Лучшее произведение года 2015 by PS литературный журнал

2015

Прошел год и мы снова выбираем «Лучшее произведение года». Данная номинация формируется из победителей «Лучшего произведения номера» и победителей различных конкурсов. Победитель «Лучшего произведения года» получит следующее: - Сборник объемом до 100 авторских листов будет оформлен и опубликован в группе журнала (блок "Приложения") - На все последующие публикации в журнале с автора будут сняты все ограничения на количество и объем публикуемых произведений в одном номере. (Сейчас ограничения 5 произведений общим объемом 40 000 символов в один номер) - Приоритетное участие (по желанию автора) в различных программах журнала. Голосование продлиться до 20 января 2016 года в специальной группе ВК. Всем удачи!

2015

1 34 ( " 2015# День був похмурий.Сонце сховалося за хмарами.Я простягнулася і встала з ліжка.Я соня ізнаю що всі діти давно снідають.Сьогодні мій останній день тут мене всиновили .Ой я забула розповісти хто я. Привіт .Мене звуть Анетта .Своєї фамілії не знаю, але скоро буду мати нову. Мені 15 і через 8 місяців я зможу жити самостійним життям. Вчуся добре мене навідь він нашого притулка відправляли в коледж щоб я набралася знань .Приймала участь у конкурсах і отримала стипендію , тепер накопичую гроші на пристижний університет.Знаю 5 мов : іспанську, англійську, японську, французьку і італійську.Я риженька , з зеленими очима , одягаюсь просто.Батьки загинули мені було 8 .Але я не пам'ятаю їх. Я спустилася в низ . - Анна, швиденько їж, скоро приїдуть твої батьки. - Слухаю, Пані. Я смирно сіла за стіл і з'їла свій сніданок.Мене завели в якусь кімнату і почали чепурити.Помили мене , відрізали нігті , накрасили безкольорним лаком, зробили легкий макіяж, одягли оранжеве плаття літнє дуже гарно і сидить на мені ідеально, зробили гульку, одягли чорні балетки. - Яка ж ти прекрасна , як твоя мама.-Це міс Дінтон , вона колишня мамина подруга , в неї не має дітей, тому вона піклується про мене , як про рідну.- Машина вже підїхала , іди попрощайся з друзями. В двір заїхала шикарна машина кабріолет синьго кольору, в ньому сиділи чоловік і жінка. Він був в сірих класичних штанах , сірих туфлях , білій рубашці і в окулярах, шотен , з карими очима . Вона в літньому білому , в білому величезному капелься , босонішках на платформі , також в окулярах, блондинка, з блакитними очима.Я обняла всіх дітей-друзів і попрощалася .Виходжу з будинка і махаю всім рукою, бо скожного вікна стирчать голови сиріт.Підійшовши до них з міс Дінтон : - Це міс і містер Дістрок. - Привіт сонце можеш мене називати Лілі , а мого чоловіка Джеймс. -Приємно познакомиться мене називайте Анна , або Анетта, як хочете.То ви мої нові батьки , сподіваюся ми зійдемося характерами.-кажу я. - Ми також.-каже Джеймс і проводить до машини . Ми рушили , я ще довго дивилася в даличину і не могла відвести погляд від лісу , природи тепер я переїду в місто , в шум, ох як не хочеться 3

PS - покидати притулок.Таке відчуття ніби частинка мене залишилася в ньому і не хоче їхати, але що ж зробиш. - Я бачу , що в тебе не має нормального одягу тому ми зїздемо по магазинах.Джеймс висадиш нас в центрі міста.Доречі ти знаєш де тепер будеш жити. -Навідь уявлення не маю. - Сонце тепер ти будеш жити в Каліфорнії, сонце , пляж,але зараз ми в Порт Лені , через 4 години літак і нам треба підготуватися. Через 30 хвилин ми вже в центрі міста , воно велике , гарне , шумне, багато людей і всі вони кудись поспішають , височенні будівлі , мегополіси , безліч магазинів розкинулося по обидві сторони вулиці.Ми заїхали в якийсь магазин , Лілі каже , що це найвідоміший модельєр Порт Ленда .Як по мені не має за що платити такі гроші , але тепер треба привикати. - Лялечко ти коли не будь була в таких магазинах? - Ні . - Ну тоді знайомся , моя дочка повинна одягатися від кращих брендів. Ми зайшли в середину : багато одягу , мало людей .До нас підходить якась піні в срогому одяжі , на желетці чорного кольору весить надпис магазину "Даніель Фрауч", чорна спідниця , такогож кольорк балетки, біла рубашка , туга гулька, вона виглядає краще за мене: - Я можу чимось вам допомогти ? - Так на потрібен стиліст , хочемо підібрати вбрання моїй доньці. - Секундочку. Ця жінка кудись пішла, я слідую за Лілі.Вона сідає на диван і я також , весь інтерєр цієї крамниці білий , диванчики , крісла , столики , шпалери, підлога , штори, все.До нас підходить чоловік з дивною закуйовдженою зачіскою в чорних класичних штанах , білій сорочці, чорній желетці , з бабочкою: - Доброго дня, кому ми підбераємо лук?-питається він. - Моїй донці , ось вона .-Лілі подає жест , щоб я встала . - Доброго дня-кажу я . - Добре , заходьте в примірочну , я щось вам підберу.-і він зникає. Він приміряв на мене різний одяг : шкіряні куртки , штани, кофти ; багато міхових виробів ; плаття , комбінезони , довгі короткі , взуття , аксесуари.Я навідь не пам'ятаю , що одягала , одягу було стільки що я за все життя стільки не одягала, хух і нарешті ми вибрали плаття.Всі були в захваті, навідь інші клієнти казали , що я схожа на принцесу.Чорне плаття, за коліно,

2015 повністю облягає фігуре , пошний низ, виріз в формі серця , заді невеличкий бантик.Мені його загорнули в пакет і Лілі каже: - Зайчику на сьогодні це ще не все зараз ми йдемо в салон краси і тоді ти будеш справжньою леді , а не селючкою. Мене трішки затронули її слова , але я розумію , що ніколи сильно за собою не дивилася , мені починає подобатися багате життя.Ми сіли на таксі , адже Джеймс поїхав по справах , забрати якісь документ на мене.Ми їхали в салон гарними проспектами, як гарно , багато пам'ятників , споруд які запали мені в душу , жалко що не має хоча б телефона , щоб сфотографувати цю красу.Ми вже підїхали. -Вау-здивовано сказала я. - Кицюню це ще не, вау , я тобі стільки всього покажу , інші й досі мріють все це побачити. Велична будівля в старовинному стилі , коли ми зайшли в середину мій рот відкрився ще ширше.Старовинні мармурові стелі, підлоги , стіни, навідь жінка на рецепшині виглядає велично.Ми підходимо до неї , на скільки мені здається всі дорогі заклади одягають своїх робітників так як я описувала в магазині одягу. - Доброго дня , ви записувалися на котру годину? - На 3 . - Ваша фамілія? - Дістрок. - Прошу за мною. Ми йдемо за нею .Нас ведуть до майстрів : манікюр , педикюр (я вибрала гелевий , білі квіти на зеленій основі ), масаж ( ніколи не пробувала , так розслабляє , блаженство), процидуридля обличчя (різні маски і масажики , вищіпування брів, на уколи я відмовилася , мені подобається моє обличчя), процидури для лиця (натирання , обгортання , парення , дипіляція), макіяж (дуже гарний свіжий ), зачіска (накручені локони), я ще одягнула те плаття , що ми купили і туфлі на каблуку.Я виглядаю дивовижна, але коли встала зі стільця впала. - Лілі я не вмію ходити на підборах. - Ти що шуткуєш. - Ні . - Ох боже мій . І вона з усіма майстрами вчила мене ходити на них через годину янарешті змогла пройтися. -Хух , тепер можна їхати. -Так , я готова. 5

PS - Коли ми вийшли з салону всі поверталися на нас.Мені так приємно бути в центрі уваги. Джеймс підїхав і чекає нас. - Дівчата ви такі гарні . - Дякую коханий.-і вони цілуються . - Взагаліто я тут якщо ви забули. - Так їдьмо-каже Джеймс. Ми приїхали в аеропорт, він аж за містом, усім багатим прийнато літати на літаку. - Лілі , Джеймс я боюся , ніколи не літала на літаках. - Не бійся Анна це не стращно сядеш поряд з Лілі. - Добре. Ми заходимо в середину ,стільки людей: деякі метушатся , інші чекають, всі роблять щось інше.Ах як тут багато місця , він великий майже як усе місто.І тут звучить :"просимо на посадку рейс Порт Ленд-Каліфорнія".Ми поспішили на літак, через 5 хв я вже була в літаку в бізнес класі.Політ тривав не довго , але мене трусило , було страшно, в мене клацали зуби, тошнило , але це перший раз .Нарешті ми зійшли з літака , Землі , Земля, я готова її цілувати,ми вийшли з аеропорта , сіли на таксі і поїхали додому. - Квіточка ти будиш жити не просто в Каліфорнії , а в найдорожчому районі , ти ще не бачила будинок. Боюся уявити.Місто дійсно кластне , всі нікуди не поспішають , вони веселі , добрі , щасливі.Гарна природа , мені вже тут подобається . - Ми приїхали. Коли я вийшла з машини то побачила величезний будинок , ох я такого й уявити не могла , я напевно сплю, і не хочу просинатися. - Не бійся заходь в будинок. Все тут дорого :шикарні коври, стіни , люстри , меблі , деталі інтерєру , я навідь не можу описати саскільки це красиво . - Твоя кімната нагорі, в будинка є на першому : кухня, бар ,столова, вітальня, спортзал; на другому:твоя , наша , кімната для гостей , кабінет, бібліотека ; на горищі кімнати для прислуги ; в дворі басейн.Можеш оглянути кімнату. Але зараз мені не до того після перельоту , я зморилася і лягла спати , навідь не роздивившись своєї кімнати.

2015

") * + 35 (, " 2015# Как неуловимо коротки июньские ночи в Гамбурге... Вечером устраиваешься поудобнее и стараешься выплеснуть на белый лист бумаги, пришедшие вдруг мысли. Но вот уже ночь за окном, и скоро рассвет. А в голове – всякая чертовщина, не к ночи будет помянута…Не выдуманные, ох не выдуманные, а скорее взятые из жизни сюжеты гоголевских «Вечеров». Вот и меня одолели воспоминания о рассказанной моей бабушкой истории, к которой я, видит Бог, не добавляю никаких литературных приправ. Слушайте же… Обе мои бабушки вполне заслуживают внимания и памяти. Но если бабка по отцовской линии была утончённой, очень артистичной, знавшей множество стихотворений и поэм ( как сейчас вижу её, с выражением читающую наизусть мне, девчонке, «И острый нож в него вонзила! О судьи, я его любила…»), то бабушка по маминой линии происходила из рода купеческого, Таврической губернии, расположенной на протяжении Черноморского и Азовского побережья. Красавица Мария, с длинной тёмной косой и ярко-синими глазами, каких мы, внуки и правнуки, к сожалению, не унаследовали. Род её в то время был уже немного обедневшим. Но отец продолжал заниматься торговлей, почему-то переехав из богатых крымских земель в пыльную степную Юзовку, которую потом переименовали в город Сталино, а позднее в Донецк – город роз. Мария совсем молоденькой девушкой помогала отцу продавать молоко от собственных коровушек продавцам мороженого. А поскольку молока было в избытке, за день приходилось развозить его многим производителям вкусного лакомства, а они от души, угощали молодую красавицу, накладывая ей полные кружки. Но рассказать я хочу совсем не об этом, а о нелёгкой и мистической судьбе Марии. Она была очень правдива, никогда не врала и не выдумывала, а историю, которую я попытаюсь вам пересказать, вещала мне в крепком уме и твёрдой памяти, будучи ещё далеко не старой женщиной. Но при чём здесь Гоголь, спросите вы, а при том… Так уж случилось, что соседкой Марии в те давние времена, была настоящая ведьма, которую звали Проскурихой. Уж не знаю, от фамилии или отчества произошло это прозвище…Все в округе остерегались её. Могла 7

PS - она молоко у коровы отнять, порчу на человека навести, так что потом сох он и таял. В церковь не ходила, Богу не молилась, а занималась, в своё удовольствие, чёрной-пречёрной магией. Бабушку мою ненавидела колдунья за то, что та не вышла замуж за её сына. Первые угрозы Проскурихи не заставили себя долго ждать. На свадьбе Марии, после венчания, когда по старинному обычаю, молодых осыпали монетами и зерном, чтобы жизнь была счастливой и богатой, ведьма умудрилась подбросить им заговорённые иголки, какие-то запутанные клубки ниток. Как страшный паук, плела она свою паутину из ненависти, зла и мщения. Вы, конечно, улыбнётесь, услыхав такие необычные даже для 19 столетия россказни. Это сейчас вынырнули разные экстрасенсы – настоящие и выдающие себя за таковых. Многие из них – аферисты, но экстрасенсорику пока ещё никто не отменял. А тогда это называлось проще – белая и чёрная магия. Так вот, на свадьбе моей бабушки, пообещала колдунья, что не будет им счастья… Молодые к тому времени, жили уже своим домом, небедно по тем временам, держали скот. У коровы со дня на день должен был появиться телёнок. К вечеру зашла в дом ведьма, «посочувствовала», что коровка ещё не отелилась. Молодая хозяйка смотрела на незваную гостью в недоумении. Почему она здесь? Проскуриха поставила на стол банку с молоком: « Вот, хозяюшка, пока твоя коровка молока не даёт, возьми деточкам», – недобро сверкнула глазами и быстро ушла, оставив злополучную банку с каким-то синеватого оттенка молоком. Как потом, говорили старые люди, нужно было вылить его вслед ведьме. Но Мария растерялась, так и оставив на столе странный подарок. А коровка заболела, отелиться не смогла, очень мучилась. Пришлось зарезать её на мясо. Ведьму с тех пор пытались обходить десятой дорогой, но не получалось, пакостила она часто, пока «по мелкому» – ждала своего часа. Годы шли. Вот уже первому сыну Марии исполнилось 14. Красивым рос парень. Как-то рубил он дровишки во дворе, лихо, по - взрослому махая топором. Появилась Проскуриха, в руках – живой петух, бьётся, вырывается из ведьминых цепких рук. «Вот, зашла, по-соседски. Пусть твой Андрюша, петуха мне зарежет». «Нет,- ответила резко женщина, - у вас свои дети есть». Сказала, как отрезала и ушла в дом, а Андрей остался во дворе. Ведьма не уходила. Через несколько минут, выйдя из домa, Мария увидела 8

2015 страшную картину: в руках у подростка окровавленный топор, недорезанный петух бегает по двору, забрызгивая кровью остолбеневшего мальчика. Как потом вспоминала она, особенно были забрызганы кровью левая рука и нога. Ведьмы и след простыл. А Мария поругала неразумного сына за самовольство. Через несколько часов, уже переодевшись и умывшись, убежал парень, с друзьями покататься на проезжающих по окраине товарниках, конечно же, ничего не сказав матери. А ещё через пару часов прибежали к дому испуганные мальчишки, с криками: «Тётя, тётя… Вашему Андрюше отрезало поездом руку и ногу!» Птицей полетела женщина туда, куда указывали мальчишки. Сына, истекавшего кровью, повезли в больницу. Левая рука и нога висели на ниточке, порванные сухожилия были растерзаны и измяты. Не будет уже у Андрюшеньки, руки и ноги… Сознание не потеряла, крепкое сердце не разорвалось, выдержало. Только упала, не понимая, откуда у неё-то кровотечение…Оказалось – выкидыш. Вот сейчас пишу и вспоминаю маминого брата, моего дядю Андрея, который всю жизнь, до старости, прожил без руки и ноги с неудобным протезом. Что же тут скажешь? А ведьма исподтишка радовалась несчастьям, происходившими с моими близкими. Годы шли. Вот уже старшая бабушкина дочь, тоже Мария, вышла замуж и родила крепкого, здорового сынишку – Евгения. Радость, какая для всей семьи! Но бабушку не покидало предчувствие беды… Муж Проскурихи был неплохим стариком. Знал он о делах своей жёнушки, да поделать ничего не мог, боялся её очень… Но часто, по пьянке говаривал : «Берегите мальчонку, не показывайте его моей старухе, ведьма она, изведёт ребёнка». До годика старались мальчика не показывать, хотя как убережёшь, когда дома стоят почти рядом? Увидела его как-то Проскуриха, да не из окна, а прямо на улице столкнулись. «Ой, дa какай же у тебя чудный мальчонка, а толстенький какой!» И давай его нахваливать, сверкая глазами…К вечеру поднялась у ребёнка температура, всю ночь горел, метался. На другой день пришёл врач, дал какую-то микстуру, а мальчику всё хуже. Не было тогда ещё ни хороших лекарств, ни антибиотиков. Завернули ребёнка в одеяльце, побежали обе Марии к знахарке. Бабушка Михарская жила далеко, слыла человеком божьим. Помогала людям, травами, молитвами. Лечила, вышептывала, спасала. Денег за это не брала, боялась свой дар потерять. В общем, можно сказать – была белым магом. Принесли ребёнка к ней, с последней надеждой. В доме сухая пахучая трава развешена, иконы по углам, лампадки горят. Взяла бабушка Михарская Женю на руки, осмотрела. Потом 9

PS - налила в стакан воды святой, зажгла свечу, в церкви освящённую, начала молитву шептать и воск от сгорающей свечи, в стакан с водой лить. Воск вылился, вышли на воде фигурки человеческие. Объяснила : « Сглазила его такая-то женщина». Даже имя её назвала, а ведь в городе жили, не в деревне, где все друг друга знают. Когда молитву над ребёнком читала, стаканчик и лопнул, хоть вода в нём была холодная. Мальчик очень длинно зевнул, а знахарка сказала: « Идите домой, умирает он… Поздно, не спасти». Но и после этих жутких событий, жизнь продолжалась. А беда не приходит одна. Вдруг, ни с того, ни с сего, ушёл от Марии муж, проживши с ней в браке двадцать пять лет и наживши пятерых детей. Бросил семью, оставил без помощи детей-подростков. Как вспоминала потом бабушка, частенько угощала его Проскуриха, самодельным кваском, незадолго до того, как они расстались. Но была ли ведьма причиной ухода моего деда из семьи, тогда ещё никто не знал. А потом началась война… Младший сын Марии, служивший на границе, пропал без вести. Когда пришли в город немцы, семья голодала. Ели картофельные очистки, ходили в деревню менять последние тряпки на продукты. Немцы, как господа, жили в доме, а бабушка с семьёй в пристроенной крохотной комнатушке. Гордой была она и совсем бесстрашной. Сколько раз пьяный немецкий солдат приставлял к виску её пистолет: «Будешь ругаться, будем делать пиф-паф». Как-то принёс свои грязные рубахи: «Стирай!» Намочила и развесила. Орал: «Почему без мыла стираешь? Я буду тебя расстрелять!» А она смерти не боялась, всё говорила: «Стреляй». Как будто судьбу испытывала. Однажды, чуть не получила пулю от полицая. Вели на расстрел еврейскую семью. Бабушка их хорошо знала. Младшему ребёнку – Павлику, было всего три года. Она стояла у калитки, когда полицай вёл их, толкая прикладом. Маленький мальчик, не понимая, что его ведут на смерть, попросил: «Тётя, дай кусочек хлеба». Мария упрашивала полицая оставить ей малыша, а он отвечал, усмехаясь: «Что, жидёнка пожалела?» Когда уговоры не помогли, набросилась на него с кулаками: «Ирод, хоть ребёнка пожалей! Какая мать тебя родила? Будь ты проклят!» Он поднял винтовку: «Застрелю, дура!» А голодный ребёнок просил хлеба…Мария метнулась в дом, схватила засохшую, бесценную краюшку, выскочила на улицу, но никого там уже не было… На фронте у немцев дела тогда шли хорошо, поэтому и в оккупированном городе, чувствовали они себя вольготно и безнаказанно. Как-то устроило командование пирушку для офицерского состава. Гуляние начиналось с вечера и продолжалось всю ночь. Столы ломились от 10

2015 хорошей еды и напитков. Но какая же пирушка без женщин? А где их взять для «славных» арийских офицеров, во время войны, да ещё в далёком украинском городе? Но не зря славилась Украина красавицами. Накануне объявили фашисты о том, что красивые девушки в возрасте от 15-ти до 30-ти лет, чистыми и хорошо одетыми, должны явиться на бал, для увеселения немецкого офицерского состава. И такие нашлись: обе дочки новоявленного старосты из местных жителей, хоть и далеки были от совершенства, зато молоды и довольно упитанны. Мамаша разодела их «в пух и прах», чтобы уж наповал сразить военных. Отправляла их, с тайной надеждой: «А может, кто-нибудь из господ офицеров, женится?» Дочки полицаев и просто не довольных советской властью, тоже отправились себя показать. Мария же спрятала своих трёх красавиц – дочерей в подвале, пересидеть эту ужасную ночь. Полицаям сообщила, что девочки ушли в село, менять старую одежду на продукты. Фашисты гуляли всю ночь, а утром, пинком под зад, были выброшены из увеселительного дома изнасилованные, униженные и заплаканные девчонки, которые потом и рассказали о случившемся. Город был под немцами почти два года, но фашисты, принесшие столько горя и зла, сделали, оказывается, для бабушкиной семьи и доброе дело. Ещё одна её внучка, сестра умершего Жени, родилась весною 41-го, а когда город оккупировали, ребёнку было четыре месяца. Тогда и заболела она страшной дизентерией. Грязь, голод, лечить нечем, а у девочки начался уже кровавый понос. Немецкий офицер – врач, живший рядом, спас ребёнка, дал Марии лекарство. Кончилась война, к великой всеобщей радости. И была ещё одна радость…Умирала ведьма Проскуриха. Умирала тяжело, долго, и никак не могла умереть. Позвала в дом мою бабушкувидно, хотела снять грех с души. Сначала сказала: «Муж твой вернётся, ты прости его, он не виноват». А потом вдруг попросила подать ей веник, стоящий в углу комнаты. Мария была, в каком-то оцепенении - ни двинуться, ни уйти не могла… Как рассказывали старые люди, ведьма перед смертью должна кому-то передать колдовство через какой-нибудь предмет. Вот и просила она бабушку, подать ей веник. Потом, видя, что та стоит в оцепенении, попросила пощупать, какие у неё холодные ноги. Мария, наконец, сбросив наваждение, быстро вышла из комнаты. И только через несколько дней, когда прорубили потолок, ведьма отдала душу – явно не Богу…Есть такое поверье: колдуны тяжело умирают, душа их боится встречи с Богом, для неё это тяжёлое испытание на том свете. 11

PS - Вот и весь рассказ. Бабушка моя прожила на этой земле долго, хоть и не счастливо, а муж её действительно приходил, просил прощение, но не простила она его. Так и жила одна, помогая детям. Растила внуков и дожила до правнуков.

2015

/ " ) 0 1 2 ) 36 () 2015# Катенька была очаровательной. Небольшого роста, изящная как статуэтка. А пышные рыжие волосы добавляли к ее облику что-то феерическое. Плюс маленькие, (зато, голубые!) глазки, невинно взирающие на окружающих, и красные пухлые губки. Да, и, конечно, курносый веснушчатый носик. Вроде бы всё. - Рысь вышла на охоту, - шептались завистницы. И были совершенно правы. Когда Катенька выходила из университетской аудитории на перерыв, за ней по пятам следовали несколько студентов. А, если принять во внимание, что на филфак шли, в основном, девчонки, то эти несколько парней и были всем мужским контингентом. Остальным студенткам ничего другого не оставалось, как нервно покусывать губы и сверлить глазами нудные конспекты. - Катя! Пойдем сегодня в кино! Высокий худой парень с самоуверенной усмешкой ждёт положительного ответа. - Что показывают? - «Укрощение строптивого». - По Шекспиру? - Ну, Катюш, да у тебя только Шекспир в голове! Нет, там играет Адриано Челентано... - Прости, Дима, не могу. -Признайся - меня опередили? Так я сейчас пойду разбираться! - Не получится! - Что так? Кто-то сбежал от страха? Димино лицо покрылось пятнами. Как же, удар по самолюбию профессорского сынка! Катенька смеётся. - Хуже - умер... - Не понял, ты, Катенька, не смейся, а изъясняйся точнее. - Умер, Шекспир давно умер! Сегодня вечером я репетирую Джульетту! - Так, понятно... И кто же этот счастливчик? Дима вызывающе посмотрел по сторонам. Остальные ребята из их группы стояли молча, с нескрываемым восхищением глядя на Катю. - Ты ищешь Ромео? Его здесь нет... 13

PS - - Он не из наших? - Можешь себе представить - классику любят не только филологи... - Так откуда он? - С физмата... - Ничего себе... А, конечно, у себя Джульетту не найти. Там, наверно, одни грымзы в толстых очках учатся... - Дима, некрасиво так отзываться о девушках, - с полной уверенностью в своей недосягаемой красоте, ответила Катя. Немного подумав, добавила: - И ещё студенты физики отвечают за освещение и декорации! - Хорошо, черт с ними, забудь и про Челентано... А на репетицию можно прийти? Тут уже и остальные «лирики» не выдержали: - А нам тоже можно? - Конечно, ребята, приходите: мы начинаем в шесть, в Малом зале... *** Малый зал университета города N… День премьеры. На сцене декорации из великой трагедии. Сад Капулетти погружён в темноту. Хорошо освещён лишь балкон Джульетты. Зрители застыли в ожидании. Появляется взволнованный Ромео. В зале раздались лёгкие аплодисменты. Ромео начинает говорить. Мало кто прислушивается к его словам… На нём стёганая куртка и облегающие брюки. Студенточки в зале судорожно протирают запотевшие от смущения очки. А Ромео нервничает, озирается по сторонам… И говорит, говорит… - Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною.* На балкон выходит Джульетта. Полупрозрачная ночная сорочка не скрывает, а, наоборот, подчёркивает прелести Катенькиной фигуры. Теперь запотевают очки у мужской половины зала. Катю, фактически, никто не слушает. Но атмосфера в зале вполне романтическая. Джульетта говорит, говорит… - Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Джульетта с тоской и мольбой взирает на нарисованную луну. - Зовись иначе как-нибудь, Ромео, И всю меня бери тогда взамен! В зале послышался лёгкий шум. Это отреагировали на чьи-то реплики типа: «Я не против», «Ромео, бери её, не томи!»…

2015 Из зала никто не видел студента, отвечающего за декорации. А он стоял за сценой и прислушивался к каждому шороху. Когда говорил Ромео, в глазах этого парня появлялся странный огонь. *** Солнце было удивительного бордово-вишневого цвета. Волны напоминали осыпавшиеся лепестки роз. Через несколько минут дневное светило уйдет за горизонт и наступит вечер. Загрустит небо, затоскует море, и корабли на рейде станут казаться темными неподвижными глыбами. У природы есть свой Шекспир… Двое уже немолодых людей сидят на берегу, взявшись за руки. Они молчат. Наверно, много высказано и выстрадано ими за долгие годы совместной жизни. А сейчас они просто сидят и смотрят на море. Неторопливые волны тихо бьются о прибрежные камни. Пожилая пара продолжает сидеть. Со стороны может показаться, что люди уснули. - А помнишь, дорогая, как мы репетировали Шекспира? Каждый вечер допоздна… Мужчина очнулся от своих дум, на мгновение помолодев. - Да, конечно, я всё помню… Знаешь, я думаю, что ты был бы прекрасным Ромео! - А ты, Катенька, была самой красивой Джульеттой на свете! И остаёшься такой для меня! «Джульетта» смеется. -А я тебя вижу только в роли Ромео … - Это я – Ромео? Твои «лирики» меня иначе, как деревенским увальнем, не называли. - Петенька, ты у меня самый лучший! Да если бы тогда декорации устанавливал кто-то другой, а не ты, то с балкона упала бы я, а не Ромео… Петр благодарно целует Екатерине руку. - Бедный Ромео… Я потом чудом остался жив, когда сломалась опора и обрушилась на нас обоих… Но, главное, у меня есть ты! «Джульетта» смеётся… - Значит, нам суждено быть вместе! - Суждено… Взгляд мужчины затуманился. Затем на долю секунды в глазах блеснул какой-то нехороший огонь. - Пойдем уже, Петя, становится прохладно! - Катенька, давай еще немного посидим! - Ладно, уговорил... 15

PS - ะ ะบะฐั ะตั ะธะฝะฐ ะฟะพะฟั ะฐะฒะปั ะตั ะพะดะตั ะปะพ ะฝะฐ ะฝะพะณะฐั ะ ะตั ั ะฐ, ะถะดั ั ะผะธะฝั ั ะดะตั ั ั ั , ะฐ ะฟะพั ะพะผ ะฟะพะดะฝะธะผะฐะตั ั ั ั ะพ ั ะบะฐะผั ะธ ะธ ะฝะฐั ะธะฝะฐะตั ะผะตะดะปะตะฝะฝะพ ะบะฐั ะธั ั ะตะณะพ ะธะฝะฒะฐะปะธะดะฝะพะต ะบั ะตั ะปะพ ะฟะพ ั ะทะบะพะน ะดะพั ะพะถะบะต. ะ ะฝะฐ ะฟะพะบั ั ั ะฐ ะฑะตะปะพะน ะฟะปะธั ะบะพะน, ั ั ั ะบะปะพ ะผะตั ั ะฐั ั ะตะน ั ะฒะพะตะพะฑั ะฐะทะฝั ะผ ะ ะปะตั ะฝั ะผ ะฟั ั ั ะผ ะฒ ะฝะฐะดะฒะธะณะฐั ั ะธั ั ั ั ั ะผะตั ะบะฐั . ะกั ะตะผะฝะตะปะพ, ะฟะพั ะฐ ะดะพะผะพะน. ะ ะตั ะตั ะฝะตะต ะฟั ะตะดั ั ะฐะฒะปะตะฝะธะต ั ะพะปะฝั ะฐ ะพะบะพะฝั ะธะปะพั ั .

2015

3 + 4 " + -1 +

37 ( " 2015# 1 Башарин Олег позвонил в конце дня – я ещё работал, - на сотовый телефон, уточнил, как дела, давно не виделись, справился о моём здоровье; я ответил, всё прекрасно. Потом он спросил: ключи от квартиры дашь? Последний раз, а?.. Олег часто пользовался моей жилплощадью, когда знакомился с очередной девушкой. Мне это не особо нравилось, скажу. Приходилось стирать постельное бельё, включая на стиральной машинке функцию «кипячение». Но я ему шёл на уступки. Будучи женатым, Башарин под всяким предлогом уходил от жены часа на два-три. Уходил ко мне. Я сказал, без проблем, во сколько заедешь за ключами? В ответ услышал, в шесть, так устроит… Алексей Васильевич?.. ****ься, как нравится мне это слово «любоффь»!.. По имени отчеству Олег не называл меня никогда. Я переспросил, чего так официально? Он ответил, что в курсе о моём назначении, и добавил: растёшь! Кстати, меня он этой фальшивой «официальщиной» не тронул. Каждый врёт в меру своей надобности. Я бы ему и так бы ключи отдал. Но такой он был человек. Рабочий день закончился. Я вышел из офиса, Башарин ждал меня прямо у парадного входа. Я протянул ему ключи. - Может, тебя подвезти куда-нибудь? Машину ещё не купил? - И не куплю, сам знаешь… А у тебя опять новое авто! - Вечный ты пассажир – куда? Я посмотрел на часы. - В кинотеатр, пожалуй. В автомобиле на пассажирском месте рядом с водительским местом сидела девушка. Я сел сзади, поздоровался. - Маша, - сказала она, повернувшись ко мне. Её лицо было идеальным. Глаза светились. Бровки вздёрнуты, как будто удивилась, завидев меня. Создалось впечатление, что она играет роль, у неё получается, но она – это не она. Но сколь игриво девушка не выглядела, это запросто могло ничего не значить. Для Олега. А для меня и подавно. - Алексей Васильевич, - за меня сказал Башарин. – Знакомьтесь. 17

PS - - Да, он самый, - я постарался сделать равнодушным голос, но, видимо, ничего не получилось. Маша протянула руку, она была в перчатке из тонкой кожи, я взял её в свою ладонь. - Воспитанный мужчина не сделает замечание женщине, не снявшей перчатку. Мы выехали на проспект. Новый «фольксваген», казалось, не дышал – так тихо работал двигатель. Автомобиль явно был совсем новый, недавно купленный в автосалоне, а я равнодушный к этой покупке. Олег знал мою нелюбовь к автомобилям, поэтому не стал хвастаться. Я размышлял, сколько лет девушке? Она была одета в коричневый кожаный плащ, чёрные волосы распущены. Олег определённо разбирался в женской красоте. Разбирался и я. Только где его были глаза, когда он знакомился с будущей женой? Но это было не моё дело. Жёны часто подрубают крылья своим мужьям, чтобы те не летали, а после жалуются, что их мужья не ангелы. Обычная, не яркая на первый взгляд – Галя делать этого не стала; она отличалась от других женщин тем, что была домовитой: доспешница, домовница, хорошая мать, понимающая своё предназначение в семье; домохозяйка, на ней держался быт в доме, на ней держались дети, на ней держался Олег. - Знаешь, кто Маша? – Олег спросил многозначительно. Исполненный выразительности, он хотел обозначить, возвысить свою любовницу. В принципе, он так поступал со всеми своими женщинами, с которыми ложился в постель. В том числе и с женой. И им это льстило, однозначно. - Очень красивая девушка… - выпалил я комплимент. - Спасибо, Алексей! – ответили мне. Я увидел, что Маша смотрит на меня в зеркало. И она снова протянула мне руку через спинку сиденья, которую я теперь пожал по-мужски. - Такая грубость доставляет удовольствие… - хихикнула она. - Ты прав, но я не об этом… - Олег, не начинай, что за дурная привычка! – Маша повернулась ко мне. – Он хочет сказать, что я работаю председателем совета муниципальных образований города. И его это удивляет. - Он завидует, - сказал я, а сам решил, Олег хвастается своей любовницей; получается, я не первый перед кем приходится это делать. Точно так он смог бы похвастаться новой машиной. - Верно, я того же мнения... Мы познакомились с ним в магазине женского нижнего белья. Он, наверно, выбирал подарок жене, а в итоге – купил мне. 18

2015 - Это в его стиле. - Я давно поняла, - она поцеловала Башарина в щёку. - Маша знает, что я женат, - пояснил Олег. - Галина не знает про Машу, не знаю про неё и я, ага? - Вот что значит настоящий друг! - Вам проще, мальчики. У меня такой подруги нет. Мы приехали, «фольксваген» остановился возле кинотеатра. - За три часа успеете, кролики? – пошутил я, выходя из салона. – Время пошло. - Иди, смотри кино, - Башарин сорвался с места. Колёса автомобиля завизжали на мокром асфальте. Я улыбнулся, вот уж невтерпёж! Посмотрел на здание кинотеатра – огромная афиша извещала, в прокате идёт фильм ужасов. Я обрадовался, что не комедия и не боевик, не мои жанры. Через десять минут должен был начаться сеанс. Билет купил самый дешёвый. На пятый ряд. Но сел в самом конце, потому что зрителей почти не было. Пока фильм не начался, я вспомнил случай. Лет восемь назад – перед самой свадьбой Олега - мы познакомились с девушкой. На следующий день как её зовут, забыли. Она должна была прийти в кино. Сделать нам минет. Но её долго не было. В полдень начинался первый сеанс. Уже пьяные, мы подошли к кассе. Олег протянул деньги, сказал: - Два билета. На места для поцелуев! – сказал он громко и выразительно. Алкоголь делал своё дело! Кассир выглянула в окошко - с кем идёт в кино этот посетитель? увидела меня… Не знаю, что она подумала, но девушка так и не пришла, а охранник, предполагая, что мы голубые, - трижды проходил мимо, готовый нас выгнать из кинотеатра в любую секунду. 2 Фильм ужасов не совсем оказался фильмом ужасов. Речь в нём шла о молодой паре, снявшей дом в другой стране. Девушка главного героя постоянно страдала приступами ревности. Владелица дома, старая женщина, предложила проверить молодого человека. Она поделилась секретом, что дом старый, построен перед самой войной её мужем и имеет потайную комнату – муж сделал этот бункер на тот случай, если фашисты стали бы его преследовать и искать. И показала, где находится бункер. Через специальные 19

PS - зеркала можно было наблюдать всё, что происходит в доме. А через специальные громкоговорители – слышать. Перед отъездом к родственникам в США старушка передала главной героине ключ. И вот, после очередной вспышки ревности девушка делает запись на видеокамеру, говорит, что она уходит к другому молодому человеку. И пишет записку: не звони, не ищи. Оставляет записку на столе. Поспешно закрываясь в бункере (её молодой человек неожиданно возвращается домой), она теряет ключ, роняя его на пол, под кровать. Дверь защёлкивается… И вот тут начинаются ужасы: она не может выйти, воды в бункере нет, еды нет, на крики о помощи молодой человек не отвечает – он её не слышит. Но он переживает по-настоящему, что потерял её. Она это видит. Два дня он не находит себе места. Много пьёт. А на третий день приводит в дом красивую молодую девицу, с которой занимается любовью на той самой постели, где несколько дней назад занимался любовью с ней, главной героиней фильма! Она это не может перенести… Ведь он влюбляется в другую, это видно, хотя иногда вспоминает, что у него была и она, по-своему любимая и никуда не исчезнувшая – только найди ключ, отодвинь книжный шкаф… Полиция начинает поиски пропавшей, но теряется в догадках, куда подевалась главная героиня, ибо из страны она так и не выезжала… После фильма я пошёл на остановку***. Подумалось, что необоснованная ревность может привести к трагедии. Главная героиня погибла в бункере, так и не докричавшись, не достучавшись через толстые стены до своего возлюбленного. Её смерть была мучительной, и физически, и душевно… Женщины считают, что их легко потерять, мужчины уверены – это почти невозможно. Домой я добрался на автобусе. 3 Башарина не было. Меня ждала Маша. Она сидела за кухонным столом, пила виски, рядом лежал ключ от квартиры. У неё был вид, как будто её не удовлетворили – глаза метали молнии, ногой закинутой на колено другой ноги она болтала туда-сюда; на голове был закручен тюрбан из полотенца – она только приняла душ; на обнажённое тело наброшена моя сорочка, застёгнутая посередине на одну пуговицу, на ногах рваные тапочки 20

2015 – этот домашний предмет обуви не обновлялся у меня несколько лет, я не одевал их с тех пор, как расстался с Лизой, года три, и, можно сказать, потерял. Но Маша где-то нашла эти тапочки и одела, чёрт бы её побрал! - Почему у тебя в доме нет фена? – сразу напустилась она на меня. - А ты на моей голове много волос видишь? – я снял шапку. - Извини… - Ничего страшного. - Тебе виски налить? Я снял пальто, разулся. - Я предпочитаю водку. У меня есть в холодильнике бутылка, доставай. И всё – что там есть из съестных запасов тоже. Пока руки помою. - Хорошо, - послышалось из кухни. Я вышел в прихожую, вытирая руки о полотенце, которым, видимо, вытиралась Маша. Другого полотенца, чистого, я знал, нет. Надо стирать. - Почему не дома ещё? - А кто тебе ключ отдал бы? - Олег… - Ах, да! Твоего друга жена запалила. Она сюда приходила… - И что он сказал? - Что я твоя новая знакомая. А ты ушёл в магазин. - Всё обошлось? - Для меня – да. Для Олега – не знаю, жена поверила ли? Она не хотела уезжать домой сначала. Сказала, что дождётся тебя. Но Олег уговорил её поехать домой вместе с ним. - Так он вернётся сюда? - Не задавай вопросов – ничего я не знаю! Я бросил полотенце в корзину для грязного белья. Сел за стол. Маша поставила передо мной бутылку водки и салат из морской капусты. На пальце правой руки я заметил обручальное кольцо. - Это всё, что у тебя было в холодильнике. Не густо. - Не густо, - повторил я и спросил: - Ты замужем? - Да, но муж в командировке. - Так почему ж вы не поехали к тебе домой, а напросились ко мне? - Алексей, - Маша налила в рюмку водки, сама взяла свой бокал с виски, - подумай, что сказали бы соседи, если заметили меня в подъезде с чужим мужчиной? - Ты права… Ну вы даёте! Разве так можно? Маша рассмеялась, и мы чокнулись. 21

PS - - Можно… Даже нужно! Лично я не хочу никаких высоких отношений. Мне достаточно грамотной дружбы с элементами порно. Для меня это и есть идеальные отношения, которым никогда не смогу изменить. Судя по моей одежде на Маше, я понял, что она никуда не собирается уходить. Я выпил рюмку водки, позвонил Башарину. Его телефон был отключен. Как всё нелогично происходит. У Олега с Машей ничего не вышло… Того она и злится. Но мне нравилась Маша… Я налил нам ещё. 4 Многие из нас видят, что творится. Но не понимают, что делается. В этой ситуации я относил себя ко второй категории. - Ты хочешь напиться? – Маша остановила меня, когда я взялся за бутылку в очередной раз. – Не пей. Пока не пей. Я оставил бутылку в покое. Мы сидели молча. Я смотрел на рюмку, потом перевёл взгляд на Машу – она смотрела на бутылку с виски, в которой осталось алкоголя совсем чуть-чуть, на самом дне. - Ты думаешь, я всё это выпила? - Нет, иначе бы пьяной валялась, - я улыбнулся. - Это Олег… Сорочка на девушке раскрылась, и я увидел неразвитую грудь девушки, опровергавшую моё первое представление о её размере. Я нагло смотрел туда, откуда выглядывал маленький сосок, но вдруг вспомнил, что я с чужой женщиной, мне не принадлежавшей. И я отвернулся, уставившись снова в рюмку. - Включи музыку. Сидеть в тишине как-то не по мне. Мы пошли в зал. Я включил музыкальный центр. Заиграла композиция группы System Of A Dawn – «Lonely Day». - Это тяжёлая музыка для меня. - Самая лёгкая композиция у этой группы. Другой нет. - Тогда включи телевизор. Я выключил музыкальный центр. Нажал на первую попавшуюся кнопку пульта телевизора – шли новости телеканала «Дождь»: «Дорогие единомышленники! Спасибо всем, кто подтвердил готовность присоединиться к коллективным юридическим действиям, направленным на восстановление вещания телеканала «Дождь» в российских кабельных и 22

2015 спутниковых сетях. Ответным письмом на электронную почту, мы пригласим вас на встречу с юристами и нотариусом, которая предположительно состоится…» - Переключи. Я нажал на единичку, вещал «Первый канал», который «я в рот ****»… Вспомнилась песня, я улыбнулся, сел рядом с Машей на диван. - Чего смеёшься? - Не важно… - Мне кажется, Алексей, ты чего-то не договариваешь… ты ревнуешь меня к Олегу… - С чего бы это? - Хочешь меня? Это будет у нас с тобой святое таинство, - Маша скинула с себя сорочку… Я сглотнул слюну, уставился на грудь, которая могла быть и побольше, мелькнуло в голове. Этим вечером жидкость в бутылке обладает более особой притягательной силой. - Как я тебе? – снисходительный и слегка насмешливый тон возвратил меня к действительности. - Оденься, - я подобрал сорочку. – Для меня не существует женщины, если она принадлежит моему другу. Маша вдруг начала хохотать. Она отодвинулась от меня, но не оделась. Я отвернулся, посмотрел в окно, в котором ничего не увидел – за окном поздний вечер, темно, из освещённой комнаты увидеть ничего было невозможно, но я смотрел именно в окно, я сопротивлялся. - Похоже на оскорбление, Алексей. Упрёк пропустил мимо ушей. Позвонил Олегу, снова трубку никто не взял. Моё сопротивление не сломлено. - А если я скажу, что с Олегом у нас ничего нет, мы даже не любовники?.. - Я не верю… Уходи… - Ты возьмёшь и вот так просто меня выгонишь? - У тебя есть муж. Мне на него наплевать, конечно, а вот на Олега я не могу взять – и плюнуть! Маша надела сорочку, застегнулась на все пуговицы. Красота – она для меня в одной женщине вмещалась. Всё остальное – в том числе и идеал женской красоты – я находил в других лишь малыми частями. - Я не замужем. Кольцо – бутафория. Да, оно золотое! Но я не замужем. Давно, года четыре. И Олег меня нанял, чтобы соблазнить тебя. - Не верю я. Для чего всё это? 23

PS - - Не знаю. Но когда Олег возвратится – он мне заплатит. Аванс уже выдал. Поэтому ты не можешь меня выгнать из дома. Мне нужны деньги. На кухне я налил себе ещё водки. - Налей и мне, - сказала Маша. Мы выпили. Молча, не чокнувшись. Я нервничал. Ситуация эта не нравилась мне. Олег должен был знать, что я не пользуюсь услугами проституток у себя в квартире. Поэтому не верил тому, что говорила Маша. Определённо, здесь была жена Олега. Маша осталась одна, чтобы дождаться меня. Видимо, я ей приглянулся. И она решила, что я, как любой мужик, не смогу устоять… Да, она привлекательная штучка! Но я не верю ей! В любой момент может приехать Олег… Любовница друга – для меня как вторая жена друга! Она неприкосновенна!.. - Что будем делать? – спросил я. Маша поставила рюмку на столик, обняла меня, попыталась поцеловать, но я увернулся. Тогда она вскочила, метнулась к зеркалу, оглядела себя. Она не верила, что её отвергают. Сделано это было неосознанно, но так мило, мне показалось. - Поверь мне, - сказал я, - в другой ситуации – всё было по-другому. - Что именно? - Ты мне нравишься. Но я не верю, что у тебя нет ничего с Олегом… Я пошёл спать… Маша остановила меня. - Хорошо, ты удивил меня, Алексей. Я не ожидала ничего подобного. Но договоримся, что утром, когда приедет Олег, а он приедет, ты скажешь ему, что всё прошло замечательно. Только тогда он отдаст мне деньги. – Она провела рукой по моей небритой щеке. - Я не председатель совета муниципальных образований. А вообще, меня возбуждают элегантная небритость, грубость и белые носки. Причём белые носки – больше всего остального. - Без проблем, - ответил и посмотрел вниз. Сегодня утром я одел почему-то именно белые носки. Я продолжал ей не верить. 5 Потом мы сидели в маленьком баре гостиницы «Надежда». Я угощал Олега. У меня сегодня было день рождение. - Почему? – спросил он, отбрасывая грязную салфетку.

2015 - Я решил, это некая проверка. Ничего другого умного в голову не пришло, Олег. Вчера ты светился ею! - Это была игра. - А я не мог себе позволить. Идея подарка – оригинальна. Но как-то надо было по-другому… - Если бы я открыто предложил тебе проститутку, я знаю, ты тоже отказался. Поэтому вышло так, как вышло… Зря я ей деньги заплатил. Ты так и не поебался. - Олег, - сказал я, - как другу говорю, которого давно знаю. Мы часто ****ся с жизнью. И вряд ли кому-то это нравится. У Маши была маленькая грудь, а мне нравится, - я показал на себе буфера, - такая! - Может, в сауну? - За буферами? - Ага. - Рвём когти? - Рвём! И мы рванули вниз по лестнице.

PS -

- +. 6 " 1 7 38 () 2015# ...Сегодня почему-то я была особенно расстроена. Последнее время приходиться все чаще думать, углубляться в свою повседневность и понимать, что в этой глубине ничего нет. Там пустота. Пустота, которая ни пугает, ни удивляет, а оставляет чувство неудовлетворенности. Я понимаю, что нужно что-то менять. Что если я буду следовать будням и односюжетным выходным, я так и останусь на этом этапе сожаления. На самом деле, сожаление – это еще не так плохо. Куда хуже, если это сожаление исчезнет, как это происходит у многих людей. Так, они просто проживают день за днем, не замечая и не задумываясь хорошо это или плохо. Такие люди меня особенно расстраивают, у них нет цели, пусть даже малюсенькой. Они работают, чтобы заработать деньги, чтобы к определенному времени годы заменять изношенные вещи или чтобы покупать продукты питания. Да, я вижу много таких людей. И сегодня, заглядывая в свое прошлое, я невольно вспоминаю и этих несчастных, от чего становится еще грустнее. Тем не менее, моя проблема заключается в том, что я ничего не меняю. Тут следует поменять сам корень этой уныло произрастающей вербы, которой в какой-то степени повезло, что она не в силах задать себе вопрос «Для чего она существует? Какой толк от того что она вырастит, а потом погибнет, не оставляя о себе ни единой пометки о своем существовании». Менять корни страшно! В сущности, это как принять чью-то оболочку и начать совершенно новую жизнь. Одним словом, в тот день я отстранилась от быта и глубоко погрузилась в себя, находя причины своих страданий, но не находя способов решений для них. Я потупила взгляд на сменяющие друг друга ступеньки эскалатора. Но тут я встряхнулась и постаралась растянуть улыбку приближающемуся парню. То был Евгений. С Евгением мы пара, мы встречаемся год с лишним и все у нас хорошо. По крайней мере так думал он. На самом деле, мне не на что было жаловаться. Я вообще отлично живу.. Но постоянно что-то мешает. Постоянно в моей голове появляются мысли, благодаря которым я огорчаюсь, потом злюсь настолько, что хочется просто пойти и все разорвать в клочья. Кажется, что это бы и было началом моих новеньких корней. Тем не менее, я не принимала такого решения, а просто улыбнулась ему в ответ и мы как обычно пошли в ближайшее кафе. Евгений создавал впечатление 26

2015 серьезного, воспитанного молодого человека, который знает чего хочет. Совершенно земной парень, который считает, что все у него в этой жизни состоялось и осталось дело за малым – семья, создание которой его сейчас не особо беспокоит, дабы он знает, что и это у него не составит особого труда, а именно найти настолько достойную представительницу противоположного пола, с которой он свяжет свою судьбу. Мне же хотелось испытать в этой жизни не простое чувство теплоты и спокойствия от присутствия любимого человека. Евгений этого не понимал и чем больше мы виделись, тем сильнее я ощущала, что этого не хочу. Порой, он вызывал у меня не более чувства умиления и благодарности, но то была не любовь.. не та любовь, которой мне давно хотелось.. Мне поднадоедало улыбаться, на что быстро среагировал Евгений. В итоге, я снова выложила все то приятное, что скрывалось у меня в душе за утомляющей повседневностью. Смесь усталости, разочарования и внезапно охваченной вдохновленности сильная вещь! Евгений странно на меня смотрел и в конце молчаливо отвернулся: - Неужели, ты все это всерьез? - Евгений устало поднимал брови и все еще не поворачивался лицом ко мне. Не поняла.. Что? - меня удивило, что вдруг, после моего захватывающего рассказа он произнес эти неожиданные для меня слова. Евгений быстро повернулся ко мне и серьезно посмотрел на меня: - Ты правда не понимаешь, что происходит? Мне надоело! Надоело все это!!! Скажи, ты со мной из принципа не оставаться одной?.. - Стой, ну ты просто не правильно... - не успела оговорить я, как Женя меня перебил с нарастающим темпом голоса. - Ты или провоцируешь или же.... Пфф.. я не знаю! Я только знаю, что мне это надоело! НЕ хочу оставаться в тени другого мужчины! Поставь себя на мое место, представь как твоя девушка приходит к тебе с расстроенным лицом, когда ты ее целуешь она мгновенно улыбается и также мгновенно хмурится.. И только когда она начинает заговаривать о неком Мартине Горе ты видишь какой она может быть! Что она умеет по-настоящему радоваться, что ее глаза наполняются чистейшей любовью.. - Жень, пожалуйста, давай прекратим! Мы оба знаем, что разбирать такое глупо! - Для меня нет! Прости, Ксюш, но я ухожу! Как бы больно мне не было, но я обязан это сделать! - Но... - мои глаза округлились и я замолчала. - Так будет лучше для всех! Ты сама понимаешь, что я не мужчина твоей мечты! Я не тот, как бы ни печально это не было, но это так. 27

PS - - Женя, пожалуйста, не горячись, ведь я же... - Что ты же..? Может. любишь? Любишь, но только не меня! И давно это заметил! - Женя встал и стянул куртку со стула, - Вот! - он положил мне деньги, чтобы я оплатила кафе, он посмотрел на меня особо проницательно, мне стало не по себе, но с тем же, у меня не было явного желания его останавливать! На это мгновения я как будто стала просто наблюдающим.. Пусть будет все так, как будет! Я молча наблюдала как Женя удаляется и закрывает за собой дверь. Еще пару минут я просидела неподвижно. Наверное, это произошло так быстро, что я не успела осознать как пустились мои новые корни, что начало уже положено. На следующее утро я проснулась за несколько часов до будильника. Я уставилась в потолок и была удивленна, что теперь не имею никаких чувств к Жене. Даже не было чувство изумления и шока от того как быстро все произошло. Я подумала, что может на самом деле все наоборот, вот оно, то самое искреннее чувство к Жене. Именно так я к нему и относилась на протяжении нескольких месяцев, а именно, что он давно не вызывал у меня к себе чувств. Еще более меня удивило, что после принятия мысли исчезновения Жени из своей жизни, я плавно перешла к сладким думам про Мартина. Странно. Мысль сильнее и гораздо живее, чем взаимоотношения с когда-то дорогим мне человеком. А может, и не было никогда любви. Может я просто вбила себе это в голову... Да, наверное... Кажется, я погрузилась в сон именно на согласии с собой! На согласии! Давно я не принимала чего-то определенного, лишь теперь я ощутила, что способна что-то изменить, за что безмерно благодарна Жене.. Сегодня в мои планы входила прогулка по магазинам. Я вышла из метро и почувствовала, что сегодня ветер особенно приятно обдувает волосы, дышать стало легче, во мне появилась невероятная жизненная энергия. Я входила в один бутик за другим. Со стороны я походила на беспечную школьницу, довольную, что начались летние каникулы. Я запрокинула голову наверх и наблюдала, как прекрасно движутся облака, мой взгляд наткнулся на банк. Нахмурив брови и помешкавшись пару секунд, я зашла в банк... Спустя менее часа я вышла оттуда с широченной улыбкой. «Что ж, ты можешь себе это позволить! И ты давно это заслужила! - чуть качая головой и улыбаясь, твердила себе я, - странно, конечно! Но.. Можно же ли мне хоть раз в жизни совершить безумный поступок!». Я по частям выдохнула и решительно махнула головой: «Калифорния, я еду!».

