«Біла Альтанка» №77. Літературно-художній випуск by jalyna

№77(103), 2021 Літературнохудожній випуск

ГАЗЕТА ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ

Біла Альтанка

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ЗМІСТ

№ 77 (103), 2021

Гукайло Софія народилась в 1978 році в місті Київ, в родині художників. В період 1989–1996 рр. навчалась в Державній художній школі, на факультеті живопису. В 1997–2003 продовжила освіту в Національній академії образотворчого мистецтва та архітектури в Києві на кафедрі графічних мистецтв, факультет книжкової графіки та інтролігаціі під керівництвом В. Я. Чебаника. З 2000-го по 2015 рік працювала художником в кіно та рекламі. Основна спеціалізація: художник-фудстиліст фото та відео проєктів. Займалась монументальним настінним розписом. Учасниця чисельних національних та міжнародних виставок, пленерів, та лауреат конкурсів. З 1989 року займається графікою, живописом, ілюстрацією, є авторкою пікчербуків та артбуків. Роботи є у приватних колекціях в Україні та за кордоном. «Моє мистецтво – це спроба взаємодії з навколишнім середовищем, мова спілкування з оточуючими, мої спостереження та осмислення світобудови». В цьому випуску «Білої Альтанки» роботи Софії Гукайло представлені на обкладинці («Іноді на самоті я відчуваю ніжний поцілунок». Полотно, олія, 2021), кольорових сторінках та 23, 26. На задній сторінці обкладинки: «Тінь пані в спекотний полудень» (2019) – робота із серії «Літні історії». На сторінці 26: графічний триптих «The Balance is Lost».

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПСИХОНАВТИКА

НЕЙРОФИЛИЯ Подобное притягивает подобное 1. Нейрофилия 22 мая 2010, FenMoar Простореч.: мозго#бcтво. Осознанный, приносящий психическое удовлетворение, акт излияния словесных нечистот (никак не связанных с собственной точкой зрения) в уши собеседника с целью осознать себя невъебе##ым оратором и полноценным членом или членом социума. Так же, по последним сведениям к нейрофилам следует относить индивидов подменяющих понятие «простой дружеской беседы» элементарным актом сотрясения воздуха голосовыми связками. Глупое какое-то определение. Такой термин испортили! Но ничего не поделаешь: в интернете первым нейрофилию застолбил некий FenMoar. Я на всякий случай поставил ему дизлайк. Потому что нечего красивые термины в словесный шлак превращать. Гуглится еще старобытный журнал «Хакер» за 2005 год, в котором нейрофилия описана как «зависимость от вирта». В смысле, от всего виртуального. Но это тоже слабо. Потому что я знаю про другую нейрофилию. Мне про неё поведал некий Язук – внештатный корреспондент «Белой Альтанки». Язук – психонавт. Практикует частое и длительное погружение в психоактивные вещества. Включая алкоголь. Будучи человеком взрослым, образованным, начитанным и воспитанным, на «выходах» он не ноет, стоически переносит абстиненцию, усиливающуюся с каждым новым выходом, и ведет наблюдения. Как настоящий исследователь. С такими наблюдениями Язук пришел ко мне после очередного запоя. Говорит, возьми в «Белую Альтанку» материал. А я лежу с переломом ноги после лобового столкновения на велосипеде с каретой «Скорой помощи» и мне материал нужен очень сильно, так как сам я его добыть не могу. А шарить в интернете, чтобы наполнить свою газету уже съеденной информацией – нет, это не моё. – Давай материал. Очень кстати. Что там у тебя? Язук отвечает не сразу. Усаживается поудобнее у камина. Обдумывает фразу, которую собирается сказать. А я замечаю, что на лице он свеж, румян и на человека, пережившего мясорубку похмелья, похож не очень. «30 лет. Молодой. Ресурсный» – делаю я вывод, раскрывая блокнот для записи материала. А Язук тем временем говорит: – Я назвал это явление нейрофилия. Дружба нейронов. – Нейрофилия? Интересно. Не чув такого. Сам придумал? – Да. Испытал на себе. Снова «белка» была. Но в этот раз все было по-другому. Прошлый раз «белка» была дикая: я вышел из квартиры, но забыл дома тело. Я уже собрался из подъезда выходить, но тут понял, что я без тела вышел. Вернулся назад, смотрю, тело моё дома лежит. Я назад в него залез и заново запустил сердце. Оно уже было остановилось. А в этот раз была нейрофилия.

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПСИХОНАВТИКА

– Ты этот термин из делирия принес? – Да. Как обычно демоны приходили. Когда ты долго бухаешь, ты притягиваешь тех, кто с тобой на одной волне. Это само собой происходит. А когда ты переживаешь «белку», ты притягиваешь тех, кто находится с тобой на одном уровне химии. Это и есть нейрофилия. К тебе в делирий приходят те, у кого процессы в мозге такие же, как сейчас у тебя. Кто с тобой на одной электрохимической волне. – То есть, у них тоже был запой? – Да. Но приходят не сами люди, а их нейродемоны. – Давай подробнее. – В делирий пришла женщина. Я её раньше не видел. Такая на спившуюся учительницу похожая. И говорит: «Ты бухал 20 дней и теперь видишь тех, кто тоже бухал 20 дней». А мне плохо, трясет всего и я умираю. А она продолжает: «Нейроны работают на кислороде и глюкозе. Следовательно, для лечения абстинентного алкогольного синдрома нужны кислород и глюкоза». От этих слов я начинаю успокаиваться, мне становится лучше. Я вспоминаю, что раньше ж я так и делал на похмелье: занимался бегом вдоль реки, дышал глубоко. Сейчас думаю, глюкозы надо гдето взять. Но тут прямо в делирий ворвался доктор в белом халате и заорал на меня и на женщину: «Нет! Нет! Не слушай её! Слушай только меня! Только уколы! Только капельница! Только таблетки!». – Врач-нарколог пришел в делирий? У него, что, тоже запой 20-дневный? – Или, может, есть специальная наркологическая служба, которая в делирий проникает и следит, чтобы «белочники» не занимались самолечением, а попадали к ним. Это ж их бизнес. – Демоны-наркологи? – Демоны, которых придумали и запускают наркологи. – Ну и как ты выходил из делирия дальше? – Та ну как. Заставлял себя

спать. Демоны потом снова приходили. Но я уже их не боялся. У меня уже было объяснение их появления. Нейрофилия. – И какой глобальный вывод ты сделал из этого запоя? Не пить больше никогда? На этих словах мы громко смеемся. Язук, пока рассказывал, уже заварил чай. Прихлебывая пуэр, он продолжает: – Вывод такой, что важно с кем ты бухаешь. Я постоянно с какими-то стрёмными полукриминальными элементами пью, с полубомжами, поэтому и делирий выгребаю стрёмный. Мне для упо-

требления спиртного нужны красивые, умные люди. – Ну, давай, за красивых и умных людей. С возвращением! Мы чокаемся глиняными чашками с пуэром. За окном мрачный депрессивный ноябрь. Самое время для наркологических демонов. Но у нас – нейрофилия. Дружба нейронов. Это звучит получше, чем «мозго#бство» или «зависимость от вирта». Интервью: Анатолий Волик Ноябрь, 2020 Графика: Дмитрий Белоконь (Modern man series. Digital sketch, 2021.)

Біла Альтанка

ПРОЗА

№ 77 (103), 2021

«Белая Альтанка» представляет:

Елена Курлат

Меня зовут Елена Валериевна Курлат. Я родилась 26 ноября 1966 года в Виннице, в семье врачей и научных работников. По образованию я русский филолог (окончила Донецкий национальный университет) и врач-психиатр (окончила Донецкий государственный медицинский университет им. Горького с отличием). До войны работала в ДонДГМУ, на факультете последипломного образования, на кафедре психиатрии – ассистентом профессора. В настоящее время работаю региональным представителем Всеукраинского объединения наркозависимых женщин (ВОНА) в Донецкой области. Более 35 лет я являюсь наркозависимой женщиной и это, безусловно, определило и мое жизненное кредо, и цели, которые я ставлю перед собой в жизни. Это, в первую очередь, защита прав наркозависимых женщин, беспощадная борьба со стигмой и дискриминацией по отношению к ним, стремление показать обществу наши проблемы, наши беды и горести, продемонстрировать, насколько общество жестоко и несправедливо к таким, как мы. Наркозависимые женщины – это одна из самых закрытых уязвимых социальных групп, люди знают о нас очень мало, и, к сожалению, информация эта, в основном, подпитывается мифами, домыслами и стереотипами. Меня называют сумасшедшей апологеткой заместительной терапии, и это правда. ЗПТ спасла мне жизнь, и одна из самых главных целей моей жизни – делать все возможное для расширения ЗПТ в Украине. Писать я начала давно, ещё в школе. Первым моим опусом, имевшим очень шумный успех, была повесть о любви, которую я написала в 10 классе – ее читали на уроках, записываясь в очередь. К сожалению, рукопись была утеряна. Первые публикации были в газете «Мотылек» четыре года тому назад. С тех пор я постоянно публикуюсь в «Мотыльке». Участвовала в конкурсе «Пластиковый стаканчик», где завоевала третье место за рассказ «Кошмар из прошлого». В этом году я победила в литературном конкурсе от ЕСЛУН* на лучший блог «Один день из жизни пациента ЗПТ».

Немного личных подробностей? Я не замужем, не в отношениях – убежденная одиночка. Больше всего на свете я люблю книги. Любимые авторы – Френк Херберт, Урсула Ле Гуин, Стивен Кинг, Чайлд и Престон, братья Стругацкие. И, конечно же, Иосиф Бродский и Николай Гумилев (как каждый русский филолог, я пытаюсь писать стихи). А ещё я очень люблю кошек – особенно своего обожаемого канадского сфинкса Макса-Птенчика. Это мой самый любимый, самый дорогой друг и ребенок. Поэтому, практически во всех моих рассказах обязательно присутствуют кошки – друзья, компаньоны, спасители от горя и болезни, проводники душ. По душевному складу я – мистик, поэтому в моих рассказах всегда имеется немножко мистики. Мои героини – это женщины, которым отчаянно не везёт, но несмотря на удары, которые им со всех сторон наносит жизнь, они в сотый раз находят в себе силы для того, чтобы встать, стряхнуть грязь с лица и продолжать идти дальше. А самоирония и юмор висельников – это их защита от враждебного мира, в котором с человеком может случиться все, что угодно. Мои любимые героини – это Людочка из моего первого опубликованного рассказа, афроукраинка Жанна («Дитя января»). А в предлагаемых вашему вниманию рассказах «Лорик» и «Дядя Ваня» очень много автобиографического. *ЕСЛУН – Евразийская сеть людей, употребляющих наркотики

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПРОЗА

Елена Курлат (в тексте сохранена авторская орфография и пунктуация)

