дневник Минского МКФ «Лiстапад» 2012
фото Павла Скакуна
№6
основной конкурс
Фриде за восемьдесят. Родилась в Эстонии, всю жизнь прожила во Франции, теперь, периодически ностальгируя, ожидает смерти в просторной парижской квартире. Анна тоже эстонка, доживает средние годы у себя на родине, недавно похоронила больную мать. Стефан – моложе обеих – приглашает Анну ухаживать за Фридой, а сам ежедневно работает в кафе неподалеку. текст Алексея Свирского иллюстрация Нади Ильиной
режиссер Илмар Рааг
Эстонка в Париже. Душевный рассказ о человеческой привязанности
Н
есмотря на говорящее название фильма, история, рассказанная в нем, имеет мало социального и, вопреки напрашивающейся трактовке заглавия, совершенно не апеллирует к тематике транснациональных коммуникаций. Она, надо сказать, вообще ни к чему апеллирует, ее красота в другом – в магии, заключенной в отношениях между, на первый взгляд, выдуманными, но в действительности, конечно же, настоящими людьми.
Три героя, существующие как бы обособленно от шумного внешнего мира (квартира-кафе-квартира), постепенно опутывают себя незримыми нитями невысказанного, которые случайным образом перекидываются между Анной, Фридой и Стефаном, образуя подобие неразрывных связей. Стоит комунибудь ненадолго покинуть странный треугольник, показать его незначительность для себя – оставшихся пронзает глубокое чувство неудовлетво-
Кадры из фильма «Эстонка в Париже» ренности, осторожно граничащее с печалью. В то же время персонажи располагаются друг от друга на значительной дистанции, отношения трио в самую последнюю очередь напоминают семейные, что, впрочем, неудивительно: пребывание Анны в Париже исчисляется днями. Такая амбивалентная мистерия расстояния, испещренного линиями привязанности из ниоткуда, удивительным образом гармонирует с интеллигентным измерением французской утонченности: режиссерская загадка, кажется, фонит меланхоличным шармом. Но наиболее замечательное свойство фильма в том, что персонажей на самом деле на один больше, чем заявлено. Зритель становится полноценным
участником истории, связи с остальными ощущаются физически: Фрида надменничает с Анной – делается неуютно, Анна грозится уехать домой – внутреннее «нет» рвется наружу. Каждый мини-конфликт отражается на зрителе примерно в той же степени, что и на любом другом из действующих лиц. Вся прелесть такой вовлеченности – в прикосновении к личному, в сложносочиненной синестезии чувств, циркулирующей на экране и через него, опасность же – в финитности фильма: кино закончится, герои уйдут, ниточки порвутся. Останется лишь рафинированная грусть, и что с ней делать – не совсем понятно.
3
Комментарий программного директора Игоря Сукманова Забавно, что это кино привлекло мое внимание задолго до того, как вообще было снято. Проект обсуждался в Каннском «Ателье», где искал поддержки западных дистрибьюторов. Уже тогда было много интригующего: одну из главную ролей играет великая Жанна Моро, а предыдущая работа Илмара Раага радикализмом и бескомпромиссностью в свое время вызвала много разговоров у нас на «Лiстападзiке». Сперва думали, что фильм будет показан в Канне, затем – что в Венеции, в итоге «Эстонка в Париже» вспыхнула на небосклоне фестиваля в Локарно, где получила теплую зрительскую оценку. И несмотря на то что вышла картина практически впритык к окончанию срока подачи заявок на наш фестиваль, для нее было заранее заготовлено место. Поэтому, быстро сработав с дистрибьюторами, мы имеем ее в основном конкурсе.
основной конкурс
рассказы: Четыре в одном режиссер Михаил Сегал
текст Алексея Свирского иллюстрация Нади Ильиной
Короткометражный фильм «Мир крепежа» год назад удостоился главного приза соответствующей секции на сочинском кинофестивале «Кинотавр». За прошедшее с того момента время его режиссер Михаил Сегал зафиксировал на камеру еще три небольших истории и формально объединил их с первой. Так появились «Рассказы» – зрительское «четырехжанровое» кино с актуальными авторскими замечаниями.
