Сделано в Калининграде / Made in Kaliningrad (2013)

The European Union is made up of 27 Member States who have decided to gradually link together their know-how, resources and destinies. Together, during a period of enlargement of 50 years, they have built a zone of stability, democracy and sustainable development whilst maintaining cultural diversity, tolerance and individual freedoms. The European Union is committed to sharing its achievements and its values with countries and peoples beyond its borders.

The Lithuania-Poland-Russia European Neighbourhood and Partnership Instrument Cross-border Cooperation Programme 20072013 aims at promoting economic and social development on both sides of the EU-Russian border, addressing common challenges and problems, and promoting people to people cooperation. Under the Programme, legal non-profit entities from the Lithuanian and Polish border regions, and the entire Kaliningrad oblast implement joint projects co-financed by the EU. Europos Sąjungą sudaro 27 šalys-narės, nusprendusios palaipsniui apjungti savo praktinę patirtį, išteklius ir kurti bendrą ateitį. Per 50 metų trukusį plėtros laikotarpį šios šalys kartu sukūrė stabilumo, demokratijos ir darnaus vystymosi erdvę, išlaikydamos kultūrinę įvairovę, toleranciją ir asmens laisves. Europos Sąjungos siekis – skleisti savo vertybes ir dalintis savo pasiekimais su kaimyninėmis šalims ir tautomis.

Lietuvos-Lenkijos-Russijos Europos kaimynystės ir partnerystės priemonės Bendradarbiavimo abipus sienos 2007-2013m. Programos tikslas – skatinti ekonominį ir socialinį vystymąsi ES-Rusijos pasienio regionuose, sprendžiant bendras problemas ir iššūkius bei skatinant bendradarbiavimą tarp kaimyninių tautų. Pagal šią Programą, juridinės ne pelno organizacijos iš Lietuvos ir Lenkijos pasienio regionų ir visos Kaliningrado srities įgyvendina bendrus projektus, finansuojamus iš ES lėšų. Европейский Союз состоит из 27 государств-членов, которые решили постепенно объединить свои знания, ресурсы и судьбы. За 50-летний период расширения ЕС они совместно создали зону стабильности, демократии и устойчивого развития, сохранив культурное разнообразие, толерантность и свободу личности. Европейский Союз стремится неуклонно делиться своими достижениями и ценностями со странами и народами, находящимися за пределами его границ. Программа приграничного сотрудничества Европейского инструмента соседства и партнерства Литва-Польша-Россия 20072013 гг. направлена на поддержку социально-экономического развития по обеим сторонам границы между ЕС и РФ, решение общих задач и проблем, а также развитие сотрудничества между людьми. В рамках данной программы некоммерческие организации и учреждения из Калининградской области и приграничных районов Литвы и Польши осуществляют реализацию совместных проектов при финансовой поддержке ЕС.

This publication has been produced with the assistance of the European Union within the Lithuania-Poland-Russia ENPI Crossborder Cooperation Programme 2007-2013. The contents of this publication are the sole responsibility of the Baltic Branch of the National Centre for Contemporary Arts and can in no way be taken to reflect the views of the European Union. Šis tekstas parengtas panaudojant Europos Sąjungos paramą pagal 2007-2013 m. Europos kaimynystės ir partnerystės priemonės Lietuvos, Lenkijos ir Rusijos bendradarbiavimo per sieną programą.

Už jo turinį, kuris jokiomis aplinkybėmis neatspindi Europos Sąjungos pozicijos, atsako Nacionalinio šiuolaikinio meno centro filialas Baltijos šalyse. Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза в рамках Программы Приграничного Сотрудничества ЕИСП Литва-Польша-Россия 2007-2013 гг. Ответственность за содержание публикации несет Балтийский филиал Государственного центра современного искусства. Данная публикация ни в коей мере не может рассматриваться как выражение позиции Европейского Союза.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурной коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

Made in Kaliningrad Exhibition of contemporary artists

Padaryta Kaliningrade Šiuolaikinių menininkų paroda

Сделано в Калининграде Выставка современных художников

Organizer Baltic branch of the National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad, Russia Director Elena Tsvetaeva

Organizatorius Valstybinio šiuolaikinio meno centro Baltijos filialas, Kaliningradas (Karaliaučius) Rusija Direktorius Jelena Cvetajeva

Организатор Балтийский филиал Государственного центра современного искусства, Калининград, Россия Директор Елена Цветаева

Exhibition curator Evgeny Umansky

Parodos kuratorius Jevgenij Umanskij

Куратор выставки Евгений Уманский

This catalogue is published on the occasion of the exhibition presentation at:

Katalogas paruoštas pristatant parodą:

Каталог издан по поводу проведения выставки в:

Klaipėdos kultūrų komunikacijų centre, Lietuva Direktorius Ignas Kazakevičius

Центре культурной коммуникации, Клайпеда, Литва Директор Игнас Казакевичус

Museum of Contemporary Fine Arts, Minsk, Belarus Director Vassily Sharangovitch

Šiuolaikinės vaizduojamosios dailės muziejuje, Minskas, Baltarusija Direktorius Vasilij Šarangovič

Музее современного изобразительного искусства, Минск, Белоруссия Директор Василий Шарангович

North Caucasian branch of the National Centre for Contemporary Arts, Vladikavkaz, Republic of North Ossetia-Alania, Russia Director Galina Tebieva

Valstybinio šiuolaikinio meno centro Šiaurės Kaukazo filiale, Vladikaukazas, Šiaurės Osetijos-Alanijos Respublika, Rusija Direktorius Galina Tebijeva

Северокавказском филиале государственного центра современного искусства, Владикавказ, Республика Северная Осетия-Алания, Россия Директор Галина Тебиева

Centre of Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania Director Ignas Kazakevicius

DANIL AKIMOV

DANIL AKIMOV

ДАНИЛ АКИМОВ

ALEXEY CHEBYKIN

ДМИТРИЙ БУЛАТОВ

ГРУППА ОБЩЕЕ ВЗДРАГИВАНИЕ

EGOR LUCHSHEV

ALEXANDR LYUBIN

ALEKSANDR LIUBIN

GRIGORIJ SELSKIJ

ALEKSEJ ČEBYKIN

GENTLE WOMEN GROUP

ГРУППА САН ДОНАТО

VLADIMIR SCHERBAKOV

OLEG BLYABLYAS

ГРИГОРИЙ СЕЛЬСКИЙ

JELENA CVETAJEVA

ЕЛЕНА ЦВЕТАЕВА

КСЕНИЯ УРАНОВА

YURY VASSILIEV

АЛЕКСЕЙ ЧЕБЫКИН

GRUPĖ NEŽNYJE BABY ЕГОР ЛУЧШЕВ

JEGOR LUČŠEV

АЛЕКСАНДР ЛЮБИН

VLADIMIR ŠČERBAKOV

KONSTANTIN TRASCHENKOV EVGENY UMANSKY

DMITRY SELIN

ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВ

JURIJ LUNACHARSKIJ

ALEKSANDR PODOPRIGOROV DMITRIJ SELIN

KONSTANTIN TRAŠČENKOV

АЛЕКСАНДР ПОДОПРИГОРОВ

ДМИТРИЙ СЕЛИН

XENIA URANOVA

GRUPĖ SAN DONATO

ЮРИЙ ЛУНАЧАРСКИЙ

КОНСТАНТИН ТРАЩЕНКОВ

ЕВГЕНИЙ УМАНСКИЙ

DMITRIJ BULATOV

GRUPĖ OBŠČEJE VZDRAGIVANIJE

SAN DONATO GROUP

ГРУППА НЕЖНЫЕ БАБЫ

YURY LUNACHARSKY

JEVGENIJ UMANSKIJ

DMITRY BULATOV

ОЛЕГ БЛЯБЛЯС

COMMON WINCE GROUP

ALEXANDR PODOPRIGOROV

ВЛАДИМИР ЩЕРБАКОВ

YURY VASSILIEV

OLEG BLIABLIAS

GRIGORI SELSKI ELENA TSVETAEVA

KSENIJA URANOVA

Russia Next Door. Contemporary Kaliningrad art Contemporary art is an international phenomenon which uses a universal language.

Initially it asserted itself as a language of globalization and cosmopolitism. In this light a “local” message, which is how an exhibition “quintessence” of contemporary art of a specific territory or city can be seen, can be questioned. What does it mean today - a desire to present an exhibition project that has brought together presentday artists solely on the basis of their affinity due to a shared territory that albeit nurtures in itself myths and labels which were formed out of historical, ideological, territorial and other complexities?

“Wild Russian West”, exclave, “abroad”, Russian Koenigsberg – a strange territory that emerged as part of the USSR following World War II gives birth to a multitude of associations. The Kaliningrad region is a part of Russia that has no single common border with it. Well, this is only the beginning of a bunch of geographical and historical perplexities that produce a sequence of reflections: Kaliningrad – Koenigsberg, Russia – Prussia, Eastern European lands or the frontier West of Russia… It has settled historically that Russian Kaliningrad – the former Prussian Koenigsberg, has become a specific place – a phenomenon of the new postgeography, a point where ambitions of the two states collide. The Prussian heritage that was being extensively expulsed from a Soviet city; monstrous architecture that imposed itself over the Prussian pavestones; the transformation of the memory of the philosopher Immanuel Kant who lived in Koenigsberg into a grandiose narrative symbol of the Kaliningrad desire to inscribe itself into the European history.

There’ve been a lot of talks recently about the prospects of Russia’s integration into the European economy and politics. In this respect it is the Kaliningrad exclave that seems to be an exemplary and most suitable starting point. According to a widelyspread opinion, social and cultural aspects of the region’s development are specific by virtue of migrating nature of the population, its territorial isolation regarding the mainland and its vicinity to countries which represent the Western civilization.

Despite the serious problems, there are also prospects of getting a new experience in solving both present-day and future problems. And here we speak about the possible scenarios of confrontation between countries on the western front of the European Union which yet doesn’t cancel another option – a potential of the Kaliningrad region to integrate into the European Union and to become an example of cooperation between Russia and the EU for other frontier regions from both sides.

Kaliningrad has recently become a point of attraction for artists from Russia and the world over. What enchants them is the complexity of historical collisions and the specificity of the territory from the point of view of its favorable geopolitical location and investment opportunities. But a reverse process is also being witnessed – a lot of local creative youth is fleeing to Europe and Russian capital megalopolises. To face these external challenges and expectations contemporary art is becoming an efficient tool that operates with the image of the territory as a living and developing organism.

A city saturated with foreign legacy, sterile for recreation of its own introduced culture, by no means inspires to create. Mythical local instability and geographical ambiguity favor the development of contemporary art. Contemporary artists of Kaliningrad are a unique art phenomenon, in as much as the city itself is. The Koenigsberg contemporary is a keen feeling of significance emerging from the fact of multiplying history and geography against the unsteadiness of the common narrated plot and theme.

The title of the exhibition project which presents the art of Kaliningrad purposefully emphasizes the close territorial neighborhood of Russia, Poland and Lithuania – two countries that are bound together by a long and complicated history of mutual relations, but which still remain quite distanced from each other. The project offers an opportunity for the viewer to perceive and to feel the country and the people living nearby through contemporary art that addresses relevant questions and existing problems. Which associations does Kaliningrad – an enclave that has no single border with Russia – give birth to? What is Soviet, Russian and national? To which end civil freedoms can affect and define the life of the country? How do ethnic and gender identities manifest themselves in everyday life? How is human and private revealed in a social context?

Nevertheless, the task for the curators was not to “answer” for the city or the country.

Free of a specific topic, all the artworks form a mosaic of present-day social and mental realities. The curators were not striving to unlock the dichotomy “Russian – national”, “Koenigsberg – Kaliningrad”. On the other hand, the themes and subjects raised do not pertain particularly to the artists coming from the region – they are universal.

Artworks presenting Kaliningrad art are ranging from installations based on traditional photography and archeology of photography to video art and innovative technologies. Technological opportunities of contemporary art are represented by the first Russian art project based on Augmented reality technologies. The exhibition project includes artistic installations that feature social and political aspects of the life of the country seen from different angles. The curators purposefully chose not to put an emphasis on the local situation, the city theme and its historical interpretations, as well as on the brand themes such as the great “Russian” philosopher Immanuel Kant, amber, the Baltic sea and the attractive landscapes of the Curonian Spit. Instead, the main theme, though seemingly invisible, that pierces through the exhibition is a vast layer of everyday realities as seen and interpreted by the artists.

One can say that the new geography and the understanding of the fact that the city is situated at the crossroads between East and West, North and South, Russia and Europe, Baltics and the mainland, can qualify for “Kaliningrad” art today. One can also speak about a certain escape from the idea of Koenigsberg as a set of historical fragments and types, nostalgia and putting forward contemporary Kaliningrad to dominate here through raising interest towards the real city and the country, social processes and people. Present-day artists undergo a stage of familiarization with and reframing of their own and at the same time foreign territory, a stage of going away from the attributed German legacy towards the acquisition of their own identity, both mental and national.

Yulia Gnirenko, Irina Tchesnokova, Evgeny Umansky

Russia Next Door. Šiuolaikinis Kaliningrado (Karaliaučiaus) menas Aktualus menas yra skaitomas internacionaliniu reiškiniu, kadangi naudoja universalią kalbą. Iš pačios pradžios jis pasireiškė kaip globalizacijos ir kosmopolitų kalba. Šioje situacijoje „lokalinis“ pasisakymas, o būtent taip galima vertinti konkrečios teritorijos, miesto šiuolaikinio meno parodos “kvintesenciją“, gali iškelti kokius tai klausimus bei abejones. Ką reiškia dabar ir apie ką sako noras pateikti parodos, jungiančios šiuolaikinius menininkus tik pagal priklausomumo tam tikrai teritorijai principą, tegul, ir su savais mitais bei brendais, kurie buvo suformuoti istorinių, ideologinių, teritorinių bei kitų painiavų dėka, projektą?

“Laukiniai rusiški vakarai“, esklavas-anklavas“, “užsienis“ rusiškas Karaliaučius, - kokias tik asociacijas nesukelia neįprasta teritorija, atsiradusi TSRS sudėtyje po II Pasaulinio karo. Kaliningrado sritis – Rusijos dalis, dabar esanti užsienio valstybių apsuptyje, bet čia tik prasideda geografijos bei istorijos keistenybės, sukurdamos eilę refleksijų: Kaliningradas – Karaliaučius, Rusija – Prūsija, rytinės Europos žemės – pats vakariausias Rusijos taškas.... Istoriškai susiklostė taip, kad rusiškas Kaliningradas, buvęs prūsiškas Karaliaučius, tapo specifine vieta – naujos postgeografijos fenomenu, dviejų valstybių ambicijų susidūrimo tašku: prūsiškas paveldas, kuris didelėmis pastangomis buvo išstumiamas iš tarybinio miesto, ant prūsiško grindinio išaugusi monstriška architektūra, Karaliaučiaus miesto gyventojo filosofo Imanuelio Kanto atminimo pavertimas kaliningradietiško troškimo įsikomponuoti į europietišką istoriją didžiuoju naratyviniu simboliu.

Dabartiniu metu vis dažniau kalbama apie naują galimybę Rusijai grįžti į Europą, integruotis į europietišką ekonomiką ir politiką. Ir būtent kaliningradietiška sala tampa ypatingai pavyzdine ir sėkminga vieta tokiam judėjimui. Šiandien sakoma, jog socialiniai-kultūriniai Kaliningrado srities vystymosi aspektai yra specifiški dėl srities gyventojų kolonistinės prigimties, jos erdvinės izoliacijos nuo pagrindinės šalies dalies bei kaimynystės su vakarų civilizacijos valstybėmis. Čia yra daug sudėtingų problemų, bet ir yra galimybių įgyti naują, ne tik šiuolaikinių, bet ir būsimųjų problemų sprendimo patirtį. Egzistuoja civilizacijų grumtynių ant Europos Sąjungos naujos rytų sienos scenarijai, bet galimas ir kitas variantas: kad vis daugiau įsivyraus tarpusavio prasismelkimas ir Kaliningrado sritis pavirs Rusijos ir ES bendradarbiavimo regionu, kaip pavyzdys kitiems abiejų šalių bendrų sienų pasienio regionams.

Paskutiniu metu Kaliningradas (Karaliaučius) tampa patrauklia vieta kontinentinės Rusijos bei įvairių pasaulio šalių menininkams. Sudėtingų istorinių kolizijų, teritorijos, turinčios naudingą geopolitinę padėtį ir integracinę vystymosi perspektyvą, specifikos dėka miestas masina kūrybinius žmones. Bet matosi ir atvirkštinis procesas – aukštas kūrybinio jaunimo nutekėjimo lygis į Europos šalis ir Rusijos didmiesčius.

Atsakydamas į šiuos vidaus ir išorės iššūkius ir laukimus, šiuolaikinis menas tampa efektyviu instrumentu, preparuojančiu teritorijos, kaip gyvo, besivystančio organizmo, įvaizdį.

Prisotintas “svetimo“ paveldo, sterilus savo įterptos kultūros rekonstravime miestas, suprantamai, aktyviai skatina kūrybą. Mitinis lokalinis nestabilumas, geografinis neapibrėžtumas duoda gerą šansą šiuolaikinio meno vystymuisi. Aktualūs Kaliningrado (Karaliaučiaus) menininkai – tai specifinis meno fenomenas, toks pat, kaip ir miestas. Karaliaučiškas aktualu – tai paaštrėjęs istorijos padauginimo ant geografijos reikšmingumo jausmas, esant netvirtam bendram pasakojamo siužetui ir temai.

