Концерт памяти Владимира Васильева

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

1

ДИРИЖЕР

ВАЛЕРИЙ ПЛАТОНОВ ГЛАВНЫЙ ХОРМЕЙСТЕР

ВИТАЛИЙ ПОЛОНСКИЙ ИСПОЛНЯЮТ

ОПЕРНЫЙ ХОР, КАМЕРНЫЙ ХОР MUSICAETERNA И БОЛЬШОЙ СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР ТЕАТРА

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ГЛАВНОГО ХОРМЕЙСТЕРА ТЕАТРА (1970—2005)

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

2

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ, МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ ПЕРМСКОГО КРАЯ ПЕРМСКИЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ОПЕРЫ И БАЛЕТА ИМ. П. И. ЧАЙКОВСКОГО

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА 17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА ГЛАВНОГО ХОРМЕЙСТЕРА ТЕАТРА С 1970 ПО 2005 ГОД

Исполняют Оперный хор театра Главный хормейстер Виталий Полонский Хормейстер Татьяна Степанова Концертмейстер Елена Алексеева Камерный хор театра musicAeterna Главный хормейстер Виталий Полонский Хормейстер Валерия Сафонова Концертмейстер Екатерина Пресслер Большой симфонический оркестр театра Главный дирижер Валерий Платонов Режиссер концерта Татьяна Полуэктова Ведущие Наталья Кириллова, Виталий Полонский Помощник режиссера, ведущий концерт Олег Посохин Художник по свету Алексей Хорошев

1

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

I ОТДЕЛЕНИЕ Дмитрий Бортнянский 1751—1825 ХОРОВОЙ КОНЦЕРТ № 34 «ДА ВОСКРЕСНЕТ БОГ!» Иоганн Себастьян Бах 1685—1750 ФРАГМЕНТ ИЗ МОТЕТА SINGET DEM HERRN EIN NEUES LIED, BWV 225 / «Пойте Господу песнь новую»

Кнут Нюстедт р. 1915 IMMORTAL BACH, ОР. 153В / «Бессмертный Бах»

Георгий Свиридов 1915—1998 «ЗИМНЕЕ УТРО», «НАТАША»

из концерта для хора «Пушкинский венок»

Валерий Гаврилин 1939—1999 «ВЕЧЕРНЯЯ МУЗЫКА»

из симфонии-действа «Перезвоны»

Сергей Танеев 1856—1915 «НО ВЕЧНЫМ СНОМ ПОКА Я СПЛЮ…»

из кантаты «Иоанн Дамаскин», ор. 1 сл. А. К. Толстого

Георгий Свиридов «ЛЮБОВЬ СВЯТАЯ»

из трагедии «Царь Федор Иоаннович» по пьесе А. К. Толстого Солистка Валерия Сафонова

Дирижеры: ВИТАЛИЙ ПОЛОНСКИЙ ТАТЬЯНА СТЕПАНОВА

2

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

II ОТДЕЛЕНИЕ Модест Мусоргский 1839—1881 СЦЕНА КОРОНАЦИИ ИЗ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ» Петр Чайковский 1840—1893 ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ «ПИКОВАЯ ДАМА» Джузеппе Верди 1813—1901 ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ «ТРАВИАТА» Николай Римский-Корсаков 1844—1908 ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ «ЦАРСКАЯ НЕВЕСТА» Пьетро Масканьи 1863—1945 ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ «СЕЛЬСКАЯ ЧЕСТЬ» Петр Чайковский ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ «ИОЛАНТА»

3

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

4

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

5

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВ 1942—2005

ГЛАВНЫЙ ХОРМЕЙСТЕР ПЕРМСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ОПЕРЫ И БАЛЕТА ИМ. П. И. ЧАЙКОВСКОГО С 1970 ПО 2005 ГОД

Родился 17 апреля 1942 года в городе Касимов Рязанской области. Первые годы его профессиональной деятельности связаны с Нижним Новгородом — по тем временам Горьким. Здесь в 1960 году Владимир Васильев окончил музыкальную школу. С 1962 по 1965 год был концертмейстером и хормейстером Дворца пио­неров им. В. П. Чкалова. В 1960-м поступил в Государственную консерваторию им. М. И. Глинки, которую окончил в 1965-м и где в течение последующих пяти лет преподавал на кафедре хорового дирижирования. В 1962—1970 годы руководил хоровой капеллой при местной филармонии. С сентября 1965-го по август 1966-го служил в рядах Советской Армии. В марте 1970 года был приглашен на должность главного хормейстера в Пермский государственный академический театр оперы и балета им. П. И. Чайковского.

