Национальный банковский журнал ноябрь 2013

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНКОВСКИЙ ЖУРНАЛ

ноябрь

2 013

10 лет the best

WWW.NBJ.RU

Елена Елисеенкова, генеральный директор NBJ

Анастасия Скогорева, главный редактор NBJ

Уважаемые читатели! Вы держите в руках ноябрьский номер Национального Банковского Журнала за 2013 год – юбилейный для издания, поскольку первый номер NBJ вышел ровно 10 лет назад, в ноябре 2003 года.

10 лет – существенный срок в жизни любого СМИ, но десятилетний период с 2003 по 2013 год оказался чрезвычайно важным не только для NBJ, но и для российской банковской системы. Достаточно перечислить события, которые произошли за это время: принят Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках РФ», создано Агентство по страхованию вкладов, разработаны и опробованы на практике многочисленные инструменты фондирования и оздоровления банковских организаций, выработаны стандарты ведения бизнеса и информационной безопасности и, наконец, в нашей стране появился финансовый мегарегулятор. Всем этим без преувеличения ключевым событиям предшествовали горячие дискуссии и длительные обсуждения. Мы решили дать вам, нашим читателям, возможность освежить их в памяти, собрав в ноябрьском номере все лучшие статьи и интервью, опубликованные за 10 лет в NBJ. Ведь хорошо известна формула: тот, кто забывает свое прошлое, лишается возможности развиваться дальше!

11 (114)

ноябрь 2013

реклама

О проекте читайте на стр. 44

© Закрытое акционерное общество "САГА Технологии" Крупнейший российский производитель платежных терминалов SAGA® и поставщик программно-аппаратных решений в области платежных систем, банковской розницы, автоматизации и системной интеграции. www.saga-tech.ru

№ 11 (114) ноябрь 2013 Выходит ежемесячно. Учрежден по инициативе Ассоциации российских банков (АРБ). Зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-39520

НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ СОВЕТ АЛЕКСАНДР ТОРШИН председатель наблюдательного совета, первый заместитель председателя Совета Федерации ГАРЕГИН ТОСУНЯН заместитель председателя наблюдательного совета, президент Ассоциации российских банков

РУСЛАН ГРИНБЕРГ директор Института экономики РАН

СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ заместитель председателя госкорпорации Внешэкономбанк

исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков

АНТОН ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН сопредседатель «Деловой России»

ПАВЕЛ МЕДВЕДЕВ финансовый омбудсмен России

АРКАДИЙ ДВОРКОВИЧ заместитель председателя Правительства РФ

ДМИТРИЙ АНАНЬЕВ экс-первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам

ВЛАДИМИР КИЕВСКИЙ

александр турбанов заведующий кафедрой Академии народного хозяйства и государственной службы

МИХАИЛ ЕРМАКОВ вице-президент Банка ЗЕНИТ

при Президенте РФ, д.ю.н., профессор

ГАГИК ЗАКАРЯН президент КБ «ЮНИАСТРУМ»

АЛЕКСЕЙ УЛЮКАЕВ

ЮРИЙ ЗЕЛЕНСКИЙ начальник Главного управления Банка России по Саратовской области

АЛЕКСАНДР ШОХИН

Ге­не­раль­ный ди­ре­к­тор, руководитель проекта: Елена Елисеенкова

министр экономического развития РФ

президент Российского союза промышленников и предпринимателей

Издатель: ООО УК «Национальный Банковский Журнал»

Ре­дак­ция:

Главный редактор: Анастасия Скогорева skogoreva@nbj.ru Арт-директор: Дмитрий Иванов art@nbj.ru Заместитель главного редактора, шеф-редактор раздела «Банки и бизнес»: Елена Бродская brodskaya@nbj.ru Заместитель главного редактора, шеф-редактор раздела «Банки и мир»: Гузель Куликова kulikova@nbj.ru Заместитель главного редактора, шеф-редактор раздела «Upgrade»: Оксана Дяченко dyachenko@nbj.ru Журналист: Анна Кислицына kislitsyna@nbj.ru Дизайнер-верстальщик: Владимир Петров verstka@nbj.ru Корректор: Надежда Куницына

Заместитель генерального директора: Юлия Островская ostrovskaya@nbj.ru Директор по рекламе: Александр Король korol@nbj.ru И. о. коммерческого директора: Анна Богданова bogdanova@nbj.ru Директор по развитию: Мария Садкова sadkova@nbj.ru Директор по спецпроектам: Елена Кудимова kudimova@nbj.ru Директор по работе с ключевыми клиентами: Ирина Прозоровская prozorovskaya@nbj.ru Директор по развитию сайта www.nbj.ru: Елена Афонина afonina@nbj.ru Шеф-редактор интернет-проекта: Светлана Полозкова polozkova@nbj.ru PR-менеджер: Анастасия Вишникина pr@nbj.ru Административная группа: Сергей Ромасенко, Александр Федоров

Адрес редакции: 107045, Москва, Колокольников пер., д. 22, стр. 5. Тел/факс: (495) 221-8815. Почтовый адрес: 127473, Москва, Суворовская площадь, дом 1. Сайт: www.nbj.ru; e-mail: nbj@nbj.ru. Тираж 105000 экз. Отпечатан в типографии Lietuvos rytas. Материалы, отмеченные знаком , публикуются на коммерческой основе. Редакция не несет ответственности за достоверность информации в материалах, опубликованных на правах рекламы. При использовании материалов ссылка на Национальный Банковский Журнал обязательна. © NBJ (Национальный Банковский Журнал), 2013 Свидетельство на товарный знак № 436049

Деловые центры и гостиницы в Москве: «Романов двор», «Чайка Плаза», «Олимпик Плаза», «Президент-отель», «Даев Плаза», «Арбат», «Рэдиссон Славянская», «Балчуг Кемпински», «Конгресс Парк-Отель Волынская», «Золотое кольцо», ЦМТ, «HINES», «МОСЭНКА ПЛАЗА», «Моховая, 7», «Столешников» и др. Деловые центры и гостиницы в Санкт-Петербурге: «Прин», «Таймс», «Аскольд», «Паллада», «Октябрьская», «Невский, 38», «Адмирал», «Сити-центр», «Гайот», «Шереметьев», «Информ-футуре», «Маршал», «ТВ-полис», «Софийский», «Нарвский» и др. Аэропорты: Шереметьево-1, 2; Внуково-1, 2; Домодедово, Пулково, Сочи. Авиакомпании: «Трансаэро», «Домодедовские авиалинии» и на бортах бизнес-авиации.

Эстетика в совершенстве реклама

В 2007 году мы обратили внимание на смарт-карточную технологию с реализацией российской криптографии как на перспективную платформу, способную предоставить нашим друзьям и партнерам востребованные сервисы безопасности. Проект рос вместе с Вашими возможностями, и сегодня мы с гордостью можем предложить третье поколение нашей системы для

удовлетворения потребностей Вашего бизнеса. Мы создали для Вас инструмент самовыражения, экспансии рынка, обеспечивающий удобство и комфорт для Вас и обладающий четким функционалом! Что не менее важно – мы приобрели множество друзей, без помощи которых наше решение не было бы столь эффектным. Мы еще на шаг ближе к нашей цели – безопасному информационному пространству! Спасибо Вам!

СКЗИ «MS_KEY K». Исполнение 5.x.x (смарт-карта/токен). Сертификат ФСБ №СФ/124-2211 от 5 сентября 2013 г. ООО «МультиСофт Системз», 111396, г. Москва, ул. Алексея Дикого, 3. Почта: mskey@multisoft.ru. Web: www.multisoft.ru. Тел.: (495)301-0593/4173, 770-1895, 918-5331/32, 215-5161

содержание

the best 2003-2013 14

32

Б. ЗЛАТКИС (заместитель председателя правления Сбербанка РФ): «Это было романтическое время, всем казалось, что мы идем в красивую жизнь»

Ю. ИСАЕВ (генеральный директор АСВ): «В новых условиях Агентству важно не только быть честным и принципиальным внутри, но и научиться доносить информацию о честности и принципиальности своей деятельности до людей»

34

Г. ТОСУНЯН (президент Ассоциации российских банков): «Уже тогда я понимал, что банковская система сможет нормально развиваться только при условии, что она будет единой»

20

А. МУРЫЧЕВ (первый исполнительный вице-президент РСПП): «Спешка в создании мегарегулятора не поможет финансовому сектору, а навредит ему»

24

В. ГОРЕГЛЯД (заместитель председателя Счетной палаты РФ): «Безопасных инструментов для сохранения денежных средств в ЕС практически не остается»

30

А. АБРАМЕЙЦЕВ (председатель правления АКБ «РУССЛАВБАНК»): «Главная цель системы CONTACT – повышение доступности денежных переводов во всех аспектах: от стоимости до локации» 4

the best publications 2003–2013

36

А. ТУРБАНОВ (экс-генеральный директор АСВ): «Только в 1995 году ЦБ осознал, что надо удалять с рынка нежизнеспособные банки»

40

В. ПРОКОПЕНКО (экс-президент ОАО «АВТОВАЗБАНК»): «Мы видим наше будущее в качестве опорного банка для предпринимателей, организаций малого и среднего бизнеса, банка «семейного обслуживания» для населения»

44

С. ВОСТРИКОВ (председатель совета директоров ООО КБ «АйМаниБанк»): «Если каждый банк и каждый клиент банка включатся в процесс помощи – мы изменим ситуацию в целом» НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й БА НКО В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

содержание

46

64

А. СИМАНОВСКИЙ (первый заместитель председателя Банка России): «Если владельцы бизнеса и топ-менеджеры не испытывают чувства ответственности, если их цель – разорить банк, то помешать им методами надзора и регулирования невозможно»

50

А. ЛОБАНОВ (заместитель директора департамента банковского регулирования Банка России): «Базель III поможет снизить вероятность экстремально высоких потерь в банковском секторе и необходимость вмешательства государства для спасения кредитных организаций»

Н. БУРЫКИНА (председатель Комитета Государственной думы РФ по финансовому рынку): «Двигаться в направлении прозрачности рынка следует не административно-запретительными мерами, а экономическими»

68

Б. ЗЛАТКИС (заместитель председателя правления Сбербанка РФ): «Откладывать переход на Базель III не нужно. Если некая организация не может перейти на Базель III, значит она не является банком»

74

В. ЕЗОПОВ (генеральный директор компании «Мастертел»): «Банковские маркетологи уже убедились в эффективности такого инструмента, как красивый номер»

56

А. ДЕГТЯРЕВ (председатель правления АКБ «Абсолют Банк»): «Результатом объединения Абсолют Банка и банка «КИТ Финанс» может стать появление на рынке финансово-кредитной организации, способной претендовать на место в ТОП-30 российских банков по величине активов»

76

М. СЕНАТОРОВ (экс-заместитель председателя Банка России): «СТО БР ИББС – тот самый фундамент, на котором финансово-кредитные организации могут выстраивать собственные системы информационной безопасности»

60

К. СУММАНЕН (вицепрезидент банка ВТБ): «Обеспечивая информационную безопасность, банки должны искать некую золотую середину по принципу «клиенту еще удобно, а мошеннику уже невыгодно» ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНКОВСК ИЙ ЖУРНАЛ

81

Н. АФАНАСЬЕВ (менеджер по развитию продукта компании «Аладдин Р.Д.»): «Электронная подпись в недоверенной среде» С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

5

содержание

82

О. КОНДРАТЕНКО (директор компании Light Well Organization): «Мы стараемся на основе нашего базового ПО, наших знаний и навыков в кратчайшие сроки предоставить заказчику систему, которая ему нужна»

84

М. СУХОВ (заместитель председателя Банка России): «Характер регулирования будет оказывать влияние не только на долгосрочные и среднесрочные перспективы, но и на текущее планирование бизнеса банков»

104

А. КАШЕВАРОВ (заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы): «При малейшем намеке на кризис мы сталкиваемся с тем, что в первую очередь поддерживаются госбанки или поддержка банковскому сектору оказывается через госбанки»

108

С. ЮНИН (председатель совета директоров ОАО «Торговый Городской Банк», создатель Восточно-Европейского антикварного дома): «Мы предлагаем потенциальным инвесторам высоколиквидный актив, а владельцам антиквариата – возможность использовать эти вещи как источник получения дохода и предмет залога»

90

М. ЭСКИНДАРОВ (ректор Финансового университета при Правительстве РФ): «Времена Адама Смита и Джона Мейнарда Кейнса прошли, в том числе и для банковской системы. Давайте искать оптимальное соотношение между рыночным и государственным регулированием»

94

М. ШИШХАНОВ (президент ОАО «БИНБАНК»): «Суть бизнес-модели нашего банка заключается в четком обозначении целевой аудитории и в предложении этой аудитории тех продуктов и услуг, которые ей действительно интересны»

98

О. ПРУСАКОВ (начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора): «Цель нашей Службы – защищать права потребителей финансовых услуг, а не учить банки» 6

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

110

И. КОСТИКОВ (председатель совета Союза потребителей финансовых услуг): «В большинстве банков корпоративное управление носит чисто номинальный характер»

114

А. САВАТЮГИН (экс-заместитель министра финансов РФ): «Никаких целевых показателей по количеству субъектов банковского рынка у правительства нет. Сколько их есть, столько есть» НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й БА НКО В С К ИЙ Ж У РНАЛ ноябрь 2013

содержание

134

Р. СТЯТЮГИН (директор по развитию бизнеса компании «Диасофт»): «Мы предлагаем полный комплекс решений по обслуживанию клиентов и подготовке банковских продуктов к продаже»

120

В. КОМЛЕВ (генеральный директор «Компании объединенных кредитных карточек»): «Задачу UCS мы видим в том, чтобы банк – партнер по эмиссионным программам оказывался в зоне максимального комфорта и получал возможность осуществлять эмиссию карт без крупных инвестиций»

124

137

Г. БАНДУРКИНА (владелец группы компаний Astarta): «При оформлении банковского офиса нужно отталкиваться от потребностей человека – и сотрудника, и клиента банка»

Финансовая корпорация «УРАЛСИБ» представила публичный интегрированный отчет за 2012 год

126

А. АКСАКОВ (президент Ассоциации региональных банков России): «Системообразующие госбанки надо «раздеть» и постоянно мыть шампунем и щеткой, промывая все поры и щели»

138

А. УЛЮКАЕВ (министр экономического развития Российской Федерации): «ЦБ будет «охлаждать» рискованность кредитования»

145

К. ЕЛИЗАРОВ (руководитель направления «Банковские решения» ISBC Group): «Задача компании ISBC – играть на опережение в сфере платежей с помощью мобильных устройств»

146

130

В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ (экс-глава Комитета Государственной думы РФ по вопросам собственности): «Неразвитый рынок и разделительные стены в регулировании» 8

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

А. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН (председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по инвестиционной политике): «Я за оздоровление банковской системы. Но оздоравливать в ней надо не только банки, но и регулятор» НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й БА НКО В С К ИЙ Ж У РНАЛ ноябрь 2013

содержание

154

В. ЧИСТЮХИН (первый заместитель руководителя службы Банка России по финансовым рынкам): «Надзор на то и существует, чтобы бороться с приукрашиванием отчетности»

159

150

А. БЕЛЯСНИКОВ (заместитель начальника департамента информационных технологий ФГ «Лайф»), Д. ГАРЕВСКИЙ (заместитель начальника департамента информационных технологий ФГ «Лайф»), Р. ХАЙРУЛЛОВ (начальник отдела системной архитектуры компании «Инфосистемы Джет»): «Опыт сотрудничества финансовой группы (головной банк – Пробизнесбанк) и компании «Инфосистемы Джет»

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНКОВСК ИЙ ЖУРНАЛ

Х. ЦЕМАХ (управляющий директор компании CredicsCIS): «Подключение к нашей платформе позволяет компании-клиенту создавать свою уникальную бизнесмодель вместо того, чтобы следовать в этом вопросе в фарватаре более крупных игроков рынка»

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

9

содержание

171

М. РОМАНОВ (глава представительства Stonesoft, a McAfee Group Company в России, СНГ и странах Балтии): «StoneGate Firewall/VPN сертифицирован ФСБ России»

160

Д. АНАНЬЕВ (экс-глава Комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению): «Законы завтрашнего дня»

172

М. КОПЕЙКИН (заместитель председателя правления Внешэкономбанка): «Наша цель в том, чтобы МСП имели доступ к сравнительно дешевым кредитам»

163

ПЦ «КартСтандарт»: эффективные инструменты для участников микрофинансового рынка

164

Р. ГРИНБЕРГ (директор Института экономики РАН): «Россия не должна упустить третью «улыбку фортуны» из-за гипертрофированной веры во всемогущество рынка»

176

Г. ТОСУНЯН (президент Ассоциации российских банков): «Нужно, чтобы наша экономика перестала напоминать человека, у которого весь организм «сбоит» из-за плохой системы кровоснабжения»

182

В. МИЛОВИДОВ (экс-глава Федеральной службы по финансовым рынкам): «Время развиваться, а не отступать»

167

В. КОНЯВСКИЙ (научный консультант ЗАО ОКБ САПР): «ОКБ САПР: как все начиналось»

168

П. МЕДВЕДЕВ (российский финансовый омбудсмен): «Из-за неверных шагов, предпринятых в сфере законодательства, Россия рискует получить черную метку от ФАТФ» 10

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п артнер арт н ер но н о м ера

186

А. КОСТИН (глава группы ВТБ): «Мы всегда ставим перед собой самые амбициозные цели» НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й БА НКО В С К ИЙ Ж У РНАЛ ноябрь 2013

содержание

198

В. РЕЗНИК (экс-председатель Комитета Государственной думы РФ по кредитным организациям и финансовым рынкам): «Альтернативные системы платежей пора узаконить»

202

А. АКИНЬШИН (начальник управления информационных технологий ОАО «ОФК Банк»): «Новые модули и приложения, появившиеся в системе CompanyMediа, оказались очень интересными и востребованными»

190

А. ПАНФИЛОВ (председатель совета директоров КБ «Гарант-Инвест»): «Цель нашего банка – нормальный, здоровый и устойчивый рост бизнеса»

204

Е. ГАЙДАР (исполняющий обязанности председателя правительства РФ с 15 июня по 15 декабря 1992 года): «Если государство не знает, какая должна быть банковская система, зачем у него просить помощи?»

192

В. МЕЛЬНИКОВ (экс-заместитель председателя Банка России): «Отмывать стало рискованно»

195

И. ДВОЙНИКОВА (заместитель генерального директора СК «ПАРИ»): «Неоднозначность закона»

196 12

Е. БУШМИН (вице-спикер Совета Федерации): «Дайте людям удочку»

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

206

В. ЗУБКОВ (экс-глава Росфинмониторинга): «Несиловой мониторинг ФСФМ ставит на «безнал»

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й БА НКО В С К ИЙ Ж У РНАЛ ноябрь 2013

содержание

208

220

Т. ПАРАМОНОВА (экс-первый заместитель председателя Банка России): «Красен банк не рублями, а извилинами»

О. ВЬЮГИН (экс-руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам): «Три приоритета новой службы»

222 226 212

Т. ЗАХАРОВА (президент ОАО КБ «РусЮгбанк»): «Мы делаем то, что мы любим, и любим то, что мы делаем»

ДЖ. ВУЛФЕНСОН (экс-глава Всемирного банка): «Для инвестиций в Россию нужны крепкие нервы»

С. МИРОНОВ (экс-председатель Совета Федерации): «Ключевое звено экономики»

228

В. ГЕРАЩЕНКО (экс-председатель Банка России): «В моем кабинете целую ночь шкафы двигали, стены простукивали – думали, что у меня там сейфы или деньги»

232

А. СИЛУАНОВ (министр финансов РФ): «Стратегия и тактика банковского сектора»

214

А. КУДРИН (экс-министр финансов РФ): «Оптимизм министра финансов»

234

А. ДВОРКОВИЧ (вице-премьер РФ): «Мы готовы к компромиссам»

236

218

Б. ФЕДОРОВ (экс-министр финансов РФ): «Надзор не должен быть многоликим»

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНКОВСК ИЙ ЖУРНАЛ

А. КОЗЛОВ (первый заместитель председателя Банка России в 1997–1999 годах и в 2002–2006 годах): «Десять лет до цивилизованных банков»

239

Банковский календарь – ноябрь-2013

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

13

№ 8(111)’ 2013

the best publications 2003–2013

Юрий Олегович Исаев – генеральный директор государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (с января 2013 года). В декабре 2007 года был избран депутатом Государственной думы V созыва в составе федерального списка кандидатов, выдвинутого Всероссийской политической партией «Единая Россия», заместитель председателя Комитета Госдумы по финансовому рынку. В декабре 2011 года был избран депутатом Государственной думы VI созыва

Ю. ИСАЕВ: «В новых условиях Агентству важно не только быть честным и принципиальным внутри, но и научиться доносить информацию о честности и принципиальности своей деятельности до людей» Агентству по страхованию вкладов (АСВ) в обозримом будущем придется выполнять новые для себя функции: по аналогии с Центральным банком оно тоже станет мегаструктурой (мегастраховщиком, мегаликвидатором и мегасанатором). О том, какую подготовительную работу необходимо проделать для этого, о принципах формирования фонда гарантирования пенсионных накоплений, своем видении ситуации на банковском рынке и мерах борьбы с криминальными банкротствами рассказал в интервью NBJ в 2013 году генеральный директор Агентства по страхованию вкладов Юрий ИСАЕВ.

14

the best publications 2003–2013

NBJ: Юрий Олегович, первым направлением деятельности Агентства было страхование вкладов. Ситуация на рынке вкладов физических лиц, с одной стороны, представляется спокойной, а с другой – налицо прецеденты, когда некоторые банки устанавливают достаточно высокие ставки по вкладам с целью пополнить свою пассивную базу. Не вызывает ли это у вас тревоги, нет ли опасений, что такие кредитные организации могут попасть в «ножницы» по аналогии с событиями 2009 года? Ю. ИСАЕВ: Если говорить о ставках по банковским вкладам, то в целом по

рынку они снижаются, и с начала 2013 года их снижение составило 0,7%. Вы правы: есть игроки, которые предлагают своим клиентам слишком привлекательные условия по депозитам с точки зрения размера ставок. Однако это не системный вопрос, а проблема эффективности риск-менеджмента в отдельных банках. Могут ли они попасть в «ножницы»? Да, но если это и произойдет, то с проблемами столкнутся прежде всего финансовые учреждения, показывающие низкий уровень корпоративного управления. Чем быстрее такие организации уйдут с рынка, тем более здоровой, по моему убеждению, станет вся система.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

А эффект их удаления в целом незначительный.

NBJ: Как вы оцениваете сберегательную активность населения в 2013 году? Ю. ИСАЕВ: Граждане продолжают рассматривать банковские вклады как наиболее надежное размещение денежных средств. В I полугодии 2013 года вклады населения увеличились почти на 1,4 трлн рублей (на 9,7%). Это больше, чем за аналогичный период 2012 года. По нашим оценкам сберегательная активность в 2013 году сохранится на достаточно высоком уровне, и за год вклады могут вырасти на 20%. Несмотря на снижение курса рубля, заметных колебаний валютной структуры сбережений не происходит (82% вкладов размещаются в национальной валюте). Постепенно растут долгосрочные вклады (с 59% до 61,5% за I полугодие 2013 года). Ситуация на рынке вкладов внушает оптимизм.

NBJ: На каком уровне находится коэффициент достаточности фонда страхования вкладов? Ю. ИСАЕВ: Пока в 2013 году страховые случаи произошли лишь в пяти банках. Суммарный объем выплат – 4,3 млрд рублей. Поэтому растут и объем фонда страхования, и показатель его достаточности. Размер фонда достиг 242 млрд рублей, а коэффициент достаточности (отношение объема фонда к общей страховой ответственности) составляет 2,4% (без учета Сбербанка – 5,5%). Это безопасный уровень, позволяющий системе эффективно выполнять свои функции.

NBJ: Правильно ли я понимаю: когда оценивается состояние фонда и вычисляется уровень его достаточности, то задается какой-то сценарий развития событий? Если да, то какой сценарий был прописан в данном случае? Ю. ИСАЕВ: У нас есть определенные методики оценки состояния фонда, кото-

рые учитывают разного рода информацию. Ежеквартально мы рассматриваем разные сценарии развития событий на банковском рынке, вплоть до пессимистичного. Уровень достаточности, который есть сейчас, – это хороший показатель. Конечно, мы понимаем, что надзор за банковской деятельностью будет в дальнейшем ужесточаться и количество банков, уходящих с рынка добровольно или принудительно, возрастет. Но, во-первых, объема фонда действительно достаточно для того, чтобы справиться с этим. Во-вторых, АСВ всегда последовательно выступало за оперативное удаление из системы ее нежизнеспособных участников. Это не так страшно делать в мирное время, как в кризисные периоды. Мы не призываем Центральный банк к тому, чтобы он отзывал как можно больше лицензий, мы просим регулятор делать это своевременно, поскольку это будет менее болезненно для рынка.

NBJ: В интервью газете «Ведомости» вы сказали, что 80% банкротств банков носят криминальный характер. Как вы оцениваете этот показатель? Ю. ИСАЕВ: Из тех случаев, которые вынуждено было разбирать Агентство за десять лет своего существования, действительно порядка 80% банкротств банков являлись криминальными. Если сравнивать нас с врачами, то мы чтото среднее между реаниматологами и патологоанатомами: до нас доходят «продукты» высокой степени тревожности. Банкротства так или иначе связаны с серьезными нарушениями отчетности банков, попытками вывода активов, фальсификацией или уничтожением баз данных и т.д., поэтому очень сложно возвращать долги кредиторам финансовых учреждений. Конечно, уровень удовлетворения требований вырос, и это плюс. Но с другой стороны, если посмотреть на абсолютные цифры, то ситуация очень далека от идеала.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Речь идет о третьей очереди? Ю. ИСАЕВ: Второй и третьей очереди. С удовлетворением требований первой очереди все обстоит более-менее неплохо, если, конечно, не брать совсем уж вопиющие случаи.

NBJ: Например? Ю. ИСАЕВ: Например, банкротство АМТ Банка. В результате изучения баланса этой организации стало ясно, что активов практически не осталось, а те крохи, которые были на балансе, находились в замороженном состоянии из-за перекрестных арестов, судебных исков и т.д. В среднем кредиторы ликвидируемых финансовых учреждений получают 17,5%, кредиторы третьей очереди получают 7,2% своих средств (по всем банкам, в которых завершено конкурсное производство). Эта цифра наглядно иллюстрирует качество активов банков-банкротов. Во многих организациях их просто не остается, поскольку топ-менеджеры и собственники уже вывели все имущество. Мы активно боремся за возвращение этих активов. Но выиграть в суде – это полдела. Надо еще взыскать деньги по исполнительному листу. А зачастую бывает так, что обращать взыскание не на что, поэтому ключевой момент здесь – борьба с криминальными банкротствами.

NBJ: Какие меры, с вашей точки зрения, целесообразно принять для снижения уровня криминальных банкротств? Ю. ИСАЕВ: С одной стороны, нужны жесткие меры, когда речь идет о криминале, выводе активов и доведении банка до банкротства. К сожалению, нам все чаще приходится идти именно по этому пути. За 2013 год было возбуждено 75 уголовных дел в отношении банкиров, в основном по фактам хищения денежных средств и имущества кредитных организаций. По девяти уголовным делам вынесены

15

the best publications 2003–2013

обвинительные приговоры. Также нужно вводить уголовную ответственность за фальсификацию отчетности и бухгалтерских документов, как это происходит в большинстве зарубежных стран. Без этого проблему не решить. С другой стороны, стоит подумать над усилением рыночного контроля с точки зрения кредиторов, участников рынка, экспертного сообщества. Для этого необходимо более широкое раскрытие информации о деятельности банков, обязательная публикация их детализированной отчетности, например, на сайте Банка России. Пока требования о такой публикации носят лишь рекомендательный характер.

NBJ: Наверное, своевременный отзыв у банка лицензии немного минимизирует риск вывода из него активов? Ю. ИСАЕВ: Безусловно. Но здесь есть еще один немаловажный момент. Мы не раз видели, как банки в период своего «заката» начинали ускоренными темпами наращивать свои депозитные базы, буквально «раздувать» их с помощью фальшивых вкладов. Некоторые такие случаи вообще за гранью добра и зла, как это было в двух дагестанских банках, где в течение последних нескольких недель до отзыва лицензий буквально «рисовали» вклады на миллиарды рублей. Почему я обращаю на это внимание? Потому что бывают случаи, когда у ЦБ, как у регулятора рынка, не сразу появляются формальные основания для отзыва у кредитной организации лицензии. Но к тому моменту, когда он это делает, собственники и топменеджеры банков уже успевают наворотить дел, причем, к сожалению, часто подобные действия остаются безнаказанными. А безнаказанность, как известно, порождает безответственность.

NBJ: И тут на помощь должно прийти мотивированное суждение? Ю. ИСАЕВ: Да. Если еще нет формальных оснований для удаления игро-

16

the best publications 2003–2013

ка с рынка, но очевидно, что он уже совершает предосудительные действия, то регулятор должен использовать такой инструмент, как мотивированное суждение. Система в рамках обычного «пробега» не успевает быстро реагировать на вновь возникшие вызовы, где-то надо вмешиваться и подкручивать ее в ручном режиме. Комплексная оценка ситуации в банке – тот самый ручной режим. Это одна сторона медали, точнее, один из механизмов борьбы со злоупотреблениями. Второй механизм – это ужесточение наказания. Таким путем идет весь мир: во всех странах наказания за фальсификацию отчетности, за вывод активов становятся суровее. В США, например, за первое из этих преступлений могут посадить в тюрьму лет на двести, а в России за то же самое предусмотрен штраф в размере трех тысяч рублей. То есть у нас наказание совершенно несоизмеримо с уровнем рисков, которые привносят в банковскую систему недобросовестные владельцы и топ-менеджеры.

NBJ: Иными словами, вы призываете значительно ужесточить наказание за такие нарушения? Ю. ИСАЕВ: Не то чтобы призываем, мы обращаем внимание на то, что чрезмерная мягкость наказаний фактически порождает у злоумышленников чувство безнаказанности, с которым надо бороться. Тогда, возможно, у временной администрации будет больше шансов найти активы в банке с отозванной лицензией. Вы же понимаете, что именно из-за этого возникают такие сложности с удовлетворением требований кредиторов второй и третьей очереди, большинство из них рискует в результате банкротства кредитной организации остаться ни с чем.

NBJ: Мне кажется, что проблема не только в том, что по закону за такие правонарушения предусмотрено символическое наказание три тысячи

рублей, но и в том, что до вынесения судебных приговоров дела обычно не доходят. У нас не такая уж редкость случаи, когда возбуждаются дела против недобросовестных топ-менеджеров банков, но практически эксклюзив, когда суды принимают обвинительные решения по таким делам. Ю. ИСАЕВ: Совершенствовать правоприменительную практику очень важно, но не менее важно и то, о чем я говорил ранее, – законодательно прописать санкции, адекватные размеру правонарушений. Обсуждается законопроект, который ужесточает наказание за фальсификацию отчетности. Предусматривается, что подобные деяния будут караться штрафом в размере до миллиона рублей, ограничением либо лишением свободы на срок до четырех лет. Мы надеемся, что после общественного обсуждения и экспертизы Министерства юстиции правительство одобрит этот законопроект и внесет его в Государственную думу.

NBJ: Вы надеетесь, что такое наказание, как штраф миллион рублей, может остановить людей, участвующих в схемах по выводу из банков активов? Тамто речь идет о несопоставимо более крупных суммах. Конечно, три-четыре года провести в тюрьме вряд ли кто захочет, но у нас вроде бы пока число таких прецедентов крайне мало. Ю. ИСАЕВ: В подавляющем большинстве случаев люди, санкционирующие проведение мошеннических сделок, ставящие подписи под документами, не являются владельцами банков. Это подставные лица, и законопроект направлен на то, чтобы они задумались, а стоит ли им ради защиты интересов истинных владельцев садиться в тюрьму или платить большой штраф. Большой с точки зрения этих людей, а не с точки зрения тех, кто стоит за ними. Я думаю, что даже перспектива заплатить за подделку отчетности миллион рублей охладит пыл чересчур рьяных наемных менеджеров,

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

не говоря уже о возможном ограничении их свободы.

выиграть в суде – это полдела. Надо еще взыскать деньги по исполнительному листу. А зачастую бывает так, что обращать взыскание не на что, поэтому ключевой момент здесь – борьба с криминальными банкротствами

NBJ: Особенно когда появятся первые прецеденты тюремного заключения. Ю. ИСАЕВ: Иных инструментов борьбы с этим злом пока не придумали.

NBJ: Вернемся к той цифре, которую вы упомянули в начале нашей беседы: 80% банкротств банков в России носят криминальный характер. Это запредельный уровень, если сравнивать его с аналогичными показателями в других странах мира? Ю. ИСАЕВ: Сложно сказать, открытой статистики по данному вопросу не существует. Наши коллеги – международные страховщики депозитов – признают, что они тоже достаточно часто сталкиваются с подобными прецедентами. По моему убеждению, 80% – это определенный показатель нечистоплотности в нашей банковской системе, который серьезно подрывает ее авторитет и доверие к ней. Именно поэтому даже сами банкиры все чаще говорят о том, что системе надо «очищаться».

NBJ: Конечно, идеально, чтобы кредитные организации становились банкротами не из-за злоупотреблений менеджеров или акционеров, а в силу объективных экономических причин. Но такой идеал на 100% недостижим. Какой уровень криминальных банкротств вы бы сочли не то чтобы желательным, хотя бы приемлемым? Ю. ИСАЕВ: Какой уровень приемлем, сказать сложно. Мы должны стремиться к тому, чтобы максимально удовлетворять требования кредиторов банков-банкротов. И Агентство очень ответственно относится к этой функции и старается сделать процесс страховых выплат максимально быстрым и минимально болезненным для людей. Надо сказать, что не все банки идут по пути криминального банкрот-

ства. В истории АСВ есть прецеденты, когда приходилось заниматься принудительной ликвидацией финансовых учреждений. Акционеры этих организаций понимали, что бизнес у них по каким-то причинам не идет, и вели себя в таких ситуациях очень достойно. В некоторых случаях удавалось полностью удовлетворить требования кредиторов не только первой и второй, но и третьей очереди.

NBJ: Это означало, что у банков хватало активов, чтобы расплатиться со всеми кредиторами? Ю. ИСАЕВ: Не всегда. Бывали и такие случаи, когда акционеры вносили дополнительные средства, чтобы расчеты можно было провести полностью. Для нашего рынка это, конечно, уникальные прецеденты.

NBJ: В конце 2012 года достаточно активно дискутировался вопрос, нужно ли вводить в России дифференцированную шкалу отчислений в фонд страхования вкладов. Складывается впечатление, что эта тема несколько подзабыта. Это так? Ю. ИСАЕВ: В Госдуму внесен законопроект, предусматривающий повышение суммы страховых выплат по вкладам физических лиц до миллиона рублей, также в нем прописана дифференцированная шкала отчислений в фонд страхования вкладов. Надеюсь,

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

что этот законопроект будет рассмотрен и принят в ходе осенней сессии Госдумы в 2013 году.

NBJ: Что касается привязки, то здесь без сюрпризов? Размер отчислений будет зависеть от уровня процентных ставок по вкладам? Ю. ИСАЕВ: Да.

NBJ: Предложения привязать этот размер к таким показателям, как финансовая устойчивость банков или размер кредитных рисков, которые банки принимают на себя, не прошли? Ю. ИСАЕВ: Пока решили от этих показателей не отталкиваться, однако это не значит, что мы отправили подобные предложения в корзину. Мы периодически возвращаемся к их изучению и говорим, что к этому надо стремиться. Система ведь все равно со временем будет становиться многофакторной и многоярусной, это естественный путь ее развития. Но при этом надо понимать, что впереди должен стоять надзор. По мере его оттачивания, мы будем продвигать такие инициативы все более и более настойчиво.

NBJ: И снова надзор... Ю. ИСАЕВ: Конечно. Ведь для того чтобы привязать размер отчислений к уровню финансовой устойчивости

17

the best publications 2003–2013

мы должны стремиться к тому, чтобы максимально удовлетворять требования кредиторов банковбанкротов. И АСВ очень ответственно относится к этой функции и старается сделать процесс страховых выплат максимально быстрым и минимально болезненным для людей

ные организации и возможные последствия своих решений. Зачем ломать себе голову над этими вопросами, если государство и так все вернет? Это неправильный подход. И мы с Минфином и Центральным банком будем работать над повышением финансовой грамотности вкладчиков.

банка, надо быть уверенным в том, что отчетность кредитной организации является качественной и достоверной. Если есть подозрения, что отчетность носит, мягко говоря, адаптированный характер, то все наши намерения чтото создать на ее базе будут напоминать попытки возвести замок из песка.

ства, но и его собственная ответственность за личные сбережения. И тут мы с вами переходим к следующему очень важному вопросу о том, как повысить финансовую грамотность населения.

NBJ: К концу 2013 года размер страхового возмещения может составить уже миллион рублей. Вы же, насколько я понимаю, пока рассчитываете уровень достаточности фонда, исходя из того, что страховка по вкладам составляет 700 тысяч рублей. Нет ли опасений, что в случае повышения этого показателя до миллиона нагрузка на фонд существенно возрастет?

Ю. ИСАЕВ: Это верно, причем не новый он не только для России, но и для всего мира. Финансовые продукты за последние несколько лет очень усложнились, работа банков стала более диверсифицированной, и клиентам, естественно, все сложнее становится оценить банк, его устойчивость, прозрачность его деятельности и т.д. Поэтому во всех странах в числе приоритетных ставится задача повышения финансовой грамотности населения. Все понимают, что надо найти золотую середину, баланс между стопроцентной защитой граждан и попыткой избежать морального риска (moral hazard).

Ю. ИСАЕВ: Не может быть стопроцентной уверенности в том, что вкладчик будет наказан справедливо, ее нет даже в таких вопиющих случаях, с которыми мы столкнулись при банкротстве некоторых банков. Как я уже упоминал, мы разбираемся с кредитными организациями, у которых были отозваны лицензии и где «нарисовали» фальшивые вклады. Там по решению суда Агентство по страхованию вкладов не производит выплаты по огромному списку вкладов. Но при этом наши сотрудники продолжают очень тщательно анализировать каждый договор, потому что мы понимаем: среди сотен и тысяч фальшивых вкладов может попасться один настоящий. Нельзя же наказать человека, лишить его денег только потому, что он доверил свои сбережения банку, который увлекался «рисованием». Я не сторонник применения карательных мер к вкладчикам. Надо не штрафовать людей, а дать им возможность принимать решения осознанно, основываясь на проверенной и достоверной информации. Конечно, мы вряд ли добьемся того, что потенциальные вкладчики начнут просматривать отчетность, анализировать движение средств по счетам или показатели прибыли и убытков. Но какие-то важные моменты, на которые они должны обращать внимание при выборе банковского депозита, должны быть до людей донесены.

Ю. ИСАЕВ: По нашим расчетам нагрузка сильно не возрастет. К тому же мы всегда можем обратиться за помощью к «старшему брату» – Центральному банку. Также есть возможность получить финансирование из бюджета. Правда, в обозримом будущем мы не видим рисков, которые подвигли бы нас обратиться за финансовой помощью в ЦБ или Минфин. Конечно, есть вероятность того, что во втором полугодии 2013 года банкротств банков будет больше, чем в первом. Но, повторюсь, ничего трагичного мы не ожидаем. А каждому вкладчику или клиенту надо помнить, что есть не только ответственность государ-

18

the best publications 2003–2013

NBJ: Были планы штрафовать клиентов, которые несут деньги в заведомо неблагонадежные кредитные организации, предлагающие очень высокие ставки по вкладам. Чем не урок для беспечных вкладчиков?

NBJ: Вопрос, может, и важный, но не новый.

NBJ: А в чем тут моральный риск? Ю. ИСАЕВ: В том, что когда человеку стопроцентно гарантирован возврат его средств, он утрачивает чувство опасности, а значит, и ответственности за свои сбережения. Иными словами, возникает риск того, что люди перестанут думать, в какой банк отнести деньги, перестанут оценивать кредит-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

реклама

№ 6(109)’ 2013

the best publications 2003–2013

Александр Васильевич Мурычев – первый исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, член консультативного совета при председателе Банка России, член экспертных советов по банковскому законодательству, денежно-кредитной и промышленной политики Государственной думы и межрегионального банковского совета при Совете Федерации, экспертно-консультативного совета при председателе Счетной палаты РФ, экспертноаналитического совета при Агентстве страхования вкладов

А. МУРЫЧЕВ: «Спешка в создании мегарегулятора не поможет финансовому сектору, а навредит ему» Слияние Банка России и Федеральной службы по финансовым рынкам может оказать на финансовую систему не такой положительный эффект, как о том говорится. В то же время идея передать Центральному банку полномочия в сфере защиты прав потребителей финансовых услуг разумна. Об этом в интервью NBJ в 2013 году рассказал первый исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр МУРЫЧЕВ.

NBJ: Александр Васильевич, складывается впечатление, что Россия, стремясь справиться с тенденцией к замедлению экономики, перенимает европейский путь.

20

the best publications 2003–2013

А. МУРЫЧЕВ: К сожалению, да. Например, вам хорошо известно, что идет дискуссия о том, следует ли возлагать на Центральный банк ответственность за темпы экономического роста. В ряде европейских стран такое практикуется, но значит ли это, что у нас непременно нужно сделать то же самое? Лично я не сторонник такого решения. Во-первых, потому что ЦБ и так есть чем заняться, например, расширением инструментов рефинансирования банков, удлинением сроков этого рефинансирования и, конечно, совершенствованием надзора за деятельностью участников рынка. Вовторых, потому что ответственность за обеспечение и темпы экономического роста, по моему убеждению,

должно нести правительство. Если эта обязанность перекладывается на ЦБ, значит Банк России фактически назначается крайним в случае неуспеха. А правительство, выходит, будет ни при чем?

NBJ: Вы не согласны возложить ответственность на ЦБ за экономический рост. Как насчет другого предложения – превратить ЦБ в мегарегулятор финансового рынка? Ведь это тоже достаточно спорная идея. А. МУРЫЧЕВ: Идея, может, и спорная, только спорить тут уже не о чем, поскольку решение принято. Я считаю, что мегарегулирование нужно включать, но это не значит, что речь должна

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

идти о немедленном строительстве мегарегулятора. Надо понимать, что у России нет ни опыта, ни практики координирования действий финансовых властей. В начале 2000-х годов я предлагал создать координирующий совет по регулированию финансового рынка и надзору за ним, выработать единые оценки, систему мониторинга и т.д. Тогда меня не услышали, в 2010-х годах же появилась идея создавать мегарегулятор, причем очень быстро, игнорируя те противоречия, которые есть в законодательстве, то отсутствие опыта координации совместных действий, о котором я уже говорил. Наконец, не стоит сбрасывать со счетов и традиции, которые индивидуальны для каждого органа регулирования. Есть у нас ФСФР, есть Центральный банк. Пересадят сотрудников ФСФР на площадку ЦБ, дадут им зарплату, как у их коллег в Банке России. Что изменится, кроме места их работы и размера их зарплат? Боюсь, что спешка в создании мегарегулятора не поможет финансовому сектору, а навредит ему.

NBJ: В ФСФР к тому, что служба станет управлением в ЦБ, уже привыкли. Но появилась информация, что Банку России могут быть делегированы и функции защиты прав и интересов потребителей финансовых услуг. Считаете ли вы правильным это предложение, не породит ли оно конфликт интересов? А. МУРЫЧЕВ: Я согласен с этим предложением и не вижу оснований для возникновения конфликта. Опасения по поводу того, что ЦБ будет защищать не столько интересы клиентов, сколько интересы банков, на мой взгляд, несостоятельны. Банк России достаточно жестко регулирует деятельность участников рынка, он привык к тому, что наказывает провинившиеся кредитные организации. С другой стороны, Банк России, конечно, лучше разбирается в финансовых спорах, чем Роспотребнадзор. Поэтому я не вижу ничего трагичного в том, что функции защиты прав и интересов потребите-

лей финансовых услуг будут делегированы ЦБ, тем более что существует мировая практика, в рамках которой центральные банки в различных странах именно этим и занимаются.

NBJ: Раз уж мы перешли к обсуждению вопроса о возможных будущих полномочиях и функциях ЦБ, давайте поговорим об экономических перспективах России. На первый взгляд, наша страна пока более или менее спокойно справляется с ухудшением конъюнктуры на мировых рынках. Тем не менее факт, который признают все эксперты, – темпы роста ВВП у нас замедляются. Это реакция нашей экономики на мировой кризис или влияние ее собственных проблем? А. МУРЫЧЕВ: Свой ответ на ваш вопрос я хочу начать с констатации следующего факта: в мире российская экономика воспринимается пока как достаточно стабильная. В 2011 году темпы ее роста составляли 4,3%, в 2012 году – 3,4%. При этом есть индикаторы, которые поддерживают уверенность экспертов в стабильности нашей экономики. В России один из самых низких показателей безработицы в мире – всего 5,5%, тогда как цифры по Европе по крайней мере вдвое превышают наш показатель. В России вполне регулируемая инфляция – 6,6% в 2012 году, резервы почти достигли докризисного уровня и составляют порядка 533 млрд долларов (на 01.05.2013). Это, безусловно, плюсы, как и наличие стабильной политической ситуации в стране. С другой стороны, за IV квартал 2012 года и I квартал 2013 года наблюдается рецессия – снижение темпов роста ВВП, объемов производства в базовых отраслях экономики. Если же говорить о периоде с января по март 2013 года, то здесь соответствующий показатель составляет всего 1,6%. Это минимальное значение за всю историю существования рыночной экономики в России, конечно, за исключением конца 1990-х

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

годов и периода 2008–2009 годов. Эти факты нельзя игнорировать. Очевидно, что проблемы в экономике нарастают, поэтому нет ничего удивительного в том, что эксперты активнее их обсуждают, а также пути и механизмы их преодоления. Почему так происходит? Конечно, определенную роль играет неблагоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Спрос на сырьевые ресурсы снижается, мы наблюдаем падение мировых цен на нефть. Если в феврале 2013 года цена за баррель нефти марки Brent была на уровне 118 долларов, то в мае она колеблется в коридоре от 100 до 105 долларов. Наша экономика, точнее ее благополучие, напрямую зависит от объемов экспорта сырьевых ресурсов и от мировых цен на них. К сожалению, в данном вопросе за прошедшие годы ничего не изменилось, поэтому если тенденция к снижению цен на нефть сохранится, то проблемы российской экономики будут ощущаться острее.

NBJ: После этого обычно говорят о необходимости структурных преобразований в экономике. А. МУРЫЧЕВ: Правильно говорят. На мой взгляд, необходимо создавать мотивированный ненефтяной рынок с помощью механизмов дотирования, льготного налогового режима и др. Нужно сделать так, чтобы деньги перераспределялись в отрасли, не связанные с добычей или обработкой нефти. Определенные шаги в этом направлении делаются: правительство вносит в Госдуму законопроект о развитии Дальнего Востока. В рамках данного законопроекта предлагается до 2019 года обнулить налог на прибыль для инвесторов, вкладывающих средства в формирование экономики Дальнего Востока, а с 2019 по 2024 год установить этот налог на уровне 10%. Это неплохая инициатива, но ведь Россия состоит не только из Дальнего Востока. Большая ошибка – думать, что в остальных регионах все проблемы решены и дела обстоят прекрасно.

21

the best publications 2003–2013

NBJ: Эксперты утверждают, что наша экономика страдает от недостатка кредитных ресурсов, и, пожалуй, с этим можно согласиться, если посмотреть на динамику темпов роста объемов корпоративного кредитования в последние годы. А. МУРЫЧЕВ: Тут можно вернуться к Базелю III и к стремлению наших финансовых властей внедрить этот стандарт по принципу «чем раньше, тем лучше». Надо понимать, что переход банков на Базель III неизбежно повлечет за собой сокращение кредитования, потому что повысятся требования к капиталу, формированию буферов, нормативам достаточности, резервированию и т.д. Хочется задать вопрос: логично ли это в ситуации, когда у нас и так, как вы справедливо заметили, налицо падение темпов роста корпоративного кредитования? По итогам 2012 года эти темпы упали в два раза по сравнению с аналогичным показателем в 2011 году.

NBJ: Есть мнение, что виной тому слишком высокие процентные ставки по корпоративным кредитам. А. МУРЫЧЕВ: На мой взгляд, это не главная причина. В качестве определяющего фактора я назвал бы вялое развитие промышленного производства, а с учетом результатов I квартала 2013 года – падение промышленного производства. Добавьте к этому сокращение числа «хороших» корпоративных заемщиков и, следовательно, растущую стоимость заимствований. Парадоксально в последнем факторе то, что снижение ставки рефинансирования ЦБ не приводит к уменьшению ставок по кредитам, как бы ни было уверено в обратном наше правительство. По классической экономической теории так должно происходить, но у нас это происходит не так. Ставка рефинансирования в России на уровне 8,25%, а ставки по корпоративным кредитам на уровне 15–18%! Конечно, очень хорошо, что есть программы поддержки малого и сред-

22

the best publications 2003–2013

него бизнеса, есть институты развития, например МСП Банк. Но давайте скажем честно: ресурсов МСП недостаточно для того, чтобы насытить спрос на кредитные ресурсы со стороны малых и средних компаний. Задача государства – докапитализировать институты развития, укреплять фондирование МСБ, вычленять малые предприятия, которые необходимо поддерживать, разрабатывать механизмы дотирования процентных ставок по кредитам. Если мы хотим создать диверсифицированную экономику, то у нас нет иного пути, кроме поддержки малого предпринимательства.

NBJ: Представители банков, обсуждая вопрос о ставках по корпоративным кредитам, говорят следующее: да, они высокие, но на их динамику не в лучшую сторону влияет ужесточение регуляторных требований – новые редакции Инструкции № 110-И, Положения № 254-П и т.д. А. МУРЫЧЕВ: Да, этот фактор тоже не следует сбрасывать со счетов. Ужесточение пруденциальных требований по резервированию повлияло на объемы так называемых технических ссуд. Если раньше финансово-кредитные организации выдавали их спокойно, поскольку они вдоль и поперек знали заемщиков, то теперь под такие ссуды требуется стопроцентное резервирование. Естественно, банки не заинтересованы более в их предоставлении.

NBJ: Вы в данном случае имеете в виду связанных заемщиков? А. МУРЫЧЕВ: И их, и другие предприятия. Есть же компании, которые не могут предоставить залоги или поручительства для получения кредитов, но банки точно знают, что эти заемщики добросовестно обслужат займы.

NBJ: В 2012 году наблюдался существенный рост на рынке потребительского кредитования, и ЦБ фактически посвятил весь 2012 год попыткам

«охладить» этот процесс. С вашей точки зрения, регулятор в данном вопросе действовал правильно? А. МУРЫЧЕВ: С одной стороны, да, поскольку в сегменте необеспеченных ссуд прирост составил 53%, соответственно, риски банков-кредиторов возросли. Но, констатируя этот факт, давайте не будем забывать о причинах, которые обусловили взрывообразный рост доли таких кредитов в портфелях банков. Прежде всего, это оживление спроса на различные товары со стороны населения, повышение доступности таких кредитов для потенциальных заемщиков и даже, как ни странно, выход на рынок конкурирующих с банками организаций.

NBJ: МФО? А. МУРЫЧЕВ: Да. В этом контексте банки, естественно, стали смягчать требования для заемщиков и увеличивать объемы выдачи потребительских кредитов. Есть еще один момент, который необходимо упомянуть: с 2012 года наряду с выдачей новых кредитов пошла волна рефинансирования старых. Она способствовала увеличению объемов и повышению доли потребительских кредитов в портфелях банков. Поэтому, должен признать, есть основания говорить о том, что на рынке образуется «пузырь» и что при определенном развитии ситуации он может лопнуть.

NBJ: Несмотря на усилия, которые предпринимает ЦБ, чтобы этому воспрепятствовать? А. МУРЫЧЕВ: А как он может воспрепятствовать? Люди идут в банки. Им, что же, должны отказывать в предоставлении кредитов? Затем на какомто этапе наступает момент реструктуризации значительной доли выданных ссуд: по данным ЦБ на I квартал 2013 года примерно четверть крупных кредитов прошла через реструк-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

туризацию. Почти половина этой четверти – тяжелое наследие последнего кризиса.

я не вижу ничего трагичного в том, что функции защиты прав и интересов потребителей финансовых услуг будут делегированы ЦБ, тем более что существует мировая практика, в рамках которой центральные банки в различных странах именно этим и занимаются

NBJ: Те самые «плохие» кредиты, о которых столько говорили в 2009 году? А. МУРЫЧЕВ: Конечно. Они никуда не делись с балансов банков, просто были пролонгированы, реструктурированы, и их объем по данным Банка России на конец 2012 года составил 1,6 трлн рублей.

NBJ: Такая бомба замедленного действия? А. МУРЫЧЕВ: Да. И более 60% из них – это пролонгированные ссуды, причем их объем с 2010 года не изменился. То есть речь идет о триллионе рублей.

NBJ: Можно ли как-то эту бомбу нейтрализовать, пока она не взорвалась? А. МУРЫЧЕВ: ЦБ должен мотивировать банки к расчистке балансов, если участники рынка не осознают важность проблемы и не занимаются этим самостоятельно. Более того, кредитные организации боятся показывать проблемные кредиты на балансе, они их прячут с помощью реструктуризации или пролонгации. Замечу, что их европейские «коллеги» придерживаются в этом вопросе совсем иной стратегии: практически все предъявили регуляторам свои «плохие» кредиты. Конечно, это привело к снижению их капиталов, но, с другой стороны, дало им возможность получить господдержку. У нас же, несмотря на полученный опыт – кризисы 1998–1999 годов и 2008–2009 годов, – банки продолжают надеяться на лучшее, а проблему «плохих» долгов решают исключительно в краткосрочной перспективе по принципу «как спрятать их сегодня, чтобы не пострадать завтра».

NBJ: В заключение несколько вопросов о пассивной базе банков. Вы говорили о том, что желательно расширение

инструментария фондирования банков со стороны ЦБ и удлинение сроков этого фондирования. А. МУРЫЧЕВ: Надо отдать должное Центральному банку Российской Федерации: на фоне кризиса 2008 года он внедрил достаточно широкий спектр инструментов рефинансирования. Я считаю, что перечень можно совершенствовать и что вполне можно удлинить сроки фондирования. Только действовать в данном вопросе надо эволюционно, никто не призывает увеличить сроки сразу до трехпяти лет и начать предоставлять средства всем банкам без разбора. Эту задачу можно решать шаг за шагом, тем более что, как я уже сказал, опыт у ЦБ в подобном вопросе есть.

NBJ: Но в основном пассивная база банков пока пополняется за счет депозитов физических и юридических лиц. И тут хочется спросить о вашем отношении к предложению Минфина облагать дополнительным налогом доходы граждан по депозитам в случаях, если ставки по депозитам, установленные банками, превышают ставку рефинансирования ЦБ на три процентных пункта. А. МУРЫЧЕВ: Видимо, преследуется цель охладить пыл банков, которые «заигрываются» со ставками.

NBJ: Не только эта цель. Правительство надеется на то, что люди, ориентирован-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ные на высокую доходность вложений, в случае реализации данного предложения начнут обращать больше внимания на другие финансовые инструменты, прежде всего на акции. А. МУРЫЧЕВ: Мне кажется, это слишком сложный путь. Если банк «заигрывается» со ставками по депозитам, то логично увеличить для него норму отчислений в фонд страхования вкладов. Зачем облагать дополнительным налогом доход клиента, ведь «заигрывается» в данном случае банк, а не клиент. Ответственность должны нести кредитные учреждения.

NBJ: Дифференцированная шкала отчислений в ССВ, о которой вы говорите, до сих пор так и не введена. Насколько я понимаю, идут споры – привязать размер отчислений к величине процентной ставки по вкладам или к уровню финансовой устойчивости банков. Вы сторонник первого предложения? А. МУРЫЧЕВ: Да. В первом случае мы имеем вполне конкретный регламентный режим. Если средняя ставка по рынку составляет 11%, а ты, как банк, привлекаешь депозиты под 13%, то будь любезен страховать свои риски с помощью дополнительных отчислений в ССВ. Такой критерий, как финансовая устойчивость, более расплывчат, во всяком случае, регламент определения этого показателя неясен.

23

№ 5(108)’ 2013

the best publications 2003–2013

Валерий Павлович Горегляд – заместитель председателя Счетной палаты Российской Федерации, первый заместитель председателя Совета Федерации (с 30 января 2002 года по 28 января 2004 года). 12 мая 2004 года назначен Советом Федерации на должность аудитора Счетной палаты. 14 апреля 2010 года утвержден Советом Федерации в должности заместителя председателя Счетной палаты

В. ГОРЕГЛЯД: «Безопасных инструментов для сохранения денежных средств в ЕС практически не остается» Кризис на Кипре станет одним из главных событий 2013 года для финансовой отрасли. В то же время у российских банков не возникнет проблем изза списания средств кипрскими банками. Более важный вывод по итогам кипрского кризиса таков: депозит больше нельзя считать безопасным инструментом. Об этом рассказал в интервью NBJ в 2013 году заместитель председателя Счетной палаты Российской Федерации Валерий ГОРЕГЛЯД.

NBJ: Валерий Павлович, темой номер один весной 2013 года стала ситуация с Кипром. Как вы оцениваете масштабы и суть последствий разразившегося в этом островном государстве кризиса для нашей страны?

24

the best publications 2003–2013

В. ГОРЕГЛЯД: Несомненно, это одно из главных событий финансового мира в 2013 году, и причина не только в том, что очередное (уже третье) европейское государство обратилось за масштабной помощью к монетарным властям Евросоюза. Вскрылся факт того, что безопасных инструментов не только для приумножения, но и сохранения денежных средств в ЕС практически не остается. Это фактически сигнал того, что депозит не является надежным вариантом сохранения и накопления и что одной из популярных «тихих гаваней» для «серых» денег больше не существует. С точки зрения последствий для нашей страны Счетная палата должна оценивать прежде всего факторы

увеличения нагрузки на федеральный бюджет. Мы негативно относимся к практике выдачи новых межгосударственных кредитов для купирования проблем банковской системы Кипра. Перенос срока погашения кредита 2011 года в размере 2,5 млрд долларов на 2022 год – это уже большой шаг навстречу Кипру, учитывая высокую вероятность невозврата или неполного возврата средств. Предполагаемый объем списания средств, имеющих явно российское происхождение, со счетов в Laiki Bank и Bank of Cyprus оценивается в размере 20 млрд долларов. Однако надо заметить, что значительная часть условно «английских» денег, сконцентрированных на Кипре, имеет россий-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ское происхождение, поэтому реальные потери наших соотечественников могут оказаться существенно выше. Поскольку эти средства уже, по сути, были выведены из экономики Российской Федерации, последствия их списания для нашей страны будут минимальными. Шансы их возвращения в виде инвестиций в условиях низкой инвестиционной привлекательности России не были высоки и до блокирования этих средств.

NBJ: Как вы оцениваете риски для банковского сектора, в том числе для госбанков, в связи с коллапсом на Кипре? В. ГОРЕГЛЯД: В этом вопросе мы солидарны с мнением ведущих российских банковских аналитиков, которые отмечают невысокую степень зависимости российских банков от событий на Кипре. Устойчивость нашей банковской системы обеспечивается 20–30 крупнейшими российскими банками, которые не заявляли о серьезных потерях на Кипре. После того как Кипр перестанет играть роль одного из главных перевалочных пунктов для денежных потоков из России, потребуется определенное время для выстраивания новых цепочек подобных расчетов.

NBJ: Если абстрагироваться от вопроса, насколько этичным или законным было проведение российскими компаниями, в том числе государственными, сделок именно через кипрские финансовые учреждения, как вы считаете, нормальна ли ситуация, когда за финансовый кризис расплачиваются именно вкладчики банков? Станет ли обложение налогом крупных депозитов в кипрских банках прецедентом? В. ГОРЕГЛЯД: Финансовый кризис является катализатором проблем в наиболее слабых звеньях банковской системы. В случае банкротства любого банка кому-то придется расплачиваться за последствия. Форма списания средств имеет в данном случае второ-

степенное значение. Важен сам факт того, что средства потеряны, и здесь нельзя снимать с кипрских банков ответственность за качество их работы, прежде всего за качество управления рисками. А будет ли это оформлено как конфискационный налог или как дефолт – вопрос техники. Но надо помнить и о том, что минимальные вклады до ста тысяч евро гарантированы государством. Это гораздо более высокая планка защиты массы рядовых вкладчиков, чем, например, планка, установленная в России.

NBJ: Валерий Павлович, каковы, по мнению представителей Счетной палаты, основные риски для российской экономики? В. ГОРЕГЛЯД: Мониторинг социальноэкономической ситуации, выявление имеющихся рисков и угроз – это одно из главных направлений работы Счетной палаты. В частности, подробный анализ макроэкономических рисков содержится в заключении Счетной палаты на проект федерального бюджета, которое мы представляем Федеральному собранию. Если говорить о 2013 годе и ближайшей перспективе, то Счетная палата выделила следующие факторы. Прежде всего, это довольно высокая зависимость российской экономики от внешнеэкономической конъюнктуры, от ситуации на мировых рынках товаров и капиталов. Эти риски усугубляются из-за невысокой диверсификации структуры и сырьевой специализации российского экспорта. Наша экономика чувствительна к колебаниям цен на основные российские экспортные товары – нефть и газ – на мировых рынках. Негативным фактором с точки зрения устойчивости экономики представляется рост корпоративного внешнего долга. Есть опасения и по поводу конкурентоспособности отечественной продукции в условиях присоединения нашей страны к ВТО. В случае возобновления кризисных явлений в мировой экономике

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

все это может привести к ухудшению условий заимствований и увеличению стоимости обслуживания государственного долга. Этими же обстоятельствами во многом обусловлена неопределенность тенденций изменения курса российского рубля. Что касается внутриэкономических факторов, здесь вызывает тревогу слабая динамика инвестиций в основной капитал, которая не обеспечивает необходимых темпов экономического роста, обновления основных фондов и повышения производительности труда. По-прежнему сохраняются риски, связанные с неэффективностью использования бюджетных средств, особенно в сфере государственных закупок. В целом можно сказать, что прогноз социально-экономического развития России на 2013–2015 годы достаточно обоснован и вероятность его реализации весьма высока. Тем не менее существуют достаточно серьезные риски, которые необходимо учитывать при формировании государственной политики, в том числе и резервных ее вариантов. А главное, чтобы добиться качественного изменения экономической ситуации, характера и масштаба рисков, необходимо активизировать политику модернизации экономики.

NBJ: Насколько по оценке Счетной палаты для России актуальна проблема государственного внешнего долга, как страны в целом, так и корпоративного сектора? Какие риски вы видите в этой ситуации? В. ГОРЕГЛЯД: По итогам 2012 года размер государственного долга увеличился на 22% и составил 6,5 трлн рублей. Из них на внешний государственный долг приходится около 1,5 трлн рублей. Это не так много – около 10% ВВП для общей суммы долга и около 2,5% ВВП для государственного внешнего долга. Собственно говоря, это один из лучших показателей среди всех экономически развитых стран

25

the best publications 2003–2013

мира. То есть проблема собственно государственного внешнего долга остро не стоит. Вызывает беспокойство динамика совокупного внешнего долга. Он растет довольно быстро и достиг уже 626 млрд долларов, то есть на 16% превысил объем международных резервов России. Конечно, государство не отвечает по долгам частных компаний. Но если у них возникнут в достаточно крупных масштабах сложности с обслуживанием данного долга, то это сразу же отразится на состоянии финансового рынка России, на нашем валютном рынке и потребует от государства принятия адекватных мер. Кроме того, есть достаточно значительный внешний долг квазигосударственного сектора. В его составе учитывается задолженность компаний и банков с долей государства более 50%, эта задолженность превышает 250 млрд долларов. Фактически в случае невозможности таких должников выполнять свои внешние долговые обязательства государство будет вынуждено брать значительную часть этого груза на себя, чтобы не лишиться стратегически важных предприятий. Опыт 2008–2009 годов это подтверждает. Таким образом, корпоративный долг на самом деле вовсе не нейтрален, не безразличен с точки зрения рисков для экономики, для бюджета, для государственной политики, поэтому реальная внешняя долговая нагрузка на государство значительно больше, чем внешний долг самого государства. Счетная палата неоднократно обращала внимание на то, что это несет угрозу для долговой устойчивости страны. Чтобы нивелировать ее, необходимо создавать условия для кредитования российских предприятий на внутреннем финансовом рынке.

NBJ: Эксперты S&P предупреждают, что в 2013 году могут начаться дефолты регионов России. Вы согласны с такой оценкой?

26

the best publications 2003–2013

В. ГОРЕГЛЯД: Долг субъектов Российской Федерации к началу 2013 года достиг почти 1,4 трлн рублей. Основная причина такого положения дел – расширение полномочий регионов, связанных с расходными обязательствами, без достаточного финансового обеспечения этих дополнительных обязательств. Из-за недостаточности собственных источников доходов они вынуждены покрывать дефицит за счет межбюджетных трансфертов и кредитов. В ряде субъектов Российской Федерации сумма долга превышает 50% ежегодных доходов бюджета, хотя практически нет таких, где бы она существенно превысила 100% доходов. По международным меркам это, конечно, еще очень далеко от угрозы дефолта. Но все же такие показатели – явный признак финансового неблагополучия, сигнал о необходимости серьезных изменений в системе межбюджетных отношений, да и в бюджетной системе в целом. Надеюсь, что меры по стабилизации ситуации будут приняты своевременно, задолженность будет реструктурирована. Если этого не сделать, то мы действительно можем столкнуться с угрозой дефолтов отдельных регионов. Тогда пришлось бы делать непростой выбор: допускать ли подобное развитие событий или осуществлять списание части задолженности за счет средств федерального бюджета. Оба варианта достаточно неприятны, наши финансовые власти это прекрасно понимают, и это весомый аргумент в пользу того, чтобы произвести реальные изменения в финансовых взаимоотношениях центра и регионов, не дожидаясь, пока теоретическая угроза дефолтов на региональном уровне приобретет практические очертания.

NBJ: Как будет осуществляться проверка эффективности долговой политики госкомпаний и госбанков? В. ГОРЕГЛЯД: На 2013 год мы запланировали аудит эффективности долго-

вой политики, проводимой системообразующими организациями с государственным участием. Мы будем оценивать экономическую обоснованность заимствований, эффективность долговой политики с точки зрения минимизации затрат на обслуживание заемных ресурсов, анализировать влияние политики госкомпаний и госбанков на долговую устойчивость России. Поскольку мероприятие будет проводиться в форме аудита эффективности, мы разрабатываем систему критериев, по которым будет осуществляться анализ. Среди этих критериев, например, наличие четкой концепции продуктивного освоения заемных средств, соблюдение баланса интересов банка-кредитора и заемщика и др.

NBJ: Как разграничиваются полномочия по осуществлению государственного финансового контроля между Счетной палатой и Росфиннадзором? В. ГОРЕГЛЯД: Назначение Счетной палаты – осуществление внешнего финансового контроля, независимого от исполнительной власти. Счетная палата формируется Федеральным собранием и подотчетна ему. Счетная палата – единственный контрольный орган страны, имеющий конституционный статус. Она не только независима в своей деятельности, но и имеет полномочия оценивать работу органов внутреннего контроля. В этом смысле можно говорить о том, что Счетная палата – высший орган государственного финансового контроля. Такая норма, кстати, присутствует в законодательстве многих стран. Росфиннадзор входит в структуру исполнительной власти. Это один из ключевых институтов системы государственного контроля с огромным потенциалом и обширной сферой ответственности. Его задача – внутренний финансовый контроль, другими словами, самоконтроль исполнительной власти.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Законодательно на сегодняшний день полномочия двух контрольных ведомств недостаточно разграничены, поэтому в прошлом из-за дублирования функций иногда возникали нежелательные ситуации. Например, проводились проверки на одних и тех же объектах по одним и тем же вопросам. В декабре 2012 года Росфиннадзор и Счетная палата заключили соглашение, которое предусматривает такие формы взаимодействия, как координация планов в целях исключения дублирования, одновременное проведение ведомствами проверок, оказание экспертной помощи, обмен результатами проверок. В рамках реализации этого соглашения мы, например, совместно проводим аудит эффективности задолженности всех субъектов Российской Федерации. Еще одним весьма перспективным направлением взаимодействия может стать координация работы между региональными контрольно-счетными органами и территориальными органами Росфиннадзора. Координация с учетом огромного кадрового потенциала Счетной палаты и Росфиннадзора станет огромным шагом вперед в повышении действенности и эффективности финансового контроля на региональном и муниципальном уровнях. Повышению эффективности взаимодействия с Росфиннадзором должны способствовать планируемые изменения Бюджетного кодекса в части регулирования государственного и муниципального финансового контроля. Согласно законопроекту, который находится на рассмотрении Федерального собрания, Счетная палата наделяется статусом органа внешнего контроля, а Росфиннадзор – полномочиями по осуществлению внутреннего контроля. То есть разграничение между ними сфер контрольной деятельности будет закреплено законодательно. Мы рассчитываем, что объединение усилий двух контрольных ведомств значительно повысит эффективность контроля за формированием и использованием государственных

реальная внешняя долговая нагрузка на государство значительно больше, чем внешний долг самого государства. Счетная палата неоднократно обращала внимание на то, что это несет угрозу для долговой устойчивости страны

ресурсов, обеспечит системный государственный подход в организации контрольной деятельности.

NBJ: Каково мнение Счетной палаты по широко обсуждаемой проблеме денежно-кредитной политики Банка России? В. ГОРЕГЛЯД: В декабре 2012 года Коллегия Счетной палаты рассматривала вопрос об анализе и оценке денежно-кредитной политики на 2013–2015 годы. В целом она представляется достаточно адекватной. Вместе с тем Счетная палата сделала ряд замечаний и предложений. Так, в утвержденном Коллегией отчете отмечено, что в основных направлениях денежно-кредитной политики не отражены в полном объеме случаи применения Банком России отдельных инструментов и методов. Например, не установлены фиксированные ориентиры роста денежной массы, прямые количественные ограничения и т.п. Кроме того, Счетная палата отметила, что денежно-кредитная политика Банка России не определяет в качестве приоритета стимулирование развития национальной экономики в отличие от денежно-кредитных политик центральных банков зарубежных государств. Между тем это представляется чрезвычайно актуальным для нашей страны. Правда, российское за-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

конодательство и не ставит перед Центральным банком Российской Федерации подобных задач. Но, на мой взгляд, это говорит о необходимости совершенствования правовой базы денежно-кредитной политики.

NBJ: Как вы оцениваете распределение по валютным корзинам золотовалютных резервов ЦБ РФ? В ЗВР растет доля золота, вы считаете это явление позитивным? В. ГОРЕГЛЯД: Определение структуры золотовалютных резервов относится к компетенции Банка России. Счетная палата регулярно проверяет деятельность Центрального банка, в том числе и по этому направлению. Надо сказать, что серьезных нарушений, тем более злоупотреблений, нами не выявлено, и у нас нет оснований сомневаться в профессионализме действий специалистов ЦБ. Безусловно, конкретная стратегия операций Центрального банка на мировых финансовых рынках, в том числе критерии выбора приобретаемых активов, представляет собой коммерческую тайну. Как-никак под управлением Банка России находятся международные резервы на сумму свыше полутриллиона долларов, что делает его одним из крупнейших в мире игроков.

27

the best publications 2003–2013

Но если говорить о результатах принятых решений, практика показала достаточно высокую их эффективность. С 2008 года доля золота в общем объеме резервов выросла почти в четыре раза – с 2,5% в 2008 году до 9,5% на начало 2013 года. Это в стоимостных показателях, а в натуральных величинах объем золота в резервах Российской Федерации вырос за это время не более чем в два раза. Иными словами, цена каждого грамма золота, принадлежащего нашей стране, практически удвоилась. Это очень неплохой результат размещения международных резервов России, особенно если учесть, что выбор финансовых инструментов, пригодных для этого, весьма ограничен.

NBJ: Какова точка зрения Счетной палаты относительно того, как следует распоряжаться доходами от нефтегазового сектора? В. ГОРЕГЛЯД: Доходы от нефтегазового сектора более чем наполовину формируют доходную часть бюджета. При этом за последние годы зависимость российской экономики от цен на мировых рынках углеводородов не снижается, а возрастает. Это, конечно, неблагоприятно сказывается и на темпах развития, и на устойчивости, и на конкурентоспособности экономики России. Для изменения ситуации в лучшую сторону необходимо прежде всего стимулировать инвестиции в основной капитал. Это чрезвычайно важный фактор экономического роста. Нефтегазовые доходы должны стать источником таких инвестиций для стимулирования притока частного капитала, гарантирования подобного вложения средств, обеспечения модернизации производства, увеличения производительности труда и конкурентоспособности российской продукции. Среди других важнейших задач, на решение которых должны направ-

28

the best publications 2003–2013

ляться нефтегазовые доходы, развитие инфраструктуры, прежде всего транспортной. Транспортная недоступность целого ряда российских регионов мешает сбалансированному территориальному развитию нашей страны. Это очень серьезная проблема. И, конечно, нефтегазовые доходы должны направляться на финансирование задач, связанных с развитием человеческого потенциала.

NBJ: Насколько эффективно, по вашему мнению, используются средства резервных фондов? В. ГОРЕГЛЯД: Совокупная доходность размещения средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния на счетах в иностранной валюте в Банке России по итогам 2012 года составила около 0,7% годовых. Средства Фонда национального благосостояния, размещенные на депозитах во Внешэкономбанке, принесли 6,45% годовых в рублях и 3,63% годовых в долларах. Здесь играет свою роль известная консервативность возможных вложений средств наших суверенных фондов. Если сравнить эту доходность со стоимостью привлечения заемных средств для финансирования дефицита бюджета, она невысока и не характеризует использование фондов как высокоэффективное. То есть если бы Россия финансировала дефицит бюджета за счет накопленных финансовых резервов, а не за счет займов, то мы могли бы сэкономить значительные средства на стоимости обслуживания долга. И этот аргумент нередко можно слышать в качестве критики проводимой финансовой политики. Однако эффективность национальных финансовых резервов не может определяться исключительно доходностью их размещения. Для этого необходимо проанализировать степень достижения тех целей, для которых эти фонды формируются. Согласно Бюджетному кодексу Ре-

зервный фонд создается для обеспечения сбалансированности (покрытия дефицита) федерального бюджета, а Фонд национального благосостояния – для обеспечения софинансирования добровольных пенсионных накоплений, а также сбалансированности (покрытия дефицита) бюджета Пенсионного фонда. При этом целями управления средствами Резервного фонда и Фонда национального благосостояния являются обеспечение сохранности средств указанных фондов и стабильность уровня доходов от их размещения в долгосрочной перспективе. Поскольку с точки зрения закона первоочередная цель управления средствами фондов – сохранность средств, то именно ее достижение необходимо учитывать при оценке эффективности управления. Кроме того, нужно помнить об огромном значении таких резервов в случае чрезвычайной экономической ситуации. Как известно, все готовы одолжить вам деньги, когда они не очень нужны, но никто не захочет дать в долг, когда вы остро нуждаетесь в средствах. Это правило распространяется и на государства. В случае кризисной ситуации возможности привлечения заемных средств резко сократятся, их стоимость взлетит до небес. Если при этом государство не располагает финансовыми резервами, оно может оказаться в очень сложной ситуации, а это прямо отразится на положении экономики, на жизни всех граждан. Поэтому израсходовать финансовые резервы в спокойной экономической ситуации ради сравнительно небольшой текущей экономии было бы крайне недальновидно. Такая «экономия» может дорого обойтись.

NBJ: Как вы оцениваете предложения по созданию Росфинагентства? В. ГОРЕГЛЯД: Этот вопрос вызвал широчайшую дискуссию на самых разных площадках. Мнения экспертов, как известно, разделились.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

доступность и удобство переводов А. АБРАМЕЙЦЕВ: «Главная цель системы CONTACT – повышение доступности денежных переводов во всех аспектах: от стоимости до локации» беседовала

Софья Мороз

Денежные переводы стали неотъемлемой частью жизни людей, проживающих на территории России, и в силу социальных и экономических факторов востребованность данного сервиса неуклонно растет. О том, какие меры предпринимает платежная система CONTACT для совершенствования этой услуги, обеспечения защиты средств своих клиентов и расширения своей партнерской сети, рассказал в интервью NBJ председатель правления АКБ «РУССЛАВБАНК» (ЗАО) – оператора платежной системы CONTACT Алексей АБРАМЕЙЦЕВ.

NBJ: Как развивается бизнес системы CONTACT в 2013 году? Вырос ли спрос на услуги, предоставляемые вашей компанией?

30

the best publications 2003–2013

А. АБРАМЕЙЦЕВ: 2013 год стал во многом определяющим для системы CONTACT: в начале года мы провели масштабный рестайлинг – обновили логотип, добавили яркие фирменные цвета, улучшили визуальное позиционирование, запустили новый сайт и полноценно вышли в online с сервисом CONTACT24. Новый имидж платежной системы получил высокие оценки партнеров и одобрение наших клиентов, что, безусловно, нашло отражение в увеличении спроса на услуги системы. Если говорить про операционные показатели, то за три квартала 2013 года они уже превысили значения 2012 года. Так, оборот отправляемых через CONTACT средств вырос на 60% по сравнению с прошлым годом, количество операций – на 80%, средняя сумма перевода составила 400 долларов США. Помимо рестайлинга, среди факторов, повлиявших на увеличение спроса, я бы выделил развитие дистанционных каналов осуществления денежных переводов. Это уже упомянутый платежный online-сервис CONTACT24, который открывает пользователям круглосуточный доступ ко всем услугам системы из Интернета или мобильных приложений. Отмечу, что CONTACT была одной из первых систем, которая запустила виртуальное представительство, что усилило наши конкурентные позиции и привлекло новую аудиторию пользователей.

NBJ: В чем вы видите основные преимущества системы CONTACT по сравнению с конкурентами?

А. АБРАМЕЙЦЕВ: В первую очередь, это максимальная ориентированность на клиента. CONTACT вошла на российский рынок денежных переводов в 1999 году, сняв монополию западных компаний в том числе в ценообразовании. Главной целью системы было тогда и остается сейчас повышение доступности денежных переводов во всех аспектах: от стоимости до локации. Все эти годы CONTACT отличают гибкая тарифная политика, наличие развитой инфраструктуры обслуживания, разнообразие каналов пользования услугой. При этом CONTACT никогда не использовала так называемые тарифные планы для запутывания клиентов. У нас всегда единая и понятная тарифная сетка. Сегодня комиссии системы начинаются от 0,2%. Более того, благодаря большому числу акций, которые CONTACT проводит на протяжении всего года, нашим клиентам доступны услуги по переводу денежных средств и с нулевой комиссией. Что касается локальной доступности и каналов использования, то и здесь у CONTACT есть большие преимущества. Достаточно сказать, что текущий пул партнеров системы достигает тысячи. Причем это не только банки-участники, в отделениях которых можно воспользоваться услугами, но и крупнейшие международные ремиттинговые компании, платежные интеграторы, сотовые ритейлеры и операторы, интернет-банкинги и др. Говоря о качестве наших услуг, отмечу, что CONTACT до сих пор остается единственной российской

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

системой, менеджмент качества оператора которой (РУССЛАВБАНКа – прим. ред.) сертифицирован по ISO 9001:2008. Аудит по качеству проводится ежегодно.

NBJ: Какую долю на рынке платежей и денежных переводов занимает сейчас система? Каковы ваши планы по увеличению этой доли? А. АБРАМЕЙЦЕВ: В коридоре «Россия – страны ближнего зарубежья» CONTACT стабильно занимает пятую часть рынка. На отдельных направлениях между РФ и странами дальнего зарубежья через CONTACT проходит до 45% потока денежных переводов. По внутрироссийским переводам система также занимает значимое положение, особенно в части операций по зачислению средств на счета и с использованием мобильных каналов отправки. За последние два года ежеквартальный рост доли CONTACT на рынке находится в диапазоне 2-3%. Это очень хорошая динамика на фоне острой конкурентной борьбы.

NBJ: В каких странах и в каких регионах России работает платежная система CONTACT? А. АБРАМЕЙЦЕВ: Сегодня CONTACT представлена более чем в 150 странах. В последние годы мы усилили позиции в государствах Европы, США, Китае, Индии и Турции, предоставив возможность зачислять переводы на счета физических и юридических лиц в любых банках перечисленных стран. На международном направлении CONTACT также активно развивается в Африке, Ближнем Востоке, Азии. Безусловно, наличие того или иного сервиса системы зависит от уровня развития определенных каналов совершения денежных переводов или предпочтений пользователей в конкретной стране.

NBJ: Какие каналы отправки денежных средств доступны пользователям CONTACT в России?

А. АБРАМЕЙЦЕВ: В России пользователям CONTACT предоставлены максимально широкие возможности совершения денежных переводов и платежей. Это и переводы в отделениях банков-участников, офисах агентов (например, ритейл, турагентства, МФО и прочих), с помощью onlineсервисов, терминальных устройств, интернет-банкингов, мобильных телефонов. Денежные средства можно перевести наличными или зачислить на счета любых банков, на карты MasterCard и VISA. NBJ: CONTACT стала первой платежной системой, прошедшей все этапы регистрации в соответствии с законом «О национальной платежной системе». Расскажите, пожалуйста, какие, с вашей точки зрения, преимущества это дает системе? А. АБРАМЕЙЦЕВ: Действительно, система CONTACT первой была включена в единый реестр операторов платежных систем ЦБ РФ, причем за несколько месяцев до остальных участников рынка. Для нас важно было как можно раньше привести свою деятельность в полное соответствие новым требованиям законодательства. От этого зависело то, насколько быстро и успешно будут внедрены новые сервисы, отвечающие интересам и требованиям пользователей. Спустя полгода CONTACT также первой получила статус социально значимой платежной системы.

NBJ: Какие меры и шаги предпринимает система CONTACT в вопросе обеспечения информационной безопасности и защиты средств клиентов? А. АБРАМЕЙЦЕВ: В настоящее время уровень применяемых нами технологий дает возможность гарантировать клиентам и партнерам полную защиту информации от воздействия вредоносных кодов и несанкционированного доступа путем использования ложных ресурсов сети Интернет. Для

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

этого мы на регулярной основе проводим стресс-тесты систем безопасности и сотрудничаем с ведущими компаниями в сфере информационной защиты. Более того, постоянное участие в международных конференциях, таких как Sibos, Global Forum on Remittances или IMTC, позволяет нам быть в курсе мировых тенденций в данной области.

NBJ: В октябре 2013 года CONTACT получила международную премию за достижения в бизнесе «The Bizz 2013 Award». Расскажите, пожалуйста, за что системе была вручена эта премия? А. АБРАМЕЙЦЕВ: Премия «The Bizz Award» была вручена Всемирной конфедерацией бизнеса (США). Комитет премии высоко оценил достижения платежной системы CONTACT по таким аспектам, как лидерство в своем сегменте, качество системы управления, продуктов и сервисов, творческий подход к бизнесу и инновациям, корпоративная социальная ответственность. Номинировали систему наши многочисленные партнеры из США, их мнение о сотрудничестве с CONTACT стало решающим в определении финалиста.

NBJ: Какие цели стоят перед вашей компанией в будущем году? А. АБРАМЕЙЦЕВ: В 2014 году мы планируем усилить присутствие в online, привлечь еще больше активных пользователей к сервису CONTACT24. Безусловно, будет продолжена работа по подключению новых участников, совершенствованию инфраструктуры пунктов обслуживания. Получат дальнейшее развитие проекты в области расширения платежных сервисов. Для пользователей системы мы подготовили уникальный для российского рынка инструмент, сочетающий в себе карту лояльности и платежное средство, и финансовые продукты на специальных условиях в рамках нашего нового розничного бренда CONTACT Банк.

31

№ 5(108)’ 2013

the best publications 2003–2013

Белла Ильинична Златкис – заместитель председателя правления Сбербанка РФ (с мая 2004 года), руководитель Департамента управления государственным внутренним долгом Минфина РФ (1998–2000 годы), заместитель министра финансов Российской Федерации (2000–2004 годы)

это было романтическое время, всем казалось, что мы идем в красивую жизнь текст

Белла Златкис, заместитель председателя правления Сбербанка РФ

Что представляли собой первые банки? Несмотря на решение развивать этот вид деятельности без участия государства, первые сколько-нибудь значимые финансово-кредитные организации, конечно же, были созданы с участием государства. Яркий пример – Автобанк, который был создан Минфином. В течение длительного времени в нем находились государственные средства, в банк на ключевые должности пришли люди из министерства. Быть некэптивными кредитные организации в начале своего пути не могли. Первое время банки занимались примитивной выдачей кредитов, зарабатывали на разнице между официальной и реальной стоимостью денег. В советское время деньги стоили максимум 3%. Однако в то время уже появился спрос на рыночные, более доро-

32

the best publications 2003–2013

гие ресурсы. Небольшую долю в банковском бизнесе занимали валютные операции, в конце 1980-х они были слегка легализованы по сравнению с классическим советским периодом. Поэтому банки смело меняли валюту с довольно большим спредом. Еще одним направлением деятельности стало расчетно-кассовое обслуживание своих учредителей, тех, с кем банки в основном работали. Чуть позже, с 1993 года, они начали проводить операции с госбумагами, с государственными краткосрочными облигациями (ГКО), и банки стали больше походить на классические финансовые организации. Взаимоотношения с государственными органами от чисто родственных постепенно переходили в сферу регуляторных. Но до выхода законов «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и «О бан-

ках и банковской деятельности» (приняты 2 декабря 1990 года) эти отношения носили больше понятийный, чем регуляторный характер. В первое время надзор был очень слабым, как следует он заработал уже после 1998 года. Признаюсь, что регулировать деятельность первых коммерческих банков было непросто. Приведу пример из моей практики, который я и Дмитрий Тулин считаем самым сложным (с 1978 по 1991 год Д. Тулин работал в Госбанке СССР, занимал должности от рядового сотрудника до начальника управления ценных бумаг, а с 1991 по 1996 год работал заместителем председателя Центрального банка РФ). Банк «МЕНАТЕП» продавал населению красивые бумаги, которые назвал акциями. Это было романтическое время, всем казалось, что мы идем в красивую жизнь, в рыночную экономику, и за этими бумажками

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

стояли огромные очереди. Я, как представитель одного регулятора – Минфина, и Дмитрий Тулин, как представитель Госбанка СССР, встретились с руководителем МЕНАТЕПа Платоном Лебедевым. Мы попытались объяснить ему, что банк не может торговать бумажками и что это не акции, так как акция представляет собой набор других прав. На это нам в довольно грубой форме ответили, что регуляторного запрета нет и мы не имеем права что-либо регулировать, как и государство в целом. От разговора осталось ощущение то ли детского сада, то ли полного непонимания, то ли глобального обмана населения. Мы были сильно ошарашены и разочарованы. Мы не одержали победу в этой борьбе, однако опубликовали в газете «Известия» огромную статью с разъяснением для простых граждан следующих моментов: регулирования нет, но, люди, знайте, что это не ценная бумага, и у вас никаких прав не возникает. Как готовились первые законы, призванные регулировать банковскую деятельность? Это позднее в подобных случаях нанималась крупная западная консалтинговая фирма, которая изучает международный опыт и адаптирует его для нашей страны. В тот период деньги в бюджете отсутствовали, нанимать кого-либо не было возможности. Но по линии обмена опытом, по линии добровольной помощи, по договору с главой Минфина СССР Валентином Павловым в России работали сотрудники Нью-Йоркской фондовой биржи. Они помогали нам в толковании действовавшего американского законодательства и тех ограничений, которые существовали в таких крупных саморегулируемых организациях, как Нью-Йоркская фондовая биржа. Питер Дерби, которого привез в Россию Григорий Явлинский (в то время заместитель председателя Совета министров РСФСР), очень интересовался созданием законодательства, хорошо знал законы о ценных бумагах. Нам элементарно помогали переводить импортное законодательство, ведь в то

Идея построения «китайской стены» между этими двумя видами банкинга у нас не прошла. В стране были единицы людей, которые понимали, что есть два вида банков и что существуют подобные риски.

время мало кто умел читать сложную юридическую литературу на английском языке. Андрей Казьмин (президент, председатель правления Сбербанка РФ с 1996 по 2007 год – прим. ред.) в то время работал в нашем департаменте советником и курировал подготовку законов «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и «О банках и банковской деятельности». Но, конечно, в основном законами занимался Госбанк РСФСР. В ходе подготовки двух вышеупомянутых законов шел спор вот по какому принципиальному вопросу: Минфину в целом и мне в частности казалось, что российское банковское законодательство должно содержать ограничения, как в законе Гласса-Стигала (Glass-Steagal Act, принятый в 1933 году в США закон, который запретил банкам одновременно заниматься кредитными операциями и инвестированием в компании). Закон говорит о «китайской стене» между розничным и инвестбанком, чтобы на «бабушек и дедушек», хранящих деньги в розничном банке, не распространялись риски инвестиционного банкинга. Идея построения «китайской стены» между этими двумя видами банкинга у нас не прошла. Дело в том, что в стране были единицы людей, которые понимали, что есть два вида банков и что существуют подобные риски. В созданных в начале 1990-х годов законах я вижу массу положительных моментов. Во-первых, мы пошли по пути написания двух отдельных законов – «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и «О банках и банковской деятельности». Во-вторых, Центральному банку был придан необычный для тоталитарной страны статус независимого регулятора. Ему было дано право са-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

accent

мостоятельно регулировать отрасль и создавать собственные принципы ограничения деятельности коммерческих банков, выдвигать нормативы и осуществлять надзор за банковской деятельностью. Еще один важнейший принцип, заложенный в законодательстве, – это ограничение видов банковской деятельности именно финансовыми операциями. До данных законов при банке можно было хоть завод держать, и все эти риски перемешивались. Были и ошибки, прежде всего в части законодательства о ценных бумагах. Оно было сформировано в виде Постановления Совета министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 601 «Об утверждении Положения об акционерных обществах» и в виде «Положения о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в Российской Федерации», утвержденное Постановлением правительства РФ от 28 декабря 1991 г. № 78. К сожалению, не были установлены должные ограничения ни для коммерческих банков, ни для эмитентов ценных бумаг. Гражданское и банковское законодательство сильно отставало от требований времени. Поэтому появилось большое количество квазиценных бумаг – «МММ», телемаркеты и прочие пирамиды, их было очень много. Большинство кредитных организаций участвовали в торговле этими инструментами. И, конечно, должным образом не ограничивались риски валютных операций внутри самих банков. Никто не имел понятия о поддержании ликвидности балансов в должном положении. В 1995 году многие финансовые учреждения обанкротились именно из-за того, что их менеджеры элементарно не понимали, что такое риск ликвидности.

33

5(108)’ 2013

the best publications 2003–2013

Гарегин Ашотович Тосунян – президент Ассоциации российских банков с 2002 года, председатель cовета Московского банковского союза (МБС), председатель Всероссийского совета региональных банковских объединений, член-корреспондент Российской академии наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации

уже тогда я понимал, что банковская система сможет нормально развиваться только при условии, что она будет единой текст

Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков

Стартовым моментом для российского банковского рынка стал май 1988 года, когда был принят закон о кооперации, в котором предусматривалась возможность создания в СССР кооперативных банков. В августе того же года было опубликовано Постановление ЦК КПСС, Совета министров СССР и ЦК ВЛКСМ о создании Центра научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Пожалуй, эти два момента можно назвать ключевыми с точки зрения создания нашей банковской системы. Ухватившись за эту, тогда еще слабую, ниточку, появились первые частные банки – «Викинг», «Столичный», Инкомбанк, «МЕНАТЕП», созданный на базе НТТМ, и многие другие. По прошествии 25 лет мы, умудренные теперь мощным и значительным банковским законодательством, с удивлением вспоминаем, что в конце 1980-х

34

the best publications 2003–2013

годов между кооперативными и коммерческими банками различие было лишь по размеру капитала. От кооперативного банка требовался уставный капитал на уровне 500 тысяч рублей, коммерческая кредитная организация должна была обладать уставным капиталом не ниже пяти миллионов рублей. При этом и те, и другие банки могли проводить одни и те же операции: никаких ограничений на их деятельность не накладывалось, поскольку к тому моменту еще не были приняты ключевые для рынка законы «О банках и банковской деятельности» и «О Госбанке СССР» (впоследствии «О Банке России»). Они были приняты только в 1990 году. Ради чего создавались первые коммерческие и кооперативные банки? Прежде всего, для того, чтобы обеспечивать расчетно-кассовое обслуживание новых компаний и новых проектов. В условиях социалистической плановой экономики средства для реали-

зации того или иного проекта можно было получить только из госбюджета. А для этого надо было сначала пройти несколько инстанций, получить огромное количество согласований, добиться того, чтобы Госснаб и Госплан внесли проект в общий план и одобрили проведение расчетов. Это сильно тормозило весь экономический процесс в стране. В конце 1980-х годов начали появляться первые кооперативы, естественно, они были заинтересованы в том, чтобы заключать между собой двухсторонние договоры и рассчитываться друг с другом. Для выполнения таких платежных поручений были нужны банки, а обращаться в государственные финансово-кредитные организации – Жилсоцбанк, Промстройбанк и др. – не имело смысла. У них были внутренние жесткие инструкции, которые запрещали им проводить любые банковские операции, не соответствующие этим инструкциям.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Эту нишу заполнили первые кооперативные и коммерческие банки. Поскольку в те годы их деятельность толком не регулировалась и кооперативы могли получать от государства беспроцентные кредиты на сумму 300 тысяч рублей, количество таких банков росло очень быстро. Безусловно, не все эти организации создавались с благими целями, были прецеденты, когда люди получали государственные кредиты и исчезали. Но это объективные издержки глобального процесса: государство фактически открыло метр своей границы, и хлынул долго сдерживаемый поток предпринимательства. Как любой поток, он нес с собой и плохое, и хорошее, а впоследствии, как это обычно бывает, рынок сам произвел процесс отбора. Люди практически сразу же и очень охотно стали доверять свои сбережения коммерческим банкам. Их можно было понять. Они стремились уберечь свои сбережения от галопирующей инфляции, к тому же многие наши сограждане к середине 1990-х годов уже «обожглись» на различных финансовых пирамидах. Понятно, что банки не могли совершить чудо и полностью спасти эти деньги, но они по крайней мере помогали людям уберечь хотя бы часть сбережений от обесценивания. И люди это понимали и ценили, что особенно проявлялось в кризисные периоды. В 1998 году, после девальвации рубля и дефолта, я, будучи тогда руководителем Технобанка, запретил моим сотрудникам принимать вклады физических лиц. Это было связано с тем, что даже в период кризиса приток средств на счета продолжался, и я опасался, что банк может оказаться неспособным выполнить свои обязательства перед клиентами. А ведь давно уже доказано: одна из главных ценностей и банкира, и банка – репутация! Я тогда прилагал огромные усилия для того, чтобы поддержать доверие людей, чтобы Технобанк смог и дальше выполнять все свои обязательства перед вкладчиками. Надо сказать, что нам сказочно повезло, ведь на протяжении всех этих лет во главе Центрального банка

стояли очень грамотные специалисты и глубоко порядочные люди: Виктор Владимирович Геращенко, Татьяна Владимировна Парамонова, Сергей Константинович Дубинин, Сергей Михайлович Игнатьев. Все они очень разные люди по своим личным качествам, манере поведения, но их объединяет одно: они действительно предельно честные независимые люди. Ни одной сомнительной фигуры во главе ЦБ не было, и это не только огромная удача, но и результат очень правильной кадровой политики. Банк России – это сердце нашей экономики! Если говорить о людях, сыгравших огромную роль в формировании нашей банковской системы, то, безусловно, нельзя не упомянуть Андрея Андреевича Козлова (первый заместитель председателя Банка России с 1997 по 1999 год и с 2002 по 2006 год – прим. ред.), Константина Борисовича Шора, на протяжении 25 лет возглавляющего ГУ ЦБ. Константин Борисович всячески способствовал становлению первых коммерческих банков в нашей стране, был инициатором и фактически стоял у истоков создания Московского банковского союза. Конечно, не стоит забывать и таких людей, как Владимир Виноградов, создатель и руководитель Инкомбанка; Александр Смоленский, основатель банка «Столичный»; Георгий Джавашвили, глава «Форум-Банка»; Яков Дубенецкий, председатель правления Промстройбанка; Виктор Букато, председатель правления Внешагробанка; Михаил Ходорковский, создатель банка «МЕНАТЕП»; Владимир Гусинский, президент «Мост-Банка»; Юрий Агапов, президент и председатель совета директоров «Кредо-Банка». И, безусловно, необходимо упомянуть руководителя Сбербанка РФ в 1996– 2007 годах Андрея Казьмина. При этом стоит добавить, что им был присущ не узкокорпоративный, а широкий взгляд на вещи: они быстро поняли, что новообразованное банковское сообщество нуждается в представлении своих интересов на законодательном уровне, в органах исполни-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

тельной власти и в том, чтобы это не выглядело как лоббирование корыстных интересов отдельных банков, а было защитой интересов всей системы. Поэтому уже в конце 1980-х годов начали возникать первые профессиональные объединения: в 1989 году появился Московский банковский союз, а уже в 1991 году свой первый учредительный съезд провела Ассоциация российских банков. На этом съезде я был избран членом совета АРБ и вицепрезидентом Ассоциации. Признаюсь честно: для меня это стало неожиданностью – я совершенно не рвался в руководители Ассоциации. Но тогда, на съезде, я призвал участников вести конструктивный диалог, основанный на взаимном уважении. На уважении представителей Центрального банка по отношению к банкирам, уважении руководителей крупных банков по отношению к руководителям малых и средних финансово-кредитных организаций. Уже тогда я понимал, что банковская система сможет нормально развиваться только при условии, что она будет единой, не будет распадаться на отдельные части. Видимо, эта позиция и впечатлила многих участников съезда, которые проголосовали за мою кандидатуру при избрании вице-президентов Ассоциации. По прошествии 22 лет с момента проведения учредительного съезда АРБ многое изменилось и в нашей банковской системе, и в ее регулировании и надзоре, и в отношении Центрального банка к подназорным субъектам. Но тот призыв, который я озвучил в своем выступлении на съезде Ассоциации в 1991 году, актуален и по сей день: если есть проблема, нуждающаяся в решении, то ее необходимо решать совместными усилиями, учитывая мнение каждого участника рынка независимо от того, руководит ли он малым, средним или большим банком. Я думаю, что авторитет Ассоциации российских банков в немалой степени базируется на том, что за 22 года своей работы мы ни на шаг не отступили от этого принципа. Уверен, не отступим и впредь!

35

№ 5(108)’ 2013

the best publications 2003–2013

Александр Владимирович Турбанов – российский государственный деятель, депутат Государственной думы РФ I созыва (1993–1995 годы), заместитель председателя Банка России (1996 – 1999 годы), генеральный директор Государственной корпорации «Агентство по реструктуризации кредитных организаций» (март 1999 года – январь 2004 года), генеральный директор Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (2004–2012 годы)

только в 1995 году ЦБ осознал, что надо удалять с рынка нежизнеспособные банки текст

Александр Турбанов, экс-генеральный директор Агентства по страхованию вкладов

Я пришел в банковскую систему уже после того, как на рынке возникли первые коммерческие финансовые организации. Тем не менее я всегда интересовался историей становления системы, особенно тем, что служило правовой основной для создания первых банков. Сейчас многие могут даже не поверить, что в 1988 году банковского законодательства вовсе не существовало: регулятор рынка (Госбанк СССР), регистрируя первые банки, делал ссылку на Закон «О кооперации». В этом нормативном акте был пункт, в соответствии с которым кооперативы имели право создавать кредитные организации по территориальному или отраслевому признаку. И, наверное, сейчас выглядит смешным тот факт, что Госбанк ссылался также на решение XIX Всесоюзной партийной конференции КПСС, содержавшее положение о целесообразности создания в СССР коммерческих банков.

36

the best publications 2003–2013

Собственно говоря, этим правовая основа исчерпывалась. Госбанк СССР в 1988 году был вынужден в экстренном режиме принять внутренний регулятивный документ, который определил требования к вновь создаваемым банкам. Но к уже созданным кредитным организациям никаких регулятивных требований Госбанк предъявить не мог из-за отсутствия законодательства. Сложно поверить, но тогда даже не выдавались лицензии на осуществление банковской деятельности – их стали выдавать позже, задним числом. А первый профильный закон в СССР и в РСФСР – «О банках и банковской деятельности» – был принят только в 1990 году. В начале 1991 года появилась Инструкция Центрального банка с символическим номером – № 1, содержащая перечень обязательных для банков экономических нормативов, соблюдение которых должно было обеспечить финансовую устойчивость участников рынка.

В начале 1992 года я пришел в Инкомбанк, которому на тот момент было немногим более трех лет. Мне, как начальнику юридического отдела, было поручено подготовить соответствующие документы для проведения банком эмиссии акций. Я выяснил: для того чтобы эти документы зарегистрировать в Центральном банке Российской Федерации, необходимо предоставить регулятору расчет нормативов. И здесь меня ожидал сюрприз: я обнаружил, что работа по отслеживанию нормативов в банке еще не была поставлена на достаточно прочный фундамент. Это неудивительно, если учесть, что многие сотрудники Инкомбанка не имели опыта работы в коммерческой финансово-кредитной организации. Практически все работники начинали с нуля, большинство из них были молодыми людьми, только что закончившими вузы, другие еще продолжали учиться.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

С таким кадровым потенциалом банк развивался и, должен признать, развивался неплохо. Настолько неплохо и настолько быстро, что его механизмы управления отставали от объемов его бизнеса. При этом хотел бы сразу отметить: слухи о том, что Инкомбанк процветал, потому что был создан на комсомольских, или партийных, деньгах, не соответствовали действительности. Я, будучи руководителем сначала юридического отдела, а потом юридического управления банка, не обнаружил признаков этих денег. Я уверен, что успехи Инкомбанка объяснялись совсем иным: не в последнюю очередь тем, что во главе банка стоял его создатель Владимир Виноградов – значимая фигура не только для Инкомбанка, но и для российского банковского сектора в целом. В. Виноградов поражал своим неординарным мышлением. Помню, как проходили заседания правления банка. Организационно они, конечно, не выдерживали критики: начав с одного вопроса, мы зачастую переходили к обсуждению совсем другого, не обозначенного в повестке. Обычно предлагалось несколько вариантов решения той или иной проблемы, мне было интересно наблюдать за В. Виноградовым и пытаться угадать, какой из этих вариантов он выберет. К моему удивлению, он зачастую предлагал свой, и в ходе дальнейшего обсуждения становилось ясно, что именно его вариант является оптимальным. Так, очень интересным и, если так можно выразиться, опережающим время было его решение о запуске сберегательных сертификатов. Он одним из первых понял, что этот финансовый инструмент является своего рода страховкой от «набегов» вкладчиков: сертификат – ценная бумага, которая может быть продана на рынке. К сожалению, за последующие годы надлежащая нормативная база, регулирующая обращение этого инструмента, не была создана, в результате банки не слишком активно привлекают средства в депозитные сертификаты.

В. Виноградов, как и многие другие банкиры, чувствовал недостаток регулирования, отсутствие взаимодействия между банками и регулятором. Иногда это приводило к негативным последствиям для кредитных организаций. Например, один из банков в 1993 году не вернул Инкомбанку средства, привлеченные на рынке межбанковского кредитования. Мы подали на него в суд, выиграли, но деньги не смогли вернуть, поскольку у банка-должника к этому моменту не было ни средств на счете, ни помещения, ни персонала. Мы обратились в ЦБ с просьбой отозвать у данной организации лицензию на осуществление банковской деятельности, надеясь вернуть хотя бы часть средств в рамках процедуры банкротства. ЦБ этого не сделал, потому что в 1992–1993 годах лицензии у банков, как ни странно, не отзывались. Во многом это объяснялось тем, что в то время не было закона о банкротстве кредитных организаций, а общее законодательство о банкротстве действовало плохо. Не было и понимания, что процедура банкротства может быть начата только после отзыва у кредитной организации лицензии. Только в 1995 году ЦБ осознал, что надо удалять с рынка нежизнеспособные банки. Собственно говоря, именно несовершенство правовой базы, регулирующей банковскую деятельность, послужило причиной моего ухода из Инкомбанка. Осенью 1993 года «рухнул» Верховный Совет России и были назначены выборы в Госдуму РФ. Однажды вечером В. Виноградов пригласил меня к себе и спросил, не хочу ли я потрудиться в качестве депутата Госдумы. Это был вопрос-предложение, и, признаюсь, он оказался для меня неожиданным. Мне было интересно работать в банке, я хотел приобрести глубокие знания в банковском деле, но, все взвесив, я дал согласие. Законотворческая деятельность мне нравилась, я понимал, что рынок нуждается в правовом регулировании. Я прошел в Госдуму в составе избирательного объединения ПРЕС и стал

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

членом Комитета по бюджету, налогам, банкам и финансам. Комитет, возглавляемый Михаилом Михайловичем Задорновым, оказался очень работоспособным. Я быстро нашел единомышленника в лице Павла Алексеевича Медведева, который был председателем подкомитета по банковскому законодательству. Мы с ним видели необходимость принятия законов «О Центральном банке» и «О банках и банковской деятельности» в новых редакциях, а также законов «О банкротстве кредитных организаций» и «О страховании вкладов». Новую редакцию закона о Центральном банке написал экс-министр финансов РФ Борис Федоров. Должен сказать, что это были мысли вслух, положенные на бумагу, вплоть до того, что в его варианте закона встречались формулировки «такие-то действия наказываются тюремным заключением на столько-то лет». Мне приходилось доказывать ему, что в законе о Центральном банке такие формулировки неуместны, для них есть Уголовный кодекс. Но должен сказать, что наряду с этим Б. Федоров заложил в законопроект очень много правильных идей, в том числе и принцип независимости Центрального банка. Параллельно мы работали над законом о банках и банковской деятельности, устраняя имевшиеся недочеты в банковской сфере. Например, согласно тогдашним правилам ЦБ предприятие могло иметь только один расчетный счет только в одном банке. На практике это означало, что каждое предприятие становилось заложником своего расчетного банка. Если финансово-кредитная организация банкротилась, то и компания, которая держала в ней свои средства, разорялась. Должен сказать, что эта несуразность была настолько очевидной, что все депутаты поддержали внесение в Закон «О банках и банковской деятельности» поправок, в соответствии с которыми предприятиям разрешалось держать сколько угодно счетов в неограниченном количестве банков.

