Библия в катехизации by Katechein K

радуга

БИБЛИЯ В КАТЕХИЗАЦИИ

)

Открывая Библию История создания Вульгаты и Септуагинты Четыре смысла Священного Писания

№2

радуга 2005 №2

СОДЕРЖАНИЕ: Вступительное слово

Отплыви на глубину Священное Писание как Слово Божие

Библия в катехизации

Открывая Библию

Как читать Библию в процессе катехизации? 12

У истока… Св. Иероним о чтении Писания Отцы Церкви читают Библию

15 16

Литургия Трапеза слова Божия

Мастерская Четыре смысла Священного Писания Педагогика Иисуса как основа

катехитической методики (продолжение)

Стихи с реколлекций Умение слушать и слышать

28 30

Как может верующий постичь и

внутренне принять библейский текст?

Пантомима - способ выражения Слова

Всего понемногу… История создания Септуагинта и Вульгата Славянская Библия в России

Cложные вопросы…

36 38 39

Библия – самая большая проповедь о совершенном Иисусом Христом спасении. Катехизация призвана возвестить это Слово так, чтобы оно породило эхо в сердце каждого нашего слушателя, принеся плод жизни по Слову. В истории катехизации библейским текстам отводилось различное место, и все же Библия всегда была в центре внимания катехитического служения, хоть и не всегда воспринималась как основной его источник. Очень часто Библия использовалась исключительно для подтверждения сообщаемых катехизируемым истин. Лишь реформы II Ватиканского Собора и последовавшее за ними обновление церковной жизни позволило Библии прочно занять место главного источника всякой проповеди. Конституция Dei Verbum (п. 21) гласит: «Итак, нужно, чтобы всякая церковная проповедь, как и сама христианская религия, питалась и руководствовалась Священным Писанием. Ибо в священных книгах Отец, Который на небесах, с великой любовью идёт навстречу Своим чадам и с ними беседует. И в Слово Божье вложена такая сила, такое могущество, что оно представляет собою опору и мощь Церкви, а для детей Церкви – крепость веры, пищу души, чистый и неистощимый источник духовной жизни». Проблема библейской катехизации необычайна актуальна. Священное Писание всегда должно быть в центре нашего внимания. Это станет возможно, лишь если каждый катехизатор всем сердцем прильнет к Библии и сумеет передать эту свою любовь к живому Слову Божьему катехизируемым. Священное Писание должно стать местом встречи каждого верующего с Богом. Именно Библия доносит до нас речь Бога, это на ее страницах мы можем встретиться с Ним и услышать Его слово, именно здесь мы можем задушевно побеседовать с нашим Творцом и Спасителем. Вот почему нам так важно, чтобы катехизация всегда была именно библейской катехизацией. И. Станьска, CSFN 1

Отплыви на глубину

Священное Писание

как 11 как

СловоБожие Божие Слово

Уникальность Писания Писание – это источник наших знаний о Боге, источник Откровения. Отцы Церкви и средневековые богословы утверждали именно так. Слово Божие – это Писание и Предание, которые не являются ни двумя разными, ни даже взаимно друг друга дополняющими источниками. Оба они неразрывно переплетены между собою: Библия принадлежит Преданию и в то же время содержит его в себе: это два аспекта единого Откровения. Экзегеза текста показывает, что и само Писание есть плод и вместилище устных преданий, зафиксированных на письме. Для Отцов Церкви Библия была не просто книгой, но живой реальностью: «Дух Христов живет в Теле Христовом», – говорил святой Августин. Это заставляет нас говорить скорее о Слове Божием, чем о Писании, поскольку Слово находит свое выражение в тексте, который есть не только Писание, но и слово данное, то есть обетование, воплощающееся в завете.

Бог открывает Себя Неиудейские предания В великих восточных религиях Бог не открывает Себя человеку. Но в греческой и

римской религиях существовало множество средств и посредников, позволяющих людям вступить в общение с богами: например, Дельфийский оракул – медиум, через которого передавал свои послания Аполлон. Это позволяет нам говорить о священном слове. Общение может принимать также форму переписки. Так происходит в римской религии, где божество безмолвствует, и оракулов нет, а есть только послания, записываемые на небольших пергаментах и толкуемые священниками. Пифагор предписывал своим ученикам длительное – многомесячное – молчание, считая, что только оно позволяет человеку услышать внутреннее слово, то есть слово бога. Уникальность еврейских пророков В таком контексте еврейская пророческая традиция, в которой глашатаи Самого Бога обращались непосредственно к народу с длинными речами и совершали пророческие знамения, воспринимается как нечто поистине беспрецедентное, тем более, что эти пророки, имевшие самое разное происхождение, не были священниками. Вспомним хотя бы некоторых из них:

1 Выдержки из лекции, прочитанной Жаном Робером Армогатом во время богословского уик-энда в Фол Жуифе 3-4 февраля 2001 г.

Отплыви на глубину

Пророк Амос, живший в VIII в. до н. э. и бывший малограмотным человеком, понимал, что нарушает «корпоративные законы» официальных пророков. И все же он настаивал на том, что уста его изрекают слово Божие, а не его собственное. Исаия был одним из иерусалимских аристократов, и Бог Сам поставил его пророком. Иеремия – крестьянин-священник. Господь избирает его «пророком для народов» (Иер 1, 10) и бодрствует над словом Своим, «чтобы оно скоро исполнилось» (Иер 1, 12). Итак, мы видим, сколь уникальны еврейские пророки. Они не были определенной социальной группой, их пророческая манера и биографии очень различны, но их объединяет то, что все они были носителями Слова Божия. Слово Божие в Ветхом Завете Одно из самых распространенных в Ветхом Завете выражений – это «слово Господне». Это словосочетание может иметь три смысла: - Слово Божие как ипостась мудрости, София александрийских текстов. Христиане долго настаивали именно на таком видении Слова, сближающем его с Логосом святого Иоанна. - Слово Божие: Бог, Который говорит, – это Бог Творец («И сказал Бог» Быт 1, 3). «Он сказал – и сделалось; Он повелел, - и явилось» (Пс 33, 9). Слово Божие становится тем, что оно говорит. Бог, произносящий Свое слово, есть также Бог Завета, посредством которого Он хранит созданный Им мир. Бог дает слово и с этого момента связан им, должен его исполнить. Ему можно даже напомнить о данном Им слове, о заключенном завете: «Вспомни, что говорил Ты отцам нашим». - Наконец, Слово может быть словом по преимуществу, то есть Именем Божиим. В своих речах пророки используют тысячи способов донести и высказать невыразимое Имя Божие, которое есть Он Сам.

Писание и Откровение Процитируем комментарий Анри Де Любака к словам Dei Verbum – т. е. Слово Божие, Божественное Откровение: «Dei Verbum» – это имя всадника Апокалипсиса, который несет Слово Божие, то есть Христа. Слово Божие выражается событиями и словами. Божественное Откровение – это Воплощение, а не тексты: «Возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1 Ин 1, 2). Бог говорит для того, чтобы открыть Себя и дать людям познать спасение. Откровение свершилось, чтобы мы могли познать Бога. Христианское богословие – не антропология, напротив: это христология, в которой заключена вся антропология. Именно Христос – Бог, ставший человеком, – являет человеку его собственное лицо и одновременно лицо Божие. Откровение Точкой отсчета можно считать слова из Послания святого апостола Павла к Ефесянам: «Бог открыл нам тайну Своей воли по Своему благоволению» (Еф 1, 9). Невидимый Бог ведет человечество к спасению во Христе и во Христе же открывается людям. Человек стремится

Отплыви на глубину

познать Бога, но не его желание приводит его к этому познанию. Инициатива полностью принадлежит Самому Богу. «Бог обращается к людям как к друзьям, приглашая их к общению с Собой и принимая их» (О Божественном Откровении, 2). Посредником же является Христос, и в Нем человек обретает цельность. Вот почему нельзя отделить евангельский текст от его содержания. Поступая так, мы рискуем раздробить на части само христианство, опирающееся на реальность жизни Христовой. Так же невозможно написать и некую единую «жизнь Иисуса» на основе четырех Евангелий, поскольку каждый из евангелистов в зависимости от своих способностей, задач и т. п. сохранил и подчеркнул разные стороны Его жизни. Именно поэтому так важно, что Евангелий четыре. Христиане верят, что Иисус жил и живет. Он – единственный Учитель, называющий Истиной Себя Самого. Можно сказать, что Он есть одновременно и Экзегет, и Экзегеза Священного Писания. Передача Божественного Откровения Предание и Писание подобны зеркалу, в котором странствующая Церковь созерцает Бога, от Которого она получает все, вплоть до того дня, когда сможет узреть Его лицом к лицу (см. 1 Ин 3, 2). Вот почему апостольская проповедь, особым образом запечатленная в богодухновенных книгах, должна сохраняться через непрерывную преемственность (О Божественном Откровении, 8). Предание и Писание так неразрывно связаны между собою потому, что оба они происходят из одного источника, образуют единое целое и устремлены к одной цели. Писание – это Слово Божие, записанное по вдохновению Духа; Предание же, со своей стороны, передает преемникам Апостолов Слово Божие, дарованное Церкви Христом и Святым Духом, чтобы она, просвещенная Духом, тоже хранила и передавала его. Богодухновенность и ее понимание «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим 3, 16). «Никогда пророчество 4

не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Петр 1, 21). Убеждение в богодухновенности Писания появилось очень рано: еще Климент Римский в одном из своих писем, написанных практически одновременно с некоторыми текстами Нового Завета, говорит: «Вы погрузились в священные писания, эти истинные писания, дарованные Святым Духом» (45, 2). Святой Августин был одним из первых, кто говорил о «divina scriptura». Никогда еврейское предание не могло утверждать ничего подобного: для них не Тора священна – священен только Бог, Яхве. Так совершается переход от Слова Божия к осознанию Воплощения этого Слова в Писании. Этим и объясняется почитание Писания, столь характерное для христиан: после чтения Библию целуют, ее окаждают и т. д. Ириней Лионский говорит, что «Бог – создатель Писания». Григорий Великий в своей книге «Moralia in Job» (Поучения на книгу Иова) пишет: «Мы верим, что создатель книги есть Дух Святой» (Введение, 1, 2). Пий XII в Энциклике «Divino afflante Spiritu» (1943) говорит о священнописателе как об «орудии Духа, однако орудии живом и разумном». Но уже в 1950 г. он вновь уточняет: хотя ученым следует изучать Писание как текст, нельзя забывать, что он есть Слово Божие.

Писание и Церковь Почему тот или иной текст называют «Словом Божиим»? Единственный критерий, на который мож-

но опираться при определении богодухновенных текстов, – это выбор Церкви и использование этих текстов верующими. Евсевий Кесарийский в своей «Истории Церкви» уже говорил о Втором Послании Петра: «Мы узнали, что это послание не входит в Завет ( т. е. оно «неканоническое»), но мы приняли его в расчет, потому что оно полезно для многих» (III, 3, 1). Ириней не сомневался в том, что Евангелий именно четыре. Тертуллиан во II веке вносит нюансы в богословское словоупотребление, говоря о «novus et veterum testamentum» как о характеристиках завета между Богом и людьми (Ветхом и Новом). Чтение текстов – задача библейской герменевтики Начало кризису положил святой Павел, сказавший, что евреи читают Тору словно сквозь «покров», иначе говоря, для того, чтобы читать Тору в истине, воспринимая ее в свете Христовом, нужна специальная герменевтика (толкование). Труд Иринея «Против ересей» – это, по сути, трактат по герменевтике, призванный облегчить полемику с гностиками. Согласно Иринею, каждую фразу Писания нужно толковать не только в ее непосредственном контексте, но и в контексте всей Библии, а последнюю нужно читать в соответствии с «regula fidei» (правилом веры), передаваемой епископами. Святой Августин подчеркивает различие между буквальным смыслом ветхозаветных текстов, – смыслом, который было угодно

вложить в них Святому Духу, и духовным смыслом, какой эти тексты имеют для христиан. Книге Бытия, помимо буквального, присущи и другие смыслы, и, хотя он первичен, необходимо искать в тексте и остальные. Эти идеи были систематизированы в XIII веке в теории четырех смыслов Писания: историческом, аллегорическом, нравственном (речь идет о выборе, который следует совершить в какой-то момент), анагогическом (конечный смысл, к которому нужно стремиться)2. В XIX веке, когда с приходом модернизма начался новый кризис, экзегеза вновь замыкается на одном лишь способе толкования – научно-позитивистском. В ХХ веке Карл Ранер подчеркивает, что Писание адресовано общине и его – цель созидать ее. Это значит, что его мало использовать в личном чтении – оно необходимо, прежде всего, в литургии: ведь это Слово Божие собирает церковную общину. Евхаристия тоже является Словом Божиим. Церковь всегда придавала большое значение тому, чтобы Слово читалось, провозглашалось и проповедовалось публично. Слово Божие и Тело Христово Слово Божие собирает вместе членов Церкви, созидая из них единое тело, и питает это тело изнутри. Не бывает собрания без Слова Божия. Его публичное возвещение находится в центре всякого таинства. В самом деле, оно изначально было словом, адресованным именно общине. Но каждое чтение Писания адресовано не только нам всем вместе, но и мне лично, и оно всегда ново, потому что само Писание обновляет мой слух и способность к восприятию. Слово оживляется Божественным присутствием, данным мне в Таинствах.

2 Эти четыре смысла мы выделяем при чтении Ветхого Завета; в Новом же Завете мы ищем его буквальный, духовный, нравственный и эсхатологический смыслы соответственно (прим. ред.).