Творческий путь Владимира Васильева в пермском театре начался с постановки оперы «Черт и Кача» Дворжака, и с каждой новой премьерой росли опыт и мастерство хормейстера и вверенного ему коллектива. Под руководством Васильева хор стал во многом определять творческий облик Пермского оперного театра. Высокое профессиональное мастерство, сбалансированность звучания, выразительность и тщательность отделки деталей отличали коллектив в этот период истории. Насыщенной была и концертная деятельность хора, пользовавшегося большим успехом у публики. В репертуаре артистов были произведения духовной музыки и фрагменты из опер русских композиторов, не идущих на сцене театра. Во главе со своим бессменным руководителем хор театра подготовил и исполнил крупные вокально-симфонические

произведения: ораторию Прокофьева «Иван Грозный», «Патетическую ораторию» Свиридова, кантату П. Чайковского «Москва», кантату Прокофьева «Здравица», а также произведения пермских композиторов. В 1996 году хор принял участие в фестивале духовной музыки в Перми, посвященном 600-летию со дня кончины св. Стефана Великопермского, исполнив сочинения Бортнянского, Березовского, Рахманинова, Стравинского. Превосходный слух, острое чувство ритма, выдержанная музыкальная память — это те качества, которыми природа богато одарила Владимира Васильева, а свойственное ему постоянное стремление к самосовершенствованию, прекрасное владение фортепиано, тонкая музыкальная интуиция и чувство стиля исполняемых произведений в сочетании с подлинной интеллигентностью составляли его облик музыканта.

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

6

Владимир Васильев в хоровом классе Пермского театра оперы и балета

Пользуясь огромным авторитетом в театре, Васильев всегда легко находил контакт с музыкальными руководителями спектаклей. Чутко реагируя на творческую индивидуальность режиссеров, умело вникал в тонкости постановочного процесса, что сказывалось на качестве исполняемых произведений. За годы работы в театре хормейстер принял участие в постановке более шестидесяти оперных и балетных спектаклей, среди которых «Лоэн-

грин», «Летучий голландец» Вагнера, «Виринея» Слонимского, «Опричник» П. Чайковского, «Снегурочка» Римского-Корсакова, «Иван Сусанин» Глинки. К вершинным достижениям творчества Васильева и его коллектива можно отнести постановки опер «Вой­на и мир» и «Огненный ангел» Прокофьева, «Пена дней» Денисова, впервые исполненных в нашей стране на сцене Пермского театра оперы и балета, «Самсон и Далила» Сен-Санса, «Хо-

ванщина» Мусоргского. В 1984-м за постановку оперы «Война и мир» в двухвечернем варианте Владимир Васильев был удостоен Государственной премии России имени М. И. Глинки, в 1988-м за выдающиеся заслуги в развитии оперного искусства — звания «Заслуженный деятель искусств России», а в 1997 году ему было присвоено почетное «Народный артист России». В 2000-м за постановку цикла спектаклей «Оперная Пушкиниана» маэстро был удостоен

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

7

Сенсационная «Оперная Пушкиниана» была циклом из пяти спектаклей по произведениям великого поэта: «Борис Годунов» Модеста Мусоргского, «Пир во время чумы» Цезаря Кюи, «Каменный гость» Александра Даргомыжского, «Скупой рыцарь» Сергея Рахманинова, «Моцарт и Сальери» Николая Римского-Корсакова

Государственной премии России в области литературы и искусства. Кроме того, он дважды становился лауреатом премии Пермской области в сфере искусства и культуры. Много сил и времени Владимир Васильев отдавал занятиям с самостоятельными коллективами, в частности руководил хором учителей областного Дома работников просвещения. Преподавал в Пермском государственном педагогическом университете, многие годы был председателем

Госкомиссии Пермского государственного института (академии) искусства и культуры и Пермского музыкального колледжа. Владимир Васильев — автор многочисленных публикаций, посвященных специфике хорового дирижирования, в изданиях «Музыкальная академия», «Советская музыка». Автор книги «Размышления оперного хормейстера» (Пермь: «Звезда», 2005).

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

8

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВ: «Чего это стоило!» РАЗМЫШЛЕНИЯ ОПЕРНОГО ХОРМЕЙСТЕРА «ЧТО ЭТО ЗА ОСОБЕННОСТИ ПОДГОТОВКИ ОПЕРЫ С ХОРОМ? — СКЕПТИЧЕСКИ УЛЫБНЕТСЯ ХОРМЕЙСТЕР, НЕ ЗНАКОМЫЙ С РАБОТОЙ В ТЕАТРЕ. — КАКАЯ В ЭТОМ МОЖЕТ БЫТЬ ОСОБАЯ, ТЕАТРАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА? ЕСТЬ ХОРОВАЯ ПАРТИТУРА ОПЕРЫ — БЕРИ ЕЕ И УЧИ С ХОРОМ!» СЛОЖИСЬ МОЯ ЖИЗНЬ ИНАЧЕ, Я, ВЕРОЯТНО, РАССУЖДАЛ БЫ ТОЧНО ТАК ЖЕ.

