Фанфик года 2015 by PS литературный журнал

Всем привет! Рады представить вам специальный выпуск нашего журнала, посвященный «Фанфику года. 2015».Здесь собраны все конкурсанты 2015 года. Это первый подобный выпуск, ранее, чтобы проголосовать, читателям приходилось искать наших конкурсантов в номерах, сейчас же вы можете просто прочесть этот выпуск. Кстати, о голосовании. Оно уже доступно в группе журнала в «Контакте» Удачи нашим конкурсантам и всем веселого нового года! ВНИМАНИЕ!!! Журнал является НЕ коммерческим изданием. Все участники журнала работают бесплатно, на добровольных началах. Мы НЕ взимаем плату за публикацию произведений, НЕ производим пересылку номеров авторам с их произведениями и НЕ платим гонорары. Авторские права на размещенные произведения принадлежат их авторам, и защищены Законами об авторском праве Украины и РФ, а так же международными законодательными актами об авторском и смежном правах. Пунктуация и орфография авторов сохранена. ВНИМАНИЕ!!! Некоторые произведения содержат сцены насилия, секса, не пристойного поведения и психологические тяжелые сцены. Поэтому, не рекомендуется для прочтения лицам младше 18 лет. Прочтение возможно с разрешение родителей, опекунов, либо лиц выполняющих их функции. При копировании материала ссылка на АВТОРА и «PS Аниме журнал "В семье не без анимешника"» ОБЯЗАТЕЛЬНА!

Авторские права на использованные в оформлении рисунки и арты принадлежат их авторам. Авторы артов и рисунков указаны в блоке «Art by...»

v-semie-ne-bez-anime.ps-lit-jur.ru

ŒÚÂˆ Ë Ò˚Ì 5

davidchebanov –ÏÂ Ú¸ ¿Ò‡ÍÛ ˚

davidchebanov ¡ÂÁ ÒÂÍ ÂÚÓ‚

JiU Œ‰ËÌÓÍ... JiU

“˚ ‰ÓÒÚÓËÌ, ¿ÏË‰‡Ï‡ Û! JiU

¬˚ÁÓ‚ ÒÛ‰¸·˚ JiU

ÀÛ˜¯Â Ú‡Í, ˜ÂÏ ÌË˜Â„Ó —‡ËÒ‡ “‚Â ‰‡ˇ

À˛·ËÏ‡ˇ —‡ËÒ‡ “‚Â ‰‡ˇ

’ÓÎÓ‰ Âё ‚Á„Îˇ‰‡ —‡ËÒ‡ “‚Â ‰‡ˇ

”˜Ëı‡ Œ Ó˜ËÏ‡ Û JiU

38 A 2 4

Стояла прекрасная погодка: на небе не было видно ни единого облачка или тучи, а солнце светило сильно и ярко, обеспечивая обильное тепло и довольно-таки сильную жару, но при этом большинство жителей деревни сидели дома, отдыхая в великолепный воскресный день и набираясь сил для завтрашней работы. Дворец Хао оставался неприступным, кругом царила свойственная пустота, уже привычная для Короляшамана, поселившегося за городом за двенадцать лет до смерти Йо. Была гробовая тишина, прерываемая лишь иногда небольшими порывами ветра, который дул в северно -западном направлении. Сегодня жена всемогущего захотела отдохнуть и поехать в город за покупками, поэтому бедному Хао пришлось сидеть с восьмимесячным ребенком, названным – Йорен (в честь Йо и Рена) совершенно од-

ному. Шаман стоял возле маленькой люльки, которая была вся изрисована очень интересным орнаментом: можно было увидеть и вырезанные в дереве морские волны, и большие костры, а также нечто невероятно похожее на гору, либо обыкновенный холм. Малыш спал тихо и мирно, прижав к себе свою любимую игрушку – белого мишку, который был подарен ему на день, когда Йорену исполнилось полгода. Хао с удовольствием наблюдал на своего наследника: маленькие ножки, красивые карие глаза, постоянно с удивлением смотревшие на этот мир, небольшие коричневые волосики, которые еще не успели полностью покрыть его голову – также выглядел и Хао в своем детстве, будто сейчас перед ним предстала его собственная копия. Было настолько тихо, что Корольшаман слышал ровное

дыхание заколдованного чарами снов сына. «Интересно, а ему тоже снятся сны? Может быть, он видит поединки шаманов, свою маму или же просто ему на ум приходят детские мечты о новой игрушке. Эх, как же хорошо, что он родился именно в такое время – когда нет войн и страшных битв, забирающих тысячи и даже сотни тысяч жизней. Как же хорошо…» — размышлял Хао, любуясь своим спящим сыночком. Окно было закрыто красными занавесками, что не давало коварным лучам солнца потревожить отдых будущего шамана, о котором заботились его мама и папа – Мари Фауна и Хао Асакура. Но вдруг порыв ветра проник в комнату, обвеяв небольшим холодком малыша Асакуру, который сразу же проснулся и начал протяжно вопить. — Ну-ну, не плачь, Йорен, — недо-

вольным тоном произнес Хао, почувствовав то, что ближайший час для него станет полнейшим адом. Но малышу было все равно, ведь покой достопочтенного наследника Короляшамана прервал какойто бесполезный ветерок. — А! — громко кричал он, а на его белом личике появились слезы, стекающие по его щекам, словно бурные течения рек. — Йорен, перестань плакать. Ты же сын шамана! — обратился к нему Хао, но при этом Король понимал, что ничего не сделает своими словами и поэтому взял игрушку, лежавшую на полу, и протянул ее лежащему в кроватке сыну. Тот в свою очередь на секунду пригляделся, но вновь начал плакать, когда понял, что это был кабанчик – его самая нелюбимая вещица в этом доме. Йорен осмотрел свою кровать и увидел перед собой мишку, после чего обнял его и завопил с новой силой. «Может быть, он хочет кушать?» — догадался Хао и молниеносно побежал на кухню, взяв оттуда баноч-

ку детского питания и ложечку, на которой был нарисован ВинниПух. *** — Кушай, — ласково улыбнулся Хао, протягивая Йорену ложку с детской кашей, но тот не переставал кричать и, будучи на пике своего недовольства, опрокинул ложку, а ее содержимое оказалось на белом мишке. « О нет… только не это! Пожалуйста, умоляю!» — готовился к очередной порции криков Хао. Йорен сначала взглянул на мишку, а затем, увидев на нем непонятную для малыша жижу, снова заплакал, притом еще сильнее. — Тише, сыночка, не плачь, я куплю сегодня мяч! — попытался успокоить Йорена своими на ходу придуманными стихами Хао, но, поняв всю свою нелепость, взял мальчика на руки и попробовал убаюкать. Нет, это было бесполезно, и Король снова положил его в люльку! «Может быть, огонь успокоит его?» — невольно подумал шаман. Он взял в руки спичку и зажег ее, и Йорен сразу же успо-

коился, а его лицо расплылось в огромной улыбке. Он тянул свои небольшие ручки прямиком к источнику огня, даже не догадываясь об огромной силе этой стихии. — Ай, ай! — непонятно лепетал Йорен, протягивая руки все усерднее и усерднее. «Он имеет в виду «дай»?» — удивился шаман. Король исполнил просьбу сына и дал ему горящую спичку, даже не думая об опасности. Сын удивленно рассматривал предмет, впервые увидев его в своей жизни. На его лице можно было рассмотреть сразу несколько эмоций: недоумение, небольшой страх, но охота подержать огонь в руках подольше. Мальчика манило яркое свечение пламени! Шаман забрал спичку, но Йорен не начал плакать, а, напротив, продолжил смотреть, как она догорает. — А мы с тобой похожи... — улыбнулся Хао. — Оба любим поиграть с огнем! Автор: davidchebanov

A 17

Казалось бы, сегодня был обыкновенный весенний день, но, словно назло прекрасному времени года, непроницаемая пелена тумана окружила дом уже повзрослевшего со временем Йо Асакуры. *** На его лице уже нельзя было заметить той беззаботной и подетски милой улыбки, а, наоборот, тоска и рутина победила постаревшего шамана, усеяв его лицо многократными морщинками и огромными мешками под глазами. Он уже был слишком слаб и стар для того, чтобы быть шаманом и уступил позиции вечномолодому Хао, овладевшему бессмертием и ставшему отныне непобедимым. Корольшаман уже давно отказался от своей жестокой идеи уничтожить человечество – он, наоборот, полюбил людей за некоторые их достоинства: и пусть некоторые из них продолжали истреблять животных в неимоверном количестве, дру-

гие же обладали добрыми качествами, которые не были подвластны самым величайшим шаманам: добротой и преданностью. Хао стал действительно гордостью для династии Асакура, сначала боявшейся великого и всемогущего. Друг Йо, Морти до сих пор был верен старику, и пусть разница в их росте была около одного метра, два давних товарища не разорвали узы, сцепившие обычного смертного и практически самого великого, после Хао, конечно, шамана династии Асакура. Со временем, Йо уже сдал свои позиции шаманам из других династий, но Морти не покинул своего друга из-за какого-то титула. После завершения турнира жизнь начала плыть по своему течению, наполненному нудными и рутинными занятиями. Лен Тао, словно Басон на белом скакуне, нашел свою прекрасную принцессу в девушке по имени Пи-

лика Усуи. Да-да, не удивляйтесь этому странному явлению, Тао прожил с северянкой до конца своих дней, любя ее всем своим холодным, но верным сердцем. С Йо Асакурой он оставался в приятелях, но порой между ними случались небольшие потасовки, со временем пропавшие из-за появления мудрости в голове у обоих. Все наши герои сильно постарели, но Йо успел зачать своего сына - Хану, являвшегося символом любви шамана Асакуры и медиума Киоямы. Рио также сохранил дружбу с Йо и гордился тем, что именно отец этого человека стал его первым учителем. Flash Back. — Микихиса-сан, — улыбнулся наставник, увидев то, как Рио пытается показать своему учителю прием единения с духом. — Как вам мое единение? — поинтересовался семнадцатилетний модник, одетый в стильную рубашку от

Lacoste, выжидая роковых слов Микихисы. — Все прекрасно, молодец Рио-кун! — ответил сын Йомея, скрывая свою радость под покровами маски. Он действительно радовался успехами своего нового ученика, стремительно пытавшегося стать великим шаманом, которого подгоняла лишь одна цель – помощь Йо и его друзьям, а также создание «святой обители» для каждого земного существа. А ведь взрослый Микихиса не знал, что когда-нибудь его ученик исполнит последнюю волю Йо. End of Flash Back. Несмотря на сильный туман, все шаманы собрались у кровати Йо: Рио, Пилика, Хао, Лен, Анна и даже маленький Морти окружили бледного и больного шамана. Глаза Йо передавали всю его печаль и отраду, чувствовалось, что он видит свою скорую смерть: — Рио, принеси мне стакан воды, — прошептал он своему шестидесятилетнему другу. Друг шамана покорно выполнил свое обещание, и уже через несколько минут

наполовину наполненный стакан лежал на прикроватной тумбочке. Йо взял его и немного пригубил воды, произнеся: — Амидамару, прощай… — услышали все люди, стоящие у кровати. Даже бедный дух японского самурая понял всю накаленную обстановку и постарался проговорить: — Йо-доно, ты был великим… Что произошло с духом? Он покорно коснулся своими призрачными коленями пола и поклонился господину. — До свидания, братец! — грустно воскликнул пятидесяти четырехлетний Хао, пронзив своим взглядом лицо собственного близнеца. На лице Короля впервые можно было заметить нотки грусти, но Хао не позволил появиться никчемным слезинкам. Анна не смогла выдержать всей своей грусти и убежала прочь, не дав другим увидеть слезы на лице медиума. Постепенно веки шамана опустились под тяжестью долгих мучительных лет, и пусть Йо Асакуре бы-

ло всего лишь пятьдесят четыре года, он скончался… Все гости плакали: даже по лицу хладнокровного Тао потекли слезы. Морти не мог сдержать себя: «Как это? Мой лучший друг, он умер…». Вот так и свершилась судьба брата самого Короля-Шамана, Йо Асакуры… Спустя десять лет. Погода стояла такая же, как и в роковой день – туман, словно огромный купол, окружил заброшенный дом Асакуры. — Это дом великого человека! — произнес экскурсовод, которого звали Морти. — Кем он был? — удивленно вскрикнула толпа, увидев древние руины. — Он был моим другом… Автор: davidchebanov

A L

И снова сражение. Изуна уже толком не помнил, сколько раз они вступали в бой с кланом Сенджу. И каждый раз Мадара уходит с поля битвы, так и не победив, но и не проиграв другу детства, а Изуна с переменным успехом сходится в схватке с Тобирамой. Оба брата злятся и отчаянно тренируются, изобретают новые техники только ради победы, но ничего не помогает, ибо Хашира-

ма так же не дремлет. В итоге глава клана просто-напросто испепеляет катоном или Аматерасу очередной полигон, а после выплёскивает остатки ярости на подчинённых. В свою очередь Изуна молча уходит в тень брата и ждёт очередной стычки с врагом детства. Мадара стоит впереди всех Учих, рядом с ним находится младший брат. Чёрные глаза двух сильнейших

шиноби клана горят решимостью и жаждой убивать, зрачки закручиваются и представляют всему миру на обозрение знаменитый Мангекё шаринган. — Мадара, давай закончим всё это, — уже в тысячный раз начинает свою речь глава лесного клана, — сколько можно проливать кровь друг друга, мы ведь можем заключить мир! Разве ты забыл о нашей мечте?!

