Собрание Дмитрия Орлова
АНДРЕЙ ЛАНСКОЙ том первый
Вступительная статья и комментарии Андрея Толстого
Москва 2008
Содержание Романтик цвета
7
Портреты
12
Застолья
28
Сцены в интерьерах
50
Люди на природе
76
Пейзажи
86
Букеты
96
Натюрморты
112
Абстракции
134
Список иллюстраций
204
Романтик цвета Имя и искусство Андрея (Андрэ) Михайловича Ланского (1902–1976) только с недавних пор и не сразу, а исподволь, постепенно начали отвоевывать достойное место в истории русской живописи ХХ века, той подлинной истории, которая полагает условными географические границы и равнодушна к политической целесообразности. Долгие десятилетия и при жизни и после кончины Ланской попадал в категорию «невъездных», неприемлемых по сугубо идеологическим основаниям художников. Во-первых, он был потомком аристократического графского рода, во-вторых, с ранней юности жил и работал в эмиграции и, наконец, большую часть творческой карьеры занимался абстракцией. Причём не геометрической, которая могла и в своё время находила возможность для собственного скромного развития даже под прессом тоталитарной культурной политики, поскольку воплощала связь изобразительного искусства, архитектуры и художественного конструирования (дизайна) как составных частей некогда целостной Великой Утопии Русского Авангарда. Идеи и ценности этой Утопии были подхвачены и развиты советским конструктивизмом, который способствовал сохранению некоторых важных достижений и открытий авангардного искусства и поддержанию позитивного имиджа советской власти за границами России – по крайней мере, в 1920-х и в начале 1930-х годов. Однако путь Ланского был иным. В отличие от немалого числа эмигрантов, как в период между двумя воинами, так в 1940-х–1960-х годах, он не стремился реабилитироваться на бывшей родине и не исполнял заказов советских культурных властей. Художник двигался собственным путём, постепенно отсекая подробности и деталировку в своих полотнах и графических листах. Уроженец Москвы, Ланской провёл детство и отрочество в Петербурге, где, как наследник одной из знатнейших дворянских фамилий, два года проучился в Императорском Пажеском корпусе, а ещё посещал знаменитые артистические кабаре, прежде всего, «Бродячую собаку» и «Привал комедиантов». Именно там он познакомился с несколькими художниками-завсегдатаями и сбли-
7
10
ских, так и заокеанских. Его имя стали включать во все энциклопедии современного искусства, произведения показывались не только во Франции, но и вне её, например, на самой престижной международной экспозиции современных художников – кассельской «Документе 2» (1959), а также в Америке. Художник не переставал искал новые формы выражения. Он смело вводил в композиции «коллажную составляющую» (то есть к мазкам масляной краски или гуаши прибавлял наклеенные прямо на холст или бумажный лист разноцветные куски обёрток, этикеток, газет, тканей и бумаги, иногда им самим и окрашенной). С начала 1950-х годов Ланской работал над эскизами декоративных абстрактных гобеленов, в том числе для трансокеанского лайнера «Франция». В 1970-х художник погрузился в мозаичное дело и вместе с учениками создал несколько монументальных декоративных композиций на фасадах зданий (например, Факультета наук Высшей военной школы в городе Ренн в Бретани или в военном училище Канжюэр, где, хотя и в нефигуративной манере, вдруг вспомнил на закате жизни о карнавалах и постановках петербургских театральных кабаре предреволюционных лет). В конце 1950-х – начале 1960-х Ланской увлёкся авторской иллюстрацией и рукотворным изготовлением уникальных книг (самые известные работы – офортные серии «Кортеж» и «Дедал» для издателя Пьера Лекура). Особое место в наследии Ланского занимают циклы своего рода ассоциативных живописнографических каллиграмм на темы литературных текстов. Прежде всего здесь надо назвать «Книгу Бытия» (цикл из 45 гуашевых листов был создан в первой половине 1960-х годов, на их основе издан ограниченным тиражом литографский альбом-портфолио). Свободно парящие в пространстве разноцветных листов фрагменты библейского текста на других гуашах сменяются чисто абстрактными композициями, и в обоих случаях зритель как будто сам становится свидетелем организации первоначального Хаоса с помощью Логоса, то есть Слова (в данном случае произносимого по-французски). Эту серию сам Ланской экспонировал всегда только плотно развешенной единым блоком, край к краю, наподобие своеобразного иконостаса. Цикл, посвящённый знаменитым «Запискам сумасшедшего» Николая Гоголя (1958–1968), отличается разнообразием и необычностью исполнения (169 листов, исполненные в технике коллажа, с включением рисунка и гуаше-
