ЛИЧНОСТЬ
ËÞÄÌÈËÀ ÏÎËßÊÎÂÀ: «ПЕРЕДО МНОЙ – ВЕСЬ МИР!»
В
общении с ней раскрываются удивительные вещи. Энергия, воля, живой интерес к собеседнику и к теме, способность точнейшим образом донести то, что чувствует в данную секунду… Она несет в себе качества, уже почти утраченные многими ее коллегами. Этими качествами обладали люди, которые в свое время определяли путь искусства. Профессионализм такого уровня, когда он становится категорией глубоко личностной. Нравственность, которая неразрывно связана с необходимостью поднимать и поднимать собственную творческую планку. Интеллект, широкий кругозор. Необходимость для актера этих свойств, к сожалению, чем далее, тем все более эфемерна. Иное время, иные законы, диктуемые совершенно иными людьми… Людмила Полякова, преодолевая очень многое, сохраняет, удерживает и не дает дотрагиваться до сокровенного. Однако с удовольствием делится своими мыслями с теми, кто способен их услышать. Мы встретились с ней в театре, в перерыве между актами спектакля «Волки и овцы», который она играет уже шестнадцать лет. Играет ярко, каждый раз – через новые подробности. И ее Мурзавецкая, и спектакль по пьесе А. Н. Островского в целом сегодня звучат очень остро и современно. – Людмила Петровна, Вы работаете в Малом театре уже двадцать лет. Но Ваша творческая судьба складывалась чрезвычайно разнообразно. Вы работали с режиссерами, имевшими очень разные методы. Тем не менее, с каждым из них у Вас образовывался уникальный тандем. – Я закончила творческий вуз Малого театра. Но, будучи девушкой, характер которой всегда был сродни характеру кошки, которая гуляет сама по себе, всегда искала новые пути. Малый театр мне был уже понятен изнутри, понятна была его структура. В то время здесь сильно было влияние «старейшин», был их культ, их влияние очень превалировало. И молодежь, лет до сорока, ничего существенного не начинала играть. Только массовки. И я представила себе, что вот я, с моими данными (я всегда была крупная, высокая девица) буду сидеть и ждать ролей. А ведь передо мной был весь мир! Так получи22 июнь / 2011
лось, что когда я заканчивала Училище им. М.С.Щепкина, меня приглашали практически все театры. Вообще, время было удивительное! И удивительные люди... А.А.Гончаров, Б.М.Львов-Анохин. А.В.Эфрос начинал свой театр... Тем, кто живет в иную эпоху, сложно понять это... Я выбрала Драматический Театр им. К. С. Станиславского и пробыла там почти восемнадцать лет. Львов-Анохин, который очень верил в меня, знал все мои возможности, сделал только два спектакля со мной, а потом вынужден был уйти. И это была большая потеря для Театра. Но затем была работа с Л. В. Варпаховским в его блистательном 23
ЛИЧНОСТЬ
вать свои идеи по отстранению от зрителя, самодостаточному, обособленному развитию спектакля. Абсолютно иной театр… – Да! Это уже совсем другая страница – моя работа с ним. Хотя происходило это все в том же театре пока. Перед «Серсо» был еще один очень важный спектакль – «Первый вариант «Вассы Железновой»». И вот это была действительно гениальная работа. Там мы искали особый способ существования. И его не совсем верно определять как обособленный от зрителя. Зритель, напротив, становился (во всяком случае, именно так я ощущала это) частью меня. Я его брала себе в союзники, в «сопереживальщики», если можно сказать так. Этому очень трудно научиться. Но зато сейчас я применяю этот прием очень успешно. Выйду в спектакле, посмотрю в зал, и внутренне словно ощупываю его. «Подгребаю» его к себе. И все! Он весь мой. И вот это воспитывалось Васильевым. Репетиции с ним были часто очень мучительными. Мы могли ненавидеть друг друга, хлопать дверьми. А он ходил среди нас и ловил в глазах наше состояние – что же там происходит? Мы учились ценить нюансы. Слова были не так важны. Движение было на первом плане как кратчайший путь к пониманию и ощущению происходящего внутри спектакля. И я сейчас смотрю эти записи и спектакле «Продавец дождя». 