Монах Меркурий (Попов). ЗАПИСКИ ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ by Egor Agafonov

Монах Меркурий (Попов)

ЗАПИСКИ

ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ

Монах Меркурий (Попов)

Записки пустынножителя

ÏÐÀÂÎÑËÀÂÍÛÉ ÑÂßÒÎ-ÒÈÕÎÍÎÂÑÊÈÉ ÃÓÌÀÍÈÒÀÐÍÛÉ ÓÍÈÂÅÐÑÈÒÅÒ ÌÎÑÊÂÀ * 2016

УДК 281.9 ББК 86.372 М 52 Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС Р16-601-0020

Монах Меркурий (Попов) М 52 ЗАПИ СК И ПУС Т Ы Н Н ОЖ И Т Е Л Я / Меркурий (Попов),

мон.; авт. предисл. А.Б. Рогозянский. — М. : Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2016. — 589 с., ил. ISBN 978-5-7429-0483-0 Эта книга — сжатая хроника почти тридцатичетырехлетней отшельнической жизни монаха-пустынника о. Меркурия (Михаила Попова, 1919—1996). Восемнадцатилетним юношей оказался он в колымских лагерях, освободившись через пятнадцать лет, вскоре скрылся в горах Абхазии, где уже нашли убежище ищущие отшельничества, гонимые, как и он сам, братья-пустынники. От его «Записок», издававшихся ранее в существенно измененном виде, невозможно оторваться: с первых же страниц погружаешься в удивительный мир отшельнического монашеского трудничества, сегодня мало кому знакомый даже по описаниям. Все, что рассказано в этой книге, происходило с ее автором в 60-х, 70-х и 80-х годах прошедшего века в горах недалеко от Сухуми. Здесь разворачивается удивительная история не только стойкой духовной, но и жестокой физической борьбы за выживание группы монахов и монахинь, избравших подвижнический путь. Текст книги издается по авторскому варианту, с самой небольшой необходимой правкой. В Приложении впервые публикуются несколько писем о. Меркурия разных лет к своему духовному сыну. Они наглядно подтверждают подлинность описанных автором в книге событий.

УДК 281.9 ББК 86.372

ISBN 978-5-7429-0483-0

РОСКОШЬ ЗЛОСТРАДАНИЙ

Р О С КОШЬ ЗЛОС ТРАД АН И Й Об этой книге и ее авторе О роскошестве злостраданий когда-то писал св. Григорий Богослов, вспоминая дни молодости и совместную их с другом Василием аскезу на просторах пустынной Малой Азии. И вот, по прошествии столетий, когда все изменилось до неузнаваемости, люди, близкие к нам по происхождению и обстоятельствам жизни, настойчиво ищут этот парадоксальный дар: изобилие трудностей и угроз. Отвага это или упрямство? Политическое ли диссидентство, презрение ль к обществу и цивилизации, отсталость и нелюдимость? Искание ли чудес, обыкновенная ограниченность и фанатическая, доходящая до исступления увлеченность своей идеей? Ничто из этого и даже все, взятое вместе, не объяснит происходящего на страницах «Записок» монаха Меркурия (Попова), представленных в ней характеров, отношений и, главное, самого факта обобщения и оформления по прошествии десятилетий разрозненного материала в книгу. В горах Абхазии пустынножители появились давно. Вероятно, были они здесь и в древнейшие времена, но нас будет интересовать более свежая история русских

А. Рогозянский

тшельников-монахов, начиная со второй половины XIX в. о В 1875 г. на абхазском побережье, на мысе, получившем название Новый Афон, по инициативе монахов русского афонского Свято-Пантелеимонова монастыря началось строительство большого Симоно-Кананитского монастыря. За 1880-е годы сюда перебралась значительная часть братии из Греции во главе со старцем Дисидерием. С Афона же было перенесено и характерное устроение, при котором часть монахов живет внутри монастырских стен, другие же расселяются по округе, в поселениях-пустыньках и обособленных келиях. По праздникам все сходятся в соборную монастырскую церковь. Впоследствии от Нового Афона возникли самостоятельные ответвления: монастыри и скитские монашеские общины. В 1880 г. был основан Успенский Драндский монастырь, иначе называвшийся Второафонским. В обеих обителях к концу XIX в. насчитывалось до 800 монахов; количество пустынножителей, точно никем не учтенное, также исчислялось сотнями. Череда горных поселений из Абхазии тянулась дальше, в направлении Анапы и Новороссийска, по другим землям Северного Кавказа. Кроме пустынножителей имелись и пустынножительницы. Центрами притяжения для женских поселений служили два крупных женских монастыря: Моквский Успенский монастырь и Команский Василиско-Златоустовский монастырь. Природные условия Абхазии благоприятствовали монашеской «колонизации». Климат и растительность здесь напоминали афонские. Даже в междугорьях, на полуторадвух тысячах метров над уровнем моря, процветало земледелие, позволявшее отшельникам добывать пропитание. Зимы со снежным покровом длились, как правило, всего 2—2,5 месяца, что создает неплохие условия для обитания в легких постройках. Немаловажно и то, что абхазское и грузинское население в этих краях в целом было миролюбиво

