digest

ДОВЕРИЕ Социальные добродетели и путь к процветанию Фрэнсис Фукуяма

Автор — один из самых влиятельных американских политических экономистов Бестселлер по версии BusinessWeek Книга года по версии издания European

Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) — обладатель докторской степени по политическим наукам, полученной в Гарварде. Служил в Госдепартаменте США, где специализировался на Ближнем Востоке и СССР. Был консультантом знаменитой корпорации RAND. В настоящее время работает профессором Школы углубленных международных исследований при Университете Джона Хопкинса, а также директором программы международного развития SAIS и председателем редакционного совета журнала «Американские интересы». «Київстар Бізнес» Дайджест. Выпуск № 8

1

Доверие

Основная идея Успех капитализма в различных сообществах определяется не финансовыми факторами, а доверием. Именно оно обеспечивает экономическое благополучие общества. Чтобы бизнес вышел за границы семейного, отдельные семьи и предприятия должны доверять друг другу. Семья и государство существуют во всех современных сообществах. Остальные группы, находящиеся между этими понятиями, в разных обществах отличаются. Доверие — это способность людей объединяться вне пределов семьи и без помощи государства. Фукуяма анализирует влияние на экономический успех или неудачу современных сообществ такой культурной особенности как доверие. Успешные, на его взгляд, сообщества (Америка, Германия, Япония) характеризуются высоким уровнем доверия. Менее успешные сообщества (по мнению Фукуямы, это не только Россия, Китай, но и Франция) похожи в том, что бизнес тут ведут семьи или государство, а ассоциации среднего уровня (общины, общества, кружки и т.п.) не развиты.

Идея доверия: роль культуры в создании экономического общества Утверждение о том, что человек — существо рациональное, является мифом. Как и то, что его глубинные мотивы ориентированы, прежде всего, на прагматическую выгоду. Общество имеет культурную природу и в своей деятельности опирается не столько на регламент и правила, сколько на группу этических 2

норм и взаимных моральных обязательств, усвоенных его членами. Соответственно, готовность каждого члена оказать поддержку своему сообществу определяется отнюдь не экономической заинтересованностью. Как-то, проезжая на поезде по одной из индейских территорий, Фукуяма разговорился с сидящим рядом торговцем «похоронным скобяным товаром» (металлическими буквами для надгробий). Фукуяма высказал удивление тем, насколько сильно до сих пор

Доверие церковь влияет на умы американцев. На это торговец ответил: «Сэр, что до меня, каждый может веровать или не веровать, как ему заблагорассудится. Но если я встречу фермера или коммерсанта, который вообще не принадлежит ни к какой конфессии, я не доверю ему товара и на пятьдесят центов. С какой стати он будет мне их возвращать, если ни во что не верит?» Экономисты уже давно приняли на вооружение понятие «человеческого капитала». Сегодня капитал все в меньшей степени воплощен в земле, предприятиях и оборудовании и все в большей мере — в человеческих знаниях и умениях. Человеческий капитал — это прежде всего способность людей взаимодействовать друг с другом не только в деловой среде, но и в социуме. В свою очередь, эта способность зависит от существования внутри сообщества ценностей, разделяемых всеми его членами, а также от готовности людей подчинять свои интересы интересам группы. Результатом общих норм и ценностей становится взаимное доверие, у которого есть вполне конкретная и довольно значительная экономическая ценность. Доверие — это возникающее у членов сообщества ожидание того, что остальные его члены будут вести себя более или менее предсказуемо и честно, внимательно относиться к нуждам окружающих, подчиняясь неким общим нормам. Некоторые из этих норм относятся к сфере «фундаментальных ценностей» (например, понимание Бога или