Отплыви на глубину

Одиль Флиши1

БИБЛИЯ В КАТЕХИЗАЦИИ Какая педагогика необходима, чтобы научить катехумена «питаться» Писанием?

Стать частью святоотеческой традиции «Это хлеб насущный […] необходимый нам в нашем странствии. Оно – наше средство к существованию!» – восклицает святой Августин, говоря о чтении и комментариях к Писанию. Известно, что в своем служении он придавал им первостепенное значение. Слушая слово Божие, содержащееся в Библии, христианин действительно обретает духовную пищу, которая необходима ему, чтобы пройти путь от земного Иерусалима к небесному Граду. Там, в Граде небесном, как говорит Августин, «уже не нужны книги. Там мы увидим Само Слово, услышим Само Слово, мы вкусим Его и изопьём, как ангелы ныне. Нужны ли ангелам книги, толкователи, чтецы? Нет, они читают, видя, ибо видят Саму Истину, утоляют жажду из самого Источника, а мы здесь, на земле, ловим лишь капли росы»2. Метафора Писания как пищи, которую развивали Августин и святоотеческая традиция, и сегодня по-прежнему актуальна. Она показывает, какую роль играет чтение Библии в духовном пути катехумена. Ее смысл в том, чтобы донести до нас, насколько жизненно важно всем своим существом принять и впитать слово, способное преобразить человека, помочь ему расти и развиваться на всём протяжении своего духовного пути. Главное, что призваны понять те, кто взял на себя ответственность сопровождать катехумена в его духовном пути, – как же приступить к этому делу? Очевидно, что возникшая за многие века социокультурная пропасть, отделяющая нас от первых христиан, не даёт нам возможности просто воспроизвести в чистом виде ту модель катехизации, которую создали святые отцы в начале христианской эпохи. Однако нам следует стремиться к той же самой цели и по их примеру создавать «библейскую педагогику», способную дать ответ на вызов, брошенный современным миром проповеди Благой Вести Христа.

I. Два замечания касательно чтения Любая педагогика основана на определённых посылках. Говоря о том, как вместе с катехуменами приступить к чтению Библии, необходимо в первую очередь вспомнить об особом статусе библейского текста для христианского читателя и о том, какое отношение к тексту следует из этого статуса. 1 Одиль Флиши преподает библеистику в парижском Institut Sevres. 2 Проповедь 35 по святому Иоанну.

Отплыви на глубину

Статус библейского текста

Христианская традиция утверждает, что Библия рассказывает историю мира от его сотворения до конца, описанного в последних главах Апокалипсиса. В частности, Библия говорит о том, «как человечество искало спасения, дарованного наконец в Иисусе Христе»3. Сегодня это утверждение требует некоторых уточнений. Критический дух, распространившийся в Европе начиная с XVII века, уже не позволяет нам утверждать, что библейские тексты, как прямой репортаж, показывают «всё как было на самом деле». И все же Библия – не просто художественная литература. Укорененная в реальности опыта спасения истина, которую передают нам библейские тексты, выражается в свидетельствах, а потому признать ее может лишь тот, кто на собственном опыте убедился в надежности этих свидетельств. Так происходит с каждым, кто, подобно ученикам из евангельских повествований, решается ответить на призыв Христа и последовать за Ним. Отношение к библейскому тексту

Сейчас существует много различных подходов к библейскому тексту. Под влиянием II Ватиканского Собора в конце XX века внутри самой Церкви возникло много разнообразных способов чтения Библии4. В то же время все больше людей и групп, не определяющих своего отношения к Церкви, также уделяют много внимания Библии, и их подходы к этому чтению весьма разнообразны. Тот факт, что Библия таким образом стала «базовым текстом, с помощью которого отдельная личность или группа определяет или обнаруживает собственную идентичность»5, требует, чтобы Церковь в лице каждого христианина ответила себе на вопрос о том, как же она сама читает Библию. Только это позволит нам достойно ответить на вызов современности. Особенность пути катехумена не может не оказать влияния на отношения, которые складываются между текстом Библии и человеком, возжелавшим идти во свете Откровения, содержащегося в Писании. В сущности, для катехумена Библия – это в первую очередь Слово, обращенное к его сердцу, совести и свободе. Кроме того, это особая возможность «встречаться» с великими верующими (например, Авраамом, Моисеем или учениками Иисуса) и созидать собственную веру во свете их свидетельства. Библия – неисчерпаемый 3 4

J.-L. SKA, Les énigmes du passé. Histoire d’Israël et récit biblique, (le livre et le rouleau, 14), Bruxelles, Éditions Lessius, 2001, p. 11. Ср. документ Папской Библейской Комиссии «Толкование Библии в Церкви» (1993; DC 2085, 2 janvier 1994, p. 12-45). C. THEOBALD, «Lire les Écritures dans un contexte de mutation ecclésiale» (à paraître).

Отплыви на глубину

источник разнообразных повествований, описывающих невероятное событие – встречу человека и Бога. Библия обращается к человеку и передает лично ему через века тот опыт, который сегодня стал для него личным; она дает ему возможность осознать уникальность его собственной истории и постичь ее смысл. Таким образом, в установившихся между нами и библейским текстом отношениях органично сочетаются близость к Библии и дистанция, которая помогает критически перечитывать текст и дает рассудительность, необходимую в духовном пути.

II. Богословские задачи библейской педагогики Чтобы выработать педагогическую систему, дающую возможность помочь катехумену установить такие отношения с Писанием, нужно учитывать богословские аспекты чтения библейского текста. Чтение Библии, в сущности, всегда подразумевает некие отношения с Богом и, таким образом, представляет собой богословское действие. Разнообразие возможных способов чтения поэтому требует уточнения. Когда мы стремимся научиться слушать Слово, обращенное лично к читателю, перекликающееся с нашим личным конкретным опытом и приглашающее нас вслед за великими свидетелями веры занять своё место в лоне народа Божия6, очень полезно использовать «прагматические»7 подходы. Их основная задача – показать, как текст воздействует на читателя, они обращают внимание на процесс общения автора с читателем через чтение. Таким образом, главную роль в таком чтении играет категория опыта. Не этот ли опыт – самое главное для катехумена: опыт экзистенциальной встречи со Словом Божиим в Писании, опыт вплетения библейского повествования в собственную историю, наконец, опыт стремления Бога к спасению человечества? Опыт слова, входящего в жизнь читателя

Слушание Слова, донесенного до нас библейским повествованием, предполагает минимальную дисциплину чтения. В сущности, очень велик соблазн под предлогом защиты от абстрактного интеллектуализма проецировать на текст свои собственные идеи. Чтобы пробудить вкус к внимательному чтению, следует «задать правила игры». Даже если в общении с катехуменом эти правила не высказаны явно, а лишь подразумеваются, они могут принести катехизаторам немалую пользу. Например, существует такой простой педагогический прием, как использование «актантовой схемы8, разработанной в рамках структурного анализа на основании работ русского филолога В. Проппа9, в частности, «Морфологии сказки»10. Этот метод помогает постигать значение евангельских эпизодов. Он показывает логику повествования, важнейшую роль в которой играет необходимость заполнения некой пустоты, он помогает увидеть, как человек, который в повседневной жизни страдает от этой пустоты, наполняется отношениями со Христом. Понимание того, как Иисус 6 И, таким образом, осознать церковную природу своих поступков. 7 Среди подходов, опирающихся на синхронический подход к тексту, следует упомянуть структурный анализ, нарративный анализ и риторический анализ (ср. Интерпретация Библии в Церкви). 8 Эта схема определяет роль в повествовании «актантов»: отправитель доверяет герою поиск объекта для получателя. В сюжет также вмешиваются противники и помощники. 9 Речь идет об актантовой схеме, разработанной А.Ж. Греймасом на основании работ В. Проппа. «Актанты» Греймаса – это система субъектов пропповских функций. В работах В. Проппа термин «актант» не встречается.– Прим. пер. 10 В. ПРОПП, Морфология сказки, М., 2001.

Отплыви на глубину

исцеляет человека и обновляет его отношения с окружающими, может позволить тексту пересечься с собственной жизнью читателя. «Чудеса Божии», рассказ о которых был для святого Августина основной «программой» катехизации, таким образом совершаются в жизни катехумена. Опытповествования, приглашающего читателя прочувствовать историю

Метод нарративного анализа применяется к библейским текстам уже двадцать лет, и за это время он приобрел большую популярность11. Этот метод обращает внимание на то, как рассказчик подводит адресата повествования к пониманию смысла истории, которую он рассказывает. Этот метод подчеркивает важность отношений, которые возникают между текстом и его адресатом в процессе чтения. Таким образом, нарративный анализ может показать, как библейский текст заставляет своего читателя активно включиться в описываемые события. Так, евангелист Лука сразу объявляет, что главная задача его двухтомного труда, обращённого к Феофилу, – «чтобы он узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» о том, что касается «совершенно известных между нами событий»12. В это «мы» вовлекается и читатель: ему предстоит включиться в повествование и понять, каким образом он сам, здесь и сейчас, может участвовать в «событиях», связанных с пришествием Мессии и рождением Церкви. Благодаря такому опыту в сердце катехумена может возрастать желание прочитать Евангелие целиком и действительно следовать за Христом по всему повествованию, отождествляя себя с теми, кто сопровождал Его до Иерусалима. Так катехумен сможет «подружиться» с Писанием. Опыт постижения замысла Божия

Нарративный анализ также дает важные ориентиры, позволяющие осознать описанную Библией устремленность планов Божиих ко спасению человека. Для евангельских рассказчиков абсолютная новизна спасения, дарованного Иисусом Христом, в полноте раскрывается через понятие «исполнения Писаний». Межтекстовые связи, объединяющие два Завета, показывают таинственное единство Божественного плана, отраженного в самой букве Писания. «Все это произойдет, чтобы исполнилось сказанное Господом через пророка…». Евангелия постоянно обращаются к библейской памяти читателя: Евангелие от Матфея – открыто и недвусмысленно, Евангелие от Луки скорее неявно, в виде аллюзий. Конечно, при знакомстве с Библией нельзя обойти сложный вопрос о взаимоотношениях Ветхого и Нового заветов. Однако разве есть у библейской педагогики задачи важнее, чем подготовить почву для все более глубокого постижения читателем мира Библии? 11 Ср. D. MARGUERAT & Y. BOURQUIN, Pour lire les récits bibliques, Paris, Cerf, 1998 12 Ср. Лк 1,1 – Прим. пер.

Отплыви на глубину

Пьер Дюмулен

ОТКРЫВАЯ БИБЛИЮ Евангелие отличается от житий святых тем же, чем нотная партитура – от исполненной музыки. святой Франциск Сальский

«Слушай, Израиль!». Для Иисуса это – первая заповедь (Мк 12,29). О том же говорит и святой Павел: «Как веровать в Того, о Ком не слыхали?» (Рим 10,14). Если же «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим 10, 17), то главная задача всякой катехизации – научить воспитанников слушать и слышать слово Божие.

Ощутить присутствие

Бог не исторический персонаж. Он Сущий, то есть Тот, Кто всегда рядом с нами. В священной истории Он открывал Себя Своими поступками и учением. Именно они позволяют нам познать Того, Кто действует и в нашей собственной жизни. «Слово Божие живо» (Евр 4,12): это значит, что в Священном Писании нам нужно расслышать Его Слово, и, читая его, помнить, что мы внимаем Самому Богу. Вот почему любой катехизатор до того, как приступить к чтению, призван воззвать к Святому Духу, Чьей силой было создано Писание, прося Его вдохновить нас на молитвенное чтение Слова: «Богословствует тот, кто умеет молиться» (Ориген).

Христос как центр Священного Писания

«Пренебрегать Писанием – значит пренебрегать Христом», – говорит святой Иероним. Библия – это книга, которую надо начинать читать с середины: только Евангелие Иисуса Христа придает смысл 10

всему остальному. «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки!» – говорит Филипп Нафанаилу (Ин 1,45). Евангелисты постоянно твердят, что все Писание говорит об Иисусе: «Исследуйте Писания… они свидетельствуют о Мне… если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне; потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?» (Ин 5,39.46). «Многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите… и слышать, что вы слышите» (Мф 13,17). На пути в Эммаус Воскресший Иисус вновь наставляет Своих учеников в Писаниях: «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк 24,27).

Ветхий и Новый Завет

Ветхий Завет подготавливает и предвещает Новый; он дает нам то, что необходимо для его восприятия и понимания. Новый же Завет проливает свет на смысл Ветхого. Библия – это единое целое, из нее невозможно убрать ни одного текста, ни одного стиха. Она постепенно открывает перед нами два лика: Лик Христа и лик подлинного ученика. Иисус – Мессия, потому что Им совершается и исполняется Ветхий Завет. Это значит, что никто из Его учеников не может пренебречь наставлениями Ветхого Завета. Вместе с тем, исполнение этого Завета не может стать самоцелью: все, сказанное в Ветхом Завете, есть лишь постепенное приближение к полноте Божест-

Отплыви на глубину

венного откровения в Иисусе Христе. Итак, не нужно смущаться, если ветхозаветное Слово Божие иногда звучит не очень похристиански. Литургия всегда старается показать связь между текстами Ветхого и Нового Заветов, чтобы прояснить смысл евангельского чтения. Два Завета – своего рода два глаза Откровения, позволяющие нам увидеть Иисуса и постичь всю глубину Его Вести. Катехизация также призвана постоянно показывать, как действия и слова персонажей Ветхого Завета связаны с действиями и поучениями Иисуса.

Как «усвоить» Слово?

