Movie Painting / Живопись кино by Kate Kazarina

Организатор: Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) Генеральный Художественный директор руководитель Михаил Миндлин Леонид Бажанов

Organization: National Centre for Contemporary Arts (NCCA) General Artistic Director Director Mikhail Mindlin Leonid Bazhanov

Куратор: Карина Караева

Curator: Karina Karaeva

при поддержке Немецкого культурного центра им. Гете art4.ru (Москва) Галереи pop/off/art (Москва) Галереи Триумф (Москва) Галереи Файн-Арт (Москва) Галереи М&Ю Гельман (Москва) Галереи Цех (Киев) Государственного Московского музея кино Центра культуры и искусства «МедиаАртЛаб» (Москва)

supported by Goete Institut Moskau art4.ru (Moscow) pop/off/art gallery (Moscow) Triumph Gallery(Moscow) Fine Art Gallery (Moscow) M&J Guelman Gallery (Moscow) Tsekh Gallery (Kiev) State Moscow Cinema Museum Art and Culture Center «MediaArtLab» (Moscow)

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

MINISTRY OF CULTURE OF THE RUSSIAN FEDERATION

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЦЕНТР СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА (ГЦСИ)

живопись movie кино painting

Москва / Moscow 2009

Живопись кадра и ракурс холста

Painting in a Film Frame and Viewpoint on Canvas

Прямоугольник экрана необходимо зарядить эмоцией Альфред Хичкок

The oblong screen should be charged with emotion. Alfred Hitchcock

То, что может кино, не может никакой другой вид искусства Андрей Тарковский

What films can do can’t be done by any other art. Andrey Tarkovsky

Кино можно снимать по-разному. Как Жан Ренуар или Робер Брессон, сочиняющие музыку. Как Эйзенштейн, который рисовал. Как Штрогейм, во времена немого кино писавший звуковые романы. Как Ален Рене – тот занимается скульптурой. И как Сократ, – ну, то есть Росселини, – который просто философствует. Короче говоря, кино может быть каким угодно, для него закон не писан Жан-Люк Годар

Films can be made in different ways: as Jean Renoir or Robert Bresson who compose them like music; as Eisenstein who painted them like pictures; as Stroheim who wrote sound novels in his silent films; as Alain Resnais who models them like sculptures; and as Socrates – I mean Rossellini – who indulges in philosophy. In short, films may be of all kinds – no laws are prescribed for them. Jean-Luc Godard

Магия кинематографа заключена в движении кадра, в волшебном свете, передающем настроение и рассказывающем сказочные истории. Режиссёр – волшебник, который при помощи света рисует изображение в кино. Он передаёт фазу образа, постоянно его фиксируя на плёнке, поймав в объектив камеры то состояние, которое находится между действительной реальностью и изобразительной выразительностью. Для художника кинематограф – это один из способов запечатлеть время мира, не остановить, а продолжить его. Холст – это материал, детально передающий игру света, ракурс и композицию, которые активны в кадре фильма. Пластическое совершенство кадровой мизансцены фильма используется художником как модель. Мог ли предположить Лев Кулешов, прошедший классическую школу живописи и оформлявший дореволюционные фильмы Евгения Бауэра, что уже в конце двадцатого века новые академисты будут использовать его систему перекомпозиции, построенную на эмоциональном совмещении кадров в живописи? Или что постмодернист Питер Гринуэй возьмёт в руки камеру, как кисть художник, и переведёт «Ночной дозор» Рембрандта в пространство киноязыка?

The magic of cinematography is in the motion of the frame, in the wonder of light creating the mood and telling fairy tales. The film director is a wizard who can draw pictures with light. He renders the image fixing all its phases on the film and catching by the camera lens the state between actual reality and expressive representation. For an artist cinematography is a way to fix time – not arresting it, but continuing. Canvas is the material conveying in detail the play of light, the viewpoint, and the composition which are active in a film frame. The plastic perfection of miseen-scene in the frame is used by the artist as a model. Could Lev Kuleshov, with his classical schooling in painting and designer work for the early films by Evgeny Bauer, ever suppose that in the late 20th century new academic art adepts would use in painting his system of re-composition based on emotional overlapping of frames? Or that the post-modernist Peter Greenaway would use the camera as an artist’s brush to translate Rembrandt’s Nightwatching into the film idiom?

Кинематограф впускает в себя живопись, а живопись расширяет свои возможности, используя кино. Киноплёнка такой же материал, как холст, кинокамера – краски и кисти художника, изображение – пластическая история кинематографа. Кинематограф стремится оживить изображение, живопись предоставляет это изображение. И кино и живописный холст одинаково открыты для эксперимента автора. Так, Марсель Дюшан использует возможности кинематографа для того, чтобы передать динамичность своих объектов, а в живописной рабо-

Cinematography absorbs painting and painting widens its scope by using film inventions. In fact, film is just another medium on a par with canvas, the camera is what brush and paint are to the artist, and representation is the plastic history of cinematography. Films tend to animate representation and painting lends it to them. Both film and canvas are open for the author’s experiments. Marcel Duchamp used the potential of cinematography to make his objects dynamic and in his painting Nude Descending the Stairs he reproduced literally a succession of frames – that basic cinematographic idiom. The objective reality caught through the camera lens by the film director’s eye acquires a new visual quality generating new expressive imagery.

те «Обнажённая, спускающаяся по лестнице» – буквально воспроизвести покадровое изображение, – первичный и основной язык развития фильма. Объективная реальность, захваченная в объектив камеры-взгляда художника-режиссёра, приобретает новое визуальное качество, предлагая обратиться к новой выразительной образной системе. В кино режиссёр часто использует примеры живописи для развития драматургии и усиления изобразительной составляющей языка фильма. Героиня «На последнем дыхании» Годара хочет быть похожей на натурщиц Ренуара, постоянно сравнивая собственное лицо с репродукцией художника. Алена Рене и Алена Роб-Грийе интересует воображаемое в воображаемом, то есть сознание в бессознательном, которое будто трансформируется из фильма Рене Клера «Антракт», образно выстроенном по манифестам дадаистов. Выразительность фильмов немецких режиссеров Фридриха-Вильгельма Мурнау и Пауля Вегенера соотносится с изобразительной системой живописи экспрессионизма. В картинах американца Майка Фиггиса коллаж переводится в киноформат. Бельгиец Алекс ван Ванмердам в фильме «Платье» превращает орнаментальный рисунок в драматического героя, вокруг которого строится действие картины. Кинематограф становится сознательным заложником законов живописи. Живопись бессознательно реагирует на киноязык и использует его азбуку в границах холста, фотографии, в объекте и инсталляции. Художник рассматривает плёнку и впускает в неё новое дыхание, он рисует на ней, как если бы она была холстом. Олег Васильев дополняет метафизику фильмов Андрея Тарковского тотальной энергией света, который разливается по всему пространству картины. Эрик Булатов «повторяет» текст Годара, который в своём стремлении написать фильм использует букву как заслоение киноизображения. Художники из Мюнхена Марк Вайс и Мартин Ди Маттия (М+М) переносят кинематографическую историю, рассказанную Дэвидом Кроненбергом, как артистическое переживание, подвергшееся фотографической документации. Режиссёрское нарративное отстранение фильма Кроненберга художники переводят в пластику буквальной телесной акции. На территории Москвы действуют Игорь Шелковский, Владимир Сорокин и Александр Зельдович, которые по-своему завоёвывают пространство города: художник поэтизирует столицу как выразительный топографический след, а писатель с режиссёром издеваются над новым перестроечным изменением в сознании жителей мегаполиса. Михаил Рогинский живописно рассказывает о ландшафте столицы, детально описывая каждую продуктовую лавку с ностальгической вывеской «Молоко», почти как Марлен Хуциев, романтизирующий традицию фильма Фрица Ланга «Метрополис» и посвятивший кинематографическую поэму любимому городу, в мокром

Film directors often borrow examples from painting for developing their dramaturgy and enhancing the representational element of their idiom. The heroine of Godard’s film À bout de souffle wishes to look like Renoir’s models and constantly compares her face with a reproduction of his picture. Alain Resnais and Alain Robbe-Grillet are interested in the imaginary within the imagined, or consciousness within the unconscious, they borrow it from the film by Rene Clair Entract and transform it with imagery modeled on the Dada manifests. The German directors Friedrich-Wilhelm Murnau and Paul Wegener created their expressive films following the representational system of expressionist painting. The American director Mike Figgis transplanted collage technique into cinematographic format. The Belgian Alex van Warmerdam in his film De Jurk turned an ornamental design into his central dramatic personage. While cinematography sometimes chooses consciously to become hostage to the laws of painting, painting absorbs film idiom unconsciously using its alphabet on canvas, in photography, objects, and installations. On the other hand, an artist scrutinizes film and breathes a new life into it, he draws and paints on it as if on canvas. Oleg Vasiliev filled the metaphysical films by Andrey Tarkovsky with a total energy of light poured out over their entire space. Eric Bulatov “repeated” the text of Godard using letters instead of film representation. The Munich artists Marc Weiss and Martin De Mattia (M+M) retold the cinematographic story by David Cronenberg in the form of photographic documentation translating Cronenberg’s narrative aloofness into a literal plastic bodily movement. In Moscow Igor Shelkovsky in cooperation with the writer Vladimir Sorokin and stage director Alexander Zeldovich conquer the city space in their own way: the artist poeticizes the capital as an expressive topographic entity, while his companions mock the new perestroika mentality of its citizens. Mikhail Roginsky gives a detailed painterly description of the city’s landscape with nostalgic shop signs “Milk” – almost like Marlen Khutsiyev who romanticized the tradition of Fritz Lang’s Metropolis in his own film poem dedicated to Moscow whose wet asphalt reflects its sky-scrapers and the red stars on the Kremlin towers. The city is populated by characters from works by Eduard Gorokhovsky and love of film director Alexander Belobokov whose photographs evoke the memory of images from Dziga Vertov’s cinematographic travels and from the Vassiliev Brothers’ historic films. That memory is also felt in paintings by Alexander Shinkarev and Nikolay Belous and photographs by Boris Mikhailov. That memory was recently hyper-realistically perpetuated by Kira Muratova. That memory is the source of the magic painting in cinematography. Karina Karaeva