Я ехал работать в театр без особой тревоги. За плечами большой двенадцатилетний опыт работы с хорами, педагогическая деятельность. Сомнений — смогу ли? — не было. Правда, совсем короткий, состоящий всего из нескольких репетиций период так называемой оперной практики с хором горьковской оперы не приоткрыл мне никаких профессиональных, сугубо театральных секретов. Работал я с этим оперным коллективом точно так же,

как если бы передо мной был хор консерватории или даже любительская филармоническая капелла, где я в то время трудился. Впоследствии, уже будучи оперным хормейстером, понимая теоретически, что какие-то методические особенности в моей теперешней работе безусловно существуют, я всё же не сразу сумел разглядеть, в чем конкретно, на деле специфика эта заключается. Опыт приходил постепенно, от спектакля к спектаклю,

через множество ошибок и редкие удачи. Однажды, разбирая бумаги, я нашел несколько старых репертуарных программок. До этого момента мне не приходилось задумываться всерьез, какой репертуар прошел через мои руки, сколько и каких опер подготовлено с хором к премьере. Вероятно, не было подходящего повода… Правда, несколько раз я должен был вспоминать — и вспоминал не без труда — постановки последних четырех-пяти

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

9

Фрагмент пермской постановки оперы «Черт и Кача» Антонина Дворжака и афиша спектакля 1955 года, предшествующего приходу в театр хормейстера Владимира Васильева

лет. Получался интересный список. На этот раз я попытался восстановить всё, и никогда сделанная работа не представала передо мной в таком внушительном объеме. Конечно, с совершенно особым чувством я вспоминаю первую свою премьеру. Это была опера Антонина Дворжака «Черт и Кача». Не могу сказать, что хор пел в ней блестяще, и всё же многие моменты оперы звучали, пожалуй, весьма неплохо. Но чего это стоило, сколько я

занимался! Помню, что даже в дни, свободные от оперных спектаклей, хор вызывали дважды: утром — по голосам, вечером — на общую хоровую репетицию. Артисты хора терпели… Я был для них новым человеком, надо было приглядеться. Кроме того, впереди, совсем близко — гастроли в Москве. Так возникла моя первая иллюзия — я вообразил, что в подобном режиме смогу заниматься с хором всегда. Впрочем, понадобилось не так уж много

времени, чтобы понять объективную утопичность такого намерения. «Евгений Онегин», «Иоланта», «Искатели жемчуга» — премьеры следовали одна за другой. Разумеется, все они были очень разными, и всё же некоторые спектакли остаются в памяти не просто очередными новыми работами, но кажутся мне счастливыми событиями моей хормейстерской жизни, радостными творческими всплесками в нескончаемой репетиционной толчее.

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА «Лоэнгрин». Хоровая партитура поразила меня удивительной гармонической ясностью и кажущейся простотой. И, однако ж, работа над оперой доставила коллективу и мне много хлопот, усугубленных тем, что наиболее активный репетиционный период попал на летние, «южные» гастроли театра. Было трудно, и поэтому я особенно счастлив, что довелось заниматься этой прекрасной музыкой. В течение нескольких лет опера была в нашем репертуаре. «Лоэнгрин» подарил нам немало моментов большой творческой радости. В этот период я понял также, насколько важно хормейстеру не ограничиваться функциями некоего «хорового репетитора», как необходимо ему знать не только хоровую партитуру оперы. (Вспоминаю с удовольствием, как заданный во время одной из репетиций артисткой хора вопрос о довольно деликатном факте жизни композитора не застал меня врасплох. Конечно, такие вещи не в состоянии повлиять на качество пения хора в спектакле, но в целом на ходе работы сказываются существенно.) Работа режиссера с хором над оперой «Кармен» позволила мне во многом по-новому оценить актерские задачи певцов в спектакле, пластические возможности артистов хора. «В бурю», «Возвращенный май», «Семья Та-