2015 Удивительно, как быстро может измениться человек. Я обожала свою сегодняшнюю жизнь. Я проживала в небольшом съемном доме в центре Санта-Барбары. Я отлично выспалась и мне ничего не хотелось, ни есть, ни иди в душ, ничего! Усевшись на кровать, я открыла ноутбук. Каждой раз при мысли, что тот ради кого я приехала, возможно, уже тоже проснулся и чтото делает, я закусывала нижнюю губу и в изнеможении падала на подушку. Дело оставалось за малым. Я давно знала, что встретиться с Мартином более чем реально, проживая неподалеку от него. Взяв карандаш, я включила музыку. Играл концерт в Париже 2001 года. Мне было никак не усидеть на месте, и я то и дело пускалась в пляс. Поиск наиболее важных для нас с ним мест в этом городе занял у меня довольно много времени. Оказалось, что я понятия не имею, куда мне идти. Что вводить в Интернете (и в Интернете ли?), чтобы узнать значимые для него места? Адрес студии Депеш Мод мне удалось найти, вспомнив, что ее название указывалось в биографической книге о Мартине. Один есть! Что еще? Еще неплохо было бы адрес его виллы, хотя это нереально! Не спрашивать же такое у его друзей на ФэйсБуке! В итоге я нарыла на каком-то сайте фото со спутника его дома.. Что ж, пусть это будет два! Я уставилась в экран монитора. «Зря! – подумала я, - Зря я потеряла всяческие контакты с местной тусовкой». Хотя конечно еще можно было бы в легкую все наверстать, но так лень.. Надо! Этим вечером я как чумная сидела за ноутбуком и чатилась с кем только могла, у кого написано «местоположение: Санта-Барбара» и у кого со мной больше 10 общих знакомых. Глаза побаливали, хотелось кушать и то и дело оттекали ноги из-за твердого неудобного стула. На кровать я идти принципиально не хотела, серьезную работу не делают лежа. Пока некий Карл набирал мне сообщение я быстрыми большими шагами подошла к холодильнику. Через секунду я снова сидела, вылупившись на экран, быстро уничтожая банан вприкуску с йогуртом. Терпеть не могу есть без получения удовольствия! Карл Оунли оказался весьма крупной рыбой для меня! Мужчина был весьма доброжелателен, несмотря на то, что лично был знаком с Мистером Гором. В 2007 году он помогал ему с Dj-set (-ом). Он стоял возле пульта и в перерывах Мартин охотно хихикал с ним. Ближе к ночи круг моего общения сузился до одного только Карла и еще одного непонятного парнишки по имени Зак, просто я так и не могла понять имеет он причастие к моему Мартину или нет. Карл уверил меня что Мартина сейчас нет в СантаБарбаре, что меня сильно расстроило, но, тем не менее, он настаивал на нашем с ним близком знакомстве.. Почему нет? Проснувшись утром, мне стало нестерпимо грустно! Я ненавидела себя, что оказалась в солнечной Калифорнии без желания погулять по ней! Я 29

PS - очень хотела приступить к выполнению плана по Мартину, а тут меня вынуждают ждать и продолжать наслаждаться жизнью. Я сделала себя веселую яичницу, тосты, кофе.. Вдруг настроение у меня резко улучшилось! Боже, это место прекрасно! Столовая имеет выход на балкон, залитый солнечным светом! Все так ярко, зелено и вкусно, черт возьми! Мне захотелось сегодня блеснуть перед Карлом во всей красе! Пускай он упадет при виде меня! Я сделала выразительный макияж, накрутила кудри, надела короткое зеленое платье и, конечно же, каблуки! Хм, не слишком ли для обеденной встречи? На улице моя утренняя эйфория продолжилась. Воздух!! Что он со мной делает? Я словно после многолетнего заточения наслаждалась совершенно чистым и приятным воздухом, наполненным ароматами разных цветущих растений! Как же мне хочется ходить по этому славному городу с Мартином, слушать его хвалебные рассказы о музыке 80-х годов и сгорать от желания оказаться, наконец, с ним, наедине. Эх, вот и то самое кафе. «Мировое». Ну неплохое название. Я чуть усмехнулась над вывеской «Мирового» как сбоку за руку меня взял Карл. - Добрый день, Ксюша! Как дела? - Ой, Карл! Привет! Ты меня напугал! Все хорошо, спасибо, - я искренне улыбалась ему и сама направила нас в кафе. - Классно, рад, что мы встретились, ты шикарно выглядишь. Ах, да! Я и забыла, как я сегодня хороша. Карл оказался действительно здоровским парнем! Пообедав, мы еще около двух часов попивали чай и болтали о всякой чепухе, словно давние знакомые. Здорово, когда можешь весело и непринужденно общаться с незнакомым тебе человеком. Я то и дело ловила себя на мысли, что Карл постоянно смотрит на меня как на девушку, пришедшую к нему на свидание. Но-но, Карл! Это не тебе! - Давай как-нибудь сходим в ночной клуб? – предложил Карл, смачно причмокивая чаем на губах. - Да, да, я не против! Все-таки мне так жаль, что Мартин не в городе, наконец после долгой беседы я завела разговор о своем мужчине. - Ты знаешь, это совсем даже неплохо… для тебя.. Уверяю, с ним не так легко познакомится, он почти не ходит в клубы, а домой просто так к нему мы наведаться, сама понимаешь, тоже не смогли бы.. Так что не расстраивайся.. Внезапно я насупилась, мне захотелось заткнуть Карла или даже может быть наорать на него. У него так сияли глаза, что мне захотелось уйти. Но он продолжил: 30

2015 - Зато пока ты не отвлекаешься на Мартина, мы смогли бы получше узнать друг друга… - Карл, - я перебила его, закусив губу, - я правда хотела познакомится с ним! Понимаешь? С ним! Мне также очень, очень понравилось, как мы провели время с тобой, но пообещай мне, что ты выполнишь данное мне обещание и при случае познакомишь меня с Мартином! - Конечно, я же обещал, - Карл тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону. Почувствовала себя виноватой, у Карла было такое лицо, будто только что я рассталась с ним! Боже, почему все так нелегко! Прошла неделя. Постепенно я ощущала себя полноправной жительницей Санта-Барбары, только вот очень одинокой. Вечерами я уныло листала страницы на ФэйсБуке и шастала по интернет-магазинам или по кулинарным сайтам. Я уже много лет исправно добавляю в свою кулинарную книгу все новые и новые рецепты! Пролистываю глазами рецепт пирога или торта, взвешиваю доступность ингредиентов, сложность исполнения и копирую рецепт в книгу, представляя, как готовлю этот самый пирог и предлагаю его гостям, которые после первого же кусочка души во мне не чают. Уже много лет, я тайно хотела пойти и выучится на кондитера, меня всегда останавливал страх, что я потрачу время впустую. Всегда казалось, что по стечению обстоятельств я должна идти по своей специальности инженера. Тем не менее, после получения диплома я немного поработала на кафедре, потом немного в турагентстве и на профессию кондитера я так и не решилась. А может зря. Не очень-то хочется всю жизнь посвятить нелюбимому, даже не так, нейтральному мне делу. Я обожаю сладкое, я люблю смотреть на него, нюхать сладости, трогать их, дарить сладкое другим людям, возится с ингредиентами в ожидании чудо-пирожного! Может, стоит попробовать? Раз уж жизнь и так повернулась настолько круто, что я уже вторую неделю живу в Санта-Барбаре, не работаю, не общаюсь со знакомыми и родными.. Может, стоит хотя бы попытаться построить новую жизнь здесь? Решено! Я созрела до еще одного решительного поступка, я нашла кулинарные курсы при кондитерской в центре города. Однажды я там уже проходила мимо, запах стоял просто божественный, а на витринах красовались сказочные пряничные персонажи и разноцветные макаронсы. Тем более, мои сбережения от зарплаты туроператора иссекают с каждым днем, может, я сумею договориться и заплатить лишь часть стоимости курсов… Через пару дней я отправилась в кондитерскую «Англез», кажется это что-то французское, хотя может, я ошибаюсь. К моему удивлению, в Санта31

PS - Барбаре очень мало таких кондитерских. Здесь все фанатично стараются вести здоровый образ жизни, что делают вегетарианские закусочные более популярными, чем лавки сладких чудес. «Англез» оказалась небольшой, но настолько уютной кондитерской, что мне непременно захотелось надеть колпак и начать взбивать белки! Обычно я обхожу стороной такие места, где делают невообразимо красивейшие десерты, несомненно, очень вкусные, но маленькие и слишком дорогие. Но тут дела обстояли иначе. Светло желтые стены, белая мебель, деревянный пол и повсюду были развешены плетеные винтажные украшения. Видимо кондитерская только что открылась, посетителей не было, и стулья расставлял высокий кудрявый брюнет в поварском костюме. Я обратилась к нему, с просьбой подтвердить возможность прохождения здесь курсов. - Здравствуйте, конечно, - парень четкими быстрыми движениями освободил руки и протянул мне одну из них, - я Чарльз Рэй и это моя кондитерская , - он обвел рукой часть зала и его глаза заблестели, - я веду набор персонала, но что-то пока мало кто изъявил желание, - он потер рукой затылок, - поэтому решил сам, так сказать, испечь свою команду! - Чарльз, мне очень приятно, меня зовут Ксения! – я знала, что нужно как-то отразить свою чрезмерную радость от услышанного, но не знала как именно это должно прозвучать. - Я готова с Вами работать, научится от вас всему, чему вы меня обучите!!! - Ахаха, это звучит здорово, Ксения! Мы оба были так счастливы, будто вдвоем открыли эту прелестную кондитерскую и ждем, не дождемся приходу первых гостей! Нас перебил приход женщины, с черными кудрявыми волосами, белой кожей и длинным носом. - Роза, посмотри, а ты говорила никто не найдет наше объявление в Интернете! Женщина улыбнулась Чарльзу, и мы словно большая счастливая семья стояли и все дружно улыбались! Так забавно. - Добро пожаловать к нам в «Англез»! - приветливо начала Роза, - я с радостью могу прямо сейчас поговорить с вами и рассмотреть на должность… - Роза, Ксения пришла к нам на курсы... - резко оборвал ее Чарльз. - Да? Что ж, тогда … - Роза немного растерялась, - я вас покидаю и предоставляю моему племяннику, еще раз очень приятно познакомится, надеюсь, вы останетесь у нас надолго! 32

2015 Чарльз проводил Розу глазами до кухни и снова обратился ко мне: - Что ж, ты хочешь стать кондитером…? – он многообещающе улыбнулся мне, ну а я совершила аналогичное действие, так как было невозможно не ответить ему взаимностью. Коллектив ничем непримечательной «Англез» оказался мне словно семьей. День ото дня я набиралась опыта и все больше узнавала как мила Роза, как ласков Чарли и другие сотрудники, о которых стоит упомянуть. Давний друг семьи Рэйев – Франс Моруа. Нет, он не француз, на самом деле его имя до смешного простое и юному Франсу день ото дня приходилось слышать «Энди Томас». Со школьной скамьи Энди был одержим всем французским, он самостоятельно учил язык, клеил из спичек Эйфелеву башню, вешал плакаты неотразимых француженок и каждую неделю по воскресеньям пытался тайком прошмыгнуть на закрытые показы французского кино. Закончив колледж, Энди спустил все деньги, чтобы покинуть родную Англию и отправится в Париж! Семья Томасов не отличалась капиталами, и все, на что мог рассчитывать Энди, так только на себя самого. Жаль, что за много лет он так и не осознал, какую роль он должен занять в обществе. Ну конечно, ведь мальчик грезил лишь о Франции! Тут пришлось серьезно поразмыслить, Энди захотелось выбрать что-нибудь настолько французское, чтобы никто никогда не смог бы упрекнуть его в измене своей новой Родины. Дизайнеров и модельеров сразу пришлось вычеркнуть из своего списка – Энди недолюбливал людей этой профессии. Писатели? Точно нет, иначе не было бы и нужды выдумывать профессию. Чем еще славится Франция? Наполеоном Бонапартом, круасанами, изысканными соусами, дорогим вином, сырами с плесенью, Нотр дам Де Пари, ну конечно же Эйфелевой башней… Стоп! В этом списке больше съестного, чем архитектурных и исторических шедевров. Вот Энди, а в последствии - Франс Моруа - и стал сначала помощником пекарякондитера, где зарплата едва набиралась на грязную, маленькую, съемную комнату на границе Парижа, а далее ему разрешили собственноручно приготовить гостям лимонный тарт. Так и началась карьера Франса Моруа как кондитера. Остается лишь недорассказанным тот факт, что Франс какимто образом оказался здесь, в США, в Санта-Барбаре. Но с этим все на удивление элементарно. Любимая женщина вынудила Моруа покинуть обожаемый им город, где он был безумно рад снова повстречать Чарли и его тетю! Еще в кондитерской в поте лица трудилась над изготовлениями розочек, человечков и фруктиков из мастики не менее юная чем я – Кейт Янг. Это была небольшого роста девушка, с огромными серыми глазами вечным 33

PS - хаосом на рыжеволосой голове. Кажется, Кейт попала в кондитерскую, как и я. Без специального образования, а лишь с великим желанием, Роза лично обучила ее всему, чему могла. В круг моих обязанностей входило запоминание рецептов, практика и желание быстрее начать работать самостоятельно. Мне несказанно повезло, что многое чему меня думали научить я и так прекрасно умела. Так что мое обучение продвигалось неимоверно быстро, а также «Англез» не взимал плату с меня за прохождение у них практики. В меня вкладывают опыт и знания – я на них работаю! В принципе, так и должно быть на любом предприятии. Чарли, как и другие, весь день занимались своим непосредственным делом – созданием десертов и выпекание тортов. Когда, наконец, кто-нибудь освобождался, мне преподносили урок. Чаще всего этим кем-то оказывался Чарли. Он старался быстрее покончить со всеми делами, вытирал руки и бежал ко мне, когда к нам приходил заказ на вынос, а чаще на доставку следующего дня. Я полюбила Чарльза как старшего брата, я всегда смотрела на него с уважением и таяла всякий раз, когда он подходил сзади и клал свои руки на мои дабы создать нужной формы пирожное. О, в этот момент я вспоминала сцену из фильма «Привидение». Руки Чарли так же нежно, но уверено сдавливали мои руки, после чего выходил трапециевидный холст, которому суждено было направится в духовку для дальнейшей дизайнерской работы Кейт. Несмотря на свои возраст, ему было двадцать семь, Чарли умел на кухне совершенно все! Я была неимоверно счастлива, что судьба привела меня к нему, к ним… Прошло больше месяца моего проживания в Санта-Барбаре. Шесть дней в неделю я работала, не побоюсь этого слова, в кондитерской, за что, кстати, получила неплохой аванс, а в свободное время и в единственный выходной проводила досуг все с тем же Чарли и его друзьями либо с Карлом. Все было идеально! «Жизнь удалась, - думала я.» И вот однажды при выполнении объемного заказа на детский утренник – килограммы конфет и карамельных кексов – я внезапно ощутила, что мне сильно не хватает одного человека, а именно того, ради которого я сюда и приехала, мне не хватает Мартина. Я уставилась в кипящую шоколадную смесь и часто задышала. Сзади ко мне подкрался Чарли: - Гипнотизируешь конфетки? – он смачно облизывался, наверное, как всегда этот сладкоежка слопал «испорченную» партию. – Ты это брось, а то придется остаться здесь до утра. - Даа.. даа.. – я растянула слова и резко остановила себя, - Чарли, наверное нам не удастся встретится в это воскресенье.. 34

2015 - Это почему же? – он придирчиво осматривал мое рабочее место и от этого выглядел таким грозным. - Просто, я неважно чувствую себя в последнее время, наверное, мне стоит отдохнуть дома… Тишина и покой.. понимаешь? – мне самой стало не по себе от того, с какой интонацией я оправдывалась. - Холод, голод и покой… - задумчиво провел он пальцем по холодной плите. – Ну, окей! Нет проблем! Но пообещай, что если станет скучно, ты звякнешь, и я мигом примчусь с пиццей и какой-нибудь комедией подмышкой! - Кончено, Чарли, кому как не тебе я позвоню в этом случае… – я подмигнула ему и принялась снимать с плиты шоколадную смесь. До воскресенья оставалось пару дней. Почему Карл мне не говорит, приехал Мартин или нет? Хотя, признаться за несколько последних недель мы ни разу не упомянули о нем, стоит это исправить. Я позвонила Карлу на мобильный и быстро все разузнала. Карл не думая ничего утаивать, ясно сказал что сам лично видел Мартина в городе. Я мечтательно закрыла глаза и начала танцевать танец победы! В голове пробежали сотни разных идей, картинок и песен. Как нам лучше встретится? То, что мы встретимся это уже и не обговаривается, вопрос как лучше и красивее это сделать? За окном еще было не так темно, чтобы мне не сорваться в прогулку по городу. Мне до боли захотелось пройти мимо студии Депеш Мод. А вдруг? Свернув на Халей Стрит я замедлила шаг и с умиротворенным лицом посмотрела налево, где должно было находиться здание студии. И вдруг мое спокойное лицо стало меняться! Что я вижу? И действительно ли я это вижу? Слева от меня стояли два мужчины, один из них был в черной футболке и в очках, а другой был в куртке и в шапке! Это невозможно, то были Флетч и ОН!!! Я была готова либо кинуться, как сумасшедшая ему на шею либо просто посолдатски развернуться и что есть мочи побежать домой! Но будучи сильной девочкой, я вобрала в себя побольше воздуха, выпрямилась и медленно, но гордо стала приближаться к мужчинам. Было уже довольно темно, и чем ближе я приближалась, тем легче было разглядеть их силуэты. Проходя мимо них, не нашла ничего лучше как улыбнуться и сказать: «Привет!» и продолжить свой путь. Они в свою очередь замолчали и тоже поздоровались со мной, проводив меня взглядом. Далее, я шла и в полголоса твердила себе «Мартин-Мартин-Мартин» и с каждым повторением имя становилось мягче и нежнее. Придя домой, я еще долго прибывала в состоянии ступора. Я то и дело улыбалась и изредка что-нибудь произносила вслух как полоумная. Мы с ним еще обязательно встретимся, только надо как-то научиться вести себя подобающе, ни в коем случае ничем не показать что я их давняя поклонница. 35

PS - От этой встречи я оказалась под сильным впечатлением на целую неделю, а потом втянулась в сладкие будни и снова успокоилась. В эту субботу после работы Розе исполняется 49 и по этому случаю я была приглашена в дом Рэйев. Роза проживала со своим вторым мужем Хью и двумя сыновьями-подростками. Чарли же жил в собственном доме неподалеку от тетушки. Вся наша команда давно задумала сюрприз, для которого в пятницу вечером нам всем вчетвером пришлось сделать вид, что все разошлись по домам и снова вернуться в «Англез». Все продукты были куплены и план намечен. Мы слажено работали до самого утра. Сначала мы хотели сделать огромный торт в виде фигуры женщины с отличительными особенностями Розы, но всем было ясно, что не стоило и пытаться браться за такой тортище! Во-первых, никто из нас никогда не имел опыта в таком грандиозном декорировании тортов, а во-вторых, тут все же важен не кулинарный талант, а талант художника, чем тоже никто из нас не обладал. В конце концов, мы решили, что сделаем башенку из разного рода вкусностей. На каждого из нас было возложено творить разного вида пироженки. Мне было поручено самое легкое – основа – куча огромных бисквитных шоколадно-ежевичных коржей. Чарли месил, измерял, выкладывал, слеплял – дделал кучу макаронсов ежевично-клубничных оттенков. Франс изготавливал продолговатые конфетки из черного и белого шоколада, они были изумительно вкусными (разумеется, мы наряду с Чарли объелись «испорченными» штучками), на каждой конфетке возвышались мини-мини фигурки цветочков и закорючек. Кейт взялась как всегда за самое сложное – за пирожные, а точнее за их декорирование. Через три часа после выполнения своих работ, мы потихоньку вливались в работу Кейт. На каждое пирожное уходило в среднем по тридцать минут, а их на нашей башенки вмещалась около пятнадцати! Это было кошмарно! Мы все дико устали, было душно, а мы уже много часов не выходили на свежий воздух. У Франса случилась истерика – он начал безудержно смеяться над всякой ерундой! Его завывающий смех вызвал эффект домино и вскоре мы все стояли и тупо ржали, перебирая в руках изготовленные мармеладки и мастики. Было забавно! Вся кухня была заполнена горой готовых сладостей и мы, столпившиеся возле Кейт и ржущее словно гиены, неспособные никак остановиться. К завершению башни у меня болели кисти рук от долгой однотипной работы руками на весу. Но какое же это счастье, когда ты уставший и измотанный смотришь на проделанную работу, такое удовлетворение чувствуешь когда видишь как твой умненький малыш с

2015 отличием заканчивает университет! Мы разошлись по домам около четырех утра. На следующий день я проснулась к обеду. Чувствовала себя отвратительно! Все мышцы болели. Я налила кофе, включила телек и попыталась немного размяться, проделав символическую зарядку. К семи часам вечера за мной заехал Чарли. - Ух, ты, отлично выглядишь! - он открыл мне дверь машины изнутри и чмокнул в щеку. - Здравствуй! - Привет! Ох, ну и денек! Совершенно не ориентируюсь во времени и в пространстве. - Сейчас выпьем, расслабимся, и все как рукой снимет! - Что? Ты будешь пить? Кто же отвезет меня, такую беззащитную и пьяную домой? – пыталась пошутить я. - А вот некому! Надо будет тогда воспользоваться такой беззащитной и пьяной, - ответно улыбнулся Чарли. Мы подарили наш подарок после всех гостей. Все выглядело торжественно. Мы накрыли пироженовую башенку атласной алой тканью и Чарли медленно подносил ее к ногам именниницы! Мы стояли вокруг и пели поздравительную песенку. - Боже мой! Боже мой! Ребята, я не верю!!!! Это все мне?!!! – Роза поклонялась башенке и кружилась вокруг нее, то и дело радостно взмахивая руками. - Да, знаешь, каких трудов стоило купить каждую штучку из разных кондитерских магазинов, чтобы ты ни о чем не догадалась, хе-хе, - Франс поднял бровь и долго пытался сдержать улыбку. - Франс, ты дезертир!!! – Кейт пихнула его под ребро. - Розочка, мы тебя все любим, и ты знаешь как ты всем нам дорога!! Этот тортик сделан с такой любовью, что, даже слопав его, ты не поправишься ни на грамм, - вызвалась сказать я. Вечеринка удалась! Мы пили, танцевали, пели в караоке, гости то и дело подходили и удивлялись насколько вкусны наши сладости! Моя голова немного кружилась, и я постоянно улыбалась всем и на все! Одним словом, я была хорошо пьяна. - Чарли, - я хотела подойти к нему поближе, чтобы он меня услышал, но в итоге я буквально свалилась на него, обхватив за шею. Чарли не растерялся и мгновенно стал двигаться со мной в танце. – Чарли, я домой! - Не-не-не! Как это домой? Я думал мы будем гулять до упаду.. - Я бы рада, но чувствую, что мне гулять дальше некуда… - Ксюш! Давай пойдем ко мне… 37

PS - - Неее… - Дааа... всего лишь перейти дорогу и мы дома! - Чарли! – я в упор посмотрела на него и рассмеялась, а его лицо осталось серьезным и внимательным. Он остановился, взял меня за руку, мы подошли к Розе, Чарли попрощался от лица нас обоих и повел меня к выходу. Черт, мне нравится, что он ведет меня к себе против моей воли! Мы зашли к Чарли, он включил торшер. и вся комната была освещена интимным бордовым светом. «Оууу, что-то … как-то.. странно все это.., подумала я». Чарли помог мне снять верхнюю одежду, а то бы, наверное, я упала если бы постаралась сделать это сама. Мы молчали. Мои движения были рассеянными и неудачными, но голова соображала трезво – что же он делает! Не дай Бог, если он хочет получить сегодня от меня взаимной симпатии. Я не готова к этому.. Мы больше не сможем дружить как раньше, все будет кончено… Пожалуйста, Чарли, не делай ошибок! Он будто слышал мои мысли, на что вымолвил в ответ: - Я постелю тебе у себя, если ты не возражаешь… - Давай! Я согласна… Этой ночью я спала в одной кровати с Рэйем. Мы оба были пьяны и без сил. Я легла прямо в нижнем белье, он по-отцовски закутал меня в одеяло и обнял. Почему мне с ним так спокойно и уютно? Чувствую себя обманщицей, обманщицей собственных чувств. К середине недели я, наконец, очнулась от внутренних переживаний от встречи с Мартином и той странной ночи с Чарли. В среду со мной приключилась неприятность на работе из-за моей рассеянности и неусидчивости. В тот день Роза взяла отгул, нам пришлось отдуваться вчетвером. В выходные намечался Хэллоуин, что увеличивало заказы на конфеты раза в четыре. Поступало много индивидуальных заказов, каждый хотел отличиться. Иногда доходило до откровенного безумия, например, конфеты с томатным желе, в лимонной глазури и с обсыпкой виде жгучего перца! Эдакая конфетка - сюрприз! Нам впервые пришлось долго лазить по всем возможным кулинарным книгам, пока мы хоть немного не убедились что такое реально возможно. Я же облажалась с тремя противнями фундучного пралине! Они попросту вышли у меня подгорелыми, полуподгорелыми если быть точно. Из-за неравномерного слоя орехов, гдето одну треть пралине я старательно отскребала от противеня и все-таки спасла ореховое лакомство. Было так стыдно, хотя никто не осудил меня, просто я еще новичок, а духовку упустила, так как старалась успеть 38

2015 заготовить сразу три вида конфет. За Хэллоуновские будни нам в конечном итоге выдали очень неплохую премию! Хэллоуин! Я никогда раньше не видела воочию, как проходит этот праздник! Город превратился в парк развлечений! Повсюду сновали детишки в костюмах супергероев, зверюшек, кто-то наряжался в персонажей из Гарри Поттера, а кто-то имел смелость надевать коричневые силиконовые маски и, пардон, становился Бараком Обамой! Взрослые Санта-Барабры, не обремененные детьми до ночи сидели дома и раздавали угощения, а потом шли в ночные клубы! Я без ложной скромности вырядилась в соблазнительную пиратку в короткой юбкой и дерзкой шляпке. Чарльз меня сразил наповал, он идеально вписался в образ Эдварда Руки-ножницы! Чарли проработал все малейшие детали его костюмчика, правда тут чуточку подкачала фигура, все-таки Эдвард в фильме был совсем худощавый. На вечеринке мы с Чарли просто отдыхали, танцевали и выпивали! Я старалась много не пить, и так как всякий раз мне приходилось потягивать коктейли на равнее с Чарли, я сжимала зубами трубочку так, чтобы проходило минимум жидкости. Мы сидели за столиком со знакомыми Рэйя. Довольная, что вечер идет хорошо, я планировала, что так же он и закончится, а для этого как и в любом азартном занятии следует вовремя остановится. Чарли дважды на спор пил текилу прямо из бутылки и думаю, что не стоит говорить как сильно он набрался! - Все, все, дорогуша, нам пора, - я тянула Чарли за рукав, приближая его на несколько сантиметров к выходу. - Детка, нет… стой, - он то и дело складывался пополам, а его глаза открывались попеременно, - давай еще часик посидим, я так давно не видел Билла, а уж Дейва и Джоуи с девятого класса и во все не встречал… - Пожалуйста! – я тяжело вздохнула и встала в позу, умоляюще посмотрев на Чарли, но тот лишь сдвинул брови и по утиному надул губки. Терпеть не могу пьяных людей! Я оставила его в покое и демонстративно села, упираясь на локти и недовольно потягивая свой коктейль. Друзья Рейя все как один начали повторять: - Да ты что!! Так хорошо сидим!! Не надо никому никуда идти!! Все будет тип-топ! - Вы как хотите, а в мои планы не входит проспать весь завтрашний день, сейчас и так уже…– я достала из своего маленького набедренного сумки-кошелька телефон и удивленно подняла брови, - уже.. Шесть?? Да быть этого не может!!

PS - - Ксюшенька, - Чарли лениво запрокинул на меня руку и в упор посмотрел мне в глаза, взяв меня за руку, - я не хочу, чтобы ты уходила! Через пару часиков мы вместе уйдем и я стану твоим рабом, детка… Я резко прервала Чарли, на что стая пацанов вокруг нас издали гнусные хихиканья! Я была не в себя от слов Чарли! - Что такое? – Чарли посмотрел на меня и я заметила, что его губы чуть было потянулись ко мне, - Ксюша, я так долго уже этого хочу… – он приблизился ко мне. - Ты сдурел! - моя лицо наполнялось гневом к нему, и я встала из-за стола, убирая его руки с моих ног, - Ты… ты… Ох! Не звони мне завтра, Чарли! – я сорвалась на крик, - Тебе придется сильно постараться, чтобы я тебя простила!! – после этого я быстрыми шагами пошла на выход, ну а он не стал за мной идти. Мне было неловко за сегодняшний вечер! Это было ужасно, я надеялась что, то, что сегодня произошло еще долго не должно было случаться! Чарли… Зачем он так, понимаю, он был пьян, но самое ужасное, что нам придется смотреть в глаза друг другу завтра, послезавтра и послепослезавтра! Черт! Я медленно шла, приближаясь к набережной, в одной руке я держала свою шляпу, а в другой – туфли! Почему то крепко держалось ощущение, что мною попользовались… Сама суть, что к тебе грязно пристают, когда кругом ржут пьяные быдло была отвратительна… Я устало брела, загребая голыми ногами песок… Впервые мне пришлось наблюдать рассвет! Это было удивительно! Небо было похоже на клубничную глазурь, выражаясь моим в данный момент профессиональным языком! Кругом стояла тишина и лишь изредка где-то вдалеке чайки отчаянно кричали чтото. Казалось, что было нереальным поймать этот прекрасный утренний момент, так как с каждой последующей секундой к небу добавлялось все больше оттенков голубого. Меня дважды обогнали девушки в леггинсах и спортивных бюстгалтерах. «Молодцы, неплохо для 7 утра, - проговорила я им вслед». Далее, на обгон пошел мужчина и у меня чуть глаза на лоб не вылезли! Мужчина остановился на песке в пару метров от меня! Вот кого я точно не ожидала увидеть этим ранним утром так это его… Что тут скажешь, Дейв был как всегда на высоте! Спортивная майка, шорты, красные кроссовки. Просто божественно! Я села позади него на небольшой камень, облокотилась на колени и тупо уставилась на его спину. «Жизни удалась, смешно подумала я и театрально махнула головой, - а не слишком ли глупо я буду выглядеть когда он обернется? Думаю, что слишком.. сидит дама в миниюбке, в коротенькой черной жилетке и держит в руках огромную 40

2015 шлюпу с пером… Эх, хорошо хоть я додумалась убрать повязку с глаза..». Хотя, все что могло бы сейчас произойти было абсолютно не важно. Я довольно утомилась и понимала, что сама точно не стану ничего предпринимать, а буду лишь сидеть и ловить кайф от красавчика Дейва, от того как низко он наклоняется, отклячивая свою филейную часть и как мило подтягивается, опираясь на «цыпочки». «А он и вправду очень даже ничего, пусть даже он не был бы Дейвом Гэаном, - еще раз признала я». Дейв встряхнулся, сделал глубокие выпады левой и правой ногами, потом выправил дыхание и снова побежал. «Красотень!». Я встала и так же растеряно направилась домой, должна же я сегодня наконец поспать. Когда внезапно зазвонил телефон в шесть часов вечера, я с трудом заставила оторвать свою тяжелую голову от подушки. Звонил Чарли. Бодренько-то он уже проснулся! - Чарли, я не желаю говорить с тобой! – мгновенно проговорила я ему. - Я знаю-знаю, я просто хотел убедиться, что с тобой все хорошо, Чарли говорил медленно и так заботливо, что я тут же сбавила уровень строгости в своем голосе. - Спасибо… - Это все… - До свидания, - я положила трубку, не дожидаясь его ответа. Спать больше не хотелось… Нет, конечно, при особом желании я могла бы подремать еще часиков пять, но что-то мне подсказывало, что тогда я буду похожа на половую тряпку. На Чарли я не то чтобы злилась, скорее я давала ему большое снисхождение за его немалую дозу выпитого вчера, я просто была слегка обижена… «И что это вчера было? – отчетливо и вслух проговорила я и заулыбалась». С этой фразой, я не заметила, как встала и уже стояла в голубой рубашке на голое тело и готовила себе завтрак-ужин из пары ломтиков бекона, яиц и листков салата. Вообще, чувствую, что пора вплотную приступать к попыткам познакомится с Мартином, а может даже с мистером Гэаном раз уж он оказался в нашем сериальном городишке. Так интересно, может они собрались все вместе, чтобы записать альбом? В Интернете вроде бы ничего нет по этому поводу… наверное, я просто плохо ищу. Я кинула свою яишенку на тарелку и уселась полуголая на балкон, размышляя: «Так-с, допустим, я могу просто тупо еще раз с ними заговорить, проходя в очередной раз мимо студии… И что? Что я скажу? Снова «Привет» и тупо удалюсь с места происшествия довольная и обескураженная? Нет, надо что-то с зацепкой. А может явиться в студию с какими-нибудь печеньками и сказать им «Салют! Не ваш заказ? А у меня написано что ваш!» А потом они просто скажут «А ну раз так, то спасибо, 41

PS - всего доброго, вот ваши чаевые!». Нет! Ужасно! Карл тоже молчит, даже не хочется его снова напрягать своими разговорами о Мартине. Уффф, не знаю что делать, - я выдохнула и, взъерошив волосы, отправилась под прохладный расслабляющий душ, пожалуй, сегодня я хочу пахнуть цитрусами». Будни на работе прошли совершенно тихо и спокойно! Заказов было не особо много. Розы еще не было, а Чарли до сих пор держался от меня подальше, он лишь учтиво прощался и здоровался, а также просил чтонибудь передать ему. - Не могла бы ты передать мне, пожалуйста, воооон тот порошочек, максимально сдержано произнес он. - Пудру? Держи! - Как ты кстати? Все хорошо? – как бы между прочим спросил он. - Да, все отлично, а ты? – я старалась придерживаться аналогичному поведению, хотя, понимала что это глупо и иногда нечаянно на моем лице показывалась улыбка. Окончательно помирились мы с ним лишь в четверг. Странное слово «помирились», ведь мы не ругались… Просто однажды, во время приготовления заготовок на завтрашний день остались с ним на кухне совершенно вдвоем. Мы стояли друг напротив друга и сосредоточено месили тесто, затянулась долгая оглушительно тихая пауза, через которую прорвался мой смешок, на что Чарли ухмыльнулся, а когда со мной это снова повторилось, он не выдержал и засмеялся в ответ! - Ксюш! Не злись на меня дурака! – он по-доброму смотрел на меня все еще улыбаясь. - Как же долго тебя пришлось ждать! Разве похоже что я злюсь? - Но я думал… - Чарли оставил тесто в покое и обогнул стол, приближаясь ко мне. - Не надо тебе так много думать! – я коснулась пальцем кончика его носа. Чарли обтер нос от муки и поджал губу. - Я тебя обожаю!! – он поднял брови и блаженно запрокинул голову. - Тааак, только вот этого больше не надо.. - Ахаха, хорошо-хорошо, обещаю, что больше этого не повторится! В субботу утром мне позвонил Карл! Вау, как неожиданно, полная разных надежд я взяла трубку: - Алло, Карл, рада слышать тебя! - Да, привет, Ксюша! Как ты? Давно не виделись!

2015 - Все отлично, вот работаю потихоньку… Как-то неважно себя чувствую сегодня, надеюсь это не простуда… - Ой, правда? Все так плохо? Тебе нужна моя помощь? - Нет, Карл, спасибо большое, но нет! Это только мои догадки, думаю это просто накопившаяся усталость и недосыпание! - Хм, значит, хочешь сказать, что не сможешь завтра провести лучший вечерок в своей жизни? - Таааак, - я вдруг подскочила и нервно стала ковырять ногтем спинку кровати, - ты что-то не договариваешь… - Да так, мелочи, всего то хотел пригласить тебя на вечеринку по случаю предстоящего выхода сингла Депеш Мод, но я думаю, что это не настолько важно, лучше тебе отдохнуть… - Каааарл, перестань, я тут и так на грани инфаркта! - Хаха, я так и знал! Так что давай завтра в восемь вечера я за тобой заеду, я буду со своей знакомой - Джессикой. - Джессикой? Кажется, мы и вправду давно не виделись… – мне показалось уместным не сильно циклиться при нем на Депеш Мод, пусть даже он и сам начал. - Вот именно, что ты меня забросила! Все что последовало далее, я как будто прослушала, лишь в конце сказала в ответ: - Спасибо еще раз, Карл! До завтра, увидимся! Я тихонько закружилась и легко упала на кровать! Я не верю что это возможно! Они выпускают альбом и завтра я смогу лично их увидеть! Наполняясь мыслями о предстоящем альбоме, меня захватило волной благодарности им за все то прекрасное, что они когда-либо исполняли! Боже, как же все прекрасно! Мартин.. Дейв… Как же я вас обоих люблю! Мне хочется сказать им это, прокричать, чтобы меня слышал весь земной шар!

PS -

7 + 8 8 9 ") 39 ( 9 " 2015# Я просто не могу не рассказать эту историю. Во-первых, потому что я блоггер. Мои читатели знают меня под ником Tiamat_666. Я давно веду свой блог, но ничего более захватывающего, чем эта история со мной не случалось. Соответственно, думаю, все истории в блоге после этой потеряют всякое очарование. Во-вторых, молчать об этом тоже сложно. Рано или поздно я кому-то проболтаюсь, но люди не поверят, скажут, что я выдумываю. Хотя, есть еще Стивен и Адам, тоже ставшие частью этой истории, - свидетели того, что произошло. Сказать по правде, только мы втроем выжили на том концерте. И только мы можем рассказать, что там на самом деле произошло. Стивен и Адам знают, что я собираюсь написать об этом. Мы стали, словно, каким-то тайным обществом. Надеюсь, мне удастся донести самое главное до моих читателей. А выбор будет уже за ними. Моя задача предупредить их об опасности. *** В дверь позвонили, и я лениво отбросив “Kerrang!” , который спокойно листала до этого, пошла открывать. Моя подруга Люси с ошалевшими глазами влетела в квартиру, едва не сбив меня с ног. - Боже, ты что привидение увидела? – протянула я. - Нет! Не поверишь, я тут познакомилась с парнем на «точке» … - Начинается, - я закатила глаза. Я уже представила, как Люси начнет рассказывать об очередном милом, симпатичном музыканте, которыми она увлекалась, скажем, даже слишком часто. У меня есть такой же грешок, но обычно, присмотревшись к одному, я долго нахожусь под впечатлением. Возможно, даже чересчур долго. Но для Люси увлечься новым красавчиком, как два пальца… Ну, вы поняли. - Люси, мы знаем на «точке» всех! Какой еще парень? «Точка» - это место встречи всех музыкантов и их друзей в Блэк Роке. На самом деле, это просто бар, который в народе называется «Точка». Город у нас небольшой, есть несколько более менее успешных групп, несколько талантливых музыкантов, ну и конечно, их поклонники, которые тоже вошли в разряд друзей. Так вот, я о том, что каждый раз, когда заходишь на «Точку», ты знаешь каждую морду в этой дыре. Да, наши приводят друзей, что-то вроде свежей крови. Кто-то задерживается на время, кто-то исчезает 44

2015 после первого визита, а кто-то остается навсегда. Я и Люси из тех, кто там навсегда. Хотя, не стоит быть настолько уверенной. Люси переполняли эмоции: - В том то и дело! Мы его не встречали. Он там первый раз. Сказал, что будет заходить еще. Какой-то друг привел его на «точку». - Что за друг? – жестко спросила я, словно я заведовала базой данных ФБР, а не болтала с подругой о новом парне на «точке». - Боже, ты зануда! Я не помню уже. Короче, он вокалист группы Ectoplasm . Брайан Белл. Остальных музыкантов с ним не было. Группа из Огайо. Он сказал, что они сейчас вроде как в туре. Дают концерт в нашем Блэк Роке. И знаешь, что у меня есть? – Люси радостно подпрыгнула. - Удиви! - Два бесплатных билета на концерт! Он сказал, что это будет закрытая вечеринка. Только для избранных, - с достоинством сказала Люси. – Он сказал, что такая девушка, как я, обязательно должна получить бесплатный билет, и что он будет рад меня видеть. С подругой, - она подмигнула мне. - Ну да, в твоем стиле, постреляла глазками и вот: у тебя уже бесплатные билеты. Наверное, он тебе и выпивку купил? – съязвила я. - Откуда ты узнала? Хотя, да. Он купил мне коктейль. Сам, правда, ничего не выпил. Спешил. Кстати, он скинул мне песню на телефон. Я послушала по дороге к тебе. Это бомба! Тебе понравится! Ну же, ты же пойдешь со мной на гиг ? Будет супер! - Для начала я послушаю, что там за песня такая. Как называется? Люси начала листать плейер в телефоне, файл за файлом. Потом остановившись на одном из них, она сказала: - Без названия. Подписан как Трек №8. - Ладно, скинь мне. Потом послушаю. Люси осталась у меня с ночевкой, потому что когда она ко мне пришла, было уже поздно. Мы смотрели сериал до полуночи, заказали пиццу, выпили по бутылочке пива. И все это время Люси не переставала рассказывать про парня, которого встретила. Я слушала ее, в основном молча. Я все никак не могла понять, откуда в ней столько воодушевления. Что же там был за парень? Что за Бред Питт такой? Или кого там все любят? Райана Гослинга? Я послушала ее рассказ несколько раз и от истории меня уже подташнивало, но было и кое-что еще. Почему-то мне не хотелось идти на этот гиг. Ни в какую не хотелось. Весь вечер меня преследовало тревожное чувство. Правда, я все никак не могла понять, в чем было дело. Люси заснула раньше меня, а я сидела на кухне, в темноте и смотрела в окно. Я люблю смотреть на огни ночного города. Это меня успокаивает. Но 45

PS - тогда мне по-прежнему было тревожно. Я вспомнила, что еще не послушала песню, которую скинула мне Люси. Трек №8. Я нашла трек в телефоне и начала слушать его в наушниках. Жанр было определить не сложно: это был металкор , или что-то в этом роде. Экстрим вокал перемежался с чистым вокалом, текст песни несли волны острых гитарных ходов. По законам жанра, ближе к апогею песни, начался мощный брейкдаун . Песня мне сразу же понравилась. Казалось, в ней была сконцентрирована вся агрессия музыкантов. Как в тексте, так и в музыке. Возможно, это и была самая агрессивная их песня. Такая песня, под которую мош превращался в настоящий ад. Возможно даже, именно под эту песню фанаты делали «стену смерти» . У таких групп обязательно была песня, под которую они давали фанатам знак: пора делить зал на две части, и в переломный момент бежать навстречу друг другу, ломая челюсти. Парень, с которым познакомилась Люси был экстрим-вокалистом, и я не могла не отметить, что его голос «рвал на части», в хорошем смысле. Конечно, обычные люди назвали бы это ревом медведя в брачный период. Но я то знаю, что это круто. Особенно если это качественно звучит. У Ectoplasm все звучало качественно. И агрессивно, и страшно местами, и грустно, так что аж в груди начинает болеть. В общем, в одном Люси была права. Это именно то, что нам с ней всегда нравилось. Отличная группа. Отличная музыка. Бесплатные билеты. К тому же, давно мы не выбирались на концерты такого типа. Я имею в виду такие концерты, на которых можно выбросить весь негатив, выкричаться, до сорванного голоса. Натолкаться до боли в ребрах и руках. После таких концертов шея и спина болит еще пару дней, но ощущение эйфории после гига – незабываемо. И пусть говорят, что это зло, что такие концерты опасны для жизни, пусть говорят. И будут правы. Но у тех, кто умеет оценить их по праву, есть свое мнение. Ты приходишь на концерт злым, уставшим, с невысказанными проблемами, со своими внутренними демонами. Но на гиге ты убегаешь от жизни, которая тебя не жалует. Кричишь от боли изо всех сил. Остальные кричат также, и никто не скажет, что ты пришибленный дебил, потому что точно такие же пришибленные дебилы вокруг тебя. Зато у этих дебилов есть место, где они хотя бы на время расстанутся с грязью внутри, и выйдут оттуда опустошенными, но счастливыми. От эйфории, от музыки, от единства, от того, что увидели любимых исполнителей. Все эти мысли немного успокоили меня. Я представила концерт, представила, как будет круто. Я легла возле Люси с телефоном и

2015 наушниками и переслушала песню еще пару раз. В конце концов я тоже уснула. *** За этим последовали несколько дней, а Ectoplasm все никак не хотели меня отпускать. Мне понравилась группа, как и Люси, но что-то продолжало меня тяготить. Я решила раскопать как можно больше об этих музыкантах. Google в помощь, так сказать. И от того, что я узнала, у меня волосы стали дыбом. Я так нервничала, что сразу же позвонила Люси и сказала, что нам нужно встретиться. Через час мы уже сидели у барной стойки на «Точке». Не самое подходящее место для такого разговора. Было глупо с нашей стороны сидеть там и обсуждать такие вещи. Услышав нас, люди решили бы, что мы чокнутые. Но я была так взволнована, что мне было не до здравого смысла. - Ну, не томи, говори, что ты там уже вычитала, зануда! – проговорила Люси, закатывая глаза, и смакуя «Зеленую фею». - Заткнись! Может, я и зануда. Но я такое узнала, - ответила я. – В общем слушай. Группы Ectoplasm не существует. - Подруга, ты совсем того? - Да нет, слушай. Они распались. - Давай я тебя разочарую. Underoath тоже распались. Но они были настолько круты, что я до сих пор их слушаю. Да и ты тоже. Так что, извини, на сенсацию не тянет. - Дура ты! Underoath распались и не дают концертов, если ты не заметила. А Ectoplasm почему-то пригласили тебя на концерт. Каким образом? Группы этой больше нет. И знаешь почему они распались? Ты будешь в шоке. Их вокалист Брайан Белл умер. И группа перестала играть навсегда. - Что? Да нет. Быть этого не может. - Гугл и многочисленные фанаты на форумах не врут. Ты уверена, что парня, который тебя пригласил зовут Брайан Белл? - Уверена. Да нет, все это бред. Наверное, это какая-то утка в интернете. А ты прочитала и веришь. Может, это такой пиар ход. - Пиар-ход? Статьи о его смерти… Я много перечитала. Он умер примерно три года назад. А ты говоришь пиар-ход? С какой стати они в туре? Как это возможно? - Значит, они нашли нового вокалиста. Может, он решил представиться Брайаном, чтобы, так сказать, показать себя в лучшем свете? Он ведь в тени славы настоящего Брайана. - Если это так, то это показывает его разве что в дурацком свете. Вот что! Но Люси. Брайана нет. И группы нет. На официальном сайте их гитарист 47

PS - писал, что после смерти Брайана, группа распадается, и что не будет больше ни туров, ни альбомов, ни концертов. Ни-че-го! А знаешь, что самое страшное? То, как умер Белл, - последнее я произнесла чуть ли не шепотом. - Ну, и как же? – Люси начинала раздражать эта тема. Она не хотела верить мне. Отчаянно не хотела. - Он любил стейдж-дайвинг . И на одном из концертов, он, как обычно, прыгнул в толпу, и его забили до смерти его же фанаты. На форумах об этом ходят целые легенды. Правдивы они или нет, кто знает? Но, Люси, это был последний и самый агрессивный гиг этой группы. На них собралось огромное количество людей. На форумах говорят, что впечатлительным не стоит слушать их музыку, потому что она подталкивает к беспорядкам и насилию. Особенно, - я сделала паузу, потому что собиралась сказать то, что должно было шокировать Люси, - Трек № 8. - Что? Трек № 8? - Да. Это самая злая песня. Во время апогея, ближе к концу гига, они всегда играли Трек № 8. Когда начинался брейк-даун, люди делали «стену смерти». Именно под эту песню. Но на том гиге, до брейк-дауна дело не дошло. Брайан прыгнул в толпу. Музыканты заволновались. Брайан так и не вернулся на сцену. Его также не было видно плавающим на руках его фанатов. Секьюрити даже не успели ничего сделать. А когда обезумевшие люди в фан-зоне расступились, на полу лежал мертвый Брайан. Шокированные фанаты бросились бежать, образовалась давка. Началась паника. Многие люди были ранены, другие, толкаясь ломали им ребра. - Как в фильме «Парфюмер», - выдохнула Люси. Кажется, она начала внимательнее меня слушать. - Да, именно так. От переизбытка любви и злости люди потеряли рассудок. И их любимца не стало. А когда они осознали, что произошло, они испугались. Все они были обычными людьми. Ну, ты понимаешь, с белыми заборчиками, с предками, которые не хотели отпускать их на концерты. Они даже не понимали, как они это сделали. Это транс. Понимаешь? Их вогнали в транс. - Неужели это правда, - Люси смотрела на меня широко открытыми глазами. - Это не все. Ты думала, что песня, которую он скинул, просто не подписана. Но на самом деле, песня так и называется. Ее официальное название «Трек № 8». Эта песня восьмая в их альбоме Fatal error . Я читала, что писал барабанщик группы на сайте. «Мы никак не могли придумать название песни. И когда мы расположили песни для альбома в определенном 48

2015 порядке, трек занял восьмое место и только он один был без названия. Вот мы и решили назвать его «Трек № 8». Песня настолько понравилась фанатам своей агрессивностью, что она стала гвоздем программы, в ней концентрировалась вся идеология группы», - я процитировала слова барабанщика и продолжила, - на брейк-дауне, казалось, что треснет земля. Она побуждала людей не просто толкаться и мошить, она побуждала их бить других людей. И знаешь, что, Люси? Не случайно, что он умер именно под эту песню. Когда музыканты увидели мертвого Брайана на полу, вся группа вдруг перестала играть, песня закончилась воем замолкающих гитар. На этом концерт был закончен. - Ладно. История жуткая. Но факт остается фактом, концерт состоится. Значит, музыканты решили возобновить концертную деятельность. А новый вокалист дурак представился именем Брайана. Черт, разве можно шутить такими вещами? Смотри сюда, это не может быть неправдой. Билеты то настоящие, - Люси пошарила в сумке и достала два билета. На билетах было мало информации. Просто название группы, время и место проведения гига. Больше ничего. Я обратила внимание на адрес: - Ты когда-нибудь видела, чтобы гиг проводили в этом месте? Это не концерт-холл и не рок-клуб. Мы знаем все рок-клубы в Блэк-роке. Ты знаешь, что находится по адресу? Люси только пожала плечами и отрицательно покачала головой. - Нужно прийти домой и пробить адрес по интернету. Боб из каменного века, - я кивнула в сторону бармена и по совместительству хозяина «Точки», - вай-фай не признает. Так что расследование откладывается. - Знаешь, - тихо сказала Люси. – Зря ты вообще затеяла это расследование. Жили себе и горя не знали, а теперь думай, что там за концерт такой. Мне все равно любопытно. Я обязательно схожу. А ты смотри сама. - Зря. Мне стало очень не по себе, когда я все это прочитала. И если ты все еще жаждешь на гиг, тогда у меня есть для тебя ксерокопии. Я сняла пару копий с фотографий Брайана Бэлла, - я достала свернутые листы бумаги с копиями из сумки и развернула их перед Люси. - О нет, ну ты и… - Знаю, зануда. Именно так ты меня и назовешь. Итак, смотри. Это он пригласил тебя на концерт? Люси взяла копии и взглянув на них, едва не выронила их из рук. Ее лицо настолько вытянулось от удивления, что она могла бы сойти на персонажа с картины «Крик» Эдварда Мунка. - Итак? – спросила я. 49

PS - - Это он… - выдохнула Люси, - но этого не может быть! Ты что намекаешь на то, что меня пригласил мертвый…ну, мертвец? - Я тоже не верила в призраки. Но, сейчас, даже не знаю, что думать. - Призрак?! – Голос Люси превратился в писк. – Что за бред? Как может призрак выступать на концерте? И вообще, этот Брайан, он же не один в группе. Не один! Есть и другие музыканты. Значит, все это бред. - Ладно, тогда я тебя шокирую еще больше. Ты, конечно, не в курсе, но за три года, со дня смерти Брайана, все участники его группы вымерли в прямом смысле этого слова. - Все ты выдумываешь! Ты просто меня разыгрываешь и хочешь напугать, вот и все! – взвизгнула Люси. - Ты дослушай. В группе помимо Брайана было еще четыре человека! И никого не осталось в живых буквально за три года! Последним умер их гитарист, который продолжал вести сайт группы после смерти Брайана и общаться с поклонниками. До последнего! Знаешь, как он умер? От передоза! Причем подсел на наркоту он недавно. Употреблял героин и спиды в таких количествах, что страшно становится. Это я узнала на форуме от фанатов. Он умер последним из группы. Месяц назад… - Быть не может, - Люси продолжала мотать головой, отгоняя мысли. - Далее, - безжалостно продолжала я, - второй гитарист попал в аварию чуть ранее. Он был трезв и совершенно чист. От чего, интересно, он не справился с управлением и залетел в кювет так, что машина перевернулась и взорвалась? Ах да, не будем еще забывать о том, что был и басист, который утонул на отдыхе. Отдыхал на озерах с семьей, был прекрасным пловцом и вдруг тихо, мирно утонул в озере, где даже течения нет. А самым первым умер барабанщик. Кстати, говорят, что Брайан Бэлл и их барабанщик… Вроде, Кристиан Сандерс. Говорят, они были очень близки при жизни. Лучшие друзья с детства. Драммера смерть забрала за три месяца после смерти Бэлла. Сначала он был объявлен как без вести пропавший. Затем его нашли в другом штате в номере какого-то дешевого отеля. Он повесился. - Прекрати! – Люси вдруг разозлилась. – Хватит рассказывать мне байки на ночь! Не буду я в это верить. Меня удивляла реакция Люси. Такое впечатление, что она была под каким-то гипнозом. Ее не убедила даже фотография Бэлла. Это было по меньшей мере глупо с ее стороны. Она делала много глупостей, но дурой не была. Люси словно подменили. Мы замолчали. Подруга рассеянно перемешивала свой коктейль трубочкой, постукивая кубиками льда.

2015 - В общем, - она смягчилась, - если у тебя есть что-то еще, то договаривай. Если ты считаешь, что это розыгрыш, и меня пригласили на концерт, которого не будет, потому что все музыканты мертвы, то я все равно пойду и проверю. - Люси, неужели ты не поняла? Ты разговаривала на «Точке» с призраком, который убил всю свою группу. Ну, или не убил, а, скажем, забрал с собой. Причем, барабанщик Кристиан Сандерс, покончил с собой, потому что был другом Бэлла, и добровольно решил последовать за ним. Остальных убил Бэлл! Одного гитариста он отравил наркотой, другому вывернул руль, когда тот гнал по трассе, басиста затянул на глубину и заставил захлебнуться. Все просто. - Хватит с меня! – Люси подняла руки, отставила недопитый коктейль, схватила сумку и сказала напоследок: - Я все равно пойду и увижу все своими глазами. Да и вообще, завязывай уже со своими историями и расследованиями. Напиши эти байки в своем блоге. Может, твои читаки в это поверят! - Люси, стой! – крикнула я. – Не ходи туда, пожалуйста! Но она не слышала меня. Мы дружим много лет, но ничего более обидного она мне не говорила. Она открестилась от меня, отказалась мне верить. Намекнула на то, что я ищу очередную сенсацию для блога. Я никогда бы так не поступила. Речь шла о судьбах пяти мертвых музыкантов из Огайо. И это были не шутки. Я не специалист по призракам, и не какой-то там медиум, но я была уверена, что Люси угрожала опасность. И почему-то я знала, что гиг состоится. Здесь в Блек-роке. Что-то произойдет. - Может пивка? – спросил меня бармен Боб. Я молча покачала головой. – Как хочешь! А куда Люси умчалась? - Не знаю. Все, как будто с ума посходили, - ответила я. - В смутное время живем, - сказал Боб. Интересно, все бармены так говорят? – Кстати, а ты идешь на концерт Ektoplasm? - Что?! – у меня во рту пересохло и сердце забилось так сильно, что мне показалось, что оно застряло у меня в горле. - Ну, как же! Приехали Ektoplasm из Огайо. Я завтра после смены туда! Крутой будет гиг! Ты же не можешь это пропустить! – Боб говорил с таким же воодушевлением, как и Люси. Да что с ними стало? Я просто смотрела на Боба, не в силах что-то сказать. Рассказывать ему историю группы было просто глупо и неуместно. Если мне не поверила моя подруга, то, чего я ожидала от Боба? Может быть, это со мной что-то не так и меня глючит? Но нет, google и форумы врать не будут. В чем я была уверена, 51

PS - так это в своей теории: ни Люси, ни Боб не должны были ходить на концерт. Интересно, сколько моих друзей были на него приглашены? - Ты слышала Трек № 8? – продолжал беззаботно трещать Боб. Я сказала «Нет». Не знаю, почему я соврала, но я не хотела больше говорить об Ektoplasm. Я поплелась домой со смешанным чувством тревоги и любопытства. Мне было страшно. То, что я узнала шокировало меня. Я не верила в такие штуки раньше. Неудивительно, что и Люси отказалась мне верить. Дома я тут же нырнула в интернет, чтобы пробить адрес, где будет проведен концерт, и у меня мурашки по коже побежали. Ни рок-клуба, ни концертхолла там не было. Первое, что я сделала – это набрала номер своего друга Адама: - Адам, привет! Ты где? - Мы со Стивеном у меня дома. Ковыряемся с машиной. Там что-то барахлит. Приходи к нам. - Хорошо, Адам! Я загляну к вам. Но мне нужна твоя помощь и срочно! - Что стряслось? – беззаботно спросил Адам? – Тебе снова нужно винду переустановить? - Да нет. Не в этом дело. Ты рассказывал, что в детстве ты жил недалеко от сайлент роад. - Да, было дело. - Тогда скажи, пожалуйста, что находится по адресу Сайлент Роад, 66? - 66? Это же вроде старая лесопилка, которая давно не работает. Это заброшенное место. Там ночуют бездомные и всякие фрики. Ну и собаки, там эти…еноты. Я замолчала, потому что от страха у меня сбилось дыхание. - Алло! Эй, ты еще там? – спросил Адам. - Д-да, - ответила я. – Спасибо за информацию. Ждите меня через полчаса. *** Когда я была в гараже Адама, Стивен, наш общий друг, протянул мне бутылочку пива и спросил: - Ты чего такая притихшая? И зачем ты спрашивала у Адама про старую лесопилку? Адам лежал под капотом машины и что-то там ремонтировал. Он тоже подал голос из-под машины: - Да, ты уж не поленись рассказать! 52

2015 Я смотрела на заходившее солнце с каким-то печальным чувством, наступал вечер и становилось прохладно, но я чувствовала у себя на лбу испарину - так страшно мне было. И я была более чем уверена, что друзья мне не поверят. Но я ошибалась. Стивен и Адам внимательно выслушали все, что я рассказала. От начала, когда Люси познакомилась с Брайаном Бэллом на «Точке» и до конца, когда я узнала, что группа-призрак решила провести гиг на заброшенной лесопилке, что вполне могло оказаться не гигом, а ловушкой. Парни слушали внимательно, а потом Стивен сказал: - Покажи инфу в интернете и тогда я поверю во все! Я показала друзьям все сайты, на которые я заходила, комментарии фанатов, статьи о смерти музыкантов, фотографии. Адам попросил: - Дай послушать Трек № 8. - Нет, - ответила я. – Не дам. Пока у нас нет плана. Мы не знаем, как остановить Люси и Боба. Они все-равно пойдут на лесопилку, как послушные куклы. Да и вообще, мы не знаем, сколько еще наших друзей приглашены. Мне кажется, что группа зомбирует людей именно Треком №8. - Откуда такая уверенность? – спросил Стивен. - Оттуда, что у меня есть билет, - ответил вместо меня Адам, - и я, вроде как, осознаю, что не стоит идти на этот концерт. Трек я не слушал и я не зомбирован. Может, я никогда и не верил в призраков, но мне стремно. А у Люси и других страх отшибло. Мы со Стивеном ошарашенно взглянули на Адама. - Что? – ответил тот. – Да, мне дали билет на «Точке». Но я о нем забыл. Кстати, он до сих пор лежит в кармане моих джинсов. - Не удивительно, что ты не обратил внимание на адрес, который тебе знаком. Ты просто не читал билет, - сказала я. – Кто именно подарил тебе билет? - Эш! Он так профанател… - ОН ЗОМБИРОВАН! – резюмировали мы в один голос. - Отлично. Эш, Боб, Люси. Кто еще? Чтобы собрать людей на нормальный гиг, нужно хотя бы человек пятьдесят. С таким размахом группа могла собрать и сотню, двести… - Стивен с ужасом посмотрел на нас с Адамом. - И мы не можем помешать Брайану Бэллу и команде, - подытожила я. *** Надо ли говорить, что мы решили не идти на концерт? Это было бы ложью. Хотя мы и не были зомбированными, мы пошли туда, чтобы попытаться предотвратить… Только мы не знали, что мы должны были предотвратить. Массовое безумие? Мы не знали, действительно ли нашим 53

PS - друзьям угрожала опасность? Но и сидеть, сложа руки, мы тоже не могли. Мы знали кое-что о том, что не знали десятки приглашенных на концерт. Мы видели то, что они отказывались видеть. И нам нужно было действовать. Откуда взялась решимость? Не знаю. Нами двигало не только желание защитить своих друзей от безумия, но и любопытство. Неужели, среди нас бродили души умерших музыкантов, которые так и не попали на рок-нрольные небеса? А может, это было действительно массовое безумие и мы поверили в то, о чем нам красноречиво поведали статьи в интернете? Чему можно было верить? Мы не были уверены, что все взаправду даже перед самым гигом. И да. У нас не было плана. Мы не были ловцами призраков, или медиумами. Мы не знали, что нужно делать при встрече с умершим. У нас не было оружия, или что там нужно, чтобы не дать призраку действовать активнее, чем обычно? В общем вооружившись разве что голыми руками и знанием истории группы, мы отправились на самый опасный гиг нашей жизни, можно сказать, как истинные фанаты альтернативной музыки. *** Корпуса старой лесопилки смотрелись зловеще на фоне вечернего неба, слегка подсвеченного заходящим солнцем. Перед главным входом с облезшими воротами стояли по меньшей мере двести человек. Наши подсчеты были довольно точными. Огромное количество для гига на лесопилке, который назывался закрытой вечеринкой. Только для избранных. Мы искали в толпе Люси и Боба, Эша, но никого не могли найти. Фанаты с нетерпением ждали начала концерта, люди приходили компаниями, группками, парами. Кто-то шушукался, кто-то выкрикивал имена друзей и махал руками, чтобы его заметили в толпе. Знакомые люди с «Точки» мелькали тут и там. Но было и много чужаков. Где их нашли Ektoplasm? В других барах и рок-клубах Блэк-рока? В какой-то момент ворота лесопилки открылись, и сам Брайан Бэлл вышел к своим новоиспеченным поклонникам и пригласил людей войти. У него не было микрофона, ничего такого. И он не пользовался волшебной палочкой, как Дамблдор, чтобы усилить свой голос. Его слова звучали так громко, как будто рождались в динамиках огромных колонок. Смысл был в том, что все присутствующие услышали его и толпа медленно и уверенно двинулась на территорию лесопилки, словно распирая собой, ставшие вдруг узкими, ворота. Наша троица и не заметила, как мы все оказались в гуще

2015 людей и двигались в помещение. Я по прежнему не могла разглядеть в толпе Люси или кого-то еще из знакомых. Парни тоже смотрели по сторонам, но безуспешно. А через пару минут мы оказались в огромном цехе, почти полупустом. В самой глубине цеха была оборудована сцена, если ее можно было так назвать. Это был просто помост из деревяшек, который слегка возвышался над так называемой фан-зоной. На сцене не было необходимого оборудования, не было ничего, кроме барабанной установки, которая не была подзвучена. Не было амплифаеров, проводов, процессоров, мониторов. Словом ничего, куда гитаристы могли подключить свои гитары, ничего для того, чтобы этот концерт состоялся. Но он состоялся. У «сцены» сформировалась фан-зона, пришедшие люди плотно столпились, по толпе прокатывались легкие волны. Неужели никто не замечает, что музыканты не готовы давать концерт? Его просто никто не организовывал. И тут голос Брайана Бэлла привел людей в движение. Чудным образом мертвый вокалист оказался на сцене и без помощи микрофона, он приветствовал своих фанатов. Люди загудели приветствуя обаятельного татуированного крикуна. Мы и не заметили, как на сцене появились другие музыканты…Первым мы увидели барабанщика. Кристиана Сандерса. Они обменялись взглядами с Бэллом. Откуда не возьмись послышался плейбек. И он был действительно откуда ни возьмись, может из самого ада, или с рок-нрольных небес, или где там застряли эти пятеро бедняг? Барабанщик задал ритм, и на сцене возникли гитаристы и басист. Да, я действительно написала «возникли», потому что они материализовались из воздуха. И возникли они вместе со звуками гитар. Восторженная толпа этого не заметила. Музыка была громкой без усилителей, гитаристы играли на гитарах, не подключившись, а Брайан Бэлл скримил без микрофона, как и один из гитаристов, который ему подпевал. Эту группу нельзя было недооценивать. Кому-то они все-таки доказали, что музыка бессмертна, она просачивается в наши уши даже из потустороннего мира. И кое-что мы с парнями не учли. Я слушала Трек № 8, на репите , много раз. Я была одной из зомбированных, не смотря на то, что я осознавала, что концерт не настоящий, что группы больше нет, и что мы на старой лесопилке. Мы не учли, что я могла подчиниться музыкантам хотела я того, или нет. Беспорядки в толпе не заставили себя ждать. Вскоре мы это почувствовали физически. Волны, проходившие по толпе едва не сбивали с ног. Я поддалась музыке первой. Возможно даже не музыке, а общему 55

PS - безумию. Во мне поднималась ярость, а получив первый сильный удар в ребро, мне захотелось толкнуть в ответ. И я толкала, даже не различая кого и как. Меня толкали, и я едва не упала пару раз. Я почувствовала, что люди стали неконтролируемы, и ярость захлестнула всех до единого. Десятки невидящих глаз налились кровью и слэм вдруг превратился не в танец, а в битву. Кулаки полетели прямо в цель, в глаза, челюсти, носы. Все вокруг закружилось, и с каждый ревом Брайана Бэлла хотелось разбивать все больше лиц. Меня ударили в нос и я почувствовала горячую влагу под носом, но мне было плевать. Я размахивала руками и отталкивалась от других людей изо всех сил. На миг мое сознание прояснилось и я разглядела в толпе Люси. Она тоже меня увидела. Все было как в замедленной съемке. Я видела, как Люси мечется в толпе, как шлюпка среди волн, ее лицо было разбитым, кровавые потеки сделали его темным. Но она улыбалась. Я обернулась и увидела за собой только Стивена, который пытался не драться, а просто защищаться от ударов, которые сыпались со всех сторон. Он прикрывал ребра, чтобы их не сломали. Я крикнула, что есть силы: - Где АДАМ? - Не знаю! - Кричал в ответ Стивен. – Он потерялся в толпе! - Стивен! Сделай что-нибудь! Закрой уши! Закрой! Не слушай! – я кричала изо всех сил, но так и не узнала, услышал ли меня Стивен. И тут Брайан Бэлл вытащил на сцену фанатку, чтобы она помогла ему объявить следующую песню. Он держал девушку за руку, и она висла на нем как тряпичная кукла, волосы падали на лицо, ее глаза заливала кровь. Это была Люси. Музыканты джемили и играли импровизируя в тот момент, это не была какая-то определенная песня. - Перед тем, как мы сыграем Трек № 8, мы с Люси прыгнем к вам. Только словите нас, ладно? - прокричал Брайан Бэлл. Люси почти не стояла на ногах, но они взялись за руки и прыгнули в толпу. Люси поплыла по рукам ликующих фанатов, а Брайан, прыгнув, растворился в воздухе фантомом. Я потеряла Люси из виду, она утонула в бушующей толпе. Это был последний раз, когда я видела подругу. А Брайан через секунду снова был на сцене и продолжал свою кровавую феерию. Апогей был близок. Следующий был всеми любимый Трек № 8. То, что было дальше может рассказать только Стивен. Я совершенно потеряла рассудок. Я была под действием опасных чар Ektoplasm.