асфальте улиц которого отражаются высотные здания и красная звезда Кремля. В этом городе живут персонажи работ Эдуарда Гороховского и любовь режиссёра Александра Белобокова, которые со своих фотографических портретов повествуют об образной памяти. О памяти, которая скрыта в кинематографических путешествиях Дзиги Вертова и исторических впечатлениях братьев Васильевых, которая раскрашена в живописи Владимира Шинкарёва и Николая Белоуса и фотографическом свидетельстве Бориса Михайлова и которая ещё совсем недавно была гиперреалистически зафиксирована Кирой Муратовой. Эта память становится волшебной живописью кинематографа. Карина Караева

Сон живописи рождает кинематограф Это не трубка Рене Магритт Мы сейчас ищем единую систему ПРИЁМОВ кинематографической выразительности по всем её элементам. Сергей Эйзенштейн

Драматургия живописной культуры развивается в сторону определённости чистого зрения, визуализации фразы «я вижу – значит я существую». Её вектор рассматривает энтропию реального, дискретного пространства мира, лишая предметность своей независимости, телесности и трёхмерности. Конечная цель этой стратегии визуального – превратиться в экран, в проекцию, раствориться в своей завершающейся оптике – кинематографе и вместе с тем возвратиться в процессуальное волновое состояние. В исторической критике этом феномен именуется как «низкий материализм», имея в виду не иерархическую шкалу ценностей, а рождающуюся ткань творческой материи, её первичность, её подвижную, постоянно созидаемую поверхность, её присутствие в проектах процессуального искусства нового времени. В своей одухотворённой вещественности живописная материя, её направленный неструктурированный поток абсолютно сближается с современным кинематографом, где ткётся материал будущего, с минимальным количеством монтажных склеек в органике бесконечно длящейся фразы. Это новое осевое явление современная критика пытается осмыслить в терминах «живописи кинематографа», делегируя реликты живописи в фор-

The Sleep of Painting Produces Cinematography This is not a pipe Rene’ Magritte Now we are looking for an integral system of methods of cinematographic expression in all its elements. Sergey Eisenstein

The drama of painting culture evolves towards pure vision, towards the visualization of “I see, therefore I exist”. This vector examines the entropy of the real, discrete space of the world, depriving objectivity of its independence, physicality and threedimensional quality. The ultimate goal of this strategy of the visual is to turn into the screen, into the projection, to be dissolved in the self-completing optics, in cinematography, assuming the undular process state at the same time. The historical criticism calls this phenomenon “low materialism”, implying the emerging texture of creative matter, its primordial quality, its mobile, continuously created surface, its presence in the projects of the Process art of the new time, and not the hierarchy of values. In its animated materiality, painting matter, its unstructured stream moving in a certain direction is absolutely akin to contemporary cinematography, weaving the matter of future with the minimum number of editing joints in the organic structure of the infinitely long phrase. Contemporary criticism tries to conceptualize this new axis forming phenomenon in the terms of cinematography of painting, promoting relics of painting to the forms of cinematographic language, to its homogenous linguistics dominated by wholeness, indistinguishability and continuity. Classical painting traditionally appealed to the natural world and dealt with visual impressions of the human being standing upright. The newest art is horizontality oriented, lowering the enthusiasm of its radical exclamations, making its experience more democratic, turning the “high” into the “low”. In this context painting comes close to cinematography, to the belt structure of the internal evolution of the artistic statement. The vertical oriented culture is losing its position where the world opening itself faces the body of the human being. Marcel Duchamp’s Nude Descending the Stairs makes a 90o turn in her movement, ceding her place on the platform to the characters of the belt transfer conveyor of Zbigniew Rybczynski’s cinematography. Jackson Pollock’s art, and later Pop-Art culture have totally transformed the world picture, according to Martin Heidegger. The painterly composition does not simulate the transparent vertical field any longer, it has been transformed into a projection, crawling from

мы киноязыка, в его однородную лингвистику, где царствуют сплошность, неразличимость и непрерывность. Классическая картина традиционно обращалась к природному миру и имела дело со зрительными впечатлениями, полученными стоящим человеком. Новейшее искусство ориентируется на «горизонтальность», снижая пафосную возвышенность своих радикальных возгласов, демократизируя свои переживания, превращая «высокое» в «низкое». В этом контексте живопись вплотную приближается к кинематографу, к ленточному построению внутреннего развития художественного высказывания. Вертикально ориентированная культура теряет свои позиции, где открывающийся мир противостоял телу человека. «Обнажённая, спускающаяся с лестницы» Марселя Дюшана меняет направление своего движения на 90°, уступая своё возвышенное место героям линейного транспортёра кинематографа Збигнева Рыбчинского. Искусство Джексона Поллока и позднее культура поп-арта полностью изменили, как свидетельствует Мартин Хайдеггер, «картину мира». Живописная композиция уже не симулирует прозрачное вертикальное поле, она превратилась в проекцию, ползущую слева направо, её «текст» обрёл горизонтальное движение, храня и транслируя свою информацию именно в горизонтальной системе координат. Рождение видео-арта и постмодернистских стратегий актуализировало эту новую «ориентацию», закрепляя наше зрение плоскостью компьютера, где теряется гравитация и раскрывается парадоксальный комплекс визуального как семиотическое коммуникационное поле. Психическое и ментальное измерение образа оказалось полностью переориентировано на искусственную реальность, не знающую верха и низа, но сохранившую единственные признаки европейской культуры – прочтение эволюции смысловой драматургии – слева направо. Живопись в этой исторической горизонтальной линейности оказалась стёртой или стираемой наступлением нового считывания информационного пространства, его кинематографическим сканированием. Это произошло точно так же, как процесс стирания рисунка Виллема де Кунинга Робертом Раушенбергом с последующей его демонстрацией под названием «Рисунок Виллема де Кунинга, стёртый Робертом Раушенбергом». Кинематограф в современной фазе культуры апроприирует феноменальность живописи, её свойства всматривания в мир, но при этом «пересматривает» эти технологии, заменяя традиционный визуальный опыт на операционные процессы. Кинематографические принципы в нашем постисторическом времени манифестируют скорее не радикальность сознания, а его комфортность, его функции адаптации к отчуждённым слоям новейшей реальности, его непреодолимое желание

left to right, with its “text” assuming horizontal movement, using exactly the horizontal system of reference to retain and broadcast its information. The emergence of video art and Post-Modernist strategies has made this new “orientation” important, fixing our eyes on the computer plane where gravitation is lost and the paradoxical complex of the visual as the semiotic communication field is revealed. The psychical and mental dimension of an image is now fully reoriented at the artificial reality that does not have any top or bottom, but still retains the only attribute of European culture in the reading of the evolution of the meaningful drama from left to right. In this historical horizontal linearity painting has been or is being erased by the advance of the newly read informational space, by its cinematographic scanning. This process developed in the same way as Robert Rauschenberg erased a drawing by Willem de Kooning and later displayed it under the title of Robert Rauschenberg / de Kooning Erased Drawing. In its contemporary cultural phase cinematography appropriates the phenomenal characteristics of painting, its quality of examining the world, “reviewing” the technology of it in the process and replacing the traditional visual experience with operational processes. In our post-historical time the principles of cinematography would manifest the comfort of the consciousness, its function of adaptation to alienated strata of the most recent reality, irresistible desire to tame, to acquire the state of balance and discrete peace, rather than its radical nature. This situation finds its image in the stretched lengthwise horizontal metaphor of the famous Bed by Robert Rauschenberg exhibited in the museum display according to the traditional vertical principle, as a relic. Essentially the Bed as a Pop-Art object made a declaration on the arrival of the horizontal space of being in the plane of which we sleep, dream, reason and love, in the plane where germs of new life appear. The display of movies suggested by Douglas Gordon, a video artist from Britain, is especially interesting in this system of reference. In his installations the horizontal plane links two screens with film projections which are absolutely different in their genre and language. And the pleasure of viewing is enhanced by the fact that the spectator is reclining on pillows that could take any shape. As the viewer’s stare glides along the surface of cinematographic situations having nothing in common, the horizontal position of the viewer’s body immerses this person into the totality of the “low materialism” the value of which is insistently supported by the critical reasoning of Rosalind Krauss, an American researcher. Contemporary art in its newest form is quickly turning into the archaic natural state, into the magic integral of the new visual wholeness, into the painting of cinematography. Yet, at the same

Даниэль Баррокa Николай Белоус ][ Дзига Вертов Эрик Булатов ][ Жан-Люк Годар Олег Васильев ][ Андрей Тарковский Елена Волкова ][ Александр Довженко Эдуард Гороховский ][ Александр Белобоков Питер Гринуэй Георгий Гурьянов ][ Лени Рифеншталь / Григорий Александров Елена Елагина и Игорь Макаревич ][ Александр Птушко / Ян Шванкмайер Анна Ермолаева Александр Косолапов Виа Левандовски М+М ][ Дэвид Кроненберг Борис Михайлов ][ Кира Муратова Тимур Новиков ][ Лев Кулешов Георгий Острецов ][ Роберт Родригес Аркадий Петров ][ Кира Муратова Михаил Рогинский ][ Марлен Хуциев Гаяне Хачатурян ][ Сергей Параджанов Марина Черникова Игорь Шелковский ][ Александр Зельдович Владимир Шинкарёв ][ Братья Васильевы Владимир Янкилевский ][ Андрей Хржановский

Daniel Barroca Nikolay Belous ][ Dziga Vertov Eric Bulatov ][ Jean-Luc Godard Oleg Vassiliev ][ Andrei Tarkovsky Elena Volkova ][ Alexander Dovzhenko Eduard Gorok-hovsky ][ Alexander Belobokov Peter Greenaway Georgy Gurianov ][ Leni Riefenstathl / Grigory Aleksandrov Elena Elagina and Igor Makarevich ][ Alexander Ptushko / Jan Svankmajer Anna Jermolaewa Alexander Kosolapov Via Lewandowsky лю+лю ][ David Cronenberg Boris Mikhailov ][ Kira Muratova Timur Novikov ][ Lev Kuleshov Georgy Ostretsov ][ Robert Rodriguez Arkady Petrov ][ Kira Muratova Mikhail Roginsky ][ Marlen Khutsiyev Gayane Hachaturyan ][ Sergei Parajanov Marina Chernikova Igor Shelkovsky ][ Alexander Zeldovich Vladimir Shinkarev ][ Vassiliev brothers Vladimir Yankilevsky ][ Andrey Khrzhanovsky