вой росписи), полностью отвечающими несколько рваной, словно фрагментированной композиции гоголевского текста. Кстати, о текстах и словах. По-французски «слово» звучит как «mot», что в переносном смысле может означать еще и «афоризм», «крылатое высказывание». И действительно, Ланской оставил немало остроумных и тонких высказываний об искусстве и о своём творчестве. Записанные его близкими и учениками, эти «mots» от мэтра могут служить лучшим комментарием к произведениям мастера. Поэтому стоит завершить это эссе такими его пассажами: «…когда в картине перестанут искать яблоки, деревья и девушек, слово «абстракция» исчезнет. Краска, взятая с палитры, не становится более фигуративной, когда предназначена для изображения цветка, или более абстрактной, когда должна дать жизнь воображаемой форме. Вся тайна и реальность живописи содержится в мазке кисти (и в продлении мазка кистью)». И ещё: «Вдохновение не материализуется. Это предрасположение к причастности творению мира. Таким образом, как Бог создал человека по Своему образу и подобию, так и живописец отражает в картине образ своего внутреннего мира. [Поэтому] ...в искусстве нет ни начала, ни конца... Если цель достигнута, картина не удалась». Биографы художников русской эмиграции часто специально отмечают, что в середине жизни Андрея Ланского произошло важное событие, не только укрепившее его на пути к абстракции, но и придавшее как будто новую энергию его творениям. Этим событием стала встреча в 1945 году с младшим современником и земляком Николя де Сталем, с которым с удовольствием и подолгу они говорили по-русски о красках в природе и в искусстве, о Свете и Цвете в живописи. По многим свидетельствам, и Ланской дал очень много рано ушедшему из жизни, но ставшему столь же известным де Сталю, и прежде всего – разбудил в молодом коллеге стремление подчиняться только своему внутреннему творческому импульсу, чувствовать себя свободным. Ведь сам Ланской был именно таким. Андрей Толстой, доктор искусствоведения, член-корреспондент Российской Академии художеств
11
Портреты
П
14
ортреты Андрея Ланского довольно далеки от эталонов этого популярнейшего из жанров. Ставя перед собой ту или иную модель, художник не старался деформировать её различными кубистическими и футуристическими приемами, но, вместе с тем, менее всего стремился передать психологическое сходство. Его больше интересовало сходство чисто внешнее (да и то условное, так как, занимаясь портретом, Ланской работал в той же экспрессивно-плоскостной манере, что была ему свойственна в 1920-е – первой половине 1930-х годов), а в ещё большей мере – ассоциативное сопоставление особенностей модели с каким-либо доминирующим во всей композиции цветовым тоном. Так, преобладающий в картине «Женщина с ребёнком» (1928) оранжево-красный цвет придаёт всей работе по-детски – идущee не от разума, а от интуитивного ощущения – оптимистическое настроение (его можно даже назвать «оранжевым»). «Девушка на голубом фоне» (1930-е) написана легко, очертания фигуры и головы размыты и почти растворяются в нежно-голубом и зеленовато-голубом фоне неба, сообщая героине трогательную хрупкость. «Женский портрет» (1930-е) решён более весомо, с выраженными контурными линиями, а доминирует желтоватозелёный тон, придающий образу скорее безысходно-печальный характер (ему же как нельзя более удачно соответствует поза модели, погружённой в себя и сложившей руки замком на коленях). Два мужских портрета более характерны, хотя тоже не лишены типических черт и одного доминирующего настроения, ас-
Осип Любич Дама в красном жилете. 1926 Холст, масло. 61х50 Музей 1930-х годов, Булонь-Бьянкур
социируемого с тем или иным цветом. В «Портрете одного русского» (1931) несколько нарочитое наивно-элегическое настроение, передаваемое потупленным взором очень больших глаз, подхвачено нежно-зелёным цветом фона. Получившийся «русский», как и полагается эмигранту, грустен, что, впрочем, не мешает ему быть щеголем и надеть к бледно-опаловой сорочке яркий красный галстук. «Портрет мужчины с бородой» (1937) выглядит довольно декоративно благодаря тому, что персонаж одет в серо-зелёноголубой костюм, который контрастирует как с покрытым многи-
15
16
Шарль Камоэн Портрет Альбера Марке. 1904 Холст, масло. 92х73 Национальный музей современного искусства Центр Жоржа Помпиду, Париж
ми мазками синего, фиолетового, коричневого и зеленого фоном, так и с огненно-рыжей шевелюрой и бородой модели. Однако и у этого мужчины – лицо погружённого в собственные размышления человека, не склонного к общению с окружающими, в том числе и со зрителями полотна. Замкнутость и самодостаточность отличает и героев и персонажей Ланского – не только в портретах, но и в очень характерных для раннего периода художника бытовых сценках на природе и в интерьере. Аналогии портретной концепции Ланского обнаруживаются в широком круге работ самых разных мастеров от Матис-
са, Ван Донгена и Боннара, поскольку в первой половине прошлого века портретный жанр существенно расширил свои границы и стал соединяться с другими жанрами. При этом специфические особенности жанра (психологическая достоверность, диалогичность портретного образа и зрителя и т.д.) часто заменялись декоративными задачами, а индивидуальность модели передавалась посредством цветовых и ритмических ассоциаций. Поэтому «пересечений» у Ланского очень много. Среди них – «Дама в красном жилете» (1926) художника Парижской школы Осипа Любича, «Красивая продавщица цветов» (1929) ещё одного «парижанина» Эдуара Гоэрга и «Голубая сорочка» (1929) Жюля Паскина.