раса» — с них начиналась моя работа над советской оперой. Эта линия, как и прежде, была основной в репертуаре нашего театра. Об этой грани традиций я знал. В шестидесятые годы, после того как был осуществлен ряд постановок советских опер (причем некоторые из них — в тесном контакте с композиторами), наш театр стали называть «лабораторией советской оперы». Очень почетное определение, его с гордостью упоминали при каждом удобном случае. Начало моей работы в театре совпало с периодом, когда начали поговаривать, что театр-де понемногу теряет звание «лаборатории», потом появились еще более решительные высказывания. По кулуарам распространялась острота, что будто бы мы уже не «лаборатория», а «амбулатория советской оперы». Мне всё это казалось странным. Советская опера, как и прежде, занимала в репертуаре нашего театра, пожалуй, самое почетное место. Кажется, не было сезона, когда бы мы не вводили в репертуар новый советский спектакль. Цифры — не всегда самый убедительный довод, и всё же: с 1970 по 1985 год среди примерно тридцати новых опер появились на нашей сцене десять западных, восемь русских и — по-моему, я не ошибаюсь,— не менее двенадцати советских. Конечно, все эти постановки современных опер

10 были, мягко говоря, разного достоинства. И помнятся каждая по-своему. От одной, например, в памяти остался эффектный световой прием: стремительно идущий из глубины сцены поезд и… крушение в тот момент, когда, казалось, паровоз уже должен обрушиться всей своей громадой в зрительный зал. Вспоминается, что будто бы была также телеграмма от соседей-свердловчан по случаю премьеры: «Сердечно поздравляем с «Крушением». Желаем новых…» и так далее. Речь шла, естественно, о дальнейших успехах. Но кавычки в названии оперы «Крушение», согласно телеграфным законам, исчезли, заглавная буква «К» в слове «Крушение» пошла строчным… И получился результат, какого, видимо, и хотели остроумные наши друзья-коллеги. И всё. Больше никаких воспоминаний об опере — ни постановочных, ни музыкально-исполнительских. А вот постановка оперы Сергея Слонимского «Виринея» запомнилась мне как одна из вершин работы нашего хора в советском репертуаре. Ни в одной опере до нее артисты не работали на таком новом для меня, высоком уровне как актеры и музыканты. Пожалуй, здесь я ощутил впервые, какой большой потенциал может быть высвобожден в хоровом коллективе умелой режиссерской рукой.

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

«Опера больших характеров и больших человеческих страстей» — такой увидел «В бурю» Тихона Хренникова режиссер Владимир Немирович-Данченко. Фрагменты пермской постановки оперы

11

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

Поставленный в Перми двухвечерний спекталь «Война и мир» — воплощение авторского замысла композитора Сергея Прокофьева

12

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА Постановки опер «Вой­ на и мир», «Огненный ангел», отчасти «Иван Сусанин» показали мне постановочную работу над спектаклем в ошеломляюще необычном ракурсе. Смелость обращения постановщиков с авторской музыкально-драматургической концепцией, своеобразие, деликатно выражаясь, трактовок классической музыки, звучащей в памяти в образах, казавшихся идеальными, — всё это воспринималось сначала как посягательство на нечто бесспорное и незыблемое. Однако особые условия хормейстерской работы в театре, необходимость подчинения — иногда полного — своих творческих взглядов (если таковые имеются) замыслу дирижера и режиссера приводят все-таки, как правило, к творческому согласию; если позиция постановщиков убедительна, то хормейстер, работая со своим коллективом, не может не увлечься ею. Так было и у меня. Могло ли это быть опасным и приучить к произволу по отношению к авторскому замыслу? Для меня — нет. Спокойно принимая «новации» (и даже немного завидуя способности находить оригинальные решения, отличные от авторских и в то же время убедительные вполне), я как человек и музыкант консервативный вижу истину в том, чтобы понять или, если так вернее, раз-

13 гадать намерения композитора. И осуществить их в условиях точного авторского текста, как ни относительно оказывается на практике это понятие точности. Впрочем, именно опыт названных выше постановок придал мне смелость сделать значительную ретушь в «хоровой инструментовке» сцены Пришлых людей в опере «Хованщина». Не от хорошей жизни, разумеется, а по причине скромных штатных ресурсов, какими мы располагаем. Хоровая фактура оперы Тихона Хренникова «Мать» поставила перед нами большие проблемы. После опер «В бурю» и «Безродный зять» это была третья опера Хренникова в нашем театре, которую мне довелось готовить с хором. Странной оказалась прогрессия в моем отношении к хоровой фактуре

этих опер. Если в первой я с удовольствием разу­ чивал хоры, довольный тем, как всё интересно, удобно, целесообразно — в вокальном отношении в том числе, — то в опере «Безродный зять» один из эпизодов (хор девушек в третьей картине) доставил немало хлопот и огорчений. Я никак не мог понять (и не понимаю до сих пор), почему этот небольшой симпатичный хорик, явно задуманный автором изящным, озорным, написан им в немыслимо высокой для такой задачи тесситуре. Сколько я ни бился, как ни старались петь легко артистки хора, звучание было грубым и крикливым. И вовсе не потому, что сказывалась провинциальная неумелость, то же самое услышал я в записи оперы в исполнении столичного хора. Неудача была запрограммирована композитором.