2015 Именно Стивен достал плейер и наушники, заткнул ими уши, и протискиваясь сквозь толпу к выходу, включил музыку на всю. Как он позже рассказывал, он даже запомнил, что именно тогда слушал. Главное, это были не Ektoplasm. Ведь иначе, я бы не писала эту историю. Музыка какой-то другой группы спасла нас. Стивен выбежал из цеха и набрал 911. Сообщив, что по адресу Сайлент роад, 66 происходят массовые беспорядки, которые скорее всего устроили подростки, он героически вернулся в месиво дерущихся людей, как раз в тот момент, когда на Треке № 8 Брайан Бэлл пытался организовать «стену смерти». Он делил зал на две части и зомбированные люди расходились, готовясь с самому опасному действу любого гига. Стивен, не вынимая наушников из ушей, с относительно чистой головой, протискивался сквозь толпу, пытаясь отыскать меня и Адама. Как мне потом рассказали, Адам был в сознании, но сильно ранен, он готовился к «стене смерти». А я лежала без сознания на полу цеха и обезумевшие люди, сами того не осознавая пинали меня ногами, перецеплялись через меня и падали, вставали и продолжали избивать других. Стивен схватил Адама и ему пришлось драться с другом, чтобы заставить того запихнуть наушники в уши. Как же хорошо, что каждый из нас всегда имел при себе плейер. А мне он был уже не нужен. Услышав что-то отличавшееся от Трека № 8, Адам словно протрезвел и они со Стивеном, вынесли меня из цеха на улицу. Оба были сильно ранены, но они оттащили меня как можно дальше от лесопилки. Парни еще долго боялись вытащить наушники из ушей. Позднее они рассказали мне, что смогли выбраться из ада. *** Машины 911 подтянулись к территории лесопилки. На скорой помощи нас отвезли в больницу святой Марии: меня отправили в реанимацию, парням их ранения и переломы еще долго напоминали об адском концерте. У меня было множество рассечений, мне наложили десятки швов, переломы мне пришлось лечить долго и сложно, а в последствии и пережить физиотерапию, чтобы научиться заново ходить. Когда парням стало легче они часто проведывали меня и мы часами сидели в тишине. Но кое-что мы, конечно, обсуждали. То, что увидели полицейские на месте происшествия. Музыкантов и инструменты они даже не видели и не описали. Возле пустого деревянного помоста было побоище. Огромное количество людей, молодых людей, девушек, парней. Все они были трупами. Полисмены искали выживших, раненых. Но не нашли. Все до единого посетители концерта были мертвы. «Человеческая свалка» - назвал побоище один из копов. Некоторые парни и девушки лежали друг на друге, в ужасных позах с 57

PS - раскуроченными телами и вывернутыми конечностями. Они умирали в агонии. А над кровавым побоищем нависла звенящая тишина. Зрелище было ужасным. Оказалось, что там были дети некоторых полисменов, работавших в этой смене. Другие полисмены поседели. Кто-то подал в отставку после этого дела. Дело было открыто и сразу же закрыто. Они объяснили это сходкой неформалов или возможно сектантов, которые сознательно совершили кровавый ритуал или массовое жертвоприношение. Знали бы они, как все было на самом деле. Мы потеряли много друзей на том концерте. Не только Люси, Боба и Эша. Многих других тоже. Пройдясь по спискам жертв гига, мы стали навещать друзей на кладбище переходя от могилы к могиле. Это стало для нас священной традицией из года в год. Мы потеряли много своих людей. Все они, возможно, тоже на рок-н-рольных небесах, на концертах своих любимцев. Вот если бы они действительно попали в лучший мир! Ektoplasm унесли их с собой. На «Точке» стало пусто. Место Боба заменил другой бармен. Но сейчас туда приходит только несколько человек, вроде меня, Стивена и Адама, да пары случайных прохожих. Бар перестал был местом встречи неформалов Блэк рока. Это просто бар. Но мы по-прежнему собираемся там по выходным, чтобы помянуть наших погибших друзей. Мы с Адамом не устанем благодарить Стивена за то, что он спас нас от безумия и успел вовремя нас вытащить. А Стивен всегда скромно отмахивается и говорит, что если бы я не сказала ему не слушать музыку, заткнуть уши, он бы не додумался перебить музыку Ektoplasm плейером. - Кого ты тогда слушал, Стивен? Ну, во время концерта? - Вроде бы, это были Underoath! – Всегда отвечает Стивен. *** Я написала эту историю в блоге, чтобы рассказать это людям, которые читают мой блог и могут передать историю друзьям. Я написала о том, что случилось не для того, чтобы расшевелить вас, читателей, и добавить вам новых ощущений. Нет! Я пишу это, чтобы предупредить вас об опасности. Я прикрепляю к своему посту фотографию Брайана Бэлла и других музыкантов Ektoplasm для того, чтобы вы запомнили их лица. И никогда, запомните, никогда не соглашайтесь прийти на их концерт, где бы вы не жили, и чем бы музыканты вас не соблазняли: не бесплатными билетами, не привлекательной улыбкой, не коктейлями в баре, не тем более Треком № 8. Никогда, слышите?

2015 Я предупреждаю вас об опасности, потому что я уверена, что группа Ektoplasm продолжит свое турне и объявится в других городах, где будет собирать себе на концерт фанатов. Брайан Бэлл не остановится на достигнутом. Один раз отомстив за свою страшную смерть людям, он захочет делать это снова и снова. Успокоится ли его призрак? Кто знает? Ведь он управляет и душами других музыкантов, что делает его только сильнее. Ни я, ни Стивен, ни Адам, не умеем останавливать призраков, как упокоить этих отчаянных мертвецов, только Бог знает. А мы не Скуби Ду, не Духоловы и уж конечно не охотники на нечисть из сериала Сверхъестественное. Мы обычные люди, которых теперь не удивишь тем, что призраки просто существуют. Мы то знаем. Они не только существуют. Они убивают, ненавидят, мстят. А некоторые их них продолжают играть свою музыку. Вот и все. Моя задача предупредить как можно больше людей и оградить их от гигов на лесопилках, старых заводах или пустырях. Вооружайтесь знанием, перестраховывайтесь. Берегите себя и своих друзей. Ставьте лайки и делайте репосты, чтобы как можно больше людей знали, что опасность может подстерегать их даже в любимом баре. Ваша Tiamat_666 Примечание: Группа Underoath (англ). – пер. «Под обетом» американская христианская музыкальная группа из Флориды. На русский язык название группы дословно переводится как «Под Клятвой». Underoath относят к христианскому металкору. В 2013 году, после прощального тура, группа прекратила свое существование. От автора: Возможно найдутся критики, которые негативно отнесутся к теме данного рассказа, потому что я показала альтернативную среду, музыкантов и фанатов жестокими и агрессивными. Мол, они и так не в почете, а ты еще и грязью их полила. Но, напомню, что я сама являюсь поклонником тяжелой музыки и экстремальных концертов и сделала это не со зла. Мне близка эта среда и я кое-что знаю о ней. Рассказ получился жестоким, потому что я работаю в жанре «мистика», а в мистике часто имеет место смерть. И еще, спасибо огромное Википедии за толковые объяснения всех терминов и слэнгизмов. Ну, а «понимающие» и без сносок все «прохавают», как говорится. Всем спасибо!

PS -

: ; 9 8 9 ") 40 ( 9 " 2015# Макс сидит возле барной стойки со скучающим видом, поглядывая на бармена и на бутылки дорогого (и не очень) алкоголя на стеклянных полочках напротив. Бармен старательно натирает бокалы, думая о чем-то своем. Наверное, мыслями он сейчас где-то на курорте, а не в этом душном баре, где за парой деревянных столов сидят шумные компании мужиков. Высоко на стене висит плазменный телевизор и транслирует футбольный матч. Барселона забивает гол, и мужики начинают орать и галдеть, поднимая бокалы с пивом и громко чокаясь, проливая пиво на столы. Замученный официант изображает страдание на лице, запрокидывает голову назад понимая, что через полчаса ему протирать этот столик, стирая с него пиво и размокшие чипсы. Размеренное течение мыслей Макса прерывает Егор, который только что пришел, хлопнув друга по плечу и усевшись на барный стул рядом. - Здарова, - сказал Егор, - ну что, мы сегодня первые? – потом отвечая самому себе: - Да, первые. Гол Месси забил? – спрашивает он Макса. Макс зевает с удовольствием, широко раскрывая рот и отвечает: - Месси. А где все? - Самуил и Копейка сейчас будут, а Достоевский, как обычно, задерживается. Самуилом друзья называют своего друга Семена, а Копейка – это Костя, фамилия у него Копейкин. Достоевский – виновник «торжества», который пригласил всех друзей. Зовут его правда Витей, но друзья прозвали его Достоевский, потому что в свободное время он занимает себя написанием рассказов, романов и, как он сам иногда признается, бумагу марает. - Конечно, Достоевский же звезда, - усмехается Макс, и его смех заражает Егора. - Всем привет, - парни слышат голос Самуила, за ним идет Копейка. Все парни пожимают друг другу руки и начинают весело перекидываться последними новостями. - Чего бы вам хотелось? – спрашивает бармен. - Пока ничего. Мы ждем одного друга. Мы закажем попозже. - Тогда проходите за столик, - предлагает бармен и все парни, удобно рассевшись за столиком в центре зала, ждут Достоевского. 60

2015 Достоевский появляется в баре только через полчаса, заставляя парней чувствовать себя неловко. Им пришлось сидеть в баре столько времени, ничего не заказывая. - Сейчас будет речь: готовьтесь! – прошептал Егор. Достоевский приветствует всех, и парни, заранее зная, почему он их собрал, просто слушают. Витя Достоевский ввел эту традицию уже давно. Каждый раз, когда он заканчивает очередной рассказ, особенно, если он кажется ему удачным, он собирает друзей и угощает их выпивкой, чтобы отметить радостное событие. Витя пишет рассказы быстро, и встречи друзей происходят часто. Традиция прижилась в этой тесной компании, так что о ней знает даже персонал нескольких заведений, которые они посещают. - Я угощаю, пацаны! – радостно кричит Достоевский. – Рассказ получился шикарный. В этот раз точно отошлю его в журнал. Надо это обмыть! Вам, как обычно? - Поздравляю, Витек! Дашь почитать потом, - отозвался Егор. - Только сегодня не хочу виски. Я бы выпил пару шотов. Достоевский идет к барной стойке, чтобы заказать виски, ведерко льда и шоты для Егора. Пока друг отсутствует, тишину сразу же нарушает Макс: - Ребята, это не дело. Я так больше не могу! Давайте уже скажем ему, что его писанина – это провал! - Ты что?! – воскликнул Копейка. – Как мы ему скажем? Ты прикинь, какая трагедия будет. - К тому же, - добавил Самуил, - тебе что надоело то, что тебя угощают? Бесплатное бухло – чем плохо? А чувак думает, что крут. - Да если сказать ему, вы представьте, что это будет за удар по самолюбию, - говорит Егор. Макс чувствует себя паршиво и продолжает: - Пацаны, так нельзя. Мы же врем ему все это время. Нахваливаем его рассказы, которые ломанного гроша не стоят! Вы чего? Это же подло и нечестно! Надо дать ему понять: не быть ему писателем. Пусть ищет себя в чем-то другом. Короче, как хотите, а я скажу ему правду. Копейка хитрым и заискивающим тоном возражает: - Макс, не гони! А вдруг этот рассказ и правда хорош, а? - Ты всегда так говоришь! - Смотри, сейчас ты будешь пить виски в приятной атмосфере с друзьями. Витек угощает! А ты хочешь убить традицию? Увидев, что Достоевский направляется к столику, Макс лишь бросает короткое «ладно». 61

PS - - Знаете, друзья, - говорит Достоевский, - новый рассказ, можно сказать, о вас. Имена вымышлены, но в героях угадываетесь вы все. Я рад, что вы со мной и поддерживаете меня. Появляется официант с подносом. На подносе в бокалах искрится янтарным огнем виски, в ведерке постукивают кубики льда, источая легкий пар, и при свете ламп всеми цветами радуги сверкают слоеные шоты. Друзья поднимают бокалы и чокаются. Через некоторое время все сидят и смеются, обсуждая каждого из них. У всех жизнь налаживается. Самуил нашел новую высокооплачиваемую работу. Копейка наконец-то встретил нормальную девушку. Егор, написал отличную программу, и она начала продаваться. Макс наконец-то понял, что из него никогда не выйдет талантливый гитарист и решил уйти из группы. Кажется, он нашел себе другое занятие. Никто не возвращается к причине «торжества». Достоевский вскакивает и предлагает: - Давайте выпьем за это! За то, что у нас все хорошо! Затем он идет к бармену, чтобы заказать еще выпивки. Копейка откидывается на спинку стула и говорит: - Ну, разве плохо? Макс, я надеюсь ты передумал? По-моему, традиция – супер! - Кажется, ты прав. Отличная традиция, - расслабившись говорит Макс и поднимает бокал. Парни смеются. Официант несет еще один поднос с хорошим настроением. За ним весело шагает виновник торжества. Он уверен в себе и оптимистично смотрит в будущее, ведь за столиком его ждут его лучшие друзья. И жизнь налаживается.

2015

D=>? ?@=>AB CD PCEFG> *

+ 41 ( 2015# Вот так вот проживаешь свою жизнь, пребывая в полной уверенности того, что у тебя есть право выбора, что твоя судьба творится твоими собственными руками. Но, на самом деле, часто человек не может повлиять даже на те события, которые являются проявлением его личной воли. Отсюда же и корни глубинного противоречивого желания человека узнать о своём будущем, смешанного с безотчетным страхом. И правда, хочет ли молодая здоровая девчонка знать, что в недалеком будущем в результате несчастного случая, она станет никому не нужной калекой? Надо ли успешному бизнесмену знать, что через 3 года его убьют бандиты, а маленькая дочка останется без папы? Безусловно, бывают и обратные случаи, когда впереди у человека море света и можно будет купаться в этих лучах до самой смерти в глубокой старости. Но не сделает ли человека обладание данными сведениями о своём грядущем настолько пассивным, что он будет ожидать своё гигантское счастье, лёжа на диване, или же, предпринимая отчаянные попытки избежать неизбежного: прекратить своё дело, удариться в религию, в общем, кардинально сойти с прежней дороги. У каждого свой опиум для никого, но абсолютно достоверно знать своё будущее нельзя, и повлиять в какой-то степени на него все-таки можно, хотя, данная тема обсуждения и является бесконечным предметом для спекуляций разного толка среди различных слоёв населения нашей планеты. Но подсказку к разгадке своего возможного будущего всегда можно найти в….Своих увлечениях. Именно так, ни для кого не секрет, что нас может погубить именно то, что мы так любим и к чему так стремимся. Кто сомневается в этом, может лично убедиться, изучив, к примеру, статистику хотя бы смертельных ДТП с участием мотоциклистов. А ведь эти люди страстно увлекались и отлично умели ладить со своим железным другом. Именно так и рассуждала о тяжком бытие человеческом юная Полина. В свои 20 лет она была достаточно умненькой, но считала, что не стоит мчаться по жизни на высокой скорости, тщательно определяла круг лиц, с которыми поддерживала общение. Так же она сознательно не развивала в себе какие-то способности, которые бы могли как-то вытолкнуть её за черту себе подобных, выделить, словно, яркую звезду на ночном небосводе. В принципе, возможно, Полина и не обладала никакими такими особенными талантами и способностями. Никто не смог бы сказать наверняка. Впрочем, 63

PS - очень многие проживают свои жизни на низком старте, тем не менее, этим они существенно повышают свои шансы встретить глубокую, возможно, даже сытую и обеспеченную старость. Полина отчаянно сопротивлялась всему тому, что могло посеять в ней ростки сомнения в том, что она контролирует свою жизнь. Страх перед неопределенностью являлся движущей силой жизненных взглядов этой девушки, под его суровым давлением и принималось большинство судьбоносных и, как казалось, правильных решений в её жизни. Весьма странно было наблюдать над тем, что юная особа, которая тщательно планировала заранее каждый свой шаг, являлась при этом фаталисткой до мозга костей. Довольно серьёзным испытанием на прочность её взглядов и убеждений стал переезд в огромный город Н-ск. В таких огромных конгломерациях людей на одной отдельно взятой территории, человек еще слабее ощущает свою индивидуальность, а потеряться в толпе является самым простым из возможных решений. Не очень-то и хотела Полина уезжать из своего маленького приморского городка туда, где её как раз и ожидала сплошная неизвестность. Как много известных случаев, когда переезд отрыв от корней весьма негативно влияет не только на характер, образ жизни человека, но и ставит под сомнение сам факт дальнейшей возможности жить. Полина прекрасно всё это понимала, но выбора у старшей девочки из бедной многодетной семьи у неё просто не было, ей нужно было учиться, а по возможности и работать, помогая своей огромной семье. Казалось бы, весьма стандартный жизненный сценарий. Кто-то ТАМ раз за разом халтурит, выписывая практически идентичные стартовые данные для начала жизненного пути. На дворе стояло жаркое лето 2003 года, о духоте которого можно было слагать матерные частушки, настолько тошнотворно и невыносимо плохо было ощущать себя в эти дни. Полина уже третий год снимала комнату у одной бабули, кроме того, что она платила ей за аренду, на ней ещё была уборка и приготовление еды. Но за это Полина получала к себе довольно благосклонное отношение, а сама бабуля не очень-то и вмешивалась в личное пространство девушки, что было крайне важно для неё. Днём Полина обычно посещала занятия на своём факультете туризма и гостиничного бизнеса, а по вечерам подрабатывала в небольшом кафе-кондитерской, которая находилась недалеко от места её проживания. Так как, летом занятий не было, Полина могла себе позволить взять дополнительные смены в кафе, ведь денег на жизнь этому юному русоволосому созданию катастрофически не хватало. 64

2015 Стоит отметить, что парни обращали внимание на длинноногую девушку с длинными светлыми волосами, которая, по-детски наивно, смотрела на мир своими широко распахнутыми глазами очень редкого и необычного фиалкового цвета. Но её сердце оставалось холодным и неприступным, про это знали уже её однокурсники, все сотрудники кафе и постоянные посетители. Полина безжалостно комкала бумажки с написанными на них номерами телефонов, а после выкидывала их, а на любые попытки сблизиться с ней реагировала холодно и отстранённо. Свой редкий вечерний досуг она предпочитала проводить сидя на подоконнике с очередной книгой в руках, а не в крепких объятиях мужчины. Однажды и с этой молодой недотрогой случилось то, что обычно показывают в фильмах, о чём слагают легенды, поют песни, по-разному сходят с ума. Но это была уже совсем другая история, которая в конечном итоге заставила её поверить в то, что далеко не всё можно объяснить с точки зрения простого обывателя…

PS -

H ). I J " / 3 + 42 ( I " 2015# Шаловливый ветер резво щекотал листву, в густой и еще сочной траве громко пели цикады. Из пекарни доносился сладкий запах ароматного хлеба. Он вызывал слюнки у играющих детей, и они время от времени забегали туда, чтобы попросить угощения. Иногда вместо вкусного пирога им доставались затрещины от почтенного пекаря Норлинга. День медленно клонился к концу, и солнечный глаз уходил на запад за горизонт. Дайнара знала, что там находятся гномьи земли, но сама их никогда не видела. Самих гномов ей приходилось представлять по рассказам друзей, но как хотелось увидеть их живьем. Уходя от пастбищ по протоптанной людьми и скотом тропе, девушка медленно ковыляла к дому с двумя грязно-белыми козами. Это все, что осталось после прошлого набега Кочевников. Эти люди на конях вызывали в Дайнаре безумную ненависть, погасить которую было невозможно. Вспомнив о врагах, девушка невольно ускорила шаг. За зелеными холмами показался дымок, вьющийся над крышами домов, тропа запетляла, огибая овражки. Дайнара подумала, что неплохо было бы встретить закат на крыше дома Управителя Муштара. Это было самое высокое сооружение в окрестностях. За это, конечно же, попало бы от самого Варлина, но уж как бы это было весело! Рядом заблеяла коза, вернув Дайнару из раздумий на землю. Под ногами оказался деревянный мост, пересекавший мелкую речушку. В ней водилась весьма неплохая рыба, если пройти вдоль берега влево на несколько верст. Там проходило все свободное время девушки, причем не только за ловлей рыбы. Ее любимым занятием было драться с мальчишками на мечах. С раннего детства она избегала общества девчонок с шитьем, готовкой и играми в тряпичные куклы. Другое дело – побегать по чащобам, воображая себя отважным воином, спасающим людей от кочевников. Но вот на дорогу выбежал молодой черноволосый парень с новыми ножнами на поясе. Это был Элиус, друг детства, с которым Дайнара частенько убегала из дома, чтобы устроить побоище на легких деревянных мечах. - Эй, далеко собралась? – крикнул он, поставив одну ногу на массивный камень, чтобы девушка могла его оценить. 66

2015 - Не видишь, коз домой гоню, - буркнула она и остановилась, поигрывая хворостиной. - А ты чего красуешься как голубь? - Я?! - удивился Элиус. – Разве кто-нибудь может сравниться с твоей красотой? Он протянул девушке только что сорванный цветок и улыбнулся. - Вот это тебе, Дайнара. Ты пойдешь на речку? Сегодня мы с отцом были на базаре, и я выбрал себе превосходный меч. Хотелось бы испробовать его. - Ты забыл, как я увалила тебя на лопатки? Дайнара усмехнулась и продолжила путь. Парень устремился за ней. - Подожди!- крикнул он.- А что если я попрошу твоей руки у Хардинга? Вопрос застал Дайнару врасплох. Меньше всего она хотела быть чьейто женой и выполнять чью-то волю. Нет, этого никогда не случится! -Не смей, – отрезала девушка.- Хоть ты мне и друг, но такого я даже тебе не позволю. Во дворе запел встревоженный чем-то петух. Медленно надвигался вечер. На небе плавали растрепанные перья облаков, и пахло грозой. Дайнара наклонилась к Белянке и скормила ей цветок Элиуса, который той, видимо, очень понравился. Причмокивая, коза расправилась с ним и поглядела на хозяйку в ожидании добавки. - Знаешь дом Управителя?- заговорила вдруг девушка, чувствуя, что обидела друга своими словами. - Ну… - Там на крыше есть обзорная площадка. С нее, наверное, неплохо смотрится закат и можно поупражняться на мечах. Правда Управитель Варлин может разозлиться, если мы туда влезем, но это того стоит. - Значит, на крыше? - в глазах Элиуса зажегся огонь. - Поторопись! Как бы я там не оказалась раньше тебя. И не забудь свое новое оружие, посмотрим, что тебе подсунули торгаши. Парень устремился по дороге к главному дому Муштара, а Дайнара, пройдя несколько сооружений, завернула к хорошо сложенному в этой местности зданию. Это был ее дом, где она жила с отцом, в прошлом славным воином, участвовавшим во многих битвах с кочевниками. Оставив коз Белянку и Ларну, в загоне, Дайнара ворвалась в дом, с силой распахнув тяжёлую дверь. Она проникла в свою комнату и, усевшись на пол, быстро сплела из густых, вьющихся волос косу, которую тут же подвязала лентой. Отца дома не было. Значит, он был на поле или в трактире ”Бегущий олень”. Это одно из излюбленных мест когда-то бесстрашного Хардинга в Муштаре 67

PS - после его переезда сюда из столицы Нусана. Дайнара нагнулась и извлекла из-под дубовой кровати своё сокровище, замотанное в почерневшую от времени ткань. Отец всегда говорил: - «Место женщин у очага, место мужчины - на поле боя. Если хозяйка берётся за оружие, а воин готовит превосходные блюда, значит, в мире всё перевернулось. Девушка бережно размотала ткань и положила на колени двусторонний меч с небольшой царапиной у основания рукоятки. Эфес был прост, но ручку украшал витиеватый узор в виде спирали из странного светлого металла. Ножны из старой, серой кожи, скреплённые железными скобами, выдавали его огромный возраст, но, сколько именно ему лет, Дайнара не знала. Этот меч подарил ей один старец, проведший несколько ночей в доме Хардинга. Так он отблагодарил хозяйку за крышу над головой и сытную пищу. Тогда у ворот Муштара он сказал ей, что этот меч сослужит ещё свою службу в руках девушки. Отказаться от такого дара она не смогла, потеряв на какое-то время все чувства и с огромным трепетом разглядывая оружие. И вот уже два года с тех пор Дайнара упражнялась только на нем. К тому же, меч был намного легче того, что продавали на рынке торговцы оружием. Прикрепив к поясу ремни ножен, девушка поспешила прочь из дома. Элиус наверняка уже взобрался на крышу, если сноб Варлин его не поймал. Что ж, забавно будет посмотреть, когда Управитель захочет отлупить наглеца. Перевалившись через край крыши дома Варлина, Дайнара первым делом увидела сапоги Элиуса, а уже потом и его самого. Он протянул ей крепкую руку, и через секунду девушка смогла узреть свой удел с высоты. - Красотища, аж дух захватывает, – выдохнула она, глядя за горизонт на запад. На много верст вперед тянулись домишки, ставшие совсем крошечными, по низу стелилась дымка, а где-то там, дальше всех равнин и лесов, лежал Асин, столица уставшего от извечных набегов кочевников Нусана. Отец часто рассказывал ей о своих походах, когда он еще жил там и служил в армии короля Ирндира. Дайнара никогда не пропускала таких историй. Она хотела увидеть дворец из белого камня, в котором жил Ирндир со своей семьей и свитой. - И все-таки я пришел раньше, – произнес, наконец, Элиус, прищелкнув пальцем.

2015 - Пришел ты, может, и раньше, но победа будет за мной! – воскликнула Дайнара и, выбрав более удобную позицию на площадке, вытащила меч, скрипнувший о ножны. - Совсем скоро я отправлюсь вместе с постоянным отрядом Нусана на Земли Кочевников Вангол, - сообщил радостно Элиус, встав в изготовку. Его новый меч сверкал в лучах заходящего солнца, самоцветы на рукоятке красиво играли. Дайнара нахмурилась, но не из-за него. Ее огорчила весть друга. - Это достойный выбор, - выдохнула девушка, нанося удар в плечо, тут же ловко отраженный Элиусом. – Готов ли ты? Еще несколько метких выпадов. - Я воин, мой долг - защищать народ, - отвечал парень, бросая слова вместе с ударами. Он неплохо владел мечом, этому его научил отец, но и девушка держалась стойко. – Эти изверги жгут наши города, увозят наших женщин. - Они не могут постоять за себя, - с отвращением сказала Дайнара. – А я могу! С этими словами она набросилась на друга и, продолжая опускать меч то сверху, то снизу, то сбоку, приперла его к краю. Дайнара сделала еще один выпад, который должен был выбить оружие из рук противника, и вдруг увидела впереди себя черные клубы дыма, надвигающиеся с юго-востока на Муштар. Там вдали были степи, огромные владения кочевников Вангол, которые когда-то поддержали в злых намерениях ужасного мага Западника, а теперь не оставляли в покое ослабший Нусан. В груди у Дайнары что-то сжалось в преддверии беды. Ей даже показалось, что в дыму она увидела огромное черное лицо, ухмыляющееся в предвкушении добычи. Все это произошло очень быстро. В следующую секунду Элиус, воспользовавшись промедлением противника, выбил ее оружие и приставил меч к горлу. - Я победил, Дайнара. - Посмотри туда!- крикнула девушка, указав рукой в сторону распространяющегося дыма. Среди пылающей травы уже можно было различить всадников, скачущих во весь опор на Муштар. Дайнара подняла меч и мигом перевесилась через карниз. Не долезая до земли, она спрыгнула вниз. - Дайнара! – крикнул Элиус сверху. Девушка не ответила. Она поднялась с ушибленных колен и тут же встретилась с достопочтенным главой Муштара Варлином. 69

PS - - Ах, ты негодница! Что ты здесь делаешь? – взревел он, ошарашенный такой наглостью. - Кочевники идут! Они скоро будут здесь! – крикнула она срывающимся голосом и побежала по мощенной плоскими камнями улочке прямиком к дому. Управитель, округлив от ужаса глаза, кинулся к центральному набату, чтобы предупредить всех об опасности. Тут же на улицу высыпали женщины узнать, что за шум поднял Варлин. Они принялись созывать своих детей и загонять их по домам. По деревне разнесся шум и гвалт. О надвигающейся беде узнали быстрее, чем раздался звон колокола. Очень скоро на улице остались одни лишь мужчины, вооружившиеся до зубов. Всадники ускакали вперед, навстречу врагу, но их было слишком мало. Большая часть бойцов ушла вместе с постоянным отрядом в степи, чтобы бить кочевников на их же территории. Но ванголы тем и непредсказуемы, что не всегда действуют сообща. Немногочисленный отряд лучников затаился в тяжком ожидании. Наступила тишина. Дайнара забежала в дом, чтобы проверить замки еще раз и спрятать Белянку и Ларну. Она боялась этого нового нападения и в сердцах ненавидела лютых соседей. С самого детства она отсиживалась в четырех стенах и тряслась от ужаса, когда отец уходил на защиту. Какое-то смутное чувство подсказывало ей, что сейчас все будет иначе. Позади нее хлопнула дверь, и в комнату ввалился бородатый мужчина с обнаженным мечом в руке. На нем была одета кольчуга из прочного хорувийского металла, забрало шлема было поднято, а под ним сверкали глаза уставшего воина. Но, несмотря на эту усталость, все в мужчине выдавало его волнение перед боем. Он мгновенно оказался возле Дайнары и, поцеловав ее в лоб, произнес: - Жди меня здесь и никуда не выходи. Мы еще покажем этим извергам! - Я пойду с тобой! – крикнула она, когда отец был уже на пороге. Статный, но уже немолодой Хардинг с изрезанным морщинами лицом, гневно взглянул на девушку и исчез за дверью. Где-то неподалеку раздались боевой клич и лошадиное ржание. Там что-то происходило. Дайнара догадывалась, что за массивными воротами сейчас разворачивается тяжелый бой. Но эту преграду кочевники не одолеют, если только не решат перелезть через них. Так что же творится здесь, внутри Муштара? Дайнара отворила ставню и припала к окну. Тут же она услышала звон и скрежет металла. Стоны раненых и крики убийц тот час заполнили все вокруг. Кочевники проникли внутрь. 70

2015 Дайнара наяву увидела нападающих. Они были без коней. Эти невысокие и прыткие мужчины с черными усами рубили все, что попадало под руки. Их лица искажала ненависть, они ненавидели всех, кто не принадлежал к их народу. Больше не в силах терпеть девушка рванулась из дома. Там, у ворот высотой в несколько человеческих ростов, кочевники теснили нусан вглубь деревни. Они растянулись вдоль первых сооружений. Многие из них падали, пробитые стрелами лучников. Другие продолжали атаковать. И тут Дайнара поняла, что не в Муштар они хотят проникнуть. Их целью было открыть ворота изнутри. Небольшой отряд – человек пятьдесят, не больше – проник внутрь из бреши в ограде. Она вспомнила лаз, через который вместе с Элиусом убегала в чащобу. Видимо, они пришли оттуда. Прокравшись между домами к колодцу, Дайнара притаилась за ним с обнаженным мечом. Все внутри замерло от напряжения и боли. Там у ворот гибли ее соседи и друзья. Где-то в гуще дерущихся тел были заносчивый друг детства Элиус и отец, единственный родной человек в мире. - Не пускай их к воротам! - донесся до слуха Дайнары крик. - Да я их на части разорву или сам здесь лягу! – взревел, словно раненый медведь, преобразившийся Хардинг. Девушка увидела отца и обомлела. Свирепый враг прижал его к высокой стене врат и бил неотступно. Хардинг не сдавался, хоть и понимал, что он уже не тот, что раньше. Собрав силы в затвердевших руках, он рванулся вперед. Острие блеснуло у живота кочевника, и тот рухнул на уже окропленную кровью землю. Больше ждать Дайнара не могла. Она ринулась в самую гущу событий, чтоб поддержать раненного в плечо отца. Начинало темнеть. В наполненном благоуханиями трав и цветов воздухе повисли запахи пота и стали. Вдруг скрипнули тяжелые засовы, и врата распахнулись под напором извне. Когото смяло ударом, Муштар хлынули конные кочевники. Они засвистели, заулюлюкали, бросились в деревню с дикими криками. - Меня встречаешь, красавица? – бросил Дайнаре черноглазый всадник и схватил ее за косу. Она взмахнула своим легким мечом, и воин лишился кисти. Взвыв от боли, он уже заносил над ней изогнутую саблю, излюбленное оружие ванголов, но тут лошадь под ним подкосилась, издав жалостный стон, и рухнула наземь, пронзенная стрелой. Заносчивый кочевник повалился вместе с кобылой. Рядом с ним оказался бывалый сотник Согволд, лишившийся одного глаза в битве при Асине. 71

PS - - Беги, дура! Не место бабам здесь юбками трясти! – подтолкнул он девушку. Но Дайнара уже бежала в другом направлении. У нее на пути встал еще совсем молодой парень, для которого, наверное, такие вот набеги были радостным событием. Он не пропустил ее, и тогда Дайнара в гневе опустила на него свой меч. Кочевник растерялся, он не ожидал сопротивления от девчонки. Тем временем бой развернулся уже в самом поселении. На крышах домов были видны первые всполохи, к сумрачному небу устремились клубы дыма – враги жгли Муштар. Пытаясь остановить кочевников, воины, которые не смогли удержать их за вратами, ушли дальше, вглубь деревни. Среди них оказался и Хардинг. Дым от горящих хат мешал дышать и страшно резал глаза. Но никто не собирался сдавать позиции: ни защитники, ни набежчики. Хардинг бился с двумя противниками сразу, едва успевая отвечать на их выпады и наносить удары. Пот заливал глаза, вытереть его было невозможно, потому что тогда кочевники изрубят бойца на куски. - Уйди с дороги, воин! – бросил ему круглолицый варвар с длинными свисающими усами. - Я лучше сдохну! – ответил Хардинг и вдруг увидел среди сражающихся свою дочь. Она схватилась с одним из кочевников. Сердце старика сжалось от страха за единственного выжившего ребенка. Ведь не раз он проклинал себя за тяжкий проступок в годы молодости. Не раз винил себя во всех несчастьях и не мог нарадоваться на достойную наследницу. А теперь она там, среди врагов, и он даже не может помочь ей. Хардинг успел отразить следующий удар, но откуда-то снизу выскочил меч второго противника и скользнул по его животу вверх. Ноги стали непослушными, и пожилой воин, теряя опору, упал на колени. - Ну, вот и подыхай! – донеслось до его ушей уже как будто издалека. Хардинг схватился за живот – меч вспорол кольчугу. Видно, торговец обманул, расхваливая ее прочность. Он увидел только, как его дочь осталась одна, противник пал. - Дайнара! – сорвалось с губ, и Хардинг, бывший сотник постоянного отряда Нусана, упал лицом в стоптанную тяжелыми сапогами землю. Дайнара хотела защититься от нового удара молодого кочевника, но ее меч соскочил, и острие вошло в тело на четыре пальца. Еще не успев опомниться от пережитого шока, ведь ей никогда раньше не приходилось убивать, она получила новое потрясение. Крик отца вырвал ее из оцепенения. Девушка увидела, как он упал, и закричала. Кто-то схватил ее за плечо. 72

2015 Дайнара развернулась почти мгновенно и опустила меч прямо на незащищенный кусок шеи. Враг, не ожидавший такого, успел лишь измениться в лице прежде, чем свалиться замертво. Все вокруг переменилось. Всадники заметили эту обезумевшую девушку и тотчас же устремились к ней. Над деревней уже стемнело. Горящие дома освещали ночное небо, вверх поднимались столбы дыма. Ничто уже не могло остановить кочевников. Они забирали из загонов и сараев скот и уводили с собой. Женщины и дети выскакивали из горящих хат и бежали в лес, находящийся к северу от Муштара. Там они могли спастись от варваров, нещадно убивавших их мужей и отцов. Дайнара, словно раненый зверь, рубила всякого, кто хоть на полсажени приближался к ней. Она пробивалась через дерущихся людей к лежащему ничком отцу. Несмотря на то, что Хардинг замер, девушка не хотела верить в его смерть. Уже почти на полпути к нему ее свалил жестким ударом плети конный кочевник. Враг спешился и занес над ней саблю. Дайнара извернулась, успев ухватить выроненный при падении меч. Озверевшее лицо воина смотрело прямо на нее, когда лезвие уперлось в его плоть. Острие чудом нашло среди надежных доспехов маленькую червоточину, и кочевник тяжким грузом повалился на Дайнару. Ей с трудом удалось столкнуть его с себя, и тут вдруг вокруг ее тела сомкнулась веревка, крепко вжавшись в кожу на плечах. Девушка вновь упала. - Уходим! – раздалась команда, и все кочевники мигом устремились к распахнутым вратам. Они тащили с собой скот, вытащенный из потайных уголков муштарцев, зерно, закопанное в землю от врагов, и молоденьких девушек, каких успели схватить при их переходе в лес. Набежчики подгоняли своих лошадей, и те несли их обратно в степи, туда, откуда они пришли. После их очередного набега в деревне остались горящие избы и земля, окропленная кровью павших защитников. Среди мертвых муштарцев лежали кочевники: кто-то – пронзенный стрелой, кто-то – изрубленный холодной сталью клинков и мечей. Несколько выживших в этой схватке людей собралось у тел своих собратьев, чтобы похоронить их согласно традиции. Остальные уже тушили огонь, распространившийся по Муштару. Молодой юноша бродил по площади пред воротами, ставшей полем боя, и искал среди убитых ту единственную, что уже заняла место в его сердце. Его глаза предательски щипало, но не гарь кострищ была тому виной. Проходя мимо, он увидел павшего Хардинга. Валявшийся справа от него шлем открыл седые волосы старика. 73

PS - - Элиус! - окрик заставил юношу обернуться. – Помоги нам затушить пожар. Мы не успеваем носить воду, как огонь пожирает дома. Это говорил Рондал, его товарищ, известный на всю округу гуляка. Его лицо, серое от въевшейся гари, было печально. В бою он потерял своего старшего брата. - Сейчас я присоединюсь к вам, - ответил Элиус. Округу заполнила яркая вспышка, следом за ней – оглушительный грохот, словно огромная армия решила разом крикнуть что-то страшное, и тогда с небес, затянутых черными тучами, обрушилась на землю вода. Она стекала на поле боя, на полыхающие дома и на ошарашенных муштарцев. Вздох облегчения сорвался с губ людей, и они, оставив все, чем черпали и таскали воду, возвратились к убитым в бою собратьям. Элиус склонился над Хардингом, встав на одно колено. - Я многое не успел сказать тебе, Хардинг, сын Грора. Также многое я не смог рассказать твоей дочери, - его голос дрогнул, наполненный скорбью и отчаяньем.- Но клянусь Древними богами, что я отправлюсь даже за Дальние Земли, чтоб отыскать и вернуть Дайнару, и пусть сам Анамар, бог Тьмы, будет свидетелем моих слов. Я верну ее, чего бы мне это не стоило, потому что ни одна девушка на земле не сравнится с твоей дочерью. Молодой воин склонил свою голову в знак почтения к мертвому и встал, чтобы позвать кого-нибудь. Его взгляд упал на меч, наполовину вогнанный в тело кочевника. Рукоять его была Элиусу знакома больше, чем рукоять его собственного. Он взял оружие в руки, погладил ладонью ребристый эфес. Это был меч Дайнары. - Рондал! – крикнул он, рванувшись к коням. – Рондал, я немедленно выезжаю в степи. Кочевники увезли наших женщин, я не могу позволить, чтобы эти гады их обесчестили. - Ты прав, брат, - тяжко вздохнул Рондал, светловолосый воин в бурых от крови доспехах, и поднялся с колен. – Мы должны вернуть их. Правда, сейчас не время. Нужно отдать почести нашим погибшим друзьям, иначе мы не сможем без стыда смотреть им в глаза за Дальними Землями. - Если сейчас не время, то когда же оно, наконец, наступит, а? – подле них оказался Нарсил, сын Управителя Варлина и, ничего не объясняя, вскочил в седло. Лошадь недовольно всхрапнула и затопталась на месте. Уздечка выдавала ее происхождение - то была кобыла кочевника, очевидно, убитого в схватке. - Мы догоним врага, пока он не ждет нападения, и освободим пленных, - продолжил он. 74

2015 - Их слишком много, они могут нас запросто перебить. Кроме того, дождь усиливается, - Рондал не был трусом, но ему не хотелось отлучаться от мертвого брата. - Верно, дождь усиливается! Нужно торопиться, да к тому же ночь уже настала, - воодушевился Элиус и продолжил, взобравшись на коня. – ванголы наверняка устроятся на ночлег, прежде чем доберутся до своих. Там-то мы их и достанем. Он ударил пятками по коню, и тот галопом поскакал к воротам, ведущим в степи. Вслед за ним рванулся сперва решительный Нарсил, а затем и все еще колеблющийся Рондал. Так они оказались на чужой земле, полной врагов. Но что бы ни ждало впереди молодых воинов, целью Элиуса было найти подругу детства, судьба которой несла особый смысл.

PS -

) * + * 43 ( + I " 2015# Совсем недавно муж ей подарил красную машину – эдакий приплюснутый агрегат на колесах, похожий на шедевр итальянского автопрома, а в действительности, всего лишь вариант спортивного автомобиля фирмы, больше известной своими штамповками. Она была счастлива, легко освоила вождение, тем паче после "девятки", и перестала замечать трудности, с которыми в первый раз разместила свое тело на сиденье, складываясь в три погибели, приседая в манере стриптизерши, предпочитая, в такие солнечные дни как этот, короткие юбки и вообще весьма откровенную одежду удобной или спортивной. Вообще, эта бывшая легкоатлетка всякий раз восторгала людей, когда подходила к своей машине и элегантным движением руки выключала сигнализацию, затем нагибалась и вмещала свое тело в салон автомобиля. Но внутри было все очень удобно и, даже можно сказать, комфортно. В таких машинах не сидят а полулежат; управлять легко – чудо инженерной мысли кажется живым и очень податливым, главное – преданным… Ее звали Леной – просто Леной – и она, наконец, приехала к себе домой после консультации в детской поликлинике; она остановилась у самого подъезда, распахнула дверь и, как трансформер, собралась рядом с авто, выпрямилась во весь свой рост где-то под сто девяносто, потом согнулась напополам и, демонстрируя всему фасаду дома свои длинные, стройные ноги и то, что следует выше, нырнула в салон, чтобы выпрямиться снова уже с годовалым ребенком на руках. Она возвышалась над автомобилем, крыша которого была ей чуть ли не по пояс, и еще не умея с безразличием, с небрежностью признавать свое право на превосходство, хоть и мельком, но непременно оглядела вначале лакированные бока кузова, а затем огляделась с выражением озабоченности и какой-то деловитости, будто высматривая кого-то конкретно, но на самом деле убеждаясь, не завидует ли ей кто из прохожих, из соседей? Ей это очень надо было знать, как голодному бомжу, что его не ждет старость в нищете… Ребенок крутил головой – тоже осматривался, что-то лепетал ей, руками цеплялся за волосы, причиняя боль, отчего она морщилась и осторожно отнимала пальца от своих локонов; и улыбалась, когда их с ребенком глаза встречались; просила не делать ей больно… 76

2015 -Домой, домой. Мы идем домой. Вон наш подъезд. Сейчас откроем дверь и поедем на лифте.., - говорила она и младенец ее понимал, даже отвечал членораздельно..., на своем… К двери она направилась грациозной походкой, хоть и несла ребенка на руках. Она видела себя со стороны и восторгалась собой, своей успешностью, удачливостью, даже внешностью. Ей всегда казалось, что будь она мужчиной, непременно бы взяла себе в жены ее, ну, то есть себя саму… Такая мысль забавляла, грела, вызывала радость. Лифт поднял их на высокий этаж; двери квартиры открыли скоро очень, будто стояли наготове с той стороны – ждали; наверное, видели в окно. Это была старшая сестра, ее звали Людой. -Ну что? - спросила Люда. Ребенок потянулся к своей тетке и Лена передала его . -Да обыкновенный диатез. Ничего особенного, только зря время потратила и деньги. Какие-то лекарства выписали. К черту, само пройдет! Надо прикорм сменить, я в поликлинике поговорила с одной знакомой мамашей… Дальнейший разговор происходил в том же духе – все на ходу, пока она раздевала сына, а тот, обрадованный, что снова оказался в привычной обстановке – в манеже со знакомыми игрушками, тут же почувствовал себя голодным и захныкал; указал рукой в сторону кухни, Обе женщины поняли жест маленького, сестра Люда сказала, что уже приготовила кашу, а по дороге, с ребенком на руках, резко обернувшись, замерла на секунду, спросила, вкладывая в вопрос чрезвычайную значимость: -Он звонил? -Нет! – хоть и резко, но теперь больше с каким-то злобным отчаянием в голосе отвечала младшая сестра, – не звонил. Он "вне зоны обслуживания сети". Наверное, еще не проспался, или его сучка какая-нибудь ублажает, так что даже жене не позвонить, не спросить – жива, не жива, как Никитка?.. -Лена, а может с ним что случилось? – то ли с укором и в защиту сказала Люда, то ли просто так, предполагая худшее… Лена кормила ребенка из ложечки, парень смирно сидел в высоком кресле и смотрел на женщин попеременно, будто понимая смысл их разговора. -А что с ним может случиться. Продал машину и в загул! Может с той же, что в прошлом году под домом топталась!. -Да, но не с такой же суммой денег. Таскаться с двадцатью тысячами по городу… Раньше такого никогда не было. 77

PS - -Не было. А теперь вот есть… такое. Он же скотина – ты знаешь?! – Лена подивилась себе, что так быстро разгневалась. Вообще-то она так категорична не посмела бы сказать в присутствии мужа – Сергея. Но сейчас в одно какое-то непонятное чувство слились и досада и похвальба: конечно, ей было неприятно всякий раз убеждаться, что муж изменяет ей, но с другой стороны, он был успешным и богатым человеком, потакал всем ее прихотям и вон, даже такую машину подарил, так что в городе она была единственной… Лена прощала ему блуд, потому что взамен всегда получала то, что хотела, и даже больше. Но, с другой стороны, ей нельзя было показаться перед сестрой в роли подчиненной женщины, вот она и хорохорилась… Ребенка перенесли в кроватку, а он, лежа, сосал морс из бутылки, на горлышке которой была прикреплена соска; причмокивал и изредка мычал, при этом умудряясь жадно и часто глотать эту подслащенную красную жидкость… Буквально через пару минут он заснул и сестры вышли на балкон. Все еще по-утреннему было свежо, но день мог получиться жарким. Шум машин доносился издалека, и вороны каркали под самым боком, – их не было видно вот так вот просто, но если вглядеться в самую листву деревьев, эти наглые существа маячили там, всем своим гордым видом доказывая свое право на превосходное существование! Балкон находился высоко, весь мир внизу немного походил на кукольный. В этом кукольном мире раньше жили воробьи, - она их помнила, и теперь иногда каким-то усилием воли заставляла себя слышать то, чего нет на самом деле… Ведь чириканья воробьев она не слышит так же ясно, как карканье ворон, как голос своей сестры, но маленькие коричневых пернатые все-таки дают знать о своем существовании чириканьем, которого не слышно, но которое ведь должно быть, как было раньше. Вот и слышала она этот звук как бы внутри себя, как иной раз говорят люди, что слышат голоса внутри себя..., даже внутри своей головы… Люда закурила – пачка сигарет и зажигалка, пепельница и чашка с недопитым кофе – все это было на подоконнике; судя по количеству раздавленных в пепельнице окурков, сестра, пока ждала, курила; отсюда она и увидела как подъехала красная машина… -Лена, ведь надо что-то делать… -А что? Я знаю, что ответят в милиции! – в тоне резко, а лицом растерянно сказала Лена. – Скажут, что загулял. Скажут, что взрослый мужик… Подождем до вечера, а лучше – до завтра, а может, до послезавтра? 78

2015 Откуда я знаю? Знаю только, что если он начнет гулять, может и на неделю зарядить… -Да, я помню его… манеру… Но если б он не продавал машину, то можно было и не беспокоиться особенно… А вдруг его кинули, сама понимаешь… Понимать было нечего – страна пережила дефолт 98, нищей ползла к концу столетия, а заодно и тысячелетия. Муж Лены – Сергей - выживал, занимаясь перегоном машин из Германии; в стране цвела буйным цветом коррупция, а поскольку ее – этой коррупции - без преступности не бывает, народ учился существовать, даже строить планы, и считать, считать деньги, складывая купюру к купюре, потом тратить – кто на что горазд И пока не были расставлены ловушки из кредитов, владелец хорошего автомобиля мог считаться человеком состоявшимся. Выдумкой бывший советский человек побивал все мыслимые рекорды, славясь пошлостью, а чаще наглостью и бесшабашностью, головотяпством и гипертрофированным чувством безнаказанности, впрочем, не чувством даже, а уверенностью – достаточно было включить телевизор, чтобы скоро очень дождаться чьего-нибудь лика из сана святителей эпохи… А еще кому-то везло, когда умирали бабушки с родителями, после чего оставались квартиры и дачи; кто-то сам приумножал капиталы, понимая хорошо, что в наступившее время беззакония легче всего сделать состояние не трудом праведным, но воровством и обманом, называя это первичным накоплением капитала; всякий понимал, что то, что делают в правлении государством, надо делать в торговле и быту, потому что все остальное последовательно и планомерно разрушалось – страна торопилась утвердиться окончательно примитивным сырьевым придатком для кого угодно, как проститутка торопится стать чьей-то, чтобы получить полагаемые ей копейки… Лена со своим мужем – Тимофеевым Сергеем – давно рассудили просто, как только закончили с большим спортом, что жить им придется в расчете на свои силы. Ее родители как-то вовремя приобщились к лучшей части человечества – умерли… друг за дружкой, да так и не успев поделить нажитое добро между дочерьми. А девочки, будто спущенные с цепи суки дворовые, быстренько нашли себе кобелей: Люда оказалась в любимицах у кавказца, который торговал на рынке овощами, Лена – у бывшего легкоатлета, а в то время состоявшего бойцом в бригаде у скороспелого бандита, которого, впрочем, так же скоро порешили в короткой разборке. Тогда многих посадили на нары, а Тимофеева Сергея… почему-то не приметили. Стал он продолжать начатое между прочим дело с перегоном машин, да вот и дожил до сего дня; с трудом большим Лена зачала – после 79

PS - лечения, и все из-за спортивного прошлого с препаратами для успеха, отчего и по сей день у нее оставался голос грубым, низким. Сергей стал отцом мальчика, чему радовался в промежутках между автомобильным гоном из-за рубежа, между пьянками и гульбой с проститутками, пацанами, банями и водкой. Жизнь можно было считать состоявшейся, если б не вопрос с жилищем, и если б не было в их с Леной жизни ее сестры, а больше - этого пришлого кавказца. И не то, чтобы они ссорились особенно, чтобы, тем паче, дрались, хотя, вполне могло быть такое, если б кавказец не побаивался прошлого Сергея – его дружков; просто обеим парам хотелось жить врозь, каждому хотелось иметь во владении такую просторную квартиру из пяти комнат, при этом каждый искренне верил в чудо, которое непременно должно будет свершиться, если чуток еще подождать, потому что заработать на квартиру уже было невозможно – цены перли наверх как дрожжевое тесто из кастрюли, а точнее, как содержимое выгребной ямы, в которую всем известный… проказник бросил пару брикетов дрожжей. Легче было ждать, легче было верить в невозможное, и очень уж привычным делом было тратиться на дорогие шмотки, хорошие машины, турпутевки, рестораны, и черт те на что еще, постигая истину о бытии - что завтрашний день сам о себе побеспокоится. Впрочем, никто ни о чем не думал – они научились просто жить; их учила жить сегодняшним днем новая мораль; в страну импортировалась новая мораль для гоев, и всходы от такого посева старых законсервированных семян били буйным ростом – после воздержанья и скромности, (не бедности, не нищеты) в которой выросло это поколение, дары западников в виде шоколадок и жвачки ложились на благодатную почву. -Кинули?! – Лена в какой-то задумчивости повторила слова сестры, потом со свирепостью, слегка повысив голос. – "Я помню его манеру"?! Было-то всего один раз, а ты называешь это манерой?! Она принялась ходить по комнате; выглядела потерянной, но по натуре своей была человеком деятельным, а точнее – суетливым человеком, потому прежде ей надо было бы придумать что-то, чтобы куда-то ехать, чтобы просто предпринимать какие-то действия… в продвижении к какой-то цели, или без всякой цели. Так ее запрограммировали в спорте, такой она представляла саму жизнь с ее извечными проблемами: ей ведь ничего так просто не давалось, даже исполнить свое предназначение она смогла только лишь после изнурительной борьбы с Природой, которая почему-то не хотела одаривать ее ребенком, тогда как какую-нибудь, по ее мнению, дурочкупотаскушку, простушку и "целлюлитную домохозяйку" могла щедро 80

2015 награждать "залётами". Лена считала жизнь штукой несправедливой, или, иначе говоря, нечестной: кругом вершили свои дела, будто суд, люди наглые, богатые и… просто сволочи; им завидовали, потому что они смотрелись красиво и со стороны можно было подумать, что были и счастливыми, и даже баловнями судьбы. Если когда-то ее тешила собственная хвастливость перед теми подругами, которые все еще не были замужем, то теперь голова ее задралась кверху и она могла видеть только тех, кто живет лучше – у кого есть шикарные квартиры, подороже машины, да и все остальное "круче". Красная машина давала чувство уверенности – несомненно; одежда, в которую она себя паковала, тоже тешила до щекотки где-то там под ложечкой, когда она собирала урожай зависти в глазах сверстниц, у которых не только не было средств для покупки дорогого тряпья, но у которых не было такой стройной фигуры! И все же, когда она оставалась один на один с собой, а точнее – в одиночестве, когда Серега исчезал в поездках и она не могла быть уверена, что он в пути, а не в постели с очередной шлюхой, тогда... она плакала – плакала в подушку. -Извини, Лена, я не хотела тебя обидеть, – искренней была сестра. – Я просто не знаю, что сказать, что подумать… -А что тут думать?! Завтра, с утра, если не объявится, надо будет думать.., - сказала Лена, и как отрезала… до следующего дня. В этот вечер, как и во все вечера, муж Люды пришел поздно. Он назывался очень сложным, незапоминающимся именем и Лена нарочно не запоминала его, как-то безлико обращаясь в том направлении, в котором он находился, при этом никогда не глядя ему в глаза, как, бывает, делают те, кто готов с удовольствием и драматизмом показывать процесс общения к призраками. А муж Люды был человеком крепким, приземистым, с брюшком, со щетиной что наждачная бумага; он умел смотреть по-доброму, даже ласково, когда разговаривал с женщинами, или с детьми. А, может, длинные ресницы придавали его взгляду такую прелесть, от которой млели многие женщины, и Люда знала об этом, ревновала. Когда-то и она подпала под очарование этих глаз, как кролик под взгляд удава; еще и словам его поверила – ну какая женщина откажется от права быть королевой или принцессой в глазах мужчины – златоуста с кавказским акцентом? И какая женщина откажется от предложения стать женой, убедившись, что и "семейная страница" паспорта ее суженного чиста, и сам он не собирается уезжать на родину. Торговля овощами сулила хорошие деньги, а учитывая, что он занимал среди своих не последнее место, можно было строить серьезные планы на будущее; еще он попросил ее родить ребенка, как только уладятся дела с квартирой, что более 81

PS - распалило девушку и она подумала, что роман ее с этим человеком может оказаться не актом отчаянья от того, что нет мужчин среди своих, а вполне реальным, оформленным актом взаимного чувства, тем более, что была-таки одна особенность в манерах кавказца, которая просто заводила ее, да так, что в стремлении распознать какую-то его загадку, она шла прямиком – иногда капризничала на пустом месте, будто хотела заставить его разоблачиться, чтобы была раскрыта тайна его сдержанности, которую он проявлял на людях и страстность, которая в нем просыпалась как только они оставались одни; загадкой для нее была его способность управлять ею одним только взглядом: ну почему она млела, когда он просто смотрел на нее, почему ее начинало лихорадить, когда он прикасался к ней? Со временем она успокоилась, даже стала выдержанной, а когда Лена сошлась с Сергеем, както само собой получилось, что приняла сторону своего иноверца; наверное, предложи он ей принять мусульманство, она бы не думала больше одной секунды. Он предложил ей совместную жизнь и законное бракосочетание. Сегодня муж Люды пришел поздно, поздоровался со всеми, долго мылся в ванной, потом вышел вместе с запахом дорогого парфюма, выбритый до синевы (он всегда брился перед сном, чтобы не колоться ночью – не раздражать щеки Люды) и уселся за стол – ужинать. Люда хлопотала вокруг него; они разговаривали вполголоса, хихикали, впрочем, сдержанно, будто в доме пребывал кто-то в скорби. Раздраженная до предела Лена вошла на кухню с ребенком. Люда спросила, чем может помочь, но Лена ничего не ответила, взяла бутылочку с кефиром, и ушла. -Не звонил? – спросил жену мужчина. Люда покачала головой, мол, нет. -Долго… Мог бы придумать что-нибудь. Так нельзя, – сказал он рассудил все по-своему. -Ты знаешь, мне как-то не по себе, честно говорю; я волнуюсь нехорошо – уверена почему-то, что случилось что-то серьезное, плохое… -А что может случиться? – нахмурил брови кавказец, что означало, что он задумался, пытается понять ход мысли своей жены. -Ну как, он же поехал машину продавать. Клиент был – давно ждал. И все. Пропал. И никто не знает, кто был этим клиентом… -Я ему однажды предложил своих ребят, а он отказался. Сказал, что сильный, что побьет, если вдруг что-то… Парням много платить не надо было… Это Садиг и Мурад – ты их знаешь. Садиг для вида – он же большой

2015 очень, а Мурад… шустрый, – и тут кавказец улыбнулся, – Мурад уже свой павильон берет, представляешь?! Люда кивнула, спросила: -Ты сам-то что думаешь? Муж пожал плечами, долго жевал, и высказался: -А что можно думать? Можно думать, что его убили, а можно думать, что тратит деньги сейчас… сама понимаешь. У него же сейчас,.. ну та наркоман худая, у который волос крашенный. Люда кивнула. --Кто знает, с кем наркоман дружат. Сама понимаешь… А что он говорит? – указал мужчина в сторону двери, откуда в любой момент могла войти Лена, если вообще не стояла за дверью… -Она до завтрашнего дня подождет. Если с утра не заявится, наверное, пойдет в милицию… Заявление напишет. -Ну если милиция надо, я помогу… - сказал мужчина. -Я ей пока не буду ничего говорить, – сказала Люда. – Завтра все решится… Завтрашний день ничего не дал Лене, кроме утренней прохлады, раннего плача ребенка и еще большей взвинченности нервов. Она, как ей казалось, не сомкнула глаз за всю ночь; не решила ничего конкретного, не определилась в своем отношении к пропаже мужа: не могла она понять, следует злиться на него, или лучше ненавидеть? или отвлечься делами и просто ждать, никак не обозначая для себя свое отношение к его поступку. Ей хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось, чтобы его поведение можно было объяснить как непреодолимость, неизбежность, фатальность; возможно, она легче могла бы смириться с несчастным случаем, чем с разгильдяйством, бесшабашностью Сергея, а точнее – с его пьянками и этой патологической тягой к проституткам. Пребывая в состоянии между бодрствованием и сном, она была искренней как никогда, но стоило ей проснуться, - будто вылезти из болота, - и ей хотелось, чтобы это тупое ожидание закончилось поскорее, чтобы он оказался перед ней, чтобы она могла прежде ударить его и убедиться, что он реален, а потом, после скандала, простить ему измену – пусть даже измену; простить загул, - пусть даже банальный загул в компании друзей-собутыльников; или и то и другое вместе взятое, а может, и что-то совершенно невероятное!.. Но только бы он был жив. Одним словом, состояние ее близилось к бреду – она вспомнила, как однажды мучилась высокой температурой, мучилась от череды картинок, что проплывали перед ней; и мучилась оттого, что не могла придать всем этим сценам и сценкам хоть какой-нибудь сюжетный смысл; и все металась 83

PS - на кровати, то сминая и закручивая одеяло, то пытаясь его целиком запихнуть куда-то в бездну между ног, а то одеяло становилось спиной коня, которого надо было покрепче обхватить, чтобы взнуздать это ретивое существо, которое тут же превращалось в чудовище. Как это кончилось, она не могла вспомнить; теперь она прекратила все сама – разом, - широко открыла глаза и села на кровати. Ребенок кряхтел и готов был уже заплакать: надо было им заняться – поменять памперс, покормить… В комнату заглядывала Люда, что-то хотела сказать, но всякий раз не решалась – уходила, осторожно прикрывая дверь. Лена поглядывала в ее сторону с выражением раздражения, будто вчера между ними произошла ссора, а сегодня Люда пытается найти момент, чтобы произнести вслух свои извинения. Когда Лена вышла на кухню, Люда предложила ей обратиться к ее мужу, если нужны "выходы" на милицию; добавила еще, что вчера вечером муж сказал о своей "готовности поучаствовать… финансами", если менты потребуют денег… -Спасибо. Деньги у меня есть, – сказала Лена, впрочем, не грубо, без злости, даже немного смягчившись в голосе, в лице – особенно в глазах, взгляд которых приобрел немного растерянности, немного влажного блеска, как если бы из ее лица приготовили "лицемерное блюдо". -А я могу посидеть с ребенком, пока ты будешь ходить по инстанциям… -Да, спасибо, Люда, – теперь уже обреченно сказала Лена, а про себя четко определила, что действительно придется обращаться за помощью. И само собой пришла мысль об Алексее Дробыше. Номер его домашнего телефона вспомнила легко, будто звонила часто; не задумываясь, набрала на трубке, дождалась знакомого голоса его матери, назвалась и попросила Алексея. Мать замялась, выдержала несколько секунд, возможно поначалу предполагая использовать ложь во благо сына, намереваясь сказать, что сын в командировке, или вообще не живет здесь, но почему-то отвечала, что сын уже на работе, – вероятно, уловила тревогу в голосе Лены. -…А что, случилось что-то? – спросила взрослая женщина эдак между прочим, хотя и не без готовности посочувствовать, если надо будет. -Да, Белла Иосифовна, мне нужна его помощь, – сказала Лена. -Тогда вам лучше позвонить на его мобильник, – вдруг… заголосила звонко Белла Иосифовна – голос ее с настороженного и безразличного, 84

2015 глухого и слабого перескочил на сильный, будто она трансформировалась в возрасте; она, должно быть, выпрямилась, превратившись из согбенной старушки в молодую девушку, как бывает только в сказках про добро и зло. Белла Иосифовна продиктовала номер своего сына, даже повторила разик, чтобы наверняка, а когда Лена спросила, работает ли Леша в той же организации, ответила: -Да, конечно! Он уже подполковник… Начальник… - и четко назвала подразделение, которым нынче командовал ее сынок. На том и распрощались. Алексей Дробыш вначале молчал, когда Лена представлялась; вспомнил он ее быстро, легко изменился в голосе, сказал, что очень рад ее слышать, но в данный момент занят и перезвонит ей буквально через "пол часика". Время, которое он обозначил, потянулось как веревка из огромного клубка; Лена не могла думать, вспоминать, и только отдельные картинки всплывали перед ней, напоминая о тяжелой ночи. Хотя, нет, конечно же, эти картинки не были столь яркими, не были так сильно окрашены эмоциями – она просто вспоминала, как часто и как бурно они занимались сексом; вспомнила предпочтения Алексея, снова благодарила его, что он развил в ней скрытые способности, или, может, просто дал проявиться наклонностям, о существовании которых она могла бы догадаться только в зрелом возрасте. Спохватилась она, когда зазвонил телефон; обратила внимание, что самым значимым теперь было одно единственное желание – понятное и простое, как любой инстинкт… Может оттого голос ее стал глуше. И дыхание участилось; а еще она подумала просто так, между прочим, что если Сергей сгинул, она сможет снова легко встречаться с Алексеем - с Лешкой… -Ленка, я очень рад, что ты меня вспомнила, наконец. Ты ведь замуж вышла! -Да. Я как раз по этому поводу и звоню, вернее…, ну как бы это… Короче, муж мой пропал. Ну, в смысле, второй день не ночует. Ладно, я бы прикинула, что он там где-то загулял. Но тут такое… обстоятельство есть одно: он поехал продавать машину, и пропал. Вот и все. -Морги, больницы обзванивала? -Ой, нет, – искренне удивилась Лена, – я как-то совсем не догадалась… -Давай так договоримся, Леночка, ты садишься сейчас за телефон и обзваниваешь все больницы города и все морги… А вечером мы встретимся. Ну а если объявится, все равно мне позвони! Я очень рад тебя слышать снова. Теперь остается только увидеться, так ведь?

