"Праздник слова" (том 1, в сокр.)

Сборник произведений лауреатов Второго международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени А. Н. Толстого

Праздник слова

Том 1 Москва “Российский писатель” 2009

УДК821.161.1-93 ББК 84(2Рос=2Рус)6-5,44 А53

ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА ПРАВИТЕЛЬСТВА МОСКВЫ

А53

“Праздник слова”

Сборник произведений победителей Второго международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А.Н. Толстого (в 3-х томах) Состав: И.В. Репьева, Л.А. Сычёва. Москва, «Российский писатель”, 2009 г., 416 с.: ил.

Сказки в прозе и стихах для семейного чтения. Призёры и дипломанты толстовского конкурса — новое собрание имён современных детских писателей России. Чтение вслух этой доброй, умной и весёлой книги объединит ваших близких: бабушек и внуков, родителей и детей. Сказки Лидии Думцевой, Евгения Ларина, Сергея Георгиева будут понятны и интересны младшим школьникам, а история о Дедушке Морозе, его папе и маме, о мальчике Новом годе и Снегурочке, которую придумала Ирина Репьёва, покажется увлекательным чтением ребятам постарше. Рисунок на обложке Сергея Репьёва. В оформлении титула использован рисунок Даниила А. Кузьмичёва.

Литературно-художественное издание ISBN 978-5-91642-016-6

© АНО РИД “Российский писатель”, художественное оформление, 2009

Сергей ГЕОРГИЕВ

Лидия ДУМЦЕВА

Ирина РЕПЬЁВА

Евгений ЛАРИН

Александр МАЛИНОВСКИЙ

Дорогие ребята! Три тома произведений лауреатов Второго международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени Алексея Николаевича Толстого – замечательный подарок читателям, который сделало Правительство города Москвы. За четыре года своего существования толстовский конкурс отметил творчество около 70 русскоязычных прозаиков и поэтов, имена которых пока мало известны современному читателю. Они живут и работают в десятках городов Российской Федерации, Содружества Независимых Государств, на Украине, в Израиле, в Англии. Под обложкой издания смогли собраться призёры, которые до того были практически не знакомы и друг с другом, и с произведениями коллег по цеху; однако, где бы они сегодня ни жили, даже если между ними половина Земли, всех этих авторов объединяют общие духовно-нравственные ценности России, уважение и любовь к Русскому Слову, творческий подход к традициям отечественной литературы. И что особо хочется подчеркнуть: этот новый пласт детско-юношеской литературы, правдиво отражая непростые реалии современной жизни, отличается жизнелюбием, светлым, поэтическим отношением к своим героям, верой в завтрашний день нашей страны, нашего народа. Хотелось бы отметить, что составители трёхтомника включили в него произведения, написанные в жанрах, которые подчас трудно встретить на прилавках книжных магазинов. Это сказки, повествования о природе, рассказы о жизни современных ребят, лирические стихотворения. В первом томе, главным образом, представлены современные литературные сказки. Жанр сказки любим не только детьми, но и взрослыми. Сказка – ложь, да в ней – намёк, добрым молодцам урок! Неслучайно русский религиозный философ Иван Ильин, отвечая на вопрос, зачем детям сказки, писал: “Сказка – это ответ всё испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души. Здесь русская древность помазует русское младенчество… И благо нам, если мы, сохранив в душе вечного ребёнка, умеем и спрашивать, и выслушивать голос нашей сказки…”. В отличие от “массовой” литературы, которая вполне способна отвлечь нас от забот и раздумий о жизни, умная литературная сказка не только развлекает, но и формирует в ребёнке правильное отношение ко многим важнейшим понятиями, без которых невозможно развитие личности. Именно поэтому конкурс был поддержан в 2008 году Шестнадцатыми Рождественскими образовательными Чтениями, что отмечено 6

в отчёте “Церковь и культура” следующими словами: “Отдельный и весьма интересный разговор состоялся о детской литературе, о проблемах писателей, работающих для детей. Был поддержан Международный конкурс книг для детей и юношества имени Алексея Толстого, который выявил ряд талантливых писателей из провинции и, что отрадно, тема целомудрия и нравственности для многих оказалась принципиально востребованной”. Целомудрия – в его истинном, древнем для России смысле: цельности и чистоты души, ещё не разбитой, не расколотой, не замутнённой, не ослабленной грехом. В первом томе читатели смогут познакомиться со сказками Лидии Думцевой, Евгения Ларина, Ирины Репьёвой, Сергея Георгиева. Свою подборку сказок Лидия Думцева назвала “Сказками о Любви”, ибо если у Жизни есть сердце, то сердце это, несомненно, любовь. Любовь к своей семье, к ближнему, к своей стране, к товарищам, родной культуре, к природе. Любовь милосердная, Любовь, склеивающая общество, из каких бы ярких, творчески неповторимых индивидуумов оно ни состояло. Автор не скрывает, что идёт за традицией поэтической, не лишённой тонкого юмора сказки великого Г.-Х. Андерсена. Однако Лидия Думцева вносит в известные сюжеты современные оценки и повороты событий. Так, в написанной белым стихом “Балладе о Русалке” героиня делает знакомый по сегодняшним реалиям выбор женщины в сторону отказа от деторождения: “И я готова подарить тебе лишь одному великий дар природы – наслажденье. А дети? … Дети лишь обуза. Мы в счастье проживём без них”. Нравственно выверенная, мудрая позиция самого автора звучит в словах принца: “Ты хочешь разорвать нить Мирозданья, порушить главные законы…?” Человеку, по-детски наивному, подчас кажется, что он отвечает за свои поступки только перед самим собой. Но нет, Лидия Думцева напоминает юным читателям о связи каждого из нас с тем первоначалом, благодаря которому мы и вошли в земную жизнь: “И в этот миг Природа, столь щедрая к влюблённым до сих пор, похоже, взбунтовалась. Вдруг замерло мгновенно всё вокруг”. Ибо у любви своё созидательное предназначение – Творение самой Жизни. И если мы хотим быть любимыми, привлекательными, мы не должны слыть, как некоторые персонажи сказочницы, навозными жуками да мухами – самовлюблёнными, поверхностными зазнайками, лжецами да трусами. Должны помнить, что та красота, которая, по утверждению Ф.М. Достоевского, “спасёт мир”, – это красота духовная, это душевное благородство. “Богатырские сказки” Сергея Георгиева и сказки народов России в поэтическом переложении Евгения Ларина “Солдатская наука”, “Чужому грошу – грош цена”, “Разбитая чаша”, “Нужда научит” также напоминают читателю о тысячелетней народной мудрости – 7

жить честным трудом, быть справедливым, не заедать чужой век, не обижать тех, кто от тебя зависит, кто младше и слабее. Богатырство не в том, что ты сам о себе думаешь, как ты себя преподносишь, и даже не в том, что о тебе напишут в газетах или скажет молва, не в том, сколько у тебя денег. А в том, чем ты на самом деле являешься, сможешь ли не на словах, а на деле справиться со змеемискусителем, погубителем душ человеческих. Неслучайно и Ирина Репьёва использовала в своём сказочном романе “Мальчик Новый год” фольклорный образ Дедушки Мороза. Как важно детям не просто созерцать в жизни чужие примеры добра, справедливости и красоты поступков, но и узнать, почему их придерживается сам Дедушка Мороз, почему он всю жизнь остаётся великодушным, щедрым, защитником слабых и никогда этим принципам не изменяет. Роман заводит читателей в страну детских игр, знакомую каждому по его детству, в Игралию. Это и есть родина Дедушки Мороза, ведь праздник Новый год, если в него вдуматься, – интересная игра для детей и взрослых. А каковы наши игры, таковы и мы сами. Поэтому совершенно напрасно иные взрослые беспомощно вопрошают: куда ушли их потерявшиеся дети, с кем они сейчас. Даже вырастая, дети почти всегда с теми, с кем они играли в своём детстве, с кем было им хорошо. А каждый взрослый, в конечном счёте, получает таких детей, каких он заслужил в собственном детстве. В сказочной Игралии каждая игра имеет свою душу, свой образ, и тут они вполне соотносимы с людьми разных характеров, различных жизненных устремлений. Есть игры бескорыстные, в них не играют на деньги, а есть плохие, и в них можно пропасть, потерять себя. Но когда главные герои романа, Дедушка Мороз и мальчик Алёша, подходят к игре светло и творчески, в Игралии оживают дома и возникают новые города. Если же дети играть перестают, то дома, в которых они живут, стареют гораздо быстрее, раньше положенного срока. За время своего сказочного путешествия Дедушка Мороз переживает все главные возрастные эпохи в жизни человека: детство, молодость, зрелость, старчество. И, наблюдая эти перемены, юные читатели смогут понять, что взрослость не зависит от количества прожитых лет. Взрослым может назвать себя только тот, кто способен “не заиграться”, кто не играет чужими жизнями. Кто берёт на себя ответственность за других, приподнимает их своей заботой, чтобы поставить на ноги. Мальчик Новый год, которого наши дети не раз видели возле Дедушки Мороза на “ёлках”, по-своему не благополучен. Он появился на свет в волшебном тазике как недостатки собственной матери, которые она смыла с себя, чтобы другим казаться лучше. Вот и спрашивает себя мальчик: как и жить-то ему, испорченному, если его не родили, а просто 8

смыли в тазик, если он “одни сплошные недостатки”. Разве этот вопрос не волнует сегодня десятки тысяч детей из приютов и интернатов, родители которых лишены государством права на воспитание? Но сказка не была бы сказкой, если бы даже испорченные люди не переживали в ней раскаяние, не заслуживали прощения, не проходили душевное очищение. То, что помощь старшего товарища, брата в состоянии реально помочь младшему, олицетворяет собой ветвь цветущей яблони, которая невидимо привилась к иссохшей душе заблудшего Нового года, когда Дед Мороз одарил его своими собственными добродетелями. Во истину: спасёшься сам – спасутся и другие вокруг тебя! Особое место в первом томе занимает “проект в проекте” – иллюстрации молодых талантливых московских художников к сказочному роману ‘Мальчик Новый год”. Выставка этих работ дважды прошла в арт-галереях Москвы. Авторы трёхтомника “Праздник слова” надеются, что издание будет востребовано библиотеками нашей страны. А юные читатели смогут сообщить свои впечатления о творческих работах призёров толстовского конкурса, написав письмо Товариществу детских и юношеских писателей России: 119146, Москва, Комсомольский проспект, д. 13. Это адрес Союза писателей России, который и учредил Международный конкурс детской и юношеской художественной и научнопопулярной литературы имени А.Н. Толстого. Не забывайте, ребята, и о том, что среди номинаций конкурса есть “Дебют”. Так что вы можете присылать нам собственные рассказы, стихи, сказки, иллюстрации на адрес: zhar-ptiza@yandex.ru.

9

Сергей ГЕОРГИЕВ

БОГАТЫРСКИЕ СКАЗКИ

Сергей ГЕОРГИЕВ Член Союза писателей России, кандидат философских наук. Родился 9 июля 1954 года в городе Нижний Тагил Свердловской области. Автор около пятидесяти книг рассказов, повестей и сказок для ребят. Произведения Сергея Георгиева переведены на английский и немецкий языки, его пьесы идут на сценах драматических и кукольных театров России и Германии. Писатель является автором сценариев мультфильмов, в том числе таких, как: “Фельдмаршал Пулькин”, “Король Уго Второй”, “Мультипузяма”, более восьмидесяти сюжетов киножурналов “Фитиль” и “Ералаш”. С.Георгиев отмечен множеством премий и наград. В 1994 году стал кавалером ордена Кота Учёного (Россия, журнал “Жили-были”), в 2002 году получил звание лауреата Международного фестиваля детских писателей “Киммерийские музы” (Украина), в том же году стал дипломантом Московской международной книжной ярмарки (Россия). В 2003 и 2004 годах Сергей Георгиев признан номинантом Всероссийского конкурса произведений для детей и юношества “Алые паруса” (Россия), а в 2006 году – дипломантом Первого международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени Алексея Николаевича Толстого (Россия), финалистом Национальной детской литературной премии “Заветная мечта” (Россия), в 2008 году стал победителем конкурса сказочников имени Петра Ершова.

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА 12

БОГАТЫРСКИЕ СКАЗКИ ВАТРУШКИ БАБУШКИ МЕЛАНЬИ Собрался богатырь Митрофан на бой с косматым иноземным Змеем. Уж и латы на солнце огнём горят, и верный конь копытом бьёт, да тут вышла из своей избушки старенькая бабка Меланья. Протянула старуха богатырю большой заплечный мешок и ласково говорит: – Напекла я тебе, соколик, сдобных ватрушек! Ой, сладкие-е-то, сладкие...

– До ватрушек ли теперь, бабуля! – нахмурился богатырь Митрофан. – Шутка сказать: на бой с иноземным чудищем отправляюсь!

– Груз невелик, – настояла на своём бабушка Меланья. – Не обижай старую! Взял богатырь мешок с ватрушками, пристроил его за плечом, тронул поводья и помчался в зелёную долину. А аккурат за рекой богатыря уже чудище иноземное косматое поджидает. Волосьями трясёт, из ноздрей искрами сыплет, стучит зубами и когтями землю царапает. Как напрыгнуло чудище на богатыря без предупреждения, ка-а-ак наскочило!.. Да как двинул богатырь в ответ Змея по круглой башке дубиной, кулаком промеж глаз ка-ак треснул! И ну чудище с Митрофаном друг дружку без продыху лупить да колошматить, только земля вокруг дрожит и стонет! День воюют, второй бьются... Третий день пошёл. Чует Митрофан: силы-то его на исходе. Ежели так дальше дело пойдёт, как бы конфузу не вышло! Изловчился богатырь, дубиной змею по морде заехал, прямёхонько по ноздрям! Оторопел супостат, запринюхивался.

– Ну и дубинушка у тебя, супротивник мой богатырь! Али повредил мне что в носу?! – спрашивает. – Вдруг почуял я аромат необыкновенный, будто хлебный дух вокруг стоит!

– По такому именно случаю великодушно объявляю тебе, чудище, перемирию! – мигом нашёлся Митрофан. – Перемирию на обед! Вольготно расположился богатырь Митрофан посреди лужайки, большой чистый вышитый платок расстелил, на платок из мешка 13

Сказки

ватрушки бабушки Меланьи выкладывает. Ватрушки румяные, пышные, даром три дня как из печи, дух такой силы – с ног валит! Чудище косматое губу прикусило, возле богатыря по лужайке кругами ходит, слюнки пускает. Потом не выдержало, облизнулось.

– Да за такую благодать хоть немедленно самую лютую смерть принять в радость, – говорит. Богатырь же Митрофан по службе суров, а в душе человек добрый и сердечный. Он, не раздумывая, голодному Змею самую большую ватрушку протянул: – Угощайся, косматый! Перемирия у нас с тобой покамест, не забижу! Тощее и костлявое иноземное чудище набросилось на ватрушки – за щеками пищит, в животе урчит и булькает!

– У-у-у, вкуснотища-а! Вкуснотища-то!!!

– Эт ещё что! – богатырь Митрофан, знай, чудищу великодушно ватрушек ещё да ещё подкладывает. – Вот шанежки с картошкой бабушка Меланья печёт, тут есть о чём рассказать, будет что вспомнить! Аж застонал косматый Змей от таких богатырских слов, солёные слёзы навернулись у него на глаза. Вскочило несчастное чудище и с шумом со всех ног бросилось в лес. Богатырь Митрофан оставшиеся ватрушки доел и вернулся восвояси с победой. А к вечеру в деревню иноземный гость пожаловал. Да такой пригожий! На пробор расчёсанный, прилизанный и вежливый! Прихватило бывшее страшное чудище бочонок заморского хмельного мёду богатырю Митрофану в подарок, а для бабушки Меланьи – ожерелье из разноцветных пуговиц.

ДОЛЖОК По весне пахал пашенку тихий селянин Нефёд. Лошадёнку понукает, от ясного солнышка щурится, на судьбу свою роптать не приучен. Да тут хлоп вдруг – прямо с небес голубых на Нефёдову делянку Змей Горыныч и свалился! Изрядно побитый Змей да поколоченный. По всему видать: едва от какого славного богатыря улизнул, крепко Горынычу досталось!

– Помираю... – шипит. – Ой, помогите, помираю! Морды в синяках да шишках, на боку ссадина – Нефёд над Змеем и сжалился. Отпоил он бедолагу квасом ядрёным, краюху хлеба щедро сольцой присыпал. Змей угощение принял, на глазах оживать начал, встряхнулся и головы поднял.

14

Сергей ГЕОРГИЕВ

«Должок»

– Ай, спасибо, – говорит, – удружил! А теперь проси, Нефёд, должник я твой, что захочешь для тебя сделаю! Задумался крестьянин, в затылке почесал: вроде всё у него есть, ничего сверх того и не требуется!

– Да что ж ты можешь-то?

– Всё! – ударил себя лапой в грудь Змей Горыныч. – Что ни попроси! Могу деревню огнём спалить! Могу несметное число народу в глину затоптать! Могу любого насмерть перепужать, кивни только! Нефёд, услыхав такое, переполошился.

– Э, нет! – руками машет. – Лети, лети, зверушка, прочь, ничего мне от тебя не нужно. Некогда мне, болезный. Видишь? Пашенку пашу! Улетел Горыныч. Взялся Нефёд за плуг, на солнышко прищурился, да не дошёл до края делянки, как Змей назад воротился. Хвостом по земле бьёт, крыльями себя по бокам хлопает.

– Не могу я так, Нефёдушка! – причитает. – Не по-нашему както всё выходит, не по-доброму! Не привычен я, Змей Горыныч поганый, чтобы должок за мной оставался! Проси, Нефёд! За квасок твой с горбушкой да за приятное обхождение любую твою прихоть приму как награду!

– Ничего мне не нужно, как есть ничего... – опять почесал в затылке селянин. Заплакал Змей от обиды, слёзы так и потекли ручьями по плоским скуластым мордам.

– Хошь, царску рать на все четыре стороны разгоним? – просит.

– Хошь, курятник соседу разворочу, а? Видит Нефёд такие невероятные Змеевы страдания, сжалился добрый крестьянин над Горынычем.

– А, была не была! – стукнул шапкой оземь. – Запрягу-ка я тебя, друг любезный, в телегу, да промчишь ты меня без удержу да самого стольного града, вот после и забудем про должок твой, ровно того и не бывало! Горючие Змеевы слёзы мигом просохли, а хвост сам собой от радости замысловатые кренделя выделывать начал.

– Нефёдушка! – сладким голосом защебетал Змей. – Ты уж не изволь беспокоиться, голубчик! Я и запрягу себя сам, а прокачу с ветерком – свет белый в глазах померкнет! ...Эх, промчался Нефёд в телеге, запряжённой Змеем Горынычем, по столбовой дороженьке, дух захватило! Гром железный разносится во все сторонушки, а у Змея из ноздрей дым валит да искрами сыплет: – Чух-пух, чух-пух, ту-ту-у-у-у-у! Народу собралась тьма тьмущая – кто так поглазеть, кто из зависти: ишь, на змеях разъездились, чем мы-то хуже! Свистят, улюлюкают, 15

Сказки

шапки вверх полетели. А кто посмекалистее кумекает, как баловство это Нефёдово для пользы приспособить. Чем всё закончилось, известно. Телегу, что ездила с железным грохотом, с искрами и дымом, назвали сначала пароходом, а потом уже и паровозом. А Змей Горыныч... Что Змей Горыныч?! Он больше никому и ничего не должен, вот так вот!