Солистка Пермской оперы Клавдия Кудряшова в образе главной героини оперы «Мать» Тихона Хренникова

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА Что же касается хоровой музыки оперы «Мать», то трудно было поверить, что создана она опытным мастером, автором нескольких известных сценических произведений. Более всего я недоумевал по поводу сцены бунта рабочих в третьей картине («Несправедливо, несправедливо…»). Divisi в шесть-семь голосов у мужского хора в музыке, насыщенной яркими декламационными интонациями, стремительной, ритмически «мускулистой», в сцене, по эмоцио­нальному накалу напоминающей «Расходилась, разгулялась…» в «Борисе Годунове» Мусоргского… Густой, жирный гармонический звуковой поток казался мне здесь неуместным. Кроме того, как совместить требования композитора с объективными трудностями нашего кадрового состояния? Ни один периферийный оперный хоровой коллектив не мог бы полноценно справиться с беспрецедентными в оперной литературе тесситурными трудностями мужского эпизода, начинающего последнюю картину. На возможности каких хоровых коллективов рассчитывал композитор, не могущий не знать, чем располагают и, вообще, чем могут располагать наши оперные театры? Пренебрегать реальностью — значит, обрекать свое детище на молчание. Впрочем, хоровые за-

боты волновали в театре только меня, хормейстера, и при включении оперы в план, и во время постановки. Поэтому приходилось искать возможности решить проблемы. И я решал их. Динамика появления в репертуаре нашего театра современных спектаклей на протяжении тридцати последних лет ХХ столетия последовательна и логична. Вот, может быть, главные ориентиры этого движения от традиционных советских опер (и балетов) к самым новаторским, современным: «В бурю» Тихона Хренникова, поставленная в начале семидесятых, «Семья Тараса», Дмитрия Кабалевского, «Виринея» Сергея Слонимского, двухвечерняя «Война и мир» Сергея Прокофьева, его же «Огненный ангел» и вскоре «Пена дней» Эдисона Денисова — как кульминация усложнения музыкального языка в наших спектаклях. Так мне казалось в течение десяти лет, пока в сферу внимания театра не вошла «Лолита» Родиона Щедрина. Главные интонационные трудности музыкального языка этой оперы, миновав хоралы женского хора (самые вдохновенные эпизоды оперы), коснулись, главным образом, солистов и хоровых басов — судей. Включение в репертуар балетов с участием хора следовало тому же принципу: от «Спартака» Арама Хачатуряна, «Сотворения мира» Андрея

14 Петрова к «Чудесному мандарину» Белы Бартока, доставившему нам много хлопот. И, наконец, балеты Вахаба Салимбаева на музыку уральских композиторов — «Каменный идол» свердловчанина Дмитрия Суворова и «Холодное сердце» пермского композитора Игоря Ануфриева. От балета к балету усложнялся музыкальный язык хоровых эпизодов, увеличивался их объем. Два последних балета — это уже, скорее, оратории, насыщенные хоровым звучанием от первой до заключительной сцены. За прошедшие более трех десятков лет хормейстерского труда накопилось немало профессиональных наблюдений. Не однажды я думал о том, что мог бы избежать многих заблуждений, работать плодотворней, особенно в первые годы, однако не только услышать, но и прочитать что-либо о театральном хормейстерском деле оказалось в то время негде. Так возникло намерение написать эти заметки. Владимир Васильев «Размышления оперного хормейстера». — Пермь: «Звезда», 2005. С. 13—17

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

15

Опера «Огненный ангел» Сергея Прокофьева впервые в СССР прозвучала со сцены Пермского театра оперы и балета

Резонанс от премьеры «Пены дней» Эдисона Денисова в Перми распространился далеко за пределы страны. По мнению композитора, постановка начинающего режиссера Георгия Исаакяна во многих отношениях превосходила предыдущую, французскую, версию

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

16

«ОН БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ КОМАНДЫ» Владимир Валерьянович был сверхинтеллигентным человеком и очень тонко понимал театр и его законы существования. Я не помню случая, чтобы у нас с ним во время репетиций возникали разногласия касательно исполнения той или иной партии. Если он был с чем-то не согласен, мы встречались и наедине в кабинете обсуждали вопрос, приходя к компромиссу, который удовлетворял обе стороны.