базовой социальной ячейке — семье, и в самом большом из возможных коллективов — нации, и во всех промежуточных группах. Социальный капитал отличается от других форм человеческого капитала тем, что обычно создается и передается посредством культурных механизмов, таких как религия, традиция, обычаи. Еще один термин, широко используемый автором, — «спонтанная социализированность» (spontaneous sociability). В любом современном социуме непрерывно происходит процесс возникновения, изменения и распада организаций. Поэтому наиболее полезным типом общественного капитала является не умение успешно действовать в рамках того или иного устоявшегося сообщества или коллектива, а способность создавать новые объединения и рамки взаимодействия. У общественного капитала — этого материализованного доверия, играющего принципиальную роль в создании здоровой экономики, — культурные корни. Культура — это унаследованный этический навык или привычка. Этический навык может состоять в определенной идее или ценности, к примеру, «свинина — нечистое мясо» или «корова — священное животное». Главным образом такие представления сосредоточены в тех этических предписаниях, с помощью которых общества регулируют поведение своих членов, в том, что Фридрих Ницше называл «языком добра и зла». Поскольку культура является результатом этического навыка, она меняется очень медленно — гораздо медленнее, чем идеология.

КУЛЬТУРА  УНАСЛЕДОВАННЫЙ ЭТИЧЕСКИЙ НАВЫК ИЛИ ПРИВЫЧКА справедливости), однако в их число входят и такие вполне светские понятия, как профессиональные стандарты и корпоративные кодексы поведения. Социальный капитал — это определенный потенциал всего общества или его части, возникающий как результат доверия между его членами. Он проявляется и в мельчайшей «Київстар Бізнес» Дайджест. Выпуск № 8

Экономическое устройство любой страны связано с ее культурой. В обществах с традиционно крепкой семьей и относительно низким уровнем доверия между людьми, не связанными кровными узами, преобладающим типом компании является небольшое семейное предприятие. А общества, в жизни которых активную роль играют некоммерческие организации (школы, больницы, церкви, благотворительные союзы), чаще всего имеют 3

Доверие столь же активный негосударственный сектор экономики с предприятиями, построенными на внесемейном принципе. Культура — нечто абсолютно нерациональное. Поэтому утверждение, что она влияет на экономическую эффективность, может на первый взгляд показаться парадоксальным. Культура трудно поддается научному исследованию. Поэтому экономисты, считающие себя представителями самой рациональной из всех общественных наук, к этому понятию обращаться не любят. Культуре очень трудно дать определение, поэтому ее нельзя взять в качестве основы для построения четкой модели человеческого поведения — наподобие известной нам «рациональной максимизации пользы». Опыт многих стран, где правили коммунистические режимы, показывает, что эта идеология сформировала определенную культуру. Она привела к избыточной зависимости от государства, истощению предпринимательской энергии, неспособности к компромиссу, неподготовленности к добровольному сотрудничеству в таких организациях как коммерческие компании и политические партии. Сегодня все эти привычки серьезно замедляют закрепление демократии и рыночной экономики. Возможно, отдавая свои голоса так называемым реформаторам, члены общества сознательно приветствовали замену коммунистического режима на демократию и капитализм. Однако у людей отсутствуют социальные навыки, необходимые для нормальной работы и того, и другого.

4

Следует сделать • Определить тип доверия, присущий вашему социальному кругу.

• Проанализировать уровень и форму доверия в вашей организации.

• Перейти от «семейного» к «социальному» доверию.

Стоит задуматься • В каком типе общества мы взаимодействуем?

• Насколько у нас развит институт доверия?

• Как повлиял на доверие между украинцами коммунистический режим Советского Союза?

Доверие

Общества с низким уровнем доверия и парадокс семейных ценностей

Общества с высоким уровнем доверия и задача поддержания социализированности

Автор на конкретных примерах рассматривает «фамилистические» (семейственные) общества четырех стран: Китая, Франции, Италии и Южной Кореи.

Фукуяма рассматривает опыт Японии и Германии — стран с высоким уровнем доверия, которые, в отличие от рассмотренных выше фамилистических обществ, без особых усилий сумели создать крупные, не основанные на родстве организации.

