Tsereteli by Glen Art

glenart publ i sh i n

ISBN 978-953-781-101-3

9 789537 811013

glenart p u bl i s h i n 3

Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели Зураб Церетели Zurab Tsereteli Zurab Tsereteli Зураб Церетели 4

Зураб Церетели Zurab Tsereteli

glenart publi s h i n

glenart pu bl i s h i n

РОССИЙСКАЯ

АКАДЕМИЯ Х УД О Ж Е С Т В

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ

Nakladnik: Glen Art d.o.o., Bakar, Croatia Grafičko oblikovanje: Dmitrij Čegodaev © Glen Art d.o.o., 2016. © Zurab Tsereteli. 2016. © Marija Chegodaeva. 2016.

ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ Мария Чегодаева

Между прошлым и будущим Монументальность Зураба Церетели 13 Часть первая Мир на земле История глазами художника 19 Часть вторая Дорога к Храму Святые и мученники 41 Часть третья Разноцветный мир Рыбы, звезды и автобусные остановки 49 Часть четвёртя Рождение нового света Монумент Христофору Колумбу. 2016 год 57

Альбом 62

Каталог 152 От издателя Монументы Зураба Церетели в эпоху селфи 167 Список монументальных скульптур Зураба Церетели 172 11

Мария Чегодаева

Между прошлым и будущим Монументальность Зураба Церетели

МОНУМЕНТАЛЬНАЯ СКУЛЬПТУРА едва ли не древнейший вид искусства. За многие тысячелетия до нашей эры – в Древнем Египте и Ассирии, в Древней Греции и Риме сооружались монументы и статуи богов и правителей, памятники в честь великих событий, подвигов и побед; запечатлевались и сохранялись на века образы героев, лучших, достойнейших людей своего времени. Монументы входили в жизнь народа, формировали облик городов, становились их символами, их славой; привлекают по сей день толпы восторженных туристов… Новое время, ХХ-й век, полный событий мирового масштаба, трагических потрясений, вознесений и падений, великих подвигов и великой скорби запеПамятник Папе Римскому Иоанну-Павлу II. Бронза. Париж, Франция. 2014. 13

Памятник Александру Солженицыну. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2009.

Памятник жертвам трагедии в Беслане. Бронза. Москва. Россия 2009.

чатлевал себя в монументах со рвением, не меньшим, чем в древнем Риме. Воспринимающиеся как живая реальность, памятники нередко становились жертвами народного гнева и политических катаклизмов, но лучшие создания – «Граждане Кале» Огюста Родена, «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной, памятник Черчиллю Айвора Робертс-Джонса в Лондоне, монументы Аристида Майоля, Эмиля-Антуана Бурделя, Ивана Мештровича – остаются посланцами из прошлого к нам, к нашим детям и внукам, живут в нашем сознании неумирающими свидетелями мировой истории. Наши дни, последние десятилетия ХХ века и начало XXI-го обрели свое зримое монументальное воплощение в творчестве крупнейшего и известнейшего скульптора наших дней Зураба Церетели. Церетели уже при жизни, в самом расцвете творческих сил не только входит в когорту великих мастеров, предстает КЛАССИКОМ в самом высоком смысле этого слова. В воображаемом «музее» лучших созданий скульптуры ХХ века его работы занимают одно из самых почетных мест. Но творчество Церетели открывает новую страницу в монументальном искусстве, расширяет само понятие «мо-

нументального» до неведомых ранее размеров. В своих памятниках и монументах Церетели воплощает важнейшую особенность нашего времени. То, что еще не так давно было верой, скорбью, триумфом одного народа, одной страны, не выходя за пределы ее границ, сейчас мгновенно становится достоянием ВСЕГО человечества, воспринимается каждым «землянином» как ЕГО личная радость или боль. У Зураба Церетели причастность к общечеловеческой судьбе, событиям и людям, казалось бы отделенным от него океанами, континентами, тысячами миль, обострена до предела. Трагедия Соединенных Штатов Америки 11 сентября 2001 года и ужас теракта первого сентября 2004 года в маленьком осетинском Беслане; нападение на мир страшной болезни СПИД; важнейшие исторические события, героические фигуры Франции, Испании, Италии – всё это для Церетели ЕГО, личное, такое же, до глубины души, до боли сердца СВОЕ, как судьба его родной Грузии и столь же родной ему России. Его творчество разрушает границы. Где бы не вставали его монументы – на далеких берегах Гудзона, в музее-мастерской скульптора в Москве, или в Тбилиси, их по праву

Памятник Иосифу Бродскому. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия 2004.

Московский зоопарк. Главный вход. Бронза. Москва. Россия. 1996.

можно считать общемировыми, не деля на «отечественные» и «зарубежные». Большой человек и замечательный мастер, Зураб Церетели воистину художник мира, скульптор-монументалист планеты ЗЕМЛЯ. Но не только. В истории искусств к монументальному искусству обычно относят произведения большого формата, создаваемые в согласовании с архитектурной или естественной природной средой, отличающиеся идейным, общественно значимым или политическим содержанием. Словарь Даля даёт такое определение слову «монументальный» – «славный, знаменитый, пребывающий в виде памятника». Зураб Церетели безгранично расширил и эти рамки. Едва ли не все его работы – прежде всего портреты, воплощенные в бронзе образы людей не только «славных и знаменитых», но простых ремесленников, уличных музыкантов, цирковых актеров и т.п. обретают монументальность, значительность, предстают ЛЮДЬМИ с большой буквы. И не только люди – каждое живое существо, каждый цветок, каждый причудливый мозаичный орнамент для Зураба Церетели важен, дорог, достоин «воспевания» средствами его поистине безграничного МОНУМЕНТАЛЬНОГО искусства.

Монумент «Рождение Нового Человека. Колумб». «Яйцо Колумба». Бронза, медь. Севилья, Испания. 1994. 16

Лишь добро одно бессмертно Зло подолгу не живет Шота Руставели

Мир на земле История глазами художника

КАК ЖЕ ОН ХРУПОК ЭТОТ МИР, как уязвим, как нуждается в защите! Для Зураба Церетели вся Земля – родной дом. Его история, его судьба в прошлом и настоящем, люди, населявшие и населяющие его, герои, общественные деятели, великие артисты минувших времен и наших дней, дети и взрослые, всё вплоть до цветов, огромным букетом раскинувшихся в его саду – свое, родное. Мир в МОЕМ доме – его забота, его боль, радость, восхищение, тревога. Монумент «Дружба народов» в Москве, совместное произведение Церетели и его друга поэта и архитектора Андрея Вознесенского – причудливая вязь прорезанных в колонне букв, слов поэмы ВознесенМонумент «Святой Георгий Победоносец». 6,5 м. Бронза. Тбилиси. Грузия. 2006. 19

Скульптура «Богиня искусств и ремёсел Минерва». Бронза. СанктПетербург. 2009.

Скульптурная композиция «Мушкетеры». Бронза. Ош, Гасконь, Франция 2010.

ского, залог братской дружбы Грузии и России:. «Грузин и русский два собрата! Единый меч, сердце одно». «Георгий Победоносец» и «Ника-победа», на Поклонной горе в Москве. Ансамбль «История Грузии» – величавый архитектурный комплекс в Тбилиси… «В Грузии всегда глубоко чтили историю; интеллигенция была высоко образованной. Девятнадцать лет тому назад я начал делать историю Грузии, историю моих предков. Что такое история Грузии, которую я воспроизвожу в скульптурных циклах, в мозаике, в рельефах? Это цари, это древние книги, которые я собрал. Это галерея портретов, бронзовые бюсты семидесяти четырех царей и князей» – рассказывает Зураб.. Люди ХХ века – великие артисты, музыканты Дмитрий Шостакович и Мстислав Растропович; художники Казимир Малевич и Василий Кандинский; писатели, поэты Владимир Высоцкий, Александр Солженицын, Борис Пастернак... Один из лучших памятников – Иосиф Бродский, замечательный поэт, человек драматической, противоречивой судьбы. Неизбывным позором для нас по сей день остается тот горестный эпизод

пятидесятилетней давности, когда маститые ленинградские литераторы отказались принять блестяще талантливого молодого поэта в Союз писателей, заведомо обрекая его, согласно существовавшим тогда беспощадным законам, на долю «тунеядца», подлежащего ссылке на «принудительные работы», на лесоповал... В дальнейшем Бродскому пришлось покинуть Россию. Мир принял его как великого поэта, прославил и обласкал, он был удостоен Нобелевской премии, но вряд ли когда-нибудь изжились до конца в его душе боль и горечь тех ленинградских дней, неизбывная тоска по родному городу. Церетели со всей остротой воспринял эту немыслимую, парадоксальную двойственность судьбы Иосифа Бродского, основал на ней пластическое решение своей скульптуры. Поэт представлен одновременно в торжественной мантии лауреата Нобелевской премии и в грубом ватнике лесоруба. В этом сочетании нет ничего неестественного, нарочитого – причудливое одеяние как-то стушевывается, отходит на второй план – перед нами прежде всего спокойная величавая фигура, прекрасная, очень похожая голова поэта, его задумчивое и грустное

Памятник святому князю Олегу Рязанскому. Бронза. Рязань. 2007.

Памятник Николаю Гоголю. Бронза. Рим. Италия. 2002.