Лорик Графіка: Христина Волик

ариса была родом из Покровска. Раньше этот маленький сонный городок назывался Красноармейском. Однажды она, легкомысленная хохотушка и глупышка, поехала зачем-то в Донецк, встретила там Леву, скоропалительно влюбилась и осталась навсегда. Молоденькая Лариска была очень хороша – натуральная блондинка с прекрасной фигурой – стать досталась ей от матери-казачки. А еще у Лорика было прекрасное гуттаперчевое тело – тугое, налитое, словно у юной девственницы. Правда, девственность она потерла так давно – лет в 13, пожалуй. Почти все девушки в определенном возрасте, случается, попадают в неприятности, пока не научатся себя правильно вести с уличными приставалами и, вообще, с мужчинами. Ларису даже самый горький опыт не учил ничему. Не удивительно, что очень рано нашлись желающие заработать на Ларискином теле. День ее встречи с Левой был переломным – в этот день Лариса сама обнаружила, что может зарабатывать проституцией. Она рассказывала мне много лет спустя: «Представляешь, я всего-навсего пошла с мужиком в душ… ну приласкала его, не без этого… и прикинь – двести долларов!». С двумястами долларами в сумочке, довольная и радостная, немножко пьяненькая, Лорка шла по улице Артема, размахивая сумочкой. Лева с друзьями ехал в машине и высматривал какую-нибудь девицу нестрогих правил – веселую и покладистую, согласную «отдохнуть» с тремя парнями, и их пути пересеклись. Лева был обычным «мажором», сыном директора большого гастронома, лениво учился в торговом институте, ночи проводил в ночных клубах – тогда гремели «Мистик», «НЛО», «Вирус», «Гараж» со всеми атрибутами – «золотой» молодежью, клубными (и не только клубными) наркотиками, первыми иномарками... В полном распоряжении Левы была двухкомнатная квартира в центре Донецка. Мамаша Левы обожала своего отпрыска и ее толстый кошелек был всегда открыт для Левочки. Лорик села в Левину машину, и они отправились веселиться. Утром она проснулась в Левиной постели и как-то незаметно начала хлопотать по хозяйству. Сама не заметила, как Лева сначала ставший ее любовником, потом (когда у Левиной мамы пошатнулись дела) незаметно превратился в сутенера. Ласковая, уступчивая, безбашенная Лариса отличалась одним качеством, редко встречающимся у жриц любви – ей ужасно нравился секс, и поэтому недостатка в клиентах, особенно постоянных, у Лариски

не было. Хватало и на тряпки, и на клубы, и на Леву с его дорогостоящими привычками. Лева хотел ездить на своей машине, отдыхать в Крыму, ночи проводить в клубах. Кокаина ему сделалось мало, и Лева пристрастился к героину. А платила за все Лариса. Даже очень дорогая девочка по вызову не способна обеспечить избалованного бездельника с замашками плейбоя, поэтому предприимчивая Лариска организовала мини-публичный дом. Она собрала еще трех подружек – Арину и двух Наташек, сняла еще одну квартиру – трёхкомнатную, и стала бандермаман. В квартире жили девочки, туда же приезжали клиенты. Если же надо было работать где-то в другом месте, девочек туда возил Лева. Сначала дело пошло отлично. Были очень довольны и Лорик, и девочки, и Лева, и милиция, которой Лариса отстегивала долю. Шли 90-е годы, закончилась перестройка, началась перестрелка. В Донецке прогремел взрыв на стадионе, унесший жизни ни в чем не повинных людей вместе с криминальным авторитетом, на которого и было покушение. В любое время дня и ночи на ули-

Біла Альтанка

Графіка: Христина Волик

ПРОЗА

цах города были слышны не только выстрелы, но и автоматные очереди. «Быки» одной из группировок стали постоянными клиентами Ларискиных девочек, безработица им не грозила. Все шло прекрасно, пока однажды не произошла трагедия. Бандиты приехали к Ларискиным девочкам – оттянуться. Дома находились только две Наташки. Лорик и Арина работали в сауне, но, узнав о том, что в гости приехали восемь человек, решили возвращаться домой, чтобы помочь Наташкам обслужить такую толпу. По дороге Лева не заметил открытого люка, заехал в него и повредил карданный вал. Эта задержка спасла им троим жизнь, потому что бандиты из конкурирующей группировки приехали в ту съемную квартиру и расстреляли из автоматов всех, кто там в тот момент находился. Пока Лева ждал эвакуатор и занимался своей машиной, Лорик и Арина решили ловить такси и ехать своим ходом – они не могли себе даже представить, что их ждало дома. Дверь болталась на одной петле; Лариса заглянула в квартиру и начала визжать. Кругом лежали трупы, все было залито кровью. Маленькая Наташка, которой только месяц, как стукнуло восемнадцать, ужасно не хотела умирать, она металась по спальне, пыталась выпрыгнуть в окно, чтобы спастись, даже после того, как получила несколько

№ 77 (103), 2021

пуль в грудь и живот. Короткая очередь из «калаша» перерезала юное тело почти напополам. На этом закончился Ларискин бизнес. Лева перепугался настолько, что после того, как его выпустили из милиции, заявил: »Все, никакого криминала, никаких наркотиков, здоровый образ жизни, бег по утрам!» Потом уточнил: «Ну, разве что водка и трава!» и начал бросать героин. Переламывался Лева три месяца, и это стоило Лорику первых седых волос. Лева выл, стонал, устраивал истерики, изображал судорожные припадки, падал в обмороки и очень изобретательно изводил Ларису. И капризничал. Капризничал, как малое дитя, а Лорик возилась с ним и нянчила, пока друзья ей не объяснили, что все это притворство и манипуляция. Тогда Лева напился и разбил их машину, заработанную Лариской, да так, что восстановлению она после этого не подлежала. А Лева, к сожалению, остался без единой царапины. Правду говорят, что дебилов и пьяных Бог хранит. А потом Лева вдруг взял и женился на Ларисе – как он говорил, сделал из нее честную женщину! Таким образом, он обеспечил себе прислугу, удобную умелую любовницу, которая всегда под рукой и объект, на котором можно упражняться в остроумии («Она такая дура, вы представляете, даже не знает, что такое Европа!») и который можно туркать, сколько душе угодно! А еще Лариса его содержала, потому что у Левиной мамаши не пошло с бизнесом, и она из могучей директрисы гастронома стала всего лишь пенсионером. Лева считал – совершенно искренне! – что он облагодетельствовал Ларису и никогда не забывал ей напомнить, кем она была. И кем благодаря нему стала – честной женщиной! Шли годы, Лариса старела. Постепенно она отошла от работы девочки по вызову и стала диспетчером – клиенты ей звонили, она знала их вкусы и переадресовывала им знакомых девочек – получала процент. Она пробовала заниматься чем-то другим, но у нее не получалось. Специальности у нее не было, делать она ничего не умела, даже в домработницах не удерживалась. Лорик была очень хорошей хозяюшкой, убирать и работать по дому у нее получалось прекрасно, но она привыкла к безделью и веселой жизни, а тут нужна была аккуратность и пунктуальность, которой она не отличалась. А еще к ней обязательно начинали приставать мужчины. В Лариске было нечто, заставлявшее мужиков обращать на нее внимание. Даже когда она одевалась скромно, все равно, с ней вместе невозможно было идти по улице без того, чтоб машины не останавливались и прохожие мужчины не начинали свистеть ей вслед. А жить-то ведь надо было как-то. Лорик начала торговать травой. У нее был поставщик откуда-то из Селидова, который выращивал коноплю и привозил Ларисе. Марихуана была прекрасного качества. На этой почве мы с ней и познакомились. Тогда я вовсю

Біла Альтанка

ПРОЗА

Графіка: Христина Волик

варила первитин. Лариса обожала стимуляторы – еще с тех пор, когда ей надо было обслуживать большие группы мужиков. «Не так противно – объяснила мне она, – выпьешь винта, и даже самый мерзкий мужик кажется терпимым». Когда Лариса «продавала» одну из своих знакомых девочек, они заходили в аптеку, покупали там таблетки, содержащие псевдоэфедрин, спирт, йод, и приезжали ко мне – чтобы забыть и выбросить из головы те часы, когда приходилось ублажать потных, требовательных клиентов. Лева постепенно спивался, начал поколачивать Лорку. То, что он живет и пьет за ее счет, его не беспокоило, он считал это чем- то нормальным и само собой разумеющимся. Лариса мечтала о настоящей семье, очень хотела ребенка – не важно, мальчика или девочку, но, несмотря на все старания, не беременела. Сказалась бурная молодость, аборты – она сделала их тринадцать (11 только от Левы) – венерические заболевания, потом начались проблемы с циклом, и Лариса решила, что у нее начался очень ранний климакс. Она мне рассказывала и плакала, называя себя пустоцветом, а я… что я могла ей посоветовать? Разве что взять сиротку – ведь есть такой народный лайфхак. И очень часто случается, что женщина, усыновившая сироту, после этого беременеет. Правда, бывает, что сироту после этого возвращают туда, откуда взяли, назад – в детдом. Да, бывают и такие уроды, но речь не о них. Лариса попыталась воспользоваться этим народным средством, но, когда узнала, сколь-

№ 77 (103), 2021

ко бюрократических кругов ада ей пройдется пройти, отказалась от этой мысли. Да и Лева был против. Он считал, что эта идея – оскорбление для него и его семьи. Если он захочет ребенка, он просто заменит Ларису кем-то более достойным и «без гнилья в женском оснащении», как он выразился. Когда речь заходила о Ларисе, Лева в выражениях не стеснялся. Но жизнь распорядилась иначе. Лариса как-то утром, задерганная и уставшая от постоянного безденежья и Левиных попрёков, пошла в маленький магазин-«стекляшку» возле дома – просить продавщицу в самый-самый последний раз дать в долг продукты (продавщица иногда постоянным клиентам отпускала в долг), сигареты и «маленькую», чтоб Лева похмелился и стал добрым. А в магазине встретила Гену – когда-то она училась с ним в одном классе, дружила и даже дарила ему открытки на 23 февраля. Потом Гена вместе с родителями переехал в Донецк, и они потерялись. Эта случайная встреча, как всегда это случалось с Лориком, полностью изменила ее жизнь. Лариса домой не вернулась. Вернее, вернулась через месяц, чтобы забрать свои вещи и документы. Гена был высоким красивым мужиком, похожим на актера Алексея Баталова, очень близоруким, носил очки а ля Джон Леннон и занимался ремонтом мотоциклов. В одной из комнат его квартиры стоял Генин собственный Харлей, с тюнингом в стиле пятидесятых. Гена был вдовцом и один воспитывал сына – десятилетнего Пашку. Лариса сразу же затеяла генеральную уборку, во время которой подружилась с Пашей. В доме стало весело и чисто, запахло домашней едой и пирогами. Гена потом рассказывал мне об этом времени, не стесняясь слез. ««Это было такое счастье», – говорил Гена, – такое счастье не может длиться долго… А трахались мы, как перед смертью!» Лорик, которую никто не шпынял и не попрекал прошлым (хотя Гена знал о Лариске все), впервые в жизни встретила настоящего мужчину, впервые в жизни почувствовала себя любимой и очень изменилась. Она помолодела и похорошела, у нее светилось лицо, а глаза сияли! Она больше не пила, ни разу не просила меня сварить первитин, а на вопрос, не тянет ли, ответила: «Я счастлива, настолько счастлива, что даже страх временами накатывает… мне хорошо и так – зачем мне всякое говно?». Ларисе всю жизнь не хватало любви. Ее дешевого суррогата – хоть залейся, до рвоты, а вот нежности, заботы, постоянной потребности в любимом человеке, защиты и уважения – не было никогда. Лариска признавалась мне, что в проституции ее привлекала не рисковая, веселая и разнообразная жизнь, и не легкие деньги, а совсем другое – ей казалось, что она дурит мужиковлохов. «За что, ну за что они платят такие деньги? Вот дураки!» Потому и относилась она к этим деньгам, заработанным ценой такого унижения, как к мусору – швыряла их, не считая…