74-75 годы. Настоящий взлет! Варпаховского я называла «последним джентльменом театра». Людей, подобных ему, больше нет! Он говорил мне: «Милочка, наутро, после спектакля, вы проснетесь знаменитой». Так оно и вышло. Но вот, через год он затевает спектакль «Волки и овцы». Мне было на тот момент года тридцать четыре, была худая. И я никак не могла понять, через что и как идти к Мурзавецкой. Варпаховский же мне сказал: «Милочка, в «Продавце дождя» в вас был белый лебедь, а в Мурзавецкой должен быть черный». И мне многое сразу стало ясно. С этим спектаклем у меня связаны очень дорогие воспоминания. С нежностью вспоминаю моего партнера Жору Буркова, игравшего племянника Мурзавецкой, и многих других. Замечательное время! Но на тот момент я не могла охватить всего замысла Варпаховского. А вот сегодня, уже в Малом театре, я играю ту же роль. И сейчас получаю истинное наслаждение от того, что, наконец, могу прочертить этот заданный Леонидом Викторовичем вектор в этом образе. Кроме того, наша жизнь очень приблизилась к пониманию этой пьесы. Действительно, общество все сильнее разделяется на «волков» и «овец»... – И был еще один режиссер – с совершенно «полярными» ЛьвовуАнохину и Варпаховскому чертами, взглядами на театр – Анатолий Васильев… Был спектакль «Серсо», в котором он уже начинал пробо-
24 июнь / 2011
– Мне очень интересно пробовать неожиданные вещи. Вот, скажем, фильм «Бумер», который делался пять лет назад. Фильм очень хороший! Это сейчас Буслов – видная фигура и маститый режиссер. А тогда он был смешным нелепым мальчиком. И «Бумер» был его дипломной работой. Я ему говорила: «Петя, умоляю вас, не берите меня. Сколько вокруг артисток! Я очень занята»… Но согласилась на работу с ним из-за одной фразы моей героини: «Поубивают вас всех когданибудь!...». Понимаете, через эту женщину – дремучую, живущую в закутке, мы видим эту страшную Россию. Работа эта незабываема для меня во многих отношениях. Был очень сильный оператор. Он погиб вскоре – вместе со съемочной группой Сергея Бодрова-младшего, в Кармадоне. Там же, вместе с ними, погиб и сын моего коллеги Володи Носика, Тимофей и многие другие. Страшная трагедия, которая унесла жизни талантливых ребят! И вот еще одна работа, которую очень люблю: «Каникулы строгого режима». Безумно смешной фильм. Я решила эту свою роль посвятить Элему Климову и всем известному его фильму «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен». С Элемом и Ларисой Шепитько я работала, о чем вспоминаю с большой теплотой. А, кроме того, подобралась очень хорошая компания к «Каникулам». С нежностью отношусь к Сереже Безрукову. Пока не встретилась с ним, – думала: «Ну, вот, звезда, будет выпендриваться наверняка». Чудный человек! Настоящий профессионал. Готовится тщательно, скрупулезно к каждой новой съемке. Мы только что закончили с ним новую работу. Он сам написал сказку и сделал фильм по ней. Называется «Самая реальная сказка». Все отснято, но озвучания еще не было. Все мы там – реальные персонажи, живущие в нашем времени. Я – Баба Яга. Но реалистическая,
думаю, как мы были прекрасны! И лишь сейчас вполне понимаю, осознаю все. – Чем Вы руководствуетесь, когда соглашаетесь на участие в том или ином проекте, на интервью и т.д.? – Прежде всего, темой, которая заявляется. Всегда стараюсь открыть душу – так я устроена, по-другому не могу. И очень боюсь, что люди не откликнутся, что окажутся неспособны это понять, и, более того, начнут диктовать, переделывать, приспосабливать под свои взгляды. Уже давно не соглашаюсь на участие в каких-либо ток-шоу. У них – своя сверхзадача, и они начинают кромсать, резать, осуществлять монтаж какой-то. И все пропадает. – У Вас очень богатая и разнообразная кинобиография. А как Вам работается с молодыми режиссерами в кино? 25