- Читать Библию – значит вступить в диалог То, что Бог совершил для Своего народа, Он продолжает совершать в жизни каждого из нас. Понять смысл своей жизни мы можем, лишь увидев действие в ней Бога. Он обращается ко мне, как некогда обращался к Адаму, Моисею, Самсону, Давиду, Петру или Иоанну. Но понять смысл Его слова в моей жизни я могу, лишь постаравшись жить согласно его учению, например, посвятить этот день особенно старательному исполнению какой-то заповеди, соблюдению заповеди блаженства, размышлению о слове, запавшем в мое сердце во время литургии. - Читать Библию – значит постичь, что наша жизнь есть история любви В любви проявляется подлинная глубина Слова Божия. Внимать Библии – значит постоянно открывать в ней любовь Бога, Который, подобно отцу, воспитывает Своих детей, наказывает их, утешает, помогает расти и взрослеть. Эта любовь проявляется в верности, с которой Он постоянно вмешивается в человеческую историю, неся людям благо и спасение. Любовь Божия направляет историю, в том числе – личную историю каждого из нас. Благодаря этому действию Божию моя история тоже становится священной. Катехизатор учит своих воспитанников открывать в истории любовь Божию.

- Читать Библию значит учиться «воспоминанию» Представление израильского народа о том, что такое память, очень отличается от того, что мы обычно понимаем под этим словом. Для израильтян события, происшедшие с их отцами, возобновляются и переживаются заново в литургии. Евхаристия – это «воспоминание» жертвы Христа и бескровное ее возобновление. Вот почему читать Библию – значит приобщиться великой семье библейских героев, стать их наследником, разделить с ними их историю. Задача катехизатора – ввести верующих в историю спасения так, чтобы она стала их историей.

- За пределами пространства и времени Слово Божие вечно и вездесуще: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Лк 21,33). Во время литургии мы предваряем библейские тексты неопределенной формулой: «В то время». Это значит, что эти тексты не имеют возраста и вполне актуальны сегодня для тех, кто их читает. Слово Божие воплотилось, когда «пришла полнота времени» (Гал 4,4), а место, где происходят все библейские события, – это земля каждого, кто ищет Бога: «Край Иисуса – это край души» (Х. Любеньска). Катехизация – это актуализация слова, которое делает нас современниками и соотечественниками тех, о ком это слово рассказывает. 11

Отплыви на глубину

- Что говорит мне Слово? Это главный вопрос, который должен задавать себе читатель. Каждый текст сообщает нам нечто о Боге, о наших собратьях по человечеству и о каждом из нас лично. Писание просвещает меня и позволяет мне понять, каковы мои отношения с Богом и с другими людьми, и кто я на самом деле. Слово открывает мне не только природу Бога, но и то, чего Он ждет от меня сегодня, каков Его замысел любви обо всех нас. - Учить ли текст наизусть? Слово можно передавать лишь от сердца к сердцу, и именно это – самая прекрасная особенность работы катехизатора. Иисус не писал, но Он учил так, что Его слова навсегда запали в сердца Его учеников. Ветхий Завет тоже есть плод устного предания. Слово Священного Писания подобно семени: оно полно жизни, которая должна созреть и прорасти в сердцах верующих. Мы призваны «пережевывать» его, носить в себе, как Мария, «сохранявшая все слова сии в сердце своем» (Лк 2,51). Очень часто святые делали какое-то одно потрясшее их душу евангельское слово девизом всей своей жизни. Это значит, что и нам стоит запоминать наизусть некоторые слова Иисуса.

Подлинный катехизатор воплощает Слово самой своей жизнью

«Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие сами себя» (Иак 1,22). Всякий катехизатор прежде всего учится сам. И именно в той степени, в какой он воспримет всерьез учение Христа, он и сможет стать достоверным свидетелем. Как может говорить о молитве тот, кто не молится, или о кротости тот, кто разгневан? «То, что вы есть, кричит так сильно, что я не слышу, что вы говорите», – сказал некогда Эмерсон. Самый прекрасный катехитический метод – это воплощение слов Иисуса в своей жизни. «Прими Евангелие Христа и служи ему. Веруй в то, что читаешь; учи тому, во что веруешь, и живи так, как учишь». (Чин рукоположения во диаконы.) 12

Доминик Мартенс1

Как читать Библию в процессе катехизации? Когда меня попросили написать статью о Библии в процессе катехизации, я спросил себя: а действительно ли при катехизации необходимо читать Библию? Мне показалось, что очень важно прежде всего ответить на сам этот вопрос. В самом деле, зачем, собственно, читать Библию, особенно Ветхий Завет? Ведь у нас, христиан, есть Завет Новый, который и придает смысл Ветхому, завершая его Откровение. Но для христианина Ветхий Завет обретает весь свой смысл в Иисусе Христе, а Его невозможно понять, не поняв тот контекст, в котором прошла Его земная жизнь. Павел и Матфей, говоря о Христе, постоянно апеллируют к пророчествам о Нем Писаний. Это значит, что они признают за текстом, появившимся раньше их и раньше Иисуса, авторитет, который свидетельствует о подлинности и достоверности их рассказа. Более того, Иисус Сам постоянно ссылается на Писания. Итак, зачем читать Ветхий Завет? Прежде всего, это необходимо потому, что, не попытавшись увидеть Христа в Его Sitz im Leben (среде жизни), мало что можно понять о Христе. Смысл текста, вырванного из его контекста, легко искажается. 1 Доминик Мартенс род. в 1968, священник Льежской епархии, доктор богословия и преподаватель Священного Писания в Епископальной Семинарии и в “Institut Supérieur de catéchèse et de pastorale”. Кроме того, он курирует учебный процесс в Международном Институте Lumen Vitae.

Отплыви на глубину

Центром всякой катехезы является Христос, Который не только передает нам полноту Слова Божия, но и Сам – как мы знаем и веруем – есть воплощенное Слово Божие. Всякая катехизация призвана углубить знания верующего о Господе и приблизить к Нему. Вот почему Евангелие должно быть сердцем всякой катехизации. Катехизация, которая замкнулась бы лишь на одной из частей Библии, была бы крайне вредна и попросту пагубна ! Слово Божие, питающее христианские общины, – это ядро и основание всякой катехизации. Библия может показаться трудной для понимания, потому что в ней перед нами предстает культурный мир, совершенно отличный от нашего. Сегодня мы слышим много вопросов о том, как читать эту порой столь озадачивающую нас книгу. Мне часто приходится слышать от многих верующих такие высказывания: «Ой, знаете, эта Библия… В ней ничего нельзя понять…». Как же нам показать своим воспитанникам, насколько интересно и полезно чтение Библии в наши дни, в нашем обществе и в нашей Церкви? Культурный мир, так непохожий на наш Человек может принять Библию, только если она является обращенным к современности словом жизни. Словом жизни не только для прошлых или будущих поколений, но и для нас – здесь и сейчас. Слово Божие открывает нашим глазам мир культуры, очень не похожей на нашу. Например, для древних существование Бога было совершенно очевидно, чего совсем не скажешь о нас. Во всех Писаниях автономия человека связана с теономией: Властелин истории – это Бог, именно Он ведет ее и направляет к ее свершению. Человек же находит свое счастье лишь в послушании Божественной воле. Эти два мира кажутся трудно совместимыми, и, если поставить в центр мира отдельного че-

ловека, то многие библейские тексты начисто лишаются смысла. Как же вновь открыть их жизненную силу? Так полезно ли и нужно ли читать Библию в наших общинах, если это чтение вызывает такие трудности, бросающие нам серьезнейший вызов и порой кажущиеся непреодолимыми? Постижение Откровения Часто в Библии мы видим, что слово и поступок, сказанное и сделанное, тесно связаны между собою. Иисус Христос не только говорит, но и действует. Он Сам подчеркивает, что Его слова не понятны отдельно от того, что Он совершает. Слово и дело связаны неразрывно. Именно этот процесс, эта жизненная связь между чтением и поступком – мы с удовольствием назовем это обращением – позволяет тексту оставаться Словом Божиим. В противном случае речь идет лишь о мертвой букве, которая, наверное, интересна с исторической точки зрения, но все же мертва. В иврите одно и то же слово (dabar) используется для описания и слова, и события. Именно в конкретных событиях своей жизни избранный народ находил Слово Божие. Без сомнения, именно в этом заключается одно из преимуществ изучения в наши дни Библии, являющейся сердцем откровения. Бог решил говорить к людям в событиях, происходивших в истории определенного народа. Самое понимание человеком Предвечного в ходе истории изменялось, и вызванное этим многообразие толкований уходит корнями в сами богодухновенные Писания. Библия «плюралистична», и даже то, что она предлагает несколько разных слов для обозначения имени Божия, само по себе уже прекрасно свидетельствует об этом. Только размышляя о собственном жизненном опыте, народ Божий постиг своего Господа. В Откровении нет ничего магического: от начала до конца оно следует логике воплощения. И катехеза призвана всерьез отнес13

тись к этому воплощению, в противном случае Церковь лишится доверия тех, кто не разделяет нашу веру. Библейская катехеза должна сопровождаться серьезным изучением народом Божиим истории Израиля и того, как Откровение совершалось и воспринималось этим народом. Бог совсем не хочет, чтобы мы были глупцами, готовыми проглотить весь вздор, предлагаемый разного рода фундаменталистами; Он хочет видеть нас свободными людьми, способными размышлять над своей верой. Слово Божие позволяет нам также хранить живой свою память. Чем стала бы семья, если бы она не праздновала важные вехи своей жизни – и прошлые, и настоящие? То же самое с Библией: читать ее, размышлять над ней и молиться значит «совершать воспоминание», то есть не просто вспоминать, но актуализировать и праздновать в нашей жизни великие деяния Божии, совершенные Им с самого начала существования человечества. Писания делают нас сопричастными определенной истории, призывают к смирению: ведь не мы придумали все это, и великие экзистенциальные открытия наших отцов позволяют нам избежать многих заблуждений. Именно так библейская катехеза приобретает литургическое звучание. Литургия играет важнейшую роль в самих Писаниях. С ней связана жизнь и благоденствие народа. Библейская катехеза ведет к литургии, то есть к совершению таинств – даров, которые Бог дал нам для жизни. 14

Разнообразие путей и подходов, позволяющее обойти многие «подводные камни» Как же можно понять столь сложный текст, к тому же повествующий, как мы уже сказали, о столь отличающихся от наших мире и культуре? Исследуя, например, проблемы границ текста, развитие сюжета, описание персонажей, роль рассказчика и используемую им композицию, читатель может сравнительно легко проникнуть в смысл текста, задав ряд простых вопросов. Сегодня для того, чтобы избежать двойной опасности – сведения Библии к изучению древней истории, с одной стороны, и забвения истории, с другой,– в работе экзегета и в катехизации необходимо использовать разные методические подходы. Мы призваны постоянно помнить о том, что столь важный дня нас процесс актуализации Писания уже начался в самой Библии, то есть внутренне присущ ей. Текст – это не источник смысла, который достаточно выявить при помощи какого-либо метода. Акт чтения сам по себе порождает смысл. Текст проясняется для читателя, когда тот так или иначе «пропускает его через себя». Если мы будем читать текст с верой и вместе с общиной, мы сумеем избежать субъективности и при этом очень глубоко и лично пережить описанное в Библии. Такое чтение делает текст живым здесь и сейчас и подтверждает слова святого Григория Великого: «Писание растет вместе с тем, кто его читает». Из катехитического журнала Lumen vitae. Vol.LVII. №3 (2002). 317-326.

У истока

Св. Иероним о чтении писания Исполняя веления Христовы: «Исследуйте писания» и «Ищите и найдете»,– исполняю я долг свой, дабы не услышать мне, подобно Иудеям: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией». Ибо если, по слову апостола Павла, Христос есть сила Божия и премудрость, – то не знающий Писания не знает силы Божией, ни любви Его. Незнание Писания есть незнание Христа. Посему стану я подражать отцу семейства, вынимающему из сундуков старые и новые вещи, и невесте, говорящей в Песни Песней: «Плоды новые и старые, это сберегла я для тебя, мой возлюбленный». Я намереваюсь толковать Исаию так, чтобы показать его не как пророка лишь, но – как апостола и евангелиста. Впрочем, он и сам говорит о себе и об Св. Иероним родился в Стрииных евангелистах, возвещающих мир». К нему равдоне, в Далматии, около но как к апостолу говорит Бог: «Кого мне послать? 340 года. Учился он в Риме, И кто пойдет к народу сему?». Сей же отвечает: там же принял крещение. «Вот я, пошли меня». Избрав жизнь аскета, удаНо да никто не полагает, что желаю я в немногих лился на Восток, где был словах истолковать книгу сию, ибо ею объемлются рукоположен в священство. целокупно тайны Божьи, и в ней провозвещен ЭммаВернувшись в Рим, Иеронуил, от Девы рожденный, Сотворитель предивных ним стал секретарем папы чудес и знамений, умерший и погребенный и воскресДамаса и начал свой труд ший, соделавшийся Спасителем языков. И что сканад переводом Библии на зать о ведении природы, нравственности и логики? латинский язык. Ощутив неВсе, содержащееся в Писании, все, что только челообходимость углубить свои век в силах выразить, разум же – понять, все содерпознания в иврите, он пережится в книге сей. О тайнах ее свидетельствует ехал в Вифлеем, где изучал, сам писавший: «Всякое пророчество для нас то же, переводил на латынь и толчто слова в запечатанной книге, которую подают ковал Священное Писание. умеющему читать и говорят: «прочитай её»; и тот Основал четыре монастыря. отвечает: «не могу, потому что она запечатана». И Оставил множество трудов, передают книгу тому, кто читать не умеет; и тот в том числе – толкование отвечает: «я не умею читать». Писания. Почил Иероним в Если же кто-либо посчитает сие маловажным, да Вифлееме в 420 году. услышит слова апостола Павла: «Пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. Если же кому-либо другому из сидящих будет откровение, то первый молчи». Но как промолчать, когда и речь и молчание – от Духа Святого, говорящего через пророков? Итак, если они разумели, о чем говорят, – речения их исполнены премудрости и ведения. Ушей их достигали не только лишь звуки голоса, но Сам Бог говорил в сердцах их, по слову из них единого: «Ангел говорил ко мне» и «Вопия в сердцах наших Авва, Отче» и еще: «Стану внимать, что говорит ко Мне Господь Бог». Пролог к Толкованиям на Исаию