Даниэль Баррокa

Деформацией плёнки можно назвать процесс записи фильма. Образная драматургия в кино для художника Даниэля Баррока является своеобразным барьером изображения, он проникает в пространство фильма и акцентирует художественный текст, выступая с позиции антирежиссёра. Баррока создаёт собственный фильм, который оккупирует традиционное кинематографическое изображение, превращая его в сложное художественное высказывание. Используя свои артистические возможности, Баррока деформирует настоящее фильма, переводя его в абстракцию, не имеющую временных дефиниций. Художник создаёт эффект фильма в фильме, когда акцентируется незначительное драматургическое или изобразительное повествование, возводящееся в категорию художественного текста. Он спрятан в каждой помехе, трещине, которые разрушают киноплёнку. Это образное высказывание предъявлено художником как, возможно, единственный в новом визуальном пространстве живописный элемент кино. Карина Караева

Daniel Barroca

The process of recording an intended film may be described as a deformation of the blank film. The artist Daniel Barocca sees the dramaturgical imagery of cinematography as a barrier to pure representation. He penetrates the film’s inner space to accent its artistic text, thus acting as an anti-director. He creates his own film which occupies the traditional cinematographic representation turning it into a complex artistic pronouncement. Using his artistic potential he deforms the present time of the film taking it into the realm of abstraction with no time definition. In this way the artist produces an effect of a film within a film accenting each detail of dramaturgical or representational narration and raising it to the category of artistic text. That includes even all defects or cracks in the film. Such an artistic pronouncement is presented by Barroca as possibly the only element of painting in the new visual space of cinematography. Karina Karaeva

Даниэль Баррока/Daniel Barroca Звук №3/Noise#3 видеоинсталляция/videoinstallation 2009 Португалия/Portugal

Николай Белоус ][ Дзига Вертов

«Человек с киноаппаратом» – свидетель происходящего. Дзига Вертов вооружается кинокамерой и следует за драматургией окружающего мира как вуайерист, пытаясь передать идеологию новых социальных изменений, революционность идей и рассказать о сверхчеловеке-творце советской вселенной. Николай Белоус тоже вуайерист – он подглядывает за Вертовым и предъявляет собственный сценарий реальности. Его живописная реальность, выполненная акриловыми красками, переданная крупными мазками, словно калейдоскопическая сказка, в которой серое вертовское изображение расцветает в оттенках зелёного, жёлтого и того же серого, уже способного отражать солнечный свет. Вертов пользуется ракурсом, постоянно перемещая камеру по городу, Белоус останавливается на мгновенье и словно на стоп-кадре фиксирует эпизод жизни, в которой даже самый незначительный рассказ превращается в историю. Карина Караева

Николай Белоус/Nikolay Belous Человек с киноаппаратом/ A Man with a Movie Camera 2008 холст, акрил/ acryl on canvas Украина/Ukraine

Nikolay Belous ][ Dziga Vertov

In his classical film Man with a Movie Camera Dziga Vertov armed with a camera followed the drama of the world around as a kind of voyeur seeking to render the ideology of the new social order and revolutionary ideas in a story of a new superman creating the Soviet universe. Nikolay Belous is also a voyeur peeping on Vertov in his own script of reality. He presents that painterly reality executed in acrylic with sweeping strokes as a kind of kaleidoscopic fairy tale in which Vertov’s grey (black-and-white) representation blossoms into shades of green, yellow, and also grey which can already reflect sunlight. Whereas Vertov moved his viewpoint actively all over locality, Belous tends to stop for a moment in a still fixing this or that life episode, no matter how insignificant, turning it into a story. Karina Karaeva

Дзига Вертов /Dziga Vertov «Человек с киноаппаратом»/ A Man with a Movie Camera 1929 Россия/Russia

Пространство, «иллюзорно заслоненное», алеющее соблазном, эротикой социального обмана, останавливающее взгляд на своей поверхности в надежде сохранить устойчивую притягательность, это пространство даётся как испытание, позволяющее проникнуть в его «небесные сферы» – при глубокой сосредоточенности. Его рас-

фию фильма, предлагая варианты выбора в движущейся драматургии. Пространственные феномены «текста» картины Эрика Булатова, наполненные световым логосом, указывают направление для непрерывно бодрствующей человеческой экзистенции. Плоскость картины и плоскость экрана теряют виртуальные качества поверхности, изгибаются, втяги-

Эрик Булатов ][ Жан-Люк Годар слоенность, требующая особых коммуникационных усилий, объединяет самых парадоксальных героев современной визуальной культуры, двух пионеров европейской интеллектуальной оптики – художника из России Эрика Булатова и французского кинорежиссёра Жана-Люка Годара. Их творческий мир живёт органически, превращая «слово» в одухотворённую материю, в пространственное состояние, раздвигающее занавес кажущегося и открывая слои подлинного. Вспышки, мерцания «слова» в кинематографе Годара освещают и означивают внутреннюю топогра-

вают в свои внутренние измерения. В этой системе пространственное слово осуществляет свою миссию, реализуя принцип деконструкции, возвращая искусству его архаическую инструментальность, способность видеть и переживать мир таким, каким он является в действительности. Первая строчка Нового Завета «В начале было Слово…» заполняет своим тотальным светом свидетельства Булатова и Годара, вытесняя все формы иллюзии и наделяя пространство художественного высказывания сверхпроводимостью смысла. Виталий Пацюков

Эрик Булатов/Eric Bulatov Маргарет Рисмондо (Бульвар Распай)/ Margaret Rismondo (Raspai Boulevard) 1992 холст, масло/oil on canvas Россия/Russia работа предоставлена музеем Art4.ru

Space, in its “screened illusion”, scarlet seduction, eroticism of social deceit that rivets your eye to its surface in the hope to be permanently attractive, this space is given as a trial making it possible to reach its “celestial spheres” - through profound concentration. Its stratification that demands special communication effort unites the most paradoxical charac-

painting filled with the Logos of the light show the way to the permanently awakened human existence. The plane of the painting and the plane of the movie screen lose the virtual qualities of this surface, bending and pulling into their inherent dimensions. The spatial word realizes its mission in this system, implementing the deconstruction principle and giving art back its archa-

Eric Bulatov ][ Jean-Luc Godard ters of contemporary visual culture, the two pioneers of European intellectual optics: Eric Bulatov, an artist from Russia, and Jean-Luc Godard, a film director from France. The world of their creation has its own organic life, transforming the Word into some animated matter, into the spatial condition, pulling apart the curtain of what seems to be, and revealing the layers of the authentic. Flashes and the glimmer of the Word in Godard’s films light and signify the inherent topography of the film, suggesting versions of choice in the developing drama. The spatial phenomena of the “text” in Bulatov’s

ic instrumentality, the ability to see and experience the world as it is in reality. The first line of the New Testament says, “In the beginning was the word…”, and it fills the testimony of Bulatov and Godard with total light, forcing out every form of illusion and granting the superconductivity of meaning to the space of the artistic statement. Vitaly Patsyukov

Жан-Люк Годар/Jean-Luc Godard Сделано в США/ Made in U.S.A. 1966 Франция/France

Вся моя жизнь связана с любимой живописью. От моего любознательного взгляда с раннего детства ничто не могло укрыться. Благодатная украинская земля давала жизнь всему сущему – растениям, животным, людям. Небо, воздух, вода были как Рай Земной. Останавливалась на бегу, становилась на колени, с восторгом и слезами всматрива-

кова

Любовь к земле и её плодам, поэзия рождающейся жизни, вольность человеческой души… Это чувство согласия личного и природного, конкретного и универсального объединяет народную художницу Елену Волкову и великого украинского мастера кинематографа Александра

Елена Волкова ][ Александр Довженко лась в разнообразие цветов, плодов, во множество их оттенков и очертаний, вдыхала неповторимый аромат. Перед Отечественной войной мой муж, Николай Волков, работал киномехаником. Вместе «на полуторке» объехали множество сёл, колхозов, деревень. Показывали людям кино. Я смотрела на экран, и он волшебным образом приближал ко мне всё земное изобилие – совсем как в детстве. Он надвигался на меня, как надвигалась Земля, предлагая вглядеться в мир природы, в тот Рай, где искусство даёт возможность оставаться навсегда. Создавая свои картины, стараюсь крупным планом, во всех подробностях, запечатлеть то, что живёт в душе, чем наполнено сердце – чтобы и зрители могли войти в мир моих полотен, любоваться красотой, данной нам Господом. Мир всем! Елена Вол-

Довженко. Их творчество существует в страдательном залоге и принимает в смирении эту удивительную энергию гравитации, когда-то поразившую Исаака Ньютона, притягивающую всё живое к поверхности земли. Их взгляд фокусирует фрагмент как целое, приближаясь вплотную к переживаемой реальности, к её внутреннему росту и цветению, выявляя полноту связи растения, минерала и ночной звезды. В мире Александра Довженко и Елены Волко-вой отсутствует смерть. Она никогда не наступит, преодолённая неизбывностью радости бытия. Виталий Пацюков

Елена Волкова/ Elena Volkova Натюрморт с рыбой и арбузом/ Still Life with Fish and Watermelon 1980 холст, масло/oil on canvas Россия/Russia

All my life has been linked to my beloved painting. Since my early childhood my curious eyes have missed nothing about me. The fertile Ukrainian soil gave life to all beings – plants, animals, and people. The sky, the air, the water were all like paradise to me. Halting in my running around I would kneel to examine and admire with tears of delight the abun-

Love of the land and its fruits, poesy of nascent life, freedom of the human soul… The feeling of harmony with nature, harmony between the concrete and the universal, is characteristic of the folk artist Elena Volkova as it is of Ukraine’s great film director Alexander Dovzhenko. Their creations are marked with humility in accepting that wondrous energy of gravitation

Elena Volkova ][ Alexander Dovzhenko dance of flowers and fruits, to inhale their wonderful fragrance. Before the Great Patriotic War my husband Nikolay Volkov worked as cinema operator. I accompanied him on the rounds he made in a truck of villages and collective farms showing films to people. I looked at the screen that showed me magically the wealth of the Earth – just as in childhood. Films brought it close to me inviting me to look at the world of Nature – that paradise that art makes eternal for us. Creating my pictures I try to show on full scale, in all details what I have in my heart, what fills my soul, so that the viewers could share the world of my paintings and admire the beauty given to us by our Lord. Peace be with you all! Elena Volkova

which once struck Isaac Newton and which pulls all living things to the soil. Their eyes focus on a fragment as on the whole getting close to current reality, to its growth and blooming, divining the links between a plant, a mineral, and a star. The world of Dovzhenko and Volkova has no place for death which will never triumph, but will ever be overcome by eternal joy of being. Vitaly Patsyukov