В каждой из этих стран семья является базовой единицей экономической организации, а путь создания корпоративного бизнеса достаточно тернист. Поэтому ответственность за существование устойчивых и конкурентоспособных компаний ложится на плечи государства. Для таких обществ характерна преданность семье: при выборе «государство или семья» всегда побеждает семья — сын отца не выдаст. История свидетельствует о том, что культуры, в которых базовой формой социализированности является семья, с большим трудом создают крупные и устойчивые экономические структуры. Следовательно, они нуждаются в деятельном участии государства. И наоборот, культуры, благоприятствующие существованию добровольных объединений, способны спонтанно создавать крупные экономические организации и могут обходиться без государственной поддержки. Возможно, одно из самых деструктивных последствий социализма, существовавшего в СССР и Восточной Европе, — практически полное разрушение гражданского общества. Это воздвигло серьезные барьеры на пути построения рыночной экономики и стабильной демократии. Коммунистические режимы сознательно ликвидировали всех потенциальных соперников своей власти и сумели подчинить себе практически все: от «командных высот» национальной экономики до многочисленных крестьянских хозяйств, мелких предприятий, союзов, церквей, газет, добровольных организаций и т. д. — вплоть до самой семьи. «Київстар Бізнес» Дайджест. Выпуск № 8

Эти страны не только первыми перевели свою экономику на современную систему профессионального управления, но и сумели наладить более эффективную систему рабочих отношений на низовом уровне. В качестве примера организационного нововведения, которое могло появиться на свет только в обществе с высоким уровнем доверия, автор приводит «облегченное производство», изобретенное корпорацией Toyota. Часто мы принимаем минимальный уровень доверия и честности за нечто само собой разумеющееся и забываем о том, что оно необходимо и для нормального функционирования экономики. Почему, например, люди редко выходят из ресторанов и такси, не расплатившись, и добровольно добавляют к счету привычные 15% чаевых? Конечно, не заплатить по счету — незаконно, и часто людей удерживает страх возможного наказания. Но если бы такое злоупотребление доверием стало общепринятым, хозяевам пришлось бы нести дополнительные издержки — например, требовать у клиентов предоплату или ставить у двери человека, который будет останавливать нерасплатившихся. Но в большинстве случаев этого не происходит. И это свидетельствует о том, что в обществе принят некий базовый уровень честности, который обусловлен скорее привычкой, нежели трезвым расчетом. Существует и другая причина, по которой сообщества с высокой степенью солидарности и крепкими моральными ценностями более эффективны экономически, чем индивидуалистические, которым приходится 5

Доверие сталкиваться с проблемой «безбилетника». Многие организации производят то, что экономисты называют общественными благами. Это те блага, которыми пользуются все члены организации, независимо от того, сколько усилий каждый вложил в их производство. Обороноспособность страны и общественная безопасность являются классическими примерами благ, которые обеспечиваются государством и достаются членам общества просто в силу их гражданства.

По сути, ни одна из мер, направленных на спасение компании Mazda членами кэйрэцу Sumitomo, не была экономически обоснована.

УТВЕРЖДЕНИЕ О ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК  СУЩЕСТВО РАЦИОНАЛЬНОЕ, ЯВЛЯЕТСЯ МИФОМ

Организации меньшего масштаба тоже производят блага, которые являются общественными по отношению к их членам. Например, когда профсоюз ведет переговоры о повышении заработной платы, это выгодно всем его членам, независимо от того, насколько активен каждый из них и как исправно он уплачивает взносы. То, насколько эффективным является чувство взаимного обязательства, существующее между членами неформального сообщества (кэйрэцу), показывает случай, произошедший с компанией Mazda Motors в 1974 году. После нефтяного кризиса она оказалась на грани банкротства, поскольку продажи автомобилей с роторным двигателем резко сократились.