ПРОЗА

Никто и никогда не относился к Ларисе, как к человеку, как к личности. Мужчины видели в ней лишь тело, которое можно использовать, сливая в него избытки мужского хотения. Им было все равно, что она любит, о чем мечтает, что думает о том, или ином предмете. А Гена был первым, кто об этом спросил, и Лорик просто расцвела. Она нетерпеливо ждала Гену с работы, и я однажды увидела, как Лариса, едва услышав звук ключа, который повернулся в замочной скважине, сломя голову бросилась в прихожую. Не было ни бурных объятий, ни поцелуев. Они взялись за руки, как юные влюбленные и замерли, глядя друг на друга. Я тихонечко ушла, чтобы не мешать, шла по дороге домой и улыбалась, так у меня хорошо было на душе. Пашка, сын Гены, не помнил свою маму. Она была лихой байкершей и разбилась на мотоцикле, будучи, что называется, на сносях. Врач успел сделать «кесарево» и спасти жизнь ребенка. Лариска была доброй, веселой и бездетной. Она полюбила Пашу, играла с ним, пекла ему вкусняшки, заботилась, как о собственном ребёнке, о котором страстно мечтала, но так и не родила, целовала на ночь. Неудивительно, что Паша ее полюбил и стал называть мамой. Как говорили древние греки, боги завистливы. Люди – тоже. Лариса сделала большую ошибку. Я предупреждала ее: «Не тащи к Гене всю эту шваль, которую ты считаешь друзьями, это закончится плохо». Но глупышке Лариске ужасно хотелось показать всем -всем -всем, как она счастлива, чтобы все увидели, какая чудесная семья у нее образовалась. Гена быстро отсеял Левиных собутыльников и псевдоприятелей, которые первым делом сообщали ему о роде занятий Ларисы. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Лариса приютила у себя Арину – ту самую девочку по вызову, которая вместе с Лориком случайно уцелела в 90-е, когда были расстреляны две Наташки. Арина жила, исправно кушала, носила Ларискины вещи. И завидовала, мучительно завидовала – почему такой интересный, хорошо зарабатывающий, неутомимый в постели – не мужик, а

№ 77 (103), 2021

сокровище! – достался дуре-Лорке, а не ей, такой умной, классной и вообще, со всех точек зрения больше его заслуживающей, Арине? Какая несправедливость! Гена рассказывал мне, что Арина постоянно пыталась его соблазнить, он говорил об этом Лорику, но та только смеялась и Арину не прогоняла. Лариса знала, что Гена никого на белом свете, кроме нее, не замечает. Может, ей было приятно ощущать свое превосходство перед Ариной? Может, она просто жалела Арину, у которой в доме сломалось отопление? Ларискина доброта ее и погубила. Арина решила, что если Лорки не станет, то Гена безусловно достанется ей. Все достанется ей: и Гена, и квартира, и новые платья, и шикарные туфли, которые так хорошо подходят ей по размеру. И это она, а не идиотка Лариса, будет мчаться на харлее, сидя позади Гены и обнимая его. А толчком послужила маленькая книжка, яркий покет-бук Дарьи Донцовой, детектив про даму с коготками. Главная злодейка в этой книжке травит своих врагов, используя широко распространенное сердечное средство, содержащее алкалоиды травы наперстянки, причем название его – о, святая простота Дарьи Аркадьевны! – было напечатано там чер-

Графіка: Христина Волик

Біла Альтанка

ПРОЗА

ным по белому, причем действие яда было описано точно и подробно. Арина обожала Донцову – читала и перечитывала. И училась. Однажды вечером мне позвонил Гена и сообщил, что Ларисе вдруг стало плохо. Было 8 марта и к Ларисе из Красноармейска приехала младшая сестра. Они сели за праздничный стол, выпили совсем немного и внезапно Ларисе стало дурно. Я успела добежать до их дома минут за десять. Как раз приехала скорая, Ларисе промыли желудок и я поехала с ней в больницу. Лариса лежала на носилках иссиня бледная и очень стеснялась того, что не может контролировать мочевой пузырь и кишечник. Скорая мчалась по городу, а я спрашивала: «Лорик, ты что-то принимала?» Лариса показывала глазами на врача и фельдшера и я поняла, что да, она что-то приняла, но боится в этом признаться. Ларису не успели даже поднять наверх, в реанимацию. Она потеряла сознание и через несколько минут скончалась. Я была в шоке. Лариса была здоровой молодой женщиной – всего 37, она никогда не жаловалась на сердце. Что она могла принять такого, чтобы скоропостижно скончаться? Все ели и пили одно и то же – без всяких последствий. Когда я пришла к Гене, все уже знали, что Лорика больше нет. Сестра Лоры рыдала и звонила матери в Покровск. Гена сидел молча и, казалось, не вполне осознавал факт Ларискиной смерти. Вот только что, час назад, у него было все – любовь, счастье, семья, которая была ему необходима, как воздух, у его ребенка была мать, а теперь? Больше всего меня удивила Арина – она собирала Ларискины платья, туфли, обновки, подаренные Геной, и деловито их упаковывала. На тумбочке в проходной комнате, где она спала, лежала «Дама с коготками» Дарьи Донцовой. Тут меня позвал зарёванный Пашка, отвел в сторонку и сказал: «А тетя Арина сегодня дала маме какие-то таблетки. Мама сначала не хотела их пить, а тетя Арина сказала ей, что пей, хорошо будет. Мама выпила, а потом ей плохо стало. А пустые упаковки тетя Арина в окошко бросила». И тут в моей голове что-то щелкнуло и пазл сложился. Я сказала Пашке: «А ну-ка, пойдем их поищем». Мы вышли на улицу, благо был первый этаж, повернули во двор и под Генкиными окнами я подобрала две пустые конвалюты от того самого сердечного лекарства, воспетого Дарьей Донцовой. Я помчалась назад в квартиру и вцепилась в волосы Арине. Вышла сцена. Конечно, мне надо было сразу идти в полицию. Но я тогда была наркозависимой в активном употреблении и, разумеется, с полицией старалась лишний раз не встречаться. Гена с горя напился и плохо понимал, что я ему толкую, зато сестра Лариски поняла меня отлично. Полиция приехала, когда Арина уже смылась в неизвестном направлении. Ни я, ни Гена понятия не имели, как ее фами-

№ 77 (103), 2021

лия, да и то, что мы рассказывали, выглядело, как полный бред. В общем, в возбуждении уголовного дела отказали, написали, что Лариса совершила суицид. Самым жутким открытием оказалось то, что Лорик была беременна на малом сроке. Я не знаю, и никогда не узнаю, знала ли сама Лариска о том, что случилось такое чудо и она ждет ребеночка. Может быть, уже знала и никому не говорила, боясь спугнуть такое счастье? Зачем счастливой в браке беременной женщине совершать суицид – таким вопросом стражи порядка не задавались, поэтому убийца Лорика осталась безнаказанной. Разумеется, с юридической точки зрения. Гена, осознав, что эта женщина, имея на него виды, расчётливо убила его любимую, свет его очей, однажды встретил Арину в байкерском баре, зашел вместе с ней в туалет и чуть не удушил мерзавку. Друзья с трудом разжали его пальцы. Арину откачали, но Гена всетаки свернул ей шею – после его стальных пальцев голова Арины стала клониться в одну сторону, пока, наконец, прочно не улеглась на левое плечо. Конечно же, после этого Арина успеха у мужчин больше не имела. Жизнь ее наказала. Однажды я увидела на вокзале бомжиху, которая валялась в луже мочи. Это была Арина. Гена до сих пор один. Пашка вырос и учится в художественном училище. Он по памяти нарисовал для отца портрет Лорика – смеющаяся Лариса в венке из осенних листьев, как живая, смотрит из рамы. Возле портрета всегда стоит свежий цветок. Лорик, кент мой дорогой, глупышка моя маленькая, я всегда буду помнить тебя.

Графіка: Христина Волик

Біла Альтанка

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

Графіка: Євген Скляров

ПРОЗА

Елена Курлат (в тексте сохранена авторская орфография и пунктуация)

Дядя Ваня и Золотой цветок I.

проучилась в восьмом классе всего месяц, когда учительница химии заметила, что от моей одежды постоянно пахнет йодом. Это было не удивительно – мой отчим, Виталий (или как он именовал себя – ВЕталь) Мойкин, по кличке Помойкин, был самым известным на районе «варщиком» первитина, а йод – самый главный прекурсор при изготовлении этой пахучей отравы. «Винт» в нашем доме варился каждый день, а часто случалось так, что и много раз на день, и моя мать иногда не могла добраться до плиты на кухне, чтобы приготовить молочную смесь моему брату. А спорить о чем-то с Помойкиным она не решалась – психика у него была ненормальная и рука очень тяжелая – мама летом часто разгуливала в водолазке под горло и темных очках, чтобы скрыть синяки. Помойкин получил такую кличку оттого, что его мамаша была сумасшедшей и тянула с помойки в квартиру всякий хлам. Когда Помойкин однажды сел в тюрьму на год или два, его мать забила трехкомнатную квартиру мусором до потолка, оставила только узкие проходы. От нее к соседям бежали крысы и тараканы, в подъезде стоял смрад, но ничего с ней поделать не могли. Наконец она умерла, и работники ЖЕКа сгрузили хлам и мусор в «Камаз», которому пришлось сделать несколько ходок. Освободившийся Помойкин привел квартиру в порядок, но кличка к нему приклеилась навсегда. Когда я была совсем юной девушкой-подростком, я думала, что мать просто ищет свою любовь, только вот найти никак не может. Каждый последний мамочкин мужчина неизменно оказывался подлецом и тираном, потому что обманул мамины неосуществимые ожидания, зато каждый новый принц неизменно

