Журнал "Омск театральный" №40(62) by sibmincult.ru

Министерство культуры Омской области Омское отделение Союза театральных деятелей России Журнал «Омск театральный» № 40 (62), июнь 2015 года ББК Ж.33(2-4ОМ) Учредитель издания – Министерство культуры Омской области Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия Свидетельство о регистрации ПИ № ФС55-1933-Р от 5 мая 2008 года Журнал «Омск театральный» – лауреат Межрегионального конкурса журналистского мастерства «Сибирь – территория надежд» 2007 и 2010 годов Темы номера: Театральные проекты завершившегося сезона. Рецензии на премьерные спектакли. К юбилею Омского государственного драматического «Пятого театра». Актуальные интервью. Портреты в интерьере театра. Главный редактор – Л.П. Трубицина Дизайн и вёрстка – Е.А. Пичугина Редакционная коллегия: М.В. Аварницына, В.И. Алексеев, В.Ф. Витько, С.П. Денисенко (зам. главного редактора), Л.Н. Колесникова, В.А. Копман, С.С. Кулыгина, В.Е. Миллер, Л.А. Першина, Б.М. Саламчев, В.А. Шершнёва На первой странице обложки: Екатерина Латыпова и Кирилл Витько в спектакле Омского драматического театра «Галёрка» «Дни Турбинных» М. Булгакова (режиссёр – Владимир Витько) Фото Натальи Перепёлкиной На второй странице обложки: Владимир Девятков и Владислав Пузырников в спектакле Омского государственного академического театра драмы «Без ангела» по произведениям А. Вампилова и М. Зощенко (режиссёр – Георгий Цхвирава) Фото Андрея Кудрявцева На третьей странице обложки: Работы Виктора Мальчевского Фоторепродукции Бориса Метцгера На четвёртой странице обложки: Сцена из спектакля «Пиноккио» Екатеринбургского театра кукол, участника IV Международного фестиваля театров кукол «В гостях у «Арлекина»» Юрия Кисилевского

ИЮНЬ 2015 40(62)

СОДЕРЖАНИЕ: Лина Туманова. Перед каникулами (Несколько соображений по окончании сезона).......... 3 Карина Элиева. «Творите праздники души» (Итоги фестиваля «Лучшая театральная работа 2014 года»)...................................................................... 4 Владимир Копман. Она по-прежнему золотая… (Фестиваль «"Золотая маска" в Омске»).................... 8 Валерия Калашникова. Дружба. Куклы. Театр (IV Международный фестиваль «В гостях у "Арлекина"»)............................................ 12 Александра Юркова: «Мы не боялись решать сложные задачи» (Интервью Анны Зерновой с директором Омского государственного драматического «Пятого театра»)......................... 20 Светлана Кулыгина. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне…» («А зори здесь тихие» Б. Васильева в Омском государственном Северном драматическом театре имени М.А. Ульянова)....... 24 Маргарита Зиангирова. Великой Победе посвящается… (Фестиваль «Дорогами Победы» в Омском государственном музыкальном театре)................................................. 28 Елена Мачульская. Обратная сторона войны «Дни Турбиных» М. Булгакова в Омском драматическом театре «Галёрка»)......... 30 Эльвира Кадырова. Не играйте с ангелами («Без ангела» по произведениям М. Зощенко и А. Вампилова в Омском государственном академическом театре драмы)................................. 32 Юрий Виськин. Из детского сказочного мира («Чудеса в решете» по произведениям Т. Белозёрова в Омском драматическом Лицейском театре)..................................................... 35

Александра Яковлева. «Когда бы не Елена, что Троя вам одна..?» («Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха в Омском государственном музыкальном театре)................................................................................. 36 Эльвира Кадырова. О чём говорят мужчины? («Тестостерон» А. Сарамоновича в Омском государственном драматическом «Пятом театре»)............................................................ 38 Алессандра Джунтини: «Мой дом – это мой чемодан» (Интервью с режиссёром-постановщиком спектакля «Мама Рома» в Омском государственном академическом театре драмы) ................................................................. 40 Антон Лёгкий. О поэзии, музыке и искусстве дирижирования (Интервью Любови Колесниковой с дирижёром Омского государственного музыкального театра)................................................................................ 42 Серафима Орлова: «У выдумки нет кнопки "пауза"» (Интервью Валерии Калашниковой с драматургом, участником проекта «Дача Онегина»)..............46 Сергей Денисенко. «Родство по слову порождает Слово…» (Фотопутешествие в «Весну»)...................................................................................................................50 Сергей Шоколов. Важное надо научиться замечать сердцем (Монолог в рубрике «В пространстве времени и сцены»)........................................................................58 Любовь Авсиевич. Счастливая планида Светланы Маслак (Штрихи к портрету инспектора балета Омского государственного музыкального театра).................................................................................64 Елена Воронина. Преображая мир (О Викторе Мальчевском в рубрике «Грани творчества»).......................................................................66 «Дольше и звонче жить, если сперва обжечь!» («Поэтический антракт»)............................................................................................................................72

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АПЛОДИСМЕНТЫ Лина ТУМАНОВА

Перед каникулами Каждый раз, когда закрывается занавес, люди театра ждут аплодисментов. И в тот момент, когда завершается очередной сезон, ожидание каких-то итоговых, желательно добрых слов тоже вполне естественно и объяснимо: все театры работали, ставя перед собой и в меру сил и возможностей решая разные задачи.

Да, творчески-производственный цикл в театральном измерении не совпадает во времени с календарным. Год здесь начинается осенью, а завершается летом. И в совсем короткое каникулярное время надо успеть прийти в себя после напряжённой работы в течение сезона, отдохнуть и набраться сил для новых трудовых и творческих подвигов. Несмотря на урезанные бюджеты, нерадостные отголоски применённых к нам санкций, театральная жизнь в завершающемся сезоне продолжалась и даже временами весьма успешно. Музыкальный театр доблестно реализует намеченную им, можно сказать уже – генеральную линию на творческое осмысление судеб великих людей, чьи имена связаны с Омском. Колчак, Карбышев и вот теперь Врубель. Весьма достойный подарок к 300-летию основания Омска. Экспериментальными работами порадовали (или удивили – кого как) ТЮЗ и «Пятый театр». А «Галёрка», не отступая от принципов, с успехом идёт в своём фарватере, взаимодействуя с отечественным классическим наследием. Академический театр драмы в этом сезоне пошёл в основном по пути инсценировок прозаических произведений, и одна из них – «Время женщин» – в профессиональном региональном конкурсе названа лучшим спектаклем года. Совершенно грандиозный успех постиг в этом году наш Северный драматический театр имени М.А. Ульянова. 25 марта, в День работника культуры, троим актёрам из Тары – Александру Горбунову, Василию Кулыгину и Алексею Лялину – были вручены премии Президента РФ молодым деятелям культуры. В своём вступительном слове к церемонии награждения Президент РФ Владимир Путин сказал: «Хотел бы особо отметить Северный драматический театр имени Михаила Ульянова, представителям которого сегодня также будут вручены премии. Будучи выпускниками Омского областного колледжа культуры, в 2002 году они всем курсом уехали в маленький город Тара и создали там театр. Он оказался очень востребован жителями. Региональные власти помогли построить для него современное здание, и сейчас этот театр главный, в прямом смысле слова, культурный центр всего Северного Прииртышья. Вижу в этом отличный пример того, как при активной поддержке властей должны и могут быть реализованы достойные социально значимые общественные инициативы». Мы искренне рады за актёров, впервые за всю театральную историю региона удостоенных таких высоких наград, но справедливости ради надо сказать, что формулировка отмеченной заслуги – «за создание Омского государственного Северного драматического театра ИЮНЬ 2015 40(62)

Президент РФ Владимир Путин и молодые лауреаты – актёры Северного драматического театра имени М.А. Ульянова Василий Кулыгин, Алексей Лялин и Александр Горбунов

имени М.А.Ульянова» – касается прежде всего Константина Рехтина и Леонида Полежаева, бывшего в то время губернатором Омской области. Именно благодаря инициативе главы региона и организационно-творческим усилиям сотрудников местного минкульта, художественного руководителя и главного режиссёра, а также деятельности ещё и первого директора, и других актёров, художников, музыкантов, внесших свой вклад в становление и развитие театра, этот социально значимый проект получил столь впечатляющий старт и такое высокое признание. Продолжились и весьма успешно омские фестивали – театров кукол и выездной показ «золотомасочных» спектаклей. В очередной раз произвели хорошее впечатление наши любительские театральные коллективы. Помнится, на одной из встреч в Омске Михаил Швыдкой, возглавлявший тогда редакцию журнала «Театр», высказал соображение о том, что творческие люди есть двух видов: так называемые пчёлы, что собирают нектар отовсюду, и пауки, что ткут из себя. Скорее всего, творческая личность представляет собой симбиоз, эдакий пчелопаук, ибо для того, чтобы реально из себя что-то соткать, надо сначала в себя что-то набрать. Вот и пожелаем использовать каникулярное время для того, чтобы отдохнуть, пообщаться с близкими и просто приятными людьми, почитать, подумать, набраться впечатлений, чтобы потом со свежими силами ткать из себя что-то значимое в творчестве.

Карина ЭЛИЕВА

«Творите праздники души» 23 марта, в преддверии Международного дня театра, в Доме актёра имени Н.Д. Чонишвили состоялась торжественная церемония награждения лауреатов ХХI Омского областного конкурса-фестиваля «Лучшая театральная работа» по итогам 2014 года. Вновь, как и в прошлом году, случилась магия чисел: двадцать первый фестиваль – двадцать один спектакль в его афише. А вообще за год изменилось многое.

Во-первых, изменился состав жюри. Из многолетней сплочённой команды «судей» осталась лишь театральный критик Любовь Колесникова. В обновлённое жюри вошли: актёр Омского академического театра драмы заслуженный артист РФ Михаил Окунев, солистка Омского государственного музыкального театра народная артистка РФ, председатель правления Омского отделения СТД РФ Валентина Шершнёва и критик Анастасия Толмачёва. А возглавила жюри декан факультета культуры и искусств Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского Нина Михайловна Генова. Между прочим, это ещё год назад напророчил наш заместитель главного редактора журнала «Омск театральный», известный журналист, поэт и театральный критик Сергей Денисенко, сказав со страниц «ОТ»: «Нина Михайловна в середине 1990-х, будучи председателем комитета по культуре и искусству Омской области, придумала и основала конкурс «Лучшая театральная работа». Думаю, было бы логично предложить Н.М. Геновой стать почётным председателем жюри конкурса, являющегося "изюминкой" культуры региона». Во-вторых, на нынешней церемонии её ведущие – солистка Музыкального театра Ольга Березовская и актёр театра «Арлекин» Дмитрий Войдак – отказались от светского стиля, заложенного актрисой «Пятого театра» Ларисой Гольштейн и её партнёрами. Конечно, при такой демократичной, шутливопростодушной манере церемонию уже нельзя было назвать ни омским «Оскаром», ни «омской «Золотой маской». А с последней наш фестиваль-конкурс сравнивают не зря, поскольку два фестиваля родились в один год. И значение для Омска «Лучшая театральная работа» в своё время имела не меньше, чем «Золотая маска» для столицы. В концертных номерах, которыми перемежалось вручение дипломов и статуэток, наметилась некая тенденция к актёрской «самодеятельности». Солист балета Музыкального театра Валентин Царьков вдруг решил запеть. На сцену часто выходили студенты творческих вузов и просто одарён-

Министр культуры Омской области Виктор Лапухин и председатель Омского отделения СТД РФ Валентина Шершнёва открывают церемонию

ные дети. Что порадовало, так это выступление возрождённого коллектива Театра Александра Гончарука. Талантливые, харизматичные, невероятно пластичные ребята буквально ходили на головах и взмывали в воздух, когда исполняли музыкальный номер из спектакля «Бременские музыканты», а также шутливые сценки в жанре экшн о внутритеатральной конкуренции. Церемония награждения по традиции началась с вручения почётных премий Омского отделения Союза театральных деятелей РФ. По решению правления, статуэтка «Крылатый гений» и премия «За верное служение театру» была вручена инспектору балета Омского государственного музыкального театра Светлане Салеидзе. А «Легендой омской сцены» стала в этом году актриса театра «Галёрка» заслуженная артистка РФ Валентина Киселёва. «Когда я бежала на сцену, я вспомнила свою первую премию, – поделилась актриса. – Обком комсомола утвердил её для молодёжи. И вот мы сидели в этом зале, молодые, амбициозные, и каждый, конечно, хотел, чтобы назвали его. И вдруг произносят мою фамилию! Боже мой! Так вот между той премией и этой – сорок лет. А такое ощущение, что это было вчера». Специальные призы жюри получили актриса Лицейского театра Мария Токарева за роль Розалинды в спектакле «Пятого театра» «Как вам это понравится» по У. Шекспиру, актриса Театра драмы Марина Бабошина за роль Софьи в спектакле «Время женщин», художественный руководитель театра «Галёрка» заслуженный деятель искусств РФ, заслуженный артист РФ Владимир Витько за роль Мошкина в спектакле «Холостяк» по И. Тургеневу, актёр «Пятого театра» Роман Колотухин за роли в спектакле «Лермонтов. Предчувствие», актрисы Ксения Чернолуцкая и Валерия ЗаОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Заслуженная артистка России Валентина Киселёва – лауреат премии «Легенда омской сцены»

Ведущие вечера – Ольга Березовская и Дмитрий Войдак

Жюри фестиваля в зрительном зале – председатель Нина Генова, Любовь Колесникова и Анастасия Толмачёва

Никита Пивоваров

Заслуженный артист России Владимир Витько

Валентина Шершнёва поздравляет Игоря Горчакова

Легенда омской сцены Зинаида Костикова радуется за лауреата фестиваля Бориса Руденко

ИЮНЬ 2015 40(62)

Министр культуры Омской области Виктор Лапухин вручает диплом «За верное служение театру» инспектору балета Музыкального театра Светлане Салеидзе (Маслак)

Александра Можаева, Мария Токарева, Марина Бабошина

Андрей Матвиенко, Лариса Такмакова, Ирина Воробьёва, Сергей Шелепов получают награды за участие в создании балета «Врубель»

Нина Генова поздравляет коллектив Театра драмы во главе с директором Миром Бывалиным за создание лучшего спектакля года – «Время женщин»

Виталия Сосоя, удостоенного премии имени А.И. Щёголева «За лучшую мужскую роль», пришли поздравить его жена Анна и сын Василий

Роман Колотухин

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ

Лауреаты фестиваля

харчук, за роль Наташи в спектакле «Наташина мечта» Я. Пулинович Северного театра имени М.А.Ульянова. Премию «Дебют года» жюри вручило актрисе Театра драмы Александре Можаевой за роль Нади в спектакле «Враги» по пьесе М. Горького. Свою роль, по мнению критиков, молодая актриса не просто сыграла, а пропела, и её голос не затерялся в числе прочих. Обладателями премий Союза театральных деятелей РФ стали актёр Лицейского театра Игорь Горчаков за роль Короля в спектакле «Ивонна, принцесса бургундская» В. Гомбровича, актриса Калачинского театра кукол «Сказка» Ольга Чубатова за роль лягушонка Квоки в спектакле Егора Лёгкого «Кваки и Квоки», а также актёр ТЮЗа Никита Пивоваров за роль Кассио в спектакле «Отелло» по пьесе У. Шекспира. Премией в номинации «Лучшая женская роль второго плана» награждена актриса театра «Галёрка» Татьяна Майорова за роли Долговой в спектакле «Касатка» А. Толстого и Пряжкиной в спектакле «Холостяк». «Лучшая мужская роль второго плана» – у актёра театра «Студия» Любови Ермолаевой Бориса Руденко (Барон в спектакле «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина). За создание ярких образов в балете «Врубель» премии «За творческие достижения в искусстве музыкального театра» были вручены солистам Музыкального театра Андрею Матвиенко (Михаил Врубель), Ларисе Такмаковой (Тамара), Ирине Воробьёвой (Сирень), Сергею Шелепову (Пан). Победители в номинации «За творческие достижения в искусстве музыкального театра» – Георгий Котов и Татьяна Комарова – за роли Эрнеста Борисовича и Елизаветы Семёновны в музыкальной комедии О. Фельцмана «Старые дома». Главный художник Омского театра куклы, актёра, маски «Арлекин» заслуженный художник РФ Ольга Верёвкина стала обладателем премии имени А.Т. Варжало «За творческие достижения в искусстве кукольного театра», так отмечены её работы в оформлении спектаклей «Ночь перед Рождеством» и «Легенда горы Фудзи». Актёр театра «Студия» Любови Ермолаевой Виталий Сосой удостоен премии имени А.И. Щёголева «За лучшую мужскую роль» – за роли Дона Карлоса, Сальери, Председателя в спектакле «Маленькие трагеИЮНЬ 2015 40(62)

дии» А.С. Пушкина. Поддержать и поздравить Виталия пришли его жена Анна и сын Василий. «Лучшим спектаклем 2014 года» объявлена постановка по роману Е. Чижовой «Время женщин» (автор сценической версии и режиссёр Алексей Крикливый) Омского государственного академического театра драмы. Именно из-за обилия в нём женских образов, блистательно сыгранных ведущими и начинающими актрисами, премию имени Т.А. Ожиговой «За лучшую женскую роль» решено было не присуждать. В этом даже видится положительный момент – хороших работ так много, что невозможно выбрать одну. – Когда в 1994 году был объявлен конкурс на лучшую актёрскую работу – тогда он назывался так, – вопрос стоял о том, чтобы выжить. Выжить и сохранить всё лучшее, что есть в нашей театральной жизни, – сказала в заключение праздничного вечера Нина Михайловна Генова. – И все эти годы конкурс доказывал, что Омск театральный живёт, наш творческий потенциал множится. Сейчас, во время фестивальных просмотров, мы видели много замечательных работ. В номинации «Лучший театральный спектакль» участвовало несколько постановок, в результате бурных дискуссий победил Омский академический театр драмы. Но претендуют уже на эту премию и молодые наши театры. Когда начинался фестиваль, не случайно главные премии были названы именами великих омских актёров – Татьяны Анатольевны Ожиговой и Александра Ивановича Щёголева. И хорошо, что добавлялись новые имена тех, кто внёс неоценимый вклад в развитие театрального искусства. Так позвольте пожелать вам быть достойными этих славных имён, приумножать наши театральные завоевания и сохранять славу Омска как театрального города не только Сибири, но и всей страны! «Творите праздники души!» – призывала в своём самом известном стихотворении омская журналистка и поэтесса Елена Злотина. Для зрителей эти праздники – спектакли, а для актёров, режиссёров, художников – работа над ними. Ну и, наверное, такие вот моменты признания творческих удач коллегами и публикой.

Владимир КОПМАН

Она по-прежнему золотая.. С 28 мая по 3 июня на двух сценах Омского государственного академического театра драмы проходил очередной фестиваль «“Золотая маска” в Омске». Омичи увидели четыре спектакля трёх московских театров. Российский академический молодёжный театр (РАМТ) представил спектакли «Как кот гулял, где ему вздумается» по Р. Киплингу и «Бесстрашный барин» по А. Афанасьеву. Московский театр юного зрителя привёз пьесу А. Володина «С любимыми не расставайтесь». Под занавес фестиваля Театр имени Пушкина показал пьесу У. Шекспира «Мера за меру». ОПЯТЬ В ОМСКЕ Программа «Лучшие спектакли – в городах России» в рамках фестиваля «Золотая маска» действует с 2000 года. За это время лауреатов и номинантов «Золотой маски» увидели зрители более тридцати городов нашей страны. Я не поленился и подсчитал – где «Золотая маска» была чаще всего. Оказалось, что в Омске: нынче фестиваль проводился у нас уже в седьмой раз. В Череповце фестиваль был шесть раз, в Новосибирске – пять, в остальных городах ещё меньше. Так что слава Омска как города театрального не такое уж преувеличение. А вообще, низкий поклон дирекции «Золотой маски» и министерству культуры Омской области. Благодаря их стараниям и настойчивости омичи каждые два года (а ведь есть ещё фестиваль «Академия») могут посмотреть многие яркие театральные работы. Два спектакля большой формы из омской программы были щедро номинированы на «Золотую маску» 2015 года. «С любимыми не расставайтесь» был представлен в четырёх номинациях. Спектакль «Мера за меру» номинировался на премию по пяти позициям. Конкуренция в этом году, как и всегда, была крайне жёсткой, поэтому из перечисленных номинантов «Золотую маску» получил только Сергей Скорнецкий («Работа художника по свету»), что, впрочем, не умаляет достоинств этих спектаклей. Что касается двух спектаклей РАМТа, реализованных в рамках проекта «Молодые режиссёры – детям», то оба они являются лауреатами специальной премии фестиваля «Золотая маска» в 2011 году. Нелишне будет отметить, что Марфа Горвиц, поставившая в РАМТе «Бесстрашного барина», в 2015 году номинировалась за работу режиссёра в драме со спектаклем «Золушка» в Театре «Практика». Спектакли РАМТа – плод сотрудничества двух театральных мэтров – известного режиссёра и едва ли не лучшего на сегодняшний день театрального педагога Сергея Женовача и художественного руководителя РАМТа Алексея Бородина, который предложил выпускникам режиссёрской мастерской Женовача поставить несколько спектаклей для детей – от 6 лет и старше. Получилось пять спектаклей, два из них увидели омичи. У ВСЯКОГО ПРИРУЧЕНИЯ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРЕДЕЛ Известно, что Редьярд Киплинг начал писать

сказки для своих детей, однако получилось, что сказки эти оказались интересны не только детям, но и взрослым, поскольку каждая была наполнена глубоким философским смыслом. Кстати сказать, на спектакле «Как кот гулял, где ему вздумается», который был показан на малой сцене днём, взрослых было едва ли не больше, чем детей. Спектакль начинается в полной темноте, что, очевидно, символизирует первобытную пустоту и тьму, из которой потом и родилось всё живое на земле. И из этой темноты, подсвечивая себе фонариками дорогу, появляются шесть актёров (Анна Ковалёва, Мария Рыщенкова, Денис Баландин, Александр Девятьяров, Алексей Мишаков, Владислав Погиба), которые на наших глазах превратятся в первобытных людей и первобытных животных и разыграют придуманную Киплингом историю о том, как, приручая животных, человек превратился из «человека прямоходящего» в « человека думающего». Отметим, кстати, что сказка эта носит, на мой взгляд, явно феминистский уклон – почти все заслуги в организации быта и приручении животных Киплинг почему-то приписывает женщине. Режиссёр Сигрид Стрем Рейбо и сценограф Мария Утробина в оформлении спектакля обошлись минимумом деталей – актёры одеты в обычную одежду молодых людей – джинсы и футболки, из реквизита только одеяло, сшитое из лоскутов, которое по ходу спектакля превращается то в свод пещеры, то в сено, то в ручей. Напомню, что РАМТ когда-то назывался иначе – Центральный детский театр. Так вот актёры в этом спектакле, в общем-то, играют в детскую игру и изображают, как бы понарошку, персонажей сказки Киплинга – Мужчину, Женщину, Дикую собаку, Лошадь, Корову, ну, и конечно, Кота. Приёмы, которые они при этом используют, достаточно просты. По сути это различные актёрские этюды, которые студенты театральных вузов выполняют на младших курсах, осваивая мастерство актёра. Но делают они эти этюды просто блестяще, придуряются при этом от души, так что непонятно, кому это нравится больше – зрителям-детям или же самим актёрам. Александр Девятьяров, играющий Корову, в какой-то момент, решив, что он не хочет быть Коровой, а хочет быть кем-нибудь другим, буквально за несколько минут выдал нам великолепный каскад этюдов-перевоплощений – вот он превратился в краба, вот в богомола, а вот он уже черепаха. На мой взгляд, в этом спектакле совместились два различных значения слова «игра» – игра актёра и детская игра – здесь они слились воедино. В спектакле много ярких, но при этом сценически достаточно простых решений. Вот Женщина начинает колдовать: в полной темноте она бегает с фонариком, и на наших глазах из ничего возникает ощущение волшебства. Актёры периодически вступают в диалог с детьми, сидящими в зале, вовлекая их в игру. Вот в центр сцены выбежал мальчик лет семи и стал спорить с актёром, играющим Собаку. И не-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ важно, что скорей всего этот мальчик – подсадка, но для других детей в зале это яркий пример того, что на сцену выйти совсем не страшно. Детей таким образом раскрепощают, избавляют от зажатости. В общем, театр оправдывает своё предназначение детского театра, который не только развлекает, но и способствует становлению личности ребёнка. Нельзя не отметить хорошую вокальную подготовку всех актёров – они в спектакле поют без музыкального сопровождения, демонстрируя стройное многоголосие. А финальная песня «Время кота свободно» и детям, и взрослым ненавязчиво напоминает, что у всякого приручения должен быть предел и даже у приручённого кота должно быть что-то, что неподвластно хозяину, – время кота. Выводы каждый делает сам… НЕ ВЕРЬ, НЕ БОЙСЯ… Спектакль по мотивам русской народной сказки «Бесстрашный барин» в пересказе замечательного собирателя русского фольклора Александра Афанасьева, поставленный Марфой Горвиц, по своему игровому началу во многом перекликается со спектаклем «Как кот гулял, где ему вздумается», хотя понятно, что фактура сказки Киплинга и русской народной сказки существенно отличаются друг от друга. Как во многих русских сказках, в «Бесстрашном барине» полно всякой небывальщины – черти, разбойники, колдуны, мертвецы. Но главный герой ко всем этим страхам относится как-то спокойно, более того, с каким-то бесшабашным юмором. Вот барин со слугой натыкаются на мертвеца. «Давай его с собой возьмём – втроём веселей будет», – говорит барин слуге. Вот они натыкаются на повешенного в лесу. «Давай и этого возьмём – вчетвером-то ещё веселее!». Таким образом детям ненавязчиво внушают мысль: не надо бояться мертвецов. Кому-то, наверное, все эти манипуляции могут показаться кощунством: вот барин собрался ехать в город и прихорашивает мертвецов, чтоб не стыдно было в городе показаться. Желая выдать мертвецов за живых людей, барин пытается их поставить на ноги – они качаются. Вокруг этого играется целая клоунада. Вот мертвецы уже помогают барину прогнать ночью нечистую силу, заставив её плясать до смерти. Спектакль наполнен многочисленными режиссёрскими приёмами, позволяющими минимумом выразительных средств создать ощущение правдоподобия происходящего. Две девки сели на лавку – как бы в поезд, остальные актёры топают ногами и стучат ладонями, создавая звук движения поезда. Три актрисы имитируют работу часов-ходиков с движущимися фигурками, совершая однообразные механические движения – поворот, руки в сторону, вверх, вниз – ну, правда, похоже на фигурки в часах. А вот другая игра: кастрюля на заборе, накрытая шалью, превращается в старинный фотоаппарат, а выстрел хлопушки – как бы вспышка магния. Плетёная корзина, надетая на голову посетительницы цирюльни, трансформируется в большой фен. Большое белое полотно, которое в начале спектакля ткали все его участники, в какой-то момент превращается в поверхность болота, а находящиеся под ним актёры, поднимая руки, имитируют пузыри, поднимающиеся со дна болота. Ближе к финалу спектакля бесстрашный барин сумел взять с чертей расписку, что они поступают к нему в услужение. Потом, правда, им это надоело, и они закричали: «Чёрт с ней, с распиской!» – такая вот игра слов. А кончается спектакль тем, что барин просыпается – всё это, похоже, ему приснилось. Мораль сказки проста – ничего не бойся и относись ко всему с юмором. В общем, не верь, не бойся, не проси… Не знаю, как выглядят другие спектакли РАМТа, подготовленные в рамках проекта «Молодые режиссёры – детям», но два из них, показанные в Омске, представляют собой весьма

ИЮНЬ 2015 40(62)

озорную, весёлую, очень изобретательную дилогию, дающую пищу для ума и детей, и взрослых. «Я СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ!» Александр Володин, по его собственному признанию, всю жизнь благоговел перед женщинами, полагая их существами высшего порядка. Он восхищался их верностью и самоотверженностью в любви, он глубоко переживал их боли и неустроенность. Поэтому в большинстве его пьес присутствуют героини верные, преданные, но часто беззащитные и неустроенные, ищущие любви и готовые обрушить на своего возлюбленного водопады любви и нежности, но не получающие в ответ почти ничего. Пьеса «С любимыми не расставайтесь», впервые поставленная больше сорока лет назад – в 1972 году, являет нам череду «разводящихся трудящихся», которые, наверное, начинали совместную жизнь по-разному, а заканчивают одинаково – в суде. Спектакль Генриэтты Яновской, одного из самых глубоких современных российских режиссёров, имеет подзаголовок «Сценическая версия театра». В постановку включены два коротких рассказа Володина – «Перегородка» и «Агафья Тихоновна», причём режиссёр вплела их в канву пьесы так искусно, что стыки практически незаметны. Мне всегда было интересно разгадывать шарады, задаваемые сценографами спектаклей. В программке спектакля указано: «Пространство Сергея Бархина». Бархин сегодня – едва ли ни самый изобретательный и титулованный сценограф. Он лауреат премии «Хрустальная Турандот», независимой премии «Триумф», обладатель четырёх «Золотых масок». Спектакль начинается с того, что мы видим на заднике на довольно большой высоте прикреплённую к стене скамейку, а на ней сидящую женщину, а рядом, чуть ниже – другую женщину на стуле. Мне показалось, что эта аллегория подразумевает достаточно простую мысль: девушки наверху – это их мечты о счастье, они витают где-то почти в облаках, а внизу, на земле – там реальная жизнь, там череда взаимных глупых обид и разводы, разводы. А может быть, нам напоминают, что браки совершаются на небесах, а разрушаются на земле. И в самом начале, и периодически по ходу спектакля на сцену выходят, выбегают все персонажи пьесы и, укрываясь разноцветными зонтами, хаотично снуют по сцене. От какого такого дождя они пытаются укрыться? От жизненных неурядиц? Что они ищут в своих метаниях? Счастья, которое призрачно и почти несбыточно? И ещё одна аллегория Бархина – все события спектакля происходят на большом зелёном ковре, видимо, обозначающим траву. Трава, мне кажется, здесь некий символ вечности, причём, вечности проблем этих людей. Нас не было, а трава уже была, нас не будет, а она будет всегда, и проблемы у людей будут всегда. Хотя, может быть, всё гораздо проще, и трава эта – символ жизни, тянущейся к солнцу. Центральные персонажи пьесы – Катя и Митя Лавровы. Причина развода банальна: Митя подал на развод, заподозрив жену в несуществующей измене. Пьеса ставилась в нашей стране десятки, если не сотни раз. По ней режиссёр Павел Арсенов в 1979 году снял фильм, правда, не самый удачный. Как правило, на роли Кати и Мити назначались внешне очень красивые актёры.