762 ГОЛОВЫ Накопил богатырь Степан силушки, собрался с духом молодецким да и вызвал на смертный бой Змея трёхголового. Вышел Степан в чисто полюшко, тут и ворог наведался. Взмахнул богатырь булатным мечом– одним разом снёс чудовищу первую голову. Охнул Змей, чиркнул огненным пальцем – тут же заместо срубленной головы две новые выросли. Степан в раж вошёл, мечом направо-налево почём зря размахивает, только змеиные головы и летят. Степан мечом машет, а Змей, знай, огненным пальцем чиркает: шир-шир, чир-чирк!

16

Сергей ГЕОРГИЕВ

«762 головы»

Опомниться супротивники не успели – голов у чудовища стало столько, что и не сосчитать – 762 ровно!

– Постой, дружище! – сказал тогда богатырь. – Объявляется короткий перерыв в сражении!

* * * Что было дальше, доподлинно никому не известно. Зато разных домыслов столько, что каждый может выбрать тот, который ему больше понравится.

* * * Домысел 1 – Перерыв? – удивился Змей. – Да на что же нужен перерыв?

– Чтобы определиться, какая же из твоих поганых голов самая главная, – объяснил богатырь Степан. – Кому, стало быть, великая слава в случае победы надо мной причитается. Или же, как не раз бывало, позор несмываемый... если побью тебя! Змей надолго задумался всеми семьюстами шестьюдесятью двумя головами. А затем змеиные головы начали выяснять между собой отношения. Каждой голове хотелось великой славы, каждая хотела быть главной змеиной головой! Шум и писк стоял на всю округу. 762 змеиные пасти изрыгали огонь и клубы серого дыму, головы кусались и заглатывали друг дружку целиком, топтали ногами и били крыльями!.. Очень скоро со Змеем было покончено.

Домысел 2 – Перерыв? – удивился Змей. – Да на что же нужен перерыв?

– На обед, – объяснил богатырь Степан.

– Дело, – согласился Змей. Каждая из Змеиных голов отщипнула по зелёному листочку и начала тщательно пережёвывать. А вскоре чудовище просто лопнуло от обжорства, потому что при семистах шестидесяти двух головах брюхо-то было одно!

17

Сказки

Домысел 3 – Перерыв? – удивился Змей. – Да на что же нужен перерыв?

– Чтобы на тебя полюбоваться! – объяснил богатырь Степан. Он показал на змея пальцем, схватился за живот и едва не повалился на землю от смеха: – Ой, мама! Ха-ха-ха! Ой, урод, ну, страхолюдина! На себя посмотри, пенёк с опятами! Змей о семистах шестидесяти двух головах не вынес позора и насмешек и… от стыда провалился сквозь землю.

Домысел 4 – Перерыв? – удивился Змей. – Да на что же нужен перерыв?

– Головы твои пересчитаем как следует, – объяснил богатырь Степан. – Для потомков точная цифра необходима, для истории! Занялись богатырь со Змеем научными подсчётами. Да так им это дело понравилось, так увлеклись задачкой бывшие супротивники, что ничем не оторвать! А семьсот шестьдесят две головы, соединённые вместе, стали прообразом современного компьютера.

УТЕХА Скачет как-то славный богатырь Трофим чистым полем, а навстречу ему –простолюдин. Остановил Трофим верного коня, спешился и с добрым словом к прохожему обратился: – Предадимся-ка, мы с тобой, детина, от неча делать богатырской утехе: силушкой померимся!

– Гоже ли славному богатырю со всяким встречным–поперечным на кулаках биться?! – возразил, было, крестьянин. Да славный Трофим и слушать не стал, уже шелом с головы сбросил, от меча, кольчуги освободился. Землепашец же аккуратно положил заплечный мешок на траву, поплевал на ладони… Так и сошлись богатырь с простолюдином в честном поединке. Уж прохожий от души и накостылял богатырю как следует! И то, не след благородному человеку вожжаться с кем ни попадя!

18

Сергей ГЕОРГИЕВ

«Супостат»

СУПОСТАТ Отважного богатыря Трофима в наших краях ещё многие помнят. Бывало, скачет Трофим чистым полем, конь под ним ноздрёй сопит, земля во всей округе дрожит, шишки с ёлок осыпаются. Загляденье! А уж про смертный бой Трофима со Змеем и подавно все на свете знают! Стало быть, столкнулись однажды эти двое на узкой тропинке. Змей от неожиданности опешил слегка, хотел тут же в кусты юркнуть, да богатырь Трофим палицу кованую схватил и ну Горыныча по бокам охаживать!

– У, вражина! – страшным голосом кричит. – Попался же ты мне, супостат! Трёхглавый Змей в ответ только и пыхнул тоненькой струйкой огня, облачко дыма пустил да и вежливо говорит: – Какая приятная встреча, ох!.. Ох!.. От такого красавчика... Уй!.. От героя писаного и пострадать... Ох!.. Не обидно! Костьми лягу, если потребуется!.. Трофим же мутузит змеиного выкормыша почём зря, одну атаку удачно провёл, другую. Глядь: уже и с фланга заходит, конём противника в лепёшку затоптать норовит! Змей в ответ охнет под новым могучим ударом да всё приятные комплименты раздаёт: – Славно приложил, ах, славно! Вы, я чувствую, выдающийся мастер фехтования на дубинах! Гросс - ох! - мейстер! Вот это попадание! Богатырь Трофим от змеиных похвал в раж вошёл. Молотит и молотит палицей, устали не зная, да всё по головам, по головам, по головам! Звон стоит по всей округе, будто черти кочергами по чугунному котлу без малейшей передышки застучали. В который уж раз размахнулся богатырь своим верным оружием, да между прочим интересуется, отчего же змеевы головы так звенят и гудят. Не пустые же они!

– Пустые-то не пустые, – охотно взялся за разъяснения изрядно к тому времени поколоченный Змей. – Когда первая из моих голов на себя богатырский удар принимает, вторая стратегический план на будущее строит! Третья же тем временем за нашим с вами поединком, достойнейший господин Трофим, как бы со стороны наблюдает… Отважный богатырь Трофим, услышав такое, вдарил, что было сил, по третьей змеиной голове, едва в блин её не превратил, добавил по второй, а заодно уж и по первой.

19

Сказки

Битый Змей крякнул и как бы от лица третьей своей головы продолжал: – Презабавное, скажу я вам, зрелище – наша смертельная битва! Назидательное – я бы добавил, – поучительное! Даже жалко, что героизма вашего беспримерного никто, кроме меня, разумеется, не видит! Трофим задумался, что было сил палицей махнул – змеевы слова медным гулом разнеслись по всем городам и весям. Ясное дело, тут народ со всех сторон валом повалил: любопытно же своим глазком взглянуть, как Трофим Горыныча дубасит! По головам, по головам его поганым! Собрался честной люд, свистит, улюлюкает, от души за своего болеет, подбадривает, шапки в воздух полетели: – Вломи ему, Троша! – кричат. – Вложи супостату по первое число! Приголубь стервеца! Да Трофим-то и рад стараться! Ему такая работёнка не в тягость: кованая палица от ударов раскалилась докрасна, на Змее уже и живого места не разглядеть!

– Ну как?! – спустя время вежливо осведомился богатырь у гада.

– Теперь-то всё ли ладно?

– Афиши! – едва слышно зашептал вдруг трёхглавый Змей. – Афиши нужны, яркие и красочные афиши! В газетах пускай о нашем бое пропишут! И билеты! Главное, чтобы не за “так” глазели! Назначьте, богатырь, цену за билеты! И чтоб по справедливости! Не продешевить бы! Едва сказал так Змей, золото со всех сторон со звоном потекло прямёхонько в богатырский глубокий карман. И с каждым новым ударом палицы золотая река сама собой делалась всё шире и полноводнее! Право слово, да кто же пожалеет последней копеечки, только чтобы такое увидать! Не чугунным гулом от пустых змеиных голов – золотым и серебряным звоном чеканных монет переполнилась скоро округа! Лупит богатырь Горыныча, лупит и лупит без устали, не ленится. Змей уже головы едва держит, но прохрипел всё же: – Почтенная публика! Внимание! Объявляется последний, решающий удар! Прямо сейчас, немедленно, на ваших глазах, как и обещал, прибьёт гада наш Трофим!.. Богатырь с готовностью, было, размахнулся, чтобы дело завершить, да опешил вдруг и призадумался. По сторонам огляделся, толпы зевак взглядом обвёл, на поверженном супостате глаз остановил. Тот же только что не размазан по сырой земле лежит, чешуйчатым хвостом едва-едва виляет. Охнул отважный Трофим. Разом понял он, какую подлую гадость, какую грязную свинью едва не подложил ему коварный Змей.

20

Лидия ДУМЦЕВА

СКАЗКИ О ЛЮБВИ

Лидия ДУМЦЕВА Лидия Александровна Думцева родилась в Ленинграде. Сказки она начала придумывать в пятилетнем возрасте, когда её семью эвакуировали из окружённого фашистами, блокадного города в Алма-Ату, в республику Казахстан. Телевизоров тогда не было, игрушек в чужой квартире не оказалось. И чтобы младший братик не плакал, Лиля скрашивала его полуголодную жизнь своими волшебными историями. И тогда, благодаря способности девочки видеть живым то, что было вроде бы неодушевлённым, с детьми заговорили не куклы, а стол, стулья, кровать, сами стены, обеденные ложки, тетрадные листы. Одиночество запертых в пустой комнате детей располагало не к тоске и скуке, а к творчеству! Много позже, в 1972 году, когда писательница издала свою первую книгу, она скажет, что пишет и для того, чтобы развлечь детей, и для того, чтобы знала кроха, что такое “хорошо”, а что такое “плохо”. И по-прежнему чистая душа сказочницы слышала то, что не уловимо людьми с нечистой совестью и дурными помыслами. Как сказал о её творчестве один видный критик, она пишет о главном, потому что умеет увидеть духовную суть и природных, и общественных, и частных явлений. Называют Лидию Думцеву и “вторым Андерсеном”, Андерсеном наших дней. Восторженно отзываются о её 15 книгах сказок известные литературные критики Лев Аннинский и Ирина Шевелёва. Переводились сказки прозаика и на иностранные языки. Лидия Думцева - лауреат конкурса сказочников России имени П.П. Ершова (2008), удостоена премии и Почётного диплома Второго международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени А.Н. Толстого (2007 г.), литературных премий им. А.П. Чехова и А.С. Грибоедова (2009 г.) и др. Л.А. Думцева - член Союза писателей России, член Академии Российской литературы, член-корреспондент Академии литературы, действительный член Академии “Вселенская православная Антология - ХХ1 век от Рождества Христова”.

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА 28

СКАЗКИ О ЛЮБВИ НЕСРАВНЕННАЯ Жила-была на свете Чашка. Да-да, самая обыкновенная чашка... Ох, простите... Если бы она узнала, что её назвали обыкновенной, такой скандал закатила бы на своей полке посудного шкафа! Ах! Снова простите... “Своей” эту полку Чашка не признавала никогда! Ещё бы – такое соседство приводило её в негодование: фаянсовый Сервиз, неуклюжий пузатый Чайник да бледный невзрачный Колокольчик-рюмка... Какая скука! Не то, что на самой верхней полке, где разместились разнообразные посудные диковинки. Там если и наступала тишина, то царственная или презрительная. Впрочем, Судьба, может быть, и впрямь нехорошо обошлась с нашей героиней. И всё потому, что не оказалось у неё ни пяти сестёр, ни тем более одиннадцати для полного комплекта. А ведь заметно отличалась она от тех чашек, из которых хозяева пили чай каждый день! Итак, Чашка была натурой тонкой, очень чувствительной и мечтательной. Она мечтала о многом, о разном... Но главной её фарфоровой мечтой было очутиться там, наверху, среди избранных.

– Если бы, если бы только это свершилось! Как обзавидовались бы все красотки – чашки со средней полки! – Чашка хихикнула, обвела презрительным взглядом своих соседей, покосилась на обитателей средней полки.

– Нет, выше – не смею, не смею, – задохнулась от неслыханной собственной дерзости Чашка. – Ах, как сладка и как несбыточна эта мечта! Оставалось только жадно всматриваться и вслушиваться во всё, что происходило там – в высшем обществе. А наверху, в Резном Графине с вытянутым горлышком, сидел на корточках узкоглазый Стеклянный Человечек с жёлтым круглым лицом и длинными тонкими усами. Графин и Человечек подолгу вели между собой умные беседы о форме и содержании.

– Нет, всё же ничего не может быть главнее формы, – так начинал каждую беседу Резной Графин.

– Разумеется, главное – содержание, – надменно отвечал Человечек, – содержимое, содержание... Впрочем, ты до сих пор и разницы в этих словах не уловил...

29

Сказки

“Ах! Сколько можно об одном и том же!?” – вздохнула Крышечка-Голубка. Она украшала и без того нарядный, весь расписной шестигранный Фарфоровый Сосуд. Когда из него наливали вина, Крышечка-Голубка нежно ворковала. Жили они душа в душу, и не было им дела до всех остальных. Из жёлто-золотистого стеклянного Самоварчика можно было пить коктейль – так хитро придумали его трубочку-спираль, затейливый краник и кокетливый чайничек-колпачок, очень вертлявый и любопытный. А Заморский сплюснутый Флакон, внутри которого покачивалась в вине настоящая спелая Груша на веточке с двумя зелёными листочками? Словом, все-все там были редкостными и удивительными. Совсем не такими, как соседи нашей Чашки. “Как же подсматривать за ними надоело! – с досадой думала Чашка. – А этих слушать противно! Болтают одни глупости! О! Неужели мне не суждено попасть туда – наверх!” Но вот однажды скромный фарфоровый Колокольчик-рюмка, заслонённый обеденным сервизом, случайно оказался возле Чашки. И... коснулся её.

– Дили-дим, – раздался мелодичный нежный звон. Мгновенно прекратилась болтовня на нижней и средней полках. Смолкли умные беседы на верхней...

– Какой дивный голос! – послышалось отовсюду. – О! Спой нам, спой ещё! Чашка, едва не задохнувшись от блаженства, выразительно взглянула на Колокольчик. Он понял. И снова: “Дили-дим-м-м...” Это неожиданное происшествие обсуждалось несколько дней. И всё более лестные слова долетали до Чашки: “Удивительная, необычайная, редкая, редчайшая и даже – несравненная!”

– Да-да! Они правы! Я несравненная! – упивалась восторгом Чашка. – Наконец все поняли! Теперь скорей, скорей на самый верх! Там, только там моё место!

– Я безмерно счастлив, что помог открыть Вашу необыкновенную душу, – тихо промолвил Фарфоровый Колокольчик...

– Вот ещё, нахал выискался! – презрительно фыркнула Чашка.

– Не ты, так нашёлся бы другой!!

– О, простите, простите! Я и не помышлял Вас обидеть, – пролепетал Колокольчик, – я только...

– Не хочу и слушать! – негодовала Чашка. – Разболтался тут!

– Вы правы, – пробормотал, запинаясь, Колокольчик. – Я никогда не посмею... Но я так счастлив! Так счастлив! Чашка не соизволила ему ответить. Ещё бы! Ведь он мешал ей мечтать о новой жизни, совсем-совсем другой.

30

Лидия ДУМЦЕВА

«Несравненная»

– Графину с узкоглазым Человечком я скажу, что споры их так пусты! Вот я – сама себе и форма, и содержание. Моя сущность, моя натура... А они – что они друг без друга! Стекляшки!!! И Сосуду с Голубкой я тоже кое-что скажу... Чашка замерла от восторга. Мысль о том, что она может потягаться с Крышечкой-Голубкой, рассмешила её, но показалась очень заманчивой: – Да, да... Подумаешь – воркует! А я буду дарить ему трели, и он не вспомнит о Крышке.

– Ну, что ж... Пожалуй, теперь ты могла бы породниться и с нами, – важно произнёс Чайник, нарушив мечты нашей Чашки.

– Я-я? С Вами? На этой презренной полке? – ужаснулась Чашка. – Фу! Ещё один наглец!

– О, несравненная, не покидай нас! – взмолился Колокольчик.

– Я не смогу жить без твоего дивного звона! Несчастный, он робко коснулся Чашки, и вновь послышался нежный протяжный звук. Все мгновенно забыли о грубости и надменности Чашки. Слушали замерев. А вскоре сбылась её мечта: она оказалась среди диковинок.

– Мы рады приветствовать тебя, наша гостья! – первым торжественно произнёс из Графина Стеклянный узкоглазый Человечек.

– Нет, нет и нет! Вот ещё! Я вовсе не гостья! – фыркнула Чашка.

– Это моё место по праву!

– Успокойтесь, Несравненная! – промолвил Графин. – Простите его, он всего лишь моё содержание. А главное, как известно, форма!

– Я никогда не слышал более дивного голоса, чем Ваш, Несравненная Чашка! – вмешался шестигранный Фарфоровый Сосуд, погасив спор о форме и содержании.

– А как же я? – всхлипнула Крышечка-Голубка.

– Что – ты? – вздохнул расписной Сосуд. – Твоё воркование так однообразно, отныне я хочу наслаждаться только её голосом!

– Ну, началось… – подумала во Флаконе жёлтая Груша и сжалась испуганно.

– Но я, право, не знаю! Мне трудно выбрать, кто достоин моего пения, – кокетничала Чашка. А ведь ещё совсем недавно она трепетно мечтала о расписном Сосуде.

– Ты права, – сказал Заморский Флакон.

– И имеешь полное право выбрать себе лучшего из нас, – подтвердил Графин.

– Ах! Я так натерпелась там, внизу, – жеманно отвечала Чашка.

– А здесь я боюсь ошибиться. И принялась придирчиво рассматривать всех поочерёдно.

31

Сказки

– А ты! Почему ты ничего не сказал мне, надутый Самовар? – капризничала она. – Или не находишь меня чудесной?!

– Насколько я понимаю, ты ведь только для чаю, – изрёк Самовар. – И будь я простым, ты бы мне пригодилась... Но я...

– Не смей! Не хочу! Никогда! – перебила его Чашка. – Противный пузатый урод! И как тебя здесь держат!? Диковинки в изумлении промолчали. Лишь Стеклянный Человечек отважился, было, заступиться за Самовар: – Но он же дольше всех нас на этой полке! А хозяева знают, где чьё место.

– Я тоже так думаю, – пролепетала Крышечка-Голубка.

