ZURAB TSERETELI 1 by Glen Art

ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ КНИГА ПЕРВАЯ скуьптура

АВТОР СЕРИИ МАРИЯ ЧЕГОДАЕВА glenart

Церетели Зураб Константинович

.... Мое Мое Искусство Искусство Происходит из старинного грузинского

Мое Искусство

Родился 4 января в 1934 г. в Тбилиси. княжеского рода Церетели.

В 1958 году окончил Тбилисскую академию художеств. С 1963 года член Союза художников СССР.

Мое С 1988 - действительный член Академии Искусство художеств СССР. С 1994 года Народный художник России. С 1997 года Президент Российской академии художеств.

.... Мое Мое академии изящных искусств Сан Фернандо Искусство Искусство

Зураб Константинович Церетели являет-

Мое Искусство

ся: Членом-корреспондентом Королевской (Испания); Членом-корреспондентом Академии изящных искусств Франции; Посолом Доброй Воли ЮНЕСКО. З.К. Цетеретели удостоен многих отечественных и зарубежных наград: Кавалер

Мое Искусство 2010 года; Кавалер Королевского Креста ордена Почётного легиона (Франция), с - Орден «За гражданские заслуги» (Испания), с 2012 года; Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» (Россия), с

.... Мое Мое Искусство Искусство

2014 года; медаль ЮНЕСКО «Пять континентов» за поддержку молодых талантов.

.. Мое Искусство 2

Мое Искусство

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ

РОС С ИЙС К АЯ

АКАДЕМИЯ Х УД О Ж Е С Т В

ХУДОЖНИК

ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ

КНИГА ПЕРВАЯ: СКУЛЬПТУРА

ЗУРАБ ЦЕ Моё Искусство

Художник

РЕТЕЛИ

АВТОР СЕРИИ Мария Чегодаева

glenart 7

Издатель: Glen Art d.o.o., Bakar, Croatia Оформление: Glen Majstor d.o.o., Bakar, Croatia Печать: Grafik, Rijeka, Croatia В оформление обложки использована скульптура Зураба Церетели «Казимир Малевич». 2013. © Glen Art d.o.o., 2014. © Мария Чегодаева 2014. 8

ХУДОЖНИК ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ

Вступление Мария Чегодаева

11 Жизнь в бронзе Мария Чегодаева

19 Мои современники 30 Великие мастера 58

Художник Зураб Церетели Мария Чегодаева

Как определить, объяснить природу искусства Зураба Церетели, подобрать «ключи» к его, такому многообразному, воистину, необозримому творчеству? О Церетели как о крупнейшем российском художнике наших дней, фигуре мирового масштаба и написано, и сказано немало – об его общественной роли, об его педагогических принципах, о его определяющем значении в судьбе Российской академии художеств. Пристально разбираются методы его работы, присущие ему невероятная творческая увлеченность, способность экспериментировать, писать, рисовать, ваять без устали, не зная меры. И все же чего-то главного никому (и мне в том числе), «нащупать» пока не удалось.

Ответ на мучающий меня во-

не – «Павловском» – благодать

прос я нахожу в размышлениях

противопоставляется

протоиерея отца Александра

то не потому совсем, что они

Шмемана, мудреца и фило-

о разном, и что одним – благо-

софа, друга Александра Сол-

датью – просто уничтожается

женицына, представителя рус-

и заменяется другое – закон.

ской эмиграции, в 1970-годы ве-

Без закона невозможна благо-

щавшего на Россию по радио

дать и именно потому, что они о

«Свобода».

том же самом – как образ и ис-

«Что такое подлинное произведение

ние, идея и реальность. Таким

совершенства?

образом, благодать – это тот

– вопрошает Шмеман …Это

же «закон», но преложенный в

полное совпадение, слияние

свободу, лишенный всего «за-

закона и благодати. Ведь если

коннического», то есть отрица-

и в духовном, религиозном пла-

тельно загородительного, чисто

его

полнение, форма и содержа-

чем

секрет

искусства,

закону,

формального в себе. В искус-

ляет содержание, но сама ста-

стве это очевиднее всего. Оно

новится содержанием» – можно

начинается с закона, то есть

ли точнее сформулировать сущ-

с «умения» то есть, в сущности,

ность искусства Зураба Цере-

послушания и смирения, при-

тели? Многоликая, бесконечно

нятия формы. Оно исполняется в

разнообразная

благодати: когда форма стано-

живописи, скульптуры, графики,

вится содержанием, до конца

мозаики – портретов и цветов,

являет его, есть содержание.» *

фантазий и цветовых экспери-

«форма»