Kaliningrado (Karaliaučiaus) meną pateikiančios parodos projektas, neatsitiktinai akceptuoja, visų pirma, būtent artimą teritorinę Rusijos, Lietuvos ir Lenkijos kaimynyste, šalių, surištų ilga ir sudėtinga tarpusavio santykiu istorija, kurios, kartu su

tuo, lieka artimais, bet nepakankamai pažįstančiais vienas kitą kaimynais. Šiuolaikinių menininkų, kurie kreipiasi į realiai gyvuojančius klausimus bei problemas, kūrybos dėka projektas leidžia žiūrovui suprasti ir pajausti šalį ir kaimynystėje gyvenančius žmones. Su kuomi asocijuojasi Kaliningradas (Karaliaučius) – anklavas, kuris su Rusija neturi nei vienos bendros sienos? Kas yra tarybinė, rusiška ir tautinė? Kokių mastu visuomeninės laisvės geba įtakuoti ir apibrėžti šalies gyvenimą? Kokiu būdu apsireiškia etninis ir genderinis identiškumas kasdieniniame gyvenime, žmogiška ir asmeniška - socialiniame kontekste?

Bet kuratoriai nekėlė menininkams uždavinio “atsakyti“ už miestą ar šalį. Neverčiami įsitraukti į konkrečią temą, kūriniai formuoja šiuolaikinių socialinių bei mentalinių realijų mozaiką. Kuratoriška intencija ne siekė atskleisti dichotomiją “rusiška – tautinė“, “karaliaučiška – kaliningradietiška“ , iš kitos pusės, atskleistos temos ir siužetai visai nėra specifiški ir būdingi tik šios teritorijos menininkams – daugumoje jie yra universalūs.

Meną iš Kaliningrado atstovaujančių kūrinių spektras yra ganėtinai platus – nuo instaliacijų, pagrįstų tradicinėmis fotografijomis per video ir medija art’ą link inovatyvinių technologijų. Parodos projektą vienija meninės instaliacijos, pateikiančios socialinius bei politinius šalies gyvenimo aspektus įvairiuose autorinėse interpretacijose. Kuratoriai sąmoningai atsisakė akcentuoti lokalinę situaciją, miesto temą ir jo istorines kolizijas, o taip specifines brendines temas – didžiojo “rusų“ filosofo Imanuelio Kanto, gintaro, Baltijos jūros ir Kuršių Nerijos landšaftų patrauklumo temas.

Pagrindine tema, esant jos nebuvimo įvaizdžiui, tampa platus kasdieninio gyvenimo realijų spektras, perleistas per menininkų individualų suvokimą ir jų refleksijas.

Apibendrinant galima pasakyti, jog dabartiniu metu į “мkaliningradietiško“ meno vaidmenį pretenduoja naujas geografiškumas, supratimas to, kad miestas stovi pasaulinių kelių kryžkelėje tarp rytų ir vakarų, šiaurės ir pietų, tarp Rusijos ir Europos, tarp Baltijos ir žemyno. Gali kalbėti ir apie tam tikrą nostalgijos nusišalinimą nuo Karaliaučiaus, kaip istorinių fragmentų ir vaizdų visumos ir šiuolaikinio Kaliningrado iškėlimą į pagrindinio vaidmens atlikėjo vaidmenį per suinteresuotumą realiu miestu ir šalimi, socialiniais procesais ir visuomenę. Šiuolaikiniai menininkai dabartiniu metu randasi apsipratimo ir apmąstymo savo, ir tuo pačiu metu svetimos, teritorijos, išsilaisvinimo nuo įskiepyto vokiško paveldo ir savo mentalinio bei tautinio identiškumo įsigijimo etape.

Julija Gnirenko, Irina Česnokova, Jevgenij Umanskij

Russia Next Door. Современное искусство Калининграда Актуальное искусство считается явлением интернациональным, поскольку использует универсальный язык. Оно изначально заявило себя как язык глобализации и язык космополитов. В этой ситуации «локальное» высказывание, а именно так можно рассматривать выставочную «квинтэссенцию» современного искусства конкретной территории, города, может вызывать некоторые вопросы и сомнения. Что сейчас означает и о чем говорит желание представить выставочный проект, объединяющий современных художников только по принципу принадлежности к определенной территории, пусть и несущей в себе мифы и бренды, сформированные в силу сложностей исторических, идеологических, территориальных и прочих? «Дикий русский запад», эксклав-анклав, «заграница», русский Кёнигсберг, какие только ассоциации не вызывает странная территория, появившаяся в составе СССР после II Мировой войны. Калининградская область - часть России, теперь окруженная иностранными государствами, но на этом странности географии и истории только начинаются, создавая череду рефлексий: Калининград - Кёнигсберг, Россия - Пруссия, восточные земли Европы или самый запад России… Исторически сложилось, что российский Калининград, бывший прусский Кёнигсберг, стал специфическим местом - феноменом новой постгеографии, точкой столкновения амбиций двух государств: прусское наследие, которое усиленно выжималось из советского города; монструозная архитектура, выросшая на прусской брусчатке; превращение памяти философа Иммануила Канта, жителя города Кёнигсберга, в великий нарративный символ калининградского желания вписаться в европейскую историю. В настоящее время все чаще говорят о новой возможности для России вернуться в Европу, интегрироваться в европейскую экономику и политику. И именно калининградский остров оказывается чрезвычайно показательным и удачным местом для такого движения. Сегодня говорят, что социально-культурные аспекты развития Калининградской области специфичны в силу переселенческого характера населения области, ее пространственной изолированности от основной части страны и соседства со странами, относящимися к западной цивилизации. Здесь существуют сложные проблемы, но имеются и возможности получения нового опыта решения не только настоящих, но и будущих проблем. Существуют сценарии развития противоборства цивилизаций на новой восточной границе Европейского Союза, но возможен и иной вариант: что во все большей мере будет преобладать взаимопроникновение и Калининградская область превратится в регион сотрудничества России и ЕС, в пример для других приграничных регионов с обеих сторон. В последние годы Калининград становится местом притяжения для художников из континентальной России и разных стран мира. Город привлекает творческих людей в силу сложности исторических коллизий, специфики территории, обладающей выгодным геополитическим положением и имеющей интеграционные перспективы развития. Но существует и обратный процесс - высок отток креативной молодежи в европейские страны и российские столичные мегаполисы. Отвечая на эти внешние и внутренние вызовы и ожидания, современное искусство становится эффективным инструментом, препарирующим образ территории как живого и развивающегося организма. Город, насыщенный «чужим» наследием, стерильный в воссоздании своей привнесенной культуры, конечно же, активно побуждает к творчеству.

Мифическая локальная неустойчивость, географическая неопределенность создает благодатный шанс для развития современного искусства. Актуальные художники Калининграда – это специфический феномен искусства, такой же, как и город. Кёнигсбергское актуальное – это обостренное чувство значительности умножения истории на географию, при зыбкости общего рассказываемого сюжета и темы. Выставочный проект, представляющий искусство Калининграда, не случайно акцентирует в первую очередь именно близкое территориальное соседство России, Литвы и Польши, стран, связанных долгой и сложной историей взаимных отношений, оставаясь при этом ближними, но недостаточно знакомыми соседями. Проект позволяет зрителю понять и почувствовать страну и людей, живущих по соседству, через творчество современных художников, обращающихся к реальным существующим вопросам и проблемам. Какие ассоциации вызывает Калининград – анклав, не имеющий с Россией ни одной общей границы? Что такое советское, российское и национальное? В какой степени общественные свободы способны влиять и определять жизнь страны? Как проявляется этническая и гендерная идентичность в обычной жизни, человеческое и личное в социальном контексте? Однако кураторы не ставили перед художниками задачу «ответить» за город или страну. Не будучи понуждаемы встраиваться в конкретную тему, произведения образуют мозаичную картину современных социальных и ментальных реалий. Кураторская интенция не стремилась раскрыть дихотомию «русское - национальное», «кёнигсбергское – калининградское», с другой стороны, проявленные темы и сюжеты совсем не являются специфическими и характерными только для художников этой территории - они во многом универсальны. Спектр произведений, представляющих искусство из Калининграда, довольно широк – от инсталляций, основанных на традиционной фотографии через видео и медиа арт к инновативным технологиям. Выставочный проект объединяет художественные инсталляции, представляющие социальные и политические аспекты жизни страны в различных авторских интерпретациях. Кураторы сознательно отказались от акцента на локальной ситуации, темы города и его исторических коллизий, а также специфических брендовых тем – великого «русского» философа Иммануила Канта, янтаря, Балтийского моря и привлекательности ландшафтов Куршской косы. Главной темой, при кажущемся ее отсутствии, становится широкий срез реалий повседневной жизни, преломленный через индивидуальное восприятие и рефлексии художников. Обобщая, можно сказать, что на роль «калининградского» искусства сегодня претендует, новая географичность, понимание того, что город расположен на перекрестке мировых путей, между востоком и западом, севером и югом, между Россией и Европой, между Балтикой и материком. Можно говорить и об определенном отстранении от Кенигсберга как совокупности исторических фрагментов и видов, ностальгии и выдвижении современного Калининграда на роль исполнителя главной роли через интерес к реальному родному городу и стране, социальным процессам и обществу. Современные художники сегодня проходят этап освоения и переосмысления своей, и в то же время, чужой территории, избавления от прививки немецкого наследия и обретения собственной идентичности, ментальной и национальной. Юлия Гниренко, Ирина Чеснокова, Евгений Уманский

DANIL AKIMOV

DANIL AKIMOV

ДАНИЛ АКИМОВ

My philosopher’s stone, sound installation, 2010 The artists used a generator as his first musical instrument that allows working within an infra- and ultra- frequency range. Through his extensive art activities he tested various devices and technologies to work with sound, but he never found an adequate replacement for a pure sound of a generator.

On the day of his 33d birthday – which is a symbolic number for any man – the artists had a stone extracted from his kidney. For the author this stone has a philosophical implication, as now he has to go on a strict diet and observe different limitations. Moreover, this stone was not the only one, these are scattered within the artist like constellations… This event might be a real drama, if they hadn’t prescribed ultra-sound treatment. Now sound pieces of the artist heal him.

In this installation you can hear or feel the typical exposure to 2,6 kHz sound waves, used in medicine for stimulating kidney function.

Mano filosofinis akmuo, garso instaliacija , 2010 Pirmuoju menininko muzikos instrumentu tapo generatorius leidžiantis dirbti infra ir ultra dažnio garsų diapazone. Per savo ilgametę art veiklą jis išbandė daugelį įrenginių bei technologijų, skirtų darbui su garsu bet, nerado adekvataus pakaitalo švariam generatoriaus skambesiui.

Sukakus 33 metams - simboliškas skaitmuo kiekvienam vyriškiui, iš menininko inksto išėjo akmuo.

Akmuo autoriui yra kupinas filosofinės reikšmės, kadangi dabar jis yra priverstas laikytis sudėtingos dietos ir daug nuo ko atsisakyti gyvenime. Be to, šis akmuo buvo ne vienintelis, ir jie menininke pažerti kaip žvaigždynai... Šis įvykis galėjo tapti dramatišku, jei ligoniui ne būtu skirta gydymo ultragarsu procedūra. Dabar menininko garso kūriniai gydo jį patį. Šioje instaliacijoje jūs galite išgirsti ar pajusti tipišką 2,6 kHz dažnio garso bangų, naudojamų medicinoje inkstų veiklos stimuliacijai, poveikį. Мой философский камень, звуковая инсталляция, 2010 Первым музыкальным инструментом художника стал генератор позволяющий работать в инфра и ультра частотном диапазоне звука. За многолетнюю арт деятельность он опробовал множество устройств и технологий работы со звуком, но не нашёл адекватной замены чистому звучанию генератора. В год 33-летия, цифра символичная для любого мужчины, из почки художника вышел камень. Для автора камень преисполнен философским значением, так как теперь он вынужден соблюдать сложную диету и вести ограниченный образ жизни. К тому же этот камень оказался не единственным, и они рассыпаны в художнике подобно созвездиям… Это событие могло стать полной драмой, если бы больному не прописали процедуру лечения ультразвуком. Теперь звуковые произведения художника лечат его самого. В данной инсталляции вы можете услышать или почувствовать типичное воздействие звуковыми волнами частотой 2,6 кГц, применяемое в медицине для стимуляции деятельности почек.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

Noise map, 8-channel interactive audio installation, 2011 Sound landscape of any city is unique and diverse, and to record it one needs to make long walks and listen closely, make conclusions.

The audio installation allows hearing the city in only a few minutes. The sound material that had been selected and compressed makes the listener activate all the patterns of their acoustic memory, remember and build their own city in their imagination in reality, making a few steps and guided by the indices of the map under their feet.

The opportunity of telescopic listening and sketchy movement along the city districts should leave an impression of a “wonderful walk”.

The visitors triggers the sound systems of the installation that transmits the city sound landscapes.

Depending on the selected city route and movement trajectory of the visitor sound fragments will be played in different orders and combinations.

Triukšmo žemėlapis, 8-ių kanalų interaktyvi audio instaliacija, 2011 Kiekvieno miesto triukšmo landšaftas yra unikalus ir įvairus, idant jį užfiksuoti reikalingi ilgalaikiai pasivaikščiojimai, kurių metu reikia įdėmiai įsiklausyti, įsidėmėti bei prieiti išvadų .

Garso instaliacija leidžia per keletą minučių išgirsti visą miestą. Atrinkta ir sukoncentruota garso medžiaga verčia žiūrovą įtempti visus jo akustinės atminties šablonus, atsiminti ir savo vaizduotėje pastatyti savo miestą, o tikrovėje, žengiant tik keletą žingsnių, orientuojantis žemėlapio nuorodomis po kojomis.

Teleskopinės klausos ir konspektinio judėjimo miesto kvartalais galimybė turi sukelti „stebuklingo pasivaikščiojimo“ pojūtį. Lankytojo buvimas aktyvuoja instaliacijos sound sistemas, kurios transliuoja miesto rajonų garsų landšaftą. Priklausomai nuo pasirinkto maršruto mieste ir lankytojo judėjimo trajektorijos garsų fragmentai skambės įvairia tvarka bei įvairiuose kombinacijose. Шумовая карта, 8-ми канальная интерактивная аудио инсталляция, 2011 Звуковой ландшафт каждого города уникален и разнообразен, для его фиксации требуются многочасовые прогулки с тщательным вслушиванием, заметками и выводами. Аудио-инсталляция позволяет услышать город всего за несколько минут. Отобранный и сконцентрированный звуковой материал заставляет зрителя напрячь все паттерны его акустической памяти, вспомнить и выстроить собственный город в своём воображении в действительности делая несколько шагов, ориентируясь на указатели карты под ногами. Возможность телескопического слуха и конспективного перемещения по кварталам города должны оставить ощущение «чудесной прогулки». Присутствие посетителя делает активными саунд системы инсталляции, транслирующих звуковые ландшафты районов города. В зависимости от выбранного городского маршрута и траектории движения посетителя звуковые фрагменты будут звучать в различных порядках и комбинациях.

Installation view, Ujazdowski Castle Centre for Contemporary Art, Warsaw, Poland, 2011 Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Ujazdovskij pilis”, Varšuva, Lenkija, 2011 Вид инсталляции, Центр современного искусства «Замок Уяздовский», Варшава, Польша, 2011

Quasidecoding, audio visual performance, 2011 Concept, sound – Danil Akimov, visualization – Sergey Sorokin The idea and the background behind this performance were informed by a mural made by Stephen Knapp in a planetarium and BWA Art Gallery in Olsztyn (173, enamel on steel, ca. 75m2). During the performance the artists will try to decode and to deliver to the audience a message which was formulated by the author in his work.

Kvazi-dekodavimas, audiovizualinis performansas Idėja, garsas - Danil Akimov, vizualizacija - Sergėj Sorokin

, 2011

Kaip pradinė tema ir fonas paimta Stefano Knapo freska esanti Olštyno šiuolaikinio meno galerijos ir planetariumo pastate (1973, emalis ant plieno, maždaug 75 m2).

Performanso metu menininkai bando dekoduoti ir pateikti publikai autoriaus pasiųstą mintį, kuri įkūnyta jo kūrinyje. Квазидекодирование, аудиовизуальный перформанс, 2011 Идея, звук - Данил Акимов, визуализация - Сергей Сорокин В качестве исходной темы и фона используется фреска Стефана Кнаппа в здании планетария и художественной галереи BWA в Ольштыне (1973, эмаль на стали, ок. 75 м2). Во время перформанса художники попытаются декодировать и представить публике послание, вложенное автором в своё произведение.

OLEG BLYABLYAS

OLEG BLIABLIAS

ОЛЕГ БЛЯБЛЯС

Men’s dance, 3-х канальная видео инсталляция, 2007 Muzhichi camp / Ingushetia / Summer 2007 / final day of the theoneminutesJr festival.

Chris, Christina and me are sunbathing near the whitewashed wall of a local club. We’re smoking Chris’s roll-up with wonderful Dutch tobacco.

- My name is Khapsat. I will perform a male lezghinka.

A brittle girl, like a boy of 10-11, wearing shorts, a bleached T-shirt and sneakers. Deep black hair are pinned in a bun and covered by denim cap.