А
бсурдистская комедия про семейное счастье, социальная сатира на тему коррупции, мистический триллер с моралите и мелодрама о романе редактора и очень молодой девушки – примерно так можно описать жанровый диапазон киноальманаха без очевидной общности (на самом
деле она, конечно, есть). Все новеллы выполнены в совершенно разных интонациях, но имеют сходство в наглядной демонстрации человеческой беспомощности в попытках контроля и рационализации собственного существования. В картине персонажи имитируют общение, имитируют жизнь, пытаются ее
Кадры из фильма «Рассказы» предсказать, проработать заранее. От этого вроде бы должно быть совершенно невесело, но бесконечная режиссерская самоирония делает чудеса: смеяться будут все, плакать – большинство (в основном, от странной радости). Несмотря на абсолютно разные жанры новелл, кино не воспринимается как четыре наскоро склеенные реалистические истории. Общий тон взаимодействия со зрителем – остроумный и уважительно честный – делает это произведение цельным и неразрывным. Именно поэтому распространенная
проблема «дробления» киносборников не проникает на территорию «Рассказов». Важно отметить, что не такой уж и односложный авторский комментарий достаточно легко попадает в аудиторию, сопровождая процесс такой смысловой передачи большим количеством разноплановых эмоций. «Это серьезный фильм, от которого смешно», – описывает свою работу Сегал. И здесь сложно придумать что-нибудь более точное.
5
Комментарий программного директора Игоря Сукманова Увидев эту ленту на «Кинотавре», я не мог отделаться от первоначального скепсиса, что смотрю гламурное кино о жизни «белых воротничков». Фильм представляет собой несколько новелл, каждая из которых по ходу набирает в весе. А две последние, совершенно блистательные, окончательно определили мой выбор. И вот я уже сидел в зале и думал, как было бы замечательно показать эту работу на «Лiстападзе».
интервью
Парадокс: эстонский режиссер с финским оператором снимает фильм про Россию в Беларуси. Не отрываясь от процесса, Илмар Рааг представил на «Лiстападзе» свою «Эстонку в Париже», которая очень не похожа на предыдущие работы режиссера. текст Дарьи Барановой фото Павла Скакуна
«Эффект Жанны Моро» По сравнению с «Классом» это кино светлое. Вам захотелось уйти от жестокости? После выхода «Класса» мне сказали, что фильм получился черным и депрессивным. Поэтому новую картину я хотел снять так, чтобы надежда в ней стала лейтмотивом. Мы видим Фриду, готовую отдать Богу душу, у которой благодаря Анне появляется надежда и желание жить дальше. Вначале я думал, что это то, что я действительно хочу сказать зрителю. Но со временем понял: «Эстонка в Париже» рассказывает про тот страшный момент, когда тяжелобольные родители признаются детям в желании умереть. Дети, конечно, отвечают: нет, нужно жить дальше. Но в глубине души понимают, что смерть – это лучший выход.
