Журнал "Омск театральный" №20(42) by sibmincult.ru

ИЮНЬ 2010 20(42)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЮБИЛЕЙНОЕ Лина ТУМАНОВА

Уже четверть века У «Омска театрального» – юбилей. 18 мая 1985 года вышел в свет первый номер специализированного регионального издания. Это была шестнадцатиполосная газета «Омск театральный». Её вдохновителем и организатором был замечательный омский журналист и, как оказалось, отменный редактор Марк Семёнович Мудрик. Новое издание сразу привлекло к себе внимание и театрального сообщества, и читающей публики. А благословил его наш великий земляк, возглавлявший в ту пору Союз театральных деятелей, народный артист СССР Михаил Александрович Ульянов. В формате газеты «Омск театральный» издавался до 1992 года, вышло в свет 14 номеров. Поскольку первый номер готовился в преддверии юбилея Победы, значительная часть публикаций посвящалась постановкам на военную тему. И так сошлось, что спустя некоторое время, также в юбилейный победный год – 1995-й – у издания поменялся формат. С этого времени «Омск театральный» выходит уже как журнал. В истории издания есть еще одна дата изменения формата – октябрь 2004 года, когда журнал обрёл привычный для сегодняшнего читателя вид и объём. За четверть века «Омск театральный» неизменно ведёт летопись всех важных театральных событий, отражает время и жизнь, своеобразно преломлённые театром. Практически все значительные личности, чья творческая судьба была или продолжает быть связана с Омском, так или иначе зафиксированы на страницах сначала газеты, а затем журнала. Сегодняшним учредителем издания является Министерство культуры Омской области. Организационно журнал поддерживает Омское отделение Союза театральных деятелей. С большой радостью мы приняли поздравление с юбилеем, которое прислал в адрес редакции председатель Союза театральных деятелей России народный артист России Александр Калягин. В поздравлении говорится: «Дорогие друзья! От всей души поздравляю вас с 25-летием журнала «Омск театральный»! В наше время, к сожалению, всё меньше остаётся жизнеспособных профессиональных изданий: кто-то не выдерживает конкуренции с глянцевыми журналами, кто-то теряет своё лицо именно потому, что старается конкурировать с ними, скатываясь до уровня ширпотреба, а кто-то закрывается по причинам финансовым. И потому особенно ценно, что ваш журнал выдержал все испытания и продолжает профессионально и талантливо отражать театральную жизнь Омской области. Мы иногда забываем, насколько важна театральная критика для развития искусства театра, как необходимо иметь перед собой это «зеркало», чтобы, отражаясь в нём, объективно судить о том, что мы делаем. Это замечательно, что ваш журнал читают и ценят профессионалы, замечательно и другое – «Омск театральный» любят зрители, которые вместе с вами и под вашим руководством становятся театралами. ИЮНЬ 2010 20(42)

Я желаю вашему журналу всяческого процветания! Пусть ширится круг ваших авторов и читателей! Пусть сопутствуют вам успех и удача! Будьте здоровы и счастливы! Искренне ваш, Александр Калягин». Поздравление председателя Союза театральных деятелей России принято редакцией с благодарностью. Будучи в Омске на гастролях и фестивалях, Александр Александрович Калягин не раз становился героем публикаций «Омска театрального». «Омск театральный» выходит не только в обычном журнальном варианте. Его электронная версия размещается на сайте Министерства культуры Омской области и, как показывает практика, пользуется особым спросом у его посетителей. Это один из наиболее цитируемых ресурсов. В 2007 году «Омск театральный» удостоен звания лауреата на VI Межрегиональном конкурсе журналистского мастерства «Сибирь – территория надежд» в номинации «Журналы». Приятен и тот факт, что по материалам журнала написана уже не одна курсовая работа студентов факультета культуры и искусств Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского, деканом которого является Нина Михайловна Генова, которая, возглавляя областное культурное ведомство, была инициатором издания «Омска театрального» именно в формате журнала.

Бьется сердце в такт Победе

В фестивальную афишу вошли театральные постановки разных лет: опера К. Молчанова «Зори здесь тихие…», героическая музыкальная комедия Т. Хренникова «В шесть часов вечера после войны», героическая оперетта В. Соловьёва-Седого и М. Самойлова «Небесный тихоход», музыкальная драма В. Казенина «Вечно живые» и премьерная работа – музыкальная повесть «В мая 45го…». Эти спектакли создавались по особому проекту Омского государственного музыкального театра и стали первыми постановками в России. Идея постановок принадлежит директору театра заслуженному работнику культуры России Борису Ротбергу. – Ваш фестиваль уже второй по счёту. Первый проходил два года назад и тоже запомнился омичам своим особым душевным настроем, эмоциональной отдачей артистов на сцене. Нынешний фестиваль не просто сконцентрировал постановки о войне. Показанные спектакли объединили публику разных поколений, сделали людей, сидящих в зале, единомышленниками. Эти впечатления дали зрителю возможность ощутить гордость за подвиг своих отцов и дедов. Здорово, что открылся фестиваль премьерным спектаклем с таким символическим для юбилейного года названием. Расскажите, как шла работа над фестивальной премьерой? – Спектакль о войне – музыкальная повесть «В мае 45-го…» известного петербургского композитора Георгия Портнова по мотивам пьесы Якова Сегеля «Я улыбаюсь тебе» – хорошо знаком старым театралам. Спектакль широко ставился в семидесятыевосьмидесятые годы прошлого века на театральных подмостках страны. Например, в Барнауле, где я был директором театра музыкальной комедии, эта музыкальная повесть с успехом шла на протяжении десяти лет! И сегодня нам захотелось поставить спектакль именно о самом звёздном часе войны – о днях

Огромный красочный плакат с воином-победителем на фасаде музыкального театра, разливающиеся по Театральной площади задушевные песни военных лет, георгиевские ленточки на нарядах публики, взволнованные лица людей старшего поколения и молодёжи… Такой ностальгически-волнующей была атмосфера фестиваля «Дорогами Победы», который с 30 апреля по 9 мая проходил на сцене Омского государственного музыкального театра во второй раз. Нынешний фестивальный марафон стал особенным уже потому, что посвящался 65-летию Победы в Великой Отечественной войне.

накануне Победы. Чтобы люди в зале могли почувствовать главную трагедию войны – оборванные молодые жизни, несбывшиеся мечты, несыгранные свадьбы, неродившиеся дети… Особый трагизм в том, что гибнет главный герой Миша Капустин в мае сорок пятого, в День Победы. – Да, после спектакля люди выходили с заплаканными глазами. Слёзы утирали не только ветераны, но и молоденькие девчонки. Значит, задела эта история по-настоящему. Так что браво и вашим артистам, и композитору, и постановочной группе! На эмоцию спектакля работает даже программка, сделанная в виде фронтового письма-треугольника с трогательным адресом: Россия, Сибирь, город Омск, музыкальный театр, маме. Мостик, переброшенный из мая 45-го в май 2010… – Здесь соединились прошлое и будущее, молодость и опыт. Конечно, молодцы наши артисты! Но хороша и музыкальная основа – великолепные мелодии, замечательный композитор Георгий Портнов, которого знает вся страна по музыке к фильмам «На войне как на войне», «Даурия», «Старые стены». Должен сказать, когда я позвонил Георгию Анатольевичу, он с радостью откликнулся на предложение поставить спектакль «В мае 45-го» в Омске. Хотя композитору идёт 82-й год, новой идеей Портнов прямо-таки загорелся. А поставила спектакль молодая постановочная группа из Петербурга. Режиссер Анна Осипенко, которая просто влюбилась в сюжет, в музыку к спектаклю и смогла заразить своей любовью артистов. Хореограф спектакля – главный балетмейстер государственного театра «Мюзик-Холл» и Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии Владимир Романовский и художник Сергей Новиков, недавно ставший главным художником Омского музыкального театра. Главное для нас – отзывы, живая реакция зрителей, которых спектакль, это видно по реакции, взволновал по-настоящему. – У вас состоялась в рамках фестиваля ещё ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ «ДОРОГАМИ ВОЙНЫ» одна премьера – театрализованный концерт «Поклонимся великим тем годам». – Получилось грандиозное зрелище! В концерте были заняты наши ведущие солисты, артисты хора, балета, оркестр музыкального театра. Впервые совместно с нашими профессионалами выступил народный городской хор ветеранов войны, труда и любителей пения имени Ираиды Ивановой. Это надо было видеть и слышать! – По эмоциям, с которыми говорите о фестивале, чувствуется, как лично Вам дорога военная тема. Что она значит лично для Вас? – Представьте, я видел, что такое война, почувствовал её на себе. Потому что родился весной 1939 года, а в мой родной Харьков фашисты пришли летом сорок первого. Мы уходили из города, когда «на наших плечах» сидели фашисты. Так что совсем крошечным я слышал разрывы бомб, свист пуль – всё это сохранила детская память. Ещё помнится самое страшное. Когда мы в теплушках ехали в эвакуацию в Казахстан, поезд начали бомбить. На наш эшелон налетели фашистские самолеты, мы выпрыгивали из вагонов, и дедушка своим телом закрывал меня от взрывов. Этот момент я очень хорошо помню, страшные звуки войны так и звучат в ушах. Мы вернулись домой из Алма-Аты, буквально после того, как в августе 1943 года наши войска освободили Харьков. Помню немецких военнопленных. Возле нашего дома была маленькая мастерская по ремонту автомобилей, они там работали. Я в своих детских руках держал и автомат, и винтовку, и к пулемёту подходил. Всё это было брошено прямо во дворах, возле школы. И мы всё это откапывали в земле. Тогда часто с мальчишками случались несчастья – подрывались на минах, на брошенных в костер гранатах. Для меня Великая Отечественная оплачена очень дорогой ценой. Мой папа погиб на фронте. Четверть нашей большой семьи была уничтожена войной. Я не могу спокойно говорить об этом... Хорошо помню госпиталь, где лежали раненые военные. Со школьниками я бегал туда на концерты. А сколько в нашем доме с огромным двором, где проживали русские, евреи, украинцы, татары, армяне, казахи – целый интернационал! – было плачущих семей! Почти каждая семья в войну получила похоронку. Война всегда приносит большое горе, разрушение судеб человеческих. И победа достаётся дорогой ценой – это самоотверженность и героизм солдат, горе и жертвы мирных жителей. – А от Дня Победы остались воспоминания? – Конечно, мне же уже было шесть лет! Я как сейчас вижу дни, когда у нас стали салютовать взятию городов. Наши войска шли всё дальше на запад, и каждый освобожденный большой город отмечался большим фейеверком. Когда взяли Брест, какой был салют! Потом взяли Варшаву – снова всё небо расцвечено праздничными вспышками. А День Победы ещё и потому запомнился, что мы не спали трое суток: вокруг все люди обнимались, прыгали, кричали, плакали. Было смешение чувств – невероятная радость, к которой примешивалась горечь – многие же не вернулись с фронта. 9 мая у нас прямо во дворе накрыли общий стол: пили, ели, танцевали. Да, тот День Победы незабываем! ИЮНЬ 2010 20(42)

«В 6 часов вечера после войны»

Александр Хмыров и Ольга Березовская («Вечно живые»)

«В 6 часов вечера после войны» «Зори здесь тихие»

Юлия Харичева и Константин Черных («Небесный тихоход»)

«В мае 45-го» Джени Окропиридзе и Ольга Березовская («Вечно живые»)

– В фестивале «Дорогами Победы» были собраны все ваши военные спектакли. Я поймала себя на мысли, что они тему войны представляют очень объёмно и разнопланово. Тут и события на передовой в первые годы войны, и нелёгкие трудовые будни в тылу, и канун победы, и горечь потерь, и радость встреч. В театре не побоялись соперничества со ставшими хрестоматийными фильмами о войне. Ведь когда Вы несколько лет назад озвучили впервые идею постановки в Омске спектакля «В шесть часов вечера после войны», многие были удивлены: разве можно перенести киносценарий на театральную сцену? В итоге получился интересный проект: в старый сюжет омские артисты вдохнули новую жизнь. Ведь сцена, в отличие от кино, это сегодня и сейчас! Скажите, Борис Львович, в нефестивальные дни, например, на этот спектакль у вас ходит зритель? – Ходит. Но не бежит бегом. И в зале, конечно, в основном те, кому, как говорится, за 50. Хотя приходят и молодые, и люди среднего возраста. А потом, уходя, многие из них признаются, что спектакль понравился. Не зря сказал недавно Дмитрий Бертман, руководитель Геликон-оперы, лучшее, что у нас есть, – это российское искусство. Вот и Олимпийские игры мы проиграли, а в искусстве мы никогда не проигрывали и не будем проигрывать! Главная тема искусства всех времён – любовь и смерть. Военную тему мы просто не имеем права забывать. Мы должны играть такие спектакли. Мы должны это делать и для самих себя, и для будущих поколений.. – Почему, на Ваш взгляд, так мало востребована эта тема сегодня? – Виноваты в этом и телевидение, и новая образовательная система страны, в которой во многом разрушен не только воспитательный, но и духовный, интеллектуальный процесс. Да, мы с омскими школами активно работаем, мы с ними дружим. Но таких школ, к примеру, десять, двадцать, тридцать. А остальные школы по всей России? Сколько часов сегодняшние программы по литературе отводят Пушкину, Гоголю, Чехову, Достоевскому, Пастернаку и другим нашим классикам? Виновато, по большому счёту, государство. Потому что должны быть чёткие государственные приоритеты. О войне надо вспоминать не только к 9 Мая. Об этих годах надо рассказывать и в семье, и на уроке, и на театральной сцене. – Значит, если кто-то из старших с собой приведёт на спектакли музыкального театра о войне детей, внуков, то это и будет приобщение не просто к театральному искусству, но и к нашей отечественной истории? – В этом и есть главный смысл фестиваля – укреплять связь поколений. Не дать прерваться нити времён. Зрителя надо уметь по-хорошему заманивать в театр. Чтобы эта генная память не прерывалась никогда! Через сто лет, через двести, триста и так далее. Мы обязаны, мы должны это делать. Пока я здесь директор – такие спектакли на сцене музыкального театра будут ставиться и идти! – Это похоже на убеждённость пограничника, который стоит на посту и говорит: своего не уступлю ни пяди! ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ «ДОРОГАМИ ВОЙНЫ» – А я и есть пограничник, не зря объездил с шефскими концертами десятки погранзастав! У меня своё чёткое мнение по этому поводу – нравится оно кому или нет. Меня никто не заставит идти против своих убеждений. Тема войны есть, была и должна быть на театральной сцене. – У вас давняя дружба с нашими воинскими подразделениями. – На пространствах бывшего СССР нет места, где бы я не побывал с артистами театров, в которых работал. Я проехал все границы. Остров Ратманова, Шпицберген, Диксон, Кушка, Брест, советско-китайская и армяно-турецкая границы… А ещё Чехословакия, Венгрия, Германия, Монголия, Румыния, Польша. Довелось побывать и в Афганистане, и в Йемене. В Афгане за 30 дней дали сто концертов. За что я получил медаль от афганского правительства. И здесь в Омске, мы дружим с военными омского гарнизона, с ракетчиками и десантниками, с военными институтами и кадетским корпусом. Эта дружба по душе нашим артистам. Вот когда мы трижды ездили в Чечню, ко мне многие актёры приходили с обидами: почему меня не берут? И вопросов в нашей бригаде не задавали: где спим, где едим, как нас возят? А нас в тех поездках обстреливали, случалось и такое. Но никто из актёров – ни молодые, ни старшее поколение – об опасности не говорили. Это и есть проявление патриотизма, гражданской позиции. – В музыкальном театре частенько на спектаклях сидят солдатики. Приходили и на фестивальные спектакли. Видно было: и смотрят, и слушают с удовольствием. – Да, бывают у нас и солдаты с офицерами, и

курсанты, не говоря о кадетах. Мы этих ребятишек даже задействуем в некоторых спектаклях. Что святое, то святое. Иначе быть не может. – Борис Львович, пятнадцать лет назад музыкальный театр побывал на гастролях в Израиле. Послом России тогда был Александр Бовин, который с большим энтузиазмом ходил на спектакли омичей, благодаря чему мне удалось взять у него интервью. Тогда все готовились к 50летию Победы над фашизмом, и Александр Евгеньевич вручал российские памятные медали бывшим советским ветеранам, живущим в Израиле. Посол, рассказывал, как чтят, как поддерживают ветеранов в Израиле. – Думаю, ветеранов второй мировой чтят не только в Израиле. В Англии, Америке, Франции в других странах антигитлеровской коалиции отношение самое уважительное. Не стану говорить за всю Россию, но у нас, в Омской области, отношение к ветеранам на достойном уровне. Тут надо отдать должное и самим омичам, и губернатору Леониду Константиновичу Полежаеву Уважительное, трепетное отношение к людям, которые завоевали для нас всех победу, очень эмоционально и ярко проявилось в нынешние майские дни. Мы гордимся, что и наш фестиваль внёс своё вклад в общий праздничный настрой омичей. Беседовала Людмила ПЕРШИНА «Поклонимся великим тем годам»

ИЮНЬ 2010 20(42)

Анастасия ТОЛМАЧЁВА

…И пережить радость Победы Традиционно в репертуар Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин» включаются спектакли, связанные с событиями Великой Отечественной войны. В разные годы на сцене театра кукол шли «Адвокат Патлен» П. Когана, «Сказки партизанского леса» В. Швембергера, «Свободное небо» Л. Устинова, «Реквием» по А. Платонову. Сегодня это «Детство Никиты» по военной прозе Андрея Платонова.