Александр Довженко/ Alexander Dovzhenko Земля/ Earth 1930 Россия/Russia

В 1908 году австрийский архитектор Адольф Лоос произносит свою знаменитую речь «Орнамент и преступление». В этом манифесте он провозглашает основные идеи новой эстетики – эстетики функционализма, требуя от культуры конструктивных смыслов и образов. Начинается «спортивная эра», где тело уподобляется прекрас-

лизуют дисциплинарные нормы общественной модели, выявляя сверхвозможности человеческой энергии и провозглашая культ тела как античного агрегата. Их пластическая анатомия преобразуется в биомеханику и репрезентирует новый идеальный генетический код человечества, рифмуясь с иконографией «телесного» тоталитарных систем. Ху-

Георгий Гурьянов ][ Лени Рифеншталь / Григорий Александров но «сделанному», хорошо отлаженному механизму, способному функционировать в приближающихся социальных утопиях. Искусство в этом новейшем социо-художественном организме лишается психологичности и личностных орнаментальных характеристик, становясь частью «общего полезного дела» и наделяясь образностью коллективного сознания. Пластическая мифология Георгия Гурьянова принадлежит этой постмодернистской стратегии, её герои не знают усталости и рефлексии, они реа-

дожник иронизирует и вместе с тем развивает их романтические векторы, подчёркивая вечные архетипы тотемного сознания и установки на уже реализованную гармонию в новейшей реальности. Образность этого зрения покидает живопись, транслируя своё сообщение в формате кинокадра блокбастера, где властвует супермен, сверхличная воля и коллективные идеалы. Чистота стиля и аскетичные формы Георгия Гурьянова создают естественную симметрию с кинематографом Лени Рифеншталь и Григория Александрова, с образностью спортивно-праздничной культуры, требующей масштаба стадиона, морского залива или, в лучшем случае, арены цирка для идеального гладиатора. Виталий Пацюков

Георгий Гурьянов/ Georgy Guryanov Трамплин/ Springboard 2006 холст, масло, карандаш/ oil and pencil on canvas

Россия/Russia работа предоставлена галерей

«Триумф»

In 1908 Adolf Loos, an Austrian architect, delivers his famous speech titled Ornament and Crime. His manifest makes the declaration of the basic ideas of new aesthetics, the aesthetics of functionalism, demanding constructive messages and images from culture. The “epoch of sport” begins when the body resembles some beautifully “made”, well regulated mechanism

anatomy is transformed into biomechanics, it represents the new ideal genetic code of mankind, rhymed with the iconography of the “physicality” of totalitarian systems. Using irony and simultaneously developing romantic vectors, the artist emphasizes eternal archetypes of totem mentality and the setup to use the already implemented harmony in the most recent reality. The imagery

Georgy Guryanov ][ Leni Riefenstahl / Grigory Aleksandrov which is able to function in the approaching social utopias. The newest socio-artistic organism deprives art of psychology and individual ornamental characteristics, turning it into the component of some “common useful cause”, having the imagery of the collective mentality. The plastic mythology of Georgy Guryanov belongs to the same Post-Modernist strategy, its characters are never tired, they have no reflection, they implement disciplinary norms of the social model, revealing the superpotential of human energy and making a declaration of the cult of the body as an ancient device. Their plastic

of this vision casts painting away, broadcasting its message in the blockbuster film format dominated by the superman, superindividual will and collective ideals. The clarity of style and the ascetic forms of Guryanov’s cinematographic vision are naturally symmetrical to the cinematography of Leni Riefenstahl and Grigory Alexandrov, to the imagery of sports festivity culture which requires stadium space, some marine bay or a circus arena for the ideal gladiator, at its best. Vitaly Patsyukov

Лени Рифеншталь/ Leni Riefenstahl Олимпия/ Olimpia 1938 Германия/Germany

Григорий Александров/ Grigory Aleksandrov Цирк/ The Circus 1936 Россия/Russia

Деревянное чудовище режиссёра фильма «Полено» Яна Шванкмайера ведёт себя крайне неприлично в обществе и проявляет маниакальные наклонности. Оно совсем не напоминает своего юного предшественника, преступлением которого было лишь крайнее любопытство, впрочем, сыгравшее с ним злую шутку. Шванкмайеров-

Формально «деревянный», но в реальности абсолютно органичный персонаж мифологии Игоря Макаревича и Елены Елагиной принадлежит великой культуре авангарда. Его любопытный нос, способный погружаться в парадоксальные измерения утопии и волшебных сказок, указывает на вечно живые традиции Рабле, Гоголя, карнавального эпо-

Елена Елагина и Игорь Макаревич ][ Александр Птушко / Ян Шванкмайер ский миф как повествование-треш о деревянном мальчике Игорь Макаревич трансформирует в типажную характеристику Буратино, превращённого в прекрасного юношу и похищенного, согласно древнему преданию, огромной птицей. И Шванкмайер и Макаревич (каждый по-своему) гипертрофируют идеологическую сказку: режиссёр – используя современное определение мифа, который можно деформировать и превратить в фильм ужасов; художник – возвращаясь к древнегреческому повествованию, которое одновременно идеализирует и дискредитирует деревянного человечка, способного обрести вечную молодость. В своей шелкографии Игорь Макаревич спускает Буратино на землю, возвращает ему прозу мира и в тот же миг помещает его в пространство нового личного мифа. Карина Караева

са и метаморфоз абсурда Даниила Хармса. Наивность Буратино граничит с детской доверчивостью, рождая абсолютную полноту вариативности пластических ситуаций и беспредельность творческой энергии. Собственно, деревянный Буратино и есть та мистическая скрипка, открывшая новые формы в кубистических прозрениях Пикассо и раннего русского супрематизма. Слово «раннего» – как генетический код – в этом контексте способно превращаться в метафору движущегося смысла, его первосхем, колыбельного покачивания, напоминая волшебную карусель нашего детства – кинематограф. Буратино из далёких ностальгических стран киноискусства Александра Птушко, обнаружив мир нашего подсознания, раздвигает его магический занавес в пространство концептуализма, локализуя, высвечивая его оптикой глубоко личного чувства. Оно кружится как ёлочный световой луч, прячется в зеленоватых водах, где царствует черепаха Тортилла и пытается найти истину Дуремар. Его шарнирная образность обретает новые степени свободы, окончательно теряя качества марионетки, свои ready-made свойства «найденного полена», подчиняясь обману и иллюзиям магического мира кино. Виталий Пацюков

Игорь Макаревич, Елена Елагина/ Igor Makarevich, Elena Elagina Формула Буратино/ Formula of Buratino 1995 шелкография

Россия/Russia

The wooden monster in the film Otesánek (Little Otik) by Jan Švankmajer behaves indecently in society and manifests maniacal tendencies. It is quite different from its predecessor Pinocchio (Buratino in the Russian version) whose only crime was extreme curiosity which played on him a dirty trick. Švankmajer’s trash myth about a wooden boy has been transformed by Ig-

The Wooden, as far as its form it concerned, but absolutely organic in reality, character of Igor Makarevich and Elena Elagina’s mythology belongs to the great Avant-Garde culture. Its curious nose that can go deep into paradoxical dimensions of utopia and fairytales points at never-dying traditions of Rabelais, Gogol, carnival epos and absurdist metamorphoses

Elena Elagina and Igor Makarevich ][ Alexander Ptushko / Jan Svankmajer or Makarevich and Elena Elagina into a story of Buratino who was turned into a lovely youth and snatched away by a huge bird. Both Švankmajer and Makarevich exaggerate (each in his way) that ideological tale: the film director resorts to the modern understanding of a myth that can be deformed and turned into a horror movie; the artist harks back to the ancient Greek story which both idealizes and discredits the wooden boy who can obtain eternal youth. Karina Karaeva

‹

Александр Птушко/ Alexander Ptushko Золотой ключик/ The Golden Key 1939 Россия/Russia

Ян Шванкмайер/ Jan Svankmajer Полено/Otesanek 2000 Чехия/Czech Republic

of Daniil Kharms. Buratino’s naivety borders on childlike trustfulness, producing an absolutely infinite range of plastic situation variations and the infinity of creative energy. The wooden Buratino, as a matter of fact, is that very mystic violin that discovered new forms in the cubistic visions of Picasso and early Russian Suprematism. The word “early”, as a genetic code, can transform itself into the metaphor of streaming meaning in this context, the metaphor of its primordial patterns, of the rocking cradle resembling the magic merry-go-round of our childhood, or cinematography. In the distant nostalgic lands of Alexander Ptushko’s film Buratino, having discovered the world of our subconscious, pulls its magic curtain apart to reveal the space of Conceptualism, localizing and outlining profound individual feelings with its optics. This feeling whirls like a stream of light from the Christmas tree, disappearing in greenish water, the realm of the famous Tortilla turtle from the Buratino story, where Duremar is fishing for truth. Its hinge imagery acquires new degrees of freedom, losing the last characteristics of the puppet, its readymade characteristics of the “found log”, complying with the deceit and illusions of the magic world of cinematography. Vitaly Patsyukov

Чистота наивности, её непосредственность, переходящая в китч, в избыточность искусственности, в барочные складки «прекрасного», давно привлекают эстетику радикальной культуры. Образность китча приобретает особую актуальность вместе с рождением поп-арта, его обращённостью к эстетике массового сознания, к тиражной

1970-х, в настойчивом утверждении идеала, способного заменить утраченную иконологию больших традиций. Провинциальное фотоателье продолжает наделять своей энергией и живопись Аркадия Петрова, «проявляя» свою фотореальность в образах «высокого пародизма», в системе современной парсуны, уникального театра наивности и не-

