Журнал "Омск театральный" №16(38) by sibmincult.ru

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Лина ТУМАНОВА

Актёры на все времена В этом году Омский областной фестиваль-конкурс «Лучшая театральная работа», организаторами которого являются Министерство культуры Омской области и Омское отделение Союза театральных деятелей России, проводится пятнадцатый раз. С вполне очевидной гордостью можем констатировать, что наш фестиваль – ровесник национальной театральной премии «Золотая маска». Омский актёрский конкурс профессиональных театральных работ (у смотра самодеятельных коллективов свой отсчет времени) стартовал в 1994 году, как и столичный ежегодный смотр российских театральных достижений. За годы, прошедшие со времени его основания, конкурсная основа претерпела значительные изменения.

сть какие-то непреложные факты в достаточно длительной и небесконфликтной истории присуждения премий за творческие работы. К ним можно отнести то, что первым лауреатом Омского смотра-конкурса на лучшую актёрскую работу (так тогда именовалось творческое соревнование) стал понастоящему блестящий артист – Юрий Ицков. Звания лауреата премии, которая с самого начала носила имя народного артиста СССР А.И. Щёголева, он был удостоен за роль Паолино в спектакле академического театра драмы «Человек, животное и добродетель» Л. Пиранделло. Ныне народный артист России Юрий Ицков работает в Санкт-Петербурге, снимается в кино. В следующем конкурсе обладателем этой же престижной премии стал также актёр академического театра драмы – Андрей Никитинских за роль Кисельникова в спектакле по пьесе А.Н. Островского «Пучина». Теперь он тоже обосновался в северной столице. Сложнее дело обстояло с премией за лучшую женскую роль имени народной артистки России Т.А. Ожиговой: первые два года она не присуждалось, поскольку не было ярких ролей формата этой награды. Только в сезоне 1996-97 годов случилась такая работа, и первым лауреатом ожиговской премии стала замечательная актриса «Пятого театра» Лариса Гольштейн, удостоенная лауреатского звания за роль Сони в спектакле «Три визита доктора Астрова» по А.П. Чехову. В том же сезоне лучшей мужской ролью был признан Вили Кларк, сыгранный актёром театра «Галёрка» Юрием Гребнем в спектакле «Весельчаки» по пьесе Н. Саймона В конкурсе 1997 года впервые были введены две номинации – за творческие достижения в искусстве музыкального театра и кукольного театра. Первыми лауреатами в них стали балерина музыкального театра заслуженная артистка РФ Наталья Торопова и актёр театра куклы, актёра, маски «Арлекин» Валерий Исаев (кстати, за моноспектакль «Вертепщик», который в следующем году получил две «Золотые маски»). Тогда же, в 1997 году, была введена почётная номинация «Легенда омской сцены», и первыми обладателем лауреатского звания стали две великолепные актрисы музыкального театра – заслуженные артистки России Надежда Андреевна Блохина и Маргарита Артуровна Лаврова. Затем «легендами» были увенчаны народная артистка России Елена Ивановна Псарёва, заслуженные артистки России Елена Александровна Аросева, Евфалия Александровна Дёмина, Надежда Владимировна Надеждина, Капитолина Георгиевна Барковская, Вера Георгиевна Канунникова, Елизавета Николаевна Романенко, народный артист РФ Георгий Валерьянович Котов, заслуженные артисты РФ Эдуард Семёнович Ураков, Юрий Васильевич Музыченко, Георгий Салеидзе, Игорь Викторович Варнавин, заслуженные работники культуры РФ Любовь Иосифовна Ермолаева и Игорь

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Владимирович Абрамов, артисты музыкального театра Сергей Григорьевич Хворостяной и Владимир Леонидович Тавровский. В этом году лауреатом в номинации «Легенда омской сцены» стала актриса и режиссёр Зинаида Николаевна Костикова. С 1999 года конкурс обрел фестивальный формат: стали проводиться специальные просмотры лучших работ, формировалась афиша, в состав жюри приглашались театральные критики Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Екатеринбурга, Томска, стали готовиться специальные церемонии вручения премий лауреатам. В 2001 году в фестивале-конкурсе появилась новая номинация – «Лучший спектакль года», и так вышло, что два года подряд лауреатами в этой номинации становились творческие коллективы «Пятого театра», создатели спектаклей «Кавказский меловой круг» и «Женитьба», позже, по итогам 2005 года, лауреатом стал спектакль «Пятого тетра» «Dostoevsky.ru». Лучшими постановками были признаны «Король умирает» и «Утиная охота» в академическом театре драмы. В ходе присуждения этой премии случались неожиданности. Так, по итогам 2006 года в главных номинантах оказались две постановки Омского музыкального театра при том, что большая часть фестивальной афиши всегда представлена драматическими спектаклями. И лауреатом стал мюзикл «Свадьба Кречинского». Также непредсказуемой оказалась победа тарского театра в прошлом году. Постановка «Весенние побеги» в Северном драматическом театре имени М.А. Ульянова явила крепкую режиссуру, отличную сценографию, выразительное музыкальное решение и целый ряд ярких актёрских работ – словом, всё то, что соответствует понятию «лучший спектакль». С 1994 года лауреатами Омского областного фестиваля-конкурса «Лучшая театральная работа» стали более ста актёров, режиссёров, солистов оперы и балета, художников, авторов музыкального оформления театральных спектаклей. Многие деятели театра были удостоены этого звания неоднократно. И хоть лауреатами они становились за ту или иную работу, созданную в спектакле конкретного года, на самом деле большинство замечательных омских артистов, которых любят зрители, отмечают своим вниманием театроведы и критики, из породы актёров на все времена. Огромное им спасибо и низкий поклон – за талант, душевную щедрость, профессиональную честность и бесконечную преданность театру.

Браво, лауреаты! На торжественной церемонии, которая состоялась 30 марта в Омском Доме актёра имени Н.Д. Чонишвили, были названы лауреаты юбилейного театрального конкурса.

Владимир Миллер открывает церемонию

Елизавета Романенко

Зинаида Костикова и Александр Ремизов

частников и гостей вечера приветствовал заместитель министра культуры Омской области Александр Ремизов. Он вручил одну из самых почётных наград – премию Правительства Омской области имени народной артистки РФ Л.Г. Полищук. В этом году её удостоена актриса Омского государственного драматического «Пятого театра» заслуженная артистка России Татьяна Казакова. А. Ремизов также вручил главные премии фестиваля. Лауреатом премии имени народной артистки России Т.А. Ожиговой в номинации «Главная женская роль» стала актриса Омского академического театра драмы заслуженная артистка России Елизавета Романенко – за роль Марьи в спектакле «Воздушные мытарства» О. Богаева. Лауреатом престижной премии «Легенда омской сцены» названа актриса и режиссёр-педагог драматического Лицейского театра Зинаида Костикова. Двое замечательных артистов Омской драмы стали лауреатами за роли второго плана. Это народный артист России Валерий Алексеев и актриса Татьяна Прокопьева – за блестящие работы в спектакле «Торжество любви» П. Мариво. Такой же премии удостоена актриса драматического театра «Галёрка» Светлана Романова за роль в спектакле «Ретро» А. Галина. В этом году два солиста Музыкального театра отмечены званиями лауреата в почётной номинации «За заслуги в искусстве музыкального театра». Премию имени заслуженного деятеля искусств РФ Э.В. Розена получил заслуженный артист России Владимир Ошкуков. А другая награда фестиваля – премия имени заслуженного деятеля искусств РФ В.Я. Тулуповой – вручена заслуженной артистке России Елене Шиховой. Лауреатом премии «За заслуги в искусстве кукольного театра» стала актриса Калачинского театра кукол «Сказка» Марина Добринская за роль Финеи в спектакле «Дурочка» Лопе де Вега. Специальные призы жюри были вручены актёру Омского театра юных зрителей Сергею Кириченко за роль почтальона Кольбабы в спектакле «Сказки почтальонов и разбойников», актёру драматического театра «Галёрка» Антону Зольникову в номинации «Лучший актёрский дебют 2008 года» – за роли в спектаклях «Что ни дело, то комедия» и «Не любо – не слушай, а лгать не мешай», артисту театра куклы, актёра, маски «Арлекин» Александру Кузнецову за роль «От автора» в спектакле «Кармен» Мериме» и актёру Лицейского театра Ивану Притуляку за роль Жени в спектакле «Молодые люди» Р. Белецкого. Премиями Омского отделения Союза театральных деятелей РФ отмечены работы актрисы театра юных зрителей Елены Шевчук за роль Норы в спектакле «Кукольный дом» Г. Ибсена и актёра «Пятого театра» Владимира Приезжева за роль Слепого в спектакле «Альпийское сияние» П. Туррини. В этом году Омским отделением Союза театральных деятелей РФ была введена новая номинация фестиваля – «За верное служение театру». Её первым лауреатом стал Борис Ротберг – директор Омского государственного музыкального театра, заслуженный работник культуры РФ, человек, верно и преданно служащий театру более 50 лет. Лауреатом фестиваля в номинации «Лучший спектакль 2008 года» стал творческий коллектив Омского театра юных зрителей за постановку «Сказки почтальонов и разбойников» по произведениям К. Чапека. Это авторский проект Владимира Ветрогонова, осуществленный творческим коллективом театра на грант Губернатора Омской области в сфере театрального искусства.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Александр Ремизов и Татьяна Прокопьева

Татьяна Казакова

Борис Ротберг

Владимир Миллер приветствует лауреата Марину Добринскую

Валерий Алексеев

Светлана Романова

Владимир Байдалов, Алексей Погодаев и Василий Кондрашин в сценических образах Татьяны Казаковой

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Владимир Приезжев

Елена Шевчук

Артисты музыкального театра Борис Ротберг носит на руках своих артисток. На сей раз – Елену Шихову

Елизавета Романенко

Сергей Кириченко

Иван Притуляк

Владимир Миллер и Виталий Кошкин. Весь вечер на манеже

Валентина Шершнёва поздравляет коллегу и партнёра по сцене Владимира Ошкукова

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Александр Кузнецов

Антон Зольников

Сергей Денисенко «отдувается» за всё жюри

Виталий Кошкин

Трио из «Галёрки»

Зинаида Костикова

Валентина Соколова получает диплом за лучший спектакль 2008 года

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Ирина ВЛАДИНА

Борис РОТБЕРГ: «Надеюсь – театр спасёт мир» В Омском государственном музыкальном театре – двойной юбилей. 27 апреля – 70 лет со дня рождения и 50 лет творческой деятельности человека, на плечах которого лежит самая большая ответственность за судьбу всего театрального коллектива, директора, заслуженного работника культуры России Бориса Львовича Ротберга. Бесспорно, такое необычное сочетание солидных дат и важных вех может произойти в жизни очень незаурядного и талантливого человека. 37 лет из них он работает в должности высшего руководителя театрального коллектива. Цифры, за которыми целая жизнь и напряженная ежедневная работа, посвященные любимому делу – театру.

юбовь к театру проявилась у него очень рано. Уже в 5 лет он сыграл роль маленького Володи Ульянова в пьесе «Семья» на сцене родного Харьковского русского драматического театра имени А.С. Пушкина. После окончания Харьковского театрального института работал артистом музыкально-драматических жанров, снимался в кино. Ролей было много и очень непохожих, были встречи с разными режиссёрами, разными театрами... Но постепенно в творческую жизнь вошла и другая профессия, обучаться которой можно было только у самой жизни. И вот с 1973 года Борис Львович Ротберг занимает должность директора сначала в Алтайском краевом театре оперетты, а в 1990 году приезжает в Омск, чтобы возглавить Музыкальный театр. Накопленный богатый опыт и обширные знания театрального дела ярко проявили себя уже с первого года работы. Он как руководитель открыл для Омского музыкального театра «окно в Европу» и не только. В самом начале 1990-х годов последовали первые зарубежные поездки сначала ведущих солистов театра – в Китай, Швейцарию, США, Германию, а затем и всего коллектива – в Китай и Израиль. Этот же период отмечен первыми совместными постановками с известными театральными деятелями Запада. Организаторский талант Бориса Львовича Ротберга способствовал тому, что ещё в 1990 году в закрытом для иностранцев городе Омске при поддержке Губернатора Омской области Леонида Константиновича Полежаева были осуществлены две совместные российско-американские постановки. Омским музыкальным театром и группой чикагского театра «Нью Тьюнерс» были поставлены мюзиклы американского композитора Г. Опелки – «Чарли-бар» (1990) и «Три мушкетера» (1992). А далее последовали постановки классических опер – «Богема» Дж. Пуччини (1992) и «Риголетто» Дж. Верди (1993) – под руководством всемирно известного австрийского певца и режиссёра русского происхождения Бориса Рубашкина. В те же годы Омский музыкальный стал центром организации и проведе-

ния двух вокальных конкурсов – Первого Всероссийского конкурса артистов оперетты и мюзикла (1991) и Первого Международного конкурса оперных певцов имени Бориса Рубашкина (1993), на который были приглашены сам маэстро, ведущие дирижёры, профессора Венской и Зальцбургской консерваторий М. Дамев и И. Вальнинг, известные российские певцы и музыканты. Всего, что сделано за эти годы, не перечислить, но главное – начиная с 1990-х годов для Омского музыкального театра выход на широкие общественные и культурные просторы России стал нормой его творческой жизни. И сегодня театр прочно занимает ведущие позиции в рейтинге провинциальных российских театральных коллективов. Премьеры первых постановок новых музыкальных спектаклей в разных жанрах, создающихся по заказу театра, поездки на гастроли – будь то в сёла Омской области или на престижные московские фестивали, поездки с шефскими концертами в воинские части Омского гарнизона или опасные районы Чечни – всё это немыслимо без личного участия Бориса Львовича. Не случайно, только за поездки в горячие точки, среди которых до Чечни были и Афганистан, и Йемен, и Эфиопия, Б. Ротберг имеет шесть различных военных медалей. Не случаен и нескончаемый поток благодарственных писем, поступающих в Музыкальный театр на имя директора от различных общественных организаций – «за активную благотворительную деятельность», «за яркие творческие выступления», «за добро и милосердие» – за всё то, что щедро дарит он вместе с коллективом театра омским зрителям, ветеранам войны, инвалидам, сиротам и всем нуждающимся. Не удивительно и то, что за свои большие творческие идеи, которые всё чаще в последнее время выливаются в новые проекты Музыкального театра, на прошедшем в Москве в 2008 году Международном театральном фестивале «Золотой витязь» Борис Ротберг был удостоен специального диплома жюри – «Лучшему продюсеру за подвижническое служение русскому театру». Действительно, неиссякаемая творческая фантазия, энергия и целеустремленность, многократно умноженные на опыт, знания и неравнодушие к проблемам российской культуры, способствуют огромному авторитету Бориса Львовича в широком культурном пространстве. Как человек больших организаторских способностей и как вицепрезидент Ассоциации музыкальных театров России Б.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЛЮДИ ТЕАТРА Ротберг сумел реализовать идею Губернатора Омской области Л.К. Полежаева и впервые в Омске провести в 2006 году масштабный Всероссийский фестиваль «Панорама музыкальных театров», собрав под крышей своего театрального дома крупнейших музыкантов и творческие коллективы не только нашей страны, но также Европы и Америки. Бесспорно, что высокая оценка труда организаторов и огромный общественный резонанс прошедшего фестиваля во многом способствовали принятию губернатором решения о продолжении этого общенационального культурного проекта, второй фестиваль, кстати, стартует уже в мае этого года. Чтобы лучше понять творческие устремления Бориса Львовича Ротберга, приведём несколько его высказываний из интервью, опубликованных в омских газетах и журналах в разные годы: «Театр был и должен оставаться храмом, бережно хранящим огонь всего человеческого в человеке – чувства добра, красоты, любви……Театр – это, прежде всего, творчество. А значит – поиск и неизменно сопряжённый с ним риск. Театр должен иметь право на это. В этом его назначение». («Вечерний Омск», 25 октября 1990). «Директор театра – это человек, обслуживающий творчество. И слово «обслуживать» в этой формуле меня нисколько не смущает. Ведь для того, чтобы обслуживать хорошо, нужны и предприимчивость, и фантазия, и дипломатические качества». («Омская правда», 10 марта 1998). «Искусство на фронте необходимо – это вам скажет любой ветеран Великой Отечественной войны. И на чеченской войне нам хотелось поддержать наших ребят. Они выполняли свой долг, мы – свой. Было страшно, но это – ничто, по сравнению с радостью, с которой встречали нас солдаты». («Омская правда», 10 марта 1998). «Над музыкой не властны ни время, ни системы. В нашем театре до сих пор с успехом идут такие спектакли, как «Белая акация», «Свадьба в Малиновке», «Гусарская баллада». И мы думаем о том, чтобы вернуть омским зрителям «Вольный ветер», ведь темы мира, здоровья, любви никуда не ушли». («Комсомольская правда» в Омске», 30 ноября 2002). «Мы едем со спектаклями в село, это потому, что мы едим хлеб, выращенный селянами. Мы бываем в армии, потому что живём в стране, которую защищают наши воины. По этой же причине мы не забываем войну. И я считаю, что у каждого театра должен быть спектакль о войне. Это наша боль. И мы должны говорить людям о том, кто сделал Победу». («Омская правда», 9 февраля 2005). «Мы нацелены на Россию и больше любим ездить в село, а не за границу. В этом подлинный престиж нашего театра!». («Аргументы и факты» в Омске», октябрь 2006). «Безопасное решение классического треугольника «спектакль-деньги-зритель» есть, если на первом месте стоит зритель, а на последнем – деньги». («Театральное дело», сентябрь, 2006). «Без театра нет жизни, нет воспитания, нет идеологии, нет культуры. Театр – это проводник культуры, это живое общение и обращение к различным эпохам, историческим фактам, выдающимся личностям, и сегодня театр является носителем высокой культуры человека». («Омск театральный», декабрь 2006). Действительно, нельзя не согласиться с Борисом Львовичем Ротбергом, сказавшим однажды в интервью, что его девизом в жизни могли бы стать слова Фёдора Михайловича Достоевского: «Красота спасёт мир». Думается, что в данном контексте их можно было бы переакцентировать так: «Театр спасёт мир».

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Композитор Евгений Птичкин, Борис Ротберг и главный дирижёр музыкального театра Эрих Розен в период постановки оперы-балета «Вешние воды». Омск. 1994 год

На VIII съезде композиторов России. Москва. 2000 год

На выездном концерте с солисткой балета Зухрой Астанковой. Чеченская Республика. 2002 год

Хореограф Юрий Пузаков, композитор Александр Пантыкин, Борис Ротберг и главный дирижёр музыкального театра Юрий Соснин после премьеры балета «Апофеоз». Омск. 2007 год

Фестивальные мытарства, сияния и любовные помешательства, или «Не любо – не слушай…» XV Омский фестиваль-конкурс в этом году начался 6 февраля просмотром спектакля «Что ни дело, то комедия» по А.Н. Островскому в драматическом театре «Галёрка». В афише фестиваля было 17 спектаклей, и все они, конечно же, стали предметом заинтересованного и даже бурного обсуждения, состоявшегося в ходе круглого стола, за которым собрались члены жюри конкурса. Мы публикуем фрагменты этого разговора (хоть и фрагменты, но – без купюр). В разговоре принимали участие Сергей Денисенко, Любовь Колесникова, Людмила Першина и Лидия Трубицина (далее, соответственно, – С.Д., Л.К., Л.П. и Л.Т.; надеемся, что наши читатели не запутаются во многих «Л»). «ЧТО НИ ДЕЛО, ТО КОМЕДИЯ» А. ОСТРОВСКОГО В ОМСКОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ «ГАЛЁРКА» Л.Т. Театральное действие в этой комедии – стремительное, увлечённо разыгрываемое актёрами. В очередной раз поражаешься, как современен Островский даже в незначительных сюжетах, как этот, из пьесы с невозможным названием «Тяжёлые дни». Искусство уметь «подставляться» в неурочный момент и затем срывать за нанесённый ущерб жирный куш было освоено предприимчивыми людьми ещё в позапрошловековые времена, и нынешние ловкачи на иномарках лишь идут им вослед. Но в комедии, как и полагается по законам жанра, всё оканчивается – к неописуемой радости публики – посрамлением негодяя и торжеством какой-то нереальной справедливости. Самое яркое впечатление остаётся от бурлящей, как шампанское, игры молодого актёра Антона Зольникова, рисующего своего героя Андрея Брускова всеми радужными красками влюблённости, нетерпения, желания. Заметили? Па, которые он выделывает в ходе своего серьёзного монолога, приводят публику в не-

описуемый восторг. И даже в сцене изрядного подпития он аккуратно балансирует на грани, не переступая черту, что обычно бывает сложно актёру, изображающему пьяного человека; и делает это с блеском! Очень любопытный рисунок роли придумали постановщик спектакля Владимир Витько и актриса Светлана Крюкова для образа Настасьи Панкратьевны: эдакая трогательная плакальщица, которой как-то неожиданно всё время везёт… И традиционно в спектакле «Галёрки» сладостно поют – следствие выученности под руководством Ирины Кирдяшкиной. Л.П. Появление этой пьесы в репертуаре «Галёрки» – несомненное попадание в «яблочко». И правда, диву даёшься, насколько Островский – современный автор! А какой в ней роскошный материал для актёрской игры! Как на одном дыхании с артистами зрительным залом ловятся и подхватываются остроумные трансформации ситуаций и характеров! Наконец, насколько яркий колоритный русский язык звучит со сцены! Да, полностью согласна с Лидой Трубициной: энергетическим центром несомненно стал Антон Зольников, необыкновенно органичный актёр, наделённый большим обаянием. Он моментально завоёвывает симпатию публики, что так важно для развития сюжета – за такого героя болеешь, его незадачам досадуешь, а победе радуешься от души! И, бесспорно, замечательно играет

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ Светлана Крюкова: «себе на уме» мамаша, периодически напускающая на себя минор, и эта смешная плаксивая интонация великолепно «оттеняет» истинную сущность живого женского характера. С.Д. Всё это верно, но… Адекватно воспринимать спектакль с художественной точки зрения мне не представляется возможным. Тем паче, театр ведёт «кочевой образ жизни», не имея пока стационарного помещения, и, думаю, именно это и является причиной появления особой (вынужденной!) стилистики «Галёрки». И уже не покидает тебя ощущение, что декорации у театра – одни и те же (будь ли это Лобозёров, будь ли это Островский): откровенно картонно-бутафорские, в которых запросто можно играть все 49 пьес Островского. Этакий «театр Искремаса» («ИСКусство – РЕволюционным МАСсам»; это я фильм «Гори, гори, моя звезда» вспомнил). А я ещё вот что хочу сказать: просветительская «функция» данного спектакля для меня оказалась более значимой, чем художественная. Ставить малоизвестные пьесы классиков – дело замечательное и действительно просветительское, что давно уже исповедует Владимир Витько. Но при этом хотелось бы, чтобы в режиссуре «прочитывалось» и такое: «Я не могу этого не поставить!» То есть, мне не увиделось страстного желания режиссёра поставить именно эту пьесу. «Развели» по ролям да мизансценам, «разыграли» сюжет… И что!? Актуальность темы. А не мало ли?.. Л.К. Исследователи Островского относили когда-то пьесу «Тяжёлые дни», по которой поставлен спектакль «Что ни дело, то комедия», к типу так называемой народной комедии. И действительно, эта пьеса по способу обобщения жизненных явлений близка к условнофольклорной манере: драматург словно предполагает наивно простодушное отношение зрителей к фабуле. И режиссёр вместе с художником Олегом Беловым хорошо чувствует эту стилистику и предлагает нам сценографию, выдержанную в духе лубка. Отсюда вполне допустимая, на мой взгляд, простота в оформлении, которую Сергей назвал «откровенно картонно-бутафорской». Приятным открытием и для меня стал Антон Зольников. Про его героя можно сказать, что он, как и небезызвестный гоголевский персонаж, обладает «лёгкостью в мыслях необыкновенной», и эта лёгкость подкреплена соответствующим темпераментом и всей манерой поведения. Ну а вместе с Александрой в исполнении актрисыдебютантки Марии Фокиной, девицей на выданье, разговаривающей сочным контральто, – они составляют премилую любовную пару, которой в конце спектакля Досужев (Кирилл Витько), резонёр, эдакий «рупор» авторских идей, советует «плодиться, размножаться» (а он, в свою очередь, «будет на них смотреть да радоваться»). Всё очень не мудрено, но сыграно внятно, искренно, с сочными комическими сценками. И ещё – очень хорош, комичен в своей серьёзности, Харлампий в исполнении Александра Никулина. «МОЛОДЫЕ ЛЮДИ» Р. БЕЛЕЦКОГО В ДРАМАТИЧЕСКОМ ЛИЦЕЙСКОМ ТЕАТРЕ Л.Т. Спектакль, в общем-то, в традиционном отечественном мужском формате – «на троих», при чём в первом акте – буквально. Когда появляется героиня, формат быстро и безвозвратно рушится. Незамысловатый сюжет

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

о том, как было хорошо и по-своему уютно в своеобразном мужском сообществе, но пришла женщина и всё испортила. Впрочем, я недаром употребила определение – своеобразное; то, что мы видим, действительно, не вписывается в представление о классическом мальчишеско-мужском братстве, когда так и хочется воскликнуть: «Как жаль, что нас не было с вами!» Молодой драматург Родион Белецкий не сильно заморочивается по поводу того, где брать сюжеты: вот они, под рукой – выпивают друзья, ищут приключений на собственную… шею, находят, в конце концов. И получается то, что получается. Молодые актёры Игорь Коротаев, Иван Притуляк и Игорь Мельников с разной степенью сценического погружения существуют в малюсеньком пространстве Лицейского театра, всегда несколько опасном для лицедейства: здесь сложно найти меру, и переборщить опасно, и можно недобрать запросто. Кстати, это отчётливо проявилось в другом спектакле Лицейского – «Ладо моё»: одни нещадно переигрывали, другие шептали так, что и в двух шагах (буквально!) не разберёшь, и текст поплыл, и смыслы вслед за ним… В «Молодых людях», на мой взгляд, выразительнее других работает Иван Притуляк. Он все сцены проводит с ощущением точного знания: что, почему, зачем делает его герой в данный конкретный момент. Его Женя неустроен в жизни, азартен, трусоват и безмерно привязан к своим друзьям – отличный коктейль для актёра! Молодой исполнитель убедителен и естествен во всех сценических ситуациях. Он сумел сказать о своём герое больше, чем дал ему в текстовом выражении автор. С.Д. Несомненно! Но я вот – о другом. Надо ли было Сергею Тимофееву «второй раз в одну и ту же реку» входить и делать «Молодые люди»-2 с другим актёрским составом – ой, не знаю. Ну, была бы это «Чайка» чеховская, – понятно бы было… Дать вволю наиграться да «похулиганить» актёрам в так называемом «современном водевиле» – дело зело хорошее, артисты уже названные – того заслуживают, как и Настя Максименко (ах, какая она замечательная Снегурочка в «Ладо моё…»!). Но от самой пьески веет таким «нафталином», дурновкусием и пошлостью, от спектакля – такой телевизионной мыльно-оперной засериаленностью, а от персонажей – такой непроходимой (привет дра-

матургу!) глупостью и одноизвилинностью, – что мне вообще представляется странным «пребывание» «Молодых людей» в репертуарной афише Лицейского. Хотя, повторюсь, дать «покупаться» талантливым молодым актёрам в импровизационной стихии – дело хорошее. Жаль только, – материал для этого выбран «неадекватный». Л.П. Хочу возразить. В конце концов, молодой зритель такие пьесы с вроде бы незамысловатым сюжетом, но вполне узнаваемыми и понятными ситуациями, принимает вполне по-свойски. Мне кажется, для молодёжного театра вполне приемлемая вещь в репертуаре. «Мушкетёрство» на современный лад – это не худший вариант современной драматургии, по-прежнему серьёзно «замороченной» на чернухе и криминале. И артистам не приходится «вынимать» из себя некие абстрактные чувствования, поэтому они взаимодействуют в заданных условиях достаточно легко и убедительно. Разве что в начале спектакля действие немного «вязнет» в бытовых подробностях застолья, но быстро набирает необходимые обороты. Вполне узнаваем и понятен персонаж, убедительно сыгранный Игорем Коротаевым. Наиболее свободным и органичным в рисунке роли мне тоже показался Иван Притуляк. Такие неистребимые любители приключений на свою голову действительно встречаются в жизни, причём, их вечное «мушкетёрство» не проходит даже после расставания с молодостью. Стоит оглянуться вокруг, в мужском сообществе обязательно отыщутся подобные типажи. Этот срез характеров, показанный на сцене, всё-таки заставляет молодого зрителя кое о чём призадуматься. Например, о поиске своего места в жизни. Л.К. По поводу этого спектакля не могу не озадачиться, пусть и риторическим, вопросом, озвученным Сергеем Денисенко. А надо ли было Сергею Тимофееву делать вторую редакцию спектакля с новым актёрским составом? Сама же на него и отвечу: думаю, что да, нужно, и прежде всего потому, что герои пьесы – практически ровесники исполнителей, а это значит, что перед ними открывается простор для самопознания и самовыражения. Хотя, признаюсь, меня слегка шокировала завязка спектакля, построенная на недвусмысленной интриге весьма сомнительного свойства… Во всём же остальном это действительно современный водевиль, в котором молодые люди с удовольствием распевают западные шлягеры, вместо традиционных по закону жанра куплетов, и стремятся жить на полную катушку. Молодые актёры азартны, заразительны, чувствуется, что они испытывают удовольствие от самого процесса игры. А смысловым стержнем и лидером в этом триумвирате для меня стал Димочка в исполнении Игоря Коротаева, демонстрирующий абсолютнейшую

органику и способность оправдать любые предлагаемые обстоятельства. Очень рада за этого актёра, который от спектакля к спектаклю раскрывает всё новые грани своего дарования. «ДУРОЧКА» ЛОПЕ ДЕ ВЕГА В КАЛАЧИНСКОМ МУНИЦИПАЛЬНОМ ТЕАТРЕ КУКОЛ «СКАЗКА» Л.П. Спектакль получился живым, весёлым и даже азартным. Артисты смело сняли привычные для кукольников маски, ширмы и оказались лицом к лицу со зрителями. Они вполне выдержали это испытание. Тем более материал-то был взят благодатный! Режиссёр Геннадий Пономарёв рассмотрел в старой комедии Лопе де Вега очень современный для нынешних юных дев посыл: истинное чувство важнее погони за материальными благами, потому что только любовь способна преобразить и развить человека. Она, в конечном итоге, и есть главное богатство в жизни, которым может наградить судьба. Чем не путеводная подсказка для девчонок, повёрнутых сегодня на гламуре и замужестве за олигархом! «Дурочка» сыграна не просто как комедия положений, но и как искромётная комедия характеров. Замечу, что колоритные внешние данные артистов калачинской труппы подкрепляются целым регистром очень выразительных голосов и разнообразием интонаций. А такой набор всегда помогает наделять персонажей дополнительными психологическими красками. Быть может, некоторые актёры излишне «педалировали» черты характерности у своих действующих лиц, но это и не удивительно: спектакль поставлен в стилистике кукольного театра, где особенно важна яркая эмоциональная окраска образов. Безусловной удачей спектакля стала её главная героиня – Финея – в исполнении Марины Добринской. Это и есть та самая «дурочка», которой в первых сценах никак не идёт впрок ученье. Она поначалу предстаёт гротесково тупой, почти беспросветной особой, к тому же - ни красоты, ни стати, ни обаяния. Так что все симпатии окружающих и, стало быть, зрителей, изначально устремлены на обворожительную умницу-красавицу Нису (С. Мекина). Но отцу обеих сестёр (Е. Симоненко) первой нужно сбыть с рук именно глуповатую Финею, тем более что объявился подходящий жених. Хитроумные повороты сюжета в итоге влюбляют Финею в кавалера Лауренсьо (М. Слободчиков), и на глазах начинает твориться чудо преображения! Марина Добринская сумела быть очень убедительной в этих непростых метаморфозах характера и внешности. Вокруг неё так стремительно всё закрутилось и засверкало новыми красками, что верится в это превращение гадкого утёнка в блистательного лебедя, в то, что любовь делает человека лучше, заставляет невольно постигать азбуку чувств, становиться умнее и великодушнее. Жаль, что остался без развития характер Нисы. И тут упрёк не столько актрисе, сколько режиссёру, не придумавшему умнице-красавице необходимую мотивацию. Да и образ Лауренсьо к финалу не обрёл каких-то новых черт. Зато можно отметить колоритную, живую, подвижную, точно попадающую в образ служанку Финеи – Клару (Л. Кунгулова). Да и в целом актёрский ансамбль в спектакле весьма неплох! На уровне выполнены красочные костюмы действующих лиц и лаконичная, но выразительная сценография.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ «ОДНА С МУЖЧИНАМИ В ПРИДОРОЖНОМ КАФЕ» А. ИВАНОВА В ОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ «ПЯТОМ ТЕАТРЕ» Л.П. Такой Татьяны Казаковой мы ещё не видели! Чтото акварельное, очень трогательно-потаённое проступает в её героине, так отчаянно ждущей своего женского счастья. Помню, как многие новорождённые девочки в конце шестидесятых назывались этим экзотическим именем – Есения – в честь героини мексиканской мелодрамы. Для той, киношной Есении всё закончилось, как и положено в сказке, абсолютной победой справедливости и обретением счастья. Для Есении «таёжной» – всё лучшее, поманив, обнадёжив, так и остаётся маячить на горизонте. Такой многогранный диапазон чувств в этой роли Казаковой! Сыграла не роль – целую женскую судьбу! Замечательные партнёры актрисы – Сергей Зубенко и Борис Косицын, сотворив контрастные мужские образы, словно оттенили самые яркие стороны характера Есении.