Чёрно-красные рисунки глаз немного сужаются, как только их обладатель издевательски щурится, а затем в тысячу первый раз говорит свой ответ: — Я заключу этот жалкий мир лишь в одном случае, мой ответ не изменится, даже если ты спросишь меня ещё миллион раз. Только если ты и твой брат, а потом и все Сенджу прекратят своё существование! С истерическим смехом Мадара достаёт из-за спины гунбай и несётся на бывшего друга, который злобно хмурится и начинает складывать печати техник мокутона. А Изуна с, как всегда, бесстрастным лицом следует за братом и уводит в сторону мастера суитона. Толстые, но гибкие ветки дерева вырываются из-под земли, преграждая путь главе Учих, но тот выпускает мощную струю огня, оставляя лишь пепел, что вмиг развеивается по ветру. Мадара развлекается сражением, игриво уклоняясь от выпадов Хаширамы, а заодно вонзая острое лезвие в сердца других Сенджу, что нечаянно

оказываются рядом с ним. Изуна тоже веселится во время боя, изредка ловя Тобираму в ловко созданное гендзюцу. Но у всех Учих есть одна проблема: порой они слишком увлекаются, что зачастую может стоить им жизни. В последний момент младший брат Мадары успевает уклониться от техники Бога грома противника, когда тот перемещается к нему с помощью помеченных кунаев, а вот сам глава Учиха не замечает, с какой скоростью стремится проткнуть его деревянный клинок Хаширамы. В результате один из сильнейших отлетает на несколько метров, но тут же встаёт и выпускает технику катона в своего лучшего врага, с ненавистью подкрепляя его Аматерасу. Сенджу уклоняется с помощью древесного клона, а Мадара припадает на одно колено, только сейчас замечая, что на землю капает алая жидкость, преодолевая доспехи на груди. Шаринган сразу сканирует окружающее пространство, и его владелец облегчён-

но выдыхает, удостоверившись, что никто из Учих не видит его слабости. Пальцы скрещиваются, и глава клана накладывает лёгкое хенге, чтобы признак его невнимательности не разглядел никто, в том числе и Хаширама, который отвлёкся на огонь. Учиха упрямо встаёт, и вокруг него образовывается призрачный воин Сусано. Увидев это, Изуна повторяет действия брата, и вокруг него так же появляется одна из лучших техник Мангекё шарингана. В ответ на эти действия, Хаширама призывает древесного голема, а Тобирама готовит новые кунаи для Хирайшина. И величайшие шиноби своего времени вновь сходятся в кровопролитном сражении. В этот день всё опять заканчивается в ничью. Учихи и Сенджу расходятся, забирая раненных и убитых. Но, вернувшись в поместье, Мадара не идёт, как обычно, на тренировочный полигон, а возвращается в свою комнату, оправдываясь перед отото тем, что не хочет тратить времени впустую. A

Изуна лишь пожимает плечами и тоже идёт к себе, но не может заснуть после того, как чуть не проиграл беловолосому Сенджу, так что он отправляется бесцельно бродить по дому. Глава клана бесшумно вызывает к себе личного ирьёнина, и он появляется спустя десять минут. — Мадара-сан, Вы звали меня? — дверь отворяется, и в просторную комнату заходит молодой мужчина с небольшим чемоданом в руке. Учиха молча кивает и взмахивает рукой, заставляя подойти, а затем с помощью медика начинает снимать тяжёлые доспехи, пропитавшиеся запахом пота и крови, и верхнюю одежду, которая уже прилипла к ране. Каждое движение отдаётся режущей болью, но ни один мускул на лице Мадары не двигается, ведь он глава клана, шиноби, которого боятся и уважают все. И он просто не может показать другим, что позволил какому-то Сенджу ранить себя, а особенно младшему брату. Медицинские техники всё ещё не развиты до высокой степе-

ни, так что помимо лечебной чакры парню приходится использовать огонь, чтобы прижечь порез, который оставит глубокий шрам на всю грудь главы Учиха. Физическая боль затмевает рассудок, и только закалённая в сотнях сражений сила воли не позволяет Мадаре закричать на всё поместье. Зубы стискиваются до скрежета, пальцы впиваются в одеяло, на котором он сидит, но, наконец, ирьёнин заканчивает, позволяя пациенту сделать громкий вздох облегчения. — Нии-сан, ты не спишь? — глаза Мадары расширяются, и он не успевает ничего предпринять, как дверь в комнату приотворяется, и на пороге появляется Изуна. — Я хотел… Младший с ужасом распахивает глаза и бросается к брату, даже не пытаясь взять себя в руки. Аники закрывает глаза, боль уже совсем не важна, ведь Изуна увидел его таким. Таким беспомощным, таким… поверженным… И от этого сердце главы клана сжимается, а затем разрывается на

кусочки, хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть жалости. — Мадара, как это случилось? — вскрикивает Изуна, хватая старшего за плечи. Тот болезненно корчится и знаком показывает медику выйти, что тот беспрекословно исполняет, оставив рядом с кроватью бинты. А отото продолжает обвиняюще причитать, заставляя брата чувствовать себя ещё хуже. — Почему не сказал сразу? Почему не прекратил сражение, если был так сильно ранен?! Мадара отстраняет от себя руки братишки и тянется к бинтам, но его опережают. — Это ерунда, отото… — тихо шепчет он, пытаясь сохранить непроницаемое лицо. — Я в порядке. — Хватит, ниисан! – лицо Изуны искажается, а голос приобретает властный оттенок. — Прекрати это ребячество, я же твой брат! — Ребячество? — аники усмехается и прикрывает глаза, в то время как руки младшего начинают перебинтовывать рану. — Брат, передо

мной не обязательно быть таким… — уже спокойнее и ласковее замечает Изуна. — Ты и так для меня самый сильный, так не стоит скрывать передо мной свою боль. Кто, если не я, сможет позаботиться о тебе, когда тебе плохо? — Изуна… — Мы ведь особенные братья. И точно так же, как ты всегда меня защищаешь, я буду заботиться и оберегать тебя, — младший Учиха осторожно проводит рукой по перебинтованной груди брата и заглядывает в родные глаза. — Не важно, убийца ты для врагов или деспот для подчинённых… Для меня ты навсегда оста-

нешься самым лучшим старшим братом на свете. — Изуна… — Мадара с удивлением смотрит на отото, а тот осторожно, стараясь не причинять боли, обнимает его, и весь мир кажется совсем другим. — Спасибо… Изуна улыбается и гладит его по спине, заставляя вспоминать детство и несколько забытые братские узы. — Больше без секретов, аники? — ласково спрашивает он, не понимая, почему такой умный и смелый брат порой ведёт себя как дитё малое. — Без секретов… — тихо выдыхает Мадара, осознавая, что всегда был и будет не

один. *** — Прости, — едва слышно шепчет Изуна, сжимая руку Мадары. — Отомсти за меня… И живи счастливо, брат… — глаза медленно закрываются, а рука опускается на пол, дыхание любимого братишки обрывается. — Я отомщу. Я обещаю, отото, я отомщу! — глава клана Учиха широко раскрывает глаза, где сверкает последний подарок Изуны — Вечный Мангекё шаринган. Теперь он один… Навсегда один… И больше нет секретов… Автор: JiU

A ! S "

Он западает в душу с первых слов, С весёлого хихиканья и хитрецы. Но сколько в прошлом наломал он дров! Узнать сумеют далеко не все Жнецы. Но понимают даже дети Академии, Что Легендарный — их учитель, Бог, кумир. Что превзойти Его не смогут даже гении, Что Он один способен изменить весь мир. А знает кто-нибудь Его души и сердца боль? Причину для внезапной столь отставки? Он просто не хотел на раны сыпать соль, Как и когда-то отказался делать ставки. И Легендарный отошёл от дел Жнеца, Стал жить среди живых и мертвецов. Он больше не покажет никому лица И тихо пожурит лишь графов-храбрецов. И Гробовщик имеет право на ошибки, Но не покажет он судьбы своей венок. Хоть и за ширмой ослепительной улыбки Скрывается лишь слово "одинок"... Автор: JiU

Достоин ли я...? Достоин ли я быть хранителем сильнейшего шамана, брата самого Бога, достоин ли быть духомстражником наследника великого рода Асакура? Достоин ли я… — Ты достоин, Амидамару, — прошелестел тихий голос прямо за спиной самурая. — Думаешь, я бы позволил своему братишке вступить в Турнир шаманов со слабым хранителем? — этот насмешливый и высокомерный тон дух мог узнать где угодно — это был братблизнец его Господина, а по совместительству… Король шаманов. — Хао-сама, чем я обязан такой чести? – покорно склонив голову, Амидамару слегка сжал рукоять меча, что не ускольз-

нуло от взгляда Бога. Слишком свежи ещё воспоминания о тех днях, когда основатель рода Асакура пытался навредить Йо… Король лишь хмыкнул и уселся на землю, скрестив ноги и подперев рукой голову по привычке. — Наверное, мне просто надоело слушать твоё нескончаемое нытьё о том, что ты недостоин моего глупого отото и наглого племянника. При таком нелестном отзыве о Йо и Хане Амидамару вскипел, однако лицо осталось спокойным и чуть расслабленным, а вот в мыслях… Что ты сказал?! Да Йо-доно самый умный из всех шаманов, кого я когда-либо знал! А Хана-доно всего лишь ребёнок, но уже смог…

— Достичь высокого уровня контроля своего фурёку и научиться управлять сверхдушой, — закончил за него Величайший, лишь усмехнувшись сменяющемуся выражению лица самурая. — Ты забыл, что ко мне вернулась способность читать мысли? Дух опустил голову, почти кланяясь Богу, который с усмешкой на губах неотрывно смотрел на него, свободной рукой гладя взявшегося не пойми откуда мурчащего кота. Да-а… кошки всегда любили Хао, но всё же он любил их больше. Гораздо больше… — Короче говоря, мне надоело, что я чуть ли не каждый день выслушиваю твои душевные терзания, так что будь добр…

A 2 4

Прекрати это! — Хао повысил голос, однако кот не обратил никакого внимания, даже когда он стал и взял его на руки, а вот Амидамару вздохнул, уже извиняясь перед Королём. — В конце концов, если бы не ты, то, возможно, Йо был бы уже мёртв и даже я бы не смог его спасти. А мой дорогой племянник был бы обычным слабаком, который не способен дать отпор даже обычным бандитам… — Асакура подошёл к самураю и, слегка ударив его по плечу, растворился в воздухе, а дух смог уловить последнюю фразу: Защищай их, чтобы мне не пришлось вновь воскрешать родных… — Да, Хао-сама, — прошептал Амидамару, прикрыв глаза, — я защищу их… *** — Хана-доно! Нет… всё-таки я недостоин, Хао-сама… Я вновь не смог защитить своего шамана… Хана… Этот тринадцатилетний мальчик истекает кровью и корчится от боли прямо на его глазах, а хранитель ничего не может сделать. Потому что он — всего лишь