Борис Михайлов / Аркадий Петров ][ Кира Муратова продукции, к новым возможностям сохранить, законсервировать покой близлежащего мира во всех его подробностях и деталях. В этих точках, где выстраивается напряжённая драматургия современного искусства, в их контексте и пограничных зонах встречаются фотография, живопись и кинематограф, демонстрируя естественную природу человеческого чувства, его склонность к привычному, повторяющемуся, наделённому феноменом «идеального». Фотограф Борис Михайлов «вспоминает» в своих композициях-луриках, раскрашенных анилином фотографиях, мир бедности и аскетизма, нуждающийся в косметике «прекрасного». Его архетипы визуального таятся в российской провинциальности 1940–1950-х годов, в их драматических отзвуках

осуществлённых желаний. Его формы достаточно откровенны, трогательны и беззащитны, выстраивая свои ряды от персонажей Арчимбольдо до уходящих в «серебро для пролетариата» скульптур Джеффа Кунса. Живопись и фотография, остановленные в своих глубоко личных состояниях, в непреодолимом желании сосредоточения, неожиданно требуют иного времени и иной эволюции в карусели кинематографа. Зрение Киры Муратовой в «Астеническом синдроме» фактически отказывается от феноменальности сна, от закреплённого вечностью мгновения, двигаясь в пространстве нашей ностальгии, и далее соскальзывает с подножки люмьеровского поезда, замирая в звуках джазовой трубы Хэрри Джеймса. Виталий Пацюков

Борис Михайлов/ Boris Mikhailov Бриколаж. Вчерашний бутерброд/ Bricollage, Or Yesterday's Sandvich фотография/ photo 1970-е Россия/Russia

The purity of the naïve, its spontaneity flowing into kitsch, into the redundance of artificiality, into the baroque folds of the beautiful, have attracted the aesthetics of radical culture for a long time. The kitsch imagery becomes especially important with the emergence of Pop-Art and its appeal to the aesthetics of mass consciousness, its mass production, the new opportunities

veloping” its photographic reality in the images of “grand parodism”, in the system of contemporary parsuna (primitive 18th century portrait painting in Russia) of the unique theater of the naïve and unrealized desires. Its forms are frank enough, they are moving and vulnerable, and their line of character starts from Arcimboldo and ends in the silver for proletariat sculptures by Jeff Koons.

Boris Mikhailov / Arkady Petrov ][ Kira Muratova to retain, to conserve the peace of the world around you in all its details. At these points, where intense drama of contemporary art builds up, in the context and marginal zones around them, photography, painting and filmmaking converge displaying natural elements of human feeling, its inclination for the customary, reiterated, bearing the phenomenon of the ideal. Photographer Boris Mikhailov “recalls” the world of poverty and asceticism that needs the makeup of the beautiful in his lurik compositions of aniline painted photographs. His archetypes of the visual hide in the Russian provincial life of 1940-1950s, in their dramatic echoes of 1970s, in the insistent statement of the ideal capable to replace the lost iconology of grand traditions. The provincial photo studio still lends its energy to the painting by Arkady Petrov, “de-

Painting and photography, frozen in their profound individual states, in the irrepressible desire to concentrate, would suddenly demand a different time and a different evolution in the merry-go-round of filmmaking. Kira Muratova’s vision in the Asthenic Syndrome practically rejects the phenomenality of dreaming, the frozen eternity of the instant, moving through the space of our nostalgia and slipping down from the footboard of Lumière’s train and coming to a stop in the sound of jazz from Harry James trumpet. Vitaly Patsyukov

Кира Муратова/ Kira Muratova Астенический синдром/ The Asthenic Syndrome 1989 Россия/Russia

Аркадий Петров/Arkady Petrov Жди меня/ Wait for Me 1989 холст, масло/ oil on canvas Россия/Russia работа предоставлена галереей pop/off/art

В системе художественных координат Гоши Острецова комикс занимает особую иерархическую зону, свидетельствуя скорее об аристократизме искусства, чем о проявлении в нём массового сознания. Его содержательная сторона не только используется художником как текст, но в значительной степени как знаковая коммуникация, как мани-

требующая своего социального воплощения. Художественный симулякр этой творческой позиции позволяет совершенно естественно отослать образность пластики Острецова к horror-кинематографу Роберта Родригеса, соратнику и другу Квентина Тарантино. «Город грехов» Родригеса, сжимая, нагружая мощной гравитацией свою драматургию, про-

Георгий Острецов ][ Роберт Родригес фест интеллектуальной артистичности. Комикс в переживании Острецова превращается в настоящий культ плоскости, он существует и действует в отрыве от физической стороны предмета, играя смыслами и ситуациями. Вся его область репрезентации основывается на отсутствии вещественности, реальной результативности, указывая на «идеальное», виртуальные стороны происходящего. «Новое правительство» в демократии Гоши Острецова, обнаруживая свой прообраз в трактате Платона «Государство», существует как очищенная, «дистиллированная» модель, лишённая реальной агрессии и не

возглашая современный мир подобием «чёрной дыры», открывает в своей слоистости ностальгический мир детства с его страшилкой-рефреном «в одном чёрном-чёрном городе…» Ужас, террор, насилие, замкнутые визуальной философией Родригеса в рамки виртуальной игры, предлагают зрителю приобрести маску и включиться в весёлый и жизнерадостный карнавал Хэллоуина. Новый российский кинематограф в лице Фёдора Бондарчука принимает этот праздник как собственный, соединяя в «Обитаемом острове» с Днём Святого Валентина и утверждая «новую мифологию» комикса. Ви-

Георгий Острецов/ Georgy Ostretsov ???????????????? ????????????????

Gosha Ostretsov’s system of aesthetical coordinates gives the comic book a special hierarchy zone testifying to the aristocratic quality of art, rather than to the manifestation of mass consciousness in it. The artist does not only use its content as a text – to a considerable degree, it is also communication through signs, a manifest of intellectual artistism. Ostretsov’s experience

guez, Quentin Tarantino’s friend and fellow filmmaker. The Sin City of Rodriguez with its compressed drama, overloaded with tremendous gravitation and claiming that the modern world is a sort of “black hole”, discovering in its stratification the nostalgia for the world of childhood with its horror refrain of “in one black, black city…”. Horror, terror, violence packed into the virtual game by the visual

Georgy Ostretsov ][ Robert Rodriguez turns the comic book into a true cult of the plane, he lives and acts without any reference to the physical characteristics of the object, playing with meanings and situations. Here all the area of representation is based on the absence of materiality, of real results, pointing out the “ideal”, the virtual components of the event. The “new government” of Gosha Ostretsov’s democracy originates from Plato’s State and exists as a purified, “distillated” pattern, deprived of real aggression and requiring no social incarnation. The artistic simulacrum of this creative position makes it possible to naturally refer Ostretsov’s imagery of plastic to the horror films by Robert Rodri-

philosophy of Rodriguez suggest that the viewer should purchase a mask and join this merry and joyful Halloween carnival. Fyodor Bondarchuk, representing the new Russian cinematography, treats this holiday as his own, combining it with the Valentine Day in the Inhabited Island and establishing the “new mythology” of the comic book. Vitaly Patsyukov

Роберт Родригес, Фрэнк Миллер/ Robert Rodriges, Frank Miller Город грехов/Sin City 2005 США/USA

Наша повседневность, её регулярная повторяемость с объёмными интонациями голоса, шорохами и жестами при внимательном всматривании способна обретать свойства мифопоэтической реальности. В её переменчивости присутствует метафизическая устойчивость, магическая притягательность животворных процессов даже в тех слоях

детерминированной реальностью свидетельствуют об особом пластическом инструментарии этих мастеров. Образы этой культуры способны поэтизировать практически любую отчуждённую форму нашего пребывания в этом потерянном мире, мире утраченной человечности и тактильной теплоты. Визуальные открытия художественного зрения Марлена Хуцие-

Михаил Рогинский ][ Марлен Хуциев социума, где, казалось бы, совершенно отсутствует жизнь. Городская «визуальность», слоистая монотонность кинематографа Марлена Хуциева и банальная социальная действительность, медленно проплывающая в облачном зависании в живописных композициях Михаила Рогинского, утверждают эту возможность существования живого в «марсианских хрониках» московского космоса. Обыденность ситуации, сокрытость драматургии и вместе с тем обнажение механизма человеческого диалога с социально

ва, его пронзительное прикосновение к жизненной материи создают естественные взаимоотношения с пластической обнажённостью композиций Михаила Рогинского, с его очищенным миром, доведённым в своём аскетизме до откровенного сближения с прямой реальностью, тотально окружающей нас. Это монохромное пространство узнаётся сразу, притягивая и отталкивая. Оно открывается внезапно, лишённое яркости жизни, но одухотворённое тихим светом неприметности её чуда. Виталий Пацюков

Михаил Рогинский/Mikhail Roginsky Трамвай на Соколе/ Tramway Near Sokol Metro Station 1999 холст, масло/ oil on canvas Россия/Russia

Our everyday life, its regular reiteration with spatial voice intonations, rustle and gestures may acquire the characteristics of mythopoetical reality if we examine it closely. Its mutability reveals metaphysical stability, a magic attraction of vital processes even in those strata of the socium which seems to be completely deprived of life. The urban “visual”, the stratified monotony

form of our existence in this lost world, in the world of lost humanity and tactile warmth. The visual discoveries of Marlen Khutsiyev’s artistic vision and his deep penetration into the matter of life establish natural correlations with the plastic bareness of Mikhail Roginsky’s compositions, with his purified world brought to frank unification with direct reality of our total environment through its as-

Mikhail Roginsky ][ Marlen Khutsiyev of Marlen Khutsiyev’s cinematography and the trivial social reality slowly drifting in the clouds stalled in the painted compositions by Mikhail Roginsky make a statement of the potential existence of life in the “Martian chronicles” of the Moscow cosmos. The everyday routine of the situation, the hidden drama combined with the bared mechanism of human dialogue, with the reality determined by social factors are the evidence of the specific plastic instruments used by both masters. The images of this culture could poeticize practically any alienated

ceticism. The monochrome space is immediately recognizable, pulling us in and making us recoil at the same time. It is revealed on a sudden, absolutely deprived of the light of life, but filled with the quiet spiritual light of its inconspicuous miracle. Vitaly Patsyukov

Марлен Хуциев/ Marlen Khutsiyev Июльский дождь/ The July Rain 1961 Россия/Russia

Владимир Шинкарёв ][ Братья Васильевы Художник Владимир Шинкарёв чувствует кинематограф как подвижную систему, как пластику движения. Его Чапаев несётся на зрителя, передавая патетику фильма братьев Васильевых, оставляя теневой след, будто память киноплёнки. Исторический персонаж, ставший мифом в кинотексте, на языке живописи обретает черты современного героя. Чёрно-белая стилистика работы Шинкарёва приближена к действию киноплёнки, которая будто вступает в диалог с краской холста в едином порыве передать свидетельство о героическом времени. Карина Караева