ных «приспособлениях», и просто её распахнутых и «больных» глаз в этом спектакле было достаточно, чтобы «увидеть» и одиночество Есении, и судьбу её. В общем, спектаклю, на мой взгляд, не хватило камерности. Чтобы — «глаза в глаза» с прекрасными актёрами Казаковой, Зубенко и Косицыным. Л.П. Я согласна, что спектаклю не хватило тех самых «крупных» планов, которые даёт камерный масштаб постановки. Большая сцена, особенности декорации не только «съедала» звук в ситуации, когда в диалогах важно каждое слово. Периодически появлялось ощущение отстранённости от происходящего на сцене, словно сидишь в кинозале. Тем не менее, вполне достойная работа! «КАРИУС И БАКТУС» Т. ЭГНЕРА В ОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ТЕАТРЕ КУКЛЫ, АКТЁРА, МАСКИ «АРЛЕКИН» Л.П. Польский режиссёр Ярослав Антонюк перенёс на сцену «Арлекина» собственную постановку, сделанную по книжке норвежского автора Турбьерна Эгнера. Получилось довольно занимательно и поучительно для просвещения маленьких зрителей в вопросах личной гигиены. А какой пиар для зубных врачей! Омские стоматологические клиники должны бы выплачивать «Арлекину» солидные проценты за столь бескорыстную рекламу их услуг. С.Д. Я тоже рад за омских стоматологов. Но для меня самое замечательное во всём этом так называемом «российско-польском проекте» – завязавшийся творческий контакт с Польшей. Всё остальное – слишком уж примитивно и банально для такого театра, как «Арлекин». И – «педагогический» нонсенс: дети успевают полюбить этих забавных персонажей-микробов – Кариуса и Бактуса (хотя эффект должен быть обратным); а ведь их в спектакле просто зверски пытаются уничтожить, после чего радостно сообщают, что их смыли с водой в раковину (ну хоть не в унитаз, слава богу), и они в итоге оказались в море, по которому нынче и плывут в поисках ребёнка, который не чистит зубы, – дабы поселиться у него во рту. Ужасы нашего городка!.. Ну а в режиссёрской стилистике – не то что ничего нового, а просто-напросто – «вчерашний день» кукольного театра. Л.Т. Я всё прекрасно понимаю: современно, перспективно, отлично развивать дружественные творческие отношения с иностранными театральными

С.Д. Логично! Но я вот снова «на карнавале – в коричневом костюме»… Трудно представить бóльшую нестыковку между сценографией и пьесой, нежели в этом спектакле. Замечательная Ольга Верёвкина сотворила замечательную и весьма «глобальную» сценографию, которая, в принципе, буквально сопротивляется и камерности пьесы, и её жанру – «таёжная история» (не говорю уж о том, что фактура декораций, уходящих «в небеса», мощно поглощает звук, и актёрская речь словно мечется в замкнуто-глухом пространстве). Предполагаю, что в задумке было – как бы подчеркнуть этой сценографической «глобальностью» одиночество главной героини. Но, согласитесь, актриса Татьяна Казакова не нуждается в подоб-

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

деятелями, но, честное слово, лучше бы мы и они сотрудничали на материале изумительного отечественного Мойдодыра! Та же самая «гигиеническая» детская тема, но какая вкусная, внятно игровая, каждому персонажу можно придумать неповторимый характер. Л.П. Да, что касается художественной стороны спектакля, то «путешествие» по зубной полости маленького мальчика Марка выглядит скучноватым прежде всего из-за пресловутого западного рационализма. И, уверена, не одна Лидия Трубицина с грустью вспомнила на спектакле про «Мойдодыра», в котором незабываемо оживают предметы гигиены, вещи, игрушки – и весь мир превращается в игровую площадку!.. А гигантская зубная щётка и огромный тюбик с зубной пастой в «Кариусе…», увы, всего лишь таковыми и остаются. Ничего не поделаешь: менталитет у нас другой!.. «РЕТРО» А. ГАЛИНА В ОМСКОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ «ГАЛЁРКА» Л.К. Обращение театра к давней пьесе Галина вполне объяснимо: тема человеческого одиночества и способов его преодоления злободневна всегда и никого не может оставить равнодушным. Зрелищная, развлекательная, «хорошо сделанная» комедия, в которой, на основе почти водевильных ситуаций, исследуются серьёзные драматические конфликты. Один из них – «отцы и дети». Казалось бы, на первый взгляд, дети, – столичные обыватели, молодые эгоисты, а старик-отец – «носитель народной мудрости и морали». Однако эта с виду банальная коллизия решена драматургом отнюдь не прямолинейно, а скорее даже напротив, парадоксально. Старик Чмутин (Юрий Гребень), бессребреник, гордящийся своей бескомпромиссностью и душевной чистотой, не хочет замечать, что своей «правотой» довёл до могилы жену, а теперь причиняет боль и страдание дочери. В свою очередь, его дочь Людмила (Светлана Бондарева) искренне переживает за отца, хотя с её ритмом и деловым стилем жизни заботиться о престарелом отце довольно обременительно. Зять Леонид (Сергей Шоколов), дипломированный историк, служит оценщиком в ломбарде и способен всё на свете достать и устроить, но и он тоже, как было замечено критикой, «далеко не людоед». На этом парадоксальном расхождении между конкретными чертами личности персонажа и его типическим социальным амплуа построена основная драматическая коллизия, которую оказалось не так то легко оправдать даже таким искушённым в психологическом перевоплощении исполнителям, как занятым в этом спектакле артистам «Галёрки». Зато другая коллизия, связанная с темой «великовозрастных невест», нашла в спектакле блестящее воплощение. Одинокие, тоскующие женщины с неустроенной личной судьбой, скры-

ваемой под маской внешнего благополучия: Нина Ивановна (Светлана Романова), Роза Александровна (Валентина Киселёва), Диана Владимировна (Татьяна Майорова). Приход каждой из них в дом Чмутина – это небольшие моноспектакли, в которых каждая из актрис успевает раскрыть перед зрителем биографию и судьбу своей героини. Не хотелось бы никого «выделять» в этом замечательном трио, и всё же невозможно забыть строго сосредоточенную Нину Ивановну — Светлану Романову, — для которой свидание с Чмутиным превращается в своеобразный момент истины. Эта сцена сыграна актрисой с такой отчаянной решимостью и пронзительной болью, что зал буквально взрывается аплодисментами. Л.П. Да, хороши все три актрисы! Но, согласна с Любой, – сердце более всего трогает именно Нина Ивановна: такая бесхитростная, обычная, но такая обделённая любовью. Замечательно сыгранный характер! Так же, как у Юрия Гребня, который играет не чудака, а человека, оказавшегося не в своей тарелке, раздавленного другим, не понятным ему мироустройством. У его Чмутина одна отдушина – диалог с прилетевшей на подоконник голубкой. Вот здесь он настоящий. Здесь ему не надо подстраиваться под кого-то, что-то изображать. Актёр ведёт свою роль без переборов, на полутонах. Он особенно убедителен во втором действии, когда так неожиданно и кучно появляются три претендентки на его руку – и возрождают Чмутина к жизни, откликаются на его «вопль» о помощи…

«ЛАДО МОЁ…» ПО МОТИВАМ ПЬЕСЫ А. ОСТРОВСКОГО «СНЕГУРОЧКА» В ДРАМАТИЧЕСКОМ ЛИЦЕЙСКОМ ТЕАТРЕ

Л.П. Вольная фантазия на тему «Снегурочки», невероятно глубокой и поэтичной сказки Островского, которая волею режиссёра превращена в некое фольклорноязыческое действо. В спектакле всё так красиво, чувственно и живописно для глаз, но – напрочь загублено слово как таковое! Даже если отмахнуться от философского подтекста этой драматически ёмкой пьесы и вычленить из сюжета только любовную линию, то нельзя же зарождение чувств у главной героини трактовать так прямолинейно – как уроки языка в сообществе глухонемых. Не говоря уже об общей невнятности актёрской речи. В таком случае, чем, скажите, виноват зритель, который сидя в двух шагах от сцены, не может толком разобрать диалоги ге-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ роев? Тогда уж надо было ставить пантомиму или балет, чтобы языком пластики достигнуть желаемого результата. Лицейский театр всегда отличался особым умением работать с поэтическим текстом, тем более обидна подобная небрежность к слову. С.Д. Позволю себе категорически не согласиться! Я считаю концептуальной «догадкой» режиссёра Руслана Шапорина, что Слово в этом спектакле – как бы не имеет значения. Вот смотрите: главные персонажи – в ПРЕДчувствии любви. Так же, как человек бывает в ПРЕДчувствии Слова. И вот любовь пробуждается. Колдовское состояние, когда любовь наивна и… «косноязычна». Слова – как полушёпот-бормотание, как попытка выразить зарождающиеся чувства, слова – как шум реки или треск костра в ночь на Ивана-Купалу… И с каким блеском это реализуют молодые актёры Лицейского!.. Для меня «Ладо моё» – ритмичный, драматически-притчевый, музыкальный, пластичный и очень «молодёжный» по своей стилистике спектакль. А сценография! Такое чувство, что крохотная сцена Лицейского увеличилась до вселенских масштабов!.. И ещё считаю спектакль завораживающим! Причём завораживает даже его название (вслушайтесь, прошепчите»): «Ладо моё…». Любовь моя… Ведь даже в этом названии – режиссёрская «установка». И давайте не будем всё-таки забывать, что «Ладо моё…» – это по мотивам «Снегурочки». Пьеса-сказка Островского – повод для того, чтобы создать-придумать… сейчас сформулирую… славянскую фантазию о любви. И это нормально, что для «Ладо моё…» не требуется «искушённый в Островском» зритель. А какая великолепная и незаёмная идея – персонифицировать понятие «ладо»!.. Л.П. Если говорить о положительных моментах, то артисты-лицеисты замечательны своей молодостью и нерастраченной эмоциональностью. Их энергетика вкупе с фольклорным колоритом помогают спектаклю держать внимание зрительного зала. Хотя, наверное, у иностранной публики спектакль вызвал бы восторг – всё равно непонятно, о чём идёт речь, но чертовски заразительно! С.Д. Ну, считайте меня, в таком случае, «иностранной публикой»… Л.К. Не скрою, к этой работе театра я испытывала особый интерес. С одной стороны, сама тема, глубоко укоренённая в русской художественной культуре, овеянная самыми разнообразными ассоциациями, связанными с музыкой, живописью, поэзией, фольклором. С другой стороны, воспоминания о спектакле «Сон в летнюю ночь», поставленном в своё время Вадимом Решетниковым и

который по сей день я считаю самым удачным, поэтичнейшим воплощением шекспировской комедии на сцене, из тех, которые мне доводилось видеть. В самом выборе материала «весенней сказки» Островского, мне показалось, содержится определённая перекличка с тем давним спектаклем. Руслан Шапорин уже не в первый раз пробует себя в режиссуре. Ему, безусловно, не откажешь в фантазии и в собственном взгляде на материал, который он предусмотрительно застраховывает подзаголовком «по мотивам пьесы». Действительно, о каком соответствии замыслу драматурга может идти речь, если из философско-мистериального содержания драмы постановщик вычитывает пока что только тему любовной измены как одного из главных пороков земного мира. Хотя, справедливости ради надо сказать, что и этой темы могло бы хватить не на один спектакль. Режиссёр, безусловно, чувствует поэзию материала, но при этом оставляет за скобками мистериальный, философский подтекст пьесы. Чтобы показать переход Снегурочки из женщины-ребёнка в женщину-королеву, актриса Анастасия Максименко успешно пользуется чисто внешними приспособлениями. Гораздо сложнее ей передать внутренний процесс рождения в холодном сердце горячего чувства любви, из-за которого много погулявший и много красавиц повидавший на своём веку «мужчина-мачо» Мизгирь (Е. Точилов) готов идти в рабы к Снегурочке, отвергая «игривое лукавство свободной и влюблённой женщины» Купавы (Д. Оклей). Мне понравилось музыкальное решение спектакля, весьма неожиданным было узнать, что к нему, как и к художественному оформлению, причастен Р. Шапорин, ведомый профессиональной рукой Сергея Шичкина. Хороший темпоритм спектаклю задёт хореографическое решение балетмейстера Натальи Видяскиной. В целом же, мне кажется, построенный спектакль пока ещё не задышал и не зажил своей органической жизнью. И, соглашусь, что постановщику вместе с актёрами следовало бы более бережно отнестись к поэтическому слову автора, довериться ему, отказавшись от чисто внешних «эффектов» в виде бессвязного, снятого с дыхания, бормотания текста. Спектакль ещё только в начале своего становления, и, если постановщик по-настоящему «болен» этим материалом, думается, он найдёт возможность углубить и расширить своё понимание и представление о нём. Но, как говорил поэт, «за попытку – спасибо». «О БЕДНОМ ГУСАРЕ…» А. ПЕТРОВА В ОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ МУЗЫКАЛЬНОМ ТЕАТРЕ С.Д. Удивительно! Казалось бы, — всё есть для того, чтобы понятие «ансамблевость» было доминирующим при оценке художественности этого спектакля: и «горинский» сюжет, и «выписанность» характеров персонажей, и чудная музыка Андрея Петрова… Ан нет! Психологических «сцепок» между персонажами — не получается. В чём причина режиссёрской «недоделанности» спектакля — судить не берусь, тем паче речь идёт о крупном ма-

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

стере — Кирилле Стрежневе. Л.Т. Я во второй раз смотрела «Гусара», и, к большому сожалению, тоже констатирую, что его режиссёрская недостроенность не нивелируется временем (что, в общем-то, порой бывает: актёры разыгрываются, притираются к партнёрам и сценическим обстоятельствам и всё как-то утрясается). И сожаление особенно усиливается, когда видишь, какой благодатный материал взят театром… Можно допустить, что здесь возникает эффект обманутых завышенных ожиданий, но, увы, после «Свадьбы Кречинского», поставленной тем же талантливым Кириллом Стрежневым на нашей музыкальной сцене, снижать планку не хочется (и, кстати, слава богу, она не снижена, что с блеском доказано новейшей работой коллектива – постановкой комической оперы Гайдна «Влюбленные обманщики»). Помнится, что в первый раз на меня большее впечатление произвела работа Владимира Миллера (простоватый провинциальный актёр Бубенцов, попавший в некий комико-трагедийный переплет), а сейчас в спектакле лидирует Александр Хмыров (блюститель правопорядка и государственных устоев Мерзляев, осуществляющий свой подлый замысел по выявлению инакомыслия), обнаруживая недюжинный драматический дар. Но при этом в сюжете покачнулись смысловые и эмоциональные акценты: некая хитроумно-зловещая сила, которая стоит за Мерзляевым, перевешивает, побеждая героев, на чьей стороне симпатии зрителей. С.Д. И невозможно ни понять, ни оправдать своего рода «кульминацию» смещения этих смысловых и эмоциональных акцентов: как можно было «просмотреть» абсолютную не-

логичность (и даже кощунственность!) финала, когда вдруг через пять секунд после пронзительно-трагической сцены (умирает главный герой) начинает вдруг звучать празднично-бравурный марш и все лихо и радостно выходят на поклон!? Не понимаю! Ощущение, что спектакль ставился в лихорадочной спешке. Л.П. Очень хотелось бы замолвить слово о бедном гусаре, но… «против фактов» не пойдёшь. Что-то изначально не сбалансировано опытнейшим Кириллом Стрежневым в спектакле, который, по всем раскладам, должен был стать «хитом» театрального сезона в Музыкальном театре! Мне как раз не удалось посмотреть спектакль на первых показах, так что не с чем было сравнивать увиденное. Но, если так быстро в нём «просели» важнейшие психологические линии и распались сцепки характеров, то режиссёрский просчёт очевиден. Парадокс ещё и в том, что в вокальных партиях актёры показали себя вполне на высоте, чего не скажешь (за редким исключением – Александр Хмыров) о драматическом наполнении ролей. «СКАЗКИ ПОЧТАЛЬОНОВ И РАЗБОЙНИКОВ» К. ЧАПЕКА В ОМСКОМ ТЕАТРЕ ЮНЫХ ЗРИТЕЛЕЙ Л.Т. Какой благодатный театральный материал подарил Карел Чапек – убеждаешься на спектакле, сочинённом Владимиром Ветрогоновым. Истории простые, забавные, чудные поведал своим юным и взрослым читателям чешский писатель. В них всё воздушно и напоено свободой, фантазией, любовью. Режиссёр не скрывает, что он очарован этим чапековским миром, и передаёт это своё состояние актёрам, задача которых – транслировать очарование в зрительный зал. Чапековская философия ненатужна, она легка и искренна. В сценическом пространстве, может быть, что-то из неё ускользает, но в целом спектакль «сочинился». Прекрасно, что этот авторский проект главного режиссёра нашего ТЮЗа стал эксклюзивным и поддержан губернаторским грантом в 2008 году. С.Д. «Первопроходство» Омского ТЮЗа в театральном освоении сказок Чапека заслуживает, безусловно, похвал. Таких же, как и первое действие спектакля: яркое, театрально-ироничное, с очень точным по стилистике образом почтальона Кольбабы (актёр Олег Кириченко). Внятная, простая, трогательная, улыбчивая история и для детей, и для взрослых. И только немножко жаль, что второе действие («разбойничья» сказка) потеряло лёгкость, «воздушность» доброты и иронии 1-го действия. И дело не в том, что сюжетная стилистика сказок – разная; дело, мне кажется, в том, что во 2-м действии появилась… агрессивная актёрская «навязчивость» (и даже показалось, что режиссёр Ветрогонов вообще начал ставить совершенно другой спектакль, эффектно завершив «почтальонскую» сказку)… Л.П. Повторю слова Лиды: «какой благодатный материал!» И впрямь, что за чудо эти чапековские сказки, так бережно, с любовью осмысленные и перенесённые на сцену Владимиром Ветрогоновым! В этом спектакле изначально завораживающей становится сама его атмосфера, пронизанная нежностью, чистотой и любовью – чувствами, которые сегодня так дефицитны и в жизни, и в театре. Восхищает, что в густо населённой разными персонажами постановке, что называется, каждый солдат знает свой манёвр. Получился великолепный актёрский

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ придумками. У этого актёра и у его партнёров по сути так и остался невостребованным арсенал драматических приёмов. Каждый персонаж вынужден был работать по принципам цирковых ковёрных – комиковать достаточно непритязательно, чтобы рассмешить публику любой ценой. «ВОЗДУШНЫЕ МЫТАРСТВА» О. БОГАЕВА В ОМСКОМ АКАДЕМИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ ДРАМЫ

ансамблевый спектакль, с естественной романтической аурой, тёплый и светлый. Запомнились и чудный почтальон Кольбаба в исполнении Олега Кириченко, и прелестная Маржанка Екатерины Вельяминовой, и потрясающие домовые-почтовички, и очаровательный юный разбойник Никиты Пивоварова, и колоритные отцы-настоятели, и уморительные обитатели монастыря. Мне кажется несправедливым упрёк Сергея в «затянутости» второго действия. Это взрослому всё давно ясно – и он торопится к финалу. Зато ребятишкам интересны все подробности разбойничьей истории. А как здорово режиссёр закольцевал сюжет! Когда в конце «Разбойничьей сказки» появляется почтальон Кольбаба, герой «Почтальонской сказки», – веришь, что в сумке у него такие долгожданные, такие нужные всем людям письма со словами любви и поддержки… Очень добрый и светлый финал! С.Д. Ну а после светлого финала – логично сделать небольшой перекур, кофейку испить, а потом – в «тёмную историю» окунуться…

Л.П. Невозможно не попасть под магию трёх потрясающих актрис театра драмы – и Наталья Василиади, и Валерия Прокоп, и Елизавета Романенко – создают по-настоящему звёздный актёрский ансамбль. Звёздный, конечно, не в расхожем эстрадном понимании, а по величине и яркости талантов этих актрис. Когда они на сцене по-деревенски обстоятельно обживают, заполняют собой камерное пространство, то видишь реальных русских вдовгоремык. И ты сострадаешь им, смеёшься над мелкими претензиями и перепалками, думаешь уже не только над их судьбами, но и над несчастной долей всего народа российского. А вершиной этого во всех смыслах равностороннего треугольника становится героиня Елизаветы Романенко – Марья. Но вдруг в этот настрой на человеческие судьбы навязчиво начинают вторгаться политические персонажи, точно в спектакле поставлена цель познакомить нас с кратким курсом ВКП(б), из-за чего разрушается то, что так кропотливо создано талантом актрис. Конечно, непросто адекватно перенести на сцену материал довольно сложной в композиционном и философском плане повести, необходим очень точный отбор… С.Д. А мне «мешает» сохранившийся в памяти первопремьерный вариант «Мытарств». За полгода

«ТЁМНАЯ ИСТОРИЯ» П. ШЕФФЕРА В ОМСКОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ «СТУДИЯ» Л. ЕРМОЛАЕВОЙ С.Д. Интуиция мне подсказывает, что лучше было бы и эффектней, если бы Юрий Шушковский изначально решил ставить не «эксцентрическую комедию», а просто «комедию положений», причём избавив актёров от необходимости быть эксцентричными комиками, «создавая характеры» своих персонажей. То бишь – всё на полном серьёзе. И этот контраст (серьёз персонажей и анекдотичность фабулы) дали бы потрясающий эффект! И ещё мне думается, что талантливому Шушковскому пора бы уже потихонечку сходить с «рельсов» своих пристрастий к комедийному жанру. Жанр этот он давно уже освоил (и даже с избытком). Как говорится, «теперь новые формы нужны»!.. Л.П. История в самом деле получилась тёмной. Могу согласиться с мнением, что перебор эксцентрики сильно помешал самому Юрию Шушковскому и сделал его заложником заявленного в программке жанра. Уж если изначально исполнитель роли скульптора Миллера Александр Ревва выдаёт такой набор кульбитов и трюков, то и дальнейшее действие приходится «расцвечивать» какими-то

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

сделано столько изменений-уточнений (да чуть ли не на полчаса сократился спектакль!), что возникло ощущение… НЕДОспектакля (это ни в коей мере не касается актёрских работ). Как будто Анна Бабанова – на подступах к «окончательному варианту». А сейчас, если отвлечься от главного (прекрасная актёрская «троица»: Василиади – Прокоп – Романенко), – то начинает у меня, извините, зашкаливать в мозгах, когда безуспешно пытаюсь включить логику и «разложить по полочкам» убойную сверхметафоричную символику «Воздушных мытарств», замешанную на Православии, политике, драмати-

ческих людских судьбах и театральной иронии… Хотя, «ирония» – не то слово… Есть во многих компонентах спектакля нечто очень и очень… кощунственное: будь ли это Левитан с рупоромдинамиком вместо головы, будь ли это визуальная «метафора», когда над рясой священника – «туловища» исторические возникают… Бабанова – в поиске. И это замечательно. Незамечательно одно лишь: то, что всё это пока, повторюсь, – НЕДОспектакль. И хочу ещё поделиться неким соображением: после лёгких, яростно оптимистичных, полётных, снежноискрящихся «Сердешных мечтаний Авдотьи Максимовны» (первый спектакль А. Бабановой) – вдруг этакая «мрачная полоса»: «До последнего мужчины», «Воздушные мытарства», нынче вот – «Леди Макбет Мценского уезда»… Ну прямо впору Анну с Шушковским познакомить, который в последнее время на комедии «подсел»… Л.Т. Спектакль, тем более такой короткий, по определению должен быть как минимум внятным. Здесь же вопрос на вопросе возникает. С чего вдруг возникает полуголый мужчина (Александр Гончарук), оказывающийся потом полицаем? Или внушительных размеров гаишник (Владимир Девятков)? Как страхи из прошлого и настоящего? Тогда чегой-то в прошлом страхе такой эротизм подчёркнут? По Фрейду, что ль? И с чего вдруг гаишник-то? Кажись, на лодке плывут, а не машине едут горемычные наши героини. И за Левитана, право, обидно… «НОЧЬ ЛЮБОВНЫХ ПОМЕШАТЕЛЬСТВ» ПО МОТИВАМ В. ШЕКСПИРА В ОМСКОМ АКАДЕМИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ ДРАМЫ Л.Т. Признаюсь: за последнее время я столько не хохотала вообще, как на этом спектакле в эпизодах «театр в театре». Все участники этого авансценного действия – Валерий Алексеев, Евгений Смирнов, Владислав Пузырников, Олег Теплоухов, Егор Уланов – уморительно смешны. Лидирует Валерий Алексеев. Его герой актёр Основа – неутомимый живчик, готовый с ходу сымпровизировать, сгорающий от нетерпения сыграть все роли за всех. За возможность видеть этот отдельный спектакль зритель платит тоже отдельно – смехом, аплодисментами, искренним удовольствием от наблюдения за актом живого «хулиганского» творчества. Но цельного театрального действия не выстроено: всё распадается на отдельные фрагменты, которые, кажется, существуют сами по себе, но по какому-то странному совпадению обстоятельств собраны вместе. Зритель, не читавший шекспировского текста (да кто теперь читает пьесы!) и не видевший прежних постановок по комедии «Сон в летнюю ночь», уверена, ничегошеньки не понял из всего, что происходило на сцене: кто, во имя чего, с какими мотивами здесь действует? Появляются какие-то герои, что-то говорят и исчезают, появляются другие герои – и процедура повторяется. Коме-

дия ошибок как раз требует режиссёрской вразумительности, примерно той самой, которую демонстрирует Пигва, ставящий театральное представление про трагическую любовь: Лариса Свиркова играет не только «профессиональную принадлежность» своего героя, но и характер, и даже судьбу. Л.П. Всё-таки не откажешь Марчелли в определённой степени самоиронии: уж больно эпизоды с театром в театре смахивают на шаржированное изложение подходов в современной режиссуре как таковой. Чем нелепей назначение на роль, тем больше интриги и скрытых подтекстов для зрителей и критиков. И так далее. Конечно, так бронебойно публику в театре давно не укладывали. Вот, на самом деле, наглядный пример того, как и без натужного комикования, играя на почти полном серьёзе, можно доводить публику до состояния истерики: смеяться уже нет сил, а остановиться невозможно. Тут высший пилотаж являют актёры. …Ну а режиссёр, по-моему, «запутался в сетях», которые раскинул с такой неприхотливой фантазией, да ещё «запузырив» в качестве музыкального хулиганства бесконечный музыкальный парафраз знаменитой «Бэсамэ мучо». Что в переводе означает: «Целуй меня горячо». Видимо, на прощание. С.Д. В принципе с точки зрения «отдельно взятой» режиссёрской судьбы, всё закономерно. Ироничный и «эпатажный» (так, кажется, часто его называют?) Евгений Марчелли, расставаясь с театром, с которым он клялся допрежь вообще не расставаться, поставил «на посошок» спектакль-фантазию-«капустник» с многочисленными театральными аллюзиями, начиная с парафраз на свои собственные поставленные ранее спектакли и заканчивая калейдоскопом жанров и всевозможными «сценическими хулиганствами», порой на грани фола (или, точнее – за гранью художественного вкуса), да на фоне бассейнов, гамаков, электроплиток и нижнего белья разных цветов и фасонов… Для меня самым «живым» персонажем во всей этой фантазийной вакханалии… О! По-моему – красиво как жанр: «фантазийная вакханалия», а?.. Так вот, самым «живым» персонажем была «Елена, влюблённая в Деметрия» (и как тут попутно не сказать, что рад за актрису Наталью Рыбьякову, которая органично «влилась в труппу» театра драмы). Этот образ, в общем-то, больше всего и запечатлелся в памяти после спектакля-«капустника». А почти всё остальное – словно кануло, как сон под понедельник. И ещё запах оладушек в «обонятельной» памяти остался, которые пекла Елена для Деметрия…

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ Такие вот «ладушки-оладушки» у меня после марчеллиевских «любовных помешательств», имевших место быть окрест «Вильяма нашего Шекспира»… Л.Т. Евгений Марчелли, похоже, режиссёр увлекающийся. Читать тексты, тем паче вникать в них полагает делом утомительным, необязательным и скучным, его фантазия зажигается чуть ли не от одного слова. И он начинает придумывать самые иногда странные вещи. Кто мне объяснит, на кой ляд понадобился бассейн в первом акте? Что он дал для актёров, для развития сцены? Посидели девицы в воде с якобы герцогом – и всё! Просто по нулям! Намёк на особый эротизм герцога? Какой на фиг эротизм в этой неудобной и непрезентабельной луже? Он в одежде куда как элегантнее и притягательнее выглядит. Второе: сети. Что они дают? Ползают по ним актёры, сдирая колени и локти. И что? Понятно, в комедии про любовь – любовные сети. Не кажется ли это слишком прямолинейным и интеллектуально простоватым решеньицем? А эльфы в исполнении заслуженных и народных артистов почтенного возраста – это должно восприниматься как что? Как уморительно смешная комедийная примочка? Ну что ж… Тогда за это спасибо большое и глубокий реверанс режиссёрскому остроумию. Смотришь на всё это и вздыхаешь: какие хорошие у нас актёры и, честное слово, они достойны режиссёрского уважения! Нет-нет, я не за пуританский, сдержанный, застёгнутый на все пуговицы театр! Всё на сцене может быть здорово – и серьёз, и смех, и свобода, и художественное хулиганство. Но главное здесь слово – художественное. Иначе сидишь, смотришь на неловко пляшущих полуголых девиц, не имеющих к шекспировской комедии никакого отношения, и сомневаешься: где ты – в дешёвом ночном клубе или в театре? Крайне неприятно было услышать зрительскую реплику по окончании спектакля: «Посмотрел, посмеялся, поплевался и забыл».