его

Итак, суть подлинного ис-

ментов, огромных монументов и

кусства по Шмеману, отличное

холстов и камерных листов аль-

профессиональное

владение

бома – всегда содержание. Во-

формой, умение подчинить себя

плотившаяся в красках и брон-

непреложным,

установленным

зе свободная душа творца в ее

многими поколениями великих

единении с Богом, так отчетливо

мастеров законам искусства –

проступающем в творчестве Зу-

и претворение законов в твор-

раба Церетели, в его спонтан-

ческую свободу, освобожде-

ной, «детской» религиозности.

ние от всего принудительного,

Вот о таком органическом

«законнического», навязанного

слиянии безупречного профес-

извне. Отец Александр Шмеман

сионального мастерства, под-

называет такое слияние подчи-

чинения законам композиции и

нения и освобождения «благо-

рисунка, масляной живописи и

датью», видит в нем высшее про-

сложной техники высокой эма-

явление христианства, верность

ли, строгого знания – и раскре-

заветам апостола Павла.

пощенной душевной свободы,

«Форма уже не только выяв-

Прот. Александр Шмеман. Дневники. 1973-1988..Пятница, 27 сентя-

бря 1974/ М., 2005. Стр. 112. 12

присущей Церетели как никому

другому в наши дни, я попы-

ного

разлада;

увлеченной

таюсь рассказать в этих трех

радости эксперимента – и

книжках.

горечи политических разочарований вырастало, билось, ***

утверждало себя наше ис-

Церетели вошел в искус-

кусство 1960-х и 1970-х годов –

ство в ту счастливую и траги-

запоздалый цветок мирового

ческую пору, когда вдруг спа-

«авангарда», реминисценция

ли с глаз сталинские шоры – и

20-х годов, горькая реакция на

ХХ век распахнулся перед мо-

«суровый стиль» – последний

лодыми художниками во всем

взлет революционных иллю-

бесконечном

многообразии

зий. Искусство протеста, ис-

своего искусства, бывшего в

кусство эпатажа, резко отри-

течение всей нашей – детей

цавшее все нормативы «соци-

1940-50-х годов – сознатель-

алистического реализма» – и

ной жизни под строжайшим

невольно, часто неосознанно

запретом. А вместе с калей-

опиравшееся на академиче-

доскопом мировой живописи,

скую школу – выхолощенную,

обвалом стилей, течений, на-

обедненную, но все же со-

правлений, упущенных нами

храненную в художественных

и вдруг буквально в одноча-

институтах сталинской эпохи,

сье обрушившихся на нас,

прививших

постигли мы и противоречи-

торам

вость собственной истории,

грамотность, поставивших им

ее «сюрреализм», ее чудо-

«глаз» и «руку»....

молодым

нова-

профессиональную

вищную изломанность, при-

Церетели и по возрасту, и

зрачность, фантасмагорию. В

по своим творческим устрем-

сложном переплетении вдруг

лениям – человек из того вре-

распахнувшихся

творческих

мени, верный великим прин-

возможностей – и собствен-

ципам искусства, завоеван-

ной надломленности, душев-

ным, поистине, с кровью. За

всю свою долгую жизнь он ни

росманишвили; что нашел в нем

разу не изменил тому главному,

свое место народный орна-

что было обретено в молодости

мент. В мерцающей дробности

– увлеченного внимания к миро-

бесчисленных мозаик отчетливо

вому искусству ХХ века, к его

видны не только национальные

колоссам – Пикассо, Матиссу,

мотивы, но и самый материал:

Гогену, Шагалу, Модильяни – и

знаменитая грузинская чекан-

верности той школе, которую

ка, фактура народных изделий

преподал ему его учитель от-

– наборных поясов, инкрустиро-

личный рисовальщик, мастер

ванных драгоценными камнями

старой академической школы

женских украшений; кустарных

Василий Иванович Шухаев.

тканей и ковров… Но главное

И все-таки, Зураб Церетели

другое: это искусство грузин-

только одной стороной связан

ское в своей основе, по миро-

с «семидесятничеством». С са-

восприятию,

мого начала было в нем нечто

по мелодическому звучанию.

такое, что достаточно резко

В творчестве Церетели живут

отделяло его от живописцев и

люди Грузии, живет природа

скульпторов близкого ему на-

Грузии – далекие снежные вер-

правления,

фигурой

шины, сине-зеленые ковры ще-

исключительной, вполне само-

дрой растительности, красные

стоятельной

делало

настроению,

оригинальной.