Владимир Шинкарёв/ Vladimir Shinkarev Чапаев/ Chapaev 2001 холст, масло/ oil on canvas Россия/Russia работа предоставлена галереей pop/off/art

Vladimir Shinkarev ][ Vassiliev brothers The artist Alexander Shinkarev perceives cinematography as a mobile system, as the plastic motion. Chapaev in his picture rides furiously on to the spectator conveying the pathos of the film by the Vassiliev Brothers, the shadow cast by him seems to symbolize the memory of the film viewing. That historic figure turned into a myth by the cinematic text acquires the image of the present-day hero in painting. The stylistics of Shinkarev’s work echoes the black-and-white film which, in turn, enters into dialogue with the paints on the canvas – in a common drive to bear witness to that heroic time. Karina Karaeva

Братья Васильевы/ Vassiliev brothers Чапаев/ Chapaev 1934 Россия/Russia

Любое творческое содружество отсылает к образу естественно разрастающегося организма. Его функции вооружаются индивидуальным, по природе своей релятивистским зрением, пробуждающим сомнение в «объективном» прочтении мира, раскрываясь в его метафизической природе. К подобному явлению, где действует

жественное видение. Это рождающееся зрение совмещает в себе динамику киномышления, его монтажные принципы с технологией художественной метафоры, её способностью выявить весь абсолютизм кинодраматургии. В пространстве анимации фильма «В мире басен» возникает чудо; его магические формы, явленные естественным же-

Владимир Янкилевский ][ Андрей Хржановский принцип дополнительности, относятся творческие отношения между Владимиром Янкилевским и Андреем Хржановским, определившим феноменальность новейшей анимации. Визуальная драматургия «рисованного» кинематографа в их совместной работе подчиняется не только дисциплине осевых традиций киноискусства, но и обретает парадоксальную образность, где два мастера, «говорящие» на разных визуальных языках, при взаимном пластическом согласии открывают особое худо-

стом руки художника и одухотворённым движением кинопленки, свидетельствуют о целостности визуальной культуры, жизни её контекста и универсальных внутренних связях. Персонажи анимации, их антропоморфные конструкции способны растворяться в пространственных «событиях» фильма, где контуры теряются и возвращаются в естественный диалог чувственного и интеллектуального опыта человека в едином энергетическом поле. Виталий Пацюков

Владимир Янкилевский/ Vladimir Yankilevsky Эскиз к мультфильму «В мире басен»/ Sketch for the animated cartoon 'In Tales's World' 1973 тушь, бумага Россия/Russia

Any creative cooperation refers to the image of the naturally expanding organism. Its functions are armed with the individual vision, relativist in its nature, that awakens the questioning of the objective interpretation of the world, discovering itself in its metaphysical nature. The creative relations of Vladimir Yankilevsky and Andrey Khrzhanovsky that determined the phenom-

phor, its ability to reveal all the absolutism of film drama making. A miracle happens in the space of the animation film titled In the World of Fables, its magic forms materialized by the natural gesture of the artist’s hand and brought to life by the motion of the film are an evidence of the integrity of visual culture, of the life of its context and universal inherent ties. The characters of the

Vladimir Yankilevsky ][ Andrey Khrzhanovsky enon of the most recent animation belong to the same phenomenon affected by the complementarity principle. The visual drama of the “painted” cinematography is determined in their collective work not only by the discipline of the axial traditions of film art, it also acquires the paradoxical imagery where two masters “speaking” different visual languages discover some peculiar aesthetical vision in mutual plastic agreement. The emerging vision combines the dynamics of film mentality, its editing principles, the technology of the artistic meta-

animation, their anthropomorphous constructions can dissolve in the spatial events of the film where outlines fade and reemerge in the natural dialogue of the sensual and intellectual experience of the human being in the common energy field. Vitaly Patsyukov

Андрей Хржановский/ Andrey Khrzhanovsky В мире басен/ In Tales's World 1973 Россия/Russia

Биографии художников / Artists's biographies

Даниэль БАРРОКА Daniel BARROCA

Николай Белоус Nikolai Belous

Родился в 1976 году в Лиссабоне Живёт и работает в Португалии

Родился в 1956 году в селе Лисовичи (Киевская область) Живёт и работает в Киеве

Born in 1976 in Lisbon Lives and works in Portugal

Born in 1956 in Lisovichi village (Kiev region) Lives and works in Kiev Избранные выставки / Selected exhibitions

Избранные выставки / Selected exhibitions 2008 Sala Bebé – Avenida. Lisbon, Portugal Soldier Playing with Dead Lizard. Kunstlerhaus Bethanien, Berlin, Germany Lento / Slow. Empty Cube, Lisbon, Portugal 2007 Lama. Electricity Museum – EDP Foundation, Lisbon, Portugal 2006 Daniel Barroca. Baginski Galeria / Projectos, Lisbon, Portugal Estilhaço. Foundation Carmona e Costa, Lisbon, Portugal 2005 gal

Barulho. Politécnica 38, Lisbon, Portu-

2004 Daniel Barroca. Assírio & Alvim, Lisbon, Portugal 2003 Verdun. Art-Attack, Caldas da Rainha, Portugal Saurau. In. Transit, Porto, Portugal 2001 Fevereiro–1948. Arquivo Bookshop, Leiria, Portugal

2008 Галерея современного искусства «ЦЕХ», Киев, Украина 2007 Галерея современного искусства «ЦЕХ», Киев, Украина Галерея «Академия», Харьков, Украина Stadt Galerie, Mussberg, Germany 2006

Галерея Л-Арт, Киев, Украина

2005

Зал НСПМ, Полтава, Украина

1999

Stadt Galerie, Mussberg, Germany

1998

Галерея «У Моцарта», Прага, Чехия

1988

Зал НСПМ, Полтава, Украина

1995

Stadt Galerie, Ostfildern, Germany

Эрик БУЛАТОВ Eric BULATOV Родился в 1933 году в Свердловске. Живет и работает в Париже

Born in 1933 in Sverdlovsk Lives and works in Paris

1959 V выставка произведений молодых художников Москвы и Московской области

Избранные выставки / Selected exhibitions 2006 «Вот». Государственная Третьяковская галерея, Москва 2003 «Живу – вижу». Государственная Третьяковская галерея, Москва

Олег Васильев Oleg Vassiliev

1998 Van goelag tot glasnost. Non-Conformistische Kunst uit de Soviet-Unie van 1956 tot 1986. Zimmerly Art Museum, Antwerp, Belgium

Родился в 1931 году в Москве Живёт и работает в США

1997 «Нонконформисты. Второй русский авангард 1955-1988. Собрание Бар-Гера». Музей Людвига в ГРМ, Санкт-Петербург

Born in 1931 in Moscow Lives and works in the USA Избранные выставки / Selected exhibitions

1995 Russian Jewish Artists in a Century of Change 1890 – 1990. Jewish Museum, New York, USA

2004 «Олег Васильев: память говорит» (темы и вариации). Государственная Третьяковская галерея, Москва

1992 «Другое искусство». Галерея Московская коллекция; Государственная Третьяковская галерея, Москва; Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

1988 Ich lebe – Ich sehe. Kunstmuseum Bern, Switzerland

1989 ICA. London The Newport Harbor Art Museum, USA Moscauer Nonkonformistischen der 60er Jahre – Heute. Galerie Alex Lachmann, Cologne, Germany 1988 Erik Bulatov. Kunsthalle, Zurich, Switzerland; Frankfurt-am-Main; Bonn, Germany Erik Bulatov. Centre Georges Pompidou, Paris, France Ich lebe – Ich sehe. Kunstmuseum, Switzerland E.Bulatow, W.Jankilewski, I.Kabakow, O.Wassilijew. Kupferstich-kabinett des Staatlichen Kunstsammlungen. Dresden, Germany 1983 «Акварель. Рисунок. Эстамп». М.Грузинская, 28, Москва 1967 «Э.Булатов и И.Кабаков». Кафе «Синяя птица», Москва

1958 Всесоюзная художественная выставка «40 лет ВЛКСМ». Москва

1968 Дискуссионный вечер-выставка. Кафе «Синяя птица», Москва 1958 Всесоюзная художественная выставка «40 лет ВЛКСМ». Москва «Ясная Поляна в творчестве советских художников». Музей-усадьба Л.Н.Толстого, Ясная Поляна 1956 «2-я выставка произведений молодых художников Москвы и Московской области». Москва

Елена Волкова Elena Volkova Родилась в 1915 году в Чугуеве Живёт в Москве Born in 1915 in Chuguev Lives in Moscow

2002 «Образ мира в наивном искусстве». Муниципальный музей наивного искусства, Москва

1996 Kunst im Verborgenen – Nonkonformisten Rußland 1957–1995. Wilhelm Hack Museum, Ludwigshafen-amRhein; Documenta Halle, Kassel; Staatliches Lindenau Museum, Altenburg, Germany

2001 «Райские яблоки. Образы идеального мира в изобразительном фольклоре и наивном искусстве». Государственный музей-заповедник «Царицыно», Москва

1990 «Другое искусство» Москва 195676». Государственная Третьяковская галерея, Москва; Museum of contemporary Russian art, New Jersey, USA

1999 Charlotte Zander Museum, Boenigheim, Germany

1988 Ich lebe – Ich sehe. Kunstmuseum Bern, Bern, Switzerland «Живопись, графика», выставочный зал «Арбат», Москва, Россия

Избранные выставки / Selected exhibitions

1995 «Москва – Берлин. Выставка наивного искусства России». Центр современного искусства на Якиманке, Москва 1990 «Выставка наивных художников». Выставочный зал Калининского района, Москва 1987 «Выставка самодеятельных художников Москвы». Выставочный зал Тушинского района 1985 Музей самодеятельного творчества народов РСФСР, Спасо-Ефимиев монастырь, Суздаль

1981 25 years of the Soviet Unofficial Art. 1956-1981. New York, USA 1977 Avant-garde Art in the Soviet Union. Washington, D.C., USA 1967 Вставочный зал СХ СССР, Новосибирск