лицо. Бродский, словно бы с каким-то недоумением держит в руке, сняв с головы, возложенную на нее лауреатскую «ньютоновскую» шапочку, кажется, столь же случайную и ничего не значащую для него как ватник и кирзовые сапоги рабочего. Иосиф Бродский стоит в музее на Пречистенке в Москве рядом с десятками других интересных, дорогих Церетели людей, известных и неизвестных, запечатленных им в скульптуре. Он удостоил их памятника, монументальной скульптуры не на городской площади, не на кладбище, а там, где они всегда остаются рядом с ним, куда ежедневно приходят на встречу с ними сотни людей – в своем музее, в непреходящей, вечной жизни искусства. Проекты памятников Петру Великому и Христофору Колумбу. Романтическая душа Зураба Церетели увлеченно живет стихией подвига, великих открытий, оставивших в памяти народов свой неизгладимый след. Ему дороги и близки первопроходцы, чьи героические свершения перевернули все привычные представления, открыли новые страницы истории – в равной степени русский царь Петр Великий, своей кипучей энергией, неуемной жаждой деятельности, своим предпринимательством преобразивший Россию. Придавший бег державный Рулю родного корабля. И великий испанский мореплаватель Христофор Колумб, проложивший путь в Новый свет, в неведомую раньше европейцам огромную прекрасную страну Америку. Оба они предстали мастеру в образе шкиперов, стоящих за штурвалами, под бьющимися на ветру парусами и вымпелами своих бесстрашных кораблей. На высокой ростральной колонне, украшенной ростраминосами побежденных судов, высится фигура молодого Петра22

кормчего за штурвалом, вздымающего руку со свитком – указом о создании русского флота. Дерзко ворвавшийся на своем фантастическом кораблике из необъятных морских просторов в тесноту Москвы-реки и ликующе на ней утвердившегося, Петр Церетели предстает маяком, светящим нам сквозь столетия. И другой Петр Великий – созидатель, основатель и строитель Петербурга, уверенно вставший на одной из его дальних площадей близь залива с указом о строительстве города в руке. Красуйся, град петров и стой Неколебимо как Россия… Христофор Колумб. Проект памятника Колумбу был осуществлен Церетели в двух вариантах. Первый представлял великого морехода рулевым вознесенного волной корабля с бронзовыми парусами, прорезанными латинскими крестами. Этот вариант показался кому-то слишком похожим на памятник Петра, чуть ли не дублирующим его. Так могли увидеть только люди, не способные воспринять ни пластического различия этих проектов, ни их образной переклички, важной и дорогой для их создателя. Тема обоих – подвиг мужества, воли, дерзости и мальчишеской романтики, присущей непосредственной и в чем-то детской натуре Зураба Церетели, по сей день остающегося таким, каким был полстолетия тому назад, когда все мы, молодежь тех незабываемых лет бредили романтикой дальних странствий, нехоженных путей, героических свершений. От его кормчего-Петра, возмущающего иных стариков и восхищающего мальчишек, от Колумба-кормчего, натуры родственной Петру, так и веет знаменитой «Бригантиной», любимой песней нашей молодости: Только чуточку прищурь глаза – На далеком флибустьерском море Бригантина подымает паруса... 23

Второй вариант памятника Колумбу, установленный в Испании, откуда вышел Колумб в свое историческое плаванье, стал воплощением известного в Испании крылатого выражения «Колумбово яйцо» – предания о том, как Христофор Колумб предложил вельможным гостям поставить стоймя яйцо, и когда никто не смог этого сделать, сам установил яйцо, разбив один его конец: «Вы не смогли это сделать, а я сделал». Образ гигантского яйца-корабля, заключающего в себе и паруса с крестами, и ванты такелажа, и величавую фигуру шкипера – символ легко, просто, убедительно и блестяще сделанного дела. Но и первый проект должен быть осуществлен в 2016 году на побережье Пуэрто-Рико, куда Колумб, достигнув новых берегов, высадился раньше всего. Этот прекрасный мир подвигов и свершений, радостного детства и неумерающей красоты большого искусства пытаются уничтожить силы зла, поистине дьявольская «власть тьмы», то и дело обволакивающая мирное небо. «Трагедия народов» в Москве на Поклонной горе – лучший в России и один из лучших в мире памятников жертвам самых чудовищных преступлений, какие только известны истории. Памятник не только гражданам бывшего Советского Союза, погибшим от рук фашистов в годы Великой Отечественной войны. Скорбная надпись, запечатленная на гранитных стелах на русском, украинском, еврейском, среднеазиатских языках: ДА БУДЕТ ПАМЯТЬ О НИХ СВЯЩЕННА, ДА СОХРАНИТСЯ ОНА НА ВЕКА обращена не только к народам СССР, но к людям всего мира. Отчаянный призыв к памяти о трагических судьбах, героизме и страданиях человечества; о том, какими были люди ХХ века, как воспринимали и осмысляли свое время. Скульптурная группа Зураба Церетели «Трагедия народов» – наш общий голос в грядущем. Наша общая память. Наше покаяние. Монумент «Дружба народов». «Грузин и русский два собрата! Единый меч, сердце одно». Бронза, медь, гранит. 1983. Москва. Россия. 25

Памятник Оноре де Бальзаку. Бронза. Агда, Франция. 2004.

Памятник святому Александру Пересвету. Бронза. Борисоглебск Ярославской обл. Россия. 2005.

...Серая, кажущаяся бесконечной – Церетели удивительно передал это ощущение бесконечности – вереница обнаженных мужчин, женщин, детей, почти неразличимых, похожих друг на друга своими одинаково обритыми головами, одинаково изможденными нагими телами. Застывшие лица, невидящие, обращенные в себя глаза. Молчаливая, обреченная очередь за смертью. «Трагедия народов» горестное напоминание о всех бесчисленных казнях и расстрелах, учиненных фашистами – жестокое свидетельство, достоверная ПРАВДА во всем, вплоть до частностей, до ворохов одежды, сорванной палачами со своих жертв, утилизированной, как и их волосы для нужд Третьего Рейха. Лежит на земле украденная палачами одежда, вещи – осиротевшие свидетели предвоенной жизни, а нагие люди, тонкие и хрупкие как молодые саженцы деревьев, темными силуэтами вонзаются в небо, возносятся ввысь. Движется, движется в мерном ритме бесконечная череда и чем дальше, тем все условнее становятся фигуры, обобщеннее лица с едва намеченными чертами, впадинами глаз. Фигуры словно бы заваливаются назад и,

в конце концов, переходят в камни, обломки камней; сливаются с прямоугольными гранитными стелами, надгробными памятниками миллионам жертв с одной и той же для всех горестной эпитафией... То прямые, то наклонившиеся, эти стелынадгробия повторяют ритм фигур и сами предстают каменными призраками, бесплотными и монолитными, вечными как гранит. Запечатленное в камне и бронзе, навсегда остановленное мгновение перехода из жизни в смерть... А может быть напротив – из смерти в жизнь? Чем больше всматриваешься в эти скорбные фигуры, в эту неподвижно-движущуюся череду, тем сильнее охватывает чувство, что не заваливаются назад, не обращаются в камни эти тени: это камни оживают, приподнимаются, выпрямляются, «вочловечиваются», обретают плоть, все более реальную, все более индивидуально-портретную. Не вечная смерть – вечное воскресение запечатлено мастером в его скульптурной группе и запечатлено с потрясающей душу силой! Не пассивная покорность измученных, доведенных до состояния полного безразличия «агнцев бессловесных», но гордое спокойствие бессмертных человеческих душ, уже неподвластных

Памятник Зое Космодемьянской. Бронза. Руза Московской обл. Россия. 2013

Памятник святому апостолу Павлу. Бронза. Москва. Россия. 2005.

никаким палачам, никакому насилию! Они идут и идут, поднимаются из земли и нет им числа – всем загубленным, убитым; всем страдавшим на Земле, в горестном и противоречивом ХХ веке. Не только «Бабий яр», «Освенцим» или «Хатынь» запечатлелись в «Трагедии народов». Смысл памятника и шире, и символичнее: тоталитаризм в любом обличии – смертельная опасность для человечества. Мертвые взывают к нам, живым: ПОМНИТЕ! НЕ ДОПУСТИТЕ! И пока не исчезла такая опасность – а она не исчезает, вспыхивает вновь и вновь то в одном, то в другом регионе земного шара – не будет им покоя, как нет покоя страстной душе Зураба Церетели. В 2005 году Зураб Церетели поставил Израиле, в Иерусалиме памятник евреям, жертвам нацизма. Его скульптура, подаренная от имени России Израилю – не просто дружественный политический акт, приуроченный к визиту в Израиль российского президента. Это «крик души» художника, с беспощадной к самому себе честностью передавшего страшную, переворачивающую душу сцену казни, вечно стоящую перед его духовным взором. Живые люди – отец, мать, мальчик, беззащитные в своей наготе, отрезанные от мира колючей проволокой концлагеря... Отнято все – оставлено лишь данное Богом тело да клочок заваленной камнями мертвой земли... Через секунду будет отнято и это. Мать в последнем порыве безграничной любви застилает ладонью сынишке глаза, чтобы не видел он направленного на него дула автомата. Говорят, последнее впечатление с особой остротой запечатлевается в сознании умирающего, не оставляет в посмертном существовании... Так пусть же в свой смертный миг ощутит ребенок не холодное дыхание убийцы, а нежное тепло материнской руки... Мало у кого из жителей Израиля, выходцев из Европы, из бывшего Советского Союза не осталось близких и родных – в Саласпилсе близь Риги, в Бабьем Яре близь Киева, в безымянных 28