В фильме показана история, основанная на реальных событиях из жизни вашей мамы. Как она отреагировала на рассказ от вашего лица? Мама (Анна) сказала, что некоторые эпизоды очень реалистичны, например сцена, где Фрида (женщина, у которой Анна была сиделкой) отказывается есть круассаны из супермаркета и запрашивает свежие. Про мужчину, мама, конечно же, умолчала. Но я знаю, что в Париже у нее был роман. Сразу же после возвращения в Эстонию мама активно начала искать новую любовь, чтобы выйти замуж. Во Франции она преобразилась, что я отмечаю в своей картине. Надо сказать, что сценарий писал
сам, а французы немного вмешались и переделали отдельные сцены. «Эстонка в Париже» заканчивается возвращением Анны в дом Фриды, а в реальной жизни мама вернулась в Эстонию, так как Фрида умерла через два года. Париж – очень шумный город, но в вашей картине он, наоборот, тихий, темный и нелюдимый. Почему? Я хотел показать одинокий город. Потому что одному в нем без знакомых и друзей совсем нерадостно. Конечно, если вы турист, то повеселитесь. Моя героиня прогуливается по городу ночью, когда все спят. И это еще один способ показать, как же одинока Анна. Ярок эпизод, когда Фрида спрашивает у главной героини: «Сколько он тебе платит?» Та отвечает, что деньги не важны. Анна приехала в Париж изменить свою жизнь. Идет по улице, всматривается в витрины, но ничего не видит, она даже не знает, кого и что искать. Роль Фриды, пожилой эстонки, эмигрировавшей во Францию, играет Жанна Моро. Как вам работалось с легендой мирового кинематографа? Жанна с самого начала общалась со мной в ключе «сама все знаю». Настаивала на своем актриса очень интеллигентно. Она прочитала сценарий в первую же ночь. По косточкам разбирала каждую сцену. Съемочные дни начинались с того, что мы вместе правили сценарий, точнее она это делала. Жанна звала меня к себе в ложе и делилась идеями, она говорила: «Фрида никогда бы так не сказала, а вот так, как я изменила, да». Мне было сложно возразить. Я не такой режиссер, который может сказать легенде кинематографа строго: все, будешь играть по сценарию и моим указаниям. Жанна создала свой образ самостоятельно, ее Фрида – результат кропотливого актерского копания в себе и роли. Конечно, были моменты, когда я настаивал на своем решении, она выполняла мои задачи, надменно приговаривая: «Ты режиссер, ты прав». А потом на монтаже я понимал, что вариант Жанны был лучше. Отразилось ли как-то присутствие Моро на работе съемочной группы? Когда Жанна была на площадке, все работали в два раза быстрее. Мы назвали это «эффектом Жанны Моро». Все хотели равняться на нее и ей подражать. Если актрисе вдруг становилось неинтересно, она тут же это показывала. Но когда она начинала играть, это было просто прекрасно. Однажды, во время съемок эпизода, в котором Фрида собирается в кафе, получилось так, что я, сидя за монитором,
отражался в зеркале. Раз дубль, два дубль – остановились. Жанна сказала, что не может работать, когда видит мое отражение. В картине две главные женские роли. Если закрыть глаза на то, что Моро – кинозвезда, есть ли разница в подходе двух актрис к работе? В профессионализме – нет. Отличаются они тем, что принадлежат к разным театральным школам, это заметно и в кадре. Лайне Мяги – приверженица школы Станиславского, а Моро… Даже не знаю, но она органична и естественна. Иногда я ей говорю, что в том-то и том-то моменте она хорошо посмотрела на камеру или еще что-нибудь. А она отвечает, что не помнит, в какой момент это сделала. Стопроцентное проживание. Для Лайне было важно знать конкретные режиссерские задачи, чтобы воспользоваться актерскими приемами. А Жанна говорила так: «Давайте без этой психологии, я просто буду играть». Моро задумывалась о том, что важно не только для ее героини, но и для всей истории. Ее можно смело назвать вторым постановщиком. По темпоритму картину нельзя назвать однородной: в какой-то момент действие длится достаточно долго. Так было задумано? Мы отсняли много материала, поэтому с монтажом пришлось туго. В сценарии было столько событий, хотелось показать всю историю целиком. Первый монтаж был 2 часа 30 минут. Пришлось выкидывать какие-то эпизоды. Выбрасываешь одну сцену – та тянет за собой другую. Из-за этого начались проблемы с темпоритмом: получалось то медленно, то быстро. На уровне сценария мне казалось, что действие развивается динамично, а когда приступили к работе, понял, что должно быть гораздо медленнее. Как можно снять ожидание быстро? Сценарий к новой картине написала российский драматург Ярослава Пулинович, ученица Николая Коляды. Почему эстонского режиссера заинтересовала эта история? Это очень необычный сценарий, в нем много символизма, метафор. Главная героиня выросла в детдоме, поэтому не знает, что такое семья и любовь. Она путешествует с подругой автостопом по России, на пути девушкам встречаются разные люди, каждый со своей историей. Все путешествие – своеобразный портрет России. Работу над материалом мы закончили два дня назад, еще осталось шесть досъемок весной. Основная часть проходила в Питере. В Беларуси мы снимали те сцены, где девушки колесят по России. Кстати, это будет мой первый фильм про любовь.