дух. Всего лишь бесплотная душа. Всего лишь… — Ты всего лишь воздух! Да… Эта дерзкая девчонка права, но отчего же мне так больно слышать такое…? А младший Асакура поднимается. Упрямо, несмотря на боль, поднимается, и Амидамару чувствует укор совести: сила воли ребёнка намного превосходит его. Но ведь Хана — особенный… — Покажем им, Амидамару! Самурай сводит брови к переносице и сжимает в руках мечи. — Я готов, Ханадоно! Как этот мальчик похож на своих родителей… Он способен наполнить сердце своего хранителя решимостью и силой, как и его отец. Flashback — Может, ты станешь моим духомхранителем? — Йо стал первым человеком за долгие годы, который предложил ему союз, предложил стать неотъемлемой частью своей жизни, предложил стать его другом. — Я думаю,

мы стали бы прекрасной командой… — та улыбка заставила даже духа почувствовать приятное тепло и свет, исходящий от шамана. *** Но первая же их серьёзная битва была проиграна. Амидамару всё ещё верил, что у них всё получится, поэтому лишь тихо попросил прощения и обещал себе, что больше не позволит случиться подобному: — Спите спокойно, мой друг, и знайте, что я рядом… и что я сожалею… Я сожалею, что… подвёл Вас… После шестисот лет ожидания я допустил ошибку новичка — я недооценил противника… *** — Прости меня… — в тот злополучный вечер, когда Йо почти проиграл наследнику Тао уже во второй раз, самурай впервые задумался, достоин ли он быть его хранителем. Ведь, возможно, это как раз ему следовало просить прощения… — Ты действительно великий воин, Амидамару. Проблема в том, что я недостаточно силён… Думаю, тебе следует вернуться в мир духов, ты смо-

жешь присоединиться к своему другу… Моске… Я задержу его, пожалуйста, уходи… Не важно, что случится со мной, но я не могу допустить, чтобы Рен пленил тебя. Знай: биться рядом с тобой было великой честью для меня. Прощай… — легендарный воин не мог поверить своим ушам: этот мальчик говорил такое… Этот юный шаман был готов пожертвовать жизнью ради спасения его души, хотя сам Амидамару не был уверен, что бой проигран не из -за него. — Нет, Йо-доно, я буду защищать Вас до конца, и неважно, что случиться… я никогда не покину Вас! – он обещал. Обещал, что будет защищать своего шамана и… друга. *** — Я боюсь глянуть… он ещё стоит?.. — Амидамару поднял взгляд на Силву и… — Стоит. — Тогда всё кончено. Мне жаль, что ничего не вышло, но, кажется, мы сделали всё, что могли. Спасибо, что был со мной… Амидамару… — Асакура вновь проиграл. Из-за него… Из-за его слабости, из-за…

— Он коснулся меня, — твёрдый, но в то же время успокаивающий голос Патча заставил самурая удивлённо расширить глаза. — Что?! Он ударил тебя? — в сердце хранителя загорелась надежда, и он увидел, как повязка судьи упала с его лба, что означало лишь одно: — Да. Он прошёл испытание. Широкая улыбка на лице Йо — лучшая благодарность для Амидамару. Ведь они победили… *** Заклинатели духов — самурай надеялся, что больше никогда не увидит их, однако они пришли. Пришли за ним… — Амидамару, в меч! — приказал Асакура, но хранитель не подчинился, лишь покачав головой. Слишком велик риск, слишком ценна жизнь Йо. — Амидамару..? — Нет, Йо-доно, я не могу рисковать Вами. Я уже был в заточении и знаю, насколько там ужасно. Я сражусь с Фудо, но сделаю это один. — Отойди от него! — заклинатель нанёс серию ударов, а

верный дух пытался уйти, но юный шаман продолжал сопротивляться и терпеть всё. Ведь угрожали не просто его хранителю и другу, а его… — Амидамару мне как брат! — самурай замер и удивлённо посмотрел на Йо, спина которого была покрыта ранами. Из-за него… Господин считает меня… братом? — Давай же, пожалуйста! Двойная трансформация! — голос Асакуры был полон уверенности, и Амидамару почти решился. — Но на тренировке я с ней не справился… — Тогда попробуем вместе, мы ведь команда, — улыбнулся Йо. Так тепло и ласково, что сердце хранителя дрогнуло. Победа за ними. End of flashback — Эй, Амидамару, что с тобой? — Хана вновь одержал победу над противником и, даже будучи раненым, ухмылялся. — Я победил! — Да, Хана-доно, я горжусь Вами… — тихо ответил дух, с доброй улыбкой глядя на юного Асакуру. A S A

Мальчик перестал ухмыляться и с шутливым беспокойством подошёл к нему, заглядывая в глаза: — И что? Ты даже не будешь ворчать на меня, что я ввязался в драку, нарушил запрет Тамао и воспользовался сверхдушой? — в детских глазах заплясали озорные огоньки, а хранитель чуть прищурился и усмехнулся, понимая, что не может ругать этого ребёнка. Хана моментально это понял и весело зашагал домой, не обращая внимания на уже заживающую рану. — Я просто снова сожалею, что чуть не подвёл Вас, — прошептал сам себе самурай. — И всё ещё не могу с твёрдостью сказать, что… — Амидамару! — этот голос. Пожалуй, это был самый желанный голос для духа в данный момент — голос его первого Господина и его лучшего друга. Это был Йо Асакура. Амидамару резко обернулся, чем и воспользовался шаман, сдавив хранителя в братских объятиях. — Я так скучал по тебе! — Йо-доно… — Асакура всхлипнул и тепло улыбнулся, раз-

жимая крепкие объятия, которых немного не хватало духу легендарного воина. — Что за настрой? — мягко спросил шаман, когда они уже сидели в тени большого дерева, наблюдая за облаками. — Мне тут братик рассказал, что тебя мучают какие-то сомнения. Это не похоже на тебя… — Простите… Я просто не уверен, что смогу защитить Вашего сына должным образом. Вспоминая наши прежние битвы, я чувствую, что недостаточно силён… Йо удивлённо посмотрел на своего хранителя, вспоминая, что видел его таким подавленным лишь много лет назад, когда он оказался на грани смерти. — Брось, Амидамару, конечно же, ты справишься, — он улыбнулся и откинулся на спину, закидывая руки за голову. — Сколько раз ты спасал меня, я полностью тебе доверяю. К тому же… — запнулся, ненадолго задумавшись, — Хана не настолько слаб, чтобы проиграть кому-то из побочной ветви Асакура.

Самурай расширил глаза: — Так Вы знали?! Знали, что Хана-доно угрожает опасность?! Шаман рассмеялся, но всё же на его лице осталась тень грусти. — Наверное, я просто знал, что он справится. Ведь ты был рядом с ним… — Йо-доно… Вы настолько..? — Прости, что не всегда говорил это, но ты очень дорог мне. Не только как друг и хранитель, но и как часть моей души. Ты тот, кто всегда защищал меня. И спасибо тебе за это, — Асакура вновь улыбнулся, но уже намного более искренне и тепло. — Просто знай, что ты достоин, Амидамару, ты достоин быть частью нашей семьи. И именно в тот момент легендарный воин осознал: не важно, что случилось в прошлом и что случится в будущем. Я всегда буду рядом с теми, кто дорог моему другу, даже если я этого не достоин. Ведь это моё место. Это люди, которых я должен защищать. Автор: JiU

Эй был тем человеком, который не брезговал поступиться собственными принципами ради спасения своих товарищей и подчинённых. А Цунаде была Легендарной Неудачницей, которая далеко не всегда соглашалась с проигрышем, особенно когда речь заходила о деньгах. А ещё он был Райкаге Скрытого Облака, а она была Хокаге Скрытого Листа… «Стать Хокаге — вот моя мечта!» — эти слова преследовали принцессу Сенджу всю жизнь. Они разъедали, оставляли кровавые подтёки на сердце, медленно убивая в ней жизнь. Но разве закалённого войнами шиноби могли волновать подобные истерики, которые эта женщина тщетно пыталась растворить в саке? Определённо нет. Так почему же её горечь заставила неизвестную струнку его души за-

вибрировать и заиграть странную, но такую родную мелодию? Никто никогда не узнает,

Райкаге Скрытого Облака целый день проплакал над могилой девушки, которая имела тёплые медовые глаза и светлые русые волосы, заплетённые в длинную косу. Будучи ещё молодым джонином, Эй был безнадёжно

влюблён в ку-

что когдато давнымдавно

A "

ноичи своей деревни, которая со счастливой улыбкой отвечала взаимностью. А ещё он любил её прелестный голос, который так часто повторял эту фразу: — Я стану первой женщиной-Райкаге! Вся деревня будет под моей защитой, я никому не позволю её обидеть! Это моя мечта! Мечта… А сам Эй мечтал в то время о прекрасном будущем рядом с отцом и своей избранницей, которая могла бы на самом деле стать главой Кумо. Но шиноби не имеет права мечтать о подобном, ведь он всего лишь машина для убийства. Девушка была убита во время совместной миссии неизвестными, более того… она умерла на его руках. В муках, но с болезненной улыбкой, сказав лишь одно: — Защити… Просила ли она защитить себя от смерти? Вряд ли. Лишь Эй знал, что она просила его защитить свой дом, который любила больше жизни, и он обещал, что исполнит её желание. *** — Соберись, Цунаде! — Райкаге был

взбешён поведением Сенджу, которая сидела возле мемориала погибших на холодной земле, прижав колени к груди и беспомощно обхватив их руками. — Чёрт возьми, как можно быть такой безответственной?! Он, великий шиноби, наводящий страх на врагов, прибыл в Коноху для установления дипломатических отношений между их странами, а Хокаге даже не думает чтолибо сделать! Он, конечно, всё понимал: у неё душевная травма, но у кого её нет?! Воин не должен так раскисать, а тем более одна из санинов! — Сегодня… годовщина его смерти… — еле слышно пробормотала женщина, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. — А мне плевать! — вырвалось у Эя, о чём он, впрочем, тотчас пожалел. Однако это был один из его принципов: если уж начал, то иди до конца! — Подумаешь, годовщина смерти! Он уже давно мёртв, а ты жива и сейчас являешься Хокаге! Прекрати уже ныть и возьми себя в руки! Слова больно жа-

лили её, и он видел это по сжатым губам и переполненным болью глазам, но ничего не предпринял. В конце концов, она просто обязана сдерживать свои чувства! Сплюнув, Райкаге направился обратно в резиденцию, надеясь, что её хозяйка всё же соизволит прийти. А Цунаде молча поднялась с земли и, отряхнувшись от прилипшей пыли и грязи, со всей силы ударила близстоящее дерево, которое с треском повалилось вниз. Она не плакала. Просто слёз уже не осталось… — Как же я ненавижу… себя. *** Эй уже приготовился запастись терпением, как дверь в кабинет Хокаге с грохотом слетела с петель, и внутрь зашла химе Сенджу. Увидев сидящего на диванчике Каге Облака, она недобро ухмыльнулась, бодро скрестив руки на груди: — И зачем же правитель Кумо пожаловал к нам? Мужчина не сдержал улыбки, услышав знакомые ядовитые нотки сарказма, присущие лишь Легендар-

ной Неудачнице, которая тем временем гордой походкой прошествовала к своему столу и, опустившись в кресло, с вызовом посмотрела на него. — Не поверишь, Цунаде-химе, но я хочу заключить мир между нашими деревнями, — он протянул ей свиток с условностями и формальными договорами, который она без раздумий приняла. — Отчего же не поверю? Вполне себе верю… Вот только с чего ты взял, что Коноха… Что я соглашусь? На секунду Эй вспыхнул от такой

