Журнал "Кашемир и Шелк", часть 1. by Cashmere & Silk

WWW.CASHMERE.RU

A Q U I LA N O.R I M O N D I

Роза ар-деко

ЛЮБОВЬ КАЗАРНОВСКАЯ

Диагноз: голос! ЮРИЙ АВВАКУМОВ

Бумажная архитектура

Осень-зима 2014–2015 Тенденции

№ 5, ОСЕНЬ – ЗИМА 2014

МОСКВА Столешников, 13, «Крокус Сити Молл» 66-й км МКАД, «Смоленский Пассаж» Смоленская пл., 3, 2 этаж, Б. Никитская, 22, С.–ПЕТЕРБУРГ Б. Конюшенная, 12 ЕКАТЕРИНБУРГ, Европа, Ленина, 25 ИРКУТСК, К. Маркса, 45 РОСТОВ, Мегацентр Горизонт, М. Нагибина 32/2 t.: +7 (499) 136 55 11 - larusmiani.it

AD Miss

D soni

Содержание PRO

КЛ У Б

Кислород

Костюмированный подход

БРЕНД

КЛ У Б

Aquilano.Rimondi

Ваша светлость

ТЕНДЕНЦИИ

КЛ У Б

Играют все!

Сибирь, mio amore

ТЕНДЕНЦИИ

ПОРТРЕТ

Обувь и аксессуары

Любовь Казарновская

ЖУРНАЛ « КАШЕМИР И ШЁЛК » КООРДИНАТЫ ДЛЯ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ: ТЕЛЕФОН: +7 (499) 136–55–11, ТЕЛЕФОН / ФАКС: +7 (495) 786–80–90, INFO@CASHMERE.RU СВОБОДНОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВО ВСЕХ МАГАЗИНАХ СЕТИ « КАШЕМИР И ШЁЛК » ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ НАШИ НОВОСТИ НА WWW.CASHMERE.RU И НА FACEBOOK.COM / CASHMEREANDSILK

И С КУ С СТ В О

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Fast food STARTinART’14 Art Loft

Бумажная архитектура

74 П УТ Е Ш Е СТ В И Е

КУ Л ЬТУ РА

Страна медитации

Александр Журбин

Д О КТО Р Z

Н О В О СТ И

Волшебство всегда рядом

Открытия сезона

108

104 ЯВЛЕНИЕ

Листопад Обмен взглядами

112

С В Е ТС К А Я Х Р О Н И К А

130

ТО Ч К А Н А К А Р Т Е

142

PRO

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Кислород ВИКТОРИЯ СААВА. ЛЮДИ, которые работают в моде,

нообразие и красота. И кроме этого — все те та‑

живут в своём ритме, и со стороны кажется,

лантливые, яркие люди, которые нас окружают.

что они вечно спешат, торопятся... Да, они живут

Не только большие «художники». Я встречаю их

как будто вприпрыжку. Это не суета, просто мир

везде: от знакомого бизнесмена, которого я вдруг

для них устроен несколько иначе, чем для всех

узнала с самой негаданной стороны — как одарён‑

других. Поэтому и в осень они не «шагают»,

ного композитора, до штатного мерчендайзера,

как все нормальные люди, из отпускной дрёмы,

оказавшегося настоящим дизайнером и преобра‑

а влетают в неё со всего маху, после бурного лета,

зившего до неузнаваемости привычное простран‑

заполненного выбором, а порой и участием в раз‑

ство нашего магазина. Их много вокруг, талант‑

работке новых коллекций. Откуда берутся силы

ливых, неожиданных. Именно они дают нам новую

для такого напряжённого темпа? Конечно, есть

дозу кислорода, драйва, счастья! Которыми мы

немало источников вдохновения, щедро питаю‑

всегда с радостью готовы поделиться с вами.

щих нашу энергию. Это и сами коллекции, их раз‑

КЛ У Б

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Фотограф: ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЧИКОВ Стилисты: НАТАЛЬЯ СЕРОВА, КОНСТАНТИН МАНСВЕТОВ Визажист: ЭЛЛА ВАСЮШКИНА Продюсер: ТИХОН БАЗИЛЕВСКИЙ

Костюмированный подход Клиенты «Кашемира и Шёлка» наглядно продемонстрировали, что носить костюмы, пиджаки и смокинги BRUNELLO CUCINELLI — это не только красиво, но и универсально.

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Дмитрий Осанкин Яхтенный бизнес Смокинг, пояс, бабочка, рубашка, ботинки BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Владислав Ляшенко Экономист-бухгалтер Костюм, кардиган, рубашка, галстук, платок, ботинки, портфель BRUNELLO CUCINELLI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Михаил Кацев Представитель компании — производителя строительного оборудования Костюм, рубашка, жилет, бабочка, платок, ботинки, папка BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Борис Кудрявцев Народный артист России, профессор Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, заведующий кафедрой вокала МГГУ им. М. А. Шолохова Костюм, жилет, рубашка, галстук, платок, ботинки, портфель BRUNELLO CUCINELLI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Максим Макунин Художник, идеолог интерьера Пиджак, брюки, рубашка, галстук, платок, рюкзак BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Дмитрий Артёмов Бизнес в сфере системной интеграции Смокинг, рубашка, галстук, платок, лоферы BRUNELLO CUCINELLI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Aquilano.Rimondi Роза ар-деко

Дизайнеры Томмазо Аквилано и Роберто Римонди

В этом году коллекция модного дома Aquilano.Rimondi осень-зима 2015 посвящена моде и стилю 30‑х годов XX столетия. Существуют модные дома, которые избегают примитивного взгляда на одежду. Такие марки находят странное равновесие между равнодушием к абстрактной моде и техническим совершенством вещей. Они не стремятся к созданию чистых художественных объектов и далеки от повседневного однообразия утилитарной практичности. Они функциональны, разумны и одновременно — декоративны. Они стремятся поддерживать традиции искусства шитья, и в то же время формируют сложные концептуальные вещи. Секреты портновского мастерства, традиционные способы создания одежды, стремление разгадать возможности кроя и особенности человеческой фигуры — всё это принципы, на которых построена марка Aquilano.Rimondi. © Пресс-служба Aquilano.Rimondi

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

СЕВЕР И ЮГ Марка Aquilano.Rimondi возникла благодаря уси‑

ник подлинного в простой жизни. С другой сто‑

лиям двух дизайнеров — Томмазо Аквилано и Ро‑

роны, Aquilano.Rimondi — марка интеллектуаль‑

берто Римонди. Томмазо родился на юге Италии,

ная: сложный декор, последовательный набор

в Апулии: это страна земледельцев. В Древнем

концептов, темы, которые связывают итальян‑

Риме Апулия считалась главным поставщиком

ский кинематограф и рисунки Art Deco. Устой‑

хлеба. Здесь всегда с особым почтением относи‑ чивость бренда — это просвещённое спокойствие, лись к простому труду — регион славился плодо‑

которое лежит в основе всех коллекций с момен‑

родием своих земель, производством шерсти и го‑

та основания модного дома.

степриимством. Роберто — выходец из Болоньи,

Aquilano.Rimondi — марка не очевидная

которая знаменита своим университетом — ста‑

и сложная. Ей не близок примитивный минима‑

рейшим в Европе. Для Италии это центр интел‑

лизм и лапидарная схематичная ограниченность.

лектуальной независимости и вольнодумства:

В интервью журналу Vogue Томмазо Аквилано од‑

здесь учился Николай Коперник и преподавал

нажды сказал: «Мы исповедуем максимализм».

Умберто Эко. В конечном итоге именно здесь были

Речь не только о декоре и украшениях. Вся исто‑

написаны «Имя розы» и «Маятник Фуко».

рия марки — повествование о том, каким разным

По сути, север и юг — два разных мира, два

может быть костюм. Это утверждение, что поли‑

разных типа культуры — интеллектуальной и по‑

фония костюма складывается из множества ком‑

вседневной. Два независимых итальянских харак‑

понентов: ткани, декор, крой, идеи, цвет. С точки

тера оказались объединены в рамках одной мар‑

зрения Aquilano.Rimondi, способность создавать

ки Aquilano.Rimondi. С одной стороны, модный

одежду — это умение справляться с каждым

дом сохраняет свою принципиальную верность

из этих обстоятельств.

ремесленным основам: принципы кроя, приори‑ тет портновского мастерства и преклонение пе‑

МИЛАН И РИМ

ред ручным трудом. Бренд, который отстаивает

В один и тот же год, в 1993‑й, Томмазо Аквилано

традиционные ценности, который видит источ‑

и Роберто Римонди получили высшее образова‑

Утончённые образцы стиля ар-деко вдохновили дизайнеров на создание новой коллекции

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ние. Томмазо учился в Академии костюма и моды

ко своими абстрактными концептами, но созда‑

в Риме — школе, которая сформировала основной

ётся для человеческого тела и повседневной жиз‑

состав домов Armani, Dior и Louis Vuitton. Рим‑

ни — это урок, который был надёжно усвоен

ская школа всегда устанавливала и регламенти‑

в студии великой итальянской марки.

ровала правила настоящей роскоши. В частности,

Почти десять лет ушло на то, чтобы беско‑

здесь училась Фрида Джаннини — нынешний арт-

нечные усилия по изучению тканей, кроя и де‑

директор компании Gucci и де факто — главный

кора привели к ощутимым результатам. «Мы ра‑

эксперт в сфере одежды класса люкс. Роберто Ри‑

ботаем, работаем и работаем, а затем смеёмся

монди окончил Институт Карло Секоли в Мила‑

и снова работаем», — говорил Томмазо Аквила‑

не. Эта школа, в свою очередь, всегда была знаме‑

но. Наконец, в 2006 году произошли два важных

нита пониманием технологических основ одежды.

события. Во-первых, Томмазо и Роберто основа‑

Здесь учат безупречно кроить и шить. С момента

ли свою первую марку — она называлась «6267».

основания и вплоть до сегодняшнего дня Инсти‑ И, во‑вторых, они получили предложение возгла‑ тут Карло Секоли — одна из самых сильных пор‑

вить знаменитый трикотажный дом Malo. С это‑

тновских школ мира.

го момента они заняли безоговорочное положе‑

Томмазо и Роберто познакомились в 1998 году —

ние в итальянской моде.

тогда оба они работали на компанию Max Mara. Этот легендарный итальянский модный дом всег‑

ТОНКАЯ МАТЕРИЯ

да славился умением находить точный баланс

Модный дом Malo, арт-директорами которого ста‑

между декоративностью и функционализмом.

ли Томмазо Аквилано и Роберто Римонди — осо‑

В мастерских Max Mara изначально добивались

бая страница в истории не только итальянской,

уважительного отношения к практичной одежде.