- All right, hit it.

We set up tripods and charge our cameras with cassettes.

In 20 minutes, still in front of that same wall, an already grown-up girl who has let her hair down, barefoot, in her grandmother’s silk dress is beating into the hot pavement the rhythm of the sacred male lezghinka (from Arabic dzhanghi – a war dance before a fight). Awe, passion, fearlessness, devotion and blood in it…

- Well, my mother and grandmother also danced male lezghinka, you know, to piss off the men…

Vyrų šokis, 3-jų kanalų video instaliacija, 2007 Mužiči stovykla / Ingušija / 2007 m. vasara/ theoneminutesJr. projekto baigiamoji diena Kris, Kristina ir aš, rūkydami kriso suktinę su stebuklingu olandišku tabaku, šildomės saulutėje prie baltintos vietinio klubo sienos.

- Mano vardas Chapsat. Aš šoku vyrų lezginką.

Trapi mergina, atrodanti kaip dešimties-vienuolikos metų vaikėzas, apsirengęs trumpėmis, lininiais marškinėliais bei apavęs sportbačius. Tamsiai juodi plaukai susekti į mazgelį ir paslėpti po sportinę kepurėle.

- Gerai, laukiam.

Statome stovą ir - kasetės į kameras Po 20 minučių prie tos pačios klubo sienos nuostabiai pasikeitusi mergina, basa, išleidusi plaukus, vilkinti šilkinę senelės suknelę ant įkaitusio asfalto atmuša Kaukazo vyrams šventą lezginkos (iš arabų džangi – kovos šokis prieš mūšį) ritmą. Jausmingumas, aistra, bebaimiškumas, žygdarbis ir kraujas... Мужской танец, 3-х канальная видео инсталляция, 2007

Installation view, BWA Art gallery, Olsztyn, Poland, 2011 Instaliacijos vaizdas, Meno galerija BWA, Olštynas, Lenkija, 2011 Вид инсталляции, Галерея искусств BWA, Oльштын, Польша, 2011

Лагерь Мужичи / Ингушетия / Лето 2007 / завершающий день проекта theoneminutesJr. Крис, Кристина и я греемся на солнышке у побелённой стены местного клуба, покуривая крисову самокрутку с чудесным голландским табаком.

- Меня зовут Хапсат. Я исполняю мужскую лезгинку. Хрупкая девушка, по виду - как пацан лет десяти-одиннадцати, в шортах, линялой футболке и кроссовках. Чёрно-вороные волосы заколоты в луковку и спрятаны под джинсовую бейсболку.

-Хорошо, ждём. Ставим штативы и – кассеты в камеры. Через 20 минут у той же стены клуба удивительно повзрослевшая девушка, распутав волосы, босиком, в шёлковом платье от бабушки, вбивает в раскалённый асфальт ритм священной для кавказских мужчин лезгинки (от арабского джанги - военный танец перед боем). Трепет, страсть, бесстрашие, подвиг и кровь…

- Да, мои бабушка и мама тоже практиковали мужскую лезгинку. Ну так…, чтобы позлить мужчин...

Cannonade, video installation, 2004

Kanonada, video instaliacija, 2004

Канонада, видео инсталляция, 2004

The film was shot at a staff parking of a demonstration ground during shooting practice at the “Russian Arms Exhibition”.

The active testing ground of the Nizhny Tagil Institute of Metal Testing is a unique construction with a battle ground that spans the area of 15х50 km. it has hosted international arms exhibitions since 1998, with a guest capacity of over 50000 people.

Using trigger devices that get activated at a sound of shooting a TV on a plinth starts quivering, the viewer is frightened by this unexpected development, but this way gets a glimpse of a real situation at shooting grounds.

Filmas nufilmuotas mokomųjų šaudymų metu „Rusijos ginkluotės parodos“ demonstracinio poligono tarnybinėje automobilių stovėjimo aikštelėje. Veikiantis Nižnij Tagil metalų išbandymų Instituto bandomasis poligonas – unikalus statinys su 15 x 50 km dydžio kovos lauku. Tarptautinės ginkluotės parodos vyksta nuo 1998 m., talpa – iki 50 tūkstančių žmonių. Įrangos, suveikiančios į šūvio garsą iš kino filmo, pagalba, pastatytas ant stovo televizorius pradeda drebėti, iš netikėtumo žiūrovas baiminasi, bet tokiu būdu situacija šaudymuose priartinama prie tikrovės.

Фильм снят на служебной автостоянке демонстрационного полигона во время учебных стрельб на «Российской выставке вооружения». Действующий испытательный полигон Нижнетагильского Института испытания металлов – уникальное сооружение с боевым полем размером 15х50 км. Международные выставки вооружения проходят с 1998 года, вместимость – до 50 тысяч человек. При помощи устройства срабатывающего на звук выстрела из фильма, телевизор на подставке начинается трястись, зритель пугается от неожиданности, но таким образом становится приближенным к реальной ситуации на стрельбах.

Inner sea all around, installation, performance, video, 2012 The project was inspired by a short visit of the poet, a Nobel prize winner for literature Joseph Brodsky to the city of Baltiysk in autumn 1963. Brodsky, who was already at that moment a disgraced poet, was transferred to Baltiysk which was a city closed even for regular soviet citizens, as a photo reporter for a childrens’ magazine “Fire” (“Kostyor”). The poet lived in a hotel “The Golden Anchor” and later, already in exile, he wrote the famous poem “An extract”: In a Hanseatic hotel “Anchor”, Where flies land themselves on sugar, Where destroyer boats pass by In a deep channel ...

Here’s the light, photo series, 2012

Visur vidaus jūra, instaliacija, performans, video, 2012

The light here licks off the fuselage, like some sort of bright rape. You can’t fall down. There’s just no place for it. Neither will you get hurt. It’s soft everywhere. The light here confuses the traces.

It saturates the defined like a foggy veil. You can’t get seduced. You are yourself the border and limitedness. The sun essence rolls the diffused flocks into clouds. You’re shrinking in your garments of flatness. The light here fools you and fools itself hundreds of times. You’re trying to be faithful to your resentment against lies, but unsuccessfully. Your sincerity is offered for public sale. But you’ve known it long before that it’s price is far from being high. The light here is defeated by shining. It falls differently here. It disperses everything. And rolls behind the sofa. Where there are a spider, a tarantula and a scorpion. They flutter their eyelashes in the dissolved twilight.

Projektas inspiruotas trumpa Nobelio premijos literatūroje laureato Josifo Brodskio buvimo 1963 metų rudenį Baltijsko mieste istorija. Brodskis, tada jau patekęs į nemalonę poetas, buvo pasiųstas į Baltijsko miestą – miestą, uždarą netgi eiliniams tarybiniams piliečiams, kaip vaikų žurnalo „Kostior“ foto korespondentas. Poetas buvo apsigyvenęs „Zolotoj jakorj“ („Auksinis inkaras“) viešbutyje ir vėliau, jau būdamas tremtyje, parašė žinomą eilėraštį „Ištrauka“:

Čia šviesa, serija, fotografijos, 2012

Повсюду внутреннее море, инсталляция, перформанс, видео, 2012

Čia šviesa įnirtusiu rapsu laižo fiuzeliažą. Tu negali nukristi. Nėra kur. Atsitrenkti. Visur minkšta. Čia šviesa sunarplioja pėdsakus. Nubraižyta ir apibrėžta prisodrina miglotu apvalku. Tu negali susigundyti. Tu pats sau esi riba ir beriba. Išpurkšta pūką saulės esencija čia sujungia į kamuolėlius ir debesis. Tu gužiesi kategoriškumo rūbuose. Čia šviesa apgauna, šimtus kartų apgauna. Tu bandai likti ištikimu savo skriaudoms, kurias tau padarė apgaulė, bet tai tau nesigauna. Tavo nuoširdumas išstatytas į viešas varžytines. Bet tu jau seniai žinai – jo vertė nedidelė. Čia šviesą sėkmingai nugali spindesys. Čia ji ne tokia. Viską išsklaido. Ir nurieda už sofos. Kur – voras, tarantulas ir skorpionas.

Mirksi savo blakstienomis ištirpusioje prieblandoje.

Проект инспирирован историей краткого пребывания поэта, нобелевского лауреата по литературе Иосифа Бродского в городе Балтийске осенью 1963 года. Бродский, тогда уже опальный поэт, был направлен в Балтийск – город закрытый даже для рядовых советских граждан, в качестве фото корреспондента детского журнала «Костер». Поэт жил в гостинице «Золотой якорь» и позже, уже в ссылке, написал известное стихотворение «Отрывок»:

Здесь свет, серия, фотографий, 2012 Здесь свет ярым рапсом слизывает фюзеляж. Ты не можешь упасть. Некуда. Удариться. Мягко всюду. Здесь свет запутывает след. Туманным волокном расчерченное и очерченное пропитывает. Ты не можешь соблазниться. Ты сам себе граница и безграничье. Здесь солнечная эссенция разбрызганный пух сворачивает в клубки и облака. Ты ёжишься в одеждах категоричности. Здесь свет обманывает, стократно обманывается. Ты пытаешься быть верным своим обидам на ложь, но не получается. Твоя искренность выставлена на публичный торг. А ты ведь давно знаешь – цена её невысока. Здесь свет успешно побеждается сиянием. Он падает здесь не так. Рассеивает все. И закатывается за диван. Где - паук, тарантул и скорпион. Хлопают ресницами в растаявших сумерках.

В ганзейской гостинице «Якорь», где мухи садятся на сахар, где боком в канале глубоком эсминцы плывут мимо окон...

Installation view, Laznia Centre for Contemporary Art, Gdansk, Poland, 2012 Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Lazna”, Gdanskas, Lenkija, 2012 Вид инсталляции, Центр современного искусства «Лажня», Гданьск, Польша, 2012

DMITRY BULATOV ALEXEY CHEBYKIN

DMITRIJ BULATOV ALEKSEJ ČEBYKIN

ДМИТРИЙ БУЛАТОВ АЛЕКСЕЙ ЧЕБЫКИН

That which lives in me, bioactive installation, Achatina fulica snails, Augmented Reality technologies, 2011 “That Which Lives In Me” is an installation that uses Augmented Reality technologies to enable dynamic rearrangement of real and virtual spaces.

Drawing on the metaphor of a snail’s “shell house”, we have “augmented” real shells of Achatina fulica giant African snails with a certain analogue of “electronic aura” – an interactive layer of digital visual information. This information is output to the screen in real time, its appearance determined by the behavior of the snails: the dynamics of their movements inside the terrarium and the intensity of their inter-communication.

To create the effect of estrangement we played on the fact that the snails are nocturnal creatures that are active at night and formed an additional overlay that is separated in time from their actual movement by nine hours, thus separating the “auras” from the “real bodies” for a considerable period of time. In this visual experiment we demonstrate how Augmented Reality technologies transpose the real and the virtual space in real time conditions and also define the limits of their applicability, thus freeing the viewer’s perception from the mechanical rhythm of interactivity imposed by the real life.

Technical support Programming: Konstantin Semenov. Electromechanics: Nikifor Martishevsky. Termenvoxes: Danil Akimov. Video documentation: Oleg Blyablyas, Dmitry Bulatov, Alexey Chebykin, Viktor Gurov. Production: The National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad branch, Russia. Funded by the Dynasty Foundation for Non-commercial Programs (Moscow, Russia).

Tai, kas manyje gyvena, bioaktyvi instaliacija, Achatina fulica sraigės, Augmented Reality technologijos, 2011 «Ta, kas manyje gyvena» – tai yra instaliacija, kurioje naudojamos Augmented Reality (papildytos realybės) technologijos, garantuojančios dinamiškas realios ir virtualinės erdvių kombinacijas. Realizuojant sraigės nešiojamos „namo-kriauklės“ metaforą, mes „papildėme“ realias gigantiškų afrikietiškų sraigių Achatina fulica kriaukles kažkuo tai panašiu į „elektroninę aurą“ – interaktyviu skaitmeninės vizualinės informacijos sluoksniu. Ši informacija patenka į ekraną realaus laiko režime, o jos išorinis vaizdas priklauso no pačių sraigių elgesio – jų judėjimo dinamikos terariume ir bendravimo vienos su kita intensyvumo.

Siekiant sudaryti atsinaujinimo efektą, mes išnaudojome sraigių aktyvaus naktinio gyvenimo gebėjimą ir organizavome papildomą „elektroninių aurų“ transliaciją su devynių valandų fazinių uždelsimu, tokiu būdu žymiu laiko tarpu atskyrę „auras“ nuo „realių kūnų“. Šiuo vizualiu eksperimentu mes ne tik demonstruojame Augmented Reality galimybes suderinti realią ir virtualinę erdves realaus laiko režime, bet ir nubrėžiame šios technologijos pritaikymo ribas, išlaisvindami žiūrovo suvokimą nuo interaktyvumo mechaninio ritmo, kurį mums įperša mus supantis gyvenimas.

Techninė parama: Programavimas: Konstantin Semionov. Techninis aprūpinimas: Nikifor Martyševskij. Terminvoksai: Danil Akimov. Video dokumentacija: Oleg Bliablias, Dmitrij Bulatov, Aleksej Čebykin, Viktor Gurov. Gamyba: Valstybinis šiuolaikinio meno centras (Rusija, Kaliningrado filialas). Projektas realizuotas su finansine Nekomercinių programų fondo „Dinastija“ (Maskva) parama. То, что живет во мне, биоактивная инсталляция, улитки Achatina fulica, технологии Augmented Reality, 2011 «То, что живет во мне» – это инсталляция, в которой используются технологии Augmented Reality (дополненной реальности), обеспечивающие динамическое комбинирование реального и виртуального пространств. Реализуя метафору «дома-ракушки», которую несет на себе улитка, мы «дополнили» реальные ракушки гигантских африканских улиток Achatina fulica неким подобием «электронной ауры» – интерактивным слоем цифровой визуальной информации. Эта информация поступает на экран в режиме реального времени, а ее внешний вид зависит от поведения самих улиток – динамики их перемещения в террариуме и интенсивности общения друг с другом. Для создания эффекта остранения мы использовали способность улиток к ведению активного ночного образа жизни и организовали дополнительную трансляцию «электронных аур» с фазовой задержкой на девять часов, отделив таким образом «ауры» от «реальных тел» на существенный промежуток времени. В данном визуальном эксперименте мы не только демонстрируем возможности Augmented Reality к совмещению реального и виртуального пространств в режиме реального времени, но и очерчиваем границы применимости этих технологий, освобождая зрительское восприятие от механического ритма интерактивности, который навязывает нам окружающая жизнь. Техническая поддержка: Программирование: Константин Семенов. Электромеханическое обеспечение: Никифор Мартышевский. Терменвоксы: Даниил Акимов. Видеодокументация: Олег Блябляс, Дмитрий Булатов, Алексей Чебыкин, Виктор Гуров. Производство: Государственный центр современного искусства (Калининградский филиал, Россия). Проект реализован при финансовой поддержке Фонда некоммерческих программ «Династия» (Москва).

Installation view, Ujazdowski Castle Centre for Contemporary Art, Warsaw, Poland, 2011 Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Ujazdovskij pilis”, Varšuva, Lenkija, 2011 Вид инсталляции, Центр современного искусства «Замок Уяздовский», Варшава, Польша, 2011

Installation view, BWA Art gallery, Olsztyn, Poland, 2011 Instaliacijos vaizdas, Meno galerija BWA, Olštynas, Lenkija, 2011 Вид инсталляции, Галерея искусств BWA, Oльштын, Польша, 2011

ALEXEY CHEBYKIN

ALEKSEJ ČEBYKIN

АЛЕКСЕЙ ЧЕБЫКИН

3d-Vynil, object, 2012 Old LPs is a rarity, especially the records of popular singers and groups of the 70s-80s. They still symbolize the “childhood” songs and music for us. But it’s quite a problem these days to listen to an LP in our era of the ubiquity of digital devices. The author proposed to carve in the LPs the best phrases from the songs recorded on them with the help of a new technology, “cutting with water”. The vintage records get a new status of an “art thing”, they change their quality as objects for a melomane’s collection, but become artistic objects for art collectors.

3d-Vinilas, objektas, 2012 Senos vinilo plokštelės yra raritetas, ypatingai reti 70-80-ų metų populiarių atlikėjų įrašai. Iki šio laiko savyje jie išsaugoja “mūsų vaikystės“ dainas ir muziką, bet šiandieną, kai iš visų pusių mus supa skaitmeninės laikmenos, paklausyti vinilą tampa sudėtingu. Naujos technologijos – “pjovimas vandeniu“ pagalba autorius siūlo plokštelėse išpjauti juose įrašytų dainų tekstų hitinius fragmentus. Autoriaus idėjos dėka vintažinis vinilas pereina į naują “artistinio daikto“ stadiją ir tampa ne melomanų kolekcijų rinkimo daiktu, o meninių meno kolekcionierių objektu.

3d-Винил, объект, 2012 Старые виниловые пластинки являются раритетом, особенно редкие записи популярных исполнителей 7080-х. Они до сих пор хранят в себе песни и музыку нашего детства, но прослушать винил сегодня во время засилья цифровых носителей составляет большие сложности. Автор предложил с помощью новой технологии - «резки водой» вырезать в пластинках хитовые фрагменты текстов песен, записанных на них. Винтажные винил посредством авторской идеи переходят в новую стадию «артистической вещи» и становятся не предметом коллекционирования меломанов, а художественным объектом для коллекционеров искусства.