рвах Симферополя и Кишинева... Каждый израильтянин может увидеть в фигурах монумента Церетели своих отцов, матерей, братьев, сестер в последние мгновенья их жизни. То, что сотворили нацисты и их пособники в отношении евреев – одно из самых чудовищных преступлений, какое допустило человечество в ХХ веке. Параноидальная, не имеющая никаких обоснований ни в истории, ни в религии, ни в науке об этносе идея о расовом превосходстве, навязанная нацизмом народу Германии; утверждение путем насилия и развязывания войн своего якобы «права» на порабощение, унижение и эксплуатацию «низших рас» принесло всем народам Европы неисчислимые бедствия, миллионам русских, поляков, украинцев, белорусов, чехов, французов, сербов – мучительную смерть. Но в отношении евреев расовая доктрина нацизма доходила до такого извращения, такого немыслимого садизма, о котором почти невозможно думать. Евреев не должно было быть на земле! Уничтожению подлежал весь народ – каждый человек, в чьих жилах течет еврейская кровь: старики, женщины, дети... Бывают люди с повышенной чувствительностью к физической боли: малейшая царапина причиняет им страдания. Зураб Церетели обладает повышенной чувствительностью к боли душевной, ко всему, что волнует, трогает, задевает людей в нашем беспощадном мире, и, будучи художником «милостью божьей», неукоснительно следует своему призванию: отражает, воплощает в искусстве то, что переполняет его сердце, владеет мыслями, предстает глазам в зримой пластической форме. Не сомневаюсь: тревожное веление совести, чувство неоплатного долга перед погибшими двигало рукой Зураба Церетели, когда он всего себя, всю силу своего таланта и мастерства отдавал памятнику, воздвигнутому на земле Израиля в дни шестидесятилетия Победы, в светлые дни Пасхи – Пейсаха, праздника исхода и воскресения. Новая «трагедия народов», новое убийство нескольких 29

тысяч – и вновь Церетели, не спрашивая ничьего согласия, не ожидая никаких заказов откликается первым на охвативший человечество ужас теракта в США 11 сентября 2001 года. Чудовищные теракты, ознаменовавшие начало ХХI века, на который человечество возлагало надежды, как на эру разума и добра, страшны более всего неотвратимостью, неизбежностью. Что может остановить обезумевшего фанатика, решившегося пожертвовать своей жизнью ради зверского уничтожения сотен, тысяч ни в чем не повинных людей? Какие, самые совершенные приборы и таможенные досмотры могут противостоять дьявольской изобретательности нелюдей, настроивших себя на зло? Ощущение безнадежности, беззащитности перед злом – самый горький результат разгула террора. Люди в панике, люди в страхе, всех подозревают, никому не верят... Мы не имеем права поддаваться таким чувствам, допускать такие настроения! Злу может противостоять только ДОБРО, человеческая солидарность, способность СО-СТРАДАТЬ – ощущать страдания другого как свои собственные. Зураб Церетели обладает способностью сострадать в высшей степени. Человек редкой доброты и горячего сердца, он не может не откликаться на все происходящее в мире. Как художник – не может не воплощать свои чувства в своем творчестве. Он убежден: созидание реально противостоит разрушению. Искусство спасает, оберегает наши души, вселяет надежду, подтверждает непреложную истину: бесплодное самоубийственное зло не властно над миром. Предложенные Церетели Соединенным Штатам Америки памятник жертвам 11 сентября 2001 года, на редкость удачен как символ, как образ, понятный буквально каждому и способный вызвать отклик в сердце каждого человека. 30-метровая бронзовая стела повторяет очертания башни Монумент «Слеза скорби». Бронза, сталь, титан. Бэйон, штат Нью-Йорк. США. 2005. 30

торгового центра Нью-Йорка, но тело гигантской башни расколото, распорото страшной рваной раной, и в этом мучительно-больном проеме навсегда повисла скорбная слеза, ассоциирующаяся с колоколом, звонящим по погибшим... «Слеза скорби» установлена на берегу Гудзона, при входе в гавань Нью-Йорка. Она встречает всякий корабль, приходящий в Нью-Йорк, напоминая прибывающим на нем пассажирам о жертвах, взывающих к нашей памяти, к нашей скорби, таких же людях как они, вот так же когда-то прибывших – сами или их предки – в обетованную страну силы, богатства, казалось бы полной защищенности... Изваянный Церетели монумент оберегает, охраняет великий город, столь же подверженный нападению зла, как маленький поселок где-то на другом конце Земли. Талант художника, человеческое содружество – мощный «оберег» от зла. Первого сентября 2004 года тысячи малышей по всей нашей стране пошли «первый раз в первый класс», радостные, нарядные, с букетами цветов. По традиции одной из девчурок доверялась великая честь: проехав вокруг двора на плече старшеклассника, возвестить колокольчиком начало школьного года. Как и везде, в маленьком осетинском городе Беслане прелестная малышка должна была звонким колокольчиком открыть праздник новой жизни – для таких как она, выход из младенчества в школьное детство и отрочество; для таких, как несший ее юноша – выход из детства и отрочества в молодость, в ответственный мир взрослых... Тот колокольчик был найден позже на окровавленном полу вместе с приготовленными для первоклашек карточками – стихами Маршака: Стала курица считать Маленьких цыпляток: Желтых пять и белых пять, А всего десяток... 32

Добрые, ласковые стихи, залитые детской кровью... Не выходит – не из головы, из сердца непередаваемый ужас тех дней, когда все мы, весь мир, прильнув к телевизорам, жили одним – чудовищной трагедией Беслана. Саднила душу мысль о мамах, бабушках, детях, что были подвергнуты террористами изуверским пыткам и издевательствам в спортивном зале, о близких и родных заложников, что три дня метались около захваченной школы, сходя с ума от тревоги и неизвестности. Боже мой! Ведь это могло быть с каждым из нас! С МОИМИ внуками, с МОЕЙ невесткой, их мамой, со МНОЙ и моим сыном... За последнее десятилетие мир пережил много, слишком много террористических актов, погубивших сотни, тысячи ни в чем не повинных людей, детей и взрослых. Но до Беслана человечество еще не знало такого циничного целенаправленного убийства ДЕТЕЙ – самого святого и чистого, что только существует в мире – специально задуманного нападения на ШКОЛУ. Что может быть бесчеловечнее, безбожнее, чем посягательство на ребенка, мать, учителя! Никогда еще не являлось нам с такой неопровержимой реальностью: кто бы ни были конкретные инициаторы и исполнители террористического акта в Беслане – за ними стоит мировое ЗЛО, цель которого расколоть мир, вторгнуть человечество в беспросветный мрак войн, крови, ненависти; ОТВРАТИТЬ ОТ БОГА. Как противостоять злу? Вопрос вопросов, стоящий перед миром. Для Зураба Церетели – самый естественный, самый верный путь в борьбе со злом заключается в художественном творчестве, в высоком гуманистическом искусстве. Церетели никогда не ждет – неуемная натура мастера, его человеческая совесть побуждают его мгновенно откликаться на все, что волнует, задевает людей; участвовать в жизни общества тем, что ему дано, чем он владеет в совершенстве – своим искусством. Мог ли он не откликнуться на трагедию Беслана 33

всей силой души, всем талантом художника? Под его руками трагедия Беслана претворилась в пластический образ, проникнутый огромной эмоциональной силой. Бронзовая, изогнувшаяся как лук, стрела устремляется в небо. На гранитном пьедестале – недоигранные детские игры, недочитанные детские книжки... Нижнюю часть стелы составляют тела убитых, они тяготеют к земле, привносят в монумент чувство непрочности, потери равновесия, опасности обрушения... Но чем выше – тем сильнее, устойчивее и в то же время динамичнее становится движение возносящейся стрелы; мертвые дети оживают, воскресают, обретают крылья, возносятся к Небу, к Богу, единому для всех – и христиан, и мусульман... Никакой реквием, никакие, самые проникновенные слова не заглушат боли, не зарубцуют кровоточащую рану. Много десятилетий, быть может тысячелетий будут люди помнить Беслан, как помнится трагедия избиения младенцев царем Иродом в Вифлееме. Но подобно тому, как отпевание покойника в церкви привносит в души скорбящих родных просветляющее чувство близости Божественных сил, так и подлинное искусство способно приблизить, приобщить нас к Богу. Скульптура памяти Беслана Церетели, стоящая в Москве, своей пластической выразительностью, своим захватывающим ритмом заставляет ощутить непосредственное, младенческое устремление человеческой души к Небу. Трудно найти более убедительный и не побоюсь сказать – более утешительный зрительный образ, чем эти воскресающие, устремляющиеся ввысь дети–птицы, дети–ангелы. Торжество бессмертия. Победа Добра над Злом. Не все задуманные Зурабом Церетели монументальные проекты нашли воплощение на улицах и площадях городов. Но и те, что остались в его мастерской-музее в Москве, на Пречистенке, где бывает множество зрителей, проходят де34

сятки экскурсий делают свое доброе дело, взывают к людям. «ЛЮДИ, БУДЬТЕ ЛЮДЬМИ!» буквально «кричит» стоящее во дворике центрального зала музея огромное монументальное «колесо» СПИД. СПИД называют чумой ХXI века, но в чем-то он страшнее грозных эпидемий, опустошавших Европу в Средние века. Не тем только, что не в пример чуме, СПИД обрекает больного иногда на годы физических и моральных страданий, мучительного ожидания неизбежной смерти, отчуждения от общества... И не только тем, что способен коварно затаится, ничем не проявлять себя в течении многих месяцев, заражая ничего не подозревающих невинных людей, поражая плод в чреве матери. Страшнее то, что в отличие от холеры и чумы, охватившая мир эпидемия СПИДа тесно связана с моральным состоянием общества – с духовной пустотой, с потерей Бога, с сексуальными извращениями и распущенностью, наркоманией, циничным безразличием и безоветственностью по отношению к обществу, к самым близким людям, к самому себе. Как бороться со СПИДом? Искать лекарственные и профилактические средства, внедрять их по всему миру, прежде всего там, где СПИД особенно распространен и опасен, как, например, в Африке? Конечно, конечно, в первую очередь, не жалея никаких средств! Но не менее важно обратить внимание на духовное состояние человеческого сообщества, на распространившееся – не в Черной Африке, а в цивилизованных странах Европы и Америки пренебрежение к таким «устаревшим понятиям» как естественная любовь и верность в любви, семья и ответственность перед семьей; как нравственная и физическая чистота. Зураб Церетели – художник до мозга костей, мыслящий и чувствующий категориями искусства – видит путь спасения человечества от грозного нашествия СПИДа в художественном творчестве, в образах скульптуры, которая, будучи установ35