но и мировой моды. Malo изменили отношение

Представление о том, что костюм важен не толь‑

к материалам, к пряже, к сырью. Понятно, что та‑

Круизная коллекция Aquilano.Rimondi 2015

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Aquilano.Rimondi не близок примитивный минимализм и схематичность. Томмазо однажды сказал: «Мы исповедуем максимализм». Вся история марки — повествование о том, каким разным может быть костюм.

кая прозаическая вещь, как нитка, изначально мало интересовала дизайнеров, привыкших мыс‑ лить категориями стиля или светского призна‑ ния. Основанная в 1972 году, компания Malo нау‑ чила европейских модельеров видеть разницу между разными типами сырья: индийская и ти‑ бетская шерсть, монгольский кашемир, свитера, сплетённые из пуха молодых коз. Она научила по‑ нимать, что близкие по составу вещи, которые от‑ личаются на несколько процентов того или дру‑ гого компонента, могут иметь качественно другой вид. Возможность работать на Malo была для Aquilano.Rimondi пропуском в мир специалистов, которых не интересует пустая суета светской жиз‑ ни, а волнует одно: профессионализм. Эксперт‑ ное мнение в сфере костюма, которое начинает‑ ся с основ — то есть с ниток и пряжи. Волокно — изначальный компонент одежды. Томмазо и Ро‑

берто отчётливее многих понимали, что пока мо‑ дельер не осознает особенности костюма на уров‑ не пряжи, — хорошей одежды не будет. Компания, погружённая в профессиональ‑

предложение стать во главе художественного де‑ партамента компании Gianfranco Ferré.

ные тонкости мастерства, открыла для Аквилано и Римонди путь в мир интернациональной моды.

АРХИТЕКТУРА И ФОРМА

В том числе и с точки зрения масштабных шоу.

Итальянская мода дала миру множество великих

Malo показывали свои коллекции в Нью-Йорке,

фамилий. Но имя Джанфранко Ферре занимает

а не в Милане. Америка подразумевала претензию

среди них особое положение. Одним из первых

на безоговорочный интернациональный статус,

он был приглашён возглавить французский мод‑

а не на скромную попытку производить качествен‑

ный дом, долгое время жил между Миланом и Па‑

ную и модную одежду. За океаном всё было дру‑

рижем, был звездой парижской моды. Ферре сто‑

гое: стандарты, требования, среда, направления

ял во главе уникального модного дома — легендарного

и перспективы. Там исчезала привычная и добро‑

с точки зрения положения в истории моды ХХ века.

желательная домашняя обстановка — был абсолют‑ На рубеже 1980‑х и 1990‑х Ферре был артный уровень требований, которому необходимо

директором Christian Dior. Творческие взгляды

было соответствовать. Без вариантов. Томмазо и Ро‑ Ферре и Диора многое связывало — в частности от‑ берто не только видели итальянскую моду интер‑

ношение к одежде как к архитектурному объекту.

национальным продуктом, но и хотели изменить

Не в смысле сооружения тяжеловесной неудобо‑

представление о ней. «То, что мы хотим сделать, —

варимой конструкции, — а с точки зрения воспри‑

это модернизировать представление об итальян‑

ятия костюма как комбинации объёмов. Собствен‑

ской моде», — утверждал Томмазо Аквилано. Они

но, Диор был архитектором по призванию.

пытались продемонстрировать, что итальянская

Для Томмазо Аквилано и Роберто Римонди

мода — это не только роскошь, но и высочайший

архитектурная идея стала отправной точкой. Объ‑

уровень уникального дизайна. Результат не заста‑

ём, крой — это вместилище модных идей. Томма‑

вил себя долго ждать. В 2009 году они получили

зо и Роберто были способны сделать концепту‑

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

альную комбинацию форм, раскрыть характер

черк: сложный и независимый крой, строгое по‑

марки и создать посвящение легендарному ху‑

строение живописных вещей и объёмные детали.

дожнику, ушедшему в 2007 году. Но и для них са‑ Коллекция была сделана с очевидным удовольстви‑ мих работа на Gianfranco Ferre стала возможно‑

ем и явно была выполнена людьми, которые виде‑

стью воспринять принципы построения костюма,

ли радость в своей собственной работе. Это боль‑

правила кроя и способы их развития. В конечном

шая редкость и крайне важное обстоятельство:

итоге речь шла о Ferre — доме, который стоял у ис‑

не многие дизайнеры сохраняют такое непосред‑

токов глобальной моды и который рассматривал

ственное и светлое отношение к одежде.

стиль как аристократическое понятие.

Их последняя коллекция в целом сохранила

Работа на Gianfranco Ferre дала возможность

прежние приоритеты. Но их работа стала изящ‑

видеть костюм как комбинацию свободных форм,

нее и тоньше. Технологически — это всё тот же

это была лучшая школа кроя, которая позволяла изменить представление об одежде. Сотрудниче‑ ство с Gianfranco Ferre позволило работать с уни‑ кальным продуктом — в распоряжении Томмазо и Роберто оказались архивы дома: они давали воз‑ можность понять, как мыслил художник, когда работал над своими коллекциями. Как и почему — и технически, и содержательно — возникали те или иные элементы. Как развивались идеи Фер‑ ре от замысла до их воплощения. Джанфранко Ферре утверждал, что основой костюма является белая блузка: он воспринимал её самостоятельным элементом костюма, мог при‑ дать рубашке практически любую форму. Он счи‑ тал, что белая блузка — автономный объект, кото‑ рый не должен противоречить человеческому телу, а должен оставаться его архитектурным украше‑ нием. Для Aquilano.Rimondi этот подход стал ос‑ новополагающим принципом: костюм, который удобен и не опровергает строение тела. И в то же время — костюм, который создаёт автономную динамичную форму. ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО В 2008 году Томмазо и Роберто основали модный дом, обозначенный собственными именами: Aquilano.Rimondi. Их первая коллекция, показан‑ ная во время недели моды в Милане, была лёгкой, непосредственной и свободной — как отдохнове‑ ние, как непосредственный взгляд на мир. Нет ни‑ чего удивительного в том, что, стремясь к макси‑ мализму в костюме, они выбрали своим кумиром великого итальянского дизайнера 1930‑х — 1950‑х Эльзу Скиапарелли. Она умела делать вещи, пере‑ груженные деталями: вышивки, аппликации, цвет‑ ные ткани, крой — всё сразу, всё безупречно и всё сведено в идеальную цельную композицию. В их первой именной коллекции было много на‑ поминаний о стиле 30‑х — 40‑х годов: блестящие платья, фетровые фески, виртуозные драпировки в духе Жанны Ланвен. Но, несомненно, в этих ко‑ стюмах и платьях чувствовался собственный по‑

«...when Art déco meets Visconti» — именно так сформулировали дизайнеры настроение коллекции. Приглушенная гамма, орнаментальность принтов, сочетание «противоположных» фактур, чёткость линий. Киноманы узнают эстетику «Смерти в Венеции», «Гибели богов», «Рокко и его братьев». Однако в интерпретации дизайнеров обычное для Висконти ощущение рока сменилось явлением непреходящей женственности.

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

БРЕНД

Коллекция Aquilano.Rimondi осень-зима 2014

БРЕНД

Коллекция Aquilano.Rimondi осень-зима 2014

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

БРЕНД

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Для Томмазо и Роберто архитектурная идея стала отправной точкой. Объём, крой — это вместилище модных идей.

безупречный и сложный крой, подчёркнутое внимание к выбо‑ ру тканей и почтение к ручному труду. Каждая их вещь — это ма‑ ленький шедевр, где продуманы все мелочи — от техники деко‑ ра и украшений до обмётки петель. Теперь в их работах появилось спокойное равновесие — равновесие, которое складывается из со‑ четания сложных компонентов и обилия деталей. Темы? Они по‑прежнему сосредоточены вокруг модной вселенной 1930‑х — 50‑х годов — времени, когда аристократическая роскошь сосед‑ ствовала с богемной независимостью: один из самых ярких пе‑ риодов в истории моды. В коллекции осень-зима 2014–2015 основными ориентира‑ ми выбран костюм ар-деко, конструктивистские платья и наря‑ ды к фильмам Лукино Висконти. В ней приятно находить дели‑ катные, но узнаваемые и точные цитаты из легендарных костюмов золотой эпохи моды. Вот объёмная цветочная аппликация, как на платье Жанны Ланвен, которое было выполнено в 1928 году для аудиенции мисс Джордж Генри О’Нилл при дворе англий‑ ского короля Георга V. Вот крупный цветочный рисунок — как на платье дома Nina Ricci образца 1955 года. Вот лоскутные паль‑ то, собранные как симультанные платья Сони Делоне. Такой взгляд на моду, на детали, на костюм подразумевает глубокое и проникновенное отношение к одежде, доскональное знание костюма и его истории. Перед нами способность понимать моду на уровне деталей — компонентов, скрытых от посторонних глаз, но определяющих строение и характер костюма. Такой интерес складывается не под давлением маркетинговых механизмов, а из глубины души, из обожания костюма, моды, стиля. Это ис‑ креннее отношение к одежде в конечном итоге и приводит к по‑ явлению уникальных вещей.

Эскизы коллекции Aquilano.Rimondi осень–зима 2014–2015

КЛ У Б

Ваша светлость

Фотограф: ОЛЬГА ИВАНОВА Стилист: ВЛАДИМИР СЕРОВ Помощник стилиста: АНАСТАСИЯ ПОПЛЁСКИНА Визажист: ДИНАРА САМИГУЛИНА Продюсер: ТИХОН БАЗИЛЕВСКИЙ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Ольга Петровская Финансовый директор строительной компании Джемпер AVANT TOI, жилет и юбка MANTU

КЛ У Б

Мария Никонова Юрист Платье MISSONI, пальто LES COPAINS, туфли АGNONA

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Светлана Копачевская Руководитель фармацевтического производства Джемпер, брюки, туфли AGNONA

КЛ У Б

Наталья Репина Адвокат Блузка, жакет, ожерелье, брюки BRUNELLO CUCINELLI, туфли AGNONA

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Ольга Петровская Пальто CIVIDINI

КЛ У Б

Анна Фёдорова Развитие бизнеса в авиастроении Джемпер AVANT TOI, брюки LES COPAINS, туфли SANTONI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Анастасия Левина-Бувье Кредитный аналитик Платье MISSONI, кардиган CIVIDINI, перчатки AGNONA, ботильоны SANTONI

КЛ У Б

Софико Хубутия Переводчик, специалист по Западной Европе Платье MISSONI

Хвича Акубардия Коммерческий директор Костюм, рубашка, жилет, галстук BRUNELLO CUCINELLI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Играют все!

