Синагога и еврейская школа благодарит благотворительный
фонд Памяти Михаила Рудяка за щедрую поддержку
Еврейский центр русскоязычной общины Бостона
Publisher:
Editor:
Associate Editors:
Editorial Director:
Business Manager:
Rabbi Yoseph Y. Zaltzman
Ella Vorovitch
Rabbi Yisroel Karpilovsky
Rabbi Dan Rodkin
Design and Layout:Ella Vorovitch
Proofreading:Larissa Tchoumak
Mikhail Khazin
Адрес: Greater Boston Jewish Russian Center 29 Chestnut Hill Avenue Brighton, MA 02135
Телефон: 617-787-2200
617-787-4693
E-mail: exodus@shaloh.org
Website: www.Shaloh.org
Exodus Magazine Boston Edition is published monthly by the GREATER BOSTON JEWISH RUSSIAN CENTER
March April 2023
Issue 77
Registration Number 770
Circulation 4,000
Подписка: $ 18
Printed in USA
Мнения, высказываемые авторами публикуемых материалов, не обязательно
совпадают с мнением редакции.
Реклама и объявления в следующий выпуск принимаются до 13 числа текущего месяца.
Каждый год в четырнадцатый день месяца Aдар мы отмечаем праздник Пурим, исполняя заповеди праздника, установленные более 2300 лет назад. Мы читаем Мегилу — «Свиток Эстер», дарим Мишлоах Манот –подарки с едой и напитками, даем цдаку, принимаем участие в веселой праздничной трапезе. Но Пурим — не просто веселье и шум, маскарад и хаменташен, это наша история. Читая Мегилат Эстер, мы вновь и вновь переживаем события, которые произошли более 2300 лет назад, размышляем о причинах и следствиях, оцениваем мотивы поведения героев, их характеры и поступки. Следим за цепью казалось бы случайных событий и понимаем, что даже если Вс-вышний не присутствует в нашей жизни явно, Он все равно с нами, всегда и везде, дает силы, чтобы выдержать испытания, и выбирает людей, способных спасти еврейский народ. Такие силы были даны Эстер и Мордехаю. Что мы знаем об Эстер? Скромная еврейская девушка Адасса, сирота, выросшая в доме своего дяди Мордехая, жила по законам Торы. Не по своей воле пошла она на «кастинг» кандидаток на должность персидской царицы, как сказано в Свитке: «Эстер взята была в царский дом». Однако, даже оказавшись там, «не просила она для себя ничего», чтобы понравиться царю, продолжая по мере возможности сопротивляться любым действиям, которые могли вызвать к ней повышенный интерес в глазах Ахашвероша. Ее брак с царем не был ее добровольным выбором, она была принуждена к этому. А откажись Эстер выполнить желания царя, она, несомненно, была бы тут же предана смерти (если уж Ахашверош так разделался с Вашти, наследной царицей, то что говорить об обычной девушке).
Жизнь во дворце оказалась испытанием. Выполняя наставления Мордехая, она никому не говорила о своем происхождении. Не говорила, но помнила и проявила инициативу и мудрость в решении вопросов кошерной еды и соблюдения Шаббата – так, чтобы об этом никто из окружающих не знал.
Наши мудрецы говорят, что самое главное – это действие. Эстер действует, даже когда это смертельно опасно. Первая реакция на слова Мордехая, что она должна идти к царю и умолять его о своем народе, –страх. «Все служители царя и народ областей царских знают, что для каждого мужчины или женщины, которые придут незваными во внутренний двор к царю, один закон для них – смертная кара», - говорит она. Учитывая свое высокое положение, она вполне могла
чувствовать себя в безопасности, и Мордехай, безусловно, был прав, когда сказал ей, что евреи могут спастись и другим образом. А если так, то зачем ей нужно было подвергать свою жизнь опасности ради других? Но Эстер не думает о себе. Оценив ситуацию и поняв корень проблемы, Эстер берет руководство на себя. Она говорит Мордехаю, что он должен делать: «Иди, собери всех Йеудеев, находящихся в Шушане, и поститесь ради меня: не ешьте и не пейте три дня – ни ночью, ни днем; и я со служанками моими (тоже) буду так же поститься, а потом пойду к царю, хотя это и не по закону, и если уж погибать мне, то погибну». Они оба, Эстер и Мордехай, понимали, что причина бед – не Аман с Ахашверошем, что корень проблемы в том, что евреи потеряли связь со Вс-вышним. А значит, первое, что надо сделать, – эту связь восстановить.
Рискуя жизнью, но готовая к самопожертвованию, Эстер нарушает приказ царя и после трехдневного поста приходит к нему. Она не только дает указания, она действует.
Так какая она, Эстер? Скромная, честная, инициативная, мудрая, понимающая причины и следствия, способная руководить, готовая к самопожертвованию ради своего народа. Не случайно Свиток назван ее именем.
Основоположник хасидизма Баал Шем Тов говорил: «Тот, кто читает Мегилат Эстер как обычную историческую книгу, не выполняет заповедь». Эту книгу надо читать так, как будто ее события происходят здесь и сейчас.
Праздник Пурим, действия Мордехая и Эстер учат нас, что решение проблем надо начинать с духовных действий, с укрепления связи со Вс-вышним, с веры в Его руководство. Любое, даже самое маленькое действие, любая мицва будет сосудом для Его благословений. А в праздник Пурим мы должны выполнить четыре мицвы!
Веселого Пурима!
С уважением, Элла Ворович
«Как Аман, сын Амдаты, агагитянина, врага всех иудеев, задумал погубить евреев и бросал пур – то есть жребий – об истреблении и погублении их…»
Свиток Эстер 9:24-26
Многие события внесли свою лепту в спасение евреев от указа Амана: Эстер стала царицей после Вашти; Мордехай вдохновил евреев Шушана и поднял их для покаяния и молитвы; бессонная ночь Ахашвероша, когда ему напомнили о том, как Мордехай спас его жизнь, после чего царь приказал Аману провести Мордехая с парадом по улицам Шушана; просьба Эстер к царю о милости к евреям и ее борьба с кознями Амана; повешение Амана; война евреев с врагами13 адара.
Все эти происшествия сыграли большую роль в чудесной истории, случившейся в Пурим. Тем не менее, название праздника, отражающее его суть, берет начало в источнике печальных событий того времени. Оно происходит от персидского слова пур - жребий, который бросал Аман, выбирая дату для уничтожения евреев.
А зачем Аману вообще нужно было кидать жребий? Намного проще было бы выбрать подходящий день или несколько дней, чтобы исполнить свои коварные планы, правда?
В еврейском календаре существует еще один праздник, имеющий отношение к жребию. Это Йом Кипур. Во времена Храма в этот день Первосвященник кидал жребий, чтобы определить, какому из двух козлов суждено стать жертвоприношением Вс-вышнему, а какому – унести с собой в пустыню все грехи еврейского народа.
В еврейском календаре, на первый взгляд, сложно найти две даты, настолько непохожие. Йом Кипур – самый торжественный день в году. Этот день посвящен поиску себя и раскаянию; в Йом Кипур мы соединяемся с неприкосновенной сутью чистоты внутри нас, чтобы оттуда черпать искупление прошлому и разрешение будущему. Следовательно, совершенно естественно для Йом Кипура быть днем высвобожденной духовности и отрешения от материальности. В Торе сказано, что в этот день евреи должны отказаться от еды, питья и телесных удовольствий. И в этот день земной человек похож на небесного ангела.
Пурим, наоборот, считается самым материальным праздником. Этот день посвящен обильной трапезе и возлияниям. В Талмуде даже сказано, что в Пурим еврей должен «напиться так, чтобы не услышать разницы между словами “проклят Аман” и “благословен Мордехай”». Как объясняют мудрецы, Пурим олицетворяет собой физическое спасение еврейского народа. Есть праздники (например, Ханука), что установлены в память о спасении еврейских душ, когда враги пытались отвернуть нас от веры. В такие дни мы соблюдаем ряд обычаев “духовного” толка (например, зажигание меноры или чтение молитвы Галель). В Пурим же мы празднуем физическое спасение нашего народа, ведь Аман стремился не к ассимиляции евреев или к обращению их в язычество, но к фактическому их уничтожению. И поэтому в Пурим мы помогаем неимущим, посылаем угощение друзьям, устраиваем обильную трапезу и пьем до забвения.
В Йом Кипур мы постимся и молимся, а в Пурим – веселимся. Тем не менее Зогар рассматривает эти два праздника как внутренне взаимосвя-
занные. Более того, он толкует название Йом аКипурим (такое название дано Йом Кипуру в Торе), как “день, подобный Пуриму ” (Йом кеПурим)!
Жребий символизирует собой то, что человек полагается на волю случая в ситуации, когда нет веских причин сделать выбор в пользу чего-либо, и тогда мы предаем себя в руки сил, лежащих за пределами нашего понимания.
Ихчитаютивсамыерадостныемоменты,ивминутыпечали.Все150псалмов читаютвтечениееврейскогомесяца.Дляэтогопсалмыразделенына29или 30отрывков.ЛюбавичскийРебенеоднократноподчеркивал,чтовсвятых строчкахпсалмовкроютсявеликиеблагословения,ипоэтомуважнокаждый деньпосвящатьнесколькоминутихчтению.Такжепринятомолитьсязавсех членовсемьи.Номерпсалма,которыймычитаемзаблизкогочеловека,зависит отеговозраста:количествопрожитыхлет+1.Например,сынуисполнилось10 лет–читаетсяпсалом№11,кому-то52года–читается№53.Нижеприводитсяпорядокчтенияпсалмов. P.S.УнасвофисевысможетеприобрестикнигуПсалмовнарусскомили английскомязыках.
Тут и скрыто значение жребия, который Коэн Агадоль бросает в Йом Кипур. Мы все стоим перед Вс-вышним с грузом своих греховных мыслей и поступков, и, по логике вещей, не должны быть оправданы перед Ним. Поэтому мы отдаем себя на волю жребия, неподконтрольного логике, необъяснимого с точки зрения здравого смысла и не принимающего во внимание ни наши заслуги, ни проступки. Мы отказываемся от всего земного: еды, питья, обычных человеческих радостей, а также от здравого смысла. Мы надеемся только лишь на Творца и молимся, чтобы Он снизошел до нас в своей Доброте и Мудрости лишь по той причине, что Он – наш Создатель.
Жребий Амана был лишь попыткой извратить и подчинить себе законы Б-жественного. По его мнению, евреи хоть и воплощали замысел Вс-вышнего в этом мире и находились по этой причине под Его защитой, Б-г стоит выше всего мирского, и Его понятие о добродетели и заслугах не подпадает под категории добра и зла. Б-жественная воля так же непредсказуема, как бросок игральных костей. И Аман решил рискнуть. А вдруг повезет?
В Талмуде сказано: «Когда жребий, брошенный Аманом, выпал на месяц Адар, он возрадовался и воскликнул: “Это жребий пал на месяц, когда умер Моше! Да, Моше дал Израилю Тору, но и он смертен, и он является частью этого мира; а я превзошел его – мой жребий вознес меня, и я затмил свет народа Израиля в глазах Б-га”».
Аман не учел, что Адар был месяцем не только ухода Моше из этого мира, но и месяцем его рождения. То есть, Аман неверно истолковал свой жребий. На экзистенциональ-
ном уровне жребий гласил, что отношение Вс-вышнего к еврейскому народу не может быть однозначным и неизменным. Иногда он больше заслуживает Его защиты и покровительства; иногда меньше. (В Талмуде раскрывается причина того, почему Аману было позволено запугать евреев: они поклонялись образу Навуходнецара и принимали участие в пиршестве идолопок лонников, оскверняющих священную утварь Храма).
На этом уровне реальности «смерть» Моше была возможна. Но отношение Б-га к Его народу превосходит земное непостоянство. На уровне, где «тьма подобна свету», а «добро» и «зло» не имеют принципиальных отличий в глазах Творца, спасение народа Израиля зависит только от Него, просто потому, что такова Его воля.
Слова пророка (Малахи 1:2) гласят: «Разве Эйсав – не брат Якову? — сказал Г-сподь. — Но люблю Я Якова». Хотя Эйсав и
был грешником, а Яков – пра-
ведником, Б-жественный жребий всегда выпадает избранным.
Таким образом, праздник Пурим берет свое название от жребия, брошенного Аманом именно потому, что это – единственная деталь, играющая роль в самой сути праздника.
Йом Кипур и вправду “день, похожий на Пурим”: оба праздника представляют собой временные точки, в которых проявляются законы, не укладывающиеся в обычные рамки восприятия.
Но между этими праздниками есть существенная разница. В Йом Кипур мы отказываемся от всего, что привязывает нас к земному. Но сам факт того, что эти узы могут «мешать» святости этого дня, свидетельствует о том, что мы не вполне от них свободны. Поэтому Йом Кипур лишь “день, похожий на Пурим”, поскольку в этот праздник мы способны достичь лишь поверхностного сходства с сущностью Пурима.
Чудо Пурима заключалось в том, что Вс-вышний утвердил свой сверхэкзистенциальный выбор народа Израиля, но это чудо полностью облеклось в природу. Все произошло естественным образом: Эстер понравилась Ахашверошу, и он сделал ее своей царицей; Мордехай раскрыл заговор против Ахашве-
роша, и годы спустя царь об этом вспомнил; Эстер переубедила царя, поборола Амана и добилась его казни, поставив на его должность Мордехая. Но именно поэтому Пурим считается одним из величайших чудес, явленных евреям, – чудом, при сотворении которого не нарушался естественный порядок вещей, но природа стала инструментом чуда.