Next page

Sekančioje pusėje

На следуещем развороте

Olympic Security Style

Olympic Security Style

Olympic Security Style

3d modeling, print, 2006 - 2012

3d modeliavimas, print, 2006 - 2012

3d моделирование, принт, 2006 - 2012

The project seeks to employ weapons in a peaceful social environment by changing the way they look. Mass character of cultural events and the real danger of terrorism in today’s society have led to a necessity to engage security services and military equipment in public places. This poses a problem of psychological imperception of dangerous weapons, thus, a need arises to camouflage the equipment.

Transforming the way a weapon looks by making it correlate with the historical architectural style of the place is a possible way of avoiding the direct negative effect of arms on man.

Projektas yra bandymas adaptuoti ginklą taikioje socialinėje aplinkoje, pakeičiant jo išvaizdą.

Masinis kultūrinių priemonių charakteris ir realus terorizmo pavojus visuomenei dabartiniu metu reikalauja visuomeninėse vietose panaudoti specialias tarnybas ir karinę techniką. Tai kelią grėsmingo ginklo psichinio nesuvokimo žmogumi problemą ir, kaip to padarinys, kyla būtinybė panaudoti specialų karinės technikos kamufliažą. Ginklo išvaizdos pakeitimas pagal vietovės istorinį architektūrinį stilių, tai galimas kelias išvengti jo tiesioginio negatyvaus poveikio žmogui.

Проект представляет собой попытку адаптировать оружие в мирной социальной среде путем изменения его внешнего вида. Массовый характер культурных мероприятий и реальная опасность проявления терроризма сегодня в обществе, привело к необходимости использовать спецслужбы и военную технику в общественных местах. Это вызывает проблему психического невосприятия человеком грозного оружия и как следствие возникает необходимость применения специального камуфляжа для военной техники. Преобразование внешнего вида оружия под исторический архитектурный стиль места, это возможный путь избежать прямого негативного воздействия его на человека.

COMMON WINCE GROUP GRUPĖ OBŠČEJE VZDRAGIVANIJE

ГРУППА ОБЩЕЕ ВЗДРАГИВАНИЕ

ALEXANDR LYUBIN ALEKSANDR LIUBIN АЛЕКСАНДР ЛЮБИН JULIA ABRAMOVA ЮЛИЯ АБРАМОВА ЮЛИЯ АБРАМОВА

Yasnoye, video, 3’16”, 2006 The video is dedicated to the village of Yasnoye of the Kaliningrad region (the former city of Kaukemen). Up until 1946 Kaukemen used to be a flourishing provincial town with 5-story houses, a city hall, trams, a hotel, restaurants and a music theatre. These days Yasnoe is a dead degrading city where the majority of inhabitants are either alcoholics or aged people of over 65. The only hope are the children…

Jasnoje, video, 3’16”, 2006 Video skirtas Kaliningrado srities Jasnoje gyvenvietei (buvęs Kaukemen miestas) Iki 1946 m. Kaukemen buvo klestintis provincinis miestas su penkiaaukščiais namais, rotuše, tramvajaus linija, viešbučiu, restoranais bei muzikiniu teatru. Dabar Jasnoje gyvenvietė – išmiręs, degraduojantis miestas, praktiškai visi jo gyventojai, kurie kankinasi alkoholizmu, yra vyresni kaip 65 metų. Vienintelė gyvenvietės viltis -vaikai... Ясное, видео, 3’16”, 2006 Видео посвящено посёлку Ясное Калининградской области (бывший город Каукемен). Каукемен до 1946 года представлял собой цветущий провинциальный город с пятиэтажными домами, ратушей, трамвайной линией, гостиницей, ресторанами и музыкальным театром. Сейчас поселок Ясное - вымерший, деградирующий город, практически все население которого составляют люди, страдающие алкоголизмом, и поколения старше 65-ти лет. Единственной надеждой поселка являются дети…

GENTLE WOMEN GROUP

GRUPĖ NEŽNYJE BABY

ГРУППА НЕЖНЫЕ БАБЫ

Ice, video, 2012

Chrysalis, video, 2012

There is a Russian proverb “to beat against the ice like a fish”. It appeared because of a natural phenomenon when during harsh winters rivers and lakes freeze, and fish don’t have enough oxygen under the layer of ice.

Then they go up to the inner side of the ice and tries to find an opening to breathe – but all in vain, the ice is everywhere. Today this proverb means the futility and failure of an action. It can be despair because of the fact that nobody needs your feelings, your love, your tenderness, or whatever you do, however hard you try to fight against the circumstances or yourself, is destined to be a failure. In a state of despair a girl in a white dress, a symbol of femininity, that is needed by no-one, is trying to break the ice first with her body and then with whatever she finds. In the end she breaks through the upper layer of ice, but then comes the next one.

In this work one sees the closes that the girl was wearing 2005 through 2012. By taking off the elements of her clothes one after another in front of the camera she seems to be getting rid of the most poignant feelings and memories that they symbolize.

Dresses, skirts and blouses from the mass market become an art phenomenon through the author’s gesture. The long and painful process of taking off clothes reminds the way an insect is born. Like a chrysalis, the artist breaks through the layers of her personal memory.

Ledas, video, 2012 Rusų kalboje yra patarlė “muštis kaip žuvis į ledą“ (“bitsia kak ryba ob liod“) Šios frazės atsiradimas buvo susijęs su tuo reiškiniu, kad kai šaltą žiemą užšąla upės ir ežerai, žuviai po ledu trūksta oro. Tada ji kyla link vandens paviršiaus prie vidinės ledo pusės, banda rasti properšą, kad galėtu pakvėpuoti, bet nieko nesigauna – viskas surakinta ledu. Dabartiniu metu ši patarlė reiškia kokių tai veiksmų bergždumą bei nesėkmingumą. Tai gali būti nusivylimas tuo, jog tavo jausmas, tavo švelnumas, tavo meilė niekam nereikalingi, arba ką tu nebedarytum, kaip bekovotum su aplinkybėmis ar su pačiu savimi, jau iš anksto pasmerkta žlugti. Beviltiškumo ir nevilties būklėje mergina balta suknele, kaip moteriškumo simbolis, kaip simbolis niekam nereikalingo moteriškumo, bando pramušti ledą, pradžioje, savo kūnu, po to viskuo kas papuola po ranka. Galų gale pramuštas tik viršutinis ledo sluoksnis, po kurio pasirodo sekantis. Лёд, видео, 2012 В русском языке существует пословица «биться как рыба об лёд». Появление этой фразы было связано с явлением, когда в суровые зимы замерзают реки и озера и рыбе подо льдом не хватает воздуха. Тогда она поднимается наверх, к внутренней стороне льда, пытается найти полынью, чтобы подышать, но безрезультатно, все сковано льдом. Сегодня эта пословица обозначает напрасность и безуспешность каких-либо действий. Это может быть и отчаянье от того, что твое чувство, твоя нежность, твоя любовь никому не нужны, или что все чтобы ты не делал, какую бы борьбу с обстоятельствами или с самим собой не вел, уже заведомо обречено на поражение. В состоянии безысходности и отчаянья девушка в белом платье, как символ женственности, как символ женственности никому не нужной, пытается разбить лёд сперва своим телом, затем тем, что просто попадается под руки. В итоге пробит всего лишь верхний слой льда, под которым оказывается следующий.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

Lėlytė, video, 2012 Šiame video naudojami rūbai, kuriuos mergina dėvėjo nuo 2005 iki 2012 metų. Priešais kamerą nuimdama nuo savęs vieną po kito rūbą, ji lyg tai atsipalaiduoja nuo aštriausių pergyvenimų bei atsiminimų, su kuriais jie yra susiję. Suknelės, sijonai bei palaidinukės iš masinių, autoriaus gesto dėka, tampa art fenomenu.

Ilgas kankinantis nusirengimas primena vabzdžio išsilupimo procesą. Lyg plaštakės lėlytė dailininkė prasiveržia per individualios atminties sluoksnius. Куколка, видео, 2012 В работе используется одежда, которую девушка носила в период с 2005 по 2012 год. Снимая перед камерой одну за одной вещи, она как бы избавляется от наиболее острых переживаний и воспоминаний, с которыми они связаны. Платья, юбки и блузки из категории масс-маркет благодаря авторскому жесту становятся арт-феноменом. Долгое мучительное раздевание напоминает процесс вылупления насекомого. Художница, словно куколка бабочки прорывается, сквозь слои индивидуальной памяти.

Mud, video, 07’20”, 2012 A white dress was worn by young girls from poor villages of the Curonian spit in former East Prussia only a few times – for christening, for communion and for a farewell with her land before getting married. A farewell was a necessary ritual which every bride had to perform before leaving her parents’ house. And so they went in their wedding dress and best jewellery to a gill and threw themselves into a slowly rolling stream of muddy water that descended towards the sea. They tried as hard as possible to plunge in the soil, to get saturated with it. This symbolizes the hardship of saying goodbye to one’s maidenhood and home land.

Purvas, video, 07’20”, 2012 Istorinės Rytų Prūsijos vargingų Kuršių Nerijos kaimelių merginos tik keletą kartų apsirėdydavo balta suknele – krikštynos, Komunija, atsisveikinimas su žeme prieš ištekant. Atsisveikinimas buvo būtinas ritualas, kurį turėjo atlikti kiekviena nuotaka, prieš paliekant gimtuosius namus. Apsirėdžiusios vestuvine suknele ir pasipuošusios geriausiais papuošalais jos ėjo į daubą ir į puldavo į nuo šlaito į jūrą lėtai tekantį purvo srautą, stengdamosios, kiek tai įmanoma, kuo giliau nugrimzdi į žemę, prisiskverbti ir prisispausti prie jos. Šis veiksmas simbolizuoja atsisveikinimą su mergautiniais laikais ir gimtąją žeme. Грязь, видео, 07’20”, 2012 Белое платье надевалось девушками из бедных поселений на Куршской косе в исторической Восточной Пруссии всего несколько раз - крестины, причастие, прощание с землей перед замужеством. Прощание - был необходимый ритуал, который должна была совершить каждая невеста, перед тем как покинуть родной дом. В подвенечном платье и лучших украшениях они шли в овраг бросались в медленно текущий со склона к морю грязевой поток, пытались как можно сильнее погрузиться в землю, проникнуть и прильнуть к ней. Это действие символизирует тяжесть прощания с девичеством и родной землей.

Let me clean your shoes, performance, 2013 For centuries shoes have signified a man’s social position. A Greek mythological character, Theseus, a son of god and man, found a will of his earthly father under a rock at the start of his legendary life – it was a pair of sandals and a sword. A performance that is usually started unannounced at exhibition openings is a reminder of the sacral properties of shoes for a modern-day man, it throws a psycho-analytical challenge to his consciousness. A beautiful woman in a black dress with a shoe brush and polish approaches a man and asks him whether she can clean his shoes. It’s a situation of an improper personal intercourse with a representative of an opposite sex in a public place which transforms a routine task into a ritual. On the one hand, the man willingly takes on the role of a “white master” for whom the woman is ready to prostrate like a slave. On the other hand, the woman who gets a permission to clean the shoes controls them thus controls the man.

Leiskite man nuvalyti jūsų batus, performansas, 2013 Daugeli amžių apavas vyrui tarnavo socialinio išskirtinumo ženklu. Graikų mitologijos herojus Tesėjas, dievo ir žmogaus sūnus, savo legendinio gyvenimo pradžioje po uola randa savo žemiškojo tėvo testamentą – pora sandalų ir kardą. Performansas, kuris vernisažuose dažniausias atliekamas nepaskelbtas, kaip priminimas šiuolaikiniam vyrui apie sakralines apavo savybes, meta psichoanalitinį iššūkį jo pasąmonei. Graži moteris juoda vakarine suknele su batų šepečiu ir batų tepalu rankose prieina prie vyro ir prašo leisti nuvalyti jo batus. Priešingų lyčių atstovų nederimo asmeninio kontakto situacija viešoje erdvėje paverčia kasdienišką reiškinį į ritualą. Iš vienos pusės, vyras savo valia tampa “baltojo pono“ vaidmens atlikėju, kuriam moteris, kaip tarnaitė ar vergė, pasiruošusi pulti į kojas. Iš kitos pusės, moteris, gaudama leidimą, kontroliuoja vyro apavą, o, vadinasi, ir jį patį. Позвольте мне почистить вашу обувь, перформанс, 2013 Обувь для мужчины многие века она служила знаком социального отличия. Герой греческой мифологии Тесей, сын бога и человека, в начале своей легендарной жизни находит под скалой завещание земного отца – пару сандалей и меч. Перформанс, который обычно без обьявления проводится на вернисажах, как напоминание современному мужчине о сакральных свойствах обуви, бросает психоаналитический вызов его подсознанию. Красивая женщина в черном вечернем платье с обувной щеткой и гуталином в руках подходит к мужчине и просит разрешения почистить ему обувь. Ситуация неуместного личного контакта представителей противоположного пола в публичном пространстве превращает обыденное занятие в ритуал. С одной стороны, мужчина по своей воле оказывается в роли «белого господина», перед которым женщина, как слуга или рабыня, готова упасть ниц. С другой стороны, женщина получая разрешение контролирует обувь мужчины, а значит и его самого.

Waiting for the Minotaur

Minotauro laukimas

Ожидание Минотавра

performance, gallery “У”, Minsk, Belarus, 2012 Together with Yuozas Layvis

performansas, galerija “У”, Minskas, Baltarusija, 2012 Kartu su Juozu Laiviu

перформанс, галерея “У”, Минск, Белоруссия, 2012 Совместно с Юозасом Лайвисом

Coming back from a long trip Theseus brings a gift to Ariadne – a big parcel that he puts on her lap. When she starts unrolling it red spots start appearing, and it becomes clear that inside it there is nothing less, but the Minotaur’s head – the proof of Theseus’s victory. The girl keeps the head and rolls the blood-soaked tissues in which the head of the defeated beast was folded and gives them to Theseus – in return for the ball that helped him escape the labyrinth.

Tesėjas, grįždamas iš ilgos kelionės, atneša Arianai didelį ryšulį dovanų ir padeda jį jai ant kelių. Jį išvyniojant ant baltos medžiagos pradeda ryškėti kraujo dėmės ir tampa aišku, jog ryšulyje ne kas kitą, o Minotauro galva – Tesėjo pergalės įrodymas. Galva pasilieka pas merginą, kraujuotos medžiagos juostos, į kurias buvo įvyniota nugalėtos pabaisos galva, suvyniojamos į kamuolį, kurį paima Tesėjas, vietoje to kamuolio, kuris padėjo jam išeiti iš labirinto.

Возвращаясь из долгого похода Тесей приносит в дар Ариадне большой сверток и кладет ей его на колени. В процессе разворачивания, на белой ткани начинают проступать кровяные пятна и становится ясно, что в свертке ни что иное, как голова Минотавра — доказательство победы Тесея. Голова остается у девушки, окровавленные полосы ткани, в которые был завернута голова побежденного чудовища, скатываются в клубок и их забирает Тесей, взамен того клубка, который помог ему выбраться из лабиринта.

EGOR LUCHSHEV

JEGOR LUČŠEV

ЕГОР ЛУЧШЕВ

Time Expired, installation, 2013 There is a fact that each mobile device has a finite date in the calendar, and it’s a so far away future that neither the device itself not its owner would live up to that time. The user knows what’s going to happen to the phone when the “time expires”, and what will happen to him as well, but when the times hits zero, the new countdown will start, and what will come after…?

The installation models a situation when the visitor is confronted with an obvious fact that their time passes away and that they are only observers unable to control it. That causes pain, so the author thinks that the possible reaction to the installation might be “We’re just losing time here, let’s go”.

Time Expired, instaliacija, 2013 Faktas, jog kiekviename mobilaus ryšio telefone yra galutinė kalendoriaus data, bet tai yra tokioje tolimoje ateityje, kad, vargu, ar pats prietaisas, o gal būt ir pats savininkas, išgyvens iki to laiko.

Naudotojui žinoma, kas bus su jo telefonu po to, kai jo “laikas pasibaigs“, ir kas bus su juo pačiu, bet laikmatis pasieks nulį, prasidės nauja laiko atskaita, ir kas bus po to...?

Instaliacija modeliuoja situaciją, kurioje žiūrovui pateikiamas akivaizdus faktas, jog jo laikas praeina ir, kad jis yra tik stebėtojas, kuris nevaldo to proceso. Tai apmaudu, ir todėl, autoriaus nuomone, žiūrovas reaguos į instaliacija žodžiais: “Mes čia paprasčiausiai gaištame savo laiką. Eime iš čia“.

Time Expired, инсталляция, 2013 Факт, что в каждом мобильном телефоне есть конечная дата календаря, причем она относится к такому далекому будущему, что вряд ли само устройство, а может и владелец доживут до этого времени. Пользователю известно, что будет с его телефоном после того, как его «время закончится», и что станет с ним самим, однако таймер дойдет до нуля, начнется новый обратный отсчет, и что будет после…? Инсталляция моделирует ситуацию, в которой зрителя ставят перед очевидным фактом, что его время уходит и, что он - лишь наблюдатель, не управляющий этим процессом. Это обидно, поэтому возможной, по мнению автора, реакцией зрителя на инсталляцию, будут слова: «Мы попросту теряем здесь время. Пойдем отсюда».

