Fk 2 2014

По итогам конкурса

ФОРМУЛА К 2 Этап Тема «Мужчины и женщины» Сборник лучших рассказов

© Литературный портал «Что Хочет Автор» litkonkurs.com © Московский салон литераторов МОССАЛИТ mossalit.ru Февраль 2014

Сони Дэймар

3

Рустам Карапетьян

7

Павел Шерстобитов

11

Елена Николаева

18

Александр Сороковик

22

Александр Граков

32

Ян Кауфман

36

Галина Басова

39

Надежда Кутуева

45

Александр Паршин

53

2

Сони Дэймар САЛАМАНДРА И ФЕНИКС Или Еще немного огня Музыкальное сопровождение: http://www.litsovet.ru/index.php/sounds.play?sounds_id=4888 Невесомый огонёк лизнул тонкие смолистые щепочки, заметался в разные стороны, запрыгал, в одно мгновение вырос, окреп и начал с хрустом пожирать сухие поленья. Камни застонали от жара, а вновь зародившиеся угольки лихорадочно замерцали переливами и оттенками красного цвета, пробуждая от глубокого сна огненную Саламандру. Её гибкая фигурка уже танцевала среди мерцающих древесных черепков, но разум настойчиво цеплялся за сладкое забытье. Ящерка извивалась всё быстрее, всё ярче выражая страсть своего тела в живом рисунке переплетающихся узоров. Стихия плоти помнила больше, чем она сама. Входная дверь ухнула. Камин взвыл, глотая дерзкую струю холодного воздуха. Это был протяжный, резкий звук, загоняющий душу в пятки; звук, который можно услышать только в полночь при полной луне на опушке сказочного леса. Испуганная стайка искорок, вырвавшись на свободу, закружилась, на долю секунды запуталась в воздушных локонах, затем унеслась ввысь, скрылась в узком бархатном горле дымохода. Саламандра вздрогнула, проследила взглядом яркие точки, подняв сердоликовые глаза, и зачарованно замерла.

- Ой... - только и смогла вымолвить ящерка, заметив силуэт большой птицы, балансирующей призрачными крыльями на самых кончиках лент пламени, которое тщетно, словно в агонии пыталось угнаться за догорающим воем, затем спросила: - Ты кто?

- Феникс. И в этом пламени я нахожусь с его первых искорок, как и в любом другом, умирая и возрождаясь, - вздохнул собеседник. – Такова моя карма...

- Значит, ты тоже подглядываешь за мной, как и люди? – перебила Саламандра, смутившись.

3

- Вы, саламандры, слишком поглощены своим танцем, никогда не смотрите вверх... - ответил Феникс, тоже немного смутившись.

- А вы, Фениксы, грубияны! - вспылила ящерка, зардевшись румянцем. Языки пламени обтекали стройную фигурку, и не было ясно: то ли Саламандра двигалась им в такт, то ли её движения заставляли трепетать и пульсировать красный цветок.

- Я один, но я в каждом огне... - с некоторой грустью произнёс Феникс. - Если бы ты могла видеть, как я бушую в тысячах пожаров от Аризоны до Канберры!

- Здорово! Представляю, сколько там угольков!

- Да разве это так важно? - улыбнулся Феникс. - "Какая наивная", - подумал он. Однако эта наивность очаровала его, как только любящего отца способна очаровать радость маленькой сладкоежки от созерцания витрины кондитерской. Каждый задумался о своём. Саламандра чуть замедлила движение, и вновь тайная жизнь искорок была потревожена, правда, в этот раз не с таким шумом: в объятия пышущего жаром камина легло сосновое полено, полное смоляных слёз. И уже вскоре его почерневший бок охватили пятна лихорадочного румянца: Саламандра перекинулась на полено, с новой энергией продолжив свой танец.

- Люди такие милые создания! - сладко улыбнулась Саламандра, чуть потянувшись от лёгкой истомы. - Они всё время подбрасывают мне пищу.

- Глупая, они всего лишь согревают свой дом.

- Я? Я глупая? Запомню... - зашипела ящерка, и обида затаилась в глубине её тёмных глаз. - Люди видят, как я танцую среди угольков и любуются мной!

- Они просто отдыхают.

- Пусть! Зато у меня с людьми так много общего: мне с ними хорошо!

- Мерзкие создания из воды... - поморщился Феникс. - У тебя дурной вкус.

4

- Ты просто завидуешь мне! - Саламандра от бешенства метала снопы искр в разные стороны. - А ты... ты всего лишь иллюзия! Нелепая огненная иллюзия с драными крыльями!

- И я это слышу от холодной замарашки? - запылал в ответной ярости собеседник. Они опять надолго замолчали, но уже отвернувшись друг от друга.

- А представь себе, как солнечные лучи ткут радугу из капелек воды! - примирительным тоном сказал Феникс.

- Но это же совсем другой огонь! - всё ещё нервно отозвалась ящерка.

- Разве? Ты забываешь, что саламандры зародились из солнечных лучей, упавших на осколки сердолика.

- А мне рассказывали, что весь наш род произошёл из недр земли... - недоверчиво ответила Саламандра.

- Забудь про землю, и воздух сделает тебя жар-птицей! – рассмеялся Феникс, протягивая ящерке прозрачное крыло. - Я перенесу тебя куда угодно!

- Стой! - крикнула Саламандра, однако кончики перьев уже коснулись алых коготков, внезапно крыло потухло, затем вспыхнуло с новой силой. - Я же предупреждала, что могу погасить огонь! - Саламандра, словно испугавшись причинить страдания, отдёрнула лапку.

- Тебе не больно? - спросила она, но в её глазах попеременно с дымными волнами печали мелькали лихорадочные светлячки озорства.

- Нет... я же привык умирать... А ты не обожглась?

- Разве может обжечься огненное создание? - засмеялась Саламандра. Феникс снова протянул крыло.

- Погоди! - игриво рассмеялась ящерка, заметив неясную тень по ту сторону камина. - Я ещё не закончила, а сейчас... сейчас... - И она снова сладко улыбнулась, предвкушая продолжение танца. Внезапно молот холода обрушился на раскалённые угли. Саламандра зашипела, съёжилась, исчезла; клубы пара словно стерли призрачный лик Феникса, и туманные клочки его растаяли в дымоходе...

5

*** Чиркнула длинная спичка, и огонь, вспыхнув необычно ярко, дал пару секунд Фениксу, чтобы осмотреться по сторонам... пока сизый табачный дым не загнал его в просмоленную головку курительной трубки; а на заднем дворе дома ветер лениво перебирал пригоршню всё ещё мокрой золы, похожей на заброшенный могильный курган.

6

Рустам Карапетьян ПОКА СВЕЧА МЕРЦАЕТ «В нашем ресторане вы можете попробовать изысканную итальянскую, испанскую, французскую кухню. Негромкая музыка и ароматные свечи создадут неповторимую атмосферу, подходящую для романтического ужина» *** Мужчина ужинает в хорошем ресторане, с удовольствием наблюдая за Женщиной, сидящей недалеко от него. Женщина с удовольствием позволяет ему это делать. Мужчине двадцать девять лет, он недавно развелся, и во всех социальных сетях у него проставлен статус "Ищу". Женщина не ищет. Ей двадцать пять, а выглядит «на все сто». И ощущает себя при этом «на все двести». Поэтому все ищут ее сами, а Женщине остается лишь выбирать. Позавчера она ужинала в этом же ресторане с молодым успешным бизнесменом. Вчера – с чемпионом города по пауэрлифтингу. Мужчина вчера ужинал один. Он заказал свиные ребрышки и красное вино. Вчера же он первый раз заметил Женщину. Но Женщина была со спутником. А сегодня она одна. Может, попробовать познакомиться? *** Женщина сидит в ресторане и делает вид, что не обращает внимания на молодого Мужчину за соседним столиком. На самом деле он ей чем-то интересен. И она ему интересна тоже. Женщина это чувствует. А значит - точно знает. Вчера она ужинала в этом ресторане и несколько раз поймала на себя его взгляд. Но вчера Женщина была не одна. А сегодня она будет выглядеть одинокой и скучающей. И если Мужчина не подойдет, то значит, он просто инфантильный пентюх. Женщина незаметно наблюдает за Мужчиной, пытаясь угадать его профессию. Наверное, он музыкант - вон какие длинные и тонкие пальцы. И волосы длинные.

7

*** С детства Мужчина мечтал стать крутым музыкантом. Он даже успел немного поиграть в институтской рок-группе. Но потом как-то внезапно завершилась учеба, и еще внезапней он женился на одногруппнице. Тесть высокого полета предложил ему хорошее местечко. Не столько тепленькое, сколь перспективное. Однако перспективу надо было отрабатывать. И мужчина несколько лет впахивал с утра и до вечера. Конечно, уже не до музыки. Хотя музыку он продолжал любить. Может, поэтому он и обратил вчера внимание на эту Женщину. Она была чем-то похожа на бэк-вокалистку его любимой группы. Или на забойную джазовую композицию от Гудмена. Впрочем, внешность зачастую бывает обманчива - этот урок Мужчина уже усвоил. Поэтому сегодня он и сидит в ресторане один, а его статус в социальных сетях "Ищу". Мужчина пытается угадать, как зовут Женщину. Наверное, что-то такое необычное, но не слишком пафосное. Например, Марианна. *** Женщину зовут Мари. Ее родители были помешаны на Франции, и часть этого помешательства перенесли на дочь. Женщина предпочитает, чтобы ее называли Мариной. В школе она к неудовольствию родителей выбрала английский. Не читала Дюма и не любила фильмы про мушкетеров. Впрочем, с возрастом франкофобия прошла сама собой, и к французской косметике Женщина относится более чем благосклонно. Официант приносит десерт, и Женщина медленно ковыряется в нем ложечкой, пытаясь угадать, подойдет к ней все-таки Мужчина или нет. *** Мужчина уже несколько раз порывался подойти, но все никак не может решиться. В жизни он совсем не раскованный Дон Жуан или лихой д'Артаньян. Хотя в мечтах и любит представлять себя сильным и смелым. Вот уже год он два раза в неделю ходит в качалку. Один раз прыгнул с парашютом. Однако, для знакомства с женщинами нужна другая смелость. Мужчина заказывает коньяк 8

для храбрости. Пока официант ходит за коньяком, Мужчина смотрит, как Женщина ест мороженое. Делает она это красиво и вкусно. Так, как показывают в кино, а не как на кухне дома. Видно, что сегодня Женщина одинока и скучает. Наверное, это шанс. *** Женщина загадывает: если Мужчина встанет и подойдет к ней в течение пяти минут, то она пригласит его домой. На чашечку кофе. Женщина любит настоящий кофе. И настоящих мужчин. Если бы ей повстречался настоящий мужчина, она бы не раздумывая вышла бы за него замуж. Однако, все мужчины пока на поверку оказывались либо сентиментальными нытиками, либо толстокожими козлами. Однако женщина знает, что где-то есть он, тот самый, единственный. Надо только не сдаваться, а упорно искать. И если в течение пяти минут Мужчина подойдет к ней, она обязательно пригласит его домой на чашечку кофе. *** Мужчина залпом выпивает коньяк. Коньяк любил его бывший тесть, а Мужчина в них не разбирается. Впрочем, коньяку это по барабану. Он жарко прокатывается по горлу и начинает потихоньку просачиваться в кровь мужчины веселым куражом. Мужчина встает и направляется к женщине. Он знает, что сегодня у него все получится. Потому что он сильный и смелый. Потому что он мужчина. Он подходит к столику и спрашивает разрешения присесть. Женщина удивленно поднимает брови, но разрешает. Мужчина предлагает ей свою компанию. Женщина пожимает плечами, но Мужчина видит, что она не против. Мужчина предлагает что-нибудь заказать, но Женщина отказывается. Но, видя огорчение Мужчины, смеется, и шутливо предлагает в качестве компенсации заехать к ней на чашечку кофе. Мужчина в таком же шутливом тоне соглашается. Он подзывает официанта и расплачивается. Потом помогает Женщине встать, и они уходят. *** 9

Женщина смотрит, как Мужчина идет к ней. Пять минут еще не прошло. Женщина довольна, но не подает виду. Она не должна быть доступной. Но и неприступной тоже. Она должна мерцать между этими крайностями. Мужчина подходит все ближе, и Женщина не замечает его искоса все больше и больше. Десять шагов, семь, пять. Женщина ошеломленно видит, как Мужчина проходит мимо нее и направляется к соседнему столику, за которым сидит какая-то расфуфыренная Девица и жрет мороженное. Мужчина подходит к ней и что-то говорит. Девица что-то развязно отвечает. Мужчина помогает ей встать, и они уходят. Женщина смотрит им вслед и раздраженно вздыхает. Судя по всему, это и не мужчина вовсе, а козел. Женщина хочет закурить, но здесь не курят. Женщина роется в сумочке, сама не зная, в поисках чего, то ли телефона, то ли пудреницы. Вдруг рядом бархатно раздается: - Разрешите к вам присесть? *** Она и он. Две тени на стене. Холодный чай. Огарок свечки куцый. Всё решено. Причин остаться нет. Они уходят. Тени остаются. Гоняют чай, болтают о смешном, Касаются друг друга ненароком… А где-то двое. Им нехорошо. И на душе удушлива морока. И с каждым шагом - глубже и темней, И с каждым вздохом - туже и бесцельней. Он и она. Театр двух теней. Пока свеча мерцает в межвременье.