Л.К. В последнее время мы часто употребляем выражение «стильный спектакль». Для меня понятие стиля связано прежде всего с понятием сценического языка, который включает в себя все компоненты театральной выразительности, приведённые к некоему общему знаменателю, определяемому замыслом постановщика. В связи со сказанным, «Кукольный дом», на мой взгляд, стильный спектакль. Известно, что в своих весьма жёстких по внутренней структуре драмах Ибсен исключает «случайные», не наполненные символическим смыслом детали. И для меня важной смысловой метафорой стало использование в сценическом оформлении мотивов картины Эдварда Мунка «Крик». Актриса Елена Шевчук находит убедительные краски для передачи внешней манеры поведения Норы. Она легко возбудима, слегка взбалмошна, может быть, в чем то по-детски наивна и капризна. А вот дальше начинается самое интересное, так как Норе предстоит глубочайшая внутренняя трансформация, на наших глазах она из премиленькой

«КУКОЛЬНЫЙ ДОМ» Г. ИБСЕНА В ОМСКОМ ТЕАТРЕ ЮНЫХ ЗРИТЕЛЕЙ

«куколки» превращается в женщину, в которой мы должны почувствовать самостоятельную и самодостаточную личность, то есть стать свидетелями того, что Станиславский сформулировал как «жизнь человеческого духа» на сцене. Во имя этого писал свои драмы Ибсен, во имя этого, наверное, замышляла свой спектакль Лариса Артёмова… К сожалению, стремительный второй акт не стал той «сшибкой идей», того морально нравственного противостояния героини и трусливого эгоиста Хольмера, из за которой Бернард Шоу причислил «Кукольный дом» к первооткрывателям нового направления в европейской драматургии. Нет, Нора изменилась и внешне и внутренне, но сама смена её психологического состояния происходит поспешно и не очень внятно, так что даже не успеваешь осознать всю степень драматизма ситуации, в которой она оказалась. Мне понравилась работа в спектакле Анатолия Звонова. Его доктор Ранк, преданнейший друг семьи Хольмера, тайно влюбленный в Нору, обречен на медленное угасание. Он посылает зашифрованный знак, извещающий о его уходе, который, занятые выяснением отношений супруги не замечают или не хотят замечать, что принципиально, так как уравнивает в душевной черствости Нору и ее мужа. В целом же, мне показалось, что у

Л.Т. Не однажды в течение фестиваля посещала мысль о том, насколько сложно «транспортировать» зарубежную драматургию на почву отечественной сцены. Не в технологическом, а в смысловом отношении. Нашему зрителю, да, судя по всему, и режиссёру с актёрами сложно понять метания героев и их категоричные решения в какихто определенных ситуациях, которые для них (западных европейцев) принципиально важны или неприемлемы, а для нас туманны, неясны, необъяснимы. Сложно понять слова героя спектакля адвоката Хольмера, когда он с пафосом говорит о профессиональной чести, не оценив степени жертвенной любви жены Норы. Так же, к примеру, нам странно, даже в чём-то смешно слушать сообщения о том, что депутаты современного Бундестага, парламента Германии, всерьёз обсуждают вопрос о возможности льготного проезда для депутатов в общественном транспорте. И для нас экзотика, когда случается какой-нибудь общественный катаклизм или скандал, кабинет министров европейской страны подает в отставку. В пьесе Ибсена много подводных течений и рифов, которые надо либо обходить, либо объяснять (оправдывать). Режиссер Лариса Артёмова повела актёров по сюжету прямо на них, и, столкнувшись с проблемами текста, исполнители оказались незащищёнными.

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Норы нет оппонента в борьбе за ее самостоятельность. Если в начале спектакля мы видим Хольмера напоминающего скорее вчерашнего студента, чем респектабельного директора банка, то в финале перед нами и вовсе жалкий трусишка, которого впору пожалеть, а не оставлять одного с детьми. К сожалению, так хорошо замешанный и сделанный первый акт, не стал во втором выражением трагического конфликта пусть даже одной, отдельно взятой человеческой личности и внешне благополучной европейской действительности позапрошлого века. Л.П. Такой спектакль, конечно же, требует некоторой подготовленности от зрителя, понимания контекста эпохи, в которую разворачивается действие пьесы Ибсена. Понятия чести в обществе тогда были гипертрофировано обострены (невольно подумаешь, как этого не хватает сегодня!), а проявление женщинами мужских, решительных поступков даже во имя спасения близких чаще осуждалось, чем одобрялось. В том-то и драма Норы, что самый близкий для неё человек – муж – оказался исключительным эгоистом. Не сумел подняться над общественным мнением и, тем более оценить силу любви и благородство своей жены. Не по причине ли таких прецедентов маятник общественных установок сегодня качнулся в обратную сторону? И так называемые «успешные» мужчины частенько в кризисные моменты жизни частенько получают не поддержку, а лобовой удар от своих женщин, не терпящих проявлений слабости от сильного пола. Действительно, в спектакле остаются некоторые «белые пятна» и недосказанности в мотивации поступков персонажей. Но есть достаточно цельный образ Норы, есть прекрасное сценографическое решение, вызывающее восхищение стилистической близостью с постимпрессионизмом. Не случайно на изысканно оформленной программке спектакля помещено изображение, сделанное по мотивам картины Мунка «Крик» (известно, что этот художник не только прекрасно чувствовал социальный реализм Ибсена, но и оформлял некоторые его сочинения, а также иллюстрировал сочинение «Лицемеры»). Не удержусь заметить, насколько стильно, продуманно и исчерпывающе оформляются в театре для детей и молодёжи программки. Тут им просто нет равных. С.Д. Это точно! Порой вплоть до того, что программки становятся «конкурентом» спектаклю… В общем, если кратко резюмировать, главная проблема «Кукольного дома» – то, что во имя режиссёрско-постановочных «изысков» (с учётом «возраста зрительской аудитории», что ли?) режиссёр Лариса Артёмова во втором действии эффектно и ничтоже сумняшеся уничтожила главное – психологический драматизм, «нерв» пьесы Ибсена. Как бы это для кого-то обидно ни звучало, – «тюзовское» начало победило «драмовскую» стихию. Эх!..

«АЛЬПИЙСКОЕ СИЯНИЕ» П. ТУРРИНИ В ОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ «ПЯТОМ ТЕАТРЕ» Л.Т. То же самое о «ненаших реалиях» можно сказать по поводу спектакля, поставленного австрийским режиссёром Петром Шальшей по пьесе австрийского драматурга Петера Туррини. Две большие работы в нём у Ларисы Гольштейн и Владимира Приезжева. Актёры замечательные, нет сомнений. Но во имя чего сыграна ими вся эта странная, какая-то деформированная история с большим числом «обманок»? Героиня – то проститутка, то социальный работник, то актриса. Или всё-таки социальный работник и актриса одновременно? Герой тоже кем только себя не представляет… Конечно, интрига – двигатель сюжета, но только в том случае, если за ней интересно, а не утомительно следить. Интрига должна увлекать, а не раздражать. Это я по-нашему, «по-российски» рассуждаю. А на сытом западе с упорядоченным жизненным укладом вполне сгодится для остроты ощущений (хотя бы театральных) история про слепого человека с неустроенной жизнью и несостоявшейся судьбой. Л.П. У Туррини как у одного из лидеров европейского постмодернизма не отнять умения играть в своей пьесе в смысловые и ситуационные перевёртыши, которые так увлекательны для актёров и режиссёров. Да, Владимир

Приезжев и Лариса Гольштейн демонстрируют череду преображений и внутренних и внешних, подтверждая и мастерство, и пластичность, и умение владеть словом. Но почему-то не возникает обратная связь с публикой, когда зрительный зал растворяется в переживаниях героев пьесы и напряжённо ждёт развязки. Вероятно, именно потому, что сытый голодного не разумеет. Так что проблема действительно в несовпадениях социальных приоритетов западного зрителя и российского. «ТОРЖЕСТВО ЛЮБВИ» П. МАРИВО В ОМСКОМ АКАДЕМИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ ДРАМЫ Л.Т. Возвращаясь к теме «ненашенского» (по самочувствию) зарубежного драматургического материала, хочу сказать, что в этом спектакле проблемы не столько режиссёрского прочтения (хотя и они тоже), сколько очевидных нравственных нестыковок. В пьесе, пафосно названной «Торжество любви», всё построено на лжи, которую ловко плетёт обаятельная главная героиня. И два великолепных

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КРУГЛЫЙ СТОЛ потом щемит душу и плакать хочется. Но общее впечатление, что режиссёр сам чётко не знал, в каком жанре он ставит пьесу – и не комедия дель арте, и не трагикомедия, и не психологический театр. Поэтому и актёров ввёл в заблуждение. От этой жанровой путаницы пошла путаница смысловая, психологическая, нравственная, наконец. «Весёлая история» заканчивается человеческими драмами, а нам предлагается беззаботно посмеяться над этим… «НЕ ЛЮБО – НЕ СЛУШАЙ, А ЛГАТЬ НЕ МЕШАЙ» А. ШАХОВСКОГО В ОМСКОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ «ГАЛЁРКА» актёра – Татьяна Прокопьева и Валерий Алексеев – как по нотам разыгрывают тему человеческого одиночества и его преодоления, возникающего от одного только намёка на любовь и нужность кому-нибудь, хоть вот этому нежданно возникшему юному существу. Драма чудовищного обмана сопоставима с трагедией: впереди – только полное и безнадёжное одиночество… А молодые герои соединились, happy end. И какое же тут «Торжество любви»?.. Что-то меня сегодня клонит к анализу зрительских аплодисментов. Вы слышали, какой рёв и всплеск аплодисментов был на выходах на поклон Прокопьевой и Алексеева? И заметили, как снизился их «градус» на выходе актрисы, исполняющей роль главной героини этой любовной истории? С.Д. Ну не могу не вспомнить, как в серединке 1970-х, когда кончилась «первая эйфория» от рязановской «Иронии судьбы», начали раздаваться голоса «рационалистов»: мол, а что это за бесчувственность такая у героев, на глазах которых насквозь мокрый и пьяный Ипполит уходит в морозную ночь и неизвестно куда девается после этого (замёрз и умер? в вытрезвитель попал? на машине разбился?)… Прекрасно понимаю, что около трёхсот лет тому назад у француза-классика и ирониста-пародиста Мариво были свои психологические и фабульные «прибамбасы» для обозначения в пьесах любовных чувств. Но убеждён, что, с любой точки зрения (а уж с логической особенно), режиссёр должен был «подвергнуть» задуманный им спектакль более чем серьёзному анализу. И получилось страшноватое: во имя торжества любви происходит «топтание по судьбам» двух персонажей – Леонтины и Гермократа. И как-то оно и впрямь диковато – радоваться соединению «двух любящих сердец» (Агиса и царицы), когда храм любви – «на крови» выстроен…А актёры – великолепны. Ну так на то ж и драма омская!.. Л.П. Да, в который раз восхищаешься актёрами нашей драмы: просто коллекционная труппа! Кажется, что с таким ансамблем не бывает неподъёмных пьес. Тем более, если речь идёт о костюмной комедии. Тем более, если постановщик Роман Самгин – выходец из мастерской Марка Захарова, профессионально состоявшийся режиссёр. Но что мы имеем в итоге? Есть целая гирлянда по-настоящему интересных актёрских работ: и Наталья Рыбьякова, и Анна Ходюн, и Руслан Шапорин, и Сергей Сизых. Есть и просто потрясающе сделанные роли Гермократа (Валерий Алексеев) и Леонтины (Татьяна Прокопьева), от которых, как от шампанского, вначале весело и слегка кружит голову, а

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

С.Д. Наверное, можно было бы повторить несколько соображений, высказанных по поводу спектакля «Что ни дело, то комедия». Но скажу другое: возникла у меня ностальгия (острая ностальгия!) по таким спектаклям Владимира Витько, как «Прошлым летом в Чулимске»… То есть, по таким спектаклям, в которых НАД сценическим действием и персонажами встаёт то самое, самое главное, которое и «прошибает» твоё сердце так, что сам спектакль и его герои становятся частью твоей собственной судьбы. Ой, смешное сейчас воскликну: метафор хочу! ассоциаций хочу! глубины хочу! ТЕАТРА хочу (в конце концов, пьесу я и сам могу прочитать)!.. И ещё хочу, чтобы появилось наконец у «Галёрки» своё, стационарное здание. И чтобы 90 процентов репертуара составляли не «комедии» и «сказки» (как сейчас), а то, от чего (простите за шукшинское) душа болит… Л.Т. Думаю, что в обращении театра к хорошим комедиям, в отличие от бесконечных телевизионных «комеди-шоу», сегодня есть свой не то чтобы точный расчёт, а даже определённая мудрость. Времена такие, когда «душа болит» и по жизни. Театр всегда умело играл компенсаторскую роль в общественном самочувствии: давал зрителю то, чего недостаёт ему в жизни. Сегодня остро недостаёт света, радости, доброго юмора. И я с огромным удовольствием и эстетическим наслаждением посмотрела в промежутках между нашими конкурсными делами премьеру в Омском музыкальном театре – «Влюблённые обманщики». Какой получился замечательный спектакль – умный, интеллигентный, ироничный! От него такое же освежающее впечатление, как от поездки на солнечный берег моря. Советую всем: сходите на эту оперу и полу-

чите свою долю хорошей театральной энергии! И с таким же пониманием я отношусь к «галёркинским» постановкам. Отлично, что Владимир Витько с его филологическим базовым образованием открывает новые для многих из нас тексты, к коим относятся и пьесы Шаховского. Они, конечно, не шедевры, да никто и не записывает их в топ-лист мировой драматургии, но в них есть живость ума, забавные ситуации, провоцирующие актёра на кураж и проявление характерности. Посмотрите, что делает молодой актёр Антон Зольников – чудо и прелесть! Уже за одну возможность увидеть это сценическое фонтанирование – спасибо от всей души «Галёрке»! Л.П. Этот спектакль – ещё одно подтверждение неисчерпаемости русской классики. Не говоря о том, что полезно не только читать об истории развития русского театра, но и знакомиться с этапными авторами непосредственно на театральных подмостках. И обнаруживаешь, что близким предшественником Николая Гоголя был Александр Шаховской со всеми вытекающими отсюда выводами. Особенно, если видишь в пьесе прямо-таки настоящего предтечу гоголевского Хлестакова, который носит фамилию Зарницкий и страдает неудержимой склонностью к фантазированию и сочинительству на ходу. Вокруг чего, собственно, и крутится сюжет. История вроде непритязательная, да у драматурга и нет практически никакого развития характеров. Но такую энергию расплёскивает вокруг себя исполнитель роли Зарницкого виртуозный Антон Зольников, столько прямо цирковых трюков придумано для Виталия Кошкина, сыгравшего шута Митяя, что зритель тоже подзаряжается хорошим настроением. Л.К. Появление в афише «Галёрки» очередной после «Замужней невесты» пьесы А. Шаховского, кажется вовсе не безусловным выбором. Неутомимый Шаховской, выведший на русскую сцену «комедий шумных рой», прославившийся в своё время «Липецкими водами» и «Пустодомом», в большинстве своих пьес оказался слабее этих образцов. Зачем режиссёру потребовалась пьеса, в которой нет даже подобия характеров, а мелодраматический сюжет соединяется иногда с остроумными, а подчас откровенно трескучими тирадами? Наверное, чтобы актёры поупражнялись в чтении вольных стихов? Никак на Грибоедова театр нацеливается? «КАРМЕН» МЕРИМЕ» В ОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ТЕАТРЕ КУКЛЫ, АКТЁРА, МАСКИ «АРЛЕКИН» Л.Т. Борис Саламчев продолжает развивать на взрослом материале свою давно заявленную на детских сказках тему – «театр рассказчика», в котором основные события не разыгрываются на сцене самостоятельно, а являются иллюстрацией к повествованию, которое ведётся автором или одним из героев. И кто бы возразил, если

бы всё получалось на выходе к зрителю художественно убедительным и театрально увлекательным, когда сидишь, развесив уши и раскрыв от радостного удивления глаза. К большому сожалению,спектакль по всемирно известной «Кармен» выглядит большой, развесистой, избыточно сценически разукрашенной сказкой. И у этого предполагаемого «королевского пиршества» театра множество проблем – от создания образов героев Мериме до логики появления тех или иных элементов оформления. Мне кажется, что основная проблема последних взрослых постановок театра «Арлекин» – в жёсткой лабораторной замкнутости. Совершенно очевидно, что репетировать, сочинять, придумывать спектакли да ещё с игрой в куклы режиссёру и актёрам интересно. Всё это делается с упоением, без оглядок на зрителя, без какого бы то ни было расчёта на его реакцию. Однако всё меняется, когда лабораторные затеи выносятся на зрителя. Как известно, плох исполнитель, если он на сцене увлекается, рвёт в клочья страсти, а зрителю это «по барабану». Неприятный показатель: зритель, утомившись почти трёхчасовым действием, ушёл, скудно поаплодировав и даже не дождавшись выхода на поклон главных исполнителей. С.Д. Лида, мне очень понравилась твоя ёмкая формулировка: «жёсткая лабораторная замкнутость». Это действительно главная проблема, и проблеме этой, увы, уже не один год… Вот и я тоже не один год всё жду-пожду, когда уважаемый Борис Михайлович Саламчев впадёт наконецто, «как в ересь, в немыслимую простоту». И что тут ещё добавить к разговору о спектакле, в котором нет ни внутреннего, ни «визуального» действия и в котором вычурная, неорганичная, искусственная замудрённость так называемых «художественных символов» напоминает «фиги в кармане»!? Ну добавим разве что мою (да, думаю, нашу общую) великую скорбь по поводу отсутствия в программке такого соучастника спектакля, как «педагог по сценической речи», особенно в том аспекте, который касается французского, испанского и английского языков, на коих актёры лихо глаголят с убойно-фантастическим московско-саратовскосаргатским «прононсом». …А знаете, уважаемые коллеги, какая шальная мысль меня сейчас посетила, когда я «мысленным взором» окинул «фестивально-конкурсную палитру»? Если наш сегодняшний разговор будет напечатан в «Омске театральном»… Л.Т. Обязательно будет. С.Д. Ну так тем более моя «шальная мысль» имеет право быть озвучена: самым интригующим заголовком для журнальной публикации с нашего «круглого стола» будет название «галёркинского» спектакля: «Не любо – не слушай, а лгать не мешай»… Напрасно смеётесь. По-моему, весьма интригующе…

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Нина ГЕНОВА: «Создавать искусство, которое всё время стремится вперёд…» Стоит поставить рядом слова «Омск» и «фестиваль» – и почти у каждого омича возникнет в сознании цепочка ярких ассоциаций. Вспомнятся уже привычный, но не перестающий удивлять Международный фестиваль «Молодые театры России» и блестяще заявившая о себе «Академия». Вспомнится Всероссийский фестиваль «Панорама музыкальных театров», «Жар-птица» со спектаклями для детей и молодёжи. И определённо в этой ассоциативной цепочке будет не хватать одного важного звена, если не сказать об областном фестивале-конкурсе «Лучшая театральная работа». О том, как он зарождался и как прозвучал в сложные времена перемен, рассказывает один из создателей фестиваля-конкурса – Нина Михайловна ГЕНОВА, заслуженный работник культуры РФ, заслуженный деятель культуры Омской области, декан факультета культуры и искусств Омского государственного университета имени Ф. М. Достоевского. – Правильным будет сначала описать саму историческую ситуацию. Дело в том, что 1990-е годы были очень политизированными, очень непростыми. И гораздо сложнее в экономическом отношении, чем нынешний кризис. Когда рассматриваешь историю, кажется, всё не так сложно: Советский Союз распался, сложилось новое государство. А на самом деле всё проходило через судьбы людей. И конечно, было много трудностей, а тем более, в такой эмоциональной, такой восприимчивой сфере, как сфера культуры и искусства. Это происходило и в Омской области в 90-е. Поэтому не случайно, что те годы характеризуются очень мощной, целенаправленной культурной политикой региона. И это не высокие пустые слова. Это было вызвано состоянием всей нашей жизни, самой страны. Естественно, формировать продуманную культурную политику были призваны не только чиновники, но и ученые, и практические работники: руководители учреждений культуры, ведущие артисты, критики, режиссёры, дирижёры, музыканты, журналисты. Только в таком сообществе можно было сформировать коллегиальность. А благодаря ей – выработать стратегию движения вперед, когда впереди была полная темнота. Советский Союз распадается – весь мир не может прийти в себя. А мы, живущие здесь?.. В этих условиях надо было сохранить всё, что сделано ранее. А в Омской области немало накоплено в плане культуры. Первое, что было необходимо, – поднять дух народа, сохранить нравственность. А где она? Она в народном творчестве. И уже в 1992 году в Омской области был начат фестиваль «Душа России». Вторая задача касалась сферы профессионального искусства. Нужно было не только сохранять его, но и АПРЕЛЬ 2009 16(38)

развивать. И шёл поиск в этом направлении. Хотя тогда звучали мнения, что вот-вот Россия рухнет, предрекали, что она совсем распадётся. Начался «парад суверенитетов» и внутри страны, её продолжали разрывать. А мы стали объединяться. Говоря о данном направлении, я бы обязательно вспомнила вклад в развитие театрального дела руководителей наших театров, критиков, журналистов. Ведущие актеры тоже принимали в этом активное участие. И вот в результате многих встреч, разговоров родилась такая идея – проводить театральный конкурс, который будет формой общественного признания и стимулом к дальнейшему творчеству. Во многом посыл шёл от желания увековечить имена наших выдающихся актёров. В то время уже не было с нами Татьяны Ожиговой, и Александра Щёголева. Было решено дать главным актёрским премиям их имена. Комитет по культуре и искусству Администрации Омской области, возглавляемый в тот период мною, принял решение дать новое дыхание, новое движение театральной жизни региона. Новый фестиваль был призван стать необходимым объединяющим началом. И профессионально указующим. Его изначальная задача – определить лучшие актёрские работы. Была создана комиссия, она отсматривала спектакли, проходило обсуждение, очень живое, энергичное. И театры объединились, стали больше знать о жизни друг друга. А ещё для нас важно было сохранить культурное наследие в целом, потому что Омск всегда выглядел театральной Меккой в глазах России благодаря заслугам актёров и режиссёров прошлых поколений. И надо было этот имидж сохранять и более того – совершенствовать. В 1994 году глава Администрации Омской области Леонид Константинович Полежаев издаёт постановление, в котором определено считать культурным достоянием Омский академический театр драмы, Государственный Омский русский народ-

С Александром Александровичем Калягиным

С Михаилом Александровичем Ульяновым С Александром Ивановичем Щёголевым

ный хор, Омский академический симфонический оркестр и Омскую государственную областную научную библиотеку имени А.С. Пушкина. Это был серьезный шаг для сохранения того, что накоплено в Омской области. Нужно было выстраивать чёткие стратегические цели. К достижению этих целей подключалось всё: ресурсы, люди, методы работы. И я думаю, не случайно уже через три года после создания фестиваля наш Академический театр драмы получил четыре «Золотые маски». Это был своего рода прорыв. Сама ситуация требовала достижений, результатов, и уже можно было сказать, что всё делается не зря. Я бы очень хотела, чтобы в этих фестивалях («Душа России», «Лучшая театральная работа») виделась глубинность решений, мудрость нашей исполнительной власти. Я знаю, как непросто было поддерживать именно культуру в тот момент, когда всё вокруг рушилось. Все кричали: «Зачем создавать библиотеку?! Лучше бы колбасы наделали…» Но в 1992 году был создан фестиваль «Душа России», в 1994 – театральный фестиваль-конкурс, в 1995 было открыто новое здание библиотеки имени А.С. Пушкина, в 1996 расширен музей изобразительных искусств имени М.А. Врубеля. И всё это – под перекрестным огнём и желтой прессы, и недовольных людей. Потому что ситуация была экономически очень тяжёлой, страна просто катилась в пропасть, в которой и оказалась в 1998 году. А наш регион со своими инновациями в сфере культуры как бы пролетел над ней. Это можно по-разному оценивать. Можно – как административный нажим. Может быть, он в той ситуации и был необходим. – А кроме инициативы руководства, что ещё было нужно для объединения? – Это был встречный процесс. У творческих людей всегда есть жажда и потребность в признании. Поэтому нужны такие формы, как фестивали. Застой просто неприемлем. И это всегда понимают руководители, будь то представители органов управления или непосредственно творческих организаций. Ответное желание и движение, конечно, тоже существовало. В принятии решений участвовала администрация области, а в разработке – ведущие актёры. И не случайно, что премии сразу были названы именами наших талантливых актёров, ушедших из жизни. Для того чтобы показать, какие есть вершины, к чему надо стремиться. Скажу вам откровенно, я до сих пор не вижу актрисы, равной Татьяне Ожиговой. Она действительно была примой – яркой и глубокой актрисой. Александр Иванович Щёголев являл собою образ настоящего русского актёра. Его игра – целая школа, по своей психологии, по артистичности, по художественности. Надо было установить творческие ориентиры. Это правильно и подсказано было именно актёрами. А чтобы претворить идеи в жизнь, конечно, нужны были железная воля и ресурсы. Это и требовалось от администрации области, в составе которой был комитет по культуре и искусству. Я, как начальник, должна была принимать решения, иногда не очень популярные. Ведь кто-то понимает, зачем нужен театр, а кто-то думает совсем по-другому. – Наверное, тогда театру нужна была не только экономическая поддержка, необходимо было найти какие-то ценностные ориентиры. – Театр всегда в поиске, и сейчас, и в те годы. Театр – ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» отражение жизни. Естественно, что и тогда он пытался отразить ту, меняющуюся жизнь. Вот, например, спектакль «Униженные и оскорблённые», который поставил Генрих Барановский в Академическом театре драмы. Спектакль во многом эклектичный, где переплетаются и Достоевский, и Солженицын. И представляете, на сцене показывают лагеря сталинской эпохи, показывают, каким образом подводили людей к расстрелу, естественно, средствами художественного воздействия. А публика ещё совершенно не подготовлена к этому, она растеряна. Ведь это то, что многие годы не освещалось. И вдруг театр всё это выдает, вдруг он посмел сказать в адрес Сталина что-то плохое. Мы же все выросли в советское время с определённым мировоззрением. А театр говорит: произошла революция, открывайте глаза. Во время спектакля некоторые просто вставали и уходили. А ветераны вообще приходили ко мне и говорили: «Как вы, начальник управления культуры, разрешаете ставить такой спектакль, вы надругались над нашим прошлым!» И приходилось объяснять, что теперь у театра есть право на это – не спрашивая начальника управления культуры, иметь такой спектакль в своем репертуаре. Появились спектакли, которые поставили зарубежные режиссёры. Теперь театр, долгие годы находившийся за железным занавесом, мог видеть и воспринимать законы европейского искусства. Наши театры сами стали выезжать со спектаклями за рубеж. Это дало и актёрам возможность не замкнуться, свой профессиональный уровень сопоставить с лучшими образцами театрального искусства, встретиться с лучшими режиссёрами. Мы в 1990-е годы не застыли. И «Золотые маски» тоже не случайно появились. С «Золотой маски» за спектакль «Женщина в песках» начинается линия творческих отношений Омского академического театра драмы с Японией. «Пятый театр» тоже выходит на эту линию. У ТЮЗа с Голландией начинается работа. Это всё надо было поддержать, надо было найти ресурсы. За последние десять лет начала формироваться наша собственная театральная школа. Мы теперь не зовём актёров их Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга. В наших театрах уже вырастают свои примы. Вот, скажем, Мария Долганёва в «Пятом театре». У нас училась, сейчас смотрю – она уже замдиректора по репертуару, одна из ведущих актрис театра. Надежда Комарова, наша выпускница, солистка филармонии, у неё тоже прекрасное будущее. И здесь можно вырастить самородков. Очень хорошо, что наш театральный фестиваль, который мы начинали в 1990-е годы, проводится и в настоящее время. Это признак преемственности. А именно в ней – динамика самой культуры. И будет замечательно, если стремление к развитию сохранится. – Повлияло ли это театральное движение на публику? – Что касается внутреннего содержания, перемены, конечно, произошли. Театр берёт на себя непростую задачу – способствовать изменению мировоззрения людей. Фактически от формирования гармонично развитого советского человека мы должны были перейти к индивидуальной личности. В те 1990-е годы происходил очень резкий переход к другим ценностям. Самое главное, нужно было определить, какие это ценности, и театр взял на себя эту ответственность. Сегодня церковь стремится выполнять задачу духовАПРЕЛЬ 2009 16(38)

ного воспитания. И театр даже, может быть, немного отошёл в сторону. А в то время театр был как церковь. И поэтому люди шли в него для поиска ответов на волнующие вопросы, для изъявления чувств. Театр, можно сказать, выполнял роль социальной всепомощи. И он, с одной стороны, должен был отвечать чаяниям людей, с другой – должен был их ориентировать. Вот омские театры это смогли сделать, надо отдать должное. Но, конечно, поменялась аудитория: не все приняли театр таким. Ушла какая-то часть публики и, может быть, навсегда. И даже сейчас видно – у каждого театра своя публика. Каждый начал приближаться к своему «храму». У нас очень талантливая молодёжь и очень любящая театр. На восемь бюджетных мест специальности «Актёрское искусство» на факультет культуры и искусств ОмГУ в прошлом году пришло 140 ребят. Это тоже заслуга театров и этого фестиваля. Значит, театр всё-таки живёт, оказывает влияние на молодых. – На фестивале случается так, что присуждаются не все премии. То есть существует высокая планка, которую не так легко преодолеть... – Да, бывает так. Многое зависит ещё и от уровня самого спектакля, и от образа, который в нём создаётся актёром. Бывает, что нет роли, которая бы претендовала на премию. Хотя, может быть, даже есть достойный актёр. Но вот именно в этом году не было такой яркой роли, где он мог бы раскрыться, свой талант, технику реализовать. Рассматривать такую ситуацию можно с разных сторон. Но, по крайней мере, можно говорить о том, что фестиваль является лакмусовой бумажкой и позволяет определить дальше стратегию развития. – А можно сказать, что на основе фестиваля уже сложилась какая-то общность. И что это – группа единомышленников и… – …И профессиональный цех, где все должны соответствовать высокому уровню. Можно весь Омск и Омскую область представить этим профессиональным цехом. Потому что общее развитие нашего театрального искусства уже высоко оценено общественностью России, и мы должны этой оценке соответствовать. Теперь нужно эту планку держать и ещё выше подниматься. Особая ответственность, конечно, у нашего флагмана – Академического театра драмы. Если он допустит какой-то промах, это сразу станет заметным. Публика и пресса отреагируют. И сами актёры тоже эту ответственность чувствуют. Раньше были художественные советы, очень мощные, в которые входили ведущие актёры. И там скрупулезно оценивались спектакли, роли. В какойто период директора театров немного «узурпировали» власть. Сейчас, по-моему, ситуация более демократична. Но внутренние оценки театральных коллективов довольно жесткие, они анализируют свои ошибки и достижения очень ответственно. – Можно ли сейчас говорить о стабильности в театральной жизни? – Сейчас стабильность можно увидеть в активном обращении к классике. Может, это связано с

тем, что значительных современных пьес недостаточно. Причём, нередко для нас нетрадиционное прочтение классики, как произошло с пьесами Горького, Чехова. Естественно, материальная база значительно улучшилась. «Пятый театр» сегодня в прекрасных условиях работает. В Музыкальном театре новое сценическое оборудование, свет и звук. Академический театр пережил вторую реконструкцию. Об «Арлекине» вообще говорить нечего, всё на лицо. Финансовых ресурсов достаточно, это несравнимо с 1990-ми годами, когда надо было всё время искать дополнительные средства, находить спонсоров, меценатов. Со стороны Правительства Омской области, на мой взгляд, сделано достаточно много для того, чтобы театральное дело успешно развивалось. Чего самим театрам не хватает? Не хватает режиссёрского корпуса. Потому что мало поставить спектакль приезжему режиссёру, надо всё время за ним следить. Когда порой уже после премьеры попадаешь на спектакль, видишь, что он, как день и ночь, отличается от этого первого показа. В театрах постоянно не хватает режиссёров. Эта проблема приводит к нестабильности в творческом развитии, неустойчивости. Надо искать. Как в своё время нашли на многие годы Артура Хайкина. Как был найден Кирилл Васильев в Музыкальном театре. Нужно найти или вырастить здесь. А когда в театре есть свой режиссёр, можно спокойно приглашать других на постановки. Сегодня театру очень важно работать со зрителем. Зрительские конференции, общественные показы сошли на нет. Но надо знать оценку самого зрителя, постоянно изучать его реакцию, чтобы не растерять аудиторию. Особенно сейчас, в условия кризиса. Ведь и в те тяжёлые годы

наши театры были полными, даже когда наступил дефолт. Это говорило об очень крепкой связи театра со своим зрителем. Театру нужно постоянное внимание со стороны органов власти. Губернатор такое внимание демонстрирует. Он понимает, что театр – это особый организм, который воздействует на людей, который создает стабильность в регионе. Интерес к театру должен быть непрерывным, но речь не идёт о том, чтобы указывать. Надо просто наблюдать за процессами внутри театра, сотрудничать. Поэтому нужны подготовленные кадры в органах власти, которые знали бы театр, понимали все театральные законы. Искусство требует жертв – расхожая фраза. Но «жертвы» – это и ресурсы, нужно вкладывать в него средства. Нужно поддерживать творческую деятельность актёров, давать им возможность развиваться, видеть лучшие образцы театрального творчества. Для этого существуют различные формы: фестивали, и конкурсы, и лаборатории, и гастроли. Это целая система, в которой всё должно быть в действии. А действенность как нельзя лучше проявляется в самом состоянии современной театральной жизни. Не сразу и не случайно в нашем регионе стало возможным проведение международных фестивалей высокого уровня. Значит сегодня вершины театрального искусства омских коллективов соразмерны творчеству театров других городов и стран. Эта созвучность омского театрального движения и мирового позволяет нам принимать у себя признанные коллективы, приглашать ведущих актёров. И это фестивальное движение поддерживается министерствами культуры России и Омской области, Союзом театральных деятелей и лично губернатором. Благодаря искусству наш регион, наша страна могут выйти на мировой уровень, во многом через культуру будут оценивать нашу экономику, нашу социальную политику. Вот почему нам необходимо создавать искусство, которое всё время стремится вперёд и открывает перспективы для развития всех сфер жизни. Беседовала Анна ЗЕРНОВА

С солистами Омского государственного музыкального театра и китайскими коллегами

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФОРУМ Валерия КАЛАШНИКОВА

Театр сегодня: игра по правилам и без «В числе лучших театров России – Новосибирский театр оперы и балета, Хакасский театр кукол «Сказка», бурятский «Ульгэр», Омский академический театр драмы, известный своей потрясающей труппой. В Сибири всегда была высокая театральная культура. Здесь есть что хранить и оберегать», – говорил Александр Калягин, председатель Союза театральных деятелей России на Сибирском театральном форуме, который проходил с 11 по 15 февраля в Новосибирске.