37

the best publications 2003–2013

Гораздо сложнее дело обстояло с другой несуразностью. В соответствии с Инструкцией ЦБ коммерческий банк могли создать только юридические лица, которых должно быть не менее трех. Мы настояли на внесении в закон поправок о том, что количество учредителей кредитной организации может быть каким угодно, от одного до бесконечности, и что учредителями могут быть как юридические, так и физические лица. Но даже после принятия соответствующих поправок Центральный банк какое-то время действовал по старинке. Я к тому моменту уже покинул должность депутата и перешел на работу в ЦБ, так что непосредственно сталкивался с такими фактами, получая жалобы предпринимателей. К 1995 году нам удалось разработать Закон «О страховании вкладов». Должен сказать, что у этого документа оказалась достаточно долгая, более чем десятилетняя история. Еще в 1993 году президент дал поручение правительству подготовить соответствующий законопроект – правительство не сделало этого. Новый указ президента вышел в 1994 году, только на этот раз законопроект поручили подготовить Центральному банку, который тоже не справился с поставленной задачей. В результате документ подготовили депутаты профильного комитета Госдумы РФ. Лично я понял, что институт страхования вкладов должен существовать, еще во время своей работы в Инкомбанке и очень активно принимал участие в работе над законопроектом. Документ очень горячо обсуждался и в Госдуме, и в правительстве, и в президентской администрации. Как я уже говорил, так вышло, что после окончания срока работы Госдумы I созыва я перешел работать в Центральный банк. Конечно, я продолжал интересоваться тем, как живет организация, в которой я получил опыт банковской работы. В 1998 году, как хорошо известно, у Инкомбанка была отозвана лицензия. С одной стороны, причиной этого стало то, что Инкомбанк был одним из лидеров на рынке

38

the best publications 2003–2013

государственных ценных бумаг (ГКО) и удар по нему, вызванный обрушением пирамиды ГКО, оказался очень ощутимым. С другой стороны, банк погубило то, что рос он очень быстро и его структуры управления не успевали за его ростом. Приведу конкретный пример: у Инкомбанка была огромная филиальная сеть, при этом, по-видимому, деятельность филиалов должным образом не контролировалась. Оригинальность Владимира Виноградова заключалась еще и в том, что некоторых руководителей филиалов он сделал вице-президентами банка, представьте себе, какой эффект это на них производило. Они стремились доказать свою рентабельность, забывая о рисках, и именно этим, на мой взгляд, объясняется обилие «плохих» кредитов на балансе банков. Возможно, роковую роль в судьбе Инкомбанка сыграл еще один факт. После событий 1998 года на рынке «гуляла» фраза: банкиры «сдали» Виноградова надеясь на то, что банкротство Инкомбанка испугает правительство и их банкам будет оказана поддержка. Руководителям крупных финансово-кредитных организаций не хватало опыта, они не могли оценить ни причины кризиса, ни его последствия. Итог оказался плачевным: практически у всех крупнейших частных банков были отозваны лицензии. Несмотря на то что кризис 1998 года был очень тяжелым и для страны в целом, и для банковского сектора в частности, он сыграл в том числе и положительную роль. После него правительство из противника идеи создания системы страхования вкладов превратилось в сторонника. С одной стороны, было очевидно, что наличие ССВ позволит минимизировать риск паники вкладчиков, с другой стороны, в начале 2000-х годов появились бюджетные средства для создания фонда страхования. Третий немаловажный момент – с рынка ушли олигархи, которые были в 90-е годы последовательными противниками страхования вкладов. Свою позицию по данному вопросу изменил

и Центральный банк: Сергей Михайлович Игнатьев, ставший председателем ЦБ в 2002 году, и его первый заместитель Андрей Андреевич Козлов поддерживали идею о необходимости создания ССВ. Если говорить о людях, сыгравших наибольшую роль в формировании и развитии нашего банковского сектора, то некоторых из них я уже упомянул: это, конечно, и Сергей Михайлович Игнатьев, и Андрей Андреевич Козлов, и Павел Алексеевич Медведев. Должен сказать, что огромный вклад внесли Виктор Владимирович Геращенко (сначала руководитель Госбанка СССР, затем председатель Центрального банка Российской Федерации в 1992–1994 годах и в 1998–2002 годах), Георгий Гаврилович Матюхин (и. о. председателя Госбанка РСФСР, а затем председатель Центрального банка Российской Федерации в 1990– 1992 годах), Сергей Константинович Дубинин (председатель правления Центрального банка Российской Федерации в 1995–1998 годах). Особо я хотел бы отметить роль Андрея Андреевича Козлова. Он очень много сделал для создания программы по реструктуризации проблемных кредитных организаций, для принятия Закона «О страховании вкладов» и в рамках борьбы с банками, занимавшимися отмыванием средств. Думаю, можно назвать имена очень многих банкиров, прежде всего, имена руководителей банковских ассоциаций: первого президента Ассоциации российских банков Сергея Ефимовича Егорова, его преемника на этом посту Гарегина Ашотовича Тосуняна, нынешнего президента Ассоциации «Россия» Анатолия Геннадьевича Аксакова, его предшественника Александра Васильевича Мурычева и, конечно, имя руководителя первого банковского профессионального объединения – Ассоциации промстройбанков – Якова Николаевича Дубенецкого. Все эти люди очень многое сделали для развития и банковского законодательства, и нашего банковского рынка.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

№ 5(108)’2013

the best publications 2003–2013

Вера Владимировна Прокопенко – президент АВТОВАЗБАНКа (город Тольятти) с 1996 по 2007 год. До 1990 года работала экономистом на промышленных предприятиях. В 1990–1994 годах – директор Димитровградского филиала АВТОВАЗБАНКа, с мая 1994 года – вице-президент по развитию, в 1995–1996 годах – первый вице-президент, главный управляющий АВТОВАЗБАНКа

В. ПРОКОПЕНКО: «Мы видим наше будущее в качестве опорного банка для предпринимателей, организаций малого и среднего бизнеса, банка «семейного обслуживания» для населения» После подписания закона о кооперативах в 1988 году в СССР был дан старт созданию коммерческих структур, в том числе и первых банков страны. Одной из первых кредитных организаций, основанных 25 лет назад, стал АВТОВАЗБАНК. В проекте к 25-летию банковской системы в 2013 году в NBJ было опубликовано интервью с президентом АВТОВАЗБАНКа в 1996–2007 годах Верой ПРОКОПЕНКО, стоявшей у истоков создания первого коммерческого банка Поволжья.

NBJ: Вера Владимировна, как возникла идея создания негосударственного банка? В. ПРОКОПЕНКО: В 1988 году стало понятно, что ВАЗу и предприятиям, вхо-

40

the best publications 2003–2013

дившим в объединение «АВТОВАЗ», нужен банк. Заводы начали испытывать серьезные трудности с обслуживанием в государственных банках. Все это было связано с тем, что АВТОВАЗ в 1985 году был переведен на новую систему планирования и стимулирования. Раньше сколько бы предприятие ни заработало, все перечислялось в министерство, потом министерством же распределялось по принципу «кто сколько сумеет выпросить». С вводом новой системы 35% от прибыли перечисляли в бюджет, а 65% оставалось заводу, и он сам распределял их на развитие производства, строительство жилья, содержание социальной сферы, материальное поощрение и т.д. Население и все предприятия обслуживали Госбанк, Стройбанк, Внешэко-

номбанк и сберкассы. В конце 1980-х годов были созданы Промстройбанк, Жилсоцбанк, Агропромбанк и Сбербанк. Промстройбанк выполнял функцию жесткого контроля расхода средств на строительство, и все платежи по строительным работам шли через них. Был у меня добанковский период работы на Димитровградском автоагрегатном заводе. И мы на деньги завода построили новый цех, но Промстройбанк не принял у нас документы на оплату выполненных строительномонтажных работ. Директор отделения Промстройбанка в Димитровграде отказался проводить оплату, сказав, что идет распыление госсредств. Мы пытались объяснить, что это наши деньги, которые заработаны и потрачены законно в рамках решения

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

правительства. И только приказ руководителя областного отделения банка вынудил начальника отделения в Димитровграде взять наши документы. Человек даже не хотел подумать, что система меняется. Вернувшись к нему с документами, я сказала: «Мы создадим новый банк и покажем, как надо работать».

NBJ: Как создавался новый банк? В. ПРОКОПЕНКО: К 1988 году стало ясно, что создание независимой коммерческой структуры в рамках автозавода невозможно, и это привело к мысли о необходимости выделения из объединения части финансового управления ВАЗа, которая и стала основой для создания кредитной организации. В июне 1988 года был подписан Протокол о на-

мерениях по созданию в Тольятти коммерческого банка по кредитованию, расчетам и кассовому обслуживанию предприятий АО «АВТОВАЗ». 14 октября 1988 года состоялось учредительное собрание Промышленного коммерческого АВТОВАЗБАНКа. Первый коммерческий банк Поволжья с уставным фондом 75 млн рублей был создан по инициативе АВТОВАЗа. Кроме завода в состав учредителей были приглашены Промстройбанк, Внешэкономбанк, Сбербанк России. Руководителем организации был выбран Петр Нахманович.

16 ноября 1988 года АВТОВАЗБАНК был зарегистрирован в Госбанке СССР и получил генеральную лицензию под номером 23. А в 1989 году я дала согласие создать и возглавить филиал в Димитровграде – первый иногородний филиал в истории банка.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Чем памятны первые годы работы в банке? В. ПРОКОПЕНКО: У нас был здоровый авантюризм. Сейчас, когда уже прошло 25 лет, понимаешь, какими мы были смелыми. Петр Нахманович сразу после регистрации устава АВТОВАЗБАНКа в Москве уехал учиться в Германию. Он оттуда привез чемодан книг, мы переводили их и учились. Мы даже не знали таких слов, как «факторинг», «лизинг» и т.д. В Госбанке все было четко спланировано, а нам надо было решать, по какой ставке выдавать кредиты, сколько денег выдавать, а сколько оставить на оплату платежей, какой должна быть маржа, как проанализировать финансовое состояние предприятия. В 1989 году ставка привлечения ресурсов у нас

41

the best publications 2003–2013

каждый день был очень интересным, мы все время осваивали что-то новое. Но эти годы преподносили и «черные» четверги и вторники, обмены денег за три дня, налоги на прибыль 60% и многое другое была 3,5%, ставка размещения – 4,1%, маржа – 0,6%. Когда мы создали Димитровградский филиал, мы забрали обслуживание Димитровградского автоагрегатного завода у Промстройбанка. Представьте, 15-тысячный коллектив с огромными оборотами и сложной системой платежей – и мы рискнули взять все это на себя. В итоге работали до десяти часов вечера, печатали платежки на машинке – компьютеров же еще не было. Тогда получить кредиты было легко, но невозвратов не было. Была высокая моральная ответственность заемщика за возврат кредита. Мы тогда растили себе клиентуру, давая кредиты малому и среднему бизнесу, брали на себя функцию ведения бухгалтерского учета для клиентов, чтобы помочь им работать по-новому. Очень многие работники банка обучались за границей и на различных курсах и семинарах в России. У нас была огромная ответственность за возврат кредитов, мы перестраховывались: брали поручительства, различные залоги, хотя тогда таких законов еще не было. Каждый день был очень интересным, мы все время осваивали что-то новое. Но эти годы преподносили и «черные» четверги и вторники, обмены денег за три дня, налоги на прибыль 60% и многое другое.

NBJ: Во второй половине 1990-х годов банковская система пережила жесточайшие кризисы. Как удалось сохранить банк? В. ПРОКОПЕНКО: Банковский кризис 1995 года сильней всего ударил по регио-

42

the best publications 2003–2013

нальным банкам. Было положено начало великой чистки банковской системы: в 1994 году кредитных организаций было более 3,5 тысяч, сегодня их около 900. Тот кризис заставил задуматься над тем, что пора жестко соблюдать нормативы, что должны быть резервы. Мы выполняли свои обязательства, но не выполнялись обязательства перед нами. С каждым днем ситуация становилась более критической. И наступил день, когда нам не хватило 50 млн рублей на оплату обязательств при том условии, что 120 млн рублей находилось в фонде резервирования ЦБ. Мы поехали в Самару в ГУ ЦБ просить помощи, но они сказали, что не помогут, так как не прописано такой процедуры. Мы поняли, что своими силами нам уже не выбраться. Петр Нахманович поехал в Москву с предложением объединяться ко всем крупным банкам. Тогда никто не решился. Центробанк принял решение ввести временное управление с заданием разобраться в финансовом положении.

31 декабря 1995 года нам это озвучили. И началась долгая история «вытаскивания бегемота из болота». Длилась она больше пяти лет, но мы справились.

NBJ: При каких обстоятельствах вы возглавили АВТОВАЗБАНК? В. ПРОКОПЕНКО: 17 февраля 1996 года мне позвонили с ВАЗа и сообщили, что я буду назначена президентом АВТОВАЗБАНКа. На мой вопрос о том, интересно ли им мое мнение, мне ответили просто: выхода нет, это требование ЦБ.

У нас была команда единомышленников, и с ней мы разгребли все завалы: мы потеряли всего 2,6% кредитного портфеля, который составлял 1,3 млрд рублей. Более того, мы еще и вернули более 600 млн рублей в виде процентов. Но вспоминается не только тяжелая работа, когда отдавалось все, чтобы банк продолжал работать. Нам есть чем гордиться. Мы первыми получили лицензию на валютные операции. Наш банк был среди создателей валютной и фондовой бирж в Москве и в Самаре. Мы провели первый в России андеррайтинг – скупку акций предприятия для их последующей продажи на рынке ценных бумаг. Это было сделано для КАМАЗа. АВТОВАЗБАНК первым запустил в оборот векселя. Банк активно занимается благотворительностью. Много средств было вложено в образование кадров: около 20 президентов банков и более 300 руководителей разных организаций и предприятий – это наши бывшие сотрудники. И самое главное – за все эти годы мы ни разу не подвели наших клиентов. Когда на КАМАЗе были проблемы с «наличкой», деньги в Набережные Челны отправляли самолетом.

NBJ: Какими вы видите перспективы развития банка? В. ПРОКОПЕНКО: Мы не новички в банковской системе, вместе с ней прошли все проблемы ее становления и роста. Но 25 лет – это такой малый отрезок времени. Наш банк видит перспективу и грамотно ставит перед собой цели и задачи. Возглавляет кредитную организацию высокопрофессиональная команда менеджеров и специалистов. Многолетний опыт работы позволил банку сформировать значительный клиентский портфель, установить партнерские отношения с крупнейшими региональными корпоративными клиентами. Мы видим наше будущее в качестве опорного банка для предпринимателей, организаций малого и среднего бизнеса, банка «семейного обслуживания» для населения. И наш банк уверенной поступью идет вперед.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

АйМаниБанк: бизнес или социальный проект? С. ВОСТРИКОВ: «Если каждый банк и каждый клиент банка включатся в процесс помощи – мы изменим ситуацию в целом» беседовала

Софья Мороз и тратить на это время. Мы такой механизм предложили не только нашим клиентам, но и всем людям вообще. Три основных отличия социальной сети взаимопомощи «Доброе дело» – выбор, прозрачность и масштабность – делают ее особенной и успешной. Любой участник может не только выбрать, кому конкретно будут направлены средства, но и ввести в систему собственное дело, проблему, для решения которой ему срочно нужна помощь. Прозрачность достигается тем, что основа социальной сети – это общение между участниками, между теми, кто помогает, и теми, кому помогают. И, конечно же, стопроцентная отчетность за каждый рубль и видеоотчеты. Масштабность и значимость достигается за счет технологий: каждый клиент АйМаниБанка автоматически становится участником проекта, направляя в конкретное дело небольшую часть кэшбэка.

NBJ: И в чем же здесь интерес АйМаниБанка?

Социальное предпринимательство – новый термин не только на российском, но и на мировых рынках. Что приоритетнее для современного бизнеса: прибыль или социальная значимость, ответственность перед обществом? На этот и другие вопросы ответил NBJ создатель АйМаниБанка и социальной сети взаимопомощи «Доброе дело», председатель совета директоров ООО КБ «АйМаниБанк» Сергей ВОСТРИКОВ.

44

the best publications 2003–2013

NBJ: Сергей Анатольевич, 8 октября 2013 года вы запустили проект «Социальная сеть взаимопомощи «Доброе дело». Что это: пиар-ход или попытка оказать реальную помощь людям путем создания социально значимого бизнеса? С. ВОСТРИКОВ: Суть идеи очень проста: миллионы людей готовы помогать друг другу, но им не хватает для этого простого и прозрачного механизма, чтобы не нужно было разбираться в нюансах

С. ВОСТРИКОВ: Я считаю, что эмоциональная значимость для клиента – это основа маркетинга будущего. Традиционный маркетинг уже давно не работает. Как только это поймут компании и банки, представьте, какой объем средств будет пущен на помощь и социальные начинания. Клиенты будут выбирать компании по душе в зависимости от того, кто кому помогает. Не по этой ли причине в странах Европы и в США стало значительно меньше наружной рекламы? Там уже осознали

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

важность нетрадиционных социально ориентированных маркетинговых ходов, и только в развивающихся странах все дороги по-прежнему завешаны рекламными плакатами. Но это дело времени. Поэтому правильным ответом на ваш вопрос будет следующий тезис: создание социальной сети взаимопомощи – это не пиар и не благотворительность в чистом виде, это миссия нашего банка, неотъемлемая часть его жизни.

NBJ: А почему вы так уверены в масштабности этого проекта? Ведь много известных благотворительных фондов, которым более десяти лет, не могут собрать даже сто тысяч регулярных участников? С. ВОСТРИКОВ: Вы правы, казалось бы, все за, миллионы достойных людей, у которых взаимопомощь и благотворительность – врожденное качество. Но по факту они остаются пассивны, и здесь опять же причина всего – психология. Каждый из нас по определению ленив, мы все хорошие, но когда нужно что-то делать, изучать, то срабатывает ограничитель. Мы стремимся отложить это дело на завтра. В нашей модели каждый пришедший за автокредитом клиент, точнее, каждый человек, подавший заявку на его получение (а таких ежедневно около двух тысяч), получает бесплатную карту «Автокопилка» MasterCard Gold со скидкой 2,5% на любой АЗС. Даже если мы отказали ему в кредите, он пользуется картой, потому что это выгодно. По данной карте из 2,5% автоматически 0,5% отчисляется в фонд «Доброе дело». Конечно, можно отключиться, но для этого нужно зайти на сайт и нажать кнопку, что делают лишь 5%. Как вы думаете, сколько человек включатся в программу, если по умолчанию опция выключена, а на сайте разместить ту же кнопку? Тоже 5%. Поэтому обычные организации имеют 5% активных благотворителей из числа своих клиентов, а мы – 95%, вот в чем разница. Сейчас мы выпусти-

ли 470 тысяч карт и ежедневно независимо ни от чего выпускаем по две тысячи карт. Поэтому, по нашим прогнозам, к середине 2014 года в социальной сети взаимопомощи «Доброе дело» будет более миллиона активных участников с ежемесячным бюджетом более десяти миллионов рублей. Постепенно ко всем продуктам банка мы подключим участие в нашей системе. Например, уже сейчас, если вы делаете вклад «Доброе дело», то, помимо того, что вы получаете максимальный доход 10,5%, банк перечисляет 0,5% в социальную сеть взаимопомощи «Доброе дело» конкретному ребенку.

NBJ: Насколько мне известно, запуск данной программы вызвал общественный резонанс. Как вам удалось этого добиться, ведь сейчас столько разных инициатив в сфере благотворительности? С. ВОСТРИКОВ: Мы объединили на нашей платформе многие организации. Это касается не только срочной помощи больным детям и детямсиротам, но и поддержки талантливых детей, исследований в сфере ДНКгенеалогии, то есть задач, решение которых невозможно без частной помощи единомышленников, поскольку, увы, эти и подобные им исследования вообще не финансируются государством. Михаил Николаевич Задорнов после выхода фильма «Рюрик. Потерянная быль» стал общепризнанным идеологом истории, основанной на фактах и ДНК-генеалогии, которые прорабатывают различные ученые, например профессор Гарвардского университета Анатолий Алексеевич Клесов. Актеры, общественные деятели, неравнодушные люди искусства, такие как Сергей Безруков, активно участвуют в программе с огромным удовольствием. Совместно с ними мы проводили презентацию – запуск соцсети в мэрии Москвы.

NBJ: Что, по-вашему, нужно сделать чтобы благотворительные и волонтер-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ские движения приобрели в России массовую форму, как в США и Европе? С. ВОСТРИКОВ: Все просто: нужно делать что-то конкретное и желательно каждый день. Перед своими сотрудниками, занимающимися администрированием проекта «Доброе дело», я поставил простую задачу – помогать ежедневно более чем трем детям (покупать конкретные вещи и оплачивать лечение ребенка). Если не собрали средств, то добавлять из банковской прибыли. И нам не нужен пиар, люди сами будут благодарить нас и рекомендовать АйМаниБанк своим знакомым. Не надо ждать, что государство за нас все решит, у нашего правительства хватает глобальных проблем. Таким образом, если каждый банк и каждый клиент банка включатся в процесс помощи – мы изменим ситуацию в целом.

NBJ: Вы сказали, что каждый банк может включиться в процесс. Каким образом? С. ВОСТРИКОВ: Мы создали абсолютно открытую платформу. Она не привязана ни к одному банку. АйМаниБанк только дотирует разработку и администрирование, а также компенсирует комиссии за перечисления, так, чтобы каждый рубль участников проекта доходил непосредственно до получателей. Любая кредитная организация абсолютно бесплатно может использовать социальную сеть взаимопомощи «Доброе дело», привлекая к себе клиентов, неравнодушных к чужим проблемам, а значит, порядочных заемщиков. Используя готовый инструмент, можно в течение нескольких дней запустить программы лояльности, например, разослав всем своим клиентам SMS-сообщения со следующим содержанием: размещая вклады в этом банке, вы помогаете детям. Здесь не может быть конкуренции. Реальной помощи не может быть много. Только объединив усилия, мы можем сделать мир лучше.

45

№ 5(108)’ 2013

the best publications 2003–2013

Алексей Юрьевич Симановский – первый заместитель председателя Банка России (с февраля 2012 года), член совета директоров Банка России. В 1992 году был назначен на пост заместителя начальника Главного управления Банка России по городу Москве. С 1996 по 2011 год возглавлял структуру Банка России в разное время называвшуюся департаментом пруденциального банковского надзора, банковского регулирования и контроля, банковского регулирования и надзора. В сентябре 2011 года занял пост заместителя председателя Банка России, курирующего надзорный блок

А. СИМАНОВСКИЙ: «Если владельцы бизнеса и топ-менеджеры не испытывают чувства ответственности, если их цель – разорить банк, то помешать им методами надзора и регулирования невозможно» Почему российские банки не готовы создавать фонд системной взаимопомощи, из которого они могли бы получать поддержку в случае возникновения у них проблем с капиталом или ликвидностью? Удалось ли регулятору рынка в лице ЦБ добиться снижения доли связанных кредитов в кредитных портфелях банков? Будет ли переход банков на Базель II и Базель III способствовать снижению рисков в системе в целом? На эти и другие вопросы ответил в 2013 году в интервью NBJ в кулуарах XXIV съезда Ассоциации российских банков первый заместитель председателя Банка России, глава Комитета банковского надзора Алексей СИМАНОВСКИЙ.

46

the best publications 2003–2013

NBJ: Алексей Юрьевич, в 2012 году Банк России, как регулятор банковского рынка, неоднократно выражал опасения по поводу слишком быстрых темпов роста потребительского кредитования. Как обстоят дела в этой сфере в 2013 году, удалось ли «охладить» данный сегмент рынка с помощью ужесточения требований к резервированию? А. СИМАНОВСКИЙ: Решения Банка России связаны в нашем представлении с более точной оценкой риска при потребительском кредитовании. Эти решения еще не вступили в силу, поэтому делать какие-то выводы преждевременно. Посмотрим, как повлияет на развитие ситуации установление но-

вых требований по резервированию, и после этого сделаем выводы: были предпринятые меры достаточными или избыточными, а возможно, есть необходимость принятия дополнительных мер.

NBJ: Как вы относитесь к аргументам, которые в связи с этим высказывают руководители многих финансово-кредитных организаций, о том, что банки оказались вытолкнутыми в сферу потребительского кредитования? Они были вынуждены активно заняться этим направлением бизнеса, поскольку многим игрокам рынка не нашлось места в сегменте корпоративного кредитования.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

А. СИМАНОВСКИЙ: Не знаю, насколько состоятельны такие утверждения. В моем понимании банки идут в нишу потребительского кредитования не потому, что их кто-то откуда-то выталкивает, а потому что эта ниша выгодная. Прибыль, которую могут получить финансовые учреждения, занимаясь потребительским кредитованием, очень хорошая, и, как кажется многим участникам рынка, достается она очень легко. Моя позиция по данному вопросу такова: банки могут работать в любой нише, разрешенной законодательством, при этом каждый из них обязан нормально управлять рисками. Решения, которые принял Банк России в части потребительского кредитования направлены на приведение регулятивной оценки рисков в соответствие с фактическим положением дел, не более того. Кто-то куда-то выталкивается или кто-то сам себя куда-то выталкивает – тема другого порядка. Возможно, это проблема развития конкуренции, которая тоже очень важна. Но мне, как представителю регулирующего органа, все же ближе тема устойчивости банковских организаций и системы в целом.

NBJ: А эти две темы – устойчивости и развития конкуренции – следует разделять? А. СИМАНОВСКИЙ: В моем представлении они взаимосвязаны. Там, где развита конкуренция, устойчивость участников рынка обычно выше, потому что в условиях конкуренции приходится бороться за выживание и развитие и, соответственно, думать о качестве управления бизнесом, о снижении издержек и т.д. А там, где высокая устойчивость (не искусственная, а реальная), конкуренция выше: чем больше игроков на площадке, тем активнее они борются за клиента.

NBJ: На заседании Cовета АРБ, состоявшемся 2 апреля 2013 года, руководитель одного из банков внес предложе-

ние законодательно закрепить верхнюю планку процентной ставки по кредитам физическим лицам. По его мнению, это спасло бы и рынок, и потребителей банковских услуг от игроков, которые выдают потребительские кредиты под 60–70% годовых. Как вы относитесь к этой идее, считаете ли необходимым законодательное введение верхней планки по ставкам? А. СИМАНОВСКИЙ: Я не считаю это целесообразным. Другой вопрос: в моем понимании уровень процентной ставки по кредитам и депозитам характеризует уровень рисков, которые банк принимает на себя. Собственно говоря, именно эта позиция нашла свое отражение в теме предъявления дополнительных требований по оценке рисков в необеспеченном потребительском кредитовании. Ретрансляция уровня рисков в требования, например, по капиталу – это совершенно нормальный способ экономического воздействия. А вот что касается установления запретительной планки, то формально это можно сделать. Но степень эффективности такого решения будет очень низкой.

NBJ: В своем выступлении на XXIV съезде АРБ вы говорили о страховании вкладов и о предложении привязать размеры взносов в страховой фонд к тем рискам, которые банки берут на себя, проводя процентную политику по вкладам. Но было и другое мнение – привязать размер этих взносов вообще ко всем рискам, которые банки принимают на себя, прежде всего к кредитным рискам. Хотелось бы узнать ваше отношение к такому предложению. А. СИМАНОВСКИЙ: Я его не скрываю. Если говорить об устойчивости банка как о критерии дифференциации взносов в систему страхования, то в моем понимании теоретически это правильный подход. Если говорить о практическом применении данного подхода, то я вижу здесь определенные дефекты, связанные со следующим. Как по-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

казал кризис, подходы к оценке рисков – не только в нашей стране, но и во всем мире – не идеальны, даже не оптимальны. Соответственно, ориентироваться на результаты применения этих подходов было бы некорректно. А внедрение новой системы оценки, идущей на смену существующей, потребует несколько лет, например реализация Базеля III, а для нашей страны – реализация Базеля II. Ждать столько времени и не предпринимать никаких действий, связанных с введением дифференциации, я считаю нецелесообразным. Я не понимаю, почему процесс не может идти в поэтапном режиме, шаг за шагом, эволюционно, почему нельзя сначала внедрить менее совершенный, но более реалистичный подход, а затем – более совершенный и сложный подход?

NBJ: На практике это означает сначала привязать размеры взносов в страховой фонд к одним рискам, а потом добавить в качестве привязки другие? А. СИМАНОВСКИЙ: На практике это означает использование в качестве критерия рисков той цены, которую кредитная организация готова платить за привлечение ресурсов. Если банк готов обеспечить вкладчику высокий доход, значит он принимает на себя повышенные риски: он должен будет отрабатывать те расходы, которые несет, выплачивая вкладчику проценты по вкладу. Поэтому данный подход к определению размеров взносов в страховой фонд не противоречит логике и концепции оценки рисков. Более полный, совершенный подход – привязка размеров взносов к другим рискам, например кредитным, – тоже возможен. Но здесь не следует упускать из вида важный момент, связанный с публичностью информации об оценке регулятором устойчивости регулируемого субъекта.

NBJ: Это, насколько мне известно, конфиденциальная информация.

47

the best publications 2003–2013

NBJ: Если они не желают думать об этом, значит тема создания такого фонда неактуальна?

с точки зрения теории ни одна регулятивная модель не является идеальной, потому что человечество постоянно учится, в том числе и банковскому регулированию и надзору

А. СИМАНОВСКИЙ: Да, причем не только у нас, но и во всем мире. Тут, честно говоря, доходит до смешного: поскольку эта информация является чувствительной для банков, крайне затруднен процесс ее передачи между различными регуляторами в одной стране и между регуляторами разных стран. Например, регулятор одного государства запрашивает у своего «коллеги» в другом государстве данные о состоянии «дочки» или «матери». Вроде бы ничего секретного, но обмениваться информацией при этом не получается. Это не единичный случай, а история развития отношений на протяжении как минимум 15 лет. Вопрос ставится еще шире: публика должна знать, что думает регулятор о состоянии того или иного банка, о его устойчивости. Но регулятор всегда имеет какие-то критические суждения по поводу тех или иных аспектов деятельности основной части регулируемых банков, это совершенно естественная часть его работы. Делать подобные суждения достоянием общественности рискованно, ведь реакция публики может быть неадекватной. Я не исключаю, что развитие процесса оценки ситуации в банках когда-нибудь может прийти к тому, что оценки регулятора станут открытыми, публичными. Но для того чтобы это стало возможным, необходима большая подгото-

48

the best publications 2003–2013

А. СИМАНОВСКИЙ: Она актуальна. Но здесь мы сталкиваемся с той проблемой, которую уже обсуждали, – с проблемой разумной дифференциации взносов.

вительная работа, связанная и с восприятием широкой общественностью такого рода информации, и с психологией самих банкиров. И не только банкиров – речь ведь идет обо всех компаниях, подлежащих регулированию и оценке.

NBJ: Еще в 2012 году, а может и раньше, вы говорили о том, что было бы желательно, а может и необходимо, для российских банков создать нечто вроде фонда взаимопомощи, из которого они могли бы получать поддержку в случае возникновения у них проблем. Я так понимаю, банковское сообщество не прислушалось к вашей рекомендации? А. СИМАНОВСКИЙ: Я не думаю, что банкиры добровольно будут создавать подобный фонд системной безопасности, как я его называю. Точно так же банковское сообщество не было готово создать несколько лет назад систему страхования вкладов. И тогда, и сейчас господствовал один и тот же стереотип мышления: руководство каждой кредитной организации думало и думает, что у них все в порядке. А если это так, то почему оно должно помогать «соседу», у которого явно не все хорошо? При этом банкиры не отдают себе отчета в том, что каждый из них в той или иной ситуации может оказаться на месте «соседа».

NBJ: Еще один вопрос, не утративший актуальности, – это кредитование банками аффилированных лиц, бизнесов своих собственников. В рамках своего выступления на XXIII съезде АРБ вы приводили впечатляющие цифры, свидетельствовавшие о том, насколько наши банки увлечены связанным кредитованием. Весной 2013 года вы сказали, что за 2012 год эти цифры не сильно изменились. А. СИМАНОВСКИЙ: Да. Этот факт, конечно, вызывает сожаление, но не удивление.

NBJ: Одного года недостаточно для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему? А. СИМАНОВСКИЙ: Года, вне всякого сомнения, недостаточно. Но проблема тут не только в том, что прошло мало времени, но и в том, что банкам предлагается изменить профиль своего бизнеса. Это затрагивает интересы владельцев кредитных организаций, так сказать, в обеих ипостасях: и как владельцев банков, и как владельцев бизнесов. Сами понимаете: тема фундаментальная, но если мы не решим данную проблему, то не добьемся существенного снижения уровня рисков, лежащих на банках. Соответственно, не обеспечим повышения стратегической устойчивости банковского сектора. Можно говорить о подходах, которые позволили бы добиться желаемого результата. У меня в этом плане идеалистические, даже романтические, соображения: я исхожу из того, что если при одиночном кредитовании связанных заемщиков возникают

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

высокие риски, то самое время озвучивать лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Пусть банки объединяют свои усилия и вместе кредитуют такой бизнес. Другой вопрос, если владелец одной кредитной организации не будет кредитовать бизнес владельца другой не потому, что это бизнес конкурента, а потому что он этого бизнеса не знает и в него не верит. Возникает следующий вопрос: насколько такого рода конструкции банковского бизнеса являются безопасными и перспективными?

NBJ: Появилась информация, что ЦБ вместе с Федеральной налоговой службой составил список фирм-однодневок. Эксперты выражают опасения, как бы в перечень не попали нормальные компании. Насколько, с вашей точки зрения, оправданны эти опасения? Если фирма нормальная, но попала в данный список, может ли она это включение оспорить? А. СИМАНОВСКИЙ: Я не имел отношения к подготовке этого перечня, но исхожу из того, что он, во-первых, был составлен аккуратно, а во-вторых, были определены критерии, по которым соответствующие фирмы попадают в список фирм-однодневок. Если же вдруг произошла ошибка и в список попала хорошая компания, которая занимается реальным бизнесом, то она, конечно, всегда может оспорить свое включение, предоставить образцы своей продукции и т.д. Правда, повторюсь, я не очень верю, что такие прецеденты возможны.

NBJ: Вопрос, который хотелось бы задать, касается ситуации на Кипре и ее возможных последствий для нашей банковской системы. Там в качестве антикризисной меры прибегли к «стрижке» депозитов. Как вы считаете, не подорвет ли это доверие не только к кипрским банкам, но и к банкам других стран, и к системам страхования вкладов, и, возможно, даже к Базельским стандартам? Ведь банки Кипра, как участники евро-

пейского банковского рынка, выполняли их, а результаты этого очевидны для всех. А. СИМАНОВСКИЙ: Я не эксперт по части внедрения и выполнения кипрскими банками Базеля II. Что касается вашего вопроса в целом, то он многоаспектен, и при ответе надо идти сверху вниз. Я исхожу из того, что события на Кипре не подорвут доверия к банкам в целом и к системам страхования вкладов в различных странах, за исключением той страны, в которой будут приняты аналогичные решения. Полагаю, что негативные ощущения, вызванные «стрижкой» депозитов, рассеются и доверие восстановится, хотя это, наверное, потребует достаточно длительного времени. Что касается Базеля II, его внедрения и того, можно ли ему доверять после событий на Кипре: любая регулятивная система рассчитана на добросовестное применение, но в то же время ни одна регулятивная система не гарантирует этого добросовестного применения. Более того, надзор всегда и везде носит последующий характер: он улавливает проблемы, когда они уже возникли. Иначе и быть не может. Если проблема еще не возникла, что делать проверяющему? Смотреть банкиру в глаза и говорить: «Не верю!» Это несерьезно. Еще один момент: современный надзор, как я уже сказал, рассчитан на добросовестность поднадзорных субъектов и на инспектирование. Но инспектор не может приходить в банк ежемесячно. Как правило, проверки осуществляются раз в полтора года, в крайнем случае раз в год. Исключение составляют самые крупные банки, где инспекторы сидят на постоянной основе, но даже это не может являться стопроцентной гарантией отсутствия проблем: как мы помним, некоторые из этих кредитных организаций попали в неприятную ситуацию во время прошлого кризиса. Практика показывает, что за год-полтора между инспекциями можно накопить

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

довольно много проблем и можно достаточно успешно их скрывать. Поэтому ответственность за устойчивость банка (об этом, кстати, написано во всех документах, в том числе и в документах Базельского комитета), конечно, несут собственники и менеджмент. Это достаточно важная сторона дела. Если владельцы бизнеса и его топ-менеджеры не испытывают чувства ответственности, более того, если их цель – разорить банк, то, к сожалению, помешать им методами надзора и регулирования просто невозможно. Если качество управления рисками не соответствует реальной ситуации, если это несоответствие камуфлируется, то до поры до времени это не будет вскрыто. А за это время в банке может накопиться столько проблем, что он просто «крякнется» при первом же удобном случае. Это с точки зрения практики. А с точки зрения теории ни одна регулятивная модель не является идеальной, потому что человечество постоянно учится, в том числе и банковскому регулированию и надзору. Мы часто сталкиваемся с несовершенством существующих принципов, используемых моделей. Что ж, жизнь так устроена.

NBJ: Но сейчас принимаются какие-то решения или, во всяком случае, предполагаются какие-то меры по ужесточению ответственности собственников и топ-менеджеров, если они довели кредитную организацию до банкротства. Эти меры будут носить превентивный характер? А. СИМАНОВСКИЙ: Я надеюсь, что они могут иметь превентивный характер, но он будет проявляться только в том случае, если будет неотвратимость наказания, а это уже вопрос правоприменения, а не закона как такового. Тем не менее есть надежда, что злоупотреблений станет меньше с учетом новых обстоятельств – внедрения Базеля II, Базеля III, новых подходов и принципов к оценке рисков.

49

№ 4(107)’ 2013

the best publications 2003–2013

Алексей Анатольевич Лобанов – заместитель директора департамента банковского регулирования Банка России. С 1997 года работал в инвестиционной сфере, с 1999 года – член Международной ассоциации специалистов по управлению рисками (GARP), с 2002 года – член правления российского отделения Профессиональной международной ассоциации риск-менеджеров (PRMIA)

А. ЛОБАНОВ: «Базель III поможет снизить вероятность экстремально высоких потерь в банковском секторе и необходимость вмешательства государства для спасения кредитных организаций» В течение ближайших нескольких лет банковское регулирование в России ожидают существенные перемены в свете рекомендаций Базельского комитета по банковскому надзору. Об этом в интервью NBJ в 2013 году рассказал заместитель директора департамента банковского регулирования Банка России Алексей ЛОБАНОВ.

NBJ: Алексей Анатольевич, каково соотношение темпов внедрения Базеля в России и в других странах? В чем заключаются практические различия этих процессов? А. ЛОБАНОВ: Базельские рекомендации, по идее, должны внедряться скоорди-

50

the best publications 2003–2013

нированно в странах – участниках Базельского комитета, но есть определенные различия, связанные с политической и правовой средой. В некоторых государствах реализовать Базель III получилось быстрее в силу отсутствия законодательных ограничений.

NBJ: С чем связано отставание европейских стран от графика? А. ЛОБАНОВ: Такая задержка связана в том числе с большим объемом новаций в регулировании, которые существенным образом затрагивают финансовое положение банков и практику бизнеса. Ситуация усугубляется кризисом. Ужесточение регулирования и введе-

ние новых требований к составу капитала, его достаточности и ликвидности кредитных организаций происходит на фоне ослабленной банковской системы, понесшей значительные убытки. Россия в целом движется в графике, предусмотренном Базельским комитетом. На данном этапе мы проводим мониторинг расчета новых показателей достаточности капитала и ликвидности по ограниченному кругу банков. Мы также смотрим, как меняются значения этих показателей в зависимости от изменения методик расчета. В частности, в конце 2012 года принято Положение Банка России № 395-П, которое включает в себя одновременно и новые правила расчета

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

капитала, и новые показатели его достаточности. Положение вступает в силу 1 апреля 2013 года. До 1 октября 2013 года мы будем получать отчетность от кредитных организаций, не применяя к ним каких-либо мер воздействия на основании полученной информации.

NBJ: Как вы оцениваете степень готовности отечественных банков к внедрению базельских соглашений? А. ЛОБАНОВ: Отвечая на данный вопрос, я должен разграничить два параметра – готовность к внедрению Базеля III и готовность к внедрению продвинутых подходов Базеля II. Это разные темы. Когда мы говорим про Базель III, то, по нашему мнению, в части расчета капитала, собственных средств, нормативов достаточности капитала все российские банки обладают необходимым уровнем готовности. Они уже делают эту работу, со временем только немного поменяются правила. Ничего радикально нового, кроме техники расчета и потребности в ресурсах, не возникает. Наверное, про показатели ликвидности, также предусмотренные в Базеле III, этого сказать нельзя, потому что методики их расчета существенно отличаются от порядка расчета ныне действующих нормативов ликвидности. В 2013 году Банк России планирует предложить кредитным организациям методики расчета данных показателей, чтобы мы начали собирать и анализировать информацию по всем банкам. Следовательно, мы увидим, способны ли они посчитать эти данные. Я думаю, что основная проблема будет в точности расчета, потому что в самих методиках расчета есть немало показателей, которые должен оценить сам банк, основываясь на своем суждении, опираясь на внутренние данные. Вопрос в том, смогут ли все кредитные организации быстро и достоверно посчитать такие показатели. Им придется приложить определенные усилия по расчету, а Банку России – по разъяснению сути новых методик. Мы, со своей сто-

роны, постараемся сделать все, чтобы этот расчет для финансовых учреждений был посилен.

NBJ: Какие законодательные препятствия для реализации базельских соглашений существуют в России? А. ЛОБАНОВ: Для реализации Базеля III значительных препятствий мы не видим, хотя определенные изменения в законодательстве могут понадобиться, в частности в отношении буфера сохранения капитала. Все базельские соглашения подразумевают применение на консолидированной основе, в то время как у нас они применяются на соло-основе. Если говорить о полном соответствии этим требованиям, то с определенного времени нам нужно будет распространить их на банковские группы. Пока мы можем лишь рекомендовать кредитным организациям, входящим в банковские группы, раскрывать эту информацию для регулирующего органа и рынка. По Базелю II ситуация сложнее. Мы не можем реализовать продвинутые подходы к расчету рисков для оценки достаточности капитала и в значительной степени не можем реализовать его второй и третий компоненты (это надзорный процесс, внутренние процедуры оценки достаточности капитала и требования к раскрытию информации), поскольку у нас нет соответствующих полномочий. У ЦБ нет права устанавливать требования к системе управления рисками в банках, в том числе определять качество кредитных моделей, используемых для оценки рисков, и качество данных, применяемых в этих моделях. Мы можем лишь давать рекомендации. Два документа, вышедшие ранее, служат данной цели – это письма № 96-Т и № 192-Т. Все это делается для того, чтобы, если в будущем банк принимает соответствующее решение, он мог бы подать в регулирующий орган заявку на использование отличного от стандартизированного подхода к расчету риска и достаточности капитала. Раз-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

решение будет дано только при выполнении минимальных требований, установленных в Базеле II для применения продвинутых подходов. Сейчас такая возможность кредитным организациям недоступна, они считают риски и достаточность капитала одинаково, что объективно не соответствует духу Базеля II, который предусматривает выбор из меню инструментов. У нас же для всех банков пока доступен только стандартизированный подход. Объективно необходимы существенные поправки в Закон «О Центральном банке РФ». Эти изменения нами подготовлены, согласованы с Минфином и направлены в правительство для рассмотрения вместе с другими поправками, вводящими в том числе полномочия для консолидированного надзора.

NBJ: У банков есть интерес к более продвинутым подходам? А. ЛОБАНОВ: Да, интерес есть, причем давно. Но в практическую плоскость он перешел несколько лет назад, когда в России были реализованы самые простые методы Базеля II, а именно упрощенный стандартизированный подход к расчету кредитного риска и подход на основе базового индикатора к расчету операционного риска. Я не хочу сказать, что у всех кредитных организаций интерес сугубо экономический – изменить уровень достаточности капитала в сторону повышения. У банков может быть интерес и к улучшению системы управления рисками. Они стремятся повысить качество кредитного процесса, в конечном счете получить выигрыш от роста репутации на рынке. Сам факт перехода банка на более продвинутый подход обычно не остается без внимания со стороны контрагентов и рейтинговых агентств. Я думаю, что для многих кредитных организаций именно этот мотив является доминирующим на данном этапе. Базель II требует значительных финансовых затрат, времени на «обкатку»

51

the best publications 2003–2013

моделей и методик оценки риска, причем не только для оценки достаточности капитала, но и для внутренних целей. Необходимы и высококвалифицированные кадры, а в России их немного. Но мы понимаем, что банки готовы на это идти не в последнюю очередь из соображений репутации. Они понимают долгосрочные выгоды такого рода проектов. Даже если кредитная организация, пройдя весь путь создания внутренней рейтинговой системы, решит в итоге не использовать ее для расчета регулятивного капитала, то у нее останутся все улучшения и выгоды, которые она приобрела: повышение точности оценки риска, качества кредитного процесса и корпоративного управления. Мы не подталкиваем банки к тому, чтобы они шли в эту сторону. Это должен быть их осознанный выбор, взвешенный расчет.

NBJ: Достаточно ли у российских банков статистики для построения кредитных рейтинговых моделей? А. ЛОБАНОВ: Для того чтобы оценить кредитный риск на основе внутренних рейтингов финансового учреждения, необходимо иметь данные по дефолтам минимум за пять лет. Поскольку весь подход существенно зависит от качества данных, очень важный аспект – период использования на практике, в кредитном процессе на протяжении как минимум трех лет. Кредитная организация до подачи заявки в регулирующий орган в течение нескольких лет должна внедрить все элементы внутренних рейтингов в свои процессы и накопить дополнительную статистику. Есть банки, которые уже давно этой проблемой заинтересовались и собирают такого рода данные. Вопрос в их качестве, хотя о нем мы пока не можем судить. Под качеством понимается в первую очередь достаточная глубина. Банкам, которые выберут продвинутый подход к расчету кредитного риска на основе внутренних рейтингов, необходимо иметь оценки по суммам задолженности на момент дефолта заемщи-

52

the best publications 2003–2013

ков и уровням потерь при дефолте минимум за семь лет. Другие критерии качества данных – это полнота, надежность источников информации, достаточное количество наблюдений. По очень хорошим заемщикам, таким как суверенные заемщики, у которых есть рейтинги, и по сделкам типа проектного финансирования дефолтов может не наблюдаться в течение долгого времени. В нашем случае в этот пяти- и семилетний период попал кризис 2008– 2009 годов, и это очень хорошо, ведь те оценки, которые используют кредитные организации, должны быть достаточно консервативными. Банк должен использовать более пессимистичные оценки основных параметров риска по сравнению со средними значениями за длительный период наблюдений, что создаст дополнительный запас прочности в виде большего уровня капитала. Если же дефолта в период наблюдений не было, то банк должен использовать либо методики привязки к каким-то внешним индикаторам или рейтингам, если он обоснует правильность такого выбора, либо применять к таким активам не рейтинговый подход, а стандартизированный. Мы установили определенный критерий: на момент подачи заявки в регулирующий орган не менее 50% активов должны подпадать под расчет кредитного риска в соответствии с подходом на основе внутренних рейтингов.

NBJ: Если банк перешел на продвинутый подход по расчету риска, но ему что-то не понравилось, может ли он вернуться к прежнему подходу? А. ЛОБАНОВ: В Базеле II такая возможность допускается только в исключительных случаях, таких как реструктуризация, продажа бизнеса или иные такого рода события, которые делают нецелесообразным дальнейшее использование данных подходов. Перейдя на более продвинутый подход по расчету риска, банк не может только по своему желанию снова начать использовать простой подход.

Одностороннее решение кредитной организации не допускается. Однако регулирующий орган при выявлении факта несоответствия банка минимальным требованиям для использования этого подхода может вернуть его к применению стандартизированного подхода.

NBJ: Почему кредитные риски покрываются и резервами, и капиталом? А. ЛОБАНОВ: Кредитный риск, риск потерь вследствие дефолта заемщика делится на две неравные по величине части. Первая – ожидаемые потери, те, которые произойдут с высокой вероятностью, исходя из статистики за длительный период наблюдений по группе аналогичных по уровню риска заемщиков. Это издержки ведения банковского бизнеса, с которыми кредитные организации должны считаться, они закладывают их в цену кредита и формируют резервы. Но потери не сводятся только к ожидаемым, поэтому на покрытие кредитного риска привлекается капитал в определенном соотношении. Нормативы достаточности капитала исторически начинались с кредитного риска, потом к ним добавился рыночный и операционный. Капитал призван покрывать непредвиденные потери от основных видов банковского риска. В продвинутых подходах Базеля II есть такое разделение. В частности, банк мог бы уменьшить требования к капиталу на покрытие операционного риска на ту часть, которую он считает ожидаемой и уже покрывает, например, резервами или страхованием. Это универсальная концепция для кредитного и, в меньшей степени, для операционного риска. Хочу отдельно отметить, что соглашение Базель II не дает конкретных методик расчета резервов, оно лишь указывает на то, каким должно быть их минимальное значение. Порядок расчета резервов во многом остается в компетенции национальных регуляторов.

NBJ: Некоторые российские банки предпочитают держать уровень достаточности

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

капитала на нижнем пределе норматива. Как Базель повлияет на этот обычай деловой практики? А. ЛОБАНОВ: В Базеле III эта проблема решается двумя способами. Первый – более высокий уровень достаточности базового капитала в совокупности с так называемыми буферами капитала. Это выше, чем 8%, к которым привыкли развитые страны. Базель III вводит дополнительные требования к включаемым в капитал субординированным долговым обязательствам, для которых, в частности, должна быть предусмотрена возможность их списания на убытки или возможность их конвертации в обыкновенные акции при наступлении так называемого триггера (падения уровня базового капитала ниже определенного уровня – прим. ред.). Последние новации в области банковского регулирования ведут к повышению роли акционеров и субординированных кредиторов банков в покрытии рисков проводимых кредитными организациями операций. Это механизм, который защищает кредиторов от потерь, поскольку большая, чем раньше, часть риска перекладывается на акционеров в силу высоких уровней достаточности и на субординированных кредиторов, статус которых становится теперь ближе к статусу совладельцев, что ярко проявляется при конвертации облигаций в акции банка при срабатывании триггера. Соответствующие требования к тому, какая задолженность может быть включена в состав капитала, содержатся в Положении № 395-П. В Базеле III есть упоминание о том, что в последующем, при выходе из периода финансовых сложностей, банк может признать ранее списанные обязательства своих кредиторов как задолженность перед ними. Но в Положении № 395-П такой механизм не предусмотрен. Субординированные обязательства, выпущенные ранее даты «отсечения» (1 марта 2013 года), которые не соответствуют всем условиям, чтобы оста-

некоторые банки и далее будут проявлять свою изобретательность, а значит, совместная работа подразделений банковского надзора и регулирования по выявлению и предотвращению «косметических» методов наращивания капитала будет необходима и в дальнейшем ваться в составе капитала, будут учитываться в капитале с вычетом по 10% ежегодно вплоть до полного прекращения их признания в составе собственных средств.

NBJ: Что такое буферы капитала, когда они будут введены и для чего? А. ЛОБАНОВ: В Базеле III вводится буфер сохранения капитала, он призван обеспечить дополнительную «подушку безопасности», создать избыток капитала над минимально требуемым уровнем. По-хорошему, банки должны по собственной инициативе формировать такую «подушку», и этот буфер будет являться для них еще одним инструментом покрытия потерь. Буфер будет работать следующим образом: если уровень достаточности базового капитала будет уходить ниже определенного порога, на банк будут наложены ограничения по распределению прибыли в виде дивидендов. Иными словами, чем ниже уровень достаточности базового капитала, тем больший процент прибыли текущего года банк должен будет направить в капитал, вплоть до 100%. Если у кредитной организации есть программы по выкупу собственных акций, то данное ограничение коснется и этих программ. Если у нее нет прибыли, а уровень базового капитала снижается, регулирующий орган может рекомендовать ей привлечь дополнительный капитал. Подчеркну, что буфер

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

сохранения капитала – это не еще один норматив достаточности сверх уже имеющегося. Вводя буфер, регулятор стремится реализовать тот механизм принятия решений по направлению прибыли в капитал, который должен действовать в разумно работающем банке. Как показал кризис, такого рода механизмы часто дают сбои, когда у некоторых финансовых учреждений возникает соблазн не менять дивидендную политику и не сокращать бонусы для руководства во время кризиса. Для коррекции их поведения необходим этот буфер. Его размер – 2,5% от взвешенных по риску активов. У большинства банков такой буфер есть и сейчас. У крупных организаций этот уровень зачастую меньше, поэтому для них особенно важна «подушка безопасности», о чем их топ-менеджмент и акционеры прекрасно осведомлены. У Банка России нет возможности повлиять на решения, принимаемые акционерами кредитных организаций в отношении распределения прибыли. Для решения этой проблемы необходимы изменения в законодательстве. Второй буфер – так называемый антициклический, это механизм защиты от системных рисков, имеющих тенденцию накапливаться в период экономического подъема. Кредитование растет в такие периоды, и банки получают большую прибыль. Именно в это время они должны готовиться к тяжелым временам. В периоды подъема у финансового сектора в целом есть

53

the best publications 2003–2013

больше ресурсов для наращивания дополнительной «подушки», которую он сможет использовать в период спада и наращивания потерь. Поскольку кредитная экспансия часто выходит за разумные пределы, механизм «включения» этого буфера привязан к индикаторам кредитной активности банков и к некоторым другим показателям, которые национальные регулирующие органы могут использовать как индикаторы кризиса. В такие периоды регуляторы могут вводить дополнительные требования к капиталу и принуждать банки к накоплению «жирка», одновременно контролируя темпы роста кредитования в экономике.

NBJ: Вероятно, мы увидели пример такого регулирования на розничных кредитах? А. ЛОБАНОВ: Это не так. С 1 января 2013 года действуют повышенные минимальные ставки резервов по некоторым категориям однородных розничных ссуд, а с 1 июля 2013 года – по достаточности капитала, однако к буферам капитала они не относятся. Одна из основных функций антициклического регулирования – сглаживать колебания финансового результата. Банк России ведет работу по методике определения кредитных циклов. Подчеркну, что эта работа нацелена на повышение защищенности банков. В период кризиса государство активно вмешивалось в дела банковского сектора, и отмечу, что акционеры в своей массе не были против этого. Соответственно, у них не должно возникать возражений и против мер регулятивного воздействия в периоды экономического подъема.

NBJ: Однако Европу наличие Базеля не спасло от кризиса. А. ЛОБАНОВ: Буферы капитала появились лишь в 2010 году в Базеле III. Были страны, в практике которых использовались такие механизмы, как динамическое резервирование. Опыт

54

the best publications 2003–2013

этих государств отчасти послужил прообразом при разработке этих буферов.

NBJ: В России многие банки обанкротились не в связи с неправильной оценкой рисков, а из-за банального вывода активов. Поможет ли нам введение Базеля? А. ЛОБАНОВ: Названные вами причины банкротства банков тоже риск, только другого рода, его называют моральным, связанным с возможностью распоряжаться большими денежными средствами заемного характера. Это очень важный риск. Наше регулирование нацелено в том числе и на то, чтобы уменьшить стимулы владельцев и руководства банков к принятию неоправданно высокого риска. Мы стараемся не допускать в банковский сектор лиц, имеющих очень низкий размер собственных средств и при этом высокую склонность к риску. В том числе поэтому была повышена планка минимального размера капитала банка. В целях снижения данного риска работа ведется как по линии регулирования, так и по линии банковского надзора.

NBJ: Базель усложнит процесс «рисования» капитала? А. ЛОБАНОВ: Отчасти да, более жесткие требования к составу источников капитала сделают более дорогими и менее доступными разного рода схемы. Хотя, думаю, некоторые банки и далее будут проявлять свою изобретательность, а значит, совместная работа подразделений банковского надзора и регулирования по выявлению и предотвращению «косметических» методов наращивания капитала будет необходима и в дальнейшем.

NBJ: Как и когда будет учитываться леверидж? А. ЛОБАНОВ: Леверидж, или финансовый рычаг, – это внешне простой показатель, отражающий соотношение капитала первого уровня и суммы ак-

тивов и забалансовых условных обязательств, не взвешенных по риску. Его введение также было вызвано кризисом и стало новшеством, содержащимся в Базеле III. Показатель финансового рычага имеет две цели. Первая – обеспечить еще один механизм поддержания финансовой устойчивости банка за счет простого ограничения уровня привлеченных средств. В условиях, когда кредитная организация имеет значительную свободу маневра для оценки риска своих активов, этот показатель может быть полезен для ограничения совокупного риска. Вторая цель состоит в том, чтобы дать инструмент сопоставления уровня достаточности капитала между разными банками и различными странами. Финансовый рычаг в силу своей простоты – очень наглядный показатель. Не секрет, что кредитные организации по-разному оценивают риски по одним и тем же видам активов, такой разброс снижает ценность этих данных. Финансовый рычаг позволит дать информацию о риске банка в упрощенном виде, понятном и для его клиентов, и для регуляторов, и для инвесторов. Его внедрение идет в ином порядке, нежели новые нормативы достаточности капитала, которые должны вступить в силу в 2013 году. Период расчета данного показателя в тестовом режиме продлится вплоть до начала 2017 года, к этому моменту должна быть полностью завершена работа над методикой его расчета и принято окончательное решение о его нормативном уровне. Норматив новый, поэтому Базельский комитет дает такой длительный период для параллельных расчетов. Пока предполагается, что норматив будет установлен на уровне 3%. В 2013 году ЦБ выпустит рекомендации для банков по расчету этого показателя, чтобы они начали с ним знакомиться, считать и сообщать результаты регулятору. Почти все элементы расчета у банков уже есть, просто их нужно новым образом сложить. На данном этапе это будет ежеквартальный расчет с усреднением показателей каждые три месяца.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

реклама

the best publications 2003–2013

новый поворот в истории «Абсолюта» А. ДЕГТЯРЕВ: «Результатом объединения Абсолют Банка и банка «КИТ Финанс» может стать появление на рынке финансово-кредитной организации, способной претендовать на место в ТОП-30 российских банков по величине активов» беседовала

Анастасия Скогорева

А. ДЕГТЯРЕВ: Если говорить о бизнесмодели, то она останется неизменной: Абсолют Банк продолжит работать в качестве универсальной финансовокредитной организации. Мы не планируем сворачивать какие-либо направления бизнеса или сокращать свое присутствие в тех регионах, где работаем уже не первый год. Что касается стратегии, то в нее определенные коррективы, конечно, будут внесены. Они связаны в первую очередь с тем, что мы планируем изменить акценты: сфокусироваться на ряде направлений бизнеса – на обслуживании среднего сегмента корпоративного бизнеса, на ипотечном кредитовании и на работе с состоятельными клиентами.

NBJ: А почему именно эти три направления были выбраны новым руководством банка в качестве ключевых?

В жизни Абсолют Банка начался новый период: вместо бельгийской финансовой группы KBC акционером банка стали структуры, подконтрольные негосударственному пенсионному фонду «Благосостояние». О том, какие изменения планируется внести в связи с этим в бизнес-стратегию банка, о направлениях бизнеса, которые финансово-кредитная организация определяет для себя теперь в

56

the best publications 2003–2013

качестве ключевых, и о грядущем слиянии Абсолют Банка и банка «КИТ Финанс» рассказал в интервью NBJ председатель правления АКБ «Абсолют Банк» (ОАО) Андрей ДЕГТЯРЕВ.

NBJ: Андрей Владимирович, после смены акционера будут внесены изменения и в стратегию, и в бизнес-модель банка. Насколько существенными они будут?

А. ДЕГТЯРЕВ: Если говорить об ипотечном кредитовании, то во многом наше решение продиктовано макроэкономической ситуацией в стране, а также изменением позиции регулятора рынка (Банка России) по отношению к некоторым розничным банковским услугам. Ни для кого не является секретом, что в последние несколько лет банки, во всяком случае большинство из них, делали акцент на развитии потребительского кредитования. Сейчас мы видим, что в этом сегменте, во-первых, потенциал

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

роста практически исчерпан из-за высокой задолженности населения и, во-вторых, маржинальность бизнеса будет снижаться в результате мер, предпринимаемых Банком России. Все это, конечно, мы приняли во внимание и решили, что оставим в нашей продуктовой линейке потребительские кредиты, но предоставлять их будем очень избирательно, тщательно оценивая риски, преимущественно «зарплатным» клиентам, сотрудникам компаний, которые находятся у нас на корпоративном обслуживании и т.д.

NBJ: И в свете этого было принято решение сделать акцент на ипотеке? А. ДЕГТЯРЕВ: Да. Очевидно, что в данном сегменте явно высокий нереализованный спрос и регулятор будет поддерживать это направление бизнеса как социально значимое.

NBJ: Но у ипотечного кредитования, как часто отмечают эксперты, есть одно слабое место – для развития этого направления необходимо, чтобы банк имел доступ к источникам долгосрочного и дешевого фондирования. Абсолют Банк не боится столкнуться с этой проблемой? А. ДЕГТЯРЕВ: Абсолют Банк как раз данной проблемы не ощущает. Качество нашего ипотечного портфеля таково, что нет препятствий для его секьюритизации. В начале 2013 года мы уже провели подобную сделку, выпустив и разместив на рынке ипотечные облигации класса «А» на сумму 9,6 млрд рублей. Сейчас мы планируем второй выпуск ипотечных облигаций, и у нас нет оснований полагать, что это размещение окажется менее успешным.

NBJ: А как насчет маржинальности данного направления бизнеса? Она же не идет в сравнение с маржинальностью потребительского кредитования даже с учетом того, что сейчас условия для

развития второго направления бизнеса являются не слишком благоприятными? А. ДЕГТЯРЕВ: Акционер банка не ставит перед нами задачу демонстрировать высокую маржинальность любой ценой в ущерб бизнесу. Куда больше внимания и он, и руководство банка уделяют такому вопросу, как уровень защищенности Абсолют Банка от всевозможных рисков, в первую очередь кредитных. С точки зрения такого подхода ипотека – очень подходящий финансовый инструмент, долгосрочный, стабильный и понятный.

NBJ: А что касается обслуживания малого и среднего бизнеса? Это тоже весьма интересное поле деятельности, правда, вряд ли можно сказать, что здесь наблюдается огромный нереализованный спрос на кредитные ресурсы. А. ДЕГТЯРЕВ: Я бы хотел сразу подчеркнуть: мы говорим только о среднем сегменте корпоративного бизнеса. Вы совершенно правильно отметили, что в сфере обслуживания малого бизнеса конкуренция сейчас очень высока, как, впрочем, и в сегменте крупного «корпората». А вот средний по размерам бизнес привлекателен для финансово-кредитных организаций, но в то же время именно этот сегмент еще не поделен между игроками банковского рынка. Поэтому именно здесь мы видим ту нишу, которую наш банк – конечно, при условии правильного выстраивания продуктовой линейки и технологий – сможет занять.

NBJ: Я так понимаю, что обслуживание среднего по размеру бизнеса где-то пересекается с VIP-банкингом. Руководители компаний, которые станут клиентами вашего банка, автоматически могут перейти в разряд VIP-клиентов? А. ДЕГТЯРЕВ: Совершенно верно. Именно поэтому персональное обслуживание состоятельных физических лиц было выбрано нами как третье ключевое направление деятельности Аб-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

солют Банка. Привлекать на обслуживание большое число физлиц – дело затратное и с точки зрения найма персонала, и с точки зрения развития филиальной сети, и с технологической точки зрения. Поэтому мы, как я уже говорил, отдали предпочтение работе с куда более узкой группой состоятельных клиентов.

NBJ: А что будет с филиальной сетью банка с учетом выбора вышеперечисленных ключевых направлений бизнеса его новым руководством? Количество точек присутствия будет сокращаться? А. ДЕГТЯРЕВ: Нет, мы не планируем сокращать филиальную сеть, скорее, речь идет об изменении форматов отделений, а также о внесении корректив в систему делегирования полномочий на местах.

NBJ: Теперь у Абсолют Банка тот же акционер, что и у банка «КИТ Финанс», – НПФ «Благосостояние», и уже принято решение об объединении этих двух активов. Как будет проходить объединение, под чьим брендом будет существовать единая структура? А. ДЕГТЯРЕВ: Объединение двух таких крупных активов, как Абсолют Банк и банк «КИТ Финанс», по определению серьезный процесс, но я уверен, что всевозможные трудности, связанные с ним, относятся к числу преодолимых. Что же касается второго вопроса, то могу сказать, что объединенная кредитная организация будет работать под брендом «Абсолют».

NBJ: Наверное, это логично, если учесть, что у бренда «КИТ Финанс» не совсем безоблачная история. А. ДЕГТЯРЕВ: Вы имеете в виду санацию банка в 2008 году? Честно говоря, не думаю, что события того времени негативно отразились на восприятии банка «КИТ Финанс» в глазах существующих клиентов. Они как раз

57

the best publications 2003–2013

не пострадали. Скомпрометированными тогда оказались кредитные организации, которые подвели своих вкладчиков и государство. ОАО «КИТ Финанс» к их числу не относился и не относится: он вернул государству в лице Агентства по страхованию вкладов все средства, направленные в свое время на его санацию, причем вернул досрочно.

NBJ: Тогда чем объясняется тот факт, что в качестве единого бренда был выбран именно «Абсолют Банк»? А. ДЕГТЯРЕВ: Это объясняется просто: банк «КИТ Финанс» после кризиса сократил свое присутствие на рынке банковской розницы, сосредоточившись на обслуживании корпоративных клиентов, поэтому его бренд стал менее узнаваемым, чем бренд Абсолют Банка. С учетом этих обстоятельств и принималось окончательное решение.

NBJ: Есть ли у вас видение, какой по величине активов банк должен возникнуть в результате объединения этих двух активов? Какие ступени он может занять в различных рейтингах? А. ДЕГТЯРЕВ: Объем активов объединенного банка, скорее всего, будет достигать 200 млрд рублей. Таким образом, мы рассчитываем либо войти в ТОП-30 российских кредитных организаций по величине активов, либо оказаться в непосредственной близости от первой тридцатки. Если же говорить об отдельных направлениях бизнеса, то мы поставили перед собой задачу войти к концу 2014 года в первую пятерку банков по количеству выданных ипотечных кредитов.

NBJ: А какое место Абсолют Банк занимает в этом рейтинге сейчас? А. ДЕГТЯРЕВ: Седьмое. Так что сами видите, перед нами стоит достаточно амбициозная задача – подняться на две ступени вверх по рейтинговой лестнице. Но мы считаем ее реальной, особен-

58

the best publications 2003–2013

но если учесть, что Абсолют Банк работает на рынке ипотечного кредитования уже не первый год и в ряде регионов мы успешно конкурируем с госбанками по объему выданных кредитов.

NBJ: Я так понимаю, перемены коснулись не только стратегии банка, но и его руководства. На топовые позиции пришли люди из самых разных финансово-кредитных организаций. Это произошло по принципу «так получилось» или это следствие вашей целенаправленной кадровой политики? А. ДЕГТЯРЕВ: Безусловно, второе. Мы не хотели формировать монокоманду, а стремились к тому, чтобы собрать лучшие практики рынка – специалистов, работавших в банках с различными бизнес-моделями. Естественно, каждый из них привносит в работу Абсолют Банка свои представления о технологиях, корпоративной культуре, шагах, которые необходимо предпринять для дальнейшего развития организации. И это, на мой взгляд, очень положительный момент для банка.

NBJ: Но здесь есть, по-моему, и риск: люди, которые пришли из организаций, придерживающихся разных корпоративных культур, могут не сработаться друг с другом. А. ДЕГТЯРЕВ: Знаете, такой риск есть даже в тех случаях, когда речь идет о монокоманде. Но если ты просто забираешь такую команду из одного банка и пересаживаешь ее в свой, то будь готов к тому, что твоей кредитной организации вряд ли удастся выработать собственную бизнес-модель. Скорее всего, монокоманда просто скопирует бизнес-модель того банка, из которого пришла. А мы как раз ставим перед собой задачу создать свою уникальную модель, а не повторять то, что уже было пройдено до нас другими игроками рынка.

NBJ: Будет ли востребован ваш собственный опыт работы в ОАО «КИТ Финанс»?

Какие лучшие практики, наработанные там, вы планируете использовать, управляя Абсолют Банком? А. ДЕГТЯРЕВ: У банка «КИТ Финанс» действительно были и есть лучшие практики, которые, как мне кажется, будут востребованы и в Абсолют Банке. В первую очередь речь идет об управлении рисками, в ОАО «КИТ Финанс» мы очень серьезно на индивидуальной основе подходили к оценке рисков заемщиков. И поскольку мы планируем активно работать в сегменте обслуживания средних по размеру компаний, то я уверен: опыт, почерпнутый мной в банке «КИТ Финанс», будет востребован. Второй момент – управление издержками. ОАО «КИТ Финанс» удалось серьезно оптимизировать свои издержки, и я полагаю, что для Абсолют Банка эти наработки окажутся очень полезными.

NBJ: Когда говорят о необходимости сокращения издержек, то почти всегда следом упоминают важность внедрения и использования новых технологий – передовых решений в сфере автоматизации бизнеса, оценки рисков и т.д. Какое значение вы придаете фактору hi-tech? А. ДЕГТЯРЕВ: Думаю, конкурентная среда на российском рынке такова, что этому вопросу, как и вопросам оптимизации издержек и управления рисками, сейчас уделяют внимание все финансово-кредитные организации. Если же говорить об Абсолют Банке, то мы находимся в стадии выработки новой ИТ-стратегии, которую планируем утвердить в 2014 году. Но наиболее актуальные для нас задачи на данный момент – те, о которых я уже рассказал: внесение изменений в бизнес-стратегию до конца 2013 года, формирование новой команды топ-менеджеров и, конечно, организация процесса объединения Абсолют Банка и банка «КИТ Финанс».

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

№ 3(106)’ 2013

the best publications 2003–2013

Карл Тайстович Сумманен – вице-президент банка ВТБ. С июля 1996 года по январь 2005 года работал в ГУТА-БАНКе, где прошел путь от начальника отдела новых банковских технологий до заместителя председателя правления банка, отвечающего за разработку и реализацию политики в области информационных и банковских технологий. С февраля по сентябрь 2005 года занимал должность начальника департамента банковских технологий Промсвязьбанка

К. СУММАНЕН: «Обеспечивая информационную безопасность, банки должны искать некую золотую середину по принципу «клиенту еще удобно, а мошеннику уже невыгодно» Вице-президент банка ВТБ Карл СУММАНЕН в интервью NBJ в 2013 году рассказал о том, как можно построить действующую эффективную систему информационной безопасности (ИБ) и какие для этого необходимо предпринять шаги.

NBJ: Карл Тайстович, система противодействия угрозам ИБ должна включать как минимум три компонента: законодательство, процессы и технологии. На ваш взгляд, какая из этих составляющих является наиболее проблематичной для российских банков и почему? К. СУММАНЕН: Я действительно считаю, что работающая эффективная система безопасности должна быть комплекс-

60

the best publications 2003–2013

ной и включать три компонента. Из перечисленных составляющих на сегодняшний день наиболее проблематичной для российских банков и других участников национальной платежной системы являются технологии. Самое слабое звено ИБ – это клиент, пользователь систем дистанционного банковского обслуживания (ДБО). Я говорю только о ДБО, то есть о совершении платежей через дистанционные каналы. Вопрос безопасности использования пластиковых карт затрагивать не буду, поскольку там совершенно другие подходы к обеспечению ИБ, и эти две темы нельзя смешивать. Подавляющее большинство хищений при ДБО происходит в результате грубого нарушения клиентом требова-

ний безопасности. Меньшее число киберкраж происходит за счет хакерских атак на компьютер клиента. И мне неизвестны случаи хищения в результате атак на внутренние системы кредитной организации. Слабое звено – в данном случае человек – играет ключевую роль, потому что использование существующих инструментов защиты является сложным для клиента. К сожалению, данная проблема пока не нашла решения, несмотря на все усилия, которые предпринимает мировое сообщество для того, чтобы сделать эффективные средства безопасности элементарными в применении. Конечно, в любом случае правильное использование инструментов

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

защиты требует от клиента определенных знаний, дисциплины, следования конкретным и не всегда простым инструкциям. Банки же зачастую вместо аккуратного, последовательного и скрупулезного соблюдения всех требований ИБ сталкиваются с довольно недисциплинированным подходом наших пользователей. Бороться с этой проблемой можно двумя способами: во-первых, нужно работать с клиентами, обучая их и объясняя им, как последовательно соблюдать все требования безопасности, во-вторых, использовать технологии. Если удастся сделать средства защиты простыми в применении и менее зависимыми от дисциплинированности и грамотности пользователя, то есть от человеческого фактора, это в значительной мере решит проблему атак. К ней косвенно примыкает вопрос законодательства, которое при правильном построении может либо способствовать соблюдению клиентом требований безопасности, либо игнорировать этот процесс. Если законодательство построено так, что пользователь отвечает за свои действия, то он будет аккуратен в своих поступках, а если оно не возлагает ответственность на клиента, то ему незачем соблюдать требования безопасности, ведь он и так защищен законом. К сожалению, сегодняшнее законодательство построено по принципу безответственности клиента. Но мы к этому вопросу еще вернемся.

NBJ: Определенный круг проблем ИБ связан с различными уровнями безопасности банков, с разночтениями в правилах и с многочисленными отличиями внутренних процессов. Можно ли как-то решить данный вопрос? К. СУММАНЕН: То, что у банков разные процессы, подходы и решения, – неплохо. Плохо, что появляются кредитные организации, у которых уровень безопасности ниже должного. И происходит это по двум причинам. Вопервых, из-за непрофессионализма тех людей, которые реализуют для финан-

совой системы управление безопасностью. В прошлом были случаи, когда способные, умные, но непрофессиональные в области ИБ сотрудники банков реализовывали самостоятельно разработанные инструменты защиты. При этом они просто не знали о существовании определенных угроз, поэтому не учитывали их. В результате появлялись средства безопасности с уязвимостями. Компании, которые поставляют промышленные решения, обладают богатым опытом и учитывают практически все известные угрозы, поэтому решения, которые они предлагают, как правило, максимально эффективны. Вторая причина появления банков со слабыми системами безопасности – это конкуренция на рынке. Есть принцип, который заключается в следующем: чем выше безопасность, тем меньше удобств для клиента. Данный принцип в сочетании с конкуренцией заставляет банки сознательно снижать уровень защиты систем ДБО. В этой ситуации кредитные организации, стремясь сделать продукт максимально удобным и конкурентоспособным, могут переходить допустимую грань и опускать безопасность системы ДБО ниже оптимального уровня.

NBJ: Что делать в такой ситуации? К. СУММАНЕН: Если у банков есть стимулы понижать безопасность, то, наверное, должен подключиться регулятор, который установит некий минимальный уровень стандартов в части обеспечения ИБ. Я не веду речь о нормативе, обязательном к применению, поскольку сейчас это невозможно и вряд ли когда-либо станет возможным. Скорее, это набор принципов, которым кредитные организации должны стремиться соответствовать. Регулятор мог бы, например, такие принципы сформулировать в документе, а банки на добровольной основе присоединились бы к этим требованиям в системах ДБО, что послужило бы для клиентов неким показателем должного уровня безопасности финансового учреждения.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Эксперты говорят, что настало время объединить усилия представителей банковского сообщества в борьбе с мошенничеством в киберсреде. Каким вы видите данный процесс и почему дело ограничивается лишь разговорами? К. СУММАНЕН: Я не соглашусь, что дело ограничивается только разговорами. На самом деле идет динамичный процесс взаимодействия различных участников, в том числе Центрального банка Российской Федерации, правоохранительных органов, Национального платежного совета, которые обсуждают, как должны вырабатываться принципы безопасности при ДБО. Возможно, этот процесс еще не достиг своего завершения, потому что в моем понимании в результате должна появиться некая организационно оформленная на национальном уровне структура взаимодействия между участниками, система, управляемая одним координирующим центром. В какой форме это можно сделать? Как вариант напрашивается создание некоего координационного органа (совета) под эгидой одной из профильных организаций, занимающейся регулированием национальной платежной системы и обладающей необходимыми ресурсами, своего рода площадки, на которой будут общаться представители различных ведомств (правоохранительных, судебных органов), Центрального банка, коллективных сообществ (Ассоциации российских банков, Ассоциации «Россия», Национального платежного совета), отдельных банков, наиболее квалифицированные эксперты рынка. Этот совет должен заняться разработкой принципов коллективной системы противодействия мошенничеству. Данный вопрос находится на стадии обсуждения, я надеюсь, что он будет решен и что такая система взаимодействия появится.

NBJ: Можно ли создать систему информационной безопасности банка, где для мошенников просто не останется места?

61

the best publications 2003–2013

если законодательство построено так, что пользователь отвечает за свои действия, то он будет аккуратен в своих поступках, а если оно не возлагает ответственность на клиента, то ему незачем соблюдать требования безопасности Что необходимо сделать, чтобы преступники не обгоняли законопослушную часть общества? К. СУММАНЕН: В широком смысле системы информационной безопасности ДБО уже созданы. Те средства защиты, которые сейчас применяются в ДБО, при условии аккуратного соблюдения клиентами банка всех требований уже практически безопасны, и там мошенникам места нет. Место для них появляется в результате ошибок или несоблюдения клиентами правил. Если говорить о том, можно ли создать систему безопасности, которая бы вообще не зависела от человеческого фактора, то ответ будет отрицательным. Необходимо стремиться ослабить влияние этого фактора в том числе технологическими средствами, придумывая такие способы защиты, чтобы от людей мало что зависело. Но системы безопасности, абсолютно не зависящей от человека, не бывает, что подтверждает мировая практика. Например, трагическая ситуация на Чернобыльской АЭС, где существовало несколько эшелонов защиты, которые были отключены людьми, показывает, что риск нарушения человеком правил безопасности никакими технологическими средствами не может быть сведен к нулю. Тем более не надо забывать о принципе «чем выше безопасность, тем меньше удобств для клиента». Участники национальной платежной системы (кредитные и другие организации) находятся в жесткой кон-

62

the best publications 2003–2013

курентной среде, которая вынуждает снижать уровень безопасности ради удобства обслуживания. Не стоит ожидать, что какой-то банк закрутит гайки в системе безопасности, но при этом останется без клиентов, которые просто перейдут в другие финансовые учреждения. Каждый человек решает для себя вопрос, где ему обслуживаться. Есть клиенты, для которых безопасность имеет абсолютный, наивысший приоритет, и они останутся в банках, предлагающих им максимально защищенные системы. Но таких клиентов очень мало. Основная масса людей ищет баланс, когда присутствует достаточный уровень безопасности, но при этом предоставляются определенные удобства в работе. Поэтому финансово-кредитные организации должны искать некую золотую середину по принципу «клиенту еще удобно, а мошеннику уже невыгодно».

NBJ: Как вы оцениваете существующую редакцию Закона «О национальной платежной системе» с точки зрения ИБ? Какие аспекты ИБ учтены, какие – нет? К. СУММАНЕН: С точки зрения информационной безопасности закон на детальном уровне ничего не регулирует. Закон установил принцип безусловного права клиента требовать деньги, списанные с его счета, обратно при выполнении определенных условий. В том числе это право распространяется на физических лиц, которые могут потребовать свои средства обратно, никак не

объясняя, что же все-таки произошло. И банк обязан вернуть деньги, после чего будет пытаться каким-то образом доказать, что хищение произошло в результате неправильных действий клиента. На мой взгляд, это абсолютно нереализуемая схема, поскольку кредитная организация не имеет ни средств, ни возможностей, ни прав проводить расследование. Ей придется доказывать, что клиент что-то нарушил, при том что клиент имеет право не свидетельствовать против себя и не давать банку никаких разъяснений. Эта норма закона, по моему мнению, не способствует обеспечению безопасности в национальной платежной системе, потому что она снимает ответственность с одной из сторон процесса. Как мы уже говорили, безопасность определяется рядом факторов, в том числе таким звеном, как клиент, который должен придерживаться определенных правил. Только при соблюдении этого условия можно построить систему безопасности. Если с клиента обязательства снимаются (а именно так и происходит из-за данной формулировки закона), то создание системы безопасности становится просто невозможным. Получается, что мы, с одной стороны, законопослушным клиентам даем посыл не напрягаться и не следовать требованиям безопасности, а с другой стороны, мошенникам предоставляем способ, с помощью которого можно воровать деньги. Поэтому я считаю, что девятая статья Федерального закона № 161-ФЗ должна быть изменена, в частности необходимо четко определить обязанности сторон по обеспечению безопасности. Банк должен гарантировать клиенту определенный уровень защиты, который при условии соблюдения всех требований кредитной организации убережет пользователя от мошеннических действий. Как я уже говорил, тех средств безопасности, которые есть на сегодняшний день, уже достаточно, чтобы выполнить эти требования, – минимальный уровень защиты уже обеспечен.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

реклама

№ 3(106)’ 2013

the best publications 2003–2013

Наталья Викторовна Бурыкина – председатель Комитета Государственной думы РФ по финансовому рынку (с 2011 года), руководитель аппарата Комитета Государственной думы РФ по бюджету и налогам (2000–2003 годы). В 2007 году была избрана депутатом Государственной думы V созыва в составе федерального списка кандидатов

Н. БУРЫКИНА: «Двигаться в направлении прозрачности рынка следует не административно-запретительными мерами, а экономическими» Законодатели планируют делать упор на улучшение инвестиционного климата и прозрачности как экономики в целом, так и банковской системы в частности. Об основных направлениях работы по совершенствованию финансового законодательства в интервью NBJ в 2013 году рассказала председатель Комитета Государственной думы по финансовому рынку Наталья БУРЫКИНА.

NBJ: Наталья Викторовна, расскажите о планах Комитета Госдумы по финансовому рынку в части подготовки финансового законодательства в 2013 году. Н. БУРЫКИНА: Общий вектор развития финансового законодательства в 2013 году был задан президентом

64

the best publications 2003–2013

в послании Федеральному собранию. Прежде всего, речь идет о создании эффективных экономических механизмов, направленных на возврат и привлечение капитала в Российскую Федерацию, на улучшение инвестиционного климата, иными словами, на деофшоризацию российской экономики. Комитет планирует сосредоточиться на следующих основных направлениях работы. Во-первых, важно совершенствование регулирования финансового рынка (речь идет прежде всего о создании мегарегулятора), а также приведение российской практики регулирования финансового рынка к общепринятым мировым стандартам в связи со вступлением России в ВТО и ОЭСР.

Во-вторых, делается упор на создание экономических механизмов для повышения прозрачности российских активов, экономических рычагов, стимулирующих раскрытие информации о конечных бенефициарах и собственниках российских компаний. Данная мера очень важна для улучшения инвестиционного климата. На мой взгляд, двигаться в направлении прозрачности рынка следует не административно-запретительными мерами, а экономическими. В-третьих, ведется работа по созданию длинных денег в экономике посредством реализации новых инвестиционных схем и инструментов (инфраструктурных облигаций, индивидуальных инвестиционных счетов), по обеспечению большей защиты прав

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

и интересов инвесторов в российские ценные бумаги путем совершенствования и развития инфраструктуры финансового рынка.

NBJ: Насколько эффективно взаимодействие комитета с Банком России и банковскими ассоциациями? Н. БУРЫКИНА: Как известно, Банк России, в соответствии с Конституцией РФ, обладает определенной независимостью от органов исполнительной и законодательной власти при осуществлении своих функций. Более того, не следует забывать о том, что ЦБ подотчетен Государственной думе. Наш комитет очень активно взаимодействует с Банком России и, на мой взгляд, достаточно эффективно. Представители банковских ассоциаций, как и другие эксперты, регулярно присутствуют на заседаниях комитета и имеют возможность высказывать (отстаивать) свое мнение по рассматриваемым вопросам. В противном случае эффективная работа над законопроектами была бы невозможна, а принятые законы страдали бы однобокостью.

NBJ: Многие законы готовятся в течение очень долгого срока, причем затягивание происходит из-за длительных межведомственных согласований. Как исправить эту ситуацию? Н. БУРЫКИНА: Объективно говоря, законотворчество – процесс небыстрый, он требует максимального учета интересов всех сторон: граждан, представителей экспертного сообщества, президента, правительства, Банка России.

NBJ: Вы поддерживаете введение уголовного преследования собственников и топ-менеджеров за вывод активов? Н. БУРЫКИНА: В Уголовном кодексе существует принцип, согласно которому ответственность несет лицо, совершившее преступление, вне зависимости от его статуса: менеджер, генеральный директор, топ-менеджер либо собствен-

ник. Неправомерный вывод активов в преддверии банкротства или в процессе банкротства юридических лиц является большой проблемой современной российской экономической жизни, поэтому движение в сторону ужесточения наказания вполне оправданно. Вместе с тем не следует забывать о необходимости доказывания, насколько то или иное лицо ответственно за непосредственное осуществление тех или иных действий от имени юридического лица. В данном контексте речь идет о фидуциарных обязанностях органов управления общества и корпоративном законодательстве. Ведь, как известно, от имени общества право действовать делегировано генеральному директору. Цель дальнейших действий законодателей заключается в следующем. Нужно, во-первых, создать прозрачные и понятные условия ведения бизнеса, при которых функционирование в рамках законодательного поля было бы более выгодным, чем ведение теневого бизнеса. Во-вторых, мы должны своевременно передать в руки правоохранительных органов эффективные инструменты раскрытия преступных схем и защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

NBJ: Как должен развиваться институт мотивированного суждения в России? Как изменится ответственность регулятора за принятие мотивированного суждения? Н. БУРЫКИНА: Банк России уже давно настаивает на делегировании ему права принимать мотивированное суждение по некоторым вопросам. Необходимость обусловлена тем, что с учетом многообразия гражданско-правовых отношений Банк России, действуя на основании принципов формального контроля, не всегда способен эффективно выполнять свои функции, прежде всего в сфере банковского регулирования и надзора. Очевидно, что институт мотивированного суждения имеет перспективы быть имплементированным в россий-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ское правовое поле. Однако необходимо действовать осторожно и осознавать определенные риски, такие как возможная избирательность и нестабильность правоприменительной практики регулятора. Более того, вопрос мотивированного суждения тесно связан с ответственностью регулятора за свои решения, а это тоже непростая тема.

NBJ: Как вы считаете, готовы ли российские банки, в том числе небольшие, к Базелю III? Н. БУРЫКИНА: Основные вопросы Базеля III касаются расчетов достаточности банковского капитала, ликвидности и управления рисками, поэтому этот вопрос лучше переадресовать Банку России. На законодательном уровне в последние годы очень четко прослеживается последовательная тенденция ужесточения требований к минимальному капиталу кредитных организаций в качестве основополагающей меры по докапитализации банковской системы и обеспечению ее стабильности.

NBJ: Как будут совмещаться проблемы необходимости внедрения консолидированного надзора и повышения инвестиционной привлекательности банковской отрасли? Н. БУРЫКИНА: Здесь нет и не может быть никаких проблем. Консолидированный надзор и инвестиционная привлекательность банковской отрасли – это две стороны одной медали. Как показал кризис 2008 года, чуть ли не основной проблемой российского банковского сектора является высокая концентрация активов банков на бизнесе собственников и аффилированных лиц. В таких условиях абсолютно невозможно оценить бизнес банка, понять его рыночную модель, объем и структуру принимаемых рисков. Внедрение консолидированного надзора, причем, замечу, на базе международно признанных стандартов МСФО, приведет к повышению транспарентности банковской системы, позволит внешним инвесторам четко

65

the best publications 2003–2013

на законодательном уровне в последние годы очень четко прослеживается последовательная тенденция ужесточения требований к минимальному капиталу кредитных организаций в качестве основополагающей меры по докапитализации банковской системы и обеспечению ее стабильности оценивать риски, которые берут на себя банки. Это позитивно скажется на инвестиционной привлекательности всего банковского сектора.

NBJ: В одном из выступлений вы обещали предусмотреть защиту интересов кредитора при подготовке закона о банкротстве физлиц. Каким образом она будет обеспечена? Н. БУРЫКИНА: Законопроект подробно обсуждается экспертами, имеет широкий общественный резонанс. Представители банковского сообщества отмечают, что законопроект содержит ряд положений, которые способны существенно повысить риски деятельности кредитных организаций. Так, при конструировании института банкротства граждан целесообразно установить норму об обязательности участия арбитражных (финансовых) управляющих в делах о банкротстве. Понятно, что основная проблема, возникающая в связи с этим, – определение источника финансирования деятельности такого управляющего, и, вероятно, это следует решать суду. Возникают определенные вопросы с минимальным порогом для начала процедуры банкротства – законопроект предлагает установить его на уровне 50 тысяч рублей. Возможно, следует увеличить эту цифру либо ввести относительный порог (например, 5% от общего объема просроченной задолженности).

66

the best publications 2003–2013

По мнению банковского сообщества, целесообразно разделить процедуры банкротства физических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность, исключив из законопроекта положения, касающиеся объединения процедур банкротства должников-граждан и должников – индивидуальных предпринимателей. Кроме того, эксперты отмечают, что для защиты интересов кредиторов важно предусмотреть в законопроекте специальный порядок оспаривания сделок должника-гражданина с учетом особенностей правоотношений граждан (семейные, жилищные, трудовые, гражданские обязательства, включая дарение и наследство, соблюдение интересов несовершеннолетних детей, иждивенцев). Опасения банкиров в целом понятны: предложений достаточно много вплоть до таких, что в период действия плана реструктуризации долгов следует установить временное ограничение на выезд должника из страны по аналогии с Федеральным законом «Об исполнительном производстве». Однако мы все понимаем, что законопроект разработан в первую очередь с целью защиты интересов граждан. Как известно, граждане всегда выступают экономически более слабой стороной при взаимоотношениях с банками.

NBJ: Учитывается ли экономическая сторона вопроса при вынесении законодательных решений в пользу потребителей?

Н. БУРЫКИНА: Конечно, экономическая сторона вопроса учитывается, только надо помнить, что для законодателя важно создать равновесные условия, при которых и потребитель, и поставщик финансовых услуг находятся на равных позициях. Предоставление неоправданных преференций любой из сторон вызовет дестабилизацию экономических отношений. Вместе с тем фактически аксиомой является то, что граждане – более слабая сторона в гражданско-правовых отношениях с финансовыми организациями. Это связано с тем, что далеко не все из них обладают достаточным уровнем финансовой и юридической грамотности, в то время как разрабатываемые финансовыми компаниями договоры составляются весьма квалифицированными юристами, защищающими интересы своей компании, своей стороны. Именно поэтому на защиту граждан направлены как установленные в законодательстве ограничения для профессиональных игроков на финансовых рынках, так и постоянная разъяснительная работа, ведущаяся ассоциациями и объединениями. Одним из примеров является создание службы финансового омбудсмена. Его деятельность направлена на разрешение конфликтов, возникающих между банками и заемщиками.

NBJ: По вашему мнению, ипотеку следует регулировать также, как и значительно более короткие беззалоговые потребительские кредиты? Н. БУРЫКИНА: Это два совершенно разных кредитных продукта, и подход к ним со стороны регулятора также должен быть разным. Потребительские кредиты гораздо проще администрировать, они не имеют такой системной значимости для экономики, поскольку во многом являются следствием уровня потребительских настроений, и при их регулировании основной упор следует делать на защиту интересов заемщиков. В отличие от потребительских кредитов ипотечные кредиты низкорисковые, так как обеспечены залогом недви-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

жимости и имеют большее системное значение для экономики любой страны. Если же комплексно рассуждать об институте ипотеки, то обратимся к примеру ипотечного кризиса в США. Он показал, что основные риски связаны не с отдельными кредитами, а с комплексной системой функционирования рынка ипотеки, начиная от этапа кредитования застройщиков и системы рефинансирования банков, переходя к вопросам минимального размера первоначального взноса по ипотечным кредитам, наличию ипотечной страховки от падения цен на недвижимость, правилам секьюритизации ипотечных обязательств и выпуска ипотечных облигаций и заканчивая процедурами изъятия и реализации с торгов недвижимости должников, которые не исполнили свои обязательства по ипотечному договору. Если детально углубиться в каждый из перечисленных элементов ипотечного рынка, возникает достаточно много вопросов, для решения каждого из них еще многое предстоит сделать.

NBJ: Как вы относитесь к предложению законодательно ограничить оборот наличных денежных средств? Н. БУРЫКИНА: Прежде всего надо сказать, что такой законопроект в Государственную думу не поступал, поэтому предметно обсуждать пока нечего. Действительно, есть идея, посвященная некоторому ограничению обращения наличных денег, появившаяся в результате анализа следующих факторов. Безналичные расчеты гораздо дешевле для всех без исключения экономических субъектов. Безналичные деньги граждан (в отличие от выведенных из оборота наличных денег) – это работающие пассивы банковской системы. Прозрачность безналичного обращения намного выше, чем прозрачность наличных расчетов, это позволяет существенно снизить криминальную составляющую в экономике. Можно констатировать, что безналичный денежный оборот практически

по всем показателям гораздо эффективней, чем наличный, кроме одного но: к сожалению, и наше население, и средства коммуникаций в наших регионах еще не готовы для директивного массового внедрения безналичных платежей. Необходимо использовать экономические, а не административные рычаги. Как только экономика будет готова к переходу на безналичный оборот, субъекты сами начнут переходить на него, видя такие выгоды, как снижение комиссионных платежей, безопасность, возможность оплачивать товары и услуги в любой момент в любом месте, возможность использовать системы дисконтов. Собственно говоря, это уже происходит в крупных финансовых центрах страны.

банкротства соответствующих финансовых организаций. При обсуждении темы удлинения инвестиций нельзя не упомянуть, что отдельной важной задачей является создание правовой базы для выпуска и обращения инфраструктурных облигаций. Доход по ним обеспечивается денежным потоком, генерируемым соответствующим проектом, под который были выпущены такие облигации. И что крайне важно, кредитное качество данных облигаций не зависело бы от кредитных и операционных рисков их эмитентов.

NBJ: С помощью каких шагов законодатели намерены способствовать созданию длинных денег в нашей стране?

Н. БУРЫКИНА: Проект по изменению Гражданского кодекса идет достаточно тяжело. Ко второму чтению законопроекта поступило более двух тысяч поправок, и профильный комитет Государственной думы принял решение рассматривать проект несколькими самостоятельными частями. Вопросы, касающиеся банковской деятельности, прежде всего главы ГК, посвященные банковским счетам, вкладам и расчетам, планируются к рассмотрению в течение 2013 года.

Н. БУРЫКИНА: Снижение инфляции и улучшение инвестиционного климата – вот два основных направления, в которых нам следует работать для создания длинных денег в экономике. Для формирования слоя частных инвесторов – одного из основных источников длинных денег – необходимо разработать новые инвестиционные инструменты и механизмы, которые были бы экономически выгодными и привлекательными. К числу таких инструментов можно отнести, например, популярные на Западе индивидуальные инвестиционные счета, то есть схемы, позволяющие гражданам инвестировать в финансовые активы на три-пять лет и получать при этом значительные налоговые преференции. В указанном контексте крайне важно развивать работу по повышению финансовой грамотности населения. Также следует упомянуть целесообразность создания специального компенсационного фонда для негосударственных пенсионных фондов, за счет средств которого можно было бы компенсировать потери, понесенные физическими лицами – клиентами управляющей компании в случае

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: В какие сроки будут проводиться изменения в Гражданский кодекс (ГК), которые коснутся банков?

NBJ: Банки жалуются на частые изменения как в правоприменении, так и в законодательстве. Что вы ответите на подобные вопросы представителей отрасли? Н. БУРЫКИНА: К нам таких жалоб не поступает. Важные качественные характеристики законотворческого процесса – это частота вносимых изменений и их предсказуемость. Возможно, в отдельных вопросах есть какие-либо проблемы в этой связи, однако по основному массиву законодательства мы всегда стараемся обеспечить стабильность регулирования, проанализировать правоприменительную практику, обеспечить предсказуемость и последовательность изменений законодательства.

67

№ 12(103)’ 2012

the best publications 2003–2013

Белла Ильинична Златкис – заместитель председателя правления Сбербанка РФ (с мая 2004 года), руководитель Департамента управления государственным внутренним долгом Минфина РФ (1998–2000 годы), заместитель министра финансов Российской Федерации (2000–2004 годы)

Б. ЗЛАТКИС: «Откладывать переход на Базель III не нужно. Если некая организация не может перейти на Базель III, значит она не является банком» Банковская система работает неэффективно в силу внутренней неразвитости. Центральный банк должен строже относиться к сомнительным участникам рынка. Более того, банки нужно регулярно переоценивать с точки зрения их права участвовать в системе страхования вкладов. Такую точку зрения высказала в интервью NBJ в 2012 году заместитель председателя правления Сбербанка Белла ЗЛАТКИС.

NBJ: Белла Ильинична, идут дискуссии о необходимости создания в России финансового мегарегулятора на базе Банка России. Каково ваше отношение к этой идее? Сможет ли такой мегарегулятор работать более эффек-

68

the best publications 2003–2013

тивно, чем это делают «сепаратно» ЦБ и ФСФР? Б. ЗЛАТКИС: Вопрос не в том, будет ли создан мегарегулятор и как этот орган будет называться. Если будут эффективно расписаны права, обязанности, функции, полномочия, если будут подобраны соответствующие кадры и четко описаны процессы, все будет работать. Если этого не сделать, как вы его ни называйте, как стулья ни переставляйте, структура работать не будет. Мы много лет подряд отмечаем, что регулятор рынка ценных бумаг в нашей стране работает крайне неэффективно. Были определенные позитивные моменты в его деятельности, когда он принял довольно разветвлен-

ную регуляторную базу, существенно расширил требования к финансовым институтам, работающим на рынке, и к той информации, которая раскрывается для потенциальных инвесторов, сделал кое-что для защиты прав вкладчиков. Но когда ФСФР не хватает ресурсов, когда полномочия по регулированию рынка размыты между тремя организациями, ничего не работает. Я полагаю, что вопрос не в том, как сидят музыканты, а в том, какого они качества, кто ими руководит и как у этих музыкантов расписаны ноты. Если процессы, полномочия и функции будут распределены правильно и люди подобраны нормально, то не очень важно, как будет называться соответствующая организация.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

В США, а я много лет интересуюсь этой проблематикой, регулирование финансовой отрасли развилось после американского кризиса 1929– 1936 годов. Регулирование создавалось в стрессовый период, поэтому данному вопросу придавалось особое значение. Название за эти годы не изменилось: как была Комиссия по ценным бумагам (SEC), так и осталась. А вот ее влияние на процесс в зависимости от того, кто возглавлял этот орган, очень сильно менялось. Лично для меня было огромным шоком падение Enron: рухнули институты, на которых, можно сказать, росло мое поколение. Мы думали, что это никогда не случится, потому что эффективность регулирования такова, что будут приняты превентивные меры. Однако крах произошел, а регулятор не изменился, он остался таким же мощным. Значит, все дело в людях: не поменяли вовремя процессы, что-то еще упустили из виду.

NBJ: С чем вы связываете столь стремительное развитие событий по созданию мегарегулятора в нашей стране? Б. ЗЛАТКИС: Видимо, с тем, что имеющийся регулятор никого не устраивает. У нас нет внятного регулирования финансового рынка. А нужно, чтобы регулятор работал эффективно в интересах инвесторов, открытости рынка, публичности.

NBJ: А нет ли дополнительного риска для финансовой отрасли в том, что ведомства будут еще долго перераспределять между собой полномочия? Б. ЗЛАТКИС: Действительно, это любимое занятие многих наших чиновников, и оно становится модным. Очень не хочется, чтобы неразбериха затянулась.

NBJ: В связи с возможными изменениями больше волнуется небанковское сообщество, а банки, кажется, спокойно относятся к трансформации регулятора.

Это связано с тем, что для них ничего не поменяется? Б. ЗЛАТКИС: Думаю, что для банков регуляторная среда тоже поменяется, ведь мы такие же профучастники рынка. Но есть ли смысл кричать об этом? Я знаю, что Анатолий Григорьевич Гавриленко (президент Российского биржевого союза – прим. ред.), чрезвычайно опытный человек, очень много в своей жизни сделавший, выступает против того, чтобы небанковские участники перешли под регулирование Центрального банка. Он опасается, что ЦБ будет по-разному относиться к банкам и к другим финансовым организациям. Это говорит об одном: есть риск создать неэффективный институт из неправильных людей. А если все будет правильно, то никто из участников рынка не будет ущемлен и регулятор ко всем будет относиться одинаково. Повторюсь: важно, какие будут полномочия, регламенты, процессы и обязательность их исполнения, то есть нужно, чтобы был четко выстроен процесс проверки выполнения этих правил и наказания в случае невыполнения. Больше ничего не требуется.

NBJ: В одном из своих интервью вы говорили о том, что продажа пакета акций госкомпаний позитивно скажется на динамике цен российских акций. Однако SP0 Сбербанка не имело такого результата, более того, есть мнение, что именно это SP0 помешало успешному проведению IP0 одного из крупных частных российских банков. По-вашему, есть ли связь между этими двумя событиями – SP0 Сбербанка и несостоявшимся IP0 частного банка? Б. ЗЛАТКИС: Определенная связь есть, ведь размещались два российских банка на очень трудных рынках капитала. Мы полтора года продавали Сбербанк. Мы держали руку на пульсе, все документы были готовы. Мы увидели момент – неделю, в течение которой должно было произойти разме-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

щение, – и решили, что если совпадут четыре события в нашу пользу, то мы разместимся. У нас большой опыт, мы понимаем, что здесь пустяков не бывает. Мы полтора года ловили момент. По-моему, коллеги из частного банка могли бы «пристроиться» к нам, возможно, все сложилось бы для них куда лучше. На наши акции был неудовлетворенный спрос, и у них, таким образом, был шанс разместиться. А дальше ситуация в Европе стала разворачиваться в негативную сторону. Многие менее опытные участники не понимают, что на рынках капитала очень высока волатильность. Вот такие сейчас рынки. И вообще, с моей точки зрения, мы выходим из истории размещения капитала, которая длилась несколько веков, и, похоже, переходим к истории fixed income – инструментов с фиксированной доходностью. Возможно, IPO сегодня не главный тренд. По крайней мере рынки еще долго будут такими же волатильными, как сейчас.