10

Павел Шерстобитов СЧАСТЬЕ ТЫ МОЕ, ТЕРПЕЛИВОЕ «Синий, синий иней лег на провода. В небе темно-синем синяя звезда… За тобою, как за синей птицей». Почему-то именно эти строчки оставил в памяти улетевший сон. Потому что за окном иней на проводах и нижних ветках деревьев, звезды на небе? И самая большая среди них синяя. А та, за которой «как за синей птицей», рядом лежит… Сон на яву или сказка былью стала? Что старик, на лирику потянуло? Седина в бороду, а сердце все щемит от песен юности твоей? «Смешное сердце, веришь ты как прежде»… Не иней это, а куржак*. Из подвала парит во все щели - вот и «иней на проводах». И звезды обычные, желтые. «Синяя звезда» – фонарь на столбе мерцает синеватым цветом изза неисправного дросселя. «Смотрю на твой профиль в густой синеве…». Темнота - безмолвный свидетель ночного безумства, готова смиренно уступить пространство утреннему полумраку и унести в никуда тайну прошедшей ночи. Как нашептывал на ушко «синей птице»: «Сколько дней потеряно! Их вернуть нельзя, их вернуть нельзя. Падала листва и метель мела. Где же ты была?». Как она млела, отзываясь на каждое движение его рук, доверяясь любому желанию! Женский профиль на ультрамариновом фоне окна. Голова с раскинутыми по подушке волосами. Голое плечо. Остальное скрывает одеяло. Спит… Чуть подрагивают ресницы на обеззабоченном сном лице. Веки с остатками вчерашнего макияжа, тонкий прямой нос. Губы мягкие, припухшие. Еще помнят сладость уходящей ночи и хранят улыбку, с которой отдалась подкравшемуся под утро сну. Чему ж ты улыбаешься? Какие сновидения (если спишь) или думы (если нет) отражает твоя улыбка? Сбылась мечта и обрела долгожданное счастье? Или исполнилось задуманное? Дескать, обхитрила, завлекла и «куда ты щас денешься, милый?».

11

«Льет ли теплый дождь, падает ли снег, я в подъезде возле дома твоего стою…» Рука онемела. Высвободить бы. Но будить не хочется, чтобы не наткнуться на вопрошающий взгляд, таящий тревогу и ожидание. Какое счастье обрела: терпеливое или вновь мимолетное? С чего начнется утро: с его нежного поцелуя или молчаливого одевания и короткого: «Пока». Но, терпеть нет сил. Сергей осторожно тянет руку. Ладонь скользит, повторяя изгибы и выпуклости женского тела. Заметил: дрогнули веки, шевельнулись губы. Поворачивает голову, подставляет для поцелуя полуоткрытые губы.

- Я этой ночи ждал со дня нашего знакомства… - шепчет Сергей и целует, чуть не брякнув: «Сорок лет».

- Так до-олго… Почти два месяца, как появилась в вашем отделе. Я же заметила, как растерялся, меня увидев. Чего тянул? Еще неделю назад я стояла на остановке, а ты выруливал с парковки… перечеркнул меня взглядом и уехал. Почему?

- Как давно это бы…

- По-че-му?! Вопрос, как долгий выдох после боли. Веки взлетели вверх. Острые ледяные колючки во взгляде. Вспомнил из давнишней дворовой песни «…что мне делать с тобою и с собой, наконец». Так, что же сделать? Растопить льдинки теплотой своих губ? Рассказать? Или просто встать, одеться и уйти… чтоб не уколоться?

- Я боялся, ты скажешь: «Нет».

- Почему? – колючки чуть опали.

- Трудно ответить… Вернее, долго рассказывать.

- А ты спешишь?

- Нет. Но, прежде чем начать рассказ, его надо обдумать, построить сюжет.

- Строй, я помогу.

- Я книжек в детстве начитался… А в них, что ни девочка, то принцесса, строгая и принципиальная недотрога. Сложился образ чистой, светлой, воздушной… и я его чтил. Всегда казалось, что женщина, уступив мужчине, после этого плачет, угрызениями совести мучается, соблазнителя проклинает. А, если замужняя, так и вовсе. Оказалось в жизни все иначе: она смотрит на тебя 12

удивленным взглядом: «И это все?». И с затаенной в голосе надеждой: «А я еще хочу». Куда делись льдинки в ее глазах? Растаяли мгновенно, брызнув слезинками смеха.

- Ну, ты… Трудная ж юность у тебя была, – рука, перебиравшая волоски на его груди, скользнула вниз. – Хороший ма-альчик, бе-едный мальчик, как он жил при таком хозяине? Натерпе-елся, бедненький, на сухостое… И кто ж развеял чары? Кто мальчика в прозу жизни окунул? *** «Луна, Луна над ласковым берегом светит… Девчонка, девчонка, с которой танцевал я, скажи мне, где найти тебя, где?» Неужели на самом деле не узнаёт? Или не хочет узнаваться? И то, правда. Зачем вспоминать те далекие десять дней, проведенные на школьной площадке по окончании третьего класса. Летняя школьная площадка - это что-то вроде современного двухнедельного дневного стационара в больнице. Дети приходят первого июня с комплектом постельных принадлежностей в школу и до вечера находятся там. Набирается человек пятнадцатьдвадцать. Под присмотром учительницы играют на школьном дворе, ходят на экскурсии по местным достопримечательностям и в клуб на дневные киносеансы. Обедают в ближайшей столовой. Вечером - домой. Света появилась на третий день, когда все уже перезнакомились. Сережку свели с ума огромные, темно-карие блестящие глаза и пухлые яркие губы. Темные, почти черные волосы заплетены в две тугие ровные косички. Черное с красным, красное с черным. Он тогда еще не слышал о Кармен… В тихий час раскладывал свой матрац рядом с ее, опережая или попросту оттесняя мальчишек-конкурентов. Пересказывал прочитанные книжки. На экскурсиях всегда старался встать с ней в паре, чтобы хоть сколько-то пройти, держась за руку. Ловил для нее бабочек, разыскивал красивые камушки, стеклышки... Сережка еще не знал, что девчонки любят конфеты, цветы и комплименты. Оказалось, Света живет на другом краю поселка, во дворе, с которым его двор «враждовал», а с первого сентября будет 13

учиться в другой школе, где тетка, которая привезла ее из деревни, преподает русский язык и литературу. Сережка провожал девочку «докуда можно», чтобы не попасться на глаза мальчишкам с «вражеского» двора. Ушла в прошлое детская вражда, переместившись на футбольные поля и танцевальные площадки. И, если футбол часто заканчивался ссорами из-за якобы неправедно выигранных матчей, то танцы - драками с «чужими» парнями из-за «своих» девчонок. Из-за нее не дрался никто. Ни в клубе зимой, ни на танцплощадке летом Света не появлялась. *** - Так кто ж мальчика в прозу жизни окунул?

- Ты. *** «Мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадет…». Будучи студентом-третьекурсником, Серега зашел к товарищу, который по иронии судьбы или какой-то злой воле жил именно в том бывшем «вражеском» дворе. У его дома за столиком играли в карты трое: однокурсник и две девушки. Рядом стоял мотоцикл «Ява» - мечта каждого парня. Подошел, поздоровался с компанией. Одна из девушек встретила незнакомца откровенно долгим взглядом. Вторая, темноволосая, глянула мельком. Но и этого хватило, чтобы затрепетала душа. Красивая девочка Света со школьной площадки стала очаровательной девушкой Светланой. Только, показалось Сереге, какой-то недосягаемо взрослой. Стараясь не выдать волнение и растерянность, присел за стол. Его товарищ не читал книжек и ко всем проблемам относился просто: если мог, решал их любыми доступными способом, если нет, переставал ими интересоваться. Вот и сейчас, кивнув в сторону Светланы, как о чем-то обыденном сообщил, что только что «отжарил»** ее дома на диване. Серега положил ладонь на цилиндры мотоцикла. Двигатель теплый. Значит, покатались, и… Поняв жест иначе, товарищ авторитетно произнес: - Подружке нельзя. Да и родители вот-вот с работы вернутся.

14

Светлана сидела, тасуя колоду, и не реагировала на его слова. Словно речь шла о чем-то обыденном – ну, подумаешь, дала списать домашнее задание по арифметике. Подружка ехидно улыбалась... «Неужели все так просто? - думал по дороге домой не имеющий мотоцикла начитанный юноша. – А в книжках все не так. Наверное, правду парни говорят: «Сначала на мотоцикле с ветерком, потом на сеновале вечерком». *** «Взметнулись вверх две синих птицы, развеяв крыльями туман…». Так, не птицы ж это. Веки. И не туман, а остатки теней.

- Ты же женат. Причем тут я? Или уже развелся со своей благоверной? Если некуда уходить, живи у меня. Мы же взрослые люди. Зачем скрывать от себя и других, что нравимся друг другу?

- в голосе уверенная практичность.

- А ты сама этого хочешь? Приподнялась, взглядом метнув последнюю не растаявшую колючку. Перебралась на край кровати. Хм, груди не висят перезрелыми грушами. Встала, прошла в ванную. Хороша. Фигурка словно точеная, подтянутая. Вышла в старом потертом халате, в тапочках. Все, поднявший, было, голову «мальчик» может спать спокойно. Заключительный аккорд отменяется. А, и то верно – пора на работу.

- Чай, кофе или что посытнее!? Ты по утрам завтракаешь!? ее голос из кухни.

- Да! – Сергей встает и идет в ванную. «… А мне на любовь отвечать уже нечем».

- Ты моешь посуду? – в ее глазах - удивление, в голосе насмешка.

- …?

- Женатый мужчина моет посуду на кухне у любовницы… Ну, ты даешь! Может, и в квартире приберешься? – предложила с ехидцей и, пустив в форточку последнюю порцию дыма, притушила сигарету в пепельнице.

15

- Извини… по привычке, - вытряхнул в мусорное ведро пепельницу. - Не люблю, когда женщина курит. Вообще-то я умею делать все. Ну, все, кроме денег.

- У-у, какой ценный мужчинка. А у тебя много было женщин? Изобразив гримасу, свидетельствующую о мыслительной деятельности мозга, Сергей загибает мокрые пальцы и бормочет: - Это до брака… в браке… после брака… в отпуске… по выходным… еще одна. Нет, она не в счет…

- Почему?

- Я ни при чем. Она меня пьяного ссильничала.

- Ты ведешь подсчет своим бабам при мне? Ну, ты наглееец…

- Да. Знаешь, я подсчитал. Получилось, что женщин у меня было на одну меньше, чем у тебя мужчин.

- …? «Подожди, подожди, я прошу. Может быть, ничего снова не скажу. Только все равно, слышишь, подожди. Прежде чем совсем расстаться, подожди». Вышли в прихожую. Сергей склонился за ботинками, надел, чиркнул молниями. Выпрямился.

- Хочешь, я брошу курить… - в ее глазах ожидание. Принял из рук «любовницы» куртку, чмокнул в подставленную щеку.

- Ну, я пошел.

- До вечера?

- …? «Наверное, всю жизнь я буду вновь и вновь чуть с грустью вспоминать ту первую свою любовь. И пусть она прошла без твоего тепла. Но все ж она была. Да, была». Глухо стукнула подъездная дверь за спиной. Сергей поднял голову. Иней на проводах, но ни звезды синей, ни птицы не видно: «А есть ли она вообще, птица цвета ультрамарин, как поет Макаревич? Наверное, есть. Только, ты ее уже не видишь. А вчера… вчера просто небо тебя сманило «синим взмахом ее крыла».

16

Вот и ладно. Если память не изменяет, надо пройти двором наискосок и за той вон пятиэтажкой должна быть автобусная остановка. Светлана Васильевна открыла форточку, закурила. Из окна подъезд не видно. Спустя минуту черная фигура появилась на тропинке заснеженного двора. Сигарета с чего-то вдруг стала горькой: «Идиот… чистоплюй… начитался книжек о тургеневских девушках. Думает, его «благоверная» честная и верная? У самого на башке чаща лесная из рогов, а он все в облаках витает. «До брака… в браке… после брака…». Свистун! Девчонки рассказали, разводится или уже развелся. Советуют, не упусти, мужик видный, хороший... У хороших мужиков жены не гуляют. Хотя, ночь прошедшая… Не трахал, любил… Как будто что-то долгожданное получил». Ну, время покажет. Сигарету - в форточку. Помадой по губам - последний штрих. Перед зеркалом - с одного бока, с другого. «Ничего еще, мужики взглядом прикипают…» В тексте использованы строчки из песни «Синий иней», песен Валерия Ободзинского, ВИА «Лейся песня» и к/ф «Большая перемена». *Куржак снежная наледь, образовавшаяся от соприкосновения теплого влажного воздуха с холодной поверхностью. ** Отжарил (устар.) – сейчас говорят «трахнул».

17

Елена Николаева ЖЕНЩИНА ЗА РУЛЕМ АВТОМОБИЛЯ Мужчины талантливее женщин. Никому не придёт в голову оспаривать истину. Ева, по свойственной каждой воспитанной женщине привычке, с опозданием явилась на Ярмарку талантов, открывшуюся на заре человечества, и наследникам расторопного Адама достался полный спектр божьих искр. Мужчина талантливее женщины во всём, за исключением одного: искусства управлять автомобилем. Никто и, похоже, никогда не докажет обратное. Однако смириться с этой маленькой победой прекрасного пола сильная половина не желает, и изобретательность, с которой мужчина пытается присвоить себе звание абсолютного чемпиона мира, поистине безгранична. День первый - Миш, – остановившись на перекрёстке и не отрывая глаз от жёлтых разлинованных полосочек на дороге, дрожащим голосом прошу я. - Скажи мне, когда зелёный зажжётся, хорошо? Мужчина, впервые в жизни сидящий от меня справа, а не на своём законном водительском месте, внимательно смотрит на женщину, с которой прожил счастливую жизнь длиною в двадцать лет, и осторожно спрашивает: - Ты что, дальтоник?

- Нет, я не дальтоник. Но как же я могу смотреть на дорогу и одновременно на светофор? День седьмой - Пустите меня, слышите! Немедленно остановитесь, ну пожалуйста, я должна развернуться! Да заткните вы свои гуделки, мне домой надо, я случайно сюда попала! – всё это я кричу про себя, приближаясь ранним зимним вечером к точке въезда на большую дорогу и с ужасом осознавая, что обратного пути нет. В чьём воспалённом сознании возникла идея тихую и мирную улицу, по которой я тихо и мирно раскатывала, оттачивая свои недельные водительские навыки, закончить тайным выходом на 18

скоростную трассу, выяснять было некогда. Страстные призывы к собратьям по рулю не возымели действия – эскорт машин неотвратимо подталкивал меня к пропасти. Вспомнив о своём ветвистом генеалогическом древе, помолилась немножко на разных языках, однако мой разноликий Олимп, впервые сговорившись, единодушно и категорически отказался повернуть машину вспять - я вылетела на хайвей. Год третий Кто, если не мужчины, распускает миф о женской рассеянности на дорогах? За пару лет задний бампер моей машины был помят лишь дважды, и оба раза в голову не пришло винить моих очаровательных соплеменниц. Одна просто не дотянулась до тормозной педали – не успела вытащить застрявшую в коврике тонкую десятисантиметровую шпильку потрясающих, как потом выяснилось, туфель. В ожидании полицейского мы обменялись телефонами, и моя новая подруга щедро поделилась адресом магазина, где приобрела эту неземную красоту. Вторая – лишь на минутку отвлеклась, чтобы покормить грудью младенца. Кто ж её за это осудит! Во всех остальных случаях удар пришелся на передний бампер, и виновны были, естественно, мужчины, не успевшие вовремя уйти в сторону, когда я выезжала на встречную полосу, причём каждый раз, по всем правилам дорожного движения – заранее! – включала поворотники. Год пятый А вопросы, которые задают мужчины на дорогах! Они же явно направлены на то, чтобы показать над нами превосходство.