ленной на площади города, взывала бы к людям, останавливала внимание, кричала, напоминала: «Люди! Будьте людьми! Опомнитесь! Вспомните о вечных, непреходящих ценностях – о чистой, возвышающей душу любви, о красоте молодого прекрасного тела, о высокой облагораживающей силе искусства!» ...Сплетаются, кружатся в пространстве два огромных кольца, сплошь покрытые скульптурой, высоким рельефом. Античные головы, греческие статуи, совершенные даже в свой фрагментарности, множество фигур, орнаментальных деталей – стихия творчества, средоточие всего сотворенного за многие века человеческой истории со времен античности до наших дней. А посередине этого вечного мирового вращения – обнаженные скульптурные фигуры юноши и девушки, классически строгие, идеально совершенные; опять таки вызывающие в памяти античность, поднявшую на пьедестал Человека, мудрого и прекрасного как Боги. Скульптор принципиально соотносит свои скульптуры с канонами Праксителя и Мирона, с бессмертным искусством Древней Эллады – статуями богов и героев, победителей Олимпийских игр, неотличимых от богов Олимпа. Пластический образ монумента, вращающиеся кольца – скульптор сумел зримо передать в статичности скульптуры непрестанное циклическое движение – эти колеса времени напоминают обручальные кольца, ассоциируются со свадебным кортежем, где вот так же переплетаются два кольца, символ соединения жениха и невесты, мужа и жены: «Да будут единой плотью»... В то же время, есть в этом вечном кружении ощущение какой-то тревоги, скрытой опасности. Красота, воплотившаяся у Церетели в голове Венеры Милосской, в женских торсах Скопаса нуждается в защите, она может быть разрушена, изуродована... И напротив: молодая пара, естественная как сама Природа и, казалось бы, абсолютно беззащитная в своей хрупкой наготе, поражает спокойствием и внутренней мощью. Юноша, не прилагая ника36

ких усилий, пригвождает копьем к земле смертоносную мину СПИДа, разрушая ее. Они сами – прекрасные юные мужчина и женщина, олицетворение Любви и вечной жизни – могучее противостояние, противодействие СПИДу, и не только ему одному. СПИД в скульптуре Церетели предстает не просто страшной болезнью – он олицетворение мирового ЗЛА: разрушения, ненависти, смерти, гибели всего здорового, красивого, естественного; посягательство на Божественное начало в человеке, будь то Олимпийское величие Эллады, будь то христианское, иудаистское, мусульманское предание об Адаме и Еве, первых людях, сотворенных по образу и подобию Божию. В наши дни, когда мировое зло принимает самые разные, но равно уродливые дикие формы, подкарауливает исподтишка, не щадит никого, поражая буквально всех – детей и взрослых, людей разных национальностей и вероисповеданий, Зураб Церетели не мог не встать на его разрушительном пути, не противопоставить ему то, чем владеет – свое искусство. Кому-то покажется наивным; ну, как может скульптура, пусть сколь угодно талантливая, преградить путь СПИДу, террору? Ведь искусство так же хрупко, беззащитно, обнажено, как влюбленная пара с монумента Церетели, как мраморы Эллады! Представители «группы риска» – наркоманы, проститутки, способные бездумно, а иногда и цинично-сознательно заразить СПИДом собственного ребенка; террористы, не щадящие ни чужих, ни своих жизней, с холодным расчетом готовящие уничтожение сотен детей и женщин, в том числе одурманенных ими, превращенных в «зомби», в живую мину собственных жен и сестер – разве остановит их установленная где-то на площади скульптурная группа? Остановит! Конечно, не буквально, как могут остановить таможенный досмотр и милицейский патруль, но как доброта побеждает ненависть, красота – уродство, религия – сата37

низм. «Красота спасет мир» – это, столь часто повторяемое утверждение Достоевского стало программным манифестом Зураба Церетели, смыслом и содержанием его монумента Содержанием всего его творчества. В течение всего XX-го века шла воистину апокалипсическая борьба добра и зла; зло вновь и вновь искушает властью тех, кто готов ему поклониться. Честолюбивые фанатики, отвергнув Бога, покупают владычество ценой страданий миллионов людей, морей крови. Расколоть мир, поднять мусульман против христиан и христиан против мусульман, возбудить ненависть к людям другой национальности и другого вероисповедания, посеять в душах подозрительность, безверие, панический страх – все это нужно только силам Зла и никому другому. Согласие в людях означало бы конец владычества зла на Земле. МЫ ОБЯЗАНЫ ЭТО ПОНИМАТЬ! Трагедия Беслана как и трагедия Нью-Йорка, трагедии Израиля, Сирии, Ирака, Украины – прямое следствие мирового разлада, конфронтации, непонимания, не желания понять... Если бы каждый из нас, вот так как Зураб Церетели, считал своим долгом сделать максимум того, что в его силах – мы бы, все вместе, остановили ЗЛО, побороли бы и изуверский фанатизм, и такие «плоды цивилизации» как корысть, бездуховность, свобода от совести, цинизм и эгоистическое равнодушие сытых людей, благодаря которым только и может ЗЛО одерживать свои чудовищные победы. Вернули бы БОГА.

Монумент, призванный мобилизовать усилия людей на борьбу со СПИДом.. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2004. 38

Мы познаем Бога прежде всего в Его любви к человеку, в Его «филантропии» – «человеколюбии». В этой Божественной «филантропии» Его «невидимое» становится «видимым в несравненно большей степени, чем через все другие дела, сотворенные Им. Папа Иоанн-Павел II

Дорога к Храму Святые и мученники

СИЛЬНЕЙШИМ ПРЕВОЗМОГАНИЕМ всяческого зла является для Церетели РЕЛИГИЯ, составляющая важнейшую тему его монументального искусства. Выросший в старой интеллигентской грузинской семье, где глубоко чтили традиции, где никогда не иссякала вера в Бога, он благоговейно как непреложную истину, воспринял заветы бабушки, родителей, учителей, воспитавших его, внушавших ему высокие нравственные христианские нормы. «Мне давали цитаты из библии, – рассказывает он, – Это было заложено в детстве, это определило мой характер. Меня воспитывала бабушка и говорила – если дадут пощечину – отдай вторую щеку». Один из самых недавних, осуществленных памятников Церетели – папа Иоанн Павел в Париже, отМонумент-ансамбль курортного комплекса в Адлере. Адлер. Россия. 1972-1973. 41

крытый 26 октября 2014 года. Установленный непосредственно перед Собором Парижской Богоматери, так что готическая «роза» над порталом читается нимбом над головой понтифика, монумент Церетели был воспринят многотысячной толпой парижан больше, чем памятник великому человеку – в нем обрели святого, заступника, спешили благоговейно прикоснуться к нему, как прикасаются в Риме в соборе святого Петра к ногам его статуи. Памятник Папы Иоанна Павла II в Париже не первое обращение Церетели к великому образу. Первый памятник папе Иоанну Павлу, установлен в 2006 году в Бретани, в городе Плэармэль. Скульптор представил понтифика в проеме двери, увенчанной крестом. Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется … Папа Иоанн Павел как бы призывает нас войти этой Дверью, молится за каждого входящего. На редкость сильный, впечатляющий, удивительно точно найденный мастером образ… С благоговением вспоминает Церетели о своей встрече с папой. Навсегда запечатлелся в душе художника его прекрасный облик, в такой характерной для него позе с молитвенно сложенными руками, ныне воскресший в памятниках. То, что Зураб Церетели счел своим долгом изваять памятники святому Иоанну Павлу II – величайшему христианскому праведнику наших дней – закономерно: христианская тема одна из самых главных в творчестве Церетели. Образ папы Иоанна Павла, вся жизнь которого была воплощением призыва Иисуса к ученикам: Больных исцеляйте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте – не мог не подвигнуть мастера на создание одного из самых значительных своих произведений. Причисленный к лику святых папа Иоанн Павел изваянный Церетели встал в ряд с образами СВЯТЫХ – созданных им монументов апостола Петра, святого Николая Мирликийского, святого Георгия… Храм Георгия Победоносца на Поклонной горе. был практически решен Церетели и скульптурно, и архитектурно. Иконы в храме предстали в виде рельефов. «Это церковные фрески, обретшие объем. Фрески как бы просыпаются в объеме, обретают 42