наглости, но быстро совладал с гневом и спокойно заявил: — Не подпишешь добровольно — заставлю силой, — хоть он и старался скрыть смешки в голосе, одна из санинов быстро уловила намёк. — Не думаю, что твоя сила возросла с последнего раза, — насмешливо протянула она, с удовлетворением наблюдая за кривящимся лицом Райкаге, — в этот раз ты не одолеешь меня скоростью! Тот хмыкнул и вскочил с дивана: — Вызов принят! Хокаге засмея-

лась, а Эй с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как с её лица исчезали следы недавнего состояния: Сенджу Цунаде, не думай, что у одной тебя было много боли в жизни. Каждый переживает крах и горечь поражения, а также потерю самого дорогого. И не стоит растворять собственное «я» в этих страданиях. Но, возможно, ты ещё не настолько безнадёжна, чтобы я говорил это вслух… Ты ведь тоже приняла вызов судьбы, принцесса?.. Автор: JiU

A H % -H 'K

Сарада нервничала с самого утра. Оно и не удивительно – уже завтра она впервые пойдет в Академию ниндзя, уже завтра церемония вступления. Но переживала девочка не столько изза грядущего мероприятия, сколько из-за того, пойдет ли с ней её отец. Дело в том, что уже около трех месяцев СаскеУчиха был на миссии. Сопровождать даймё Страны Воды в путешествии по Стране Молнии дело было несложное, особенно в мирное время, хоть и числилось всё это как миссия ранга A (сопровождениеVIPперсоны, как ни крути). Только вот путешествие затянулось на неприлично долгое время. Сарада с нетерпением раз через раз выглядывала в окно. Девочка, подбежав к окну в очередной раз, вдруг заметила силуэт мужчины, который шёл по направлению к их дому. Малышка обрадовалась, что папа наконец-то вернулся.

Но она обозналась. Это всего лишь почтальон принес письмо. Но и оно было не от отца. Уже сумерки спустились на Коноху, но Саскедомой ещё не вернулся.Шиноби был уже в пути, но до деревни было ещё очень далеко. Учиха надеялся хотя бы под утро добраться до родного дома. Сарада весь вечер не могла усидеться на одном месте. Девочка пыталась хоть чем-то себя занять, но всё бесполезно. Не выдержав, малышка пошла к маме: – Мам, папа же успеет? Сакура, отложив книжку, посадила дочурку к себе на колени: – Конечно, – женщина потрепала ребенка по волосам. – Он же обещал. *** Было уже три часа ночи, но Сарада ещё не спала. Она лежала и прислушивалась к каждому шороху в доме, надеясь, что услышит, как папа вернулся. Но ничего такого не было.

Под утро девочка все-таки уснула. Долго поспать ей не удалось. Будильник, заведенный на полвосьмого утра, звенел на всю комнату. Быстро выключив его, Сарада встала с кровати и побежала на кухню в надежде увидеть папу. Но отца не было. Только мама накрывала стол на двоих. Слезы предательски выступили на глазах девочки. Сараде было обидно, ведь она так мечтала, чтоб хотя бы в этот день папа был рядом. Дело в том, что Саске редко бывает в деревне. После войны не все жители приняли его обратно. Первые несколько лет Учиха путешествовал. Позже у него появилась семья – Сакура и Сарада, так что о путешествии пришлось забыть. Зато частые и долгие миссии вполне это заменили. «Вдова и сирота при живом Учихе» – именно так говорили в Конохе об этой семье. Сарада слышала несколько раз подобное. Девочке было непри-

ятно. Папа любит их – её и маму. Она в этом не сомневалась. Сакура же не обращала внимания на подобные слухи, хотя и пыталась поговорить об этом с Саске. Просила Учиху хоть иногда оставаться подольше с семьей. Но положение вещей не менялось. Сарада надеялась, что если отец вместе с ней и мамой придет на эту церемонию, то жители больше не будут говорить подобного. *** Саске мчался домой на всей скорости, на которую только был способен. Он прекрасно понимал, что не успевает, поэтому решил сразу идти в Академию. Какого же было удивление Учихи, когда мужчина увидел, что возле Академии уже все расходятся. Первая мысль была, что он опоздал. Даже не так – Саске всё пропустил. Шиноби начал глазами искать свою жену, но ни Сакуру, ни Сараду найти не удалось. Не зная, что делать, он стоял так несколько минут, пока сзади не услышал голос: – Уже вернулся, Саске?

– А ты умудрился прийти, Наруто, – закрепив приветствие с другом рукопожатием, Учиха поздоровался с остальной семьей Узумаки. – Если ты ищешь Сакуру-сан или Сараду-чан, Саске-кун, – сказала Хината, – то они уже давно ушли. – Сарада в середине церемонии развернулась и ушла. А Сакура-чан пошла за ней, – пояснил Наруто. *** Через некоторое время Саске уже стоял на пороге своего дома. Постояв несколько минут перед дверью, Учиха всё же решился и зашел в дом. – Я вернулся, – громко сказал он и снял плащ, а затем и обувь. Но ему так никто не ответил и не вышел встречать. Тяжело вздохнув, Саске прошел в зал и увидел, что на диване сидела Сакура. – С возвращением, Саске, – грустно сказала женщина. Мужчина тут же сел рядом и обнял свою супругу. Бывшая Харуно, уткнувшись носом в грудь любимого, тихо спросила: – Ты в порядке? – Да, – ответил

Саске, нежно гладя по спине жену. – Как Сарада? – Сидит в своей комнате и не выходит. Сказала, что хочет побыть одна. – А ты как? Что вообще случилось? – Я нормально. Мы пошли с Сарадой в Академию. Она была расстроена тем, что ты не пришел, но держалась. Пока рядом какие-то женщины не начали шептаться, что ты бессовестный, и даже в такой день не рядом. Вот тогда она и не выдержала. Развернулась и ушла, чтобы не заплакать. Ведь Учиха при людях не плачут. Саске, поговори с ней, пожалуйста! Ей просто не хватает твоего внимания. – Хорошо. Саске понимал, что он неправильно поступает и нужно что -то менять. Его отец тоже не хотел идти к нему на церемонию. И если бы не Итачи, Учиха чувствовал бы себя так же, как и Сарада. Тогда почему он лишает свою дочь отцовской любви? Почему взвалил воспитание Сарады на плечи Сакуры? Завтра Саске обязательно поговорит с Наруто и скажет, что

A - " )

больше не будет брать долгих миссий. А сегодня он попробует помириться с дочерью. После разговора с Сакурой Саске отправился в комнату малышки. Он постучал в дверь. Ничего не услышав, зашел в помещение. Девочка лежала на своей кровати, отвернувшись лицом к стене. Она не спала, просто никак не реагировала на вошедшего. – Сарада, я вернулся, – сказал Саске. – Я поняла. Не глупая, – ответила она, не сменив позы. – Ты злишься на меня? – Учиха подошел и сел на край кровати. – Радуюсь, что ты на церемонию не пришел, – с сарказмом ответила Сарада. – Прости меня! Просто так получилось… – Просто так по-

лучилось?! – малышка села на кровати и пристально посмотрела на него. – Ты обещал, что придёшь. А теперь говоришь мне это? Саске сидел спиной к ней и не видел, что Сарада делает. Но когда обернулся, то увидел, что она плачет. Тут же Учиха вспомнил, что и Сакура когда-то тоже так плакала. Но он ее не успокоил. Недолго думая, Саске просто обнял свою дочь. – Почему тебя никогда нет рядом? Почему мы с мамой всегда вдвоем? Даже дядя Наруто нашел время, чтобы прийти с сыном. А тебя не было, – кричала девочка сквозь слезы. – Тш-ш, – сказал Саске, гладя дочку по волосам. Он больше не оправдывался, ведь Сарада права. – Я знаю, что уже не смогу

попасть на церемонию. Но я могу завтра проводить тебя до Академии. – Спасибо, но не надо. Сама как-нибудь дойду, – промолвила Сарада, отталкивая отца. *** На следующий день Саске все-таки проводил Сараду в Академию. Девочка до последнего упрямилась, но потом согласилась. Если ее отец не уделяет ей внимание, то почему нужно упускать такую возможность? Хотя бы так он будет рядом. Все-таки это лучше, чем вообще ничего. А Саске с тех пор старается как можно больше проводить время с любимыми женой и дочерью. Автор: Раиса Твердая

Вот уже целый месяц я прихожу в её спальню по ночам. Я пробираюсь в её дом, словно вор, – через окно. Хорошо, что Сакура уже давно не живёт с родителями. Хотя проблем от этого у меня не меньше. Если она вдруг ночью проснётся и увидит меня, то тогда мне точно конец. За такое нахальство размажет меня по стенке. Я же знаю, на что она способна. Но всё равно прихожу. По-другому просто не могу. Я люблю её. Я не делаю с ней ничего такого.

Просто сижу рядом. А потом ухожу. Сегодняшняя ночь не стала исключением. Я уже знаю, что нужно делать, чтобы не разбудить её. И вот я сижу на краю кровати. Смотрю на свою сонную напарницу. Хорошо, что сегодня – полнолуние. Она опять стянула с себя одеяло. Новая ночная рубашка? А ей идёт. Укрываю её. Сакура переворачивается на спину. Улыбается. Наверное, снится что-то приятное. Наклоняюсь к девушке. Длинные

розовые пряди убираю с её лица. Ну почему я не могу вот так смотреть на неё днём? Всё просто. Не хочу к кому -то привязываться. Не хочу больше испытывать боль потери. Да и она стала холоднее ко мне относиться. Больше не достаёт меня. Но, честно говоря, мне плохо от этого. Я больше так не могу. Целую её нежнонежно. Краду у Сакуры короткие поцелуи. А сам боюсь разбудить её. Ещё один маленький поцелуй. И я уйду. Я прильнул к её губам и вдруг почувствовал, A -

что она не спит. Я отстранился от неё чутьчуть и увидел зелёные глаза, полные непонимания и страха. – Саске-кун? – спросила она. Её голос отрезвил меня. Я моментально отошел от неё и сел на другом конце кровати. Сакура натянула одеяло на себя до шеи. Она не стала на меня кричать? Не попыталась меня ударить? Неужели я её так напугал? – Сакура, – хриплым голосом сказал я, – это не то, что ты подумала. Я не собирался делать ничего такого. Прости, что напугал. Я сейчас уйду. Я встал, напра-

вился к окну. Хотел обернуться и посмотреть на неё, но боялся. И вдруг я почувствовал прикосновение её руки. Сакура развернула меня к себе лицом. Я смотрел на неё виноватым взглядом. А в душе быстро оценивал её фигурку. Она встала на носочки и поцеловала меня. Я тут же ей ответил. Я не знаю, сколько прошло времени, но она прекратила поцелуй. Притянула меня за шею и шепнула: – Не уходи. Я подхватил её на руки. Положил на кровать. Сам же наклонился над ней. Сакура покраснела, повернула голову. А я поцеловал

её в висок. Потом прильнул к её губам. Дальше начал целовать её шею. Потом поцеловал в лоб. А потом, смотря ей прямо в глаза, сказал: – Сакура, не прогоняй меня. – Не буду, – ответила она, прижавшись ко мне. – Ложись спать со мной рядом. Я улыбнулся. Ляг на кровать. Притянул Сакуру к себе. « Вот бы так всю жизнь» – подумал я, гладя её волосы. Так и уснул, обнимая свою любимую девушку. Автор: Раиса Твердая

Ненавижу себя… Ненавижу себя за то, что я с ней сделал. Ведь это из-за меня она стала такой холодной. Ведь это я виноват в том, что из милой, тёплой, заботливой девушки Сакура превратилась в снежную королеву. Ведь именно по моей вине она убила в себе все чувства. Зачем я так с ней поступил? Сакура никогда не желала мне зла. А я? Чем я отвечал на её любовь? Насмешками, издевками, специально доводил её до слёз, говорил ей всякие гадости… Недавно Сакура сказала, что у неё нет светлых воспоминаний, связанных со мной. Конечно, их нет. Откуда им взяться? Я же никогда к ней почеловечески и не относился. Когда мы были в одной команде, я говорил Сакуре, что она меня достала. Всегда отказывался идти с ней на свидание. А потом я ушёл. Но даже тогда я делал ей больно. После окончания