- Девушка, а девушка! – приоткрыв окошко и сладко улыбаясь, обращается ко мне сосед по километровой пробке, одуревший, как и я, от бездвиженья. – Скажите, это 4-wheel drive*? Мгновенно перевожу в уме: drive – проезд; wheel – колесо. Проезд четырёх колёс? Бред какой-то. Впрочем, этими индейскими названиями типа: Дорога половины дня или Проспект 19

трёх озёр – здесь никого не удивишь. Странно другое: этот чудак едет со мной бок о бок уже полчаса и не знает, по какой улице? Или он просто любитель поболтать с хорошенькой женщиной, сидящей за рулём гламурной РАВочки*?

- Нет, сэр, – вежливо отвечаю я. - Это не Four Wheel Drive. Это улица Милуоки. Выражение лица водителя навело на мысль, что я перепутала экзамен: вытянула билет по автомеханике, а выдала пятибальный ответ по географии. Нам ли, небесным созданиям, думать о том, сколько ведущих колёс у наших маленьких внедорожников! Год десятый Кстати, о географии. Исчерпав ресурсы изобретательности, мужчины на дорогах используют последний козырь, пытаясь запутать нас мудрёными ответами на наши невинные вопросы.

- Извините, cэр, не подскажете, как проехать в библиотеку? Совершенно безобидный вопрос, требующий простого человеческого ответа. Что же слышит слабая женщина за рулём?

- О, мэм, это совсем недалеко! Проедете два квартала на север и семь кварталов на восток. Затем повернёте на юг и через пять кварталов, с восточной стороны, увидите библиотеку, вход с юго-запада. Вот так из умных женщин делают идиоток. Вместо того, чтобы почитать интересную книгу или, к примеру, заняться изучением иностранного языка, мы вынуждены ломать голову над устройством компаса и брать частные уроки по спортивному ориентированию. В ответ на элементарный вопрос мы получаем отрывок из диссертации о космической связи севера с югом и запада с востоком, и при этом невозможно понять, послали тебя на все четыре стороны или это те самые знаменитые штучки из школьного курса: Москва, мол, порт пяти морей. Покажите мне хоть одного коренного москвича, знающего, о каком порте и каких морях идет речь! Почему нельзя просто сказать: проедете немного вперёд, повернёте направо, еще раз направо – и через несколько минут увидите слева библиотеку, вход со двора. Почему? Ах, как легко вас раскусить, мальчики! Обладая молниеносной реакцией, блестящим знанием местности и оригинальностью мышления, мужчине так и не удалось достичь 20

той виртуозности, с которой автомобиль водит женщина. Канули в Лету наши первые шаги на нетвёрдых колёсиках, мы свободно и раскованно мчимся по дорогам, успевая разглядеть не только полосочки и светофоры, но и мелкие детали одежды гуляющих по тротуару прохожих. Мы мило улыбаемся встречным водителям, пудрим носы и рисуем губы, держа зеркальце в одной руке, помаду в другой, а руль локтем. Когда дело доходит до более сложных косметических процедур, предполагающих украсить глаза или подправить линию бровей, мы решительно снимаем очки, без которых не видим не только лица водителей, но и сами машины, однако это маленькое неудобство вовсе не мешает – женщина за рулём автомобиля, полностью готовая к встрече нового дня, грациозно закуривает тонкую Virginia Slims*, мягко щёлкает кнопками радиоприемника и, зажав коленками стаканчик с кофе, а крохотный мобильник между ухом и плечом, не сбавляя скорости продолжает свой славный путь. Не родился ещё тот молодец, что способен выехать из дома ранним утром, голодный, злой, с мокрыми волосами, небритым подбородком и в мятой рубашке, и прибыть к месту назначения сытым, счастливым, причёсанным, свежевыбритым и отутюженным, с выдохшейся телефонной батарейкой, заряженной за ночь до предела, и всё это – на полном ходу и без единой остановки! В тот миг, как таковой объявится, мир обязан будет признать: мужчины талантливее женщин во всём. Без исключения. __________________________________________ *Это 4-wheel drive? - игра слов: drive переводится как "проезд" (улица) и "привод" (авт.) Водитель задал вопрос: Это машина с полным (на все четыре колеса) приводом? А невинная в техническом отношении женщина за рулём перевела фразу как название улицы: Проезд четырёх колёс. *РАВочка - уменьшительно-ласкательное название небольшого автомобиля (преимущественно для женщин), RAV-4. *Virginia Slims - марка дамских сигарет.

21

Александр Сороковик «ЧИНГИСХАН» За её спиной резко взвизгнули тормоза. Тома инстинктивно шагнула вглубь тротуара, на два-три шага от дороги, и только потом обернулась. Улица довольно людная, время послеобеденное и, хотя сейчас уже не девяностые, а начало двухтысячных, всё равно средь бела дня могут затащить в машину и увезти. Только зачем увозить тётку под сороковник, основательно побитую жизнью и не похожую на фотомодель? Огромный чёрный внедорожник, кажется, «ТойотаЛендкрузер», заехал правыми колёсами на тротуар, остановился. Распахнулась водительская дверца и наружу вышел хозяин – совсем не похожий на бандита или «нового русского»: без золотых цепей, растопыренных пальцев, бритой головы. Обычный дядька, её ровесник, может, чуть постарше – высокий, тёмные волосы с проседью, одет во внешне заурядные джинсы и рубашку, но в остром взгляде, слегка расслабленных жестах, спокойных, уверенных движениях чувствуется «хозяин жизни» – крупный бизнесмен, какой-нибудь «владелец заводов, газет, пароходов». Идёт прямо к ней! Что ему нужно? Улыбается как-то странно, вроде бы приветливо, как старой знакомой, но в глазах – льдинки.

- Привет, Томочка! – голос спокоен, слегка насмешлив. Кто же это, откуда знает её имя? – Не помнишь старых друзей? Нехорошо… Он подходит ближе, начинает насвистывать. Что-то такое давно забытое, но очень знакомое… «Там. Там. Там-та-там!». Ну конечно, «Чингисхан»! Тома замерла посреди шумной улицы. Привет из прошлого… Господи, неужели они снова встретились?! *** - Чин! Чин! Чингисхан! – развесёлая музыка вовсю грохочет из динамиков, световые пятна прыгают по стенам и потолку. Стройная, красивая, смуглая девушка в центре круга пляшет самозабвенно, длинные чёрные волосы разметались по сторонам…

22

- Чин! Чин! Чингисхан! – она синхронно вскрикивает вместе с темнокожими, ладными мулатками, поющими в динамиках, и продолжает бешено изгибаться в неистовом быстром танце.

- О-о-о! – радостно выдыхает возбуждённая толпа вместе с концовкой весёлой песни о древнем суровом завоевателе… Почти без перерыва начинаются плавные аккорды знаменитого оркестра Поля Мориа. Медленный танец! Только что весело скакавшие фигуры разбиваются на пары, прилипают друг к другу в чувственном, неторопливом расслабленном ритме. Кажется, это «Шербурские зонтики». О, Париж, Монмартр, ля мур, же т`эм… К девушке тянутся руки, пытаются подхватить её, завлечь в этот сладкий поток. Она заливисто хохочет, отталкивает претендентов, весело мотает головой. Устремляется к столику, за которым сидят трое парней.

- Ну-ка, быстро, вина мне! – она падает на стул, придвигает простой гранёный стакан соседу справа, невысокому, серьёзному, широкоплечему Игорю. Он наклоняется, достаёт из-под стола бутылку, наливает чуть больше половины, передаёт девушке. Потом наливает и остальным. На турбазе, где летом собираются почти все студенты их института – «сухой закон», который, впрочем, никто не соблюдает. Большинство «туристов» также наливают из-под стола. Дискотека прошла свой экватор, почти все хорошо приняли и веселятся от души. Ребята берут свои стаканы, накрывают ладонью сверху, и поднимают, захватив в горсть верхушки. Чокаются донышками с глухим стуком – так у них заведено: «Для конспирации, чтобы враг не слышал звона бокалов!». Придумал это Олег – высокий, широкоплечий, с тонкой ниточкой усов. Уверенный в себе, ироничный, напористый, даже можно сказать – нагловатый. Его все любят. И приятели-студенты и девушки. Даже преподаватели относятся к нему с долей уважения. Не за какие-то особые таланты, а именно за эту самоуверенность, лёгкую наглость, умение пить, почти не пьянея. За удаль гусарскую. Они с Тамарой, той самой черноволосой красавицей, считаются здесь, на турбазе, состоявшейся парой – очевидно, из-за похожести: оба высокие, красивые, дерзкие, уверенные в себе. Хотя Олег и ведёт себя с Тамаркой по-хозяйски: обнимает, притягивает к себе, кладёт руку на колено, там всё очень мутно.

23

Вроде, иногда он прорывается ночевать к ней в комнату, когда уходит соседка, но почему тогда Тамара всегда держится с ним так насмешливо-холодно? Напротив Тамары – Валерка. Тоже высокий, но нескладный, худой. Он кажется случайным в этой компании. Больше других шумит, рассказывает анекдоты, искательно заглядывая в глаза: ну, правда же, смешно? Когда надо «сбегать за добавкой», даже не стоит вопрос, кому бежать. Ясное дело, Валерке! Но при этом, он единственный, кто умеет выслушать и посочувствовать. А ещё он пишет весёлые стишки-эпиграммы. Когда Тамара уходит плясать, ему очень хочется пойти с ней, попрыгать рядом под весёлую музыку, ведь Валерка здорово танцует. Они бы так классно смотрелись вместе! Но – нельзя: они с мужиками толкуют о женщинах, о смысле жизни, о музыке «Пинк Флойд» и «Дип Пёрпл». С Валеркой говорят на равных, наливают вино, глухо чокаются донышками. Серьёзная мужская беседа. *** Сколько же лет прошло? И сколько всего было за эти годы?

- Я сильно изменилась? Как ты меня узнал?

- А я милую узнаю по походке! – пропел он, вроде бы дурачась, но лицо его оставалось серьёзным, - ты шла по улице, как тогда плясала, на турбазе.

- Так ты помнишь? – она улыбнулась, - Не забыл…

- Разве забудешь такой вечер…

- Да, я тогда впервые всё о себе рассказала, а ты так меня слушал! Я словно очистилась, наконец-то почувствовала себя…

- Женщиной? – он быстро перебил её.

- Н-нет… не так! Человеком…

- А, ну конечно. Человеком… Знаешь, что? Это дело надо отметить! Давай-ка вместе поужинаем. Ты здесь как, в командировке? Одна?

- Да нет… К друзьям приехала погостить, столицу посмотреть… Муж дома остался, он у меня домосед, с места не сдвинешь. Сын с ребятами в горы подался, на каникулах. У них клуб альпинистов… А ты в Киеве живёшь?

- Ага, живу. Если можно это жизнью назвать… Бизнес, гешефты, разборки… Жена с дочкой в круиз укатили, по 24

Средиземке. А у меня сегодня, как по заказу, свободный вечер! Так что, гуляем нынче, словно в старые добрые времена! *** Тамарка снова протиснулась к столу и упала на свой стул.

- Чего вы сидите, как сычи надутые? Пошли, попляшем!

- Вай, жэнщын! Нэ мэшай, когда джигиты разгаварывают! – с притворным кавказским акцентом насмешливо говорит Олег. Он сыто щурится, сжимая в руке стакан с вином. Смотрит на Тамару спокойным, хозяйским взглядом – приду, мол, к тебе сегодня, никуда, птичка, не денешься.

- У-у, противные, скучные… Звездоболы! – она произнесла это слово без корректировки, в его исходном звучании, нисколько не сковываясь при этом, - Вина хоть налейте! О-о! Опять «Чингисхан»! Ну, давайте, поднимайте задницы! Она залпом выпила вино и двинулась к площадке. Вдруг резко повернулась: - Валерка! А ну, за мной! Оставь этих оленей и пошли плясать, кому говорю! Ещё секунду назад он гордо мнил себя членом высокого мужского братства, надменным и независимым лордом Рокстоном… Но как же можно отказаться от такого соблазна! Он ведь мечтал об этом весь вечер, но не мог даже представить себе, что она сама позовёт его так естественно и просто… *** - Ой, не знаю… Неловко как-то, я с Галкой и Серёжкой в театр сегодня собралась…

- А ты позвони и отмени! Театр на месте стоять ещё сто лет будет, а я завтра опять в свой бизнес с головой окунусь!

- Нет, я так не могу, неловко получится, уже и билеты взяли! А давай, знаешь что? Посидим немного в кафе, выпьем, потанцуем. А к восьми ты меня прямо к театру подвезёшь. Ещё времени – вагон!

- А какой вагон? Багажный, пассажирский? Или вагонресторан?

- Н-не знаю, - она слегка растерялась, - это я так, к слову…

25

- Ну и ладно, к слову, так к слову, - он уверенно вёл машину, сворачивал на какие-то окраинные улицы, а вскоре вообще выехал из города.

- А куда мы едем? – слегка встревожилась Тома, - Почему за город?