Жан Бреск

Отцы

Церкви

Отцы Церкви не предлагают никакого систематического подхода или определенной техники чтения Писания. И все же они постоянно советуют «взять книгу в руки и читать». Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить несколько примеров. О ценности Писания Свойства первой молитвы таковы. Когда кто-либо стоит на молитве и руки и очи вместе с умом воздевает к небу, а ум воображает божественные мысли и представляет небесные красоты, ангельские чиноначалия, обители праведных; говоря попросту, все, что слышал из Писания, собирает в уме во время молитвы, – он побуждает свою душу к божественному вожделению, явно всматриваясь в небо. Симеон Новый Богослов Святой Амвросий (ум. в 397 г.) обращаясь к священнослужителям, говорит, что Христос «воплотился» также в Писании, и именно там Его следует искать: «Почему вы не посвящаете чтению все время, остающееся у вас от службы в церкви? Почему не воз16

читают

Библию

вращаетесь ко Христу, не говорите со Христом, не слушаете Христа? С Ним вы говорите во время молитвы, Его вы слушаете, когда читаете Священное Писание». О том, зачем нам нужно читать Библию А мы, только слышащие о сем из Писаний, должны всегда упражняться и поучаться, чтобы чрез долгое время впечатлелась в сердце нашем сильная любовь к Богу. Преподобный Петр Дамаскин Всегдашнее поучение в Святом Писании приводит душу в страх Божий, страх же Божий приводит трезвение. Святой Максим Исповедник Слово духовное хранит душу не тщеславною…Почему оно и ум соблюдает всегда немечтательным, преображая его весь в любовь Божию… Таковое свойство духовного Слова Божия мы и сами непогрешительно познаем, если часы, в которые не имеем нужды говорить, будем проводить в теплой памяти Божией, при безпопечительном молчании. Блаженный Диадох, епископ Фотики

У истока

О том, как читать Библию Слова Божественного Писания читай делами; и не распростирай широко слов, превозносясь одними голыми умопредставлениями. св. Марк Подвижник Читая Божественное Писание, уразумевай, что скрыто в нем для тебя собственно: елика бо предписана быша, в наше наказание предписашася (Рим. 15,4). св. Марк Подвижник Святой старец Филимон попеременно то пел псалмы, то читал, по произволению, из Апостола и Евангелия. Так проводил он весь день непрестанно, поя, молясь и услаждаясь созерцанием небесного; ум его так часто уводим был в созерцание, что он уже не знал, на земле ли он находится. Многополезное сказание об Авве Филимоне Итак, да будет чтение наше по Богу, для того, чтобы ум не скитался, ибо это есть начало спасения. Преподобный Петр Дамаскин Так же и святой Иоанн Златоуст (ум. в 407) настаивает на необходимости воспринимать Писание как единое целое: «Вот почему мы стали теплыми в вере: мы больше не читаем Священные Писания в их целостности. Мы выбираем некоторые отрывки, которые, как нам кажется, яснее и полезнее, и из остального ни одного слова не говорим». Опираясь на приведенные отрывки, мы можем сделать некоторые выводы о том, в чем Отцы Церкви видели смысл чтения Писаний и размышлений над ними, а также как, по их мнению, это чтение связано с молитвой. 1 Всякое правильное чтение Писания, по убеждению Отцов Церкви, есть прежде всего церковное действие. Литургия – главный и основополагающий контекст,

в котором находит свое выражение Слово Божие. Хотя индивидуальное размышление над библейским текстом очень важно, оно, тем не менее, не имеет ничего общего с «частным» прочтением. Всякое чтение должно направляться Преданием Церкви, его особой догматической и литургической позицией. И если великие христиане древности, повторяя псалмы и евангельские отрывки, достигали вершин созерцания, это происходило потому, что их восприятие жизни и Божественной истины было сформировано запечатленным в этих отрывках «апостольским Евангелием», – Евангелием, которое исповедовалось в Символе веры Церкви и воплощалось в ее литургии. Именно эта связь с Церковью ограждает индивидуальное чтение Писания от произвольного толкования, ставящего на первый план мнение читателя, а не дух Церкви. 2 Кроме того, Отцы Церкви подчеркивали теснейшую связь между чтением Писания и созерцательной молитвой. Апостольские писания способствуют познанию Бога и приоткрывают Его Царство. Читая их внимательно, целостно, отказавшись от искушения выбирать некий «канон внутри канона» или отрывки, которые с богословской или духовной точки зрения нравятся данному конкретному индивиду, читатель может достичь особого молитвенного состояния. Это значит, что он «открывает сердце» Божественному присутствию и тайне, которые сокрыты и вместе с тем явлены в Писании. По мере того как христианин все лучше знакомится с текстом и все глубже его понимает, он силой Духа Божия обретает способность усваивать самые слова Писания и принимать их сердцем. Тогда он начинает молиться над Писанием, используя те самые слова, которые Отцы Церкви называли словами Самого Бога. Мы читаем и принимаем душой Слово Божие, чтобы молиться Богу, если можно так выразиться, Его же словами. 3 Этот путь от чтения к молитве, от вдумчивого чтения Библии к личному об17

У истока ...

щению с Богом посредством молитвы над Писанием никогда не следует считать нашим собственным делом. Это дар, и дар, дающийся только по воле Божией. «Не знаем, о чем молиться», – говорит святой Павел. Молитва, особенно созерцательная, возносящая ум и сердце к радостному единению с Богом, – творение Святого Духа в нас. Поэтому всякое чтение Писания, литургическое или индивидуальное, должно было бы начинаться с эпиклезы, призывания Духа. Вот почему Предание

донесло до нас драгоценный совет, приписываемый святому Ефрему Сирину: «Когда ты берешь в руки Священное Писание, молись и проси Бога открыться тебе». 4 Святой Максим, в созвучии со всей аскетической традицией, подчеркивает, что духовное чтение и размышление над Писанием помогает нам решиться на внутреннее странствие, которое ведет к освящению. Но для того чтобы мы могли совершить это странствие, Писание должно быть актуализировано, то есть присутствовать и действовать в опыте нашей повседневной жизни. Как же такая актуализация происходит на практике? Библейские тексты предстают нашим глазам прежде всего не как исторические хроники (рассказ о событиях, происходивших в древнем Израиле и в ранней Церкви), а как живое и животворящее Слово, которое Бог обращает к нам сегодня. Это внимание к актуализации библейского Слова благодаря присутствию среди нас Предвечного Логоса в реальности восходит к Самому Иисусу. Когда Он читает пророка Исаию в назаретской синагоге, 18

Он говорит собравшемуся народу: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк 4, 21). Это означает не только то, что именно в этот момент пророчество Исаии стало действительностью во Христе. Прежде всего, это значит, что во Христе всякое истинное чтение Писания, всякая lectio divina может «ныне» стать для нас действительностью. Писание и молитва изливают свет друг на друга. Писание направляет и строит нашу молитву, наделяя ее содержанием и храня ее в созвучии с нормами или канонами веры. И все же любое чтение Библии, ведущее к откровению «полноты истины», открывающее нам «иную сторону» реальности, говоря словами святого Петра Дамаскина, само есть плод молитвы. Писание ведет к молитве, но и сама молитва необходима для «подлинного» чтения Писания. И все же это отнюдь не замкнутый круг. Скорее, это можно сравнить с восходящей спиралью. Возросшее знание библейского Слова ведет к более глубокому общению с Богом, к общению, естественным результатом которого становятся прошение, поклонение, благодарение и хвала. Вместе с тем, именно это интенсивное и близкое общение с Богом дает возможность все более глубоко постигать истинный смысл Писания. Для того чтобы постичь сокрытое, сокровенные смыслы библейских текстов, чтобы «понять Писание духовно» (св. Максим) и исследовать его глубины и внутреннюю силу, необходимо, чтобы наше чтение развивалось от рационального восприятия текста к размышлению над его высшим смыслом – его смыслом для нас, – а затем приближалось к созерцанию Единого, «воплотившегося» в тексте. Именно таков путь, которым созерцание уже в этой жизни приводит некоторых святых к столь тесному и радостному общению с Богом, что, подобно великим древним, человек уже не знает, на земле он или на небе. Печатается в сокращении по: Service Orthodoxe de Presse , 2001г , 256 Документ.

Литургия

Николай Дубинин, OFMConv.

ТРАПЕЗА СЛОВА БОЖИЯ «Церковь всегда чтила Божественное Писание, как и Само Тело Господне, никогда не переставая, в особенности на Божественной Литургии, питаться хлебом жизни от трапезы как Слова Божия, так и Тела Христова, и преподавать его верующим… Итак, нужно, чтобы всякая церковная проповедь, как и сама христианская религия, питалась и руководствовалась Священным Писанием». Эти слова Догматической Конституции II Ватиканского Собора о Божественном Откровении (Dei Verbum, п. 21) представляют собой нечто большее, чем закономерное подтверждение живой церковной традиции или актуализацию общепринятой практики. На самом деле эта фраза свидетельствует о преодолении почти тысячелетнего «состояния полузабвения», когда чтение Священного Писания во время Мессы считались делом второстепенным и, по большому счету, несущественным. Поэтому формулировка соборной Конституции о Литургии (Sacrosanctum concilium):

«Две части, из которых в известном смысле складывается Месса, то есть литургия слова и литургия Евхаристии, так тесно связаны между собой, что составляют единый акт богопочитания» (п. 56), – фактически является одним из «нововведений», сыгравших фундаментальную роль в реформе литургии и оставивших глубокий отпечаток на ее современном облике. Конечно, нельзя сказать, что возвещения Слова Божия в католической литургии не было. Однако, даже если не принимать в расчет вопрос о латинском языке, зачастую не позволявшем верующим непосредственно и вполне воспринимать чтение, остается фактом, что в Тридентском чине Священному Писанию отводилось место достаточно скудное, ограниченное весьма немногочисленными фрагментами, неоднократно повторявшимися в течение года. Тем временем чтение Священного Писания во время литургии – это самый древний и исконный способ чтения Библии. Большая часть библейского текста родилась 19

Литургия

именно в контексте богослужения или, по меньшей мере, была на него явно ориентирована. «Священный текст и богослужебное собрание ссылаются друг на друга как на первостепенную точку соотнесения: текст рождается как потребность общины, которая желает помнить подлинным образом и которую, в свою очередь, этот текст стимулирует к обновлению собственной тождественности и облика»1 .

У истоков Литургии Слова

Литургия Слова не принадлежит к исключительно христианской традиции. В ветхозаветном Израиле существовал обычай публичного провозглашения Закона Божия. Одно из самых древних описаний этой практики содержится в Четвертой книге Царств (см. 4 Цар 22,8-10; 23,1-3). Начиная, по крайней мере, с III века до Р. Х., широко распространился обычай общинного чтения Священного Писания субботним утром в синагогах. Эта форма богослужения обычно включала в себя чтение Закона (Торы) и тематически связанное с ним чтение из Пророков, с последующим их объяснением в своеобразной проповеди на арамейском (общеупотребительном) языке, называемой «таргум»

(от древнеевр. тиргем – «переводить, толковать»). Первые иудео-христианские общины во время своих богослужебных собраний заимствовали основные элементы синагогальной литургии, одновременно преобразовывая их в свете Благой Вести о воскресшем Христе. «В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам, – пишет св. Иустин Мученик, – и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать этим прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы»2 . Эти слова свидетельствуют о том, что в христианской литургии II века место Пятикнижия заняло чтение «сказаний апостолов», то есть Евангелия (ср. Апология I, 1, 66). Несколько позже Тертуллиан говорит о том, что христианская община Рима «смешивает Закон и Пророков с евангельскими и апостольскими текстами»3. Здесь содержится также указание на существовавший в основанных св. Павлом христианских общинах обычай публичного чтения посланий апостола. Уже в самих текстах некото-

1 Cecolin R., Espreienza di fede ed espressione cultuale nella comunità veter e neotestamentaria. Introduzione biblico-teologica alla liturgia (dispensa), ILP, Abbazia Santa Giustina, 2004, c. 5. 2 Св. Иустин мученик, Апология I, 1, 67. / Св. Иустин, философ и мученик. Творения. М., “Паломник” – “Благовест”, 1995, с. 102. 3 Тертуллиан, De praescriptione haereticorum, 36.

Литургия

рых посланий св. Павла неоднократно свидетельствуется, что традиция их публичного чтения во время «собрания церкви» была исконно принята в «Павловых общинах» (ср. 1 Фес 5,27; 2 Кор 1,13; Кол 4,15-16).