Mazda Motors была членом кэйрэцу Sumitomo, а главный банк этой организации Sumitomo Trust являлся ее основным кредитором и акционером. Под руководством Sumitomo Trust в Mazda Motors была произведена реорганизация, в результате которой семь директоров уволили, а оставшихся вынудили внедрить новые технологии производства. Остальные члены кэйрэцу стали закупать автомобили только у компании Mazda, поставщики комплектующих снизили цены, а кредиторы предоставили необходимые займы. В результате Mazda выжила, не прибегая к масштабным увольнениям, хотя премии управляющего аппарата и сотрудников были уменьшены. Компания Chrysler, испытавшая похожие трудности несколькими годами позже, не смогла положиться на своих заемщиков и поставщиков, которые не взяли ее на 6

поруки. В результате Chrysler пришлось обратиться за помощью к правительству США.

Да и экономическая целесообразность совокупности всех этих мер у многих экономистов вызывала сомнения. Однако этот пример продемонстрировал, на какие жертвы готовы пойти члены кэйрэцу, когда нужно помочь друг другу.

Американское общество и кризис доверия Новая форма массового производства, связанная с именем американца Генри Форда, имела и своего собственного идеолога — Фредерика Тейлора. Его книга «Основы научного управления», опубликованная в начале ХХ века, стала библией новой индустриальной эпохи. Те й л о р , и н ж е н е р п о о б р а з о в а н и ю , был одним из первых пропагандистов результатов исследований «количества времени и движений», целью которых было разработать максимально эффективную организацию труда в цеху. Он попытался с ф о р м у л и р о в ат ь « з а ко н ы » с е р и й н о г о производства и рекомендовал как можно шире использовать специализацию, чтобы не зависеть от инициативы, подготовленности и даже элементарных навыков рядового рабочего-сборщика. Ответственность за поддержание работоспособности сборочного конвейера и его наладку ложилась на специальный отдел, а интеллектуальный контроль над проектом осуществляли инженерные и

Доверие плановые отделы. Производительность труда основывалась на четком принципе «кнута и пряника»: рабочим с большей производительностью труда просто больше платили. По распространенной американской традиции, под маской научного анализа Тейлор скрыл несколько идеологических предпосылок. Для него среднестатистический рабочий был тем, что классические экономисты называют «экономическим человеком» — пассивным, разумным и изолированным, стимулируемым в своей работе преимущественно эгоистическим интересом. Целью научного управления являлось структурирование производства таким образом, чтобы от работника требовалось лишь одно — подчинение. Все его действия, включая движения рук и ног при работе на конвейере, регламентировались подробными правилами, описанными инженерами.

работодателей, поскольку не могли доверить им заботу о благосостоянии рабочих. Именно в Соединенных Штатах впервые оформилась модель современной иерархической корпорации, а к концу XIX века возникло несколько крупнейших в мире организаций подобного типа. Открывались все новые и новые предприятия, и американцы, по всей видимости, вовсе не считали зазорным работать в условиях гигантской бюрократической иерархии. Но присущее им умение организовываться вовсе не ограничилось созданием крупных фирм. Современная эпоха требует разукрупнения бизнеса, изобретения новых, более гибких форм его устройства (к примеру, виртуальных корпораций) — и американцы вновь оказываются на гребне прогресса. Значит, стереотип о том, что американцы — з а ко н ч е н н ы е индивидуалисты, ошибочен. С момента основания США и до Первой мировой войны, после которой они стали ведущей мировой промышленной державой, эта страна никогда даже отдаленно не напоминала индивидуалистическое общество. Наоборот, тут был высок уровень спонтанной социализированности.

ПОДАВЛЯЮЩЕЕ БОЛЬШИНСТВО ПРЕДПРИЯТИЙ БЫЛИ И ОСТАЮТСЯ СЕМЕЙНЫМИ Все остальные человеческие качества — способность к творчеству, инициатива, изобретательность и т.д. — требовались лишь специалистам, работающим в других отделах. Тейлоризм, как стало называться такое «научное управление», стал примером организации труда, основанной на недоверии и зарегламентированности. Последствия тейлоризма для трудовых отношений в тех областях промышленности, где он был применен, были плачевными. На заводах, организованных по такому принципу, рабочие привыкли, что они не несут серьезной ответственности, а их обязанности скрупулезно прописаны. Совершенно естественно, что в ответ на это профсоюзы потребовали детально определить и ответственность самих «Київстар Бізнес» Дайджест. Выпуск № 8

