Данте, поэт желания. Комментарии к «Божественной комедии». Рай by Duh Litera

BIBLIOTHECA PAEDAGOGICA

ʑ˕ʲˑˊ˓ȱʃʺːʴ˕ˆˑˆ

ɮɧʃʊɯǰȱʆʅʝʊȱɳɯʁɧʃɸʠ ɼ˓ːːʺˑ˘ʲ˕ˆˆȱˊȱȍɩ˓ʾʺ˖˘ʵʺˑˑ˓ˇȱˊ˓ːʺʹˆˆȎ

ʇʲˇ

, ,

ʑ˕ʲˑˊ˓ȱʃʺːʴ˕ˆˑˆ

ɮɧʃʊɯǰȱʆʅʝʊȱɳɯʁɧʃɸʠ ɼ˓ːːʺˑ˘ʲ˕ˆˆȱˊȱȍɩ˓ʾʺ˖˘ʵʺˑˑ˓ˇȱˊ˓ːʺʹˆˆȎ

ʇʲˇ

, ,

УДК 821.133.1.09 H50 Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Комментарии к «Божественной комедии». Рай / Пер. с итал. — К.: , , , 2017. — 256 с. (Сер. «Bibliotheca paedagogica») ISBN 978-966-378-521-9 Данная книга Франко Нембрини является завершением удивительной трилогии, главная цель которой – позволить современному читателю стать спутником Данте по страницам «Божественной комедии». Третий том, посвященный странствию в «Рай», парадоксальным образом оказывается не окончанием пути, а утверждением истины, с которой все начинается: сердцем человека движет желание быть счастливым, и реальность рая позволяет его воплощать. Это желание никогда не исчерпывает себя, оно дает силы на протяжении всей жизни. Нембрини, доверившись Данте, убеждается, что в причудливом круговороте повседневности, в самых непростых перипетиях, когда человек охвачен забывчивостью, сомнением и разочарованием, его все равно настигает красота и надежда. Самое главное – не утратить чуткость к истинному счастью. Именно в этом главная мудрость дантовского приключения, которое нам позволено разделить. Издатель: Ответственный за выпуск серии: Перевод: Редакция: Корректура: Компъютерная верстка: Подготовка иллюстраций: Художественное оформление:

ISBN 978-966-378-521-9

Константин Сигов Вадим Залевский Ольга Гуревич, Елена Сычева Лидия Лозовая, Алексей Сигов Наталья Аникеенко Иоанн Залевский Богдан Скубко Ирина Пастернак

СОДЕРЖАНИЕ

Роберто Персико. Слово к читателю . . . . . . . . . . . . . . 7 Песнь I Лучи Того, Кто движет мирозданье . . . . . . . . . . . . . . 11 Песнь XI Как в этом, так и в том руководима . . . . . . . . . . . . 45 Песнь XXIV Она — основа чаемых вещей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74 Песнь XXV Ожиданье грядущей славы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107 Песнь XXVI Сколькими ... твоя любовь язвит тебя зубами . . . 135 Песни XXX–XXXIII Из рабства на простор свободный . . . . . . . . . . . . . . 150 Песнь XXXIII Любовь, что движет солнце и светила . . . . . . . . . . 167 Эпилог Что общего у нашего сердца со звездами? . . . . . . . 202

Слово к читателю И вот мы подошли к концу. К концу дантовских странствий и того их прочтения, которое предлагает нам Франко Нембрини.1 Простого, ясного, непосредственного, способного вернуть Данте простым людям. Словно мы опять у истоков, во Флоренции XIV века, и последующие пять веков современной культуры еще не отдаляют нас от того представления о жизни, из которого возникла «Комедия», и еще не превратили ее в достояние специалистов. Потому что толкование Нембрини отметает все предрассудки критики, все изощренные умствования, и неожиданно возвращает читателя к самой сути вопроса: а чего желаешь ты сам? Такой подход особенно важен при прочтении «Рая», кантики, которую критическая традиция, господствующая в итальянских школах, считает самой «бедной и монотонной», полагая, что в ней «личность все более обезличивается и генерализируется», а поэзия Данте, «навеянная восторгами и экстазами созерцательной жизни»2, отказывается от разума и страстей, 1 Об идее возникновения и характеристиках этого пути можно прочесть в книге Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Комментарии к «Божественной комедии». Ад. — К. : Дух i Лiтера, 2016. — С. 11. 2 Франческо Де Санктис. История итальянской литературы. Том I. — М. : Издательство иностранной литературы, 1963. — С. 223. Здесь об этом. на с. 11–12.