- Потому что, ма шер, только за городом есть одно очень тихое, приличное и уютное местечко, где старые друзья смогут посидеть за бутылочкой доброго вина, за жарким из дичи. Поболтать, вспомнить молодость, и даже… - он заговорщически подмигнул, - сплясать под «Чингисхан»! *** Они действительно, здорово станцевали! Закончился «забойный» «Чингисхан», и вновь зазвучала неповторимая, нежная парижская мелодия – видимо, единственную кассету погнали по новой. И Томочка не ушла за столик, а приняла его приглашение, и вот они плывут в медленном танце, его рука обнимает её плечи, а на его плече мягкой волной лежат её вороные волосы, горячее дыхание обжигает щёку… После третьего танца она отвела его в закуток за колонной и жарко зашептала: - Надоело мне здесь, душно! Пошли на воздух, погуляем, взяла его за руку, повела к выходу. Вдруг резко притянула к себе, только стащи у этих оленей бутылку вина! Я тебя на улице подожду! Валерка плохо соображал, в голове шумело. Сейчас они уйдут в тёмные аллеи старого парка, окружавшего турбазу, останутся там вдвоём… Наверное, всё-таки у них с Олегом ничего нет… И не только он тайно влюблён в Тамарочку, она тоже неравнодушна к нему! А там, в старом парке, на какой-нибудь забравшейся в густые заросли скамейке, он обнимет её понастоящему, их губы сольются в жарком поцелуе, а потом… потом… Несмотря на слегка затуманенный мозг, Валерка сообразил, что за столик возвращаться нельзя. Один из ключей от комнаты был у него, он быстро заскочил туда, открыл шкаф и, пошарив на нижней полке, где всегда хранился НЗ – несколько бутылок вина, схватил одну из них, побежал вниз, к выходу из корпуса.

26

*** - Ты что, как неродная? Сидишь, вся зажатая, словно комсомолка на допросе в гестапо! – он отпил вина, посмотрел исподлобья колючим, насмешливым взглядом.

- Нет, нет, всё в порядке, - невпопад ответила она и тоже отпила из бокала, - просто не привыкла ещё. Неожиданно всё както, резко. Полчаса назад шла себе по улице, гуляла… А сейчас, вот… сижу с тобой в дорогом ресторане…

- А ты вроде и не рада здесь со мной сидеть… Нет, Томочка, так не пойдёт! Давай начистоту! Если тебе в напряг, видеть меня не хочешь – я не навязываюсь. Ужин оплачу, такси тебе вызову, а сам уеду. У меня свободный вечер раз в полгода выпадает, я его хочу с толком провести.

- Что ты, что ты! Я очень рада тебе! Ну, не могу я вот так сразу переключиться, да и в ресторане уже лет десять не была…

- А почему так скучно? Ты же всегда любила веселье, танцы…

- Ну, не знаю… Одна не пойдёшь, а муж у меня домосед, я говорила уже…

- А кто у нас муж? – спросил он фразой из известного фильма.

- Муж у нас волшебник, - усмехнулась она, и добавила про себя: «Только злой волшебник, сумевший превратить меня в замотанную жизнью тётку…»

- Ну, если волшебник, это хорошо! Тогда праздник продолжается! Мы хоть и не волшебники, но тоже кое-что умеем! *** В старом парке царит южная ночь, чёрная, жаркая, томная. Выпуклые, сочные, яркие звёзды заткали небесный свод. Заходятся в крике то ли цикады, то ли кузнечики – кто их там разберёт. Здесь почти тихо – еле-еле доносится грохот дискотеки, да изредка слышится приглушённый говор и смех: не все, не все желают плясать под весёлую музыку, многим уже хочется уединиться в тёмных аллеях старого парка…

27

Валера поддел ключом полиэтиленовую пробку, сорвал её с бутылки. Здесь в ходу дешёвый «Аллигатор» – сухое «Алиготе». Тамарочка, не чинясь, приняла у него бутылку, отпила, запрокинув голову, несколько больших глотков, передала Валерке. Тот трепетно приложился к горлышку, хранящему следы её губ, втянул в себя прозрачную терпкую хмельную жидкость.

- Знаешь, Валерчик, ты один здесь человек среди этих оленей! Я их боюсь, я ни с кем бы из них, вот так ночью, «Аллигатор» пить не пошла бы!

- Как боишься, ты чего?

- А того… Они же все только одно во мне видят, только одного хотят…

- Чего хотят, зачем?

- Чего, чего! Тела моего! Мне, Валерчик, с детства из-за этого жизни не было! Пацаны все, да и мужики постарше всегда на меня слюной исходили… Соседки мамане плешь проели: какая у тебя, мол, дочка-красавица, парням на погибель растёт! А я, идиотка, уши развесила, вся такая гордая ходила, королева Шантеклера! – Тамара потянулась к бутылке, отпила, но Валерке не отдала, оставила у себя в руках, покачивая, словно младенца, - Так вот и ходила, думала, что все будут за мной тихо умирать. Ну и пусть, думаю, умирают. Мне же не кто-нибудь нравился, а Витёк из 10-б, спортсмен, красавец первый в школе! Я в восьмом училась, девчонка совсем, мозгов вообще не было, влюбилась, дура, в красавчика! Ну, а он-то умирать не стал, просто напросился в гости, после школы, когда мамани не было… Я-то растаяла вся, размечталась, как он на одно колено встанет, да в любви мне признаваться начнёт. А Витёк не растерялся, про любовь два слова прожевал, а потом и говорит, что у взрослых любви без «этого» не бывает, и что если мы друг друга любим, как взрослые, то я должна по-быстрому раздеться, лечь и немного потерпеть. А главное – молчать и никому ни слова, а то меня потом, - Тамара зло рассмеялась, - в комсомол не примут! И я молчала! Как партизанка молчала! А милёночек мой не молчал, нет! Он всем дружкам своим раззвонил, как он меня… и так и эдак… и как было и как не было… А те меня давай по углам караулить, да зажимать, да лапать, да ещё и обижаться, почему это я всем даю, а ему нет? Вот так, Валеронька, и пошла девчонка по рукам!

28

Валера машинально взял у неё из рук бутылку, отпил большой глоток. Бедная девочка! Такая красивая и такая несчастная! Ну, ничего, он теперь никому не даст её в обиду! Он женится на ней, привезёт домой, с ним она забудет все свои беды, он тоже забудет всё, что она ему рассказала (в душе при этом шевельнулся холодный, скользкий, ревнивый червяк, но он решительно заткнул ему пасть). Они начнут жизнь с нового листа, их любовь будет чистой и прекрасной… А что это она рассказывает? Ну зачем ему это всё знать? Про всех этих оленей, с которыми ей пришлось ложиться в постель, только потому, что легче было это сделать, чем этого избежать. Что какая, мол, разница, одним больше, одним меньше… Ему неприятно это слышать… Конечно, он любит её, он всё готов забыть, но зачем же дразнить этого скользкого червяка, напоминающего, что у него самого и было всего-то три раза с толстой соседкой Машкой, старшей него лет на пять, да с Валей на Новый год в общаге… И то, нельзя это за полный раз считать, ничего у него от волнения тогда не получилось… Он снова задавил мерзкую тварь и попытался сосредоточиться на Тамаркиных словах.

- …ты один, Валерчик, на меня не бросаешься, как маньяк, один во мне человека видишь, а не только бабу… Стишки такие смешные написал тогда… Давай-ка допьём этот кисляк и посидим немного, просто помолчим… С тобой хорошо молчать, от тебя не ждёшь подляны, ты не полезешь меня лапать… я вот возьму и полюблю тебя, назло всем этим оленям… Ты не думай, я никого не люблю, и Олежку тоже; он так, по привычке ко мне приходит, а я по привычке его пускаю…А вот теперь фиг ему, больше не пущу, никого не пущу, тебя одного буду ждать и любить, только не сегодня, ладно?… Она говорила всё тише, её голова легла на его плечо, он обнял её, взял руками в кольцо. Тамара дремала, или просто молча сидела, прижавшись к нему. Говорить уже было не о чем, всё сказано. Валера улыбался счастливо и недоверчиво. Ну вот, всё и решилось! Он встретил свою половинку, свою будущую жену. Она же сказала, что полюбит его и будет ждать! Он не знал, сколько они так просидели. Плечо, на котором лежала Тамарина головка, занемело, ноги ныли от неудобной 29

позы. Но он сидел, боясь пошевелиться, зарывшись лицом в вороные волосы, ловя кожей её нежное дыхание… *** «Как же ты изменился за эти годы! Куда делся тот наивный мальчик, в которого я готова была влюбиться? Твой взгляд стал колючим и холодным, ты улыбаешься насмешливо, в твоих глазах всё время лёд. Ты добился успеха в жизни, ты богат и благополучен, для тебя ужин в этом дорогущем ресторане – мелкий эпизод, а для меня – недостижимая роскошь. Только почему ты так холоден со мной, так высокомерен? Вроде шутишь, улыбаешься, но глаза твои остаются бездушными и какими-то злыми… Или это так и должно быть? Ну да, ты же «новый русский», у тебя жизнь, полная опасностей, требующая постоянной готовности куда-то лететь, на кого-то нападать, от кого-то защищаться… Нет, нет, не в этом дело! Ты почему-то зол именно на меня, не можешь мне чего-то простить. Чего? Что я тогда не открыла тебе дверь? Неужели из-за этого? Милый, ты же ничего не понял в ту ночь! И сейчас не понимаешь… Ну не могла я позвать тебя за собой, чтобы ты стал одним из многих! Если бы ты смог тогда… остаться таким же чистым, как в парке, на скамейке, просто побыть со мной до утра, посидеть, или даже полежать рядом! Даже обнявшись, даже прижавшись друг к другу, но не больше! Как бы я этого хотела! Я готова была позвать тебя за собой, но поняла, что ты не сможешь остановиться, захочешь того же, что и все остальные. Нет! Ты не должен был стать очередным любовником, у нас же всё по-другому! Это, конечно, должно было случиться, но только не сейчас! Тогда тебе надо было просто уйти, а утром постучаться ко мне, принести какой-то букетик обычных полевых цветов. Мы бы взялись за руки и ушли на целый день гулять в старый парк, на побережье, да просто на просёлочную дорогу… Ну почему, почему ты тогда не понял меня? Ведь можно просто гулять, догонять друг друга среди высокой травы, смеяться и дурачиться… Ну да, конечно, позже можно и нужно соединиться в любви, но потом, потом, потом, став родными, полюбив друг друга по-настоящему…»

30

«А ты, девочка, изменилась. Сильно тебя жизнь побила. Муж-домосед, как же! Знаем мы таких домоседов! Небось, живёте вместе только ради сына, и то, скоро парень женится, оставит вас и разбежитесь вы в лучшем случае по разным комнатам. А то и уйдёт твой домосед к какой-то шустрой молодухе, а ты останешься одна. Хотя, ты ещё ничего. Очень даже ничего. Сейчас я тебя расшевелю, а то сидим, как те сычи надутые. Ладно, я официанта напряг, найдут музычку нашей молодости, выпьем, попляшем, как тогда! В театр она спешит, как же! Театралка, блин! Я уже договорился, номер оплатил на сутки. Всё равно без меня отсюда не выберешься. А я сегодня ночью своё получу! По полной программе получу, пусть через двадцать лет, но получу! Как же ты мне в ту ночь, Томочка, всё обломала! Ведь я уже весь твой был тогда. Пустила бы меня к себе ночевать, я бы никуда от тебя не ушёл. Всё бы забыл, всё прошлое твоё сволочное, женился бы, к себе увёз… А ты не захотела, закочевряжилась: «Ой, нет, не надо сегодня, ты же не такой…» А какой? Я живой, между прочим! И любовь без этого самого мне зачем? Я же не в детском саду! Так и закончилось у нас тогда, и не начавшись толком. Но тебе, Томочка, спасибо! Я после этого сильно изменился, понял, что нельзя на бабах так зацикливаться, стал над собой работать, нового себя создавать. Вот поэтому я сегодня и есть такой, какой есть! Всё имею – деньги, власть, положение. А бабу себе беру, когда захочу. И какую захочу! А сегодня – твоя очередь, тебя возьму, потому, что Я так хочу!»

- Чин! Чин! Чингисхан! – раздаётся из динамиков весёлая разухабистая песенка двадцатилетней давности. Ночной зал дорогого загородного ресторана с номерами наверху почти пуст. Только одна немного странная пара топчется посреди танцпола. Ужин съеден, вино выпито, пора бы уже подниматься в номер. Но никто из обслуги не ропщет – всё очень щедро оплачено. А эти чудики продолжают свои медленные танцы под всё подряд: и под «Шербурские зонтики» Поля Мориа, и под удалой «Чингисхан», и ещё под что-то забытое, давнее. Так и не отлипают друг от друга, хотя давно уже звучит задорная, плясовая музыка: - Чин! Чин! Чингисхан!

31

Александр Граков АККОРДЕОН И ЛИНКА Сейчас это вечернее мероприятие носит крутое название «дискарь с пивком и последующей кустотерапией». Раньше, по деревням, в энных годах прошлого столетия, оно называлось проще – «танцы в местном клубе»… Естественно, наш клуб назывался «Родина». Иначе могло быть лишь «Октябрь», «Победа» или «Космос». Но патриотичнее и объёмнее нашего названия они как-то не звучали. Может быть, поэтому «Родина» считался лучшим и наиболее подходящим местом сбора для проведения культмассовых мероприятий из всех остальных клубов района, пока ещё не переименованных в Дома Культуры. А может быть вовсе не поэтому. А потому, что в нём на танцах присутствовал Женька Махов. И даже не он, Женька, а его знаменитый на всю округу немецкий трофейный аккордеон о пятнадцати регистрах, сверкающий инкрустацией, перламутром и бесчисленными, казалось, клавишами-кнопками и рычажками на своем объёмном корпусе. Аккордеон Женьке подарил его отец, который в свою очередь привёз его с войны, как приложение к великой Победе 45го. Как он умудрился проволочь такую красоту сквозь многочисленные заградотряды, СМЕРШи и комиссии по борьбе с мародёрством – уму непостижимо. Но играл Женькин отец на этом инструменте, как Бог! И почти такой же игре выучил сына. …И всё. С тех пор, любая девчонка на деревне, достигшая совершеннолетия, (а порой, по непроверенной народной молве, и не достигшая), лишь заслышав на танцах переливчатый и сочный звук этого произведения искусства, готова была отдать Женьке тут же, на месте… ну, не жизнь, конечно. Но уж руку, сердце, а также существенное к ним приложение - безоговорочно и безоглядно… Конечно, демографическим приростом в нашей стране всегда дорожили. Но тут уж местные парубки, возмущенные кобелиной неразборчивостью Женькиной, поставили ему ультиматум: либо ты, парень, прекращаешь осеменять всех наших потенциальных невест подряд и без разбору, либо твой перламутровый голосистый сводник однажды ночью утонет в местной речке, с 32

порезанными насмерть мехами. Пусть даже в ущерб культурному престижу нашей деревни… Короче, под влиянием весомых аргументов в виде внушительных кулаков у носа, Женьке пришлось согласиться с доводами, что ему-таки припёрла острая необходимость жениться. Но… дальше он упёрся! И выдвинул два встречных требования: во-первых, выбранная невеста должна ему действительно нравиться. А во-вторых, женится он лишь на той из них, которая ему… откажет. Да-да, решительно и бесповоротно.