NBJ: Наверное, для вас не является секретом, что многие частные банки жалуются на мощь Сбербанка и считают, что он должен превратиться в институт развития, а не в коммерческого игрока российского банковского рынка. Каково ваше отношение к таким мнениям? Б. ЗЛАТКИС: Я много лет преподавала. Иной раз смотришь на аудиторию, а там, на задней парте, сидят люди и думают, если бы тех троих на первой парте не было, то они были бы отличниками. Мнение, которое вы привели, из этой серии. Был когда-то очень «плохой» и в еще большей степени государственный банк: 30% невозвратов, плохой финансовый результат. Страшно было подойти к нему в 1995 году. Все это было на моих глазах, я тогда работала в Минфине. Но разве от этого у нас появилось очень много сильных банков? Ничего подобного. Да, Сбербанк большой. В мире тоже есть очень большие кредитные организации – J.P. Morgan, HSBC. И рядом с ними

69

the best publications 2003–2013

очень много небольших банков, которые ничуть не хуже этих гигантов. Еще мне подобные заявления напоминают логику советских времен. Понятно, что у нас сознание таково: всегда кто-то в чем-то виноват. Советские женщины сетовали на отсутствие французской косметики, забывая о более простых способах ухода за кожей. У нас всегда, на все случаи жизни, были виноватые. Мы были очень здорово обделены товарами и информацией. Здесь то же самое: то Сбербанк мешает, то кризис. А то, что у нас в банках сидят люди, которые не умеют читать, купили дипломы, не стремятся учиться и не знают, как регулируется рынок, никого не волнует. Посмотрите, как изменилась первая десятка банков. В нее попали организации, которые когда-то были крошечными. Все дело в том, что там работают профессионалы. При этом меня сильно напрягает позиция Ассоциации российских банков: маленькие банки в нынешних условиях выжить не могут. Но смотришь на иные финансово-кредитные организации, а там... Мы же на межбанке видим всех, существует комплаенс. Мы знаем, кто что делает, кто что умеет, кто руководит этими банками. А им, оказывается, мешает Сбербанк. В связи с этим я придерживаюсь мнения, что наши банковские ассоциации нужно серьезно реорганизовать. Я твердо убеждена, что ассоциации устроены чрезвычайно неэффективно, они очень сильно распыляют средства. Они лоббируют интересы мелких кредитных организаций против крупных, а должны на самом деле лоббировать интересы банковской системы. Если ассоциации будут защищать интересы «черных» шатающихся банков, рассыплется вся система, причем не только банковская, но и финансовая. Банком считается организация с капиталом 180 млн рублей. Но как он может с таким капиталом отвечать по обязательствам перед клиентами? Я думаю, что планка по минимальному капиталу слишком лояльная, а

70

the best publications 2003–2013

она должна быть высокой, потому что банку необходимо отвечать по своим обязательствам.

NBJ: В одном из интервью, опубликованном в 2012 году, вы говорили о том, что банковская система России должна быть тщательно «вычищена». От кого ее, по вашему мнению, следует «вычистить» в первую очередь? Какие меры вы бы посоветовали предпринять регуляторам рынка для «зачистки» системы? Б. ЗЛАТКИС: «Вычистить» следует от «плохих» банков. Если наша банковская система не будет «вычищена» от организаций, которые не осуществляют банковскую деятельность, от банков, чей баланс не позволяет отвечать по своим обязательствам, чей баланс «надут», то мы никогда не добьемся должного уровня доверия. А любой финансовый бизнес – это прежде всего доверие. Либо к нам понесут деньги, либо у нас начнут забирать депозиты. И даже система страхования вкладов не поможет: если ты купил права, но не научился водить машину, то все равно рано или поздно врежешься в столб. По той же причине я не верю в саморегулирование в банковской отрасли. Не вижу должной степени сознательности. Сначала нужно научиться читать, повысить уровень образования, а потом и сознательность придет.

NBJ: Российские банки переходят на Базель III, хотя, судя по всему, процесс перехода идет не так быстро, как того хочет регулятор рынка. По вашему мнению, не являются ли рекомендации Базеля III трудновыполнимыми для большинства ныне действующих российских банков? Возможно, российским банкам следовало бы предоставить больший срок для перехода на Базель II и Базель III? Б. ЗЛАТКИС: Думаю, что откладывать переход на Базель III не нужно. Еще необходим переход на МСФО. Позор, что наша банковская система за 20 лет, в отличие от Прибалтики и Армении,

не перешла на МСФО. Я не говорю про всю экономику, но как минимум для публичных компаний МСФО обязательны. Инвесторы должны видеть, чем занимается организация, в которую они вложили свои деньги.

A Базель II и Базель III – это степень устойчивости банков и прозрачности их активов. Если некая организация не может перейти на Базель III, значит она не является банком. Но здесь мы возвращаемся к теме «чистки» банковской системы.

NBJ: Как вы относитесь к стремлению ЦБ регулировать вознаграждение топменеджеров банка в зависимости от финансовых результатов кредитной организации? Б. ЗЛАТКИС: Если речь идет о Сбербанке, то Банк России, как основной акционер, имеет на это право в соответствии с законом, поэтому он может и должен регулировать вознаграждение членов правления банка, и это нормальная и правильная практика. Что касается других банков, то по закону у ЦБ есть право регулировать множество показателей их деятельности. И пока нет должной степени сознательности банков, думаю, что это правильно. Другое дело, что регулятор не должен устанавливать суммы, которые уплачивает акционер, но он имеет право препятствовать тому, чтобы остатки копеечной прибыли ушли на вознаграждение руководителям. Правда, вопрос, как это будет сделано.

NBJ: Считаете ли вы правильным предложение повысить размер гарантий по вкладам частных лиц до миллиона рублей с 1 января 2013 года? Б. ЗЛАТКИС: Я озвучивала свое мнение на совещании у Игоря Шувалова (первого заместителя председателя правительства РФ – прим. ред.). Я считаю, что нет особой необходимости повышать размер компенсации до миллиона. Повышение размера застрахованной суммы вкладов – это такая мера,

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

которую обычно используют во время кризиса. А если наступит кризис – чего, я надеюсь, не произойдет, – то возможности еще поднять размер компенсации у нас не будет... Непонятно, почему появился этот вопрос. Но решили. Правительство на это согласно.

я считаю, чем более рискованной политики придерживается банк, чем выше процентная ставка по его вкладам, тем выше должна быть для него норма отчисления в систему страхования вкладов

NBJ: Как должна быть выстроена модель отчислений в фонд страхования вкладов? Б. ЗЛАТКИС: Если мы посмотрим, что происходит на рынке, то увидим: банки, которые занимаются рискованным POS-кредитованием, выходят на первое место по привлечению вкладов от населения. Эти банки привлекают средства под 17%, так как они пошли на рынок POS-кредитов. Кредиты выдаются по ставке 30–50%, население, берущее кредиты, не очень это осознает, поэтому риски у таких организаций возрастают, а основную сумму платим мы, банки, которые придерживаются консервативной политики. Конечно, мы поставили вопрос о несправедливости сложившейся системы: мы платим за кредитные организации, которые ничем не рискуют и привлекают деньги с рынка под гарантии системы страхования вкладов. Я считаю, чем более рискованной политики придерживается банк, чем выше процентная ставка по его вкладам, тем выше должна быть для него норма отчисления в ССВ. Расчеты и модели обсуждаются, я пока не готова их комментировать. Но принцип таков: чем выше риски, тем выше коэффициент, по которому банки должны платить в ССВ. Более того, мы считаем, что Центральный банк должен каким-то образом организовать рейтингование организаций по уровню кредитного риска. И эти рейтинги тоже должны влиять на размер отчислений в ССВ. Я уже не говорю про то, что, конечно, нужно серьезно пересматривать балансы кредитных организаций, для того чтобы в ССВ не было банков с фальшивыми балансами. Есть же банковский надзор, который все видит.

NBJ: Еще весной 2012 года заместитель председателя Банка России Михаил Сухов, обсуждая тему дифференциации отчислений в систему страхования вкладов, говорил, что в этом вопросе сложно найти справедливость, выбрать точную модель расчетов. Б. ЗЛАТКИС: Это не тот случай, когда нужно искать справедливость. Это не мера справедливости, а мера дестимулирования каких-то процессов. Нужно дестимулировать высокие ставки, высокие банковские риски.

NBJ: Как вы относитесь к другому предложению: о распространении гарантийной защиты по средствам других категорий клиентов банков – индивидуальных предпринимателей, компаний малого и среднего бизнеса? Б. ЗЛАТКИС: Может быть, индивидуальных предпринимателей еще можно защитить. Но давайте вспомним, в чем смысл защиты средств физлиц? Их вклады застрахованы, потому что считается – и это правильно, – что они не являются профессионалами. У них меньше опыта, и исходя из этого государство гарантирует сохранность их средств. Что касается предпринимателей, то я сомневаюсь, что их можно «подвести» под эту идею. Они должны уметь выбирать надежный банк.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Банк России предпринимает действия, направленные на ужесточение надзора за деятельностью кредитных организаций. В частности, в июле 2012 года вступила в силу новая редакция Инструкции № 110-И, готовятся поправки в Положение № 254-П. На рынке озвучивается мнение, что ужесточение регулирования и надзора может привести к сокращению объемов кредитования реального сектора экономики. Согласны ли вы с этим выводом? Б. ЗЛАТКИС: У нас так много возражений, вопросов к этим нормативам, что эта тема достойна отдельного интервью. Скажу вкратце: и 254-П, и 110-И пересматриваются, чтобы ужесточить правила для банков по работе с активами, которые, по мнению ЦБ, недостаточно защищены. Мы не со всем согласны, считаем, что многие активы не настолько рискованны, чтобы создавать под них резервы в тех размерах, на которых настаивает Центральный банк. По этому поводу мы ведем с регулятором дискуссию.

NBJ: Центральные банки в других странах несут ответственность не только за денежно-кредитную политику, но и за экономический рост и развитие кредитования. У нас же – только за денежнокредитную политику. По вашей экспертной оценке правильно ли это?

71

the best publications 2003–2013

Б. ЗЛАТКИС: Закон построен таким образом, что ЦБ отвечает за инфляцию и денежно-кредитную политику, а за экономический рост ответственность несет правительство. Я считаю, что это правильно, потому что необходимо разграничивать полномочия. Почему возникает такой вопрос, тоже понятно. ЦБ и Минфин являются монетарной властью, потому что Центральный банк печатает деньги, а Минфин собирает налоги. Они должны между собой договариваться. Однако это не всегда происходит, отсюда и сомнения. Но вообще ЦБ должен отвечать за свой круг вопросов, а правительство за свой, нужно помнить о налоговом стимулировании и других мерах.

это ничего не даст Пенсионному фонду Российской Федерации. Пенсионные системы создавались, когда пенсионный возраст был 70 лет, а возраст дожития – 50 лет, а сейчас все наоборот, поэтому сбалансировать систему очень сложно. И создать эффективную пенсионную систему при таком низком пенсионном возрасте нереально. Нужно признать, что часть дефицита Пенсионного фонда будет финансироваться из бюджета. А финансировать дефицит за счет того, что будет изъят триллион накопительной части, бессмысленно: один год мы это сделаем, а что будем делать с дефицитом фонда в следующем году? Мы же накопительную часть обратно не вернем, ее уже отняли.

NBJ: Как вы относитесь к очередному этапу пенсионной реформы? Постоянные изменения пенсионной системы, на ваш взгляд, не подрывают ли доверия населения к ней?

NBJ: Одним из аргументов было то, что накопления обесцениваются.

Б. ЗЛАТКИС: Подрывают. Я очень расстраиваюсь по данному поводу, хотя на меня эти реформы никак не распространяются. Но я должна сказать всем тем, кто пытается лишить молодых людей накопительной части и возможности влиять на свою пенсию: я существенно старше вас и консервативнее, но уверена, что накопительную пенсионную систему создавать надо. Если существует нормальная пенсионная система, то в экономике появляются длинные инвестиционные деньги, которые становятся источником ее роста. Я очень разочарована стремлением ликвидировать накопительный компонент, потому что это не только отдалит перспективы создания международного финансового центра, но и оставит большой негативный след в душах тех, кто участвовал в данной системе. Только люди начали этим интересоваться, отвечать за свою будущую пенсию, как в начале реформы отобрали пенсии у одних, теперь – у остальных. Это никуда не годится, и самое плохое, что

NBJ: Возвращаясь к теме длинных денег, хотела спросить, в какой форме, с вашей точки зрения, банки могли бы участвовать в государственных инфраструктурных проектах? Почему такого рода сотрудничество развито крайне слабо?

72

the best publications 2003–2013

Б. ЗЛАТКИС: Людей менять надо. Надо искать эффективных управляющих.

Б. ЗЛАТКИС: Банки могли бы давать гарантии, выступать в роли кредиторов или получателей гарантий, в виде софинансирования или агентов по расчетам, а также агентов по отслеживанию целевого характера эффективности. Я могу назвать еще 20 пунктов. Банки хотят участвовать, мы пишем письма, предлагаем методы, но ничего не меняется. А без этого не удастся наладить эффективный механизм расходования средств.

NBJ: Как, по вашему мнению, должны регулироваться отношения банков и потребителей? Б. ЗЛАТКИС: Вообще-то их регулирует договор, если это не установлено дру-

гими законами. А законов, которые регулируют отношения потребителей и производителей финансовых услуг, существует большое количество. Да, в процессе участвуют Роспотребнадзор и финансовый омбудсмен, которым может быть и третейский суд, и обычный суд.

NBJ: Нужно ли ограничивать максимальную ставку по кредитам? Б. ЗЛАТКИС: Я считаю, что это нужно сделать. Если нет должной степени сознательности и понимания со стороны финансово-кредитной организации, то да.

NBJ: А если потребители готовы брать кредиты по такой высокой ставке? Б. ЗЛАТКИС: Потребитель не профучастник рынка, он не квалифицированный инвестор, он часто не может принять грамотное решение. Конечно, можно всех оставить на волю Лени Голубкова. Хотя мне кажется, что государство должно делать все, чтобы защищать своих граждан.

NBJ: Сбербанк активно пропагандирует внедрение безналичных платежей, в том числе административными мерами. Не станут ли связанные с ними комиссии дополнительным налогом для населения? Б. ЗЛАТКИС: Нет, не станут. Люди начнут пользоваться данной услугой, если им это будет интересно. Кто-то берет премиум-карту и платит три тысячи в год, а кто-то возьмет карту за 500 рублей. Если безналичные расчеты будут намного удобнее для пользователей, какой же это налог? При этом не должно быть норм, ограничивающих конкуренцию. Комиссии – плата за услуги. Лично я много лет пользуюсь только безналичными платежами. Да, я плачу комиссию, но считаю, что мне это выгодно, поскольку это удобнее. Более того, я многое покупаю в Интернете, и мне это нравится.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

связь с клиентами В. ЕЗОПОВ: «Банковские маркетологи уже убедились в эффективности такого инструмента, как красивый номер» беседовала

Елена Бродская NBJ: Виталий, «Мастертел» получила статус авторизованного партнера от компании «Новое поколение коммуникаций». Расскажите, пожалуйста, что означает старт этого проекта для ваших клиентов из числа кредитных организаций.

Значение телефонного канала общения банка и клиента переоценить невозможно. На фоне обострившейся конкурентной борьбы за розничного клиента телефонный номер может сыграть важную роль в узнаваемости бренда кредитной организации. О том, как эффективнее использовать этот канал коммуникации с клиентами и какие нюансы при этом следует учитывать, в интервью NBJ рассказал генеральный директор компании «Мастертел» Виталий ЕЗОПОВ.

74

the best publications 2003–2013

В. ЕЗОПОВ: Теперь мы имеем возможность предоставлять уникальный сервис по подбору, бронированию и покупке премиальных телефонных номеров сразу в двух столичных кодах, 495 и 499 – BiTell. Самое главное преимущество для банков, которые стали или станут нашими клиентами, заключается в том, что ассортимент телефонных номеров, которые можно приобрести, огромен. В эксплуатацию уже введено 50 тысяч красивых телефонных номеров на любой бюджет, позже будет введено еще 50 тысяч номеров. Раньше все красивые номера были распределены по операторам, каждый из них имел определенный набор номеров. Если клиент обращался к одной из компаний, то на рынке начиналось активное движение, и один провайдер часто вынужден был перекупать необходимый номер у конкурента. Это было неэффективно и долго. Конкурент мог за это время продать нужный номер своему клиенту. Теперь ситуация изменилась: можно выбрать телефонный номер и сразу запустить его в работу. Мы обеспечиваем оперативность предоставления услуги, а это условие необходимо для динамичного банковского розничного рынка.

NBJ: Что включает в себя понятие «красивый номер»?

В. ЕЗОПОВ: Это могут быть номера с повторяющимися цифрами, логическими рядами по возрастанию или убыванию, рифмующиеся с рекламным слоганом, повторяющие название вашего банка или имеющие другие особенности. Некоторое время назад среди кредитных организаций была популярна серия «777». Но она себя исчерпала, и у нас есть более интересный вариант – 8 (знак денег по восточной философии) и 0 (знак совершенства). Практика показывает, что заказ на красивые номера в банках исходит не от ИТспециалистов, а от бизнес-подразделений, от тех, кто работает с клиентами. А банковские маркетологи уже убедились в эффективности такого инструмента, как красивый номер.

NBJ: Каков спрос со стороны банков на красивые номера? В. ЕЗОПОВ: Спрос на эту услугу со стороны кредитных организаций стабильный. Затратами на красивый номер можно пренебречь, если «разложить» их на десятилетия – время работы банка. А ведь этот небольшой плюс повышает спрос на банковские услуги. Как правило, при выборе номера из серии «8-800» подбирается вариант, который максимально совпадает с тем номером, который у финансового учреждения уже есть. Маркетологи умеют работать с такими номерами. Нужно помнить, что самых красивых номеров мало и если нужный вашему банку номер будет приобретен другой компанией, то его потом сложно будет выкупить.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Вы отметили, что телефоны BiTell работают одинаково в кодах 495 и 499. Почему это так важно? В. ЕЗОПОВ: Благодаря этому устраняется путаница, когда клиент может по ошибке набрать не тот код и попасть не в ту компанию. Раньше бывали ситуации, когда в рамках борьбы за клиентов одна компания покупала номер в коде 495, а конкурент приобретал аналогичный номер в коде 499, рекламировал его и перетягивал часть клиентов на себя. Наше решение эту проблему заранее устраняет.

NBJ: Есть ли маркетинговые исследования, подтверждающие, что премиальные номера – это эффективный инструмент для решения бизнес-задач? В. ЕЗОПОВ: Есть исследования психологов, которые показывают, что у 70% людей доминирует зрительный канал восприятия и легки для запоминания телефонного номера древние символы – круги, кресты. Например, восьмерка – это символ бесконечности, а ноль – солнца. Это сидит в нашем подсознании и уже используется на практике, в рекламе компаний из различных секторов. Мы проводили внутренние исследования, систематизировали опыт наших клиентов из разных отраслей экономики. Выяснилось, что для рекламной кампании на радио нужен номер либо с симметрией, либо с повторяющейся последовательностью цифр, исходя из того, как люди воспринимают информацию и как человеческий мозг ее обрабатывает. Самое эффективное – это песенки, через них можно очень удачно подать любой телефонный номер. На телевидении работают другие аспекты. Есть и статусные красивые номера. Мы проанализировали эти подходы и сделали рейтинг номеров, наиболее подходящих для разных типов рекламных каналов. Упомяну вопрос ликвидационной стоимости этого актива. Если номер

был использован для некоего временного проекта, который завершился, то номер можно повторно продать. У нас есть соответствующий механизм: мы оцениваем, сколько было вложено в рекламу этого номера, и клиент может вернуть часть средств, потраченных на номер. Соответственно, другой банк может приобрести номер с уже наработанной клиентской базой.

NBJ: Расскажите, пожалуйста, о технической стороне дела – как можно подключиться к этому сервису? В. ЕЗОПОВ: Ограничение по типу подключения отсутствует. Клиенты компании «Мастертел» смогут подключать номера BiTell всеми современными способами: от цифровых каналов связи и облачных платформ до переключения номера на любой call-центр, обслуживающий клиентские обращения. К «облакам» можно подключиться буквально в течение одного дня. Мы ведем переговоры с одним из ведущих производителей о создании защищенного «облака». Но, повторюсь, для тех, кто предпочитает более проверенные технические решения, у нас есть подключение по выделенной линии.

NBJ: Можно ли сменить провайдера, если качество связи не устраивает, и при этом сохранить премиальный номер? В. ЕЗОПОВ: В этом сервисе впервые на рынке реализована возможность миграции телефонного номера фиксированной связи между авторизованными провайдерами. Владелец сам выбирает, через какую компанию ему удобнее получать услуги, в зависимости от уровня качества сервиса. Это освобождение от «телефонного рабства» – можно выбирать компанию в зависимости от того, насколько клиента удовлетворяет ее работа. При этом банк не теряет тот телефонный номер, к которому привыкли потребители его услуг.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Какие дополнительные возможности получает кредитная организация, приобретая премиальный номер у «Мастертел»? В. ЕЗОПОВ: Абонент может получать статистику по звонкам и по нагрузке. Мы даем соответствующий домен в зоне .ru. Это дешево и удобно, такой домен индексируется в поисковых системах. У нас есть партнеры, которые понимают практические аспекты использования телефонного номера, в частности, могут предложить готовые «рецепты» рекламных кампаний.

NBJ: Какие еще услуги, связанные с телефонной связью, предоставляет ваша компания? В. ЕЗОПОВ: Есть случаи, когда банку нужна некая конечная услуга – социологический опрос, проведение рекламной или консультационной кампании. В 95% случаев кредитные организации делают это с помощью внешней аутсорсинговой компании и платят за результат. Мы можем предоставить телефонные номера и call-центр как готовое решение, всю работу с партнерами мы берем на себя.

NBJ: В чем преимущества вашей компании по сравнению с конкурентами? В. ЕЗОПОВ: «Мастертел» предоставляет высокое качество сервиса при среднерыночных ценах. В данном случае мы выводим на рынок уникальную услугу с точки зрения ассортимента номеров и выбора провайдеров. Многие банки являются нашими клиентами и получают как полный комплекс телекоммуникационных сервисов, так и отдельные услуги. Мы будем рады предоставить им новый, довольно простой, понятный и при этом очень полезный инструмент. «Мастертел» не останавливается на достигнутом и продолжает развивать свой продуктовый ряд для финансовых организаций.

75

№ 11(102)’ 2012

the best publications 2003–2013

Михаил Юрьевич Сенаторов – заместитель председателя Банка России – директор департамента телекоммуникаций, заместитель председателя Банка России – директор департамента информационных систем, заместитель председателя Банка России (1995–2013 годы)

М. СЕНАТОРОВ: «СТО БР ИББС – тот самый фундамент, на котором финансовокредитные организации могут выстраивать собственные системы информационной безопасности» По мере развития высоких технологий появляются новые риски и угрозы, весьма серьезные и финансово ощутимые, если речь идет о банковской деятельности. О том, как банки могут минимизировать подобные риски, как они могут добиться повышения уровня зрелости своих систем информационной безопасности, о проблемах ИТ-аутсорсинга в России и о том, как Банк России выбирает компании-подрядчиков для реализации своих многочисленных ИТпроектов, рассказал в интервью NBJ в 2012 году заместитель председателя Банка России Михаил СЕНАТОРОВ.

NBJ: Михаил Юрьевич, как изменилась, с вашей точки зрения, роль ИТ в бан-

76

the best publications 2003–2013

ковском секторе в посткризисный период? На что, по вашим наблюдениям, направлена ИТ-активность банков и каковы основные задачи ИТ в настоящее время? М. СЕНАТОРОВ: Давайте при ответе на ваши вопросы я буду исходить из того, чем занимается департамент информационных систем Банка России. На мой взгляд, одна из главных задач, которая стоит перед нашими банками, – это задача обеспечения информационной безопасности и защиты персональных данных. И в этом смысле финансовокредитным организациям очень помогает выполнение рекомендаций стандарта информационной безопасности Банка России (СТО БР ИББС). Дан-

ный стандарт в свое время был разработан и написан для ЦБ, но он содержит много общих положений, которые могут быть перенесены на платформу коммерческих банков. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие финансово-кредитные организации взяли его за основу для развития своей собственной системы информационной безопасности.

NBJ: Выполнение этого стандарта является обязательным для банков? М. СЕНАТОРОВ: Нет, банки могут ему не следовать, могут разрабатывать собственные стандарты или пользоваться другими стандартами, в том числе и международными. Но в СТО БР ИББС

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

обобщены лучшие практики российского и международного опыта стандартизации. Стандарт, разработанный нами, прост, понятен и удобен, выполнять его рекомендации всегда было полезно, а сейчас особенно. Ведь не секрет, что банки все чаще сталкиваются с попытками – удачными или нет – хищения средств и персональных данных клиентов. Ущерб от этой деятельности оценивается в сотни миллиардов долларов по всему миру. Российские банки тоже не обойдены вниманием криминальных структур, и для них это представляет достаточно серьезную проблему, с которой надо бороться. СТО БР ИББС – тот самый фундамент, на котором финансово-кредитные организации могут выстраивать собственные системы безопасности. Участники рынка это осознают и присоединяются к стандарту добровольно, а не под нашим нажимом.

NBJ: Но, судя по всему, присоединяются далеко не все банки. Нет ли у ЦБ в связи с этим намерения сделать СТО БР ИББС обязательным для выполнения? Или вы рассчитываете, что банки и в дальнейшем сами будут присоединяться к нему, возможно, даже более активно с учетом возрастающего числа попыток хищения средств и персональных данных клиентов? М. СЕНАТОРОВ: Стандарты не бывают обязательными. Хотите – следуйте стандарту, не хотите – не следуйте. Это ваши проблемы. Если вы делаете стандарты обязательными для выполнения, значит берете на себя ответственность. Предположим, что банк выполняет их, у него возникают проблемы с ИБ, он приходит к нам и говорит: «Я следовал вашему стандарту, делал все, что там прописано, понес такие-то потери, значит, вы должны мне их компенсировать». Такую ответственность Банк России брать на себя не может, поскольку он не занимается оперативным управлением коммерческими банками.

информационные технологии достигли такого уровня развития, что с их помощью можно создавать профиль клиента. Они позволяют персонифицировать его, финансовые инструменты, которые ему нужны

NBJ: Вы сказали, что сформировалось общество кредитных организаций, которые придерживаются этого стандарта в своей деятельности. А можно оценить, каково количество этих банков и кто проявляет наибольшую сознательность в данном вопросе: организации, которые принято считать лидерами рынка, или банки различного уровня? М. СЕНАТОРОВ: Банки различного уровня. В основном на первом этапе к стандарту присоединялись финансово-кредитные организации «средней руки», входившие в первую сотню, но не занимавшие лидирующих позиций в данном перечне. Это естественно, потому что у банков ТОП-10 свои проблемы, с которыми они столкнулись уже давно и которые привыкли решать самостоятельно. Сбербанк, Альфа-Банк, Газпромбанк и другие раньше других построили свои системы оценки и управления рисками. Банки меньшего калибра не всегда обращали внимание на эти составляющие: у них и бизнес не настолько большой, и численность сотрудников не такая впечатляющая. Не стоит забывать и еще один факт. Банки первой десятки аудируются не только российскими, но и иностранными компаниями. Они хотят отвечать международным нормам и стандартам, чтобы иметь возможность выходить на рынки капитала, привлекать стратегических инвесторов и т.д. Для этого им нужно

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

показывать, что они соблюдают все подходы, требования и правила, которые есть в международной банковской системе. Поэтому систему стандартизации они у себя выстроили уже давно. А банки поменьше «ухватились» за наш стандарт, поскольку он разработан регулятором, понятен и удобен в применении.

NBJ: Можно ли сказать, что ТОП-100 банков, контролирующих более 90% активов банковской системы, придерживаются стандарта информационной безопасности Банка России? М. СЕНАТОРОВ: Я бы сказал так: большинство этих банков используют стандарт Банка России. Полностью они придерживаются его рекомендаций или нет – это уже решение самих кредитных организаций.

NBJ: Что вас подвигло на создание первой редакции СТО БР ИББС? Были какие-то пожелания со стороны банков, чтобы для них регулятор изобрел «правила дорожного движения»? М. СЕНАТОРОВ: Нет, мы делали это для себя. Потому что мы понимали: надо развивать базу стандартизации. ГОСТы важны, и на них следует опираться, но помимо ГОСТов вводились уже новые стандарты. Это было естественно: в начале 90-х годов прошлого века и в первые годы второго тысячелетия информационные технологии бурно развивались, «тянули»

77

the best publications 2003–2013

за собой новые понятия и создавали почву для возникновения передовых подходов, которые, соответственно, выражались в международных стандартах, выпускавшихся в США, в европейских странах. В стандартах были толковые рекомендации, которые надо было учитывать. Поэтому мы занялись их анализом, выбрали из них то, что было нужно для нашей системы, и создали стандарт информационной безопасности, в первую очередь для себя. Когда мы стали его применять, то поняли, что в нем содержится очень много положительных моментов, способствующих упорядочиванию работы организаций Банка России. Естественно, мы не стали замалчивать этот факт, в результате нашим стандартом заинтересовались участники банковского рынка. Ассоциация российских банков проанализировала стандарт и рекомендовала его финансово-кредитным организациям к применению. В результате возникло сообщество банков и организаций, которые стали выполнять наш стандарт в инициативном порядке. Это сообщество или, точнее, организация называется ABISS, она ежегодно проводит много мероприятий, связанных с обучением, подготовкой людей. Центральный банк тоже не стоял на месте. Через какое-то время мы поняли, что требуется доработка стандарта, его расширение, совершенствование методики его применения, методики оценки, аудита информационной безопасности, поэтому появилась на свет вторая редакция стандарта.

NBJ: То есть стандарт меняется не так уж часто: за десять лет всего два раза? М. СЕНАТОРОВ: Стандарт не меняется, он просто дорабатывается. Появляются новые механизмы, которые можно достаточно эффективно использовать, и они включаются в новую редакцию.

NBJ: Если я правильно поняла, то для создания первой редакции СТО БР ИББС

78

the best publications 2003–2013

Банк России проанализировал существовавшие на тот момент международные стандарты в сфере ИБ. А в странах, где эти стандарты были разработаны, они тоже не являются обязательными к выполнению? М. СЕНАТОРОВ: Нет, не являются. При этом есть стандарты американские и европейские, они созвучны между собой. Вокруг каждого из стандартов возникает сообщество профучастников, которое вырабатывает правила, наиболее востребованные на сегодняшний день.

NBJ: Объем хищений в мире исчисляется сотнями миллиардов долларов. И Россия тоже не обойдена вниманием высокотехнологичного криминалитета. Но не напрашивается ли вывод, что наши банки только-только начинают ощущать на себе издержки этого повышенного внимания? М. СЕНАТОРОВ: Я бы так не сказал. Мы уже много лет констатируем наличие данной проблемы. Другое дело, что о попытках хищения средств или персональных данных – особенно об удачных попытках – стараются не говорить, потому что это подрывает репутацию банковской организации. По оценкам же различных экспертов и агентств, объем средств, похищенных с банковских счетов в России, исчисляется миллиардами рублей.

NBJ: Но ведь вряд ли СТО БР ИББС – абсолютная панацея от этой беды. Очевидно, банки должны не только выполнять рекомендации стандарта, но и предпринимать другие меры и шаги по борьбе со злоумышленниками? М. СЕНАТОРОВ: Бороться можно разными путями. Что такое стандарт безопасности? Он говорит: «Ребята, вы сталкиваетесь с угрозами в сфере ИБ, опишите их. Как только вы описали угрозы, подумайте, какие мероприятия по минимизации данных угроз вы должны применить». При этом имеются в виду

не только технические, но и организационные, имиджевые и любые другие мероприятия, которые банк считает необходимыми. То есть мы рекомендуем ему создать полную картину, идти в своей деятельности от осознания и описания угроз к разработке мер по защите своих интересов. Если финансово-кредитная организация, например, развивает дистанционно-банковское обслуживание и сталкивается с хищением средств путем подложных обращений от клиентов, это означает одно: ее клиент не защищен должным образом. Что такая организация должна сделать? Во-первых, осуществить технические мероприятия – предоставить клиенту более совершенные и более гарантированные технические средства, которые исключили бы возможность подмены паролей, ключей, логинов и т.д. Во-вторых, осуществить организационные мероприятия – провести разъяснительную работу с клиентами о необходимости соблюдения определенной дисциплины. Это все связано между собой, стандарт как раз об этом говорит. Хотел бы отметить еще одно: в стандарте вводятся определенные параметры зрелости банка с точки зрения того, как он отвечает на вызовы и угрозы своей системы информационной безопасности. Есть определенные критерии, по которым выставляются оценки.

NBJ: И банк имеет возможность самостоятельно определить степень зрелости своих профильных структур? М. СЕНАТОРОВ: Да. Например, с помощью анкетирования банк приходит к выводу, что он находится на уровне зрелости «два». Не самый начальный уровень, но все же не слишком высокий...

NBJ: А сколько всего уровней зрелости прописано в стандарте? М. СЕНАТОРОВ: Шесть: от нуля до пяти.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: И есть банки, которые уже достигли высшего уровня зрелости? М. СЕНАТОРОВ: Нет, таких пока нет.

ловии, что оно проведено честно и правильно) находится на втором уровне зрелости. В стандарте содержатся рекомендации, как перейти со второго уровня на третий, что надо сделать, на что

время идет работа, стандарт не застывший документ.

NBJ: Итак, банки не информируют ни клиентов, ни ЦБ о том, на каком уровне

NBJ: Даже Сбербанку это не удается? М. СЕНАТОРОВ: А вы думаете, если Сбербанк большой, значит у него все самое хорошее, в том числе и система информационной безопасности? Это так только кажется.

о попытках хищения средств или персональных данных – особенно об удачных попытках – стараются не говорить, потому что это подрывает репутацию банковской организации

NBJ: На рынке принято говорить, что в «Сбере» работают лучшие ИТспециалисты и лучшие специалисты в сфере информационной безопасности. Но если даже Сбербанк не достигает уровня «пять», значит этот уровень – некий идеал, к которому надо стремиться, но который пока остается недостижимым? М. СЕНАТОРОВ: Конечно. Уровень зрелости «пять» – это стопроцентное обеспечение информационной безопасности. А такое возможно только в случае, если банк ничего не делает и, соответственно, не принимает на себя никаких рисков.

NBJ: Чисто технический вопрос: предположим, я являюсь руководителем банка, провожу в нем анкетирование по СТО БР ИББС и выясняю, что уровень зрелости системы информационной безопасности равен «тройке». Я должна сообщить об этом ЦБ и вообще кого-либо проинформировать об этом не самом блестящем результате анкетирования? М. СЕНАТОРОВ: Нет, это никому не нужно, потому что обнародование результатов анкетирования может нанести удар по репутации вашего банка. Клиенту эта информация точно не нужна – она необходима вам, как руководителю финансово-кредитной организации, для того чтобы понять, на каком уровне развития систем защиты находится ваш банк. Предположим, что возглавляемая вами организация по результатам анкетирования (при ус-

обратить особое внимание. Если банк, предприняв соответствующие шаги, поднимается на третий уровень зрелости – что ж, в стандарте содержатся рекомендации, как можно достичь четвертого уровня. Конечно, при условии, что банк в этом заинтересован.

NBJ: А он может быть в этом не заинтересован? М. СЕНАТОРОВ: Естественно. Ведь подъем на каждый новый, более высокий уровень зрелости – это дополнительные затраты, то есть дополнительные деньги, которые банку придется вложить в развитие своей системы информационной безопасности. А может быть, ущерб, который он понесет в случае реализации сохранившихся рисков, не настолько большой по сравнению со средствами, которые ему придется потратить, чтобы перейти на новый уровень зрелости? Банку следует определиться, какие риски для него являются первостепенными, какие необходимо минимизировать, какие нужно регулировать, а с какими можно смириться, поскольку эти риски даже в случае их реализации не будут катастрофическими для бизнеса. Здесь все

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

зрелости они находятся, поэтому вы вряд ли можете мне сказать, сколько банков к настоящему моменту достигло третьего уровня зрелости, сколько второго и сколько участников рынка «застыли» на первом. Но, по крайней мере, Центральный банк отслеживает численность сообщества, сформировавшегося вокруг СТО БР ИББС? М. СЕНАТОРОВ: Этот показатель постоянно увеличивается. Количество банков, различных компаний, которые занимаются вопросами информационной безопасности, аудиторских компаний – короче, организаций, использующих в своей практической деятельности стандарт Банка России, стабильно растет.

NBJ: Проблема информационной безопасности действительно одна из самых обсуждаемых. Особенно актуальной она стала в свете вступления в силу ФЗ «О национальной платежной системе». Там ведь есть пункт, в соответствии с которым банки будут обязаны компенсировать клиентам потери, понесенные из-за взлома счетов, независимо от степени виновности или невиновности банков.

79

the best publications 2003–2013

М. СЕНАТОРОВ: За рубежом такая практика стала появляться. Кредитные организации теперь обязаны компенсировать потери средств со счетов клиентов, если эти потери вызваны недостаточной защищенностью клиентов или недостаточно развитым обслуживанием клиентов со стороны банков. Правильно ли это? Представим себе, что налицо фишинг – подмена ваших данных и, как результат, списание средств с вашего счета. Может ли банк этому воспрепятствовать в самом начале процесса, пока вы еще не понесли серьезных потерь? Да, может, если он внимательно отслеживает и анализирует ваши операции – где вы платите обычно, какие суммы, какие товары или услуги чаще всего приобретаете. То есть если у банка есть ваш клиентский профиль. Предположим, что много лет подряд этот профиль был одним, и вдруг он резко изменился: вы начали приобретать товары в других странах и платить за них совсем другие суммы, чем обычно. Банк это видит, и он должен обязательно с вами, как с клиентом, переговорить, выяснить, не переехали ли вы, не изменилось ли ваше финансовое положение. Если вы на эти вопросы даете отрицательный ответ, то банк начинает расследование, и процесс хищения средств у вас со счета не заходит далеко. Информационные технологии достигли такого уровня развития, что с их помощью можно создавать профиль клиента. Они позволяют персонифицировать клиента и финансовые инструменты, которые ему нужны. Это стало проявляться на рубеже 10-х годов XXI века, и это будет набирать силу.

NBJ: И тогда девиз «Знай своего клиента» станет реальностью? М. СЕНАТОРОВ: Да. Посмотрите сами – появились социальные сети, открытые интернет-пространства, где люди могут обмениваться идеями, наблюдениями, впечатлениями и т.д. Многие компании используют эти сети, чтобы

80

the best publications 2003–2013

проводить маркетинговые кампании, анализировать рынок, выпускать новые продукты в продажу. И банки могут делать то же самое.

NBJ: И уже делают. М. СЕНАТОРОВ: А еще они могут выстраивать систему обслуживания, которая дает клиенту почувствовать: он не некая абстрактная единица, а лицо, в котором банк заинтересован. Конечно, чтобы выстроить такую систему, нужно совершить немалые вложения, но в конечном итоге она даст банку хорошую отдачу. И коль скоро информационные технологии позволяют персонифицировать клиента, то возможным становится и то, о чем я говорил выше, – банк может сразу улавливать подозрительные транзакции, информировать о них клиента и пресекать действия злоумышленников на корню. Все это понимают и, естественно, начинают перекладывать ответственность на банк. Мол, ребята, технологии позволяют, не спите, быстро реагируйте на действия злоумышленников – и все будет в порядке.

NBJ: В случае реализации сценария, описанного вами, действительно ничего страшного не произойдет: если банк пресечет действия злоумышленника, что называется, «на старте», то клиент не понесет больших потерь, и компенсационные выплаты со стороны банка будут незначительными. М. СЕНАТОРОВ: Да. Но, чтобы финансово-кредитные организации лучше все поняли и быстрее начали реагировать, выпускается соответствующее предписание: в случае хищения средств со счетов клиентов будет виноват банк, в котором обслуживается человек или компания. И этот банк примет на себя ущерб.

NBJ: Судя по реакции банкиров, они достаточно сильно встревожены данным предписанием.

М. СЕНАТОРОВ: Такая реакция вполне естественна: никто не хочет тратить лишние деньги, покупая новые продукты в сфере информационной безопасности и устанавливая их. Это неизбежно приведет к увеличению внутренних расходов банков, поэтому вокруг данного предписания идут постоянные дискуссии, поэтому сформировались лоббистские группы, одна из которых выступает против утверждения данного предписания, а вторая – за его утверждение. Кто победит? Пока трудно сказать.

NBJ: Не знаю, говорят ли вам банкиры такие вещи напрямую, но в рамках наших круглых столов по информационной безопасности они недвусмысленно дают понять: если банкам придется компенсировать клиентам ущерб, то соответствующие расходы банков будут переложены на клиентов. Путем простого и банального увеличения стоимости различных банковских услуг для конечных потребителей. М. СЕНАТОРОВ: Вообще-то это шантаж!

NBJ: И любимый аргумент банкиров, когда речь идет об увеличении регуляторной нагрузки. М. СЕНАТОРОВ: Повторюсь, это шантаж. Как только разговор заходит об увеличении издержек банков, так банкиры сразу говорят: издержки за ваш счет! Впрочем, справедливости ради следует сказать, что характерен такой подход не только для финансово-кредитных организаций, но и для компаний, работающих в других секторах экономики. Естественно, что любая коммерческая организация стремится показать как можно более высокую доходность. Практика такова, что если вы сокращаете внутренние издержки хотя бы на 1%, то доходность вашего бизнеса повышается на 3%. И как раз использование передовых информационных технологий позволяет банкам сильно экономить на внутренних издержках.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

электронная подпись в недоверенной среде текст

Николай Афанасьев, менеджер по развитию продукта компании «Аладдин Р.Д.»

Как правило, пользователи работают с системами ДБО из недоверенной среды. Под недоверенной средой подразумевается ПК, на котором может находиться вредоносное ПО, либо компьютер под управлением удаленного злоумышленника. Суть в том, что какие бы меры защиты ни предпринимал пользователь на своем ПК, устанавливаемые им приложения могут иметь «дыры» в системе безопасности, а антивирусное ПО не может дать гарантии их отсутствия. Основными способами атак на электронную подпись (ЭП) в системах ДБО в недоверенной среде являются хищение ключевой информации, перехват управления, подмена подписываемых платежных поручений. Программные реализации ЭП уязвимы в недоверенной среде, так как вредоносное ПО может перехватить закрытый ключ ЭП в оперативной памяти ПК. В связи с этим для надежной защиты ключевой информации лучше всего использовать USB-токены или смарт-карты (далее – токены), на которых электронная подпись реализована аппаратно с неизвлекаемым закрытым ключом. Такая реализация

ЭП избавлена от указанного недостатка программной реализации, поскольку закрытый ключ ЭП никогда не покидает токена, а значит, не может быть перехвачен вредоносным ПО. Однако надежной защиты ключевой информации ЭП недостаточно в недоверенной среде для защиты от подмены подписываемых платежных поручений. Так, зная PIN-код, вредоносное ПО или удаленный злоумышленник могут перехватить управление токеном и подписать на нем поддельное платежное поручение. Более того, даже не зная PIN-кода, вредоносное ПО может подменить подписываемый на токене документ. Для защиты от подмены подписываемых документов были изобретены ридеры токенов с функцией визуализации (отображения и подтверждения подписываемых данных). Однако при их использовании сохраняется риск того, что разметка передаваемых на визуализацию данных будет «сбита» вредоносным ПО, устройство отобразит не те данные и подписан будет подмененный документ. Сервер при использовании таких устройств в принципе не способен определить, осуществлялось подписание документа с использованием устройства визуализации или без него. Поэтому сохраняется угроза подделки самих устройств, что вполне возможно, так как цель в данном случае более чем оправдывает средства. Более того, обычные устройства визуализации не защищают от перехвата PIN-кода токена, что создает угрозу перехвата управления токеном. Так, если пользователь по ошибке вставит токен в обычный смарт-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

картридер или USB-порт ПК, минуя устройство визуализации, то вредоносное ПО сможет сформировать и подписать поддельное платежное поручение, а также отправить его на сервер ДБО, который примет его для исполнения. Проанализировав рассмотренные недостатки обычных устройств визуализации, компания «Аладдин Р.Д.» совместно с Vasco разработали инновационное решение для надежной защиты систем ДБО от подмены подписываемых платежных поручений и других документов. Решение под названием «Антифрод-терминал» основывается на понимании невозможности обеспечения стопроцентной защиты от подмены платежных поручений в недоверенной среде на ПК пользователя при условии применения только лишь устройств визуализации. Поэтому предлагаемое решение не просто представляет собой устройство визуализации, а состоит из совокупности взаимодополняющих технологий, позволяющих при одновременном использовании вывести безопасность систем ДБО на новый уровень: ■ технологии SWYX (Sign What You eXecuted), реализуемой устройством визуализации на клиентском ПК; ■ аутентификации устройства визуализации на сервере ДБО; ■ безопасного ввода PIN-кода и защиты от перехвата управления; ■ аппаратно реализованной ЭП с неизвлекаемым закрытым ключом. Такая реализация позволяет обеспечить самый высокий на сегодняшний день уровень безопасности при работе с системами ДБО через Интернет с использованием смарт-карт.

81

the best publications 2003–2013

LWO: путь на российский банковский рынок О. КОНДРАТЕНКО: «Мы стараемся на основе нашего базового ПО, наших знаний и навыков в кратчайшие сроки предоставить заказчику систему, которая ему нужна» беседовала

Софья Мороз

Белорусская компания Light Well Organization (LWO) уверена: ей есть что предложить российским банкам в сфере передовых высоких технологий. О решениях, разработанных компанией в сфере автоматизации банковской деятельности, централизации бизнес-процессов, о планах и надеждах LWO, связанных с выходом на российский рынок, рассказал в интервью NBJ директор компании Олег КОНДРАТЕНКО.

NBJ: Олег, расскажите, пожалуйста, о самых интересных ваших проектах на белорусском банковском рынке. О. КОНДРАТЕНКО: Наша компания специализируется на разработке, внедре-

82

the best publications 2003–2013

нии и сопровождении программного обеспечения для финансовых организаций и крупных корпоративных клиентов. Рынку ИТ для банков в Республике Беларусь присущи достаточно высокая степень конкуренции и доминирование решений белорусского производства. Возможно, данное положение дел объясняется тем фактором, что во времена Советского Союза Беларусь являлась тестовой площадкой для информационных технологий в банках, республика всегда характеризовалась высоким уровнем информатизации, в том числе и высокой квалификацией кадров в этой сфере. Если говорить об интересных проектах, реализованных нашей компанией, то я бы назвал проекты, связанные с централизацией банковских бизнес-процессов, переводом этих бизнес-процессов на безбумажный электронный документооборот, и проекты по созданию банковских систем самообслуживания. Также следует упомянуть построение систем мониторинга, включая оптимизацию движения наличности, систему cash management.

NBJ: Какие решения вы можете предложить российским кредитным организациям? О. КОНДРАТЕНКО: В нашем продуктовом портфеле широкий выбор предложений для кредитных организаций. Мы классифицируем их по следующим группам:

ф ункциональные модули для обеспечения корпоративного бизнеса банка;

функциональные модули для обеспечения розничного бизнеса банка;

функциональные модули для построения пруденциальной, управленческой и аналитической отчетности;

функциональные модули для оптимизации и повышения эффективности банковской деятельности;

модули для построения систем банковского самообслуживания и дистанционных каналов продаж.

NBJ: Перед российскими кредитными организациями стоит задача повышения эффективности работы на рынке розничных банковских услуг. Есть ли у вас соответствующие ИТ-модули? О. КОНДРАТЕНКО: Да, конечно. Наша банковская розничная система L’RISE позволяет финансовым учреждениям проводить широкий спектр банковских операций с физическими лицами (обмен и конверсию валют, платежные операции, депозиты, кредиты, операции с платежными карточками, денежные переводы, операции с ценными бумагами, функции страхового посредничества и др.).

L’RISE является централизованной системой, позволяет банкам быстро создавать новые точки продаж, внедрять одновременно по всей сети новые продукты, использовать при работе

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

с клиентами единые бизнес-процессы. Решение построено на принципах единой клиентской базы и позволяет банку быстро внедрять и использовать в работе принципы CRM, стимулировать кросс-продажи, сокращать операционное время обслуживания при повторном обращении клиента. Функции системы разделены на фронт-офисные (продажи), мидл-офисные (проектирование продуктов, анализ и др.) и бэк-офисные (сопровождение, бухгалтерский учет, принятие решений по кредитам, составление отчетности и пр.).

L’RISE обеспечивает продажи в различных каналах: кассах и офисах; банкоматах и инфокиосках; SMS-банкинге; интернет-банкинге; мобильном банкинге; TV-банкинге.

NBJ: Какие возможности для совершенствования процесса принятия управленческих решений и бизнес-процессов предлагает ваша компания? О. КОНДРАТЕНКО: Возвращаясь к теме розничной банковской системы в ракурсе совершенствования процесса принятия управленческих решений, хочется выделить такой процесс, как принятие решения о выдаче кредита. Для оптимизации данного процесса мы предлагаем кредитный конвейер с электронным документооборотом на всех его этапах, включая работу коллегиальных органов, или скоринг кредитных заявок, построенный на основе нейронных сетей. Если говорить об оптимизации других банковских бизнес-процессов, то у нас есть очень интересные решения по архиву электронных документов, по переводу на безбумажный документооборот бизнес-процессов, связанных с наличным денежным обращением и работой службы инкассации, по автоматической сквозной обработке платежных инструкций клиентов (STP) и др.

NBJ: При внедрении зарубежного ПО всегда встает вопрос его кастомизации под нужды конкретной кредитной организации с учетом страновой специфики. Насколько решения, апробированные на белорусском банковском рынке, подходят российским банкам? О. КОНДРАТЕНКО: Как белорусские, так и российские кредитные организации являются наследниками советской централизованной плановой системы, целью которой было финансовое обеспечение советской плановой экономики. И российские, и белорусские банки прошли примерно одинаковый путь от практически госбюджетного моновалютного плана счетов к рыночным принципам и МСФО. Поэтому у нас больше сходств, чем различий. Что касается кастомизации, то она, безусловно, необходима. Но доминантная составляющая всех работ по кастомизации связана не со страновыми особенностями, а с бизнес-процессами и продуктовыми линейками конкретного банка. Мы стараемся на основе нашего базового ПО, наших знаний и навыков в кратчайшие сроки предоставить заказчику систему, которая ему нужна и применяя которую он будет достигать намеченных бизнес-целей.

NBJ: В заключение скажите несколько слов о холдинге LWO и его планах на ближайшее будущее. О. КОНДРАТЕНКО: Холдинг объединяет ряд организаций в странах СНГ и Европы. Первые проекты были реализованы в 1999 году. В настоящий момент общий штат сотрудников включает более 300 разработчиков и специалистов поддержки. Основными потребителями консультационных услуг некоторых предприятий холдинга являются предприятия Российской Федерации и США. Собственно LWO, являющаяся головной структурой холдинга, обладает рядом уникальных компетенций, так как многие сотрудники компании – это

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

профессионалы, отработавшие в банках по 10–15 лет и отвечавшие как за жизнь и развитие системы, так и за архитектуру решений для ряда системообразующих кредитных организаций страны. Мы всегда стремились сделать наши решения не только высокоэффективными и устойчивыми, но и элегантными. Текущая ситуация такова, что мы видим рост потребности в сервисах по централизации деятельности, по слиянию нескольких систем в одну, по созданию возможностей для работы с массивами данных в миллиарды записей. Есть необходимость в повышении скорости реакции банков на требования рынка, в сокращении времени выхода новых продуктов, а также в создании каналов реализации стоящих перед банками целей и задач. Очевидно, что финансово-кредитные организации заинтересованы не только и не столько в приобретении программного обеспечения, сколько в комплексной работе. Вместе с изменением бизнес-процессов, с сервисами и поддержкой текущих систем требуется серьезное развитие и продвижение бизнеса в области, обозначенные управляющими или владельцами данных структур. Особенно радует нас то, что реальный интерес к нашим предложениям демонстрируют банки, входящие в ТОП-50 российских финансово-кредитных организаций. В то же время уже сейчас ряд банков из первой двадцатки применяют наши модули и решения в своих системах. Проведя вместе с представителями Oracle и производителями аппаратного обеспечения тестовые работы основных систем на базах в десятки миллионов счетов, мы с оптимизмом смотрим в будущее. Полученные результаты превзошли наши ожидания, и наши партнеры были довольны тем, что их возможности роста увеличились, а срок возврата инвестиций существенно сократился. Мы рады расширить сотрудничество и всегда открыты для конструктивного диалога.

83

№ 10(101)’ 2012

the best publications 2003–2013

Михаил Игоревич Сухов – заместитель председателя Банка России (со 2 февраля 2012 года), заместитель директора департамента пруденциального банковского надзора Банка России (1998–2001 годы), директор департамента лицензирования деятельности кредитных организаций и их финансового оздоровления Банка России (2001–2002 годы), директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России (2002–2012 годы)

М. СУХОВ: «Характер регулирования будет оказывать влияние не только на долгосрочные и среднесрочные перспективы, но и на текущее планирование бизнеса банков» Акционерам и менеджерам банков нужно уделять значительно больше внимания такому показателю, как достаточность капитала. Еще один аспект, на котором сосредоточится регулятор, – репутация руководителей и акционеров банков. Банк России сделает все возможное, чтобы не допустить в банковский сектор недобросовестных лиц, рассказал в интервью NBJ в 2012 году заместитель председателя Банка России Михаил СУХОВ.

NBJ: Михаил Игоревич, вы говорили, что внешние риски для банковской системы не так опасны. Почему? М. СУХОВ: Под внешними рисками мы понимаем риски, которые несут воз-

84

the best publications 2003–2013

можность финансовых потерь из-за рубежа. После кризиса структура бизнеса наших банков складывается таким образом, что источников рисков гораздо меньше, чем было до кризиса. Открытые валютные позиции носят умеренный характер, и при колебаниях курсов кредитные организации не потеряют слишком много. Долгов перед зарубежными структурами у банков принципиально меньше. До кризиса их было порядка 11% от общего объема обязательств, в 2012 году – 5%. Если иностранные кредиторы захотят забрать деньги или повысят стоимость заимствований, наши финансовые институты с этим справятся. Что касается наиболее чувствительных к внешнему сектору активов, а именно акций, то мы ввели повы-

шенные коэффициенты. С 2013 года вводим повышенные требования при расчете капитала в рамках Базеля 2.5 по фондовому рынку. Поэтому мы полагаем, что структура бизнеса такова, что при складывающейся тенденции развития внешних параметров банковский сектор вполне способен выдерживать разумные колебания финансовых рынков.

NBJ: Какие внутренние риски вы считаете самыми значимыми для банковской системы? М. СУХОВ: Сохраняет актуальность риск вовлечения банковских активов в низколиквидные проекты инвестиционного характера. Наиболее рискованные из них не связаны с привлечением

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

на начальном этапе внешнего капитала, кроме банковского. В таких проектах внешние инвесторы дополняют своими средствами банковские деньги, хотя все должно быть наоборот. Подобные активы на начальном этапе не приносят денежных потоков в кредитную организацию, и их сложно продать без должного дисконта. Другой фактор, который может оказать влияние на финансовое положение банков, – обострение конкуренции за клиентов. Предприятия, видя, как кредитные организации в большей степени, чем раньше, заинтересованы в активной работе с ними, становятся достаточно мобильными при выборе банка. Мы это видим по структуре активов банков разной величины. Усиливается концентрация капитала, и данная тенденция продолжится. Переток клиентов в этой ситуации неизбежен. Наконец, банки должны внимательно отслеживать динамику капитала в соотношении с динамикой бизнеса, особенно при значении достаточности капитала, близком к пороговому. Возможности владельцев с точки зрения пополнения капитала и потребность в капитале для развития банковского бизнеса не всегда могут совпадать, поэтому неизбежны сделки по консолидации активов.

NBJ: У регулятора уже есть единая сводка о том, как на банковскую систему повлияли поправки в Инструкцию № 110-И? М. СУХОВ: Изменения, внесенные в Инструкцию № 110-И, стоили банковскому сектору в размере достаточности капитала две трети процента. В сочетании с повышенными требованиями по операционному риску на усиление нормы регулирования потребовался 1% достаточности капитала. Но на развитие бизнеса пошло в два раза больше. Повышенные коэффициенты по отдельным видам наиболее рискованных операций должны подталкивать банкиров к изменению структуры банковских операций. Особенно это актуально для

банков, которые при бурном темпе развития бизнеса подбираются к пороговому значению норматива достаточности капитала, не имея внешних источников его увеличения. Так что регуляторное влияние будет не только теоретическим, но и в существенной степени практическим. Мы считаем, что после обсуждения с банковским сообществом повышенные коэффициенты будут нацелены на наиболее высокорискованные активы. Именно в этой сфере банки должны «охлаждать» свой бизнес.

NBJ: В чем будут состоять ограничения на спекулятивные операции банков с ценными бумагами и другими финансовыми инструментами? М. СУХОВ: Одним из итогов кризиса во всем мире было повышение требований достаточности капитала по торговым операциям. Ограничивать спекулятивные операции и их объем нет особого смысла, потому что уровень оценки риска через Базель 2.5 и так повышается. Также в рамках Базеля 2.5 применяется несколько новая техника зачета операций с производными финансовыми инструментами, которая предполагает, что сделки с волатильными базисными активами будут оцениваться отдельно от вложений в активы и требовать покрытия капиталом. Поэтому валовый объем операций не ограничивается, и мы не рассматриваем какие-то варианты разделения традиционных банковских бизнесов и операций, связанных с ценными бумагами. Наши банки останутся универсальными финансовыми институтами.

NBJ: В одном из своих выступлений вы сказали, что при уровне достаточности капитала 12,5-13% ужесточение регулирования – это новость для топменеджеров и собственников банка, которая должна повлечь за собой изменение управления кредитной организацией. Что именно должно измениться? М. СУХОВ: С финансовой точки зрения управление банка учитывает не толь-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ко ограничения, которые накладывает регулятор. Но при уровне достаточности 18–20%, как это было несколько лет назад, влияние изменений в регулировании не носило столь давящего характера на текущий бизнес банка. Теперь же все кредитные организации находятся в ограничении по капиталу, и характер регулирования будет оказывать влияние не только на долгосрочные и среднесрочные перспективы, но и на текущее планирование бизнеса банков. Менеджеры должны либо учитывать требования регулятора при определении структуры бизнеса, либо убеждать акционеров вкладывать капитал, объяснять, что для развития активов высокими темпами требуется дополнительная капитальная поддержка. «Охлаждение» путем привлечения дополнительного капитала – это тоже инструмент для поддержания устойчивости.

NBJ: Банк России, возможно, будет предварительно согласовывать покупку более 10% основного капитала банков и оценивать деловую репутацию приобретателей. Почему планка согласования понижена с 20% до 10% и как будет оцениваться репутация потенциальных новых акционеров банка? М. СУХОВ: Действительно, на данном этапе мы согласовываем приобретение свыше 20% капитала, но во всем мире доминирующей является планка на уровне 10%, поэтому целесообразно установить такой показатель и в нашей стране. Если законодательство изменится таким образом, круг участников банков, подлежащих контролю Банка России, расширится на 10–15%. Мы считаем, что уже при владении десятипроцентной долей акционер способен оказывать влияние на дела банка, а такой возможностью должны пользоваться акционеры с устойчивым финансовым положением и деловой репутацией. Оценка деловой репутации через закон конструируется по принципу «от противного»: если приобретатель не делал ничего неправильного на финансовом и нефинансовом

85

the best publications 2003–2013

рынке, не совершал экономических преступлений, не довел до банкротства какую-либо компанию, если к нему нет неудовлетворенных материальных претензий, то он может владеть банком. Мы считаем такой принцип приемлемым на начальном этапе применения этой нормы. Проект соответствующего закона разрабатывается в министерствах и ведомствах. Это долгий путь, который, как мы считаем, может быть завершен в ближайшее время. Мы не хотим брать на себя роль оценщика достаточно большого круга организаций и людей, в том числе не связанных с банковским сектором. Но допускать недобросовестных людей к покупке новых банков неправильно. В конечном счете это приводит к дополнительным расходам для системы страхования вкладов.

NBJ: Расскажите, пожалуйста, об оценке достаточности капитала по новым стандартам в соответствии с требованиями Базельского комитета. Как скоро эти нормы станут обязательными для российских банков? М. СУХОВ: В соответствии с Базелем III мы предлагаем следующую этапность. До введения регулятивных норм мы планируем этап обсуждения с банковским сообществом. С 1 апреля 2013 года можно запустить отчетность, составленную в соответствии с рекомендациями Базеля III, в промышленном режиме по кругу всех банков. После получения и обработки отчетности, анализа картины по банковскому сектору мы будем вводить нормативы достаточности как форму регулирования. Пока предполагается сделать это с 1 октября 2013 года, если анализ ситуации не приведет к необходимости иных решений.

NBJ: Это будут более жесткие требования по сравнению с действующими? М. СУХОВ: Общий уровень достаточности капитала сохранится на уровне 10%. Будет введено два промежу-

86

the best publications 2003–2013

точных уровня достаточности – 5,6% и 7,5% – в отношении капиталов разного уровня, которые компенсируют снятие ограничений по качеству капитала при расчете норматива достаточности. Дополнительный капитал не может превышать 100% основного. Базель III снимает это ограничение и вводит дополнительные нормативы. Но введение таких норм в части регулирования будет производиться только после анализа.

NBJ: От банков потребуется большая работа в части этих вычислений? М. СУХОВ: На определенном этапе параллельный расчет неизбежен. Но ничего принципиально нового для банков нет, поэтому не возникнет чрезмерных административных издержек, не придется перелопачивать все активы и обязательства. У банков появятся новые дополнительные возможности, в частности, гораздо в большем объеме будут использованы контрактные обязательства с кредиторами для оценки качества капитала.

NBJ: Подходящее ли время для таких изменений? М. СУХОВ: Ответ на этот вопрос во многом зависит от отношения отвечающего к тем или иным событиям. Я считаю, что переход на международные принципы регулирования соответствует интересам наших кредитных организаций, ведь они активно работают с внешними инвесторами, привлекают кредиты. Отставание в применении международных стандартов регулирования материально заметно для наших ведущих банков. Если взять интересы предпринимателей, которые сильно вовлечены в операции с контролируемыми банками, то ряд элементов для них станет более сложным. Новые нормы также не будут соответствовать интересам субординированных кредиторов, которые не готовы нести ответственность за финансовые результаты банка. В определенном пласте бизне-

са Базель III не будет поддержан, как не бывает стопроцентной поддержки у любого изменения в регулировании. Впрочем, посмотрим, какие аргументы будут выдвигаться в ходе обсуждения.

NBJ: Что изменится в отношениях акционеров и кредиторов? М. СУХОВ: Кредиторы банков, предоставляющие субординированные кредиты, должны будут взять на себя обязательство конвертировать эти средства в капитал, если банк окажется в сложном финансовом положении. Привилегированные акции должны будут конвертироваться при нарушении общего норматива достаточности капитала, а субординированные кредиты – при достижении достаточности базового капитала чуть более 6%. Это соответствует принципам Базеля III. Мы допускаем также и привлечение бессрочных займов с целью увеличения капитала, конечно, по законодательству тех стран, которые такую возможность дают. Кредиторы в условиях финансовых трудностей должны будут оперативно участвовать в капитале банка. Прежние субординированные кредиты из расчета капитала будут исключаться долго, по 10% в год. По новым «субордам» водораздел наступает 1 января 2013 года. Средства должны будут привлекаться на новых условиях для включения в расчет капитала.

NBJ: Как эти изменения повлияют на возможности и цену привлечения капитала в банковскую систему? М. СУХОВ: С точки зрения сопоставимости с международными условиями это их стандартизирует. А по сравнению с нынешними российскими условиями приведет к некоему удорожанию. Но капитал – это всегда самый дорогой из источников формирования ресурсной базы банка. Дешевый капитал – это бросовый капитал. Дорогой капитал надо отрабатывать, к дорогой вещи всегда относятся бережней.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Будет ли ЦБ проверять финансовое состояние кредиторов при конвертации капитала второго уровня в капитал первого уровня? М. СУХОВ: Акционерами они станут только в случае возникновения финансовых сложностей у банка. Но мы продумаем, как анализировать их финансовое состояние. Однако это вопрос уже следующего этапа. Любой новый акционер кредитной организации должен пройти проверку в Банке России. Но я не думаю, что мы будем обременять субординированных кредиторов на этапе предоставления кредита, тем более что и законодательных возможностей у ЦБ нет, да и международной практике это не соответствует. Подобного рода кредиторы должны изначально располагать возможностью участвовать в капитале банков, чтобы их участие не приводило к финансовым трудностям банков. В этом и есть смысл регулирования данного пласта взаимоотношений кредитных организаций и участников. Кстати, и сейчас субординированные кредиторы входят в капитал банков и проходят процедуру оценки финансового положения, и особых сложностей это не вызывает.

NBJ: Репутация кредиторов тоже будет проверяться? М. СУХОВ: Существуют механизмы, не связанные напрямую с дискриминацией самого банка. Можно дискриминировать напрямую акционера, подталкивать его к продаже своей доли лицу, соответствующему требованию о деловой репутации. Таким инструментом может быть запрет на участие в голосовании.

NBJ: Будут ли в 2012 году вноситься изменения в Положение Банка России № 254-П? М. СУХОВ: В 2012 году скорее нет, чем да. Летом 2012 года мы провели очередное обсуждение с банковским сооб-

менеджеры должны либо учитывать требования регулятора при определении структуры бизнеса, либо убеждать акционеров вкладывать капитал, объяснять, что для развития активов высокими темпами требуется дополнительная капитальная поддержка ществом и анализируем его результаты. По мере завершения нашей работы мы продолжим обсуждение с банками. Сейчас такой этап развития кредитных организаций, когда многие находятся в пограничном значении достаточности капитала, поэтому тема резервов чувствительна для банковского сектора. Банк России не отказывается от планов изменения порядка резервирования, мы делаем это регулярно. Но и здесь нужно соблюдать осторожность и этапность. Ведь задача не в том, чтобы закрыть тот или иной банк или быстро что-то запретить при помощи резервов. Задачи в большей степени перспективные, чтобы финансовые институты создавали новый бизнес в иной конфигурации регулятивных обременений. Мы идем по пути повышения требований по расчету капитала и хотим добиться выполнения предъявленных требований формирования резервов в расчете капитала.

NBJ: Как вы оцениваете предложение банков создать некий апелляционный орган для опротестования решений Банка России о начислении резервов? М. СУХОВ: У банков есть возможности обжаловать наши требования в суде, что они и делают. Не всегда суд принимает решение в пользу регулятора. Нужны ли дополнительные механизмы обжалования данных решений? В принципе, на эту тему тоже можно подумать, хотя на самом деле споры банков с ЦБ относительно величины

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

резервов не носят массового характера. Регулятор в большей степени заинтересован в объективной оценке качества активов, и разумные менеджеры заинтересованы в том же самом. Если будет почва для массовых споров, где банки не соглашаются с нашими территориальными учреждениями, – посмотрим.

NBJ: Многие банкиры называют регуляторные ограничения со стороны ЦБ непомерными. Как вы прокомментируете это мнение? М. СУХОВ: Активы банков растут на 25% в год, потребительские кредиты – более чем на 40%. Думаю, что эти цифры говорят о том, что, несмотря на такого рода отношение к условиям регулирования, их результат для банковского сектора не деструктивен. Как сектор развивался бы в условиях более лояльного регулирования, сказать сложно, ведь многое зависит и от спроса на банковские услуги. Думаю, что не нужно «по-советски» гнаться за объемами, выдавать кредиты кому не попадя, собирать деньги под любые процентные ставки. Финансовый результат банковского сектора динамичный и очень уверенный. Банковская отрасль хорошо развивается по сравнению с другими отраслями экономики. Критиковать ЦБ будут всегда, это нормальное состояние. Нам тоже есть что сказать по поводу отдельных банкиров, но мы это делаем в непубличных форматах, с каждым банком

87

the best publications 2003–2013

наедине, ведь банковский надзор не является публичным.

NBJ: Вы высказывали мнение, что на данном этапе высокие темпы роста потребкредитования не беспокоят Банк России в силу низкой закредитованности населения (15% от совокупного годового дохода). Какой уровень закредитованности граждан является пороговым в этом плане? М. СУХОВ: Нет ни одного универсального показателя, который характеризовал бы степень риска экономических процессов. Идет процесс насыщения населения разными товарами и услугами. Причем растет роль банковских услуг как части общей реструктуризации потребления от товаров к услугам. Это связано не только с уровнем закредитованности, но и с общим уровнем дохода и с формированием среднего класса. У нас в стране низкая безработица по сравнению со многими другими государствами. Оценивать безопасный уровень кредитов к ВВП безотносительно к числу людей, которые располагают доходами, позволяющими получать кредиты, тоже сложно. Я никогда не рассматриваю закредитованность населения в отрыве от формы кредитования. Есть абсолютно спокойные с точки зрения управления рисками формы кредитования. Когда речь идет об обеспеченном кредитовании (автокредиты, ипотека), здесь нет каких-либо серьезных проблем. Создается спрос на товары российских производителей, люди начинают потреблять товары длительного пользования. Другое дело, что определенный сегмент этого рынка – когда кредиты выдаются в считанные минуты, без достаточного кредитного анализа, иногда быстро и необоснованно как со стороны банка, так и со стороны заемщика, – является рискованным. Если человеку срочно понадобились деньги и он решил не отложить покупку, а взять дорогой кредит, это негативная практика. Данный сегмент кредитования вызывает определенное беспокойство. Одни банкиры считают сектор рентабельным, дру-

88

the best publications 2003–2013

гие нет, существуют разные оценки. Но высокорискованная розница вызывает беспокойство. Поиск форм регулирующего воздействия неизбежен.

NBJ: Наверняка одним из показателей, за которым вы следите, является просроченная задолженность. М. СУХОВ: Пока что просрочка стабилизировалась, в том числе и в этом сегменте. Но возможно, что при 40% росте в год потребительского кредитования мы еще не знаем реальной ситуации с просрочкой. Это действительно является одним из основных факторов беспокойства.

NBJ: Вы выступаете за стандартизацию банковских продуктов. Не станет ли это ограничением конкуренции? М. СУХОВ: Думаю, что наоборот. Помоему, конкуренцию ограничивает в гораздо большей степени непонятность товара. Уже давно во всем мире автомобили производятся в нескольких понятных потребителям сегментах, в которых производители конкурируют ценой и качеством. На банковском рынке все то же самое. Банковские продукты неизбежно будут стандартизированы. Все эти подстрочники в депозитных и кредитных договорах позволяют «урвать» прибыль. Однако на перспективу, чем понятнее будет продукт, тем больше людей будут его покупать. Рынок сам направит развитие банковских продуктов в эту сторону, но для банкиров данная ситуация станет материально ощутимой при более низких темпах роста.

NBJ: Вернемся к корпоративному кредитованию. Что касается мотивированного суждения о связанных сторонах, сформировано ли уже внутри ЦБ определение или примеры, что есть связанные стороны? Не в юридическом, а в реальном смысле? М. СУХОВ: У нас есть многочисленные примеры того, что о характере связанности можно судить не по ограничен-

ному кругу формальных признаков, указывающих на собственника предприятия, а по характеру денежных потоков, сходной тенденции качества активов. Весь этот круг обстоятельств должен быть заранее известен банкам. Регулятор должен иметь право высказать суждение о том, как процессы проходят реально. Другое дело, если критерии не должны быть формальными и механическими, поэтому вывод о соответствии будет формулироваться в форме мотивированного суждения.

NBJ: Банк России сможет обеспечить единообразие практики вынесения мотивированного суждения по всей стране? М. СУХОВ: Принятие решения будет централизованным, в рамках Комитета по банковскому надзору. Это позволит обеспечить единообразие.

NBJ: Каковы будут шаги Банка России по контролю уровня вознаграждения топ-менеджеров банков? М. СУХОВ: Напрямую надзорный орган не определяет уровень вознаграждения. В этом регулировании есть несколько составляющих. Во-первых, сразу после кризиса международное сообщество пошло по пути более полного учета рисков в системе материального стимулирования банкиров. Предполагается что те, кто принимает риски, должны быть материально зависимы от результатов деятельности не менее чем на 50%. С этой точки зрения речь не идет об отмене премии. Но она должна окончательно выплачиваться только после того, как финансовый результат реально получен, и корректироваться в сторону понижения, если финансовый результат оказался отрицательным. Это основной инструмент влияния на ситуацию. На данном этапе мы предлагаем банкирам применять такие принципы, и мы будем использовать информацию о структуре вознаграждения ведущих менеджеров

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

банков при определении групп по экономическому положению. Группы не будут привязаны к системе рефинансирования. Влиять на оценку деятельности они будут в большей степени индикативно, чем административно. На практике это будет означать следующее: банки, которые не соблюдают данные требования, попадут в отдельный список и будут ощущать большее внимание со стороны регулятора. Если информация не представлена или не соответствует ряду принципов нашего нормативного акта, банк будет не на лучшем счету. На данном этапе этого достаточно, ведь мы не хотим лишить людей работы и разрушить банковскую систему. Мы должны действовать последовательно, чтобы формировать желаемую среду. По мере развития наших законодательных возможностей регулятор пойдет по пути более строгого применения этих принципов. Но тут нужно соблюсти последовательность и этапность. Это вопрос нескольких лет. Мы направили в Минфин законодательные предложения. У России есть обязательства, связанные с участием в G20, и рано или поздно они сработают и в части полномочий надзорного органа.

NBJ: А в части отмены премий и бонусов для руководителей проблемных банков? М. СУХОВ: Что касается проблемных банков, то должны применяться более строгие правила. Через законодательство о банкротстве необходимо предоставить конкурсному управляющему больше полномочий через суд оспаривать подобного рода выплаты, пока они еще не произведены, но могут быть произведены исходя из трудового контракта. Если банк является банкротом или находится под санацией, выплачивать подобного рода бонусы не стоит. Принципиально важна роль суда в этих вопросах. Если суд решит, что премию надо выплатить, значит, надо. Но нужно делать все возможное, чтобы предотвращать незаслуженное получение бонуса, ведь вернуть деньги будет сложно.

критиковать ЦБ будут всегда, это нормальное состояние. Нам тоже есть что сказать по поводу отдельных банкиров, но мы это делаем в непубличных форматах, с каждым банком наедине, ведь банковский надзор не является публичным NBJ: В сентябре 2012 года прозвучала информация о том, что планируется также ввести новые требования к руководителям банков и членам наблюдательных советов с точки зрения их репутации, причем эти требования должны выполняться не только при согласовании кандидатур, но и на протяжении всего срока работы топ-менеджеров или членов набсоветов. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее. М. СУХОВ: Если руководитель банка наделал долгов в другом бизнесе, надо защищать банк. Нужны механизмы, которые не являются разрушительными в отношении финансово-кредитной организации, чтобы лица с плохим финансовым положением выходили из капитала банка через ограничение их права на управление.

NBJ: Вы говорили о том, что не один десяток кредитных организаций в нашей банковской системе является «безжизненным». Сколько банков «безжизненны» и почему у них нельзя отозвать лицензию? Почему наличие таких банков несет риски для системы? М. СУХОВ: Проблема достаточно локальная, но она формирует определенный клубок потенциальных рисков вокруг этих лицензий. Связаны они со следующим: если банк не ведет бизнес, то единственный экономический стимул для его владельца – ожидание продажи такого банка. Держать

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

капитал в кредитной организации, не ведущей бизнес, нерентабельно. Поэтому мы сталкиваемся с попытками фальсифицировать отчетность либо сформировать активы несуществующими кредитами или ценными бумагами. Все это следствие креатива владельцев, которые не пытаются развивать бизнес. Это происходит не только из-за нежелания, но и из-за отсутствия возможностей. Лицензию отдавать просто так жалко, всегда есть надежда ее продать. Другое дело, кто и для чего ее купит. Вход на рынок требует не просто приобретения лицензии – это и затраты на инфраструктуру и людей. К подобного рода расходам после кризиса готовы немногие. Такие лицензии приобретают, чтобы развивать пирамидальные схемы привлечения средств. Ведь даже если мы отозвали лицензию у банка, привлекшего вкладов на миллиард рублей, а потом не нашли активы, то это означает одно: банк вел цинично рентабельный бизнес. Либо через него прогнали в неизвестном направлении деньги за рубеж, либо провели иные сомнительные операции. Чему-то более полезному эти лицензии редко служат, поэтому нам приходится следить за такими кредитными организациями. Мы отзываем лицензии по мере получения информации. Отмечу, что с каждой новой планкой по капиталу такого рода банкам становится все сложнее оставаться на плаву. Стоимость «фокусов» повышается.

89

№ 5(96)’ 2012

the best publications 2003–2013

Михаил Абдурахманович Эскиндаров – ректор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, доктор экономических наук, профессор, член Академии менеджмента и рынка Российской Федерации и академик Адыгской (Черкесской) Международной академии наук, независимый член советов директоров ряда крупных промышленных объединений и банков

М. ЭСКИНДАРОВ: «Времена Адама Смита и Джона Мейнарда Кейнса прошли, в том числе и для банковской системы. Давайте искать оптимальное соотношение между рыночным и государственным регулированием» Можно ли после Великой депрессии-2 придерживаться идеи невидимой руки рынка, способной самостоятельно устранять все перекосы в мировой экономике? Как в нынешних условиях должны быть решены вопросы повышения эффективности банковского надзора и регулирования? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ в 2012 году ректор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Михаил ЭСКИНДАРОВ.

М. ЭСКИНДАРОВ: Для ответа на этот вопрос давайте посмотрим на капитализацию наших банков, включая крупнейшие из них. Так вот, совокупная капитализация российского банковского сектора уступает капитализации американской Citigroup. И экономика в результате держится у нас на четырех-пяти, возможно, шести банках.

NBJ: Михаил Абдурахманович, в 2012 году много разговоров о дефиците ликвидности на банковском рынке. Почему, с вашей точки зрения, он возник?

М. ЭСКИНДАРОВ: Конечно, это Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк, государственная корпорация Внешэкономбанк. Горячие головы говорят, что

90

the best publications 2003–2013

NBJ: Причем по крайней мере четыре из них – государственные.

надо отказаться от участия государства в банковском капитале. Если мы сделаем это – считайте, что банковская система прекратит существование в своем нынешнем виде. Банки будут действовать как расчетно-кассовые центры, а не обеспечивать развитие экономики. Второй момент – давайте попробуем продать хотя бы 10% акций Сбербанка. Кто выступит в роли покупателей? Спекулятивные инвесторы или нерезиденты, у которых есть собственные проблемы. Наши предприятия не имеют временно свободных средств, чтобы вкладывать их в банковский сектор, наши олигархи сами в долгах.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Сторонники приватизации госбанков говорят, что их разгосударствление необходимо хотя бы для того, чтобы восстановить на рынке нормальные условия конкуренции. Пока госбанки «накачивают» бюджетными деньгами… М. ЭСКИНДАРОВ: Вспомните последний кризис – кому государство выделяло средства тогда и кому из банков дает их сейчас? Россельхозбанку, который выполняет не только экономическую, но и очень большую социальную функцию. Уберите его из сельского хозяйства – и мы получим колоссальные проблемы. Благодаря тому что он финансирует АПК, мы имеем рост сельского хозяйства на 20–25% в год.

NBJ: По-вашему, если РСХБ станет частным банком, он не будет продолжать кредитовать сельхозпроизводителей? М. ЭСКИНДАРОВ: Конечно, не будет, как не делают этого все частные кредитные организации. Посмотрите на цифры: планируемый доход ВТБ в 2012 году в сотни раз превышает планируемый доход Россельхозбанка, хотя по капиталу РСХБ всего в два раза меньше, чем ВТБ. О чем это говорит? О том, что Россельхозбанк – инструмент государственного финансирования сельского хозяйства, что прибыль не является главной целью его деятельности. Хорошо это или плохо? По мнению отдельных экономистов, плохо, потому что это не рыночные отношения. А с точки зрения здравого смысла другого инструмента финансирования АПК нет.

NBJ: Но тогда почему не превратить РСХБ полностью в институт развития? Зачем позиционировать его как некую связку института развития с коммерческой организацией? М. ЭСКИНДАРОВ: А кому мешает то, что он сочетает в себе эти две функции? Часто сторонники приватизации говорят: ни в одной стране с развитой экономикой государство не участву-

ет в капитале банковской системы настолько активно, как в России. На это я отвечаю: давайте посмотрим на пример Великобритании. Государство держит 84,4% акций второго по величине банка страны – Royal Bank of Scotland, и почему-то никто не призывает незамедлительно отказаться от госучастия в капитале данного банка. Предложения о продаже небольших пакетов акций периодически обсуждаются, но при этом не ставится цель полного выхода государства из капитала RBS. NBJ: А государство всегда было мажоритарным акционером RBS или стало таковым в результате последнего кризиса? М. ЭСКИНДАРОВ: Во время последнего кризиса государство увеличило свой пакет акций RBS на 2%. Как видите, нерадикальное изменение. Мое твердое убеждение – говорить о снижении роли государства в российской банковской системе преждевременно. У нас нет для этого ни политической необходимости, ни благоприятных экономических показателей. Повторюсь: можно продать долю в Сбербанке, выручить несколько миллиардов долларов, но это никому не поможет. В перспективе, когда российские предприятия и население смогут участвовать в приватизации «Сбера», к данной теме можно будет вернуться.

NBJ: Обычно противники госбанков говорят: хорошо, «госы» существуют, это данность. Но зачем они занимаются тем, чем призваны заниматься коммерческие банки? Пусть бы РСХБ осуществлял исключительно кредитование сельского хозяйства, Сбербанк и ВТБ – исключительно кредитование системообразующих компаний. Зачем они наступают по всем направлениям и занимаются всеми видами банковского бизнеса? М. ЭСКИНДАРОВ: А какая разница заемщику, чьи деньги он получает – государственного банка или частного? Ему нужно взять кредит на рыночных ус-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ловиях, и выдаст этот кредит Сбербанк, или Альфа-Банк, или любой другой банк, ему безразлично. На рыночных условиях (и следует признать, что иногда именно госбанки своими действиями улучшают эти условия) они снижают ставки и подвигают «частников» делать то же самое. Что касается развития приоритетных для госбанков отраслей, то они этим занимаются, у них это прописано в стратегиях развития. Тот же РСХБ, о котором я уже говорил, крайне редко кредитует предприятия отраслей, не связанных напрямую с сельским хозяйством. Поэтому я не готов заявить, что госбанки нарушают условия конкуренции, хотя, конечно, у них есть некоторые преимущества перед частными финансово-кредитными организациями.

NBJ: Например, дешевое фондирование. М. ЭСКИНДАРОВ: Да. Но здесь я скажу крамольную мысль: пусть акционеры частных банков вкладывают деньги в развитие своих активов. В конце концов, они такие же собственники для своих банков, как государство для ВТБ и Россельхозбанка.

NBJ: И Сбербанка. М. ЭСКИНДАРОВ: Сбербанк, на мой взгляд, только условно можно назвать госбанком. Его мажоритарным акционером является Центральный банк, который по закону не является государственной организацией.

NBJ: А чему учит в данном вопросе мировой опыт? Есть ли прецеденты, что частные кредитные организации успешно конкурируют с банками с госучастием и вторые не мешают первым жить и развиваться? М. ЭСКИНДАРОВ: Конечно, есть. У нас же проблема заключается в следующем: частные банки очень любят порассуждать о неравных условиях конкуренции. При этом они забывают

91

the best publications 2003–2013

об одном: чтобы конкурировать с «госами» наравне, надо наращивать объем собственных средств. На XXIII съезде АРБ поднималась тема повышения норматива капитала до миллиарда рублей, говорилось о том, что это приведет к гибели нескольких десятков, а то и сотен банков. Миллиард рублей в качестве планки, возможно, перебор. Но давайте честно признаем: пока ситуация с капитализацией финансовых институтов такова, что за пределами первой двадцатки найдется совсем немного организаций, способных прокредитовать крупный проект. И даже в пределах двадцатки я знаю банки, которые могут выдать кредит максимум на сумму несколько миллиардов рублей, потому что у них уже нет достаточного объема собственных средств, и ряд нормативов ими нарушен. Что получается в итоге? Кредитованием крупных проектов занимаются банки с госучастием, у которых нет проблем с капиталом. И подобная ситуация характерна не только для России, но и для других стран. Я уже приводил вам в пример Royal Bank of Scotland, в Китае активно работают сразу несколько госбанков, и никому почему-то не приходит в голову, что их надо приватизировать «в пожарном порядке».

NBJ: В «пожарном», возможно, не надо, а как насчет того, чтобы приватизировать госбанки постепенно? М. ЭСКИНДАРОВ: Это вполне возможно и даже желательно. Но подчеркиваю: в определенных обстоятельствах. Если в 2017–2018 годах не будет очередного экономического кризиса, если население и предприятия аккумулируют свободные средства, которые они захотят вложить в банковские акции, то пожалуйста.

NBJ: Правильно ли я понимаю, что госбанки выполняют еще одну важную функцию, которую не факт, что будут выполнять «частники»? В кризисные времена они выступают в роли санаторов…

92

the best publications 2003–2013

М. ЭСКИНДАРОВ: И в роли гарантов социальной стабильности. Многие рассуждают о вреде политического кредитования на примере фирмы «ЛантаТур». При этом критики действий правительства упускают из виду, что государство выполняло свои социальные обязательства перед гражданами и ни один частный банк не выдал бы кредит такого размера за два-три дня, как сделал это ВТБ.

NBJ: Ни один «частник» не купил бы Банк Москвы с такой скоростью, как это сделал ВТБ. М. ЭСКИНДАРОВ: Банк Москвы, по своей сути, такой же государственный банк, как ВТБ. Его продажа в свое время вызвала шквал критических замечаний. Но давайте посмотрим: кредитная организация «выравнивается», она продемонстрировал неплохие результаты по итогам 2011 года. Я уверен, что бюджетные вливания в нее окупятся. И я, в отличие от многих экспертов, не вижу ничего трагичного в том, что слились два крупных банковских актива. Есть люди, которые считают, что подобные сделки разрушают рынок, убивают свободную конкуренцию; я не отношусь к их числу. Если мы будем запрещать подобные слияния, то всегда будем иметь маленькие и гордые банки, не способные прокредитовать ни один по-настоящему крупный проект. Что касается вашего замечания, то вы правы: ни одна частная кредитная организация не купила бы Банк Москвы. Более того, ни один банк даже не попытался сделать это.

NBJ: А можно конкретизировать: какое именно из несовершенств банковского законодательства породило казус Банка Москвы? М. ЭСКИНДАРОВ: Центральный банк зарегистрировал такой устав, который позволял менеджменту банка осуществлять руководство без какого-либо участия и контроля со стороны наблю-

дательного совета, то есть представителей акционеров. Ни разу наблюдательный совет не рассматривал крупные сделки, а по отчетности банка оказалось трудно понять, что данные операции были ненадлежащим образом обеспечены.

NBJ: Подобная ситуация была характерна только для Банка Москвы? М. ЭСКИНДАРОВ: В том-то и дело, что нет. Могу сказать, что примерно то же самое наблюдается и в других крупных финансовых институтах.

NBJ: На практике это означает, что акционеры самоустраняются от контроля деятельности своего актива? Причем сознательно самоустраняются – разве не в их воле изменить устав? М. ЭСКИНДАРОВ: В их воле, но вы правы: не все акционеры стремятся менять сложившийся порядок вещей. Собственники Банка Москвы, например, не рвались это делать: по-видимому, их устраивало то, что по уставу наблюдательный совет не рассматривал никаких сделок – ни мелких, ни крупных. Ни кредитов, выданных сторонним компаниям, ни кредитов, выданных связанным заемщикам. Решения по всем вопросам принимали бывший президент и бывший вице-президент Банка Москвы, к чему это привело, теперь хорошо известно.

NBJ: А что делать в такой ситуации? Верхи не хотят и низы не хотят – акционеры самоустраняются, а топменеджеров априори должна устраивать ситуация, в которой они являются полновластными управленцами. Кто и что может сделать, чтобы разорвать такой порочный круг? М. ЭСКИНДАРОВ: С моей точки зрения, этот «кто» – регулятор банковского рынка, Центральный банк. Он может и должен уделять больше внимания изучению уставов подопечных банков. В Законе «Об акционерных обществах»,

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

если мне не изменяет память, написано, что все операции на сумму свыше 20% от уставного капитала общества должны согласоваться с собственниками АО. Банки, правда, таких операций не совершают, но почему бы для них не установить планку по сумме операций, подлежащих согласованию с наблюдательным советом? Во многих кредитных организациях, кстати, такое ограничение уже установлено: все операции на сумму свыше десяти миллиардов рублей или пяти миллиардов рублей рассматриваются в обязательном порядке наблюдательным советом или советом директоров.

NBJ: Итак, желательно, чтобы в уставе банка было записано, что наблюдательный совет или совет директоров одобряет сделки определенного размера и выше… М. ЭСКИНДАРОВ: Да. Учредители должны понимать, что если они хотят управлять банками, то у них должны быть для этого соответствующие полномочия, определенные уставом. Ни один наблюдательный совет не может просить проинформировать его о текущей деятельности банка, если уставом это не предусмотрено.

NBJ: Предположим, формально будет прописано право наблюдательного совета осуществлять контроль за деятельностью банков. Но собственники, не желающие этого делать, не будут делать. М. ЭСКИНДАРОВ: Давайте подумаем – может, тогда Центральный банк должен оговорить особые условия для различных категорий финансово-кредитных организаций? Условно говоря, если капитал банка такой-то, то наблюдательный совет должен контролировать сделки такого-то размера. Именно должен, а не может. Ведь в случае с Банком Москвы все члены наблюдательного совета были освобождены от ответственности потому, что их обязанности осуществлять

говорить о снижении роли государства в российской банковской системе преждевременно. У нас нет для этого ни политической необходимости, ни благоприятных экономических показателей

контроль за деятельностью организации не были прописаны в уставе.

NBJ: На примере Банка Москвы мы увидели, что бывает, когда наблюдательный совет никак не контролирует действия топ-менеджеров. А бывают ли обратные ситуации – когда он контролирует все действия «топов»? М. ЭСКИНДАРОВ: Бывают. Это другая крайность, которая тоже «от лукавого». Нужно найти оптимальное соотношение между полномочиями наемных топ-менеджеров и полномочиями акционеров.

NBJ: Первые контролируют серьезные вопросы, вторые отвечают за операционную деятельность банка? М. ЭСКИНДАРОВ: Да. Только нужно четко определить размер и другие конкретные характеристики этих серьезных вопросов.

NBJ: Еще одна тема – мотивированное суждение, которым надо или не надо наделить Центральный банк. Какова ваша позиция по этому вопросу? М. ЭСКИНДАРОВ: Не вижу ничего плохого, если у ЦБ в дополнение к имеющимся инструментам появится еще и такой. Но повторю то, что уже говорил: на мой взгляд, гораздо важнее повысить роль акционеров в управлении кредитных организаций, потому

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

что в сохранении стабильности банка, в его развитии в первую очередь должны быть заинтересованы его акционеры. И пока мы им это не докажем, ситуация не улучшится, какие бы дополнительные полномочия ни получил регулятор рынка.

NBJ: Я так понимаю, примерно такой же ответ будет и на вопрос о повышении норматива капитала. О том, чтобы банк выполнял его, должны заботиться акционеры. Но миллиард рублей – не слишком ли это много? М. ЭСКИНДАРОВ: Для большинства московских банков, думаю, это вполне посильная планка. А вот для региональных – не уверен. Допускаю, что многие финансово-кредитные организации на местах вынуждены будут свернуть свой бизнес, а это очень нежелательно в ситуации, когда Сбербанк оптимизирует свою филиальную сеть за счет сокращения числа офисов. Никто не говорит, что в каждой деревне должен быть либо банк, либо его филиал. Но можно и нужно вести речь о том, чтобы банковские услуги оставались доступными для жителей и предприятий регионов. Возникает еще один вопрос: с какой скоростью должно происходить повышение капитала до указанной суммы? Если в один скачок, то это неизбежно приведет либо к закрытию многих банков, либо к их поглощению. Причем не к добровольному, а ко враждебному.

93

the best publications 2003–2013

банк для разумного клиента М. ШИШХАНОВ: «Суть бизнес-модели БИНБАНКа заключается в четком обозначении целевой аудитории и в предложении этой аудитории тех продуктов и услуг, которые ей действительно интересны» беседовала

Анастасия Скогорева БИНБАНКа было принято в 1993 году, в не самое простое время с политической и экономической точек зрения? М. ШИШХАНОВ: Честно говоря, как и все частные финансово-кредитные организации того времени, БИНБАНК был создан спонтанно и не от хорошей жизни: предприятия, которыми владел собственник и первый президент банка Михаил Гуцериев, испытывали трудности с осуществлением и получением платежей. Вы, возможно, помните, что это было тогда общей проблемой для российской экономики: платежи «зависали», деньги со счета на счет переводились в течение месяца-двух, за это время рубль успевал обесцениться. При этом было практически невозможно выстроить нормальные деловые отношения с уже существовавшими на тот момент банками – они не были клиентоориентированными. Чтобы попасть в отделение той или иной кредитной организации, приходилось идти чуть ли не через строй автоматчиков. Понятно, что с созданием своего банка эти препоны естественным образом устранялись. В ноябре 1993 года БИНБАНК заработал.

NBJ: Первые годы работы, наверное, были очень сложными?

БИНБАНК отмечает в 2013 году свое двадцатилетие – по меркам российской банковской системы это вполне солидный возраст. О том, как банк был создан, через какие испытания прошел за данный период, какие выводы для себя сделал его топ-менеджмент и как

94

the best publications 2003–2013

эти выводы были учтены при выработке действующей бизнес-стратегии банка, рассказал в интервью NBJ президент БИНБАНКа Микаил ШИШХАНОВ.

NBJ: Микаил Османович, расскажите, пожалуйста, почему решение о создании

М. ШИШХАНОВ: Да, но опять-таки не только для нас, но и для всего тогда еще очень молодого и неустоявшегося банковского сектора. К примеру, было общее убеждение, что заемщики всегда и при любых условиях будут возвращать долги. Мы довольно быстро поняли, что это иллюзия.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Как вы понимаете, БИНБАНК прошел через все кризисы, которые были за эти 20 лет: через «черный август» 1998 года, через мини-кризис 2004 года и, конечно, через испытания, выпавшие на долю нашей банковской системы в 2008–2009 годах. Все эти кризисы были очень разными и по причинам, породившим их, и по последствиям. Каждый из них становился поводом для переосмысления самой сути банковского дела.

NBJ: То есть перечисленные вами кризисы были поворотными моментами в истории БИНБАНКа? М. ШИШХАНОВ: Не совсем так, были и другие поворотные моменты, возможно, не столько для банка в целом, сколько для меня лично. Например, я до сих пор помню, какой шок я пережил летом 1995 года. Тогда один из банков задолжал нам крупную сумму, я договорился с председателем правления этой кредитной организации, он обещал заплатить весь долг на следующий день. Когда я, не дождавшись платежа, пришел в офис данного банка, то не обнаружил там даже мебели, не говоря уж о сотрудниках! Это было настоящим потрясением. После всего пережитого я понял, что банковский рынок должен быть регулируемым и контролируемым.

NBJ: Как ни странно, банкиры в качестве даже не поворотного, а переломного момента часто называют кризис-2008. Какое влияние он оказал на БИНБАНК и на ваше осознание сути и принципов банковского дела? М. ШИШХАНОВ: Огромное влияние. Как раз в 2008 году стало очевидно, что модель бизнеса, которую до этого выстроил банк и которой он следовал в 2000-х годах, была неэффективной. В 2009 году мы подвели итоги первого кризисного года и убедились, что понесли огромные убытки в первую очередь потому, что, как и многие наши коллеги по цеху, увлеклись беззалоговым кредито-

ванием физических лиц. В 2010 году я со своей командой совершил настоящее турне по разным странам, изучил модели ведения банковского бизнеса в различных государствах. Плюс к этому мы наняли лучших в мире консультантов, и на основе собственных выводов и их рекомендаций разработали новую бизнес-модель для нашего банка.

NBJ: И какая из уже существующих моделей легла в ее основу: американская, европейская или, может быть, азиатская? М. ШИШХАНОВ: В том-то и дело, что никакая, мы не ставили перед собой задачу автоматически скопировать уже действующую модель того или иного банка. Речь шла о выработке собственной новой модели, которая учитывала бы как лучшие практики, так и специфику ведения банковского бизнеса в нашей стране. Я считаю, что нам это удалось: модель была разработана на десятилетнюю перспективу – до 2020 года. Естественно, это не застывший документ, он редактируется по мере изменения ситуации на рынке и в экономике в целом.

NBJ: И каковы основные черты бизнесмодели БИНБАНКа? М. ШИШХАНОВ: Давайте я при ответе на этот вопрос расскажу, кем мы были и кем планируем стать. В 2000-х годах БИНБАНК был организацией, активно работавшей в сфере кредитования корпоративного бизнеса. В первой половине 2000-х годов мы стали ощущать растущую конкуренцию на этом поле со стороны госбанков и «дочек» иностранных финансово-кредитных групп. Мы поняли, что надо идти к физлицам, и начиная с 2005 года стали активно развивать розничную сеть и наращивать объемы розничного кредитования. В 2006– 2007 годах делать это было легко.

NBJ: Недаром эти годы многие вспоминают как золотой период для российских банков.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

М. ШИШХАНОВ: В самом деле? А я скажу с точностью до наоборот: по моему убеждению, это были худшие годы и для нашей банковской системы, и для российской экономики. Все были развращены легкими деньгами, бизнесмены утратили представление о том, что деньги надо зарабатывать трудом, о реальной стоимости активов. Все смотрели только на текущие показатели бизнеса и не хотели думать о том, что будет через год или два. Результат вам хорошо известен: в конце 2008 года все начали нести убытки, а 2009 год многие предприятия попросту не пережили. Я не хочу никого вводить в заблуждение и утверждать, что БИНБАНК прошел через данное испытание легко: нас подвел и корпоративный, и розничный кредитные портфели. Как раз после этого мы решили для себя, что БИНБАНК должен стать с точки зрения позиционирования и своей бизнес-модели универсальным банком, но с четким фокусированием на определенных клиентских сегментах в работе как с частными клиентами, так и с корпоративными, в том числе и с представителями малого и среднего бизнеса.

NBJ: Что это означает на практике? М. ШИШХАНОВ: Мы не стремимся закрыть все ниши банковского бизнеса и предложить своим клиентам – как физическим, так и юридическим лицам – все продукты, существующие на банковском рынке. По моему убеждению, просто универсальный банк, стремящийся присутствовать во всех сегментах бизнеса и не опирающийся при этом на базовые продукты, – это путь в никуда. Как я уже говорил, я тщательно изучал бизнес-модели иностранных банков в различных странах мира и убедился в правоте этого вывода. Поэтому суть нашей бизнес-модели заключается в четком обозначении целевой аудитории и в предложении этой аудитории тех продуктов и услуг, которые ей действительно интересны.

95

the best publications 2003–2013

В рамках этой концепции флагманские розничные продукты БИНБАНКа ориентированы на массовый и верхний массовый сегменты. Также мы создали банк прямого обслуживания Elixir, предоставляющий розничным клиентам кредитные карты через дистанционные каналы, для VIPклиентов создан бренд B&NExclusive. Мы работаем с крупными корпоративными клиентами, с малым и средним бизнесом, на рынке банкострахования, на открытых финансовых рынках, в инвестиционном банкинге. Но, повторюсь, не потому, что мы стремимся присутствовать везде, а потому, что наши клиенты проявляют интерес к данным продуктам и услугам.

и среднего бизнеса, и это справедливо не только для России, но и для любой другой страны. МСБ – это своего рода почва для крупных компаний: рано или поздно предприятия, которые сегодня являются малыми, станут средними, крупными, а потом (как знать) и транснациональными компаниями. Всемирно известная Apple когда-то была малым предприятием, размещавшимся в гараже. Почему мы считаем, что таких же высот не сможет достичь российская компания, которая на сегодняшний день еще никому не известна?

NBJ: БИНБАНК позиционирует себя как банк для разумного клиента. Что вы вкладываете в понятие «разумный клиент»?

М. ШИШХАНОВ: Да, но там отсутствует один из самых непредсказуемых и трудно просчитываемых рисков – политический. А рыночные риски можно оценить и минимизировать.

М. ШИШХАНОВ: Речь идет в первую очередь о человеке, который думает о своей семье, о своем будущем. Причем он не строит «маниловские замки», а стремится расти профессионально и финансово. И наша продуктовая линейка настроена таким образом, чтобы помочь клиенту достичь намеченных им целей. Предположим, сначала, когда его финансовые возможности ограничены, он берет небольшой кредит, потом ему становятся по плечу более сложные продукты, затем, если его карьера или бизнес складываются удачно, он становится VIP-клиентом нашего банка.

NBJ: Насколько я поняла, БИНБАНК активно работает не только с клиентами – физическими лицами, но и с компаниями малого и среднего бизнеса. М. ШИШХАНОВ: Да, мы считаем данное направление одним из ключевых для себя. Это непростой сегмент, сложности, с которыми сталкиваются здесь банки, хорошо известны. Но я убежден: экономическое развитие страны невозможно без развития малого

96

the best publications 2003–2013

NBJ: Но все же риски работы банков в сегменте МСБ достаточно велики.

NBJ: Вы сказали, что в начале 2000-х годов госбанки и «дочки» иностранных финансово-кредитных групп потеснили российские частные банки в сегменте обслуживания крупного «корпората». Не сложится ли такая же ситуация и в сегменте МСБ? Хорошо известно, что к работе здесь проявляют интерес и банки с госучастием, и «дочки». М. ШИШХАНОВ: Знаете, число крупных корпоративных компаний в России ограничено, поэтому поделить их между собой банкам не составило особого труда. С малыми и средними компаниями ситуация совсем иная – это, по моему убеждению, еще непаханое поле. И на этом поле действуют совсем другие механизмы привлечения и удержания клиентов, чем в сегменте обслуживания крупного «корпората». Для компаний МСБ далеко не всегда на первом месте стоит стоимость кредитных ресурсов, величина ставки по кредиту – зачастую для них гораздо важнее лояльность, которую проявляет к ним банк. Возможно, эти компании не всегда проявляют аккуратность в отчетно-

сти, не всегда могут составить толковый бизнес-план – ничего страшного, всему этому они научатся по мере роста своего бизнеса. И задача банка, по моему убеждению, не оттолкнуть их, а помочь, причем не только путем предоставления заемных средств, но и путем оказания консультационных услуг. По нашему опыту могу сказать, что клиенты из сегмента МСБ очень ценят доброе отношение к ним, и даже когда их бизнес становится на ноги и вырастает, они не стремятся перейти на обслуживание в другой банк, хотя там им могут предложить более привлекательные ценовые условия.

NBJ: Перейдем к другому направлению бизнеса, которое для БИНБАНКа, насколько я понимаю, тоже является магистральным, – к потребительскому кредитованию. Вас не смущает, что регулятор сейчас предпринимает серьезные усилия для того, чтобы затормозить темпы роста в этом сегменте? М. ШИШХАНОВ: Не совсем так. Банк России обеспокоен не ситуацией в сегменте потребительского кредитования, а ситуацией с объемами выдачи POSкредитов – малых, ничем не обеспеченных ссуд. И обеспокоенность регулятора в данном вопросе кажется мне вполне закономерной: банки, которые увлекаются POS-кредитованием, вряд ли знают каждого своего клиента, да они и не могут его знать, потому что выдают кредиты только по одному документу. Разве это хоть как-то минимизирует риски, которые кредиторы при этом принимают на себя? Паспорт не расскажет, что за душой у человека, сколько на нем висит кредитов, какова его предыдущая кредитная история.

NBJ: То есть БИНБАНК не занимается POS-кредитованием и не планирует развивать это направление? М. ШИШХАНОВ: Нет. Мы занимаемся как раз классическим потребительским кредитованием, а здесь, чтобы банк был успешным, нужна автоматизация

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

процесса выдачи. Мы тратим огромные деньги на создание автоматизированной «риск-машины» и идем на это вполне сознательно, понимая, что в противном случае мы либо не сможем оптимизировать ценовые условия предоставления кредитов, либо погрязнем в невозвратах.

БИНБАНК должен стать универсальным банком, но с четким фокусированием на определенных клиентских сегментах в работе как с частными клиентами, так и с корпоративными

NBJ: А по какому критерию вы будете определять эффективность созданной «риск-машины»? Какой должна быть доля невозвратов в кредитном портфеле банка, чтобы можно было сказать: да, она работает, и деньги на ее создание были потрачены не зря? М. ШИШХАНОВ: Конечно, хотелось бы сказать 0%, но вы сами понимаете, что это идеальная цифра. Вполне достижимый и в то же время приемлемый для нас уровень – не более 5%.

NBJ: Есть кредитный продукт, который традиционно считается самым надежным и наименее рискованным – ипотека. Насколько активно БИНБАНК занимается развитием этого направления бизнеса? М. ШИШХАНОВ: Мы, к сожалению, были не слишком успешны в данном сегменте года три-четыре назад. Но это не означает, что мы решили отказаться от развития ипотечного бизнеса. Скажу больше: именно ипотеку мы в среднесрочной перспективе видим в качестве одного из магистральных продуктов БИНБАНКа.

NBJ: Банку, который активно занимается обслуживанием клиентов – физических лиц, необходима филиальная сеть. В связи с этим хотела бы задать вам вопрос: как вы относитесь ко все чаще звучащим заявлениям, что в современном мире значение классического офиса снижается и надо переходить на дистанционное банковское обслуживание (ДБО)? М. ШИШХАНОВ: Здесь, как и при выстраивании бизнес-модели банка, не-

обходимо найти правильный баланс между классическим и инновационным подходами. Правильно ли развивать ДБО? Безусловно правильно, потому что клиенты стали активно проявлять интерес к дистанционным сервисам. Правильно ли при этом отказываться от классического банковского офиса? Нет, хотя бы потому, что мы живем в России – уникальной многонациональной и многоконфессиональной стране, где каждый регион имеет свою специфику. Если банк хочет занять нишу на том или ином региональном рынке, то он обязан присутствовать на нем физически. Людям важно иметь возможность приходить в банк, общаться с операционистами, консультантами, кредитными менеджерами. Скорее всего, дистанционный банкинг со временем «подомнет» под себя оплату коммунальных услуг, денежные переводы и т.д. Но даже самое бурное его развитие не приведет к отказу от офисов.