Brunello Cucinelli

Очень жду наступление холодов. Жду, потому что в моде сохраняются мои любимые тренды, начатые дизайнерами ещё летом, — многослой‑ ность и смелая цветовая гамма, женственность и послевоенный шик. Этой осенью шопинг — занимательная игра. Галина Каплунова, финансовый аналитик, гедонист и ценитель прекрасного

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

« НЕОБЪЯТНЫЙ » УЮТ Что может быть лучше, чем в промозглый вечер за‑

Rimondi. Классические и строгие — у Nina Ricci

вернуться в широкий халат и греться дома? Дизай‑

и Donna Karan. Вещи oversize вошли в моду не‑

неры прочувствовали нашу потребность в уюте,

сколько сезонов назад и плотно укрепили свои по‑

и в этом сезоне на улице можно чувствовать себя

зиции. Секрет в том, что они подходят абсолютно

так же комфортно, как и дома. В моде широкие ка‑

всем фигурам, нужно только правильно подобрать

шемировые пальто без застёжек и с широкими по‑

фасон. Fay и Piazza Sempione предлагают огром‑

ясами. Носить их можно абсолютно со всем, но луч‑

ные уютные свитера, Maiyet — шерстяные накид‑

ше всего с широкими брюками и каблуком. Самые

ки с серебряными нитями, а Brunello Cucinelli сде‑

уютные — у Agnona, Missoni, Les Copains и Aquilano

лал акцент на свободные брюки.

БОЛЕЕ ШИРОКИЙ АССОРТИМЕНТ ВЕЩЕЙ ДОСТУПЕН ДЛЯ ЗАКАЗА ОНЛАЙН НА САЙТЕ

shop.cashmere.ru

ТЕНДЕНЦИИ

Brunello Cucinelli

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ХУЛИГАНСКАЯ МНОГОСЛОЙНОСТЬ Помните, как летом мы носили платья с жилетками? Так вот осенью эта тенденция продолжается и раз‑ вивается. Компания Herno производит самые красивые стёганые жилетки. Лёгкие и воздушные, они прекрасно сочетаются как с деловыми костюмами, так и с коктейльными платьями. Платье, сверху жилетка, сверху пальто — лучшие в этом сезоне Missoni, создавшие коллекцию в духе «шаловливой и очень уверенной в себе школьницы»: можно позволить себе носить шерстяные юбки с большим вы‑ резом, чтобы были видны чулки, причём желательно контрастного цвета. Второй хулиган — Tsumori Chisato. В её моделях многослойность проявляется скорее в сочетании и нагромождении цвета, но вы‑ глядит это сногсшибательно!

Brunello Cucinelli

Missoni

Fay

Missoni

Brunello Cucinelli

Missoni

Tsumori Chisato

ТЕНДЕНЦИИ

Fay

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ ГРАФИКИ Яркие цвета, сложенные в необыкновенные рисунки, способны разукрасить даже позднюю осень. В на‑ рядах Agnona графика представлена имитацией морских волн малинового, синего и оранжевого цве‑ тов на чёрном фоне. Орнамент Missoni — это сочетание крупных геометрических фигур. Piazza Sempione предлагает вариант мелкого графичного рисунка в сочетании с полоской и клеткой. Очень порадова‑ ло возвращение «гусиной лапки». Первое название — «собачий клык», именно так этот рисунок на‑ зывают на его родине в Шотландии. Les Copains и Fay играют с классикой, располагая рисунок по ди‑ агонали, делая его чётким, крупным и серо-чёрным. Если офисный dress-code не позволяет сочетать несочетаемое, то тренд помогут подчеркнуть шарфы от Faliero Sarti.

Agnona

Carolina Herrera

Faliero Sarti

Fay

Les Copains

Piazza Sempione

Missoni

ТЕНДЕНЦИИ

Fay

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

АВИА- ШИК Несмотря на то, что изначально бомберы были куртками военных пилотов, нынче этот предмет гар‑ дероба сильно эволюционировал и отлично смотрится с каблуками и юбками, а в зависимости от дли‑ ны и объёма они ещё и скрадывают недостатки фигуры. Если вы ищете более спортивный и прита‑ ленный вариант, то их много в коллекции Fay: с полосатыми рукавами, забавными резинками или дутых. Самые элегантные бомберы у Carolina Hererra — из блестящего твида — они скорее напомина‑ ют элегантные полупальто с лёгким намёком на авиацию. Помимо бомберов, я настоятельно рекомен‑ дую обратить внимание на укороченные дублёнки и объёмные пуховики от Brunello Cucinelli, удиви‑ тельно удобно скроенные.

Fay

Brunello Cucinelli

Fay

Piazza Sempione

Fay

Brunello Cucinelli

ТЕНДЕНЦИИ

Agnona

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ПРОЗРАЧНАЯ СТРОГОСТЬ Вечный тренд — женственность — не покидает нас и этой осенью. Дизайнеры воссоздают стиль после‑ военной эпохи: юбки-карандаши, очерченная тонким ремешком талия, строгие линии жакетов, острые носы у шпилек, сумки в форме саквояжей и коробочек. Так называемый стиль new look прекрасно пред‑ ставлен у Donna Karan: юбки-трапеции по колено, жакеты с поясом, прозрачные блузки, головные убо‑ ры. Aqualino.Rimondi предлагает платья и жакеты с набивным цветочным рисунком, Nina Ricci — кру‑ жевные и шёлковые цветочные орнаменты. Carolina Herrera вернула на подиумы изделия из чернобурки — главный мех пятидесятых, высокие шляпки, ремни в форме футуристических бан‑ тов, обилие полупрозрачных и лёгких тканей в сочетании с более грубыми фактурами. Santoni по‑своему поддержала стиль, создав лодочки на каблуке.

Nina Ricci

Brunello Cucinelli

Agnonа

Aquilano Rimondi

Nina Ricci

Aquilano.Rimondi

Brunello Cucinelli

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Brunello Cucinelli

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

МУЖСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ: ВСЁ И СРАЗУ! Могу бесконечно признаваться в любви к мужскому стилю от Brunello Cucinelli. Этой осенью в коллекции можно найти сразу все тренды: многослойность, спортивность, джинсовую ткань, клетку. В сезоне 2014 мужчина от Кучинелли выглядит небрежно-сексуально: кардиган грубой вязки надет поверх джинсовой рубашки, подкладка у пуховой жилетки подобрана в тон галстуку, приталенный клетчатый пуховик под‑ чёркивает фигуру. Обязательный атрибут мужского костюма — жилетка. Спортивно-расслабленная у Brunello Cucinelli, классическая у Herno и Fay. Жилетки можно носить и под костюм, и поверх несколь‑ ких кардиганов, и, непременно, с галстуком. Для сторонников более классического стиля я рекомендую обратить внимание на марку Fay. В отличие от явной провокации в женской коллекции, мужская полу‑ чилась сдержанная: приталенные пальто и пуховики, элегантные кашемировые свитера и идеально сидя‑ щие брюки. Завершит образ классическая обувь с ремешками от Santoni.

Larusmiani

Fay

Brunello Cucinelli

Larusmiani

Fay

Brunello Cucinelli

КЛ У Б

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Сибирь, mio amore Впервые клиенты магазина «Кашемир и Шёлк» в Иркутске примерили на себя вещи из новых коллекций и оказались перед объективом фотокамеры в качестве профессиональных моделей. И мы убедились, что, вопреки расхожему мнению, настоящие профессионалы в своей области — профессиональны во всём. Или почти во всём. Сибирский характер!

Фотограф: АЛЕКСАНДР ВАВИЛОВ Стилисты: ЕЛЕНА ЗОТОВА, ВЛАДИМИР СЕРОВ Помощник стилиста: ОЛЬГА СЕРЕБРЯКОВА Визажист: ЮЛИЯ СИЗЫХ Продюсер: ОЛЬГА БУРОВА

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Ольга Мельникова Бизнес в строительной сфере Пальто ERMANNO SCERVINO, блузка BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Дмитрий Келиберда Транспортная логистика Пиджак TOMBOLINI, джемпер FIORONI, брюки PT01, туфли SANTONI, сумка HENRY BEGUELIN

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Юлия Гордеева Студентка Куртка BRUNELLO CUCINELLI, джемпер VITTORIA SEDICI, брюки PESERICO, ботильоны BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Любовь и Александр Бриль Любовь — директор торгового предприятия. Александр — заслуженный тренер России по греко-римской борьбе, главный тренер Иркутской области На ней: кардиган ERMANNO SCERVINO, топ BRUNELLO CUCINELLI, брюки и клатч AGNONA На нём: кардиган, брюки BRUNELLO CUCINELLI, рубашка и бабочка TOMBOLINI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Антон и Екатерина Костины Антон — предприниматель, Екатерина — молодая мама На нём: брюки, кардиган BRUNELLO CUCINELLI, рубашка TOMBOLINI На ней: брюки, топ, джемпер BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

Лариса Москвитина Предприниматель, мама троих детей Юбка, боди, жилет DONNA KARAN, ожерелье BRUNELLO CUCINELLI

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Марина Кухтина Бизнес в мебельной сфере Рубашка, кадиган и брюки BRUNELLO CUCINELLI

КЛ У Б

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

6 5

8 1. Сумка AGNONA 2. Туфли AGNONA 3. Колье BRUNELLO CUCINELLI 4. Шарф BRUNELLO CUCINELLI 5. Лоферы AGNONA 6. Сумка AGNONA 7. Туфли SANTONI 8. Ботфорты AGNONA 9. Подушка BRUNELLO CUCINELLI 10. Сумка FAY

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

13 12 11

18 17

19 21

11. Босоножки AGNONA 12. Платок FALIERO SARTI 13. Перчатки BRUNELLO CUCINELLI 14. Туфли SANTONI 15. Сумка AGNONA 16. Шляпакотелок BRUNELLO CUCINELLI 17. Колье BRUNELLO CUCINELLI 18. Сапоги AGNONA 19. Туфли AGNONA 20. Сапоги SANTONI 21. Ароматическая свеча BRUNELLO CUCINELLI

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

24 22

27 28

32 30 31

22. Платок FALIERO SARTI 23. Сумка AGNONA 24. Полуботинки SANTONI 25. Ремень BRUNELLO CUCINELLI 26. Туфли BRUNELLO CUCINELLI 27. Босоножки SANTONI 28. Ботинки LORENA ANTONIAZZI 29. Ботильоны BRUNELLO CUCINELLI 30. Колье BRUNELLO CUCINELLI 31. Ботинки BRUNELLO CUCINELLI 32. Шарф BRUNELLO CUCINELLI

ТЕНДЕНЦИИ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

34 33

43 42 41

33. Сумка BRUNELLO CUCINELLI 34. Туфли SANTONI 35. Сумка AGNONA 36. Ботинки LORENA ANTONIAZZI 37. Шляпа LORENA ANTONIAZZI 38. Босоножки BRUNELLO CUCINELLI 39. Сумка FAY 40. Шарф BRUNELLO CUCINELLI 41. Ботильоны BRUNELLO CUCINELLI 42. Сумка BRUNELLO CUCINELLI 43. Ремень BRUNELLO CUCINELLI

ПОРТРЕТ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Любовь Казарновская «Голос — мой самый серьёзный „диагноз“» Из чего скроена оперная примадонна? Из каких составляющих? Кроме само собой разумеющегося таланта, страсти и умения работать буквально до остервенения. Из сильного характера, умения пронести себя сквозь любые испытания, включая зависть и уродливые издержки закулисной жизни, каверзы судьбы и жёсткую режиссёрскую волю, не меняя и не коверкая собственной сути? Наверное, из всего этого. И всё же там, внутри, прячется нечто такое, что является её личной тайной. Такая тайна есть, безусловно, и в личности Любови Казарновской. Сокровенная, глубоко спрятанная. И всё же нам дозволено её приоткрыть. Ту, которой она никогда не делится. Правда, если она не на сцене. Там, на сцене, она отдаёт нам всё.