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

YURY LUNACHARSKY

JURIJ LUNACHARSKIJ

ЮРИЙ ЛУНАЧАРСКИЙ

Yuri Lunacharsky (1978-2008) Yuri Lunacharsky was a talented young Russian sculptor. He created small energetic objects made out of material without value. In addition, he committed seemingly spontaneous public sculptural interventions in his home town Kaliningrad, which he captured photographically. He operated as an outsider within the art scene of Kaliningrad. During his life, he has never exhibited his work. In March 2008 he died of a cardiac arrest at the age of 30.

Jurij Lunačarskij (1978-2008) Jurij Lunačarskij buvo jaunas talentingas Rusijos skulptorius. Jis kūrė nedidelius, pilnus dinamikos objektus iš medžiagų, kurios neturėjo jokios vertės. Taip pat jis įgyvendino taškines skulptūrines intervencijas į miesto erdvę savo gimtajame Kaliningrado (Karaliaučiaus) mieste ir atvaizduodavo tai fotografuodamas fotoaparatu. Jurijus dirbo nuošalyje nuo įprastos Kaliningrado (Karaliaučiaus) meninės bendrijos ir niekada ne išstatydavo savo kūrinių. 2008 metų kovo mėnesį,sulaukęs 30-ies metų amžiaus, jis mirė nuo širdies priepuolio. Юрий Луначарский (1978-2008) Юрий Луначарский был талантливым молодым российским скульптором. Он создавал небольшие наполненные динамикой объекты из материалов, не представляющих никакой ценности. Он также осуществлял точечные скульптурные интервенции в городском пространстве в своем родном городе Калининграде и запечатлевал это на фотоаппарат. Юрий работал в стороне от привычного артистического сообщества Калининграда и никогда не выставлял свои произведения. В марте 2008 года он умер от сердечного приступа в возрасте 30 лет.

Installation view, National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad, Russia, 2012 Instaliacijos vaizdas, Valstybinis šiuolaikinio meno centras, Kaliningradas, Rusija, 2012 Вид инсталляции, Государственный центр современного искусства, Калининград, Россия, 2012

City Works, photo installation “City Works” is a series of photographs that Lunacharsky has made during the last years of his life. In these works, Lunacharsky documents his own visual interventions in the streets of Kaliningrad. Circular forms and cosmic signs are returning elements within his work. One of the signs he often repeated was a drawing that is based on the logo of the BMW car brand. Although Lunacharsky has made these kind of circular drawings in various ways and he has been using the “BMW-drawing” as a sort of personal language, he has never explained his motivation to use this sign.

Miesto eskizai,

foto instaliacija

Projektą sudaro serija fotografijų, kurias menininkas sukūrė paskutiniais savo gyvenimo metais. Juose autorius atvaizdavo savo intervencijas į viešąją Kaliningrado (Karaliaučiaus) erdvę. Pasikartojančiais jo kūrybos elementais yra apskritimai ir kosminiai ženklai. Vienu iš dažnai Lunačarskio naudotų simbolių yra piešinys, įkvėptas BMW brendo logotipu. Nežiūrint į tai, jog menininkas savo darbuose dažnai naudojo apskritimo formas ir panašius į BMW markės ženklo piešinius, kaip kažkokį tai personalinį komunikacijų būdą, jis niekada taip ir ne atvėrė savo prieraišumą tokios rūšies simboliams. Городские зарисовки,

фото инсталляция

Проект представляет собой серию фотографий, которые художник сделал в последние годы жизни. В них автор запечатлел свои собственные интервенции в публичное пространство Калининграда. Повторяющимися элементами его творчества являются окружности и космические знаки. Одним из символов, часто использованных Луначарским, является рисунок, вдохновленный логотипом брэнда BMW. Несмотря на то, что художник часто использовал кругообразные формы и рисунки, подобные марке BMW, в своих работах как некий персональный способ коммуникации, он так никогда и не раскрыл своей привязанности к данного рода символам.

ALEXANDR LYUBIN

ALEKSANDR LIUBIN

АЛЕКСАНДР ЛЮБИН

MalevichBread, photo installation, 2006 Malevič Duona, foto instaliacija, 2006 МалевичХлеб, фото инсталляция, 2006 An artwork that features two important words for the Russian spirituality. All in all, black.

Darbas apie rusiškam dvasiškumui svarbius dvejus žodžius. Vienu žodžiu – juodas. Работа о двух важных словах для русской духовности. Одним словом - черный.

The first, photo installation, 2011 Having found himself in an odd place accidentally, just passing by, the author came back with a project.

A cemetery in the Kamskaya street. It’s abandoned, disappearing. When you go there, you have absolutely no impression that you’re at a cemetery.

It feels like it’s a kind of a big installation. It’s the first city cemetery that is home for the first migrants from former Soviet Russia who came to former East Prussia. The very first ones.

Pirmieji, foto instaliacija, 2011 Pravažiuojant, atsitiktinai papuolęs į tą keistą vietą, autorius grįžo su projektu. Kapinės Kamskaja gatvėje.

Apleistos, nykstančios. Būni ten ir visiškai nejauti, jog esi kapinėse. Kyla kokios tai didelės instaliacijos jausmas. Tai pirmosios miesto kapinės ir ten ilsisi pirmieji Rytų Prūsijos kolonistai iš buvusios Tarybinės Rusijos. Patys pirmieji. Первые, фото инсталляция, 2011 Попал в странное место, почти случайно, увидел проездом, потом вернулся. Кладбище на улице Камской. Заброшенное, исчезающее. Находясь там, совершенно не чувствовал, что нахожусь на кладбище. Было ощущение, что я внутри какойто большой инсталляции. А на самом деле это первое городское кладбище и лежат там первые переселенцы из Советской России на территорию бывшей Восточной Пруссии…самые первые.

Made in France, installation, 2012 In 2006 the archeologists found a large burial ground where the soldiers of the Napoleon army were buried there where the entertainment and commercial centre “Europa” was going to be built in the center of Kaliningrad. These were common graves, more precisely – big deep pits with about 150-300 buried in each. These soldiers didn’t die heroically on the battle ground. Instead, it was the banal cold, hunger, typhoid fever and other diseases that killed them. After the archeological and anthropological investigation the remains were transported to the Third Fort where they are kept up to now – all described, enumerated and packed in boxes. The experts are divided as to the issue: some of them advocate the museification of the findings and affirm its science value (but no local museum wants to keep them), others propose to bury these remains in the Kaliningrad region or hand them over to the French side.

The photo installation represents the two versions of how this historical event might be perceived. The first one is photographs hanging on the wall (made on a film with multiple exposure) and signifying a chaotic perception of the historical myth through contemporary media. The second version is more material and precise. The photographs are put in old suitcases with a label “Made in France”.

Made in France, instaliacija, 2012 2006 metais Kaliningrado (Karaliaučiaus) miesto centre statomo prekybos-pramogų centro “Europa“ vietoje archeologai aptiko Napoleono armijos karių kapavietę. Tai buvo broliški kapai, tiksliau, gilios didelės duobės, po 150-300 žmonių kiekvienoje, Tie kariai žuvo ne kaip herojai kovos lauke, bet nuo banalaus šalčio, bado, nuo šiltinės bei kitų ligų. Atlikus archeologinius, antropologinius tyrimus palaikai buvo pergabenti į Trečiąjį fortą, kur ir randasi iki šio laiko, aprašyti, sunumeruoti ir supakuoti į dėžes. Ekspertų nuomonės išsiskyrė: vieni pasisako už tai, kad radinys būtu muziejifikuotas, pareikšdami apie jo vertę mokslui (bet nei vienas vietinis muziejus nesutinka jo priimti saugojimui), kiti - už tai, kad palaikai būtų palaidoti Kaliningrado (Karaliaučiaus) srityje arba perduoti Prancūzijai.

Foto instaliacija pateikia dvejas istorinio įvykio suvokimo versijas. Pirmoji – ant sienos kabančios fotografijos (padarytos ant juostos multi ekspozicijos režime), išreiškia chaotišką istorinio mito suvokimą šiuolaikinės medijos pagalba. Antroji, materialesnė ir konkretesnė versiją: fotografijos eksponuojamos senuose lagaminuose su užrašu made in France.

Made in France, инсталляция, 2012 В 2006 году в центре Калининграда на месте строительства торгово-развлекательного центра «Европа» археологами было обнаружено захоронение солдат наполеоновской армии. Это были братские могилы, точнее глубокие большие ямы, по 150-300 человек в каждой. Эти солдаты погибли не героической смертью на поле брани, а от банального холода, голода, от тифа и других болезней. После археологических и антропологических исследований останки были перевезены на Третий форт, где и хранятся до настоящего времени, описанные, пронумерованные и упакованные в коробки. Мнения экспертов разделились: одни выступают за музеификацию находки, говоря о ее ценности для науки (но ни один местный музей не соглашается взять ее на хранение), другие - за захоронение останков в Калининградской области или передачу их французской стороне. Фото инсталляция представляет две версии восприятия исторического события. Первая – фотографии, висящие на стене (сделаны на плёнку с мульти экспозицией), выражают хаотичное восприятие исторического мифа через современные медиа. Вторая версия более материальная и конкретная: фотографии размещены в старых чемоданах с биркой made in France.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

ALEXANDR PODOPRIGOROV ALEXANDR PODOPRIGOROV АЛЕКСАНДР ПОДОПРИГОРОВ

How did I land here?, video, 02’03”, 2010 An everyday video sketch in the city streets. The artist got interested in a common man who was hectically and unintelligibly telling his mystical story – how he came to be in Kaliningrad and that it was not the city he wanted to go to. The video illustrates the specificity of this place due to the historical collisions, including the Soviet period. Up to 1996 there were 2 Kaliningrads in Russia – the Baltic Kaliningrad and the one situated in the Moscow region (now Korolev) – the fact that caused the anecdote that happened to the protagonist of the story.

Kaip aš čia papuoliau?, video, 02’03”, 2010 Butinis video eskizas miesto gatvėse. Šioje istorijoje menininkas atkreipė savo dėmesį į atsitiktinį žmogų, kuris chaotiškai ir neaiškiai pasakoja savo beveik mistinę istoriją – kaip jis papuolė į Kaliningradą (Karaliaučių), ir kad šis miestas pasirodė visiškai ne tas, į kurį jis vylėsi patekti. Filmas iliustruoja tos vietos keistenybes, susijusias su jos istorinėmis kolizijomis, įskaitant ir tarybinį miesto gyvavimo periodą. Iki 1996 metų Rusijoje buvo du Kaliningradai – Pabaltijo ir Pamaskvio (dabartinis Koroliovas), kas ir buvo, atsitikusio su personažu kazuso, priežastimi Как я попал сюда?, видео, 02’03”, 2010 Бытовая видео зарисовка на улицах города. В этой истории художника привлек случайный человек, сумбурно и невнятно рассказывающий свою почти мистическую историю – как он попал в Калининград и что этот город оказался совсем не тем, в который он ожидал попасть. Фильм иллюстрирует странности этого места, связанные с его историческими коллизиями, включая советский период существования города. До 1996 года в России существовало два Калининграда – балтийский и подмосковный (ныне Королев), что и послужило причиной казуса, произошедшего с этим персонажем.

Motherland, video, 13’, 2013 The main plot line in this work is the problem of a person’s estrangement, the substitute of guidelines and the attempt to impose alien ideals under the motto “The new world in the new time”. A statue of an African god fits perfectly to symbolize the concept of a constant search for a new ideal…

Tėvynė, video, 13’, 2013 Pagrindinė kūrinio siužeto vystymosi linija yra problematika susijusi su individo susvetimėjimu, vystymosi orientyrų pakeitimu ir svetimų idealų įskiepijimu, prisidengiant lozungu “Naujas pasaulis naujais laikais“. Afrikietiško dievuko statulėlė neblogai tinka naujojo idealo pastovios paieškos koncepcijai... Родина, видео, 13’, 2013 В работе основной линией развития сюжета является проблематика отчуждения индивида, замены ориентиров развития и попытки привития чужых идеалов под лозунгом «Нового мира в новом времени». Статуэтка африканского божка неплохо подходит под концепцию постоянного поиска нового идеала...

SAN DONATO GROUP

GRUPĖ „SAN DONATO“

ГРУППА САН ДОНАТО

OLEG BLYABLYAS OLEG BLIABLIAS ОЛЕГ БЛЯБЛЯС EVGENY UMANSKY JEVGENIJ UMANSKIJ ЕВГЕНИЙ УМАНСКИЙ ИРИНА ЧЕСНОКОВА IRINA ČESNOKOVA IRINA CHESNOKOVA ALEXEY CHEBYKIN АЛЕКСЕЙ ЧЕБЫКИН ALEKSEJ ČEBYKIN

Trojan Zinger, installation (wood, sound, light), 2008 The parallel worlds (common people and oligarchs and billionaires) that never meet in real life in Russia, only come together in the image of a sewing machine “Zinger” on which the former richest man of Russia is “repenting” before the government trying to make it up for his “misdeeds”.

Trojanskij Zinger, instaliacija (medis, garsas, šviesa), 2008 Lygiagretūs pasauliai (miesčionis ir paprasti žmonės, oligarchai ir multimiliardieriai), nesusitinkantys realiame Rusijos gyvenime, susitinka tik siuvamosios mašinos “Zinger“ pavidale, ant kurios, buvęs turtingiausias Rusijoje žmogus “atgailauja“ prieš valdžia, atidirbdamas savo „nusižengimus“. Троянский Зингер, инсталляция (дерево, звук, свет), 2008 Параллельные миры (обыватели и обычные люди, олигархи и мультимиллиардеры), не соприкасающиеся в реальной жизни России, сходятся только в образе швейной машинки «Зингер», на которой бывший самый богатый человек России «кается» перед властью, отрабатывая свои «проступки».

Installation view, Contemporary Art Centre “Motorenhalle”, Dresden, Germany, 2008 Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Motorenhalle”, Drezdenas, Vokietija, 2008 Вид инсталляции, Центр современного искусства «Motorenhalle», Дрезден, Германия, 2008

Crown princess, object, 2008

Master, object installation, Vladikavkaz, 2011

The project is based on an interpretation of a story about a 19th century sculpture found during archeological excavations on the territory of the former Prussian barracks “Kronprinz” (Kaliningrad). Presumably, it was a sculpture of a grenadier. The artists installed a sculpture veiled in a tissue, a simulation object on a plinth with a view of its further official opening. The artistic legend says that the monument is a Crown princess. The story behind it, how it was found and restored, is laid down on a poster near the plinth.

The prototype of the object was the image and the history of creating the famous soviet cigarettes “Kazbek”. The black silhouette of a horseman with a two-headed mountain and the blue sky in the background by the artist Robert Grabbe was approved personally by Stalin. Initially the cigarettes were supposed to be called “Elbrus”, but later were renamed into “Kazbek” which was the small motherland of the country leader. The “Master” cares about everything that happens in his country, spanning from culture to marketing. The sculpture was intentionally deprived of the harsh Caucasian black color, instead, it’s a sort of an application that sparks with different colors and successfully stands out with the real white mountain peak in the background.

Kronprincesė, objektas, 2008

Šeimininkas, objektinė šviesos instaliacija, Vladikaukazas, 2011

Projekto esmę sudaro istorijos interpretacija apie buvusių Kronprinco prūsiškų kareivinių (Kaliningradas)(Karaliaučius)) archeologinių kasinėjimu metu atrastą 19 amžiaus, spėjama, grenadieriaus skulptūrą. Priešais Kronprinco Bokštą dailininkai pastatė simuliacinį, medžiagą apvyniotos skulptūros ant postamento, objektą, paruošta atidengimui. Pagal meninę legendą, monumentas vaizduoja Kronprincesę, kurios buvimo ir atstatymo istorija aprašoma ant greta pastatyto plakatėlio.

Instaliacijos sukūrimo prototipu tapo legendinių tarybinių papirosų “Kazbek“ sukūrimo istorija ir įvaizdis. Juodą raiteliokalniečio siluetą dvigalvio kalno ir žydro dangaus fone, sukurtą dailininko Roberto Grabė, tvirtino asmeniškai Stalinas. Iš pat pradžių papirosai turėjo vadintis “Elbrusas“, bet pavadinimas buvo pakeistas į Kazbek - mažoji vado tėvynė. Savo šalyje “Šeimininkui“ rūpi viskas – nuo kultūros iki rinkodaros.

Skulptūroje sąmoningai atsisakyta “kaukazietškai-rūsčios“ juodos spalvos – ji aplikatiška, reklamiškai ryški ir patraukli realios sniego viršūnės fone.

Кронпринцесса, объект, 2008

Хозяин, объектная световая инсталляция, Владикавказ, 2011

Проект заключается в интерпретации истории о найденной во время археологических раскопок, на территории бывших прусских казарм Кронпринц (Калининград) скульптуры 19 века, предположительно гренадера. Художники установили перед Башней Кронпринц симуляционный объект в виде скульптуры на постаменте, обернутых тканью, для последующего официального открытия. Согласно артистической легенде, монумент изображает Кронпринцессу, история нахождения и восстановления которого, описывается на штендере, установленного рядом.

