наташа корнилова Natasha Kornilova
Н.К. от первого зрителя
Александр Боровский, член-корреспондент, член президиума Российской академии художеств, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, руководитель отдела новейших течений Государственного Русского музея
Существует такое выражение: родился с серебряной ложкой во рту. Наталия Корнилова родилась с грифелем в руке. В доме все жили интересами графики: изучали графику, собирали графику, занимались графикой. Дед Наталии, Петр Евгеньевич Корнилов, был историком графики, собирал графическую коллекцию Русского музея, профессорствовал в Мухинском училище, был известен как тонкий и взыскательный коллекционер. Родители, Игорь Петрович и Анна Николаевна, были архитекторами-художниками. Игорь Петрович выступал и как график: в моих детских воспоминаниях остались его пейзажи и страшно удивившая меня (дело-то было в конце 1950-х) абстрактная работа. И в комнатах при Русском музее, где Наталия провела самое раннее детство, и в квартире на улице Типанова, откуда она выпорхнула в самостоятельную жизнь, все стены были увешаны первоклассным искусством. Это про «грифель в руке».
Как-то мне встретилось выражение на официальном новоязе: «принуждение к миру». В атмосфере корниловского дома, разумеется, не было никакого «принуждения к графике». Но побуждением к графике было проникнуто все. Н.К. рисовала с раннего детства — это было естественным. С детства она удивляла (в частности, меня, пожалуй, первого ее зрителя — сверстника: наши родители дружили) раскованностью и декоративным даром (причем декоративным — вне колористики: в грифельных рисунках нюансы фактуры и светосилы единственного черного в его полу- и четвертьтонах создавали эффект цветности). Эта стихийная (скорее явившаяся следствием царящей в семье графической культуры, но это, понятное дело, не афишировалось) раскованность тогда официально позволялась и даже приветствовалась как раз на детском и тинейджеровском уровнях, но никак не далее. Так или иначе, Н.К. легко выигрывала отечественные и международные конкурсы. Ее детские рисунки высоко ценили такие мэтры, как В.А. Фаворский и А.А. Сидоров. Институт им. И.Е. Репина (она окончила графический факультет по мастерской замечательного гравера Г.Д. Епифанова) дал немало: Н.К. блестяще овладела навыками всех видов печати, каноническими приемами построения формы и т. д. Но вот эту природную раскованность академическая учеба, естественно, подморозила. Через какое-то время графика Н.К. (а она работает почти во всех техниках, включая редкую монотипию) «оттаивает»: в нее возвращается импровизационность. В работах Н.К. (а это, как правило, листы вертикального формата) импровизационность — понятие, характеризующее не только прием, исполнение, но и эмоциональное содержание. Художник импровизирует на темы разного рода душевных состояний, их содержательности и их эфемерности. Она настраивает изобразительные средства на некий камертон: человеческие фигуры (а она в буквальном смысле этого слова фигуративистка, ее поэтика построена прежде всего на изображении людей) «овнешняют» (выражение М. Бахтина) разного рода эмоциональные реакции и состояния: порыв, сомнение, призыв, разочарование и т. д. Часто Корнилова дает конкретно-театральные или конкретно-литературные привязки. Но момент «источниковедения» чаще всего не так важен: в творчестве Н.К. элемент театральности, как и специфически театральная зрелищность, есть качество картинки мира, не более, но и не менее того. Эмоция «показывается», проигрывается, драматургия (конкретная, привязанная к произведению-источнику, или «жизненная», присущая потоку жизни как таковому) дана прежде всего в «жестовой силе» (Ю. Тынянов). Мир Корниловой вообще театральный, игровой: «проигрываются» не только эмоциональные, но и изобразительные состояния. Композиция задает основные ритмы и массы, причем с учетом импровизационности, саморазвития: штриховые массы (неважно — грифельные или акварельные касания, или офортная протравка) живут как бы сами по себе, в своем временном режиме. Чаще всего это знак миражности, фантазийности, вообще свойственной Корниловойстанковисту. Но в ряде лучших вещей Корниловой прямо иллюстрационного плана этот момент несовпадения временных режимов отрефлексирован художником как средство толкования литературы. Так, в работах на темы «Божественной комедии» Данте есть некий общий разворот композиции во времени и пространстве — эпически неторопливый (вспоминается мандельштамовское «ведя по кругу споры»). И есть частные композиционно-временные режимы, «сцены»: они тормозят или убыстряют общий композиционный разворот, во всяком случае находятся с ним в содержательно оправданных отношениях. Офорты к пушкинским «Маленьким трагедиям» более конкретно-сценичны в смысле следования источнику. И, как мне кажется, более патетичны, жестовы. Но, похоже, эта прямая, функциональная театральность как бы утомляет художника: в офортах много «белых мест» — дверей, пространственных проходов, арок, то есть способов укрыться от иллюстративного плана в какой-то иной. В последнее время Н.К., как мне представляется, все больше задумывается об этом ином, метафизическом плане. Все меньше не только конкретно-изобразительного, но и вообще фигуративного, разве что объем лица или силуэт маски проглянет в паутине линий. Эти самодостаточные линии, то прорисованные кистью (или процарапанные, или протравленные), то данные импровизационно, потеками, начинают играть у Н.