Это был один из семи театральных форумов, которые должны состояться в нынешнем театральном сезоне

на территории семи федеральных округов России. Организовывая подобное мероприятие, Союз театральных деятелей РФ преследовал большие и серьезные цели. Театральная общественность, подробно и открыто обсуждая наболевшие проблемы, способна предлагать конструктивные пути их преодоления. Сегодня пришло время поиска новых решений. Недаром в девизе, выбранном для Третьего Всероссийского театрального форума, заложена целая концепция: «Театр: время перемен». В сентябре 2008 года форум прошел в Хабаровске, на территории Дальневосточного Федерального округа. В январе 2009-го проблемы театров обсуждались на уральской земле, в Екатеринбурге. В феврале поговорить о наболевшем собрались представители 73 театров Сибирского федерального округа, в том числе и руководители театров нашего города. К слову сказать, омская делегация оказалась самой многочисленной, а Омск и его театры – одними из наиболее часто упоминаемых на форуме. «ОМСК? О-О-О!» Очень приятно было слышать высокую оценку нашего региона из уст председателя СТД Александра Калягина. Хотя, конечно, говорил он не только о достижениях, но и о проблемах. Омск вызывает глубокое профессиональное уважение среди коллег из других городов. Они отмечают и нашего совершенно особого зрителя, и особую атмосферу. По-хорошему завидуют. Проверено на сто процентов! Когда кто-нибудь из приехавших гостей в завязавшемся разговоре спрашивал: «Вы откуда?» – и в ответ получал: «Из Омска», – никогда равнодушно не отводил взгляд. Самое меньшее, что можно было наблюдать, – это многозначительное, глубокое и очень уважительное: «О-о-о!». И дальше всевозможные «слышали, слышали!», «знаем, знаем!», «а как у вас то да это?». Это при том, что из разных регионов приехали не только руководители, которые и так хорошо знакомы с ситуацией у коллег, а простые работники театров, администраторы, завлиты, журналисты. Находясь в таком вот контексте общения, когда огромный авторитет места, где ты живёшь, ощущается не по слухам, а конкретным словам конкретных людей, приходит понимание важности и принципиальности всего, что происходит ежедневно в театральной жизни Омска. У каждого театра огромная роль. Каждый охватывает определённый зрительский контингент, имеет своё лицо и стиль. ИсАПРЕЛЬ 2009 16(38)

ключи хоть один театр из этого списка – и картина культурной жизни Омска потеряет какую-то яркую краску. Фестивали, гастроли, премьеры, мастерклассы, лаборатории, сильные актёры и режиссёры, поддержка и внимание власти, инвестиции, которые обязательно окупаются, но не деньгами, а богатой культурой людей, живущих в Омске, любящих театр, чтящих и поддерживающих духовные традиции из поколения в поколение. Вот из чего складывается наше театральное имя на карте России. НЕ ПЛАКАТЬ, А РЕШАТЬ Сибирский театральный форум дал ещё и замечательную возможность всем его участникам пройти дополнительное «повышение квалификации». Целая команда высококлассных специалистов по актёрскому мастерству, режиссуре, драматургии, сцендвижению, свету, звуку, словом, всем сторонам театрального искусства, четыре дня проводила семинары для актёров, художников, критиков, музыкантов, солистов. – Перед поездкой мы посоветовались с директорами наших театров и решили, что по максимуму будем использовать предоставленную нам возможность, – объяснил многочисленность омской делегации Владимир Телевной, министр культуры Омской области. И всё-таки главное зерно Сибирского театрального форума – обсуждение проблем и поиск путей их решения. – Проблем у нашего театра немало. Есть общие: практически уничтоженный институт главного режиссёра, актёрская миграция, трудное продвижение современной пьесы, от которого зависит появление и формирование нового режиссёрского поколения, законодательные акты, тормозящие развитие театра, – сказал на открытии форума Александр Калягин. – Не плакаться в очередной раз друг другу, а решать их – для этого мы собрались здесь. Итогом форума станет записка в правительство, где будут суммированы все наши проблемы и поиски их решений. ХОТИМ ФОМЕНКО, А НЕ ИВАНОВА Кроме общих проблем, о которых говорил Александр Калягин, в каждом федеральном окру-

ге есть свои сложности. К примеру, практически во всех театрах Дальнего Востока сложилась тяжёлая ситуация с профессиональными кадрами в постановочных частях, в городах нет ни одного Дома актёра (кстати в пример активной деятельности Дома актёра председатель СТД привел наш, омский). Остро стоит в этом отдалённом регионе и проблема с гастролями, которые Калягин назвал «кровеносной системой жизнедеятельности театров». На Урале многие отделения СТД в бедственном положении, в некоторых городах они вынуждены ютиться в маленьких комнатушках, несколько театров не имеют руководителей. – Одна из основных болевых точек сибирского театрального пространства – обменные гастроли, – считает Виктор Лапухин, директор Омского академического театра драмы. – Даже такой экономически крепкий театр, как наш, никогда самостоятельно не проведёт обменные гастроли. А ведь это новая кровь, новый взгляд, новые оценки, что для театра всегда очень важно. Ещё одна «боль» – это 94-й Федеральный закон, который по рукам и ногам связал все театры системой тендеров на постановки. Вот есть Иванов, Петров, Сидоров. Но мы хотим пригласить не Иванова, Петрова или Сидорова, а, к примеру, Фоменко. Как нам быть? Слава богу, в нашем регионе ни одного дня не было так, чтобы мы выбирали режиссёров путем тендера. Соответствующее решение было принято на местном уровне. А ведь в отдельных регионах, в том числе, и в Сибири, есть театры, которые решают это по-другому. Кроме этого, среди первостепенных вопросов театров Сибирского федерального округа Александр Калягин назвал формирование целевой программы гастрольной деятельности детских театров и поддержку национальных театральных культур, тех театров, которые хранят и развивают живой язык нации и национальные традиции. Таких театров в Сибири немало, и потерять их было бы большим несчастьем. Возвращаясь к общим проблемным аспектам, которые напрямую влияют на жизнь и деятельность любого театра, и омских в том числе, стоит отметить несколько. Во-первых, это формирование законодательной базы в сфере театрального дела и переход на автономный тип учреждений. Во-вторых, сложная финансовая ситуация и пресловутый мировой кризис. В-третьих, взаимоотношения театров с властью. Кроме того, участники форума обсудили ряд других принципиальных вопросов. Это и перспективы российского репертуарного театра в современных условиях, проблемы его сохранения и развития; и функции театра, которые в последнее время «сверху» всё настойчивее пропагандируют как «культурную услугу», ссылаясь на «рыночные» правила игры. Итак, всё по порядку. АВТОНОМНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ Принятию Федерального закона «Об автономных учреждениях» предшествовала, как выразился Калягин, «битва за нормальную редакцию закона». В результате были получены необходимые гарантии для учреждений, изменяющих способ хозяйствования с бюджетного на автономный. По сути, при этом теперь расширяется самостоятельность театра, но сохраняется его государственная поддержка.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФОРУМ В Омском регионе ещё нет опыта перехода театров из бюджетного типа в автономный. – Только несколько месяцев назад завершено формирование федерального законодательства, вышли последние постановления правительства, – пояснил Владимир Телевной. – В каждом регионе должен быть полный набор регламентирующих документов. При переходе резко меняется система оплаты труда. На форуме в Новосибирске коллеги признали, что тем, кто сменит тип хозяйствования после перехода на новые отраслевые системы труда, будет гораздо легче. Омский регион поступает правильно, не опережая формирование законодательства. Мы сможем сделать этот переход планово, а не в порядке эксперимента. Нельзя экспериментировать в таком серьёзном деле, как театр. Руководители омских театров по-разному относятся к идее перехода в автономное хозяйствование и, как в любом новшестве, с большой долей осторожности. – Александр Калягин агитирует театры уйти в автономное учреждение, и он, наверное, прав, – считает Виктор Лапухин. – Да, однозначно нужны государственные стандарты и нормативы, по которым бюджет любого уровня будет выделять театрам ассигнования. Чтобы не получилось так, что сегодня мы ушли в автономное учреждение, а завтра нам сказали: на этот год для вас государственное задание – на одну тысячу рублей. А дальше живите, как хотите. Кстати, изменить тип учреждения можно либо по решению коллектива конкретного театра с согласия учредителя, либо по инициативе учредителя при согласии всего коллектива. Нельзя решить вопрос одним махом, «сверху», издав распоряжение о переводе учреждения в другой тип. Только на взаимном согласии. ФИНАНСИРОВАНИЕ В КРИЗИС Что тут скажешь? Кризис – вовсе не привидение с мотором, а вполне реально ощутимая угроза. Ещё на уральском форуме Калягин говорил об опасности закрытия театров, в первую очередь, называя маленькие города, где театр – сосредоточение культурной жизни, где его роль особенно важна. В Новосибирске прозвучала та же позиция: как бы за сокращением финансирования театров не последовало сокращение самих театров: – В Сибирском Федеральном округе их 79. Цифра внушительная. Но для огромной Сибири она на самом деле ничтожная. Ведь важно, чтобы развивались не только сибирские центры, но и небольшие города. Мы не должны забывать простую истину: в городе, где есть театр, люди живут по-другому, с другим мироощущением. Он создаёт культурную среду. Закрыть театры легко, а открывать чрезвычайно трудно. Кризис когданибудь завершится. Но всё, что будет разрушено, не восстановить. Министр культуры России Александр Авдеев, также принявший участие в работе форума, пообещал, что в 2009 году финансирование культуры попытаются сдержать на уровне 2008-го. Кстати, из этого источника небольшую часть средств получает и Омск. И нам, как и остальным, хотелось, чтобы эти деньги от нас никуда не «ушли». Объём региональных средств, выделенных на разАПРЕЛЬ 2009 16(38)

витие культуры в этом году, – в пределах миллиарда рублей. Это меньше, чем в 2008 году. Владимир Телевной уточнил, что снижение суммы отразится прежде всего на планах по укреплению материальной базы. – Пока нет источников, чтобы начать реконструкцию «Галёрки», поскольку затраты очень большие. Всё, что связано с капитальным ремонтом и реконструкцией, тоже откладывается. Но расходы на зарплаты, содержание учреждений культуры и проведение культурной политики – стипендии, гранты, фестивали, творческие конкурсы – не должны сокращаться. И вот ряд примеров. Музыкальный театр проведёт фестиваль «Панорама музыкальных театров», на базе «Пятого театра» осенью состоится очередной форум «Молодые театры России». В «Арлекине» в сентябре откроется I международный кукольный фестиваль. Фестивали в Омске – дело принципиальное. Это развитие самого театра, поддержание авторитета города, ведь к нам приезжают не только из России, но и из-за рубежа. «Галёрка» при всех проблемах с помещением успешно провела фестиваль спектаклей по пьесам Степана Лобозёрова, Северный театр из Тары в марте приезжал в Омск с гастролями. Кроме этого у всех театров – премьеры. Важно не стоять на месте ни дня. Даже когда наступают сложные времена. ДИАЛОГ С ВЛАСТЬЮ – Мы только сейчас начинаем приходить в себя после тяжёлых девяностых. Еще пять лет назад мы не могли даже мечтать о том, что сможем выехать с такой большой делегацией и проводить совещание, семинары, выставки. Мы делаем всё, чтобы власть услышала нас, чтобы власть нас понимала, была нашим партнёром, – говорил председатель СТД на Дальневосточном форуме. Конечно, без поддержки «сверху» развиваться сложно, если вообще возможно. И опять же, судя по наблюдениям, сделанным на форуме, можно смело говорить, что ситуация в омском регионе складывается благополучно. Диалог с властью – его возможность, необходимость, перспективы – стал одним из лейтмотивов собрания театральной общественности в Новосибирске. – Культура должна быть в центре внимания руководства, тех, кто распределяет финансы. Сейчас, через пять, десять лет – всегда. Это должно быть не проектом на время, а постоянным приоритетным направлением государственной деятельности, – высказал позицию Министерства культуры РФ его глава Александр Авдеев. – Меняется жизнь, форма управления, объемы финансирования. Возникающие проблемы в культуре должны найти адекватные изменения в политике государства, власти. Возникает угроза для духовного, нравственного здоровья, и мы должны вовремя уловить симптомы этих угроз. О понимании ситуации властью в омском ре-

гионе Александр Калягин говорил не один раз. О том, что в Омске делаются целенаправленные шаги в развитии культурной и в том числе театральной жизни мы слышали во время его визитов к нам и на «Золотую маску», и на «Молодые театры России». То же самое прозвучало в Новосибирске. На обычную вежливость это вряд ли можно списать. Да это и не того масштаба личность, чтобы словами сорить. Слыша о том, что в Барнауле – единственный театр для детей, да и тот на ремонте, что театрам Хакасии в 2009 году выделены деньги только на зарплату и покрытие налогов, что в Бурятии постановочные расходы снижены на 50%, поневоле задумаешься... ЧТО ТЕАТР, ЧТО ПРАЧЕЧНАЯ Теперь два вопроса, которые, возможно, на первый взгляд кажутся более абстрактными, даже философскими. Но как раз оттого, что к ним часто именно такое отношение, они и не перестают источать опасность для всего театрального пространства нашей страны. Оба взаимосвязаны и вытекают из новых, рыночных реалий. Оба, если спустить всё на тормоза, дадут о себе знать губительными последствиями. Губительными не только для театра как явления, но для культуры всей нации и её духовного потенциала. Во-первых, это судьба репертуарного театра, во-вторых, статус его деятельности. Репертуарный театр, возникший в России на заре ХХ века, стал совершенно новым явлением для всего мира: постоянная труппа, имеющая дотации, охраняемая и оберегаемая. Репертуарный театр – наша гордость, а ансамбль – главное достижение труппы, когда она может практические всё. Однако рыночная система не щадит театр и предлагает для него другие условия, которые, к сожалению, невозможно игнорировать. Альтернатива стационарным спектаклям появляется у актёров и режиссёров. Но и у зрителей тоже. Формула «быстрые деньги» за «лёгкое действо» всё чаще устраивает обе стороны. В какой-то мере и это тоже приводит к тому, что театр начинает восприниматься как услуга, которую зритель пришёл получить (или ещё страшнее – потребить), предварительно заплатив за неё деньги. Говорим «и это тоже», поскольку в законодательстве подобная терминология уже процветает. – В Концепции развития страны до 2020 написано, что надо стимулировать развитие рынка услуг в сфере культуры, – недоумевает Александр Калягин. – То есть наши спектакли, роли, над которыми мы мучительно бьёмся, – выходит, это услуга, наподобие тех, что оказывают парикмахерские, прачечные, рестораны. Там услуги, и в театре услуги. Но театральная деятельность – это не рынок услуг! Театры создают художественные произведения. Дело

даже не в оскорбительных для слуха формулировках, а в том, что за этим скрывается оскорбительное отношение к культуре, непонимание того, что культура представляет главный смысл, ценность существования как отдельных народов, так и государства. Вне культуры их самостоятельное существование лишается смысла. В некоторых регионах руководители на полном серьёзе говорят: мы выделяем деньги не театру, а зрителю, который приходит в театр. Театр делает продукт, люди приходят получить услугу, и чтобы она была для потребителя не очень дорогой, власть даёт театрам деньги. – Это отношение я считаю в корне неправильным, – не согласен Виктор Лапухин. – Но я не думаю, что мы сегодня что-нибудь изменим. И потом, самый главный показатель – всё-таки на сцене. Когда мы выдаём «продукт», – я делаю акцент на этом слове, – а зритель выходит из зала и понимает, что получил нечто большее, нежели услугу, – это просто замечательно. Возможно, пока театральное искусство будет именно таким, вызывающим ясное ощущение чего-то большего, чем услуги, будет и надежда, что наш национальный духовный источник найдёт жизненно необходимую подпитку. А пока есть надежда, никакой мировой кризис нас не испугает. Как замечают руководители омских театров, прошедший в Новосибирске форум – своего рода антикризисная программа театрального сообщества, которая должна войти в серьёзную антикризисную программу российского правительства.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Эльвира КАДЫРОВА

Замечательные свойства души «Мёртвые души» - сцены из поэмы Н.В. Гоголя в Омском государственном драматическом «Пятого театре». Режиссёр-постановщик – Даниил Безносов, художник по костюмам – Татьяна Яковенко, художник по свету – Марина Артёменко.

аниил Безносов заранее подстраховался, назвав свой спектакль сценами из поэмы. Вроде как и претензий не должно быть к отсутствию какой-то масштабности, глубины, а порой и связующего действия. Ладно, пусть так. Примем спектакль «Пятого театра» как иллюстрацию к хрестоматийному произведению, на которую будут водить (да уже и водят) школьников. Правда, ответственность от этого не уменьшается, а ещё больше увеличивается. Хочется начать с удачи. Выбор на роль Чичикова Владимира Приезжева ничем иным назвать нельзя. Образ «мелкого беса», знатока человеческих слабостей, способного подстроиться под любого собеседника, как нельзя лучше подходит для его гибкой актёрской сущности. Приезжев – один из тех редких актёров, которые могут вылепить из себя всё что угодно, без каких-либо вспомогательных средств: грима, костюмов, сценических эффектов. В самом начале спектакля его герой мотается по пустой сцене за каким-то важным чиновником, пытаясь привлечь к себе внимание, и в конце концов с разбега ударяется лицом в закрытую дверь. «Жизнь на меня взглянула сразу както кисло-неприютно, сквозь какое-то мутное, занесённое снегом окошко», – усталым голосом произносит он первые слова. И уже одного этого достаточно, чтобы перед нами открылась унылая картина жизни «маленького человека», всеми силами стремящегося «выйти в люди». Чичиков у Приезжева – не врождённый подлец и мошенник, а просто человек, который вынужден «вертеться», чтобы достичь чего-то. Несомненно, он предприимчивый малый, который первым чувствует, как можно извлечь выгоду там, где ещё никто не догадался. Выходец из обедневшей дворянской семьи, он всеми правдами и неправдами сделал себе карьеру и небольшой капитал, но после – подлоги, приписки и прочее, как это у нас часто бывает. Уголовного суда избежать удалось, но с нажитыми сбережениями пришлось расстаться. И теперь его гибкий ум снова подсказал ему блестящую комбинацию: скупить за бесценок умерших крестьян, которые по документам числятся живыми, заложить их в совет и получить неплохую прибыль. Таким образом, можно сколотить себе состояние, создать вес в обществе, а там недолго и в губернаторы. А что? Из-под суда во власть – нормальный путь. История современная и узнаваемая. Визиты Павла Ивановича к соседям-помещикам носят в спектакле обрывочный характер. И так же набросочноиллюстративны их образы. Манерный Манилов (Алексей Пичугин) произносит слово «крестьяне» с французским прононсом. «Крестя-яне», – мгновенно подражает ему Чичиков. Маниловские дети Фемистоклюс и Алкид получились у Василия Кондрашина и Алексея Погодаева замечательными малолетними подонками, которых хочется АПРЕЛЬ 2009 16(38)

не только выпороть, но и прибить. А вот с маниловскими мечтами мы так и не познакомились – одной темой для сочинения меньше. Собакевич Владимира Остапова, конечно же, груб, мрачен и изрядно любит поесть. И если, по словам Манилова, все окружающие – прекраснейшие люди, то у того, наоборот, все мошенники и разбойники. Каждому поддакивает Чичиков, чтобы получить желаемое. Однако если Манилов дарит ему мёртвые души даже без особых расспросов, с Собакевичем приходится поторговаться. Оба не хотят остаться в накладе, и вертятся вокруг стола, где один должен написать расписку, а другой оставить

Борис Косицын

Виктор Черноскутов

Владимир Остапов

Владимир Приезжев (в центре)

Владимир Приезжев и Вера Канунникова Сцена из спектакля

деньги, как вокруг некоего алтаря. Собакевичу даже приходится тащить тяжёлый стол вместе с вцепившемся в него Чичиковым, чтобы дойти до конторки и взять бумагу. Вполне привычны гусарствующий Ноздрёв (Борис Косицын) и осторожная, хитроватая Настасья Петровна Коробочка (Вера Канунникова), так замечательно вертящая накладным задом. Вялая, дежурная игра в шашки Ноздрёва и Чичикова: «Давненько не брал я в руки шашек!» – «Знаем мы вас, как вы плохо играете!» – происходит почему-то в перевёрнутом с ног на голову варианте. Играющие лежат на авансцене, а доска с примагниченными шашками поставлена вертикально. Но кто по-настоящему неожиданен в спектакле, так это Плюшкин Виктора Черноскутова. Его Плюшкин – не мерзкий, патологически скупой старикашка, а средних лет мужчина, запустивший себя и хозяйство. Он трогателен в своей непосредственности и какой-то житейской беспомощности. То, что Плюшкин предлагает к чаю сухарь, с которого велит слуге Прошке (Александр Балдин) соскрести плесень, или ликёр, где недавно плавали мухи, происходит даже не от жадности. Просто ему нечего вот так, с ходу, предложить гостю. Чувствуется, что он тоскует по умершей жене. Возможно, именно после её смерти всё в имении и стало разваливаться. Даже у табурета, на который пытается сесть Чичиков, подламываются ножки, и, чтобы не свалиться, он вынужден всё время балансировать на наклонной поверхности. Как реагировало губернское общество на деятельность Чичикова и каков был результат его стараний – всё это осталось где-то за рамками спектакля. Действие, а точнее, уже полное бездействие сконцентрировалось на судьбе русских мужиков, редко умирающих своей смертью, на том и закончилось. Ни тебе «Русь-тройка, куда несёшься ты?!», ни какой-то внятной морали. Кстати, о мужиках. «Тени» их в количестве четырёх на протяжении спектакля то и дело гуськом проходили по сцене в валенках на босу ногу. Особой гоголевской мистики такое дефиле, естественно, не внесло, и под конец уже начало утомлять. А теперь ещё об одной удаче. Великолепная, тонкая, рассчитанная на чуткое восприятие работа, – отец Чичикова в исполнении Николая Пушкарёва. Собирая сына на учёбу, он даёт ему знаменитое напутствие: «Береги и копи копейку – эта вещь надёжнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует, а копейка не выдаст, в какой бы беде ты ни был. Всё сделаешь, всё прошибёшь на свете копейкой». Смущённо суёт он в руку Павлуше горсть мелочи, поправляет варежки. Эти болтающиеся на верёвочках детские варежки так и останутся символом ущербности, недоразвитости души героя. Из всей отцовской проповеди он усвоит только одно: дурак тот, кто не умеет из копейки сделать рубль. Любым способом. Отец будет часто наблюдать за ним, уже из того, иного мира. Стоять в сторонке, внутренне мучаясь тем, что многого не смог дать сыну. И будет радоваться, придумав свою блистательную авантюру, Павел Иванович: «Я знаю теперь, как через душу спастись можно! Никто до меня не догадывался о таких замечательных свойствах человеческой души». Эх, брат Чичиков! Совсем другие у души есть свойства: способность любить, сострадать, прощать, быть бескорыстной и щедрой. Они и впрямь спасительными быть могут. Может, в этом и есть мораль? ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Виктория ЛУГОВСКАЯ

Летите, голуби… «Ретро» Александра Галина в драматическом театре «Галёрка» (постановка Евгения Рогулькина) и городском драматическом театре «Студия» Любови Ермолаевой (постановка заслуженного работника культуры РФ Любови Ермолаевой).