17
Эдуар Гоэрга Красивая продавщица цветов. 1929 Холст, масло. 80х65 Национальный музей современного искусства Центр Жоржа Помпиду, Париж
18
Женщина с ребёнком 1928 Холст, масло 81х54,5
24
Портрет одного русского 1931 Холст, масло 17,5х12
26
Портрет мужчины с бородой 1937 Холст, масло 65х54
Застолья
В
30
творчестве Андрэ Ланского 1920-х – 1930-х годов множество сцен с несколькими персонажами в интерьерах или на открытом воздухе. Каждая из этих сценок решена в доминирующем цветовом тоне, который придаёт тому или иному интерьеру особую эмоциональную окраску. Когда всматриваешься в эти многофигурные сценки Ланского, не оставляет ощущение, что, не зависимо от сюжета, заявленного в названии, здесь ничего не происходит. Сосредоточенные, погруженные в себя люди, иногда с закрытыми, словно в молитвенном забытьи или в трансе глазами, не общаются друг с другом, а скорее сосуществуют в одной пространственной зоне. В какой-то степени это напоминает известный ещё со времён Средневековья и Раннего Возрождения иконографический сюжет Sacra Coverzazione («Святое собеседование»), в котором герои европейского пантеона святых находятся в духовной, безмолвной и бесплотной связи друг с другом. Однако в работах Ланского этого периода нет явно выраженного религиозного чувства, а особая взаимосвязь персонажей объясняется тем более естественно, что художник обычно изображал членов одной семьи. Выбирая для этих произведений внешнюю форму бытового жанра, он преодолевал бытовизм интерьерных и пленэрных сценок и придавал им характер какого-то «ритуала предстояния». Иногда люди откровенно позируют – но не так, как перед художником, а, скорее, как перед фотографом. Живописные композиции из человеческих фигур, решённые Ланским в
Эдуар Вюйяр Под лампой, или Две женщины под лампой. 1892 Холст на дереве, масло. 37,5х45,5 Музей Анонсьяд, Сен-Тропе
той или иной доминирующей цветовой гамме, становились своего рода медитативными аранжировками, в которых заметна очевидная забота о синтетической цельности живописного зрелища. В этом смысле можно предположить, что, работая таким образом, Ланской продолжил на новом уровне эстетические и эмоциональные поиски участников французской символистской группы «Наби», среди вещей которых было немало пленэрных и интерьерных сцен с несколькими фигурами. С другой стороны, эти произведения показывают, что уже в 1920-е и в начале 1930-х годов художник искал новую выразительность, интуитивно нащупывая пути к беспредметности. Сцены в интерьерах Ланской писал почти с самого начала своей жизни в Париже. Отдельную группу составляют здесь груп-
31
повые сцены у стола, в том числе различные застолья, как правило, семейные или дружеские, нередко – с детьми и домашними животными. Таковы полотна «У стола» (первая половина 1920-х) в сине-голубой гамме; «Банкет» (около 1925) – в зелёно-синей; «Семья за столом» (1920-е) с доминирующими тёмно-синим, тёмнофиолетовым и красным тонами; «Ужин» (1930-е) – преимущественно бледно-зелёный и светло-коричневый; чёрно-зелёная «Ночная трапеза» (1930-е); «Семья» (1934), в которой преобладают
32
Пьер Боннар Портрет Рене Натансон и Марты Боннар в красном корсаже. 1928 Холст, масло. 73х57 Национальный музей современного искусства Центр Жоржа Помпиду, Париж
Феликс Валлотон Ужин, эффект лампы. 1899 Дерево, масло. 57х89. Музей Орсе, Париж
светло- и тёмно-коричневые и зелёные цвета; и, наконец, «Семейный обед» (1935) с главенством салатно-зелёного тона. В качестве аналогий и параллелей к интерьерным «жанрам» Ланского можно назвать работы уже упомянутых «набидов»: Эдуара Вюйяра («Под лампой, или Две женщины под лампой», 1892 или «Мадам Трариё и её дочери», 1912), Пьера Боннара («Портрет Рене Натансон и Марты Боннар в красном корсаже», 1928) или близкого к ним Феликса Валлотона («Ужин, эффект лампы», 1899). В другом ряду аналогий, особенно к многофигурным застольям нашего художника – постольку, поскольку групповые сценки Ланского написаны, как правило, плоскостно, декоративно, иногда как бы нарочито-наивно – подобные же многолюдные сюжеты Нико Пиросмани («Семья», 1910-е; «Праздник», 1910-е).