– Ах! Вот ты как! – негодовала Чашка. – Да если б Хозяева соображали, не держали бы меня там, внизу ни одной секунды! Ме-ня!! И вообще, надо со всеми тут разобраться! Тоже мне – диковинки! Отныне на верхней полке Чашке беспрекословно позволялось всё, что ей заблагорассудится. Без её разрешения никто не отваживался даже начать беседу. И называли её теперь не Чашкой, а одним словом “Несравненная”.

– Всем молчать! – приказала однажды Несравненная. – Не смейте нарушать мой бесценный покой! Иначе мой дивный голос...

– Ах, нет! Только не это, – перепугались Диковинки. И самым испуганным был голос расписного шестигранного Сосуда. Лишь Самовар побоялся промолвить слово, да Крышечка-Голубка тихо лила слёзы. Остальные с трепетом и нетерпением ждали: когда же Несравненная сделает свой выбор...

– Нет, нет и нет! Я не могу, я утомилась, – изрекла наконец Несравненная. – Графин с Узкоглазиком недостаточно мудр для меня, а в заморском Флаконе меня раздражает Груша, да и расписной Сосуд... Нет, я не могу простить эту Крышку-Голубку! А про Самовар-урод я и думать не хочу! Нет, нет и нет! Всех охватила глубокая тоска. Одна Крышечка-Голубка облегчённо вздохнула, но ледяной взгляд расписного Сосуда заставил её громко всхлипнуть.

– Ох! Наши сердца разбиты... – печально вздыхая, перешёптывались Диковинки и с обожанием глядели на Несравненную.

– Да, да и да! – заявила однажды Несравненная. – Я поняла! И все застыли в ожидании: сейчас, сейчас решится их участь...

– Да, да! – продолжала она. – Вы меня заслоняете! Вы мне мешаете! Очутившись среди вас, я расхотела петь! Остаётся только одно – покинуть вас! Мне нужно особое место, место лишь для меня одной!

– О! Нет! Только не это! Не бросай нас! Не покидай, – взмолились Диковинки. – Мы будем выполнять все твои желания и капризы!

32

Лидия ДУМЦЕВА

«Несравненная»

– Несравненная права, – промолвил неожиданно узкоглазый Стеклянный Человечек, – она слишком хороша для нас (и он незаметно подмигнул Крышечке-Голубке). Мы можем только умолять её спеть нам на прощание.

– Спой же нам! Спой, Несравненная, – стали просить все наперебой, – чтобы мы запомнили это чудо и всегда могли беседовать об этом!

– Уговорили! Так и быть. Спою, – жеманничала чашка. – Но кто из вас достоин чести коснуться меня! Кто осмелится? Все затаили дыхание. Разве могли они отважиться на такую дерзость?

33

Сказки

– Пусть это будет... шестигранный Сосуд, – важно изрекла она, бросив презрительный взгляд на несчастную Крышечку-Голубку, которая приготовилась уже разбиться от отчаяния. В безумном восторге расписной Сосуд коснулся Несравненной и... “тринь”.

– Прочь! – вскрикнула Несравненная. – Какой ужас! Пусть лучше Графин с Грушей! И снова – “тринь!”

– Убирайтесь! – взвизгнула Чашка. – Другой! Кто-нибудь другой! Осторожно, трепетно или боязливо по очереди все касались Несравненной. Даже Самовару была оказана эта милость. Но каждый раз звук был ничуть не лучше...

– Я знала, я чувствовала, что вы загубите мой голос, – в отчаянии и злобе вскричала Чашка. – Ах, немедленно, немедля прочь отсюда! Скорей найти моё место, и чудо-голос вернётся ко мне!

– Дили-дим-дим-дим-м-м-м, – неожиданно раздался дивный звук с нижней полки.

– Ах! Это же мой голос! Кто-то украл мой голос! – воскликнула Несравненная. – Надо поскорее отыскать вора!

– Да, да, это её голос, – перешёптывались поражённые Диковинки. Чашка молчала, а дивный звук слышался снова и снова. Вот он уже разлился трелью...

– Но кто же это тогда, если не ты, Несравненная?! Где это? Откуда? – вопрошали Диковинки. А это был голос влюблённого в Чашку фарфорового Колокольчика. В горе от разлуки с любимой он заметался по своей полке. И все, к кому бы он ни прикасался, начинали нежно и тонко звенеть: разные чашки, толстая маслёнка и даже пузатый чайник. И потому, что они звенели одним голосом, все догадались: голос принадлежит Колокольчику. Вот было удивление и неожиданная радость – особенно для Колокольчика! Он веселил всех и веселился сам. Трели его разливались звонче и звонче... “Так вот оно что!”, – первым вымолвил стеклянный Человечек. И Диковинки демонстративно отвернулись от Чашки. Когда же её снова поместили на нижнюю полку, а фарфоровый Колокольчик переселился к Диковинкам, на верхней полке воцарились прежний мир и согласие. И к Крышечке-Голубке вернулось тихое счастье. Только фарфоровый Колокольчик не мог забыть о Чашке, и казалось ему, что голос его звучал когда-то... ещё лучше. А впрочем, как знать?

34

Лидия ДУМЦЕВА

«Королевский символ»

КОРОЛЕВСКИЙ СИМВОЛ Случилась эта история в стародавние времена во французском королевстве. Среди самых экзотических цветов дворцовой оранжереи общей любимицей была Роза. Царицей цветов называла её хозяйка оранжереи и заботилась о ней больше чем обо всех остальных. Вдыхая аромат красавицы, она нежно прикасалась к лепесткам, гладила блестящие листья и иногда даже целовала их. Неудивительно, что избалованная Роза требовала поклонения, обожания и постоянных восторгов от своего окружения.

– Когда-нибудь сама королева украсит мной свои волосы, и я буду кружиться с ней на балу во дворце, – размышляла вслух Роза. Тех из цветов, которые недостаточно пылко восхищались её красотой, Роза презрительно называла “слепцами” и “завистниками”. А больше всего раздражал красавицу колючий Кактус. Он всегда молчал, угрюмо поглядывая на прелестницу. Оказалось, Кактус так безнадёжно влюблён в Розу, что колючки его жалко обвисли. Растущая рядом юная Лилия, ни разу не успевшая расцвести, жалела несчастного уродца.

– Не увядай, взбодрись, – шептала она Кактусу. – Может, произойдет чудо: царица цветов станет нежна с тобой и подарит тебе свою дружбу! Лилия ласково попыталась приподнять его колючки и... еле сдержала крик: так больно она укололась. На её нежно-зелёном листе выступили капли, а впоследствии места уколов превратились в некрасивые бугорки-бородавки. Уродец Кактус съёжился ещё больше.

– Никогда, – прошептал он в отчаянии, – никогда ни один цветок не полюбит меня. А без любви мне остаётся лишь засохнуть.

– Конечно! Поглядел бы на себя, колючий заморыш! – безжалостно заявила красавица Роза. – Если ты для чего-то и нужен на свете, так лишь для того, чтоб подчёркивать симпатичность других! Или я не права? Соседи Розы согласно закивали головками. Растущие поодаль промолчали. Несчастный уродец чуть не задохнулся от такого позора.

– Насколько ты прекрасна и ароматна, настолько надменна и жестока, – вступилась за несчастного Лилия.

35

Сказки

– Да кто ты такая?! – вознегодовала Роза. – Не тебе, зелёной метёлке, судить о царице цветов! Изогнув ветку, Роза зло уколола Лилию самым длинным шипом. Лилия ойкнула, отдёрнув лист.

– Кто ещё не доволен мной? – грозно вопрошала гордячка, важно оглядев всех и воинственно подняв повыше свои колючие веточки. Все цветы замерли. Что-то теперь будет? Такой разъярённой красавицу ещё никто не видел.

– Успокойся, ненаглядная, – тихо и печально промолвил Кактус, – ты права, как всегда. Скоро я засохну и больше не буду огорчать тебя своим уродством. Хотя я мог бы стать тебе защитой от всяких нахальных мошек и букашек... Ведь душа моя переполнена любовью.

– Замолчи! Слушать противно, – прошипела Роза. Лилия тихо шепнула уродцу: – Если хочешь, защищай меня. Я буду тебе очень благодарна... Но Роза услышала шёпот Лилии: – Да кто польстится на твои унылые тощие листья! Букашки и мошки слетаются на мой аромат. Я уж не говорю о нежности моих лепестков! Фу, нахалка! Что ей могла ответить Лилия?

– Пусть хоть Кактусу послужат мои листья, если больше никого не могут порадовать, – вздохнула Лилия и стала нежно поглаживать колючки уродца. Она стойко терпела боль и старалась не замечать, как множатся бугорки-бородавки. Переполненная жалостью к несчастному, Лилия не заметила, как её сострадание переросло в любовь. Ведь известно, что особенно сильно мы любим тех, в кого вкладываем собственную душу. А Кактус ожил, посвежел, окреп. И тогда ... случилось одно чудо. Когда первые лучи солнца заглянули в оранжерею, отовсюду послышались изумленные “ах”, “ах”. Над израненными пупырчатыми листьями Лилии возвышались прекрасные белые кудри. Они обрамляли ярко-жёлтую сердцевину, отороченную тёмными бархатными тычинками, источавшими сильный терпкий аромат. Роза не смогла найти едких слов и молча, придирчиво изучала соседку. Кактус, налюбовавшись Лилией, произнёс с беспредельной печалью: – Ну вот... Теперь и тебе я больше не...

– Что ты! Успокойся, – не дала ему договорить Лилия. – Я как любила, так и буду любить тебя, тебя одного!

36

Лидия ДУМЦЕВА

«Королевский символ»

Она обвила колючего уродца всеми своими листьями и нежно склонила к нему прекрасную голову.

– Веришь ли ты мне? – спросила она.

– Верю. Потому что знаю, как мучительны для тебя эти объятья. Ты терпишь боль и миришься с уродливостью моих листьев. А самопожертвование есть признак настоящей любви. Роза и сейчас не смогла съязвить, хотя очень этого хотела. Целый день и наступившую потом ночь цветы обсуждали случившееся. Разве могла царица цветов стерпеть такое и смириться?! А когда хозяйка оранжереи, словно забыв о прежней своей любимице, долго любовалась Лилией и даже поцеловала её, Роза чуть не завяла от ревности. Она не знала, что милость господ не постоянна... Новое утро одарило всех ещё одним сюрпризом... Колючее туловище уродца Кактуса венчал большой лилово-розовый бутон. Вот что сотворила с ним Любовь.

– Красавец, ах, какой дивный красавец! – перешёптывались цветы. Изумлённая Лилия вне себя от счастья, не переставая, гладила и обнимала любимого. Он же, осознав произошедшее, высвободился из её объятий, горделиво оглядел всех и отважился обратиться к Розе.

– Ну, что скажешь? Или я и теперь не хорош для тебя?

– Почему – для неё? Ты же мой, и я принадлежу тебе! – воскликнула Лилия и заломила в отчаянии пупырчатые израненные листья. Но Кактус словно не слышал. Надменно поводя по сторонам всё более раскрывающимся бутоном, неблагодарный красовался перед царицей цветов.

– Что ж, – жеманно произнесла Роза, – пожалуй, сейчас ты достоин моего внимания.

– Не сейчас, а навсегда, – нахально заявил недавний уродец, – и не внимания, а любви. Вот так! Роза даже опешила.

– А как же я? – ещё не веря в измену любимого, чуть слышно прошептала Лилия. Белокурая головка её печально поникла. Окинув Лилию равнодушным взглядом, красавец презрительно изрёк: – Ты что о себе возомнила?

– Корявая, пупырчатая нахалка! – вторила Кактусу Роза. Оказав великую честь Кактусу, она своим длинным шипом коснулась его колючки. Бутон Кактуса полностью раскрылся, и царица цветов, улыбнувшись впервые за эти два дня, послала ему воздушный поцелуй. Он 37

Сказки

принял это проявление нежности как должное. И продолжал горделиво крутить головой, словно подыскивая замену уже и Розе.

– В самом деле, – изрекла много повидавшая, мудрая Гортензия, – мы любим тех, в кого вкладываем душу. А этот ветреник лишь принимал любовь Лилии.

38

Лидия ДУМЦЕВА

«Каждому своё счастье»

А для несчастной Лилии не настало утешение, когда самовлюблённая Роза потеряла интерес к вероломному красавцу в тот же миг, как он отцвёл. Но, быть может, именно с той поры не Роза, а Лилия стала знаком королевского рода, символом чистоты, преданности и благородства.

КАЖДОМУ СВОЁ СЧАСТЬЕ По утрам цветы умывали головки росой. Они тихонечко смеялись от удовольствия и, шаловливо встряхивая лепестками и листьями, обрызгивали друг друга прохладными сверкающими бусинами. Потом они шептались между собой, или с ветерком, или просто молча нежились на солнышке. Их поляна была огромной и очень нарядной. А лес вокруг казался тёмным и неприветливым. Бабочка-Шоколадница, только что появившаяся на свет, испуганно крутила головкой, насторожено шевелила усиками, стараясь получше рассмотреть высоченные деревья.

– Не бойся, – пискнул малипуська Одуванчик, – скоро твои крылышки окрепнут, и ты сможешь летать далеко-далеко за те деревья.

– Да зачем мне туда? – удивилась Бабочка. – Здесь столько разных дивных цветов... Я со всеми хочу познакомиться и подружиться.

– Я Одуванчик, – пискнул малютка.

– Погоди, малыш, – произнёс Василёк, – дай поговорить старшим.

– Ты тоже очень красивая, – закивали головками разные цветы.

– И похожа на цветок, – сказал Василёк.

– Понюхай меня для знакомства, – предложила Ромашка.

– И меня, и меня, и меня, – вторили ей другие цветы.

– А я хочу, чтоб ты отведала вкус пыльцы на моих тычинках, – приказал горделивый полевой Мак.

– И у меня, и у меня, и у меня, – повторили за ним другие. Шоколадница, чтобы никого не обидеть, порхала с цветка на цветок, вдыхала ароматы, пробовала на вкус пыльцу и шалила, щекоча усиками тычинки. Цветы очень полюбили Бабочку. И наперебой приглашали её, уставшую уже в первые дни от полётов, присесть отдохнуть и порассказать, где была и что видела. Шоколадница подружилась и с птицами. От них она узнала много о красотах необъятной земли. И заветной её мечтой стало 39

Сказки

взмыть высоко-высоко, выше всех деревьев леса, и самой увидеть реки, горы и леса...

– Нет, нет! И не пытайся, – чирикнул Шоколаднице Воробей, – это даже не всем птицам под силу! А если буря? О, нет! Лучше не мечтай! Но чем невозможней казался дальний полёт, тем горячей Бабочка о нём мечтала. Не только из любопытства, но и из желания порадовать свежими рассказами своих прелестных друзей. С утра до захода солнца Шоколадница, чтоб укрепить крылышки, вспархивала вверх, всё выше и выше с каждым днём, затем подолгу кружилась над поляной.

– Скоро, теперь совсем скоро я смогу... – взбадривала себя Бабочка.

– Молодец! Такая упорная, – восхищались цветы, – она ведь и впрямь осилит долгий и трудный перелёт.

– Никогда такого не бывало, – говорили цветы постарше. – Вот если б у нашей красавицы мог появиться сильный друг, тогда вдвоём... И надо же было такому случиться, в полёте Шоколадница столкнулась с кем-то... От удара она свалилась вниз. Хорошо ещё, что попала прямёхонько в самый большой Одуванчик.

– Кто это был? – опомнившись, спросила у опешившего цветка Бабочка.

– Что ж-ж-е ты не соображ-ж-жаеш-ш-шь – куда летиш-ш-шь?

– вдруг недовольно пробурчал кто-то большой, мощный, иссинячёрный.

– Простите, – пролепетала Бабочка, испугавшись грозного голоса. Это был Жук, красивый и сильный. Так они познакомились, а потом и полюбили друг друга.

– Ж-ж-жж... – жужжал Жук так властно и горделиво, что у Шоколадницы сердечко замирало от нежности, а тонкие крылышки её начинали быстро-быстро трепетать.

– С ним мне не страшна даже буря, – делилась с друзьями счастливая Бабочка, – ведь он такой смелый и надёжный! Цветы дружно кивали головками, соглашаясь.

– Мой любимый обещал полетать со мной над деревьями, а потом... потом – на край света.

– Скорее возвращайся с края света, – попросила за всех Ромашка, – мы с нетерпением будем ждать тебя и твоих рассказов. И этот счастливый долгожданный миг наступил. Важно расхаживая вокруг подруги, Жук произнёс: – Всё ж-ж-же ж-ж-жаль, что у тебя не такие крылья, как мои... Но всё ж-ж-же отваж-ж-жусь с тобой лететь. Я ж-ж-же всё-ж-ж-же 40

Лидия ДУМЦЕВА

«Каждому своё счастье»

могу подставить тебе своё крыло для опоры. Да! Я такой надёж-жжный. Ж-ж-ж!

– Да, да! Ты надёжный, ты благородный... – прошептала Бабочка. И друзья её согласно закивали головками. Свершилось. Жук с Шоколадницей поднялись вверх, долетели до края поляны, взвились выше самых высоких деревьев и скрылись из виду.

– И кто бы мог подумать, что такие жуки бывают романтиками, – многозначительно перешёптывались цветочки Незабудки.

– Да, удивительно, – согласилась самая старшая из Ромашек. – Для таких жуков это нетипично. Хотя – влюблённые часто становятся романтиками. Если б они знали, чем закончится эта любовь!.. А тем временем Шоколадница смело летела за любимым, и властное его жужжание словно прибавляло ей сил.

– Ах! Как прекрасен мир! Какие необъятные просторы... – почти задыхаясь от восторга, воскликнула Бабочка. – А где же край земли?

41

Сказки

Ничего не ответив, Жук неожиданно закружился на одном месте.

– Что случилось? Неужели ты устал? – удивилась Шоколадница. Словно не слыша её, Жук завис над чёрным пятном внизу, затем сделал несколько кругов, спускаясь ниже, ниже... И вдруг жужжание его стало таким мощным и восторженным, какого Бабочке прежде не приходилось слышать. Жук стремительно ринулся вниз. Бабочка в растерянности последовала за ним, боясь увидеть там соперницу. Но её любимый плюхнулся в большую тёмную вонючую жижу и слился с ней, жужжа всё громче и восторженней. Жук так блаженно урчал и чавкал, что подруга его почуяла неладное. Опуститься ниже к другу она не смогла из-за мерзкого зловония жижи. Зависнув выше, Бабочка крикнула: – Разве таков край света? – Но бабочке не хотелось обижать любимого. – А что же тогда те просторы впереди?

– Отвяж-ж-жись ж-же, – огрызнулся Жук, продолжая жадно чавкать. Он всё быстрей и быстрей елозил по жиже и всё глубже закапывался в неё. – Мой ж-ж-же край света располож-ж-жен там, где есть такая ароматная кормёж-ж-жка. Теперь отвяж-ж-жись! Ты мне не нуж-ж-жна! Потрясённая грубостью и вероломством Жука Бабочка, всхлипывая, отлетела подальше.