Спектакль «Детство Никиты» был поставлен в 2005 году в рамках празднования 60летия Победы и стал событием не только в творчестве омских кукольников, но и в искусстве кукольного театра в целом. Его попрежнему зовут на фестивали, проходящие в России и за рубежом. Недавно спектакль получил приглашение на II Международный фестиваль театров кукол «Золотая Магнолия» в Шанхае. И уже пять лет в дни празднования Дня Победы «Арлекин» приглашает на этот спектакль юных омичей, чтобы вместе с пятилетним Никитой они почувствовали трагическую сущность войны и пережили радость победы и объединения семьи. В день 9 Мая «Арлекин» традиционно даёт благотворительный спектакль, собирая в своём зале ветеранов с правнуками. Когда говорят, что Великая Отечественная война не отпускает нас до сих пор, то это не пустая фраза. Только в эти памятные дни Веронике Берман (исполнительнице роли Никиты) благодаря материалам базы данных Минобороны «Мемориал», размещённым в Интернете, удалось выяснить судьбу отца своего дяди Григория Фёдоровича Кустикова. «Его отец ушел на фронт в самом начале войны. А после войны не вернулся. Им не приходила ни похоронка, ни извещение, что он пропал без вести. И дядя Гриша ещё десять лет после войны ждал отца. Он жил в башкирском селе, и когда видел над своим домом дым из трубы, то всегда надеялся, что вернулся отец, и бежал со всех ног к нему навстречу. Когда я играю Никиту, мне не нужно придумывать это-

го мальчика. Мне достаточно вспомнить дядю Гришу и его рассказы об ожидании отца. Только в этом году в материалах архива мы прочитали, что его отец пропал без вести в самом начале войны. Дядя Гриша узнал об этом спустя почти семьдесят лет». Как важна память каждой семьи. Ради продолжения этой эстафеты памяти в фойе Малого зала развернулась экспозиция «Они защищали Родину» по материалам семейных архивов сотрудников театра. На выставке представлены документы нескольких семей: это и фотографии родственников, воевавших и работавших в тылу, извещения и справки, письма, дневники, красноармейские книжки, благодарности за участие в боевых операциях (в том числе и за взятие Берлина), свидетельства о наградах. Редкая фотография, сделанная именно 9 мая 1945 года, – на ней танцующие люди. На зрителей выставки глядят те, кто вернулся с войны и прожил долгую жизнь, окружённый детьми и внуками, и те, кто так и остались вечно молодыми. Рядовой Алексей Николаевич Петров погиб 11 июня 1943 года, так и не узнав, что 28 мая у него родился сын. Его черты отражаются в его внуке, который сегодня работает в Омском театре кукол. И кажется, что после знакомства с выставленными документами сотрудники театра смотрят друг на друга какими-то другими глазами. Этой выставкой «Арлекин» предлагает всем своим зрителям, и прежде всего юным, в праздничные дни обратиться к документам своей семьи, достать фотографии и вглядеться в лица тех, кто отдал ради Победы, ради нас свою жизнь, свою молодость, свои силы. Пусть не только старшее поколение наших семей помнит защитников Родины, но и их правнуки, праправнуки. Открытие выставки состоялось 28 апреля в рамках праздничного мероприятия для ветеранов войны и труда «Одна на всех Победа», к которому актёры «Арлекина» под руководством заслуженного деятеля культуры Омской области Ларисы Шнякиной подготовили концертную программу «Весна Победы». Эта программа – лирическое посвящение актёрам – участникам концертных бригад: певцам, чтецам, кукольникам – словом, своим предшественникам. Ведь в годы Великой Отечественной войны омские кукольники активно выступали в госпиталях и на заводах, показывали агитационные антифашистские спектакли, поднимая дух раненых красноармейцев и бойцов трудового фронта, проводили «высокополезную и самоотверженную работу в области культурного шефства над частями героической Красной Армии, Военно-Морского Флота и войсками НКВД» (так гласит формулировка Почётной грамоты, хранящейся в музее театра). Играли они и спектакли «в фонд помощи детям, пострадавшим от фашистского нашествия». ОбОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЮБИЛЕЮ ПОСВЯЩАЕТСЯ раз этих людей и постарались создать в своей работе заслуженный артист России Валерий Исаев и заслуженный деятель культуры Омской области Нина Исаева (кстати, отец Нины Николаевны – Николай Ассатурович Джанумянц во время войны был участником концертных бригад), актёры Елена Артамонова, Алла Тихонова и Эдуард Павлинцев. Они не воссоздавали репертуар тех концертных бригад. Исаевы представили перед ветеранами не антифашистские скетчи, а свои изящные притчевые авторские миниатюры. Песни военных лет соседствовали с послевоенными и со стихами Анны Ахматовой. Но актёрам удалось воссоздать атмосферу того особого единения, что сплотило перед лицом войны всю огромную страну. Эта атмосфера единения царила и на встречеконцерте «Споёмте, друзья». Идея собрать за единым праздничным столом ветеранов войны и труда и актёров театра, наверное, не нова. Но в истории «Арлекина» такая встреча проводилась впервые. Принять ветеранов не просто как зрителей, а как гостей своего театрального дома. Показать этот дом (никто из ветеранов здесь ещё не бывал, новое здание театра поразило их воображение, на память об этой встрече каждому подарили альбом о театре), попотчевать, выслушать, сочувствуя воспоминаниям, как в тёплом семейном кругу, вместе спеть песни, ставшие заветными для всей страны. Примечательно, что на эту идею с энтузиазмом откликнулась молодёжь театра. Актёры «Арлекина» до этого пели публично только в спектаклях, исполняя вокальные номера того или иного персонажа, а тут целую неделю в театре шли хоровые репетиции, чтобы показать перед гостями класс. Но и ветераны не отставали от хозяев. У тех и у других знакомые и как будто впечатанные в наше сознание слова и мелодии вызывали и слёзы на глазах, а то вдруг комок к горлу подкатит или вдруг все собравшиеся встанут в едином порыве. Конечно, на встрече звучали не только песни, но и стихи, и отрывки из поэм. Или вот уже пара ветеранов первой двинулась в вальсе – и зал тут же превратился в танцплощадку.

ИЮНЬ 2010 20(42)

Седые доблестные кавалеры закружили молоденьких актрис. Актёры аккуратно вели своих почтенных партнерш. Те, кто собрался 30 апреля в «Арлекине», встретили войну в разгар своей юности. Но юность сердца и живой интерес к миру они пронесли через все невзгоды войны и все испытания жизни. К концу встречи ветераны оживлённо беседовали с молодёжью «Арлекина». В следующий раз они встретятся на майских мероприятиях как старые знакомые. И спустя 65 лет – это была опять «одна на всех Победа».

Антон ПОГОДИН

Аплодисменты к празднику

Подведение итогов XVI Омского областного фестиваля-конкурса «Лучшая театральная работа» состоялось в этом году 29 марта. Это обычно бывает приурочено к Международному дню театра, отмечаемому 27 марта, но приходится на ближайший к празднику понедельник – выходной день для репертуарных театров. В Доме актёра имени Н.Д. Чонишвили на церемонию, которую поставила финальную точку в профессиональном творческом конкурсе, собрались представители коллективов всех омских театров. Традиционно учредителями фестиваля-конкурса выступили Министерство культуры Омской области и Омское отделение Союза театральных деятелей России.

Нынешний конкурс стартовал 12 февраля спектаклем Омского государственного академического театра драмы «Дядюшкин сон» по произведению Ф.М. Достоевского, а завершился 27 марта постановкой театра «Студия» Любови Ермолаевой «Тектоника чувств» Э. Шмитта. В афишу нынешнего смотра было включено двадцать три спектакля разных видов и жанров театрального искусства. Вниманию жюри, в состав которого вошли омские театроведы, критики и журналисты Сергей Денисенко, Любовь Колесникова, Людмила Першина, Лидия Трубицина и председатель правления Омского отделения Союза театральных деятелей России заслуженный артист РФ Владимир Миллер (председатель жюри), были представлены премьерные работы творческих коллективов по классическим произведениям и драматургии новой волны, по пьесам отечественных и зарубежных авторов. В конкурсной программе участвовали творческие коллективы всех профессиональных омских театров – семи государственных и трех муниципальных. Более половины премьерных работ 2009 года, включённых в фестивальную афишу, были постановки по пьесам, составляющим классическое наследие. Отдельно можно выделить работу, ставшую творческим результатом Лаборатории современной драматургии, действующей при Омском государственном академическом театре драмы, спектакль «Экспонаты» по пьесе Вячеслава Дурненкова. Церемонию открыл заместитель министра культуры Омской области Александр Ремизов. Он поздравил деятелей театра с профессиональным праздником и вручил премию регионального правительства имени народной артистки РФ Л.Г. Полищук за лучшую женскую роль. Конкурс на получение этой премии проводится отдельно, он не входит в рамки областного фестивально-конкурсного просмотра. Лауреатом премии имени Л.Г. Полищук в этом году стала народная артистка России, актриса Омского академического театра драмы Наталья Василиади. Так отмечена её работа в спектакле «Дядюшкин сон» по повести Ф.М. Достоевского.

По традиции в числе первых были названы лауреаты в почётной номинации «Легенда омской сцены». В этом году ими стали актёр академического театра драмы Вячеслав Корфидов и заслуженный артист России солист музыкального театра Михаил Багаев. Также диплома «За верное служение театру» удостоен Борис Руденко, актёр театра «Студия» Любови Ермолаевой. Лауреатом премии имени заслуженного деятеля искусств РФ Эриха Розена «За творческие достижения в искусстве музыкального театра» стал заслуженный артист России солист музыкального театра Александр Хмыров за исполнении главной роли в комической опере Й. Гайдна «Влюблённые обманщики». Премии имени заслуженного деятеля искусств РФ Валентины Тулуповой «За творческие достижения в искусстве музыкального театра» удостоен заслуженный артист России солист музыкального театра Сергей Флягин за исполнение главной роли в балете «Шинель». Премией имени Анастасии Варжало «За творческие достижения в искусстве кукольного театра» отмечена творческая деятельность художественного руководителя Калачинского театра кукол «Сказка» Геннадия Пономарёва. Главную премию – имени народной артистки России Татьяны Ожиговой – за лучшую женскую роль получила актриса академического театра драмы Екатерина Потапова. Так жюри оценило её работу в спектакле «Дядюшкин сон» по произведению Ф.М. Достоевского. Актриса «Пятого театра» Мария Долганёва награждена дипломом лауреата за две сценические работы – в спектаклях «Тверской бульвар» и «Пять вечеров» (номинация – «Лучшая роль второго плана»). В такой же номинации отмечены две работы Сергея Шоколова, актёра театра «Галёрка», в постановках «Счастье лучше богатства» А.Н. Островского и «Маленький спектакль на лоне природы» С. Лобозёрова. Звание лауреата были удостоены актёры академического театра драмы Владимир Майзингер (за роль в спектакле «Игроки» Н.В. Гоголя) и Николай Михалевский (за роль в постановке лабораторной пьесы В. Дурненкова «Экспонаты»). Специальным призом жюри – «Лучший актёрский дуэт» – отмечены работы Марии Токаревой и Евгения Точилова в спектакле Лицейского театра «Альпийская баллада» по повести В. Быкова. Творческими удачами сезона жюри признало работы актрисы театра юных зрителей Ольги Пивоваровой в спектакле «Самоубийца» Н. Эрдмана и актрисы театра «Студия» Любови ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Михаил Багаев

Борис Руденко и Владимир Миллер

Директор Омского музыкального театра Борис Ротберг приветствует всех своих лауреатов

Поздравление «Легенды омской сцены»

Вячеслав Корфидов и Александр Ремизов

Заместитель министра культуры Омской области Александр Ремизов вручил премию имени Л.Г. Полищук Наталье Василиади

Владимир Миллер поздравляет Ларису Гольштейн

А Борис Ротберг – Татьяну Николаеву

ИЮНЬ 2010 20(42)

Владимир Миллер и Александр Кузнецов

Сергей Шоколов За Анну Липскую диплом лауреата получает супруг и партнёр по сцене Владислав Хрусталёв

Мария Долганёва

Николай Михалевский

Сергей Денисенко и Ольга Пивоварова

Владимир Майзингер

Георгий Цхвирава принимает диплом театра драмы в номинации «Лучший спектакль 2009 года» – «Игроки» Н.В. Гоголя

Игорь Малахов, Сергей Флягин и Борис Ротберг

Лучший актёрский дуэт – Мария Токарева и Евгений Точилов

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Ермолаевой Натальи Тыщенко в спектакле «Не про говоренное» М. Покрасса. Премиями Союза театральных деятелей РФ были отмечены артист театра куклы, актёра, маски «Арлекин» Александр Кузнецов и актриса Северного драматического театра имени М.А. Ульянова Анна Липская за роль в постановке по В. Катаеву «Пустите меня к Миусову». Дипломом СТД РФ награждена заслуженная артистка России актриса «Пятого театра» Лариса Гольштейн за вклад в работу Омского отделения СТД. В главной номинации – «Лучший спектакль 2009 года» – оказалось два победителя. Ими признаны творческие коллективы, создавшие комедию Н.В. Гоголя «Игроки» в Омском академическом театре драмы и комическую оперу Й. Гайдна «Влюблённые обманщики» в Омском государственном музыкальном театре.