В фильме их сыграли молодые и красивые Ирина Алфёрова и Александр Абдулов. А в спектакле Московского ТЮЗа Генриэтта Яновская на эти роли назначила Софию Сливину и Евгения Волоцкого – актёров, обладающих достаточно заурядной внешностью, выглядящих очень просто – обычные люди, не уроды, но и не красавцы. Это решение Яновской сыграло, на мой взгляд, решающую роль в трактовке образов героев. Дело в том, что внешняя красота обычно как-то затушёвывала суть их отношений. Назначив Сливину и Волоцкого, Генриэтта Яновская подчеркнула смысл их конфликта, как бы говоря: ревнуют не только красавцы и не только красавцев. Ревность существует везде и всегда – она там, где есть страстная любовь. А то, что она у Кати и Мити страстная, актёры показали нам очень достоверно: уже после развода при очередной встрече их так бросило друг к другу, что они исполнили какой-то неимоверный танец, невообразимый по силе притяжения, и никак не могли разомкнуть объятия. Спектакль представляет собой коллаж из разных историй несчастливых браков, помимо Лавровых, в нём присутствуют ещё пять пар, которые разводятся. Это люди разного возраста, разного образования, разного социального положения. Многие выглядят комично, например, семейство Мироновых (Марина Зубанова и Павел Поймалов). Зритель смехом откликается на их реплики. Вначале меня этот смех раздражал, потом я подумал, что ведь и в жизни так же – не бывает трагедий или комедий в чистом виде, всё намешано в причудливых сочетаниях. Так что жанр спектакля МТЮЗа – трагикомедия, в отличие от фильма, явно тянущего на мелодраму. На сцене периодически появляется Агафья Тихоновна (Оксана Лагутина) – персонаж из гоголевской «Женитьбы», уже полторы сотни лет тянущий свой бесконечный и трагический монолог о том, почему же Иван Кузьмич Подколесин не захотел на ней жениться и в последний момент выпрыгнул из окна. Агафья Тихоновна – своего рода Агасфер – Вечный жид женского пола, символ бесконечного женского одиночества. Оксана Лагутина ведёт свой монолог невыразительным, почти безжизненным голосом – тем пронзительней выглядит его звучание. В пьесе есть ещё парочка персонажей (Наталья Мотева и Татьяна Канаева), героини вставного рассказа «Перегородка» – две родные сестры, пришедшие к Кате и Мите по объявлению о размене квартиры. Суть их проблемы в том, что им не разрешают снести в комнате перегородку, которую они в молодости установили самовольно, решив отделиться. Теперь, когда подкрадывается старость, они хотят снова быть рядом друг с другом. Ситуация могла бы выглядеть классическим сюжетом из театра абсурда, если она не была бы столь драматичной – нам явили ещё один вариант вынужденного одиночества. Связующим звеном всех разводящихся семейных пар является фигура Судьи (Виктория Верберг). Она ежедневно вынуждена принимать на себя всю отрицательную энергетику бесконечных мужей и жён, раздражённых друг на друга. Она говорит с по-

сетителями скучным бесстрастным голосом, но в какой- то момент не выдерживает и, выпив вечером вина с уборщицей суда, разражается рвущим душу рассказом о своём одиночестве. Оказывается, в молодости за ней долго ходил один мужчина, но она его почему-то прогнала. «Зачем он меня послушался и ушёл?». Мне кажется, за этими словами кроется совсем иной смысл: «Какая же я была дура, что прогнала его! Какой же он был дурак, что ушёл!». А теперь жизнь клонится к закату, она одинока, и ничего уже не поправить. Финал спектакля выглядит почти катарсисом. Вдруг на заднике сцены распахиваются окна, и все героини спектакля вслед за Катей, кричащей единственному своему Мите: «Я скучаю по тебе!», кричат – каждая своему Мите – «Я скучаю по тебе!». И в их крике слышен крик миллионов одиноких женщин существующим или несуществующим мужчинам: «Я скучаю по тебе!». Больше тут добавить нечего. С любимыми не расставайтесь... В ОБЩЕМ, ПРИЕХАЛ БАРИН И РАССУДИЛ Как ни странно, спектакль мэтра европейской режиссуры Деклана Доннеллана произвёл на меня наименее яркое впечатление. Что тому причиной – не знаю: то ли потому, что «Мера за меру» не видится мне среди лучших пьес Шекспира, то ли потому, что по нынешнему обыкновению режиссёр перенёс время действия в наши дни, а я этот приём не сильно одобряю, но факт остаётся фактом: спектакль Театра имени Пушкина понравился мне меньше, чем остальные. Начну, пожалуй, с того, что я вдруг задумался: почему Шекспир место действия в пьесах переносит куда-то за пределы своей родины – то в Древний Рим, то в Древнюю Грецию, то в Италию, то в Датское королевство, то в Вену, как в пьесе «Мера за меру». Ответ я нашёл двоякий – во-первых, Шекспир использовал некоторые известные классические сюжеты, привязанные к определённому месту действия, а во-вторых, бичуя многие людские пороки, он, видимо, не хотел, чтобы они отождествлялись только с его соотечественниками. Сюжет пьесы прост. Герцог венский (Александр Арсентьев) якобы отправляется в дальний путь (хотя на самом деле уезжает в ближайший монастырь) и оставляет вместо себя наместником верного ему Анджело (любимый актёр Доннеллана Андрей Кузичев). И тот твёрдою рукой начинает наводить порядки, сосредоточившись, почему-то в первую очередь на борьбе с блудом во всех его проявлениях. В частности, приговаривает к смерти Клавдио, согрешившего со своей невестой до свадьбы. Сестра Клавдио монашенка Изабелла (Анна Халилулина) идёт к Анджело, умоляя пощадить брата. Анджело сначала отказывает – закон превыше всего – но потом ставит условие: отпущу, если отдашь мне свою девственность. В Изабелле борются долг и честь, но тут возвращается Герцог и наводит порядок. Я здесь намеренно упростил сюжет пьесы. Она мне в целом показалась какой-то уж очень искусственно выстроенной, как, кстати, и многие другие пьесы Шекспира. Действия некоторых героев плохо мотивированы, и в первую очередь это относится к поведению Герцога, который и заварил всю эту кашу. Зачем он вообще имитировал свой отъезд, оставив на хозяйстве Анджело? Хотел посмотреть – как народец поведёт себя в его отсутствие, выявить неблагонадёжных и чужими руками (в данном случае – руками Анджело) устранить их? (Примерно так, кстати, повёл себя товарищ Сталин на XIX съезде партии. Он вдруг заявил, что уходит со своего поста и предложил назначить преемника. Все, конечно, зашумели и замахали руками, а товарищ Сталин внимательно на всё это смотрел.).

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ А может, Герцог решил проверить в деле Анджело и понять – чего он стоит? А раньше ты не знал, чего он стоит? У него ведь на лбу большими буквами написано кто он такой – бездушный и беспринципный циник, ханжа и фарисей. Или, может, Герцог хотел показать своим согражданам разницу между чистеньким и холёным мерзавцем Анджело и им самим – строгим, но справедливым правителем и таким образом укрепить свою власть? А может, Герцог был просто бестолковым слабаком – были ведь и такие правители? К сожалению, ни текст пьесы, ни сам спектакль ответа на эти вопросы не дают. Да простят меня шекспироведы, но иногда мне кажется, что Шекспир либо намеренно, либо по недосмотру создавал плохо мотивированные и запутанные сюжетные конструкции и предоставлял возможность своим героям, ну, и актёрам, естественно, самим выпутываться из этих бестолковых ситуаций. Одно заливание яда в ухо в «Гамлете» чего стоит. Нет слов, Доннеллан, безусловно, большой мастер – несмотря на недостатки пьесы (хотя выбирал-то её сам) он сумел, тем не менее, поставить достаточно интересный спектакль. Я уже упоминал, что действие пьесы он перенёс в наше время, так что события развивались в неком современном городе – то ли в Лондоне, то ли в Москве, то ли ещё где-то – режиссёр не уточняет. Поэтому большинство героев одеты в современные костюмы. Тот же Анджело выглядит как молодой и перспективный эффективный менеджер из крупной корпорации с дипломом МВА в кармане, которому шеф организовал хорошую стажировку. Он одет в хороший и, видимо, дорогой костюм. У него белая рубашка, галстук, очки, большие крутые часы, в руке хороший и тоже, видимо, дорогой портфель. В современную форму универсальных охранников одеты тюремщик и его присные. В спектакле есть и другие приметы нашего времени, всё это при желании может быть воспринято как некоторые параллели с современной действительностью почти в любой стране. Естественно, российский зритель будет искать аналогии с российской действительностью. И он их найдёт, они в спектакле имеются в достаточном количестве. Анджело вполне может быть воспринят как некий обобщённый образ молодого беспринципного политика-карьериста, который со словами «закон превыше всего» будет предлагать девушке переспать, пообещав при этом освободить её брата. Да и сама настойчивая борьба с блудом (а что, все другие проблемы в герцогстве уже благополучно решены?) сильно напоминает усилия некоторых наших политиков по наведению на законодательном уровне железного порядка в сфере общественной нравственности. Фамилии у всех на слуху. Финальная сцена встречи Герцога из дальних странствий – красная ковровая дорожка, стойки микрофонов, ликующий и правильно понимающий политику Герцога народ, – тоже может навести особо дотошных зрителей на некоторые аналогии. Не хватает только трёх румяных девушек в сарафанах и с кокошниками, подносящих Герцогу хлеб-соль, естественно, венские – напомним, дело-то в Вене происходит. Кстати, ту же Изабеллу можно было бы поставить в центр этой троицы – красивая ведь. Повторюсь, я не являюсь сторонником популярного ныне режиссёрского приёма, когда действие классической пьесы переносят в современность и начинают предлагать достаточно топорные аллюзии и искать иногда сильно натянутые аналогии. По мне лучше, если бы эти аллюзии и аналогии зритель выстраивал сам в своих размышлениях о спектакле, а то уж мы совсем его, зрителя, за дурака держим. Ну, да это дело вкуса.

ИЮНЬ 2015 40(62)

Возвращаясь к спектаклю, хочу отметить несколько, безусловно, ярких актёрских работ. Как всегда, предельно достоверен Александр Феклистов в роли Лючио. Его герой – хитрец, жизнелюб, немножко резонёр, немножко интриган, в общем, плут, и наверно, обжора и любитель женщин. Этакая помесь Гаргантюа, Портоса и сэра Джона Фальстафа. Феклистов, наряду с Андреем Кузичевым, тоже является любимым актёром режиссёра Доннеллана. Роль Лючио ему, безусловно, удалась, благодарный зритель встречает его эскапады аплодисментами. Очень достойной мне показалась работа Анны Халилулиной в роли монашенки Изабеллы. Халилулина нынче считается восходящей звездой московской сцены, и, мне кажется, она оправдывает эту репутацию. Одетая в монашеское платье, актриса сумела какимто образом создать вокруг себя мощное эротическое поле, как бы ни словом, ни жестом, ни мимикой ничего для этого не предприняв. Мне представляется, что попавший в поле её притяжения Анджело, к милосердию которого она взывает, просто ничего не мог с собой поделать: его потянула к ней невидимая рука внезапно вспыхнувшей страсти. Так что своей игрой Анна Халилулина в какой-то степени оправдывает негодяя Анджело – он просто ничего не мог с собой поделать. Говорят, такое бывает. Следует отметить интересное режиссёрское решение Доннеллана относительно выстраивания действия всего спектакля. Время от времени все персонажи пьесы собираются вместе и молча двигаются по сцене, каждый раз останавливаясь на новом месте и извергая из своих рядов очередного героя, который и становится центром действия спектакля. По сути, эта толпа играет двоякую роль – это тот самый пушкинский народ, который безмолвствует (что, впрочем, не помешает ему ликовать в финале – такое вот противоречие), с другой стороны, движение этой массы как бы имитирует перемену декораций на сцене – так режиссёр обозначает смену места действия. Сценография спектакля вполне адекватна режиссёрским устремлениям Доннеллана. Давний партнёр Доннеллана сценограф Ник Ормерод выстроил всё пространство сцены в тревожных и трагических красночёрных тонах. На сцене расположено пять красных кубов, которые поворачиваясь, открывают нам вид то на помещения тюрьмы, то на бордель, то на офис Анджело. Везде заняты своим делом. Спектакль заканчивается хэппи-эндом. Никого не казнили, все живы, только Лючио в назидание получит плетей. Герцог делает предложение Изабелле и танцует с ней под занавес. Имеет право. Вернулся и навёл порядок. В общем, приехал барин и рассудил нас. Всем спасибо, все свободны. А народ? Народ когда безмолвствует, когда ликует… В рамках достаточно локального фестиваля «"Золотая маска" в Омске» мы увидели четыре разных спектакля. Они кому-то могут понравиться, кому-то не понравиться. В любом случае мы увидели – куда движется театр, мы увидели новых актёров, которые уже сегодня трогают, а иногда рвут наши души и сердца. Так что спасибо «Золотой маске». Несмотря на все к ней претензии, она попрежнему золотая.

Валерия КАЛАШНИКОВА

Дружба. Куклы. Театр На IV Международный фестиваль театров кукол «В гостях у "Арлекина"» приехало рекордное с начала его проведения количество гостей: более 200 артистов, режиссёров, художников из разных городов России и стран мира.

В НАЧАЛЕ БЫЛО ШЕСТВИЕ В этом году рекордов на форуме кукольников несколько. Впервые на участие в конкурсной программе пришло 59 заявок. В афишу, не считая хозяев, попал 21 театр, и практически половина от этого количества – отечественные. Четыре спектакля были сыграны в программе off. Всего за восемь дней прошло 49 показов для зрителей и участников, помогало работе форума более 50 волонтёров, несколько десятков переводчиков. Такой плотной и насыщенной жизнь фестиваля ещё не была никогда. – Радует, что в этом году больше театров из России. Экспертный совет провёл серьёзный конкурсный отбор, и те спектакли, которые попали в афишу, действительно заслуживают внимания. Нам хотелось сбалансировать её по зрительской аудитории – детской и взрослой, по формам – малой, большой, средней, не перегрузить вечерними спектаклями. Словом, найти гармоничное сочетание во всём. И, кажется, у нас получилось, – сказал директор театра «Арлекин», исполнительный директор фестиваля Станислав Дубков. Ещё один нюанс. Нынешний форум прошёл под знаком подготовки к 300-летию Омска. По всем признакам он должен был стать особенным. Таким он и стал. А началось всё так: с криками «ура!» и «да здравствует театр кукол!» участники форума прошли пёстрой колонной по бульвару Победы, а затем и по перекрытому специально для них проспекту Карла Маркса, знаменуя открытие IV Международного фестиваля театров кукол «В гостях у "Арлекина"». Это уже добрая традиция. Когда в Омск приезжают кукольники со всего мира, город знает: начался праздник. «Кострома! Где у нас Кострома?». «А финнов кто-нибудь видел?». «Беларусь, выше табличку!». «На счёт три-четыре кричим: «Ура китайскому театру!». Перед началом шествия в стане участников было оживлённо, шумно и весело. И хотя на месте сбора колонны на асфальте мелом для каждого театрального коллектива была отмечена своя точка, уже через пару минут после начала движения все слились в один большой поток. По команде «вперёд!» кукольники во главе с символом фестиваля Арлекином двинулись по бульвару Победы, приветствуя прохожих.

Конечным пунктом шествия стала площадь перед театром «Арлекин», где представители каждой страныучастницы прикрепили символическую табличку на специальный «чемодан путешественников» и выпустили в небо воздушные шары. ДРУЗЬЯ СТАРЫЕ И НОВЫЕ В числе участников четвёртого международного форума кукольников и старожилы, и новички. Иркутский областной театр кукол «Аистёнок» приехал уже в третий раз. Второй раз фестиваль приветствовал Беларусь, причём в афишу попали сразу два театра – из Минска и Гродно. В третий раз состоялась встреча с театром из Шанхая, чьи спектакли неизменно становятся украшением фестиваля. Уже сложно представить омский форум без театральных коллективов из Ирана, которые каждый раз демонстрируют новые, неожиданные стороны кукольного искусства. Не впервые в Омске финский, испанский, итальянский кукольные театры. Каждый раз их представляют различные коллективы, благодаря чему у зрителя появляется возможность наблюдать те тенденции, которые сегодня имеют место в искусстве той или иной страны. Заметными дебютантами этого фестиваля стали театры из Тайваня и Армении. К слову, приезд Ереванского государственного театра кукол имени Ованеса Туманяна до последнего момента оставался под вопросом. Поддержку артистам оказал Союз армян России, который профинансировал их поездку в Омск. В благодарность гости из Еревана сыграли третий спектакль – для армянской диаспоры. – Любое новое общение важно: хочется знать, отзывается ли то, что ты делаешь, в сердцах других людей. На прошлом фестивале я присутствовал в качестве гостя и успел оценить, какой замечательный в Омске зритель. Надеюсь, наступит время, когда и мы сможем пригласить омский театр к себе, чтобы коллеги убедились, что у нас тоже замечательная публика, – сказал директор и художественный руководитель ереванского театра Рубен Бабаян. Впервые на фестивале были представлены частные отечественные театры из Ярославля и подмосковной Балашихи. Словом, форум не перестаёт развиваться, искать новое и расширять все возможные границы. В этом году по сложившейся традиции спектакли участников оценивало международное жюри. В его составе два российских специалиста по кукольному театру – Анна Некрылова и Анатолий Кулиш, а также музыкант и композитор Марек Журавски из Польши, исследователь театра кукол Ливия Крофлин из Хорватии и президент датского центра UNIMA Ханс Хартвич-Мадсен. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

«Чемодан путешественников»

С символом фестиваля Арлекином

Шествие по улицам Омска

Исполнительный директор фестиваля Станислав Дубков в гуще театральной жизни

Шары с посланиями участников знаменуют старт фестиваля

ИЮНЬ 2015 40(62)

«В ритме кукол» (Китай, Шанхай)

«Небылицы в лицах» (Россия, Ярославль)

Жюри фестиваля

«Ой, шли да пройшли» (Россия, Балашиха)

«Сказка, упавшая с небес» (Армения, Ереван)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

«Древние традиции Пульчинеллы» (Италия, Неаполь)

Гаспаре Назуто

«Трагическое рождение железного мальчика» (Иран, Тегеран)

«Кубический цирк» (Израиль, Иерусалим) «Маленткий воин Эхирит – сын Байкала» (Россия, Иркутск)

В зале на открытии фестиваля

ИЮНЬ 2015 40(62)

СОХРАНЯЯ ТРАДИЦИИ Выводить какую-то общую тенденцию, характеризующую движение мирового театра кукол, неправильно и безосновательно. Слишком разнообразен и пёстр его портрет, слишком много творческих векторов расходится в разные стороны. В европейском искусстве ощутима роль формы, предмета, актёр на сцене не всевластен. В отечественном театре, к которому мы относим и страны бывшего Союза, также есть место новациям и экспериментам, но актёр и кукла, кажется, попрежнему возглавляют все процессы. Заметно выделяется потребность в национальной самоидентификации. Традиция – основа, та почва, в которую уходят наши корни, – сегодня оказывается особенно актуальна и интересна и театрам, и зрителям. И речь идёт не только о российских коллективах. Точно так же свой путь заявляют, например, итальянцы, китайцы. И если создатели спектакля «В ритме кукол» Шанхайского театра не скрывают, что доля упрощённой стилизации, где лишь намечены те или иные штрихи национального искусства, в их спектакле велика, то итальянец Гаспаре Назуто, представивший в Омске традиционного неаполитанского кукольного персонажа Пульчинеллу, отмечает, что сохранить традицию сегодня, когда так велики риски её утраты и забвения, – для него особенно важно. – Уже около 40 лет кукловоды в Италии не «выходят» из семей, не продолжают династии. Я – один из примеров, – говорит Гаспаре Назуто. – Для нас, итальянцев, традиция имеет большое значение. И чтобы она продолжала жить, передавалась дальше, в ней постоянно нужно что-то менять. В детстве я часто ходил в гости к старикам, они всегда рассказывали много историй. В их рассказах – около 500 лет итальянской культуры, и они сами не понимают, какое знание несут. К сожалению, сейчас под воздействием глобализации традиция теряется, забывается. Я боюсь, что в будущем дети от бабушек и дедушек будут слушать рассказы про планшеты и мобильные телефоны… Фестивальное жюри отметило итальянского актёра призом с формулировкой «За сохранение традиции театра кукол». Аналогичный спецприз получил спектакль Тайбэйского театра кукол из города Нью-Тайбэй (Тайвань). Важным шагом на пути самоидентификации стал спектакль «Маленький воин Эхирит – сын Байкала» по бурятским легендам для труппы Иркутского областного театра кукол «Аистёнок». Географическое соседство иркутян с представителями малых народов сформировало особые взаимоотношения между жителями этих территорий. Чтобы молодое поколение могло полноценно продолжить эту коммуникацию, и был задуман спектакль, главным акцентом которого стала мысль о не-

обходимости вести диалог культур. Одна из основных опасностей для малых народностей – ассимиляция уникальной культуры и её последующая утрата. Недаром они так рьяно борются за свою самобытность и не зря так важно для них самоопределение в общем контексте. – Бурят в Иркутске очень много, и мы с ними соприкасаемся регулярно. Сегодня, когда люди всё меньше общаются, используя возможности своих культур, важно говорить о том, что делает нас ближе друг к другу, – отмечает режиссёр спектакля Юрий Уткин. В начале фестиваля иркутяне мечтали о том, чтобы вернуться домой из Омска не с пустыми руками. Желание исполнилось: жюри единодушно отметило ту масштабную работу, которую провёл театр для создания музыкального образа спектакля с серьёзным объёмом живого звучания. У Иркутска – диплом за лучшее музыкальное оформление (композитор Андрей Бык). ФАНТАСТИКА КАК ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ Говорим ли мы о спектакле «Серебряное копытце» по сказкам Павла Бажова Московского театра кукол «Тут и там», имеем ли в виду постановку «Царь обезьян» Тайбэйского театра кукол из Тайваня, касаемся ли «Небылиц в лицах» по замечательным сказкам Степана Писахова ярославского театра «Наив» – в каждом из этих примеров есть о чём поговорить на тему «корневого», базового, глубинного. Желание заявить о своей особенности стало обратной стороной, или точнее, следствием глобализации. Не обошли это процессы и театр кукол. – Весь XX век держался на науке и техническом прогрессе, деревенская культура постепенно уничтожается. Эта проблема актуальна не только в России, но во всём мире. С ней уходит целый пласт традиции. И тогда появляется осознание, что именно этого, уходящего или ушедшего, сейчас не хватает культуре. Искусство всегда движется волнами, и сегодняшняя унификация только провоцирует на сопротивление, на поиск индивидуальности, на формирование этнического и культурного самосознания, – рассуждает член жюри, исследователь театра кукол Анна Некрылова. Но вместе с этой линией театр кукол продолжает идти и по пути экспериментов, синтезируя жанры, объединяя искусство кукольное и драматическое. И тогда получаются такие вещи, как, например, «Трагическое рождение железного мальчика» иранской группы «Дон Кихот» (приз в номинации «Новация фестиваля»). Сюжетной основой спектакля стал рассказ, написанный известным голливудским режиссёром Тимом Бертоном. Молодая бездетная пара ведёт монотонный образ жизни в доме, наполненном бытовой техникой. В годовщину свадьбы муж дарит жене микроволновую печь. Вскоре у них рождается мальчик из железа – роботоподобное существо с антеннами, пружинами и металлическими элементами, заменяющими разные части тела. – В противостоянии людей и машин есть серьёзный вызов обществу, сигнал опасности. Особенно это касается молодого поколения, часто не мыслящего свою жизнь без компьютеров, сотовых телефонов и прочего. У кого-то таким образом проявляется боязнь живых отношений. Но здесь есть и другая проблема. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

«Пиноккио» (Россия, Екатеринбург)

«Ночь перед Рождеством» (Россия, Омск)

«Петрушка» (Россия, Тула)

«Таво и Белла» (Финляндия, Оулу)

«Панночка» (Россия, Томск)

ИЮНЬ 2015 40(62)

«Пиковая дама» (Беларусь, Гродно)

Режиссёры Олег Жюгжда и Владимир Бирюков – лауреаты премии «За вклад в развитие искусства театра кукол»

Исполнительница роли Пиноккио Татьяна Жвакина (Екатеринбург) – победитель в номинанции «Лучшая женская роль»

«Почему стареют люди» (Беларусь, Минск)

Лауреаты фестиваля

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ В Иране, как и во всём мире, живут люди, не способные без использования техники решить ни одной простейшей задачи. И те, и другие буквально «соединяются» с машиной и становятся одинокими и беспомощными, – считает Рамин Саярдашти. Это его дебютная работа в качестве режиссёра. Объединив артистов драматических и кукольников, он использовал элементы театра теней, задействовал в качестве одного из инструментов выразительности пластику, а в финале резко изменил тон с шаржевости и гротеска до трагедии. Оставив зрителя один на один со страшными выводами. Взгляд на последствия технического прогресса иранских артистов – фантастика, которая звучит как предупреждение. Изо всех сил поклоняясь миру передовых технологий, мы уже оказались в его заложниках. И, к сожалению, поколение «железных мальчиков» не назовёшь художественной выдумкой. В ПОЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТА Эксперимент в театре кукол – необходимая вещь. Театру, работающему не только с куклами, но и с объектами, он открывает пространство для исследования новых творческих опций. В конечном итоге всё это заставляет почувствовать зрителя, что перед ним разворачивается нечто особенное. Спектакль иерусалимского коллектива «Ха-карон» «Кубический цирк» продемонстрировал, как это бывает. Несколько лет подряд режиссёр театра Галлия Леви-Град исследовала возможности трансформации объектов. Постепенно она пришла к мысли, что на основе объектов можно построить принципиально иной мир и открыть новые пути для зрительского, в особенности детского воображения. Актёры Анат Арбель и Нир Эльяху Ланда признаются: никогда бы не подумали, что в кубах есть что-то особенное. В этом, по их мнению, и заключается гениальность идеи. После того, как объекты были придуманы, актёры примерно полгода просто играли с ними, импровизировали, пробовали, пытались нащупать дальнейшее направление. Затем появились несколько коротких эпизодов, которые позже были объединены. На их основе родилась сценическая история, где всё внимание отдано игре с кубической формой, которую артисты трансформируют в различных персонажей, хорошо узнаваемых зрителем. Добавим к израильской работе ереванскую «Сказку, упавшую с небес», где мир на сцене создаётся чудесами и ловкостью рук кукольников, которые предлагают целую галерею трогательных персонажей. Не забудем и екатеринбургского «Пиноккио» (лучшая женская роль у Татьяны Жвакиной) по сказке Карло Коллоди с галереей масок, всплывших из самых тёмных глубин карнавальной культуры. На этом, в принципе, экспериментальная составляющая на фестивале исчерпывается. ГРАН-ПРИ В ДВОЙНОМ РАЗМЕРЕ Члены жюри отмечают: очень правильной была мысль собрать в одной команде людей разных театральных пространств и культур. Их порой диаметрально противоположные взгляды рождали множество споров, но именно в этих дискуссиях и формировалась объективная (насколько это возможно в искусстве) оценка спектаклей, выработались единые критерии ИЮНЬ 2015 40(62)

определения лучших. Поэтому не удивительно, что они совпали с теми критериями, по которым эти оценки спектаклям давало театральное сообщество, имеющее право на присуждение приза профессиональных зрительских симпатий. Гран-при фестиваля и приз профессиональных зрительских симпатий был присужден Гродненскому областному театру кукол из Беларуси за спектакль «Пиковая дама». Режиссёр Олег Жюгжда (на этом фестивале он был удостоен ещё и личной награды – специального приза жюри «За вклад в развитие искусства театра кукол») рассказал, что эта работа в каком-то смысле обозначила новый этап в развитии белорусского театра. Мало того, что «Пиковая дама» сразу же стала хитом гродненской афиши, сходить на спектакль сегодня для горожан – фактор престижа. Она оказалась ещё и любимицей кукольных фестивалей: забирать призы для неё не в новинку. – Принцип, по которому мы сделали «Пиковую даму», я называю фристайлом. Это такой свободный творческий полёт: ты идёшь туда, куда тебя несёт, – говорит Олег Жюгжда. – Не знаю, что в спектакле все находят, ведь он очень простой в выборе изобразительных средств. Мы знаем, что такое литературный театр, живой план, настольный театр. Всё! Там больше ничего нет! И тем не менее… В этом году жюри присудило гран-при сразу двум театрам: выбрать единственного лучшего оказалось невозможно. Впрочем, второй главный приз уехал в ту же страну. За спектакль-притчу о добре и зле «Почему стареют люди?..» высшую оценку получил Белорусский государственный театр кукол из Минска. Лучшего режиссёра, лучшего исполнителя главной и второстепенной мужских ролей команда жюри в этом году не назвала. Стоит отметить, что вместе с Олегом Жюгждой, который, кстати, скоро начнёт работу с омской труппой, спецприз «За вклад в развитие искусства театра кукол» получил и режиссёр Владимир Бирюков. На фестивале он тоже установил своего рода рекорд: в афише оказались сразу три спектакля в его постановке. Одну из них – «Ночь перед Рождеством» – представили хозяева. Артисты «Арлекина» были награждены призом за лучший ансамбль. …На первом фестивале участники высадили перед зданием театра аллею саженцев. Спустя шесть лет они могли увидеть, как подросли их деревья. На втором гости создали символическое «дерево дружбы», украсив его силуэтами птиц с названиями своих театров. Открытие третьего форума завершилось закреплением флажков на каркасной конструкции, напоминающей дом. Четвёртый фестиваль собрал для кукольников целый чемодан, объединив всех идеей общего путешествия – по странам, культурам и традициям. Отличная мысль для международной встречи – как знак дружбы кукольников мира и их зрителей, которой даже в самые непростые времена ничто не может помешать.

Александра Юркова: «Мы не боялись решать сложные задачи» Омский драматический «Пятый театр» отмечает в этом году 25-летие со дня основания. Четверть века позади, но всё ещё свежо в памяти: как строился театр, крепла труппа, реализовывались амбициозные планы. Сейчас это попрежнему пространство, где ни на секунду не останавливается жизнь, где постоянно рождаются новые идеи. С этого театра началось фестивальное движение в Омской области, не раз именно «Пятый» открывал новые имена – драматургов, режиссёров, художников. О том, как начинался творческий путь коллектива, о его современной жизни и будущих проектах рассказывает директор театра Александра ЮРКОВА.