Прообразом создания инсталляции стал имидж и история создания легендарных советских папирос «Казбек». Черный силуэт всадника-горца на фоне двуглавой горы и голубого неба, выполненный художником Робертом Граббе, утверждал лично Сталин. Первоначально папиросы должны были носить название «Эльбрус», но были переименованы в Казбек – малая родина вождя. «Хозяину» - есть до всего дело в своей стране, от культуры до маркетинга. Скульптуре сознательно отказано в «кавказско-грозном» чёрном цвете – она аппликативна, по-рекламному яркая и привлекательная на натуральном фоне реальной снежной вершины.

Installation view, National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad, Russia, 2008 Instaliacijos vaizdas, Valstybinis šiuolaikinio meno centras, Kaliningradas, Rusija, 2008 Вид инсталляции, Государственный центр современного искусства, Калининград, Россия, 2008

IKOF/ Ingvar Kamprad Order Friendship, objektas, akcija, 2011

The founder of IKEA Ingvar Kamprad (Bloomberg estimates his fortune as 42,9 $ billion) was conferred the Russian Order of Friendship in 2011 for his great contribution in the development of Russian and Swedish commercial, economic and investment relations.

In keeping with the best traditions of soviet parades, a Volvo – just like the one the billionaire owns – driven by the artists was carrying people from the Museum of Art to IKEA and back. Ingvar Kamprad opened his first chain store in his native town of Kalmar in 1958.

Now the number of his stores goes up to 300.

IKOF/ Ingvar Kamprad Order Friendship, objektas, akcija, 2011

2011 metais už didelį indelį į rusų-švedų prekybinių-ekonominių bei investicinių ryšių plėtrą IКЕА įkūrėjas Ingvar Kamprad (Blumberg - $ 42,9 mlrd.) apdovanotas Rusijos Draugystės Ordinu (Orden Družby).

Tęsiant geriausias tarybinių paradų tradicijas, toks pat, kaip ir milijardieriaus Volvo, tik ordininkas, vairuojamas menininko, vežiojo visus norinčius nuo Meno muziejaus iki IКЕА ir atgal. 1958 metais gimtame Kalmar mieste Kamprad atidarė savo pirmąją parduotuvę iš daugiau kaip 300, esančių visame pasaulyje.

IKOF/ Ingvar Kamprad Order Friendship, объект, акция, 2011

Основатель ИКЕА Ингвар Кампрад (Блумберг - в 42,9 млрд $) в 2011 году награжден российским Орденом Дружбы за большой вклад в развитие российско-шведских торгово-экономических и инвестиционных связей. В лучших традициях советских парадов, такой же Вольво, как у миллиардера, только орденоносный, управляемый художниками, совершал трансфертные перевозки всех желающих от Музея искусств до ИКЕА и обратно. В 1958 году в родном городе Кальмаре Кампрад открыл свой первый магазин из более, чем 300 по миру.

Ingvar Kamprad’s response to the artists’ demand about buying the car, addressed to the assistant curator of the project “Difficult relations. Part II” (Kalmar city Museum of Art, Sweden).

Ingvar Kamprad atsakymas į menininko prašymą pirkti automobilį, adresuotas projekto “Sunkūs santykiai, II dalis“ (Kalmar miesto Meno muziejus, Švedija) projekto kuratoriaus padėjėjui. Ответ Ингвара Кампрада на просьбу художников о покупке автомобиля, адресованный помощнику куратора проекта «Трудные отношения, часть II», (Музей искусств города Кальмара, Швеция).

Dear Ivo, Thank you for your warm letter about my Volvo 240-245. I will surely take good care of myself and live a bit longer. But you know that when I gave in my car for a regular inspection (once in two years) I never received any bad news about it. There is just a small dent, slightly visible on the bonnet. I made it when I was back-running and collided directly with a mail box of my neighbor.

When I drive a standard route in France (with an average speed of 60km per hour) twice a year 20 liters of gas is quite enough for me for a rather long distance, and I believe, it’s great. I also have no airbags, though, I don’t truly need them. I think that the car will soon celebrate its 20year anniversary, but it’s still on the fly. Before I used to take it to go to Sweden for the whole summer, but most recently it’s more convenient for me to go there for a short period of time. Surely, you know that I’m not a big spender. If you have to serve a big number of people, you have to play by their rules. I was very glad to hear your offer, but as I already said, the car will last for a few more years (or at least a year).

My best regards, Ingvar Kamprad

Brangus Ivo, Esu dėkingas už tavo šiltą laišką apie mano 240-245 modelio Volvo.

Suprantama, save reikia saugoti ir dar truputi pagyventi. Bet tu gi žinai, jog kai aš atiduodavau mašiną techniniam aptarnavimui (vieną kartą per dvejus metus) dėl jos man nebuvo pareikšta jokių priekaištų. Yra tik vienas, vos pastebimas, bagažinės dangčio įlenkimas – tai aš, važiuodamas atbulas, įvažiavau tiesiog į kaimyno pašto dėžę. Kai porą kartų į metus Prancūzijoje aš važiuoju standartiniu maršrutu (vidutiniu 60 km/val. greičiu), man ilgam pakanka 20 litrų benzino, ir, manau, jog tai puiku. Taip pat nėra saugos pagalvių, nors, tiesą sakant, man jos ypatingai ir nereikalingos.

Manau, artimiausiu laiku mašinai sukaks 20 metų, o ji vis dar gerame stovyje. Ankščiau aš pastoviai visai vasarai ja važinėjau į Švediją, bet paskutiniais metais man patogiau ten nuvykti trumpam laikui. Manau, jog tau žinomas mano požiūris į išlaidas.

Jei tu privalai tarnauti dideliam žmonių kiekiui, tai reikia išmokti priiminėti jų sąlygas. Džiaugiuosi tavo pasiūlymu, bet, kaip aš jau sakiau, aš viliuosi, jog mašina išsilaikys dar daugelį metų (arba dar nors vienerius metus).

Su geriausiais linkėjimais, Ingvar Kamprad

Дорогой Иво, Спасибо за твое теплое письмо о моем Вольво модели 240-245. Разумеется, надо поберечь себя и пожить еще немного. Но ты же знаешь, что когда я отдавал машину на техосмотр (один раз в два года), я не получил на нее ни одного нарекания. Имеется лишь небольшая вмятина – немного заметная на капоте – это я дал задний ход и въехал прямиком в почтовый ящик соседа. Когда я еду по стандартному маршруту во Франции (со средней скоростью 60 км/ч) пару раз в году, мне хватает 20 литров бензина надолго, и, думаю, что это здорово. Также нет подушек безопасности, но они мне, по правде говоря, и не особо нужны. Думаю, машине скоро стукнет 20 лет, а она все еще на ходу. Раньше я постоянно ездил на ней в Швецию на все лето, но в последние годы мне удобнее выезжать туда лишь ненадолго. Ты, конечно, знаешь мое отношение к тратам. Если ты должен служить большому количеству людей, то необходимо научиться принимать их условия. Я был очень рад твоему предложению, но как я уже говорил, я надеюсь, что машина продержится еще долгие годы (или хотя бы еще год). С наилучшими пожеланиями, Ингвар Кампрад

Liberation, object installation, metal, welding, 2012

Rah-rah-rah!, photo installation, 2012

The installation is a spatial composition consisting of four animals – a hippopotamus, a fallow deer, a donkey and a badger – organized as a pyramid in parallel to the Bremen Town Musicians sculpture. Unlike the protagonists of the Brothers Grimms’ tale, the Kaliningrad sculpture tells a tragic story that happened in Koenigsberg in 1945. When the Red Army commenced the siege of Koenigsberg there were over 2000 animals in the city zoo. Once the violent fights stopped, there were only four animals left which inspired the sculpture. The innocent creatures fell victims to political history.

“Rah-rah-rah!” (Give me the puck!) is a famous Russian chant of hockey fans. The principal hockey fan and promoter in the Republic of Belarus is the Power that works hard towards building new hockey grounds, and social commercials spark with the images of stars of hockey who play abroad. It’s also a wellknown situation concerning civil liberties and speech freedom in the country. The photo session united the representatives of Belarus cultural intelligentsia.

Išlaisvinimas, objektinė instaliacija, metalas, suvirinimas, 2012

Šaibu-šaibu, foto instaliacija, 2012

Begemoto, danieliaus, asilo ir barsuko skulptūrinė kompozicija, pagal Bremeno muzikantų analogiją išdėstyta piramidės forma. Bet skirtingai nuo smagios ir visų mėgstamos Brolių Grimų pasakos herojų, Kaliningrado (Karaliaučiaus) zoologiniame parke pastatyta skulptūra mus nusiunčia į tragišką 1945 metų istoriją. Tuo momentu, kai Raudonoji Armija pradėjo miesto šturmą, Karaliaučiaus zoologiniame parke buvo apie 2000 gyvūnų, iš kurių, po žiaurių mūšių, tik ketveri išliko gyvi ir tapo skulptūros prototipais. Nekaltos būtybės tapo politinės istorijos įkaitais.

“Šaibu-šaibu ” - žinomas rusakalbis ledo ritulio sirgalių “šaukinys”. Pagrindiniu ledo ritulio fanatu ir šio žaidimo populiarizatoriumi Baltarusijoje yra Valdžia, kuri deda dideles pastangas į naujų ledo ritulio aikštelių statybą, o socialinė reklama gausi žvaigždėtų ledo ritulininkų, žaidžiančių klubuose už vandenyno, įvaizdžiais. Fotografavime dalyvavo Baltarusijos kultūrinės inteligentijos atstovai.

Освобождение, объектная инсталляция, металл, сварка, 2012

Шайбу-шайбу, фото инсталляция, 2012

Скульптурная композиция из бегемота, лани, осла и барсука, выстроенных в форме пирамиды по аналогии с Бременскими музыкантами. Но в отличие от героев забавной и любимой всеми сказки братьев Гримм, скульптура, установленная в Калининградском зоопарке отсылает нас к трагической истории 1945 года. В зоопарке Кенигсберга в на момент штурма города Красной Армией находились около 2000 животных, после жестоких боев в живых осталось только четверо животных, которые и стали прообразами скульптуры. Безвинные существа стали заложниками политической истории.

«Шайбу-шайбу» - известная русско-язычная «кричалка” хоккейных болельщиков. Главным фанатом и популяризатором хоккея в Республике Беларусь является Власть, которая принимает огромные усилия по строительству новых хоккейных площадок, а социальная реклама изобилует образами звездных хоккеистов, играющих в клубах за океаном. Так же хорошо известно о свободе высказывания и гражданских правах в стране. В фото перформансе приняли участие представителями белорусской культурной интеллигенции.

VLADIMIR SCHERBAKOV

VLADIMIR ŠČERBAKOV

ВЛАДИМИР ЩЕРБАКОВ

Incubator, video installation, 1999 A multimedia installation that represents internet technologies in a form of a virtual copy. The projection of a flame on stearine candles attached to a screen.

Inkubatorius, video instaliacija, 1999 Multimedijinė instaliacija pateikianti internet – technologijas virtualinės liepsnos kopijos projekcijos ant pritvirtintų ekrano plokštumoje sterino žvakių, pavidale. Инкубатор, видео инсталляция, 1999 Мультимедийная инсталляция, представляющая интернет-технологии в виде виртуальной копии Проекция пламени на стеариновые свечи, укрепленные на экранную плоскость.

The last film, video installation, 2012 A representation of a brutal sign near a small abandoned cinema with a pathetic title “Barricades”. Its form reminds a soviet slogan.

A simultaneous screening of the film by S.Eisenstein “Battleship Potemkin” (1925).

Paskutinis seansas, video instaliacija, 2012 Nedidelio apleisto kino teatro su patosiniu pavadinimu “Barikada“ brutalios iškabos reprezentacija. Pagal forma ji pateikta kaip tarybinis lozungas.

Kartu su tuo demonstrojamas S. Eizenšteino filmas “Šarvuotis Potiomkinas“ 1925 m. Последний сеанс, видео инсталляция, 2012 Репрезентация брутальной вывески небольшого заброшенного кинотеатра с пафосным названием «Баррикады». По форме она представлена в ключе советского лозунга. Одновременно проецируется фильм С. Эйзенштейна «Броненосец Потемкин» 1925 г.

Installation view, National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad, Russia, 2012 Instaliacijos vaizdas, Valstybinis šiuolaikinio meno centras, Kaliningradas, Rusija, 2012 Вид инсталляции, Государственный центр современного искусства, Калининград, Россия, 2012

Inclusions, installation, Kronprinz barracks, Kaliningrad, 2013 In this installation the artist refers to ready-made by making a habitual part of our routine a fact of art, having brought together the spatial representation of Koenigsberg and Kaliningrad. The installation looks organically both as a familiar squatter development that appeared at a certain period of time and as sporadically emerged annexes. The installation does not only visualize the specific cultural and aesthetic processes of appropriating this territory, but it also highlights wider problems of public and private spaces in Russia. The work also plays metaphorically on amber inclusions that are a characteristic feature of the Baltic states.

Inkliuzai, instaliacija, “Kronprinc”, Kaliningradas, 2013 Instaliacijoje dailininkas kuria ready-made aktą, meno faktu padaręs įprastinę mūsų kasdienybės dalį, sujungęs Karaliaučiaus ir Kaliningrado erdvinius – vaizdinius paveikslus.

Instaliacija atrodo organiškai, kaip tam tikru periodu įprastos savavališkos statybos ir spontaniškai atsiradę priestatai.

Instaliacija ne tik vizualizuoja šios teritorijos specifinius kultūrinius ir estetinius apropriacijos procesus, bet ir išreiškia platesnes viešosios ir privačios erdvės Rusijoje problemas. Taip pat kūrinyje metaforiškai rodomi gintaro inkliuzai, kurie yra būdingi Pabaltijui. Инклюзы, инсталляция, казарма “Кронпринц», 2013 В инсталляции художник производит акт реди-мейда, сделав фактом искусства привычную часть нашей повседневности, соединив пространственно-образные картины Кёнигсберга и Калининграда. Инсталляция выглядит органично как привычный в определённый период времени самострой и спонтанно появившееся пристройки. Инсталляция не только визуализирует специфические культурные и эстетические процессы апроприации данной территории, но и выражает более широкие проблемы публичного и приватного пространства в России. Также в работе метафорически обыгрываются инклюзы в янтаре, которые являются характерной особенностью Прибалтики.

On the left. A project of the installation at the Friedrichsburg Gates, Kaliningrad, 2013 not implemented.

Kairėje pusėje. Instaliacijos ant Fridrichsburgo vartų projektas, Kaliningradas, 2013, ne realizuotas. Слева. Проект инсталляции на Фридрихсбугских воротах, Калининград, 2013, не реализован.

DMITRY SELIN

DMITRIJ SELIN

ДМИТРИЙ СЕЛИН

The Wall of Fame, photos, 2012 The wall of fame of a military division in Sovetsk (former Tilzit) in the Kaliningrad region (former East Prussia). The division is situated there where the dragoons of prince Albrecht were located who fought with Russian soldiers in 1807 against Napoleon. The wall of the barracks still keep reliefs and inscriptions that were discovered under a layer of plaster that tell a story of the multiple victories that this regiment had. As one of the military told, the division will soon be dismissed and most likely the premises will become a storage facility. Šlovės siena, fotografijos, 2012 Karinio dalinio Kaliningrado srities (buvusios Rytų Prūsijos) Sovetsko mieste (buvusi Tilžė) Garbės lenta. Dalinys randasi princo Albrechto dragūnų pulko dislokacijos vietoje, kuris 1807 m. kartu su rusų kariais kariavo prieš Napoleoną. Ant kareivinių sienų liko bareljefai ir užrašai, kurie buvo aptikti po tinko sluoksniu, pasakojantys apie gausias šio pulko pergales.

Kaip papasakojo vienas iš tarnaujančių, artimiausiu laiku dalinys bus išformuotas, ir jo vietoje, tikriausiai bus sandelis. Стена Славы, фотографии, 2012 Доска почета воинской части в г. Советске Калининградской области, бывший г. Тильзит в бывшей Восточной Пруссии. Часть располагается на месте дислокации драгунского полка принца Альбрехта, в 1807 году воевавшего вместе с русскими солдатами против Наполеона. На стенах казармы остались барельефы и надписи, обнаруженные под слоем штукатурки, рассказывающие о многочисленных победах этого полка. Как поведал один из служащих, часть скоро будет расформирована, и, скорее всего, на ее месте будет склад.

Castles, photos, 2013 In these photos one sees constructions that the Soviet government built in Kaliningrad. Their function is simple and yet important, they have to provide the neighboring buildings with heat and electricity.

They are usually situated inside a condominium, near children’s and sport grounds. Their characteristic feature is the fact that in their architectural style they are reminiscent of the Teutonic castles. Strangely, the housing services and utilities of the Soviet time were the middlemen for the Prussian architectural traditions at the time when after 1945 the Koenigsberg buildings were systematically destroyed.