ОН ВСЕГДА БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ КОМАНДЫ — ЭТО Я ГОВОРЮ НЕ ТОЛЬКО ПО СВОЕМУ ОПЫТУ ГЛАВНОГО ДИРИЖЕРА ТЕАТРА, НО И ТОГО ПЕРИОДА 1980-Х, КОГДА Я БЫЛ РЯДОВЫМ ДИРИЖЕРОМ. ПОМНЮ, КАК ОДНАЖДЫ ВЛАДИМИР ВАЛЕРЬЯНОВИЧ ПОДОШЕЛ К ЭМИЛЮ ЕВГЕНЬЕВИЧУ ПАСЫНКОВУ И ДЕЛИКАТНО, НО ТВЕРДО СКАЗАЛ, ЧТО ЕГО НЕ УСТРАИВАЕТ МИЗАНСЦЕНА, КОТОРУЮ ТОТ ПОСТАВИЛ ХОРУ. ПОСЛЕ ЭТОГО ОНИ ВМЕСТЕ НАШЛИ УДОБНУЮ РАССТАНОВКУ АРТИСТОВ НА СЦЕНЕ, ЧТОБЫ КАЧЕСТВО ЗВУЧАНИЯ ХОРА НЕ СТРАДАЛО. Очень полезно прочитать его книгу «Размышления оперного хормейстера», на страницах которой разбросано множество умных наблюдений и правил и которую просто интересно читать. Среди прочего, в этой книге Васильев признается, что как музыкант он скорее консерватор. Но его консерватизм — это отрицание не новаций вообще, которые несет с собой современное поколение режиссеров, а только тех, что идут поперек композитора, поперек музыки.

ДРУГОЕ ДЕЛО, ЧТО ОН НИКОГДА НЕ СКАНДАЛИЛ. ОН ПОНИМАЛ, ЧТО ЕГО ФУНКЦИЯ В ТЕАТРАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ НЕ ТО ЧТОБЫ СЛУЖЕБНАЯ, А ПРАВИЛЬНЕЕ СКАЗАТЬ — НЕ ПЕРВОСТЕПЕННАЯ, И ДОБИВАТЬСЯ МАКСИМАЛЬНОГО КАЧЕСТВА ЗВУЧАНИЯ ОПЕРЫ — В ПРИНЦИПЕ ПРЕРОГАТИВА МУЗЫКАЛЬНОГО РУКОВОДИТЕЛЯ. В ЦЕЛОМ ВСЁ, ЧТО БЫЛО УБЕДИТЕЛЬНО, ОН ПРИНИМАЛ С ЭНТУЗИАЗМОМ. Владимир Валерьянович был для меня примером абсолютно самозабвенной преданности, во-первых, искусству, и во-вторых — театру, его коллективу, которому служил. Васильев в прямом смысле слова дневал и ночевал на работе, каждую секунду посвящая делу. Он не чурался репетировать с каждым артистом персонально. И благодаря этому наш хор в 1970—1980-е годы называли одним из лучших оперных хоров в стране.

Валерий Платонов, главный дирижер Пермского академического театра оперы и балета им. П. И. Чайковского, художественный руководитель Башкирского государственного театра оперы и балета, заслуженный деятель искусств России, народный артист Республики Башкортостан, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска»

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

Фрагмент пермской «Пены дней» во время московских гастролей в 1989 году на сцене Большого театра

17

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

18

«МУЗЫКАНТ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ!» …вот кем был Владимир Валерьянович. Обаятельный, тактичный, интеллигентный, настоящий профессионал. Я помню, как он в первый раз пришел в наш театр: у хора в то время не было своего концертмейстера, и Владимир Валерьянович сходу сел за инструмент и сыграл всё, как надо.

ОН БЫЛ СТРАШНЫЙ ТРУДОГОЛИК — ДАЖЕ УДИВИТЕЛЬНО, ОТКУДА У НЕГО СИЛЫ БРАЛИСЬ, ВЕДЬ ОН, КРОМЕ ТЕАТРА, РАБОТАЛ В МУЗЫКАЛЬНОМ УЧИЛИЩЕ И РУКОВОДИЛ ХОРОМ УЧИТЕЛЕЙ. КАК ЕМУ УДАВАЛОСЬ ВСЁ СОВМЕЩАТЬ? ПРЕМЬЕРЫ ШЛИ ОДНА ЗА ДРУГОЙ, БЫЛ ПОСТОЯННЫЙ РЕПЕРТУАР — И ОН ВСЮДУ УСПЕВАЛ. Притом что он был не одинок: супруга, трое детей — большая семья. Было дело, он не уходил на время перерывов домой, хотя жил неподалеку, а оставался в своем кабинете: приляжет на полчасика — и снова в класс.