– За что он так со мной? И почему он назвал свой край света ароматным?! А я думала, что аромат – совсем другое. Как у моих друзей цветов... И что я теперь смогу им рассказать? Взглянув последний раз на Жука, совсем недавно казавшегося ей надёжным другом, печальная Шоколадница отправилась в обратный путь. Друзья были очень рады снова видеть Шоколадницу. В знак благодарности она стала сочинять для них сказки. И все были счастливы.

– Помните, я сомневалась, что такой жук может быть романтиком? – спросила самая старшая Ромашка.

– Да, да, помним. А почему? – отвечали цветы.

– Да потому, что он навозный! И этим всё сказано, – объяснила Ромашка.

– Я слышал, что каждому – своё счастье, – пискнул шустрый малипуська-Одуванчик. Все дружно рассмеялись, и с той поры про Жука больше никто никогда и не вспомнил. Вот так.

42

Ирина РЕПЬЁВА

МАЛЬЧИК НОВЫЙ ГОД

Ирина РЕПЬЁВА Ирина Владимировна родилась 14 декабря 1957 года в Венгрии, по месту службы отца – офицера Советской Армии, замечательного русского поэта. В городе Торжке Тверской области училась в средней школе № 3, которая считалась самой литературной. Учителя не только поощряли увлечённость учеников чтением, но и втягивали их в активную театральную деятельность. Торжок и сегодня знаменит Пушкинскими праздниками, музеем, связанным с жизнью и деятельностью А. С. Пушкина. После школы поступила на факультет журналистики Московского государственного университета. Работала в “Комсомольской правде”, в “Учительской газете”. Согласна с утверждением Ф.М. Достоевского, что человек есть “воплощённое Слово”, что он явился в мир, чтобы “сознать и сказать”. В январе 2005 года вместе с единомышленниками создала при Союзе писателей России Товарищество детских и юношеских писателей России (www.detlit.hut2.ru). В 2004 году у автора вышла первая книга “Настя – травяная кукла, или тайны деда Мороза” с иллюстрациями художника Сергея Репьёва. В 2006 году – вторая, “Скелетус, принц Давский”. В 2007 году “Настя – травяная кукла” переиздана. А в 2008 году переиздан “Скелетус, принц Давский”. Кроме этого, И. Репьёва является одним из авторов двух сборников литературной критики, изданной в 2002–2003 годах Союзом писателей России. Международный конкурс детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени А.Н.Толстого отметил творчество сказочницы второй премией.

Рисунки: Сергея РЕПЬЁВА, Даниила КУЗЬМИЧЁВА, Alvena REKK, Андрея КОРОТАЕВА и Сергея КОЛЯЦКИНА 90

МАЛЬЧИК НОВЫЙ ГОД СКАЗОЧНЫЙ РОМАН

Часть первая Дед Мороз Синенький и Лёшик Глава первая Вслед за Баранкиным Жил-был в маленьком городке Жар-птицыно мальчик Алёша. Небольшой-немаленький, а целых одиннадцати лет. И были у него родители, добрые и честные люди. Но вот беда: Алёшин папа, который стриг и брил “новых жар-птицынцев”, день за днём, год за годом буквально пропадал на работе! Скоробогатые жители города 91

Сказки

предпочитали ходить коротко стриженными, как солдаты на войне, которая всё не кончалась. Вот и приходилось отцу мальчика целыми сутками дежурить в бронированной парикмахерской с множеством зеркал и мягких кресел, где он то и дело старательно начищал металлические расчёски и ножницы. Алёшина мама хлопотливо помогала мужу. Молола кофе, подогревала полотенца, поливала и подкармливала “зимний сад” парикмахерской, стирала халаты, дежурила на телефоне. Вдруг Пистолету Кузьмичу или Олегу Автоматовичу придёт в голову сорваться с работы и прилететь на джипе остричься ещё короче? Но и дома папе было не до сына. Стоило Алёше позвать отца, как тот устало останавливал его с дивана, на котором подрёмывал, прикрывшись газетой “Денежки”: “О, не трогай меня, сынок! Я сегодня брил самого Гэра Мэрсэрлордовича! Какая великая голова! А сколько на ней волос!” Или: “Оставь, оставь меня в покое! Завтра я стригу самого Пулёмета Гранатовича!” Но в день получки папа гордо подытоживал за семейным обедом: “Созидаю, друзья, само будущее! Вот, Рубль Спиридонович, устраивает головомойки подчинённым только у меня, в комнате, которую называет “залой отдыха”! А Мерседес Жигулёнкович? Чуть ли не ежедневно перекрашивает свои усы! То в голубой, то в розовый цвет: в тон своих новых машин. Интересно, купит ли он себе когда-нибудь полосатую машину?.. Я уж не говорю о волкодаве Мопса Ивановича. Каждый день подпиливаю когти собачке, чтобы она, обнимаясь с хозяином, не расцарапала его импортной рубашки! Ну, а многочисленные, подрастающие детки самого босса, Мафия Пытковича Краснокостюмова? – тут папа просто заходился в счастливом смехе: – Постоянная и очень щедрая клиентура! Часа не проходит, прибегают ко мне и снова просят вставить им серьги: то в ухо, то в бровь, то в пупок, то в руку, то в ногу!” У Алёшиной мамы с тех пор, как она ушла из библиотекарей и стала папиной помощницей, тоже не было времени на сына. И лишь пролетая мимо него рано утром или поздно вечером из кухни в столовую то с горячим чайником, то со сковородкой, она, сверкая радостными глазами, сообщала мальчику: “Скоро, скоро, Алёша, папа купит собственную парикмахерскую!”, или: “Время, время, дорогой, перенимать у папы его мастерство!” Но Алёша как раз больше всего на свете и не любил разговоров о чужих усах, бородах, серёжках, лысинах, родинках и модных татуировках. И когда мама слишком наседала на него, он только с грустным видом прятал от неё круглые карие глаза и то и дело отнекивался: “Не, не, не хочу быть никаким парикмахером!”

– Ну, и чем ты заработаешь на кусок хлеба? – иронически поглядывала из-за пирожного мама.

– Не, не, только не парикмахером!

92

Рисунок Даниила А. КУЗЬМИЧЁВА

Сказки

– А ведь придётся, дружок! – вступал в разговор папа, наскоро обгладывая куриную ногу, потому что опять ужасно спешил в парикмахерскую. – Я, может быть, и сам мечтал стать космонавтом. Да сегодня мечта – роскошь для трудового человека! “Не, не, только не в парикмахеры!..” – “А куда? У нас в городе все заводы и фабрики позакрывали!”. “Я тогда из города уеду!” – как-то раз выпалил Алёша. Рот Андрея Степановича скривился: “Это всё смеху подобно, Алёнчик! Куда тебе от собственной парикмахерской отца?”. “А в институт?” – несмело предложил мальчик. “В институт можно! – довольно закивал отец. – Выучишься, получишь прекрасное образование, а потом домой, в парикмахеры! К отпрыскам Мафия Пытковича! Их много, они нас прокормят!” После таких бесед Алёша надолго оставался поникшим. Но вот однажды, в конце апреля, когда мальчик и его приятельница Елизавета играли на полянке за своим домом в Робинзона Крузо и Пятницу, он вдохновенно произнёс: “Я придумал, Елизаветец!” – “Что ты придумал?” – “Как не стать мне никогда в жизни парикмахером!” А надо отметить, что Елизавета Курочкина дружила с Алёшей со времён детского сада. “Я решил податься в зверьки или в птицы”.

– “Да ты что? – Елизаветец забеспокоилась. – Да разве это возможно?” Но вспомнив, что герою знаменитой сказочной истории, Баранкину, всё же удалось превратиться в птицу, в бабочку, а потом и в муравья, девочка согласилась: “Если только попробовать...”

– А ты помнишь, – Алёшины глаза разгорелись, – одинокий дом на другой стороне реки, напротив нашего?

– А он-то здесь при чём?

– Вот в таких заброшенных домах и собираются в Вальпургиеву ночь колдуны. Только к ним надо нагрянуть неожиданно, чтобы они не успели придумать... что приготовить из тебя на ужин. А потом попросить у них исполнения одного желания. В честь их праздничка. Наверное, как у деда Мороза на “ёлке”. Впрочем, ведьмаки тем и отличаются от добрых волшебников, что ничего не делают “просто так”.

– А что они попросят взамен? – испугалась Елизавета.

– Им нужна жизнь. Да не моя, – беспечно махнул рукой мальчик. – Птичья. Это ведь пустяки, не правда ли? И когда он это сказал, а потом и увидел внутренним зрением, что предстоит сделать, чтобы купить у колдунов немного волшебства, внимательная и умненькая Елизаветец тоже представила, как они сначала приходят в загородный жизнерадостный лес, потом отыскивают среди густых ветвей гнездо, а затем… А что затем? Алёша понял, чем вызван хмурый взгляд девочки, и горячо заговорил: – Я не птицу убью! Нет! Я только возьму яйцо. И положу на него камень. А тот уж... сам его и раздавит.

94

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

– А посчитается это за злое дело? – спросила Елизавета, которой вовсе не нравилась Алёшина затея.

– Конечно, – произнёс мальчик. И тут уж оба они словно замерзать стали от его признания. Словно зима в город вернулась. Словно она обметала их лица противным влажным снегом. Елизаветец вновь затревожилась: – И тебе не жалко расстаться с человеческой жизнью? Мальчик, кривя рот, как часто делал его отец, с иронией произнёс: – А чего жалеть? Родители меня всё равно не замечают. А зверьком я, знаешь, каким смогу стать! А человеком? – он сразу сник. – Вот ты знакома в городе хотя бы с одним взрослым, на которого хотела бы походить? Елизавета тут же вспомнила, что они с Алёшей часто жаловались друг другу на занятость родителей, и теперь ей было стыдно ответить: “Это моя мама”, или: “Мой папа”, хотя она и любила их очень. И тогда девочка робко напомнила: “А ... дедушка Мороз?” Алёша кивнул.

– Если бы он был. Да и кто знает: может быть, старик не такой уж и хороший. Чуть вечер – за компьютер и погнал свою виртуальную машину, а детей, чтобы не мешались, в угол! Или так и пилит, так и пилит своих домашних между праздниками. Или его вообще не бывает дома, всё время на заработках. Время-то какое! Возможно, дед Мороз на “ёлки” только ради денег и является. Ведь у него и внучка Снегурочка на шее, и мальчик Новый год. Мы видим этих троих только с одной стороны, на празднике. А какие они на самом деле?

– И когда ты собираешься в этот дом на горе? – Взгляд блестящих, словно ёлочные игрушки, глаз девочки стал грустным: у неё появилось предчувствие, что затея добром не кончится.

– Вальпургиева ночь завтра, – решительно произнёс мальчик, а потом взял подружку за руку. – Но ты не думай, я тебя не брошу! Разведаю, как там у птиц и зверей, и за тобой прилечу! “Прилечу?” А что если в той волшебной стороне, куда собирается мальчик, и вправду хорошо? Тогда можно было бы и папу с мамой, и весь город обратить в беззаботных птиц! Высоко в небе люди непременно забудут о своих приземлённых устремлениях и опять станут просто родителями... Нет, конечно, птицы не беззаботны. Баранкин давно это открыл. Но крохотным птицам прокормиться гораздо проще, чем огромному человеку. И потом, птицы не бреются, не перекрашивают перья в тон кормушек, не делают маникюр, не вставляют в язык булавки, не покупают парикмахерских… В общем, они как будто даже умнее иных людей, эти птицы. Но главное – они умеют летать!

95

Сказки

Рисунок Сергея РЕПЬЁВА

А разве жизнь Елизаветиной мамы можно было назвать беззаботной? Сколько девочка себя помнит, мама вечно сидела за швейной машинкой и строчила на ней невзрачные ситцевые халаты из 96

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

дешёвой ткани. А потом продавала их, сидя на камне у магазина “Хлеб”. Но покупали их плохо. Старушки щупали ситец, говорили, что дорого, и, вздыхая, уходили. Ну, а папа? С тех пор, как он заочно окончил институт, день и ночь работал в школе. Днём учил шумных и непослушных детей, а ночью сторожил от них парты и классные журналы. Мама и Елизавета видели его лишь в те часы, когда он являлся к ним с зарплатой, да ещё для того, чтобы переодеться. Нет, что ни говорите, а чудесная стая будет летать в скором времени над опустевшим городом! Всю весну и всё тёплое лето. А осенью они увидят море. Елизавета ещё никогда не была на море...

– Я согласна, Алёша! – горячо произнесла девочка. – Давай, иди на разведку! Прокладывай для нас новый путь! Становись зверушкой или птицей! Разве это такая уж беда – пожертвовать одним птичьим яйцом ради всеобщего человеческого счастья? И дети обнадёжили друг друга, что уже завтра к вечеру в их руках будет спасительное маленькое яичко… Но был апрель, ещё не все птицы вернулись с юга, не все обрели гнёзда, не все переженились. Алёша и Елизавета долгий выходной бродили в загородном и сыром лесу, но так и не нашли ни одного птичьего яйца. Конечно, можно было бы заменить яйцо лесной птицы куриным, но Алёша сказал, что этого лучше не делать: “Понимаешь, человек привык разбивать куриные яйца и больше этим не совестится. А ведьмам надо, чтобы когда ты разбивал яйцо, то мучился бы. Понимал, что поступаешь нехорошо, а стоял на своём!” ... День накануне Вальпургиевой ночи переходил в вечер. Быстро катилось к горизонту за холмом красное солнце. Похолодел воздух, захрустели под ногами прижавшиеся к земле синие лужицы. Так что Елизавету даже начала страшить мысль, как станет она в столь поздний час возвращаться домой одна, впервые без Алёши. На небе зажглась первая звезда, когда ребята вышли к покосившимся зеленоватым воротцам двухэтажного деревянного дома с гранитным основанием. Он давно был покинут жильцами, перебравшимися в областной город, выставлен на продажу, но разграблен городскими бродягами. Алёша отважно толкнул калитку и ввёл притихшую Елизавету во двор. Никто не остановил детей, никто не крикнул им сердито из окна, прогоняя. “Да и какие могут быть в наших краях ведьмы?” – с надеждой выдохнула Елизавета. Алёша отозвался: – А помнишь: Васька, сын Мафия Пытковича, рассказывал: “В одном чёрном-пречёрном городе, на одной чёрной-пречёрной улице...”? А наш город и становится чёрным, когда вечер наступает и не зажигается ни один фонарь. А где тьма, там обязательно ведьмы.

– Ой, не надо! – жалобно попросила Елизаветец. – Ты что, забыл? Меня в пять лет так ужасно напугали в соседнем дворе историей про 97

Сказки

Чёрную Перчатку, эту отрубленную руку великана, что я уже какой год сплю, держась обеими руками за одеяло!

– Да зачем?

– Ну, думаю, если ко мне подберётся Перчатка и схватит сонную, и станет поднимать к потолку, чтобы унести на чердак и выпить там мою кровь, я потащу одеяло за собой, оно мазанёт краем по лицам моих родителей, они и проснутся! Алёша кивнул с пониманием. И вот за то, что он никогда не высмеивал фантазии девочки, никогда не разговаривал с ней грубо, как другие мальчишки, не дрался и не дразнился, Елизавета и была ему предана. В этот миг они и услышали коротенькую фразу щебетуньи-канарейки. Дети бесшумно перебежали пустынную улицу и подобрались к избе с синеватыми стенами. Тут тоже давно никто не жил. И вдруг они разобрали, как какой-то мужчина спросил себя в полной тишине в глубине комнаты без окон: “Значит, канарейка снесла яйцо?”. Ребята переглянулись: что в том удивительного.

– Ладно, – шепнул мальчик, – я залезу в дом, а ты пока спрячься. И Алёша, не дав Елизавете даже опомниться, нырнул во влажную темноту коричневой апрельской ночи. Девочка осталась одна. Теперь она беспокоилась и о том, чтобы Алёша не попался. Ах, как плохо они сейчас поступают! Возможно, этот человек в полуразрушенном доме – несчастный бродяга, у него и сокровищ-то – одна канарейка, а они хотят его обокрасть! Прошли тягостные пять минут. И внезапно кто-то, но не Алёша, спрыгнул с покосившегося забора в заросли сухой прошлогодней травы, а потом огромным болотным огонём переметнулся по воздуху на скрипучее сероватое крыльцо. Это было странное существо, размером с крупную собаку, окружённое жёлтым призрачным шаром, напоминавшим бальное платье. Неужели и вправду собирается на свой шабаш нечистая сила?! Елизавета не успела прийти в себя, как со стороны избы с синеватыми стенами, раздались тревожные крики. Алёша бежал изо всех сил, а за ним тяжело нёсся следом, стуча валенками в галошах, невысокий плотный старик в ватнике и ушанке. Девочка в страхе метнулась в покосившийся сарайчик, в стене которого было маленькое оконце, и в ужасе прильнула к нему. Вскоре она увидела, как во дворе появился мальчик, а потом и круглолицый, бородатый старик, и они оба, один за другим, на скорости проследовали на затемнённую террасу дома с открытой настежь дверью.

98

Рисунок Сергея РЕПЬЁВА

Сказки

Что делать?! Останавливая растущий в душе страх, Елизавета бросилась выручать товарища. Она храбро взошла на поломанное крыльцо, толкнула дверь, громко крикнула: “Алёша!”. Но странное дело, всего минуту длились её раздумья, идти ли в дом или позвать на помощь, а особняк словно проглотил бродягу, мальчика и ведьму, что взлетела вверх по ступеням раньше всех… Так Алёша и пропал! Елизавета кинулась обыскивать комнаты, потом бегом вернулась домой и со слезами рассказала всё родителям. Те отправились к папе и маме мальчика, и они, все вместе, на машине Орловых, поехали к заброшенному дому. Звонили в милицию, потревожили “самого” Мафия Пытковича, но по-прежнему: ни лысоватого старика в мрачных, как ночь, галошах, ни Алёши, ни светящейся колдуньи. И всё-таки и остаток весны, и всё долгое жаркое лето Елизавету не покидала надежда, что мальчик жив. Ведь он не только собирался стать птицей – он обещал девочке вернуться! А Алёша умел держать слово. И вот сегодня, в последний день августа, Елизавета и решила ещё раз сходить на то, страшное место. Ведь старый дом уже начали разрушать бульдозерами, освобождая землю под новую постройку. ... Девочка перебежала по камням обмелевшую реку Дверцу и взобралась на крутой, покрытый зеленью “крепостной” вал. Отсюда много веков хорошо просматривался весь город. Здесь серовато серебрилась древняя деревянная церковь, в которой давно не служили; белела разбитая, разрушенная временем и людьми, маленькая кирпичная часовня со святым в прошлом ручейком, теперь тонким и ржавым; а недалеко раскинулось окружённое высоким глухим забором поместье Мафия Пытковича... Как хорошо было сидеть тут, на склоне холма, с Алёшей и мечтать! Церковь и часовню этим летом начали потихоньку реставрировать, а стен заброшенного особняка в районе старых дач уже не было, из земли торчал один фундамент. Елизаветец пробежала ещё метров тридцать и, дождавшись, когда рабочие уйдут на обед, выползла из зарослей высоченной травы и опустилась на колени перед входом в погреб. Потом посветила вниз фонариком. А что если Алёша там?!.. Прикрутив конец захваченной из дома верёвки к большому камню, девочка другим концом обвязала талию, потом села так, что ноги свесились в узкую горловину глубокой ямы и, закрыв лицо ладонями, отважно спрыгнула в безрадостную черноту. Пролетев метра три, она упала на склизкие опилки и неловко и пребольно повалилась на бок. Но тут же поднялась, решительно смахнула с рук и ног липкую паутину, огляделась. Погреб оказался глубоким, просторным и душным.

