Bunin, Viali oscuri

I.A. Bunin Viali oscuri

A cura di Nino

Muzzi

Иван Алексеевич Бунин ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ

VIALI OSCURI

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый. Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.

- Налево, ваше превосходительство, - грубо крикнул с козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошел в сенцы, потом в горницу налево.

In una fredda giornata autunnale di gran tempaccio, su una delle grandi strade di Tula, inondata dalle piogge e disastrata dalle molte nere tracce di carreggiata, verso un’isba alta, che da una parte fungeva da stazione postale del governo, e dall’altra da albergo a ore, dove si poteva riposare oppure pernottare, mangiare o ordinare il samovar, rotolava coperto di fango un calesse con il tetto semisollevato, un tiro a tre con semplici cavalli con le code legate in su per via del fango.

A cassetta sedeva un contadino robusto nel suo armjak con la fusciacca stretta intorno alla vita, serio e scuro in volto, con una barba rada, resinosa, simile ad un vecchio brigante, e nel calesse un bel soldato anziano sotto un grande cappello a visiera e avvolto in un cappotto grigio del tempo di Nicola primo con il bavero di castoro rialzato, con i sopraccigli ancora neri, ma coi baffi bianchi che si riunivano a due grandi basette; il suo mento era rasato e tutto il suo aspetto possedeva quell’assomiglianza con Alessandro II, che era stata tanto diffusa fra i soldati all’epoca del suo regno; anche il suo sguardo era inquisitorio, severo e insieme stanco.

Quando i cavalli si fermarono, lui mise fuori dal calesse una gamba racchiusa in uno stivale militare con gambale liscio e, tenendosi il bordo del cappotto con le mani nei guanti di camoscio, corse verso il portico dell’isba.

- A sinistra, Vostra Eccellenza! – grido` rudemente il cocchiere a cassetta, e lui, sulla soglia, piegandosi leggermente per la sua alta statura, entro` nella casa e poi, sulla sinistra, nell’albergo.

В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи; из-за печной заслонки сладко пахло щами -разварившейся капустой, говядиной и

L’albergo era caldo, semplice e pulito: una nuova immagine dorata nell’angolo sinistro, sotto di essa un tavolo coperto da una tovaglia grezza, pulita, accosto al tavolo delle panche anch’esse ben pulite; il focolare di cucina, occupando l’angolo distante di destra, biancheggiava nuovo come gesso; accanto stava qualcosa di simile ad un’ottomana, coperta di stoffe screziate, poggiante la spalliera dalla parte del focolare; dietro di essa dall’apertura del focolare veniva l’odore dolce di una

лавровым листом. Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове -- седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы: -- Эй, кто там! Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.

- Добро пожаловать, ваше превосходительство, - сказала она. Покушать изволите или самовар прикажете? Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил: - Самовар. Хозяйка тут или служишь?

- Хозяйка, ваше превосходительство.

- Сама, значит, держишь?

- Так точно. Сама.

- Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?

- Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.

- Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя. Женщина все время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.

- И чистоту люблю, - ответила она.

- Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.

minestra di cavoli, cotta a puntino con cavolo, carne di bue e foglie di alloro.

Il forestiero lasciò cadere il cappotto sulla panca e risultò ancora più affascinante in uniforme e con gli stivali, quindi si tolse i guanti e il berretto con visiera e con l’aria stanca portò una mano pallida e magra alla testa -i suoi capelli grigi con delle ciocche sulle tempie all’angolo degli occhi si arricciavano leggermente, il bel viso ovale con occhi scuri conservava qua e là piccole tracce di vaiolo.

Nell’albergo non c’era nessuno e lui chiamò con tono di voce ostile, aprendo uno spiraglio di porta che dava sul corridoio: - Ehi, c’è nessuno?

Immediatamente dopo entrò nella stanza una donna dai capelli bianchi, anch’essa coi sopraccigli neri e anch’essa bella malgrado l’età, assomigliante ad un’anziana gitana, con una peluria scura sul labbro superiore e lungo il collo, leggera nell’andatura, ma pienotta, con grandi seni sotto la blusa rossa, con la pancia triangolare, come quella delle oche, sotto la gonna di lana nera.

- Benvenuto, Vostra Eccellenza, -disse leiDesiderate mangiare oppure ordinare il samovar?

L’ospite gettò uno sguardo di sfuggita sulle sue braccia rotonde e sui suoi piedi dentro scarpe rosse consunte, di fattura tartara, e brevemente rispose distratto: - Il samovar. Sei la padrona qui o sei in servizio?

- Sono la padrona, Vostra Eccellenza.

- Quindi gestisci tutto da sola?

- Esatto. Da sola.

- Come sarebbe? Allora sei vedova, e tiri avanti l’azienda da sola?

- Vedova no, Vostra Eccellenza, non ho bisogno di gran che per vivere. E occuparmi della casa mi piace.

-Ecco, ecco. Questa è una buona cosa. E com’è tutto lindo e gradevole qui da te!

La donna per tutto questo tempo lo guardava con sguardo indagatore, con un occhio semichiuso.