Четвёртой мировой войны шиноби я вернулся в Коноху. Жители меня простили. А Сакура стала моей девушкой. Нам тогда было по 17. Вот только наш роман не принёс ей ничего, кроме боли и слёз. Я постоянно над ней издевался, унижал её, топтал её чувства, даже раз ударил. А она мне всё прощала. Сакура простила меня за тот испорченный вечер. До сих пор помню, как мы сидели в парке на той самой лавочке, где я бросил её и убежал к Орочимару. Она сидела у меня на коленях и чтото рассказывала. А я её вообще не слушал. И вдруг меня словно переклинило. Я сказал Сакуре то, что не должен был говорить: - Ты достала меня своей болтовней. Умолкни, наконец, уже. И слезь с колен – у меня ноги затекли. Ей было больно. Я видел это в её изумрудных глазах. Но она ничего не сказала. Лишь села на другой конец лавочки и сжа-

лась так, словно её только что избили. После того случая Сакура стала очень молчаливой. Сейчас я вспоминаю тот вечер в деталях. На душе становится очень противно, чувствую отвращение к самому себе. Я ведь так и не попросил у неё прощение за тот случай. Лучше бы я её тогда действительно ударил. Всё-таки физическая боль не оставляет в душе раны. Хотя нет. Оставляет. За пару месяцев, на протяжении которых я встречался с Сакурой, я успел даже ударить её. Опять-таки ни за что. Однажды вечером у меня было свидание с какой-то девицей. Сейчас я даже не помню её имени. Я помню лишь то, что девушка была пышногрудой блондинкой. Я гулял с той девушкой по всей Конохе, целовался с ней. Один из этих поцелуев Сакура и увидела. Никогда не смогу забыть того, что я сделал с Сакурой. Я помA -

ню те события, словно то всё происходило вчера. Я страстно целовал блондинку возле дерева, как вдруг услышал голос Сакуры у себя за спиной: - Саске-кун, - тихо сказала она, пытаясь скрыть боль и обиду. - Что тебе? – грубо ответил я. - Милый, кто это? – спросила блондинка, измеряя презрительным взглядом Сакуру. Если бы кто-то посмел сейчас посмотреть так на Сакуру, как это сделала блондинка, я бы убил того человека на месте. Но тогда… - Да так. Неважно, - ответил я. – Чего ты хотела, Харуно? - Саске-кун, мне нужно с тобой поговорить, - сказала Сакура. - Так срочно? - Да. Я согласился. Поцеловал блондинку в щёчку. А потом отошёл с Сакурой в сторону на несколько метров. - Ты следишь за мной? – спросил я, гневно посмотрев ей прямо в глаза. - Нет, - тихо ответила она, опустив голову. - Тогда какого

чёрта ты здесь делаешь? - Я каждый день иду домой этим путём. Хотя откуда тебе знать, где я живу. Что это за девушка? – спросила она, пряча свой взгляд. Сакура стояла передо мной так, словно она в чём-то провинилась. А я и не собирался перед ней оправдываться. - Не твоё дело. - Саске-кун, я же пока твоя девушка. - У меня с ней свидание. Довольна? А теперь проваливай отсюда. - А как же я? – начала всхлипывать она. - А что ты? – холодно возразил я. - Я что для тебя пустое место? – закричала она, глядя мне прямо в лицо и не скрывая своих слёз. - Заткнись, - зашипел я. Сакура не переставала плакать. Я не выдержал и дал ей пощёчину. Она отлетела на несколько метров. Её левая щека покраснела. Сакура прикоснулась рукой к лицу. - Кровь, - вполголоса сказала нервно

она то ли мне, то ли себе. - Зачем ты так со мной? – выпалила Сакура, громко рыдая. - Слабачка, - ответил я. Развернулся и ушёл вместе с блондинкой, оставив её там, словно всего этого и не было. Тогда её слёзы на меня не действовали. Она была мне безразлична. Я встречался с Сакурой лишь для того, чтобы не быть одиноким. Мне просто нужно было привязать кого-то к себе. Мой выбор пал на Харуно. Я знал о её чувствах. И решил ею воспользоваться. Это было подло с моей стороны. Судьба меня за это наказала: я влюбился в ту, которой причинил столько зла. Сейчас же мне плохо от тех воспоминаний, где я издевался над ней. Я остался безнаказанным. Более того, Сакура меня простила. Через несколько дней после того скандала мы снова были вместе. Но у всего есть грань. Даже у терпеливости Сакуры. Мою следующую выходку она не простила. Да и как такое можно простить? Я ведь бросил

её. Опять. Я ушёл из Конохи для того, чтобы уничтожить старейшин Кохару и Хомура, которые убежали из деревни после моего возвращения. Я никогда не забуду, как Сакура бежала за мной, как плакала, как признавалась в любви и клялась в верности, как она обняла меня и сказала «Не уходи!». А я схватил её за плечи, посмотрел в её зелёные, мокрые от слёз глаза и сказал: - Сакура, я тебя никогда не любил. Я никогда не смогу тебя полюбить. Такую, как ты, невозможно любить. Она не могла в это поверить. Её глаза расширились, дыхание стало неравномерным, с задышкой. А я, как ни в чём не бывало, развернулся и ушёл, использовав технику перемещения. Спустя три года я решил вернуться в Коноху. Старейшин я убил, отомстил. А что ещё оставалось делать? Я возвращался домой, представлял себе её радость. Уже тогда я часто вспоминал Сакуру, наши свидания. Я верил в то, что она меня любит и

всё ещё ждёт, что она меня простит, и мы начнём всё с чистого листа. Каким же я был дураком! Честно говоря, Наруто был единственным человеком, который обрадовался моему возвращению. Все остальные вели себя со мной холодно. А когда я начинал расспрашивать о Сакуре, все как-то смотрели на меня злобно и резко меняли тему. Даже Наруто не хотел со мной разговаривать о ней. Однажды я, шутя, спросил, не замужем ли Сакура. Всё-таки ей было 20 лет. Совершеннолетняя. Но Узумаки нахмурил брови и ничего не ответил, посоветовав сходить к Цунаде. Да уж, мой разговор с Пятой чуть не завершился моей смертью. Хокаге набросилась на меня, едва я переступил порог её кабинета. Я понимал, что Цунаде злится на меня за то, что я бросил Сакуру. Но я никак не ожидал такого от Пятой. В конце концов, она сказала, что я могу жить в своём доме, миссий пока не намечается. Разрешила мне идти.

Но я решил узнать у неё что-нибудь о Сакуре. - Цунаде-сама, с Сакурой что-то случилось? – тихо спросил я. - С чего ты взял? – ответила спокойно она. - Её нигде нет. В Конохе никто не хочет говорить мне, что с ней. - О, как мы забеспокоились! А раньше где ты был? Я уже хотел ответить, но вдруг в дверь постучали. - Войдите. Дверь открылась. В кабинет зашла Ино. - Цунаде-сама, я принесла документы из лаборатории, как Вы и просили. - Ино? – удивился я. – Но ведь раньше это были обязанности Сакуры. - Цунаде-сама, Яманака стояла лицом к двери и спиной ко мне, - разве он ещё не знает? - Нет. Ино, отведи его к Сакуре. Пускай увидит всё собственными глазами. - Может, не стоит? – пробовала возразить блондинка, смотря на меня с презрением через плечо.

A K ! " !

- Как раз наоборот, - ответила Пятая. Я молча шёл за Ино. Моя голова гудела. Глупые мысли лезли в голову. Я надеялся, что Сакура просто на миссии. Но в глубине души я уже представлял её и в психушке, и в ванной с перерезанными венами. А когда Ино повернула на кладбище, я вообще был в ужасе. - Не говори, что она погибла. Она не могла, - я пытался говорить безразлично, но не мог. Не хотел думать о том, что Сакура мертва. - Сейчас сам всё увидишь. Мы прошли 500 метров. Остановились у каменной статуи. - Вот и Сакура, Ино указала рукой на фигуру девушки. - Вы, что издеваетесь надо мной? – закричал я. - А ты посмотри внимательно. Я присел на корточки возле статуи. Пристально посмотрел на скульптуру и чуть не упал. Это действительно была Сакура. Она сидела на коленях, обнявши свои плечи. Опустила голову вниз. Длинные пря-

ди немного закрывали её лицо. На щеках застыли маленькие слезинки. Я протянул руку, чтобы дотронуться до её лица. - Не трогай её, сказала Ино. Я машинально убрал руку. Встал на ноги. Посмотрел в глаза блондинки. - Что произошло? Почему Сакура стала статуей? – я схватил Ино за плечи. – Почему она плакала? Кто её обидел? – я еле себя контролировал. - Ты сам во всём виноват. Она же умоляла тебя не уходить, закричала Яманака. - Что ты хочешь сказать? - Сакура стала статуей три года назад. Сразу после твоего ухода. Я видела, как она просила тебя остаться. А ты что-то сказал ей и исчез. Она тут же упала на колени, сложила печати. Когда я к ней подбежала, было уже поздно – Сакура превратилась в камень. - Что за печати? Отвечай! Меня всего трясло. Я не мог в это поверить. Да быть не может. Сакура бы не смогла.

- Я не знаю. И никто не знает. Цунаде-сама пыталась её вылечить. Но ведь это не болезнь. Многие парни отправлялись на поиски обратной техники. Но у них ничего не вышло. - Что за парни? – я почувствовал, как кровь в моих жилах закипает. Неужели я ревную? Да ещё кого! Девчонку, над которой я издевался. - А ты, как всегда, не замечал? – горько улыбнулась Ино. – Не замечал, как многие мужчины смотрели ей вслед. Завидовали тебе потому, что Сакура выбрала тебя. А ты её просто растоптал. Она любила тебя одного. Я думала, что эта любовь с возрастом пройдёт. Я ж переболела. Но Сакура не я. Ино вздохнула, как бы решая, продолжать или нет. - После того, как она превратила себя в статую, АНБУ провели обыск у неё на квартире. Нашли только вот эту записку. Яманака протянула мне бумагу, сложенную вдвое. Я жадно схватил этот листок, развернул его и стал читать про себя.

Ино тем временем ушла. Записку написала Сакура. Я даже сразу не понял, о чём она писала. *** «Сегодня он уйдёт. Я это чувствую. Я опять не смогу его остановить. Он говорит, что я – слабачка. Он прав. Я снова буду плакать и умолять его остаться. А что мне ещё остаётся делать? Я слишком слабая, у меня нет гордости. Зачем ему такая? Но я всё равно его люблю. Я не смогу жить без него. Но и убить себя я не смогу. Я слишком слабая. Никто не виноват в том, что я приняла такое решение». *** Что я наделал? Она заранее всё придумала. Я не смог её остановить. Сакура смогла научиться чувствовать то, что у меня творится в душе. А я даже не пытался понять её. Впервые мне стало противно от того, что я ни разу не пытался успокоить её, когда она плакала. Наоборот, я хотел довести её до слёз. Только тогда, когда я прочитал записку, я нако-

нец-то понял, насколько Сакура действительно была для меня дорога. *** Я ушёл с кладбища сам не свой. Ничего не замечал вокруг. Бродил улицами деревни без цели. А перед глазами стоял образ моей розоволосой девчонки. Я пытался в подробностях вспомнить её. Но что я мог вспомнить? Я же ничего не знал о Сакуре: ни то, где, как и с кем она жила, ни того, что она любила. И вдруг я услышал разговор двух девчонок. - Ты точно хочешь идти сегодня ночью? – спросила первая. - Сегодня полнолуние. Чего ждать? – ответила вторая. - А не страшно? Кладбище всё-таки. - Ещё страшнее потерять любимого. Я подошёл к ним. - Девушки, простите, что перебиваю, но не могли бы вы мне рассказать, почему нужно идти ночью на кладбище? - Вы не местный? – хором спросили они. - Как сказать. А разве это имеет значе-

ние? – я искренне удивился. Они обменялись взглядами. - Понимаете, в деревне есть легенда о символе любви – каменной статуе девушки на кладбище. Говорят, что та девушка раньше была куноичи. Она влюбилась в молодого, красивого шиноби. Сказала ему о своих чувствах, а он посмеялся над её словами и бросил девушку. Их встреча была как раз в полнолуние. Она не выдержала и превратила себя в камень. А теперь её дух помогает всем безответно влюблённым найти свою половинку. Только просить её нужно о помощи именно в полнолуние. Я не мог поверить своим ушам. Девушки рассказывали мне о Сакуре, о её любви. Но свои эмоции я решил не показывать. - А вы верите в это? - Вот лично мы не верим в то, что девушка превратила себя в камень. Скорее всего, покончила жизнь самоубийством. Статуя – это памятник ей. А в остальное мы верим. История очень краси-

A K ! " !