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

полностью отдавшись пламенной вере и скучному морализаторству. Ничего подобного, — отвечает Франко, и доказывает это с текстами в руках: Данте ни на миг не отказывается ни от разума, ни от страстей, не теряет ни крупицы человечности. Он неустанно повторяет, что оказался в раю, чтобы понимать, постоянно апеллируя к опыту каждого отдельного человека, к уму, к философии. И чем ближе он подходит к созерцанию Бога, тем острее становится такое человеческое, плотское, экзистенциальное желание – желание быть счастливым. Так значит, «Рай» – книга о настоящей жизни, о том, что она возможна. Эта книга о том, что в причудливых перипетиях нашей повседневности, в соприкосновении с тем злом, которое привносит в нее наша забывчивость, предательство, одним словом, грех, нас неизменно настигает красота, надежда, присутствие. «Рай» рассказывает нам именно о такой жизни»3. Человеческий путь к правде жизни осуществляется посредством благодати созерцания Бога, «высшего наслаждения». Но и на этом не останавливается движение, приведшее Данте и его читателей из глубин ада к вершинам рая: так, Нембрини прощается с нами, предлагая начать все заново, перечитать «Комедию» с начала, уже зная, чем она завершится – чтобы этот путь озарился новым светом.

См. ниже c. 13.

Роберто Персико. Слово к читателю

Итак, мы подошли к концу, но «дойти до конца означает начать сначала»4, писал Элиот, не случайно обожавший Данте. В заключение мы приводим запись встречи с астрофизиком Марко Берсанелли, не связанную с данным циклом и уже опубликованную в книге «В поисках утраченного я»5. Она представляет большой интерес, и было бы жалко обойти ее стороной. Роберто Персико

Томас Стернз Элиот. Четыре квартета. Стихотворения и поэмы / Пер.А.Сергеева. — М. : Радуга, 2000. — С. 295. 5 Franco Nembrini. Alla ricerca dell’io perduto. L’umana avventura di Dante. Conversazioni sul Paradiso. — Itaca, Castel Bolognese, 2005.

Песнь I Лучи Того, Кто движет мирозданье Вот начинается последний отрезок нашего трехлетнего пути — «Рай», песнь исполнения, песнь полноты всего. Общие замечания к чтению полного текста «Божественной комедии» вы можете найти в вышедших ранее беседах об «Аде» и «Чистилище»1. Невозможно, однако, не напомнить об одном из них, касающемся вопроса о звездах. Не зря так называется и моя лекция — «Данте и звезды», — с которой я столько ездил по миру; так же называлась и встреча в России, с которой я вернулся вчера и о которой еще расскажу. Как отмечалось уже много раз, Данте рассказывает о мире не потустороннем, а посюстороннем, не о мире том, а об этом мире. Читая «Комедию», мы неизбежно размышляем о том, что происходит в жизни, и стихи Данте помогают нам лучше понять жизнь. А жизнь позволяет глубже проникнуть в стихи Данте. Так почему же звезды? Почему «светила» — последнее слово, замыкающее все три книги, — так мне дороги? Приступая к «Раю», мне кажется важным 1

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Комментарии к «Божественной Комедии». Ад. — К.: Дух і Літера, 2016. — 246 с.; Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Комментарии к «Божественной Комедии». Чистилище. — К.: Дух і Літера, 2016. — 216 с. — Прим. ред.