- Иначе на кой мне хрен сдалась, по жизни, подстилка? Если она со мной в первый же вечер согласна покувыркаться в ельнике, то где гарантия, что в замужней жизни это не станет её побочным хобби? А о дальнейшем не парьтесь – это уж моя забота…Но коли получится по-моему, свадьбу сыграете всем селом. Ударили по рукам. И тут же остро встала проблема: как проверить на прочность чувств будущую невесту? Наконец, Женька придумал… В своих модных широченных, по тогдашней моде, штанах, он напрочь вырезал один из карманов. А в другой стал насыпать перед танцами жареные тыквенные семечки – излюбленное и необходимое, для поддержания достойной беседы, лакомство на посиделках. Трусы он, понятное дело, тоже исключил с этого дня из своего гардероба. Выберет, допустим, на очередном вечере приглянувшуюся ему девицу, подойдёт к ней в антракте, и, сплюнув с губ налипшую шелуху, процедит : - Слышь, Нюрк, семок хочешь? Ну, лезь в карман, сама доставай – вишь, руки инструментом заняты. И подставляет, естественно, дырявый карман. Надеясь, что какая-нибудь из кандидаток в жены, нащупав там недвусмысленный намёк на семейную жизнь, смажет ему по физии… Зря, однако, старался. Девки с первого вечера раскусили его попытку «тест-контроля», а любая тайна в деревне живёт не дольше минуты после того, как о ней кто-нибудь узнает… Короче, поневоле приходилось Женьке после танцев мять траву в ельнике с очередной «забракованной пассией». А у парней терпение вновь начало переливаться через край, в кулаки. Как вдруг… Это юное создание, переступившее порог клуба в тот памятный для всех вечер, вобрало, казалось, в себя воедино 33

образы красоток мира, черно-белые фотки которых были прикноплены к стенам спальни почти всех пацанов того совкового времени (журнальные постеры появились намного позже). Красота этой девчонки была настолько впечатляющей, что лампочки в клубной люстре, казалось, вспыхнули ярче, чтобы высветить те чёрточки и элементы фигуры, которые хотелось разглядеть вплоть до мельчайших подробностей… Головы всех танцующих синхронно повернулись к двери… а Женькин аккордеон, жалобно взвыв, оборвал мелодию на самой высокой ноте. И наступила тишина…

- Ли-и-инка-а! - после минутной паузы сорвалась на крик та самая белокурая Нюрка, которая позавчера не прошла очередной «тест-контроль». - Сестричка меньшая приехала! - она бросилась к девчонке на шею и принялась лобзать ее лицо везде, куда смогла дотянуться губами. Затем отстранилась, схватила сестру за руку и подтащила её к… помосту, на котором восседал с аккордеоном прибалдевший от неожиданности Женька.

- Знакомься, Лин, это…

- Тот самый Гондурас, который шпилит на клавишах, как кассир на арифмометре, - насмешливо закончила Линка, топя Женьку в своих омутно-зелёных колодцах глаз. - По-моему, ты так писала в своем письме, сестричка? Кстати, товарищ гармонист, у тебя «си» верхней октавы уехало куда-то в космос. Почему? Эта девчонка явно знала себе цену и не собиралась никому делать скидку. Даже таким местным знаменитостям, как Женька. Это взбесило его и частично вывело из ступора.

- Хочешь семечек? - севшим вдруг голосом спросил он и привстал даже с табурета, поворачиваясь к Линке правым боком. – Классные… тыквенные. Только сама достань, у меня ж инструме…

- Хочу, - не дав до конца словесно выразиться Женьке, Линка рывком запустила свою тонкую ручку, почти по локоть, в широкий проём его кармана. Пошарила там… ни одним мускулом лица не выдав реакции на «содержимое» штанов. Затем так же быстро выдернув кисть, бесцеремонно развернула послушного, как телка, Женьку, другим боком.

- Там пусто. Ты, наверное, имел в виду вот это? - вынув горсть семечек из левого кармана, Линка вдруг брезгливо сморщилась и просыпала их на пол. - Тьфу, гадость какая! Их в 34

городе от глистов прописывают и продают в аптеках, пакетиками… Но Женька ее не слушал. Он, побагровев, следил за сыпавшимися на пол семенами тыквы… это его гордость, мужское самолюбие и накопленный имидж только что разбросали по полу – прямо под ноги танцующим. И кто разбросал? Какая-то козявка… пусть с симпатичной мордашкой… но кто ей позволил… гадство… в конце-концов? Оглохший от возмущения, расслышав лишь первые Линкины слова, Женька яростно рванул с плеча ремни аккордеона, махом поставил инструмент на табурет и, вплотную придвинув к Линкиному лицу своё, с горящими, сузившимися от ненависти глазами, прошипел: - Как это – пусто? Ты что, ничего не обнаружила… ничего не почувствовала, ничего не…

- Ах, это, - ничуть не испугавшись, Линка улыбнулась ему, широко и открыто. - Болталось там что-то эдакое… В наступившей вдруг гробовой тишине кто-то прыснул за спиной Женьки. Он яростно обернулся… и тут хихикнули уже за спиной Линки. Затем фойе клуба сотряслось от общего, шквалом обрушившегося, не сдерживаемого больше, хохота. И Женька враз побледнел, сник, отступил от Линки… затем какой-то неуверенностарческой походкой поплёлся к выходу из клуба… Свадьбу гуляли всем селом спустя два месяца. Как Женька уговаривал Линку – никто не видел. Но его разбитые в кровь коленные чашечки, которые все хлопцы лицезрели на местном пляже, говорили о многом… если не обо всём. И еще два момента. Красавец-аккордеон выловил со дна реки за два дня до свадьбы местный рыболов-любитель. С порезанными насмерть мехами. «От греха подальше» - туманно объяснила Линка. А на предназначенные для свадьбы деньги, собранные проигравшими деревенскими парубками, она же, Линка, купила для клуба отличную радиолу «Рекорд» и огромные акустические динамики к ней. Вместо Женьки и аккордеона.

35

Ян Кауфман Я ТЕБЕ, БЛИН, ТАКУЮ ЦУГЦВАНГУ УСТРОЮ! «Сергей! Ну что ты за мужик такой - ни гвоздя забить, ни грядку вскопать не можешь! – бубнила за завтраком супруга гроссмейстера, - Ты что-то знаешь кроме своих гамбитов и цугцвангов? Сам подумай, какой от тебя толк дома или на даче?» Гроссмейстер Блин виновато, не глядя на жену, допивал остывший чай. Его молчание её еще больше раздражало. «И куда глаза мои только смотрели, когда замуж выходила?!

- продолжала она, - Не зря мама предупреждала, что первый блин всегда комом. Как в воду глядела. Ты всю жизнь витаешь где-то в облаках. Вон на майские праздники поедем на дачу и что я там одна сделаю? Надо и убрать, и копать, и кушать сготовить. Неужто все мужики такие бестолковые!?» Блин сосредоточенно разглядывал чаинки на дне чашки. «Эх, Сергей, Сергей! Молчишь! Ну, ладно, я тебе, Блин, такую цугцвангу устрою!» *** Ранним воскресным утром владельцы дачного садоводческого товарищества «Райские яблочки» толпились у объявления, висевшего на въездных воротах. «В воскресенье в 11.00 шахматный гроссмейстер Сергей Блин проводит сеанс одновременной игры. Количество желающих не ограничено. Особые условия: 1. Победителю гроссмейстера вручается приз - бутылка французского коньяка «Наполеон» и бутылка шведской водки «Абсолют», 2. Сыгравшему с гроссмейстером вничью, вручается приз – бутылка коньяка «Наполеон», 3. Участник, проигравший гроссмейстеру, обязан отработать в течение двух часов на садовом участке гроссмейстера, по указанию его супруги, Зинаиды Блин».

36

Вероятность на халяву заполучить бутылку «Наполеона» и «Абсолюта» заставила мужчин садового товарищества забыть все домашние дела и, не обращая внимания на ругань жён, поторопиться на гроссмейстерский участок. *** Сергей Блин стоял на террасе, внимательно глядя на открытый сарай. Первые десять счастливчиков, пришедшие на игру где-то за час до начала, в нетерпении сидели за столами с шахматами и смотрели то на гроссмейстера, то на шахматные часы, стоявшие у досок, но более всего пожирали глазами ломберный столик в глубине терраски с уставленными на нём бутылками коньяка и водки. Остальные соперники, а их было человек пятнадцать, ожидали свою очередь неподалёку, в беседке. Наконец, из сарая, стоящего вдалеке, Зина с грохотом начала выбрасывать лопаты, грабли, тяпки, вёдра, лейки и прочую садовую утварь. Блин сделал ход Е-2: Е-4 и игра началась. Спустя полтора часа все двадцать пять соперников уже трудились на участке под командой гроссмейстерской жены… Надо отдать должное Блину – каждого по окончании двухчасовой отработки он угощал стопариком водки. *** Уже к вечеру гроссмейстер с женой сидели на террасе, любуясь подстриженными кустами смородины и чистым, ухоженным участком. Зина, разливая по тарелкам горячий борщ, ворковала: «Ох, Серёж! Давай кушай, устал небось. Борщ настоящий, со свининкой и с перчиком болгарским - чуешь аромат какой!?» Гроссмейстер, глядя с любовью на супругу, поднял рюмку с запотевшей водкой: «Ну, Зин! За тебя, за твою светлую голову! Она хоть и бабья, но, пожалуй, покруче гроссмейстерской».

37

«Сравнил тоже! У тебя всю жизнь одни игрушки, а у меня одни проблемы! Всю жизнь приходится шевелить мозгами, чтобы успеть всё вовремя! Потому, как мы, бабы, в семье главные!»

38

Галина Басова СНЕГ Падал снег. Да, так всё и было. Как раз перелом зимы, первая оттепель. Великолепно крупные хлопья снега, плавно кружась, вальсировали и ложились на плечи прохожих, крыши домов, деревья, дороги. Всё, ещё вчера пытавшееся растаять, сегодня опять стало белым, торжественным, задумчивым. Светлана шла по обочине дороги, настроение - прекрасное, тихое. Как этот день. Она наслаждалась великолепием бытия. И сразу даже не поняла, что кто-то пытается привлечь её внимание. Какая-то машина, обогнав её, остановилась. "Мало ли!" Света, обойдя её, пошла дальше.

- Лана! Она оглянулась - "Сколько лет, сколько зим! Да, а сколько же? Уже двадцать с хвостиком! Двадцать лет обоюдного молчания. Что же теперь изменилось? Или он хочет изменить? Ни к чему." Светлана подошла поближе, молчаливо-внимательнодолго посмотрела на уже не очень молодого мужчину. "Да, как всегда, чертовски красив и, как всегда, знает это." Но... тихо падал снег. Женщина, не говоря ни слова, сделав знак рукой "не надо, ничего не надо", повернулась и ушла, растворившись в снежной пелене. Вспомнился тот шальной сентябрь, когда она опаздывала на поезд. Решила идти пешком. Километров десять. Но, уже выходя из посёлка, услышала рокот мотоцикла: - Девушка! Разрешите Вас подвезти! - ей улыбался парень, её парень. - Ты куда?

- Знаешь, совхозная машина на станцию не поехала, шофёр в стельку пьяный. А мне очень надо. Он, внимательно посмотрел (о, как у него это здорово получалось!) и, малость подумав, сказал: - Поехали! Ну, Гагарин! И возражения - в сторону! Поезда, на который так спешили, ещё не было.

- Ты, золото, давай домой дуй, а я и сама уеду.

39

- Да что ты! Я остаюсь, и это даже не обсуждается. Ну что же, логически верно. Хорош бы он был, если бы свою девушку оставил здесь, на пустом перроне посреди степи. Поезда всё нет. Темнеет. Окошечко кассы открывается: - Можете не ждать! Авария. Пока пути починят. Если только к завтрему... "Господи! Так долго ждали. Домой!" На полпути - машина навстречу. Сигналит. "Урал" останавливается, его мать молча садится на заднее, очень неудобное сиденье. На Светланку - ноль внимания. Злая и решительная. Вот и посёлок. Дорога к дому. Принципиально важно для завтрашней снохи, где же ей остановят. Но... мимо, на полной скорости. И прямо во двор их дома, где Света ещё ни разу не была. Мотор, чихнув, заглох. Наступило тягостное молчание. Мать"свекровь" устало присела на крылечко.

- Вы извините, что так всё получилось. Мы не хотели... проговорила девушка, подойдя к ней. Лучше бы она никогда не слышала ответа. Лучше бы оглохла в эту минуту. Потому что всё равно она оглохла потом. Всё зазвенело. Как пощёчина. Как всё грязно и пошло! Она молча пошла со двора. Никто её не останавливал. Никто не окликнул. "Чужая! Чужая!" В проулке он догнал её. "Бедный Йорик!"

- Ну что ты идёшь за мной? Дорогу знаю, не потеряюсь. Иди, успокой свою маму! Вот и всё! Ничего уже не будет. Никогда! Было! Какие-то глупые, ненужные встречи. Которые никак не могли приблизить его к ней, прощение не приходило. Да никто и не чувствовал себя виноватым, как будто ничего и не произошло. Дни, часы и месяцы она смотрела на него. Как он говорит, смеётся, рассказывает что-то о чужих, незнакомых и ненужных ей людях. Смотрела и думала: "Да, он красивый, но - не для меня. Заботливый, хороший. Но не мой!"