вая. - Дураком он был, раз её бросил, - сказала вторая. - А если у него были на то причины? – возразил я. - Разве что любил другую. А всё остальное – лишь пустяки. Ведь любовь – самое главное. *** «Ведь любовь – самое главное». Те девчонки правы. Я не дорожил девушкой, которая была рядом, несмотря на боль, причиненную мной. В тот момент мне очень хотелось увидеть Сакуру, ощутить вкус её поцелуя. Но она стала куском камня. И всё из -за меня. Я решил, что спасу Сакуру и попрошу у неё прощение. Я очень хотел попробовать построить отношение с ней ещё раз. Только я не стал бы больше издеваться над её чувствами. Я бы постарался дарить ей любовь и уважение, которого она так хотела. *** Первым делом я решил узнать побольше о том, как всё случилось. Но никто ничего не собирался мне говорить. Даже Нару-

то и Ино послали меня. Пришлось пробраться ночью в резиденцию Хокаге и стащить отчёт АНБУ и личное дело моей Вишенки. (Я впервые так назвал её про себя. Интересно, а что бы она ответила, узнав об этом). Благо, охраны там не было. Я вернулся к себе домой без приключений. Все личные данные о Сакуре я выучил назубок. С отчётом пришлось повозиться. Мало того, что он был зашифрован, так ещё оказалось, что Сакура с 15 лет жила одна в квартире, которая ей досталась по наследству от родственника. АНБУ провели там обыск. Кроме той записки, они ничего не нашли. Дом родителей Харуно никто не обыскивал. Да и с квартирой что-то не так. Неужели Сакура не оставила ни одной заметки о технике? Я не верю в такие совпадения. Нужно будет осмотреть всё ещё раз. *** Следующей ночью я залез в квартиру Сакуры. (Как бы у меня в привычку не вошло лазить по квартирам). У шкафа в

квартире Харуно двойное дно. Там она прятала свои дневники. Как так получилось, что АНБУ его не заметили? Но у меня появилась хоть какая-то зацепка. Я прочитал её дневники. Ками-сама, что я наделал? Моя бедная девочка. Вся её тетрадь пропитана болью и слезами. Я всегда считал, что Сакура – плакса только потому, что её родители баловали. Я думал, что она – капризная девчонка. Как же я ошибался! Она всегда испытывала боль от сказанных мною слов, от наших с Наруто ссор и драк. Я думал, что Сакура ничего не понимает, что она счастлива потому, что у неё есть родители. Но на самом деле всё оказалось далеко не так. В дневнике лишь несколько страниц, на которых Сакура писала о том, как она счастлива. А остальное… К чёрту всё остальное. *** Вчера я уснул на кровати любимой девушки, сжимая её дневники. Но только сегодня я увидел, что последняя страница

записей отсутствует. Каким же было моё удивление, когда я выяснил, что записка Сакуры – это часть последнего дневника. А первого вовсе и не было в квартире. Мне нужно было срочно найти первый дневник. Упоминания о технике есть и в этих дневниках. Но происхождение этого дзюцу не описывается. Как Сакура могла вообще узнать о такой технике? В Конохе отсутствуют подобные. Это я точно знаю. Орочимару мне говорил. А тот точно не пропустил бы такое дзюцу. Уверен, что первый дневник в доме родителей Сакуры. Но кто и зачем положил записку? Ведь кто-то знал о том, что Сакура всё записывает. И этот кто -то вынес дневники из квартиры на время обыска. Я оставил этот вопрос на потом. Недолго думая, я отправился к её родителям. Вот идиот. На что я рассчитывал? На то, что они отдадут мне дневник дочери? И это после того, как я бросил их единственную дочь на глазах у всей Конохи? Они меня

никогда не простят. Я ведь прекрасно это знал. Мать Сакуры меня даже на порог не пустила. - Саске Учиха? – спросила она строгим голосом. Тон её вопроса мне не понравился. Я знал, что если скажу «да», то ничего не узнаю. Но и врать я не имел права. - Да. А Вы – Харуно-сан? - Допустим. Чего тебе надо? - Харуно-сан, мне нужно с Вами поговорить. - О чём? - О Вашей дочери. - Пошёл вон! - Харуно-сан, я хочу спасти Сакуру. Для этого мне нужно, чтобы Вы отдали её дневник. Мама Сакуры не удивилась моей просьбе. А если именно она оставила записку в квартире Вишенки? Спрошу её об этом прямо. За реакцией я пойму, кто всё это сделал. - Ты вообще совесть потерял? Поиздевался над девочкой. А теперь решил в героя поиграть. - Я люблю её, тихо сказал я, опустив

голову. - Любишь, значит. А бросил тогда зачем? Я молчал. А что я мог сказать? Ради чего я ушёл? Ради мести? Ну, отомстил. А что дальше? - Харуно-сан, это Вы оставили записку в квартире Сакуры? - Моя дочь любила тебя всем сердцем. Только ты не стоишь и её мизинца. Сакура часто возвращалась домой грустной. Иногда плакала. Но она никогда не хотела говорить со мной на эту тему. Однажды я случайно нашла её дневник. Узнала о тебе, о ваших отношениях. Я сильно забеспокоилась. С того дня каждый раз, когда Сакура уходила на миссию, я читала её записи. Я ничего ей не говорила об этом. Я знала, что ваши встречи ничем хорошим для неё не закончатся. Но я не хотела вмешиваться. Я же видела, что моя дочь счастлива с тобой, несмотря ни на что. А потом случилось то событие. Ино прибежала ко мне и сказала, что Сакуры больше нет. Я сразу поняла, в чём дело. Догадалась, что будет

A K ! " !

обыск. Дневники доченьки я забрала с собой. А последнюю запись оставила, сымитировав предсмертную записку. Я надеялась, что тебя разыщут и накажут. Дело даже шло к тому. Но потом я уговорила Пятую не мстить тебе. Я сделала это как бы в память о дочери. Уверенна, что Сакура хотела, чтоб я именно так поступила. А её дневник я тебе не отдам. И не мечтай. И дорогу сюда забудь. Я ушёл. Потом я разыскал отца Сакуры. Тот вообще заявил, что если я ещё хоть раз побеспокою их семью, то он меня с лестницы спустит. Плохо всё складывается. Очень плохо. Родители Сакуры помогать мне не собирались. Даже если я спасу Сакуру, они всё равно не позволят, чтобы я был рядом с ней. А если Сакура сама не захочет быть со мной? Что тогда? Ай, ладно. Сейчас главное спасти её. Ночью я пробрался в квартиру родителей Харуно. Комната Сакуры. Я так подумал потому, что все вещи могли принадлежать только молодой девушке. Я принялся осматривать все тум-

бочки, полки, книжные стеллажи. Под кроватью я обнаружил тайник. Вот где Вишенка прятала свои секреты. Наконец-то я держал в руках первый дневник. Я выяснил, где Сакура нашла эту технику. Миссия на Лунном острове, сразу после моего ухода. Вот где таилась разгадка. Днём я выспался. Ночью я должен был покинуть Коноху и отправиться на тот остров. Хокаге дала добро. Хорошо, что Цунаде не потребовала объяснений. Было полнолуние. Перед уходом я решил попрощаться с Сакурой. Я пришёл на кладбище. Там никого не было. Я присел возле статуи. Я верил в то, что Сакура слышит всё то, что происходит вокруг. Что она и меня слышит. – Сакура, прости меня. Я не должен был так поступать. Но я обязательно всё исправлю. Я спасу тебя, чего бы мне это не стоило. Обещаю. Я обнял её. Она была такой холодной. Я слегка наклонился над ней и шепнул: – А ещё, я люблю тебя.

Я поцеловал Сакуру в висок и ушёл. *** Я вернулся домой спустя 3 года поздно ночью. Я нашёл ту технику. Наконец-то я мог вернуть Сакуру к жизни. Я пришёл к ней. Я очень переживал. Ведь никто толком и не знал о том, что будет с человеком после снятия дзюцу. Всего лишь несколько мгновений, несколько печатей и Сакура ожила. Она плакала. Сказала, что ей холодно и упала. Я подхватил Сакуру. Девушка уже спала. Но всё ещё дрожала. Какое это счастье, знать, что с ней всё в порядке, ощущать её тёплое дыхание у себя на шее. Я снял с себя рубашку. Одел на Сакуру. Взял её хрупкое тело и отнёс к себе домой. Дома я положил Вишенку на кровать. Снял с её ног сандалии. Укрыл одеялом. Откинул розовые пряди с лица. Вытер слёзы. Тогда я был понастоящему счастлив. Я просто сидел и смотрел на неё, спящую. Она была жива. Спала в моём доме на моей кровати. Я ляг рядом и обнял её. Эх, если бы я знал, что меня ждёт

утром. *** Я проснулся, когда она ещё спала. Ночью Сакура прижалась ко мне всем телом. Девушка больше не дрожала. Я нежно обнял её за талию. Наверное, именно в этот момент она проснулась. Вишенка смотрела на меня со страхом. Конечно, а чего я ожидал? Что она бросится в мои объятия? – Сакура, – я робко промолвил, боясь напугать девушку ещё больше. Всё-таки она проснулась в чужом доме. А ещё рядом я лежал полуобнаженный. Дело в том, что после того, как я надел на Сакуру свою рубашку, я не искал себе ничего. Просто так и лёг рядом с ней. Но такой реакции я никак не ожидал. Девушка, услышав мой голос, тут же слезла с кровати и пустилась в бега. Даже забыла о своей обуви. Я не успел её остановить. *** POV Сакуры Я чувствую, как кто обнимает меня. Нежно-нежно. Я не хочу открывать глаза. Точнее не могу. Я же стала статуей. Хо-

лодной, ничего не чувствующей. А это прикосновение – всего лишь моя очередная выдумка. Потому что вокруг меня, кроме тьмы и пустоты, ничего больше нет. Но всё же… Я открываю глаза. Это не сон. Я снова могу ощущать. Смотрю на своего спасителя. И больше не могу произнести что-либо. Саске. Это он меня обнимает. – Сакура, – он произносит как-то необычно. В его голосе нет холода. Зачем я ему? Зачем?! Захотел вернуть меня – свою игрушку? Нет!!! Только не это. Я не хочу больше терпеть его издевки. Всё, что угодно, только не он. Я не хочу видеть его взгляд, который напоминает, что я – слабачка. Бежать! Нужно бежать! Я быстро вылезаю с-под одеяла, стараюсь не смотреть на него. Я не хочу находиться рядом с ним. Но всё же одна деталь от меня не ускользнула. Где его рубашка? Я не помню, как я добралась домой. Я нашла ключи от квартиры в кармане шортов. Мигом зашла в

дом. Закрылась на все возможные замки и рухнула на кровать в зале. И тут до меня дошло, что рубашка Саске сейчас на мне. Что он со мной сделал? Конец POV Сакуры *** Я не знал, что делать. Последние годы я мечтал о том, чтобы вернуть её к жизни. Но сейчас Вишенка была в безопасности. Хотя и боялась меня. Точнее боялась, что я опять буду издеваться над ней. Я очень изменился. Я уже сотню раз пожалел о том, что так себя вёл по отношению к ней. Мне нужно было срочно с ней поговорить. Я хотел сказать ей о том, что я люблю её, что я больше никогда не буду топтать её чувства, унижать её. В течение нескольких дней я пытался с ней поговорить. Только всё бесполезно. Сакура не хотела меня ни видеть, ни слышать. POV Сакуры Я сделала все анализы. С моим организмом было всё в порядке. Саске меня и пальцем не тронул. И как

A K ! " !