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

вернуться к этому вопросу. «Рай» — самая сложная книга: так (вслед за Де Санктисом2) нас учили еще в школе. В итальянской школе «Божественную комедию» изучают по схеме пирамиды: много-много «Ада» — не знаю, может учителям и ученикам в аду приятнее, — потом немного «Чистилища», а о «Рае» практически не упоминают, оправдываясь тем, что он якобы «слишком абстрактен, одно сплошное богословие». Впрочем, так обстоят дела не только в Италии. Две недели назад я поехал говорить о Данте в Испанию и обнаружил, что в современном испанском языке прилагательное «дантовский» используется в разговорной речи, например, в шутках за бокалом вина, как синоним слова «чудовищный»; т. е. если кто-то хочет сказать, что нечто наводит ужас, что оно страшное, противное, чудовищное, он говорит «дантовское». Это пример того, как можно исказить

Песнь I. «Лучи Того, Кто движет мирозданье»

«Поэтому земная жизнь воспроизведена в “Аду” такой, какова она в реальной действительности: грех живет, и осужденный грешник чувствует землю совсем рядом. Это и дает “Аду” полнокровную жизнь, а в других двух мирах жизнь “спиритуализируется”, становится бедной и монотонной. На смену индивидууму приходит вид, а вид сменяется родом. Чем дальше, тем личность все более обезличивается, генерализируется. Может быть, это знаменует совершенство с точки зрения христианства, нравственности, но отнюдь не с точки зрения искусства. Искусству так же, как и природе, свойственно творить, и его творения не вид, не род, не тип, не экземпляр, а индивидуум, “вещь”, а не “раб вещей”. Вот почему ад живет более разнообразной и полной жизнью и наиболее понятен среди трех миров». Франческо де Санктис. История итальянской литературы», т. 1. — М.: Прогресс, 1963. — С. 223.

содержание литературного произведения, замысел поэта и, более того, свидетельство целой эпохи. Употреблять имя Данте в таком ключе означает ничего не знать ни о средневековье, ни о христианстве, каким его сумели выразить Средние века. И это требует немедленного прояснения. В беседах о предыдущих частях «Комедии» мы предположили, что тема светил для Данте — это тема взаимоотношений с Бесконечным. Если наше предположение верно, это значит, что, завершая этим словом все три кантики, Данте как будто хочет обозначить тему произведения, его основной смысл в таких словах: «Я пришел рассказать вам об объекте вашего самого острого, самого глубинного желания, о надежде на спасение жизни». Спасение жизни означает спасение каждого отдельного ее элемента. Человек рождается в мир со страстным желанием, с великой надеждой и великим обетованием добра, которым, казалось бы, противостоит весь его опыт повседневности, в которой соседствуют зло, страдание и смерть. Именно эта рана составляет величие и достоинство человеческой жизни. Христианин Данте пишет «Божественную комедию», чтобы призвать нас не отчаиваться, потому что надежда есть, ведь мы можем быть уверены, что все, что происходит, — это наши взаимоотношения со светилами. Именно так исполняется это великое желание, которое движет нашей жизнью, наше упование на спасение жизни. Спасение — не где-то там, в мире ином, но здесь и сейчас. Моя нынешняя дружба, мои дети и моя жена, время, которое я провожу

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

с пользой, и страдания, которые я испытываю, будут спасены. Спасется жизнь, и спасется вся конкретика жизни, потому что в ней — мои отношения со светилами, мои отношения с вечным и Бесконечным. Вот о чем «Божественная комедия». А если это так, то «Рай» — нисколько не абстрактен и не излишне теологичен. С нашей точки зрения, это — самая реальная, самая правдивая из всех трех книг. По словам одного из великих богословов (который, к тому же, глубоко исследовал Данте), ад может оказаться пуст3. Таким образом, «Ад» представляется самой нереалистичной частью «Комедии». Слава же Божия — реальна, как реальны и те люди, которые удостоились созерцать ее и поклоняться ей на этой земле. «Рай» — книга о настоящей жизни, о том, что она возможна. Эта книга о том, что в перипетиях и причудливых складках повседневности, в соприкосновении с тем злом, которое привносит в нее наша забывчивость, наши предательства, одним словом, грех, нас неизменно настигает красота, надежда, присутствие. «Рай» рассказывает нам именно о такой жизни, а не о загробном мире. Точнее сказать, это описание загробного мира, сделанное с помощью средств и образов, которыми располагал человек средневековой культуры, но Данте рассказывает о нем для того, чтобы мы лучше понимали этот, реальный мир. Это рассказ о возможной жизни, об опыте такой жизни.

Песнь I. «Лучи Того, Кто движет мирозданье»

Hans Urs von Baltasar. Was dürfen wir hoffen. — Johannes Verlag Einsielden, 1986.