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ПОРТРЕТ

эссе. И в школе я была уверена, что дальше пойду на журналистику в МГУ. Но в результате почти случайно поступила в Гнесинское училище на от‑ деление музыкальной комедии. Помню, однажды мы шли с мамой мимо Гнесинки (тогда там как раз шёл набор студентов) и она мне сказала: «Давай, попробуй!» Я и оглянуться не успела, как оказалась посреди зала, перед лицом приёмной комиссии. И меня приняли! На сольное отделение в Москов‑ ской консерватории я тогда ещё поступать не могла, была слишком маленькой — мне было всего шест‑ надцать. И однажды мой педагог по фортепиано Гальперина, принадлежавшая к очень известной музыкальной династии Блуменфельд, услышала, как я что-то напеваю себе под нос. Неожиданно она заинтересовалась моим голосом, попросила меня спеть погромче. И я заорала что было мочи! Она отреагировала мгновенно: «Мать моя! Да у тебя диагноз — самый настоящий оперный голос! Но чтобы быть в этом окончательно уверенной, мне надо дать тебя прослушать моей двоюродной се‑ стре». Ею оказалась чудесная певица и пианистка, заслуженная артистка РСФСР Дебора Яковлевна Пантофель-Нечецкая, обладательница чудесного голоса, серебряного колокольчика, который все мы помним по фильму «Антон Иванович сердится» (она озвучивала там Целиковскую). Прослушав меня, она подтвердила всю серьёзность моего «диагноза» и настояла на том, чтобы я поступала в консерваторию. Там в ту пору была изуми‑ Любовь Казарновская

тельная вокальная кафедра с блистательными педагогами. Единственным препятствием был мой возраст — шестнадцать лет. В консерваторию

Ваш профессиональный и общественный имидж очень разнообразен. Вы — и оперная примадонна, и актриса, участник ТВ-шоу, и яркая светская особа, и известная медиазвезда... Это свойство вашего безудержного темперамента или в принципе наиболее эффективный способ выживания в современном культурном контексте? Думаю, это — свойство моего характера. И я бла‑ годарна Первому каналу за то, что он дал мне возможность реализовать эту мою способность к артикуляции. В прошлом году в качестве члена жюри я участвовала в проекте «Один в один», в нынешнем — в «Точь-в-точь». Там у нас подо‑ бралась прекрасная команда: Геннадий Хазанов оценивает происходящее с точки зрения паро‑ дии (а в проекте встречаются очень талантливые пародисты, способные имитировать и Доминго, и Паваротти), Леонид Ярмольник отвечает за ар‑ тистизм, ну а я — за всё, что касается собственно музыки. Не случайно ведь с детства мне хотелось стать журналисткой. Я очень неплохо писала. Осо‑ бенно мне удавался жанр больших, обстоятельных

можно было поступать только с восемнадцати. Так что единственно возможным местом учёбы тогда для меня оказалась Гнесинка, где за четыре года учёбы я получила не только музыкальное образо‑ вание, но и актёрское. Кстати, нашим педагогом по режиссуре был сам Борис Александрович По‑ кровский. Помню, с ним мы делали много этюдов, к примеру на тему «Татьяна за завтраком» или «Мими, бегущая по улицам Парижа и что-то на‑ певающая себе под нос». И у меня так лихо всё это получалось, что однажды Покровский попросил меня больше не ходить на занятия по актёрскому мастерству, дабы «не смущать других вокалистов». А на третьем курсе, во время экзамена, который у нас принимала Наталья Шпиллер, великая солист‑ ка Большого театра, я получила от неё настойчи‑ вый совет «не терять больше времени в училище, а идти прямо в консерваторию». Что я немедленно и сделала, заручившись её рекомендацией. Помню, на экзамене я прошла первый тур, и в зале появил‑ ся заведующий кафедрой Евгений Нестеренко.

ПОРТРЕТ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Он отнёсся ко мне очень благосклонно. И когда я уже пела на втором туре в Большом зале консер‑ ватории партию Манон из оперы Жюля Массне «Манон», он вздохнул с облегчением: «Слава богу, что в Московскую консерваторию ещё приходит по-настоящему талантливая молодёжь!» Вот так я и стала студенткой. В это же время я попала в дом знаменитого литературоведа и лингвиста Виктора Владимировича Виноградова, директора института языкознания АН СССР, и Надежды Матвеевны Малышевой, ставшей для меня насто‑ ящим учителем на всю жизнь. Она воспитывала меня не только как вокалистку, но и учила работе со словом и текстом. Кстати, в своё время она была педагогом у самого К. С. Станиславского и акком‑ панировала Фёдору Шаляпину. Когда же она сама училась в консерватории, заведующим кафедрой был итальянец Умберто Мазетти. Через его руки прошёл весь будущий цвет Большого театра. Благо‑ даря ему она блистательно усвоила итальянскую вокальную школу и русскую оперную традицию. И вот я предстаю перед нею: ей восемьдесят, мне семнадцать. Думаю, она просто перевернула мою судьбу, привив мне не только безумную любовь к опере, но и к камерному музицированию, роман‑ су. Вся обстановка её дома отсылала к ХIХ веку, но сама она была очень современной. Часто любила

А с мамой у нас всегда была какая‑то удивительная,

повторять, что Станиславский настаивал: «Пе‑

бесконечно глубокая связь на уровне пуповины.

вец — не футляр с голосом, который встал, отпел

Это всегда прекрасно, когда подобная связь между

своё и слава богу. Нет, петь должно всё его тело,

близкими людьми существует, но и всегда страшно

и пластика обязана выражать ту драму, которая

больно, когда она обрывается.

заключена в музыке». Кстати, Покровский тоже

Помню, когда мама умерла, я была в Вене,

любил повторять: «Самое главное — это вокально-

а муж Роберт здесь, в Москве, готовил концерт

драматическая интонация и ваша пластика». Вот

Пласидо Доминго. Накануне мы болтали с ней

такие у меня были грандиозные педагоги.

по телефону, она рассказывала, что готовит доку‑

С мужем Робертом в Венеции

менты на визу и собирается приехать послушать Имея в виду всю стремительность и успешность вашей оперной меня в Австрию. И вдруг, внезапно, — оторвав‑ карьеры, трудно сейчас представить, что поступление в Гнесинку шийся тромб! Роберт рассказывал, что в семь было «случайным». утра раздался звонок в дверь нашей московской Ну, конечно же, моё поступление в Гнесинку квартиры, на пороге стоял мой папа. Сказал, что нельзя считать совсем уж спонтанным. Я всегда нужно срочно звонить мне в Вену, вызывать сюда. занималась музыкой, несмотря на то что папа был Помню, меня пытались выпустить только через военный, генерал, и нас немало помотало по раз‑ пару дней, но я сумела настоять на срочном вы‑ ным гарнизонам. Но мама, филолог, преподавала лете. Мама умерла в Клязьме и оказалась там же, русский язык и литературу и, когда мы приезжали в местном морге. На дворе был 1991 год, страна в очередное новое место, тут же находила для меня была абсолютно голой. В морге мне сказали, что им музыкальную школу. Она очень следила за моим образованием, музыкальным и литературным. Так что я с детства играла на фортепиано и, конеч‑ но же, пела. Правда, в основном только эстрадный В школе я была уверена, что репертуар. Или же партии из оперетт Штрауса. пойду на журналистику в МГУ.

Похоже, маме вы очень доверяли? Она была важным человеком в вашей жизни?

Но в результате почти случайно поступила в Гнесинку.

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Из-за внезапной маминой смерти, вызвавшей сильнейший нервный стресс, у меня пропал голос, началась бронхиальная астма. Открываю рот, пытаюсь выдавить из себя звук — и нет, ничего не могу!

нечем обить гроб. Горестные и страшные похороны. Потом у меня пропал голос, началась ужасная брон‑ хиальная астма. Открываю рот, пытаюсь выдавить из себя звук — и нет, ничего не могу! В тот момент я была очень благодарна Роберту, сказавшему мне: «Не можешь — не надо. Я работаю в прекрасном оперно-концертном агентстве, давай теперь рабо‑ тать там вместе». Так что давления на меня не было, никто не напоминал мне про мои контракты, и я сама попыталась выйти из этого состояния паники, внутренне успокоиться. Происходило это, правда, очень постепенно. Просто ко мне стала приходить моя пианистка Люба Орфёнова, и мы вместе, по чуть‑чуть, начали возвращать меня к пению, так, вроде бы «для себя». Сначала совсем понемногу, но с каждым разом на пару минут по‑ дольше, потом ещё... В итоге в один прекрасный момент я смогла спеть весь клавир Верди, партию Елизаветы в «Дон Карлосе». А когда спела, увидела, Сын Любови и Роберта, Андрей Росцик, учится в Московской консерватории им. П. И. Чайковского

что на пианистке и на муже рубашки абсолютно мокрые! И лица у них счастливые-счастливые! Так они за меня переживали. В общем, благодаря музыке я фактически вернулась опять к жизни.