Ценные сведения относительно определенного порядка библейских чтений во время литургии в IV веке содержатся в сочинениях св. Амвросия Медиоланского и св. Августина. К середине V века появляются первые прямые упоминания о лекцинариях. Так, Сидоний Аполлинарий (430 – 489) сообщает, что священник Клавдиан составил список библейских фрагментов (перикоп) для чтения во время литургии. Сохранились сведения о составленном в середине V в. в Марселе лекционарии с годичным кругом чтений. Достаточно подробное описание лекционария принадлежит перу Цезария Арльского. Самые же древние из сохранившихся лекционариев относятся к VI веку: это так называемые «Вайссенбергский кодекс», составленный в Галлии, и «I Бонифациев кодекс», происходящий из Южной Италии. Эти и другие исторические сведения не позволяют с точностью определить все критерии, согласно которым избирались для чтения во время литургии те или иные фрагменты Священного Писания, но помогают почувствовать богатство и разнообразие форм Литургии Слова в разных литургических традициях первого тысячелетия христианства. 4 См. Сидоний Аполлинарий, Epistulae, Liber IV

Основные элементы Литургии Слова

Литургия Слова в полном и прямом смысле рождается во взаимодействии четырех основных элементов. 1. Чтение библейских текстов, признанных каноническими. Использование каких бы то ни было других текстов, при всем их возможном богатстве и ценности в плане наставления и вдохновления, всегда носит лишь вспомогательный и служебный характер. 2. Эти тексты, описывающие опыт народа Божия, провозглашаются как живое Слово Бога на сегодняшний день. Исключительно важную роль в этом играет голос. Он принадлежит библейскому тексту как таковому, но является не просто «инструментом озвучивания», а процессом актуализации, без которого этот текст оставался бы мертвой буквой. Это динамическое взаимоотношение придает Литургии Слова характер диалога: Господь обращается к конкретной общине верующих, которая внимает Ему и, в свою очередь, отвечает (возгласы после чтений, ответный псалом, «Аллилуйя» перед Евангелием, Молитва верных). 3. Литургическая ассамблея (собрание верующих) – «церковь» в первоначальном смысле этого слова, ekklesia – которая признает Священное Писание эталоном своей тождественности. 4. Предстоятель – поставленный служитель, исполняющий символическую функцию гаранта «образцовости» и апостольского происхождения провозглашаемого текста.

Иерархия и взаимосвязь чтений

В современном лекционарии тексты библейских чтений имеют свою четкую иерархию, будучи упорядочены согласно четырем основным принципам. 1. Безусловное главенство Евангелия. На этот счет в общем наставлении к лекционарию говорится, что чтение Еван21

Литургия

гелия является кульминацией Литургии Слова; к слушанию Евангелия собрание верующих готовится посредством других чтений, провозглашаемых в их традиционном порядке – то есть, сначала из Ветхого, а затем из Нового Завета. 2. Христологическая перспектива. Каждый евангельский фрагмент следует понимать как особое выражение и «угол зрения», благодаря которым можно правильно воспринять и вникнуть в пасхальную тайну, совершаемую в данный литургический момент. Поскольку остальные два чтения существенным образом ориентированы на Евангелие, их чтение обусловлено как типом их соотнесения с Евангелием, так и принципом христологической перспективы. 3. Связь Первого чтения с Евангелием. Обычно эта связь носит тематический характер. В общем наставлении к лекционарию говорится, что лучшей формой тематического согласования между чтениями из Ветхого и Нового Завета является та, которая уже содержится в самом Священном Писании, поскольку учение и факты, переданные в текстах Нового Завета, имеют более или менее явное соотношение с фактами и учением Ветхого Завета. Эта тематическая связь может носить характер пророческий (предсказание – исполнение), типологический (предвкушение – полнота) или педагогический (менталитет, мудрость и т. д.). Иногда эта связь подсказывается в подтитулах перед каждым чтением в лекционарии. 4. Соотнесение Второго чтения с Евангелием. В течение рядового времени Второе чтение носит характер «полу-непрерывного» чтения, чем обуславливается его относительная тематическая автономность. В остальное время тематика Второго чтения тесно соотносится как с Евангелием, так и с контекстом литургического периода. Например, во время Великого 22

Поста перикопы для Второго чтения подобраны таким образом, чтобы более тесно согласовать тематически Евангелие с ветхозаветным чтением, а в Пасхальное время в чтениях Апостола концентрируется внимание на том, каким образом Церковь должна переживать пасхальную тайну.

Широкий контекст Литургии Слова

Кроме представленной выше внутренней динамики Литургии Слова, немаловажную роль в том, чтобы более глубоко постичь и лучше воспринять ее богатство, играет так называемый «широкий литургический контекст», то есть: евхология (тексты последования Мессы данного дня, которые тем или иным образом ориентированы на лучшее восприятие чтений); Литургия Часов, в которой «само совершение Евхаристии находит прекрасную подготовку», поскольку «пробуждает и питает внутреннее отношение, необходимое для плодотворного совершения Евхаристии»; литургическое время – его общая атмосфера, тематика и специфика. В данной статье преднамеренно не затронуты такие вопросы, как структура Литургии Слова во время Мессы, конкретная тематика чтений в разные периоды литургического года и т. п. – с учетом того, что они уже хорошо известны как катехизаторам, так и другим читателям журнала. Хочется надеяться, что представленный здесь взгляд «с высоты птичьего полета» будет полезным для того, чтобы Литургия Слова в своей конкретной форме воспринималась христианами наших дней более живо, как истинная трапеза, которая питает нас и позволяет пережить на собственном опыте, что «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр 4,12). 5 Общее наставление к Литургии Часов, 12

Мастерская

Иакинф Дестивель, ОР

ЧЕТЫРЕ СМЫСЛА СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ

Согласно святоотеческой традиции, в Священном Писании можно найти четыре смысла: буквальный, духовный, нравственный и эсхатологический. Обычно, читая Евангелие, мы торопимся найти только два из них: буквальный и нравственный. На примере притчи о пропавшей овце (Лк 15,4-7) можно показать, что эти два уровня прочтения не всегда достаточны.

Буквальный смысл Первый смысл Священного Писания – буквальный. Ища его, мы отвечаем на вопрос: о чем идет речь? В притче о пропавшей овце говорится о пастыре и овцах: «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А найдя, возьмет ее на плечи свои с радостью». Буквальный смысл ясен. Однако чтобы лучше его понять, всегда полезно сравнивать параллельные тексты. Уже в Ветхом Завете пророк Исаия предрекал появление доброго пастыря, который «будет брать агнцев на руки и носить на груди своей» (Ис 40,11). Но в нашей притче Христос рассказывает о пастыре еще более удивительном: он

на примере притчи о пропавшей овце оставляет девяносто девять овец в горах, чтобы найти одну заблудившуюся. Нравственный смысл Уяснив этот первый смысл, мы нередко сразу ищем то, что касается лично нас, нашей жизни. Современный человек в первую очередь интересуется своими собственными проблемами. Нравственный смысл – это то, что Бог хочет сказать этим текстом лично мне. С кем же из персонажей этой притчи мы можем отождествить себя? Притча о добром пастыре предоставляет нам различные возможности. Может быть, я – одна из девяноста девяти овец? Не меня ли оставил Господь в горах, чтобы отправиться на поиски заблудившихся? Когда мы размышляем о Церкви в современном мире, нам может показаться, что сегодня заблудились девяносто девять овец. Или, может быть, этот текст призван напомнить мне, что я должен быть добрым пастырем для моих близких? Однако лучше всего думать, что я сам – пропавшая овца. Бог несет меня на Своих плечах в самые трудные моменты моей жизни, даже если я не осознаю этого. Вспомним историю о страннике, который, оглянувшись, смотрел на свои следы: иногда он видел следы двух путников, а иногда, когда путь был особенно опасен, следы были только одни. И он сказал Гос23

Мастерская

поду: «Почему Ты оставлял меня тогда, когда был мне особенно нужен?». Христос отвечал ему: «Там, где ты видишь только одни следы, Я нес тебя на руках». Духовный смысл И все же нравственный смысл может оказаться неполным, а иногда даже исказиться, если мы забудем о смысле духовном. Искать духовный смысл значит стремиться постичь замысел Бога не только о нас, но и о Его Сыне, и обо всем человечестве. В этой притче добрый пастырь – это в первую очередь Христос. А пропавшая овца? Это кто-то из нас? Святые Отцы предпочитают говорить, что пропавшая овца – это все человечество. Святой Григорий Нисский объясняет, что «овца пропала, когда человек, согрешив, оставил пастбище жизни». Но если пропавшая овца символизирует все человечество, то кто же – девяносто девять других овец? Цитирую Григория Нисского: «Девяносто девять других – это ангелы на небесах. Человек, согрешив, оставил небеса. Но чтобы восстановить полное количество овец на небесах, надлежало искать на земле пропавшего человека». Что же делает пастырь? Найдя пропавшую овцу, т. е. пропавшее человечество, он берет ее на плечи. Что значит носить человечество на своих плечах? Это – воплощение Бога. Как говорит св. Григорий, «Он берет овцу на Свои плечи, потому что, приняв человеческую природу, Он взял на Себя наши грехи». Итак, притча о пропавшей овце – настоящий урок богословия. Если бы мы искали этот духовный смысл пре24

жде нравственного, наше понимание притчи стало бы глубже. Бог действительно воплотился ради меня, но не только ради меня! Мы члены Церкви – Тела Христова, члены всего человечества. Эсхатологический смысл Есть и четвертый смысл Священного Писания, о котором мы часто забываем, – смысл эсхатологический. Наша притча рассказывает, что пастырь, «придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу». Это описание конца света, конца времен. Все творение, видимое и невидимое, радуется о возвращении пропавшей овцы, о возвращении человечества в царство Божие. Как и в притче о блудном сыне, радость этого возвращения обретает свое выражение в празднике – Пире Агнца. И этот Пир начинается уже сейчас, когда, участвуя в Евхаристии, мы причащаемся Телу и Крови Христовой. Пятый смысл? Эти четыре смысла – как четыре голоса одного хора: сопрано, альт, тенор, бас. Они поют разные мелодии, но эти мелодии всегда гармонизированы друг с другом. Они не обязательно звучат одновременно: бывают пассажи для солиста, дуэта или трио. Читать Священное Писание – значит уметь, подобно опытным музыкантам, слышать разные его голоса и знать правила гармонизации. Тогда мы сможем добавить к ним пятый голос – свой голос, воплощающий Слово Божие в мире.

Мастерская

Николета Мартиан

Педагогика Иисуса как основа катехитической методики

Предлагаем вашему вниманию продолжение статьи Николеты Мартиан, которая рассказывает о педагогике Иисуса, опираясь на евангельские повествования о встречах Иисуса с самарянкой (Ин 4,1-42), кровоточивой женщиной (Мк 5,25-34) и учениками на пути в Эммаус (Лк 24,13-35).

Педагогика взаимоотношений

Сначала Иисус пробуждает в человеке жажду Бога. Эта жажда позволяет человеку вступить в такое общение с Богом, которое даст ему возможность понять Его опыт и передать Его весть. Педагогика Иисуса – это педагогика взаимоотношений. В сущности, любая педагогика по природе своей строится на основе общения. «Любая педагогика создает отношения как минимум между двумя: учителем и учеником. Таким образом, она всегда связана с коммуникацией. Однако это общение не цель педагогики, а всего лишь средство передачи знаний»1. Для Иисуса общение – это центр Его педагогики. Он всегда обращает внимание на того, с кем вступает в беседу. При этом Он воспринимает ученика как другого, самостоятельную личность с собственным опытом. Иисус опирается на опыт ученика, чтобы дать ему новое знание. Рассказ о кровоточивой женщине – пре1 2

красный пример того, как Христос использует педагогику отношений. Женщина услышала про Иисуса, Который исцеляет. Иисус, несомненно, знает, кто прикоснулся к Нему. Но Он хочет установить с женщиной личный контакт. Он стремится ближе познакомиться с той, которая пыталась воспользоваться Его силой тайно. «Существовала опасность, что Его репутация пророка, ореол тайны, которым окружен источник Его силы, нимб чудотворца – все, чем наделила Его толпа, могло извратить смысл Его поступков. Однако вероятно, что стремление оградить Себя от толкования Своих действий было, по меньшей мере, не главным намерением Назарянина»2 . Будучи понят буквально, этот вопрос позволяет начать диалог. Его постановка – в первую очередь начало отношений. Если смотреть глубже, то этим вопросом Иисус показывает собеседнице, что под-

B. CHEVALLEY, La pédagogie de Jésus, Paris, Desclée, 1992, p.140. Там же, p.141.

Мастерская

линное присутствие каждого из партнеров – необходимое условие для установления отношений, несущих нечто новое (исцеление или понимание). «Педагогика Христа не довольствуется установлением человеческих отношений, которые делают возможным чудесное исцеление. Иисус идет дальше»3. Он помогает женщине понять истину ее веры – веры, которая спасает: «Вера твоя спасла тебя» (Мк 5,34). Иисус дает ей возможность испытать то новое, что Он передал ей. Он не требует от исцеленной женщины ни углубить свои богословские знания об Иисусе, о Котором она раньше только слышала, ни стать пленницей «слияния» с Исцелившим ее. Он говорит ей: «Иди с миром!». «Иди», – ибо теперь она способна свидетельствовать и понимать свою веру – веру, которая дарует мир. «Исполняющие волю Отца Небесного», «соблюдающие слова и заповеди Его» и изо дня в день живущие этими заповедями в каждой конкретной жизненной ситуации – именно они воплощают задачу Иисуса. Его цель – противоположность теории. Главная Его цель – научить человека жить Его вестью»4. Если мы задумаемся о предлагаемом Иисусом пути развития,то на примере ис3 4

Там же, р.142. Там же, стр.140.