33
34
У стола Первая половина 1920-х Бумага, гуашь 47х61
36
Банкет Около 1925 Холст, масло 54х81
38
Семья за столом 1920-е Холст, масло 33х46
44
Семья 1934 Холст, масло 54х65
Сцены
в интерьерах
Р
52
азумеется, камерный, интимный характер сценкам в интерьере придавали не только застолья. Среди произведений Ланского 1920–1930-х годов встречаются и такие, где люди всё-таки вступают между собой в некое визуальное или даже вербальное взаимодействие – иначе говоря, разговаривают или, например, играют в карты. Эти картины отличаются яркостью чистых тонов и смелым их сочетанием. «Игра в карты» (1930-е) – работа гуашью на бумаге с красным фоном стен и интенсивно-зелёными, синими и тёмно-коричневыми пятнами одежд играющих. В подавляющем большинстве – это холсты: «Красный салон» (1930-е) – сцена, где сочетаются застолье, домашний концерт и карточная игра, и всё это на доминирующем фоне интенсивно-красного цвета, в который окрашены стены салона; «В музыкальной гостиной» (1930-е) – вещь более многоцветная, члены семьи сидят на стульях в углу и слушают играющего на пианино мальчика; лёгкими прикосновениями розового, голубого, светло-коричневого цветов написана сценка «Разговор» (1930-е – начало 1940-х), три фигуры возле круглого стола с букетом в вазе; крошечная «Сцена в интерьере» (1936) – снова с доминирующим интенсивным цветом, на этот раз – оранжевым (стены), где отец и сын сидят в креслах около дивана, на котором расположилась хозяйка дома; и, наконец, «Сцена в интерьере» (1940), построенная на изящном сочетании интенсивно-синего и нежно-голубого цветов в окраске стен и двумя фигурами – женской и мужской около круглого стола с недописанным натюрмортом на нём.
Аналогии к интерьерным сценам Ланского столь же многочисленны, как и к его «застольным» сюжетам, но одной из самых убедительных выглядит известная композиция «Семейный портрет» (1911) Анри Матисса. Она была создана мастером вскоре после его возвращения из поездки в Россию (отсюда интенсивные тона одежд и некоторая избыточная орнаментальность предметного наполнения комнаты, включая притягивающую взгляд шахматную доску в центре композиции). Отдельную, хотя и небольшую группу интерьерных сцен Ланского представляют работы, в которых в той или иной степени присутствует фигура художника – не обязательно самого автора, – а интерьер в таком случае оказывается артистическим ателье. Это и «Художник и его модели» (1934–1935), где доминируют светло-коричневый, охристый и палевый цвета с отдельны-
53
Анри Матисс Семейный портрет. 1911 Холст, масло. 143х194 Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
ми вкраплениями чёрного и красного и где снова изображен стол (около него, украшенного вазой с цветами, по обе стороны сидят женщина и мальчик, вероятно – жена и сын художника, который сам изображён в глубине за работой у мольберта). И «Игра в карты в мастерской художника» (около 1938) в доминирующей тёмносиней гамме, где помимо играющих мужчин нашлось место матери с ребёнком на руках и растянувшейся на ковре собачке. В ХХ веке мастерская художника не раз становилось объектом его произведений. Образ студии, несомненно, менялся на протяжении десятилетий. Одна из наиболее интересных аналогий к вещам Ланского на эту тему – классическая работа Анри Матисса «Художник и его модель» (1917). Есть в ряду интерьеров Ланского и те, что в меньшей степени нагружены своего рода «жанровым» содержанием. Одни из них
54
Габриэла Мюнтер Кандинский и Эрма Босси за столом. 1912 Холст, масло. 95,5х125,5 Городская галерея в Ленбаххаусе, Мюнхен
Анри Матисс Художник и его модель. 1917 Холст, масло. 147х97 Национальный музей современного искусства Центр Жоржа Помпиду, Париж
просто лишены человеческого присутствия, другие представляют собой зарисовки служебных помещений. Я имею в виду, к примеру, безлюдный «Розовый интерьер» (1920–1930-е) и холст «На кухне» (1920-е). Если первый решён в богатой гамме переходов розового, лилового, фиолетового и красного, то второй строится на контрасте окрашенных в розово-опаловые тона стен и зелёнокоричневых стола, плиты и даже одежды кухарки около неё.
