Мумбаи 1 9 . 0 0 Ч Е Л О В Е К . 5 4 6 0 0 ГА
6,1–54,6
3,3–148,5
800
40
600
30
400
20
200
10
1900
1950
800
9,0
PAR
600
400
6,1–54,6
200
1900
2000
40
800
40
30
600
30
1950
20
ВНЕ ЦЕНТРА 137
61 км 2
0
2,5
5
10
Танцующие периферии: город всмятку Матиас Сендоа Эчанове и Рауль Шривастава
За пределами центра и периферии Индию когда-то называли плодородной почвой, из которой появляются на свет новые и новые цивилизации. Мумбаи сейчас можно описать как город, где такое же множество вещей сходится самым неожиданным образом, порождая новые и новые «глобально-локальные» диалекты — они приходят из отдаленных селений, но при этом подключены и к глобальному миру. Урбанисты и архитекторы всегда любили выдумывать концептуальные архетипы. Они любят свести сложные, беспорядочные реальности в одну картинку. Например, Седрик Прайс описывал средневековый город как крутое яйцо с четкой внутренней иерархией и твердой оболочкой, отделяющей внутреннее от внешнего. Продолжая эту аналогию, современный город — это глазунья, где четко определено ядро, а периферия беспорядочно растеклась по плоскости. Что касается города эпохи постмодерна, то это, пожалуй, яйцо всмятку — в котором нет четких границ и все переплетено. Ядро города, как желток, просачивается в каждую щель желтоватой струйкой. Дихотомия ядра и периферии размывается, потому что всеобщая мобильность и информационные технологии соединяют всех и вся, при этом уравнивая всех со всеми. Прайсовский «город всмятку» отсылает к замечанию Жоржа Батая о феномене informe (иногда не вполне верно переводимом как «бесформенность» или даже, что еще хуже, «неформальность»). Понятие «informe» противостоит стремлению академической науки классифицировать и именовать все, что наблюдается. Итак, прайсовский город постмодерна не напоминает ничего. Это informe, подобное «пауку или капле», если использовать батаевские примеры этого термина. В качестве рабочей модели примем городскую форму Мумбаи как яйцо всмятку. Или, простите грубоватую аналогию, как плевок. Сила аналогии с пауком и его сетью выросла с появлением глобальной Сети. Одна из наиболее привлекательных черт Сети — это отсутствие центрального контроля. Государства могут, как мы теперь знаем, вторгаться в базы данных и даже пытаются цензурировать часть непрерывно поступающей в Сеть информации. Но они не могут предвидеть и контролировать развитие интернета, не могут даже полностью закрыть его. У Сети нет периферии. Из Сети можно изъять пользователя,
ВНЕ ЦЕНТРА 139
но внутри интернета нет субординации, зависимости от ядра. Структурно Сеть и представляет собой бесконечное число соединенных ядер или узлов. Иерархические различия между узлами (нодами) образуются исключительно из-за разницы в числе соединений, которые есть у конкретного узла с другими. Контент в Сети также порождается пользователями, как и кварталы Мумбаи. Они постоянно видоизменяются под воздействием двух сил: абсурдного, сюрреалистичного рынка недвижимости, ответственного за «рост в высоту», и миллионов обитателей трущоб, которые день за днем, как могут, ремонтируют и украшают свои домишки. Но, возможно, куда более прозаическая аналогия с плевком для Мумбаи более точна. На взгляд многих, этот город отвратителен и непонятен. Антисанитарный, с транспортными артериями, пораженными «склерозом» пробок, переполненный людьми и домами, насквозь коррумпированный и прогнивший, нищий и богатый одновременно, очень жаркий и влажный на протяжении большей части года, а в другое время — залитый дождем и грязью. Наша любовь к этому городу — любовь, несомненно, извращенная. Мы любим его постоянный хаос, который неизменно стимулирует наше воображение. И для нас потому вопрос «Как работает этот город?» значит, скорее, «Что этот город разрешает нам делать?» Притягательность Мумбаи — не в его блистательном колониальном прошлом, не в его сияющем, пузырящемся спекулятивном настоящем. Попытки ограничить его рост (поощряя стратегии развития Индии, разработанные еще Ганди), решить проблему тесноты его кварталов и улиц (путем создания города-близнеца Нью-Мумбаи) или превратить его в мировой мегаполис (стерев с лица земли трущобы и заменив их небоскребами) потерпели сокрушительную неудачу. Мумбаи сопротивляется любому осознанному планированию как мало какой другой город. Стратегический генплан города известен обилием просчетов и ошибок. Он описывается как «известный своей невоплощенностью» и как «предлагающий оправдания для отказа жителям трущоб в элементарных городских сервисах». Тот факт, что более 60% жителей Мумбаи обитают в трущобных районах, в которых слабы государственные услуги и почти отсутствует инфраструктура, лишь подчеркивает неспособность и нежелание властей планировать или хотя бы контролировать рост города. На макроуровне Мумбаи — это 20-миллионная агломерация, где центр и периферия смешаны до загадочной неразличимости. Исторический колониальный центр, построенный под влиянием англичан в XVIII столетии на самом южном из островов устья Мумбаи (задолго до того, как множество островов, составляющих сегодняшний город, были соединены и Бомбей стал называться
Стратегический генплан Мумбаи известен своей невоплощенностью и как предлагающий оправдания для отказа жителям трущоб в элементарных городских сервисах
Мумбаи), — это сейчас Старый город. При том, что в историческом центре находится большинство общественных учреждений и некоторые важные базары, деловая жизнь — то есть предприятия и бизнес-центры — перебрались в бывшие пригороды, которые превратились в центр агломерации. И здесь не столько сдвинут центр города, сколько произошел взрывообразный рост по всем направлениям. На микроуровне по всему городу мы найдем связующие людей и районы нити взаимозависимостей. Наиболее архетипичные взаимоотношения — это небоскреб бизнес-класса, и рядом с ним трущобный райончик, где живут те, кто обслуживает небоскреб. Эти отношения, чаще всего восходящие к средневековым связкам «замок — слобода» — напоминают нам, как отмечает Умберто Эко, что Средневековье, в целом, не заканчивалось. Собор и базар, замок и деревня, хозяин и слуги — это те оппозиции, которые не перестают вспоминаться нам, когда мы смотрим на современный Мумбаи.
44
49 48 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. 36. 37. 38. 39. 40. 41. 42. 43. 44. 45. 46. 47. 48. 49.
Colaba Cavel Girgaon Mandivi Mazagaon Tank Bundar Parel Sewri Wadala Sion Dharavi Dadar Mahim Worli Mani Marouli Chembur Colwad Chimbai Bandra Santa Cruz Juhu Ville Parle Irla Vakola Kalina Kurla Kirol Ghatkopar Wankola Wikhroli Bhandup Sahar Marol Chakal Gundowli Amboli Aldea Mar Versova Goregaon Orlem Kandivali Poinsur Mount Poinsur Malvani Marve Manori Culvim Gorai
43 42
47 46
45
41
40
38
32
Salsette
39
Salsette
37 36 35
24
31
34
30
33
23
29
22
25
21
28
26 127
19
20
18 Mahim
17
11
13
10 16
Parel 12
14 Worli
9 7
Trombay
Trombay Bombay Island
15 8
6 Mazagaon 5 3 Bombay
Bombay
4 2
Fort Little Colaba
Colaba
1 Colaba
Danishar
Kandivali Mulund Malad
Andheri
Bhandup
Ghatkopar
Kurla Bandra
Govandi Chembur
Dadar Byculla
Girgaon
Colaba
Legend: informal settlements koliwadas wild nature