PS - -Да, конечно, – отвечала Лена, с трудом удерживаясь в печали, потому что так вдруг захотелось… оторваться, забыть про все, что было связано с Серегой. Как хороша и беззаботна была жизнь до того?! Зависть к замужним подругам толкнула ее на брак, будто это было соревнованием и она проигрывала… Вечером они встретились. Дробыш сидел в своем джипе, смотрел по сторонам: естественно, что обратил внимание на красную машину, которая припарковалась недалеко от него; дождался, когда из этой машины выйдет водитель – он меньше всего ожидал увидеть Лену, которая, когда выпрямилась и встала рядом с приплюснутым авто, показалась очень высокой. Что-то такое приятное, щекочущее шевельнулось в его животе, он заулыбался и соскочил со своего "высокого поста" – джип был большим, "маститым" – не уступил бы ЗИЛу, остановись тот рядом. Ну, и она его заметила: так оба и пошли навстречу друг другу с улыбками на лицах. А дальше было все как в кино, когда два человека играют роль влюбленной парочки. Дробыш умудрился за эти несколько минут не только произнести много приятных слов, но и облапить ее, то держа под руку, то за талию, то всей ладонью проведя по спине, якобы направляя к своей машине… Лена ощутила себя на амплуа кинозвезды в Каннах; разыгрываемая роль позволила ей быстро забыть обо всех тревогах, так что в последующем ей оставалось только иногда исполнять предписанную роль огорченной женщины, делая это по-своему плохо: ее глаза блестели от смятения в чувствах, она внимательно слушала Дробыша… -…Так что тебе ничего не надо будет делать. Просто проплати их работу и они быстренько найдут твоего пропащего мужичка, если что случилось. Ну, короче, если завтра он не объявится, встретишься с человеком, передашь деньги, и тогда они займутся. Сумма небольшая – всего-то десять тысяч американских. И сиди дома и жди. Слушай, ладно с этим, все само решится. Может, Ленка, оторвемся сегодня по полной?.. – при этих словах он придвинулся к ней близко. Они сидел в его машине с сильно тонированными стеклами; Лена знала, что можно было прямо сейчас и здесь поддаться своему влечению, но ей хотелось забвения, которое может наступить только если растянуть удовольствие на долгое время, да так, чтобы до изнеможения. Она посмотрела в его глаза, вдохнула запах его парфюма, вспомнила разом прошлое, и он вспомнил, как она умела "отрываться", заулыбался как пацан, которому удалось стащить у отца порнографический журнал. Обоим очень захотелось поцелуя – не сговариваясь, они набросились друг на друга. 86

2015 Потом он завел мотор и, разворачиваясь на дороге со всеми мыслимыми нарушениями, промчался мимо Красной машины. Она глянула на нее, будто прощаясь с прошлым – со всеми надеждами, с ожиданиями, и с тем, что могло значить больше, чем просто воспоминание о человеке, с которым прожиты были годы, который явился отцом ее сына, и который однажды вдруг пропал, будто умер… *** Он был уверен, что его фигура становится приметной в любом месте, потому что он себя считал высоким… Он шагал так, будто циркулем отмерял расстояние; непременно поправлял очки, то тыкая пальцем в переносицу, то аккуратно – за душку; поправлял волосы, не желая стричься коротко, хотя уже лысел; был одет из-под иголочки – в светлый костюм из дорогого материала. А появись необходимость составить фоторобот, любой бы вспомнил прежде его нос – большой, с горбинкой; нос, который не скрадывали ни очки, ни большая голова с волосами, готовыми начать виться, дай он им возможность вырасти чуть побольше; а он подстригался как раз вовремя, так что вроде и расчесываться надо бы, и слегка взлохмаченным можно быть – все одно под пуделя получалось… Белые ночи прошли, а все же было светло в десятом часу. Сейчас он выделялся только тем, что ехал на своей большой и черной машине медленно – проползал мимо определенных мест на проспекте Просвещения, чтобы сквозь толстые стекла очков разглядеть проституток, чтобы найти либо когото из знакомых - апробированных резиновых кукол, либо поискать что-то новое. …Приметил он худенькую, маленькую, с длинными черными волосами – вроде новенькую, как показалось ему. Она и "позиционировала" себя с явной неуверенностью – рядом с подругой стояла слегка ссутулившись, немного даже отступив от тротуара. Когда он приспустил стекло, вовсе отошла, дав возможность коллеге солировать. Развязная, с жвачкой во рту, ярко накрашенная и ох уж какая пахучая дешевым парфюмом шлюха нырнула под крышу его автомобиля, и оказавшись в чрезмерной близости, как ему показалось, дохнула на него перегаром вперемешку с чем-то гнилостным, болезненным; сказала скороговоркой таксу за два основных вида услуги. Игорь выбрал короткую услугу, что обычно предпочитал, но указал на подругу, которая теперь сиротливо ежилась позади. Вонючая шлюха жестом подозвала молоденькую, открыла дверь и девушка села рядом с ним – маленькая такая, кажется, совсем уж юная; не взглянув на него, уткнулась глазами в переднюю панель, напряглась, будто ожидая взбучки от этого дяди. 87

PS - -Не в службу, а в дружбу, - сказала старая шлюха, - привези ее обратно. Ты же к железной дороге поедешь… -Хорошо, – ответил Игорь и резво взял с места. Весь этот короткий путь они молчали. Ехал он быстро, как если бы его приперло в туалет сходить. Остановились в давно примеченном месте, он стал спешно расстегивать брюки, ширинку, отодвинул сиденье; посмотрел на нее и невольно спросил о ее возрасте. Она ,конечно же, соврала. Он подумал, что его дочери повезло, что ей не придется в таком же возрасте заниматься проституцией. А вообще, уже на половине пути он даже хотел вернуть ее обратно, потому что подумалось вдруг, что такая молоденькая может исполнить все не так умело, как он привык, но все-таки решил попробовать прежде; решил, что если ему не понравится, он ее там и оставит, не заплатив ("крыша" у девчонок может и была, но вряд ли кто сунется, учитывая его машину, его понт, - подумал он). Однако же малолетка с такой ретивостью взялась за дело, так талантливо исполнила свою работу, что ему даже захотелось ее по головке погладить… В момент, когда дух из него чуть не выпрыгнул, он заорал как недорезанный поросенок, чем немного спугнул девочку: она застыла на секунду, но получив толчок в затылок, сообразила быстро, что этот клиент слишком эмоционален, либо она так ему понравилась; подумала, что, может, заплатит хорошо.. Когда она подняла голову, ей пришлось встретиться с маленькими глазами мужчины – такими мерзкими и похотливыми, а маленькими из-за диоптрий; ее удивило, что стекла очков были запотевшими так же, как стекла машины. Она улыбнулась… И он заулыбался, все-таки провел рукой пару раз по ее головке, как делал со своей дочерью, когда та в чем-то в его глазах прославлялась; заплатил ей больше договоренного, а когда ехали, спросил, как ее можно вызвать напрямую – без коллеги по цеху. Девочка отвечала, что лучше домой не звонить – "там мама бухая", но договориться через подругу, у которой была мобильная трубка, можно. -Диктуй номер, – скомандовал он. Девочка скороговоркой продиктовала череду цифр, а он легко запомнил; взглянул на нее пристально, когда остановились у тротуара – напротив того места, где они совсем недавно стояли с подругой, сказал: -Твою подружку уже имеют… У вас сегодня клевый день, да? Тебя-то как звать? -Лена, - сказала девочка, вышла из машины и ушла прочь – в сторону дворов, во мрак, потому что уже начало смеркаться и под кронами деревьев, в глубине дворов все выглядело затушеванным, приглушенным. 88

2015 Игорь смотрел ей вслед, прислушивался к своим ощущениям и думал, что с этой непременно надо будет еще раз замутить; еще он подумал – это уже потом, когда поехал домой, - что не зря депутаты протаскивали закон о снижении порога ответственности за педофилию; видать, многие из них грешат не только кокаином, но и сладострастием – тянет их к молодым, к маленьким, к чистеньким… душою. Разве в прошлом можно было такое помыслить; так и жили, стесненные не только в жилплощади, то и в помыслах. И захотелось ему запеть песенку, и запел ведь что-то из попсы, не имея ни слуха, ни голоса, ни памяти на слова… Так и пропел до самого дома. Его встретили жена и дочь, двое сыновей, теща и кот. Он поставил машину во дворе хрущевки и пошел к подъезду, видя как из окна первого этажа машет жена – она не любила закрываться от внешнего мира занавеской. Он помахал ей, а потом его встретили: дочь полезла целоваться первой, потом жена; парни по-мужски протянули руки для пожатия, теща кивнула между прочим, по обычаю своему поглядывая на него исподлобья. Так встречали его всегда. Потом его кормили на кухне. Попеременно заходили с разным поводом дети, он уделял им время; дочери разрешено было присутствовать до тех пор, пока мама не попросит уйти, чтобы поговорить с папой о чем-то взрослом. Тогда девочка покорно уходила, улыбаясь загадочно, зная, что он еще придет поцеловать ее на ночь. Одним словом, все было как всегда, большего сказать об этой идеальной семье нечего. -Ну что, анализ показал высокий процент платины? – спросила жена Яша. -Да, – отвечал Игорь, – на этот раз все отлично. Отдадим долг… -Лена звонила. Сергей исчез. Уже неделю как нет его. Поехал продавать машину и исчез. Пропал… Игорь выразил на лице удивление, высказал банальную версию: -Может загулял? -Ага. На неделю! - возмутилась Яша – Так долго не гуляют… -Смотря кто, смотря с кем, – неловко пошутил Игорь и наткнулся на ее взгляд – кошачий, даже, как ему иной раз казалось, со зрачком в щелку… Яшой он называл жену давно – с самого начала. Они вместе занимались спортом, там и сошлись – в комнате для инвентаря. Она была похожа на подростка – фигурой, стрижкой; она и вела себя как мальчишка, хотя, на поверку, что была произведена в этой комнате для инвентаря, оказалась девушкой. У него получилась сразу его собственная производная от… Яны. Ему нравилось называть ее мужским именем – щекотало нервы, будоражило воображение. Она легко согласилась с новым именем, ей даже 89

PS - импонировала такая трансформация с самоидентификацией: вся прошлая жизнь – детство и отрочество была сопряжена с тягостными переживаниями по поводу несправедливости, с которой природа отнеслась к ней. Ей надо было родиться мальчиком, чтобы доказать девочкам, что она лучше и сильнее, быстрее и красивее их всех, а получалось все с точностью до наоборот: она оставалась по всем известным параметрам девушкой, уступала во внешнем виде, проигрывала во времени, навсегда оставаясь позади – в последних рядах, но в команде. Бегала она так себе, но лучше, чем прыгала; тренер решил оставить ее в команде, все надеясь, что она подрастет… Она обманула тренера и себя – не выросла вверх, но начала увеличиваться в боках, с чем боролась невероятно – перестала есть нормально, соглашалась принимать всякие там пищевые добавки и препараты, разгоняла свой организм до невероятных проявлений, которые давали лишь надежду на лучший результат. И кто знает, чем бы все кончилось – смертью или истощением, если б она вдруг не забеременела. Естественно от Игоря, и конечно же за пол года до решающих соревнований. Спорт пришлось бросить, Игорю пришлось узаконить их отношения, чтобы не сесть на скамью подсудимых за растление малолетней, ну а дальше пошла штамповка детей – ей все казалось, что он ее бросит на произвол судьбы, а с каждым ребенком ей все больше верилось, что груз ответственности, что гири на ногах, помогут ему оставаться на месте – рядом с ней, в семье, в квартире, которую "выбила" мама. Рано овдовевшая мать молча соглашалась со всеми выкрутасами дочери, прикидывала, что вместе они смогут поднять троих, если что... Короче, семейка эта устраивалась как могла, Игорь приспособился как мог, а все вместе они существовали за счет Игоря, который возил из одного известного северного города отходы производства, в которых содержались драгметаллы, сдавал крупным посредникам, а те переправляли на запад; Игорь получал свои деньги… Он был счастлив, когда "шлам" и "катализатор", которые он привез в прицепе за много сотен километров, содержали высокий процент дорого… металла, строил планы, тратился на семью, на свои утехи… Иной раз думал, как бы сложилась его жизнь, не окажись он так рано в роли отца семейства, и приходил к выводу, что очень скучно… -Но я все равно долг Лене верну, – сказал он Яше, предполагая ход ее мыслей. -Теперь можно с отсрочкой, – согласилась она. -Яша, зачем это? Всего-то тысяча баксов… Ей сейчас деньги очень нужны, - менты за так искать не будут. 90

2015 -Никто никого искать не станет, – решила здраво Яша. – Деньги возьмут, а искать не будут. Вон у Кирюхи когда сына похитили, сколько они затребовали?! И что в результате? Ребенка так и не нашли, бандитов не поймали, хорошо он на встречу не пошел – не понес выкуп. Так бы и выкуп сперли. Менты бы и сперли… Или я чего-то не знаю? -Ты что-то путаешь! – занервничал Игорь, – он к ментам пошел, когда понял, что его наказывают. Они не собирались возвращать ребенка. Он знал от кого это идет, но тот человек уже давно жил в Испании – с него взятки гладки. Нехрен было кидать… в свое время. Вот и поплатился своим ребенком. А к ментам пошел, чтобы зад свой прикрыть. Чтобы на него ничего не подумали, чтобы жена его к отцу не пошла. Там же все ее отец помогал, благодаря ему Кирюха пробился в бизнесе - это вообще был целиком бизнес ее отца. А он и это профукал, и друга умудрился кинуть… Что-то нехорошее он усмотрел в лице Яши, потому припечатал свою реплику сомнением – сказал тихим голосом, смиренно отведя глаза в сторону: -А может и не совсем так все было, кто его поймет… В этой истории была замешана еще и одна особа, с которой, как предполагала Яша, путался в свое время Игорь. Это она тогда отвела его в сторону; кто знает, не оказался бы на месте Кирюхи Игорь, если б не тот скандал, который она устроила ей, выведав номер, а потом организовав встречу… -Да и хрен-то с ними со всеми! – сказала Яша. -Тебе кофе или чай? -Чай лучше… Хотя – нет. Давай кофе. Я от него хорошо засыпаю. Сегодня устал очень… - и он состроил на лице гримасу несчастного человека, затем полез в карман и вытащил пачку денег, передал жене. Яша была на седьмом небе – из глаз ее будто брызнули искры, когда она брала деньги себе, но на лице она состроила гримасу смирения, какую иной раз можно видеть на лицах прихожан из числа правителей страны, когда они предстают перед церковным алтарем, всевышним и камерами от СМИ… -Ты Лене-то позвони, она хотела с тобой поговорить… -Хорошо. Принеси трубку… - согласился Игорь. Узнав кто звонит, Лена затараторила сразу, что ее "буквально обманули", что старый знакомый свел ее с московскими ментами, сказал, что это "реальные люди", а те взяли предоплату, провели какую-то "предварительное расследование", что даже на уровне Московской прокуратуры были задействованы люди, а в результате ее же обвинили в 91

PS - "фальсификации какой-то". То есть получалось, что она не поняла ничегошеньки – где ее муж и в чем заключается ее "фальсификация". -…Ты понимаешь, ну хотя бы что-то сказали. Я им десять тысяч баксов отвалила, а мне в нос – на-ка тебе, "фальсификация"! У меня муж реально пропал, а у них… фальсификация! -А этот твой знакомый, который посоветовал москвичей… -Да тоже фуфло какое-то! – не дала она Игорю закончить предложение. - Пропал, вернее – не отвечает на мои звонки. -Так, может, всю десятку он себе взял… -Игорь, я сама не знаю… Запуталась… Что делать? -Ладно, я подумаю… - по-мужски уверенным голосом сказал Игорь. – Есть один человечек, попробую его подключить… Когда закончил разговор и отложил аппарат в сторону, сказал: -Ее на деньги развели, дуру эту! -Я все поняла, – с умным видом кивнула Яша. -Слушай, может ей пообщаться со Смирновым Максом? Ну, чтобы ничего такого не вышло, я через Лешку выйду на него, ну, будто просто проговорился, будто не имею никакого отношения. Вот, попросили меня, надо человеку помочь, я и взялся. -А ты Лешке скажи, что он сам сможет срубить немного бабла. Он же вечно без денег ходит! – рассуждала Яша вслух. -Нет, этот баран не впишется. Сделаем проще – он лучше знает Максима, пусть договаривается, а потом получит процент – своего рода бонус. -Можно и так, – легко согласилась Яша: ей не терпелось уединиться, чтобы заняться приятным делом, очень приятным – посчитать деньги, сложить их аккуратно, потом приложить к другим пачкам, стянуть резинкой, а увесистую пачку зачем-то завернуть в материю, потом в полиэтиленовый мешок, и сложить все в самый настоящий тяжелый сейф, прикрученный к полу, задрапированный под мебель – в углу комнаты, рядом с их кроватью. Это поутру она станет думать, проснувшись раньше всех, почему Игорь хочет помочь Лене? Яша привыкла к мысли, что женила на себе Игоря; она всякий раз прежде рассчитывала, насколько велик риск, когда предполагала очередную измену, а потом, следуя своей интуиции, закрывала глаза на очевидное, или попросту отворачивалась, отдавая ему свободные права на всякую, кто увлекал его. И пока всякие его телодвижения в сторону заканчивались позой смирения, он, не понуро, но возвращался-таки в объятия своей жены, радуя ее ласками крайне редко, отчего, была бы ее воля, она и 92

2015 вовсе бы отказалась, таким образом ограничив риск заразиться снова какойнибудь дурной болезнью, а еще и избавляясь от частых его притязаний на эксперимент с использованием не предназначенных для полового акта вместилищ в человеческом теле. "Нет, конечно же! – решила она. – Лена не может быть опасной соперницей. Если он соблазнит ее и они в счет его долга поозорничают, из этого будет только выгода, ну а если просто так, без прощения долга, то, во всяком случае, ему будет легко договориться, чтобы отложить срок платежа… И кто сказал, что теперь нужно отдавать деньги, когда у нее уже нет мужа? Это Серега мог не на шутку разбушеваться, а эта овца без него – пустое место!" …Поскольку Яша была спросонья, она не заметила, не "услышала" свой внутренний голос, не ужаснулась когда подумала, что муж Лены умер! Откуда такая уверенность?! Это были не желание и не фантазии; она была абсолютно уверена, будто знала что-то. Ей даже привиделось, что труп Сереги, засыпанный землей, уже начал разлагаться!.. Не желая проснуться окончательно, она ближе придвинулась к своему мужу, крепко прижалась, отчего он проснулся, спросил: -Что с тобой, что случилось, Яша? -Он умер. Его убили, – сказала Яша. Игорь быстр сообразил, о чем это она. Он давно уже смирился с некоторыми особенностями своей жены: перестал злиться, если в ее руках взрывалась бутылка из–под кока-колы, орал на нее, когда машина не заводилась – это когда у исправного автомобиля вдруг выключалось все электричество; орал и требовал, чтобы она прекратила это делать, а она, опустив голову, извинялась, как-то с собой договаривалась, и спустя пару минут.., ток легко начинал бегать по проводам. Не удивлялся, когда дети выздоравливали быстро после того, как мать их – жена его – полежит с ними радом, приласкает. Еще о многом таком необычном он иной раз рассказывал своим знакомым, называя свою жену ведьмой. (Однажды надо было контрабандой перевести большую сумму денег; ехали вдвоем с парнем, волновались очень, прикидывали, сколько придется отдавать взяткой, чтобы таможенники пропустили. А Яша попросила уложить деньги таким образом в сумку, каким они будут провозить, но без остальных вещей – шмоток, книг и другого барахла. Потом Яша сидела с полчаса над этой "инсталляцией" и просто смотрела на дно сумки. На границе таможенник все-таки влез в сумку, вытащил вещи, отогнул дно и уставился на деньги. Игорь похолодел, хотя внешне оставался невозмутимым – лишь очки запотели, а напарник в это время был отвлечен разговором с другим таможенником, который шерстил его вещи… Так вот тот, который обнаружил пачки денег, вдруг 93

PS - замер будто в кататонии, постоял так несколько секунд, потом молча закрыл чемодан и перешел к следующему пассажиру. Вот после этого Игорь зауважал Яшу и теперь иногда ласково называл ее ведьмочкой.) -Ты все-таки думаешь, или как-то по-своему знаешь, что его убили? – переспросил Игорь. Яша решила окончательно проснуться - открыла глаза, заморгала часто, потом приподнялась на локте и увидела в темени, что Игорь лежит с открытыми глазами. -Да. Я видела его в земле… Он уже гниет… Оба примолкли, она снова прижалась к нему… И ему стало спокойно, легко: он вспомнил Киску (они так дочь называли), вздохнул всей грудью; жаркая волна обдала его с живота до головы, он засопел и полез на жену. Яша не сопротивлялась, подумала, что потом заснуть будет проще. (Девочке (Киске) уже исполнилось тринадцать, но как стал он ее укладывать с детства спать, так оно и продолжалось по сей день. Обычно девочка ждала его уже в постели: он заходил в комнату и закрывал дверь. Через полчаса с видом человека утомленного, довольного и счастливого, с запотевшими стеклами очков, он появлялся на кухне и принимался пить чай, либо делать звонки. Пацанами он редко интересовался, только если требовали мать или теща, когда надо было постращать за какую-нибудь провинность. Впрочем, такое случалось крайне редко. Парнями занималась Яша, причем очень даже успешно, так что они хвостиком готовы были ходить за ней, выполнять все ее приказания и просьбы; они могли все втроем смотреть фильм с ее пояснениями, при этом, заласканные матерью; оба крепко прижимались к ней. Когда весь дом укладывался спать, и даже теща уходила в комнатку дочери, они – муж и жена – оставались на кухне: любили смотреть порно, попивать ликеры разные; потом уходили в свою комнату и запирались. А за закрытой дверью чаще просто раздевались и ложились спать: оба, пресыщенные любовью и ласками, общением и обязанностями, засыпали быстро. И Яша была уверена, что от такого семейного счастья мужчины не отказываются – во всяком случае, ее Игорь уж точно!..) *** Игорь наметил встречу неподалеку от своего дома, пошел пешком и несколько минут стоял у кафе, думая-гадая, подъедет Лешка вовремя, или, как всегда бывало раньше, непременно опоздает. Он решил, что опоздает и пошел было в кафе – распахнул дверь и прямо нос к носу столкнулся с 94

2015 Алексеем. Тот заулыбался и тут же спохватился, попридержал эмоции, чтобы выглядеть солидно – по-взрослому. Они прямо на пороге пожали друг другу руки, потом, чтобы не поругаться, памятуя о какой-то древней примете, не отпуская рук, прошли вовнутрь: -Я там столик занял, пошли, - сказал Леша. Занимать было нужно, потому что это помещение собирало всю живущую поблизости гопоту, как мух собирает дерьмо. Здесь продавалась палёная водка, здесь пахло немытыми телами и перегаром, сыростью и чемто еще, что было привычным, что можно было унюхать на овощебазах, в подвалах и в моргах. Но эти двое не замечали ничего особенного – кое с кем даже поздоровались издалека, и словно нырнули в омут: сели за столик, оказавшись по соседству с другой парой, которой тоже надо было пообщаться, и даже, может быть, тоже по какому-то делу. Таким образом получалось, что за столиком в углу, приблизившись головами друг к другу, сидели люди, говорили громко, чтобы перекричать гомон, пили пиво, грызли воблу, курили, отстраненные от всего внешнего живой стеной мужичья, впрочем, не без редкой примеси из грязных пропитых женщин. Было уютно – чувство солидарности появлялось быстро, и росло потом с каждым бокалом, становясь особенно приятным, когда глотку вместе с пивом начинала пощипывать водка – ее можно было пить отдельно, а лучше – коктейлем – в пиве. Игорь решил сегодня слегка выпить, Леша пил редко, но предчувствуя заработок, готов был пить до головной боли. -Как дела, Леша? – спрашивал Игорь, отлично зная, что дела у Леши могут быть криминальные, полукриминальные, полудурные, или никакие. Леша пожал плечами, сделался жалким, даже ссутулился и отвечал чтото членораздельное, но непонятное: из его рта произошло какое-то мычание, блеяние, хотя и похожее на человеческую речь. Игорь не стал разбирать слов, обрадовался, что к ним подошла девушка с бокалами; от водки отказался, и взглянув на неухоженные усы Лешки, вперившись в эту растительность на лице человека, заговорил: -Тут такая штука. У тебя ведь ходит в корешах бывший мент? -Ну, в общем да, но смотря что надо. -Тут такое дело, братишка. У одной бабы мужик пропал. Поехал машину продавать, и пропал. Нет его уже больше двух недель. Наверное, грохнули мужика. Баба его хочет найти убийцу, она потом, может быть, и наказать захочет убийцу. Понимаешь? Но, все-таки, больше хочет узнать, кто? Кто убил мужа? Понимаешь? 95

PS - Леша кивал, быстро стал соображать – его поросячьи глаза забегали, округлое лицо толстячка напряглось; стало ему интересно, что можно будет втянуть Смирнова Макса в это дело, да чтобы с приработком для себя получилось. Он уже прикинул один вариантик, а по опыту знал, что все остальное лучше делать по ходу, наблюдая за собеседником. -…Тут она уже обратилась к кому-то из своих знакомых, -продолжал Игорь, - тот с нее снял десятку баксов и прокатил. Ну что, соображаешь, как можно твоего знакомого подрядить? -Есть вариант, – сказал Леша и изобразил на лице гримасу улыбки; он вообще умел изображать на лице все, что угодно, лишь бы вписаться в общение, лишь бы оставаться понятным для собеседника, подельника, начальника, чтобы только не догадались иной раз, что он не имеет никакого варианта, или чтобы не заподозрили в нем обыкновенного пройдоху. Как-то сложно у него все складывалось в этой жизни - что до отсидки, что там на зоне, что теперь – после всего того кошмара, который пришлось пережить, хотя, вспоминая нынче прошлое, он иной раз видел все не в таком уж мрачном свете; в любом случае, он нашел свое место на зоне, став подручным у одного авторитета, хоть и после многих унижений. -И что за вариант? – спросил Игорь. -Да я просто забью ему проценты. Тебя светить не будем. Ты же не хочешь с ним связываться?.. -А почему? – быстро сообразил Игорь, – чего мне бояться? -Ну мы наш процент пополам поделим? – имитировал Леша уступку. -Нет, давай просто сделаем: вытащим его на разговор, а там по цифрам и решим. Он же сыщиком где-то работает… -Да не совсем так, - решил Лешка высказаться пооткровеннее, – он мне как-то говорил, что сам по себе бегает, чтобы ни от кого не зависеть. -Да пофиг! – отмахнулся Игорь, – давай прямо сейчас с ним поговорим! -Так я ж не знаю, где он. -У тебя есть номер его трубки? -Ага, у него есть трубка, – отвечал Леша, – он с трубкой ходил еще тогда, когда они были только у бандитов… Ну так он и был бандитом, когда уволился… Правда, он не быкует… Но номера его сейчас я не скажу – дома записан… -Ну так когда встречаемся? – перебил Игорь Лешу, уже не скрывая раздражения и, главное, своего отношения к этому гопнику. -Я тебе позвоню…

2015 Тут Игорь понял, что сморозил глупость. Он не продумал комбинации и просто пошел на разговор с этим Лешей, позабыв, что тот нечист на руку и во всех случаях готов украсть, обмануть, сподличать. Надо было по телефону договориться о встрече со Смирновым. Зачем нужна была эта встреча? Игорю стало совсем уж неприятно, потом противно; показалось вдруг, что люди разом заговорили громче, даже в ушах зазвенело; он встал и пошел прочь. За ним засеменил толстяк Леша. Игорь расплатился за стойкой, и на улице они разошлись поспешно: просто пожали друг другу руки и договорились, что завтра встретятся снова, теперь уже в компании со Смирновым. Домой к себе Леша зашел гоголем – раскрыл дверь нараспашку, долго возился с обувью, дождался, пока в коридор выйдет сожительница – женщина обыкновенная, из тех, что вспоминают о своей внешности по праздником да перед гостями, которые, следуя традициям рода, свербят и будоражат в мужчине чувство неполноценности, а потом требуют состоятельности, смирившись с мыслью об участи пусть старой Золушки, но не старой монахини. В каком-то задрипанном халате, непременно с пятнами на груди и на животе, она встретила его с лицом старухи, однако же спохватилась быстро, углядев в поведении своего сожителя повадки… самоуверенного мальчика, которому дали во дворе покататься на чужом велосипеде; а еще заметила, что он оставил дверь открытой, а значит "напустит" комаров, которые кишели в подвале дома во все времена года. -Дверь закрывай, Леша! Сколько можно говорить – закрывай дверь! Или надо все время повторять, что дверь надо сразу закрывать, когда входишь, чтобы потом ночью не чесаться, не бегать за вонючками от комаров… Ты как, дурак? или с роду так? -Да пошла ты! – легко парировал эту напасть Леша. Он встал во весь свой маленький рост, они посмотрели друг другу в глаза и тут она узрела надежду в наглости парня, - для себя надежду, что в наглости своей он прячет приятную для нее новость, иначе бы тушевался, поспешно бы прикрыл дверь, молчал бы, принимая привычный выговоры как приглашение пройти в жилище. Леша не имел своего жилья; несколько лет назад прибился как приблудный пес, а право на еду заслуживал непредсказуемыми, но не так уж редкими случаями приработка, после чего на столе могли появиться ветчина, колбаса, булочки, торты, ну и водка подороже. Эти двое изредка баловались водкой, а после попойки непременно ругались – делали это зло, с остервенением; а не доходило до убийства или мордобоя только лишь 97

PS - потому, что в прошлом оба побывали в действах весьма и весьма яркого вида, когда после разборок остается много крови на полу и стенах, а на теле – ссадины, гематомы, порезы… Встреться они лет десять назад, непременно бы забили друг друга до смерти, то ли памятуя детство в богом забытой глубинке, то ли подчиняясь власти своей генной памяти… У Леши мать напивалась до чертей и гоняла по двору его самого с отцом вместе. Однажды таки зашибла пятилетнего Лешку – огрела по голове чем-то тяжелым, и из него дух вылетел. Испугалась, запричитала, хотела свалить все на отца, но растерялась, когда увидела что есть свидетель ее буйства – соседка. Мальчика отвезли в больницу, а оттуда в морг. Ее – в отделение милиции, где она выла как зверь, пока не заснула мертвецким сном. Дело было в районном отделении, в этот день по случаю какого-то праздника, "квасили" все. Потом, поутру, когда работник морга - Никитич - пришел на работу, когда стал отмывать от крови и дерьма (ребенок обделался) трупик пятилетнего мальчика, этот мальчик ожил… Его принесли в палату, врач осмотрел воскресшего, и устно диагностировал, на всякий случай, ушиб мозга, а когда позвонили из милиции за заключением, сообщил, что мертвец ожил. (Отец, прознав, что сын живой, поскакал в отделение высвобождать жену.) Мать утром, когда ей рассказали, что натворила в прошлую ночь, не успела расстроиться, поскольку тут же стало известно о воскресении ребенка. Тогда она решила продемонстрировать всем свои намерения покончить с этой жизнью, стала даже биться об стенку камеры предварительного заключения, уверять всех, что непременно покончит с собой, как только пойдет по этапу. Ее быстренько отходили дубинкой, да и руками не побрезгали; она успокоилась, снова уснула, а когда менты договорились с мужем, что заявы не будет, что он берется довезти ее до дома, на всякий случай оставили ее до вечера, пока из больницы не будет увезен ребенок. Ни в клинике, ни в милиции никаких документальных следов об инциденте не осталось – кому это могло быть нужно?! А Леша помнил что-то страшное и странное из прошлого; может быть потому не смог учиться - не получалось у него запоминать прочитанное, не получалось читать и понимать прочитанное, не получалось вообще долго фиксировать внимание на строках текста в книге… И все-таки он набрался элементарных знаний и представлений о знаниях более сложного порядка, пока сидел на уроках и слушал; его не трогали, ему ставили оценки чтобы довести до восьмого класса; все знали, что ничего путного из парня не выйдет, что, в лучшем случае, он попадет на нары за свою изворотливость, склонность к подлости, вообще – за какую-то патологическую тягу к 98

2015 воровству. Так оно и случилось – попался он на грабеже и отсидел свой срок. Зону помнил лучше, чем детство; особенных переживаний по этому поводу не имел – считал, что ему повезло, когда под свое покровительство взяли зеки постарше; взяли опекать и направлять молодого отморозка за способность исполнять команды, хоть и не самые злые, но и небезобидные. Он без устали творил пакости, зная, что если не переусердствовать, то и наказан никем не будешь: можно было провоцировать конфликты, и делать это искусно, можно было сливать информацию администратору, и делать это под контролем своего хозяина… Так прошли годы, а когда вышел на волю, новая жизнь с возможностью легко воровать и "делать бабки" пришлась ему по вкусу. Смирнов Максим сам вышел на Лешу, когда еще работал в должности начальника отдела; он сделал его своим стукачем, на что Леша пошел с удовольствием, прекрасно зная, что придется делать, и что можно получить от такой сделки. Однако, все менялось быстро - Смирнов уволился, а прежде спросил, хочет ли он – Леша – оставаться в аппарате негласных помощников? Леша не отказался, но спросил, сможет ли быть полезным Смирнову на его новом поприще? Почему нет, если новым делом для себя Смирнов выбрал сыскное дело в частном порядке. Так и остались они хорошими знакомыми, хотя сблизиться до дружеского Леше так и не удалось – как-то высокомерно вел себя Смирнов, или просто не любил свою работу, думал Леша. Очень хотелось представить Смирнова неудачником, а больше – помочь недругам Смирнова, чтобы поставить этого выскочку на место, если бы не страх перед ментом, и если бы он точно знал, кто точит ножи на бывшего оперативника. А вообще, мозги Леши иногда сворачивало набекрень, и тогда он начинал мечтать о чемоданчике с деньгами; смотрел фильмы про гангстеров, с трудом унимал бешенную скачку сердца, когда переживал за героя, хотя наверняка знал, еще не привыкнув окончательно, что во всех американских фильмах бывает "хеппи енд", и мало думал о том, насколько радость от чужой подлости может завораживать… А жене, когда она его угостила ужином, он рассказал, что нашел-таки дело, которое позволит заработать денег – не больших, но и не малых. По этому поводу она предложила немного выпить, но он отказался, потому что должен был звонить Смирнову. -Так позвони ему, а потом посидим… уютно, – настаивала она на своем.

PS - Он прикинул, что так можно; решил договориться о скорой встрече, даже думал вначале переговорить со Смирновым так, чтобы забить свой процент… Смирнов ответил сразу, будто стоял у аппарата. -Максим, здравствуй, это Леша. -Да, понял. Говори, чего у тебя? – ровным, безразличным голосом отвечал Смирнов Максим. -Надо бы встретиться… -Кому надо? -Ну, - осекся Леша, – у меня тема есть. -Если не надо кого-нибудь мочить, тогда можно и по телефону, – то ли шутил, то ли… не шутил Смирнов… -Да нет, конечно же. Там мужик пропал, похоже грохнули его. Поехал машину продавать, и пропал. -И что тут такого? – цинично реагировал Смирнов. -Баба его готова проплатить тому, кто найдет. -Труп? Ей нужен труп? Или речь идет о расследовании? – похоже, Смирнов для себя уточнял. -Наверное, и то, и другое. – поспешил ответить Леша. -Точно бабки у нее есть? -Да. -Организуй завтра встречу. -Ладно, я позвоню. Я только хотел спросить, а сколько я с этого получу? Смирнов отвечал тут же: -Откуда я знаю? Как я могу сказать, если еще не было никакого разговора по деньгам. А чего ты волнуешься, разве я тебя кидал когданибудь? – тут в голосе его прозвучал металл, так что Леша осекся и поспешил заверить, что нет, хотя, конечно же это было не так. Тогда Смирнов поспешил закончить разговор: -Завтра во второй половине дня позвони по телефону, – он продиктовал номер, – договоримся конкретно. -Максим, там еще один человек есть… -Это твои проблемы, Леша! – резко ответил Смирнов. – Все, бывай! – и последовали гудки. Леша посидел с минуту с трубкой у уха, потом сказал так же резко – в манере Смирнова: "Короче, я понял! До завтра!", и положил трубку.

100

2015 Его женщина хлопотала у плиты и он видел ее спину. Когда разговор прекратился, она обернулась к нему, спросила: -Ну что? -Договорился, – отвечал мужчина. -А что за дело-то? Леша закурил, тяжело поднялся с табурета, подошел к окну; помолчал в глубокомыслии, затем повернулся к своей женщине и сказал: -Да, фраера одного грохнули! Теперь евоная баба пристала, типа, надо помочь найти убийц. Говорит, Лешка, менты ничего не могут, а у тебя связи такие, помоги! Ну как откажешь? Жалко человека. Ну, я ей говорю, деньги на все нужно! А она мне – нет проблем! Женщина Леши посмотрела на него пристально, спросила: -А у тебя с ней… -Да ты чо?! Да она путана обыкновенная, ты чо! Ты же знаешь, я брезгаю таких! -Ну-ну… - многозначительно проговорила женщина и отвернулась от сожителя. В ее жизни было много мужчин, дети росли, познав много больше, чем следовало бы; они не любили мордобоя и пьяные разборки, ненавидели каждого нового "дядю"; всегда притворно улыбались и быстро уходили в свою комнату. Два парня росли волчками, хотя из таких потом не получаются волки, - скорее, паршивые дворняги. Или же, попав в стаю шакалов, во дни лихолетья, они, бывает, перенимают повадки матерых зверей, врываются в обиталище чужой стаи, загрызают за компанию какогонибудь тузика, и остаются там же, называясь олигархом, или, при какомнибудь небожителе от своры вырожденцев – слугою. Сожительница догадывалась, к кому обращался Леша. Она бы хотела иметь такого мужчину, а не Лешу, но получались у нее только леши, как у двоечника – двойки. Думала, видать, такова судьба у нее, а может кто сглазил в прошлом – не ее сглазил, а мать ее, на которую сама была так похожа. Легче было в тайне от себя же самой ненавидеть всех, кто является конкурентом по одному только факту своего существования. А что может быть слаще в этой жизни чувства собственного достоинства, взращённого на почве гнева и ненависти, страданий и боли, мытарств и обращений к богу с извечной просьбой о помиловании, с молитвой о наказании за несправедливость, с надеждой на лучшее – исключительно на чудо? *** Следующий день с самого утра наметился пасмурным: небо заволокло так, что к полудню сомнений не оставалось - пойдет дождь. Уже подул 101

PS - прохладный ветер, запахло свежестью, а ливня, или хотя бы первых капель, не было. И все началось в тот момент, когда эти трое дельца встретились. Первым пришел Леша, тут же из магазина напротив вышел Смирнов Максим, ну а спусти минуту- не более, - достойно неся свое тело на длинных ногах, в костюме и в с очками на носу нарисовался Игорь. -Мы ждем заказчика? – нервно спросил Смирнов, подняв пару раз голову к небу, будто сверяя с действительностью свои ощущения – капли попадали на лицо, на руки; по величине их можно было легко догадаться, что это будет не простой дождик, а ливень; надо было искать навес или помещение какое… Леша не успел ответить, как вмешался Игорь: -Ну, вначале надо бы договориться, посвятить вас в суть дела… -Суть дела станет понятной когда я поговорю с клиентом, – легко парировал Смирнов, впрочем, не глядя в сторону Игоря, будто игнорируя его, с самого начала не приняв этого человека в "команду". От Смирнова не ускользнул тот быстрый взгляд, который бросил в сторону Леши Игорь; понятно было, что речь может идти только лишь об интересах, и не о чем-то другом – не о каком-то там "заговоре с целью вовлечения" его – Смирнова – в какую-то авантюру под "патронажем" официальных структур. Наконец, между прочим, Смирнов понял, что именно вызвало отвращение к этому Игорю в костюме и в очках: такие как Игорь для него – Смирнова – были более отвратительны, чем обычные преступники примитивного склада. Потому, что олицетворяли все самое лживое и подлое, чем славилось нынешнее время перемен, когда людей стадом переводили из одного стойла с более-менее привычным образом жизни в другое – похожее на резервацию индейцев. Вообще, такие люди как Игорь, думал Смирнов, способны легко творить подлость и говорить слова о справедливости, добродетели, как маньяк мог быть олицетворением добра в глазах окружающих и олицетворением зла – для своей жертвы. А может у Смирнова просто настроение было плохое… после вчерашней попойки? -Где терпила, или заказчик… Где? – спрашивал Смирнов, обращаясь исключительно к Леше. – Или мы будем стоять под дождем? Леша засуетился: -Так может сразу к ней и поедем? Это – знакомая Игоря… Смирнов посмотрел на Игоря – нехорошо как-то, в самые зрачки, как это свойственно бывает людям его профессии, в которой прежде следует

102

2015 видеть в человеке преступника, потом гражданина с его правами и обязанностями, затем клиента с возможностями; или можно наоборот… -Мы с тобой, Леша, о чем договаривались? – спросил Смирнов с многозначительностью в голосе. -Так я же говорил… - заблеял Леша, искренне недоумевая. -Игорь, - перебил его Смирнов, - я понимаю, о чем вы беспокоились и зачем вы пришли на встречу. О собственных интересах вы, пожалуйста, договаривайтесь с заказчиком. Я оказываю услугу Заказчику, а не вам и не Леше. Поэтому, если тема, после того что я сейчас сказал, остается актуальной, мы сегодня встречаемся с клиентом. Или же разбегаемся и больше не компостируем друг другу мозг. Леша притих; выглядел он растерянным, немного смешным, потому что походил на двоечника, которого выпорол отец. Игорь пытался сохранить вид человека значимого, серьезного, и, может быть, оттого сильно хмурил брови; но не контролировал рот, который теперь приоткрылся будто дверца шкафа, что в спешке не прикрыли плотно, отчего этот мужчина смотрелся как растерявшийся либерал, или как мальчик наложивший в штаны, и в страхе ожидающий, когда это учует кто-то еще. Пауза бы затянулась чрезмерно, если б Леша не спохватился и не сказал просто так, чтобы издать звук: -Наверное, лучше сделать так, как надо бы… -Звоните, парни! – сказал Смирнов, и не прощаясь, просто ушел. Ушел в дождь... Оба стояли и пару мгновений смотрели ему вслед – видели как раскачивается он при ходьбе; спохватились, когда он побежал. Сами рванули по козырек у дома. Игорь между прочим отметил для себя, что Смирнов был одет просто и не с шиком, хуже, чем мог бы, наверное, а Леша видел ускользающий шанс запросто заработать – сколько бы там не вышло, но заполучить деньгу до следующего удачного раза… -Давай стыковать его с твоей знакомой, – сказал Леша Игорю, на что тот, как завороженный все еще глядя в сторону ушедшего и уже исчезнувшего из вида Смирнова, отвечал… кивком. -Мне уже плевать, что я получу… - сказал он вслух, между тем подумав, что есть шанс и у Лены выклянчить благодарность. –Договорись с ним на вечер. Может прямо к ней поедем, - сказал Леша. …К ней и поехали. Хорошо, что погода стояла прохладная и в пробках было легко стоять. Весь путь молчали и только проговаривали вслух замечания по поводу того или иного водителя, который чем-то привлекал 103

PS - внимание; так и доехали до красной машины – она выделялась во дворе среди остального автохлама, в ту пору наводнившего улицы города как опавшие в сезон желтые листья. Леша засмотрелся на спортивное авто, и вдруг высказал догадку: -Это ее тачка? Игорь кивнул. Они потоптались у машины, пока не появился Смирнов, да так, что они и не поняли, откуда он взялся. …У Лены Смирнов вдруг сказал, что "ребята могут ехать"… – Мы с Леной потолкуем, и либо договоримся, либо выскажемся, что были рады знакомству. Парни очень растерялись, но уж таков был Смирнов и такое лицо умел состроить, что перечить ему не хотелось. Какой-то холодный страх закрался в ее душу: она почувствовала себя на верхней точке американских горок, когда начинается управляемое падение с самой максимальной высоты, когда процесс запущен и никакая сила не способна остановить его; остается только надеяться на прочность конструкции и правильный расчет инженеров, а больше следовать логике, что ведь и до того кто-то проезжал тут, и с ним ничего не случилось. Ребята ушли. Хотели было спрятаться за углом да понаблюдать, когда выйдет Смирнов, но поскольку не знали, где он поставил свою машину, решили не нагибаться ниже… И без того им было стыдно глядеть друг на друга. Лена быстро успокоилась, своим женским умом поняв, и сердцем почуяв, что с ней говорят так, как она видела, говорили в кино, задавая множество вопросов, делая предварительные выводы, интересно продвигая мысль в сторону развития версий и догадок. Ей нравилось с ним общаться и он совершенно не был похож на ее знакомого, который совсем недавно откровенно обобрал ее… Лена отвечала на все вопросы откровенно – что знала, говорила, а чего не знала, о том высказывала свои предположения. Когда он спросил, знает ли она, почему Сергей изменял ей с проститутками, Лена ответила раньше, чем успела сообразить. Она сказала: -Я не могла в постели делать то, что он хотел…- при этом покраснела, смутилась так, как, наверное, и в юности не смогла бы. Тогда он, нисколько не изменившись в лице, уточнил:

104

2015 -Я имею ввиду несколько другое: почему он не пользовался услугами одной женщины, а предпочитал.., ну как бы это правильно сказать, одноразовых кукол? На самом деле он легко бы мог подобрать "казенные, слова, сказать, например, что "предпочитал иметь дело с дешевыми проститутками", но именно таким сравнением он думал, что делает комплимент Лене. А она почувствовала себя полной дурой, но не испытала к нему гнева или злобы, напротив, была удивлена приливу каких-то сильных чувств к этому человеку; она бы сейчас не отказалась припасть к его груди и заплакать. -Лена, - не дождавшись ответа от нее, продолжил Смирнов, - как бы там ни было, не редки случаи, когда из проституток выделяется одна, к которой мужчина начинает испытывать чувства, или, говоря проще, которой начинают отдавать предпочтения… Все-таки, как мне кажется, ваш супруг не был лишен самомнения, он любил покрасоваться, особенно перед женщинами, а значит, он должен был выбрать такую, чтобы либо удивить всех остальных, либо шокировать. Короче, парни вдруг западают либо на самых дорогих, красивых, либо на самых… неординарных. И вдруг Лена вспомнила, что как-то обнаружила в его телефоне (в исходящих звонках) номер, который не имел никакого обозначения. Это потом, после одной ссоры, он догадался и закрыл клавиатуру паролем. Лена вскочила и ушла в комнату, принесла собственную трубку и через минуту назвала номер, сказала: -Я на всякий случай записала один номер к себе в адресную книгу. Назвала "Сукой". Я звонила, и мне ответил женский голос. Не помню, что я наговорила, но на том конце меня послали! Точно, а потом Серега закрылся паролем. Странно, что я как-то забыла об этом… -Хорошо, – сказал Смирнов и Лена поняла, что он завершает их беседу, – я сейчас подведу итог, а вы, при необходимости, будете меня поправлять. Итак, 27 июня Сергей после предварительного звонка уехал на встречу с покупателем машины. После этого дома не появлялся. Есть, по вашему предположению, номер телефона возможной его любовницы… В друзьях у него, из тех, кого вы знаете, числятся… - дальше Смирнов перечислил имена, фамилии и все полученные от Лены установочные данные на людей, с которыми, возможно, приедятся повстречаться. За все это время Лена молча кивала. А когда он закончил свой отчет вопросом, чего же она конкретно от него хочет, Лена попросила разъяснения: -Я не поняла вас. 105

PS - -Я имею ввиду, вы хотите, чтобы я вам предоставил конкретного убийцу, или вы хотите, чтобы была задействована система правосудия и преступник был наказан по закону? Лена действительно была озадачена такой постановкой вопроса: а ведь она, представь ей сейчас убийцу, лишь набросилась бы на него с кулаками и стала бы кричать, что убьет его. А что потом? -А можно сделать так, чтобы убийца был наказан без суда? – услышала она свой голос и настолько была шокирована, что вызвала у Смирнова улыбку: он заметил, как расширились зрачки ее глаз; ему показалось, что женщина на какое-то мгновение потеряла ощущение реальности… -Лена, -заговорил он тихим голосом, - такая услуга вам обойдется дороже, чем если по суду и по закону. Потому что эта услуга оказывается с применением конспиративных методов и высококвалифицированных специалистов. Вы получаете доказательства виновности конкретного человека, а затем, в зависимости от вашего выбора, подтверждение исполнения вами вынесенного приговора… -Круто! – выскочило у нее, – а во сколько это все обойдется? Смирнов расписал ей все пункты услуг, кроме последних, разъяснив, что всему свое время. Лена прикинула свои капиталы, легко согласилась… И почему-то почувствовала сильное возбуждение, испытала влечение к Смирнову; он заметил, как заблестели ее глаза, и как близко придвинулась она к нему, когда они прощались… И не помнила она уже, что заплатила ему немалую сумму аванса; ей хотелось снова с ним встретиться; еще она подумала, что хоть и уступал в телосложении этот человек, и в возрасте был постарше, она бы предпочла своему Сергею именно такого мужчину! Наконец, ее не смутила даже улыбка, которой он одарил ее напоследок – она не заметила в нем снисходительности, которая проявляется, когда визави ведется с детской наивностью… Потом она осталась одна и возник вопрос - отчего же она так легко согласилась со смертью Сергея? И тогда почувствовала разом прилив нежности к усопшему, затем наступило раздражение, как бывает, когда предчувствуешь возобновление боли после короткой передышки под действием анестетика; а еще испытала что-то такое, что можно обозначить словом "предательство"; на ум пришла мысль, что так бы она избавилась от раненного на войне товарища, если бы пришлось спешно бежать, или просто идти из прошлого в будущее. Наверное, она такой была всегда, Сергею прощала измену, потому что видела в нем и себя саму, знала, что придет время, ребенок станет чуть постарше, а она – свободнее, и тогда наверстает 106

2015 все сполна. Вот только время это наступило раньше, радости она не испытывала, хоть и прожила уже пару раз вспышку страсти. И это чертовски заводило, как когда-то короткая юбка, игра пальцев, красные щеки подростков, глаза взрослых и порочных дядек, которые в ней увидали женщину раньше, чем родители… На балконе она рассказала Люде, что наняла сыщика, заплатила ему. Сестра предположила, что этот тип, может быть, кинет ее. Тогда Лене пришло на ум, что это будет даже лучше: ее обманул Дробыш, и теперь, если даже обманет этот, который назвался Максом, можно будет считать, что она заплатила в последний раз, будто откупаясь от собственной совести… *** Как-то неожиданно для Смирнова случились перемены в его жизни. Вроде был в курсе всех событий, вроде не последним был – не простым начальником, а вот не поладил вдруг со своим руководителем, нарушил неписанный закон, по которому не следует светить тот источник нелегального дохода, от которого не отстегиваешь своему руководителю, и был таков… Его сразу не поперли, как случилось бы с кем-нибудь другим; он состоял в тесной дружбе с человеком из главка – со своим корешом по молодости, но когда поднялся шум, когда стали угрожать посадкой по статье об использовании служебного положения в корыстных целях, пришлось согласиться с увольнением по собственному желанию. И не из жадности своей он не хотел делиться со свои босом, а просто из принципов, один из которых можно было бы выразить коротко как отвращение… к родственнику самого министра. Ну и вообще, с первого дня, как появился этот хлыщ в кабинете начальника, Смирнов понял, что либо должен перевестись в другой отдел, либо застрелить этого отпрыска "либерастических родителей" с двойным гражданством, либо пустить все на самотек, пока жизнь "не разлучит" их навеки. Случилось последнее: Хлыщ с короткими ручками, большой головой, на коротких ногах, да с усиками над выпяченными губами вызвал его в кабинет и спросил по поводу приработка от крышевания редких и дорогостоящих сделок между известными фирмами, на что получил встречный вопрос, выраженный в наглой форме, типа, какое твое собачье дело? Растерявшись лишь на мгновение, Хлыщ попытался поставить Смирнова на место, даже пригрозил расправой, на что получил еще одну хлесткую пощечину в виде тихо, сквозь зубы произнесенной фразы: "Все под богом ходим – у каждого свой начальник и свои яйца есть! Проверим, кто кого раньше за эти самые яйца схватит?"