РОСКОШЬ ЗЛОСТРАДАНИЙ

и доброжелательно к русским, чего не скажешь о других горских народах. Однако грузины и абхазы, прежде имевшие и своих молитвенников и аскетов, теперь не выказывали расположения к монашескому подвигу. Из 500 человек братии на Новом Афоне в начале ХХ в. было всего двое абхазов; пустынножительство же в горах оставалось сплошь русским. И, конечно, горы. «Огромные горы, — пишет один современный исследователь, — среди которых человек кажется таким ничтожно маленьким, молча взирающие на проносящиеся мимо них столетия, возникающие и бесследно исчезающие города, племена и целые государства — и ничто не оставляет на них следа. Абсолютное, с трудом понимаемое не испытавшими его белое безмолвие горных вершин, и тут же покрытые густыми лесами огромные долины и ущелья без всяких признаков обитания человека, настоящие пустыни, где легко можно затеряться, уйти от мира». Внимание к абхазскому отшельничеству возникло с выходом в 1907 г. книги схимонаха Илариона «На горах Кавказа». В ней содержались сведения об умной молитве, ее делателях и некоторые наставления, данные старцем Дисидерием. Книга вначале была хорошо принята, получила рекомендации оптинского старца о. Варсонофия и трижды переиздавалась. Но она же стала причиной возникшего богословского спора об имени Божием и позже — монашеских волнений на обоих Афонах, Старом и Новом. В 1913 г. появилось особое послание Синода, осуждающее книгу старца Илариона. Имяславчество признавалось опасной ересью, на последователей его накладывалось церковное запрещение. В 1915 г. еще одну книгу о кавказских отшельниках, но уже в жанре путевых записок, опубликовал Валентин Свенцицкий. Она называлась «Граждане неба» и популярно рассказывала о поездке автора на Кавказ, встречах с отшельниками, их взглядах и образе жизни. Спорные

А. Рогозянский

опросы в ней не затрагивались, отношение к пустынножив тельству было благожелательным. Этой книге, написанной по-светски, ярко и талантливо, была уготована иная судьба: она появилась в годы религиозных поисков в среде русской интеллигенции, сопровождавшихся пробудившимся интересом к древнему святоотеческому учению, к монашеству и аскетизму. В противоположность официальной, «парадной» церковности в строгости монашеской жизни, в аскезе стали находить квинтэссенцию и преемство восточнохристианской духовности. Неудивительно, что «Граждане неба» были восприняты почти как сочинение апологетическое. И хотя взгляд интеллигенции на умное делание нередко был окрашен романтическим мистицизмом, последние предреволюционные годы дали ощутимый толчок для развития пустынножительства, привели новую братию в абхазские монастыри и новых отшельников в высокогорные пустыни. *** После 1917 г. горы Абхазии стали символом торжества веры и бессилия антицерковных преследований. Свободная жизнь христианского духа не замирала здесь все годы коммунистического правления. Аскеза дополнялась исповедническим подвигом. В 1924 г. власти закрыли Новый Афон, а за ним и Драндский монастырь. Множество монахов ушло на поселение в горы. В труднодоступных районах были основаны целые «монашеские республики». В легких постройках, в кельях, разбросанных по склонам гор на небольшом расстоянии друг от друга, могло проживать до двух сотен монахов или монахинь. Одно из крупнейших поселений располагалось в долине реки Псху. Жестокие гонения начались в 1936–1937 гг. Специально сформированные отряды НКВД прочесывали горы, выявляли монашеские общины и отдельных монахов в городах