Советском энциклопедическом словаре слова «ретро» нет. Зато есть другое – «ретроград». Человек, идущий назад, в прошлое, считающий, что только прошлое – лучший вариант настоящего. Даже понимая, что настоящее уже давно другое... И всё же ретро в музыке бывает таким прекрасным! В конце прошлого года мы «со слезами на глазах» проводили короля эстрады Муслима Магомаева. И звучали несколько дней, даже в «Ледниковом периоде» на телевидении, песни в его исполнении. Это было таким счастьем! Оказывается, без него, любимого, замечательного, несравненного, наше бытие как-то потускнело, песен – тьма, а душа не отзывается… А ретро в кино? Нет, в новых киноцентрах – там совсем другая жизнь, в которую нас зовут окунуться, а мы не хотим! Остаётся изредка «голубой» полуночный экран или канал «Культура». Свидетельствую честно: в старых кинолентах – наша жизнь, и душа, и память. Даже такой достаточно одиозный деятель, как Уинстон Черчилль, не мог не сказать, что «нельзя отвергать прошлое – во имя будущего»! Не случайно многие спектакли в театрах столичных и провинциальных по сути своей возвращают нас в прошлое, обращают к урокам истории и судьбам людей, великих и обыкновенных. Помню, как наш академический театр драмы прощался с «Ретро» по пьесе Александра Галина. Спектакль жил долго, его любили зрители. И на том прощании зрители благодарили и плакали. Аплодисменты в тот вечер были особенно трогательные, люди не спешили расходиться, ещё ощущая дыхание доброты и плечо друг друга. Казалось бы, что ушло, то ушло… Но два года назад спектакль «Ретро» вернулся – на сцену театра «Студия» Любови Ермолаевой, а прошлой осенью «совсем никакая комедия» появилась в «Галёрке». Говорят зрители. Людмила Кирилловна Неделина: «Я пришла на спектакль в «Галёрку» с дочерью – взрослой и очень самостоятельной. Мы с ней часто спорим – пыль столбом! И вот выпал благодаря театру удивительный вечер, когда нам вместе было хорошо. И вдруг моя Наташа сказала: «Прости, мама… Жизнь гонит нас – бегом, бегом! Как здорово, что ты меня уговорила именно на «Ретро»… Ирина Шишкина, студентка колледжа: «А я пришла АПРЕЛЬ 2009 16(38)

за компанию! Сначала было смешно, забавно – как взрослые люди решили женить овдовевшего старика? Зачем? Он им мешает? Ну и старик – не сахар! А потом всё повернулось так всерьёз! Мы, молодые, конечно, не задумываемся, как они, пожилые люди, живут, что им надо? Рядом сидели две женщины – то смеялись, то плакали, чудачки! Потом, когда мы спускались по лестнице в гардероб, я просто из вежливости подала руку и услышала такое тёплое «спасибо, деточка»! Я так редко сейчас вижу маму – моя деревня в Тюменской области. И мама там почти одна… Владимир Иванович Серёгин, как он сказал, «увы, бывший инженер»: «Мы с женой театралы и живём рядом с театром «Галёрка». Там и завод мой… Не пропускаем ни одной премьеры. А тут новый спектакль в Доме актёра – и мы здесь! Молодцы все актёры и режиссёр! Это же всё про нас, по правде жизни. Даже холодок по спине: как то будет у нас завтра? И что важно – зал полон, аншлаг. Много молодёжи, пусть смотрят. А мы своих сыновей не уговорили, а надо бы!.. На спектакль «Ретро» в театр «Студия» приехали зрители из Азовского района: «Вы слышали, как мы кричали «браво!»? До слёз растрогались, когда смотрели эту «сентиментальную комедию». Сейчас сентиментальность не в чести, мы стали какими-то жёсткими. Всё о деле, о себе, всё бегом – ни остановиться, ни оглянуться… А в селе стало жить грустно, непросто. И стареть грустно, ведь мы же смотримся в зеркала! И такие спектакли как уроки жизни – как сберечь чужую душу и свою. Мой блокнот от корки до корки исписан мнениями зрителей. Даже молоденькие девчонки, сидевшие впереди меня с кульками поп-корна и пепси-колой, забыли про свою изначальную агрессивность на наши замечания, притихли, как-то прижались друг к другу. – Ну, как вам старики? – Хорошие люди. Вы уж нас извините… Артист Юрий Гребень, исполняющий в спектакле «Галёрки» роль Николая Михайловича Чмутина, как он мне сам рассказывал, долго сопротивлялся: «Не моя роль!» Это сейчас уже к ней прирос и даже доволен, что его не

Сергей Шоколов и Валентина Киселёва

Юрий Гребень и Валентина Киселёва Владимир Михайлов и Елена Кондратенко

Борис Руденко и Тамара Анохина

послушали. Но в чём-то он прав. Надо его знать – и мощную ауру обаяния, и желание всем нравиться, и «перетягивание одеяла на себя», впрочем, не специально, а такой он человек и актёр! А роль старика, которому за семьдесят, лишнего в семье дочери, где в старинное кресло не садись, в деревенских носках, как привык, не ходи, с зятем не поговори – не получается, дочь вечно усталая, а ты весь день дома один, как сыч… Даже по крупности фигуры ему в московских хоромах не место. И всё у детей есть – деньги, связи, машина, не дом – антикварный магазин, а внука не народили, любви не наблюдается. И деревенский кровельщик (кто сказал, что он мужик второго сорта, что не может быть интересной личностью?) взбунтовался – отправьте в деревню, чтобы чувствовать себя человеком! Здесь и поговорить не с кем, разве что с залётным голубем… Такой вот большой и такой беззащитный ребёнок. Как говорят в народе, «что старый, что малый»… Не о каждом актёре говорят, может быть, иногда и чуть иронично, мол, Гребень – он и есть Гребень, какую роль ни дай – своё «я» не спрячешь. Его герой – мужик не простецкий, можно даже представить, каким он был в молодости. Он привык работать на высоте, привык к важности для людей своего ремесла. И не его вина, как винит дочь Людмила (артистка Светлана Бондарева), что жили бедно, трудно, так не он один, вся страна выбивалась из послевоенной нищеты. Не так жил! Это как посмотреть, кому судить! Он лично так не считает. Она ему: ну поживи хоть в старости в сытости и благополучии, отдохни! А он своё – в деревню! Пусть три-четыре двора, но домик сестра ему отписала. А пенсии как-нибудь хватит… Нет особого смысла сравнивать эти два спектакля. Каждый постановщик (и Л. Ермолаева, и Е. Рогулькин из Новосибирска) искали своё прочтение пьесы, свои болевые точки, образы героев. И не может быть двух одинаковых героев или героинь, ведь актёрское дело – очень штучное, очень индивидуальное. Вальяжный, уверенный в себе, конечно, далеко не старик Николай Михайлович у Гребня во втором акте, когда всё твёрдо решил для себя и перестал «выдуриваться», стал явно симпатичен всем трём претенденткам на руку. И кто сказал, что рабочий человек не может быть просто красивым, ярким, мудрым и обтёсанным жизнью до приличной воспитанности? Я немало таких встречала на стройках Братской и Красноярской ГЭС, в Норильске на медном заводе, на Талнахе среди горняков, в наших сибирских сёлах… И гребень, много лет работавший в Норильском драматическом театре, видел. Да, и зрители, конечно, истосковались по такому герою и искренне доверились ему. Ну, нельзя же такому мужику одиноко мыкать свой последний срок! Но и Борис Руденко в театре «Студия», внешне полная противоположность актёру Галёрки», как говорится, «сам с усам». Его Чмутин – открытый, импульсивный, задиристый, балагур, если надо, в нём озорство не отгорело, а душа никак не примирится с такой напастью, как года, которые «моё богатство». Если жить в согласии с душой, а не в клетке! Мы все в этом мире и похожие, и разные. И строОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА ительство семейных гнёзд у каждого происходит по велению только собственной судьбы. Вот и комедия А. Галина (пусть сентиментальная, пусть лирическая) была двадцать лет назад как бы почти случайностью, забавной историей с хорошим концом, а не типичным конфликтом вечной темы про «отцов» и «детей».Да и нынешних винить за что? Людмила и Леонид хотели, как лучше, они же не бросили одинокого овдовевшего человека в деревне век доживать. И в том ли их вина, что жизнь замотала до крайности своей каруселью в расчётливо-рыночном нынешнем мире? Вот Леонид – герой Сергея Шоколова («Галёрка») очень, на первый взгляд, доволен, что нашёл своё место под солнцем, бросил к чёрту профессию историка, скупает у старых людей, загнанных нуждой в угол (к примеру, кресло за место на кладбище!), и перепродаёт «новым русским» старинную мебель. Он и себе выстроил свой мир – мир вещей. И был, наверное, счастлив, пока не появился в его антикварной квартире тесть, которому всё чуждо – и огромная Москва, и маета безделья, и вызолоченная клетка, и уставшая жена… Леонид Шоколова остроумен, он чувствует себя хозяином своего островка жизни – достанет, устроит, угодит… Возникла проблема со стариком – женим! И он уже прокручивает с лёгкостью, как замечательно всё получится. По его сценарию появляются в доме три женщины, таких же одиноких, как и Николай Михайлович. Надо сказать, что все актрисы и в том , и в другом театре хороши, интересны, самобытны. Согласись любая из их героинь связать судьбу со своенравным женихом, все бы успокоились – и Леонид, и Людмила, и мы, зрители. Но бывшая балерина Роза Александровна Песочинская (и как тут не вспомнить Елену Александровну Аросеву, блиставшую в этой роли!) пришла потому, что её позвали замуж за достойного мужчину. Страх одиночества она скрывает, весело щебечет, вспоминая прожитые годы и встречи, но не скрывает, что ей хочется, как в песне, чтобы «встретились два одиночества, разожгли у дороги костёр…» Для неё (актриса Валентина Киселёва из «Галёрки») этот выход в люди – праздник, возможность вырваться из коммунального ада, в котором она живёт. У неё и наряд не такой, как у соперниц, и у кружение по комнате, и поворот головы. Лёгкая бабочка, случайно залетевшая на свет. Роза Александровна Тамары Анохиной (театр «Студия» Л. Ермолаевой) не менее романтична, но она всё-таки приустала в той жизни, которая так быстро промелькнула. И самое страшное – вдруг умереть во сне! Они вообще держатся достойно, пусть и из последних сил, – и бывшая балерина, артистка, и медсестра Нина Ивановна (Светлана Романова в «Галёрке» и Ольга Сергун в «Студии»), простые, трудолюбивые, не успевшие устроить личную жизнь женщины. И ради сына и внуков (надо помогать, вот она и работает вахтёршей) живёт интеллигентнейшая Диана Владимировна (Татьяна Майорова в «Галёрке» и Ольга Серман в «Студии»). Когда-то смешные реплики о жизни почему-то сейчас звучат с горечью. Как сдвинувшаяся на чуть-чуть давным-давно земная ось АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Сергей Шоколов, Юрий Гребень и Светлана Бондарева

Сцена из спектакля Юрий Гребень

Валентина Киселёва, Юрий Гребень и Татьяна Майорова

поменяла многое на нашей планете, так и нагрянувшая лавина перестройки в нашей стране круто сдвинула ось привычного бытия. Для кого-то – в лучшую сторону, а для большей части страны, которая именуется народом, привела к таким потерям и проблемам, что государство не знает, как все узлы развязать… «Вы чьё, старичьё? – всё с большим недовольством вопрошают вершители судеб. – Что вам надо? Мы же и так заботимся о вас!» Низкий поклон вам, господа хорошие. Если даже театральная героиня Роза Александровна хочет есть, а до пенсии две недели, если Диана Владимировна вынуждена работать потому, что вырастила честного сына (и зал при слове «честного» смеётся!), филолога с женой-филологиней, которые – ни украсть, ни заработать! Если у Нины Ивановны лимит в кошельке просчитан до копейки. Если для всех нас рост цен – нескончаемая шоковая терапия… Тогда, наверное, старичьё – ничьё! А давно известно, что об авторитете государства судят по его отношению к старикам и детям. Как больно отзывается тихий укор Дианы Владимировны в ответ на откровение Леонида: «Как легко вы сдались и утратили чувство собственного достоинства…» А мы не сдаёмся? И в том незабвенном спектакле театра драмы, где играли роскошные артисты Всеволод Лукьянов и Александр Щёголев, Елизавета Романенко и Надежда Надеждина, Елена Аросева и Елена Псарёва, и в новых вариациях «Ретро» женщины, как могли, просто держали вертикаль – чувство собственного достоинства. Это очень трудно, знаю и по своему, и по чужому опыту, как трудно её держать. А всё остальное – само собой – понимание другого человека, желание протянуть дружескую руку, помочь, если нужна помощь. Неужели это тоже уходит? Или ещё продержимся? А иначе чем объяснить, что сегодняшние зрители двух театров на каждом спектакле так горячо встречают аплодисментами возвращение (они же ушли с обидой!) женщин, которые сердцем поняли, что ему, Николаю Михайловичу, сейчас гораздо хуже, чем им. И Роза Александровна подтверждает,

что готова за ним в любую деревню и даже выучится готовить, а у Нины Ивановны найдётся место еще для одного человека. И Диана Владимировна забежала (это при её-то годах!) домой, чтобы принести Николаю Михайловичу 50 рублей – он же просил на билет, не хотел от них (детей) ничего! Зрительный зал наполняет доброта… Вот что главное. И неважно в конце концов, что он сделал свой выбор – Розу Александровну, но все могут приехать к нему в гости, места хватит, и лес рядом, и речка… Он шаг за шагом превращается в человека весёлого, надёжного, даже счастливого, потому что в трудный час рядом оказались хорошие люди! А дети что? Пусть завидуют! И завидуют, глядя в окно, как они идут рядышком, решив проводить Николая Михайловича на Курский вокзал, что-то говорят, смеются. Они не разучились смеяться! Ещё прячутся за свою пошатнувшуюся самоуверенность Леонид и Людмила, а зрители понимают, что они сейчас очень нуждаются в понимании и помощи. Они одиноки! «Старики» (пусть так, в кавычках, каждый сам знает, когда его называть старым человеком) преподали урок молодым (а их среди зрителей много), что была другая жизнь их родителей, дедушек, бабушек, которую нужно и уважать, и ценить. И как парус надежды в спектакле «Студии» закрывает сцену в финале лёгкий занавес, на котором кружат, кружат, кружат голуби. И платочки к глазам – в зале. И – «спасибо», «спасибо»… До сладкого комочка в горле летят голуби в спектакле. Конечно же, туда, где построил им голубятню Иван Михайлович. Голуби всегда прибиваются к добрым людям… Так что зря в словаре нет слова «ретро». Театралы говорят, что сделать плохой спектакль по пьесе Александра Галина практически невозможно, нужно как-то очень постараться. Всё просто: у жизненной правды всегда самая короткая дорога к сердцу.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ВСТРЕЧИ Людмила ПЕРШИНА

Тёплый отблеск лобозёровских вечеров Представьте себе, что однажды вас позвали в гости. Откликаясь на приглашение, вы всё же идёте не без опаски, потому что нынешние хождения по гостям иной раз неведомо как заканчиваются. Но попадаете вы к совершенно замечательным людям, да и вся компания там собралась очень душевная, тёплая и симпатичная. Вы перезнакомились, передружились со всеми, и нашли здесь такое редкое взаимопонимание, такое удивительное родство душ, такую уютную атмосферу, что и расставаться потом никак не хотелось. И сама встреча не только надолго осталась в памяти своим эмоциональным подъёмом, но и о многом заставила задуматься и многое подвигла осмыслить.

от таким приглашением в гости стали для омичей «Вечера с драматургом Степаном Лобозёровым», проводившиеся с 24 по 27 февраля драматическим театром «Галёрка» на дружественной сцене театра куклы, актёра, маски «Арлекин». А той тёплой сердечной компанией, полюбившейся с первого же момента знакомства, оказались многочисленные персонажи, населяющие удивительно светлые, искрящиеся добродушием и наполненные житейской мудростью лобозёровские пьесы. Собранные воедино в репертуаре самого народного омского театра, они словно сконцентрировали в своём фокусе всё то лучистосолнечное начало, которым знаменуется в природе грядущий приход весны. Даже в фестивальной афише выстроились эти пьесы в порядке написания точно дружный журавлиный клин: «Маленький спектакль на лоне природы», «Семейный портрет с посторонним», «Семейный портрет с дензнаками», «В ста шагах от праздника». Особой радостью для актёров театра «Галёрка» и омских зрителей стало общение с их кровным отцомсоздателем – Степаном Лукичом Лобозёровым, присутствие которого придавало этому маленькому фестивалю особые смысл, значение и волнение. Что ни говори, приезд известного драматурга – это не рядовое событие для города, слывущего театральным. Потому такими дружными аплодисментами и восхищенными взглядами награждали омичи Степана Лобозёрова, которого с такой душевной приподнятостью каждый вечер присутствующим представлял художественный руководитель «Галёрки» заслуженный деятель искусств России, заслуженный артист РФ Владимир Витько. Надо заметить, что у театра «Галёрка» ещё со времён становления сформировалась в Омске своя особая театральная публика. Многие её представители приходят на спектакли не по одному разу, приводят знакомых, друзей. Конечно, у этих людей есть свои репертуарные пристрастия. Одним из самых любимых драматургов они называют Степана Любозёрова, открытого для них «Галёркой» в теперь далёком 1992-м году, когда режиссёр Владимир Витько поставил спектакль «Семейный портрет с посторонним». Без малого 17 лет спектакль не сходит с театральной АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Степан Лобозёров

афиши, став настоящим долгожителем! Это ли не свидетельство актуальности и точного психологического посыла озорной лобозёровской комедии. Кому-то она покажется простодушной и незатейливой по языку и интриге. Но только на первый поверхностный взгляд. Иначе откуда бы взялась такая стойкая народная любовь и живой интерес к персонажам и этой и других лобозёровских пьес? Откуда возникла бы зрительская тяга к той непоказушной глубинной мудрости, которую они излучают, тому светлому мироощущению, которое дарит встреча с понятным и родным по духу материалом? В этом, видимо, и кроется разгадка феномена пьес драматурга Лобозёрова, сегодня входящего в тройку самых ставимых на российской сцене современных авторов. И, что важно, самых востребованных временем и зрительскими сердцами! О чём, например, говорили в антрактах лобозёровских вечеров рядовые зрители, с такой самозабвенностью и отдачей реагирующие по ходу спектакля «Семейный портрет с посторонним» на комические или драматические коллизии героев пьесы: «Это рассказ про нас, про

Владимир Витько

Анастасия Ефремова

На встрече с актёрами

нашу родню. Всё такое узнаваемое! Какие-то моменты будто подсмотрены из нашей жизни. Веришь всему, что происходит на сцене, потому что это и есть то настоящее, чем живут люди!» Конечно, когда герои полюбившейся этим зрителям пьесы «Семейный портрет с посторонним» вернулись к своему зрителю через 10 лет, то многое поменялось в жизни и у них, и у тех, кто пришёл на спектакль. Прежде деревенская семья Тимофея (Павел Кондрашин), его жены Катерины (Валентина Киселёва), их дочери Тани (Светлана Крюкова), озорной шустрой бабки (Светлана Гассан) и уже входившего в семейный круг жениха Михаила (Сергей Шоколов) жила по-своему размеренной, может, чуть скучноватой жизнью, отчего душа Тимофея, как истинно русского человека, так рвалась к праздникам. А спустя 10 лет, в разгар «дикого капитализма», уничтожающего в людях человеческое, заставляющего в собственном доме держать круговую оборону, стало не до праздничного мажора: выжить бы, да сохранить семейные основы! Всё происходившее на сцене «Арлекина» в дни этого фестиваля потому и откликалось пониманием и сочувствием в зрительном зале, что нечто подобное так или иначе пережил каждый. А чем наши люди держатся в непростой и неласковой жизни? Да теми вековым опытом проверенными ценностями, которыми всегда спасался и укреплялся в испытаниях наш народ: семья, любовь,

преданность, вера, порядочность. И неистребимым чувством юмора, выручавшим россиян всегда! Удивительное ощущение возникало, когда два вечера подряд мы смотрели эту маленькую семейную сагу о житье-бытье простой сельской сибирской семьи. Спектакль «Семейный портрет с посторонним» с первых же сцен захватил внимание тех, кто впервые смотрел его, а для меня, например, открывал новые краски в этой не однажды виденной комедии. Заметно было, насколько органично срослись, сроднились со своими героями артисты. Верилось, что это и есть самая что ни на есть реальная семья, в которой каких только неприятностей и неурядиц не бывает, да ничто не может оторвать людей друг от дружки. Прикипели, притёрлись характерами. Порой что-то ворчливо выговаривают один другому, а ощущение их единства не исчезает. Всё освещено и согрето изнутри заботой и любовью. Очень точно и психологически убедительно работают здесь актёры, сыграв оттенки очень тонких человеческих чувств, безоговорочно влюбляя нас в себя и своих героев. Когда в следующий вечер открывался занавес, и вновь перед глазами представали знакомые декорации, то воспринимался этот знак почти ностальгически и с полным пониманием. Прошло 10 лет, а наши любимцы Тимофей с Катериной, выдавшие замуж дочку, так и живут скромным достатком. А тут невесть откуда взявшийся денежный перевод на немыслимую для сельского жителя сумму – 150 тысяч рублей! И пока Тимофей ходил на почту получать эти деньги, вся деревня уже была в курсе случившегося: вот повезло, так повезло! И тут такое закручивается в головах людей, насмотревшихся бандитских сериалов и криминальных сюжетов по телевизору! Даже зять Мишка, хронический неудачник постперестроечного времени (и ондатру разводить пробовал, и бобров, да всё неудачно), который спит и видит, как бы миллион в телевикторине выиграть, не устоял от соблазна грабануть собственную родню. Вот до чего золотой телец нормального человека довёл! Оттого такая неизбывная печаль в словах бабки, обращенных к непутёвому Михаилу, вставшему на колени перед сумкой с деньгами: «Ты от Бога, от детей отрекаешься!» Да не ему одному адресован и этот упрёк и слова тихой молитвы: «Вра-

На пресс-конференции

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ВСТРЕЧИ зуми, Господи…» Надо было видеть, с какими глазами выходили зрители с этого спектакля! Отсюда и суждения достаточно горькие и беспощадные по отношению к самим себе: «Это о нас рассказывается: о напастях погони за богатством и достатком любой ценой! Об искушениях навязываемого нам общества потребления, которое отрывает людей от своих корней, от понятий добра и совести!» Всё-таки до чего точно Владимир Витько скомпоновал программу «Вечеров со Степаном Лобозёровым». Получилось так, что в самый первый вечер 24 февраля гость-драматург попал на омскую премьеру спектакля «Маленький спектакль на лоне природы». Ведь именно с постановки этой пьесы в 1982 году и началось восхождение лобозёровской драматургии на сцены страны. Тогда даже Олег Ефремов не удержался от восхищения, телеграфировав в адрес Бурятского отделения Союза писателей России: «Поздравляю с рождением драматурга», а сама пьеса получила приз журнала «Театральная жизнь».

Омичи благодаря «Галёрке» вначале познакомились с более поздними пьесами Лобозёрова. Увидели и оценили мастерство, сочный народный язык которым они написаны. А «Маленький спектакль на лоне природы», поставленный в нынешнем году, дал высмотреть ещё одно ценное качество драматурга – его провидческий талант. И умение через смех, но сквозь слёзы уяснить очень важные для каждого человека общественные тенденции. Эту пьесу Лобозёрова можно было бы определить термином, употребляемым старыми фотохудожниками – экспозиция. Экспозиция той ситуации, с которой столкнулась страна через 20 лет после описанных событий. Итак, «Маленький спектакль на лоне природы». Всего-то шесть действующих лиц. Две семьи – симпатичная, чуть наивная сельская пара Журавлёвых (Никанор – Сергей Шоколов, Агриппина – Татьяна Гриднева) и проблемная чета типичных городских дачников – художник и его жена-филологиня (Владимир – Александр Карпов, Вика – Светлана Бондарева). Разбитная незамужняя подружка Агриппины – Варвара (Светлана Крюкова). Знакомый Старковых – Станислав (Александр Никулин). «За кадром» только остаётся дочка ЖуравлёАПРЕЛЬ 2009 16(38)

вых – Катерина, собственно, из-за которой весь сыр-бор и разгорелся. Всё потому что мечтали трудяги Журавлёвы, чтобы дочке досталась доля удачнее да слаще, чем им самим. Вроде рисует девчонка неплохо, может, по этой части пристроить? Хорошо бы для этого завести короткое знакомство с городским художником и его женой. Глядишь, и помогут дочке поступить учиться в художественный институт. Ведь работа какая замечательная! Рисуй в своё удовольствие, день-деньской сиди за мольбертом на лоне природы. Но всё оказалось далеко не таким простым и однозначным, как в журавлёвских представлениях. Трудно оказалось чистым душам селян постигнуть сложности творческих профессий и премудрости взаимоотношений в городских учёных семьях. И тем более особенности поступления в творческий вуз. К финалу, однако, вышло, что это рафинированным интеллигентам приходится получать уроки жизни от не отягощённых дипломами сельских обитателей. Потому что мудрость сердца выше мудрости ума, а человеческая доброта победительнее чёрствого эгоизма. Что же читается поверх сюжета этой пьесы? Порушенные современной цивилизацией семейные отношения и чрезмерное тщеславие, перечёркивающее самые душевные чувства, а с другой стороны, стремление родителей любой ценой организовать своим детям «эмиграцию» в «беззаботную» городскую жизнь, и абсолютная потеря взаимопонимания на разных этажах материальной и духовной жизни. Не удивительно, что в комедийную стихию пьесы вклинивается драматический мотив потери духовных ориентиров, потери веры и надежды. Чем, собственно испокон веков была сильна российская деревня. Может, в омском спектакле эта тема излишне приглушена комическим началом, а некоторые сознательные параллели с памятным всем фильмом «Любовь и голуби», снятом по пьесе бывшего омича Владимира Гуркина, тоже как-то понижают градус эмоционального зрительского восприятия и драматическую остроту взаимоотношений персонажей. Наконец, последний из показанных на фестивале спектаклей – «В ста шагах от праздника» – обозначается его автором как трагикомедия. Тут Степан Лукич почти декларативно сказал о том, что наболело за последние годы. Сам драматург так разъяснил свою главную обеспокоенность: «Здесь я поднимаю проблему интеллигенции, на которую пришёлся большой удар, учителей, врачей, культработников, живших годами без зарплаты... Если они адаптируются в новых условиях, но при этом не пойдут на поводу обстоятельств, где надо рвать, урвать, то есть, будут верными принципу оставаться человеком при любых обстоятельствах, тогда нам

можно надеяться на лучшее…» Кстати, премьера этой пьесы состоялась в 2007-ом году на сцене «Галёрки» всего через две недели после выхода спектакля в Улан-Удэ. И опять зрители в полной мере разделили боль самого Лобозёрова, переданную в спектакле. Когда люди, намерившиеся совершить желанный для себя квартирный обмен с применением небольшого жульничества, в последний момент не могут переступить через нравственные принципы, то это говорит о том, что не всё пропало в нашей стране. Смех, то и дело вспыхивающий в зрительном зале, в какой-то момент просто застывает у людей на губах, рождая совсем другую реакцию – горечи, стыда. А следом и радости оттого, что даже самый циничный из героев прозревает. Тогда и ответ на вопрос: «Зачем ты живёшь?» – становится не «потому что…», а «для того, чтобы»… Прошли годы, изменилось очень многое вокруг нас, уже живём в другой стране, а вечные вопросы, поднятые в лобозёровских пьесах, по-прежнему задевают своей остротой и точностью прицела. Как и его любовь к сибирякам, к родной земле. Тот, кого принято называть «простым человеком», всегда был в центре пристального внимания драматурга. Своих героев Лобозёров любит, сочувствует им и не отделяет себя от этих чистосердечных, чуть чудаковатых, но искренних душой и сердцем людей. Любопытно было видеть, с какой живостью и непосредственностью реагировал внеш-

«Семейный портрет с посторонним»

«Семейный портрет с дензнаками»

не суровый и сдержанный Степан Лукич на галёркинские спектакли. Как от души смеялся на своих же «Семейных портретах», чуть смущённо признаваясь потом, что начисто забывал про то, что сам написал эти пьесы. О чём это говорит? Не только о том, что на высоте оказались артисты «Галёрки», сыграв убедительно и вдохновенно. Но и о том, что сам драматург обнаружил себя человеком очень доброжелательным, чувствительным, отзывчивым на присутствие теплоты и улыбки в актёрских красках, в режиссёрском решении. Приехавший вместе с Лобозёровым старинный его друг, директор государственного Русского драматического театра имени Н.А. Бестужева из Бурятии Пётр Григорьевич Степанов смотрел омские спектакли с особым пристрастием: ведь практически все пьесы Лобозёрова впервые были поставлены на уланудинской сцене. Так что было с чем сравнивать, было что осмысливать. Потому так живо подмечались и тут же обсуждались с драматургом малейшие нюансы в постановках «Галёрки». Благо, сидели гости на спектаклях все четыре дня рядышком, в четвёртом ряду. Степан Лукич в ответ на вопрос о том, какую особенность он подметил в увиденных омских спектаклях, после короткого раздумья, сказал, что впечатлил его именно ансамбль актёров «Галёрки»: – Можно отмечать отдельных артистов, но хороши и сильны они именно общим взаимодействием. Редко получаются спектакли, в которых так убедительно прорисовываются характеры, в которых такое точное попадание в образ, в настроение. В целом интересные, равноценные работы артистов и первого, и второго плана. Сама идея проведения именного фестиваля драматурга далеко от его родины, на берегах Иртыша, на беглый взгляд могла показаться неожиданной. По признанию инициатора этой идеи Владимира Витько, всё действительно получилось неожиданно. Когда Владимир Фёдорович приглашал в 2007-ом году на постановку пьесы «Маленький спектакль на лоне природы» режиссёра из Петербурга Андрея Максимова, стало очевидно, что в репертуаре выстраивается целый «лобозёровский» остров. Тут и пришла мысль пригласить драматурга и устроить в его честь фестиваль. Тем более что со Степаном Лукичом художественному руководителю «Галёрки» уже довелось познакомиться в 2001 году на Вампиловском фестивале в Иркутске и обнаружить полное духовное созвучие. И единодушие уже большего – коллективного – формата очень отчётливо ощущалось все четыре фестивальных вечера в Омске, в каждый из которых был до отказа заполнен большой зал «Арлекина». И царила особая атмосфера театрального праздника, который почтил присутствием такой почётный и желанный гость – Степан Лукич Лобозёров. А ещё специально по этому случаю приехала редактор журнала «Страстной бульвар» известный театровед Анастасия Олеговна Ефремова, не скрывавшая своей влюблённости в лобозёровскую драматургию и в творческое кредо театра «Галёрка». Новые светлые ощущения ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ВСТРЕЧИ родились у московской гостьи не только на спектаклях, но и в поездках по городу, от знакомства с омской публикой. И в этом с Ефремовой были солидарны и драматург, и директор улан-удинского театра. На пресс-конференции гости были единодушны: их поразило у нас внимательное отношение губернской власти к состоянию культуры, духовному наследию. Построенные и отреставрированные театральные здания, воссозданные из небытия храмы и монастыри. Это впечатлило. Как впечатлила и поездка на север Омской области. Ведь пространство лобозёровского фестиваля не ограничилось только границами Омска. Ровно в таком же формате вечера с 1 по 4 марта были повторены и в Таре. И если ещё оставались у организаторов «Вечеров с Лобозёровым» остатки хоть каких-то сомнений в успехе этой затеи, то они развеялись на первом же спектакле в заполненном до отказа здании Северного театра. Там прямо в антракте местные зрители раскупили все остававшиеся на спектакли «Галёрки» билеты. Настолько близкими, понятными и родными оказались для тарчан и лобозёровские пьесы, и воплотившие их персонажей омские артисты. Был в этой поездке еще один важный нюанс. По словам Петра Степанова, ему давно хотелось побывать на родине Михаила Александровича Ульянова. И не только потому, что с восхищением всегда относился к работам в театре и кино этого великого актёра. Ведь самым первым педагогом Ульянова, давшим ему дорогу на профессиональную сцену, здесь, в Таре, являлся Евгений Павлович Просветов, который в 1928-ом году стал основателем русского драматического театра в Бурятии, которым сегодня Пётр Григорьевич и руководит. И в котором право первой

«В стах шагах от праздника»

постановки имеют пьесы Степана Лобозёрова. Вот такие выяснились неслучайные совпадения. Хотя случайностей в этой жизни не бывает. Есть закономерности, которые однажды вдруг сходятся воедино, обнаруживая очевидное. Нет, не остаются бесплодными усилия людей талантливых и неравнодушных, если в основе всего – дело, которому они истово и самоотверженно служат. Всё прорастает доброй памятью во времени и в душах людских. Тот огонёк тепла и доброты, что собирал омичей на лобозёровские вечера, не только согрел в холодное предвесенье тех, кто откликнулся на приглашение и пришёл в театр. Но и высветил ориентиры, по которым следует идти вперёд. Финальный поклон благодарному зрителю

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

Марина ВЕЛЬГУШ

«Театр – штука не подлая, но жестокая!» В марте этого года в Омском академическом театре драмы появился новый главный режиссёр. Им стал Георгий Цхвирава. Его представили журналистам на пресс-конференции, состоявшейся на Камерной сцене имени народной артистки России Т.А. Ожиговой.