С ХОРОМ ВЛАДИМИР ВАЛЕРЬЯНОВИЧ БЫЛ СТРОГ, НО НЕ РЕЗОК, ТРЕБОВАТЕЛЕН, НО НИКОГДА НЕ ШЕЛ ПО ГОЛОВАМ. ВСЁ У НАС ВСЕГДА БЫЛО ВЫУЧЕНО. ВОТ И СЕЙЧАС: ПОПРОСИТЕ НАС, ТУ, СТАРУЮ ГВАРДИЮ, ИСПОЛНИТЬ КАКОЙ-ТО ФРАГМЕНТ — МЫ ТУТ ЖЕ СПОЕМ, ТАКАЯ БЫЛА ЕГО ПОДГОТОВКА. Получается, я проработал с ним весь период его службы в театре. И когда навещал в больнице — перед самым его уходом, это была встреча не руководителя и подчиненного, а разговор двух старых добрых друзей. Николай Крашенинников, заведующий труппой Оперного хора Пермского академического театра оперы и балета им. П. И. Чайковского

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

Оперный хор Пермского театра оперы и балета

Главный дирижер Пермского театра оперы и балета с 1991 по 2001 год Вадим Мюнстер и Владимир Васильев с сыном

19

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

20

«СТОИЛО СКАЗАТЬ: «НАС ЖДЕТ ВАСИЛЬЕВ», — И ВСЕ ДВЕРИ БЫЛИ ОТКРЫТЫ» Когда мы были студентами музыкального колледжа, пробраться в театр со служебного входа можно было, легко сославшись на Владимира Валерьяновича Васильева. Его авторитет в театре был настолько огромен, что стоило на проходной сказать: «Нас ждет Васильев», — и все двери были открыты. Сам Васильев, кстати, не знал, что мы столь бессовестно пользовались его именем.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СЛОЖИЛИСЬ ТАК, ЧТО ОБА МОИ ДИПЛОМА — И ПЕРМСКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО КОЛЛЕДЖА, И НИЖЕГОРОДСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ ИМ. М. И. ГЛИНКИ ПОДПИСАНЫ ВЛАДИМИРОМ ВАСИЛЬЕВЫМ. ПОМНЮ, КАК ПОДОШЕЛ К НЕМУ ПОСЛЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭКЗАМЕНА И СКАЗАЛ: «ВЛАДИМИР ВАЛЕРЬЯНОВИЧ, ВЫ У МЕНЯ УЖЕ ВТОРОЙ ДИПЛОМ БУДЕТЕ ПОДПИСЫВАТЬ — ЭТО РОК КАКОЙ-ТО!» Однажды он позвонил мне и предложил встретиться в сквере Пермского оперного театра. Перед этим Владимир Валерьянович долго уговаривал меня взять хор учителей, а я был очень занят в академии искусства и культуры и в музыкальной школе, поэтому постоянно отказывался. Думал: и тут будет то же самое, а на деле: «Дмитрий Анатольевич, как вы относитесь к оперной музыке?» Так я попал в театр.

МОИМ «БОЕВЫМ КРЕЩЕНИЕМ» СТАЛА ОПЕРА РОДИОНА ЩЕДРИНА «ЛОЛИТА» В 2003-М. МУЗЫКА БЫЛА ОЧЕНЬ СЛОЖНАЯ, И, КРОМЕ ТОГО, НУЖНО БЫЛО СИДЕТЬ НА БАЛКОНЕ С БАСАМИ ХОРА ТЕАТРА В СУДЕЙСКОЙ МАНТИИ И ПАРИКЕ — ПОКАЗЫВАТЬ ВСТУПЛЕНИЯ. ГОТОВЯСЬ К ДЕБЮТУ, Я ВСЁ ВРЕМЯ ДУМАЛ, ПОЧЕМУ ВЛАДИМИР ВАЛЕРЬЯНОВИЧ ДАЛ МНЕ НА ПЕРВЫЙ РАЗ ТАКОЙ СЛОЖНЫЙ СПЕКТАКЛЬ? И ТОЛЬКО СПУСТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ПОНЯЛ, ЧТО ЭТО БЫЛА ПРОВЕРКА: СПРАВЛЮСЬ ИЛИ НЕТ. Собственно, так получилось, что все коллективы, которыми занимался Владимир Валерьянович, впоследствии перешли ко мне: Хор учителей, хор студентов отделения «Вокальное искусство» Пермского музыкального колледжа. Сложно было после мастера брать эти коллективы. Я понимал, что сравнение будет, и, конечно, не в мою пользу. Но в то же время понимал и другое: раз он назначил меня своим преемником — значит, я не могу его подвести. Дмитрий Батин, композитор, дирижер, хормейстер, доцент Пермской государственной академии искусства и культуры, лауреат премии в сфере культуры города Перми, главный хормейстер Пермского академического театра оперы и балета им. П. И. Чайковского с 2010 по 2014 год