виделся средоточием всех добродетелей, спасителем и освободителем. Сейчас я понимаю, что мама была исключительно инфантильна и, имея истерический склад личности, хотела от жизни кипящих страстей и красивых чувств, а оказывалось, что ее очередной Ромео пукает под одеялом и совсем не собирается умирать от любви. А еще есть обязанности жены, матери и хозяйки дома… Простая, нормальная, спокойная повседневность ее не устраивала, становилось скучно, и начинались истерики, слезы и скандалы. А еще мама, словно в песне Когда б мы жили без затей Я нарожала бы детей От всех, кого любила Всех видов, всех мастей, почему-то каждый свой роман отмечала рождением нового ребенка, как правило, мало интересуясь мнением партнера на сей счет. Поэтому роль отца – не биологического, а реального, – играл мой дедушка, который кормил, одевал-обувал и содержал всех маминых детей. Я была самой старшей – мама родила меня в девятом классе. Их со скандалом расписали с моим семнадцатилетним отцом, студентом музыкального училища. Я совсем не помню отца, да и не могу его помнить – мать была на восьмом месяце, когда отца посадили. Милиция остановила их с мамой на вокзале с сумкой мака – родители ехали с поля. Мамочку от тюрьмы спасла беременность. Представьте себе в тюрьме советского хиппи восьмидесятых годов – длинный хайер, тихий голос, абсолютная неконфликтность. Ужас, да? Папа погиб в тюрьме, не дождавшись суда. В следственном изоляторе тогда происходили какие-то беспорядки, и администрация жестоко их подавляла. Сидельцев сгоняли в одну камеру, заполняя помещение, как автобус в час пик. Их все трамбовали и трамбовали. Многие погибли от удушья и травм, в их числе оказался мой отец. Я перебираю старые фотографии – вот мой папа – красивый молодой человек с вьющимися длинными волосами, стянутыми на лбу хайератником из узорчатой тесьмы, с пацификом, вышитым крупными стежками на кармане потертой джинсовой куртки. Папа был для меня всего лишь потоком живых клеточек в горячей тьме маминой утробы, но… я никогда не называла этим словом никого из длинной вереницы последующих маминых мужчин, как она ни уговаривала (или заставляла) меня. То, что я называю (про себя) картинками или снами наяву, мои пророческие видения, я начала видеть после кризиса пневмонии, которую перенесла в шесть лет. У меня, как рассказывал дедушка, была совершенно запредельная температура – столбик ртути

ПРОЗА

в термометре просто зашкалил. Мама, как всегда, отсутствовала – у нее была новая любовь-на-всюжизнь и я ее на тот момент не интересовала. Дед и тетя Ким спасли меня до приезда «скорой» – обтирали холодной водой с уксусом. Я помню, как пыталась рассказать деду и его домработнице (тогда я думала, что Ким всего лишь домработница) содержание своего сна, но у меня ничего не получалось, потому что я видела вещи и события, для описания которых у меня просто не хватало слов. Дед тогда с беспокойством всматривался в мое лицо и говорил: «Ким, ты видишь, она бредит». А я знала, что это не бред, рассердилась и произнесла фразу, которая вошла в историю нашей семьи: «Деда, не плачь, Ванечка едет домой. Только у него дырка — вот здесь» и показала пальчиком на свою грудь. Дед схватился за сердце, потому что Иваном, Ванечкой звали моего родного дядю, старшего маминого брата, который в это время сидел в тюрьме за преступление, которого не совершал. Но лучше я буду рассказывать все по порядку. IІ. Мой дед был врачом, профессором-лепрологом, специалистом по страшной болезни – проказе. Он объездил весь мир, был в Китае, Индии, Японии, Африке, на островах южных морей – Гавайи, Самоа, Тонга – сами эти названия звучали, как несбыточная мечта. Потом в Украине умер последний старик в лепрозории под Одессой, и дед почувствовал себя ненужным – ведь даже в медицинских вузах из экзаменационных билетов по кожно-венерологическим заболеваниям были исключены все вопросы по проказе. Деда звали на работу в Астраханский институт проказы, но он никуда не захотел уезжать с Украины, тем более, что он начал прихварывать. Дед был известным ученым, воспитал целую армию учеников, но не смог воспитать своих детей – так говорили о нашей семье. У деда их было двое – моя мать и ее старший брат – Ваня. Бабушка умерла, когда маме было всего три месяца от роду, а Ване – семь лет. Дед был занят, ездил в свои научные поездки, а воспитанием детей занимались наемные няни и тетя Ким, вьетнамка. Она, как мне казалось, была у нас всегда – жила в семье столько лет, что стала членом семьи. Ваня был дедовой гордостью – отличник, красавец, председатель студенческого научного общества. Все рухнуло в один момент. В нашем городе начали пропадать молодые женщины, и, в их числе, пропала без вести невеста дяди Вани. Через неделю ее нашли убитой и растерзанной. Милиция, вместо того, чтобы искать настоящего серийного убийцу, почему-то арестовала и обвинила в этом дядю Ваню. Дед был в какой-то поездке, с ним не смогли вовремя связаться, да и дед еще отличался редкостной беспомощностью в житейских делах. Ивану дали пятнадцать лет. Через девять лет поймали настоящего маньяка. Дядю

№ 77 (103), 2021

Ваню отпустили, даже не извинившись. В заключении дядя Ваня заболел туберкулезом – у него открылась большая каверна именно с той стороны, там, где я показывала деду пальчиком! Жизнь дяди Вани была сломана… Я хорошо помню, как он освободился. Был день моего рождения – мне исполнилось шесть лет, я как раз собиралась задуть свечки на торте, когда раздался звонок в дверь и на пороге появился очень худой ярко-рыжий незнакомый мужчина. Тетя Ким ахнула и уронила бокал, который протирала полотенцем. Дед вскрикнул: «Ванечка!», они обнялись, потом сели за мой именинный стол и в моей жизни появился дядя Ваня, который стал самым главным и дорогим моим другом – после деда, конечно же. Он заменил мне отца. Он помогал мне с уроками, выслушивал мои детские откровения, советовал и просто очень меня любил. Какой-то прихотью генетики я уродилась ни в мать, ни в отца, а в дядю – у меня были такие же пышные ярко-рыжие кудри, такая же молочно-белая кожа с россыпью веснушек и тот же профиль, что у дяди Вани. Дед хотел купить дяде Ване однокомнатную квартиру неподалеку от нас – хотел, чтоб сын устроил свою жизнь. Но дядя Ваня отказался: «Отец, купите лучше квартиру Лике. Может, будет счастлива в семейной жизни – хоть одна из нас».

Графіка: Євген Скляров

Біла Альтанка

Графіка: Євген Скляров

ПРОЗА

Дядя вышел из тюрьмы уже будучи наркозависимым и больным, и его жизнь никак не хотела устраиваться. Из института он был отчислен в связи с арестом. Дед заговорил с ним о восстановлении в университет, но дядя Ваня только грустно улыбнулся, потому что состояние его здоровья было настолько скверным, а душа настолько изранена, что разговор этот не имел смысла. Его невеста погибла от рук маньяка, а дядя Ваня по натуре своей был однолюбом. Так и жил он – периодически лежал в туберкулезной больнице, когда же его состояние улучшалось – сидел дома с любимыми книгами. Потребности его были очень просты и незатейливы – немножко крыши над головой, книги, хлеб, чай, трава и наркотик. Такая своеобразная растаманская аскеза. К нему не приходили женщины, старые друзья его забыли, а новых он заводить не стал. Сын профессора, студент-отличник, перед которым была жизнь раскинула все возможности, подрезанный на взлете и уничтоженный страшной несправедливостью, научился жить внутри себя – в своем богатейшем внутреннем мире – ему не нужна была книга, чтобы скоротать час до поезда, хватало собственных ресурсов. К маме он никогда не ходил, говорил, что западло – всех ее возлюбленных, а в особенности Помойкина он на дух не переносил, а с матерью разругался после одного случая. Как-то раз она, избитая очередным своим героем-любовником, прибежала к дяде Ване и просила заступиться. Дядя Ваня заступился, а мамин герой написал на него за-

№ 77 (103), 2021

явление в милицию. Когда же у дяди Вани из-за этого возникли проблемы, мать уже помирилась со своим любимым и приняла его сторону. Дядя Ваня сказал: «Ну ты и конченая, Лика» и больше с ней не общался, кроме как на праздновании дней рождения. Именинам в нашей семье придавалось особенное значение. Собиралась вся семья за большим круглым столом, тетя Ким пекла огромный торт, были свечки, подарки, веселое застолье – все это было святой традицией. То, что в моей семье мать и дядя употребляют наркотики, было для меня чем-то само собой разумеющимся, нормой жизни, естественной и привычной. Мне было примерно лет девять, когда я спросила у деда, чем моя мать болеет и почему она без доктора сама себе делает уколы. Дед объяснил мне, что такое наркотики, как они действуют и что происходит в организме, когда ими злоупотребляют, и почему ни в коем случае нельзя говорить чужим людям о том, что моя мать и дядя зависимые. Дед показал мне приютских детей – вот что нас ожидает, если мать лишат родительских прав. «Но есть же ты!» – возразила я деду, а он печально улыбнулся, погладил мои рыжие космы и ответил: «Мне за семьдесят, Ника. Сегодня я есть, а завтра меня может и не стать». Я как-то попробовала траву, но ничего не поняла. Другие наркотики мне не случилось пробовать, но я обязательно собиралась это сделать – ведь мать постоянно твердила, что в этой жизни надо попробовать все! Я неминуемо пошла бы по той же дорожке, что и мама – стала бы наркозависимой… если бы не дед. Он так мечтал о том, чтобы я продолжила его дело – раз уж дети не смогли, так хотя бы внучка! Он с самых ранних лет занимался со мною. Зоологию, например, я учила по учебнику Слюсарева – для мединститута. С микроскопом я умела обращаться с третьего класса. Капелька собственной крови на предметном стекле, окрашенная по Романовскому, казалась мне очень красивой. Фиолетовые базофилы, похожие на бутерброд с красной икрой эозинофилы, алые диски красных клеток украшали мои альбомы для рисования. Я твердо знала – я должна учиться как можно лучше, потом поступить в медицинский университет, стать врачом – я мечтала стать специалистом по тропическим болезням. Моя мать – красивая, тоненькая, хрупкая, похожая внешне на подснежник, внутри была демоном. Дед дважды покупал ей квартиру. Но мать несла в себе какое-то разрушение. Квартиры превращались в притоны и натуральные свинарники. Мать была никудышной хозяйкой и жуткой засранкой. Когда я видела, во что она превращала кухню, то меня тошнило – в раковине покрывалась плесенью гора немытых тарелок, в ванне кисли пеленки и замоченная многодневная стирка. Готовить мать не умела. Дети ползали по черному от грязи полу, многократно обос-

