Легенды о великой Любви by Ivan PIgarev

Легенды о великой любви

в пересказе Софьи Прокофьевой с рисунками Г.А.В. Траугот

Москва, 2014

удк 82 / 820-93 ббк 82.3 (0) л 38

л 38

Легенды о великой любви / в пересказе С.Л. Прокофьевой, худож. Г.А.В. Траугот.— М.: Студия «4+4», 2014.— 156 с., ил. isbn 978-5-905826-04-7 Знак информационной продукции 6+ Легенды, собранные в этой книге, в своей первоначальной основе народного происхождения. Они родились в Cредние века в странах Западной Европы и впитали мудрость, мечты и поверья народа. Увлекая и вдохновляя своей красотой и глубиной поэтов, драматургов, художников и композиторов, эти легенды и их герои — Тристан и Изольда, Лоэнгрин, Флор и Бланшефлор, Лорелея, Джауфре Рюдель и принцесса Мелисанда — живут до сих пор. удк 82 / 820-93

isbn 978-5-905826-04-7 4

К юным читателям

то книга преданий и легенд. Родились они в странах Западной Европы много веков назад. Среди этих легенд есть такие, которые возникли на заре Cредневековья, и сложившиеся в эпоху Возрождения, уже на грани нового времени. Легенды, собранные в этой книге, в своей первоначальной основе народного происхождения. Они рождены народным творчеством и впитали в себя мудрость, думы, мечты, поверья народа. Легенды рассказывали о верной любви и нерушимой дружбе, звали воинов совершать подвиги. Народ в своих сказаниях вершил суд над злом и награждал добро. Оттого так непобедимы их герои — защитники добра. Недаром говорят: «легендарный подвиг», «легендарный герой», «это достойно войти в легенду». Трудно найти слова более высокой похвалы! Легенды переходили из поколения в поколение в песнях и рассказах. Некоторые из них были записаны ещё в стародавние времена. Так, в старинных летописях наряду с записями о подлинных событиях можно найти немало народных легенд. Другие дошли до нас только в литературной обработке — в поэмах и романах, написанных писателями Средних веков и более позднего времени. В какие бы давние времена ни возникли легенды, собранные в этой книге, они не остались мёртвым наследием прошлого. Каждая из них прожила долгую жизнь в искусстве. Эти предания минувших веков увлекали и вдохновляли своей красотой и волшебным вымыслом поэтов и драматургов, художников и композиторов. На протяжении столетий из книги в книгу переходили их герои: Лоэнгрин, Лорелея, Тристан и Изольда, Флор 5

и Бланшефлор, Джауфре Рюдель и принцесса Мелисанда. О них создавались драмы, оперы, симфонии, кинофильмы. Легенды, которые вы прочитаете здесь,— не переводы средневековых произведений или литературных обработок более позднего времени. Это переложения для детей, где автор стремится быть возможно ближе к первоначальной народной основе, но использует и позднейшие литературные произведения на темы средневековых легенд. Войдите в страну легенд! Это страна поэзии и мудрости. Она богата и прекрасна! Вера Маркова, филолог, поэт и переводчик

рекрасный дворец эмира * аль-Фелиса стоял на высоком холме, овеваемый лёгкими и тёплыми ветрами. Высоко вверх тянулись минареты, обступившие дворец великого эмира. Недаром многие говорили, что не видали дворца красивее этого на всём побережье Средиземного моря. Со всех сторон он был окружён колоннами из порфира и лазурита. Между колоннами были перекинуты лёгкие арки, украшенные тонкой резьбой и узорами из цветной эмали. Мраморные ступени спускались полукругом вниз, к морю. Весь берег возле дворца был усыпан тонким золотистым песком. Чёрные рабыни выбирали руками из песка камешки и раковины, чтобы он ложился под ноги, как мягкий шёлк. 9

* Эмир (с араб. — повелитель) — титул правителей в странах Востока, равнозначный титулу князя.

* Фессалия — область на северо-востоке Древней Греции на побережье Эгейского моря.