тории о самарянке увидим, как само слово этой женщины становится действенным и дает ей способность завязывать отношения с окружающими (другими жителями деревни). Она обрела силу благодаря дарованному ей Иисусом знанию. Слово дает женщине возможность творить нечто новое: она свидетельствует жителям своего селения. В слове Христа самарянка открыла новую жизнь, жизнь преизбыточествующую. Благодаря беседе с Иисусом и через Его слово женщина приблизилась к пониманию Бога. Таким образом, мы постигаем главный принцип педагогики Иисуса: учитель призван идти вместе с людьми, реально разделять их ожидания и надежды, а не свысока поучать о том, что они должны или не должны делать. Слово Иисуса не насилует человека, требуя признать себя, но не считаться с ним невозможно. Оно призывает задуматься, постараться понять его и принять в свою жизнь. Его язык стремится быть понятным, в отличие от умных слов, которые производят впечатление высокоинтеллектуальных, однако не проникают в душу. Эта педагогика приглашает слушателя вернуться к себе и к ближним и найти свое место в сердце Вести. Для преподавателя религии очень важно действовать подобно тому, как действовал Иисус. Вместо того, чтобы излагать догматы, Он сближается с людьми, дает им Свое слово, обращает внимание на их опыт. Кроме того, Он отказался от пути рассуждений о Царствии Небесном и прочих подобных материях, ведь если бы Он начал подробно излагать все важнейшие элементы веры, слушатели решили бы, что вера – просто набор догматов, которые нужно проглотить, чтобы оказаться на верном пути. Но у педагогики Иисуса есть и другое направление. Эта педагогика дает учителю возможность заменить «язык разговоров о вере» «языком веры», который

Мастерская

непосредственно обращен к собеседнику и открывает перед ним новый опыт через новое знание. «Все в Евангелии говорит нам о том, что только такое ответственное слово, серьезное и дерзновенное в одно и то же время, открывает путь к подлинной встрече, опыту сопричастности, ощущению перспективы, обретению будущего и любви»5. Это слово позволяет кровоточивой женщине, самарянке и шедшим в Эммаус ученикам начать созидание своего будущего, в котором они смогут верить, обретать себя, передавать людям слово, объединять и освобождать их. Все это будет взаимосвязано совершенно по-новому. Педагогика Христа открывает путь к слову веры.

Педагогика открытия

Развитие педагогики взаимоотношений заставляет нас задуматься о понятии открытия. Читая три выбранных нами евангельских отрывка, мы видим, что Иисус не ограничивается обезличенным информированием тех, к кому обращена Его весть, – Он побуждает их к работе. Христос призывает Своих собеседников открыть для себя смысл Его слов. Иисус не предлагает им готовых истин и бого-

словских гарантий, – нет, Он просто с успехом применяет творческие принципы педагогики открытия, которая учит человека ответственности. Помня об этом при размышлении над евангельскими текстами, мы постигаем, какую огромную работу проделала самарянка, чтобы понять, Кто этот Иудей, заговоривший с ней. Мы видим, что Иисус дал кровоточивой женщине возможность самой решить, принимает она Его Евангелие или отвергает его. Он спрашивает: «Кто прикоснулся ко Мне?», – а не – «Женщина, почему ты ко Мне прикоснулась?». Итак, женщине предстоит проделать определенную работу, сделать свой выбор. Иисус не манипулирует человеком, Он не пользуется впечатлением, которое производят Его слова. «Напротив, Он хочет, чтобы мы сами разобрались, почему мы жаждем Бога, веруем в Него. Это работа учителя. Его педагогика здесь в полной мере проявляется как педагогика открытия»6. Его откровение – открытие для каждого. Внимая Его словам, слушатели открывают для себя общину, углубляют свои отношения с людьми. Кроме того, Иисус создает эффект неожиданности: всем

5 J.F. GREGOIRE, Parler pour le meilleur et pour le pire, dans Crefot-Recherches (Bulletin du Centre de recherche et de formation théologique), n 42, Charleroi, 1991, p.21. 6 Cf. B. CHEVALLEY, op. cit., p.30.

Мастерская

Своим поведением Он показывает, что убежден в способности женщин и учеников проникнуть в смысл Его слов. Он рассчитывает, что они сами откроют для себя их глубинный смысл. Христос оставляет каждому из нас свободу понять Его слово, соотнеся его с собственным мироощущением. Так Он подталкивает слушателей к осознанию Его тайны. Благодаря этому осознанию меняется умонастроение человека, меняется смысл его бытия, происходит «метанойя» – полное обращение. Это становится возможным благодаря тому, что Христос передает Свое знание не «в лоб», но воздействуя на личностные

особенности и опыт собеседников. Он взывает к их свободе, искренности и нежности. Цель Иисусовой проповеди – вызывать и укрепить в нас глубочайшую жажду Бога, не замыкая ее в рамки «категорий». Для Христа главное – сохранить и оживить то движение души, которое обращает нас, подталкивая в объятия Отца, «узнать» Которого можно только возлюбив. То, что Иисус использует именно такой педагогический подход, подсказывает катехизатору, что главная цель Его педагогики – встреча двух желаний. Ученик и учитель вместе стремятся понять Бога, открыв для себя Его откровение, данное нам Им Самим.

Стихи с реколлекций

*** Я Тебя искала, зажмурив глаза, Я к Тебе бежала, колени связав, Рук не протянула – не бросить кладь, Имя не назвала – не знала, как звать. Я искать устала, Села у огня… И с трудом узнала, Когда Ты нашел меня.

Дерзновенное посвящение Марии, Матери Господа нашего. Ты, Единая, воплотила Два несбыточных идеала. Бога всею душой любила. Девой осталась, Матерью стала. Сын в ладонях Твоих навеки, Ты слова Его в сердце слагала, С Ним в рожденьи, в страданьи, в смерти Девой оставшись, Матерью стала.

*** В цепких терниях времени, Где личное стало безличным, Очень непросто семени Плод принести сторичный.

Сын – Свет нездешний, и тьмы в Нем нету. Незамутненным чистым кристаллом Не создавала преграды Свету. Девой осталась, Матерью стала. О, Богоматерь, прости дерзновенье, Тебя восхвалять – моими ль устами? Свято и вечно Тебе поклоненье. Девой осталась. Матерью стала.

Прошлого дни потеряны, Как промелькнувшие тени, Будущее размерено, Нет в настоящем знамений. Выход Адвентом отмечен Из суетного в Святое, Из временного в Вечное У Рождества Христова. 28

*** Любовь Господня к нам – почти безумье: Мы слабые и грешные созданья И, если любим, очень мало любим, А к нам любовь крепка, как мирозданье. Сосуд, хранящий отпечаток Твой, Как след ноги Твоей в пыли дорожной, Мы, призрачный храня души покой, Любовь небесную вместить не можем. Хочу и не хочу, люблю, боюсь, Как я держусь за это тело смерти! «Работать не могу, просить стыжусь»,– Лукавый раб и управдом неверный. Мы дети века, холодно нам в нем. О, не во гневе нас суди Своем! *** Боже, знаю, что жизнь сквозь годы Лишь Тобой растет и спешит, Только ты превращаешь воду В жидкий пламень моей души. Только ты наделяешь землю И вращеньем и теплотой. Лишь Тебе я в сумерках внемлю, Слыша совести камертон.

Без Тебя моя жизнь убога. И когда насквозь одинок, Прорывается голос Бога – Сквозь асфальт упрямый росток. Лабиринт На этот раз ты потрудись, мой стих, Над разделеньем спутавшихся мыслей, Не стоит частоколом слов пустых, Оберегать себя от горьких истин. В тумане лодка потеряла берег, В тупик завел дорожный указатель, Я думаю, что продолжаю верить, Но вера – лишь одно из обязательств. Остыло сердце. И не разберешь, Кто виноват, и что тому причиной. Ни радости, ни трепета. Живешь Каким-то краем сердца. Вполовину… На труд надежды, веры и любви, О Боже, снова, снова вдохнови!

Светлана Ч. 29

Мастерская

Черняева С. А.,

кандидат психологических наук

СЛУШАТЬ И СЛЫШАТЬ…

Данная статья посвящена одному из важных аспектов катехизации и общения между людьми – умению слушать собеседника. Слушать и понастоящему слышать – это искусство. Овладение им способствует взаимопониманию между людьми и помогает нам приближаться к Богу. Надеемся, что эти заметки облегчат нашим читателям постижение искусства слушания.

В нашей повседневной жизни мы стремимся к взаимопониманию. Мы хотим чего-то добиться от других людей или просто боимся одиночества, мы жаждем быть услышанными и понятыми. В то же время почти каждому человеку случалось переживать драму непонимания, иногда даже с очень близкими людьми: психологу часто приходится выслушивать жалобы на то, что близкие люди, даже родители и дети, как бы «не слышат» друг друга. Почему мы говорим как будто на разных языках? Что препятствует взаимопониманию между нами? Мне хотелось бы выделить несколько аспектов в общении между людьми, которые могут создавать преграды взаимопониманию. 1. Мы не понимаем себя, сами не знаем, чего хотим добиться, поэтому, чем бы ни закончился разговор, результат нас не устроит. 2. Мы не слушаем собеседника от волнения, от недостатка уважения или потому, что сами стремимся высказаться. 3. Мы не понимаем услышанного, например, потому что ожидали услышать что-либо иное или стремимся к мифическому «абсолютному пониманию». 4. Мы не готовы идти на какие-либо уступки, сделать даже незначительный шаг навстречу, встать на позицию собеседника или проявляем бестактность. Естественно, все эти преграды могут возникать не только с нашей стороны, но и 30

Мастерская

со стороны нашего партнера по общению. Что же мы должны делать, чтобы взаимопонимание стало возможным? Один из важнейших шагов в этом направлении – научиться слушать. Слушать – это довольно трудное занятие. В психологических тренингах иногда проводится такое упражнение: четыре-пять человек выходят за дверь, затем их поочередно приглашают войти. Первому сообщается фраза – длинная, но не превышающая возможностей оперативной памяти человека. Он должен повторить ее следующему и так далее. Группа наблюдает за тем, как фраза искажается, часто превращаясь в противоположную по смыслу. Это показывает участникам тренинга те проблемы со слушанием, которые есть у каждого человека. Молодежь слушает особенно невнимательно еще и из-за привычки постоянно пребывать в шуме, например, постоянно слушать музыку. Заметим в скобках, что современная культура вообще не способствует развитию сосредоточенного внимания, она способствует скорее тому, что почти все делается рассеянно, между делом, второпях. Мы как бы скользим по жизни, а она тем временем проходит. Если же речь идет не об обычном слушании, а о ситуации, в которой мы каким-то образом заинтересованы, то слушание становится еще более затруднительным. То, что мы слышим в речи собеседника, окрашено для нас особенностями наших взаимоотношений, нашими ожиданиями, ценностями. Комплимент, услышанный от неприятного собеседника, заставит нас насторожиться; порицание, высказанное гневливым человеком, не побуждает нас задуматься о содержании его претензий, слова рекламных агентов мы давно уже не принимаем всерьез. В результате в современной жизни доверие к слову утрачено. «Сказать можно все», «Бумага все стерпит» – эти и тому подобные фразы звучат часто, напоминая нам о многочисленных случаях, когда мы, досадуя на обман, собирались ограничить свое доверие. Кого мы способны услышать, кому мы склонны доверять? Способны ли мы в постоянном потоке дел и забот услышать голос своей души? своих истинных потребностей? своей совести, через которую пытается с нами говорить Господь? Слышим ли мы голоса своих близких? Зададимся вопросами, важными для тех, кто учит и воспитывает, особенно для катехизаторов: «Как добиться, чтобы наши слушатели доверяли тому, чему мы учим?», «Как прийти к взаимопониманию со слушателями?». С одной стороны, катехизаторы находятся в более легкой ситуации: ученики воскресных школ и люди, готовящиеся к таинствам, настроены доверять. С другой стороны, наше общее неумение слушать сказывается и здесь. Вспомним слова апостола, которые служат нам предостережением: «Исаия говорит: “Господи! кто поверил слышанному от нас?” Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия. Но, спрашиваю: разве они не слыхали?» (Рим 10,16-18). Мне представляется, что катехизатору нужно учитывать несколько аспектов этой проблемы. Во-первых, не ожидать от слушателей слишком многого, проявлять терпение, завоевывать и подкреплять внимание слушателей, и что не менее важно, самому научиться их слушать, внимательно относиться к их вопросам, вникать в то, что им непонятно, стараться понять их потребности. Во-вторых, помнить, что здание веры может быть построено только на фундаменте слова Божия. Доверие Богу может стать спасительной возможностью для тех, кто уже не способен верить человеческим словам. Содержание катехизации должно не только опираться на Священное Писание, оно должно привести человека к слушанию и чтению Библии и духовных писателей, чтобы он сумел понять, что ему хочет сказать Бог; чтобы он услышал голос Божий через свою собственную совесть. В-третьих, и сам катехизатор без регулярного чтения Библии и духовной литературы не сможет выполнить свою миссию, потому что ему тем более подобает слушать и слышать Бога. 31