55
56
Розовый интерьер 1920–1930-е Картон, масло 50х61
58
На кухне 1920-е Холст, масло 60х92
62
Красный салон 1930-е Холст, масло 65х81
64
В музыкальной гостиной 1930-е Холст, масло 65х81
68
Игра в карты в мастерской художника Около 1938 Холст, масло 60х81
72
Разговор 1930–1940-е Холст, масло 46х66
70
Художник и его модели 1934–1935 Холст, масло 22х27
Люди
на природе
П
78
ленэрные работы, в которых присутствуют одна или несколько человеческих фигур, встречаются в раннем творчестве Ланского не очень часто, однако каждая из такого рода вещей заслуживает внимания. Как и в интерьерных композициях, в сюжетах, связанных с изображением людей в природном или урбанистическом окружении, зачастую доминирует один или два главных цвета – это тоже своеобразные фантазии на ту или иную цветовую «тему». Так, например, небольшая картина «В парке Сен-Кло» (1934) строится на взаимодействии светло- и тёмно-зелёных, жёлтых и голубых цветов, которыми воссозданы купы деревьев на заднем плане полотна, в то время как фигуры взрослых и ребёнка на первом плане, изображенные, как и деревья, весьма суммарно, как вытянутые вверх мазки и пятна краски, дополняют эти сочетания небольшими акцентами синего, коричневого, зелёного и белил. Композиция ещё одной работы небольшого формата «В парке» (1933) построена на крупных пятнах оранжевого, синего, зелёного и бордового цветов, которыми обозначены фигуры гуляющих, клумбы, кустарники, деревья аллеи, беседка вдали. «Казарма» (1927–1928) стоит в этом ряду несколько особняком. Её композиция выстроена строже и структурирована в первую очередь благодаря тому, что задний план почти полностью закрыт стенами казарменных корпусов (они окрашены в нежно-лиловый цвет, между ними проглядывает розово-голубое небо), а на переднем плане находятся одетые в одинаковую
Анри Матисс Игра в шары. 1908 Холст, масло. 115х14. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
сине-красную униформу солдаты, марширующие по лиловоохристой мостовой плаца. Ярко-зелёная трава на первом плане и неожиданно свежая крона дерева в казарменном дворе замыкают композицию снизу и справа. Работа эта, несмотря на безрадостный мотив, неожиданно наполняется каким-то особым оптимизмом, который объясняется в первую очередь цветовым решением полотна, в котором сказался выдающийся талант Ланского-колориста. Аналогиями для этого круга ранних произведений нашего художника могут послужить, например, «Игра в шары» (1908) Анри Матисса и, разумеется, «Прогулка заключенных» (1890) Винсента Ван Гога.
79
80
В па рке Сен-Кло 1934 Картон, масло 22х27
84
Казарма 1927–1928 Холст, масло 54х65
Пейзажи
С
88
обственно пейзажные работы в творчестве Андрэ Ланского не столь многочисленны, как ставшие на раннем этапе творчества художника его «визитной карточкой» сцены в интерьерах и на природе. Ландшафты, созданные рукой Ланского, привлекают внимание, прежде всего, масштабностью и широтой угла зрения на природное окружение. Кажется, что художник смотрит и на «Южный городок» (1920-е) и на «Пейзаж с белым домом» (1930-е) с необычайно высокой точки зрения, словно с вершины горного пика. Благодаря этому домики, утопающие в зелени, кажутся не больше игрушечных кубиков с сероватыми или светло-коричневыми стенами и красными крышами. Впрочем, настоящего кубизма в городских и пригородных пейзажах Ланского нет: его живописная манера тяготеет к плоскостности, декоративности, он избегает всяческого намёка на объёмность, не прочерчивает контурные линии, а переход между формами происходит у него наподобие плавного перетекания одного рядоположенного цветового пятна в другое, а не ступенчатого изменения глубины или высоты изображённых объёмов. Поэтому многокрасочные пейзажи Ланского (как, впрочем, и многие его ранние наивно-фигуративные работы в других жанрах) со множеством мелких цветовых акцентов – при внимательном рассмотрении напоминают лоскутные одеялa и расшитые коврики. Этому ощущению соответствует и особая, свободная фактура полотен художника, лишний раз подтверждающая то, что даже уже и в «фигуративный» период Ланской, полу-
чивший ряд важных уроков свободного парения цветовых плоскостей и форм у Александры Экстер, мыслил картину как особый организм, построенный, прежде всего, на соотношении цветовых масс и их ритмической организации. Аналогами к пейзажам Ланского можно было бы назвать «Вид Сент-Адресса» (1922) или «Ванс» (1923) Рауля Дюфи – недаром этот художник через некоторое время напрямую обратился к созданию гобеленов.