новую жизнь. В церкви св. Георгия Победоносца на Поклонной горе в Москве я сделал не росписи, а рельефы, чтобы Троица была объемной, Святой Георгий был объемным. Обычно, когда мы входим внутрь храма, фрески создают иллюзию, что за ними небо, к которому обращается верующий, а я в храме Святого Георгия Победоносца открыл настоящее небо, лучи проходят в церковь и ты прямо контактируешь с небом. Это было новое слово в православной церковной структуре, вызвавшее немало споров. Но святейший патриарх благословил мой замысел, он почувствовал, что для верующих людей очень важен такой прямой контакт с Небом. Испокон веков в православном христианстве в селениях, в горах, там где невозможно было строить церкви, возле дорог на природе ставились каменные кресты, чтобы верующий мог возле них молиться, общаться с Богом. Это древнейшая традиция. Я делал копии церковных фресок и в мозаике». Образы Ветхого и Нового Завета неотступно присутствуют в монументальном творчестве Зураба Церетели. Художник убежден: ничто так не способно приобщить массы людей и, прежде всего детей к религии как искусство. Статуи католических соборов, фрески и иконы православных церквей были для верующих зримым Священным писанием. В музее-мастерской Церетели на Пречистенке в Москве в скульптурных образах предстает вся Библия: монументальные бронзовые рельефы и объемные скульптуры повествуют о Сотворении мира, являют образы Адама и Евы, воплощают Двунадесятые праздники. Здесь же встречают зрителей статуи великих деятелей церкви, матери Терезы, патриарха Алексия, праведников и святых угодников, сделанные для ряда русских городов: памятники герою Куликовской битвы иноку Пересвету, святой княгине Ольге... «Даром получили, даром давайте»… «Мой «крик», мой профессиональный долг, – делать, дарить» – говорит Церетели. Именно ДАРИТЬ. Живя болью, надеждами, судьбами мира, Церетели чувствует: этим нельзя торговать; коль скоро дан ему Богом высокий дар творчества, он должен нести его людям безвозмездно. 43

Св. Михаил митрополит Киевский. Средние врата южного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефеый декор бронзовых врат. Москва, Россия. 1995-2000.

Св. Димитрий митрополит Ростовский. Средние врата южного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефеый декор бронзовых врат. Москва, Россия. 1995-2000.

Едва ли не большую часть своих работ, монументальных памятников, требующих немалых душевных затрат и физических сил, скульптор сделал, не думая о материальном вознаграждении и отдал в дар странам и городам. Скульптура перед зданием штаб-квартиры ООН «Добро побеждает Зло»; монументальный комплекс «Счастье детям всего мира» на горе Диогми – круглые головы-шары, растопыренные лучи-«руки» монумента, напоминающие надетую на палец Сергея Образцова кукольную головку с пятерней, изображающей руки и тело куклы – установлены в США. Памятник Святому Николаю Мирликийскому подарен им итальянскому городу Бари. Могучий «Георгий Победоносец» на коне, поражающий дракона – щедрый дар мастера родному Тбилиси. Нельзя не заметить, что многие, казалось бы, не связанные с религией проекты Церетели вызывают религиозные ассоциации. Памятник жертвам 11 сентября воспроизводит церковную звонницу. Подвешенная в мучительном рванном проеме башни слеза уподоблена колоколу, звенящему по погибшим, перекликается со «Святой Ниной» – стройной изящной белой аркой с набором колоколов. В монументе, посвященном

борьбе со СПИДом, центральные фигуры обнаженных юноши и девушки – буквальные Адам и Ева. И обратное, на что стоит обратить особое внимание – собственно религиозные работы Церетели ни стилистически, ни пластически не отличаются от его «светских» вещей, составляют с ним единое художественное целое. В этом особенность мировосприятия художника: образы святых, моменты Священной истории для Зураба Церетели – такая же историческая реальность, такая же «память сердца», как реальные впечатления и события его жизни, как люди, бывшие ему близкими. Памятники папе Иоанну Павлу, патриарху Алексию, матери Терезе, – столь же реальны, «похожи», как создатель новой «Русской Правды» Александр Солженицын, как играющий на виолончели Растропович, десятки портретных статуй и рельефов последних десятилетий. В музее Зураба Церетели ждут своего часа, своего воплощения на площади десятки монументов. Весь «корпус» многообразного искусства Церетели живет постоянно в его галерее. Чем поражает она сразу же, с первого шага, захватывает посетителя, втягивает «в себя»? Не просто изобилием вещей. Изобилие – лишь

Св. Иоанн архиепископ Новгородский. Средние врата южного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефеый декор бронзовых врат. Москва, Россия. 1995-2000.

Св. Митрофан епископ Воронежский. Средние врата южного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефеый декор бронзовых врат. Москва, Россия. 1995-2000.

первое, самое поверхностное впечатление. Чем дольше и дальше следуешь из зала в зал, чем больше вглядываешься в работы – тем ощутимее становится личность художника, тем отчетливее проступает его мировоззрение, его, очень определенное, последовательное восприятие мира. «Ключевое слово» творчества Церетели – СОХРАНЕНИЕ, можно сказать и сильнее – СПАСЕНИЕ всего сущего. Спасение от гибели и забвения, воплощение в материальных пластических образах всего самого дорогого, ценного, интересного, встреченного на жизненном пути и завещанного Богом: вечные образы Библии; великие события истории; до боли родная Церетели Грузия во всей ее национальной неповторимости – и весь «шар земной»… Высотой в три этажа зал под стеклянным куполом – в центре гигантское «яблоко», библейский «плод древа познания добра и зла», по стенам огромные рельефы – сцены Ветхого и Нового Завета и по всему залу расставленные скульптуры-памятники царей и героев, великих и простых людей, вписавших свои имена в мировую историю и безымянных тружеников. Музей –мастерская Церетели – уникальное создание, не имеющее аналогий в мире, не просто музей, а МИР ИСКУССТВА, национальный и всеобщий. Самый комплекс фактически ПАМЯТНИК, МОНУМЕНТ, воплощающий великие заповеди Иисуса Христа, почти забытые в современном беспощадном и безбожном мире: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душой твоею, и всем разумением твоим, и всей крепостью твоею»: вот, первая заповедь; вторая подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Иной большей сих заповедей нет». (Мк.11/23). Одна из последних недавних работ Церетели – Иисус Христос на вершине горы, распятый и воскресший, возносящийся в небо с раскинутыми крестом руками. В Христе и через Христа Бог становится видимым в Своем Милосердии. Папа Иоанн Павел II. Памятник Папе Римскому Иоанну-Павлу II. Бронза. Плоэрмель, Бретань, Франция. 2006. 46

Краски не сохраняют своей ясности и доброты столь долго, как мы желаем, но мозаики это материи, которые светлостью и чистотой прежних в деле превосходят, а твердостью и постоянством воздушной влажности и солнечному свету так противятся, что через многие века нимало красоты своей не утратят. Михайло Ломоносов.

Разноцветный мир Рыбы, звезды и автобусные остановки

ГОВОРЯ О МОНУМЕНТАЛЬНОСТИ творчества Зураба Церетели нельзя не сказать еще об одной присущей ему особенности. Его декоративные работы, прежде всего мозаики, украшающие сады и парки, городские ансамбли, стены зданий обретают монументальность подлинных памятников. Мозаичные ансамбли предстают своеобразной «архитектурой», подчиняют себе пространство, организуют его, создают атмосферу праздника, радости, красочности – и неизменности, присущей природе мозаики, сохраняющей свою звонкую насыщенность цветом при любой влажности, под самым безжалостным солнцем. К декоративным вещам Церетели в полной мере применимо данное словарем Даля определеФрагмент мозаичной композиции Дворца культуры. Смальта, бетон. Тбилиси. Грузия. 1971 49

ние: «монументальный» – «славный, знаменитый, пребывающий в виде памятника». В древний нетронутый мир уникальных сосен Пицунды, не разрушая его «вползают» странные причудливые и таинственные существа, похожие на доисторических рыб, чьи мягко изгибающиеся тела переливаются цветной чешуей смальты, скользят по траве, таят в себе, в своем сказочном орнаменте и луну и звезды, и морских чудищ – змей, скатов, драконов. У подножия великолепной синей пицундской сосны вырастает ее «знак» – повторяющая ее цвет голубовато-серая каменная стела «Древо жизни». Сотворенное Богом чудо дополняется рукотворной сказкой, столь же «вечной» как сама природа. Такое вторжение Церетели в природную и городскую среду раздражает, мешает многим, многими отторгается. Но не нам, бывшим советским людям, упрекать Церетели в том, что он вторгается в привычное обжитое пространство города и взрывает его – то «медвежьим театром» на Манеже, то клоунадой на Цветном бульваре. Вся наша «советская» жизнь была, по существу, сплошным «вторжением», «постановкой», давно всем надоевшей, но обязательной для всех театральной игрой – только не личной, не авторской, а безлико-казенной, от начала и до конца регламентированной и не подлежащей критике. Семьдесят лет мы покорно принимали эту игру. «Наверху» посчитали, что увековечивать память Ленина и его семьи в Ульяновске, оставив нетронутым старый город, старые дома, гимназию, где проходили детство и юность детей Ульяновых – неподобающе мало. Великому вождю полагался по рангу пантеон, нечто грандиозное, внушающее почтительный трепет. И над домом Ульяновых возвысился, накрыв его коробкой, холодный, похожий на крематорий бетонный футляр на тоненьких паучьих ножках-столбах – типичная советская декорация, вызывающая у всякого, кому дорога подлинная история, раздражение и обиду за так бездарно изуродованный 50