За Екатерину Потапову радуется Владимир Остапов Владимир Ветрогонов поздравляет Юрия Соснина за «Лучший спектакль 2009 года» – оперу Й. Гайдна «Влюблённые обманщики»

Валентина Шершнёва и Геннадий Пономарёв

Аплодисменты лауреатам

ИЮНЬ 2010 20(42)

– Вы пришли в «Пятый» более 15 лет назад, он стал Вашим первым театром и единственным… – Я тогда училась в нашем институте культуры (сейчас это факультет классического университета). Туда однажды пришёл режиссёр Олег Матвеев. Он тогда готовился ставить спектакль по пьесе Теннесси Уильямса «Прекрасное воскресенье для пикника на озере Кревкер», для которого была нужна молодая героиня. Режиссёр ходил по курсам, смотрел... И вечером у меня дома раздаётся звонок, и спрашивают: могла бы я прийти завтра в «Пятый театр»? Естественно, я смогла прийти! Я стала приходить в театр, и через какое-то время мы начали репетировать «Прекрасное воскресенье». После премьеры дирекция театра предложила мне работу. Но тогда, поскольку мне было всего 17 лет, все подписи за меня ставил папа. Конечно, если бы этот человек, Олег Матвеев, не позвал меня в «Пятый», я не знаю, как бы сложилась моя жизнь. В тот момент я была готова ко всему, открыта. Я вообще азартный человек, меня легко втянуть в любую авантюру. А на тот момент это была, конечно, авантюра, я была абсолютно не профессиональна. И спасибо Александре Илларионовне за то, что она взяла в театр девочку, просто поверив, что из неё может что-то получиться. – Что, на Ваш взгляд, нужно, чтобы быть актёром? – Наверное, никогда не должно возникать мысли: «Ну всё, я – мастер». Ты должен быть готов делать что-то новое, учиться. И мне очень интересно, когда режиссёр предлагает нечто такое, чего я ещё не пробовала. В «Тверском бульваре», например, я играю на фортепиано. Я не владею инструментом, и даже эти «три ноты» – для меня возможность чему-то научиться. Также там я читаю притчу о Петре и Февронии. У Бунина в «Чистом понедельнике» есть только её начало, на современном русском языке. Но Олег Юмов как-то сказал так, впроброс: «Вот было бы здорово, если бы вся притча прозвучала…» А у меня сразу сработало: «Неужели я не смогу? Конечно, смогу!» И потом думаю: «А почему бы не на старославянском?». Я занималась с педагогом по старо-

Мария Долганева: «Артисты должны вносить в спектакль свое ощущение мира» На XVI Омском областном фестивале-конкурсе «Лучшая театральная работа» по итогам 2009 года была отмечена актриса «Пятого театра» – Мария Долганёва. Лучшими были названы её роли второго плана в спектаклях «Тверской бульвар» и «Пять вечеров». Но наш разговор с ведущей актрисой театра вышел далеко за рамки этого события…

славянской речи, учила, как произносятся эти слова. Мне очень нравится этот момент, я сама не могу объяснить, что испытываю, когда произношу текст. Это колоссальное ощущение внутри. И зрители говорят, что это завораживает. Всё состоит из мелочей. Поэтому важно быть готовым учиться. Также для меня очень важны партнёры – чувствовать их, работать вместе. – Есть ли у Вас чёткое понимание, ради чего Вы выходите на сцену? – Я считаю, что актёр – это проводник. Его задача – не себя показать, а донести то, что хотел сказать автор, ту мысль, пришедшую свыше, может быть, которую он вложил в произведение. Актёр должен посредством своего тела, голоса, энергии преподнести это зрителю. Вообще, это очень ответственная профессия, хотя, конечно, мы привыкаем к этому, потому что каждый вечер выходим на сцену. Но я до сих пор перед каждым выходом очень волнуюсь. Помню, однажды перед моноспектаклем «Падший ангел» был момент, когда я стою за кулисами и понимаю, что сейчас выйду и просто скажу зрителю: «Простите, я не могу…» Такой груз ответственности чувствовала! Мы не имеем права работать плохо. Хорошо, когда есть зрители, которые тебя любят, постоянно ходят в театр. А вот допустим, я сегодня болею, чуть-чуть пожалела себя и не так выдала какой-то материал. И зритель, который пришёл к нам впервые, может разочароваться и в этом театре, и в самом произведении. Поэтому перед актёром ещё стоит и миссионерская задача – играть так, чтобы полюбили Достоевского, Бунина, Горького, Гоголя – и театр. Мне кажется, что главное в жизни – так жить и так работать, чтобы самому получать от этого удовольствие. А если ты получаешь удовольствие, отдавая что-то людям, то, конечно, и они испытывают радость. Всегда надо работать с любовью и отдачей. Для меня самая большая радость, когда на поклоне я вижу, что на нас смотрят чуть-чуть иначе, чем просто ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» на людей. Нет, не с преклонением, а когда ясно: зрителю что-то открылось с нашей помощью. Когда мы отдали энергию залу и видим, что люди испытали положительные чувства, хорошие, очищающие – пусть даже через боль и слёзы. Если их лица радостные, одухотворенные, если нет пустоты – наша задача выполнена. Это потрясающее чувство, ради этого, наверно, актёры и приходят в профессию. Я никогда в кино не снималась, там, конечно, свои радости у актёров, но этой радости – видеть глаза зрителя – киноартисты не испытывают. В конце 1990-х – начале 2000-х стали появляться кинотеатры со звуком, куча дискотек, разных шоу. Возникали места, где можно было отдохнуть и, может быть, получить культурное удовольствие. И в театрах был спад. Но, как ни странно, чем выше технологии сейчас, тем чаще люди возвращаются в театр. Поэтому мне кажется, что театр вечен, он никогда не умрёт. Фильм «Аватар» – потрясающие эффекты, невероятный мир. Но ты снимаешь очки – и его нет. А в театре завораживает именно реальная жизнь: можно услышать дыхание актёра, теплоту тела, если это малая сцена, даже увидеть капельку пота. – А чего не имеет права делать актёр? – Нельзя играть в поддавки с профессией. Актёры по-разному настраиваются перед каждой ролью. Комуто надо что-то «пройти» внутри себя, кому-то на сцене. Другому нужно просто посидеть, помолчать. Но всегда необходимо затратить перед спектаклем время – сосредоточиться на роли, все уложить. У меня бывали моменты, когда казалось: я и так смогу сыграть, я это делала много раз. В таких случаях, не знаю почему, мы совершаем ошибки. Эти ошибки могут быть незаметны зрителю, но они заметны мне. Я себя перестаю уважать в такие моменты. А если я перестаю себя уважать, зачем мне вообще выходить на сцену? Мне кажется, артисты не имеют права, если вчера повздорили, сегодня выходить на сцену со злобой. Это всегда видно, видно в человеке, который выпустил дурную энергию, в его глазах. Ведь, бывает, и я с кем-то повздорю, все мы живые люди. Но мы не имеем права выносить негатив на сцену. – Мне кажется, что во всех Ваших сценических работах есть что-то общее: поиски счастья – может быть, короткого, может быть, через жертвы, заблуждения… – С одной стороны, актёр – это инструмент. Но, мне кажется, артисты всё равно должны вносить в спектакль своё ощущение мира, только именно светлое. Для меня это стремление куда-то вверх, чтобы было счастье, была любовь. Да, через разные чувства к этому можно прийти, но ведь и в жизни также. У артиста обязательно должен быть внутренний стержень, внутреннее стремление к чему-то божественному (это можно назвать как угодно), к сотворению добра, стремлению к миру, любви. Меня никто не переубедит, что так должно быть. Иначе зачем?.. Артист не должен быть равнодушным. Равнодушие – страшная вещь. Я ни за что не поверю, что хороший артист может пройти мимо упавшего человека, не важно, по какой причине он упал – пьяный или заболел. Не может пройти мимо несправедливости или конфликтной ситуации, когда он в силах помочь. Психофизика артиста должна быть очень подвижной. Артист должен бесконечно свою душу бередить, будоражить чувства. Нельзя заИЮНЬ 2010 20(42)

С Владимиром Остаповым («Женитьба») «Повести Белкина»

С Василием Кондрашиным («Dostoevsky.ru»)

«Женщина моря»

С Владимиром Приезжевым («Студент») С Анастасией Шевелёвой («Завтра была война»)

крываться от мира, не включаться в боль, которую испытывают за миллион километров от тебя. Есть поговорка: только дурак учится на своих ошибках, но, по-моему, это неверно. Чувствующие люди учатся на своих ошибках. Хорошие артисты, как правило, не жили спокойно – Высоцкий, Даль, Евстигнеев, Леонов. Артист не имеет права пройти мимо боли, мимо счастья, он должен участвовать во всем. – На фестивале были отмечены Ваши роли второго плана. В чём сложность работы над такими ролями? – Это очень интересный опыт. Так сложилось, что большинство ролей у меня с большим объёмом. Я знаю, что сильная, что могу «работать паровозом». Это не бахвальство, это факт. Хотя, конечно, мне может быть физически, эмоционально тяжело. А когда я играю в «Пяти вечерах», у меня вообще сложные ощущения. Я появляюсь только в начале и почти в финале. А между этими моментами у меня внутри всё равно идет психологическая работа, я неспокойна. Мне трудно, меня так много, нужно себя сдерживать. В маленьких ролях времени меньше, но надо передать всё, что хотел сказать автор, режиссёр, ты сам. Такой опыт очень нужен, ведь это другая степень распределения себя в пространстве, во времени. Я вообще считаю, что не обязательно быть великим артистом, чтобы играть только главные роли. Часто бывает наоборот. Артисту, обладающему супервнешностью, исполняющему главную, героическую роль, многое прощается. Другим артистам приходится многое преодолевать, делать больше внутренних затрат, больше работать. – А как происходит эта работа: с помощью анализа, интуиции? – У каждого своя технология. Но всё равно актёр, даже если он энциклопедически не очень подкован, должен думать о вещах вечных и будоражить себя. Ещё, мне кажется, хорошему артисту всегда присущ какой-то трагизм, немного фатальное восприятие мира. Я думаю, поэтому церковь не принимает театр (не вера, а именно религия). Ведь если у простого человека возникает запретная мысль, он старается её откинуть. А артист прокручивает её в голове, представляет, и уже в этом грешит. Допустим, я позволяю своей душе испытывать любовь, пусть только на сцене, пусть это только игра, но сегодня я люблю одного, завтра другого, послезавтра третьего, а на четвертый день вообще «совершаю» самоубийство. Понятно, что сверхцель моя – светлая, но иду я к этому порой через что-то запретное. – А к чему сейчас Вам хочется прийти и в профессии, и в жизни? – Мне сейчас хочется сыграть в высокой трагедии, античной драматургии. Хочется мифов, сложных для восприятия текстов, с произношением этих длинных поэтических фраз. При этом чтобы ты испытывал абсолютно мощные чувства, без поддавков, без полумер. Мне кажется, что я сейчас готова к этому. А в жизни мне хочется во всем покоя. Покоя не в смысле успокоенности, а чтобы не было тревоги в душе. Хочется как можно чаще (всегда невозможно и не нужно) испытывать светлую радость и душевный покой, не тревожиться за семью, людей, которые рядом со мной. Хочу, чтобы вокруг было больше радости, счастливых людей. То, что от меня зависит, я буду делать. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

НА ФОРУМЕ ИСКУССТВ Павел КОРОЛЬКОВ

Важно, что зритель становится соучастником творческого процесса Омский государственный драматический театр «Галёрка» принимал участие в Первом Славянском форуме искусств «Золотой витязь», который проходил с 5 мая по 10 июня 2010 года в Москве и регионах России. Этот большой праздник искусств был посвящён 65-летию Великой Победы и приурочен к Дням славянской письменности и культуры. В программе форума было более 350 мероприятий по различным видам искусства, в которых приняли участие известные деятели культуры России и стран славянского мира.

Форум, переросший из фестиваля, сохранил свою традиционную просветительскую цель – ознакомление по возможности более широкой аудитории с лучшими достижениями в области традиционного славянского искусства, утверждающего духовные ценности. Важны также усилия по сохранению исторически сложившегося культурного пространства близких по духу народов, объединение позитивных творческих сил мастеров культуры и искусства всего славянского мира. Девиз форума искусств «Золотой витязь» – «За нравственные, христианские идеалы, за возвышение души человека». Омский государственный драматический театр «Галёрка» является неоднократным лауреатом проходивших прежде фестивалей «Золотой витязь». В рамках театральной программы нынешнего форума омичи сыграли четыре спектакля, поставленных заслуженным деятелем искусств России Владимиром Витько.

На сцене Национального культурного центра Украины в Москве был сыгран спектакль Г. Квитка-Основьяненко «Шельменко-денщик». На подмостках театра «ГИТИС» прошёл показ спектаклей-лауреатов Международного театрального форума «Золотой витязь» – «Во всю ивановскую» по повести В. Крупина («Серебряный витязь», 2004), «Деньги для Марии» по повести В. Распутина («Бронзовый витязь», 2007) и «Сергей Есенин» («Бронзовый диплом», 2009). Не принять приглашение на форум в Москву «Галёрка» не могла. Художественный руководитель театра Владимир Витько посчитал необходимым, чтобы наш регион был представлен на столь масштабном мероприятии, и при поддержке Министерства культуры Омской области это стало возможным. «Галёрка» закре«Шельменко-денщик»

ИЮНЬ 2010 20(42)

«Сергей Есенин»

пила старые связи, установила новые деловые контакты. Гастроли в столице России прошли столь успешно, что у омского театра появились новые предложения о гастрольных турах. Речь идёт о поездках в города Украины и снова в Москву. Московские партнёры предложили нашему театру посещать столицу хотя бы раз в квартал с недельными гастролями. На спектаклях «Галёрки» побывало много известных персон, которые с удовольствием поделились своим мнением об омском театре. – Москвичи, представители украинской диаспоры с особой радостью и восторгом увидели замечательную постановку пьесы классика украинской литературы, услышали в прекрасном исполнении лучшие украинские песни, насладились игрой артистов. Особой благодарности заслуживает работа нашего земляка, художественного руководителя театра, заслуженного деятеля искусств России Владимира Витько, – отметил Владимир Мельниченко, генеральный директор Национального центра Украины в Москве, доктор исторических наук, и выразил надежду на новые встречи. – Поздравляю «Галёрку» с этими короткими, но очень мощными гастролями. Я открыл для себя театр, который лично мне стал очень дорог. В спектаклях «Галёрки» всё так заразительно, художественно, эстетично, гармонично, ты становишься так или иначе соучастником этого спектакля и причисляешь себя к тем людям, которые собрались, чтобы преобразовать мир, – сказал заслуженный

артист России Владимир Старостин, исполнительный директор тетра «ГИТИС». – Это удивительный театр. Я с удовольствием смотрю их работы, не только по моим произведениям, это очень сильно, очень хорошо. Я очень благодарен «Галёрке», очень благодарен Омску, омским зрителям за то, что поддерживают этот театр, любят его. Театр – это не только режиссёры, актёры, а ещё большое количество разных подразделений, это незримые людям слёзы, как я люблю говорить. В этом театре работает команда, сплочённая команда единомышленников, и тут несомненная заслуга художественного руководителя Владимира Федоровича Витько, с которым мы планируем новую работу. Сейчас, когда растекается уныние, мы хотим сделать веселую, жизнеутверждающую работу. Даст бог, уже в следующем сезоне это получится, я с удовольствием приеду в Омск, который очень люблю. Посмотрите, какие на сцене светлые, красивые, одухотворенные лица. Я смотрю на них и понимаю – есть Россия, жива Россия! Вот это и есть искусство, – сказал давний друг театра писатель Владимир Крупин. – Наша встреча с Омским государственным драматическим театром «Галёрка» нас очень приятно порадовала. Тот национальный колорит, тот смысл, который Квитка-Основьяненко закладывал в спектакль «Шельменко-денщик», в полной мере воплощен режиссёром Владимиром Федоровичем Витько, отмечу и прекрасную игру актёров. Мы очень благодарны, что нам представилась возможность самим посмотреть этот спектакль и нашим постоянным посетителям показать, – выразила свои впечатления Людмила Гильманова, заместитель Генерального директора Национального центра Украины в Москве. Владимир Андреев, художественный руководитель Московского театра им. М. Н. Ермоловой, народный артист СССР, так отозвался о постановке по произведениям замечательного русского поэта: – Поэтический спектакль Омского государственного драматического театра «Галёрка» «Сергей Есенин» льётся как чистый, прозрачный, светлый ручей, который возвращает нас к истокам, заставляет нас вспомнить о том, что мы россияне. Кроме того, во всём ощущается, что спектакль сделан добрыми сердцами, в нем нет вульгарной театральщины, которая сегодня так часто пытается завоевать сцену. В спектакле много интересных актёрских работ, очень благородное режиссёрское решение. Спасибо омичам! Заслуженный деятель искусств России Никита Астахов признался: – Спектакль «Во всю ивановскую» произвёл на меня очень сильное и неожиданное впечатление. Это необыкновенно серьезный разговор о русском человеке, о России, с сегодняшним зрителем. И всё это в очень яркой комедийной форме, но с очень внятной, к великому сожалению, ныне почти отсутствующей в нашей театральной практике позицией художника. Это удалось сделать Владимиру Витько, за что ему большое спасибо. Исполнительный директор СФИ «Золотой витязь» Алексей Костюченко, поблагодарив за творчество и активное участие в программах форума, пригласил Омский государственный драматический театр «Галёрка» осенью на театральный фестиваль. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

«Шельменко-денщик»

«Сергей Есенин»

«Во всю ивановскую»

«Сергей Есенин»

ИЮНЬ 2010 20(42)

Светлана ВЕГЕЛЕЙ

Игроки «сборной» Омской драмы в Москве Спектакль Омского государственного академического театра драмы «Игроки» по пьесе Н.В. Гоголя, ставший лауреатом XVI Омского фестиваля «Лучшая театральная работа» по итогам 2009 года, был представлен во внеконкурсной программе «Маска Плюс» Национального театрального фестиваля «Золотая маска».