NBJ: Сколько точек обслуживания у БИНБАНКа на данный момент? М. ШИШХАНОВ: Около 170. До конца 2013 года мы планируем довести их число до 200.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: А к 2020 году? М. ШИШХАНОВ: Количество точек присутствия должно быть доведено до 400.

NBJ: И в заключение хотелось бы обсудить вопрос о фондировании деятельности банка: каковы основные источники пополнения пассивной базы БИНБАНКа? М. ШИШХАНОВ: Думаю, в данном случае мы не исключение из правил: как и для большинства российских частных банков, для нас основной источник фондирования – вклады физлиц. Второй по важности источник – остатки на счетах юридических лиц. Мы также активно привлекаем средства с внешних рынков капитала и на внутреннем рынке. Но сейчас вопрос куда более актуальный, чем фондирование, – это правильное размещение привлеченных средств. Для того чтобы просто раздавать деньги всем желающим, игнорируя или приуменьшая риски, не надо большого ума. Куда сложнее, тем более в нынешних условиях, сделать так, чтобы размещение средств приносило банку доход, которым были бы довольны и акционеры кредитной организации, и ее менеджмент, и сотрудники. Над решением этой задачи мы постоянно работаем.

97

№ 5(96)’ 2012

the best publications 2003–2013

Олег Владимирович Прусаков – начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора

О. ПРУСАКОВ: «Цель Роспотребнадзора – защищать права потребителей финансовых услуг, а не учить банки» Роспотребнадзор – орган надзора, чья деятельность вызывает, возможно, наибольшее количество нареканий со стороны банкиров. Участники банковского рынка хорошо помнят, что именно по настоянию Роспотребнадзора так называемые скрытые, или дополнительные, комиссии в кредитных договорах были признаны незаконными. В 2012 году Служба заняла такую же непримиримую позицию по другому вопросу – о деятельности коллекторов. О том, почему Роспотребнадзор рассматривает ее как незаконную, с какими жалобами потребители финансовых услуг чаще всего обращаются в Службу, рассказал в интервью NBJ в 2012 году начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора Олег ПРУСАКОВ.

98

the best publications 2003–2013

NBJ: Олег Владимирович, NBJ, как банковскому журналу, интересна, прежде всего, работа Роспотребнадзора с жалобами граждан на действия банков и других финансовых организаций. Поэтому первый вопрос, который хотелось бы вам задать: на что чаще всего жалуются граждане? О. ПРУСАКОВ: В первую очередь хочу сказать, что начиная с 2011 года структура жалоб изменилась. В 2007–2008 годах граждане в основном жаловались на вопросы, которые их волновали на тот момент, – правомочность или неправомочность взимания комиссий, навязывание дополнительных услуг, связанных с выдачей кредитов и т.д. Поскольку Роспотребнадзором была проделана большая работа

по рассмотрению такого рода жалоб, а также сформирована соответствующая правоприменительная практика, структура жалоб, как я уже сказал, изменилась. В 2012 году в основном речь идет о том, что, несмотря на сформировавшуюся правоприменительную практику и позицию Высшего арбитражного суда по известным вопросам, граждане не находят изменений в политике, проводимой некоторыми банками. Это выражается в том, что финансовокредитные организации неохотно идут на контакт с клиентами в тех случаях, когда реально есть возможность урегулировать спорные моменты в рамках цивилизованных отношений.

NBJ: Например?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

О. ПРУСАКОВ: Например, когда речь идет о необходимости реструктуризации задолженности. Предположим, человек взял кредит на достаточно продолжительный период времени. Мы все знаем, что из-за финансового кризиса у многих заемщиков изменились условия работы, снизилась их платежеспособность. То есть зачастую кардинально изменялась жизненная ситуация, из которой исходил заемщик на стадии получения кредита. Он обращается в банк с просьбой о реструктуризации долга, не получает конструктивного ответа от кредитора и видит в этом иногда злонамеренность финансово-кредитной организации, иногда необоснованность в принятии ею решения. И то и другое вызывает у гражданина чувство протеста, а результатом этого становится направление жалоб в Службу.

NBJ: Плохо, что банки не откликаются на просьбы заемщика реструктурировать задолженность. Но разве это не их право – отказывать в реструктуризации, если они не видят для этого веских оснований? Разве данное право не закреплено за кредиторами законодательно? О. ПРУСАКОВ: В принципе, да, это право банка. Но не все так просто и однозначно, как это может показаться на первый взгляд. Есть 451 статья Гражданского кодекса, предусматривающая возможность расторжения договора в случае существенного изменения обстоятельств, то есть при возникновении таких обстоятельств и такой ситуации у заемщика, при которой банк, если бы решал вопрос о выдаче кредита сегодня, отказал бы гражданину. Здесь возникает коллизия: с одной стороны, вы правы, говоря о том, что право банка, как кредитора, согласиться на реструктуризацию долга или отказать в этом заемщику. Но, с другой стороны, есть законодательные нормы, обеспечивающие защиту интересов потребителей финансовых услуг. Как решается эта коллизия? На мой взгляд, предельно просто: кредитная

организация не должна отмахиваться от просьб граждан или игнорировать их, а должна идти с заемщиком на контакт, объяснять, почему она отказывается реструктурировать долг. Не стоит забывать и о другом моменте: банк – коммерческая организация, главной целью деятельности которой является получение прибыли. Значит, она должна быть заинтересована в получении назад выданных средств. Гражданин, что очень важно, не отказывается от возврата долга, он готов платить и дальше, но просит пересмотреть график погашения долга, уменьшить ежемесячный платеж или увеличить срок погашения. Почему бы в такой ситуации банку не пойти ему навстречу? Этого лично я понять не могу. Тем более что речь в данном случае идет не только о получении банком коммерческой выгоды, но и об укреплении доверия к нему и ко всему банковскому сектору со стороны клиентов.

NBJ: То есть я правильно вас понимаю: раньше граждане жаловались на неправомерные действия банков, например навязывание дополнительных услуг или комиссий, а теперь скорее на бездушность банковских организаций? О. ПРУСАКОВ: Да, объектом жалоб становятся действия финансово-кредитных организаций, которые не всегда сами по себе содержат состав административного правонарушения. Поэтому Служба теперь очень много внимания уделяет разъяснению гражданам их прав в принципе. Например, по тому вопросу, о котором я уже упоминал, – в случае существенных изменений жизненных обстоятельств у заемщика. С нашей точки зрения, это объективное основание для изменения условий кредитного договора. Если не получается добиться этого в досудебном порядке, значит надо добиваться этого в судебном порядке.

NBJ: И как относятся, по вашему опыту, судьи к подобным делам, на чью сторону они встают – банков или заемщиков?

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

О. ПРУСАКОВ: Мы такие подсчеты не проводим, поскольку это не входит в нашу компетенцию. Компетенция Службы – контроль и надзор за соблюдением обязательных требований законодательства, защищающего права потребителей. И мы всегда говорили и говорим, что применительно к банкам нас интересуют два основных вектора: все, что лежит в области соблюдения прав потребителя финансовых услуг на получение информации при заключении договора, и все, что касается самого договора на предмет выявления условий, ущемляющих права потребителей. Ущемляющих не по принципу «нравятся – не нравятся», а по сравнению с конкретными императивными нормами.

NBJ: Вы сказали, что вам приходится разъяснять гражданам их права, фактически консультировать их. А как насчет банков? Им Служба дает разъяснения, например, по теме социальной ответственности финансово-кредитных организаций? О. ПРУСАКОВ: Учить уму-разуму банки, наверное, можно и даже нужно. Но эту работу мы ведем исключительно в том алгоритме, который диктуют взаимоотношения между органом надзора и поднадзорными организациями. У Службы нормальные отношения с обеими банковскими ассоциациями, мы постоянно участвуем в целом ряде мероприятий, которые они проводят. И через этот канал мы несем наши идеи в банковские массы. Признаюсь честно: некоторые из этих идей банкиры встречают с непониманием, поскольку, с моей точки зрения, на рынке превалирует стереотип мышления – мол, как же так, мы столько лет работали по своим правилам, а теперь от нас требуют одно из этих правил поменять, а от другого вообще отказаться! Но наши требования не капризы, не эксклюзивные желания, все они основаны на нормах действующего законодательства и на сложившейся правоприменительной

99

the best publications 2003–2013

играли, а проиграли: теперь они обязаны предоставлять заемщикам возможность бесплатного досрочного погашения кредитов, хотя раньше могли это делать по доброй воле.

почему у банков должна быть некая индульгенция от несения расходов, связанных с изначально незаконными действиями? Они такие же хозяйствующие субъекты на потребительском рынке, как и любые другие компании

практике, о чем, кстати, свидетельствует и обзор Высшего арбитражного суда. Чтобы не быть голословным, приведу некоторые цифры: если в 2007 году мы выигрывали в судах первой инстанции только каждое четвертое дело, касающееся обжалования банками постановлений о привлечении их к административной ответственности, то к маю 2012 года этот показатель вырос до 85%.

NBJ: Как раз следующий вопрос, который я хотела вам задать: чем объясняется впечатляющий рост данного показателя? Законодательство стало более проработанным, суды начали лучше функционировать или банки стали менее упорными в отстаивании того, что они считают своими правами? О. ПРУСАКОВ: Главная причина – приходит понимание того, что сложилось правовое поле, вопросы в сфере потребительского кредитования урегулированы в рамках Гражданского кодекса, в рамках законов «О защите прав потребителей» и «О банках и банковской деятельности». И в данном поле сложились определенные взгляды на то, каким образом эти нормы следует использовать. Мы руководствуемся функциями, которые есть у Службы, как я уже сказал, оцениваем отношения, сложившиеся между заемщиками и кредиторами в рамках договоров, и отношения, воз-

100

the best publications 2003–2013

NBJ: В начале нашей беседы вы сказали, что в 2008–2009 годах граждане в основном жаловались на так называемые скрытые комиссии в кредитных договорах. В 2012 году эта проблема уже полностью урегулирована, поток жалоб в связи с ней прекратился? Или все же есть прецеденты, когда некоторые банки пытаются «протащить» такие комиссии в кредитные договоры?

никшие на преддоговорной стадии, с точки зрения выполнения требований по предоставлению потребителям всей необходимой информации. При этом наши взгляды и подходы с 2007 года практически не изменились – мы требуем в 2012 году точно того же, чего требовали от участников банковского рынка в 2007.

NBJ: Просто кое-что из того, что вы требовали в 2007 году, уже нашло законодательное оформление. О. ПРУСАКОВ: Да, причем закреплено на законодательном уровне было и то, что в принципе определенным образом уже было урегулировано. Это, например, касается темы досрочного погашения кредита. Мы рассматривали данный вопрос с точки зрения того, что уже было прописано в Гражданском кодексе, и говорили, что у заемщиков действительно есть это право, но оно может быть реализовано исключительно при наличии воли (согласия) кредитора. По нашему убеждению, за такое согласие никакая плата взиматься не должна. Мы не настаивали на том, чтобы этот вопрос был дополнительно каким-то образом конкретизирован законодательно, тем не менее законодателями было принято решение глубоко проработать данную проблему и внести необходимые изменения в Гражданский кодекс. Банки от этого не вы-

О. ПРУСАКОВ: Такие попытки, конечно, делаются, хотя не носят столь массового характера. Но когда я говорил об изменении структуры жалоб, то не имел в виду, что старые проблемы полностью ушли в прошлое. Время от времени всплывают договоры, заключенные в 2008–2009 годах, и граждане, получившие информацию о том, что дополнительные комиссии признаны незаконными, правомерно ставят вопрос о возврате удержанных в этой связи денежных средств. Мы разъясняем, что у них есть право обратиться в суд и отстоять там свои права.

NBJ: Право у них есть, а есть ли возможность выиграть такие процессы? Комиссии взимались, когда они еще не были признаны незаконными. Разве в данном случае не должен действовать принцип «закон обратной силы не имеет»? О. ПРУСАКОВ: Так никакого нового закона на этот счет не было! Но Высший арбитражный суд высказался по данному вопросу, дал оценку существующим законодательным нормам и, исходя из этой оценки, признал подобные комиссии незаконными. Поэтому речь не идет о том, что до его разъяснения была одна ситуация, а теперь – совсем другая. Нормы закона не изменялись, и гражданин в течение срока исковой давности вполне может предъявить к банку соответствующие имуществен-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ные требования. Что потребители и делают: насколько мне известно, только в 2011 году судами было рассмотрено порядка ста тысяч дел о взыскании дополнительных комиссий в рамках кредитных договоров.

NBJ: Я понимаю, что главная цель Роспотребнадзора – защищать интересы граждан и заботиться об их благополучии. Нет ли опасений, что такой поток жалоб будет иметь контрэффект? Он может негативно отразиться на финансовых показателях банков, да и на уровне ставок по новым кредитам тоже. О. ПРУСАКОВ: А почему у банков должна быть некая индульгенция от несения расходов, связанных с изначально незаконными действиями? Они такие же хозяйствующие субъекты на потребительском рынке, как и любые другие компании. Если торговое предприятие несет убытки в случае продажи потребителю заведомо некачественного товара, то оно почему-то никому не плачется в жилетку, хотя его расходы на покрытие иска могут в несколько раз превышать прибыль.

NBJ: Но считается, что банковская сфера относится к числу социально значимых, а банковская система – кровеносная система экономики. О. ПРУСАКОВ: А с этим никто и не спорит, но, по моему убеждению, это такая же сфера экономической деятельности, как и любая другая. Работа банков так же основана на риске предпринимательской деятельности, как и работа любой нефинансовой коммерческой организации. Дополнительные комиссии, которые взимали банки, были незаконными, мы говорили об этом еще в 2007 году. Были среди участников банковского рынка организации, которые прислушались к нашим предупреждениям, они отменили комиссии еще до окончательного признания их незаконными и, таким образом, минимизировали возможные убытки.

А были и те, кто держался до последнего – что ж, теперь они несут убытки, иначе и быть не может.

NBJ: По-вашему, жалобы на эти комиссии со стороны граждан еще будут поступать или поток иссякает? О. ПРУСАКОВ: Думаю, в обозримом будущем он будет не иссякать, а расти. На каком-то этапе ситуация, конечно, стабилизируется. Многое зависит от самих банков, от того, насколько они готовы изменить свои маркетинговые стратегии и перейти к формированию договорных отношений в новых условиях, от того, готовы ли они минимизировать свои риски за счет соблюдения законов.

NBJ: Одно из ваших заявлений касалось так называемых плавающих, или переменных, ставок по кредитам. Вы заявили, что они не являются законными. Почему? О. ПРУСАКОВ: Потому что они не соответствуют действующему российскому законодательству. У нас нет нормы, которая бы четко и структурированно допускала введение плавающих ставок, более того, у нас даже понятия такого в законодательстве нет. Так что с формальной точки зрения ответ на данный вопрос очевиден: такие ставки незаконны. Еще один момент, который необходимо учитывать при обсуждении данного вопроса. В Законе «О защите прав потребителей» прописано право потребителя на получение полной и достоверной информации об условиях предоставления услуги. В данном случае об условиях кредитования. До потребителя, таким образом, должна быть доведена информация о сумме, которая ему предоставляется, о сумме, подлежащей возврату, и о графике погашения кредита. Выполнить эти императивные требования в условиях плавающих ставок, что предполагает возможность одностороннего их изменения кредитором, просто невоз-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

можно. То есть сама по себе конструкция с плавающими ставками означает, с одной стороны, нежелание кредитора выполнять требования закона, а с другой – фактически исключает для потребителя возможность изначально получить достоверную информацию о цене услуги.

NBJ: Логично предположить, что для появления плавающих ставок необходимо внести изменения в действующее законодательство. О. ПРУСАКОВ: Я не вижу, как можно это сделать. У нас ведь сам по себе уровень ставки не является информацией, обязательной к раскрытию на стадии договорных отношений. Потребителя волнует не столько величина процентной ставки как таковая, сколько то, как это отражается...

NBJ: На его кошельке. О. ПРУСАКОВ: Если хотите – да. Человек должен знать, сколько он вернет банку в случае, если возьмет, например, кредит на два года на сумму сто тысяч рублей. Если ставка будет плавающей в том смысле, как это понимают банки, то никто с точностью до запятой подлежащую возврату сумму потребителю не назовет. А вот это уже будет квалифицироваться как нарушение Закона «О защите прав потребителей». Конечно, под плавающими ставками можно понимать и другое: например, установление гибкого графика погашения, когда на какие-то месяцы года будут приходиться большие выплаты, на какие-то – выплаты поменьше. Если это делается по обоюдному согласию сторон, то это как раз нормальная практика, и обязательное требование законодательства о предоставлении потребителю необходимой информации не нарушается.

NBJ: Странно, но в мире, насколько мне известно, выдаются кредиты с плавающими ставками. То есть такая практика существует и никто ее не запрещает.

101

the best publications 2003–2013

ку долга, возникает новый кредитор, с которым должник ни в какие договорные отношения не вступал и не собирался вступать. Это противоречит положениям Гражданского кодекса и еще усугубляется нарушением Закона «О банках и банковской деятельности», поскольку финансово-кредитная организация передает информацию о заемщике третьему лицу. Повторюсь, это нарушение, и какие-то половинчатые компромиссные решения здесь невозможны.

применительно к банкам нас интересуют два основных вектора: все, что лежит в области соблюдения прав потребителя финансовых услуг на получение информации при заключении договора, и все, что касается самого договора на предмет выявления условий, ущемляющих права потребителей О. ПРУСАКОВ: Знаете, в мире много чего есть, например левостороннее движение. Но это же не повод, чтобы водитель, ссылаясь на подобную практику, стал у нас ездить по встречной полосе. Мировой опыт хорош для изучения, но его не всегда можно экстраполировать на российскую действительность без учета того, что происходит у нас.

NBJ: С плавающими ставками понятно, а каково ваше отношение к ставкам по кредиту, превышающим разумные уровни? Заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Андрей Кашеваров предложил ввести такое понятие, как «ростовщический процент». Вы поддерживаете эту инициативу антимонопольного ведомства? О. ПРУСАКОВ: С точки зрения защиты общественных интересов, наверное, в этом есть логика. Но мы, когда ведем диалог с банковским сообществом, стараемся не вмешиваться в экономическую составляющую банковской деятельности. Нам важно, чтобы были соблюдены формальные требования законодательства. Это означает, что потребитель должен быть поставлен в известность о реальной ставке по кредиту. Составляет она 100%? Отлично, так и пропиши в договоре. Составляет 1000%? Проинформируй об

102

the best publications 2003–2013

этом заемщика, причем своевременно, на договорной стадии. Если ты выполнишь все эти требования, ты закон не нарушишь. А надо ли вводить ростовщический процент – это, повторюсь, вопрос из другой плоскости.

NBJ: Роспотребнадзор известен как самый непримиримый противник коллекторской деятельности, поэтому вам, наверное, понравится предложение Минэкономразвития о законодательном запрете на общение между кредитором и должником в досудебном порядке. О. ПРУСАКОВ: Мы придерживаемся позиции, которая кажется нам абсолютно разумной. Институт взыскания задолженности действует, алгоритм этого действия отработан от начала до конца. Если возникают проблемы с возвратом долга, значит кредитор либо пытается урегулировать ситуацию на досудебной стадии, либо обращается с иском в судебные инстанции. На досудебной стадии первоначальный кредитор может звонить должнику или писать ему, нам это безразлично – Роспотребнадзор, как и любой другой надзорный орган, не регулирует способы коммуникации. Теперь что касается коллекторов. Если банк производит переуступ-

NBJ: Но бывает так, что в кредитных договорах изначально прописывается, что заемщик согласен на передачу данных о нем и переуступку его долга третьему лицу, то есть коллекторскому агентству. О. ПРУСАКОВ: Не может быть такого прописано и не должно. Тут налицо путаница между тем, что составляет персональную тайну и может быть передано, и тем, что составляет банковскую тайну. Персональные данные регулируются совершенно другим законодательством, а банковская тайна – одна из основополагающих вещей, которые сопутствуют любому банковскому институту. В Гражданском кодексе, в Законе «О банках и банковской деятельности» четко прописано, какая информация подпадает под определение «банковская тайна», в каких случаях финансово-кредитная организация вправе ее разглашать, а в каких – нет. Заявление, что банковскую тайну можно нарушать по соглашению с клиентом банка, абсурдно. И нам очень странно слышать, что заемщик согласился, значит, можно передавать третьему лицу данные, составляющие банковскую тайну. При чем тут вообще заемщик?

NBJ: Но тогда получается, что коллекторский бизнес не должен существовать вообще? О. ПРУСАКОВ: Во всяком случае, не должен в сегодняшнем его виде.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

№ 4(95)’ 2012

the best publications 2003–2013

Андрей Борисович Кашеваров – российский государственный деятель. С 1996–2001 годы – начальник управления департамента контроля за деятельностью кредитных организаций на финансовых рынках, начальник управления департамента лицензирования деятельности кредитных организаций и аудиторских фирм Банка Росии. С 18 января 2001 года – заместитель министра по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП России). С 14 апреля 2004 года – заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС России)

А. КАШЕВАРОВ: «При малейшем намеке на кризис мы сталкиваемся с тем, что в первую очередь поддерживаются госбанки или поддержка банковскому сектору оказывается через госбанки» Заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Андрей КАШЕВАРОВ рассказал в интервью NBJ в 2012 году о том, как банки выполняют Закон «О рекламе», насколько частыми остаются прецеденты сговора между банками и страховыми компаниями, и об особенностях регулирования деятельности МФО.

NBJ: Андрей Борисович, как известно, важным направлением деятельности Федеральной антимонопольной службы является устранение нарушений, допускаемых банками при рекламе своих продуктов. Есть ли, по вашим наблюдениям, положительная динамика в этом вопросе: стали банки реже нарушать Закон «О рекламе» или нау-

104

the best publications 2003–2013

чились более искусно «обходить» его положения? А. КАШЕВАРОВ: Ответ на этот вопрос зависит от того, с какой стороны посмотреть. С точки зрения динамики и в процентном соотношении пик был пройден в 2010 году. Тогда доля, «выбираемая» банками в общем объеме фиксируемых нами нарушений Закона «О рекламе», составляла 20%. При этом на протяжении 2003–2010 годов она постоянно росла со стартового уровня 0,5%. В мае 2011 года были внесены изменения в Федеральный закон № 38-ФЗ «О рекламе», его положения стали более четкими, вместо 17 статьи появилась 28 статья, регулирующая рекламу финансовых услуг.

После этого доля нарушений закона о рекламе со стороны банков стала снижаться и по итогам 2011 года составила порядка 15,6%.

NBJ: Минус почти 5% – неплохая динамика. А. КАШЕВАРОВ: Да, но не следует забывать, что речь идет об относительном показателе. До 2010 года количество фактов нарушений, которые мы рассматривали из года в год, держалось на уровне 13-14 тысяч, в 2010 году эта цифра подросла до 16-17 тысяч, а в 2011 году составила около 20 тысяч. Если посмотреть на то, сколько составляют 15% от 20 тысяч, то можно убедиться: в численном выражении речь

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

идет о примерно стольких же нарушениях, что и в 2010 году. Порядка трех тысяч нарушений в год.

NBJ: А изменилась ли структура нарушений, допускаемых банками? А. КАШЕВАРОВ: Мы не ведем такой статистики, поскольку учитываем в данном случае все нарушения Закона «О рекламе», допускаемые финансовыми организациями: и банками, и страховыми компаниями, и компаниями – участниками рынка ценных бумаг, и микрофинансовыми организациями.

NBJ: Но, наверное, можно, по крайней мере, определить, какие положения Закона «О рекламе» финансовые организации нарушают чаще всего? А. КАШЕВАРОВ: Чаще всего 28 статью закона: неуказание всех существенных условий договора или указание одного существенного условия. И статью 5: размещение недостоверной рекламы.

NBJ: Проще говоря, чаще всего финансово-кредитные организации либо не указывают размер ставки, либо называют ставку, не соответствующую действительности? А. КАШЕВАРОВ: Как правило, указывают наиболее привлекательные условия финансовых продуктов, а потом при вскрытии обнаруживается, что эти условия не соответствуют действительности или видоизменяются после ознакомления с другими условиями, содержащимися в договорах.

NBJ: А как ФАС получает информацию о подобных нарушениях? По своим каналам или от граждан, столкнувшихся с недобросовестной рекламой? А. КАШЕВАРОВ: И тем, и другим способом. ФАС имеет право инициировать проверки соответствия рекламной деятельности банков действующему законодательству. И, конечно, мы получаем жалобы со стороны пользователей

финансовых услуг. Других каналов информирования у нас нет.

NBJ: А можно ли определить, какие кредитные организации чаще всего оказываются в числе нарушителей: федеральные, региональные, крупные, мелкие или средние? А. КАШЕВАРОВ: Я бы такой градации не вводил. Это явление зависит не от размера банка, а от его политики продвижения своих услуг. Есть несколько финансово-кредитных организаций, которые применяют подобную практику при рекламе своих продуктов, их названия хорошо известны.

NBJ: Первый шаг ФАС, насколько я понимаю, – направление в адрес банка предписания внести исправления в свою рекламу. Но среди финансовых институтов, наверное, встречаются «рецидивисты» – те, кто делает работу над ошибками, а через какое-то время допускает те же самые нарушения. Что Служба делает с ними? А. КАШЕВАРОВ: Наказывает за нарушение предписаний.

NBJ: И насколько сурово? А. КАШЕВАРОВ: Так же, как и за сами допущенные нарушения – штрафом на сумму от 100 до 500 тысяч рублей.

NBJ: Ваше мнение – не слишком ли маленькой для банков является сумма в 100–500 тысяч рублей? Если речь идет о крупной финансово-кредитной организации, проводящей масштабную рекламную кампанию, то ей, на мой взгляд, легче заплатить, даже максимальный штраф, чем изменить всю свою наружную рекламу или рекламу на телевидении. Во всяком случае, первое обойдется дешевле второго. А. КАШЕВАРОВ: Знаете, в банковском секторе большое значение придается репутации. Направление предписания, наложение штрафа снижают доверие

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

к провинившемуся банку как к финансовому институту. И эта потеря доверия обходится ему дороже, чем 100 и даже 500 тысяч рублей.

NBJ: С начала 2012 года дискутируется законопроект «О потребительском кредитовании». Одно из предложений в связи с этим – ввести паспорт потребительского кредита, в котором были бы прописаны все существенные условия предоставления подобного займа. ФАС проводила экспертизу данного законопроекта? А. КАШЕВАРОВ: Да, и по результатам этой экспертизы мы направили разработчикам законопроекта ряд замечаний и предложений. Одно из наших предложений – исключить возможность навязывания клиентам дополнительных услуг при продаже «пакетных» финансовых продуктов путем введения обязательного требования дополнительно выраженного согласия потребителя на получение услуги. Второе – обеспечение потребителям банковских услуг права на ознакомление с предстоящими изменениями условий договора и права его досрочного расторжения без уплаты штрафов, пеней и процентов в случае несогласия с изменениями. Мы также считаем, что потенциальных заемщиков следует в обязательном порядке информировать о размере ростовщических процентов по обеспеченным залогом кредитам. Должен быть установлен максимальный размер ответственности заемщика за нарушение сроков возврата периодических платежей по кредиту, причем этот размер должен определяться не по прихоти банка-кредитора, а пропорционально размеру просроченной задолженности и периоду просрочки. Есть и еще ряд предложений, некоторые из них, например о недопустимости навязывания заемщикам дополнительных услуг, уже включены в текст законопроекта.

NBJ: А в принципе, как вы считаете, нужен ли закон о потребительском

105

the best publications 2003–2013

кредитовании? По этому вопросу на банковском рынке нет единого мнения: кто-то говорит, нужен, кто-то считает, что деятельность банков в сегменте потребкредитования и так уже неплохо регулируется. А. КАШЕВАРОВ: У этого законопроекта долгая история. Конечно, за время

совых организаций подпадает под следующее определение: «деятельность по предоставлению финансовых услуг». Соответственно, к МФО выдвигаются те же требования по соблюдению законодательства о рекламе, как к банкам, страховым компаниям, участникам рынка ценных бумаг и т.д.

должен быть установлен максимальный размер ответственности заемщика за нарушение сроков возврата периодических платежей по кредиту, причем этот размер должен определяться не по прихоти банкакредитора, а пропорционально размеру просроченной задолженности и периоду просрочки его подготовки некоторые точечные вопросы потребительского кредитования были решены: например, банки обязали указывать в своих договорах полную стоимость кредитов. Закон «О потребительском кредитовании» обобщит уже внесенные изменения в законодательство и весь опыт регулирования этого сегмента рынка, поэтому, с моей точки зрения, он необходим. После его принятия и банкам станет проще работать, и потребителям будет легче защищать свои права. Это можно доказать на примере многих стран – Великобритании, США и др., – где аналогичные законы действуют на протяжении многих лет.

NBJ: ФАС ведь регулирует деятельность и других организаций в сфере рекламы. Закон «О рекламе» работает для МФО в полном объеме? А. КАШЕВАРОВ: Да. Я не знаю, хорошо это или плохо, но иначе пока быть не может. Деятельность микрофинан-

106

the best publications 2003–2013

А. КАШЕВАРОВ: Да, если мы поймем, что налицо рост жалоб на их деятельность. Я не исключаю того, что, возможно, внеплановые проверки начнутся даже раньше – с середины 2012 года.

NBJ: Как раз исполнится год с момента принятия профильного закона. А тем временем на рынке уже существуют МФО, которые не мешало бы «привлечь» по всей строгости закона, например МММ-2011. Или вы считаете, что новое детище Мавроди не может считаться микрофинансовой организацией? А. КАШЕВАРОВ: Вы знаете, я бы не сравнивал деятельность МФО с таким явлением, как МММ-2011 или МММ2012. Это несопоставимые вещи. Деятельность микрофинансовых организаций регулируется законом, деятельность МММ и подобных ей пирамид – нет. По моему убеждению, необходимо законодательное регулирование, которое запретило бы этот вид деятельности.

NBJ: Почему же тогда Москва завешана рекламой МФО типа «выдаем кредиты под 2%» с разумным «упущением» того факта, что речь идет о ставке 2% в день?

NBJ: То есть у нас такие пирамиды не ликвидируются, потому что нет закона, который предписывал бы их ликвидацию?

А. КАШЕВАРОВ: Потому что мы фиксируем нарушения закона либо если Генпрокуратура санкционирует проведение нашей проверки, либо по факту обращения потребителей финансовых услуг. МФО начали работать только во второй половине 2011 года, поэтому обращаться в Генпрокуратуру с запросом о проведении проверки их деятельности просто абсурдно. Вот исполнится год с момента начала работы МФО – тогда будем проводить проверки. А пока мы реагируем только на поступившие жалобы.

А. КАШЕВАРОВ: Скажем так: нет профильного закона. Мы обратились к Канаде и Новой Зеландии с просьбой поделиться их опытом и практикой препятствования созданию финансовых пирамид. В этих странах компетенцией по выявлению финансовых пирамид обладают антимонопольные органы. Мы готовы изучить их опыт, чтобы понять, имеет ли смысл воспроизводить в нашей стране практику Канады и Новой Зеландии, или лучше искать свой путь.

NBJ: Год, если я правильно понимаю, будет отсчитываться от момента принятия профильного для МФО закона. Значит ли это, что массовые проверки МФО со стороны ФАС могут начаться с осени 2012 года?

NBJ: А каковы основные признаки финансовой пирамиды? Можно ли отличить ее – если не в момент зарождения, то на этапе «младенчества» – от нормальной микрофинансовой организации?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

А. КАШЕВАРОВ: Отличить можно элементарно: финансовые пирамиды классифицируются минимум по десяти признакам. Среди них есть основополагающие, которые, по сути, являются индикаторами для проверяющих структур. Первый такой индикатор – организация предлагает доход намного выше рыночного, второй – она фактически не осуществляет никакой деятельности.

NBJ: И третий, наверное, громкие рекламные акции, привлекающие внимание к пирамиде? А. КАШЕВАРОВ: Необязательно. Иногда такие акции действительно проводятся, иногда пирамида как раз стремится не привлекать к себе внимания. Все зависит от формы пирамиды – открытая она или закрытая. Закрытая пирамида выстраивается по клубному принципу, ее участники платят членские взносы, за это получают бонусы и т.д.

NBJ: В свое время вы были одним из тех, кого называли победителем МММ, поэтому, наверное, как никто другой знаете, в чем заключался и заключается секрет ее успеха. Можно понять, что в начале 90-х годов люди легко «велись» на рассказы об удачливом Лене Голубкове. Но почему сейчас новая пирамида Сергея Мавроди пользуется если и не такой же популярностью, то все же определенным вниманием со стороны населения? А. КАШЕВАРОВ: В 90-х годах, в условиях галопирующей инфляции, люди искали возможности сохранить, а в идеале приумножить свои сбережения. Поэтому их интерес к финансовым пирамидам был легко объясним. В 2010-х годах ситуация в экономике другая, и у новой пирамиды Сергея Мавроди совсем иная социальная база, чем у старой. Пирамиду и тогда, и сейчас начинали выстраивать люди, которые отлично все понимали, обладали достаточно высоким уровнем финансовой грамотности. Их поведе-

В начале 90-х годов была агрессивная реклама МММ на телевидении, сейчас это явление невозможно ни при каком раскладе. Шансы увидеть возрожденную пирамиду на «наружке» тоже невелики, поскольку мы требуем указывать на наружной рекламе лицо, оказывающее финансовые услуги. Эта норма предусмотрена статьей 28 Закона «О рекламе». ние напоминало поведение карточных игроков. Они знали, что кто-то выиграет, а кто-то проиграет, но надеялись вовремя «выскочить» из игры и остаться в плюсе, естественно, за счет других, менее удачливых игроков. Таково начало любой финансовой пирамиды. По мере роста она трансформируется, в нее «втягиваются» люди финансово неграмотные, и чем дольше пирамида живет, тем больше число таких людей. МММ-2011, или MMM-2012, как раз находится в этой точке трансформации.

accent

NBJ: И, как показывает опыт старой МММ, это означает, что пирамиде осталось существовать недолго?

ее обрушения были бы еще более болезненными, хотя и так они оказались нелегкими и с финансовой, и с моральной точек зрения. Как я уже говорил, в 2012 году ситуация другая. Новая МММ не имеет и не может иметь социальной опоры в лице пенсионеров. Распространение информации о пирамиде идет через Интернет. Рассчитывать на то, что у нас много людей, которые пользуются Интернетом и при этом являются финансово неграмотными, не приходится.

NBJ: То есть у новой МММ либо ограниченная социальная опора, либо вообще нет таковой?

А. КАШЕВАРОВ: А здесь мы подходим к тому, о чем я говорил, – социальной базе старой и новой пирамид. В начале 90-х годов предпосылок для массового «втягивания» людей в финансовую пирамиду было больше, а ее социальной базой являлись пенсионеры. Именно поэтому создатели пирамиды на определенном этапе стали продавать ее участникам не акции, а билеты. Цена на акции взлетела так высоко, что превысила размер средней ежемесячной пенсии, и пенсионеры не могли больше вкладываться в пирамиду.

А. КАШЕВАРОВ: Да. Сравним и другие условия. В начале 90-х годов была агрессивная реклама МММ на телевидении, сейчас это явление невозможно ни при каком раскладе. Шансы увидеть возрожденную пирамиду на «наружке» тоже невелики, поскольку мы требуем указывать на наружной рекламе лицо, оказывающее финансовые услуги. Эта норма предусмотрена статьей 28 Закона «О рекламе». Мы заходим на сайт МММ-2012 и видим, что никакого лица нет. Это нарушение закона, за которое ответственность несет не только рекламодатель, но и распространитель рекламы.

NBJ: Тогда на смену акциям пришли билеты МММ?

NBJ: Компания, предоставившая площадку для размещения рекламы?

А. КАШЕВАРОВ: Совершенно верно. Создатели пирамиды понимали, что иначе они лишат свое детище социальной опоры в лице пенсионеров. Хорошо, что все вовремя остановилось. Если бы МММ продолжила жить, последствия

А. КАШЕВАРОВ: Да. Если вскрылся факт, что лицо, предоставляющее финансовые услуги, на сайте рекламодателя не указано, распространитель рекламы обязан немедленно снять наружную рекламу.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

107

the best publications 2003–2013

антиквариат как ликвидный актив С. ЮНИН: «Мы предлагаем потенциальным инвесторам высоколиквидный актив, а владельцам антиквариата – возможность использовать эти вещи как источник получения дохода и предмет залога» беседовала

Анастасия Скогорева инвесторы все чаще покупают не ценные бумаги, номинированные в различных валютах, а старинные вещи, культурные и исторические ценности. Даже американские страховые и пенсионные фонды стали предпочитать обесценивающимся и стабильным валютам антиквариат. Чтобы не быть голословным, приведу несколько цифр: только в России в 2013 году рынок антиквариата вырос на 18-20%, прогноз его роста на 2014 год – 20-22%. Оборот этого рынка в 2013 году составит по прогнозам экспертов 2-2,2 млрд долларов, в 2014 году, если прогнозы экспертов оправдаются, он увеличится до 2,2-2,8 млрд долларов. При этом надо отметить, что доля России на мировом рынке антиквариата составляет около 1%.

NBJ: Почему так мало? В России недостаточно культурных или исторических ценностей, способных выступать предметами антиквариата?

В странах с развитой экономикой предметы антиквариата уже давно рассматриваются не только как ценные вещи, которыми можно похвалиться перед гостями, но и как очень надежные и ликвидные финансовые инструменты. О том, что необходимо сделать для «обеления» национального рынка антиквариата, и о деятельности Восточно-Европейского антикварного дома (ВЕАД) рассказал в интервью NBJ председатель совета директоров ОАО «Торговый Городской Банк», создатель ВЕАД Сергей ЮНИН.

108

the best publications 2003–2013

NBJ: Сергей Кимович, как вам удается сочетать управление Торговым Городским Банком с необычным для банкира увлечением – с созданием ВосточноЕвропейского антикварного дома и руководством им? С. ЮНИН: Я не считаю создание антикварного дома только увлечением, это прежде всего потенциально очень успешный бизнес. Интерес к антиквариату как к инструменту вложения средств в последние годы растет во всем мире: в странах Европы, в США

С. ЮНИН: Нет, наша страна очень богата в этом плане. Проблема в другом: российский рынок антиквариата является непонятным, закрытым и, честно говоря, очень «мутным». На нем легко приобрести фальшивку, причем никто не будет нести ответственность за это, поскольку большинство ныне существующих антикварных домов не предоставляют гарантий подлинности проданных вещей или представляют экспертное заключение, подписанное только одним специалистом, что, как вы понимаете, не может служить гарантией. На такой рынок никто из серьезных инвесторов не пойдет.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Это можно исправить? С. ЮНИН: Мы работаем над этим. Наш антикварный дом, хотя и существует меньше года, разработал порядка 20 юридических документов, регламентирующих отношения между покупателем и продавцом антиквариата. Мы гарантируем подлинность вещей, потому что проводим очень тщательную и всестороннюю экспертную оценку, при этом подлинность предмета антиквариата оценивают три независимых эксперта. Вероятность сговора между ними полностью исключается, поскольку эти люди не знают друг друга и не общаются. Таким образом, мы предлагаем потенциальным инвесторам высоколиквидный актив, владельцам антиквариата – возможность использовать эти вещи как источник получения дохода и предмет залога, а банкам – инструмент, позволяющий увеличивать их кредитные портфели путем выдачи займов под залог предметов, подлинность которых не вызывает сомнений. Плюс к этому экспертная оценка антиквариата и принятие данных предметов на реализацию позволяют нам сохранять культурное и историческое наследие как нашей страны, так и всего мира.

чение двух дней и будут использованы разные форматы аукциона.

NBJ: В каком смысле «разные»? Стандартное представление об аукционе: несколько людей, сидящих в зале, специалист с молоточком и т.д. С. ЮНИН: Это классический формат, который, безусловно, будет использован. Но, помимо этого, будет проходить online-аукцион (люди смогут участвовать в нем с помощью мобильных устройств и компьютеров), а также совершенно новая для нашей страны форма проведения аукциона – молчаливый аукцион (торг идет при помощи опускания заявок в опечатанную урну, следовательно, участники не знают величины ставок друг друга).

NBJ: То есть аудитория будет достаточно широкой. Вы рассчитываете на большой спрос на картины из данной коллекции? С. ЮНИН: Я думаю, что интерес к выставке будет очень большим. Насчет реальных продаж я не хотел бы делать преждевременные прогнозы, но здесь главное начать. И я не сомневаюсь, что постепенно такие аукционы станут финансово успешными.

NBJ: Насколько я знаю, ВЕАД скоро проведет выставку и аукцион западно-европейской живописи, собранной бизнесменом Василием Горященко. Уже сейчас эксперты говорят, что это станет настоящим событием в культурной жизни России. Расскажите, пожалуйста, в чем уникальность данного мероприятия?

NBJ: Конец 2013 года обещает быть очень насыщенным для ВЕАД: в начале декабря, насколько мне известно, вы собираетесь провести аукцион «Ювелирные украшения и часы» совместно с аукционом «Рождественские подарки. Декоративноприкладное искусство».

С. ЮНИН: Уникальность выставки в том, что на ней будет представлена лучшая в стране коллекция произведений старых фламандских и голландских мастеров, в том числе картин Яна Брейгеля-старшего, Давида Тенирса, Адриана ван Сталбемта и др. А уникальность аукциона в том, что в нашей стране до этого ни разу не проходили серьезные аукционы живописи. При этом я хотел бы подчеркнуть, что выставка будет проводиться в течение трех недель, а аукцион – в те-

С. ЮНИН: Плюс к этому в ноябре мы проведем аукцион старинных монет и медалей. Причем в рамках данного аукциона будет выставлена самая большая из когда-либо выставлявшихся на российских аукционах коллекция античных монет – древнегреческих, древнеримских и т.д. Это самая сложная тема нумизматики, но, с другой стороны, и самая интересная. Наши инвесторы и коллекционеры, к сожалению, пока уделяют ей недостаточно внимания. В коллекции, которую

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

мы будем выставлять, а потом реализовывать на аукционе, есть совершенно уникальные экземпляры.

NBJ: Наверное, проводить такой аукцион будет нелегко, потому что господствует мнение: если где-то и есть раздолье для подделок, то это нумизматика. С. ЮНИН: Это убеждение, кстати во многом обоснованное, мы тоже стараемся переломить. Как я уже сказал, экспертизу всех наших экспонатов дороже 150 тысяч рублей в обязательном порядке проводят три специалиста. Ответственность экспертов страхуется в страховой компании. Так что инвесторы и коллекционеры, участвующие в наших аукционах, могут быть уверены в том, что они приобретают «белый», ликвидный и подлинный предмет антиквариата.

NBJ: Каковы задачи ВЕАД на 2014 год? Они уже расписаны? С. ЮНИН: Конечно. Главная наша задача – продолжать «обелять» рынок антиквариата, а также создавать и расширять филиальную сеть Национального института независимой экспертизы (НИНЭКС). Я уверен, что отделения этого института должны быть по крайней мере в каждом городе-миллионнике, поскольку на руках у наших людей огромное количество предметов антиквариата, и все они нуждаются в непредвзятой профессиональной оценке. Если у нас получится выполнить эти задачи, то в выигрыше останутся все: государство, поскольку таким образом будет сохраняться наше культурное и историческое наследие; люди, которые будут уплачивать налоги, потому что они смогут получать достойный и, главное, законный доход; инвесторы, так как они получат возможность вкладывать средства в стабильные и быстрорастущие в цене активы; и наконец, банки, которые, как я уже сказал, смогут увеличить объемы выдачи кредитов за счет расширения перечня высоколиквидных залогов, принимаемых в качестве обеспечения.

109

№ 1(92)’ 2012

the best publications 2003–2013

Игорь Владимирович Костиков – профессор, доктор экономических наук, председатель совета Межрегиональной общественной организации «Союз потребителей финансовых услуг», председатель Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг в должности федерального министра РФ (2000–2004 годы)

И. КОСТИКОВ: «В большинстве банков корпоративное управление носит чисто номинальный характер» Насколько российские банки защищены от второй волны кризиса, уместно ли в принципе сейчас говорить о второй волне? Как можно повысить эффективность банковского надзора и ограничить экспансию финансово-кредитных организаций с госучастием? Повысится ли качество регулирования фондового рынка России в результате объединения Росстрахнадзора и ФСФР? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ в 2012 году председатель совета Межрегиональной общественной организации «Союз потребителей финансовых услуг», экс-глава Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) Игорь КОСТИКОВ.

NBJ: Игорь Владимирович, Россия достаточно серьезно пострадала из-за мирового кризиса 2007–2009 годов.

110

the best publications 2003–2013

Этот кризис продолжается, просто поворачивается к нам новой стороной. С вашей точки зрения, каковы перспективы России в таком раскладе? И. КОСТИКОВ: Российская экономика – это нефть. Цены на нефть, как мы уже говорили, остаются на высоком уровне. К концу 2012 года из кризиса, скорее всего, начнет выходить Европа, США уже оправляются от его последствий, поэтому можно ожидать, что спрос на наши традиционные экспортные товары сохранится, и бюджетная ситуация в стране не ухудшится.

NBJ: Значит, у России есть запас прочности, чтобы более или менее спокойно дожить до конца 2012 года – момента, когда, по вашим прогнозам, начнет выходить из состояния кризиса европейская экономика?

И. КОСТИКОВ: Сложно сказать наверняка. Российская экономика довольно однобокая. Политика сильного рубля, которую правительство проводило в течение нескольких лет, привела к тому, что многие сектора экономики оказались неконкурентоспособными. Следует признать очевидное – курс национальной валюты у нас сильно завышен… И у Центрального банка рано или поздно не останется иного выхода, кроме как девальвировать рубль.

NBJ: Он уже был девальвирован в начале 2009 года. И. КОСТИКОВ: Это, скорее, были небольшие колебания курса. Речь идет о необходимости девальвации минимум на 30%, оптимально – на 50% по сравнению с его номинальным курсом

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в 2012 году. Другого выхода не будет: из-за сильного рубля у нас полностью «умер» малый бизнес и практически перестал развиваться средний бизнес.

NBJ: Не секрет, что в кризис 2008–2009 годов Россия столкнулась с серьезными проблемами в банковской сфере: прецеденты технических и фактических банкротств крупных финансовых институтов до сих пор до конца не забыты. Есть ли основания ожидать повторения тех событий?

смириться с тем, что банки не выполняют в полной мере своих социальных функций! Это видно и по ставкам, которые они выставляют по кредитам и депозитам. Так что проблема налицо. Я думаю, что в 2012 году крупные банки – и тем более банки с госучастием – не пострадают. Но после того как кризис завершится, на повестке дня окажется вопрос о поведении банков. Они продолжают вести себя как некие оторванные от экономики, отдельно стоящие структуры. Правительству и ЦБ

И. КОСТИКОВ: Что касается нашего банковского сектора, то в 2008–2009 годах он не сильно отличался от аналогичных секторов в странах с развитой экономикой. У нас не так много банков…

И. КОСТИКОВ: Поддержку получали не только государственные и крупнейшие частные банки, но и многие другие участники рынка. Например, через инструменты, которые использовал Центральный банк, – беззалоговые аукционы, через субординированные кредиты Внешэкономбанка…

с точки зрения преследования личных интересов идея СРО очень привлекательна. А вот с точки зрения эффективности – не уверен, тем более что опыт саморегулирования в других сегментах финансового рынка не внушает оптимизма

NBJ: Почти тысяча. И. КОСТИКОВ: Почти тысяча выданных лицензий на осуществление банковской деятельности, но реально действующих финансово-кредитных организаций гораздо меньше. И основную долю активов при этом контролируют госбанки, которые, как все хорошо помнят, получили в острый период кризиса мощную поддержку со стороны государства. То же самое было и в США, и во Франции, и в Германии, так что в этом нет ничего эксклюзивного. Но вот дальнейшее развитие ситуации вызвало разочарование: банки получили помощь за счет средств налогоплательщиков, пережили острый период кризиса и возобновили выплаты бешеных зарплат своим топ-менеджерам. У нас ситуация в этом вопросе просто вопиющая: разрыв между зарплатой «топа» банка с госучастием и средней зарплатой по стране достигает миллиона раз! Это может привести к очень серьезным социальным последствиям, особенно если учесть, что банки являются не только финансовыми организациями, но и социальными институтами. Можно понять, что государство их поддержало в трудный момент, нельзя

логоплательщиков во время кризиса. Что с остальными кредитными организациями? Как можно заставить их сократить фонд заработной платы топменеджеров?

придется скорректировать их поведение, этого требуют в том числе и новые правила игры, принятые странами G20. От банков – и в России, и в других странах мира – будут ожидать большей прозрачности, чтобы было понятно, как строится ценообразование их услуг, как платятся дивиденды акционерам и т.д. И, конечно, уровень зарплат топ-менеджеров банков становится абсолютно неприемлемым: Николя Саркози (президент Франции с 2007 по 2012 год – прим. ред.) однозначно сказал, что мы вошли в новый мир, где таких зарплат быть не должно.

NBJ: Но государство, по идее, может оказать влияние в зарплатном вопросе либо на кредитные организации с госучастием, либо на банки, которым была оказана поддержка за счет средств на-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Меня интересует техническая сторона вопроса. Понятно, что правительство может указать топ-менеджерам ВТБ или Сбербанка, что уровень их зарплат неприемлем… И. КОСТИКОВ: Правительство не может им на это указать, это функция советов директоров и акционеров. И это вопрос не административного давления со стороны государства, а корпоративного управления, качество которого должно принципиально измениться, потому что в большинстве банков это самое корпоративное управление носит чисто номинальный характер. Наши замечательные банкиры «показывают пальцами» на эмитентов, которые должны обеспечивать хорошее корпоративное управление, – и полностью забывают при этом о себе.

111

the best publications 2003–2013

NBJ: А что вы подразумеваете под корпоративным управлением? Точнее, что свидетельствует о том, что у нас в банках низкое качество этого управления? И. КОСТИКОВ: Хотя бы то, что никто точно не знает, кто такие миноритарии банка, кто такие независимые директора и откуда они берутся. Зачастую мы видим, что независимые директора, числящиеся в советах директоров, – друзья-приятели собственников банков. Они никогда не будут осуществлять реальный контроль за менеджментом, как не будут осуществлять его и миноритарии.

NBJ: Миноритарии Сбербанка утверждают, что они такой контроль осуществляют. И. КОСТИКОВ: Уверяю вас, это не так. Герман Греф (президент, председатель правления Сбербанка РФ – прим. ред.) был достаточно самокритичен, когда встречался с премьером, который открытым текстом сказал, что налицо кумовство, и с кумовством надо бороться, потому что под этим термином скрывается коррупция, присущая и всей нашей экономике, и банковской системе.

NBJ: Насколько я понимаю, в странах с развитой экономикой присутствие независимых директоров в советах директоров банков – обязательное условие? И. КОСТИКОВ: Да. Причем независимые директора там – представители как инвесторов, так и стейкхолдеров, то есть потребителей финансовых услуг.

NBJ: Стейкхолдеры представляют частных лиц? И. КОСТИКОВ: Нет, организации – профсоюзы и союзы потребителей.

NBJ: У нас профсоюзные организации, наверное, не настолько развиты, чтобы входить в советы директоров банков. Так же, впрочем, как и союзы потребителей.

112

the best publications 2003–2013

И. КОСТИКОВ: Если встать на эту точку зрения, то мы окажемся в порочном кругу. Профсоюзы и союзы потребителей недоразвиты, поэтому они не могут осуществлять контроль деятельности банков. Для их развития ничего не делается, поэтому подобная ситуация будет сохраняться и дальше. В США, например, для создания организации по защите прав потребителей предусматривается предоставление субсидий на сумму пять миллионов долларов, причем речь идет именно о субсидии, а не о средствах, предоставленных на возвратной основе. В течение года надо создать организацию с условием, что численность ее членов будет не менее миллиона. Если это условие выполняется, то на следующий год предоставляются еще субсидии. У нас, как легко догадаться, государство не создает таких условий для развития организаций по защите прав потребителей. И очень жаль, потому что реальный надзор за банками гораздо проще организовать с разных сторон – и со стороны различных регуляторов, и со стороны общественных организаций.

NBJ: Когда говорят о необходимости надзора за банками со стороны различных регуляторов, всегда озвучивается контраргумент: регуляторы будут дублировать друг друга, следовательно, мешать друг другу. И. КОСТИКОВ: Давайте обратимся к примеру США. Там деятельность банковских организаций регулируют ФРС, SEC, Комиссия по товарным рынкам и финансовым производным и вновь созданный регулятор по защите прав потребителей. Кроме того, функции регулятора выполняет Федеральная корпорация страховых депозитов (FDIC). И нет никаких признаков того, что эти регуляторы пересекаются и дублируют друг друга. Наоборот, когда разразился кризис, из-за опасений, что эти организации пересекутся, были упущены многие кризисные моменты.

NBJ: Ну а в России есть Центральный банк и какие-то сферы деятельности банков регулирует ФСФР… И. КОСТИКОВ: Я могу сказать, что у нас финансовый сектор намного меньше, чем финансовый сектор в США. Казалось бы, его легче регулировать, поэтому и регулирование должно быть более эффективным. К сожалению, в действительности все обстоит с точностью до наоборот. Центральный банк, как мы считаем, достаточно хорошо работает, хотя и возникают ситуации, вызывающие вопросы к надзору, например история с Банком Москвы. Что же касается финансового регулятора – ФСФР, – то я не очень уверен, что он в состоянии справиться со своими задачами из-за низкого финансового, технического и профессионального обеспечения. Других регуляторов у нас просто нет.

NBJ: Предлагают еще создать механизм саморегулирования в банковской сфере. И. КОСТИКОВ: Вы знаете, давайте при ответе на этот вопрос обратимся к родине саморегулирования – Великобритании. Там в 2009 году – в пик кризиса – было принято решение убрать саморегулирование. И не случайно. Ведь что такое саморегулирование? Это когда предпринимательские организации объединяются, чтобы защитить свои интересы на финансовом рынке. Давайте не будем строить иллюзии, что банки будут добровольно ограничивать свои интересы. Саморегулирование на банковском рынке неэффективно, точно так же как неэффективен и механизм мегарегулятора.

NBJ: Кризис показал, что механизмы саморегулирования и мегарегулятора неэффективны? И. КОСТИКОВ: Нет, он только ускорил процесс осознания этого. Ситуация с Northern Rock наглядно продемон-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

стрировала, что ни саморегулируемые организации, ни мегарегулятор не способны решать системные проблемы. После чего, вопреки идеологии правящей лейбористской партии, Банку Англии была возвращена часть функций пруденциального надзора.

Идея создания квазибюрократической структуры с хорошими зарплатами и непыльной работой всегда привлекательна. Особенно воодушевляет то, что СРО не несет практически никакой ответственности за свои действия. Кто же откажется пойти поработать в ней? Так что с точки зрения

NBJ: А все-таки, почему, с вашей точки зрения, мегарегулятор оказался неэффективным механизмом? И. КОСТИКОВ: Хотя бы потому, что при объединении различных регуляторов в единое целое была потеряна значительная часть профессиональной экспертизы. Уровень интеллекта и профессионализма сотрудников резко снизился, что неудивительно: люди много лет занимались надзором и регулированием отдельных сегментов рынка или отдельных финансовых инструментов. Когда произошло объединение регуляторов, всех сотрудников смешали, перетасовали и заставили заниматься несвойственными им делами. В результате одни профессионалы ушли на рынок, где зарплаты всегда выше, чем в госструктурах, другие не смогли перестроиться с учетом возникновения новых задач. История с созданием мегарегулятора в Великобритании показала следующее: для небольших стран этот механизм вполне пригоден, там небольшие финансовые рынки, и нет экономического смысла держать несколько регуляторов для надзора за ними. А в Великобритании опыт оказался негативным, и я думаю, что нет смысла повторять его в России.

NBJ: Складывается впечатление, что по вопросам СРО и мегарегулятора, мы с Великобританией идем в разные стороны. У них саморегулирование и мегарегулятор ликвидировали после истории с банком Northern Rock, у нас же эти темы оказались на повестке дня после ситуации с Банком Москвы… И. КОСТИКОВ: Нет, тема саморегулирования всегда была на повестке дня.

Плюс к этому должны быть процедурные изменения.

NBJ: А то предложение, которое сейчас озвучивается, – о наделении Банка России правом выносить мотивированное суждение – относится к процедурным изменениям?

нынешний уровень зарплат топ-менеджеров банков становится абсолютно неприемлемым. Мы вошли в новый мир, где таких зарплат быть не должно

преследования личных интересов идея СРО очень привлекательна. А вот с точки зрения эффективности – не уверен, тем более что опыт саморегулирования в других сегментах финансового рынка не внушает оптимизма.

NBJ: Вы упомянули ситуацию с Банком Москвы и сказали, что в связи с этим возникают вопросы к банковскому надзору. Вопросов действительно много… И. КОСТИКОВ: И большинство из них остается без ответа.

NBJ: Но основной вопрос, наверное, – что делать с банковским надзором, чтобы данный прецедент не повторился? И. КОСТИКОВ: Думаю, Центральный банк ответил на это, произведя кадровые перестановки в руководстве.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

И. КОСТИКОВ: Это совсем разные вещи. Если же говорить о мотивированном суждении, то в действительности это предложение вызывает много вопросов. Как только начинаешь говорить об этом, все с улыбкой спрашивают: «Чем мотивированное?» Поэтому, я думаю, лучше использовать другие механизмы повышения эффективности надзора. В этом смысле я сторонник позиции покойного Андрея Андреевича Козлова (экс-первого заместителя председателя Центрального банка Российской Федерации – прим. ред.), утверждавшего, что в нашем случае мотивированное суждение – скорее плохо, чем хорошо.

NBJ: Андрей Андреевич, наверное, озвучивал эту мысль в 2007 году… И. КОСТИКОВ: А что изменилось за это время с точки зрения нашей психологии и морали? Ничего.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й партнер номера

113

№ 10(89)’ 2011

the best publications 2003–2013

Алексей Львович Саватюгин – российский государственный деятель, председатель правления Национальной ассоциации участников фондового рынка (2002–2004 годы), директор Департамента финансовой политики Минфина РФ (2004–2009 годы), заместитель министра финансов РФ (с 1 января 2010 года по 19 января 2013 года)

А. САВАТЮГИН: «Никаких целевых показателей по количеству субъектов банковского рынка у правительства нет. Сколько их есть, столько есть» Следует ли создать на российском банковском рынке саморегулируемую организацию, которая переняла бы у ЦБ функции надзора за участниками рынка? Нужно ли наделить Банк России правом выносить мотивированное суждение при решении судьбы банков и какие издержки может иметь принятие положительного решения по этому вопросу? Есть ли необходимость создания в стране не только мегарегулятора, но и меганадзорного органа? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ в 2011 году заместитель министра финансов Российской Федерации Алексей САВАТЮГИН.

NBJ: Алексей Львович, после прецедента с Банком Москвы и серии криминальных и полукриминальных банкротств,

114

the best publications 2003–2013

имевших место в конце 2010 – первой половине 2011 года, активно обсуждается тема неэффективности или недостаточной эффективности банковского надзора в России. Каково ваше мнение на этот счет? Правильна ли оценка, которую некоторые участники банковского рынка «выставляют» банковскому надзору? А. САВАТЮГИН: Было бы несправедливо однозначно утверждать, что банковский надзор в России неэффективен. События 2008–2010 годов показали, что такой надзор неэффективен везде, даже в странах, которые нам ставили в данном отношении в пример. Именно в этих странах имел место крах ряда системообразующих банков, а в России даже в самый острый период кризиса не обанкротилась ни одна круп-

ная финансово-кредитная организация. Банк Москвы оказался в тяжелом положении, а Межпромбанк потерпел крах после кризиса. Конечно, определенные недостатки у банковского надзора есть. Но они есть не только у него, но и у надзора в любом секторе любой страны.

NBJ: В любом другом секторе проблемы организаций, за которыми надзирают, не приводят к таким последствиям для бюджета страны, для налогоплательщиков. А. САВАТЮГИН: Зато приводят к другим последствиям: падают самолеты, тонут корабли – это тоже проблемы надзора, только в нефинансовом секторе. При этом, говоря о Банке Москвы, о Межпромбанке, надо понимать, что и

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в том, и в другом случае имел место злой умысел руководителей этих банков, реализовавших некрасивые схемы. Они вводили в заблуждение регуляторов, аудиторов и всех, кто их контролировал, поэтому о неэффективности банковского надзора надо говорить с осторожностью: никакой инспектор не может «залезть в голову» своему поднадзорному.

NBJ: Каким бы ни был надзор, все равно прецеденты, аналогичные Банку Москвы и Межпромбанку, будут возможны? А. САВАТЮГИН: Да, и повторюсь – они будут возможны на любых рынках. Это не значит, что у нас идеальный банковский надзор, и его не надо совершенствовать.

NBJ: Например, путем принятия закона о консолидированном надзоре? Поможет ли устранить существующие пробелы в банковском надзоре наделение Банка России правом выносить мотивированное суждение? А. САВАТЮГИН: Дискуссия об этом идет, она не нова, ей несколько лет. Есть как сторонники, так и противники введения мотивированного суждения. Я отношу себя, скорее, к сторонникам этой идеи. Объясню почему. При наличии у ЦБ права выносить мотивированное суждение чиновник принимает решение о судьбе того или иного банка, исходя не только из формальной стороны дела, но и из своих представлений об идеальном. Например, возникает ситуация, при которой один из нормативов банка падает ниже допустимого уровня – Центральный банк в этом случае по закону обязан отозвать лицензию у кредитной организации. Хочет он этого или нет, но есть документ, на основании которого регулятор рынка должен принять именно такое решение.

NBJ: Это если нет мотивированного суждения?

А. САВАТЮГИН: Да. Если оно есть, чиновник может подумать: да, формально норматив нарушается, но я знаю, что дела у этого банка не так плохи, как может показаться, у него есть стратегия выхода из кризиса, ему обещана помощь со стороны акционеров, он «закрывает» хорошую сделку и т.д. Значит, банк вполне может «выкарабкаться» без ущерба для клиентов, поэтому «убивать» его сейчас нет смысла, через несколько месяцев он снова станет прекрасным финансовым институтом. Результат – лицензия не отзывается. Или возьмем прямо противоположную ситуацию: вроде бы формально у банка все хорошо, он выполняет все нормативы, но чиновник знает или подозревает на основании имеющейся у него информации, что банк совершает мошеннические операции, что есть признаки вывода активов, заключения неблаговидных сделок. Тогда принимается решение об отзыве лицензии, несмотря на наличие у кредитной организации формально хорошей отчетности. Подобная ситуация, кстати, была и в Банке Москвы, и нам представители Центрального банка сейчас говорят, что, если бы у Банка России было право выносить мотивированное суждение, они «разобрались бы» с БМ раньше и без болезненных последствий для бюджета. В их аргументах есть логика, поэтому я сторонник мотивированного суждения.

NBJ: А что говорят оппоненты этой идеи? А. САВАТЮГИН: Что в случае наделения ЦБ правом выносить мотивированное суждение встанет вопрос о коррупции, точнее, о том, что будет создана благоприятная почва для ее роста. Когда чиновник обязан принимать то или иное решение, у него нет выбора. Предлагать ему взятку бесполезно, он действует как механический аппарат. Когда у чиновника появляется возможность выбора, появляется эле-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

мент искушения и у него, и у поднадзорных, которые в критической ситуации будут стремиться неформально договориться с надзирающими за ними чиновниками. Допустим, что чиновники банковского надзора – поголовно ангелы во плоти, и нет даже малейших оснований подозревать их в коррупционных намерениях. Все равно возникают вопросы, например об ответственности чиновника за принятое решение. Если он действует строго по инструкции, почему он должен отвечать за последствия отзыва или не отзыва лицензии у банка? Чиновник посчитал норматив и увидел, что он не соответствует требованиям законодательства, и принял соответствующее решение. Что происходит, если чиновник в такой ситуации выносит мотивированное суждение? Он может оставить лицензию кредитной организации, а через какое-то время может оказаться, что она была плохой не только формально, но и по своей сути. Получается, чиновник виноват, что он не предотвратил банкротство банка, вывод активов, обман клиентов?

NBJ: По идее, да. А. САВАТЮГИН: По идее, да. Какую он должен нести ответственность в этом случае? Теперь давайте рассмотрим прямо противоположную ситуацию: чиновник прочитал в печатных СМИ или в Интернете, что руководитель банка выводит активы, и на основании этого принял жесткие надзорные меры. А на самом деле данная информация оказалась клеветой, банк незаслуженно потерпел убытки – у него сорвались сделки, от него ушли клиенты. Тот же вопрос: чиновник должен понести за это ответственность? Да. Но если он в обоих ситуациях должен нести ответственность, у него просто не будет стимула выносить квалифицированное мотивированное суждение. Слишком большой может быть расплата за ошибку, что в плюс, что в минус. А не наказывать совсем

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

115

the best publications 2003–2013

нельзя, потому что тогда чиновники будут действовать без опаски, а от их решений будет зависеть судьба целых банков, в том числе и крупных. Это вопрос ответственности. Дальше вопрос расширения сферы применения мотивированного суждения. Возможно, в банковском секторе такой инструмент не только допустим, но и нужен. А в небанковском секторе? Со временем о необходимости наделить их правом выносить мотивированное суждение может заявить надзор в страховом секторе, надзор на рынке ценных бумаг. И это будет логично: почему банковский надзор должен принципиально отличаться от надзора на других сегментах финансового рынка? Потом придут представители других надзорных органов и скажут: мы тоже хотим! И дойдет до того, что таможенники будут принимать мотивированное суждение, пропустить им товар или нет, налоговики – начислить им штраф или нет, ГИБДД – оштрафовать нарушителя или нет. В какой-то момент придется сказать: хватит использовать мотивированное суждение, надо выполнять жесткие формализованные правила!

создать для системообразующих банков особый режим надзора, прописать для них более жесткие регуляторные требования. Согласны ли вы с такой постановкой вопроса? Есть ли в этом необходимость?

NBJ: Вы назвали плюсы и минусы, аргументы в пользу наделения Центрального банка Российской Федерации правом выносить мотивированное суждение и контраргументы. Что же все-таки перевешивает?

NBJ: Еще рано говорить о том, по каким критериям банки будут попадать в этот список?

А. САВАТЮГИН: Как я уже говорил, я сторонник мотивированного суждения, даже с учетом всех высказанных сомнений. Но я понимаю, что не все так просто, надо продумать вопросы об ответственности сотрудников надзора, вопросы о границах компетентности, о коллегиальности суждений, чтобы принятие решений зависело не от одного чиновника, а от коллективного разума.

NBJ: После казуса Банка Москвы много говорилось не только о мотивированном суждении, но и о необходимости

116

the best publications 2003–2013

А. САВАТЮГИН: Да, есть, и это не просто идея, возникшая после истории с Банком Москвы, это общемировая тенденция. В целом в мире считается, что если ты являешься системообразующей организацией, то тебе полагаются не льготы, а, наоборот, более жесткие требования и по капиталу, и по предоставлению информации и т.д. В России в рамках президентского совета по развитию финансовых рынков поставлен вопрос о создании списка системообразующих финансовых институтов – не только банков, но и страховых компаний, участников рынка ценных бумаг. Речь идет об организациях, несущих большие риски для клиентов, вкладчиков, бюджетной системы. Наверное, к концу 2011 года будут выработаны критерии включения компаний в этот список, будет определен сам список и предложены регуляторные требования.

А. САВАТЮГИН: Не думаю, что вы узнаете что-то новое, критерии в общем очевидны: размер активов, объем вкладов и депозитов, географический охват деятельности, активность банка на рынке межбанковского кредитования, то есть насколько на нем «завязана» банковская система в целом.

NBJ: Есть ли прогнозы, сколько банков может оказаться в этом списке: десять, двадцать, пятьдесят? А. САВАТЮГИН: Я думаю, это будет двузначное число. Но неожиданных имен – банков, о которых никто не догадывается, – там не будет. И точно там не будет такого критерия, как

государственный или негосударственный. Структура собственности никакого влияния на системообразуемость не оказывает.

NBJ: Тем не менее госбанки наверняка попадут в этот список. Эксперты говорят, что для госбанков надо не только установить особый режим регулирования, но и законодательно запретить им расти, ограничить их долю на том или ином рынке определенной, прописанной в законе величиной. Как вы относитесь к таким предложениям, есть ли необходимость в том, чтобы Сбербанку прописать, например, в качестве максимальной 25-процентную долю на рынке вкладов? А. САВАТЮГИН: Это значит, что Сбербанку надо свою долю в два раза уменьшить? Нет, я не сторонник законодательных ограничений в таких вопросах, ограничения должны носить рыночный характер. Я являюсь членом наблюдательных советов и Сбербанка, и ВТБ, и могу сказать, что наблюдательные советы ограничивают экспансию обоих банков, особенно Сбербанка, в определенных сегментах рынка. Вообще такой критерий эффективности работы менеджмента, как увеличение доли рынка, в Сбербанке снят, и снят именно по настоянию представителей Центрального банка и правительства, входящих в наблюдательный совет, потому что налицо неравные стартовые условия у Сбербанка, который имеет 170-летнюю историю деятельности, суверенный рейтинг и т.д., и частных кредитных организаций. Но специально снижать его долю на рынке или ограничивать законодательно его рост тоже неверно.

NBJ: Хотя, как вы говорите, наблюдательные советы ограничивают экспансию госбанков, те все равно продолжают оставаться крупнейшими игроками и в некотором смысле диктуют свои правила игры другим участникам рынка. С вашей точки зрения, что

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

можно и нужно сделать, чтобы восстановить равные условия конкуренции, если это вообще в принципе возможно при таких исходных? Может быть, государству стоит полностью выйти из их капитала? А. САВАТЮГИН: И что это изменит? Предположим, что государство так и сделает – обнулит свою долю в Сбербанке и ВТБ. Они все равно останутся крупнейшими банками в России – банком номер один и банком номер два в стране. У них все равно будет дешевое фондирование, самые лучшие клиенты, лидерство на рынке вкладов физических лиц просто из-за наличия у них самых больших региональных сетей. И опять будут разговоры о том, что они пользуются какимито льготами. А они, кстати сказать, не пользуются никакими особыми льготами. Они участвуют в аукционах по размещению средств Минфина наряду с крупными частными банками, они получали помощь в кризис в виде беззалоговых кредитов ЦБ, субординированных кредитов опять-таки наряду с крупными частными банками. Никакой разницы между госбанками и «частниками» государство при этом не делало. Единственная льгота, которая есть у госбанков, – это то, что рейтинговые агентства присваивают им рейтинги на одну-две ступени выше по сравнению с рейтингами, которые они присваивали бы, если б имели дело с такими же по размеру частными банками. Просто рейтинговые агентства считают, что в случае с госбанками государство будет нести ответственность по их обязательствам, хотя формально такая ответственность нигде не прописана.

NBJ: Вы сказали, что даже если государство полностью выйдет из капитала Сбербанка и ВТБ, они останутся банком номер один и банком номер два в России. Тогда вопрос: зачем в принципе проводить их приватизацию, пусть бы государство оставалось держателем

контрольных пакетов акций обоих банков? А. САВАТЮГИН: Пока оно таким держателем и остается. Что касается цели приватизации, то она двояка. Вопервых, пополнение бюджета, то есть чисто фискальная цель. Во-вторых, как это ни странно прозвучит из уст чиновника, мы искренне считаем, что частное предпринимательство является более эффективным по сравнению

тий, но их иногда можно услышать в кулуарах. Одно из них звучит так: было бы неплохо, если бы государство не просто вышло из капитала Сбербанка и ВТБ, а раздробило бы каждый из них на несколько независимых юридических лиц, конкурирующих и между собой, и с другими участниками рынка. А. САВАТЮГИН: А зачем? У нас и так почти тысяча банков в стране, так что конкуренции вполне достаточно.

в случае сокращения доли государства в капитале или полного выхода из капитала, что теоретически возможно, прекратятся все упреки в том, что госбанки пользуются особыми льготами, и на рынке из-за этого неравные условия конкуренции

с государственным. Участие государства как собственника уместно в отраслях, которые являются социально значимыми, но неинтересными для бизнеса, или в отраслях, значимых с точки зрения обеспечения обороны, безопасности страны. Банковский сектор не относится ни к той, ни к другой категории, поэтому у государства нет причин для того, чтобы оставлять под своим контролем госбанки. К тому же в случае сокращения доли государства в капитале или полного выхода из капитала, что теоретически возможно, прекратятся все упреки в том, что госбанки пользуются особыми льготами, и на рынке из-за этого неравные условия конкуренции.

NBJ: Конечно, совсем радикальные предложения не озвучиваются с трибун различных банковских мероприя-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Могу сказать, что у правительства таких планов точно нет. Несколько лет назад была дискуссия о госбанках, о том, что для них надо ввести ограничения на определенные виды деятельности – запретить им кредитовать крупный бизнес или малый и средний бизнес или привлекать вклады физлиц. Но эта дискуссия прошла, и возвращаться к ней мы не собираемся. Есть вполне обнадеживающие примеры в других сегментах финансового рынка: в 2010 году государство полностью вышло из капитала Росгосстраха, значение которого на страховом рынке вполне сопоставимо со значением Сбербанка на банковском рынке. В 2011 году компания полностью в рыночном «плавании» и испытывает жесточайшую конкуренцию со стороны других рыночных игроков.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

117

the best publications 2003–2013

NBJ: Вы упомянули о том, что на банковском рынке почти тысяча банков. Слышно много разговоров о том, что число банковских организаций надо сократить: одни говорят – экономическим путем, другие – волевым решением. С вашей точки зрения, не слишком ли много банков, действительно, и какое их количество нужно российской экономике для нормального функционирования? А. САВАТЮГИН: Я считаю странными такие дискуссии, особенно когда их инициируют умные люди. Хочется спросить их: хорошо, тысяча банков много, 200 было бы достаточно, а 140

батывает профильный комитет Государственной думы? А. САВАТЮГИН: У нас по данному вопросу общая позиция с Центральным банком Российской Федерации и Минэкономразвития – мы отрицательно относимся к этому законопроекту. Даже МЭР, которое является последовательным сторонником идеи саморегулирования, не поддерживает данную инициативу, потому что законопроект в том виде, в котором он представлен, не устраняет государственный надзор, но вводит надзор со стороны саморегулируемой организации, причем прописывается

NBJ: На банковском рынке обсуждают предложение о создании саморегулируемой организации. Как вы относитесь к соответствующему проекту федерального закона, который дора-

118

the best publications 2003–2013

А. САВАТЮГИН: Да, и на рынках обязательных видов страхования существуют саморегулируемые организации, и на рынке ценных бумаг. Но у них только общее название с той СРО, которую предлагается создать на банковском рынке. Название то же, а функции совершенно разные.

NBJ: То есть на перечисленных вами рынках СРО не обладают правом осуществлять надзор? А. САВАТЮГИН: На рынке ценных бумаг нет, там нет и обязательного членства в СРО. Если тебе не нравятся стандарты деятельности, которые предлагает СРО, не вступай в нее, и никто твою лицензию из-за этого под сомнение не поставит.

во всех СРО все сконцентрировано в руках крупнейших игроков, даже если проповедуется принцип «один участник – один голос». Представьте себе, как СРО в таких условиях будет проверять тот же Сбербанк

млн человек для России – это как? Избыточно или достаточно? Если же говорить серьезно, то мы не ставим себе никаких целевых показателей по количеству субъектов рынка. Сколько их есть, столько есть, тем более что их количество постоянно уменьшается, причем не только в банковском секторе, но и на рынке ценных бумаг, на страховом рынке. Это естественный процесс.

NBJ: Но, скажем, на рынке кредитной кооперации существует СРО. Там она зачем-то нужна.

NBJ: То есть СРО на рынке ценных бумаг – аналог банковских ассоциаций? А. САВАТЮГИН: Да, по сути, это лоббистские организации. На рынке обязательного автострахования СРО обладает надзорными полномочиями, но у нее есть свой компенсационный фонд, она выплачивает деньги за те компании, которые покинули рынок.

обязательность членства банков в СРО. Если законопроект в этой редакции будет принят, лучше банкам не станет – у них помимо довольно жесткого ежедневного надзора со стороны ЦБ появится еще надзор со стороны СРО, которой они будут обязаны платить деньги и которая при этом будет обладать правом наказывать своих участников.

NBJ: А на банковском рынке есть Центральный банк как регулятор и АСВ как компенсационный фонд. Получается, СРО не нужна совсем или не нужна в том виде, в каком она предложена в законопроекте?

NBJ: То есть фактически предлагается создать параллельный банковский надзор?

А. САВАТЮГИН: Если ее создавать, давайте тогда убирать государственный надзор и отдавать все на «откуп» саморегулируемой организации. Такие модели есть: так работают, например, аудиторы, оценщики, еще ряд «вольных профессий».

А. САВАТЮГИН: Совершенно верно. А зачем это делать?

NBJ: Чисто теоретически возможно ли, чтобы банковский сектор регулиро-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

вался не госструктурой, а некой негосударственной СРО? А. САВАТЮГИН: Теоретически возможно, практически маловероятно, и вы вряд ли найдете такие примеры в мировой практике. Хотя бы потому что в этом случае возникает неизбежный конфликт интересов: СРО ведь живет за счет членских взносов. То есть ты, как банк, платишь деньги, и тебя же за твои деньги наказывают. Очень трудно будет менеджеру СРО разговаривать в таких случаях с кредитными организациями, особенно с крупными. Ведь понятно, что во всех саморегулируемых организациях все сконцентрировано в руках крупнейших игроков, даже если проповедуется принцип «один участник – один голос». Представьте себе, как СРО в таких условиях будет проверять тот же Сбербанк.

NBJ: Который будет главным ее «донором». А. САВАТЮГИН: Да. Особенно трудно это будет, если взносы будут устанавливаться не в равном размере для всех участников саморегулируемой организации, а в зависимости от доли рынка, которую занимает банк, или от размера капитала. Что в итоге? Сбербанк будет формировать за счет своих взносов половину бюджета СРО.

NBJ: Вернемся, если не возражаете, к вопросу о численности банков. Возможно, государство на словах не заинтересовано в том, чтобы их количество сокращалось, но не кажется ли вам, что действия говорят об обратном? Если нет цели свести количество кредитных организаций к более скромному показателю, зачем повышать требования к минимальному капиталу? А. САВАТЮГИН: Государство в данном случае заинтересовано не в сокращении числа банков, а в повышении их капитализации. Пусть их будет много, но они будут более крупными, чем сейчас. Здесь обратная логика. Да, мы

повышаем требования к капиталу финансовых институтов, но, кстати сказать, делаем это очень плавно. Были гораздо более радикальные предложения по данному вопросу.

NBJ: Например, поднять планку до миллиарда рублей. А. САВАТЮГИН: Да. А в рамках написания Стратегии-2020 была сформирована отдельная банковская группа, которую возглавили два сопредседателя – президент Сбербанка Герман Греф и председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин. Среди направленных в правительство рекомендаций этой группы – поднять планку по минимальному капиталу до трех миллиардов рублей.

NBJ: К 2020 году? А. САВАТЮГИН: Нет. До миллиарда к 2013 году и до трех миллиардов рублей к 2015 году. И они это позиционируют как предложение экспертного банковского сообщества правительству: мол, правительство недостаточно быстро повышает эту планку, давайте ускорим процесс. Я понимаю, что для Сбербанка и МДМ Банка и десять миллиардов рублей можно поставить, им не страшно.

NBJ: Но у правительства нет планов прислушаться к этому мнению экспертного сообщества? А. САВАТЮГИН: Наши планы зафиксированы в Стратегии развития банковского сектора, принятой весной 2011 года и подписанной председателем ЦБ и председателем правительства. 300 млн рублей к 2015 году. Это, как я уже говорил, довольно плавное повышение. Предыдущего повышения до 90 млн рублей вообще никто не заметил. Думаю, и в 2012 году, когда вступит в силу новое требование к капиталу на уровне 180 млн рублей, тоже все пройдет спокойно. Уход с рынка банков, неспособных выполнить это

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

требование, заметит только персонал этих банков. К тому же давайте скажем честно: требования к капиталу повышаются не только для кредитных организаций, но и для страховых компаний, для компаний других сегментов финансового рынка. И не только в России, но и во всем мире. Это общая тенденция – ужесточение, а не смягчение требований к капиталу.

NBJ: Последний вопрос, который хотелось бы задать, возвращает нас к проблеме регулирования банковского сектора и финансового рынка. И в России, и в мире периодически возникают дискуссии о создании мегарегулятора. Как вы считаете, у нас есть предпосылки для создания такой структуры? Есть ли необходимость того, чтобы был создан единый регулятор для банковского, страхового, микрофинансового и других рынков? А. САВАТЮГИН: Я отвечу так: мегарегулятор на уровне законодательного и стратегического регулирования у нас уже есть. Так как Банк России, к счастью, не обладает у нас правом законодательной инициативы, законы, регулирующие банковскую деятельность, вносит правительство, в правительстве их разрабатывает Министерство финансов, конечно, в тесном взаимодействии с Банком России. И также Минфин разрабатывает законы, имеющие отношение к другим сегментам финансового рынка: страховому, микрофинансовому, рынку ценных бумаг.

NBJ: То есть Минфин у нас – мегарегулятор? А. САВАТЮГИН: Да. У Банка России есть право выпускать инструкции и письма, дополняющие и разъясняющие законы. Определенные приказы в части страхования и рынка ценных бумаг может выпускать ФСФР. Реформа, проведенная летом 2011 года, – объединение Росстрахнадзора и ФСФР – создала в России мегарегулятор.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

119

the best publications 2003–2013

эффективное многолетнее партнерство – фактор успеха в процессинге В. КОМЛЕВ: «Задачу UCS мы видим в том, чтобы банк – партнер по эмиссионным программам оказывался в зоне максимального комфорта и получал возможность осуществлять эмиссию карт без крупных инвестиций» беседовала

Анастасия Скогорева

Банки все чаще передают процессы, связанные с эмиссией и эквайрингом пластиковых карт, компаниям-аутсорсерам. О том, каковы причины этого явления, что получает кредитная организация от сотрудничества с независимым процессором, и в целом о развитии рынка подобных аутсорсинговых услуг рассказал в интервью NBJ генеральный директор «Компа-

120

the best publications 2003–2013

нии объединенных кредитных карточек» (UCS) Владимир КОМЛЕВ.

NBJ: Владимир Валерьевич, ваша компания оказывает банкам полный комплекс процессинговых услуг по поддержке эмиссии и эквайринга банковских карт. Насколько такой сервис сейчас востребован российскими финансово-кредитными организациями?

В. КОМЛЕВ: Отвечая на ваш вопрос, я должен сразу отметить, что эквайринговые услуги оказываются нашей компанией как банкам, так и торгово-сервисным предприятиям. Но, конечно, при этом финансовые организации, ориентированные на обслуживание большого числа розничных клиентов, – важная часть нашего бизнеса, и мы сотрудничаем с очень многими банками именно

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в сфере оказания им аутсорсинговых услуг по поддержке эмиссии, эквайринга и процессинга пластиковых карт. При этом мы рассматриваем их не как наших клиентов, а как наших партнеров.

NBJ: А чем отличаются в данном случае партнеры от клиентов? В. КОМЛЕВ: Философия UCS такова: клиент – это держатель пластиковой карты, то есть конечный потребитель соответствующих услуг. А партнеры – это банки и торгово-сервисные предприятия, которые работают вместе с нами над тем, чтобы сделать пластиковую карту функционально полной, чтобы клиент, о котором я говорил выше, мог с ее помощью получать максимально качественный сервис, чтобы система приема карт работала самым удобным и эффективным образом. Наш общий с партнерами успех будет достигнут тогда, когда продукт будет выстроен вокруг интересов физического лица, когда конечный потребитель сможет пользоваться картой везде безопасно, удобно и быстро.

NBJ: И сколько банков являются вашими партнерами сейчас? В. КОМЛЕВ: Здесь мы различаем целый спектр различных сторон взаимодействия. Если говорить о банках, которые непосредственно ведут на нашей платформе базу данных карточных счетов и получают от нас эмиссионные услуги, то их число составляет на сегодняшний день 130. Если взять кредитные организации, с которыми мы заключили агентские соглашения или так называемые реферальные договоры на предоставление эквайринговых услуг, то их порядка 90. Понятно, что бывают и пересечения: один и тот же банк может быть нашим реферальным партнером по эквайрингу и в то же время нашим клиентом по эмиссионным программам. Есть и другие схемы взаимодействия. В общем, уникальных финансовых институтов среди наших партнеров около 200.

NBJ: Предполагаю, что вы анализируете причины, по которым банки обращаются к вам за различного рода услугами. Поэтому логичный вопрос: что подвигает их к сотрудничеству с вашей компанией?

NBJ: То есть в основе выбора лежит чистая экономика процесса?

та, надежность предоставления услуги, качество и удобство ее сопровождения. Каждый банк, исходя из всех четырех перечисленных факторов, так или иначе отвечает на свой же вопрос, что выгоднее – инвестировать значительные средства и разрабатывать систему самостоятельно в течение одного-двух лет или сразу предоставлять клиентам услугу на базе сертифицированного платежными системами надежного третьего процессора, располагающего широчайшим объемом готовых сервисов. В условиях непредсказуемости успеха тех или иных проектов инвестиции в развитие собственных процессинговых решений могут оказаться слишком рискованными. Реализация же эмиссионных проектов с третьим процессором позволяет распределять затраты во времени по мере развития бизнеса. Более того, гибкая тарификация позволяет регулировать ценовую нагрузку на развивающийся бизнес, делая более эффективными масштабные низкомаржинальные эмиссионные программы. По большому счету других вариантов для быстрого стартапа сегодня нет. Темп изменений, темп ведения бизнеса ускоряются, а требования к качеству, надежности, функциональности становятся все выше. И здесь надо заметить, что исторически банки в России занимались так называемым процессингом in-house, создавали собственные процессинговые центры. Это объяснялось в том числе и тем, что на рынке не было, по сути, процессинговых компаний, способных предложить банкам качественный сервис по приемлемым ценам. Сегодня такие компании существуют, соответственно, кредитным организациям есть из чего выбирать, рынок этих услуг постепенно складывается. Нашими партнерами в сфере потребления эмиссионных услуг являются уже 130 банков – мы крупнейшие, но серьезная конкуренция есть.

В. КОМЛЕВ: Да, но не только она. Принципиально важны следующие факторы: скорость реализации нового продук-

NBJ: Вы сказали, что UCS не является единственной компанией, способной предложить банкам качественный сервис

В. КОМЛЕВ: Тут нет единого рецепта для всех, каждый банк может ответить на этот вопрос по-своему. Тем не менее, конечно, есть некие стандартные причины, мотивирующие кредитные организации прибегать к аутсорсингу в сфере эквайринга и эмиссии пластиковых карт. Когда речь заходит о любой банковской услуге, то банк рано или поздно задает себе вопрос: является ли эта услуга уникальной и ключевой для него, или она стандартна? Если речь идет о чем-то уникальном, создающем конкурентные преимущества, определяющем его стратегический поступательный рост, то логично, что банк занимается развитием этой услуги или продукта самостоятельно, контролирует все составляющие. Но если речь идет о технической составляющей процессинга эмиссии или об эквайринге карт, то зачем отвлекать сотрудников, тратить время и силы на решение этой, по сути, чисто инфраструктурной задачи? Тем более в условиях, когда конкуренция и регулирование на рынке растут, затраты по сопровождению увеличиваются, а доход, который банк может получить от обращения средств по каждой выпущенной им пластиковой карте, снижается. Собственный процессинг в этих условиях все чаще становится экономически невыгодным, конечно, за исключением тех случаев, когда банк реализует на базе карты очень специфические уникальные сервисы, которые невозможно или очень дорого реализовать через аутсорсера.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

121

the best publications 2003–2013

по приемлемой цене. В чем тогда, с вашей точки зрения, заключаются главные конкурентные преимущества компании по сравнению с другими участниками рынка процессинговых услуг по поддержке эмиссии и эквайринга? В. КОМЛЕВ: У нас есть два основных типа конкурентов. Мы конкурируем в первую очередь с процессинговыми центрами in-house. И здесь в основном играют роль вопросы экономики. В преломлении к процессингу in-house – это вопросы масштаба и скорости внедрения. У небольшого банка экономии от масштаба не достигается. Каждый новый продукт – это инвестиции. Также повышаются требования к безопасности и сохранности данных в процессинговых центрах. У нас сегодня все основные востребованные функциональные сервисы реализованы и сертифицированы. Спектр доступных для немедленного внедрения сервисов сильно превышает возможности процессинга in-house среднего банка. Второй тип конкурентов – это наши коллеги по цеху, профессиональные процессинговые компании. Как я говорил ранее, рынок процессинговых услуг развивается. У нас есть конкуренты. При рассмотрении аспектов конкуренции с ними нельзя не выделить основной – взаимодействие процессора и банка-спонсора. Наш банк-спонсор – это Росбанк (Societe Generale).

NBJ: Если говорить о долгосрочном и стабильном партнерстве, то сотрудничество UCS с Росбанком – это действительно уникальный проект для нашего рынка. Насколько я понимаю, он продолжает успешно развиваться? В. КОМЛЕВ: Это уникальный альянс. Вы справедливо сказали, что это уникальный проект не столько с точки зрения его масштаба, сколько с точки зрения выстраивания по-настоящему эффективного и успешного сотрудничества между процессинговой компанией, с одной стороны, и банком-спонсором, с другой.

122

the best publications 2003–2013

Команда Росбанка работает в этой сфере исключительно профессионально, она уделяет огромное внимание развитию спонсорских проектов и новых предложений, для нее каждый банк – не просто еще один участник, а уникальный клиент, которому и мы, и Росбанк готовы оказать максимально возможную поддержку. Эффективность обеспечивается слаженным взаимодействием двух высокопрофессиональных команд – команды процессора, которая с самого начала дает консультации банку по продуктовой линейке, по сертификациям в платежных системах и т.п., и команды Росбанка, предоставляющей полную поддержку по вопросам, связанным с расчетами, членством в платежных системах, заполнением документов. Я бы сказал, что это полноценный высокопрофессиональный консалтинг по построению эффективного карточного бизнеса. Благодаря такому союзу возникает синергетический эффект, который двигает проект вперед. Это ключевой элемент работы для нас как для третьего процессора, на 90% определяющий успешность предлагаемых программ и сервисов. В качестве одного из ключевых наших совместных с Росбанком конкурентных преимуществ я бы назвал тот факт, что мы действительно воспринимаем банки, участвующие в наших эмиссионных программах, как полноценных партнеров и, соответственно, обслуживаем их не как ассоциатов или аффилиатов, а как принципалов платежной системы. Росбанк полностью передает своим партнерам межбанковскую комиссию, а наша компания составляет все отчеты и сопровождает их карточные программы так же, как если бы это был банк-принципал. У финансово-кредитной организации, каким бы ни был масштаб ее эмиссионной деятельности, появляется возможность получать стабильный полноценный доход от своего карточного бизнеса, а при развитии его до уровня принципиального членства переход в принципалы никак не сказывается на взаи-

модействии с нашей компанией. Иллюстрацией качества и уникальности нашего совместного предложения является ставшее уже распространенным высказывание: «От Росбанка к другим банкам не уходят, уходят только в принципалы».

NBJ: А вы не задумывались о том, чтобы сотрудничество было организовано не только с одним банком-спонсором? В. КОМЛЕВ: Честно скажу, задумывались, но пока не нашли среди банковпринципалов организацию, которая была бы так, как Росбанк, заинтересована в поддержке и развитии спонсорских программ подобного уровня и масштаба. Поэтому на сегодняшний день мы ставим вопрос так: зачем искать добра от добра? Сложился действительно уникальный тандем. Когда банк задумывается о присоединении к нашему альянсу, то перед ним встает целый ряд вопросов. Первые из них – это членство в платежной системе, расчеты, клиринговая часть, бизнес-план. Здесь как раз подключается Росбанк и ведет проект. Мы, в свою очередь, оказываем новому участнику консалтинговую поддержку, предлагаем именно те технологии и эмиссионные решения, которые будут оптимальными для него. В результате банк-участник оказывается в зоне максимального комфорта: у него появляется возможность без крупных инвестиций, быстро и удобно осуществить эмиссию, не привлекая к этой работе большое число собственных высокооплачиваемых специалистов. И в таком комфортном для наших партнеров режиме наше сотрудничество с Росбанком продолжается уже 14 лет. Это слаженные команды с двух сторон. Многие сотрудники, которые работали в UCS, перешли в Росбанк, кто-то поработал в Росбанке – сегодня является специалистом UCS. Обе команды знают работу с двух сторон. А сегодня наши организации входят в состав международных корпораций: UCS стала частью компании Global Payments, Росбанк

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

вошел в финансовую группу Societe Generale. Международный характер взаимодействия добавляет определенный вес и повышает статус нашего сотрудничества. Не могу не упомянуть в этой связи, что именно во взаимодействии Росбанка и UCS был реализован и сегодня успешно развивается такой проект, как ОРС (Объединенная расчетная система). Для банков-партнеров подключение к ОРС практически автоматическое. Это уникальная возможность воспользоваться уже функционирующей сетью из 25 000 банкоматов и многофункциональных устройств по всей России по цене, не превышающей затраты самого банка на отвлечение средств, инкассацию АТМ и аренду площади под его установку, то есть без необходимости инвестиций в сами устройства и развертывание сети.

NBJ: Наверное, банки также уделяют немало внимания таким аспектам, как скорость осуществления эмиссии и качество сервиса. В. КОМЛЕВ: Конечно. И здесь встает кадровый вопрос: банкам не так просто подобрать высококвалифицированных специалистов в данной сфере, а если и удается, то никто не застрахован от миграции таких сотрудников. Если при этом рядом есть компания с высокопрофессиональным коллективом, готовая поддержать вас и взять необходимые процессы на аутсорсинг, если к тому же деятельность этой компании постоянно контролируется международными платежными системами, то выбор, на мой взгляд, становится очевидным.

NBJ: Ваша компания сталкивается с кадровым голодом и миграцией сотрудников? В. КОМЛЕВ: Да, но в меньшей степени, чем банки: костяк нашей команды на протяжении долгих лет остается неизменным. Речь идет о тех, кто строил компанию, кто вложил в нее не толь-

ко годы жизни, но и свою душу. А раз так, то наши сотрудники, обладающие огромным опытом работы в этой сфере, имеют возможность передавать свои знания молодым специалистам. К тому же я не вижу ничего трагичного в том, что время от времени наши кадры переходят на работу в банки: это укрепляет наши связи с различными финансово-кредитными организациями, и было немало случаев, когда после таких переходов тот или иной банк становился нашим партнером.

NBJ: Хорошо известно, что сейчас существенное внимание уделяется сохранности персональных данных и средств на карточных счетах клиентов. Соответственно, выдвигаются жесткие требования к обеспечению безопасности процессинга и оборота карт. Удается ли вашей компании в своей работе отвечать всем этим требованиям? В. КОМЛЕВ: Знаете, мы привыкли к тому, что компаниям-аутсорсерам в этой сфере регуляторы рынка традиционно уделяют повышенное внимание. Интерес к нам на порядок выше, чем внимание к банковским процессинговым центрам in-house. И это вполне логично: третьему процессору доверили свои данные другие организации, он отвечает не только за себя, но и за других – за финансовые институты с миллионами клиентов и громадными активами. Сами понимаете, какую ответственность это возлагает на нас, и, осознавая ее, мы постоянно работаем над повышением уровня безопасности всех наших операций. Практически на постоянной основе в компании проводятся аудиты: нас по несколько раз в год проверяют международные платежные системы, раз в год проходит аудит на соответствие требованиям PСI DSS, проводятся регулярные внутренние аудиты и аудиты акционера в самых разных областях. Понятно, что достаточно сложно сочетать соответствие всем требованиям и стандартам безопасности и шифрования с поддержанием высоко-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

го уровня операционной эффективности. Но мы прекрасно понимаем, что иного выхода у нас нет: как компания – лидер на рынке процессинговых услуг по поддержке эмиссии и эквайринга мы должны демонстрировать не только самые передовые технологии в эмиссионной деятельности, но и лучшие практики с точки зрения обеспечения безопасности всех проводимых нами операций и процессов. Кстати, отсутствие необходимости создания и поддержания такого уровня систем безопасности и прохождения аудитов является существенным фактором выбора в пользу третьего процессора.

NBJ: Последний вопрос, который хотелось бы задать, касается как раз того, что ваша компания использует самые передовые технологии, существующие на рынке на данный момент. Передаете ли вы этот опыт на «другую сторону», делитесь ли знаниями с банкамипартнерами? В. КОМЛЕВ: Безусловно. Мы очень заинтересованы в том, чтобы сотрудничать на «другой стороне» с высококвалифицированными специалистами, с которыми мы могли бы постоянно общаться на одном языке. Поэтому мы регулярно реализуем обучающие программы, проводим семинары по различным темам, в которых, кстати, принимают участие и представители международных платежных систем. Конечно, от нас это требует вложений в организацию таких мероприятий, но в конечном счете это оборачивается для нас доходами: партнеры очень высоко ценят предоставляемые им возможности профессионального роста. Участие в них, бесплатное для наших партнеров, дает банкам уникальный шанс пообщаться не только с ведущими специалистами платежных систем, нашей компании и Росбанка, но и со своими коллегами по рынку, поделиться мнениями, обсудить возможности. 130 банков – это очень широкая аудитория для профессионального общения.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

123

the best publications 2003–2013

состоялась презентация публичного интегрированного отчета финансовой корпорации «УРАЛСИБ» финансовая корпорация «УРАЛСИБ» представила публичный интегрированный отчет за 2012 год. Отчет подготовлен в соответствии с руководством по отчетности в области устойчивого развития – Global Reporting Initiative (GRI) текст

Софья Мороз

Ключевые показатели эффективности представлены с учетом принципов стандарта интегрированной отчетности Международного совета по интегрированной отчетности (The International Integrated Reporting Council, IIRC). В отчет включена информация из обязательной финансовой отчетности по международному стандарту МСФО, годовой отчетности по требованиям ФСФР, управленческой корпоративной отчетности по исполнению предпринимательского замысла.

124

the best publications 2003–2013

Отчет раскрывает принципы управления шестью видами капиталов финансовой корпорации «УРАЛСИБ» (ФК «УРАЛСИБ»): финансовым, производственным, человеческим, интеллектуальным, природным и социальным. Отличительной особенностью публичного интегрированного отчета ФК «УРАЛСИБ» является то, что приоритеты краткосрочного и среднесрочного развития компаний, входящих в состав корпорации, раскрыты в формате интервью с руководителями.

С приветственным словом к участникам презентации обратился главный управляющий директор ФК «УРАЛСИБ» Ильдар Муслимов. Он отметил, что современные требования к корпоративной отчетности значительно изменились и сегодня уже недостаточно простой фиксации событий – необходим качественно новый инструмент коммуникации, который позволяет наладить партнерский диалог с заинтересованными сторонами, повысить доверие инвесторов, клиентов, партнеров, представителей общественных организаций к компании. Именно поэтому «УРАЛСИБ» представляет свою деятельность в новом формате интегрированной отчетности, который показывает взаимосвязь финансовой и социальной деятельности корпорации, стратегии и перспективы развития, потенциал. Стратегические направления развития представили руководители ключевых бизнес-подразделений. Заместитель председателя правления банка Евгений Гурьев рассказал о комплексном проекте «Каскад», который направлен на снижение операционных расходов и повышение эффективности поддерживающих бизнеспроцессов. Один из его центральных элементов – проект «Внедрение бережливых технологий», основанный на методологии Lean. Цель проекта, по словам Евгения Гурьева, внедрить

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в деятельность корпорации инновационные управленческие технологии, которые должны направить усилия руководителей на вовлечение своих сотрудников в постоянный поиск возможностей для улучшений. Мы хотим сформировать в центрах поддержки среду постоянного совершенствования качества услуг на основе четырех базовых принципов: повышения производительности процессов, ликвидации операций, не участвующих в создании продуктов для конечного потребителя, гибкости в управлении загрузкой и распределении ресурсов. О системе корпоративного обучения ФК «УРАЛСИБ» рассказала руководитель службы управления персоналом и HR комплаенс Мария Афонина: «У нас представлены все ключевые направления обучения: профессиональное, в которое входит базовый курс и программы повышения квалификации, и управленческое, нацеленное на повышение управленческой культуры и личной эффективности руководителей». Выступление главного исполнительного директора банка «УРАЛСИБ» Александра Вихрова было посвящено социально ориентированным продуктам. «Банк уделяет особое внимание продуктам с социальной составляющей, позволяющей нашим клиентам вместе с нами делать добрые дела, решать остро стоящие социальные проблемы. Благодаря пластиковой карте «Достойный дом детям» мы вместе помогаем детям, оставшимся без попечения родителей, а снижая ставки по кредитам для офицеров, оказываем поддержку военнослужащим. Совершенно уникальным продуктом является «Ипотека для родителей», где мы снижаем ставку на 0,5 процента за каждого имеющегося в семье ребенка, а также в случае рождения или усыновления детей в период всего срока действия кредита. Коллеги из иностранных банков, когда узнали о такой программе, были крайне удивлены, почему частный банк предлагает такие условия. Да, мы готовы поступиться частью возможной прибыли

для развития долгосрочных отношений с нашими клиентами в будущем». Социальную направленность имеет и деятельность негосударственного пенсионного фонда «УРАЛСИБ». «Согласно конвенции Международной организации труда пенсия должна составлять не менее 40% последнего заработка. На Западе пенсионеры получают 65–70% утраченного заработка за счет корпоративных пенсионных программ и личных пенсионных планов, – отметила президент негосударственного пенсионного фонда «УРАЛСИБ» Елена Кременецкая. – Пенсионные продукты корпорации позволяют тем, кто сейчас трудится, увеличить свою будущую пенсию или пенсию своих родителей за счет разумных отчислений от зарплаты. Такие же предложения существуют и для работодателей». О подходе к управлению активами рассказал генеральный директор управляющей компании «УРАЛСИБ» Юрий Белонощенко: «Недавно создана целая линейка новых паевых фондов и комплексных портфелей (такие продукты в России предлагаются впервые), с помощью которых инвестор, обладающий практически любой суммой, может получить оптимальный инструмент для достижения своих долгосрочных финансовых целей. К имевшимся 12 паевым фондам в 2013 году были добав-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

лены шесть новых фондов, ориентированных на глобальные рынки. В них комиссии за управление активами существенно ниже, чем в фондах акций, а для долгосрочных инвесторов (более трех лет) отсутствует комиссия при погашении паев». Ключевые стратегии развития, социальные проекты, вписанные в бизнес-модель, развитие корпоративного добровольчества – эти и другие аспекты комплексно отражены в интегрированном отчете ФК «УРАЛСИБ». Это не только обеспечивает прозрачность деятельности финансовой корпорации, но и делает ее понятной для ключевых аудиторий инвесторов, клиентов, партнеров, представителей общественных организаций. В своем обращении к участникам презентации и менеджменту корпорации президент Международного совета по интегрированной отчетности IIRC Пол Друкман отметил, что сейчас усилия многих крупных международных компаний направлены на создание стандарта интегрированной отчетности, который в ближайшее время будет приниматься во всем мире. Финансовая корпорация «УРАЛСИБ» пока единственная финансовая структура России, которая вошла в состав разработчиков нового международного стандарта корпоративной отчетности – интегрированной отчетности.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

125

№ 8(87)’ 2011

the best publications 2003–2013

Анатолий Геннадьевич Аксаков – российский политик, экономист, депутат Государственной думы III, IV, V и VI созывов, член Национального банковского совета Банка России, член правления Российского союза промышленников и предпринимателей. С 2006 года – президент Ассоциации региональных банков России

А. АКСАКОВ: «Системообразующие госбанки надо «раздеть» и постоянно мыть шампунем и щеткой, промывая все поры и щели» Президент Ассоциации региональных банков России Анатолий АКСАКОВ в интервью NBJ в 2011 году поделился своими взглядами на то, как должен быть организован надзор за системно значимыми российскими банковскими институтами, и рассказал о своем видении других актуальных для банковского рынка тем.

NBJ: Анатолий Геннадьевич, стало известно, что с 2012 года минимальный капитал финансово-кредитных организаций должен увеличиться до 180 млн рублей, есть планы его повышения к 2015 году до 300 млн рублей. Сторонники идеи повышения называют более впечатляющие цифры – миллиард или даже 1,5 млрд рублей. Как вы относитесь к процессу постепенного роста этого норматива?