РОСКОШЬ ЗЛОСТРАДАНИЙ

и селениях Абхазии и Грузии. Одних отшельников расстреливали на месте, других рассылали по тюрьмам, где большинство из них также ожидал смертный приговор по обвинению в контрреволюционной деятельности. Тщательность, с какой выкорчевывались остатки пустынножительства, наводила на мысль, что карательные органы были обеспокоены не количеством и влиянием монахов на местное население — уничтожалась сама память о подвижничестве как зримом проявлении совершенства и силы христианского духа. По окончании массированных облав единицы, пройдя лагеря, сумели вернуться в абхазские горы. Среди них был схииеродиакон Исаакий, о котором в числе прочих повествует книга о. Меркурия. Достоверно известно, что свой монашеский путь о. Исаакий начинал в Драндском монастыре, после оказался сослан на Колыму, отбыл длительный срок на приисках и уже в преклонном возрасте вернулся на пустынножительство. Лагерный путь еще одного неназванного кавказского монаха (может быть, того же о. Исаакия, судя по упоминаемым колымским лагерям и золотым приискам), описан о. Меркурием в книге «Записки монаха-исповедника» (М., изд-во Московской Патриархии, 2001). Имеются сведения о чудом сохранившихся в труднодоступных местах поселениях пустынников, избежавших ареста. Таким образом, в Абхазии уцелела преемственность традиций отшельничества от старого времени и подвижников первой волны. Еще в 1960-х там подвизались дореволюционные постриженники: старец схимонах Серафим из Верхних Барган, отошедший в возрасте 102 лет, монах Самон из Ново-Афонского монастыря и другие. *** В правление Никиты Хрущева в СССР репрессии против Церкви и верующих возобновились с новым ожесточением. Один за другим, в массовом порядке закрывались храмы

А. Рогозянский

варианту воспроизводим весь текст, внеся в него незначительные стилистические поправки и уточнения. Манеру изложения автора, разумеется, можно считать специфической. Тем не менее, и этот простоватый, «уклоняющийся» в церковнослявянизмы слог соответствует предмету повествования и отражает цельность и прямоту пустынножительского образа мысли. Возвращению внимания к книге монаха Меркурия способствовало и еще одно обстоятельство, о котором в завершение хочется сказать. За годы, прошедшие с момента первой публикации рукописи, многое значительно изменилось, однако опасения по поводу дерзостной ревности новоначальных, попыток восхитить благодать через силу, без необходимого предваряющего подвига, — остались. Кое-что из сегодня происходящего заставляет оценивать с осторожностью состояние современного умно-делательного движения: пророчества, благословения, рассказы о чудесах и видениях новых безмолвников. И все-таки нет большей скорби для нашего времени, чем скорбь иссушения веры, ее рационализации и умаления значения богообщения. Пускай не вершины молитвенных озарений, но молитва вообще является сегодня вопросом вопросов жизни Русской Православной Церкви. Сердце неуспокоенное, обращенное к Господу, сознает жизненную неполноту вне частой молитвы. Сердце неуспокоенное тоскует, мятется, желая найти и не находя полноты в сильных, но кратких эмоциональных порывах, во внешней деятельности, в мечтательных проектах и идеологиях разного рода. С волнением собирает оно крупицы, указующие на живое Богообщение. Верим, что книга о. Меркурия многое даст такому сердцу: имеющий очи и уши да видит и слышит. Андрей Рогозянский

Монах Меркурий (Попов)

Записки пустынножителя

ЗАПИСКИ

ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ

Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; сидит уединенно и молчит... Плач 3: 27—28

Бог одного от нас требует: того, чтоб сердце наше было очищаемо посредством внимания. Симеон Новый Богослов

Предисловие Предлагая благочестивым читателям свои скопившиеся за много лет записи о трудничестве жителей пустыни, мы прежде всего находим нужным сделать несколько оговорок. Возможно, иным критически мыслящим людям покажется неуклюже-странным, что некоторых пустынножителей, братьев во Христе, мы описываем под именами нарицательными, а не собственными. Но они еще здравствуют и усиленно подвизаются и, чтобы избежать неловкости и не создавать ненужной огласки их подвижничеству, мы решили прибегнуть к такому способу. Конечно, можно было бы назвать их вымышленными именами, как это принято в светской литературе. Но тогда мы совершили бы, по сути дела, нелепость, равнозначную кощунству, потому что имя каждому воцерковляемому человеку дается священнослужителем при крещении на основании церковных святцев, и менять его по собственному произволению никому не позволено, кроме церковнослужителя, если он совершает постриг этого человека в монашество (мантию), а впоследствии и в схиму. Поэтому мы и решили назвать монахов-пустынножителей именами