40

Потом - Новый год. Карнавал в сельском клубе. Всем весело. Света - одна, никто не подходит: все парни знают - у этой девушки есть жених. Но где же он? Может быть тот "кипарис" в костюме "Зеро"? А к ней не подходит, чтобы не узнали. Ах, как смешно. Конечно, это - не он. А ОН прибежал, когда все уже - компаниями, чтобы встретить Новый год - расходились. Светланка, оправдывая его, подумала, что её ждёт какой-то сюрприз, что они будут справлять праздник вместе. Скоро полночь. Сюрприз был, да ещё какой! Они шли по тропинке, ведущей к его дому. И вдруг, немного не доходя: - А ты где будешь встречать Новый год? Лавина обрушилась. Но гордость спасла: - Дома!

- Я провожу?

- Нет-нет, я и сама!

- Ну, тогда с Новым годом?

- Да, с новым... Кавалер растворился в ночи, будто и не было. Дорога к дому - короткая и долгая. "Вот так и появляются Снегурочки. Замерзают. И никогда не оттаивают!" Потом наступила "вечная зима". Уже листья на деревьях, может май, может июнь. Подружка в гостях: - А ты чего не на свадьбе?

- Какая свадьба?

- Так у Йорика твоего брат женится. Светка - остолбенелая - успела придать лицу беспечность: - Ах, это! С какой стати? Что я там забыла? И опять набатом "Чужая! Не ко двору! Как там у Цветаевой: "Мой милый, что тебе я сделала?" Солнце - ласковое, вдвоём с подружкой на лавочке возле дома. Грохот мотоцикла разрывает тишину. Крутой вираж, улыбка - шесть на девять. Милый! Весь самовлюблённость и самоуверенность. И виду не подала, что что-то не так. Зачем, чтоб люди судачили? Но что за визит?

41

А это - "упавшие крохи с барского стола": бутылка вина и нехитрая закуска. Подружка, тайно вздыхавшая об этом "чужом парне", радостно согласилась "угоститься за здоровье молодых". Втроём съездили "на природу" - котлован неподалёку от деревни. "Смешно! Аж горько! Свадьба, всё-таки! Чужая радость!". Светка не поддерживала разговор. Людка о чём-то весело щебетала... Всё слилось в какофонию звуков. В гомоне птиц слышался вой метели... Новая встреча. Дома, на крылечке. Вечер. Она, ероша его волосы, слушала, как всегда, что-то ненужное, неинтересное. Это как радио, которое не выключишь. Он, достав портмоне из внутреннего кармана пиджака, что-то искал. И Света увидела фотографию девушки. "Красивая!" И тут же: "Зачем она у него? Случайно? Не может быть! Йорик - человек правильный, у него всегда и всё как надо". Она вдруг нечаянно поняла, что даже не знает, какие он книги читает. И читает ли вообще. Разные, совсем разные. И разговоры его, правильного, такие пустые... Ещё взгляд-молния на фото: "Вот тебе я его и отдам!" Ледяной ком вырос. И не собирался таять.

- Я уйду! - гневно и удивлённо.

- Иди!

- Так уйду же!

- Уходи. Никто не держит. "Сам держится. Зачем?" Всё! А потом - любовь. Сумасшедшая! Свадьба, семейная жизнь. Её, без него. А он после армии женился на той, которой Светланка его молча, как эстафету, передала. "Как всё чудесно устроилось. И Йорику досталось, что он хотел (фото!), и мама его должна быть довольна. Но жалом - мысль: "Я то её чем не устраивала? За что такая ненависть и недоверие?" По прошествии долгих лет эта шарада была решена: сирота она была и бесприданница. Доброжелатели "просветили". Потом, годы спустя, они же рассказывали, что умирала его мама от тяжёлой болезни в тягостных мучениях, говоря, что Господь послал ей испытания за то, что сироту обидела... А детей у сына нет - тоже поэтому.

42

Так и тянулась жизнь-молчание. Пока однажды не прорвалось. На вечере встречи выпускников бессчётным "А помнишь?" Разговор по душам, который был просто необходим. У каждого - семья, работа. У него детей так и нет. И Светке стало жаль его, по-женски жаль. Где-то через полгода, весной, она поехала в родную деревню. Надо было привести в порядок могилку дедушки. Природа, уже умывшаяся в вешних водах, нарядилась в зелень. Тепло, сухо, тихо. Высокий небосвод, казалось, растворил все краски. И звуки. Справив все дела и поговорив с дедом, Светлана пошла вдоль оградок. У одной - калитка открыта и венок упал. Зашла поправить, взглянула на фото: всё тот же холодный, оценивающий взгляд, тонкие поджатые губы. Ей вспомнилось крыльцо и обидные слова...

- Вот мы и встретились. Как пришлось. А могло быть и подругому. Нет, я не держу на тебя обиды, дело прошлое. Отпускаю тебе всю боль твою. Всё было, как должно было быть. Никто ни в чём не виноват. Упокой твою душу, Господи! Поклонившись, Света поправила цветы. И, тихо притворив калитку, вышла. Всё было так же: солнце в небе, деревья тревожные, тронутые свежестью, ультрамарин высоты и облака. Но... что-то важное произошло, и всё вокруг молчало торжественно.

- А знаешь, у твово хахаля сын народился! - Товарка при встрече вывалила деревенскую новость. Лицо - любопытное, довольное. Светка, опешив: - Какого "хахаля"?

- Да у парня бывшего! Соображаешь? Вот чумная! Светлана, переведя дух: - Никакой он мне не хахаль. Скажешь тоже. Я рада. Новостьто хорошая.

- В январе, перед Крещением! А ты не знала? Ну, бывай! Короткие, ничего не значащие встречи. Быстрые, лёгкие расставания. И только потом - током: с "момента истины" прошло ровно девять месяцев. Маятником мысль: «Неужели Ей Моё Прощение 43

нужно было? Ещё при жизни. Если бы знала. Надо же - девять месяцев! Нет, таких случайных совпадений не бывает. Вроде и не держала никогда зла. Господи, прости! Прости, если что не так! Прости меня, неразумную! Это что же, спустя столько лет я им, сама того не ведая, "подарок" сделала? Пусть живут. Можно было бы и раньше. Кабы знать! Но всё в жизни бывает, как бывает, и никогда не будет подругому». А на улице опять весна. На обочинах чинно в ряд - нарядные деревья. Ручьи уже все убежали и унесли с реки лёд. Небо, опрокинутое колоколом, разрывалось стозвонами и благовестами.

44

Надежда Кутуева НАСТОЯЩАЯ ВОЛШЕБНИЦА ...Время близилось к обеду, но Анна всё ещё сидела в уютном кресле у роскошного туалетного столика и придирчиво разглядывала в зеркале собственное отражение. Столько времени уходит на все эти салоны красоты и тренажёрные залы, а результаты оставляют желать лучшего. И как Алке удаётся так хорошо выглядеть? А ведь она диет не признаёт, ест всё подряд в любое время суток, а фигура, как у девчонки. Здесь же не жизнь, а сплошные ограничения, и эта постоянная раздражительность тоже, наверное, оттого, что жёсткую диету приходится соблюдать. Всётаки, сорок пять – это даже не сорок. Скоро уже начнутся возрастные проблемы, о которых так любит рассказывать Анне её личный врач Софья Романовна. Но почему же тогда так хочется любить и быть любимой, так не хватает мужского внимания, и заинтересованный взгляд проходящего мимо постороннего мужчины приводит в трепет? С Антоном стало скучно. Ещё лет пять назад она даже не могла себе представить, как можно поужинать без мужа или уснуть, не дождавшись его прихода домой. Или не поделиться всеми впечатлениями дня, прошедшего без него… Анна поднялась и, поправив маленькой изящной ручкой соскользнувший с плеча шёлковый халатик, на вишнёвой ткани которого сияли неестественно яркие цветы и павлины с маленькими головками и роскошными длинными хвостами, рассеянно подошла к любимому комоду, где на блестящей столешнице стояли в ряд двенадцать фарфоровых слоников. Антон любил подшучивать над этим дружным семейством, мирно пасущемся на комоде, но Аня не собиралась расставаться с этим, как говорил муж, символом мещанства. Такие же слоники украшали когда-то квартиру тёти Полины, и сёстры так любили с ними играть в детстве, хотя им это редко разрешалось, ведь драгоценный фарфор легко разбить! Тётя считала слоников символом благополучия и до последних дней своей недолгой жизни свято верила, что счастье обязательно улыбнётся её любимым племянницам. А потом, когда безобидные милые игрушки вдруг перешли в разряд антиквариата и стали безумно 45

дорого стоить, тётка, не задумываясь, продала их, ведь подрастающим девчонкам надо было покупать обувь и витамины. Увидев в антикварном магазине беспечную фарфоровую компанию, Аня вдруг решила, что это и есть те самые слоники, бывшие талисманом тёткиной юности, и не смогла удержаться от соблазна приобрести их. Но Антон не понимал её сентиментальности, он вообще в последнее время не хотел её понимать. Раньше, бывало, если супруги куда-нибудь ехали вместе, то всю дорогу о чём-то говорили, спорили, смеялись, как будто случайно касаясь друг друга рукой или плечом. Теперь же, пристегнув ремни безопасности и обменявшись ничего не значащими фразами, они погружались в собственные мысли, забывая посмотреть друг на друга. Но всё же во время этих совместных поездок Аня отдыхала от постоянного нервного напряжения, ведь рядом с мужем было так надёжно и спокойно. Её жизнь, жизнь в качестве супруги видного бизнесмена, нельзя было назвать безмятежной, и это отражалось и на взаимоотношениях в семье. Антон постоянно рисковал, занимая под проценты огромные суммы денег, вкладывая капитал то в недвижимость, то в торговлю, то в строительство. Продолжительные заграничные командировки и встречи с нужными людьми в модных ресторанах и всевозможных загородных домиках тоже не вносили покоя в их семейную жизнь. А вчера…

- Мам, ты дома? – в комнату заглянул сын. - Мы с Максом сейчас у нас пообедаем, а потом на футбол пойдём.

- Опять с Максом? – Анна поморщилась. – Можно ведь и в кафе поесть, что ты его постоянно к нам домой тащишь? Уже надоело…

- Мама, но ведь это же твой родной племянник, сын твоей сестры! Почему ты так к нему относишься? Тебе не нравится, что мы дружим? – в глазах сына застыло недоумение.

- Меня больше устроила бы твоя дружба с Кириллом. Такая интеллигентная семья, и мальчик очень воспитанный. Андрей как-то странно ухмыльнулся и задал совершенно неожиданный вопрос: - Мам, а ты помнишь, когда последний раз блинчики пекла?

46

- Блинчики? - Анна замешкалась с ответом. – Какие блинчики? Ты хоть представляешь, сколько в них калорий?! От мучного поправляются, а мне лишние килограммы ни к чему.

- Тебе, похоже, уже и мы с папкой ни к чему. Только о себе думаешь! А поправляются потому, что домашнюю еду не готовят – то из кулинарии готовые блюда едим, то из ресторана. Ладно, мы с Максом в «Макдональдс» пойдём, там перекусим.

- Андрей, что это с тобой?! Разве так можно разговаривать с родителями?

- Ладно, мам, извини! – миролюбиво буркнул Андрюшка и, обернувшись в дверях, сообщил: - А блинчики мы вчера в обед после университета у Макса ели, тётя Алла пекла и нам подавала прямо со сковородки, горяченькие! Так вкусно было, и так весело! А дядя Женя ей потом руку поцеловал и сказал: «Ты настоящая волшебница!»

- Дядя Женя? А, этот…очередной…

- Ну и что, что очередной. Не всем же так повезло, как тебе, не у всех мужья такие образцово-показательные, как наш папа. А тётя Алла всё равно хорошая и очень весёлая. А мы уже дома все вместе давно не ужинаем, и поговорить–то нам не о чем. Всё, ухожу, мне пора! Хлопнула входная дверь, и Анна долго ещё сидела в замешательстве в огромном кожаном кресле напротив своего любимого овального зеркала, украшенного затейливой инкрустацией из тёмного дерева. Волшебница…А ведь её, Анечку, так ни разу в жизни не называли. Оказывается, это так легко заслужить – просто-напросто испечь блинчики! Она усмехнулась. У Аллы и в новой семье достатка нет, но успехом у мужчин она по-прежнему пользуется, хотя наконец-то успокоилась и не печалится по поводу того, что не удалось стать королевой в глазах других и безраздельно властвовать над кем-либо. Особенной теплоты в отношениях между сёстрами не наблюдается, но откуда же она возьмётся при таких разных взглядах на жизнь. Аня снова улыбнулась, но постепенно разговор с сыном из её головы вытеснила мысль, что она до этого думала о чём-то, очень важном для неё… Ах, да! Вчера, перебирая перед стиркой бельё, она вдруг ощутила какой-то резкий неприятный запах, одна из рубашек Антона будто насквозь пропиталась этим отвратительным запахом 47

чужих духов… Машинально включив автоматическую стиральную машинку, Анна стояла рядом с нею, совершенно забыв о том, что это вредно для здоровья, и грозный призрак супружеской измены маячил в её пылком воображении. Но ей ведь тоже хотелось внимания, комплиментов, цветов, подаренных просто так, а не по случаю дня рождения. Аня вспомнила об Игоре, и на её щеках заиграл лёгкий румянец. О, ни с кем, даже с Антоном, не было ей так легко и спокойно, как с этим случайным знакомым, вошедшим в её жизнь однажды, и как будто бы навсегда. Она не считала, что изменяет мужу, встречаясь с Игорем, ведь между ними ничего не было, кроме общения. Хотя сама же нередко размышляла о том, какие отношения следует считать изменой: физическую близость или пылкую влюблённость, неописуемый восторг, рождающийся под влиянием внимательных взглядов и случайных прикосновений? У Игоря тоже была семья, и он очень гордился своей статной супругой и двумя взрослыми сыновьями, но, познакомившись однажды на вечеринке у общих знакомых, Игорь и Аня уже не смогли забыть друг друга. Они постоянно перезванивались и, встретившись, говорили обо всём на свете целыми часами и не могли наговориться. Но Антон… Не может быть, чтобы он заинтересовался посторонней женщиной, к тому же пользующейся такими ужасными духами. И что дальше? Развод? После стольких лет счастливой и размеренной семейной жизни? Да, былая страсть, хотя и не ушла совсем, но как-то притупилась, стала спокойнее. Их любовь теперь всё больше напоминала отношения друзей, знающих друг друга много лет и уверенных, что предательству в их отношениях нет места. Теперь Анне предстояло решить сложную задачу: как поступить в этой ситуации? Выяснить всё сразу, устроив грандиозный скандал, или терпеливо выждать и выяснить окольными путями, что же всё-таки произошло у Антона? Смотреть сквозь пальцы на возможную измену мужа или предпринимать активные действия? Она всегда увлекалась чтением, и воображение услужливо подсказывало ей все возможные в этом случае варианты развития событий. Наверное, стоило потихоньку выяснить все детали, и потом уже принять решение, ведь терпеливым всё удаётся.