126

the best publications 2003–2013

А. АКСАКОВ: 180 млн рублей – планка, которая соответствует требованиям Европейского союза к минимальному размеру капитала банков. Я думаю, что на этот аргумент и надо опираться в дискуссиях по данному вопросу. В частности, я приводил его в споре с Германом Грефом (президентом – председателем правления Сбербанка РФ – прим. ред.), и он не нашелся, что возразить. Я надеюсь, что до 2015 года нам удастся убедить не только его, но и руководство Центрального банка в том, что повышение норматива минимального капитала до 300 млн рублей – ошибочная позиция. Имеет банк право существовать или нет, должен определять рынок, а не регулятор с помощью введения искусственных требований. Предположим, есть банк с капиталом менее 180 млн рублей, работающий

в небольшом городе, предоставляющий кредиты индивидуальным предпринимателям, частным лицам. Почему его нужно удалять с рынка, если он платит налоги, кормит своих немногочисленных сотрудников и помогает местным малым предприятиям развиваться? Помоему, у малых кредитных организаций есть серьезные преимущества. Они гибкие, более «поворотливые», лучше знают своих клиентов и стараются их сохранить за счет качества обслуживания.

NBJ: Но есть и слабые стороны: кредиты у них дороже. А. АКСАКОВ: Наверное, дороже, но зато выдаются быстрее.

NBJ: Вы, наверное, лучше меня знаете позицию ЦБ по этому вопросу: банки

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

с небольшим размером капитала непрозрачны, не могут позволить себе приобретение высокотехнологичных решений, а следовательно, не могут обеспечить достаточный уровень безопасности данных и т.д. А. АКСАКОВ: А может, кому-то из банков и не нужны высокие технологии – это же зависит от того, каких клиентов они обслуживают. Если кредитная организация работает, например, в дагестанском селе и кредитует чабанов, зачем ей устанавливать у себя дорогостоящие решения по защите информации? Банк нормально работает? Да. Нормативы выполняет? Да. Тогда пусть живет, как хочет.

NBJ: Итак, размер капитала, с вашей точки зрения, не является определяющим, норматив безубыточности банков в течение определенного периода тоже. А на какие критерии тогда следует опираться при ответе на вопрос: работать банку на рынке или нет? А. АКСАКОВ: Одним из важнейших критериев является достаточность капитала – соотношение активов и собственных средств банка. Если у тебя капитал составляет 180 млн рублей, а ты выдал кредитов на 1,5 млрд рублей, значит успокойся и больше не давай кредитов. Еще один важный норматив – Н6 (максимальный размер риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков – прим. ред.). Если ты выдал очень крупный кредит одному заемщику, значит ты поставил стабильность бизнеса банка в зависимость от поведения одного человека. За соблюдением этого норматива, конечно, надо следить. И здесь я согласен с регулятором: необходимо применение такого инструмента, как мотивированное суждение. ЦБ должен видеть, какие схемы используют банки для того, чтобы уклониться от выполнения данного норматива. К сожалению, злоупотребления со стороны некоторых финансовых организаций налицо: были и есть прецеденты, когда кредиты выдаются де-

я еще не знаю ни одного регионального банка, чье банкротство потрясло бы всю страну, поэтому нет смысла в том, чтобы рассматривать такие кредитные организации под микроскопом

сяти разным фирмам, а потом все эти средства идут на реализацию одного и того же проекта. Такие действия надо пресекать, и если факты злоупотреблений доказаны, то это должно влиять на вхождение банка в систему страхования вкладов. Но опять же надо не «шашкой махать», а подходить индивидуально. Я знаю прекрасно работающие финансовые институты, которые кредитуют в основном одну отрасль. В таких случаях надо дать им время для диверсификации кредитного портфеля. Конечно, кроме этого надо следить за выполнением банками норматива ликвидности, за тем, чтобы кредитные организации формировали адекватные резервы под проблемные активы. Потому что бывает и такое: доля проблемных кредитов достигает 20% от совокупного кредитного портфеля банка, а резервов сформировано всего на 3%. Понятно, что данную ситуацию сложно счесть допустимой. И, конечно, надо отслеживать деятельность финансовых организаций по привлечению вкладов: нельзя допускать, чтобы банк, имеющий капитал 180 млн рублей, привлекал вклады на сумму триллион рублей.

NBJ: Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу предложения ЦБ о вкладах. Речь идет о том, чтобы немного урезать сумму, на которую распространяются государственные гарантии. Предпола-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

гается, что АСВ своими страховыми выплатами будет покрывать 90% от 700 тысяч рублей, а 10% будут переложены на плечи вкладчиков, чтобы последние лучше думали при выборе банка, а не бросались на предложения с явно завышенными ставками. А. АКСАКОВ: Здесь трудно дать однозначный ответ. С одной стороны, идея здравая. Но чтобы ее реализация не привела к негативным последствиям, надо провести большую разъяснительную работу. С другой стороны, нельзя принимать такие решения задним числом: если в свое время государство гарантировало людям полный возврат вкладов на сумму до 700 тысяч рублей, значит оно должно выполнять взятые на себя обязательства в полном объеме. Другое дело, если размер компенсации будет повышен, например установлен в размере миллиона рублей. Тогда этот принцип можно применить: до 700 тысяч рублей возмещать вклады на 100%, а оставшиеся 300 тысяч рублей делить: 273 тысячи рублей возвращаются полностью, а 27 тысяч – это риск вкладчика. Логика здесь есть, потому что клиент банка должен анализировать, как работает кредитная организация, а не бездумно нести свои средства под высокие проценты.

NBJ: Но здесь можно возразить: хорошо, пусть я как вкладчик поступила глупо, доверив свои сбережения банку

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

127

the best publications 2003–2013

только потому, что он предлагал завышенные проценты по вкладам. Но Центральный банк позволял ему делать это, не отзывал у него лицензию. Почему же карательные санкции должны распространяться на меня?

я думаю, что было бы логично защитить с помощью государственных гарантий средства некоммерческих организаций: благотворительных фондов, обществ инвалидов, религиозных организаций и т.д.

А. АКСАКОВ: Такой аргумент можно выдвигать во всех случаях: я работал с какой-то компанией (необязательно с банком), она обанкротилась, почему я должен нести убытки, если государство позволяло этой компании существовать? Потому что это рынок, и здесь все несут риски. Государство и так берет на себя существенную долю ответственности за ваши деньги, если вы доверили их тому или иному финансовому институту. В процессе оздоровления рынка должны участвовать все: и государство, и банки, и клиенты.

NBJ: А нагрузка на фонд страхования разве не увеличится?

NBJ: Вы считаете, что введение такой шкалы станет логичным шагом при условии повышения размера государственной гарантии по вкладам. А в принципе, есть ли, с вашей точки зрения, необходимость в таком повышении? А. АКСАКОВ: Я всегда за то, чтобы увеличить гарантии, но при принятии решения надо исходить из возможностей фонда страхования. К сожалению, эти возможности за несколько месяцев 2011 года…

NBJ: Сильно подорвались? А. АКСАКОВ: Да. Несколько банков, привлекших довольно большие объемы вкладов, обанкротились, поэтому вряд ли стоит принимать решение о существенном увеличении размера государственной гарантии. Я бы предложил, скорее, расширить перечень тех, чьи средства застрахованы, в первую очередь за счет страхования капитала индивидуальных предпринимателей. Это стимулировало бы переход средств ИП из наличной сферы в безналичную: предприниматели поняли бы, что их деньги защищены, и стали бы держать их на счетах в банках. Второй шаг –

128

the best publications 2003–2013

А. АКСАКОВ: Увеличится, но, как показали наши подсчеты, незначительно. А как только ситуация на рынке стабилизируется, можно будет поднять размер страховки для вкладов физических лиц, но в то же время снизить нагрузку на банки, уменьшив размер их обязательных отчислений в фонд страхования.

NBJ: Вы предлагаете уменьшить размер отчислений для всех банков или для какой-либо отдельной группы? А. АКСАКОВ: Для всех. Были предложения установить шкалу отчислений в зависимости от того, какой процентной политики придерживаются банки на рынке вкладов. Но я считаю это неправильным. Такие расчеты сложно администрируются, это стало бы только лишней морокой для АСВ.

NBJ: Что бы было, если б осенью 2008 года действовал период «охлаждения»? А. АКСАКОВ: Удалось бы избежать краха многих банков, потому что как раз за две недели паника «захлебнулась». Конечно, тогда рынку очень помог ЦБ, он буквально «залил» панику деньгами. В любом случае у вкладчика должна быть альтернатива, чтобы он мог выбирать: открывать либо отзывный вклад под сравнительно невысокий процент, либо безотзывный под более высокий. А чтобы простимулировать открытие длинных депозитов, надо установить по ним более высокий размер государственной гарантии. Например, вклады на три года и больше страхуются на 1,5 млн рублей, в то вре-

мя как по коротким вкладам продолжает действовать страховка в 700 тысяч рублей.

NBJ: Мы уже немного поговорили о том, какие требования регулятора являются обязательными для выполнения и каким параметрам банк должен соответствовать для того, чтобы работать на рынке. В качестве одного из важнейших критериев вы назвали выполнение норматива Н6. Прецеденты с банкротством Межпромбанка, Соцгорбанка и т.д. доказывают вашу правоту. А о чем еще, с вашей точки зрения, свидетельствуют эти казусы? О том, что банковский надзор и регулирование необходимо ужесточать? А. АКСАКОВ: Прецеденты с Межпромбанком и Банком Москвы, который вы не упомянули, говорят о том, что должен быть ужесточен надзор прежде всего за системообразующими банками. Я не знаю ни одного регионального банка, чье банкротство потрясло бы всю страну, поэтому нет смысла в том, чтобы рассматривать такие кредитные организации под микроскопом. А вот системный жесткий контроль деятельности Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка, Банка Москвы и т.д. необходим. Их как раз надо «раздеть» и постоянно мыть шампунем и щеткой, промывая все поры и щели.

NBJ: То есть вы считаете, что в России есть банки too big to fail и они, как их «коллеги» на Западе, должны быть объектами особого внимания со стороны регулятора? А. АКСАКОВ: Да, жизнь доказала, что это необходимо. Представляете, что бы было, если б «грохнулся» Банк Москвы? Был бы системный кризис по всей стране, Lehman Brothers только на этот раз для России!

NBJ: Банк Москвы настолько значим? А. АКСАКОВ: Конечно, иначе государство не пожертвовало бы на его спасение 400 млрд рублей.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Как вы относитесь к другой точке зрения, что проблема российского банковского рынка в существовании не банков too big to fail, а банков too many to fail, что у нас слишком много маленьких кредитных организаций и их одновременное падение может создать риски для всей системы? А. АКСАКОВ: Этой точки зрения придерживаются представители крупнейших банков. Наверное, нет необходимости объяснять почему.

NBJ: По вашему мнению, то, что у нас существуют порядка тысячи банков, это нормально? А. АКСАКОВ: Да пусть их существует даже больше, если это не мешает рынку развиваться. Поэтому я внес законопроект, по которому банки могут работать с ограниченной лицензией в рамках отдельно взятого субъекта Федерации.

NBJ: Это фактически законопроект о создании института локальных банков? А. АКСАКОВ: Можно назвать и так, хотя мы не употребляем термин «локальные банки», а называем такие финансово-кредитные организации малыми банками. Пусть они спокойно работают в своих регионах, совершают ограниченный круг операций – это нормальная практика.

NBJ: А с Центральным банком вы обсуждали эту идею? Ведь, по-видимому, для таких банков придется выработать особый режим регулирования? А. АКСАКОВ: Не вижу здесь никаких проблем. Я озвучивал эту идею неоднократно и не замечал, чтобы она вызывала отторжение у руководства ЦБ.

NBJ: Если вернуться к прецедентам с Банком Москвы, Межпромбанком и т.д., что они, с вашей точки зрения, доказали? В России неэффективный банковский надзор и его надо менять?

А. АКСАКОВ: Я думаю, они «высветили» несколько сторон нашей жизни. Вопервых, недобросовестность отдельных топ-менеджеров и собственников банков. Во-вторых, низкое качество законодательства, в том числе регуляторного. И в-третьих, вы правы, они продемонстрировали низкое качество банковского надзора над системообразующими кредитными организациями. Малые банки «мочат» по полной программе, выжимают из них последние соки, при этом крупные игроки с госучастием находятся под привилегированным, мягким надзором. А должно быть наоборот, потому что как раз они – too big to fail.

NBJ: ЦБ выступил с инициативами, предусматривающими ужесточение ответственности собственников, топменеджеров банков, расширение черного списка и т.д. А. АКСАКОВ: Черный список существует уже давно, его просто расширяют за счет включения новых позиций и хотят сделать публичным, что не очень просто с точки зрения требований Федерального закона «О персональных данных». Я считаю, что мотивированное суждение, консолидированный надзор, контроль концентрации рисков, качества активов – вот что должно существовать и что нужно ужесточать для системообразующих финансовых институтов. Здесь встает вопрос об уровне профессионализма сотрудников ЦБ. Возникают опасения, что если его будет не хватать, специалисты Банка России будут склоняться к легкому пути. Проще «замочить» банк, отозвав у него лицензию, чем разобраться, что с ним не так.

NBJ: Это явно риск для малых банков, а не для системообразующих. А что вы думаете по поводу введения в России стандартов Базеля II, Базеля III? А. АКСАКОВ: Я говорил с американскими конгрессменами, спрашивал, соби-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

раются ли США следовать этим стандартам. Они отвечали: не знаем, посмотрим, как это будет работать в Европе, потом определимся. У нас, как узнали о новых стандартах, побежали «с шашкой наголо» их имплементировать. Это, на мой взгляд, абсолютно неверное поведение. И если до кризиса я видел со стороны ЦБ активное желание услышать банковское сообщество, то после 2008 года, к сожалению, этого не всегда хватает. Чувствуется напряженность в отношении регулятора к подопечным.

NBJ: У ЦБ после банкротства Межпромбанка, «уринцев» и чуть было не состоявшегося краха Банка Москвы возник посттравматический синдром? А. АКСАКОВ: Да. К этому надо относиться философски. К сожалению, такое отношение спровоцировано недобросовестным поведением некоторых участников рынка по отношению к регулятору, поэтому наша задача – не сетовать на жесткость Центрального банка, а помогать ему оздоравливать рынок, чтобы восстановить высокий уровень доверия между регулятором и банками.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

129

№ 7(86)’ 2011

the best publications 2003–2013

Виктор Семенович Плескачевский – депутат Государственной думы, председатель Комитета по вопросам собственности в Государственной думе РФ III, IV и V созывов. 16 сентября 2009 года назначен представителем Госдумы в Национальном банковском совете. В настоящее время – вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей

неразвитый рынок и разделительные стены в регулировании Как влияют или должны влиять изменения в законодательстве на формирование стратегии рискменеджмента в российских банках? Почему в России необходимо создать институт мета- или мегарегулятора? В силу каких причин в нашей стране сбережения населения не трансформируются в капитал развития и, следовательно, наблюдается дефицит длинных денег? На эти и другие актуальные вопросы ответил в интервью NBJ в 2011 году глава Комитета Госдумы РФ по вопросам собственности Виктор ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ.

NBJ: Виктор Семенович, до сих пор продолжаются дискуссии о том, почему российская экономика так сильно пострадала от последнего мирового финансового кризиса и почему так неспешно оправляется от его последствий. Каковы, с вашей точки зрения, главные причины этого?

130

the best publications 2003–2013

В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Причин, на самом деле, огромное количество, я назову только те, которые считаю основными. Во-первых, во всех экономически развитых странах, в открытых экономиках есть огромное количество финансовых инструментов, которые позволяют переживать острые периоды волатильности – изменение цен на нефть, недвижимость и т.д. – без драматических потрясений. Россия к моменту наступления мирового финансового кризиса 2007–2009 годов успела стать открытой экономикой, но этих инструментов не обрела. Второй момент – диверсификация экономики. Страны, вставшие на этот путь, приложили огромные усилия для того, чтобы ситуация в их экономике не зависела от одного продукта. Наглядный тому пример – Южная Корея, которая пошла по пути чеболизации, создания монополий на основе взаимодействия частного и государственного капиталов. Через какое-то

время, правда, южнокорейские власти поняли, что без малого и среднего бизнеса экономика просто «умрет»: она не будет устойчивой, и любой кризис закончится для нее очень плохо. Поэтому были предприняты усилия для того, чтобы развивать малый и средний бизнес.

NBJ: Россия тоже их предпринимает. В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: В России, скорее, много об этом рассуждают, но сказать, что она на данном пути достигла ощутимых успехов, нельзя. Итак, отсутствие финансовых инструментов, крупный и малый бизнес, диверсификация экономики. Еще один немаловажный момент – налоги. В последнее время, правда, об этом почти не говорят, а раньше власти настаивали на том, что у налогов нет регулирующей функции – есть только фискальная. На самом деле в странах с развитой экономикой подход к этому

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

вопросу совершенно иной. Если налог на конкретную отрасль выше, значит эта отрасль депрессируется, если ниже, значит она развивается. Для малого бизнеса и для финансовых организаций устанавливаются налоги ниже. Более того, во всех странах с развитой экономикой НДС финорганизациям возмещается, а у нас он включается в себестоимость, хотя понятно, что в структуре доходов банков или финансовых компаний НДС нет, а в расходах – есть. Получается, что для финорганизаций установлен такой же налоговый режим, как и для экспортеров или строителей. И последнее, что я бы упомянул в качестве причин, обусловивших остроту нашего кризиса. Все время говорят, что у нас есть добывающая и перерабатывающая сферы. Всем экономистам понятно, что в перерабатывающей сфере доля труда выше, чем в добывающей. Хорошо, тогда ответьте мне на вопрос: справедливо ли, что для обеих этих сфер социальный налог установлен на одном и том же уровне? Конечно, нет. Сохраняя принцип общего подхода, мы фактически ущемляем в правах обрабатывающую промышленность, хотя все в мире считают, что переработка важнее добычи и чем лучше развита перерабатывающая сфера, тем более развитой является экономика страны.

NBJ: Вы перечислили факторы, обусловившие то, что Россия так болезненно пережила кризис и так трудно из него выходила. Но это, по-видимому, и уроки, которые экономические и финансовые власти страны должны извлечь из кризиса? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Должны бы извлечь, а вот извлекают ли – другой вопрос. Давайте я приведу вам еще один пример – Стабфонд РФ. Все экономически развитые страны формируют государственные стабилизационные фонды, но они также стимулируют создание стабфондов на уровне граждан. Например, в Великобритании 7 000 фунтов стерлингов исключаются из налогооблагаемой

базы, если человек вложил эти средства в пенсионные, страховые или инвестиционные фонды. Таким образом, у него формируется собственный стабфонд, который покрывает четыре основных вида рисков: риск потери трудоспособности, риск потери работы, расходы на обучение детей и пенсию. Это, естественно, снимает социальную нагрузку с государства.

NBJ: Какие последствия это имеет для банковской сферы? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Существенные. Несколько лет назад банки стали активно развивать потребкредитование, а молодые люди, только-только «севшие» на зарплату 2 000 долларов, начали «влезать» в ипотеку. Малейшее колебание рынка – и у людей трагедия: собственных финансовых запасов у них не было! Норма сбережений в России на середину 2011 года такая же, какая была в Сингапуре или Тайване в период, когда они сделали экономический скачок. Но в отличие от этих стран у нас отсутствуют инструменты и механизмы, которые трансформировали бы сбережения в накопления.

NBJ: Но у нас есть механизм банковских вкладов, разве он не трансформирует сбережения в накопления? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: На мой взгляд, это абсолютная глупость. Один очень известный экономист после долгих дискуссий отказался от убеждения, что главная задача банков – кредитовать экономику. Во всем мире банки – это институты коротких денег, а фонды (mutual funds, страховые или пенсионные) – институты длинных денег. В США совокупный капитал только одного вида фондов – mutual funds – в четыре раза превышает совокупный капитал банков! Гражданин у них имеет возможность открывать и пополнять вклады или инвестировать средства в различные виды фондов в зависимости от своих целей и долгосрочности вло-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

жений. Поэтому между банками и фондами возникает конкуренция.

NBJ: А у нас такой конкуренции явно нет. В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: В том и проблема. В России банковский сегмент – самый развитый среди сегментов финансового рынка, в то время как в странах с развитой экономикой он занимает только часть финансового рынка. А емкость нашего банковского рынка по отношению к ВВП в два раза ниже, чем аналогичный показатель в развивающихся странах.

NBJ: В развивающихся странах? А если сравнивать с развитыми странами? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: В шесть раз ниже. Это означает, что у нас весь финансовый сектор – фактически только модель работающего финансового сектора.

NBJ: А что первично – яйцо или курица: у нас сбережения не трансформируются в пенсионные, страховые и другие фонды, потому что эти фонды так слабо развиты, или, наоборот, фонды так слабо развиты, потому что сбережения не трансформируются по какой-то причине? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Главная проблема в том, что в России нет нормальных механизмов такой трансформации и нет стимулов для того, чтобы гражданин желал этими механизмами воспользоваться. То есть виноват не человек – виновато государство. Мы сводим все проблемы к одной – к проблеме единого регулирования: единые принципы регулирования или единый регулятор.

NBJ: Единый регулятор – так ли это плохо? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Совсем неплохо, но это не устранит всех препятствий на пути трансформации сбережений в накопления. Необходимо осознать:

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

131

the best publications 2003–2013

вся финансовая система у нас слишком затратна, в том числе из-за одинакового для всех налогообложения. Во всем мире гражданин может сформировать накопления через брокера, купив акции, или через фонды коллективных инвесторов – страховые, пенсионные и т.д. Неважно, через какие, главное, что они аккумулируют средства граждан и затем уже превращают их в капитал развития. При этом налоги устанавливаются так, что покупка акций через брокеров становится менее эффективным вложением, чем инвестирование средств в страховые или пенсионные фонды. У нас же налогообложение таково, что только идиот будет вкладывать средства в страховые или пенсионные фонды. В результате человек вообще не идет на фондовый рынок. А что он делает?

NBJ: Открывает депозит. В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Нет, покупает квартиру. Депозит он открывает, когда у него сбережений на три рубля, а если денег больше, то, конечно, вкладывает их в недвижимость. Поэтому в Москве по различным оценкам от 30% до 50% жилья куплено не для проживания, а с инвестиционными целями, результатом чего являются запредельные цены на квадратные метры. И это неудивительно, если учесть, что у нас такое категорирование ценных бумаг, что, совершив сделку по их покупке в этом году и продав их в течение следующего, я могу оказаться плательщиком налога независимо от того, выиграл я или потерял на продаже акций. Именно из-за отсутствия механизмов трансформации сбережений в накопления ничтожный кризис (а к нам мировой кризис пришел именно как ничтожный) так ударил и по экономике, и по финансовой системе.

NBJ: Даже несмотря на то, что финансовой системе, в частности ее банковскому сегменту, оказали серьезную господдержку?

132

the best publications 2003–2013

В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: То, что оказали господдержку банкам, нормально, потому что независимо от того, нравится нам банковская система или нет, она является кровеносным сосудом экономики.

NBJ: Вы сказали, что банки по определению – институты коротких денег. А наши финансово-кредитные организации постоянно жалуются на отсутствие длинных средств. Что же получается: они жалуются на то, чем и не должны располагать? В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Да. Понятно, что банки защищают свои интересы, и дай им волю, они бы запретили появление фондов вообще. Но для того и существует государство, чтобы выравнивать интересы участников финансового рынка с точки зрения справедливости и логики развития экономики страны в целом.

NBJ: Мы коснулись темы единого регулятора. Из вашего выступления на одной из конференций можно сделать вывод, что вы являетесь сторонником создания в России мегарегулятора финансового рынка. В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: Если придерживаться логики финансовой инженерии (этот термин был введен Анатолием Левенчуком в начале 90-х годов), то следует внимательно отнестись к следующему. В начале 90-х у нас не было финансового рынка, просто не было, поэтому никаких принципов и навыков его регулирования тоже не могло быть.

NBJ: Но ведь уже был банковский рынок, пусть полусформированный. В. ПЛЕСКАЧЕВСКИЙ: И чем он занимался? Предоставлением полутора финансовых услуг: открытием и обслуживанием депозитов, расчетами и чуть-чуть страхованием. Ценные бумаги, векселя? Ничего этого не было. Биржи? Да боже упаси! Рынки капита-

ла? В государственной экономике их не могло быть. Постепенно все это стало появляться, и правительство начало распределять функции регулирования, а точнее, функции строительства регулирования. Ипотека досталась Госстрою РФ, лизинг – Минпромнауки, товарные биржи – антимонопольному ведомству, фондовый рынок – ФКЦБ, валютные рынки и банковский сектор – Центральному банку, страхование – Минфину, «пенсионка» – Минтруда. Стоит ли теперь удивляться тому, что нарушается базовый принцип институциональных инвесторов – запрет на вложение средств пенсионного фонда в акции учредителя этого фонда? Во всем мире за такие нарушения в тюрьму сажают! Стоит ли удивляться тому, что у нас ипотека – инструмент жилищной политики, тогда как во всем мире это инструмент финансовой политики? Стоит ли удивляться, что Центральный банк и ФКЦБ спорили в свое время, кто должен регулировать фондовый рынок? Хотя во всем мире этот вопрос давно решен: какой бы институт не играл на фондовом рынке, его регулирует тот, кто регулирует данный сегмент финансового рынка. У нас же доходит до абсурда: Центральный банк «оттоптал» себе полномочия по регулированию всех видов деятельности банков, хоть огурцами они будут торговать! Я могу бесконечно приводить примеры такого алогизма, но лучше подведем итог: из-за этого бардака у нас правительство отдельно говорит о стратегии развития банковского сектора, отдельно о стратегии развития страхового сегмента и т.д. В результате внутри нашей финансовой системы сумасшедшее количество внутренних издержек, возникающих наполовину из-за бестолковых налогов, наполовину из-за бестолкового регулирования. Тем не менее о финансовом рынке у нас на правительственном уровне не говорят как о едином целом: единственное исключение – заседание правительства в 2005 году. В первый и в последний раз!

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

FLEXTERA – финансовый гид для банков и клиентов Р. СТЯТЮГИН: «Мы предлагаем полный комплекс решений по обслуживанию клиентов и подготовке банковских продуктов к продаже» беседовала

Софья Мороз

Клиентоориентированность становится для российских банков не только конкурентным преимуществом, но и чуть ли не единственной возможностью удержать свои позиции в различных сегментах рынка. О том, как в решении этой задачи могут помочь передовые технологии, в частности продукт FLEXTERA, разработанный «Диасофт», рассказал в интервью NBJ директор по развитию бизнеса компании Роман СТЯТЮГИН.

NBJ: Как вы охарактеризуете состояние рынка розничных банковских услуг в нашей стране? Р. СТЯТЮГИН: Основным приносящим прибыль продуктом розничных банков, как известно, являются кредиты. Сегодня

134

the best publications 2003–2013

ситуация на рынке розничных банковских услуг совсем не такая радужная, как буквально год назад. Объем закредитованности населения растет: по данным ЦБ РФ на каждого жителя нашей страны приходится в среднем 1,38 кредита. Одновременно с этим увеличивается количество невозвратов. Регулятор вводит ограничивающие меры, наращивая объемы резервирования. Уменьшение числа новых качественных заемщиков приводит к тому, что в целом по рынку рост объемов потребкредитования замедляется. Как следствие, рынок банковского кредитования становится более сложным и не таким привлекательным, как это было ранее. В такой непростой ситуации для обеспечения прибыльности и сохранения темпов роста бизнеса банки дополняют свои продуктовые линейки услугами по рефинансированию ранее выданных кредитов с целью переманить клиентов других финансовых организаций, стремятся повысить качество сервиса, чтобы удержать своих заемщиков. Таким образом, мы сейчас наблюдаем активную фазу рыночной борьбы за лояльность клиента, одним из основных критериев формирования которой является качество сервиса.

NBJ: Что входит в понятие «лояльный клиент банка»? Насколько важны для кредитных организаций привлечение и удержание таких клиентов? Р. СТЯТЮГИН: Банки используют различные методики, позволяющие измерить, насколько конкретный клиент доволен работой с финансовым учреждением и какова его лояльность. Некоторые кре-

дитные организации практикуют методику NPS (Net Promoter Score), которая базируется на таком факторе, как готовность человека рекомендовать услуги банка своим знакомым. Соответственно, если клиент к этому не готов, организации целесообразно получить информацию о причинах этого и приложить усилия для системного исправления ситуации. Вообще для банков, которые серьезно задумываются о лояльности и качестве обслуживания, жалобы клиентов – это самый ценный источник информации для улучшения сервиса. Еще один важный показатель – количество продуктов, которые человек приобрел. Для некоторых банков – это основной критерий, по которому оценивается успешность продаж. Вообще, кросс-продажи – та область работы, в которой кредитная организация может получать наибольшую прибыль. Соответственно, лояльный клиент потенциально готов приобрести больше продуктов, значит, банк получает больше прибыли. Довольный качеством сервиса, лояльный клиент распространит информацию об удачном опыте сотрудничества с обслуживающим его банком по своему кругу знакомых. Используя информацию в Интернете, человек выбирает финансовое учреждение более тщательно и придирчиво, сильное влияние на его решение оказывают рекомендации друзей и знакомых – реальных или виртуальных. Кстати, негативная информация в сети распространяется моментально и охватывает намного более широкий круг людей, чем это было раньше.

NBJ: Как бы вы охарактеризовали возможные уровни клиентского сервиса?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Можно ли предвосхитить ожидания клиента? Р. СТЯТЮГИН: Можно выделить следующие уровни сервиса. Стабильный сервис, соответствующий ожиданиям клиентов, – это базовый уровень. Все сервисы и ИТсистемы, с которыми сталкивается клиент при работе с банком, должны работать стабильно, без сбоев. Клиент приходит в отделение или пользуется дистанционным каналом, звонит в коллцентр или использует банкомат – все должно работать стабильно. Если время на выполнение операции (например, открытие депозита) занимает 15 минут, клиент не должен ждать 40 минут. В противном случае, как бы сотрудник банка ни улыбался, высока вероятность, что человек больше не вернется. Сервис, не соответствующий ожиданиям, – это большая опасность в финансовом деле, ведь консервативные традиции здесь складывались столетиями. Еще с какой-то натяжкой можно перетерпеть ситуацию, когда вы берете в банке кредит, но абсолютно нетерпима ситуация, когда вы делаете вклад или берете в доверительное управление активы. Даже единичный отказ в обслуживании таких операций может стать поводом для разрыва отношений с банком. Сервис, превосходящий ожидания клиентов. Очень сильно влияют на повышение лояльности ситуации, когда банк удивляет клиента, делает для него нечто большее, чем тот ожидает. С нашей точки зрения, такие ситуации в первую очередь связаны с правильным пониманием потребностей и оказанием полезных консультаций в области личных финансов человека. Часто клиенты действуют по старинке, продолжают использовать продукты и проводить операции так, как они это делали раньше. При этом, возможно, банк уже предлагает новый продукт или технологию, более выгодные и удобные клиенту, но он, в силу своего консерватизма, оставляет их без внимания. Банки обладают полной информацией о том, какие

услуги клиент использует, соответственно, они имеют возможность дать ему своевременную и грамотную финансовую консультацию, предложить действительно выгодный в конкретной ситуации инструмент или сервис.

NBJ: Какие подходы с точки зрения ИТ обеспечивают необходимую технологическую поддержку качественного сервиса? Р. СТЯТЮГИН: Конечно, чтобы стать действительно клиентоориентированным банком, необходимы новые технологии, гарантирующие стабильную работу и высокую надежность организации. Как показывает практика, финансовые учреждения стремятся вкладывать средства в инновационные технологии, которые можно быстро видоизменять и совершенствовать, чтобы адаптировать их к индивидуальным требованиям конкретного клиента, к определенной концепции и стратегии продаж. С помощью таких технологий можно полностью автоматизировать все бизнес-процессы, все функции сотрудников банка, оптимизировать их действия, предоставляя возможность работать в едином информационном поле. Таким функционалом обладает операционный фронт-офис FLEXTERA – полный комплекс решений по обслуживанию клиентов и подготовке банковских продуктов к продаже, включая консультирование клиентов, подбор индивидуальных продуктов и услуг, а также непосредственную продажу собственных и партнерских продуктов, консультирование по принятию управленческих решений, обеспечению взаимодействия с клиентами, контролю и мониторингу эффективности продаж, продуктов и услуг. С точки зрения обслуживания клиентов фронт-офис FLEXTERA обеспечивает реализацию нескольких важных принципов. Клиентоцентричность. Система помогает не просто грамотно управлять процессом продаж, но и выстраивать максимально полный комплекс услуг

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

для удовлетворения запросов потребителя. Она подсказывает, как работать с клиентом, по каким каналам с ним лучше всего взаимодействовать, как лучше обслуживать его, какие продукты и услуги ему нужны сегодня и могут понадобиться в будущем, и даже дает представление о том, как реагирует клиент на те или иные предложения банка. Принцип «единого окна». Операционист имеет возможность выполнить любую операцию быстро, из одного окна, не переключаясь между системами, – платежи, переводы, депозиты, касса и т.д. Рассмотрим работу этого принципа на примере операции по переводу средств без открытия счета. Обычно у банка несколько партнеров по осуществлению переводов. Работая в режиме одного окна, когда все системы заведены внутрь единого интерфейса операционного фронт-офиса, менеджер может выполнить все операции: подобрать оптимальный для клиента маршрут, который при этом выгоден и для банка, без необходимости двойного ввода данных, с учетом всех деталей, что, соответственно, уменьшает количество ошибок и увеличивает скорость обслуживания. Воспроизводимость бизнес-процессов в отделениях банка. Современная фронтальная система сама ведет операциониста по процессу, не позволяя ему ошибаться, что гарантирует стабильную скорость обслуживания клиента. Такое решение позволяет контролировать процесс оказания услуги от начала до конца и постоянно совершенствовать ее. Многоканальность фронт-офиса банка. Следуя этому принципу, кредитная организация может обслуживать клиентов, используя различные каналы: отделения, колл-центр, интернет-банк, мобильный банк. В зависимости от ситуации можно переключаться с канала на канал и использовать тот, который в конкретный момент времени удобен клиенту. Очень важно, чтобы каналы были объединены в единое целое на информационном уровне, то есть если заявка подана клиентом через колл-центр, то по каналу «интернет-клиент-банк»

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

135

the best publications 2003–2013

он может получить полную информацию о статусе ее рассмотрения. Все эти принципы мы реализовали во фронт-офисных решениях «Диасофт». Более того, объединяя и комбинируя принципы, мы создаем продукт в виде финансового гида. Это такое построение ИТ-системы, когда решение становится помощником фронтофисных сотрудников банка, своеобразным фронт-менеджером, который наделен интеллектуальным потенциалом, обеспечивающим возможность персонализированного подхода к обслуживанию клиентов. Финансовый гид позволяет существенно улучшить качество клиентского сервиса и значительно увеличить эффективность бизнеса банка.

NBJ: Возможен ли персонализированный подход при массовом, конвейерном обслуживании розничных клиентов? Р. СТЯТЮГИН: Такой подход сейчас активно развивается в передовых банках, но и здесь до идеала еще далеко. Для этого финансово-кредитная организация должна хорошо знать своих клиентов, хранить и анализировать информацию о совершенных ими операциях. При таком подходе в первую очередь повышается возможность своевременного предложения новых продуктов потенциальным, заинтересованным клиентам. Сейчас маркетинговые кампании зачастую проводятся без учета опыта и истории взаимоотношений клиента и банка. Это вызывает негативную реакцию человека. Во-вторых, появляется возможность делать клиенту персонифицированные предложения в режиме online. Сбор информации о человеке из внутренних баз данных, подключение к анализу внешних источников (социальные сети, интернет-активность) – все это помогает намного точнее формировать портрет обратившегося за услугой человека, определять его принадлежность к тому или иному клиентскому сегменту, прогнозировать его потребности и делать ему своевременные предложения, отражающие его запросы.

136

the best publications 2003–2013

Для полноценной клиентской аналитики необходимы системы анализа больших данных в режиме реального времени и аналитический CRM, причем они должны быть интегрированы в единую инфраструктуру. С точки зрения формирования продуктового предложения такая персонализация может быть реализована в виде продуктового конструктора. У банка есть базовый продукт – карточка, текущий счет, кредитный лимит, бонусная программа. Далее есть возможность конструировать в режиме online, в рамках определенных границ, специальные надстройки на базовых продуктах с индивидуальной конфигурацией сроков, тарифов, услуг и т.д. Но зачастую на практике мы имеем дело с продуктами, которые не оченьто хорошо адаптированы к потребностям клиента. И здесь, возможно, дело не в просчетах маркетологов, – скорее всего, используемая ИТ-система не имеет такой гибкости, а перенастройки на другой продукт занимают годы. Поэтому поддержка адаптивности, поиск наилучшего предложения и формирование предложения в online-режиме становятся важными свойствами используемой в банке информационной системы.

NBJ: Мы много говорили об обслуживании в отделениях, давайте теперь поговорим о ДБО. Какие тенденции вы наблюдаете в этой сфере? Р. СТЯТЮГИН: Если говорить о ДБО, то во многих ситуациях работа с банком вне отделения очень удобна для клиента. Ведь мобильность – тренд нашей жизни. По информации Банка России в 2012 году, впервые за 20-летнюю историю рынка розничных платежных услуг, доля безналичных операций превысила долю операций по снятию наличных средств. Однако по данным фонда «Общественное мнение» сегодня интернет-банкинг используют лишь 13% населения России. Между тем развитие каналов ДБО необходимо в том числе и банкам. Клиентские услуги должны приносить кредитной органи-

зации прибыль, клиент, приходя в отделение, должен купить продукт и пользоваться им. Если человек пришел в офис только для того, чтобы снять деньги со счета через банкомат, заплатить за квартиру или оплатить штраф, то он не покупает новый продукт, а ресурсы операциониста отвлекает. Все эти операции доступны в дистанционных каналах, а для этого клиент должен уметь их совершать. Это выгодно и человеку, и банку. Для решения этой задачи многие финансовые учреждения занимаются реинжинирингом ДБО: переоснащают уже установленные системы, чтобы сделать дистанционные сервисы более удобными и комфортными в использовании. Кредитные организации сегодня стремятся предоставить своим клиентам такой интернет-банк, с помощью которого можно провести практически любую операцию, не тратя время в отделении банка. Постепенно ДБО становится все понятнее и проще по форме и в то же время все насыщеннее по содержанию: система наполняется новым функционалом, включает массу платежных сервисов, которыми можно воспользоваться в режиме реального времени.

NBJ: Что является основой для качественного клиентского сервиса банков? Р. СТЯТЮГИН: Единственно верного ответа на этот вопрос, мне кажется, не существует. Условно говоря, сколько банков, столько и мнений в отношении обслуживания клиентов. Мы совместно с телеканалом «Про Бизнес» организовали и провели первое телевизионное банковское ток-шоу «Банки и клиенты: брак по расчету», в рамках которого крупнейшие российские банкиры обсуждали эту проблему. В завершение дискуссии мы просили каждого из экспертов озвучить самое главное, по их мнению, во взаимоотношениях банка и клиента. Спикеры, высказавшие совершенно разные подходы, сошлись в одном: без современных технологий качественный клиентский сервис сегодня невозможен. И в этом мы их полностью поддерживаем.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

оптимизация офисного пространства Г. БАНДУРКИНА: «При оформлении банковского офиса нужно отталкиваться от потребностей человека – и сотрудника, и клиента банка» беседовала

Елена Бродская презентабельных помещениях, покупают дорогие материалы для их отделки: дерево, стекло, декоративные элементы. Но при этом активно торгуются.

NBJ: Каковы тенденции в оформлении массовых розничных офисов?

В помещении банка должно быть комфортно – это требование касается и розничного офиса, и отделения private banking, и бэк-офиса. Поэтому вопросы правильного оформления банковских офисов становятся более актуальными: цены на различные финансовые услуги выравниваются, и клиенты чаще выбирают банк по принципу «где меня лучше обслужат». О том, что необходимо учитывать при оформлении банковских офисов, в интервью NBJ рассказала владелец группы компаний Astarta Галина БАНДУРКИНА.

NBJ: Галина Юрьевна, какие сейчас у банков потребности в части организации пространства офисов? Г. БАНДУРКИНА: Банки развивают розничный бизнес и потому активно наращивают сети точек присутствия, особенно в регионах. Это могут быть отдельно стоящие помещения на улице, на вокзале или в торговом центре и офисы, размещенные внутри бизнес-центров или на первых этажах жилых зданий. Банкам требуются разные по площади офисы, но при этом они внимательно смотрят на расходные статьи, вдумчиво анализируют их. Наши клиенты из числа кредитных организаций по-прежнему хотят располагаться в качественных

Г. БАНДУРКИНА: Стало больше open space, используются мобильные и/или прозрачные перегородки. Зоны ожидания уже давно оборудованы креслами и диванами – это стало нормой. Применение зоны reception опционально: в розничных офисах она чаще всего отсутствует, зато она обязательна для точек обслуживания юридических лиц или для офисов private banking.

NBJ: Как должны быть организованы зоны private banking? Г. БАНДУРКИНА: Как раз на этом банки не экономят. Кредитные организации стремятся создать для клиентов такого уровня максимально комфортные условия. Это означает, что VIP-клиентов обслуживают в индивидуальном порядке в отдельном помещении с хорошей звукоизоляцией по всему периметру, с шикарной импортной мебелью из натуральных материалов. Мебель должна быть максимально удобной и эргономичной. Используется мягкий теплый свет. Иногда стены полностью драпируют тканями. Двери оборудованы считывающими устройствами, вход в такие помещения возможен только по пропускам.

NBJ: Каковы требования банков к устройству банковских мобильных станций? Г. БАНДУРКИНА: Здесь прежде всего задаются параметры по автономности по-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

мещения и по безопасности. Обязательны противоударные и пуленепробиваемые стекла. О своих сотрудниках нужно позаботиться таким образом, чтобы человек, не выходя из помещения, мог перекусить и отдохнуть.

NBJ: Как выбрать правильный подход к устройству банковского офиса? Г. БАНДУРКИНА: В первую очередь следует ориентироваться на свой бренд, на то, каковы требования банка к внешнему виду офиса. Нужно отслеживать единство стиля и цветовой гаммы оформления банковской рекламы и офиса, чтобы обеспечить преемственность узнаваемости этих образов. Большую роль играют освещение и вентиляция. Необходимо также отталкиваться от потребностей самого человека – и сотрудника, и клиента банка. Если у сотрудника неудобное рабочее место, то его раздражение может передаться клиенту. А если клиенту в отделении банка некомфортно – душно, свет бьет в глаза, – он не станет рекомендовать банк своим знакомым, да и сам вряд ли захочет лишний раз приходить в такой офис.

NBJ: Какие услуги в сфере организации банковских офисов различных форматов предлагает ваша компания и в чем заключаются ваши преимущества? Г. БАНДУРКИНА: Опыт работы в данной отрасли у нас огромный. Мы применяем технологии hi-tech, банки это любят и ценят. У нас собственное производство (перегородки, двери, потолочные системы, панели, мебель). Мы разрабатываем нестандартные комплексные решения исходя из индивидуальных потребностей каждой кредитной организации.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

137

№ 5(84)’ 2011

the best publications 2003–2013

Алексей Валентинович Улюкаев – российский государственный деятель, первый заместитель министра финансов России Алексея Кудрина (2000–2004 годы), первый заместитель председателя Банка России Сергея Игнатьева (апрель 2004 года – июнь 2013 года). C 24 июня 2013 года – министр экономического развития Российской Федерации

ЦБ будет «охлаждать» рискованность кредитования Первый заместитель председателя Банка России Алексей УЛЮКАЕВ в интервью NBJ в 2011 году рассказал о том, почему он считает, что Россия может завершить 2011 год с бездефицитным бюджетом и уложиться в правительственный прогноз по инфляции на уровне 6-7%, об особенностях регулирования национального банковского сектора и о будущем российских банков too big to fail.

NBJ: Алексей Валентинович, цена на нефть в 2011 году не достигла исторического максимума, но очень высока. С вашей точки зрения, какая стоимость нефти является оптимальной для российской экономики и можно ли в принципе обозначить такой уровень? А. УЛЮКАЕВ: Вы правы – цена пока не достигла исторического максимума. Но с другой стороны, высока вероятность того, что среднегодовая стоимость нефти

138

the best publications 2003–2013

в 2011 году окажется исторически рекордной, потому что у нас были локальные всплески цен в 2007 и 2008 годах, когда котировки нефтяных контрактов в отдельные месяцы превышали отметку 130 долларов за баррель. Но среднегодовой цены на нефть на уровне 101 доллар за баррель не было даже тогда. Если же говорить об оптимальной для российской экономики цене на нефть, то здесь надо иметь в виду следующее. Принципиальное значение имеет баланс интересов между производителем и потребителем товара. Если производитель товара не учитывает интересы потребителя, то он рискует оказаться в ситуации, когда у него возникнут проблемы с платежеспособным спросом. Потребитель начнет искать некие субституты. Мы видели это в 2008 году, когда цена на нефть достигла пиковых значений и начался массовый поиск заменителей «черного золота». Что может стать такими замени-

телями? Биотопливо, тяжелая нефть, нефтеносные сланцы и пески. Конечно, разработка технологий для производства таких субститутов требует колоссальных сил и затрат, но при цене на нефть выше ста долларов за баррель и то и другое становится оправданным. Поэтому, с моей точки зрения, уровень цен, равно приемлемый для производителя и потребителя нефти, – 80 долларов за баррель. Такая стоимость «черного золота» создает хороший стимул для того, чтобы производитель наращивал мощности добычи, проводил геологоразведки и т.д. С другой стороны, потребитель не оказывается в положении, когда он вынужден искать субституты, альтернативные источники. То есть, на мой взгляд, 80 долларов за баррель – это баланс интересов.

NBJ: Высокие цены на нефть – это поток нефтедолларов в страну и, как результат,

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

увеличение денежной массы, что, в свою очередь, приводит к ускорению темпов роста цен. При том условии, что среднегодовая цена на нефть в 2011 году может составить 101 доллар за баррель, удастся ли удержать инфляцию в прогнозируемом правительством коридоре 6-7% годовых? А. УЛЮКАЕВ: Я считаю, что шансы на это есть, если будут выдержаны те параметры фискальной и монетарной политики, которые мы согласовали и обнародовали и которых мы придерживаемся: все дополнительные доходы (федеральный бюджет «улавливает» порядка 65–70% от их совокупного объема) поступают в экономику через систему экспортных пошлин и налог на добычу полезных ископаемых. Так вот, если эти «упавшие с неба» доходы будут накапливаться в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния, то от этого элемента давления на денежное предложение мы убережемся. Кроме того, и у Минфина, и у Банка России есть инструменты стерилизации избыточной денежной массы: у Минфина – выпуск облигаций федерального займа, у Банка России – выпуск облигаций Банка России, депозиты и т.д. В конце концов, Россия не единственный в мире экспортер энергоресурсов, мы знаем, что есть страны, в платежных балансах которых нефтяные доходы имеют больший удельный вес, чем в платежном балансе Российской Федерации. И эти государства не имеют двузначной инфляции: хотя темпы роста цен у них достаточно высокие, проблема инфляции там является регулируемой. Я уверен, что это возможно и у нас. Все зависит от политической воли, профессионализма и следования тем принципам, которые были продекларированы на высшем уровне.

NBJ: Снова сошлюсь на одно из ваших заявлений: вы говорили, что инфляционные ожидания снижаются. На основании каких факторов вы сделали такой вывод?

А. УЛЮКАЕВ: Во-первых, на основании прогнозов, которые делают аналитики, финансовые и нефинансовые компании. Если мы возьмем пласт этих прогнозов и выведем консенсус-прогноз, то увидим, что в декабре 2010 года – январе 2011 года базовые ожидания по инфляции в 2011 году были двузначными. Аналитики прогнозировали, что инфляция поднимется выше 10% уже в I квартале и останется двузначной на протяжении всего 2011 года, возможно, даже усилившись к концу года. Были, правда, исключения: кто-то считал, что инфляция не перейдет двузначный рубеж, но окажется по итогам года выше 9%. И не было ни одного аналитика, который соглашался бы с прогнозом Центрального банка или признавал бы за этим прогнозом право на существование.

NBJ: С того момента картина изменилась? А. УЛЮКАЕВ: Да. Если мы посмотрим на прогнозы, которые были сделаны аналитиками в марте 2011 года, то увидим, что в большинстве случаев речь уже не идет о двузначных цифрах. Наиболее распространенная оценка теперь такова: в 7% мы, конечно, не уложимся, но инфляция на уровне 8,5-9% вполне реальна. Так что сами видите – инфляционные ожидания среди аналитиков действительно изменились, и изменились в сторону снижения. Второй момент – поведение населения в части пропорций между сбережением средств и потреблением. Есть общее правило: как только деньги становятся «горячими», спрос на товары снижается, а как только от денег надо избавляться, потребительский спрос на товары и услуги возрастает. В декабре 2010 года – январе 2011 года мы зафиксировали рост спроса, в январе даже немного сократилась депозитная база банков. Такое поведение людей свидетельствовало о всплеске инфляционных ожиданий. В феврале – марте 2011 года ситуация стабилизировалась: люди расхотели «в пожарном порядке» избавляться от рублей и поку-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

пать товары. Это означает, что их инфляционные ожидания снизились. И третий фактор, дающий основания говорить о снижении инфляционных ожиданий, – сами цифры, показатели инфляции от года к году. Мы видим, что февральский показатель 2011 года немного лучше, чем аналогичный показатель, зафиксированный по итогам февраля 2010 года. Март 2011 мы тоже прошли чуть лучше, чем в 2010 году. Это также означает, что инфляционные ожидания все-таки снижаются. И если мы будем подкреплять ожидания бизнеса и населения своими правильными действиями, то данная позитивная тенденция сохранится.

NBJ: Экономисты часто говорят о том, что инфляция имеет монетарную и немонетарную природу и что инфляция в России в большей степени разгоняется немонетарными факторами, например ростом тарифов естественных монополий. В последнее время даже ввели в оборот термин «таргфляция». Согласны ли вы с этим термином и с тем, что такое явление действительно существует? А. УЛЮКАЕВ: На мой взгляд, спор о монетарном и немонетарном характере инфляции является схоластическим. С фундаментальной точки зрения я считаю, что бывает только монетарная инфляция и никакой другой. Но позволю себе сделать две оговорки к этому утверждению. Первая – временное пространство. Инфляция подтверждает свою монетарную природу на длинном временном горизонте – год и более. На коротких временных дистанциях мы видим воздействие на темпы роста цен шоков, связанных с предложением товаров и услуг. Это видно именно на коротких дистанциях, а на длинных определяющую роль играет денежное предложение, объем ликвидности, который Центральный банк и банки в целом «запускают» в экономику страны. Вторая оговорка: есть локальный и глобальный уровни. То, что в рамках одной страны может выглядеть как

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

139

the best publications 2003–2013

инфляция издержек, порожденная изменением спроса на какую-то группу товаров, на глобальном уровне все равно объясняется изменением денежного предложения. Для российской экономики, для нашей денежной системы эта связь между денежным предложением и инфляцией очень значима. Если мы посмотрим на корреляцию между динамикой денежной массы М2 (а еще лучше М2Х – денежная масса с учетом депозитов) и инфляцией, то увидим, что в течение 9–11 месяцев в году наблюдается почти точное следование показателя инфляции за показателем M2X. Это одна сторона медали. С другой стороны, я не считаю, что с учетом всего вышесказанного не нужно регулировать тарифы. Как раз нужно, но не потому, что их рост – мощный вклад в инфляцию, а потому, что это механизм перераспределения ресурсов общества из секторов, связанных с потреблением, инновациями и т.д., в бюджеты и балансы компаний, предоставляющих соответствующие услуги. И конечно, если у нас тарифы естественных монополий регулярно растут, причем на 2, 3, 5% быстрее, чем инфляция, то это информация к размышлению. Если общество считает, что может регулировать тарифы естественных монополий, то оно должно делать это тщательно и корректно. Например, следует разобраться, почему естественным монополиям постоянно не хватает средств. Ведь в качестве оправдания для очередного повышения тарифа всегда приводится одна и та же причина – дефицит средств для покрытия операционных расходов. А операционные расходы – это текущие расходы плюс инвестиционная составляющая. Надо посмотреть на состояние непрофильных активов таких компаний, и мы убедимся, что естественные монополии «обрастают» непрофильными активами в больших масштабах, в отличие от 90-х годов. Почему общество должно оплачивать все это? Подводя итог своему ответу, хочу сказать еще раз: тарифную полити-

140

the best publications 2003–2013

ку естественных монополий общество, конечно, должно регулировать. Но это в любом случае вопрос не инфляции, а перераспределения финансовых ресурсов между разными сегментами экономики и общества.

рования, пусть даже на небольшую величину, вселит в участников банковского рынка чувство неопределенности, поскольку такое решение ЦБ «сломает» наметившийся тренд на поступательное снижение ставки рефинансирования.

NBJ: Обычно считается, что если инфляция идет вниз или ее показатель не изменяется, то и ставка рефинансирования ЦБ либо идет вниз, либо остается на том же уровне, что и раньше. Но мы видим, что инфляционные показатели пусть медленно, но снижаются, а ставку рефинансирования регулятор в феврале 2011 года поднял до 8% годовых. Повышение в 0,25%, конечно, нельзя назвать большим, но почему все-таки ЦБ принял такое решение?

А. УЛЮКАЕВ: Мне кажется, что регулятор должен поступать в таких вопросах не хаотично, а более или менее предсказуемо. Во всяком случае, мы стремимся вести себя именно так. Центральный банк не просто понижал ставку, а потом неожиданно поднял ее. Он в течение примерно десяти месяцев, с апреля 2010 года, держал ставку на уровне 7,75%. Потом мы начали говорить о том, что весьма вероятно повышение, и объяснять, почему это может стать необходимым. То есть мы проводили словесные интервенции и готовили рынок к такому развитию событий. Потом, в декабре 2010 года, сделали первый полушаг: подняли депозитные ставки, но не стали трогать кредитные ставки. После этого, в январе 2011 года, мы сделали второй полушаг, повысив резервные требования. И только в феврале мы затронули ставку рефинансирования и почти всю совокупность кредитных и депозитных ставок. Эта последовательность действий была не случайной: мы сделали все возможное, чтобы повышение ставки рефинансирования было ожидаемым для участников рынка, а наше решение по этому вопросу понятным. Никогда не надо идти против рынка. И у бизнеса, и у населения, и у Центрального банка всегда должно быть общее понимание вопроса о том, куда мы будем идти дальше.

А. УЛЮКАЕВ: Потому что существуют временные «лаги», о которых я уже говорил. И желательно, чтобы Центральный банк не плелся позади инфляции, следуя принципу: инфляция снизилась, и я снижу ставку; инфляция повысилась, и я повышу ставку. Надо, чтобы было наоборот: чтобы ЦБ, зная о тех закономерностях, которые существуют, о том, каким дальше будет складываться спрос на деньги, как будет меняться объем депозитов, предпринимал действия, направленные на то, чтобы через 9, 10 или 11 месяцев ситуация с инфляцией вошла в заданное русло. Вот что должен делать регулятор. И второй момент. В 2010–2011 годах глобальная ситуация такова, что практически во всех странах мира мы видим негативную реальную процентную ставку, то есть она ниже, чем уровень инфляции в этих странах. Это связано с последствиями кризиса, с необходимостью поддерживать экономическое восстановление. Конечно, это не совсем хорошо, но мы находимся в такой полосе общественного развития, когда регуляторы идут на установление негативной процентной ставки.

NBJ: Некоторые эксперты выражали опасение, что подъем ставки рефинанси-

NBJ: А куда мы будем идти дальше? Есть ли у Центрального банка планы еще повысить ставку рефинансирования в обозримом будущем или, напротив, снизить ее? А. УЛЮКАЕВ: Дальнейшие наши планы – удержать инфляцию в рамках 7%. Это очень трудная, нетривиальная задача, и для того чтобы ее решить, мы должны

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

последовательно и активно использовать весь инструментарий, который у нас имеется. У нас есть три блока инструментов: процентные ставки, резервные требования и курсовая политика. Стабилизация и даже некоторое снижение инфляции в феврале – марте 2011 года – это прежде всего результат укрепления рубля в конце 2010 года, как и ускорение инфляции в IV квартале 2010 года – во многом результат ослабления рубля в I и II кварталах 2010 года. Если между динамикой денежного предложения и инфляцией временные «лаги» составляют примерно три-четыре квартала (9–11 месяцев), то между изменением курсовых отношений и инфляцией они гораздо короче – два-три месяца. Поэтому повышение ставок, которое мы осуществили в начале 2011 года, станет очевидным во II–III кварталах.

NBJ: Но если появится необходимость в изменении ставок, вы снова будете готовить к этому рынок путем словесных интервенций? А. УЛЮКАЕВ: Конечно. Мы публикуем пресс-релизы, на очередных заседаниях совета директоров рассматриваем вопрос об изменении ставок. Если будет принято решение изменить их, мы объясним, почему пришли к такому выводу. Если нет, то словесно укажем, в каком направлении мы будем действовать. Участники рынка должны понимать нашу логику и действовать, учитывая ее.

NBJ: Вы сказали, что в конце 2010 года возникла тенденция к укреплению рубля. Сохранится эта тенденция и дальше и будет ли ЦБ предпринимать шаги для ослабления рубля? А. УЛЮКАЕВ: Все зависит от временного промежутка. Если говорить о краткосрочной перспективе, то мы находимся в состоянии баланса: шансы на ослабление и укрепление рубля примерно равны. Что касается более длительной временной перспективы, то здесь

многое будет зависеть от того, какой будет динамика цен на нефть, от состояния платежного баланса и капитального счета. В 2010 году и в начале 2011 года мы фиксировали отток капитала, но темпы оттока вроде бы снижаются. Надо посмотреть и понять, что будет происходить дальше. Если и в самом деле отток капитала прекратится, то это может стать основанием для некоторого укрепления рубля.

NBJ: То, что отток капитала был в 2010 году, более или менее понятно, а с чем, с вашей точки зрения, связано продолжение оттока в 2011 году? Ведь экономическая ситуация в стране очевидно улучшается, а капиталы продолжают покидать Россию. А. УЛЮКАЕВ: Это очень сложный вопрос. Для того чтобы дать на него корректный ответ, надо исследовать развитие ситуации не за два-три месяца, а в длительной исторической ретроспективе. Тем не менее попробую ответить. Когда мы говорим об оттоке капитала, мы имеем в виду чистую позицию иностранных инвестиций в экономике России. Чистая позиция – это ввоз минус вывоз. Ввоз есть. Мы видим, что глобальные фонды довольно активно вкладываются в страны с развивающимися рынками, в том числе в Россию, что очевидно по динамике национального фондового индекса. Но в то же время действительно продолжается валовой отток. С чем это связано? Во-первых, с тем, что велики объемы валютной выручки экспортеров, причем эта выручка стала большой неожиданно. Ведь цены на нефть начали резко меняться с сентября 2010 года. Теперь представьте себе, что вы – экспортер. У вас есть инвестиционная программа, сверстан годовой бюджет, и вы живете по определенной бизнес-модели. Вдруг в сентябре на вас сваливаются довольно большие, незапланированные вами денежные доходы. Конечно, значительную их часть вы уплачиваете в бюджет в виде экспорт-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ной пошлины, но все равно вам приходится думать, что делать с оставшимися деньгами. Есть ли соответствующий спрос на рубли внутри страны? Не факт. Вы делаете вывод, что оптимальным будет вложение этих «свалившихся» средств в краткосрочные иностранные активы – на счетах и депозитах за границей. Это дает вам маленькую доходность, но на дистанции в несколько месяцев это не так важно. Особенно если учесть, что вы еще не очень хорошо понимаете сложившуюся конъюнктуру, поскольку, как я уже говорил, цены на нефть изменились резко и неожиданно. Это одна сторона дела. Она более принципиальная: вы начинаете хеджировать страновые риски путем приобретения более долгосрочных активов за рубежом. Откуда берутся эти страновые риски? У нас идет избирательный процесс, и вы не знаете, как этот фактор может сказаться на вашем бизнесе. У нас все, в том числе и президент Российской Федерации, говорят о плохом инвестиционном климате в стране. А вы этот плохой инвестиционный климат чувствуете на себе каждый день в своей деловой активности. И реагируете на него и на другие имеющиеся риски, выводя капиталы из страны.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

141

the best publications 2003–2013

Вообще, движение капитала – это некий интегральный показатель, который строится из очень многих обстоятельств, подчас даже разнонаправленных.

NBJ: Поговорим, если не возражаете, о хеджировании рисков применительно к политике Центрального банка по управлению золотовалютными резервами. Вопрос заключается в следующем: собирается ли ЦБ менять структуру валютной корзины с учетом того, что далеко не все экономические проблемы в Европе разрешены и судьба единой европейской валюты остается неясной? А. УЛЮКАЕВ: Мы являемся консервативным инвестором, не склонным ориентироваться на текущую доходность тех или иных активов. Для нас принципиальное значение имеет триада «надежность, ликвидность и доходность». Как видите, доходность только на третьем месте, надежности и ликвидности мы уделяем гораздо больше внимания. Второй момент: надо понимать, что прогностическая сила в части предсказания относительных динамик курсов мировых валют невелика, поэтому обычно участники мирового рынка при принятии инвестиционных решений не закладывают изменение динамики курса доллара к евро или курса доллара к другой валюте. Они исходят примитивно из того, что сложилось на данный момент, потому что шансы, что произойдет изменение курса валюты в одну сторону, примерно такие же, как шансы на изменение курса в другую сторону. В долгосрочной перспективе мы, конечно, видим серьезные изменения. Мы видели, что соотношение доллара к евро было 1,2 при введении единой европейской валюты, потом это соотношение снизилось до 0,8, затем поднималось до 1,6. Как видите, разброс в два раза! Предположим, в тот момент, когда это соотношение было на уровне 0,8, мы сделали бы вывод об изменении структуры своего инвестиционного портфеля. Что бы мы делали, когда это соотношение составляло 1,6?

142

the best publications 2003–2013

Так что мы не спешим менять структуру своего инвестиционного портфеля. Для того чтобы мы сделали это, нужны серьезные основания.

NBJ: Будучи консервативным инвестором, вы, по-видимому, не будете спешить и с изменением доли японской иены в ЗВР? А. УЛЮКАЕВ: Не будем, совершенно правильно понимаете.

NBJ: А какова ее доля? А. УЛЮКАЕВ: Нормативная величина – 2%.

NBJ: Были слухи, что в валютную корзину ЦБ может быть введен китайский юань. А. УЛЮКАЕВ: А как его ввести? Юань – это ограниченно конвертируемая валюта. Мы не можем разместить резервы ни в ценные бумаги на китайском фондовом рынке, ни в депозиты китайских банков. Поэтому сначала Китай должен пройти определенный путь для того, чтобы сделать свою валюту полностью конвертируемой. Конечно, нам, как и многим другим инвесторам, китайский юань интересен. У всех есть ожидания, связанные с его укреплением, поскольку китайская экономика растет, но нет инструментов, нет доступа к этим инструментам, и, пока их не будет, китайский юань в нашей валютной корзине не появится.

NBJ: Несколько вопросов, тесно связанных с банковской отраслью. Налицо ситуация с переликвидностью в банковской системе, что, по-видимому, вызвано ростом сберегательной активности населения. А. УЛЮКАЕВ: И бизнеса тоже: остатки на корпоративных счетах весьма велики.

NBJ: С другой стороны, некоторые эксперты говорят о том, что уже в недалеком будущем переликвидность может смениться дефицитом ликвидности.

Считаете ли вы, что такой риск существует? А. УЛЮКАЕВ: Для того чтобы реализовался этот сценарий, должно чтото произойти. Кто-то должен абсорбировать избыточную ликвидность, либо должны резко ухудшиться мировая рыночная конъюнктура и состояние нашего платежного баланса, либо должен вдруг состояться резкий переход от дефицита к профициту бюджета. Я уже говорил, что у нас есть шансы выйти по дефициту в ноль, но для того чтобы бюджет абсорбировал большой объем ликвидности, он должен стать сильно профицитным или должны произойти очень резкие курсовые перемены. Иными словами, должно произойти очень значимое макроэкономическое событие, которое пока не просматривается на горизонте, поэтому я считаю, что высокая ликвидность в банковской системе сохранится.

NBJ: Банки объясняют высокую ликвидность тем, что нет хороших заемщиков в необходимых количествах, из-за этого темпы кредитования остаются невысокими. Между тем ЦБ прогнозирует на 2011 год 15–20-процентный рост кредитования и, я так понимаю, вполне доволен прогнозом. А. УЛЮКАЕВ: Я думаю, прогнозы ЦБ по этому вопросу и прогнозы банков не противоречат друг другу: и мы, и они предсказываем 15–20% роста объемов банковского кредитования. Другое дело, что, с нашей точки зрения, это в самый раз, а банки считают, что это мало. Их позиция вполне объяснима: кредиты – их заработок, и они хотели бы видеть рост на уровне 40, 50 и даже 100% в год. Но мы уверены: 40–50-процентный рост банковского кредитования – это механизм «перегрева» экономики, накапливания нежелательных рисков в банковской системе.

NBJ: Но звучат заявления о том, что экономика России недокредитована, что она была таковой и до кризиса.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

А. УЛЮКАЕВ: Недокредитованная экономика, на мой взгляд, бессодержательное понятие. Экономика недокредитована, недоинвестирована, население недопотребляет… Все это так, но это не означает, что мы должны дать населению много денег, чтобы оно «допотребило». Или должны сразу дать экономике много денег, чтобы она стала доинвестированной. Мы просто разгоним инфляцию, если будем так делать. Нужно создавать те механизмы, которые позволят доинвестировать экономику. Но надо давать экономике столько кредитов, сколько она сможет «переварить», предоставлять кредиты с учетом рисков и качества тех инвестиционных и бизнес-проектов, которые наша экономика создает. Ведь не секрет, что не только у нас, но и во всем мире качество проектов, под которые выдавались кредиты, было низким, что большие деньги предоставлялись на кредитной основе без должной оценки. Пользы это никому не принесло и не принесет.

NBJ: Но банки, скорее всего, через какоето время забудут об уроках кризиса и начнут наращивать кредитование, в том числе за счет предоставления займов рискованным заемщикам. А. УЛЮКАЕВ: Мы требуем от них в таких случаях дополнительного резервирования. Например, мы поменяем нашу нормативную базу в части более высокого «взвешивания» рисков по нестандартной ипотеке, когда первоначальный взнос меньше, чем нормативный, или когда процентная ставка по кредиту очень низкая. В таких случаях мы можем требовать 150-процентного «взвешивания» этого риска. То же самое в отношении банка, клиенты которого находятся в офшорных юрисдикциях, – здесь мы тоже можем требовать повышенного резервирования по кредитам, предоставляемым таким клиентам. Иными словами, мы будем «охлаждать» рискованность кредитования через наш инструмента-

банки too big to fail должны располагать большими буферами капитала и должны иметь санационные планы. Чтобы в случае чего не залезать в карман налогоплательщика, а решать проблемы собственными силами

А. УЛЮКАЕВ: И так тоже, безусловно.

делать поправку на то, что у нас есть такие явления, как «дутые» капиталы, «нечистые» балансы и забалансовая деятельность кредитных организаций. Поэтому мое личное мнение: нам следует быть более жесткими при установлении требований к банкам, чем это диктует Базельский комитет.

NBJ: С вашей точки зрения, российские банки готовы к тому, чтобы выполнять эти стандарты?

NBJ: А эту большую жесткость можно считать элементом контрцикличного надзора?

А. УЛЮКАЕВ: Формально – более чем. Подавляющее большинство участников российской банковской системы уже выполняют эти нормативы, в том числе и норматив по капиталу первого уровня. Мы подготовили наши банки к введению данных стандартов заранее: когда вводился Базель I, мы требовали от них выполнения более высоких нормативов, чем это предписывал Базель. Кредитные организации тогда жаловались, что по Базелю I норматив достаточности капитала банков должен составлять минимум 8%. А ЦБ требовал: не ниже 12%. Это было правильным шагом со стороны регулятора, потому что в странах с развивающимися рынками требования к финансовым учреждениям должны быть более жесткими, чем в странах с развитой экономикой. У нас есть «гэп» между регулированием и надзором. То есть добросовестность банков в части предоставления информации о своей деятельности, мягко говоря, неидеальная. И нам приходится

А. УЛЮКАЕВ: В той мере, в какой весь Базель III нацелен на контрцикличность. Контрцикличность – не просто жесткость надзора, это большая его жесткость в стадии подъема рынка и меньшая в стадии спада. То есть мы не должны допускать большого «перегрева», чтобы затем не было большого падения.

рий пруденциального надзора и регулирования.

NBJ: По-видимому, «охлаждать» рискованность ЦБ будет и путем введения стандартов Базель III?

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Как вы относитесь к самой идее контрцикличного надзора? А. УЛЮКАЕВ: Идея абсолютно правильная.

NBJ: Странно, что в качестве примера эффективности контрцикличного надзора всегда приводили Испанию, а у ее банков серьезные проблемы. А. УЛЮКАЕВ: Дело в том, что в Испании существуют две банковские системы. Есть обычные банки – и у них как раз нет проблем. А есть еще и так называемые caja (кассы), которые

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

143

the best publications 2003–2013

не подпадают под обычное банковское регулирование.

NBJ: Что-то вроде наших микрофинансовых организаций? А. УЛЮКАЕВ: В некотором смысле да, хотя не такие уж они «микро». Они имеют ограниченную лицензию, то есть осуществляют не весь объем банковских операций и действуют в режиме более мягкого регулирования, чем банки. Вот у них и возникли проблемы. Испания была страной очень быстрого строительного бума, и caja активно участвовали в нем, массово предоставляя ипотечные кредиты без должной оценки рисков. Поэтому то, что произошло в Испании, не может рассматриваться как свидетельство неэффективности контрцикличного надзора.

NBJ: А в России возможно воспроизведение испанского опыта с точки зрения банковского надзора? А. УЛЮКАЕВ: Возможно. Но, конечно, не в буквальном, а в переработанном виде.

NBJ: Еще один вопрос, который очень волнует участников банковского рынка. Госбанки быстро наращивают свою мощь, в том числе и за счет новых приобретений. В связи с этим все чаще говорят об огосударствлении банковского сектора, о том, что два гиганта – Сбербанк и ВТБ – со временем просто вытеснят с рынка банки поменьше. С вашей точки зрения, насколько оправданны такие опасения? А. УЛЮКАЕВ: Избыточное участие государства в банковской системе, безусловно, негативное явление. Оно наблюдалось у нас еще до кризиса. И я бы сказал, что здесь есть две стороны вопроса. Во-первых, огосударствлению можно противопоставлять разгосударствление, что и происходит: приватизация 10% акций ВТБ, которая уже произошла, приватизация 7,5% акций Сбербанка РФ, которая готовится. Дальнейшие шаги, прописан-

144

the best publications 2003–2013

ные в Стратегии развития банковского сектора до 2015 года: предполагается, что доля государства в Россельхозбанке сократится до 75%, в ВТБ – до 50%. Я думаю, что потом мы должны действовать смелее: уходить от уровня контролирующего пакета государства в капитале госбанков к уровню блокирующего пакета. Это движение к выходу государства из своих банковских институтов, и это правильное движение. Но есть, как я уже сказал, и вторая сторона. Предположим, что государство вышло из Сбербанка и ВТБ. Но ведь эти банки не перестанут быть гигантами – они останутся таковыми, просто у них будет иная структура собственности. И весьма вероятно, что тогда свою экспансию они будут осуществлять еще агрессивнее. Вы думаете, если бы они были частными, их экспансия была бы меньшей? Уверяю вас, что нет! Собственник в лице Центрального банка или правительства является более осторожным и консервативным, поскольку он руководствуется глобальными макросоображениями, а не только стремлением максимизировать прибыль. И еще один момент. Всегда надо смотреть: что то или иное решение или действие принесет экономике, клиентам банков. Если оно приведет к снижению издержек, удешевлению кредитов, то это хорошо. Если, наоборот, к тому, что услуги станут дороже, то это плохо. В данном случае безусловно, что государство должно постепенно выходить из капитала Сбербанка, ВТБ и других госбанков.

NBJ: А Сбербанк и ВТБ независимо от того, являются они государственными или частными, – не банки из той категории, которую за рубежом называют too big to fail? А. УЛЮКАЕВ: Я считаю, что их можно отнести к этой категории. Мы, как регулятор, российского банковского рынка направляли сведения о них в Совет по финансовой стабильности, который решает вопрос, кого и по каким критериям относить к числу

системно значимых мировых институтов. Ведь речь идет не только о величине банка: можно иметь очень крупный национальный финансовый институт, но при этом он будет мало коммуницировать с внешним миром. Соответственно, с глобальной точки зрения он не войдет в перечень системно значимых банков. И наоборот: кредитная организация может быть не очень большой по размеру активов, но она располагает разветвленной филиальной сетью в мире, осуществляет большой объем операций с активами и пассивами клиентов в других странах. Ее шансы на включение в перечень системно значимых банков в силу этих причин выше.

NBJ: Вы считаете, что Сбербанк и ВТБ должны войти в этот перечень? А. УЛЮКАЕВ: Мы рассматриваем их как возможных кандидатов на включение в категорию системно значимых финансовых институтов.

NBJ: Но во всем мире ломают голову, что делать с банками too big to fail. А. УЛЮКАЕВ: К ним относятся поразному. Есть крайняя точка зрения, что такие финансовые институты надо разделять. Есть более мягкая точка зрения, что им нужно запретить заниматься инвестиционной деятельностью. Есть предложения о введении для банков too big to fail специального налога. Мы придерживаемся иной позиции: надо создавать для них особый режим пруденциального надзора. Потому что эти финансово-кредитные организации действительно слишком большие, и если у них возникают проблемы, то за решение этих проблем платит налогоплательщик. Надо сделать так, чтобы этого не было: банки too big to fail должны располагать большими буферами капитала и должны иметь санационные планы. Чтобы в случае чего не залезать в карман налогоплательщика, а решать проблемы собственными силами.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

как победить «нал» К. ЕЛИЗАРОВ: «Задача компании ISBC – играть на опережение в сфере платежей с помощью мобильных устройств» беседовала

Елена Бродская Я полагаю, что если будет принят закон об ограничении наличных платежей, рынок эквайринга, а следовательно, и распространение мобильных POSтерминалов моментально получат мощный импульс. Уже сейчас 800 тысяч индивидуальных предпринимателей выражают заинтересованность в использовании POS-терминалов. Однако обычные подобные устройства им не по карману, они готовы использовать более дешевые решения.

Проблематика развития безналичных платежей в нашей стране сейчас обсуждается на самом высоком государственном уровне. Все участники дискуссии признают, что для решения данной задачи нужно не только повысить финансовую грамотность населения, но и создать необходимую инфраструктуру. О текущем положении дел и перспективах развития сферы приема платежей с помощью мобильных устройств рассказал в интервью NBJ руководитель направления «Банковские решения» ISBC Group Кирилл ЕЛИЗАРОВ.

NBJ: Кирилл, сможет ли, по вашему мнению, Россия повторить успех Европы и США в приеме платежей с помощью мобильных устройств? К. ЕЛИЗАРОВ: В странах с развитой экономикой доля безналичных платежей по картам значительно выше, чем в России. Люди доверяют этому сервису, и карты принимаются повсеместно. В нашей стране и пользователи на данном этапе привыкли воспринимать карту как средство для обналичивания, и индивидуальные предприниматели не хотят платить налоги с официального оборота.

NBJ: Какие существуют игроки на этом рынке в России? К. ЕЛИЗАРОВ: Есть порядка 15 игроков, предлагающих устройства разного ценового уровня. Один банк пытался распространять очень дешевые и небезопасные устройства, но был вынужден свернуть программу, когда столкнулся с резким ростом мошенничества. Хочу отметить, что банки уже профинансировали развитие безналичных платежей, вложившись в процессинг и выпуск карт. Средние по размеру финансово-кредитные организации уже инвестируют в развитие производителей мобильных POSтерминалов, чтобы подтолкнуть рынок к дальнейшему росту.

NBJ: Каковы выгоды от таких решений для банков? К. ЕЛИЗАРОВ: Во-первых, это рост оборотов по безналичным платежам среди индивидуальных предпринимателей. Вовторых, банку будет проще кредитовать ИП в силу большей прозрачности заемщика. В-третьих, при проведении платежа можно делать интерактивные предложения для клиентов, развивать программы лояльности.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Со стороны банков пока есть недоработки в плане сервиса: оформление документов занимает время, и предприниматель может из-за волокиты отказаться от использования такого терминала. Также практика рынка показывает, что банку следует брать с предпринимателя небольшую сумму за выданный мобильный POS-терминал, чтобы решение со стороны бизнесмена было ответственным и у него был стимул пользоваться этим устройством. Если говорить о ценовом факторе, то традиционные POS-терминалы отличаются высокой стоимостью (от 300 долларов) и узким функционалом. Мобильные POS-терминалы дешевле (сейчас они стоят около 1 500 рублей) и кроме возможности провести платеж позволяют сделать бонусное предложение клиенту на экране того мобильного устройства, к которому подсоединен терминал.

NBJ: Какова роль ISBC Group в развитии рынка приема платежей с помощью мобильных устройств? К. ЕЛИЗАРОВ: Свою задачу мы видим в том, чтобы играть на опережение в сфере платежей с помощью мобильных устройств. В рамках решения этой задачи мы получаем от банков и наших компаний-партнеров сведения о потребностях рынка и доносим до них информацию о тенденциях и перспективах развития. Анализ специфики российского рынка мы передаем производителям оборудования, сотрудничаем с регуляторами (Visa и MasterCard), отслеживаем их требования к мобильным POS-терминалам. У нас накоплен богатый опыт работы в этой сфере, и мы активно развиваем рынок качественных мобильных POS-терминалов в РФ.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

145

№ 3(82)’ 2011

the best publications 2003–2013

Антон Викторович Данилов-Данильян – российский экономист. С 1997 по 2004 год возглавлял Экономическое управление Президента РФ. В настоящее время является председателем Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по инвестиционной политике, членом рабочей группы по налоговой реформе Совета по конкурентоспособности и предпринимательству при Правительстве Российской Федерации

А. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: «Я за оздоровление банковской системы. Но оздоравливать в ней надо не только банки, но и регулятор» Кризис в российской экономике преодолен – это общепризнанная точка зрения большинства независимых экспертов. Однако все прошло, но ничего, во всяком случае пока, не забыто. О том, какие уроки должна извлечь из кризиса экономика России в целом, национальная банковская система и регуляторы банковского рынка, рассказал в интервью NBJ в 2011 году председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по инвестиционной политике Антон ДАНИЛОВДАНИЛЬЯН.

NBJ: Антон Викторович, до сих пор идут дискуссии о том, на каком этапе развития находится российская экономика, как будет складываться ситуация в ней в следующие несколько лет.

146

the best publications 2003–2013

Какие уроки преподнес нам последний мировой кризис и какие из них будут учтены?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Я полагаю, кризис наглядно продемонстрировал то, что экономика России чрезвычайно зависима от внешней торговли. Она несамостоятельна, поэтому вопрос о выходе из кризиса она решает исключительно на фоне улучшения или стагнации ситуации в мировой экономике. Если будет вторая волна кризиса или новый внешний кризис, то она опять столкнется с серьезными испытаниями. Если же в мировой экономике не появятся негативные тенденции, то и в нашей экономике не будет существенных кризисных явлений. Почему я так уверенно об этом говорю? Дело в том, что классиче-

ский циклический кризис, характерный для XIX и XX веков, был связан с перепроизводством товаров. В XXI веке кризисы порождаются перепроизводством денег, что приводит к периодическому образованию «пузырей» в различных частях мирового фондового рынка. Иногда лопнувший «пузырь» приводит к глобальным последствиям для мировой экономики, иногда – нет. Так, сдутие ипотечного «пузыря» в США в конце 1990-х годов привело к таким последствиям, а сдутие высокотехнологичного «пузыря» в той же стране в начале 2000-х годов – нет. В будущем, скорее всего, «пузыри» будут сдуваться, вызывая лишь небольшие потрясения.

NBJ: В том числе и долговой «пузырь» в европейских странах?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Да. При этом интересно, что внимание наблюдателей приковано в основном к Греции, Ирландии, Португалии, Испании, а ведь есть еще и бурно развивающиеся страны, такие как Китай. Сколько было разговоров о том, что там вот-вот сдуется «пузырь» на рынке недвижимости. Возможно, это действительно произойдет, но приведет ли это к таким же глобальным последствиям, к каким привел лопнувший «пузырь» на рынке недвижимости в США? Большинство аналитиков считает, что нет. Поэтому у меня есть ощущение, что российская экономика будет в течение следующих нескольких лет развиваться стабильно и устойчиво. Этому будут способствовать ее особенности.

зированными предприятиями, ей есть куда развиваться. И никакого циклического кризиса перепроизводства в России не предвидится.

NBJ: Какие именно?

NBJ: Который будет «рассасываться» по мере преодоления российской экономикой названных вами недостатков?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: В отличие от развитых экономик, где давно сложились товарные потоки, где налицо мощнейшая конкуренция, наш рынок – это рынок зачастую одного, двух, трех игроков. Количество отраслевых рынков, где наблюдается высокая конкуренция, можно перечислить по пальцам одной руки. Машиностроение, химическая промышленность, даже металлургия – везде мы наблюдаем одну и ту же картину: заводы специализированы таким образом, что конкуренции между ними нет. Конечно, есть импорт, но зачастую импортные товары только формально соответствуют отечественным товарам с теми же наименованиями. Отвоевывать себе место под солнцем у наших производителей никто из иностранных компаний не будет, потому что речь идет о слишком незначительной отдаче – 10– 15, может, 50 млн рублей. Такие доходы для глобальных игроков с Запада не являются привлекательными, а для наших средних компаний – да, вполне. Отсюда вывод: пока наша экономика остается монополизированной, причем монополизированной не естественными монополиями, а специали-

NBJ: Перепроизводства товаров нет, а как насчет кризиса перепроизводства денег?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Тем более нет. У нас нет перепроизводства денег, у нас налицо нехватка проектов, потому что экономика монополизирована, низкоконкурентна, предпринимательский класс плохо подготовлен. Результат: у нас не умеют пока эффективно разрабатывать проекты и представлять их в банки для получения кредитов. Отсюда и «денежный навес» над экономикой.

А. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Он постепенно «рассасывается», но медленно, потому что не хватает товаров, профессионалов, организаций, способных осуществлять предпроектные разработки. А если такие организации и есть, то берут они за свою работу очень высокую плату по причине все того же дефицита конкуренции. С учетом всего этого можно смело утверждать: если новый кризис и будет, то он снова придет к нам извне, как и кризисы 1998 и 2008 годов.

NBJ: Между этими двумя кризисами все-таки была разница по крайней мере с точки зрения их воздействия на экономику и на уровень жизни населения страны. Может, к 2008 году России удалось выработать определенный иммунитет по отношению к внешним кризисам?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Дело не в иммунитете. Кризис 1998 года был типичным бюджетным кризисом, он спровоцировал всплеск инфляции. Кризис 2008–2009 годов был иным: огромный

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

объем накопленных золотовалютных резервов позволил уберечь экономику и население от резкого падения курса рубля, девальвация была плавной, поэтому «шока», как в 1998 году, не произошло. Налицо, конечно, было общее сжатие спроса, это ощутили на себе не только российские, но и импортные производители. Курс рубля не настолько снизился, чтобы импорт начал проигрывать и быстро расти в цене, сказываясь на потребительской инфляции. Кроме того, два кризиса, названные мной, отличает еще один момент: в 1998 году многие российские предприятия закрылись, потому что государству было не под силу оказать им поддержку в острый период кризиса. В 2008–2009 году, наоборот, было введено так называемое ручное управление: определены три сотни системообразующих предприятий, им была предоставлена госпомощь, это привело к тому, что в результате кризиса полностью прекратили свою деятельность лишь немногие компании, поэтому даже увольнения не носили массового характера. Неудивительно, что люди пережили эти два кризиса поразному: первый действительно «прошелся» по ним в полной мере, второй они переживали больше психологически, опасались серьезных ухудшений в будущем, ориентируясь на негативный новостной поток. «Маржин коллс» и многие другие специфические бедствия последнего кризиса прошли мимо простых россиян – они даже не знают, что это такое.

NBJ: Больше оказалось страхов, чем реальных негативных последствий?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Да. А в 2010 году появились признаки нормализации ситуации: пошли первые инвестиции, предприятия начали возвращать уволенных сотрудников, отток капиталов продолжался скорее по политическим, чем по экономическим причинам. Плюс к этому нет оснований полагать, что снова может прийти что-то плохое извне. В Евросоюзе

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

147

the best publications 2003–2013

экономические проблемы носят локальный характер, и странам, переживающим долговой кризис, оказывают помощь из специально созданного финансового фонда. США, экономический и финансовый крах которых не предсказывал начиная с 2008 года только ленивый, демонстрируют неплохие макроэкономические показатели. Причем настолько неплохие, что в некоторых случаях они даже лучше аналогичных докризисных.

NBJ: Сравнивая кризисы конца 1990-х годов и конца 2000-х годов, вы говорили о том, что во многом остроту последнего кризиса удалось смягчить благодаря большим объемам накопленных ЦБ золотовалютных резервов. До кризиса эта политика накопления ЗВР не раз подвергалась жесткой критике со стороны независимых экспертов: мол, зачем складировать деньги мертвым грузом, вместо того чтобы использовать их на благо экономики страны. Выходит, что все-таки экономические власти страны были правы, придерживаясь такой политики?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Здесь надо четко разделять процесс накопления резервов Центральным банком и процесс накопления Минфином. Центральный банк за его политику в этом вопросе я, как профессиональный экономист, никогда не критиковал и не мог. По простой причине: на то количество долларов, евро и других иностранных денежных единиц, которые «заходят» в Россию, должно выпускаться соответствующее количество рублей. Золотовалютные резервы ЦБ являются эквивалентом выпущенной рублевой массы. Если мы «запустим» эти резервы внутрь экономики на какие-то цели, значит мы ликвидируем баланс рублей и валюты. Тогда надо под рубли «подводить» что-то другое, но что? Некое абстрактное национальное богатство, которое считается кучей разных способов? А если начнутся проблемы, не возникнет ли трудностей с реализацией данного богатства?

148

the best publications 2003–2013

Это что касается резервов ЦБ. Есть, как я уже говорил, резервы Минфина: Фонд национального благосостояния, Резервный фонд, до того был Стабилизационный фонд. Эти деньги теоретически можно было «запустить» в экономику. Но тут возникает вопрос: с какой целью? Просто для того чтобы стимулировать государственный спрос? В условиях нашей слаборазвитой, низкоконкурентной экономики это привело бы к росту цен. Наиболее эффективным путем была конвертация данных средств и использование их для закупки импортного оборудования. Но Минфин предпочитал вкладывать их в различные финансовые инструменты за рубежом. Здесь критика его политики имеет место быть: я уверен, что если бы кроме этого закупалось импортное оборудование, эффект для экономики в целом был бы более положительным, чем от вложений в американские казначейские облигации и другие валютные инструменты.

NBJ: От вложений в облигации Fannie May и Freddie Mac, например.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Да. Но проблема в организации: как эффективно организовать закупки импортного оборудования? Это возможно, но Минфин явно боялся брать на себя такую ответственность, как боялся этого Внешэкономбанк. Только кризис вынудил их сделать это в рамках ручного управления, правда, не через закупку оборудования, а через предоставление средств системообразующим предприятиям под эти цели.

NBJ: По поводу господдержки системообразующим предприятиям и банковской системе тоже было много критики. С вашей точки зрения, была ли необходимость в этом и насколько эффективно поддержка предоставлялась?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Ответ на первую часть вопроса такой: необходимость, безусловно, была. Без господдержки кризис углубился бы и на-

селение страны ощутило бы его последствия более остро. Вторая часть вопроса – тема для обсуждения. Насколько мы знаем, механизмы предоставления господдержки были недостаточно прозрачными, и суммы, которые выделялись тем или иным предприятиям, не всегда были обоснованными. Да и сам выбор компаний – реципиентов госпомощи подвергался обоснованной критике. Но это не означает, что не надо было вводить ручное управление. В конце концов, это сделали практически все страны, пострадавшие от кризиса.

NBJ: Но здесь приводится контраргумент: в других странах антикризисные меры были направлены на стимулирование внутреннего спроса, а не на поддержку отдельных компаний.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Это так. Но давайте не будем забывать, что у нас низкоконкурентная экономика. Стимулирование спроса в таких условиях не привело бы к ожидаемым результатам, зато наверняка привело бы к разгону инфляции. В России главной задачей была поддержка предприятий, ориентированных на экспортное производство. Не будь этой поддержки, они рухнули бы, а восстановить некоторые из них потом было бы очень тяжело, если вообще возможно. Кроме того, был еще один фактор: многие предприятия, вошедшие в список системообразующих компаний, были признаны правительством стратегически важными и недопустимыми для передачи их в собственность иностранцам. Ведь «маржин коллс» прозвенели, и вероятность такой передачи была очень высока.

NBJ: Несмотря на отсутствие равного доступа к государственному финансированию, российский банковский сектор худо-бедно выстоял, и даже складывается впечатление, что не очень худо и не очень бедно. Финансовые власти страны отменили практически

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

все антикризисные меры. С вашей точки зрения, не слишком ли рано?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Их отменили не исходя из фактора времени, а потому, что на них исчез спрос. Зачем продолжать проведение беззалоговых аукционов, если кредитные организации перестали подавать заявки на участие в них? Если какой-либо банк продолжит привлекать средства господдержки, это уже будет сигналом, что с ним, возможно, не все в порядке.

NBJ: Как в случае с Межпромбанком.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Да. Я не знаю, сколько лицензий будет отозвано у банков в 2011 году – 30, 40 или 50. Но в любом случае это уже будет не из-за кризиса.

NBJ: А будет потому, что эти банки нежизнеспособны?

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Я бы сказал так: нежизнеспособны по-честному. По-нечестному, с помощью всяких схем, может, жизнеспособны. Но нужны ли они рынку?

NBJ: 2011 год, наверное, будет не очень сложным для банков, поскольку первый рубеж на пути повышения мини-

мального размера капитала они уже преодолели, а второй предстоит только в 2012 году.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Могу сказать одно: переход на 180 млн рублей – это не острая тема. И на 200 млн рублей, и на 500 млн рублей они тоже перейдут легко. Вопрос, на мой взгляд, не в этом, а в том, зачем в принципе это делается. Зачем создавать лишние проблемы для участников банковского рынка? Во многих странах кредитные организации могут быть малюсенькими, с микроскопическим числом сотрудников, но если кто-то пользуется их услугами, то пусть они живут. Если они честные и прозрачные, то зачем искусственно заставлять их увеличивать капитал? Зачем заставлять банки увеличивать капитал в кризисное время, когда у них и так достаточно проблем.

NBJ: Ну этот аргумент в силу объективных причин уже неактуален.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: Этот нет, а первый будет актуальным всегда. Если участник финансового рынка изначально позиционирует себя как небольшой региональный банк, если он выдает микрокредиты населению, кредиты на очень скромные (особенно по московским меркам) суммы

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

малым и средним предприятиям, если зарплаты в этом банке небольшие по сравнению с московскими, но средние и даже высокие по местным меркам, к данной кредитной организации люди привыкли, в ней меньше официоза, более дружественная, если хотите, домашняя обстановка, почему надо выметать всех одной метлой?

NBJ: Руководители Центрального банка, за исключением Алексея Юрьевича Симановского, в ответ на эти доводы дают понять, что большинство мелких, или микроскопических, банков являются либо отмывочными, либо кэптивными.

A. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН: И при этом не приводят конкретных доказательств. Замечу: редкие исключения не доказательство. А кто тогда выжил в кризис, причем без всякой господдержки? Кто наказывается у нас за отмывание? Среди тех, кого штрафуют за отмывание, много малых банков? Для большинства из них штраф равносилен закрытию! Так что давайте по-честному: где доказательства? Выявили, предъявили, закрыли – молодцы, выполнили свою надзорную функцию. А объявлять, что все малые банки непременно слабые звенья, – равносильно клевете, а за клевету я бы судил.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

149

the best publications 2003–2013

динамическая ИТ-инфраструктура для ФГ «Лайф» опыт сотрудничества финансовой группы (головной банк – Пробизнесбанк) и компании «Инфосистемы Джет» беседовала

Анастасия Скогорева

Для финансово-кредитных организаций огромное значение имеет отказоустойчивость ИТ-инфраструктуры и бизнес-приложений, а также надежность хранения данных. От непрерывной работы ИТ напрямую зависят возможность и качество оказания услуг клиентам. Как правило, собственных ИТ-ресурсов недостаточно. К тому же ИТ не являются основным направлением деятельности банка. В этих обстоятельствах логично привлечение надежного партнера, который поможет не только реализовать текущие проекты, но и в дальнейшем развивать системы и сопровождать их. О том, как правильно выстроить взаимодействие с таким партнером и каких результатов можно достичь, рассказали в интервью NBJ заместители начальника департамента информационных технологий ФГ «Лайф» Александр БЕЛЯСНИКОВ и Денис ГАРЕВСКИЙ, а также начальник отдела системной архитектуры компании «Инфосистемы Джет» Руслан ХАЙРУЛЛОВ. партнер как залог успеха NBJ: Первый вопрос, который хотелось бы задать, – что представляет собой ИТстратегия финансовой группы «Лайф»: каковы основные цели, на какой период она рассчитана и на какой стадии реализации находится сейчас? Д. ГАРЕВСКИЙ: Главная цель, которая прописана в этой стратегии, рассчитанной до 2015 года, – достичь уровня надежности всех ИТ-сервисов в шесть

150

the best publications 2003–2013

сигм (уровень эффективности процесса, при котором на каждый миллион возможностей или операций приходится всего 3,4 дефекта). На практике это означает следующее: если какойто компонент начинает отказывать, то автоматически включаются резервные мощности, и простоя системы удается избежать.

NBJ: Если шесть сигм – тот уровень надежности, которого вы стремитесь достичь, то каким этот показатель является для ваших ИТ-систем на сегодняшний день? Д. ГАРЕВСКИЙ: Пять сигм. Чтобы проиллюстрировать, насколько это высокий уровень, достаточно сказать, что при нем допускается время простоя системы не более 2,5 часов в год. Уровень шесть сигм может многим показаться практически недостижимой целью, неким идеальным значением. Но наша финансовая группа всегда ставила перед собой очень амбициозные задачи. А. БЕЛЯСНИКОВ: Есть еще один принцип, прописанный в нашей ИТстратегии, – это аутсорсинг непрофильных функций. Примерно три года назад мы начали искать надежного партнера, способного оказать нам поддержку в обеспечении непрерывности ИТ-сервисов. Решить эту задачу оказалось не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Компанийинтеграторов на рынке достаточно, но не все они обладают необходимой экспертизой и высоким уровнем клиентоориентированности.

NBJ: Но финансовой группе «Лайф», насколько я понимаю, удалось достичь заявленных целей в выборе партнера? А. БЕЛЯСНИКОВ: Да, в 2010 году мы заключили первые контракты на модернизацию АБС RS-Bank v.6 и услуги по администрированию ИТ-инфраструктуры АБС интернет-банкинга Interbank, и уже через год определили компанию «Инфосистемы Джет» как основного партнера. Постепенно наше сотрудничество в области аутсорсинга расширялось, теперь интегратору передана на аутсорсинг ИТ-инфраструктура ключевых банковских систем: RS-Bank v.6, Interbank (физические и юридические лица), FrontLife, процессинг OpenWay, а также FileNet, DWH, ESB и MDM. Д. ГАРЕВСКИЙ: Кроме того, компания «Инфосистемы Джет» полноправно участвует в архитектурном комитете банка, помогая определять развитие нашей ИТ-инфраструктуры. Сотрудники компании консультируют нас по таким вопросам, как тенденции развития ИТ, новые технологии и решения вендоров и т.п. Р. ХАЙРУЛЛОВ: Действительно, доступ к опыту интегратора невозможно переоценить. Обучение новым технологиям является штатной обязанностью 800 инженеров нашей компании. Опыт сотен проектов позволяет им увидеть изнаночную сторону технологий, как они работают в реальных инсталляциях наших клиентов, а не на маркетинговых листовках вендоров. Допустив нас к стратегии развития, банк получил

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

не менее полугода. Кстати, так бывает, когда по каким-либо причинам банк перестает использовать определенные приложения или мигрирует на новую версию ПО – по такой же заявке можно удалить ставшую ненужной ИТ-инфраструктуру. Надо понимать, что термин «динамическая ИТ-инфраструктура» касается не только динамичного выделения или утилизации ресурсов, но и быстрой реакции на физические и логические сбои в комплексах, информационной безопасности и т.п.

информацию по большому количеству кейсов в других кредитных организациях, смог увидеть возможные модели предоставления ИТ-услуг, а также базу знаний о типовых ошибках в проектах аналогичного масштаба. проекты как шаги к динамической ИТ-инфраструктуре NBJ: Расскажите о совместных проектах, разработанных в архитектурном комитете банка. А. БЕЛЯСНИКОВ: Поскольку ФГ «Лайф» очень активно развивается, постоянно расширяет портфель услуг, увеличивает количество отделений и клиентов, то возрастает нагрузка на ИТ-системы. Для обеспечения быстрых изменений в бизнесе нам необходимо было изменить подход к формированию ИТплатформы. В партнерстве с компанией «Инфосистемы Джет» мы выбрали курс на создание динамической ИТинфраструктуры. Р. ХАЙРУЛЛОВ: К настоящему моменту в рамках построения динамической ИТ-инфраструктуры унифицированы и консолидированы компоненты ИТинфраструктуры бизнес-критичных приложений: системы процессинга OpenWay и трех АБС (RS-Bank, FrontLife, Interbank). Внедрены механизмы миграции вычислительных задач между серверами и системами хранения данных без остановки бизнес-процессов (на случай нештатных ситуаций или проведения сервисных работ). Сейчас мы строим резервный центр обработки данных, а в следующем году планируем начать переход к облачным вычислениям как к современной модели предоставления ИТ-сервисов бизнес-подразделениям банка.

NBJ: Что подразумевается под термином «динамическая ИТ-инфраструктура»? Р. ХАЙРУЛЛОВ: Термин «динамическая ИТ-инфраструктура» определяется большим количеством маркетинго-

Александр БЕЛЯСНИКОВ, заместитель начальника департамента информационных технологий ФГ «Лайф» вых слов – «гибкость», «безопасность» и «высокая интеграция». Если банку необходимо задействовать дополнительные мощности или развернуть инфраструктуру для тестирования новой банковской системы, как это было с ESB или MDM, ему достаточно подать в наш сервисный центр соответствующую заявку и подождать день. Для выполнения этой задачи в банке построен комплекс виртуализированных компонентов в сегментах различных уровней защищенности, соответствующих, например, стандартам PCI DSS или требованиям Федерального закона № 152-ФЗ, а в сервисном центре компании «Инфосистемы Джет» есть все необходимые средства по управлению перечисленными комплексами. В случае нединамичной ИТинфраструктуры стандартное время развертывания таких комплексов, включая сайзинг и доставку, занимало бы

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

А. БЕЛЯСНИКОВ: Да, очень важный момент: динамическая ИТ-инфраструктура отличается от обычной тем, что быстро реагирует на всевозможные проблемы и сбои. Предположим, что по каким-то причинам отключился тот или иной сервер. Что происходит в случаях, если в банке построена стандартная ИТ-инфраструктура? При каждом сбое решение о способах возобновления работы ИТ-сервиса, выборе оборудования принимается заново, и счет восстановления сервиса идет на часы. Естественно, для банка это оборачивается и репутационными, и финансовыми издержками. Если же речь идет о динамической инфраструктуре, то задача возобновления работы приложений на резервных мощностях запускается автоматически – механизмами, продуманными и настроенными заранее. Пользователи и клиенты или не замечают сбоя, или не успевают позвонить в службу поддержки, ведь система уже продолжает свою деятельность в штатном режиме.

NBJ: Насколько я понимаю, один из проектов в рамках создания динамической ИТ-инфраструктуры был завершен в июне 2013 года, другой реализуется сейчас. Их объединяет одна и та же цель? Д. ГАРЕВСКИЙ: Да. Речь идет о замене всей аппаратной составляющей и о построении такой архитектуры, при которой большинство ключевых сервисов мигрирует в виртуальную среду.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

151

the best publications 2003–2013

т.д.), то в следующем году, возможно, в ЦОД будут перенесены системы второго уровня приоритетности. Конечно, при условии того, что соответствующее решение будет принято руководством группы. клиентоориентированность как фактор выбора NBJ: Вы уже назвали наличие экспертизы и клиентоориентированность в качестве главных критериев выбора партнера при реализации сложных проектов. Что на практике означает клиентоориентированность?

NBJ: Проект, который ваша группа реализует сейчас, подразумевает создание резервного центра обработки данных. В силу каких причин возникла необходимость в этом?

NBJ: На какой стадии находится сейчас проект по созданию резервного ЦОД? К какому времени планируется его завершение?

А. БЕЛЯСНИКОВ: Я считаю принципиально важным то, что мы за последние несколько лет реализовали не один совместный проект с компанией «Инфосистемы Джет» и остались довольны как результатами сотрудничества в целом, так и качеством работы проектной команды. А что касается клиентоориентированности, то здесь все очень просто: компания готова не только выполнять условия подписанного соглашения по принципу «от сих до сих», но и откликаться на новые пожелания, которые неизбежно возникают при реализации любого сложного проекта. Это, конечно, располагает нас к продолжению и расширению сотрудничества со специалистами компании «Инфосистемы Джет», поскольку оперативное реагирование на наши просьбы и готовность к совместной работе – действительно неоценимые вещи, когда речь идет о партнерстве.

Д. ГАРЕВСКИЙ: Построение резервного ЦОД, как мы уже отмечали, является элементом создания динамической, то есть масштабируемой, отказоустойчивой и сверхнадежной ИТинфраструктуры. У нас есть понимание того, что если все ресурсы для обработки и хранения данных находятся в одном месте, то любая проблема с этим зданием может обернуться огромными неприятностями. А практика в данном вопросе, к сожалению, неутешитель-

Д. ГАРЕВСКИЙ: В соответствии с нашим планом резервный ЦОД будет создан уже к концу 2013 года, и начиная с 2014 года в нем заработают ключевые бизнес-приложения и системы банков, входящих в группу «Лайф». В следующем году мы планируем расширение контура ЦОД: если сейчас в него мигрируют системы первого уровня приоритетности (АБС, фронт-офисные системы, системы ДБО для юридических и физических лиц, RS-Bank и

Р. ХАЙРУЛЛОВ: Конечно, при работе с ФГ «Лайф» мы понимаем, что не строим серверные комплексы или динамическую ИТ-инфраструктуру, а обеспечиваем непрерывность бизнес-процессов кредитной организации в части информационных технологий. Поэтому наши решения формируются на комитетах совместно со всеми подрядчиками банка, включая прикладников и владельцев всех систем. И нам, конечно, очень интересно участвовать

Денис ГАРЕВСКИЙ, заместитель начальника департамента информационных технологий ФГ «Лайф» До конца 2013 года мы планируем завершить проект по созданию резервной площадки, объединению ее с основной площадкой, а также осуществить запуск всех систем в режиме «active-active» на каждой из них. К числу главных задач специалистов компании «Инфосистемы Джет» в этом году относилось проектирование решений для всех ключевых систем банка: АБС, фронт-офисной системы, ДБО для юридических и физических лиц, RS-Bank и т.д.

152

the best publications 2003–2013

на: бизнесы, потерявшие на 85–90% свои дата-центры, после этого уже не смогли восстановиться. Естественно, такой риск для финансовой группы и для банков, входящих в нее, совершенно неприемлем. Поэтому было решено создать резервную площадку для хранения и обработки данных, причем активный режим ее работы был одним из условий проекта, то есть приложения должны работать одновременно на вычислительном оборудовании как основного, так и резервного центров.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Результаты 2012 года Миграция примерно ста физических серверов в среду VMware. Миграция четырех АБС на отказоустойчивую платформу VMware + IBM + HDS. Объединение вычислительных ресурсов и системы хранения данных двух АБС.

в масштабных проектах с действительно заинтересованными людьми. Но есть еще одно объяснение, почему нам комфортно работать вместе и в конечном счете достигать таких высоких результатов. В группе «Лайф» есть работающий проектный офис, это очень редкое явление на нашем банковском рынке. Обычно ИТ-службы банков являются «пожарниками», у которых просто нет времени думать о плановой работе на перспективу. А проектный офис ФГ «Лайф» разрабатывает годовые планы, защищает их перед руководством группы, следит за их выполнением и сам следует им. Такой подход позволяет планировать действительно сложные программы проектов, предусматривающие работу в течение нескольких лет.