100

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

Глава двадцатая В космос!

– Вот что я нашёл в гостинице! – торжественно произнёс Чур, и в воздухе появилась маленькая шкатулка Свиньи-копилки. – Собственными глазами, которых у меня, впрочем, нет, я видел, как Новый год только что пулей вылетел в открытое окно. В одной руке у него был Синенький, а в другой – чёрный чемоданчик! Глаза девочки с надеждой устремились на Алёшу: – А вдруг чемоданчик поможет нам расколдовать Морозушку? И они договорились, что Татка останется с Морозом Сапожниковичем в доме Свиньи-копилки, невидимый Чур будет охранять обоих, а Алёша отправиться вслед за Новым годом в игру “лунки”: Наскоро выпив чаю, Алёша вышел на балкон. Следовало поскорее прийти в себя на свежем воздухе. Мальчишка не выспался. На небе нёс вахту тяжёлый низкий пластилиновый ком игрушечной зеленовато-жёлтой луны. Была глубокая ночь. Так поздно Алёша ещё никогда в жизни дома не покидал. Да и страшновато ему было отправляться в бездонное игрушечное небо. Он присел на деревянную скамейку, и тогда задний карман его брюк... пискнул! Мальчик застыл в недоумении, а потом легонечко хлопнул по карману. И тогда карман просто взвыл.

– Лёшик?!

– Так точно! Был яйцом – стал птенцом! Разрешите отчитаться? На ладони мальчика солдатиком стоял голенький кукушонок, который отдавал честь крылышком, едва прикрытым сероватым пушком. Вытаращив глаза, двойник и ненароком породивший его человек некоторое время в изумлении разглядывали друг друга. И всё же оба были несказанно рады этой встрече: им давно следовало познакомиться.

– Вот, – пропищал птенец, – находился на постое у канарейки да сбежал!

– А почему?

– Слишком ретиво за меня взялась! Вчера утром решил прогуляться на ближних ветках дерева, на котором гнездуем, да припозднился с возвращением. Так она меня потом весь день чихвостила!

– Неужто? – забеспокоился мальчик.

– Зуб дам, если совру! Правда, у меня зубов нет. Била розгами из собственных перьев. Потом поставила в угол. Слетала в птичий магазин, вернулась с полной кошёлкой импортных червей – словно у 285

Сказки

нас своих в лесу нет – вытащила меня из угла и опять лупила. Потом сунула обратно в угол, пелёнки мои постирала, вывесила и опять била, била!.. А затем опять – в угол! Сготовила что-то из сушёных китайских мух, позвала обедать, покормила и снова часа два дубасила! И опять – в угол. Поздно вечером раскладушку мою перетащила и спать в углу положила. А за что?! Лёшка, за что?!…

– Постой, – вдруг насторожился Алёша, подозревая, что птенец сочиняет. – В какой же угол тебя поставили, если у вас гнездо круглое? Лёшик виновато опустил голову.

– Не в канарейке дело? Зачем сбежал? На приключения потянуло?

– Потянуло, – вздохнул птенец. – За тобой меня потянуло! Есть во мне великое желание стать ради тебя первым птичьим космонавтом, а ради твоих родителей, Петровны да Степаныча, – парикмахером! Хочу навсегда покончить с моим позорным кукушечьим прошлым, сотканным из твоих личных недостатков, влиться в вашу человечью семью! А пример жизни вижу в тебе и моей дорогой приёмной матери канарейке Сю-сю-бю-бю. Цены ей нет, этой святой птице! Она, если признаться, целого кирпича стоит. Я в том смысле, что в здешних краях кирпичи на вес золота, – опять затарахтел неунывающий птенец. В эти минуты Алёша прекрасно осознавал, что в полной мере несёт ответственность за свои недостатки, отпущенные им на волю, “в люди”, а точнее, “в птицы”, и потому внимательно слушал Лёшика, пытаясь постичь его характер.

– Матушка у меня что надо! Разве здесь, в городе, матери такие, как у нас в лесу?! Да у нас все матери как на подбор! Добрые, щедрые, червякосольные, птенцов когтём никогда не тронут! В тебя уже и червяк не лезет, а они всё приговаривают: “Ну, съешь ещё кусочек! Ну, червячью попку! Одно червячье крылышко! Одну шейку червячью! А хочешь жаркое из печени червяка? А может быть, червячьи почки, вымоченные в птичьем молоке? Или пироги с червячьими сердцами, с червячьими мозгами?”

– Какие ещё “червячьи крылышки”? Какие “мозги”? Опять сочиняешь? – прищурился Алёша.

– Сочиняю, – тут же согласился птенец. – Не зря твой папа называл тебя “бесконтрольным фантазёром”! Теперь я на себе испытал, что это значит. Но вру я не во всём! А какие домовитые наши лесные матери! – снова с восторгом защебетал он. – Нет, в городе этом просто не матери! Они нашим в подмётки не годятся. Наши-то круглые сутки, не разгибая спины, закатывают в банки на ветках кто личинок, кто букашек, кто тлю. День и ночь всё консервируют и консервируют, консервируют и консервируют… Даже соревнования 286

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

устраивают, кто ловчее банку закрутит. Тут вам и варенье из блох, и короеды солёные, и тараканы мочёные!

– Опять придумываешь? – развеселился Алёша.

– Так точно. Что с меня, голенького, взять? А аккуратные-то наши лесные матери какие! Каждый день своё гнездо на сучок вешают, чтобы проветрилось. А потом дубасят и дубасят его всей семьёй, пыль выколачивая. Они даже и не живут в своих гнёздах. Боятся их лапами запачкать. Так и спят на голой ветке возле входных дверей. Вот какие они аккуратные! Приду я, бывало, из яслей, матушка моя велит мне ноги о половик вытереть, а в дом не пускает. Говорит, от меня грязь одна. Так и живу какой день у соседей в скворечнике. Там и углов навалом. Но Алёша только качал головою да посмеивался: ну и выдумщик этот мелкий. Поди, разбери, где в его словах вымысел, а где правда! Прежде и Алёша таким был. Потому и задумал отправиться в гости к ведьмам, да ещё и в Вальпургиеву ночь! Но теперь он таким беспечным уже не будет. И он уж собирался расспросить птенца о том, где прибывает Сю-сю-бю-бю, как птица объявилась сама. Она присела на металлическую решётку балкона и несколько раз клюнула её, здороваясь с мальчиком. Запыхавшаяся канарейка тоже принесла новости: – Новый год отправился в игру “лунки”!

– Я тоже туда собираюсь, – откликнулся мальчик и показал птице хрустального жука. Канарейка протянула ему крохотное пёрышко, которое вытащила из своего крыла, и Алёша прикоснулся колким остриём к четвёртой точке слева на правом жучином крылышке. Он хотел немного опередить мальчишку-соперника и попасть сразу же в середину его игры. Вот там он с ним и встретится!.. Новая игра втянула в себя Алёшу стремительно. Мальчик даже не успел попрощаться с друзьями, как почувствовал, что его ноги легко оторвались от досок пола.

– Предупредите Татку... – крикнул он, но птицы уже не смогли расслышать его фразы. Через секунды голова мальчика прорвала редкие облака над спящим Мешковым. И Алёше вдруг подумал, что исполнилось его самое давнее желание – он стал-таки космонавтом. Да и птицей тоже стал, но только небольшой своей частью, уже отпавшей от него и жившей самостоятельной жизнью, Лёшиком… Глаза слезились от ветра. Мальчик зажмурился. А когда огляделся, увидел, что вокруг стало темно. Небольшие округлые планеты, глядевшие сердитыми ёжиками, проплывали мимо целыми семействами, взявшись за руки. В этом игрушечном космосе, придуманном одним мальчиком нашего мира, можно было дышать. Вот только 287

Сказки

безлюдно и очень тихо. Да где-то впереди вытянулись блестящей змейкой десять серебряных точек игры “лунки”... ... Первый астероид, на который опустился Новый год, подсвечивал себе лепестками лилово-розовых цветов и большими голубыми грибами, висевшими в воздухе. Фиолетовая трава спала. Сухой треск старавшихся сверчков отсчитывал мелкие единицы местного времени. Мальчику стало не по себе. Как бы, сделав шаг вперёд, не оказаться опять в пещере Тьмы или в подвале, где он провёл целый год. Время-то перепутано! Хорошо, что с ним Синенький! И хотя тот молчал, Новый год чувствовал его поддержку. Мальчик чиркнул спичкой и зажёг фитилёк на голове старичкасвечи. В воздухе планеты скопилось много нерастраченного кислорода – огонёк занялся быстро и весело. Безмолвный астероид напоминал притихший ночной склад. Правда, ни один сторож не выскочил ни с ружьём, ни с рогатиной. Только старый поцарапанный столбик под керосиновым фонарём предупреждал гостей табличкой с нелепой надписью: “Лунки. С почтеньицем! А правила, значит, у нас такие. Надо, значит, вырыть в земле несколько лунок – с десяток, например, значит. А может быть, и больше. И связать их, значит, желобком. Пустить по желобку мячик и, значит, куда мяч твой попадёт, туда опускай и камушек. У кого, значит, накопится больше камушков, тот, значит, и выиграл. Вот какие дела чудные на этой земле творятся, значит! Благодарим тебя, Дед – Всем Должник!” И хотя надпись вызывала улыбку, потому что в ней слишком часто использовалось слово-“сорняк” “значит”, Новому году, который грустил c той самой минуты, как пробудился после дурного сна о разорённой им яблоне, вдруг подумалось, что именно такой безмолвной окажется и вся страна детских игр, после того как он отдаст её детям Тьмы. Только Игралия будет гораздо печальней, потому что превратится... в сумасшедший дом. Что он задумал, этот неразумный мальчик, такой поспешный в принятии решений? Не сошёл ли он с ума от желания во что бы то ни стало наказать свою мать? Правда, с кривой улыбкой подумал Новый год, он сделает для Свиньи то, что не смог сделать старший сын – совершит государственный переворот, посадит матушку на императорский трон рядом с собой. Но она не оценит его стараний, потому что колдунья Т собирается отнять у неё разум. А разве мальчик не знал, что такое – лишиться ума? Однажды в темнице ему приснился ужасный сон. О том, как он разучился распознавать знакомые предметы. Когда мальчик попытался вспомнить их названия, его мысль затормозила, застряв где-то под лобной костью, и никак не желала оттуда выходить, как он ни бил себя ладонью. Самому Новому году казалось тогда, что он разумен. Но в действительности он уже ничего не понимал. Положил на 288

Рисунок Alvena REKK

Сказки

тарелку котлету и отпрянул: “Что это? Зачем!?” Он помнил, что раньше видел этот предмет, но забыл, что с ним делают. А когда глазами, полными ужаса, взглянул на Чёрную Перчатку, та лишь ехидно пожала узенькими плечами: “Ешь, милый!”, – но мальчик не понимал, что значит слово “ешь”. И к тому же, неприятное раздражение гудело в его голове, словно кто-то царапал её изнутри, пытаясь выползти и напугать ещё сильнее. Новый год кинулся к окну, взглянул в надежде на серенькое небо, но “не узнал” и его. Странным, непривычным, чуждым казалось ему теперь небо, неприветливым и даже диким. Словно мальчик смотрел на него не глазами, а спиной. И всё-то печальному мальчишке чудилось, что каждый понимает, что он безумен. Понимает потому, что он успел сделать нечто позорное. Но что именно, он тоже вспомнить никак не мог. И тогда он в отчаянии постиг, что не соединён больше с миром видимых вещей своим сознанием. Эти вещи были сами по себе, а он, больной, сам по себе. Они жили своей прежней жизнью, а он из неё выпал. Но куда?! Мир изменился, но только для него одного. И теперь его раздражало, что другие люди продолжали смеяться, разговаривать и с лёгкостью осуществлять пустячные планы, а он будто умер для них, хотя он их и слышит. Но и в своём, новом мире он стал каким-то дырявым. Мысли об окружающем не задерживались в нём больше, вываливались и бесследно исчезали. А потом их и вовсе не стало. А затем не стало и чувств. И эта внезапная двойная потеря, две сомкнувшиеся пустоты, две обнажившиеся пустыни, уже начали, было, поглощать его, когда он... проснулся. Открыв глаза в то утро, он впервые ощутил в себе душу. И очень обрадовался, что его душа упруга и весела, гудит от множества мыслей, что она горяча и зовёт его к действию. Это в ней весенним соком текли его чувства. Душа думала и желала, была нежной, проявляла ласку, волю и силу. И тогда он вдруг понял, как важно оберегать свои разум и душу. Ведь если он сойдёт с ума, его нетленная душа никогда не узнает смерти. Она станет с огнём в руках бродить по двум его палящим пустыням и кричать от ужаса, не находя более связи с телом, через которое только и могла проявлять себя раньше. Он окажется там, чему и названия нет. Где не будет больше никого! Так хочет ли он, чтобы из-за него эта беда настигла волшебников?.. Даже если они заслужили кару за своё легкомыслие? Такой ли должна быть для них кара? Хочет ли он и впрямь свести с ума свою мать? А старшего брата?.. И что, если это Дед-Всем Должник послал мальчику в темницу сон-предупреждение? Как многое сейчас зависело от поступков Нового года! Без помощников на чужих планетах немногое было в силах ведьмы. Но 290

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

соблазн наказать лживую матушку был ещё слишком велик. Мальчику казалось, что он обязан проучить Свинью для того, чтобы другие матери впредь боялись поступать ТАК со своими детьми. Чтобы они помнили: когда обиженные ими дети вырастут, они такое смогут сотворить с матерями!.. Новый год так и вспыхнул от нахлынувших на него болезненных чувств. Щёки его заалели, лоб побледнел. И тогда, чтобы поутишить свой гнев, он жалобно спросил сам не зная кого: – Что это за гора в отдалении? И тогда неизвестно откуда к нему явилось послушное металлическое кресло. Мальчик опустился в него, и оно поплыло по воздуху в коричневую мутную даль.

– Действительно, гора, – произнёс он, подобравшись поближе. Но это была не просто гора, а высоченные завалы из старых, выброшенных на помойку кукол, ватных и костяных, пластмассовых и деревянных, резиновых и нейлоновых. Так вот куда отправлялись куклы-инвалиды, разжалованные девочками в “нелюбимые” и выставленные ими из дома! “Совсем, как я! – захлебнулся мальчик: – Совсем, как меня! Совсем как двойников!..” И кресло, услышав его, качнулось. Страшно было на этой маленькой планетке. Тревога сосала сердце. И тогда Новый год спешно вырыл в земле несколько ямок и пустил по желобку угловатый камушек, заменивший ему мяч. Тот остановился во второй лунке. Мальчик тоже на мгновения замер: а может быть, смыться. Незаметно уйти от дел Тьмы? От какой-либо ответственности? Так всегда поступала Свинья. Да и дедушка Чур, о котором ему рассказывал дед Мороз, тоже так поступал. Зажить бы где-нибудь в пещерке на одной из планеток игры, тихо и мирно, прихватив с Земли любимую собачку! И пусть Тьма делает что хочет! Он-то здесь при чём? Неужели навеки при Тьме? Эх! Как ни взгляни, он всего только маленький мальчик! Ему так сложно решать чужие судьбы! Он со своей-то сладить не умеет... А Тьма ждала от него решимости. И здесь ждала. Глядя на него с Земли многочисленными тяжелыми глазами огромной стрекозы. Сквозь камень своей пещеры, огромные космические расстояния. Мальчик даже на этой планете слышал её умертвляющее дыхание. Она тоже думала. О нём! На другую планету он переместился быстро. Даже слишком быстро. Она оказалась голой, тёмно-синей и очень холодной. Здесь стоял мороз, и крутился, завывая по-волчьи, ярко белый буран. Ни одного большого дерева, за которым можно было бы спрятаться! Ни дорог, ни домов, ни людей, ни пещер. Но и на этой крошечной планете когда-то играли. Всюду валялись подарочные коробки, вмёрзшие в лёд. Мальчишка нагнулся, 291

Сказки

чтобы рассмотреть их, и прочёл: “Исключительно добрая мама. Стерпит всё”. На другой крышке: “Мама-хлопотунья. Будете накормлены, одеты и обуты, но поцеловать вас ей будет некогда”. На третьей: “Две мамы в одной упаковке. Две – в одной! Мать-имачеха. Замучают своей любовью!”. Дальше шли коробки с полустёршимися надписями: “Щедрая мамуля с кучей родственников, всегда готовых вас потискать”, “Премиленький надушенный мамусик. Обожает, когда её обожают”... Должно быть, коробочку с новой или “дополнительной” мамой мог взять тут когда-то по своему усмотрению любой ребёнок. Ведь детям всегда не хватало любви! Во все времена. Обмёрзшие коробки и сейчас висели на дереве, раскачиваясь на ветру, хлопая и угрожая сорваться. Должно быть, они служили бесплатным приложением к игре “лунки”. Фирма благодарила сирот и несирот за хорошую игру. И хотя эти мамы вовсе не были идеальны, они всё равно были лучше его собственной. Он взял бы любую! Но он немного опоздал. Игрушечные мамы, засыпанные снегом, вмёрзшие в лёд, сами нуждались сейчас в тепле и заботе и не отогрели бы сердце мальчика. И тогда Новый год горько заплакал. Горько и громко. Заплакал от жалости к себе. Только себя он пока и научился жалеть. И это показалось ему теперь ужасным. Тот, кто умеет плакать лишь о себе, будет в вечной вражде с другими! Мальчик размахался от волнения руками, поскользнулся на ледышке, резко покачнулся, потерял равновесие и полетел с маленькой тесной планетки спиною вниз, в открытый космос. “Мама!”, – закричала его душа, но её никто не услышал. Кроме игрушечных мам. Откликаясь на дорогой для себя зов, они все, как одна, в тревоге распахнули огромные голубые глаза. Но это было всё, на что они были способны. Лёд держал коробки крепко. А мальчик падал и не видел, куда летит. В какой-то миг Новый год решил, что теперь уж обязательно разобьётся. Но в самый опасный для него момент добрая старая игра “лунки” великодушно протянула ему руку, поймала и аккуратно поставила на ноги на третьей планете – огромной и полутёмной... Едва ботинки мальчика коснулись здешней почвы, он почувствовал, что уходит во что-то мягкое. Вот он уже по пояс в вязкой ванильной жиже шоколадного цвета. Но только когда в его лицо, дразня, плеснула тугая волна и прилипла к щеке, он дотронулся до неё языком и вдруг понял, что это – растопленная карамель. Вцепившись в хрусткие, как сахар, кустики, Новый год вылез из болотца, огляделся и… раскрыл рот от изумления. Планета оказалась на диво густо населена! О! Сколько людей теснилось тут, в сумеречной стране, слабо освещённой кострами и фонариками! Но – зачем?