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПРОЗА

что его надо «выкуплять от мусоров». В результате мы с мамой не имели ни жилплощади, ни денег. А потом мой дедушка внезапно умер – сидел за работой, правил статью, задремал за столом в кабинете и не проснулся. IІІ. Смерть деда поставила под угрозу все мои планы на будущее. Мединститут, занятия, все! Учиться в мединституте и одновременно работать невозможно. Кто будет кормить и одевать меня в течении шести лет? Мне еще три года оставалось доучиваться в средней школе. После восьмого класса я собиралась пойти в медицинский лицей. Я знала, что меня туда примут – хотя бы из уважения к деду. Из лицея при условии хорошей успеваемости – прямая дорога в университет. Но кто, кто меня будет кормить и содержать? После похорон Помойкин и мама пришли в дедушкину квартиру. Помойкин по-хозяйски прошелся по комнатам, увидел в кабинете деда портрет отца Дамиана де Вестер и спросил: «А это что за поп?» и полез в дедушкин стол. Но его остановил дядя Ваня и велел убираться вон. Помойкин начал было: «Да ты… петушара опущенный…, да я тебя…», но увидел, что тетя Ким вызывает милицию и ретировался. Помойкин с мамой попытался наложить лапу на дедушкино наследство, но его ожидал очень неприятный сюрприз. Дед завещал квартиру и все сбережения своей дочери… тете Ким, которую все знакомые, мама и я в том числе считали просто домработницей. Из шкафа высунулся еще один наш семейный скелет и защелкал зубами. Дядя Ваня рассказал мне, что дед давным-давно усыновил маленькую вьетнамскую девочку. Однажды деда вызвали на консультацию в Венгрию. Посол Вьетнама в Венгрии заболел, и тамошние доктора заподозрили проказу. Но в Венгрии этой болезни не было почти 300 лет. Дед, только увидев вьетнамского посла, сразу же безошибочно поставил ему диагноз – проказа. Потом он осмотрел членов его семьи и обнаружил признаки болезни у шестилетней дочери по имени Ким – Золотой цветок. Дед увез вьетнамского посла с дочерью в лепроГрафіка: Євген Скляров

санные ползунки и колготки сушились на батарее. После моего отца мать вышла за Толика, синего от «мастей», и родила близняшек, которым дали модные имена Мальва и Соломийка. Страсти у мамы с Толиком кипели, как вулкан и им было не до детей. Однажды Толик сначала страшно избил мать, а потом ударил ее ножом и, естественно, загремел за решетку. Мама очень любила интересничать и иногда рассказывала всякие глупости и небылицы. Врала она художественно, что называется, взахлеб, и, казалось, сама верила в то, что рассказывала. Случалось, она на пустом месте устраивала дикие истерики – с судорогами, выкриками, вела себя, как бесноватая. Дед объяснил мне, что мать это делает не для того, чтобы нас всех достать, она так ведет себя из-за невыносимого внутреннего состояния. Истерики сменялись недолгими периодами ангельской доброты. Мама просила у всех прощения, обнимала нас, целовала. Она начинала заниматься хозяйством, играла с близняшками, гуляла с ними во дворе, рисовала. Хоть к ране прикладывай! Но я знала – вот еще день-два, и мать снова начнет колбасить. Она побежит мириться со своим очередным любимым, на радостях примет допинг и превратится снова в растрепанное существо с безумными глазами. А потом мать связалась с Помойкиным и это оказалось горше всего. Во-первых, как сказал мой дед, отъявленней негодяя свет не видел. Помойкин торговал наркотиками, но сам их не употреблял. Коррумпированные милиционеры его покрывали – он давал им очень хороший доход. Потому он оставался на свободе и ему с рук сходили страшные вещи. Мой единственный брат – тот, что родился от Помойкина, – умер, когда ему не исполнилось и двух лет, потому что Помойкин перепутал пузырьки и закапал ему в нос уксусный ангидрид вместо капель от насморка. «Мусора» написали, что это несчастный случай и замяли дело. Купленная дедом двухкомнатная квартира превратилась сначала в однокомнатную с доплатой, потом мы переехали к Помойкину, а «однушку» какое-то время сдавали квартирантам, потом была продана и она – Помойкин сказал матери,

Біла Альтанка

ПРОЗА

зорий под Одессой, где посол умер – у него к проказе присоединился туберкулез. А маленькую Ким дед вылечил и хотел отправить на родину, но родная мать отказалась ее принять. Так Ким и осталась в нашей семье. Об этом знал только дед и дядя Ваня. Ким в благодарность за то, что ее вылечили и усыновили, поклялась всю жизнь посвятить служению деду и нашей семье. Я спросила у тети Ким, почему дед никогда не рассказывал мне об этом прекрасном благородном поступке? Почему мама об этом не знала? Или Кимушка стеснялась того, что когда-то была больной проказой? Но ведь она давным-давно здорова, у нее даже ни единого рецидива не было, разве дед допустил бы ее нянчить своих детей, жить с нами в одной квартире, еду готовить, если бы она представляла какую-то опасность? Кимушка рассказала мне, что все дело в моей маме. Когда-то очень давно, в детстве, мама увидела фотографию прокаженного в острой лепроматозной форме и вид его был настолько ужасающим, что мама, на тот момент бывшая очень впечатлительной одиннадцатилетней девочкой, испугалась настолько сильно, что получила тяжелую психическую травму. Она несколько дней не могла разговаривать, а потом долгие годы даже на слова «лепра» и «проказа» реагировала паническими атаками. Она перестала заходить в кабинет деда из страха увидеть какую-то картинку или книгу. И вот, Помойкин расписал мамочке эту историю яркими красками, и мама запретила мне ходить к дяде Ване. Если мама узнавала, что я была в квартире деда, то заставляла меня мыться с ног до головы и стирать одежду в хлорке – чтобы я не принесла существующие только в мамином воображении страшные палочки Хансена домой к Помойкину. Я страдала оттого, что нельзя было ходить к дяде Ване и Кимушке, которую я нежно любила. Мама уделяла мне мало внимания. Все детство обо мне заботилась эта маленькая женщина с нежной золотистой кожей и черными раскосыми глазами. Кимушка рассказывала мне вьетнамские сказки, делала конфеты из морковки и пыталась даже научить меня своему родному языку, но для этого был нужен музыкальный слух, а мне медведь наступил на ухо. Помойкин был в бешенстве. Он звонил Ким, обзывал ее прокаженной сукой и обещал затаскать ее по судам. Я теперь ходила к дяде Ване и навещала Кимушку только тайком, потому что Помойкин свою злость вымещал на маме. А мамочка была снова беременна. У меня было очень много обязанностей по дому – присмотреть за близняшками, прибраться, посуду помыть. И я старалась изо всех сил, потому что жалела маму – за срач Помойкин бил ее смертным боем. А меня отчим сначала не обижал, напротив, он был приторно ласков и мне это очень не нравилось. Я в то время очень выросла и развилась – у меня появилась

№ 77 (103), 2021

грудь, пошли месячные, парни начали обращать на меня внимание. Как сказала Кимушка, совсем стала невеста. Но меня совсем не привлекала мысль о замужестве – я видела мать и ее отношения с мужчинами. Это была сплошная грязь, боль, скандалы и побои. Я не хотела, чтобы какой-то мужик вытирал об меня ноги, бил и унижал. И вот началась та, самая страшная, неделя в моей жизни. Помойкин получил от своих мусоров большую партию таблеток, в которых содержался псевдоэфедрин – сырье для производства первитина, который он варил и продавал. И началась бесконечная варка – днем и ночью. Все в квартире провонялось йодом и «винтом». Готовый наркотик покупателям выносили либо близняшки, либо я. Я попробовала взбунтоваться, но Помойкин сказал, что в случае чего мне и девчонкам ничего не будет, а если маму поймают, то ее посадят. Помойкин спросил, неужели мне не жалко маму? А близняшки были рады – Помойкин давал им в награду несколько гривен, и они бегали в ларек и покупали себе конфеты. Готовый наркотик Помойкин проверял на маме. И допроверялся до того, что у мамы начался психоз, а потом произошел выкидыш. Мама попала в больницу – сначала в гинекологию, а оттуда уже в психбольницу. Младшие дети оказались на мне. Я просила Помойкина, чтобы он разрешил тете Ким нам помочь, но это было бесполезно. Мне надо было приготовить, накормить, постирать, а еще уроки сделать. Конечно, я все не успевала, начала учиться намного хуже и меня это ужасно огорчало. Моя мечта о том, чтобы стать врачом, все больше таяла и уходила в туман. А ко мне начал приставать Помойкин. Сижу с учебником ночью, а он приходит и начинает беседу на скользкую тему. О мальчиках, о сексе. И все время мне повторяет, что я уже взрослая, большая, красивая и должна уже начинать взрослую жизнь. Что все надо попробовать, все испытать, ведь жизнь так скоро пролетит, жизнь такая короткая! И норовит сесть рядом, просит дать ему руку – типа, он умеет по руке гадать и может мне предсказать будущее. А я тогда, в тринадцать лет, была дико стыдливой девственницей, доступной, как противотанковый еж, потому все поползновения Помойкина вызывали у меня омерзение и ужас. Однажды он позвал меня на кухню. Помойкин заботливо сварил для меня кофе, добавил чайную ложечку коньку («Ты ведь уже большая!»), пододвинул мне вазочку с конфетами и начал шутить со мной – рассказывал случаи из своей школьной жизни. Потом начал говорить о том, как мне тяжело с такой мамой, как моя, как он меня понимает, что мне надо бегать с подружками, а не возиться без конца с Мальвой и Солошкой. Он расхвалил меня до небес – и умная я, и взрослая, и такая красивая… У кофе был очень горький привкус – я решила, что это из-за коньяка, и выпила свою чашку. На столе стояли мои любимые

Біла Альтанка

ПРОЗА

заварные пирожные, но мне почему-то они в горло не лезли. «Близняшки съедят», подумала я, хотела сесть за уроки, но мои мысли почему-то начали разбегаться, как тараканы. Мне стало жарко, хотелось идти куда-то, танцевать… Потом я нашла свою бисерную фенечку и срочно принялась ее переплетать. Когда пришло время забирать девчонок с продленки, я уже выдраила кухню и перестирала все, что скопилось в корзине для грязного белья. Как-то незаметно наступил вечер, потом ночь, я легла в постель, но сна не было ни в одном глазу. Я не обедала, и не ужинала, потому что не могла проглотить ни кусочка. Я вышла на кухню со своим бисером. На подоконнике лежало мамино зеркало. Я машинально взяла его и посмотрела на свое отражение. Когда я увидела свои глаза, я поняла, что случилось и почему кофе так сильно горчил. Помойкин подлил мне первитина в кофе. Но зачем он это сделал? Я не знала, чем себя занять, потому вернулась в кровать и снова попробовала заснуть. Потом я услышала, как открывается входная дверь. Помойкин вернулся от мамы. Через несколько минут он вошел к нам в комнату и грузно сел на мою кровать. В руке у него была бутылка пива. «Ну что, Никочка, как тебе нынешний винт?» спросил он и положил свою лапу мне на грудь. Я вся сжалась. «Дядя Виталик, не надо», – попросила я. Он ухмыльнулся и сказал: «А я и не буду ничего делать. Делать будешь ты, пусечка. У меня тут для тебя есть большой чупа-чупсик» – и начал расстегивать ремень на штанах. Я рванулась с кровати, но Помойкин был сильнее, он схватил меня за волосы и прижал мое лицо к своему паху: «Стоять, сучка малолетняя… Или я разбужу твою сестру… и заставлю ее!» Он сказал, что у него «все схвачено» в милиции, что, если я не буду хорошей и покорной девочкой, он посадит меня в колонию – у него есть запись видео, как я ношу шприцы с наркотиком клиентам. И близняшек тоже посадит, как он выразился – в спецшколу для малолетних преступников. Я испугалась и сделала все, что он хотел. Когда он ушел, я бросилась в ванную и долго полоскала рот – никак не могла избавиться от мерзкого привкуса прокисшего пива. Мне было страшно, стыдно и я ненавидела себя. Я ждала, когда мама вернется домой из больницы, чтобы попросить ее уйти от Помойкина. Я мечтала, как мы уйдем к тете Кимушке и будем жить с ней и дядей Ваней. А Помойкин приходил каждую ночь, и я чувствовала себя такой грязной, что мне не хотелось жить. В то время мне все время виделись страшные картинки – мамины похороны, мама в гробу, памятник на маминой могиле. Но мама чувствовала себя хорошо, и я не могла понять, почему мне показываются такие вещи. Но я знала, что мои видения не всегда