Монах Меркурий (Попов)

нарицательными: брат-пчеловод, брат — основатель пустыни (он же брат — житель дупла), больной брат и брат-ленивец. Книга эта в основном предназначена узкому кругу людей — членам христианской Церкви, а точнее — именно тем, кто живее и глубже других осознал сердцем свою вину в преступлении заповедей Божиих и по этой причине облекся в черные иноческие одежды — одежды пожизненного траура во свидетельство смерти души своей; кто взял в руки четки и днем и ночью, многострадально сокрушаясь сердцем, возымел единственную заботу и единственное стремление: хотя бы в конце жизни приклонить к себе милость Божию через непрестанную покаянную молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного (грешную)». К этим деятельным ревнителям благочестия, отстранившимся от широкого мирского пути и безвозвратно устремившимся по призыву Господа нашего Иисуса Христа на узкий и тернистый путь подвижничества, мы обращаем свое повествование, желая помочь им в аскетическом преуспеянии. С глубокой древности преподобные отцы призывают всех на это трудничество, именуя его художеством из художеств и наукой из наук. О нем они написали множество трудов, указав методы, с помощью которых возможно постигнуть эту великую науку — науку молитвы. Апостол Петр сказал: Трезвитесь, бодрствуйте*, а апостол Павел добавил: Непрестанно молитесь**. * 1 Петр. 5:8. ** 1 Фес. 5:17.

ЗАПИСКИ

ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ

Святой Исаак Сирианин на основании опыта своих современников заверял, что без непрестанной молитвы к Богу приблизиться невозможно. Однако очевидно, что абсолютное большинство членов христианской Церкви смыслу этих заповедей не придают особого значения. Потому, обращая речь свою к редким взыскателям непрестанной молитвы, мы взываем к ним словами преподобного отца нашего Парфения Киевского, который утверждал, что без уединения непрестанной молитвы не приобретешь, и к тому добавлял, что без непрестанной молитвы в уединении жить не сможешь. Всякий новоначальный пустынножитель, особенно из числа монастырской братии, ступает на узкий и тернистый путь отшельничества с великой боязнью, едва решаясь на мироотреченный образ жизни, на непременное ограничение себя в вольготности бытия. На первых порах, в еще не привычных ему обстоятельствах иного уклада жизни украдкой не раз начинает он мечтать, самообольщаться и обращать мысленный взор вспять — к налаженному пути, которым шествуют многие друзья его, черноризцы, находящиеся за высокими стенами монастырей, — забывая слова, сказанные в предостережение всем святым отцом Исааком Сирианином: никто не взошел на Небо, живя прохладно. Об этом прохладном пути мы знаем, где он оканчивается. Претерпев великие лишения и невзгоды, возникавшие на их тернистом пути, проведя в отшельничестве более трех с половиной десятилетий и истощив свои физические силы, жители современных пустыней призывают на смену себе молодых ревнителей

Монах Меркурий (Попов)

благочестия, желая передать им тяжелый крест, который они приняли в далекие годы от прежних уединенников, завершивших свой многострадальный путь и давным-давно покоящихся в земле. Описав свой опыт, они предлагают восприемникам этого креста воспользоваться приведенными в записях наставлениями во избежание непредвиденных роковых ошибок гибельного заблуждения, которые непременно должны будут встретиться на подвижническом поприще. Они взывают к способным утвердиться на этом тягостном пути и призывают будущих созидателей умного безмолвия последовать их примеру и посвятить свою жизнь служению Богу в глухой пустыне: вдали от людской молвы овладевать навыком умносердечной молитвы, чтобы достичь состояния глубокого молчания ума, которое дается немногим. Не пугайтесь пустыни! Господь ниспошлет вам Свое невидимое благодатное наитие, благодаря которому вы укрепитесь в этом неведомом вам житии и впоследствии возлюбите его, осознав несомненную истину о его великой пользе для себя, и потом будете убегать от мира, опытом изведав на себе правоту изречения прежде живших отцов-пустынножителей: что бывает с рыбой, когда ее вытащат из воды, то же самое бывает и с монахом-пустынножителем, когда он, оставив свою келию, начнет шататься по перепутьям мира. Ибо мир, по слову Исаака Сирианина, не отпустит от себя любителей своих до тех пор, пока не лишит их вечной жизни*. * Ср.: И кем, хотя отчасти, возобладала любовь к миру, кто опутан им, тот не может выйти из рук его, пока мир не лишит его