1980 Московский дом художника на Кузнецком мосту, Москва

Георгий ГУРЬЯНОВ Georgy GURYANOV

1975 Центральный выставочный зал «Манеж», Москва

Родился в 1961 году в Ленинграде Живёт и работает в Петербурге

1974 Выставочный зал Союза художников, Омск

2008

Born in 1961 in Leningrad Lives and works in St. Petersburg

Эдуард ГОРОХОВСКИЙ Eduard GOROKHOVSKY

Избранные выставки / Selected exhibitions

(1929–2004)

2004 Georgy Guryanov. Retrospective. Ilona Orel Gallery, Paris, France Моряки и Небеса. Галерея «Д137», СанктПетербург

Избранные выставки / Selected exhibitions Галерея «Файн Арт», Москва

1998 Museum Moderner Kunst – Stiftung Wörlen, Passau, Germany

1987 «Ретроспекция творчества московских художников. 1957–1987». TO «Эрмитаж», Москва

2003 «Новый мир искусства». Румянцевский дворец, Санкт-Петербург The New Beginning. Contemporary Art from Moscow. Dusseldorf, Germany

«Георгий Гурьянов. Живопись». Галереи «Д137» и XL галереи, Москва

Learning from Moscow. Stadtische Galerie, Dresden, Germany

2001 «Георгий Гурьянов. Живопись, графика, фотография». Галерея «Д137», Санкт-Петербург

2005 «В пределах Прекрасного». Государственная Третьяковская галерея, Москва Russia! Solomon R. Guggenheim

1997 Kabinet. Stedelijk museum, Amsterdam, The Netherlands 1996 Metaphern des Entruecktseins. Aktuelle Kunst aus St. Petersburg. Badischer Kunstverein, Karslruhe Kunsthaus, Germany 1994 «Сила воли». Галерея «Риджина», Москва

2003 Berlin-Moskau/Moscow-Berlin. MartinGropius-Bau, Berlin, Germany Moskauer Konzeptualismus. Kupferstichkabinett, Berlin, Germany «Паган». XL-галерея, Москва

1993 «Георгий Гурьянов. Живопись». Государственный Русский Музей, СанктПетербург

2000 Nikolaj Ivanovitj Borisovs museum eller Traedens hemliga liv. Den slutna fiskutstaellningen. EDSVIK Konst-Kultur, Sollentuna, Sweden

Игорь МАКАРЕВИЧ и Елена ЕЛАГИНА

1996 «В гостях у сказки. Изучение корней и древа московского концептуализма». ЦСИ, Москва «Зона». ГТГ, Москва

Igor MAKAREVICH and Elena ELAGINA Игорь Макаревич Родился в 1943 году в селе Триалети, Грузия Елена Елагина Родидась в 1949 году в Москве Живут и работают в Москве Igor Makarevich Born 1943 in the village of Trialeti, Georgia.

1995 Kunst im verborgenen. Nonkonformisten Russland 1957-1995. Wilhelm-HackMuseum, Ludwigshafen am Rhein; documenta-Halle, Kassel; Staatliches Lindenau-Museum, Altenburg, Germany 1994 «Жизнь на снегу и другие инсталляции». ГРМ, Санкт-Петербург «Рассказ Писательницы и другие инсталляции». ЦДХ, Москва

Избранные выставки / Selected exhibitions

1993 Adresse provisoire pour I'art contemporain russe. Musee de la Poste, Paris, France Von Malewitsch bis Kabakov: Die russische Avantgarde im 20. Jahrhundert. Museum Ludwig, Cologne, Germany

2008 Die totale Aufklärung - Moskauer Konzeptkunst. Schirn Kunsthalle, Frankfurt am Main, Germany

1991 Mani Museum - 40 Moskauer Künstler. Frankfurter Karmeliterkloster, Frankfurt-amMaine, Germany

2007 «Русская идея». Галерея «Дом Арт»; XL-галерея, Москва

1990–1991 Between Spring and Summer: Soviet Conceptual Art in the Era of Late Com-

Elena Elagina Born in 1949 in Moscow Live and work in Moscow

2004 «Berlin-Moskau/Москва-Берлин». ГИМ, Москва

munism. Tacoma Art Museum, Takoma; ICA, Boston; Des Moines Art Center, Des Moines, USA 1990 «Закрытая рыбная выставка». Музей МАНИ, Лобня; Мастерская художников, Москва «Шизокитай: Галлюцинация у власти (выставка Клуба Авангардистов)». Строительный павильон ВДНХ на Фрунзенской наб., Москва «Экспозиция». Выставочный зал на Профсоюзной, 100, Москва

Анна Ермолаева Anna Jermolaewa Родилась в 1970 году в Ленинграде Живёт и работает в Вене

2001

Mezzanin, Wien, Austria

2000 Institute of Visual Arts, Milwaukee, USA Orchester, Hans Mayer, Berlin, Germany Galerie Walcheturm, Zürich. Im Pavillon,Wels, Switzerland 1999

Mezzanin, Wien, Austria

Александр Косолапов Alexander Kosolapov Родился в 1943 году в Москве Живёт и работает в Нью-Йорке Born in 1943 in Moscow Lives and workes in New York Избранные выставки / Selected exhibitions

Born in 1970 in Leningrad Lives and works in Vienna Избранные выставки / Selected exhibitions 2008 «Играя с Анной». XL галерея, Москва Galerie Johann Widauer, Innsbruck, Austria Österreichisches Kulturforum Prag, Czech Republic 2007 Vienna Stripe. Museum in progress, Wien, Austria 2006 Orchestra reloaded. Tresor im Ba-Ca Kunstforum, Wien, Austria Galerie mezzanin, Wien, Austria 2004 Museum Moderner Kunst, Passau, Germany 2003 Galerie mezzanin, Wien, Austria XL галерея, Москва Kunstraum Johann Widauer, Innsbruck, Austria 2002 Johann König, Berlin Germany Magazin4, Bregenz, Austria Ursula-Blickle-Stiftung, Kraichtal-Unteröwisheim. CAN, Centre d'Art Neuchatel. Porschehof, Salzburg, Austria

2000 New collection. Kupferstift Kabinet, Berlin, Germany 2000+ artist collection. Museum of Modern Art, Ljubljana, Slovenia Kosolapov, paintings. Museum of art, The Duke University, N.C., USA 1999 Kunst im untergrund. Albertina museum, Vienna, Austria Drama Lenin-Stalin Tragoedie. Galerie Hihenthal and Bergen, Berlin, Germany 1998 Russlands Zweite Avantgarde. Museum Moderner Kunst, Stiftung Worlen, Passau, Germany Pop-art, Sotz-art. Weisman Art Museum, Minneapolis, Minnesota, USA 1996 Here and there: Contemporary Artist from the formar Soviet Union. B'naiB'rith Klutznick, National Jewish Museum, Washington, D.C., USA 1995 Kunst im verborgenen. Nonkonformisten Russland 1957-1995. Wilhelm-Hack-Museum, Ludwigshafen am Rhein; documenta-Halle, Kassel; Staatliches Lindenau-Museum, Altenburg, Germany

1994 Before «neo» and after «post». Lehman college, New York, USA 1992 Ex USSR. Groninger Museum, The Netherlands

Body Exercises. Art House of Göppingen, Göppingen, Germany Reality Bites: Making Avant-garde Art in PostWall Germany. Kemper Art Museum, St.Louis, USA

1991 Kunst Europa 1991 – USSR. Kunstverein Honover, Germany

2006 Paeninsular. NBK, Berlin; Göppingen Art Hall, Germany

1990 The Objects. Stedelijk Museum, Amsterdam, The Netherlands «Другое искусство. Москва. 1956-1976». Государственная Третьяковская галерея, Москва Transit: Russian Artists Between the East and West. Nakhamkin Fine Arts, New York City: Fine Arts Museum of Long Island; ЦДХ, Москва, Государственный Русский музей, СанктПетербург

2005 Homezone. Gallery for Contemporary Art, Leipzig, Germany

1989 D&D. Kunstverein, Hamburg, Germany Museum Moderner Kunst, Vienna, Austria 1985 USA

2002 Hors Sol? Expo 02, Murten/Morat, Schwitzerland Berlin Room (A Problem Shared is a Sorrow Halved). Goethe-Institut Rome, Italy

Semaphore Gallery, New York City,

1974 Выставочный мосту, Москва

зал

на

Кузнецком

Виа Левандовски Via Lewandowsky Родился в 1963 году в Дрездене Живёт и работает в Берлине Born in 1963 in Dresden Lives and works in Berlin Избранные выставки / Selected exhibitions 2008 Applause (Applaus). Haus am Waldsee, Berlin, Germany All in Oil (Alles in Öl). Martina Detterer Gallery, Frankfurt-am-Main, Germany 2007 Over the Bottom Edge of the Relevance. Ute Parduhn Galerry, Düsseldorf, Germany Memories of Progress. 798-Factory, Beijing, China

2004 What Happened Here, Frau Sachs? Karin Sachs Gallery, Munich, Germany 2003 Unthinkable: Fear of Joy. Art Space Gallery, Sydney, Australia

2001 Going Awry. Arndt & Partner, Berlin, Germany 2000 Adverntures into the Mind: Brain and Thinking (with Durs Grünbein) The German Museum of Hygiene, Dresden, Germany 1996 Never Been There. Lumen Travo, Amsterdam, The Netherlands 1995 Nice and Fatal. Lombard-Freid Fine Arts Gallery, New York, USA 1993 ... and Built the City of Mushrooms. the Niels Ewerbeck Gallery, Vienna, Austria

M+M Марк Вайс родился в 1965 году Мартин Де Маттиа родился в 1963 году Живут и работают в Германии Marc Weis born in 1965 Martin De Mattia born in 1963 Live and work in Germany

1987 «Ретроспекция творчества московских художников. 1957-1987». Любительское общество «Эрмитаж», выставочный зал на Профсоюзной, 100, Москва

тельных искусств им. А.С. Пушкина, Москва

1985 «Летят журавли» (группа «George & George»). Проект в рамках XVII молодёжной выставки, Москва

1993

«Танцплощадка». ЦДХ, Москва

1991

«Барак». Дом кино, Москва

Аркадий Петров Arkadiy Petrov Родился в 1940 году в посёлке Шахты Комсомолец Донецкой области, Украина Живёт и работает в Москве Born in 1940 in the settlement of Shakhta Komsomolets, Donetsk Region, Ukraine Lives and works in Moscow Избранные выставки / Selected exhibitions 2008-2009 «Красавица со звездой: советская мифология Аркадия Петрова». Красноярский музейный центр, Красноярск