№ 77 (103), 2021

сбываются. Наконец настал день ее выписки. Помойкин был чем-то занят, поэтому я собрала сумку с мамиными вещами, взяла Солошку с Мальвой и мы пошли забирать маму домой. Мама поправилась на пару килограмм, выглядела свежей и отдохнувшей. Она была в очень хорошем настроении, спокойная и веселая, строила планы на будущее. Я долго не могла решиться начать разговор о Помойкине. Она заметила, что я начала как-то странно одеваться – во все большое, широкое, мешковатое, и сутулиться – я прятала грудь. И вот, я решилась и все ей рассказала. Мама сразу как-то полиняла, погасла, ее синие глаза сразу выцвели и стали серыми. Она долго ничего не говорила, потом все-таки спросила: «А ты уверена, что это правда? Это же очень серьезное обвинение». И когда мы пришли домой, я поняла, что мама меня предала – она так щебетала с Помойкиным, так радовалась букетику цветов, которым он ее встретил… А потом … Помойкин позвал меня на кухню, где сидела мать, гнусно ухмыльнулся и сказал: «Что ты там выдумала? Чего ты наговорила матери? Бессовестная!». Я посмотрела на мать. Она сидела на краешке табуретки, и мне никак не удавалось поймать ее взгляд. Помойкин размахнулся и ударил меня по лицу так, что мои губы лопнули и я почувствовала вкус крови во рту. «Ты забыла, чей ты хлеб жрешь! Я тебя приютил…». Я буркнула: «Да я лучше уйду к дяде Ване...». Помойкин расхохотался: «Уйдешь? К этому петуху опущенному и к суке прокаженной? Скоро некуда уходить будет… к твоему дядюшке приедут мои менты и найдут у него наркоту… а эту утварь узкопленочную я затягаю по судам, и она уберется из профессорской хаты со всеми кишками!». Я закричала: «Мама!», но она, отвернувшись, смотрела в окно, и я поняла, что моя мама меня предала. А Помойкин продолжал: «Приставал? Я? К тебе? Уродина, посмотри на себя в зеркало, корова жирная! Кому ты нужна!». Он вытолкал меня вон из кухни, а мама весь вечер с ним хихикала. Она никак не отреагировала, никак! Когда на следующий день я пришла из школы, меня ожидала воспитательная беседа с мамой и Помойкиным. Оказывается, я зажималась в подъезде с какими-то пацанами, не ночевала дома, я ворую первитин у Помойкина, я оголялась и принимала перед ним развратные позы и пыталась его соблазнить. Мать кричала, что я ее в гроб сведу, что мы живем у дяди Виталия из его милости. В общем, я поняла, что маме удобно жить у Помойкина. Наркотики рядом и по первому требованию, работать не надо, жизнь удалась. На следующий день в школе меня ждала беседа с психологом и с молодой женщиной, капитаном милиции из службы ювенальной превенции. Я помнила, что мне сказал дед когда-то, что происходит дома. Они участливо выспрашивали меня о том, что со мной, почему я стала так плохо учиться, что проис-

Біла Альтанка

ПРОЗА

ходит дома. Я уклончиво отвечала – общими фразами, но у меня создалось впечатление, что я – волан, а психолог с капитаншей – опытные игроки в бадминтон. А когда речь зашла о том, что от моих вещей пахнет йодом – я вообще испугалась и растерялась. Капитанша полиции дала мне номер своего телефона и попросила позвонить, если я захочу поговорить. Я не пошла домой после школы. IV. Я пошла к дяде Ване. Кимушка открыла мне дверь и всплеснула руками от радости «Ну наконец-то! Пропажа! Ника!». Она увидела мои разбитые губы и дорожки от слез на моих щеках. Ким молча повела меня на кухню – кормить. Дядя Ваня тоже обрадовался. И вот, я дома, ДОМА, а не у Помойкина, рядом любимые, родные люди, а радости нет. На столе – любимая, вкусная еда, а кусок в горло не лезет. Дядя Ваня и Кимушка склонились надо мной, спрашивали, что случилось, кто меня обидел… и тут мои плечи задрожали, и я зарыдала так, как не плакала никогда в жизни – взахлеб, с причитаниями, меня трясло. И я рассказала им все – про то, что Помойкин заставляет меня помогать продавать наркотики, что он подпаивает меня первитином, про его ночные посещения, про то, что я все рассказала маме, а мама… мама меня предала! Дядя Ваня переглянулся с Кимушкой и начал одеваться. Кимушка тихо спросила: «Ванечка…Может, я?». Дядя Ваня мотнул головой и ушел. Кимушка помогла мне раздеться и принять ванну. Я драила себя, как матрос палубу. Отмокала в ванне и разговаривала с тетей Ким. Она рассказывала мне, как в юности у нее была большая любовь, но замуж она не вышла – боялась, что вдруг вернется болезнь и хотела быть честной – рассказала своему жениху свою историю. А жених тоже испугался и отказался от женитьбы. Вот Ким и осталась в нашей семье навсегда. А потом я задремала, расслабившись в теплой воде, и увидела то, что должно случиться. И это было так страшно, что я с воплем выскочила из ванны, расплескивая воду: «Ким! Ким! Скорее, Ваня… дядя Ваня – они его убивают!». Ким, на ходу обувая сапоги, тоже закричала: «Ой, зачем я его отпустила!». И мы помчались к Помойкину. Я увидела в своем видении страшную картину: дядю Ваню топтали ногами два здоровенных, красномордых подонка – те самые друзья Помойкина, из милиции, которые поставляли ему наркотики для продажи. Я слышала, как хрустят и трещат кости моего дяди, как у него горлом идет кровь. Близняшки гуляли во дворе. Они увидели Ким и очень обрадовались: «Ника, тетя Ким! А к нам в гости дядя Ваня пришел! И они с дядей Виталиком вино пьянствуют!». Дверь в квартиру оказалась не заперта – мы с Кимушкой ворвались в кухню и застали странную сцену

№ 77 (103), 2021

– дядя Ваня и Помойкин только что чокнулись стаканами с вином и Помойкин как раз допивал вино, запрокинув голову. Я знала, что сейчас произойдет, но не понимала, что делать. Да я бы и не успела. Дядя Ваня вдруг вскочил с табуретки и с ужасной силой – никогда не забуду этот хряск – ударил кулаком по донышку стакана, который допивал Помойкин. Стакан раскололся, острые куски стекла вошли в переносицу и глаза… Помойкин издал звук, как будто в слив раковины с хлюпаньем вытекла вода; он согнулся и тут дядя Ваня ударил его пустой бутылкой из-под вина по голове. Помойкин повалился на пол. Мама завизжала. Дядя Ваня повернулся ко мне, обнял меня за плечи и сказал: «Ну, все, малышка, эта мразь тебя больше никогда не тронет». Ким протиснулась в кухню и сказала:» Ванечка, уходи, я скажу, что это я его убила...», а дядя Ваня, бледный и страшный, ответил: «Ким, сестричка, не говори глупостей». Мама кричала так, что соседи вызвали милицию. Помойкин умер ночью в реанимации. Дядю Ваню и мать задержали. А я решила сделать все, чтобы спасти моего дядю. Я не стала молчать. Я позвонила той девушке-капитану из ювенальной превенции. Я рассказала ей все. И про мусоров, и про наркотики, и про то, что Помойкин делал со мной. Маму скоро отпустили – практически сразу, после того, как мы дали показания. Солошку и Мальву у матери забрали службы. И меня, естественно, тоже. Но Ким-то по документам была моей родной теткой, поскольку дедушка ее усыновил. И Ким оформила опеку над всеми нами. Я заканчиваю сейчас третий курс медицинского института – Ким обещала деду когда-то, что сделает все, чтобы я стала врачом. Дядю Ваню «мусора» избили настолько сильно, что он не дожил до суда, умер в больнице. Это все, что мне было показано в видении, произошло на самом деле – но не в тот момент, когда мы с Ким бежали его спасать, а позже, в райотделе, вечером. У мамочки опять очередной роман – снова любовь до гроба, синяки, темные очки и запах йода от одежды. От маминой одежды. И мама опять беременна. А моя одежда пахнет свежим ветром и кондиционером. Она выстирана маленькими ручками моей тети Ким. Близняшки живут с нами, они хорошо учатся, а Ким учит их говорить по-вьетнамски. Мальва хочет стать переводчиком, а Соломийка – «врачом, как Ника». Ким ждет, что я выйду замуж, рожу детей… пока я еще не призналась ей, что встречаюсь не с парнями, а с девушками. Но я думаю, что Ким меня поймет, потому, что она очень меня любит. Я не употребляю наркотики, не курю и ненавижу алкоголь. И я очень стараюсь состояться в жизни, потому что если я страчу где-то, окажется, что мой дядя Ваня умер напрасно.