48

Но судьба распорядилась по-своему, не оставив женщине права решать всё самой. Вечером Антон появился дома в таком состоянии, что не смог дойти до двери собственной квартиры без помощи личного шофёра, молчаливого и бесконечно преданного ему Константина.

- Что случилось, Костя? Вечеринка? Корпоратив? – понимая, что от мужа ничего не добьёшься, спрашивала Аня шофёра.

- Нет, ничего такого, сам по себе, в собственном кабинете, я не успевал в магазин за спиртным бегать. Да вы не переживайте, всё будет нормально, ему самое главное - похмелиться утром. Если что – звоните! И Костя, оставив у двери пакет с вещами Антона, почтительно кивнул Ане и удалился. Эта ночь оказалась бессонной. Антон никогда раньше не увлекался чрезмерным употреблением спиртных напитков, и вчерашняя выпивка обернулась для него почти не прекращающейся рвотой и ужасной головной болью. Испуганная Анечка уже хотела вызвать скорую, но муж был категорически против. Как ни странно, всё прошло после того, как Анечка, вспомнив совет Кости, предложила Антону выпить рюмку водки. Утром муж в офис не пошёл, и Ане было непривычно видеть Антона дома среди рабочей недели. Она сделала вид, что разгневана до предела из-за его выпивки, а муж, который сидел в кресле и смотрел на неё виноватыми глазами, напоминал ей раскаявшегося в своей шалости ребёнка.

- Ты из-за меня не спала всю ночь, прости, я так вчера провинился…

- Вчера?! – наверное, ночь, проведённая без сна, всё-таки оказала своё действие, и Анечка изменила своей обычной привычке держать ситуацию под контролем. - Не только вчера! Выпивка – это только цветочки! Ну-ка, расскажи мне, какая это у тебя знакомая появилась, что пользуется такими ужасными духами?

- Духами? Да это же Алка… правда, ужасные, я тоже обратил внимание на этот запах, купалась она в них, что ли…

49

Алка? Антон что-то говорил ещё, но Аня уже ничего не слышала, потому что в ушах у неё как-то странно зашумело, дыхание перехватило, перед глазами с шелестом поплыли светящиеся точки… Очнувшись, она увидела испуганные глаза Антона и поняла, что напугала мужа гораздо больше, чем следовало бы. Наверное, она упала в обморок, но такое случалось с ней и раньше, всё эта вегетососудистая дистония…

- Алка? Ты изменил мне с моей родной сестрой?!

- Изменил? Ань, ты чего? Когда я тебе изменял? Да ещё с Алкой… Ну, у тебя и воображение! При этих словах Анечка от возмущения не нашла ничего лучше, чем ударить мужа по щеке в качестве компенсации за нанесённое оскорбление. Опыта подобного обращения с мужчинами у неё не было, и удар вышел каким-то скользящим, неловким, но достаточно сильным, потому что щека мужа на её глазах приобрела красновато-фиолетовый оттенок. Но Антон, который явно никогда прежде не получал пощёчин, вдруг рассмеялся, и Ане стало очень стыдно.

- Антоша, прости, прости меня! Я не знаю, как это случилось, я не хотела сделать тебе больно.

- Не хотела? Ты объясни, в чём ты меня обвиняешь? Ничего у нас с Аллой не было! Понимаешь, ни-че-го! Я заходил к ней, потому что мне надо было с кем-то поговорить, поделиться своими проблемами.

- Проблемами? С Алкой, а не со мной?

- Я не хотел тебя расстраивать, жалел, и я всегда сам принимал решения в трудных ситуациях. Хотел казаться сильным в твоих глазах. Но наступил момент, когда я понял, что на пределе, надо выговориться, поделиться… рассказать, что очередной судебный процесс, скорее всего, завершится банкротством…

- Банкротством? Очередной суд? Почему ты мне об этом не сказал?

- Да с тобой давно уже поговорить нельзя! Ты меня не слышишь! Ну, закричи, ударь меня ещё раз, разбей, наконец, тарелку из своего любимого немецкого сервиза! Будь женщиной, а не бездушной куклой, думающей только о косметике и шмотках! Плачущей, ошибающейся и раскаивающейся, и в то же время 50

милой, искренней, любящей! Будь той Анечкой, в которую я влюбился без памяти двадцать лет назад!

- Когда я узнал, что моё дело, которому я посвятил свою жизнь, на грани краха, я пошёл рассказать об этом Алле. Оказалось, как бы тебе ни было больно это слышать, что больше рассказать некому, ведь ты бы меня осудила, а я привык быть идеальным в твоих глазах. И ты привыкла ни в чём себе не отказывать…

- Некому рассказать? А твой лучший друг Пётр, отец Кирилла? Антон усмехнулся, и его улыбка была настолько похожей на улыбку Андрюшки, что у Анечки дрогнуло сердце.

- Видишь ли, я вдруг понял, что там, где крутятся большие деньги, дружба заканчивается. Я хотел занять у Петра определённую сумму, чтобы спасти своё дело, и он согласился, но под такие проценты, что я просто потерял дар речи. Он объяснил мне: риск настолько велик, что он не может рисковать своим будущим и будущим своей семьи. Хотя, разумеется, он прав. Аня смотрела на Антона во все глаза и не могла поверить в то, что она только что услышала. И ещё она увидела себя со стороны: в то время, когда Антон спасался от кредиторов и мучительно искал выход из сложившегося положения, она выезжала за город с Игорем, ходила с ним в ресторан, кокетничала… Антон по ночам мучился от бессонницы, а она решала проблему: в какой химчистке лучше почистить шубу: в обычной или в итальянской.

- А если продать что-нибудь из недвижимости?

- Всё, что можно продать, уже продано, - Антон попытался улыбнуться, но улыбки не получилось, - но деньги за очередную сделку будут перечислены на мой банковский счёт только через десять дней. А проценты по кредиту надо уплатить завтра. И ещё необходимо, чтобы сумма задолженности была меньше ста тысяч.

- Я не сказал тебе самое главное, - Антон шумно вздохнул и отвёл глаза в сторону, - если завтра я не внесу определённую сумму денег в счёт погашения кредита, то к нам придут приставы и имущество будет арестовано. Возможно, придётся продать дом. Я хотел попросить тебя заложить в ломбард норковую шубу и драгоценности. Хотя этого, скорее всего, будет недостаточно…

51

Он проговорил эти слова, и плечи его съёжились, словно в ожидании удара. Нет, Аня не стала плакать и обвинять мужа во всех грехах. Наверное, чувство самообладания и умение вовремя принимать важные решения жили в ней все эти годы ещё с той поры, когда они с тётей Полиной, которая устроилась работать дворником, вместе убирали территорию у подъездов родного дома и не знали, будет ли им на что купить продукты завтра.

- Антоша, а ведь ты будто не помнишь, что я у тебя дипломированный экономист, хотя и не работала по специальности. И ещё ты всё время забываешь, какими были моё детство и юность, когда нас с Аллой оставила родная мать, а потом воспитывала тётка, и мы считали копейки до её нищенской зарплаты. Но человек, который хотя бы раз в жизни голодал, никогда не забудет отложить лишнюю копейку на завтрашний день. Она поднялась с кресла и достала из потаённого уголка трёхстворчатого шкафа тёмную старинную шкатулку – когда-то в ней хранила важные документы тётя Поля.

- Думаю, что здесь достаточно, чтобы заплатить проценты по кредиту и выиграть время. Теперь плакал Антон, целуя Анечке руки, ведь бывает, что плачут даже самые сильные мужчины. И наконец-то она услышала те слова, о которых давно мечтала: «Любимая, ты у нас самая настоящая волшебница!»

52

Александр Паршин ГДЕ ЖДЁТ МЕНЯ ЛЮБОВЬ Увидев подругу в коротких шортиках, откровенной блузке и с конспектом по квантовой физике, Диана невольно расхохоталась: - Я не врубаюсь – мы же на пляж собрались, - помахала перед глазами подруги ладонью. – Ярослава, очнись! Занятия в институте через месяц начинаются.

- На могильнике таких дур, как мы, полно будет, а я с конспектом. Глядишь, какой-нибудь диверсант и клюнет.

- Боюсь, пока мы до воды дотопаем, там никого не останется, - Диана взглянула на темнеющее небо. – Всё, облом! Опять дождь. Что за лето в этом году?

- Да, непруха! Что делать будем?

- Пойдём, может по дороге кого закадрим.

- Опять, какие-нибудь лохи попадутся, - проворчала Ярослава.

- А тебе принца подавай!

- Мне бы нормального парня, но что бы любил безумно, жить без меня не мог. Годы проходили, а он всё бы любил, любил, любил.

- Ну, занесло тебя! Такие давно вымерли. Сейчас только и умеют в литрбол играть да бакланиться.

- Буду искать, - тяжело вздохнула подруга. - Знать бы только, где ждёт меня любовь? Небо между тем становилось мрачнее и мрачнее, а с ним и настроение подружек. С минуты на минуту польёт дождь – дома делать нечего. Тоска.

- Ярославка, смотри, с этим «кренделем» я в одном классе училась, - радостно показала Диана на двух идущих навстречу парней.

- С лохматым или с ботаником четырёхглазым? - рассмеялась Ярослава, рассматривая парней.

- С лохматым, но он тоже ботаник. Может, исправился – два года прошло. И живёт он рядом.

- Будем «кадрить»! Напросимся – там разберемся.

53

Она «случайно» задела очкастого плечом, и конспект упал на пыльную мостовую, парень тут же схватил упавшую тетрадь и, протянув Ярославе, виновато пробубнил: - Извини!

- Славка, ты что ли? – прозвучал рядом радостный голос Дианы.

- Дианка! – раздался в ответ восхищённый возглас.

- Вы что, знакомы? – сделав недоумённое лицо, спросила Ярослава.

- Вместе учились! – сделав лицо радостным, ответила Диана.

– В кайф поболтать с одноклассником, да погода портится.

- А я здесь рядом живу, и дома никого нет, - промолвил друг одноклассника и покраснел.

- Диана, может впишемся? – загадочным голосом произнесла Ярослава и, повернувшись к парню, спросила. – Звать тебя как?

- Дмитрий!

- Меня Ярослава. Парня красивые девушки, похоже, вниманием не баловали, он даже не знал, как продолжить разговор и задал, пожалуй, самый глупый вопрос: - Ярослава, ты квантовой физикой увлекаешься? Девушка увлекалась многим, но эта самая физика была даже не в первой сотне рейтинга её увлечений: - Просто считаю, что физика… - но поняв, что вразумительного далее ничего сказать не сможет, вскрикнула. – Дождик начинается! Побежали! Дом, в котором жил Дима, был обычной пятиэтажкой, старой и тусклой. Перед тем как войти в подъезд, Диана оглянулась и вдруг толкнула в бок подругу, показывая на стоящего у новой девятиэтажки мужчину, возле белого «Ниссана». Мужчина смотрел явно в их сторону. Ярослава оглянулась и, скривив лицо, прошептала: - Лысый, немолодой.

- Фигура в порядке и руки накачанные, - возразила подруга.

- Ещё найдем на свои задницы приключения. Пошли лучше с этими.

54

Диана тут же утащила Славку вспоминать одноклассников, а Дмитрий привел Ярославу в свою комнату и снял с какого-то шкафа покрывало.

- Знаешь, что это? Сейчас попробую объяснить – я сразу понял, что ты в физике хорошо разбираешься. «Караул!!! - мысленно закричала девушка. – Он что, мне про этот ящик собирается вчёсывать?»

- Ты, конечно, знаешь, что при субсветовых скоростях время изменяет свой ход… «Каких только чудиков у меня не было, но такого!?»

- Сам Альберт Эйнштейн не отрицал возможность перемещения во времени, - между делом парень нажал какую-то кнопку, и загорелся голубым светом монитор. - Напротив, ученый утверждал, что это возможно… «Сейчас я тебе устрою, ботаник долбанный!» Ярослава поставила ногу на край стола, за который уселся её «собеседник», бедром задев его руку.

- …пошел другим путем, я смогу отправить в прошлое мысли и там, материализовавшись… - увлечённо продолжал парень.

- Не может быть! – с сарказмом воскликнула девушка и наклонилась так, что грудью задела нос парня.

- В том-то и дело, что может – я изобрёл машину времени, и она перед тобой. В будущее она, правда, не перенесёт, но в прошлое хоть сейчас.

- О, Боже! – схватившись за голову, воскликнула Ярослава. – Отправь меня в прошлое, может там нормальные мужики есть?

- Ладно, но не далее чем на двадцать лет назад – на большее мощности не хватает.

- Я что-то не врубаюсь. Ты это на полном серьёзе?

- Ярославка, давай попробуем! – заискивающим голосом попросил парень. – У нас всё получится.

- Что получится?

- Ты сейчас сядешь сюда, и я отправлю тебя в прошлое.

- Всё – я зависла. Переведи, что ты сказал.

- Прошу тебя, Ярослава! Ты будешь первым человеком, который совершил путешествие в прошлое.

- А как ты объяснишь, что я исчезла?