292

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

Перебежками мальчик подобрался ближе к взрослым и в тревоге вгляделся в их лица. А люди, занятые своим делом, не замечали его. Они сновали мимо, перевозя что-то на тележках и тачках, перетаскивая на носилках. Так, может быть, это... каторга? Далёкая космическая тюрьма, в которую, по слухам, желала отправить его мамаша? Новый год присел на ближайшую кочку и почувствовал, как от неё поднимается ароматный дух свежей ореховой халвы. У его ноги матово блеснул кусок шоколадки, росшей среди вафельных лопухов. Мальчик улыбнулся растеряно. Он любил сладкое. Но его никто и никогда им не баловал. Только дедушка Мороз. Но это было очень давно. И Новый год стал торопливо набивать рот шоколадом и халвой, не переставая следить за снующими туда-сюда взрослыми. Детей тут почему-то не было. Одни взрослые, вычерпывая из болотца жидкую карамель, заполняли ею вёдра. Другие тащили эти вёдра к сооружению вроде одноэтажного заводика. Третьи принимали с конвейера готовые конфеты и упаковывали их в картонные коробки. Но для кого они старались?! Возможно, и на другой стороне планеты были взрослые, и они косили там длинными косами сахарные нити сладкой ваты. А может быть, и обтрясали кокосовые пальмы. И Новому году опять захотелось узнать: для каких ХОЗЯЕВ усердствовали эти взрослые? Для какого НАЧАЛЬСТВА? Чуть в стороне он заметил мужчину и женщину и решил подойти к ним поближе. Они топориками рубили большие вафельные доски и укладывали их на тележку. Чудным духом дохнуло на мальчика: ванилью и коксовой стружкой, уютным домашним духом, которого он не знал. Новый год даже немного опьянел от него. Спрятался за штабелями огромной, как стволы деревьев, пастилы и попытался разглядеть лица парочки. И вдруг замер, оглушённый своим открытием. Это были родители его противника по игре! Он узнал их потому, что Алёшин отец заворачивал ему когда-то в фольгу курицу, а Алёшина мама ещё и тихо ворчала при этом: “Мальчик, а мальчик! Неужели у тебя нет родных? Ступал бы ты к ним! Не может быть, чтобы их не было!” А он и не убежал от своей мамы. Это она от него сбежала. Но как оказались здесь папа и мама Алёшки? Неужели сорвались с места, бросили любимую парикмахерскую и теперь рыщут по свету в поисках единственного сына? Новому году стало до боли завидно. И так захотелось подойти к ним, чтобы прикинуться ИХ сыном! Как это, должно быть, приятно, думал он, преданно есть вафли из родительских рук! И скоро он понял, что это не сами люди, а, скорее, тени-души спящих. Узнал и то, что они стали посещать планетку всего несколько 293

Сказки

дней назад, и только ночами. Но даже в своих снах они продолжали трудиться для пропавшего сына. Вероятно потому, что очень верили в его возвращение. Держали окна своей квартиры распахнутыми. Снятыми с когтистых крючков! Для “Дорогого и Ненаглядного! Единственного и Бесценного!”

– Я смотрю, – оторвался от работы и тихим, смиренным голосом обратился к жене полноватый Алёшин отец, – в этой сутолоке и Мафий Пыткович трудится для своих восьмерых детей. Краснокостюмов – мой кумир. Вон сколько орехов в сахаре лопатой наковырял из горы. Жена поправила очки и ответила ему в тон: – Но из Жар-птицыно тут немногие. Неужели у остальных с детьми всё в порядке? Алёшин папа доверительно произнёс: – Знаешь, о чём я думаю? Жена, продолжая заворачивать вафли в бумагу, на секунду подняла на него глаза.

– Мне кажется, что с тех пор, как Алёша пропал, я изменился. Жена кивнула.

– Да, ты был похож на белый импортный шкаф. А теперь на огромный обмякший мешок. Но я думаю, что это даже хорошо. “Мешок” – доброе, необыкновенно приятное слово. Оно напоминает мне детство в деревне, большие мешки с сеном, которые мы готовили к зиме для своей кормилицы-коровы. Мы так любили её, как я не люблю сейчас даже мечту о парикмахерской. Ведь она нас тоже любила. Да и дедушка Мороз приносил нам подарки в маленьких красненьких мешочках, таких уютных, что на них хотелось смотреть и смотреть!

– Всё-таки мало я Алёшку любил, – признался отец. – Мало с ним разговаривал. Все лучшие, самые задушевные разговоры оставлял на потом, на счастливое будущее. Мол, куплю парикмахерскую – вот и поговорим! Вот и будет о чём! Вот он, рай, совсем близко! О доходах начну разговаривать с сыном. О планах развития предприятия. О клиентах. Об усах, бородах, лысинах и модных татуировках! А день этот счастливый так и не наступил! Жена опять кивнула, не поднимая головы: она плакала. Муж тихо погладил её по голове, по тонкой девичьей косе: – Я думал, что Алёшка существует для того, чтобы мне мешаться. Чтобы препятствовать покупке парикмахерской. А, оказывается, нет его со мной, и мне уже незачем жить. Зачем мне парикмахерская, если её некому передать?.. Что сделал со мною наш мальчик? Чем привязал?

– Просто он твой сын, – ответила жена. Новый год отпрянул в сторону: “просто”! “Просто” он их сын! Как бесхитростно рассуждают эти люди! А почему тогда так не про294

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

сто всё для Свиньи? Нет, Свинья так не умеет, она всегда подозрительна и тревожна, ленива и раздражена. Алёшин папа не без грусти продолжал: – Пусть когда сынок найдётся, он получит ту профессию, что ему больше нравится! Пусть выучится на космонавта. Кто знает, может быть, когда-нибудь я куплю ему ракету. Займу денег у Мафия Пытковича. Младший сын Краснокостюмовых, Вася, хочет стать космическим туристом. Может быть, наши дети вместе полетят к звёздам? Жена торопливо перехватила руку супруга и одобрительно встряхнула её.

– Или, – в голосе Алёшиного отца вновь зазвучала надежда, – или, может быть, наши внуки уродятся парикмахерами? Или хотя бы правнуки? Мальчик Новый год закусил губу, чтобы сдержать подступившую к сердцу досаду. Он всему здесь завидовал, всему!

– А как тебе вон тот плакат? – спросила жена. И показала на светящуюся в небе надпись: “Каждый взрослый получает таких детей, которых заслужил в своём детстве”.

– Ты думаешь, мы были с тобой плохими детьми? Поэтому наш сын и сбежал?

– Я каждое утро кормила свою корову!

– А я терпел своих ворчливых родителей. И до сих пор их терплю. По мере сил.

– Должно быть, мы просто не понимали, что были плохими.

– А Мафий Пыткович? В детстве он был большим драчуном и жадиной, таким и остался, а дети у него вроде бы хорошие. Да и что значит “хорошие дети”?

– Ну, это те, которые не убегают от родителей. Терпеливо сносят все их безобразия. А когда те состарятся, преданно кормят их из своих рук.

– Наш Алёша не смог нас больше терпеть. У него не осталось сил!

– И всё равно он лучше нас, – произнесла мать. – Хотя мы до сих пор так и не поняли чем именно. Я думаю, что он был достоин лучших родителей. Я фыркала на Елизавету. Ты называл его “бесконтрольным фантазёром”. Мы прогнали на улицу мальчика, которого сын привёл в дом. А что плохого сделали нам эти дети? Ничего! Они просто дети. Просто нуждаются в заботе!

– Тогда трудись! Трудись! Чтобы быть достойным нашего сына! Может быть, тогда он к нам вернётся! Три головы поникли одновременно. Головы Алёшиных родителей склонились над очередной громадной вафлей, а голова мальчика Нового года опустилась от страшной зависти, которая мучила его теперь 295

Сказки

как зубная боль. Он даже морщился и стонал. И вдруг жалобно захлопал глазами. Наконец-то он понял ВСЁ, ВСЁ, что происходило на этой сумеречной, но очень живой планетке! Алёшка, возможно, и проиграет ему, хитрому и пронырливому. Да что с того? Если проклятые Алёшкины родители уже заранее готовили сынку ящик шоколадных вафель, которые скрасят горечь любого поражения! С этого мальчишки всё будет как с гуся вода. Погорюет, поест, утешится и снова в бой!

– Ах, бедный-бедный мальчик Новый год! – покачал головой мальчишка, хватаясь за мокрые от слёз щёки. Он-то думал, что сражается с одним Алёшкой да со “старым эгоистом” дедом Морозом. А оказывается, ещё и со всей Лёшкиной роднёй! С его бабушкой со стороны отца и ворчливым дедушкой со стороны матери, которые, наверняка, не пожалеют банки с вареньем, чтобы шмякнуть их о “вредного мальчика” Нового года, отгоняя того от внука. А потом всё своё ворчание обратят против него одного! И все эти взрослые, что толкались сейчас вокруг Нового года, делали то же самое: они трудились во благо своих маленьких озорников, причём некоторые – огромными семьями. Некоторые – с одинокими бездетными тётками, с троюродными дядьками, специально выписанными из глухих деревень, с добрыми и чувствительными соседями. И всё это ради какого-нибудь оболтуса, которого и любить-то пока было не за что. Не столь изысканно коварного, как Новый год. Не столь высококачественно злобного. Не столь утончённо пронырливого. Только и можно было любить этих шалунов, что ПРОСТО ТАК, ДА НИ С ТОГО НИ С СЕГО. Так их и любили! Мало того, любили ещё и С КИШКАМИ, и АВАНСОМ, в счёт каких-то будущих заслуг. Только за то, что те были детьми. Их собственными или детьми родственников и знакомых. И даже Мафий Пыткович тут корпел! Правда, толстенький и лукавый господин Краснокостюмов очень часто отдыхал. На эту унылую призрачную планету он прихватил с собой и призрак любимой кадки с любимой орхидеей, и призрачок надувного бассейна с призрачной водой, и тень небольшого холодильника, полнящегося прохладным квасом. А когда он отдыхал, нога на ногу, в призраке шезлонга, вместо него на его детей трудилась целая армия наймитов – смешливых загорелых украинцев и угловатых молчунов таджиков, окружённых сворой личных, Мафия Пытковича, телохранителей, вернее, их душ – в чёрных и строгих костюмах. Но и охрана время от времени поковыривала лопатами карамель и халву, стараясь хоть немного прихватить для своих сыновей и дочерей. У худых, вытянувшихся от работы украинцев и коренастых таджиков тоже где-то на родине были дети. Потому они и набивали свои карманы крошками от халвы и леденцовыми опилками, чтобы потом отправить посылкой в семью.

296

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

Рисунок Сергея РЕПЬЁВА

Трудился и Прятаник, у которого были где-то в лесу свои сыновья и дочери, и отец дедушки Мороза – Сапожник, который души не чаял в единственном сыне. И много ещё разных волшебников из страны игр. И все они любили своих детей! Плохих и хороших! Хороших и плохих! Все верили в их “счастливое будущее” и “великое предназначение”. Но только не было среди этой бесчисленной, беспокойной, совестливой толпы матушки мальчика Нового года. И, должно быть, уже никогда не будет. Мальчик даже задохнулся от этой мысли. Ему стало и тяжко, и уныло. Потому что, едва познакомившись с ним, Тьма внушила ему, ничего не знавшему о мире землян, что все люди плохи. Все они, один в один, его мать! Особенно дед Мороз! Яблоко, как говорится, от яблоньки!.. И мальчик искренне в это поверил.

297

Сказки

Но люди, оказывается, могут меняться! Родители могут меняться! Вчера ещё не знал этого Новый год, а сейчас понял. Там, где ссорятся сегодня, могут завтра наладить мир. И те, кто сегодня не понимают друг друга, могут завтра разрушить преграду и заговорить на одном языке. Но почему, задумался мальчик. И ответил себе: возможно, только потому, что всегда было легче человеку жить в мире, чем в состоянии войны, и всегда радостнее любить, чем удручённо ненавидеть. И обманутый Тьмой Новый год вскочил на ноги. Он вдруг ясно увидел, что Тьма вскоре проиграет своё сражение, свою нечестную игру с землянами. И сначала проиграет её здесь, на этой игрушечной планете, где любили и верили. А он был в команде Тьмы. Значит, он проиграет вместе с ней?!.. Мальчик сразу же захотел убежать. Он поспешно вырыл руками ямку в мягком свежем слое халвы и с отчаянием пустил по желобку круглый камень. Скорей, скорей – с этой ужасной планеты на другую! На этой планете его разум опять мутился. Эта кошмарная планета показывала ему жизнь с той стороны, которая открывала ему пустоты в нём самом! Неужели именно это и хотел рассказать ему Дед – Всем Должник, когда звал его в путешествие?! … В великом смятении приближался мальчик Новый год к следующему астероиду игры “лунки”. Не разовьёт ли он в нём ещё большую неуверенность в себе? Ещё сверху он заприметил зелёный лесок за одиноким домиком, что стоял на холме. Потом ручей в овраге. А рядом девочку, которая в задумчивости сидела на склоне, между кустами, обняв руками колени. Лица её он не видел. Утешит ли она загрустившего мальчика, запутавшегося в лабиринте своих сомнений? На этот раз посадка была гораздо жёстче. Новый год пребольно ударился о землю. Синенький выскочил из его рук и отлетел в сторону. А чемоданчик перекувырнулся, заскользил по гладкой траве и завис над оврагом. Когда мальчуган с трудом поднялся на ноги, ему померещилось, что он находится под водой, среди светящихся водорослей. Широкие, частые полосы трав скрывали его почти полностью. Новый год выплыл из зарослей, и, подобравшись к девочке, затаился, стараясь рассмотреть её профиль. Первое, о чём он самолюбиво спросил себя: могла ли она видеть его позорное падение. Едва ли. Ведь девочка сидела к нему боком, а эта планета была гораздо больше предыдущих. Но кто она, эта одинокая и столь прекрасная? Что она замышляет? Против кого? И ещё он подумал о том, что если эта девчонка ничья, может быть, она захочет принадлежать ему?

298

Ирина РЕПЬЁВА

«Мальчик Новый год»

У него, правда, уже была Скакалочка, но она осталась в сумке на Земле. Кроме того, сегодня утром он почему-то почувствовал нежную привязанность к Татке, – привязанность, которая не позволила ему привести её к Тьме. Но мало было ему сейчас Скакалочки и Тани! Ему хотелось, чтобы не одна, а три девочки вечно плакали по нему. Причины найдутся! Три девочки смогут ведь заменить одну мать? И тогда три будут вместо одной! Но как войти к девочке в доверие, Новый год пока не знал. Он обежал холм с домом наверху и на коленях подобрался к незнакомке с другой стороны. Теперь он был напротив неё, но по-прежнему не мог разглядеть лица. Трава мешала. И тогда он решил появиться перед ней неожиданно, поднявшись во весь рост. То-то она завизжит от страха! Благородный разбойник, он похитит девчонку, а потом как-нибудь засунет её в чемодан. Главное, чтобы его девочки не ссорились, а сумка и чемодан просторные. Места в них хватит всем. Ну а плакать по нему они смогут по очереди. Когда одна плачет, другие могут вместе с ним посмеяться. Но девчонка не закричала, увидев его. Она ахнула и в возмущении зашипела. Каково же было его удивление, когда и он узнал в ней Елизавету! Новому году сразу же стало не по себе. Но мальчик не любил сомневаться, это слишком мучительно, и потому грубовато спросил: – Что ты здесь делаешь?

– Меня принесла сюда Перчатка, – ответила девочка, глядя на Нового года с укором. Ему стало ещё более неприятно. Некоторое время он, не мигая, смотрел на неё. Какая сумятица в чувствах! И в то же время возле этой девчонки его душа словно приподнималась, вставая на цыпочки. Это цветущей ветвью покачивалась в нём привитая ветвь любви деда Мороза к Татке. Ведь хорошая любовь имеет ещё и такую особенность, что, если уж ты влюблён в кого-нибудь, то обязательно при этом ещё и во весь мир! И мальчик хотел уже утешить Елизавету, сказав ей, что больше не даст её в обиду, когда его внимание привлёк шум. Он устремил взгляд в тёмно-синее небо. Там, между маленьких, золотых планеток к нему летела в нарядном платьице, позвякивая драгоценными стаканчиками, собака Чёрная Перчатка. Значит, девчонка не врала? Мальчик нахмурился. “О, собаки! Наивные, глупые собаки! – подумал он. –Мир кажется вам таким огромным! А на самом деле он тесен. Тесен настолько, что в нём не спрятаться ни одному подлецу. Зачем же в таком случае вы надеетесь на ложь как на спасение?..” Когда Перчатка сделала последний круг над поляной, мальчик принял грозный вид. Он ожидал, что, коснувшись лапами травы, собака 299

Сказки

тут же подбежит к своему “сыну”. Понесётся с виноватой и жалкой улыбкой. Завиляет хвостом. Но этого не случилось. И Новый год спросил дрогнувшим голосом: – Ты обманула меня? Ему казалось, что он приструнил Перчатку. Устыдил своим вопросом. Но собаки не знают совести. Перчатка лишь засмеялась ему в лицо большой широкой дыркой, заменявшей ей рот: – Ну, что тебе сказать? – съехидничала она, совсем не собираясь каяться. – Ты же понимаешь, что я здесь не случайно. Что меня не зашвырнуло сюда сумасшедшей игрой, не закинуло озорным ветром... Да что ты злишься? Что ты злишься? – забормотала она, заметив, как глаза прежде гордого мальчика наполняются слезами. – У Т не просто так появились тайны от тебя! Она больше на тебя не надеется. Ты слишком много думаешь. А она думальщиков не любит. Ты всё больше очеловечиваешься, а она любит в тебе смытые в тазик недостатки Свиньи. Ты не несёшь золотые буквы и чемоданчик, не ведёшь к ней Татку, не хочешь свести с ума мамашу! Колдунья знает уже и об этом! От неё ничему и никому не скрыться! Ты очень сильно изменился. В худшую для Тьмы сторону.

– Ты мой друг... мой единственный друг... – взмолился мальчик. – И ты меня обманула…

– Ну и что? – рявкнула собака, которая была на удивление далека от лирики, когда та напрямую не касалась её выгоды.

– Единственный и любимый друг! – страдал и страдал мальчик от звериной неверности собаки. А она бессмысленно пялилась на него пластмассовыми белыми глазами и холодно рассуждала: “Дурачок! Ревнует меня к моей свободе! Но этот шалопай и не смог бы устроить моё будущее. Он для себя-то ничего не устроил!”