ЗАПИСКИ

ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ

И вот, когда книга истекшей жизни того, кто обрек себя на богоугодное трудничество, руками ангела-хранителя будет положена пред лице Праведного Судии, тогда решится участь души каждого из подвизавшихся по мере ревности, проявленной в годы покаянных трудов. От их усердия будет зависеть приговор о будущей вечной жизни — либо вечное блаженство, либо вечная мука. В завершение нашего предисловия мы расскажем, как чудодейственно может быть явлен духовный плод умного делания — это повествование из уст в уста передавалось отцами-пустынножителями. Не особо давно близ одного из тех мест, о которых пойдет речь в наших записях, жили неподалеку друг от друга несколько монашечек. У одной из них, престарелой схимонахини, была молодая послушница, которая почти ежедневно ходила в близлежащее село и приносила продукты для своей духовной матери. Жили они так довольно долго. Однажды в пути послушница попала под холодный осенний дождь, от которого негде было укрыться. Она промокла до нитки, пока дошла до своей келии, сильно перезябла и заболела. Старица как могла лечила ее прогреваниями, но ничего не помогло: вскоре послушница умерла. Схимонахиня, оставшись одна, стала без конца плакать, причитая: «Господи, с меня Ты взыщешь за ее душу, ведь ради меня она почти никогда не выполняла своего жизни. — Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 21. М., 1993 (репр.). С. 83.

Кавказские пустынножители

Приложение

«ВОЗМОГАЙ О ГОСПОДЕ» Письма монаха Меркурия диакону Николаю

554

Монах Меркурий (Попов)

«В О З М О Г А Й О Г О С П О Д Е» П И С Ь М А Д И А К О Н У Н И К О Л А Ю

555

У писем отца Меркурия, как и у многих документов, оберегаемых от бдительного ока власти и не предназначенных для распространения, неясная и необычная судьба. Те, что публикуются в этой книге, были переданы нам иеромонахом Свято-Лукиановой пустыни отцом Никодимом (Пу довкиным). В пустынь они попали фактически случайно: один из насельников пустыни оказался по делам в ТроицеСергиевой лавре, там к нему подошел незнакомый монах и протянул тоненькую пачку писем, объяснив, что это — письма отца Меркурия и что он передает их в Лукианову пустынь потому, что там провел свои последние годы земной жизни отец Меркурий. Мы не знаем ни имени монаха, сохранявшего письма, ни того, как они у него оказались. Мы не знаем даже, совпадает ли истинный адресат писем отца Меркурия с именем, указанным на конверте: не исключено, что он так же, как и сам отец Меркурий, получал их через чьи-то руки. Однако адрес и имя корреспондента отца Меркурия неизменны, в то время как письма для себя самого он просит отсылать на разные адреса, разным лицам. Ни в одном из писем нет дат. Не сохранились они и на конвертах. Самым общим образом их можно датировать концом 1980-х — началом 1990-х годов: ожидаемая грузино-абхазская война заставила о. Меркурия покинуть место своего пустынножительства и перебраться в Россию

556

Монах Меркурий (Попов)

(последние его письма уже не из Абхазии, а из СвятоЛукиановой пустыни во Владимирской области). Судя по письмам, отца Меркурия и отца диакона связывали наставнические, близкие отношения и, конечно, писем было гораздо больше, но они, скорее всего, не сохранились. Чья-то заинтересованная рука — может быть, самого отца диакона — подчеркивала в них некоторые места, особенно важные мысли; на некоторых конвертах помечено содержание письма. Ясно, что эти письма читали разные люди, что их передавали друг другу именно как наставления: учитывая обстановку в стране в те времена, можно понять, как бесценны были уроки отца-пустынника для верующих людей. На одном из конвертов с письмами неизвестной рукой (возможно, что и адресата) написано: «Не рвать. Чаще читать». Последуем и мы этому призыву. Перекличка между книгой отца Меркурия и письмами несомненна: они или пересказывают, или подтверждают то, о чем рассказывает автор «Записок пустынножителя». Несколько писем, почти дословно повторяющих текст будущей книги (возможно, как раз тогда и создававшейся), мы опустили. Публикуются письма с минимальной необходимой правкой и с учетом современных правил пунктуации.