Тот же закон работает и на уровне индивидуальном: совершенное преодоление материального осуществляется не изнурением тела и подавлением физической личности, но преобразованием физического начала в инструмент Б-жественной воли. Поэтому Пурим – это день, когда мы наиболее материальны, но одновременно демонстрируем такую преданность Творцу, которая превосходит рациональные законы и устои - даже такие аксиомы, как “проклят Аман” и “благословен Мордехай”.
В Йом Кипур мы получаем силы д ля того, чтобы подняться над законами физики и рациональности. А Пурим дает евреям силы жить такой физической жизнью, которая сама по себе пронизана иррациональной преданностью Б-гу.
Источник: «Ликутей Сихот», т. 4, стр. 12781279. www.ru.chabad.org
Путеводитель по праздникам
дважды прослушать чтение Мегилат Эстер –первый раз - вечер Пурима, второй - в Пурим днем.
• Приготовьте все для праздничной трапезы или зарегистрируйтесь на JRCC Пурим- Банкет. Для этого посетите сайт jrcc.org/PurimFeast.
• Подготовьте продукты для подарочных наборов Мишлоах
Манот
• Запланируйте сделать
Основные заповеди праздника:
1. Чтение «Мегилат Эстер»: надо дважды прослушать «Cвиток Эстер».
2. Мишлоах Манот – рассылка «вкусных подарков» друзьям.
3. Благотворительность: сделайте пожертвование нуждающимся
радостный праздник в память о чудесном спасении евреев во времена Персидской империи (356 г. до н. э.). Премьер-министр царя Ахашвероша Аман задумал «уничтожить, убить, стереть с лица земли всех евреев… за один день». Аман бросил жребий («пурим», по-персидски), чтобы определить дату своего плана. Слово «пурим» и послужило названием праздника.
4. Праздничная трапеза
Понедельник, 6 марта | 13 Адара II | Пост Эстер (с 4:44 утра до 18:08) Пост Эстер - от рассвета до вечера - проводится в память о трехдневном посте, который был объявлен по просьбе Эстер, прежде чем она, рискуя своей жизнью, обратилась к царю Ахашверошу с просьбой спасти еврейский народ («Книга Эстер», глава 4). Этот пост также связан с персональным постом царицы Эстер 13го Адара, который она проводила в то время, когда евреи сражались со своими врагами. Беременные или кормящие женщины, а также те, у кого имеются проблемы со здоровьем, от поста освобождаются.
Понедельник вечером, 6 марта | 14 Адара II | Вечер Пурима
ПЕРВОЕ ЧТЕНИЕ «МЕГИЛАТ ЭСТЕР»
Слушая чтение «Мегилат Эстер», мы вновь переживаем чудесные события
Пурима. Всякий раз, когда упоминается имя Амана, мы шумим трещoтками и
топаем ногами, чтобы «заглушить» его злое имя.
→Посетите публичное чтение «Мегилат Эстер». *
Будьте радостны в этот вечер и устройте небольшое домашнее застолье.
Во времена Пурима моральный дух евреев был на очень низком уровне: Храм разрушен, нация завоевана и рассеяна по чужим землям, повсеместно началась ассимиляция. Именно тогда, откуда ни возьмись, появился враг, мечтавший осуществить свои коварные планы. Аман, происходивший из ненавидящего евреев племени Амалек, хотел раз и навсегда решить «еврейский вопрос»: он запланировал уничтожить за один день всех евреев в мире - мужчин, женщин и детей. И это почти сработало! Если бы не вмешались Мордехай, Эстер и другие герои (включая еврейских детей) - и, конечно же, скрытая рука Б-жественного Провидения...
продолжение →
*Заповедь слушать «Мегилат Эстер»
можно выполнить, только посетив живое чтение оригинального свитка, написанного на пергаменте (похожего на Свиток Торы).
для нуждающихся Дополнительная информация о празднике Пурим на shaloh.org/Purim
→Указатель времени чтения Мегилат Эстер на сайте shaloh.org/megilla
что надо сделать
Вторник, 7 марта | 14 Адара II | День Пурима Следующие обычаи праздника соблюдаются в течение дня Пурима.
1.ВТОРОЕ ЧТЕНИЕ «МЕГИЛАТ ЭСТЕР»
Слушая чтение «Мегилат Эстер», мы вновь переживаем чудесные события Пурима. Всякий раз, когда упоминается имя Амана, мы шумим трещoтками и топаем ногами, чтобы «заглушить» его злое имя.
→Посетите публичное чтение Мегилы – указание времени чтения Мегилат Эстер на сайте shaloh.org/megilla
2.«МИШЛОАХ МАНОТ» - «Вкусные подарки»
Отправляя в Пурим друзьям подарки, мы тем самым подчеркиваем, насколько
важны для нас еврейское единство и дружба. Как правило, мужчины посылают
подарки мужчинам, а женщины - женщинам. Отправка этих подарков должна осуществляться через третье лицо. Дети – самые лучшие и благодарные посланники: они с восторгом передают подарки нашим друзьям.
→В день Пурима отправьте хотя бы один подарок хотя бы одному другу. Подарок должен содержать как минимум два вида готовых к употреблению продуктов (например, выпечку, фрукты, напитки).
3.БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЕ ПОДАРКИ НУЖДАЮЩИМСЯ Забота о нуждающихся - круглогодичная обязанность еврея, а в Пурим – это особая заповедь праздника. Мицву лучше всего выполнять, отдавая благотворительность
непосредственно нуждающимся. Даже маленькие дети должны выполнять эту мицву.
→ Сделайте денежные подарки как минимум двум (желательно больше)
нуждающимся людям. Вы можете отдать деньги напрямую (лучше незаметно)
или через представителя общины, который собирает и распределяет средства на нужды людей.
4.ПРАЗДНИЧНАЯ ТРАПЕЗА
Как и во время других еврейских праздников, в день Пурима проводится особая праздничная трапеза, когда семья и друзья собираются вместе, чтобы радоваться торжеству Пурима.
→Приходите на наш Пурим-Банкет.
→продолжение
Это история великого мужества и самопожертвования еврейских лидеров - царицы Эстер и Мордехая, а в конечном итоге - и всего еврейского народа. Ведь за весь этот страшный год ни один еврей не изменил своей вере, обратившись в христианство. Даже для того, чтобы спасти свою жизнь... Народ пробудился к искреннему возвращению на еврейский путь, в течение года укрепляя веру во Вс-вышнего и соблюдение заповедей. Именно поэтому усилия Мордехая и Эстер привели к успеху, и евреи смогли восстать против своих врагов. А в конце этой истории евреи заслужили возвращение в Землю Израиля и восстановление Святого Храма.
Пурим — это день, когда мы, как во время свадьбы, соединились со Вс-вышним и друг с другом. Талмуд говорит нам, что до дней царя Ахашвероша еврейский народ никогда по-настоящему не принимал Тору. Сказано, что во время Дарования Торы Б-г держал гору Синай над головами евреев, -и тогда они приняли Тору вынужденно. Что это означает? Махарал из Праги, рабби Йехуда Лев, крупнейший раввин и галахический авторитет, мыслитель и ученый XVI века, объясняет это как образную ссылку на изобилие любви, которую Вс-вышний проявлял к евреям, пока у них не осталось другого выбора.
ПИР, А НЕ ПОСТ В мистических текстах отмечается аналогия между названиями праздников «Пурим» и «Йом Кипурим». Более того, там говорится, что самый священный день в году называется «Йом Кипурим», что в переводе означает - «День, подобный Пуриму». Это говорит о том, что Пурим превосходит Йом Кипур. Превосходство Пурима заключается в разнице между этими двумя днями: Йом-Кипур — день поста, когда мы ущемляем себя, воздерживаясь от основных человеческих потребностей, таких как еда, питье, омовение и т. д. С другой стороны, Пурим - это праздник, когда мы устраиваем обильную трапезу, пьем «лехаим» и веселимся.
Вывод: Пурим символизирует причастность человека к материальной сущности Творения. Когда человек, выполняя заповеди, использует обычные предметы этого физического мира (например, продукты, посуду, деньги и т.д.), он наполняет их духовностью. Возвышая таким образом элементы физического мира, человек приводит их к предназначенной им Б-жественной цели. Пурим знаменует собой единство Вселенной, которое коренится в Единстве ее Творца. В этом и заключается конечная цель Творения: проявить свое Б-жественное начало и превратить этот мир в подобающее местопребывание для Вс-вышнего. Это миссия человека, для которой он был создан, особенно во время галута - нашего рассеяния по миру. Достижение этой цели является кульминацией эры Мошиаха, когда «земля будет наполнена знанием Всвышнего, как воды наполняют море... и явится слава Б-га, и вся плоть увидит это...» (Йешайа, 11:9 и 40:5). И пусть наши заповеди и добрые дела приблизят эру Мошиаха уже в наши дни.
Чтобы понять это, представьте, что человек вашей мечты возит вас на роскошном автомобиле, щедро угощает в лучшем ресторане, осыпает драгоценностями, читает стихи о любви, а затем предлагает выйти замуж. Разве у вас остается выбор? Точно так же и Вс-вышний: Он вынес нас из рабства на орлиных крыльях, утопил наших угнетателей в море, кормил в пустыне небесным маном, а потом прошептал нам на ухо сладкие слова: «Я хочу, чтобы ты был моим». Конечно, мы не могли не уступить. Получается, что нас принудили. А сделка, заключенная по принуждению, не является сделкой. В любой момент, говорит нам Талмуд, мы имели право выйти из этого соглашения.
Но только до дней Ахашвероша. Потому что тогда не было ни орлиных крыльев, ни хлеба с небес, ни знамений, ни чудес — и тем не менее мы стояли вместе с нашим Вс -вышним.
Почему? Объяснений нет.
Но мы все еще здесь. Вопреки любой логике.
Сара-Эстер Криспи
Сдержанная. Скромная. Тихая. Застенчивая. Скрытная. Эти прилагательные, вероятнее всего, не рисуют в воображении образ героини. Не похоже, чтоб они описывали человека, способного пожертвовать ради других своей жизнью, публичную персону, политическую фигуру, человека, наделенного авторитетом и властью. Но они описывают. Эти самые слова описывают царицу Эстер, женщину, чьи тело, разум, душа и действия повлияли на реальность и изменили мир.
Конечно, в борьбе с указом об уничтожении еврейского народа у Эстер была помощь и поддержка Мордехая, но тем не менее, только Эстер была способна осуществить план спасения и, более того, предвидеть и понять, каким образом он должен быть осуществлен. И это она настояла на том, чтобы история Пурима была записана и читалась из года в год, ибо знала, что она всегда будет значима для еврейского народа. Вот почему Мегила, «Свиток Эстер», ставший частью Торы и читаемый в Пурим, назван в ее честь.
Эстер стала царицей против своей воли. Она была выбрана из-за своей исключительной красоты, но на самом деле царя привлекло к ней то, что он как раз не видел. Прежняя царица, Вашти, была женщиной, которая привлекала внимание к себе, показывая свое обнаженное тело на дворцовых торжествах. Хотя тело ее и
было привлекательным, но это было ее единственной положительной чертой. Когда она не смогла блеснуть фигурой из-за ужасной сыпи и нарывов на коже, ей было нечего больше продемонстрировать, и в результате она лишилась не только царского трона, но и своей жизни.
Хотя Эстер по идее была выбрана в царицы за свою внешнюю красоту, комментаторы считают удивительным, что ее нашли привлекательной, ибо ее внешность была отнюдь не самой прекрасной. В Талмуде сказано, что у Эстер был зеленоватый цвет лица, но что при этом она обладала определенным изяществом (трактат Мегила, 13а). Наши мудрецы учат, что когда чьи-то внутренние качества возвышены и прекрасны, то они и внешне проявляются так, что человек воспринимается красивым. то является основой Субботнего гимна "Эшет Хайиль", «Добродетельная жена», из Притчей царя Соломона, который учит нас: «Обманчива прелесть и тщетна красота – лишь женщина, боящаяся Г-спода, достойна похвал».
Мы даже видим, что Эстер пошла на все, чтобы скрыть свою внешность, т.к. не хотела понравиться царю. И не будь на то святой причины и необходимости, чтобы она оказалась
во дворце, Эстер, вероятнее всего, была бы оценена лишь внешне, и тогда у нее не было бы ни одного шанса быть выбранной. Но у нее определенно была миссия, для выполнения которой ее выбрал Вс-вышний, и поэтому ее внутренний мир был увиден, и поэтому ни одна другая женщина не могла составить ей конкуренцию.
Так что с самого начала взаимоотношений между Эстер и царем очевидно, что его привлекла ее внутренняя глубина, и именно при помощи этого она затем была способна совершать нужные для спасения ее народа действия. Хотя Эстер и является царицей, она тем не менее не может никому раскрыть свое еврейство. По еврейским законам, если чья-то жизнь в опасности, то разрешено нарушить еврейский закон. Но Эстер позаботилась о том, чтобы в своем положении следовать не только духу закона, но также и его букве. Она смогла создать такое расписание, что каждый раз в Шаббат к ней приходила другая прислуга, чтобы никто не смог узнать, что в эти дни она ведет себя не так, как обычно. Благодаря желанию поддерживать свое еврейство, она нашла способ делать то, что должна была делать, таким образом великолепно исполнив один из принципов Торы о том, что «нет ничего, что могло бы устоять перед желанием» (Зогар, ч. II, с. 162б).