Мастерская

Доминик Мартенс

КАК

может верующий постичь и внутренне принять

библейский текст? Для того чтобы Библия смогла вновь обрести свое место в катехизации, важно понять, насколько вопросы, тревожившие древних, похожи на те, что задаем себе мы. Для этого читателю следует попробовать взглянуть на главные вопросы своей жизни в свете Слова Божия, а на Слово посмотреть сквозь призму своей жизни. Именно так дело катехизации обретает свой высший смысл, а Писания истинно открываются как Слово Божие, вместе с тем полностью оставаясь словом человеческим. Мы постараемся показать на конкретном примере, как чтение Библии в процессе катехизации может стать для нее настоящим духовным открытием. Сделать это мы хотим, внимательно вчитываясь в текст о призвании Моисея. Призвание Моисея (Исх 2, 23-4, 17) Перед нами один из очень важных текстов, на которые опирается вера израильского народа. Именно сейчас Предвечный откроет Свое Имя юному пастуху по имени Моисей. Призвание Моисея станет началом исхода из Египта – того великого освобождения, о котором неустанно помнят все верующие. Это повествование начинается в 2, 23 воплем сынов Израиля к Богу, и автор говорит нам, что Бог внял ему: «И призрел их Бог» (2, 25). С начала 3-й главы рассказ сосредоточивается уже на самом Моисее. Выражаясь языком кинематографии, можно было бы сказать, что он показан крупным планом. Чувствуется, что в ответ на этот вопль израильтян к Богу должно произойти что-то важное. Рассказчик как бы представляет нам Моисея, пастуха, пасущего чужое стадо (3, 1). Ему нужно провести это стадо через пустыню к горе Божией Хорив. В этом вступительном и, казалось бы, банальном стихе о Моисее все сказано! Он навсегда останется пастухом, призванным вести стадо через пустыню к горе Божией. Опираясь на этот текст, катехитическая группа может поразмышлять, например, над тем, что такое призвание: призвание совсем необязательно предполагает какие-то великие перемены в нашей жизни. Господь призывает нас такими, какие мы есть, и там, где мы есть. Он просто придает тому, что мы переживаем, новое звучание. Моисей был пастухом, и он им останется, только пасти будет другое стадо. Призвание состоит в том, чтобы взглянуть на свою жизнь глазами Бога, Который наделяет ее смыслом и глубиной. Тут группа может найти параллели с другими библейскими отрывками, где затрагиваются похожие проблемы. Например, многие ученики, которых призвал Иисус, рыбаки. И они останутся рыбаками, только ловить будут уже человеков. Следующий эпизод – это рассказ о неопалимой купине (3, 2 слл.). Перед нами предстает видение, а Моисей впервые на страницах Писания начинает говорить. «Пойду и посмотрю», – говорит он. Всегда интересно обратить внимание на первые фразы, произносимые тем или иным библейским персонажем. Моисей собирается пойти посмотреть, и Бог замечает это («И увидел Господь…»). Следующие стихи рассказывают о призвании Моисея, и здесь инициатива полностью принадлежит Богу. Ст. 4-5: Бог призывает Моисея.

Мастерская

Ст. 6: Он являет Себя, а Моисей закрывает лицо. Ст. 7-9: Бог говорит о причине Своего посещения (Он услышал о несчастьях народа и хочет откликнуться на его вопль – 2, 23) и о Своем замысле. Ст. 10: Бог поручает Моисею двойную миссию: - пойти к фараону - вывести народ из Египта. Все кажется простым, и можно было бы сразу перейти к продолжению рассказа в 4, 18. Но прежде произойдет глубокий и исполненный нюансов диалог между Предвечным и Моисеем. В 3, 11-12 Моисей реагирует на призыв Бога очень скромно: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» Он принимает оба Божественных повеления, но задает вопрос о самом себе. Господь отвечает ему, что будет с ним, и дает знамение Своего присутствия. Начиная с 13-го стиха, Моисей, кажется, решился идти к сынам Израилевым! Но ведь Бог поручил ему не это. Он посылал Моисея к фараону. Может показаться, что Бог попадается в расставленную Моисеем ловушку, но именно сейчас Он откроет Свое имя. «Я есмь Тот, Кто есмь» (именно так дословно переводится эта фраза с иврита). Это может означать: «Вы встретите Меня в жизни, в истории». Бога нельзя заключить ни в формулы, ни в догмы. В 15-м стихе Бог, вероятно, сжалившись над страхом Моисея, дает ему новое повеление: пойти к старейшинам Израиля. И все же Господь настаивает: «И пойдешь ты и старейшины Израилевы к царю Египетскому». С этого момента Моисей уже не один должен слушаться Божественного веления. В 4, 1-9 мы вновь сталкиваемся с сопротивлением Моисея, не слишком горячо жаждущего исполнить свою миссию: «А если они не поверят мне?» В стихах 2-9 Бог обещает дать Моисею три знамения, которые будут поддерживать его в исполнении миссии. И все же Моисей не перестает бояться. В 4, 10-12 Моисей продолжает сомневаться: он говорит о своем косноязычии и тяжести языка. Господь отвечает ему: «Я буду при устах твоих». В ст. 13-17 Моисей чувствует себя загнанным в тупик и молит Бога послать кого-нибудь другого. Но Тот вновь настойчиво посылает Моисея, хотя и не осуждает его за сопротивление. Он несколько раздражается, но и здесь понимает страх Моисея и идет ему навстречу, давая ему в помощники Аарона. После прочтения текста, которое является первым этапом нашего осмысления Писания в процессе катехизации, важно сделать его живым и актуальным для верующих. Одна из возможностей – сосредоточить внимание на развитии отношений между Моисеем и Богом. Именно это предлагается сделать на втором этапе: можно назвать это размышлением над текстом. В конце концов, кажется, что Моисей был прав, не решаясь дать ответ сразу: если бы он пошел тотчас, слепо подчинившись Богу, все оказалось бы гораздо сложнее. Благодаря тому, что он рассказал о своем страхе, ему не придется идти к фараону одному, он сможет взять с собой старейшин и Аарона. Кроме того, теперь он может дать знамения и даже сотворить чудеса! К счастью, Бог снисходит к нерешительности

Мастерская

Моисея. Он прекрасно знает, куда хочет вести Свой народ, но проявляет гибкость в выборе средств. Бог ждет от нас взрослого, зрелого послушания, а не рабского подчинения. Он слышит наш вопль и дает нам возможность встретиться лицом к лицу с действительностью своей жизни. Вера – путь трудный и тернистый. Верить трудно, потому что служение требует от нас большого самоотвержения. Наши страх и сомнения вполне понятны, и Бог не осуждает их. Он неустанно возвращается, чтобы сказать: «Не бойся, я с тобой!» Часто вера начинается с невыразимого и совершенно индивидуального переживания. Его называют «основополагающим переживанием». Вся наша жизнь строится на этом основании, на этой встрече с Господом – нашей неопалимой купиной. Теперь мы можем спросить себя: «Где же моя неопалимая купина? Где Господь обращается к моему сердцу? Где Он становится для меня огнем? Где посылает в путь, но не дает сгореть?» Наши окольные пути не огорчают Бога. На всем протяжении рассказа Моисей не перестает уклоняться от возлагаемого на него поручения. И все же Бог не оставляет его одного. Он никогда не допускает, чтобы человеческий страх дошел до отчаяния. Он помогает преодолеть его. Читатель может осознать, насколько много общего у нас с Моисеем. Как и Моисей, мы хитрим, сомневаемся, тем самым проявляя свое несовершенство. Но это не страшно: Господь идет рядом с нами и видит самые глубины нашего сердца. Он ждет от нас послушания, но послушания зрелого, а не рабского. Не надо бояться сказать Богу о своих слабостях. «Господь слышит вопль народа и знает страдание его», и не оставляет его. Он дает нам знамения. Нам же предстоит открыть в себе силу, о которой мы сами не подозреваем. И если Моисей смог исполнить то, что исИз катехитическо- полнил, то лишь потому, го журнала Lumen что признал свою малость vitae. Vol. LVII. №3 перед Богом и с доверием предал Ему свои слабости. (2002). 317-326.

Вероника Вестерлоппе

ВЫРАЗИМ СЛОВО ПАНТОМИМОЙ

Цель игр такого рода – позволить детям почувствовать себя персонажам истории народа Божьего. Используемые нами в катехизации игры зачастую становятся своего рода дверью, которая открывает доступ к сложным вещам. Они помогают нашим слушателям увлечься верой. Дети запоминают лучше всего именно то, что открылось им в приятной доверительной атмосфере. Пантомима, инсценируя библейский сюжет, помогает ребенку освоиться в истории спасения и почувствовать себя действующим лицом в истории народа Божьего. Активная педагогика Цель пантомимы – «оживить» ту или иную евангельскую сцену. Каждый ребенок играет своего персонажа или их группу. Если удастся, детей можно даже нарядить в соответствующие костюмы. Пантомима – это не просто жестикуляция, в ее основе лежит совершенно иной педагогический прием. Жестикуляция прежде всего символична. Она может иллюстрировать песнопение, стихотворение, молитву. Порой одно и тоже действующее лицо изображают сразу несколько детей. Пантомима же призвана дать детям возможность стать участниками библейских событий, выразить собственный духовный рост. Пантомима не дает объяснений, она заставляет задуматься. Она очень живо пробуждает и развивает чувства, а ведь восприятие ребенком окружающего мира основано как раз на чувствах и ощущениях.

Усилия педагогов должны быть направлены в первую очередь на исследование текста, выявление его ключевых моментов: Кто эти люди? Что они делают? О чем думают и что чувствуют те, кто произносит эти слова? Вдумаемся в начало и конец отрывка: что дает встреча с Иисусом Его собеседникам? Во многих текстах можно выделить три части: герои до встречи с Иисусом или Иисус до встречи с ними, сама встреча и происходящее после встречи. Войти в игру После обсуждения текста дети решают, кто кого будет играть, и инсценируют прочитанное. Будем готовы ответить на возможные вопросы, но постараемся воздержаться от чрезмерной опеки: иначе мы рискуем подменить детское восприятие сюжета нашими собственными взрослыми словами и познаниями. Иногда постановка того или иного библейского сюжета позволяет ее участникам более интенсивно пережить какое-либо событие церковной жизни. Например, рассказ об идущих в Эммаус путниках можно прервать на моменте освящения хлебов. В этот момент мы предлагаем детям принять участие в Святой Мессе, почувствовать себя участниками трапезы на пути в Эммаус. Отметим, что инсценировать можно отнюдь не каждый фрагмент Евангелия. Особенно это касается отрывков, повествующих о смерти и воскресении Христовых. Некоторые роли детям лучше не поручать – например, роль Иудыпредателя. После пантомимы интересно спросить детей, что они пережили: ведь они на себе прочувствовали то, что происходит с персонажами рассказа. Театрализованная постановка библейских рассказов позволяет нашим воспитанникам углубить их отношения с ближними и Богом. Из журнала Point de repères, 1996, № 150 (34).

Всего понемногу…

Георгий Стасюк

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

СЕПТУАГИНТА И ВУЛЬГАТА Септуагинта («перевод семидесяти», от лат. septuaginta – ‘семьдесят’) – это древнейший перевод Ветхого Завета. Своим названием он обязан легенде, согласно которой священные писания израильского народа были переведены на греческий язык по просьбе египетского правителя Птолемея II Филадельфа (285 или 282 — 246 гг. до Р. Х.), желавшего пополнить недавно созданную Александрийскую библиотеку. Птолемей направил в Иерусалим к первосвященнику Елеазару посольство с просьбой о помощи, и вскоре 72 израильских мудреца, по шесть из каждого колена Израиля, отправились в Египет, взяв с собой богато украшенные манускрипты с текстом Закона. 72 дня они провели на острове Фарос, каждый в своей келье, трудясь над переводом, после чего представили его фараону. Иудейские священники, князья и другие образованные александрийские евреи, присутствовавшие при чтении перевода, подтвердили его совершенное со ответствие тексту оригинала. В древней Церкви Септуагинта пользовалась огромным уважением. Тем не менее уже св. Иероним впервые поставил под сомнение подлинность этой истории. Научные текстологические исследования, начатые в XVII веке, подтвердили его правоту, и в настоящее время эта версия возникновения Септуагинты уже не считается достоверной. В III-II вв. до Р. Х. евреи составляли значительную часть населения Египта, и особенно Александрии – по разным данным, иудеями были до 2/5 от общего числа жителей. Будучи оторваны от своей исторической родины, они неизбежно подвергались ассимиляции, прежде всего культурной и языковой, усваи вая эллинистическую культуру и греческий язык. Священные тексты, написанные на еврейском языке, уже не являвшемся родным для евреев диаспоры, становились для них всё менее и менее понятными. Это грозило им утратой как религиозной, так и этнической идентичности. Именно чтобы избежать такой опасности, и был предпринят перевод Закона – Пятикнижия Моисеева – на понятный александрийским иудеям греческий язык. Можно довольно уверенно предполагать, что это произошло примерно в середине III в. до Р. Х. Что касается остальных книг Ветхого Завета, пророческих и исторических, то их перевод осуществлялся, по-видимому, постепенно, в различных общинах александрийских иудеев. Таким образом, приблизительно к 130 г. до Р. Х. был сформирован уже практически полный корпус книг Ветхого Завета на греческом языке. Септуагинта была принята александрийскими иудеями и очень скоро распространилась по всей грекоязычной еврейской диаспоре. Многие вошедшие в Новый Завет ветхозаветные цитаты заимствованы именно из Септуагинты; этот перевод занял уникальное место и в истории раннехристианской богословской мысли: им пользовались практически все восточные Отцы Церкви. Под его непосредственным влиянием формировались литургические тексты; и он же послужил основой для самого древнего перевода Библии на латинский язык – Италы – и других так называемых старолатинских переводов Священного Писания. 36