Все полы во дворце устилали бесценные фессалийские * ковры. На них были вытканы цветы и фруктовые деревья, невиданные крылатые звери и люди. По террасе из белого мрамора с серебряной искрой нетерпеливо ходила юная жена эмира. Была она красавица из красавиц. Её огромные чёрные глаза порой блестели так ярко, что казались светлыми. Атласные брови лежали тонко изогнутыми дугами, словно прекрасный художник нарисовал их тонкой кистью. Она нетерпеливо всматривалась в морскую даль, туда, где море сливалось с небом. Неожиданно мягкий шум прибоя заглушил зычный голос глашатая с восточной башни. — Велик всемогущий Аллах, слава ему! Я вижу одиннадцать кораблей, и паруса их похожи на лебединые крылья в полёте! Скоро они войдут в гавань. — Это возвращается мой супруг и повелитель! — радостно воскликнула Заринда и приказала своим служанкам: — Наденьте на меня одежды цвета небесной лазури, подайте мне корону из голубых сапфиров! Пусть мой любимый обрадуется, увидев меня, ведь мы с ним были в разлуке пять месяцев и пятнадцать дней. Один за другим подошли корабли к берегу в стройном порядке. Эмир аль-Фелис в окружении слуг и воинов поднялся на террасу, где ждала его прекрасная Заринда, и глаза её сияли, словно были полны солнечных лучей. Что только не привозил эмир своей любимой супруге из дальних странствий! И драгоценные украшения, и шелка, и тончайшие, как утренний туман, покрывала. Ей очень хотелось узнать, что привёз супруг на этот раз, но она не спросила из скромности. — Приветствую тебя, владычица красоты! — сказал эмир. 10

* Евнух — охранник и слуга в гареме.

Они вошли во дворец, где высоко поднимал свои струи фонтан. На розовом мраморе, окружавшем его, сидели павлины из золота и драгоценных камней. Из их клювов лилась вода вперемешку с жемчугом. — Я привёз тебе много подарков, дорогая,— сказал эмир.— Но среди них есть один, который порадует тебя больше всего. По знаку эмира евнухи * ввели в зал, держа за руки, юную пленницу, закутанную в покрытое морскими брызгами дорожное покрывало. Служанки сняли с неё покрывало, и Заринда вскрикнула от удовольствия, потому что девушка поражала своей красотой. Её светлые косы ярко блестели, а нежное лицо казалось прозрачным, как стекло. Особенно поражали её большие синие глаза. — Царица моего сердца и судьбы! — сказал эмир, подводя к Заринде пленницу.— Прими от меня этот подарок. Ты давно мечтала иметь пригожую служанку. Но Заринда лёгким шагом быстро подошла к девушке и нежно обняла её. — Благодарю тебя, мой супруг и повелитель! — воскликнула она.— Нет, не рабыней, не служанкой будет она. Я хочу, чтобы она стала моей подругой! Пленницу звали Эльвира. Заринда увела её в свои покои, и с тех пор они почти не разлучались. 12

Легенды о великой любви / Флор и Бланшефлор

Вместе гуляли они в тенистом саду. Под неусыпным надзором евнухов купались в прохладных бассейнах. Они собирали в букеты алые и белые розы. Только в одном разнились они: жена эмира срезала только алые розы и, смеясь, прятала в них своё прелестное лицо. Эльвира собирала белые розы, без единого цветка другого оттенка. 13

Легенды о великой любви / Флор и Бланшефлор

* Сенешаль — одна из высших придворных должностей во Франции в X–XII веках.

— Почему ты так грустна, подруга? Я часто вижу слёзы на твоих глазах,— однажды спросила её Заринда. — Хорошо, я расскажу тебе, но это будет печальный рассказ,— тихо сказала Эльвира.— Я — христианка. Муж мой — сенешаль * французского короля. Мы дали обет поклониться праху святого Иакова и с большой свитой отправились в путь. Но в горах на нас напали разбойники. Муж мой бесстрашно отражал удары. Но силы были неравны. В этой битве погиб мой муж и его бароны. А я досталась разбойникам на позор и посмеяние. Но тут, на моё счастье, подоспел эмир, твой благородный супруг, и вырвал меня из рук насильников. А ведь я беременна… — Как я рада это слышать! — с восторгом воскликнула Заринда.— Ты только подумай! Какое чудо! Ведь я тоже жду ребёнка! И вот наступил этот нелёгкий и счастливый день. В один день и час Заринда и Эльвира разрешились от бремени. Жена эмира родила чудесного мальчика, а её подруга — прелестную девочку. Всё ложе Заринды было усыпано алыми розами. Любуясь своим сыночком, Заринда дала ему имя Флор, что значит «цветок». В соседнем покое, глядя на белые розы, Эльвира, благословясь, назвала свою малютку Бланшефлор, что значит «белый цветок». Прошло немного времени, и дети уже сидели рядом, передавая друг другу игрушки и золотые шарики. Они держались за руки, сияли чёрные глаза Флора, и светились небесной голубизной глаза Бланшефлор. Дети плакали, только когда их разлучали и они не видели друг друга. Но время шло. И когда Флору исполнилось пять лет, эмир решил, что пора начать учить сына разным наукам, грамматике и философии. 14