Кадры из фильма «Эстонка в Париже»
7
репортаж
Заза Урушадзе: Я спасся от смерти текст Артема Бордовского фото Павла Скакуна
8
Ряд современных грузинских картин, как и трагикомедия «Опекун», затрагивает проблему потерянного поколения – людей, которые после развала Советского Союза не смогли адаптироваться к новой жизни. Например, многие ушли в криминал, из-за чего и погибли (в фильме есть ряд красноречивых кадров в подтверждение). Заза Урушадзе как раз из «потерянных», однако режиссер, по его словам, сумел «спастись» – и не просто выжить, а вполне успешно реализоваться. Очевидно, немалую роль в этом сыграли творчество и искусство, которым автор безоговорочно верен.
И
скусство вдыхает в человека жизнь. Слегка трагичный финал «Опекуна» все же заставляет зрителя смотреть на будущее с оптимизмом. Мечта режиссера – достойное и нравственное грузинское общество. Себя среди людей Заза Урушадзе хочет видеть счастливым. Воспитанный известным кинохудожником Отаром Иоселиани режиссер не работает в рекламе, по-
тому что круглый год снимает кино. Дело исполняет качественно – есть предложения из-за рубежа. Однако приходится им отказывать, поскольку предложения коммерческие, и творчество там низкого качества. Режиссер внимательно изучает сценарий, доводит его до совершенства, чтобы работа была не жвачкой для глаз, а подлинным искусством.
кадры из фильма «Опекун»
Что никак не сказывается на успехе грузинского мастера. К примеру, картина «Опекун» в национальном прокате стала самой успешной, опередив даже голливудские, рассчитанные на широкую аудиторию работы. При этом фильм сделан всего за полтора месяца и, по словам режиссера, за малые средства. Очевидно, что зрителя привлекла прекрасная история – «Ромео и Джульетта», только по-грузински (с учетом времени и культурных традиций страны). Мастер любит внимание аудитории, аплодисменты придают сил творить дальше… Благодаря таким авторам, как Заза Урушадзе, сегодня живет и развивается кино в Грузии. В 1990-е картин не снимали вообще, сейчас выпускается по пять-семь фильмов в год. Часть денег на кино дает государство (но для этого еще надо выиграть конкурс). Работы окупаются в прокате, участвуют в кинофорумах, получают награды. Урушадзе с «Опекуном» удостоился приза за лучшую режиссуру на «Киношоке». Уже сейчас режиссер начал
работу над новым проектом: это будет драма грузино-эстонского производства. Главную роль в ней также сыграет Михаил Месхи – звезда «Опекуна». К слову, еще один пример надежды грузинского кино: ранее актер снялся в фильмах «Зона конфликта» и «Прогулка в Карабах», тематикой затрагивающие кровавые 90-е. Современный кинематограф Грузии обязан Урушадзе, пожалуй, так же, как и сам автор обязан киноискусству – за то, что позволило обрести не просто работу, а призвание. И даже вспыльчивый восточный темперамент, проявляющийся на съемочной площадке у участников процесса, не мешает творчеству. Своих секретов Заза Урушадзе не выдает, но общий язык с коллективом всегда находит. И истории подслушать любит. Сцена «Опекуна», где друга главного героя принимают за мертвого, поскольку тот потерял сознание, приняв наркотик, обязана слухам и народным россказням. Улыбку вызывает, а значит, режиссер оказался прав. Не впервой.