Pilys, fotografijos, 2013 Fotografijose tarybų valdžios laikais pastatyti statiniai Kaliningrade (Karaliaučiuje). Jų funkcija labai paprasta – aprūpinti šiluma bei elektra greta stovinčius pastatus. Paprastai jie stovi kondominiumo viduje, greta vaikų ir sporto aikštelių. Statiniams būdinga akivaizdi teutonų pilių stilizacija. Keistu būdu tarybinio miesto butų ūkio komunalinės tarnybos tapo prūsų miestų statybos tradicijų vedliais, tuo metu, kai išlikę po 1945 metų Karaliaučiuje pastatai, buvo planingai griaunami. Замки, фотографии, 2013 На фотографиях сооружения, построенные во времена советской власти в Калининграде. Функция их проста и важна - обеспечивать теплом и электричеством близлежащие здания. Располагаются они обычно внутри кондоминиума, рядом с детскими и спортивными площадками. Характерной особенностью построек, является явная стилизация их под тевтонские замки. Странным образом, жилищнокоммунальные службы советского города стали проводниками прусских градостроительных традиций, в то время, когда оставшиеся после 1945 года Кенигсбергские здания планомерно разрушались.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

GRIGORI SELSKI

GRIGORIJ SELSKIJ

ГРИГОРИЙ СЕЛЬСКИЙ

Deathlike, installation, 2013 The accumulation of personal data about a user creates their media-copy on the net, with its personalized needs according to the timeline. Together with the visual information a new quasi-spiritual, aura-like copy appears that is forever locked on the net and keeps living its own life, even after the person’s death.

Deathlike, instaliacija, 2013 Personalių duomenų kaupimas apie naudotoją, tinkle sukuria jų medija-kopiją su savo personalizmuotais poreikiais kiekvienu laiko momentu timeline. Kartu su vizualine informacija atsiranda nauja kvazi-dvasinė, aurinė kopija, visam laikui uždaryta tinkle, tęsianti savo gyvenimą, netgi po žmogaus mirties.

Deathlike, инсталляция, 2013 Накопление персональных данных о пользователе, создаёт в сети его медиакопию со своими персонализированными потребностями в каждое время timeline. Вместе с визуальной информацией возникает новая квази-духовная, ауротивная копия, навсегда запертая в сети, продолжающая жить своей жизнью, даже после смерти человека.

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурной коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

Stereo monuments, 3-channel video projection for anaglyph glasses, 2013 The three media sculptures represent three important notions: ideology, religion and culture which under the influence of new information technologies change their meaning and lose it at all, their borders get erased and powerful virtual images remain.

The Motherland is made up of multiple Statues of Liberty, which means “you can be free wherever you are and whenever you want it, there where you are free is your motherland”.

Jesus is made up of several thousands of Buddha’s – “as if all the sins and the love of man”.

Balloon Dog by Jeff Koons inherits the ideal visual aesthetics in the same way as Michelangelo’s David.

Stereo monumentai, trijų kanalų video projekcija anaglifiniams stereo akiniams, 2013 Trys medija skulptoriai pateikia tris labai svarbias žmonijai sąvokas: ideologiją, religiją ir kultūrą, kurios nuo naujų informacinių technologijų poveikio keičia savo esmę bei visai jos netenka, jų ribos niveliuojasi ir lieka galingi vizualūs įvaizdžiai.

Motina Tėvynė sukurta iš didelio kiekio Laisvės statulų – “tu gali būti laisvas kur nori ir kada nori ir ten kur tu gauni tą laisvę ir yra tavo tėvynė“.

Jėzus Kristus, kuris savyje talpina keletą tūkstančių Budų – „lyg tai visos žmogaus nuodėmės ir meilė“ Džefo Kunso “Balun dog“ paveldi idealią vizualinę estetiką, kaip ir Mikelandželo „Dovydas“. Стерео монументы, трёх канальная видео проекция

для анаглифных стерео очков, 2013

Три медиа скульптуры представляют три очень важных для человечества понятия: идеологию, религию и культуру, которые под воздействием новых информационных технологий меняют свой смысо и теряют его совсем, грани их стираются и остаются мощные визуальные образы. Родина Мать созданная из большого количества статуй Свободы - «ты можешь быть свободным где угодно и когда угодно и там где ты обретаешь эту свободу и есть твоя родина». Иисус вмещающий в себя несколько тысяч Будд - «как будто все грехи и любовь человека». «Балун дог» Джеффа Кунса наследует идеальную визуальную эстетику, что и «Давид» Микеланджело.

KONSTANTIN TRASCHENKOV

KONSTANTIN TRAŠČENKOV КОНСТАНТИН ТРАЩЕНКОВ

Diver, installation, animation, video, 2012 An installation that was created under the impression of the stories of the artist’s friend who is a diver at the Baltic sea. This friend is able to see and, most importantly, to remember his dreams. Being under water for him is like diving in a dream. Being under a thick layer of water and remaining restricted in your movements. Being in a dream and existing unreally in all the possible situations. There is no-one under a blanket. A diver is underwater, in a dream.

Naras, instaliacija, animacija, video, 2012 Instaliacija sukurta įspūdžio, padaryto menininko vaikystė draugo, dirbančio naru Baltijos jūroje, pasakojimais pagrindu. Draugas – naras turi savybę matyti sapnus, bet, svarbiausiai, juos atsiminti. Buvimas po vandeniu – jam kaip sapnas. Buvimas po storu vandens stulpu ir sukaustytais judesiais. Sapnuoti ir iliuziškai gyvuoti visuose įmanomuose situacijose. Nieko nėra po antklode, naras po vandeniu, miega. Водолаз, инсталляция, анимация, видео, 2012 Инсталляция, созданная под вчатлениями от рассказов друга детства художника, работающего водолазом на Балтике. У друга-водолаза есть свойство видеть, но главное запоминать свои сны. Для него быть под водой – быть во сне. Быть под толщей водного столба и быть скованным в движениях. Быть во сне и иллюзорно существовать во всех возможных ситуациях. Под одеялом никого нет, водолаз под водой, во сне.

Installation view, National Centre for Contemporary Arts, Kaliningrad, Russia, 2013 Instaliacijos vaizdas, Valstybinis šiuolaikinio meno centras, Kaliningradas, Rusija, 2013 Вид инсталляции, Государственный центр современного искусства, Калининград, Россия, 2013

HERE AND THERE, video installation, 2013

ČIA TEN, video instaliacija, 2013

ТАМ ТУТ, видео инсталляция, 2013

The author reflects on the opposition of the big Russia and the small enclave Kaliningrad region.

The video consists of two plots. The first one is a beautiful foggy landscape and a figure of a person approaching the camera, running, deviating. When the viewer is ready to finally see the face, they see a mask in a form of a shovel. This plot symbolizes an immense and unpredictable Russia THERE. The second story shows us feet in boots that seem to scratch off mud against grass and stones. It’s a metaphor of an indecisive territory HERE that is blocked and knows not where to go to, to the West or to the East. The toilet that dates back from Duchamp and Kabakov is always here.

Šis kūrinys tai personalinė “Didžiosios Rusijos“ ir mažojo Kaliningrado srities anklavo santykio refleksija. Video kūrinys turi du siužetus. Pirmajame matome gražiame rūkuose paskendusiame peizaže tolstančią ir artėjančią žmogaus figūrą. Ir regis žiūrovas tuoj tuoj pamatys žmogaus veidą, tačiau staiga vietoje jo pasirodo “lopeta“ (žodį “sovkovaja“ derėtų suprasti kaip tarybinio mentaliteto žmogaus liekaną). Šis siužetas simbolizuoja neaprėpiamąją Rusiją - TEN. Antrajame siužete kažkas lyg valosi aulinius į žolę, akmenis. Ši metafora apibūdina vietoje trypčiojančią, nežinančią kurlink mestis – į rytus ar vakarus, teritoriją – ČIA. Hm... kita vertus Diušano pisuaras ar Kabakovo tualetas visuomet ČIA!

Авторская рефлексия на оппозицию большой материковой России и маленькой анклавной Калининградской области. Видео состоит из двух сюжетов. Первый - красивый туманный ландшафт, по которому к камере приближается, бежит и виляет фигура человека. Когда зритель уже готов увидеть лицо, проявляется маска в виде „совковой“ лопаты. Этот сюжет символизирует Россию необъятную и непредсказуемую - ТАМ. Второй ноги в сапогах то ли оттирающие, то ли вытирающие грязь о траву и камни - метафора топчущейся на месте, нерешительной, не знающей куда податься, на восток или на запад, территории - ТУТ. Туалет же со времен Дюшана и Кабакова - всегда ТУТ!

ELENA TSVETAEVA

JELENA CVETAJEVA

ЕЛЕНА ЦВЕТАЕВА

Insignificant, color photo, 2000

Mažareikšmė, spalvota fotografija, 2000

The works that feature several photo series (“Orange juice. Made in Russia”, “Ophelia”, “Olivier – Russian salad”) are united by the same device – they go away from the notion of a portrait as something insignificant. The author finds it important to play an intricately ironical game of transforming the habitual images with the aim of having an unpredictable finale, when the viewer no longer understands whether it’s a shitty life or a beautiful death. “The richness of human life is that we have many lives; we live the events that do not happen (and some that cannot) as vividly as those that do; and if thereby we die a thousand deaths, that is the price we pay for living a thousand lives.” (Jacob Bronowski).

Pateiktuose darbuose iš įvairių foto serijų (“Apelsinų sultys. Pagaminta Rusijoje“, “Ofelija“, “Olivjė - Russian salad”) matosi viena bendra priemonė – atsitraukimas nuo portreto, kaip nuo ko tai mažai reikšmingo. Autoriui reikšmingu yra tobulaiironiškas žaidimas “baubai“ su įprastų pavidalų transformavimų ir nenuspėjamu finalu, kada žiūrovas galų gale nebesupranta, ar tai bjaurus gyvenimas, ar tai graži mirtis. “Mes gyvename įvykiais, kurie neįvyko, taip pat gyvai kaip ir tais kurie įvyko.

Jei dėka to mirštame tūkstančių mirčių, tai, tai yra kaina, kurią mes mokame už tai, kad gyvename tūkstančių gyvenimų“(Jacob Bronowski).

Незначительное, цветная фотография, 2000 В представленных работах из разных фотосерий («Апельсиновый сок. Сделано в России», «Офелия», «Оливье – Russian salad») прослеживается один общий прием – уход от портрета как от чего-то незначительного. Для автора значимой является изощренно-ироничная игра в «страшилки» с трансформацией привычных образов и непредсказуемым финалом, когда в итоге зритель не понимает, то ли это паршивая жизнь, то ли это красивая смерть. «Мы живем событиями, которые не случились, так же живо, как и теми, которые случились. Если благодаря этому мы умираем тысячью смертей, то это цена, которую мы платим за то, что живем тысячью жизней» (Джекоб Броновски).

Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013

Investigating love, photo installation, neon, 2001 The popular wisdom based on experience and fixed in proverbs for the most of time is not very favorable in terms of love: “where there is love there is bad luck – once you love someone, it will cause you pain”, “the one in love like a mouse in a trap”, “love is blind”. The installation in its turn represents the opposite side of this feeling when the clear essence of human happiness in reality causes a residue in a form of continuous modifications of jealousy, anger, pain, disappointment, and happens to end tragically. When you first look at the photographs you don’t get it at once what are these rooms with a half-moon constructions, wheel-chairs, signed and enumerated bowls and pots, and a poignantly hopeless landscape in the window. Everything is far more prosaic. This room is an examination room in a regular hospital where, like in a purgatory, one has to sort out the differences between life and death, game and truth.

Požiūris į meilę, foto instaliacija, neonas, 2001 Liaudies išmintis, pagrista patirtimi ir įkūnyta patarlėse bei priežodžiuose, savo daugumoje ne taip jau lyriškai aprašo meilės būseną “zgada, meilė ubagų seilė“ “po šonu meilelė, ant kaklo pelelė“, “iš meilės košės nevirsi“. Instaliacija pristato kaip tik antrąją meilės jausmo pusę, kada nedrumstame žmogaus laimės tirpinyje realiame gyvenime atsiranda nuosėdos, kurios pasireiškia begalinėmis pavydo, pykčio, skausmo, nusivylimo modifikacijomis, o būna ir taip, kad baigiasi tragiškai. Žvelgiant į fotografijas pirmą kartą, ne iš karto supranti, kas tai per interjerai su pusmėnulio, vežimėlių, parašytų bei pranumeruotų dubenių ir puodu pavidalo konstrukcijomis ir geliančiai beviltišku peizažu už lango. Viskas labai proziška – tai valdiškos patalpos paprasčiausia ligoninės “pirminės apžiūros patalpa“ , kur, kaip skaistykloje, tu turi išnarplioti gyvenimo ir mirties, žaidimo ir tiesos prieštaravimus. Любовь смотровая, фото инсталляция, неон, 2001 Народная мудрость, основанная на опыте и запечатленная в пословицах и поговорках, в большинстве из них не так уж вдохновенно описывает состояние любви: «где любовь, там и напасть – полюбив, нагорюешься»; «влюбился, как мышь в короб ввалился»; «любовь зла - полюбишь и козла». Инсталляция представляет как раз обратную сторону чувства любви, когда незамутненный раствор человеческого счастья в реальности дает осадок в виде бесконечных модификаций ревности, гнева, боли, разочарования, а бывает заканчивается трагически. При первом рассмотрении фотографий не сразу понимаешь, что это за интерьеры с конструкциями в виде полумесяцев, каталок, подписанных и пронумерованных тазов и кастрюль, и пронзительного безысходного пейзажа за окном. Все гораздо прозаичнее – это казенное помещение обычная больничная «смотровая», где как в чистилище, ты должен разрешить противоречие между жизнью и смертью, игрой и правдой.

EVGENY UMANSKY

JEVGENIJ UMANSKIJ

ЕВГЕНИЙ УМАНСКИЙ

Hanukkah, photo installation, 2000 - 2006 On the eve of Hanukkah a lot of graffiti’s appeared on the walls of the houses that stretch along the main city streets. These were colorful and diverse inscriptions in terms of style and execution, and the text consisted from one word “Hanukkah” and the star of David on the side. The author got interested the further artistic fate of these inscriptions and in the years that followed he was documenting the changes that these “Hanukkah”s were undergoing. They were either completely painted over with the color of the façade on which they were written, or replaced by fascist svastikas.

Chanukah, foto instaliacija, 2000 - 2006 Uralmash supporters, installation, 2010 A photo made to support Uralmash in Ekaterinburg in 2004 in an ark not far from the Gorky University. The gothic font symbolizes rigidity and order. Roughly similar graffiti’s appear from time to time in other Russian cities, for example, In Kaliningrad, and they say “Koenigsberg supporters”. By the way, it also happens near a university, only this time it’s the Kant University. What is the message of “Uralmash supporters“? Most obviously, its authors weren’t trying to call out for the Uralmash factory and to draw the attention towards the problems of the machine-building industry. It can be assumed that it’s the call for the Uralmash gang that was roaming the country in the 90’s and that was practically eliminated by the 2000’s. But by will of the artist the new interpretation of the graffiti acquires a new reading which is important for the modern-day industrial Ural.

Uralmash supporters, instaliacija, 2010 Remiančios Uralmašą fotografijos padarytos 2004 metais Jekaterinburgo m. arkoje, netoli nuo Gorkio vardo universiteto, gotiškas šriftas simbolizuoja griežtumą ir tvarką. Maždaug tokios pat graffiti periodiškai pasirodo kituose Rusijos miestuose, pavyzdžiui, Kaliningrade (Karaliaučiuje) - “Koenigsberg supporters”, tarp kitko, taip pat greta universiteto, bet tik Kanto vardo. Apie ką “Uralmash supporters“ mesedžas? Greičiausiai, jo autoriams nerūpėjo Uralmaš gamyklos likimas ir kelti mašinų gamybos industrijos problemas jie nesiruošė.

Galima manyti, kad tai yra šūkis, remiantis uralmašo grupuotę, kuri 90-siais metais skambėjo po visą šalį, ir kuri 2000-siais metais praktiškai buvo sunaikinta. Bet menininko valia nauja graffiti interpretacija dabartiniam industriniam Uralui įgauna svarbią reikšmę.

Uralmash supporters, инсталляция, 2010 Фотография в поддержку Уралмаша сделана в Екатеринбурге в 2004 году в арке, недалеко от Университета имени Горького, готический шрифт символизирует строгость и порядок. Примерно такие же граффити периодически появляются в других российских городах, например, в Калининграде – «Koenigsberg supporters», кстати, тоже около Университета, только имени Канта. О чем меседж «Uralmash supporters»? Скорее всего, его авторы не заботились о судьбе завода Уралмаш и взывать к проблемам машиностроительной индустрии не собирались. Можно предположить, что это призыв в пользу уралмашевской братвы, гремевшая на всю страну в 90-е, и которую практически извели к 2000-м. Но волею художника новая интерпретация граффити приобретает важное для сегодняшнего индустриального Урала прочтение.

Eilinės Chanukah šventės išvakarėse, ant, stovinčių prie pagrindinių miesto magistralių, namų sienų atsirado daugybė graffiti. Įvairiaspalviai, įvairaus formato bei atlikimo ir rašto stiliaus užrašai, kurių tekstą sudarė tik vienas žodis “Chanukah“ ir greta nupiešta Dovydo žvaigždė. Autorių sudomino tolimesnis meninis užrašų likimas, ir jis eilę metų nuosekliai dokumentavo pokyčius, kurie lietė “Chanukah“, nuo tiesioginio uždažymo parenkant fasado spalvų gamą iki atviro fašistinės svastikos užtepliojimo. Ханука, фото инсталляция, 2000 - 2006 В канун очередной Хануки на стенах домов, расположенных вдоль основных магистралей города, появилось множество граффити. Разноцветные, разноформатные, разностилевые по исполнению и письму надписи, текст которых состоял только из одного слова «Ханука» и расположенной рядом звезды Давида. Автора заинтересовала дальнейшая художественная судьба надписей и в течение ряда лет он проводил последовательное документирование происходящих с «Хануками» изменений, от прямого закрашивания с подбором цветовой гаммы фасада через откровенное замазывание к фашистским свастикам.