107

PS - -Не понял? – померк лицом молодой начальник, растерялся даже, привстал со своего кресла, сказал громче и дрожащим голосом. – Ты на что намекаешь?! -Я не намекаю, а прямо говорю тебе, чтобы не совал свой нос туда, откуда тебя твой хозяин не вытащит. Короче, скажи своему (он назвал фамилию так же новоиспеченного, приехавшего из ближнего зарубежья начальствующего элемента), что я тебя послал к такой-то матери от себя лично и от имени Виктора Ильича. И если ты еще раз полезешь своими ручонками в чужой карман, в качестве предупреждения мы отрубим тебе правую рук!… Смирнов вышел из кабинета, позвонил Виктору Ильичу, доложил, что новый все-таки полез не в свои дела,.. и вдруг получил рекомендацию уволиться в ближайшее время, иначе его ждет длинное разбирательство и, вероятно, посадка с внушительным сроком.. Увольнялся он спешным порядком, отлично представляя, какая вольная и интересная жизнь его ждет на свободных хлебах, прекрасно понимая, что выдержать дальнейшего соседства с наплывающими в органы гастарбайтерами он не сможет. Бороться и мириться с этим явлением, а еще более – идти на компромисс всегда легче с позиции силы, - думал он. И, похоже, не ошибся, обнаружив потом, что с ним солидарны многие из бывших, кто сумел не спиться, сохранить дружбу, наладить гешефт с теми, за кем сегодня маячит осклабившаяся морда мирового господина. И даже когда пришлось сворачивать некоторые темы, браться за мелочевку чтобы выжить, он не сожалел о несвершившейся мечте стать большим начальником, отлично понимая, что в условиях нынешних приоритетов терпеть унижения он не станет; хуже, если от своих же; а то и сгинет, ибо щедра родина на предателей… Одним словом, когда Виктор Ильич ушел на повышение в Москву, вместо него остался "Артист" (это до нынешнего начальника), как его прозвали между собой бывшие опера, а с Артистом сговориться оказалось даже проще, поскольку тот имел свойство такое – врать и подлаживаться под любое руководство и любые требования, при этом имитируя независимость и свободомыслие, при этом меняя кредо с частотой, с которой потом сменялись "эпохи", маркирующие этапы развала страны. Надо было просто выживать, и никто не замечал уже ни строптивого, ни наглого, ни подлого и преступного человека, если тот вписывался во всеобщую манеру жизни, согласно которой воровство и грабеж стали естественным способом этой жизни: если ты был выгоден – приносил деньги команде единомышленников, тебя чтили, если не понимал правила, что в 108

2015 команде делаются большие деньги, тебя вытесняли в стадо гоев, то бишь обычного народа. И не иначе как-то… Таким образом, за короткое время - с начала девяностых до середины девяностых, - Смирнов состоялся как независимый специалист в команде Артиста, к которому сам Артист относился с уважением, поручая серьезные дела. А Смирнов не брезговал никогда простыми подработками, каким, кстати, и был заказ от Лены. В этот же день, через своего знакомого, за небольшую сумму, Смирнов заказал распечатку всех звонков, который сделал пропавший Тимофеев Сергей. Было два номера, на которые звонил Сергей. Первый был записан на человека, на которого было оформлено несколько десятков симок (такими бывают разовые симки, которые после использования выбрасывают) ; а вот на другой номер несколько раз звонил Сергей. Это оказалась пятнадцатилетняя Ивлева Лена, проживающая по адресу… Понятное дело, что по первому звонил тот, с кем должна была состоятся сделка по продаже машины, а вот кто такая эта Ивлева Елена Николаевна, - надо бы выяснить… На следующий день вместе с участковым он зашел по адресу и обнаружил там пьяную мать Ивлевой Лены. После нескольких пинков мать назвала дочь проституткой, которая работает на точке, больна гепатитом С и, ко всему этому, наркоманка сидит плотно на героине. Показала фотографию, по которой Смирнов (ему повезло, день был не "рыбный") легко нашел эту худую, бледную, с видом смертельно уставшего человека, девочку. Она стояла у столба, близ остановки общественного транспорта. Он мигнул фарами своего авто, она тут же подошла, пригнулась к раскрытому окну машины и, дождавшись дежурного вопроса, назвала свой тариф. Смирнов кивнул и она тут же оказалась на переднем сидении. Они отъехали недалеко. Он остановился в укромном месте, крепко обнял, слегка придушил и отработанным движением заковал в наручники; приставил к лицу нож – типа изуродую, работать не сможешь; спросил, дыша ей… в глаза (девочка подумала, что во всяких позах побывала она, даже в разных переделках, но так, чтобы к горлу приставили нож, а говорили в самые глаза, - такое было впервой). - Куда делся Серега? Или отвечаешь, или сейчас изуродую, потом отвезу в отдел, а там навешают по полной… - Дяденька, - обратилась девочка к мужчине, - я не знаю, про какого Сергея вы говорите. -Про того, который тебе названивал 27 июня, когда исчез… -А куда он исчез? -Вот и я хочу это понять. 109

PS - -Я не знаю… - начала было она по привычке оправдываться, но вспомнила, закивала. – Да-да, я поняла, о ком вы. Сергей – мой постоянный клиент. Ему нравилось со мной. В тот день, – наверное это было 27 числа, он звонил много. Мне показалось, пьяный был. Потом прекратил звонить. Я ему позвонила несколько раз – вечером. Мы договаривались встретиться. Но никто не ответил. А потом и вообще "абонент не абонент"… Вот и все. Смирнов внимательно смотрел на нее – чутье старого опера подсказывало, что не врет… -Ладно, – сказал он, - ты меня не поняла. Поедем в участок, а там по этапу… -Но почему?!! Я сказала все, что было. Я не стала бы ничего скрывать, потому что я не знаю,.. чего не надо говорить… Я не понимаю, что я не так сказала. Я, если надо, сделаю все, если я виновата.. Но я не понимаю, что происходит. Если он должен, то я тут вообще не при чем… -Он исчез… -Да я поняла. Вы думаете, что я могу знать, где он прячется? -Нет, это потом. А пока – что с ним случилось в тот день… -Откуда я знаю… Смирнов отвернулся от нее. Во-первых, из ее рта пахло как от трупа, а во-вторых, он перестал сомневаться в ее… показаниях… За пару секунд он посчитал, что на этом деле заработал уже немного, и хватит с него. А с женой пропавшего можно будет еще замутить… Она, судя по первому впечатлению, сучка еще та… -Тогда помоги, и отпущу тебя тут же, – сказал он, указывая на наручники. – Расскажи все, что знаешь про него, что было, когда вы общались… Может быть что-то он по телефону говорил.. Ну понимаешь меня, да? Ведь бывает так, что по телефону что-то или как-то необычно говорят, ругаются… Она закивала с энтузиазмом, забыла про руки, скованные металлом, насупила брови, призадумалась не на шутку. Он рассматривал ее с нескрываемым отвращением.., хотя, как только она оборачивалась к нему, за долю секунды исправлялся в лице – принимал роль великодушного дяденьки, чуть ли не киношного пастора, готового наставить блудницу на путь истинный. -Обычно он сразу… начинал с этого. Любил минет. Говорил, что я это делаю лучше всех. Потом шутил. Помню, как-то раз ему позвонили и он кого-то называл черно…пым чуркой, ругался очень, говорил, что сам их поубивает, только мараться пока не хочет, но если достанут… 110

2015 -Девочка моя, точнее вспомни, пожалуйста… - тут Смирнов искренне обрадовался, даже провел рукой по ее волосам (удивился тому, что они были чистыми) .- Расскажи так, как будто сплетничаешь про то, как кто-то кому-то что-то сказал. Буквально каждое слово. Мне кажется, что у тебя хорошая память. Она кивнула..., все больше оставаясь в своих воспоминаниях, помолчала с несколько секунд, и вдруг припомнила еще: -Да, правильно. Я вспомнила. Он говорил: "Ты меня достал! Если б не Ленка, не ее просьбы о вас с Людкой, ты бы у меня кубарем катился давно. А то, может, я бы тебя и зарыл где-нибудь в лесах Ленинградской области. Считай это платой за то, что живешь в нашей квартире…" Тут она посмотрела на Смирнова, сказала: -Это был единственный случай, который мне запомнился. Вообще, кажется после этого случая он стал выключать телефон, пока я у него отсасывала… Я это могу делать бесконечно! Иногда он оставался у меня дома. Матери давал деньги и она исчезала на всю ночь. Тогда он обязательно выключал телефон. Ну, и мы кайфовали… Больше вспомнить нечего, честно слово! -Он тоже на героине сидел? -Нет-нет, он только много пил. Он меня все ругал, что я наркоманка… -Людка, говоришь… - между прочим, с рассеянностью ученого, какими их изображают в кино, спросил Смирнов. -Какая Людка? – не сразу поняла его вопрос проститутка Ивлева Лена, даже растерялась, казалось, расстроилась, ожидая повторного недоверия. -Ты сама назвала это имя, когда пересказывала его разговор по телефону… Ивлева Лена будто прокрутила свой собственный рассказ, и решила его повторить: -Он говорил так: " Ты достал меня! Ленка просила меня, чтобы я вас не трогал с Людой, а то бы вы у меня катились кубарем с лестницы. А то, чурка, я бы тебя давно зарыл где-нибудь в Ленинградской области… А мой долг я тебе прощаю – считай это платой за то, что живешь в моей квартире…" Да, Людка там какая-то. Я так поняла, - это сестра его жены… Смирнов раскрыл наручники. Девочка Лена потерла запястья и посмотрела преданными глазами на Смирнова. Вдруг предложила свои услуги: -Я бы с удовольствием, - сказала она с жалкой улыбкой, – у меня и презерватив есть, если что… 111

PS - -Глупенькая, уходи сразу, когда тебя отпускают. А то ведь такое угодничество можно по-разному расценить… Она пожала плечами, будто обиделась. -Да нет же, это не угодничество… Просто у меня ощущение осталось, что я чего-то не сделала, что будто обманула. Как-то не приятно на душе, при этих словах она прижала кулачок к своей груди, как иной раз могут делать дети в минуты сильных переживаний… *** Пока договаривались о встрече, Лена как-то внезапно для себя "выболтала": она сказала, что надо бы встретиться "в укромном месте". От кого она предполагала укрываться, ей самой было невдомек, но уж коли слова вылетели, пришлось поправляться, что-то пояснять, и получилось бы все так нелепо, не останови он ее. А тогда она убедилась, что он и вовсе не обратил внимание на ее слова: просто назвал место, рассказал, как лучше подъехать, и все. Когда встретились, он невольно обратил внимание, как сильно пахнет в машине духами. Не так, чтобы жмуриться или начать чихать, но до тошноты, если быть чувствительным человеком. -Я случайно флакон на себя опрокинула, - сказала она. Он кивнул, вслух заметил, что духи дорогие; это был еще и комплимент, какие из уст смирновых обычно вылетают, как пчелы из улея; по тому тону, с которым он сказал эти несколько слов, ей трудно было понять, укорял он ее в том, что она может позволить себе дорогие духи, или в том, что позволяет опрокидывать на себя дорогие духи? -Может быть пообедаем? – предложил он. Улыбка овладела ее лицом раньше, чем она успела войти в образ дамы на свидании: ей бы хотелось устроит хотя бы паузу в пару секунд, а получилось, будто она так и ждала этого приглашения. Пока сидели и ждали исполнения заказа, говорили ни о чем, так что со стороны вполне могли сойти за влюбленных. Сегодня они нравились друг другу и не скрывали этого – каждый мог легко принимать позицию партнера, которая основывалась на выгоде, потому что сам хорошо осознавал собственное положение – ему нужны были ее деньги, а ей очень хотелось знать тайну, с которой пришел он, а еще надеяться, что сегодня и завтра, может еще и потом, - она не будет одинокой… Лена выпила немного и этого оказалось достаточно, чтобы начать вспоминать, как они жили с Сергеем.

112

2015 Смирнов слушал, не выказывая безразличия. Ему было совершенно не интересно, он разглядывал ее лицо и чувствовал совершенное спокойствие, как бывало у него всегда, если надо было присутствовать на похоронах; а иной раз переполняло чувство превосходства перед усопшим. …Смирнов сказал это вдруг, дождавшись, когда она сделает паузу в своих воспоминаниях: -Лена, выслушай меня спокойно. Девушка, с которой он тусовался, сказала, что однажды он по телефону ругался с каким-то нерусским и… - и дальше он пересказал слова проститутки. Лена замерла. Глаза ее стали меняться, потом потухли. Вот она – концовка, которую она ожидала, которая случилась так просто. Она снова испытала это странное чувство, столь неуместное в ее жизни…. -Я могла предположить это. Но я не верила, что он способен на убийство… Он его наказал… Наказал за то, что Серега постоянно стебал его. Мы ведь жили вместе. Люда привела его и сказала, что он будет жить с нами. Люду жалко - у нее ничего не получалось с нашими мужиками, а этот говорил, что любит ее. Типа, что даже женится. Я не верила, и Серега не верил. Они вообще, чуть не подрались… несколько раз, – она вспоминала глядя в пространство перед собой; в этом пространстве находился Смирнов и получалось, будто смотрит она как слепая… Постепенно глаза ее сфокусировались, взгляд стал жестче, как будто художник невидимой рукой нанес несколько штрихов, найдя., наконец то самое выражение, которое говорит о решимости… -Можно его заказать?! – с чувством спросила она. Смирнов пристально смотрел на Лену: он будто играл какую-то паршивую роль мента в сериале. -Можно. Но это дорого, как я уже говорил… -Ничего. В память о нем… Я думаю, он бы согласился… за себя заплатить! Он редко брался за такие дела; сам больше не исполнял – была возможность подрядить профи своего дела; иных он вовсе не знал, мог только через посредников.. Времена менялись, кого-то зачистили, но спрос на эту услугу оставался стабильным… -Я ведь у гадалки была.., - сказала Лена, – гадалка рассказала, что с ним… происходит… -Происходит?! – переспросил Смирнов, искренне удивленный, – Что ты имеешь ввиду? -Ничего необычного. Она когда гадала он был жив еще. Она сказала, что его все равно убьют. Зарежут - пустят кровь. И все это делается из-за 113

PS - того, что он обидел чернявого – самого чернявого из них. За ним много преступлений у себя на родине. Якобы он бежал из-за этого в Питер. Ну, там она еще много чего личного говорила про нашу семью – это сейчас не важно, а тебе будет не интересно. Короче, его наказывают из-за его высокомерия… Я тогда не подумала, что это имеет отношение к Людкиному мужику. …Он заговорил о цене. Она кивнула - ей было все равно, даже если бы пришлось забраться в долги – это при том, что в тайнике ее лежала огромная сумма, да и на счетах было не мало. Цифра, которую назвал Смирнов, не испугала ее, а поскольку она была в переживаниях, он так и не понял на сколько ошибся. Впрочем, опыт жизни и большая практика в подобных делах научили его видеть только те цифры, на которые он рассчитывал, не сомневаясь в себе – в своих возможностях и чувстве собственного достоинства: алчность не могла быть приложена к достоинству, как печать к бумаге… Они ушли из ресторана понуро. Со стороны можно было подумать, что повздорили, что не поняли друг друга, что оба переживают. А в машине она потянулась к нему и поцеловала – долго, не как пьяная женщина, а с чувством. Ее возбуждала сила, которая исходила от Смирнова. Если Сергей был физически крепок, Смирнов, постарше, был мечтой ее, когда еще в юности она тренировалась на стадионе и мечтала, что однажды тренер соблазнит ее, или хотя бы обратит на нее больше внимания, чем на всех остальных… Смирнов уделял ей много внимания, он готов был заступиться за нее, и… воплотить в жизнь главную на сегодня мечту – наказать этого наглого типа – мужа сестры. …В гостиничном номере прямо с порога набросились друг на друга… В перерывах курили, пили – она коньяк, он виски; потом снова истязали друг друга; она даже расплакалась под конец, когда почувствовала, что Смирнов скоро сдастся и они разойдутся. Станет ли он снова ее приглашать? Она гдето там – вне себя, будто вне своего сознания – понимала, что он делает все это не только из кратковременной страсти, но и от зависимости от большого платежа, который она должна будет сделать завтра. И все равно ей было легче, и все равно она ожидала согласия, когда спросит о следующей встрече… Спросила тут же – в постели. Он согласился – кивнул как-то даже с благодарностью в лице. А она, лежа на нем, смотрела в его глаза и вдруг призналась: -А ты хороший мужик…

114

2015 На что он никак не ответил, - только смотрел некоторое время внимательно, будто решая загадку интеллекта Лены, предполагая, .что перед ним сама святая невинность в образе простой дуры… На следующий день они встретились и она передала ему обычный целлофановый пакет, в котором были пачки денег. Он принял их не пересчитывая; они поговорили ни о чем, затем он в деловой манере рассказал о последовательности тех действий, которые предпримет, решая задачу ликвидации убийцы Сергея, и они разъехались; запросто наметили следующее рандеву у гостиницы… Он не пришел на свидание и она простила ему неверность. Даже спустя неделю, когда он перестал отвечать на ее звонки, Лена все еще верила в справедливость. А когда прошел месяц или чуть менее того и ничего не изменилось, когда по прежнему каждый вечер сожитель Люды приходил к ним в квартиру как к себе домой, Лена сдалась. На следующий день она оставила ребенка сестре и уехала в никуда. Ей хотелось так думать, что можно взять и самой уехать в никуда. За рулем решение пришло запросто; может быть она когда-то думала об этом, или, напротив, больше всего опасалась этого случая; помнится, когда Сергей подарил ей эту машину, то предупредил, что совершает этот поступок из больших чувств к своей жене, но опасается, как бы она не сцепилась с какой-нибудь "мочалкой" на дороге и не стала демонстрировать мощь своего авто – спортивный автомобиль провоцирует на скорость, другие ездоки могут вестись на поводу у своих амбиций и сильно желать подтверждения своего превосходства… Поэтому он должна знать, что ее машина превосходит практически многие из ряда привычных марок машин, так что доказывать ничего не надо. А со светофора она всегда может уйти раньше и дальше, лишь бы не уйти в дрифт, даже имея передний привод; топить педаль в пол нельзя, надо надавливать постепенно… Сейчас в ней, как приступ боли, взыграло сильное желание, как иной раз бывало раньше, когда хотелось быть с мужчиной, с любым мужчиной, лишь бы успокоиться наконец… И этим мужчиной был только Сергей. Она стала разгоняться – понеслась по трассе; глаза искали дерево, столб, а тут был только кювет, так что даже на большой скорости если вылететь, в этой машине можно отстаться живой. Странным показалось, что это решение покончить с собой пришло таким сильным, с такой натугой, какая происходит, когда естественные потребности человека становятся единственным желанием, с которым сладить иначе, как исполнив их, невозможно. Дальше пришло на ум, что непременно надо наклонить стрелку спидометра до цифры 180, а лучше 200 километров в час. Но дальше пошла 115

PS - дорога извилистая - часто приходилось притормаживать. А совсем уж странная мысль, которая появилась спустя пару минут, и вовсе смутила Лену: она подумала, что если разобьет эту машину и сама останется в живых, Сергей обидится. Надо было выехать на Сетрорецкую трассу. Для этого следовало проехать через город, можно было бы еще подумать о чем-то существенном – ведь все теперь в ее жизни происходит в последний раз. А выходило так, что она вообще ни о чем не думала; она получала удовольствие от управления автомобилем, она слышала больше звуков, чем когда-либо; нос ее принимал и различал сотни тысяч – не менее, как ей показалось, запахов; ей было так легко и счастливо, и ей вдруг показалось все прошлое бессмыслицей!... И только одно сожаление прозвучало тихим голосом Сергея. Она ведь явственной услышала его голос: -Ленка, мне так тоскливо, так грустно, что не могу быть рядом с вами, что не смогу взять на руки нашего пацана… Потекли слезы с глаз, лицо исказила гримаса. Она проезжала город, стояла на светофорах. Потом оказалось, что стоит припаркованная к обочине. Сколько времени так было, как долго она общалась с Сергеем, - она бы не могла сказать, даже если бы посмотрела на часы. Потому что Лена не знала, когда все началось, она не понимала, что должна делать дальше. Только могла говорить… С Сергеем. И никто никогда не смог бы ее убедить в том, что это была галлюцинация… Да и какая разница?! -Серега, но как мне быть дальше?! – то ли вслух, то ли как-то… сердцем спросила она… И получила ответ – как раз в духе того Сереги, которого хорошо знала. -Дура! – говорил он в голос, - У тебя есть деньги. Купи втихую квартиру и свали оттуда. Без меня ты их не одолеешь… -Да, - закивала она, утирая слезы, - без тебя я их не одолею… а ты меня не будешь ругать, что я столько денег… спустила? -Нет, не буду. Вырасти парня, я им буду жить… На красную машину обращали внимание – не иначе. Люди видели, что за рулем женщина разговаривает сама с собой, плачет. Каждый понимал это по-своему, каждый испытывал свои чувства и к машине, и к хозяйке этой машины. В огромном черном внедорожнике проползла мимо двадцатилетняя блондинка с хвостиком на загривке, со ртом Джоли, с цветными линзами в глазах, протезами – в груди…Ее звали Кариной, но сама себя она называла Мадлен. Из-за тонированных стекол ее не было видно, зато она могла 116

2015 беспардонно всех разглядывать. Вот и видела она женщину за рулем – светофор впереди тормозил движение и было достаточно времени, чтобы рассмотреть Лену. Она поняла, что Лена плачет, вспомнила, как когда-то… очень давно… сама дралась со своим парнем и потом могла прореветь в машине – вот так вот остановиться и реветь, реветь… -Дура! – произнесла она вслух, - Из-за них реветь – себя не уважать! А дальше, уже не глядя в сторону красной машины, продвигаясь дальше к светофору, теперь имея ввиду своего спонсора, добавила: -Даже если бы он издох, чего печалиться?! В этом мире никто никому ничего не должен! Можешь, - бери, не можешь, - отвали! И не иначе как-то…

117

PS -

EE G>MC : N + 44 ( I " 2015# - Ну, где она? – Аня Синицкая вглядывалась в поток студентов, который сползал по лестнице и растекался по фойе. Из толпы стремительно вынырнула статная фигура в сапогах, строгой юбке и стилизованном чёрном кителе с двумя рядами блестящих пуговиц. Ни дать ни взять, игрушечный солдатик. - Эвита! Я здесь! – Синицкая широко взмахнула рукой. Подружка, не меняя выражения лица, но изменив траекторию, подлетела к ней и полушутя провозгласила: - И я здесь. Что вам угодно? – И уж после этого улыбнулась и рассмеялась. - Ничего, домой пошли! – со смехом ответила Аня. Вообще её однокурсницу звали Эвелина Жукова, но её почти сразу стали называть Эвитой за любовь к истории, Латинской Америке и своеобразную внешность: странное сочетание карих глаз и от природы золотистых волос. Ещё она была хорошенькой, но в какой-то старомодной манере: её лицо напоминало довоенные немецкие открытки. Она только-только поступила на международные отношения и была в полном восторге: от своего успеха и от смены окружения. Только здесь она могла найти понимающих людей, таких, как остроумная, весёлая Синицкая, с которой можно было сколько угодно вставлять иностранные фразочки и иронизировать, используя аллюзии из политики, истории и литературы. И до метро они частенько ходили вместе, болтая и обсуждая всё на свете, как сегодня. На пороге квартиры Эвита долго и упорно – вернее, долго и нудно – искала ключ. Она любила вместительные сумки: практично, и кошелёк трудней стянуть. Но сейчас уже готова была вспылить и долбануть эту сумку об косяк. «Ну да, глупо и по-детски – но кто видит? Это раз! И это лучше, чем огреть этой сумкой кого-нибудь – это два! И что мне делать, если я такой порох, нужна психологическая разрядка – это три! Загонять негативные эмоции внутрь себя – глупое насилие над собой... Да, понимаю, мои рассуждения – тоже вид психологической защиты, называемый рационализация, но опять же...» Так она разговаривала сама с собой, выковыривая ключ из-за порванной подкладки – вернее, эти мысли пронеслись у неё в голове за две секунды. Всё, слава Богу... 118

2015 Сумку – на пол, туфли – тут же, мыть руки, суп – на плиту. Потому что после занятий она всегда была голодная, как... сказать, как волк – ничего не сказать. «Интересно, а вот у нас в группе английского парень из Эквадора. А там что едят вместо борща? Есть какой-нибудь суп, напоминающий по вкусу?.. Так, хватит внутренней болтовни!» Она направилась в комнату. Да, у Эвелины была привычка – мысленные рассуждения с самой собой. Но тут ей даже не пришлось себя тормозить. И мысли, и чувства исчезли както сами собой. Прямо сразу. Сразу, с порога – как только она глянула на книжную полку. На полке, между учебником «Новейшая история стран Латинской Америки» и книгой Жоржи Амаду «Лавка чудес» сидел кот. Да не просто – нарисованный кот. Серебристо-серый, полосатый, с глазами цвета морской волны. Вообще, он здорово напоминал человека – потому что был одет в генеральский китель (тоже серый), галифе с лампасами и сапоги. На голове – фуражка, на боку – сабля. Вот это новости... Да. Она никогда не отмахивалась от тезисов о неизученных, таинственных явлениях. Она когда-то даже увлекалась эзотерикой. Но сейчас... Ведь это явно не похоже на галлюцинации... или на фантазии нервной впечатлительной натуры... Пока Эвелина в молчании потрясённо изучала его, кот непринуждённо пригладил усы и произнёс: - ;Buenos d;as, se;orita! - ;Buenos d;as! – механически отозвалась Эвита, хотя не учила испанский. А что ещё тут сказать?! Этот кот ей кого-то напоминал. Определённо. Ну конечно!.. На прошлой лекции по истории Эвелина была верна себе: нити не теряла, самое важное записывала, как примерный ребёнок – но умудрялась заниматься своими делами. Сначала шёпотом переговаривалась с соседями, потом ей стало скучно. Рисование! Спасение на все времена! Она быстро раскрыла форзац учебника (тот самый, «Латинская Америка»), взяла карандаш... Рисовала она здорово. Она любила скорчить из себя скромницу, но свои художественные способности признавала, не стесняясь. - Ой, покажи! Слу-ушай, классно... Настя, смотри! Илья, ты тоже! - Стой, дай дорисовать, не хватай книгу!.. - Ух ты, прикольно!.. На обложке красовался шикарный персонаж: военизированный кот, со смачной злобной ухмылкой небрежно опирающийся на саблю. Ни дать ни взять южноамериканский диктатор! - Ну и мерзавец!.. Классный такой!.. 119

PS - - Котэ – реально хунта!.. - Фуражку ему нарисуй, здоровенную! Как у фашиста! - Щас будет, подождите... - Эполеты разлапистые, аксельбантов, орденов побольше! Вот точно диктатор будет! - Фи, какой у вас дурной вкус! Он ведь не тупой гламурщик из банановой республики... - Нет, там не бананы, там кофе... - Или нефть!.. - Или селитра!.. - Медь!.. - Короче, перцы там! - Да сам ты перец! Пошла весёлая перебранка, все шептали, пригибаясь к самой парте, и давились смехом. К обсуждению присоединился весь ряд. - Так, что там за народные волнения на задних рядах? – прозвучал саркастический преподавательский голос. Испуг и новая возня – с целью принять подобающее положение. И выдох с облегчением – подняли «южную колонию», выслали из аудитории трёх парней-туркменов. У-ух, пронесло... - Значит, мы ещё не так сильно шумим? – спросила Даша Алентова. – Всё равно, надо бы тише... Эвита, - обратилась она к художнице, - ну ты талант! Такой котище – прямо карикатура из «Крокодила», только более стильно и не так критично! Давай, раскрась его! - Что, прямо сейчас? У меня карандашей с собой нету! Пусть остаётся монохром, так более цельно... - Найдём карандаши! – отозвался Лёшка Шустрый (а вообще-то – Алексей Быстров). – Вон у Виталика красный какой-то... - У меня жёлтый вот! Эвелина извлекла из этих огрызков максимум. Жёлтый и красный – для знаков отличия, галунов, синяя ручка – ножны сабли. У неё самой откопался карандаш какого-то невразумительного зеленоватого оттенка. - А этот на кошачьи зенки запусти! - Да знаю я. Самого персонажа она оставила серым, прибавив для красоты полоски. Тут и закончилась пара, Эвита быстренько собралась и ускакала на английский. На ходу удовлетворённо хмыкнула по поводу рождения котавоенного. Но затем отвлеклась и не вспоминала о нём уже больше недели. 120

2015 ...А теперь этот красавец заявил о своём существовании. Мало того, сидя на книжной полке, он взирал на ошеломлённую Эвиту даже с каким-то снисхождением. И мало того – он решил представиться: - Честь имею, генерал Эдмундо Тимотео Гато Пиньера. А как величать юную сеньориту? - Эвелина... Жукова... – с пересохшим, саднящим горлом выговорила девушка. И неизвестно зачем прибавила: - М-можно Эвита... – И тут же залилась краской, чувствуя знакомый сполох жара на щеках. «Чёрт, зачем я ему сказала этот партийный псевдоним?!» - мелькнула мысль, и накатил очередной приступ жара. «Ну вот, теперь ещё рожа красная!» - подумала Жукова – но теперь, похоже, краснеть дальше уже было некуда. - Очень приятно! Теперь я, по крайней мере, знаю, кому обязан своим существованием! – куртуазно произнёс котяра. – Вы только не пугайтесь и не удивляйтесь, сеньорита... – Он отечески склонил голову в фуражке. Она хотела по-детски возмутиться: «И ничего я не испугалась!», но смолчала. - Вы ведь меня сами нарисовали, - продолжал кот. – Неделю назад вызвали из небытия, можно сказать! И... вот я здесь! Но если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно? – И подмигнул. - Я думаю, да, - проговорила Эвелина и улыбнулась (вроде, получилось естественно). - Без сомнения! Всё в этом мире имеет причину, предпосылки: дождь, снег, инфляция, появление на арене государственных деятелей... Ну, и моё тоже появление... – деланно скромно прибавил генерал. – Вас, наверное, интересует его причина и цель? Цель мне самому трудно определить. А вот причина одна. Вы очень необычный человек – даже слишком. Вот в этом «слишком» всё и дело. Вы – прирождённый творец, художник... - Но я же не профессиональный художник! - Это абсолютно ни причём! Не всякий мастер может то, что вы – создавать реальности. Иные миры. И, вкладывая частицу своей души, вдыхать в них жизнь. То есть переносить в этот мир, понимаете? Ваши способности усиливает вот что: всякая сущность носит в себе как чистую фантазию, так и прототип – взятый из реальности, следовательно, сближающий с этим миром. Я понятно объясняю? – спросил Эдмундо. Девушка кивнула. – Сила ваших творений может быть так велика, что вы и сами не ожидаете! Например, пожелай вы – необыкновенно сильно! – иметь букет цветов, могли бы просто нарисовать его и взять рукою с листа... Может, я и преувеличиваю. Но если вы смогли оживить меня, то что уж говорить о каких-то там растениях? 121

PS - Эвита только хотела что-то сказать, как в замке повернулся ключ и открылась дверь. - Эвелиночка! Приве-ет! Ну что, как дела?! Ты тут уже, ух, шустрая, как всегда! Стремительность, напор, бразильский карнавал, только без мишуры – Алина пришла! Эвита снимала квартирку с ней и ещё с Марьяной. Девчонки, держитесь... А что сейчас будет! Ещё одна девушка в шоке, вопли (тихо себя вести Алина просто не умела), расспросы, чёрт-те что... Юное создание впорхнуло в комнату. - Слуш, а чё у тебя за вид? Что-то не так? Она стала выгружать учебники из сумки, не обращая никакого внимания на кошачьего генерала. А тот сидел на полке, закинув ногу на ногу, прямо у неё перед глазами. Значит, не видит?! - Да нет, всё так. Просто... устала я сегодня, - не нашлась, что придумать, Эвита. – Позабыла про столько вещей! А... а-а сейчас в башку стукнуло, что я материалы к семинару не распечатала! - Так он послезавтра, успеешь! – Девчонка продолжала рыться в сумке. «До сих пор не замечает? Точно не видит... А я?» - подумала Эвита и бросила взгляд на полку. Но... кота там не было. Он куда-то исчез! «Значит, галлюцинации?» - облегчённо вздохнула она. Соседка упорхнула на кухню. - Ой, у тебя суп сейчас убежит! Тут уж Эвелина выскочила из комнаты, забыв о волшебных явлениях. Хотя мельком успела подумать, что ещё вернётся к вопросу. Но вопрос вернулся к ней. Как раз тогда, когда она официально декларировала себе, что всё произошедшее – глюки. Она сидела на лекции и строчила данные о мировой энергетике, попросила у Ани ручку, обернувшись назад. Повернулась обратно – и чуть не подскочила вместе с партой. Прямо у раскрытого учебника стоял нарисованный котяра в своей белогвардейской шинели – и с неподдельным интересом изучал карту мировых путей транспортировки нефти! И опять же, что характерно, остальные на него – ноль внимания! Хотя он пару раз зацепил саблей лежавший слева Настин пенал... Эвита отвернулась и украдкой перекрестилась, наклонившись в проход. Бросила взгляд обратно – дон Эдмундо исчез. Она вытянула из сумки «Латинскую Америку». Судорожно распахнула форзац – кота не было и там!!!.. - Так значит, я одна могу вас видеть? Эвелина Жукова сидела у себя за столом, а дон Эдмундо опять примостился на книжной полке. 122

2015 - Сейчас – да, а вообще – меня может видеть всякий, кто верит в меня. Или хотя бы допускает мысль о моём существовании, - объяснял кот. – Для этого человек должен знать, что вы меня нарисовали – и всё очень просто. Эвита уже стала привыкать к странному созданию – насколько можно привыкнуть. Сначала при его появлении она пугалась и тушевалась, как при нежданно нагрянувшем высокопоставленном лице (или морде?), а теперь вела себя смелее. По крайней мере, она поняла, что этот кот не собирается делать ничего неприятного, и даже, пожалуй, испытывает к ней симпатию. Да и он сам, несмотря на одиозный вид, вполне даже адекватный – в нём даже есть что-то человеческое. - Но кто мне поверит? Нет, все знают меня как человека оригинального, но здесь речь идёт уже не об эксцентричности, а о психической нормальности, сеньор генерал... Эдмундо повёл хвостом. - Вы недооцениваете не только экстраординарные явления, сеньорита, но и веру в них других людей. Другое дело, надо ли им знакомиться со мною, усмехнулся он в усы. Жукова неопределённо пожала плечами. - Ну что ж, как говорится: если вы мои друзья – так вам и надо! – злорадно хихикнул генерал и опять вильнул хвостом. – Милая барышня, спрашивайте, что бы вам хотелось узнать; ведь вы попросили меня об этой беседе. - Верно, - признала Эвита. Она заметила, что кот выражается донельзя литературно и как-то старомодно. И это ужасно нравилось. «Наверное, царские офицеры так разговаривали», - мельком подумалось ей. Ещё вспомнилась Германия и кайзер (она жизни своей не мыслила без истории). - Мне интересна ваша связь с вашим изображением – там, в книге... - Ну что ж, этот учебник – моя официальная резиденция, как Белый дом, а вообще я ведь могу путешествовать... - О, я заметила! - ...в том числе по разным книгам. Вот скажите, какие ваши любимые авторы? - Ремарк, например, Джек Лондон, Фитцджеральд, Гашек, Франсуаза Саган, Андре Моруа – это только некоторые, конечно, – принялась перечислять Эвита. - А кто-нибудь из латиноамериканцев есть? – с надеждой спросил кот. - Конечно! Вон Жоржи Амаду, ещё Маркес, пару штук Коэльо. - Хм! И даже Исабель Альенде! – Кот как-то странно фыркнул, называя фамилию писательницы. 123

PS - - А вон книга о Че Геваре, если, конечно, почтёте вниманием, - деликатно проговорила Эвита. Генерал опять фыркнул, на этот раз притворившись, что чихнул. - Что ж, вполне неплохо! Пойду-ка я прогуляюсь по улицам Баии, если вы не против, - сказал дон Эдмундо и тотчас растворился в воздухе. Эвелина, всё ещё не привыкнув, пару секунд смотрела на то место, где он только что стоял. Но тот вдруг высунулся из «Лавки чудес» и заявил: - Что ж, сеньорита, можете приводить друзей! Но кто не спрятался – я не виноват! – И снова шмыгнул в книгу, живописно взметнув полой шинели.

124

2015

EAO>MP Q 45 ( + I " 2015# Он ненавидел алкоголь в любом его проявлении. Ни нежные, терпкие букеты изысканных вин, золотой струей льющихся в прозрачный бокал, ни острые, пряные нотки джина, обволакивающего ароматом леса, ни изысканная горечь хорошей водки, приправленной правильной закуской, его не прельщали. Он ненавидел состояние опьянения, когда сознание будто раздваивается и одна его часть все сознает и понимает, но испытывает непреодолимое отвращение к другой, которую никакими способами уже не в состоянии контролировать: ни движения тела, ни направленность мысли, ни ясность речи. Дешевая теплая водка булькнулась в грязную кружку с отбитой ручкой и тяжело провалилась в недра опаленной долгим запоем глотки. Закусывать уже давно было нечем. Желудок потерял способность сокращаться, стараясь избавиться от отравы и, как забитая жертва насилия, покорно принимал любой удар. Тяжелая голова, не вмещавшая трезвое сознание, грохнулась о стол, застыв с открытыми глазами, тупо глядящими в пространство. За двадцать семь лет он испробовал все, что было ему доступно, чтобы заглушить в себе проклятье, выжигавшее на корню его жизнь, способность радоваться и быть самим собой. Сигареты, алкоголь, наркотики, травка, попытка самоубийства… По какой-то мрачной случайности, сильные наркотики в нем не прижились, лишь усиливая эффект. Травка помогала, однако действие проходило достаточно быстро, оставляя после себя ощущение полнейшей опустошенности. И лишь алкоголь, достаточно крепкий и пакостный, с каждым годом все более и более дешевый, давал возможность заснуть. Или отключиться. На время. Заглушить то, что не давало вдохнуть и начать жить. …Воспоминание худого изможденного лица лезвием полосонуло по нервам. Ввалившиеся щеки, поросшие щетиной, глубокие тени под глазами, словно спрятавшимися за наглухо закрытыми ставнями, не открывавшимися долгие годы. И под этой безмолвной, тихой могилой бездвижного тела билось загнанное, одичавшее сознание, молящее об избавлении, кровоточащее болью усталости и безысходности. Невозможность объяснить, 125

PS - что значит жить в закрытом наглухо теле, распорядиться своей остановившейся жизнью, прекратить боль и отчаяние… Он пытался сказать об этом родственникам парня, его врачам, но его никто не услышал. Эгоистичная любовь и нежно лелеемая надежда на невозможное самых близких людей держала того стальными тисками в самой жуткой тюрьме, не давая возможности даже надеяться на скорое избавление. Он кожей чувствовал его панику и неслышные вопли, но попытка объяснить что-либо закончилась так же, как и всегда – от него отгородились, как от чумного, и в два счета состряпали причину для увольнения… Очередной глоток теплой отравы вызвал тошноту. Он застонал и сдавил виски, тяжело повалившись на воняющий застарелой грязью пол. Чужие эмоции. Чужие чувства. Чужие желания. Все это вымещало его собственное право на жизнь, какой бы она ни была. Так было с детства. Хлесткие эмоции пьющего отца, загонявшего мать в петлю, были для него привычными, как чужая одежда, которую так давно носишь, что перестал отличать. Шакальи эмоции одноклассников, всегда относившихся к нему, как к умалишенному, били по самолюбию, которое еще не знало, что в этом сознании ему нет места. Девушки менялись со скоростью забывания, когда их истинные чувства и эмоции прорывались сквозь его затуманенное влюбленностью и возбуждением сознание. «Открытая книга…» Для него это было не просто выражение. Это был жуткий образ жизни. И никто не способен был ценить изящную лесть, ложь во спасение и улыбку вместо правды больше, чем он. Но все эти прелести человечества были для него недостижимы – образы, чувства, эмоции, мысли любого человека шквалом обрушивались на его собственное сознание, вымещая способность отгородиться и вежливо ускользнуть. Чужие страдания текли по его собственным жилам, чужая паника раскаленными прутьями ударяла по его нервам… А еще ложь. Много лжи и лицемерия. Ложью так или иначе было пропитано все. Относительное затишье наступило в институте, который он закончил заочно, практически оживая между редкими сессиями, когда он не выходил из дома и никого не видел. Работа на дому спасала какое-то время, пока очередной виток кризиса не лишил даже этого скудного дохода. Пришлось довольствоваться тем, что было. А были люди. Множество людей, которых он за свою жизнь успел возненавидеть. Начались запои. Беспамятство. Существование… 126

2015 Лавка, еще пропитанная ночным холодом, неприятно уперлась в костлявое, и без того одеревеневшее тело. Желудок сводило болью от голода. Воспаленные глаза щурились от света, скудно пробивавшегося сквозь еще оставшиеся на деревьях ржавые листья. Было холодно и тихо. Шуршание справа заставило открыть глаза и, сморщившись, повернуться. На другом конце длинной лавки сидел мужчина и читал газету. Седые волосы. Умные глаза. Черное пальто. Что-то было не так. Какая-то мысль пыталась определиться в расторможенном мозгу, но соскальзывала в привычную муть похмельного отупения. Мужчина оторвал глаза от газеты и повернул к нему голову. Спокойный взгляд пробежал по его скрюченной фигуре, рваной, грязной одежде и распухшему лицу. Он медленно встал, сложил газету, и, пройдя несколько шагов, протянул руку. - Николай. И тут он понял. Он ничего не чувствовал, словно перед ним была пустота. Или призрак. Неосознанный страх и недоверие не дали ответить. Но мужчину это, кажется, не смутило. Он подобрал пальто и присел рядом, все еще разглядывая его красные опухшие глаза и разбитые губы. - Тяжело? Он неопределенно мотнул головой, пытаясь высказать то, что бродило на языке. - Понимаю. - Это вряд ли… - просипел он, кидая взгляд на его лощеную внешность. - Вы – эмпат, так? - А вы, видимо, еще один мозгоправ, - грубовато ответил парень, повидавший за жизнь психиатров и их методов больше, чем обычных людей. Николай слегка улыбнулся и покачал головой. - Полный доступ, как и у вас. - Да ладно… - фыркнул тот, с недоверием рассматривая спокойные глаза незнакомца. - Ну, раньше было хуже, много хуже. - Вот так? – он провел рукой вдоль собственного тела. - Много хуже. Николай молча закатал рукава и оголил руки. Толстые белесые шрамы покрывали предплечья жутким узором. 127

PS - Огонек трезвости зажегся в левом виске, пульсируя болью рождающейся мысли. - Олег, - сказал он. Тишина застыла в холодном воздухе, давая возможность мозгам начать работать. - Я вас не чувствую, - Олег против воли протянул руку и коснулся мягкой ткани пальто. Не призрак. Он ненавидел свой дар. Но какая-то доля привычки заставила недоуменно вскинуть брови. - Как вы это делаете? - Хотите, чтобы я вас научил? - Научил? – Олег растянул губы в саркастической улыбке. – Если бы этому можно было научиться, я бы уже это сделал. – Он покачал головой. – Нет. Это не заглушить и не отключить. Николай лишь усмехнулся. - Я не беру за это деньги. Неужели вам не хочется просто попытаться? - А какой вам прок? - Я все еще слишком хорошо помню, что значит не знать, кто ты на самом деле, не иметь шанса на собственные чувства и собственную жизнь. Мягко говоря. – Николай слегка иронично улыбнулся. – Вернуться к вашим методам вы всегда успеете. Он должен был оставаться трезвым в течение двух суток. Тошнотворных, кошмарных суток, пропитанных жутким похмельем, недоверием и страхом испытать хоть какую-то надежду на избавление. Что это за методы, о которых он говорил? Все, что было можно на себе испытать, он давно уже сделал: еще в детстве он пропил столько психотропных средств, которых хватило бы на небольшую психиатрическую клинику. Гипнозы…Внушения…Даже йога. Каждый второй психиатр делал на нем карьеру, втискивая статьи о его отклонениях во все печатные издания, куда только принимали этот бред. Толку не было. И что теперь? Полупустой автобус затормозил возле освещенной остановки. Олег поднял ворот куртки и привычно нырнул в обжигающий поток чужих мыслей. Николай ждал его, слегка опершись о железный парапет и разглядывая калеку в грязных лохмотьях, выставившего напоказ две культяпки, оставшиеся от ног. Запах мочи обволакивал прохожих, кидавших мелкие

128

2015 монеты в потасканную, смятую шапку, стоявшую около него.

То же спокойное лицо и безупречная внешность. Если он сможет стать таким же, то пойдет за ним хоть к черту на рога. - Добрый вечер, - Николай уверенно пожал чуть влажную ладонь и кивнул головой. - Здравствуйте, - Олег неуверенно глянул вокруг. – С чего начнем? В чем заключается ваше лечение? - Это – не лечение, - он добродушно покачал головой. Они шли молча по темной улице, заполненной праздно шатающимся народом. Сегодня был день города. И у Олега было сильное желание свернуть во дворы, скрыться, чтобы немного сбавить напор. Он глубже запихнул руки в карманы, сжав зубы. В голове опять начал пробираться червячок боли. На площади орали микрофоны. Толпа подвыпившей молодежи дружно скакала в такт музыке, повиснув друг у друга на плечах. Олег ошалело продвигался сквозь толпу, видя перед собой лишь маячащую спину в черном пальто. Площадь заканчивалась густым парком и скоро они туда доберутся, успокаивал он себя, мотая головой в очередной бесполезной попытке очистить сознание. Они внезапно затормозили возле самых колонок и беснующейся толпы. Олег задохнулся от полосонувшей по нервам волне чужого опьянения, острый запах чужих эмоций захлестнул сознание. Он прижал руки к животу, боясь, что его вырвет. В голове привычно запульсировало. Он посмотрел на Николая, молча стоявшего рядом и улыбающегося странной улыбкой. Тот с интересом разглядывал зеленеющее лицо Олега, оседавшего на корточки. В вышине грохнул первый фейерверк. Воздух взорвался восхищенными воплями. Полосонула чья-то чужая боль – кому-то бутылкой разбили голову. Олег зажал уши руками, но это не помогло – его лихорадило, он уже готов был потерять сознание. Лицо Николая расплывалось перед глазами мутным пятном. - Зачем? - Позволь всему этому войти в тебя, не сопротивляйся. Только тогда ты сможешь отгородиться и освободить себя. Но Олег уже ничего не понимал – бесконечный грохот фейерверков добавлял сюрреализма разодранному в клочья сознанию. Впустить? Позволить? Боль прошивала оба виска, пока его наконец не вырвало, и асфальт не шибанул по скуле ледяную пощечину. 129

PS - Второй урок он устроил четыре дня спустя. И Олег затруднялся ответить, какой из уроков был более жутким: он отвел его в наркологическую клинику. - Впусти это в себя. Просто позволь всему этому проходить сквозь тебя, только тогда ты сможешь закрыться. - Больно, - тихо стонал Олег, с ужасом наблюдая за парнем на соседней койке, у которого была ломка. Его собственное безумие во время запоев не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в этом корчившемся теле. Скрюченные пальцы и вывороченные конечности…Боль белыми вспышками прошивала все тело. - Это – его боль, а не твоя. – Николай размахнулся и со всей силы врезал Олегу по лицу. Боль, другая, настоящая внезапно вернула сознание. Ярость на секунду затмила глаза. - Вот твоя боль, - услышал он твердый голос, - она имеет право на существование. А это, - он указал рукой на корчащегося парня, - его судьба. Он оказался здесь по собственной дури, тебя это не касается! – Еще более сильный удар чуть не лишил его сознания, но при этом своя, ощутимая боль прояснила мозги. – Это – ЕГО судьба! Он выбирал все более и более жуткие места для терапии. Олег уже не понимал, зачем позволил втянуть себя во все это безумие. Раньше он считал, что хлебает слишком много чужих эмоций, но по сравнению с тем, что он испытывал сейчас, это было детской игрой. Самые страшные и жуткие стороны человеческой жизни обрушивались на него в таком масштабе, что в двух случаях из трех он заканчивал вечер в луже собственной блевотины. - Это всего лишь чужая жизнь. Тебя это не касается. – Неустанно повторял Николай, спокойно разглядывая мелкий бисер пота на его бледном лбу. – Люди вольны жить и чувствовать то, что они позволяют себе чувствовать. Это – не твоя боль. Это – не твоя боль. Это стало девизом их занятий. Как ни странно, постепенно жуткий метод терапии начал приносить свои плоды. Пять часов, проведенные в отделении онкологии, закончились лишь легким дискомфортом в желудке. Впервые в жизни Олег смог относительно спокойно смотреть на страдающих людей, продолжая чувствовать их боль и опустошенность, при этом четко разграничивая свои и чужие чувства. Реанимация, онкология, морг…Они стали странными гостями в самых страшных местах. Чужая боль и чужие эмоции все также проходили сквозь него электрическими разрядами, но душа занемела, как старая рана. В мире 130

2015 было столько боли, что ни один разум не мог воспринять ее всю. Он не мог ни помочь всем этим людям, ни позволить себе откликнуться на всю их боль. Спасительное равнодушие разрасталось в душе день ото дня. Он слушал чужие мысли, все так же сочащиеся ложью и притворством, эгоизмом и злобой с отстраненным интересом вежливого наблюдателя. Душа деревенела все больше, давая возможность ощутить себя отдельной личностью. Его собственное Я, его чувства делали первые неуклюжие шаги. Самосознание, его, Олега, как отдельной личности, скорченным уродцем грелось в солнечных лучах зачерствевшего сознания. Часто они просто прогуливались с Николаем по людным улицам, не говоря ни слова, в полнейшем молчании, наслаждаясь тишиной и пустотой в душе. Равнодушие. Спокойствие. Бездеятельность. Спасение в безразличии. Со временем они начали встречаться все реже и реже. Ни один из них не испытывал сожаления по этому поводу. Все это было не важно. Олег получил то, к чему так отчаянно стремился. Он старательно выучил все уроки. Работа нашлась сама собой, удачно подвернувшись тогда, когда все источники к существованию иссякли. Появились какие-то знакомые. Такие же, как и все остальные люди этого мира, со своими пороками и неурядицами. Но это больше его не трогало. Он перестал замечать чужую боль. Как, в общем-то, и счастье. Душа перестала воспринимать не только чужие страдания, но и радость, иногда нечаянным гостем пробегавшую по нервам, заставлявшую улыбаться и вызывавшую желание обнять весь мир. Осталось лишь свое безжизненное пространство, где не было места сожалению, боли и отчаянию. И это было хорошо. Наверное. Ровно через четыре месяца он провожал девушку до остановки. Привычно пропустив мимо внимания ее мысленные сожаления об отсутствии у него машины, неустроенности квартиры и желания посидеть в ресторане, он легонько коснулся ее прохладных губ на прощание и, подняв ворот пальто, двинулся к дому, ни разу не обернувшись. Знакомая дорога блестела высыхающей грязью, освобождавшей серый безжизненный асфальт, глухо отдававший его собственные шаги на милость эха. Он не уловил момента, когда это произошло. Горячая волна вынесла его вместе с куском старой деревянной двери подъезда и швырнула в нескольких метрах на дорогу, присыпав острой россыпью раскаленных обломков. От взрыва болели все кости, в голове остро звенела глухота. 131

PS - Ночь расцветилась огнем, вырвавшимся из огромной дыры, образовавшейся в стене его дома. Два этажа похоронили под собой подъезд и несколько метров тротуара. Он лежал на асфальте, боясь пошевелиться, пока не услышал вой сирен несущихся сквозь ночь пожарных и нескольких скорых. Завал разбирали почти сутки. Олег, получив свою порцию профессиональной безразличной заботы со стороны медработников, одурело сел на лавку на детской площадке и наблюдал, как спасатели достают из-под обломков людей, которых он знал. Три трупа и пять раненых. Что случилось? Взрыв газа. Что-то копошилось в душе, но привычное уже равнодушие не давало развиться мысли. Что-то не сходилось. Было не так. Он медленно поднялся с лавки и подошел к развороченному подъезду. Что-то отчаянно рвалось в душу, но он не слышал. - Эй, парень, - чья-то крепкая рука уперлась ему в плечо, - ушел бы ты подальше. Тут небезопасно. - Там еще кто-то есть, - тихо проговорил Олег, чутко прислушиваясь к себе. - Уже нет, - парень покачал головой. – Всех жильцов вытащили. Больше собаки никого не нашли. Но Олег не слушал. Давно забытое ощущение чужой боли прорвало надежную крепость равнодушия, так старательно выстраиваемую им последнее время. Олег зажмурился и вжал голову, словно от удара. Чья-то боль билась в его груди, чей-то ужас и паника заставляли трястись его руки. - Там ребенок! – Олег оттолкнул руку спасателя и кинулся к разрушенному подъезду. - Слышь, парень, не дури! – Заорал спасатель, кидаясь за ним вдогонку. – Говорят тебе, нет там никого, все прочесали, собаки никого не нашли! Олег замер, вслушиваясь в пульсирующую боль в голове. - Он в подвале, - прошептал он, чувствуя как из носа потекла струйка крови. Спасатель неуверенно повел головой, но достал рацию. Бездомного пацана с переломанными ногами достали через несколько часов. Олег, борясь с тошнотой, подошел к машине скорой помощи и глянул на бледное лицо. Большие карие глаза отупело смотрели на него, с пересохших губ не срывалось ни звука. Олег прижал руку к виску, снова задохнувшись от боли.

132

2015 - Откуда ты узнал? – спасатель заставил его оторваться от вида паренька, которого грузили в машину скорой помощи, накрывая на ходу покрывалом и проводя осмотр. Олег не ответил. Все насмарку. Столько месяцев работы рухнули, как карточный домик, снова оголив нервы и выместив с таким трудом построенную отстраненность. - Судьба, видно, такая. Дурацкая. Но, вопреки словам, незнакомое чувство удовлетворения и обретенного смысла пролило свет на изуродованный внутренний мир. Он ненавидел свой дар. Он боялся его больше всего на свете. Но в этот момент он знал, что все, что вело его в жизни, вело к этому моменту. Он знал, зачем мир открыл ему все карты.

133

PS -

/Q :7R /*HHQ *

4QS:TQ 8U

V8U 8

/ " N I " + + W4 PS 2015X III 1 Восемнадцать, двадцать четыре, тридцать девять... Я лениво прусь вдоль улицы и считаю шаги. На дворе восьмое сентября. Вечернее солнце печет мне то левую половину лица, то правую половину затылка. Сорок три, пятьдесят шесть, шестьдесят восемь. Ее фамилия Джефферсон, но я не верю в это. С ее манерами она должна быть МакМерфи. Или МакМаген. Или О'Райан — так безбожно опаздывать могут только ирландцы. Но она Джефферсон, а я все еще сторожу улицу. Семьдесят два. Восемьдесят пять. Девяносто три. Я досчитываю до двухсот пятидесяти четырех, и солнце печет мне лицо, когда я замечаю ее на другой стороне улицы. Она замечает меня тоже и семенит быстрее. Сокращая между нами дистанцию, уменьшив ее наполовину, она начинает переходить дорогу. Ее не сбивает форд. Ее не сбивает ауди. В конце концов, ее не сбивает поганое такси. Ее может сбить только летающая тарелка, но такие у нас не водятся. Поэтому она спокойно переходит дорогу, неотрывно мне улыбаясь. Добравшись до середины, она кричит «ПРИВЕТ!» и машет рукой. Она во всем ищет середину. Пока она преодолевает оставшийся путь, я вспоминаю все, что о ней знаю. ДОСЬЕ Имя: Мерси Эй. Джефферсон. Пол: женский. Дата рождения: 17 февраля. 134

2015 ะ ะพะทั ะฐั ั : 26 ะปะตั . ะ ะพะปะพั ั : ั ะตะผะฝั ะต. ะ ะปะฐะทะฐ: ะบะฐั ะธะต, ะฝะพ ะฒะตั ะฝะพ ะฒ ะบะฐะบะธั -ั ะพ ะปะธะฝะทะฐั . ะ ั ะพั ะตั ั ะธั : ะผะตะฝะตะดะถะตั ะฟะพ ั ั ั ะธะทะผั . ะ ะฑั ะฐะทะพะฒะฐะฝะธะต: ะดะฒะฐ ะณะพะดะฐ ะบะพะปะปะตะดะถะฐ, ะบั ั ั ะธะทะพะฑั ะฐะทะธั ะตะปั ะฝะพะณะพ ะธั ะบั ั ั ั ะฒะฐ. ะ ะพะผั ั ะปั : ะฒะพะทะผะพะถะฝะพ, ะพะฝะฐ ะผะพะน ะตะดะธะฝั ั ะฒะตะฝะฝั ะน ะดั ั ะณ. ะ ะตั ั ะธ, ะ ะตั ั ะธ. ะขะตะผะฝั ะต ะฒะพะปะพั ั . ะขะตะผะฝั ะต ะณะปะฐะทะฐ. ะขะตะผะฝั ะต ะพะดะตะถะดั . ะขะตะผะฝะพะต ะฒั ะต. ะขะตะผ-ะฝะพ-ะต ะฒั ะต. ะ ั ะบะพะปะต ะผะฝะต ะฝะต ั ะดะฐะฒะฐะปะพั ั ะดั ะพะฑะธั ั ั ะปะพะฒะฐ ะฝะฐ ั ะปะพะณะธ. ะฏ ะฝะต ั ะฒะตั ะตะฝ, ั ั ะพ ะผะฝะต ั ะดะฐะปะพั ั ั ะดะตะปะฐั ั ั ั ะพ ะฟั ะฐะฒะธะปั ะฝะพ ะธ ั ะตะนั ะฐั , ะดะฐะถะต ะฟะพั ะปะต ะบะพะปะปะตะดะถะฐ. ะ ะตั , ะฝะฐ ั ะฐะผะพะผ ะดะตะปะต ะพะฝะฐ ะฝะต ั ะพะฒั ะตะผ ั ะฐะบะฐั ั ะถ ะธ ั ะตะผะฝะฐั . ะ ะดะฝะฐะถะดั ะ ะตั ั ะธ ะฟะพะทะฒะพะฝะธะปะฐ ะผะฝะต ะธ ั ะบะฐะทะฐะปะฐ: โ ะ ั ั ะผะพ ั ะตะนั ะฐั , ะฒ ั ั ั ะผะธะฝั ั ั , ั ะตะผ ั ะฝะพั ะฒะพั ะฝะพะต. ะขะฐะฑะปะตั ะบั ะทะฐ ั ะฐะฑะปะตั ะบะพะน. ะ ั ั ะพ-ั ะพ ะณั ะพะผะบะพ ั ะฐะทะณั ั ะทะปะฐ. ะฏ ะฟั ะธะผั ะฐะปั ั ะบ ะฝะตะน ะฝะฐ ั ะฐะบั ะธ. ะฏ ะฑะพั ะปั ั , ั ั ะพ ะพะฝะฐ ั ะถะต ะผะตั ั ะฒะฐ. ะฏ ะฒะปะพะผะธะปั ั ะฒ ะตะต ะบะฒะฐั ั ะธั ั , ะฐ ะพะฝะฐ ะปะตะฝะธะฒะพ ั ะผะพั ั ะตะปะฐ ะฒ ั ะตะปะตะบ, ะถั ั ะฝะตะดะพั ะฐะทะผะพั ะตะฝะฝั ะต ะฟะพะปะพะฒะธะฝะบะธ ะณะพั ะพั ะฐ. ะ ะฝะฐ ะฟะพั ะผะพั ั ะตะปะฐ ะฝะฐ ะผะตะฝั ะธ ะณั ะพะผะบะพ ั ะฐั ั ะผะตั ะปะฐั ั . โ ะ ั ะพั ั ะธ. ะ ั ะพั ั ะพ ะผะฝะต ะฝั ะถะฝะพ ะฑั ะปะพ ะทะฝะฐั ั , ั ั ะพ ั ะตั ะต ั ะพั ั ะบะพะผั -ั ะพ ะฝั ะถะฝะฐ. ะ ะดะพะฑะฐะฒะธะปะฐ: โ ะกะฟะฐั ะธะฑะพ. ะ ะฝะฐ ั ะบะฐะทะฐะปะฐ ั ะฐะบ, ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะตะต ะฑั ะพั ะธะป ะพั ะตั ะตะดะฝะพะน ะฑะพะนั ั ะตะฝะด. ะกะตะนั ะฐั ะ ะตั ั ะธ ั ะฐั ะธั ะผะตะฝั ะฝะฐ ะฒั ั ั ะฐะฒะบั ะผะตะบั ะธะบะฐะฝั ะบะธั ั ั ะดะพะถะฝะธะบะพะฒั ะบั ั ะบะพะฒ. ะฏ ะทะฝะฐั ั ั ะพ, ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะ ะตั ั ะธ ะดั ั ะณะธั ะฝะต ะปั ะฑะธั . ะ ะฝะฐ ะฟะพั ะตั ะฐะตั ะบะปะฐั ั ะฟะพ ะปะตะฟะบะต ะธะท ะณะปะธะฝั , ะบะปะฐั ั ะฟะพ ะผะพะทะฐะธะบะต. ะ ะฝะฐ ั ะพะดะธั ะฝะฐ ะทะฐะฝั ั ะธั ะฟะพ ะนะพะณะต. ะ ะฝะฐ ะฟั ะพั ะธะถะธะฒะฐะตั ั ั ะฐะฝั ะฒ ะฑะธะฑะปะธะพั ะตะบะต. ะ ะพ ะฒั ั ั ะฐะฒะบะธ ะฒั ั ะบะธั ั ะบั ั ะบะพะฒ โ ั ั ะพ ะตะดะธะฝั ั ะฒะตะฝะฝะพะต, ะบั ะดะฐ ะตะน ั ะดะฐะปะพั ั ะผะตะฝั ะทะฐั ะฐั ะธั ั . ะ ั ะดะฐะถะต ะฝะต ะทะฝะฐั , ะฟะพั ะตะผั . ะกะตะณะพะดะฝั ะฝะฐ ะ ะตั ั ะธ ะบะตะดั , ั ะธะฝะธะต ะดะถะธะฝั ั ะธ ะฑะตะปั ะน ั ะฒะธั ะตั ะฟะพะด ั ะตั ะฝะพะน ะบั ั ั ะบะพะน ะฝะฐั ะฐั ะฟะฐั ะบั . ะ ะฐ ั ะตะต ะฑะพะปั ะฐั ั ั ั ะฝะฐั ั ะฝะธะบะธ, ั ะตั ะฝั ะน ะฟั ะพะฒะพะด ะบะพั ะพั ั ั ั ะตั ั ะตั ั ั ะณะดะต-ั ะพ ะฟะพะด ั ะฒะธั ะตั ะพะผ (ะฝะฐะฒะตั ะฝะพะต, ะฒะธั ะธั ะผะตะถ ะตะต ะฟั ั ะฝั ั ะณั ั ะดะตะน) ะธ ะพะบะพะฝั ะฐั ะตะปั ะฝะพ ะฟั ะพะฟะฐะดะฐะตั ะฒ ะฝะตะดั ะฐั ะบะฐั ะผะฐะฝะพะฒ. ะ ะท ะฝะฐั ั ะฝะธะบะพะฒ ั ะตะฒะตั ั ะพะบ, ะธ ะผะฝะต ะฟั ะตะดั ั ะพะธั ั ะปั ั ะฐั ั ะตะณะพ ะฒะตั ั ะฒะตั ะตั . ะ ะตั ั ะธ ะตะปะต ะฝะฐะบั ะฐั ะตะฝะฐ. ะ ะต ะฒะพะปะพั ั ั ะพะฑั ะฐะฝั ะฒ ะบั ะฑั ั ะบั ะฟะพั ั ะธ ะฝะฐ ั ะตะผะตั ะบะต โ ะฟั ะธ ะถะตะปะฐะฝะธะธ ะบะฐะฝะฐั ะตะนะบะฐ ะผะพะณะปะฐ ะฑั ั ะฟะพะบะพะนะฝะพ ะฒ ะฝะตะน ะถะธั ั . ะ ะพั ะพะฝะฐ, ะ ะตั ั ะธ. ะ ะฑั ั ะฝะฐั ะณะพั ะพะดั ะบะฐั ั ะพะบะพะณะพะปะธั ะบะฐ ั ะพ ั ั ั ะฐะฝะฝั ะผะธ ะฒะทะณะปั ะดะฐะผะธ ะฝะฐ ะถะธะทะฝั . 135

PS - Хотя чья бы корова мычала. Мерси бредет чуть впереди, рассеянно улыбаясь, и спрашивает, как прошел мой день. Я отвечаю: «Нормально». Возможно, она мой единственный друг, но это не мешает мне пялиться, как мерсина сумка на длинном ремне бьется о бедра и задницу своей хозяйки. ― Как твои колдовские успехи? ― спрашиваю я. О, я же совсем забыл рассказать. Мерси думает, что у нее способности начинающей колдуньи или управляющего энергией, или что-то еще. ― Не хуже твоего дня, ― усмехается она и прячет руки в карманы. Мы сворачиваем направо. Солнце почти что печет наши задницы, а я думаю о том, что, если я наглотаюсь таблеток и позвоню ей, Мерси отшутится и останется дома. И если скорая (которую мне придется вызывать самому) успеет меня откачать, Мерси не придет ко мне в больницу. И только когда меня выпишут и какойнибудь журналюга напишет обо мне грустную статью, Мерси прибежит с печальными глазами и скажет «Прости». «Я думала, ты пошутил», — скажет она. «Я думала, что ты уже пережил это», — скажет она. «Тебе нужно поговорить с психоаналитиком», — скажет она. Добавит: «А сейчас пойдем развеемся». И потащит меня на очередную выставку. Обязательно потащит. Нет уж, спасибо. Ради такого финала мне не обязательно жрать снотворное. 2 Мы познакомились три с половиной года назад на благотворительной акции в поддержку детей-сирот. Прошло полгода, как умерла моя жена вместе с утробно-трехмесячным ребенком, и я чувствовал необходимость быть кому-то нужным. Акция в поддержку больных раком. Акция в поддержку бездомных. Акция в поддержку бесплодных. Я навязывал себя себе и всему миру. В тот день я учил детей делать оригами. Сложи листок так, так и сяк — и получается уточка. Сложи листок так, так и эдак ― посмотрите, это же бабочка!