В этом году Национальный театральный фестиваль «Золотая маска» проходил в шестнадцатый раз. Учрежденная Союзом театральных деятелей России профессиональная премия и на сей раз была вручена за лучшие работы сезона во всех видах театрального искусства. Её номинанты определялись экспертными советами. По официальным данным, формируя список номинантов, эксперты посмотрели в театрах и на видеозаписи 655 спектаклей в Москве, СанктПетербурге и других городах России. Омский государственный академический театр драмы и «Золотую маску» связывают давние прочные отношения. Омская драма – многократный лауреат и номинант этой главной национальной театральной премии. В Омске под патронатом Правительства Омской области четыре раза проходил фестиваль «Лучшие спектакли – лауреаты и номинанты «Золотой маски» в городах России», позволяющий зрителям Омской области увидеть интереснейшие работы лучших театров страны, встретиться с артистами и режиссерами, составляющими элиту российской сцены. Спектакли нашего театра становились участниками подобных фестивалей в Екатеринбурге, Новосибирске, Магнитогорске, Тюмени, Челябинске, а также в Латвии и Эстонии. Михаил Окунев

Откровенно говоря, в этом сезоне театр по нескольким объективным причинам не планировал поездку на фестиваль «Золотая маска». И поэтому, когда весьма неожиданно было получено официальное приглашение от оргкомитета фестиваля принять участие во внеконкурсной программе «Маска Плюс» со спектаклем «Игроки», решение «быть или не быть» принималось коллективно. А после того, как по итогам Омского областного фестиваля-конкурса «Лучшая театральная работа 2009 года» «Игроки» были признаны «Лучшим спектаклем года», отпали последние сомнения. Заручившись поддержкой, в том числе и финансовой, Губернатора Омской области, председателя Попечительского совета театра Л.К. Полежаева, коллектив спектакля «Игроки» стал готовиться к участию в фестивале. Внеконкурсная программа «Маска Плюс» проводилась в рамках «Золотой маски» во второй раз. Опыт проведения этого проекта в 2009 году показался полезным и достойным продолжения. «Маска Плюс» дополняет основную, конкурсную программу фестиваля «Золотая маска», демонстрирует разнообразие и разнонаправленность поисков современного театра. Практика показывает, что не все спектакли, достойные внимания и поощрения со стороны специалистов и широкой публики, могут оказаться в «коротком списке» номинантов премии. Нередко появляются яркие, нестандартные работы, сделанные на стыке жанров, созданные талантливыми артистами, молодыми режиссёрами, свободными театральными труппами, студиями. «Маска Плюс» – это то, что сейчас, именно в данный момент, происходит по краям главных театральных потоков, но что также характеризует театральную ситуацию, а главное – нередко определяет будущее театра. Внеконкурсная программа 2010 года продолжалась с 3 февраля по 13 апреля и представила более 30 проектов, рекомендованных экспертами «Золотой маски». Среди участников «Маски Плюс» были Екатеринбургский театр оперы и балета, московский «Театр.doc», Новый Рижский театр (Латвия), Государственный академический театр имени Евг. Вахтангова, театр танца «Каракули» из Минска, а также спектакли театров из Санкт-Петербурга, Финляндии, Польши, США. То есть компания собралась весьма солидная. 12 апреля 2010 года на сцене Центра имени Вс. Мейерхольда, под занавес внеконкурсной программы Национального театрального фестиваля «Золотая маска», Омский государственный академический театр ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

НА ФЕСТИВАЛЕ драмы представил спектакль «Игроки», поставленный молодым московским режиссером Юрием Муравицким по пьесе Н.В. Гоголя. По мнению режиссёра, «цинизм пьесы «Игроки» абсолютно точно совпадает с цинизмом и меркантильностью нашего времени и общества, которое изо всех сил пытается стать буржуазным и сломя голову летит в пропасть, ещё стремясь ускорить это падение. Характерно, что здесь нет женских ролей: нет женщин – нет и любви. Это пространство, где любовь и другие важные моменты подменяются стремлением к выгоде, богатству, или просто желанием облапошить из спортивного интереса. И сама пьеса, и её название, в общем-то, не связаны с игрой в карты, речь совсем не об этом. «Игроки» – это театр жизни. Игра тотальная, игра, которая гораздо интереснее и многограннее, чем любая карточная игра. И смысл всей этой интриги, всей этой истории отнюдь не в карточной игре. Игра является только одним моментом… Герои сели за стол, сыграли, что-то поняли или кто-то у кого-то выиграл – и всё. Дальше начинается игра другого уровня. И вот это как раз гораздо интересней. И в театре более интересна именно такая игра». Классический детектив разыгрывают ведущие артисты Омской драмы: народные артисты России Моисей Василиади, Евгений Смирнов, заслуженные артисты России Александр Гончарук, Михаил Окунев, артисты Давид Бродский, Владимир Майзингер, Олег Теплоухов, Сергей Черданцев, Руслан Шапорин. Актёров, занятых в спектакле, куратор программы «Новая пьеса» в рамках «Маски Плюс» Кристина Матвиенко назвала «лучшими игроками «сборной» Омской драмы, обеспечивающими настоящую энергию и напряжение большой игры». Она сравнила созданные ими образы шулеров с мошенниками экстра-класса из фильмов Гая Ричи, игра на деньги которых стоит того, чтобы на неё посмотреть. Всегда приятно осознавать, что Омский академический в столице любят и ждут. За три недели до показа все билеты на спектакль нашего театра были проданы. Надо отметить, что актёры очень трепетно относятся к этому спектаклю, как к одному из самых дорогих. Велико было волнение всех: и актёров, и режиссёра и постановочной части. Ведь большое пространство зала Центра им. Мейерхольда весьма заметно отличается от нашей по-настоящему Камерной сцены. Но вот прозвучал третий звонок – и спектакль начался. «Игроки» захватили всех, спектакль прошёл на одном дыхании. И как ответная реакция на то, что происходило на сцене, возникла положительная зрительская энергетика, которая заполнила всё пространство. В финале зал аплодировал стоя в течение десяти минут. После окончания фестиваля коллектив театра получил благодарственное письмо, подписанное президентом фестиваля «Золотая маска» Георгием Тараторкиным и генеральным директором фестиваля Марией Ревякиной. В этом письме отмечается: «Спектакль «Игроки» покорил сердца зрителей и стал достойным, ярким событием специальной программы фестиваля «Маска Плюс». Овации зала – заслуженная награда артистам, режиссёру и всему творческому коллективу театра. Благодарим коллектив театра за высокий профессионализм и грамотную, слаженную работу всех служб театра». ИЮНЬ 2010 20(42)

Руслан Шапорин, Владимир Майзингер, Олег Теплоухов и Михаил Окунев

Владимир Майзингер и Евгений Смирнов

Сергей Черданцев (слева) и другие игроки Владимир Майзингер и Моисей Василиади

Анна ЗЕРНОВА

Двадцать лет – как начало пути Омский государственный драматический «Пятый театр» ярко и стремительно вошёл в театральную жизнь региона и стал её неотъемлемой частью. Вот уже много лет он налаживает контакты с лучшими театральными деятелями и коллективами страны и зарубежья. А с 2002 года является организатором фестиваля «Молодые театры России» – театрального форума, известного, вопреки названию, не только в России, но и за её пределами. В этом году исполняется двадцать лет с момента его создания. Часто жизнь театра сравнивают с жизнью человека. «Пятый» по человеческим меркам ещё совсем молод, он находится в поре поисков, экспериментов и стремится постоянно совершенствоваться. А опыт, накопленный за эти годы, позволяет смело решать самые разные творческие задачи.

НА СТАРТЕ Первый художественный руководитель театра – Сергей Рудзинский – был не только неординарным, глубоким режиссёром, но и талантливым организатором. Ему удалось объединить вокруг себя людей, близких по духу, с общими стремлениями, взглядами на театральное искусство. «Сергей притягивал людей, с ним хотелось познакомиться, общаться. Он много работал, торопился жить, отдавать себя людям. Он не ставил случайных спектаклей, стремился отобразить время, в котором жил, через драматургию, через своё сценическое решение», – вспоминает директор театра Александра Илларионовна Юркова. Всё строилось на доверии, энтузиазме, даже на фанатизме: первые актёры были монтажниками, костюмерами, осветителями, сами делали декорации и готовили музыкальное сопровождение, совмещая всё это с репетициями. Среди тех, кто сразу пошёл за Сергеем Рудзинским, – актёры Людмила Ковальчук, Владимир Остапов, Татьяна Казакова, Алексей Пичугин, Николай Пушкарёв. Позже к ним присоединились Борис Косицын, Лариса Гольштейн, Сергей Зубенко. Первым завлитом была Галина Сокур. Условное название – «Пятый» – уже тогда воспринималось многозначно и символично. Это был не просто пятый по счету театр в городе, это был театр единомышленников, где все близки и нужны друг другу – как пять пальцев на руке. Театр «отличников» – так называл талантливых людей М. А. Ульянов, и те, кто создавал «Пятый», старались работать на «отлично». Пронзительным оказался первый взрослый спектакль по пьесе «Мириам» О. Юрьева. В трагическом фарсе, повествующем о периоде Гражданской войны, зритель узнавал черты своего времени – противоречи-

Сергей Рудзинский

вого, сложного. В репертуаре театра шли спектакли: «Жорж Данден, или Одураченный муж», «Bona fide», «Похвала глупости», «Фиктивный брак» – спектакли, которые приглашали зрителя к диалогу. В 1994 году оборвалась жизнь основателя театра Сергея Рудзинского… Но благодаря сплоченности коллектива и мудрому руководству директора Александры Юрковой театр продолжал развиваться, обретая своё оригинальное художественное лицо. В РЕЖИМЕ НЕПРЕРЫВНОГО ОБЩЕНИЯ Сегодня театр по-прежнему стремится к диалогу, приглашая к сотрудничеству новых интересных режиссёров. Среди них Иван Поповски, Анатолий Праудин, Борис Цейтлин, Сергей Пускепалис, Марина Глуховская, Андрей Любимов, Николай Дручек, Олег Юмов, Максим Кальсин. Открытость театра позволяет труппе постоянно развиваться, а зрителям даёт возможность знакомиться с различными театральными тенденциями современности. С каждым годом «Пятый» совершенствует международные связи. Уже в 1996 году он выступил инициатором проведения Дней японской культуры в Омске. Так состоялось событие, вышедшее далеко за рамки театрального искусства: жители города смогли не только познакомиться с постановками театральных коллективов из Японии, но и с национальными ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

«Кавказский меловой круг» Б. Брехта

«Старосветская история» Н. Гоголя

«Васса» М. Горького

«Царь Емельян Пугачёв» (по произведениям С. Есенина)

«Мера за меру» В. Шекспира

ИЮНЬ 2010 20(42)

традициями Страны восходящего солнца. А двумя годами позже театр принял участие в программе Недели омской культуры в Германии. Сейчас у театра немало друзей-коллег из Франции, Польши, Болгарии и других стран. Один из недавних опытов международного взаимодействия – участие в проекте «Семена воображения», осуществляемом Финским театрально-информационным центром при поддержке правительства Европейского союза. В рамках проекта театр провел Летнюю театральную школу, познакомившую участников с методами актёрской и режиссёрской работы над современной пьесой в европейском театре. «Чудаки» М. Горького («Пятый театр») Встреча на фестивале Рустама Ибрагимбекова с Александрой Юрковой

«Как я съел собаку» Е. Гришковца (Саратовский театр «Академия театральных художеств)

ФЕСТИВАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ Ставший теперь уже известным и достаточно авторитетным в театральном сообществе фестиваль «Молодые театры России» был учреждён в 2002 году по инициативе театра при поддержке правительства Омской области, министерства культуры РФ и СТД РФ. Одним из учредителей фестиваля является министерство культуры Омской области. Участие в фестивале принимали самые разные театральные коллективы: Мастерская Петра Фоменко, Театр музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой, Воронежский Камерный театр, «Школа современной пьесы» и другие. Свои спектакли на омских сценах показывали молодые театры со всех уголков страны – из Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Иркутска, Челябинска, Тюмени, Новосибирска, Перми. В фестивале участвуют коллективы не только из России, но ближнего и дальнего зарубежья: театр «АРТиШОК» из Казахстана, «Брус» из Азербайджана, Марсельский театр «Diphtong Cie», польский театр «A’PART» и другие. Фестиваль всякий раз находит реальное подтверждение словам губернатора Омской области Л.К. Полежаева: «Искусство молодых творческих коллективов оптимистично по природе, потому что оно устремлено в будущее». Анализировать театральную ситуацию, совместными усилиями обозначать, формулировать проблемы, стоящие сегодня перед молодыми театральными коллективами, узнавать друг друга участникам и гостям фестиваля помогают различные формы общения – мастер-классы, семинары, «круглые столы» и творческие лаборатории. В разные годы на омском фестивале присутствовали известные мастера сцены, режиссёры и драматурги, среди которых Александр Калягин, Светлана Врагова, Рустам Ибрагимбеков, Сергей Юрский, Александр Филиппенко, Вениамин Смехов, Марк Розовский, Михаил Угаров, Иосиф Райхельгауз. А в прошлом году театром при поддержке министерства культуры Омской области был организован региональный сибирский фестиваль «Играем Гоголя!». Причём на этом театральном смотре, посвященном 200-летию со дня рождения классика, хозяин фестиваля представил четыре собственных постановки: «Женитьба», «Фердинанд VIII», «Старосветская история» и «Сцены из поэмы «Мёртвые души». ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЮБИЛЕИ

«НАМ ВСЕГДА ВЕЗЛО НА ЛЮДЕЙ» Так говорит директор «Пятого театра» Александра Юркова. И ей веришь: можно ли было пройти путь длинной в двадцать лет, если бы каждый день работники театра не вкладывали в общее дело частицу своей энергии, своей души. Визитной карточкой театра стали спектакли по произведениям русской классики: «Чудаки» М. Горького, «Старосветская история» Н. Гоголя – номинанты Национального театрального фестиваля «Золотая маска», «Dostoevsky.ru», «Женитьба» Н. Гоголя. Особенно театр гордится своей труппой – уникальной, способной принимать опыт разных режиссёров, постоянно учиться чему-то новому. Это актёры, которые могут понять природу и психологической драмы, и фарса, могут органично работать как с классическими произведениями литературы, так с авангардным материалом. Уже первый спектакль театра, «Мириам», принёс актрисе Татьяне Казаковой признание на международном фестивале «Тысяча лиц театра», проходившем в Санкт-Петербурге в 1993 году. Сегодня труппа театра, насчитывающая около тридцати человек, продолжает развиваться в разных направлениях. А всевозможные проекты, мастер-классы и лаборатории, проходящие в рамках фестиваля молодых театров, во многом этому способствуют.