89
Рауль Дюфи Ванс. 1923 Холст, масло. 81х100 Частное собрание
90
Пейзаж Около 1926 Холст, масло 54х65
94
Пейзаж с белым домом 1930-е Холст, масло 60х80,5
Букеты
С
98
тремление Ланского превратить в яркое и красочное зрелище почти каждое своё живописное произведение, разумеется, не могло не проявиться и в изображениях цветов. Букеты в вазах и кувшинах встречаются во многих интерьерных сценах, написанных художником в молодости, но среди его работ «фигуративного периода» 1920–1930-х годов немало и рисунков собственно самих цветов. В этих вещах Ланской остаётся верен своей несколько наивной стилистике и плоскостной трактовке форм. «Букет» (иногда с некоторыми пояснениями и дополнениями) – общее название для значительной группы работ Ланского. Среди них есть вещи 1920-х и 1930-х годов, на протяжении которых, по крайней мере в отношении данного мотива, стилистика живописи художника менялась незначительно. В 1920-х годах («Букет») формы и самих цветов – красных и розовых – и сине-зелёной «пузатой» вазы на белёсом фоне лепятся мазками-пятнами произвольной формы, обладающими какой-то особенной «текучестью». В работах конца 1920-х и 1930-х годов мазок более спокоен, упорядочен и не столь фактурен – Ланского больше интересовало выверенное соотношение крупных цветовых масс и пятен ради достижения общего декоративного целого. Тому можно привести немало примеров. Вот «Букет», написанный почти по-матиссовски, где зелёный, розовый, красный, синий мазки в изображении цветов и листьев контрастируют с густо-чёрным силуэтом чернильницы, стоящей рядом с бледно-голубой вазой. Или «Букет в голубой вазе» на
Рауль Дюфи Тридцать лет жизни в розовом цвете (Фрагмент). 1931 Холст, масло, 98х128 Париж, городской музей современного искусства
фоне светло-голубой стены и салатно-зелёного стола, с бокалом «полосатого» венецианского стекла, бордовыми, красными, фиолетовыми цветами и ярко-зелёными листьями и травами рядом с ними. Или «Два букета»: на изумрудно-зелёном фоне и на тёмносиней столешнице бок о бок стоят сине-зелёный кувшин и жёлтозелёная вазочка с ручками. В каждом сосуде – пёстрый букет из розовых, красных, голубых и тёмно-синих цветов и цветочков; оба букета схожи по цветовой гамме, но тот, что в жёлто-зелёной вазоч-
99
ке, кажется уменьшенной моделью своего соседа в кувшине. Самым трогательным выглядит «Букет в белой вазе», который, пожалуй, больше всего походит на старательный, но несколько неумелый и оттого чуть скошенный детский рисунок. Полосатая многоцветная скатерть, напоминающая русскую деревенскую «лоскутную дорожку», в сочетании с разнонаправленными светло-зелёными и светло-жёлтыми мазками фона и тёмно-синие, тёмно-красные и жёлтые и жёлто-белые цветы, изображенные простыми мазками«кружочками», ещё более подкрепляют это ощущение. Ланской в этой и подобных вещах в других жанрах не боялся показаться наивным художником, чьи взоры широко открыты всей красочной
100
Андрэ Дерен Розы на черном фоне. До 1933 Холст, масло, 73 х 60 Париж, собрание Вальтера Гийома, музей Оранжери
Анри Матисс Букет цветов в белой вазе Около 1909 Холст, масло. 82х100,5 Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина
101 полноте окружающего мира. Разумеется, эта «наивность» – скорее плод авторского расчёта, выверенный приём, который ставит нашего художника в ряд тех крупных мастеров живописи ХХ века, кто прибегал к языку примитива ради достижения большей экспрессии в композиции и колористическом решении своих творений. Поэтому в качестве аналогий к великолепному ряду букетов Ланского можно назвать не менее яркие и декоративные букеты Анри Матисса, которых и в 1910–1930-х годах выдающийся французский мастер написал немало. Не менее ярки и декоративны цветы в исполнении Рауля Дюфи («Тридцать лет в розовом цвете», 1931) или Андре Дерена («Розы на чёрном фоне», до 1933). Изображения цветов были одной из самых распространённых тем парижского искусства межвоенных десятилетий. Не следует также забывать о «русских парижанах», в частности, партнёрах Ланского по галерейным выставкам – Константине Терешковиче, Иване Пуни и других.