Именно поэтому Эстер смогла подойти к царю, несмотря на то, что он ее не звал. Она знала, что рискует, знала, что он мог казнить ее за непослушание; но она также знала, что это было необходимо, и знала, что Б-г защитит ее. И хотя Эстер приходилось действовать в одиночку, она никогда не чувствовала себя «театром одного актера». Она знала, что у нее
была миссия, что она была избрана стать
тем инстру ментом, при посредстве которого наступит спасение,
но это
вовсе не чтото, не требу ющее пос
ронней помощи. Она не тольк к Мордехаю за советом и наставлением, но прежде чем прийти к царю, она попро сила, чтобы весь еврейский народ постился и молился о ее успехе.
того, что верный способ управлять – это не когда ты контролируешь других, а когда ты представляешь их. Она могла пойти на такой огромный риск, только действуя от имени, по воле и желанию всего еврейского народа. Если бы она действовала сама по себе, руководствуясь своими собственными мотивами и желаниями, и думая, что ей не нужна никакая посторонняя помощь, неизвестно, добилась ли бы она успеха.
И поэтому, когда Эстер вошла в покои царя, она была благосклонно принята, и не только принята, но также получила возможность просить о чем угодно, вплоть до половины царства.
Само имя Эстер символизирует путь ее жизни и исполнения ее миссии. Корень имени Эстер на иврите означает «скрытый». Часто мы думаем, что если человек что-то прячет, то это из-за смущения или дискомфорта. Современная концепция звучит так: имеешь – покажи. Продемонстрируй миру, что ты можешь ему предложить, будь открытым, будь публичным, и чем больше - тем лучше. Быть никому не известным героем не так уж захватывающе. Но при этом нужно проанализировать мотивы человека.
Если человек хочет продемонстрировать всем, что он может предложить, на что он способен, тогда да, лучше открыть это, предать огласке. Но если человек хочет использовать свои возможности для высшей цели, для достижения большего добра, а не только для удовлетворения собственного эго, то тогда лучше начать делать это скрыто, без огласки, так, чтобы достичь цели.
Забавно, что Вашти во многом представляет наш современный взгляд на женщину. Она – уверенная в себе, привлекательная, общительная, бесстрашная и наглая. Она не видит
женное тело целому залу людей, чтобы подразнить и развлечь их. Однако ее цель сугубо эгоистична. Она не печется ни о чем другом, кроме своего Я. Поэтому, как только ее тело перестает хорошо выглядеть и быть привлекательным, она прячется.
Эстер все время остается сокрытой, но с целью быть увиденной. И когда она способна раскрыться, она выглядит не как тело для использования другими, но как героиня, как та, что представляет святость, и кто думает не только о себе, но и своем народе. Как сказано в Талмуде: «Благословение пребывает на том, что скрыто от глаз» (трактат Таанит, 5б).
Возможно, это действительно захватывающе - оказаться на страницах газет и журналов, демонстрируя свои достижения, но величайшие достижения держатся в секрете. Самые важные инновации и достижения, будь то в области медицины, технологии, науки или обороны, хранятся под грифом «Совершенно секретно», «Строго конфиденциально» и скрыты за семью замками.
В то время как Вашти могла бы попасть на обложки всех журналов, именно Эстер, оставаясь за кадром, стала женщиной, действительно изменившей мир. Эстер олицетворяет слова Писания «Все достоинство царской дочери внутри». Слово пнима (внутри) – это то же самое, что пнимиют – внутренний мир человека, его духовная составляющая. Это и есть Эстер. Понимая истинное значение скрытости, она открыла еврейскому народу вечный урок на все времена.
Перевод Анны Каллер
ЭКСОДУС | МАРТ - АПРЕЛЬ 2023 9
ногие дети и взрослые уверены: Пурим делают Пуримом обычаи, превращающие его в праздник, когда все вверх дном. Веселые и обычно безобидные, эти обычаи — напиваться, разыгрывать
фарсовые сценки и наряжаться в карнавальные костюмы — порождают споры
в еврейском праве и вызывают вопросы
относительно истинного значения праздника.
Карнавальные костюмы происходят от средневекового фольклорного обычая, существовавшего в ашкеназских странах. Этот факт породил споры о пристойности такой практики среди ученых-раввинистов. Важное рассуждение на эту тему принадлежит немецкому ученому XV века, приехавшему из Падуи. Он разрешал носить маски, несмотря на возражения некоторых предшественников, и даже допускал, что мужчины и женщины могут
кает на Мордехая, надевшего царское платье, — ключевой момент в пуримской истории. Другие полагают, что скрывание собственной идентичности символизирует причастность десницы Б-жьей к чудесному спасению, хотя Его имя ни разу напрямую не упомянуто в тексте. Отмечая, что и Эстер скрыла, кто она такая на самом деле, Зоар а-Негби считает, что празднующие хотели подражать «костюмированным» эпизодам рассказа. Что бы ни имелось в виду, целый ряд раввинов и историков указывают, что этот народный обычай напоминает христианские карнавалы европейского Средневековья (Фастнахт или Жирный вторник), проходившие примерно в то же время года. В этом случае он может быть похож на современный американский обычай дарить подарки на Хануку в «сезон праздников».
Единственный «буйный» пуримский
обычай, у которого есть талмудические
корни, — это традиция напиваться в день праздника. Талмуд, видимо, с самого
начала поощрял опьянение во время празднования Пурима, хотя и предупреждал о возможных опасностях. В средние века одни авторитеты высказывались за сохранение этого обычая — если уж не опьянеть, то хотя бы приложиться, — а
другие выступали резко против него.
Страх, что напившийся будет вести себя неподобающе, заставил двух видных
ученых ХХ века, раввинов Исраэля Кагана
и Йехиэля Эпштейна, осудить эту традицию. Не будем, в свою очередь, осуждать их, помня о происходящих каждый год многочисленных несчастных случаях, связанных с неумеренным употреблением алкоголя.
Другой неоднозначный обычай — разыгрывать пародийные пьесы, пуримшпили, где изобилуют шутки над стилем и содержанием правовых диспутов. Их еще называют пуримской Торой. Даже при самых добрых намерениях легко перейти грань
между юмором и неуважением, и постоянные личные оскорбления, связанные с
этими спектаклями, вызывали неудовольствие у многих. Особенно это касается
учеников, которые высмеивают учителей.
Немало людей уверены, что таких оскорблений в адрес изучающих Тору допускать
нельзя, даже если сами учителя дали на это согласие.
надевать платье противоположного пола невзирая на прямой запрет Торы. Это правило было узаконено авторитетным кодексом еврейского права, составленным раввином Моше Иссерлесом, где разрешалось даже надевать костюмы, нарушающие заповедь шаатнез (запрет на ношение тканей, изготовленных из волокон разного происхождения), поскольку они служат прославлению Пурима, а не получению нечестивой выгоды от запрещенного поведения. Как показал Яаков Шпигель, переодевание в одежду противополжного пола было характерено д ля многих средневековых праздников и обрядов жизненного цикла, в том числе для Симхат Тора и свадеб, хотя раввины иногда и выступали против.
Но есть и возражающие. Итальянский ученый XVII века Шмуэль Абоав считал, что карнавальные костюмы носят гуляки, и они только отвлекают от религиозной радости, которую человек должен испытывать в праздник. Некоторые напрямую осуждали ношение костюмов, другие, как раввин Овадья Йосеф, категорически запрещали переодеваться в одежду противоположного пола.
Бал, посвященный празднованию
Пурима в Музыкальной академии. Гравюра (фрагмент). Нью‑Йорк. 14 марта 1865
Откуда берется традиция переодевания? Некоторые утверждают, что она наме-
Костюмы, не отступающие от хорошего вкуса, не противоречат букве закона и исторической практике. Но не следует забывать, какой смысл видел в этом обычае хасидский мудрец Авраам-Йеошуа Гешель из Опатува. Он отмечал, что человек ощущает радость и веселье, когда сталкивается с чем-то неожиданным, например с приятелем, который вдруг стал выглядеть иначе. Именно такое ощущение испытали евреи в эпоху Мордехая и Эстер, когда день, который, как они ожидали, будет днем резни, внезапно стал днем радости. Как сказано в Писании, «ве-наафох гу», «а обернулось оно так», что евреи одержали верх над врагами. В нашем безумном мире, когда еврейский народ сталкивается с множеством самых разных опасностей, может быть, именно об этом мы должны вспоминать, одевая детей в яркие костюмы
ОТКУДА БЕРЕТСЯ ТРАДИЦИЯ
ПЕРЕОДЕВАНИЯ?
Поразительно красива и внутренняя логика нашего языка, наделяющего все понятия осмысленностью и взаимосвязями.
К примеру, имя «Адам», коим была поименована первая особь своего вида, означает в переводе на русский «человек» и берёт свое начало от слова «адама», то есть земля, из
которой он, согласно тексту, был сотворен. И потому решающую роль в его жизнедеятельности и установлении родственных
связей играет «дам» – «кровь». А закодированная в нашей крови генетика определяет в итоге наш «дмут» – облик. Значит, правы утверждающие, что иврит в силу своей почти математической логичности так легко поддается изучению.
Взамечательном фильме «Приключения раввина Якова» с гениальным Луи де Фюнесом в главной роли водитель бизнесмена и «немножечко антисемита» Виктора Пивера еврей Соломон вдруг останавливает машину и сообщает боссу, что дальше не поедет.
– Почему? – удивленно спрашивает Пивер.
– Потому что наступила суббота! – объясняет Соломон.
– Но ведь сейчас только пятница! – возмущается Пивер.
– А у нас, евреев, день начинается вечером! – отвечает водитель.
Думаю, у непосвященного читателя эта сцена может вызвать не только недоумение, но и некоторые подозрения: мол, ловчит этот Соломон, чтобы досадить надоевшему работодателю. Где же это видано, чтобы день начинался с вечера?!
Поспешу заявить: Соломон ничего не придумал – день у нас действительно начинается с вечера, поэтому уже в пятницу наступает суббота. И на самом деле не только у нас, но и у всех день начинается с вечера. По крайней мере – у последователей той самой Книги.
«В начале сотворил Б-г небо и землю. Земля же была безумным хаосом, и тьма над бездной, и Дух Б-жий парил над водами. Сказал Б-г: “Да будет свет!” И появился свет. И увидел Б-г свет, что он хорош, и отделил Б-г свет от тьмы. И назвал свет днём, а тьму назвал ночью. И был вечер, и было утро –день один!» – так начинается Пятикнижие Моисеево, которое евреи начинают перечитывать в эти дни. И отсюда – из слов «и был вечер, и было утро» – следует еврейский принцип отсчёта времени со дня сотворения мира.
И действительно: если тьма предшествовала свету, вечер – утру, то именно с вечера и начинается отсчет каждого дня. В самом таком принципе отсчета лично мне видятся и глубинная логика самого процесса сотворения мира, и общий вектор развития всей
человеческой цивилизации.
Дело в том, что слово «вечер», звучащее на иврите как «эрев», самым тесным образом связано со словом «эрув», переводимым как «смешение». А слово «бокер», то есть «утро», тесно связано со словом «бикорет», которое можно перевести как «прояснение». Таким образом, каждый прожитый нами день чем-то напоминает ушедший в прошлое процесс проявки фотопленки: сначала, вечером, всё ещё так неясно, размыто, ещё только строятся какие-то туманные планы на завтра. Но вот они постепенно обретают очертания, и становится ясно, какие из них можно будет осуществить, а какие придётся отложить на потом. Об этом говорится в знаменитой русской поговорке: «Утро вечера мудренее». От тьмы к свету, от полного тумана к предельной ясности – разве это не более логичный способ отсчета времени и развития? И если я чему-то и удивляюсь, то лишь тому, почему человечество этого до сих пор не понимает.
Признаюсь, мне трудно передать в словах всю ту бурю чувств, которая охватывает меня при соприкосновении с книгой «Берешит», известной в синодальном переводе как Книга Бытия. Нельзя не ощутить, как на тебя наваливается вся огромная плотность этого непереводимого ни на какие языки текста, какой шквал мыслей охватывает при виде разворачивающейся картины мира. В этом тексте можно узреть, как мир начинается с диалектической дихотомии сотворения земли и неба, единых и противоположных одновременно. Затем увидеть ослепительную вспышку Большого взрыва в мегатонны тротилового эквивалента, а потом и процесс рождения жизни и её эволюции – от растений к низшим животным, а от них к высшим. И я невольно думаю, что всё это творение, с одной стороны, является чудом в своем бесконечном многообразии и гармоничности, а с другой стороны, изначально предназначалось для человека –чтобы он познавал его!
Ну и, конечно, сила и неизменность человеческой природы – вот что бросается в глаза. Вспомните, Творец начинает своё «расследование» и спрашивает Адама: «Не вкусил ли ты плодов дерева, от которого Я заповедовал тебе не есть?» Адам же, вместо того чтобы прямо ответить на заданный вопрос, говорит: «Жена, которую Ты дал мне – она дала мне».
Ах, как глубоко укоренено это в человеческой природе! На уровне инстинкта, заложенного с рождения, мы стремимся снять с себя ответственность и переложить её на кого угодно. Адам перекладывает её на жену, мы в детстве валили вину за содеянное на товарищей, повзрослев – на жизненные обстоятельства, а начав стареть – на политическую ситуацию в стране. На прок лятое, как тот самый змей, время, в которое им довелось жить.