«Женитьба» («Пятый театр»)

НЕ ПОДВОДЯ ИТОГИ Каждый сезон в театре – это «маленькая жизнь», он не похож на предыдущие. Одним из главных событий девятнадцатого сезона стал традиционный фестиваль «Молодые театры России». Он прошёл на Омской земле в седьмой раз и снова удивил зрителя своей программой. Фестиваль открылся пронзительным, психологически тонким спектаклем «Царь Фёдор Иоаннович» Зеленоградского «Ведогонь-театра» и завершился колоритной постановкой Новосибирского городского драматического театра под руководством Сергея Афанасьева – «Ханума». В канун фестиваля в театре состоялась российская премьера пьесы финского драматурга Б. Альфроса «Иллюзионисты». На одном из премьерных спектаклей побывал и сам драматург, он высоко оценил омскую постановку. Ещё один спектакль, по его пьесе «Лифтоненавистник», появился благодаря Лаборатории современной драматургии, которая проходит в Омском академическом театре драмы. Органично вошёл в репертуар театра спектакль «Пять вечеров» по пьесе Александра Володина. Он был показан на VI Всероссийском театральном фестивале «Пять вечеров» имени А. Володина в СанктПетербурге и получил много благодарных отзывов. Но главное – его очень хорошо понимает и принимает молодой зритель. На юбилеях принято подводить итоги. Но «Пятый театр» не спешит этого делать: прошлое здесь очень памятно и значимо для всех, а будущее обещает новые встречи и открытия. Двадцать лет – как начало пути… ИЮНЬ 2010 20(42)

«С любимыми не расставайтесь» (Новосибирский театр под руководством Сергея Афанасьева) «Семейное счастие» (театр «Мастерская Петра Фоменко»)

Эльвира КАДЫРОВА

Интим не предлагать! «Лисистрата» Аристофана на сцене Омского государственного академического театра драмы. Режиссёр-постановщик – Нина Чусова. Режиссёр по пластике – Юрий Катаев. Художник-постановщик – Ирина Корина. Художник по свету – Сергей Мартынов. В спектакле использованы фрагменты из комедии Леонида Филатова «Лизистрата».

Признаюсь честно, когда узнала, что в драме будут ставить «Лисистрату», испытала огорчение. Античность на нынешней сцене либо навевает тоску своими тяжёлыми текстами и малопонятными проблемами, либо, осовремененная, превращается в пустое шутовство. Редко кому удаётся соблюсти баланс и явить нам что-то действительно интересное и актуальное. Ну а уж сюжет Аристофана, замешанный на сексуальном воздержании мужчин, к которому принудили их женщины в стремлении остановить войну, и вовсе грозил скатиться к пошлому анекдоту. Уже представлялись всякие «примочки», с которыми будет обыгрываться эта благодатная тема. Действительно. И светодиод на причинном месте Кинесия (Валерий Алексеев) загорался, подчеркивая его возбуждение. И героиня Екатерины Потаповой разгуливала в остроконечном бюстгальтере а-ля Мадонна. И актёры-мужчины «переодевались» в женские образы, сопровождая это транссексуальными ужимками. Но что удивительно, спектакль-то в целом получился довольно интересный. Местами смешной и умеренно (подчёркиваю – умеренно) фривольный. Немалую роль тут сыграло и то, что древнегреческая комедия, переведённая ещё А. Пиотровским, была щедро разбавлена текстом филатовской «Лизистраты», отчего сюжет как-то полегчал, но первоначального смысла не утратил. Режиссёру Нине Чусовой не впервой смело интерпретировать классику, она это любит и умеет. И пусть её «Крошку Цахеса» в Театре Моссовета рецензенты уже называли неудачной шуткой и полинялым балаганом, Чусова убеждена, что «прошлое и настоящее надо сближать, помещать прошедшее в контекст сегодняшнего дня». Так написала она в своём блоге, улетая на постановку в Омск. Сегодняшняя «Лисистрата» играется, конечно, не в античных декорациях. С самого начала на сцене современный трэш: пластиковые ящики, постройки из металлического гофролиста, железные бочки, заменяющие мраморные колонны Афин. В одну из таких бочек, как в барабан, бьёт Лисистрата, собирая женщин, чтобы поделиться своей идеей. Идея вроде бы и проста: бойкотировать супружеские обязанности до тех пор, пока

мужья не образумятся и не прекратят разорительную Пелопонесскую войну. Но это нелегко даётся обеим сторонам. Потому что женщины разрываются между любовью и желанием утвердить мир, а мужчины – между любовью и стремлением продолжать свои игры в войну. И через хихи-хахи на тему «каково мужикам без баб» вдруг проступают совсем другие мотивы. Мы начинаем задумываться, почему живём в состоянии какой-то перманентной войны, очаги которой вспыхивают то там, то здесь. Размышляем, откуда в последнее время берётся столько женщин – лидеров политических оппозиций. То ли это и впрямь от неустроенной личной жизни («были бы у неё семейные проблемы, её не потянуло бы в вожди!»), то ли всё ещё соблазняет ленинское «и кухарка может управлять государством». «Кухарка» Лисистрата, кстати, действительно предлагает вполне действенный метод управления – поступать с делами, как с запутанным мотком пряжи: «Надо только сперва так, как шерсть отмывают в корытах, Весь наш город очистить, повыбросив дрянь, а потом уже Выбить палкой последнюю грязь до конца, да и плевелы начисто выбрать». Более того – мятежницы берут в свои руки казну и собираются вполне серьёзно ею распорядиться. Мужчины-управленцы в шоке. «Все раздоры от денег, Евгений Смирнов и Александр Гончарук

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА

бесспорно! Чтобы было Писандру стащить что-нибудь, как и прочим властям предержащим!» – утверждает Лисистрата в жаркой полемике с Советником (Николай Михалевский, Александр Гончарук). Это даже не человек, а какой-то набор номенклатурных штампов: шляпа, портфель, удостоверение. Писандр же, для тех, кто не знает, – государственный деятель. Вот тут вам и модернизация, и борьба с коррупцией, и всё, что хотите. Хотя Лисистрата, наверное, хотела только одного: вернуть сыновей матерям и мужей – жёнам. Отстаивая свою правоту, она чисто по-женски готова оппоненту глаза выцарапать. В омском спектакле две совершенно разные Лисистраты. У Татьяны Филоненко Лисистрата – женщинаполитик, женщина-стратег. Она уже что-то выстрадала и в силу возраста, и в силу своей природной мудрости. Она вдова, и старается, конечно, не для себя. Ей обидно за молодых девушек и женщин, которые вынуждены жить, как вдовы. В Лисистрате Анны Ходюн больше взвинченного нерва, чем спокойной умудрённости. Она бросается в революцию импульсивно, ещё имея личные претензии к мужчинам. Её Лисистрата молода и, возможно, не прочь снова выйти замуж. Но где найти мужа, когда кругом война? Поэтому в её стремлении к миру, а больше – в её разборках с мужчинами прослеживается какая-то собственная неудовлетворённость. Колоритен в спектакле «квинтет» стариков (Евгений Смирнов, Моисей Василиади, Виктор Павленко, Вячеслав Корфидов, Владимир Авраменко). На ноге у одного гипс, глаз другого закрыт чёрной повязкой, двое одеты в госпитальные пижамы. Эти потрёпанные ветераны неизвестной войны вспоминают минувшие дни и наивно верят, что могут на что-то повлиять сейчас. Дуэт Предводителя стариков (Евгений Смирнов) и Старейшины женщин (Любовь Трандина, Валерия Прокоп) трогателен и смешон одновременно. Ей не надо, как другим, отказывать мужу в интиме, так как тот, во-первых, уже не вояка, а во-вторых…тоже не боец. Но в милых мелочах (что-то поправить, поухаживать по-стариковски) она отказать не может. А он так уморительно ломается и капризничает! Как всегда, «зажигает» Татьяна Прокопьева. Сцена, где её Миррина дразнит Кинесия, превращается в яркое шоу на грани эротизма и клоунады. Гротесковый тандем с Валерием Алексеевым сложился у неё ещё на спектакле «Торжество любви», где этот дуэт стал единственным украшением. Немного жаль только, что Алексееву в последнее время приходится задействовать исключительно свои комедийные резервы, тогда как палитра его актёрских возможностей гораздо богаче. Конечно, в финале воюющие стороны примирятся, влюблённые пары вновь откроют друг другу свои объятия, и затанцуют все зажигательный греческий танец. И то ли это избирательность памяти, то ли просто срабатывает ассоциативное мышление, но почему-то помнится над всем этим… женская фигура с копьём. В общем, этот бы спектакль да к 8 Марта! Когда в женщинах просыпается феминизм, а мужчины готовы на один день отдать бразды правления дамам. Впрочем, те ведь могут и не дожидаться милости от сильного пола, а взять власть у неразумных своими нежными ручками. Тем более рычаги давления всегда найдутся. ИЮНЬ 2010 20(42)

Валерий Алексеев, Анна Ходюн и Руслан Шапорин

Сцены из спеклякля

Наталья Рыбьякова, Татьяна Филоненко и Владимир Девятков

Встречи с Чеховым 2010-й особо отмечается театральным сообществом: в январе исполнилось 150 лет писателю, которого по праву называют самым. Антон Павлович Чехов в свои 30 лет стал самым читаемым писателем России (одним из самых читаемых по признанию отечественных экспертов, и остался) и смог за свою недолгую жизнь навсегда изменить представление о литературе, о драматургии, о театре и вырисовать образ русского интеллигента собственной репутацией.

Сегодня о Чехове размышляют омские театральные деятели, писатели, журналисты, критики.

Мы предложили ответить на следующие вопросы: 1.

Ваши наиболее яркие и памятные впечатления от чеховских произведений.

Какие спектакли по произведениям Чехова, на ваш взгляд, стали событиями Омска театрального,

омских фестивалей и гастролей? 3.

Позитивные и негативные тенденции в современных интерпретациях Чехова.

Эльвира КАДЫРОВА

Самыми яркими обычно бывают первые впечатления. Ещё в раннем школьном возрасте мне попал в руки сборник юмористических рассказов А.П. Чехова. Их любили в нашей семье. Герои «Заблудших», «Хамелеона», «Лошадиной фамилии», «Невидимых миру слёз» вспоминались частенько в связи с теми или иными обстоятельствами. Поначалу рассказы вызывали у меня смех над абсурдностью описанных в них ситуаций. Чуть позже, при перечтении, становилось грустно от несовершенства жизни, от того, что люди такие «кособокие» и не могут нормально жить. И вот тогда впервые стало ясно, что юмор может быть саркастическим, а смех – горьким. А потом была «Чайка». Вернее, не так. Сначала Станиславский, «Моя жизнь в искусстве». И тут же – острый интерес к Чехову-драматургу, к пьесе, с которой начинался Московский художественный театр. А там – мгновенная влюблённость в сюжет, ускользающий и странный, в уже привычную смесь одухотворённо-трагического и бытового, порою даже нелепого. И, конечно, в тот мир, который Костя Треплев отгородил в саду занавеской. «Нам нужны новые формы!» - утверждал он. До сих пор поиск этих форм приносит частые разочарования, но всё равно вновь и вновь оставляет надежду: а вдруг?

2 Разумеется, в Омске, как, наверное, и во многих других городах, где есть театры, Чехов – самый «ставимый» драматург. Даже не напрягая памяти, можно назвать с полдюжины спектаклей, идущих у нас сегодня: «Вишнёвый сад» и «Жена есть жена» в Театре драмы (а недавно там был и «Дядя Ваня»), «Тридцать три обморока» в «Пятом театре», «Юбилей» в театре «Студия» Любови Ермолаевой. Но о каких из них будут вспоминать много лет спустя?

1996-й и 1997-й – два года замечательных чеховских спектаклей на омской сцене. Спектакль «Три сестры» Аркадия Каца (Омский академический театр драмы) стал поистине торжеством русского реалистического театра. Спектакль имел объём, вкус, аромат, осязаемость каждого актёрского посыла, током проходящего через зрительский позвоночник. Он имел атмосферу, во многом благодаря сценографии Татьяны Швец. Её декорации были уже сами по себе образ – законченный, чеховский. И, конечно, актёры! Каждая работа филигранна, незабываема и достойна отдельного разговора: Чебутыкин Юрия Ицкова, Вершинин в абсолютно неожиданном исполнении Владимира Петрова, Надежда Живодёрова, Илона Бродская, Марина Кройтор (Маша, Ирина, Ольга), Михаил Окунев – Андрей Прозоров. В спектакле было много маленьких, но очень точных деталей. И здесь очень хорошо звучало слово – оно было весомо, точнее, полновесно. Такое бережное отношение к чеховскому тексту и к тому, что за текстом, честно говоря, уже давно не встречается в сценических версиях. Спектакль «Три визита доктора Астрова» по пьесе «Дядя Ваня» был несколько экспериментальным. Он, несомненно, может быть отнесён к театральным событиям Омска уже хотя бы потому, что это был первый чеховский спектакль молодого «Пятого театра». Режиссёр Андрей Любимов предложил неожиданную трактовку – он решил отнестись к знакомой пьесе как к истории болезни и поискать в решении её конфликта пути исцеления для героев. Всё действие происходило в какой-то клетке, а многие персонажи были одеты, как арестанты или пациенты клиники для душевнобольных. И чувствовалось, что вся Россия не «наш сад», а вот эта самая клиника. Рефлексирующие интеллигенты потихоньку сходили с ума от своих неудовлетворённых страстей и несбывшихся надежд. «Пропала жизнь!» – лейтмотив, возникающий и в «Иванове», и в «Платонове», зазвучал здесь особенно пронзительно. И при этом спектакль не был мрачным. Он был ироничным, остроумным, а порою – до замирания сердца доверительным. И, кажется, мы уже знали ответ на вопрос «что делать?» Надо было только не бояться расстаться с комплексами, решиться признаться, что прежняя жизнь кончилась, и сделать шаг вперёд, не оставаясь где-то вне. И герои вроде бы должны были сами понять это. Вот сейчас, сейчас…

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АНКЕТА «ОТ» Говоря «событие» о спектакле, поставленном по чеховскому произведению, невозможно не упомянуть о спектакле Камы Гинкаса «Скрипка Ротшильда» (Московский ТЮЗ), который мы видели несколько лет назад в рамках фестиваля «Золотая маска» в Омске». «Скрипка Ротшильда» – последняя часть театральной трилогии «Жизнь прекрасна. По Чехову». Горькая ирония соседствует здесь с поэтической двойственностью образов, жестокость – с сентиментальностью. Переведя чеховскую прозу в инсценировку и одновременно всё-таки оставив её прозой (рассказ «Скрипка Ротшильда» не только играется, но и читается, складываясь в маленькую пьесу с комментариями), Гинкас виртуозно вдохнул в спектакль известный своей неуловимостью чеховский стиль. Постановка потрясает искренностью актёрских работ. В спектакле замечательный дуэт Валерия Баринова и Игоря Ясуловича. Один играет прагматичного гробовщика Якова, впервые ощутившего смерть не как источник дохода, когда умирала его жена. Второй – бедного еврейского музыканта Ротшильда, который, «какую бы весёлую мелодию ни принялся играть, всё выходило грустно». При этом актёры комментируют буквально каждый свой шаг, разлагая чеховскую прозу на голоса, и интонируя так «вкусно». Получается удивительный драматически-чтецкий спектакль. Или даже – уже драматически-чтецкий театр. Что само по себе, безусловно, явление.