Опираясь на солидный капитал социального д о в е р и я , о бщество создавало крупные экономические структуры, в которых во имя достижения общих экономических целей сотрудничали люди, не связанные родственными узами. Какие каналы социализации позволили американскому обществу уравновесить свойственный ему индивидуализм и реализовать все вышеперечисленное? В отличие от Японии и Германии, у США не было своего феодального прошлого и культурных традиций, способных работать в новую индустриальную эпоху. Однако существовала религиозная традиция,

7

Доверие причем такая, аналогов которой не было практически ни в одной европейской стране. Важным стимулом развития индивидуализма стало такое историческое явление как протестантизм. За последние пятьдесят лет баланс между индивидуализмом и общинностью в США заметно пошатнулся. Семья, местная община, церковный приход, трудовой коллектив — группы, которые являлись носителями нравственных ценностей и в середине века составляли костяк американского гражданского общества, подверглись суровым испытаниям. Многое свидетельствует о том, что американцы утрачивают способность жить общественной жизнью. Наиболее заметно этот процесс проявился в разрушении института семьи — с конца 1960-х годов неуклонно растет количество разводов и неполных семей. Данная тенденция не замедлила сказаться и на экономической с ф е р е : с р о с т о м ко л и ч е с т в а м ат е р е й одиночек резко увеличилось число малообеспеченных семей.

Обогащенное доверие: сочетание традиционной культуры и современных институтов в XXI веке Доверие не определяется одним-единственным фактором. В разных сообществах механизмы его развития различны: в Америке доверие формировалось с помощью протестантских общин, в Германии — через цеховые гильдии, в Японии — вследствие национальной традиции расширенной семьи. Отличаются и причины недостатка доверия. Среди всего разнообразия форм социального капитала, создающих возможности для взаимного доверия между людьми и объединения их в экономические союзы, наиболее очевидной и естественной является семья, поэтому подавляющее большинство предприятий были и остаются семейными. Структура семьи влияет на природу семейного бизнеса: «расширенные» семьи южного Китая и центральной Италии

8

стали основой для достаточно масштабных и динамичных предприятий. Помимо собственно семьи, существуют и другие узы, которые служат распространению доверия за ее пределы, — например, китайские или корейские кланы. Однако семейственность может оказывать и негативное воздействие на экономическое развитие. Если она не сопровождается сильным упором на образование, как это имеет место в конфуцианской или иудейской культурах, она превращается в покровительство «своим». Это может привести бизнес к застою и вырождению, спровоцировать создание прест упных антисоциальных сообществ. Однако помимо семьи и родства существуют и другие формы социального капитала. Задолго до периода модернизации Япония располагала широким многообразием социальных групп, не завязанных на родстве. Их фундаментом служила семейная структура, которая, тем не менее, позволяла легко инкорпорировать в нее посторонних. В Германии множество не основанных на родстве структур (в частности, гильдий) сохранилось еще с феодального периода, а в Соединенных Штатах социализированность стала продуктом религиозной культуры протестантских общин. Иными словами, помимо семьи не существует единого для всех культур пути к высокому уровню доверия и спонтанной социализированности. Ф о рмирование круп н ы х с о в р е м е н н ы х корпораций — одно из самых непосредственных следствий влияния культуры с высокой п р е д р а с п о л ож е н н о с т ь ю к с п о н т а н н о й социализированности. П о я в л ению крупных корпораций с профессиональным управлением, несомненно, способств о в а л о и м н о ж е с т в о ч и с т о технологических и экономических факторов — перед производителями и торговцами стояла задача получить максимальный эффект от масштаба. Тем не менее, культура спонтанной социальной организации существенно облегчила развитие крупных корпоративных структур. Не случайно именно страны с высокой степенью доверия в обществе (Япония, Германия и США) стали первопроходцами в развитии системы крупномасштабных предприятий с