- E mi piace la pulizia, -rispose lei-. Siccome ho cresciuto tre signori, so come ci si deve comportare, Nikolai Aljeksjejevich.

Lui svelto si alzò, aprì gli occhi e arrossì.

- Nadjeshda! Sei tu? – disse tutto d’un fiato.

Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.

- Надежда! Ты? - сказал он торопливо.

- Я, Николай Алексеевич, - ответила она.

- Боже мой, боже мой, - сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на нее. -- Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?

- Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?

- Вроде этого... Боже мой, как странно!

- Что странно, сударь?

- Но все, все... Как ты не понимаешь!

- Sono proprio io, Nikolai Aljeksjejevich, rispose lei.

- Dio mio, Dio mio! – disse lui, sedendosi sulla panca e appuntando lo sguardo su di lei. –Chi lo poteva immaginare! Da quanti anni non ci vediamo? Trentacinque?

- Trenta, Nikolai Aljeksjejevich. Io adesso ho quarantotto anni, e Voi poco meno di sessanta, penso!

-Proprio così…Dio mio, che strano!

- Cosa c’è di strano, signore?

- Ma tutto, tutto…Come fai a non capire!

Stanchezza e distrazione in lui erano sparite, si alzò e cominciò a camminare energicamente per Усталость и рассеянность его исчезли, он la stanza, con gli occhi al pavimento. Poi si встал и решительно заходил по горнице, fermò e, arrossendo attraverso la canizie, глядя в пол. Потом остановился и, краснея cominciò a dire: сквозь седину, стал говорить: - Non so niente di te da quel tempo. Com’è che - Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ti sei ritrovata qui? Perchè non sei rimasta ты сюда попала? Почему не осталась при presso i padroni? господах?

- Poco dopo di Voi i padroni mi dettero la - Мне господа вскоре после вас вольную libertà дали.

- E dove hai abitato dopo?

- А где жила потом?

- E’ lungo da raccontare, signore.

- Долго рассказывать, сударь.

- Dimmi, sei stata sposata?

- Замужем, говоришь, не была?

- Perché? Con la bellezza che ti ritrovavi?

- Нет, не была.

- Non volli fare quel passo.

- Почему? При такой красоте, которую ты - Per quale motivo? Se lo vuoi dire. имела?

- Cosa devo spiegarvi qui. Certo lo ricorderete - Не могла я этого сделать. come io vi amavo.

- Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?

- Что ж тут объяснять. Небось, помните, как Lui si fece rosso da piangere e, accigliandosi, я вас любила. ricominciò a camminare.

- Tutto passa, amica mia, - cominciò a Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять borbottare. – Amore, gioventù – tutto, tutto. E’ зашагал. una storia banale, di sempre. Con gli anni tutto - Все проходит, мой друг, -- забормотал он. -- passa. Come sta scritto nel libro di Любовь, молодость -- все, все. История Giobbe?”Come dell’acqua trascorsa ti пошлая, обыкновенная. С годами все ricorderai” проходит. Как это сказано в книге Иова? - Quel che Dio dà a ciascuno, Nikolai "Как о воде протекшей будешь вспоминать". Aljeksjejevich. La gioventù ognuno la perde, - Что кому бог дает, Николай Алексеевич. ma l’amore - è un’altra cosa. Молодость у всякого проходит, а любовь -- Egli alzò la testa e, assorto, sorrise другое дело. dolorosamente: Он поднял голову и, остановясь, болезненно - Dopotutto non potevi amarmi tutta la vita! усмехнулся: - Certo che potevo. Quanto tempo non è - Ведь не могла же ты любить меня весь век! passato, tutto vissuto da sola. Sapevo che per - Значит, могла. Сколько ни проходило Voi tutto era passato , che per Voi era come se времени, все одним жила. Знала, что давно niente esistesse, ed ecco… E’ tardi adesso per

вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот... Поздно теперь укорять, а ведь правда, очень бессердечно вы меня бросили, -- сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня -- помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие "темные аллеи", - прибавила она с недоброй улыбкой.

- Ах, как хороша ты была! -- сказал он, качая головой. -- Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

- Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.

- А! Все проходит. Все забывается.

- Все проходит, да не все забывается.

- Уходи, - сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. - Уходи, пожалуйста. И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил: - Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила. Она подошла к двери и приостановилась: -Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну, да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.

- Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей, -- ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом. - Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно, -- жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня еще оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал, -пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести... Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю,

farsi rimproveri,e dopotutto, è vero, mi avete piantato molto crudelmente, - quante volte io avrei voluto ammazzarmi per l’offesa, per una offesa, senza parlare di tutto il resto. Eppure ci fu un tempo, Nikolai Aljeksjejevich, in cui io chiamavo Voi Nicoletto, e Voi me – ricordate come?E tutti quei versi che Vi degnavate di leggermi sopra tutto “ Viali oscuri”, - aggiunse lei con un sorriso amaro.

- Ah, com’eri buona! – disse lui, dondolando la testa. – Com’eri calda, com’eri bella! Che figura, che occhi! Ti ricordi come tutti ti ammiravano?

- Ricordo, mio signore. Anche Voi eravate straordinariamente bello. E per ciò Vi ho donato la mia bellezza e il mio calore. Come si può dimenticare tutto ciò.