Если возвращаться к герою «Чайки» - сценические интерпретации чеховских произведений, наверное, требуют но-

Олег ТЕПЛОУХОВ, актёр Омского государственного академического театра драмы

Чехов открылся мне довольно поздно. Уже в институте. Школа наша, к сожалению, делает своё гнусное дело: она умудряется преподносить классику русской литературы так, что отбивает всякое желание читать и что-либо познавать. Прозу Чехова начинаешь постигать тогда, когда сам что-то уразумеваешь в понятии «человек». И вот тут нюансы и мотивации поступков и характеров чеховских героев как нельзя кстати. Маленькие юмористические рассказы – первое знакомство с Чеховым, я о полнокровном знакомстве, а не по школьной лексике: «Мы это прошли». «Драма» (особенно после фильма с Раневской и Тениным), «Ушла», «Злой мальчик». Потом был потрясающий фильм Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино». Потом «Скучная история» с Бабочкиным. Стал читать его запоем. Довелось посмотреть и ефремовскую «Чайку», правда, на утреннике во МХАТе, зато с Евстигнеевым. При всей старости спектакля он был потрясающе красив. И сейчас, когда перечитываю, сопоставляю прочитанное со своим прожитым, всё глубже и глубже хочется зарыться в эти строки, в эти страницы, в этого автора. Постигать его можно вечно.

Галина ЗАЛОЖНЕВА

1 В незапамятные времена моей довоенной молодости Чехов – это человек с бородкой и в пенсне – портрет на школьной стене. То ли дело Маяковский! ИЮНЬ 2010 20(42)

вых форм, новаторских подходов, соотношения их с днём сегодняшним. Огорчает, когда это делается грубо и неделикатно, утрачивая по пути весь смысл процесса. И потом становится непонятно: кому, зачем было нужно это «новаторство», какую умную мысль пытался донести до нас, да так и растерял по пути режиссёр? К большому сожалению, к такому примеру можно отнести и «Вишнёвый сад» в постановке Евгения Марчелли. Ещё одна грустная тенденция, и существует она давно: лепка спектаклей из рассказов или одноактных пьес Чехова. Причём всё валится в кучу, персонажи перемешиваются. Подобный «винегрет» на моей памяти был «съедобным» лишь однажды – когда в той же Омской драме режиссёр из Петербурга Игорь Коняев поставил спектакль «Жена есть жена». Чеховские рассказы в нём соединены очень остроумно, подогнаны и сюжетно, и тематически. А главное – в спектакле сохраняется уважение к тексту. В наше время он часто усекается, либо сопровождающая его «картинка» абсолютно не соответствует мысли писателя. Современное звучание и авторское прочтение – это, наверное, положительная тенденция сегодняшних интерпретаций чеховских произведений. Но всё получается, всё срастается только тогда, когда режиссёру удаётся услышать драматурга, стать его собеседником, посредником между ним и зрителем. Это бывает крайне редко, но, наверное, и рождает те спектакли, которые мы называем событиями.

На мой взгляд, неоценённым остался наш «Вишнёвый сад» режиссёра Е. Марчелли, причём именно в Омске. Его замолчали критики и коллеги из других театров. А это ярчайший спектакль! Острый, больной, современный, жёсткий, а не привычно-лакировочный, как в школе учили. Чехов – жёсткий автор, это пора бы уже принять к сведению. При всей любви к своим персонажам (опять же, к некоторым) он ставит им очень конкретные диагнозы. Нравились наши же «Три сестры» в постановке А. Каца. Поэтичный был спектакль, тонкий очень.

Оставьте в покое Чехова, господа! Вернее, оставьте в покое традиционное его восприятие. Вся его тонкость, все его кружева – только верхушка айсберга. Мой педагог по речи подобные «традиционные» трактовки называла несколько грубовато, но точно: «сопли в сахаре». Так вот от этих «соплей» очень хочется избавиться. И это делают режиссёры Марчелли, Туминас. Вот эта тенденция мне нравится. Не может быть только кружевным автор – врач по профессии и безнадёжно больной человек, человек с тонкой и ранимой душой, живущий вдали от центра жизни, от лака и глянца, человек с точнейшим и острым взглядом.

Потом я работала на заводе, выпускала минные взрыватели. Ходила в драму. Но Чехова в войну не играли ни вахтанговцы, ни наши. Теперь, по прошествии немалого времени, понимаю: яркие и памятные впечатления от чеховских про-

изведений надо заслужить. Они возникли. Они накопились в душе и памяти. Для меня это прежде всего проза Чехова. Её грустная до боли правда о жизни и смерти. Вспомните «Мужиков», «Палату № 6»… И драмы. «Чайка»… Кстати, в Омске был полноценный студийный спектакль по этой пьесе в постановке Любови Ермолаевой с Ларисой Дубининой в главной роли.

2 Событием Омска театрального стали «Три визита доктора Астрова», который поставил лет десять тому назад режиссёр Андрей Любимов. Сердцем спектакля была Соня – Лариса Гольштейн, одновременно смиренная и сильная. «Вишнёвый сад» Евгения Марчелли в театре драмы событием назвать уверенно не могу, так как смотрела только сдачу. Мне очень понравился Лопахин – Михаил Окунев. Это деликатный, умный человек с хорошими манерами, который искренне не понимает, почему Раневская хочет разориться. Он рад помочь

Сергей ПОВАРЦОВ, кандидат филологических наук

Самыми яркими для меня остались впечатления, полученные в школьные годы от хрестоматийных чеховских шедевров «Спать хочется» и «Палата № 6». Позже было прочитано многое другое, в частности «Дуэль», «Скучная история», пьесы, но первое знакомство – всегда первое и потому запоминающееся на всю жизнь. В 1970-е годы, когда я работал над Мережковским, интерес к Чехову извне стимулировал Зиновий Самойлович Паперный, под его влиянием я написал статью о Мережковском и Чехове, такой двойной портрет выдающихся русских писателей, очень разных и очень, я думаю, для нас актуальных. Если говорить о технике эпического повествования, то Чехов, безусловно, является продолжателем тургеневской традиции. Я имею в виду стиль, искусство владения словом. Недавно я перечитывал прозу Тургенева. Сейчас так не пишут. Возможно, пишут даже лучше, более изощрённо. Однако магия и «неслыханная простота» языка Тургенева буквально завораживают. Вот и Чехов. Кроме того, оба классика создали обширную галерею русских характеров, типов. Не уверен, что XX век чем-то их перещеголял, а «нулевые» годы тем паче. В смысле психологическом Чехов представляется мне человеком нашего времени, то есть века минувшего. И то сказать: если б не болезнь, он мог прожить аж до 1940 года или того лучше – до Дня Победы. А сколько бы написал! И как! Получил бы Сталинскую премию, стопудово.

Событием театрального Омска не стал, пожалуй, ни один спектакль, разве что «Иванов» Марка Захарова, показанный на летних гастролях 1976 года. Там гениально играли Инна Чурикова и Евгений Леонов. Что касается наших омских постановок, то назову «Три сестры» в сезоне 1959/60 годов. До сих пор помню превосходный ансамбль,

ей и помогает. Спектакль поставлен талантливо, режиссёр смотрит на ситуацию из сегодняшнего дня и подтверждает это художественными средствами ярко и убедительно. Этот спектакль прежде всего о Лопахине. Ограничусь этим. Если же говорить не только об омских чеховских спектаклях, хочу выразить восхищение двумя телевизионными показами (канал «Культура») спектаклей Камы Гинкаса (Московский ТЮЗ) – «Дама с собачкой» и «Чёрный монах». Не оторвёшься, не отвлечёшься, так держат внимание! Удивительные актёрские работы, богатейший подтекст. И поразительное чувство меры. Ощущение, что побывала в театре высокого художнического класса.

Не берусь за оценку позитивных и негативных тенденций не потому, что их нет. Культура сегодня – многоярусное здание. Разные люди требуют от культуры (в том числе и от Чехова как автора, и от режиссёра как интерпретатора) разного. Более того, зрители всех этих разных видов театра перестают пересекаться, у них разные представления о качестве того, что они хотят видеть в театре.

в котором блистали С. Мишулин, Г. Яшунский, Е. Аросева, П. Некрасов, А. Кржечковская... Секрет обаяния спектакля был в том, что чеховские характеры нашли максимально адекватное реалистическое воплощение в типажности актёров. Казалось, что именно такими должны быть люди той эпохи.

Не берусь судить о тенденциях. Театр – это искусство интерпретации, поэтому многие новации в истолковании Чехова-драматурга оправданны. Но сегодня несть числа спектаклям, где писатель нужен просто как повод для режиссёрских фантазий. Ну ради Бога. Надо лишь понимать: смотря какие фантазии. Отвратительно, когда театр изо всех сил подстраивается под вкусы новой публики, не читающей книг, воспитанной на Интернет-ресурсах. Это Чехов для бедных, Чехов, ориентируемый на так называемую молодёжную субкультуру. Шокируют также эпатажные приёмы, адресованные гурманам. Где-то я с изумлением прочёл, как режиссёр в «Трёх сёстрах» (кажется, Э. Някрошюс) заставляет барышень прыгать через гимнастический снаряд, именуемый «конём». Круто, но зачем? Как тут не вспомнить Виктора Некрасова, автора «Маленькой печальной повести». Виктор Платонович, появившись в Париже, идёт в один из театров смотреть «Вишнёвый сад» в постановке Питера Брука. И приходит в растерянность: «Всё действие – почему-то лёжа. Раневская, Гаев – все на полу. В фижмах, рюшках, пышных юбках – и на полу. И Гаев в сюртуке валяется. Поместье ещё не продано, а мебели – нет. Что всё это значит? Новации?.. Тузенбах и Солёный в ярко-красных штанах хлещут коньяк «с горла». Нет, это не театр». Другое дело, если театр со дня своего рождения заключил с нами конвенцию о том, что коммуникации будут осуществляться на сцене на условном, но понятном публике языке, с помощью всех современных технических приспособлений. Иными словами, устанавливается некая эстетическая система знаков, в рамках которой новации органичны. В качестве примера беру спектакль «Три сестры» на новой (тогда, в 80-м году) сцене Театра на Таганке. Режиссёр Ю. Любимов. Что же видим? Крепко подвыпившие и обалдевшие от беспросветного провинциального прозябания офицеры окружены длиннющим, из листового железа, забором, в который они с диким грохотом поочерёдно врезаются всем телом, пугая зрителей.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АНКЕТА «ОТ» Прикольно. В финале ещё сюрприз. Сестрицы, вы хотите в Москву? Пожалуйста. Неожиданно в правой стене отворяется дверца/ставня, и взорам потрясённых театралов открывается вид на вечернюю, сияющую огнями и оглашаемую рёвом моторов столицу. Свежий ветер с улицы врывается в зал, ура! Вот и Москва. Приехали. Этот аттракцион эффектен и оттеняет концепцию спектакля. Надо же знать Любимова… Увиден жёсткий Чехов, без каких-либо лирических всплесков, для всех давно привычных. Возвращаюсь к вопросу о тенденциях. Всегда был, есть

и будет Чехов, осмысленный в традициях русского театрального психологизма и реализма. Параллельно всевозможные «прочтения», эксперименты и проч. Так, демонстративно традиционный спектакль А. Каца «Три сестры» в Омской драме и там же модерновый, с оглядкой на жюри «Золотой маски» «Вишнёвый сад» Е. Марчелли равно востребованы взыскательной публикой. У каждой постановки свои достоинства. А минусы предлагаю списать на постмодернизм. И большое спасибо Антону Павловичу.

Светлана НАГНИБЕДА

моирония театра. Но главное, что остаётся в сухом остатке, – так это сочувствие к человеку, персонажу ещё не чеховских драм, а «шуток» Антоши Чехонте. Всех этих замороченных чудиков актёры играют азартно и вдохновенно. Не будем называть их поимённо, ни о ком не скажешь плохо, в спектакле нет провальных назначений. Отдельно только Валерия Ивановича Алексеева очень хочется назвать. Будучи достаточно занятым человеком и очень востребованным артистом, имея много работы в родном академическом театре, Алексеев примкнул к этой лихой компании, заразился озорством молодого режиссёра и молодой труппы. Наверное, затосковал по своему легендарному Сганарелю из спектакля «Лекарь поневоле», который они сочинили в своё время вместе с режиссёром Геннадием Тростянецким. Ведь уже тогда Алексееву в площадном фарсе удалось сыграть, говоря словами Чехова, «чувства, нежные, как цветы».

Обо всём не напишешь и всё не перечислишь.

Можно вспомнить «Иванова» с Евгением Леоновым – у Марка Захарова, «Дядю Ваню» у Льва Додина, «Чайка» Георгия Цхвиравы в Екатеринбургском ТЮЗе. На нашем веку в Омске дважды был поставлен «Вишнёвый сад», и обе постановки, Феликса Григорьяна (1988) и идущая сегодня – Евгения Марчелли, – стали для меня очень яркими событиями. Самое последнее впечатление – это «Тридцать три обморока» в «Пятом театре», где Олег Юмов взял в работу классические чеховские «шутки»: «Медведь», «Юбилей», «Предложение» и сцену-монолог «О вреде табака». Автор идеи – Вс. Э. Мейерхольд – значится в программке. У Мейерхольда молодой режиссёр позаимствовал не только идею постановки, её название (в спектакле на самом деле случаются в общем счёте тридцать три обморока), но и принцип работы с актёрами. Юмов в полной мере использует режиссёрский статус автора спектакля, закреплённый Мейерхольдом. Спектакль предлагает такую остроумную театральную игру с таким блистательным набором театральных трюков, что поначалу зрителю даже трудно уследить за сменой актёрских масок. Печальный взор, прононс, трагическая пластика неутешной вдовы в исполнении Марии Долганёвой мгновенно сменяется затаённой чувственностью, а то и просто бесовским огнём. Между этими двумя состояниями вдова Попова балансирует до тех пор, пока в финале сцены гондола не отчаливает от унылых российских берегов, увозя романтическую героиню в будущую счастливую жизнь. Здесь все работают заодно: и режиссёр, и актёры, и художник-постановщик Мария Вольская, и живой оркестр на сцене. Оркестр иронично комментирует действие, придавая спектаклю черты театрализованного шоу. Согласно принципам Мейерхольда, синтетический актёр должен быть не только техничен, натренирован физически, но и музыкален по мере возможности, что и демонстрируют исполнители, легко переходя со сценической площадки в небольшой эстрадный оркестр, расположенный у портала. И так же легко – в обратном направлении. Они владеют множеством музыкальных инструментов и неплохо поют. Исполняют всё: это может быть и оперная ария, и «настоящий грубоватый сельский блюз». В «Пятом театре» упоительно играют фарс, все признаки налицо: и площадная экспрессия, и шутки «ниже пояса», и са-

Сергей ДЕНИСЕНКО, журналист, поэт, театральный критик

Думаю, моя предвзятость в ответе на этот вопрос и неизбежна, и вполне объяснима. Я абсолютно не помню

ИЮНЬ 2010 20(42)

Как показывает практика, Чехов выдерживает самые разные подходы. Вот Юрий Погребничко в своём театре «Около дома Станиславского» объединил «Вишнёвый сад» с пьесой Александра Вампилова «Старший сын» и назвал постановку «Странники и гусары». Чехов каким-то счастливым образом отразился в Вампилове, получилось невероятно интересно. Как известно, театральный текст никогда не бывает равен литературному. Здесь самое главное – неповторимое режиссёрское «я». Борис Эйфман вообще отказался от чеховского текста, поставил балет «Чайка» по мотивам Чехова на музыку Рахманинова. Однако, увы, публика Погребничко и Эйфмана – не самая многочисленная. К сожалению, большинство людей сегодня заражены философией быстрого успеха, все делают ставку на результат, настала эпоха энергичных и деловых. Оттого и в театре психологизм не слишком в моде, а броская или даже провокативная форма – предпочтительнее. И это естественно: театру приходится говорить с публикой на понятном ей языке. Конечно, Чехову таким подходом урон не нанесёшь, Чехова хватит ещё на много последующих поколений. Другое дело, что у каждого, пусть даже суперноваторского, спектакля должна быть своя личная мелодия, по-моему, без этого ставить Чехова нет смысла.