104
Букет 1930-е Холст, масло 81х54
108
Букет в белой вазе 1930-е Холст, масло 81х54
Абстракции
К
136
расочная стихия, изначально притягивавшая Ланского в живописи, получила наиболее полную реализацию в его абстрактном периоде, занимающем примерно половину (около 37 лет) его активно творческой биографии, продолжавшейся до самой кончины мастера. Первые абстракции Андрея Ланского, как известно, появились среди его произведений в самом конце 1930-х годов. Он продолжал также писать и фигуративные вещи, и только постепенно они стали вытесняться из его творческих интересов беспредметными работами. Первая выставка абстракций Ланского прошла в Париже во время войны – в 1942 году, в галерее «Берри-Распай», – а ещё спустя два года художник показал свои абстрактные работы в галерее «Ж.Буше», после чего беспредметность стала его новой «визитной карточкой». Абстрактные произведения Ланского многочисленны, однако их можно разбить на несколько групп. Во-первых – работы на бумаге (гуашью или гуашью в сочетании с элементами коллажа) и работы маслом на холсте. Во-вторых, по названиям: многие работы поименованы просто «Композиция» или «Импровизация» (иногда с указанием доминирующего цвета или формы), другие же имеют более сложное авторское название, более явственно выявляющее или помогающее осознать и оценить замысел художника. Среди таких выбивающихся из обыденности наименований: «Достаточно одного раза» (1954), «Непокорные земные законы» (1960), «Композиция: Оркестр» (1960-е), «Бесконечный
137 Николя де Сталь Марафон. 1948 Холст, масло. 803х648 Галерея Тейт, Лондон
сон» (1965), «Всегда надеяться» (1966), «Мистическая сторона вещи» (1967), «Предположение» (1968), «Непосредственный ответ» (1968). Особняком среди беспредметных произведений Ланского стоят вещи, посвящённые книгам Ветхого завета (в частности лист из серии «Генезис» (1966) и работа из цикла «Записки сумасшедшего» Н.В. Гоголя (1966). Графические листы и живописные полотна Ланского абстрактного периода характеризуются насыщенностью и мощью
Василий Кандинский Композиция 10. 1939 Холст, масло. 130х195 Художественное собрание Северный Рейн – Вестфалия, Дюссельдорф
138 цветового строя и несомненной продуманностью композиционного ритма и фактуры картинной плоскости. Кажущаяся ограниченность выразительных средств – линия, цветовое пятно, наложение и взаимопересечение цветовых и линейных элементов оборачивается их бесконечной вариативностью, позволяющей достигать каждый раз неповторимых эмоциональных и экспрессивных результатов. Повторю мысль, уже высказанную выше: интерпретация лирических живописных абстракций вообще-то достаточно трудна, поскольку носит субъективный характер. Но в них очевидно стремление к интуитивному и ассоциативному постижению законов бытия, и принципы этого постижения оказываются наиболее близкими к ставшим классическими положениям теории «духовности в искусстве», изложенным ещё в начале ХХ века старшим коллегой и фактическим учителем Ланского Василием
Кандинским. В самом общем виде смысл этого учения можно выразить формулой: «Мир надо не только видеть, но постигать всеми органами чувств, и разумом, то есть воспринимать его умным зрением, и передавать конгениальным художественным языком». В этом отношении важно отметить особую музыкальную ассоциативность работ и Кандинского и Ланского, причём необходимо подчеркнуть, что речь здесь идёт не только о звуках, но и о ритмически организованной речи (например, о стихах или поэтической прозе, как текст Ветхого завета или повесть Гоголя). Известно, что к беспредметности Ланской обратился под впечатлением от работ Кандинского, которые он видел на не-
139
Пауль Клее Город, увенчанный храмом. 1917 Бумага, карандаш, акварель. 18,3х24,6 Собрание Берггрюен, Государственные музеи Берлина
скольких выставках в конце 1930-х годов в Париже, куда его выдающийся соотечественник был вынужден переехать, спасаясь от нацистов. Именно в Париже Кандинский завершил свой духовный путь исканий и дело своей жизни, создав две заключительные монументальные «Композиции» (№9 и №10), начало которым было положено ещё в 1910-е годы. Эти вещи, как и другие работы Кандинского 1930-х годов, а также творения Пауля
140
Пауль Клее Приключения молодой девушки. 1922 Бумага, акварель 43,8х32,1 Галерея Тейт, Лондон
Василий Кандинский Композиция 9. 1936 Холст, масло. 113,5х195 Национальный музей современного искусства Центр Жоржа Помпиду, Париж
Клее (например, такие, как «Город, увенчанный храмом» (1917) и «Приключения молодой девушки» (1922), в которых происходит тонкий переход от орнаметально-декоративного вида беспредметности к умозрительно-ассоциативному, можно считать оправданными параллелями к ранним и зрелым абстракциям Ланского. И, разумеется, не забудем о том, что беспредметные опыты художника, в свою очередь, вдохновили еще одного художника русского происхождения – Николая де Сталя на поиски собственных свободных цветовых и линейных ритмов (например, в работе «Марафон», 1948).