обнажения скал, бурые стены и

Разумеется, прежде всего бро-

крыши сёл над морем цветущих

сается в глаза столь очевидная

золотых подсолнухов. И в живо-

в творчестве Церетели нацио-

писных холстах, и в декоратив-

нальная природа. Его искусство

ной орнаментальности мозаик

– грузинское до мозга костей,

и витражей, и в скульптурных

воплощение Грузии и не только

рельефах возникают древние

потому, что ощутимы в нем тра-

островерхие грузинские храмы;

диции грузинской живописи ХХ

тянут арбу задумчивые волы. Не-

века; что звучит в нем голос Пи-

изменный в своей вековой по-

по

вседневности

народный

быт,

так любить весь мир, как лю-

нелегкий труд виноделов, уголь-

бит Зураб Церетели Париж и

щиков, дровосеков, возчиков;

Мадрид, Иерусалим и Дубров-

праздничная нищета уличных

ник… Люди его любимой Грузии,

музыкантов непрестанно втор-

встреченные на горных тропах

гаются в работы Церетели – и в

во время этнографических экс-

живопись, и в графику, и в скуль-

педиций, которыми так увлекал-

птуру. А вместе с ними и рядом с

ся Церетели в молодые годы,

ними оживают древние священ-

увиденные на базарах Тбилиси

ные книги и надгробья, образы

– и с таким же бережным вни-

грузинских святых – мучеников

манием наблюденные старики

и царей, изысканная вязь непо-

на старых улочках Иерусали-

вторимого грузинского шрифта.

ма, прекрасная Грузия – и такая

Воскресает трагическая и ве-

же прекрасная Хорватия пред-

личественная история Грузии.

стают индивидуально, укрупне-

Но вот что особенно важ-

но.

Церетели извлекает их из

но и ценно в Зурабе Церетели.

глубин своей зрительной памя-

Его страстная, бескорыстная

ти, представляет во всей их мо-

любовь к своей родине, к ее

нументальной значительности.

природе, искусству, людям ор-

На какой-то миг они занимают

ганично соединяется в нем с

все

интересом и любовью к каждой

вместе с ним и зрителя, оказы-

стране, каждому народу мира

ваются в «центре мироздания»

– с таким же бережным внима-

– и отходят, уступают место дру-

нием к трагической судьбе и

гим впечатлениям, сливаются в

неповторимому облику людей

пеструю многоликую жизнь со-

Израиля, с восхищением уди-

временного мира.

внимание

художника,

вительной природой Хорватии,

Церетели буквально «купа-

с преклонением перед гением

ется» в мире, чувствует себя в

ХХ века Чарли Чаплиным. Толь-

нем дома везде – в Нью Йорке и

ко любя свою страну можно

Париже, Тбилиси и Петербурге,

во всех больших и малых горо-

…В то время ученики при-

дах России, где проходили его

ступили к Иисусу и сказали: кто

выставки. Он «свой» в Витебске,

больше в Царстве Небесном?

где, кажется, самый воздух дышит Шагалом, свой в итальянском Бари – городе упокоения

Николая

Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них И сказал: истинно говорю

Мирликийского,

вам, если не обратитесь и не

в Пуэрто Рико, куда доплыл на

будете как дети, не войдете в

своей каравелле его Колумб…

Царство Небесное;

И такой же «свой» среди ма-

Итак, кто умалится как это

леньких воспитанников своего

дитя, тот и больше в Царстве Не-

«мастер-класса», на равных са-

бесном… (Мф.18/ 1-5)

мозабвенно творит и радуется вместе с детьми.

Ребенок – Великий Mастер…

Жизнь в бронзе Мария Чегодаева

Первое, что звучит при упоминании имени Зураба Церетели, это то, что он скульптор. Церетели как скульптора знают все – и в России, и в мире. Его «Петр Первый» на стрелке Москвы-реки и «Трагедия народов» на Поклонной горе в Москве, «Бальзак», «Папа Иоанн Павел» во Франции, «Николай чудотворец» в Италии, «Слеза скорби» в Нью Йорке, «Холокост» в Израиле постоянно присутствуют в жизни, сопровождают людей в их повседневном городском существовании. Рельефы на библейские темы, фигуры царей заполняют центральный зал музея Церетели на Пречистенке в Москве. «Яблоко» – гигантской «Запретный плод», впечатляющий рассказ о грехопадении Адама и Евы, и здесь же, на равных и по размеру, и по значению с «Ветхим» и «Новым заветом», со святыми и императорами «Растропович», «Иосиф Бродский», «Шестакович», «Высоцкий», «Солженицын»…