Один из главных уроков этой первой библейской трагедии как раз и заключается в том, что мы и только мы, как потомки Адама, всегда отвечаем за свой выбор. А делая этот свой выбор, мы меняем мир вокруг себя, а затем, по «эффекту бабочки», и все мироздание. Отсюда неумолимо следует и вывод о том, что зрелость к человеку приходит, когда он обретает мужество брать на себя ответственность за свои проступки, признавать тяжесть их последствий и думать о том, как всё исправить. Это касается всех – от простого обывателя до политических лидеров. А то как бы не оказался прав поэт, написавший: «Человечество – в детском возрасте: чиркнет спичку – и кончен дом».
| МАРТ - АПРЕЛЬ 2023 11
ПОЧЕМУ У ЕВРЕЕВ ВСЁ НАОБОРОТ, А
СУББОТА НАСТУПАЕТ ЕЩЁ В ПЯТНИЦУ?
В армии дрессировал почтовых голубей, а после стал знаменитым на весь мир кло уном. Сейчас 86 летний Сами Мольхо учит языку тела мил лионеров.
В детстве Сами Мольхо говорил на иврите с отцом, на ладино – с матерью, на идише – с бабушкой. Сейчас он в основном говорит по-немецки и уже 40 лет преподает еще один язык – язык тела. Некогда знаменитый мим, уступавший в популярности разве что великому Марселю Марсо, ушел со сцены на пике карьеры. Но вместо того чтобы зарабатывать на былой славе, он поднялся еще на одну вершину. Сегодня Сами Мольхо – признанный мировой эксперт по невербальной коммуникации. Он написал более десятка бестселлеров и успешно учит политиков, врачей, бизнесменов располагать людей к себе без единого слова.
В 2009 году незадолго до парламентских выборов в Германии один немецкий журналист спросил у Сами Мольхо, как он оценивает федерального канцлера и видит ли прогресс. «Ангела Меркель сначала держалась так, будто у нее в руках картонная коробка. Ее руки двигались параллельно, что отражало прямолинейное, прагматическое мышление. Сейчас ее руки стали двигаться сложнее и находятся на разной высоте. На мой взгляд, сыграл роль опыт международной политики, где нельзя мыслить простыми категориями». Вскоре после этого интервью Меркель одержала победу на выборах и осталась на посту канцлера на следующий срок. Сыграл ли в этом роль язык тела? С точки зрения Сами Мольхо – определенно. По положению рук, осанке, жестам он может определить, говорит ли политик правду, открыт ли он, расположен ли он слушать или, напротив, готов требовать.
Сам Мольхо владеет языком тела в совершенстве. Он начал
в десять лет,
когда решил посвятить себя пантомиме. В детстве Мольхо мечтал стать театральным актером, но путь к большой сцене преграждало серьезное препятствие – дислексия. Мальчику с трудом давалось чтение, он плохо запоминал тексты: «Когда требовалось объяснить, что поэт хотел сказать в своем стихотворении, я с легкостью отвечал на вопрос. Но когда меня просили прочитать с листа, я начинал импровизировать».
Детство Сами, который родился в 1936 году в Тель-Авиве, прошло в Керем а-Тейманим, знаменитом квартале «Йеменский виноградник». Он появился еще до того, как был основан сам Тель-Авив, что наложило отпечаток на уклад местной жизни. «Мне незачем было ходить в синагогу в Шаббат, – шутит Сами. – В двух шагах от нашего дома было целых три синагоги, и в Субботу я слышал пение, даже не вставая с постели».
Сами не очень любил строгих наставников в хедере – общение с ними выльется в отторжение ко всему ортодоксальному. Зато ему нравились истории из Танаха, и он обожал отвечать на вопросы по их содержанию. «Это было очень весело, – вспоминает Мольхо. –Что-то вроде кроссворда». Вскоре Сами решил, что хочет рассказывать собственные истории. А если из-за дислексии не получится стать актером и рассказывать их словами, значит, нужно делать это без слов! «В Талмуде сказано, что все лишние разговоры плохи, а всякое молчание хорошо. Мудрый человек знает, когда молчать, а когда говорить», – объяснял позднее свой выбор Сами.
Так с десяти лет Сами начал учиться танцам – классическим и современным, восточным и европейским. В 16 лет он уже танцевал в кордебалете на театральных сценах Иерусалима, а четыре года спустя стал солистом театра современного танца в Тель-Авиве. Правда, карьеру
пришлось прервать, когда Сами призвали в армию. Мольхо попал в небольшое подразделение, которое подчинялось разведке и работало с почтовыми голубями. В регионы, где радиосвязь была запрещена из-за риска перехвата, отправляли птиц. «Я знал в лицо каждого голубя, – вспоминает Сами, – знал, кто какие зерна любит». Но и в армии Сами занимался танцами, чтобы не потерять форму: он упражнялся по вечерам после отбоя. Некоторые смотрели на него как на чудака, но не более того. «Меня спас скрипач, который служил в нашем отряде, –смеется Сами. – Он тоже упражнялся по ночам, и эти занятия нравились сослуживцам гораздо меньше».
Уже после армии Сами случайно открыл для себя пантомиму. Летом 1958 года молодые актеры подрабатывали выездными представлениями в отелях и кибуцах – концерты оплачивал профсоюз. Сами ездил с труппой театра «Камери» и выступал в массовке. Однажды актер, который должен был импровизировать соло, по какой-то причине выбыл из строя, и менеджер предложил Сами занять его место. Тот сказал, что не знает номера. Менеджер ответил, что и знать ничего не нужно: «Просто расскажи пару анекдотов, потом выступи с монологом, а под конец покажи пантомиму». Сами согласился. К его собственному удивлению, концерт прошел успешно, а главные овации сорвала пантомима. Мольхо попросили выступить на следующий вечер, потом еще раз. Слухи о талантливом актере быстро расползлись, и публика стала приходить ради его пантомимы.
Лето прошло, с подработки Сами вернулся в театр к своим танцам, и возможно, на этом бы все и закончилось, если бы через год в Израиль на гастроли не приехал Марсель Марсо. «В то время было неслыханно, чтобы кто-то показывал полную вечернюю программу, состоящую
из одной пантомимы, – вспоминает Сами Мольхо. – Я смотрел его выступление с открытым ртом. Он творил атмосферу в зале, играл как дышал. И тогда я сказал себе, что попробую добиться того же самого».
Сами ушел из танцев и начал выступать с пантомимой, тем более что опыт у него уже был. Успех пришел довольно быстро, и восходящей звезде в Израиле стало тесно. Он начал ездить на гастроли в Европу – в первую очередь в Австрию и Германию. Это чуть не стоило Мольхо не только карьеры на родине, но и израильского паспорта. Впервые Сами выступил
в Германии в 1962 году, а официальные
дипломатические отношения между нею и Израилем были установлены только в 1965
году. Но даже после того, как они появились, в Израиле по понятным причинам
еще долго жило недоверие и отторжение всего немецкого. Поэтому гастрольные
поездки Мольхо в Германию израильтяне
восприняли в штыки, а многие его поклонники превратились в гонителей.
Сам Мольхо считал, что, выступая за границей, в том числе в известных немецких и австрийских театрах, приносит Израилю славу. Тем не менее, на него обрушился шквал критики. «Это было ужасно, – вспоминает актер. – Меня бойкотировали, даже устраивали нападения, грозили, что отнимут израильское гражданство. Однажды меня пригласили на израильский театральный фестиваль, куда я ездил не раз. Но журналисты выступили против. Организаторы тогда хотели отменить мое выступление, но в итоге оно все же состоялось. Я был настолько расстроен и обижен, что уже и сам подумывал отказаться от израильского паспорта. Но в итоге не пошел на этот шаг. Меня считали предателем страны, но я не предал Израиль».
Вскоре Мольхо объездил с гастролями не только Германию и Австрию, но и всю Европу, а потом и весь мир. С известностью критика постепенно сходила на нет, и когда в конце 1960-х Сами переехал в Австрию, его уже никто не называл предателем родины. Он получал предложения от ведущих австрийских и немецких театров теперь уже не только как актер, но также как режиссер и хореограф. Мольхо ставил балетные спектакли в венском Бургтеатре, берлинском Театре Шиллера и на многих других мировых сценах.
В 1978 году он женился на Хайе Хайнрих, которая была на 19 лет младше него. Хайя, как и Сами, – уроженка Тель-Авива, но познакомились они в Германии, в Бремене. Первые семь лет после свадьбы Хайя сопровождала Сами на гастролях, а потом забеременела первым сыном. И тогда знаменитый мим решил оставить сцену, чтобы полностью посвятить себя семье. «Это было совершенно осознанное решение, – подчеркивает Сами. – Я ездил по всему миру и часто не бывал дома по три-четыре месяца подряд. Но дети – не чемоданы. Создав семью, я хотел видеть, как растут мои дети. Хотел быть отцом, а не гостем у себя дома. Поэтому я решил уйти из пантомимы».
В 1987 году состоялся прощальный мим-тур Мольхо по Лихтенштейну, Швейцарии, Германии, Израилю и Австрии.
Таково было завершение блестящей карьеры из примерно 2000 выступлений в 60 с лишним странах. Языком тела Мольхо стал заниматься еще раньше – несколько его книг вышли еще в начале 1980-х. Теперь же он взялся за него вплотную: вел семинары, консультировал бизнесменов и политиков.
Четверо сыновей Сами даже не представляли, что их отец – знаменитый мим. Младший его сын Надив стал актером и сейчас играет в Голливуде. Но о сценическом прошлом отца он узнал уже взрослым, когда начал всерьез изучать актерское мастерство. «Папа не выступал даже на детских праздниках, – рассказывает Надив Мольхо. – К нам всегда приглашали наемных клоунов, и во время их представлений он неизменно выходил из комнаты. Теперь я понимаю, что он просто не хотел их смущать».
Вторая карьера Сами Мольхо оказалась не менее успешной, чем первая. Он написал около двух десятков книг, ставших бестселлерами, и до сих пор ведет семинары, хотя ему уже 86. В 2021 году вышла очередная книга Сами Мольхо – «Территория повсюду», и на пенсию он пока не собирается. «Кто сказал, что у человека есть только один талант? – говорит Сами. – Вы можете выбрать одно, потом другое. Но не потому, что первое не работает, а потому, что у вас поменялась цель. Отказ – не обязательно неудача. Каждый путь куда-то ведет, но если ты больше не хочешь туда идти, просто найди другой путь».
Путеводитель по Пасхе и Агаде с избранными комментариями: Первая
половина книги «Путеводитель по
Пасхе» охватывает ее историю, этические и философские основы, законы и
обычаи, а также технические инструкции по подготовке к Пасхе. Интеллектуальное вовлечение высочайшего
качества, полученное из полного массива наших классических источников
— от Библии, Талмуда, Мидрашима, Каббалы, Раши, Маймонида и проникновенных хасидских идей. Вторая половина книги, «Агада с избранными комментариями», содержит Агаду с наводящими на размышления комментариями к отрывкам из Агады, а также подробными законами и обычаями, связанными с пасхальным седером. Он достаточно глубок, чтобы удовлетворить людей, которые переросли седера из массового сообщества и хотят делать свои собственные, с реальным смыслом и чувством.
В недавно отредактированном издании этой книги внесены некоторые изменения в текст, а также в макет и стиль, которые делают его более удобным для пользователя.
книга о практике религиозной жизни и соблюдении традиции в современном мирe написана женщиной для
женщин. В ней автор касается всех
сторон быта традиционной еврейской семьи: кашрута, законов семейной чистоты, рождения, смерти, брака, развода, молитв, воспитания
и образования детей, проведения
еврейских праздников и многого дру-
гого. Книгу заключает словарик еврейских терминов, именной указатель и избранная библиография. В США книга выдержала 20 изданий.
Внашей семье всегда хорошо готовили. Мама рассказывала о том, как ее папа, мой дедушка, возвращаясь с работы, нес в авоське (помните, что это такое?)
селедку, а за ним шла вереница его
сослуживцев - на бабушкину картошку с селедкой собиралось пол-Харькова.
А уж что говорить о ее знаменитой розовой (от тончайших кружочков свеклы и луковой шелухи) гефилте фиш, о которой упоенно рассказывала мама. И это вам не просто рыбные котлетки или шарики! Это разрезанный на кусочки и выпотрошенный судак (с оставленной кожей и хребтовыми косточками), начиненный изумительным фаршем с луком, зеленью, вымоченной в воде булочкой (именно так мама говорила: не «с хлебом», а «с булочкой») и варенный на слабом огне в течение трехчетырех часов. Мама пошла еще дальше: она не только перекладывала слои рыбы свеклой, морковными колечками и упомянутой луковой шелухой, но и заворачивала каждый кусок в кальку (не спрашивайте, зачем).
Папа, возвращаясь из Штаба Бакинского Округа ПВО, в котором служил заместителем Командующего Радиотехническими войсками, говорил, что уже на подходе к дому вся улица благоухала ароматом маминой гефилте фиш.
Каждая еврейская хозяйка – художник. Как живописец смешивает краски на своей палитре, так и хозяйка импровизирует со смешиванием продуктов, каждый из которых обладает собственным вкусом. При этом сочетание наобум совершенно неприемлемо. Это ли не творчество?!
Поскольку, каюсь, я любитель вкусно поесть, кулинарные книги являются объектом моего постоянного интереса. Однажды мне в руки попалась книга с замечательным названием –«Рецепты моей еврейской бабушки».
В аннотации к книге написано: «У вас нет еврейской бабушки? У вас две еврейские бабушки? Загляните в эту книгу и почувствуйте себя любимым внуком или дорогой внучкой ста бабушек со всего земного шара. Потому что Марлена Шпилер передает вам их традиции, рецепты, знания и умения, которые они хранили и привнесли в общую, всемирную еврейскую кухню. Книга включает иллюстрированные очерки о традициях, диаспорах, праздниках и Шаббате, особых трапезах, кошере и кошерных продуктах».