141
150
Композиция 1950–1960-е Холст, масло 73х54
152
Непокорные земные законы 1960 Холст, масло 73х60
158
Розовая абстрактная композиция 1960-е Бумага, наклеенная на холст, гуашь 70х97
164
Композиция на коричневом фоне 1960-е Холст, масло 74х60
168
Композиция 1960-е Бумага, гуашь 49х63,5
172
Композиция. Оркестр 1960-е Бумага, гуашь 30х64
184
Композиция 1967 Холст, масло 81х65
194
Красно-жёлтая композиция 1971 Холст, масло 30х90
198
Лист № 18 из графического цикла «Записки сумасшедшего» по мотивам повести Н.В. Гоголя 1966 Бумага, гуашь, коллаж 66,5х44
200
Композиция на жёлтом фоне 1975 Дерево, смальта 52х72
202
Композиция с каштановым фоном 1974 Мозаика 90х60
Список иллюстраций У стола Первая половина 1920-х Бумага, гуашь 47х61 Банкет Около 1925 Холст, масло 54х81 Семья за столом 1920-е Холст, масло 33х46 Ужин 1930-е Холст, масло 65х80,5
204
Ночная трапеза 1930-е Холст, масло 38х56 Семья 1934 Холст, масло 54х65 Семейный обед 1935 Холст, масло 33х41 Букет 1920-е Холст, масло 46х27 Натюрморт Конец 1920-х Холст, масло
60х80,5 Букет 1930-е Холст, масло 81х54 Букет в голубой вазе 1930-е Холст, масло 61х38 Букет в белой вазе 1930-е Холст, масло 81х54 Два букета 1930-е Холст, масло 81х54 Натюрморт с бутылкой Конец 1920-х – 1930-е Холст, масло 43х51 Натюрморт с устрицами 1930-е Холст, масло 46х55
1930-е Холст, масло 33х41 Устрицы и морские ежи 1930–1940-е Холст, масло 46х55 Женщина с ребёнком 1928 Холст, масло 81х54,5 Женский портрет 1930-е Холст, масло 96х60 Девушка на голубом фоне 1930-е Холст, масло 27х22 Портрет одного русского 1931 Холст, масло 17,5х12
Натюрморт с курицей 1930-е Холст, масло 65х81
Портрет мужчины с бородой 1937 Холст, масло 65х54
Натюрморт с фруктами 1935 Холст, масло 38х55
Игра в карты 1930-е Бумага, гуашь 49х64
Натюрморт с рыбами
Красный салон
Холст, масло 61х50
1930-е Холст, масло 65х81
1934 Картон, масло 22х27
В музыкальной гостиной 1930-е Холст, масло 65х81
В парке 1933 Холст, масло 22х27
Сцена в интерьере 1936 Холст, масло 12х22
Казарма 1927–1928 Холст, масло 54х65
Непокорные земные законы 1960 Холст, масло 73х60
Игра в карты в мастерской художника Около 1938 Холст, масло 60х81
Пейзаж Около 1926 Холст, масло 54х65
Композиция 1960-е Холст, масло 72х60
Южный город 1920-е Холст, масло 60х81
Импровизация 1960-е Бумага, гуашь 66х50
Пейзаж с белым домом 1930-е Холст, масло 60х80,5
Розовая абстрактная композиция 1960-е Бумага, наклеенная на холст, гуашь 70х97
Художник и его модели 1934–1935 Холст, масло 22х27 Разговор 1930–1940-е Холст, масло 46х66 Сцена в интерьере 1940 Картон, масло 22х27 Розовый интерьер 1920–1930-е Картон, масло 50х61 На кухне 1920-е Холст, масло 60х92 В парке Сен-Кло
Композиция 1940-е Бумага чёрная, гуашь 66х48 Композиция на чёрном 1940-е Бумага чёрная, гуашь 65х50 Достаточно одного раза 1954 Холст, масло 73х60 Жёлтая композиция 1959
Композиция 1950–1960-е Холст, масло 73х54
Композиция 1960-е Холст, масло 81х54 Композиция на коричневом фоне 1960-е Холст, масло 73х60 Композиция на коричневом фоне 1960-е Холст, масло
205
Дизайн и вёрстка Катерина Казарина Фотограф Виктор Луганский Редактор Михаил Гольдин Корректор Соня Рудакова
Издатель Леонид Лернер
Отпечатано в ОАО «Типография «Новости» Заказ № 3234