своих впечатлений от Чехова ни на уроках литературы в школе, ни даже во время учёбы в университете. А точнее, все они просто-напросто забылись «как страшный сон», когда мне выпало великое счастье по-настоящему, по самому большому счёту, «изнутри»

погрузиться в Чехова: в 1976–1977 гг. в народном Театре поэзии, которым руководила Любовь Ермолаева, шла работа над чеховской «Чайкой»; в этом спектакле я, ничтоже сумняшеся (22-летний!), репетировал роль Тригорина… Так что самое яркое и памятное – «Чайка»: и как чеховское произведение, и как одно из событий Омска театрального середины 1970-х (горжусь, что причастен к «изначальной» ермолаевской «Чайке», которую сегодня называют спектаклем-легендой!).

2 А вот тут – никакой предвзятости. Разве что ограничу себя временными рамками: ну, скажем, начиная с 1990-х и по нынешнее время. А теперь просто закрываю глаза и «подключаю к процессу» память и чувства… Ну конечно же, событие (и в первую очередь!) – «Три сестры» в Омском академическом, поставленные Аркадием Кацем в серединке 1990-х, с универсальной сценографией Татьяны Швец (в той зыбкой, до слёз щемящей, осенне-прощальной атмосфере легко можно было представить и Заречную, и Иванова, и Раневскую, и Астрова)... Наигармоничнейший спектакль во всех своих компонентах! А какие чудные сёстры Прозоровы (Марина Кройтор, Надежда Живодёрова, Илона Бродская)! А какая острохарактерная Наташа, сыгранная Анастасией Светловой! А какой неповторимый Вершинин (Владимир Петров)!.. Впрочем, перечислять можно абсолютно всех. Но самое удивительное – то, что в этих «Трёх сёстрах» Каца не было так называемых главных ролей. «Главными» были все! И ты вместе со всеми мог повторять слова Вершинина: «...Счастья нет, не должно быть и не будет для нас... Мы должны только работать и работать, а счастье – это удел наших далёких потомков»… Весь спектакль был – ностальгия по счастью!.. …Конечно же, событие – гастрольный «Дядя Ваня» Санкт-Петербургского Малого драматического театра – Театра Европы в постановке Льва Додина, с блистательными Ксенией Раппопорт, Людмила ПЕРШИНА

Вообще-то рыться в днях, давно минувших, отыскивая, ярчайший где, - занятие ненадёжное. Память имеет свойство подводить. Но первая встреча с Чеховым у меня лично – случай особый. Мне было лет пять, когда родители привели на спектакль гастролирующего театра кукол. Название запомнилось на всю жизнь - «Каштанка». И до того на этом представлении мне стало жалко и потерявшуюся собачку, и её хозяина-столяра с сынишкой, и погибшего гуся, и клоуна, который приютил Каштанку, что в счастливом финале я расплакалась в голос, и меня долго не могли успокоить взрослые. А лет в семь я уже сама прочитала замечательно иллюстрированную тоненькую книжку, на обложке которой было написано: А.П. Чехов. «Каштанка». И в мою детскую душу взвихрил, буквально ворвался в неё со своими героями этот удивительный писатель. Я даже внешне представляла его именно

Сергеем Курышевым и Петром Семаком! Спектакль, в котором Жизнь «нависала» над Искусством, как копны сена художника Боровского над персонажами. Градус зрительского сопереживания «зашкаливал»! И вдруг тебя осеняло, что «Дядя Ваня» додинский – о женщинах, о женских судьбах, о Соне, о Елене Андреевне… Спектакль-боль. И как было не вспомнить после этого спектакля строчку из письма Горького Чехову (по поводу пьесы «Дядя Ваня»): «Я задрожал от восхищения пред Вашим талантом и от страха за людей, за нашу бесцветную нищенскую жизнь»!.. …Событием середины 1990-х был, несомненно, «галёркинский» спектакль «Дядя Ваня и другие» режиссёра Нальбия Тхакумашева. Хотя, нет, не сам спектакль, а его главный персонаж. Ощущения вспоминаются очень ярко: «задник» в глубине – придуманные художником Карло Гагишвили вертикальные нити (множество нитей!), похожие на натянутые людские нервы, и Владимир Витько в роли Войницкого – словно концентрация всех этих «нервных окончаний»!.. Спектакльнастроение! И великолепная актёрская работа Витько! …А говоря о персонажах, – как сейчас стоит перед моим мысленным взором прекрасный дуэт Аркадина – Тригорин Людмилы Михненковой и Якова Алленова из «Чайки», поставленной Олегом Рыбкиным в Красноярском драматическом театре, равно как и импульсивный, нервный Владимир Пузанов (Треплев в том же спектакле)!.. …Бесспорное гастрольное событие – лучшая, мне думается, из всех инсценированных «Каштанок» (и не потому, что она «золотомасочная»): спектакль Екатеринбургского ТЮЗа в режиссуре Вячеслава Кокорина! Умный, ироничный, драматический спектакль о жизни и о профессии актёрской!.. …Всё. Открываю глаза. Ярче всего вспомнилось именно то, о чём выше сказал. Ну а ниже осталось – на третий вопрос ответить, про «позитивные и негативные тенденции в современных интерпретациях Чехова».

…«Тихий ангел пролетел»… Нет, не так! Надо в контексте. ШАМРАЕВ. <…> Браво, Сильва… Театр так и замер. Пауза. ДОРН. Тихий ангел пролетел. ЗАРЕЧНАЯ. А мне пора. Прощайте (А.П. Чехов. «Чайка», действие первое)

таким – похожим на доброго доктора, опекавшего меня в детском санатории. Главным открытием подросткового возраста стали ранние чеховские рассказы. Антоша Чехонте полюбился своим чудным языком, дразнящим юмором, тонкой наблюдательностью, смесью восторга и грусти, общим светлым мироощущением. По-моему, эту азартную юмористическую смесь – рассказы, зарисовки, фельетоны - можно назначать вместо витаминов при хандре. Помогает! А потом пришёл Чехов зрелый, мучительно терзающий душу вопросами, ответы на которые ищешь всю жизнь. «Дама с собачкой», «Рассказ неизвестного человека», «Учитель словесности», «Анна на шее» - невозможно всё назвать. Какое наслаждение читать и перечитывать Антона Павловича, открывая в нём для себя каждый раз что-то новое, что-то особое. Надышаться невозможно красотой и ясностью чеховского языка, его неповторимой интонацией, мелодикой повествования. Не просто влюбляешься. Осознаёшь: это вершина русской литературы! Так же, как чеховские пьесы – вершина мировой драматургии.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АНКЕТА «ОТ»

2 Оценок, претендующих на абсолютность, в принципе быть не может. В любом случае мнение любого зрителя будет субъективным. Но для меня событием, например, и по сей день остаётся поставленный в 1996 году Аркадием Кацем в драматическом театре спектакль «Три сестры». (Более ранних постановок этой пьесы в драме я не видела). Аркадий Фридрихович ещё в процессе репетиций так сформулировал своё понимание пьесы: «Думаю, одна из основных мыслей и тем всех чеховских произведений, в том числе и «Трёх сестёр», - отсутствие личной свободы, что по сути и означает отсутствие счастья». Актёрские работы – такие психологически ёмкие, очень выразительные и выпуклые по рисунку ролей, по характерам персонажей, и по сей день стоят в глазах. И необычная Маша Надежды Живодёровой. И неожиданный Солёный Валерия Алексеева. И незабываемый Вершинин – Владимир Петров. И потрясающая нянька Анфиса – бесконечно любимая всеми Елена Ивановна Псарёва! Не могу не вспомнить «Дядю Ваню», поставленного в «Галёрке». Центром спектакля там, конечно же, стал главный герой в исполнении Владимира Витько. Его Иван Петрович Войницкий сыгран в лучших традициях русского психологического театра. Проходят годы, стираются подробности реальных событий, каких-то деловых и личных встреч, а актёрская работа стоит в глазах в мельчайших подробностях. Такое слияние с образом дорогого стоит. Яркое впечатление осталось от спектакля музыкального театра «Медведь на свадьбе», в котором режиссёром Кириллом Васильевым в соавторстве с композитором Евгением Птичкиным были виртуозно соединены два чеховских сюжета. Остроумно поставлено, феерически сыграно! Спектакль стопроцентно ансамблевый, по-чеховски лёгкий, полётный, уморительно смешной. Но опять же, перед глазами прежде всего – феерический дуэт Валентины Шершнёвой и Павла Краснова! Бесподобная вдовушка Елена Ивановна Попова и взрывной «бурбон» Григорий Степанович Смирнов. Замечательная работа! И хотя премьера состоялась аж в 1989 году, но впечатления ничуть не поблекли от времени. А разве забудешь «Три визита доктора Астрова» в «Пятом театре» в постановке Андрея Любимова! Спектакль в чём-то спорный, консервативной публикой восприннятый как авангардный. Но не случайно Лариса Гольштейн удостоилась премии имени Татьяны Ожиговой за свою Соню, - живой, страдающий, абсолютно чеховский персонаж. Спектакль тем и ценен, что внешние постановочные формы не поглотили, не трансформировали в нём чеховское начало. И Владимир Остапов в той постановке рефлексирующий, мятущийся, не умеющий примириться с реальностью – словно вышел на сцену из эпохи Чехова… В балете «Анюта» на музыку Валерия Гаврилина, поставленном на сцене музыкального театра, не прозвучало ни единой чеховской фразы, хотя спектакль, созданный по мотивам чеховской «Анны на шее», словно был соткан из чеховских интонаций и настроений. Наталья Торопова языком пластики создала удивительный воздушный образ Анюты. И Станислав Колесник, балетмейстер, не зря рискнул выйти на сцену, чтобы так выразительно станцевать партию Петра Леонтьевича. Этот нежный, пронзительный хореографический спектакль был напрямую обращён к человеческому сердцу. Если говорить о спектаклях, привозимых в Омск, скажем, в рамках фестиваля «Лучшие спектакли «Золотой маски» в Омске», то ярчайшее впечатление оставил прошлогодний додинский «Дядя Ваня». Казалось, это именно сегодня живёт на свете и терзается никчемностью и бесплодностью своей ИЮНЬ 2010 20(42)

жизни Иван Войницкий, а ты нечаянно заглядываешь в эту обнажившуюся бездну чувств – потерянных надежд, утраченных иллюзий, придуманных самообманов, и это резонирует уже с твоими ощущениями – самыми глубинными, самыми сокровенными. Просто мороз по коже пробегал, до чего потрясающе все это прожито и передано великолепными артистами «Театра Европы». Настоящим потрясением для меня стала и «Скрипка Ротшильда» Камы Гинкаса с Валерием Бариновым и Игорем Ясуловичем. Поразительная история о пробуждении человеческого в человеке. Рассказана она по-чеховски: без сантиментов и надрыва, но просто перехватывала дыхание своей трагической простотой. Несомненно, это работы, сделанные в диалоге с самим Чеховым!

3 Позитивом можно назвать саму тенденцию ставить классику в современном театре, а чеховские спектакли – в первую очередь. Как кислород в воздухе, нам необходимо сегодня звучание чеховского слова, сама интонация человека думающего, сомневающегося, ищущего. Наше время тускло выраженных мыслей, невыразительных поступков, непомерного захлёба гламуром просто требует такого сильного действенного противоядия, как Чехов. Протестуя против апатии, малодушия, пробуждая в современном зрителе витальную энергию деятельности, чеховские герои очень уместны на сегодняшней сцене. Находить в чеховских пьесах то, что резонирует в человеке ХХI века, понимать, чувствовать дыхание времени – вот, на мой взгляд, главная задача режиссёра. Не могу принять стремление молодых режиссёров (по большей части) самоутвердиться за счёт гениев, таких как Антон Павлович. Вывернуть в чеховской пьесе по-клоунски всё наизнанку, переместить смыслы, окарикатурить характеры, опошлить идеи – и это сегодня называется художественным креативом? Ребята, побойтесь бога! Пишите, родные, собственные пьески, плескайтесь и резвитесь в их волнах в своё удовольствие, придумывайте гэги. Пусть в этом творческом захлёбе, но тогда уж исключительно для вас самих, торжествуют рефлексы «Аншлага» и «Кривого зеркала». А классику оставьте театру мыслящему, эмоционально действенному, развивающему и облагораживающему своего зрителя.

«Три сестры». Постановка Аркадия Каца.

Михаил Окунев и Ирина Герасимова («Вишёвый сад»)

один из главных вопросов его творчества, проходящий так или иначе через всё его творчество, «одиночество человека» (в обществе, в мире). Этот вопрос говорит о внимании Чехова к личности своих персонажей. Он особенно явно проступает в таких произведениях, как «Чёрный монах», «Человек в футляре», «Палата №6», «Припадок».

Артём САВИНОВ, актёр Омского государственного драматического театра «Галёрка»

1 Самое яркое впечатление состоит в том, что Чехов заставляет задуматься. На мой взгляд, Лидия ТРУБИЦИНА

1 Первое и самое чистое впечатление от Чехова – «Каштанка». Читалось это папой вслух, была такая традиция семейного чтения. И я, замирая от сочувствия к бедной собаке, попавшей в жизненный переплёт, боялась пропустить слово. Когда училась в педучилище и Чехов был по программе, я им зачитывалась, проштудировала массу литературы о нём и его творчестве. «Вишнёвый сад» читала и перечитывала, к каждому из героев пьесы у меня было своё особое отношение. А потом, в университете, я одну из курсовых работ посвятила экранизациям чеховских произведений, и это тоже было связано с погружением в мир Чехова. И тогда же, в студенчестве, по счастливому случаю приобретя в букинистическом магазине двухтомник начала века (последние книги из первого посмертного издания собрания сочинений), прочитала все письма Чехова. Я вычитала в чеховских текстах неафишированную интеллигентность, тотальную иронию и бесконечную любовь, потому что так писать о маленьком и среднем человеке (а больших людей, харизматичных, мускулистых героев в общепринятом смысле у него нет), с такой степенью подробности, сочувствия, сопереживания можно только бесконечно любя. 2 В своё время на меня произвёл впечатление спектакль «Три визита доктора Астрова» Омского «Пятого театра». Это было время, когда коллективу были очень интересны камерные формы – зритель, располагавшийся на расстоянии всего одного-двух метров от происходящего на сцене, был не соглядатаем, а практически соучастником «процесса жизни героев». По-настоящему пронзительное впечатление производила Лариса Гольштейн своей Соней, в которой было и горькое понимание несостоявшейся жизни, и смирение, и тонкая ранимость души, и

На мой взгляд, одним из интереснейших событий стал приезд в Омск Малого драматического театра (Театр Европы). Художественный руководитель – Лев Додин. Спектакль, который представляли МДТ, – «Дядя Ваня» по пьесе А. П. Чехова. Мне весьма трудно и неудобно описывать эту работу. Могу только посоветовать посмотреть её (хотя бы в телеварианте). Ещё хочу отметить «Вишнёвый сад» Омского академического театра драмы в постановке Евгения Марчелли.