прекрасный старый волжский город, не только Ленина, но и Гончарова... «Наверху» решили, что перед мемориалом должен быть бассейн – а точнее, такая же прямоугольная и унылая как футляр плоскость мелкой воды с просвечивающим дном – оформить это дно мозаикой было заказано Церетели. Согласно партийной логике, темой оформления должна была стать революционная символика. Церетели последовал нормальной логике ребенка – что может быть на дне бассейна? Естественно, жители воды – рыбы, медузы, морские звезды, водоросли. Настоял на своем – и пространство перед мемориалом зацвело, заиграло, замерцало ослепительным голубым ковром, ожило и населилось сотнями морских чуд, невиданных рыб, цветов, похожих на осьминогов и осьминогов, похожих на орхидеи. Одни, как всегда, вознегодовали. Другие, а всего больше дети, обрадовались сказке, неожиданному зрелищу, оживившему замурованный в бетон мемориальный заповедник, привнесшему в казенное равнодушие хоть малую искру живого чувства. Чего-чего, а казенной скуки и общепринятой банальности в городских «постановках» Церетели нет и в помине. Прибрежный комплекс в Адлере – сплошная сказка. Мир курортного городка преображен, превращен в нечто совершенно необычное – уголок рукотворной «дикой природы» с плещущимися на мелководье разноцветными мозаичными морскими чудищами, с вдруг расцветившимся яркими красками, радужным мозаичным дном, с огромным «кораллом» – причудливой розовой скалой, ворвавшейся в монотонность плоского степного берега, нарушившей его пляжное однообразие. Подобное чудесное преображение обыденного было свойственно не только Церетели, но и другим молодым монументалистам 1960-70-х годов. Думаю, будет справедливым сказать, что именно зрелищность, театральность как форма «побега» из унылой реальности советского существования, в той или иной степени присущие всему «семидесятничеству», 51

Автобусная остановка «Петушок». Смальта, бетон. Пицунда. Абхазия. 1973.

Автобусная остановка «Ракушка». Смальта, бетон. Новый Афон. Абхазия. 1973.

более всего составили его неповторимую оригинальность, его не имеющее аналогий в мировом искусстве своеобразие. Бывшее формой протеста, требовавшее от художника смелости и независимости духа, наше искусство эпохи «застоя», при всей своей близости к искусству Запада тех лет и оглядке на Запад, избежало равнодушия и безликого тиражирования, столь присущих массовой культуре «свободного мира», осталось живым, личностным, талантливым – яркой страницей в художественной культуре ХХ века. Церетели в своей театральности превращал в увлекательное зрелище, то, что казалось бы, такому превращению не подлежит – скульптурные памятники, самою скульптуру как вид искусства. Двор его мастерской – это сценические подмостки, на которых действуют, показывают свое искусство десятки скульптурных фигур: актеры с поднятыми на руках фигуркамикуклами, составляющие со своими марионетками единое целое, единый мир игры, театра, народного балагана; странные маскарадные фигурки, сидящие верхом на быках, бесчисленные народные типы – шарманщики, гончары, во-

ины; тройка с экипажем прошлого века и седоками, скачущая прямо по траве, на фоне буйно-цветущих кустов и панорамы Тбилиси. Акробатическая пирамида, где на причудливом дереве величественно воздвигся осел; на спине его балансирует юноша, вздымающий на руках короб со стоящими на нем маленькими куклами и из огромного кувшина, подвешенного к боку осла выглядывает «дух вина», поднимает рог во славу винограду, вину, изобилию цветущей и плодоносящей грузинской земли. «Скульптурный театр» – народный праздник, народное действо, мистерия... Забава, юмор, клоунада присуши монументальному творчеству Церетели. В его искусстве живут гротескные фигуры клоунов, акробатов, фокусников, колоритные образы грузинских ремесленников, торговцев, по-детски сказочно увиденные звери… Сидит перед московским цирком на Цветном бульваре, раскрыв рот и широко раскинув ноги в огромных башмаках, веселый клоун, устремив в небо глаза и жонглируя белым шариком-носом. Прыгают друг через друга, играя в чехарду два клоуна, в пышных жабо, с одинаковыми

Автобусная остановка «Осьминог». Смальта, бетон. Берег озера Инкит. Абхазия. 1973.

Детский парк. Смальта, бетон. Старые Гагры. Абхазия. 1973.

шариками-носами, одинаково нелепыми коротенькими фигурками. Играют на скрипке уличные музыканты, кувыркаются, высоко задирая ноги… Церетели нередко обращается к увлекшим его образам из кинофильмов, из литературы; возводит монумент во славу фильму Георгия Данелия «Мимино»; дарит Франции скульптурную группу, воспроизводящую героев знаменитого романа Александра Дюма «Три мушкетера», ставших в России родными и близкими благодаря фильму «Д,Артаньян и три мушкетера», снятому в 1978 году режиссером Г.ЮнгвальдХилькевичем, с Михаилом Боярским в роли Д,Артаньяна. Четыре живых, портретно узнаваемых мушкетера скрещивают шпаги, давая клятву верности своей дружбе, мужеству, непреклонной воли к победе. Монумент, подаренный скульптором потомку настоящего Д,Артаньяна Эмери де Монтескью, сенатору, капитану французских мушкетеров стоит в Гаскони, в городе Ош, на литературной родине Д,Артаньяна . Яркая театральность, юмор, игровое начало в работах Церетели несут радость, превозмогая то трагическое, скорбное, что так часто приходится воплощать ему силой своего таланта. Можно ли в охватить даже в самом полном обзоре все многообразие и значение монументального творчества Зураба Церетели? Но об одном необходимо сказать – об особенностях РЕАЛИЗМА монументального творчества Церетели. Его до иллюзии живые скульптуры лишены каких либо следов натурализма – их нет ни в Николае Угоднике, ни в памятниках Папе, как нет в скульптурных портретах артистов, писателей, политических деятелей. Их «натуральность» – «сверхреализм», то, что в 20-е годы Таиров, Волошин, Замятин называли «нео-реализмом», «мистическим», «фантастическим» реализмом. Герои Церетели, и ныне живущие, и ушедшие – кто совсем недавно, кто столетия назад – пребывают в неко54

ем непреходящем временнòм пространстве; они бессмертны, воскрешены силой его, в самом высоком смысле слова, гуманистического искусства. Гуманизм! Боюсь, в изобразительном искусстве Зураб Церетели сейчас последний гуманист такого уровня – масштаба великих учителей прошлого. Не это ли смущает его «критиканов»? Не это ли на фоне охвативших мир бесчеловечной жестокости, насилия, безнравственности представляется кое-кому устаревшим, ненужным, а для иных дельцов от искусства нежелательным и опасным? Укором. Критерием, рядом с которым в наши дни мало кто может удержаться… Зураб Церетели никого не укоряет, ничего никому не предписывает. Он творит жадно, спонтанно, всего себя изливает в своем творчестве, словно боясь хоть на минуту остановиться. Да и как ему останавливаться, если он практически единственный такой на весь мир, если ему непрестанно, вновь и вновь приходится отстаивать и утверждать то, что в наши дни нередко просто отрицается: живопись, скульптуру, рисунок? Если он считает своим долгом сберечь, сохранить художественную школу? Если в его руках, одного из очень немногих, судьба Великого Стиля, не иссякшего, не ушедшего в музейное прошлое, смело шагнувшего в XXI век – СУДЬБА ГУМАНИЗМА В ИСКУССТВЕ? Таков он, ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ. Эпоха в художественной жизни мира.

Ты никогда не пересечёшь океан, если не наберёшься смелости потерять из виду берег. Христофор Колумб.

Рождение нового света Монумент Христофору Колумбу. 2016 год

Монумент «Рождение Нового Света. Колумб». 126 м. Бронза, медь. Аресибо. Пуэрто-Рико. 2016. 57

Монумент «Рождение Нового Света. Колумб». 126 м. Бронза, медь. Аресибо. Пуэрто-Рико. 2016.

Бронза, медь.

Монумент «Рождение Нового Света. Колумб». 126 м. Бронза, медь. Аресибо. Пуэрто-Рико. 2016.

Лишь добро одно бессмертно - зло подолгу не живет... Шота Руставели

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

110

111

112

113

114

115

116

117

118

119

120

121

122

123

124

125

126

127

128

129

130

131

132

133

134

135

136

137

138

139

140

141

142

143

144

145

146

147

148

149

150

151

Ансамбль «История Грузии». Бронза, медь. 31,2. м. 54 фигуры. Тбилиси. Грузия. 1978-2006.

Монумент «Добро побеждает Зло». 16 м. Бронза. Нью-Йорк. США. Перед зданием штаб-квартиры ООН. 1990.

Монумент императору Петру Великому. 12,6 м. Бронза. Санкт-Петербург. Россия. 2006.

152 152

Скульптурная композиция «Жены декабристов. Врата судьбы». 4,7 м. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2008.

Монумент «Дружба народов». «Грузин и русский два собрата! Единый меч, сердце одно». Архитектор А.Вознесенский. 42 м. Бронза, медь, гранит. Москва. Россия. 1983.

Монумент «Слеза скорби». 30 м. Бронза, сталь, титан. Бэйон, штат Нью-Йорк. США. 2005.

153 153

Памятник генералу Шарлю де Голлю. 8 м. Бронза. Москва. Россия. 2005.

Монумент «300 лет Российскому флоту» или «Петр Первый». 96 м. Бронза. Москва, Россия. 1997.

Мемориальный комплекс «Трагедия народов» на Поклонной горе. 8 м. Бронза. Гранит. Москва. Россия. 1995.

154 154

Монумент «Счастье детям всего мира». 15 м. Медь. Брокпорт, штат Нью-Йорк. США. 1979.

Памятник графу И.И. Шувалову. 2,8 м. Бронза. СанктПетербург. Россия. 2003.

Монумент «Рождение Нового Человека. Колумб». «Яйцо Колумба». 45 м. Бронза, медь. Севилья. Испания. 1994.