136

2015 После четвертой сотни бумажных зверушек всех участников-учителей пригласили на благотворительный фуршет, где мэр города выразил свою благодарность поименно. Мое имя. Гром аплодисментов. Личное «Спасибо, дружище» от мэра. Меня любят. О, да. Перекусив какой-то ерундой, я стоял в сторонке и смотрел на мир, ничего не видя. Размышлял, что будет дальше. Акция в поддержку наркоманов? Акция в поддержку инвалидов? Акция в поддержку шизофреников? ― Готова поспорить, у него член такой же, как сосиска, которую он ест. Меня тянут за ноги из чрева моих мыслей, и я рождаюсь в этот бренный мир. ― А что вы так недоуменно смотрите на меня? Можно подумать, вы думали о чем-то другом. Ну да, конечно. ― Я Мерси Джефферсон. Она весь день учила детей рисовать, и рука, которую она тянет мне, испачкана красками. Кобальтовый акрил. Фиалковая гуашь. Темно-лазурная акварель. Химические фломастеры. ― Джек, ― ляпаю я первое, что приходит в голову, и почти добавляю «Николсон». Мерси улыбается. Мы гуляем весь вечер. Мы разговариваем то о погоде, то о том, в раю ли ее бабушка. То об экологии, то о том, почему моя жена гнала так быстро. Мерси говорит, что завтра открывается выставка австралийских авангардистов и приглашает меня, а я зачем-то соглашаюсь. Там мы и познакомились. И так началось мое выставочное рабство. 3 Сейчас мы бредем по сорок пятой на выставку укурков, и солнце почти печет нам задницы. 137

PS - Мерси рассказывает о своих визитах к психотерапевту, а про себя, наверное, думает, что я не занимаюсь сексом уже четыре года, потому что все еще ношу траур по жене. А на мне светло-коричневый костюм, я продолжаю пялиться, как мерсина сумка бьется и бьется о бедра своей хозяйки, и мне, по сути, до фени, что она там щебечет. Мексиканцы озаглавили свое творение «Existencia», хотя ничего даже приблизительно похожего на реальность в нем не было. Ничего удивительного, Мерси на нормальные выставки не ходит. — Так, по старому плану, — заявляет она. — Я по правую сторону, ты — по левую. Да уж, действительно старый план — за все время, что мы мотаемся глядеть на эти художества, мы ни разу не смотрели картины вместе. Мерси возмущается каждый раз, когда я пытаюсь протестовать. Мол, я мешаю ей созерцать и воспринимать. Мои же ощущения ее не волнуют. Оказываясь среди этого непонятного безобразия, ничего, кроме потерянности, я не ощущаю, если вам вдруг интересно. Хотя, знаете, иногда мне все же везет. Мы слегка опоздали на торжественную часть, и выставка уже открылась, но фуршет разгорался в полную силу. Так что, перемешавшись с местной богемой, я направился прямиком к столу, прихватил бокал и маленькие бутерброды и спрятался углу. — Что, тоже сбежали от жены? Холодный айсберг поднимается из моего нутра и показывается верхушкой во рту. — Моя жена умерла. Неловкая пауза. Я мастер на такие дела. — О, простите, — толстяк виновато натирает свою лысину, а его ремень продолжает создавать вмятину под пузом. — Ничего, — заверяю я, — это было давно. Я сбежал от картин. — Понимаю, — толстяк многозначительно кивает головой. — Да? — Иногда высокое искусство пугает. Данные работы особенно. Автор хотел показать... И все, дальше я уже не слушаю. Мерси воодушевлена. — Такой выразительности я давно не встречала! Одно и то же каждый раз. 138

2015 «Такой выразительности я давно не встречала!» — Ну, а тебе-то понравилось? Что мне на это отвечать? — Эй, ты здесь? — Да, я просто думаю. — О чем? — Мерси, как любопытный кот, пытается заглянуть мне в лицо. — Картины...потрясающие. — Да! — Мерси довольна. — Я знала, что тебе понравится! «Интересно, откуда? Ты ведь сама видела их впервые!» — так я думаю, а говорю: — Очень жаль, что мы не можем сразу же их обсуждать, на месте. — Не начинай. Ладно, попытка не пытка. 4 Я выхожу из душа, хлюпая мокрыми ногами по кафелю. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. ДОСЬЕ НА СЕБЯ Пол: мужской. Дата рождения: 18 января. Возраст: 31 год. Волосы: русо-рыжие, непослушные. Глаза: ореховые. Профессия: менеджер среднего звена. Образование: четыре года колледжа в мусорный бак, курс филологии. Домыслы: не занимается сексом, потому что не имеет сексуального психоаналитика. Я достаю бритву и начинаю спиливать щетину. Ах да, имя забыл. Подберите подходящее сами. Книга «Отмазки на все случаи жизни», страница один, отмазка первая: мне некогда. Босс, огибая все препятствия на своем пути, целенаправленно движется к моему столу, и я уже пытаюсь слиться со стулом. Босс высокий и широкий, у него есть пузо, но не такое, как у мужика в галерее. 139

PS - Вот сейчас я бы с удовольствием послушал про картины. Блин. — Работка для тебя. Босс копается в папке и не смотрит на меня. Он всегда говорит «работка», когда меня ожидает что-то сложное. Без излишних комментариев он скидывает бумаги мне на стол и удаляется. Я облегченно выдыхаю. — Эй, ты уже видел это? Знакомьтесь, это КаКа. Он сидит в том же кабинете, что и я, прямо за моей спиной. ДОСЬЕ Пол: мужской. Дата рождения: понятия не имею. Возраст: около 29 лет. Волосы: каштановые. Глаза: кажется, серые. Профессия: менеджер среднего звена. Образование: неизвестно. Домыслы: ему крайне скучно. Всегда. КаКа — рожденный австралийцем. Когда я думаю о нем, он почему-то представляется мне на большой яхте в шортах и белой, как парус, рубашке нараспашку. — Что там? — спрашиваю, не оборачиваясь. Он подъезжает ко мне на стуле протягивает выпуск «Gatter's broadcaster»: — Гляди. ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: «УДАР ПО "УДАРУ НОЖОМ — 2"» Автор: Каталина Хертз Дата: 21 сентября Сегодня утром в Мэнвилле неизвестными лицами был сорван показ фильма "Удар ножом — 2". Зрители ждали выход фильма два года, но сегодня их ожидало разочарование: кто-то подменил материалы, и, когда

140

2015 зажегся проектор, перед зрителями предстал не остросюжетный триллер о маньяке-убийце, а старая романтическая комедия «Телефон пополам». Примечательно, что Мэнвилль стал не единственной жертвой неизвестных лиц. Мои иностранные коллеги сообщают, что на текущий момент «Телефон пополам» транслировался вместо «Удар ножом — 2» в Канаде, странах Южной Америки, Италии, Франции, Германии и странах Северной Европы, но только в одном городе каждой страны. — Интересная история, — бросаю я через плечо и продолжаю изучать бумаги босса. — Хорошо, что у нас не сорвали, я как раз собирался посмотреть. Хотя кто знает, может, и у нас еще сорвут. — Едва ли в Гаттере случится что-то подобное... — Ну, вовсе не... — Там же сказано: только в одном городе каждой страны. В штатах повезло Мэнвиллю, так что можешь спокойно бронировать билеты. Зашуршала газета. Видать, КаКа решил перечитать заметку. — Да, действительно, — слегка расстроенно заключает он. — Но все же... — Может быть, — я ставлю точку, и КаКа укатывает к себе за стол. Но — вот беда! — не затыкается. — Каких только сумасшедших не бывает, да? Да? — Угу. Здравствуйте. Я — робот-автоответчик. — У меня, кстати, сокурсник в дурку попал. А был жутко талантливый парень. КаКа пускается в пространные объяснения, что это за парень, что с ним случилось. У меня же перед глазами только мой злобный босс. Бедный КаКа. Его, как всегда, никто не слушает. 5 Если бы у меня был личный дневник, я писал бы в нем так: «Дорогая Агония. Сегодня Мерси снова потащила меня на выставку. Я уже осознал, что не должен был вообще соглашаться ходить на них. Пожалуйста, прекрати меня мучить». На этот раз финны 141

PS - ะ ั ั ะถะต ะฒะธะดะตะปะธ ั ั ั ะฒั ั ั ะฐะฒะบั ะฝะฐ ะพั ะบั ั ั ะธะธ, ั ะฟะพะปั ะพั ะฐ ะผะตั ั ั ะฐ ะฝะฐะทะฐะด. ะกะบะพั ะพ ะทะดะตั ั ะฟะพะฒะตั ั ั ะฝะพะฒั ะต ะบะฐั ั ะธะฝั , ะธ ะฟะพั ะพะผั ะ ะตั ั ะธ ั ะตั ะธะปะฐ ะฑะพะปะตะต ั ั ะฐั ะตะปั ะฝะพ ะพั ะผะพั ั ะตั ั ะฟะตั ะฒั ะน ะทะฐะป, ั ะฐะบ ะบะฐะบ ะฒ ะฟั ะพั ะปั ะน ั ะฐะท ั ะตะต ะพั ะฒะปะตะบะฐะป. ะ ะพ ั ะถะต ะฟะฐั ะตะฝั ั ั ั ั ะฟั ะธะทะฐะผะธ. ะ ะพะบะฐ ะพะฝะฐ ั ะฐะทะณะปั ะดั ะฒะฐะตั ั ะพะปั ั ั ะถะตะปะตะทะฝะพะน ะบั ั ะถะบะพะน, ั ะฟะพะดะบั ะฐะดั ะฒะฐั ั ั ั ะฟั ะฐะฒะฐ. ะ ะฐ, ั ั ะตั ะธะปั ั ะฟั ะตะดะฟั ะธะฝั ั ั ะตั ะต ะพะดะฝั ะฟะพะฟั ั ะบั . ะฏ ั ั ั ั ะฒ ะผะตั ั ะธะฝะพ ะฟะปะตั ะพ ะฟะฐะปั ั ะตะผ. ะ ะฐ ะฒั ะพั ะพะน ั ะฐะท ะพะฝะฐ ั ะตะทะบะพ ะพะฑะพั ะฐั ะธะฒะฐะตั ั ั , ะธ ั ั ะธั ะฐั ะฒ ะตะต ะฒะทะณะปั ะดะต: ยซะขั โ ั ั ะฟะพะน ะธะดะธะพั . ะฏ ั ะตะฑั ะฝะตะฝะฐะฒะธะถั . ะ ะพั ะตะป ะฝะฐ ั ั ะตะฝ ะพั ั ั ะดะฐยป. ะ ะพ ะฟั ะพะธะทะฝะพั ะธั ะพะฝะฐ ั ะพะปั ะบะพ: โ ะฏ ะถะต ั ะตะฑะต ะณะพะฒะพั ะธะปะฐ. โ ะ ะพ ั ... โ ะขั ะผะตั ะฐะตั ั ั ะผะพั ั ะตั ั ะธ ะผะฝะต, ะธ ั ะตะฑะต. ะ ะดะธ ะบ ะดั ั ะณะพะน ะบะฐั ั ะธะฝะต ะธ ะฟะพะฟั ั ะฐะนั ั ั ะพั ั ะฑั ะฒะฝะธะบะฝั ั ั ะฒ ะฟั ะพะธั ั ะพะดั ั ะตะต. ะ ะพะปะพั ะ ะตั ั ะธ ั ะตั ะดะธั ั ะน, ะฝะพ ั ะธั ะธะน, ะฐ ะฒะพั ะผะธะผะธะบะฐ ะธ ะถะตั ั ั โ ะฝะฐ ะณั ะฐะฝะธ ั ั ั ะฒะฐ. ะ ั ะผะตะฝั ะฝะต ั ะพั ั ั ะบะพะฒั ะฒะฐะตั ั ั ะบะฐั ั ะธะฝะบะฐ: ะพะฝะฐ ะฒั ะพะดะต ะฑั ะบั ะธั ะธั , ะฝะพ ะฑั ะดั ะพ ั ั ะฑะฐะฒะปะตะฝะฝั ะผ ะทะฒั ะบะพะผ. ะฃะฑะตั ะธั ะต ะณะฐะปะตั ะตั , ะธ ะ ะตั ั ะธ ะฑั ะพั ะฐะปะฐ ะฒะพ ะฒั ั ะณะปะพั ะบั . ะฏ ะตั ะต ะฟั ั ะฐั ั ั ั ั ะพ-ั ะพ ะฒะพะทั ะฐะถะฐั ั , ะฝะพ ะพะฝะฐ ั ะตะทะบะพ ะฟะพั ั ะปะฐะตั ะผะตะฝั ั ะบะฐะทะฐั ะตะปั ะฝั ะผ ะฟะฐะปั ั ะตะผ ะฝะฐ ะดะปะธะฝะฝะพะน, ะฒั ั ั ะฝั ั ะพะน ั ั ะบะต ั ะตะฑะต ะบั ะดะฐ-ั ะพ ะทะฐ ั ะฟะธะฝั . ะฏ ะพั ั ะพะถั , ะพะฝะฐ ะพั ั ะฐะตั ั ั ั ะฟั ะฐะฒะฐ ะธ ะฟั ั ะฐะตั ั ั ั ะพั ั ะตะดะพั ะพั ะธั ั ั ั ะฝะฐ ะบะฐั ั ะธะฝะต. ะฏ ั ะพะถะต ะฟั ั ะฐั ั ั , ะฝะพ ะฒ ะธั ะพะณะต ั ะพะปั ะบะพ ะธ ะดะตะปะฐั , ั ั ะพ ะธั ะบะพั ะฐ ะฟะพะณะปั ะดั ะฒะฐั ะฝะฐ ะ ะตั ั ะธ. โ ะ ะฐะดะฝะพ, โ ะฒั ะฟั ั ะธะฒะฐะตั ะพะฝะฐ, โ ั ั ะผะพะถะตั ั ั ั ะพั ั ั ะธ ั ะผะพั ั ะตั ั ะบะฐั ั ะธะฝั ะฝะตะดะฐะปะตะบะพ ะพั ะผะตะฝั . ะ ะพ, ะ ะพะณะฐ ั ะฐะดะธ, ะฝะต ั ะปะธั ะบะพะผ ะฑะปะธะทะบะพ ะธ, โ ะฟะฐั ะทะฐ, โ ะผะพะปั ะฐ, โ ั ะพั ะบะฐ. ะ ะตั ั ะธ ะพั ะฒะพั ะฐั ะธะฒะฐะตั ั ั . ะ , ะดะฐ ั ั ะพ ั ั ะฟะตั . ะฏ, ะบะฐะบ ั ะพั ะพั ะธะน ะผะฐะปั ั ะธะบ, ั ั ะฐั ะฐั ั ั ะฝะต ะผะตั ะฐั ั ะ ะตั ั ะธ ะดะพ ะบะพะฝั ะฐ. ะ ะฝะฐ ะดะพะฒะพะปั ะฝะฐ, ะธ ั ะตะฟะตั ั ะผั ะฑั ะตะดะตะผ ะฟะพ ะดะปะธะฝะฝั ั ะตะน ะดะฒะฐะดั ะฐั ั ะดะตะฒั ั ะพะน. โ ะ ะปะธะฝะฝะพะต ะบะพั ั ั ะพ, โ ะณะพะฒะพั ะธั ะ ะตั ั ะธ, ั ะบะฐะทั ะฒะฐั ะฝะฐ ะ ะฟะตะปั ะ ะฝั ะธะณะฝะธั . โ ะ ะปะธะฝะฝะพะต ะบะพั ั ั ะพ-ั ะฝะธะฒะตั ั ะฐะป, โ ั ะบะฐะทั ะฒะฐั ะฝะฐ ะ ะฟะตะปั ะ ั ั ั ะฐ. ะ ะตั ั ะธ ะฝะต ั ะฐะทะปะธั ะฐะตั ะผะฐั ะบะธ ะผะฐั ะธะฝ, ะธ ะฒั ั ะตะต ะบะปะฐั ั ะธั ะธะบะฐั ะธั ั ะฒะพะดะธั ั ั ะบ ั ั ะตะผ ะฝะฐะธะผะตะฝะพะฒะฐะฝะธั ะผ: ะบะพั ั ั ะพ, ะบะฐั ะฐั ะฐะปะบ, ะฟั ะธะบะพะปั ะฝะฐั . โ ะกะปั ั ะฐะป ะฟั ะพ ั ั ะตะฝั ะฒ ะบะธะฝะพั ะตะฐั ั ะฐั ? ะ ะตั ะต ะพะฝะฐ ะปั ะฑะธั ะทะฐะดะฐะฒะฐั ั ะฝะตะพะถะธะดะฐะฝะฝั ะต ะฒะพะฟั ะพั ั . โ ะ ะฐ, ะฟะฐั ั ะดะฝะตะน ะฝะฐะทะฐะด. โ ะ ั ั , ะทะฝะฐั ะธั , ะฝะต ะฒ ะบั ั ั ะต, ั ั ะพ ั ั ะพ ะฟั ะพะบะฐั ะธะปะพั ั ะฟะพ ะฒั ะตะน ะฟะปะฐะฝะตั ะต? 142

2015 โ ะ ะพ ะฒั ะตะน ะฟะปะฐะฝะตั ะต? ะ ะตั ั ะธ ะฝะฐั ะผะตั ะปะธะฒะพ ะณะปั ะดะธั ะผะฝะต ะฒ ะปะธั ะพ. โ ะขั ะฒะพะพะฑั ะต ะฝะพะฒะพั ั ะธ ะฝะต ั ะผะพั ั ะธั ั , ะดะฐ? โ ะ ะทะฐั ะตะผ? โ ะ ะบะฐะบ ั ั ะฒะพะพะฑั ะต ั ะพะณะดะฐ ั ะทะฝะฐะป? โ ะ ะฐ ะ ะฐะ ะฐ ั ั ะฝั ะป ะณะฐะทะตั ั ะฟะพะด ะฝะพั . โ ะ ั ะพ, ะฟั ะพั ั ะธ? โ ะ ะฐะ ะฐ, ะผะพะน ะบะพะปะปะตะณะฐ. ะ ั ะทั ั ั ั ะผะตั ะฐ ะฒั ั ั ะฒะฐะตั ั ั ะธะท ะปะตะณะบะธั ะ ะตั ั ะธ ะธ ะปะพะฟะฐะตั ั ั ะณะดะต-ั ะพ ั ะฝะตะต ะฒะพ ั ั ั . โ ะ ะฐ, ั ั ะพ ะพั ะตะฝั ะฒ ั ะฒะพะตะผ ะดั ั ะต โ ะฝะฐะทะฒะฐั ั ะบะพะปะปะตะณั ะบะฐ'ะบะพะน. โ ะฏ ะฝะต ะฝะฐะทั ะฒะฐั ะตะณะพ ะบะฐ'ะบะพะน. ะฏ ะฟั ะพั ั ะพ ะธะผั ะตะณะพ ั ะพะบั ะฐั ะธะป. โ ะ , ะดะฐ ั ั ะพ ะผะตะฝั ะตั ะฟะพะปะพะถะตะฝะธะต! โ ะ ะตั ั ะธ ั ะธั ะธะบะฐะตั ะฒ ะปะฐะดะพั ะบั . โ ะ ะฐ ะปะฐะดะฝะพ ั ะตะฑะต, โ ั ะพั ะผะฐั ะธะฒะฐั ั ั . ะ ะตั ะตั ะฝะตะต ั ะพะปะฝั ะต ะบะฐั ะธั ั ั ะฒะฝะธะท, ะบะพ ะฒั ะตะผ ั ะตั ั ั ะผ. โ ะ ั , ั ะฐั ั ะบะฐะถะธ ะผะฝะต ะพ ะฝะตะผ. โ ะ ะฐ ะฝะตั ะตะณะพ ะพ ะฝะตะผ ะณะพะฒะพั ะธั ั . ะ ะฝ ะฒะตั ะฝะพ ะฑะพะปั ะฐะตั , ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะตะผั ั ะบั ั ะฝะพ. โ ะ ะพ ั ะตะผ ะพะฝ ั ะฐั ั ะบะฐะทั ะฒะฐะตั ? ะ ะตั ั ะธ ั ะถะต ะฝะต ั ะผะตะตั ั ั , ะตะน ะฟั ะพั ั ะพ ะปั ะฑะพะฟั ั ะฝะพ. โ ะ ะฐ ะพ ั ะพะผ, ะพ ั ะตะผ, โ ั ะฟั ั ะฐั ั ั ะฒั ะปะพะฒะธั ั ะธะท ะฟะฐะผั ั ะธ ั ะพั ั ะพะดะฝั ะธั ั ะพั ะธั ะ ะฐะ ะธ, ะฝะพ ั ะผะตะฝั ะฟะปะพั ะพ ะฟะพะปั ั ะฐะตั ั ั . โ ะขั ั ั ะพ, ะตะณะพ ะฝะต ั ะปั ั ะฐะตั ั ? โ ะกะปั ั ะฐั , ะบะพะฝะตั ะฝะพ, โ ั ะดะตะปะฐั ะฒะพะทะผั ั ะตะฝะฝะพะต ะปะธั ะพ, ะฝะพ ะ ะตั ั ะธ ะผะฝะต ะฝะต ะฒะตั ะธั . โ ะ ั ะดะฐะฒะฐะน, ั ะพั ั ั ั ะพ-ะฝะธะฑั ะดั . ะ ะตั ั ะธ ั ะบะปะฐะดั ะฒะฐะตั ั ั ะบะธ ะฝะฐ ะณั ั ะดะธ ะธ ะฒั ะทั ะฒะฐั ั ะต ะฝะฐ ะผะตะฝั ั ะผะพั ั ะธั . โ ะ ั , ะฒะพั ะฟั ะพ ะบะธะฝะพ ะพะฝ ะผะฝะต ั ะบะฐะทะฐะป. โ ะ ะตั ะต? โ ะ ั ะต?.. ะ , ั ะฝะตะณะพ ะพะดะฝะพะบั ั ั ะฝะธะบ ะฒ ะฟั ะธั ั ั ะบั ะฟะพะฟะฐะป. โ ะ ะฐ ะฝะต ั ะพั ะธะฝั ะน! โ ะ ะตั ั ะธ ะพั ะผะฐั ะธะฒะฐะตั ั ั ะธ ะฑั ะตะดะตั ะดะฐะปั ั ะต. โ ะญะน, ะดะฐ ั ั ะตั ั ะตะทะฝะพ! โ ะ ะบะฐะบ ั ั ะพ ั ะปั ั ะธะปะพั ั ? โ ะ ะฐะดะฝะพ, ะปะฐะดะฝะพ. ะฏ ะตะณะพ ะฝะต ั ะปั ั ะฐะป. ะ ะพ ะฟั ะพ ะฟะฐั ะฝั -ะฟั ะธั ะฐ โ ะฟั ะฐะฒะดะฐ. โ ะ ะฐะปะบะพ. ะ ะตั ั ะธ ะบะฐะบ-ั ะพ ะทะฐะดั ะผั ะธะฒะพ ั ะผะพั ั ะธั ะฒะฟะตั ะตะด. โ ะงั ะพ ะธะผะตะฝะฝะพ? โ ะ ะฐั ะฝั . ะกั ะธั ะฐะน, ั ะตะฟะตั ั ะตะณะพ ะฑั ะดั ะพ ะธ ะฝะต ั ั ั ะตั ั ะฒั ะตั . ะ ะพั ั ะถ ะฟั ะฐะฒะดะฐ. 143

PS - 6 Погода в тот день определенно мне нравилась. Когда Марисоль позвонила мне в первый раз, время только перевалило за полдень, и небо начало окрашиваться в цвет циркона. Я скрестил пальцы и ждал, пытался работать. Отчего-то у меня было хорошее настроение, хотя ждать добрых новостей не стоило. Да и не сказать, чтобы я их особо ждал. Таких дней в нашей жизни было уже немало, и я постепенно научился относиться к ним без чувств. День как день. Однако пальцы я все же скрестил. А еще я очень хотел дождя. Второй раз она позвонила спустя три часа, когда небо цвета гейнсборо постепенно менялось к более темным тонам. Мари... ее голос, уставший и безрадостный, тяжестью осел на мои плечи. И чем дальше я осознавал все, что она мне сказала, тем ниже они опускались. Она возвращалась домой после визита в пренатальный центр, где наблюдали ее беременность. Точнее, нашу беременность — за небольшой период это состояние стало и моим тоже. И тогда мне бы тоже пришлось принимать решение, если бы спустя еще полтора часа мне не позвонили снова, когда небо меняло муссон на маренго. Марисоль въезжала в пригород, где мы жили, по узкой дороге посреди леса. Едва не столкнувшись со встречной машиной, она вывернула вправо, прямо навстречу фонарному столбу. Когда мне сообщили, я даже не понял, о каком столбе идет речь. Мы тысячи раз ездили домой по этой дороге, но никогда, никогда не обращали на него внимание. Ни на него, ни на любой другой. Моя жена погибла в аварии под небом цвета мокрого пыльного чернозема. Это случилось в 3:50 пополудни, 18 августа. Прошло уже четыре года, и у меня нет ни одной ее фотографии. И знаете, что? У меня осталось ощущение, что, возможно, ее никогда и не существовало. А дождя, кстати, в тот день так и не было.

144

2015 7 На этот раз КаКа был так занят, что даже не обернулся. — Привет. Там, на столе. И все. «Гаттерский вещатель» вальяжно развалился поверх моих рабочих документов. Ладно, поглядим. ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: «НОЧНЫЕ СОБЫТИЯ СНОВА ЗАХВАТИЛИ ПЛАНЕТУ» Автор: опять Каталина Хертз Дата: 12 октября В ночь с 11 на 12 октября неизвестные лица вновь совершили свои противоправные действия. На этот раз руками этих людей была изъята львиная доля современных кинофильмов и сериалов из сети Интернет, в которой остались только фильмы 60х годов. Кроме того, этой же ночью ведущие телеканалы обнаружили, что из их ротации пропала вся реклама. Пока мы не можем утверждать, связаны ли сегодняшние события с прошлыми, и совершены ли они одними и теми же людьми. — Во дают, да? — И не говори, — соглашаюсь я, возвращая газету. 8 Посуда устроила вечеринку у меня на кухне, и с ней решили посоревноваться кучки нестиранного белья. Если бы Марисоль увидела мое нынешнее жилище, я был бы обруган с ног до головы. Генеральную уборку я затеваю всего раз в пару месяцев. Книга «Отмазки на все случаи жизни», страница вторая, отмазка восьмая: у меня слишком мало времени, чтобы тратить его на несущественные вещи. Ладно, поговорим честно. Я редко навожу порядок только потому, что во время уборки я слишком много думаю. Чересчур много. Например, сегодня, стирая свои носки, я думаю о том парне-психе. «Считай, теперь его будто и не существует». Не знаю, придется ли вам по вкусу мое мнение, но его, этого парня, и раньше не существовало. 145

PS - «Парень-псих» — это всего два слова, но не более того. Можно обманываться и дальше, сочувствовать, но правда остается правдой — для меня этого парня никогда не было, как и для вас. Воспоминания стираются, боль — проходит. И все, что остается через какое-то время — «Да? Разве такое было? Я не помню, наверное, ты что-то путаешь"». Вы пробовали посмотреть на вещи в таком свете? Угрохать 60-70 лет своей жизни ради того, чтобы через столько же стать никогда-несуществовавшим-человеком. Вы можете сказать, что я циник, маргинал или пессимист. А все гораздо проще: я могу делать со своей жизнью все, что угодно. И только потому, что я существую и не существую. Я могу любить и ненавидеть этот мир ― потому что мы оба существуем. И не существуем. Вселенная сжимается и разжимается, как гигантский сфинктер. Существует. Не существует. И в этом слишком много смысла, чтобы иметь хоть какое-то значение. Психоаналитик сказал мне: «Все потому, что ваш отец не дал вам достаточно любви». Гештальтист сказал мне: «Все потому, что вы не выполнили что-то важное». Когнитивист сказал мне: "Все потому, что вы неправильно смотрите на проблему». Экзистенциалист сказал мне: «Все потому, что вы утратили смысл жизни». Католический священник сказал мне: «Все потому, что вы утратили веру». Бармен из «Литрового дома» на пересечении восьмой и десятой сказал мне: «Вам следует больше спать». И добавил: «И меньше употреблять алкоголь. Может, стоит пересмотреть старые порно-диски? Говорят, это возвращает к жизни». Но вопрос века — на кой черт? Всего этого все равно нет, не было. И никогда не будет. Когда однажды я примерно такие рассуждения выдал Мерси, она слушала меня, одновременно ковыряясь пальцем в ухе. И, достав его, воскликнула: «Гениально!» Едва ли она хоть слово поняла из того, что я сказал. Мерси, обычная городская рокоголичка, считающая себя колдуньей и писателем. Самый яркий пример моей теории. 146

2015 ะฏ ะฟะพะฝะธะผะฐั , ะฝะพ ะฝะต ะดะตะปะฐั . ะ ะฝะฐ ะฝะต ะฟะพะฝะธะผะฐะตั , ะฝะพ ะถะธะฒะตั ะธะผะตะฝะฝะพ ั ะฐะบ. ะกั ั ะตั ั ะฒั ะตั . ะ ะต ั ั ั ะตั ั ะฒั ะตั . ะ ั ะฒะพั , ั ั ั ะตั ะฟะฐะปั ั ั ะฒ ะบั ะพะฒั , ั ั ะธั ะฐั ั ะฒะพะธ ะฝะพั ะบะธ. 9 ะ ั ั ั ะฐะฒะบะฐ ะฐะฒั ั ั ะฐะปะธะนั ะตะฒ ะฟั ะพั ะปะฐ ะฝะฐ ยซั ั ะฐยป. ะ ะตั ั ะธ ั ะบะฐะทะฐะปะฐ, ั ั ะพ ั ะฟะฐะธะฝั ะบะฐ, ะธ ั ะณะพั ั ะธะปะฐ ะผะตะฝั ะบะพั ะต. ะ ั ะพั ะฟั ะฐะฒะธะปะธั ั ะฝะฐ ะพั ะตั ะตะดะฝั ั ะฒะตั ะตั ะฝั ั ะฟั ะพะณั ะปะบั . โ ะ ะต ะทะฝะฐั , ะบะฐะบ ั ะตะฑะต, ะฝะพ ะผะฝะต ั ะตะณะพะดะฝั ะฟะพะฝั ะฐะฒะธะปะพั ั . โ ะ ั ะตะฑะต ะฒั ะตะณะดะฐ ะฝั ะฐะฒะธั ั ั . โ ะ ั ะตะฑะต ะฝะตั . โ ะ ะฐั ั ะธะฝั ะฒ ะณะพั ั ะดะฐั ั ั ะฒะตะฝะฝะพะน ะณะฐะปะตั ะตะต ะผะฝะต ะฑะพะปั ั ะต ะฟะพ ะดั ั ะต. ะ ะตั ั ะธ ะฟั ะตะทั ะธั ะตะปั ะฝะพ ั ั ั ะบะฐะตั . โ ะ ะฐะบ ั ั ะตะฑั ะดะตะปะฐ ั ั ะฒะพะธะผ ะพั ะตั ะตะดะฝั ะผ? ะ ั ะต, ะฒะธะดะธะผะพ, ะฒ ะฟะพั ั ะดะบะต, ั ะฐะท ั ั ะตั ะต ะถะธะฒะฐ? ะ , ะฟะพั ะผะพั ั ะธั ะต, ะฒะพั ะพะฝะฐ, ั ะตั ะฝะตะต ั ั ั ะธ. โ ะงั ะพ? โ ะ ั ั ั ะฟั ะพั ะธะป. ะ ะตั ั ะธ ะฒั ะฑั ะฐั ั ะฒะฐะตั ั ะฒะพะน ะบะพั ะต ะฒ ะผั ั ะพั ะฝั ะน ั ั ะธะบ ะธ ั ะบั ะตั ะธะฒะฐะตั ั ั ะบะธ ะฝะฐ ะณั ั ะดะธ. โ ะฏ ะฝะตั ะดะฐั ะฝะธั ะฐ, ะฟะพั ะพะถะต. โ ะก ั ะตะณะพ ั ั ั ะฐะบ ั ะตั ะธะปะฐ? โ ะ ะพะฟะฐะปั ั ะพั ะตั ะตะดะฝะพะน ะธะดะธะพั . ะ ั ะตะดั ั ะฐะฒะปั ะตั ั , ะพะฝ ะณั ั ะทะตั ะฝะพะณั ะธ ะฝะฐ ะฝะพะณะฐั . ะ ะตั ะต ะฟะพั ะปะต ั ะตะบั ะฐ ะฟั ั ะฐะตั ั ั ะปะธะทะฝั ั ั ั ะฒะพะน ั ะปะตะฝ. โ ะ ะฐ ะปะฐะดะฝะพ? โ ั ะพั ั ะฐะฝะฐะฒะปะธะฒะฐั ั ั ะบะฐะบ ะฒะบะพะฟะฐะฝะฝั ะน ะธ ั ะผะพั ั ั ะฝะฐ ะฝะตะต. โ ะ ั ะตะดั ั ะฐะฒั ั ะตะฑะต. โ ะ ะตั ั ะธ, ะฒ ั ะฐะบะพะผ ั ะปั ั ะฐะต ั ั ะดะพะปะถะฝะฐ ะฑั ั ั ั ั ะฐั ั ะปะธะฒะฐ, ั ั ะพ ะพะฝ ั ั ะตะป. โ ะ ะฐ, ั ั ะพะถะต ั ะฐะบ ะฟะพะดั ะผะฐะปะฐ. ะ ะพั ั ะพะผั ะฒ ั ั ะพั ั ะฐะท ะฝะต ั ั ะฐะปะฐ ั ะตะฑะต ะทะฒะพะฝะธั ั . ะ ั ั ะฐะดะธะผั ั ะฝะฐ ั ะบะฐะผะตะนะบั , ั ะฟั ะพะดะพะปะถะฐั ะพั ะตะปะพะผะปะตะฝะฝะพ ั ะผะพั ั ะตั ั ะฒ ะบะพั ะต. โ ะ ะพ ะฒะตะดั ั ั ะพ ะฝะตะฟั ะฐะฒะธะปั ะฝะพ, โ ะฒะทะดั ั ะฐะตั ะพะฝะฐ. โ ะ ั ั ะทั ั ะฝะพะณั ะธ? ะ ั ะต ะฑั ... โ ะ ะตั , ั ะฝะต ะพะฑ ั ั ะพะผ. โ ะ ะพ ั ะตะผ? โ ะ ะต ะผะพะถะตั ะฑั ั ั , ั ั ะพ ั ั ะพ ะพะฝะธ ะฒั ะต ั ะฐะบะธะต ะฟะปะพั ะธะต, ะฐ ั ะฝะธ ะฒ ั ะตะผ ะฝะต ะฒะธะฝะพะฒะฐั ะฐ. โ ะขะพ ะตั ั ั , ะฟะพ-ั ะฒะพะตะผั , ั ั ะฒะธะฝะพะฒะฐั ะฐ ะฒ ั ะพะผ, ั ั ะพ ะพะฝ ั ะพั ะตั ะดะพั ั ะฝั ั ั ั ั ะดะพ ั ะฒะพะตะณะพ ั ะปะตะฝะฐ? 147

PS - — Да отцепись ты от его ногтей и члена! — Мерси швыряет свое отвращение мне в лицо, и я не успеваю увернуться. Оно разбивается и стекает мне за шиворот. — Не может быть, что я тут ни при чем. — Ты хочешь сказать, что ты сама таких притягиваешь? — Именно. — Но ведь они не все были извращенцами. Далеко не все. — Но все меня бросали. — Но ведь это другой вопрос. Мерси хмурится, но уже не злится на меня. — Задай вопрос правильно. Тогда и мыслить будешь в нужном направлении. Я сияю, как утреннее солнышко. — Вроде поняла, — Мерси отвечает улыбкой на улыбку. 10 ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: «ВАНДАЛЫ УНИЧТОЖАЮТ ТЕЛЕВИЗОРЫ» Автор: все еще Каталина Хертз Дата: 12 ноября Прошлой ночью вандалы вновь дали о себе знать. На сей раз они повредили все телевизоры в магазине «TVision» в городе Линкольн, штат Бэнкс. «Мы каждое утро включаем демо-ролики для покупателей, чтобы они могли оценить качество нашей продукции, — говорит Кертис Рикард, администратор «TVision» в Линкольне. — Однако сегодня телевизоры задымились друг за другом, и мы не могли ничего сделать. А потом узнали, что «то же самое творится и в других странах, в абсолютно разных магазинах бытовой техники». Как уже отметил Кертис, поломка телевизоров случилась в абсолютно разных магазинах, так что считать ночные события акцией против торговой сети «TVision» не имеет смысла. «Мы провели работу по свежим следам, и сейчас делаем все, чтобы найти преступников, — сообщает капитан полиции Кантор Джексон. — Совершенно очевидно, что одни и те же люди не могли бы причинить столько вреда по всему миру за столь короткие сроки. Мы предполагаем, что это масштабная международная группировка». 148

2015 ะ ะฐะฟะพะผะธะฝะฐะตะผ, ะฟะพั ะปะตะดะฝะธะต ะฝะพั ะฝั ะต ั ะพะฑั ั ะธั ะฟั ะพะธะทะพั ะปะธ ั ะพะฒะฝะพ ะผะตั ั ั ะฝะฐะทะฐะด, ะฝะตะธะทะฒะตั ั ะฝั ะผะธ ะปะธั ะฐะผะธ ะฑั ะปะธ ั ะพะฒะตั ั ะตะฝั ะฟั ะพั ะธะฒะพะฟั ะฐะฒะฝั ะต ะดะตะนั ั ะฒะธั ะฒ ั ะตั ะธ ะ ะฝั ะตั ะฝะตั . ะ ะฐ ั ะตะบั ั ะธะน ะผะพะผะตะฝั ะฝะตะธะทะฒะตั ั ะฝั ะต ะฒะฐะฝะดะฐะปั ะฟั ะธั ะธะฝะธะปะธ ะฒั ะตะด ั ะพะปั ะบะพ ะธะผั ั ะตั ั ะฒั , ั ะตะปะพะฒะตั ะตั ะบะธั ะถะตั ั ะฒ ะฝะตั . ะ ะดะฝะฐะบะพ ะบะฐะถะดะพะณะพ, ะบั ะพ ะทะฝะฐะตั ั ั ะพ-ะปะธะฑะพ, ะผั ะฟั ะพั ะธะผ ะพะฑั ะฐั ะธั ั ั ั ะฒ ั ะตะดะฐะบั ะธั ะฝะฐั ะตะน ะณะฐะทะตั ั ะธะปะธ ะฝะฐะฟั ั ะผั ั ะฒ ะฟะพะปะธั ะธั , ะดะฐะฑั ะธะทะฑะตะถะฐั ั ะฝะพะฒั ั ะฝะพั ะฝั ั ั ะพะฑั ั ะธะน. II 1 โ ะฏ ะฝะต ะฑั ะปะฐ ั ะฝะตะณะพ ั ะถะต ั ั ะธ ะฝะตะดะตะปะธ. ะ ะตั ั ะธ ะฟั ะธั ะฟะธั ะธะปะพ ะฟะพั ะผะพั ั ะตั ั ะพั ะตั ะตะดะฝั ั ะฒั ั ั ะฐะฒะบั , ะฒ ั ั ะพั ั ะฐะท ั ั ะฐะฝั ั ะทะพะฒ. ะ ั ะตะดะตะผ ะฒ ะฐะฒั ะพะฑั ั ะต, ะธ ะพะฝะฐ ั ะฐั ั ะบะฐะทั ะฒะฐะตั , ะบะฐะบ ะทะฐะฝะธะผะฐะปะฐั ั ั ะตะบั ะพะผ ั ะพ ั ะฒะพะธะผ ะฟั ะธั ะพั ะตั ะฐะฟะตะฒั ะพะผ ะฒะพ ั ะฝะต. ะ ะฝ ะฟั ะปะธั ะตะต ะฝะฐ ั ั ะพะปะต. ะ ะพะทะฐ ยซะ ะธั ั ั ะธะน ะทะฐะผะพะบยป. ะ ะฝ ั ั ะฐั ะฐะตั ะตะต ั ั ั ะตะฝั . ะ ะพะทะฐ ยซะขะฐั ะบะฐยป. ะ ะผะตะตั , ะดะพะปะฑะธั , ะถะฐั ะธั โ ะฒั ะฑะธั ะฐะนั ะต ั ะปะพะฒะพ ะฟะพ ะฒะบั ั ั . ะ ะฐะฟั ะพั ะธะฒ ะผะตะฝั ั ะฐะดะธั ั ั ะถะตะฝั ะธะฝะฐ. ะ ะปั ะฟะธั ั ั ะต ะบั ะฐั ะฝะพ-ะพั ะฐะฝะถะตะฒั ะต ั ะฐะฟะพะณะธ ะธะท ั ะตะทะธะฝั , ั ะตะฟะปั ะต ั ะตั ะฝั ะต ะบะพะปะณะพั ะบะธ, ั ะตั ะฝะฐั ะฒะตะปั ะฒะตั ะพะฒะฐั ั ะฑะบะฐ ะฝะธะถะต ะบะพะปะตะฝ, ั ะตั ั ะน ะฟะปะฐั -ะดะพะถะดะตะฒะธะบ, ั ะตั ะฝะฐั ั ะฟะพั ั ะธะฒะฝะฐั ะณะพะปะพะฒะฝะฐั ะฟะพะฒั ะทะบะฐ ั ะฝะฐะดะฟะธั ั ั . ะขะตะผะฝะพ-ะบะฐั ั ะฐะฝะพะฒั ะต ะฒะพะปะพั ั , ั ะพะฑั ะฐะฝะฝั ะต ะฝะฐ ะทะฐั ั ะปะบะต, ะปะตะดั ะฝั ะต ะณะพะปั ะฑั ะต ะณะปะฐะทะฐ, ะผะฐะปะตะฝั ะบะฐั ั ะพะดะธะฝะบะฐ-ะฑะพั ะพะดะฐะฒะบะฐ ะฟะพะด ะปะตะฒะพะน ะฝะพะทะดั ะตะน, ะฑะพะปั ั ะฐั ั ะพะดะธะฝะบะฐ-ะฑะพั ะพะดะฐะฒะบะฐ ะฟะพะด ะฟั ะฐะฒะพะน ั ะบั ะปะพะน. ะ ะตั ั ะตะต ะพะฑะปะธะบ ะณะพะฒะพั ะธั ะผะฝะต, ั ั ะพ ะพะฝะฐ ะธะท ั ะตั , ะดะปั ะบะพะณะพ ะ ะพะณ โ ะธ ั ะฒะฐั , ะธ ะฑั ะฐั . ะฏ ั ะฑะตะถะดะฐั ั ั ะฒ ั ั ะพะผ, ะบะพะณะดะฐ ั ั ะฐ ั ะตั ะบะฐ ะฝะฐั ะธะฝะฐะตั ะบั ะตั ั ะธั ั ั ั , ะฟั ะพะตะทะถะฐั ะผะธะผะพ ะบะฐะถะดะพะน ั ะตั ะบะฒะธ. ะฆะตั ะบะพะฒั ะ ะตั ั ะฐ ะธ ะ ะฐะฒะปะฐ. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะฆะตั ะบะพะฒั ะ ะพะทะฝะตั ะตะฝะธั ะ ะธั ั ั ะฐ ะฅั ะธั ั ะฐ. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะฆะตั ะบะพะฒั ะ ะผะตะฝะธ-ะ ะพะณะพ-ั ะพ-ะขะฐะผ ะธ ะ ั ะต-ะ ะฐะบะพะน-ั ะพ-ะฅั ะตะฝะธ. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะ ะต ะณั ะฑั ะฑะตะทะทะฒั ั ะฝะพ ะฝะฐั ะตะฟั ั ะฒะฐั ั ะผะพะปะธั ะฒั , ะฐ ะฟะฐะปั ั ั ั ะบะพะปั ั ะฐะผะธ ะฝะตะทะฐะผะตั ะฝะพ ะฟะตั ะตะฑะธั ะฐั ั ะบะพั ะธั ะฝะตะฒั ะต ั ะตั ะบะธ.

149

PS - ะ ะธะถั ั ะตั ะฝะพะต ะทะพะปะพั ะพ ั ะฑะพะปั ั ะธะผ ะฑะตะปั ะผ ะบะฐะผะฝะตะผ ะฟะพะฒะตั ั ะฝะฐั ั ะพั ั ะตะณะพ ั ะตั ะตะฑั ะฐ ะฝะฐ ะฑะตะทั ะผั ะฝะฝะพะผ ะฟั ะฐะฒะพะผ. ะ ะธะถั ั ะตั ะฝะพะต ั ะตั ะตะฑั ะพ ั ั ะตั ะฝั ะผ ะบะพั ะฐั ั ะธะผ ะณะปะฐะทะพะผ ะฟะพะฒะตั ั ะฝะฐั ั ะพั ั ะตะณะพ ะทะพะปะพั ะฐ ะฝะฐ ั ั ะตะดะฝะตะผ ะปะตะฒะพะผ. ะ ะตั ั ะธ ะฟั ะพะดะพะปะถะฐะตั ั ั ะพ-ั ะพ ั ะตะฑะตั ะฐั ั ะฟั ะพ ั ะฒะพะน ั ะพะฝ. ะ ะตั ะฐะปั ะทะฐ ะดะตั ะฐะปั ั . โ ะ ะฝะฐั ะธั ะปะธ ั ั ะพ, ั ั ะพ ั ั ะฝะต ะฟั ะพั ั ะทะฐั ั ะฝั ั ั ะฟะฐะปะตั ะตะผั ะฒ ะฐะฝะฐะป? โ ั ะฟั ะฐั ะธะฒะฐั ั , ะฟั ะพะดะพะปะถะฐั ั ะฐะทะณะปั ะดั ะฒะฐั ั ั ะตั ะบั ะฝะฐะฟั ะพั ะธะฒ. ะฅั ะฐะผ ะ ั ะตั ะฒั ั ะพะน ะ ะตะฒั ะ ะฐั ะธะธ. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . โ ะ ะตั , ั ะบะพั ะตะต, ั ั ะพ ะผะฝะต ะฝะต ั ะฒะฐั ะฐะตั ะตะณะพ ะฒะฝะธะผะฐะฝะธั ะธ ะฟะพะฝะธะผะฐะฝะธั . ะฅั ะฐะผ ะกะถะธะผะฐั ั ะตะณะพั ั ะกั ะธะฝะบั ะตั ะฐ ะ ั ะตะปะตะฝะฝะพะน. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะ ะฝะตะทะฐะฟะฝะพ ั ะตั ะบะฐ ะฒ ั ะฒะพะตะน ะฑะตะดะฝะพะน ะพะดะตะถะดะต ะดะพั ั ะฐะตั ะธะท ั ั ะผะบะธ (ะผะฐั ะตั ะธะฐะป: ะธั ะบั ั ั ั ะฒะตะฝะฝะฐั ะบะพะถะฐ; ั ะฒะตั : ั ะตั ะฝั ะน; ั ะฐะทะผะตั : ั ั ะบะฐ ะฟะพ ะปะพะบะพั ั ะฝะฐ 3/4 ั ั ะบะธ ะฟะพ ะปะพะบะพั ั ) ะฑะตะถะตะฒั ะต ะฝะฐั ั ะฝะธะบะธ, ะธ ั ั ะถะต ะฟั ะตะดั ั ะฐะฒะปั ั , ั ั ะพ ะพะฝะฐ ะฑั ะดะตั ั ะปั ั ะฐั ั ั ะตั ะบะพะฒะฝั ะต ะณะธะผะฝั ะฝะฐ ั ะฒะพะตะผ ะผะพะดะฝะพะผ ั ะตะปะตั ะพะฝะต. โ ะ ะทะฝะฐะตั ั , ะบะพะณะดะฐ ั ะฒ ะฟะตั ะฒั ะน ั ะฐะท ะบ ะฝะตะผั ะฟั ะธั ะปะฐ, ะพะฝ ะดะตะนั ั ะฒะธั ะตะปั ะฝะพ ะฟะพะบะฐะทะฐะปั ั ะผะฝะต ั ะตะบั ั ะฐะปั ะฝั ะผ. ะ , ะฟั ะพะฝะตั ะปะพ, ั ะตั ะบะฐ ะธั ะฟะพะปั ะทั ะตั ะฝะฐั ั ะฝะธะบะธ ั ะพะปั ะบะพ ะบะฐะบ ะณะฐั ะฝะธั ั ั ั . ะฅั ะฐะผ ะ ั ะตั ะกะฒั ั ั ั . ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะฆะตั ะบะพะฒั ะ ะตั ะผะพะปะบะฐั ั ะตะน ะ ะตั ั ะธ. ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . โ ะ ะพะทะผะพะถะฝะพ, ั ะฒะพะธ ะฒั ั ะตั ะฝะตะฝะฝั ะต ะถะตะปะฐะฝะธั ะฟั ะพั ะฒะธะปะธั ั ะธะผะตะฝะฝะพ ั ะตะนั ะฐั , ะบะพะณะดะฐ ั ั ะฝะต ะทะฐะฝะธะผะฐะตั ั ั ั ั ะฝะธะผ ะผะตะฝั ะฐะปั ะฝั ะผ ั ะตะบั ะพะผ ั ะถะต ั ั ะธ ะฝะตะดะตะปะธ? ะฃ ะผะตะฝั ะฒะพะทะฝะธะบะฐะตั ะบั ะดะฐ ะฑะพะปะตะต ั ั ั ะฐั ะฝะฐั ะผั ั ะปั , ั ะตะผ ั ะตั ะบะพะฒะฝั ะต ะณะธะผะฝั : ะฐ ะตั ะปะธ ะพะฝะฐ ะฟั ั ะผะพ ั ะตะนั ะฐั ะฝะฐั ะฝะตั ะฟั ะพะฟะพะฒะตะดะพะฒะฐั ั ะฟะพ ั ะตะปะตั ะพะฝั ? โ ะขั ั ะฐะบะพะน ั ะผะฝะธะบ, โ ะพะฑะธะถะตะฝะฝะพ ะทะฐะผะตั ะฐะตั ะ ะตั ั ะธ ะธ ะพั ะฒะพั ะฐั ะธะฒะฐะตั ั ั . ะฏ ะพั ะฑะธั ะฐั ั ะฟะพะดั ั ะณะธ ะฝะฐั ั ะฝะธะบะธ ะธ ะฝะฐั ะปะพะฑั ั ะธะฒะฐั ะธั ะฝะฐ ั ั ะธ, ั ั ะพะฑั ะดะพ ะบะพะฝั ะฐ ะฟั ั ะธ ะฝะต ั ะปั ั ะฐั ั ั ั ะธั ะถะตะฝั ะธะฝ. ะฅั ะฐะผ ะกะฒั ั ะพะน ะขั ะพะธั ั . ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะกะพะฑะพั ะฃะผะธั ะพั ะฒะพั ะตะฝะฝะพะณะพ ะ ะตะฝั . ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . 2 150

2015 Оставив церковную тетку в автобусе, мы семеним по шестьдесят восьмой. Зима наступила, как всегда, неожиданно. Прошло шесть дней с ее начала, а воздух уже стал жутко холодным. Мерси продолжает трындеть, и серые тучки вырываются на волю из ее рта. Я же смиренно молчу, выдыхая пар ноздрями. Эдакий сонный дракон. — Ты меня вообще слушаешь? — Как всегда, — выдаю я на автомате. Сегодня холодно. Сегодня — холодный день. Мерси болтает, неосознанно кутаясь в свою куртку, а я весь съежился внутри своего черного свитера. Забавно. И у меня, и у Мерси всегда была привычка ходить в одном и том же. — Как думаешь, эта банда еще объявится? — Какая банда? — Которая по ночам всякие штуки творит. — А с чего ты взяла, что это банда? — Ну а как иначе? Даже если поначалу они не сговаривались, то теперь уж точно банда. В Гаттере крайне редко выпадет снег, поэтому зимой, в особо холодные дни, город просто превращается в лед. Мы идем по скользкому асфальту, а я представляю себе, что мы в заснеженных лесах, и под ногами хрустит белый покров. Мерси сидит на черном коне, и мы пробираемся черт знает куда и черт знает зачем. — Я все думала, что они дальше натворят, а они пропали. В моем видении Мерси молчалива и задумчива. Но в нем мне почемуто не менее тревожно, чем здесь, на обледенелой улице, рядом с неумолкающей подругой. — Почему тебе так интересна эта, так сказать, банда? Они крушат чужое, чем это так уж увлекательно? Я наконец выдаю хоть что-то более менее обдуманное, и Мерси видит это. — Что-то случилось? Она останавливается и серьезно смотрит мне в лицо — ни следа былой дурашливости. — Ничего, порядок, — отвечаю я, смотря по сторонам. — Ты такой... напряженный. 151

PS - Иногда она представляет собой самое чуткое и серьезное существо на свете. — Просто... Похоже, это зима на меня так действует. Мерси понимающе кивает и что-то обдумывает. Сейчас она почти такая же, как в моем видении. — Если хочешь, мы можем не идти на выставку. Ее слова так неожиданны, что я не сразу понимаю, о чем она. — Эй, я серьезно, — Мерси тревожно осматривает меня. — Спасибо, — не менее серьезно отвечаю я, и Мерси без слов понимает все. — Но все же пойдем. И мы бредем дальше. В моем видении нас окружают вековые дубы. Их ветви шапкой спрятали от нас небо. Мы сворачиваем на Грин авеню. В моем видении Мерси приходится слезть с коня, чтобы двигаться вперед, не задевая деревья. Но чем дальше мы идем, тем плотнее и плотнее лес. На Грин авеню много необычных домов. Говорят, еще в прошлом столетии этот район был построен для людей всяких творческих профессий, и потому он такой странный. Я гляжу по сторонам, и все окутано голубой дымкой. В моем видении нам приходится оставить коня. Он печально кричит нам в спины. Мы пробираемся дальше. — Уже почти пришли, — говорит Мерси. — Хорошо, — отвечаю я. Справа, через дорогу, я замечаю группу одинаковых домов. Этажей по девять. Они стоят друг за другом. Будто великаны, тревожно выглядывающие из-за плеча ближнего своего. Тяжелые, подавленные. Я почему-то вспоминаю «Бэкстрит бойз» в клипе «Инкомплит». Да, я слушал «Бэкстрит бойз», и мне не стыдно. — Нам сюда, — говорит Мерси, сворачивая к светофору. Пока мы ждем зеленый сигнал, я поднимаю голову и смотрю на воробья на рекламном щите. Он надрывно кричит, крутясь по сторонам, его темный силуэт запечатлен на фоне голубого неба. Мне он напоминает бомжа с табличкой из картона, пытающегося предупредить прохожих. Конец света близко. Апокалипсис приближается. Покайтесь. 152

2015 Я таких только в телевизоре видел. А вживую — ни разу. — Пошли. Мы переходим дорогу, и я разглядываю Дом Художников, где проходит выставка: коричневое пятиэтажное здание со стеклянной крышей в виде прямоугольной трапеции. — Его недавно перестроили, — поясняет Мерси. — Теперь оно модерновое. А мне-то какая разница? В моем видении ветка оцарапала мне лицо, и густая бордовая кровь стекает по замерзшей щеке. Французские картины черными пятнами висят на белых стенах пятого этажа под стеклянным потолком, и это, наверно, первая выставка за четыре года в светлом помещении, на которой я побывал. Мерси уже переговорила со знакомыми и застряла у одной из картин, а я просматриваю их так, будто провожу пальцами по корешкам книг в библиотеке — чутко, но не заостряя внимания. Сегодня мне все равно, стоит ли Мерси рядом. В моем видении она выбирается на большую снежную поляну впереди, а я еле поспеваю за ней. Я останавливаюсь у большой, почти в мой рост, картине. На ней в сумрачных цветах изображен висельник. Его голову не видно, видно только шею, бережно окутанную веревкой. Он стоит одной ногой на покосившейся влево гнилой табуретке. Слева направо неистово дует ветер, и высокая сухая трава на картине почти прижата к земле. Выходит, если ветер постарается, то вздернет этого человека. Чья-то жизнь зависит от направления ветра, просто замечательно. Я ухожу к окну. Листва на деревьях замерзла и стала почти неживой. Мир замер в искусственной зиме. В моем видении я на что-то отвлекся, и Мерси скрылась из виду. Я пытаюсь найти ее следы на поляне, но не могу. Я совершенно потерялся и не знаю, куда идти. — Пойдем, — говорит она, положив ладони мне на плечи. — Ты уже все посмотрела? — Да, идем. Тебе нужен горячий чай с лимоном. Сегодня шестое декабря, воскресенье, и Мерси поведет меня пить чай. Мы выходим из Дома Художников, и на двери я замечаю афишу с выставкой, которую мы только что покинули. Выставка называлась «Fatalité» Я вспоминаю висельника. 3 153

PS - Я иду к метро, но натыкаюсь на скопище людей у ларька с газетами. Их так быстро разбирают, что мне ничего не достается, и я спускаюсь в подземку с пустыми руками. Внизу та же картина. Даже обидно: почти все ожидают поезд, уткнувшись в свежую прессу. Выходит, что все что-то знают, а мне не говорят. Однако судьба оказалась-таки ко мне благосклонна. В вагоне на пустом месте рядом со мной остался свежий выпуск «Гаттерского вещателя», и я с жадностью присвоил его. То, что всех так взволновало, располагалось на первой полосе. ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: «ВОЗВРАЩЕНИЕ НОЧНОЙ БАНДЫ» Автор: уже привычная Каталина Хертз Дата: 24 декабря Планета ждала сегодняшнего дня, но до сих пор не пойманная «ночная банда» разочаровала всех своей очередной ночной акцией. Для всех любителей видеоигр на приставках фирмы «HiSyon Inc.» Сочельник предвещал невиданную радость. В этот день должны были стартовать продажи новой хоррор-видеоигры «Nightmares», однако в центральных городах многих стран в официальных магазинах фирмыпроизводителя утром были обнаружены только пустые витрины. Представители Нью-Йоркского магазина «HiSyon Inc.» обещают исправить положение уже к обеду, однако собравшиеся у магазина толпы покупателей выражают свое недовольство. «Я обещал сыну подарить эту игру на Рождество, — говорит Александр Грегстон, обеспокоенный покупатель из Нью-Йорка. — Я надеялся купить ее утром, перед работой, а теперь придется прийти сюда вечером. И что-то мне подсказывает, что все диски уже разберут. И что я скажу сыну?» Многие покупатели не собираются ждать до обеда и в ущерб работе отправляются в соседние города, чтобы приобрести игру. Какие финансовые потери принесут ночные события в этот раз, пока остается только гадать.