репортаж
Показ ленты «Отчаяние», обретшей второе рождение около года назад, после реставрации и цветокорректировки, уже само по себе событие грандиозное. Судите сами: режиссура – Райнера Вернера Фассбиндера, сценарий – Тома Стоппарда по книге Владимира Набокова, в главной роли – Дирк Богард. Синефилы, книгоманы и просто любители красивых британских мужчин ликуют. текст Инги Халиманович фото Сергея Голика
Андреа Ферреоль: Дирк Богард был настоящим английским джентельменом
В кадры из фильма «Отчаяние»
прочем, вчера у минских зрителей был еще один повод для ликования: представлять отреставрированную версию картины приехала исполнительница одной из главных ролей Андреа Ферреоль. Ее партнерами по съемочной площадке были Ален Делон, Марчелло Мастроянни, Жерар Депардье, Микеле Плачидо и Филипп Нуаре, а режиссерами – Марко Феррери, Франсуа Трюффо и Питер Гринуэй.
Войдя в зал, мадам Ферреоль, чей багаж потерялся в аэропорту, сразу же пошутила: «Потом я пройдусь по залу, и, может быть, кто-нибудь здесь сможет одолжить куртку, пальто, еще что-то, потому что надевать мне больше нечего». А затем рассказала минским зрителям о работе с Райнером Вернером Фассбиндером, трудностях изучения английского и обнаженных сценах с Марчелло Мастроянни.
С
Фассбиндером я начала работать совершенно случайно: он спросил, говорю ли я по-английски, и я ответила: «Да, конечно». На самом деле это было абсолютной неправдой. До начала съемок я нашла хорошую языковую школу на Елисейских полях, пришла к ее директору и сказала: «Мне нужно, чтобы через три месяца я заговорила по-английски». На что он ответил: «Вы, наверное, ненормальная». В итоге я занималась по шесть часов с самого утра и еще четыре после полудня. И все равно, приехав на съемки и встретившись с коллегами, буквально взмолилась: «Помогите, я очень боюсь не справиться с английским!». Некоторые тогда подумали, что я вообще не осилю роль, но в итоге все сложилось удачно: голос, который вы слышите в «Отчаянии», мой собственный. Первый раз я купила роман Набокова, напечатанный на итальянском языке, который на тот момент знала не очень хорошо, поэтому поняла, разумеется, не все. Когда пришлось читать его на английском, ситуация была примерно такой же. В итоге завершилось все тем, что в сценарии я читала лишь места, относившиеся к моей роли, а полностью с книгой ознакомилась уже намного позже. Еще до непосредственной работы произошла одна забавная ситуация: мне позвонили со съемочной
площадки, чтобы узнать параметры тела. Тогда я еще очень плохо говорила по-английски и сама назвать их не могла, поэтому ответила: «Извините, мадмуазель нет дома, перезвоните, пожалуйста, завтра». На следующий день пригласила подругу, хорошо знающую язык, и она вместо меня называла мои размеры в телефонную трубку. Над моим персонажем Лидией было очень сложно работать: в жизни я совершенно другой человек, абсолютный реалист, в то время как она постоянно летает в облаках. Этакая женщина-ребенок, женщина-птица, которая, с одной стороны, любит своего мужа, но, вполне возможно, любит и других мужчин тоже. Мне нужно было научиться всему: как она курит, ест, ходит, смотрит на людей. Фассбиндер – совершенно уникальный человек: когда мы снимали «Отчаяние», ему был 31 год, и это был его 31-й фильм. Мы поражались его невероятной работоспособности, ведь он постоянно что-то делал: дописывал и переписывал сценарии, работал над другими фильмами, изучал новые роли… Он постоянно был занят, вокруг все время было много людей, и на съемочную площадку вместе с ним приходили еще человек тридцать. Такая трудоспособность, конечно, давала свои результаты, но привела к тому, что он так рано ушел. У нас были замечательные отношения, но, когда мы од-