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

Российская премьера «Лолиты» Родиона Щедрина состоялась в Перми в присутствии композитора и его супруги — легендарной балерины Майи Плисецкой

21

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА

22

ОПЕРНЫЙ ХОР Главный хормейстер

Виталий Полонский

Хормейстер

Татьяна Степанова

Заведующий труппой хора

Николай Крашенинников

Первые сопрано

Валентина Алябышева Юлия Грызлина Валерия Лебедева Елена Миронченко Ирина Соколова Екатерина Третьякова Ольга Файзрахманова Надежда Хорхели

Первые альты

Яна Азатян Анна Богданова Светлана Болотова Татьяна Вагайцева Татьяна Нелюбина Ирина Фридман

Вторые сопрано

Тамара Богуняк Анна Иванова Татьяна Икатова Юлия Колбенева Галина Мухарина Лариса Чолушкина Светлана Шистерова

Вторые альты

Алевтина Исаева Валентина Романова Руслана Усатая Марина Федосеева Ирина Ямшанова

Первые тенора

Василий Батин Артем Вековшинин Юрий Лобачев Дмитрий Мянд Евгений Никитин Вячеслав Панов

Первые басы

Александр Болотов Сергей Москалев Сергей Середкин Михаил Сыроегин

Вторые тенора

Николай Ефимов Владислав Санников Дмитрий Гученко Евгений Черемных

Вторые басы

Арсений Буторин Роман Гарипов Андрей Зенько Михаил Лебедев Александр Можаев

17 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА

23

КАМЕРНЫЙ ХОР MUSICAETERNA Главный хормейстер

Виталий Полонский

Хормейстер

Валерия Сафонова

Инспектор хора

Виктор Шаповалов

Сопрано

Ирина Багина Ганна Барышникова Алиса Кожедуб Ольга Мальгина Елена Подкасик Элени-Лидия Стамеллу Наталья Телых Альфия Хамидуллина Елена Юрченко

Альты

Екатерина Бачук Анастасия Егорова Наталия Ляскова Ирина Макарова Арина Мирсаетова Асия Рахматуллина Елена Токарева Эльвира Фазлутдинова Елена Шестакова

Тенора

Антон Багров Альберт Кучербаев Константин Погребовский Серафим Синицын Константин Третьяков Николай Федоров Алексей Целоухов

Басы

Денис Багров Александр Егоров Евгений Икатов Дмитрий Камалетдинов Антон Мосолов Алексей Светов Алексей Фитисенко Алмаз Хайбрахманов Ильдар Шамсутдинов

КОНЦЕРТ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВА ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ОПЕРЫ И БАЛЕТА ИМ. П. И. ЧАЙКОВСКОГО

24

Художественный руководитель театра Теодор Курентзис

Исполнительный директор Галина Полушкина

Главный дирижер Валерий Платонов

Генеральный менеджер Марк де Мони

Главный балетмейстер Алексей Мирошниченко

Финансовый директор Татьяна Гущина

Главный хормейстер Виталий Полонский

Директор по общим вопросам Виктор Панюшкин

Директор оперной труппы Сергей Стильмашенко

Директор по развитию Алла Платонова

Главный приглашенный дирижер Андрес Мустонен

Технический директор Сергей Телегин

Помощник художественного руководителя Мария Митрошина

Директор по производству Наталья Малькова

Издатель: Пермский государственный академический театр оперы и балета им. П. И. Чайковского Руководитель отдела по связям с общественностью: Василий Ефремов Главный редактор: Наталья Овчинникова Дизайн, верстка, подготовка к печати: Евгения Мрачковская Фото: из архивов Пермского театра оперы и балета Отдел по связям с общественностью + 7 (342) 212 92 44 pr.permopera@gmail.com

Пермский академический театр оперы и балета им. П. И. Чайковского является членом международной ассоциации Opera Europa и поддерживает ее Зеленую хартию о защите окружающей среды