Данте позволяет себе посмотреть на вещи глазами Бога, Того, Кто создает их изо дня в день. Этот взгляд дает возможность жить в правде и истине, видеть и переживать истинную сущность всего происходящего. Однако даже в моем самом любимом школьном издании «Комедии» (которое я ценю и уважаю, и поэтому не упоминаю здесь) создается ощущение, что авторы не могут сделать этот шаг, не могут согласиться с тем, что христианин может так говорить о жизни, просто о повседневной жизни, а не о каких-то духовных материях. «Несомненно, главная цель поэта, рассказывающего нам о путешествии на тот свет, о своих встречах и размышлениях в том мире, состоит в том, чтобы показать читателю свой путь к духовному спасению». Но далее читаем: «Трудность, однако, заключается в том, что читатель, следуя подобному религиозному руководству, неизбежно оставляет в стороне человеческое». В современной культуре существует своего рода раздвоение сознания, которое не позволяет совместить религиозные вопросы с интересом к человеку, к жизни. Как будто религия и жизнь — разделены: отдельно жизнь, нечто «человеческое» (не очень понятно, что именно), и отдельно религиозное учение, которое кто-то пытается навязать сверху. Что может дать такой подход для понимания Данте? Что может понять в Данте человек, не понимающий, читает ли он о человеческом или религиозном? Данте свидетельствует о возможности цельного существования, не допуская и мысли о подобном разделении, потому что его видение самого себя, человеческой природы,

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

Песнь I. «Лучи Того, Кто движет мирозданье»

его способ узнавать и любить предполагают жажду смысла, поиск добра. Также и мы, читая Данте, стремимся увидеть самих себя и свою жизнь цельно, ибо именно такое видение породило европейскую культуру, которую мы со временем утратили, но надеемся обрести вновь. Такое цельное видение я встретил во время своих недавних выступлений в Украине и в Сибири, и оно очень меня тронуло. Я выступал в государственных университетах, меня слушали студенты, многие из которых совсем ничего не знают о христианстве (однажды во время своей речи я прервался и переспросил: «Все вы знаете, что Иисуса родила Мария, Богородица, Матерь Божья?..» — а они этого не знали, и им пришлось все объяснять с самого начала). Так вот, несмотря на полное отсутствие религиозной культуры и традиции, они с таким вниманием читали со мной песнь I «Ада», что сразу становилось ясно, что сердце человека — это всегда сердце, во все времена, в любом возрасте, вне зависимости от широты и долготы. Именно поэтому я поправил человека, который представил меня как «специалиста по творчеству Данте, самого важного автора итальянской культуры». Я сказал: «Нет, все не так, а если бы было так, то зачем бы я к вам приезжал? Данте принадлежит вам точно так же, как и нам. Да, он стоит у истоков европейской христианской культуры, но мы собрались здесь для того, чтобы вы смогли почувствовать его своим». Так оно и получилось. Хочу рассказать вам о нескольких эпизодах из этой поездки. В Харькове я познакомился с удивительной

женщиной по имени Елена. Она руководит маленьким детским театром при местном Доме культуры, который был основан еще в коммунистические и атеистические времена. Они с мужем Василием Сидиным, который умер в 2011 году, собирали вокруг своего театра всех нуждающихся детей, бедных, больных, сирот. Со временем, однако, они заметили, что им чего-то не хватает, что в том, что они делают, в том, что могут предложить друзьям и детям, чего-то недостает. И тут, как сама Елена рассказывает: «Я, к счастью, загремела в больницу и была почти при смерти. В больнице лежала долго. И вот однажды открываю ящик тумбочки, а там кипа каких-то листочков. Я стала их читать, а это отрывки из статей о. Александра Меня». Елена рассказала мне о своем обращении, которое случилось с ней и с ее мужем после чтения этих листков. Рассказывая, она все время повторяла: «С тех пор, как я встретила отца Александра…». Только через полчаса разговора я понял, что она его никогда не видела. Его уже убили к тому моменту. Она никогда его не встречала, но говорила о нем так, как будто они не раз преломляли хлеб, разделяли жизнь, в словах ее чувствовалась невероятная близость. Я спросил ее, как она могла говорить так о человеке, которого не знала. «Я стала частью его общины, а значит, я его знаю. Я знаю его лучше многих, кто просто ходил к нему в церковь. Да, я никогда его не видела, но я его знаю». Рай на земле — это что-то в этом роде. Данте пытается описать опыт, соприродный этому: можно узнать друг друга, не встречаясь, но настолько глубоко и ясно, что можно сказать: «Я его знаю». Чтение «Рая» помогает нам открыть для себя этот опыт.