NBJ: Часто можно услышать жалобы ИТ-директоров различных банков на то, что компании-интеграторы одновременно реализуют проекты в нескольких финансово-кредитных организациях. Это приводит к тому, что сопровождение уже установленных ими систем или программного обеспечения осуществляется по принципу «кто свободен, тот и занимается». Я так понимаю, в случае с партнерством ФГ «Лайф» и компании «Инфосистемы Джет» дело обстоит иначе? Р. ХАЙРУЛЛОВ: Необходимо разделять исполнительский штат и группу управления проектом. Исполнительский штат действительно может в течение года заниматься десятками проектов. Груп-

Результаты 2013 года Строительство резервного ЦОД в 50 км от основного на базе коммерческого дата-центра BSTelecom. Объединение 26 сетей хранения данных и виртуализация 200 Тб продуктивных данных EMC и HDS на IBM SVC. Миграция 12 АБС на катастрофоустойчивую платформу VMware + IBM + Hitachi. Создание 12 кластеров Veritas Cluster Server для СУБД Oracle и Sybase. При полном разрушении основного ЦОД для всех критичных систем банка перерыв в сервисе ключевых АБС составляет не более одного-четырех часов.

Руслан ХАЙРУЛЛОВ, начальник отдела системной архитектуры компании «Инфосистемы Джет» па управления, которая закреплена за ФГ «Лайф», физически не может вести более одного-двух таких проектов в год. Кроме того, с учетом количества сервисных контрактов с банком у нас уже есть несколько специалистов, которые занимаются исключительно сопровождением ИТ-инфраструктуры финансовой группы «Лайф».

NBJ: То есть в случае возникновения проблем сотрудникам группы не приходится общаться с несколькими специалистами сервисного центра, пересказывая каждому, в чем суть вопроса? Они знают прикрепленного к ним человека и коммуницируют с ним напрямую?

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Р. ХАЙРУЛЛОВ: Совершенно верно. Задачу дежурному инженеру всегда ставит технический ответственный, который знает всю инфраструктуру как свои пять пальцев, может управлять ожиданиями владельцев систем и службами других компаний-интеграторов в банке. В результате время реагирования сокращается, что, безусловно, отвечает интересам заказчика. Мы придерживаемся в своей работе клиентоориентированного подхода и стараемся делать так, чтобы наш партнер – в данном случае ФГ «Лайф» – получал максимально квалифицированную и качественную поддержку с нашей стороны.

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

153

№ 11(78)’ 2010

the best publications 2003–2013

Владимир Викторович Чистюхин – заместитель директора департамента банковского регулирования и надзора Банка России (2004 – 2011 годы), с июня 2011 года – директор департамента финансовой стабильности Банка России, с 1 сентября 2013 года – первый заместитель руководителя службы Банка России по финансовым рынкам

надзор на то и существует, чтобы бороться с приукрашиванием отчетности Несмотря на то что острая фаза кризиса миновала, проблемы «плохих» долгов, непрофильных активов, скопившихся на балансах, и качества политики риск-менеджмента остаются для российских банков более чем актуальными. Не менее важными они являются и для регулятора банковского рынка – Центрального банка Российской Федерации. О том, как ЦБ РФ видит развитие ситуации с проблемными кредитами, что предлагает банкам в рамках борьбы с непрофильными активами и какие последствия может иметь для финансово-кредитных структур неудовлетворительное состояние риск-менеджмента, рассказал в интервью NBJ в 2010 году заместитель директора департамента банковского регулирования и надзора Банка России Владимир ЧИСТЮХИН.

NBJ: Владимир Викторович, существуют различные оценки объемов «пло-

154

the best publications 2003–2013

хих» долгов в российской банковской системе. Например, агентство Moody’s считает, что проблемными являются 20% кредитов, S&P оценивает уровень «плохих» долгов в 40%. Какова, по оценкам Центрального банка, доля проблемных кредитов в российской банковской системе? Почему возникает такой значительный разброс оценок? В. ЧИСТЮХИН: Различия в оценках объема «плохих» долгов указанных рейтинговых агентств и Банка России связаны с тем, что единого определения понятия «проблемных», или «плохих», кредитов не существует ни в российской, ни в международной банковской практике и разные субъекты используют различную методологию расчета. Например, ктото включает в это понятие реструктурированные ссуды, кто-то нет, есть и другие различия. Банк России традиционно рассчитывает долю просроченной задолжен-

ности, которая в январе 2010 года находилась на уровне 5,1-5,4% от общего объема предоставленных ссуд. Также мы считаем долю ссуд IV и V категорий качества в общем объеме предоставленных финансовыми учреждениями кредитов. Именно эти ссуды в соответствии с методологией Банка России определяются как «проблемные» и «безнадежные» и наиболее приближены к тем «проблемным» кредитам, объемы которых оцениваются указанными агентствами. Их доля на 1 сентября 2010 года составила 9,6% от ссудного портфеля. Таким образом, мы можем говорить о некоторой стабилизации уровня просрочки по кредитам.

NBJ: Банки активно проводили реструктуризацию. Каковы, по вашему мнению, объемы реструктурированных ссуд? В. ЧИСТЮХИН: Для кредитных организаций реструктуризация кредита

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

является одним из эффективных способов работы с клиентом, направленной на обеспечение возврата займа, и в период кризиса банки уделяли этому большое внимание. Важность данной деятельности для кредитных организаций и ее масштабность получили отражение в регулятивных подходах Банка России, который предоставил финансовым учреждениям большую вариативность в оценке качества реструктурированных ссуд, по которым имелись перспективы восстановления деятельности заемщика. Данное регулятивное решение действовало до 1 июля 2010 года. Что касается объемов реструктурированных ссуд, то в настоящее время мы располагаем информацией о ссудах, превышающих 5% собственных средств (капитала) банка. Доля реструктурированных крупных ссуд в общем объеме выданных кредитными организациями ссуд (ссудной и приравненной к ней задолженности) по данным на 1 октября 2010 года составила 7,2%, около 1,5 трлн рублей. Вместе с тем доля реструктурированных крупных ссуд в общем объеме крупных ссуд с начала 2010 года возросла с 29,1 до 35,7% на 1 апреля 2010 года, а затем стала снижаться и на 1 сентября 2010 года составила 30,6%.

NBJ: По проблемным кредитам в 2008– 2010 годах большинство банков активно создавали резервы. Некоторые из участников начали их распускать. Это свидетельствует о том, что качество портфеля кредитной организации резко повысилось, или о том, что банк пытается выйти в плюс? В. ЧИСТЮХИН: Накопление финансовыми учреждениями рисков во время кредитной экспансии спровоцировало ухудшение качества активов в кризисный период, что повлекло за собой необходимость доформирования резервов на возможные потери: чистые отчисления в резервы (за вычетом сумм восстановления) в I квартале 2009 года почти в десять раз пре-

при оценке финансовой устойчивости кредитной организации регулятор учитывает показатели качества управления рисками. Неудовлетворительные оценки, полученные по этому показателю, могут привести к самым серьезным последствиям для банка

вышали соответствующий показатель I квартала 2008 года. В ряде случаев это было связано с очень консервативными оценками банков качества активов, но они диктовались текущей ситуацией и были связаны с наступлением у их клиентов значительных трудностей с обслуживанием долгов. В дальнейшем произошла относительная стабилизация ситуации с платежеспособностью заемщиков, что сказалось на уровне резервирования, и в 2010 году положение банковского сектора стало гораздо стабильнее, чем, скажем, в 2008–2009 годах. О резком повышении качества кредитного портфеля банков, скорее всего, говорить не приходится. А вот то, что отдельные заемщики показывают стабильные результаты с точки зрения обслуживания ссуд и имеются основания судить о неплохих перспективах дальнейшего развития их бизнеса, позволяет банкам расформировывать часть созданных резервов и отнести соответствующие суммы на доходы. Одновременно с этим неправильно было бы полностью отрицать предположение о возможном приукрашивании отдельными кредитными организациями качества своих активов. Но на то надзор и существует, чтобы разбираться с подобными случаями.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Согласно существующим нормативам, если банк в течение квартала показывает убытки, то у него может быть отозвана лицензия. Многие кредитные организации попали в «ножницы» (дорогие депозиты, дешевые кредиты). Есть ли риск, что из-за плохой финансовой отчетности у некоторых участников может быть отозвана лицензия? В. ЧИСТЮХИН: Во время финансового кризиса часть банков, решая проблемы с ликвидностью, проводили агрессивную политику по привлечению дорогих ресурсов, в основном вкладов населения. Однако зачастую они не могли по имеющимся активам получить доходность в объеме, достаточном для наличия маржи, обеспечивающей сохранение доходности бизнеса. Порой такая политика свидетельствовала о ситуации, несущей угрозу финансовой устойчивости банка и интересам его кредиторов (вкладчиков). Очевидно, что эта проблема не могла остаться без внимания надзорного органа. Банком России были приняты меры, направленные на корректировку политики банков и ограничение принятых ими рисков. Территориальным учреждениям Банка России направлялись рекомендации

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

155

the best publications 2003–2013

по порядку выявления и оценки ситуаций разбалансировки активов и пассивов кредитных организаций, а также по методам работы с ними. И на уровне центрального аппарата, и на уровне территориальных учреждений, когда выявленная ситуация требовала оперативного повышения качества деятельности и восстановления финансовой устойчивости банка, проводилась серьезная надзорная работа с руководством и собственниками кредитной организации. Все указанные мероприятия носили превентивный характер, однако в большинстве случаев сработали: банки корректировали свою политику, снижая процентные ставки по привлекаемым средствам населения, и, соответственно, уменьшали риски. И только в отдельных случаях, когда совершаемые кредитной организацией операции и сделки создавали реальную угрозу интересам его кредиторов (вкладчиков), территориальными учреждениями Банка России принимались меры принудительного характера, в том числе вводились ограничения максимальной величины процентной ставки по банковским вкладам. Следует констатировать, что ЦБ воспользовался такой мерой за время с ее вступления в силу в октябре 2008 года менее чем в десяти случаях. Также надо помнить, что до конца 2010 года законодательно приостановлено действие ряда показателей, обязательных к выполнению для соответствия требованиям к участию в системе страхования вкладов, в том числе группы показателей оценки доходности. Возможно, что действие этой законодательной нормы будет продлено на некоторый срок, но в любом случае банкам надо задумываться об улучшении показателей своей деятельности в целях соответствия стандартам ССВ.

NBJ: ЦБ разработал рекомендации по оценке рисков при передаче проблемных кредитов в ЗПИФ, согласно кото-

156

the best publications 2003–2013

рым, если передаваемые кредиты составляют основную часть имущества кредитного фонда, то оценка получаемого пая должна осуществляться исходя из оценки рисков по этим ссудам. Как, по вашему мнению, данные нормативы отразятся на балансе банков и на объеме сформированных резервов? В. ЧИСТЮХИН: В кризисный период получили широкое распространение операции, связанные с передачей проблемных или непрофильных активов в доверительное управление и паевые инвестиционные фонды. Такие сделки совершаются банками для расчистки их балансов от «плохих» долгов, и, естественно, при адекватной оценке риска по этим операциям отношение к ним Банка России нейтральное. Официальная позиция Центрального банка России в части подходов к оценке рисков кредитных организаций, участвующих в программах (мероприятиях) по управлению просроченной (проблемной) задолженностью через механизм передачи прав (требований) по просроченным (проблемным) ссудам в активы (имущество) закрытых паевых инвестиционных фондов, изложена в Письме Банка России № 106-Т, изданном в сентябре 2009 года. Данные разъяснения основываются на том, что если банк осуществляет вложения в паи кредитных ЗПИФ, в активах (имуществе) которых преобладает ссудная задолженность, ранее отраженная на балансе кредитной организации и признанная ею проблемной, то основным источником выплат по паям будут являться платежи заемщиков при погашении данной задолженности. Оценка отражаемых на балансе банка паев кредитных ЗПИФ с указанной структурой активов не может быть лучше оценки активов (ссуд) финансового учреждения, ранее отраженных на его балансе. То есть резерв на возможные потери по вложениям в паи кредитных ЗПИФ, активами которых яв-

ляется проблемная ссудная задолженность, не может быть менее резервов, сформированных под эту задолженность. Таким образом, следование банков указанным рекомендациям Банка России никак не должно повлиять на объемы сформированных резервов по ссудам в случае передачи их в ЗПИФ. Конечно же, если при передаче активов во внешнее управление с течением времени повышается их качество, данное обстоятельство должно учитываться при оценке активов и, соответственно, должно повлиять на объемы формируемых банком резервов.

NBJ: Центральный банк будет стимулировать кредитные организации избавляться от непрофильных активов, в частности от недвижимости. Почему ЦБ озадачился данной проблемой? Какой объем недвижимости, по вашим оценкам, находится на балансе финансовых учреждений? В. ЧИСТЮХИН: Очевидно, что в кризис доля недвижимого имущества, принятого на баланс финансовых институтов, преимущественно по договорам залога или вследствие заключения соглашений об отступном, резко возросла. Опасения Банка России, как надзорного органа, по данному вопросу связаны с тем, что, по сути, происходит получение банком неликвидных, непрофильных для банковской деятельности активов. Принятие кредитной организацией на баланс непрофильного актива вызывает вопросы как в части возможностей эффективно управлять данным имуществом, осуществлять адекватную оценку его стоимости, так и в части его реализации в ближайшей перспективе. В целях адекватной оценки рисков по данным активам Банком России рассматриваются несколько подходов, одним из которых является установление требования по формированию резервов на возможные

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

потери исходя из срока нахождения на балансе банка непрофильного актива (то есть чем больше срок, тем больше размер формируемого резерва). Усматривается некоторая аналогия с существующим требованием Гражданского кодекса Российской Федерации и законодательства об ипотеке о том, что если залогодержатель оставил за собой заложенное имущество, которое по своему характеру и назначению не может ему принадлежать, он обязан в течение года произвести отчуждение данного имущества. В любом случае хочу подчеркнуть, что данный вопрос пока не решен и к выбору наиболее приемлемого подхода, я уверен, Банк России будет подходить очень аккуратно.

NBJ: 25 мая 2010 года Центральный банк выпустил письмо с рекомендациями банкам публиковать данные по капиталу (по форме «Расчет собственных средств (капитала)») и нормативам (по форме «Информация об обязательных нормативах»). Сколько кредитных организаций дали согласие размещать на сайте регулятора информацию о размере и составе собственных средств, а также о выполнении обязательных нормативов (форма 134 и 135)? В. ЧИСТЮХИН: C 23 сентября 2010 года Банк России начал публиковать данные ежемесячных форм отчетности банков о размере и составе собственных средств, а также о выполнении обязательных нормативов (формы отчетности 0409134 и 0409135). По состоянию на середину октября 2010 года согласие на раскрытие информации в соответствии с Письмом Банка России от 25.05.2010 № 72-Т «О раскрытии информации кредитными организациями по формам 0409134 и 0409135» представили 730 банков, что составляет более 70% от общего количества действующих кредитных организаций. Из перечня 30 крупнейших игроков финансового рынка Российской Федерации – 22 кредитные организации.

принятие кредитной организацией на баланс непрофильного актива вызывает вопросы как в части возможностей эффективно управлять данным имуществом, осуществлять адекватную оценку его стоимости, так и в части его реализации в ближайшей перспективе

NBJ: На базе АРБ был создан институт финансового омбудсмена. По вашему мнению, насколько эффективным окажется данный институт по досудебным разбирательствам обращений граждан? Как на работу института омбудсмена может повлиять его массовое тиражирование? В. ЧИСТЮХИН: В Банк России (как в центральный аппарат, так и в территориальные подразделения) поступает значительное количество жалоб граждан на банки. И естественно, нам известно не понаслышке, как важно для клиента иметь в арсенале инструмент справедливого и быстрого разрешения спора с финансовым учреждением. Возможность внесудебного разрешения конфликтной ситуации между кредитной организацией и ее клиентом – физическим лицом с участием независимого арбитра, компетентного, в частности, в вопросах банковского дела, имеет большую практическую пользу как в части сокращения сроков разрешения конфликта и упрощения самой процедуры, так и в части снижения нагрузки на судебную систему Российской Федерации. По-моему, на первом этапе введения данного института банковским ассоциациям и кредитным организа-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

циям необходимо проводить массовую работу с клиентами по разъяснению самих процедур внесудебного разрешения спора, чтобы они были прозрачны и понятны клиенту, чтобы он знал, к кому обращаться для разрешения спора. Об эффективности нового института финансового омбудсмена можно будет говорить по результатам мониторинга и оценки рассмотренных и разрешенных им споров.

NBJ: В 2010 году банки начали активно развивать смежные бизнесы, например факторинг или микрофинансирование. Как вы оцениваете действия кредитных организаций по выделению соответствующих бизнес-направлений в отдельные структуры? Как это может отразиться на самочувствии банковской системы? В. ЧИСТЮХИН: В целом развитие новых направлений бизнеса можно расценивать как положительную тенденцию с позиции диверсификации принимаемых рисков. Однако при этом важно, чтобы банки понимали природу принимаемых рисков. Например, те же факторинг и микрофинансирование, по сути, представляют собой разновидности кредитования, и, соответственно, на эти операции

С Т Р А Т Е Г И Ч Е С К И Й п арт н ер н о м ера

157

the best publications 2003–2013

в равной степени распространяются все требования по формированию резервов, обеспечению достаточности капитала. Что касается создания кредитными организациями дочерних компаний, которые осуществляют какиелибо специальные виды деятельности, то идентификация соответствующих рисков – задача для надзора на консолидированной основе. В совершенствовании подходов к осуществлению подобного надзора Банк России принимает самое непосредственное участие. Вот уже несколько лет мы пытаемся внести изменения в банковское законодательство в целях приведения его в соответствие лучшей международной практике. Речь идет о необходимости расширения периметра консолидации, совершенствовании порядка обмена информацией, в том числе между участниками банковской группы (холдинга), а также надзорными органами, расширении надзорных возможностей Банка России по применению мер воздействия за несоблюдение требований по рискам на консолидированной основе. Принятие законопроекта, корректирующего периметр консолидации банковской группы (банковского холдинга), позволит нам располагать необходимой информацией об уровне ее рисков и состоянии капитала без внесения каких-либо изменений в существующий пакет отчетности, представляемый в Банк России.

NBJ: После пережитой в кризисный период «шоковой терапии», когда происходило бегство вкладчиков, кредиторы досрочно требовали погасить задолженность. Как изменилась политика риск-менеджмента банков? Как это повлияло на уровень и выполнение нормативов? В. ЧИСТЮХИН: До кризиса стратегии большинства кредитных организаций были направлены на расширение бизнеса, «захват» как можно большей доли рынка, развитие новых направ-

158

the best publications 2003–2013

лений бизнеса и максимальную выдачу кредитов. Однако кризис заставил банки задуматься о повышении финансовой эффективности своей деятельности в целях сохранения бизнеса, а именно о сокращении операционных расходов, более ответственном подходе к истребованию просроченной задолженности и оптимизации бизнес-процессов. Финансовый кризис наглядно продемонстрировал, что политике и процедурам управления рисками банки должны уделять самое пристальное внимание и с точки зрения финансовой устойчивости существующие политики и системы управления рисками играют решающую роль именно в период «шоковых» явлений. Мы констатируем, что кредитные организации стали реально улучшать качество риск-менеджмента. Когда мы говорим о качестве банковского бизнеса, то, по сути, ведем речь о качестве управления рисками. Также не нужно забывать, что заниматься управлением рисками – это не только желание банка. При оценке экономического положения (финансовой устойчивости) кредитной организации Банк России учитывает показатели качества управления, включая систему управления рисками. Неудовлетворительные оценки, полученные по этому показателю, могут привести к самым серьезным последствиям для банка.

NBJ: Когда, по вашим оценкам, реально внедрить Базель III, учитывая, что к внедрению Базеля II банки приступили только в 2009 году? В. ЧИСТЮХИН: В отношении внедрения пакета стандартов Базельского комитета по банковскому надзору, направленных на повышение требований к капиталу и ликвидности банков, получивших название «Базель III», установлены достаточно четкие временные параметры. И каждая страна – член Базельского комитета должна этим параметрам следовать. Прин-

ципиально можно сказать, что предполагается поэтапное внедрение тех или иных стандартов, которое должно начаться в 2013 году и завершиться в 2018. Надо отметить, что какой-то жесткой корреляции с внедрением Базеля II здесь не существует. Базель III, несмотря на терминологическое сходство с Базелем II, не является его заменителем или какой-то более продвинутой версией. Таким образом, возможно их параллельное как внедрение, так и существование. Единственное, на что нужно обратить внимание, причем в первую очередь самому надзорному органу, – так это на возможное усиление регулятивного риска в 2013–2014 годах в связи с одновременными процессами по внедрению продвинутых подходов Базеля II и стандартов Базеля III. Желательно организовать эти процессы таким образом, чтобы российские кредитные организации несли минимальные издержки.

NBJ: Насколько, с вашей точки зрения, российская банковская система готова к введению стандартов Базеля III? Повысит ли следование Базелю III устойчивость российской банковской системы? В. ЧИСТЮХИН: Это не только вопрос готовности или неготовности системы к новым требованиям, это вопрос осуществления большой надзорной работы, направленной на повышение устойчивости каждого отдельного банка и банковской системы в целом. Если какие-то кредитные организации не будут удовлетворять новым требованиям, это не означает, что на следующий день они закроются – они должны предпринять обоснованные усилия по улучшению своих показателей. Времени не так много, но пока оно есть. Например, крупнейшие западные банки начинают увеличивать или планируют увеличить свой капитал, в первую очередь основной. Нашим российским финансовым учреждениям также не надо отставать в этом вопросе.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Credo – платформа для обработки платежей следующего поколения Х. ЦЕМАХ: «Подключение к нашей платформе позволяет компанииклиенту создавать свою уникальную бизнес-модель вместо того, чтобы следовать в этом вопросе в фарватаре более крупных игроков рынка» беседовала

Анастасия Скогорева

По мере роста объема безналичных операций в России большое значение и для банков, и для небанковских финансовых организаций приобретают платежные технологии. В конкурентной борьбе выигрывает тот, кто способен предложить своим клиентам максимально простой и удобный сервис для проведения всевозможных расчетов по картам. О том, какую помощь может оказать российским банкам в решении этой задачи компания CredicsCIS, рассказал в интервью NBJ управляющий директор и сооснователь компании Хайм ЦЕМАХ.

NBJ: Хайм, расскажите, пожалуйста, об истории создания компании Credics и ключевых направлениях ее деятельности. Х. ЦЕМАХ: До создания компании я более 15 лет проработал в индустрии обработки платежей. Благодаря этому я видел самые различные платежные и процес-

синговые технологии, что позволило мне сформировать представление о том, как должны выглядеть платформы следующего поколения. В 1999 году возникла возможность применить эти выводы на практике: была организована компания Credics, которая создала принципиально новую для рынка платежных технологий платформу Credo. С точки зрения своей архитектуры и философии Credo призвана максимально облегчить процессинг транзакций независимо от того, кем и в чью пользу они осуществляются, идет ли речь о расчетах между держателями карт, между юридическими лицами или между компанией и физическим лицом. Нужно было создать решение, содержащее все необходимые для таких платежей модули. Так возникла Credo – платформа, представляющая собой адаптированное решение, суть которого – генерация уникального исходного кода для любой организации. Хотел бы особо отметить, что этот код разрабатывается с учетом требований бизнесмодели компании-клиента.

NBJ: В каких странах компании Credics удалось поработать до выхода на российский рынок? Х. ЦЕМАХ: У нас есть обширный опыт работы на рынках таких стран, как Италия, Франция, Испания, Польша, Румыния, США, и стран Ближнего Востока. При этом клиентами Credics являются не только банки, но и самые различные компании: топливные, торговые, транспортные, компании e-commerce, небанковские кредитные организации.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Мы разработали достаточно широкий спектр модулей платформы, так что каждый наш клиент может выбрать тот модуль, который оптимально отвечает потребностям и специфике его бизнеса. Более того, использование нашей платформы позволяет клиенту создавать ту модель бизнеса, которая представляется ему экономически целесообразной, а не следовать в фарватаре более крупных игроков, копируя их бизнес-стратегии и бизнес-модели.

NBJ: Наш финансовый рынок, как принято утверждать, сильно отличается от аналогичных рынков в других странах. Не препятствует ли это началу деятельности CredicsCIS в нашей стране? Х. ЦЕМАХ: На мой взгляд, главное отличие российского финансового рынка – это наличие очень крупных игроков в сфере процессинга. За счет своего размера и наработанных технологий они способны оказывать монополизирующее влияние на рынок, и новым компаниям действительно нелегко в таких условиях прорваться на него. Но мы предлагаем действительно передовую технологию, исключительно гибкое, легко масштабируемое и управляемое решение. Среди других его преимуществ я бы отметил следующее: наша система способна интегрироваться с той, которой уже пользуется компанияклиент, дополнив ее отдельными инновационными компонентами. Поэтому у клиента не возникает необходимости тратить деньги на полную замену существующей системы.

the best publications 2003–2013

159

№ 7(74)’ 2010

the best publications 2003–2013

Дмитрий Николаевич Ананьев – российский государственный деятель, советник председателя Совета Федерации (с 2005 года по сентябрь 2006 года), член СФ, председатель Комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению (с 25 сентября 2006 года), первый заместитель председателя Комитета СФ по бюджету и финансовым рынкам (с 2011 года по июль 2013 года)

законы завтрашнего дня Председатель Комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению Дмитрий АНАНЬЕВ рассказал в интервью NBJ в 2010 году о том, как идет законодательный процесс в сфере регулирования банковской деятельности, об эффективности антикризисных мер, предпринятых государством для стабилизации ситуации в банковской системе, насколько правильным было решение о сворачивании этих мер после прохождения острой фазы кризиса.

NBJ: Дмитрий Николаевич, как бы вы оценили сложившуюся ситуацию в российской экономике в целом и в банковском секторе в частности? Д. АНАНЬЕВ: Я бы охарактеризовал ее так: ситуация хрупкого позитива. С одной стороны, острая фаза кризиса со всеми ее проявлениями действительно пройдена. С другой стороны, налицо целый ряд негативных факторов, которые могут создать серьезные трудности для дальнейшего развития экономики страны. Поэтому расслабляться и ожидать ста-

160

the best publications 2003–2013

бильного развития явно преждевременно.

NBJ: Все перечисленные вами факторы и недостатки были и до кризиса…

NBJ: Что, с вашей точки зрения, в первую очередь относится к числу негативных факторов, способных дестабилизировать ситуацию?

Д. АНАНЬЕВ: Кризис обострил их, сделал очевидными и бесспорными.

Д. АНАНЬЕВ: Бюджетный дефицит, наличие институциональных проблем, не позволяющих диверсифицировать экономику страны. Продолжает усиливаться роль государства и снижаться конкуренция. Сжимается свободный рынок и падает предпринимательская активность. Существует потенциальный риск изменения в худшую сторону динамики цен на наши главные экспортные товары – энергоресурсы. И плюс ко всему этому неэффективность судебной и правоохранительной систем, несовершенство законодательства, регулирующего национальный финансовый рынок, и, конечно, коррупция. Все это создает негативный инвестиционный фон, и, соответственно, среди стран БРИК мы, к сожалению, демонстрируем пока худшие экономические результаты и преодолеваем последствия кризиса намного медленнее, чем они.

NBJ: А если говорить о банковской системе, то какие ее недостатки обнажил кризис? Д. АНАНЬЕВ: Я бы акцентировал внимание не столько на недостатках самой банковской системы, сколько на том, о чем уже говорил выше, – неэффективности и несовершенстве национального законодательства на финансовых рынках. Речь должна идти не о количественном принятии законов или подзаконных актов для достижения сверхзадачи по построению Международного финансового центра, а о том, чтобы осуществлялась кропотливая ежедневная работа по написанию основополагающих законов, регулирующих финансовый рынок. К сожалению, вынужден признать, что пока этот процесс не организован должным образом. И ответственность за это, по моему убеждению, следует в равной степени поделить между исполнительной и законодательной властью.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: То есть определенная доля этой ответственности должна лечь и на плечи Совета Федерации? Д. АНАНЬЕВ: Да. И правительство, и верхняя, и нижняя палаты парламента, и ассоциации (саморегулируемые организации) – все мы несем ответственность за то, что зачастую вместо законов, призванных устранить глобальные препятствия для развития рынка, появляются на свет локальные законы, решающие исключительно ту или иную проблему, или даже выпускаются нормы, не имеющие ничего общего с интересами рынка и лоббирующие интересы определенной группы предпринимателей. Наглядный тому пример – закон о платежных терминалах.

NBJ: В одном из своих выступлений вы говорили о необходимости принять порядка десяти фундаментальных законов, без которых развитые финансовые рынки не могут существовать. Не могли бы назвать хотя бы некоторые из них? Д. АНАНЬЕВ: Закон о секьюритизации, биржах, центральном депозитарии, инсайде, клиринге, консолидированной отчетности, коллекторской деятельности… Их действительно достаточно много, и я продолжаю настаивать на том, что наш финансовый рынок не сможет нормально развиваться без них.

NBJ: А в какой стадии находится работа над ними? Д. АНАНЬЕВ: По-разному. По некоторым вообще не ведется. К сожалению, у нас налицо острый дефицит компетентных специалистов, и это очень тормозит работу по созданию данных законопроектов. Плюс к этому давайте говорить откровенно: опыт по написанию таких документов, выполнению этих норм накоплен в основном в странах с развитыми рынками. Значит, было бы правильно привлекать западных экспертов к законотворческой работе, например, из ассоциаций иностранных кредитных организаций, из «дочек» западных банков. Думаю, никто не отказался бы помочь, а наша задача

в данном случае – скоординировать работу, провести вычитку подготовленных проектов, представить их на рассмотрение правительству и после этого уже приступить к обсуждению в парламенте.

должны принять на себя часть ответственности за случившееся, например, за то, что они слишком увлекались кредитованием в докризисный период. Разделяете ли вы такой подход?

NBJ: Был принят закон, разрешающий секьюритизацию ипотечных кредитов с первоначальным взносом на уровне 20%. Это один из тех необходимых, с вашей точки зрения, законов?

Д. АНАНЬЕВ: На мой взгляд, то, что до кризиса банковская система развивалась быстрыми темпами и так же росло кредитование, – нормальный процесс. Конечно, вносятся коррективы в процедуры принятия решения, меняется отношение кредитных организаций к риск-менеджменту. Это тоже нормально. Кризис заставляет всех совершенствоваться: и участников рынка, и Центральный банк, который действует все более и более компетентно. По крайней мере, во время острой фазы кризиса в беспрецедентно короткие сроки он ввел в действие целый ряд инструментов, которые позволили избежать самого негативного сценария развития ситуации. Также хотелось бы видеть более активное вовлечение ЦБ в законодательный процесс.

Д. АНАНЬЕВ: Нет, это то, что я бы назвал локальной нормой, призванной активизировать процесс ипотечного кредитования. Премьер-министр в одном из своих выступлений поставил задачу удешевления ипотеки, правительство с АИЖК проработали этот вопрос, и в результате появилась эта законодательная новелла. Безусловно, нужная и полезная, но опять-таки точечная, не улучшающая радикально ситуацию на рынке, а создающая в среднесрочной перспективе предпосылки к некоторому ее улучшению.

NBJ: На круглом столе, проведенном NBJ, обсуждались вопросы, связанные с ипотекой, и меры, которые необходимо предпринять, чтобы вернуть этот рынок хотя бы на его докризисный уровень. В связи с этим хотелось бы знать ваше мнение. Д. АНАНЬЕВ: Думаю, ипотечный рынок так или иначе постепенно будет восстанавливаться. И я полагаю, главное, что нужно делать, – это возвращать стройку, снимать административные и хозяйственные барьеры на пути строительства жилья. А их предостаточно: коррупция в крупных городах, где сдается основное количество строительных объектов, просто не знает границ. В результате построить что-либо дешево, быстро и качественно практически невозможно, точнее, это может сделать только узкий круг людей, «оседлавших тему».

NBJ: Несовершенство законодательства – это очевидный факт. Но и во время, и после прохождения острой фазы кризиса много говорилось о том, что банки тоже

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Разве он не является таковым? Д. АНАНЬЕВ: К сожалению, пока нет. Он, скорее, привлекается при разработке и рассмотрении важных для отрасли законопроектов, но не является при этом обязательным участником законодательных процедур. Его мнение запрашивается, но от этого не всегда зависит конечный результат.

NBJ: Вы сказали, что во время острой фазы кризиса ЦБ сработал эффективно. Это общее мнение на рынке? Д. АНАНЬЕВ: Эффективно, но не безошибочно. На мой взгляд, неоднократное повышение ставки рефинансирования в острой фазе кризиса создало значительные проблемы в нашей экономике. Это привело к снижению предпринимательской активности в реальном секторе экономики, к избыточному количеству банкротств, снижению доходов бюджета, росту безработицы. На организованных рынках число дефолтов измерялось несколькими сотнями, и вы сами

the best publications 2003–2013

161

the best publications 2003–2013

можете себе представить, как это сказывалось на инвестиционной привлекательности России.

NBJ: Видимо, нет золотой середины в вопросе о стоимости ресурсов: в кризис банки сетовали на то, что ЦБ завысил ставку рефинансирования, теперь жалуются на то, что он снижает ее слишком быстрыми темпами. Д. АНАНЬЕВ: Я не считаю, что эти темпы являются слишком быстрыми. Конечно, искусственно занижать ставку нельзя, она должна оставаться на разумном уровне. Но крайне важно понимать, что от стоимости ресурсов зависит уровень деловой активности, то, сколько инвестиционных проектов будут эффективными, способность экономики демонстрировать здоровый поступательный рост. Противники снижения ставки полагают, что это приводит к повышению инфляции. На мой взгляд, более серьезная причина роста инфляции в нашей стране – тарифы естественных и локальных монополий. Каждый год они растут совершенно неуправляемо и в результате разгоняют инфляцию. И вот с этим надо что-то делать.

NBJ: А что делать с тем, что банки в свое время были вынуждены привлекать вклады по высоким ставкам, а теперь им приходится продолжать их обслуживание в условиях, когда ставка рефинансирования упала более чем на 5%? Д. АНАНЬЕВ: Банкам надо следить за своей эффективностью, сокращать стоимость пассивов, издержки – это нормальный процесс. Соглашусь, что проблема дорогих пассивов актуальна для многих банков. Что ж, им надо внимательно реагировать на изменяющуюся динамику рынка и четко отслеживать свою маржинальность. Ничего уникального в такой работе для финансово-кредитных структур нет. А что касается нынешнего уровня ставки рефинансирования, то он, на мой взгляд, приемлем, особенно если учесть, что стоимость ресурсов за рубежом практически нулевая,

162

the best publications 2003–2013

а у нас, слава богу, не двузначная, но она еще очень далека от оптимальной.

NBJ: Ну у нас и инфляция еще далека от тех показателей, на которых она находится в экономически развитых странах. Д. АНАНЬЕВ: С такими тарифами естественных и локальных монополий, какие установлены, это неудивительно. Рост тарифов за несколько последних лет в ряде регионов суммарно составил 1000%. Это безумие.

NBJ: Помимо стоимости фондирования есть и другая проблема, которая, насколько я понимаю, не менее актуальна для банков, – «плохие» долги, которые никуда не делись, а в большинстве своем спокойно лежат на балансах. Д. АНАНЬЕВ: Банки заняты урегулированием этой проблемы самостоятельно и, похоже, справляются с ней. Конечно, плохо то, что так и не было выработано стандартного унифицированного подхода.

NBJ: Не был создан «плохой» банк или аналогичная структура? Д. АНАНЬЕВ: Да. Между тем у нас есть Агентство по страхованию вкладов, которое могло бы выполнять функции государственного агента и выкупать определенные виды кредитов с обязательством со стороны банков обратного выкупа в течение нескольких лет. Это ускорило бы процесс оздоровления и банковской системы, и экономики в целом. Но, честно говоря, отсутствие «плохого» банка – не самая большая проблема в работе с «плохими» долгами. Самая большая проблема заключается в том, что несовершенство законодательства и высокий уровень коррумпированности, в том числе правоохранительных органов, позволяют мошенникам и злостным неплательщикам уходить от ответственности. С ней сталкиваются государственные банки, коммерческие организации, и, к сожалению, данная проблема не идет на убыль, а имеет тенденцию к разрастанию.

NBJ: Решить ее, наверное, намного сложнее, чем открыть «плохой» банк, который так и не был создан. А кроме того, правительство начало постепенно сворачивать и другие антикризисные меры, в свое время реализованные: субординированные кредиты больше не выдаются, программа обмена ОФЗ на привилегированные акции банков так и не заработала… Д. АНАНЬЕВ: Что и неудивительно, если учесть, что эта программа изначально была «мертворожденной». Я с самого начала считал, что предложенная конструкция была слишком сложной: сроки реализации схемы растягивались на шесть-восемь месяцев, сам обмен требовал длительных согласований.

NBJ: А субординированные кредиты? Д. АНАНЬЕВ: С ними другая история, на мой взгляд, это была одна из самых удачных антикризисных мер. Но бытует мнение, что банковской системе и так была оказана слишком большая помощь со стороны государства, и противостоять этому мнению, сформировавшемуся в обществе, совсем непросто. К тому же бюджетный дефицит заставляет более сдержанно относиться к мерам антикризисного характера. Хотя, по моему убеждению, несмотря на это, ряд мер, доказавших свою эффективность, следовало бы сохранить.

NBJ: С вашей точки зрения, антикризисная поддержка банкам сворачивается слишком быстро? Д. АНАНЬЕВ: Если говорить о беззалоговых аукционах, то они в нынешней ситуации уже не являются для банков острой необходимостью – можно привлекать средства на приемлемых условиях и на внешних, и на внутренних рынках. Что же касается других мер, то необходимость сохранения или отмены их обсуждается и на уровне президента, и на уровне правительства, и с участием Совета Федерации. Приятно видеть, что по ряду вопросов мы идем в одном направлении.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ПЦ «КартСтандарт»: эффективные инструменты для участников микрофинансового рынка текст

Софья Мороз

В Москве в отеле Marriott Grande состоялся бизнес-завтрак процессингового центра «КартСтандарт» «Предоплаченные карты: современный инструмент выдачи займов для микрофинансовых организаций и кредитных кооперативов», на котором было представлено новое решение для рынка микрофинансирования. Бизнес-завтрак проходил при информационной поддержке Российского микрофинансового центра. В мероприятии приняли участие представители порядка 50 организаций, выдающих займы населению. Главной темой бизнес-завтрака стали перспективы российского рынка микрофинансирования, связанные с использованием банковских технологий выдачи займов и обслуживания клиентов. Открыл бизнес-завтрак президент Российского микрофинансового центра Михаил Мамута, который рассказал об актуальном состоянии отрасли. Руководитель направления «Дебетовые и предоплаченные карты» MasterCard Worldwide Михаил Федосеев выступил с презентацией о перспективных

тенденциях рынка предоплаченных карт и существующем опыте совместных проектов с процессинговым центром «КартСтандарт» (входит в ГК ЦФТ). В его докладе содержалась статистика Бостонской консалтинговой группы, согласно которой российский рынок предоплаченных карт включен в тройку крупнейших в мире по оборотам. Также М. Федосеев оценил возможные перспективы prepaid cards в России, взяв за основу развитие этого продукта на одном из наиболее развитых рынков предоплаченных карт – Италии. По его мнению, продукт неизбежно эволюционирует от массового с минимальным набором функций и технологических возможностей к модели бесконтактных карт лояльности с возможностью копить и тратить бонусные баллы, к тому же они интегрированы с электронными кошельками. Руководитель управления по работе с микрофинансовыми организациями ПЦ «КартСтандарт» Глеб Козлов в своем выступлении коснулся темы существующего спектра возможностей предоплаченных карт и подробно рассказал обо всех этапах реализации проекта по выво-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ду на рынок продукта «Предоплаченные карты для МФО», тарифной политике, договорной схеме, архитектуре решения. Также Г. Козлов затронул темы инфраструктуры бескомиссионного обслуживания карт, широких возможностей продукта и дополнительных сервисов, доступных МФО и их клиентам. «Предоплаченные карты – это самый свежий и перспективный тренд на рынке. Наши карты предоставляют массу возможностей для рынка микрофинансирования, который развивается очень динамично, – говорит Глеб Козлов. – В течение всего одного месяца МФО любого масштаба может запустить с нами карточный проект, учитывая свои бизнес-задачи и устанавливая собственные параметры продукта – процентные ставки, график погашения и тому подобное. До конца 2013 года предоплаченные карты начнут выдавать своим клиентам порядка 40 наших партнеров – микрофинансовых организаций России». Завершением бизнес-завтрака стало выступление операционного директора МФО «Быстроденьги» Андрея Клейменова, в ходе которого он рассказал о новом продукте «Быстрокарта», реализованном на базе решения ПЦ «КартСтандарт», о бизнес-целях, достичь которых микрофинансовым организациям позволяет запуск нового продукта, а также о необходимости вовлечения в проект по переходу на предоплаченные карты всех подразделений компании. Технологии, предоставляемые процессинговым центром «КартСтандарт», позволяют не только оптимизировать работу микрофинансовых организаций и кредитных кооперативов путем обеспечения возможности удаленного зачисления займов и снижения операционных издержек офисов, но и предлагать новые финансовые сервисы своим клиентам – держателям карт.

the best publications 2003–2013

163

№ 4(71)’ 2010

the best publications 2003–2013

Руслан Семенович Гринберг – российский экономист, доктор экономических наук, членкорреспондент Российской академии наук, академик Международной академии менеджмента, директор Института экономики РАН, лауреат золотой медали Н. Д. Кондратьева 2007 года «За выдающийся вклад в развитие общественных наук»

Р. ГРИНБЕРГ: «Россия не должна упустить третью «улыбку фортуны» из-за гипертрофированной веры во всемогущество рынка» Наша страна останется объектом, а не субъектом мировой экономики до тех пор, пока не будут приняты системные решения на уровне правительства, способствующие реальной диверсификации и модернизации народного хозяйства. Период посткризисного восстановления едва ли не последняя возможность распутать клубок проблем, считает членкорреспондент РАН, академик Международной академии менеджмента, директор Института экономики РАН и член наблюдательного совета NBJ Руслан ГРИНБЕРГ. Своими взглядами на проблемы российской экономики и пути их решения он поделился с корреспондентом NBJ в 2010 году.

NBJ: Руслан Семенович, есть ли основания для возникновения второй волны кризиса, связанной с ростом невозвратов кредитов?

164

the best publications 2003–2013

Р. ГРИНБЕРГ: Страхи по поводу второй волны кризиса сильно преувеличены. Невозвраты кредитов будут. На мой взгляд, до четверти банков закроются. Тотальной катастрофы быть не должно. Мы живем в мире, в котором можно делать деньги из воздуха. Этим путем идем как мы, так и другие. Хотя у нас чаще говорят, что Россию спасут стабилизационные и прочие фонды. Но если национальные деньги можно печатать, то их нужно печатать, хотя это варварский способ покрытия дефицита бюджета. Поэтому надо увеличивать государственный долг, занимать деньги. Тем более что Россия имеет минимальный процент госдолга по отношению к внутреннему валовому продукту. Другое дело, что мы твердо не знаем, когда начнется устойчивый экономический рост в мире. Мы, к сожалению, объекты, а не субъекты мирового хозяйства. В нашем выздоровлении,

учитывая, что диверсификация экономики никак не удается, мы зависим от экспорта углеводородов и должны смиренно ждать, когда на них вырастут спрос и цены. И если выздоровление мирового рынка будет стабильным, то и российская экономика начнет потихоньку выходить из кризиса. Но в качестве мирового локомотива выступаем не мы, а США, Европа и Китай.

NBJ: До четверти банков – это серьезно. Ваш прогноз совпадает с мнениями других экономистов, которые считают, что в течение 2010 и 2011 годов по различным причинам: отзыв лицензии, банкротство и т.д. – могут прекратить существование до нескольких сотен мелких и средних кредитных организаций. Хватит ли резервов Агентства по страхованию вкладов, чтобы расплатиться? Могут ли возникнуть несовместимые с жизнью проблемы у так называемых системообразующих банков?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Р. ГРИНБЕРГ: Все понимают, что Сбербанк или ВТБ могут иметь хороший или плохой менеджмент, но утонуть им никто не даст. А денег для АСВ, конечно, хватит. Не хватит денег – допечатают.

NBJ: Звучат предложения поднять размер стопроцентного страхового возмещения вкладов физлиц до миллиона или даже до 2,5 млн рублей. Какова ваша точка зрения: есть ли в этом необходимость? Как вы относитесь к инициативе создать систему страхования вкладов юридических лиц? Р. ГРИНБЕРГ: Государственные гарантии по вкладам в размере 700 тысяч рублей – хорошее решение, так как у большинства населения больше на вкладах и нет. А у кого есть, те вкладывают в западные банки, в недвижимость. Всего в среднем по России имеют банковские вклады, в том числе зарплатные карточки, порядка 30% жителей. Только 0,7% населения обладают акциями. Что касается предложений о страховании вкладов юридических лиц, я даже не уверен, что такая практика где-то существует. На мой взгляд, это какая-то экзотика. Если реализовать идею на практике, мы можем подтолкнуть банки к тому, чтобы вести себя безответственно. Правда, я сделал бы исключение для малого и среднего бизнеса.

NBJ: Один из вопросов, который наиболее остро стоит перед российской банковской системой, – длинные деньги, а точнее, их отсутствие. Что необходимо сделать? Достаточно ли тех мер, которые предпринимает правительство, например решения о размещении пенсионных накоплений на счетах в российских банках? Р. ГРИНБЕРГ: На мой взгляд, проблема длинных денег именно для нашей экономики сильно преувеличена. Я убежден: будь у нас большой несырьевой бизнес, который имеет перспективы с точки зрения спроса, проблема с его кредитованием была бы решена. Нам еще предстоит дожить до того времени, когда в стране появят-

ся надежные страховые компании и банки. Мне кажется, что в государстве, где такой высокий уровень инфляции, «закачать» пенсионные средства в банки – значительный риск. И государство должно в таком случае гарантировать возврат этих средств.

NBJ: По словам руководителей ЦБ, 2010 год – год ускоренной консолидации банковской системы. Не возникает ли, с вашей точки зрения, риск того, что на рынке в результате останется только «крупняк», а малые и средние банки, в том числе и эффективно работающие, будут вынуждены прекратить бизнес или лишатся самостоятельности? Р. ГРИНБЕРГ: К консолидации банковской системы надо стремиться. Уверен, что государство должно этот процесс поддерживать. Банков будет меньше, они станут крупнее, а надзор будет усилен. Но, увеличивая нормативы, важно иметь в виду, что есть нормально работающие региональные кредитные организации. Нельзя взять и механически их «обрубить». Нужно вводить какие-то дополнительные критерии, скажем, плотности покрытия банком рынка в регионе. Полагаю, мы придем к тому же, что и все цивилизованные страны, где есть и крупные многопрофильные, и региональные, и земельные финансовые учреждения, которые работают в своих сегментах. Подход должен быть выборочным, вопрос в том, как грамотно выстроить правила игры.

NBJ: От вопросов по банкам к трудностям макроэкономическим. По общему признанию, России не удается диверсифицировать экономику. Почему? Р. ГРИНБЕРГ: Речь об этом идет почти четверть века. Но пока мало что получается. При блестящем интеллектуальном потенциале нации и прекрасном классическом советском образовании мы не умеем коммерциализировать научные достижения, доводить их до стадии серийного про-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

изводства. Это я считаю одной из главнейших российских проблем. Плюс асоциальный капитализм. По поляризации доходов мы, похоже, превосходим даже латиноамериканские, африканские страны. В Москве средние доходы 10% самых богатых почти в 70 раз превышают доходы 10% самых бедных. А разрыв по стране почти сорок раз. Для сравнения: в странах Северной Европы показатель составляет 4-5 раз, в США доходит до 12, но у них другой менталитет в отношении к богатству. И это очень серьезно.

NBJ: Это можно изменить? Р. ГРИНБЕРГ: Конечно. Необходимо просто создать новый перераспределительный механизм доходов. Но нет на него политического запроса. Позор нашей реформы заключается в огромном числе бедных, но работающих россиян. В XX веке Россия помогла Западу стать социальным и помогла Китаю стать промышленным. А сама утратила и социальность, и промышленность. Грустно, что мы так легко потеряли то, чего с таким трудом добились: образование, культуру, медицину, науку, обрабатывающую промышленность. Цену за эти достижения заплатили чудовищную, и так легко это потеряли!

NBJ: Чем государство может помочь промышленности? Р. ГРИНБЕРГ: Пока для решения проблем всей страны и конкретного человека не придумали ничего нового, кроме проведения государством последовательной структурной политики. В России есть промышленные отрасли, которые не уступают зарубежным аналогам. И надо сосредоточить финансирование именно на них. Например, авиастроение. Были, конечно, проблемы с превышением допустимых норм по шумам, налицо факт чрезмерного расхода топлива у двигателей. Но при господдержке эти вопросы вполне решаемы, а мы пожертвовали самолетостроением ради демократии и рыночной экономики.

the best publications 2003–2013

165

the best publications 2003–2013

полагаю, мы придем к тому же, что и все цивилизованные страны, где есть и крупные многопрофильные, и региональные, и земельные финансовые учреждения, которые работают в своих сегментах

А есть автомобилестроение – увядающее производство, яркий пример – «АвтоВАЗ». Во время кризиса, конечно, нельзя оставить весь город без работы. Пока необходимо поддерживать производство, увеличивать госзаказ. Но затем надо что-то решать, потихоньку сокращать производство, создавать новые рабочие места или же вводить отверточную сборку зарубежных автомобилей. Если мы не будем делать свои легковые автомобили – это не угроза национальной безопасности. Грузовые – совсем другое дело, ведь это и военные заказы, и потребности МЧС, и другие сферы приложения. Государство должно наконец начать проводить систематическую промышленную политику. И я предлагаю действовать, руководствуясь тремя критериями. Первый – поддерживать потенциально конкурентоспособные производства: тяжелое машиностроение, самолетостроение, ядерную отрасль, производство грузовой техники. Второй – жестко закрывать неконкурентоспособные производства, конечно, перед этим переучивая рабочих и выплачивая им пособия. Третий – оказывать всяческую поддержку производствам, работающим на безопасность страны. Ядерная держава не может жить без собственного машиностроения: независимо от эффективности такого рода производств их наличие – вопрос нашей национальной безопасности.

166

the best publications 2003–2013

NBJ: Есть другой путь. Обанкротился SAAB – в нашей терминологии системообразующее шведское предприятие с продукцией рыночного качества. Но правительство Швеции поддерживает не завод, а людей, которые остались без работы. Может быть, нам наконец перестать пытаться изобрести свой путь и пойти проторенными тропами? Р. ГРИНБЕРГ: Поскольку проблемы моногородов никто не пытался решать, какое-то время придется поддерживать их жизнь, работая «на склад». Мы не в Германии, где специалист легко может переехать жить в тот город, в котором он востребован. Там тоже существуют различия: жить в Западной Германии лучше, чем в ГДР, там выше зарплаты. Но парадокс в том, что немецкий безработный живет лучше, чем среднестатистический работающий россиянин. Только пятая часть людей в России имеет доступ к «нефтегазовым» деньгам, остальные живут, по сути, натуральным хозяйством, выращивая огурчики-помидорчики. Вдумайтесь в эти статистические данные.

NBJ: Многие крупные промышленные предприятия в России буквально «обвешаны» кредитами. Известны случаи, когда их кредиторами являются одновременно несколько десятков банков. Как следует решать эту проблему? Банкротство таких компаний может

повлечь за собой крах сразу нескольких финансовых учреждений и возникновение серьезных проблем у других «участников банкета». Р. ГРИНБЕРГ: К сожалению, это проблема. С каждым таким предприятием придется разбираться по отдельности. Понятно, что определенные долги придется в конечном итоге списать. Но и преувеличивать проблему я бы не стал. Многие банки давали деньги в кредит, точно зная, что их не вернут. Это и на Западе, и у нас так. Тут я вижу два аспекта. Прежде всего, это вопрос несовпадающей мотивации менеджеров и собственников. Первые, в отличие от вторых, заинтересованы в получении краткосрочной прибыли. С другой стороны, все понимают, что кредитование – всегда в какой-то степени пирамида: кто-то не вернет деньги, а ктото отдаст и покроет долги тех, кто не отдал. Я думаю, что большинство банков все равно не в убытке.

NBJ: Правительство сетует на то, что в России очень мала доля малого бизнеса в экономике. Можно ли изменить эту ситуацию? Р. ГРИНБЕРГ: Был бы большой нормальный бизнес в России – был бы и малый, и средний. А где обитает малый бизнес? Торговля, сфера обслуживания, общественное питание, но не производство. Малые предприятия за рубежом производят и запчасти, и инновационные идеи. Но, как правило, они главным образом обслуживают компании-гиганты. А чтобы они состоялись, опять-таки необходима соответствующая государственная активность. И вообще, государство должно считаться с «близорукостью» рынка и очень аккуратно действовать в качестве полноправного игрока рыночной экономики. Именно государство своими длинными деньгами должно помогать развиваться инновационным предприятиям, в том числе и малым, поддерживая интеллектуальный потенциал нации.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ОКБ САПР: как все начиналось беседовала

Софья Мороз сказать: «Ищите, если найдете – исполним в первую очередь». Сейчас трудно в это поверить, но так было. Предстояла даже не реформа, а создание новой банковской системы, которая могла бы обеспечить необходимую для хозяйствующих субъектов скорость оборота денег при достаточном уровне безопасности. Мало кто тогда представлял, что для этого нужно сделать. Все, что сейчас кажется привычным, создавалось энтузиастами ДИС и ГУБЗИ Банка России – размышлениями, мозговыми штурмами, пробами и ошибками. Иногда привлекали и нас...

Проблема информационной безопасности на сегодняшний день одна из самых актуальных для российских банков. Сложно представить себе, что когда-то этому вопросу вообще не уделялось внимание. О том, как ЗАО ОКБ САПР прививало рынку культуру в сфере ИБ, рассказал NBJ научный консультант компании Валерий КОНЯВСКИЙ.

NBJ: В связи с юбилеем журнала мы вспоминаем массу событий и этапов нашего пути. А как вы начинали работать в сфере банковских технологий? В. КОНЯВСКИЙ: Поздравляю NBJ! У нас – ОКБ САПР – в апреле 2014 года будет юбилей – 25 лет, поэтому мы тоже многое вспоминаем. На фоне того, что год назад, 14 декабря 2012 года, было еще одно знаменательное событие – 20 лет со дня проведения первого в России электронного платежа, многие воспоминания связаны именно с банковской сферой. Волшебное было время, спокойное, неторопливое. Платеж мог пройти, а мог и не пройти, платежка (тогда это был вполне традиционный бумажный документ) могла затеряться среди тысяч других, а в банке могли

NBJ: Первые шаги, наверное, были самыми запоминающимися? В. КОНЯВСКИЙ: Мы разыскали на Тайване телефонные модемы с «неимоверной» скоростью 2 400 бит/с и купили их довольно много по тем временам, несколько тысяч. Пришлось думать, как их продавать. Мы сформировали две группы, которые должны были конкурировать в поиске решений. Победили обе. Первая группа обнаружила ранее неизвестную нам функцию факс-модема. Тогда было почти невозможно представить, что достаточно вставить в компьютер какую-то железку – и он сможет передавать факсы! Фантастика! Факс-модем стал бестселлером на тогдашнем компьютерном рынке. Особенным успехом пользовалась возможность добавить к письму подпись отправителя. Для этого, конечно, приходилось отсканировать эту подпись, а сканеров в стране было очень мало. У нас был. Поэтому к нам частенько заходили руководители тогдашних банков, чтобы проконтролировать, что в систему загружена именно их подпись. Так мы познакомились с заметным сегментом банковского сектора того времени. Вторая группа предложила совершенно радикальное решение – создать

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

систему, которая позволила бы не носить бумажные платежки в банк, а передавать их туда с помощью модемов, которые у нас еще оставались. Возникло новое на тот период направление, которое довольно резко изменило состояние рынка автоматизации банковской деятельности, – система «Клиентбанк». Системы автоматизации банковской деятельности, которые до сих пор были исключительно учетными, приобрели новое качество, связанное с глубокой перестройкой в сознании банкиров: 1) клиентов больше, чем кредитных организаций; 2) развитие бизнеса банков связано с развитием услуг для клиентов.

NBJ: То есть вы разработали первый клиент-банк? В. КОНЯВСКИЙ: Первая в стране система «Клиент-банк» была создана довольно быстро – даже небольшого числа функций хватало неискушенным и неизбалованным клиентам. Многие были готовы заплатить небольшие суммы, только чтобы не ездить на трамвае в банк и не стоять в очереди к операционистке (для тех, кто не помнит этот феномен, напомню – это та девочка в банке, которая принимала платежки, проверяла их и вводила в АБС). Мы понимали, что все, кто разрабатывал АБС, должны начать дописывать в своих системах эту функцию и нам нужно что-то защитить. Защитили торговую марку «Клиент-банк», чем до глубины души поразили всех, кто хоть как-то был связан с этой тематикой. Но защитой наших прав защита в системе «Клиент-банк» не закончилась. Стало ясно, что передаваемые данные тоже нужно защищать, иначе вместо услуги для клиента мы создадим услугу для мошенников. С тех пор мы работаем в сфере технической защиты информации, и очень многие банки пользуются нашими решениями.

the best publications 2003–2013

167

№ 12(68)’ 2009

the best publications 2003–2013

Павел Алексеевич Медведев – российский политический деятель, ученый-экономист, депутат Государственной думы РФ I, II, III, IV и V созывов, первый российский финансовый омбудсмен. С 2011 по 2013 год – советник председателя Банка России

П. МЕДВЕДЕВ: «Из-за неверных шагов, предпринятых в сфере законодательства, Россия рискует получить черную метку от ФАТФ» Невозможно формализовать оценку качества работы финансового учреждения до такой степени, чтобы принятие решений можно было передоверить компьютеру, уверен председатель подкомитета по банковскому законодательству Комитета Госдумы по финансовому рынку Павел МЕДВЕДЕВ. Человек, которого считают одним из главных защитников интересов российских кредитных организаций, рассказал NBJ в 2009 году о проблемах, неверных шагах и решениях, тормозящих развитие национальной банковской системы в не самое простое время.

NBJ: Павел Алексеевич, как вы относитесь к идее главы Минфина довести уровень достаточности капитала банков до миллиарда рублей к 2014 году? П. МЕДВЕДЕВ: Настороженно. Боюсь, что не будет экономической возможности нарастить капиталы большинства бан-

168

the best publications 2003–2013

ков даже до более скромных показателей. Значит, при существенном повышении требований многие игроки будут вынуждены уйти с рынка. Конечно, эта потеря на макроуровне не произведет заметного эффекта, так как наша банковская система сильно «перекошена» в сторону игроков ТОП-30. Но многие представители малого и среднего бизнеса потеряют возможность кредитоваться. Конечно, недокапитализация российской банковской системы – ее серьезный недостаток. Но я бы решал ее больше с помощью пряника, чем кнута, тем более что уход с рынка ряда кредитных организаций только уменьшит суммарную капитализацию.

NBJ: А есть реальный способ мотивировать акционеров пополнять капитал из собственных средств? П. МЕДВЕДЕВ: Думаю, что даже изобретать велосипед не придется: в 90-е годы

такой стимул для докапитализации уже придумали. Если собственники бизнеса инвестировали до половины прибыли в капитал компании, то эти вложения освобождались от налогов. Правда, данный механизм тогда стали использовать мошенники, которые уводили прибыль от налогов, не осуществляя реальных капиталовложений, и его отменили. Мне кажется, что подобные налоговые льготы можно было бы, не опасаясь жульничества, ввести для банковской отрасли. Банки находятся под таким жестким надзором, особенно в части величины капитала, что злоупотребление льготой практически невозможно.

NBJ: Игроки рынка неоднократно упрекали инспекторов ЦБ за недостаточную четкость при оценке качества активов и, как следствие, не всегда объективный перевод кредитов в более низкую категорию. Именно этим некоторые объяснили причину снижения достаточности

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

капитала: банкам приходилось увеличивать резервы. На ваш взгляд, пришло время наконец-то пересмотреть пресловутое Положение № 254-П, которое так портит банкам жизнь? П. МЕДВЕДЕВ: Формализация надзора – вечная проблема. Разумеется, максимальная формализация крайне желательна. Однако придется смириться с тем, что отказаться от человеческого фактора, от профессионального суждения принципиально невозможно. Таково одно из фундаментальных утверждений специальной науки – теории принятия решений.

NBJ: Между тем представители банковского сообщества выступают как раз за снижение влияния человеческого фактора на процесс принятия таких судьбоносных решений. На том основании, что не всегда вершители судеб бывают объективными. П. МЕДВЕДЕВ: Полной объективности вершителей судеб, как я уже сказал, добиться невозможно. Можно только добиваться снижения вероятности ошибки. ЦБ продвигается в этом направлении, повышая квалификацию своих сотрудников и рассматривая на верхних этажах центробанковской власти жалобы «жертв» вершителей судеб нижних уровней. Важным фактором улучшения взаимопонимания между ЦБ и банковским сообществом стал постоянный диалог, который ведут руководители Банка России с представителями АРБ. Все это вместе привело к тому, что за 2004–2009 годы качество надзора значительно улучшилось, из чего, впрочем, не следует, что кому-нибудь из заинтересованных лиц уже можно почивать на лаврах.

NBJ: На встречах с регулятором представители банковского сообщества неоднократно просили учитывать при расчете величины капитала наличие залогов. Как вы смотрите на соответствующие поправки в закон?

П. МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, что такие поправки следует принимать осмотрительно. Оценить стоимость залогов весьма проблематично. Более того, есть такие залоги, которые в кризис и вовсе обесценились до нуля. Неудивительно, что некоторые банки в срочном порядке создают управляющие компании, которые, в свою очередь, должны попытаться хоть что-то «выжать» из залогов в ситуации, когда продать их практически невозможно.

NBJ: В ЦБ в 2009 году заговорили о повышении нормативов к оценке рисков. Насколько российская банковская система «дозрела» до стандарта Базель II? П. МЕДВЕДЕВ: Базель II требует от финансовых учреждений того, о чем я говорил выше в другом контексте, – слишком большой формализации. В частности, необходимо оценивать вероятность некоторых событий. Но чтобы это сделать, нужны длинные статистические ряды, в нашем случае длинная однородная банковская история. У нас ее, очевидно, нет. Поэтому с Базелем II нельзя торопиться. К счастью, ЦБ понимает это не хуже меня и не форсирует события.

NBJ: Большинство участников рынка полагают, что и без Базеля регулятор довольно жестко отслеживает каждое действие банков, хотя пришло время перейти в щадящий режим контроля. Вы согласны с этим? П. МЕДВЕДЕВ: Я не думаю, что кризис – повод для того, чтобы спрятать голову под крыло и отказаться от адекватной оценки действительности. Другое дело, что за некоторые проступки наказание может быть не столь скорым и не столь суровым, как в спокойные времена. Но, насколько я понимаю, регулятор именно такой тактики и придерживается. А вот для снижения объема требуемой отчетности я бы воспользовался любым поводом. На мой взгляд, процесс снижения бремени банковской отчетности сильно затянулся.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Аналитики не ждут в 2010 году смягчения контроля над банками, напротив, они ожидают новых поправок, инициированных ЦБ по части получения доступа к базам данных банков. Как вы расцениваете такие прогнозы? П. МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, бояться доступа к базам данных бессмысленно: все, что регулятор хотел узнать, он уже знает.

NBJ: Как вы считаете, правы ли эксперты, уверенные, что нашу банковскую систему спасет контрциклический надзор, при котором повышенные резервы создаются не во время кризиса, а до него, в «тучные» времена? П. МЕДВЕДЕВ: В принципе, идея контрциклического надзора мне кажется привлекательной. Дьявол, как обычно, кроется в деталях. Насколько мне известно, специалисты ЦБ сейчас обдумывают детали. Я желаю им успеха.

NBJ: Одна из наиболее острых законодательных коллизий – вопрос о платежных системах. Терминалы в сравнении с банками оказываются в более привилегированном положении по части надзора. Возникает резонный вопрос: выгоднее быть владельцем терминальной сети, нежели банковских офисов? В этом дисбалансе банкиры винят законодателей. П. МЕДВЕДЕВ: Банкиры правы. Когда российские системы моментальных платежей попытались внедриться на рынки соседних стран – Украины, Грузии, Китая, – от них потребовали оформить официальный статус того, что у нас называется небанковской кредитной организацией, и, следовательно, сделаться поднадзорными. Бизнес в этих странах не пошел, так как надзор оказался неподъемной нагрузкой. Следовательно, отсутствие надзора в России является важным конкурентным преимуществом. Правда, и у нас системы моментальных платежей переживают не лучшие времена, однако по совсем другой причине. Дело в том, что важным

the best publications 2003–2013

169

the best publications 2003–2013

источником дохода для них до 2009 года была продажа наличности. С наступлением кризиса ее цена катастрофически упала, до 2-2,5%, против 11% в докризисные времена. Причина – снижение спроса, что, в свою очередь, объясняется сокращением строительства: главным потребителем «серой» наличности были стройки, использующие ее для выплаты зарплаты в конвертах. Потеря традиционного источника дохода привела к резкому росту комиссионных ставок, до 8–10%, тогда как до этого ставка нередко была нулевой. Я думаю, что по той же причине деньги, доверенные терминалам, чаще стали пропадать.

NBJ: Может быть, запретить терминалы? П. МЕДВЕДЕВ: Законодатель идет ровно в противоположную сторону. С 1 января 2009 года он легализовал не только платежные терминалы, но и электронные кошельки. Однако беда не в том, что допускаются новые технологии расчетов, а в том, что банковские операции разрешается совершать не банкам без всякого надзора и антиотмывочного контроля. Кстати, в моментальных платежах как таковых нет ничего ни нового, ни противоречащего банковскому законодательству. И придумал их банкир Юрий Мальцев, и осуществляются они им и его сотрудниками в полном соответствии с требованиями ЦБ. Эта история содержит подсказку для дальнейших действий: не «электроны» надо запрещать, а нарушение буквы и духа банковского законодательства. Именно по этому пути пошли на Украине, в Грузии и Китае.

NBJ: И все-таки как одновременно сохранить платежные терминалы и букву и дух банковского законодательства? Не выдавать же каждому терминалу банковскую лицензию! П. МЕДВЕДЕВ: Нет никакой необходимости превращать каждый терминал в кредитную организацию. Достаточно сделать его (точнее, его владель-

170

the best publications 2003–2013

ца) агентом банка. В тех странах, где не хватает банковских окошек, проблема часто решается именно таким образом: финансовые учреждения нанимают агентов, которые работают под крылом банков. Наемные компании непосредственно не контролируются надзорным органом, зато эффект от их работы можно увидеть и зафиксировать на счетах принципала. В случае нарушений наказывается кредитная организация. Законопроект, основанный на этом принципе, существует. Он написан при самом активном участии специалистов АРБ. Да принят был, к сожалению, не он, а его полная противоположность.

NBJ: А какие выходы есть из этой парадоксальной ситуации? Создавать рабочую группу? П. МЕДВЕДЕВ: Думаю, что создавать рабочую группу уже поздно. Теперь время формировать политическую волю. Боюсь, что у нас появится мощный стимул для этого: к нам едет ревизор. Ревизор – это очередная комиссия ФАТФ (Financial Action Task Force, FATF). Предыдущая комиссия в феврале 2008 года нас жестко раскритиковала за бесконтрольность того, что она назвала альтернативной системой расчетов. Надо сказать, что нам был дан хороший шанс исправиться – разумное время для введения ситуации в легальное русло. Однако мы использовали время не для разрешения проблемы, а для ее усугубления. Впору вспоминать Козьму Пруткова: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». А имеем и не храним мы полноправное членство России в ФАТФ, при том что еще в 2002 году мы были в черном списке этой организации. Напоминаю, что пребывание в черном списке для страны – большая беда. К ее компаниям и предпринимателям относятся с подозрением, прохождение их денег через границу контролируется тщательнее, чем обычно. Это ведет к задержке расчетов при международной торговле, нарушению контрактов и в конце концов отрицательно влияет на экономическое развитие государства.

NBJ: Не слишком ли сурова ФАТФ по отношению к России? П. МЕДВЕДЕВ: Действительно, несмотря на наше полное членство в ФАТФ, она продолжает относиться к нам как к младшему брату. Выражается это, в частности, в том, что мы вынуждены иметь более детальный и громоздкий в исполнении закон о борьбе с отмыванием денег, чем в большинстве других стран. В соответствии с этим законом наши банки посылают в Финмониторинг, а Финмониторинг принимает в год около десяти миллионов сообщений. Это ведомство еще не захлебнулось в потоке информации только за счет высокой квалификации своих сотрудников. Однако с ростом экономики количество банковских операций будет увеличиваться, а с ним нарастать лавина посланий в Финмониторинг, стремительно превращаясь в «белый шум», из которого в принципе нельзя будет выудить ничего разумного.

NBJ: Как вы относитесь к идее документа «О национальной платежной системе», который может обрести форму закона? Известно, что у банков это новшество вызывает «мильон терзаний», так как Минфин спустил указание настроить банкоматы и терминалы на прием пока несуществующей карты НСПК. П. МЕДВЕДЕВ: Об указании Минфина мне ничего не известно, однако, может быть, не «мильон», но определенное количество терзаний документ все же вызывает. Мне кажется, что в нем (во всяком случае, в том варианте, который я видел) в очередной раз (после принятия Закона «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами») легализуется сложившаяся практика: если ты намереваешься проводить банковские операции и хочешь трудной жизни и высоких затрат – становись банком, если хочешь легкой жизни и низких затрат – не становись им. Если ты банк – тебя будут мучить надзором, нормативами и отчетностью, если ты не банк – оставят в покое.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

StoneGate Firewall/VPN сертифицирован ФСБ России текст

Михаил Романов, глава представительства Stonesoft, a McAfee Group Company в России, СНГ и странах Балтии

Stonesoft, a McAfee Group Company, мировой лидер по разработке инновационных решений в сфере обеспечения сетевой безопасности и непрерывности бизнеса, совместно со своим российским технологическим партнером ООО «Новые технологии безопасности» объявляют о получении сертификата, подтверждающего соответствие StoneGate Firewall/VPN требованиям ФСБ России к шифровальным (криптографическим) средствам, которые предназначены для защиты информации, не содержащей сведений, составляющих государственную тайну, по классам КС1 и КС2. Сертификат № СФ/124-2027 от 4 октября 2013 года удостоверяет, что средство криптографической защиты информации (СКЗИ) «Программный комплекс криптографической защиты «StoneGate Firewall/VPN версия 5» соответствует требованиям ФСБ России к шифровальным СКЗИ класса КС1 и класса КС2 и может использоваться для криптографической защиты информа-

ции (шифрование и имитозащита IPтрафика, криптографическая аутентификация абонентов при установлении соединения), не содержащей сведений, составляющих государственную тайну.

StoneGate Firewall/VPN – единственное полноценное решение такого класса на российском рынке. В основе межсетевого экрана StoneGate Firewall/VPN уникальные архитектурные решения, позволяющие обеспечить непревзойденный уровень защиты информационных систем. В разработке используется собственная интегрированная защищенная ОС, что исключает необходимость выполнения каких-либо специализированных операций по настройке (все необходимые инсталляции выполняются в один проход), а также позволяет наращивать функциональность StoneGate лишь за счет добавления новых компонентов без изменения работающей инфраструктуры и без остановки в работе. Кроме того, в StoneGate Firewall/ VPN применены самые современные технологии анализа трафика и обеспечения отказоустойчивости. При этом фильтрация трафика с отслеживанием контекста устанавливаемых соединений возможна и на уровне приложений, то есть StoneGate понимает последовательность установления соединения, умеет разбирать логику работы протокола и позволяет задавать для них такие параметры, как режим работы, набор разрешенных команд и т.п. Для почтовых протоколов поддерживается дополнительно антивирусная инспекция. Получение сертификата соответствия ФСБ России на программный комплекс криптографической защиты StoneGate Firewall/VPN – знаковое событие. StoneGate Firewall/VPN – очень

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

востребованный продукт, обеспечивающий высочайший уровень безопасности информационных систем. Сертификация этого решения по линии ФСБ России свидетельствует о полном соответствии комплекса требованиям российского законодательства и делает его доступным для широкого круга организаций.

справка NBJ Stonesoft является ведущим разработчиком решений в сфере обеспечения корпоративной сетевой безопасности более чем с 20-летним опытом. Портфолио компании включает межсетевой экран Firewall/VPN нового поколения, систему предотвращения вторжений IPS и шлюз защиты удаленного доступа SSL VPN, разработанные для организаций любого размера. Основа успеха Stonesoft – трансформируемое, единое программное ядро, легкое в использовании благодаря централизованной системе управления SMC, и инновационная защита против динамических техник обхода (АЕТ). Успехи Stonesoft признаются многочисленными сертификатами, аналитиками индустрии ИБ и отзывами взыскательных клиентов. Благодаря высочайшему уровню обслуживания, легкости управления и низкой стоимости владения (ТСО) решений, Stonesoft имеет самый высокий в отрасли процент удержания клиентов. В июле 2013 года Stonesoft была приобретена компанией McAfee, мировым лидером в области технологий безопасности, являющейся дочерним предприятием корпорации Intel.

the best publications 2003–2013

171

№ 10(66)’ 2009

the best publications 2003–2013

Михаил Юрьевич Копейкин – российский государственный деятель, заместитель руководителя Аппарата Правительства РФ (с июня 2003), член правления государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)», заместитель председателя ВЭБ (с декабря 2008 года)

М. КОПЕЙКИН: «Наша цель в том, чтобы МСП имели доступ к сравнительно дешевым кредитам» Кризис 2008–2009 годов доказал, что высокий уровень развития МСП обеспечивает стабильность национальной экономики. России в этом отношении пока похвастаться нечем, а когда рыночные механизмы еще не восстановлены, малые и средние компании вообще оказываются на «голодном пайке» из-за нежелания многих банков работать с ними и высокой стоимости кредитных ресурсов. О государственной программе (программе финансовой поддержки МСП через Российский банк развития), призванной решить эти проблемы, рассказал в интервью NBJ в 2009 году заместитель председателя правления Внешэкономбанка Михаил КОПЕЙКИН.

NBJ: Михаил Юрьевич, в 2009 году завершен первый этап реализации программы финансовой поддержки малых и средних предприятий через РосБР, который является агентом по ее реализации. Об этой программе часто говорят, что она

172

the best publications 2003–2013

представляет собой принципиально новую инициативу российских властей. Это не совсем понятно, если учесть, что и ранее Внешэкономбанк оказывал поддержку малому и среднему бизнесу. М. КОПЕЙКИН: Действительно, такая помощь оказывалась через Российский банк развития, созданный в 1999 году. В 2004 году РосБР начал кредитовать малый и средний бизнес. За пять лет были получены достаточно хорошие результаты: выдано порядка шести тысяч кредитов, а общий объем предоставленной предприятиям господдержки составил около 26 млрд рублей.

NBJ: А недавно обретенные «дочки» Внешэкономбанка – банк «ГЛОБЭКС» и Связь-Банк – помогают РосБР в этом вопросе? М. КОПЕЙКИН: Объем поддержки, оказанной данными кредитными организациями (и Национальным торго-

вым банком, в котором ВЭБ принадлежит 25% плюс одна акция), составляет около 15,1 млрд рублей. А ежегодная сумма, которую передает на эти цели Российский банк развития, – 10,3 млрд рублей. Таким образом, если сложить все цифры, мы получим только по 2008 году 25,4 млрд рублей, направленных структурами, входящими в ВЭБ, на поддержку малого и среднего бизнеса.

NBJ: Объемы помощи по новой программе обещают быть куда более масштабными, не так ли? М. КОПЕЙКИН: Да. Государство выделило на эти цели 30 млрд рублей. Добавьте к этому десять миллиардов рублей, которые в начале сентября 2009 года Внешэкономбанк направил в капитал Российского банка развития. Благодаря этому уставный капитал РосБР теперь составляет порядка 15 млрд рублей. Плюс еще десять миллиардов рублей у нас остается от программы

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

поддержки малого бизнеса в 2008 году. Таким образом, объем реального финансирования, без учета мультипликативного эффекта может превысить в 2010 году 65 млрд рублей.

NBJ: А 30 млрд рублей «свежих» государственных вливаний уже получены? М. КОПЕЙКИН: В полном объеме нет, так как соответствующий депозитный договор, согласованный и завизированный всеми необходимыми инстанциями, предусматривает поэтапный перевод средств. 28 сентября 2009 года ВЭБ направил в РосБР первый транш в размере десять миллиардов рублей. Столько же мы должны получить в начале ноября, а последний транш – в конце ноября 2009 года.

NBJ: Новую программу рефинансирования кредитов малому и среднему бизнесу на рынке называют полноцикличной. Что вкладывается в этот термин? М. КОПЕЙКИН: Она действительно представляет собой полный цикл кредитования. На первом этапе портфель кредитов, выданных малому и среднему бизнесу региональными банками, передается РосБР. Тот собирает их в пулы и направляет для рефинансирования в Центральный банк. Как видите, получается замкнутый круг: субъекты малого предпринимательства приходят в региональную кредитную организацию за кредитами, она, в свою очередь, обращается за рефинансированием этих кредитов в Российский банк развития, РосБР – в Банк России. В результате и банки-партнеры, и заемщики могут получить реальные деньги, необходимые и первым, и вторым для развития своего бизнеса.

NBJ: ЦБ активно участвует в этой программе, значит ли это, что он принимает участие и в процессе отбора банков-партнеров РосБР? М. КОПЕЙКИН: Нет. Банк России был ознакомлен с подходами, принципами и

стандартами отбора банков-партнеров и предварительно акцептовал их. Конечно, он предоставляет свои рекомендации по различным вопросам, но перечень отобранных кредитных организаций с ним не согласовывается, как и вопросы, связанные со смягчением требований к банкам-партнерам. Лимиты по регионам устанавливаются не из прихоти.

М. КОПЕЙКИН: Мы называем их не отстающими, а регионами с пониженным спросом. По данным на 2009 год их 56.

NBJ: Программа поддержки малого и среднего предпринимательства носит исключительно региональный характер или столичные банки также могут в ней участвовать?

М. КОПЕЙКИН: Нет, кредитуют его активно. Но в некоторых регионах нет банков, которые отвечали бы предъявляемым РосБР требованиям. Требования же эти хорошо известны: определенный размер капитала, уровень просрочки по кредитам, выданным малому и среднему бизнесу, наличие у кредитных организаций рейтингов международных или российских рейтинговых агентств.

М. КОПЕЙКИН: Москва – один из регионов России, поэтому никто московским финансово-кредитным структурам не запрещает обращаться в РосБР с соответствующими заявками. Другое дело, что основная задача нашей программы – помощь именно регионам, в которых развитие малого бизнеса не находится на должном уровне. И для того чтобы эта помощь оказывалась равномерно, без перекосов, разработан механизм установления лимитов на регионы.

NBJ: При этом разброс по лимитам оказался очень существенным – от ста миллионов рублей до 800 млн рублей. С чем это связано? М. КОПЕЙКИН: Лимиты по регионам устанавливало Минэкономразвития и исходило при этом из очевидных критериев: уровень развития малого и среднего бизнеса в конкретных регионах, потребность в его кредитовании, необходимость решения проблемы занятости населения, снятие социальной напряженности и т.д. Поэтому нет ничего удивительного в том, что лимит, установленный для Москвы, сильно отличается от лимитов для республик Тыва, Ингушетия или Калмыкия.

NBJ: В перечисленных вами регионах вообще не было подано заявок. В ряде субъектов Федерации лимиты не были выбраны до конца. Сколько насчитывается отстающих регионов?

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Вы, наверное, постоянно мониторите ситуацию с целью определить, с чем связан пониженный спрос. В ряде регионов недостаточно кредитуют малый и средний бизнес?

NBJ: В скольких регионах лимиты были выбраны полностью? М. КОПЕЙКИН: В 18. Более того, здесь было зафиксировано превышение спроса над предложением: мы получили заявки на большую сумму, чем установленные лимиты. Например, по Москве мы планируем рефинансировать кредиты на сумму 800 млн рублей, а заявок уже получили на сумму свыше 3,5 млрд рублей. То же самое по Татарстану и еще по целому ряду регионов, где превышение заявок над лимитами составляет в среднем 3,5 раза.

NBJ: Для таких рекордсменов возможно увеличение лимитов за счет перераспределения средств? М. КОПЕЙКИН: Во всяком случае, пока таких планов нет. И это, на мой взгляд, абсолютно правильно. Ведь задача программы заключается не в том, чтобы удовлетворить полностью потребности передовых регионов, а в том, чтобы создать условия для развития малого и среднего бизнеса в регионах, где уровень этого развития пока оставляет желать лучшего. С другой стороны, мы не исключаем того, что по завершении первого этапа программы мы сформу-

the best publications 2003–2013

173

the best publications 2003–2013

лируем предложения по изменению лимитов по различным регионам. Но это будет зависеть от того, какими будут результаты данного этапа. Смягчение требований – закономерный шаг.

ятиям смежного региона, в случае если в этом регионе не выбран лимит.

NBJ: ВЭБ предпринимает какие-либо действия для того, чтобы подвигнуть регионы к выборке всех лимитов?

М. КОПЕЙКИН: Возможно. Но мы не будем торопиться. Из 25 млрд рублей мы выделили банкам для рефинансирования кредитов МСП почти половину, порядка 12,5 млрд рублей.

М. КОПЕЙКИН: Конечно. Мы уже значительно смягчили наши требования к финансово-кредитным структурам, участвующим в программе. Прежде всего, была снижена планка по величине капитала: вместо двух миллиардов рублей она переместилась на уровень в 1,75 млрд рублей. Благодаря этому некоторые банки смогли подать повторные заявки, войти в программу и, соответственно, получить возможность рефинансировать кредиты, выданные малому предпринимательству. Второе: для того чтобы допустить еще ряд кредитных организаций к участию в программе, мы изменили уровень допустимой просрочки в кредитных портфелях банков-партнеров с 8% до 12%. И еще одно очень важное изменение заключается в том, что мы разрешили банкам-партнерам предоставлять для рефинансирования кредиты, выданные в смежных регионах.

NBJ: Можете подробнее рассказать о третьем пункте? Что в данном случае имеется в виду? М. КОПЕЙКИН: Первоначально планировалось, что и банки-партнеры, и кредитуемые предприятия должны непременно располагаться в одном и том же регионе. Но теория, как известно, суха, а на практике есть случаи, когда две области соединяет мост, и финансовое учреждение может рефинансировать только кредиты, выданные слева от этого моста, а кредиты, выданные справа, уже не может. Сами понимаете, это несерьезно. Поэтому мы внесли в программу следующую поправку: банк может рефинансировать кредиты, выданные малым и средним предпри-

174

the best publications 2003–2013

NBJ: Будут ли дальше смягчаться требования к капиталу и уровню просрочки?

NBJ: А какой процент банков подал заявки повторно? М. КОПЕЙКИН: Сложно назвать конкретную цифру. Мы не выбрасывали ранее поданные заявки, поэтому сложилась следующая ситуация: требования к партнерам программы были смягчены, и некоторые банки, подавшие заявки на первом этапе, автоматически подошли под них. Соответственно, повторных заявок они уже не направляли. В этом просто не было необходимости.

NBJ: Еще одним требованием, которое ВЭБ выдвигает к банкам-партнерам, является наличие рейтинга. В связи с этим вопрос: рейтинги каких агентств вы принимаете? М. КОПЕЙКИН: Любого из трех международных агентств – Moody’s, Standard & Poor’s и Fitch – или одного из российских рейтинговых агентств, аккредитованных при Минфине.

NBJ: Нужно несколько от разных агентств? М. КОПЕЙКИН: Нет, достаточно одного от любого из тех, которые я указал выше.

М. КОПЕЙКИН: Как показывает практика, не такая уж серьезная. Многие банки, которые хотели участвовать в нашей программе, уже получили рейтинги или подали заявки на их получение. В ряде случаев как раз после присвоения рейтинга мы включали финансовые учреждения в нашу программу.

NBJ: Вопрос по просрочке. ВЭБ достаточно резко поднял планку ее допустимого уровня – с 8% до 12%, то есть в полтора раза. Почему именно эта цифра была выбрана как средняя температура по больнице? М. КОПЕЙКИН: Это объясняется следующим обстоятельством. Мы хотели, чтобы максимальное число банков, кредитующих малый и средний бизнес, могло участвовать в программе. Повышение уровня просрочки позволило ряду финансово-кредитных структур войти в нее. При этом сразу хочу отметить, что 12% – это не средняя температура по больнице в случае, когда речь идет о кредитовании МСП в регионах. У многих банков данный показатель составляет порядка 3-4%, а это ниже, чем средневзвешенный показатель просрочки в целом по банковской системе. Еще одной причиной, которая привела нас к этому решению, было то, что многие региональные финансовые учреждения в своих кредитных портфелях не выделяют просрочку по кредитам МСП отдельной строкой. Поэтому определить, какая она на практике, затруднительно. У банка может быть общая просрочка на уровне 12%, а просрочка по кредитам, выданным малому и среднему бизнесу, может быть значительно ниже.

NBJ: А уровень этих рейтингов…

NBJ: Что касается сроков предоставления кредитов? Тоже внесены послабления?

М. КОПЕЙКИН: …должен свидетельствовать о стабильности банка, его достаточной кредитоспособности. Мы не требуем максимальных уровней.

М. КОПЕЙКИН: Да, мы посчитали, что сроки можно уменьшить до полугода, что позволит вовлечь в программу еще некоторое количество банков.

NBJ: Но для региональных кредитных организаций получение рейтингов – обычно серьезная проблема.

NBJ: Сколько времени в среднем требуется для рассмотрения заявки банка и принятия решения по ней?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

М. КОПЕЙКИН: Около месяца.

NBJ: То есть заявления о том, что это очень длительный процесс, преувеличены? Так же, как, по-видимому, слухами являются и жалобы, что банкам необходимы посредники для того, чтобы оказаться включенными в программу рефинансирования РосБР. Называют даже конкретные цифры – 5% от суммы выделенных банку средств в качестве бонуса посреднику. М. КОПЕЙКИН: В данном случае я вообще не понимаю, о чем идет речь. Посредники программой не предусмотрены, и на каком этапе они могут возникнуть тоже непонятно. Процедура подачи заявок и процедура их рассмотрения являются максимально прозрачными. Все критерии отбора известны, и я их уже называл выше. В тех регионах, где спрос превышает предложение, потенциальным участникам программы, чтобы выиграть конкурс, необходимо предложить минимальную процентную ставку по кредитам.

NBJ: Если несколько банков претендуют на одну сумму, то чем меньше ставка, тем больше шансов победить? М. КОПЕЙКИН: Совершенно верно. В регионах с избыточным предложением ставка по кредитам может быть на уровне 13,5%.

NBJ: Это идеальная ставка? Банки ее пока не предлагают? М. КОПЕЙКИН: Это, на наш взгляд, действительно уровень, к которому банкампартнерам надо стремиться. По результатам конкурса в Москве или Татарстане кто-то из них может предложить и такую ставку. Но в регионах, где банков мало, а риски кредитования очень высоки, на такой результат сложно рассчитывать. Здесь финансовый учреждения могут поставить себе маржу 5-6%.

NBJ: А максимальную маржу вы устанавливаете?

М. КОПЕЙКИН: Формально не устанавливаем. Но, проанализировав все факторы, мы пришли к выводу, что она не должна превышать для заемщиков 7% в регионах с пониженным спросом и высокими рисками.

NBJ: То есть ставка по кредитам для конечного потребителя не должна выходить на 20-процентный уровень. М. КОПЕЙКИН: Нет, потому что в этом случае наша программа просто будет неконкурентоспособной. Сбербанк и ВТБ предлагают по кредитованию малого и среднего бизнеса более выгодные условия.

NBJ: Откуда, в принципе, берется этот идеальный уровень ставки – 13,5%? М. КОПЕЙКИН: Он складывается очень просто. Министерство финансов в рамках реализации данной программы разместило у нас депозит под 8,5%, Внешэкономбанк никакую маржу по этим средствам не брал и передал их в Российский банк развития по той же ставке. Мы приняли решение: он должен предоставлять банкам-партнерам, участвующим в программе, средства под 10,5% годовых. А рекомендуемая маржа, которую банки-партнеры могут устанавливать, предоставляя заемщикам кредиты, не должна, с нашей точки зрения, превышать 3%.

NBJ: Интересно то, что, когда вы установили ставку по вашей программе на уровне 10,5%, вы обогнали Центральный банк, у которого ставка рефинансирования на тот момент превышала 11%. Это было сделано с расчетом на то, что ЦБ скоро вновь понизит свою учетную ставку? М. КОПЕЙКИН: И да и нет. С одной стороны, мы сразу решили, что наша ставка должна быть чуть-чуть ниже, чем ставка рефинансирования ЦБ, например на 0,5%. С другой стороны, мы, конечно, не исключали того, что регулятор в скором времени изменит свою ставку в сторону понижения. Ведь ЦБ до этого

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

неоднократно давал понять, что будет придерживаться данной политики.

NBJ: В своих предыдущих выступлениях вы не раз говорили, что банки-партнеры могут рассчитывать на полный цикл финансирования только в том случае, если полученные в рамках программы средства они снова будут направлять на кредитование малого и среднего бизнеса. То есть они должны будут отчитываться перед РосБР? М. КОПЕЙКИН: Конечно. Они подписывают с РосБР договоры и берут на себя в их рамках соответствующие обязательства. А дальше мы уже проверяем, насколько точно они их выполняют.

NBJ: И если не выполняют, то автоматически «вылетают» из программы? М. КОПЕЙКИН: Необязательно «вылетают». Представьте себе ситуацию, при которой мы рефинансируем портфель кредитов МСП стоимостью сто рублей. Банк получает эти средства, но использует для кредитования малых и средних предприятий только 80 рублей. Соответственно, в следующий раз, когда он обратится к нам за рефинансированием, он получит на 20 рублей меньше, чем в первый раз. А если вообще не будет направлять полученные средства на кредитование МСП, то, конечно, он будет исключен из программы.

NBJ: Когда речь заходит о развитии малого и среднего бизнеса, то многие эксперты даже не скрывают своего пессимизма. Вы надеетесь, что госпрограмма финансовой поддержки МСП всетаки создаст условия для его развития? М. КОПЕЙКИН: Не вижу причин сомневаться в этом. Результаты первого этапа реализации программы будут тщательно изучены и проанализированы. И возможно, некоторые положения программы, например критерии отбора банков-партнеров, будут скорректированы. Но это не свидетельство неуспеха, а нормальный процесс.

the best publications 2003–2013

175

№ 9(65)’ 2009

the best publications 2003–2013

Гарегин Ашотович Тосунян – президент Ассоциации российских банков с 2002 года, председатель Совета Московского банковского союза (МБС), председатель Всероссийского cовета региональных банковских объединений, членкорреспондент Российской академии наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации

Г. ТОСУНЯН: «Нужно, чтобы наша экономика перестала напоминать человека, у которого весь организм «сбоит» из-за плохой системы кровоснабжения» Президент Ассоциации российских банков Гарегин ТОСУНЯН рассказал в интервью NBJ в 2009 году о причинах повышенно болезненной реакции российской экономики на кризисные явления в мировой экономике, о проблеме недокредитованности, о необходимости устранения «тромбов», образующихся в финансовой системе из-за недостатка ликвидности, и об уроках, которые российским финансовым властям и банковским организациям следует извлечь из кризиса 2008–2009 годов.

NBJ: Гарегин Ашотович, складывается впечатление, что с середины 2009 года ситуация в российской экономике в целом и в банковской системе в частности выправляется. Темпы роста просроченной задолженности снижаются, объемы

176

the best publications 2003–2013

кредитования, напротив, увеличиваются. Может, Россия действительно выходит из кризиса? Г. ТОСУНЯН: Думаю, пока рановато делать такой вывод. В этом случае лучше не торопиться, равно как и не нагнетать ненужную панику о вторых и третьих волнах кризиса. Вы говорите о снижении темпов роста просрочки, но посмотрите сами: в 2009 году этот показатель подбирается к триллиону рублей, что составляет порядка 5-6% от совокупных активов национальной банковской системы. К концу 2009 года ЦБ прогнозирует рост задолженности до 12%. Цифра не фатальная, но в то же время не дающая право на чрезмерный оптимизм. Она свидетельствует о том, что расслабляться рано, и, кстати, об этом говорят и главы профильных

правительственных ведомств, и руководители Банка России.

NBJ: Но все-таки некоторое оживление ситуации налицо. Банки признают, что с середины 2009 года размораживают кредитные программы, во всяком случае те из них, которые подразумевают предоставление сравнительно коротких займов. Г. ТОСУНЯН: Оживление есть, потому что есть позитивные сигналы со стороны регулятора. В первую очередь речь идет о снижении ставки рефинансирования. Очень важно, что оно осуществляется – пусть по чуть-чуть, «капельным» методом, но в верном направлении. Базовая стоимость рефинансирования – 10,5%, таким образом, она вернулась на уровень мая 2008 года.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: На докризисную отметку? Г. ТОСУНЯН: Да. Но мы должны понимать, что это все равно очень высокий уровень, что необходимо снижать ставку дальше, потому что без этого снижения, поступательного и целенаправленного, мы не сможем вылечить хроническое системное заболевание, от которого страдает наша экономика. В этом смысле очень кстати, что Владимир Путин заявил в Сочи о необходимости нацелить финансовую систему страны на снижение процентной ставки по кредитованию до 6%.

NBJ: Обычно можно услышать, что наша экономика страдает от последствий чуждого нам кризиса. Г. ТОСУНЯН: Не совсем. Внешний кризис просто обострил проявления наших хронических экономических проблем. Эту остроту удалось достаточно быстро и успешно смягчить. Но глобальная проблема, заключающаяся в отсутствии нормального финансирования, осталась нерешенной. А что такое отсутствие доступного, в первую очередь по цене, кредитного финансирования? Это, если воспользоваться медицинским термином, заболевание крови. Если кровеносная система функционирует с перебоями или кровь плохого качества, то у больного будет и плохой цвет лица, и морщины, и дряблость мышц. И глупо лечить все эти внешние признаки, оставляя без внимания причину их возникновения. В нашем случае это недостаточное, дорогое финансирование, высокие процентные ставки. Поэтому наша экономика болезненно реагирует на внешние раздражители, плохо переносит ухудшение ценовой конъюнктуры на мировых рынках. Для нас это целая трагедия. А посмотрите на экономически развитые страны: сколько было криков о том, что у них вот-вот все обвалится, а из кризиса они начали выходить куда быстрее, чем мы.

NBJ: Потому что у них кровь хорошего качества?

Г. ТОСУНЯН: В известном смысле да. У них кровеносная система работает нормально, поэтому тромбы если и возникают, то быстро рассасываются, «расшиваются» путем локального хирургического вмешательства. У нас же экономика – дряблый организм, страдающий от недостатка кровоснабжения. А мы вместо того, чтобы поставить главным приоритетом борьбу с недофинансированием и высокими ставками, боремся только с острыми проявлениями. Сбиваем температуру, но не устраняем источник заболевания.

NBJ: Но если придерживаться выбранного вами образа, то сбивать температуру необходимо. Организм не сможет долго переносить сорокаградусный жар. Г. ТОСУНЯН: Это так. Но специфика нашей ситуации в том, что применяемые лекарства без последующей фундаментальной комплексной терапии могут причинить больше вреда, чем острые проявления болезни. За примерами не надо далеко ходить: вспомним кризис ликвидности в 2008 году. Для его лечения применили средства, которые наряду со снятием острой фазы дефицита ликвидности привели к нарушению условий конкуренции на банковском рынке и к повышению до недопустимо высокого уровня процентных ставок по кредитам и депозитам.

NBJ: Но тогда, наверное, было не до выбора средств – надо было спасать банковскую систему, которая уже шаталась после фактического банкротства сразу нескольких крупных структур. Г. ТОСУНЯН: Я не говорю, что правительству и Центральному банку не надо было вмешиваться. Честь им и хвала! Они оперативно вмешались и сняли остроту. Конечно, надо было: система, как вы справедливо заметили, нуждалась в поддержке. Вопрос в дру-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

гом: на каких условиях эта поддержка оказывалась и какой эмоциональный фон создавался при этом. Был «обрисован» узкий круг банков, их «подпитали», а остальные фактически остались без поддержки. При этом многие восприняли эту поддержку как сигнал: главное, мол, спасти крупных игроков рынка, а остальные банки не нужны, они плохие, пусть уходят, если не могут спастись самостоятельно. Естественно, это не улучшило условий конкуренции и повлекло за собой еще большую монополизацию рынка, привело к раскручиванию ставок по кредитам, и в конечном счете к недокредитованию, недофинансированию нашей экономики.

NBJ: А как подобная точечная поддержка может приводить к недокредитованию? Банкам же, напротив, предоставлялись государственные деньги для того, чтобы они смогли продолжить кредитовать и предприятия реального сектора, и частных лиц? Г. ТОСУНЯН: Ответ на ваш вопрос, казалось бы, лежит на поверхности, но, к сожалению, многие из власть предержащих, из профессиональных экономистов и тем более простые люди не видят его. А ведь на деле все очень просто: давайте вспомним, какой главный упрек в адрес банков? Они якобы завышают ставки по кредитам и держат экономику на «голодном пайке». Но при этом обвинители не задумываются о том, как формируются ставки и насколько тесно их уровень привязан к текущему уровню ставки рефинансирования.

NBJ: Часто можно услышать мнение, что совсем не привязан, что банки просто накручивают ставки, стремясь максимизировать прибыль. Г. ТОСУНЯН: Это абсолютно неверная точка зрения, но, к сожалению, очень распространенная. И понятно почему: она не нуждается в аргументации, проще всего сказать, что банки плохие,

the best publications 2003–2013

177

the best publications 2003–2013

так как стремятся к получению прибыли; люди плохие, потому что не хотят держать сбережения в рублях, а предпочитают хранить их в долларах или евро; чиновники плохие, потому что берут взятки. Но это же простое бытовое шельмование всех и вся! На деле нельзя жить ни без чиновников, ни без людей, ни без банков. Поэтому во всех случаях надо разбираться, в чем причины тех или иных явлений. В нашем случае – в чем причины того, что банки кредитуют по ставкам на уровне 20% годовых и выше.

NBJ: То есть надо выяснить, как формируется процентная ставка у банков и от чего она зависит. Г. ТОСУНЯН: Совершенно верно. В первую очередь ее уровень зависит от первичной стоимости ресурсов, а эта стоимость задается Центральным банком. Регулятор говорит: ставка рефинансирования 10%, 13% или 25%. Тем самым он дает рынку некий ориентир. Но следует четко понимать, что этот ориентир не является окончательным и бесповоротным: ЦБ может заявлять одну ставку рефинансирования, а кредитовать банки под совсем другую. Типичный пример тому – ситуация конца 2008 года, когда базовая ставка была на уровне 13%, при этом одни организации финансировались под 8% годовых, а на беззалоговых аукционах деньги привлекались под 19% годовых. Представляете, какой разброс?

NBJ: Более чем в два раза. Г. ТОСУНЯН: Да. Но это не отменяет того факта, что ставка рефинансирования все-таки задает некую планку, она определяет базовую стоимость ресурсов. Но потом начинаются всевозможные наслоения. У нас, как известно, очень громоздкая система регулирования, налагающая на банки многочисленные требования по резервированию средств, по выполнению различных нормативов и т.д. Чтобы

178

the best publications 2003–2013

выполнять все эти требования надзора, финансовые учреждения вынуждены нести дополнительные расходы. Естественно, они закладываются в стоимость кредитных ресурсов, которая в результате возрастает на 1%, 2% или 3% по сравнению с базовой ставкой рефинансирования. Добавьте к этому расходы банков по осуществлению валютного контроля, налогового контроля – вот вам еще издержки. Наконец, в ту же ставку для конечного потребителя закладываются всевозможные риски – от невозврата до «наезда» на кредитную организацию со стороны различных структур.

NBJ: Но банки обычно упрекают не в закладывании в стоимость кредитов издержек и рисков. А в том, что они закладывают слишком высокую маржу. Г. ТОСУНЯН: Это естественно. Банки есть банки – это коммерческие организации, нацеленные на получение и максимизацию прибыли. Так что дай им волю – они будут закладывать в стоимость кредитов маржу в размере 20%, 30% или 40%. И никакие призывы к гуманизму тут не помогут: гуманизм банки будут проявлять, занимаясь благотворительностью, а не предоставляя кредиты. Поэтому нужен сдерживающий фактор, регулирующий размеры этой маржи.

NBJ: Этот фактор – Центральный банк, указывающий потолок по ставкам? Г. ТОСУНЯН: Конечно, нет. Главный сдерживающий фактор для банков – это конкуренция. Осознание того, что если я заложу в стоимость кредитов маржу в 20%, а банк-конкурент – маржу в 5%, то клиент уйдет к нему. Именно это осознание позволяет в экономически развитых странах удерживать ставки по кредитам на среднерыночном уровне.

NBJ: А у нас, судя по вашей ссылке на экономически развитые страны, не позволяет?

Г. ТОСУНЯН: А у нас не позволяет, потому что у нас нет нормальной конкуренции на банковском рынке. Парадоксальная ситуация: в стране тысяча банков, в одной Москве их 600, а люди жалуются на то, что у них нет выбора! В банках, дескать, в силу дороговизны финансовых ресурсов и негативных ожиданий вынуждены предлагать процентные ставки, неподъемные для заемщика.

NBJ: Но почему? Г. ТОСУНЯН: Во-первых, эти жалобы некорректны: далеко не все банки ведут себя подобным образом. Во-вторых, если это и имеет место, то по очень простой причине. Если работают два банка и один из них имеет доступ к более дешевому государственному финансированию, а второй – нет, то последний вынужден привлекать дорогие средства населения. Соответственно, второй банк вынужден кредитовать под ставку 25% годовых, коль скоро депозиты он принимает по ставке в 18% годовых. Первый банк смотрит на него и говорит: а почему я должен предлагать более дешевые кредиты? Я тоже установлю 25-процентную ставку, а в случае чего объясню все высокими рисками невозврата или другими негативными факторами.

NBJ: Получается, что банки у нас вынуждены конкурировать не за снижение, а за повышение ставки? Г. ТОСУНЯН: Да. В нашей несколько иррациональной экономической системе, где недостаточно развита конкуренция, это, к сожалению, имеет место быть. Из-за неразвитости среднего бизнеса и отсутствия диверсифицированной экономики сложилась неэффективная экономическая конструкция, из-за которой у нас сохраняется инфляция и по непонятным причинам растут цены. Что же государство предлагает в этой ситуации заемщику? Уехать за доступным финансированием за рубеж? Но и там его с распростертыми объятиями

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

никто не ждет, ведь рейтинг нашего государства снижен, а следовательно, и рейтинги наших заемщиков находятся на недостаточно высоком уровне. К тому же такой путь открыт для крупных компаний, а не для предприятий малого и среднего бизнеса.

я очень надеюсь, что негативные процессы, которые проходили в нашей экономике до кризиса и обострились из-за него, заставят регуляторов серьезнее задуматься над важностью свободного рыночного диверсифицированного кредитования

NBJ: И уж тем более не для заемщиков, желающих получить потребительский или ипотечный кредит. Г. ТОСУНЯН: Совершенно верно. Так что сами видите: конкуренция у нас такая, что способствует не снижению, а росту стоимости кредитования. Добавьте к этому то, что реально существуют достаточно высокие риски невозврата, и банки, конечно, закладывают их в конечную стоимость кредитов. Я уже говорил о том, что к концу 2009 года объем просрочки по кредитам может достичь триллиона рублей. Банки не могут игнорировать данный факт. Беда только в том, что высокие ставки по кредитам не только не способствуют решению этой проблемы, но еще и усугубляют ее.

NBJ: Действительно, порочный круг. Г. ТОСУНЯН: Нет, пока налицо только часть его. Очевидно, что если субъект рынка – неважно, банк, автопроизводитель или хлебопекарня – оказывается в абсолютном или даже относительном монопольном положении, то высококачественного продукта вы от него не получите. По отношению к финансовым услугам это справедливо не на 100%, а на 200%. Более того, если кредиты дороги, то повышаются и цены на все производимые товары, причем не за счет улучшения качества. А это, в свою очередь, приводит к импортозависимости, потому что товары наших производителей не могут конкурировать с иностранной продукцией. А импортозависимость приводит к ослаблению позиций национальной валюты и, как результат, к тому, что страна лишается возможности проводить самостоятельную финансовую

политику. Россия попадает в неприемлемую для такой огромной страны сырьевую зависимость. Это и есть наш главный порочный круг. И самое неприятное, что мы не пытаемся разорвать его. Наши финансовые власти пытаются бороться с инфляцией путем сжатия кредитной массы, не желая признавать того, что не могут цены снижаться в условиях дорогих финансовых ресурсов, в условиях фактического отсутствия конкуренции.