нажды пошли ужинать, первой его фразой было: «Французский – это язык для того, чтобы пить, а немецкий – для того, чтобы думать». И я ответила: «Плохо же начинается наше знакомство!» Моим партнером по фильму был Дирк Богард, совершенно великолепный актер. Возможно, именно его английские корни подарили ленте оригинальное чувство юмора и иронию. А жил он на юге Франции, в Провансе, что тоже отложило отпечаток на характер и поведение. Это был прекрасный человек и очень галантный мужчина. Свою карьеру актрисы я начала с обнаженной сцены с Марчелло Мастроянни (в фильме Марко Феррери «Большая жратва», 1973. – Прим. авт.). Я очень боялась и постоянно спрашивала его, что же сейчас будет, на что он отвечал: «Не переживай, все замечательно, ты ничего не почувствуешь». Так и случилось: на экране вы видите, как он меня касается, но на самом деле он не дотронулся и пальцем. А вообще в этом кино все было достаточно целомудренно: да, я появлялась в кадре обнаженной, но это были красивые сцены, где ничего сверхъестественного не происходило, была лишь показана красота женского тела, но в этом нет ничего вульгарного. Сейчас я езжу по Франции с известной американской пьесой «Монологи вагины». Это совершенно замечательное произведение и для вас, дамы, и для вас, господа. Оно рассказывает о насилии, доверии, о первой любви, о родах, – обо всем, что связано с женщиной и ее жизнью. Было бы хорошо сыграть ее здесь, в Минске, на французском языке. И еще одну пьесу, о Марии Каллас, мы сейчас репетируем. В январе состоится премьера.
11
разговорчики
Сиди и слушай: «захватчик» На сей раз редакция «Лiстай» не могла отделаться от ощущения, что смотрит не иначе как продолжение выпуска новостей. А когда речь идет о деятелях мировой политики в контексте весьма откровенного кино, нам точно есть, что обсудить.
Инга: «Лiстапад» в этом году идет в ногу с мировыми новостями: утром по минскому времени американцы выбрали себе нового старого президента, и буквально через пару часов мы уже смотрим кино, в котором главный герой – темнокожий нелегал-строитель – на вопрос, как его зовут, с довольной улыбкой отвечает: «Обама». Саша: И вот уже все диалоги в картине обрастают дополнительными смыслами, обнаруживая еще и еще скрытые в иной ситуации подтексты. Публика такой ход очень оценила! Инга: Любопытно наблюдать, как Провост играет культурными стереотипами. Это придает картине дополнительное обаяние, лишившись которого, работа стала бы гораздо менее интересной. Это как если убрать из фильмов Аллена нью-йоркских невротиков с паническими расстройствами. Саша: «Захватчик» – кино хоть и бельгийское, однако затрагивает пару-тройку общеевропейских проблем: сложности коммуникации в мультинациональном обществе, засилье мигрантов и т.п. Социальный пасквиль вдоволь присыпан эротическими сценами и сдобрен элементами триллера. Инга: Что определенно связывает его с прошлогодним «Бычарой». В очередной раз бельгийское кино настойчиво обращает на себя пристальное внимание.
Ежедневная газета Минского МКФ «Лiстапад» Автор идеи и главный редактор Анна Ефременко Дизайн и верстка Дарьи Данилевич Стиль-редактор Маргарита Моторева Адрес дирекции фестиваля Пр. Независимости, 25А, комната 40 220030, Минск +375 (17) 328 69 95 +375 (17) 321 24 77 (т/факс) Тираж: 100 экз. Отпечатано в типографии «Альтиора». Прочитать и скачать свежий выпуск можно на сайте listapad.com