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

Песнь I. «Лучи Того, Кто движет мирозданье»

В тот день я был на прекрасном спектакле, который Елена поставила с детьми, а вечером она пришла на встречу, посвященную чтению Данте. Это была очень трудная для меня встреча. Я говорил полтора часа, но мою речь постоянно перебивал перевод, к тому же в русском тексте совсем не так слышны рифмы, и от этого теряется музыка текста. В общем, мне казалось, это был провал. Выходя, я заметил Елену, она бросилась мне навстречу в слезах, обняла меня и сказала: «Спасибо, спасибо, я так вам благодарна, вы вернули нам звезды». Данте вернул нам звезды. Еще больше поразила меня встреча с одним из учеников моего друга, организовавшего эту поездку. Мы встретили этого юношу ровно в тот момент, когда входили в университет. Он был очень маленького роста. Нас представили друг другу, и он рассказал свою историю. «С самого раннего детства я жил в интернате для детей с нарушениями в развитии. Это был ад. Там никому ни до чего не было дела. А я хотел учиться, узнавать разные вещи, но все это было невозможно». То, что он описывал, было чудовищным местом бесчеловечности и упадка. А затем он добавил, как нечто совершенно естественное: «К счастью, потом я ослеп». «Как это к счастью? Что ты такое говоришь?». «Когда я стал слепнуть, меня перевели в интернат для слепых. Это были лучшие годы моей жизни, там все чем-то интересовались, одни играли на чем-то, другие слушали музыку, кто-то учил латынь, кто-то учился по аудиокнигам… там моя жизнь расцвела!». Он оказался невероятно образованным человеком: собрал огромную библиотеку из 3000

аудиокниг и за последний год, по его словам, прочел сто пятнадцать. Я было не поверил. «Просто я читаю очень быстро, — объяснил он, — мой плеер можно настраивать на разные скорости воспроизведения. Я слушаю книги (на самом деле он сказал “я читаю книги”) на пятой скорости, на самой большой, и успеваю, таким образом, прочитывать больше». Потом он добавил: «Но некоторые книги, Аристотеля, например, или блаженного Августина, я слушаю на третьей». Думаю, что каждому случалось в какой-то день встретить сто человек и понять, что один из них — твой, невозможно объяснить почему, но в отличие от остальных девяноста девяти, ты чувствуешь, что он для тебя был предназначен. Все сто тебе симпатичны, ты с каждым поздоровался, поговорил, но один тебе ближе всех остальных. Так для меня случилось с этим молодым человеком. Особенно остро я почувствовал это, когда в конце спросил: «Чего бы тебе хотелось?», а он ответил: «Снова увидеть звезды». В этот момент он покорил мое сердце. В дневнике своего путешествия я написал огромными буквами: «Олег должен снова увидеть звезды». Не знаю как, но мы должны это сделать. На сайте www.franconembrini.com я буду сообщать о том, как идет начатый мною сбор средств, потому что, по-видимому, это обратимая слепота, которую можно излечить4. Благодаря этому сбору средств Инноченте Фиджини в 2016 году провел операцию, в результате которой Олег, по его словам, стал видеть лица собеседников и стал другом общины «Комета» в городе Комо. — Прим. ред.