К. все большую роль. Что это — тяга к абстракции, притяжение геометрического проекта? Вроде бы нет, этому противоречит сама их рукотворность, даже рукодельность. Может, аллюзии на русский лучизм? Тоже вряд ли: нет здесь, похоже, оптически-сенсорного плана, столь занимавшего М. Ларионова. Что-то другое. Линии ломкие, обезвоженные, поникшие. И линии прочные, как бы рассчитанные на преодоление сопротивления — нити, которыми кукловоды ведут марионеток. Линии, обнимающие цветовые гранулы, как бы огранивающие минералы. Наконец, это линии сочные — капилляры, снабжающие влагой. Что стоит за всей этой метафорикой? Думаю, это метафорика театрального и непосредственного, непростые отношения между которыми в последнее время особенно занимают Наталию Корнилову.
N.K. by the first spectator
Alexander Borovsky Corresponding member, the Member of the Presidium of the Russian Academy of Arts, Honored Artist of the Russian Federation, the Head of Contemporary Art at the State Russian Museum
You can say about some people that they were was born with a silver spoon in their mouth. Natalia Kornilova was born with a pencil in her hand. Her home was full of people living the interests of graphics: studied graphics and collected graphics. Natalia’s grandfather, Petr Evgenyevich Kornilov, was a historian of graphics and collected the graphic collection of the Russian Museum, was a professor at the Mukhinskaya Academy, was known as a subtle and discerning collector. Her parents, Igor Petrovich and Anna Nikolaevna, were architects and artists. Igor Petrovich also worked as a graphic artist: my childhood memories were full of his landscapes and abstract works which terribly surprised me, the point is that it was in the late 1950s then. In the rooms at the Russian Museum, where N. spent her earliest childhood and in the apartment on Tipanova street, where she flew into independent life, all the walls were hung with a first-rate art. This is about the «pencil in her hand».
One day I came across the expression in the official Newspeak: “enforcement to peace”. In the atmosphere of the Kornilovs’ house, of course, there was no “enforcement to graphic”. But the will to create graphic penetrated everything. N.K. drew from her early ages — it was natural. Since childhood, she was amazing (in particular, I was probably the first her audience and a peer: our parents were friends) with her looseness and decorative talent (decorative regardless of color: the figures in the slate the nuances of texture and luminosity of the only black color in its half-and quarter-tones created the effect of coloration). This spontaneous (or rather, the consequence of the reigning of graphic culture in the family, but this, of course, was not publicized) looseness then was officially allowed and even welcomed at child- and teenager levels, but no further. Anyway, N.K. easily won national and international competitions. Her drawings were highly appreciated by such maitres as V.A. Favorsky and A.A. Sidorov. Institute of Ilya Repin (she graduated from the Graphic Department of the workshop of the remarkable engraver G.D. Epifanov) gave her a lot: N.K. brilliantly mastered the skills of all types of printing methods, canonical forms of form constructions, etc. But then this natural looseness, of course, was frozen by academic studies. After some time the graphic of N.K. (and she works almost in all the techniques, including rare one — monotype) “thaws”: improvisation returns. In her works (and they are usually of a vertical format) improvisation is a concept that characterizes not only the reception, the performance, but also the emotional content. The artist improvises on the themes of all sorts of mental states, their content and their ephemerality. She sets up visual tools for a kind of tuning fork: human figures (and she, in a literal sense, is a figurativist, her poetics is based primarily on the image of people) “outlooking” (a phrase by M. Bahtin) all sorts of emotional reactions and states: impulse, doubt , call, frustration, etc. Kornilova often gives concrete theatrical or concrete literary anchors. But the moment of “source studies” is often not so important: in the work of N.K. the element of theatricality, as well as specifically theatrical entertainment, is the quality of the picture of the world, no more and no less. Emotion “shows”, plays; drama (specifically tied to the work as a source, or “life” one, inherent in the flow of life as such) is given primarily to the “gestural force” (Yu.Tynyanov). The world of Kornilova is generally theatrical: not only emotional, but also visual conditions are “played”. The composition sets the basic rhythms and masses, and self-development in view of improvisation: the dashed masses (it does not matter — slate or watercolor touchings, or etching pickling) live by themselves in a temporary mode. Most often this is a sign of mirage, fantasy, general characteristic of Kornilova-easel. But in some of the best Kornilova’s works of the illustrative plan this moment of mismatch of temporary