Всего понемногу…

Эти переводы не разнились высоким качеством и довольно сильно разнились как друг от друга, так и от своего оригинала, так что, по выражению св. Иеронима, к IV веку существовало столько же вариантов латинской Библии, сколько и кодексов. Именно св. Иерониму папа Дамасий в 382 году поручил заняться этой проблемой и подготовить единый, правильный, перевод Библии на латинский язык. Известно, что Иероним основательно отредактировал текст Четвероевангелия, стараясь по возможности сохранять старолатинский текст в тех местах, где он не требовал исправлений. Относительно участия Иеронима в переводе остальных книг Нового Завета можно сказать только, что если он и редактировал уже существовавшие переводы, то лишь весьма поверхностно. Большую часть своей переводческой жизни Иероним посвятил переводу Ветхого Завета. Придя к выводу, что доверять Септуагинте можно не всегда, он принял решение создать перевод ветхозаветных книг ex Hebraica veritate – непосредственно с еврейского языка, для чего переселился в Вифлеем, где и приступил к его изучению. Хотя перевод Иеронима не сразу получил всеобщее признание и, к VIII веку он уже практически вытеснил существовавшие старолатинские тексты. Несколько позже за ним закрепилось название «Вульгата» (от латинского editio vulgata – ‘народное издание’), которым оно обязано отчасти своей распространенности, а отчасти простоте языка. В 1546 г. на Тридентском Соборе этот перевод был официально объявлен достоверным. Специальной комиссии было поручено подготовить новое издание текста Вульгаты, что и было сделано в 1590 году с благословения папы Сикста V. Однако эта редакция текста оказалась настолько неудачной, что уже спустя два года после смерти Сикста V папа Климент VIII изъял все выпущенные экземпляры этой Вульгаты, известной как «Сикстина», и выпустил новую, получившую название «Клементина». Католическая Церковь считала текст Клементины официальным текстом Библии вплоть до 1979 года. XX век принес Церкви сознание необходимости подготовки нового перевода Библии на латинский язык. Тем не менее, новый полный текст Библии на латинском языке был издан лишь в 1979 году. Хотя к восьмидесятым годам латинский язык перестал играть как в богослужении Римской Церкви, так и в ее богословии столь важную роль, как прежде, однако и латинский текст Библии, и латинские литургические тексты продолжают оставаться для всей Церкви нормативными, и именно на них должны ориентироваться все официальные переводы на национальные языки. Пренебрегать авторитетом древних переводов – это всегда пренебрегать своей историей и опытом прежних христианских поколений. Говоря же об авторитете Септугинты и Вульгаты, нельзя забывать о том, им принадлежит совершенно особое место в истории Церкви (ср. DV 22). 37

Всего понемногу…

Юрий Рубан,

кандидат исторических наук

СЛАВЯНСКАЯ БИБЛИЯ

В РОССИИ

Как известно, библейские тексты создавались на протяжении более тысячелетия (с XII в. до н. э. – до рубежа I-II вв. н. э.), а окончательное формирование отдельных священных книг в единую Книгу (их канонизация) завершилось лишь в V в. Но полные кодексы Библии до эпохи книгопечатания были дороги и не имели практического значения. Для повседневной литургической жизни необходимы лишь особые «служебные» книги, основу которых составляет часть библейского текста: это Евангелие, Апостол, Паримийник, Псалтирь. С ними связано появление у славян литературного языка: первые переводы святых Кирилла и Мефодия охватили именно этот тип библейских книг, созданных ими для миссии в Моравии. Год ее начала (863) стал традиционным годом рождения славянской письменности. Сам Бог дал св. Кириллу славянские книги, чтобы и славяне «были причислены к великим народам, которые славят Бога на своем языке», – читаем в его Житии. Моравия входила в юрисдикцию Римского престола, и именно от папы Адриана св. братья получили благословение на свою деятельность. «Папа же, приняв славянские книги, освятил и положил их в церкви Святой Марии». Кирилл умер в 869 г. в Риме и был погребен в базилике св. Климента Римского (мощи которого он ранее обрел в Крыму и принес с собой), а Мефодия папа Адриан поставил архиепископом «всем землям славянским». Он продолжил филологическую работу с учениками и незадолго до смерти ( † 885 г.) создал почти полный перевод славянской Библии. Эта «Кирилло-Мефодиевская Библия», в основе которой лежит греческая Септуагинта, сохранилась лишь во фрагментах (в составе Паримийника); ее место заняли позднейшие переводы. Попытки собрать воедино славянские библейские тексты предпринимались с XIV в., однако задача создания полной Библии смогла быть решена лишь в конце XV столетия в Новгороде. Этот город обладал самым большим книжным собранием во всем славянском мире, поэтому только здесь можно было осуществить колоссальную филологическую работу, увенчавшую всю предшествующую традицию славянской Библии. В состав литературного кружка, собравшегося вокруг архиепископа Геннадия Новгородского († 1505), входили: дьякон Герасим Поповка, вероятно, игравший роль «ответственного редактора», его брат, переводчик и дипломат Дмитрий Герасимов (Митя Малый), сподвижники великой княгини Софии Палеолог – братья Юрий Мануилович и Дмитрий Траханиоты, переводчик Власий (Влас). Но особую роль сыграл классически образованный доминиканец Вениамин, «родом славянин, а верою латинянин», прибывший, вероятно, из Праги. При составлении Геннадиевской Библии 1499 г. (названной так по имени ее инициатора) была проведена большая подготовительная работа по сверке существовавших в славянском переводе отдельных библейских книг с латинским и немецким текстами печатной Библии. При этом русский библейский кодекс включил в свой состав и новые переводы целых библейских книг и их отделов, отсутствовавших в славянской традиции, а также 83 толковые статьи (из толкования на Библию Николая де Лиры, «Краткого словаря» Рейхлина и «Маммотректа» Иоганна Мархесина) и предисловие к латинской Библии Иеронима Блаженного (статья «Все Священное Писание разделяется на два Завета»). Столь существенная роль Вульгаты в формировании Геннадиевской Библии, вероятно, 38

Сложные вопросы…

объясняет факт изначального закрепления за русской Библией ее латинского («католического»!) названия – Библия (фонетическая транскрипция лат. Biblia), вместо позднегреческого «Вивлиа» (с ударением на втором слоге), что в условиях межконфессионального противостояния было бы, казалось, логичнее. Библейский кодекс 1499 г. являлся цельным и законченным произведением, фактически готовым к печатному изданию оригиналом, и, не исключено, что пребывание в 90-е г. XV в. в Новгороде любекского печатника Бартоломея Готана было связано с подготовкой издания первой славянской Библии. К сожалению, это произошло лишь спустя восемь десятилетий и связано с именем московского первопечатника дьякона Ивана Федорова. Еще в 1564 году он издал в Москве «Апостол» – первую датированную печатную русскую книгу. Вынужденно покинув Россию, он перенес свою деятельность в Острог (на Украине), где в 1580 г. издал Новый Завет с Псалтирью, и, наконец, первую полную славянскую Библию. Эта т. н. Острожская Библия 1581 гг., основа которой покоится на Геннадиевской Библии, и получила затем распространение в православных славянских землях. Без существенных изменений ее переиздали в Москве в 1663, а затем, после правки, – в 1751. Это издание, известное как «Елизаветинская Библия» (по имени царствовавшей тогда Елизаветы Петровны), является канонической богослужебной Библией Русской Православной Церкви вплоть до настоящего времени.

Мы знаем, что Библия богодухновенна. Но неужели это Дух Божий побуждает псалмопевца воскликнуть при встрече с вавилонянами: «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Пс 137)? И если Писание – Слово Божие, нужно ли воспринимать его буквально? Нужно ли препятствовать женщинам носить мужскую одежду под предлогом того, что Сам Бог запретил так делать (см. Втор 22, 5)? Или разве всеведущий Бог не знает, что заяц не жует жвачку (см. Лев 11, 6)?

Лит.: Елеонский Ф. Г. По поводу 150-летия Елизаветинской Библии. СПб., 1902; Сказания о начале славянской письменности / Вступит. статья, пер. и комм. Б. Н. Флори. М., 1981; Острожская Библия: Сб. статей / Отв. ред. А. А. Алексеев. М., 1990; Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1997; Верещагин Е. М. Библеистика для всех. М., 2000; Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира: К 500-летию Геннадиевской Библии. М., 2001.

Выражение «Слово Божие» нужно понимать правильно. Оно вовсе не значит, что Библия «упала с неба» или что ее нужно читать слепо, ни о чем не задумываясь. Буквальное восприятие библейских текстов может вызвать только недоразумения. Прежде всего, каждый библейский текст нужно рассматривать в его контексте, потому что именно вся Библия как единое целое является Словом Божиим, нашедшим свое выражение в Законе, Пророках и Премудрости, а в Новом Завете явившим себя в Иисусе

В своей катехитической практике мы часто сталкиваемся с вопросами, которые, с одной стороны, способны поколебать уверенность в том, что Библия – это действительно Слово Божие, а с другой – порождают сомнения в том, действительно ли нам, христианам, нужно читать Ветхий Завет. Ги Ванхоомиссен, SJ, отвечает на некоторые такие вопросы.

Всего понемногу…

Христе. Эти тексты нельзя отделять друг от друга. Библия – плод длительного развития, и во многом отражает культуру своего времени. Как напоминает II Ватиканский Собор, Бог уважает человека и говорит с ним на его языке: «В Священном Писании Бог обращался к людям по-человечески» (О Божественном Откровении, 12.) Поэтому для того, чтобы понять живую реальность Откровения и услышать в словах Библии Слово Божие, необходима хотя бы минимальная подготовка, а для этого нужно читать библейские тексты в общине верующих. Вся совокупность библейских текстов, поставленных в соответствующий им культурный контекст, отражает полноту человеческого опыта. Это более чем тысячелетняя история встреч человека с Богом в самых разных ситуациях, и личных, и общественных. Утверждая, что Библия – Слово Божие, мы имеем в виду совершенно специфический характер этого опыта, который и сейчас может вдохновлять и поддерживать верующих. Бог говорил с человеком «многократно и многообразно» (Евр 1, 1), но для того, кто умеет Его слушать, Он делает это прежде всего через Священное Писание. Для христианина важен Христос, Его личность и учение. Зачем же продолжать читать Ветхий Завет? Однако не такой уж «Ветхий» этот Завет! Некоторые христиане не раз пытались изъять Ветхий Завет из Писаний (этого еще во втором веке добивался Маркион). По их мнению, Церковь оказалась слишком тесно связана с синагогой, тогда как, якобы, нужно было очевиднее показать существующий между ними разрыв. Однако христианский народ как целое всегда противился такой позиции. Ведь даже если разрыв действительно существует (иначе мы были бы иудеями, а не христианами), то существует и связь, которая тоже совершенно реальна. Иисус был евреем. Всю Свою жизнь Он жил среди иудеев. Он соблюдал обычаи Израиля и читал молитвы, которые были приняты. Христос вместе со Своим народом праздновал его праздники и разделял с ним его чаяния. Псалмами, которые читают и иудеи, и христиане, молился и Сам Иисус. Пасху, которую они празднуют, Иисус тоже праздновал вместе со Своими учениками. Говоря о Боге,

Он называл Его «Авва». Это имя рождено Его самым сокровенным внутренним опытом – ведь только Сын знает Отца; однако делает Он это все же в пределах религиозной традиции, из которой произошел. Но это еще не все. Дело не только в том, чтобы увидеть Иисуса в Его среде, но и в том, чтобы понять Его личность и Его Весть. А сделать это можно только опираясь на Ветхий Завет, будучи внимательными к связи и единству обоих Заветов. Когда Иисус возвещает Царство Божие, когда Он называет Себя Сыном Человеческим или слугой Божиим, когда Его окружение признает в Нем пророка, а ученики – Мессию, или когда последние утверждают, что Евхаристия – знак Нового Завета, мы можем понять все эти слова только благодаря Ветхому Завету. Действительно понять, кто такой Иисус Христос и что Он пришел сделать, мы можем, лишь обратившись к религиозному опыту Израиля, потому что оба Завета говорят об одном и том же замысле Божием, а Ветхий Завет дает ключ к его пониманию.

Журнал издается Катехитической Комиссией Конференций Епископов РФ

Адрес редакции: 191186, Санкт-Петербург, Невский пр, 32/34 тел.\факс 812\571 58 96 Е-mail: katechein@peterlink.ru

Главный редактор: свящ. Х.М. Вегас Редакционный совет: с. Д. Антонув, свящ. П. Юрковский, д. В. Дегтярев, с. Т. Канакри, с. И. Станьска, с. М.Стецка. Переводчики: Ю. Куркина, Н. Ермилова, И. Симинеева Дизайнер: Е. Мануилова Литературный редактор: М. Касьяненко, С. Красновская Технический редактор: свящ. В. Кабак Корректор: С. Минин, И. Акобидзе Отпечатано в типографии Салезианского Центра “Дон Боско”, Гатчина.

Тираж: 500 экз. Подписка на год (4 номера): 150 руб. Подписка сразу на 3 экземпляра – 400 руб.

радуга

2005 №2

Поскольку же Бог говорил в Священном Писании через людей и по человечеству, то истолкователь Священного Писания, дабы уяснить, что Бог хотел нам сообщить, должен внимательно исследовать, что священнописатели в действительности намеревались сказать и что Богу было угодно открыть нам через их слова […] Действительно, истина излагается и выражается по-разному и различными способами в текстах исторических, пророческих, поэтических или в других «речевых жанрах». Поэтому нужно, чтобы толкователь исследовал смысл, который священнописатель хотел выразить и выразил в определенных обстоятельствах, соответственно условиям своего времени и своей культуры, посредством употреблявшихся в его время литературных жанров […] Но так как Священное Писание надлежит читать и толковать с помощью того же Духа, под воздействием Которого оно было написано, для верного выяснения смысла священных текстов нужно не менее усердно обращать внимание на содержание и единство всего Писания, учитывая живое Предание всей Церкви и согласие веры. Dei Verbum, 12