И вот мне выдалась возможность представить читателям американского кулинара и автора более 70 кулинарных книг Марлену Шпилер - настоящего мастера по смешиванию вкусов, присущих многим странам мира. Марлена неоднократно входила в шортлист различных наград, включая престижную премию Джеймса Берда, Премию Гильдии писателей-кулинаров и Ассоциацию журналистов-кулинаров. Все, от Radio BBC до LBC, согласны: Марлена может говорить о еде ... она может говорить и говорить, говорить и готовить.
О том, как она говорит о еде, мы с вами можем узнать из предисловия к ее книге «Вкус Неаполя», изданной в 2019 году.
«Мне так приятно, – пишет Марлена, - поделиться с вами моей книгой «Вкус Неаполя». Я давно влюблена в яркую, бурную средиземно-
морскую поэму жизни этого города. Да, в нем много противоречий: с одной стороны – богатая культура и благородство, с другой - нищие многоквартирные дома.
Широкие бульвары и узкие улочки полны болтовни непрерывно общающихся друг с другом жизнелюбивых итальянцев, а воздух - запахом готовящихся вкусностей. Неаполитанцы все делают с энтузиазмом – общаются, готовят, и как только их энтузиазм передастся вам, вы уже никогда не будете прежним.
Я пишу, - продолжает Марлена, - о традиционных неаполитанских рецептах, которые помогут вам начать дегустацию этого города на побережье Неаполитанского залива. Природа подарила городу сказочные пейзажи и непередаваемые закаты. Так что, вперед – откусите большой радостный кусок Неаполя, и, может быть, просматривая страницы этой книги, вы
услышите звуки оперы на улице и почувствуете запах помидоров, запеченных на пицце.
Мне пора идти, так как я уже чувствую аромат чеснока и помидоров в пицце маринара на Виа Толедо и поэтому не могу больше ждать».
Такое красочное вступление характеризует яркое творчество Марлены – литературное и кулинарное.
Марлена считает, что еда является одной
из важных составляющих вкуса
жизни, и она любит делиться опытом, как сделать этот
вкус максимально приятным.
В настоя-
щее время она живет с мужем Аланом в Англии и занимается ведением кулинарных программ
на телевидении, написанием книжных бестселлеров
и готовкой, которой радует многочисленных друзей и знакомых.
Ну, а теперь пора перейти к интервью.
‑ Марлена, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о себе и своей семье.
- Я родилась и выросла в CША в городе Сакраменто, штат Калифорния, который всегда отличался спокойным укладом провинциальной жизни и старомодными вкусами и взглядами своих жителей (правда, следует добавить, что это было довольно давно).
У дедушки с бабушкой был замечательный сад, в котором столько всего росло! Я так любила бывать у них и наблюдать, как бабушка готовила из овощей, выращенных дедушкой.
По разговорам мы знаем, что дедушка происходил из Киева, но он всегда говорил о России, а в документах, которые мы обнаружили после его ухода, значилось, что дедушка родом был то ли из Санкт-Петербурга, то ли из Москвы (мы точно не смогли разобрать). Боюсь, что этого уже никогда не восстановить. Дедушка приехал в Америку и во время
Первой мировой войны служил в армии. Когда он вернулся, то перед ним, как гражданином США, открылась новая жизнь. Он женился на моей нью-йоркской бабушке (родители которой были тоже из России) и оказался в Калифорнии.
В то время еврейская община этого штата была совсем небольшой: у нас было всего две синагоги. Большая часть моих предков были родом из стран восточной Европы - России, Польши или Германии. Кухня нашей семьи и отразила это европейское разнообразие. Дедушка со стороны мамы сам солил необыкновенные огурцы с чесноком и укропом. Другой мой дедушка, со стороны папы, как мы думаем, происходил из Литвы, никто не был уверен в этом, поскольку это поколение не часто распространялось о том, что было до их жизни в Америке. Так вот, этот дед делал потрясающую квашеную капусту. Мы стали частью американского общества, но на еврейские праздники, симхи и на (не дай Б-г) печальные события собирались вместе, как это традиционно принято в еврейской общине.
Мои родители были типичными представителями нового послевоенного поколения американцев. К сожалению, традиции в семье стали соблюдаться меньше, и это сказалось также на уровне кашрута. Но, несмотря на это, мы всегда четко отождествляли себя с принадлежностью к еврейскому народу и никогда не отдалялись от еврейской общины. Вместе с родителями, дедушками и бабушками, тетей и дядей, со всеми двоюродными братьями и сестрами мы праздновали Песах, Хануку, Суккот и другие праздники. За нашим столом собиралось много народу: родственники и друзья, приезжавшие к нам со всех концов города со своими многочисленными близкими и друзьями.
Для каждой Бар-Мицвы (а потом и для ставшей позднее популярной Бат-Мицвы) пожилые
дамы из нашей синагоги пекли необыкновенные печенья, рецепты которых привезли из своих стран.
Я навсегда запомнила вкус этих печений: нежные, рассыпчатые, красиво декорированные, потрясающе вкусные.
Мне никогда не достичь их мастерства и
печь такие же замечательные, круглые, тающие во рту шарики из нарезанных орехов, очаровательные маленькие безе, покрытые шоколадом
или хрустящие, не слишком сладкие миндальные печенья, называемые «мандельброт».
‑ Как складывались пищевые традиции Вашей семьи?
Несмотря на то, что в семье моих родителей кашрут уже не соблюдался в полной мере, мы никогда не ели по-настоящему «трефной» (запрещенной) пищи. В нашем рационе обычная американская еда сочеталась с разнообразными блюдами русской и восточноевропейской кухни: мы очень любили гречневую кашу с луком, сочные котлеты, жареную курицу с крошечными фрикадельками, лапшу с творогом. И хотя к еврейским праздникам у нас готовились традиционные блюда, на Хануку мама почему-то никогда не делала блинчики (блинцес) и латкес. Думаю, она просто считала эти блюда несколько старомодными. То же самое с борщом, хотя мои дедушки и бабушки, конечно, любили его. Кроме того, я хорошо помню, как бабушка минимум раз в неделю варила знаменитый «еврейский пенициллин»замечательный куриный бульон.
Поэтому я росла, зная, что стиль еды нашего дома в корне отличался от того, что готовили в домах моих нееврейских школьных друзей. Но здесь надо отметить, что я с детства полюбила также мексиканские и китайские блюда, которые были очень популярны в Америке, и уж конечно итальянскую пиццу и спагетти.
В Израиле, куда я приехала впервые в подростковом возрасте, я поняла, что та «еврейская еда», которую мы готовили дома, как оказалось, была не единственной еврейской
едой в мире. И вообще, секрет еврейской
кухни в том, что она включает блюда многих
ЭКСОДУС | МАРТ - АПРЕЛЬ 2023 15
«ЕВРЕИ ТАКИЕ РАЗНЫЕ, НО ТАКИЕ РОДНЫЕ»
Peter Beker
Anna Berkovich
Anna Fayerman
Michael Dayn
Inna Neplok
Israel Soibelis
AbramishviliShalva9 Nisan 31 March
AbramovaFaina8 Nisan 30 March
Ainbinder Etya 29 Adar 22 March
Aleksandrovich Lev 11 Nisan 2 April
AlperinSofia12 Adar 5 March
AltshullerBentzion11 Adar 2 4 March
AsushkinaJudith26 Adar 19 March
AuskernEsfir24 Adar 17 March
AuskernSamuil23 Adar 16 March
AverbackJoseph8 Adar 2 1 March
BermanMoisey5 Nisan 27 March
BermanSarah24 Adar 17 March
BesherIda22 Adar 1 15 March
BlumentalEtta28 Adar 2 21 March
BregerIsaak15 Adar 1 8 March
Broverman Betya 3 Nisan 25 March
BurdmanRakhil8 Nisan 30 March
CharnayaBella9 Adar 2 March
ChesinBoruch2 Adar 2 23 February
Chiquiar-Rabinovich Hayim6 Adar 2 27 February
Danzig Avraham 8 Adar 2 1 March
DimontChana17 Adar 1 10 March
DubenskayaSofia18 Adar 11 March
DubinskyZechariya9 Nisan 31 March
DukhovniyAvram1 Nisan 23 March
DvorzhetsLeonid1 Adar 2 22 February
ElgartUri21 Adar 2 14 March
Entov Vladimir6 Nisan 28 March
Esenin-Voltin Alexander 6 Adar 2 27 February
EsterkinIda11 Adar 4 March
FabrikantZelda11 Adar 2 4 March
Fayner Lenya 18 Adar 11 March
Feigina Genya 14 Adar 7 March
FeldmanSolomon9 Nisan 31 March
FidlerBasia24 Adar 2 17 March
FishelevichIda15 Adar 1 8 March
FishmanEduard17 Adar 1 10 March
FreymanMeyer6 Adar 2 27 February
FurmanLipa14 Nisan 5 April
GafanovichEduard20 Adar 13 March
GalperAbraham5 Adar 26 February
Galper Sarra 3 Nisan 25 March
GannJoseph13 Adar 2 6 March
GellerGenrikh27 Adar 20 March
Gershteyn Lev 26 Adar 19 March
GimelbergMichael12 Nisan 3 April
GinzburgMark27 Adar 2 20 March
GoldbergIzrail21 Adar 1 14 March
GozmanMaria13 Adar 1 6 March
GubermanEvgeniya3 Adar 24 February
GurevichChaya9 Nisan 31 March
GurevichMoisey19 Adar 1 12 March
GurevichSaul7 Adar 28 February
GutermanVladimir24 Adar 1 17 March
IoffeLazer1 Nisan 23 March
IskovitchEsfir2 Adar 1 23 February
Kagan Roza 22 Adar 2 15 March
KalichsteinChana24 Adar 2 17 March
KaluzhnyNaum28 Adar 2 21 March
KanterBoris12 Nisan 3 April
Katz Abram8 Adar 1 March
KhinkisFenia14 Nisan 5 April
KirnosMordko7 Adar 28 February
KoldertgevaBerta5 Adar 2 26 February
KoltoniucBluma8 Adar 1 March
Kotel Alexander 2 Adar 1 23 February
Kozhushnyan Rachil15 Adar 8 March
KravetsBronya1 Nisan 23 March
KreydinLeonid24 Adar 2 17 March
KriegelSheldon29 Adar 2 22 March
KrishtalIsrael24 Adar 2 17 March
KritzmanVictor23 Adar 2 16 March
KupsikGeyman22 Adar 2 15 March
KurinaLeah7 Nisan 29 March
KusaevUchaiy8 Adar 1 March
Lebedinskaya Faina1 Nisan 23 March
Leshchinskaya Lyubov11 Nisan 2 April
Lifshits Anton 1 Adar 2 22 February
LivshitsLiya19 Adar 12 March
LoibergMikhael5 Nisan 27 March
LoibergVita2 Nisan 24 March
Luban Aleksander 2 Nisan 24 March
Lubomirskaya Miriam8 Adar 1 1 March
LuvishchukGalina27 Adar 2 20 March
Lyak Grigoriy17 Adar 2 10 March
LyubarskayaEmma21 Adar 14 March
MalkovGirsh9 Adar 1 2 March
MargolinLeonid27 Adar 20 March
MariaskinMendel16 Adar 9 March
MashalovBoris22 Adar 2 15 March
Medvedovsky Boris15 Adar 2 8 March
MeldungAbram6 Nisan 28 March
Merkovich Sheina Leah 17 Adar 10 March
Milyavskaya Roza 3 Adar 24 February
MinderAnatoliy28 Adar 1 21 March
MonisovaDusya17 Adar 2 10 March
NotkinaLyuba3 Adar 1 24 February
NovikAtzmon1 Adar 22 February
Ochakovsky Fanya
In the coming days, connecting the festivals of Purim and Passover, it is incumbent upon every Jewish woman, wife, mother and daughter, to reflect on the important historical part which the Jewish woman had in these festivals, and what useful lesson may be learnt therefrom.
Our Law requires the Jewish woman to participate in the special Mitzvoth connected with the festivals of Purim and Passover (such as the Megillah, Haggadah, etc), expressly stating that she merits these privileges because of the special merits of Jewish womanhood in helping bring about the wonderful deliverances “in those days at this season.”
The Megillah tells us clearly of the decisive part which Esther had in the Miracle of Purim. This is further emphasized by the fact that both the Fast of Esther and the Book of Esther are named after her.
As for Passover, our Sages tell us at length in the Midrash that it was the Jewish women who kept up the courage and spirits of their men in the most trying times of Egyptian bondage, and who, moreover, raised the generations which were to receive the Torah at Sinai and later enter the Promised Land, the everlasting inheritance of our people.
The part played by Jewish womanhood on these two occasions was somewhat different: In the case of Passover, the woman’s influence was concentrated in the home and family (‘Kol kvudo bas melech pnimo’), displaying all the true feminine Jewish virtues of modesty, piety and faith. In the case of Purim, Jewish womanhood showed that where Divine Providence places her in a position of prominence and influence, she uses it wholly for the benefit of her people, and is ready to sacrifice her very life for it, in compliance, with the instructions of the religious authorities.
The two festivals, Purim and Passover, are two everlasting witnesses testifying to the devotion of the Jewish woman to the Torah and Mitzvoth. These festivals are living testimony that both at home and outside the Jewish woman will do her utmost to help preserve the sacred traditions and institutions of our people, even with self sacrifice where need be.