NBJ: Но чиновники обычно объясняют свою позицию так: слишком быстрые темпы роста кредитования разгоняют инфляцию. И в качестве доказательства ссылаются на примеры США и европейских стран, где перекредитованность экономики породила кризис. Г. ТОСУНЯН: Да, такой аргумент выдвигается часто. Вот только его авторы забывают об одном: в западных странах экономика действительно была перекредитована, а у нас она буквально изголодалась по кредитам. Там налицо кризис перепроизводства, у нас – классический кризис недопроизводства, в первую очередь недопроизводства финансовых продуктов. Поэтому абсурдно говорить о том, что докризисный рост кредитования на уровне 30–40% в год – это плохо.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Это все равно что после голода сокрушаться по поводу того, что стали выращивать много хлеба. Не огорчаться этому надо, а радоваться, конечно, при этом контролируя качество производимого продукта.

NBJ: А контролировать количество не надо? Г. ТОСУНЯН: Надо, если цель в том, чтобы мы оставались «лапотной» страной, я имею в виду низкий уровень жизни людей. Если же мы хотим поднять этот уровень, то нам надо создать современную диверсифицированную экономику. Надо ориентироваться не на абстрактные цифры, а на вполне конкретные показатели: долю ипотечных, потребительских и иных кредитов на душу населения. Посмотрите на них и на аналогичные показатели в странах с развитой экономикой и вы убедитесь, что здесь дистанция огромного размера. И кризис 2008–2009 годов не сократил ее, а сделал более впечатляющей, так как в США и в Европе, как я уже говорил, «тромбы» из финансовой системы устранили путем локального хирургического вмешательства. А у нас, к сожалению, налицо системная болезнь, которая порождает такие «тромбы» постоянно.

the best publications 2003–2013

179

the best publications 2003–2013

дитования, нужно нормальное финансирование предприятий. Необходимо, чтобы наша экономика перестала напоминать человека, у которого весь организм «сбоит» из-за плохой системы кровоснабжения и малокровия.

из-за неразвитости среднего бизнеса и отсутствия диверсифицированной экономики сложилась неэффективная экономическая конструкция, из-за которой у нас, когда во всем мире происходит дефляция, сохраняется инфляция и по непонятным причинам растут цены

NBJ: Странно, что финансовые власти страны этого не понимают, хотя о необходимости устранения подобных «тромбов» говорится уже давно. Г. ТОСУНЯН: Боюсь, причина в том, что некоторые чиновники комфортнее чувствуют себя в условиях дефицита, который неизбежно провоцируется распределительной экономикой, в отличие от экономики, основанной на кредитовании и свободной конкуренции. Если кредиты доступны и на рынке банковских услуг существует конкуренция, люди не ходят на поклон к различным ведомствам, и эти ведомства не «разбухают» от осознания собственной значимости.

NBJ: И от осознания того, что они держат всех, что называется, на коротком поводке. Кстати, в связи с этим активно обсуждается вопрос о том, чтобы ужесточить контроль за деятельностью банков со стороны государства. При этом опять-таки ссылаются на решения «двадцатки», на аналогичные призывы политиков на Западе. Какова ваша позиция по данному вопросу? Г. ТОСУНЯН: Скажу то, что уже говорил выше: не надо автоматически сравнивать наш кризис и их кризис. Не надо копировать их решения, потому что

180

the best publications 2003–2013

NBJ: Но обычный контраргумент в таких случаях: ставка рефинансирования не может быть ниже уровня среднегодовой инфляции. Соответственно, если у нас последний показатель исчисляется двузначной цифрой, то и первый должен быть не ниже 10%.

у нас они не только могут не сработать, но, возможно, в ряде случаев причинят вред. К примеру, когда температура воздуха свыше 30 градусов, полезно принимать холодный душ. Но при температуре минус 20 градусов такой душ смерти подобен. У них возможно дальнейшее ужесточение регулирования, потому что финансовые рынки «перегреты». У нас регулирование такое, что его дальнейшее ужесточение способно «удушить» нашу и без того не слишком эффективно работающую банковскую систему. Резюмируя вышесказанное, хочу подчеркнуть: мы должны изучать причины кризиса на Западе, делать выводы. Но мы должны понимать, что у нас иные причины болезни и, следовательно, иные лекарства. Я очень надеюсь, что негативные процессы, которые проходили в нашей экономике до кризиса и обострились из-за него, заставят регуляторов серьезнее задуматься над важностью свободного рыночного диверсифицированного кредитования, о том, что нельзя сжимать кредитный рынок ради достижения каких-то сверхцелей, например ради снижения инфляции. Опыт начала 2000-х годов и опыт кризисного 2008 года наглядно продемонстрировали: она от такого «сжатия» не снижается, а только растет. Чтобы снизить ее, нужен рост кре-

Г. ТОСУНЯН: Не так. Это конечного заемщика нельзя кредитовать по ставке ниже базовой стоимости ресурсов, а рефинансировать банки по ставке ниже уровня инфляции можно и даже нужно, потому что, как я уже говорил, ставка рефинансирования задает рынку ориентир: если мы будем тянуть ее вниз, то мы будем автоматически тянуть вниз и банковские ставки по кредитам компаниям производственного сектора, по ипотеке, автокредитам и т.д. Кстати, в этом случае мои оппоненты тоже приводят в пример западные страны: вот, мол, у них инфляцию на уровне 4% пытаются победить, поднимая ставку рефинансирования на 0,5%. Но, дорогие товарищи, у них основная проблема в 2009 году – это дефляция, а у нас даже в условиях кризиса инфляция стойко держится на двузначном уровне. Поэтому они могут позволить себе «охлаждать» экономику небольшим повышением ставки, когда у них инфляция «зашкаливает» до 3-4%. У нас же повышение ставки равносильно лечению жара путем засовывания пациента в мартеновскую печь. В обычной жизни врача, предложившего такое лечение, изгнали бы из профессии или даже отдали бы под суд. У нас же подобные эксперименты проводятся на протяжении многих лет, а потом удивляются: почему у банков такие высокие ставки по кредитам, как сделать так, чтобы они снизились и ресурсы стали доступными для предприятий?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

№ 3(60)’ 2009

the best publications 2003–2013

Владимир Дмитриевич Миловидов – российский государственный деятель. В мае 2000 года занимал пост заместителя председателя Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, в июле того же года назначен первым заместителем председателя ФКЦБ. C 17 мая 2007 года руководил Федеральной службой по финансовым рынкам, ушел в отставку в апреле 2011 года. С апреля 2011 года – вице-президент ОАО «НК «Роснефть»

время развиваться, а не отступать Принятие многострадального закона об инсайде, создание компенсационного фонда для частных инвесторов, изменение системы регулирования профучастников – все это может уложиться в несколько месяцев. В результате российский финансовый рынок может стать более зрелым и развитым, уверен глава ФСФР Владимир МИЛОВИДОВ. О грядущих переменах в жизни инвесторов, профучастников и самой Федеральной службы он рассказал в интервью NBJ в 2009 году.

NBJ: Владимир Дмитриевич, кризис, поразивший российский финансовый рынок в конце 2008 года, по общему мнению, оказался весьма сильным и болезненным. Он действительно грянул внезапно или в ФСФР знали о его скором наступлении и готовились к нему? В. МИЛОВИДОВ: Знаете, кризис на то и кризис: он начинается неожиданно. Но мы еще за несколько месяцев до его наступления отдавали себе отчет в том, что период бурного роста не может продолжаться бесконечно и он закончится ско-

182

the best publications 2003–2013

рее рано, чем поздно. Особенно это стало очевидно летом 2007 года, когда начались проблемы с ипотекой subprime в США. После этого оставалось только ожидать, когда волна кризиса докатится до нас, и, конечно, предпринимать меры для укрепления инфраструктуры рынка, чтобы минимизировать негативные последствия.

NBJ: Складывается впечатление, что к этому готовились только в ФСФР, а большинство профучастников финансового рынка были застигнуты врасплох и самим фактом наступления кризиса, и его разрушительной силой. В. МИЛОВИДОВ: В этом, на мой взгляд, нет ничего удивительного. Средний возраст людей, работавших на момент кризиса в инвестиционных фондах, управляющих компаниях, не превышал 30 лет. А зачастую в качестве брокеров, трейдеров и дилеров набирали молодых людей, которым едва исполнилось 26-27 лет. Эти специалисты в силу объективных причин начали свою трудовую деятельность уже после

кризиса 1998 года. Все, что они видели до сих пор, – это период устойчивого роста финансового рынка. Та же картина сложилась в экспертном сообществе. Естественно, что это сказывалось на ожиданиях профучастников: молодые люди настроены на успех, на то, что позитивный фон на рынке будет всегда. Понятно, что им сложно было принять горькую истину, что периоды роста сменяются периодами кризиса и спада.

NBJ: А аналитика? Неужели не было даже мыслей о грядущих проблемах? В. МИЛОВИДОВ: Мысли были, но все их от себя гнали. Мы видели, что грядут проблемы по тем прогнозам, которые давались в 2008 году вплоть до наступления печально известных сентябрьских событий. Однако большинство аналитиков были настроены на продолжение роста рынка, и даже самые опытные, самые профессиональные из них не ожидали глубокого падения котировок ценных бумаг. Хотя раздавались и редкие предостережения, и даже

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

предложения создать специальную группу для обсуждения проблем надвигающегося кризиса.

цель закона о противодействии инсайду не в том, чтобы посадить как можно больше людей на максимально возможные сроки, а в том, чтобы исключить любую возможность неправомерного влияния на рынок

NBJ: Эти предложения раздавались на уровне экспертного сообщества? В. МИЛОВИДОВ: Да. Более того, эксперты ФСФР принимали участие в обсуждении таких предложений. Нашу задачу мы формулировали предельно четко: не заниматься обороной от грядущего кризиса, а разработать стратегические планы по укреплению финансового рынка, развитию его инфраструктуры, принятию важных законов, регулирующих деятельность профучастников. Благодаря этой позиции ФСФР удалось до конца 2008 года принять Стратегию развития финансового рынка России на период до 2020 года, подготовить многие принципиально важные законопроекты, прежде всего закон о противодействии манипулированию ценами на фондовом рынке.

NBJ: Но кризис все равно наступил раньше, чем удалось создать прочный фундамент, не так ли? Наверное, поэтому он и оказался таким болезненным не только для профучастников финансового рынка, но и для российской экономики в целом. В. МИЛОВИДОВ: Не только поэтому. Конечно, кризис выявил слабые точки, которые нам не удалось устранить до него. На мой взгляд, куда важнее другое: кризис показал, что наш финансовый рынок, несмотря на свою относительную молодость и неразвитость, стал играть важную роль в экономике. Ценные бумаги, благодаря устойчивому росту цен на них, стали использоваться банками и нефинансовыми компаниями как инструмент для привлечения ресурсов и как залоговый инструмент для привлечения кредитных ресурсов. Это, безусловно, было позитивным явлением. Но с другой стороны, это привело к тому, что проблемы фондового рынка перестали быть локальными, они начали отражаться на состоянии банковской системы и других секторов

экономики. События сентября – октября 2008 года – лучшее тому подтверждение. Все началось с обвала котировок акций, после этого последовали маржин коллы, возникли узлы на рынке РЕПО, ряд банков оказался на грани банкротства, предприятия реального сектора столкнулись с проблемами при привлечении кредитных средств.

NBJ: То есть заявления о том, что наш финансовый рынок остался таким же слабым, как в 1998 году, не соответствуют действительности? В. МИЛОВИДОВ: Нет. В 1998 году этот рынок был, скорее, площадкой для совершения различных спекуляций, а теперь он обеспечивает реальные потребности экономики в привлечении финансовых ресурсов. То есть мы наблюдаем первый кризис уже сформировавшегося, подросшего рынка, который достиг определенного уровня развития. Поэтому он воспринимается так остро. А в 1998 году речь можно было вести о чем угодно: о кризисе тогдашней бюджетной политики, крахе выбранного курса реформ, но только не о фондовом кризисе, потому что тогда падение цен акций было побочным явлением, результатом реакции инвесторов на совершенно иные процессы, происходившие на совершенно иных рынках.

NBJ: К числу антикризисных законов, принятие которых необходимо, относится и законопроект о противодействии

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

манипулированию ценами на финансовом рынке? В. МИЛОВИДОВ: Не просто относится. По моему убеждению, это один из самых важных законопроектов. По целому ряду причин. Во-первых, из государств, которые претендуют на роль мирового финансового центра, Россия – единственная страна, не имеющая практики противодействия инсайду и манипулированию ценами на торговых площадках. Во-вторых, кризис показал, что в условиях падения цен проблема инсайда становится острой, как никогда ранее. Ведь в такие периоды объемы торгов резко снижаются, и отклонения в поведении тех или иных профучастников становятся особенно заметными и опасными для всего рынка.

NBJ: У законопроекта об инсайде вообще сложная судьба, его грозились принять с 1998 года, но так и не приняли. Это результат сильного противодействия ему? В. МИЛОВИДОВ: В данном случае я не склонен говорить о том, что кто-то целенаправленно стремится сорвать одобрение этого документа. 9 февраля 2009 года, как известно, был подписан закон, предусматривающий ужесточение административной ответственности за нарушение законодательства об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью,

the best publications 2003–2013

183

the best publications 2003–2013

о рынке ценных бумаг и инвестиционных фондах. Перед подписанием он, конечно, принимался Госдумой, и никакого ожесточенного сопротивления не встретил. Более того, я хотел бы поблагодарить депутатов Думы за то, что они очень ответственно отнеслись к обсуждению этого законопроекта. Думаю, в случае с принятием закона о противодействии манипулированию ценами на финансовом рынке их поведение будет таким же. Все прекрасно понимают, что борьба с инсайдом необходима, что само слово уже набило оскомину и что не может страна претендовать на роль мирового финансового центра и не иметь при этом такого закона.

NBJ: Но данный законопроект, насколько нам известно, предусматривает весьма суровые наказания за манипулирование ценами. Озвученные сроки впечатляют: шесть и даже семь лет тюремного заключения. Не слишком ли это строго? В. МИЛОВИДОВ: Как правильно говорят юристы, наказание следует за виной. Цель этого закона не в том, чтобы посадить как можно больше людей на максимально возможные сроки, а в том, чтобы исключить любую возможность неправомерного влияния на рынок. Необходимо создать систему, при которой манипуляции с ценами будут позволять себе только самые «отвязанные» игроки. А таких маргиналов на рынке по определению немного, поэтому я уверен: после вступления в силу закона об инсайде случаи привлечения к уголовной ответственности профучастников будут носить единичный характер.

NBJ: При разработке этого закона и определении возможных сроков наказания учитывался опыт стран с развитой экономикой? В. МИЛОВИДОВ: Безусловно. Должен сказать, что во многих странах предусматриваются куда более суровые наказания, чем те, которые предлагаем мы.

184

the best publications 2003–2013

NBJ: Чисто с технической точки зрения ФСФР будет отслеживать действия «отвязанных» профучастников, а потом передавать соответствующую информацию в правоохранительные органы? В. МИЛОВИДОВ: В основном да. Но при этом мы хотим дополнить такую систему мерами по контролю и надзору путем привлечения к данному процессу саморегулируемых организаций. СРО могли бы подготовить кодексы добросовестной деятельности участников рынка и следить за тем, чтобы положения этих кодексов строго соблюдались. В случае их нарушения СРО передавали бы информацию нам, а мы, в свою очередь, привлекали бы к этим фактам внимание правоохранительных органов.

NBJ: Саморегулируемые организации согласны с этим предложением? В. МИЛОВИДОВ: Конечно. Ведь от инсайда страдает не ФСФР, а прежде всего профучастники, инвесторы и в конечном счете экономика в целом.

NBJ: Вы справедливо заметили, что от инсайда страдают и профучастники, и сектор. Но наверное, больше страдают инвесторы, прежде всего частные лица, которые не слишком хорошо разбираются в ситуации на рынке. В конце 2008 года вы говорили о необходимости создания некоего компенсационного механизма для «физиков». Каким он должен быть и кто в случае его создания сможет рассчитывать на получение компенсации? В. МИЛОВИДОВ: По-моему мнению, этот механизм должен быть аналогичен уже созданному механизму по компенсации банковских вкладов частных лиц. С той лишь разницей, что в данном случае речь будет идти о выплате компенсаций гражданам, пострадавшим от недобросовестных действий профучастников финансового рынка. Понятно, что полностью суммы, переданные брокерам, или в коллективное управление, или в пенсионные фонды, возвращать-

ся людям не будут. Но на какую-то компенсацию люди смогут рассчитывать, и это укрепит их доверие к финансовому рынку.

NBJ: Речь идет именно о потерях, понесенных в результате недобросовестных действий профучастников? Или инвесторы смогут рассчитывать и на компенсацию потерь, понесенных из-за падения цен на рынке? В. МИЛОВИДОВ: В случае если нет нарушений законодательства, инвесторы не получат компенсации. Они принимают на себя рыночные риски, что является обычной практикой.

NBJ: А размеры этих компенсаций известны? В. МИЛОВИДОВ: Рассматриваются различные модели расчета, и окончательные суммы компенсаций будут определяться в зависимости от того, какая из моделей будет выбрана. Также в рамках выбранной модели будет решаться вопрос: будет ли страховой резерв находиться под контролем и управлением саморегулируемых организаций, или эти функции возьмет на себя АСВ, коль скоро у агентства уже есть успешный опыт управления системой страхования банковских вкладов.

NBJ: Как будет формироваться страховой резерв для выплаты компенсаций? По аналогии с тем, как формируется система страхования вкладов за счет отчислений ее участников? В. МИЛОВИДОВ: Мы считаем, что в эту систему в обязательном порядке должны войти все профучастники, управляющие средствами физических лиц. Если компания по каким-то причинам не допущена к системе страхования, то она автоматически лишается права работать с частными лицами.

NBJ: Как профучастники относятся к инициативе по созданию фонда страхования?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

В. МИЛОВИДОВ: Положительно. Ведь создание такой системы выгодно прежде всего им. Инвесторы будут чувствовать себя более защищенными, а следовательно, будет расти их доверие к фондовому рынку в целом и к профучастникам в частности.

проблема обеспечения эффективного пруденциального надзора за деятельностью профучастников фондового рынка является куда более важной, чем проблема допуска на рынок той или иной компании

NBJ: Вы сказали, что рассматривается возможность передачи страхового фонда под управление АСВ. Агентство согласно с этим? В. МИЛОВИДОВ: Во всяком случае, оно не возражает против этого. Да и большая часть участников рынка поддерживает данное предложение. Нам важно, чтобы эта схема не была обременительной для компаний и чтобы появился инструмент компенсации потерь частных инвесторов.

NBJ: Под занавес 2008 года вы сделали еще одно очень примечательное заявление – о том, что ФСФР может радикально пересмотреть подход к регулированию участников рынка. В частности, речь шла о возможности отказа службы от лицензирования всех профучастников. Эти планы в силе? И зачем идти на такие послабления? Чтобы облегчить профучастникам жизнь? В. МИЛОВИДОВ: Это заявление нельзя вырывать из контекста. Я имел в виду следующее: существующая система регулирования деятельности профучастников фондового рынка устаревает. Она формировалась тогда, когда важнейшим пунктом для регулятора был выход на рынок нового участника, причем далеко не всегда подобное решение принималось новой компанией обдуманно. Сегодня такие прецеденты тоже случаются, но они носят единичный характер. Поэтому новых «спящих» лицензий появляется все меньше, зато старых накопилось довольно много. Участники, обладающие ими, не ведут никакой практической деятельности, подают пустые отчетности. И мы на этом фоне понимаем: важно регулировать не процесс выдачи лицензии, а процесс деятельности

профучастников. Необходимо контролировать выполнение ими требований к прозрачности отчетности, добросовестности работы и т.д. И, как ни странно, принципиально важно отслеживать выход профучастника с рынка. В этой части существующего надзора явно недостаточно.

NBJ: А почему необходимо регулировать процесс выхода компании с рынка? Уходит, и бог с ней. В. МИЛОВИДОВ: В том-то и дело, что все не так просто. Легкий уход профучастника с рынка создает очень опасные последствия. Во-первых, начинается торговля лицензиями. Владельцы «спящих» компаний рассуждают так: я сумел создать юрлицо с лицензией профучастника, мне эта лицензия не нужна, ну так я предложу ее кому-то. Во-вторых, естественно, что частью лицензионных требований является наличие у сотрудников компании аттестации. В результате на продажу выставляется не только лицензия, но и специалисты, которые, конечно, не работают в «компании-пустышке», а только числятся в ней. И в-третьих, были случаи, когда профучастник получал лицензию, а занимался в результате совсем иным видом деятельности. Это было очевидно по отчетам, которые мы получали. Но при этом они развивали огромную активность в строительстве различных финансовых пирамид.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: И этому нельзя было воспрепятствовать? В. МИЛОВИДОВ: Нельзя. Получалось, что компания выдавала желаемое за действительное, люди доверяли ей деньги, потому что знали: у нее есть лицензия, выданная государственной службой. Именно поэтому я настаиваю: вопрос лицензирования и вопрос ухода профучастников с рынка требуют очень серьезной проработки. Я пока не готов сказать, как они должны решаться. Но уже очевидно, что проблема обеспечения эффективного пруденциального надзора является куда более важной, чем проблема допуска на рынок той или иной компании. Мы должны отслеживать деятельность профучастников на ежедневной основе. И случаи, когда компания безнаказанно «сдает» лицензию, не должны повторяться.

NBJ: А как ее следует наказывать в этом случае? В. МИЛОВИДОВ: Я, может быть, выскажусь достаточно резко, но моя точка зрения такова: если компания «сдает» лицензию, значит следует ставить вопрос о ликвидации ее как юридического лица. В банковской сфере, насколько я понимаю, действует именно такая норма. И я считаю, что этот опыт может быть распространен и на профучастников финансового рынка.

the best publications 2003–2013

185

№ 10(55)’ 2008

the best publications 2003–2013

Андрей Леонидович Костин – российский банкир, президент – председатель правления, член наблюдательного совета ОАО Банк ВТБ (с 2002 года). Решением наблюдательного совета ВТБ от 2007 года полномочия Андрея Костина в качестве президента – председателя правления ОАО Банк ВТБ были продлены до 2012 года, в апреле 2012 года – еще на пять лет, до 2017 года

А. КОСТИН: «Мы всегда ставим перед собой самые амбициозные цели» Глава Группы ВТБ Андрей Костин рассказал в интервью NBJ в 2008 году о том, почему он считает правильным и полезным для национальной банковской системы сокращение числа действующих финансово-кредитных организаций, о планах по превращению ВТБ в крупнейший банк на постсоветском пространстве, который будет способен на равных конкурировать с транснациональными финансовыми группами, о своей оценке результатов «народного IPO» ВТБ, проведенного в 2007 году.

NBJ: Андрей Леонидович, какие стратегические задачи были поставлены перед вами главным акционером банка (государством)? Удалось ли их в полной мере решить? А. КОСТИН: Мое назначение на пост главы ВТБ (тогда Внешторгбанк) в 2002 году совпало с переменами в составе

186

the best publications 2003–2013

его собственников. Главным акционером стало правительство России, выкупившее у Центрального банка РФ его долю в уставном капитале банка. Перед нами, новой командой Внешторгбанка, была поставлена стратегическая задача – превратить его из узкоспециализированного кредитного учреждения в ведущий финансовый институт страны, работающий во всех ключевых сегментах банковского рынка. Эта задача была решена в самые сжатые сроки. Практически с нуля созданы целые направления бизнеса – розничный, инвестиционный. При этом мы изначально стремились к завоеванию лидирующих позиций во всех сегментах отечественного финансового рынка. В 2008 году Группа ВТБ вышла на второе место в России по объему привлечения средств населения, стала одним из ведущих игроков рынка инвестиционных услуг.

Но мы не останавливаемся на достигнутом. ВТБ – один из наиболее динамично развивающихся кредитно-финансовых институтов России. По темпам роста бизнеса он уверенно опережает среднерыночные показатели. С 2002 по 2008 год активы Группы ВТБ выросли почти в 14 раз, капитал – более чем в восемь раз, тогда как активы и капитал банковского сектора России в целом увеличились за указанный период лишь в шесть раз.

NBJ: Как вы сами для себя обозначили главные цели? А. КОСТИН: Считал и считаю: у России должен быть глобальный банк мирового уровня, национальный чемпион, способный на равных конкурировать с ведущими зарубежными кредитнофинансовыми холдингами. Уверенный мощный рост финансовых показателей, превосходящий рост и отечественного,

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

и мирового банковского сектора в целом, активное развитие новых направлений бизнеса, расширение географии присутствия – таковы ключевые составляющие стратегии ВТБ, позволяющие нам приблизиться к названной цели. ВТБ стал мощной международной банковской группой, присутствующей в 16 странах ближнего и дальнего зарубежья. По многим показателям мы уже сопоставимы с ведущими западными банками, такими как немецкий Dresdner Bank и бельгийская банковская группа KBC. NBJ: Одним из факторов, позволивших существенно увеличить капитализацию банка, стало приобретение у ЦБ акций пяти загранбанков. Как эта сделка сказалась на финансовом положении этих иностранных банков? А. КОСТИН: Покупка в 2005 году европейских росзагранбанков придала мощный импульс их развитию и способствовала существенному укреплению их финансового положения. За три года активы росзагранбанков, перешедших под управление ВТБ, выросли более чем в 1,5 раза, до 16 млрд долларов, совокупные доходы – в 2,5 раза, до 919 млн долларов. Объединение бизнеса росзагранбанков в рамках Группы ВТБ позволило значительно повысить эффективность их деятельности, устранить дублирование функций, нарастить масштабы операций с клиентами и увеличить объемы инвестиций, привлекаемых с их помощью в российскую экономику. В свою очередь, приобретение европейских банковских активов ускорило превращение ВТБ в международную банковскую группу и позволило заметно расширить ее присутствие на глобальных рынках капитала.

NBJ: Следующим крупным приобретением была покупка 75% акций Промышленно-строительного банка (ПСБ). Почему ВТБ больше не осуществлял

крупных сделок, в то время как другие известные игроки энергично покупали банковские активы? А. КОСТИН: Другие игроки просто идут по нашим стопам. ВТБ первым в России оценил огромные перспективы национального банковского рынка и первым начал реализовывать стратегию активного роста за счет приобретений других банков. Это позволило нам покупать российские банковские активы, когда они стоили сравнительно дешево: в 2004 году среднее соотношение «цена – балансовая стоимость» составляло 1,5 или чуть более, а уже в 2006 году оно выросло до 4,2. Покупка Промышленно-строительного банка – крупнейшей кредитной организации Северо-Западного региона – и особенно ГУТА-БАНКа позволила ВТБ активно развивать розничный бизнес. Мы уже прошли стадию роста за счет приобретений и продолжаем расширение в Российской Федерации путем открытия новых отделений. Наша стратегия не исключает возможности новых покупок банковских активов. Однако подобным сделкам всегда будут предшествовать тщательный анализ конъюнктуры рынка и всесторонняя оценка рисков.

NBJ: Почему ВТБ, присутствуя в Европе, Африке и теперь в Азии, избрал приоритетным направлением зарубежную экспансию СНГ? А. КОСТИН: На наш взгляд, СНГ является очень перспективным рынком. Экономику региона отличают как высокие темпы роста, так и сохранение значительного потенциала дальнейшего динамичного развития. Ежегодные темпы экономического роста по Содружеству Независимых Государств в целом на протяжении 2005– 2007 годов составляли свыше 7% (для сравнения: в среднем по мировой экономике – 4-5%). А в некоторых странах, например в Азербайджане, этот показатель превышал 20%. Еще более

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

высокими темпами растет финансовый рынок СНГ. В этой ситуации банковский сектор Содружества весьма привлекателен для инвестиций, тем более что в нем пока сохраняются низкие барьеры входа. Разумеется, при выборе схемы вхождения в банковский рынок мы тщательно просчитываем все варианты. Так, в Казахстане мы отказались от покупки банка, поскольку запрашиваемая цена (около миллиарда долларов) показалась нам явно завышенной, и мы нашли другой путь входа на важный для нас рынок, получив разрешение на создание в этой стране дочернего банка. Аналогичным путем мы вышли на банковский рынок Киргизии. Мы и дальше будем расширять свою деятельность на постсоветском пространстве, применяя гибкие подходы, учитывая специфику каждой страны и каждого рынка.

NBJ: Одно время казалось, что ВТБ чрезмерно увлекается так называемыми непрофильными активами: купил «Пермские моторы» и большую журнальную типографию, миллиард евро потратил на акции EADS. Теперь группа от всего этого избавляется. Это отражение изменившихся подходов в стратегии? А. КОСТИН: Наша принципиальная позиция, определенная стратегией развития ВТБ, заключается в том, чтобы постепенно выходить из владения непрофильными активами, причем реализовывать их с прибылью. Так, проданы пакеты акций Пермского моторостроительного комплекса, Орехово-Зуевской стекольной компании и ЗАО «Моторинвест». Следует сказать, что, приобретая эти активы, мы изначально не предполагали их интеграцию в собственные бизнес-процессы и выступали в качестве крупных портфельных инвесторов. Это касается и наших зарубежных покупок, самой значительной из которых был пятипроцентный пакет акций

the best publications 2003–2013

187

the best publications 2003–2013

европейского концерна EADS (Европейский аэрокосмический и оборонный концерн). В принципе, если интересы дальнейшего развития ВТБ будут диктовать такую необходимость, мы не исключаем покупок небанковских активов для последующей перепродажи.

NBJ: Стратегия развития ВТБ предполагает возможность дальнейшего снижения доли государства в Группе. Как скоро эта возможность может быть осуществлена? А. КОСТИН: Возможность снижения доли государства в капитале ВТБ до 50%+1 акция предусмотрена стратегией развития Группы и Указом президента РФ от 30 декабря 2006 года № 1489. Однако называть какие-либо конкретные сроки, на мой взгляд, преждевременно. В условиях, когда весь финансовый мир переживает период нестабильности, размещение акций на открытом рынке может не принести желаемого для эмитента результата. Во всяком случае, перед принятием решения о таком размещении мы будем тщательно анализировать конъюнктуру рынка, свои потребности в капитале и альтернативные возможности его привлечения.

NBJ: Нельзя обойти в нашей беседе тему «народного IPO» и его последствий. Можете ли вы сказать, что полностью довольны тем, как прошло размещение и оценкой акций ВТБ в частности? А. КОСТИН: Финансовыми результатами размещения акций ВТБ мы довольны. Ведь оно стало крупнейшим в мире банковским IPO в 2007 году. Мы привлекли более восьми миллиардов долларов, на 30–50% больше, чем прогнозировали специалисты инвестиционных компаний, буквально за месяц до размещения. Интерес к нашим акциям оказался выше всех прогнозов (в частности, за рубежом спрос на глобальные депозитарные

188

the best publications 2003–2013

расписки ВТБ превысил предложение в девять раз). ВТБ получил признание мирового инвестиционного сообщества как глобальный финансовый институт. И главное – мы получили стимул для реализации наших амбициозных планов и выполнения обязательств перед инвесторами. Что касается цены акции, то, как и в случаях других IPO, ее фактически определил рынок. Первые итоги торгов GDR и акциями ВТБ полностью соответствовали ожиданиям его участников и рыночных аналитиков. Цена наших бумаг стабильно превышала стоимость размещения. Со своей стороны мы делали все для того, чтобы эта позитивная динамика сохранялась и укреплялась. В первую очередь развивали наш бизнес и улучшали его показатели. Но фондовый рынок реагирует не только на хорошие отчеты и перспективы роста. После разразившегося международного ипотечного кризиса котировки практически всех банковских акций стали снижаться. Отношение инвесторов ко всем компаниям финансового сектора стало резко негативным. Даже очень хорошие финансовые показатели ВТБ, к сожалению, не могут изменить эту тенденцию. Однако все финансовые неурядицы, как и природные явления, носят временный характер. Мы убеждены, что, когда рыночная стихия успокоится, фундаментальные показатели ВТБ – а они очень хороши и продолжают улучшаться – непременно будут оценены по достоинству.

NBJ: Какие перспективы у ваших частных акционеров вернуть потраченные ими средства, а еще лучше приумножить их? А. КОСТИН: Котировки наших ценных бумаг испытывают серьезное внешнее негативное влияние. Акции финансового сектора находятся не в самом выгодном положении из-за

существенного замедления темпов роста мировой экономики (в особенности в США) и резкого спада деловой активности в развитых странах. Но данный фактор является временным, а акции ВТБ – это постоянный надежный актив, который начнет увеличиваться в стоимости, как только финансовые неурядицы в мире немного улягутся. Это объективная картина. Она признана всеми аналитиками, которые считают наши акции существенно и несправедливо недооцененными. Могу сказать, что мы, менеджмент, сотрудники ВТБ, выполняем все обещания, которые были даны инвесторам. Кстати, многие из нас, и я в том числе, являются миноритарными акционерами ВТБ, вложившими в его бумаги значительные суммы. Мы работаем над улучшением показателей нашего бизнеса, и это приносит свои плоды. Так, прибыль по РСБУ Банка ВТБ за январь – август 2008 года выросла почти на 74%, составив в годовом выражении 16,76 млрд рублей (около 700 млн долларов). В то же время надо понимать, что возвращение котировок к уровню цен размещения пока зависит от того, как быстро пройдет фаза торможения мировой экономики и как скоро улучшится конъюнктура глобального финансового рынка.

NBJ: Как ВТБ использовал средства, полученные от IPO? А. КОСТИН: Привлечение в результате IPO дополнительных средств в капитал банка открыло для нас новые возможности активного развития в приоритетных направлениях. В первую очередь речь идет о рознице, инвестиционном бизнесе, расширении сети в странах ближнего и дальнего зарубежья. Свыше трети поступивших средств (почти три миллиарда долларов) было направлено на увеличение объемов долгосрочного кредитования реального сектора отечественной экономики. Около миллиарда долларов

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

было инвестировано в капитал ВТБ24. Более 350 млн долларов было вложено в укрепление дочерних банков в государствах СНГ, а также в создание операционных подразделений в странах Азии и Африки.

у России должен быть глобальный банк мирового уровня, национальный чемпион, способный на равных конкурировать с ведущими зарубежными кредитно-финансовыми холдингами

NBJ: Почему вы пришли к необходимости создавать собственный инвестбанк, а не приобретать уже сложившуюся структуру? А. КОСТИН: Перед принятием решения о развитии инвестиционного бизнеса Группы мы просчитывали различные варианты его построения, в том числе рассматривали возможность покупки крупной российской инвестиционной компании. Однако на тот момент отечественные игроки были, на наш взгляд, существенно переоценены. И события последующих месяцев, в ходе которых эти компании и находящиеся под их управлением активы заметно потеряли в стоимости, недвусмысленно подтвердили справедливость наших оценок. Что касается покупки какого-либо из западных инвестбанков, то реализация такой сделки потребовала бы от нас значительных временных, организационных и финансовых затрат. В то же время, как показывает мировой опыт, интеграция покупаемых институтов в приобретающие их структуры подчас оборачивается ростом издержек, кадровыми потерями и т.д. Еще в 2006 году, принимая стратегию развития Группы ВТБ, мы отметили среди рисков такого варианта сложность интеграции бизнеса и извлечения синергии, возможную несовместимость корпоративных культур. В итоге мы сочли целесообразным формирование собственного инвестбанка. На его становление мы готовы выделить до 500 млн долларов и убеждены, что эти вложения обернутся прибылью.

NBJ: Вы хотите создать с нуля не просто инвестбанк, а национального чемпиона.

То есть замахиваетесь на большую высоту. Но не слишком ли высока планка с учетом серьезной конкуренции на рынке, значительных рисков и не самой благоприятной конъюнктуры? А. КОСТИН: Мы всегда ставили перед собой самые амбициозные задачи. В 2002 году, перед приходом в ВТБ (Внешторгбанк) новой команды, мало кто верил, что из узкоспециализированного банка среднего масштаба, даже по европейским меркам, можно будет в короткий срок создать мощное универсальное кредитно-финансовое учреждение. Однако эта задача была реализована всего за три года. Еще в 2005 году наша цель войти в 50 крупнейших банков мира стороннему наблюдателю могла показаться несбыточной мечтой. Однако в 2008 году мы буквально наступаем на пятки ведущей полусотне финансово-кредитных организаций планеты. Убежден, что абсолютно реализуема и цель – создать национального чемпиона в области инвестиционного бизнеса. Для этого у нас есть все: и современные технологии, и обширная клиентская база, а теперь и сильная команда высококлассных специалистов. На мой взгляд, конъюнктура для вхождения в инвестиционный бизнес весьма благоприятна. Пока запад-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ный финансовый сектор зализывает раны, нанесенные глобальным кризисом ликвидности, российские инвестбанки могут, что называется, потеснить конкурентов. Спрос на инвестиционно-банковские услуги в России стабильно растет.

NBJ: Вы неоднократно утверждали, что России вполне достаточно иметь 300– 400 банков, а не 1200, как в 2008 году. Из чего вы исходите, отказывая в праве на существование большинству участников рынка? А. КОСТИН: На мой взгляд, вопрос о количестве банков, которые должны функционировать в России, вторичен по сравнению с вопросом о том, какая банковская система необходима нашей стране. Перед Россией стоит непростая и весьма амбициозная задача войти в пятерку крупнейших экономик мира. Решить ее невозможно без построения конкурентоспособной на мировом уровне банковской системы. И первым шагом на этом пути должно быть скорейшее повышение финансовой мощи отечественного банковского сектора. То есть формирование в стране достаточного количества понастоящему крупных национальных банковских корпораций, способных на равных конкурировать с западными кредитными институтами.

the best publications 2003–2013

189

the best publications 2003–2013

стабильность важнее доходности А. ПАНФИЛОВ: «Банк «Гарант-Инвест» не относится и никогда не хотел относиться к числу банков, стремительно взлетающих по рейтинговым ступеням. Наша цель – нормальный, здоровый и устойчивый рост бизнеса» беседовала

Анастасия Скогорева Расскажите, пожалуйста, об истории создания вашей кредитной организации. А. ПАНФИЛОВ: КБ «Гарант-Инвест» создавался как один из первых частных банков России, при этом мы отсчитываем его историю именно с 12 ноября 1993 года, когда организации была выдана лицензия на осуществление банковских операций. Если же говорить об учреждении банка на собрании учредителей, то оно состоялось раньше, в конце 1992 года.

NBJ: А кто учредители – предприятия или частные лица?

1993 год был очень насыщенным с точки зрения создания в России первых частных банков. Однако далеко не все кредитные организации, получившие тогда лицензию, могут в 2013 году отметить свое 20-летие. Банк «Гарант-Инвест» относится к числу тех, кто не только прошел через всевозможные кризисы, но и занял на национальном банковском рынке достойные позиции. О том, как это стало возможным, о стратегии и философии банка рассказал в интервью NBJ председатель совета директоров КБ «ГарантИнвест» Алексей ПАНФИЛОВ.

NBJ: Алексей Юрьевич, банку «ГарантИнвест» в 2013 году исполняется 20 лет.

190

the best publications 2003–2013

А. ПАНФИЛОВ: Частные лица, в собрании тогда приняли участие 203 пайщика, в подавляющем большинстве своем это были представители научной интеллигенции, преподаватели и сотрудники Института мировой экономики и международных отношений. Кроме них в состав акционеров были приглашены бизнесмены, в числе которых был я.

NBJ: Такой состав пайщиков наложил отпечаток на тогдашнюю стратегию банка? А. ПАНФИЛОВ: Конечно. С одной стороны, люди, принадлежащие к научной элите, предлагали очень правильные и хорошие идеи. А с другой стороны, большинство из них были далеки от реалий тогдашнего российского бизнеса, им трудно было понять и отладить технологии банковского бизнеса, механизмы управления ри-

сками. Поэтому первые годы жизни банка оказались нелегкими, и многие пайщики к 1996 году вышли из капитала КБ «Гарант-Инвест», продав свои доли. 14 мая 1996 года я был избран председателем правления банка, своего рода антикризисным управляющим. При этом мне было предложено не только возглавить финансово-кредитную организацию, но и существенно увеличить свою долю в капитале.

NBJ: Наверное, это было не самое простое для вас решение – согласиться управлять банком, который, по вашим словам, переживал в те годы не лучшие времена. Что подвигло вас к тому, чтобы принять предложение акционеров? А. ПАНФИЛОВ: Прежде всего то, что у банка, несмотря на непростое время в середине 90-х годов, всегда была хорошая репутация. Должен сказать, что за всю свою 20-летнюю историю «Гарант-Инвест» ни на один день не задержал ни один платеж. Какие бы кризисы в банковской системе ни случались, мы всегда предельно четко осуществляли все операции, и наши клиенты об этом знают.

NBJ: Неужели удавалось без перебоев проводить платежи и в 1998 году? А. ПАНФИЛОВ: Да. Кризис 1998 года «Гарант-Инвест» пережил намного легче, чем другие российские частные банки. Причина устойчивости нашего банка в том, что у нас не было ни одной операции с ГКО, мы не участвовали

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в играх на фондовом рынке. Кроме того, банк получал поддержку со стороны предприятий финансово-промышленной корпорации «Гарант-Инвест». И третий фактор стабильности, который хотелось бы упомянуть, – это лояльность клиентов: никто от нас за время кризиса не ушел, мы, в отличие от многих розничных банков, не стали жертвой паники вкладчиков. Кстати, то же самое я могу сказать и о кризисе 2008 года.

время я должен признать, что в последнее время кредитные организации, занимающие лидирующие позиции по размеру активов, очень много сделали для повышения качества обслуживания. Что ж, это означает, что нам не следует расслабляться.

NBJ: Но стратегия, наверное, претерпевает изменения? Трудно представить, что банк, единожды выработав ее, продолжает следовать ей на протяжении двух десятков лет.

А. ПАНФИЛОВ: Знаете, «Гарант-Инвест» все 20 лет своей жизни проработал на высококонкурентном рынке, так что в самой конкуренции для нас нет ничего принципиально нового или страшного. А залог нашего спокойствия в том, что мы уверены в лояльности наших клиентов. Среди них практически нет случайных людей или компаний, в основном к нам приходят на обслуживание по рекомендации друзей, партнеров по бизнесу или контрагентов. Мы вырабатываем адресные программы, направленные на различные целевые аудитории, и, что принципиально важно, очень хорошо знаем бизнес наших клиентов. Если, например, говорить о торговых предприятиях, которые обслуживаются в КБ «Гарант-Инвест», мы смотрим не только на их отчетность, но и на то, как реализуются их товары, насколько они пользуются спросом и со стороны каких категорий покупателей.

А. ПАНФИЛОВ: Конечно, стратегия корректируется хотя бы потому, что изменяется законодательное и регуляторное поле. Как я уже говорил, во второй половине 1990-х годов мы активно развивали инвестиционное финансирование, сейчас в силу объективных причин заниматься этим стало практически невозможно. Соответственно, мы теперь делаем упор на другие направления, главным образом на персональное обслуживание клиентов. Я не раз говорил, что наша цель – создание «бутикового» банка, предоставляющего своим клиентам «пятизвездочное» обслуживание. И это не просто красивые термины, мы действительно делаем все, чтобы повышать качество нашего сервиса.

NBJ: Есть такое мнение, что качество напрямую связано с размером банка: чем крупнее кредитная организация, тем больше «звездочек» она может обеспечить своим клиентам. А. ПАНФИЛОВ: Это не соответствует действительности. На мой взгляд, «звездочность» не зависит от размера. Могу со всей ответственностью сказать, что среднему по размеру активов банку проще обеспечить индивидуальный подход к клиенту, чем банку конвейерного типа. В то же

NBJ: Как-то не чувствуется, что вас беспокоит перспектива ужесточения конкуренции со стороны крупнейших банков.

NBJ: Это и есть, наверное, претворение в жизнь знаменитого лозунга «Знай своего клиента!»? А. ПАНФИЛОВ: Да. Отчетность может не дать в полной мере представления о реальном состоянии бизнеса компании – и совсем не потому, что кто-то ее целенаправленно «подрисовал». Аудит часто оказывается пустым, неинформативным. А когда ты знаешь контрагентов своего клиента, знаешь, какие сделки он заключает, как производится и реализуется его продукция, тогда ты,

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

как банк, можешь оценить риски и эффективно этими рисками управлять.

NBJ: Вероятно, медаль имеет и оборотную сторону. Например, банк узнает, что клиент занимается сомнительными операциями. Что вы делаете в таком случае? Расстаетесь с ним? А. ПАНФИЛОВ: Да, мы просим такого клиента закрыть у нас счет и перейти на обслуживание в другой банк, причем делаем это в любых случаях, независимо от того, какую выгоду сулит такое сотрудничество. Это наша принципиальная позиция. Мы исторически ставим стабильность и репутацию выше доходности бизнеса и не собираемся отказываться от этого принципа. Кстати, по той же причине мы никогда не увлекались теми видами бизнеса, которые считаются на рынке самыми доходными: в конце 1990-х годов играми с ГКО, сейчас POSкредитованием или беззалоговым потребительским кредитованием и т.д. Мы хорошо понимаем: то, что сегодня приносит банку высокий доход, может через год-два принести ему серьезные проблемы.

NBJ: Но доходность бизнеса все же очень важна, когда речь идет о финансово-кредитной организации. А. ПАНФИЛОВ: Это так, но для нас важны надежность и стабильность при не сверхзначительном росте. По основным показателям – прибыли, валюте баланса, количеству клиентов – мы растем ежегодно на 10–30%. Это, по моему убеждению, нормальное, здоровое и, что очень важно, устойчивое развитие. Мы не относимся и никогда не хотели относиться к числу банков, которые стремительно взлетают по рейтинговым ступеням, потому что знаем: на смену таким взлетам может прийти не менее стремительное падение. А цель банка «Гарант-Инвест» – продолжать стабильную работу, попрежнему оказывая своим клиентам максимально качественный сервис.

the best publications 2003–2013

191

№ 4(49)’ 2008

the best publications 2003–2013

Виктор Николаевич Мельников – российский государственный деятель и финансист, начальник Главного управления валютного контроля и валютного регулирования Банка России (с 1993 по 1996 год), член совета директоров Банка России (с 1998 по 2010 год), заместитель председателя Банка России (с 1999 по 2013 год)

отмывать стало рискованно Насколько часто отмывание преступных доходов становится основанием для отзыва у банков лицензий? Какие репутационные риски для финансово-кредитных организаций несут сомнительные сделки? Насколько эффективной можно считать борьбу российского ЦБ с отмыванием и как обстоят дела в этом вопросе в странах с развитой экономикой. На эти и другие вопросы в интервью NBJ в 2008 году ответил заместитель председателя Банка России Виктор МЕЛЬНИКОВ.

NBJ: Виктор Николаевич, у вас вышла книга «Противодействие легализации незаконных доходов». Чем она отличается от многих других изданий на эту тему? В. МЕЛЬНИКОВ: Вместе соавтором Александром Григорьевичем Мовсесяном мы попытались осмыслить суть этого явления, в том числе ответить на вопрос, почему именно в последние 15–20 лет двадцатого века проблеме легализации незаконных доходов стали

192

the best publications 2003–2013

придавать такое большое значение? Что произошло, какова вообще история этого явления? Ведь даже на глиняных табличках, пролежавших в земле несколько тысячелетий, есть нормы, карающие древневавилонских отмывателей «грязных» денег. В древнеиндийском трактате по искусству управления «Артхашастра» (в переводе с санскрита – «Наука о пользе»), написанном за 400 лет до рождения Иисуса Христа, перечисляется 40 способов хищения казенного имущества и делается малоутешительный вывод: «Так же, как нельзя распознать, пьют ли воду плавающие в ней рыбы, нельзя определить, присваивают ли имущество чиновники, приставленные к делам». В общем, борьба за соблюдение антиотмывочного законодательства издревле являлась важнейшей функцией любого государства. В 20–30 годах XX века новый импульс развитию теневой экономики дал действовавший в США «сухой» закон, позволявший бутлегерам и американской «Коза Ностре» получать 400% прибыли на незаконной

торговле спиртным. Но лишь в конце XX века процесс глобализации превратил отмывание нелегальных доходов в важнейшую международную проблему. В книге мы рассматриваем различные аспекты легализации незаконных доходов.

NBJ: В 2000 году Россия попала в черный список ФАТФ, но вскоре ее оттуда исключили. Как с тех пор изменилась у нас ситуация с соблюдением Закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»? В. МЕЛЬНИКОВ: В июле 1989 года на Парижском совещании глав «большой семерки» было принято решение о создании Международной комиссии по борьбе с отмыванием денег (Financial Action Task Force). Стратегия ФАТФ заключается в разработке международных стандартов в борьбе с отмыванием преступных доходов и финансированием терроризма.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

В июне 2000 года ФАТФ впервые опубликовала черный список стран, не сотрудничавших в борьбе с отмыванием капиталов. Российская Федерация в этом списке оказалась вместе с такими мини-государствами, как Багамские, Каймановы, Маршалловы острова, острова Кука, Лихтенштейн, Науру. Но через два года нас из этого списка вычеркнули. А уже в июне 2003 года Россия стала полноправным членом ФАТФ. Пожалуй, никто из бывших «черносписочников» не добивался столь быстрых успехов. В частности, наш сосед Украина была в списке гораздо дольше. Дело в том, что президент РФ Владимир Путин взял эту проблему под особый контроль. А исполнительная и законодательная ветви власти вместе с Банком России активно сотрудничали при разработке антиотмывочных нормативных актов. Ни для кого не секрет, что в 90-е годы в нашей банковской сфере царил полный беспредел. Лично мне известен факт: в 1995 году в обменном пункте одного столичного банка в Банном переулке под охраной вооруженных ребят с Измайловского рынка за двадцать дней поменяли на рубли 200 млн долларов. И такие случаи были нередки. Но в последние годы банковский бизнес в нашей стране повзрослел. Банкиры стали лучше понимать необходимость борьбы с отмыванием. Иметь хорошую репутацию, быть «белыми и пушистыми» стало в финансовом отношении выгодно, ведь рачительный хозяин не станет ставить под удар свой банк, особенно реально действующий и приносящий хорошую прибыль, во имя проведения каких-то разовых сомнительных операций. За последние два года сократился период реагирования Банка России на факты отмывания нелегальных доходов. Если в 2005 году на выявление, проведение проверки и принятие соответствующих мер, в том числе и на отзыв лицензии, уходило пять-шесть месяцев, то в конце 2007 года это занимало всего лишь три-четыре недели. О выросшем риске, связанном с

осуществлением отмывочных транзакций, косвенно свидетельствует резкое повышение стоимости их проведения. Если в 2005 году величина взимаемой комиссии равнялась 0,20–3%, то к концу 2007 года она выросла до 1314% от обналичиваемой суммы. В результате в 2007 году в России объем сомнительных операций по «обналу» сократился на 6%, а в Москве на 15%. И это несмотря на то, что объем наличности в обращении увеличился на 38%. Но успокаиваться пока рано, поскольку абсолютные цифры весьма высоки. Так, в том же 2007 году в нашей банковской системе было проведено сомнительных операций на сумму около 40 млрд долларов, а в мире эта цифра составляет около трех триллионов долларов.

NBJ: Говорят, у нас закончилась проверка ряда банков, проведенная инспекторами ФАТФ. Каковы ее итоги? Были ли какие-то замечания к нашим банкирам? В. МЕЛЬНИКОВ: Действительно, весной 2007 года к России обратилась ФАТФ по поводу согласования программы визита экспертов миссии ФАТФ в рамках третьего раунда взаимной оценки Российской Федерации. Одна из целей визита зарубежных экспертов – проверка ряда российских банков на предмет соблюдения ими антиотмывочного законодательства. У нас (имею в виду банковский сектор) состоялось около 15 встреч с представителями этой организации, интересовавшимися постановкой данного дела в нашей стране. В составе миссии было 11 человек, в том числе представители секретариата ФАТФ, сотрудники финансовых разведок различных стран. Интерес зарубежных специалистов к нашей банковской системе был настолько детальным, что наши ответы на вопросы ФАТФ заняли 980 страниц! Дополнительные комментарии к этому фолианту (на вопросы отвечали ЦБ, прокуратура, правоохранительные органы, а вместе их сводил Росфинмо-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ниторинг) заняли 150 страниц. Потом нам прислали еще дополнительные вопросы, ответы на которые заняли примерно 130 страниц... К проверке был намечен 21 банк, расположенный в семи регионах, но представители миссии ФАТФ решили посетить семь банков: Возрождение, Райффайзенбанк, Собинбанк (Москва), ФОРУС Банк (Нижний Новгород), Метракомбанк (Ростовская область), Европейский (Калининградская область), Далькомбанк (Хабаровский край). Эксперты также пожелали проверить еще два крупных банка Альфа-Банк и Сбербанк из числа тех, кто не готовился к этой проверке. В целом предварительные итоги проверки неплохие. Со стороны ФАТФ были лишь небольшие замечания, связанные с различной трактовкой тех или иных норм у нас и на Западе.

NBJ: Ряд критиков заявляют, что Центробанк, отзывая у банков лицензии, мешает им наращивать объем предоставляемых населению банковских услуг. Насколько это соответствует действительности? В. МЕЛЬНИКОВ: За 2006–2007 годы Банк России вынужден был лишить лицензии 104 кредитные организации, в том числе 51 в 2007 году. А теперь посмотрим, какой реальный вклад вносили эти учреждения в банковскую систему. На них приходилось менее 1% всего совокупного уставного капитала банковского сообщества. По объему кредитов, выданных нефинансовым организациям, доля банков, потерявших лицензию в 2006 году, равнялась 0,3%, а тех, кто лишился лицензии в 2007 году, – 0,1%, в том числе 0,02% – по объему кредитов, выданных физическим лицам. Причем у одного из таких, с позволения сказать, банков весь кредитный портфель составлял три тысячи долларов! В общем, равнялся одной хорошей московской зарплате, то есть был равен фактически нулю. У этих банков практически не было никакого бизнеса, кроме

the best publications 2003–2013

193

the best publications 2003–2013

обналичивания незаконно полученных доходов и вывода денег за рубеж. Зато на все такие кредитные организации приходилось 3 270 мер воздействия, применяемых надзорными органами ЦБ РФ, то есть примерно по 30 штук на один банк.

NBJ: Российские банки часто жалуются на большой объем работы, связанный с соблюдением закона о противодействии легализации (отмыванию) доходов. Насколько обоснованны эти жалобы? В. МЕЛЬНИКОВ: Действительно, такие жалобы можно часто услышать, но нужно иметь в виду, что, проводя эту работу, банки лучше узнают своих клиентов. Приверженность принципу «знай своего клиента» помогает банкирам снижать риски в сфере кредитования. К тому же все в этом мире относительно. Если в 2007 году наши финансовые учреждения отправили в Росфинмониторинг 8,4 млн сообщений, то в Италии несколько лет назад эта цифра достигала 400 млн сообщений, то есть в 50 раз больше, чем у нас. Правда, при этом возникает вопрос, как же итальянцы успевают справляться с таким колоссальным потоком информации? Но все очень просто: они не жалеют средств на внедрение соответствующих программных продуктов. А один из крупных американских банков с ежедневным количеством операций в несколько миллионов разработал мониторинговую программу, способную оценивать все его операции сразу более чем по десяти параметрам, при определенном сочетании которых сделка считается подозрительной и идет на ручную обработку, ею занимаются около сотни аналитиков.

NBJ: Говорят, что у российских олигархов, пытающихся открыть счета на Западе, часто возникают непредвиденные трудности... В. МЕЛЬНИКОВ: Банки всегда находятся на передовой линии применяемых

194

the best publications 2003–2013

мер по противодействию отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма. Но после известных событий 11 сентября 2001 года в США такие меры во всем мире усилились. При этом многие зарубежные банки рассматривают русских в качестве группы риска. Следовательно, по отношению к ним проявляется повышенная бдительность. В США потенциального вкладчика тщательно проверяют, на открытие депозитного счета уходит в среднем 52 часа. В штате Нью-Йорк, чтобы открыть счет, необходимо иметь по меньшей мере трехлетнюю налоговую историю. А при закрытии депозита клиенту нужно указать, куда он переводит деньги. В Великобритании введена уголовная ответственность за сокрытие информации об имевшей место незаконной операции. Невыполнение банками мер в этой области чревато выплатой крупных штрафов. Особенно серьезные санкции применяются в США. Первым за продолжительные нарушения в системе мониторинга уголовному преследованию подвергся Broadway National Bank. В 2003 году Banco Popular оштрафовали на 20 млн долларов, в 2004 году Riggs Bank – на 25 млн долларов, AmSouth Bank – на десять миллионов долларов, в 2005 году нью-йоркский филиал банка ABN Amro – на 80 млн долларов, в 2006 году Atlantic Bank – на десять миллионов долларов, в 2007 году Union Bank of California – на десять миллионов долларов. У банков, нарушающих законы, возникают и репутационные риски. С апреля 2002 года надзорные органы США выявили в Riggs Bank, называвшемся президентским банком (около 20 американских президентов держали здесь счета), ряд серьезных нарушений. После применения мер воздействия банк потерял с мая 2004 по февраль 2005 года 130 млн долларов в стоимости акций. После чего кредитная организация с почти 200-летней историей была куплена финансовой группой PNC Financial Services Group.

NBJ: Насколько важной для российских банков становится борьба с отмыванием в условиях обострившегося кризиса ликвидности, когда на Западе кредитные организации перестали доверять друг другу? В. МЕЛЬНИКОВ: Для того чтобы сотрудничать с зарубежными банками на равных, нашим финансовым учреждениям необходимо достигнуть приемлемого уровня прозрачности. Иначе с россиянами никто не будет работать. Этому нас учит и прошлый опыт. Так, в 2004 году американские банки ABN Amro и Union Bank of California прекратили деловые отношения сразу с 550 кредитными организациями Восточной Европы, Карибского бассейна и России. Одна из главных причин – ужесточение требования ФРС к проверке операций с банками-корреспондентами, претензии к уровню раскрытия информации о клиенте. Американские банки стали запрашивать более детальную и актуальную информацию по операциям своих зарубежных контрагентов. В результате те наши кредитные организации, которые не занимались должным образом борьбой с отмыванием, понесли существенные потери, так как при работе с американскими банками им теперь пришлось пользоваться услугами посредников в лице крупных, преимущественно государственных российских финансовых институтов. И еще один фактор в пользу большей прозрачности – никто из иностранных банкиров не захочет приобретать в собственность кота в мешке, особенно в непростой рыночной ситуации. Следовательно, прозрачные российские банки могут как рассчитывать на большой интерес со стороны западных инвесторов, так и получать кредиты на мировых рынках по привлекательным ставкам. В условиях удорожания ресурсов, связанных с кризисом ликвидности, данное обстоятельство играет важную роль, стимулируя участников быть законопослушными.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

неоднозначность закона текст

видам страхования относятся строго поименованные в законе – ОСАГО, ответственность при эксплуатации ОПО и ОСГОП. Также существует ряд видов страхования, предусмотренных законодательством, но не регулируемых законом о конкретном виде обязательного страхования, например страхование недвижимости при ипотечном кредитовании. В таких случаях законодательного ограничения вознаграждения нет. Второе важное изменение – обязательное обнародование информации об агентах страховщика. С 21.01.14 страховщик обязан публиковать на своем сайте список агентов с идентификационными признаками. И, на мой взгляд, самое существенное изменение. С 01.07.14 страховой

Ирина Двойникова, замгендиректора СК «ПАРИ»

В последние годы банки и страховые компании стали особенно близки. Как следствие, изменение законодательства в одной сфере влияет на смежную. В июле 2013 года были внесены существенные поправки в закон об организации страхового дела – базовый для страхового рынка. Ряд из них касается банков, которые часто являются агентами страховых компаний. Во-первых, размер агентского вознаграждения по обязательным видам страхования ограничен 10% от страховой премии. К обязательным

sion

er site v

2.1

www.

агент не вправе указывать себя выгодоприобретателем по договору страхования, заключаемому им в пользу третьих лиц. Позволю себе немного покритиковать формулировку закона: читается она неоднозначно. Может ли банк получать комиссионное вознаграждение и быть выгодоприобретателем по договору в случаях, когда просто помогает привлечь клиента? Или не может в каких-то особых случаях, например при коллективном страховании, когда банк заключает договор в свою пользу, присоединяя к нему физических лиц? Хотелось бы получить однозначный ответ. Мнения на рынке разные. Время до вступления нормы в силу еще есть, надеемся, что наш регулятор разъяснит свою позицию.

.ru ОБЗОРЫ СЕМИНАРОВ И БАНКОВСКИХ МЕРОПРИЯТИЙ ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ ЖУРНАЛА

О АТН Л ЕСП

Б

НОВОСТИ БАНКОВ, КОМПАНИЙ

НБЖ – НАСТОЯЩАЯ БАНКОВСКАЯ ЖИЗНЬ! ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

the best publications 2003–2013

195

№ 9(43)’ 2007

the best publications 2003–2013

Евгений Викторович Бушмин – российский политический и государственный деятель, экономист, член Совета Федерации (с 2001 года), председатель Комитета Совета Федерации по бюджету (с 2002 года), вице-спикер Совета Федерации (с апреля 2013 года)

дайте людям удочку Председатель Комитета Совета Федерации по бюджету Евгений Бушмин рассказал в интервью NBJ в 2007 году о причинах, которыми был порожден кризис 1998 года, о правильном, с его точки зрения, использовании средств государственных фондов и о том, есть ли у России способ сделать свою экономику менее зависимой от колебаний мировых цен на нефть.

NBJ: Евгений Викторович, вы с 1993 года занимаетесь одновременно и политикой, и экономикой. Как вам это удается? Е. БУШМИН: Действительно, когда-то я начинал депутатом Государственной думы, приехав из Нижнего Новгорода. Потом ушел сначала в налоговую службу, затем в Минфин. Я не хотел возвращаться в публичную политику, но так уж получилось.

NBJ: В Нижнем Новгороде вы работали вместе с Борисом Немцовым? Е. БУШМИН: Да. В 1991 году он вернулся из Москвы, из Верховного Совета, пред-

196

the best publications 2003–2013

ставителем президента, а я тогда работал директором компьютерной фирмы и президентом биржи. Ну и встретился с ним. Был у него официальным советником, какие-то организаторские способности приложил. В то время все очень боялись коммунистической угрозы: кинули «комсомольский клич» – выбрали новых, молодых депутатов в Госдуму. И Немцов отправил меня в Москву. А потом и сам перебрался.

NBJ: Как вы пришли в бизнес? Вы же были преподавателем? Е. БУШМИН: Я работал в научно-исследовательском институте. Конечно, был преподавателем. Но в основном заведующим сектором в НИИ. Я занимался АСУ. Где-то в 1987 году, когда уже началась перестройка, пришла идея заняться автоматизацией лабораторных исследований в медицине, затем управлением экономикой областной клинической больницы. Что я и делал. А потом создал малое предприятие. В то время в страну начали поступать компьютеры. Для того чтобы они

стали рабочим инструментом, нужны были программы. И я понял, что, собрав группу молодых ребят, которые пишут программы, можно заработать деньги на разработке программного обеспечения.

NBJ: И, несмотря на успех в бизнесе, пошли в политику? Е. БУШМИН: Я же сказал: «комсомольский призыв». В 1993 году, во время расстрела Белого дома, перегруппировки всей политической общественности, моя неактивность была одной из самых активных позиций. Я вошел в депутатскую группу «Либерально-демократический союз 12 декабря», которую возглавил Борис Федоров. А потом ушел работать в налоговую службу. В июне 1998 года я перешел в Минфин, попал туда перед самым дефолтом. Я занимался финансированием регионов. Моя задача была прилететь, например, в Челябинск, доехать до администрации и пройти по коридору сквозь строй женщин, которые кричат, что их мужьям уже полгода не дают зарплату.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Как вы это пережили? Е. БУШМИН: Не дай бог вернуть то время, которое я пережил в 1998–1999 годах. Первые годы моей работы в Министерстве финансов Российской Федерации были очень страшными. Пенсии не платили, зарплаты не давали, военные заводы работали просто на галочку. Они выпускали, что могли, ничего за это не получая... Деньги из казначейства уходили в регионы «с колес». Все тогда было по нулям, нефть – девять долларов за баррель. Это время очень похоже на начало 90-х годов. Но в ту пору даже продовольствия не было. А вторая волна безденежья была в 1998 году. И мы все это «выгребли».

NBJ: Можно сказать, наступило время относительной сытости? Е. БУШМИН: В связи с очень большой дифференциацией доходов не все сыты. В экономике нефтедоллар «забивает» все. Любые инициативы наказуемы потому, что и так все хорошо. Денег очень много – трагедия, Стабилизационный фонд очень большой – тоже трагедия. Социальные ожидания растут. Ничего не выйдет, пока мы не поймем, что если человек не может заработать на кусок хлеба, то надо не хлеб ему давать, а удочку, чтобы рыбу поймал.

NBJ: Государство создало фонды – Стабилизационный, Резервный, Фонд будущих поколений. Как и за счет чего они формируются, как и где размещаются их средства, каковы риски этих размещений? Е. БУШМИН: Для начала внесу ясность по поводу фондов. Пока можно говорить о существовании только Стабилизационного фонда. Он формируется за счет средств, поступающих от вывозной таможенной пошлины на нефть, и налога на добычу полезных ископаемых (нефть), если цена за баррель нефти сорта Urals выше 27 долларов. Напомню, что кризис 1998 года спровоцировал именно федеральный

каким образом можно соскочить с «нефтяной иглы»? Забить скважины. Забил – и никаких проблем с «нефтяной иглой»

бюджет, объявивший дефолт по своим внешним обязательствам. Кроме того, за счет средств Стабфонда были сокращены внешние долговые обязательства в объеме 22,6 млрд долларов, 30 млрд рублей (1,04 млрд долларов) было направлено на покрытие дефицита Пенсионного фонда РФ. По сути, за счет средств Стабфонда в 2007 году профинансирован в объеме 250 млрд рублей Фонд содействия реформированию ЖКХ. Еще 300 млрд рублей пойдет на капитализацию институтов развития, прежде всего Банка развития, Российской венчурной компании, Российской корпорации нанотехнологий. Новые экономические задачи потребовали корректировки не только функций и структуры Стабфонда, но и структуры федерального бюджета. Для того чтобы обеспечить эффективное использование бюджетных ресурсов и долгосрочную макроэкономическую стабильность, были приняты законодательные решения, которые поддержат в 2008 году переход от функционирования Стабилизационного фонда к более сложному механизму управления нефтегазовыми доходами. Данный переход предполагает, во-первых, создание двух фондов: Резервного (10% ВВП), деятельность которого направлена на замещение выпадающих доходов бюджета в случае снижения цены на нефть, и Фонда будущих поколений (Фонда национального благосостояния), предназначенного для повышения качества жизни людей, развития экономики, улучшения благосостояния как будущих, так и нынешних поколений. А во-вторых, эти фонды будут форми-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

роваться за счет нефтегазовых доходов, которые выделяются из федерального бюджета. Кроме того, часть нефтегазовых доходов будет направляться на финансирование текущих расходов федерального бюджета, но объем этих средств в период с 2008 по 2010 год будет постепенно снижаться и составит с 2011 года 3,7% ВВП. С 2008 года также вводится норма, в соответствии с которой предельный дефицит бюджета будет ограничен на уровне 1% ВВП, а превышение этого предела будет возможно только в том случае, если нефтяные цены резко упадут и понадобятся средства Резервного фонда. Согласно Бюджетному кодексу РФ средства Резервного фонда могут размещаться в долговые обязательства других государств, иностранных государственных агентств, международных финансовых организаций, перечень которых утверждается правительством РФ.

NBJ: Ваше мнение: каким образом можно соскочить с «нефтяной иглы»? Е. БУШМИН: Забить скважины. Забил – и никаких проблем с «нефтяной иглой».

NBJ: Действительно, просто и надежно, но все-таки? Е. БУШМИН: У нас есть нефть, ее покупают. Возможно, через 50 лет она будет не нужна. Снижать ее добычу нельзя. Наращивать темпами коммунистической стройки тоже нельзя. Не надо ничего менять, потому что это бессмысленно. Люди заняты, все работает, все хорошо, нефти хватит еще на 70–80 лет.

the best publications 2003–2013

197

№ 6(29)’ 2006

the best publications 2003–2013

Владислав Матусович Резник – депутат Государственной думы РФ III, IV, V и VI созывов, в Госдуме IV созыва – председатель Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам, в Госдуме V созыва – председатель Комитета по финансовому рынку, в Госдуме VI созыва – первый заместитель председателя Комитета по финансовому рынку

рынок требует перемен: альтернативные системы платежей пора узаконить текст

Владислав Резник, экс-председатель Комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам

С начала формирования в России рыночных отношений не прекращаются споры о саморегулируемых возможностях рынка: насколько глубоким должно быть вмешательство государства в регулирование экономических отношений или требуется только «скелет», а «мясо» нарастет исходя из конкретной экономической ситуации? Вместе с тем чаще всего мы имеем дело с тем, что возникшие отношения нуждаются лишь в определенной корректировке или даже поддержке со стороны государства. Это, на мой взгляд, отношения, связанные с приемом у граждан наличных денежных средств в качестве платы за услуги связи и коммунальные платежи.

198

the best publications 2003–2013

Возникновение этого рынка напрямую связано с изменившимся ритмом жизни российского общества, в том числе с развитием системы услуг мобильной связи, Интернета, а также реформой жилищно-коммунального хозяйства. Однако имеющаяся система приема платежей явно не успевала за динамично развивающимся рынком услуг, в частности в области связи. Действующим законодательством установлено, что принимать деньги, не оказывая при этом никаких дополнительных услуг и не продавая товары, то есть выступать участниками расчетов, могут только финансовые учреждения и в определенных случаях организации почтовой связи. В реальности это означает одно: платежи должны осу-

ществляться через Сбербанк или непосредственно в организации, предоставляющей услуги (ДЭЗ, оператор связи). Справедливости ради надо отметить, что другие коммерческие банки также готовы принимать коммунальные платежи, однако, во-первых, далеко не все, а во-вторых, о возможности осуществления платежей через другие банки осведомлены только 32% населения, а пользуются ею около 1% населения (по данным фонда эффективной политики). О возможности оплаты услуг через Сбербанк знают более 96% респондентов. Не следует забывать и об уникальной разветвленной филиальной сети этой кредитной организации. Таким образом, положение Сбербанка на рынке платежей за комму-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

нальные и иные услуги является практически монопольным. По данным опроса, проведенного фондом эффективной политики в феврале 2006 года, 78% домохозяйств проводят свои платежи через Сбербанк. В Москве этот показатель достигает 97%. При этом ставшее общей проблемой неудобство оплаты услуг через Сбербанк в цифрах выглядит почти угрожающе. В среднем почти каждый плательщик проводит в Сбербанке около 40 минут. К его услугам ежемесячно обращаются 78% населения, или около 42 миллионов семей. В масштабах страны это означает ежемесячную потерю почти 30 миллионов человекочасов, потраченных на очереди в отделениях Сбербанка. Помимо прямых имеются и косвенные потери времени.

36% плательщиков сталкивались с ситуацией, когда они были вынуждены искать офисы кредитной организации с меньшими очередями, 22% отпрашивались с работы. Более того, такое положение дел отражается и на жилищно-коммунальном хозяйстве, поскольку из-за больших очередей в Сбербанке 7% плательщиков регулярно откладывают платежи, а 29% делают это время от времени. Очевидно, что такая ситуация является вынужденной и связана исключительно с отсутствием доступных альтернативных вариантов. При современном ритме жизни, особенно в крупных городах, немногие могут позволить себе такие временные затраты. Неудивительно, что за создание альтернативных систем платежей высказываются 83% клиентов Сбербанка. В случае появления возможности оплаты счетов через магазины, торговые точки и т.п. ею намерены пользоваться 78% плательщиков. Рынок требует создания альтернативной системы приема платежей, и такие системы появляются. Весьма активен и разветвлен рынок приема платежей за услуги сотовой связи и Интернета. Что касается других платежных систем, в Новосибирске уже несколько лет успешно функционирует система платежей «Город», используя кото-

рую можно оплатить услуги более ста поставщиков, в том числе коммунальные услуги, услуги городской, междугородной и сотовой связи, Интернета, даже страхование и административные штрафы ГИБДД. В этой связи в Новосибирске по данным опроса платежи через Сбербанк проводят только 15% домохозяйств. Такая ситуация идет на пользу и самому Сбербанку: после разгрузки его новосибирских отделений среднее время обслуживания по платежам сократилось до 20 минут. Замечу, что среднее время обслуживания по системе «Город» составляет около пяти минут. На фоне приведенной статистики вызывает недоумение то сопротивление, которое оказывает банковское сообщество уже фактически складывающимся системам приема платежей, поскольку альтернативы этим системам, которая позволила бы «разрулить» сложившуюся ситуацию, не предлагается. Однако, строго говоря, проводимые приемщиками платежей операции подпадают под определение одной из разновидностей банковских операций – перевод денежных средств по поручению физического лица без открытия счета. А банковские операции могут проводиться только на основании лицензии, выдаваемой Центральным банком Российской Федерации. Соответственно, осуществляемая приемщиками платежей, поддерживаемая и желаемая населением деятельность является не чем иным, как незаконным предпринимательством, что и подтверждается возбуждаемыми уголовными делами и делами об административных правонарушениях в отношении таких организаций. Кстати, не исключено, что особо ретивые прокуроры будут возбуждать дела по данным статьям и после вступления в силу закона, ведь сроки давности истекут нескоро. И это при том условии, что по экспертным оценкам в 2005 году объем платежей, принимаемых некредитными организациями, только в Санкт-Петербурге составил около миллиарда рублей, то есть сумму, сопоставимую с процентами ВВП.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Я не буду касаться теоретического аспекта данной проблемы – является или не является прием наличных денег у граждан в качестве платы за услуги банковской операцией или частью банковской операции, подлежит ли он лицензированию и прочее. Очевидно одно: практически сложившийся и востребованный с выраженной социальной составляющей рынок не может функционировать вне правового поля. Необходимость приведения банковского законодательства в соответствие со сложившейся положительной практикой стала первой причиной разработки депутатами Государственной думы поправок, направленных на законодательное закрепление права некредитных организаций принимать у населения платежи за услуги связи и коммунальные услуги. Первой, но не главной и не единственной. Несмотря на положительные стороны альтернативной системы приема платежей, связанные с удобством и экономией времени, следует очень осторожно отнестись к защите прав плательщиков, чтобы им не пришлось дважды платить за телефон или квартиру, поскольку их деньги не поступили вовремя на счет оператора связи или ЖЭК. Причем я говорю не о случаях прямого мошенничества, которые были, есть и, к сожалению, будут и которые регулируются совсем другим законодательством. Система лицензирования и жесткого контроля деятельности кредитных организаций подразумевает определенные гарантии: внесенные гражданином денежные средства будут переведены в кратчайшие сроки на указанный счет. В отличие от банка принимающее платежи учреждение не является специально созданной и специально контролируемой для участия в системе расчетов организацией. Но даже при оплате услуг через банк возможна ситуация, при которой деньги не поступили в срок именно по вине банка. В этом случае кредитные организации несут ответственность, установленную Гражданским кодексом

the best publications 2003–2013

199

the best publications 2003–2013

вызывает недоумение то сопротивление, которое оказывает банковское сообщество уже фактически складывающимся системам приема платежей, поскольку альтернативы этим системам, которая позволила бы «разрулить» сложившуюся ситуацию, не предлагается

Российской Федерации. Однако система исполнения денежных обязательств построена таким образом (и это подтверждается судебной практикой), что плательщик считается выполнившим свои обязательства только после поступления денег на счет организации, оказавшей услуги. Причем если средства не поступили по вине банка, то плательщик вынужден повторно оплатить услугу, а затем предъявить регрессное требование к финансовому учреждению. Возможно, такая система справедлива при расчетах между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность за свой риск, но незащищенность физических лиц при таком подходе очевидна, тем более в случае, когда платежи принимались некредитной организацией и сложно выяснить, на каком этапе и по чьей вине произошел сбой. Для решения этой проблемы нами подготовлены поправки в Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей», согласно которым будет установлено, что денежные обязательства физического лица перед организацией, оказавшей услуги, считаются выполненными с момента внесения им денег в кассу организации, в банк или передачи приемщику платежей. Представляется, что предлагаемая схема полностью исключит ситуа-

200

the best publications 2003–2013

цию двойных платежей, а также снимет основной довод противников законопроекта об отсутствии гарантий поступления принятых денег на указанный счет. Такие гарантии должны стать заботой не плательщика, а поставщика услуг при заключении договора с организацией, которой он намерен доверить прием платежей в свою пользу. При непоступлении денег на его счет поставщик услуг предъявит претензии не к гражданину, который подтвердит, что внес платеж квитанцией или кассовым чеком, а к своему контрагенту – приемщику платежей. В связи с этим возникает обязательное требование к приемщику платежей, которое принципиально отличает его от банка, – наличие договора с поставщиком услуг на прием платежей населения. Банк по-прежнему сможет принимать платежи за любые услуги. Замечу, что поправка в закон о защите прав потребителей носит универсальный характер и будет применяться при оплате гражданами любых услуг, что особенно важно, когда дальнейшее оказание услуги зависит от ее оплаты (например, услуги детских и медицинских учреждений). Еще один аспект нашего законопроекта, связанный не столько с проблемой приема платежей некредитными организациями, сколько с

осуществлением этой операции вообще, – взимание банками комиссионного вознаграждения за проведение банковской операции, размер которого составляет в среднем 3% и которое ровно на эти проценты увеличивает фактическую плату за коммунальные услуги и услуги связи. При приеме платежей через третьих лиц по договору эта комиссия уплачивается за счет поставщика услуг и включается в себестоимость услуги. Именно поэтому при оплате услуг мобильной связи через некредитную организацию платишь ровно по счету, а через банк – на 3% больше. Себестоимость в конечном счете тоже оплачивает потребитель, но косвенные платежи всегда меньше прямых. Кстати, банки тоже вправе заключать такие договоры с поставщиками услуг и не взимать комиссию непосредственно с клиентов. Более того, большинство отделений Сбербанка в Москве заключили такие договоры с местными ДЭЗ, и граждане не платят комиссию, если оплачивают счета в своем районе. В связи с этим, кстати, встает вопрос о необходимости уплаты НДС со взимаемого банками комиссионного вознаграждения. Отвечу, что с юридической точки зрения все зависит от применяемых формулировок, а с экономической – непонятно, почему банки освобождаются от налога на добавленную стоимость за услуги, оказываемые физическим лицам, то есть за те услуги, налоговую составляющую платы за которые в дальнейшем некому предъявить к вычету. В целом ясно одно: законопроект о признании права некредитных организаций принимать платежи необходим, причем необходим в первую очередь гражданам. Он будет нужен до тех пор, пока развитие банковской системы в Российской Федерации не достигнет такого уровня, при котором перевод денежных средств без открытия банковского счета, равно как и человек, не имеющий счета, будет казаться экстраординарным. Пока, к сожалению, таким кажется человек, у которого есть банковский счет.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

СЭД как инструмент развития бизнеса А. АКИНЬШИН: «Новые модули и приложения, появившиеся в системе CompanyMediа, оказались очень интересными и востребованными» беседовала

Анастасия Скогорева IBM Notes/Domino и одновременно на новую версию CompanyMediа.

NBJ: То, что вы к этому моменту уже привыкли к системе CompanyMediа, сыграло свою роль при принятии решения? А. АКИНЬШИН: Безусловно. Наше сотрудничество с компанией «ИнтерТраст», разработавшей эту систему, началось еще в начале 2003 года, когда были установлены рабочие места системы электронного документооборота CompanyMedia в головном офисе банка. За десять лет мы изучили систему, оценили ее возможности, поэтому цель заменить ее принципиально новым решением перед нами не стояла.

NBJ: Но вы же, наверное, сравнивали предложение «ИнтерТраст» по автоматизации электронного документооборота с предложениями других производителей аналогичных систем?

Автоматизация электронного документооборота для банков не просто следование моде, а насущная необходимость, особенно в условиях быстрого роста бизнеса и жесткой конкуренции на рынке банковских услуг. Руководителям необходимо оперативно принимать эффективные решения, а для этого им нужен постоянный доступ к документам. О том, как эти задачи решает ОФК Банк и почему для автоматизации электронного документооборота было выбрано решение CompanyMediа компании «ИнтерТраст», рассказал в интервью NBJ начальник управления информационных технологий ОАО «ОФК Банк» Александр АКИНЬШИН.

202

the best publications 2003–2013

NBJ: Александр, в мае 2013 года стало известно, что ОФК Банк установил новую версию системы электронного документооборота CompanyMediа вместо ранее действовавшей версии 3.2. В связи с чем было принято решение об обновлении версии? А. АКИНЬШИН: Прежде всего, в связи с расширением функционала системы: в новой версии появились модули и приложения, которые оказались очень интересными и востребованными. Плюс к этому немаловажную роль сыграло то, что действующая в банке СЭД была «завязана» на платформе IBM Notes/ Domino: мы перешли на новую версию

А. АКИНЬШИН: Конечно, это абсолютно нормальная практика, мы делали это и в 2003 году, когда впервые выбирали для себя систему электронного документооборота, и в начале 2013 года, когда встал вопрос о переходе на новую версию СЭД. Обязательным условием для нас была работа системы на базе платформы IBM Notes/Domino. Если же говорить о других критериях выбора, то мы отбирали решение, которое предоставляло бы руководителям банка возможности работать с документами удаленно, находясь в любой точке земного шара (на переговорах, в отпуске и т.д.). Приложение должно было работать на iPad, то есть речь фактически шла о создании мобильных рабочих мест.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Для банков обычно не менее важным, чем качество решения, является еще один критерий – цена вопроса.

NBJ: Какие преимущества получил банк в результате перехода на новую версию системы CompanyMedia?

А. АКИНЬШИН: Я бы сказал, что банкиры при выборе решения всегда отталкиваются от соотношения цены и качества. В случае с новой версией CompanyMedia нас вполне устраивало и то и другое. К тому же – и это очень важно – система CompanyMedia является компонентной, то есть в нее можно интегрировать наши собственные разработки по автоматизации электронного документооборота. Какие-то несложные задачи мы вполне способны решать собственными силами, тем более что у нас работают отличные профессионалы. Но далеко не все промышленные системы уживаются с самописными решениями. Сильная сторона CompanyMedia как раз в том, что с ней таких проблем не возникает.

А. АКИНЬШИН: Первый и главный плюс – очень сильно ускорился процесс принятия важных для банка управленческих решений. Гораздо проще, чем раньше, стало согласовывать и подписывать документы. Упростился обмен документацией между всеми офисами и подразделениями кредитной организации. Надо сказать, что к данному моменту в банке организован сквозной документооборот, то есть сотрудники избавлены от необходимости переводить бумагу, ждать, когда документы в бумажном виде вернутся из кабинетов руководителей и т.д. Немаловажный момент – сократилось время подготовки отчетности, в том числе и в регуляторные органы, поскольку теперь не надо «перелопачивать» горы бумажных документов. Руководителям профильных департаментов или банка в целом достаточно открыть приложение на своих мобильных устройствах и стационарных компьютерах, и они сразу увидят перед собой документы, которые им необходимо обработать.

NBJ: При удаленной работе с документами, наверное, немаловажен и такой критерий выбора системы, как обеспечение информационной безопасности, защита данных и т.д. Этот момент вами учитывался? А. АКИНЬШИН: Вопросы обеспечения безопасности учитываются всегда. Предложенное компанией «ИнтерТраст» решение вполне устраивало нас и с данной точки зрения. На практике это выглядит следующим образом. Топменеджер банка, находясь за пределами офиса, открывает приложение на своем iPad, автоматически устанавливается VPN-тоннель, шифрованный канал связи, который проходит к серверу, где находятся необходимые документы. После этого документы реплицируются, и руководитель может начинать работать с ними. Если менеджер теряет мобильное устройство или оно по каким-то причинам выходит из строя, то руководитель может дать команду автоматически очистить iPad от всех документов, которые закачаны на него. Так что, сами видите, вероятность утечки критически важной для банка информации в данном случае сведена к минимуму.

NBJ: Наверное, в целом документов в бумажном виде стало намного меньше? А. АКИНЬШИН: Да. Безусловно, полностью бумажный документооборот невозможно ликвидировать, поскольку письма, например из Центрального банка, приходят в бумажном виде. Но в целом количество бумаги, конечно, сокращается. И здесь важно отметить еще один момент: обычные документы, сваленные кипами на столах или лежащие в папках, имеют свойство теряться, ветшать и т.д. С электронными документами такой риск исключен: их легче хранить, систематизировать, можно отслеживать историю их передвижения, получать информацию о том, кто и в какое время с ними работал. Это сильно упрощает не только процесс принятия управленческих решений, но и взаимодействие между

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

всеми структурными подразделениями банка.

NBJ: Каковы ваши планы относительно дальнейшего развития системы электронного документооборота? Вы установили к настоящему моменту новую версию CompanyMedia, планируете ли в будущем переходить на другие, более совершенные версии той же системы? А. АКИНЬШИН: Система электронного документооборота, как и другие ИТ-системы, не может остановиться в своем развитии: она совершенствуется по мере роста объемов бизнеса банка. Поэтому мы ставим перед собой достаточно амбициозные планы по развитию СЭД. Так, до конца 2013 года мы планируем полностью внедрить электронный документооборот в своих филиалах. Также готовится доработка под внутренние регламенты банка модуля CompanyMedia «Заседания», в том числе в его мобильном варианте – iMeetings. Когда этот модуль будет установлен, высокопоставленные сотрудники банка смогут принимать участие в совещаниях независимо от того, находятся они в данный момент в офисе или в командировке. Должен сказать, что необходимость в установке дополнительных модулей возникает постоянно, как и необходимость в обновлении настроек системы для топ-менеджеров банка. Например, предыдущая версия системы CompanyMedia была замечательной, но наши руководители считали ее сложной. Тут надо понимать: у топменеджеров кредитных организаций нет свободного времени, чтобы подробно изучать все функции системы, они заинтересованы в том, чтобы она была максимально простой и понятной в использовании. Мы обратились к компании «ИнтерТраст», специалисты доработали версию в соответствии с нашими пожеланиями и пожеланиями других своих клиентов – и в ближайшее время, я думаю, мы установим новое приложение на мобильные устройства руководителей нашего банка.

the best publications 2003–2013

203

№ 5(28)’ 2006

the best publications 2003–2013

Егор Тимурович Гайдар – директор Института экономики переходного периода. В 1991–1994 годах был заместителем председателя правительства РСФСР, министром экономики и финансов РСФСР, и. о. председателя правительства РФ, первым заместителем председателя Совета министров – правительства РФ

Е. ГАЙДАР: «Если государство не знает, какая должна быть банковская система, зачем у него просить помощи?» Автор политики «шоковой терапии» – радикальных экономических реформ, проведенных в начале 90-х годов, – рассказал в интервью NBJ в 2006 году о том, как он оценивает состояние российской банковской системы, следует ли банкам обращаться за финансовой помощью к ЦБ в периоды кризисов, можно ли было реформировать советскую экономику без проведения «шоковой терапии».

NBJ: Егор Тимурович, осенью 2006 года исполнилось 15 лет с тех пор, как вы работали в правительстве. Не жалеете, что ходили во власть? Е. ГАйДАР: Не жалею. Если бы в Советском Союзе были золотовалютные резервы, как в России (200 млрд долларов на 2006 год), ни меня, ни моих друзей никто бы в правительство не позвал. Нас позвали уже после того, как СССР стал банкротом. С послед-

204

the best publications 2003–2013

ствиями финансовой катастрофы ктото должен был разбираться. В том, что занятие будет тяжелым и нам за эту работу спасибо не скажут, никто не сомневался. Мы понимали, что делаем. Ситуация была катастрофической. Никогда до этого в мировой истории не было случая банкротства ядерной сверхдержавы, сопровождавшегося к тому же процессом дезинтеграции денежной системы бывшей империи. Ближайшая параллель, неизмеримо более простая, – история Австро-Венгрии после Первой мировой войны: гиперинфляция, серьезная угроза гражданской войны, которую остановили войска Антанты. О том, как разворачивался кризис советской экономики в конце 1980-х годов, я подробно написал в книге «Гибель империи. Уроки для современной России». В нашей стране, где нерыночные механизмы к осени 1991

года полностью перестали работать, надо было без промедления вводить рынок, понимая при этом, что ни рыночных традиций, ни рыночных институтов нет. Это была уникальная ситуация в истории человечества. Она была крайне опасна. Кому-то надо было с ней разбираться. Экономическая катастрофа разворачивалась в стране, где находилось 31,5 тысячи единиц ядерного оружия. Я выступал на семинаре, где присутствовали бывшие и действующие председатели центральных банков, министры финансов, авторитетные экономисты из разных стран. Они попросили рассказать о макроэкономической ситуации в Советском Союзе – России в 1991–1992 годы. Я подробно ее описал, после чего спросил: здесь собралась такая квалифицированная аудитория, что бы вы в подобной ситуации посоветовали сделать? Министр

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

финансов одной большой страны сказал, что он бы в этой ситуации посоветовал застрелиться. Все остальные решения – намного хуже.

NBJ: Что вы испытываете, вспоминая те годы? Е. ГАйДАР: Чувство тяжести решений, которые приходилось принимать. Опасность происходившего и для страны, и для мира.

NBJ: Когда говорят о команде Гайдара, всегда вспоминают, как вы наполнили магазинные полки товарами буквально за пару месяцев, чего не удавалось советской власти за 70 лет, и как при этом повергли страну в полную нищету, отпустив цены. Правильным ли был этот шаг? Е. ГАйДАР: А какова была альтернатива? С точки зрения ключевых для жизни страны параметров Россия конца 1991 года напоминала Россию 1917 – начала 1918 годов. Механизм товарооборота и снабжения городов зерном был парализован. Есть два варианта, как можно обеспечивать снабжение городов продовольствием. Первый – когда вы твердо знаете, что надо расстрелять столькото тысяч людей, чтобы отобрать зерно, и что при отданном приказе солдаты согласятся стрелять в народ. Второй – когда вы готовы покупать зерно по цене, которая является приемлемой для села. Начиная с 1915 года царский режим пытался отнимать зерно по нерыночным ценам, вводить то, что называлось продразверсткой. У него это не получилось. В 1917 году, на фоне продовольственных проблем в Петрограде, солдаты отказались стрелять в народ. Режим рухнул в течение 72 часов, несмотря на однозначный приказ царя Николая стрелять. В августе 1991 года советские войска тоже отказались стрелять. Режим рухнул. Когда подобное происходит, вы должны понимать, что у вас нет

реальной силы для того, чтобы отобрать у крестьян зерно силой. Тогда вам надо зерно покупать. Чтобы это делать, нужны рыночные механизмы. Либо голод, гражданская война, попытка еще раз провести продразверстку со всеми последствиями, либо рынок, рыночные цены, рыночное товарообращение. Это был реальный выбор. Мы понимали, что не готовы идти по пути продразверстки и гражданской войны. Значит, что? Вы хотите дожить до следующего урожая? Тогда надо зерно закупать по рыночным ценам. А рыночных цен не было 70 лет. 15 центральных национальных банков печатали общую валюту и соревновались, кто выпустит ее быстрее. Мы рассматривали различные варианты гиперинфляции. Мы изучали послевоенную либерализацию в Германии. Мы знакомились с опытом либерализационной политики. Но это была политика, которая проводилась в странах с многовековой традицией частной собственности и демократии. Ничего сравнимого с проблемой банкротства Советского Союза в мировой истории не было.

NBJ: А как вы оцениваете нынешнюю макроэкономическую политику? Е. ГАйДАР: Высоко.

NBJ: Центробанк взялся за укрепление курса рубля. Вы поддерживаете эту политику? Е. ГАйДАР: Не думаю, что укрепление рубля является важнейшей задачей Центробанка. На мой взгляд, главным для Центрального банка является решение двух сложных задач. Это сдерживание инфляции и одновременно предотвращение избыточно быстрого укрепления рубля. Ни в каком учебнике вы не прочитаете, как это сделать средствами собственно денежной политики. Возможно сочетание денежной и бюджетной политики: снизив нефтяную цену отсечения, вы одновременно

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

снизите инфляцию и предотвратите слишком быстрое укрепление рубля. Но это уже не в силах самого Центрального банка.

NBJ: Скажите, пожалуйста, как бы вы оценили российскую банковскую систему? Е. ГАйДАР: Наша банковская система в гораздо лучшем состоянии, чем была несколько лет назад. Она развивается в верном направлении. Руководство Центрального банка, на мой взгляд, стратегически разумно выстроило свою политику. Может быть, я бы предпочел чуть большую жесткость в требованиях к банкам. Думаю, сделанное за 2002–2006 годы можно было бы сделать быстрее. Хотя, возможно, здесь слишком спешить не надо – можно навредить. Российская банковская система возникла своеобразно. В мировой истории банковского дела я не знаю примеров, чтобы в крупной стране количество коммерческих банков за один год выросло с нуля до более чем тысячи. Без всякой истории коммерческого банковского дела, банковского надзора, без квалифицированных кадров... Это был результат полной некомпетентности советских властей, причем не банковских. Руководство Госбанка СССР, как показывают архивные материалы, хорошо понимало риски, связанные с такими темпами экспансии коммерческого банковского сектора, предупреждало об этом правительство. Но советские руководители, не решаясь пойти на такую тяжелую в политическом отношении меру, как либерализация цен, и желая показать, что проводят рыночные реформы, радикально либерализовали банковский сектор, ту сферу экономической деятельности, с которой надо быть очень аккуратным. Это тот случай, когда джинна из бутылки выпустить просто. Трудно загнать его обратно. Сейчас ЦБ постепенно, с огромными усилиями, но улучшает положение в банковском секторе.

the best publications 2003–2013

205

№ 2(25)’ 2006

the best publications 2003–2013

Виктор Алексеевич Зубков – российский государственный деятель, экономист, руководитель Федеральной службы России по финансовому мониторингу (2004–2007 годы), председатель правительства РФ (с 14 сентября 2007 года по 7 мая 2008 года). С 12 мая 2008 года – первый заместитель председателя правительства России в составе правительства Владимира Путина

несиловой мониторинг ФСФМ ставит на «безнал» Глава Росфинмониторинга Виктор ЗУБКОВ в интервью NBJ в 2006 году рассказал о том, как России удалось покинуть черный список ФАТФ и стать полноправным членом этой организации, в чем специфика российской антиотмывочной системы по сравнению с аналогичными системами других стран и как Росфинмониторинг вскрывает крупнейшие схемы по отмыванию денег.

NBJ: Виктор Алексеевич, Россия активно участвует в международной борьбе с отмыванием преступных капиталов и финансированием терроризма. Но, по заявлениям ряда политиков, к нам предъявляются завышенные требования. В чем это выражается и чем вызвано? В. ЗУБКОВ: Для начала следует обратиться к событиям июня 2000 года, когда ФАТФ включила Россию в черный список – перечень стран и территорий, не сотрудничающих в рамках

206

the best publications 2003–2013

борьбы с отмыванием преступных доходов. Причиной для этого было отсутствие соответствующего законодательства, а также уполномоченного органа. Однако в результате большой работы по созданию системы противодействия преступным доходам уже в октябре 2002 года Россия была исключена из списка, а в июне 2003 года стала полноправным членом ФАТФ. Хотел бы подчеркнуть, что эта структура строго и избирательно подходит к приему в свои ряды: к началу 2006 года ее членами стали только 31 страна и две международные организации. Российская система дважды подвергалась проверке ФАТФ: перед исключением из черного списка и перед вступлением в эту организацию. При принятии России в ФАТФ использовалась новая методология оценки, разработанная совместно со Всемирным банком и МВФ и основанная на новых рекомендациях ФАТФ, ставших уже международным стандартом. В 2004

году был утвержден ее окончательный вариант, учитывающий опыт оценок в ряде стран, в том числе и в РФ, поэтому впечатление, что к России предъявлялись завышенные требования, не соответствует действительности. Россия принимала участие в разработке новых рекомендаций ФАТФ и окончательной версии методологии оценки, которая применяется ко всем странам, признана Всемирным банком и МВФ.

NBJ: У нас принята американская схема борьбы с преступными капиталами, при которой банки обязаны сообщать обо всех операциях свыше определенной суммы. Чем был обусловлен выбор такой системы? В. ЗУБКОВ: Российская и американская системы построены по одному принципу, который в свое время был разработан международным сообществом. Один из его элементов заключается

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в том, что на финансовые институты возлагается обязанность представлять специализированному органу определенную информацию. Такой принцип соблюдается во всех государствах, которые уже построили или создают свою антиотмывочную систему. Различие заключается прежде всего в критериях отбора информации. К примеру, в американской системе предусмотрено сообщать об операциях, вызывающих подозрения, а также об операциях с наличностью на сумму свыше десяти тысяч долларов. В российской же системе законодательно закреплены критерии, по которым информация представляется в обязательном порядке. Одним из них является сумма операции – 600 тысяч рублей и более или ее эквивалент в иностранной валюте. Федеральный закон № 115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» содержит перечень видов операций, информация о которых подлежит обязательному представлению в уполномоченный орган. Сведения передаются при одновременном соблюдении двух критериев: суммы и вида операции, перечень которых приведен в законе. Кроме того, законом предусмотрено представление информации в том случае, если у работников организации возникли подозрения, что такая операция осуществляется с целью легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма.

NBJ: Ежедневно ФСФМ получает от банков тысячи сообщений об операциях, которые кажутся подозрительными. Насколько оперативно служба способна обработать такой поток информации? Какая доля полученных данных ложится в основу конкретных дел? Какое количество дел доходит до суда? В. ЗУБКОВ: При обработке и анализе поступающей в Росфинмониторинг информации используются современное техническое оборудование и программ-

ные средства, а также опыт и знания экспертов, что позволяет оперативно обрабатывать поступающие сведения. Хотелось бы отметить, что, по официальным данным за 2004 год, в финансовую разведку США поступило около 15 миллионов сообщений, в Росфинмониторинг – свыше миллиона. При этом количество сообщений в электронном виде в Росфинмониторинге составляет 95%, а в финансовой разведке США – только 11%. Из общего объема поступающих сведений часть идет в углубленную проработку. Так, например, в 2005 году проведено почти пять тысяч финансовых расследований. По их результатам около 2 700 материалов по операциям на общую сумму 613 млрд рублей направлено в правоохранительные органы. В 2006 году в производстве Росфинмониторинга находится ряд крупномасштабных схем отмывания денег, из них часть передана в правоохранительные органы. По ним возбуждены уголовные дела и проводятся следственные мероприятия. Понятно, что только некоторые из них дойдут до суда. Что касается дел, поступивших в суды, то за шесть месяцев 2005 года по ст. 174 УК РФ было осуждено 49 человек, по ст. 174.1 УК РФ – 109 человек.

NBJ: В ряде случаев добывание документов, изобличающих фирмы в нелегальных операциях, превращается в силовые операции против банков. 2005 год дал много таких примеров. Не собирается ли власть изменить методы добывания улик, сделать так, чтобы при защите законности не наносился ущерб тем, кто закон не нарушает? Согласитесь ли вы с тем, что госчиновники, в том числе и в правоохранительных ведомствах, должны нести ответственность за ущерб, нанесенный их действиями? В. ЗУБКОВ: Росфинмониторинг не является ни силовым ведомством, ни субъектом оперативно-разыскной работы и не проводит силовые операции. При этом Федеральным законом

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

№ 115-ФЗ предусмотрено, что вред, причиненный физическим и юридическим лицам незаконными действиями уполномоченного органа или его работниками в связи с выполнением уполномоченным органом своих функций, подлежит возмещению за счет средств федерального бюджета в соответствии с законодательством. Кроме того, работники уполномоченного органа при исполнении закона обеспечивают сохранность ставших им известными сведений, связанных с профессиональной деятельностью, составляющих служебную, банковскую, налоговую, коммерческую тайну или тайну связи, и несут установленную законодательством ответственность за их разглашение. Что касается ответственности сотрудников правоохранительных органов, то в соответствии с Законом № 1026-1 «О милиции» за противоправные действия или бездействие сотрудники милиции несут установленную законом ответственность. Вред, причиненный гражданам и (или) организациям сотрудником милиции, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством.

NBJ: В отличие от традиционных отмывочных операций, когда наличные, полученные от преступного бизнеса, вносятся на банковские счета, в России более распространен обратный процесс, когда деньги из безналичного оборота переходят в наличный. Учитывает ли ФСФМ в своей работе эту особенность? Что необходимо сделать для снижения объемов наличного оборота? В. ЗУБКОВ: Безусловно, мы учитываем в своей работе эту особенность. Росфинмониторинг видит и выявляет схемы обналичивания, поскольку операции с наличными денежными средствами – предмет нашего контроля. Вместе с тем я считаю, что следует активнее развивать систему безналичных расчетов, что предусмотрено Стратегией развития банковского сектора до 2008 года.

the best publications 2003–2013

207

№ 11(23)’ 2005

the best publications 2003–2013

Татьяна Владимировна Парамонова – российский финансист, заместитель председателя Банка России (1992–1994 годы), и. о. председателя Банка России (1994–1995 годы), первый заместитель председателя Банка России (1998–2007 годы)

красен банк не рублями, а извилинами Почему Банк России подталкивает кредитные организации к переходу на международные стандарты финансовой отчетности? Насколько тяжелым такой переход может оказаться для ряда банков? В чем преимущества банковской деятельности, соответствующей базельским стандартам? На эти и другие вопросы NBJ ответила в 2005 году первый заместитель председателя Банка России Татьяна ПАРАМОНОВА.

NBJ: Татьяна Владимировна, в профессиональной среде финансовых экспертов нет недостатка в пессимистических настроениях. К примеру, группа аналитиков инвестиционных банков обратилась с письмом к правительству Российской Федерации, в котором бюджетная политика государства характеризовалась как рискованная. Более того, авторы обращения не исключают возможности повторения дефолта 1998 года. Возможен ли еще один дефолт?

208

the best publications 2003–2013

Т. ПАРАМОНОВА: На мой взгляд, в стране хорошая макроэкономическая ситуация, что связано с мировой конъюнктурой, высокими ценами на нефть и на ряд других российских сырьевых товаров. С этой стороны нет объективных предпосылок для ухудшения экономической ситуации в России. В то же время многое зависит от того, насколько правильно обозначены макроэкономические цели и средства их достижения и используются все имеющиеся ресурсы.

NBJ: На вопрос, какова основная проблема банковской системы России, большинство отвечает одно и то же – проблема доверия. Т. ПАРАМОНОВА: 1998 год был самым тяжелым периодом в истории российского банковского сектора. Но принятые правительством Российской Федерации и Банком России меры позво-

лили довольно быстро восстановить доверие. Может быть, и года не прошло с момента кризиса, как объем средств, привлекаемых банками, в том числе вкладов населения, стал увеличиваться. Что касается доверия к Сберегательному банку, в котором Банку России принадлежит основная доля капитала, то оно сохранялось даже во время кризиса.

NBJ: Но Сбербанк воспринимается как ипостась государства. Как насчет других коммерческих кредитных организаций? Т. ПАРАМОНОВА: Доверие к коммерческим банкам различно и зависит во многом от уровня профессионализма, прежде всего, руководства. На мой взгляд, ситуация в банковском секторе и доверие к финансовым учреждениям очень дифференцированы. Есть банки, их около ста, где уровень менеджмента, уровень достаточ-

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ности капитала полностью отвечают современным требованиям. Такие участники финансового сектора приспосабливаемы к современным условиям, хорошо понимают суть бизнеса, поэтому им доверяют клиенты. Есть другая группа кредитных организаций, достаточно многочисленная, которой доверяют в меньшей степени. Это вызвано недостаточным пониманием руководителями перспектив своего бизнеса. Руководство этих банков, может быть, и хотело бы развивать бизнес, но какие-то объективные обстоятельства не дают им это делать, что не лучшим образом сказывается на доверии к ним со стороны клиентов и других финансовых учреждений. И, наконец, третья группа банков, руководство которых не имеет ясного представления о перспективах своего бизнеса и не обеспокоено поисками достойного места кредитной организации в будущем экономическом пространстве. Это, как правило, небольшие банки, которые имеют низкий капитал по международным стандартам. Конечно, доверие к ним не повысится до тех пор, пока их руководство не осознает свою ответственность перед клиентами и не предпримет соответствующих мер.

NBJ: Но это уже не экономическая категория... Т. ПАРАМОНОВА: Я думаю, что впоследствии и эти финансовые институты поймут, что нет бизнеса без ответственности. Кстати, доверие к банкам – категория вполне экономическая. Как можно оценить надежность кредитной организации по российским стандартам? Уровень капитала, на мой взгляд, по российским стандартам не полностью отражает реальное положение дел. Более тысячи российских банков имеют достаточный уровень капитала. А все ли они пользуются доверием? Или можно взять еще один важный показатель. Прибыль, рассчитанная по российским стандартам и по международным, в целом по банковскому сек-

тору разнится более чем на 20%. Поэтому, анализируя только российскую отчетность, инвесторы и клиенты не всегда могут понять, к какому сегменту банковского сообщества на самом деле относится банк.