ПОРТРЕТ

Невозможно не спросить вас о вашем муже, о Роберте Росцике. Тем более что вы всегда вместе, создаёте впечатление по‑настоящему счастливой, «идеальной» семьи. Л. К.: Впервые мы встретились в восемьдесят девятом году, в эпоху Горбачёва и крушения «железного занавеса». Тогда я пела в Кировском театре, в Ленинграде. Мне сообщили, что приехал некий австрийский господин Росцик, импресарио, занимающийся отбором молодых голосов для Венской оперы. В итоге для прослушивания в Вене из разных театров нашей страны было отобрано двенадцать человек, включая меня. Так мы и по‑ знакомились. С тех пор Роберт стал часто звонить мне из Вены, мы разговаривали очень подолгу, по‑ степенно открывая, как много между нами общего, включая, в первую очередь, музыкальные вкусы, интересы и предпочтения. «Ну, — думаю, — ладно. Наверное, у них там так принято общаться с моло‑ дыми артистами». Когда я прилетела в Вену, наше знакомство продолжилось и стало уже абсолютно ясно: это роман! Общались мы, кстати, на русском. Р. Р.: Мой отец был югославом, преподавал в Вен‑ ском университете. Я тоже окончил кафедру славистики, стажировался в МГУ. Поэтому мой русский — такой «родной» и естественный. Л. К.: В Вене я спела удачно и подписала первый в жизни контракт. Потом, когда улетела на родину, туда же вскоре прилетел и Роберт. С тех пор он стал летать всё чаще и чаще, и чувствовалось, что между нами всё очень серьёзно. Тогда же я прошла новый круг прослушиваний — в Цюрихскую и Амстер‑ дамскую оперы, в Ла Скала. А с Робертом нам всё больше не хватало друг друга. В итоге он сделал мне предложение. В далёком уже 1989 году выбрать в жёны русскую девушку, пусть даже и многообещающую оперную певицу, поступок довольно неординарный, ведь так? Р. Р.: Да я и сам крайне неординарный человек! Вот моя семья — другое дело. Хотя уверен, папа бы отнёсся к такому моему поступку с восторгом. К сожалению, его к этому моменту уже не было в живых. А вот мама... Её мы постарались пере‑ хитрить. Однажды я напросился к ней в гости, предупредив, что буду с одной молодой русской певицей, прекрасно говорящей по‑английски. Разумеется, она нас приняла, и мы начали расска‑ зывать ей о своих грандиозных творческих планах. Она, конечно, отреагировала: «Ох, ну какие ж вы быстрые!» На что мы ответили: «Да, быстрые, и, между прочим, не только в этом. В пятницу у нас свадьба». Л. К.: Мама Роберта очень быстро поняла, как мы похожи. Правда, поначалу всё же были

ПОРТРЕТ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Любовь Юрьевна нередко проводит мастер-классы по вокалу со студентами московских музыкальных вузов

Я поняла, что беременна, и решила: «Это — дитя любви, не могу и не стану от него избавляться. И будь что будет!» И продолжала петь до восьмого месяца.

Сами понимаете, подобная перспектива для во‑ семьдесят девятого года не самая радужная. Р. Р.: Но я в это время готовил большой благотво‑ рительный концерт в Большом театре с участием мировых оперных звёзд в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении. В советском посоль‑ стве об этом прекрасно знали. Поэтому я связался с атташе по культуре и сообщил о нашей пробле‑ ме — необходимости получить документ о том, что

кое‑какие претензии. К примеру, она долго

они не против моей женитьбы на русской певице.

не могла понять, отчего с утра я не готовлю мужу

Тот попросил меня позвонить через пару дней.

завтрак. На что мне приходилось ей объяснять,

Звоню и слышу следующий ответ: «Мы не можем

что я артистка, вечером я пою в опере, и с утра

дать вам разрешение. Любовь должна ехать в СССР,

мне необходимо основательно выспаться.

в ОВИР, и получать этот документ там». Мы были

Р. Р.: Свадьба действительно была организована так

в ужасе! Взбешённый, я позвонил в посольство уже

стремительно просто потому, что все остальные

совершенно официально и заявил, что разочарован

дни у нас с Любой были катастрофически заняты.

в так называемой перестройке, советские порядки

Поэтому, чтобы найти среди друзей кандидатуры

остались теми же, и работать с Большим театром

в свидетели, я просто набирал их номер и спраши‑

я не намерен. А дальше мы стали ждать. Через

вал: «А что ты делаешь в пятницу? Мы — женимся!»

день раздался звонок, и необходимый документ

Л. К.: Сначала мы планировали сыграть свадьбу

оказался в наших руках. Вот так мы и поженились.

в Ленинграде. Собрали документы, пошли с ними в ЗАГС. Там выяснилось, что Роберт находится в Союзе по бизнес-визе, а для того, чтобы наши документы были приняты, я обязана была выслать специальное приглашение и у Роберта должна быть проставлена особая виза на заключение брака, подтверждённая советским ОВИРом и консуль‑ ским отделом в Австрии. А потом наше заявление могли бы рассматривать ещё год. Поэтому планы пришлось срочно поменять и мы решили реги‑ стрировать брак в Вене. Но там возникли свои трудности. Сотрудники муниципалитета объясни‑ ли нам, что невеста должна получить разрешение на брак с иностранцем из советского посольства. © Фотограф Арсений Несходимов

Как вы решились на рождение сына? Ведь не секрет, что для всех оперных певиц подобное решение превращается в огромную проблему, связанную с неизбежной гормональной перестройкой. Не скрою, мы тоже много об этом думали. Ведь после родов нередко в театр возвращается совсем не тот человек, что прежде. Меняется и тело, и го‑ лос. Но когда я поняла, что беременна, решила: «Это — дитя любви, я не могу и не стану от него избавляться. И будь что будет!» И продолжала петь до восьмого месяца беременности, чувствуя, как он там во мне ворочается и пинается. После рож‑ дения Андрея Роберт как отец вёл себя безупречно, тем более что именно в тот момент я получила

ПОРТРЕТ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Когда перед нами встал вопрос «Вена или Москва?», мы решили, что один из нас должен быть дома, со всеми своими привычками, друзьями и теми реалиями жизни, которые он хорошо знает.

подруга, получившая там с мужем (он альтист, она скрипачка) пожизненный контракт, на первых по‑ рах очень помогла мне с выбором дома и многими другими бытовыми вещами, включая бесплат‑ ную медстраховку. И сначала жизнь в Швеции показалась нам такой комфортной, что мы уже подумывали, не остаться ли нам здесь навсегда. Но потом быстро поняли, что тамошняя жизнь для нас чересчур спокойна, тиха и провинциаль‑ на. Представьте: уже в шесть вечера никого нет на улицах! И если б не наши друзья, мы бы там

контракт в Штатах, в Метрополитен-опера, была

просто загнулись, несмотря на весь тамошний

очень занята, и он многое, связанное с сыном, был

социализм. Но Андрей успел походить в детскую

вынужден взять на себя. С самого детства Андрей

музыкальную Королевскую академию. Но тут моя

проявлял огромные музыкальные способности,

подруга меня спросила: «Ты хочешь вырастить

и, живя в Нью-Йорке, мы отдали его в Manhattan

из него музыканта или просто среднестатисти‑

School of Music, где с детьми занимались музыкой,

ческого оркестранта?» «Конечно же, музыканта!»

превращая её в интереснейшую игру. Это очень

«А вот тогда валите отсюда немедленно!» И мы

интересный, ненавязчивый и эффективный

свалили. Обратно, в Москву. И Андрей учится здесь

метод, изобретённый хитроумными японцами.

в Московской консерватории, для него музыка —

Но в какой‑то момент я поняла, что ансамблевые

это действительно жизнь.

навыки он, возможно, там и получит, но серьёзным музыкантом не станет. Перед нами встал вопрос: какой город выбрать главным местом своего оби‑ талища. Нью-Йорк всё‑таки ни мне, ни Роберту не стал по‑настоящему близок в культурном от‑ ношении. Тогда встал другой вопрос: Вена или всё‑таки Москва? Один из нас всё‑таки должен быть дома, со всеми своими привычками, друзьями и теми реалиями жизни, которые он хорошо знает. Но Вена при всей её безусловной красоте действует на меня депрессивно. Когда мы оказываемся там, Роберт мне говорит: «В воскресенье с двенадцати до двух мы встречаемся в кафе с родственниками». Я спрашиваю: «А почему с двенадцати до двух?» «Потому что так у нас принято». Конечно, мы подолгу жили и в других городах. Например, в Лондоне, когда я пела в Ковент-Гардене. Это интереснейший город, но тамошний климат для меня ужасен, я там всё время болела. И ещё од‑ ним важным аргументом в пользу Москвы стало музыкальное образование Андрея. Всё‑таки здесь ещё остались педагоги старой закваски, которым не страшно отдать в руки талантливого ребёнка. Здесь он сначала учился в preschool c музыкальным уклоном при Большом театре, где он наконец‑то научился общаться с детьми и заговорил по‑русски. До этого он в основном говорил по‑английски. Кроме того, он понял, что такое российский со‑ циум, будучи до того типичным американским ребёнком. Потом он пошёл в знаменитую школу 2043 на Кутузовском проспекте. Позже он переехал с нами в Швецию, где у меня был контракт со Сток‑ гольмской оперой. Моя ближайшая питерская

ПОРТРЕТ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Как вы относитесь к экспериментам, которыми нынче так модно баловаться на оперной сцене? Если вы имеете в виду скандально известную поста‑ новку Дмитрия Чернякова «Руслана и Людмилы» в Большом театре, то крайне отрицательно. Хотя старый, сплошь покрытый нафталином оперный театр я тоже искренне ненавижу. При этом впол‑ не авангардные постановки американца Джона Дью, которого так обожают в немецких оперных театрах, меня абсолютно потрясают! При всей его «продвинутости» и неординарности, у него есть и вкус, и чувство меры. При всей необходимости современного прочтения классики уважительного отношения к первоисточнику ещё никто не отменял.

На примерке концертных костюмов в «Кашемире и Шёлке» перед гастролями в Иркутске

А есть ли в России оперные режиссёры, с которыми вам было бы интересно поработать? Василий Бархатов, с которым мы уже сталкивались Выбор наряда для выступления — тоже важная задача артиста. Роберт выступает взыскательным критиком, на проекте «Призрак оперы». Он ставил роскошные зато результат оправдывает себя номера, очень смелые, но при этом безупречные во вкусовом отношении, с учётом всех современных возможностей света и сценографии. И главное, что Он решается привносить в оперу какие‑то элементы меня тогда потрясло, у него сцена имела отчётли‑ шоу-бизнеса, но делает это очень тактично. Чему вый объём, и стоящий на ней солист сразу суще‑ немало способствует и его прекрасное образование ствовал в нескольких плоскостях. И если учесть, в области музыкального театра. Мне нравится, как что он ещё достаточно молодой режиссёр, думаю, он работает с партитурой и с солистами, всегда от‑ у него есть громадные перспективы в будущем. талкиваясь от их индивидуальности. А теперь поговорим о ваших отношениях с «Кашемиром и Шёлком». Как давно вы знакомы с этой компанией? С Викторией Саава нас познакомила наша общая подруга, Мария Богданова. Однажды, узнав, что у меня будут гастроли в Иркутске и Улан-Удэ, она предложила мне поучаствовать во встрече vip-клиентов «Кашемира и Шёлка», которую она устраивала в то же время. В итоге, благодаря нашим общим усилиям, у нас получился совер‑ шенно грандиозный вечер! И всё это происходило на фоне фантастической красоты Байкала, по бе‑ регу которого мы успели погулять, почувствовав его энергетическую мощь. Словом, вечер оказался по‑настоящему праздничным и вместе с тем очень тёплым. Последний наш общий проект — благо‑ творительный вечер в пользу детишек-даунов, ко‑ торый устраивала Маша Богданова. Я на нём пела. Вечер оказался настолько удачным, что мы решили и впредь делать подобные мероприятия, не огра‑ ничиваясь только Москвой. А ещё мы планируем организовывать совместные «Шаляпинские вече‑ ра» в одном из залов «Метрополя», посвящённые теме моды и музыки. Так что общие планы у нас самые яркие и грандиозные. Беседу записала Светлана Конеген © Фотограф Арсений Несходимов

ШОПИНГ КАК ИСКУССТВО

65-66 КМ МКАД, КРОКУС СИТИ CROCUSCITYMALL.RU

FW 14/15

И С КУ С СТ В О

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Fast food

готов к употреблению! С 26 июня по 27 июля 2014 года в рамках параллельной программы Московской международной биеннале молодого искусства в Арт-галерее «К35» прошла выставка с весьма «говорящим» названием – Fast Food.