Jewish Women, Mothers and Daughters! Follow the example of your mothers of old and keep alive the great tradition of Jewish womanhood; remember, the future of our people is largely your responsibility.
Your sincere devotion to your responsibilities will surely bring you G‑d’s help; not only will all difficulties and dangers disappear—as in the case of Esther—but you will receive generous Divine blessings for the fulfillment of your needs and those of your family, materially and spiritually. * * *
In connection with the forthcoming days of Purim, I wish to call the attention of my fellow Jews to a significant event connected with the Miracle of Purim, an event which has a profound and timely message for all of us. Our Sages relate that when the terrible decree of annihilation of the Jews, planned by Haman, became known, Mordechai went out into the streets and gathered 22,000 children, whom he taught the Torah and with whom he prayed for G‑d’s mercy. He imbued them with the spirit of self sacrifice, so that they declared unanimously, “In life or
in death we will not part from thee.” By this action the Heavenly decree for the Jews was rescinded and reversed from death to life, and from mourning to gladness—physically, as well as spiritually.
Let us remember that Mordechai was one of the heads of the Sanhedrin, the greatest Jew of his time, “like Moses in his generation.” Nevertheless, he went out in person to teach the holy Torah, with piety and self sacrifice, to small children.
The lesson for everyone of us is clear: No matter what one’s station in life, or how important one’s activities seem to be, one must first and foremost, dedicate at least some part of his time and efforts to the most important of all causes—saving our young generation by implanting into them devotion to all that has been holy to us ever since our ancestors received the Torah at Mount Sinai and we became a “Kingdom of Priests and a holy nation”, devotion to the point of self sacrifice. Only in this way can we make sure that the young generation will be ours, and, as a matter of course, ensure the existence of our people. And great is the merit of this work, for herein lies our strength against all Hamans and our security under G‑d’s protection.
It is well to bear in mind that the education of the young is very much like the planting of a seed. A slight defect in the seed, the like of which in the grown tree may be of little or no consequence, assumes major proportions in respect of the whole growth that is to come from the seed, to the extent of crippling it. Similarly must the utmost care be taken to ensure the proper education and upbringing of our children, boys and girls. A slight deflection from Torah true education may have a crippling effect, G‑d forbid, upon the whole future of the child and generation to come. EM
Picture this scene: Millions of Jews – men and women, infants and their great grandmothers, scholars and laypeople –assembled in Jerusalem on the Temple Mount. A hush falls over the mammoth crowd, as the royally bedecked king of Israel ascends on to a platform and reads sections of the holy Torah. The nation is inspired and invigorated. A display of unity and a statement of purpose converge to revitalize and refocus a multifarious people.
This event was known as Hakhel, "assemble!" It was the only event that required the attendance of every Jew, reminiscent of the historic moment when our nation stood at Mount Sinai, when every member of our nation was present when G‑d lovingly gave us the Torah.
Though seemingly improbable, this scene repeated itself in ancient Jerusalem on a septennial basis. And when the Temple will soon be rebuilt, the practice will be renewed, with Moshiach himself reading from the Torah scroll.
This year is known as a Hakhel year. Hakhel isn't just a one time event but a spirit that permeated the whole year. Every event within a Hakhel year is influenced by this aura and Purim is no exception. At the end of the Purim story the Megillah says, “And the Jews took upon themselves what they had once begun to do.” The Talmud comments that until then, the Jews’ acceptance of the Torah could have been questioned on the grounds that they were forced to accept it. At Purim, with their firm resolve, the Jews ultimately showed their willingness to receive it.
Which quality in Hakhel do we refer to when we speak of its impact on Purim? The verse says, “Gather...in order that they hear, and in order that they learn...and they will observe to do all the words of this Torah.” The attitude of Hakhel is about the willing re dedication to Torah observance, and it influences how we again receive the Torah, willingly, on Purim.
So, Purim and Hakhel are not only connected by virtue of them both being about conscious commitment to the Torah. More than that, our Purim is affected by the general spirit of Hakhel, making this year’s
“
vekibel hayehudim” that much stronger. The Talmud says, “Moshiach will come during the year after the seventh,” an allusion to the Hakhel year. Why has Hakhel been singled out as a year that Moshiach is more likely to come? It is because one of the actions Moshiach will take when he comes is the ingathering of the exiles. Every Jew regardless of his location and stature will be brought to the Land of Israel. More than just a casual deed, this assembly is at the heart of the redemption. Indeed, when enumerating Moshiach’s activities, Maimonides mentions the ingathering of the exiles last, indicating its significance as the culmination of the redemptive process. What better way to reward people involved in Jewish unity, than to bring the redemption and end the
In a public letter dated the 7th of Cheshvan 5741, in an effort to emphasize the oneness between the Jewish people, the Rebbe suggested that everyone accept a small resolution uniquely for the occasion of Hakhel. “Adding one deed is something anyone can do. Learn a part of the weekly Torah portion, give charity daily (including the extra portion given before Shabbat and festivals for the following day). Giving in multiples of ten (a dime, etc.) would be a good idea, as that number symbolizes the ten types of Jews in Hakhel.” The Rebbe explains why these two mitzvahs are especially significant, because regarding both of them it is written that they bring joy. EM
When I consider what Purim is all about and what it means today, I turn to my fond memorials of the Rebbe on Purim. I was a young teenager at the time. My older brother, Yisroel, made sure that I would have a seat about a row or two behind the Rebbe, I think it was during the reading of the Megillah. At one point, near the end of the service, while the final kaddish was being recited, the Rebbe turned around to look at the people in the shul. (During later years, I noticed that he generally did so.)
On this occasion, on Purim, the Rebbe looked directly at me. In those days, the relatively immature young man in me was into staring contests. At that point in time, I was not too familiar with the Rebbe and Chabad. So, in that awkwardness of youth and inexperience, I decided to see if I could out stare the Rebbe. It did not occur to me that there might be something amiss in this, a lack of due respect. So I stared, rather mischievously.
The Rebbe didn’t waver. I’m not sure if he was onto me and my game, trying to teach me a lesson, or simply being the Rebbe – maybe all of the above. Either way, the Rebbe kept looking right at me until I looked away, thus losing the staring contest.
I didn't think much about it, until the next day when I helped someone deliver some Purim mishloach manot gift packages. After asking permission to taste some of the tempting cream puffs, I helped myself to the sweet treats. That night, I experienced the most excruciating stomach pain. My hosts called a doctor, who came and diagnosed a severe case of food poisoning. It was so bad that I thought I might not make it. Thankfully, I survived, and the next day I was fine. But I remember that I firmly resolved not to attempt to out stare the Rebbe again, even if the two events were loosely, if at all, connected.
So why do I say that it is a fond memory? And why am I telling it over?
Because I later learned, that even severity is ultimately tremendous kindness. My interactions with the Rebbe in later years are now, in my mind, all treasured. My efforts to follow in his footsteps, even if
sometimes these efforts were not easy, were still precious, and wonderfully beneficial.
So what does this have to do with today?
Our world has undergone tremendous pain during the last few years. Ultimately, everything happens by Divine providence for our benefit. Sometimes we readily understand and see the benefit, and sometimes we don't. As the prophet says, "I will thank You G‑d that You showed anger to me." The Rebbe explains that the future tense (I will thank You) is used, because even if we don't understand and appreciate it now, in the future, at the time of our Redemption, we will understand and thank Him. Even though it appears to be severity now, it is benevolent kindness. And one day soon, with the proper perspective, we will see and appreciate it.
We live in a time when the world is confused. Things seemed to be going so well in all areas – commerce, health, science, peacefulness. And then came Covid, and the disruption that it caused, and the subsequent unrest, wars, polarization and uncertainty have left people shaken and suddenly unsure of their ability to make it. It’s as if the entire world ate some of those spoiled cream puffs.
So then what happens? A miracle. In Israel, for the first time (during the holiday of Chanukah no less, when we remember
G‑d's miracles and kindness), Israelis formed a stable and united government coalition for the first time in several years, one that is committed to being faithful to Jewish heritage and values, including the protection of Jewish lives and the security of the land. With this newfound stability and authenticity as a springboard, Israel is now in a better position to serve its role as a “light unto the nations.” As the Torah says, “For all the nations on earth will see that G‑d's Name is upon you.” When the people of Israel are true to their own values, even if they are somewhat unpopular in some circles, we succeed. And success breeds imitation. The world will view the Jewish people as a role model. They will respect our adherence to our principles as the true source of our strength. They will see supernatural success and Divine blessings, and they will follow our example, also choosing to serve their Creator and follow in His ways. As a result, the entire world will be blessed with peace and prosperity. Then we will all appreciate the momentary severity, and we will thank Him for His benevolence. May it happen now. EM
Yoseph Janowski lives in Toronto, Canada. Yoseph JanowskiThe holiday of Purim is unusual, even strange, in many ways. It is the only time of the year when we are not only allowed, but expected, to get drunk.
We look at the Megillah and see people doing things that don’t make sense for them, as if they were drunk or, perhaps, insane: Vashti refuses to appear at the King’s party, and is killed for it. The two guards conspiring to kill the King allow their plans to become known, and are executed. Haman’s grandiose plans for being honored are turned around, as he is forced to honor Mordechai, and then the gallows he built for Mordechai are used, instead, for him.
It is also the only holiday when we have the custom to masquerade – men dressing as women, women dressing as men – which, at any other time, would not even be permitted. Again, this seems to come straight from the Megillah, where so many people are acting and, in some way, wearing a mask: Achashverosh is the King, but he doesn’t act like a king; every time he has to make a decision, he has to ask others to help him. The guards are supposed to be protecting Achashverosh, but they are actually plotting to kill him. Haman is promoted to a position of power, but he is still just a poor little anti Semitic wretch. And Esther hides her Jewish identity for years.
Even G‑d seems to be wearing a mask, hiding His face, so to speak and allowing the Jews to believe that He is so angry at us that He will allow us to be destroyed. In fact, He is so hidden that He is not mentioned in the Megillah at all. The Talmud even identifies the source for Esther as the verse “I will hide My face“(Deuteronomy 31:18).
G‑d’s Name is absent in the Megillah that records the story of Purim, and G‑d’s power seems to be absent, too. We refer to Purim as miraculous, but where are the miracles? On the surface, everything seems to be explained. Everything is rational, with a clear cause and effect chain. So where is the miracle?
To understand it, we have to know that there are, generally, two kinds of miracles.
In the miracles of the first period of Jewish history, the ones that we celebrate on our major holidays – Passover, Shavuot, Sukkot –Divine providence was obvious. When the
Red Sea was divided, the face of G‑d was apparent. In the events on Mount Sinai, the face of G‑d was apparent. These and other supernatural miracles – miracles of the first order – are clear, and they are visibly directional and intentional.
But in the post Biblical world, clarity and direction are often lost. Purim happens during this very different time in our history. When we say that G‑d is “hiding His face” in the Purim story, it is not just a play on words; it is a basic notion. Part of the miracle of Purim is that everyone is masquerading, acting drunk, and thinking that they are doing things for their own benefit, but it is because G‑d is acting “off stage” that it comes together for a good ending.
This may be why the Jerusalem Talmud says that the other holidays – the Biblical ones marked by obvious miracles – will eventually be forgotten, but Hanukkah and Purim will continue forever. The miracles of Hanukkah and Purim are part of the second phase of our life as a people. Almost by definition, they must be obscure, hidden, disguised.
When we celebrate Purim, we are celebrating a time in which nothing is revealed. Some of it is masked, and some is crazy. G‑d is speaking to us in a different language, and the only way of understanding this language is by letting go of ourselves and the conceit that we control our lives through rational, well thought out plans. He is telling us that there
are things that we will never understand, certainly not when we are completely sane and coherent. There are things that we may begin to understand only when we lose our self consciousness.
Purim is the miraculous story that takes place in the apparent absence of G‑d or miracles. Purim is the holiday that we celebrate by behaving as though we don’t know what we are doing and aren’t even sure about who we are. On Purim we abandon the illusion that we control, or even understand, our world. We don’t know quite where we are going or where it will end.
Perhaps, we will only understand this Megillah – or the “megillah” of our own lives –after it is written. For now, we continue to live in a time when our very existence is threatened, and when miracles masquerade as everyday occurrences. Because we are sober, sane, and rational, we think the events that we witness are the result of human endeavor. If we are to see and appreciate G‑d’s role, we may have to let go a little as we celebrate the miracle of Purim. EM
Rabbi Adin Even Yisrael Steinsaltz, of blessed memory, is internationally regarded as one of the leading rabbis of the last century. The author of many books, he is best known for his monumental translation of and commentary on the Talmud. To learn more visit his website, steinsaltz.org.
There is a unique law in the approach to Purim. Mishe-nichnas Adar marbim be-simcha : “From the beginning of Adar, we increase in joy.” It is stated in the Talmud, and is based on the passage in the Megillah (Esther 9:21 22) in which Mordechai sends a letter throughout the land instructing Jews “to observe the fourteenth day of the month of Adar and the fifteenth day, every year – the days on which the Jews obtained rest from their enemies and the month which for them was turned from sorrow into gladness and from mourning into a holiday.”
This in turn refers back to the text in which Haman decided on the timing of his decree: “In the first month, the month of Nissan, in the twelfth year of Achashverosh, they cast pur (that is, lots) before Haman from day to day, and from month to month until the twelfth month, which is the month of Adar” (Esther. 3:7).