Художники Валерий Георгиевич и Александр Георгиевич Трауготы. Автопортрет. 2012

Об этой книге

Интервью издателя с Александром Георгиевичем Трауготом

–М

ы с Софьей Леонидовной Прокофьевой решили сделать подборку из великих средневековых легенд именно о любви. При этом, мне кажется, она смогла придумать, как донести столь сложный материал до детей. Ведь знание и понимание этих сюжетов, проходящих через всё искусство и культуру, важны с довольно раннего возраста. Александр Георгиевич, каковы Ваши впечатления от замысла этой книги? — Книга меня очень порадовала! У нас с братом, кстати, никогда не было детских книг. Мы читали серьёзные произведения с самого детства, Диккенса, например. Брат в девять лет знал наизусть исторические хроники Шекспира и декламировал замечательно. Настолько это было смешно: малыш такой, но очень серьёзный! А легенды Прокофьева очень изящно пересказала. Она нашла какой-то ключ: ей удалось сделать так, что эти вещи сохранили всю свою серьёзность, но при этом они вполне детские и сохранили самое важное, что нужно в любом возрасте,— исчезающий ныне романтизм. Сейчас детям, кажется, негде прочитать про то, как принц падает на колени и говорит: «Я полюбил тебя с первого взгляда!» Так вот, я хотел бы, чтобы люди всех возрастов, в том числе и моего возраста, услышали о любви именно в таком романтическом ключе. Думаю, что все современные люди немножко находятся в тюрьме практицизма, в тюрьме, где все мечты невероятно коротко обстрижены. И в этом смысле для меня романтизм — то, что противоположно практицизму, который является причиной упадка искусства. В моём детстве, а я рос среди художников, всё время велись настоящие споры об искусстве. Не было ясно, кто великий, кто — нет. Не знаю, может, я оторван от 155

Об этой книге. Интервью издателя с Александром Георгиевичем Трауготом

жизни молодых людей, может, споры существуют и теперь, но по моим впечатлениям сейчас всё сводится к уважению к стоимости. Если что-то дорого ценится, то заканчиваются все сомнения… Великие художники умирали в нищете, а бездарности процветали во все времена, и никто не считал их великими. Даже в моей молодости огромным уважением среди художников пользовались люди, не имевшие званий. Просто это были очень уважаемые мастера. А вот таких, которые получали многократно премии, вообще ни во что не ставили. Было высокомерное отношение к официальным художникам. Без романтики, без романтизма жизнь мелеет. Получается мелкий ручей, иногда просто стоячая мелкая вода… Поэтому я надеюсь, что эту книгу прочтут, и хотя бы немногим она что-то даст. Даже один человек — это уже очень много… «Легенды о великой любви» — очень нужный сборник, и важно, чтобы он был интересен. Думаю, мои рисунки помогут украсить эту книгу, в которой многое сказано, но не всё может быть увидено. И в этом смысле художник что-то даёт. Скорее всего, в дальнейшем вообще будут существовать только книги с картинками. Где-то у Анатоля Франса (а он был библиофилом) я встречал насмешки над собирателем, который покупал книжки без картинок за один франк, а с картинками — за два. И Франс его презирал… Но сейчас, конечно, собирателям интересны только иллюстрированные издания, потому что информативную часть берёт на себя техника, которая будет всё совершеннее и совершеннее. — Мне тоже так кажется. Книга — это не просто текст и рисунки, это отдельное произведение искусства, сложносочинённая структура — как организм, как творчество… — Мне нравится, когда иллюстраций много. Думаю, читателя к этому нужно приучать. Шарль Перро писал в предисловии к своим сказкам о том, что некоторые считают, что книга у него перегружена рисунками. На это он очень обоснованно отвечал, что если он угощает, а кто-то что-то не ест, то это не так важно. Я думаю, что количество картинок будет всё больше и больше расти. И это не страшно, люди привыкнут к этому. Думаю, что появятся самые удивительные формы книги. Вот, к примеру, как тогда, когда книга была рукописной. В библиотеке Академии наук есть Евангелие, которое весит, по-моему, килограммов двадцать пять, его практически невозможно поднять. Художник, видимо, всю жизнь делал одну книгу. В конце он 156