modes is reflected by the artist as a means of interpreting literature. Thus, in the works on the theme of “The Divine Comedy” by Dante there is some common composition spread in time and space — epic slow one (remember Mandelstam — “leading the debate in a circle”). And there are private composition and temporal modes, “scenes”: they slow down or speed up the overall compositional reversal, at least, are in meaningful ways justified with it. Etchings of Pushkin’s “Little Tragedies” are more specific, in the sense of repetition and staged source. And, I think, more pathetic. But it seems that this line, functional theatricality as if makes the artist tired: etchings include a lot of “white spots” — doors, spatial pathways, arches, that are the ways to escape from the illustrative plan into something different. Recently, N.K., as it seems to me, thinks more about this different, metaphysical? plan. Less and less not only concrete fine lines, but generally figurative, except the volume of face or mask silhouette discovers in the net of lines. These self-contained lines, traced with a brush (or scratched, or etched), or improvisational streaks, begin to play at N.K. an increasingly important role. What is this, is it an urge to abstraction or geometric project attraction? It seems to be not, this is contradicted by their own man-made, even handmade nature. Perhaps this is an allusion to Russian Luchism? Is also unlikely: there is no optically-touch plan which occupied M. Larionov so much. Something else. Lines are brittle, dehydrated, drooping. And there are strong lines, as if designed to overcome resistance — the threads that puppeteers control puppets. Lines, embracing color granules, like restricting the minerals. Finally, there are juicy lines — the capillaries supplying the moisture ... What is behind all this metaphorics? I think this is the metaphor of theatrical and direct, complicated relationships between them in particular concern N. Kornilova in recent years.
Творческие парадоксы наталии корниловой
Юрий Бобров, действительный член Российской академии художеств, доктор искусствоведения, профессор
Наталия Корнилова представляет собой теперь уже довольно редкий тип «петербургского художника», в котором пародоксально сочетаются «хорошее воспитание», полученное в старой петербургской семье, и свободные взгляды богемы, обитающей в коридорах Академии художеств. Другой парадокс состоит в том, что Наталия Корнилова стала одним из признанных мастеров абстрактного искусства, придя к нему через годы учебы в самой академической художественной школе современной Европы — Санкт-Петербургской академии художеств (институт имени И.Е. Репина). Сегодня, глядя на ее одухотворенные абстрактные композиции, трудно себе представить, что она с блеском выполнила свою дипломную работу в академии, получив за нее высший балл. Наталия Корнилова — великий импровизатор, она сочиняет свои композиции, используя чистый лист бумаги, офортную доску или холст на подрамнике. Она придает визуальную форму своим чувствам, подобно тому, как композитор пишет партитуру, уже зная, как будет звучать его музыка. Всегда удивительно наблюдать, как Наталия, сидя с листом бумаги перед цветами в глубине сада, сочиняет новые гармонии форм, совершенно внешне не связанных с окружающими предметами. Она не делает эскизов, не мучается над листом бумаги с карандашом и резинкой в руках. В этом таинство ее творчества. Иногда ее композиции включают фигуры неких театрализованных персонажей, что придает им некую сюжетность и декоративность. Но мир ее образов всегда уходит за рамки предметности. Наталия свободна в обращении с художественной формой. Она с легкостью рисует человеческую фигуру. В ее жизненном опыте серьезная школа реалистического изображения, где анатомический рисунок и штудия с натуры составляли важную часть образования. Ей удается уловить пластику движения человеческого тела с такой же легкостью, с какой она находит выразительные сочетания цветов пятен и линий. Во всех ее произведениях видно мастерское владение всеми техниками и инструментами художника. Иногда она рисует остро заточенным графитным карандашом, иногда офортной иглой или гусиным пером, нередко щетинной кистью и масляными красками и очень часто — расплывающимися акварельными красками на бумаге. И всегда ее живопись и графика создают атмосферу некой духовно-чувственной медитации, от ее работ трудно оторваться. В течение десятилетий Наталия Корнилова мало меняется — она остается все той же хрупкой, обаятельной женщиной с непревзойденным чувством внутренней свободы. И эти постоянные черты ее натуры делают ее искусство столь же постоянным — в нем совершенствуется ее особенный лирично-абстрактный стиль, в котором внутреннее развитие происходит гармонично и неброско. Наталия Корнилова — художник востребованный, активно принимающий участие своими произведениями в выставках самого различного уровня. Персональные экспозиции Корниловой проходили в различных городах России, а также в Голландии, Швеции, Германии, Франции и Бельгии. Ее работы находятся в собраниях Государственного Русского музея, Российской национальной библиотеки, Научно-исследовательского музея Российской академии художеств, а также во многих частных коллекциях.