The difficulties though are obvious. Why an entire month? The key events were focused on a few days, the thirteenth to the fifteenth, not the whole month. And why joy? We can understand why the Jews of the time felt exhilaration. The decree sentencing them to death had been rescinded. Their enemies had been punished. Haman had been hanged on the very gallows he had prepared for Mordechai. Mordechai himself had been raised to greatness.
But is joy the emotion we should feel in perpetuity, remembering those events? The first warrant for genocide against the Jewish people (the second if one counts Pharaoh’s plan to kill all newborn Jewish males) had been frustrated. Is joy the appropriate emotion? Surely what we should feel is relief, not joy. Passover is the proof. The word “joy” is never mentioned in the Torah in connection with it.
Besides which, the Talmud asks why we do not say Hallel on Purim. It gives several answers. The most powerful is that in Hallel we say, “Servants of the Lord, give praise,” –meaning that we are no longer the servants of Pharaoh. But, says the Talmud, even after the deliverance of Purim, Jews were still the servants of Achashverosh (Megillah 14a). Tragedy had been averted but there was
no real change in the hazards of life in the Diaspora.
It seems to me therefore that the joy we celebrate throughout the month of Adar is different from the normal joy we feel when something good and positive has happened to us or our people. That is expressive joy. The joy of Adar, by contrast, is therapeutic joy.
Imagine what it is to be part of a people that had once heard the command issued against them: “to destroy, kill and annihilate all the Jews—young and old, women and children—on a single day” (Est. 3:13). We who live after the Holocaust, who have met survivors, heard their testimony, seen the photographs and documentaries and memorials, know the answer to that question. On Purim the Final Solution was averted. But it had been pronounced. Ever afterward, Jews knew their vulnerability. The very existence of Purim in our historical memory is traumatic.
The Jewish response to trauma is counterintuitive and extraordinary. You defeat fear by joy. You conquer terror by collective celebration. You prepare a festive meal, invite guests, give gifts to friends.
While the story is being told, you make a rumbustious noise as if not only to blot out the memory of Amalek, but to make a joke out of the whole episode. You wear masks. You drink a little too much. You make a Purim spiel.
Precisely because the threat was so serious, you refuse to be serious – and in that refusal you are doing something very serious indeed. You are denying your enemies a victory. You are declaring that you will not be intimidated. As the date of the scheduled destruction approaches, you surround yourself with the single most effective antidote to fear: joy in life itself. As the three sentence summary of Jewish history puts it: “They tried to destroy us. We survived. Let’s eat.” Humour is the Jewish way of defeating hate. What you can laugh at, you cannot be held captive by.
I learned this from a Holocaust survivor. Some years ago, I wrote a book, Celebrating Life, to write my way out of the depression I fell into after the death of my father, of blessed memory. It was a cheer you up book, and it became a favorite of the Holocaust survivors. One of them, however, told me that a particular passage in the book
was incorrect. Commenting on Roberto Begnini’s comedy about the Holocaust, Life is Beautiful, I had said that though I agreed with his thesis – a sense of humour keeps you sane – that was not enough in Auschwitz to keep you alive.
“On that, you are wrong,” the survivor said, and then told me his story. He had been in Auschwitz, and he soon realized that if he failed to keep his spirits up, he would die. So he made a pact with another young man, that they would both look out, each day, for some occurrence they found amusing. At the end of each day they would tell one another their story and they would laugh together. “That sense of humour saved my life,” he said. I stood corrected. He was right.
That is what we do on Purim. The joy, the merrymaking, the food, the drink, the whole carnival atmosphere, are there to allow us to live with the risks of being a Jew – in the past, and tragically in the present also –without being terrified, traumatised or intimidated. It is the most counter intuitive response to terror, and the most effective. Terrorists aim to terrify. To be a Jew is to refuse to be terrified.
The mitzvahs we do today pale in comparison to those we will perform when we will be returned to the Holy Land. In fact, to a certain extent they are merely "practice" or "keeping in shape" for the real high quality mitzvot we will perform in the Holy Land. The Jewish nation, the Torah, and the Land of Israel constitute one indivisible whole—and the greatest of mitzvot are performed when all three are joined.
Terror, hatred, violence – the dark forces that are currently ravaging country after country in the Middle East, sub Saharan Africa and parts of Asia – are always ultimately self destructive. Those who practise them are always, as was Haman, hoisted on their own petard, destroyed by their very will to destruction. And yes, we as Jews must fight antisemitism, the demonization of Israel, and the intimidation of Jewish students on campus.
But we must never let ourselves be intimidated – and the Jewish way to avoid this is marbim be-simcha, to increase our joy. The people that can know the full darkness of history and yet rejoice is a people whose spirit no power on earth can ever break. EM
Rabbi Dr. Sir Jonathan Sacks, of blessed memory, was the former Chief Rabbi of the UK and the Commonwealth and a member of the House of Lords. He was a leading academic and respected world expert on Judaism. He was the author of several books and thousands of articles, appeared regularly on television and radio, and spoke at engagements around the world.
And side for the greater quality of mitzvot performed in the Land of Israel, and specifically once all the Jews have been returned to the Land after being freed of the yoke of – physical and spiritual – exile, quantitatively, too, we then will finally be capable of performing so many mitzvot which we are unable to do today. In fact, of the 613 mitzvot that the Torah commands us, only 369 are practicable today!
Here are some of the mitzvahs we will resume practicing with the coming of Moshiach:
The perpetual calendar we follow today will be discontinued. With the reinstatement of the Sanhedrin (Rabbinical Supreme Court) in Jerusalem, we will once again revert to sanctifying new months and establishing leap years based on the testimony of witnesses who see the new moon and other seasonal factors.
The laws of ritual purity and impurity will again become germane. Ritually impure people will be unable to enter the Holy Temple
With the rebuilding of the Holy Temple, we will once again resume Temple services as mandated by the Torah.
The laws of the Sabbatical and Jubilee years will once again be in effect. (Though today the Sabbatical year is observed in Israel, it is only by rabbinic injunction. With the coming of Moshiach, it will revert to being a Biblical obligation.)
QI learned recently that there will be some kind of “new Torah” revealed in the times of Moshiach. Doesn’t this contradict the idea that the Torah is eternal and is never supposed to change?
The times of Moshiach will be an era of unprecedented prosperity – a wealth that will be both material and spiritual, and the material wealth will give people free time to pursue the study of G‑d and the Torah.
It is true that the Sages, based on a verse in Isaiah (51:4), teach that Torah we study now is nothing comparison to the Torah of Moshiach. But this does not, G‑d forbid, mean that the Torah we have now will be exchanged for a new one. One of the principles of Jewish belief is that the Torah and all its commandments are eternal and immutable. Judaism has always steadfastly rejected foreign doctrines that claimed that there is any text or teaching that replaces, or modifies, the Torah.
Nevertheless, while there is only one Torah, this Torah is multi layered. Every word in the Torah and every one of G‑d's commandments can be understood on infinite levels—which is quite understandable considering that the Torah is the wisdom of an infinite G‑d. Every one of these layers exists in the Torah that was given at Sinai, simply waiting to be uncovered. Moshiach, who will be greater than even Adam and Moses, will reveal a completely new and profound dimension of Torah. He will reveal a Torah that will make all the Torah that was studied until then pale in comparison.
In addition to the superior level of Torah that will be studied during the times of Moshiach, our capacity to integrate that Torah will be much different than today. The human being can become conscious of an entity or idea in one of two manners, which can be described as “hearing and “seeing.”
A concept acquired through hearing, which includes apprehension and logical inference, can never be considered conclusive, as human intellect is always prone to error. Perhaps more importantly, even if the concept is never disproved, it will never attain absolute definitiveness in its knower's consciousness.
Thus, a person would never board an aircraft simply because someone explained to him the principles of aerodynamics. Our present day knowledge of G‑d is limited to the "hearing" variety.
Seeing, on the other hand, is revelation. Most of the phenomena we take for granted are such that we may not understand, but we have seen or sensed. These ideas we accept as fact; they constitute our daily reality. Most people don't fully understand aviation science, and many don't know the first thing about it, yet they have no problem embarking on a transcontinental flight—for they have seen that it works. "Seeing is believing."
It is also possible for an entity that cannot be seen or sensed to attain seeing like status. On occasion, a certain fact is so patent, and its effects so clear, that it becomes incontrovertible although it cannot be physically sensed. For example, no one has ever seen electricity or a radio wave, yet we all are certain that they exist.
With the exception of very great tzaddikim (righteous individuals), our present day knowledge of G‑d is limited to the "hearing" variety. We may study about Him, we may assiduously research and analyze the hosts of spiritual worlds detailed in the kabbalistic teachings, yet they will never be as real in our perception as the computer screen you are now looking at. One is theory, the other is real.
Moshiach will permanently change this dynamic. As Isaiah prophesied, "All flesh together shall see that the mouth of G‑d has spoken." We will look at the world and perceive the divine energy that provides its existence just as we look at a vacuum cleaner and perceive that there must be an electrical current that powers it. Moshiach will teach about G‑d and we will "see" it. At last, G‑d will be really real. And all that we perceive to be real today? We will see them for what they truly are: mere extensions of the ultimate reality. EM
Mother Nature is a coverup. It’s 100% authored, directed, engineered and powered by Elokim Unincorporated. Every moment, everything appears out of nowhere, miraculously. For those of you who believe miracles are absurd, dangerous, and a threat to the entire endeavor of science, Nature, it turns out, is nothing more than consistent miracles.
The problem is, you get used to the way things work, and begin to believe that all your interactions are with a closed system that’s just there because it’s just there. That this is all there is. You start confusing the show with reality.
So, along comes a miracle of the inconsistent variety. Maybe even an open miracle, shifting the most fundamental parameters of nature. Or better, a hidden one, dressed up as though it were perfectly natural.
Like one of those situations where things don’t look good. At all. And whatever direction you take only confirms to you that there is just no way out. To which everyone else nods their heads. Especially the experts. At which point the totally unexpected occurs, life flies for a moment on eagles’ wings, and you find yourself in a place better than you could have ever prayed for. You know you didn’t make this happen. You know there’s no one here on earth who could have orchestrated it. So you look up to the heavens and say, “G‑d, I love you!”
Whatever door just opened, you find yourself in interaction with the Director of the show. Which means you just discovered that this is a show. And that there is a Director. And that you are a character in this show. Okay, you have (limited) freedom within the script—so maybe it’s a game, and there’s a Programmer (who is also the User), and you are a sentient sprite. Whichever way, everything now changes.
Is that good change or bad change?
Definitely, very good change. Because now your current existence is no longer just a natural consequence. Existence is a deliberate, voluntary act that does not have to be. Nothing has to be. Everything could be otherwise. It’s only this way because there’s a purpose in it being this way that it’s this way. Knowing it’s a show means you’re
in constant contact with the Director of the show.
Knowing it’s a show just means knowing it all from a higher context. Context provides a possibility of direction, purpose and meaning—all of which could not be if this was just a place that just is because it just is. The universe, life, and the science of it all becomes a whole lot more amazing. It becomes actually worth taking care of.
In other words, a miracle comes to demonstrate that nature is also miraculous. Like Moses keeps telling Pharaoh, “So that you will know that the earth belongs to G‑d.”
So, is Mother Nature a total fake? Only if you take her at face value. You need to know her deeply. Nature, we said in the last installment, is a modality of G‑d. G‑d as He is Elokim, in restraint and disciplined, so that He can get a real world. In that sense, Nature is real. So, science is real. Miracles don’t make science irrelevant. They give science meaning.
Now, if this is the purpose of a miracle, what would be the best way for the Director/ Programmer/User to pull it off?
Should He shout, “Cut! Turn up the lights!”? Should he hack the game and make super weird things occur?
Well, that would certainly shake your sense of reality. And it would tell you that He’s got a huge amount of power. But it doesn’t give you a sense that He’s running
the show. Because it means that the only way He can get His way is by breaking the rules.
If, on the other hand, the Director/ Programmer/User interacts with you within the system and through the system, directing it in every which way without breaking a thing, answering your prayers through means you would never have expected, responding to your behavior in the most surprising ways, and yet all within the realm of the natural world—then you know that, hey, He is truly the Master of All Things. He is the Master even as the things are running. Indeed, the more pedestrian the miracle, the more impressive. The weird and the wonderful have their “wow” factor, but then life switches back to its normal humdrum, and you submit once again to the predictability of everyday life. It’s when you see that nature doesn’t lose a beat to perform the supernatural that you begin to seek its Master under every rock and behind every circumstance. It’s these seamless interweaves of miracle and nature, impossible and possible, Creator and creation that get G‑d what He’s really out for—that get G‑d down to earth.
The difference in G‑d consciousness that results from the two experiences is chasmic. For a true life example, take the story of the spies whom Moses sent to tour the Promised Land.
Moses chose brave, righteous and wise men for the job. Yet, out of twelve spies,
ten came back thoroughly discouraged. “We can’t conquer this land,” they argued. “The people that inhabit it are stronger than us.”
Given the story background, this is a very peculiar argument. These were men who had witnessed ten plagues in Egypt and an entire cavalry of Egyptians sunk in the Sea of Reeds, and who ate manna for breakfast and dinner. Egypt was the superpower of the ancient world. The balkanized Canaanite hinterland was chopped liver in comparison. If G‑d could make miracles in Egypt and in the Sinai Peninsula, what’s stopping Him from doing the same a little further northeast?
Nothing. Problem was, the spies had written off open miracles from the get go. After all, they had been told to spy out the land. Which meant—in their minds—that the land was to be conquered by natural means. No plagues, no sea splitting, no heavenly bread. Just lots of dirty warfare, human hard work and natural consequences. And if so, there simply was no way this was going to work.