В скульптуре у Церетели более всего – больше, чем в живописи и эмали – властвует «закон»: неукоснительная,

ны живую плоть своего будущего создания. И сотворил Бог человека по

доходящая,

образу Своему, по образу Бо-

подчас до иллюзорности вер-

жию сотворил его, мужчину и

ность натуре; безупречное ма-

женщину сотворил их. И благо-

стерство ваятеля «академиче-

словил их Бог…(Бытие 1/27).

ской» школы. И полная раскре-

Церетели, воистину, не вая-

пощенность, власть над формой,

ет – он творит своих людей как

какая присуща только большим

Господь Бог сотворил Адама из

скульпторам, прозревающим в

глины и одухотворяет, оживляет

глыбе мрамора, в обрубке дере-

их, «благословляет» на долгое

ва, в бесформенной вязкости гли-

существование в мире. Едва ли 19

не большую часть своих мону-

исповеданий, Зураб Церетели

ментальных памятников, требую-

считает своим долгом противо-

щих немалых душевных затрат и

поставить ему то, чем владеет

физических сил, скульптор сде-

– свое искусство. Кому-то пока-

лал, не думая о материальном

жется наивным: как может произ-

вознаграждении и отдал в дар

ведение искусства, пусть сколь

странам и городам. Скульптура

угодно талантливое, преградить

перед зданием штаб-квартиры

путь злу? Может! Может так, как

ООН «Добро побеждает Зло»,

милосердие побеждает нена-

монумент «Счастье детям все-

висть, красота – уродство. «Кра-

го мира» установлены в США.

сота спасет мир» – знаменитое

«Святая Нина», «Георгий Победо-

утверждение Достоевского ста-

носец» в Тбилиси – щедрый дар

ло программным манифестом

мастера грузинскому народу.

Зураба Церетели..

Памятник Святому Николаю Мир-

Бывают люди с повышенной

ликийскому подарен им итальян-

чувствительностью к физической

скому городу Бари.

боли: малейшая царапина при-

«Я художник, мое «оружие» –

чиняет им страдания. Зураб Це-

бумага, пластилин, бронза. Это

ретели обладает повышенной

мой «крик», мой профессиональ-

чувствительностью к боли душев-

ный долг – делать, дарить».

ной, ко всему, что волнует, трогает, задевает людей в нашем

Трагедия народов.

беспощадном мире, и, будучи

Церетели убежденно верит:

художником «милостью божьей»,

искусство как ничто другое спо-

неукоснительно следует своему

собно противостоять злу. В наши

призванию: отражает, воплоща-

дни, когда зло принимает самые

ет в искусстве то, что переполня-

разные, но равно уродливые

ет его сердце, владеет мыслями,

формы,

буквально

предстает глазам в зримой пла-

всех – детей и взрослых, людей

стической форме. Он не остает-

разных национальностей и веро-

ся равнодушным ни к угрожаю-

поражает

щему распространению СПИ-

ное тепло материнской руки...

Да, ни к трагедии Нью-Йорка, ни

Чем дальше, тем все услов-

к горю Беслана, ни к жестокой

нее становятся фигуры, обоб-

памяти Великой Отечественной

щеннее лица с едва намечен-

войны..

ными чертами, впадинами глаз.

«Трагедия народов» на По-

Фигуры словно бы заваливаются

клонной горе. Запечатленный в

назад и, в конце концов, пере-

бронзе момент казни, хладно-

ходят в камни, обломки камней;

кровного,

сливаются

убийства

невинных

прямоугольными

людей, не только тех, которые

гранитными стелами, на которых

составляют группу З.Церетели,

вырублена одна и та же надпись

но сотен, тысяч, миллионов, стоя-

на разных языках народов на-

щих за ними. Движется в мерном

шего бывшего Союза: ДА БУДЕТ

ритме бесконечная череда об-

ПАМЯТЬ О НИХ СВЯЩЕННА, ДА

наженных, обритых наголо муж-

СОХРАНИТСЯ ОНА НА ВЕКА. То

чин, женщин, детей, обреченных

прямые, то наклонившиеся, эти

на смерть черной силой фашиз-

стелы-надгробия повторяют ритм

ма. Живые люди, беззащитные в

фигур и сами предстают камен-

своей наготе. – отец, мать, маль-

ными призраками, бесплотны-

чик… Мать в последнем порыве

ми и монолитными, вечными как

безграничной любви застилает

гранит. Запечатленное в камне

ладонью сынишке глаза, чтобы

и бронзе, навсегда остановлен-

не видел он направленного на

ное мгновение перехода из жиз-

него дула автомата. Говорят, по-

ни в смерть...