Слова, вынесенные в заголовок, должно быть, станут одним из лейтмотивов будущей работы нового главрежа на благо омской сцены. В начале встречи руководства театра и журналистов Георгий Цхвирава, казалось, был взволнован. Тогда после его назначения на столь престижную должность в нашем культурном пространстве прошло всего несколько дней, а на малой сцене собрались почти все служители СМИ Омска, информирующие народ о событиях в сфере культуры. Но затем оказалось, что новый главный красноречив и словоохотлив. Для поклонников Омской драмы интересно было выступление руководителя театра Виктора Лапухина: – Давно не было такого серьёзного повода, чтобы собрать пресс-конференцию. Последний раз мы с вами встречались на малой сцене по поводу Международного фестиваля «Академия». Этот сезон, вы знаете, для нас особенный. Пусть это не юбилей в масштабах страны, нашему театру не 150 лет, а всего лишь 135. Но для региона это дата, которую надо достойно отметить. Сегодня я хочу сообщить то, ради чего мы и собрались: у нас в театре новый главный режиссёр – Георгий Зурабович Цхвирава. Он подписал контракт с Омской драмой. Далее Виктор Лапухин рассказал о том, что кандидатур было несколько и именно коллектив и труппа театра выбрали себе в «начальники» Георгия Цхвираву. Какие же веские основания послужили для выбора именно Георгия Зурабовича, поведал Виктор Прокопьевич: – Дело всё в том, что Георгий Зурабович – не новый человек для нашего театра. Он служил очередным режиссёром в Омской драме пять лет. За это время им было поставлено около десяти спектаклей. И до сих пор и коллектив, и зрители помнят его спектакли «Продаётся японское пальто из парашютного шёлка»,

«Самоубийца», «На дне» и другие. В 2004 году Георгий Зурабович, уже как известный в России театральный режиссёр, поставил спектакль «Чёртова дюжина». Прямо скажем, для Омска это не рядовой спектакль. Он является самым кассовым на протяжении более четырёх лет. ОМСКАЯ ДРАМА – ЭТО КОРАБЛЬ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН ПЛЫТЬ ДАЛЬШЕ Вопрос: – Вы работали в театре, когда здесь были великие наши актёры. Вы знаете, что Омская драма сильна своими традициями. Сегодня, Георгий Зурабович, Вы пришли в тот же театр, из которого уходили? Георгий Цхвирава: – Конечно. Я после Казанского молодёжного театра для себя решал: может быть, главным режиссёром уже и не стоит становиться. Но омская драма – это особый театр в моей жизни. Здесь я впервые поставил спектакль на большой сцене. И конечно, здесь есть ещё люди, которые играли в моём первом спектакле, многих уже нет, к сожалению. Омская драма – это корабль, который должен дальше плыть. И потрясающие традиции, и труппа, которые должны быть оставлены и сохранены. Только в этом пафос моего прихода сюда. Этот театр знает вкус высочайших побед. Поэтому моя задача лучшие традиции сохранять и, если что-то утеряно, – вернуть. Каким путём? Это очень просто: надо в театр привлечь лучшую современную режиссуру. Здесь работает лаборатория, которая проходит два раза в год. Сюда приезжают молодые драматурги, режиссёры. В будущем сезоне мы планируем постановки самых удачных лабораторных пьес. А труппа театра может решать любые творческие задачи, как мне кажется. Виктор Лапухин: – Ещё одно ценное дополнение. Георгий Зурабович переезжает жить в Омск и надолго. Он сразу нам сказал, что редко будет выезжать на постановки в другие театры. И пока не собирается снимать кино. Основная его деятельность будет здесь. Это для творческого коллектива очень важно. Георгий Цхвирава: – Хочу добавить: я буду ставить один спектакль на большой сцене и один на малой, чтобы своим именем не ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

НАЗНАЧЕНИЕ перегружать афишу, чтобы в следующем сезоне не появилось, например, шесть Цхвирав на большой сцене, и четыре – на малой. Всего должно быть в меру. И может быть, больше внимания надо уделять молодёжи театра. Опытные актёры – уже мастера. Составная часть профессии режиссёра – педагогика. Я даже по этому скучаю и говорил об этом с министром культуры Омской области Владимиром Алексеевичем Телевным. Это не значит, что мы сейчас при театре будем курс набирать, но если что-то потребуется, я с удовольствием предложу себя. Понимаете, что происходит: молодые актёры быстро становятся всё старше. А почти весь мировой репертуар основан на том, что многие роли – для молодых. ТЕАТР-ДОМ Вопрос: – Какой конкретно Ваш спектакль мы вскоре увидим? Георгий Цхвирава: – С момента моего назначения прошло всего две недели. Сегодня я могу лишь озвучить имена режиссёров, с которыми мы ведём переговоры и собираемся работать. Конкретно пока о сроках и названиях я не могу сейчас ответить – это во многом вопрос переговоров. Про конец сезона должен сказать несколько слов. И он рассказал о том, что Анна Бабанова выпустила новый спектакль «Леди Макбет Мценского уезда». Продолжаются репетиции «Дядюшкиного сна». Это постановка главного режиссёра Красноярского театра драмы Олега Рыбкина. В главных ролях – ведущие актеры Омской драмы – Валерий Алексеев, Наталья Василиади и другие. После этого на малой сцене пройдут премьеры гоголевских «Игроков» в постановке Юрия Муравицкого. И из Москвы из театра Анатолия Васильева приедет Александр Огарёв, который вскоре начнёт репетировать пушкинскую «Метель», премьера которой состоится в сентябре. Георгий Цхвирава: – Я обещаю, что с октября 2008 года ваш покорный слуга что-то начнёт репетировать на большой сцене. Иначе будет непонятно, никому – ни общественности, ни журналистам. Но эти полгода я ничего ставить не буду. Объясняется очень просто, я скрывать ничего не буду. Видите, моё назначение состоялось в марте месяце, но все режиссёры – люди занятые. У меня есть ещё обязательства, я репетирую спектакль в другом театре. Так что пока я в Омске, к большому своему сожалению, буду наездами. Однако уточню: я в этом городе поставил свой первый спектакль, я жил здесь на улице Рабиновича. Сын в омскую школу пошёл. У меня множество друзей в Омске помимо театра. Я люблю этот город. Вот он вроде бы промышленный – а для меня он не промышленный, потому что здесь прошли лучшие годы моей жизни – молодые. В бассейн «Юность» любил ходить, обязательно буду плавать. Рыбаки здесь есть друзья, я сам рыбак. Поэтому я сюда приеду жить с семьей, надолго, пока не прогоните. Для меня это очень важно, потому что Омская драма всегда был театром-домом. Я вот сейчас в Москве встречался с Романом Должанским, очень известным театральным критиком, и мы с ним ходили в Государственный театр наций, где сегодня полным ходом идёт реконструкция. И он говорит: «Театр-дом, АПРЕЛЬ 2009 16(38)

театр-дом, а у нас будет театр-гостиница». Потому что у них нет труппы. И вот сейчас я ставлю спектакль в театре, где нет труппы. То есть у театра есть здание, цеха, дирекция – всё, но это театр – «Приют комедиантов». Вся постановочная группа приходящая. И этот театр очень разный, он собирает абсолютно разные имена. И вот таким будет Театр наций. Это новый театр, и таким образом он рождается. А Омская драма – это театр-дом. И я каждого здесь знаю, и меня здесь знают ещё мальчишкой. Здесь раньше была традиция преемственности: Киржнер привёл Хайкина, Хайкин привёл Тростянецкого, то есть из очередных режиссёров всегда вырастали главные. Человек должен знать эти стены и любить их, должен быть здесь воспитан. Во все времена тяжелее строить, чем разрушать. А я по натуре строитель. Я в Казани построил театр и физически в том числе, после пожара. НОВЫЕ И НЕ ОЧЕНЬ НОВЫЕ ИМЕНА Георгий Цхвирава: – Здесь на лаборатории очень хорошо, и в том числе, на гастролях в Санкт-Петербурге, удачно прошёл показ пьесы Вячеслава Дурненкова «Экспонаты». Мы продолжим сотрудничество с режиссёром Дмитрием Егоровым, и на малой сцене появится спектакль «Экспонаты». Продолжаются переговоры с режиссёром Антоном Милочкиным, который также участвовал в лаборатории. У актёров он оставил хорошее впечатление. Ведём переговоры с режиссёром Григорием Дитятковским. Он ведет актёрский курс в Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства. Фамилия всем известная, неоднократный лауреат «Золотой маски». После Нового года намечается приезд Александра Кузина из Ярославля. Он долгие годы сотрудничал с самарским ТЮЗом «САМАРТ», с которым и я в своё время работал. В позапрошлом году в Новосибирском театре «Глобус» поставил «Месяц в деревне» – очень известный спектакль, на многих фестивалях побывал. В Петербургских театрах много поставил. Сейчас ставит в Красноярской драме у Рыбкина. Михаил Бычков – фигура тоже в Омске известная. Он когда-то здесь ставил «Таланты и поклонники». С тех пор утекло много воды. Сейчас он один из ведущих режиссёров страны. В Петербурге поставил восемь спектаклей: в театре имени Ленсовета, театре «На Литейном», драматическом театре «Приют комедиантов». Он много работает в Прибалтике. Сейчас, говорят, в Талине он поставил очень интересный спектакль «Дон Жуан». Они привезут его на фестиваль «Балтийский дом» в апреле месяце. У него замечательный камерный театр в Воронеже, с которым я сотрудничаю долгие годы. Это один из лучших театров в России, в фестивале «Золотая маска» участвует каждый год и неоднократный её лауреат. Я рассказываю сейчас какие-то планы, но это всё не на один сезон. Потому что я сразу сказал, что на год я не поеду. Потому что я человек серьез-

ный, контракт у меня долгосрочный, перспективы переговоров достаточно длительные. Сейчас в Петербурге самый интересный, на мой взгляд, театр – это Театр сатиры на Васильевском острове. В котором работает много замечательных артистов, в том числе и из Омской драмы, к сожалению. Туда пришёл польский режиссёр Анджей Бубень. На «Золотую маску» сейчас едут с «Русским вареньем» по пьесе Людмилы Улицкой. В конце июня он приедет, посмотрит на наш театр, и к концу следующего сезона что-то будет здесь ставить. НЕ ФАБРИКА ПО ПРОИЗВОДСТВУ ШЕДЕВРОВ Судя по тому, сколько Георгий Зурабович говорил о будущей работе в нашем театре и с каким напором, всем присутствующим стало понятно: пришёл настоящий сильный руководитель. Хотя Цхвирава и постоянно замечал, что он либерален в отношении творчества и насильно ничего внедрять в наш театр не будет. Георгий Цхвирава: – Не хочу сейчас озвучивать все имена, потому что все режиссёры – люди разные. И вообще театр – это не фабрика по производству шедевров. Есть ещё масса режиссёров хороших, с которыми будем разговаривать. Есть те, которые здесь уже что-то ставили и как-то себя зарекомендовали. Будем разговаривать с Еленой Невежиной, Галиной Бызгу, но это вопрос не сегодняшнего дня. Ещё одна вещь, которую мне хочется сделать, не знаю, как это получится. В этом театре было много главных режиссёров, которые и ныне здравствуют и находятся в хорошей форме. Начиная от Тростянецкого заканчивая Марчелли. Для всех них дверь открыта. Как только меня назначили на эту должность, я сразу позвонил Марчелли и сказал: «Женя, мне бы очень хотелось и коллективу, если бы ты нашёл время и раз в сезон ставил на малой или большой сцене спектакль, мы были бы только рады». Вообще я человек корыстный. Внизу в афише будет написано моё имя, и чем больше в театре будет хорошего – это «я», что плохого – это «они» виноваты, потому что постановщикам будет даваться карт-бланш. Очень хочется привлечь в театр современную, интересную, молодую, и в том числе не очень молодую, но хорошо себя зарекомендовавшую сценографию. Имена могу назвать: первый свой спектакль я здесь делал с Эмилем Капелюшом. Это крупная фигура, художник работает во многих оперных театрах. Он здесь обязательно появится. В каком качестве, пока не знаю. Хочу, чтоб поработал у нас Александр Орлов, который оставил большую веху в истории Омской драмы. Юрий Гальперин обязательно появится. И плюс какие-то молодые художники.

Потому что и у Эмиля Капелюша, и у Александра Орлова появилось много молодых сценографов, очень талантливых ребят. Я сейчас с ними затеваю какие-то проекты в Петербурге, очень приятно с ними работать. Но это никто не будет навязывать. Право режиссёра выбирать художника будет приоритетным. МОЙ ЛУЧШИЙ СПЕКТАКЛЬ НЕ ЗДЕСЬ Георгий Цхвирава: – Пока так складывается, что лучшие свои спектакли я поставил не здесь, я их сделал в других городах. Ну, так сложилось. Поэтому сейчас я вас приглашаю (обращение к журналистам, а через них, видимо, и к потенциальным зрителям – прим. автора) на Международный фестиваль «Молодые театры России», который проводит «Пятый театр». Я благодарен Александре Илларионовне Юрковой за то, что она меня пригласила. В октябре 2009 года вот на этой малой сцене, спасибо Виктору Прокопьевичу, будет показан мой спектакль «Облом off» по А. Гончарову. Вы увидите несколько другого Георгия Цхвираву. Может быть, не настолько кассового режиссёра, как говорит Виктор Прокопьевич. Я не говорю, что это хорошо, просто говорю – другое. И для меня это очень важно, потому что я хочу, чтоб в Омске меня знали и как другого режиссёра. ТЕАТР – ЭТО «ЗАВОД» Георгий Цхвирава: – Когда-то я приезжал сюда совсем молодым режиссёром, а сейчас мне уже за 50. И я приближаюсь к возрасту чеховского Дорна. А Дорн очень хорошо сказал: «Мне 55 лет, поздно менять свою жизнь». Я человек достаточно вольный, ватерлинию уже перешёл. Креслом никогда не дорожил, никогда за него не держался. Когда я служил в театрах, со всеми дружил. Вы сейчас можете позвонить в любой театр, со всеми директорами, где я работал, я в хороших отношениях. Ведь главное не как тебя встречают, а как провожают. Надо уходить – оставляя за собой хорошее имя. И еще. У меня есть формула театра, сформулированная очень просто: «Театр – штука не подлая, но жестокая». Какие-то вещи будут пресекаться мной на корню. Я ни разу в жизни не опоздал на репетицию, ни к студентам, ни к кому-то ещё. Говорю это, потому что иначе надо мной будут смеяться, а я не люблю этого. Потому что театр – дело серьёзное, и должна быть дисциплина. Театр – это «завод», в котором есть проблемы, и в каких-то вещах я буду жёстким, даже жестоким. Я хочу, чтоб этот театр был хорошим. Вопрос: – Вы являетесь приверженцем классики или внешние источники информации беспощадно врут? Георгий Цхвирава: – Человек идёт по жизни, и всегда оставляет за собой след. Я первый постановщик пьесы «ЛДПР – Люди древнейших профессий», Я ставил Вырыпаева и Угарова – это классика? Я считаю, надо следить за всем. У меня постоянно открыты сайты новой драмы, я постоянно всё это читаю. Да, много ставлю классику. Но опять же, подход у меня к классике другой. И это вы увидите в моей работе – постановке «Облом off». Я уже совсем другой режиссёр, чем тот мальчик, котоОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

НАЗНАЧЕНИЕ рый когда-то работал здесь. Меня многому научил этот театр, я ему очень благодарен. Ведь даже чтобы научиться делать табуретки, нужно время, а режиссура – профессия очень сложная. Какого-то очень именитого мастера спросили: «Вы хотели бы стать снова молодым?» Он ответил: «Нет». «Почему?» – «Снова бы пришлось мучится от отсутствия мастерства». Я ставлю Достоевского, Чехова, Мольера, Шекспира, Гоцци. Театр – это попытка поймать время за хвост. Я очень личностный режиссёр, когда репетирую очень открыт и прошу не пользоваться этим. Нельзя ставить спектакль про самого себя, и артисты не должны играть самих себя. Но выразить самих себя мы обязаны! Ведь главное в театре не внешние какие-то проявления, этомуто можно научиться. Самое сложное – возьми скрипочку, выйди на авансцену и сыграй так, чтоб двухтысячный зал замер. Что такое музыка? Это композитор что-то чувствовал и потом зашифровал в значки. А что такое профессия режиссёра? Необходимо перенести то, что написано на бумаге на сцену, и что-то важное в душе задеть. Вот это высший пилотаж. Виктор Лапухин: – Мы очень хотим, чтобы у нас не повторилось истории, когда в Омской драме главные режиссеры менялись едва ли не каждые полгода. Это был не лучший период жизни театра. Петров это остановил. Потом и Петров ушёл, и мы, пока не остановились с Евгением Марчелли, тоже пару лет были не в выигрышном положении. Поэтому Марчелли надо сказать «спасибо». Мы с его спектаклями проехали всю Европу. Артисты по-прежнему его любят, и мы будем рады, если он приедет и что-нибудь поставит у нас. Мы очень надеемся, что с приходом Георгия Зурабовича творческая жизнь коллектива получит новое развитие. Для этого есть все слагаемые. И закончил Виктор Прокопьевич тем, что рас-

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

сказал всё-таки о планах Омской драмы на ближайшее время. Обменные гастроли с театром имени Вахтангова состоятся в 2010 году. Тогда же в Омске пройдет второй международный театральный фестиваль «Академия». Лаборатория современной драматургии Урала, Сибири и Дальнего Востока станет международной. Спектакль А. Бабановой «До последнего мужчины» будет представлен на фестивале «Золотой конёк» в Тюмени, а постановка «Зелёная зона» – на творческом форуме в Тамбове. В сентябре Омский академический театр драмы будет две недели гастролировать по городам Хорватии и Сербии. Но самое ближайшее театральное событие, которое ожидает омичей, – с 29 апреля по 8 мая на базе Омской драмы, а также в Таре и Исилькуле пройдёт показ спектаклей лауреатов и номинантов фестиваля «Золотая маска». КОРОТКО ИЗ БИОГРАФИИ В 1985 году Георгий Цхвирава окончил ГИТИС, последний курс М.О. Кнебель и Л.И. Хейфеца. По распределению попал в Омский академический театр драмы. Сегодня он ставит спектакль в разных театрах, начиная от Южно-Сахалинска до Петербурга. За 20 лет своей деятельности поставил 80 спектаклей разных жанров, направленности, современной и классической драматургии. Женат 28 лет на одной женщине. Имеет сына. Любит ловить рыбу. Есть две собаки – такса и ирландский сеттер. В Омск переедет с семьёй и надолго. На вопрос о пристрастиях, отвечает: «Всё талантливое».

Светлана КУЛЫГИНА

Борис Косицын. Штрихи к портрету Он пришёл в «Пятый театр» сразу по окончании Новосибирского театрального училища. Это было в 1991 году. Коллектив из девяти человек вместе с режиссёром Сергеем Рудзинским со свойственным молодости энтузиазмом создавал новый в городе театр. Помимо обязанностей артиста Борис Косицын на первых порах выполнял работу радиста, бутафора, монтировщика сцены. В ту пору он был самым юным в труппе. Коллеги относились к нему с дружеской доброжелательностью, охотно помогали в освоении секретов актёрской профессии, окружали вниманием и заботой.

го первая роль – Волк в сказке «Поющий поросёнок». Затем был спектакль, знаковый для него, поставленный Сергеем Рудзинским – «Бона Фиде» («Всерьёз без дураков») Барри Киффа. Косицын сыграл роль Парня, человека обманутого жизнью, сложного, противоречивого, ожесточившегося, с острыми углами, в котором за глумливой маской скрывалась страдающая душа, жаждущая добра и света. Как писали рецензенты, эта работа была отмечена тонким психологизмом, искренностью проживания в образе. Спектакль пользовался успехом, особенно в молодёжной среде, собирал полные залы. 20 февраля 2009 года исполнилось 15 лет со дня смерти создателя «Пятого театра» Сергея Рудзинского, ещё не достигшего своего 40-летнего рубежа. Каждый год в этот день коллектив посещает кладбище, возлагает цветы на его могилу, воздает дань уважения и признательности человеку, жизнь которого оборвалась так трагически – на взлёте, на полуслове, во сне… Борис Косицын, как и все его собратья по искусству, бережно хранит память о Сергее Рудзинском, определившим линию его актёрской судьбы. Уход из жизни Сергея, личности яркой, незаурядной и талантливой во всех ипостасях – театре, радио, телевидении, журналистике – ошеломила всех. Но коллектив не позволил себе растеряться. Эстафету подхватила директор «Пятого театра» Александра Илларионовна Юркова, труппа стала её верным союзником. И вот уже шестнадцатый

год коллектив живёт без своего создателя. Из года в год набирает высоту, завоевывает признание публики и широкой общественности, получает призы и награды на фестивалях в нашей стране и за рубежом. Жизненный путь актёра Косицына начался в городе Ачинске Красноярского края, здесь он родился в 1969 году. Его родители, люди далекие от театрального искусства, вряд ли могли предположить, что их сын Боря станет служителем Мельпомены. Когда семья переехала в Омск, Борис стал учиться в школе № 82. Любил уроки литературы, участвовал в конкурсах чтецов. На одном из них его заметила журналист Людмила Пушилина и предложила выступить на телевидении. В 1985 году, когда Борис учился в 10-м классе, в его исполнении на телеэкране прозвучали стихи Николая Рубцова. В то время Косицын уже был участником театрального коллектива в ДК «Нефтяник» под руководством Светланы Жиденовой. Здесь он уже сыграл в спектакле «Незнакомка» Ю. Клепикова. Природная музыкальность и приятный голос позволили ему успешно выступать в школьной самодеятельности в вокальных номерах. Увлечение театром привело в Новосибирское театральное училище. Он поступил на курс Михаила Юрьевича Резниковича, режиссёра из Киева, из театра имени Леси Украинки. В Новосибирске режиссёр возглавил театр «Красный факел», набрал актёрский курс. В училище Борис сыграл Александра Адуева в «Обыкновенной истории» А. Гончарова, Клавдио в спектакле «Мера за меру» В. Шекспира, Ланцелота в спектакле «Убить дракона» Е. Шварца. Педагогами Косицына были также приехавшие из Киева Михаил Остропольский, Андрей Жолдак – ученик Анатолия Васильева. Андрей Жолдак, снискавший в настоящее время репутацию режиссёра-авангардиста, тогда в НовосиОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ОТБЛЕСКАХ РАМПЫ бирске запомнился Косицыну жёсткими тренингами по актёрскому мастерству, пластике, ритмике, акробатике. Через два года педагоги из Киева уехали, и курс возглавили Владимир Гранат и Александр Зубов из Новосибирска. Косицын с благодарностью вспоминает своих наставников, которые помогли осуществить его вхождение в актёрскую профессию. В этом списке особое место артист отводит М.Ю. Резниковичу, ученику Г.А. Товстоногова, человеку яркой индивидуальности, недюжинного таланта режиссёра и педагога. В калейдоскопе ролей, сыгранных Борисом за годы его работы в «Пятом театре» Денис Леонидович в спектакле «И всё-таки о любви» А. Арбузова; Царь Трапезондский в «Отравленной тунике» Н. Гумилёва; прапорщик Владимир в «Повестях Белкина» А. Пушкина; Дубина, Врач в спектакле «Кавказский меловой круг» Б. Брехта; Сергей Иванович в спектакле «Французские страсти на подмосковной даче» Л. Разумовской; экзекутор Яичница в «Женитьбе» Н. Гоголя. Борис сыграл доктора Николая Потехина в «Чудаках» М. Горького; Георгия в спектакле «Одна с мужчинами в придорожном кафе» А. Иванова; Аполлона Окаемова в спектакле «Красавец мужчина» А. Островского; Доктора в спектакле «Dostoyevsky.ru» по мотивам произведения Ф. Достоевского «Записки из Мёртвого дома»; гусара Саблина в спектакле «Студент» А. Грибоедова и П. Катенина. Был задействован в спектакле «От красной крысы до зелёной звезды» («Игра в прощание», «Лифт вниз»); был занят в спектаклях «Альпийское сияние» П. Туррини, «Что с того, что мокрая, мокрая сирень» А. Табукишвили; «Брак по принуждению» Ж.Б. Мольера и А. Лесажа и других. Особое внимание хочется обратить на моноспектакль «Мой друг – Ив Монтан», эта пьеса в семи песенках была специально написана для Бориса его братом Игорем Косициным и Татьяной Чертовой. Персонаж пьесы – поэт, от которого ушла любимая, единственная из женщин. Для неё в спектакле звучат песни, чтобы она пришла и послушала историю их любви. Поэт ищет её и не находит в зрительном зале, но верит, что любимая когда-нибудь вернётся… Эта история трогательная, сентиментальная, рассказанная на сцене Омского Дома актёра, всегда находила отзвук в зрительном зале, покоряла искренностью и глубиной чувств. – Борис Олегович, 10 июня этого года Вам исполнится 40 лет, 18-й год Вы служите «Пятому театру». Издавна господа артисты, как и персонажи пьесы Островского «Лес» Счастливцев и Несчастливцев, комики и трагики, устремляются по городам и весям, ищут своё место под солнцем в разных театрах, в том числе ищут и находят благосклонность фортуны в Москве и Санкт-Петербурге. Посещали ли Вас желания внести перемены в свою биографию? Б. Косицын. Что касается охоты к перемене мест, то я, наверное, не очень-то амбициозен и скорее ленив. И ещё я очень комфортно себя чувствую в моём театре. В этом отношении очень импонирует актёрская байка. …Артиста пригласили в Голливуд на престижную роль. А он отказывается. Говорит: «У меня работа в АПРЕЛЬ 2009 16(38)

«Кавказский меловой круг» Б. Брехта

«Чудаки» М. Горького

«Dostoevsky.ru» по мотивам Ф.М. Достоевского «Калека с острова Инишмаан» М. Макдонаха

«Дом, где всё кувырком» А. Портеса

«Красавец мужчина» А. Островского «Повести Белкина» А. Пушкина

театре, а главное – ёлки, роль Деда Мороза, уже готов костюм, выучен сценарий». Так и у меня – репертуарный театр с его жёстким расписанием, подработка – надо погашать ипотечный кредит в банке за двухкомнатную квартиру. Дома жена с годовалым сыном Ваней, часто навещаю родителей. Я их всех очень люблю. А уезжать и ловить госпожу удачу мне совсем не хочется. – Стало быть, на личном фронте у Вас всё замечательно? Б. Косицын. Я люблю свою жену, сына. Рождение Ивана – несказанное огромное счастье. Жизнь приобрела новую значимость, внесла свежие, неожиданные краски, наполнилась чувствами раньше для меня неизведанными, словно открылось второе дыхание. – Какова творческая атмосфера в вашей труппе? Ваши личные ощущения по этому поводу. Б. Косицын. Вопреки так часто бытующим разговорам о склоках, интригах, зависти в актёрской среде, всяческих негативных выпадах, в нашем коллективе я этого не замечал. И хотя у нас, к сожалению, нет сейчас главного режиссёра, как и во многих театрах страны, руководство находит интересные проекты привлечения талантливых режиссёров, драматургов, ведёт смелую репертуарную политику, привлекает молодых зрителей, включая студентов и школьников. Мы частые гости на фестивалях, включая такие престижные, как «Золотая маска», «Сибирский транзит». Именно наш «Пятый» стал инициатором и хозяином проведения Международного фестиваля «Молодые театры России». Для нашей труппы это настоящий праздник, мы получаем бесценные уроки по актёрскому мастерству, участвуем в тренингах по сценической речи, пластике, посещаем лаборатории драматургов, ходим на обсуждения спектаклей, принимаем участие в работе актёрского клуба, капустниках, знакомимся со спектаклями гостей фестиваля. Мне памятны и дороги встречи с такими яркими, блистательными личностями, как Константин Райкин, Рустам Ибрагимбеков, Марк Розовский, Сергей Юрский, Вениамин Смехов. Наш театр имеет возможность работать с талантливыми режиссёрами. Дух поиска, эксперимента позволяет режиссёрам нарушать равновесие с разными поворотами актёрской игры, даёт нам возможность постигать стилевое разнообразие современного театра, различных театральных школ и методик. Одно только перечисление имен режиссёров, таких как Андрей Любимов, Петр Орлов, Иван Поповски, Николай Дручек, Алексей Янковский, Борис Цейтлин, Анатолий Праудин, Марина Глуховская, Пётр Шальша, Автандил Варсимашвили, Габриэл Гошадзе, Андро Енукидзе, Даниил Безносов, Сергей Пускепалис – говорит само за себя. Работа с каждым из них – новая страница в летописи «Пятого театра». Александра Юркова. Первое впечатление от встречи с Борисом? Хорош собой, обаятелен, свободен и даже несколько циничен. Нормальные актёрские амбиции героя-любовника придавали молодому человеку уверенность. Поначалу ему было трудно привыкнуть к жёсткой дисциплине театральной жизни. Мы много с ним спорили, и постепенно студенческие привычки остались ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ОТБЛЕСКАХ РАМПЫ в прошлом. С приходом в труппу главного режиссёра Олега Матвеева Борис заметно профессионально вырос. Матвеев нашёл в нём новые краски, помог взять «высоту» в классической драматургии Горького, Островского. Косицын оказался хорошо обучаемым. Сегодня актёр занимает в театре только одному ему принадлежащую нишу. Он интересен и в «Чудаках», и в «Калеке с острова Инишмаан», и в последних спектаклях – «Одна с мужчинами в придорожном кафе», «Мёртвые души». Одна из самых ярких сыгранных им ролей, на мой взгляд, – Яичница в «Женитьбе» Н. Гоголя в режиссуре А. Праудина. Образное видение этой роли актёром совпало с режиссёрским решением, стало ему созвучным. Точно найдена интонация, походка, выразителен язык жестов. Паузы психологически наполнены и оправданы. Я рада, что Борис Олегович вырос в нашем театре в самобытного артиста, последователя русской школы психологического театра. Ему интересно играть судьбу сложную с многозначностью душевных переживаний, с психологическими переходами от гротеска до мелодрамы и глубокой трагедии. При внешней узнаваемости все его персонажи имеют неповторимый внутренний мир, который любопытно узнавать, анализировать и разгадывать зрителю. В нашей труппе Бориса очень уважают. Он хороший друг, интеллигентен в общении, искренен, правдив. Никогда никого не подведет. Лучше промолчит, чем сделает человеку больно. Актёры ценят в нем профессиональные партнёрские качества. Он вырос в «Пятом театре», очень привязан к своему коллективу, и к нему относятся с большой симпатией. Рада его семейному счастью. С появлением сына он ещё более повзрослел, стал серьёзным и мудрым, более терпимым и собранным. Импонирует его чисто мужской склад характера. По пустякам не заходит к директору, добивается во всём справедливости самостоятельно, избегает конфликтов и разборок. Думаю, что у Бориса впереди интересные перспективы, новые встречи со зрителем. Татьяна Казакова. Боря пришёл в театр юным, худым, длинноволосым. Был очень застенчив, интеллигентен, хорошо воспитан. Настоящий герой-любовник. Он пронзительно, психологически точно сыграл ученика, потерявшего веру в добро и справедливость, в спектакле Сергея Рудзинского «Бона Фиде». Эта роль была бесспорно большой удачей молодого артиста, неожиданной даже для него самого. Борис при внешности «героя» больше тяготеет к ролям разноплановым, острохарактерным. Помню, каким он был блистательным и ярким в мольеровском «Жорже Дандене». Я испытала настоящее потрясение в спектакле «Васса Железнова», в котором Борис играл сына. Из молодого юноши он превращался в уродливого горбуна с изломанной судьбой, с глазами, полными боли и слёз. Я и сама с трудом сдерживала слёзы, глядя на него. Спектакль Анатолия Праудина «Чудаки» – второе потрясение от игры Бориса. Он сыграл доктора Николая Потехина, ироничного, умного. Интересно было наблюдать и вслушиваться в тонкую вязь подтекстов и полутонов в его диалогах с партнерами. АПРЕЛЬ 2009 16(38)

«Красавец мужчина» А. Островского

«Повести Белкина» А. Пушкина «Красавец мужчина» А. Островского

У Бориса есть редкое профессиональное качество. Он один из немногих артистов, кто умеет играть любовь. В спектаклях «Одна с мужчинами в придорожном кафе», «Французские страсти на подмосковной даче» в наших с ним лирических и любовных сценах мне легко и комфортно. Его манера существования на сцене в предлагаемых обстоятельствах роли – очень мягкая, изящная, пластичная. Всегда ощущаешь искренность и правдивость, нет фальши и наигрыша. Я считаю, что у Бори счастливая судьба. Сейчас он в хорошей поре. Он ещё молод, за плечами большой опыт и многое ещё впереди. Сегодня, наверное, актёр смог бы очень неплохо сыграть чеховских героев – Астрова, Лопахина. Николай Пушкарёв. Мы встретились с Борисом в 1991 году, он запомнился красивым, обаятельным, худощавым. Словом, был эталоном для любви, для нежных воздыханий женской половины человечества. Для меня он был и остаётся порядочным и очень надёжным другом. За семнадцать лет общения не возникло к нему никаких претензий, доверяю на все сто процентов. Я уверен, что он открыт для добра и закрыт для негатива. Переживает неудачи молча, по-мужски. На редкость интеллигентный парень. Такое ощущение, что у Косицына нет врагов. Такая уж это натура, он лишён чувства зависти. Борис вырос в доброй, дружной семье. Видно, что генетически он мягок, трогателен, сентиментален. Это у него от мамы. К ней он относится очень нежно и бережно. А уж как любит детей! Своего сына Ваньку просто обожает. Про него только и говорит… Ценю умение Бориса дружить; в любых сложных жизненных ситуациях он рядом! Это дорогого стоит. Он очень профессионально вырос, ведь много сыграно классики. Его уже не закинешь в плохой драматургический материал. В труппе к Косицыну отношение очень доброе, особенно со стороны наших актрис. Что и говорить, Борис – дамский угодник! Есть в нём симпатичная «детскость». Он и мухи не обидит. Глядя на Бориса, душа улыбается. Дай Бог, чтобы линия судьбы была у него и дальше счастливой. – В фильме «Доживём до понедельника» один из школьников в своём сочинении написал: «Счастье – это когда тебя понимают». Для артиста Зиновия Герда счастье – «это возможность обнять единомышленника». На вопрос: «Что такое счастье?» – хотелось бы услышать Ваш ответ. Б. Косицын. Эти высказывания близки и моей душе. Но я бы ещё хотел добавить к сказанному. Для меня счастье – и в жизни, и на сцене – умение услышать друг друга.