154

2015 Да уж. Полтора месяца ни слуха ни духа, а теперь такое. Мерси, наверное, рада. Зато КаКа, вероятно, уже в расстроенных чувствах. Я готов ставить на это. Несмотря на грядущее Рождество, на работе уже ажиотаж. Телефонные звонки, крики, шелест бумаги и стуки по клавиатуре. А вроде бы я не опоздал. Босс, заметив меня из своей стеклянной будки, жестами объясняет, что на моем столе уже лежит задание. Хорошо, что он говорит по телефону, а не со мной. Я киваю и удаляюсь, с удивлением смотря на коллег. Отдел рекламы превратился в букмекерскую контору, вот тебе раз. — Привет, что происходит? — вопрошаю я у спины КаКи. — Ты уже слышал? — он резко разворачивается на своем стуле так, будто только и ждал, когда к нему обратятся. — Да, читал утреннюю газету. — Так вот, нам с самого утра звонят всякие компании, которые не могут протолкнуть свой товар, и наперебой требуют рассовать их рекламу, куда только можно. Надеются, что, раз «Кошмары» теперь не купишь, все побегут за их барахлом. — Не совсем понял, — я оперся ладонью о стол, отвернувшись от офисной возни. — В Гаттере-то игры не пропали, к чему эта суета? — А вот ты их спроси, — усмехается КаКа, и его лицо озаряется вполне приятной улыбкой. — Представляешь, какое безумие сейчас в НьюЙорке, если у нас такой дурдом? Он отворачивается к своему столу. Я, так и не понимая причин, киваю его спине и сажусь на свое рабочее место. — Там, кстати, босс оставил тебе работу, — говорит КаКа, не оборачиваясь. — Да, уже просматриваю. — Эх, а жалко ведь игру. Вполне возможно, что, пока мы здесь занимаемся бесполезными делами, кто-то приедет в Гаттер и все раскупит. Господа, выдайте мне джек-пот. Виски всем за мой счет! — Слушай, — я поворачиваюсь к КаКа, — а может, «ХайСьён» сами все это провернули? — Почему ты так думаешь? — он заинтересованно смотрит на меня вполоборота. — О ночных событиях полтора месяца ничего не было слышно, а тут вдруг опять вся эта канитель, и именно в этих магазинах. Очень похоже не черный пиар. 155

PS - КаКа задумчиво жмет плечами. — В любом случае, — говорит он, — результат один: в игру эту я сегодня не поиграю, — и отворачивается. — Давай работать, вдруг босс заявится. Я вновь киваю его спине, и это кажется первый случай, когда КаКа не хочет болтать. Уткнувшись в свой компьютер, я невольно спрашиваю: — Как ты думаешь, зачем они все это делают? — Ты один из многих, кто задается этим вопросом, — отвечает КаКа. — Можно до посинения гадать, но наверняка не узнаешь. Если кто и знает точно, так это Бог. Я ухмыляюсь. — Не знал, что ты религиозен. КаКа резко подъезжает ко мне на стуле. — Знаешь, у моей приятельницы есть друг. КаКа всегда начинает так свои истории. Я уже собираюсь отключить уши, но мне вдруг представляется Мерси. Она стоит там, где обычно стоит босс, когда приходит ко мне, и на ее лице немой укор. Так что я продолжаю слушать. — Однажды этот парень страшно напился на корпоративе и позвонил ей, чтоб она с ребятами его забрала. Они, значит, прыгнули в машину и поехали его забирать. Они приехали, позвонили ему, он сказал, что он на какой-то остановке неподалеку. Ребята проехали туда, но и там его не нашли. Когда они позвонили еще раз, он их обматерил и сказал, что он был в кино, и чтоб они приехали туда. У кинотеатра его, разумеется, не было. Так они прокатились пару часов и нашли его практически в другой части города, когда он уже немного отошел и смог точно сообщить, где он. — Надо же было так напиться, — ухмыляюсь я. — И не говори! — восклицает КаКа. — Представь себе: на дворе ночь, пьяный парень бредет через полгорода, при нем неплохая сумма наличными, дорогой телефон. На следующий день он вспомнил, что к нему подходила молодежь, стреляла зажигалку, а он протянул им монету. И, видя его состояние, молодежь посмеялась и ушла. Представляешь? Его не избили, ничего не отобрали. Он даже чистым был, ни разу не упал! — Повезло парню, — заключаю я. — Вот именно, — серьезно кивает КаКа. — Я не религиозен, но почему-то мне верится, что этого парня кто-то охранял. И укатывает к себе за стол, оставив меня с озадаченным лицом.

156

2015 — И как дальше сложилась жизнь этого парня? — спрашиваю я у спины КаКи. — На следующий день, — отвечает он, — этот парень сходил в церковь и купил себе крест. 4 Сегодня Рождество, и Мерси зовет меня к себе. Но не на праздничный ужин. Мерси, полная гнева, распахивает дверь, выхватывает у меня подарок и уходит в комнату, игнорируя мое недоумение. Улыбка стекает у меня с лица и капает мне на ботинки. — Ты собираешься заходить или нет? — раздается внутри. Чтобы не злить Мерси еще больше, я быстро забегаю внутрь и двигаюсь на ее голос. — Что случилось? — осторожно говорю я. — Эта гребанная сигаретная пачка никак не желает улетать! Что? Что она только что сказала? — Мне было жутко грустно, потому что этот гребанный идиот бросил меня сегодня утром. Рождественским утром! Представляешь? Ага, понятно, откуда ноги растут. — И тогда я решила купить сигарет, люди говорят, что это помогает расслабиться. Видимо, не помогло. — Выкурила одну сигарету и подумала, что нельзя начинать курить из-за всяких идиотов, и решила выкинуть пачку в окно. Но она ударилась о стекло и не улетела. Тогда я пнула ее, а она снова не улетела! Я уже три часа пытаюсь, но не получается! Я смотрю на пол балкона и вижу ту самую голубую сигаретную пачку. Я отвожу Мерси туда за руку и протягиваю ей голубой прямоугольник. Она смотрит на меня с негодованием. ― Попытайся, ― говорю. ― Еще раз. — Ты меня слушал? Я же сказала... — А я говорю тебе: еще раз попробуй. Мерси недовольно фыркает, но забирает пачку и начинает пытаться. Удар правой ногой, и пачка улетает в угол. Еще удар, пачка кружится в воздухе. Еще удар, мяч почти в воротах, но ударяется о штангу и падает. Еще удар. Удар. 157

PS - ะ ั ะต ั ะดะฐั . ะ ะตั ั ะธ ะทะปะธั ั ั ะธ ะฟะปะฐั ะตั . ะฃะดะฐั . โ ะ ะพะฟั ะพะฑั ะน ะดั ั ะณะพะน ะฝะพะณะพะน. ะ ะตั ั ะธ ะฑั ะตั ะปะตะฒะพะน ั ะฐะท ะทะฐ ั ะฐะทะพะผ, ะฐ ั ะตะทั ะปั ั ะฐั ั ะพั ะถะต. ะฏ ั ะถะต ั ะพะฑะธั ะฐั ั ั ะฟั ะตะดะปะพะถะธั ั ะตะน ั ั ะณั ะฐั ั ะฒ ะฒะพะปะตะนะฑะพะป, ะฝะพ ะ ะตั ั ะธ ั ะฝะพะฒะฐ ะฑั ะตั ะฟั ะฐะฒะพะน, ะธ ะฟะฐั ะบะฐ ะฒั ะปะตั ะฐะตั ะฒ ะพะบะฝะพ. ะ ั ะผะพะปั ะฐ ะฟั ะพะฒะพะถะฐะตะผ ะตะต ะฒ ะดะฐะปะตะบะธะต ะดะฐะปะธ, ะธ ะ ะตั ั ะธ ะฝะฐะฟั ะฐะฒะปั ะตั ะฝะฐ ะผะตะฝั ะฒะพั ั ะพั ะถะตะฝะฝั ะน ะฒะทะณะปั ะด. โ ะขั ั ะพั ะตะป ะฟะพะบะฐะทะฐั ั ะผะฝะต, ั ั ะพ ะบะพะณะดะฐ ั ั ะตะฑั ะฟั ะพะฑะปะตะผั , ะฝั ะถะฝะพ ะพั ะฒะปะตั ั ั ั . ะ ะฟะพั ะพะผ ะฟะพะฟั ะพะฑะพะฒะฐั ั ั ะฝะพะฒะฐ, ะธ ะฒั ะต ะฟะพะปั ั ะธั ั ั ! ะฏ ะฟั ะฐะฒะดะฐ ั ะพั ะตะป ั ะบะฐะทะฐั ั ะตะน ะธะผะตะฝะฝะพ ั ั ะพ? โ ะขั ะณะตะฝะธะน! โ ะบั ะธั ะธั ะพะฝะฐ, ั ะผะพะบะฐะตั ะผะตะฝั ะฒ ะปะพะฑ ะธ ั ะฑะตะณะฐะตั . ะ ะตั ั ะธ, ะบะฐะบ ะฒั ะตะณะดะฐ, ะทะฝะฐะตั , ั ั ะพ ั ั ะพั ั ั ะบะฐะทะฐั ั , ะดะฐะถะต ะตั ะปะธ ั ั ะฐะผ ะฝะต ะทะฝะฐั . ะฏ ะธะดั ะทะฐ ะฝะตะน, ะฐ ะพะฝะฐ ะบั ะธั ะธั : โ ะฏ ะฑะพะปั ั ะต ะฝะต ะฑั ะดั ั ะพะดะธั ั ะบ ะฟั ะธั ะพะฐะฝะฐะปะธั ะธะบั . ะ ะผะพะตะน ะณะพะปะพะฒะต ั ะพะถะดะฐะตั ั ั ั ะถะฐั ะฝะฐั ะผั ั ะปั : ั ะตะฟะตั ั ะ ะตั ั ะธ ะฒะทะพั ะฒะตั ั ั ะพั ั ะฒะพะธั ั ะผะพั ะธะน, ะบะพั ะพั ั ะผ ะฝะต ะฑั ะดะตั ะฒั ั ะพะดะฐ. โ ะฏ ะฑั ะดั ะฒั ะต ั ะฐั ั ะบะฐะทั ะฒะฐั ั ั ะตะฑะต! ะ ะฟะพั ะพะผ ะตั ะต ะฑะพะปะตะต ั ะถะฐั ะฝะฐั : ั ะตะฟะตั ั ะ ะตั ั ะธ ะฑั ะดะตั ะทะฐะฝะธะผะฐั ั ั ั ั ะตะบั ะพะผ ั ะพ ะผะฝะพะน. ะ ั ะพะปั ะบะพ ะฒะพ ั ะฝะต. ะกะฑะพั ะฝะธะบ ยซะ ั ะตั ะตะฝะฝั ะต ะธั ั ะพั ะธะธ: ะพะดะฝะฐ ะพั ะตั ะตะฝะฝะตะน ะดั ั ะณะพะน!ยป. 5 ะ ะตั ั ะธ ั ะตั ะฐะปะฐ ะบ ั ะพะดั ั ะฒะตะฝะฝะธะบะฐะผ, ั ั ะพะฑั ะฒั ั ั ะตั ะธั ั ะฝะพะฒั ะน ะณะพะด ะฒะผะตั ั ะต ั ะฝะธะผะธ. ะ ะพั ั ะพะผั ั ะตะณะพะดะฝั ะฝะฐ ะฟั ะพะณั ะปะบะต ั ะพะดะธะฝ. ะ ั ะบั ั ั ั ะฒะตะฝะฝะฐั ะทะธะผะฐ ั ะปะตะณะบะฐ ะพั ั ะฟะฐะปะฐั ั ั ั ั ะธะผ ั ะฝะตะณะพะผ, ะธ ั ะฐะทั ั ั ะตะฝะฝั ะน ะฒะตั ะตั ั ั ะดะฐ-ั ั ะดะฐ ะผะตั ะฐะป ะฑะตะปั ะต ะบั ั ะฟะธั ั ะฟะพ ะฒะตั ะตั ะฝะธะผ, ะฟะพะบั ั ั ั ะผ ะปั ะดะพะผ ั ะปะธั ะฐะผ. ะฏ ะฒะฝะพะฒั ะฒั ะฟะพะผะฝะธะป ะฒะธั ะตะปั ะฝะธะบะฐ. ะ ั ะปะตะดะพะผ ะทะฐ ะฝะธะผ ะธะท ะฟะฐะผั ั ะธ ะฒั ะฟะปั ะปะฐ ะธั ั ะพั ะธั ะ ะฐะ ะธ ะพ ะดั ั ะณะต ะตะณะพ ะฟั ะธั ั ะตะปั ะฝะธั ั . ะ ะฐ ั ะถ, ะ ะตั ั ะธ ะผะพะถะตั ะผะฝะพะน ะณะพั ะดะธั ั ั ั , ั ั ั ะธั ั ะพั ะธั ั ั ะปั ั ะฐะป ะฒะฝะธะผะฐั ะตะปั ะฝะพ. ะฏ ะฑั ะตะดั ะธ ะดั ะผะฐั ะพ ั ะพะผ, ั ั ะพ ั ั ะฒั ั ะฒะพะฒะฐะป ั ะพั ะฟะฐั ะตะฝั , ะฝะฐั ะพะดั ั ั ะฒ ั ะฒะพะตะผ ะฟั ั ะฝะพะผ ะทะฐะฑั ั ั ะธ? ะ ะผั ะฟั ะฐะฒะดะฐ ะบะฐะทะฐะปะพั ั , ั ั ะพ ะพะฝ ะฑั ะป ั ะฐะผ, ะบั ะดะฐ ั ะบะฐะทั ะฒะฐะป ั ะฒะพะธ ะดั ั ะทั ั ะผ? ะ ะปะธ ะฟั ะฐะฒะธะปั ะฝะตะน ะดั ะผะฐั ั , ั ั ะพ ะฒ ั ั ะพ ะฒั ะตะผั ะพะฝ ะฝะต ะฑั ะป ะฒะพะพะฑั ะต ะฝะธะณะดะต? ะ ะตะดั ะดะปั ะผะตะฝั ะตะณะพ ะดะฐะถะต ะธ ะฝะต ั ั ั ะตั ั ะฒะพะฒะฐะปะพ.

158

2015 Я думаю так, а передо мной материализуется еще один образ из памяти. И я останавливаюсь перед ним. — Вы опоздали. Незаметно для себя я оказываюсь перед церковью, а передо мной стоит та самая церковная тетка из автобуса. — Куда опоздал? — На службу. Она уже закончилась. Тетка смотрит на меня, не отводя глаз, и мне неловко от ее взгляда. —Хорошая была служба? Это единственное, что я смог спросить, и тетка это понимает, но все же отвечает: — Замечательная. Жаль, что пропустили. — Да, наверно. — Почему вы один? — Я люблю быть один, — честно отвечаю я. — Наверное, и Рождество один встречали? Я киваю, и тетка как-то тепло, по-доброму улыбается. — Хотя бы Новый год проведите с кем-нибудь. — Постараюсь, — говорю я, вспоминая, что Мерси уехала к родне, а КаКа в моих мыслях по-прежнему катается на белой яхте. — Может, и получится. Ни черта у тебя не получится. — Если вам будет одиноко, — говорит тетка, положив руку мне на плечо, — приходите в церковь. Здесь всегда рады любым людям. И помните, что на самом деле мы никогда не бываем одиноки. Она улыбается и начинает уходить. — Господь всегда с нами, — заканчивает она и скрывается из виду. Я стою у церкви еще пару минут и тоже ухожу. И только через несколько кварталов я останавливаюсь и пытаюсь понять: я ее и впрямь видел или мне показалось? Собор Бредовых Мыслей. Перекрест. *** ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: «НОЧНЫЕ СОБЫТИЯ НЕ ОТСТУПАЮТ» Автор: без изменений, Каталина Хертз Дата: 29 декабря 159

PS - Ночные события вновь дали о себе знать. Прошлой ночью различные магазины компьютерных игр стали жертвами преступлений ночных банд. Сегодня утром на витринах вместо привычных игровых дисков продавцы обнаружили книги! Неизвестные лица совершили подмену новейших видеоигр на томики мировой классики. Полиция отказывается комментировать произошедшее. 6 Уж не знаю, привиделась мне та тетка у церкви или нет, но я последовал ее совету. Зажав цветы и пакет с продуктами подмышкой, я перелез через забор и принялся в темноте брести по узкой тропинке. Я прихватил с собой фонарик, но не был уверен, что сторож сейчас дома уминает свой праздничный ужин, а потому пытался обойтись без света. За четыре года тут все изменилось. Сперва мне показалось, что дело только в темноте, но я быстро отказался от этой мысли. Просто люди умирают, много и часто. И с этим ничего не поделаешь. Когда я ушел достаточно далеко, чтобы сторож (если только он здесь) меня не увидел, я все же достал фонарь и принялся попутно разглядывать надгробия. Гаттер кажется маленьким городком только до тех пор, пока ты не окажешься на местном кладбище. Наверное, если бы все местные живые легли рядом, мы бы заняли столько же места, сколько сейчас занимает кладбище. Занимают мертвые. Вот она, история города, написанная на могильных камнях. 1958-1998, «Отец, друг, брат». 1985-2002, «Не успевший ничего, но сделавший многое». 1893-1990, «Лучший кузнец Гаттера». Вот, где-то за памятником кузнецу лежит моя жена. А перед ней: 2001, «Алекс Савальски, нерождённый сын». Злая ирония. Теперь Марисоль лежит, смотря на чьего-то нерожденного ребенка, вспоминая, наверное, наших. Слишком злая ирония. Уже почти полночь, и я тороплюсь, раскладываю еду на ее могиле. Праздничный ужин для нас двоих. — Я принес твой любимый салат, — говорю я. Марисоль не отвечает. 160

2015 Я открываю шампанское и ставлю ей бокал. На ее камне написано: «Любимая дочь, сестра, жена, подруга. Оставайся вечной». Мы особо не оригинальничали с надписью, не до этого было, так сказать. Хотя долго спорили насчет последней фразы. Ее родители хотели написать: «Оставайся с нами вечно», но священник сказал, что души наших любимых отправляются в лучший мир, и не нужно их удерживать рядом с нами. Ее сестра хотела написать: «Оставайся в вечности», но священник решил, что это как-то грубо. И одобрил мой, финальный вариант. Семья Марисоль и раньше меня не любила, а после этого и вовсе забыла мой номер. А я только посылал им открытки. Наручные часы запищали, оповещая об окончании предыдущего часа. — С Новым годом, Марисоль, — говорю я, но Марисоль не отвечает. Потому что она мертва. И очередной новый год наступил без нее. Просидев почти до рассвета, я еле передвигаю замерзшие ноги. Теперь нет нужды прятаться от охранника (даже если он тут), и я бреду с фонарем в руках, направляясь в сторону главных ворот. Они, конечно же, заперты, и мне вновь предстоит перелезать через забор. Я иду домой и вспоминаю свою жену. У Мари были тонкие руки и изящные длинные пальцы. Она всю жизнь работала с детьми и очень хотела своих. Очень хотела. Но так и не смогла. Я помню небо в тот день. Оно было цвета гейнсборо, когда она позвонила во второй раз. И нам опять не удалось. Наш ребенок снова стал набором с лишней хромосомой. И теперь перед нами стоял выбор: очередной аборт и жизнь без ребенка. Или жизнь с ребенком, но черт знает какая. Марисоль сказала: «Я отправляюсь домой. Поговорим вечером». Но я спросил: «Что мы будем делать?», я не мог не спросить. Она ответила: «Я не знаю, Даррен. Если Бог решит, что нашему ребенку суждено жить, мы его оставим». Она верила своему богу. Но он не дал нам даже времени подумать. Я вновь вспоминаю висельника. 7 Сегодня четверг, а четверг для Мерси означает лепку из глины. Мы не виделись с конца декабря, но вчера она позвонила и сообщила, что сегодня мы просто обязаны сходить на новую выставку. И вот, я снова жду, пока она освободится. 161

PS - По четвергам, в классе по лепке из глины, Мерси особенно красива. Она красится, делает прическу, одевается хорошо только для Джона. Для Джона, который женат, а Мерси ничего другого и не надо, кроме как краситься для него. Мерси бросил ее очередной бойфренд. И все мы, парни, которых Мерси видит регулярно, стали для нее осколками ее идеального мужчины. Она может краситься для Джона, плакаться перед ее психотерапевтом, а мне рассказать, как она трахается с ним во сне. Толстячок из кулинарии на пересечении восьмой и двенадцатой готовит для нее еду. Бармен из «Литрового дома» на пересечении десятой и восьмой мешает для нее коктейли. Очкастый приятель из библиотеки советует и обсуждает книги. Еще со мной она может обсудить любую херню, которую кроме нас мало кто поймет. Но не более того. Церковь Святого Евнуха Меня. Перекрест. Сегодняшнюю выставку африканцев мы просто пробегаем. Мерси давно меня не видела, и поболтать для нее оказалось даже важнее, чем картины. Я невероятно польщен. Зима все еще холодная, но на волю постепенно вырывается весеннее солнце. Мерси в пальто и мохнатых наушниках широко улыбается и быстробыстро щебечет о своем отпуске. — А ты как провел январь? — Работал, — я пожимаю плечами. — Чем мне еще заниматься? — Ну так я и думала, — отмахивается она, и я громко смеюсь. — Что, я совсем безнадежен, да? — Нет, но надо с тобой что-то делать. — Например? Мы покупаем кофе в фастфуде и продолжаем гулять. Теплый бумажный стаканчик мягко сидит у меня на руках. — Не знаю. Пошли со мной на лепку? Я невольно отшатываюсь, и Мерси смеется в голос. — Нет, спасибо. С меня и выставок хватит. — Как будто они так уж плохи! — Достаточно плохи, — смеюсь я. — Ну а чего ты на них ходишь тогда? Мерси не злится, она просто улыбается. 162

2015 — Не знаю, — честно отвечаю я. — Наверное, потому, что ты меня на них зовешь. — Я-то зову, но ты каждый раз возмущаешься. — Просто я вредина, — говорю я, и мы смеемся. Вечернее солнце светит нам на лица, и это крайне приятно. Улицы наполнились теплом и оранжевым цветом, взамен привычного голубого. — Может, тебе стоит начать писать? Ты же филолог. — Быть филологом недостаточно, чтобы писать. Надо иметь дар. — Ну... — начинает Мерси, как бы оценивая свою следующую реплику, — я же пишу, хоть дара у меня нет. — Не могу судить, не читал, — заключаю я, и чувствую, что Мерси довольна этим ответом. — А почему ты решила писать? — Я не решала писать. Я просто начала это делать и все. — Но для чего? Мерси улыбается, словно вспоминая что-то приятное, но от этого ее лицо становится таким, будто она что-то задумала. — Скажем так: я с чем-то сталкиваюсь в жизни, делаю из этого какието выводы, у меня появляются какие-то мысли об этом, и я хочу этим поделиться. И если для кого-то это окажется полезным — значит, я пишу не зря. — Но ты же никому ничего не показываешь! — А кто тебе такое сказал? — Мерси заговорщики подмигнула, а я, обескураженный, остановился. — Ты чего? — Нет, я не пойму, я чем-то хуже других? — Эй, успокойся, — она ласково гладит меня по плечу. — Просто я и так рассказываю тебе все, что думаю. Я привык довольствоваться малым. Так что мы бредем дальше. — Я удивлен, что ты так быстро сбежала с выставки. — Какое сегодня число? — Февраль, седьмое. — Хм, ну у меня есть еще целых десять дней посмотреть ее. Кстати, ты заметил, ночных событий не было в январе? — Ну, зато в декабре их было целых два. — Думаешь, они еще вернутся? — Вернутся, наверное, если фантазия у них не кончилась. Мерси хохочет. Мы сворачивает к ее дому и прощаемся. — Кстати, Мерси, под каким именем ты публикуешься? — спрашиваю я, уходя. Но она только улыбается. 163

PS - — Погоди, — говорит Мерси, когда я уже почти ушел. — Иди сюда. Она что-то достает из сумки и вручает мне. — С Новым годом и днем рождения, Даррен. — Спасибо, Мерси. 8 Я нехотя разлепляю глаза и не узнаю потолок. Вчера было семнадцатое, Мерси праздновала свой день рождения и потащила меня в корейский ресторанчик. Я долго отпирался (не могу я есть неизвестную еду), но она настояла на своём. Кухня оказалась вполне приличной, и вечер мы провели достаточно весело. Неприятности начались уже дома. Сперва меня скрутило так, что я не смог встать с пола. Мы ели какие-то корейские шарики в сухарями, и Мерси сказала, что если неправильно их съесть, то можно умереть. Так что сперва я грешил на эти самые шарики, и лишь потом вспомнил, что умер бы на месте от удушения, если бы виноваты были они. Думать, в чем дело, было уже некогда, так что, как только удалось разогнуться хоть немного, я вызвал скорую. Я вспоминаю все это и только после этого понимаю, почему не сразу узнал потолок. — Проснулся? — раздалось где-то рядом. Да ладно? Мои уши меня обманывают! Я приподнимаюсь и вижу ее. — Либо мои глаза лгут мне, либо... — Что такого уж шокирующего в том, что я здесь? — Мерси удивленно улыбается. — Ты разрушаешь аксиомы моей жизни, — ухмыляюсь я, пытаясь сесть. — Мне всегда казалось, что, если я попаду в больницу, ты не придешь. — Что, я такая мегера, что ли? — смеется она, подсаживаясь ко мне. — Нет, но мне казалось, что ты последней узнаешь о моей болезни. Кстати, — я резко обращаюсь в удивление, — как ты узнала, что я здесь? — Представь себе, почувствовала что-то неладное. Я пыталась дозвониться, но не удалось. Я предположила, что ты вчера перепил, но решила проверить. Дома тебя не оказалось, но твоя соседка... как же ее, милая такая леди? — Миссис Харисс, — уточняю я, улыбаясь и кивая.

164

2015 — Да, точно. Она так драматично описывала, как тебя увезла скорая, что я тут же проехалась по клиникам и нашла тебя. Благо, ты в порядке. — Значит, я не умираю? — Нет. А что, уже хочется? — Вчера очень хотелось, — отвечаю я, смущенно улыбаясь. — Да, диарея, рвота, врач сказал, — Мерси с ухмылкой кивает. — Понимаю, что ты испытал. Так что, — она встает с постели и ковыряется в сумке, — я купила нам по питьевому йогурту. Она протягивает мне бутылочку, а сама отходит к окну. — Значит, я просто отравился? — Именно так, слава Богу. И тебя скоро выпишут. Я долго улыбаюсь, глядя на свою подругу. Она с удовольствием пьет и кивает мне на мою бутылочку, мол, пей давай. Я счастлив. Открутив крышку, я задаю ей еще один вопрос: — Мерси, а ты веришь в Бога? — Я верю в себя. — Но я однажды видел, как ты молилась. Мерси подозрительно смотрит на меня. — Так, и за чем ты еще подглядывал? Я еще не успеваю придумать себе оправдание, а она продолжает: — Иногда молитва — это способ разбудить в себе то, что почему-то все еще дремлет. Я обдумываю ее ответ, мягко улыбаясь. — Пей свой йогурт, — говорит она. 9 ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: "ОЧЕРЕДНОЕ НАШЕСТВИЕ НОЧНОЙ БАНДЫ" Автор: опять Каталина Хертз Дата: 23 февраля Ночная банда снова совершила преступление. После перерыва в полтора месяца случились очередные ночные события. В последний раз неизвестные лица похитили компьютерные игры, подменив их книгами. Сегодня утром в Кранс-сити (что совсем недалеко от Гаттера) в одном из магазинов бытовой техники были взорваны все компьютеры. В прошлом ночная банда уже совершала подобное: в ноябре 165

PS - минувшего года то же самое произошло с телевизорами в других магазинах. Как и прежде, последняя акция неизвестных прокатилась по всему миру. До сих пор неизвестными вандалами был причинен только финансовый и моральный вред, физических жертв, слава Господу, нет. Но никто не знает, когда мир сможет спокойно вздохнуть, победив этих ночных вредителей. Полиция по-прежнему не дает никаких комментариев. 10 С Мерси мы смогли встретиться через два дня после последних ночных событий. Отгадайте, где? Правильно! Я опаздывал, и мы договорились увидеться уже в выставочном зале. По пути туда я обдумывал, на фига людям было необходимо творить всю эту чушь. Я не мог найти ответов, но одно знал точно: при мысли о ночных событиях я испытываю некое злорадство. Уж не знаю, почему. Войдя в галерею, я еще не успел сдать пальто, как услышал чью-то ругань. И один из голосов был очень знакомым. Я влетаю в выставочный зал и вижу, как все присутствующие разделились на две враждующие половины, во главе которых были какая-то тучная женщина в темно-синем платье и Мерси. Я так и не понял, из-за чего сыр-бор, но как только дело дошло до драки, тут же вытащил Мерси к гардеробу. Благо, остальные посетители удержали вторую тетку внутри. Я отобираю у Мерси номерок, и пока нам несут ее пальто, она продолжает возмущаться: — Почему каждый раз, когда у меня что-то важное не получается, следом появляется какой-нибудь другой человек и начинает на меня орать? Да еще как орать! — Мерси шумно выдыхает. — Парадоксально: орет кто-то, а глотка потом болит у меня. Я смотрю на Мерси и никак не пойму, в чем парадокс. Она же в ответ одаривает меня таким взглядом, будто я последний выживший идиот на планете после всемирной борьбы с идиотизмом. — Ты что, никогда слезы не сдерживал? А. Теперь понял. — Пошли, пройдемся, — говорю я, как только нам приносят вещи. — Еще чего! Я выставку не досмотрела! — Пошли, пошли, подождут твои итальянцы.

166

2015 Я мягко выпроваживаю ее за дверь, и мы бредем по солнечной тридцать девятой. Я сгораю от любопытства, но молчу. Жду, когда Мерси успокоится. Но она делает первый шаг гораздо раньше. — Ну, давай уже, спрашивай. — О чем? — я делаю вид, что не понимаю, но тут же получаю подзатыльник. — Ладно, понял. Так что там произошло? — Поругались мы. Я пытаюсь скрыть свое ошеломление, чтобы не получить добавки, но мне не удается. Однако Мерси и сама поняла абсурдность своего ответа и лишь глубоко вздохнула, как бы говоря: «Извини, каюсь». — Мы не сошлись во взглядах, вот и все, — дополняет она уже мягче. — Она сочла картины оскорбительными и посчитала нужным сообщить об этом всем. Вот мы и не сошлись во взглядах. — Вы серьезно поругались из-за картин? — удивляюсь я. — А что, ты считаешь, что этого мало для ссоры? — как-то грубовато спрашивает она, и я ретируюсь. Мой затылок все еще помнит ее ладонь. Мы сворачиваем на Эйптон-стрит и садимся в парке. Сегодня пасмурно, но все же тепло. Молчим все это время. Мерси смотрит на свои кроссовки и о чем-то думает. Я же разглядываю ее. — Слышал о последних ночных событиях? Она выдыхает, выпрямляется, и я понимаю, что она наконец отошла от ссоры. — Слышал. Я теперь как о них слышу, сразу о тебе вспоминаю. — Почему? — ей даже удается рассмеяться, и это приободряет меня. — Потому, что ты постоянно о них говоришь. Она улыбается, и мы молчим еще некоторое время. — Как думаешь, их поймают? — Не знаю, — говорю я потому, что правда не знаю. — Рано или поздно они попадутся. Хотя... кто их знает? Вряд ли переловят всех, раз они по всему миру орудуют. — Вот и мне так кажется, — соглашается Мерси. — А слышал, что в Индии кто-то попался? — Да. Только их сразу отпустили. — Ага. — Стоило ожидать, что кто-то начнет подставляться, чтобы урвать себе хоть небольшой кусок славы. — Я все думаю, как им удается делать все незаметно? И при этом они ведь еще ни одному человеку не навредили. 167

PS - — Ты называешь это «не навредили»? — удивляюсь я. — Я имею ввиду, что ничье здоровье не пострадало от их акций. — Даже если непосредственно от их действий никто не пострадает, рано или поздно кого-нибудь хватит инфаркт, и ребят будут уже судить не просто за вредительство. — Если честно, я, так сказать, молюсь за этих ребят, — она как-то сжалась, но отчего-то ее слова не удивляют меня. — Почему? — Не знаю. Но мне почему-то думается, что они не просто бомбят все кругом забавы ради. Почему-то мне кажется, что они делают что-то полезное. Не знаю, поймешь ли ты. — А может, нам просто хочется верить в это, — абсолютно серьёзно отвечаю я и читаю на лице Мерси что-то вроде облегчения. III 1 ЗАГОЛОВОК СТАТЬИ: "НОЧНЫЕ СОБЫТИЯ ПОВТОРИЛИСЬ" Автор: неизменно Каталина Хертз Дата: 3 марта В очередной раз мы ожидали, что ночные события больше не повторятся, однако наши надежды не оправдались. Минувшей ночью по-прежнему неизвестные вандалы совершили свои преступные деяния. На этот раз они снова подобрались близко к Гаттеру, в город Санрайз соседнего штата. Ночная банда вторглась в торговый центр «Райз» и уничтожила все женские брюки и мужские узкие джинсы. Администрация торгового центра утверждает, что охранная система не повреждена, что делает ночное вторжение еще более загадочным. Полиция вновь не дает никаких комментариев. 2 Мы бежали со всех ног, но на выставку так и не успели.

168

2015 — Блин, жалко, — сказал я, опираясь на колени и пытаясь отдышаться. — Я видел в интернете несколько картин, мне они показались забавными. — Надо же, хоть венгры тебя зацепили, — цинично ответила Мерси, облокотившись на стену. Я вспомнил висельника. Сейчас он не вызвал у меня никаких эмоций, и я ничего не сказал о нем. — Просто их картины оказались какими-то другими, смешными, — оправдался я. Мерси пожала плечами. Мы отдышались и решили выпить в баре. — Так, давай-ка, поможешь мне, — говорит Мерси по пути в метро и выгребает из сумки два кулака новых презервативов разных марок. В сумке у нее осталось не меньше. — Откуда столько? — удивляюсь я. — И, главное, для чего? — Я недавно решила устроить эксперимент, — объясняет она, раздавая презервативы прохожим. — Шла по улице и просила у всех, кто попадался по пути, резинку. Мне было интересно, как много людей носят их с собой. — И как? — я все еще шокирован и несу свою ношу на вытянутых руках, будто воду. — Как видишь, насобирала много, — отвечает Мерси и кивает на мои ладони. — Ты давай, раздавай. Пора вернуть их обратно. Люди реагируют по-разному. Кто-то слишком подозрителен, кто-то, наоборот, очень рад и просит два. Чаще всего нам попадались удивленные, но все же берущие. В баре мы сильно напиваемся. Мерси делает вывод, что до дома я не доберусь, и мы едем к ней. Мерси пьяна не меньше, но отправляет меня в душ первым. Мол, я так редко пью, что продержусь меньше, если не окажусь под струями холодной воды. Она отправляет меня первым, и я ей благодарен. Хлопая мокрыми ногами по полу, в гостиной я натыкаюсь на накрытый стол. — Эй, откуда еда? — возмущаюсь я чувствуя, как заплетается язык. — Ты же не умеешь готовить! — Привезли, пока ты намывался, — отзывается Мерси, выползая из кухни с бутылкой мартини в руках. Уж не помню, как, но после вкусного ужина и, наверное, лишнего алкоголя, мы лежим на полу и смотрим в потолок. Нет, секса не было, как вы могли подумать. 169

PS - Меня клонит в сон, но и поболтать меня тоже клонит. — Мерси, — говорю я. — А на фига тебе надо было раздавать эти презервативы? — Я хотела сделать людям приятное, — Мерси икает, но продолжает говорить. — Подарить немного радости. Но, кажется, я выбрала не тот способ. Мне всегда казалось, что это выдумки. Ну, что пьяный человек икает. Оказалось, правда, такое встречается в реальности. — Ты обязательно что-нибудь придумаешь! — оптимистично заявляю я. — Обязательно! — подтверждает Мерси. И я вырубаюсь. 3 Мое тело затекло так, что я еле поднялся с пола. В голове заревел колокол и заставил меня сесть на диван. Я огляделся: пустая бутылка из-под мартини ничком валяется на полу, стол осквернен грязными тарелками и вывалившейся едой, в душе поет Мерси, на часах половина одиннадцатого. А это значит, что я безбожно опоздал на работу. Но в моей голове ревел чугунный колокол, и у меня не хватило сил поволноваться об этом. Я позвонил и понял, что очень хочу умыться и не могу ждать, пока ванная освободится. Я поплелся на кухню и наклонился над раковиной. Сковородка с пригоревшими остатками того, что мы ели вчера, с омерзением уставилась на меня. Но ведь Мерси не умеет готовить, думаю я. А, к черту, главное — умыться. Я выдавил в ладонь жидкого мыла, похожего на сперму и еле как («Умыться, главное умыться, не думай, на что это похоже!») заставил себя намазать его на лицо и волосы. — О, ты проснулся! Голос Мерси оказался бодреньким. Научиться бы пить так же! Я промычал что-то в ответ и принялся смывать мыло с лица. Уж не знаю, из чего оно сделано, но эффект от него замечательный. — Ты, видимо, не обратил внимания, что опоздал на работу? — Я позвонил КаКе, он обещал прикрыть меня, если я появлюсь сразу после обеда. Ты, кстати, тоже опоздала. — Вот и отлично! Я кое-что придумала, и ты мне понадобишься — Сперва дай мне полотенце и налей кофе. 170

2015 Мерси хихикает и, пока я вожу полотенцем по мокрой коже и волосам, варит кофе. — Садись, а то ты совсем плохо выглядишь. Неплохо бы побриться. Ценный совет. Я плюхаюсь на кухонный пуф и лениво наблюдаю за Мерси. —Если ты придумала опять выпить, то я пас. — Нет, — смеется она, — я уже и так вижу, что много пить ты не умеешь. То, что я придумала, связано с нашим вчерашним разговором. — Каким? — все так же лениво спрашиваю я. — Ну, про радость людям. Я толком не помню, но делаю заумное лицо и утвердительно мычу. — Держи свой кофе, сейчас покажу. Она ставит кружку на стол и быстро убегает в комнату. Но не успеваю я и сахар размешать, как она возвращается. — Смотри. Мерси показывает мне большой кусок картона с надписью. Прямо как у тех бомжей из фильмов. На нем написано: «Проснись, улыбнись и действуй!», а на обороте: «Сделать чью-то жизнь лучше — это так просто!». — А вот и для тебя плакат. И предъявляет мне вторую картонку с надписями: «Что, если какая-то маленькая вещь может сделать наши жизни лучше?» и «Ты сильнее, чем ты думаешь, не так ли?». — И что мы будем с этим делать? — Пойдем в парк, — говорит Мерси и садится напротив, — и будем показывать их людям. — А смысл? — Эй, не будь таким занудой! — возмущается Мерси и хлопает меня по плечу. Колокол в моей голове тут же оживает. — Это то же самое, что на акциях всяких помогать. Помнится, раньше ты очень любил всякие акции. — Это в прошлом, — мучительно выдаю я, старательно борясь с гулом в голове. — Ничего, вспомнишь зато, — отрезает Мерси, и я понимаю, что спорить бесполезно. — Пей скорей, а то не успеем до обеда. — Есть таблетки от похмелья? — потеряв надежду на спокойствие, спрашиваю я, и Мерси начинает обыскивать ящики. — От похмелья нет, но есть от мигрени. Держи. — Все же лучше, чем ничего. — Гораздо лучше, чем ничего, — соглашается она. 171

PS - Я проглатываю свое спасение, стараясь не прислушиваться к звону в ушах. — Мерси? — Что? — Может, не пойдем никуда? — Не-а. — А это какое «не-а»? Мягкое «нет» или... — Категорическое НЕ-А! Я утомленно улыбаюсь. — Мерси? — Ну что еще? — Вчера ведь никто не привозил еду. Ты сама готовила? — Дурак, что ли? — смеется она. — А было вкусно, — я жму плечами. — Пей скорее. Я и Мерси стоим в парке с плакатами, две полные противоположности. Я мужчина, она женщина. Я в черном свитере, она в белом. У меня похмелье, она воодушевлена. А над нами светит утреннее солнце, и ему все равно на наши различия. Мимо изредка проходят прохожие, и их реакции совсем не такие, как вчера. Они читают надписи на наших карточках и улыбаются. — Мерси, — тихо говорю я. — Мне нужно заскочить домой перед обедом и переодеться. — Заткнись, придурок, и наслаждайся, — с улыбкой отвечает она. — Подумаешь об этом позже. И я затыкаюсь. Мимо приходит пожилая пара и улыбается. Она говорит нам: «Спасибо» и идет дальше. И я понимаю, что делаю что-то очень маленькое, но очень нужное. 4 Босс принес мне очередное задание, а я все еще не справился с предыдущим. Босс знает, что я рабочая лошадь, и умело этим пользуется. — Не сделаешь к вечеру — уволю. А я подам на вас в суд за грубое обращение и постоянные переработки! Конечно же, ничего из этого я не говорю, только: — Хорошо. 172

2015 Босс передает конверт с заданием и КаКе, и, как только босс уходит, мой коллега начинает дико смеяться. Я принимаю это за личное оскорбление. — Мог бы и не смеяться. — А ты это видел? — восклицает КаКа и подкатывает ко мне на стуле. Он кидает свой конверт, а тот с хлопком падает поверх моей работы. Я с досадой на лице смотрю на коллегу, как бы вопрошая: «И как твой чертов конверт связан с моей несостоятельностью?», а КаКа только кивает на свое подношение, призывая его открыть. Я достаю из желтого конверта распечатку рекламного баннера. На нем ощипанная загоревшая курица в солнечных очках лежит в шезлонге с бокалом коктейля, из которого торчит трубочка. Рекламный слоган баннера — «Горячие курочки-гриль». Поверх всего этого надпись шариковой ручкой рукой босса: «Сгодится для идиотов и шарлатанов. Переделать или уволиться». Я просматриваю всю эту картину еще раз пять и поднимаю глаза на КаКу, и он тут же поясняет: — Нужно было сделать баннер для ресторана с куриной кухней. Ну, я и сделал, — он жмет плечами, и теперь я даже улыбнулся. — По мне, так шедевр, — честно отвечаю я. — Тогда ты не будешь возражать, если я повешу его здесь? КаКа выхватывает у меня свое творение и лепит его на стену нашей угловой стеклянной будки. — И что тебя вдохновило на такую рекламу? — не без интереса спрашиваю я, а КаКа плюхается обратно на стул и объясняет: — Я когда учился в колледже, была у нас одна девица в параллельной группе. Она ещё на первом курсе стала известна из-за своих странных взглядов. То есть она была вполне обычной, нормальной девчонкой, много читала, тусила наравне со всеми, а пила так вообще безбожно. Училась хорошо, но постоянно выкидывала что-нибудь необычное: то нарисует чтонибудь похабное, то во время дискуссий скажет что-нибудь такое, что профессора седеют. Я внимательно слушаю КаКу, и мне представляется Мерси. Она довольна тем, что я впитываю каждое его слово. — На третьем курсе у нас была большая конференция, где этой девчонке предстояло выступать с докладом. Приехали важные шишки со всякими учеными степенями, все очень серьезно. До выступления девицы пять минут, преподы уже на нервах. Докладчик, за которым должна была выступать она, заканчивает, преподаватели уже думают, что она не пришла, но она тут как тут. Поднимается на трибуну, начинает свой доклад, но ее 173

PS - никто не слушает. Профессора охают, студенты смеются. А она как ни в чем не бывало читает доклад. — Что случилось-то? — не понимаю я. — Со всей страны съехались ученые умы, а перед ними читает доклад девочка с ярко зелеными пышными волосами! И делает вид, что ничего необычного не происходит! — Да ладно? — я удивленно улыбаюсь, а уже знакомое злорадство начинает копошиться во мне. — Именно, — КаКа широко улыбается. — У нас были жутко консервативные преподы, представь, какой у них был шок! — И как все закончилось? — Сперва один из наших профессоров тихонько попросил ее выйти из зала, но та непонимающе на него посмотрела и продолжила докладывать. Потом уже директор не вытерпел и велел охране вывести ее. Вот было криков! Охрана пыталась ее скрутить, но та отбивалась как могла и кричала, что, мол, это не справедливо. Мол, мир не должен требовать от нее быть такой, как все, и всё в этом духе. — Вот блин! — восклицаю я, искренне негодуя. — И не говори, — поддерживает меня КаКа. — Так что именно эта девица вдохновила меня на «Горячие курочки-гриль». Хотелось сделать чтото выходящее из ряда вон. Но меня скрутили и вывели из зала, — КаКа жмет плечами и грустно смотрит на свое творение. — Обидно, он ведь даже заказчикам не показал. — И что будешь делать? — Переделывать, — грустно вздыхает КаКа. — Увольняться мне не вариант, я коплю деньги. — На что, если не секрет? — На отпуск, — он наклоняет корпус и, заговорщицки понизив голос, продолжает: — Не просто так же я ее в шезлонге нарисовал! Мы смеемся, и КаКа откатывает к себе, возвращаясь к работе. — Слушая, а ты яхтами не увлекаешься? — Не-а, — говорит он, а я слышу, как он ковыряется у себя в сумке. — Кстати, — спрашиваю я, не оборачиваясь. — А что дальше было с этой девчонкой? — Ее тут же отчислили, — отвечает он, жуя яблоко — КаКа любит есть на рабочем месте. — Говорят, одному из профессоров так понравился ее доклад и подход к жизни, что он забрал ее в Калифорнию и она доучивалась под его руководством. 174

2015 — То есть своего она добилась? — Не знаю, наверное. Никто из наших ее не видел больше. А я бы многое отдал за то, чтобы узнать, кто она теперь и как она. К обеду босс полностью завалил меня работой, и мое настроение так испортилось, что я плюнул на все и пошел на обеденный перерыв. На улице было так хорошо, что я решил быстро перекусить и отправиться на прогулку. Но, стоило мне подойти к моему любимому фастфуду, как меня окружила группа активистов с листовками. — Не ходите туда, сэр, привезли испорченное мясо! — заявила одна из активистов, протягивая мне глянцевую листовку. — А в чем дело? — удивился я. — Откуда вы знаете? — Вы что, не слышали? — влезла другая. — По всей Азии и Европе снова прокатились ночные события! В рестораны этой фирмы привезли протухшее мясо. Никто пока не отравился, но мы не хотим, чтобы это случилось! Из здания выбежал охранник в фирменной форме, и активисты разбежались кто куда, как воробьи, завидев кота. — Сэр, у нас все в порядке, — как-то измученно сказал охранник. — Заходите, нормальное у нас мясо. Но в моих руках листовка, где красочно изображен червивый кусок красного мяса, и я понял, что мне его захочется не скоро. Так что, перекусив в закусочной, я брожу по Палм-стрит. Солнце прогревает меня до костей, но отчего-то я жутко зол. Мой чертов босс завалил меня работой. Мне не удалось пообедать в любимом ресторане. Может, тоже покрасить волосы в зеленый? Вот смеху-то будет. Я бреду и бреду, пока не врезаюсь. — Эй, осторожней! — недовольно говорит мужчина и тут же отворачивается. Я отключаюсь от своих раздумий и вижу, что поперек тротуара выстроилась очередь до самой дороги. Я иду в самое ее начало, а во мне уже вскипает злость. — Чего вы тут все стоите? — спрашиваю я, недоуменно осматриваясь. Люди, как курицы вечером на насесте, недовольно обращают на меня свои взгляды. — Если ты тоже надеешься купить диван, то вставай в очередь и жди, как все, — кричит мне тот мужчина, в которого я врезался. Я пытаюсь протестовать, но через пару минут, изрядно меня поколотив, группа мужчин и женщин перебрасывает меня по другую сторону 175

PS - от очереди, и вновь обращается в ожидание. Ну вот, теперь и меня будто не было. Сборник «Бесполезные советы», страница двадцатая, совет пятьдесят четвертый (автор неизвестен): Попробуй вырвать из тротуара бордюр и проломить им дверь своего дома. Это тебе поможет осознать всю красоту и прелесть аполитического деструктивизм. Сидя на асфальте в полном недоумении, я наблюдаю, как рабочие выносят голубой в широкую оранжевую полоску диван, а следом за ними движется счастливая покупательница. Она же, заметив меня, быстро сменит и помогает мне вставать. — Вы в порядке? — спрашивает она, отряхивая мои рукава. — Если вам нужен диван, то лучше не спорить и ждать очереди. Я сама с утра простояла. — Да к черту ваши диваны! — не сдерживаюсь я, но тут же отхожу. — Извините. Объясните лучше, что происходит? — Ночные события, — со вздохом отвечает женщина. — Прошел слух, что следом за гнилым мясом они начнут портить диваны в магазинах. Вы, видимо, не слышали? — Нет, не слышал. В газетах не писали об этом. — Понятно, — женщина обеспокоенно осматривает меня. — В газетах и не стали бы писать. Я киваю, переваривая информацию. — Спасибо, — говорю я, и женщина, улыбнувшись, уходит. Я еще раз оглядываю очередь и тоже ухожу. Если бы я был ветром, я бы сдул всех этих висельников к хренам собачьим. Поднимись я в офис на пару минут позже, босс заперся бы в своем стеклянном кабинете и не увидел меня. Но я вошел именно сейчас, и этот пузач уже идет ко мне. — Где ты был? — гремит он. — Уже середина апреля, работа стоит, а ты штаны на обеде просиживаешь! Что за внешний вид?! Дообеденная злость, раскаленная докрасна, тяжестью сидит во мне, и все, что я отвечаю боссу это: — А не пошел бы ты к черту? Да, в этот раз я правда это сказал. Босс резко меняется в лице, и я впервые вижу его таким, какой он есть на самом деле: коротышка, едва достающий мне до плеча, в идеально отутюженной белой рубашке на хлипком теле. У него прилизанные черные 176

2015 волосы, а испуганные глаза прячутся за толстыми стеклами очков в черной квадратной оправе. И вот его я боялся? И вот ему я не мог возразить? Офис замер, все молча наблюдают за нами. Я начинаю облегченно смеяться и еле как выдавливаю из себя: «Извините». Босс обиженно смотрит на меня и велит возвращаться к работе. Я, смеясь, иду к КаКе, рассказать о своих приключениях, а сам вспоминаю висельника. Мне кажется, что на этой картине висельник все же пытается придержать табуретку. 5 Мерси снова звонит, но в этот раз не угрожает покончить с собой. У нее просто истерика. Суперистерика. В ее квартире сильно пахнет стиральным порошком и немного алкоголем. Мерси сидит на диване, сжавшись, и еле удерживает наполовину пустую бутылку виски. Она видит меня, еще больше сжимается и ревет. ― Эй, что случилось? ― спрашиваю. ― Отсядь на другой конец! ― кричит она и ревет еще громче. Пару минут я слушаю этот надрывный, хлюпающий оркестр. ― Принеси салфетки, ― просит она, слегка успокоившись. Коробка носовых платочков пуста, все ее содержимое валяется у ног Мерси. Все, что я нахожу из подходящего ― рулон белой туалетной бумаги. Мерси выдирает его у меня из рук и указывает на другой конец дивана. ― Представляешь, ― начинает она, когда я сажусь. ― Я стояла в очереди. Мерси высмаркивается. ― Очередь была длинная. Передо мной стояла большая тетка. А сзади очень милый парень. Мерси снова высмаркивается. ― Я как не обернусь, ловлю его взгляд на своей заднице. Еще бы. Попробуй не пялиться на зад Мерси. ― Мы с ним разговорились, его зовут Майк. Он оказался очень веселым. А потом ему позвонили. Я отвернулась и задумалась о чем-то своем. А очнулась от того, что ко мне прижималось что-то теплое. Мерси тараторит, чтоб поскорей отделаться от своего рассказа. ― Я оборачиваюсь, а он… 177

PS - Всхлип. ― А от него ко мне… Всхлип. ― …тянется… Всхлип — и Мерси снова рыдает в голос, спрятав лицо в туалетную бумагу. Все понятно. Бедная Мерси. Милому Майку так понравилась твоя задница, что он решил спустить на нее прямо в магазине. А ты испугалась и убежала домой. И перестирала все свою одежду. А теперь сидишь в пижаме с виски и туалетной бумагой. И боишься всех мужчин планеты. — Я ему вмазала по роже, когда уходила. Он не ожидал. Я медленно вышла с поднятой головой, и только потом побежала домой. Сборник «Ошеломительные истории: одна ошеломительней другой!» ― Ты ведь не поступишь со мной так же? ― спрашивает она голосом испуганного ребенка. Я сажусь рядом, и она плачет у меня на груди. Ее маленькие плечи ходят ходуном вверх-вниз. Через час Мерси успокаивается и заказывает нам китайскую еду в коробочках ― в холодильнике у нее только алкоголь и лекарства, как всегда. ― Не возражаешь, если я схожу в душ? Нет, я не возражаю. ― Ты всегда был лучшим другом на свете! ― она чмокает меня в нос и уходит. Вечер для Мерси заканчивается так. Она встает с дивана после второй бутылки виски. Она икает и говорит: ― Ой, пошатушки! Она падает обратно на диван и засыпает под свой же невыносимый храп. А я осматриваю комнату и натыкаюсь на предмет, который давно привлекал мое внимание. Я подхожу к компьютеру, чтобы наконец узнать, что же такое она пишет и от всех скрывает. В папке «Вся эта херня от Мерси» я нахожу кучу текстовых файлов: рассказы, этюды, киносценарии, романы, повести ― все, что наша дама успела накопить за свою писательскую жизнь. Я поглощаю все ее истории.