– Появление в Омске нового коллектива было событием неординарным: это огромный риск – начать строительство театра в трудное для всей страны время. Что позволило «Пятому» не только закрепиться на культурной карте города, но и вырасти в профессиональный коллектив, известный далеко за пределами Сибири? – Наверное, помогло то, что театр уже с первых шагов начал обретать своё лицо, остро и правдиво говорить о современной жизни, встраиваться в культурный контекст. Он создавался из огромного желания талантливого человека, первого художественного руководителя Сергея Рудзинского и актёров заниматься общим делом, творить наперекор экономическим трудностям, не бояться экспериментов, сложных тем. Молодой коллектив поддержала Нина Генова, возглавлявшая управление культуры. Напутствие – работать на отлично – дал великий артист Михаил Ульянов. И театр, объединивший близких по духу людей, развивался очень быстрыми темпами. Так, уже в 1998 году «Пятый» принял участие в 11 фестивалях – столько было приглашений. Даже сложно представить, как мы это сделали. Когда в 1999 году мы были на Пушкинском театральном фестивале в Пскове, наш спектакль «Повести Белкина» получил

самые высокие оценки пушкинистов. Наиболее ценным было признание того, что нашему театру удалось сохранить лёгкую, изящную пушкинскую интонацию. Потом мы с успехом показывали спектакли нашего пушкинского проекта за рубежом, в Москве. Для нас это был ещё один, очень плодотворный, опыт общения с классикой. Несколько позже он продолжился на ином материале, когда Марина Глуховская сделала спектакль по мотивам произведений Н.В. Гоголя «Старосветская история». Эта постановка участвовала в самом престижном российском театральном фестивале «Золотая маска» и получила много положительных отзывов именитых столичных театральных деятелей, критиков. За этот спектакль творческая группа нашего театра была удостоена премии администрации Омской области как лучшая театральная работа 1999 года. На протяжении всех лет мы не боялись ставить перед собой и решать серьёзные задачи, и благодаря этому родилось множество значимых проектов – Фестиваль японской культуры в Омске, Неделя омской культуры в Германии, Лаборатория современной драматургии и международный форум «Молодые театры России», который дал старт фестивальному движению в регионе. Это вдохновение, энергия, с которой коллектив начинал жизнь, остались. Поэтому в театре никогда не бывает пусто, идут репетиции новых спектаклей, подготовка новых творческих проектов, литературных программ. Театр сотрудничает с разными режиссёрами, у нас гибкая, восприимчивая ко всему новому труппа. Те, кто работал с нашими артистами, – Анатолий Праудин, Сергей Пускепалис, Вениамин Смехов, Иван Поповски – вспоминают творческий процесс как очень плодотворный, интересный, живой. – Умение хранить память – становится всё более редким. Как в «Пятом театре» берегут свою историю? – Ежегодно 20 февраля мы проводим вечер памяти Сергея Рудзинского, ушедшего в 1994 году на взлёте. Я помню: мы все испытали состояние шока, когда не стало Сергея – молодого, энергичного, умевшего увлекать других своими идеями. Но мы отчетливо понимали, что лучшей памятью о нём будет продолжение и развитие того дела, которое он начал. Нашему театру сейчас двадцать пять лет. За это время у нас были более благополучные периоды, менее благополучные и в творческом, и в организационном плане. Мне не нравится, когда говорят, что тот или иной коллектив находится в состоянии эксперимента. На мой взгляд, долго пребывать в эксперименте – это пошло. Любые поиски должны вести к какой-то ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Сцена из спектакля «Мириам» Сергей Рудзинский

Автограф-напутствие Михаила Ульянова

Александра Юркова с Галиной Сокур и Сергеем Рудзинским

Алексей Пичугин в спектакле «Похвала глупости»

Мария Долганёва и Борис Косицын в спектакле «Женитьба» Сцена из спектакля «Старосветская история»

Сцена из спектакля «Повести Белкина»

ИЮНЬ 2015 40(62)

определённости, к обретению собственной дороги в искусстве. К 20 февраля каждый год артисты готовят творческие программы, посвящённые Сергею Рудзинскому и его спектаклям. Больше 20 лет жил его спектакль «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, до сих в репертуаре поставленный им «Фиктивный брак» по пьесе Владимира Войновича. К началу нового сезона мы планируем открыть музей театра – такая необходимость давно назрела. У нас масса материалов: архивные видеозаписи, газетные и журнальные статьи, костюмы, реквизит со спектаклей, ставших яркими событиями театральной жизни Омска. Самая большая трудность – отсутствие подходящего помещения, мы вынуждены искать выход из-за затянувшейся истории с выкупом помещений. – За 25 лет театр сформировал свой творческий почерк. Какой он? Что, на ваш взгляд, в нём главное? – «Пятый театр» интересен своей открытостью, тем, что всегда чувствует связь с современностью. Его спектакли находят отклик у зрителя, мы видим, как тепло нас принимают в других городах, за рубежом. Здесь нельзя не сказать о спектакле «Географ глобус пропил» – это мощное высказывание на темы поиска своего пути, выбора между чувством и долгом. Спектакль, который «победил» кино, который собирает аншлаги не только в Омске, но и на фестивалях в других городах и странах. Нередко театр заново открывает для зрителя классику. В частности, «Лермонтов. Предчувствие» – постановка, которую особенно любит молодая пуб-лика, ей близок метафорический мир, который создал режиссёр, соединяя разные произведения Лермонтова. Очень популярен у нашего зрителя спектакль «Игра на выживание» – социальная драма, в которой легко узнать нашу реальность. Реальность, порой абсурдную, обесценивающую человеческую жизнь, человеческое достоинство. Нам всегда хочется дать омичам возможность узнать больше о театральном искусстве – для этого проводятся фестивали, лаборатории, на которые приезжали такие мастера, как Александр Калягин, Александр Филиппенко, Константин Райкин, Сергей Юрский, Рустам Ибрагимбеков. Омск удалён от культурных центров Европы, от Москвы, Санкт-Петербурга, и мы стремимся сократить этот разрыв, дать пищу для размышления нашим зрителям, познакомить их с творчеством режиссёров разных стран, разных театральных школ. – В прошлом году в «Пятом театре» после долго перерыва появился творческий лидер, номинант премии «Золотая маска» Никита Гриншпун. Как изменилась жизнь в театре после его прихода? – Никита Гриншпун – человек не только талантливый, но и очень организованный, энер-

гичный, поэтому и творческий процесс в театре стал более насыщенным. Новые проекты, новые спектакли заставляют коллектив работать в напряжённом темпе, нет ни времени, ни возможности расслабиться – идёт постоянное развитие, профессиональный рост. Гриншпун ставит новые задачи, с которыми театр раньше не сталкивался. Например, в спектакле «Тестостерон», выпущенном в марте, актёры учились существовать на сцене без декораций и реквизита, работая с анимацией. А в новой премьере – спектакле «Моя правда твоей ценой» режиссёра из Германии Андреаса Мерца – зрители впервые увидели игру актёров крупным планом благодаря видеопроекции. Это требует от артистов высокого мастерства, детального проживания образов. – Как вы считаете, может ли сегодня театр оставаться только площадкой для показа спектаклей? Или время диктует ему новые принципы работы? – Конечно, этого мало. И «Пятый театр» уже почти десять лет активно развивает просветительское направление, работает с молодым зрителем. В течение сезона в театре проводятся мастер-классы, творческие встречи, экскурсии, обсуждения спектаклей с участием школьников и студентов. Мы организуем крупные образовательные проекты, посвящённые творчеству Ф.М. Достоевского, Н.В. Гоголя, У. Шекспира. Театр даёт возможность молодым людям для творческой самореализации: каждые выходные перед спектаклями музыканты, вокалисты, танцоры Омска представляют свои программы. Ещё в прошлом году театр начал подготовку к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. В сентябреоктябре мы провели большой творческий конкурс среди молодёжи, на который откликнулись почти тысяча школьников и студентов. Победители конкурса выступили на сцене театра, потом их пригласили стать участниками телевизионного проекта «Жди меня», выпущенного на «Антенне-7». Непосредственно ко Дню Победы Никита Гриншпун поставил с нашими артистами спектакльконцерт «Давно мы дома не были». Театр возродил традицию военных лет – фронтовые бригады, с песнями военных лет коллектив выступал на разных площадках города и области. А 9 мая состоялся благотворительный концерт для ветеранов – так мы отдали дань памяти тем, кто воевал, кто отдал свою жизнь за Родину. – Как театр планирует отметить свой юбилей? – Главным событием юбилейного сезона станет десятый, тоже юбилейный, фестиваль «Молодые театры России». Он состоится в этом году. Мы готовим не только программу показов, но и лабораторию, посвящённую взгляду молодых режиссёров на русскую классику. Уже сейчас о желании приехать на фестиваль говорят наши друзья – Вениамин Смехов, Сергей Пускепалис, Александр Филиппенко. Осенью начать юбилейный сезон мы планируем с поездки на фестиваль и выпуска премьерного спектакля по произведениям Чингиза Айтматова – его гуманистические идеи сейчас особенно актуальны. Театр должен говорить со зрителем о важных темах, мы никогда не забываем об этом. Беседу вела Анна ЗЕРНОВА ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Режиссёр Иосиф Райхельгауз – участник фестиваля «Молодые театры России» Автандил Варсимашвили, Ольга Галахова, Александра Юркова и Константин Райкин на фестивале «Молодые театры России»

Александр Калягин и Александра Юркова на фестивале «Молодые театры России»

Сцена из спектакля «Лермонтов. Предчувствие»

Сцена из спектакля «Географ глобус пропил»

ИЮНЬ 2015 40(62)

Светлана КУЛЫГИНА

«Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне...» Военная мелодрама «А зори здесь тихие» Б. Васильева в Омском государственном Северном драматическом театре имени М.А. Ульянова. Автор сценической композиции и режиссёр-постановщик – Константин Рехтин. Художник-постановщик – Владимир Сафронов. Музыкальное оформление – Дмитрий Бедунов, вокал – Любовь Фёдорова. Хореография – заслуженный артист РФ Виктор Тзапташвилли.

Слёзы великих войн невидимо живут в памяти поколений. Будни войны, героизм безвестного «боя местного значения» – один из эпизодов тяжелейшей нашей Победы, 70-летие которой мы отмечаем в этом году, воскрешает спектакль по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие...». События, о которых рассказывается в нём, происходили на севере нашей страны летом 1942 года. Нелегко пришлось коменданту 171-го железнодорожного разъезда старшине Федоту Евграфычу Васкову (артист Михаил Синогин). Ратовал он получить в своё подчинение бое-

способных и безупречных по всем статьям зенитчиков, непьющих, некурящих, морально устойчивых. Именно таких ему и прислали. Ими оказались молодые девчата. И легли на плечи старшины заботы, отнюдь не предусмотренные уставом, потребовавшие от него и ответственности, и мужества. Само название повести «А зори здесь тихие…», напечатанной в 1970-е годы в журнале «Юность», является контрастом в общей оценке событий, происходивших близ Легонтова озера, где героически сражались и погибли пятеро зенитчиц. Уцелел один лишь старшина. Он оказался бессильным заслонить от смерти тех, кто был рядом с ним. И оборвались навсегда «маленькие ниточКсения Чернолуцкая (Кирьянова), Анастасия Хитрова (Рита Осянина), Ольга Которева (Соня Гурвич), Валерия Захарчук (Лиза Бричкина), Анна Липская (Женя Комелькова), Наталья Климова (Галя Четвертак)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА ки в бесконечной пряже человечества»… Неослабевающий по сей день интерес к этому произведению и в театре, и в кинематографе говорит о значимости его в нашей действительности, больших художественных достоинствах. Режиссёру Константину Рехтину была важна не только сюжетная сторона повести Бориса Васильева, но прежде всего поэзия подвига, страстной веры человека в его возможности. Постановщику спектакля удалось передать своеобразие этого произведения, его эмоциональный настрой и найти точную и убедительную «клавиатуру» сценических средств – органичных, скупых, порой откровенно условных, символичных, но неизменно исполненных жизненной правды. Оформление спектакля, выполненное Владимиром Сафроновым, лаконично, чеканно в своей суровой аскетической простоте. Жизненное и условное, поэтическое и правдивое здесь нераздельно, слито воедино. Красноречивы и образны детали. Одежда сцены выполнена из камуфляжной, маскировочной ткани, позволяющей создавать эффект леса. Одно из центральных мест сцены занято сооружением, по конфигурации напоминающим огромный снаряд, покрытый брезентом, который снимается в минуты военной тревоги. Этот помост воспринимается как лобное место, как молох, перемалывающий человеческие судьбы. А между тем здесь любят резвиться и играть девушки-бойцы в минуты отдыха. В первом акте спектакля в минуты прифронтового затишья мы наблюдаем, как зенитчицам удаётся почувствовать вкус мирной жизни, переключиться во время довоенных радостей жизни. Вдова Мария Никифоровна (актриса Ольга Горбунова), помощница Васкова по хозяйственной части, стала его близкой подругой, о чём девушки догадались, обнаружив скрытую занавеской постель. Поначалу она встречает бойцов настороженно, подозревая в них возможных соперниц, но вскоре искренне, почти по-матерински привязывается к девушкам, окружает их вниманием и заботой, приносит патефон с популярными в то время пластинками. Мелодии «Утомлённое солнце», «В парке Чаир» полновластно вторгаются в строгий военный быт девушек. Добрая, мягкая, простая русская женщина – такой её создаёт О. Горбунова, Мария становится душой весёлой девчоночьей компании, принимает участие в дружеских посиделках, где царят песни, танцы, шутки. Атмосферу безудержного веселья, полной пластической свободы и раскованности мастерски выстраивает хореограф Виктор Тзапташвилли. Звуковая партитура всего спектакля вводит зрителей в те далекие «сороковые-роковые», создаёт эмоциональную окраску примет того времени. Музыкальный фон, весёлый и в то же время таящий в себе нотки трагизма и угрозы, тревожит мысли и чувства, помогает постичь остроту событий, происходящих на сцене. Режиссёру было важно показать полную «невоенность» девушек. Несовместимость таких понятий, как женщина и война, подана пластически и метафорически броско и выразительно. Спектакль покоряет своей ансамблевостью, чётким ритмом, слаженностью всех компонентов. Убедительно ИЮНЬ 2015 40(62)

Сцена из спектакля

Михаил Синогин (Васков) и Анастасия Хитрова (Рита Осянина) Ольга Горбунова (Мария Никифоровна) и Михаил Синогин (Васков)

Ольга Которева (Соня Гурвич)

Ольга Горбунова (Мария Никифоровна) и Михаил Синогин (Васков)

и органично сыграны небольшие по объёму роли – майора (артист Василий Кулыгин), заместителя командира взвода Кирьяновой (артистка Ксения Чернолуцкая). Они вместе с другими исполнителями достоверно и точно проживают в тревожной атмосфере суровых будней войны. Во втором действии трагическое взрывает обжитую и безмятежную обыденность: получен приказ задержать врагов, замеченных в лесу. Создана боевая группа. Васков срочно обучает бойцов всем тонкостям поведения и передвижения зенитчиц в лесу, не привлекая внимания врагов. В спектакле Северного театра роли пяти погибших девушек и старшины сыграны как судьбы. В их трагическом единении – высокий смысл и большая правда. И прежде всего, это относится к артисту Михаилу Синогину

(старшина Васков). Его герой – человек нелёгкой судьбы, выросший в суровых условиях, в таёжных углах. По-крестьянски основательный, с четырёхклассным образованием, он попал на военную службу и усвоил все её премудрости, записанные в уставе. В неторопливой походке старшины, в комической вескости, с какой он произносит нехитрые свои монологи, ощущается мастерски схваченная характерность. В образе, созданном М. Синогиным, покоряет несокрушимое мужское обаяние, притягательная, добрая энергетика, он чуток и умён сердцем. Красивый, статный, Федот становится для зенитчиц надёжным, дорогим и близким человеком. К нему все тянутся, как к магниту. В исключительных обстоятельствах он проявляет исключительное мужество. Артист во всей полноте и щедрости раскрывает нам глубину и могучую незаурядность натуры Васкова. С появлением фашистов в лесу пред старшиной встала дилемма: сохранить девушкам жизнь, увести их подальше от опасности или держать оборону, вступить в неравную борьбу, чтобы преградить врагу путь к Беломорскому каналу. И бойцы вступают в бой, в котором все, кроме Васкова погибают. Герою М. Синогина в порыве горя и отчаянной решимости удалось захватить противников в плен. И враг не прошёл!.. И Васков бросит в зал со сцены горькие слова о неизлечимой боли человека, потерявшего боевых подруг. В его печальном торжестве победителя не будет даже гордости. Так огромно и непоправимо горе. И каждая девичья судьба – в его сердце. Вот Женька Комелькова (артистка Инга Кулик) – смелая, дерзкая, гордая. Независимая, статная, яркая. Под прицелом фашистских автоматов, скрытых в лесной чащобе, полуобнажённая, на гране нервного срыва, плещется она в озере вместе с подругами и Васковым. С ликующими возгласами они зовут воображаемых лесорубов, проводят отвлекающий маневр для фашистов, которых насчитали уже 16 человек. И за этой бравадой мы ощущаем их «ужас живой и тяжелый, как ртуть». На протяжении всего спектакля мы не видим зловещих фигур фашистов с автоматами. Скрытая стихия зла кроется в лесу, таит в себе ежеминутную угрозу, наполняет тревогой, приближает возможность неминуемой трагической развязки. Сцена гибели Жени сыграна на полном накале чувств, она отстреливается со всей решимостью, до последнего патрона, ясно осознавая, что «именно так должна умирать дочь красного командира». Девятнадцатилетняя Рита Осянина (актриса Анастасия Хитрова), как и все её подруги, была убеждена, что ничего плохого с ней не может случиться. Её героиня – бескомпромиссная, решительная, выросшая в атмосфере суровой довоенной романтики. Опалённая горем и войной, она прятала свою нежность под броней замкнутости и аскетизма. И верила в своё завтра, которое воплощалось для неё в маленьком сыне. Актриса бережно передаёт всю гамму переживаний Риты, потерявшей мужа на второй день войны. Трогательно и пронзительно сыграна Хитровой и Синогиным сцена смертельного ранения Осяниной. В своей предсмертной агонии, когда жизнь по капелькам уходит от неё, исповедь Риты звучит как откровение, она перепоручает старшине своего сына, который нахоОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА дился на попечении очень старенькой бабушки. Всю свою нежность и последние силы вложила Рита в прощальный поцелуй и последнюю просьбу позаботиться о малыше... Страшна лёгким, почти неслышным всхлипом смерть Сони Гурвич (артистка Ольга Которева), побежавшей за кисетом, забытым Федотом в лесу. Маленький и слабый «гадкий утёнок», облачённый в солдатскую форму, худенький, застенчивый очкарик, студентка университета, которая даже в смертной обороне не расстаётся с томиком Блока, Соня покоряет своей духовностью, искренностью, непосредственностью чувств. Доверчиво склоняет она свою голову на плечо Васкова, который в это суровое время так напомнил любимого ею отца, именно ему она поведала о тревоге за судьбу её еврейской семьи, находящейся под угрозой фашистской расправы. Нелегко сложилась жизнь дочери лесника с дальнего кордона Лизы Бричкиной (артистка Валерия Захарчук). Ей так и не удалось окончить школу, нужно было помогать отцу, но и она, как и её подруги, верила в своё будущее, полное радости, доверия к людям. Этот образ отличает чётко обозначенная характерность, правдивость и выразительность сценической жизни. Красивая певунья с длинной косой покоряет своей яркой эмоциональностью. Любовь к Васкову, внезапная, страстная, безудержная, нечаянно нагрянувшая, как неотвратимая стихия, заполнила все уголки её пылкого сердца, истосковавшегося в одиночестве в лесной глуши. Васков поручил ей важное боевое задание – отправил Лизу за подмогой на заставу. Пренебрегая осторожностью, Лиза слишком поспешила выполнить поручение старшины, решила ускорить встречу с любимым. Известие о гибели Бричкиной в болоте врывается в спектакль ещё одним трагическим аккордом. Самая младшая из девчонок Галя Четвертак (актриса Наталья Кулыгина) пришла на военную службу из детского дома, она и фамилию там получила – Четвертак – за свой маленький рост. Впечатлительная, бесприютная, по-детски беззащитная, не согретая любовью и вниманием окружающих, мечтательница с распахнутыми глазами, полными надежды и ожидания удивительных событий и встреч, которые подарит ей судьба. Она жила не реальностью, а воображением. Беспокойный, очень шумный ребёнок, поющий, танцующий, скачущий. Неуёмная жажда жизни не даёт ей покоя ни на одну минуту. Она мечтает быть актрисой, как Любовь Орлова, встретить необыкновенную, исключительную любовь. В отведённое ей судьбой короткое время, Галя хочет прожить ярко, ослепительно. Её переполняют чувства, которые захлёстывают все её существо. От жизни она ждёт много и всего сразу. Но где-то в уголочке её веИЮНЬ 2015 40(62)

щевого мешка лежит спрятанная от посторонних глаз, мягкая игрушка, плюшевый зайчик, верный спутник её сурового детства, никогда не знавшего отеческого тепла. Мы воспринимаем эту игрушку как яркую сценическую находку постановщиков. Забота старшины о здоровье девочки проявляется в том, что он сделал из бересты чуню, когда Четвертак потеряла сапог в болоте, а затем принес сапог с ноги убитой Гурвич. Все эти знаки внимания, его чуткое доброе отношение отогрели душу девочки. Но судьба, как злой рок, не оставляла своего преследования. Неотвратимость трагического финала настигла Четвертак. Избежать участи своих подруг ей не удалось. От отчаяния Галя бросилась вместе со своим плюшевым другом, с пронзительным криком «мама», под автоматную очередь. Туда и погнал её «ужас, тугой и чугунный». В этом сценическом создании актрисе Н. Кулыгиной удаётся щедро и глубоко раскрыть самые потаённые струны характера Гали, её смятение, душевную неустроенность. И вот уже зрители попрощались с каждой погибшей девушкой, последний раз каждая появилась отдельно на фоне занавески, чтобы мы смогли воздать дань памяти каждой, кто отдал свою молодую жизнь во имя спасения Родины. В финале спектакля тихо за занавеской поёт колыбельную подруга Васкова Мария Никифоровна. И мы понимаем, что там спит маленький сын Риты Осяниной, усыновлённый старшиной Васковым. Именно он стал тем героем, чей рассказ о поединке человека с войной пронизан огромным, глубоко выстраданным желанием мира. Долгие аплодисменты и слёзы сопереживания происходящему на сцене каждый раз по окончании спектакля служат наградой театру за творческую работу, созвучную нашим сегодняшним болям и тревогам за судьбу мира и человечества.

Маргарита ЗИАНГИРОВА

Великой Победе посвящается.. Парад спектаклей посвятил 70-летию Великой Победы Омский государственный музыкальный театр. В афишу традиционного фестиваля «Дорогами Победы» вошли постановки разных лет, объединённые темой войны и патриотизма. Музыкальные спектакли «Небесный тихоход», «Ромео, Джульетта и тьма», «Зори здесь тихие», «В мае 45-го…», поставленные в разных жанрах и стилистике, рассказали о войне в различных её проявлениях.

Открыл праздничную афишу героический балет «Карбышев», основанный на музыке Дмитрия Шостаковича и посвящённый подвигу легендарного советского генерала Дмитрия Карбышева. Спектакль имел большой успех на Х Международном театральном фестивале «Золотой витязь» и был удостоен Серебряного диплома. На III Федеральном фестивале «Театральный Олимп» омский балет «Карбышев» был удостоен диплома «За верность патриотической теме». – Я знал биографию Дмитрия Михайловича Карбышева и раньше, – говорит исполнитель главной роли Андрей Матвиенко. – Но, когда углубился в историю, думал над образом, готовился к роли, многое переосмыслил. Сколько же всего ему пришлось вытерпеть! И какая сильная воля была у этого человека! Он столько пережил, столько времени провёл в плену, но не был сломлен, поддерживал в концлагерях людей и погиб за несколько месяцев до победы, в которую неизменно верил. Мне важно было передать именно эмоцию, донести до людей, особенно молодых, что все поступки моего героя были основаны на любви к своей Родине. И через эту историю языком хореографии, пластики показать, что такое истинный патриотизм. Я чувствовал, какая ответственность лежит на мне. Карбышев – наш земляк, человек необыкновенного мужества, пример стойкости. Вокально-хореографическая фантазия «Светлая грусть» была поставлена в театре два года назад. Музыкальный спектакль, основанный на синтезе вокала и хореографии, стал оригинальной постановкой на музыку вокально-симфонической поэмы «Военные письма» известного композитора Валерия Гаврилина. В основе сюжета спектакля – драма о женщине, чей возлюбленный погиб во время войны, но она продолжает его ждать. По признанию В. Гаврилина, работая над «Военными письмами», он хотел выразить огромное восхищение моральным подвигом людей военного времени, «давших нам жизнь и, несмотря на свои страдания и душевные раны, сохранивших для нас, потомков, всё самое доброе

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЮБИЛЕЙНЫЕ ПРОГРАММЫ и человечное». Постановку «Светлой грусти» осуществил хореограф, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска» Гали Абайдулов. Год назад в Омском музыкальном театре состоялась премьера музыкальной драмы «Ромео, Джульетта и тьма» по одноименной повести чешского писателя Яна Отченашека. Музыка и либретто были созданы советским композитором Кириллом Молчановым в 1963 году. Этот спектакль Омского музыкального театра стал первой большой режиссёрской работой заслуженной артистки России Татьяны Бобровой. Военная тематика близка актрисе, не раз выступавшей с концертами в воинских частях Российской Армии. Татьяна Владимировна награждена многими военными наградами, среди которых особое место занимает медаль «За службу на Северном Кавказе», которой она удостоена в 2007 году по итогам поездок с творческой бригадой Омского музыкального в Чеченскую Республику. Свою новую творческую композицию «…Я – был. А значит, я – частица правды» посвятил Великой Победе заслуженный артист России Владимир Миллер. В моноспектакле, который состоялся на сцене театра 6 мая, прозвучали стихи и песни о Великой Отечественной войне в исполнении артиста. Праздничные концерты и театрализованные программы с участием артистов Омского государственного музыкального театра прошли в Учебном центре ВДВ, Нежинском Доме ветеранов, Кадетском корпусе, гарнизонном Доме офицеров, областном Доме ветеранов, на сценических площадках 23 сельских клубов. Дню Победы были посвящены два праздничных

Сцена из спектакля «Светлая грусть»

концерта, которые артисты музыкального театра представили 8 и 9 мая. В праздничный день 9 мая на импровизированной сцене в Парке Победы состоялся показ концертной версии героического балета «Карбышев». Спектакль имел оглушительный успех, зрители с большим интересом приняли постановку, а в финале устроили артистам настоящую овацию. Сцены из спектакля «Зори здесь тихие»

ИЮНЬ 2015 40(62)

Елена МАЧУЛЬСКАЯ

Обратная сторона войны «Дни Турбиных» М. Булгакова в Омском драматическом театре «Галёрка». Режиссёр-постановщик – заслуженный артист России Владимир Витько. Художник – Дмитрий Шинкаренко.

Кирилл Витько (Алексей Турбин), Екатерина Латыпова (Елена) и Дмитрий Цепкин (Мышлаевский)

У любой войны есть особая незаметная сторона. Она отсутствует в официальных сводках, не фиксируется в кинохрониках – её просто не видно за стенами домов... Ведь от войны нигде не укрыться, и привычный мир, вроде бы, ещё оставаясь неизменным, всё равно меняется до неузнаваемости. Да, родной знакомый дом пока что тихая гавань, но это до поры, до времени… Новый спектакль театра «Галёрка» по знаменитой булгаковской пьесе «Дни Турбиных» – именно о ней, об этой обратной стороне войны. От первоисточника режиссёр Владимир Витько оставил только одну сюжетную линию – происходящее непосредственно в доме Турбиных. За кадром остаётся и позорное бегство гетмана, и события в Александровской гимназии, которая должна была стать главной преградой на пути петлюровцев. Обо всём свершившемся судьбоносном зрители узнают так же, как мирное население в условиях военных действий – со слов непосредственных участников событий. Точно так же они не могут увидеть происходившего – могут только представить... Соответственно,

пережить. А лично пережитое по определению воспринимается острее… В этом спектакле среди действующих лиц не осталось тех, от кого реально что-то зависит – нет ни гетмана, ни немецких офицеров… На сцене только те, на чью долю сполна выпадают последствия принятых решений, действия или бездействия обладающих властью... Акценты в спектакле расставлены очень чётко. Лаконизм повествования делает происходящее на сцене предельно сконцентрированным, ничто не отвлекает внимания от характеров героев. Совсем по-другому, вовсе не в фоновом режиме воспринимаются звуки, доносящиеся оттуда, из-за стены... И времени достаточно для того, чтобы успеть прочитать каждый символ. А их в интерьере дома Турбиных хватает. Начинается спектакль по первоисточнику – с боя часов. Мотив времени звучит двояко, одновременно напоминая и о привычном домашнем, и о том, что пробил час. Час испытаний. На улице воет ветер. Порой слышатся выстрелы. А дома – тёплый свет, кремовые шторы, накрытый белой скатертью стол, на котором расставлены бокалы, цветы в вазе… И тёмное зеркало, в котором ничего не отражается. Было ли так задумано специально или просто сработал и законы, и магия театра, неизвестно. Знаете, призраки в зеркалах не отражаются… Но они ведь никакие не призраки – молодые, красивые, живые… Такие разные… Полковник Алексей Турбин (Кирилл Витько) – классический офицер белой армии. Есть в его облике то особенное, что отличает людей, для которых «честь» – не просто слово. Вполне адекватное соответствие булгаковскому образу. Полковник Турбин кажется живым воплощением трагедии белого движения. Между ним и

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА окружающими очень чувствуется незримая дистанция. Он словно бы в стороне от всего, что происходит, словно уже не принадлежит этому дому, который до сих пор пытается жить обычной жизнью. Его брат Николка (студент выпускного курса факультета культуры и искусств ОмГУ имени Ф.М. Достоевского Егор Витько) – ещё мальчишка, совсем мальчишка. Романтичный, восторженный, верящий… Блеск в глазах и безумный тост: «Пусть император мёртв, да здравствует император!». Ещё один ребенок, внезапно оказавшийся посреди взрослой игры,– трогательно-наивный кузен из Житомира Лариосик (Александр Винников). Но в отличие от Николки в этом взрослом мире он совершенно не ориентируется и абсолютно всё делает невпопад. Сестра Елена (Екатерина Латыпова) – величественная и безумно одинокая. Похожа на ожившую мраморную статую из парков сиятельного Петербурга – прекрасна и холодна, и словно бы застыла в своём постоянно тревожном ожидании. Женщина с кружевной шалью на плечах занимается обычными домашними делами, распоряжается по дому с таким аристократизмом и изяществом, что этим не устаёшь любоваться. Они – люди этого дома. А есть ещё те, кто в этот дом приходит: изумительно театральный (и одетый, кстати, соответственно) Шервинский (Артём Савинов), суетливый и какой-то бесцветный Тальберг (второй дебютант с факультета культуры и искусств ОмГУ имени Ф.М. Достоевского Виталий Маркс), растерянный и абсолютно не знающий, что делать дальше Студзинский (Сергей Климов), порывистый и громкий Мышлаевский (Дмитрий Цепкин). В этом доме то и дело кто-то подходит к окну и смотрит на улицу. Замирает, глядя на то, что скрыто от глаз зрителя... Война – там. Война – рядом... Если в первом акте в дверь звонили, во втором в неё уже торопливо стучат. Вместо мечтательного мальчика, неумело перебирающего струны гитары, – калека на костылях. Николка в синей курточке гимназиста. Шервинский меняет казачий наряд на фрак оперного певца. А на месте рабочего стола Алексея Турбина – рождественская ёлочка с игрушками. Остро чувствуется: чтото ушло… Точнее, кто-то ушёл… Героев в меняющемся мире не остаётся… Остаются обычные люди, которым как-то нужно жить… Они вновь собираются за столом. Стол – по сути, сакральная зона, пространство только для своих. Обладающий удивительной способностью сбегать от любых неприятностей Тальберг к нему только подходит, но за столом места ему нет. А Елена, воплощающая душу этого дома, присаживается у стола чаще других. Они снова поднимают бокалы под изменившиеся тосты, снова поют… Поют все – ничто так не объединяет людей, как общая трапеза и общая песня. Держатся друг за друга среди творящегося безумия. И сверху один за другим загораются огни – как звёзды… Медленно гаснет свет, и компания за столом застывает, превращаясь в старинное фото. А перед тёмным зеркалом теперь подсвечник с горящими свечами. В крещенский сочельник было принято гадать. Есть такое новогоднее гаданье – что принесёт наступивший год? Но зеркало вновь остаётся неизменным. Потому что будущего у этого дома нет… ИЮНЬ 2015 40(62)

Егор Витько (Николка) и Александр Винников (Лариосик)

Александр Винников (Лариосик), Дмитрий Цепкин (Мышлаевский) Сергей Климов (Студзинский) и Артём Савинов (Шервинский)

Сцены из спектакля

Эльвира КАДЫРОВА

Не играйте с ангелами В репертуаре Омского государственного академического театра драмы появился спектакль «Без ангела» по одноактным пьесам Михаила Зощенко и Александра Вампилова в постановке главного режиссёра театра Георгия Цхвиравы.