– Я ведь думал, – крикнул ей мальчик обиженным голосом, – что я тоже ребёнок, и мне надо с кем-нибудь играть! Но как мне играть с тобою, если ты так ненадёжна?! Собака свысока ухмыльнулась. Так она всегда ухмылялась над детьми, которых безжалостно запирала в свои стаканы. Ещё один доверчивый, думала она равнодушно, всё ещё не понимает, что, как только Тьма получит от него чемодан и золотые буквы, она вычеркнет его из списка друзей. Она с ним УЖЕ не играет. От Тьмы трудно спрятать свои решения: она глазаста. Поэтому спасайся, маленький дурачок! Беги! Не совести ни Тьму, ни Перчатку! Не теряй время! Но собака смолчала. Она уже вынюхивала, где лежит Синенький и чёрный чемодан. Если она принесёт их Тьме, смотришь, та сама отпустит от себя кожаную. Да ещё и платье-корабль навсегда отдаст.

300

Владимир ГЕРАСИМОВ (Calamity) (г. Москва)

стр. 110

ДЕЛЬФИНА и МИЛА (г. Екатеринбург)

стр. 113

Илья КОМАРОВ (г. Москва)

стр. 128

¬ ˝ÚÓÚ Ò‡Ï˚È

ÏÓÏÂÌÚ ‡ÒÔ‡ıÌÛ·Ҹ Ò ¯ÛÏÓÏ Ë ÒÍËÔÓÏ ‰‚Â¸, Û‰‡Ë‚¯ËÒ¸ Ó ·‚Â̘‡ÚÛ˛ ÒÚÂÌÛ. «‡‰ÓʇÎË ·‡ÌÓ˜ÍË Ì‡ ÔÓÎ͇ı, Á‡‰·ÂÁʇÎË Ú˛·ËÍË, ÔÓ‰ÌˇÎ‡Ò¸ ‚ ‚ÓÁ‰Ûı ‚ÂÍÓ‚‡ˇ Ô˚θ Ò ÍÓÓ·ÓÍ. » ‚ χ„‡ÁË̘ËÍ ‚·Âʇ· χÎÂ̸͇ˇ, Á‡Ô˚ı‡‚¯‡ˇÒˇ ‰Â‚˜ÓÌ͇ ‚ ÊÂÎÚÓ‚‡ÚÓÈ ˛·ÍÂ Ë ÍÓÓÚÂ̸ÍÓÈ ÁÓÎÓÚÓÈ ÍÓÙÚÂ.

Соня КАРАМЕЛЬКИНА (г. Москва)

стр. 153

ЕНОТ (Ain Hagalaz) (г. Москва)

стр. 215

ГЕТЕЛЬ БЕЙЗЕ (г. Москва)

стр. 260

Владимир САХНОВ (г. Москва)

стр. 272

Мария РЕПЬЁВА (г. Москва)

стр. 277

Евгений ЛАРИН

СКАЗКИ В СТИХАХ

Евгений ЛАРИН Евгений Степанович не так давно отметил своё восьмидесятилетие. Родился он в 1926 году в селе Верхняя Якушка Ульяновской области. Глядя на него, трудно поверить, что этот человек прошёл дорогами Великой Отечественной войны и разменял девятый десяток жизни. Настолько он бодр, жизнедеятелен и творчески активен. Земляки писателя хорошо знают Евгения Степановича и как газетчика, и как педагога, и как поэта. Вроде бы, обычная жизнь, обычная биография, но только поэт способен свои впечатления, переживания, раздумья выразить в художественной форме, вызывающей удивительный резонанс в других людях, в целом поколении. Своё жизнелюбие, юмор, знание народной мудрости поэт выразил в большой книге поэм, переложив на стихотворный язык сказки народов России. Пишет он и о войне. Не так давно во все школы города Димитровграда, почётным гражданином которого он является, поступил сборник “Пока бьётся сердце”, в котором 30 статей о земляках Ларина, участниках Второй мировой. Евгений Степанович - член Союза журналистов и Союза писателей России, лауреат областной премии им. М. И. Ульяновой (1975), автор книг “Таня и кот” (1956), “Первый урок” (1958), “Про Ерёму-молодца” (1963), “Сам себя не узнаю” (1970), “Кузнец” (1982), документальной повести “На сельском большаке” (1968), книги “Дороже золота” (1992) и других произведений. Живёт в г. Димитровграде Ульяновской области.

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА 372

СКАЗКИ В СТИХАХ РАЗБИТАЯ ЧАШКА Давным-давно на юге жил Один правитель-хан. Он много горя причинил Народам разных стран. И много-много пролил он Людской крови и слёз. И в свой дворец Со всех сторон Награбленное вёз. Среди богатств, Что захватил В пожарищах войны, Он древней чашей дорожил, Которой нет цены. Как голубые небеса, Как солнечный наряд, Её чудесная краса Приковывала взгляд. Однажды хан врагов разбил Жестоко, как всегда, Чужие земли захватил, Разграбил города. Немало войска потерял, Чтоб в битвах победить, И в честь победы приказал О славе протрубить. И затрубили трубачи У ханского крыльца, Да так, что в стенах кирпичи Шатнулись у дворца. А голубая чаша вдруг Упала на паркет 373

Сказки

И прозвенел осколков звук, Как серебро монет... Три дня свирепых хан молчал, Был с горя не здоров, А на четвёртый день призвал Окрестных гончаров. Как глянул, так сильней огня Обжёг. И гончары Упали, головы склонив, На пышные ковры.

– Та-ак, – напрягая желваки, Угрюмо хан сказал, И на осколки-черепки Рукою указал.

– Я вам даю всего три дня, И вы за этот срок Чините чашу, чтобы я Заметить шва не смог. А кто веленья моего Ослушается – ну? – Повешу всех до одного И глазом не моргну... Собрав осколки, мастера Ушли в гончарный ряд.

– От хана, брат, не жди добра, Вздыхая, говорят. И что ни вздох, был только “ох!”, За каждым словом: Ах!”

– Ох, чтобы ты, мучитель, сдох!

– Ах, помоги, Аллах! Гадали, думали всю ночь. Собрался весь улус. А не сумеет ли помочь Гончар Иван-урус? Урус Иван?.. Кто не слыхал Об этом старике! Известный мастер проживал В соседнем кишлаке. Когда-то русский крепостной И вся его семья 374

Евгений ЛАРИН

«Разбитая чашка»

Бежали, бросив дом родной И волжские края. И в тихом южном уголке, Спасаясь от злых бар, Жил от России вдалеке Прославленный гончар. Его кувшины и горшки, Как стёклышко тонки, Как медь, звонки, Как пух, легки И, как гранит, крепки. Их покупают нарасхват, Везут во все концы Послы из царств и государств, Заморские купцы. Кто приобрёл кувшин такой, Доволен будет век. В кувшине этом даже в зной Вода что горный снег... Свернула ночь свои шатры, И рано поутру Толпой явились гончары К Ивану-гончару. Вошли уныло за порог: – Иван-ага, салам! – И с черепками узелок Кладут к его ногам.

– Иван-ага, не откажись, Речь не о пустяке. И наша смерть, И наша жизнь – вот в этом узелке... Старик тот узел развязал, Взглянул на черепки И головою покачал: – Не склеить их, сынки! У чаши стенка так тонка, Как скорлупа яйца. Тут не моя нужна рука, А Самого Творца!..

375

Сказки

– Ну что ж, – вздохнули мастера, – Надежды больше нет.

– Но нет и худа без добра, – В ответ заметил дед. – Раз чаша жизни на весы Поставлена у вас, То вы не вешайте носы, Пока не пробил час. Трёхдневный срок, конечно, мал. Так дело не пойдёт. Просите хана, чтобы дал Он ровно целый год. За этот срок я для людей Не пожалею сил. Не допущу, чтобы злодей Невинных погубил... Проходит двести, Триста дней, Кончается и год. У гончаров в душе больней, В дугу их горе гнёт: Подходит срок, а деда нет! Промчались дни как сон! Куда же делся мастер-дед? Да склеил ль чашу он?.. О, чаша, чаша, Чья рука Твой образ создала? О, сколько слёз ты за века Невинных пролила! О, если б слышал плач и стон Тот, кто тебя творил, Тебя без жалости бы он Тогда ещё разбил! Вот день последний настаёт. На хане нет лица. Он созывает весь народ На площадь у дворца. Вокруг и стон, и вопль, и плач, Но непреклонен хан.

376

Евгений ЛАРИН

«Разбитая чашка»

– Казни ослушников, палач! И грянул барабан... Но вдруг подъехал дед-гончар Верхом на ишаке, А вслед за дедом внук Захар Шагал с узлом в руке. И каждый сразу разглядел, Что за год славный дед Намного больше постарел, Чем за сто долгих лет. Он к обречённым сделал шаг И руки всем пожал, И подаёт Захару знак, Чтоб узел развязал. Уставив взгляды на него, Все замерли. И вдруг Раздался громкий возглас: “О!” У всех, кто был вокруг. И долго-долго над толпой Плыл неумолчный гул, И перед чашей голубой Склонился весь аул. А кто-то в руки блюдо взял, Протиснулся вперёд, И обходить тихонько стал Взволнованный народ. Бросали в блюдо, кто что мог: Кто серьги, кто халат, Кто медяки, кто кошелёк, Кто благодарный взгляд. Но русский мастер возразил: – Я без даров богат. Я чашу людям возвратил, Отцов-кормильцев защитил, И мне не надо никаких Подарков и наград... Он шёл сквозь строй счастливых глаз И слышал вслед слова: – Иван, не посвятишь ли нас Ты в тайну мастерства?

– Тебе талант Аллахом дан И в этот светлый час 377

Сказки

Ты не таи, урус Иван, Святой талант от нас.

– В моей работе тайны нет, – Вдохнул дед тяжело, – Люблю я с самых малых лет Родное ремесло. А тут и весь секрет, сынки: Ладони всё творят. Ведь обжигают-то горшки Не Боги, говорят... А дома внук сказал ему: – Прошу тебя, мой дед, Открыть хоть внуку своему Волшебный свой секрет. Да, приложить тебе пришлось Немало мастерства. Но, говорят, не обошлось Без силы волшебства! Не скрыв усмешку добрых глаз, Дед слова не сказал, Забрал кувшины и тотчас Уехал на базар. “И мне не хочет доверять. Ах, до чего упрям! Тогда попробую узнать Я тайну его сам...” Обшарил каждый уголок И дедовский сундук, Но ничего найти не мог Нетерпеливый внук. Лишь в куче глины откопал Он грязный узелок. А в руки взял да развязал, И обмер паренёк. Как полевые васильки, Заголубели вмиг От чаши ханской черепки... И тут зубами, как в тиски, Захар зажал язык. И тайны мрак прорезал свет, И понял всё Захар, 378

Евгений ЛАРИН

«Разбитая чашка»

Что чашу хану создал дед! Столетний дед, мудрейший дед, Невольник дед, изгнанник дед, Полуслепой гончар! Его бы должен наградить За подвиг грозный хан! Его бы чтить да возносить, Ему бы памятник отлить! Ему бы славу протрубить Под небом россиян! Но дед молчал, чтоб уберечь Собратьев по труду, Чтоб гнева хана не навлечь И не попасть в беду. Да, лишь сейчас Захар узнал, Зачем и почему Упорно дед не открывал Секрета никому. Под вечер дедушку встречал Заждавшийся Захар. Опять удачно распродал Дед ходкий свой товар. О, как он стал И слаб, и стар! Всё отняли года. Но видел в нём сейчас Захар Богатыря труда. Заметно было: дед устал От долгого пути, И внук его под руку взял И прошептал: – Прости... Прости за то, что ничего Я о тебе не знал! – И руки бледные его Захар поцеловал.

– Я верю, дед, Тот день придёт, Звезда твоя взойдёт, И руки эти воспоёт По всей Руси народ.

379

Сказки

И стыдно будет, может быть, Российским господам, За то, что приходилось жить В изгнанье мудрецам. И прослезился добрый дед: – Всё, брат, нам по плечу. Но я не то тебе в ответ, Родной, сказать хочу. Приятны мне твои слова, Я счастлив: понял внук, Что нет на свете волшебства волшебней наших рук!

СОЛДАТСКАЯ НАУКА В свой полк возвращался с побывки солдат. Промок под дождём с головы и до пят. Ещё десять вёрст оставалось пройти, Но ночь застигает солдата в пути. Когда бы не дождик, он лёг под кустом, Но, к счастью, набрёл на купеческий дом. Открыл ему дверь пожилой человек И сразу солдата пустил на ночлег. И вот рассуждает с солдатом купец: – Наверно, купечеству скоро конец? На рынок метнулись теперь мужики И цены на хлебушко стали низки. А мне уже некуда сыпать зерно. Продать нынче хлеб о-ё-ёй мудрено! Такое продлится с годок и, глядишь, Из первых купцов в бедняки угодишь!

– Хозяин, а ты на торгах не зевай. Коль хочешь продать, подешевле продай. Хотя бы копейку на пуд, а скости, Иначе товара тебе не спасти.

– Солдат, а ты прав, – согласился купец, – Какой же ты умница и молодец!

380

Евгений ЛАРИН

«Солдатская наука»

Ты, если судить по уму твоему, Мог дать бы совет и царю самому. А кстати, что скажешь ты мне про царя? Ругают его, а быть может, зазря? Уж если его посадили на трон, Наверно, о подданных думает он? Солдат усмехнулся, прошёл взад-вперёд: – Хороших царей не припомнит народ. Хороший монарх для народа такой, Кого поминает он за упокой.

– Солдат, ты шутник и, видать, балагур. И всё ж ты меня удивил чересчур. Дивлюсь рассуждению я твоему. И где же вас учат, никак не пойму!

– Есть школа хорошая в нашем полку, Там вложат, что следует, и дураку. На что уж скотина – баран иль осёл, Но в люди выходят из этаких школ!

– Солдатик, голубчик, ты мне бы помог! Б хозяйстве моём есть хороший бычок. Здоров, как бугай, но бодлив и упрям. Что делать с таким, я не знаю и сам. Недавно в Европе купил я его. Пристрой-ка в ту школу бычка моего!

– Что ж, ладно, уважу тебя, так и быть, Но только за школу придётся платить... Наутро солдат пошагал с посошком, А следом купец ковыляет с бычком. Устал и вспотел за дорогу купец, Но вот и казарма, пришли наконец. Купец кошелёк из кармана достал, Три сотни бычку на прокорм отсчитал, Две сотни ещё за ученье даёт, Солдат же велел приходить через год. Прошло больше года, приходит купец. Тепло его встретил солдат-молодец. Он знал хорошо, что не стало быка: Давно его съели солдаты полка.

– Ну, как поживает упрямый бычок? Ученью его не закончился срок?

381

Сказки

Надеюсь, покорнее стал, не зачах? Поди, раздобрел на казённых харчах?

– Эх, батенька-батя, – солдат отвечал, – Он кончил ученье, полковником стал. Вон, видишь, какой особняк – ого-го! Так это хоромы бычка твоего... А рядом с казармой домище стоял, В котором полковник Бычков проживал.

382

Александр МАЛИНОВСКИЙ

Б ОЛЬШАЯ К ОМПАНИЯ

Александр МАЛИНОВСКИЙ

Родился в 1944 году в селе Утевка Куйбышевской обл. в крестьянской семье. Окончил Куйбышевский политехнический институт (1967 г.). Доктор технических наук (1991 г.), член-корреспондент Российской академии инженерных наук (1999 г.). На Самарском заводе синтетического спирта прошел путь от рабочего (с 1968 г.) до генерального директора. Генеральный директор ЗАО "Новокуйбышевская нефтехимическая компания". Дебютировал как поэт в 1970г. в газете "Волжский комсомолец". Автор книг стихов: “Светлый берег”, 1991 г.; “Я любить не устану”, 1994 г.; “Звездное коромысло”, 1998 г.. Опубликовал книги прозы: “Горница” Рассказы и повести, 1991 г.; “Разговор с сыном” Рассказы, 1992 г.; “Степной чай” Повесть, 1992 г.; “Черный ящик” Повесть, 1996 г.; “Радостная встреча” Повесть, 1997 г.. Печатается в журналах: "Русское эхо", "Куликово поле", "Гражданин", "Москва". Член Союза писателей России (1996 г.). Заслуженный изобретатель России (1994 г.), заслуженный химик России (1996). Премии Совета Министров СССР (1990 г.), "Русская повесть" (1999 г.), "Эртсмейкер-2000". Живет в Самаре.

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА 394

БОЛЬШАЯ КОМПАНИЯ Рассказы о русской деревне для маленьких

Мои новые знакомые Я жил спокойно в деревне у знакомых и писал в тишине книжку о взрослых. И вдруг приехали гости: Андрей Иванович – бывший лётчик, а теперь пенсионер, и его внук-первоклассник Алёшка. Пятилетняя Настя, внучка хозяина дома Сергея Ивановича, в тот же день перебралась к ним жить, и у нас получилась большая компания. Во дворе под клёнами загомонили ребячьи голоса, по-птичьи звонкие и призывные: гости приехали – и с гостями больше стало во дворе ребятишек. Я всё меньше и меньше писал свою книгу о взрослых, начал ходить со всеми в лес, на рыбалку и потихоньку записывать, что случалось с нами. ...Так я и провёл целый месяц с ребятишками в деревне. А когда приехал в город и собрал свои листочки, на которых делал заметки, получилась книжечка с рассказами о моих новых знакомых.

Ты Витю видел? Последней прилетает из далёкой Индии в наше лесостепное Заволжье красногрудая чечевица. Прилетела в свой срок и вот с верхушки вяза печально так спрашивает: – Ты, Витю видел? – такая у неё песня. Мы идём с Настей по лесной дороге, взявшись за руки, и я отвечаю почти машинально: – Не видел, нет у нас таких.

– Ты с кем разговариваешь? – спрашивает моя спутница.

– А ты разве не слышишь, – говорю, – птаха уже в который раз спрашивает: «Ты, Витю видел?»

– Правда! – говорит Настя и повторяет вслед за птицей: «Ты, Витю видел?»

– Нет, – отвечаю теперь им обеим, – не видел. – И невольно смеюсь. Настя стоит серьёзная. Смотрит на меня и говорит: – А вдруг у неё сыночек Витя, и они потеряли друг друга? Что теперь нам делать? Как помочь? Когда подошли к затравевшему озеру, подала голос золотистая иволга. Печальный и нежный зов её как дуновение прошёл по 395

Сказки

тальнику и затих. Словно замолчала робкая флейта, затерялась в дупле огромной старинной ветлы. Незнающий грусти бодрый дятел тут же заполнил наступившую паузу гулкими ударами клюва по сухому дереву. И грусть прошла. Деловитый дятел, не жалея себя, словно барабанщик, готов был подстроить под свою дробную музыку весь птичий окрестный мир. У каждого своя натура и свой голос. И не только среди птиц.