178

2015 Одна, «Младенец по акции» — о социальном эксперименте по воспитанию усыновленных детей и о группировке, которая ворует младенцев и подбрасывает их в супермаркет так, что родители не могут разобраться, где чей. Вторая, «Окна Орегона» — о троих ребятах из Калифорнии, которые побросали свои старые жизни, пересекли всю Америку и основали новое религиозное движение, которое тут же стало необычайно популярным. Третья, «Пэр и сэр», иронический рассказик о том, как лорд Бомж пытался заслуженно накостылять сэру Тщеславию. И так история за историей. Мне кажется, я за всю жизнь не прочитал столько, сколько за эту ночь. Я умылся в ванной, завешенной одеждой, и посмотрел на свое изумленное лицо. И все, что я мог сделать на рассвете, когда мерсин храп начал стихать, — это отправить ее работы по издательствам. Я открыл электронную почту и разослал почти все ее работы. Да, Мерси, именно так. Нехер было напиваться. 6 Пока готовится ужин, я смотрю в окно. Город залило ночными красками, но вместо звезд — только фонари. Ужасно нелепо. Когда я думаю о звездах, я всегда вспоминаю Мари. Она любила звездное небо. Мы ведь жили в пригороде, и там, в отличие от города, звезд было больше, чем этих чертовых фонарей. Когда я думаю о звездах, я вспоминаю Мари. А когда я вспоминаю ее, я всегда мысленно возвращаюсь в тот злополучный день. Марисоль трижды была беременна. И все три раза у наших детей обнаруживали синдром Патау, а это означало лишнюю тринадцатую хромосому — интеллектуальную недостаточность, пороки внутренних органов, физические уродства, очень короткую жизнь. Рождаясь, такие дети в девяноста пяти процентах случаев умирают до года. Мы были страшно напуганы в первый раз, но врачи убеждали нас, что такие дети получаются только раз на семь-двенадцать тысяч. И мы сделали аборт, решив попытаться снова. Раз на семь-двенадцать тысяч... А нам все три раза доставался этот самый один ребёнок. Даже после всевозможных обследований и лечений. Ужасно нелепо. 179

PS - ะ ะพะถะตั , ั ะฝะตั ะฟั ะฐะฒะตะดะปะธะฒ, ะฝะพ ั ะตะนั ะฐั ะผะฝะต ะบะฐะถะตั ั ั , ั ั ะพ ะ ะฐั ะธ ะธ ะฝะต ั ะพั ะตะปะฐ ะฑะพั ะพั ั ั ั . ะ ั ะผะพะณะปะธ ะฟะพะฟั ั ะฐั ั ั ั ั ะพะดะธั ั ะตั ะต ะพะดะฝะพะณะพ. ะ ะปะธ ั ั ั ะฝะพะฒะธั ั , ะฒ ะบะพะฝั ะต ะบะพะฝั ะพะฒ. ะฏ ะฑั ะป ะพะฟั ะธะผะธั ั ะธั ะฝั ะผ ะธะดะธะพั ะพะผ, ะฝะพ ะผะฝะต ะฝะต ั ะดะฐะปะพั ั ะทะฐั ะฐะทะธั ั ะตะต ั ะตะผ ะถะต. ะ ะพะฝะฐ ะฒั ะต ะฑะพะปั ั ะต ะธ ะฑะพะปั ั ะต ั ะตั ั ะปะฐ ะฒะตั ั . ะ ั ะฐั ะธ ะธะท ั ะตะฐะฝะธะผะฐั ะธะธ ั ะบะฐะทะฐะปะธ ะผะฝะต ะฟะพั ะพะผ, ั ั ะพ ะพะฝะฐ ะฑั ะดั ะพ ะฝะต ั ะพั ะตะปะฐ ะถะธั ั . ะ ั ะต ั ั ะพ, ะบะพะฝะตั ะฝะพ, ะพั ะตะฝั ั ั ะฑั ะตะบั ะธะฒะฝะพ, ะฝะพ... ะฏ ั ะผะพั ั ะตะป, ะฝะพ ะฝะธั ะตะณะพ ะฝะต ะฒะธะดะตะป. ะ ะพะฝะฐ ะดะพะฑั ะพะฒะพะปั ะฝะพ ะพั ะดะฐะปะฐั ั ะฝะฐ ั ะผะตั ั ั . ะ ั ะต ะฟั ะฐะฒะธะปั ะฝะพ, ะผั ะพะฑะฐ ะฝะธ ะทะฐ ั ั ะพ ะฝะต ะฑะพั ะพะปะธั ั . 7 ะฃ ะฝะฐั ั ะฐะฝะฝะตะต ั ั ั ะพ, ะฐ ะณะดะต-ั ะพ ะตั ะต ะฝะพั ั . ะ ะฐะบั ะฐะฟั ะฒะฐะตั ะดะพะถะดะธะบ, ะฝะพ ะฟั ะธั ะบะธ ะฟะพั ั ั ะพะฒะฝั ะผ ั ั ั ะพะตะผ. ะกะพะปะฝั ะต ะฑั ะดั ั . ะฏ ั ั ะพั ะฝะฐ ะฑะฐะปะบะพะฝะต ะธ ะฝะฐะฑะปั ะดะฐั ะทะฐ ั ะตะผ, ะบะฐะบ ั ะฐะฝะฝะธะต ั ะพั ะตะดะธ ั ะถะต ะฟะพะฟะตั ะปะธั ั ะฝะฐ ั ะฐะฑะพั ั . ะ ั ะธั ะบะธ ะฝะต ะฟะพั ั , ะพะฝะธ ั ะธะบะฐั ั , ะบะฐะบ ะฑั ะดะธะปั ะฝะธะบ. ะฃ ะฝะฐั ั ั ั ะพ, ะฐ ั ั ะพ ะทะฝะฐั ะธั , ั ั ะพ, ะฒะพะทะผะพะถะฝะพ, ะฝะตะธะทะฒะตั ั ะฝั ะต ั ะถะต ะฟะพั ะฐะฑะพั ะฐะปะธ. ะ ะตะธะทะฒะตั ั ะฝั ะต, ะบะพั ะพั ั ะต ะฝะต ะดะฐั ั ั ะตะฑะต ะพะฑั ะตะณะพ ะธะผะตะฝะธ. ะ ะตะธะทะฒะตั ั ะฝั ะต, ะบะพั ะพั ั ะต ั ั ั ะดั ั ั ั ั ะตั ั ะทะฝะฐะตั ะฝะฐะด ั ะตะผ. ะกะตะณะพะดะฝั ะดะฒะฐะดั ะฐั ั ั ะตั ะฒะตั ั ะพะต ะฐะฟั ะตะปั , ั ั ะตะดะฐ, ั ะฐะฑะพั ะธะน ะดะตะฝั . ะ ะพ ั ะฝะต ะธะดั ะฝะฐ ั ะฐะฑะพั ั , ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะทะฝะฐั , ั ั ะพ ะ ะตั ั ะธ ั ะพะถะต ะฝะต ะธะดะตั . ะ ะฝะฐ ะฟั ะพะณั ะปั ะตั ั ะตะณะพะดะฝั , ั ั ะพะฑั ั ั ั ั ะฐ ะฟะพะนั ะธ ะฝะฐ ะฒั ั ั ะฐะฒะบั . ะ ะฝะฐ ะฝะต ะทะฝะฐะตั , ะฝะพ ั ั ะพะถะต ะฟะพะนะดั . ะฏ ะผะตะดะปะตะฝะฝะพ ะทะฐะฒั ั ะฐะบะฐั , ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะฝะธะบั ะดะฐ ะฝะต ั ะพั ะพะฟะปั ั ั . ะ ั ะพะปะธั ั ั ะฒะฐั ั ะฝั ะธะบะปะพะฟะตะดะธั ะฟะพ ะธั ะบั ั ั ั ะฒั , ะบะพั ะพั ั ั ะผะฝะต ะฟะพะดะฐั ะธะปะฐ ะ ะตั ั ะธ. ะ ะพ ะฟั ะธะฒั ั ะบะต ะฝะฐั ั ะณะธะฒะฐั ั ะฒะพะน ะบะพั ั ั ะผ. ะฏ ะฝะธะบั ะดะฐ ะฝะต ั ะพั ะพะฟะปั ั ั , ะฟะพั ะพะผั ั ั ะพ ะ ะตั ั ะธ ั ะถะต ะธะดะตั ะฝะฐ ะฒั ั ั ะฐะฒะบั , ะฐ ั ะฑั ะดั ะฟะพะดะถะธะดะฐั ั ะตะต ั ะฝะฐั ั ะถะธ. ะฏ ะฒั ั ะพะถั ะธะท ะดะพะผะฐ, ั ะฟั ั ะบะฐั ั ั ะฒ ะผะตั ั ะพ, ะฝะพ ะตะดั ะฒ ะฟั ะพั ะธะฒะพะฟะพะปะพะถะฝั ั ะพั ั ะฐะฑะพั ั ั ั ะพั ะพะฝั . ะฃ ะผะตะฝั ั ะพั ะพั ะตะต, ะธะณั ะธะฒะพะต ะฝะฐั ั ั ะพะตะฝะธะต, ะฒะตะดั ั ะดะตะปะฐั ั ั ะพ-ั ะพ, ั ะพะฒั ะตะผ ะผะฝะต ะฝะต ั ะฒะพะนั ั ะฒะตะฝะฝะพะต. ะ ะฐะฝั ะป ะฟะพะทะธั ะธั ะฒ ั ะปะธั ะฝะพะผ ะบะฐั ะต ะฝะฐะฟั ะพั ะธะฒ ะณะฐะปะตั ะตะธ ะธ ะผะตะดะปะตะฝะฝะพ ะฟั ั ะณะพั ั ั ะธะน ั ะพะบะพะปะฐะด. ะ ะฝะตะฑะพ ะผะตะดะปะตะฝะฝะพ ะฟะพะดะฝั ะปะพั ั ั ะพะปะฝั ะต, ะฝะพ ั ั ะธะถั ะฒ ั ะตะฝะธ ะธ ั ั ะฒั ั ะฒั ั ั ะตะฑั ั ะตะบั ะตั ะฝั ะผ ะฐะณะตะฝั ะพะผ. ะ ั ั ะผะพ ะบะฐะบ ะฒ ะดะตั ั ั ะฒะต, ะฑะปะธะฝ, ะฝะพ ั ั ะพ ะฒั ะทั ะฒะฐะตั ั ะปั ะฑะบั . ะ ะตั ั ะธ ะฟะพั ะฒะปั ะตั ั ั ะฟะพั ะปะต ั ั ะตั ั ะตะน ะบั ั ะถะบะธ ะธ ั , ะพั ั ะฐะฒะธะฒ ะดะตะฝั ะณะธ, ะฟะตั ะตั ะพะถั ะดะพั ะพะณั ั ะฐะบ ะถะต, ะบะฐะบ ะพะฑั ั ะฝะพ ะดะตะปะฐะตั ั ั ะพ ะพะฝะฐ โ ะฝะต ะณะปั ะดั . ะ ะฝะฐ ะธะดะตั ะฒะฟะตั ะตะดะธ, ะพ ั ะตะผ-ั ะพ ะดั ะผะฐั , ะฐ ั ะฝะต ั ะพั ะพะฟะปั ั ั ะตะต ะดะพะณะพะฝั ั ั . ะฏ ะฒะตะดั ั ะตะบั ะตั ะฝั ะน ะฐะณะตะฝั , ะฝะต ะทะฐะฑั ะปะธ?

180

2015 На перекрестке она останавливается и, оглядываясь по сторонам, замечает меня. — Сюрприз? — спрашиваю я. — Сюрприз, — отвечает она, удивленно улыбаясь. Правда, в ее улыбке есть что-то недоброе. — Ты чего тут делаешь? — Решил тоже прогулять работу. Загорается зеленый сигнал, и мы переходим улицу. — Направляешься куда-то? — спрашиваю. — Гулять пойдем, — говорит она. — Но сперва кофе. Мы покупаем по стакану в ближайшем парке и усаживаемся на скамейку. — Ну, как выставка? Ни с кем не подралась в этот раз? — Очень смешно, — цинично подмечает она. — Замечательная экспозиция. — А разве не смешно? — не успокаиваюсь я. — Ты уже однажды без моего присмотра разругалась из-за каких-то картин. — Знаешь, что? — внезапно вспыхивает Мерси и выбрасывает свой кофе в урну. — Шел бы ты на работу, а? — Ты чего?.. — испуганно спрашиваю я. — Ничего! — отрезает она. — Меня уже достало, что ты смеешься над чужим творчеством! Эти ребята хотя бы что-то делают, хотя бы что-то пытаются изменить в этой гребанной жизни, а не сидят на заднице, как ты! Мерси встает со скамейки и совсем не стесняется кричать. — Ты! Что ты сделал в этой жизни полезного? Ты же просто прожигаешь время! Ты знаешь, чего стоит этим художникам пробиться в своей, а потом в других странах? Нет, конечно, но ты только и делаешь, что критикуешь, критикуешь и критикуешь. Снежная лавина катится с гор, и я, кажется, буду под ней захоронен. — Даже эта ночная банда, несмотря на все разрушения, делает для нас нечто полезное. Посмотри, да они же насмехаются над нашим образом жизни! Разрушают то, к чему мы прилипли и никак не желаем отлепиться. И рискуют своими жизнями, между прочим! А ты? Неужели ты решил, что один раз прогулять работу — это уже подвиг? Мы смотрим друг на друга: Мерси на меня со злостью, я на нее — с печальным удивлением. Она пытается отдышаться, и с тихим, но полным досады «Блин!» садится рядом. И мы молчим. — Я не знаю, с чего начать, — тихо говорю я. Слова Мерси глубоко ранили меня, но я понимаю, что ранили справедливо. 181

PS - — У тебя есть деньги? — спрашивает она, вздохнув. — Зачем? — Есть или нет? — Мерси чеканит каждое слово, снова вскипая, а я готов отдать ей все свои сбережения, лишь бы не злить ее. — Есть немного, ползарплаты, наверное. — Тогда пошли. Она ведет меня в торговый центр, и спустя час мы обедаем в кафе. Я, Мерси и новый серый костюм. — Мне уже надоело, что ты ходишь в одном и том же столько лет, — говорит Мерси. — Просто он удобный, — оправдываюсь я. — У меня их два одинаковых. — Я понимаю, что такое комфорт, — снисходительно отвечает она, откладывая вилку. — Я тоже люблю носить одно и то же. Но ты застрял — а это уже совсем другое. Она шебуршится в пакете, который я не заметил, и протягивает мне что-то в красной обертке. За это время я успеваю подумать, что она права. — Держи, — говорит она. — Это подарок. Я разворачиваю красный полиэтилен и нахожу под ним бежевую рубашку в мелкие красно-черные шестиугольники. Раньше бы я такую не надел, но теперь надену. — Если ты хочешь что-то изменить, сперва нужно побороть себя, — говорит Мерси и продолжает есть. После мы отправляемся на прогулку, и я улыбаюсь. Мерси замечает это. — Ты чего такой улыбчивый? — довольно спрашивает она. — Знаешь, КаКа недавно рассказал мне одну интересную историю. — О, так ты стал его слушать? — Ты собираешься услышать историю или нет? — слегка обиженно, но по-прежнему улыбаясь, спрашиваю я. Мерси смеется и жестом просить рассказывать. — Ну так вот. Он учился с девчонкой, которая на одно важное мероприятие выкрасила волосы в зеленый цвет, как я понял, в знак протеста, что ли. И вот я подумал: эта рубашка для меня может стать слабым, но все же подобием этих зелёных волос. — Подожди, — Мерси резко останавливается и как-то настороженно на меня смотрит. — Как зовут твоего КаКу? — Кайл, — недоуменно отвечаю я. Недоумение стало моим лучшим другом после встречи с Мерси. — Кайл Кейсинджер. А при чем тут он? 182

2015 — А тот парень, который в психушку попал? Как его зовут? — Не помню я, я же не слушал КаКу. Хендерсон вроде. — Джонни Хеннес, — задумчиво произносит Мерси, скрещивая руки на груди. — Вот уж не думала... Если бы тогда мне сказали, что кто-то из нас слетит с катушек, я бы решила, что это буду я, но никак не он. Джонни... Мы идем дальше, и Мерси поясняет: — Мы учились вместе, в параллельных группах, и знали друг друга потому, что все трое были из Гаттера. Джон был замечательным парнем. Тихим, скромным, но очень талантливым — он замечательно рисовал. И както иначе смотрел на жизнь. Не так, как все, — Мерси печально смотрит в небо. — Вот, видимо, и досмотрелся. — Да уж, — отвечаю я. Я часто так отвечаю, когда не знаю, что еще сказать. — Вот тесен-то мир, да? — И не говори. Кайли, кстати, тоже отлично рисовал. — Он и сейчас отлично рисует, — ухмыляюсь я, вспоминая «Горячие курочки-гриль». — Кстати, ты знаешь, что случилось с той девчонкой? КаКа очень интересовался. Мерси непонятно усмехнулась: вроде как-то жестко, но и с какой-то теплотой. — Она доучилась в Калифорнии, покаталась по Америке, а потом вернулась в Гаттер. В общем, у меня все в порядке, — Мерси посмотрела на меня и широко улыбнулась. Я, кажется, говорил вам, кто стал моим лучшим другом после знакомства с Мерси? — Передай Кайли привет от меня. 8 Мерси звонит, а дата на электронных часах только сменилась с третьего на четвертое мая. Она назначает мне встречу через два часа в круглосуточно кафе на Пацифик авеню, ближайшем от обоих наших домов. Она говорит, что ей нужно поделиться чем-то очень важным. Я соглашаюсь, учитывая, что завтра выходной, а мне все равно нечем себя занять. — Только без выпивки, ладно? — прошу я. Мерси смеется и вешает трубку. Гаттер — достаточно тихий город, и через час я выхожу из дома и без опаски иду на встречу пешком. Как раз успею добраться. Воздух на улице прохладный, но приятный. Я вспоминаю начало зимы и радуюсь, что она уже прошла. Одна зима прошла, а скоро наступит еще 183

PS - одна. Мерси была права, говоря, что я просто трачу время. Может, все же стоит ходить с ней на лепку? — Ни за что! — говорю я вслух и смеюсь. Улицы почти пусты, и мне редко кто-то попадается навстречу. Так что я смело напеваю что-то из репертуара Кертиса Стигерса, не боясь, что убью кого-нибудь отсутствием слуха. Я вспоминаю КаКу. И сейчас почему-то мне хочется назвать его по имени. — Давай выпьем пивка вечером, а, Кайл? — говорю я, и вновь вижу его на яхте посреди океана. Его рубашка и паруса трепещут на ветру, и я почти чувствую запах бриза. Кайл свободен, никто не скажет, что его рисунки никуда не годятся. Кайлу больше не нужно копить деньги на отпуск. Он свободен, и у него есть все, что нужно. Я испытываю восторг и счастье от этого видения. Но правда такова, что Кайл — порядочный семьянин. Он не женат, но уже давно живет со своей девушкой и мечтает о маленьком домике в какой-нибудь глуши. Так что КаКа и яхта — только мои мечты. А я ведь даже не знал, что он рисует. Надо обязательно выпить пива с ним. Я добираюсь до кафе. Мерси еще нет, так что я усаживаюсь за стойку, и болтаю с приветливой официанткой Джейн. — Чего это вы так поздно? — спрашивает она, наливая мне кофе. — Ваше кафе является точкой рандеву, — поясняю я. — Но вот один корабль прибыл, а второго пока нет. В зале всего три посетителя, по телевизору транслируется фортепианный концерт, и, судя по всему, это всех устраивает. Меня тоже. — Будете что-нибудь есть или дождетесь второго корабля? — все так же добродушно обращается официантка. — Не откажусь от сэндвичей с беконом, — отвечаю я. Пианист наигрывает что-то душевное и знакомое, и я думаю о том, что в отместку за выставки надо поводить Мерси по концертам. Коли уж просвещаться, то в нескольких областях. Джен возвращается с тарелкой, я благодарю ее и только собираюсь откусить сэндвич, как слева от нас снаружи что-то грохает. Кафе слегка трясет, стекло противно позвякивает, но удерживается в рамах. Двое посетителей бросаются на улицу, а я и Джен прижимаемся к стеклу. На фоне ночного неба пылает зарево. — Что это? — обеспокоенно спрашиваю я. 184

2015 โ ะ ะต ะทะฝะฐั , โ ะธั ะฟั ะณะฐะฝะฝะพ ะพั ะฒะตั ะฐะตั ะ ะถะตะฝ. โ ะ ะตะฑะตะปั ะฝั ะน ะผะฐะณะฐะทะธะฝ ะฒั ะพะดะต. ะฏ ะฒั ะฟะพะผะธะฝะฐั ะพั ะตั ะตะดั ะดะฒะต ะฝะตะดะตะปะธ ะฝะฐะทะฐะด. ะ ั ั ั ะพ ะถ, ะฝะต ะทั ั ั ั ะพั ะปะธ. โ ะ ะพะนะดะตั ะต ั ะผะพั ั ะตั ั ? โ ั ะฟั ะฐั ะธะฒะฐะตั ะพั ะธั ะธะฐะฝั ะบะฐ ะธ ะธั ะฟั ะณะฐะฝะฝะพ ั ะผะพั ั ะธั ะฝะฐ ะผะตะฝั . ะฏ ะพั ะตะฝั ั ะพั ั ะฟะพะนั ะธ, ะฝะพ ะ ะตั ั ะธ ะฒั ะต ะตั ะต ะฝะต ะฟั ะธั ะปะฐ. โ ะ ะตั , โ ะพั ะฒะตั ะฐั ั ะธ ะฒะพะทะฒั ะฐั ะฐั ั ั ะทะฐ ั ั ะพะนะบั . โ ะ ะฐะดะพ ะฒั ะทั ะฒะฐั ั ะฟะพะถะฐั ะฝั ั . ะ ะตะฝั ะพะดะพะปะตะฒะฐั ั ั ั ะถะตะปั ะต ะผั ั ะปะธ ะธ ั ั ะตะฒะพะณะฐ ะทะฐ ะ ะตั ั ะธ. ะฏ ะฟั ะพั ะธะถะธะฒะฐั ะฒ ะบะฐั ะต ะตั ะต ะฟะพะปั ะพั ะฐ ั ะฐั ะฐ ะธ ะฒะพะทะฒั ะฐั ะฐั ั ั ะดะพะผะพะน, ะบะพะณะดะฐ ะฟะพะถะฐั ะฝั ะต ั ะถะต ั ะตั ะฐะปะธ ะธ ะพั ั ะฐะปะธั ั ั ะพะปั ะบะพ ะฟะพะปะธั ะตะนั ะบะธะต. ะ ะธะผะพ ะผะตะฝั ะฟั ะพะตั ะฐะปะฐ ั ะบะพั ะฐั , ะธ ั ะฟะพะดั ะผะฐะป, ั ั ะพ, ะฒะธะดะธะผะพ, ะฝะพั ะฝั ะต ั ะพะฑั ั ะธั (ะตั ะปะธ ั ั ะพ ะฑั ะปะธ ะพะฝะธ) ะฟั ะธะฝะตั ะปะธ ะฟะตั ะฒั ั ั ะตะปะพะฒะตั ะตั ะบั ั ะถะตั ั ะฒั . ะ ะพะน ั ะตะปะตั ะพะฝ ะฝะฐะดั ั ะฒะฐะตั ั ั , ั ั ะปั ั ั ะตะณะพ, ะตั ะต ะฝะต ะทะฐะนะดั ะฒ ะบะฒะฐั ั ะธั ั . ะฅะพั ั ะฑั ะพะฝะฐ. โ ะ ะฐ? โ ะ ะดะต ั ะตะฑั ั ะตั ั ะธ ะฝะพั ั ั ?! ะ ะตั , ั ะบะพะฝะตั ะฝะพ ะฝะฐะดะตั ะปั ั , ั ั ะพ ั ะฝะตะน ะฒั ะต ะฒ ะฟะพั ั ะดะบะต, ะฝะพ ั ั ะพ ั ะถะต ั ะตั ะตั ั ั ั . โ ะ ะบะฐั ะต ั ะตะฑั ะถะดะฐะป, ะณะดะต ะถะต ะตั ะต! ะกะฐะผะฐ-ั ะพ ะณะดะต? โ ะฏ ะทะฒะพะฝะธะปะฐ ั ั ะดะฐ, ั ะบะฐะทะฐะปะธ, ั ั ะพ ั ั ั ั ะตะป ั ะฐั ะฝะฐะทะฐะด. ะ ะดะต ั ั ะผะพั ะฐะปั ั ? ะฏ ั ะตะฑะต ะพะฑะทะฒะพะฝะธะปะฐั ั ! โ ะขะฐะบ, ะถะตะฝั ะธะฝะฐ, ั ั ะฟะพะบะพะนั ั ! โ ั ะถะตั ั ะธะบั ะปะธั ั ั ั ะฒะพะฑะพะดะฝะพะน ั ั ะบะพะน ั ะฐะบ, ะฑั ะดั ะพ ะ ะตั ั ะธ ั ั ะดะพะผ. โ ะ ะดะต ั ั ? โ ะ ะฑะพะปั ะฝะธั ะต ั . ะงั ะพ? โ ะดั ะผะฐั ั . โ ะงั ะพ? โ ั ั ั ะถะต ั ะฟั ะฐั ะธะฒะฐั ั ะฝะตะต. โ ะงั ะพ ั ะปั ั ะธะปะพั ั ? โ ะ ะธั ะตะณะพ ะพั ะพะฑะตะฝะฝะพะณะพ, โ ะฝะตะดะพะฒะพะปั ะฝะพ ะพั ะฒะตั ะฐะตั ะ ะตั ั ะธ. โ ะฏ ะฒ ะณะพั ะพะดั ะบะพะน, ะฟั ะธะตะทะถะฐะน ะดะฐะฒะฐะน. 9 ะ ะฑะพะปั ะฝะธั ะต ะฝะต ะฟั ั ั ะพ, ะฝะพ ะธ ั ะบะฐะทะฐั ั , ั ั ะพ ะพะถะธะฒะปะตะฝะฝะพ ั ะพะถะต ะฝะต ั ะบะฐะถะตั ั . ะฏ ะฑะตะณั ะฝะฐ ั ะตั ะตะฟั ะฝ ะบ ะผะธะปะพะน ะฝะฐ ะฒะธะด, ะฝะพ ั ั ั ะพะณะพะน ะถะตะฝั ะธะฝะต ะฒ ั ะธะฝะตะผ ะฑะพะปั ะฝะธั ะฝะพะผ ะบะพั ั ั ะผะต. โ ะ ะดั ะฐะฒั ั ะฒั ะนั ะต, โ ะณะพะฒะพั ั ั . โ ะฏ ะธั ั ะ ะตั ั ะธ ะ ะถะตั ั ะตั ั ะพะฝ. ะ ะตะฝั ะธะฝะฐ ั ั ั ะฐะปะพ ั ะผะพั ั ะธั ะฝะฐ ะผะตะฝั ะธ ะฟั ะพะฒะตั ั ะตั ั ั ะพ-ั ะพ ะฒ ะบะพะผะฟั ั ั ะตั ะต. 185

PS - — Второй этаж, смотровая палата. Ее сейчас допрашивает полицейский. — Что с ней? — Перелом. — Я могу забрать ее? — Полежит до утра, завтра заберете. — Спасибо! — я уже срываюсь с места, но возвращаюсь обратно. — А зачем полицейский? В моей голове мелькает образ скорой, и я задаю более важный вопрос. — Я был неподалеку, когда произошел взрыв в магазине. Никто не пострадал? — Никто, кроме вашей подруги, — отвечает женщина. — Идите. А меня не нужно уговаривать. Отыскав нужную палату, я услышал разговор внутри и остановился за шторкой. — Так что вы там делали, мисс Джефферсон? — говорит мужской голос. — Я шла на встречу в круглосуточное кафе. И как раз проходила мимо, когда раздался взрыв. Ну, я и побежала посмотреть. Видимо, подошла слишком близко, потому что, когда громыхнуло во второй раз, на меня полетели ошметки. Я хотела отбежать и упала. Тогда и повредила ногу. Если бы не тот джентльмен с собакой, не знаю, что со мной было. Но, благо, он услышал мои крики, оттащил меня подальше и вызвал скорую. Голос Мерси настолько трагичен, что мне захотелось смеяться. Врать она может и не врет, но отвязаться от полицейского явно хочет. — Вы видели кого-нибудь? Может, кто-то сбегал? — Нет, к сожалению, — Мерси вздыхает. — Даже если кто-то был, я не заметила. — Скажите, а почему вы шли на встречу так поздно? И к кому? — Днем мы поругались с моим другом. Весь день были в ссоре. Ну, знаете, как это бывает. Я больше не могла терпеть, и попросила его о встрече. — Скажите имя вашего друга и его контакты. А я тут как тут. Резко отвернув штору, я делаю печальное лицо и семеню к Мерси. — Привет, солнышко, — я целую ее в лоб и пристально смотрю в глаза, в которых уже заметны искорки смеха. — Ну как тебя угораздило?

186

2015 Я поворачиваюсь на пятках, тяну руку полицейскому и представляюсь. Он допрашивает меня и лишь после этого уходит. Я задергиваю штору и сажусь на стул слева от Мерси. — Ушел? — осторожно спрашивает она. — Ага, — отвечаю я и улыбаюсь. — Слава Богу! — она выдыхает и откидывается на подушку, но тут же поднимается обратно. — Ты почувствовал, как от него разило? — Ага, — все так же улыбаюсь я. Правая нога Мерси забинтована по колено и прикреплена к какой-то железной конструкции. — Болит? — я легонько постукиваю костяшками пальцев по гипсу. — Не чувствую, если честно. — У тебя сажа на щеке. Мерси без толку трет щеку пальцами, а потом отмахивается и начинает смеяться. — Так значит, я твое алиби? Я улыбаюсь, и Мерси тоже. — Если я скажу тебе, то исчезнет вся загадка, — говорит она. — А так, вне зависимости от того, проходила ли я мимо или поджигала магазин, это останется интереснейшей тайной. Я согласен на такие условия. Мерси откидывается на подушку и улыбается потолку. — Ты не узнавал, когда меня выпишут? — Сказали, что утром я могу тебя забрать. Мерси подскакивает на кровати. — Так, значит, мы сможем пойти на выставку? Она обрадована, и я хохочу в голос. 10 Пока медсестра втискивала сломанную мерсину ногу в джинсы, я арендовал у больницы коляску. И вот мы снова на выставке. На этот раз ― югославские экспрессионисты. Я молча пялюсь на этот сумбур цветов, ляпами набросанные фигуры, прошлое и будущее. Действительность сквозь призму страха и пессимизма. Смотрю на это, а луковицы всех волос вспучиваются на моем теле от, представьте себе, восторга. Никто на самом деле не хочет думать, что впереди нас ждут резкие изменения в графике, ад или поражения. Никто ― 187

PS - ะฝะธ ะฑะตะทั ะฐะทะปะธั ะฝั ะต, ะฝะธ ั ะฐะฝะฐั ะธะบะธ, ะฝะธ ั ะตะฒะพะปั ั ะธะพะฝะตั ั โ ะฝะต ั ะพั ะตั ะฟะพะฝะฐั ั ะพั ั ะตะผั ะดั ะผะฐั ั , ั ั ะพ ะฒั ะตั ะฝะฐั ะถะดะตั ั ะผะตั ั ั . ะ ะตั ั ะธ ั ั ั ั ะฝะธะถะต ะธ ั ั ะดะพะผ, ะธ ะฒะฟะตั ะฒั ะต ะผั ั ะผะพั ั ะธะผ ะฝะฐ ะบะฐั ั ะธะฝั ะฒะผะตั ั ะต. ะฏ ะฟะพะฒะพั ะฐั ะธะฒะฐั ะณะพะปะพะฒั ะบ ะฝะตะน. ะ ะผะฝะต ะฟั ะธั ะพะดะธั ั ะถะฐั ะฝะฐั ะผั ั ะปั . ะ ะตั ั ะธ ะญะน. ะ ะถะตั ั ะตั ั ะพะฝ. ะ ะตั ั ะธ, ะบะพั ะพั ะฐั ั ะถะต ั ะตั ั ั ะต ะณะพะดะฐ ั ั ะดะพะผ. ะ ะฑั ั ะฝะฐั ะณะพั ะพะดั ะบะฐั ั ะพะบะพะณะพะปะธั ะบะฐ, ะบะพั ะพั ะฐั ะบะพะฝั ะฐะตั ะถะธะทะฝั ั ะฐะผะพั ะฑะธะนั ั ะฒะพะผ ะธะปะธ ะฟั ะพั ั ะพ ั ะผะธั ะฐะตั ั ะฐะท ะฒ ะดะฒะต ะฝะตะดะตะปะธ ะธ ะทะฒะพะฝะธั ะผะฝะต. ะขะฐ ั ะฐะผะฐั ะ ะตั ั ะธ, ะบะพั ะพั ั ั ะฒั ะฒะพะปะฐะบะธะฒะฐะปะธ ะธะท ะฐั ะดะธั ะพั ะธะธ ั ะทะตะปะตะฝั ะผะธ ะฒะพะปะพั ะฐะผะธ, ะบั ะธั ะฐั ั ั , ั ั ะพ ะพะฑั ะตั ั ะฒะพ ั ั ะตะฑั ะตั ะพั ะฝะตะต ะธะดะตะฝั ะธั ะฝะพั ั ะธ. ะ ะดะฐะฟั ะฐั ะธะธ. ะ ะพั ะตั ะธ ะธะฝะดะธะฒะธะดั ะฐะปั ะฝะพั ั ะธ. ะขะฐ ั ะฐะผะฐั ะ ะตั ั ะธ, ั ั ะพ ะพะฑะฒะตะปะฐ ะผะธั ะฒะพะบั ั ะณ ะฟะฐะปั ั ะฐ, ั ะดะตะปะฐะฒ ะฒะธะด, ั ั ะพ ะพะฝะฐ ะผะตะฝะตะดะถะตั ะฟะพ ั ั ั ะธะทะผั . ะ ั ะฐะผะฐ ะฒั ะธั ะฐั ั ะพั ะฒั ะตั ะฟะธั ะฐะปะฐ ะพ ะฝะฐั ะพะดะฝั ั ะฒะพั ั ั ะฐะฝะธั ั ะธ ะธั ะณะตั ะพั ั , ะพะฑะผะฐะฝั ะฒะฐั ะฒั ะตั ะบั ั ะณะพะผ, ั ั ะพ ะฒั ั ะด ะปะธ ั ะผะพะณะปะฐ ะฑั ะฟะพั ั ั ะฟะฐั ั ั ะฐะบ ะถะต. ะ ะตั ั ะธ ั ะผะพั ั ะธั ะบะฐะถะดั ั ะฒั ั ั ะฐะฒะบั , ะฒ ะบะพั ะพั ะพะน ะฝะตั ะฝะธ ะพะดะฝะพะน ะบะฐั ั ะธะฝั ั ะธะทะพะฑั ะฐะถะตะฝะธะตะผ ะฟั ะธะฒั ั ะฝะพะน ะดะปั ะฝะฐั ั ะตะฐะปั ะฝะพั ั ะธ. ะ ะพั ะพะผั ั ั ะพ ะฒะพั ะพะฝ, ะตะต ั ั ะฐะผ. ะ ั ะฐะบะธั ะถะต, ะบะฐะบ ะพะฝะฐ. ะขะธั ะธั ั ะตะฒะพะปั ั ะธะพะฝะตั ะพะฒ, ะบะพะดะธั ั ั ั ะธั ั ะฒะพะธ ะฟั ะธะทั ะฒั ะบ ะดะตะนั ั ะฒะธั ะฒ ะบะฐั ั ะธะฝะฐั ะธ ะดั ั ะณะพะผ ะธั ะบั ั ั ั ะฒะต. ะ ะฒะพั ะพะฝะฐ, ะ ะตั ั ะธ, ั ะธะดะธั ะฒ ะธะฝะฒะฐะปะธะดะฝะพะผ ะบั ะตั ะปะต, ะฐ ะฒ ะตะต ะณะปะฐะทะฐั ะณะพั ะธั ะพะณะพะฝั ะฟะพะฝะธะผะฐะฝะธั . ะ ะฒ ะผะพั ะณะพะปะพะฒั ะฟั ะธั ะพะดะธั ะตั ะต ะฑะพะปะตะต ั ะถะฐั ะฝะฐั ะผั ั ะปั . ะงะตะผ ั , ะฒ ั ั ั ะฝะพั ั ะธ, ะพั ะปะธั ะฐั ั ั ะพั ะฝะตะต? ะ ั ะตะปะตะฝะฝะฐั ั ะถะธะผะฐะตั ั ั ะธ ั ะฐะทะถะธะผะฐะตั ั ั , ะบะฐะบ ั ั ะธะฝะบั ะตั โ ั ั ั ะตั ั ะฒั ะตั ะธ ะฝะต ั ั ั ะตั ั ะฒั ะตั . ะฏ ะดั ะผะฐะป, ั ั ะพ ะ ะตั ั ะธ ั ะฐะบ ะถะต ะฝะต ั ะฟะพั ะพะฑะฝะฐ ะบ ะธะทะผะตะฝะตะฝะธั ะผ, ะบะฐะบ ะธ ั . ะฅั ะฐะผ ะ ะฝะตะทะฐะฟะฝะพะณะพ ะ ั ะบั ั ั ะธั . ะ ะตั ะตะบั ะตั ั . ะ ะบะฐะทะฐะปะพั ั , ะฒั ะต ะฝะฐะพะฑะพั ะพั . ะกะพะฒั ะตะผ ะฝะฐะพะฑะพั ะพั . ะ ะพั ะด ะ ะพะผะถ ะฝะฐะฝะพั ะธั ั ั ั ั ะขั ะตั ะปะฐะฒะธั ั ะธะฝะฐะปั ะฝั ะน ั ะดะฐั ะปะตะฒะพะน. โ ะ ะตั ั ะธ, ะดะฐะฒะฐะน ะฟะตั ะตะฒะตั ะฝะตะผ ะฒั ะต ะบั ั ะณะพะผ? ะ ะผะตั ั ะต, โ ะณะพะฒะพั ั ั , ะฐ ะ ะตั ั ะธ ั ะปั ะฑะฐะตั ั ั . ะ ั ั ะพ ะดะฐะปั ั ะต? ะ ั ั ะตะฝ ะตะณะพ ะทะฝะฐะตั .

188

2015

S I ) 7 " + -S N I " + + WN

63X После того, как Пятачок признался Винни Пуху, что он вовсе не Пятачок, а Нюша, жизнь в Волшебном лесу поменяла свой ход и потекла по совсем другой дорожке. Нюша, которая после превращения в Нюшу стала очень хозяйственной, решила, что незачем распылять свои силы и здоровье на уход за двумя домиками и им надо поселиться в каком-то одном. Опять же Нюша, как самая практичная, определила, что жить они отныне будут в ее домике, так как он более уютный, и жить будут семейной парой, раз уж так сложились обстоятельства, а холостяцкую берлогу Винни сдадут за символическую плату (убирать семь раз в неделю домик сладкой семейной парочки) в аренду нудному Иа, у которого от постоянных соленых слез свой домик развалился. Вот и зажили Винни и Нюша счастливой семейной парой, перетянув к Нюше нехитрые пожитки Винни. Да и какие там пожитки? Горшок от меда и тот был подарен Иа… Можно было бы позавидовать Винни, что ему вдруг привалило счастье заиметь в местности с дефицитом женского пола свою собственную жену, о которой он еще день назад даже не мечтал. Но… Утро. Солнышко пробивается в окошко домика сладкой парочки. На столе дымятся чашки с чаем. Винни и Нюша усаживаются за стол и Нюша деловито спрашивает: - Винни, а ты какой лапкой размешиваешь чай? Винни удивленно смотрит на Нюшу, потом на свои лапки и отвечает: - Правой. - Странно, что она у тебя не обожжена,- деловито говорит Нюша и продолжает - А я, вообще-то, размешиваю чай ложкой! – Нюша демонстративно взяла ложку и очень культурно, стараясь не стучать о края чашки, стала размешивать чай. Винни укоризненно посмотрел на Нюшу и с обидой в голосе сказал: - Ты что, позвала меня к себе жить, чтобы издеваться? По-моему я не давал тебе повода. - Ну что ты, дорогой, я просто хотела тебя повеселить. Прости меня, пожалуйста, ведь у меня еще так мало женского опыта, тем более опыта жены. Все произошло очень стремительно, я даже не успела опомниться. 189

PS - - Да ладно, Нюша, проехали. Но если честно – Пятачком ты мне нравилась больше. Как-то не замечал в тебе ехидства. Может ехидство – это женская болезнь? Неизвестно, чем бы закончились пререкания парочки, если бы на пороге не появился Иа, пришедший платить за квартиру, то есть производить уборку домика. - О, Иа, доброе утро, проходи, попей с нами чаю, - радостно поздоровался Винни с другом. - Доброе, если его вообще можно назвать добрым, - уныло отозвался Иа, - Вам хорошо, вы вместе, вместе и чай пить веселее, не то, что мне. - Да уж куда веселее, - ехидно ответил Винни, косясь в сторону Нюши.Я вот тут себе чуть лапы не обжег, размешивая чай. - Ты опять за свое? Я же попросила прощения, что за грубые создания эти мужчины! – Нюша с обидой отставила чашку и вышла из-за стола. – Я в салон красоты. И чтобы к моему приходу все блестело, дорогой Иа, иначе съедешь с квартиры. А ты, Винни, вымой лапы, прежде чем размешивать чай! - Интересно, и где это у нас салон красоты появился? – удивленно спросил Винни. - Сова постаралась. Есть спрос, есть и предложение. Некоторые не спят, а идут в ногу со временем. Кстати, мы еще об этом поговорим с тобой, дорогой Винни!- со злорадством ответила Нюша, выходя из домика, громко стукнув дверью. - Страшная сила – злость свиньи – задумчиво произнес Иа.- Теперь я не знаю, что лучше – одному жить или парой? - Ты знаешь, есть свои прелести в семейной жизни, - загадочно произнес Винни, сладко потягиваясь. Иа, понуро опустив уши и хвост, принялся за уборку. Винни уютно устроившись на диванчике, с удовольствием наблюдал за другом. - Вот видишь, Иа, прелесть первая – я лежу на диване, а ты убираешь. А ведь раньше мне самому надо было заботиться о чистоте домика. Иа еще больше ссутулился, елозя тряпкой по полу. Винни, желая окончательно реабилитироваться в глазах друга, добавил: - И вот увидишь, Нюша вернется домой и будет как шелковая, уж я-то знаю слабый пол! Иа внимательно обвел взглядом комнату: - Уф! Дорого мне обходится жилье! Может, по-дружески сбросите плату до четырех раз в неделю? 190

2015 - Не обижайся, Иа, но с этим вопросом обращайся к Нюше. Она в этом деле главная. Кстати видишь – это вторая прелесть. Мне не надо ломать голову и портить с тобой отношения. Пусть этим занимается Нюша! – ответил Вини, сладко засыпая. …Вини проснулся от стука двери. Он открыл глаза и чуть не упал с дивана. Перед ним стояла Нюша… Нет, не Нюша, а гламурная свинья, простите девушка. Щетина, когда-то покрывавшая ее розовое тело, куда-то делась. На голове кучерявились прелестные завиточки. Реснички также были завиты и стали темнее, от чего взгляд Нюши стал томным и таким зовущим! - О, чудо! – только и смог произнести обалделый Винни. – Это ты? Как ты смогла все это сделать? - Я же тебе сказала, что некоторые не спят. Сова открыла салон красоты и вот сделала мне депиляцию. - Что сделала? - Желаю тебе никогда не узнать на своей шкуре, что это такое, дорогой Винни. Это – когда всю щетину с моего тела Сова выщипала своим клювом. - Обалдеть! Ведь это же очень больно! - Да, Вини, больно и в придачу еще очень дорого. - Как это дорого? – недоуменно спросил Винни. - Это значит, что теперь мы должны Сове заплатить за работу. - Что это значит «заплатить»? – еще более пришел в недоумение Винни. - Любая работа должна оплачиваться, Винни. Сова открыла салон красоты. Тратит свое время и силы, поэтому должна получать вознаграждение за свою работу. - А чем же мы ей заплатим? Ведь у нас ничего нет. Горшок я подарил Иа, а ты подарила ему шарик.- Винни обвел глазами домик, - Здесь больше ничего стоящего нет. - Не печалься, дорогой! Я уже все придумала! Слава богу, мир не без умных друзей! Глядя на Сову, Кролик также открыл свое предприятие. Теперь он владелец плантации. - Какой плантации? - Ну, огорода, если тебе так понятней. Поэтому завтра с самого утра ты отправишься к Кролику, наймешься к нему на работу, будешь ухаживать за его плантацией, получать заработную плату выращенной продукцией. Поэтому расплатиться с Совой нам не составит труда. - Какой кошмар! Во что превратился наш лес за считанные часы! – возопил Винни. – И все это из-за того, что кто-то решил превратиться в свинью! – Винни с ужасом выскочил из домика и помчался, куда глаза 191

PS - глядят, вернее - куда не глядят, потому что через несколько метров он со страшным грохотом врезался в дерево и …открыл глаза. Оказалось, что он свалился с кровати в своем собственном домике! Уснул и свалился с кровати. И весь этот ужас ему просто приснился. - Ура! Ура! Ура! – завопил Винни, выскакивая из домика.- Все попрежнему! Где мой друг Пятачок? - Пятачок! Пятачок! – кричал Винни по пути к домику друга. - Что случилось, Винни? – испуганно спросил Пятачок, показавшись на пороге своего домика. - Какой ты щетинистый, милый Пятачок! И ты не представляешь, как это здорово и, главное, дешево! - Винни, что с тобой? Ничего не понимаю, - Пятачок смотрел круглыми глазами на Винни, хлопая белесыми ресничками. - И не надо ничего тебе понимать, дружище. Главное, это чтобы ты не превратился в свинью! – радостно кричал Винни.

192

2015

AEZ> NF\=@ * + H I N I " X

+ +

WH ]

; 9;

Для почитателей андеграундной литературы начала тысячелетия Alba Tross является фигурой не менее знаковой, чем, скажем, Уильям Берроуз для поколения битников. Бесспорно, во многом этому способствовала атмосфера исключительной таинственности, окружающая имя писателя. Его снимки вы не найдёте на обложке ни одной из написанных им книг, он никогда не давал интервью, мы ничего не знаем о его биографии, национальности. По сути, единственным человеком, с которым Alba поддерживал контакт посредством электронной почты, был Эндрю Грей, владелец издательского дома «Грей Пресс», в котором и публиковались все произведения автора. Естественно, всё это не могло не породить огромное количество спекуляций вокруг личности Alba Tross. Ходили слухи, что под этим псевдонимом скрывались Чак Паланик, Стюарт Хоум, Тони Уайт и даже (!) Джеймс Хэвок. Последний, к слову, имеет с Alba немало общего. В сети нет его фото, моралистов от литературы он повергал в шок своими писаниями за гранью здравого смысла, а потом просто-напросто пропал без вести после длительного запоя. Тем не менее, существуют десятки людей, бывших лично знакомыми с Хэвоком, и могущих подтвердить его реальность. В случае с Alba Tross всё иначе. Он словно бы вынырнул из небытия, в течение пяти лет каждые полгода высылал Грею текст очередного романа и исчез так же внезапно, как появился. Свидетельствует ли такая продуктивность о его нечеловеческой природе (среди поклонников писателя находились и утверждавшие подобным образом), либо мы имеем дело с накопленным в течение долго времени материалом, нам вряд ли уже суждено узнать. Вот уже три года от Alba нет никаких известий. Творчество Alba Tross невозможно втиснуть в какие-либо рамки. Помимо десяти вышеупомянутых романов, он является автором двух книг рассказов и сборника стихотворений с символичным названием «De profundis», и ни одно его произведение не похоже на другое. Здесь вы столкнётесь с антиутопией, потоком сознания, жесточайшей социально сатирой и даже кровавым безумием в духе всё того же Хэвока. Количество тем, поднимаемых Alba в его книгах, также впечатляет, однако на первом плане почти всегда остаётся изнурительный самоанализ и лютая ненависть к проявлениям гнусности человеческой природы и любым формам подчинения 193

PS - одних людей другими. Многие критики упрекали писателя в неоправданном смаковании сцен жестокости и насилия, но кажется, для него это была не самоцель, а лишь способ показать демонов, которые скрываются внутри каждого из нас. Наиболее коммерчески успешным стал последний роман Alba Tross «Мизантрополис-Медузалем», после публикации которого автор внезапно замолчал. Название книги представляет собой аллюзию на песни групп Tiamat и Moonspell соответственно. Для Alba вообще характерны многочисленные отсылки к литературным и музыкальным произведениям. Благодаря Эндрю Грею, сохранившему свою переписку с писателем, у нас есть уникальная возможность прочитать, какую аннотацию написал на своё произведение сам автор. Как знать, может когда-нибудь эти тексты помогут нам стать ближе к пониманию того, кем на самом деле был Alba Tross. «Пророки, футурологи и любители антиутопий оказались в итоге правы. Ядерная война таки тряхнула мир, изрядно переполовинив население планеты и полностью перекроив геополитическую карту. Мизантрополис представляет собой технократическое государство-город. С довоенных времён в нём сохранились некоторые продвинутые технологии, но пользоваться ими имеют право только члены правительства и службы, ответственные за поддержание порядка. Очень жёстко контролируется общественная, духовная и личная жизнь людей. Всем нужно пахать от зари до зари во имя царства благоденствия, атеизм возведён в культ, в качестве развлечения некое подобие телевидения, сплошная идеология, что и понятно. Поощряется стерилизация, с ресурсами в Мизантрополисе не очень, к тому же нет никакой связи с другими подобными поселениями, если те, конечно, существуют. За пределами города начинаются пустоши, там радиация и мутанты. В общем, такая себе помесь Оруэлла, «Бегущего человека» Кинга и компьютерной игры Fallout. Ходят слухи об уцелевших довоенных книгах, но большинством они воспринимаются как миф. Тем не менее, всем известно, что за хранение такой литературы вам будет кирдык. Ещё одной местной легендой является таинственный Медузалем, город, лежащий где-то за пустошами. Поговаривают, что там чистые вода и воздух, на солнце можно появляться без защитных костюмов, и никто не запрещает женщинам рожать. Кое-кто даже утверждает, что иногда туда с секретной станции в Мизантрополисе отправляется поезд, но чтобы попасть на него, нужно сделать что-то очень важное для города и правительства. Главный герой рассказа, назовём его, скажем, Алекс Кросс, не слишком верит в эти рассказы. Ему девятнадцать лет, и он, не разгибаясь, работает на конвейере, думая лишь об отдыхе и еде. Однажды Алекс приходит к своей лежащей при 194

2015 смерти бабушке. Той немногим больше пятидесяти, но не мне вам рассказывать, как сокращается продолжительность жизни в суровых условиях пост-ядерки. Женщина передаёт внуку несколько тайно хранимых книг, просит нести память о былых временах и вскоре умирает. Описание мучений несчастной прилагаются, законы жанра надо соблюдать. Сначала парень подумывает сдать запрещённую литературу куда надо, но любопытство пересиливает. Кросс понимает далеко не всё из прочитанного, но одна книга просто пленяет его воображение. Из неё он узнаёт, что Медузалем существует на самом деле, разве что в книге он называется Jerusalem, но две буквы сути дела не меняют, все остальные детали описания сходятся. В тексте есть незнакомые слова, и Алекса несколько смущает, что в городе текут реки из мёда и молока, но свидетельства древних не могут лгать. С тех пор наш герой становится одержимым мыслью попасть в Медузалем. Однажды он случайно выясняет, что несколько работающих вместе с ним на конвейере мужчин готовят заговор с целью свержения существующего порядка. Кросс, на самом деле неплохой парень, мучается дилеммой: воспользоваться шансом осуществить свою мечту или же предать товарищей. Он проводит несколько бессонных ночей, а потом отправляется в нужное ведомство и сдаёт всех заговорщиков. Удивительно, но ему действительно предлагают перебраться в Медузалем в качестве награды за бдительность и наличие гражданской позиции. Кросс на седьмом небе. Ранним утром его привозят в какое-то очень мрачное место и грузят в поезд, состоящий из локомотива и единственного вагона. Снаружи всё это выглядит весьма внушительно – броня, оружие, воздушные фильтры (ехать-то через пустоши), внутри же ржавчина, жёсткие лавки и жуткая грязь. Вместе с Кроссом едут ещё человек тридцать. Дорога занимает несколько суток, в течение которых они питаются концентратами и запивают их мерзкой тёплой водой из рукомойника в туалете. В вагоне есть непробиваемые окна, но смотреть в них нет никакого смысла. Снаружи однообразный выжженный пейзаж без всяких признаков жизни, к тому же поезд идёт слишком быстро, чтобы можно было разглядеть детали (привет Чарли Чу-Чу и бесплодным землям из «Тёмной башни» вездесущего Кинга). Понемногу едущие в поезде знакомятся и рассказывают друг другу свои истории. Собственно, в них и заключается вся соль. Почти все эти люди доносчики и предатели, как и Кросс, есть лишь несколько талантливых изобретателей, что-то там радикально улучшивших в производстве. При этом большинство рассказчиков вызывают не отвращение, а скорее жалость, настолько жуток мир, в котором им выпало жить. Истории перемежаются разговорами о прекрасной жизни, которая ждёт всех в Медузалеме. Наконец, поезд 195

PS - приближается к пункту назначения. Скорость движения снижается, и пассажиры видят величественный и пугающий город. Здесь всё серое, и небо, и огромные каменные здания. В центре возвышается совершенно невероятных размеров строение в виде жуткого монстра со змеями вместо волос. Поезд останавливается, и внутрь входят люди в странной чёрной форме с закрытыми масками лицами. Они выталкивают дубинками ничего не понимающих пассажиров из вагона и загоняют их в грузовые машины без окон. После долгой дороги несчастных выпускают наружу и под конвоем ведут куда-то по необъятному двору. В конце его то самое циклопическое строение в виде монстра, по всей видимости, какой-то храм. Пленников заводят в подвал и помещают в одиночные камеры. Несколько дней Кросс проводит в полной темноте, питаясь похлёбкой, которую два раза в день ему передают в отверстие в двери. Когда Алекс уже находится на грани помешательства, за ним неожиданно приходят всё те же неизвестные в масках и ведут за собой. Он оказывается в помещении больше напоминающем каземат или пыточную камеру. Перед ним за столом сидит устрашающего вида тип, непомерно высокий и худой. Он спрашивает Кросса, как тому удалось получить пропуск на поезд. Узнав ответ, тип в лучших традициях хоррор мувиз открывает Алексу правду. Уже много лет городом правит отвратительное отродье, что-то вроде Медузы Горгоны, обладающее неограниченной властью. Откуда взялся монстр читатель пусть догадывается сам, в крайнем случае всегда можно списать на радиацию и мутации. Существует культ Медузы, неотъемлемой частью которого являются человеческие жертвоприношения. Выясняется, что жрецы культа имеют связь по радио с несколькими городами, подобно Мизантрополису страдающими от перенаселения. Из них регулярно отправляют в Медузалем человеческие излишки, от которых избавляются под различными предлогами, взамен же получают технику и продовольствие. Некоторых из прибывших таким образом в город оставляют в живых, если они являются ценными специалистами, остальные идут на корм правительнице. В последней сцене двое в масках тащат Кросса по тёмному коридору, в конце которого открывается дверь. Снаружи доносится ужасное шипение. Занавес. Беспомощность человека, попавшего в жернова судьбы, и неизбежная конечность бытия – ну разве это не страшно? Дело не столько в том, что молодой парень из Мизантрополиса сдал системе своих товарищей, сколько в наличии самой ситуации. Нас кидают в мир, ни о чём не спрашивая, и мы барахтаемся в нём, как можем. Кому-то везёт родиться в богатой семье, и такие люди имеют все шансы прожить беззаботную жизнь, хотя есть и 196

2015 другие вероятности, например, стать жертвой народного гнева. Кто-то опускает руки и уходит на дно, некоторые подобно той лягушке беспрерывно сучат ногами, сбивая молоко в масло, и выбираются на поверхность. Ты можешь выйти из дома и попасть под нож маньяка или оказаться в концлагере. Шикзаль, как говорят наши немецкие друзья. Итог же у всех один, никому не ведомо, есть ли хоть что-то в этой черноте, и потому мы упорно стараемся как можно больше отхватить в объективной реальности». Интересно, в какой реальности сейчас находится сам Alba?

197

PS -

Q I^ I^ ) _` N I " + + WQ I^ I^ ) X Лена сидела на кровати, подперев руками голову. «Три часа ночи», подумала она, посмотрев на телефон, - «опять бессонная ночь. Что-то я делаю не так». Она еще раз прокрутила в голове телефонный разговор с шефом, пытаясь найти свои упущения, но мобильник снова зазвонил, и водитель такси сообщил, что машина ждет ее внизу. Лена быстро оделась, стараясь не смотреть в зеркало на свое заспанное лицо, и поехала на работу. Такси быстро летело по спящим улицам города, лишь изредка обливая грязью случайных, возвращающихся с вечеринок прохожих. «Я определенно что-то не то делаю», - думала она. Телефон отчаянно забился в кармане, прервав ее размышления. -Лена, ты едешь? – снова прозвучал голос начальника. Ей хотелось нахамить, но она сдержалась и коротко буркнула в ответ: -Да. Представителей фирмы интегратора, главных зачинщиков катастрофы, последствия которой Лене предстояло до утра устранить, не было, они спешно ретировались, не желая попадаться под горячую руку. Лена подошла к монитору и посмотрела состояние дел. Все было именно так, как она и предполагала: сервер упал и положил рабочую базу данных. Они попытались запустить копию и угробили. Оставался только путь выгрузки базы и ее последующей загрузки, но это долго, до начала рабочего дня не успеть. Она запустила сервер базы данных и стала смотреть ошибки. Выбора не было: чтобы к утру успеть, придется править блоки данных вручную. Лена заварила себе кофе и принялась за работу. -Мам ты где, - прозвучал в телефонной трубке голосок сына. -На работе, ты сам найдешь, что поесть? -Опять что-то сломалось? Ты когда вернешься? Лена посмотрела на часы, они показали почти восемь утра. Ей было неловко перед сыном, она опять не отвела его на занятия. -Ты сам дойдешь до школы? - спросила она извиняясь, - я постараюсь вечером тебя забрать. У нее не было уверенности, что она заберет сына вечером, но сейчас про это лучше было не думать и тем более не говорить. 198

2015 Она повесила трубку и вернулась к работе. К девяти стали собираться остальные сотрудники их подразделения. Они окружили Лену, наблюдая за тем как она работает. Шеф несколько раз нервно заскакивал в комнату, навязчиво интересуясь «когда»? Наконец, программа стартовала без ошибок и проснувшиеся зачинщики катастрофы поинтересовались -А как ты это сделала? Лена злобно посмотрела в лицо, закусила губу, чтобы ненароком не нарушить корпоративную этику, применяя ненормативную лексику и вышла в коридор. Шеф кинулся ей навстречу с неизменным вопросом: -Что там? -Все, - отрезала Лена, двигаясь в сторону кухни. -Что все? - упавшим голосом спросил шеф. -Все работает, - спокойно ответила Лена. -Леночка! Что бы я без тебя делал, - затянул свою обычную песню начальник, лилейно улыбаясь. -Тря дня восстанавливали базу с ленты и еще день добивали все изменения, - спокойно ответила Лена и уже хотела уйти, как вдруг огонек сверкнул в ее глазах и она лукаво спросила: -Кстати, о том какая я замечательная, а можно будет получить этому финансовое подтверждение? А то у меня уже создается впечатление, что я скоро вместо зарплаты буду получать распечатку с комплиментами. Шеф замялся: -Ну ты понимаешь, как я сейчас пойду к руководству выбивать тебе деньги, после того, что случилось. Меня же просто уволят. -А, ну да понятно. Хорошо, а повысить меня до начальника отдела можно? Начальник суетливо ерзал, пытаясь замять неудобную тему: -Лена, ну как я объясню руководству, что ставлю женщину начальником отдела? Меня же сразу спросят: «у тебя что мужиков нет?» -То есть шансов у меня никаких? -Смени пол, - ответил начальник, размазав по лицу пошловатую улыбку. -О да, если бы я была мужчиной! Тогда бы и премия и должность меня не обошли. Ну действительно, представьте себе мужчину, который развелся с женой, забрал ребенка, оставив жене квартиру, снимает жилье. Общество за одно это уже возвело его в ранг героя. Это для женщины заурядный 199

PS - поступок, вон сколько их разведенок с детьми на съемной жилой площади. А если этот мужчина еще и специалист! Он спас банк от неминуемого финансового кризиса! Бумага на повышение тут же бы полетела руководству на стол. Начальник еще какое-то время виновато помялся и пробурчав -Таковы реалии нашего мира, -двинулся в сторону своего кабинета. Лена зашла на кухню и сварила себе кофе. «Если бы я была мужчиной», - думала она, пытаясь представить, как это изменило бы ее жизнь. Она вспомнила юность и отцовские побои. Оплеуха. Она летит в другой угол комнаты и бьется о стену. Голова кружится и она медленно сползает. Отец хватает ее за одежду и бьет головой об пол. Она пытается вырваться, но силы слишком не равны. Удар, еще удар. Затылок влажнеет и она перестает сопротивляться. Отец бросает ее, а она истекая кровью бредет на улицу за помощью. И вот уже молодой высокий сержант приходит к ним домой. Куда девается отцовская агрессия? Где его кулаки? Он бледен растерян, трясясь от страха врет, не стесняясь ее присутствия. Да, если бы она была мужчиной, разве он когда-нибудь посмел понять на нее руку? Разве бы он вышвырнул ее из дома в шестнадцать лет? Жизнь мелькает перед Ленкиными глазами. Вот она в автошколе сдает на права. Сколько не заслуженных оскорблений слышат ее уши! И от кого? Людей имеющих восемь классов образования и ничему кроме вождению машины не научившимися. А гаишники? Лена снова с горькой усмешкой вспоминает постоянную ругань в адрес женщин. Для многих мужчин пол – это единственное, чем они могут гордиться, горько констатирует она для себя эту очевидную истину. Если бы я была мужчиной…. В мозгу выстраивается совершенно фантастическая картина. Мир меняет краски и он – ее мужской двойник легко и весело шагает по жизни. Родители тихо сидят в своей комнате, опасаясь возражать высокому спортивному юноше. А уж бить! Он растет уверенным в себе, спокойным. Он не плачет по ночам в подушку, задавая нелепо-риторический вопрос «за что?», получив воспитательную оплеуху, просто потому, что попался под руку. В Университете ему никто не говорит, что женщина-математик, подобна морской свинке. Преподаватели общаются с ним как с равным, его увлечение наукой воспринимают как должное, а его место в науке как само собой разумеющееся. Он же мужчина! Аспирантура, научная карьера воспринимается окружением как норма, а не как извращение. Ему не крутят

200

2015 пальцем у виска, когда он с увлечением рассказывает о работе. И не думают, что он уйдет в декрет и забросит начатое. Эх, если бы я была мужчиной! А горы? Одна фраза из песни: «А ну вали от сюда баба, покуда кровь не пролилась!», уже говорит сама за себя. А правила, запрещающие восхождение более двух женщин в группе? Лена пытается представить себя мужчиной в горах. Вот он ее двойник - высокий длинноногий юноша шагает вверх. Один его шаг – два женских, он смотрит на идущих с ним девушек свысока – куда им до него. Как оказывается прекрасно жить в этом мире, надо просто сметить пол! Жена опять же, не устраивает ему сцен ревности, заканчивающиеся побоями. Он, приходя с работы, не должен бежать на кухню, подгоняемый окриками супруга – «где тебя носит? Я умираю с голоду!». Это он говорит высокомерно жене: «если я буду работать, а потом еще ужин готовить, меня надолго не хватит». И она пристыжено бежит на кухню, готовит еду. Наливает чай, заглядывая услужливо в глаза, боясь что он ее бросит и уйдет к другой, а она останется одна с ребенком. Он же мужчина! Мужчине не нужно отводить и забирать сына из детского сада, водить его на кружки. Разве это мужская работа?. В выходные он может просто уехать загород, покататься на лыжах, или пойти в гости к друзьям. Кухня, уборка, магазины – разве это для мужчин? Лена подходит к дверям Большого театра и, предъявляя приглашение вместо билета, проходит в партер. Ей сложно скрыть волнение: ее ладони влажнеют, а сердце отчаянно колотится о грудную клетку. Объяснение этому простое–сегодня на этой сцене танцует ее сын. «Если бы я была мужчиной», - заводит мозг привычную тему. «Тогда ничего не было. Ни сына, ни театра», - предупреждает внутренний голос. «Возможно был другой», - возражает она себе несмело. «А ты готова променять сына на другого?». Она улыбается и усаживается в кресле. Сегодня она счастлива, что она не мужчина.

201