наталия корнилова. реальное и иррациональное
Татьяна Юрьева, доктор искусствоведения, профессор СПбГУ, директор музея современных искусств им. С.П. Дягилева СПбГУ
Наталия Корнилова — художник редкого и многогранного дарования. При всей изысканности и непредсказуемости ее творческих результатов она не парит, а пашет. Труд художника внешне привлекателен, но бесконечно мучителен и требует не только эмоционального напряжения. Пропитанная с детства атмосферой искусства, она рисовала все, что ее окружало. График по образованию, виртуозно владеющий офортом, литографией, линогравюрой, акварелью, она прекрасно впитала в себя академические принципы, чтобы затем от них отказаться. В глубинах своего сознания и своей души Наташа стремилась найти новые грани. Русские амазонки — Любовь Попова, Ольга Розанова, Варвара Степанова, Надежда Удальцова, Александра Экстер — вдохновляли ее на протяжении всей жизни. Наталия у них училась обретению внутренней свободы, способной потом проявиться в каждом движении кисти или карандаша. Обретенное вновь «Я» требовало создания своего мифа, мечты и ее аллегории. Реальное и иррациональное, видимое и невидимое — это ее слагаемые. Не спрашивайте, о чем ее произведения. Ее графические листы сложены из тончайшего и гармоничного цветового решения, способствующего духу быть выраженным в зримых пластических формах. Сила искусства Наталии Корниловой в тайне красоты магнитного свойства, в вере в невидимое и одновременно в желании, чтобы невидимое стало видимым. Язык пластики, цвета и света обрел в ее работах последнего десятилетия подлинную выразительность. Проникнув в образ ею сотворенного, ваше воображение останется во власти созданного ею мира, вы попадаете в капкан. Может, и не стоит из него освобождаться, начинаете думать вы — и, думаю, оказываетесь правы. Анализировать действительность — занятие однообразное. Оставайтесь в придуманной реальности. И тогда в плену мягких цветовых линий и плоскостей на сцене ее театра вы станете общаться с утонченными дамами, предаваться хиромантии, любоваться натюрмортами, кружиться в вихре танца и в городах, которых нет, непременно увидите улицы, площади, дворцы и небоскребы. Плюралистические константы жизни, представленные в разнообразных абстракциях видимого и воображаемого мира, которые преобладают в ее творчестве и вызывают вашу реакцию не только эмоциональную, но также познавательную и духовную. Рукотворное искусство Наталии Корниловой обречено на долгую жизнь, ибо оно подлинно.
creative paradoxes of natalia kornilova
Yuriy Bobrov, Full member of Russian Academy of Arts, Doctor of Arts, Professor
Natalia Kornilova is now a rather rare type of “Saint Petersburg artist” which paradoxically combines a “good education” obtained in an old Saint Petersburg family, and openminded bohemian views, living in the corridors of the Academy of Fine Arts. Another paradox is that Natalia Kornilova became one of the acknowledged masters of abstract art having come to it through the years of study in the most academic art school of modern Europe — in Saint Petersburg Academy of Fine Arts (Repin Institute). Today, looking at her inspired abstract compositions, it’s hard to imagine that she brilliantly performed her undergraduate work at the academy and earned the highest score for it. Natalia Kornilova is a great improviser; she creates her compositions using a blank sheet of paper, etching board or canvas on a stretcher. She gives visual form to her feelings, just as composer writes a score, knowing how his music will sound. It is always amazing to watch Natalia sitting with a sheet of paper in front of the flowers in the garden, composing new forms of harmony apparently not connected with the surrounding objects. She does not prepare sketches, does not suffer over a sheet of paper with a pencil and eraser in her hand. This is the mystery of her works. Sometimes her compositions include figures of some theatrical characters, which gives them some features of a plot and decoration. But the world of her images is always going beyond objectivity. Natalia is free to use the art form. She easily draws human figures. Her life experience includes serious school of realistic images, where anatomical drawing and study of nature were an important part of education. She manages to catch the plastic movement of human body as easily as expressive color combinations to find the spots and lines. In all her works you can see all the mastery of techniques and tools of an artist. Sometimes she paints with a sharpened graphite pencil, sometimes with etching needle or quill pen, often with bristle brush and oil paints, and very often with deliquescent watercolor on paper. And always her paintings and graphics create the atmosphere of some kind of spiritual and sensual meditation, and it is difficult to turn away from her works. For decades, Natalia Kornilova changes very little — she remains the same delicate, charming woman with an unbeatable sense of inner freedom. These permanent features of her nature make her art constant too — it improves her peculiar lyrical and abstract style in which the internal development is harmonious and discreet. Natalia Kornilova is the demanded artist, actively taking part with her works in the exhibitions of different levels. Personal exposures of Kornilova took place in different cities of Russia, as well as in the Netherlands, Sweden, Germany, France and Belgium. Her works are located in the State Russian Museum, the Russian National Library, the Scientific Research Museum of the Russian Academy of Arts, as well as in many private collections.