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПОЕЗІЯ

Петро Лук'яненко У тренді бути гарним хлопцем — Переводити бабцю через дорогу, Поступатися місцем в маршрутці, Вимагати вимкнути Русскоє і Шансон, Вливатися у парад вишиванок, Захищати геїв та лесбійок парад, Любити культуру та літературу, Кочувати з фестивалю на фестиваль, З наплічником та карематом, Іноді з велосипедом, через плече, Фотографуватися на світанку, А потім ще і на заході, Над невимовно гарним краєвидом, Ходити до церкви, Без молитви не їсти, Поважати захищений секс, Обирати просунутих якнайдалі, У піку старперам нудним, Хоч і маєш із ними зв'язок, Часто не тільки ментальний, Розумітись на грантах, Фарбуванні парканів та лавок, Роздільному сортуванні сміття, Екології та озонових дірах, Самопізнанні, інтернет-магазинах, Правилах дорожнього руху, Фастфудах з доставленням, На знижках, На ринках валютних, На велодоріжках, На пафосі, На традиціях, На фольклорі, На репі московськім, На розслідуваннях журналістських, На поєднанні кольорів, На патріотизмі, На вірі у тому, Що з цього виросте нація. Ох, не легко ним бути — Тим гарним хлопцем. 08.06.2020

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ЕСЕ

Мирослава Андрущенко

Intermezzo

«Я

к написати мені це оповідання? Як зладити його, допасовуючи фрагменти описів природи і людей, уривки думок і залишки слів одне до одного, подібно до того, як роблять це добрі теслярі, що зводять будинок», – так починається одне з моїх улюблених оповідань. З чого почати? – думаю я, отримавши черговий натяк «чи не хочеш ти видати свою книжку?». Може і справді, написати – подумалось? Ну писати ми всі вміємо, відкриваєш ноут, пишеш – «Книжка. Розділ перший». І тут – стоп! Натхнення то я не погукала! А воно спить десь там в голові на м’якенькій подушечці, і йому байдуже, що я книжку зібралась писати… От і сиджу – з чого почати? Може, з того, що для мене фраза «писати книжку» – це щось таке буденне і малоприємне? Я виросла під звук друкарської машинки і добре знаю, коли пишеться книжка – треба ходити тихо-тихо, особливо, якщо не стукає машинка – значить в роботу пішла ручка… Я з дитинства знаю, що таке видавничий план, верстка, рецензія (з варіантом – розгромна рецензія), сигнальний примірник, художнє оформлення (що там ще в списку?). Я добре знаю, хто такі письменники. Хоча життя вносить корективи і раніша картинка якихось понурих дідків у прекрасному залі Спілки письменників змінилась незабутнім образом «писателів», яких зустріла на похороні дядька декілька років тому. Їх було немало, всі якісь сіруваті і невиразні, обласна філія спілки письменників ледь не в повному складі, тримались купкою, з письменниками столичними спілкуватись боялись, і лише

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ЕСЕ

один з них, здоровенний такий дядько, підходив до кожного знайомитись, простягував руку з незмінними словами: «Василь Такий-то, письменник». На поминках письменники сиділи також кучкою, гарно пили і закусювали, зрідка згадували покійника, як пили у нього, в хаті біля річки. Іншою темою розмови було «як ми пили на похоронах» – письменники перебирали події останніх років, видно це була одна з найпопулярніших причин збору обласної філії. Письменник Василь Такий-то домінував, будучи явно душею компанії – потім я дізналась, що він помер через декілька місяців, і уявляла, як сіра купка «писателів» знову зібралась, аби випити-поїсти на похоронах… Таким письменником мені бути не хотілось. Букви на сторінці почали потрошку розбігатись, хто куди, а натхнення хропіло собі так, що у мене в голові почало дзвеніти. Я згадала, як починав писати книжку Синок (у нас це сімейне, йому років 6 було). Книжка мала бути про Гаєчку з мультика, він, здається, навіть написав кілька речень. На цьому книжка закінчилась, адже навколо було значно більше цікавих речей. Я глянула на екран. Слова «розділ перший» вже втекли, «книжка» теж збиралась кудись тікати… Дзенькнув сигнал електронної пошти, мені пропонували якусь шикарну знижку на «розкошные и премиальные отели в России». Туди мені не хотілось, писати теж… Вирішила піти, пошукати натхнення… Ви колись шукали натхнення серед багатоповерхового району, де найжвавіше місце – гамірний проспект, а головний осередок культури – точка збору

макулатури? От і я подумала, але пішла… Вечоріло.. У калюжах, яких було повно після ранкового дощу, дивовижно відображалось небо, яке висвічувалось неймовірною гамою кольорів. Такі собі віконечка з сірості буденності у дивний кольоровий світ. Це могло бути гарне фото, але слова не хотіли складатись у голові, щоб це описати. Натхнення спало… У парку гуляло повно людей, намагаючись організувати собі якийсь культурний відпочинок, що, звичайно було нереально, тому всі просто сиділи на лавочках з пивом… «Грета! – почувся голосний голос, – а ну бігом до бабушки!». Власниця гучного імені не дуже зважала, її цікавили два випещених песики у блискучих курточках, хазяйка яких, у такій же курточці і супермодних кросівках, вся поринула у смартфон, видивляючись там щось дуже важливе. «Грета! – летіло далі над парком і один з песиків почав якось дивно скакати, на що не звертали уваги ні мала Грета, ні Смартфонна Леді. «Грета! – звук наростав, – брось бігом тих собак, давай їсти булочку! Бабушка дасть булочку!». Тепер почали скакати вже обидва песики, та так інтенсивно, що Смартфонна Леді подивилась на них. «Грета, Булочка, что случилось?» – томно спитала вона песиків – і від дивного співпадіння замовкли і мала Грета, і її бабуся, і поглинателі пива на лавочках, і навіть песики. Навіть моє натхнення висунулось з ока, але зразу знову заснуло… Вечоріло. Гуляти по району було нецікаво, сонце сідало і фантастичні кольори зникли… Ставати письменником хотілось все менше і менше. В магазині купити яблук завадила ще одна Леді, яка завмерла над вагами.

«Дивіться, – сказала вона мені, – я зважила три лимони, і мені написало тридцять гривень. А тепер я важу один лимон – і пише три гривні. Як так може бути?». Вона тицьнула мені кульочок з трьома лимонами, де на стікері чітко було написано «Авокадо, 30 грн». Леді теж явно була письменницею… , принаймні точно не читачкою. Я спробувала переконати її, що вона помилилась, але у відповідь почула щось про «кармічну несправедливість всесвіту, яка домінує на рівні свідомості». На цьому натхнення знову почало хропіти. Місто окутував вечір. Сірі люди спішили кудись, інколи самі, інколи їх тягли песики. І так нецікавий район ставав все більш нецікавішим. Інколи від людей, що проходили мимо у вухо влітали уривки якихось фраз і я почала придумувати, що за ними стоїть – кохання, ненависть, втрата, здобуток, сум, радість… Але клаптики не дуже склеювались. І я зрозуміла – що книжку я так і не напишу, бо мені нецікавий весь цей процес підготовки, друку, поширення, заробляння. Я люблю ці клаптики життя, яскраві і не дуже, з яких складаються дивовижні клаптикові ковдри моїх історій, які я – хочу пишу, а хочу не пишу… Тому я вернулась додому, стерла надпис «Книжка» і написала цю баєчку… А до чого тут цей малюнок? Татові чомусь подобалось показувати обкладинку цієї книжки і казати, що на ній зображена я. Хоч, звичайно, це зовсім не я, а просто собі картинка, на обкладинці книжки, яку я ніколи не читала. Просто назва книжки якось дуже гарно лягає на сьогоднішню баєчку, на мій настрій, на мої клаптикові історії – маленьке вечірнє інтермеццо…

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПУБЛІЦИСТИКА

Анна Борщевська

Велнес vs щеплення

ене пригнічує кількість антивакцинаторів серед людей, які публічно культивують піклування про себе та своє здоров'я через різноманітні фізичні та духовні практики, вживання БАДів, ефірних масел, розкриття внутрішніх богинь та богів, чистку карми і всілякі такі речі. В якийсь момент безперервного духовного розвитку та зростання виявляється, що росте виключно его та дуже завищене сприйняття своєї експертності в питаннях, які неможливо вивчити на ретрітах та форумах з суперфудів і тантричних масажів. Якщо, умовно кажучи, гомеопатія здоровій людині в принципі не нашкодить (а хвору не врятує, не забуваймо), то відмова від щеплення – ще й як. Коли я бачу красивих і в принципі ЗДОРОВИХ молодиць, які постять заклики не вакцинуватися, а ще страшніше – не вакцинувати дітей – у мене стає ком в горлі. З вірогідністю 90% цим людям не загрожують такі хвороби як поліомієліт (лікування не існує, серед ускладнень – параліч, у нас саме спалах в країні) та кір (смертельна хвороба для дітей до року, вкрай небезпечна для дітей і дорослих, лікування не існує). Не загрожують, бо їх захищає вакцинація. Це – лицемірство 555 проби. Бо в небезпеці опиняються діти батьків, які послухались інфлюенсерку, подивилися сторіз з «американським професором» між кружкою чаю з корицею та запрошенням на косметичні процедури/підбір харчування/підбір гомеопатичного курсу для зміцнення імунітету/масажу/підставте будь-що, що людина ПРОДАЄ... Мені прикро, що слідкуючи в Інстаграмі за людиною, яка більшість свого часу вкладає у підтримання здоров'я та краси свого тіла (це напряму пов'язанно з продажами її послуг та/чи продукції), фоловери ототожнюють можливості й властивості свого організму з тим, що бачать у вилизаному контенті. Хочеться

кричати чаєчкою – нііііі, у тебе може не бути легкого перебігу хвороби, про який так люблять говорити антивакси, бо ти, бляха, інша людина і заразила тебе ще інша людина з невідомо яким штамом! І ще фруструє те, що в більшості випадків це просто маркетинг. Я багато разів бачила гнівні дописи богинь та богів про те, що фармкомпанії та виробники вакцин заробляють гроші. Оце так новина! Наукові дослідження не можна всмоктати з вібрацій Всесвіту, а ліки і вакцини не ростуть на деревах, це ж треба! Але знаєте, що ще цікаво? З 2017 року, глобальна індустрія велнес, включаючи послуги що стосуються духовного піклування про себе, зросла на 6,4%. Це зростання вдвічі швидше, ніж зростання світової економіки... Тому все, що фреймиться, як спосіб життя, у наш час дуже часто є частиною маркетингу. І наостанок. Лише найбільш поплавлені гуру всього натурального у разі настання у них або їхніх близьких серйозних захворювань типу онкології лікуються чаями з кори чи правильним диханням. У моїх знайомих, які активно цікавляться, промотують чи продають велнес-послуги та товари, час від часу бачу пости з проханням зібрати комусь на дороге лікування, врятувати маму чи тата, фотки з подругою, яка перемогла рак (за допомогою ізраїльської медицини і колосальної волі до життя, не грибів і крапельок) і т.д. Тобто не те, щоб люди відкидали мед. допомогу як таку – зуби лікують, до окуліста за окулярами чи лінзами підуть, до ортопеда чи хірурга підуть за потреби – але чомусь проти доказової ПРОФІЛАКТИКИ захворювань. Бо доказова профілактика – це ніби як конкурент велнесу. Люди хочуть заново придумати і продати вам очевидні речі про здоровий спосіб життя. Щеплення – це найбільш ефективний профілактичний засіб проти багатьох захворювань. Вакцинація абсолютно не відкидає важливості здорового сну, помірних регулярних фізичних навантажень, збалансованої дієти, перебування на свіжому повітрі, відпочинку та відновлення після стресу та навантажень. Коли я бачу, що хтось протиставляє щеплення і здоровий спосіб життя, то іду дивитися, що ж там рекламується в сторіз – добавки, магніти для зміцнення імунітету, капсули чи процедури? 04.11.2020

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

ПУБЛІЦИСТИКА

БЛЕКАУТИ Випивка до втрати пам’яті (блекаут) в останні роки часто згадується в поп-культурі. Блекаути, як правило, пов’язані з вживанням дуже великої кількості алкоголю. Це може призвести до порушення пам’яті про події, що відбувались під час алкогольного сп’яніння, і до значного збільшення ризику отримання травм та іншої шкоди. Вони можуть виникати у всіх, хто вживає алкоголь, незалежно від віку та стажу вживання алкоголю. ЩО ТАКЕ БЛЕКАУТИ? Блекаути, пов’язані з алкоголем – це прогалини в пам’яті людини щодо подій, які сталися в стані алкогольного сп’яніння. Ці прогалини трапляються, коли людина вживає кількість алкоголю, достатню, щоб тимчасово блокувалася передача спогадів від короткочасного до довготривалого «сховища». Цей процес носить назву «консолідація пам'яті» і відбувається в гіпокампі – області мозку, що бере участь в механізмах формування емоцій та пам'яті.