следнее впечатление с особой

А может быть напротив – из

остротой запечатлевается в со-

смерти в жизнь? Чем дольше

знании умирающего, не остав-

всматриваешься в эти скорбные

ляет в посмертном существова-

фигуры, в эту неподвижно-движу-

нии... Так пусть же в свой смерт-

щуюся череду, тем сильнее ох-

ный миг ощутит ребенок не хо-

ватывает чувство, что не завали-

лодное дыхание убийцы, а неж-

ваются назад, не обращаются в

камни эти тени: это камни ожива-

сяч ни в чем не повинных людей?

ют, приподнимаются, выпрямля-

Какие, самые совершенные при-

ются, «вочловечиваются», обре-

боры и таможенные досмотры

тают плоть, все более реальную,

могут противостоять дьявольской

все более индивидуально-пор-

изобретательности нелюдей, на-

третную. Не вечная смерть – веч-

строивших себя на зло?

ное воскресение запечатлено

Подаренный Церетели Со-

мастером в его скульптурной

единенным

Штатам

Америки

группе! Не пассивная покор-

памятник жертвам 11 сентября

ность измученных, доведенных

2001 года, на редкость удачен

до состояния полного безразли-

как символ, как образ, понятный

чия «агнцев бессловесных», но

буквально каждому и способный

гордое спокойствие бессмерт-

вызвать отклик в сердце каждого

ных человеческих душ, уже не-

человека. 30-метровая бронзо-

подвластных никаким палачам,

вая стела повторяет очертания

никакому насилию! Они идут и

гигантской башни торгового цен-

идут, поднимаются из земли и

тра Нью-Йорка, но тело башни

нет им числа – всем загублен-

расколото, распорото страш-

ным, убитым; всем страдавшим

ной рваной раной, и в этом мучи-

на Земле, в нашем горестном и

тельно-больном проеме навсег-

противоречивом ХХ веке.

да повисла скорбная слеза.

Чудовищные теракты, ознаме-

Выбор места для воздвиже-

новавшие начало XXI века, на ко-

ния памятника представляется

торый человечество возлагало та-

очень удачным. «Слеза скор-

кие надежды, как на эру разума и

би» установлена на мысе Бэйон

добра, страшны более всего не-

Пойнт, при входе в гавань Нью-

отвратимостью, неизбежностью.

Йорка. Она встречает всякий ко-

Что может остановить обезумев-

рабль, приходящий в Нью-Йорк,

шего фанатика, решившегося по-

напоминая

жертвовать своей жизнью ради

нем пассажирам о жертвах, та-

зверского уничтожения сотен, ты-

ких же людях как они, вот так же

прибывающим

на

когда-то прибывших – сами или

Нижнюю часть стелы составляют

их предки – в обетованную стра-

тела убитых, они тяготеют к земле,

ну силы, богатства, казалось бы

привносят в монумент чувство не-

полной защищенности...

прочности, потери равновесия,

Нельзя не заметить, что мно-

опасности обрушения... Но чем

гие, казалось бы, не связанные

выше – тем сильнее, устойчивее

с религией проекты Церетели

и в то же время динамичнее ста-

вызывают религиозные ассоци-

новится движение возносящейся

ации. Памятник жертвам 11 сен-

стрелы; мертвые дети оживают,

тября напоминает русскую цер-

воскресают, обретают крылья,

ковную звонницу; подвешенная

возносятся к Небу, к Богу, едино-

в мучительном рванном проеме

му для всех...

башни слеза уподоблена коло-

Если бы каждый из нас, вот

колу, звенящему по погибшим.

так как Зураб Церетели, считал

Звонница-слеза оберегает, ох-

своим долгом сделать максимум

раняет великий город, столь же

того, что в его силах – мы бы, все

подверженный нападению зла,

вместе, остановили, побороли

как маленький поселок на дру-

бы и изуверский фанатизм, и та-

гом конце Земли.