natalia kornilova. real and irrational
Tatiana Yuryeva, Doctor of Fine Arts, Professor of Saint Petersburg State University Director of the Museum of Contemporary Art of Dyagilev S.P. Saint Petersburg State University
Natalia Kornilova is an artist of a rare and diverse talent. With all her sophistication and unpredictable results of her creative, she does not hover, but does plough. The work of an artist looks attractive, but it is infinitely painful and requires not only emotional stress. Impregnated with the atmosphere of art since her childhood, she drew everything that surrounded her. Being a graphic artist by education, which owns masterly etching, lithography, linocut and watercolor, she has perfectly absorbed academic principles, only to abandon them later. In the depths of her mind and her soul Natasha wanted to find new borders. Russian Amazons, Liubov Popova, Olga Rozanova, Varvara Stepanova, Nadezhda Udaltsova and Alexandra Exter inspired her throughout her life. From them Natalia studied the attainment of inner freedom that can then be manifested in each movement of a brush or a pencil. This “Ego� gained once again required the creation of her own myth, dream and its allegory. Real and irrational, visible and invisible things are the components. It is no point to ask her what her works are about. Her graphic works are composed of fine and harmonious color scheme, contributing to the spirit to be expressed in visible plastic forms. The power of art by Natalia Kornilova is in the secret of beauty with magnetic properties, in the belief in the unseen, and at the same time in the desire of the invisible to become visible. Language of plastic, color and light found genuine expression in her works of the last decade. Infiltrating the image created by her, your imagination will remain at the mercy of the world created by her. You get into a trap. Maybe you should not go out of it, you start thinking. And I think you will be right. It is a monotonous work to analyze the reality. Stay in another reality. And then being a prisoner of the soft color of lines and planes on the stage of her theater you start communicating with refined ladies, indulging in palmistry, admiring the still life, spinning in a whirlwind of dance and certainly will see the cities, which do not exist, their streets and squares, palaces and skyscrapers. Pluralistic constants of life, presented in a variety of abstractions of visible and imaginary world, which are dominating in her works and raise your reaction, are not only emotional but also cognitive and spiritual ones. Handmade art by Natalia Kornilova is doomed to a long life, for it is genuine.
из Детства from the childhood
«Дама с веером». Бумага, цветной карандаш. 1959 “Lady with a fan”. Paper, colour pencil. 1959
«Бармалей». Бумага, пастель. 1959 “Barmalei”. Paper, pastel. 1959
«Любимые герои». Бумага, цветной карандаш. 1955—1959 “Favourite heroes”. Paper, colour pencil. 1955—1959
«Модница». Бумага, цветной карандаш. 1957 “Woman of fashion”. Paper, colour pencil. 1957
«Семейная прогулка». Бумага, акварель. 1959 “Family walk”. Paper, watercolour. 1959 «Лыжники». Бумага, цветной карандаш. 1957 “Skiers”. Paper, colour pencil. 1957 «Выход к завтраку». Бумага, акварель. 1957 “Going out to the breakfast”. Paper, watercolour. 1957
Рисунок drawing
«Признание». Бумага, тушь, перо. 1973 “Confession”. Paper, ink, pen. 1973 «Полет». Бумага, акварель. 1968 “Flight”. Paper, watercolour. 1968
«Растревоженный улей». Бумага, карандаш, тушь, белила. 1998 “Alarmed beehive”. Paper, pencil, ink, white paint. 1998
«Недоразумение». Бумага, карандаш, тушь, белила. 1999 “Misunderstanding”. Paper, pencil, ink, white paint. 1999
«Дождь над городом». Бумага, карандаш. 2007 “Rain over the city”. Paper, pencil. 2007 «Выход в свет». Бумага, карандаш, тушь, белила. 2001 “Going out”. Paper, pencil, ink, white paint. 2001