– Жить в гармонии с самим собой и окружающим миром не всегда удаётся. Наше существование многовариантно, объёмно… Б. Косицын. Да, конечно. Дышать в унисон, слышать друг друга, находить понимание у партнёра, режиссёра – бесспорная удача. Так у меня происходило в работе с режиссёрами Анатолием Праудиным, Андреем Любимовым, Сергеем Пускепалисом. – Мне удалось увидеть Вашу последнюю работу в спектакле «Мёртвые души» в роли Ноздрёва. Ваш герой появляется перед нами, как мифический персонаж. Брутальный крепыш с горящим взглядом, как Голиаф источает мощный энергетический заряд, готовый сокрушить всё вокруг себя. Он втягивает окружающих в свою одержимость, заражает своими нелепыми предложениями – купить, продавать, менять; пытается вовлечь в карточную игру, беспробудное пьянство. Как это всё симптоматично для русского мужского характера во все времена! Как это гениально увидел Николай Васильевич Гоголь! Такую бы энергию, да в добрых и разумных целях! Но куда там! Глядя, как Ноздрёв после угроз и грубых претензий заключает субтильного Чичикова (артист Владимир Приезжев) в пылкие объятья, когда несчастный гнётся в медвежьих лапах самодура, бражника, понимаешь, что от этой бури и натиска спастись очень сложно. Так себе и представляешь, что попадись на пути Ноздрёва бык или буйвол, он бы и их затискал и пощекотал рёбра от ощущения полноты жизни и неуёмного темперамента… У Вас, Борис, также была прекрасная работа в роли Яичницы в «Женитьбе» Гоголя, в спектакле, поставленном Праудиным. Судя по всему, произведения Гоголя, 200летний юбилей которого отмечает вся страна, это Ваш «конёк». Какие другие пьесы великого писателя греют Вашу душу? Б. Косицын. Вы угадали. Мечтаю о «Ревизоре». Сыграл бы и Городничего, а также множество других персонажей, кроме Хлестакова. Здесь я, наверное, уже опоздал, по возрасту не подхожу. – Ваше отношение к молодёжи «Пятого театра». Б. Косицын. Они совсем другие. Отличаются от нас. Очень раскованные, иногда даже слишком… – Что в нашей повседневности для Вас чуждо, неприемлемо? Б. Косицын. И в жизни, и на сцене ненавижу пафос, фальшь. – Что сегодня вы считаете в своей жизни приоритетным, главным? Б. Косицын. Люблю свою работу, свой театр. Но всё-таки главное в моей жизни – семья. И это самое дорогое я никогда и ни на что не променяю… – Спасибо за беседу! Надеюсь, что театр, он ведь по ведомству Аполлона, будет всегда соблюдать законы красоты и гармонии и останется местом, где толпа превращается в народ. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Юрий ИЦКОВ: «Если позволишь себе халтуру, – её везде заметят» Более двух десятков лет актёр Юрий Ицков радовал, восхищал, изумлял, веселил омскую публику так часто и так щедро, что к его отсутствию в Омске до сих пор трудно привыкнуть. Он всегда был «первой скрипкой», всегда был востребован – у самых разных режиссёров, в самых разных жанрах: от «производственной драмы», комедии-буфф до трагифарса или лирической комедии. Иной раз до 27 спектаклей в месяц успевал сыграть он на сцене, ну кто ещё может побить подобный рекорд? В Омске Юрий Ицков стал сначала – заслуженным, а потом – народным артистом России, лауреатом премии имени народного артиста СССР А.И. Щёголева, лауреатом фестиваля «Балтийский дом» в номинации «Лучшая мужская роль» за роль Сакисаки в спектакле «Академия смеха». А ещё с 1996 по 2001 годы он был председателем Омского отделения СТД, входил в состав секретариата Союза театральных деятелей России, восхищая коллег и публику неиссякаемым талантом и исключительной работоспособностью. В Омске многие скучают по Ицкову. Вот мы и отправились в северную столицу, чтобы отыскать его на Васильевском острове. Нынешней весной мы разговаривали с Юрием Леонидовичем в его актёрской гримёрке в Санкт-Петербургском Театре на Васильевском, где теперь служит наш замечательный артист. – Сколько лет, сколько зим, Юра? – Восемь. В 2001-м я уехал из Омска, 1 апреля исполнилось восемь лет. – Именно в этот день уезжал? – Именно в этот, я специально брал билет на 1 апреля. Ведь 1 апреля – лучший день, праздник дураков русских. – Но уж глупым твой переезд не назовёшь, правда. Тут, готовясь к нашему свиданию, я обнаружила в театральной библиотеке целый ворох питерских публикаций: про тебя, про ваш замечательный семейный дуэт с Надей Живодёровой, про твоего любимого партнёра Серёжу Лысова. Что уж говорить, эти имена ласкают слух завзятых омских театралов… Приятно, что никто из вас не затерялся на просторах культурной столицы, все замечены и отмечены. Ты по-прежнему много играешь и репетируешь (как всегда, не только на своей сцене), являешься лауреатом престижных театральных премий. Тебе как-то мгновенно удалось войти в обойму артистов, наиболее востребованных кино и телевидением, и теперь мы в Омске часто перезваниваемся, увидев тебя по ящику. Но всё же: каково после академической омской сцены, после этих лож и балконов, играть в камерном пространстве Театра на Васильевском? Наверное, оно требует других актёрских качеств, других посылов, другого способа существования? АПРЕЛЬ 2009 16(38)

– Знаешь, вовсе нет. Омский театр, несмотря на классический вид, всегда был очень камерным. Он так сделан лихо, что актёр практически видит глаза сидящих в последнем ряду. Это здание вовсе не требует громогласных экзальтированных приёмов. Можно говорить шёпотом. Но что правда, то правда, играть здесь – совсем другое дело. Здание на Васильевском строилось ещё в позапрошлом веке баронессой Верой Николаевной фон Дервис как «народный дом», здесь были библиотека, музыкальные комнаты и школа живописи, а также театральный зал. В советские времена здесь располагался … клуб. – Табачной фабрики… – Имени Урицкого, знаменитой. Сцена – как коробочка, там уже невозможно было придумать ну ничего, режиссура просто приходила в отчаяние. Идея перестроить сцену и зал у нас давно появилась, и вот, слава Богу, с приходом в качестве главного режиссёра Анджея Бубеня мы её недавно реализовали. Директор Владимир Дмитриевич Словохотов пошёл на это: достал деньги, смог закрыть театр на время капитальной реконструкции здания. И теперь это совсем другое пространство, совсем другие возможности. Зал легко трансформируется. А сейчас вот придут нормальные кресла, и публика сможет по мере необходимости вращаться в них, меняя ракурс. Это нормальная

европейская культура. – А помнишь, когда Вадим Голиков ставил на камерной сцене в Омской драме «Поездки в счастье», – так и было. Сидящие в зале могли легко сменить точку зрения, это было важно для замысла спектакля. – Конечно, помню. А Генрих Барановский, ставя «Униженные и оскорблённые», вообще расположил публику на сцене, а мы играли, используя весь роскошный зал, с партером и ложами. – Вот ты вспомнил Генриха Барановского, сейчас много занят в постановках Анджея Бубеня. Ты почувствовал на себе какие-то общие черты польской режиссуры? – Безусловно. Это всегда жёсткая форма, но она в российском варианте не превалирует над содержанием. Воспитанные в традиции психологического театра актёры наполняют эту форму только им присущей атмосферой. Возникает довольно действенный эффект. – А у Барановского ты много успел сыграть? – В Омске мы сделали с ним «Униженные и оскорблённые» по Достоевскому, «Балкон» Жана Жане, и в Польше я сыграл у него в «Замке» по Кафке. Это был интернациональный проект для фестиваля Кафки в Италии. А на следующий год мы с Наташей Василиади, Надей Живодёровой, Моисеем Василиади и Андреем Никитинских делали «Привидения» Ибсена, я репетировал роль пастора Мандерса. Премьеру играли в театре Малы на Маршаковской в Варшаве, но до Омска спектакль не доехал. Поляки сшили нам роскошные костюмы, сделали реквизит, всё упаковали и отправили в Омск. Однако художественное руководство Омской драмы спектакль не приняло: ревность профессиональная взяла верх над рассудком. Кроме добра, Генрих Барановский омскому театру ничего не сделал. А расплатился он за «роман» с омской труппой по самому крупному счёту: его выгнали с работы. О сотрудничестве с Генрихом Барановским многие в Омской драме вспоминают с благодарностью. Было ощущение счастья. – Очевидно, чтобы быть хорошим главным режиссёром, необходимо умение гасить свои собственные творческие амбиции. Не всякому театру в этом смысле везёт, как в своё время Омской драме, когда ею руководили Яков Киржнер, Артур Хайкин, Геннадий Тростянецкий… Каждый из них, часто с трудом и не всегда последовательно, стремились всё же ставить на первое место интересы театра, а не собственное тщеславие. Время было другое, люди были другие. А теперь – кто же такой жизни захочет? Режиссёрам куда удобнее существовать в «свободном полёте». А директорам удобно быть моно-

полистами. – Безусловно, во многих случаях это так. Но кто поумнее – стараются переводить стрелки, не узурпируя художественную сферу. Решение назначить Анджея Бубеня главным режиссёром театра на Васильевском возникло после многолетнего с ним сотрудничества, он ведь давно ставил спектакли в этом театре. В 2001-м, придя сюда на работу, я первым делом ввёлся в спектакль Анджея Бубеня. Это была маленькая роль в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Анджей выпускник Театральной академии, он ученик Красовского. В своё время Бубень ставил здесь и «Дон Жуана», и «Фигаро», то есть для нашего театра он человек не новый. В течение 10 лет он был художественным директором театра имени Вильяма Хожицы и возглавлял международный фестиваль «Контакт» в польском городе Торуни. Это очень престижный театральный фестиваль. – Судя по его последним постановкам, театр возглавил яркий художник с нестандартным мышлением, и, что важно, его идеи очень совпадают с природой этой труппы. Что для вас, артистов, изменилось с этим назначением? – В театре должен быть лидер, которому актёры верят. Это мобилизует труппу. Без дисциплины в нашем деле невозможно. – А я как зритель замечаю, как много стало новых работ. Не успеваешь вчитываться в ваши афиши, не то чтобы смотреть все премьеры, которые возникают, как из рога изобилия. – Анджей пропадает здесь сутками, он просто не выходит из театра. Это совсем не тот распространённый сегодня случай, когда приезжий главный режиссёр живёт на несколько городов, а то и стран, а в афишах значится как свадебный генерал. – Но вернёмся к артистам. Есть такое выражение, очень, по-моему, точное, говорят: «Смылился человек». И актёры, бывает, «смыливаются». А вот про тебя этого не скажешь, к счастью. Даже такой далеко не премьерный спектакль, как «Вертепъ» по Соллогубу, по-прежнему восхищает отточенной формой, какой-то упругой энергетикой. Как такого добиваются? Неужели ты по-прежнему репетируешь эту роль? Открой секрет: как актёр восполняет себя? Откуда черпает силы? И вообще, что изменилось в твоём жизненном ритме с переездом в Петербург? – Спектакль идёт уже с третьим составом, и, конечно, каждый ввод мы с режиссёром Романом Смирновым тщательно репетируем. А что касается жизненного ритма, то, честно говоря, он почти не изменился, потому что я и в Омске так жил. Если не театр, то капустники, выезды, концерты – очень интенсивное существование. В юности я всегда вёл кружки, СТЭМы, последние четыре года руководил Омским отделением СТД. А здесь, в Питере, иногда бывает бешеный, просто бешеный ритм. Сейчас в связи с кризисом кино- и телепроектов стало гораздо меньше, а в прошлом году у меня одновременно шесть ролей было в кино. Сегодня ты в Выборге, ночью приезжаешь сюда, назавтра уже в 7 утра выезжаешь в Кронштадт, а к вечеру надо выходить на сцену. Часто журналисты спрашивают: это сериал или фильм? Мне всегда смешно, как будто есть большая разница. Я, как в ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» кино, так и в сериалах работаю. Если позволишь себе халтуру, – её везде заметят. – У тебя ведь до Питера не было опыта съёмок в кино? – Был небольшой эпизод на студии Горького, а так – откуда? Кто тебя в провинции увидит? Это здесь ассистенты рыщут по театрам, составляют картотеки, держат в памяти невероятное количество лиц и названий. – В каком году тебя заметили? – В 2001-м. Тогда я попал к Виктору Ивановичу Бутурлину в сериал «Время любить». С этого всё началось. Знаешь, первое время я ни от чего не отказывался, ни от каких эпизодов, потому что иначе тебя не увидят, не узнают. Можно на печке сидеть до скончания лет. А потом пошло-пошло. – А что принесло творческое удовлетворение? – Да в принципе мне не стыдно ни за одну свою работу на экране. Много ролей второго плана, есть эпизоды. Большая главная работа была в «Секретной службе его величества», такой 12-серийный сериал, ставил Игорь Калёнов. – Как киношники используют тебя, в каком амплуа? – Я стараюсь уходить от клише, хотя клише они применяют. Мне удаётся играть и воров в законе, и графов параллельно. Например, в новых блоках «Бандитского Петербурга»: «Терминал», «Голландский Пассаж» и «Расплата» у режиссёра Сергея Винокурова я играю бандита «Сохатого», а в сериале «Мушкетёры Екатерины» Алексея Карелина у меня роль графа Ивана Ивановича Бецкого. В фильме «1814» режиссёра Андриса Пустосмяэ я играю графа Аракчеева, а в фильме «Время собирать камни» Алексея Карелина – председателя колхоза. С Андреем Либензоном мы только что закончили фильм «Наследница», ещё озвучки не было. Там у меня роль выходящего на пенсию бухгалтера Фиделя Ивановича, который всю жизнь прожил на берегу, но ни разу не ловил рыбу с яхты в открытом море. Вот недавно по НТВ был фильм того же Андрея Либензона «Тот, кто гасит свет», я там сыграл маньяка, который девочек убивает. Не видела? – Ужас! – А мне было интересно исследовать такое существо, влезть в эту психопатию. Этот тип сам сдаётся – ради популярности. Ему в жизни признания не хватало! Наш ответ Энтони Хопкинсу. Там много актёров хороших занято: Сергей Гармаш, Алексей Гуськов, Андрей Смоляков, Артур Смольянинов, отличная компания. Это триллер такой. – Помнишь, в своё время вышла в журнале «Театр» статья Риммы Кречетовой «Шагреневая кожа», там автор очень убедительно доказывала, что у актёра, без устали играющего там и сям, едва успевающего отдышаться после перебежек с одной площадки на другую, талант неизбежно «усыхает», как бальзаковская шагреневая кожа… – И это есть! Если совершенно бездумно тратить себя. Здесь тонкие грани. – Хотя кто знает, может быть, сегодня Римма Павловна не будет так однозначна. – Наверное, наверное. Ритм другой, жизнь другая, съёмки другие. Чем ещё театр отличается от кино? АПРЕЛЬ 2009 16(38)

В кино мы можем в день от силы полторы минуты снять экранного времени. А в сериале можно и восемь с половиной минут отснять, то есть это одиннадцать эпизодов за день. Другая требуется реакция. Это разнообразит жизнь. – А завтра у тебя какая съёмка? – Завтра итальянцы снимают, фильм «Первый поцелуй луны». У них свои принципы: только накануне вечером они говорят, какая сцена будет сниматься завтра. Так что всегда надо быть наготове. – И что за роль? – Полковник КГБ. – Но ведь это ты уже играл в Омске, в «Московских кухнях», поставленных Вячеславом Кокориным. – А тут, конечно, их итальянское представление о наших доблестных органах. По сценарию у него золотые зубы, абсолютно все – золотые. Правда, я думаю обойтись без драгметаллов. – Говорят, что кризис мировой все карты спутал, кинопроизводство сокращается. Но у итальянцев, выходит, кризиса нет? – Кризис, конечно, сказывается. Гонорары, к примеру, стали поскромнее. Но всё равно люди работают. Вот в январе я снимался в Лиссабоне, в португальском фильме «О, Америка!». Это португальский проект, но в содружестве с Россией. Там российские актёры снимались: Чулпан Хаматова, Михаил Евланов и я. Фильм про эмигрантов с Украины. Восемь дней я был в Лиссабоне, это был подарок судьбы. – И что за роль там у тебя? – Это человек, который контролирует эмиграцию. Фамилия у него Атамбаев. – Ты же играл подобных типов на сцене, банщика Мамеда я помню в спектакле Геннадия Тростянецкого «Любовь и голуби». – Да нет, тут никакого акцента не требовалось, я играл на португальском языке. – Как? – Так. Язык, конечно, не очень распространённый. Чулпан в Москве занималась с педагогом, но у неё и роль в фильме главная. А я пошёл своим путём: отправился в наш университет, нашёл специалиста, мне написали транскипцию текста, я её вызубрил. Приходил к своей наставнице, она ставила произношение. В Лиссабоне все были потрясены. Я сам был потрясён. Хотя опыт подобный у меня уже был: в «Замке» Кафки я играл на польском языке, арии на итальянском исполнял. – Ну, а мы в России этот фильм португальский увидим? – Если его купят. – А если нет?

– Тогда будем искать другие способы. Вот в Польше в ноябре была премьера «Малая Москва» Вальдека Кшистека, где я снимался два года назад, поляки двадцать минут аплодировали стоя на фестивальном показе этого кино. Я не мог поехать в Варшаву, мы сдавали премьеру в театре. Но фильм скачал из Интернета. – Но посмотри, ведь всё, что ты рассказываешь о кино, уже было сыграно тобой в Омском театре драмы, я тому свидетель. Ну, практически всё! Сколько лет ты проработал в Омске? – 21 год. Очко. Время, прожитое в Омске, сделало меня таким, каков я есть. Без этих друзей, без этих людей, без великих артистов, без этого театра не было бы меня. – Сегодня в Петербурге нет такой труппы, правда? – Нет. Такой ансамбль был когда-то давно у Товстоногова в БДТ. Такое количество талантов на квадратный метр, как в омской драме той поры, сделало это время золотым. Какие это личности: Теплов, Каширин, Щёголев, Чонишвили, Псарёва, Надеждина, Аросева, Прокоп, Ожигова, Наташа Василиади, Слесарев, Степун, Розанцев, Бабенко, Чиндяйкин, Авросимов! Да это подарок любому театру. Каждый из них – подарок. – Ты ведь смотрел омские спектакли во время недавних гастролей в Петербурге? – Ещё бы! Такую гордость я чувствовал и такое счастье… Открывались наши, надо сказать, не очень, зал не был полным. Но через два дня случился фантастический обвал! А мы, бывшие омичи, ходили гоголем. «Вот о чём я вам рассказывал!» – мог я наконец сказать своим питерским коллегам. Вот какие могут быть театры! Вот как это может быть хорошо: когда из театра не хочется уходить после спектакля или после репетиции, когда разлучаться не хочется. – Но ведь сегодня, Юра, омская драма – это не совсем тот театр, в котором ты когда-то служил. Здесь, на гастролях, ты увидел эпоху Марчелли. – И мне она очень симпатична. – Не хотелось в те гастрольные дни оказаться на сцене вместе с омскими актёрами? – Хотелось очень. – А в каком спектакле ты бы сыграл? – В «Дачниках». – И какую роль? – Да любую, только бы в этом спектакле. Меня мои бывшие коллеги покорили: я увидел их совершенно новыми, хоть и знаю каждого как облупленного. Жаль, что Марчелли уехал из Омска. Мне кажется, Евгений очень многое потерял. Такого театра, такой труппы у него никогда не будет. Беседу вела Светлана НАГНИБЕДА Фото из архива литературной части Театра на Васильевском. Благодарим за содействие в подготовке материала редактора литературной части Светлану Володину и помощника художественного руководителя театра Наталию Дмитриеву.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ВСТРЕЧА СО СКАЗКОЙ Людмила ПЕТРОВА

Уроки служения кота Мармуреля Кто из нас с детских лет не знаком с замечательной сказкой Шарля Перро «Кот в сапогах»? Хотя стоит признать, что нынешним малышам родители уже реже читают книжки вслух. Стало быть, и знакомство с чудесным сказочным котом у многих сегодняшних мальчиков и девочек могло бы и вовсе не состояться, если бы в театре куклы, актёра, маски «Арлекин» не обратились к этому нестареющему сюжету.

тарая сказка обрела на омской сцене новые краски и даже новую интригу. Начнём с того, что её остроумно и ярко пересказала для театра драматург Галина Владычина. В результате чего история избавилась от холодка французского рационализма, зато обрела столь любимые у нас героические мотивы и лирическую теплоту, отражённую даже в именах действующих лиц. Легендарный кот получил, наконец-то, имя собственное и стал зваться Мармурелем. Дочь короля, прежде безвестная принцесса, обрела трогательное прозвание Петютя. Даже органично вписанная в сюжет царица мышей зовётся вполне узнаваемо по-русски – Писклиха, а сынок её, мышонок, соответственно именуется Пискуном. Эту помолодевшую внешностью, стилем и душой сказку очень элегантно и внятно рассказала маленьким омским зрителям давний друг «Арлекина» режиссёр Евгения Неразлученко, которой в работе над спектаклем деятельно помогала ассистент Лариса Шнякина (кстати, сыгравшая в сказке Писклиху). Художник Арина Новикова изобретательно придумала симпатичные и очень трогательные образы персонажей сказки. А актёры не только с очевидным удовольствием и блеском непринуждённости сыграли свои роли, но и продемонстрировали прекрасную технику владения тростевыми куклами. В итоге детишки, избалованные компьютерными чудесами на экранах кино и телевидения, увлечённо наблюдали за перипетиями приключений кота-виртуоза и его незадачливого хозяина Жака. Заодно они получали ненавязчивые уроки доброты и находчивости и удивлялись тому, как у них на глазах вырастают деревья и цветы, как ниоткуда вдруг появляются целые города или средневековые замки… Вот приходит бедолага Жан (Дмитрий Войдак), изгнанный бессердечными старшими братьями (заслуженный артист России Геннадий Власов и Борис Бусоргин), в сопровождении верного Мармуреля (Александр Кузнецов) в городок, жителям которого досаждают проказники-мыши. Конечно же, находчивый кот придумывает, как в столь удачно сложившейся ситуации помочь хозяину, а заодно и приодеться, да приобуться самому. Стоило только захватить в заложницы, выражаясь по-современному, мышиную царицу и дело, считай, сделано! Мыши-подданные готовы на все условия, лишь бы освободить, спасти свою повелительницу. А потому безропотно уходят с облюбованных мест. Очень забавной и впечатляющей получилась сцена маршевого мышиного исхода из городского «подполья» по велению царицы Писклихи. Прочие остроумные метаморфозы с ухищрениями Кота в сапогах, задумавшего женить хозяина на самой принцессе Петюте (Нина Исаева), вызывают у маленьких зрителей понимание и радостный смех: «купание» Жака в пруду, ловко обретённый наряд для новоявленного маркиза де Карабаса, трофеи удачной охоты на псевдокуропаток – ловкости кота

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

просто нет пределов! И по-настоящему волшебными выглядели превращения злобного Людоеда (Геннадий Власов) в грозного льва, а затем в малюсенькую мышку, которую незамедлительно проглотил хитроумный Мармурель. Тем самым устроив не только личное счастье и процветание своего хозяина, а также свою безбедную будущность. К полному восторгу зрительного зала, успевшего полюбить этих обаятельных героев.

Рубрику ведёт Сергей ДЕНИСЕНКО

«На лике Омска проступали блики эпох и лиц, прекрасных и великих…» …Есть! (Или, как воскликнули бы европейцы, – «Yes!»). И в нашем с вами «расследовании», связанном с выяснением даты первого приезда в Омск классика отечественной драматургии Александра Моисеевича Володина (см. октябрьский и декабрьский номера «ОТ» 2008 года), мы сегодня ставим таки точку. Правда, перед сей «точкой» не могу не сказать о том, что один из постоянных читателей «Омска театрального» упрекнул меня под занавес минувшего года, ни много ни мало, в излишнем самомнении по поводу моей «октябрьской» уверенности, когда я написал так (простите за самоцитату): «Точный год первого приезда Володина в Омск (1969-й? 70-й? 71-й?..), конечно же, определится со временем. И я даже почему-то уверен, что кто-то из театралов-старожилов», прочитав этот материал, вскоре позвонит и скажет: «Я был (-а) на той встрече, и хорошо помню, когда и как это было». Ну вот, а теперь цитирую – дословно – упрёк в свой адрес: «Откуда такая уверенность, Сергей Павлович? Вы называете лишь одну ниточку, которая гипотетически позволит уточнить год: может быть, позвонит кто-то из читателей. Но это как лотерея: может, позвонит, а может, не позвонит…». Ох (чего лукавить-то!), как приятно было мне в минувшем номере «ОТ» ещё и «усугубить» всё это, написав: «Ничуть не сомневаюсь (и даже торжественно объявляю), что в следующем номере «ОТ» в «володинско-омской» истории не останется «белых пятен». …Через абзац-другой – торжественно объявлю про отсутствие «белых пятен»! Но перед этим – немножко о «ложных следах», на которые пришлось вступить. Причина появления сих «следов» – Время. Ну согласитесь: если даже сам Володин не помнил в 2000-м году, что он вообще был

ранее в Омске, то уж «очевидцам» забыть про время года и сам год того давнего приезда – простительно. И ведь даже фотограф Борис Павлович Курносов, благодаря которому всё и началось после того, как он принёс в редакцию журнала «ОТ» найденные им в архивах снимки Володина, и благодаря которому уже по сути внесена фотодокументальная «омская строчка» в биографию драматурга-классика, – так вот, даже он очень убедительно сказал, передавая фотографии: «Хорошо помню: летнее время было» (ошибся – со временем года, но не с годами: «По годам – примерно в промежутке между 1969-м и 1973-м, это совершенно точно!»). И даже Лариса Ханжарова (дочь легендарного директора театра драмы Мигдата Ханжарова), практически всё прояснившая в наших с вами «розысках», тоже дала «ложный след»: «Время года? Лето. Ну, в крайнем случае, начало осени» (хотя с годами – тоже не ошиблась: «Примерно 1970-й 72-й»). И даже основатель «Омска театрального», журналист и театровед, дотошнейше-пунктуальный Марк Мудрик был «обтекаем» в формулировке: «А встреча в тёплое время была»… В общем, «пахло летом» (я даже уверовал в то, что у актёров были отпуска) и ещё – субботой или воскресеньем (а это уже был «ложный след» от Нели Фёдоровны Шкаповой, работавшей тогда в театре драмы заведующей отделом кадров; вот её слова: «Я вспомнила: прихожу на работу, а мне кто-то говорит: «А у нас вчера Володин был». Я так расстроилась: «А что ж вы мне-то не позвонили-то?..» И получается, что Володин в театре в субботу или воскресенье был, потому что у меня выходные всегда в эти дни были»). …«Абзац-другой» – позади. Таким образом, – yes! (или, как воскликнули бы омичи и все россияне, – «Есть!»). И главным действующим лицом финала нашей почти детективной истории стала омский театровед Светлана Кулыгина, которая (после долгих «розысков») принесла в редакцию книгу, подаренную ей Александром Володиным в тот давний приезд в Омск; и главное – на книге есть дата, начертанная рукой Володина (этой даты, напомню, не было на дарственной книге, подаренной драматургом Марку Мудрику): 24 марта 1972 года. И фото этой страницы с дарственной надписью – перед вами, уважаемые читатели «Омска театрального» (публикуем, конечно же, с любезного разрешения Светланы Сергеевны Кулыгиной). И добавлю к сему, что день этот был, как сообщает «вечный календарь», не суббота и не воскресенье, а – пятница. А почему актёры и творческие работники, работавшие в начале 1970-х в Омском драматическом, ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРХИВНЫЙ ФОТОЭКСКЛЮЗИВ

вообще не вспомнили о том приезде Володина (общий настрой ответов: «Нет, такого не может быть!»), – тоже, я думаю, объяснимо. Руководство театра и не успело их созвать, да и… не стало. И дело не только в спонтанной «импровизационности» краткого приезда (точнее – заезда) Володина в Омск: «мимолётом», проездом на поезде, с «выхватыванием» режиссёром Киржнером драматурга из поезда оного. Думаю, дело ещё и в сознательном «неафишировании» творческой встречи с Александром Моисеевичем (Лариса Ханжарова правильно сформулировала: «Володин ведь тогда уже не только знаменитым был, но и в определённом смысле запрещённым: как говорится, «в списках ходили» уже написанные им и «Ящерица», и «Две стрелы», и стихи володинские т.н. андеграундные»). В общем, дело могло «политикой» обернуться. Потому встреча та давняя с Володиным была и кулуарной, и, в общем-то, «закрытой»,

И ещё одну точку над «i» ставим мы сегодня. В прошлом номере журнала мы не смогли прокомментировать фотографию, на которой запечатлён фрагмент телеспектакля с участием актёра театра драмы, народного артиста России Бориса Каширина (не вспомнила даже Елена Александровна Аросева – в какой роли и в каком телеспектакле снимался её муж). Но в данном случае «шерлокохолмство» не понадобилось. Автор снимка, телеоператор и «Легенда Омского телевидения» Владимир Печурин сумел АПРЕЛЬ 2009 16(38)

тем паче что Омск в то время был далеко не новосибирский Академгородок 1960-х – начала 1970-х… Ну и последнее в нашем «детективе». Петербургская журналистка, художник и поэтесса Татьяна Овчарова, которая была одним из авторов «Поэтического антракта» в том же октябрьском номере «ОТ», где мы начали наше «расследование», прислала недавно письмо. И оно становится ещё одной финальной точкой-штрихом к «омскому сколу» в биографии драматурга. И, я думаю, это очень изящная точка. Вот отрывок из письма: «Читала материал, где цитируются слова Володина накануне его приезда в Омск в 2000-м году: «Я подумал – мне осталась в жизни одна поездка. И я хотел бы поехать в Омск. Где-то я про него читал – то ли у Пастернака, то ли у Эренбурга. Он представляется мне таким белым городом, и в нём живут интеллигентные люди…». Так меня вдруг зацепили эти слова!.. И я поняла, о чём говорил Володин! Когда-то Пастернак посвятил стихотворение пианисту Г. Нейгаузу, и в этом посвящении были упомянуты два города – Омск и Томск: «Окно, и ночь, и пульсом бьющий иней В ветвях – в узлах височных жил. Окно, И синий лес висячих нотных линий, И двор. Здесь жил мой друг. Давно-давно Смотрел отсюда я за круг Сибири, Но друг и сам был городом, как Омск И Томск,– был кругом войн и перемирий И кругом свойств, занятий и знакомств». Спасибо петербурженке Овчаровой! (И в благодарность за её письмо, дарящее нам столь эффектный и очень «литературоведческий» финал, – вновь приглашаю Татьяну в наш «Поэтический антракт»).