Владимир Мацкевич. «И диетическую колу, пожалуйста…». 2014. Холст. Акрил. 44 × 64 см

Понятие fast food так давно уже стало нарицатель‑

ется», но темп развития отдельно взятой челове‑

ным, что в нашем сознании ассоциируется как

ческой жизни во многих своих проявлениях оста‑

с определённым типом общепита, так и с неким

ётся тем же. Человеку по‑прежнему необходимы

основополагающим принципом жизни в целом.

шесть-восемь часов на ежедневный сон, сколько‑то

Сегодня оно настолько глубоко въелось в массовое

часов на усвоение съеденной им пищи, столько‑то

сознание, что большинство из нас просто не осоз‑

он обязательно тратит на свою семью, детей, лю‑

наёт, что целиком и полностью стали заложника‑

бовь... Все эти константы нашей жизни меняют‑

ми именно этой, новой практической философии

ся куда медленнее, чем реальность «обществен‑

жизни. И речь тут идёт далеко не только об уско‑

ная». А значит, внутренний, глубинный конфликт

рении приготовления любого продукта — пищи,

между стремительно ускоренным временем «об‑

информации, денег, культуры и т. п., но и о ката‑

щественным» и не поспевающим за ним «вну‑

строфическом сокращении времени его потребле‑

тренним» для человечества неизбежен. Впрочем,

ния. Само понятие времени в общественном со‑

мы знаем, что жизнь разрешает любые конфлик‑

знании принципиально меняется. Оно как будто

ты, и наша с вами сегодняшняя реальность в оче‑

начинает бежать всё быстрее и быстрее, «ускоря‑

редной раз в этом убеждает.

Куратор выставки Fast Food — Мария Саава Участники выставки: арт-группа Recycle, Лилия Жиганшина, Олег Доу, Мария Агуреева, Владимир Мацкевич, Мария Сафронова, Илья Робе, Дмитрий Левочкин

И С КУ С СТ В О

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

В рамках параллельной программы Московской

гресс во времена ранней индустриализации,

международной биеннале молодого искусства ху‑

а культурные критики ворчали по поводу опуты‑

дожникам было предложено отразить именно

вания мира железнодорожной паутиной. Очевид‑

этот глубинный конфликт нашего времени язы‑

но, что многое из того, что они с таким упорством

ком искусства. У куратора проекта здесь не было

защищали, спустя какое‑то время казалось неу‑

задачи дать какую‑то конкретную оценку сложив‑

клюжим и старомодным. Мир не раз вставал пе‑

шейся ситуации. Окончательный вердикт по по‑

ред проблемой поиска баланса между старым и но‑

воду явления под названием fast food каждый для

вым с тем, чтобы не оказаться в смешной роли

себя должен вынести самостоятельно, посмотрев

побеждённых технологиями и обиженных модер‑

объекты, созданные молодыми художниками

низацией и прогрессом.

на тему всеобщего «ускорения». Здесь же затро‑

Да, современный человек нередко испытыва‑

нута и проблема контртенденции, slow food, как

ет недостаток участия в судьбе своих ближних, од‑

в последние четверть века и вызвавшей к жизни

ной гиперактивности и агрессии. Во многом

противовеса концепции fast food, появившейся

новременно страдая от собственной разрушитель‑

целый ряд движений и субкультур, объединён‑

это — следствие непрерывного потребительства,

ных понятием «неспешности» — «медленное пи‑

социальных, медийных и культурных шумов, а так‑

тание», «медленные путешествия», «медленные

же абсолютной коммуникативной доступности.

города», «медленное искусство», «медленные

Это же нередко и становится причиной массовых

деньги» и т.п. Кроме того, на выставке представ‑

психических расстройств и социальной депрессии.

лены работы, отражающие такие аспекты, как Fast

И всё же человек, художник, в особенности моло‑

Не секрет, что ещё великие учёные эпохи

вполне справляется с подобными культурными

Возрождения первыми высказывали своё недо‑

и социальными «перегрузками». Это‑то и порож‑

Culture, Fast Relations, Fast Art, Fast Life и др.

дой, обладающий гибкой, подвижной психикой,

вольство резко возросшим потоком информации,

дает новые языки, стили, направления, целые суб‑

вызванным изобретением книгопечатанья. Поз‑

культуры, не говоря уж о новой жизненной фило‑

же идеалисты-романтики предавали анафеме про‑

софии, объединённой ёмким понятием fast.

Мария Сафронова «Нефть. Платформы» 2011. Холст, масло 90 × 90 см Илья Робе «Времяловка». 2014 Композитный материал, пластик, медь, алюминий 7,2 × 1250 × 590 см

И С КУ С СТ В О

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Проект STARTinАRT’14 В 2014 году Арт-галерея «К35» запустила ежегодный конкурсный проект STARTinART, направленный на поддержку и продвижение молодых художников. Среди задач конкурса — помощь начинающим художникам в творческой реализации, привлечение внимания широкой аудитории к современному искусству, а также ориентация молодых авторов на успешное продвижение на арт-рынке.

СПИСОК УЧАСТНИКОВ: Gabriel Beckinger (Франция) Andrew Hancock (Великобритания) Marinsita Perez Koldenkova (Россия) Дуэт Александр Ардабьев и Дмитрий Шадрин (Россия) Стас Багс (Россия) Людмила Баронина (Россия) Иван Быков (Россия) Муса Гайворонский (Россия) Никита Гарец (Украина) Мария Генералова (Эстония) Павел Евстигнеев (Россия) Денис Есаков (Россия) Лилия Исык (Украина) Екатерина Красная (Россия) Екатерина Крестова (Россия) Анна-София Матвеева (Украина) Дарья Никитина (Россия) Владислав Новаковский (Украина) Иван Первых (Россия) Гурген Петросян (Россия) Владимир Потапов (Россия) Дарья Пугачева (Украина) Екатерина Рудницкая (Молдавия) Жанна Ряховская (Россия) Виктор Сергей (Беларусь) Евгения Стройкова (Россия) Дмитрий Сыропятов (Россия) Регина Тимирова (Россия) Илья Федотов-Федоров (Россия) Егор Холтов (Россия) Алексей Чижов (Россия) © Пресс-служба Арт-галереи «К35»

И С КУ С СТ В О

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Виктор Сергей «Пловец». 2014 Бумага, тушь 75 × 55 см Дарья Никитина «Искусство Забвения ½». 2014 Стеклодувная техника, готовый объект 31 × 35 см Владислав Новаковский «В полете». 2009 Холст, масло 60 × 40 см

Слева: Мария Генералова «Девушка с ноутбуком». 2011 Холст, масло 160 × 140 см

В РАМКАХ ПЕРВОГО этапа проекта в апреле-мае 2014

цать оказалось очень сложно, поэтому было при‑

года Арт-галерея «К35» получила 623 заявки

нято решение об увеличении числа участников

из разных уголков мира (из стран СНГ и Прибал‑

итоговой выставки проекта.

тики, Европы и Америки). Их присылали как со‑

По итогам выставки будет определён один

всем молодые и начинающие художники, так и ав‑

художник, призёр проекта (на момент сдачи но‑

торы, имеющие серьёзный выставочный опыт.

мера он ещё не известен — прим. редакции), чью

Это, несомненно, говорит о том, что желание ху‑

работу Арт-галерея «К35» приобретёт в свою кол‑

дожников быть «услышанными» очень велико.

лекцию, а также проведёт персональную выстав‑

Все эти заявки были тщательно рассмотрены экс‑

ку этого автора. Арт-галерея «К35» благодарит

пертным советом конкурса, в который вошли Ва‑

всех, кто активно принимал участие в проекте

силий Церетели (директор Московского музея со‑

и присылал заявки на конкурс. Особая благодар‑

временного искусства), Мария Саава (куратор

ность Василию Церетели и Марике Майоровой,

и директор Арт-галереи «К35») и Марика Майо‑

которые приняли участие в отборе финалистов.

рова (независимый куратор, концептуальный

Желаем всем художникам, принявшим участие

видеохудожник).

в конкурсе, двигаться вперёд, развиваться и, ко‑

Изначально правилами конкурса заявлено о 15 финалистах. Однако в связи с большим коли‑ чеством интересных заявок выбрать лишь пятнад‑

нечно, присылать свои заявки на конкурс STARTinART’15.

И С КУ С СТ В О

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Art Loft: философия дома В октябре 2014 года Арт-галерея «К35» проводит уникальную выставку под называнием ART LOFT. Основная цель и идея проекта направлены на рассмотрение тесного переплетения архитектуры / дизайна интерьера и искусства. Вписанные в жилые интерьеры, эти два понятия идеально дополняют друг друга, как так отражают внутренний мир и предпочтения жильцов.

СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ЭТОГО проекта пространство Арт-

свою философию как попытку онтологического

галереи «К35» будет модифицировано под жи‑

осмысления дома, всей нашей повседневности,

лой лофт с несколькими комнатами и жилыми

из которой рождается и вырастает самость, наша

помещениями. Например, будут представлены

уникальная личностная индивидуальность.