Франко Нембрини. Данте, поэт желания. Рай

Данте выражает это замечательным глаголом «пречеловечиться» (strasumanar), то есть выйти к тому, что превышает человеческое. Удивительный опыт, который «вместить в слова нельзя», невозможно описать словами. А потому те, от которых он пока закрыт благодатью Божьей, должны довольствоваться образом, примером. Блаженны те, — восклицает Данте, — кто сами переживут этот опыт, и сами поймут и почувствуют. То же самое сказал на полтора века раньше другой великий христианин — святой Бернард Клервоский, мы встретим его в заключительных стихах кантики, он будет сопровождать последние шаги Данте к Богу. В замечательном гимне «Сладостная мысль о Христе» св. Бернард говорит: «Nec lingua valet dicere,/Nec littera exprimere: / Expertus potest credere, / Quid sit Jesum diligere» — ни словом, ни на письме (littera) выразить это невозможно; уверовать и понять, что значит любить Христа, может только тот, кто имеет этот опыт, кто это испытал. Данте и святой Бернард хотят показать нам, что христианство — это не слова, а личный опыт. Можно попытаться о нем рассказать, но слова всегда будут отставать, их всегда будет недостаточно. Нужно испытать на себе любовь Божию, и тогда жизнь переменится и станет «миром тем в мире сем»6.

Песнь I. «Лучи Того, Кто движет мирозданье»

И Данте продолжает описывать рай: Когда круги, которых вечный ход Стремишь, желанный, ты, мой дух призвали Гармонией, чей строй тобой живет, Я видел — солнцем загорелись дали Так мощно, что ни ливень, ни поток Таких озер вовек не расстилали. Звук был так нов, и свет был так широк, Что я горел постигнуть их начало; Столь острый пыл вовек меня не жег. Когда вращающиеся небеса, Тобою вечно движимые (в оригинале у Данте буквально используется глагол «вечнодвижешь»; Данте вообще большой специалист по изобретению новых слов, точно передающих его мысль), потому что они стремятся к тебе, «мой дух призвали», когда я понял, что также призван к раю, к Эмпирею, «гармонией, чей строй тобой живет», тогда я увидел, как «солнцем загорелись дали / так мощно, что ни ливень, ни поток таких озер вовек не расстилали». То есть мне показалось, что я узрел море света, невообразимое озеро света, большего и представить

«Рассказывал ли я вам уже о Манфредини? Манфредини, епископ Болоньи — один из величайших епископов нашего, столь бедного на выдающихся представителей клира времени. Однажды мы шли вечером в церковь, опаздывали, перепрыгивали через ступеньку, спускаясь по какой-то лестнице. И вдруг

Манфредини взял меня под руку. “Чего?”, — спросил я. “Подумай только, Бог стал человеком, родился человеком…”. Он сделал шаг, потом вернулся. “Невероятно, это что-то потустороннее!”. И я ответил ему совершенно серьезно: Потустороннее. По эту сторону. Действительно, невероятно». Луиджи Джуссани. Можно ли жить так? Особый подход к христианскому существованию. — М.: Культурный центр «Духовная библиотека», 2007. — С. 127.

Ум, способный понимать хорошую литературу, — это не обязательно подготовленный ум, но тот, что постоянно стремится углубить в себе чувство тайны через соприкосновение с реальностью, а чувство реальности — через соприкосновение с тайной. Фланнери О’Коннор

Об авторе Франко Нембрини родился в Трескоре Бальнеарио (провинция Бергамо) в 1955 году. В шестнадцать лет по семейным обстоятельствам он прерывает учебу в школе и становится разнорабочим. В восемнадцатилетнем возрасте экстерном сдает экзамены и получает диплом о средне-специальном педагогическом образовании. В 1982 году оканчивает педагогический факультет Миланского католического университета и вскоре поступает на работу учителем словесности в старших классах. Является одним из учредителей школы «Ла Трачча» города Кальчинате и в течение многих лет занимает пост ректора. Его книги («От отца к сыну», «В поисках человеческого “я”», «Приключение Данте», «Данте, поэт желания», «Комментарий к “Мигелю Маньяре” Оскара Милоша») рождаются из большого числа выступлений перед самыми разнообразными аудиториями как в Италии, так и в разных странах мира.

По вопросам заказа и приобретения просим обращаться: Издательство « , , » 04070, Киев, ул. Волошская, 8/5 Национальный Университет «Киево-Могилянская Академия» корпус 5, ком. 210 тел.: (38-044) 425 60 20, (38-050) 425 60 20 E-mail: duh-i-litera@ukr.net — отдел сбыта litera@ukma.kiev.ua — издательство http://www.duh-i-litera.com Предоставляем услуги «Книга — почтой»