Для омского театра, как и для его руководителя, это уже не первый подобный опыт. На сцене драмы неоднократно ставились спектакли по рассказам А.П. Чехова («Танго беллетриста», «Жена есть жена»). В 2006 году, не будучи ещё главным режиссёром, Георгий Цхвирава поставил здесь спектакль «Чёртова дюжина» по рассказам Аркадия Аверченко. Но во всех этих случаях брались произведения одного автора. Сейчас постановщик рискнул провести параллели между разными драматургами. «Двадцать минут с ангелом» – вторая часть «Провинциальных анекдотов» А. Вампилова. Именно с «Провинциальных анекдотов» у автора наметился переход от комедийной лирики к социальной сатире. И всё же у Вампилова присутствует горькая ирония и сочувствие к людям, которые живут так неказисто. Тогда как у Зощенко едкая сатира обнажает и беспощадно бичует человеческие пороки. Вампилова с его полутонами, неоднозначностью характеров и не лежащими на поверхности мотивациями поступков играть и ставить сложно. Зощенко, у которого всё утрировано и выпукло, – наоборот. Начав спектакль с вампиловской пьесы, театр, конечно, нарушает хронологию: в сценическом повествовании 1960-е годы идут раньше 1930-х. Но режиссёру, видимо, захотелось сделать «Двадцать минут с ангелом» тем «локомотивом», который потянет за собой последующие истории. Абсолютно нигде не пересекаясь (миниатюры чётко разделены экраном с титрами), они всё же создают общее повествование о рабах быта, о мире без ангелов, где всё вертится вокруг меркантильных интересов. Вампилова и Зощенко объединяет здесь то, что их пьесы можно назвать анекдотами, то есть короткими историями о забавных, парадоксальных происшествиях с неожиданной острой концовкой, в чём-то даже юмористическими притчами. Действие пьесы Александра Вампилова разворачивается в гостинице «Тайга» маленького сибирского городка Белореченска. Двое командировочных – экспедитор Угаров (Алексей Манцыгин) и шофер Анчугин (Владимир Девятков) – прокутились вдрызг и теперь ищут хотя бы 37 копеек на пиво. Согласно авторской ремарке, из соседних номеров доно-

Владимир Девятков и Алексей Манцыгин

сятся скрипичные пассажи и время от времени женский смех. Пассажи остались, а вот смех режиссёр заменил сладострастными стонами и прочими красноречивыми звуками. Исполнители прекрасно пользуются своими актёрскими данными, чтобы не сказать – эксплуатируют их. Манцыгин с его гибкой психофизикой буквально ходит ужом, когда герой пытается выцыганить деньги у соседа-скрипача, у молодожёнов, живущих за стенкой, у коридорной Анны Васильевны. Персонаж Девяткова, угрюмый и неповоротливый, светит пролетарской «харизмой», помятой после вчерашних возлияний. Если Угаров, хоть и с большой натяжкой, ещё верит в добрых людей, то Анчугин берётся доказать, что все люди – козлы, незнакомые с милосердием и сочувствием. Просьба о финансовой помощи, с которой он обращается из окна к прохожим в уверенности, что никто не отзовётся, приводит к появлению в номере интеллигента в шляпе, бескорыстно предлагающего… сто рублей. Вот о слово «бескорыстно» спотыкается разум не только не очухавшихся от похмелья мужиков, но и молодого инженера Ступака (Александр Киргинцев), и скрипача Базильского (Сергей Оленберг), который только что переживал за вырождение культуры и измельчание интеллигенции, а теперь кричит: «Это ерунда, идеализм, а скорее всего, жульничество!». Шустрая бабка коридорная и вовсе объясняет непонятливым, что просто так ничего не бывает, даже любви. Так что дело тут явно тёмное. Елизавета Романенко играет свою Анну Васильевну и задорно, и азартно, и очень остро – что называется, «с перчиком». В альтруизм странного гостя ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА соглашается поверить лишь Фаина (Ольга Беликова). Тоже далеко не идеалистка. Просто ей захотелось убедить саму себя, что хоть что-то в жизни может делаться по велению сердца и, значит, Ступак женился на ней не только ради машины. Между тем, несчастного агронома Хомутова (Владислав Пузырников) собираются даже пытать, чтобы узнать истинную цель благородного поступка, но он наконец-то признается, что деньги, которые он отдаёт незнакомым людям, вёз матери. Но мать умерла, за долгие годы так и не дождавшись сына. Поэтому теперь он хочет, чтобы эти горькие деньги принесли пользу хоть кому-нибудь. И начинается суета с извинениями, наступает ужасная неловкость момента, когда все осознают, что только что провалили проверку на человечность. «Это ужасно! С нами что-то приключилось, мы совсем одичали», – восклицает Базильский. Поступок Хомутова, как лакмусовая бумажка, выявил неискренность отношений, лживость принципов, убогость мещанского сознания присутствующих. Впрочем, рано злорадствовать. Кто из нас уверен, что оказался бы на высоте в подобной ситуации? Может быть, потому и не всегда похожи герои спектакля на людей середины прошлого века, больше – на прагматиков современности. И всё-таки жаль, что актёры часто теряют ощущение времени, а с ним – и достоверность социальных типажей. И что не чувствуется за их персонажами каких-то историй и судеб – они словно пришли ниоткуда. Собственно, «биографии» не прописаны и в пьесе, но на то и сценическая постановка, чтобы наполнять схематический материал жизнью. Второй акт спектакля составляют комедии Михаила Зощенко: «Неудачный день», «Свадьба», «Преступление и наказание». Последние две хорошо известны зрителям по фильму Леонида Гайдая «Не может быть!». Но, к счастью, играются они так, что сравнений делать не хочется. Постановщик и актёры придумали оригинальные ходы, а где-то, напротив, сохранили допустимые похожести. Поэтому истории по-хорошему узнаются, и в то же время смотрятся довольно свежо. Немного кукольно-деревянно, правда, выглядит невеста Татьяны Прокопьевой, которую жених (Игорь Костин) «готов узнавать» только в пальто, поскольку знакомы они всего неделю. Зато бедолага жених со своим приятелем (Сергей Сизых) представляют потешный тандем. Довершает колоритное мужское трио резонёрствующий отец невесты (Моисей Василиади), страдающий от отсутствия романтизма, а точнее – от утраты культуры пития. Ну, не спели нам «Губит людей не пиво», ну и что? Конечно, Оленберг – это вам не Невинный. Зато его герой Сеня ничуть не хуже киношного пристроил свою сестру и всё её имущество, когда супруга-растратчика вызвали по повестке. Гражданка Горбушкина (Анна Ходюн) быстро сменила норковый чепчик и шубу, носимую в качестве домашнего халата, на ватник и валенки, и от этого ещё элегантнее и моложе стала. Хоть сейчас в новый брак – благо, сосед не против. Наиболее динамично и смешно сыграна пьеса «Неудачный день». Заведующий кооперативом (Александр Гончарук) и счетовод (Владислав Пузырников), обнаружив отсутствие в магазине трёх кругов колбасы, вдруг понимают, что «момент великолепный», и начинают заныкивать под это дело львиную часть товара. Они даже сами себе не признаются, что воруют, – просто делаИЮНЬ 2015 40(62)

Владимир Девятков и Владислав Пузырников

Владислав Пузырников

Анна Ходюн, Александр Гончарук и Сергей Оленберг Анна Ходюн и Владислав Пузырников

Сцена из спектакля

ют заначку для покрытия усушки и утруски. «И жульничества нет, и красиво получится», – потирает руки счетовод. Диалог заведующего и работника прилавка (Виталий Семёнов) о том, что «об себе не думаем – всё только о других» – это вообще песня. Разошедшись, они уже прут друг у друга личные вещи: шапку, калоши, кашне. А кассирша (отрадно видеть на сцене Любовь Трандину, в последнее время редко на ней появляющуюся) прихватывает сорок рублей из кассы. Ведь на неизвестного вора можно списать что угодно. Однако впавший в праведный гнев дворник (сочная работа Моисея Василиади), собственно, и потыривший

колбасу, сгоряча сознаётся в содеянном, и приходится всё возвращать, якобы случайно найдя «завалявшееся». Подобное жонглирование предметами проделывается виртуозно, на уровне хорошего циркового номера. Вторая часть постановки практически представляет собой самостоятельный спектакль. Выбранный для неё стиль мощного, яркого фарса открывает большие возможности для актёров и приносит удовольствие зрителям. Памятуя об успехе «Чёртовой дюжины», режиссёру, наверное, следовало бы остановиться на миниатюрах Зощенко и не впутывать сюда Вампилова с его простой, на первый взгляд, но на самом деле достаточно глубокой драматургией, достойной отдельной вдумчивой работы, а не мимолётного заигрывания. Несколько слов об оформлении спектакля. Художник Алексей Вотяков выстраивает на сцене комнату с множеством дверей-выходов, похожую на перекрёсток, где встречаются, сходятсярасходятся персонажи. С небольшой переменой реквизита декорация универсально подходит для всех пьес. Режиссёр по пластике Николай Реутов придумывает не только отдельные пластические сцены, но и зажигательный финальный квикстеп, в ритме которого актёры «вытанцовывают» на поклоны. А ещё в спектакле есть живая музыка, которую музыканты исполняют, незаметно находясь в правой ложе. И пока она звучит, может быть, хоть ненадолго над залом пролетает ангел? ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Юрий ВИСЬКИН

Из детского сказочного мира «Чудеса в лукошке» по произведениям Т. Белозёрова в Омском драматическом Лицейском театре. Автор пьесы и режиссёр-постановщик – Зинаида Костикова. Режиссёр-педагог – Гаянэ Енгибарян. Композитор и педагог по вокалу – Наталья Добросердова. Музыкальное оформление Сергея Шичкина. Художественное оформление, костюмы Марины Шиповой. Хореограф – Ирина Горе. Художник по свету – Михаил Астафуров.

После премьеры «Чудес в лукошке» заслуженный артист России Владимир Миллер сказал, что именно такие спектакли постановки необходимо готовить и показывать к 300-летнему юбилею Омска и что в нём «нет ни одного пустого места». Этот музыкально-поэтический спектакль поставлен по стихам и прозе известного омского поэта, любимого не одним поколением юных читателей Тимофея Максимовича Белозёрова. – Мы шли к нему пять лет, – говорит Зинаида Николаевна Костикова. – Восемь вариантов первого акта было написано мной, и все эти совершенно разные композиции мы играли перед родителями наших юных актёров в репетиционном зале, перед ветеранами сцены, ветеранами Великой Отечественной войны, в библиотеках, на выставках. Весь спектакль, со вторым актом, в основу которого положена сказка Тимофея Белозерова «Бука», мы только начинаем показывать. В нём есть новые, специально придуманные персонажи: Уховяка, Шишок, Бабайка и другие. Все стихи и проза взяты из книг Тимофея Белозёрова. Пьеса была прочитана и одобрена женой Тимофея Максимовича, Верой Ильиничной Белозёровой. Теперь спектакль будет дорабатываться, ошлифовываться, после каждого показа я делаю замечания, что-то переставляю, что-то пристраиваю. Словом, работа продолжается. В спектакле заняты ведущие юные артисты театра, среди которых есть уже опытные, работающие на профессиональных сценах омских театров. Например, Владимир Билык, до недавнего времени исполнявший роль Малыша в спектакле Омского государственного музыкального театра «Карлсон, который живёт на крыше», играет сейчас в новом спектакле этого театра «Старые дома», а Малыша теперь играет другой лицеист – Макар Верговский. В спектакле Омского ТЮЗа «Остров соИЮНЬ 2015 40(62)

кровищ» главную роль исполняет ещё один воспитанник Зинаиды Костиковой – Марк Первушин. Играют актёры Лицейского и в «Пятом театре». Зритель может прочитать на программке написанные от имени коллектива слова: «Музыкально-поэтический спектакль «Чудеса в лукошке» мы посвящаем памяти гражданина земли омской, сибирского писателя-классика, создателя поэтического волшебного царства сибирской природы и детского сказочного мира Тимофея Белозерова». Долог и непрост был путь к этому красочному и увлекательному спектаклю, но творческая работа над ним абсолютно соответствует результату того труда, который вкладывал в свои произведения Тимофей Максимович Белозеров. Он говорил: «У книги жизнь долгая, и создаваться она должна без спешки». Зрители тепло принимают спектакль «Чудеса в лукошке», и это позволяет с уверенностью утверждать, что и у него тоже жизнь будет долгой.

Александра ЯКОВЛЕВА

«Когда бы не Елена, что Троя вам одна..?» Французская оперетта (опера-буфф) «Прекрасная Елена» существует уже более 150 лет и за это время успела появиться на сценах почти всех музыкальных театров мира во многих странах. В соответствии с веяниями времени постановка претерпевала множество редакций – после того, как критика и публика "распробовали" её. «Прекрасная Елена», таким образом, стала едва ли не обязательным атрибутом любого музыкального театра. 27 марта 2015 года и омская сцена представила премьеру оперы-буфф о бессмертной и судьбоносной любви Елены Троянской и Париса.

Александр Хмыров (Калхас) и Виктория Вебер (Елена)

Виктория Вебер (Елена)

Под руководством московского режиссёрапостановщика Николая Покотыло остроумный комический спектакль, не греша привязками к XXI веку, получился скорее условно-вневременным. Легко и непринуждённо слились в органическое целое эпос древней Греции и реальный Париж начала XX века. Режиссёр нашёл общее место двух далёких друг от друга поколений. Помимо истоков возникновения самой оперетты, точкой пересечения становится атмосфера праздности и «раздрая», которая царила как во Франции в период между двух мировых войн, так и в древней Греции – по велению богини Венеры (Афродиты).

Очарованный кипучей жизнью и весельем, царящими на сцене, зритель не чувствует никакого обескураживающего казуса в том, что о богах говорят как о влиятельных бизнесменах и чиновниках, что древнегреческие цари все как один вылитые Наполеоны Бонапарты, что юные гетеры – французские девочки-флэппер с танцующей походкой. Наоборот, отказ от соответствия между персонажем и образом выводит постановку омского театра на некое упрощение и обнажение основной сюжетной мысли: сила любви и сила человеческой воли, властвующей над судьбой, способны преодолеть любые преграды. И это парадоксально, ведь сама по себе постановка отнюдь не выглядит упрощённой – изза обилия задействованных артистов, ярких костюмов, грандиозных декораций. Порой возникает даже ощущение перегруженности сцены, но лишь в отдельных эпизодах. Главной героиней спектакля стала солистка театра Виктория Вебер, чьё звучное меццо-сопрано в партии самой царицы Елены является образующим элементом всего музыкального рисунка оперетты. Чутким партнёром для Вебер выступил тенор Алексей Милосердов, исполнивший роль Париса. Артисты сумели ярко и остроумно выразить характеры своих персонажей, в ироническом ключе подать их недостатки, а также показать развитие взаимных чувств. У Милосердова Парис – ухватистый «американ бой», заокеанский чужестранец, который намерен добиться всего самостоятельно, а не ждать помощи от судьбы и богов. Его желание обладать Еленой становится той движущей силой, которая раскручивает весь сюжет спектакля. Вебер же изящно балансирует на грани раскованности и романтичности, простой женственности и богоподобной царственности своей героини. Безусловно, внимание зрителей приковывает к себе и обладательница выразительного сопрано Ольга Березовская, ведь её Орест стал настоящей провокацией. Юный дофин с подчёркнуто маскулинным поведением и вместе с тем тонким девичьим станом оставляет о себе именно такое впечатление, какое соответствует всеохватывающим любовным пристрастиям эпического Ореста. При этом Березовская не забывает об уважении и привязанности, которые испытывает её герой к своему отцу Агамемнону. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Технически и артистически безупречно характеры царей передали Анатолий Мотовилов (Менелай), Алексей Григорьев (Агамемнон), Константин Черных (Ахилл), Вадим Невзоров (Аякс Первый) и Александр Федотов (Аякс Второй). Сильные мира сего представлены с иронией, равняющей их с простыми смертными в страстях и пороках. К сонму политических властителей присоединяется ещё один, духовный, – жрец Калхас в исполнении Джени Окропиридзе. Харизматическая внешность и глубокий баритон артиста дополняют сложный характер персонажа – незлобивого хитреца-приспособленца, который становится посредником между Еленой и Парисом. Большая заслуга успешной премьеры оперетты заключена не только в солистах, но и в тех артистах хора и балета, которые создают, что называется, массовку. Главная же их задача – передавать атмосферу наслаждения жизнью, упоения моментом. Сцена музыкального театра становится настоящим французским кабаре, где праздные посетители создают полифонию древнегреческого хора, а слуги и приближённые в балетной пластике выражают чувства главных героев. Так, юноши и девушки, не стесняясь коротких тог и обнажённых ног, словно амуры, порхают вокруг Елены и Париса в минуты их близости. Утончённый, яркий юмор постановки отражается на всех её участниках, в том числе и оркестре. Под чутким руководством дирижёра Антона Лёгкого оперетта композитора Жака Оффенбаха зазвучала свободно и озорно, оркестр взаимодействовал с артистами «на короткой ноге», становясь полноценным участником спектакля, а не только лишь создавая музыкальное сопровождение. Наконец, с присущим Омскому музыкальному театру практичным подходом раскрылась визуальная составляющая «Прекрасной Елены». Несмотря на некоторую аляповатость костюмов, каждый образ был подобран близко к характеру и менялся в соответствии с развитием персонажа. Очевидно, главной задачей постановщиков оперы-буфф не являлось создание цельного визуального рисунка, оно и к лучшему. Герои, нуждающиеся в пристальном внимании зрителя, получили его в том числе и за счёт неповторимости своих нарядов. В то же время пестрота костюмов задействованных в спектакле артистов работает на создание необходимой весёлой кутерьмы и праздности. Над всем этим мимолётным кипением жизни и страстей возвышается творение художника-постановщика Сергея Новикова – гигантское божество-молох, из золотой пасти которого брызжут беззаботные флэппер и напыщенные генералы. В то же время грозный Юпитер порой прячется во тьме, превращаясь в Эйфелеву башню, и тогда можно не задумываться о гнетущем роке – до поры до времени. Первый выход на сцену «Прекрасной Елены» был приурочен к Международному дню театра. Этому профессиональному празднику и театру вообще и посвящён сам спектакль – поистине удачный материал, объединяющий в себе основные реалии театрального искусства. Само действо оперетты отображает мимолётность этого искусства, ведь каждый выход труппы на сцену становится уникальным, а спектакль существует лишь от занавеса до занавеса. ИЮНЬ 2015 40(62)

Наталья Емельянова (Елена)

Сцена из спектакля. В центре - Алексей Милосердов (Парис) Сцена из спектакля

Эльвира КАДЫРОВА

О чем говорят мужчины «Тестостерон» А. Сарамоновича в Омском государственном драматическом «Пятом театре». Постановка Никиты Гриншпуна.

Ах, эта свадьба! Пела и плясала, а закончилась, как всегда, дракой. Хотя нет… Песни и пляски были уже потом, а свадьба, собственно, не успела как следует и раскочегариться. Невеста отказала жениху прямо в костёле и демонстративно поцеловала другого. Вероятного соперника компания друзей жениха во главе с его боевым папашей и начала мутузить в ещё пустующем зале ресторана, где должно было отмечаться торжество. Так начинается спектакль «Пятого театра» «Тестостерон» по пьесе польского драматурга Анджея Сарамоновича. Известно, что пьеса была написана Сарамоновичем в период его глубокой депрессии, вызванной застоем в творчестве. Но, несмотря на это, история о вечном конфликте полов получилась весёлой и динамичной, несколько провокационной и – желанной для многих театров. Комедия «Тестостерон» появилась на свет в 2002 году, но в нашей стране была переведена три года назад, когда уже успела прославиться в Европе. Сейчас она идёт и в столичных, и в периферийных театрах. «Тестостерон» поставили в Новосибирском театре «Красный факел», в Екатеринбургском ТЮЗе, куда на премьеру приезжал сам Сарамонович. Естественно, попав в плотное «окружение», главный режиссёр «Пятого театра» Никита Гриншпун не мог не «выстрелить» собственной версией. Чем-чем, а сценическим оформлением омский спектакль точно оказался оригинальнее и при этом бюджетнее прочих. Для него всегото и понадобился белый экран. А уж на нём возникают и барная стойка, и полки с бутылками, и музыкальные инструменты невостребованного свадебного оркестра. Чёрно-белая компьютерная графика придумана художником Алёной Лутченко, а за анимацию дизайна отвечают Денис Бугаро и Евгений Фоминцев. Де-

корации и «реквизит» подвижны. Из виртуальных рюмок успешно пьют, на виртуальных стульях сидят. Помещение превращается по необходимости то в средневековую камеру пыток, то в индийские джунгли, то в крышу под звёздным небом, на которую заглядывают местные коты, не понаслышке знакомые с суровой властью мужского гормона. Нарисованный мир как бы становится символом придуманной жизни, того, что происходит в нашем воображении, гиперболизирующем наши комплексы и проблемы. Это присуще представителям обоих полов. И если у женщин в минуты горьких откровений «все мужики сво…», то у особей сильного пола – «все бабы су…». Поэтому «Тестостерон» – спектакль не только о мужчинах и для мужчин, он – обо всех и для всех. Хотя персонажи спектакля – исключительно мужчины: жених, отец жениха, брат жениха, друг жениха, гость со стороны невесты, репортёр светской хроники и официант. Последний, пользуясь кратковременным одиночеством, как раз «зажигал» под музыку Элвиса Пресли и чувствовал себя звездой, когда ввалилась странная компания и устроила жёсткую разборку, обломав ему кайф. Жениха, правда, подвезли чуть позже на больничной каталке с капельницей, так как тот успел хорошо получить по голове. Ещё не ориентируясь в пространстве, он пытается прочитать лекцию об уровне тестостерона в организме петуха и о поведении самок австралийских казуаров. Причина скандала выяснилась быстро. Только что

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА должно было состояться бракосочетание популярной певицы Алисы и учёного-орнитолога Корнеля (Евгений Фоминцев). Но невеста заявила, что её сердце принадлежит другому и кинулась на шею репортёру Третину (Василий Кондрашин), утверждающему, что он с ней даже не знаком. Музыкант из группы Алисы Фистах (Дмитрий Макаров) поясняет присутствующим, что вся свадьба с заранее запланированным отказом и особенно фраза «Моё сердце принадлежит другому» – просто хитрый пиар-ход певицы. Ведь скоро выходит её альбом с аналогичным названием. «Вот так сегодня делается карьера», – с горечью решают мужчины, которым ничего не остаётся, как помириться и излить друг другу свои обиды на коварный женский пол. Ситуация, казалось бы, банальна. И спектакль начинает напоминать кинобестселлер «Квартета И». Но и там, и там, кстати, мужские разговоры со всеми обоснованными и необоснованными претензиями, странными домыслами и фантазиями, научными задвигами про «химию» отношений, шутками почти ниже пояса, становятся в конечном итоге философией жизни. Смешной и печальной одновременно. Тем более, когда они начинаются с тоста: «За то, чтобы все неверные с…ки сдохли!» и заканчиваются неизбежным и всепобеждающим: «За наших женщин!». Осмеливаюсь утверждать, что и в противоположном лагере обычно происходит то же самое. Как хорошее банкетное блюдо, действие спектакля нарезано на порционные куски, щедро сдобренные остроумными репризами. Длина фрагмента – от очередного тоста до очередной потасовки. Для польских мужчин, как и для русских, нет повода не выпить. Третин упоминает о своём сколиозе – «О, за здоровье!». Фистах рассказывает, как Корнель недавно таскал его за волосы – «О, за жениха!». И причины помахать кулаками тоже находятся быстро. Поэтому окровавленная повязка на голову становится уже переходящей. А танцы-драки под всё тот же рок-н-ролл (постановщик пластических сцен Дмитрий Маленов) воспринимаются зрителями на «ура». Как и сцена в стиле индийского кино с мультяшным слоном-рикшей, когда Ставрос неожиданно находит третьего (и последнего ли?!) сына. Роль Ставроса, отца Корнеля и его брата Яниса (Алексей Погодаев), рождённых разными женщинами, играет Владимир Остапов. Иногда эту роль приезжает играть столичная звезда Алексей Маклаков. Смысл подобного не совсем ясен. Ну, разве что телевизионный «прапорщик» – дополнительная «замануха» для публики, хотя на «Тестостерон» и так ходят хорошо. Герой Остапова – Маклакова, что называется, профессиональный донжуан. Но у Маклакова это грубый, брутальный ходок, берущий крепости напором, у Остапова – интеллигент, артист своего дела. Оба играют смешно. Проблема в том, что вольно или невольно Маклаков со своими прапорщицкими замашками тянет одеяло на себя, он уверенно солирует на сцене. Владимир Остапов ведёт свою роль мягко (он вообще более гибок во всех отношениях), позволяя партнёрам периодически выходить на первый план, а зрителям – лучше разглядеть персонажей. Все они разные и в то же время похожие в своей беспомощности перед женщиной – настоящей или воображаемой, оставшейся в прошлом или пробиваюИЮНЬ 2015 40(62)

В центре – Артём Кукушкин, слева направо: Борис Косицын, Дмитрий Макаров, Василий Кондрашин, Евгений Фоминцев, Алексей Погодаев и Алексей Маклаков

Сцена из спектакля

щей мозг в данный момент. Одинаково не везёт на прекрасный пол друзьям-ботанам Корнелю и Червю (Борис Косицын). Женщины обычно просто ими пользуются. А бесхребетному Янису «повезло»: он женат, недавно стал отцом, и супруга ежеминутно достаёт его по телефону. Буквально каменеет узнавший об измене жены самоуверенный журналист Третин. И мачо Фистах, оказывается, всю жизнь живёт с открытой раной в сердце и вопросом: «Почему?». Лишь официант Титус (Артём Кукушкин), самый обаятельный персонаж, в котором есть брутальность и шарм, здравомыслие и безрассудство, и какой-то ещё детский наив, кажется, пока не ведает проблем. Хотя нет, очередная подружка сообщила о «задержке в пятьдесят пять дней». И вот всё той же дружной (теперь уже дружной) компанией герои спектакля женят Титуса. Плеснув при этом ложку дёгтя в виде статистических данных. Оказывается, по некоторым исследованиям, семьдесят процентов женщин изменяют своим мужьям. Титуса это напрягает, а зрителей, похоже, нет. Они обсуждают это со своими спутницами, но только в плане шутки. Действительно, статистика статистикой, а всё равно надо любить и верить. Наверное, в этом и есть закон жизни. И не важно, что его порой настойчиво диктует какой-то тестостерон.

Алессандра Джунтини: «Мой дом – это мой чемодан»

На Камерной сцене Омского государственного академического театра драмы состоялась премьера. Спектакль «Мама Рома» по киносценарию Пьера Паоло Пазолини в поставке итальянки Алессандры Джунтини. Хотя после девяти лет, прожитых в России, её, наверное, уже можно называть русской. Смесь итальянской (от папы) и грузинской (от мамы) кровей дала «горячий» результат. Взбунтовавшись в 18 лет против строгого семейного воспитания, где ей надлежало быть лучшей во всём – от спорта до творчества, Алессандра сбежала в самостоятельную жизнь. Думала, что должна найти свой путь. В итоге он привел её в театр. В Омский академический, где она представила своё личное посвящение мэтру итальянского кино.

– Алессандра, как складывались у вас отношения с омскими артистами? Вы – молодой режиссёр, они – опытная труппа… – Да, конечно, это мой первый масштабный опыт театральной работы. Раньше были в основном лабораторные форматы: неделя – на эскиз, потом две-три недели на его доделку. А здесь процесс полноценный, такой, о котором мечтаешь в театральной академии – этюды, разборы, истерики... – Ваши или актёрские? – Совместные. Все мы страстные люди, творческие, импульсивные. Каждый артист – большая личность, и тут приходится ещё и психологом работать, чтобы подход найти. Я мягкий человек, меня за это ругают. Но я считаю, что это очень даже неплохо, ведь тогда можно создать что-то совместно, а не методом моего режиссёрского насаждения: здесь будет так и не иначе. Актёры изнутри могут чувствовать тоньше, чем я со стороны.

Поэтому мне нравится, когда они предлагают своё, и не стесняюсь признать, что чья-то идея лучше моей. Это значит, мы направлены в одну сторону и уже вошли в какую-то общую атмосферу. – Итальянский режиссёр взял итальянский материал… А почему не русский, например? – Потому что итальянский мир, в котором происходят события, я знаю хорошо. Это период молодости моего отца, он много о нём рассказывал. С русским материалом я работала только в процессе учёбы в академии. Чувствую, что пока ещё не готова в нём разбираться, и понимаю, что могу врать. – То есть понять Россию за столько лет, живя в ней, вы не успели? – Успела, но говорить об этом – большая ответственность. Процесс познания во мне продолжается. Я в своей-то культуре ещё не разобралась, а сейчас, когда не живу в Италии и постоянно перемещаюсь по России, идентифицировать себя очень сложно. Ловлю иногда себя на мысли, что хоть я и итальянка, но иногда веду себя как русская. Вот и начинаю сомневаться: так, может, я уже и не итальянка? Легко запутаться. – О чём вы хотели поговорить с омским зрителем в своём спектакле? – Сначала хотела говорить на одну тему, потом в процессе работы поняла, что внутри у меня так много всего откликается, что хочется говорить обо всём. О судьбе, о том, почему мы не можем её изменить, почему иногда кажется, что все против тебя, почему не складываются нормальные взаимоотношения между родителями и детьми. У меня родилась огромная любовь к Пазолини и грусть, что он ушёл. Мне его не хватает среди живых, и мой спектакль – своего рода посвящение Пазолини, моё личное высказывание о нём. – Ваша мама – грузинка, представитель не менее яркой культуры. Что досталось от неё? – Она долго хотела, чтобы я играла на пианино. Не получилось. Хотела, чтобы я изучила все языки мира. Тоже не получилось. Меня заставляли учить поэзию, рисовать, заниматься физкультурой. Воспитание у неё было очень жёсткое – с любовью, но без сентиментальности. Она пыталась запихнуть в меня очень много: творчество, литературу, спорт. Фильмы Тарковского мне, по её мнению, надо было посмотреть именно в шесть лет... Я не застала то время, когда Тарковский жил у нас, во Флоренции, но моя мама дружила с его женой. Тогда сообщество русских эмигрантов было немногочисленное, все друг друга знали и поддерживали общение. Я такой человек: когда меня заставляют что-то делать против воли, я закрываюсь. И чем больше я закрывалась от мамы, тем больОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» ше она старалась настоять на своём. А когда в 18 лет, окончив школу, я ушла из дома и ко мне больше никто не приставал, то для начала попыталась освободиться от всего «не моего», творчества в том числе – это не то, что я сама хочу. Но потом поняла, что это как раз то, что я действительно хочу. – И как в итоге вы пришли в театр? – Это был долгий путь. После школы я работала, потом поступила в университет, потом ушла. Очень хотела стать декоратором и оформлять витрины в магазине. Попробовала поступить в Италии в театральную академию – она в стране всего одна, в Риме. Количество мест там ограничено, и я не попала. В итоге через знакомых мама узнала о Санкт-Петербургской театральной академии, и я поступила туда на курс к Вениамину Фильштинскому. – В одном из интервью вы, вспоминая театральный институт, сказали, что наша система образования ломает человека. Что вы имели в виду? – Может, это от педагога зависит. Фильштинский хотел жизни на площадке, правды, обострённости и учил не жалеть себя. А мы же, студенты, все ленивенькие. В его системе обучения ты доходишь до какого-то пограничного состояния, после чего поднимаешься на другой уровень осознания себя – кто ты и что можешь. Это психологически тяжело, особенно для творческого человека с повышенной чувствительностью. Но Фильштинский учил нас тому, что если у тебя нет необходимости что-то сказать, то не надо выходить на сцену. А если есть – не жалей себя и не бойся встать на грань. – Вы уже чувствуете себя в России «одной из толпы», или на вас все ещё продолжают обращать внимание как на иностранку? – Мне всегда, так или иначе, напоминают, что я не совсем здесь своя. Нет, никаких врагов у меня нет, наоборот, у меня прекрасные друзья, замечательный русский муж. Но для России непривычно видеть эмигрантов из Европы. Обычно бывает наоборот. Я уже была и армянкой, и из Таджикистана, и хамство в свой адрес слышала, и восхищение. Ну, всё было! Так что я ко всему готова. Очень хорошо успела познакомиться с бюрократической системой, которая тебе так сильно напоминает, что ты – не русский, что не забудешь никогда. В общем, у меня постоянные приключения. Не скучно. – И где в итоге сейчас ваш дом – это Петербург? – Большую часть времени в году я живу в России, даже не в Петербурге. Вот пожила в Сибири, в Омске. Потом буду жить в Красноярске. Потом ещё где-то. Дальше запланировала отдых в Грузии, затем, может, будет Италия. А потом – Кемерово, Пермь, Курган или ещё что-то. Мой дом – это мой чемодан... – Поставить спектакль в Италии хотелось бы? – Да, конечно! Там же всё по-другому, поэтому и интересно. Но пока я не знаю, как к этому приступить, с чего начать. Где ставить? С какими актёрами? Где взять деньги? Ладно, я бесплатно готова поставить. Но даже один занятый актёр имеет право на деньги за свою работу. В Италии есть ещё и проблема со зрителями, которые не очень активно ходят в театр. Потерялась эта ИЮНЬ 2015 40(62)