увага, судження та прийняття рішень) значно погіршуються. Ступінь порушень, який виникає при таких високих показниках, робить сп'яніння із блекаутами особливо небезпечним. Блекаут може виникнути при набагато нижчих рівнях концентрації алкоголю в крові у людей, які приймають снодійні та антитривожні препарати (транквілізатори) та при цьому вживають алкоголь. Дослідження показують, що блекаути частіше виникають, коли алкоголь швидко надходить у кров. Це може статися, якщо людина випиває натщесерце або вживає надмірну кількість алкоголю за короткий проміжок часу. Оскільки жінки, в середньому, мають меншу вагу, ніж чоловіки, і, крім того, мають менше води в складі тіла, вони, як правило, досягають більш високого рівня концентрації алкоголю в крові швидше, ніж чоловіки. Це пояснює, чому жіноча стать є фактором ризику виникнення блекауту. Блекаути зазвичай є наслідком так званого binge drinking («бінч») – інтенсивного вживання алкоголю, що

КОЛИ ТРАПЛЯЮТЬСЯ БЛЕКАУТИ Блекаути, як правило, починаються при концентрації алкоголю в крові приблизно 1,6 проміле і вище. При цьому більшість когнітивних функцій (наприклад, контроль бажань,

Графіка: Євген Скляров

ТИПИ БЛЕКАУТІВ Існує два типи блекаутів. Вони визначаються тяжкістю порушення пам’яті. Найпоширеніший тип називається «фрагментарним блекаутом» і характеризується частковими спогадами про події при яких «острови» пам’яті розділені пропущеними періодами часу. Цей тип іноді називають грейаут або браунаут. Повна амнезія, яка часто охоплює години, відома як «суцільний блекаут». При цій важкій формі блекауту спогади про події не формуються і зазвичай в подальшому не відновлюються. Виглядає так, ніби подій насправді не було.

часто спостерігається на вечірках, святкуваннях в компаніях. «Бінч» визначається як спосіб вживання спиртного, при якому концентрація алкоголю в крові збільшується до 0,8 проміле або вище. Це відбувається після вживання 4-х напоїв жінкою і 5-ти напоїв чоловіком протягом приблизно 2-х годин (1 напій в США – це 14 грам 96% алкоголю, або 40 мл 40% алкоголю). Насправді, багато людей, у яких трапляються блекаути, мають їх після високоінтенсивного вживання алкоголю, коли як мінімум вдвічі перевищуються пороги binge drinking. БЛЕКАУТ vs «ВіДКЛЮЧКА» Блекаут – це не те саме, що «відключка», яка означає засинання або втрату свідомості від надмірного вживання алкоголю. Під час блекауту людина перебуває в свідомості, але її мозок не створює нових спогадів. Залежно від того, скільки людина випила, можливий перехід від блекауту до «відключки». ЧИ Є БЛЕКАУТ ОЗНАКОЮ ПРОБЛЕМ, ПОВ’ЯЗАНИХ ІЗ ВЖИВАННЯМ АЛКОГОЛЮ? Дослідження серед студентів коледжів та інших молодих людей показали, що частота блекаутів є пусковим механізмом негативних наслідків, пов'язаних з алкоголем. Це, наприклад, втрата роботи, отримання нижчого балу при навчанні, травмування, потрапляння в лікарню, арешт, втрата особистих речей та інше. Блекаут не обов'язково є ознакою розладу вживання алкоголю, але переживання навіть одного такого випадку є причиною для занепокоєння і повинно спонукати людину переглянути своє відношення до алкоголю і поговорити зі своїм лікарем чи соціальним працівником про те, що вживання алкоголю стало проблемним. National Institute on Alcohol Abuse and Alcoholism https://www.niaaa.nih.gov Переклад: Антон Смагін, головний лікар ВСП N6 м. Лубни КП «Полтавський обласний центр терапії залежностей ПОР»

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

Як «працює» війна з наркотиками (за мотивами книги D. Nutt «Drugs without the hot air») В 70-х роках минулого сторіччя, спостерігаючи за медичним використанням канабісу, фармакомпанії хвацько взялися розробляти аналоги його основного психоактивного компонента – тетрагідроканабінолу (ТНС), тому що хотіли його запатентувати (бо патентувати продукти природного походження неможливо). Було створено кілька подібних субстанцій, але під час клінічних випробувань на людях з'ясувалося, що вони діють інтенсивніше за тетрагідроканабінол й через це у більшості викликають неприємні відчуття в порівнянні з канабісом. Ці формули були відкладені й забуті. В тих же 70-х роках марихуана була заборонена в більшості країн, але її продовжували вживати нелегально. Через 30 років, в розпал війни з наркотиками в США та інших країнах, почали інтенсивно впроваджувати тестування на наркотики, в тому числі й на канабіс. Через позитивний аналіз люди втрачали роботу, стигматизувались, а ув'язнені (серед яких канабіс був найпопулярнішою речовиною) могли втратити шанс на дострокове звільнення, пом'якшення режиму, або навіть отримати додатковий строк. Тому нелегальні хіміки підняли з забуття старі молекули, які не визначались тестами, та були зручними для трафіку в тюрми. Ними можна було пропитувати будь-які звичайні рослини, включно із тими, що використовуються, як приправи. Так виникла назва «спайси», тобто в перекладі «спеції». Ці формули не були заборонені. Почалася перша хвиля «спайсів». Дуже швидко борці з наркотиками отямилися й заборонили ці молекули, відповідно за їх розроблення та використання було впроваджено кримінальну відповідальність. Але прийшла «отвєточка» – у наркобізнесі з'явились інші речовини, теж схожі на ТНС, але з ще жорсткішою дією на людину. Досвід з першою хвилею нічому не навчив уряди та спецслужби й через деякий час ці формули також банять. І от на ринок приходить третя хвиля – речовини, які не випробовувались навіть на тваринах щодо їх безпечності. Багато з них вже діяли не тільки на канабіноїдні рецептори мозку, викликаючи серцеві напади, судоми та важкі психози. В США та Великій Британії в цей час фіксуються смерті в тюрмах від «спайсів», така ж ситуація й на волі. В інтернеті з'являється все більше повідомлень про наркотик, який викликає у людини трансоподібний стан, що порівнюють із «зомбі». На YouTube з’являється купа роликів про це. «Спайси» виявились набагато дешевшими за алкоголь в багатьох країнах, тому навіть безхатченки починають

Графіка: Євген Скляров

ПУБЛІЦИСТИКА

їх використовувати, як більш доступну альтернативу алкоголю. В тюрмах також виникає епідемія «спайсоманії», бо доставку почали здійснювати... поштою, просто пропитуючи папір, на якому пишеться лист ув'язненому, синтетичними канабіноїдами. В деяких британських тюрмах вживання «спайсів» сягає 75%. Зі «спайсами», крім їх потужної дії є ще кілька проблем – при обробці ними паперу чи рослин неможливо точно розрахувати кількість, тобто «міцність» може варіювати в рази навіть в одній партії. Друга – їхня дія на організм ще недостатньо вивчена, тому що вони з'явились на ринку відносно недавно. Подібна «перемога» відбулася й на ринку стимуляторів, де на зміну кокаїну й амфетаміну почали заходити метамфетамін, a-PVP, MDPV та інші «солі». І все це наслідки так званої «війни з наркотиками», яку й досі декларують уряди більшості країн як головну стратегію реагування на поширення психоактивних речовин. А зменшення шкоди, як стратегія, так і лишається справою ентузіастів, активістів і… самих наркоспоживачів. Той самий «ефект» мають і «страшні історії про наркотики», які у нас люблять застосовувати з профілактичною метою. Наведу лише один приклад: В 2010 році в Об'єднаному Королівстві був заборонений мефедрон, один з перших представників «солей». Напередодні та після цієї заборони в мас-медіа активно обговорювались випадки смертей, причиною яких було чи нібито було вживання мефедрону. Про це не писав тільки ледачий або неписьменний. В 2012 році було проведене дослідження зв'язку кількості публікацій про смерті від мефедрону та кількості запитів «купити мефедрон». Виявилась позитивна кореляція: чим більше в медіа обговорювали мефедрон та наганяли страху, тим частіше люди намагалися його купити (за матеріалами Alasdair J.M. Forsyth "Virtually a drug scare: Mephedrone and the impact of the Internet on drug news transmission", International Journal of Drug Policy). Антон Смагін, лікар-нарколог

№ 77 (103), 2021

Біла Альтанка

БІЛА АЛЬТАНКА

БІЛА АЛЬТАНКА – благодійне видання для безкоштовного розповсюдження, спрямоване на профілактику ВІЛ/СНІДу і наркоманії, формування здорового способу життя. Засновник і видавець: Благодійний Фонд «Громадське здоров’я» Свідоцтво про реєстрацію: ПЛ – № 656, від 22 лютого 2005 року Виходить з 1995 року. Мова: українська, російська. Редактор випуску: Волик А. М. Редколегія:

Протопопов А. О., Воловод М. В., Левчук О. В., Садовнікова І. М., Двигало М. А.

Дизайн та верстка: Мартинов О. В. Видано за фінансової підтримки МБФ «Альянс громадського здоров'я» в рамках реалізації програми «Прискорення прогресу у зменшенні тягаря туберкульозу та ВІЛ-інфекції в Україні», яка реалізується за підтримки Глобального фонду для боротьби зі СНІДом, туберкульозом та малярією. Викладені в даній публікації думки й точки зору є думками й точками зору організації, яка видає дану продукцію, і не можуть розглядатися як думки або точки зору МБФ «Альянс громадського здоров'я» і Глобального фонду. Виготовлення макету: СПД ФО Протопопов А.О. Друк: ФОП Харченко В.О. Замовлення № Тираж – 5000 прим.

0-800-500-451 (телефон для запитань

щодо ВІЛ)

0-800-503-080 (телефон для запитань

щодо ТБ)