кие «плоды цивилизации» как ко-

Мог ли Церетелин не отклик-

рысть, бездуховность, свобода

нуться на трагедию Беслана

от совести, цинизм и эгоистиче-

всей силой души, всем талантом

ское равнодушие сытых людей,

художника? Под его руками тра-

благодаря которым только и мо-

гедия Беслана претворилась в

жет зло одерживать свои чудо-

пластический образ, проникну-

вищные победы.

тый огромной эмоциональной силой. Бронзовая, изогнувшаяся

Памятник папе Иоанну-Павлу

как лук, стрела устремляется в

То, что Зураб Церетели счел

небо. На гранитном пьедестале

своим долгом изваять памятник

– недоигранные детские игры,

папе Иоанну Павлу – величай-

недочитанные детские книжки...

шему христианскому деятелю 23

наших дней – закономерно: хри-

С благоговением вспомина-

стианская тема одна из самых

ет Церетели о своей встрече с

главных в творчестве Церете-

папой. Навсегда запечатлелся

ли. Выросший в старой интел-

в душе художника его прекрас-

лигентской грузинской семье,

ный облик, в такой характер-

где глубоко чтили традиции, где

ной для него позе с молитвенно

никогда не иссякала вера, он

сложенными руками, ныне вос-

благоговейно воспринял заветы

кресший в памятнике. Скульптор

старших: «Мне давали цитаты из

представил понтифика в проеме

библии, это было заложено в дет-

двери, увенчанной крестом. Я

стве, это определило мой харак-

есмь дверь: кто войдет Мною, тот

тер. Меня воспитывала бабушка

спасется … Папа Иоанн Павел

и говорила – если дадут пощечи-

как бы призывает нас войти этой

ну – отдай вторую щеку». Может

Дверью, молится за каждого вхо-

быть, Церетели и не подставляет

дящего. Трудно было найти бо-

вторую щеку, но к пощечинам,

лее точный, более впечатляющий

которые ему неоднократно при-

образ.

ходилось получать, относится с истинно христианской мудро-

Мои современники

стью. А христианским заветам

Одним из лучших скульптур-

следует постоянно, и в жизни и в

ных созданий Церетели пред-

творчестве. Образ папы Иоанна

стает статуя Иосифа Бродского,

Павла, вся жизнь которого была

замечательного поэта, которого

воплощением призыва Иисуса

он знал лично, человека дра-

к ученикам: Больных исцеляйте,

матической,

мертвых воскрешайте, бесов из-

судьбы.

гоняйте; даром получили, даром

для нас по сей день остается тот

давайте – не мог не подвигнуть

горестный эпизод пятидесяти-

мастера на создание одного из

летней давности, когда маститые

самых значительных своих произ-

ленинградские литераторы отка-

ведений.

зались принять блестяще талант-

противоречивой

Неизбывным

позором

ливого молодого поэта в Союз

величавая фигура, прекрасная,

писателей, заведомо обрекая

очень похожая голова поэта,

его, согласно существовавшим

его задумчивое и грустное лицо.

тогда беспощадным законам, на

Бродский, словно бы с каким-

долю «тунеядца», подлежаще-

то недоумением держит в руке,

го ссылке на «принудительные

сняв с головы, возложенную на

работы», на лесоповал... В даль-

нее

нейшем Бродскому пришлось

скую» шапочку, кажется, столь

покинуть Россию. Мир принял

же случайную и ничего не знача-

его как великого поэта, просла-

щую для него как ватник и кирзо-

вил и обласкал, он был удостоен

вые сапоги рабочего.

лауреатскую

«ньютонов-

Нобелевской премии, но вряд ли

Иосиф Бродский стоит в му-

когда-нибудь изжились до конца

зее на Пречистенке рядом с Вла-

в его душе боль и горечь тех ле-

димиром Высоцким, рядом с де-

нинградских дней, неизбывная

сятками других интересных, до-

тоска по родному городу.

рогих Церетели людей, извест-

Церетели со всей остротой

ных и неизвестных, запечатлен-

воспринял эту немыслимую, па-

ных им в скульптуре. Он удостоил

радоксальную

двойственность

их памятника – не на городской

судьбы Иосифа Бродского, ос-

площади, не на кладбище, а там,

новал на ней пластическое ре-

где они всегда остаются рядом

шение своей скульптуры. Поэт

с ним, куда ежедневно приходят

представлен одновременно в

на встречу с ними сотни людей –

торжественной мантии лауреата

в своем музее, в непреходящей,

Нобелевской премии и в грубом

вечной жизни искусства.