традиция, и мало кто заботится о том, что её надо возвращать. Ушёл целый пласт из воспитания. – Муж с творчеством связан? – Сейчас нет, он музыкант, но поскольку одной музыкой сыт не будешь, работает в мастерской по пошиву изделий из кожи. Очень итальянская, кстати, работа. – Расскажите, как вы познакомились? – Я училась в академии, и как-то на празднике на Дворцовой площади нас познакомил однокурсник. Всё было очень романтично. Он взял на себя задачу показать мне настоящий Петербург, мол, никто не знает этот город, как он. Ну, вот так вот месяц он мне его показывал, а потом… любовьморковь (смеётся). – Вы замечаете в своём характере какието русские черты? – Мне кажется, они мне ещё от мамы передались. С возрастом я стала всё в жизни воспринимать близко к сердцу. Если раньше ветер был, лёгкость, и мой первый год в театральной академии был настоящий ураган, то теперь всё серьёзно. Когда в Италию приезжаю, прямо ощущаю свою «трагичность». А в России-то я всё равно весёлая! – Пожив в Омске, с каким впечатлением уезжаете? – Вообще Омск для меня странный город. Ваша историческая улица – Любинский проспект – очень красивая. Но вот все эти рекламные вывески, фонари и огоньки вразнобой… В этом есть какая-то забава, китч. Иногда вижу у вас такие замечательные деревянные домики – и стеклопакеты на окнах. Я ни в коем случае не сужу, просто мне, как человеку другой культуры, это непривычно и потому любопытно. Европа вся какая-то очень одинаковая. А здесь всё разное. Я забавляюсь, мне нравится. – А есть ли у вас любимое русское слово? Бывает, носителю другого языка что-то запоминается, и ему нравится это произносить или слышать… – Я могу сказать, какое слово не нравится. Ненавижу слово «сухожилие». А вообще, если я узнала новое слово, на какое-то время оно становится самым частым – пихаю его везде. «Блин» говорить не люблю, но оно мне заменяет возможность… ругаться по-итальянски, честно скажу: по-итальянски я ругаюсь много (смеётся). Беседу вела Валерия РОМАНОВА

Антон Легкий о поэзии, музыке и искусстве дирижирования В последнее время в театральной традиции нашего города обозначилась новая тенденция: перед походом – Ваше, Антон Сергеевич, столь стремительное восшествие на Олимп музыкального театра вызвало неподдельный интерес у омской публики. Хотелось бы немного прояснить ситуацию и ответить по возможности на повисший в воздухе вопрос: каким образом вы оказались в Омском музыкальном театре? – В Омск я приехал из Екатеринбурга по приглашению главного дирижёра театра Юрия Аркадьевича Соснина. В Уральской консерватории, где я учусь, у нас с ним были общие педагоги, в частности, Нина Григорьевна Грошикова, которая и порекомендовала меня ему. – Можно сказать, что вас позвали в театр со студенческой скамьи? – Действительно, я получил предложение работать в театре, будучи студентом Уральской государственной консерватории. Это стало для меня большим шагом вперёд и переходом на другой, более высокий, профессиональный уровень. – Принято считать, что в дирижёрскую профессию, (здесь уместно провести аналогию с режиссурой) идут, как правило, состоявшиеся люди, имеющие уже базисное профессиональное музыкальное образование. – У меня за плечами длинная история образования, поскольку я очень долго не догадывался, что могу стать дирижёром. В пять лет меня приняли в хор детской филармонии Екатеринбурга, где началась моя активная концертная практика, причём не только в рамках детской филармонии, но и на других, достаточно крупных площадках города. Затем, в течение некоторого времени я пел в детской труппе оперного театра. Можно сказать, что именно тогда во мне зародилась любовь к театру. Я до сих пор помню запах кулис, «вкус» сцены, с тех пор жажда театра и стремление находиться в нём меня не покидали. Признаюсь, до сих пор тоскую по Екатеринбургскому оперному театру, считаю его родным. Так получилось, что, учась на третьем курсе, я поехал на мастер-класс к Владимиру Инриховичу Симкину. Он является дирижёром Национального филармонического оркестра России и оркестра «Виртуозы Москвы». Там я познакомился с очень интересным человеком и музыкантом Александром

в музыкальный театр зрители интересуются не только именами исполнителей главных партий, но и тем, кто будет стоять за дирижёрским пультом. С недавних пор такие спектакли, как оперы «Кармен» и «Доротея», оперетта «Голландочка», музыкальная комедия «Бабий бунт», мюзикл «Омский пленник», балет «Щелкунчик» и другие идут в Омском государственном музыкальном театре под управлением молодого дирижёра Антона ЛЁГКОГО. Александровичем Соловьёвым, дирижёром, стажёром Большого театра, лауреатом многих международных конкурсов. Он пригласил меня к себе. Так я поступил в академию имени Гнесиных и продолжил заниматься параллельно в двух вузах. – Это же требует невероятной энергии, массы времени, ведь зачёты и экзамены надо сдавать и в том, и в другом вузе. Или вам пошли навстречу, предоставили свободное расписание, индивидуальный график? – Нет, большинство педагогов не любят идти на компромиссы. Приходилось сдавать всё в срок. У меня были такие ситуации, когда я, уже работая в Омском музыкальном театре, сдавал сессию в Екатеринбурге, потом летел сдавать в Москву, потом летел в Омск дирижировать спектакль и затем ехал опять в Екатеринбург досдавать экзамены, так как мне не давали возможность сдать экзамен заранее. Говорили: есть установленные сроки, будь добр приехать и сдать. – Думаю, вряд ли мне удастся вспомнить пример подобной ситуации, чтобы человек мог совмещать учёбу в двух вузах с работой в профессиональном театре, не будучи ещё дипломированным специалистом. По крайней мере, я не знаю таких примеров. В этом смысле ваш опыт, конечно, уникален и достоин искреннего восхищения. – Спасибо. – Чтобы завершить тему вашего образования, хотелось бы в этой связи задать ещё один вопрос. Каждый музыкант в период становления испытывает влияние наставника, учителя в высоком смысле этого слова, который закладывает понимание основ будущей профессии, главные профессиональные качества. Кого бы вы могли назвать в вашем случае? – Одного назвать не могу. Начиная с детской филармонии, это был Сергей Николаевич Кисилёв, в музыкальном учили-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» ще – Анатолий Николаевич Павкин, уже упоминаемая мною Нина Григорьевна Грошикова. Сейчас я продолжаю учиться в классе Вячеслава Леонидовича Карташова в Уральской консерватории. На меня оказали влияние дирижёры, с которыми я работал как певец в Екатеринбургской филармонии. Это прежде всего Дмитрий Ильич Лисс. Работая в хоре филармонии, я пел сольные партии, например, в «Реквиеме» композитора Сильвестрова, исполнял теноровую партию в финале Девятой симфонии Бетховена. Я не считаю себя профессиональным певцом, тем не менее, горжусь, если это только уместно в данном случае, что мне довелось спеть партию Молодого цыгана в опере Рахманинова «Алеко». – Вам не жалко карьеры певца? – У меня есть определённая вина перед моими педагогами, что я не реализовал до конца свой потенциал, не продолжил занятия вокалом. В принципе я и сейчас до конца не уверен, что буду дирижёром. Вот в чём дело. – Как говорят, режиссёром человек вправе себя считать, когда поставит как минимум два десятка спектаклей. Так и с дирижёрской профессией. Если процитировать Юрия Аркадьевича Соснина, то он в своё время на страницах нашего журнала утверждал, что профессия дирижёра сугубо практическая, которая напрямую зависит от накопления репертуара. Когда у дирижёра появится опыт постановочной и концертноисполнительской работы. Но в вашем случае меня поразило и удивило именно то, что, став впервые за пульт оркестра музыкального театра, будучи студентом, вы не обнаружили никакого ученичества. Напротив, это было так естественно, органично, легко и уверенно, как будто вы занимались этим не один десяток лет. Поэтому, когда вы говорите, что не уверенны в своём выборе, в вас, на мой взгляд, скорее говорит свойственный возрасту максимализм и рефлексия по поводу профессии. – Но я не думаю, что она мешает. Евгений Колобов, выдающийся мастер, музыкант, который стал для меня примером духовной и нравственной чистоты в своём отношении к искусству, говорил, что ему было бы гораздо приятнее сидеть в комнате и читать книгу или сочинять стихи, чем ставить спектакль. Это же просто уму непостижимо! Рассуждая о музыке, он приходил к парадоксальному выводу, что не понимает, что такое музыка. Для него музыка – это и стихи, и шум ветра, и пение птиц. С другой стороны, для того, чтобы соединиться с тем божественным, чем являются музыка и сам акт творчества, не обязательно дирижировать или петь. Можно просто книгу читать осмысленно и расшифровывать то, что воображение создаст в твоей голове. Бунин говорил, что не начинает писать, пока не услышит звук. Что такое звук – это же музыка! Пушкин в «Сказке о попе и о работнике его Балде» из мира звуков создал целую симфонию, используя фонетическое противостояние букв «О» и «А». Музыка – царица мира звуков. При этом бывает, что музыкальное произведение не настоящее, не подлинное, а стихи – настоящие, подлинные. И что из этого считать музыкой – стихи или музыкальное произведение? Недавно мы разговаривали о наших профессиональных проблемах с одним моим старшим коллегой, и он обронил такую фразу, мол, насмотришься на молодых дирижёров и понимаешь, что это профессия второй половины жизни. На это я возразил, что никогда не знаешь, когда у тебя вторая половина жизни. Вот, к примеру, возьмём в качестве наглядной фигуры Моцарта (в данном случае я ни в коем разе не сравниваю ни-

ИЮНЬ 2015 40(62)

кого с Моцартом). Предположим, рождается гениальный ребёнок. В процессе его развития и воспитания мы становимся свидетелями того, как окружающие его общественные институты, созданные государством, постепенно обрезают человеческую личность со всех сторон, загоняют в тупик, закрывая её творческую связь с космосом, который нас питает, с Богом. Выбраться из такого тупика крайне тяжело, и одним из выходов как раз и является творчество. Возвращаясь к Моцарту. Будучи гениальным, он уже в детском возрасте сочиняет симфонию. При этом никто ему не говорит, мол, вначале подрасти, наберись жизненного опыта, а потом пиши симфонию. Потому что симфония, с точки зрения взрослых – это целая жизнь. А то, что маленький ребёнок видит жизнь так, как никто другой её не видит, об этом взрослые забывают. Далее: предположим, мы слушаем запись симфонии Моцарта в исполнении выдающегося дирижёра Карла Бема с Берлинским филармоническим оркестром. Его исполнительская трактовка моцартовской музыки во всем мире считается эталонной. Но это не означает, что никто другой не имеет права по-своему чувствовать и играть музыку Моцарта. А у нас выражение «умение исполнять Моцарта» стало понятием нарицательным, которое уже исказили настолько, что диву даёшься, особенно в тех регионах, которые расположены на значительном удалении от Вены. А ведь Моцарт всю жизнь оставался пылким, страстным мальчишкой, который мог одновременно плакать и смеяться, и на протяжении всей жизни не растерял этих чувств! Поэтому я считаю, чтобы понять музыку Моцарта, нужно не разучиться баловаться, радоваться и плакать навзрыд. – Говорят же, что одним из проявлений таланта является способность человеческой души во взрослом состоянии сохранять детскую непосредственность. Думаю, здесь уместно привести высказывание писателя Юрия Трифонова о самоощущении художника. Он говорил, что «оно всегда полно, тотально. Поэтому, мне кажется, – пишет он, – начинающих художников не существует». Иными словами, если художник подлинный, то и его высказывание будет полным, тотальным, потому что он чувствует мир во всём объёме изначально, и не важно, сколько ему лет – 19 или 80. Но в данном разговоре, думаю, имелось в виду, что ремесло в хорошем смысле слова, практика должны быть поставлены «подножием искусству», об этом ещё Пушкин сказал. Так что практику и ремесло никто не отменяет. В сочетании с одарённостью и талантом, человек и в 19 лет может высказаться так, как это, может быть, не удастся сделать во второй половине жизни. – Возвращаюсь к предыдущей мысли. Бывают гениально одарённые люди, которые тонко, даже трагично чувствуют и воспринимают мир, при этом они обладают способностью объёмно воспринимать всё, что происходит вокруг. Тургенев говорил про Гёте, что ему не надо пытаться прочувствовать всю эпоху, потому что вся эпоха была внутри него, представляете, какая личность человека! – Гёте – универсальный гений, он не просто запечатлел своё время, он, по сути, в своём твор-

честве предвосхитил многообразие проблематики искусства всего 19 века. – Вы знаете, недавно я для себя открыл, что между гениями существует невидимая связь, позволяющая им общаться между собой. Во всяком случае, многие из них пишут об одном и том же. Пушкин в стихотворении «Пророк» пишет про встречу с шестикрылым серафимом, после которой ушей поэта коснулся звон. А дальше произошло чудо – он услышал мир по-другому, почувствовал совершенно иное, узрел его душу и суть и полюбил каждую его молекулу: «И внял я неба содроганье, и горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход, и дольней розы прозябанье»! Бетховен, когда начинал глохнуть, записал в своих дневниках: «Я слышу какой-то странный звон в ушах». Но ведь Пушкин никак не мог общаться с Бетховеном, тем более читать его дневники. А что, собственно, написал Бетховен после того, как оглох? Он создал поздние сонаты, 9 симфонию, то есть, все самые большие шедевры Бетховен написал, будучи глухим. Получается, физическая глухота обострила в нём внутренний слух, и он УСЛЫШАЛ весь мир, во всём его великолепии и разнообразии, во всей глубине и контрастности. Так о чём же говорит Пушкин, когда пишет: «Восстань пророк»? Совершенно очевидно, что гении общаются друг с другом. Может быть, для этого человеку и посылаются удары судьбы. Господь вначале даёт, а потом бьёт хорошенько, чтобы человек, преодолевая препятствия и трудности на своём пути, мог создавать шедевры. Просто кто-то принимает это и сражается, как Бетховен, который сказал, что возьмёт судьбу за глотку, а кто-то нет. – Позвольте задать вам вопрос из практической области. Работая в музыкальном театре, не хотелось бы вам попробовать себя и в симфоническом дирижировании? – Недавно я с удовольствием принял предложение, поступившее из филармонии, продирижировать Омским академическим симфоническим оркестром. Я считаю, что встать за пульт симфонического оркестра – это, безусловно, шаг вперёд для меня. В Екатеринбурге у меня был камерный

оркестр, в котором работали музыканты из молодёжного состава симфонического оркестра, приглашённые музыканты из театра музыкальной комедии. Мы играли камерные симфонии Моцарта, Гайдна и вообще много разной музыки от Средневековья до современности, включая музыку ныне живущих авторов. Так что некоторый опыт работы с симфоническим оркестром у меня есть. – В одном из интервью главный дирижёр Государственного академического симфонического оркестра имени Е.Ф. Светланова Владимир Юровский высказал пожелание вводить систему ассистентов дирижёра, чтобы молодые дирижёры в возрасте до 35 лет могли работать с первоклассными коллективами. По его убеждению, дирижёр может по-настоящему почувствовать профессию, общаясь только с высокопрофессиональным коллективом. Вы согласны с ним? – Отчасти да. В этом есть и плюсы, и минусы. Просто я не могу сразу оценить эту мысль. Владимир Юровский происходит из семьи профессиональных музыкантов. Его отец и брат Дмитрий тоже дирижёры. Отец, можно сказать, с пелёнок брал сыновей с собой, возил их по Европе, так что они с младых ногтей могли постигать нюансы будущей профессии. Наверное, он об этом и говорит. На самом деле, я считаю, что если на стадии становления не пройдёшь и не прочувствуешь проблемы, которые свойственны оркестрам среднего уровня и ниже, то знания об оркестре, о специальности будут неполными, что очень повредит карьере и музыкальному кругозору. Попробую пояснить эту мысль на примере собственной семьи. Моя мама, Юлия Лёгкая, врач по специальности, дочь очень известного в Свердловске хирурга Петра Саца, прежде чем поступить в мединститут и начать работать по специальности врача-кардиолога, с юного возраста работала в больницах города санитаркой. Вы представляете, что это значит? Она сознательно взялась за самую грязную работу, которую даже не каждый взрослый человек способен выдержать. А все удивлялись: как дочь известного хирурга попала в санитарки? А всё потому, что дедушка считал: чтобы понять профессию, нужно пройти весь путь с самых азов. И моя мама, 13-летний подросток, вставала в 5 утра и шла в больницу. Это закалило её характер и позволило стать профессионалом своего дела. Поэтому я считаю маму героиней. Если бы не её терпение, то не было бы меня. Это она привила мне любовь к театру и музыке. Начиная с раннего детства, мы ходили с ней каждый вечер в оперный театр в Екатеринбурге. Представить невозможно... Она училась ещё в мединституте, но у неё хватало времени учить со мной каждый день наизусть стихотворения, причём не из детских сборников, а из поэзии Серебряного и Золотого веков. Моя мама – удивительная, терпеливая, сильная, но при этом любящая и нежная. Я понимаю, что обязан ей всем, что у меня есть на сегодняшний день. – Такое признание очень дорого, думаю, ваша мама вправе гордиться таким сыном! Позвольте перейти к следующему вопросу. Как вы оцениваете роль дирижёра в структурной модели музыкального театра? – Роль дирижёра везде одинакова, она должна быть на пике, на самой вершине, иначе театр развалится. – Известно, что в музыкальном театре дирижёр принимает участие в постановочной работе с самого первого момента, ещё на стадии замысла. Режиссёр, работая

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» с партитурой, занимается перекодировкой, то есть переводом с музыкального языка на язык сценический. И тут очень важна роль дирижёра, он, на мой взгляд, должен направлять мысль режиссёра, ведь квинтэссенция смысла всё равно заложена в партитуре, в нотном тексте. А чего греха таить: очень часто режиссёры не утруждают себя вдумчивым, грамотным прочтением партитуры. В итоге на выходе спектакля всё опять закольцовывается на фигуру дирижёра, потому что он стоит за пультом и в его руках всё то, что родилось в результате совместного с режиссёром воплощения замысла. В связи с этим, хотелось бы сказать, что мне очень импонирует ваше стремление, находясь за дирижёрским пультом, связывать воедино музыкальную драматургию с поставленной сценической задачей. Даже в небольшой законченной по форме арии вы всегда умеете рельефно заострить драматическое начало, сделать необходимый смысловой акцент, исходя из общего контекста музыкальной драматургии. – Не помню, кто сказал, что любая постановка – это процесс утраты иллюзий. Это, к сожалению, довольно печальный факт, но он существует, и с ним приходится мириться. У нынешнего директора Большого театра Владимира Урина спросили: «Опера в Большом – это «дир» или «реж» опера?». Он сказал: «дир-реж опера». И это, на самом деле, возможно соединить. Перед тем как приступить к работе, режиссёр должен встретиться с дирижёром, задача которого раскрыть перед режиссёром музыкальную драматургию, объяснить ему своё видение и слышание партитуры. Во всяком случае, меня учили, что дирижёр должен быть драматургом. Я не понимаю, что такое дирижёр-практик? Персимфанс – Первый симфонический ансамбль – прекрасно справлялся и без дирижёра, да в принципе многие оркестры играют без дирижёра. Всем европейским топ оркестрам вообще не нужен дирижёр в таком случае, если это не дирижёр-драматург, как, например, Марис Янсонс, уже много лет возглавляющий оркестр Концертгебау в Голландии. Этот оркестр считается одним из лучших в мире, по рейтингам несколько раз занимал первые места, обходя американские, английские и немецко-австрийские оркестры! Музыканты этого оркестра сыграют всё что угодно и без дирижёра. Но ведь для чего-то он им нужен, если бессменно руководит оркестром уже столько лет? Ответ очень простой: дирижёр необходим, потому что он – Марис Янсонс, дирижёрдраматург. Несколько слов насчёт постановок. Сейчас в театрах такие условия, что режиссёры приезжают и сразу начинают работать. У них нет времени приехать заранее и всё спокойно обсудить. Известный режиссёр музыкального театра Лия Ротбаум, насколько я знаю, работавшая в Омске, в своей книге «Опера и её сценическое воплощение» пишет про взаимодействие дирижёра и режиссёра. Так вот, сама великий режиссёр, она пишет, что дирижёр, безусловно, должен быть главным в этом звене, потому что он запускает этот корабль под названием спектакль. Она писала «мы-то, режиссёры, во время премьеры уже сидим в зале и только молимся, чтобы спектакль прошёл успешно, чтобы его поняли и чтобы наш язык оказался достаточно ясным. Поэтому сейчас прискорбно наблюдать, как постепенно вектор смещается в сторону режиссёра. Режиссёр считает себя вправе императивно вмешиваться в партитуру: менять местами музыкальные номера, изменять темпы, надевать

ИЮНЬ 2015 40(62)

персонажам другие костюмы, менять образы героев. А мы вынуждены вставать и дирижировать. Так что фраза насчёт утраты иллюзий постоянно крутится в голове. – Что для вас главное в работе с оркестром? Анатолий Эфрос в своей книге «Репетиция – любовь моя» писал, что для него процесс репетиций подчас бывал интереснее, чем сам спектакль. – Насчёт репетиций не могу сказать, что я такой опытный дирижёр, который уже всё для себя решил. Бывает, на репетиции я даю себе установку, что сегодня мне важен ритм, ансамбль, интонация – базисные вещи, без которых невозможно представить профессионального исполнения. Иногда я хочу выжать как можно больше эмоций из оркестрантов, чтобы они ушли от академизма, может быть, даже сыграли неряшливо (я сейчас страшные вещи говорю). Приведу такую аналогию: как будто я хочу растопить камень, чтобы он превратился в пластилин, из которого можно было бы лепить. Я люблю варьировать стиль репетиций: если бы я дольше стоял у оркестра, то чередовал бы эмоциональные и сухие, строгие репетиции. На самом деле репетиция – это моя страсть, моя жизнь… А вообще, для меня главное на репетиции – это атмосфера. Ну как без атмосферы может музыка родиться? Надо, чтобы этого захотел не только дирижёр, но и сами музыканты. – Какое стилевое направление, какая эпоха в музыке вам ближе? – Для меня главное не жанр и не стиль, а нравится мне данное произведение, затрагивает какие-то струны души или нет. Когда мы играли с моим камерным оркестром, мы отходили от любых канонов в программах, исполняя музыку Средневековья, потом романтиков, западноевропейскую классику, русских композиторов 19 века и так далее… Человек, приходя в театр или на концерт, ждёт, что музыка его чем-то поразит, очистит душу, просветлит разум, и после концерта он выйдет, не исключаю, другим человеком. Слушая музыку, он вдруг поймёт, что это написано про него, потому что классическая музыка направлена на одного человека, в отличие от попсы, рассчитанной на массы. Возможно, он подумает, что раз кто-то ещё переживал такие же эмоции, значит, человек не одинок в этом мире. Значит, были гении, которые сочинили это произведение для него и про него. Я где-то прочитал, что культура, – это жизненная необходимость. Не просто явление, а жизненная необходимость! И ещё одно определение. Несмотря на свою безыскусность, оно, по-моему, отражает суть. Культура – это, когда вечером дома человек чистит картошку и при этом думает не о том, как не пораниться, а о трагедии и смерти Ромео и Джульетты... – В одном из последних номеров журнала «Омск театральный» петербургский хореограф и режиссёр Гали Абайдулов определил культуру как передачу духовного опыта. Мне кажется, что, несмотря на вашу молодость, в вас ощущаются духовные силы и огромный творческий потенциал, которым, надеюсь, вы щедро поделитесь с окружающими вас людьми и своей аудиторией. Желаю вам успехов и спасибо за беседу! Беседу вела Любовь КОЛЕСНИКОВА

Серафима Орлова: «У выдумки нет кнопки «пауза»

Кажется, совсем скоро словосочетание «омская драматургия» мы будем произносить так же часто, как «омские театры» или «омская литература». Пока это явление молодое и представлено оно молодыми. В поисках хороших пьес современных авторов мы меньше всего имеем в виду «своих». А зря. Они не только здесь, талантливые и профессионально честные, но и готовы активно участвовать в продвижении Омска как города драматургического. Точки, в которой современная пьеса может обрести твердую основу, а читки и эскизы из разрозненных опытов отдельных театров – превратиться в традицию омского театрального сообщества. Такой идеей живёт молодой драматург Серафима Орлова. Представительница известной актёрской династии Вельяминовых, она не стала актрисой, но театральную нить в своей судьбе не прервала. На её счету всего четыре пьесы. Но они уже отмечены на престижных конкурсах и прошли не одну читку. В начале этого года Серафима ездила в Новосибирск, где в Доме актёра при участии новосибирских артистов состоялась читка её пьесы «Гилонома». Сегодня Серафима Орлова работает в команде молодёжного пространства «Дача Онегина» и хочет использовать эти возможности для продвижения современной и, в частности, омской драматургии. Что значит для неё писать, почему лучшие замыслы приходят во сне и как дружеский спор обернулся драматургической удачей? Серафима Орлова открыла «Омску театральному» секреты своей «творческой кухни».

ПРОЗА ИЛИ ДРАМАТУРГИЯ? – Первую пьесу я написала в 2013 году. До этого момента у меня была только проза, и мне часто говорили, что, будучи человеком театральным, я должна быстро разобраться во всех законах драматургии. Но форма – это одно, а вот о чём писать? На семинаре, который в 2012 году проводил Союз писателей Москвы, прочитав мою повесть, участники сказали: «Это у вас не проза, а драматургия, ваш текст – как коробочка, в которой двигаются люди». Я подумала: раз так, напишу пьесу. Николай Коляда называет пьесу прозой для ленивых: слева написано, кто говорит, справа – что говорят. Это шутка, конечно, но с долей правды. На тот момент уже пять лет во мне жил замысел романа, но лень была сильнее, поэтому он никак не реализовывался. А тут я решила сделать так, как говорил Коляда: написать что-то вроде плана, слева – кто, справа – что говорят. Процесс меня увлек, и в результате получилась пьеса о студенческой жизни. На 10% – из моих собственных воспоминаний об учёбе на филфаке, на 90% – выдумка. Название пьесы «Дерево без цветов» – это цитата из хокку Оницуры: «Не из простых людей тот, кто полюбит дерево без цветов». Пьеса рассказывает о том, как студенты истфака пытаются убрать неугодного им декана и только один человек видит в нём то, чего не замечают другие. Но декану от этого не лучше, потому что этот человек – молодая девушка, почти ребёнок, и любое подозрение в связи с ней может ещё сильнее ударить по его репутации. У каждого из персонажей – свои секреты и скелеты в шкафу. Идея пьесы в том, что идеальных людей нет, а принять «дерево без цветов», красота которого не очевидна так, как красота дерева в цвету, может не каждый. Но любви и понимания достойны все. – С этой пьесой ты приняла участие в конкурсе современной драматургии имени Розова «В поисках нового героя»… – Да, конкурс был приурочен к 100-летию Розова и проходил на площадке Российского академического молодёжного театра (РАМТа). Когда перед этим я показала пьесу на конкурсе писателей в Липках, мне сказали прямо противоположное прошлому опыту: это не пьеса, а проза, или даже киносценарий. Не раз слышала от людей, что после прочтения остаётся ощущение, что они посмотрели хорошее советское кино. На конкурсе «В поисках нового героя» я оказалась среди пяти победителей и была самая молодая. В состав жюри входили литературные критики, руководство РАМТа, режиссёры, присутствовал и сын Виктора Розова. Читка фрагмента состоялась в чёрной комнате РАМТА. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» «ХИМИЯ» ЗАМЫСЛА – Читка не вызывала страха у молодого драматурга? – Нет. Вообще этот формат, как и эскизы, хорош для современной пьесы. Он показывает её во всей красе, когда на постановку затрачен минимум усилий и средств. На сцене профессионального театра она выглядит слишком накрахмаленной и отглаженной. А в спонтанности, внезапности, присущей читке, в которую вовлекается и зритель, есть вкус, ощущение жизни от того, что это происходит однократно. Конечно, у меня не было надежд, что первую же мою пьесу расхватают все театры. Я решила написать что-то ещё. К тому же хотелось проверить: вдруг у меня всё это случайно получилось? – Так появилась вторая пьеса… – Да, она называлась «Хочу по правде» и была написана весной 2014 года. В основу сюжета легла совершенно реальная история, которую я услышала в Омском ТЮЗе, когда работала завлитом. Один из сотрудников в прошлом был вожатым в «Орлёнке». Он рассказывал, как во время чернобыльской катастрофы они с детьми вынуждены были три смены просидеть в лагере, потому что из-за плохой экологической обстановки их не забирали домой. Не зная, чем развлечь ребят, он пригласил знакомого лётчика, чтобы тот покатал их на самолете. Мне эта история понравилась, и на её основе я написала пьесу о четырёх ребятах, которые вынуждены остаться в лагере. Случайно они узнают, что в их городе произошёл военный переворот, и устраивают побег, чтобы найти родителей. Пьеса попала в список произведений, отмеченных отборщиками на фестивале молодой драматургии «Любимовка», а кроме этого вошла в лонг-лист международного драматургического конкурса «Маленькая премьера». После этого была ещё одна пьеса. Она экспериментальная, и я не знаю, кому и когда она придётся ко двору. А четвёртая появилась в результате спора. – О чём был спор? – Мы с другом драматургом решили принять участие в Драмафоне. Это онлайн-соревнование, где авторы пишут фактически на виду у всех и каждую неделю выкладывают новые фрагменты с продолжением своей пьесы или сценария. Кто пропустил свою неделю – из соревнования выбывает. В финале – никакого приза, кроме законченной пьесы. Но нам обоим нужен был ещё какой-то стимул. Мы поспорили на свои собственные идеи: тот, кто пьесу не допишет, должен будет отдать замысел другому и публично от него навсегда отказаться. Как-то страшно было от мысли, что в итоге можно потерять пьесу (смеется). В итоге друг проиграл, но я ему простила. – И что получилось в результате соревнования? – Научно-фантастическая пьеса о цифровом бессмертии под названием «Гилонома». Гилономой в греческой мифологии звали первую женщину-кентавра. Однажды я наткнулась на забавный диалог комментаторов под статьей в Интернете о цифровом бессмертии. Я оформила их в драматургический текст, показала мужу – я ему всё показываю. Он сказал, что это не более чем выпендрёж нескольких комментаторов друг перед другом, большинству читателей совершенно не ИЮНЬ 2015 40(62)

интересный. А меня привлекла сама тема, и через некоторое время я поняла, как научное содержание наполнить жизнью и показать его связь с обычными людьми. Цифровое бессмертие, попытка «оцифровки» человеческого мозга – это «головной» сюжет. А личный в том, что современный человек не чувствует себя до конца человеком, особенно женщина. Она как кентавр: из всех сил старается быть женщиной, но в современных реалиях, чтобы иметь значимость, вынуждена проявлять в себе и мужское. – Для создания такой пьесы нужен большой информационный контекст. Как ты вообще собираешь информацию? Фразы, воспоминания, наблюдения, диалоги – всё это хранится в голове или есть какой-то секретный блокнот? – Некоторые ничего не записывают и большое значение предают случайностям. Они их собирают, связывают, и каждый день к ним добавляются новые важные мелочи, сплетаясь в сюжет. Я всё же делаю какие-то пометки. Сны, разговоры, необъяснимые происшествия. Это «химия», без которой замысел не родится. – Муж – жёсткий критик? – Бывает, поэтому на стадии идеи ему лучше ничего не рассказывать. По профессии он системный аналитик, поэтому может разбить все слабые места так, что потом ничего не останется. В его работе это на пользу. Но у меня после таких моментов наступает только разочарование и сомнение в дальнейшей целесообразности, а от самого материала становится скучно. Если глаза горят и ты пытаешься рассказать сюжет, но в ответ – никаких горящих глаз, то начинаешь думать: стоит ли париться над этим несколько месяцев, если уже сейчас это не интересно? – Наверное, тебе приходилось слышать,