- Ah! Tutto passa. Tutto si dimentica.

-Tutto passa, ma non tutto si dimentica.

- Vattene, -disse lui, voltandosi e accostandosi alla finestra. – Esci, ti prego.

E tirando fuori il fazzoletto e premendolo contro gli occhi aggiunse brevemente: -Voglia Dio perdonarmi. E anche tu, certo, mi hai perdonato.

Lei si avvicinò alla porta e si fermò: - No, Nikolai Aljeksjejevich, io non ho perdonato. Dato che la nostra conversazione tocca i nostri sentimenti io lo dico chiaramente: perdonarVi non ho potuto. Come non avevo niente di piu` caro di Voi al mondo allora, cosi` anche dopo non l’ho avuto. Per cio` stesso non mi e` possibile perdonarVi. E poi perché? ricordate, i morti non si tolgono dal cimitero.

- Sì, sì, tutto ciò non ha senso, ordina di attaccare i cavalli, - rispose lui, staccandosi dalla finestra già con il volto corrucciato . – Una cosa ti dico: mai sono stato felice nella vita, non credere, ti prego. Scusa se forse ho ferito il tuo amor proprio, ma io parlo francamente, - amai mia moglie spassionatamente. Ma lei cambiò, mi offese più di quanto io abbia fatto con te.

Mio figlio lo adoravo, - finchè non fu grande, quante speranze ci avevo riposto! E ne venne fuori un mascalzone, un dissipatore, un insolente, senza cuore, senza reputazione, senza coscienza…Del resto tutto ciò è la più ordinaria e banale storia del mondo. Stammi bene, dolce amica. Penso di aver perduto in te la cosa più

что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни. Она подошла и поцеловала у пего руку, он поцеловал у нее.

- Прикажи подавать... Когда поехали дальше, он хмуро думал: "Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!" Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. "Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?"

cara che ho avuto nella vita.

-Ordina di attaccare…

Mentre stavano viaggiando ormai lontano egli pensava tetro: “Sì, era proprio adorabile!

Incantevole!” Con vergogna si ricordava delle sue ultime parole e del fatto che aveva baciato la sua mano,e subito dopo si vergognò della sua vergogna. “ Non è forse vero che lei mi ha dato i migliori momenti della vita?”

Al tramonto occhieggiava un sole pallido. Il cocchiere guidava al trotto, evitando tutte le carreggiate nere e prendendo quelle meno sporche, e anche lui pensava a qualcosa. Alla fine disse con seriosa rozzezza:

К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, все меняя черные колеи, выбирая менее грязные и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью: - Ma, Vostra eccellenza, lei guardava tutto dalla finestra mentre noi stavamo partendo.

- А она, ваше превосходительство, все Veramente è da tempo che la conoscete? глядела в окно, как мы уезжали. Верно, -Da tanto tempo, Klim. давно изволите знать ее?

- Quella femmina è un cervello fino . E, tutti - Давно, Клим. dicono, si arricchisce. Presta i soldi a interesse.

- Баба -- ума палата. И все, говорят, богатеет. -Questo non significa niente. Деньги в рост дает.

-Come non significa! A chi non pare meglio - Это ничего не значит. fare la bella vita! Se si presta con coscienza, la - Как не значит! Кому ж не хочется получше cosa è un po` piu` magra. E lei, si dice, per пожить! Если с совестью давать, худого questo è corretta. Ma dura! Se non restituisci in мало. И она, говорят, справедлива на это. Но tempo – te ne penti. крута! Не отдал вовремя -- пеняй на себя.

- Sì, sì, te ne penti… Sbrigati, ti prego, che non - Да, да, пеняй на себя... Погоняй, perdiamo il treno… пожалуйста, как бы не опоздать нам к Un sole basso, giallo, brillava sui campi vuoti, i поезду... cavalli avanzavano con passo uguale attraverso le pozzanghere. Низкое солнце желто светило на пустые Lui osservava le impronte dei ferri di cavallo, поля, лошади ровно шлепали по лужам. Он aggrottando le nere sopracciglia, e pensava: глядел на мелькавшие подковы, сдвинув “Sì, te ne penti. Sì, certo, i migliori istanti. Ma черные брови, и думал: neppure i migliori, piuttosto quelli magici! "Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие “Fra le rose salvatiche una vermiglia fioriva, минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! c’erano viali scuri di tigli…” Ma, Dio mio, cosa "Кругом шиповник алый цвел, стояли mai non sarebbe accaduto in seguito? Cosa, se темных лип аллеи..." Но, боже мой, что же non l’avessi gettata via? Che sciocchezza! было бы дальше? Что, если бы я не бросил Quella stessa Nadjeshda non albergatrice di una ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не tavola d’oste, ma mia moglie, padrona nella mia содержательница постоялой горницы, а моя casa di Pietroburgo, madre dei miei figli?” жена, хозяйка моего петербургского дома, E, chiudendo gli occhi, scuoteva la testa. мать моих детей?" И, закрывая глаза, качал головой.

20 ottobre 1938 20 октября 1938