«Конфликт». Бумага, карандаш, тушь. 2009 “Conflict”. Paper, pencil, ink. 2009
«Обращение». Бумага, черный карандаш, тушь. 2009 “Appeal”. Paper, black pencil, ink. 2009
«Сплетни». Бумага, черный карандаш, белила. 2005 “Gossips”. Paper, black pencil, white paint. 2005
«Зависть». Бумага, черный карандаш, тушь. 2006 “Envy”. Paper, black pencil, white paint. 2006
«Укрощение стихии». Бумага, карандаш, тушь, белила. 1998 “Subduing the elements”. Paper, pencil, ink, white paint. 1998
«Представление». Бумага, карандаш, тушь, белила. 2005 “Presentation”. Paper, pencil, ink, white paint. 2005 «Отвергнутые». Бумага, карандаш, тушь, белила. 2005 “Discarded”. Paper, pencil, ink, white paint. 2005
Акварель watercolour
«Прощание». Бумага, акварель. 2007 “Farewell”. Paper, watercolour. 2007
«Монахини». Бумага, акварель. 2001 “Nuns”. Paper, watercolour. 2001
«Аргумент». Бумага, акварель. 2005 “Argument”. Paper, watercolour. 2005
«Оракул». Бумага, акварель. 2005 “Oracle”. Paper, watercolour. 2005 «Хиромантия». Бумага, акварель. 2005 “Сhiromancy”. Paper, watercolour. 2005
«Освещенные солнцем». Бумага, акварель. 2007 “Highlighted by the sun”. Paper, watercolour. 2007
«Знамение». Бумага, акварель. 2007 “Omen”. Paper, watercolour. 2007
«Пленница». Бумага, акварель. 1997 “Prisoner”. Paper, watercolour. 1997
«Препятствия». Бумага, акварель. 1996 “Obstacle”. Paper, watercolour. 1996 «Тревожная тишина». Бумага, акварель. 1996 “Anxious quiet”. Paper, watercolour. 1996
«Подглядывающие». Бумага, акварель. 2007 “Spies”. Paper, watercolour. 2007
«Менялы». Бумага, акварель. 2007 “Moneychangers”. Paper, watercolour. 2007
«Конфликт». Бумага, акварель. 2005 “Conflict”. Paper, watercolour. 2005 «Обвинение». Бумага, акварель. 2007 “Accusation”. Paper, watercolour. 2007
Офорт etching
«Веселая пляска». Офорт. 1985 “Merry dance”. Etching. 1985
«Акробаты». Офорт. 1989 “Acrobats”. Etching. 1989 «Пугало». Офорт. 1989 “Scarecrow”. Etching. 1989
«Ужас». Офорт. 1989 “Horror”. Etching. 1989
«Древо беды». Офорт. 1984 “Tree of trouble”. Etching. 1984
«В ожидании чуда». Офорт. 1987 “Waiting for a miracle”. Etching. 1987
«Вечер». Офорт. 1988 “Evening”. Etching. 1988
«Начало». Офорт. 1988 “Beginning”. Etching. 1988
«Цирк». Цветной офорт, монотипия. 2001 “Circus”. Colour etching, monotype. 2001
«Танец». Цветной офорт. 1988 “Dance”. Colour etching. 1988 «Маскарад». Цветной офорт. 1988 “Masquerade”. Colour etching. 1988
«Падение». Цветной офорт. 1989 “Downfall”. Colour etching. 1989
«Смятение». Цветной офорт. 1989 “Commotion”. Colour etching. 1989
Монотипия monotype
«Прогулка». Монотипия. 1984 “Walk”. Monotype. 1984
«Королевская милость». Монотипия. 1984 “King’s favour”. Monotype. 1984
«У источника». Монотипия. 1987 “At the spring”. Monotype. 1987
«Дискуссия». Монотипия. 1993 “Discussion”. Monotype. 1993
«Пророк». Монотипия. 1993 “Prophet”. Monotype. 1993 «Восточный кудесник». Монотипия. 2001 “Oriental magician”. Monotype. 2001
«Синие сны». Монотипия. 2004 “Blue dreams”. Monotype. 2004
«Белые птицы». Монотипия. 2004 “White birds”. Monotype. 2004
«Отречение от мирского». Монотипия. 2005 “Renunciation of mundane”. Monotype. 2005
«Желтый шлейф». Монотипия. 1994 “Yellow train”. Monotype. 1994
«Маятник». Монотипия. 2002 “Pendulum”. Monotype. 2002
«Воспоминание о Египте». Монотипия. 2001 “Reminiscence of Egypt”. Monotype. 2001
«Наводнение». Монотипия. 2004 “Flood”. Monotype. 2004
«Ночной город». Монотипия. 2001 “Night city”. Monotype. 2001
«Цирк приехал». Монотипия. 2001 “Circus arrived”. Monotype. 2001
«Учитель». Монотипия. 1993 “Teacher”. Monotype. 1993
«Прощение». Монотипия. 1993 “Forgiveness”. Monotype. 1993
Живопись painting
«Средневековая пьеса». Холст, масло. 2003 “Medieval play”. Oil on canvas. 2003
«Перед выходом». Холст, масло. 2003 “Before the appearance”. Oil on canvas. 2003
«Пророк». Холст, масло. 1996 “Prophet”. Oil on canvas. 1996
«Осанна». Холст, масло. 1996 “Hosanna”. Oil on canvas. 1996