найти фотонегативы (более чем 40-летней давности!) того спектакля, показанного всего один раз (эфир, напомню для молодых читателей, в те годы был только «живой»)… Да, мы не ошиблись, когда предположили несколько месяцев назад, что этот телеспектакль связан с писателем и драматургом Николаем Анкиловым (в начале 1960-х Николай Пантелеевич работал на Омском телевидении, и в телеэфире часто появлялись спектакли по его сценариям, с участием актёров Омского драматического). Итак! Это был трёхчастный телеспектакль (как бы сегодня сказали, – трёхсерийный; показывался он три понедельника подряд) :

«Незабываемые годы» по сценарию Николая Анкилова, 1967-й год. И сегодня мы с радостью и удовольствием публикуем ещё один эксклюзивный снимок из «Незабываемых годов»; на этом снимке — заслуженный артист России Николай Ильич Слесарев (1912–1986) и Борис Михайлович Каширин (1920–1992). Незабываемые годы… Годы незабываемого «живого» телевидения… Годы незабываемых легендарных актёров…

Ну а сейчас, дорогие и уважаемые читатели «Омска театрального», завершая очередной выпуск «Архивного фотоэксклюзива», я вновь обращаюсь к вам за помощью, Посмотрите, пожалуйста, внимательно на эту фотографию, сделанную Владимиром Печуриным (и прежде всего те, кому сегодня «слегка за пятьдесят»). Конечно же, вы узнали их, легендарных актёров Омской драмы, народных артистов России

Алексея Фёдоровича Теплова (1911–1978) и Ножери Давидовича Чонишвили (1926–1987). Перед вами – фрагмент телеспектакля «Я жду своего убийцу», показанного Омским телевидением в октябре 1970 года. И выяснить надо – только одно: литературный первоисточник (предположительно – телеспектакль сделан по новелле одного из американских авторов; и, вполне возможно, его название не соответствует названию произведения, взятого за основу телеспектакля). Вы ведь поможете, правда?..

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ГАСТРОЛИ Анастасия ТОЛМАЧЁВА

Перекрёсток жизни и искусства Осенью 2008 года на сцене Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин» состоялись гастроли театра из Токио «Кёраку-за» с моноспектаклем ведущего актёра труппы Наканиси Казухиса «Легенда о женщине-лисе» по пьесе драматурга Фуздита Асая, инициированные Советом по развитию японо-российских театральных связей.

о воле случая эти выступления совпали с проходившим в Омске фестивалем «Академия». И думаю, что меня поддержат те, кто смог посмотреть этот спектакль: попади он, действительно, в афишу «Академии», то был бы там уместен, потому что Наканиси Казухиса продемонстрировал блистательное владение искусством средневековых рассказчиков, а это синтетическое искусство, предполагающее и игру на традиционном музыкальном инструменте сямисэне, и пение, и даже каллиграфию. Сидя в зрительном зале, понимаешь, что слова – «живое воплощение средневекового чародея» – это не просто рекламный слоган. В основе спектакля старинная японская легенда о браке человека с лисой-оборотнем и необыкновенных способностях мальчика, рождённого от этого брака. Эту легенду очень любили японские крестьяне, которые являлись самой угнетённой частью японского общества, так как видели в юном герое своего будущего спасителя и заступника. Эта история была популярна в различных регионах Японии, где её исполняли рассказчики в различных стилях: сэккё-буси, кодан, гозэ-ута . Искусство средневековых рассказчиков – это театр для бедных, в то время как Но был театром для аристократов. По словам Казухиса, если Но можно сравнить с дорогим шёлком, то мастерство рассказчиков, которым они делились прямо на обочине дороги, – это доступный всем хлопок. Позднее, когда сформировался Кабуки (театр, рассчитанный на широкие слои городского населения), в его репертуар вошла пьеса, написанная на основе этой легенды. В театре деда Наканиси Казухиса, который был хозяином труппы в стиле кабуки в небольшом провинциальном горном городке, исполнялась эта пьеса. Кстати, название «Кёраку-за» (что в переводе означает «развлечься игрой вместе») досталось труппе Наканиси по наследству от театра деда. Отец же Наканиси окончил университет и стал актёром в духе европейского театра. Во время Второй мировой войны он оказался в лагере недалеко от Омска: где-то в районе Караганды он укладывал железнодорожные пути. В лагере он организовал небольшую театральную труппу, и творчество не только скрашивало жизнь военнопленных, но и помогло отцу выжить физически: их просто лучше кормили. По его возвращении в Японию и родился Наканиси-сан. Продолжатель театральной династии в своём творчестве пытается соединить традиции деда и поиски отца, японский и европейский театры. При создании спектакля он вместе с драматургом и режиссёром Фуздита Асая поставил перед собой буквально академическую исследовательскую задачу и обратился не к пьесе театра кабуки, а пошёл вслед за драматургом и режиссёром Фуздита Асая в глубь веков к древним формам бытования этой легенды, к исполнительским формам, которые зародились в ХII веке, а достигли своего

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

расцвета в ХVI. Осваивать эти стили ему помогало более десяти специалистов, и сегодня он является единственным исполнителем, владеющим всеми этими стилями и публично их исполняющим. Актёр создаёт образы около 30 персонажей этой истории, среди них мужчины, женщины, дети и животные. «Синода-дзума-ко» напоминает академическое издание, которое благодаря таланту и мастерству Наканиси Казухиса оказалось живым, увлекательным и до грусти актуальным. Ведь мир продолжает жить среди социальных, религиозных и расовых конфликтов. А родители, отправившие своего ребёнка покорять большой мир, не подобны ли старой лисе, мечтающей увидеть своего сына-героя, чтобы спокойно отойти в другой мир? В финале этого спектакля было удивительное единение сцены и зала. Поэтому, когда вышедший на поклон актёр рассказал об истории своего отца и о русской песне, припеву которой тот его научил в детстве, и начал негромко петь «Калинка, калинка моя», то зрители дружно её подхватили. Два вечера в «Арлекине» стали для омичей знакомством с легендами не только Японии, но и одной японской семьи – театрального рода Наканиси. А для самого Наканиси Казухиса приезд со спектаклем в Сибирь стал символическим поворотом судьбы, перекрёстком жизни и искусства. «Я счастлив сегодня стоять перед вами на сцене и представлять своё искусство. Это всё возможно потому, что наши страны сегодня не воюют, что между нами мир».

Светлана ЯНЕВСКАЯ

Чист душой, одержим искусством… 29 мая 1958 года, после гастролей драматического театра в Москве, в Омске появился первый народный артист РСФСР. Событие! «Омская правда» поместила дружеский шарж, выполненный художником Николаем Кузьминым: актёр Некрасов стоит, играя кушаком, в вышитой рубахе, в кирзовых сапогах, и кепка украшена ромашкой. «Был когда-то самородным, а теперь слывёт народным…» Да, так и называли Некрасова – самородок, артист из народа. Сама его биография вызывала уважение к актёру, жажду совершенства, утверждала веру в человеческие способности.

одился Некрасов в Омске, в семье рабочего-каменщика, и так случилось, что в трёхлетнем возрасте остался без матери и отца, был отдан в сиротский приют – «убежище для бедных детей». Когда мальчику исполнилось шесть лет, его определили «для прохождения ремёсел и наук» в корзиночную мастерскую, а через год – в сапожную. Корзинщик, плотник, столяр, каменщик – вот первые профессии Некрасова. В 1906 году он поступает на работу в столярную мастерскую городского театра. И вскоре режиссёр Иван Белоконь, услышав, как поёт молодой рабочий, предложил ему

заменить заболевшего актёра. Роль в спектакле была маленькая – казачок, песенник и плясун из вольницы Стеньки Разина. Так Некрасов попал на сцену. И поглядеть на «своего парня» прибегали дружки, знакомые, и нередко можно было услышать с галёрки: «Браво, Некрасов!» Нет, не сразу и совсем не легко нашёл себя Пётр Сергеевич в актёрской профессии, не раз возвращался к столярному ремеслу: то не устраивал антрепренёров, то не мог с труппой, работавшей посезонно, выехать в другой город. Набирая опыт, он служил в театрах Томска, Тюмени, Саратова, Симбирска, был актёром и режиссёром 1-го Свободного театра в Пензе, играл на сценах Семипалатинска, Хабаровска, Владивостока,

Телятев – Виктор Бурдин. Кучумов – Пётр Некрасов. Глумов – Степан Козлов. «Бешеные деньги» Островского, режиссёры А. Шубин и С. Пономарёв. 1953 г.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПАМЯТЬ

В роли Дожа Венеции. «Отелло» Шекспира, режиссёр Р. Левите. 1951 г.

В роли Мамаева. «На всякого мудреца довольно простоты» Островского, режиссёр М. Иловайский. 1945 г.

В роли Старого матроса. «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского, режиссёр Д. Бархатов. 1956 г.

Калуги, Брянска. Но время от времени возвращался в родной город. А с 1935 года до конца жизни Некрасов играл на омской сцене непрерывно: стационирование театра дало возможность обрести постоянную работу, дом. Некрасова любил Торский, его ценила Самборская, Меерсон, Владычанский, Альховский. Некрасов не боялся сходства своих персонажей с собой. Образы, создаваемые актёром, различались по внутреннему строю, по свойствам характера и души. В спектакле «Без вины виноватые» в роли Шмаги он был гораздо сдержаннее, чем Леонид Колобов, в его исполнении было меньше актёрской шелухи. Просто жил в спектакле слабовольный, мягкий человек, не утративший чувства собственного достоинства, но не имеющий сил победить жизненные обстоятельства. А в другом его герое – Тристане из спектакля «Собака на сене» – напротив, бурлили силы, он был из породы победителей, предприимчив и приспособлен для жизни. Сохранились фрагменты воспоминаний Некрасова. Пётр Сергеевич отмечал: всегда любил играть людей счастливых, которые и работают с полной отдачей, и крепко стоят на земле. Наверное, потому, что и сам был стойким к невзгодам, неугомонным, весёлым, очень гармоничным человеком. Так что слова «самородок», «артист из народа» означают не только социальное происхождение Петра Сергеевича. В его творчестве было глубоко народное начало, он сумел передать что-то важное в судьбе человека из народа, он покорял драматизмом, юмором, теплотой, но иногда, если требовала того сатирическая роль, играл «с солью и злостью». Если познакомиться с рецензиями на спектакли, в которых играл Некрасов, можно сделать вывод: его лучшие роли раннего творчества –Кудряш в «Грозе» Островского, Тристан в «Собаке на сене» Лопе де Вега, Бобчинский в «Ревизоре» Гоголя, Алёшка в «На дне» Горького. В зрелые годы – Шмага в драме «Без вины виноватые», Счастливцев в «Лесе», Тихон, Кулигин в «Грозе» Островского; Фамусов в «Горе от ума» Грибоедова, Осип в «Ревизоре» Гоголя, Кучумов в «Бешеных деньгах» Островского, Аким во «Власти тьмы» Толстого, Лука в «На дне», Перчихин в «Мещанах» Горького, Галушка в комедии «В степях Украины» Корнейчука, Сушков в драме «В старой Москве» Пановой. Недаром в характеристике актёра, заверенной секретарём партбюро Борисом Михайловичем Кашириным, написано: «Тонкая наблюдательность, прекрасное знание русской АПРЕЛЬ 2009 16(38)

В роли Силы Кузьмича Стёпкина. «Дали неоглядные» Вирты, режиссёр Ю. Альховский. 1959 г.

народной речи, большая искренность, яркое комедийное мастерство отличают созданные Некрасовым подлинно реалистические, волнующие и запоминающиеся образы классической и современной драматургии». Есть в характеристике и фраза: «За 55 лет работы в театре Некрасов сыграл свыше 500 ролей». Пётр Сергеевич занимался также режиссёрской и педагогической деятельностью. Из давних записей. «Он всегда восхищал меня, – вспоминал народный артист России Борис Михайлович Каширин. – Чист душой, одержим искусством, непосредственный, чуткий. На сцене бесконечно живой, лёгкий, с колоссальным обаянием, юмором. Зритель его обожал». С.Е. Вольдман, врач поликлиники № 6: «Некрасов всегда был на сцене очень органичный, естественный. Ярко помню его в роли Перчихина в «Мещанах»: седые волосы, бородка, армяк, лапти, в руках – клетка для птиц, с ней он выходил в одной из сцен. Помню и «Лес» в постановке Михаила Малинина. Успех этого спектакля, конечно же, определили исполнители ролей Несчастливцева и Аркашки Счастливцева – Михаил Николаевич Потоцкий и Пётр Сергеевич Некрасов. Помню, как звучали их голоса: сочный, богатый обертонами бас Потоцкого словно поднимал нас над землёй, а прерывистый, чуть с одышкой тенорок Некрасова возвращал к будничным заботам, суете, горестям». Михаил Ефимович Бударин, доктор исторических наук: «После смерти Сталина, ещё до XX съезда партии, потребовались произведения о нашем современнике. В ту пору, в 1954 году, художественное руководство театра – режиссёры Дмитрий Саввич Бархатов и Лазарь Маркович Меерсон – обратились к омским литераторам с просьбой написать пьесу о жизни сибиряков. Вскоре в сборнике «По зову сердца» я опубликовал свою пьесу о сельском враче. С Меерсоном сделали сценический вариант, рассчитанный на конкретных актёров: Петра Сергеевича Некрасова, Михаила Николаевича Потоцкого, Сергея Васильевича Филиппова, Сергея Ивановича Пономарёва, Таисию Ивановну Найдёнову. Одним из побудительных мотивов моей работы было

В роли Фамусова. «Горе от ума» Грибоедова, режиссёр В. Ваграмов. 1947 г.

Счастливцев – Пётр Некрасов. Несчастливцев – Михаил Потоцкий. «Лес», режиссёр М. Малинин. 1952 г.

Заряницын – Михаил Потоцкий. Фельдшер Гончаров – Пётр Некрасов. Таня – Е.Б. Каховская. «Живой ключ» Бударина, режиссёр Л. Меерсон. 1955 г.

создание народного характера врача – для Некрасова. С Петром Сергеевичем я постоянно советовался. Хотелось, чтоб пьеса несла не только драматический, но и юмористический заряд, а добиться этого можно было только с помощью именно этого актёра. Спектакль «Живой ключ» получился, прекрасно принимался омичами». Елена Ивановна Псарёва, народная артистка России: «Я благодарна судьбе, что она сразу свела меня с Некрасовым, когда в 1955 году я приехала в Омск. На себе ощутила его доброжелательность и теплоту. С первого спектакля «Живой ключ» Бударина, где меня заняли в эпизоде, я почувствовала его любопытный, подбадривающий и одобряющий взгляд. В спектакле «В старой Москве» Пановой, который театр готовил к первым московским гастролям, он очень был хорош в роли Сушкова. Я играла роль жены Сушкова и скоро поняла: Некрасов мной доволен. Он сидел в одной гримёрке с моим мужем Серёжей Филипповым и Колей Слесаревым. В неё всегда набивался народ, слышались шутки, рассказы. Он был человеком весёлым, жизнерадостным, с ним каждому было легко». В сегодняшней труппе Омского академического театра драмы есть актёры, которые играли с Некрасовым, помнят его. «От природы он был очень правдивый, органичный, – рассказывает заслуженная артистка России Елена Александровна Аросева, – и в нём было что-то такое очень привлекательное… мужская искорка. И – загадка: на сцене он тратил меньше, чем имел, – какой же запас был у него, как человека и как актёра! Партнёр блистательный, никогда не был на сцене сам по себе. Помню, в спектакле «Сын народа» Германа он играл фельдшера Колечко, а я – мальчишку, Тимофеича. Комедийных ситуаций у меня множество. И вот идёт его сцена, я – на заднем плане, в зале на меня реагируют. Прошёл один спектакль, другой, и Некрасов – мне: «Ты когда рожи перестанешь корчить? Кто здесь генерал?» – «Вы генерал!» – отвечаю. Но делаю всё равно посвоему. И он вынужден был признать: «Молодец, победила!» Но это я просто доказала необходимость своего актёрского приёма – и только, сам он никогда не смешил, когда этого делать было нельзя, и в других этого не терпел…» А вот что рассказывает заслуженный артист России Юрий Васильевич Музыченко: «Он был добрым человеком. Казалось бы, какое ему дело до рабочего сцены, рвавшегося стать актёром. Мне многие советовали: вернись на завод – это же обеспеченная, нормальная жизнь, никакой нервотрёпки. А Некрасов рассудил иначе: раз есть стремление, способности, надо их реализовать, потому что жизнь – одна… Он помогал мне, даже опекал. Да и само его поведение, без высокомерия, чопорности, вселяло веру в собственные силы. Не говоря уже о том, что это был актёр мощного дарования, который привлекал, притягивал. А как он относился к своей профессии! Последний спектакль «В дороге» Розова сыграл тяжело больным, через неделю его не стало…» Рядом с театром, душой которого был этот замечательный актёр, в 1963 году появилась улица имени Петра Некрасова. В 1989 году, когда коллектив Омского академического театра драмы отмечал 100 лет со дня рождения Петра Сергеевича Некрасова, на здании медицинского колледжа, расположенного на этой улице, была установлена мемориальная доска. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПАМЯТИ АРТИСТА

«Вам пел Алекса-а-ндр Вертинский, точнее актёр Кузнецо-о-в…» Не стало артиста Омского драматического театра «Галёрка» Анатолия Михайловича Кузнецова… За свою активную актёрскую жизнь он дважды был связан с омскими театрами. Вначале творческой биографии – с Омским театром юных зрителей (1956-1971). А с 1996 года работал в Омском драматическом театре «Галёрка». Интеллигентный, обаятельный, он запомнился по многим работам: в спектаклях «Весельчаки» Н. Саймона, «Во всю ивановскую» В. Крупина, «Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова, «Жизнь господина де Мольера» М. Булгакова…

Я хорошо помню первое выступление Анатолия

Михайловича в роли Александра Вертинского. Это был тридцатилетний юбилей симфонического оркестра. Когда объявили, что поздравляет… сам Вертинский, музыканты как-то насторожились… Лёгкая ироническая волна пронеслась по Концертному залу. К счастью, это был непредсказуемый успех «популярности» актёра «Галёрки» Кузнецова, а его изящный концертный номер стал весьма востребованной визитной карточкой на протяжении десяти лет. Милый Анатолий Михайлович! Уже никогда не услышим хрипловатого, тягучего голоса, не увидим лица с печальной маской «Пьеро», не насладимся грациозной осанкой, которая вдруг «возникала» во время исполнения куплетов, несмотря на «проклятый» радикулит. О его актёрском и человеческом таланте можно писать книгу. Разное вспоминается… По случаю 65-летия актёра готовился бенефис. Анатолий Михайлович был рад предстоящему событию и легко шёл на разговор «о самом себе». «Только не думай, что мне нужна известность или слава, просто порода Кузнецовых до 70-ти не доживает, мне осталось мало, но ведь есть что сказать зрителям…» Я слушала его и понимала: судьбу свою Кузнецов ковал самостоятельно, собственными крепкими руками. Он никогда ни перед кем не заискивал, не искал «нужных знакомых», а шёл на удачу, порой и напролом… В 7-м классе (учился в Омской школе №1) сфотографировался на комсомольский билет и на маленькой фотографии с уголком для штампа умудрился написать пророческие слова: «Будущий актёр…» Решение поступать в московские театральные училища созрело совершенно закономерно. К этому времени Анатолий успел сыграть у самой Т.И. Найдёновой – АПРЕЛЬ 2009 16(38)

замечательной актрисы Омской драмы – «трудную» роль в симоновской пьесе «История одной любви». К тому же на сцене лихо читал фельетоны, пел куплеты, разыгрывал миниатюры и даже научился показывать фокусы! Кстати, фокусы актёр демонстрировал и на бенефисе, он делал это с непосредственностью ребенка, который сам верит в чудеса. В Москве не повезло. Два тура прошёл успешно, а на третьем провалился… Омский ТЮЗ тем временем приглашал молодых людей во вспомогательный состав, Кузнецов поступил вне конкурса. Через год зачислили в основную труппу. В ТЮЗе на сценической площадке встретились Анатолий Кузнецов и Юрий Гребень. Вместе играли в нашумевшем «Обыкновенном чуде» Е. Шварца. Уже тогда в творческой натуре Кузнецова выразилась способность к абсолютной естественности, непринужденности сценического поведения. Неожиданность актёрских ходов, смело предлагаемых режиссёру, обнаруживала в нём потенциально талантливого человека. Но хотелось учиться, познать наиболее тонкие нюансы профессии: овладеть искусством речи, техникой грима, сценическим движением. Судьба улыбнулась: в подмосковном Доме творчества «Руза» были организованы курсы для молодых актёров без специального образования. Там, в Рузе, запомнил навсегда: в искусстве, чтобы получалось, надо работать не легкомысленно, но легко и весело, причём лёгкость соединять с глубиной, юмор – с драматизмом. И как результат каждой роли – перевоплощение. Творческое кредо Анатолия Михайловича вместилось в конкретную и лако-

С Юрием Гребнем («Весельчаки»)

С Денисом Дощечкиным («Во всю ивановскую»)

С Валерием Скорокосовым («Ханума»)

С Владимиром Витько (Дядя Ваня»)

ничную формулу: искать в себе разного! Создавать характеры непохожие! Было чему учиться у А. Гончарова, Ю. Завадского, В. Ефремовой – режиссёров «от Бога». Актёра с «изюминкой» увлекла за собой на десять лет ныне народная артистка Вера Ефремова. Кузнецов работал сначала в Рязанском ТЮЗе, потом в Калужском драматическом театре. Пробовал себя в совершенно разноплановых ролях. Сыграл Тихона в «Грозе» Островского. Ярового в «Любови Яровой» Тренёва, Ленгдона в пьесе Голсуорси «Глубокие корни». С Ленгдоном вообще произошла смешная история… Экспертная комиссия отсматривала спектакль – нравился! Озадачивало только одно: старик Ленгдон. – Ну зачем режиссёр его выпустила на сцену? – недоуменно спросил председатель. – Вы посмотрите, ведь он еле ходит, ему и подняться-то трудно. Отчего вы заставляете играть наверняка больного человека, да ещё в таком возрасте? – Заставляю?! – засмеялась Вера Ефремова. – Анатолий играет эту роль с удовольствием. – С удовольствием? Этот старикашечка? Да он может упасть на сцене. – Ну в его 25 лет упасть довольно трудно, разве что сильно толкнуть… – ?!! Вспоминал, как поехал поправить материальное актёрское «благосостояние» в Камчатский драматический театр: «Я к тому времени был уже популярным. Кроме авторитета, имел жену с ребёнком, но, честно говорю, ещё хотел машину. Меня уважительно записали в очередь на «Запорожец». Но ведь можно в очереди бесконечно стоять, от этого денег не прибавится. И решили мы с Людмилой завербоваться года на три на Камчатку, а тем временем я в списках продвинусь к первому номеру».. Надо же было такому случиться: на Камчатке через два года выиграли «Москвича» по лотерейному билету стоимостью в 30 копеек! В списках на «Запорожца» Кузнецов больше не значился, а дальневосточный период продлился 23 года… Дослужившись до льготной пенсии, смиренно причислив себя к орденоносцам («Знак Почёта» получил к 50-летию), он решил распрощаться с профессией актёра навсегда – просто жить по-другому… По-другому – это означало пойти вахтёромсторожем, что он и сделал. Когда в 1996 году «Галёрка» давала премьеру «Нахлебника», Кузнецов пришёл «на Юрия Гребня». Надо было удостовериться, тот ли тюзовский Юрка? Знаковая встреча произошла, и судьба вновь дала поворот… Сыгранная роль старшего Белугина в «Женитьбе Белугина» Островского – первая удача! Репетировал легко. Он не относился к тем актёрам-трудягам, что мучаются ролью, чего-то ищут, изнуряют себя. Анатолия Михайловича вёл Бог, на него «снисходило», и он был неподражаем! Видимо, из тех редких артистов, которым надо только выйти на сцену, остальное всё делала Природа. В «Галёрке» появилась своя тема в искусстве – тема душевной щедрости в человеке. Он много успел – были созданы на сцене запоминающиеся разноОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПАМЯТИ АРТИСТА Сцена из юбилейного вечера

образные характеры, решительно друг на друга непохожие. Непостижимым образом вдруг становился королевским шутом («Жизнь господина де Мольера» М. Булгакова), аристократичным Аланом Люсом «Весельчаки» Н. Саймона), эвенком Ильей («Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова), деревенским чудиком Евланей («Во всю ивановскую» В. Крупина). Кузнецову вообще было свойственно интуитивное, но очень точное знание людей. О таких актёрах говорят: «Кожей чувствуют». Главным событием последних лет явилось приглашение Анатолия Михайловича на пробные съёмки для фильма Алексея Германа «Трудно быть Богом». Радовался и гордился тем, что второй омич с фамилией Кузнецов станет киноактёром. Говорил: «Вот заплатят гонорар – дублёнку себе куплю – длинную, как у Витько!» Я смеялась… Вот думаю, – обратная сторона творческой профессии – вечная нехватка денег, а ведь длинную дублёнку и вправду хочется. Приглашение сниматься поступило через несколько лет. К тому времени был перенесён тяжёлый инфаркт. Перед поездкой Анатолий Михайлович позвонил: «Как ты думаешь? Мне надо ехать? Ведь это последний шанс…» «Берегите себя», – только и смогла ему сказать по телефону. Он провёл съёмки. По возвращении большая часть гонорара пошла на путёвку в «Колос», остальные деньги быстро кончились: дочка, внук, лекарства, тяжёлая болезнь… Не до длинной дублёнки… «Вернулся я к вам с того света…» – пел КузнецовВертинский… Он оставил о себе светлую память. АПРЕЛЬ 2009 16(38)

«Весельчаки» Н. Саймона

Поэтический антракт Аркадий КУТИЛОВ (1940 - 1985), Омск ТЕАТР ДУШИ Держись откровенно, ровнее дыши. Лицо – это сцена театра души. Пиликнула скрипка, завыл контрабас… И вышла улыбка толпе напоказ. Но рявкнули трубы, разбился бокал – и стиснуты зубы в слепящий оскал. Заохал фагот, заморгали глаза… По сцене бредёт, спотыкаясь, слеза… А в это же время внутри у тебя сидит режиссёр, пиджачок теребя: «Слеза? Ну зачем же? Дешёвый успех… По замыслу здесь полагается смех. Убийственный хохот, острее ножа!..» Сидит режиссёр, от обиды дрожа… Он знает, что зря указанья даёт, он знает, что жизнь на законы плюёт. Потребует зритель – и ты, поспеша, погонишь на свет, чем богата душа. Оскалы, улыбки, слезинок толпу, морщинку на лбу и в изломе губу… «Ах, что вам угодно?» – и взвоет орган, и слёзы станцуют искристый канкан… …Задумчивый сор улетает во тьму… Сидит режиссёр в сигаретном дыму.

Владимир РЕЦЕПТЕР, Санкт-Петербург ВСТРЕЧА Несчастливцев. Куда и откуда? Счастливцев. Из Вологды в Керчь-с, Геннадий Демьянович. А вы-с? Несчастливцев. Из Керчи в Вологду… (А.Н. Островский. «Лес»)

Откуда вы, откуда, откуда и куда? Два города, два чуда меняют города. Ах, встреча утром ранним на солнце, на ветру – собрата по скитаньям с собратом по добру! Из Вологды Аркадий, Геннадий из Керчи. – Постой, брат, бога ради! Я рад, но не кричи!.. …И вот, привал устроив, показывать готов один – своих героев, другой – своих шутов… – А хорошо бы выпить и, кстати, закусить! – А хорошо бы выжить – пощады не просить… – Так вы теперь оттуда? – А ты теперь туда? …Два города, два чуда меняют города. А между городами – два гения невзгод. Но – свет над головами, бессмертье без забот. Без денег, без припасов, без женщин, без оков… Ах, жизнь без выкрутасов, игра без дураков!.. И я бы с вами, с вами, в жару или в пургу с котомкой за плечами – да выбрать не могу меж Вологдой и Керчью, рапирой и щитом, котомкою и печью, героем и шутом… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Станислав РАДЗИЕВСКИЙ, Омск ***

Иван ДЕНИСЕНКО, Санкт-Петербург – Омск ***

Прав поэт: «Покой нам только снится», стало в мире не до красоты… Но порой так хочется «забыться» средь ежеминутной суеты!

Когда ты выйдешь на подмостки, и от волненья бросит в жар, забудь и думать о подмоге, ты сам, приятель, выбрал жанр –

Хочется к Театру прикоснуться (ну хотя б на самый малый срок), как в ручей хрустальный, – окунуться в лицедейства радужный поток!..

труднейший жанр моноспектакля. Во мраке тонет эхо фраз, и человек горит, как пакля, под наблюденьем тысяч глаз.

От контактов с сумасшедшим веком грязью перепачкана душа… Хочется остаться ЧЕЛОВЕКОМ! Я – в ТЕАТР. Мне надо подышать!

Но не ищи глаза глазами, не поступись своей судьбой, когда потянутся из зала все несогласные с тобой. Увы, увы! Их будет много. Кто благосклонен был вчера, – сегодня осуждает строго бровями мудрого чела.

Татьяна ОВЧАРОВА, Санкт-Петербург ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД «…Достоин еси на вся времена пет быти гласы преподобными…» (Из древнейшей христианской молитвы «Свете тихий»)

Побудь со мной сейчас, мой тихий Свете. Я у черты, а дальше – темнота. Вот сделан шаг, за ним другой и третий, И жилы треснули, как нить в канве холста. Созрел мой плод, и жизнь моя свитá.

«Его дела! Его сужденья!..» «Не так ступил! Не то сказал!..» И зал струится чёрной тенью на выход. Тихо тает зал (и не могло здесь быть иначе, ведь монологи – не в чести). Не жди поддержки и отдачи, непонимание – прости, пройди отчаянья экзамен, сумей бессилье побороть, – и, может быть, в пустынном зале зааплодирует Господь.

Побудь со мною. Я уже нездешний, Последней ролью схвачен и распят. В партере мрак всё гуще и кромешней, И те, кто умерли, – как зрители сидят. Мне страшно посмотреть на первый ряд. …Но звук стал зрим, и цвет весом и слышен. Затеплилась свечою благодать. Моя душа взбирается всё выше. Пусть бремя лицедейства не раздать, – Мне есть что в оправдание сказать. …Мой Свете, видишь, небо всколыхнулось, Покрылось патиной, как старый циферблат. Я пел Тебя! И Вечность поперхнулась. Пылала сцена тысячей лампад. И я ушёл. И не взглянул назад.

АПРЕЛЬ 2009 16(38)

В номере использованы снимки: Марины Аварницыной Вячеслава Андреева Андрея Бахтеева Алексея Булихова Андрея Кудрявцева Сергея Лойе Бориса Метцгера Натальи Перепёлкиной Елены Пичугиной Сергея Сапоцкого Юрия Соколова Фотоматериалы из архивов омских театров, Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили, частных коллекций

Корректор – Валентина Прокопович Адрес редакции: 644099, г. Омск, ул. Гагарина, 22, к. 206, тел./факс (3812) 20-03-69 E-mail: press@sibmincult.ru Электронная версия журнала на сайте Министерства культуры Омской области: www.sibmincult.ru Печать ООО «Омскбланкиздат», г. Омск, ул. Орджоникидзе, 34, тел. (3812) 21-21-31, www.omskblankizdat.ru Заказ № 131784

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