ЛИЧНОСТЬ
современная. Гранд-дама. У нее роскошное кафе-кондитерская. И она хочет заставить детей поверить в чудо. Ведь они утратили эту веру. Утратили веру в Деда Мороза, например. Хорошая тема и хороший фильм получился. Еще одна работа, на которую я согласилась с удовольствием. Русская деревня после войны. Остались одни женщины. Несмотря ни на что, они находят в жизни радости. Там есть очень человеческие, очень простые мотивы…. Есть вообще очень благородные темы, на которые надо соглашаться. А идеи офисных интриг и приключения «ментов», к счастью, уходят уже. Но имеются и досадные факты. Скажем, я отснялась недавно в фильме по роману Гончарова «Обрыв». Пока лежит на полке. Четыре года. Снялась в «Господах Головлевых». Тоже неизвестно, когда выйдет на экран. – Людмила Петровна, Вы очень любите путешествовать. Где удалось побывать за последнее время? – Да, я – путешественница! Это самая моя большая страсть. Открывать для себя новые города, новые страны очень люблю. И, как
везде, в этой части своей жизни не обхожусь без приключений. Случайность также играет свою роль. У меня день рождения в конце января. И я решила его встретить и отметить где-то в другой стране. Наметила, как мы вместе с сыном махнем в Испанию. Есть уникальная испанская провинция – Галисия, где
стоит Собор Святого Иакова. А затем, в Португалии, я планировала оказаться в свой день рождения. Сагитировала сына, и мы полетели. Но вышла неожиданная история. Мы попали в Галисию, все осмотрели там и были готовы вылетать в Португалию. В аэропорту курить нельзя, сын пошел искать место, где это делать можно. Я осталась ждать. Стала машинально перелистывать свой паспорт... И вдруг у меня внутри все похолодело: моя шенгенская виза заканчивается. Это был ужас! Вернулся сын, я ему показываю паспорт. Он говорит: «Мама, спокойно! Сейчас что-нибудь придумаем». И снова – ситуация, которая уже не раз повторялась в моей жизни: передо мной – мир! Я могу выбрать направление. Это очень здорово! Мы стали думать, куда можем попасть без предварительного оформления визы. Я хотела в Иерусалим, где уже бывала несколько раз, но сын настоял на том, чтобы лететь в Стамбул, где я никогда еще не была. Не могу сказать, что первое впечатление от этого города было у меня хорошим. При переезде из аэропорта в гостиницу из окна авто-
26 июнь / 2011
буса я увидела серый, абсолютно безликий город… Серое, свинцовое небо… Очень расстроилась, была готова разочароваться. Но вот на следующий день все было совершенно по-другому. Многоликость Стамбула, все его очарование открылось для меня в его центре, в старом городе. В храме Айя-София я провела целый день. Отыскала на стенах множество фресок, прошла весь храм вдоль и поперек. И только когда стали звонить, предупреждая, что пора покидать храм, пришлось уйти… Мечеть Султан-Ахмет – фантастическое что-то! Особенно вечером, когда включается подсветка. Базар… Там можно провести много часов и так и не понять его структуры. Вообще Стамбул – это город вне времени. Там слилось несколько эпох, культур. И вот, в день своего рождения, 28-го января, я приехала к гробнице Александра Македонского. Стояла возле нее и все думала: «Неужели это не сон?!» Иерусалим – город, где я тоже теряю чувство времени. В первый раз я попала туда во время конфликтов, страшных терактов. Договор о гастролях невозможно было отменить, и мы объездили весь Израиль. Меня потряс Иерусалим. Путь Виа Долороза я прошла тогда практически в одиночестве, вне общества туристов, которые осаждают этот район. Город был вообще закрыт, и я ходила по Храму Гроба Господня, поднималась на Голгофу, где не было ни одного человека. Представить такое сейчас невозможно. Так что ездить, путешествовать очень люблю. В этом для меня заключается один из смыслов жизни. Беседу вела Ольга Ключарева 27