мне могла прийти в голову такая бредовая идея? Родные и близкие очень обрадовались моему «воскрешению». Но с Саске стало происходить что-то неладное. Вот уже несколько дней он хочет со мной поговорить. А я всё убегаю. Но что ему от меня надо? Я не хочу иметь с ним ничего общего. В конце концов, у меня тоже есть гордость. И я больше не позволю ему издеваться над собой. Но поговорить всё-таки придется. Конец POV Сакуры *** Однажды утром я услышал стук в дверь. Я очень удивился. Гостей я не ждал. А посыльные Хокаге не отличаются особой вежливостью. Когда я открыл дверь, то моему удивлению не было границ: на пороге стояла Сакура. - Доброе утро, Саске-кун, - сказала она. Блин, опять эти суффиксы. Ну почему она себя так ведёт? - Сакура, - я умолк, не зная, что сказать. - Саске-кун, я принесла твою рубаш-

ку. - Может, зайдешь? – я искренне надеялся, что она не откажется. - Да, нет. Я пойду. - Сакура, мне нужно тебе кое-что отдать. - Мне? Ладно. Вишенка зашла в дом. Идти дальше коридора она отказалась, предварительно попросив вернуть ей её же вещи. Мне стало очень больно – Сакура мне больше не доверяла. Я принёс её обувь и дневники. Когда я протянул записи, она удивлённо посмотрела: - Что это? - Сакура, это твои дневники. Лицо девушки тут же изменилось. Она едва прятала свои слёзы. - Откуда? Где ты их достал? Как ты посмел? Сакура прижалась к стене, сжимая в руках тетради. Слёзы катились по щекам. - Сакура, - я наклонился над ней, извини. Я прочёл их только ради твоего спасения. В другом случае я бы не посмел. Честно. - Я не верю тебе. Ты специально.

Я обнял её. Стал ласково шептать: - Не плачь, родная. Девушка всё никак не утихала. Я принялся целовать её. Убираю розовые пряди. Целую нежно в висок, в щечку. Прижимаю к себе свою бестию. Глажу её мягкие длинные волосы. Но когда я прикоснулся к её губам, она тихо сказала: « Отпусти». Я боялся услышать от неё подобное. И вот сейчас она сказала эти слова. Просто сказала. Но как больно слышать подобное от любимого человека. Осознавать, что я сам во всём виноват. Я не имел права задерживать её. Как только Сакура почувствовала, что я отпустил, она тут же ушла со слезами на глазах. А потом Сакура стала меняться. Нет, не внешне. Хоть ей и было 23 года, она выглядела как в 17. А вот характер. Я стал замечать, как Вишенка холодно относится ко всем. Она улыбалась, но глаза выдавали свою хозяйку. Наконец-то я стал замечать, что Сакура за человек: талантливый ниндзя-медик,

добрая и красивая девушка. Она – самая лучшая. Да только не моя. Я упустил свой шанс. Она меня никогда не простит. Сейчас я просто наблюдаю за тем, как другие мужчины делают ей знаки внимания. Сакура кардинально изменила свой гардероб: носит теперь только те вещи, которые подчеркивают её стройную фигуру. Наверное, Ино помогла. Благо, Харуно не стала себе покупать откровенную одежду, как Яманака. Вот из-за этого превращения за Сакурой теперь ходит толпа мужчин. Я ревную. Страшно ревную. Но радует хотя бы то, что Вишенка не хочет ни с кем встречаться. Из-за меня она боится верить мужчинам. *** Я больше не мог смотреть, как Сакура становится холодной королевой. Я не мог больше жить без неё. При каждой нашей встрече я едва себя сдерживал, чтобы не подойти к ней и не заговорить. Я знал, что Вишенка не хочет со мной иметь что-то общее, а тем более быть моей девушкой. Ино мне всё рассказала и

попросила не подходить к Харуно. Поначалу я так и делал, а потом решил всё же попытаться поговорить с Сакурой. Я просто ждал Вишенку возле того самого дерева, где когда-то ударил её. Долго пришлось простоять. Но Сакура возвращалась именно этим путём – это я знал наверняка. Я прислушивался к шагам каждого прохожего, надеясь, что это она. Дождался я её лишь к часам 10. И вот тихие шаги. Но такие уверенные. Не боится идти поздно вечером одна. И вдруг она останавливается. - Саске-кун, я знаю, что это ты, - её голос не отражает никаких эмоций. Я спускаюсь с дерева. - Сакура, - я подхожу к ней близко. - Зачем ты пришёл? – опять холод в голосе. - Нам нужно поговорить, - я больше не скрываю свою боль. Надоело носить маску безразличия. - Это тебе нужно поговорить. Это вопервых. А во-вторых, у меня нет желания на разговоры по душам. Я никак не ожи-

дал от неё подобного. Такая холодная. - Сакура, давай поговорим о нас. - О нас? – она сказала эту фразу с иронией. – Нас больше нет. Есть ты и я. Ты же сам оборвал все связи. Забыл? - Нет, не забыл. Я протягиваю свою руку, чтобы прикоснуться к её щеке. Но моё движение Сакура истолковала посвоему – она схватила меня за запястье. - Что ты делаешь? – злость в голосе и холод в её глазах. - Я просто хотел прикоснуться к тебе. - Врешь. Ты хотел меня ударить. Меня как молнией поразило. - Ударить? За что, Сакура? – как больно слышать подобное. - Мало ли за что. Может, просто так. Но имей в виду, я больше не позволю тебе меня бить или унижать. - Сакура, я же люблю тебя. Она держит меня на расстоянии вытянутой руки. - Ты опять врёшь. - Нет, не вру, тихо отвечаю я. - Ты же перечишь сам себе. Я невольно вспоA V "

минаю наш разговор перед уходом. Вспоминаю слова, что я сказал ей тогда: «Я никогда не смогу тебя полюбить. Такую, как ты, невозможно любить». Она поверила. Поверила в этот бред. А теперь держится от всех подальше, считая себя никому не нужной. Ками-сама, что я наделал? - Сакура, неужели, ты не понимаешь, как много значишь для меня? - Мы всё это проходили. Ты говорил, что любишь, а потом встречался с другими. Говорил, что дорожишь мною, а сам бросил, ничего не объяснив. Я ведь всё это уже слышала. Я просто тебе не верю. - Давай, начнём всё с начала. - А что начинать? Ведь ничего и не было. Я больше так не могу. Обнимаю её. Пускай отталкивает, пускай бьет. Я всё равно не отпущу. - Сакура, можно я буду твоим другом? - Нет. Не хочу этого слышать. Не хочу!!! - Почему? – глупый вопрос с моей стороны. - Отпусти меня, -

Сакура говорит ровным и требовательным тоном. - Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Я больше тебя не унижу. Не уйду. Не причиню тебе зла. Не обижу. Обещаю. - Отпусти. Она оттолкнула меня. - Саске, я не хочу, чтобы нас что-то связывало. *** POV Сакуры Ну почему он не оставит меня в покое? Я ведь живая. Мне же больно. Почему он этого не понимает? Я не позволю ему больше издеваться над собой. Именно по этой причине я стала такой холодной. Не скрою, мне очень тяжело не отражать каких бы то ни было эмоций в общении с людьми. Но я справлюсь. Он опять хочет поговорить со мной. «О нас» - как он объяснил. Как глупо. Сам сказал, что не сможет меня полюбить. А сейчас пытается убедить меня в обратном. Он обнимает меня. Так сильно. Я уже забыла, как это чувствовать его прикосновения. Он шепчет, что

больше не уйдет, что не будет меня обижать, что любит меня. Как же я хочу, чтоб эти слова были правдой. Но это ложь. Я хочу обнять его, сказать, что давно простила, сказать ему «Люблю». Но для него мои чувства не имеют значения. А я не хочу больше быть одинокой. Я хочу, чтоб меня любили. Конец POV Сакуры *** Она ушла. А я остался, проклиная себя за глупость. Самое обидное, что я сам всё испортил. Она меня любила. А я… Я украл у неё столько лет жизни. Сейчас все мои сверстники имеют свои семьи: Наруто и Хината ждут второго ребёнка, Ли и Тен-Тен недавно поженились, Шикамару вообще уехал к Темари в Суну, Сай сделал предложение Ино. А у меня никого нет. Я отверг ту девушку, которая меня любила, для которой я был дороже всего на свете. Я предал любимую. Автор: Твердая

Раиса

Глава первая: Шаринган — оружие шиноби «Интересно, а на нас нападут враги? А я смогу показать, что тоже сильный воин и достоин нашего клана?» — именно с такими смелыми и невинными мыслями маленький мальчик прыгал по веткам деревьев вслед за отцом, который спокойно смотрел вперёд, не поворачиваясь к малышу. Орочимару совсем недавно исполнилось пять лет, и Фугаку сказал, что возьмёт его с собой на сверхсложную миссию, хотя до этого ему не поручали заданий выше ранга С. «Ничего особенного, просто устранение лесных бандитов…» — вспоминает он слова отца. Но даже такое простое задание вызывало у маленького шиноби гордость и нескрываемую радость. То, что его уже признали гением клана, Орочимару не останавливало. Будучи от природы перфекцио-

нистом, он всегда старался делать всё идеально, поэтому его контроль чакры и навыки тайдзюцу уже поражали, но вот проблемы с гендзюцу очень беспокоили и расстраивали его самого. Однако Фугаку только недавно сказал: «Не волнуйся, мы это исправим…» Из раздумий его вывел свист сюрикена, который пролетел в нескольких сантиметрах от лица и врезался

в дерево. Он сразу приземлился на ветку и увидел, что отец завязал бой с напавшими. Недолго думая, Орочимару вытащил из подсумка кунай и бросился на второго бандита, который был без всякой повязки, подтверждающей его принадлежность к какой-либо деревне. Ловко уворачиваясь от несколько странных выпадов противника, ребёнок нанёс ему ощутимый удар ногой

A V "

в живот, и тот отлетел на несколько метров, ударившись о ствол дерева. Маленький Учиха уже хотел использовать технику огня, которую совсем недавно смог освоить, повергнув в шок родителей и других соклановцев, но внезапно враг с хлопком дыма исчез, а Орочимару услышал крик отца позади себя. Резко обернувшись, он застыл на месте, и на глаза начали наворачиваться слёзы. Из тела Фугаку торчала катана, пропитавшаяся его кровью, а противник стоял напротив и ухмылялся. После этого

мальчик почти не контролировал себя: почувствовав жжение в области глаз, он не обратил на него ни малейшего внимания, затем с криком спрыгнул на землю и побежал к убийце отца, а после нескольких ударов проткнул кунаями насквозь его шею и руку. Противник тотчас исчез, и Орочимару обернулся, чтобы подбежать к отцу, но замер, увидев, что он тоже растворился в дымке, а через секунду сверху послышались аплодисменты. — Молодец, сынок, — живой и невредимый Фугаку спрыг-

нул с ветки дерева и с полуулыбкой похлопал мальчика по плечу. — Ты великолепно справился со своей задачей. — Отец? Ты в порядке?! — Орочимару обнял отца и заплакал. — Что это было? Я… я думал, что ты… — он всхлипнул и сильнее прижался к мужчине. Фугаку погладил сына по голове и отстранил от себя, а затем указал на маленькие исцарапанные ладошки:— Присмотрись. Ребёнок недоумённо посмотрел на свои руки и восхищён-