что для драматургии ещё не хватает психологического опыта… – Да, ещё когда обсуждали мою прозу на первом семинаре Союза писателей Москвы, именно это и сказали. Тогда мне было 22, и меня сравнили со штангистом, который пытается выжать слишком большой вес. – Обидно? – Конечно! Но после этого одни ноют и ничего не делают, а другие ноют и садятся за работу. К счастью, я во второй группе. Пусть хоть от злости – но делать. Ах, так вы думаете, что всё – ерунда? Так вот вам ещё! (Смеется). СЕМЕЙНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ – Где молодому драматургу публиковаться сегодня, кроме как выложить в сеть? Как теперь приходится прокладывать путь к читателю? – Надо понять, так ли тебе важно опубликовать текст. На мой взгляд, для драматурга важнее участие в конкурсах и особенно читки, где тебя узнают и оценивают режиссёры и артисты. Во вторую очередь важны форумы, открывающие доступ в писательскую среду, полезную для знакомств. Важно общаться с театрами, которые есть рядом. Если драматург – сам актёр, для популяризации его творчества – это плюс. Так было со Светой Баженовой, актрисой «ТОПтеатра», которая поступила к Николаю Коляде и уехала учиться в Екатеринбург. В Омске уже были читки её пьес, а одна идёт в репертуаре. Есть примеры Рината Ташимова, который сейчас тоже учится в Екатеринбурге, и, конечно, Ярославы Пулинович, которая до 16 лет жила в Омске. Видимо, схема такая: сначала человек формируется в культурной среде этого города, затем уезжает учиться в другое место или участвует в конкурсах, а потом начинаются читки и в перспективе – постановки. Хотя между читками и постановками порой бывает очень длинный интервал. Продвигать Омск как город драматургический давно пора. С одной стороны, в этом должны участвовать сами драматурги, с другой – театральная общественность. На «Даче Онегина» мы хотим в ближайшей перспективе сделать регулярные читки современных пьес. У нас Прохор Чеховской и Татьяна Кузнецова

в городе серьёзная актёрская среда, но она немного разобщена, каждый чем-то занимается в своем углу. Сейчас появилась возможность создать свободное театральное пространство, в котором будут иметь место некоммерческие проекты, актёры из разных театров, в том числе любительских, смогут собираться и читать современную пьесу, а зрители – давать свою оценку. – Не имея театральных корней, пришла бы ты в итоге ко всему этому? – Мне сложно себя представить в другой семье. Иногда трудно писать потому, что большая часть моих воспоминаний – творческая жизнь. Дурным тоном считается, когда человек искусства пишет пьесу про людей искусства. А как вырваться из привычной среды, «поймать» сторонний опыт, понять, как живут другие, далекие от всего этого? Только когда саму жизнь воспринимаешь как искусство, тогда её получается сделать искусством в тексте. Имея актёрскую родословную в несколько поколений, сложно выйти за её пределы. Кроме этого, всегда сильно ещё и чувство ответственности. Как это так – гора родила мышь? Стыдно и страшно не состояться перед семьёй. Но если бы у меня не было хоть самой скромной художественной способности, я бы занялась благотворительностью, чтобы иметь возможность что-то отдавать. Сейчас мой способ отдавать – это писать пьесы. – Ты чувствуешь себя драматургом в полном смысле этого слова? – Мой дедушка Пётр Вельяминов однажды сказал моей сестре: «Ты хорошо рисуешь, не торопись заводить семью, ты можешь защитить честь нашей семьи». Я тогда была ещё маленькая, но дедушкины слова запомнила. Может, это гордыня – ставить творчество превыше всего. Но если когда-нибудь я лишусь этой возможности, удар по моему самолюбию, по реализации и жизненным целям будет огромный. Не представляю, кем ещё я бы могла быть, если не писателем. В детстве думала и об актёрстве, но потом поняла: не надо, и так в семье много актёров. Может, режиссёром? У режиссёра больше власти. Но тоже нет. Биологом! Возможно. Даже писателем мечтала быть, хотя тогда ничего ещё не сочиняла. Помню, как рисовала «автопортреты»: вот я – настоящий писатель, сижу за столом в окружении кучи кошек (смеется). Но потом появилась новая мечта – стать художникоманиматором и рисовать фильмы. Мечта осталась до сих пор, но я понимаю, что для её воплощения нужно отдать всю энергию. Я отдала её писательству. Две жизни нельзя прожить. Режиссёр Александр Смольяков

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

ПРО ЗАЙЦЕВ-КОСМОНАВТОВ И ТВОРЧЕСКИЙ ГУМУС – О чём была твоя первая история? – В пятом классе я заболела и долго не ходила в школу. Учительница по литературе попросила написать сочинение на свободную тему. О чём писать? Я понятия не имела. В итоге родилась история про зайца, который нашёл клад, построил космический корабль и улетел на другую планету. На той планете не было зайцев, и его сделали королём. Прочитав моё сочинение, учительница сделала приписку в конце: «С нетерпением жду, что будет дальше». – То есть была вторая часть? – Их было пятнадцать. История с зайцем выросла в целую межпланетную экспедицию – с развитием взаимоотношений между членами команды и возвращением домой. – С этого момента можно, наверное, отсчитывать твою писательскую карьеру… – Я поняла, что писать, оказывается, весело. После этого в небольших тетрадках я стала сочинять повести. Каждый замысел упорно доводила до конца, ничего не бросала. Потом попробовала комиксы, тоже фантастические. Реальную историю было тяжело придумать, мой человеческий и психологический опыт не предлагал ничего интересного. Гораздо занятнее было выдумать то, чего не могло быть. После школы я поступила на филфак в Омский госуниверситет. Работала в университетской редакции, затем начали появляться публикации в альманахах. Всё время я общалась только с писателями и влюблялась исключительно в поэтов. Потом поняла, что вторая творческая единица в паре – не моя история. Гораздо свободнее и интереснее мне будет с человеком из другой сферы. – Что самое азартное для тебя в сочинительстве? – Мне нужно куда-то девать людей, которые разговаривают в моей голове. Даже когда я ничего не пишу по несколько месяцев, они продолжают там появляться и разговаривать. Невозможно перестать выдумывать, поставить процесс на паузу. Вот ты спишь и видишь сон, как будто ты в книжном магазине и держишь в руках книгу, которую никогда раньше не видел. Во сне ты понимаешь, что нужно запомнить как можно больше, ведь, когда проснёшься, в памяти останутся только жалкие обрывки информации. И тогда в голове сами собой появляются большие куски текста. То же самое бывает, когда занимаешься чем-то монотонным, долго едешь в транспорте или делаешь работу, не требующую особого внимания. И вдруг в голове рождается идея, на которую начинают налипать всё, что ты помнишь, что случайно ИЮНЬ 2015 40(62)

придумал или слышал. Этот снежный ком растёт неподконтрольно. При первой же возможности ты бросаешься к бумаге, чтобы записать. Вот в этом – азарт. Но есть и обратный процесс, мучительный, когда нужно заставить себя сесть, открыть старый и – ты уверена – плохой текст и писать дальше, дополнять, править, доделывать. – Если бы тебе предложили сейчас опубликовать твою книгу всего, что ты написала, набралось бы материала на толстый том? – Набралось, но я включила бы в него только пьесы. К стихам я отношусь несерьёзно, в них меньше всего труда и больше спонтанности. Остаётся проза. Но поскольку уже два года я занимаюсь в основном драматургией, обращение к старым текстам воспринимаю как возврат к завершенным романтическим отношениям. Сложно войти в них снова, почувствовать и полюбить, не говоря уже о том, чтобы править. – У тебя есть потребность сегодня писать что-то острое? Или пока идёт поиск своей ниши, темы, языка? – Мысли об адресате усложняют работу. То, о чём ты пишешь, должно быть, безусловно, интересно и тебе, и читателю. Но соблюсти этот баланс очень тяжело, и всегда есть опасность остаться лишь «творческим гумусом», каким талантливым бы ты ни был. Двое из тысячи драматургов становятся хоть немного заметными, один добивается известности, второй может на ней начать зарабатывать деньги. Существует огромное количество творческих людей, которые чего-то стоят, а некоторые даже многого. Но не факт, что им повезёт. Это естественный отбор. Сейчас я вижу себя в драматургии. В перспективе хочется заняться сценариями, поэтому я держу в голове высшие сценарные курсы при ВГИКе. Не хватает смелости и наглости вырывать себя из привычной зоны комфорта, заставить искать новые точки роста, которые дают стимул писать. Когда тебе хорошо и удобно, писать ты не сможешь. У меня новая работа на «Даче Онегина», мне здесь хорошо и комфортно и есть полное удовлетворение от того, что я делаю. Про «Дачу» вообще можно сочинять отдельную пьесу – жизнь здесь сама как сюжет. Но не отрицаю, что через какое-то время мне этого станет мало. – Какому артисту ты в будущем с радостью и доверием отдала бы свою пьесу для работы над главной ролью? – Владимиру Остапову. В «Дереве без цветов» он замечательно мог бы сыграть декана. Кстати, он об этом знает. Эту роль мог бы исполнить и Сергей Дряхлов, хотя у него совершенно другой типаж. Когда я пишу, то ориентируюсь не на медийных, с широкой известностью, а на конкретных актёров в нашем, омском пространстве. Во-первых, это особенность творческого процесса – всё идет от образов тех людей, которых я знаю. А во-вторых, я убеждена, что хороший артист сможет вжиться в любой материал. И значит, думать об этом не имеет смысла. Беседу вела Валерия КАЛАШНИКОВА

Сергей ШОКОЛОВ

Важное надо научиться замечать сердцем Так вышло, что в моей творческой судьбе соединены два омских театра, которые в нынешнем году отмечают свои юбилеи, – Омский государственный драматический «Пятый театр» и Омский драматический театр «Галёрка». Я коренной омич, третий поздний ребёнок в семье, мама родила меня в 42 года, её даже отговаривали врачи от этого смелого по тем временам решения. Для многих покажется неправдоподобным то, что какая-то чудотворная младенческая память возвращает меня в момент рождения. Я не знаю, откуда, но у меня осталось новорождённое ощущение одиночества в белой комнате с большими окнами и холодным кафелем. Спустя годы мама рассказывала мне историю о том, как в роддоме её увезли на процедуры, а меня действительно оставили в пелёнке на холодном кафеле и я голосил, напоминая о себе. Странно, но у меня всегда такое чувство, что я это ощущение прожил задолго до маминого воспоминания. Семья не была театральной, но творчество проявлял каждый, точнее педагогическая основа в семье только помогала развитию любых творческих проявлений. Отец окончил факультет журналистики во Львове, писал, имел также инженерное образование, в какой-то момент из основной профессии ушёл в педагогическую деятельность, много лет преподавал в 46-м профессионально-техническом училище Омска. Отца не стало, когда мне было всего лишь 12 лет, все тяготы легли на маму. Мама всю жизнь учила детей, педагог по образованию. В юном возрасте пыталась поступать в театральное училище, с хорошим аттестатом легко прошла туры, к тому же прекрасно пела, играла на гитаре, её манила сцена. И всё-таки выбрала педагогическую деятельность, окончив институт в городе Ровно. С моим отцом мама познакомилась, влюбившись сначала в его почерк. У подруги на столе она случайно увидела открытое письмо с красивым почерком: – Какой удивительный почерк! – А, это Николай Шоколов… – Познакомь… И благодаря случаю состоялась встреча на всю жизнь. В Шепетовке, на Украине, находился родовой дом по линии отца, в котором жили все мои предки, 15 лет назад он сгорел, почему-то запомнились колонны танков, которые шли мимо дома в Чехословакию, мне тогда было пять лет, в этом возрасте память по-особому крепкая… Мама родом из Милоградовки Омской области, сюда дедушку и бабушку выслали с Полтавщины с одиннадцатью детьми. Мама для меня всегда как

возвышенный образ учительницы, она поднимала нас троих, всем сумела дать образование, с детства приучала к самостоятельности, мы редко её видели, на ней висели первая и вторая смены в школе. Первое движение к выступлениям началось где-то в 3 – 4 года, после просмотра фильма «Кавказская пленница». Не помню, с каким праздником это было связано, но я твёрдо решил преподнести своим близким музыкально-творческий подарок. Все находились в большой комнате, а я удалился в маленькую для создания своего образа. Из огромных пуховых подушек я воздвиг себе трон, накрутил на голове чалму, облачился в мамин китайский шёлковый халат, после чего пригласил всех в комнату. Открывается дверь, а я сижу и пою «Если б я был султан…». Детей обычно не заставишь выступать, а я сам напросился и исполнил песню от начала до конца. Видимо, с этого момента все поняли, что я буду артистом, по крайней мере, меня всегда просили, чтобы я что-то спел, сыграл, прочитал, это доставляло много радости. Я в семье единственный, кто самостоятельно шёл по вектору творческих интересов. Старшая сестра училась в музыкальной школе по классу фортепиано, но по-настоящему тяготела к велоспорту. Я тоже занимался лёгкой атлетикой, но постоянно наблюдал за мучениями сестры, во время музицирования. В её отсутствие я пытался на слух воспроизводить мелодии, и, когда она увидела, что я делаю то же самое только без трех лет учёбы за плечами, закрыла крышку рояля, показав тем самым, что не желает всё это продолжать. Я воспользовался моментом всевозможных музыкальных экспромтов. Благодаря сестре я увлёкся игрой на фортепиано, а благодаря брату заинтересовался гитарой. Он очень любил петь, по складу был близок к маме, но слух у него был слабенький, а желание научиться играть огромное, поэтому он купил гитару. В какой-то момент я заметил, что брат практически на ней не играет, иногда пытается, а чаще забрасывает инструмент. Не выдержав, я преподал урок: «Что ты маешься, возьми ты эту гитару, зажми пальцами все струны и открой сборник популярных песен, вот ноты…». Я и нот не знал толком, но подсматривал за артистами популярных вокально-инструментальных ансамблей, как работают с гитарами и произвёл что-то подобное, неожиданно для меня зазвучала первая мелодия песни: «Я сегодня до зари встану, по широкому пройдусь полю…». Почувствовав, что могу извлекать звуки, страшно боялся пережать пальцами струны, чтобы они тут же не оборвались, понял, что этим нужно просто заниматься. Уже в седьмом классе прилично владел гитарой. Любой вид занятий и увлечений, который способствовал развитию, приветствовался в нашем доме без всяких запретов. У нас была большая библиотека, и это во времена, когда доступ к хорошей литературе был мал. В семье любили

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

С другом детства во дворе

Серёжа (слева) с братом и сестрой

В школе

С папой – Дедом Морозом на Новогодней ёлке Сергей Шоколов (в центре) на студенческом театрализованном представлении

В армии

ИЮНЬ 2015 40(62)

Фото на память – Валерий Скорокосов, Владимир Светашов и Сергей Шоколов с поклонницей театрального искусства

В спектакле «Свадьба с генералом»

С Юрием Гребнем и Валерием Скорокосовым («Татьяна Репина»)

Владимир Кокин, Сергей Котов, Сергей Шоколов и Юрий Гребень («Энергичные люди») С Юрием Гребнем («Весельчаки»)

С Владимиром Кокиным («Энергичные люди»)

На гастролях в Италии

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ спорт, я занимался плаванием и боксом, посещал шахматный клуб во Дворце нефтяников, большую часть времени проводил в популярном тогда дворовом клубе. Я играл в теннис, а параллельно продолжал учиться играть на гитаре, и мы самостоятельно создали детский вокальный ансамбль. Из разных классов доносилось звучание различных инструментов: фортепиано, аккордеона, баяна, смычковых, а где-то разыгрывали сценки и ярко декламировали, окружение было чудесным и насыщенным, и ты каждодневно находился в этом уютном мирке радужного детства. Мою творческую жизнь в школе сопровождал хор под руководством великолепного педагога Валерия Ивановича Усова, который сам высокопрофессионально играл на баяне. Он постоянно стимулировал меня к участию в хоре, где до десятого класса имело продолжение в виде выступлений в агитбригадах, в ежегодных «Голубых огоньках», поздравлениях ветеранов. В девятом классе это ещё было и участие в стройотряде в различных сценках, театральных представлениях, так копилочка постоянно дополнялась чем-то новым. В школе любимым предметом была литература, обожал, когда отрывки из классических произведений разбрасывали по ролям и читали. Особенно радостно ребятами это всё не воспринималось, но наша учительница Анна Тимофеевна, учитывая мои рвения, давала мне сразу по 3 – 4 роли, и я делал это с особым удовольствием. Стихи читать любил не меньше, тем более что мама всегда помогала мне разобраться в литературных жанрах, старалась привить хороший вкус, научить по-разному читать басню или стихотворение. Я полностью выучил «Бородино», мне страшно хотелось показать, как правильно читать это произведение… На уроке тянул руку и с пафосом прочитал, стоя возле парты, почти уже под аплодисменты, но мой одноклассник маленький рыжий Саша Миллер вдруг произносит: «Анна Тимофеевна, а Шоколов читал при открытом учебнике!...». Мудрая учительница всё исправила простым способом: «Серёжа, а прочтите для Саши Миллера ещё раз…». Я повернулся конкретно к Миллеру: «Скажи-ка дядя…». Учительница прервала меня, когда подступили уже иные интонации, и поставила сразу две пятёрки. Я почувствовал уважительное расположение одноклассников. У нас дома всегда лежал сборник для поступления в вузы, я периодически пролистывал его, пытаясь определиться с театральным заведением. Каждый раз понимал, что поехать в другой город не смогу, не на что, поэтому было вдвойне обидно, когда узнал, что мне не хватает всего одного года (я учился в девятом классе), чтобы попасть на курс к Артуру Юзефовичу Хайкину при Шебалинке. Я знал, что приезжали вахтанговцы и набрали в своё театральное училище десять омичей, поэтому надеялся на подобный случай, при этом прекрасно понимал, что выход следует искать в родном городе и уже сейчас. Я был расположен к гуманитарному образованию, решил поступать на исторический факультет в пединститут. Не хватило полтора бала из-за наплыва направленцев, я не прошёл, очень расстроился, но меня поддержал наш декан Иван Михеевич Чередов: «Надо начинать учиться с трудовой деятельности, попробуйте держать молоток в руках, приобретите какой-то навык». Почему-то вспомнил о том, как меня всегда тянуло к технике. Я паял, ещё в школе по схеме собирал с другом телефон. При помощи батареек, проводов, двух наушников, ручки мы всё это придумали, у нас только не было звонка, с 3-го на 2-й этаж протягивали провода и стучали друг другу по батарее. Журнал «Наука и жизнь» помог нам добраться и до звонка, теперь нажимали на кнопку, откуда извлекался звук. Интерес к технике привёл меня на знаменитый завод имени К. Маркса, где учился собирать магнитофоны «Сатурн-201» и «Сатурн-202», у меня такого дома даже не было, дорогое считалось удовольствие. О поступлении в институт не забы-

ИЮНЬ 2015 40(62)

вал, перед выходом на работу я поехал с сестрой подзаработать в стройотряд, она училась в пединституте на факультете иностранных языков, здесь я оказался в цветнике, и девчонки склонили меня на следующий год поступать на этот факультет. Одновременно с работой на заводе я сразу записался с сентября на курсы английского языка – три раза в неделю после работы. На заводе временно забыл о самодеятельности, трудился с 8 утра и безумно уставал. Через год я стал студентом педагогического института, началась совсем другая жизнь, автоматически возвращалась любовь к выступлениям. Единственный курс за всю историю иняза, где учились двадцать парней, творчески активных. Ребята очень хорошо играли на гитарах, пели, читали. Мы создали театр поэзии, организовывали театр политической песни, ездили в Москву, Новосибирск, общались со студентами других стран. В ансамбле пели на английском, немецком, французском языках, обязательно исполняли военные песни. У нас были три гитары, губная гармошка, девчонки прилично играли на фортепиано и раскладывали песни на разные голоса, в итоге нас пригласили в Москву для участия в популярной программе «Споёмте, друзья», которую вели Лев Лещенко и Татьяна Веденеева. Мы дебютировали вместе с начинающим певцом Филиппом Киркоровым. А уже на 3-м курсе мы организовали свой студенческий театр факультета иностранных языков, в него вошли все наши ребята и несколько человек из старших. Я всегда был загружен общественной работой, в том числе был комсоргом курса и членом бюро ВЛКСМ. В нашем театре мы стремились утверждать что-то новое, отражать реальную действительность, а это всегда граничило с критикой власти и отношением к ней. В тот период все были заражены Таганкой, это побуждало нас более чутко воспринимать, что же происходит вокруг и любым способом протягивать в постановки острые моменты для воздействия на публику. Для определённой маскировки мы часто использовали решение через сон персонажа, будто это не явь, мало ли что приснится? Нас неоднократно закрывали, вызывали на разговоры, а мы продолжали писать и одновременно перерабатывать два сценария – один для чиновников, другой для нашей публики. Были счастливы, когда битком наполнялся зал в корпусе на набережной Тухачевского студентами с разных факультетов, которые приходили посмотреть музыкальные костюмированные представления. Ставили Шукшина, Ильфа и Петрова. И когда до членов политической ячейки доходила информация, что они приняли один спектакль, а показывают другой, нам вновь «промывали мозги», а мы по-прежнему пытались доказывать, что видим происходящее вокруг и глаза на это не закрыть, даже если в руках у тебя партбилет. Театр настолько завладел нашими сердцами, что на третьем курсе мы с однокурсником Игорем Луценко отправились в Москву, не забирая документов, чтобы попробовать себя для поступления в театральное. Сначала мы посетили Щукинское училище, Игорь решил прочитать сонет Шекспира на английском и прошёл на второй тур, я продолжил читать и петь на русском, после чего мне предложили прийти в ГИТИС, где набирала курс Элина Абрамовна Быстрицкая. Мы оба прошли все туры, оставалось сдать общеобразовательные предметы, а документов у нас нет. Мы объяснили, что нам необходимо их забрать, но нас предупредили, что при переводе из другого института по закону автоматически забирают в армию. И, несмотря на то, что мечта

С Александром Филиппенко и Александрой Юрковой на фестивале «Молодые театры России»

С Марией Долганёвой («Кто боится Вирджинии Вульф?»)

С Ларисой Гольштейн («Зойкина квартира»)

оказалась в двух шагах, мы решили окончить свой институт, страшно было остаться ни с чем. Во времена студенчества я по приглашению много играл в самодеятельных театрах других институтов, в политехническом у Сергея Тимофеева, в медицинском у Владимира Витько. Первая наша встреча с Владимиром Фёдоровичем Витько состоялась ещё в педагогическом институте, он увидел ансамбль политической песни с моим участием и пригласил меня на роль учителя в спектакль по А. Вампилову «Дом окнами в поле» в театре медицинского института. Тогда он был актёром ТЮЗа, и с ним связано для меня конкретное серьёзное движение в сторону театра. Я помню, как мы осиротели, разрушились многие планы и надежды, когда Владимир Фёдорович принял решение уехать работать в Майкоп. После окончания института я отслужил в армии, был командиром танка, пришёл со званием старшины. По настоянию брата я взял с собой гитару, она долго в одиночестве ждала меня в уголке, а, когда довелось взять её в руки, полковой дирижёр Сергей Арбузов сразу определил меня в большой армейский хор. После службы я устроился работать в школу по профессии, но понимал, что долго там не задержусь. Я осознавал, что многолетняя семейная педагогическая традиция могла перейти и ко мне, но интуиция подсказывала, что меня впереди ждёт что-то другое… В школе мне, молодому учителю, хотелось быть инициатором чего-то нового, но любые отступления от установленной методики считались почти наказуемыми, мои творческие проявления становились в итоге излишними и невозможными для руководства. Но даже тех детей, которых учил недолго, помню до сих пор. И вот переломный момент – звонок В.Ф. Витько по поводу создания нового театра «Галёрка». Я объяснил, что работаю по распределению, но Владимир Фёдорович сумел договориться, чтобы мне дали открепительный талон, хотя положено было отработать три года. Нам предоставили площадку Дома учителя, там мы репетировали, одновременно были монтировщиками, постижёрами, гримёрами… Мы были очень дружны, все трудности и радости проживали вместе, вот основные восемь человек, первооткрывателей «Галёрки»: В.Ф. Витько, И.В. Витько, О. Михель, В. Аравина, С. Шоколов, А. Чернуха, Г. Дьяконов, С. Бабичев. За год мы поставили свою знаменитую «Мисюську» Г. Завалова, вернули спектакль «Дом окнами в поле» А. Вампилова, где героиню теперь играла Вера Аравина, «Двадцать минут с ангелом» А. Вампилова. А главное – получили статус профессионального городского театра, и город предоставил основную площадку в ДК «Юность». Владимир Фёдорович стал директором этого учреждения, взгляды на некоторые моменты в работе стали расходиться, и я, Чернуха и Дьяконов ушли из театра и создали свой молодёжный театр при управлении культуры Омской области. Это был концертный вариант, занимались праздниками, детскими и взрослыми театральными представлениями, юмористическими программами. Осуществляли постановки Чернуха и Дьяконов, режиссёры по образованию. Я работал, но мне по сути это было чуждо, причина была одна: тянуло в классический театр. В Омске в то время открылась первая частная школа, и мне предложили вести там уроки английского языка. Если позволяло время, я продолжал играть спектакли, на которые даже ходили мои ученики. На этот раз я позволил себе использовать новые методики, потому что мне выпала возможность окончить современные Оксфордские курсы, получить сертификат и внедрять методики других стран. Я работал параллельно некоторые спектакли и в феврале 1992 года в ДК «Юность», который уже полностью отдали «Галёрке», встретил Владимира Фёдоровича, который во время разговора заметил: «Захочешь вернуться, возвращайся…». Но только 24 июня у меня заканчивался контракт со школой, я

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ не мог его прервать. Спустя некоторое время случай свёл нас снова. Приехал Серёжа Бабичев, артист из первой восьмёрки, и, разыскивая В.Ф. Витько, обратился ко мне за помощью, стал звонить, и мы встретились. Витько был не один, он приехал с режиссёром Станиславом Алексеевичем Илюхиным, который ставил «Фрола Скобеева». Пели песни, общались, мне завтра же было предложено приступить к работе над ролью Фролки, но я знал, что её уже репетирует Паша Кондрашин, к тому же у меня ответственность перед детьми, которых надо выпустить в июне. После февраля не было никаких встреч и звонков, но ровно 23 июня раздался звонок Владимира Фёдоровича: «Шоколов, у тебя завтра договор заканчивается, кстати, перечитай «Село Степанчиково» Достоевского, роль Обноскина…». Не знаю, как он вспомнил, но всё произошло как в сказке, я уже расторгал договор и изучал Достоевского. Пришёл в театр: классика репетирует Сергей Юрьевич Стеблюк. У меня страх, труппа вся почти незнакомая, обновлённый коллектив, режиссёр обращается: – Сядьте, пожалуйста, на сцену, засмейтесь… – В каком качестве? Он стал мне объяснять, из чего я понял, что смех должен быть не совсем нормальным, я попробовал засмеяться… – Всё, завтра приходите. Потом узнал, что до меня репетировал актёр, который не мог засмеяться, как виделось Сергею Юрьевичу, его это не устроило, и он по-режиссёрски упёрся. Вновь «Галёрка»… И теперь уже надолго. Труппа расширялась, становилась лучше, богаче, в театр пришли Юрий Гребень, Светлана Романова, Владимир Светашов, Александр Сидоров, Сергей Котов... Стеблюк, к сожалению, в «Галёрке» поставил единственный спектакль, но мы всегда поддерживали с ним связь, общались, я почувствовал, работая с известным уже режиссёром, что это совсем другая школа, рядом с толковым мастером, который никогда не был деспотом. Когда началась кропотливая работа, я понял, почему он требовал этот смех. Стеблюк, как хороший психолог, мог проанализировать и разложить роль для глубокого восприятия её со стороны. Исполняя чаще комические роли, я не думал, что буду играть отрицательные, при этом несчастных людей. Обноскин – человек, который не вызывает в целом симпатии, в отрицательном обаянии героя соединились разные состояния: страх, боязнь, желание любить, к нему можно испытывать сочувствие. Не покидало осознание того, что нас до сих пор окружают люди такого рода, и они были всегда. Незабываемая сцена с Константином Константиновичем Левашовым (Фома Опискин), которому я только кивал, практически сидя спиной к зрительному залу и беспрерывно повторяя: «Как я вас понимаю…». За чашкой чая герой изрекал такие умные слова, которых, может, не знал и не слышал мой герой. Служанки только успевали после очередного умного изречения, закинуть ему в рот ложку с вареньем, приговаривая: «Как вы хорошо сказали…». Фома Опискин во время монолога резко вставал, подходил к авансцене, все ждали с нетерпением очередной высокой фразы, и огромный седой человек произносил: «Я знаю Русь…», фраза неожиданно зависала, и он продолжал: «А Русь знает меня…». Левашов это неподражаемо произносил, такие сцены не исчезают из памяти. Театр становится живым, когда актёру в нём интересно. Режиссёры могут сменять друг друга, но бывают и главные, которые кроме как за своими спектаклями ни за чем не следят, а вот репертуар должен быть, безусловно, достойным. Забываешь все неустройства, безденежье, потому что у настоящего артиста превыше всего творчество. Какое получаешь удовольствие, если приезжают любопытные режиссёры, складывается обалденная труппа, когда только и ловишь момент, у кого поучиться, да с кем в кайф поиграть. Актёр имеет свойство партнёрски профессионально сродниться, сблизиться. За несколько лет утекло столько имён театральных, что воз-

ИЮНЬ 2015 40(62)

никло ощущение некого творческого ампутирования… В.Ф. Витько – потрясающий администратор, в какой-то период складывалась по-настоящему золотая труппа: К. Левашов, Н. Анкудинов, А. Кузнецов, С. Гассан, Ю. Гребень, В. Аравина, В. Скорокосов, В. Светашов, С. Романова… Мне действительно пришлось наблюдать огромное количество артистов с разными судьбами, высокопрофессиональных и случайных. Были среди них мастера, которых невозможно забыть. И если по разным причинам артисты уходят из театра, то на замену должна восходить равноценная актёрская личность, тогда театр будет жить долго и гордиться блистательной труппой. В спектаклях «Касатка», «Фрол Скобеев», «Ханума», «Во всю ивановскую», «Лентяй» моим партнёром был бесподобный актёр и человек Валерий Скорокосов. В «Лентяе» мы всегда были вдвоём, я был писарем, который находился в услужении главного персонажа Нила, был как бы его частичкой, постоянно направлял на путь истинный. В артисте Скорокосове, который за спиной не имел классической театральной школы (он окончил Челябинский институт культуры), было по природе заложено столько свойств прекрасного партнёра, что ему иногда позволялись хулиганские штучки, но не какаянибудь пустая распущенность, а свобода в рисунке роли. Это никак не уводило его от главных моментов, он исключительно и чудесно тебе подыгрывал. Несмотря на дозволенные импровизационные кульбиты, он оставался на сцене настоящим, умным актёром. На читке пьесы смотришь всегда на Валеру и сразу понимаешь – случится или нет, он обладал отменным актёрским внутренним барометром, прекрасно осознавал: необходимо сейчас это произведение или нет, стоит ли за него браться, своевременно ли оно… Это невольно определяло и твоё собственное отношение к материалу. Уверен, что в театре возможно и стержень, и достоинство, и талант сохранить, при этом всегда есть угроза остаться одиноким. Театрального образца не существует, но всегда стоит опасаться любых стихийных лагерей, возникших, на первый взгляд, будто в борьбе за творчество. На самом деле полезно только настоящее искусство, а оно всегда объединяет. Актёры вовсе не особые люди, та же человеческая модель, только особой категории – более гипертрофированные, ранимые, уязвимые, чувствительные ко всему. Дело, думаю, не в зависимости, хотя мы по сути всю жизнь зависимы от разных обстоятельств: в детстве – от родителей, учителей, а потом – от руководства, ведомств, чиновников и т. п. Но в творчестве мы хотим быть свободными людьми. Наша независимость – в ролях, где есть актёрская импровизация, но не все могут на неё отважиться, да если ещё и режиссёр не позволяет: «Не надо уходить в импровизацию, соблюдайте рисунок…». Но ты не робот и не можешь десять лет соблюдать один рисунок, и произвольно начинаешь импровизировать, иначе роль умрёт. Главное – делать это изящно и талантливо, как умел, к примеру, Валерий Скорокосов. Я был счастлив, что оказался в профессиональном театре, когда не нужно было заниматься второстепенными делами, а только актёрскими. Несмотря на хорошую оценку моего творчества художественным руководством, которое считало, что у меня всё необходимое есть и надо только направлять, я понимал, что всё неплохо освоенное необходимо закрепить дополнительным профессиональным образованием. Практически я был занят во всём репертуаре,