«За кулисами». Холст, масло. 2010 “Behind the coulisses”. Oil on canvas. 2010
«Выход примы». Холст, масло. 2010 “Appearance of the prima”. Oil on canvas. 2010
«Шествие». Холст, масло. 2011 “Procession”. Oil on canvas. 2011
«Инкогнито». Холст, масло. 2012 “Incognito”. Oil on canvas. 2012
«Воспоминание». Холст, масло. 2012 “Reminiscence”. Oil on canvas. 2012
«Янтарные четки». Холст, масло. 2010 “Amber beads”. Oil on canvas. 2010
«Трапеза». Холст, масло. 2011 “Meal”. Oil on canvas. 2011
Основные выставки 1989
Седьмая всесоюзная выставка эстампа (Москва)
1991
«Арт-Гамбург» (Гамбург, Германия) Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Гютерслоу, Германия) Персональная выставка совместно с А. Харшаком (редакция журнала «Юность», Москва) Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Варберг, Швеция)
1992
Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Санкт-Петербург)
1995
Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Арнем, Голландия) Выставка художников Санкт-Петербурга (Арнем, Голландия)
1996
AB OVO. Выставка семьи Корниловых-Харшаков (Государственный музей-квартира А.С. Пушкина) Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Санкт-Петербург)
1997
Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Арнем, Голландия) Международный книжный салон (Санкт-Петербург)
1999
Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Центр книги и графики, Санкт-Петербург) Выставка к 200-летию А.С. Пушкина (Музей-усадьба П.П. Чистякова, Царское Село) Выставка к 250-летию Гёте (Центр книги и графики, Санкт-Петербург) Выставка к 100-летию В. Набокова (Центр книги и графики, Санкт-Петербург)
2000
«Последние рисунки ХХ века» (Союз художников, Санкт-Петербург)
2001
«Лето» (Центр книги и графики, Санкт-Петербург) Персональная выставка совместно с А. Харшаком (Антверпен, Бельгия) «Абстракция в России. ХХ век» (Государственный Русский музей)
2002
Первая Санкт-Петербургская биеннале графики (Союз художников, Санкт-Петербург) Персональная выставка совместно с А. Харшаком в галерее Capella Arte Falco (Антверпен, Бельгия) Персональная выставка A posteriori (Центр книги и графики, Санкт-Петербург)
2003
Персональная выставка «После L» совместно с А. Харшаком (Санкт-Петербург)
2004
Вторая Санкт-Петербургская биеннале графики (ЦВЗ «Манеж», Санкт-Петербург) «Игрушка для Сальвадора». Выставка к 100-летию Сальвадора Дали (Музей игрушки, Санкт-Петербург)
2005
Первая международная выставка расписной деревянной игрушки (Музей Художественно-промышленной академии, Санкт-Петербург)
2006
Третья Санкт-Петербургская биеннале графики (ЦВЗ «Манеж», Санкт-Петербург)
2007
Современная графика Санкт-Петербурга (Южно-Сахалинск)
2008
Четвертая Санкт-Петербургская биеннале графики (Союз художников, Санкт-Петербург) Выставка к десятилетию Центра книги и графики «Нам 10 лет» (Центр книги и графики, Санкт-Петербург)
2009
«Диалог со всем миром». Выставка расписной деревянной игрушки. (Музей Художественно-промышленной академии, Санкт-Петербург)
2010
Viva Familia. Выставка семьи Корниловых-Харшаков. (Государственный музей истории Санкт-Петербурга. Петропавловская крепость) Рождественская выставка. Галерея «Стекло. Росвуздизайн». Санкт-Петербург 23-й Весенний салон искусств. Ле Пуар сюр Ви (Франция)
2012
Восьмой салон искусств. Брандерион (Франция)
main exhibitions 1989
Seventh national exhibition of print graphics (Moscow)
1991
Art-Hamburg (Hamburg, Germany) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Guetersloh, Germany) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (editorial house of “Unost” magazine, Moscow) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Varberg, Sweden)
1992
Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Saint-Peterburg)
1995
Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Arnhem, the Netherlands) Exhibition of Saint-Petersburg artists (Arnhem, the Netherlands)
1996
“Ab Ovo” — exhibition of Kornilovs-Kharshaks family (State museum-apartment of A.S. Pushkin) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Saint-Peterburg)