- Ты не исчезнешь, ты останешься здесь. Просто там материализуются твои мысли. Один день в прошлом равен всего 55

одному часу здесь. Я тебя на полчасика отправлю – никто не заметит.

- Здесь какая-то непонятка, но люблю по полной программе отрываться. Давай! Она села в «шкаф». Что-то зашумело, затем закрутилось, сильно сдавило голову, и она… упала. Он готовил борщ, настоящий белорусский, и мечтал о завтрашнем выходном дне, когда в комнате раздался грохот. «Ничего себе – дома-то никого нет», - мелькнула мысль, и он бросился в зал. Из спальни, держась руками за голову, вышла красивая полуголая девчонка.

- Ты откуда? – спросил опешивший парень.

- Дианка, где ты? – крикнула та и, увидев незнакомого парня, спросила. – Ты кто?

- Олег, - произнёс хозяин, с явным интересом рассматривая гостью. - Я здесь живу.

- Это что, прикол такой? – она выхватила мобильный телефон и стала нажимать кнопки. – Отпад – мобила не работает.

- Как ты сюда попала?

- Эти… ботаники нас с Дианкой сюда пригласили… - она с удивлением оглядела комнату. - Подожди! Он там про машину времени что-то меня грузил. Сегодня какой день?

- Суббота.

- День, год какой?

- Двадцать шестое марта девяносто четвёртого года.

- Что ты чешешь?

- Посмотри в окно и на календарь. Вон, на стене. За окном, в надвигающихся сумраках виднелось поле с лохмотьями грязного снега. Девятиэтажки напротив не было. Минут пять девушка рассматривала это явление, затем громко прошептала: - Вот это прикол – сегодня же восьмое августа две тысячи тринадцатого года.

- Слушай, ты нормально говорить можешь! – раздражённо спросил парень. – И что у тебя за вид?

- Чем тебе мой прикид не нравится?

- Ты на проститутку похожа и говоришь, словно с зоны сбежала.

56

- Да, влипла! – Ярослава критично осмотрела парня, затем, сменив гнев на милость, спросила. - У тебя предки когда вернутся?

- Я один живу.

- Сегодня, говоришь, суббота? Короче, сутки я у тебя перекантуюсь. В ментуру, надеюсь, не сдашь?

- Да-а! Дела. Ладно. Спальня – там, ванна и туалет – там, можешь в шифоньере взять мою рубашку или трико.

- Я в них утону, - Ярослава восхищённо осмотрела фигуру парня. – Ты качок.

- Если захочешь поговорить – только на нормальном языке.

- Подумаешь, какие мы правильные! – она направилась в спальню, но, повернувшись, крикнула. – Меня Ярославой зовут.

- Красивое имя, - раздался его голос уже из кухни. Девушка долго плескалась под душем, затем постирала майку и плавочки и бесцеремонно развесила на сушилке. Вышла лишь с полотенцем на бёдрах, прошла в спальню и достала из чужого шкафа чужую рубашку, в которую вместе с ней влезла бы и подруга, засучила рукава и застегнула на половину пуговиц. Посмотрела в зеркало, вновь повесила в шкаф и вернулась в ванну, сняла мокрую майку и одела на голое тело, затем и шорты. Впрочем, парень готовил борщ и по пустякам не отвлекался.

- Вкусно пахнет, - с улыбкой на лице она зашла на кухню.

- Есть будешь?

- Нормальный йогурт в наличии имеется?

- Чего? – парень с улыбкой посмотрел на её фигуру. – Борщ со сметаной и хороший кусок мяса.

- Растолстею-ю.

- Тебе это не грозит, - с ещё большим интересом взглянул он на свою гостью. – Присаживайся! Что стоишь?

- Давай, на стол накрою! – взглянув на замершего парня, смело добавила. – Ладно, не напрягайся! Садись! Ярослава видела, что он любуется её фигурой, скользит взглядом по лицу, и захотелось сделать ему что-то приятное. «Интересный парень, - она так же искоса рассматривала его.

– На лицо не очень, но фигура классная, а руки какие сильные». Накрыв на стол, села рядом, подала ложку. Парень ел борщ, с удивлением замечая, что не чувствует вкуса. Каких-то десять минут назад он думал лишь о еде – с утра 57

ведь не ел. Даже неожиданное появление девчонки не заглушило эти мысли. А сейчас? «Что она там говорила о будущем? Ерунда, какая-та. А правда, откуда она появилась?» Он строго взглянул на неё и спросил: – Так я не понял, откуда ты взялась?

- Олег, пару часов назад мы с подругой зашли к каким-то ботаникам, в этот дом, затем, по дури, залезла в какую-то машину и очутилась здесь. Через двенадцать часов, как обещал этот ботаник, я свалю обратно. Давай не париться по этому поводу! У тебя джагис есть?

- И что это такое?

- Поняла, что нет. А кофе?

- Кофе есть. В шкафу. Она достала банку, поставила на стол две чашки и спросила: - Ты какой любишь?

- Ложку кофе, пару – сахара и молока. Девушка сделала, как он просил, а в свою положила три ложки без сахара и без молока. Пока кофе остывал, вымыла посуду, вытерла со стола, а затем в несколько глотков выпила всё содержимое чашки и, улыбнувшись, предложила: - Пошли, посмотрим, что у тебя на компе есть, опомнившись, звонко рассмеялась, затем спросила. – Музыка есть?

- Да, - он зашёл в спальню и включил магнитофон. Ляг, отдохни и послушай, что я скажу: Я терпел, но сегодня я ухожу Я сказал: успокойся и рот закрой! Вот и все до свидания черт с тобой! Раздался из магнитофона голос солиста популярной группы. Ярослава удивлённо хмыкнула: - Неплохо. Кто поёт?

- «Агата Кристи».

- Я, увидев твой жужу, подумала: на нём лишь русские народные в исполнении Пугачевой.

- Пугачёва тоже неплохо поёт, по крайней мере, раньше пела.

58

Я на тебе, как на войне, А на войне как на тебе, Но я устал, окончен бой, Беру портвейн, иду домой. Окончен бой, зачах огонь И не осталось ничего, А мы живем, а нам с тобою Повезло назло.

- Нормальная песня, - пританцовывая в такт музыке, задорно произнесла Ярослава. – Ты танцевать умеешь?

- Умею, но не под эту музыку.

- Давай песню дослушаем и поставишь, подо что вы здесь танцуете. Боль это боль, как ее ты не назови. Это страх – где страх места нет любви. Я сказал: успокойся и рот закрой! Вот и все до свидания черт с тобой! До конца песни она продолжала танцевать, ловя восхищённые взгляды парня. По окончании он поставил другую кассету, и раздалась музыка, затем странные слова: Сто лет назад за тридевять земель В голубом кольце японских гор, Он встретил девушку чужих кровей, Полюбив судьбе наперекор. Но злы законы людские, Любовь недолгой была, Ушёл в просторы морские Капитан корабля.

- Как вы под эту дрянь танцуете? – фыркнула Ярослава, с любопытством наблюдая за плавными движениями парня в такт музыке, движения становились всё резче и резче, и вдруг, словно 59

вихрь ворвался в комнату, его движения стали похожими на смесь ударов из каратэ и классического балета Только ветер буйный поёт за кормой: Чио-Чио-Сан, я хочу быть с тобой! Только волны бьются о берег крутой: Чио-Чио-Сан, я хочу быть с тобой! Ярослава завелась с пол-оборота, что-что, а ногами махать она любила и каратэ занималась. И вот, ошалев от музыки и близости представителя противоположного пола, она с резкого оборота наносит ему ногой удар в голову, намереваясь остановиться в сантиметре от лица, но он резко приседает и делает подсечку. Перед глазами мелькнул пол, и девушка уткнулась лицом в твердые и огромные… бицепсы, резкое движение и она отлетела в сторону, а в следующую секунду в парня полетела подушка. Красиво, в такт музыке. Только ветер буйный поёт за кормой: Чио-Чио-Сан, я хочу быть с тобой! Только волны бьются о берег крутой: Чио-Чио-Сан, я хочу быть с тобой! Продолжал звучать голос из магнитофона голос Сергея Лемоха, бесконечно повторяя припев, а они, наращивая темп в неповторимом экстазе, продолжали столь дикий танец. Музыка кончилась, и Ярослава восторженно хлопнула по руке своего партнёра: - Круто! Ладошка застряла в его сильной ладони, лицо оказалась слишком близко. Она знала, что должно случиться дальше, но почему-то не хотелось, как всегда, и, юркнув под его руку, весело прощебетала: - Пойду ещё раз помоюсь. «Что происходит? – парень задумчиво качал головой. – Появилась какая-то откуда-то и у меня крыша поехала. А она ведь красивая. Она очень красивая! Она безумно красивая! Действительно, откуда она взялась? А если верить её словам к 60

утру должна исчезнуть. Пойду, кофе приготовлю, хотя на ночь кофе не пьют. Сомневаюсь, что сегодня придётся спать». Олег терпеливо ждал, слушая, как девушка плескается в ванне. Это продолжалось довольно долго, наконец, она вышла в одной набедренной повязке из полотенца. Не обращая внимания на открывшего рот парня, прошла в спальню и вскоре вышла в его рубашке, хоть и широкой, но бёдра прикрывающей лишь слегка.

- Пойду и я помоюсь! – парень подавил желание обнять её немедленно. Он ополоснулся под прохладным душем, растёрся полотенцем, повязал его на поясе и вышел в том же виде, в котором полчаса назад вышла его гостья, так же прошёл в спальню и через пару минут появился в одном трико, вызвавшем у девушки улыбку. Она тут же встала и налила в чашки кипяток, и кухня вновь наполнилась ароматом кофе. Сделав глоток, она резко спросила: - У тебя есть девушка?

- Была, - по его лицу проскользнула тень. – Он вышла замуж за богатого бизнесмена. Теперь вместе ездят на «девятке» и вместе торгуют на рынке каким-то барахлом.

- Дура она беспросветная, - зло, но с улыбкой проворчала Ярослава.

- Наоборот – умная, - с грустной улыбкой произнёс парень.

- Умные на базаре не торгуют.

- А у тебя парни были? – неожиданно спросил и он, но, улыбнувшись, добавил. – Вопрос, конечно, глупый, а ответ – очевидный.

- Были, - совсем без улыбки ответила Ярослава. – С детства старалась быть крутой девчонкой. Вокруг всегда вились крутые ребята. Я брала от жизни всё что хотела, - лицо её стало совсем грустным. – Вот только никто из них ни разу не взял меня на руки, и никто, ни разу, не подарил цветов. А я всегда мечтала об огромном букете красных роз, но все, наверно, считали: зачем такой крутой девчонке цветы? Наступила пауза, каждый думал о своём, но их мысли осязаемо витали в маленькой кухне, читались и чувствовались.

- Давай посуду помою! – она встала, взяла чашки и пошла к мойке.

61

Не торопясь мыла посуду, продолжая думать о чём-то сокровенном. Поставила чашки в шкаф, вытерла руки чистым полотенцем и шагнула… Словно неведомая сила оторвала девушку от пола, легко, как пушинку. Олег смотрел в глаза этой девушке, в нелепой рубашке, так резко ворвавшейся в его жизнь. В них светилась надежда, в них отражались её мысли, а она пыталась что-то прочитать в его глазах. Прочитав, вдруг схватила его шею со всёй силой, на которую была способна и поцеловала в губы. А может на мгновение раньше это сделал он. Путь до спальни был бесконечным, бесконечной была и ночь, и с каждым тем мгновением росла, крепла любовь этой девчонки, любивший возвышаться над другими. В её душе оставалось всё меньше и меньше места для гордого «Я», оно заполнялось другой категорией – «Он». Заснула девушка под утро, словно на подушке, на его огромной мускулистой руке. Проспала, казалось, немного. Проснулась от страха и в предрассветном сумраке увидела его глаза полные любви. Последовал долгий поцелуй.

- Сколько я спала? – испуганно спросила Ярослава.

- Два часа.

- А-а-а!!! – вдруг закричала она от страха.

- Что случилось?

- Сейчас исчезну. Олежка, я не смогу жить без тебя. Я люблю тебя!!!

- Успокойся! – он крепко прижал девушку к груди. – Я не отпущу. И тут она почувствовала, как закружилась голова, сжимаемая словно тисками. В глаза ударил солнечный свет.

- Ярослава, с тобой всё в порядке? – раздался испуганный голос. – Представляешь, энергия в моей машине вдруг стала стремительно исчезать, и я едва успел вернуть тебя обратно. Перед ней стоял очкастый ботаник, что-то там говорил дрожащим голосом. Девушка попыталась встать, но голова сильно закружилась и она опустилась на пол, с грохотом свалив стул. В комнату вбежали Диана и Славка. Подруга ехидно спросила: - Что здесь происходит?

- Пошли домой! – каким-то обречённым голосом произнесла Ярослава. – Их родители скоро вернутся.

62

- Подруга, на тебе лица нет, - испуганно произнесла Диана.

- Пошли! – она встала и направилась к двери. Подруга бросилась за ней, раздраженно махнув рукой парням.

- Ярослава, что случилось? – вновь спросила Диана, когда они вышли за дверь.

- Я встретила того, которого искала всю жизнь и… потеряла.

- Так вернись.

- К кому?

- К Диме.

- Причем здесь этот ботаник.

- Ярослава, я что-то не догоняю.

- Помолчи, ради Бога! Потом объясню. Подруга долго молчать не могла и при выходе из подъезда весело крикнула: - Смотри, а тот лысый ещё здесь и к нам идёт. А какой у него букет красивый! Ярослава, что с тобой? Из глаз подруги ручьем текли слезы, уставившись перед собой и схватившись за щёки, она ревела.

- Ярославка, Ярославка, что с тобой? – в голосе подруги чувствовалась уже тревога.

- Олег, Олежка! – сквозь слёзы прокричала девушка и бросилась навстречу мужчине. Она целовала его постаревшее лицо и с какой-то безумной нежностью приговаривала: - Олежка, родной мой, неужели ты все эти годы ждал меня и цветы принёс.

- Я больше никуда не отпущу тебя, - тихо произнёс мужчина. Он прижал к себе девушку, и его руки были такими же сильными, как двадцать минут или двадцать лет назад.

63