A thousand years later, a small band of Maccabees picked up their swords in revolt against the monstrous Greek war machine. They didn’t expect open miracles—and they didn’t win by open miracles. Neither did they expect that they would turn out stronger than their enemy. They simply knew that the
same G‑d who created the world was still in control of it, and that He would grant them victory in whatever way He chose.
The spies sent by Moses knew a G‑d who had created the universe and could toss all the rules aside at whim. But the Maccabees knew a G‑d for whom rules do not need to be tossed aside—because they present no obstacle to begin with. They are His rules, created by His will. And so, He can get whatever He wants out of them.
As it turns out, the best way to demonstrate what an amazing instrument G‑d has in nature, its spectacular plasticity in His hands, its versatility to perform His bidding without missing a beat—open miracles are a letdown. Hidden, intra natural miracles are the winner.
(That’s one way of looking at it. As I’m sure you expect, in a later installment I’ll present how open miracles win hands down. Both are true—depends what you’re looking for.)
That’s one way of looking at miracles and nature—that miracles are there for the sake of nature, to provide nature a frame, a context. The other way is the reverse: That nature is there for the sake of miracles. It’s nothing more than a stage upon which miracles can occur.
And what’s the point of the miracle? The
same as any great work of art: To express the ineffable.
Think of nature—of all the universe—as a wonderful musical instrument. Why would a Master Craftsman craft such an instrument? To prove that He can make an amazing instrument? To demonstrate His mastery over it?
Or, perhaps so that He can express that which could otherwise have no expression.
It’s an enigma, after all—one that has perplexed the philosophers for as long as they have been philosophizing: Why would an infinite, perfect oneness care to create a tightly bounded, fractured, material world? The philosopher is confounded, but the musician understands: G‑d crafted an instrument for the music of His soul. What drives the human soul to create music? Or any art, for that matter?
Deep beneath the bedrock of human consciousness runs an undercurrent of knowingness, a torrent of emotions, red hot magma highly pressurized by the strata that lie above. Until it finds a crack and then bursts as a geyser into our awareness, as a ceaseless stream of words, of images, of voices, colors and sounds.
Yet the origin itself remains unfathomed. As deep as we can dive into the well of our emotions and ideas, as far as we can journey back through the channel through which they emerged into our consciousness, we have no entry into their womb to see how and why these articulations of the soul were formed.
I am a musician. This is what I do: Rather than reach within, I reach outside of myself, hugging a delicate hunk of rosewood and mahogany so that I may squeeze that boundless rapture through the confines of three and a half octaves spread over six measured strings, much as a mighty river might be forced through the narrow sluices of a concrete dam, submitting to the tyranny of harmony and meter that I can only manipulate but never change, seeking every way possible for those fingers I have disciplined over many decades to break beyond the tortuous bounds of my instrument, much as a stream desperately seeks its many paths scurrying around the
rocks and trees, literally straitjacketing a raging human soul into a small wooden box—and a being previously unknown emerges. I hear my own music, and it speaks to me of that which I had never been aware of. It tells me who I am. And I say, “Where on earth did that come from?”
The same occurs to the storywriter, compressing his fantasies into ordered sentences marching by the dictates of intelligible syntax; to the poet enslaving himself to the rigid structure of a sonnet; to the artist choosing a palette by which he must transform kinetic life into static colors and shapes upon a two dimensional canvas; or with any other medium of expression. “From where do these words come?” the author so often asks himself, astonished again and again, as though some higher being had channeled itself through their art.
Who is that higher being? It is that silent origin of all thoughts and emotion, of all pleasure and pain, that which sits at the very core. In boundless emotion, it could not be known. In ordered symmetry, it would be completely lost. But in a struggle for two such opposites to harmonize as one, in that burst of creativity that ruptures the barrier between the bounded and the boundless, there that quintessence mysteriously emerges, an epiphenomenon of paradox.
This is the essence of art and beauty: Unbounded chaos is messy, even ugly. Bounded, perfect symmetry is dull. In beauty, the two combine in ways that mesmerize the human imagination, pointing higher and yet higher to that which transcends chaos and symmetry, the finite and the infinite, being and not being. To create art is to point beyond the bounds of reason at that which can neither be envisioned nor known.
Now apply that to the Maker of All Things, who plays His music upon this universe He has crafted. He Himself is beyond being, so that the highest consciousness is nothing more than an emanation of His light, without substance, incapable of penetrating the mystery of its Origin.
So this Master Musician embraces a vacuous, finite space time consciousness, establishing within it a set order, bounds, parameters and rules. Creatures of many
discrete sizes and shapes, which are assigned behaviors that cannot be crossed. This will be His instrument, His palette, the stage for His art. But it is not yet His music.
His music, His great art, occurs at that point of rupture when Creator and creation meet in utter war and love and struggle and resolution and dissonance, and all the impossibilities of an Infinite G‑d within a finite world.
That is a miracle: When He appears in your world in a mode by which He is speaking to you neither from the heavens above nor from your own soul within, in an experience which can be called neither spiritual nor truly physical, in which He is neither a presence nor an absence. Rather, at the intersection of all these opposites and more, the impossible unfolds. And G‑d is found in the impossible.
When is this symphony, this masterpiece of art, in its most exquisite form?
If an open miracle should occur, the instruments are barely extant—they are ignored as fictions, their limitations temporarily discarded. It is in the hidden
miracle, clothed within the guise of nature, that you and your Creator come into true interaction, He as the musician, you and your world as the instrument; He as the artist, the nature of your world as His palette; He as a poet, your daily life as the meter and rhyme.
Systems do not answer prayers. Systems do not care to reward good deeds or accept your remorse over the past. This is not “the universe” responding, but the unbounded Master of All Things. You have escaped the universe.
You have escaped the universe, the system, all bounds and limitations, but you are still within them all. For it is no longer a system. It is a divine song. EM
Rabbi Tzvi Freeman, a senior editor at Chabad.org, is the author of Bringing Heaven Down to Earth and more recently Wisdom to Heal the Earth. To subscribe to regular updates of Rabbi Freeman's writing or purchase his books, visit Chabad.org. Follow him on Facebook @RabbiTzviFreeman.
• Plan to hear the Megillah twice –on Purim night and on Purim day
• Prepare for the festival meal – or sign up for a Community Purim Banquet.
• Prepare food items for Mishloach Manot gift packages
• Plan to make charitable contributions to the poor
1. Megillah – listen to the Megillah (twice)
2. Mishloach Manot – send food gift packages
3. Charity – give financial gifts to the needy
4. Festive Meal
Monday, March 6 | 13 Adar | Fast of Esther (4:44am to 6:09pm)
A fast is observed from daybreak to nightfall in commemoration of the threeday fast called at Esther’s request before she risked her life to appeal to King Achashveirosh to save the Jewish people. The fast also commemorates Esther’s fasting on the 13th of Adar, as the Jews fought their enemies. Pregnant or nursing women and people in ill health are exempt from fasting.
Monday evening, March 6 | 14 Adar | Purim Night
Megillah Reading #1
We relive the miraculous events of Purim by listening to a public reading of the Megillah. Whenever Haman’s name is mentioned, we use noise-makers and stamp our feet to “drown out” his evil name.
→Attend a public reading of the Megillah
It is also customary to be festive and have a small “unofficial” feast this evening.
THE MITZVAH OF HEARING THE MEGILLAH can only be fulfilled by attending a live reading of the Megillah from an original scroll written by an expert scribe on parchment (similar to a Torah scroll).
→For a list of Megillah reading times and locations visit RussianBoston.org
Purim is a joyous holiday that commemorates the miraculous salvation of the Jews in the times of the Persian empire (356 BCE). King Ahasuerus’s prime minister, Haman, plotted “to destroy, kill and annihilate all the Jews… in a single day.” Haman cast lots (“purim” in Persian) to determine the date of his scheme, which is what gives the festival its name.
Jewish morale was at an all-time low, the Temple was destroyed, the nation conquered and dispersed in foreign lands, and the blight of assimilation had set in. Just then, and enemy arose to carry out his evil plans. Haman, descended from the Jew-hating tribe of Amalek, devised a scheme to solve “the Jewish problem” once and for all by annihilating every Jewish man, woman and child throughout the world, in a single day. It almost worked. Were it not for Mordechai, Esther, the other heroes involved (including Jewish children) –and, of course, the hidden hand of Divine providence... continued →
For assistance in making your Purim plans and for updates about community Purim observances and events for families, kids and adults, contact Greater Boston Jewish Russian Center at (617) 787-2200.
Tuesday, March 7 | 14 Adar | Purim Day
The following Purim customs are observed during the day of Purim.
1.Megillah Reading #2
We relive the miraculous events of Purim by listening to a public reading of the Megillah. Whenever Haman’s name is mentioned, we use noise-makers and stamp our feet to “drown out” his evil name.
→Attend a Megillah reading
2.Gifts of Food
On Purim, we emphasize the importance of Jewish unity and friendship by sending gifts of food to friends. It is proper that men send to men and women to women. Sending these gifts should be done through a third party. Children, in addition to sending their own gifts of food, make enthusiastic messengers.
→Send at least one gift package containing at least two kinds of ready-toeat foods (for example, pastry, fruit, beverage), to at least one friend on Purim day.
3.Charitable Gifts to the Needy
Concern for the needy is a year-round Jewish responsibility. On Purim, particularly, it is a special mitzvah to remember the poor. The mitzvah is best fulfilled by giving directly to the needy. Even small children should fulfill this mitzvah.
→Give gifts of money to at least two (preferably more) needy people. You can give the money directly (preferably discreetly), or through a community representative who collects and distributes the funds to the needy.
4.The Festive Meal
As on all festivals, Purim is celebrated with a special festive meal during the day, when family and friends gather together to rejoice in the Purim spirit.
→Join a Purim Banquet
Mystical texts note the analogy between the terms “Purim” and “Yom Kippurim.” Moreover, they state that the holiest day of the year is called “Yom Ki-purim,” which could be translated “A Day like Purim.” This suggests that Purim has an advantage over Yom Kippur.
The advantage of Purim is seen in the most obvious difference between these two days: Yom Kippur is a fast-day on which we must afflict ourselves by refraining from basic human needs such as eating, drinking, bathing, etc. Purim, on the other hand, is a feastday celebrated with festive eating, drinking and merriment.
Purim thus celebrates man’s involvement with the physical reality of G-d’s creation. The use of material substances in context of man’s service of-and relationship with-G-d, imbues these substances with spirituality. It sublimates them to their Divinely intended purpose. Purim manifests the intrinsic oneness of the universe which is rooted in the Oneness of its Creator.
This, indeed, is the ultimate purpose of creation: to manifest its Divine origin by converting this world into a fitting abode for G-dliness. This is man’s mission for which he was created, and especially in the time of the galut, the time of our dispersion throughout the world. The achievement of this goal is the ultimate bliss of the Messianic era when “the earth shall be full with the knowledge of G-d as the waters cover the sea... and the glory of G-d shall be revealed and all flesh shall see together...” (Isaiah 11:9 and 40:5). Our efforts towards that end will hasten this goal and bliss, to happen very speedily in our days.
It is a story of great courage and selfsacrifice, first and foremost by Queen Esther and Mordechai and ultimately by the whole Jewish nation. For throughout the duration of the whole year, not one single Jew chose to convert, even to save his life. The nation was awakened to a wholehearted return to the Jewish path, and throughout the year strengthened their faith and observance. In the merit of this, the plans of Mordechai and Esther to overturn the evil decree were successful, and the Jews were able to rise up against their enemies. Eventually, these events led them to returning to the Land of Israel and rebuilding the Holy Temple.
Purim is the day we became married to G-d, and to each other. Until the days of King Achashverosh, the Talmud tells us, the Jewish people had never really accepted the Torah. They were coerced. “G-d held Mount Sinai over their heads,” the Talmud tells us. The Maharal of Prague, Rabbi Yehudah Loewe, explains this as a figurative reference to the abundance of love He showed them, until they had no other choice.
The person of your dreams takes you out in a flashy Lamborghini, treats you to a lavish feast at the finest restaurant, showers you with jewelry and poetry of love, and then suggests marriage. Do you have a choice? So too, G-d swept us out of slavery on eagle’s wings, drowned our oppressors in the sea, fed us manna from heaven, and then whispered in our ears sweet words, “I want you to be mine.” We were coerced. A deal made under coercion is not a deal. At any point, the Talmud tells us, we had the right to step out of the whole thing.
Until the days of Achashverosh. Because then, there were no eagle’s wings, no bread from heaven, no signs or wonders—and nevertheless, we stood with our Beloved.
Why? There is no explanation. But we are still here. Absurdly.
© 2023 Exodus Magazine, a project of Greater Boston Jewish Russian Center. (617)787-2200 | exodus@shaloh.org | RussianBoston.org. For more holiday information and content visit RussianBoston.org/Holidays.
Bracha for Shabbat Candle Lighting:
Baruch a-ta A-do-nay Elo-hei-nu
me-lech ha-o-lam a-sher ki-dee-sha-nu
bi-mitz-vo-tav vi-tzi-va-noo
li-had-leek ner shel Sha-bbat ko-desh.
ADAR
Friday, February 24 – 5:10 pm
Friday, March 3 – 5:19 pm
Friday, March 10 – 5:27 pm
Friday, March 17– 6:35 pm
NISAN
Friday, March 24– 6:43 pm
Friday, March 31– 6:51 pm