1996 «Галереи в галерее». Государственная Третьяковская галерея, Москва

1990–1991 «Вашингтон – Москва». Государственная Третьяковская галерея, Москва 1990 Transformation. The Legacy of Authority. Recent Art from the Soviet Union. Camden Arts Centre, London, UK 1989 «Диалог. Русский авангард и современное советское искусство». Центр Бориса Виана, Улис, Франция 1988 ДК МЭЛЗ, Москва Die Neue Freiheit der Sowjetischen Maler. Kunslhalle Emden, Emden, Germany Sowjetkunst Heute. Museum Ludwig, Cologne 1987

2008 «Рай с Кремлем». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург «Власть Воды». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

1984 Выставочный зал на ул. Вавилова, Москва

2006 «Время перемен. Искусство 1960 – 1985 в Советском Союзе». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Михаил Рогинский Mikhail Roginsky

2005–2006 «Коллаж в России. ХХ век». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Избранные выставки / Selected exhibitions

2002 «Двое». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Galerie Kostakis, Athens, Greece

(1931–2004)

2003 «Пешеходная зона». Государственная Третьяковская галерея, Москва Художественная галерея, Ярославль Художественная галерея, Кострома

2001 «Портрет в России. ХХ век». Государственный Русский музей, СанктПетербург

2001 Государственный центр современного искусства, Москва

1997 «Мир чувственных вещей в картинках». Государственный музей изобрази-

1999 Центр современного искусства Дж. Сороса, Москва

1997 Galerie Jorge Alyskewycz, Paris, France

1978 Arte Armenia. Gulbekian Foundation, Lisbon

1995 «Московская серия». L-галерея, Москва

1972 Дом актёра им. А.Хорава, Тбилиси Государственная картинная галерея, Ереван Государственный музей современного искусства, Ереван

1994 «Каждый раз на выставке...». L-галерея, Москва 1991 Galerie Jorge Alyskewycz, Paris, France 1987

Studio Galerie, Hamburg, Germany

1983

Galerie Georges Lavrov, Paris, France

1982

Beneth Gallery, Tel Aviv, Israel

1968 Редакция журнала «Декоративное искусство», Москва

1980 La Cite Internationale des Arts, Paris, France

Марина Черникова Marina Chernikova

1975 Выставка в квартире Валерии Доброхотовой, Москва

Родилась в 1956 году в Москве Живёт и работает в Амстердаме и Москве

Гаяне Хачатурян Gayane Khachaturian

Born in 1956 in Moscow Lives and works in Amsterdam and Moscow

Родилась в 1942 году в Тбилиси Живёт и работает в Тбилиси

Избранные выставки / Selected exhibitions

Born in 1942 in Tbilisi Lives and works in Tbilisi Избранные выставки / Selected exhibitions 2008 Дом-музей М.И.Цветаевой, Москва 1995 «Современное искусство Армении». Дворец юстиции, Париж «Гаяне Хачатурян». Дворец юстиции, Париж 1993 «Семицветная муза» Государственная картинная галерея, Тбилиси 1987 Arte Armenia. Museo Civio Eremitani, Venice, Italy

1971 Дом художника, Ереван Дом учёных Института физики, Ереван

2008 You’ll see when you get there. Foundation Contemporary City, Moscow In Transition. Государственный центр современного искусства, Екатеринбург 2007 «Новый Ангеларий». Московский музей современного искусства, tМосква «Катопрон». Специальный проект в рамках 2 Московской биеннале современного искусства, Москва 2005 Ogen der herinnering. Galerie Hogerzeil, Amsterdam, Netherlands 2003 White noise. Arttra, Amsterdam, Netherlands 1996

XL галерея, Москва

Биографии режиссёров / Film director's biographies

Григорий Александров / Grigory Aleksandrov

Дзига Вертов / Dziga Vertov

(1903–1983)

(1896–1954)

Избранная фильмография / Selected Filmography

Скворец и Лира (1973) Ленин в Польше (1961) Композитор Глинка (1952) Весна (1947) Светлый путь (1940) Волга–Волга (1938) Цирк (1936) Весёлые ребята (1934) Старое и новое (1929) Октябрь (1928)

В горах Ала–Тау (1944) Три георини (1938) Колыбельная (1937) Ири песни о Ленине (1934) Энтузиаз: симфония Донбасса (1931) Человек с киноаппаратом (1929) Одиннадцатый (1928) Процесс Миронова (1919)

Александр Белобоков / Alexander Belobokov Родился в 1943 году Живёт и работает в Москве Born in 1943 Lives and works in Moscow

Избранная фильмография / Selected Filmography Фрагменты интимной жизни Натальи Расстригиной (2008) Ищите женщину, или Семейная тайна Павлика Морозова (2008) Зина. Жила–была (2007) Неизвестная (1993) Сны наяву (1991)

Георгий Васильев / Georgy Vassiliev (1899–1946) Сергей Васильев / Sergei Vassiliev (1900–1959) Избранная фильмография / Selected Filmography Фронт (1943) Оборона Царицына (1942) Волочаевские дни (1937) Чапаев (1934) Личное дело (1932)

Жан–Люк Годар / Jean-Luc Godard Родился в 1930 году Париже Живёт и работает в Париже Born in 1930 in Paris Lives and works in Paris

Избранная фильмография / Selected Filmography Notre musique (2004) Éloge de l'amour (2001) King Lear (1987) Détective (1985) Prénom Carmen (1983) Passion (1982) Week End (1967) Made in U.S.A. (1966) Pierrot le fou (1965) Le mépris (1963) À bout de souffle (1960)

The Tulse Luper Suitcases (2003–2004) The Pillow Book (1996) The Draughtsman's Contract (1982)

Александр Довженко / Aleksander Dovzhenko (1894–1956)

Избранная фильмография / Selected Filmography Мичурин (1948) Щорс (1939) Аэроград (1935) Иван (1939) Земля (1930) Арсенал (1928) Звенигора (1928)

Александр Зельдович / Alexander Zeldovich Родился в 1958 году в Москве Живёт и работает в Москве Born in 1958 in Leningrad Lives and works in Moscow

Избранная фильмография / Selected Filmography Москва (1999) Закат (1990) Воительница (1986)

Дэвид Кроненберг / David Cronenberg Родился в 1943 году в Торонто Живёт и работает в Канаде и США Born in 1943 in Toronto Lives and works in Canada and USA

Питер Гринуэй / Peter Greenaway

Избранная фильмография / Selected Filmography

Родился в 1942 году в Ньюпорте (Уэльс) Живёт и работает в Нидерландах Born in 1942 in Newport (Wales) Lives and works in The Netherlands

A History of Violence (2005) Spider (2002) eXistenZ (1999) Naked Lunch (1991) Dead Ringers (1988) The Fly (1986)

Избранная фильмография / Selected Filmography Nightwatching (2007)

Videodrome (1983) Преступления будущего (1970) Crimes of the Future Стерео (1969) Stereo

Каменный цветок (1946) Золотой ключик (1939) Новый Гулливер (1935)

Лени Рифеншталь / Leni Riefenstahl

Андрей Хржановский / Andrey Khrzhanovsky Родился в 1939 году в Леннинграде Живёт и работает в Москве Born in 1939 in Leningrad Lives and works in Moscow

(1902–2003)

Лев Кулешов / Lev Kuleshov

Избранная фильмография / Selected Filmography

(1899–1970)

Избранная фильмография / Selected Filmography

Impressionen unter Wasser (2002) Olympia (1938) Triumph des Willens (1934) Das Blaue Licht (1932, co-director Bela Balazs)

Полтора кота (2003) Королевский бутерброд (1985) Осень (1982) Я к Вам лечу воспоминаньем (1977) Стеклянная гармоника (1968) Жил–был Козявин (1966)

Роберт Родригес / Robert Rodriguez

Ян Шванкмайер / Jan Svankmajer

Родился в 1968 году в Сан-Антонио (США) Живёт и работает в США Born in 1968 in San Antonio, Texas Lives and works in USA

Родился в 1934 году в Праге Живёт и работает в Праге Born in 1934 in Prague Lives and works in Prague

Избранная фильмография / Selected Filmography

Sin City (2005) Spy Kids (2001) The Faculty (1998) From Dusk till Dawn (1996) Four Rooms (1995 Desperado (1995)

Surviving Life (Theory and Practice) (2008) Lunacy (2005) Otesánek (2000) Spiklenci slasti (1996) Lekce Faust (1994) Neco z Alenky (1987)

Мы с Урала (1943) Клятва Тимура (1942) Великий утешитель (1933) Веселая канарейка (1929) Ваша знакомая (1927) По закону (1926) Луч смерти (1925) Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков (1924) Проект инженера Прайта (1918)

Кира Муратова / Kira Muratova Родилась в 1934 году в Сороках (Украина) Живёт и работает в Одессе Born in 1934 in Soroki (Ukraine) Lives and works in Odessa

Избранная фильмография / Selected Filmography Два в одном (2007) Настройщик (2004) Второстепенные люди (2001) Три истории (1997) Чувствительный милиционер (1992) Астенический синдром (1989) Долгие проводы (1971) Короткие встречи (1967)

Сергей Параджанов / Sergei Parajanov

Андрей Тарковский / Andrei Tarkovsky (1932–1986)

Избранная фильмография / Selected Filmography Ностальгия (1983) Сталкер (1979) Зеркало (1975) Солярис (1972) Андрей Рублёв (1966) Иваново детство (1962)

(1924–1990)

Марлен Хуциев / Marlen Khutsiyev Избранная фильмография / Selected Filmography Саят Нова (1968) Тени забытый предков (1964) Украинская рапсодия (1961)

Родился в 1925 году в Тбилиси Живёт и работает в Москве Born in 1925 in Tbilisi Lives and works in Moscow

Избранная фильмография / Selected Filmography Александр Птушко / Alexander Ptushko (1900–1973)

Избранная фильмография / Selected Filmography Руслан и Людмила (1972) Сказка о потерянном времени (1964)

Послесловии (1983) И всё–таки я верю (1974) Июльский дождь (1967) Мне двадцать лет (Застава Ильича) (1964) Весна на Заречной улице (1956)