отпустить меня на учёбу, значит что-то сломать, но я принял самостоятельное решение, однажды уехал в Свердловск, никому не сообщая, и поступил в институт к мастеру Вячеславу Ивановичу Анисимову. Я учился и продолжал работать, не посещал общеобразовательные предметы, посвятил себя актёрскому мастерству, истории театра, всему, что касается профессии. Театр помогал с командировочными, я играл спектакли, меня знали все проводники: после занятий по мастерству часов в 11 вечера отъезжаю в Омск, еду ночь, утро отсыпаюсь, иду на репетицию, отыгрываю спектакль, еду обратно. Ездил в основном на «Лентяя», «Жизнь господина де Мольера», только на маленьких ролях меня заменяли. В 2002 году с отличием окончил институт. Возвращаясь к уникальным актёрским личностям, сразу вспоминаешь Юрия Григорьевича Гребня. Приехал как-то домой, звоню в театр, репетиция давно закончилась, а Гребня нет ни дома, ни в театре, жена Светлана Романова в панике, волнуется, он ещё и за рулём… Пошёл третий час, как нету, она побежала в гараж, а там вроде какая-то полосочка света проявилась, осторожно открывает дверь, а он, оказывается, там учит роль, уже давно за всех сыграл! Этот человек удивлял меня многим. Ради осуществления высокой цели на сцене он вполне мог забыть о времени, о еде и о многих других, к театру не имеющих отношения вещах… Он не только что-то беспрерывно выдумывал в роли, но и всегда находил этому глубокое обоснование, был в нескончаемом поиске, в потоке глубочайшей актёрской импровизации. Юрий Григорьевич был актёром особого состава, обладателем уникального юмора, не лобового, а в котором присутствовала тысяча подтекстов. Я никогда не разговаривал с ним на простом языке, а всегда шутил и юморил, он это принимал и парировал. Как-то мы вместе ехали на гастроли в Санкт-Петербург, подъезжая к станции Вологда, мы позвонили своим друзьям-актёрам, с которыми не виделись много лет. Узнав, что через 15 минут мы подъезжаем к вокзалу, они бросили какоето торжество и нарядные примчались к нам на такси. И вот мы фотографируемся, общаемся. Минуты истекли, мы уже смотрим на наших друзей через окно купе и машем, фигуры удаляются… Гребень увидел мою слезу и, несмотря на то, что у него самого тяжело на душе, чтобы внести какую-то разрядку, произнёс:

«Да, Серёжка, стареть, ты начал…». Интеллигентно, с юмором сказал, все как-то повеселели. А что выделывал Юрий Григорьевич в паре с Анатолием Кузнецовым в легендарном спектакле «Весельчаки» Н. Саймона в постановке Станислава Илюхина!.. Они обожали этот спектакль, практически не уходили со сцены, я играл племянника главного героя. Знаменитая сцена «У доктора», где я свожу двоих людей, абсолютно разных в своих стремлениях и взглядах. Жизнь смешала их характеры и чувства, каждый демонстрировал суть через свою школу мастерства, равных этих двум гениям не было. При нашей разнице в возрасте я великолепно и комфортно чувствовал себя как с Гребнем, так и с Кузнецовым, они были по-разному талантливыми и высокопрофессиональными актёрами. Когда у меня были проблемы с сердцем, я дня три находился дома, меня не выпускали врачи. И вот вечером очередной спектакль «Весельчаки», я сбегаю в театр. Лежу в гримёрке, Ирина Валентиновна Витько вызвала скорую, мне измеряют давление, смотрят пульс, врач категорически запрещает мне играть, чтобы не случилось непоправимого. А там, ниже этажом, сидят и ждут два дорогих для меня артиста, готовятся к спектаклю. Прозвенел второй звонок, я уверенно сказал: «Буду играть, ставьте укол». Я не мог себе даже представить, как этим двум людям сейчас скажут, что спектакля, которым они живут, не будет… Я благополучно отыграл и не потому, что совершил героизм, этим выразилось моё отношение к двум замечательным старикам. Это даже не жертвенность, а ответственность за судьбы моих удивительных коллег, прекрасно, что они были в моей театральной судьбе! Валентина Александровна Дулова, режиссёр, преподаватель Иркутского театрального училища, привезла в «Галёрку» курс выпускников, проработала один год и осуществила постановки нескольких спектаклей. В спектакле «Свадьба» по А.П. Чехову она дала одну роль свадебного генерала А.М. Кузнецову и мне. Я понимал, что это роль Анатолия Михайловича, но как мне, 40-летнему, играть 70-летнего?! Играли в паре, Дулова убедила: «А вот играй, гримируйся и играй…». Единственное, о чём я попросил, это поправить чуть-чуть Антона Павловича. Если у Кузнецова всё было по тексту, то, когда в сцене сидящие за столом меня спрашивали: «А сколько вам лет?», я отвечал: «Мне ого-го уже сколько лет!..». На свой финальный монолог я выходил с собачкой, простой игрушкой из универмага, но в моих руках она становилась живой, как у кукольника, у меня текла слеза, и всем казалось, что у собаки тоже текла слеза… Если у Кузнецова был определённый имидж, то мой внутренний образ полностью пришлось менять… Следующим спектаклем в постановке В.А. Дуловой был «Последние» М. Горького. На роль Якова она выбрала меня и Владимира Кокина. Я не считал персонаж Якова положительным, а режиссёр настаивала, на этой почве у нас произошли небольшие разногласия. Мы не сошлись, и я с лёгкостью сказал: «Давайте не будем терять время, пусть Володя репетирует и играет…». Нас вызывает В.Ф. Витько и спрашивает о претензиях друг к другу… Все мирно разошлись, в итоге играл Кокин, режиссёр к артисту Шоколову тоже претензий не имела, но я был почти уверен, что на роли брать меня теперь не станет. И оказался не прав, следующим спектаклем стал «Пять вечеров» А. Володина, где я исполнил роль Ильина, знаковую для меня, в «Галёрке». На эту роль пробовался ещё Владимир

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ Светашов. С Валентиной Александровной у нас было полное взаимопонимание, репетиции и работа над спектаклем оставили только приятные, светлые воспоминания. Накануне премьеры меня снова подвело здоровье, по-моему, был последний спектакль, закрытие сезона, врач снова утверждала, что я хожу по канату на высоте девятиэтажного дома, вроде как можно и отменить спектакль… Мой персонаж вернулся с Севера, худой, осунувшийся, внутренне больной человек, его 18 лет не покидала мысль о женщине, которую любил, а любовь сжигает, если это настоящее чувство… Я ощущал своё внутреннее и вместе с тем больное состояние родственным и точным попаданием в состояние моего героя, спектакль состоялся. С удовольствием всегда вспоминаю работу с питерским режиссёром Сергеем Валентиновичем Ражуком и чудесный актёрский ансамбль: Тоня Шашкова, Саша Карпов, Лена Заиграева. В спектакле «Нечистая сила» А. Толстого, где я играл Мардыкина, роль лёгкая, немного хулиганская, местами с налётом трагичности, в этом, наверно, была её универсальность. В «Галёрке» все режиссёры стремились ставить классику. Владимир Фёдорович Витько, как художественный руководитель, никогда не сбивался с творческого направления к образцовой литературе, у него не угасает вера в свою правоту. Он никогда не возьмёт в постановку рискованную, запрещённую пьесу, а возьмёт классику и будет прав. А. Вампилов, А. Володин, В. Шукшин, В. Розов – ничего нового нет, но здесь всегда победительно слово. То, что заложено в материале, – его вера, миссия, правда, которой он живёт и которой не изменяет. Много лет отдав «Галёрке», ни о чём не жалею. Я верил, что все неурядицы временные, даже когда приходилось восемь лет работать без здания, когда мы много ездили на гастроли, выматывались. Все празднуют Новый год, а мы 1, 2 января садились в поезд и уезжали на Север, чтобы работать. Я верил, потому мы ставили новые спектакли, нас хорошо принимали зрители. Первые огорчения пришли, когда из театра стали уезжать молодые одарённые ребята, стали уходить старики, появилась усталость и какая-то безнадёжность… Сегодня я рад, что не потерял театр, выхожу на сцену «Пятого театра», в котором служу, театр поверил в меня и принял. Я не питаю сверхъестественных иллюзий, главной остаётся работа и чтобы на неё хватало сил, способностей, таланта. Мне вновь выпала возможность работать со многими интересными режиссёрами: Г. Полищук – в спектаклях «Кто боится Вирджинии Вульф?» Э. Олби (Джордж), «Игра на выживание» Д. Фо (Сотрудник фирмы, Первый друг, Чиновник, Директор живодёрни, Мэр), А. Праудиным – в спектакле «Зойкина квартира» М. Булгакова (Обольянинов), В. Малинаускасом – в спектакле «В старом квартале» Т. Уильямса (Соловей), С. Пускепалисом – в спектакле «От красной крысы до зелёной звезды», А. Слаповского (Старик), Б. Цейтлиным – в спектакле «Летят журавли» В. Розова (Бороздин). «Пятый театр» щедр на приглашённых режиссёров, а актёру пресытиться этим невозможно, даже если их слишком много. Конечно, мне пришлось работать в абсолютно разных по своей философии театрах, и «Пятый театр», естественно, окунул меня в бездну экспериментов. После «Галёрки» это было новое дыхание, я понял, что не хочу останавливаться, актёру это любопытно, а для современного театра – всегда попытка к движению. Наша профессия – это неудовлетворённость собой и вечный поиск. Не покидает желание стать лучше, а каждый новый режиссёр даёт тебе

ИЮНЬ 2015 40(62)

шанс начать с нуля, и ты идёшь по лестнице… Одна ступенька, вторая, третья, и на какой-то ты вдруг останавливаешься, ты стоишь, пытаешься преодолеть себя, но спускаешься уже назад и в этот момент теряешь профессию. Стоит остановиться, как происходит движение вниз. Поэтому, если уже не можешь играть, но способен найти себя в другой деятельности, надо уходить… У нас самое печальное сейчас, что не передаются театральные традиции, теряются театральные школы. Чётко прослеживается 20-летняя пропасть упущения образования. Сразу вспоминается случай, как мне недавно пришлось читать объяснительную одной молодой актрисы, которая не пришла на генеральную репетицию перед премьерой. Трудно представить, что такое полное отсутствие такта, меры и ответственности могли бы себе позволить когда-то наши мастера… Я даже стал вспоминать, как один актёр «Галёрки» написал объяснительную В.Ф. Витько, почему он не пришёл на репетицию, так режиссёр читал этот текст на многих концертах и встречах, это сохранилось как отдельное юмористическое произведение. Насчёт свободного времени в нашей профессии… Трудно определить, что лучше – когда оно есть или когда его нет… Но если бы мне сказали: «Вот тебе неделя», – я бы всё отключил, в первую очередь, телефон, отстранился от внешнего мира, уехал бы далеко, не в смысле в другой город, а подальше от всей цивилизации, остался бы сам с собой, чтобы подумать. Не копаясь в прошлом, проанализировав всё, с другим багажом попытаться войти в будущее. Не хочу предаваться философии, но там действительно хочешь оказаться налегке, без разной шелухи, что-то отбросив. Настоящий период, он как таковой для нас не существует, мы всегда в состоянии, что вот-вот – и мы там, в будущем… Что я хочу оставить, а что взять с собой?.. Один-единственный, смысл, то, ради чего жил, – до последнего остаться человеком и в поступках, и в помыслах. Мы думаем всегда о чём-то другом и пропускаем самое важное, его надо научиться замечать сердцем. Настоящее неуловимо, есть островок одиночества – некий переход в будущее и обязательно со светлыми чувствами добра, любви, веры… Записала Марина АВАРНИЦЫНА

Любовь АВСЕЕВИЧ

Счастливая планида Светланы Маслак Открыв для себя в ранней юности искусство танца, Светлана Маслак по сути определила весь свой дальнейший жизненный путь. Театр, с которым она связала свою судьбу в шестнадцать лет, стал для неё вторым домом, огромным делом, очень серьёзной частью её жизни. В этом году на Омском областном фестивале-конкурсе «Лучшая театральная работа» директору балета Омского государственного музыкального театра Светлане Владимировне Маслак была вручена награда в почётной номинации «За верное служение сцене». За этим признанием стоит история 50-летнего служения балету и театру.

Для посетителей спектаклей музыкального театра имя Светланы Маслак ассоциируется прежде всего со старым прославленным театром музыкальной комедии, располагавшимся по улице Ленина, в который она была принята в 1964 году. Вопрос, который меня всегда волновал и на который хотелось бы получить ответ: когда и каким образом в маленькой девочке рождается будущая балерина? Из рассказа самой Светланы Владимировны всё выглядело довольно обыденно и просто. В детстве она, как и многие девочки, любила танцевать, наряжаться и вертеться перед зеркалом. В семье к театру никто не имел профессионального отношения, но мама любила театр и часто брала с собою дочку на спектакли приезжих гастролёров из Перми, Уфы, Красноярска и других городов, проходившие в Летнем театре. После одного из таких спектаклей, увидев на сцене балерину, она упросила маму сшить ей балетную пачку, что и было сделано из подходящей для этой цели марли. Мамина подруга, заметившая интерес юной Терпсихоры к танцу, посоветовала отдать Светочку в танцевальный кружок Дворца пионеров, руководила которым Нина Георгиевна Синцова. Методика преподавания строилась на изучении танцев народов мира, что, впрочем, не исключало постановок танцев на пуантах. Занятия в кружке понравились, и желание танцевать было закреплено желанием работать и совершенствоваться в танцевальном искусстве. Следующим логическим шагом была поездка в хореографическое училище для получения профессионального образования. Выбрано было Пермское училище, пройдены вступительные испытания, но в решающий момент выяснилось, что родители не готовы к разлуке с единственной дочерью и не хотят отпускать ребёнка из родительского дома под крышу казённого интерната.

Вернувшись в Омск, Светлана узнала о приёме в балетную студию при театре музыкальной комедии, которую набирала Валентина Яковлевна Тулупова. Встреча с этой яркой творческой личностью, профессионалом высшей пробы, беззаветно преданной театру и искусству балета, стала решающей в творческой биографии Светланы Маслак. Наверное, с этого момента можно говорить об окончательном выборе Светланой будущей профессии. Но и здесь не всё было безоблачно и гладко. Среди четырнадцатилетних девочек, которых отобрала Валентина Яковлевна для обучения в студии, лишь одной Светлане было двенадцать. Эта разница в два года, не влиявшая на учебу, чуть не стала впоследствии роковой. Через четыре года, после окончания студии, юной балерине отказали в приёме на работу в театр по чисто юридической причине: она ещё не получила паспорт. Зная Валентину Яковлевну Тулупову по совместной работе в театре на протяжении нескольких десятилетий, я могу с уверенностью сказать, что как личность и профессионал она всегда демонстрировала и в работе, и в жизни твёрдые принципы и убеждения, не отступая от них ни при каких обстоятельствах. Невольно сам собою напрашивается вопрос, что заставило Валентину Яковлевну вопреки всему принять в студию малолетнюю танцовщицу? И сама же знаю на него ответ. Своим острым профессиональным взглядом ВаОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ лентина Яковлевна сумела разглядеть за внешними данными очаровательной девочки будущую яркую индивидуальность: «Уже тогда в этой маленькой девочке чувствовалось что-то значительное, – вспоминала Валентина Яковлевна. – Она была словно сама юность. И эта юность очень хотела танцевать» (цитируется по газете «Молодой сибиряк» от 2 июня 1973 года). Учёбу в студии Светлана Владимировна вспоминает как один из самых счастливых периодов в своей жизни. Вот каким запомнилось ей это время: «Занятия в балетной студии велись ежедневно, начиная с трёх часов дня и до самого вечера. До момента окончания спектакля мы, студийцы, находились в театре. Работали без выходных. После отъезда Валентины Яковлевны на гастроли преподавать в студии стала Таисия Владимировна Рэй, выпускница Ленинградского хореографического училища. Для тех, кто интересуется театральной историей Омска, напомню, что это была мама Владислава Дворжецкого». За время учёбы был подготовлен балет «Красная шапочка», в котором Светлана станцевала лягушку. А выпускались студийцы первым актом и дивертисментом из балета «Тщетная предосторожность». Светлана танцевала подругу главной героини. Лизу танцевала Валентина Загумённая. Должна заметить, что, рассказывая о себе, Светлана Владимировна постоянно смещает акцент на театр и партнёров, которые её окружали. Так, о легендарной танцовщице Валентине Загумённой Светлана Владимировна говорит только в восторженных тонах: «Если мы все в разной степени были способными, то Валя была настоящий талант. Она обладала врождённой гибкостью, великолепным шагом, искромётным темпераментом – всеми этими С Виктором Тзапташвили (адажио из спектакля «Прекрасная Елена»)

ИЮНЬ 2015 40(62)

Эта фотография Светланы Маслак, сделанная Борисом Чигишевым в 1960-е годы, обошла тогда почти все известные центральные издания, была представлена на Международной фотовыставке в Латинской Америке.

качествами её щедро наградила сама природа. Не забуду балетный номер «Апаш» из спектакля «На рассвете», поставленный Тулуповой, в исполнении Валентины Загумённой и Петра Шадрина. Каждый раз, когда я смотрела этот танец из-за кулис, на глаза невольно наворачивались слёзы». Задаю возникший в ходе нашей беседы вопрос: чем отличалась, по её мнению, методика преподавания в студии от современных форм преподавания балетного искусства? «Сегодня, – говорит Светлана Владимировна,– акцент в воспитании будущих артистов балета делается на техническую сторону. Больше внимания уделяется чистоте выполнения движений. В основе же педагогических принципов Валентины Яковлевны Тулуповой было стремление воспитать в нас прежде всего артистическую личность. В каждом своём подопечном она стремилась раскрыть самые яркие индивидуальные качества. Она была наставником и в творчестве, и в жизни. Встреча с таким балетмейстером, как Валентина Яковлевна, – это настоящее счастье. Именно ей я обязана всем не только в творчестве, но и в личной жизни». История омского балета, наверное, ещё ждёт своего летописца, но о некоторых моментах его недавнего прошлого хотелось бы вспомнить уже сегодня. «…Год 1964-й. Светлана впервые танцует в спектакле «Сердце балтийца». Танцует себя, свою весну, свою любовь. Но что-то уже неуловимо изменилось в ней. В её движениях появилась строгость, благородная сдержанность, чувство меры – то неуловимое «чуть-чуть», которое отличает профессиональное искусство», – так описывала первые шаги Светланы на профессиональной сцене журналист И. Хренникова. Валентина Яковлевна Тулупова начинает ставить для молодой балерины сольные номера, стремясь расширить круг её возможностей. В 1968 году был выпущен балет «Снежная коро-

С Фёдором Павловым и Олегом Карповичем (танго «Мадрид»)

В балете «Эсмеральда»

Диплом за лучшую театральную работу Светлане Маслак вручает В.Д. Лавров

лева» на музыку Христиана Синдинга и Нильса Гаде в постановке В.Я. Тулуповой. Спектакль, соединивший колорит северной природы с гуманистическим утверждением торжества добра над злом, был тепло принят омской публикой. По уже сложившейся традиции в главных партиях выступили Валентина Загуменная – Снежная королева и Светлана Маслак – Герда. Как писали критики, Герда, в исполнении С. Маслак – нежная, милая и упорная в достижении своей цели девушка, побеждает Снежную королеву не силой, а верностью, бескомпромиссностью и готовностью преодолеть любые преграды на пути к своей любви. Сама Светлана Владимировна считает, что эта роль стала важным событием в её жизни, так как, может быть, впервые она почувствовала себя на сцене не только балериной, но прежде всего актрисой. В классическом театре музыкальной комедии, которую старожилы Омска привычно называют старая музкомедия, в каждом спектакле шли целые балетные картины, органично вплетённые в общую драматургию спектакля. Такие постановки, как «Роз-Мари», «Цыганская любовь», «Баядера», «Фраскита», «На рассвете» и другие, включали в себя развернутые балетные сюиты и законченные концертные номера. О достоинствах балетных постановок, исполнительском мастерстве его солистов неоднократно писали критики, в частности, известный столичный критик В.О. Эльяш, заведующий балетной секцией ВТО. Надо заметить, что период 70-х годов прошлого столетия признаётся всеми пишущими о театре историками и журналистами как период выдающегося расцвета театра музыкальной комедии. Вот как об этом периоде вспоминает Светлана Владимировна: «Моим любимым спектаклем была оперетта Фримля и Стотгарта «Роз-Мари». В спектакле были две балетные картины, поставленные В.Я. Тулуповой. Первая называлась «Индейский праздник», вторая – «Мечты бедной Джесси». Я танцевала во второй картине. Режиссёром спектакля был В.Д. Лавров. Это был очень талантливый режиссёр, настоящая личность, к тому же, как актёра его отличала мужская стать и харизма. Спектакль произвёл настоящий фурор. Сам Виктор Дмитриевич играл главного героя Джима. Маргарита Артуровна Лаврова – Ванду. Её проникновенная игра, замечательная фигура, гордая осанка, красота и аристократизм всегда обеспечивали ей успех у зрителей. Это была легендарная актёрская пара. Чего стоит созданный Лавровым образ Котовского в спектакле «На рассвете». Маргарита Артуровна была незабываемой Верой Холодной. Ей всегда были присущи некоторая отстранённость и врождённый аристократизм, что как нельзя лучше подходило для той роли. К сожалению, Виктор Дмитриевич Лавров очень рано ушёл из жизни, ему было всего 52 года. Проститься с ним пришли тысячи омичей, люди шли потоком, пришлось перекрывать улицу Ленина. Это была невосполнимая потеря»… В начале 1970-х годов окончательно сформировавшаяся в техническом и артистическом отношении Светлана была занята практически во всём текущем репертуаре театра. Вот как писала о ней театральный критик Л. Харлова во время гастролей театра в городе Пензе: «Особо надо сказать о солистке балета Светлане ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ Маслак. Это балерина удивительно лиричная. Она прекрасно смотрится в паре с Александром Кравченко в классическом па-де-де в оперетте «Сильва», очень трогательно исполняет роль бедной Джесси. Заявка её на роль цыганёнка в «Цыганской любви» кажется немного странной. Но она доказывает, что ей по плечу и герои резкие, темпераментные. Отлично она справляется и с ролью маленького загнанного зверька, который должен стать жертвой богам на празднике Тотемтом-том» (оперетта «Роз-Мари»). Трудно сказать, что больше помогает ей успешно создавать образы столь разноплановые – техника или артистическое обаяние, которое так или иначе обязательно проявляется в танце. Наверное, и то, и другое вместе взятое». Я намеренно привела в качестве примера такую пространную цитату, потому что в беседе со мной Светлана Владимировна всё время переводит разговор на своих партнёров и театр в целом. Вот как она продолжает: «Вообще в театре в то время был очень сильный актёрский состав: замечательный характерный актёр Ю.П. Климов, комический дуэт В.Е. Володин и Е.А. Дёмина. Весь театр собирался за кулисами, когда на сцене в «Весёлой вдове» работал А.Ф. Липатов в роли Никоша. В 70-е годы в нашем старом театре музкомедии невозможно было найти ни одного свободного места в зале, это я ответственно заявляю. Через некоторое время, после ухода В.Д. Лаврова, в театр вернулся Арнольд Израилевич Паверман. Это был совершенно другой характер, мягкий интеллигентный человек, вдумчивый режиссёр. У него был ряд выдающихся постановок, таких как «Левша» с обаятельным Борисом Шевченко, «Цыганская любовь», где блистал Георгий Салеидзе, «Василий Тёркин» с Георгием Котовым – один из лучших, на мой взгляд, его спектаклей. Среди солистов балета тоже было много ярких танцовщиков. Мне всегда везло на партнёров. Я очень многим обязана своим партнёрам Петру Шадрину и Владимиру Оконешникову. Каждую свободную минуту они занимались моим профессиональным образованием, учили меня поддержкам. На первых порах помогали побороть волнение на сцене. В их надёжных руках я чувствовала себя как за каменной стеной. В последние годы я много танцевала с Виктором Тзапташвили. Супруги Виктор и Тамара Тзапташвили были замечательным, слаженным дуэтом, думаю, многие поклонники театра помнят искрометное «Танго» Строка в их исполнении. Хотелось бы сказать несколько слов о Геннадии Коробейникове. Прекрасный характерный танцовщик и способный, интересный балетмейстер. В 1974 году к нам в труппу пришла молодая девочка, выпускница Пермского хореографического училища, ученица прославленной Л.П. Сахаровой Елена Шихова. Замечательно обученная, эмоциональная и выразительная на сцене и при этом очень скромная в жизни. Она мне сразу понравилась, и мы до сих пор лучшие подруги. Примерно в это же время Валентина Яковлевна поставила свой знаковый балет «Мгновения» на сборную музыку советских композиторов. Первый акт был посвящён военной теме, а второй состоял из семи новелл о любви. У каждой пары солистов был свой номер. Любовь, по мысли постановщика, многогранна, и каждый ИЮНЬ 2015 40(62)

С Виктором Тзапташвили (адажио из спектакля «Баядера»)

С Владимиром Олейником («Мгновения. Первая встреча»)

танец был её отражением. Я танцевала с Владимиром Олейником балетный номер, который назывался «Первая встреча». Позже моим партнёром в этом номере был Виктор Тзапташвили». В 1981 году театр переехал в новое здание и обрёл статус государственного музыкаль-

ного. В руководстве балетом тоже произошли изменения. Из Уфы, Новосибирска, Петербурга и других городов приехало много талантливой молодёжи. Первым спектаклем, в котором отчетливо проявилась новая эстетика, стал комический балет «Тщетная предосторожность». Вначале назначенная в кордебалет, Светлана вскоре вышла в балете в партии одной из трёх подруг главной героини Лизы. Первый рубеж на новой сцене был взят. Дальнейшее развитие омского балета было связано с яркими балетными именами. Д. Авдыш, балетмейстер из Петербурга, поставил балет на музыку Е. Глебова «Тиль Уленшпигель», в котором заявил о себе как хореограф острого современного мышления, с выразительной экспрессивной лексикой. Светлана Владимировна вспоминает, как он долго вынашивал замысел будущего балета, чтобы потом буквально разразиться шквалом идей. По её словам, он обладал потрясающей пластикой, а его показы в репетиционном классе превращались в настоящие мини-спектакли, причём повторить то, что предлагал постановщик, его манеру и стиль удавалось далеко не всем артистам и не сразу. Тем не менее, в результате получился очень интересный спектакль, который весь балет, не занятый на сцене сам, смотрел из-за кулис. Светлана танцевала роль матери маленького Тиля. Сегодня Д. Авдыш успешно работает как хореограф с женской олимпийской сборной по фигурному катанию.

Следующий виток в развитии омского балета связан с именем прославленной балерины Большого театра Виолеттой Бовт. Она поставила в Омске балет «Эсмеральда», после которого критика единодушно заговорила о новой вехе в истории омского балета. Светлана Маслак не потерялась на фоне ярко заявившей о себе молодёжи. Виолетта Трофимовна доверила ей станцевать на премьере классическую вариацию, которая требовала исполнительской чистоты и технической оснащённости. На следующий сезон Светлана танцевала уже премьеру в «Вариациях» Бизе тоже в постановке В.Т. Бовт. Здесь мне хотелось бы сделать небольшое отступление и вспомнить один концертный номер, благодаря которому я прониклась огромной симпатией и, как мне кажется, узрела и полюбила актёрскую сущность Светланы Маслак. Перечитывая газетные рецензии прошлых лет, я заметила, что все критики, пишущие об омском балете, всегда отмечали светлую лирическую сущность природного дарования Светланы. Концертный номер, о котором я хочу вспомнить, как нельзя лучше, на мой взгляд, подтверждает это мнение. Это был номер, поставленный по мотивам фильма Чарли Чаплина «Огни большого города» Леонидом Фарбером, в котором рассказывалась трогательная история слепой цветочницы и нелепого, смешного бродяжки, принятого ею за влиятельного господина. По сути это была небольшая хореодрама, языком которой стала танцевальная пантомима – полутанец, полуигра, гибкая, выразительная, подвижная. Драматургия номера строилась на контрасте. Она, олицетворяющая непреходящую женственность, нежная и беззащитная в своём неведении, и её воображаемый герой, на самом деле маленький смешной бродяжка в котелке, с тросточкой в руках, в широченных штанинах и башмаках не по размеру. Это был щемяще грустный номер, в котором каждое движение персонажей диктовалось движением души самих исполнителей, на несколько минут сумевших перенести нас в мир идеальных грёз. В образе милой девушки, лишённой природного зрения, но сохранившей способность к душевному трепетному восприятию мира, Светлане Маслак за утончённой грацией и очаровательной внешностью удалось переОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ дать нечто более глубокое – тип идеальной женской сущности. Если даже спустя тридцать лет я довольно ясно могу представить себе этот романтический образ, созданный Светланой, значит, в нём действительно была заложена какая-то магия. Портрет моей героини был бы не полным, если бы мы не поговорили о роли в творческой и женской судьбе Светланы Владимировны её мужа, заслуженного артиста России, прославленного солиста музыкального театра Георгия Тарасовича Салеидзе. История театра знает примеры, как по-разному, нередко драматично складываются судьбы актёрских браков. В случае со Светланой Владимировной и Георгием Тарасовичем можно сказать только фразой из классической оперетты: «Этот брак был заключён на небесах». Но, чтобы он состоялся, пришлось пройти через испытания, которые встали на их пути. И они сумели выдержать, потому что любили друг друга. Несмотря на то, что Светлана Владимировна и Георгий Тарасович работали в театре в разных жанрах, все творческие вопросы всегда обсуждали вместе. Каждый артист в своей профессии нуждается в совете и взгляде со стороны, считает Светлана Владимировна, поэтому в вопросах творчества всегда старались прислушиваться к мнению друг друга. Бывало, конечно, спорили и не соглашались друг с другом, но всегда осмысливали всё сказанное, что в конечном счёте шло только на пользу. Когда-то в разговоре со мной Георгий Тарасович особо подчеркнул, что Светлана для него не только любимая женщина, жена, мать, но и верная подруга, на которую можно опереться в трудную минуту. Несмотря на свою кажущуюся хрупкость и мягкость, она обладает сильным, волевым характером. Мне кажется, что их взаимная преданность друг другу и есть залог настоящего семейного счастья. В своё время, будучи ещё молодой артисткой балета, Светлана усвоила для себя непреложную истину: балет – искусство молодых. И ещё тогда решила, что никогда не перейдёт возрастную грань. Оттанцевав двадцать два года, сказала себе, что 40-летний возраст в балете – это предел даже для великих балерин. Поэтому, когда подошло время, она, не раздумывая, ушла из балета, но не из театра. Тогдашний директор театра Эдуард Рымашевский предложил Светлане место инспектора балета. Поначалу она продолжала танцевать и заниматься организационными делами в балете. Но после полугода работы поняла, что совмещать такую разноплановую деятельность невозможно, и окончательно ушла со сцены. Вначале казалось, что будет переживать и скучать по сцене, но новая работа отнимала так много времени и сил, что скучать особенно не пришлось. Так наступил новый этап в жизни Светланы Владимировны, который продолжается до настоящего времени. Сегодня она директор балета театра. Почти за три десятилетия, которые Светлана Владимировна стоит у административного руководства балетом, начиная с 1987 года, она прошла вместе с коллективом все изгибы и пороги его поступательного движения. Её память бережно хранит имена всех артистов, педагогов-репетиторов, балетмейстеров, дирижёров и режиссёров, которые внесли свой вклад в развитие омского балета. Обо всех коллегах она может подолгу ИЮНЬ 2015 40(62)

В балетном классе на репетиции

говорить, вспоминая каждого с огромной теплотой и благодарностью. Тем не менее, отдельной строкой хотелось бы сказать о Станиславе Колеснике, который десять лет занимал пост главного балетмейстера театра. В своей работе он делал упор на классический репертуар. При нём были поставлены балеты «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Ромео и Джульетта», «Шопениана», «Вальпургиева ночь», «Шехеразада», оригинальный балет «Владимир Высоцкий», а также балет «Анюта» на музыку Валерия Гаврилина. Многие из этих балетов идут с успехом и по сей день, и в этом есть безусловная заслуга и нынешнего директора балета Светланы Маслак, отдающей много сил для того, чтобы поддерживать профессиональный уровень омского балета на должном уровне. На прощанье я спросила у Светланы Владимировны, каким ей видится дальнейший путь развития омского балета? Практически, долго не раздумывая, Светлана Владимировна ясно обозначила своё видение этой перспективы: «Поддерживая классический репертуар на должном профессиональном уровне, нам надо делать упор на современные оригинальные балеты»,– сказала Светлана Владимировна. Что ж, это направление весьма востребовано и широкой публикой, и омскими балетоманами, так что пожелаем успехов коллективу омского балета и его директору – Светлане Владимировне Маслак.