Сплю в оркестре Короткие июньские ночи украшены своими певцами. Самым первым недалеко от дома в леске, где-то во втором часу ночи, просыпается соловей. Он, видимо, раньше всех чувствует зарождение утренней зари. Ночь-то в июне не больше воробьиного носа. Часто, в это же время, вслед за соловьем, подают голоса жаворонки. В четвёртом часу начинает греметь вёдрами во дворе бабушка Вера, готовясь доить корову и выгонять её в стадо. К этому времени уже целый хор голосов: иволга, овсянка, зяблики и все остальные, кто только может подать голос, встречают песней новый летний день. Я рассказал Алёшке о ночных певцах. С первого дня ему определили спать в деревянных сенях, в спальне за лёгонькой занавеской с красивыми полевыми цветочками. В отличие от Насти, которая спит в доме. Стены у сеней сделаны из широченных деревянных плах, но они не очень толстые. Потолка нет, сразу тесовая крыша, поэтому всё, что творится во дворе, все звуки легко долетают до сеней. Но оказывается, Алёшка многого не слышит. Даже петуха.. Устав за день от множества дел и впечатлений, он быстро засыпает. Но сегодня жаловался: – Я сплю в оркестре!

– Как это? – спрашиваю.

– Ну, когда засыпаю, то курочки кому-то жалуются в сарае: «Коко-ко...» Потом корова пыхтит. Свинья хрюкнет, а поросята повторяют за ней. Кот любит под крышей лазить. Он обязательно мяукнет, когда я уже почти уснул. Потом, во сне что ли, Цыган гавкнет и замолчит: сам не знает для чего. Цепью дёрнет, как будто проверяет её – цела или нет? А ещё воробей утром: чик-чирик! Как на скрипке. Воробей самый маленький, а как бы самый главный: прямо под ухом зачирикает – и уж никого не слышно. Воробей – солист... «Интересно, – подумал я, – а я этих голосов и не слышу, когда ночью работаю над рукописью. Каждый, выходит, слышит своё?»

396

Александр МАЛИНОВСКИЙ

«Большая компания»

Корова Жданка Корова Жданка блудливая, так говорит и Вера Михайловна, и пастух Илларион. Со Жданкой часто что-нибудь случается. Прошлым летом она сломала себе правый рог. Засунула зачем-то голову в травокоску, которая стояла в дальнем углу двора. Но железо оказалось крепче рога. Жданка редко приходит из стада сама. Её надо обязательно искать и пригонять кому-нибудь домой. Когда её обнаруживают за чьим-либо сараем или банькой, она торопится скрыться в высокой траве или кустах. И её не сразу выгонишь оттуда. Никогда не дождёшься. Поэтому, наверное, и назвали животину Жданкой.

– Зачем её каждый вечер искать? – возмущается Алёшка. – Мы уже знаем все места, где она скрывается. Давайте капканы поставим, и она сама попадётся!

397

Сказки

В ответ на такое Алёшкино предложение бабушка Вера только укоризненно покачала головой. И непонятно: досадует ли она на свою шкодливую корову или на предложение внука. Пастух тоже недоволен коровой: – Куда она – туда и всё стадо. Она всех заманивает за собой. Вожак! Бабушка Вера слушает его и соглашается, что корова с характером. Она вздыхает. Но куда деваться? Корову бабушка любит. Больше Жданки в стаде ни одна корова так много молока не даёт, хотя все они о двух рогах, вот и приходится Чураевым терпеть её проказы. У коровы Жданки и сынок её, пёстрый телёнок Ветерок, проказник. Вчера он изжевал висевшую на верёвке синюю Алёшкину майку, и она теперь совсем негодная.

– Яблоко от яблони недалеко падает, – сказала бабушка Вера, – какова мать, таков и сыночек.

– Сыночек и, правда, весь в яблоках, – согласился Алёшка, поглаживая пятнистый бок Ветерка. – Бабушка Вера, – говорит он, – а если бы телёнок проглотил целиком мою майку, он бы не вырос, маленьким остался?

– Мог бы совсем подавиться и помереть, – отвечает бабушка Вера, – вовремя ты её отобрал. Телёнок Ветерок стоит на слабых ещё ногах и доверчиво смотрит прямо на Алёшку, будто знает, что тот его спас. Спаситель гладит ему морду и глядит прямо в глаза. Они у Ветерка большие и красивые. Алёшка трогает пальцем толстые губы телёнка и обнимает его за шею.

– И ты любишь этого губошлёпа? – говорит бабушка Вера и улыбается. – Что же мне с вами такими делать-то?!

Черепаха и муравей Черепаху принёс Андрей Иванович. У неё был тёмно-оливковый панцирь с мелкими светло-жёлтыми пятнами. Нашёл он её у заросшего песчаного озера.

– Я ещё, когда был маленьким, – по-детски улыбаясь, говорил бывалый лётчик, – находил двух черепах. Они там давно живут. И до сих пор не перевелись, удивительно! Черепаха была важная и спокойная. Она совсем не боялась людей и, когда Настя сбегала и принесла капустный лист, начала его с хрустом есть.

– А как она зиму переносит? Она же любит жару, – думает вслух Алёшка.

– Это болотная черепаха, – поясняет Сергей Иванович. – Она давно приспособилась жить в наших краях. Зиму проводит под водой.

398

Александр МАЛИНОВСКИЙ

«Большая компания»

– А как дышит?

– С помощью специального мешка или пузыря, который у неё в задней части тела. Это её лёгкие. Когда очень жарко или сильно холодно, черепахи впадают в оцепенение – спячку. Так они пережидают плохую погоду. Она может несколько месяцев не есть, если нет пищи.

– А детки у черепахи бывают? – ожила Настя.

– Я не видел, – ответил Сергей Иванович, – но мне рассказывали, что в мае она роет задними лапками на берегу ямку и откладывает яички. Их у неё бывает от пяти до десяти штук. А к осени из яичек вылупляются черепашки. Они вырывают себе в земле ходы и в них зимуют.

– Знаете, что я придумал? – сказал Денис. – Давайте черепаху положим на раму с колёсами от сломанной машины, она начнёт ногами отталкиваться от земли и быстро-быстро поедет. Вот ей радость будет! А то она от скуки такая зелёная! Ей скучно так медленно двигаться. Денис любит всё делать быстро. Он и на велосипеде гоняет быстрее всех, поэтому так и говорит.

– Ей скучно медленно жить, – продолжает он. Ему стало самому смешно, как он выразился, и весело засмеялся. Около черепахи оказался коричневый большой муравей. Все сразу увидели его. Черепаха повернула вбок и накрыла муравья. Мы замерли.

– Как танк наша черепаха, она его раздавит, – проговорил Алёшка. Но не успел он это сказать, как муравьишка выскочил с другой стороны черепахи и быстро помчался к траве. Мы начали смеяться над муравьем, а Алёшка задумчиво проговорил: – У нас на уроке в школе Ирина Владимировна читала нам стихотворение, я запомнил: «Я наступил на муравья. А вдруг и у него семья?» Алёшкины слова расстроили Настю: – У муравья детки и у черепахи могут быть детки, а мы её не пускаем к ним. Давайте отнесём туда, где взяли. Черепаха словно догадалась, что решается её судьба, остановилась, высунула ещё больше свою голову и стала смотреть на всех. Денис молчал, поправляя руль красивого велосипеда. И непонятно было, как он относится к предложению Насти. Я видел, что Алёшке не хочется отпускать черепаху: такая редкая находка. Но было и жалко её. Вышла во двор бабушка Вера и поддержала Настю: – Вам игрушки, а ей каково? Поиграете и бросите... У нас во дворе и так всякой живности хватает.

399

Сказки

Андрей Иванович оглядел всех и сказал: – Тогда давайте голосовать. Кто за то, чтобы отпустить черепаху? Все подняли руки, кроме Алёшки. Он сидел на траве около черепахи, не двигаясь. Настя посмотрела на него, как взрослая: сверху вниз, долго, и ничего не сказала. Алёшка под взглядом её синих больших глаз глубоко вздохнул и медленно поднял руку. И в тот же вечер мы отнесли черепаху на её озеро.

Радуга над речкой Когда речка под боком, сразу за огородами, жизнь намного интереснее. Ночью шёл дождь. Утром он ещё накрапывал, а к полудню появилось солнце. И всё вокруг ожило. Река стала блестеть, и появилось много пчёл и шмелей. Дед Андрей, Алёшка, Настя и я решили пойти порыбачить на речку. Всякий настоящий рыбак знает, что рыба после дождя клюёт лучше. Когда мы шли, песок на тропинке был ещё сырой, и на траве блестели капли дождя, а в низинках стояли лужи. Наша компания добралась до речки быстро: огороды не такие уж и длинные, а кончаются они на берегу Ветлянки. Мы стояли над обрывом, а речка была внизу под нами. Она светлой лентой уходила слева направо к горизонту и там словно пропадала. Мы не спешили спускаться к воде: больно уж красивое место! Стояли, любовались. И тут поднялась радуга – высокая и чистая. Радуга, как большая дуга, перекинулась с одного берега на другой. Все её семь цветов украшали теперь и речку Ветлянку, и дальний луг, и широкое, просторное небо. А над головами нашими зазвенели жаворонки.

– Ребята, – сказал я, – смотрите: река как большая бело-серебристая лошадь, а радуга – дуга с колокольчиками-жаворонками. И всё это мчится далеко-далеко в степь и ещё куда-то дальше...

– А мы мчимся вместе с ними, так ведь? – воскликнул Алёшка.

– В большой такой телеге из этой поляны! Нас мчит наша речка! Куда-то далеко-далеко!

– Туда, где вы с Настей будете взрослыми, – сказал Андрей Иванович.

– И где вы будете непременно счастливыми, – добавил я. Настя, присев, рассматривала белоголовую ромашку в медовопахнущей траве. Она не согласилась: – Я не хочу уезжать. Я счастливая уже здесь, где папа, мама, деда, баба, Алёшка, – она посмотрела на меня мельком и улыбнулась, – и все остальные тоже... Мы все разом заулыбались. А Настя добавила: 400

Александр МАЛИНОВСКИЙ

«Большая компания»

– Вот видите, как нам всем здесь хорошо? И весело! И, правда, было так хорошо! Летний день был замечательный. И впереди у нас была ещё не одна рыбалка!..

Ласточка и кот В большой сельнице, сарае, в котором хранят сено, живут ласточки. Там у них два гнезда. Гнёзда они сделали под листами шифера на деревянной перекладине. Ласточки залетают в сельницу через дверь, а когда она закрыта, то через небольшое отверстие вверху двери. Вот около этого отверстия и повадился лежать соседский кот. Устроится на длинном, выступающем конце перекладины и наблюдает за птицами. И что у него на уме, нетрудно догадаться. Когда отважная ласточка пролетает мимо него в отверстие, он взмахивает лапой, словно примеривается, как ловчее схватить птицу. Но пока не решается. Ласточки, когда кот рядом, прежде чем залететь в сарай, беспокойно кричат. Словно жалуются и просят о помощи: «Люди, разве вы не видите, помогите нам!» Но всё равно залетают: там же у них дети. Я предложил снять дверь, чтобы она не закрывала вход. Алёшка сказал, что надо сделать отверстие побольше, а дверь не трогать. Но лучше всех сообразила Настя: – Давайте эту деревяшку, на которой сидит кот, отпилим, и кот упадёт! Мы так и сделали. Я взял ножовку, и хотя перекладина была из толстой, сухой берёзы, быстро отпилил выступающий её конец. Кота мы больше около сельницы не видели, а ласточки спокойно стали летать к своим гнёздам. Слышны были только крики маленьких птенцов в гнёздах. А взрослые ласточки жаловаться перестали.

Птичка на ниточке Жара наступила такая, что кажется, будто вода в реке устала и потому не течёт совсем. Всё отдыхает. Всё в ленивом полусне. А пчёлы трудятся в луговых цветах, и звенят на разные лады их голоса. Над головой, прикрыв ладонью глаза, видишь странную птицу, пустельгу, грозу мышей и насекомых. Она, еле подрагивая крыльями, зависла в воздухе на одном месте.

– Птичка на ниточке висит, глядите! – крикнула Настенька и стала махать руками.

401

Сказки

Птичку и впрямь будто кто вывесил в огромном душном помещении на показ, как механическую игрушку. Она и на голос не реагирует.

– Ниточка оборвётся, и птичка разобьётся... Ниточка оборвётся, и птичка разобьётся... – кричит Настя. Птичка повисела-повисела на ниточке на одном месте, потом резко и быстро заскользила вниз к реке и пропала в серебряных бликах над водой. Будто невидимую ниточку кто-то чикнул ножницами. И остались на высоком берегу только звенящие пчёлы в цветах и мы с Настенькой.

– Зря я крикнула, – говорит Настя, – мы теперь с тобой без птички совсем одинокие, и мне жалко нас, брошенных. И скворцы улетели, и пустельга оторвалась от ниточки.

– Не горюй, Настя, – успокоил я, – ведь у нас с тобой есть ещё ласточки, которые живут в сельнице у Чураевых.

– И, правда, – обрадовалась Настя. – Как же я забыла про них, они же совсем «наши»!

Сорока-белобока Алёшка долго смотрит на пролетающую над огородом сороку и делает вывод: – Сорока – неправильно сделанная птица.

– Почему? – спрашиваю.

– Она летает боком и трещит сильно. Всегда попадается на глаза и мешает видеть остальных.

– Если бы не было сорок, другие птицы страдали бы больше, – отвечаю я.

– Почему? – удивился Алёшка. – Ей, когда ветер дует, длинный хвост мешает летать. А когда она по земле ходит, неуклюжая. Какая от неё помощь?

– Зато, – говорю я, – она всегда первая оповещает лесных обитателей о приближении человека или хищника, и они успевают укрыться в листве. Ты заметил, сам же говорил, что она всегда на глазах и всегда трещит при опасности. Лесные обитатели её недолюбливают, но знают: она всегда предупредит. Однажды я наблюдал, как сорочья пара строила гнездо на рябине. Они так слаженно и искусно укладывали клювами принесённые ими сухие палки, что я поразился. Гнездо они смастерили за две недели. И не осталось за ними никакого строительного мусора внизу под деревом. Почти все палочки они подобрали и использовали в строительстве своего дома.

402

Александр МАЛИНОВСКИЙ

«Большая компания»

Они так поступали, будто знали, что на них смотрят люди и надо показать нам своё мастерство. Алёшка смотрит на меня удивлённо и, кажется, не торопится поверить. От сороки, похоже, он такого не ожидал.

Поговорить бы! Школьные уроки под клёнами не только веселят ребятишек. На последних двух уроках дед Сергей рассказывал про Миклухо-Маклая, Робинзона Крузо, Горького, царя Петра I. И вот результат: Полдень, все разбрелись спать, а Алёшка сидит в тенёчке на лавочке задумчивый. Спрашиваю: – Что, старина, грустишь?

– Я думаю.

– И о чём же ты думаешь?

– Я думаю: хорошо бы нам собраться всем вместе и поговорить!

– Ну, давайте, после сна поговорим.

– Нет, хорошо бы собраться нам всем: мне, Миклухе-Маклахе, царю Петру, Горькому, Гарри Поттеру и всем остальным, кого не помню уж... И поговорить. Я уже понял, в чём дело, но по инерции продолжаю спрашивать: – О чём же поговорить?

– Ну, как о чём? О жизни!

Редкая птица - козодой Коза Мариша обычно пасётся на обрыве у реки. В сумеречье мы с Настей и дедом Сергеем пошли за ней. Мариша паслась не одна. Рядом были соседские козы и телята. Вдруг из-под Мариши выпорхнула быстрая серая птичка, похожая на стрижа и, перелетев в ту сторону, где были другие козы, пропала из глаз.

– Что за странная птица? – сказал я. – Ни разу не видел.

– Это козодой, – ответил Сергей Иванович.

– Такое смешное название, – удивляется Настенька.

– Это потому, что раньше люди думали, что она доит коз.

– Как это, дедуль?

– Эта птица кормится всегда около животных, которые привлекают к себе разных насекомых. У козодоя широкий, как мешочек, рот. Вот он им и хватает то бабочку, то жучка какого из-под животных. И не разберёшь в сумерках, что он делает. А он уничтожает большое количество вредных насекомых.

403

Сказки

– Получается, что люди неправду про неё думают? – допытывалась Настя.

– Я ни разу не видел, чтобы козодой доил скотину. Скорее всего, птица этого не делает. Люди ошибочно так думают о ней. Так и живёт она – без вины виноватая.

– А кто же всем скажет, что она не виноватая? – загоревала Настя.

– Трудно ответить, – признался Сергей Иванович, – ты вот теперь знаешь.

– И я теперь знаю, – вырвалось у меня.

Жажда общения Я заметил их, когда вышел по тропинке из зарослей краснотала на опушку, а нагнал на подъёме в гору. Как нетрудно было догадаться, два моих случайных попутчика – дед с внуком – возвращались с озера, куда они ходили скорее на прогулку, чем на рыбалку. Кроме свежесрезанных двух удочек с короткими лесками да ржавых крючков на них, больше у моих попутчиков ничего не было.

404

ОГЛАВЛЕНИЕ Сергей ГЕОРГИЕВ БОГАТЫРСКИЕ СКАЗКИ Ватрушки бабушки Меланьи Должок . . . . . . . . . . . . . . . .

462 головы . . . . . . . . . . . . . Супостат . . . . . . . . . . . . . . . Перепутье . . . . . . . . . . . . . . Полезное свойство . . . . . . . Два рыцаря . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

. . . . . . .

11 12 14 17 20 21 23

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

29 35 39 43 52 57 62 68 71 78

Лидия ДУМЦЕВА СКАЗКИ О ЛЮБВИ Несравненная . . . . . . . . Королевский символ . . . Каждому своё счастье . . Мыльный пузырь . . . . . Страшный сон . . . . . . . Сказка о розовой чайке . Баллада о русалке . . . . . Влюблённый шелкопряд Спаситель-ветерок . . . . Коварство и тщеславие .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . .

Ирина РЕПЬЁВА МАЛЬЧИК НОВЫЙ ГОД Сказочный роман . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91

413

Евгений ЛАРИН СКАЗКИ В СТИХАХ Разбитая чашка . . . . . . . . Солдатская наука . . . . . . . Чужому рублю грош цена Нужда научит . . . . . . . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

373 380 384 390

Александр МАЛИНОВСКИЙ БОЛЬШАЯ КОМПАНИЯ Рассказы о русской деревне для маленьких . . . . . . . . . . . . . 395

414

Издательская программа Правительства Москвы Литературно-художественное издание

«Праздник слова»

Сборник произведений победителей Второго международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А.Н. Толстого (в 3-х томах) Состав. И.В. Репьева, Л.А. Сычёва. Москва, 416 с. «Российский писатель», 2009.

УДК821.161.1-93 ББК 84(2Рос=2Рус)6-5,44 А53

ISBN 978-5-91642-016-6 Главный редактор Николай Дорошенко Редактор Ирина Репьёва Художественный редактор Сергей Репьёв Технический редактор Андрей Соколов Корректор Ирина Репьёва Сдано в набор 1.07.2009г. Подписано в печать 11.07.2009г.Формат 60Х84\16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура “NewtonС” Печ. л. 26 Тираж 3000. Издательская программа Правительства Москвы АНО РИД «Российский писатель», Свидетельство о регистрации № 773567 от 31.5. 2000 г. 119146, Москва, Комсомольский проспект, 13. Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленного издательством электронного оригинал-макета в ГУП “Брянское областное полиграфическое объединение” 241019 г. Брянск, пр-т Ст. Димитрова, д. 40