*** Мир тебе о Господе, сущий отец дьякон! Пишу это письмо в состоянии крайне пессимисти ческого настроения, после редкостно странного происшествия, явившего для меня немалое удивление. В половине зимы этого года на одну из колхозных пасек, находящуюся в наших краях, заявился какой-то неизвестный русский человек средних лет и нанялся по договоренности с пасечником на столярную работу. Тот приютил его на жительство в своем домике, и он занялся ремонтом ульев. Выдавая себя за благочестивого человека, он стал расспрашивать пасечника относительного того, чтоб найти где-нибудь верующих людей и приобрести у них для себя крест. Пасечник сказал, что недалеко от его пасеки за склоном горы проживает монах-пустынник по имени Аввакум. Тот с интересом стал расспрашивать, как добраться до этого монаха. Пасечник сам лично не был у него, но понаслышке от других рассказал о некоторых приметах, по которым мож-

558

Монах Меркурий (Попов)

но было бы сориентироваться в пути, и тот, не теряя времени, на другой же день направился в розыски. Почти безошибочно отыскал местонахождение келии отца Аввакума и благоговейно зашел в нее, перекрестившись на висящие иконы, начал расспрашивать о том, как бы ему приобрести для себя крест. Монах Аввакум подарил ему имевшийся у него запасной крест, и тот одел его на шею и с благоуветливостью завел душеспасительную беседу, причем замечу, что имел элементарные понятия о православном вероисповедании и даже был несколько знаком с историей христианства. В продолжение собеседования он с участием стал расспрашивать об отшельнической жизни в этих пустынных дебрях и, между прочим, с осторожностью, как будто из сочувствия, осведомился, нет ли еще кого в этих местах, по образу жизни подобного ему? Отец Аввакум, расположившись к нему доверием, в простоте сердца поведал о том, что не особенно далеко от него в сторону берега моря проживает так же, как и он, еще один монах — пустынник отец Меркурий. «А в каком же месте?» — как будто невзначай спросил тот. Отец Аввакум, не подозревая, что имеет дело с двуногим волком, облекшимся в овечью шкуру, сказал ему про ключевой ориентир, по визиру которого легко можно было отыскать затерявшуюся среди субтропических зарослей и вековых деревьев одинокую мою келию. Тот лукаво улыбнулся, и по окончании душеспасительной беседы окаянный нечестивец, прикинувшийся христолюбцем, вытащил из рукава своего пиджака огромный нож и сказал Аввакуму:

«В О З М О Г А Й О Г О С П О Д Е» П И С Ь М А Д И А К О Н У Н И К О Л А Ю

559

Монах Меркурий (Попов). 1990-е гг.

«Сиди на месте не двигаясь», — и начал обыск. Нашел у него сто рублей денег, потом сложил в рюкзак имевшиеся в келии иконы и книги, в том числе и богослужебные. Видя это, отец Аввакум сказал ему: «Книги и иконы ты оставь здесь в келии, я привезу тебе за них из города двести рублей». Тот, возрадовавшись, начал торопить Аввакума, чтобы в сию же минуту пойти с ним к автодороге, и с попутной автомашиной проводил его в город, а сам, не медля часа времени, начал разыскивать мою келию и к вечеру

560

Монах Меркурий (Попов)

другого дня заявился и ко мне. Этот волк не стал уже прикидываться ягненком, а сразу, войдя в келию, вытащил из рукава нож, воткнул его в пол и начал производить обыск. Денег у меня было всего лишь пять рублей, так что он не стал их даже и брать. Книги основные у меня были припрятаны, а потому он их не обнаружил, но, найдя мой паспорт, положил его себе в карман, хотел было взять и висевшие в келии иконы, но я сказал ему: «Паспортом моим ты не сможешь воспользоваться при всем желании потому, что я по возрасту на половину старше тебя, и иконы тебе не удастся никуда спровадить, потому что назад сему три недели человек, подобный тебе, ходил по городскому храму и кой-кому предлагал купить имевшуюся у него икону. Одна женщина с возмущением сказала: “Ишь нечестивец, носит икону за задом, не имея к ней никакого благоговения, сразу видно, что где-то украл и продает…” Тот сразу же куда-то скрылся поспешно, хорошо, что не позвонили в милицию, там бы быстро дознались, откуда она попала в его руки». Тогда он отдал мне паспорт и повесил на место иконы, вместо них набрал из моего ящика продуктов, положив туда же и некоторые вещи, и перед уходом сказал: «Я приду к тебе еще раз» и ушел. Слова эти мне поразмыслились многозначительными. Видя то, что он остриженный, у меня сложилось заключение, что это бандит, убежавший либо из тюрьмы, либо из концлагеря, и теперь рыщет повсюду, отыскивая себе пристанище на время зимы. Перед ним не существует никаких преград, он не остановится