155

Монумент «Основателю Харькова» (казаку Харько) в честь 350-летия города. 7м. Бронза. Харьков. Украина. 2004.

Монумент «Победа». Бронза. Марабелья. Испания. 1995.

Памятник Дмитрию Шостаковичу. 4 м. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2006.

156 156

Скульптурная композиция «Великие мастера». Марк Шагал, Амедео Модильяни, Анри Матис, Пабло Пикаcсо, Винсент Ван Гог. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2007.

Памятник Владимиру Высоцкому. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2004.

Фонтан «Четыре времени года» Бронза. Манежная площадь. Москва. Россия. 1996.

157 157

Скульптурная композиция «Христос». Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2013.

Памятник святой равноапостольной Нине, просветительнице Грузии. 16 м. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2002.

Памятник Папе Римскому Иоанну-Павлу II. Бронза. Париж, Франция. 2014.

158 158

Памятник Иринарху Затворнику. 3,5 м. Бронза. Борисоглебск. Ярославская область. Россия. 2006.

Памятник святой равноапостольной великой княгине Ольге, покровительнице города Пскова. 3,2 м. Бронза. Псков. Россия. 2003.

Памятник Святителю Николаю Чудотворцу Архиепископу Мир-Ликийских. 2,7 м. Бронза. Бари, Италия. 2003.

159

Евангелист Иоан. Большие средние врата западного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

Большие средние врата западного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

Евангелист Лука. Большие средние врата западного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

160 160

Евангелист Матфей. Большие средние врата западного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

Большие средние врата южного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

Евангелист Марк. Большие средние врата западного фасада Кафедрального собора Храма Христа Спасителя. Рельефный декор бронзовых врат. Москва, Россия 1995-2000.

161 161

Мозаичный бассейн «Морское дно». Ансамбль гостиницы «Венец». Смальта, бетон. Ульяновск. Россия. 1970.

Мозаичная стелла. Ансамбль курортного комплекса «Пицунда». Смальта, бетон. Пицунда. Абхазия. 1967.

Мозаичный бассейн «Морское дно». Ансамбль гостиницы «Венец». Смальта, бетон. Ульяновск. Россия. 1970.

162 162

Пансионат «Адлер». Смальта, бетон. Детский сказочный городок. Адлер. Россия. 1979.

Детский парк. Смальта, бетон. Старые Гагры. Абхазия. 1973.

Автобусная остановка «Ракушка». Смальта, бетон. Новый Афон. Абхазия. 1973.

163 163

Монумент «Рождение Нового Света. Колумб». 126 м. Бронза, медь. Аресибо. Пуэрто-Рико. 2016.

164 164

165

166

На фоне Пушкина снимается семейство Булат Окуджава

Дмитрий Чегодаев

От издателя Монументы Зураба Церетели в эпоху селфи

МОНУМЕНТАЛЬНОСТЬ – это выражение большого – большим. Большого явления – большим искусством. Есть и другие определения этого слова. Но, так или иначе, монументальность – дело значительное. Многие годы монументальная скульптура была одной из важнейших составляющих мировой культуры. А вот в последнее время принято говорить о «кризисе монументальности» в современном искусстве. Более того, слышны голоса что монументальность, как таковая, устарела и даже вредна. Что она давно уже дань ушедшей эпохе, тесно связанной с тоталитарным прошлым, государственным заказом и наглядной агитацией. Но, это не так. Государственный заказ никуда не делся. Монументальность

Памятник Борису Пастернаку. Бронза. Москва. Россия. 2009. 167

была присуща и искусству вполне демократических режимов. А большинство великих монументальных произведений к наглядной агитации никакого отношения не имеют. Более того, в универсальном человеческом сознании – монументальная скульптура навсегда связана с величайшими подвигами и всеобщими мировыми ценностями: свободой, разумом, гуманизмом, а также с гениальными художниками прошлого, от Фидия и Поликлета, Микеланджело и Гудона до Мештровича и Родена. Так, в чём же дело? Почему ХХ век был веком монументальной скульптуры, а ХХI – нет? Так что же, художники перестали делать скульптуры большого формата? Вовсе нет. Или в современном мире не происходят значительные события? Тоже нет – происходят, и ещё какие. Тогда в чём же дело? Английский историк искусств Джон Рескин говорил, что художник – это барометр, показывающий «погоду» в обществе. Ну, что же, если это так то похоже, что стрелка застыла где-то в секторе «великая сушь»... Конечно, на свете много хороших художников, работающих не за страх, а на совесть, но голос их очень тих, а поднимаемые ими вопросы весьма личные. Да, мир изменился. Сейчас больше никого не удивишь полетами в космос. На Северный полюс возят туристов. А великие географические открытия превратились в круизы. Вот и художники както «поутихли». На этом фоне Зураб Церетели, конечно, исключение. Его творчество постоянно в центре внимания. Его часто и очень злобно ругают. Ругают люто, даже не удосужившись объяснить,: а чём его творчество, собственно говоря, им так не нравиться.Откуда же эта ненависть? Может быть потому, что он успешный и активный человек, а успешных и активных не любят? Конечно, это так. Но, на белом свете полно успешных и очень активных людей, но им не достается и тысячной доли той брани, которая рушится на голову Зураба Церетели. Тогда в чём же дело? А дело, похоже, в том, что его творчество очень 168

раздражает. Как раздражает герой замечательного стихотворения французского поэта Жана Кейроля «Вы ещё спите?», будящий своих соседей яростным криком: Вставайте, хватит спать, опасность у ворот, Луна в немой тоске скривила бледный рот. Вставайте, пробил час! Не спите, ради бога! Положен кем-то меч у вашего порога. Но, соседи совсем не хотят вставать – им хочется спать, а от этого «крикуна» им одни неприятности. Так, и для зрителя, считающего всякое произведение искусства, или как сейчас принято говорить, «культурный объект», только фоном для сделанного им селфи – Церетели ночной кошмар. Его скульптуры совершенно не годятся для фона. Да, и вообще, они совсем не подходят для усредненного селфи-мира, где быть талантливым не политкорректно. Ну, и правда – чужой талант может ведь рассматриваться, как указание на чью-то бездарность. Иметь собственную позицию по какому-либо вопросу – не толерантно. Ещё бы, поскольку она, о ужас, может не совпадать с мнением другого человека. А хуже всего говорить о чем ни-будь серьезно – это уже вмешательство и посягновение на чужое «личное пространство»! Надо сказать, что Зураб Церетели постоянно «вмешивается в личное пространство» зрителя. Своими скульптурами он будто говорит: открой глаза, посмотри, не стой истуканом! Заплачь или засмейся, но только не будь безразличным! При этом делает это исключительно по зову своего сердца, а вовсе не по заказу. Так же как делал своего «Мыслителя» Роден или свою «Пиету» Мештрович. Зачем? А зачем Сент-Годенс «заставил» своего Линкольна «встать со стула», а Андреев «усадил» Гоголя, укутав его в шинель? Кто знает... Наверное, в этом и есть загадка и главное достоинство большого художника – «трясти» мир, даже когда тот этого не хочет... 169

Я думаю, что монументальность это образ мысли. А он либо есть, либо его нет, и тут ничего не поделаешь. Если его нет – стометровая громадина будет казаться «статуэткой на комоде», а если есть – то и небольшой макет заполнит собой весь мир. У Церетели монументальность в крови. Когда-то он сказал: «Поставьте перед собою большую задачу, самую большую какую только сможете придумать, и тогда решение, как её воплотить, придёт само собой». И в этом весь он. Поэтому все попытки «приручить» его искусство, приспособить к «селфи-миру», безрезультатны – он просто для него слишком велик и маленький уютный мирок тотального самолюбования «в личном пространстве» – трещит по швам. И это, безусловно, хорошо. Вот мы и постарались создать книгу именно о монументальности работ Зураба Церетели. Показав его таким, какой он есть – большим, самобытным, очень разным и разносторонним художником. Специально сделав акцент именно на этом «раздражающем» факторе его творчества. Факторе, который, собственно говоря, и есть настоящее творчество. Вы никогда не задумывались почему «Мона Лиза» Леонардо да Винчи стала частью массовой культуры, а «Страшный суд» Микеланджело – нет? Да потому, что когда смотришь на «Страшный суд» думаешь о страхе Божьем и «скрежете зубовном» в аду, а когда смотришь на «Мону Лизу» думаешь о том, что она, по последним оценкам, стоит три миллиарда долларов... Кстати, вышецитируемое стихотворение Жана Кейроля было написано в 1936 году и завершается оно словами: Вставайте, спать нельзя, восток огнем объят. Вставайте, мой сеньор, иначе вас съедят.