снабдил её своей молитвой, молитвой трудолюбца, и предостережением об особом с ней обращении… — Как Вам кажется, для многих ли людей важна тема нашей книги? Ведь влюблённость и романтизм присущи только некоторым людям в определённом возрасте. — Нет, я не согласен, что в определённом возрасте! Дон Кихоту было семьдесят лет, когда он отправился странствовать. Душа не имеет возраста! Если душа жива, то нет и старости. Я как раз порицаю русскую традицию, которая идёт от Пушкина (а у Пушкина это от Байрона),— запирать человека в тюрьму молодости. Вот это знаменитое: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы…» — а что потом? — Александр Георгиевич, позвольте вернуться к разговору о «Легендах». Вы к каждой книге стараетесь найти индивидуальный подход, какую-то особую манеру? Для нашего издания Вы придумали что-то новое или воспользовались каким-то своим фирменным приёмом? — Я надеюсь, что есть и новое. Правда, в работе всегда отталкиваешься от того, что делал перед этим. Из последнего мы делали книгу о Паганини на чёрном фоне, потом о Россини, там синий цвет, а вот для «Легенд» меня потянуло увидеть что-то белое. Просто белая бумага — это ещё не белое. Когда я думал о «Легендах», то представлял, как их будут читать девочки… — А мальчики, что, не будут? — Ну, и мальчики. Но вообще искусство всегда сначала воспринимают женщины. Потому что мужчина с юности занят карьерой, добыванием денег. Хотя сейчас есть и женщины деловые… Но всё-таки мужчина больше связан с делом. А искусству нужна какая-то праздность. Я пытаюсь представить, как

девочки смотрят на свадьбу, чтобы увидеть белое, чтобы книга была как в подвенечном платье. Мне очень нравится сама идея этого издания. Я сказал о девочках, которые будут её читать, но мальчики тоже должны знать об этом. Собственно, осуществление личности — только в любви, и уникальность личности только в любви, потому что всё остальное не уникально. Любовь — это дар! Далеко не всем он дан, но хотя бы понимать, что это дар, и мечтать о нём — уже очень много. — Александр Георгиевич, а какие у Вас самые любимые книги? — Мне трудно ответить, потому что любишь больше всего то, что сейчас делаешь. — То есть «Легенды о великой любви»? — Да… Да! 12 мая 2013 г.

Вера Маркова. К юным читателям

Легенды о великой любви

Флор и Бланшефлор

Мелисанда, или Рыцарь мечты

Лоэнгрин, или Рыцарь Лебедя

Лорелея, или Скала Лоры

110

Тристан и Изольда

126

Об этой книге. Интервью издателя с Александром Георгиевичем Трауготом

155

159

Легенды о великой любви В пересказе Софьи Прокофьевой Рисунки Г.А.В. Траугот

Издатель Дмитрий Аблин Редактор Елена Борисова Младший редактор Светлана Самарина Корректор Илья Бурд Дизайнер Владимир Виноградов Книга издана при поддержке ооо «Лингвистика» и ооо «Центр книги Рудомино» ооо «Студия „4+4“» Тел.: +7 495 229-14-43; е-mail: studio@4and4.ru www.4and4.ru Подписано в печать 15.10.2014 Формат 70 × 90 ⅛. Бумага мелованная. Печать офсетная. Тираж 3000 экз. Отпечатано в типографии «PNB Print», Латвия www.pnbprint.eu

isbn 978-5-905826-04-7

Легенды, собранные в этой книге, в своей первоначальной основе народного происхождения. Они родились в Cредние века в странах Западной Европы и впитали мудрость, мечты и поверья народа. Увлекая и вдохновляя своей красотой и глубиной поэтов, драматургов, художников и композиторов, эти легенды и их герои — Тристан и Изольда, Лоэнгрин, Флор и Бланшефлор, Лорелея, Джауфре Рюдель и принцесса Мелисанда — живут до сих пор.