NBJ: Значит, доверие во многом зависит и от отчетности, составляемой финансовым учреждением? Т. ПАРАМОНОВА: Для того чтобы получить объективную информацию о положении дел в банке, нужно посмотреть не только его отчет по российским стандартам, но и отчет по международным стандартам, который более информативен с экономической точки зрения. Ряд российских банков публикуют финансовую отчетность по МСФО, что позволяет их контрагентам определить, как на самом деле сопряжены показатели деятельности по российским и международным стандартам. Многие кредитные организации этого пока не делают по разным причинам, поэтому отношение к ним внутренних и внешних инвесторов, клиентов бывает осторожным. И все-таки я не могу сказать, что доверие к банковскому сектору полностью восстановлено. Можно доверять только тогда, когда ты уверен, что в этом финансовом учреждении все в порядке: профессиональное руководство, объективная отчетность, отлаженная и действенная система внутреннего контроля. Только тогда можно быть уверенным: да, у меня есть доверие к этому банку.

NBJ: 2005 год можно считать годом перехода нашей банковской системы на международную отчетность. Т. ПАРАМОНОВА: Работа по внедрению международных стандартов финансовой отчетности в российскую банковскую практику была начата Банком России еще в 1992 году. В 1993 году Банком России была издана Инструкция № 17 «Временная инструкция по

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

составлению общей финансовой отчетности коммерческими банками», которая определила для финансовокредитных организаций базовые, фундаментальные понятия, применяемые в международных стандартах финансовой отчетности, и первые шаги по реализации их на практике. Многих понятий в российской экономической литературе вообще не существовало. У нас была цель – привнести эти стандарты в банковское сообщество и обучить банкиров. Параллельно с российским отчетом подготавливалась финансовая отчетность, при составлении которой применялись подходы, используемые в международной практике. Постепенно такая отчетность модифицировалась. В 1998 году после кризиса, мировое финансовое сообщество осознало, что вялотекущая работа по внедрению международных стандартов финансовой отчетности требует существенного ускорения.

NBJ: Почему это важно? Т. ПАРАМОНОВА: Финансовый кризис 1998 года, имевший разрушительные последствия для экономики страны, еще раз наглядно подтвердил необходимость активизации работы в этом направлении. Анализ ситуации показал, что те компании, банки, которые по собственной инициативе осуществляли подготовку финансовой отчетности в соответствии с МСФО, смогли на основе ее анализа выявить слабые места в тактике и методах управления, сделать правильные выводы и принять необходимые меры, позволившие в самое тяжелое время сохранить свой бизнес. Кризис подорвал доверие не только к финансовому сектору, но и к стране в целом. Поэтому, по рекомендации Международного валютного фонда, заемщиком которого была Россия, Банк России подготовил собственную финансовую отчетность по международным стандартам для внутреннего ее использования.

the best publications 2003–2013

209

the best publications 2003–2013

С тех пор Банк России ежегодно составляет такую финансовую отчетность, которая подтверждается международными аудиторскими организациями. В 1998 году Банк России начал работу по переводу всего российского банковского сектора на международные стандарты финансовой отчетности, которые к тому времени были существенно модифицированы.

NBJ: Как поначалу реагировали банки? Т. ПАРАМОНОВА: Мы столкнулись с непониманием того, что отчетность нужна самим коммерческим банкам, а не Банку России, и даже с сопротивлением со стороны некоторых российских финансовых учреждений и аудиторских организаций. В основном это банки, у которых не было корреспондентских отношений с западными коллегами. Распространялось мнение о том, что Центральный банк искусственно насаждает международную финансовую отчетность. Многие не понимали цели внедрения МСФО, сутью которой было сохранение банковского сектора и его дальнейшее интенсивное развитие. Добиться этого можно лишь не выходя за координаты международных стандартов. Банк России провел большую работу по разъяснению целей внедрения международных стандартов финансовой отчетности. Было организовано совещание для первых лиц всех российских кредитных организаций, на котором присутствовали почти все, в том числе и руководители банков с иностранным участием в капитале. Наверное, Банк России – единственный центральный банк в мире, который за свой счет обучил большое количество руководителей, главных бухгалтеров, внутренних аудиторов коммерческих банков. Мы хорошо понимали: финансовые учреждения не станут тратить собственные деньги на обучение либо будут обучаться, где подешевле, что не обеспечит должного уровня профессионализма при подготовке финансовой отчетности в соответствии с МСФО.

210

the best publications 2003–2013

NBJ: На ваш взгляд, что удалось заложить Банку России в головы наших банкиров? Т. ПАРАМОНОВА: То, что отчетность по международным стандартам не чисто бухгалтерская работа. Это современный, новый метод ведения бизнеса. В этом суть! И тот, кто данные стандарты осваивает, понимает, как ведется современный бизнес в развитых рыночных странах.

NBJ: В новой отчетности появилось понятие «профессиональное суждение». Т. ПАРАМОНОВА: Да, профессиональное суждение становится элементом отчетности. Есть профессиональные стандарты. Вы не можете быть нечестным, не можете не знать основных требований к профессии, к составлению той или иной отчетности, не можете поставить подпись под неправильным документом. Вы должны обосновать то или иное решение. Это и называется профессиональным мнением.

NBJ: Есть надежда, что мы доживем до того времени, когда у нас появятся в большом количестве честные профессионалы, чье суждение будет объективным? Т. ПАРАМОНОВА: Могу сказать только одно: совершенно очевидно, что профессиональное суждение базируется на знаниях и объективности, а не на субъективности. То есть вы обязаны, если знаете, что этот актив оценивается по рыночной оценке, сделать это по рыночной оценке. Если вы видите, что заемщик плохой, вы должны профессионально оценить степень риска. Этот элемент совершенно новый для нашей практики вообще и для банковской в частности. И мы потратили много сил для разъяснения его в банковском сообществе.

NBJ: МСФО тесно связаны с переходом нашей банковской системы на рельсы новых базельских соглашений. Банкам будет еще сложнее?

Т. ПАРАМОНОВА: Базель II действительно более сложная система. Она отличается от МСФО тем, что оценивает не те риски, которые есть на данный момент, а те, которые могут возникнуть в будущем. МСФО фиксирует уже полученные финансовые результаты за определенный период, а Базель II – будущие риски. Международная отчетность является основой для внедрения в российскую банковскую практику принципов Базеля II. Данная работа для наших банков, на мой взгляд, вполне по силам, только все нужно объяснить, продумать. Есть разные точки зрения на этот счет. Мое мнение таково: крупнейшие или крупные российские банки, те, кто хочет оставаться на международных рынках, бесспорно, должны переходить на Базель II, и как можно скорее. Для этого необходимо начинать работу, связанную с применением тех методов оценки рисков, которые предполагает Базель II, включая операционные. У нас есть передовые банки, которые начали работу по внедрению Базеля II. Подготовку к переходу на базельские стандарты надо начинать и всем другим кредитным организациям. Почему это важно? Потому что в годы активной глобализации всех финансовых процессов стремительно меняются подходы, риски, технологии, и на эти перемены необходимо быстро реагировать, чтобы остаться в бизнесе. По-моему, важны как капитал, так и хорошее управление. Тот руководитель, который видит стратегию развития, включая макроэкономическую среду и свое позиционирование, и внедряет передовые технологии, всегда будет в выигрыше. Достаточность капитала определяется не только величиной средств, но и умением управлять рисками. В этом смысле важна интеллектуальная работа, интеллектуальный потенциал руководства и менеджмента, который управляет бизнесом. В современном мире это совершенно четко прослеживается.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

ОАО КБ «РусЮгбанк»: секреты успеха Т. ЗАХАРОВА: «Мы делаем то, что мы любим, и любим то, что мы делаем» текст

Татьяна Захарова, президент ОАО КБ «РусЮгбанк» мирование реального сектора экономики Южного федерального округа, помогая предприятиям малого и среднего бизнеса реализовывать интересные и порой нестандартные идеи. Основная продуктовая линейка ориентирована на предприятия сегмента МСБ. Частой и поощряемой политикой банка является практика, когда специалисты советуют клиентам, как лучше организовать или оптимизировать бизнес, перераспределить финансовые потоки, оформить документы на собственность и прочее. Доля РусЮгбанка в целевом сегменте кредитования МСБ по Волгоградской области на сегодняшний день составляет 12-14%. Многие из кредитуемых банком проектов связаны с развитием инфраструктуры региона. Мы убеждены, что если у предприятий МСБ будет поддержка как на уровне руководства региона, так и со стороны банков, то у них появится стремление вкладываться в развитие своего бизнеса. И это будет синергия, приводящая к росту экономики и повышению благосостояния россиян – нас с вами, а также наших родных и близких. О принципах

Региональным банкам трудно конкурировать с крупными федеральными кредитными организациями, которые в силу имеющихся ресурсов способны реализовать практически любые финансовые продукты. Тем не менее РусЮгбанк, благодаря своим преимуществам, составляет серьезную конкуренцию игрокам федерального уровня в предоставлении услуг предприятиям МСБ в регионах своего присутствия. Наш пример показывает, что большинство региональных банков выдерживают не только конку-

212

the best publications 2003–2013

ренцию, но и финансовые кризисы, при этом они выгодно отличаются нестандартным подходом к клиентам, атмосферой дружелюбия и человечности, теплым домашним приемом. о бизнесе Поддержка экономического развития предприятий малого и среднего бизнеса – одно из приоритетных направлений государственной политики. Мы, как социально ответственная кредитная организация, вносим разумный вклад в фор-

В основе работы РусЮгбанка четыре главных принципа. Они сложились исторически и являются основой корпоративной культуры. Нацеленность на долгосрочные взаимоотношения и социальная ответственность перед клиентами. В Русском Южном банке знают, что за каждой проданной услугой или продуктом, будь то кредит, вклад или банковская карта, стоит клиент – личность со своим характером, мировоззрением, желаниями, со своей судьбой. Поэтому банк всегда был и остается лояльным

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

в отношениях с клиентами, заинтересованным не в получении разовой выгоды, а в выстраивании долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества. Это особенно ярко проявилось в периоды экономического кризиса, когда банк старался поддержать как бизнес своих заемщиков, так и самих людей, которые находились в сложных финансовых ситуациях. Открытость. Клиенты РусЮгбанка хорошо знают персонал организации: от рядовых сотрудников до руководства. Доступность для общения руководителей офисов, директоров департаментов, президента или вице-президента банка – одна из сильных сторон нашей организации. При совершении сделки клиент может получить профессиональную консультацию не только своего персонального менеджера, но и руководителя подразделения или, например, юриста. Сотрудники горячей линии и службы технической поддержки не ограничиваются типовыми консультациями, а разбираются в вопросах клиентов детально и, главное, быстро. Индивидуальный подход к каждому клиенту. Для нас этот принцип не просто элемент рекламной кампании. Стандартные программы кредитования, предлагаемые игроками федерального уровня, конечно, хороши для банков с точки зрения оптимизации бизнес-процессов и минимизации своих издержек. Но далеко не каждая сделка стандартна, и об этом хорошо знают кредитные менеджеры банка. Мы подбираем условия обслуживания, превращаем своих клиентов из небольших компаний в предприятия регионального значения, разрабатываем методологию и продукты с учетом специфики бизнеса и пожеланий заемщиков. Оперативность. Для наших клиентов, представителей малого и среднего бизнеса, принцип «время – деньги» является основополагающим после надежности финансово-кредитной организации, и мы дорожим временем своих клиентов. Заседания кредитного комитета в головном банке проходят ежедневно – это один из секретов скорости принятия решений.

о команде В банке работает достаточно молодая и амбициозная команда профессионалов, объединенных единой сильной корпоративной культурой. За этими простыми словами стоит многое: победы в российских профессиональных конкурсах, победы в региональных конкурсах, таких как КВН, спартакиада, самостоятельная разработка и реализация сложнейших проектов. Основной состав топменеджеров и руководителей среднего звена – выходцы из рядовых сотрудников. Так, на начало 2013 года совокупный стаж работы в РусЮгбанке членов правления (шесть человек) составил 89 лет, а вместе с главным бухгалтером – больше века, 107 лет. Вместе с тем в банк с удовольствием приходят молодые высокопрофессиональные специалисты.

справка

NBJ

ОАО КБ «РусЮгбанк» основан в 1992 году в городе Волгограде. С 2007 года основным акционером банка является ООО КБ «Национальный стандарт», г. Москва (99,9% акций). Разветвленная сеть дополнительных и операционных офисов охватывает Волгоград и Волгоградскую область, Астрахань и Краснодар. Банк является участником Ассоциации российских банков, Ассоциации региональных банков России, Ассоциации коммерческих банков Волгоградской области, входит в систему страхования вкладов. Основной бизнес и стратегическая миссия ОАО КБ «РусЮгбанк» – банковское обслуживание предприятий малого и среднего бизнеса.

о рейтингах и наградах РусЮгбанк трижды становился победителем конкурса «Лучшая организация года», проводимого администрацией Волгоградской области. Рейтинговое агентство «Эксперт РА» присвоило ОАО КБ «РусЮгбанк» рейтинг кредитоспособности уровня «А» (высокий уровень кредитоспособности). В рейтинге агентства «Интерфакс» «Банки России» за период с 01.01.2012 года по 01.10.2013 года «РусЮгбанк» поднялся на 24 позиции вверх по размеру активов и занял 236-е место. ОАО КБ «РусЮгбанк» является крупнейшим региональным банком Волгоградской области. По итогам работы за 2012 год он стал лауреатом премии «Банковское дело» в номинации «Лучший региональный банк». о технологиях На сегодняшний день банком реализуется масштабный проект по переходу на высокотехнологичную платформу по работе с физическими лицами, что позволит в 2014 году существенно расширить продуктовую линейку и пред-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ложить нашим клиентам – частным лицам новые возможности в управлении счетами и банковскими картами. Финансовая стабильность и репутация банка позволяют нам не останавливаться на достигнутом. о стратегии Сейчас банк стоит на пороге получения генеральной лицензии ЦБ РФ и лицензии на работу с драгоценными металлами. Стратегия развития ОАО КБ «РусЮгбанк» предполагает не только расширение перечня предлагаемых банковских услуг, но и выход за пределы Южного федерального округа и создание мультирегиональной сети. Поддержка со стороны главного акционера, ООО КБ «Национальный стандарт», стимулирует РусЮгбанк реализовывать новые масштабные проекты и добиваться поставленных целей. Для команды Русского Южного банка главное быть, а не казаться: быть настоящим другом и надежным партнером тысячам нынешних и будущих клиентов. И у нас для этого есть все: вера, желание и возможности.

the best publications 2003–2013

213

№ 9(21)’ 2005

the best publications 2003–2013

Алексей Леонидович Кудрин – российский государственный деятель и финансист, министр финансов РФ (с 18 мая 2000 года по 26 сентября 2011 года), заместитель председателя правительства (2000–2004 и 2007–2011 годы). Был признан журналом Euromoney министром финансов 2010 года

оптимизм министра финансов Алексей КУДРИН, на протяжении более чем десяти лет отвечавший за состояние федерального бюджета, был частым гостем на страницах NBJ. В сентябре 2005 года он дал журналу интервью, в котором рассказал о ситуации с ГУТА-БАНКом, о том, как удалось преодолеть кризис доверия к банковской системе, возникший в результате мини-кризиса 2004 года, и о степени готовности российских финансово-кредитных организаций к выполнению базельских стандартов.

NBJ: Алексей Леонидович, вам как финансисту и как человеку, отвечающему за государственные финансы, небезразлична судьба наших банков... А. КУДРИН: Министерство финансов является уполномоченным правительственным органом по разработке законодательной базы для банковской системы. У нас этим занимается не Центральный банк. Он лишь эмиссионный центр и надзорный орган, то

214

the best publications 2003–2013

есть орган, исполняющий действующие нормативные акты и законы. Разрабатывает их Минфин. Все законы, которые были связаны с развитием банковской деятельности, включая страхование банковских вкладов, усиление требований достаточности капитала, сам закон о ЦБ, полностью разрабатывались нашим министерством, поэтому судьба российской банковской системы нам глубоко небезразлична.

NBJ: Считаете ли вы нашу банковскую систему эффективной, жизнеспособной и прозрачной? Как бы вы охарактеризовали то состояние, в котором она пребывает? А. КУДРИН: Наиболее распространенный тезис, с которым приходится сталкиваться, – это слабость нашей банковской системы, ее неспособность удовлетворить потребности экономического роста и конкурировать с иностранными банками. Но я думаю, что не стоит сгущать краски. Сказал

бы, что мы в целом идем в верном направлении и достаточно серьезными темпами. Замечу, что темпы развития нашего банковского сектора в 2001– 2004 годах были одними из самых высоких в мире. Речь идет в первую очередь о впечатляющем росте капиталов банков, соотношения активов к капиталу, кредитов, направляемых в реальный сектор. Поэтому отвечаю пессимистам: мы не должны совсем уж отчаиваться, что наша банковская система не является самой сильной, не имеет всех признаков мощной и прочной структуры, мы обязаны уяснить себе, что при сохранении таких темпов ее роста она лет за пять превратится в качественную систему, адекватную задачам экономического роста страны.

NBJ: Снижение непрозрачности тоже играет на руку оптимистам... А. КУДРИН: Длительное время наша банковская система была абсолютно непрозрачной. Но постепенно проблема

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

уходит в прошлое. В 2005 году это уже довольно прозрачная система, начинающая быстро двигаться в сторону соответствия мировым стандартам. С 2004 года у нас введена отчетность, приближенная к международной финансовой отчетности, которая, кстати сказать, в полном виде еще нигде не внедрена. Мы уже работаем в условиях действия базельских принципов и стандартов. Более того, в 2007– 2008 годах мы начнем переход к Базелю II – к еще более строгим и жестким правилам международного финансового общежития. Сюда стоит добавить инициативы по раскрытию собственников банков, борьбу с фиктивными капиталами, проведение специальных проверок, которые осуществляются в рамках страхования вкладов, и т.п. Это все существенно. Я бы сказал, что весь широкий набор мер, предназначенный для увеличения прозрачности нашей банковской системы, по сути, был внедрен всего за два года. А это для любой банковской системы мира означало бы революционные преобразования. Тем более что наш банковский сектор имел не самую выгодную во всех отношениях стартовую позицию.

NBJ: Готов признать, что есть реальные положительные сдвиги в нашей банковской системе. В целом улучшаются и количественные, и качественные показатели. Но был кризис летом 2004 года. Значит, не все в порядке в нашем банковском «королевстве»? А. КУДРИН: Я хочу особо подчеркнуть, что это был скорее кризис доверия к банкам, который, конечно, мог бы вылиться в серьезный банковский кризис. Слава богу, этого не произошло, потому что инструментов по его предотвращению и поддержанию банковской системы у финансовых властей, у Центробанка оказалось достаточно. Показатель слаженности их работы – быстрота, с которой кризис был преодолен.

NBJ: Но проблемы вокруг ГУТА-БАНКа были вызваны именно действиями надзорных органов... А. КУДРИН: У ГУТА-БАНКа проблемы возникли не в результате кризиса, а намного раньше. Ситуация вокруг этой крупной организации была связана с требованиями надзорных органов по отчетности в целом, по отчетности, связанной с легализацией, по фиктивному капиталу. С банком в закрытом для посторонних режиме велся диалог о необходимости приведения в порядок всех показателей. Его руководителей призывали к сотрудничеству.

NBJ: Но все-таки ГУТА-БАНК сыграл свою роль? А. КУДРИН: Конечно, кризис ГУТАБАНКа чуть-чуть подхлестнул ситуацию. Но к лету 2004 года накопилось немало негативных проблем по ряду других кредитных организаций. Их пытались смягчить, но они все-таки вызвали кризис недоверия к банкам в обществе, публикацию известных списков и т.п. Я бы сказал, что в этом кризисе есть один весьма существенный объективный момент. Все знали, что у нас есть липовые, ненадежные, карманные кредитные организации. По оболочке – банки, а реально – нет. Большинство из них были известны ЦБ. Но с ними боялись разобраться. Боялись потому, что зачастую у них были могущественные покровители, в том числе и среди высокопоставленных чиновников. Нередко в адрес ЦБ поступали угрозы: если с нашим банком что-то произойдет, то мы будем разбираться с вашими чиновниками. Речь всегда шла о десятках, сотнях миллионов долларов, поэтому возникали серьезные проблемы с отзывом лицензий, ликвидацией капиталов отдельных людей, группировок, работающих в теневом бизнесе. Следовательно, угрозы сотрудникам

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Центробанка были более чем реальны. При команде Виктора Геращенко никто так и не решился вывести эти банки на чистую воду.

NBJ: Что сделала команда Сергея Игнатьева? А. КУДРИН: Были составлены специальные методики анализа фиктивности капитала, с использованием которых проводились многочисленные проверки. Началась работа с банками, к которым раньше не могли подступиться. Хочу подчеркнуть, что лишь единичные финансово-кредитные организации отказались от сотрудничества и не привели свои капиталы в нормальное состояние. По крайней мере к 2005 году все основные, ключевые банки, с которыми была проведена соответствующая работа и которые несут на себе нагрузку больших клиентских денег, денег вкладчиков, привели показатели капиталов в норму. Можно признать, что среди них были и очень крупные игроки финансового сектора. На период кризиса 2004 года пришлось три важных системных события. Была проведена большая работа по выявлению фиктивности капитала ряда банков. Начался переход нашей банковской системы на новые международные стандарты, к новым показателям достаточности капитала. Вступила в действие система страхования вкладов. Конечно, такой набор реформ не мог не вызвать ожидания банкротства ряда банков, но я считаю: недоверие преодолено.

NBJ: Можем ли мы говорить, что справились с ситуацией? А. КУДРИН: Думаю, да. В 2004 году общественность нервно реагировала на факт отзыва лицензии. Отзыв же 20 банковских лицензий за I полугодие 2005 года уже никого не удивил. А это немалый темп очищения нашей банковской системы.

the best publications 2003–2013

215

the best publications 2003–2013

Хочу подчеркнуть: жесткая политика, проводимая Центробанком в отношении кредитных организаций, не выполняющих нормативы, не отчитывающихся по легализации, будет проводиться и впредь.

кредиты. Даже если есть свободные средства, то они должны найти своего заемщика. Когда экономика растет и спрос расширяется, это значит, что новый бизнес вступает в действие, расширяется производство и кредиты

при сохранении темпов роста наша банковская система лет за пять превратится в качественную систему, адекватную задачам экономического роста страны

Самое главное – наша банковская система выздоравливает. Идет системная работа по ее очищению. Таких кризисов доверия, как в 2004 году, я уверен, больше не будет. Команда С. Игнатьева после первых уроков этого кризиса доказала, что она может делать свою работу аккуратнее.

NBJ: Как вы относитесь к тезису: без сильной банковской системы у нас не будет сильной экономики? А. КУДРИН: Я сторонник другого подхода. Без нормальной экономики не может быть хорошей банковской системы. В 1990-е годы экономические показатели падали и банковская система слабела, потому что большое число предприятий было не способно сводить концы с концами. Но как только наша экономика начала расти, параллельно с ней стала укрепляться и банковская система. Участники финансового сектора должны понимать, кому давать

216

the best publications 2003–2013

возвращаются. Кредит проинвестирован – окуплен – возвращен. Поэтому повторю еще раз: залог успеха – экономический рост, то есть расширение рынка, и тогда и российские, и западные кредитные ресурсы будут работать на этот рынок, будут пытаться освоить его, именно на нем заработать. Все зарабатывают на раскрывающемся, расширяющемся рынке. Не исключение наша банковская система. Но не только она формирует рынок. Здесь, может быть, нет прямой причинно-следственной связи: экономика создает банковскую систему или банковская система создает экономику. Они, я бы сказал так, «оплодотворяют» друг друга, они неразрывны. Безусловно, банковская система – это часть всего организма, но она будет здоровой, если здоровым будет весь организм.

NBJ: Можем ли мы утверждать, что наша банковская система сможет практически одновременно и безболезненно перейти на международные формы

отчетности, вступить вместе со страной в ВТО и начать жить по Базелю II? Не вызовет ли это кризиса, паники? А. КУДРИН: На базельские принципы мы перейдем позже, чем вступим в ВТО и освоим МСФО. Но никакой паники я вообще не предвижу. Вступление в ВТО, думаю, будет проходить для банков безболезненно. Мы отстаиваем лишь некоторые ключевые позиции. Для банковского сектора речь идет о невозможности создавать на российской территории филиалы зарубежных кредитных организаций. Нам нужно работать в достаточно свободной системе. Но, хочу подчеркнуть, речь идет не об ущемлении прав национальной банковской системы, потому что любой разговор о защите банковского сектора условный. Мы обязаны думать о внутреннем рынке, о качестве банковских услуг, на нем предоставляемых. Будут эти кредитные организации с российскими акционерами или с зарубежными при быстро растущей глобализации не имеет значения. Мы выступаем за полную подотчетность иностранных банков, которые действуют на нашей территории. В этом и видим защиту интересов национальной кредитнофинансовой системы. Меня больше волнуют внутренние системные проблемы банковского сектора, которые, скажем так, связаны с его молодостью и становлением. Опыт менеджеров наших предприятий еще не настолько велик именно в условиях увеличения экономики. За 2000–2005 годы у нас был очень высокий экономический рост. Выше он был только с 1965 по 1969 год. Становление рыночной экономики в России прошло только крохотный исторический путь. Да и большая часть этого пути совпала с десятилетним экономическим кризисом в 1990-е годы, поэтому у нас люди в условиях рынка жить и работать еще не привыкли, не научились серьезно прогнозировать всевозможные риски, в том числе и макроэкономические.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

Реклама

№ 5(17)’ 2005

the best publications 2003–2013

Борис Григорьевич Федоров – российский государственный деятель и экономист, заместитель председателя правительства РФ (с декабря 1992 года), одновременно министр финансов РФ (с марта 1993 года). После ухода из правительства в 1994 году создал Объединенную финансовую группу (ОФГ). С мая по сентябрь 1998 года – руководитель Госналогслужбы, с августа по сентябрь 1998 года – заместитель председателя правительства РФ

надзор не должен быть многоликим Экс-министр финансов РФ Борис Федоров – человек очень известный в российском финансовом секторе. К его мнению банкиры и экономисты продолжали прислушиваться и после того, как он ушел с государственной службы. В интервью NBJ в 2005 году Борис ФЕДОРОВ поделился своими взглядами на достоинства и недостатки банковского надзора в России, на целесообразность ограничения экспансии госбанков на рынке финансовых услуг.

NBJ: Борис Григорьевич, как бы вы охарактеризовали утвержденную правительством и Центральным банком Стратегию развития банковского сектора России? Б. ФЕДОРОВ: Боюсь, это не всем понравится. Я считаю, что у нас нет никакой стратегии развития банковской системы. Мы много лет обсуждали некий документ. Если по существу, то «гора родила мышь». Во всяком случае, многие эксперты считают принятую Стратегию документом сугубо бюрократическим. Если банки будут жить в соответствии

218

the best publications 2003–2013

с его постулатами, то ни о каком развитии не может быть и речи. Дискуссия, по сути, сводится к обсуждению одного вопроса: каким капиталом должен располагать банк? Иными словами, большие кредитные организации считают, что их маленьких «коллег» необходимо прикрыть. Вот и вся недолга. Есть еще система страхования вкладов. Но, с моей точки зрения, ее утверждение было ошибкой. Ничего хорошего она не принесет. Как член наблюдательного совета Сбербанка, я вообще не понимаю, какой смысл создавать систему, которая 60% накопленных денег просто отдаст Сбербанку, Внешторгбанку и еще двум кредитным организациям на прокрутку. Кстати, многие западные эксперты не считают такое положение вещей залогом успешного развития банковской системы хотя бы потому, что оно снижает степень осторожности банковских менеджеров. Да и вкладчик вообще перестанет анализировать, куда отнести свои деньги. Повторю: никакой стратегии у нас нет. Это печально осознавать.

NBJ: В чем же вы видите причину такой безрадостной ситуации? Б. ФЕДОРОВ: Мне кажется, причина в том, что правительство так и не смогло сконцентрироваться на решении проблемы. Оно вспоминает о ней лишь в кризисные периоды или когда необходимо свалить на нее какиелибо свои собственные просчеты. Я бы сказал, что государство думает о банковской реформе эпизодически. Часто под влиянием олигархов, которые преследуют свои корыстные цели. Банковское же сообщество как таковое в первую очередь занято решением собственных проблем. К примеру, существующие ассоциации не могут ни о чем договориться.

NBJ: А Центробанк? Какова его роль? Б. ФЕДОРОВ: Чем занимается Центральный банк – загадка природы. Причем неразрешимая. Мы больше знаем о деятельности Нацбанка Китая. И, что самое неприятное, у нас это никого не интересует.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Нам необходимо отделять надзор от регулирования финансовых рынков, как это принято в цивилизованных странах. Центральный банк должен сконцентрировать свое внимание на денежно-кредитной, валютной политике и подобных вещах. Может быть, тогда у нас появится денежно-кредитная политика. У нас нет устойчивой банковской системы. Никто не борется с жуликами, с отмыванием денег, не решает многие другие проблемы. Поэтому мы можем констатировать: Центробанк России, где работает 80 тысяч человек, с задачей надзора не справился. Повторю: ключевой момент – это разделение функций. Оставить за Центральным банком ставки, валюту, курс, денежное регулирование. Надзор передать тем, кто уже надзирает за другими сегментами финансового рынка, так как известно, что многие наши финансовые структуры многолики. Одно лицо брокера, другое страховщика, третье банкира. А единого надзирателя нет. Плохо.

NBJ: Многие банкиры говорят об отсутствии длинных денег, призывают отдать банкам пенсионные, страховые фонды, вернуть обслуживание бюджетных средств. На ваш взгляд, такие аппетиты оправданны? Б. ФЕДОРОВ: Я никогда не считал, что есть какие-то препятствия на пути использования государственных средств частными банками, даже будучи министром финансов. В этом нет ничего страшного. Во многих странах государственные структуры просто не предназначены для финансовых операций. Главное, чтобы не было коррупции. Если есть понимание условий использования средств, отработана прозрачность процесса, то все в порядке, поэтому, к примеру, я считал разговоры об уполномоченных банках пустыми. Посадите чиновников, которые берут взятки, и все. С моей точки зрения, это вопрос стратегии.

Что касается использования ресурсов частными банками в качестве длинных денег, то и здесь я не вижу никаких проблем. На мой взгляд, ненормально, когда госучреждение, к примеру Пенсионный фонд РФ, располагает огромными ресурсами. Эти деньги вполне можно держать в частных банках. Там же госконторы могут держать депозиты. Там же могут находиться и бюджетные счета.

NBJ: Роль государственных финансовокредитных организаций активно обсуждается в банковском сообществе, в правительстве. Нужны ли системе госбанки? Б. ФЕДОРОВ: Я считаю, что госбанки не нужны. Государство должно присутствовать разве что там, где существуют земельные отношения. Но в этой сфере бизнеса у нас вообще нет никаких банков. Впрочем, как и самого бизнеса. Остальное – от лукавого, пережитки прошлого. Взять ВТБ. Мне совершенно непонятно, в чем же заключаются его государственные функции. Что касается Сбербанка, то ясно одно: здесь мы в плену традиций. Никто не хочет ничего менять быстро. Но рано или поздно и этот анахронизм отомрет. Я думаю, что Сбербанк можно трансформировать в некую холдинговую компанию, в рамках которой с участием отечественных и западных банков можно создавать совместные предприятия. У Сбербанка будет 49% акций, а у инобанков 51%. Постепенно таким образом можно уменьшать концентрацию банковских услуг в одних руках. Понятно, что вопрос о приватизации Сбербанка не стоит, потому что это большая политика, и ничего здесь быстро не произойдет. Но в целом госбанки просто не нужны как коммерческие структуры.

NBJ: Вечные темы – утечка капиталов и отечественные банки... Может ли наша

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

банковская система оказать положительное влияние на ситуацию? Б. ФЕДОРОВ: А это вопрос: какие у нас банки? После образования в России современной банковской системы среди людей, считавших себя банкирами, подавляющее большинство таковыми не являлось. В результате кто-то стал нефтяником, кто-то металлургом, кто-то шахтером и т.п. Они использовали финансовые учреждения в период бешеной инфляции для скупки промышленных активов. Это было выгодно. Кстати, это выгодно и в 2005 году, поэтому речь идет не о настоящих, а о карманных банках. Есть еще одна категория кредитных организаций, которые, мягко говоря, занимаются сомнительными финансовыми операциями. Таких у нас, увы, еще предостаточно. Но если всерьез предъявлять претензии к ним, то в первую очередь их надо адресовать самому государству, потому что с 1990 года оно с прохладцей взирает на происходящее в нашей банковской системе. Десятки тысяч проверяющих – и почти нулевой эффект. Думаю, что этого требовала и требует государственная политика. Банков, которые работают на свою репутацию, капитализацию, долгосрочную стратегию, не очень много. Порой так сложно отказаться от сомнительного, но денежного клиента. В целом качество самих банкиров в большинстве своем оставляет желать лучшего. Многие работают в 2005 году, как будто на дворе 1995 год. Приведу один пример. Я присутствовал на собрании акционеров одной компании. Среди прочего обсуждался такой важный вопрос, как совершенствование корпоративного управления. Его провалили. И знаете кто? Акционеры, представляющие одну из крупнейших коммерческих кредитных организаций. Пока среди банкиров существует такая, мне лично непонятная логика, ни о какой прозрачности, капитализации и прочем разговора не будет.

the best publications 2003–2013

219

№ 3(15)’ 2005

the best publications 2003–2013

Олег Вячеславович Вьюгин – первый заместитель председателя Банка России (2002–2004 годы), руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам (2004–2007 годы), председатель совета директоров МДМ Банка (с 2007 года по настоящее время), председатель совета директоров НАУФОР (с 2010 года)

три приоритета новой службы 23 марта 2004 года руководителем Федеральной службы по финансовым рынкам был назначен Олег ВЬЮГИН, до этого занимавший должность первого заместителя председателя Центрального банка Российской Федерации. Одно из первых интервью после вступления в должность он дал NBJ в 2005 году.

NBJ: Олег Вячеславович, Федеральная служба по финансовым рынкам на начало 2005 года существует уже более полугода. Каковы первые итоги ее деятельности? Какие задачи на данном этапе являются приоритетными? О. ВЬЮГИН: Летом 2004 года завершилась ликвидация одной организации (Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, ФКЦБ) и произошло создание другой – ФСФР. Тогда решались организационные вопросы, параллельно определялись приоритеты в законодательной и нормотворческой деятельности вновь созданного учреждения.

220

the best publications 2003–2013

При этом ежедневная работа по регистрации проспектов эмиссий, выдаче лицензий, регистрации ПИФ, АИФ практически не прекращалась. С сентября 2004 года мы начали формулировать наше видение проблем российского финансового сектора и предложения по его развитию – промежуточные итоги были подведены в рамках доклада для правительства в ноябре 2004 года. В этот же период ФСФР подготовила модернизированные варианты ряда ключевых нормативных актов ФКЦБ, которые в 2005 году или вступили в силу, или находятся на рассмотрении в органах юстиции. Что касается законодательной деятельности, то мы пришли к выводу, что следует сосредоточить усилия на трех главных направлениях. На первое место мы поставили повышение конкурентоспособности институтов финансового сектора и его инфраструктуры, которая зависит от оптимизации работы площадок, систем расчетов, надежности учета прав собственно-

сти на ценные бумаги, эффективности надзора. Цель – повысить надежность рынка и снизить стоимость проводимых на нем сделок. Второе по приоритетности направление – внедрение новых финансовых инструментов и снижение регулятивных барьеров выхода на рынок. В 2005 году российский рынок преимущественно спот-рынок. Страховать риски на нем непросто, поскольку защита и правила заключения сделок с производными финансовыми инструментами в законе не прописаны. Такие операции проводятся, но из-за несовершенства нормативной базы рынок не развит. И третье направление – дальнейшее развитие системы защиты прав инвесторов на рынке ценных бумаг. Такая работа ведется давно, и многое было сделано ФКЦБ. Однако не все вопросы решены. Прежде всего это касается защиты рынка от манипуляций с ценами и от использования инсайдерской информации. Об этом с начала 2005 года очень много говорится.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Однако проблема создания нормативной базы, которая бы четко регламентировала подходы к манипуляции с ценами, использование инсайдерской информации, не решена. Вот почему эта задача выделена как приоритетная. В первом квартале 2005 года Государственная дума намерена представить черновой вариант закона, который очень близок к нашему видению решения проблемы. Концепцию этого закона мы согласовали и вносим в Минюст России. Закон должен наконец-то определить, что такое инсайдерская информация, кто такие инсайдеры – лица, которые непосредственно владеют информацией, или люди, имеющие доступ к ней: члены совета директоров, профучастники, родственники и др. Будет также определен порядок установления факта использования инсайдерской информации, прописана система расследований и наказаний. Мы пришли также к выводу о том, что необходимо пересмотреть целый ряд нормативных актов. Время идет вперед, и методы регулирования рынка должны совершенствоваться. Поэтому были пересмотрены нормативные акты, касающиеся функционирования бирж. Мы провели консультации с участниками рынка. Это весьма важный момент, так как мы стремимся облегчить выход на рынок российским эмитентам. Поэтому в законодательство нужно вносить изменения, чтобы для компаний сделать простым и удобным первичное размещение ценных бумаг. Мы также пересматриваем нормативную базу по лицензированию, аттестации, стандарты эмиссий и раскрытия информации.

NBJ: Лучшие российские активы уходят на зарубежные фондовые рынки. Чтото предполагается предпринять для того, чтобы ситуация изменилась? О. ВЬЮГИН: Это именно те меры, о которых шла речь выше. Нужно повышать привлекательность и конкурентоспособность российской инфраструктуры, снижать барьеры для выхода

Давайте сначала изменим организационно-правовой статус Федеральной службы по финансовым рынкам, сделаем его адекватным поставленной задаче и повышению эффективности регулирования и надзора и только после этого начнем процесс консолидации. компаний на отечественный рынок, облегчить первичное размещение ценных бумаг, обеспечить надежность предоставления прав собственности на ценные бумаги, создать центральный депозитарий. Мы не хотим запрещать российским компаниям «поднимать» деньги на зарубежных площадках. Это существенный источник развития отечественной экономики. Тем более что сравнительная дешевизна привлечения денег за рубежом – следствие проводимой протекционистской политики обменного курса рубля к иностранным валютам. Однако мы будем требовать, чтобы, прежде чем компания станет торговать акциями за границей, она попробовала это сделать на российском рынке. Если акции будут ликвидными, то и отечественный фондовый рынок будет развиваться. И мы категорически против вывода в АДР свободного потока акций с российского рынка. Если хочешь «поднять» реальные деньги на иностранной площадке, организуй там первичное размещение за счет акций, принадлежащих контролеру и не находящихся в обращении.

accent

NBJ: Как строятся взаимоотношения ФСФР и Центробанка? Не пересекаются ли их функции? О. ВЬЮГИН: Центробанк регулирует деятельность коммерческих кредитных организаций с точки зрения обеспечения стабильности их финансового положения и защиты вкладчиков. ФСФР контролирует их деятельность как профучастников рынка ценных бумаг, преследуя цель – защиту законных прав инвесторов и акционеров. Функции эти неизбежно пересекаются. Решения по всем вопросам, которые затрагивают риски банковской системы, принимает Центробанк. ФСФР рассматривает деятельность финан-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

совых учреждений на рынке ценных бумаг с точки зрения защиты прав инвесторов. Поэтому мы стремимся решать вопросы, касающиеся деятельности банков на рынке ценных бумаг, обсуждать с ЦБ РФ. Скажем, мы договорились, что Центробанк, как надзорный орган, самостоятельно разработает для кредитных организаций инструкцию, регулирующую их проспекты эмиссий. Но при этом было оговорено, что рынок должен функционировать по единым принципам, поэтому стандарты проспектов эмиссий, разработанные ФСФР, и инструкция Центробанка должны быть унифицированными. Это разумное решение. Данным принципам будем следовать и в других вопросах.

NBJ: Планируется ли создание единого регулятора, отвечающего за деятельность банков на финансовых рынках? О. ВЬЮГИН: Обсуждается вопрос о том, чтобы в перспективе создать единый регулирующий орган финансового рынка, как это сделали многие зарубежные страны. В ряде государств продолжается переход на такие принципы регулирования. Наша позиция по этому вопросу следующая: давайте сначала изменим организационно-правовой статус Федеральной службы по финансовым рынкам, сделаем его адекватным поставленной задаче и повышению эффективности регулирования и надзора и только после этого начнем процесс консолидации. Без этого любое решение в данной области, на мой взгляд, вызовет очень серьезные проблемы. Это тот самый случай, когда нужно семь раз отмерить. Обсуждение данного вопроса с правительством и финансовым сообществом станет в 2005 году для нас важной задачей.

the best publications 2003–2013

221

№ 1(14)’ 2005

the best publications 2003–2013

Джеймс Вулфенсон – девятый президент Всемирного банка, был номинирован на эту должность президентом США Биллом Клинтоном, возглавил банк 1 июля 1995 года. Стал третьим человеком, занимавшим должность президента банка два срока подряд

Дж. ВУЛФЕНСОН: «Для инвестиций в Россию нужны крепкие нервы» Всемирный банк давно имеет репутацию строителя национальных институтов капитализма. В этой организации уверены, что создание рыночной экономики – результат совместных усилий всех слоев общества, органов государственного управления и международных институтов. Президент Всемирного банка Джеймс ВУЛФЕНСОН намерен активно поддерживать Россию в реализации стратегических реформ.

NBJ: Г-н Вулфенсон, как вы оцениваете экономическую ситуацию в России? Дж. ВУЛФЕНСОН: Ваша страна уже достигла значительных успехов и продолжает демонстрировать высокие темпы роста. Важно, что в России, еще 12 лет назад не знакомой с понятием «частная собственность», появилось развитое предприни-

222

the best publications 2003–2013

мательство. В 1995 году мы не могли инвестировать в вашу страну, поскольку тогда в России было очень мало негосударственных компаний. В 2000-х годах клиенты Всемирного банка – это предприятия, принадлежащие российским гражданам. По нашим оценкам, ваш частный бизнес по многим параметрам далеко обогнал предприятия госсектора. Темпы роста российской экономики составляют около 7% в год, хотя приблизительно 3% этого роста обеспечены хорошей конъюнктурой на мировом рынке углеводородов, оставшиеся 4% – тоже неплохой показатель.

NBJ: Какие меры, по вашему мнению, должны предпринять российские власти, чтобы закрепить этот успех? Дж. ВУЛФЕНСОН: Не секрет, что российской экономике необходима диверси-

фикация. Доходы от продажи нефти и газа – слишком хрупкая и нестабильная основа для развития. Улучшение бизнес-климата зависит и от того, насколько успешно будут проведены судебная и административная реформы и как быстро будет увеличиваться количество предприятий малого и среднего бизнеса. Правительство Российской Федерации объявило о намерении в течение десяти лет удвоить размер валового внутреннего продукта, а в ближайшие семь лет вдвое сократить уровень бедности. Возможно, удвоение ВВП – слишком амбициозная задача. Но если реформы будут продолжены, а угроза политических рисков, которые спровоцируют новый отток капитала из страны, не реализуется, то Россию ждет значительный экономический рост.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Какие факторы тормозят развитие экономики нашей страны? Дж. ВУЛФЕНСОН: После экономического краха пятилетней давности, по оценкам наших экспертов, производство в России увеличилось суммарно на 32%. Хотя быстрый рост налицо, уровень безработицы остается достаточно высоким, более четверти населения по-прежнему живет за чертой бедности. 10% россиян экономически и социально изолированы на Крайнем Севере и Дальнем Востоке. Кроме того, продолжают существовать производственные объекты советского образца, многие из них убыточны.

NBJ: Именно эти недостатки сдерживают западных инвесторов? Дж. ВУЛФЕНСОН: Наибольшие риски в России, с точки зрения иностранного предпринимателя, по-прежнему связаны с проблемами корпоративного управления, правовым полем и поведением властей. Коммерческие преимущества приобретаются нечестным путем, права миноритарных акционеров недостаточно защищены, конкуренцию не всегда можно назвать честной. Чтобы инвестировать в Россию, нужны крепкие нервы. Проблема правовой среды связана не только с отсутствием законов – требуется время на превращение судебной системы из органа, защищающего интересы государства, в честного и общепризнанного арбитра – стража гражданских и деловых интересов. Даже самые хорошие законы не могут принести пользу, если нельзя рассчитывать на их исполнение. Ваши государственные структуры по-прежнему видят в частном бизнесе источник дополнительных доходов для чиновников. Постепенно ситуация улучшается, и хочется надеяться, что этот процесс будет продолжаться. До недавнего времени Запад интересовали эксплуатация российских природных ресурсов, производство стали, строительство трубопро-

водов и т.п. Иностранные бизнесмены рассматривали вашу страну как крупный рынок сбыта, а не как объект для стратегических инвестиций. Ситуация меняется. Импортеры отказались от поставок перерабатывающего оборудования, многие из них начали инвестировать средства в производство товаров и услуг в России.

NBJ: Как скоро Россию можно будет назвать страной с рыночной экономикой? Дж. ВУЛФЕНСОН: Я думаю, это вопрос трех-пяти лет. Но прежде вашим чиновникам хорошо бы повысить зарплаты. В противном случае они будут вынуждены воровать или искать вторую работу. Дешевле оплачивать хорошее управление. Подобное решение рано или поздно принимают все страны, которые намерены присоединиться к ВТО, стать конкурентоспособными и соответствовать международным стандартам.

NBJ: На ваш взгляд, будет ли содействовать ускорению экономического роста вступление страны во Всемирную торговую организацию? Дж. ВУЛФЕНСОН: Россия продает товары на мировом рынке, использует возможности доступа к глобальному капиталу. Вступление в ВТО – это принятие системы правил и нормативов, которые позволят России успешно конкурировать на международном рынке, сделают реальным долгосрочное планирование. Я уверен, что вы воспользуетесь данной возможностью. Кроме того, этот шаг позволит производить товары и услуги дешевле и качественнее, чем в условиях экономической изоляции. Естественно, усиление экономической интеграции не лишено рисков. Но росту экономики и сокращению бедности в развивающихся странах – клиентах Всемирного банка препятствует не глобализация, а барьеры, возводимые богатыми государствами в торговле или в доступе на внутрен-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

ние рынки. Я уверен, что в конечном счете экономическая интеграция принесет больше пользы и позитивного потенциала, нежели рисков.

NBJ: Глобализация затронет в первую очередь крупный бизнес и финансовую систему. А к экспансии западных банков в России многие относятся с опасением… Дж. ВУЛФЕНСОН: Когда банковской системе страны не хватает капитала, его «приглашают» из-за рубежа, это нормальная практика. Безусловно, иностранный банк должен честно обслуживать клиентов и платить налоги в местный бюджет, не препятствовать работе российских кредитных организаций. Если дело будет поставлено таким образом, это принесет пользу российской экономике и будет способствовать повышению качества банковских услуг. Я выступаю за то, чтобы иностранные акционеры, владельцы и инвесторы могли создавать в вашей стране банки на равных с россиянами условиях. Ведь принципиальных различий между иностранными и российскими банками на данный момент уже нет. Остаются определенные организационно-правовые сложности. В РФ сложнее учредить банк с иностранным капиталом, чем с российскими активами, это связано с технической базой, требующей правильного перевода документов на русский язык и консульскими вопросами.

NBJ: Как вы оцениваете деятельность российской банковской системы? Каково ее место на мировом финансовом рынке? Дж. ВУЛФЕНСОН: До недавних пор рыночные аналитики и государственные чиновники с большим удовлетворением воспринимали возросшую ликвидность российских банков. Однако небольшой, но растущий хор недовольных голосов уже говорит о перегреве, избыточной ликвидности

the best publications 2003–2013

223

the best publications 2003–2013

или угрозе нестабильности российского рынка. К сожалению, основания для критики есть. Инвестиционная привлекательность России, приток капитала зависят от того, насколько успешно ваша страна будет поддерживать политическую и экономическую стабильность. Россия как экспортер природных ресурсов, конечно, сохранит значительное активное сальдо по текущим операциям. Однако еще важнее то, что остальной мир будет страдать от высокой избыточной ликвидности. Россияне только открывают для себя преимущества банковских продуктов. Перед вами маячит потенциальная денежная лавина, готовая обрушиться на российский финансовый сектор. Состояние этого сектора или, вернее, его банковской составляющей создает проблемы. Российские кредитные организации не способны поглотить большой объем ресурсов или эффективно их распределить. Не считая ограничения притоков капитала, единственная защита от столь неприятного сценария – создание банковской финансовой системы, которая будет сильной и потому защищенной от соблазнов «легких» денег. К сожалению, за годы экономического роста в России мало сделано для ускорения развития банковской системы. Хотя ЦБ РФ активно проводит банковские реформы, драгоценное время упущено. Введение МСФО и запуск системы страхования депозитов происходят очень медленно. На окончательное внедрение эффективных процедур надзора и лицензирования в силу самой их природы уйдут годы. Горькая правда такова: банковский сектор в состоянии на 2005 год представляет собой узкое место, препятствующее попаданию финансовых потоков в те области, где они были бы наиболее полезны. Именно здесь скрыты большие возможности: раз некуда деваться, остается срочно ускорить реформы. Банк России это осознал и, безуслов-

224

the best publications 2003–2013

но, старается исправить ситуацию. Если реформы окажутся своевременными и решительными, вместо раздувания цен на существующие активы за счет притоков капитала будет создан новый производственный потенциал. Если же ликвидность и дальше будет расти быстрее, чем способность банков направлять поступающие ресурсы на продуктивное использование, от проблем не уйти.

органов, международных организаций, постановки на более высокий уровень аналитической работы, укрепления ресурсной составляющей. Еще одно важное новшество – расширение обмена информацией между ведомствами, курирующими противодействие отмыванию денег, и их международными коллегами. Сегодня такие возможности у надзорных органов России существенно сужены.

NBJ: Эффективны ли, на ваш взгляд, меры по противодействию легализации «грязных» доходов, предпринимаемые в России?

NBJ: Насколько устойчивым, на ваш взгляд, является интерес Запада к региональным российским банкам?

Дж. ВУЛФЕНСОН: Российское правительство прилагает удовлетворительные усилия в борьбе с отмыванием денег. Тема отмывания капиталов в России не закрыта, несмотря на принятие Государственной думой предложенного российским правительством соответствующего законопроекта. Требуется более конкретная и тонкая работа. Из России незаконно выводятся огромные суммы денег в ряд азиатских стран. В свою очередь ваша страна сталкивается со встречным нелегитимным денежным потоком из Азии, связанным с наркоторговлей и финансированием терроризма. Поэтому мы активно проводим работу по созданию региональной группы, особенно по взаимодействию со странами Центральной Азии. Вот почему в России необходимо сформировать настолько прочную систему борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма, чтобы не только отслеживать эти преступные действия в момент их совершения, но и пресекать, более того, предотвращать их. Важной задачей на 2006–2007 годы является приведение в порядок всего законодательства в этой области. А в период с 2008 по 2010 год предстоит «отшлифовать» все, что связано с конкретной работой. Это касается координации деятельности ЦБ РФ, Ассоциации российских банков, правоохранительных

Дж. ВУЛФЕНСОН: В России региональные, зачастую малые кредитные организации являются неотъемлемой частью банковской системы. Они предоставляют свои услуги в районах, в которые не спешат приходить крупные московские банки. В силу своей природы и по той причине, что все региональные кредитные организации были созданы с нуля, многие из них по международным стандартам являются малыми, но при сложившихся обстоятельствах в этом ничего плохого нет. Со временем по мере роста и расширения всей финансово-кредитной системы более успешные банки получат доступ к капиталам и поглотят менее успешных. Иностранные финансовые учреждения могут ускорить этот процесс. Очень важно, чтобы нерезиденты понимали структуру банковского сектора России, положение в регионах страны, их экономический потенциал. Если они хотят вести серьезный и долгосрочный бизнес за пределами нескольких крупных российских городов, им придется сотрудничать с региональными банками. Для того чтобы иностранцы пошли на риск и начали вести бизнес за пределами Москвы и СанктПетербурга, требуется экономическая стабильность. Будем надеяться, что впереди нас ждут еще несколько таких лет и что в один прекрасный день этот процесс будет невозможно обратить.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

NBJ: Какие приоритеты существуют у западных банкиров при выборе банкапартнера из России? Дж. ВУЛФЕНСОН: Думаю, прежде всего, надежность российского партнера. Есть такая поговорка: «Некоторые вещи можно потерять только один раз в жизни». Репутация является одной из таких вещей. Разумеется, требуется время, чтобы вернуть утраченное в прошлом доверие. Банкиры – очень осторожные люди, но их недоверие вовсе не является знаком негативного отношения к России. Растущее число успешных деловых проектов в большей степени способствует преодолению этого недоверия. Кризис 1998 года наглядно показал, что в долгосрочной перспективе никто не может безнаказанно переступать границы экономической благоразумности. Люди стали реалистичнее относиться к тому, чего можно ожидать от экономики и друг от друга. В дальнейшем иностранные банки будут испытывать потребности в изучении рынка и установлении долгосрочных партнерских отношений. Тут открываются очень широкие возможности для сотрудничества. После упомянутого вопроса надежности для иностранных бизнесменов важно и качество управления, и потенциал роста. Банкирам, имеющим четкое представление о том, чем они намерены заниматься в ближайшем будущем и как достичь поставленной задачи, будет легче найти партнеров, чем тем, у кого нет четких целей или планов расширения бизнеса. Стандарты деятельности имеют большое значение, поскольку они дают четкое представление об эффективности и качестве управления. Лично мне, когда я задаюсь вопросом, какому банку вверить мои личные деньги, всегда вспоминается одна старая поговорка: «Чем больше офис, тем глубже дыра в балансе».

NBJ: Правительство РФ не раз выражало недовольство условиями заимствований во Всемирном банке и высокой сто-

имостью консультационных услуг. Это повлияет на ваши проекты в России? Дж. ВУЛФЕНСОН: Я в курсе этих заявлений, но, к сожалению, у меня не было возможности прояснить ситуацию. Мы не обсуждали это с Михаилом Фрадковым на официальной встрече, поскольку в основном затрагивались стратегические вопросы и не рассматривались конкретные цифры. Из беседы я понял, что у правительства остается намерение продолжать сотрудничество со Всемирным банком по проектам в области развития инфраструктуры, финансового и социального секторов, оказания экспертных услуг. Я знаю о существующем в России недовольстве практикой привлечения к работе над проектами дорогостоящих западных консультантов. Доля иностранных специалистов, участвующих в проектах Всемирного банка, очень мала. Мы стараемся максимально задействовать отечественных экспертов. Однако, когда речь идет о принципиально новых реформах, требуется учитывать международный опыт, чтобы не изобретать колесо заново и не повторять уже сделанных ошибок. Это нормальная практика для большинства стран. Всемирный банк работает над вопросом снижения издержек финансирования проектов в России. Идут переговоры о системной поддержке программ, когда мы не будем вникать в частные детали, а будем согласовывать методы взаимного сотрудничества. Вместе с тем снижать ставки кредитов для России Всемирный банк пока не собирается. Они самые конкурентоспособные в мире – для России это 0,5% плюс LIBOR. Впрочем, нужно ли России вообще занимать? Финансовое положение вашей страны достаточно стабильно. Меняется идеология сотрудничества между Россией и Всемирным банком. Финансово-экономическое положение страны позволяет вывести наши отношения на качественно новый уровень. Россия будет при-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

нимать активное участие в проектах банка, касающихся международной помощи и развития, в реформе мировой финансовой архитектуры, в противодействии отмыванию денег и финансированию терроризма.

NBJ: А какие проекты Всемирного банка в России и странах СНГ вы считаете наиболее важными? Дж. ВУЛФЕНСОН: Всемирный банк осуществляет в России более 40 проектов. В 2002 году ход их выполнения оставлял желать лучшего, а в 2005 году в 85% случаев дела идут прекрасно. Проблемными остаются займы, касающиеся структурной перестройки отраслей, например угольной промышленности, или бюджетозамещающие кредиты, которые выделялись на погашение долгов по заработной плате. Экономически Россия достаточно успешная страна. Ваше руководство не колеблется при принятии важных решений. Опасна разве что чрезмерная зависимость от цен на природные ресурсы, прежде всего на нефть. Впрочем, это относится не только к России, но и ко всем нефтедобывающим странам. Надеюсь, что некоторые из ваших проектов, например содействие развитию региональных финансов или таможенных органов, помогут преодолеть эту негативную тенденцию. Кроме того, дискуссии, которые мы раньше вели только внутри банка, теперь приобрели открытый характер, и это должно повысить эффективность реформ, осуществляемых в РФ. Россия стала развитой страной, членом «большой восьмерки», государством с мощной экономической системой, которая уже во многом прошла процесс трансформации. Все наши программы мы разрабатываем совместно с российской стороной, поэтому те предложения, которые поступают ко мне, направляются и в правительство Российской Федерации. Такое сотрудничество существует между друзьями, когда их дружба стала зрелой.

the best publications 2003–2013

225

№ 11(13)’ 2004

the best publications 2003–2013

Сергей Михайлович Миронов – депутат Законодательного собрания СанктПетербурга (1994–2001 годы), председатель Совета Федерации (2001–2011 годы), депутат Государственной думы VI и V созывов

ключевое звено экономики Мощная, хорошо отлаженная национальная банковская система – залог успешного развития российской экономики. Именно через кредитные организации основной поток финансовых ресурсов направляется в производственный сектор. О необходимости развивать законодательную базу этой сферы, создавать механизмы, которые обеспечат благоприятные условия привлечения капиталов в банки, рассказал NBJ в 2004 году председатель Совета Федерации Федерального собрания РФ Сергей МИРОНОВ.

NBJ: Сергей Михайлович, какова роль банковской системы в развитии промышленности и экономики России? С. МИРОНОВ: Кредитная система – это важнейший ресурс экономического роста. Ее укрепление является непременным условием решения стратегических задач в области экономики, стоящих перед нашей страной. Совет Федерации придает большое значение региональным аспектам развития банковской системы. Финансовые ресурсы крайне неравномерно распределяются по территории страны. За преде-

226

the best publications 2003–2013

лами Центрального федерального округа и мегаполисов региональные предприятия и предприниматели сталкиваются с острейшим дефицитом средств. Такое положение дел не может нас удовлетворить. Территориальные диспропорции тормозят экономическое развитие и модернизацию хозяйства страны.

NBJ: Получается, что недостаточное кредитование – одна из серьезнейших проблем отечественной экономики? С. МИРОНОВ: Безусловно. Хотя началось постепенное насыщение хозяйства ссудами и займами. Только в 2003 году сумма выданных банками кредитов выросла на 42,6%. Этот показатель в два с лишним раза превышает темпы роста ВВП в номинальном выражении. Однако абсолютные показатели неудовлетворительны. Выдано кредитов менее чем на три триллиона рублей, или около 20% ВВП. Это в несколько раз меньше, чем показатели стабильно развивающихся стран. Даже если сохранятся эти темпы роста кредитования, понадобится еще 15–20 лет, чтобы предприятия получили необходимые для своего развития средства. И это в тот период, когда мы решаем

стратегическую задачу увеличения темпов экономического роста страны! Из-за высоких рисков высока стоимость банковских кредитов. Для многих клиентов они практически недоступны. Складывается ситуация, при которой остро нуждающиеся в деньгах отрасли практически не имеют доступа к источникам финансовых ресурсов. К тому же основная часть выданных займов – краткосрочные. Они помогают решать текущие задачи. А спрос на долгосрочные кредитные ресурсы удовлетворяется только на 20%. Это означает, что экономика переживает настоящий кредитный голод.

NBJ: Тем не менее активы банковской системы растут внушительными темпами. Значит, деньги у кредитных организаций есть… С. МИРОНОВ: Широко распространено мнение, что банковская деятельность приносит сказочные доходы, что в погоне за высокой прибылью все капиталы стекаются в эту сферу, и именно поэтому их не хватает для производственных отраслей. Такая точка зрения ошибочна. В России совокупный капитал банков составляет 6,1% ВВП. Это в три-пять

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

раз меньше, чем в развитых государствах и даже в передовой группе развивающихся стран. Ожидается, что после перехода на международные стандарты финансовой отчетности и связанной с этим переоценкой активов данный показатель окажется еще ниже. Таким образом, налицо не избыток, а острый недостаток капитала в банковской системе.

NBJ: Что сдерживает приток инвестиций в кредитную систему? С. МИРОНОВ: Целый ряд факторов. Вопервых, за привлечение средств банковский бизнес конкурирует с другими отраслями. Средняя рентабельность, которую кредитные организации получают в расчете на собственный капитал, – 15,4%. Это значительно ниже, чем во многих секторах экономики. Соответственно, большинство инвесторов предпочитают иные направления вложения своих средств, а не инвестиции в банковскую сферу. Возникает парадоксальная ситуация. Капитал идет не в банки, а в промышленность, прежде всего в отрасли, ориентированные на экспорт. Именно это ограничивает возможности финансирования реального сектора, ведь каждый рубль основного капитала банков обернулся бы десятками рублей выданных предприятиям кредитов. Во-вторых, за кредитными организациями закреплено выполнение целого ряда несвойственных им функций. Громоздкой остается обязательная отчетность. Все это не только затрудняет работу банков в организационном плане, но и существенно повышает себестоимость услуг, снижает рентабельность бизнеса. В-третьих, чрезвычайно сложны нормы, регулирующие увеличение капитала. Те немногочисленные потенциальные инвесторы, которые готовы вложить в развитие банка реальные деньги, вынуждены проходить жесткую проверку, доказывать свою состоятельность. Неудивительно, что в 2003 году взносы акционеров в уставный капитал банков обеспечили лишь около 3% прироста ресурсной базы!

NBJ: Как изменить сложившуюся ситуацию? С. МИРОНОВ: В России необходимо выработать и реализовать систему мер, которая позволила бы решить три взаимосвязанные задачи. Во-первых, улучшить кредитный климат в стране в целом. Вовторых, обеспечить выравнивание условий кредитования, доступности ресурсов для предприятий различных регионов. И наконец, создать механизм, позволяющий государству регулировать финансовые потоки, в том числе кредитные, направлять их на решение приоритетных экономических задач: модернизацию экономики, развитие и внедрение в производство современных технологий. Нужно разработать механизмы, которые обеспечат благоприятные условия для привлечения капиталов в кредитные организации. Целесообразно учредить ряд отраслевых банков развития, а также переориентировать крупные банки с государственным участием на преимущественное финансирование наукоемких и обрабатывающих отраслей промышленности. В отношении остальных финансовых учреждений требуется проводить гибкую политику, направленную на развитие специализации и концентрации банковского капитала. Ни для кого не секрет, что большая часть банков работает в режиме расчетно-кассовых центров или бухгалтерий крупных предприятий. Их капитал недостаточно велик для того, чтобы подобное учреждение функционировало полноценно. Постепенно изменяя законодательство, нужно структурировать банковскую систему таким образом, чтобы одни кредитные организации специализировались на расчетах, другие – на различных видах займов, а третьи – на инвестиционной деятельности. Одновременно надо стимулировать дружественные слияния банковских структур в целях повышения степени концентрации банковского капитала. Но, подчеркну, без запретов и насильственных мер. Для решения этих задач необходимо объединить усилия законодательной

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

и исполнительной власти и, безусловно, всего банковского сообщества. Хороший пример взаимодействия – работа Межрегионального банковского совета, на заседаниях которого руководство Центрального банка, министерств и ведомств, представители банковских ассоциаций рассматривают важнейшие вопросы. В процессе длительного, часто неформального обсуждения мы всегда стремимся понять и свести воедино позиции различных сторон. Это позволяет учесть интересы и государства, и банковского сообщества, способствует скорейшему принятию законов.

NBJ: Сергей Михайлович, вы возглавляете Межрегиональный банковский совет (МБС). В чем состоят его основные задачи? С. МИРОНОВ: Для нас очень важна возможность в режиме реального времени знакомиться с мнением банкиров-практиков о новых законопроектах, получать конкретные предложения о путях развития законодательства, отражающие мнение банковского сообщества. Само положение Совета Федерации в системе государственных органов делает его координирующим звеном между федеральным и региональным уровнями власти. Подключая к этой связке еще один сильный элемент – представителей банковского сообщества, мы создаем мощный инструмент для выработки и реализации насущных, наиболее востребованных механизмов развития банковской системы. Межрегиональный банковский совет создан как инструмент серьезного диалога с представителями банковской общественности. Безусловно, мы всесторонне обсуждаем предлагаемые меры, соотнося их с потребностями экономики в целом, с интересами всех отраслей и регионов. Все, что способствует развитию банковской системы как важнейшей составной части экономики России, берется на вооружение. Работу Совета Федерации по формированию банковского законодательства мы строим с учетом позиции банковского сообщества.

the best publications 2003–2013

227

№ 6(8)’ 2004

the best publications 2003–2013

Виктор Владимирович Геращенко – известный российский финансист и банкир. Карьера профессионала началась с должности бухгалтера в Госбанке СССР в 1960 году. В 1991 году он был назначен председателем Государственного банка СССР. С 1992 по 1994 год возглавлял Банк России, повторно назначен на этот пост 11 сентября 1998 года, подал в отставку в 2002 году

В. ГЕРАЩЕНКО: «В моем кабинете целую ночь шкафы двигали, стены простукивали – думали, что у меня там сейфы или деньги. Глупость полнейшая. Ну а через неделю снова пришли и попросили вернуться» В декабре 2003 года Виктор Геращенко был избран в Госдуму IV созыва, в 2004 году выдвигался на пост президента от «Партии российских регионов». NBJ в 2004 году удалось побеседовать с легендарным банкиром на очередном этапе его профессионального развития. Финансист рассказал о перспективах работы иностранных банков в России, о кризисе 1998 года, поделился наиболее дорогими детскими и юношескими воспоминаниями.

NBJ: Виктор Владимирович, ваше решение стать депутатом Государственной думы для многих стало неожиданно-

228

the best publications 2003–2013

стью. Как вы сами относитесь к новому виду деятельности? В. ГЕРАЩЕНКО: Работу в Думе я рассматриваю в первую очередь как законотворческую и политическую деятельность. Взять хотя бы один из самых важных комитетов – бюджетный. Прежде чем вносить коррективы в бюджетное творчество, необходимо изучить имеющееся законодательство, в том числе налоговое, которое весьма существенно влияет на развитие экономики страны.

NBJ: Что вы думаете о составе Думы IV созыва?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я был на учебе молодых депутатов, то есть тех, кто только что избран в Думу, а это чуть меньше половины всего состава, но за двести человек. Так вот вопросы, которые задавали руководителям правительства и государственных ведомств, показали, что это люди серьезные и квалифицированные, хотя по возрасту преимущественно молодые. Однако у Думы IV созыва, на мой взгляд, есть одна проблема. Это наличие квалифицированного, если не сказать конституционного, большинства и стремление иметь железную дисциплину. В таких условиях инициатива депутата, думающего

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

Когда действующий банк увидит, что приходит новая организация с приличным капиталом, то придется решать: или оставаться на своем маленьком уровне, или убедить своих акционеров увеличить капитал.

человека, может просто тормозиться руководителями фракций. Впрочем, время покажет.

NBJ: Председатель Центрального банка, как принято говорить, публичная фигура. Насколько существенна, по вашему мнению, политическая составляющая в обязанностях руководителя главного банка страны? В. ГЕРАЩЕНКО: Думаю, что наибольшее значение все-таки имеет прагматическая составляющая. Хотя, разумеется, в деятельности каждой организации, каждого правительства бывают особые периоды. Для нас это было время банковского кризиса 1998 года, когда по существу прекратил функционировать денежный рынок в стране. Тогда требовалось проявить политический подход к решению возникших проблем. Хотя переговоры с иностранными кредиторами в основном вели правительство и Минфин, мы участвовали, так сказать, как певец за сценой: приходилось отстаивать интересы и свои собственные, и каждого банка, и банковской системы в целом, в том числе и по поводу форвардных валютных контрактов.

NBJ: По вашему мнению, с тех пор банковская система страны восстановилась полностью? В. ГЕРАЩЕНКО: Думаю, что да. Система стабилизировалась практически полностью: и капитал, и пассивы, и, естественно, активы выросли. Улучшилась структура расчетов. Но я бы сказал, что денежный рынок в рублях все еще не имеет той разносторонности, которая была до 1998 года.

NBJ: Что вы имеете в виду? В. ГЕРАЩЕНКО: В первую очередь стремление работать только с тем, кого банк достаточно хорошо знает. С одной стороны, это нормальное требование рыночных отношений, с другой – чрезмерная осторожность.

NBJ: Распространено мнение, что с приходом зарубежных банков российские кредитные организации окажутся неконкурентоспособными даже на своем, внутреннем рынке. Что вы об этом думаете?

accent

В. ГЕРАЩЕНКО: У страха глаза велики. Конечно, по уровню капитализации, объему резервов банковская система страны, наши крупнейшие кредитные организации ни в какое сравнение с крупными иностранными банками не идут. Однако и развитие рыночной экономики у нас насчитывает, дай бог, тринадцать лет, а то и меньше. Поэтому, естественно, иностранные банки могут быть весьма конкурентоспособными на нашем рынке. Основная цель их деятельности – работа с крупными компаниями, инвестирование или обслуживание поставок оборудования, на что наши кредитные организации по своим возможностям пока не способны. Думаю, что каждый будет работать в своей нише.

NBJ: Насколько реален в России сценарий, по которому развивалась финансовая система в Польше или Словакии, где практически не осталось национальных банков? В. ГЕРАЩЕНКО: Вряд ли можно всерьез сравнивать Россию с этими странами. До Второй мировой войны у них и сильной-то национальной экономики не было. Чем славилась Чехословакия? Заводом «Шкода», обувными фабриками и, естественно, пивоварением. А в целом это была сельскохозяйственная страна. Это были страны с однобокой экономикой. Сильных банков в этих странах до Второй мировой войны не было.

NBJ: У России потенциал и возможности совершено иные.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

В. ГЕРАЩЕНКО: Могут ли российские банки успешно работать на западном рынке? Могут, особенно в качестве пионеров, прорубающих окно в Европу. Такой опыт есть. В свое время евродоллар был придуман нашими банками для того, чтобы уйти от возможности ареста активов в США. Первые операции с евродолларами осуществлялись Евробанком еще во время Гражданской войны в Испании. Именно загранбанки выводили на западный рынок российские организации, подтверждали их аккредитивы, их гарантии. Для отечественной банковской системы такое обслуживание адекватно и удобно.

NBJ: Как вы относитесь к продаже банков с государственным участием? Какая практика существует в западных странах? В. ГЕРАЩЕНКО: Чисто теоретически Центральный банк не должен быть вовлечен в коммерческие банковские организации. Это и в законе записано. Но одно дело – теория, другое – практика. Об этом свидетельствует и опыт тех стран, которые в какой-то степени являются для нас примером, – Франции и Германии. Там есть банки с государственным участием, даже с участием центральных банков.

NBJ: Что вы думаете по поводу оптимизации структуры Центрального банка, которая проводится? В. ГЕРАЩЕНКО: Слава богу, что я в ней не участвую.

NBJ: Как вы оцениваете деятельность Национального банковского совета? В. ГЕРАЩЕНКО: Я считаю, что это искусственное образование. К этому совету я с самого начала относился резко

the best publications 2003–2013

229

the best publications 2003–2013

отрицательно, потому что это совершенно ненужный орган.

NBJ: Как бы вы прокомментировали задачу удвоения ВВП?

NBJ: Поддерживаете ли вы идею повышения минимального капитала банков до пяти миллионов евро?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ресурсов не хватает у акционеров, которые в кредитные организации приходят как в кассы взаимопомощи: они обслуживают узкий круг приближенных компаний, и этого вполне достаточно. Если банкам нужны дополнительные ресурсы, они могут расширять перечень операций и даже кредитовать клиентов. Но для того чтобы перейти на рыночные принципы, необходимо время.

В. ГЕРАЩЕНКО: Очень просто: ВВП остался на второй срок. Центральный банк располагает очень существенными золотовалютными резервами. В ряде стран часть подобных резервов используется для решения экономических или социальных проблем. Думаю, что это касается стран с развивающейся экономикой, и тогда данные суммы не включаются в элитные резервы. Аналогичная ситуация была и у нас, когда приходилось поддерживать загранбанки. Так что если часть резервов используется для каких-то специальных целей, что я не могу исключить, может быть, это и разумно. Например, часть резервов можно было бы использовать как своего рода гарантию под выпуск займов правительством, Минфином, для того чтобы изъять те средства, которые есть у населения. Граждане зачастую не знают, что с ними делать: переводить ли в евро, держать ли в долларах, в рублях. Я понимаю, что после опыта 1992 года, либерализации цен, и после 1998 года, когда часть населения потеряла сбережения в коммерческих банках, население правительству не верит. Вот если будут гарантии Центрального банка, скажем, на пять миллионов долларов, я думаю, человек поверит.

NBJ: Как вы оцениваете ситуацию с выплатой внешнего госдолга?

NBJ: Когда вы впервые побывали в Госбанке?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ситуация развивается достаточно успешно, хотя я не совсем понимаю призывы, например, полностью расплатиться с одним из международных фондов. Я знаю, что существуют перекрестные решения: скажем, заплатить досрочно Парижскому клубу и не платить Лондонскому клубу. А такие заявления делать нельзя. Что бы я сделал, особенно при профиците бюджета, так это досрочно заплатил бы Международному валютному фонду.

В. ГЕРАЩЕНКО: В трехлетнем возрасте. Мой отец был приглашен с преподавательской работы начальником управления подготовки кадров. Потом отец стал начальником планово-экономического управления. И вот весной 1941 года он поехал на работу, в воскресенье. Тогда люди по выходным не работали. Но то ли пакет важный пришел, то ли какие-то документы. А я был с ним. Мне тогда было три с половиной года. Помню, вышел на балкон, посмо-

В. ГЕРАЩЕНКО: Я никогда не был сторонником такого подхода: увеличить потолок, а что будет дальше – время покажет. Если такое правило и должно вводиться, то только для вновь создаваемых банков. Когда действующий банк увидит, что приходит новая организация с приличным капиталом и что это серьезный конкурент, то придется решать: или оставаться на своем маленьком уровне, или убедить своих акционеров увеличить капитал. На мой взгляд, увеличение капитала должно проходить под влиянием конкуренции, а не административным путем.

NBJ: Может быть, у банков не хватает для этого ресурсов?

230

the best publications 2003–2013

трел вниз на красноармейцев. Я был на третьем этаже, а четвертый построили только в 1956 году.

NBJ: Говорят, в одну реку нельзя войти дважды. Вопреки этому утверждению, вас неоднократно приглашали возглавить Банк России. Сколько раз это происходило? В. ГЕРАЩЕНКО: Формально назначали трижды. Хотя на практике – четыре раза. В период августовских событий 1998 года произошел такой случай. Через неделю после 19 августа Иван Силаев написал записку президенту СССР Михаилу Горбачеву с предложением освободить от занимаемой должности некоторых руководителей, которые во время событий «вели себя неадекватно», в том числе и меня. Мне предложили отдать печать и освободить кабинет. Как мне потом рассказали, в моем кабинете целую ночь шкафы двигали, стены простукивали – думали, что у меня там сейфы или деньги. Глупость полнейшая. Ну а через неделю снова пришли ко мне и попросили вернуться. Так что формально три раза назначали и два раза освобождали. Первый раз в связи с роспуском Союза (декабрь 1991 года). Потом за то, что не смог защитить баланс Центрального банка России за 1991 год, когда в середине года потребовали разделить баланс Госбанка СССР на пятнадцать балансов. Это происходило, когда Прибалтика уже вышла из состава Союза. Мы предложили: давайте сначала составим баланс за 1991 год, а с 1 января 1992 года разделим балансы. Проведем переговоры, разберемся кто, что и кому должен, определим остатки по счетам, корреспондентские счета. Но сделать это так просто, посередине года, без разделительной ведомости нельзя. Вот мне и сказали: ты не справился. И освободили. А в 1992 году предложили вернуться. В следующий раз — в 1994 году, во время переворота. Ну а потом в 1998 году, в третий раз.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

Реклама

№ 3(5)’ 2004

the best publications 2003–2013

Антон Германович Силуанов – заместитель министра финансов РФ (2003–2004, 2005– 2011 годы), министр финансов РФ, член Совета безопасности РФ (с 16 декабря 2011 года), декан финансово-экономического факультета Финансового университета при Правительстве РФ (с января 2013 года)

стратегия и тактика банковского сектора текст

Антон Силуанов, заместитель министра финансов РФ

Когда начинается дискуссия о судьбах отечественных банков, создается впечатление, что у них просто нет будущего. Отсутствие денег, недоверие инвесторов, слабые перспективы развития в регионах… Новая редакция Стратегии развития предлагает реальные пути выхода из кризиса. Нам придется вести борьбу за существование российских банков – иного выбора у нас просто нет. Какие пути развития предлагает обновленная Стратегия? В первую очередь это такие широко обсуждаемые меры, как формирование системы страхования вкладов, создание бюро кредитных историй, развитие ипотеки. Устойчивую ресурсную базу банковской системы должен обеспечить новый вид депозита – с особыми условиями возврата. Усиление прав кредиторов по реализации залога будет способствовать снижению рисков кредитования. Ликвидация административных барьеров при открытии филиалов даст импульс к развитию региональной банковской сети.

232

the best publications 2003–2013

В Стратегии сохраняется запрет на открытие филиалов иностранных банков в России и предусматривается внесение соответствующих поправок в закон. Снятие трансграничных ограничений для российских юридических лиц и приток иностранных ресурсов принципиально важны для развития банковского сектора страны. Заграничный капитал привносит на российский рынок современные технологии, новые финансовые продукты, культуру корпоративного управления. Новый закон о валютном регулировании и валютном контроле должен привести нормы российского законодательства в соответствие международным требованиям о свободном перемещении капитала. Это будет способствовать либерализации экономики и улучшит инвестиционный климат в стране. Резиденты получат возможность открывать валютные счета за границей. Новые условия заставят российские банки придерживаться зарубежного уровня сервиса, особенно в отношении крупного и среднего бизнеса.

Разумеется, это дело не одного дня. Необходимо время для создания равных условий конкуренции с западными «гигантами». все упирается в капитализацию Не секрет, что капитализация наших банков остается крайне низкой – в совокупности она составляет 26,7 млрд долларов. Для сравнения: капитал американской финансовой группы Citigroup составляет 59 млрд долларов, британского банка HSBC – 38,9 млрд долларов, японского Mizuho – 29,1 млрд долларов. Для того чтобы обеспечить необходимый уровень капитализации, мы должны создать условия для консолидации, слияний и присоединений кредитных организаций. Стратегия предусматривает определенные шаги в этом направлении. Кроме уже упомянутого введения нового вклада с особыми условиями возврата планируется внести изменения в действующее законодательство по вопросу достаточности капитала.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

реализация мер по повышению конкурентоспособности банков в рамках Стратегии позволит повысить их инвестиционную привлекательность. Кроме того, по мере роста доверия к кредитной сфере будет расти и привлекательность вложений в этот бизнес

кредитным организациям развивать и совершенствовать свою внутреннюю структуру, гибко реагировать на изменение потребностей населения. В Государственной думе подготовлен ко второму чтению проект закона «О внесении дополнений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации», в котором предусматривается взимание государственной пошлины за открытие филиала в размере 20 тысяч рублей. Данная мера должна вступить в силу 1 января 2005 года. платные проверки

Планируется разработка законопроекта, согласно которому требование к минимальному значению капитала действующих банков начиная с 2007 года будет установлено в размере пяти миллионов евро. При этом действующие кредитные организации, у которых капитал меньше, могут продолжать работать, но их капитал не должен становиться ниже того показателя, который будет достигнут 1 января 2007 года. В настоящее время число финансовых учреждений с размером собственных средств менее пяти миллионов евро составляет свыше 64% от общего числа (853 банка). Повышение минимального капитала до указанной цифры соответствует аналогичным решениям, принятым в Европейском сообществе, и отражает естественный процесс сокращения и укрупнения российских банков. Для капитализации нашей банковской системы также принципиально важно налоговое стимулирование. Следует заметить, что уровень налогообложения в РФ ниже, чем в странах Евросоюза. Так, российская казна собрала сумму, эквивалентную 34,9% ВВП, в то время как аналогичный показатель ЕС – 40,5%. инвестор выбирает крупные банки Рентабельность банковского бизнеса может стать хорошим стимулом для ин-

вестиций. Однако есть серьезная разница в показателях крупных и мелких банков. По информации ЦБ РФ в 2003 году рентабельность кредитных организаций с капиталом свыше пяти миллионов евро составляла 10,7%, в то время как рентабельность их малых «собратьев» с капиталом менее пяти миллионов евро – всего лишь 4,7%. Реализация мер по повышению конкурентоспособности банков в рамках Стратегии позволит повысить их инвестиционную привлекательность. Кроме того, по мере роста доверия к кредитной сфере будет расти и привлекательность вложений в этот бизнес. дорога в регионы Минусов расширения региональной сети гораздо больше, чем плюсов. Высокие затраты на открытие филиалов не оправдываются их низкой рентабельностью. Существуют и административные барьеры, например запрет на осуществление банковских операций представительствами кредитных организаций. Поэтому в закон планируется внести поправки: банки будут вправе образовывать внутренние подразделения не только на местах расположения головного офиса или филиала. Кроме того, Центробанк в первом полугодии 2004 года подготовит нормативные документы, регулирующие порядок создания передвижных пунктов кассового обслуживания. Это позволит

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

Для полноценного развития необходимо избавить банки от выполнения несвойственных им функций. Специалистами Министерства финансов РФ подготовлены концепции и проекты технических заданий на разработку нескольких законопроектов. В проекте «О внесении изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях» предлагается признать утратившей силу статью 15.2, которая предусматривает наложение штрафа на сотрудника, который не проконтролировал ведение кассовых операций организацией. Банки проводят проверки кассовой дисциплины на платной основе с предварительным информированием клиентов о сроках их проведения. В данной ситуации теряется эффективность и смысл подобного контроля, поэтому дальнейшее сохранение такой обязанности нецелесообразно. Налоговые органы уполномочены рассматривать дела об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 15.1 Кодекса. Кроме того, законом о налоговых органах они не наделены правом проведения целевых проверок налогоплательщиков по работе с денежной наличностью и ведению кассовых операций. Поэтому Минфином России разработаны поправки в седьмую статью Закона «О налоговых органах Российской Федерации», которые должны уполномочить налоговые органы на проведение подобных проверок.

the best publications 2003–2013

233

№ 12(2)’ 2003

the best publications 2003–2013

Аркадий Владимирович Дворкович – заместитель министра экономического развития и торговли РФ (2001–2004 годы), помощник Президента РФ (2008–2012 годы), заместитель председателя правительства РФ (с 21 мая 2012 года)

А. ДВОРКОВИЧ: «Мы готовы к компромиссам» Банковское сообщество России давно ощущает потребность в бюро кредитных историй, которые существуют в большинстве развитых стран мира. Законодательная власть также заинтересована в запуске подобного института. Еще в 1997 году в Госдуму был внесен законопроект «О Федеральном государственном архиве кредитных историй». К сожалению, тогда он «забуксовал». В 2003 году за несколько месяцев до окончания срока деятельности Государственной думы III созыва российские парламентарии вновь вернулись к идее создания правовой базы института кредитных историй. В нижнюю палату был внесен законопроект «О Федеральном бюро кредитных историй РФ». Два других решения данной проблемы предложили в порядке законодательной инициативы депутаты Иван Грачев и Владимир Тарачев. О правительственном варианте законопроекта о кредитных историях, его достоинствах в интервью NBJ в 2003 году рассказал заместитель министра экономического развития и торговли РФ Аркадий ДВОРКОВИЧ.

234

the best publications 2003–2013

NBJ: Аркадий Владимирович, давно ли Минэкономразвития озаботилось идеей создания кредитных бюро? А. ДВОРКОВИЧ: Идея создания кредитных бюро не нова. В министерстве она обсуждается уже несколько лет. Но работу над законопроектом, который готовится к внесению в Государственную думу, мы начали после принятия совместного документа Банка России и правительства РФ о стратегии развития банковского сектора. В этом документе отмечено, что одним из инструментов выявления банковских рисков является создание системы раскрытия информации о добросовестности исполнения заемщиками обязательств перед банками (кредитных бюро). Кредитные бюро могут формироваться как независимые структуры, работающие в интересах кредитных организаций и их клиентов. После выхода Стратегии развития банковского сектора РФ мы по поручению правительства приступили к работе над законопроектом, точнее сказать, продолжили ту деятельность, которую вели ранее.

NBJ: Что было сделано за 2002–2003 годы? А. ДВОРКОВИЧ: В интересах подготовки законопроекта в министерстве создана рабочая группа, в которую вошли представители всех заинтересованных ведомств и организаций, в том числе Минфина, Министерства Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП России), Банка России, АРБ, других банковских ассоциаций, а также уже действующих кредитных бюро. Эта рабочая группа обстоятельно обсудила предложенную нами концепцию закона. На это ушло около полугода. В 2002 году у нас появился первый вариант законопроекта. Завершилась процедура согласования этого документа. Осталось получить визу Минфина и направить все материалы в Минюст. Окончательное решение по законопроекту должно принять правительство, которое внесет его на рассмотрение в Государственную думу.

NBJ: Чем примечательна содержательная часть законопроекта?

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

А. ДВОРКОВИЧ: Изначально мы обсуждали возможность создания государственного кредитного бюро, но потом, проанализировав мировую практику, а также опыт отечественных банкиров и банковских ассоциаций, пришли к концепции закона, основанной на предпринимательской инициативе. Должен сказать, что за рубежом нет единой, унифицированной модели кредитного бюро. В одних странах работают государственные кредитные бюро, в других – частные, в третьих – одновременно государственные и частные. Более того, частные кредитные бюро в разных странах могут быть организованы по-разному. И самое главное – мы смотрим на развитие ситуации с кредитными бюро во временном измерении. Иными словами, мы не собираемся сразу оказаться в положении, характерном для США или ФРГ. Хотим мы того или нет, но и у нас кредитные бюро должны пройти начальный этап развития. Хотя речь не идет о том, что надо ждать сто лет. В последней редакции нашего законопроекта прописан вариант одновременного функционирования как государственного, так и частных кредитных бюро. Водораздел мы провели таким образом: основная задача частных кредитных организаций – это накопление историй физических лиц и малых предпринимателей. В отличие от крупных или средних предприятий, ведущих отчетность, по которой можно восстановить кредитную историю, у малых предприятий и физических лиц такой отчетности в общемто нет. Тем не менее они берут кредиты, и им нужно иметь кредитную историю. Что касается юридических лиц, привлекающих крупные займы, то согласно нашему законопроекту информация об их кредитных историях должна накапливаться в центральном кредитном бюро при Банке России.

NBJ: Действует ли подобная схема в какой-либо из развитых стран?

А. ДВОРКОВИЧ: Возьмем, к примеру, Германию. Там есть частное кредитное бюро SCHUFA, которое накапливает информацию о физических лицах. Наряду с ним функционирует кредитное бюро при Бундесбанке, которое собирает данные о юридических лицах, имеющих дело с крупными кредитами. Почему при Бундесбанке? Невозвращенный крупный кредит может дестабилизировать ситуацию в кредитной организации. Вот почему важно, чтобы банк знал о том, что его заемщик берет кредиты в других финансовых учреждениях. Предположим, человек взял кредит на десять миллионов евро, а через два дня он же может получить заем уже в другом банке. Кредиторам важно знать об этом обстоятельстве, поскольку оно накладывает определенные ограничения на возможность возврата денег. В Германии ради этого банк, выдавший крупный кредит, оповещает о данной операции Бундесбанк, который, в свою очередь, информирует других кредиторов того же заемщика. В Германии это делается в соответствии с действующим законом о миллионных кредитах.

NBJ: Чем законопроект Минэкономразвития отличается от альтернативного документа группы депутатов Государственной думы? А. ДВОРКОВИЧ: Депутаты в своем варианте законопроекта предлагают создать кредитное бюро при Банке России. Мы же не только предлагаем схему одновременного функционирования государственного и, как говорят депутаты, «вольных» кредитных бюро, но и прописываем правила игры на данном рынке. Благо что уже существует несколько кредитных бюро, в частности при Ассоциации региональных банков России, при ТПП, в регионах. Создаются новые силами АРБ и наших иностранных коллег. Законопроект Ивана Грачева во многом созвучен нашему. Что касается депутата Владимира Тарачева, то он предлагает примерно то же, что и груп-

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

па его коллег, но только не в виде отдельного закона, а в виде корректировки действующего законодательства.

NBJ: Что произойдет, если правительство затянет с подготовкой и внесением в парламент законопроекта, подготовленного Минэкономразвития, и Дума примет в первом чтении вариант депутатского документа? А. ДВОРКОВИЧ: Очень бы не хотелось такого поворота событий. Дело в том, что в случае создания при Банке России кредитного бюро на условиях депутатского законопроекта оно фактически станет монополистом, то есть мы получим проблему еще одного монополизированного рынка. И что делать с ним? Депутаты говорят, что потом кредитные бюро можно будет приватизировать. Однако мы видим на примере Сберегательного банка, что приватизировать монополию непросто. Данный банк имеет большую долю на рынке, к тому же это еще и очень большая кредитная организация. Конечно, мы можем его приватизировать, в результате чего возникнет крупный частный монополист. Если Сбербанк разделить, появится несколько малых банков, неспособных обслужить крупного заемщика. Подобные проблемы возникнут и с монополистом на рынке кредитных бюро, искусственно и второпях созданным депутатским законопроектом.

NBJ: Ведь надо с чего-то начинать... А. ДВОРКОВИЧ: Боюсь, что после такого первого шага, а именно создания кредитного бюро при государственной организации, которая занимается регулированием банков, больше никто не придет на этот рынок, так как частным кредитным бюро места там не останется. Тем более что в соответствии с депутатским законопроектом государственное кредитное бюро будет заниматься кредитными историями физических лиц, то есть заберет самый лакомый кусок.

the best publications 2003–2013

235

№ 11(1)’ 2003

the best publications 2003–2013

Андрей Андреевич Козлов – российский государственный деятель, первый заместитель председателя Банка России (1997–1999, 2002–2006 годы), член cовета директоров Банка России (2002–2006 годы)

десять лет до цивилизованных банков Для полноценного развития банковского сектора и повышения его надежности необходимо принять финансовые законы, которые рассматривает Государственная дума. После их утверждения в России начнется этап становления и укрепления национальной банковской системы, который продлится не менее десяти лет. Об этом в интервью NBJ в 2003 году рассказал первый заместитель председателя правления Банка России Андрей КОЗЛОВ.

NBJ: Андрей Андреевич, как изменились планы по реформированию отечественной банковской системы, с которыми Банк России выступил еще в 2001 году? А. КОЗЛОВ: Действительно, планы мы обнародовали в конце 2001 года, когда утверждалась стратегия банковской реформы. О них мы говорили и на двух банковских форумах в СанктПетербурге. В Аппарате Правительства завершилось рассмотрение дополнений к концепции реформы.

236

the best publications 2003–2013

Необходимо добиться утверждения Федеральным собранием ряда законов. Их принятие, наряду с нашими новыми внутренними нормативными документами, приведет к решению двух задач: будут созданы благоприятные условия для развития банковского бизнеса в России и повышена надежность отечественной финансовой системы в целом. По поводу создания благоприятных условий для банковского бизнеса могу сказать, что у нас с кредитными организациями общая позиция, хотя имеются расхождения теоретического характера, в частности касательно очередности тех или иных мер. Наши отношения с банковским сообществом стали более доверительными и профессиональными. Большинство банкиров прекрасно понимают, почему Банк России делает те или иные шаги, даже когда речь идет о мерах банковского надзора. Тем более что и наши акции стали продуманными. С Ассоциацией российских банков мы проводим консультации по широкому кругу вопросов, совместно уча-

ствуем в различных форумах, неформально укрепляя связи между двумя уровнями нашей банковской системы.

NBJ: Принятие каких законов, касающихся банковской деятельности, вы считаете первоочередным? А. КОЗЛОВ: Прежде всего, закона о страховании банковских вкладов физических лиц. Он пока не был рассмотрен, но поддержка правительства имеется, в думском Комитете по кредитным организациям и финансовым рынкам его одобрили. Наконец, законопроект прошел первое чтение. Необходима новая версия закона о банкротстве кредитных организаций. Он служит своего рода дополнением законопроекта о страховании банковских вкладов физических лиц. В этих законах, в частности, идет речь о создании коллективного ликвидатора, который от имени государства будет заниматься ликвидацией банков.

390 кредитных организаций лишены банковских лицензий, но еще

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

the best publications 2003–2013

не ликвидированы окончательно. Все они проходят ту или иную стадию банкротства. Это огромный объем задач и весьма сложно контролируемая сфера. Во многих случаях работа ведется весьма неэффективно. Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, защитить кредиторов и вкладчиков, нам необходим новый орган – коллективный ликвидатор. Приведу цифру, которая поразила нас, когда мы закончили подсчеты. Мы взяли банки, по которым за 2002–2003 годы принималось решение о ликвидации, и процесс банкротства завершился. При сопоставлении балансовой стоимости этих финансовых учреждений на момент принятия решения об отзыве лицензии с суммой, которую получили кредиторы и вкладчики этих банков, оказалось, что лишь 8% требований кредиторов были удовлетворены и всего 7% активов удалось вернуть через конкурсную процедуру. Остальные 93% были либо изначально фиктивными, либо разворованы, либо исчезли, либо потеряли свою стоимость за двух-четырехлетний срок ликвидации. Очевидно, что кредитор, доверяя деньги банку, рискует остаться ни с чем: в случае банкротства он сможет получить всего 7%, из которых примерно 70% уходит частным вкладчикам и только 15–20% – корпоративным. Поэтому закон о процедуре банкротства будет успокаивающим фактором для кредиторов. На совещании у вице-премьера Алексея Кудрина с участием председателя ЦБ и представителей министерств и ведомств принято решение о том, что правительство на осенней сессии Думы 2003 года поддержит во время второго созыва новую версию закона о банкротстве кредитных организаций. В комитетах Думы понимают, что этот закон относится к числу первоочередных. Имеется ряд важных законопроектов, например об ипотечных ценных бумагах. Фактически он дает банкам возможность оказывать новый вид кредитных услуг, создавать рынок ипотечных кредитов. Если во втором

чтении закон будет принят без значительных поправок (сохранится «идеология» первого чтения), это будет означать появление нового сегмента финансового рынка. Кредитные организации смогут предоставлять средства для долгосрочного инвестирования в жилищное строительство, решая важнейшую социальную проблему. Существует законопроект о кредитных бюро, хотя еще не выработана окончательная концепция: идет интенсивный процесс обсуждения, консультаций между различными государственными ведомствами о том, какими должны быть кредитные бюро, или бюро кредитных историй. Думаю, нам удастся выработать общую концепцию, и этот законопроект поступит в Думу. Данный документ нацелен на создание благоприятных условий для банковского бизнеса, как и законопроект о ценных ипотечных бумагах. Есть еще ряд законопроектов, например о залоге, но четыре основных я перечислил. К сожалению, за 2002–2003 годы мы не много продвинулись в области нового законодательства. В недрах банковского сообщества и депутатского корпуса все время шла интенсивная работа, во многом изменившая отношение к перечисленным законопроектам. Если раньше лишь немногие депутаты и сотрудники Аппарата Правительства считали эти законы важнейшими и первоочередными для страны, то в 2003 году число наших единомышленников заметно увеличилось. Необходимо решать не только текущие проблемы, например бюджетные, но и активно развивать отечественный финансовый рынок. Можно говорить об изменении системы мировоззрения внутри банковского сообщества. Кредитные организации стали лучше понимать действия Центрального банка, а мы, в свою очередь, стали более открытыми, подробно объясняем причины тех или иных действий, чутко реагируем на критику, пытаемся корректировать свою работу.

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

NBJ: Как вы оцениваете перспективы принятия упомянутых законопроектов? А. КОЗЛОВ: К сожалению, с точки зрения большинства политиков, особенно в канун выборов, узкопрофессиональная проблематика совершенствования условий функционирования банковской системы отходит на второй план. Депутаты не считают ее социально значимой. Их интересуют лишь некоторые частные вопросы. Например, сразу включать Сбербанк в систему страхования банковских вкладов или нет? В этой связи я жду от депутатов изменения их взглядов на банковское сообщество. Парламентарии обращают внимание на кредитные организации только как на потенциальный источник получения денег для своей избирательной кампании, а системный взгляд на банковскую отрасль у них отсутствует. Ассоциации российских банков следовало бы не только лоббировать интересы банковского сообщества, но и повышать уровень позитивной предвзятости законодателей к проблематике вообще. Законодатели должны осознать, что без мощной финансовой системы и стабильной финансовой инфраструктуры экономические проблемы страны не могут быть решены. Надо отдать должное банковским союзам, в частности Ассоциации российских банков, которая идет в нужном направлении. Я, например, очень доволен сотрудничеством с АРБ, особенно работой с депутатами Государственной думы по законопроекту об эмиссионных ипотечных ценных бумагах.

NBJ: Какие инструкции и нормативные акты, регулирующие банковскую деятельность, разрабатывает Центральный банк? А. КОЗЛОВ: Основные документы – логические блоки по банковскому надзору – принимались в нашей стране в 1995–1998 годах, в частности 1 о регулировании инструкция № деятельности банков, инструкция по

the best publications 2003–2013

237

the best publications 2003–2013

мой Price Waterhouse на проведение в 2003–2004 годах огромного количества учебных мероприятий для своих сотрудников и для специалистов коммерческих банков.

кредитные организации стали лучше понимать действия ЦБ, а мы, в свою очередь, стали более открытыми, подробно объясняем причины тех или иных действий, чутко реагируем на критику, пытаемся корректировать свою работу

эмиссии ценных бумаг, инструкция по созданию резервов под обесценение ценных бумаг и под кредитные риски, правила внутреннего контроля и ряд других. Целый блок нормативных актов написан в то время. В период с 1995 по 2003 год произошел финансовый кризис, мы стали свидетелями посткризисной стабилизации, наблюдали позитивные тенденции в банковской системе. Пришла пора обновить многие нормативные акты. Не отказываясь от формальной стороны надзора, соблюдения жестких нормативных требований, мы одновременно переходим к надзору содержательному (риск-ориентированному). Кроме формального «выполнил – не выполнил» анализируется логика деятельности банка, оценивается его реальное положение и перспективы. К каждому вопросу мы подходим содержательно. Необходимость подобных действий диктуется мировой практикой, в частности рекомендациями Базельского комитета по банковскому надзору. Теперь и ЦБ, и коммерческие банки, принимая то или иное решение, не только базируются на жестких правилах, но и имеют коридор для принятия решений (от и до), а внутри мотивированное суждение, или, иными словами, профессиональная оценка объективных экономических фактов. Мы предоставляем больше возможностей банкам в отстаивании собствен-

238

the best publications 2003–2013

NBJ: Что ждет отечественную банковскую систему в связи со вступлением нашей страны в ВТО?

ной позиции и оставляем за собой оценку принятых решений. Банк России принял инструкцию по созданию резервов под риски, связанные с финансовыми инструментами. Идет работа над нормативным актом о создании резервов под кредитные требования. У банков будет больше полномочий для принятия собственного обоснованного решения, и нам предоставляются права по переоценке суждения данных организаций. Финансовые учреждения недоумевают, как будет оцениваться их работа в отсутствие жестких правил? Раньше было проще: мы смотрели, нарушен закон или нет. Теперь кредитные организации обеспокоены, насколько мы будем профессиональны и непредвзяты, а мы, в свою очередь, подозрительны по отношению к банкирам: не будут ли они нас обманывать, «рисовать» отчетность. Но, предоставляя друг другу кредит доверия, мы постепенно за несколько лет перейдем к цивилизованным формам надзора, существующим на Западе. Мы постепенно вводим институт кураторства. Завершается подготовка соответствующей инструкции. Готовим инструкции об инспектировании. Банк России осуществляет масштабную программу подготовки персонала: прежде всего кураторов и инспекторов, а также специалистов по МСФО. Мы подписали договор с фир-

А. КОЗЛОВ: Речь идет о том, что доступ к российским банковским клиентам открыт не только для отечественных кредитных организаций, но и для иностранных банков, находящихся за границей. Наблюдается переход самых крупных российских клиентов на обслуживание в зарубежные финансовые учреждения. Клиент имеет право на отменный банковский продукт. Тут два пути – либо запрещать, либо помогать нашим банкам в достижении того же уровня привлекательности. Первый подход не решает стратегических задач развития российской банковской системы. Второй в чистом виде также не годится, поскольку еще долгое время наши банки не смогут на равных конкурировать с западными, если убрать все ограничения их деятельности. Нужно искать компромиссное решение. С одной стороны, оставить некоторые ограничительные барьеры (мы на переговорах о вступлении в ВТО добиваемся именно этого), с другой – стимулировать развитие отечественных банков, чтобы они быстрее догоняли западных партнеров и конкурентов. На это, конечно, потребуется не менее пяти лет. Однако вспомним: в 2000–2001 годах активы банковской системы составляли 34% ВВП, в 2003 году – 39%. 5% прироста за три года – хороший результат. Темпы увеличения банковских активов, капитала, прибыли в три-четыре раза выше темпов роста ВВП. Мы догоняем западных «коллег», но расстояние между нами еще велико. Рынок банковских услуг у нас потенциально огромный. Нужно дать банкам возможность осваивать его.

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У РНА Л ноябрь 2013

акцент

1 ноября 1993 года

12 ноября 1993 года

23 ноября 1993 года

Александр Торшин, первый заместитель председателя Совета Федерации 27 ноября

ноябрь 2013 НАЦИ О НАЛЬНЫЙ БАНК ОВСК ИЙ ЖУРНА Л

14 15 16 21 20 22

БИНБАНК – 1 ноября 1993 года Ситибанк – 1 ноября 1993 года Международный банк Санкт-Петербурга – 1 ноября 1989 года СКБ-Банк – 2 ноября 1990 года ТрансКредитБанк – 4 ноября 1992 года Рушан Хвесюк, главный управляющий директор Банковской группы «Альфа-Банк» – 4 ноября Банк «Стройкредит» – 5 ноября 1988 года Сергей Крюков, председатель правления Российского банка поддержки малого и среднего предпринимательства – 9 ноября Михаил Братишкин, генеральный директор Челиндбанка – 10 ноября Гаранти Банк-Москва – 10 ноября 1995 года Сбербанк – 12 ноября 1841 года Банк «Гарант-Инвест» – 12 ноября 1993 года Курский промышленный банк – 12 ноября 1990 года

24 23

12

10

9

5

4

2

1

ноябрь Игорь Кирилловых, председатель правления БАЛТИНВЕСТБАНКа – 14 ноября УРАЛТРАНСБАНК – 15 ноября 1990 года Михаил Эскиндаров, ректор Финансового университета при Правительстве РФ – 15 ноября Елена Елисеенкова, генеральный директор Национального Банковского Журнала – 16 ноября АВТОВАЗБАНК – 16 ноября 1988 года Дальневосточный банк – 20 ноября 1990 года Александр Бугаевский, председатель правления банка «ИНТЕРКОММЕРЦ» – 21 ноября Московский Индустриальный банк – 22 ноября 1990 года Меткомбанк – 22 ноября 1990 года Вятка-Банк – 22 ноября 1990 года Запсибкомбанк – 23 ноября 1990 года Сберкредбанк – 23 ноября 1993 года МОССТРОЙЭКОНОМБАНК – 23 ноября 1990 года Ренессанс Капитал – 24 ноября 2000 года

1 ноября 1993 года

16 ноября 1988 года

25 ноября 1993 года

Василий Корнев, председатель правления банка «АГРОПРОМКРЕДИТ» 27 ноября

5 ноября 1988 года

Александр Бугаевский, председатель правления банка «ИНТЕРКОММЕРЦ» 21 ноября

Наталья Хазова, генеральный директор ООО «Пожтехника» 25 ноября

Арно Леклер, председатель правления Русфинанс Банка 28 ноября

банковский календарь

239

27 28 29

Сергей Власов, председатель правления Восточного экспресс банка – 25 ноября АКИБАНК – 25 ноября 1993 года Наталья Хазова, генеральный директор ООО «Пожтехника» – 25 ноября Национальный резервный банк – 26 ноября 1992 года Александр Торшин, первый заместитель председателя Совета Федерации – 27 ноября Алла Грязнова, президент Финансового университета при Правительстве РФ – 27 ноября

акцент

27

26

25

ноябрь Василий Корнев, председатель правления банка «АГРОПРОМКРЕДИТ» – 27 ноября Национальный банк «ТРАСТ» – 27 ноября 1995 года Совкомбанк – 27 ноября 1990 года БНП Париба Восток – 27 ноября 1992 года Анатолий Аксаков, президент Ассоциации региональных банков России – 28 ноября Арно Леклер, председатель правления Русфинанс Банка – 28 ноября Банк «АК БАРС» – 29 ноября 1993 года СДМ-БАНК – 29 ноября 1991 года

Георгий Чесаков присоединился к команде ОТП Банка и после согласования с Центральным банком РФ займет должность председателя правления 29 ноября 1993 года

НА Ц ИО НА Л Ь НЫ Й Б А НК О В С К ИЙ Ж У Р Н А Л декабрь 2012

240

банковский календарь