1997
Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Arnhem, the Netherlands) International Book Show (Saint-Peterburg)
1999
Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Centre for Book and Graphics, Saint-Peterburg) Exhibition, dedicated to the 200 years anniversary of Alexander Pushkin (Museum-estate of P.P. Chistyakov, Tzarskoe Selo) Exhibition, dedicated to the 250 years anniversary of Goethe (Centre for Book and Graphics, Saint-Peterburg) Exhibition, dedicated to the 100 years anniversary of Vladimir Nabokov (Centre for Book and Graphics, Saint-Peterburg)
2000
“Last drawings of the XX century” (Guild of artists, Saint-Petersburg)
2001
“Summer” (Centre for Book and Graphics, Saint-Peterburg) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Antwerp, Belgium) Äbstract art in Russia. XX century» (State Russian museum)
2002
First Saint-Petersburg Graphic biennal (Guild of artists, Saint-Petersburg) Personal exhibition together with Andrey Kharshak (Antwerp, Belgium) Personal exhibition “A posteriori” (Centre for Book and Graphics, Saint-Peterburg)
2003
“After L” — personal exhibition together with Andrey Kharshak (Saint-Peterburg)
2004
Second Saint-Petersburg Graphic biennal (Central exhibitions hall “Manege”, Saint-Petersburg) “A toy for Salvador” — exhibition dedicated to the 100 years anniversary of Salvador Dali (Toys museum, Saint-Petersburg)
2005
First international exhibition of painted wooden toys (Museum of the Academy of Applied and decorative arts, Saint-Petersburg)
2006
Third Saint-Petersburg Graphic biennal (Central exhibitions hall “Manege”, Saint-Petersburg)
2007
Contemporary graphic art of Saint-Petersburg (Yuzhno-Sakhalinsk)
2008
Fourth Saint-Petersburg Graphic biennal (Guild of artists, Saint-Petersburg) “We are ten” — exhibition, dedicated to the 10 years anniversary of Centre for Book and Graphics (Centre for Book and Graphics, Saint-Petersburg)
2009
“A dialog with the whole world” — an exhibition of painted wooden toys (Museum of the Academy of Applied and decorative arts, Saint-Petersburg)
2010
“Viva Familia” — exhibition of Kornilovs-Kharshaks family. (State museum of the History of Saint-Petersburg, Peter and Paul fortress) Christmas exhibition (“Glass gallery”, Saint-Petersburg) 23-d Spring art show (Le Poir sur Vie, France)
2012
8-th Art show (Branderion, France)
Музеи и коллекции, в которых хранятся работы Наталии Корниловой Государственный Русский музей Российская национальная библиотека Научно-исследовательский музей Российской академии художеств Всероссийский музей-квартира А.С. Пушкина (Санкт-Петербург) Объединение музеев Ленинградской области Государственный художественный музей Республики Татарстан Художественная галерея (Норильск) Галерея «Цезар» (Фритсла, Швеция) Галерея «Констхорнан» (Варберг, Швеция) Коллекция Дома правительства провинции Антверпен (Бельгия) Художественный музей Алтайского края (Барнаул) А также в частных коллекциях в США, Польше, Болгарии, Швеции, Франции, Нидерландах, Бельгии, Германии
Museums and collections which involve the works of Natalia Kornilova State Russian Museum Russian National Library Scientific and research museum of Russia’s Academy of Arts State museum-apartment of A.S. Pushkin The Museum union of Leningrad region State Art museum of Tatarstan Art Gallery (Norilsk) Ceasar gallery (Fritsla, Sweeden) Konsthornan gallery (Varberg, Sweden) Government collection of Antwerp (Belgium) Art museum of Altay region (Barnaul) Also in private collections in the USA, Poland, Bulgaria, Sweden, France, the Netherlands, Belgium, Germany.
Идея и дизайн Верстка и пре-пресс Авторы статей Корректура
Андрей Харшак, Митя Харшак Митя Харшак, Ярослав Иванов, Данила Серов Александр Боровский, Юрий Бобров, Татьяна Юрьева Нина Постникова
Отпечатано в типографии «Премиум Пресс» www.premium-press.ru
Санкт-Петербург 2012