лобби, гостиная, студия, спальня, ванная комна‑ И всё же в дальнейшем весь ХХ век обернулся для та и др. При помощи дизайнерских вещей / мебе‑ человечества попыткой разрушить эту самость, ли и предметов интерьера, в том числе картин,

вторгнуться в границы нашей приватности. Бла‑

созданных художниками, лофт сможет рассказать

годаря всем могучим историческим катаклизмам,

всё о человеке, который в нём живёт. Возможно,

вроде Второй мировой войны и ужасов коммуни‑

это коллекционер современного искусства, а воз‑

стического режима, человек прошлого века ока‑

можно, и просто ценитель интересных и эстетич‑

зался в ситуации общей разорванности, рассогла‑

ных предметов. Так или иначе, это возможность

сованности человеческого бытия, повседневности

заглянуть в частный мир человека, обычно закры‑

и сознания, оторванности от природы и социума,

тый от посторонних глаз.

наконец, от продуктов собственного труда, рели‑

Двадцатый век внёс немало радикальных из‑

гии, морали и т.п. Стало быть, основная задача

менений как в нас самих, так и в наши представ‑

нового, ХХI века — восстановление утраченной

ления о мире и доме, в котором мы живём.

гармонии, порванных связей бытия, обществен‑

О чём‑то большом, принадлежащем всем и каж‑

ного и приватного, естественно, переосмыслив

дому, и о чём‑то интимном — о самом понятии

по‑новому его масштабы и границы. В этом же

приватности. Ещё великий русский религиозный

видят свои задачи и современное искусство, ди‑

философ В. В. Розанов в своих «Опавших листьях»

зайн и архитектура.

говорил: пространство, являющееся для человека

Простой, рядовой человек, не герой или му‑

«своим» — это обжитое место дома, его внутрен‑ ченик, а так называемый homo trivialis, должен ний «покой». Всё остальное относится к сфере

в полной мере ощутить ценность своей частной

публичности. А дом, частная жизнь, мир повсед‑

жизни, со всеми её заботами и радостями.

невных забот — это своего рода укрытие от все‑

Ведь тот же Розанов писал, что вся природа,

проникающих щупалец этой самой «публично‑

в сущности, имеет «домашний характер». Харак‑

сти». На рубеже века двадцатого Розанов создавал

тер «своего дома», «внутренних покоев», удобств,

МАРИЯ СААВА — куратор проекта ART LOFT Директор Арт-галереи «К35», куратор и сокуратор множества выставок и проектов как на площадке Арт-галереи «К35», так и на других площадках (Галереи «Времена года», Государственный исторический музей, Palazzo Barbarigo Minotto и др.).

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

И С КУ С СТ В О

облюбованных Богом. Поэтому и любить приро‑ ду — значит любить Бога, касаться Его «домашних вещей». Всякий дом вырастает в Храм — это клю‑ чевая позиция «религии жизни» В. В. Розанова. И сегодня она как никогда близка современным художникам, дизайнерам, архитекторам. Проект ART LOFT — самое прямое тому подтверждение. Платформа проекта является международ‑ ной, с привлечением художников из разных стран. В проекте также будут принимать участие меж‑ дународные компании, предоставляющие пред‑ меты интерьера. Проект ART LOFT будет прохо‑ дить параллельно с выставкой i Saloni WorldWide Moscow (октябрь 2014),что ещё больше подчер‑ кнёт связь между дизайном интерьеров и пред‑ метами искусства. Проект ART LOFT является преемником и неким «продолжением» новой тенденции. На‑ пример, стоит отметить выставку в GALERIE THADDAEUS ROPAC, Paris Pantin — HOME (very) SWEET HOME: помещение галереи было рекон‑ струировано под апартаменты и было призвано раскрыть связь между предметами искусства в ин‑ терьере и чувствами, эмоциями и настроениями жильцов / гостей. Также стоит отметить виртуаль‑ ный проект V & A Museum of Design, Dundee — Living Room for the City: участники проекта при‑ сылают фото и описание своих гостиных, делясь таким образом идеями, знаниями о дизайне и даже личными воспоминаниями.

АННА КУЛИК — сокуратор и архитектор проекта ART LOFT. Российский архитектор, в настоящее время живёт в Лондоне. Сотрудничает с международным бюро Scott Brownrigg как архитектор и ведущий проектов. Основательница архитектурного бюро MOBO Architects совместно с Джорджио Бадалакки в 2013 году. Основательница проекта Stone Spray, получившего несколько международных наград и вызвавшего интерес со стороны НААСА. Занимается проектами в сфере робототехники и 3D-печати, дизайна и архитектуры. Параллельно занимается дизайном ювелирных изделий для Лондонской недели моды и startup WonderLuk. Получила три высших образования: в России, Испании и Англии. Визуализация пространства проекта Art Loft

ДЖОРДЖИО БАДАЛАККИ — сокуратор и архитектор проекта ART LOFT. Итальянский архитектор, в настоящее время живёт в Лондоне. Сотрудничает с международным бюро Play Associates как глава архитектурного отдела. Основатель архитектурного бюро MOBO Architects совместно с Анной Кулик в 2013 году. Изучает урбанистические тенденции. Профессиональный музыкант, свободное время посвящает композиторской деятельности. Параллельно занимается дизайном ювелирных изделий для Лондонской недели моды и startup WonderLuk. Получил два высших образования: в Колумбии и Испании.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Бумажная архитектура

Искусство для искусства Архитектор, художник, куратор, прожектёр, мечтатель... В архиве Юрия Аввакумова скопилось более ста архитектурных проектов, пятьдесят кураторских, пятьсот художественных выставок... По сути, он давно уже стал легендой, мифом, выплеснувшимся далеко за пределы московской авансцены. В этом мифе есть место и яркой творческой смелости, и непреодолимой тяге к новизне, и интеллектуальному скепсису, рефлексии, наконец, страстному романтизму. И всё же одной из главных регалий Аввакумова является статус родоначальника «бумажной архитектуры». Так что же это за архитектура, которой нет? Что за призрачное, бумажное «искусство утопии», зыбкий мираж, попытка коснуться Идеала? Думается, лучше всего расскажет об этом он сам.

Александр Бродский, Илья Уткин «Стеклянная Башня». 1984 Конкурс Japan Architect Вторая премия Офорт. 79 × 57см

Ю. АВВАКУМОВ: БУМАЖНАЯ АРХИТЕКТУРА — это фонд ар‑

ществовала всегда, но «бумажной» она стала не‑

хитектурных проектов, не предназначенных для

давно, во времена Ренессанса. Древние египтяне

непосредственного строительства. Так ещё назы‑

для своих чертежей использовали папирус, древ‑

вают визионерскую архитектуру и архитектур‑

ние римляне изображали планы своих строений

ные фантазии. К этому фонду тесно примыкает

во фресках, древние греки процарапывали рабо‑

другой корпус — проекты, по тем или иным при‑ чие чертежи на камнях строящихся храмов. О по‑ чинам, психологическим, технологическим или

следних мы почти ничего не знаем, поскольку

экономическим, не реализованные. Многие

по окончании строительства эти чертежи зашли‑

из них обладают определённым культурным оба‑

фовывались. Бумага вообще материал непрочный,

янием, которое позволяет вычленять их из обыч‑

в Европе появилась меньше тысячи лет назад.

ного документооборота и числить в памятниках

Возрождение жанра так называемого утопи‑

архитектуры. Не предназначенная для строитель‑ ческого проектирования произошло в шестиде‑ ства и непостроенная — понятия довольно раз‑

сятые годы прошлого столетия. Говорят, шести‑

ные, но если приглядеться, то граница между ними

десятые были самыми благополучными годами

окажется размытой. То, что казалось невозмож‑

в истории человечества, у нас «оттепель», на За‑

ным реализовать вчера, вроде летающих городов,

паде времена «поп». В космос летали, на Луну вы‑

сегодня, пожалуйста, крутится над нами в виде

саживались, будущее было в моде, города будуще‑

космической станции, мы и не замечаем; то, что

го проектировали и у них, и у нас. У них были

вчера было планом виллы патриция средней руки,

француз Иона Фридман, британская группа «Ар‑

сегодня потребует капиталовложений мульти-

кигрэм», так существенно повлиявшая на разви‑

миллионера.

тие архитектурного постмодернизма, и японские

Можно было бы говорить, что бумажная ар‑

метаболисты, опиравшиеся на принцип онтоге‑

хитектура как раздел архитектурной графики су‑

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ма. У нас — группа НЭР (Новый Элемент Расселения), Локтев, Пчельников и другие. Группа НЭР в 1968 году выставлялась на триеннале в Милане, большая тогда редкость. До этого года из русских в Палаццо дель Арте выставлялся только Констан‑ тин Мельников в 1933‑ем. Добавлю, что следующими россия‑ нами (ещё советскими) после НЭРа были мы в 1988‑ом с вы‑ ставкой «Фантазии против Утопий». Бывшие НЭРовцы Илья Лежава и Никита Кострикин преподавали у нас в институте, я лично у них учился. То, что в восьмидесятые у нас случился бум бумажной архитектуры, во многом случайность, связанная в основном с японскими журнальными конкурсами. Это были конкурсы на архитектурную идею, они не предполагали никакой реа‑ лизации. Проводились они с середины шестидесятых годов, если не раньше, журналом Japan Architect на скучные темы, похожие на наши курсовые, вроде «Посёлка на горе на три тысячи жителей». В 1975 году журнал пригласил довольно молодого тогда Арату Исодзаки возглавить один из текущих конкурсов, и Арата резко концептуализировал плавную кон‑ курсную эпопею, назвав свой конкурс «Дом для суперзвез‑ ды». В конкурсе приняли участие друзья Исодзаки вроде Хан‑ са Холляйна, кто‑то спроектировал свой дом в форме Харли-Дэвидсона, кто‑то — мавзолея Ленина, а первую пре‑ мию получил известный сегодня австралийский архитектор Том Хенеган, который вообще ничего не спроектировал, зато предложил дом для суперзвезды кино, «самой желанной жен‑ щины семидесятых» Ракель Уэлч в виде журнальной рецен‑ зии. То есть, чтобы понять, о чём речь, студенту требовалось знать английский, знать поп-культуру, знать современное ис‑ кусство и понимать, как всё это может сложиться в архитек‑ туру. И, разумеется, мы ничего не знали, но очень хотели в конкурсах участвовать, а это было практически невозмож‑ но — железный занавес. С середины семидесятых все япон‑ ские конкурсы организовывались с участием модного архи‑ тектора — единственного члена жюри, предлагавшего молодым конкурсантам какую‑то из носящихся в воздухе проблемных тем, конкурсанты со всего света (кроме соцcтран) с энтузиаз‑ мом откликались, журнал результаты публиковал, а студен‑ ты в московском архитектурном институте ходили вокруг стеклянного шкафчика в отделе редких книг библиотеки, где лежало несколько иностранных журналов и среди них Japan Architect, как коты вокруг пузырька с валерьянкой, и облизывались. Участвовать в такого рода конкурсах мы по идеологиче‑ ским причинам не могли, хотя всё, что требовалось, — это при‑ йти на почту и отправить один-два листа ватмана, свёрнутые в тубус, по японскому адресу за неделю до дедлайна. Но для того, чтобы что‑то вроде статьи или рисунка куда‑то за грани‑ цу отправить, требовалось получить массу согласований, в том числе с комитетом госбезопасности и военной цензурой. Так получилось, что в 1981 году в Союзе архитекторов сменилось руководство — пришли не совсем ещё пуганные советской вла‑ стью, и мы отправили на пробу десяток проектов на текущий конкурс под названием «Дом-экспонат на территории музея

Дмитрий Буш, Дмитрий Подъяпольский, Александр Хомяков «Mon Plaisire». 1985. Конкурс журнала «Архитектура СССР» «Второе жилище горожанина». Вторая премия Картон, тушью. 80 × 60 см Надя Бронзова, Михаил Филиппов. «Интеллектуальный рынок» 1987. Бумага, акварель. 60 × 84 см

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

В 1986 г. Ю. Аввакумов начинает серию «Временные монументы», посвящённую конструктивизму 1920‑х гг., демонстрировавшуюся в галерее Линзен, Кёльн (1990), Русском музее, С.‑Петербург, и Музее архитектуры, Москва (1992–1993). Основная работа из этой серии — «Рабочий и колхозница. International» (1991) — показывалась также на VI Международной выставке архитектуры, Венеция (1996), в Третьяковской галерее, Москва (2000), на выставке Берлин — Москва, Мартин-Гропиус-Бау, Берлин (2003).