«В О З М О Г А Й О Г О С П О Д Е» П И С Ь М А Д И А К О Н У Н И К О Л А Ю

561

ни перед какими затруднениями, решась на любое преступление. Моя келия для него — это просто ценная находка, тем более в таком захолустье, со всеми житейскими удобствами и, самое главное, что с запасом продовольствия. Обсудив случившееся стечение обстоятельств, я решил покинуть свою пустынь и на время уйти в город. Пробыв в городе около двух недель — а за этот период в горах начался снегопад, чего я и не ожидал, — воспользовавшись ненастьем, рассудилось мне проведать свою пустыньку. Доехав до определенного места лесовозной автомашиной, я пошел по тропиночке, занесенной снегом, подымаясь вверх по горе; не видно было никаких подозрительных следов. Подходя к своей келии, я увидел невдалеке от нее бродящее по окрестностям стадо коров, пригнанное пастухом: он всегда в зимний период пасет их в этих местах. Отворив дверь в свою келию, я был немало смущен тем, что нежеланный гость был вторично и перевернул в ней все вверх дном, производя еще раз тщательный обыск. Надо полагать, что он все ж таки действительно вознамерился квартировать в моей келии, о чем свидетельствовали принесенное им полотенце, туалетное мыло и эмалированная кружка. Но вот неожиданно появившийся со своими коровами сельский пастух расстроил все его замыслы, и он, как видно, поспешно убрался, чтоб не быть замеченным. Прошло уже более четырех недель, как я живу опять в своей келии и все размышляю только о том, в чем же суть этой случившейся оказии?

590

Монах Меркурий (Попов)

Он пишет, что под этими добрыми делами многие неправды кроются, то есть некоторая кривизна, о которой и сам человек не догадывается. Как в чисто убранную комнату иногда сквозь маленькую скважинку или щелочку проглянет тонкий луч солнца, то сколько там всякой пыли, летающей в воздухе, отсветится, вот так и в наших правдах, пишет он, при Суде Божьем многие неправды обнаружатся. Писать на этом заканчиваю, бывай здоров, возмогай о Господе. Письма пиши по измененному адресу: Владимирская область, Александровский р-н, п/о Бакшеево, поселок Лукьянцево, Жильниковой Зинаиде Димитриевне. В конце адресата ставь так: + М — это будет пометкой, что письмо предназначено для меня.

Содержание А. Рогозянский. Роскошь злостраданий........................ 5 Монах Меркурий (Попов) З А П ИС К И П УС Т Ы Н НОЖ И Т Е Л Я........................ 21 При лож ение «ВОЗМОГА Й О ГО С ПОД Е » Письма монаха Меркурия диакону Николаю ....... 551

Монах Меркурий (Попов) ЗАПИСКИ ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ В книге использованы фотографии Евгения Германа и Тенгиза Тарба Выражаем сердечную благодарность братии Свято-Лукиановой мужской пустыни и лично иеромонаху Никодиму (Пудовкину), О.В. Косик и Дмитрию Трибушному за предоставленные для этой книги материалы.

Главный редактор издательства прот. Владимир Воробьев Организация проекта Е.Ю. Агафонов Редакторы И.В. Мамаладзе, А.Б. Рогозянский Корректор А.А. Бондаренко Художественное оформление С.А. Хидоятов Обработка иллюстраций и верстка Я.И. Хорева Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета 113184, Москва, Новокузнецкая ул., 23 б izdat@pravslovo.ru Подписано в печать 24.03.2016 Формат 84х108/32. Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем 18,5 п. л. Тираж 5 000. Заказ № Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «Можайский полиграфический комбинат». 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93