Елена ВОРОНИНА

Преображая мир В этой квартире столько картин, что посетившие её впервые сначала застывают в изумлении, рассматривают завораживающие своим удивительным колоритом пейзажи и городские зарисовки, а потом спрашивают у хозяйки: «Это копии картин какого художника?». – «У меня тут нет ни одной копии, сплошные оригиналы», – с улыбкой отвечает Анна Николаевна Мальчевская.

Автор этих удивительных работ – её супруг, легендарный актёр Омского театра драмы Виктор Мальчевский. В студии при Киевском драматическом театре, которую он оканчивал, студентам кроме актёрского мастерства преподавали изобразительное искусство и скульптуру. И эти занятия не прошли даром. Костёл и замок в Вильнюсе, живописный украинский хутор, горы Кавказа и сосны на высоком берегу Иртыша в Чернолучье… Виктор Николаевич рисовал постоянно и дома, и на гастролях. – Он никогда не проходил мимо красивых видов. В какой бы город мы ни приезжали, там он обязательно что-то рисовал. Именно рисовал, не фотографировал. Фотографировал он только меня, – вспоминает Анна Николаевна. – У него всегда с собой был небольшой блокнотик для набросков и карандаш. Актёр делал зарисовки на прогулке по городу, а порой даже из окна гостиницы. Кроме этюдов с гастролей он привозил краски и колонковые кисточки, которые не всегда можно было купить в Омске. После возвращения домой карандашные наброски превращались в картины, выполненные в самых разных техниках. Среди работ Виктора Мальчевского есть и живопись, и графика. Виктор Николаевич вёл своеобразную летопись, запечатлевая всё прекрасное, что ему доводилось увидеть в поездках или дома. – Это Рига – мы были на гастролях в Прибалтике. Гуляли по Риге, ему понравился мостик, и он сразу сделал набросок... Хутор под Киевом, там много церквей. Чечено-Ингушетия… Он в Грозном работал в театре имени Лермонтова. А вот Омск. Ленинградский мост он рисовал с балкона, мы тогда жили рядом с Иртышом, – поясняет Анна Николаевна. Профессиональные художники, которым доводилось видеть работы Виктора Мальчевского, отмечали его необычное видение неба и удивительное чувство цвета. Привычное на его картинах выглядит непривычным, обычные омские пейзажи преображаются, становятся настолько необычными. Не сразу узнаёшь, к примеру, Ленинградский мост, соединяющий на картине Мальчевского реку и закатное небо. – И это тоже Омск? – спрашиваю я, глядя на занимающий в комнате центральное место

фантастически прекрасный пейзаж. Удивительное небо с разноцветными облаками и расцвеченная красками отражений река, а между ними – зелёным костром деревья на берегу... – Да, – улыбается Анна Николаевна. – Это мы отдыхали на Левом берегу Иртыша – перешли через мост, разложили костер, Виктор рыбачил. Это единственная картина, которую он непосредственно мне делал к 50-летию. Он долго её писал, закрывал простыней, уходил, потом открывал, продолжал... Виктор Николаевич успел написать больше трёх десятков картин, но большинство из них Анна Николаевна раздарила – родственникам, друзьям, людям, неравнодушным к творчеству Мальчевского. – После смерти Виктора Николаевича у меня многие просили картины, и я дарила – я понимаю, что с моим уходом всё это может потеряться. Племяннице Марине я подарила «Явление Христа народу», самую необычную его картину. Там вода, очень много воды, всё в синем свете, буря – и оттуда Христос появляется. И больше на картине никого нет. Он это явление так видел... За эту картину я теперь полностью спокойна... Кроме живописи Виктор Мальчевский занимался скульптурой. Гипсовое распятие над дверью – его работа, он делал бюст Цезаря для спектакля «Антоний и Клеопатра», который шёл в театре драмы… А ещё писал пьесы и стихи – о театре и ставшей для него родной Сибири. Если не работал в спектакле – всё равно был в театре за кулисами, «на подхвате». А порой и сам выступал в качестве художника-оформителя. Так, в 1972 году он занимался оформлением спектакля «Ясная Поляна». И каким-то непостижимым образом времени ему хватало на всё. – Мы тогда жили в двухкомнатной квартире дома на углу улицы Масленикова и Иртышской набережной. В его комнате был огромный стол, на котором сегодня делалось одно, завтра – другое. Он начинает сегодня рисовать и будет рисовать сегодня, завтра, послезавтра. Проходит какое-то время, и это вдруг он всё бросает и начинает писать… Пишет стихи и для себя, и для меня: я в педагогическом училище делала поэтические программы. Потом стихи уходили, и он начинал что-то лепить. Он был настолько разносторонним человеком, что чем-то одним просто не мог долго заниматься. Его интересы охватывали буквально все сферы творчества, – рассказывает Анна Николаевна. – Помню, я интервью давала на радио, первое после смерти Виктора Николаевича. Меня спросили: «А если бы он не был актёром, кем бы он мог стать?». И я сразу ответила: «Он был бы художником. Он определённо был бы художником». ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Виктор и Анна Мальчевские

ИЮНЬ 2015 40(62)

Сергей ДЕНИСЕНКО, председатель жюри XXII городского фестиваля-конкурса «Театральная весна»

«Родство по слову порождает Слово.. » (Фотопутешествие в «Весну») …А «великие умы» родного Отечества всё продолжают и продолжают бесконечные споры в так называемых поисках «национальной идеи России». А ведь она, идея эта, давно известна, и никто её не отменял, и всего-то три-четыре «посыла» в ней: берегите родное Слово, берегите родную Речь, любите Родину и не забывайте, что «Культура – это то, что остаётся, когда всё забыто». И вот она – национальная идея – в действии: фестиваль-конкурс «Театральная весна», где всё сложилось воедино – Слово (а значит и Речь, и Мысль!), Культура, любовь к Родине (да-да, тот самый Патриотизм, которого почему-то чураются те, для кого национальной идеей давно уже стали деньги).

22-я апрельско-майская «Театральная весна», возрождённая когда-то из небытия департаментом культуры Администрации города Омска, была похожа на нескончаемый праздничный фейерверк ярких и талантливых спектаклей. Ко многому обязывало и тематическое посвящение фестиваля: «Году литературы в России и 70-летию Великой Победы…». Как всегда метафорична и точна «многократный» член жюри фестиваля, театральный критик и журналист Людмила Першина, сказавшая на церемонии награждения лауреатов: «Нынешнюю «Театральную весну» в Омске незабываемо ярко осенил и окрылил победный май 1945-го. У неё был вкус Победы, цвет Победы, дыхание Победы! Получился невероятно жизнеутверждающий по своим эмоциям, атмосфере и творческой озарённости фестиваль. К созвездию признанных лидеров омской любительской сцены прибавились вновь открытые звёзды. Фестиваль достойно продолжает себя! И все его участники, и зрители, и организаторы, и члены жюри с радостью окунулись в атмосферу «Весны-2015», весны, похожей на победу!». А по своей масштабности это было «вне конкуренции»: 24 театральных коллектива приняли участие в «Весне» (в афише значилось двадцать шесть, но по объективным обстоятельствам не смогли показать свои спектакли народный театр «Зеркало» колледжа профессиональных технологий и образцовый ТЮЗ «Аншлаг» КДЦ имени Свердлова). А уж если бы ещё сохранились театральные коллективы городских детских школ искусств, которые год за годом исчезали сугубо по «финансовым соображениям» (навскидку: «Заозёрье», «Весёлая карусель», «Зелёное утро»), если бы народный русский домашний театр «Шебалинки» сохранился, если бы…

И учредители фестиваля, и его организатор (Городской Дворец культуры и искусств имени Красной гвардии, и прежде всего – его директор Ирина Лапшина вместе с верными помощницами Татьяной Сизиковой и Ириной Гальковой) сотворили чудо! Браво им! Ну а наше фотопутешествие в «Весну» уже началось. Порадуйтесь, рассматривая её победные мгновения. А я, в качестве «гида» по фотопутешествию, просто позволю себе немного ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Режиссёр Лариса Меерсон. ЛАУРЕАТ I степени в категории «Литературно-музыкальная композиция» – спектакль «Войну не вспоминают по плакатам…» (Народный театр «Школа слёз и смеха»)

Режиссёр Татьяна Вдовина. ГРАН-ПРИ среди детских и юношеских коллективов – спектакль «Мой бедный Марат» (Театральный коллектив «Седьмое небо» ДШИ №7)

Режиссёр Инесса Маркелова. ГРАН-ПРИ среди взрослых коллективов – спектакль «Марьино поле» (Театральная студия «Эксперимент» с. Ростовка)

Режиссёр Наталья Тымчишина («Лучший режиссёрский дебют»). ЛАУРЕАТ I степени среди детских и юношеских коллективов – спектакль «Секрет исполнения желаний» (Образцовый театр пластики и танца п/р Алексея Реввы).

Режиссёр Флора Бабаджанян. ЛАУРЕАТ I степени среди взрослых коллективов – спектакль «Вишнёвый сад» (Молодёжный театр «Третий круг») и ЛАУРЕАТ в номинации имени Ю.Ю. Шушковского «Философия режиссуры»

Режиссёр Анна Козловская. ГРАН-ПРИ среди взрослых коллективов – спектакль «Игра в Го…» (Творческое объединение «Два театра», образцовый театр «ШуМиМ»)

ИЮНЬ 2015 40(62)

комментариев (помимо тех, которые уже обозначены на фотографиях к этому материалу). Сохранилось, конечно же, «категориальное» деление коллективов на «детские и юношеские» и «взрослые». Но появилась ещё одна категория. И, думаю, есть смысл процитировать фрагмент из «Протокола заседания жюри и оргкомитета»: «Основываясь на Положении о фестивале и в частности на том пункте, где «жюри оставляет за собой право вносить изменения в формулировки номинаций и в распределение призов», а также принимая во внимание, что впервые за всю историю «Театральных вёсен» в афише фестиваля в большом объёме были представлены спектакли в жанре литературных и литературно-музыкальных композиций, – жюри (единогласно) приняло решение: выделить спектакли, поставленные в жанре литературных и литературно-музыкальных композиций, в отдельную категорию (для лучших спектаклей этого жанра определить дипломы лауреатов 1, 2 и 3 степеней)». За дебют на фестивале поощрён дипломом образцовый театр поэзии «ВИТ» (режиссёр Людмила Ненашева, литературный спектакль «Это надо – живым!..»). Получили награды за актёрские работы студенты-актёры-любители молодого и яркого Литературного театра Омского библиотечного техникума Регина Ереулова, Таисия Сагайдакова и Александр Морковчин («Последние стихи», режиссёр Мария Сорокина; и пусть пока маловато режиссёрского опыта, но главное – есть умение создавать атмосферу, есть СВОЙ голос!). Не остался незамеченным и актёрский дуэт Марины Школиной и Сергея Чащина в сложнейшей по замыслу композиции (социальной публицистике) «Ров» по поэме Вознесенского (образцовый «Театр Сказки», режиссёр Марина Школина). Как всегда замечательно предстал на фестивале образцовый театр «Калейдоскоп» из Крутой Горки (ДК имени Часницкого), показавший эпическую «композицию памяти» по воспоминаниям жителей блокадного Ленинграда «Я ещё не хочу умирать…» (режиссёр Татьяна Храмова). Театр – лауреат 3-й степени. Лауреат 2-й степени в категории «композиции» – образцовый литературный театр «РИФ» (режиссёр Юлия Маркина) с красивым ансамблевым спектаклем по произведениям Ахматовой «Я научилась просто мудро жить…»; и это был «кусочек» Серебряного века, и зрители сидели за столиками на состязании поэтов, и аукались «любимовские» традиции, поэтические театры 1970-х… Как всегда была эффектна в художественно-постановочном решении спектакля Ирина Попова, и был несомненно высок актёрский дебют Марии Иващенко!.. А что касается народного театра «Школа слёз и смеха» под руководством легендарной Ларисы Меерсон, представившего композицию «Войну не вспоминают по плакатам…», –

«Я ещё не хочу умирать…». В ролях Тани, Шурки и Матери – Алёна Суздалева, Антон Красовский и Татьяна Храмова («Лучшее актёрское трио»)

«Войну не вспоминают по плакатам…». Вадим Березиков, Марина Давыдова, Александр Маринов и Ярослава Чередова (победители в номинации «Лучшая роль»)

хотелось даже предложить создать специально для режиссёра новую номинацию: «Внеконкурентная». Потому что – высший пилотаж! И не случайно все её «главные актёры» в этом спектаклелауреате 1-й степени награждены не как «лучший квартет» или «ансамбль», – а индивидуально: «Лучшая роль» (и на одной из фотографий вы видите их). …Впервые за многолетнюю историю «Театральных вёсен» появилась номинация «Гражданское неравнодушие». И мне радостно сообщить, что в этой высокой номинации отмечены режиссёры Ольга Марфина (театральная студия «РаМПА» ОмГАУ, спектакль по стихам и песням Высоцкого «Звенящая во Времени струна»), уже упомянутые Мария Сорокина и Марина Школина. «Гражданское неравнодушие» – это и про режиссёра уникального образцового Театра пластики и танца при городском Дворце творчества детей и юношества Алексея Реввы, чей коллектив стал лауреатом 3-й степени за возобновлённый спустя 15 лет спектакль «Аллилуйя России!..». Это был действительно гражданский монолог ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ основателя театра Реввы, монолог, который продолжает и его верная спутница Наталья Тымчишина, чей балетminimal «Секрет исполнения желаний» (разумеется, под чутким художественным руководством Реввы) стал победным среди детских и юношеских коллективов (право же, увидев подобное масштабное феерическое костюмированное музыкальное шоу, любой профессиональный музыкальный театр мог бы как минимум позавидовать). «Особое призвание» – номинация для руководителей образцового театра детей-инвалидов и их родителей «Преодоление» Татьяны Никифоровой и Елены Лежнёвой (театр – лауреат 2-й степени за спектакль «Маленький принц»). Удостоены дипломов лауреатов многие актёры детских и юношеских театральных коллективов, и среди них: Юлия Петренко и Денис Бабенко (социально-проблемный спектакль «Пираньи» подростковой группы театра «ШуМиМ», режиссёр Анна Козловская); юный Олег Лавров из образцового театра «Островок» (дебют на фестивале режиссёра Натальи Чашковой со спектаклем «Таинственный секрет…»); Яна Терманова, Алёна Танькова и Алиса Жалнина (ну просто замечательные Заяц, Ёжик и Медвежонок в дебютном спектакле режиссёра Евгении Мальгавко «Кто-то есть всегда, правда?..» в образцовом театре «Волшебная шкатулка» ДК Кировского округа; эх, этому несчастному дворцу ещё бы и стабильность окончательную!); Ульяна Попкова и Даниил Серов (музыкальная феерия «Весёлый балаган» театра «Гротеск», режиссёр Вячеслав Давыдов; в этом же коллективе – «Лучший художник по костюмам» Ольга Сокорева и специальный приз режиссёру – «Преданность театру»). «Энергия созидания» – специальный приз Юлии Маркиной за «РИФ». И за первый спектакль по Ахматовой, и за второй – «Поллианна», где три юных актёра стали обладателями лауреатских дипломов: Маша Егорова, Макар Чернявский и Ксения Глушакова. …Будь моя воля, – наградил бы по самому большому счёту директора детской школы искусств № 7 Игоря Ефименко. Единственный в Омске директор среди всех ДШИ, который трепетно и с гордостью поддерживает театральное направление в своей школе. И то, что делает в ДШИ № 7 Татьяна Вдовина, руководя двумя (!!!) театрами, – это чудо! И первое из них – завоевавший Гран-при среди детских и юношеских коллективов спектакль театральной студии «Седьмое небо» «Мой бедный Марат». На крохотной сцене – завораживающий трёхчасовой спектакль, сыгранный… 18-летними! (Кстати и увы: все «маратовцы» уезжают из Омска поступать в театральные столичные училища)… …Переходя на категорию «взрослые коллективы», – начну (продолжу) с Татьяны Вдовиной, поставившей совместно с актёром Фамилом Джавадовым в творческом объединении преподавателей и учащихся «Отражение» ДШИ № 7 комедийную фантазию «Праздничный сон – до обеда» (лауреат 2-й степени). На той же крохотной сцене – спектакль-праздник: и с яркими актёрскими работами, и с невероятно фантазийной программкой к спектаклю (с такой же фантазийно-оригинальной, как и к «Моему бедному Марату»), и с тем, что называется «приближением к совершенству»!.. Браво тебе, ДШИ № 7! Ещё один диплом в номинации «Гражданское неравнодушие» был вручён режиссёру театральной студии ИЮНЬ 2015 40(62)

«Аллилуйя России! XXI век…». Яна Ляхова в роли «СССР. Россия» («Лучшая роль»)

«Секрет исполнения желаний». В ролях Элли, Страшилы, Льва и Дровосека – Кристина Битюцкая («Актёрское обаяние»), Юлиана Биляева, Анастасия Борзикова и Вероника Макарская

«Маленький принц». Артём Казанцев в роли Пилота («Лучший актёрский дуэт», совместно с Константином Землянским – «Голос Пилота») и Олег Авраменко в роли Принца («Лучшая роль»)

«Пираньи». Добрыня Сечко в роли Андрея Руденко («Актёрское обаяние»)

«Мой бедный Марат». В ролях Леонидика, Марата и Лики – Дмитрий Саврулин, Фамил Джавадов и Таина Комбарова («Лучшее актёрское трио»)

«Вишнёвый сад». Александр Повякало в роли Лопахина («Лучшая роль») и Виктория Шипова в роли Дуняши («Лучшая роль 2-го плана»)

«Завтра была война». Екатерина Коломойцева в роли Искры («Лучшая роль») и Ксения Каргаполова в роли Поляковой («Лучшая роль 2-го плана»)

«Праздничный сон – до обеда». В ролях Мишеньки, Капочки и Устиньки – Егор Петрухин («Лучший актёрский дебют»), Виктория Ионина («Лучшая роль 2-го плана») и Карина Криворучко

«Вишнёвый сад». Наталья Козловская в роли Раневской («Лучшая роль») и Ксения Захарова в роли Вари («Лучшая роль 2-го плана»)

«Марьино поле». В ролях Маши, Серафимы и Прасковьи – Татьяна Амосова, Татьяна Ярыгина и Светлана Кислинская («Лучшее актёрское трио»)

«Игра в Го…». Дмитрий Юферов в роли Тараса Бульбы («Лучшая роль»)

«Игра в Го…». Елена Старпович в роли Матери («Лучшая роль 2-го плана»)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ «Грани» ОмГТУ Елене Дрохенберг, представившей на фестивале пронзительное повествование по повести Бориса Васильева «Завтра была война» (спектакль – лауреат 3-й степени среди взрослых коллективов). Эффектно-победно явило себя актёрское трио (Динара Искакова, Ольга Сафонова и Дмитрий Косарев) в экспериментальном спектакле «Свободные люди» народного театра «Карусель». А его руководитель Наталья Козловская награждена специальным дипломом в номинации «Режиссура – территория свободы» и вместе с ним – актёрским дипломом лауреата: Наталья блистательно сыграла Раневскую в спектакле «Вишнёвый сад», поставленном в молодёжном театре «Третий круг» Флорой Бабаджанян; и ещё три актёрские работы стали «лауреатными» в этом спектакле (см. фото). Продолжается прекрасная традиция – приглашать на городской фестиваль лучшие областные любительские театры (и, соответственно, на областной фестиваль «Театральные встречи» – лучшие коллективы из Омска). В этом году участниками «Театральной весны» стали два театра из Омской области. Народный театр из Таврического (режиссёр Антонина Пашковская) показал спектакль по рассказам Чехова «Грехи наши тяжкие…»; у театра – спецприз жюри «Коллекционная труппа» и дипломы лауреатов за «Лучший актёрский дуэт» (Василий Колинько и Сергей Рябиков). И второй «областник» – театральная студия из Ростовки Омского района «Эксперимент», которой руководит Инесса Маркелова. Показанный «ростовчанцами» спектакль «Марьино поле» по пьесе Богаева стал одним из самых больших художественных потрясений фестиваля (мало того, – все члены жюри гордятся, что им выпала миссия стать теми, кто рекомендовал студию «Эксперимент» к присвоению ей статуса «Народный театр», равно как рекомендовал сам спектакль к участию во Всероссийском фестивале любительских театров Урала и Сибири, который состоится нынешней осенью на омской земле). На этом спектакле не покидало «ощущение гармонии», гармонии во всём – в актёрской игре, в режиссуре (потрясающее умение Маркеловой – чувствовать жанр притчи!), в сценографии (художник Татьяна Трусова), в музыкальном оформлении (Иван Маркелов и Олег Свечкарь). И тут, пожалуй, не обойтись без ещё одной цитаты из «Протокола заседания жюри и оргкомитета»: «Принимая во внимание единогласное решение жюри в определении ДВУХ коллективов-победителей среди «взрослых коллективов» в номинации «Лучший спектакль», а также учитывая, что в жанровом отношении победные спектакли существенно отличаются друг от друга, – объявить ДВУХ обладателей Гран-при фестиваля среди взрослых коллективов». И рядышком с театральной студией «Эксперимент» (а вскорости – народным театром) равноправно встал театр «ШуМиМ» Анны Козловской. Её спектаклю «Игра в Го…» предстоит (не сомневаюсь) и грядущая бурная фестивальная жизнь. И не только потому, что это талантливо. И не только потому, что этот спектакль отмечен и как «Лучшее музыкальное оформление», и как «Лучшее художественно-постановочное решение» (Денис Бабенко и Анна Козловская; причём этот диплом был вручён лауреатам сразу за два спектакля: и за «Игру в Го…», и за «Пираньи»). Это – спектакль-боль, спектакльИЮНЬ 2015 40(62)

откровение. Это игра и в «ГОголя», и в «ГОрод», и в «ГОсударство». И в сегодняшние отношения между Украиной и Россией. И ещё игра – про главное самое, о чём когда-то написал Александр Городницкий. Нет, не так («игра в ГО…» продолжается) – ГОродницкий: Неторопливо истина простая В реке времён нащупывает брод: Родство по крови образует стаю, Родство по слову – создаёт народ. …И не отыщешь выхода иного, Как самому себе ни прекословь, – Родство по слову порождает Слово, Родство по крови порождает кровь. …Театральный журналист Валерия Калашникова принимала участие в работе жюри впервые. И я с огромным удовольствием (как минимум на правах человека, который работал в составе жюри двадцати одной «Театральной весны» из двадцати двух) процитирую слова, сказанные Валерией на церемонии закрытия фестиваля: «Я очень рада, что соприкоснулась с таким явлением, как любительский театр. Фестиваль открыл для меня целый пласт омской культуры, об истинных масштабах которого я даже не подозревала. Да, мы называем себя театральной столицей, но этот статус не исчерпывается наличием профессиональных театров (с хорошей поддержкой, со стабильным финансированием, с несколькими премьерами в год и узнаваемыми артистами). Сейчас я поняла, что основу Омска театрального формирует как раз любительское движение, привлекающее в это искусство всё новых и новых людей и способное творить на сцене чудеса не «потому что», а «вопреки». Любительский театр десятилетиями хранит свои собственные традиции, закладывает новые. И то, что «любители» делают с сердцами и душами зрителей, – порой гораздо сильнее того, на что способен профессиональный театр. Я убедилась в этом!..». …Ну а я в этом всегда был убеждён, уважаемая Валерия Калашникова! А значит – «нашему полку прибыло»! И это не может не радовать, особенно в той перманентной ситуации, когда «великие умы» родного Отечества всё продолжают и продолжают бесконечные игры в так называемых поисках «национальной идеи России»… P.S. А когда этот материал «уходил на вёрстку», – в Называевске заканчивались юбилейные (20-е) «Театральные встречи»… Но это уже другая история, не правда ли? И о ней – в следующем номере «Омска театрального». Хотя… Это не «другая история». Это единая история под названием ТЕАТР. Так победим! Автор благодарит режиссёров театральных коллективов за фотографии, переданные для публикации в журнале «Омск театральный».

«.. Дольше и звонче жить, если сперва обжечь!» Здравствуйте! С новой встречей! С радостью (и даже с гордостью) имею честь сообщить, что сегодня у «Поэтического антракта» – очередной юбилей: 30-й выпуск. А по сему поводу – начнём его с «Карнавала», стихотворения коренного омича, поэта, прозаика, барда Вильяма ОЗОЛИНА (1931–1997). Не первый раз появляется на наших поэтических страницах многогранно талантливая Ольга САНИНА – художник, актриса, музыкант, вокалистка и автор песен замечательного омского музыкального коллектива «Моя дорогая». Постоянный наш автор и омич Сергей ПЛОТОВ, давно уже живущий в Москве, – актёр, сценарист, шеф-редактор многих телесериалов, киносценарист, поэт. А режиссёр и актёр театра «“Студия” Л. Ермолаевой» Виталий РОМАНОВ – дебютант «Антракта» (с чем я с удовольствием его и поздравляю!). 1-го июня 2015-го было 95-летие со дня рождения выдающегося русского советского поэта Давида САМОЙЛОВА (1920–1990). Стихотворение поэта-фронтовика Самойлова, завершающее поэтическую подборку, посвящено актёру-фронтовику, народному артисту СССР Зиновию Гердту. …Тридцатый разножанровый «Антракт». Впрочем, такой же разножанровый, как и сам Театр. Сергей ДЕНИСЕНКО, постоянный ведущий рубрики «Поэтический антракт»

Ольга САНИНА

Вильям ОЗОЛИН

КАРНАВАЛ Был чёрный летний вечер, Плыл чёрный душный вечер, А ночь – настолько чёрной, – Что лунный свет померк. Ресницы трепетали, Как чёрный мягкий веер. И лишь глаза светились, Как дымный фейерверк. Шептали губы близко, И дрожь была опасной, В кустах сверчки трещали Со страстью кастаньет. Была ты – Мона Лиза! Была ты – Дама с лаской! Но – как всегда бывает! – Вдруг наступил рассвет. Спасибо, чёрный вечер! Спасибо, чёрный ветер! И всем сверчкам спасибо За шорох кастаньет! Спасибо, Мона Лиза! Спасибо, Дама с лаской! Спасибо всем актёрам За ночь и за рассвет!

ГОНЧАР Всякую ночь с нуля делает круг Земля. Тихо вращает шар старый Гончар. Щурясь на рыжий свет древнего ночника, глиняный мнёт брикет в тёплых руках. И улыбаясь вновь в бороду облаков, и не сбивая такт, шепчет: «Да будет так!». Мимо плывут миры, рушатся и молчат... Зная финал игры, старый Гончар сеет в осколки призм чудо шестого дня: тихо вдыхая жизнь, лепит меня! Звёздную вырвет нить, срежет, отправит в печь – дольше и звонче жить, если сперва обжечь! ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОЭТИЧЕСКИЙ АНТРАКТ Пробую голос свой... Делаю первый шаг... Слышу над головой: «Да будет так!». Чтобы любовь впитать зрением и хребтом, чтобы мудрее стать, чтобы пото́м

И нет уверенности прошлой, озноб горчит, ищу чего-то смутно... Нож ли? А, может, – щит? Перевернулась и скривилась окружность дней; с чего бы мне такая милость – быть рядом с Ней?

свой разжигать огонь, свой приближать восход и погружать ладонь в матовый терракот...

Достаточно дождей, туманов и слёзных дней. Я отчуждён от прошлой раны – тоски о Ней...

Времени – до утра. Чью-то судьбу вершу: глина, пока сыра, – станет кем я решу!

И вдруг!.. (Как одеяло сдёрнули, и холод – внýтрь мне): мои глаза походку вспомнили, шальные кудри. Сергей ПЛОТОВ

СКАЗКА ПЕРЕД СНОМ

(Из цикла «Каша из топора»)

Баю-бай, усни, малютка, в мире всё не так уж жутко. Робин-Бобин-Барабе́к скушал тридцать человек – это меньше, чем сначала наша пресса сообщала. Баю-баю, не ори, – начеку богатыри, на некошеных лугах скот пасётся в сапогах. Баю-бай, усни, пострел!.. Сыч с подушки улетел, серый волк под ёлкой спит, табор улицы молчит, не войдёт Бабай в окно, за которым спят давно. Всё проходит стороной, не заденет край родной, край просторов и чудес… Тошно «с» и скучно «без»... Лучше нету того свету, но покуда спи на этом. День наступит – мы опять станем сказки сочинять. Дуй на свечку и – отбой. Спи, Земля. Господь с тобой. Виталий РОМАНОВ

ВОСПОМИНАНИЕ Я был уверенный, как будто я «всё сказал». Но вновь прочерченное утро плюёт в глаза. ИЮНЬ 2015 40(62)

И – как костяшки кругом замкнутым ложатся следом – легли туманы с близким запахом и чистым бредом. ПРЕДЧУВСТВИЕ Жизнь процеживала меня через злые мгновенья; жизнь бросала в мучительность дня смоляные поленья; тяготила всей тяжестью зим и всем скопом открытий… И, как Время, неумолим рок грядущих событий. Я предвестник, и чувствую то, что – принявший отраву, – услыхав запоздавшее «стой» и смертельное «браво». Давид САМОЙЛОВ

***

Зиновию Гердту

Артист совсем не то же, что актёр. Артист живёт без всякого актёрства. Он тот, кто, принимая приговор, Винится лишь перед судом потомства. Толмач времён, расплющен об экран, – Он переводит верно, но в итоге Совсем не то, что возвестил тиран, А что ему набормотали боги. В оформлении использован рисунок Ольги САНИНОЙ

В номере опубликованы снимки: Александра Барановского, Андрея Бахтеева, Марии Гавриленко, Владимира Казионова, Евгения Кармаева, Юрия Кисилевского, Андрея Кокшарова, Андрея Кудрявцева, Андрея Кутузова, Юрия Кузьменко, Бориса Метцгера, Натальи Перепёлкиной, Ольги Плахиной, Владимира Постнова и фотоматериалы из архивов омских театров, Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили, Омского городского музея театрального искусства, частных коллекций Корректор: Л.В. Давыдова Адрес редакции: 644043, г. Омск, ул. Гагарина, 22, к. 205, тел. 8-3812-20-04-47 E-mail: press@ sibmincult.ru Электронная версия журнала на сайте Министерства культуры Омской области: http: // www.sibmincult.ru Подписано в печать 30.06.2015. Дата выпуска 07.07.2015. Тираж 300 экз. Заказ № 253734 Распространяется бесплатно. Отпечатано в типографии «Золотой тираж» (ООО «Омскбланкиздат») г. Омск, ул. Орджоникидзе, 34 тел. (3812) 212-111 www.omskblankizdat.ru

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