Памятник Николаю Гоголю. Бронза. Рим. Италия. 2002. 170

171

Список монументальных скульптур Зураба Церетели

1967. Монументально-декоративное оформление курортного комплекса в Пицунде. Смальта, бетон. Абхазия 1970-1971. Мозаичный бассейн «Морское дно». Ансамбль гостиницы «Венец». Смальта, бетон. Ульяновск. Россия. Мозаика «Человек, труд – смысл и красота бытия». Дворец. культуры. Смальта, бетон. Тбилиси. Грузия. Курортный парк в Сайраме. Смальта, бетон. Грузия 1972 - 1973. Мозаичное панно «История транспорта» на фасаде автовокзала. Смальта, бетон. Тбилиси. Грузия. Монументальный ансамбль курортного комплекса в Адлере. Мозаика. Адлер. Россия. Автобусные остановки. Смальта. Бетон. Абхазия. Детский парк. Смальта, бетон. Старые Гагры. Абхазия. 1978. Ансамбль «История Грузии». Бронза, медь. 54 фигуры. Тбилиси. Грузия. 1979. Монумент «Счастье детям всего мира». Медь. Брокпорт, штат Нью-Йорк. США. Монумент «Прометей» «Миру – свет и знания». Бронза. Брокпорт, штат Нью-Йорк. США. 172 172

1980. Монумент «Человек и солнце» Листовая медь. Тбилиси. Грузия. 1983. Монумент «Узы дружбы». Бронза.Тбилиси. Грузия. Разрушен в 1991 г. Монумент «Дружба народов». «Грузин и русский два собрата! Единый меч, сердце одно». Архитектор А.Вознесенский. Бронза, медь, гранит. Москва. Россия. 1994. Монумент «Рождение Нового Человека. Колумб». «Яйцо Колумба». Бронза, медь. Севилья, Испания. 1989. Скульптура «Разрушим стену недоверия». Бронза. Лондон, Англия. 1990. Монумент «Добро побеждает Зло». Бронза. США. Перед зданием штаб-квартиры ООН.

Нью-Йорк.

1994. Скульптурно-пространственная композиция «Святая равноапостольная Нина, просветительница Грузии». 19 м. Бронза. Тбилиси. Грузия. 1995. Мемориальный комплекс «Трагедия народов» на Поклонной горе. Бронза. 8 м. Гранит. Москва. Россия. Обелиск Победы на Поклонной горе. 141, 8 м. Бронза. Москва. Россия. Храм-памятник Св.Георгию Победоносцу. Архитектор А.Т.Полянский. Москва.Россия. Поклонная гора. 173 173

Обелиск Победы на Поклонной горе. Бронза. Москва, Россия 1995. Монумент «Победа». Бронза. Марабелья. Испания. 1995-2000. Кафедральный собор Храм Христа Спасителя. Рельефеый декор 16 бронзовых врат. Москва, Россия. 1996. Скульптурная композиция «Древо сказок» в Московском зоопарке. Бронза. Москва, Россия. Фонтан «Четыре времени года». Бронза. Манежная площадь. Москва. Россия. 1997. Монумент « 300 лет Российскому флоту» или «Петр Первый». Бронза. Москва, Россия. 1998. Памятник Матери Терезе. Бронза. Первый московский хоспис. Москва. Россия. 1999. Атриум. Галерея искусств. Зал Познания Добра и Зла. Москва. Россия.

2000. Портрет (памятник) Лучано Повороти. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Скульптурный портрет Дианы, принцессы Уэльской. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 174 174

2002. Скульптурная композиция фонтан «Клоуны». Бронза, медь, гранит. Москва. Россия. Скульптурная композиция фонтана «Клоуны». Бронза, медь, гранит. Москва. Россия. Памятник Святителю Николаю Чудотворцу Архиепископу Мир-Ликийских. Бронза. Поселок Хаапсала, Выборгский район. Россия. Памятник Николаю Гоголю. Бронза. Рим. Италия. Святая равноапостольная Нина, просветительница Грузии. Бронза. Московский музей соврменного искусства. Москва. Россия. 2003. Богиня искусств и ремесел Минерва на куполе Академии художеств в С-Петербурге. Бронза. С-Петербург. Россия. Памятник святой равноапостольной великой княгине Ольге, покровительнице г. Пскова. Бронза. Псков. Россия. Памятник Святителю Николаю Чудотворцу Архиепископу Мир-Ликийских. Бронза. Бари, Италия. Памятник графу И.И. Шувалову. Бронза. С-Петербург. Россия. 2004. Памятник Оноре де Бальзаку. Бронза. Агда, Франция. Памятник Борису Ефимову и Михаилу Кольцову. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник Иосифу Бродскому. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник Владимиру Высоцкому. Бронза. 2004. Галерея искусств. Москва. Россия. Монумент «Основателю Харькова» (казаку Харько) в честь 350-летия города. Бронза. Харьков. Украина. 175 175

Монумент, призванный мобилизовать усилия людей на борьбу со СПИДом. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2005. Монумент «Слеза скорби». Бронза, сталь, титан. Бэйон, штат Нью-Йорк. США. Памятник графу И.И. Шувалову, основателю Московского Университета. Бронза. Москва. Россия. Памятник святому апостолу Павлу. Бронза. Творческая мастерская З.К.Церетели. Москва. Россия. Памятник генералу Шарлю де Голлю. Бронза. Москва. Россия. Монумент «Воинская слава» Фигура Ники-Победы. Бронза. С-Питербург. Россия. Скульптурная композиция из серии «Цирк». Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник «Холокост». Бронза. Иерусалим, Израиль. Памятник святому Александру Пересвету. Бронза. Борисоглебск Ярославской обл. Россия. 2006. Памятник Папе Римскому Иоанну-Павлу II. Бронза. Плоэрмель, Бретань, Франция. Монумент императору Петру Великому. Бронза. СанктПетербург. Россия. Монумент «Святой Георгий Победоносец». Бронза. Тбилиси. Грузия. Памятник святому преподобному Иринарху Затворнику. Бронза. Борисоглебск Ярославской обл. Россия. Памятник Дмитрию Шостаковичу. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия.

176 176

2007. Скульптурная композиция «Мимино». Бронза. Музей современного искусства. Москва. Россия. Памятник святому князю Олегу Рязанскому. Бронза. Рязань. Россия. Памятник премьер-министру Японии Итиро Хатаяме. Бронза. Токио Япония. Скульптурная композиция «Великие мастера». Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2008. Скульптурная композиция «Жены декабристов. Врата судьбы». 4,7 м. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Монументальная композиция «Ипатьевская ночь». Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник Мстиславу Растроповичу. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 2009. Памятник Борису Пастернаку. Бронза. Москва. Россия. Скульптурный портрет царя Алексея Михайловича. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник императрице Екатерине Великой. Бронза. Музеймастерская З.К.Церетели. Москва. Россия. Бронзовые врата усыпальницы князя Дмитрия Пожарского. Бронза. Суздаль. Россия. Памятник жертвам трагедии в Беслане. Бронза. Москва. Россия. Скульптурная композиция «Мушкетеры». Бронза. Город Ош, Гасконь, Франция. Скульптура «Богиня искусств и ремёсел Минерва». На куполе Академии художеств в Санкт-Петербурге. бронза. Россия. Памятник Александру Солженицыну. Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. 177 177

Памятник Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II перед хрустальной часовней святого благоверного князя Александра Невского. Бронза. Российский музей современного искусства. Москва. Россия. 2013. Памятник Зое Космодемьянской. Бронза. Руза Московской обл. Россия. Скульптурная композиция «Христос». Бронза. Галерея искусств. Москва. Россия. Памятник актёру Рамазу Чхиквадзе. Бронза. Тбилиси, Грузия. 2014. Памятник Папе Римскому Иоанну-Павлу II. Бронза. Париж, Франция. Памятник императору Николаю II. Бронза. Баня Лука, Босния и Герцеговина. Памятник «Клоуны». Бронза. Морчано-ди-Романья, область Эмилия-Романья, Италия. 2015. «Мечта о небе». Бронза. Музей штаб-квартиры ИКАО. Монреаль, Канада. Скульптурная композиция «Большая тройка». Бронза. Ялта, Россия. Памятная доска династии Нобелей. Бронза. СанктПетербург, Россия. Бюст А.С. Маслова. Бронза. Поселок Проводник, Россия. Памятник казачеству. Бронза. Станица Бриньковская, Россия Памятник режиссеру Григорию Лордкипанидзе. Бронза. Тбилиси, Грузия. 178 178

Памятник воинам 7-ой Бауманской дивизии народного ополчения. Бронза. Москва, Россия. Памятник писателю Глебу Успенскому. Бронза. Тула. Россия. Скульптурная композиция «Дядя Стёпа - милиционер». Бронза. Самара, Россия. 2016. Монумент «Рождение Нового Света. Колумб». Бронза, медь. Аресибо. Пуэрто-Рико.

179 179

180

181

ZURAB TSERETELI Autor teksta MARIJA CHEGODAEVA

Nakladnik GLEN ART d.o.o. Rijeka, Croatia Za nakladnika DMITRIJ ČEGODAEV Priprema, obrada i dizajn DMITRIJ ČEGODAEV Lektura i korektura ALICIJA VIŠNIVECKA Tisak GRAFIK Rijeka, Croatia

CIP zapis dostupan u računalnom katalogu Sveučilišne knjižnice Rijeka pod brojem 123456789 ISBN 978-953-781-101-3

9 789537 811013 182

glenart@mail.com 186

glenart publishin

ZURAB TSERETELI Born on January 4, 1934 in Tbilisi. He comes from the ancient Georgian family of princes Tserereli. In 1958 he graduated from the Tbilisi Academy of Arts . Since 1963, member of the USSR Union of Artists. Since 1988 - Member of the USSR Academy of Arts . Since 1994, the People’s Artist of Russia . Zurab Tsereteli

a Corresponding Member of the

Royal Academy of Fine Arts of San Fernando (Spain); a Corresponding Member of the Academy of Fine Arts of France; UNESCO Goodwill Ambassador. Z. Tsetereteli

has won many domestic and foreign

awards: Commander of the Order of the Legion of Honor (France) since 2010; Cavalier King Cross - the Order «For Civil Merit» (Spain), in 2012; Full Cavalier of Order «For the Merit for Fatherland» (Russia), 2014; UNESCO Medal «Five Continents» for supporting young talent.

ISBN 978-953-781-101-3

9 789537 811013

187

188

glenart@mail.com