ватнике лесоруба. В этом соче-

Герои и мученики, большие

тании нет ничего неестествен-

артисты, писатели, художники,

ного, нарочитого – причудливое

известные политические деяте-

одеяние как-то стушевывается,

ли… Галерея «портретов» едва

отходит на второй план – перед

ли не сильнейшая в музее Цере-

нами прежде всего спокойная

тели. Становится почти жутко от

их реального присутствия, физи-

Великие мастера

ческого общения с ними.

И разошедшиеся по всему

Анна Ахматова и Белла Ахма-

музею великие мастера – Кази-

дулина, Александр Блок и Осип

мир Малевич, Амедео Модилья-

Мандельштам;. Михаил Булгаков

ни, Анри Руссо и Нико Пирос-

и Борис Пастернак; Юлий Баш-

манишвили; группа великих ма-

мет и Андрей Вознесенский…И

стеров «постимпрессионизма»,

еще, еще – Маяковский, Дане-

кумиров Церетели, собравшихся

лия,

обсудить работу одного из них…

Рязанов

рельефов

Нуриев…Череда

сопровождает

нас

Живые, такие же портретные как

вдоль всего длинного зала – пор-

наши современники, они сопут-

третные, всегда очень похожие,

ствуют нам, их работы, оживают

стоящие, сидящие фигуры, ино-

вместе с ними – Малевич «дер-

гда подцвеченные (Белла Ахма-

жит» свой «Квадрат»; стилистика

дулина), чаще бликующие ме-

Пикассо, присущие ему кон-

таллическим блеском бронзы.

трастные сочетания цветов зву-

И всегда пребывающие в своем

чат в его портретах.

мире, окруженные атрибутами

Здесь я хочу сказать несколь-

своего творчества – страницами

ко слов об особенности реализ-

своих книг, фотопленкой своих

ма скульптур Церетели. До ил-

фильмов; активно действующие,

люзорности живые, они лишены

творящие – танцующие (Нуриев),

каких либо следов натурализма

играющие на альте (Башмет),

– их нет ни в памятнике папе Ио-

поющие… Вновь, так присущее

анну Павлу, нет в скульптурных

Церетели сочетание «закона»

портретах людей искусства, по-

и «благодати» – подчинения на-

литических деятелей. Их «нату-

туре, безупречного профессио-

ральность» – «сверхреализм», то,

нального мастерства и духовной,

что в 20-е годы Таиров, Волошин,

душевной свободы, стихии твор-

Замятин называли «нео-реализ-

чества, владеющего и скульпто-

мом», «мистическим», «фантасти-

ром, и его героями.

ческим» реализмом «по эту сто-

рону» авангарда. Герои Церете-

.. В движении Петр, ворвав-

ли, и ныне живущие, и ушедшие

шийся на своем фантастиче-

– кто совсем недавно, кто столе-

ском корабле из необъятных

тие назад – пребывают в некоем

морских просторов в тесноту

непреходящем временном про-

Москвы-реки и ликующе на ней

странстве; они бессмертны, вос-

утвердившийся, вызвав такие не-

крешены силой искусства. Такую

годование и активный протест,

«сверхреальную»

какая

такое желание «прогнать» не-

звучит в портретных скульптурах

прошеного пришельца, какие

Церетели мне довелось видеть

способен вызвать живой гость,

только в поистине гениальном

что «хуже татарина», но никак не

памятнике Генри Мура Уинстону

памятник, хотя бы на чей-то взгляд

Черчиллю перед Вестминстер-

и спорный. Великий реформа-

ским аббатством в Лондоне.

тор России, фактический соз-

Мертвых воскрешайте…

датель Российской академии

силу,

художеств, задуманной и спроПетр Первый

ектированной им – Петр один из

Статуи Церетелли, статич-

любимейших образов Зураба

ные и неподвижные, как всякая

Церетели, многократно им по-

скульптура, всегда исполнены

вторенный, осеняющий и защи-

напряженной внутренней жиз-

щающий академию – свое де-

ни, часто сокрытой от глаз, но

тище, буквально воскрешенное

подчас прорывающейся нару-

Церетели три столетия спустя..