Installation view, Ujazdowski Castle Centre for Contemporary Art, Warsaw, Poland, 2011 Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Ujazdovskij pilis”, Varšuva, Lenkija, 2011 Вид инсталляции, Центр современного искусства «Замок Уяздовский», Варшава, Польша, 2011

They will choose you – I gave them an order!, video installation, 2008 The present-day political and economic situation in Russia seems stable, the opposition is weak, large capitals became the property of oligarchs, fossils get more expensive, the democratic constitution has been approved and adopted, but something tells us that the Kremlin administration is unsure and is forced to name the successors and play a game of the “political roulette” where it’s the Power that always wins.

The basis for the video work “They will choose you – I gave them an order!” is an image from the “Folk Graffiti” project that the author has been doing for already 10 years.

The population’s social activity has been manifested quite vividly in recent decades in wall inscriptions and graffiti’s, and most recently in political street art. The static video projection and stenciled brutal images of the country leaders and the narrative psychopathic soundtrack by the Ural group “4 positions of Bruno” create a feeling of hysteria and the catharsis of Power.

Jie tave išrinks – aš taip paliepiau!, video instaliacija, 2008 Šiuolaikinė politinė-ekonominė situacija Rusijoje atrodo stabili, opozicija silpna, stambus kapitalas tapo oliharkiniu, angliavandeniai brangsta, priimta ir patvirtinta demokratinė konstitucija, bet kažkas tai mums sako apie Kremliaus administracijos pasitikėjimo savimi stoką, kuri yra priversta skirti įpėdinius ir, žaidime, kur visada laimi Valdžia, rengti „politinę ruletę“. Video darbo „Jie tave išrinks – aš taip paliepiau!“ pagrindu tapo įvaizdis iš projekto “Folk Graffiti”, kurį autorius realizuoja 10 metų laike. Socialinis gyventojų aktyvumas šalyje per paskutinį dešimtmetį ryškiai pasireiškė užrašuose ant sienų ir graffiti, o paskutiniu laiku ir politiniame street art‘e. Statiška video projekcija su trafaretiniais brutaliais šalies lyderių atvaizdais ir naratyvinis psichopatiškas Uralo grupės “4 Bruno pozicijos“ sound trekas, sukuria Valdžios isterijos ir katarsio įspūdį. Они тебя выберут - я распорядился!, видео инсталляция, 2008 Современная политико-экономическая ситуация в России кажется стабильной, оппозиция слаба, крупный капитал стал олигархическим, углеводороды дорожают, демократическая конституция принята и утверждена, но что-то подсказывает нам о неуверенности кремлевской администрации, вынужденной назначать преемников и устраивать «политическую рулетку» при игре на которой выигрывает всегда Власть. Основой для видео работы «Они тебя выберут - я распорядился!» послужил имидж из проекта «Folk Graffiti», который реализуется автором на протяжении 10 лет. Социальная активность населения в стране за последние десятилетия ярко проявлялась в настенных надписях и граффити, а в последние годы и политическом стрит арте. Статическая видео проекция с трафаретными брутальными изображениями лидеров страны и нарративный психопатический саунд-трек уральской группы «4 позиции Бруно» создают впечатление истерии и катарсиса Власти.

On the left top. Installation view, Centre for Cultural Communication, Klaipeda, Lithuania, 2013 Kairėje viršuje. Instaliacijos vaizdas, Kultūrų komunikacijų centras, Klaipėda, Lietuva, 2013 Слева вверху. Вид инсталляции, Центр культурнй коммуникации, Клайпеда, Литва, 2013 On the left bottom. Installation view, BWA Art gallery, Olsztyn, Poland, 2011 Kairėje apačioje. Instaliacijos vaizdas, Meno galerija BWA, Olštynas, Lenkija, 2011 Слева внизу. Вид инсталляции, Галерея искусств BWA, Oльштын, Польша, 2011 On the right. Contemporary Art Centre “Motorenhalle”, Dresden, Germany, 2008 Dešinėje. Instaliacijos vaizdas, Šiuolaikinio meno centras “Motorenhalle”, Drezdenas, Vokietija, 2008 Справа. Вид инсталляции, Центр современного искусства «Motorenhalle», Дрезден, Германия, 2008

Reminding, installation, 2009 Sound: “4 positions of Bruno” (Ekaterinburg) Graffiti: “Vision of art” group (Nevyansk) “Her husband, poor deceased fellow, was an independent one.

Tough guy. That’s why he kicked the bucket, they say” (P.P.Bazhov).

An old abandoned industrial space, twinkling and irritating light, nostalgic mystical sound, a precise text graffiti on the wall from a story of a famous Ural story-teller of the Soviet times. All that as a metaphor of the gone epoch. The main thing is to remember nothing, no sad memories. What is today is good, and by definition is better.

Atmintinė, instaliacija, 2009

Garsas: “4 Bruno pozicijos” (Jekaterinburgas) Graffiti: “Vision of art” grupė (Nevjansk)

“Jos mužikas, amžinas atilsis, buvo savarankiško charakterio.

Titnagas. Kaip sako, dėl to ir pasimirė“ (P. Bažov P.). Sena apleista industrinė erdvė, drastiškai mirganti, akis erzinanti šviesa, nostalginis mistinis garsas, ant sienos konkreti tekstinė graffiti iš žinomo tarybinio pasakų kūrėjo iš Uralo kūrinio. Visa tai, kaip nuėjusio į praeitį laiko metafora. Svarbiausia – nieko neatsiminti, jokių liūdnų prisiminimų, Šiandieną gerai, neabejotinai geriau. Напоминальная, instaliacija, 2009 Звук: «4 позиции Бруно» (Екатеринбург) Граффити: группа «Vision of art» (Невьянск) «Мужик-от у ней, покойная головушка, самостоятельного характеру был. Кремешок. Из-за этого, сказывают, и в доски ушел.» (П.П. Бажов). Старое заброшенное индустриальное пространство, жестко мерцающий, раздражающий глаза свет, ностальгически мистический саунд, конкретное текстовое граффити на стене из произведения известного уральского советского сказочника. Все - как метафора ушедшего в прошлое времени. Главное - ничего не помнить, никаких грустных воспоминаний. Сегодня хорошо, по определению лучше.

Pushkin was here. Pushkin, light installation, 2012 A contemporary neon “sign” made by the artist for the poet. The author supposed that over 180 years ago a 30-year-old cocky Pushkin could make such a graffiti text somewhere in Daryal Gorge thus leaving a sign of his visit to Vladikavkaz not just in poetic lines. Brightly lighted advertisement-like symboliс banal text is hovering above the historic Terek as a symbol of cultural significance of the place. Čia buvo Puškinas. Puškinas, šviesos instaliacija, 2012 Šiuolaikinis neono užrašas, menininko parašytas už poetą. Autorius mano, jog daugiau kaip prieš 180 metų, 30-metis vaidingas Puškinas galėtų užrašyti tokį garffiti tekstą kur nors Darjalo tarpeklyje, pažymėdamas savo buvimą Vladikaukaze ne tik eilėmis. Reklamiškai spindintis, banalus tekstas, kabantis virš istorinio Tereko, simbolizuoja kultūrinę vietos reikšmę. Здесь был Пушкин. Пушкин, cветовая инсталляция, 2012

Installation view, National Centre for Contemporary Arts, Ekaterinburg, Russia, 2012 Instaliacijos vaizdas, Valstybinis šiuolaikinio meno centras, Jekaterinburgas, Rusija, 2012 Вид инсталляции, Государственный центр современного искусства, Екатеринбург, Россия, 2012

Современная неоновая надпись сделанная художником за поэта. Автор предположил, что более чем 180 лет назад 30-летний задиристый Пушкин, мог бы сделать такой графиттисткий текст, где-нибудь в Дарьяльском ущелье, оставив о своем пребывании во Владикавказе не только поэтические строки. Рекламно-горящий, банальный до знаковости текст, зависает над историческим Тереком, символизируя культурную значимость места.

XENIA URANOVA

KSENIJA URANOVA

КСЕНИЯ УРАНОВА

Artilleriyskaya street, photo series, 2011-2013 A series of photos that documents the places where the artist spent her childhood and adolescence. Multiple attempts of leaving this place and the country of residence, over and over again, somehow strangely and despite her own intentions lead the artist back to her “small motherland” – a street at the outskirts of Kaliningrad, where the military divisions are deteriorating, houses are abandoned, and the social environment is quite unfavorable. The images that make up a mosaic that represents no coherent image turn out to be some kind of chaotic portals of memory and a kind of an “underground” version of the “eternal return”.

Artilerijskaja gatvė, šviesos instaliacija, 2011-2013 Fotografijų serija, dokumentuojanti vietos, kur praėjo menininkės vaikystė ir jaunystė, realijas. Ne vienkartiniai autoriaus bandymai išvykti ir pakeisti gyvenimo vietą ir šalį, vėl ir vėl kokiu tai keistu ir nuo žmogaus valios nepriklausančiu būdu, atveda ją į “mažąją tėvynę“: Kaliningrado (Karaliaučiaus) pakraščio gatvę su yrančiais kariniais daliniais, nykstančiais namais, negera socialine aplinka. Surinkti į mozaiką, kuri nesudaro vieningo vaizdo, įvaizdžiai pasirodo kokiais tai chaotiškais atminties portalais ir tampa mito “apie amžiną grįžimą“ lyg tai “kiemo“ versija. Улица Артиллерийская, серия фотографий, 2011-2013 Серия фотографий, документирующая реалии места, где прошло детство и юность художницы. Неоднократные попытки автора уехать и сменить место и страну жительства, снова и снова, каким-то странным и независимым от воли человека, приводят ее на «малую родину»: улицу на окраине Калининграда с разрушающимися воинскими частями, заброшенными домами, неблагополучной социальной средой. Имиджи, сложенные в мозаику, не представляющую единого образа, оказываются некими хаотичными порталами памяти и становятся как бы «дворовой» версией мифа о «вечном возращении».

YURY VASSILIEV

YURY VASSILIEV

ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВ

In different times the red color symbolized passions that emerge in human life. It is close to everything that causes a whirlpool of emotions, both positive and negative. Red is very much present in the Russian language and conscience. It stands for fire and blood, ardent love and faith, solemnity and power. “It is supposed that red in Russia is a color of self-excitation, a color that attracts and seduces. The Russian soul strives for this utterly energetic state of effervescence from the formlessness and colorlessness of what surrounds it and because of the inability to saturate it with an artistic attitude and clarity. The “Russian Red” project is inasmuch as bright and polysemic as our red. It also yields to final definitions very unwillingly, it’s passionate and cold at the same time. This is not an attempt of telling about painting Russia red. It’s about a psychological hue of red, the expression of the “Russian” through red. About red that being applied to the surface reveals the internal”.

Ivan Chechot Raudona spalva visais laikais simbolizavo žmogaus gyvenimo scenoje užsižiebiančių aistrų apraišką. Ji yra susijusi su visu tuo, kas iššaukia, kaip pozityvių, taip ir negatyvių emocijų audrą. Rusų kalboje ir rusiškoje sąmonėje daug raudonos. Raudona įkūnija ugnį ir kraują, liepsningą meilę ir tikėjimą, iškilmingumą ir valdžią. “Susidaro įvaizdis, jog rusiškame pasaulyje raudona – tai susijaudinimo spalva, spalva, kuri yra patraukli ir užburianti. Tokio kraštutinio energetinio kunkuliavimo būvio siekia rusiška siela, pažeista be formine bei bespalve aplinka ir nesugebanti jos pagyvinti kūrybiniu įvertinimu bei apibrėžimu. «Russian Red» projektą taip pat sudaro daugelis dalių, jis yra ryškus, kaip ir mūsų raudona, taip pat sunkiai galutinai apibrėžiamas, vienu metu aistringas ir šaltas. Tai yra bandymas papasakoti ne apie Rusijos perdažymą į raudoną spalvą, bet apie raudono psichologinį atspalvį, bandymas išreikšti temą “rusiška“ per raudoną. Apie raudoną, kuri “būdama paviršiuje“ pasakoja apie vidinį.

Ivan Čečot Красный цвет в самые разные времена символизировал проявление страстей, разгорающихся на сцене человеческой жизни. Он связан со всем тем, что вызывает бурю эмоций, как позитивных, так и негативных. Красного много в русском языке и сознании. Он олицетворяет огонь и кровь, пламенную любовь и веру, торжественность и власть. «Представляется, что красный в русском мире - это цвет самовозбуждения, цвет притягательный, завораживающий. К этому крайнему энергетическому состоянию кипения тянется русская душа от бесформенности и бесцветности окружающей среды и от неспособности внести в нее творческую оценку и определенность. Проект «Russian Red» так же многосоставен и ярок, как наш красный, так же трудно поддается окончательным определениям, страстен и холоден одновременно. Это попытка рассказать не о перекрашивании России в красный цвет, а о психологическом оттенке красного, выражение темы «русского» через красный. О красном, который «ложась на поверхность», говорит о внутреннем. Иван Чечот

Fashion Russian Red, photo performance, 2003 Red-crimson jacket is one of the New Russians’ attribute of domestic period of primary capital formation. Not so long time ago it was considered as a dress-code of secular receptions and artists’ gatherings. Now the destiny of this clothes style is a second-hand shop or, at best, performance.

Fashion Russian Red, foto performansas, 2003 Raudonai-avietinis švarkas – vienas iš pirminio„naujųjų rusų“ kapitalo kaupino tėvyniniame periode atributų. Dar neseniai jis asocijavosi kaip artistinės aukštuomenės sambūrių rautų drees code, o dabar šis aprangos stilius sulaukė second hand’o, o geriausiu atveju, teatro-performanso likimo.

Fashion Russian Red, фото перформанс, 2003 Красно-малиновый пиджак - один из «ново-русских» атрибутов отечественного периода первичного накопления капитала. Еще недавно он воспринимался дресс-кодом светских раутов артистических тусовок, а сейчас этот стиль одежды имеет секонд-хэндовскую, и в лучшем случае, театрально-перформансную судьбу.

Recollecting the dreams…, performance, video (Balga, Kaliningrad Region), 2003 A strange, meaningless action, on the verge of insanity, develops against the background of living, breathing, vibrating space. The figure in a red shirt cuts down flourishing bushes of blackthorn, leaving behind a black gaping emptiness. It seems, there’s no other way out, and such a strong charge of aggression is in truth an attempt of the insulted and humiliated being to defend oneself… Suddenly someone is like pushing you, and there’s no more dream any longer.

Sapnai atsiminimai…, performansas, video (Balga, Kaliningrado (Karaliaučiaus) sritis), 2003 Keistas, beprasmis veiksmas, ribojantysis su beprotybe, vyksta gyvos, kvėpuojančios, virpančios erdvės fone. Raudonais marškiniais aprengta figūra, kerta žydinčius erškėtrožių krūmus, po savęs palikdama juodą žiojėjančią tuštumą. Pardeda rodytis, jog, paprasčiausiai, nėra kitos išeities, kad toks galingas agresijos užtaisas iš tikrųjų yra pažemintos ir įžeistos būtybės bandymas save apginti... Staiga lyg tai kas stumteli, ir miego kaip nebuvo. Сны вспоминая…, перформанс, видео (Бальга, Калининградская область), 2003 Странное, бессмысленное действие, граничащее с безумием, разворачивается на фоне живого, дышащего, вибрирующего пространства. Фигура, одетая в красную рубаху, вырубает цветущие кусты терновника, оставляя после себя черную зияющую пустоту. Начинает казаться, что просто нет другого выхода, что такой мощный заряд агрессии на самом деле является попыткой униженного и оскорбленного существа защитить себя… Вдруг будто толкает кто-то, и сна как не бывало.

Centre for Contemporary Art “M’ARS”, Moscow, Russia, 2005 Šiuolaikinio meno centras “M’ARS”, Maskva, Rusija, 2005 Центр современного искусства «М’АРС», Москва, Россия, 2005

Our Father, video installation On the left. The Central House of Artist, Moscow, 2004 On the right. KIASMA Museum of Contemporary Art, Helsinki, Finland, 2006 Mūsų tėvas, video instaliacija Kairėje. Centriniai Menininkų Namai, Maskva, 2004 Dešinėje. Šiuolaikinio meno muziejus КIASMA. Helsinkis, Suomija, 2006 Отец наш, видео инсталляция Слева. Центральный Дом Художника, Москва, 2004 Справа. Музей современного искусства КIASMA. Хельсинки, Финляндия, 2006

Catalogue compiled by Evgeny Umansky Design Yury Vassiliev, Evgeny Umansky Translation Ekaterina Shamova – English Henry Sadauskas – Lithuanian

Katalogą sudarė Jevgenij Umanskij Maketas Jurij Vasiljev, Jevgenij Umanskij Vertimas Jekaterina Šamova – anglų kalba Henrikas Šadauskas – lietuvių kalba

Составитель каталога Евгений Уманский Макет Юрий Васильев, Евгений Уманский Перевод Екатерина Шамова - английский язык Генрих Шадаускас- литовский язык

Contacts http://www.ncca.ru/kaliningrad

Kontaktai http://www.ncca.ru/kaliningrad

Контакты http://www.ncca.ru/kaliningrad