XX века», отправили полулегально, но один

того хорошие работы. Не надо, знаете ли, раска‑

из проектов, Миши Белова и Максима Харитоно‑ чивать лодку, нас и так всех тошнит». Он действи‑ ва, получил первую премию, и это было как взрыв

тельно высоко оценил бумажную архитектуру, по‑

в секции мягких игрушек — никто не ожидал. По‑

ставив её в один ряд с русским архитектурным

том — длинная история — нам удалось поставить

авангардом двадцатых и сталинским неокласси‑

отправку конкурсных проектов на поток, оказа‑

цизмом тридцатых. Ну вот, а в этом году той пер‑

лось достаточно одной бюрократической справ‑

вой выставке исполняется тридцать лет.

ки вместо десятков бумаг, — и проекты потекли в Японию сотнями. По числу участников и по чис‑ лу победителей советские молодые архитекторы шли за японцами на втором месте. Ажиотаж рас‑ тянулся с 1981 года на семь лет, в 1988‑ом участ‑ ников почти не было. Бумажную архитектуру ино‑ гда относят к достижениям перестройки, но это не так. Перестройка позволила перейти от уча‑ стия в конкурсах к организации выставок, но она же бумажную архитектуру вместе со всем Советским Союзом и похоронила. За несколько лет число побед на междуна‑ родных конкурсах архитектурных идей достигло какой‑то заметной цифры, чтобы об этом загово‑ рили и чтобы возник общественный заказ на вы‑ ставку. Выставка открылась первого августа 1984 года (заметим, что это год оруэлловского ро‑ мана) в редакции журнала «Юность» на площади Маяковского. Выставляли всё, что могли, необя‑ зательно исключительно конкурсные концепции, но и какие‑то дизайнерские работы, плакаты, ак‑ варельные фантазии… У кого что было, но народ, в основном из располагавшегося по соседству Мо‑ спроекта, массово пошёл смотреть работы победителей. Так получилось, тоже, можно сказать, слу‑ чайно, что имя «Бумажная архитектура» дал вы‑ ставке я: вместе с Андреем Савиным мы в послед‑ ний момент выклеили выставочный проспект с этим названием, и оно прижилось, хотя некото‑ рые отговаривали. Например, Селим Омарович Хан-Магомедов, известный исследователь двад‑ цатых, говорил: «Название эпатажное, а у вас и без

Юрий Аввакумов, Юрий Кузин. «Красная вышка». 1987 Шелкография на газете. 60 × 42 см

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Юрий Авввакумов 2014

ров, и ещё были фотографии самовозводящихся карточных домиков из английского конкурса «Дом для куклы». Но выставка не стала манифе‑ стом — проекты были очень разные, даже более разные, чем декларировалось постмодернистским плюрализмом, манифестом стало название. Мы с Мишей Филипповым попытались написать к вы‑ ставке декларацию, которая в итоге называлась «Вместо манифеста», а единственной существен‑ ной фразой в ней было то, что мы делаем не про‑ екты, а «проекты проектов». Эта характеристика бумажной архитектуры до сих пор мне кажется важной. Почти сразу в какой‑то профессиональ‑ ной газете появилась критически-доносительская статья парочки институтских аспирантов, где было что‑то про поклонение перед Западом, название

Ю. Аввакумов дважды участвует в венецианских биеннале: в 1996 г. («Предчувствуя будущее. Архитектор как сейсмограф») и в 2003 г. («Станция Утопия»). Создаёт интернет-архив «Русская утопия: депозитарий». В период 1996–2000 гг. инсталляция «Русская утопия» демонстрируется в Венеции, Роттердаме, Москве, Волгограде, Санкт-Петербурге.

стали склонять, нас прозвали «бумажниками» за высокие по тогдашним жизненным ставкам конкурсные премии, но, тем не менее, участие в конкурсах не блокировалось, наоборот, с 1982 года Союз архитекторов регулярно выписывал необ‑ ходимые для международного почтамта справки, правда перед отправкой всегда стали проводить‑ ся смотрины, на которые приходили секретари Союза и следили, чтобы за рубеж не ушла ка‑ кая‑нибудь крамола, но ситуаций откровенной цензуры почти не случалось. Что любопытно — вдохновлённые нашим примером молодые ху‑ дожники решили устроить то же в Союзе худож‑ ников, но им там быстро дали безусловный отлуп. На следующий год в Москве состоялся фе‑ стиваль молодёжи и студентов. В ЦДХ была устро‑ ена выставка молодых советских архитекторов: по‑ стройки и проекты, среди которых было довольно много конкурсных, «бумажных». Нас пригласили

Если говорить о наиболее ярких объектах,

с этой выставкой в Любляну, в передовую галерею

представленных на выставке, то я точно помню,

ШКУЦ, и, таким образом, в 1986‑ом состоялась пер‑

что был проект «Город-клуб», только-только по‑

вая зарубежная выставка «Бумажной архитекту‑

лучивший одну из первых премий на конкурсе

ры». Ну, а «далее — везде» — выставки в Архитек‑

«Стиль 2001 года», и проект «Дом-матрёшка» —

турной ассоциации в Лондоне, в Ля Виллет

жилая капсула в форме народной игрушки,

в Париже, в Немецком музее архитектуры

в том же году получивший медаль ЮНЕСКО

во Франкфурте, в Архитектурном фонде в Брюс‑

на международном конкурсе молодых архитекто‑

селе, турне в четырёх университетах в Америке…

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

В 2007 г. Ю. Аввакумов организует выставку «Роддом» в галерее ВХУТЕМАС, Москва (Вторая биеннале современного искусства), и музее Петропавловской крепости, в 2008 г. — в церкви Сан-Стае, Венеция (11‑я биеннале архитектуры), в 2009 г. — в церкви Св. Марии Магдалины, Лилль (в программе фестиваля Европа XXL).

После Америки, в 1992 году, выставка верну‑ лась в Москву, я устроил последний, как мне каза‑ лось, показ в МАрхИ, назвал «Бумажная архитек‑ тура: Alma Mater» и приготовился расформировывать, но тут возник Смоленский банк сбережений, ко‑ торый в тот момент активно создавал собственную коллекцию. Её куратором была Марина Лошак, ныне директор Пушкинского музея. Так лучшая, отборная часть проекта «Бумажная архитектура» оказалось в частной собственности. Через десять лет, когда «Смоленский» по известным политиче‑ ским причинам стал избавляться от разнообраз‑ ных активов, коллекция по моему предложению переехала в Русский музей, где её с удовольствием принял отдел новейших течений, возглавляемый Александром Боровским. Сейчас мы с ним гото‑ вимся устроить юбилейный показ той легендар‑

Михаил Белов Вилла «Инопланетянин». 1989 Бумага, тушь, гуашь. 100 × 70 см

ной выставки. Последняя выставка в МАрхИ оказалась не последней в истории «Бумажной архитекту‑ ры», но это уже была действительно история. До конца девяностых путешествующая выставка прибавлялась новыми работами, а позже уже нет. Закат движения случился по разным причинам: и потому что всё хорошее когда‑нибудь кончает‑ ся; и потому что в девяностые архитекторы по большей части выживали — тут не до творче‑ ских экспериментов; и потому, вернёмся к бума‑ ге, что её век как материала для архитекторов за‑ вершился — на смену бумаге, туши и рейсфедеру пришли компьютерные имиджи. Так что бумаж‑ ной архитектуре оказалось самое место там, где она лучше всего хранится, то есть в музеях. Интересно, что, в отличие от кино, концеп‑ туальные проекты восьмидесятых не сильно уста‑ рели. Главная причина может быть в том, что, бу‑ дучи свободным от заказчика и конкретных обстоятельств места, архитектор в своём «проек‑ те проекта» одновременно выдумывал и архитек‑ турный объект, и среду, в которой он появлялся как Deus ex machina. Явление архитектора как творца — редкое в наши дни. Вспомните, как по‑ мыкают архитектором сегодняшние заказчики,

С начала 1980‑х гг. Ю. Аввакумов работает с наследием русского авангарда, проектирует выставки Поповой, Розановой, Мельникова, Татлина, в 2002 году реконструирует архитектон Малевича.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Александр Зосимов «Сдавайте деньги на восстановление Дворца Советов». 1990 Бумага, цветной карандаш. 90 × 60 см

Кашемир и Шёлк, № 5 2014

Михаил Лабазов, Андрей Чельцов. «ГородАквариум». 1987 Бумага, акварель. 59,5 × 40 см

будь он хоть притцкеровским лауреатом. А здесь едва не в каж‑ дом проекте почти романтическое, рождественское настрое‑ ние: предположим, жителям какого‑то населённого пункта плохо, но вдруг появляется архитектор со своим творением, и все застывают в изумлении! На краю мрачного города вы‑ растает хрустальный дворец, в залив вплывает весёлый га‑ строльный театр, в хаосе современной застройки обнаружива‑ ется беседка для медитаций, дворы спальных районов заполняются ровными акрами нетронутой природы… Дисто‑ пическое, антиутопическое, дурное соединяется с утопиче‑ ским — и каждый верит в чудо! Зритель-читатель бумажного проекта начинает верить, что не всё вокруг так темно, что есть ещё надежда, что придёт архитектор, посветит фонарикомпрожектором и найдёт запасной выход.

«Целое», музей стрит-арта Санкт-Петербург, Россия. 2013