жу в бурном движении. Фигура Рудольфа Нуриева

предстает

в стремительном полете, подхваченном

складками…трудно

даже определить, чего:

Религия Церетели Мало у кого земная, чувственная любовь к жизни и всем

то ли

ее дарам так озарена религи-

ткани плаща, то ли порыва бури,

ей как у Зураба Церетели. Он

рожденной самим танцором –

сделал

«бури его тела»…

работ на темы Ветхого и Нового

большое

количество

Завета – скульптуры для москов-

ретели на Пречистенке в скуль-

ского Храма Христа Спасителя,

птурных образах предстает вся

кресты, двери Храма, отлитые в

Библия: монументальные бронзо-

его мастерской; бронзовые ре-

вые рельефы и объемные скуль-

льефные иконы для церкви свя-

птуры повествуют о Сотворения

того Георгия Победоносца на

мира, воплощают Двунадесятые

Поклонной горе в Москве. «Это

праздники, являют образы свя-

церковные фрески, обретшие

тых. Здесь же встречают зрителей

объем. Фрески как бы просыпа-

статуи великих деятелей церкви,

ются в объеме, обретают новую

матери Терезы, патриарха вся

жизнь. В церкви св. Георгия Побе-

Руси Алексия, каталикоса-патри-

доносца я сделал не росписи,

арха всея Грузии Ильи.

а рельефы, чтобы Троица была

Одна из последних вещей

объемной, Святой Георгий был

Церетели – проект гигантской фи-

объемным.».

гуры Иисуса Христа, вознесен-

Церетели убежден: ничто так

ного на остром каменном утесе

не способно приобщить массы

и осеняющего, благословляю-

людей и, прежде всего детей к

щего мир широко раскинутыми

религии как искусство. Статуи

руками.

католических соборов, фрески

"И подняв руки Свои, благо-

и иконы православных церквей

словил их. И когда благословил

были для верующих зримым Свя-

их, стал отдалятся от них и возно-

щенным писанием. В галерее Це-

ситься на небо" (Лк. 24/50).

МОИ СОВРЕМЕННИКИ

1. Анна Ахматова. 2000. Горельеф. Бронза.

2. Бела Ахмадулина. 2000. Горельеф. Бронза.

3. Юрий Башмет. 2000. Горельеф. Бронза.

4. Александ Блок. 2000. Горельеф. Бронза.

5. Прощай. Иосиф Бродский. 2004. Горельеф. Бронза.

6. Михаил Булгаков. 2000. Горельеф. Бронза.

7. Марина Цветаева. 2008. Горельеф. Бронза.

8. Осип Мандельштам. 2000. Горельеф. Бронза.

9. Борис Пастернак. 2000. Горельеф. Бронза.

10. Эльдар Рязанов. 2003. Горельеф. Бронза.

11. Рудольф Нуриев. 2000. Горельеф. Бронза.

12. Андрей Вознесенский. 2000. Горельеф. Бронза.

ВЕЛИКИЕ МАСТЕРА

13. Казимир Малевич. 2012–2013 гг. Бронза.

14. Дмитрий Шостакович. 2006. Бронза.

15. Екатерина II Великая. 2004. Бронза.

16. Скульптурная композиция "Великие мастера". Марк Шагал, Амедео Модильяни, Анри Матис, Пабло Пикаcсо, Винсент Ван Гог. Бронза. 2007.

17. Скульптурная композиция Руссо и Пиросмани. 2007. Бронза.

18. Памятник Папе Римскому Иоану-Павелу II. 2006. Бронза.

19. Скульптурная композиция "Пётр Великий". 1997. Бронза.

20. Амедео Модильяни. 2007. Бронза.

21. Скульптурная композиция "Христос". 2013. Бронза.

22. Апостол Павел. 2005. Бронза.

23. Скульптурная композиция. "Трагедия народов". 1995–96 гг. Бронза.

ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ Авторская серия Марии Чегодаевой

Моё Искусство

Авторская серия Марии Чегодаевой

Моё Искусство

ПЕТР ГРИГОРЬЕВ, ЕКАТЕРИНА КУДРЯВЦЕВА

ПЁТР ГРИГОРЬЕВ ЕКАТЕРИНА КУДРЯВЦЕВА

.. Моё Искусство

Авторская серия Марии Чегодаевой

Мое Искусство

Авторская серия академика Марии Андреевны Чегодаевой

.... Мое Мое Зураб Церетели Искусство Искусство Павел Никонов

“Моё Искусство” представляет:

Мое Искусство

Игорь Пчельников Лев Шепелев Ольга Булгакова Дмитрий Жилинский Виктория Никонова Екатерина Кудрявцева Пётр Григорьев

Мое Искусство

.... Мое Мое Искусство Искусство

.. Мое Искусство 97

glenart@mail.com