Доверие профессиональным управлением. Общества с низким уровнем доверия (Франция, Италия, некоммунистические китайские государства Тайвань и Гонконг), напротив, относительно поздно сделали шаг от семейного бизнеса к современной корпорации. При отсутствии широкого радиуса доверия и склонности к спонтанному объединению у общества есть две возможности для построения крупномасштабных экономических организаций. Первая из них — использование государства в качестве покровителя экономического развития, часто напрямую, то есть в форме создания предприятий, управляемых государством и находящихся в его собственности. По этому пути пошли многие фамилистические общества с сильным государством, включая Францию, Италию и Тайвань. Корея также попадает в эту категорию. Хотя крупные корейские корпорации теоретически представляют собой элемент частного сектора, они обязаны своим доминированием долгой истории покровительства со стороны корейского руководства. В свете этой неопределенности можно утверждать, что в будущем оптимальную форму промышленной организации будут составлять не малые и не крупные компании, а сетевые структуры, сочетающие преимущества первых и вторых. Сетевые организации могут использовать экономию масштаба, вместе с тем избегая накладных и административных расходов крупных централизованных организаций. Если так и случится, общества с высоким уровнем социального доверия получат естественное преимущество. Сетевой принцип может дать существенную экономию на операционных издержках, если участники сетей будут соблюдать свод неформальных правил торговых отношений, вынесения решений и воплощения этих решений в жизнь — правил, которые либо сократят эти издержки, либо вовсе сведут их на нет. На случай потери доверия между участниками бизнес-сети их взаимоотношения должны быть детально оговорены: неписаные правила должны обрести письменную форму, а для урегулирования ситуации должна быть привлечена третья сторона. В этом случае сеть перестает быть «Київстар Бізнес» Дайджест. Выпуск № 8

сетью и перерастает в нечто, напоминающее в зависимости от уровня интеграции членов либо обыкновенный рынок, либо старомодную иерархическую корпорацию. Многие примеры, рассмотренные в книге, служат предостережением от слишком сильной политической централизации. Слабость и дисфункции общества свойственны не только бывшим социалистическим странам. Общества с развитой семейственностью и низким общим уровнем доверия (Китай, Франция и южная Италия) представляют собой продукты правления централизованных монархий прошлого (а во Франции — и республиканских правительств), которые в погоне за абсолютной властью создали препятствия для автономии социальных институтов среднего звена. И наоборот, такие общества, как Япония и Германия, с относительно высоким общим уровнем доверия, существовали в относительно децентрализованной политической системе большую часть их доиндустриального прошлого. В Соединенных Штатах все более ослабевающий авторитет гражданских ассоциаций обусловлен появлением сильной власти — как законодательной, так и исполнительной. Социальный капитал подобен храповику, который легко идет в одну сторону, но не идет в другую: он может быть легко растрачен действиями правительства, но вернуть его уже не удастся. Сегодня, когда вопрос идеологии и институтов в основном решен, на первое место выходит задача сохранения и дальнейшего накопления социального капитала. Либеральное общество нуждается в доверии, но не только в нем. Другим фундаментальным фактором является закон: право собственности и контрактное право, легальные формы защиты от насилия и принуждения к исполнению контрактов. Доверие устно и внутренне по отношению к индивиду, закон же имеет письменную и внешнюю природу. Доверие нужно тогда, когда закона недостаточно; контракт нужен тогда, когда не хватает доверия. Если кто-то обманул ваше доверие, вам остается рассчитывать лишь на закон. Если вы одалживаете деньги, то можете делать это либо на основе доверия (под честное слово), либо на основании контракта (расписки).

9

Доверие Для общества важно не только доверие само по себе, но и его соответствие праву, закону и договору: возможность легализации сделок, основанных на доверии; степень прозрачности этих отношений. Как показывает анализ Фукуямы, сумма доверия в обществе не является

10

постоянной. Неожиданный ход истории может подорвать сложившиеся формы доверия, не заменив их никакими другими. В конечном итоге создание новых форм доверия — творческая задача самого общества и его собственная ответственность.