но ахнул: — Это… Я вижу потоки чакры! Это значит… — он вопросительно посмотрел на отца, и тот согласно кивнул. — У меня пробудился шаринган! — Орочимару счастливо улыбнулся и с благодарностью посмотрел на Фугаку. — Так ты специально подстроил это? — Да. Парочка теневых клонов и лёгкое гендзюцу решили твою проблемку. Ты весьма неплохо справился с моими копиями, — старший Учиха хмыкнул и сложил руки на груди. — Однако… пробуждение шарингана не было единственной целью сегодняшней тренировки. Я подарил тебе оружие, но этого недостаточно для того, чтобы стать сильнейшим ниндзя, — Фугаку резко изменился в лице, вмиг став серьёзным, заставив сына взять себя в руки и перестать улыбаться. — Я здесь, чтобы преподать тебе один из главных уроков для шиноби: с этого момента ты никогда не должен показывать свои эмоции в сражении. Посмотри на свой сегодняшний бой, вспомни, что могло

случиться, если бы в реальном бою ты заплакал и тобою овладели гнев и отчаяние. И сделай правильные выводы, Орочимару, — глава клана развернулся и спокойным шагом направился домой. — Я верю в тебя. Маленький Учиха слушал отца с благоговением и чувством стыда, вспоминая, как повёл себя пару минут назад. Многое было сложно понять детскому разуму, но ведь Орочимару был гением. А значит, он справится. — Отец! — он догнал Фугаку, и тот увидел именно то, что хотел, в янтарных глазах сына — решимость и холод. — Я обещаю. Я клянусь, что больше никогда не позволю эмоциям брать верх над моим рассудком. Старший Учиха улыбнулся краем губ в стиле клана и продолжил свой путь вместе с юным Орочимару, путь которого только начинался. Глава вторая: Идеальный шиноби — Один, — равнодушно бросил шиноби в белой маске, полностью скрываю-

щей лицо, оставляя лишь вырез для глаз, как только тело противника упало на землю, — два, — второй отлетел назад и впечатался в каменную стену, — три, — третий превратился в пепел от техники катона. Спустя минуту все враги, находящиеся в округе, были повержены. — Двадцать четыре. Вот и всё, — как только шиноби подошёл к одному из всё ещё живых, прорези маски загорелись алым светом, и через секунду тот уже не дышал. — Хм, значит, Скрытый Туман, да? — маска скрылась в кармане жилета, ветер пробежался по бледной коже Орочимару, который блаженно прикрыл глаза, и всколыхнул длинные чёрные волосы. *** — Как всё прошло? — поинтересовался Тобирама, как только в его кабинете оказался юный Учиха. — Это были неопытные чунины, которые даже не умеют толком держать оружие в руках, — холодно заметил Орочимару. — Я узнал, что их подослал Туман. Нидайме вздохнул A V "

и пробежался глазами по ровным буквам отчёта. — Всё ясно, они были обычным пушечным мясом, от которого хотят избавиться. Ведь Мизукаге ведёт очень жёсткую политику, и слабые ему ни к чему. Но, возможно, они не предполагали, что выяснится, кто за этим стоит, — он усмехнулся и вручил деньги за миссию. — Что ж, будем считать это рангом В? — Нет, задание было слишком простым, даже такой ребёнок как я справился с ним без царапины, — спокойно возразил Учиха, не поднимая головы. Хокаге снова усмехнулся и пробежался по карточке шиноби. — Этот ребёнок может сравниться с любым чунином. Ладно, я отмечу задание рангом С, — Орочимару ничего не ответил, но Тобирама и не ждал другого. — Я тут подумал, у тебя на счету уже несколько миссий рангов А и В, а также огромное число выполненных заданий ранга С. Может, пора тебе присвоить хотя бы генина? — Я ещё даже не хожу в Академию,

Хокаге-сама, — несколько удивлённо проговорил Учиха, ведь пока его тренировали лишь внутри клана, не считая нужным дожидаться общего обучения, — незачем торопить события. К тому же… мои навыки недостаточно хороши для такого, — он снова склонил голову и покорно ожидал приказаний. — Хорошо, как пожелаешь. Я уверен, в будущем ты станешь одним из лучших шиноби Конохи, — Сенджу произнёс это ласково, почти по-отечески, отчего тонкие губы мальчика тронула благодарная улыбка. После этого Тобирама сделал взмах рукой, и Орочимару исчез. *** — Я дома! — радостно возвестил о своём прибытии маленький Учиха, навстречу ему выбежала Микото. Мальчик отметил, что сегодня мама в очень хорошем настроении, и ему предстояло выяснить, в чём же причина. — Всё хорошо, ты в порядке? — женщина заботливо осмотрела сына на предмет ранений и, убедившись, что всё отлично,

завела его на кухню, где пил чай отец. Орочимару удобно устроился на стуле и начал обедать, получив свою порцию. В то же время он наблюдал за родителями, чувствуя, что в воздухе витает приятное тепло. — Дорогой, мы должны тебе кое-что рассказать, — начала Микото, и Фугаку согласно кивнул, а ребёнок с любопытством уставился на них. — В общем… у тебя будет братик или сестрёнка! — взрослые счастливо улыбнулись, и глава клана ласково обнял жену за талию и поцеловал в щёчку. Орочимару оторвался от еды и застыл на месте, переваривая полученную информацию. Постепенно детские бровки начали хмуриться, и малыш обиженно выпятил нижнюю губу: — Тогда обо мне все забудут? — негромко, но жёстко отчеканил он, поднимая растерянный взгляд на удивлённых родителей. — Когда появится другой… меня перестанут любить и мне придётся всё это терпеть? — под конец его голос задрожал, а в янтарных глазах забле-

стели слезинки. — Не хочу! — О чём ты говоришь? — лицо Фугаку вмиг превратилось в ледяную глыбу, и чёрные глаза начали насквозь прожигать испуганного ребёнка. — Мой сын не должен быть таким глупцом! — Орочимару инстинктивно отпрянул назад, сжимая тонкие пальчики в кулаки. Поняв, что немного переборщил, глава клана смягчил взгляд и положил руки на напрягшиеся плечи сына. — Орочимару, ты — надежда клана Учиха, мой старший сын и гениальный преемник. Никто не заменит нам тебя, мы всегда будем любить тебя, — мальчик немного расслабился и виновато опустил голову: — Прости, отец, я был неправ… — прошептал он, пряча глаза за длинными прядями чёрных волос. — Я очень рад, что у меня появится ещё один родной человечек, — уголки его губ слегка приподнялись, и он обнял маму, которая прижала его к себе и погладила по спине. — И я буду тренироваться ещё усерднее, чтобы защищать Вас.

*** — Это всего лишь ребёнок! Очередная миссия, и вновь на его пути встают неизвестные противники. Конечно, наверное, довольно трудно всерьёз воспринимать пятилетнего мальчика, но это роковая ошибка. Поскольку весёлым и беззаботным он становится лишь в стенах родного дома, лишь наедине со своей семьёй. А для других он является идеальным шиноби — хладнокровный, безэмоциональный, жестокий и равнодушный. Уже в раннем детстве осознал, насколько страшным является окружающий мир, даже если его истинная суть прикрыта масками дружелюбия. Наверное, когда впервые убил человека, но Орочимару уже не помнит этого точно. — Займись им, а я пока… — договорить глупому врагу не даёт воткнутый в горло кунай, и он падает на землю, с ужасом созерцая зажёгшийся огонь шарингана и насмешливое лицо своего убийцы. Его сообщник замирает на месте, дрожа от страха

при виде алых глаз юного Учихи, и вскоре точно так же падает на землю, пронзённый острым лезвием. — Как глупо, — Орочимару бросает презрительный взгляд на двух слабаков и продолжает свою миссию. *** — Опять нападение? — в глазах Хокаге загорелись раздражённые огоньки, пока он выслушивал доклад подопечного. Надо сказать, Тобирама весьма благоволил этому мальчику, возможно, даже больше, чем собственной команде. Обычно сдержанный и равнодушный наедине с этим ребёнком Сенджу становился мягче и ласковее, а порою он даже тренировал маленького гения. — Ты в порядке? — Конечно, — Учиха поклонился, и его лицо невольно просветлело от такой заботы. — С ними справился бы любой генин. Хокаге-сама? Нидайме отложил в сторону бумаги и сосредоточил всё внимание на Орочимару. — Что? — видя, что малыш замялся, он снисходительно улыбA V "

нулся и, подойдя к нему, присел на корточки. — Ты что-то хотел мне сказать? — Да, я… Я хотел попросить Вас помочь мне с техникой… — мальчик опустил голову, и длинные чёрные волосы упали на его лицо, скрывая янтарные глаза. Тобирама похлопал его по плечу и встал на ноги. — Приходи сегодня вечером сюда, я хочу показать тебе кое -что. Орочимару радостно кивнул и, забрав деньги, вышел из кабинета. *** — Хокаге-сама, что это? — с любопытством спросил малыш, разглядывая одну из пробирок в лаборатории Второго, где он был лишь в третий раз. — Это ДНК погибших шиноби, — ровным голосом ответил Сенджу, читая в это время свиток. — С его помощью можно воскресить их. Учиха ошеломлённо замер, услышав слова учителя, а затем подошёл к нему и невинно поинтересовался: — Но ведь возвращать мёртвых к жизни невозможно?

— К сожалению, это правда, однако с помощью моей техники можно вернуть их души с того света. Понимаешь? Они не будут живыми, но получат безграничный запас чакры и неуязвимость ко всем повреждениям. Я назвал эту технику Эдо Тенсей. — Но… зачем Вы показываете мне это? — с удивлением заметил маленький шиноби, ведь Хокаге пока не говорил об этом никому. Тобирама внимательно посмотрел в глаза мальчика. — Как ты видишь, эта техника ещё не закончена, в идеале она должна полностью воскрешать людей, — Орочимару нерешительно кивнул под серьёзным взглядом, можно сказать, учителя. — И я бы хотел, чтобы её завершил ты. — Но, Хокагесама, почему Вы не можете сделать этого сами? — ребёнок искренне не понимал, почему этот взрослый порою ведёт себя так странно. Нидайме усмехнулся, но в этом жесте проскользнула тревога и печаль. — Я не думаю,

что смогу закончить это дело… — он устало вздохнул и вновь отвернулся к свиткам. — На самом деле я начал её, чтобы воскресить одного из твоих предков… — запнувшись, перевёл речь в другое русло: — Помнишь, ты как-то сказал, что человеческая жизнь очень хрупка? Учиха опустил глаза, и в памяти всплыл момент его первого убийства. Это было так просто, словно дуновение ветерка, а не его кунай пронзило вражеское сердце. — Именно по этой причине я выбрал тебя. Ведь завершённая техника воскрешения может спасти невинные жизни, — Тобирама посмотрел на гениального ребёнка вполоборота. — Ты пообещаешь мне закончить её? Орочимару молча стоял в течение нескольких минут, и правитель деревни терпеливо ожидал его ответа. — Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, и завершу дело, начатое Вами, — наконец уверенно произнёс он, подняв столь нехарактерные для Учихи

янтарные глаза на Сенджу, который одобрительно улыбнулся и кивнул. — Я рад, что у меня есть такой ученик, — задумчиво сказал Хокаге. — Ты ведь знаешь, что я недолюбливаю клан Учиха… после всего, что произошло между нами, я всегда думал, что никогда не смогу доверять кому-то из них… — маленький гений слушал внимательно,

ловя каждое слово этого великого человека. — Но ты особенный, ты отличаешься от всех, и я верю, что в этом проклятом клане появятся похожие на тебя. Запомни, Орочимару, ты никогда не должен позволять ненависти и гордыне затуманивать твой разум, иначе превратишься в подобного Мадаре… Защищай свой клан своими путями, чтобы никто не

мог повлиять на твои цели и идеалы. В тот день гениальный Учиха даже не догадывался, чего стоили его первому настоящему учителю эти слова. Точно так же, как и не думал о том, что однажды эти слова изменят всю его жизнь… Публикация должается...

про-

Автор: JiU

A "+