Позитивность для меня в том, что Чехов актуален сейчас (вопросы, звучащие в его произведениях, проблемы), и здорово, когда режиссёр пытается раскрыть вопросы его творчества (говорить его языком). Негатив возникает тогда, когда в постановках делают упор на форму… тихая, светлая вера. Владимир Остапов, казалось, без усилий взял высоту большой, сложной роли. С созданного им образа считывался живой чеховский герой-негерой. Можно предположить, что для многих, кто видел ту необычную постановку, это было посвящением в любовь к сценическому Чехову в отличие от того, которого любим, каждый отдельно читая его удивительные сочинения. Одним из самых «атмосферных» омских чеховских считаю спектакль Северного драматического театра «Шуточки». Там всё удивительно счастливо сошлось: интерес режиссёра Константина Рехтина к материалу (ранние рассказы Чехова), молодость актёров, свежесть их восприятия. Видела этот спектакль трижды, он менялся во времени, но не портился. И каждый раз в финальные аплодисменты хотелось вложить эмоцию с восклицательным знаком. Мне по-настоящему нравится моноработа Игоря Малахова «Исповедь счастливчика» по чеховским текстам в театре «Студия» Любови Ермолаевой. Актёр сделал смешной, щемящий, грустный спектакль о традиционной для Чехова невозможности семейного счастья, поскольку мужчина и женщина, на взгляд писателя, два автономных мира, каждый из которых дисгармонизируется при сближении с другим. Он играет спектакль легко и азартно, заряжаясь чеховским текстом и, кажется, поражаясь открытиям, которые возникают при соприкосновении с ним. 3 Из позитивных тенденций прежде всего отмечу не то чтобы растущий интерес театрального сообщества к творчеству Чехова, а некую константу с плюсом-минусом в разные времена. Чеховские постановки идут сегодня в театрах во всём мире. Проводится грандиозный чеховский фестиваль в Москве. Это свидетельство того, что мир не совсем опошлился и не утратил вкуса к поиску нормальных смыслов. Мне близка тенденция вдумчивого чтения режиссёрами чеховских текстов и вычитывания из них современных реалий, требующих осмысления и проживания. Как это глубоко и подробно делает Лев Додин, спектакль которого по пьесе «Дядя Ваня» мы имели возможность видеть в Омске на фестивале театральных постановок – лауреатов и номинантов «Золотой маски» – в прошлом году. Замечу, кстати, что в афише того фестиваля четыре из восьми названий были чеховские. Тоже факт говорящий.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АНКЕТА «ОТ» Что, на мой взгляд, можно отнести к негативным тенденциям? Априори я понимаю, что режиссёр может делать с текстами любого автора всё, вплоть до их полной аннигиляции. Но во мне всё-таки теплится вяленькая надежда на то, что при всём глобальном уважении к себе любимому режиссёры будут хотя бы отчасти любить и уважать автора, к произведениям которого они обращаются. Мне очень сложно понять, зачем надо браться за постановку «Вишнёвого сада», если режиссёр признаётся в интервью, мол, текст огромный, лично я сразу даже дочитать до конца не мог, не понимаю, как это можно перенести на сцену. И нещадно режет текст. Хочется сказать: милый ты, золотой, да кто ж тебя, бедняжку, принуждает? Не можешь одолеть этот текст – бери что-то попроще, такой, что укладывается у тебя в голове и в придуманном тобой формате. Или что, Чехов как бренд прельщает? Это в достаточной степени откровенно характеризует нынешнюю творческую интеллигенВладимир МИЛЛЕР, заслуженный артист России, председатель правления Омского отделения СТД РФ

Прежде всего поразили пьесы «Дядя Ваня» и «Чайка». К окончанию института – его одноактовки «О вреде табака» и «Лебединая песня». Позже – «Степь», пьесы «Вишнёвый сад» и «Иванов». Будучи зрелым человеком с удовольствием читаю чеховские рассказы. Самыми яркими впечатлениями в Москве во время учёбы стали спектакль МХАТа «Дядя Ваня» со Смоктуновским и балет «Анюта» в Большом театре.

Спектакль «Чайка» во время гастролей вахтанговского театра в 2005 году. «Три визита доктора Астрова» в «Пятом театре». Спектакль «Лица» по рассказам Чехова с Александром Калягиным и Владимиром Симоновым. Светлана КУЛЫГИНА

1 Постигая творчество Антона Павловича Чехова, всё больше и больше убеждаешься в глубинной неисчерпаемости, притягательной, гипнотической силе его личности и таланта. Зоркий, неутомимый наблюдатель комедийных и трагических ситуаций русской жизни, Чехов представил целый калейдоскоп человеческих характеров. Только великий писатель, тонкий психолог и гуманист мог написать такие произведения, как «Дуэль», «Попрыгунья», «Случай из практики», «Палата № 6», «Чёрный монах», «Скрипка Ротшильда», «Дама с собачкой», «Каштанка», «Драма на охоте», «Свадьба», «Лошадиная фамилия», «Роман с контрабасом», «Анна на шее» ... 2 Рассказ «О вреде табака» замечательно, с большим комедийным блеском читал артист Омской драмы Алексей Федорович Теплов. Смех – родная стихия творчества Чехова, он умел и любил озорничать, прекрасное чувство юмора нашло своё отражение в замечательных рассказах, в водевилях: «Медведь», «Юбилей», «Предложение». На сценических подмостках они всегда пользуются успехом у публики. В 2004 году Омский Северный драматический театр стал участником Международного фестиваля «Мелиховская весна», куда коллектив получил приглашение после удачного выступления на фестивале «Молодые театры России». Северный театр из Тары, который теперь носит имя патриарха русской сцены Михаила Ульянова, показал спектакль «Шуточки» по рассказам Антона Павловича. «Легкое дыхание», игровая стиИЮНЬ 2010 20(42)

цию, её уровень, её прагматичность, с одной стороны, и расхристанность – с другой, так называемо творческой. И больше всего меня расстраивает эффект, который зачастую порождается такими, мягко говоря, вольными интерпретациями Чехова. В результате просмотра навороченных спектаклей, сделанных по-современному агрессивно (что категорически противоречит чеховской стилистике!), с неким «упоением борьбы с текстом», зритель, особенно молодой, мало читавший, а то и вообще не читавший Чехова, выносит из увиденного своё полное разочарование: и это писатель, о котором говорят с придыханием?! И чего они в этом Чехове находят?! Это я говорю не к тому, что взываю к ответственности, а к тому, что не надо увеличивать количество разрушений, которых и без того немало в окружающей нас действительности.

3 Позитивные тенденции очевидны: Чехова ставят много во всём мире, спектакли разные по сценическому воплощению, любопытные по стилю, манере подачи, поразительному раскрытию образов герое Чехова. Многие режиссёры добиваются невероятно современного звучания, при этом бережно относятся к текстам автора. К негативным отношу использование произведений Чехова для самовыражения любыми способами, стремление некоторых современных режиссёров подменить Чехова, перекроить его сюжеты, исказить глубинную суть его пьес, в погоне за формой выхолостить души чеховских героев. Но таких постановок, надеюсь, немного. хия озорства, юмора и задора молодых лицедеев покорили публику. Наиболее удачной интерпретацией пьесы «Вишнёвый сад» мне представлялся спектакль, поставленный Феликсом Григорьяном на сцене Омской драмы в 1988 году. Раневскую сыграла Татьяна Ожигова, Лопахина – Юрий Ицков. Спектакль получился умным, тонким, пронзительным. Во многом благодаря Татьяне Ожиговой. В этот период она была уже неизлечимо больна и знала о своей обреченности. И прощалась не только с прекрасным садом своей юности, но и с жизнью…

Многие режиссёры позволяют манипулировать формой, нарушают логику и целостность повествования. Имеют место чудовищные интерпретации. Режиссура играет в непозволительные игры, считая, что Чехова может поставить кто угодно, открывают Чехова через Фрейда. Дело доходит до курьёза, когда чеховские сестры Прозоровы предстают в виде лесбиянок. Самым значительным, на мой взгляд, был опыт режиссёра Анатолия Эфроса в 1960-е годы. Он взорвал унылые будни чеховских постановок. Его «Чайка» в Ленкоме, «Три сестры» в театре на Малой Бронной, «Вишнёвый сад» в Театре на Таганке вдохнули трепетную жизнь на сценические подмостки, наполнили её страстями, бурными событиями и той духовной энергией, способной противостоять несправедливости, косности, рутине.

Юлия ЕСКИНА

Апрельские эскизы С 18 по 26 апреля в Омском государственном академическом театре драмы прошла весенняя сессия Лаборатории современной драматургии. В ней приняли участие восемь драматургов, в том числе трое – из Финляндии. Читки и показы эскизных постановок по пьесам участников Лаборатории представили артисты театра драмы.

Ни глобальный финансовый кризис, ни извержение исландского вулкана с труднопроизносимым названием, покрывшего пеплом пол-Европы, не помешали провести в Омской драме очередную сессию Лаборатории современной драматургии. Даже погода в родном Омске баловала нас в те апрельские дни. Прилетевшие из Хельсинки финские драматурги удивлялись – у них в день отъезда шел снег, а в далёкой Сибири стояло удивительное тепло, пригревало солнце… Горячим было и обсуждение пьес участников Лаборатории. Четыре эскизных постановки увидели члены экспертного совета и омские зрители, и ещё четыре пьесы было прочитано, в том числе две пьесы молодых финских драматургов. Эти пьесы были отобраны из более 120 пьес, присланных на конкурс в этом году. Отличительной чертой этой сессии стало то, что режиссёрами эскизов выступали артисты Омской драмы. Автор пьесы «Вентиль» самарский драматург Герман Греков – постоянный участник нашей Лаборатории. За пять лет работы Лаборатории по пяти его пьесам были сделаны эскизные постановки: «Четыре желания мадам Ватто», «Великий сострадающий», «Ханана», «Майзингер» и нынешняя пьеса «Вентиль». Герман постоянно участвует в лабораториях и семинарах современной драматургии. Его пьесы уже идут в театрах страны и за рубежом. В 2008 году в Московском центре драматургии и режиссуры А. Казанцева и М. Рощина на грант министерства культуры Омской области режиссёром Юрием Муравицким был поставлен спектакль «Майзингер». На создание этой пьесы, как ясно из названия, автора подтолкнуло общение с омскими артистами. Нынешнюю пьесу Грекова «Вентиль» режиссёр Руслан Шапорин представил в виде радиопостановки – артисты читают текст пьесы в микрофоны, сидя за столом. В этом есть некоторая отстраненность и ирония, безусловно, заложенная и в самой пьесе (что, кстати, является характерным для Германа – во многих его пьесах присутствует ирония, даже сарказм, провокационность и

острота). По словам автора, он хотел написать пьесу, в которой каждый найдёт то, что ему по вкусу и по силам: трэш или философские размышления, детективную интригу или политическую сатиру. В этом есть и определённая свобода для постановщика: хочешь – ставь комедию положений, хочешь – политический памфлет или экзистенциальную драму абсурда. А вентиль в этой пьесе есть на самом деле – огромный, выкрашенный красной краской. Символ. А уж что этот символ обозначает, решать читателю или режиссёру. Потому что, как сказал один из экспертов на обсуждении, пьеса насыщена символами, но иногда то, что кажется символом, на самом деле не ведёт к обозначаемому… С московским драматургом Михаилом Дурненковым омский зритель уже знаком, на сессии в 2008 году была показана его пьеса «Лёгкие люди». Спектакль «Экспонаты» по пьесе его брата Вячеслава, в сотворчестве с которым Михаил начинал писать пьесы, уже идёт на Камерной сцене театра. В этом году зрители увидели эскизную постановку другой пьесы Михаила Дурненкова – «(Самый) легкий способ бросить курить» (режиссёр Михаил Окунев). «Смотри, видишь? Шестнадцать тысяч. Это я сейчас на калькуляторе подсчитал, если брошу курить, то за жизнь сэкономлю шестнадцать тысяч долларов. Представляешь, сколько можно джинсов на эти деньги купить?..» – говорит главный герой своей жене. Словно курение – это единственное, что мешает ему жить понастоящему, словно это решит все его проблемы. Его называют неудачником. Потому что жизнь его складывается не так, как хотелось. Потому что он хотел быть необычным, хотел «как на баррикаду, как на подлодке», а у него не получается даже быть самим собой, и жить как «нормальные люди» он тоже не может. Не то. Всё не то… Все мы неудачники в этой жизни. В определённом возрасте у каждого наступает момент, когда понимаешь, что в твоей жизни что-то идёт не так. Ты недоволен собой и «предлагаемыми обстоятельствами» и порой даже не имеешь сил изменить как первое, так и второе. В герое тридцатилетнего автора эксперты увидели отголоски вампиловского Зилова из «Утиной охоты». Непонятый и непонимающий, растерянный, даже «обречённо расслабленный» (в одной из авторских ремарок есть такие слова), тем не менее он вызывает симпатию и сочувствие. Может быть, потому, что автору удалось уловить нечто общечеловеческое и воплотить это в ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Евгений Кочетков и Инга Матис («Бесчувственность») Анна Ходюн («Вентиль»)

Владислав Пузырников и Евгений Кочетков («Лёгкий способ бросить курить»)

Моисей Василиади («Бесчувственность»)

Владимир Девятков («Санитарная норма»)

Сергей Сизых и Вячеслав Малинин («Вентиль»)

ИЮНЬ 2010 20(42)

Олег Лоевский и Михаил Дурненков

Наталья Василиади и Ирина Герасимова («Бесчувственность»)

Обсуждение. На первом плане – Лев Закс

Евгений Кочетков («Лёгкий способ бросить курить»)

Обсуждение. В центре – Ольга Малинина

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЛАБОРАТОРИЯ

своих персонажах, никого из них не обвиняя и не ставя никакого диагноза. Ещё два эскизных показа весенней сессии Лаборатории прошли на сцене театра живописи Омского музея изобразительных искусств имени М.А. Врубеля. «Бесчувственность» финского драматурга Пиркко Сайсио поставил Владимир Майзингер. «Бесчувственность» потому, что проблемой героя пьесы стало именно это состояние – потеря ощущения жизни, способности чувствовать её и, в связи с этим, – потеря смысла и даже нравственных ориентиров. Тоже своего рода кризис возраста, только уже далеко не молодого. Заупокойная месса для пятерых – таков жанр пьесы. Эти пятеро – одна семья, но они чужие друг другу. Нарастающее равнодушие и отсутствие тепла в отношениях людей, даже родных, – это является острой проблемой для современной Финляндии и, может быть, не только для неё. Пьесу драматурга из Перми Семёна Кирова (псевдоним Светланы Козловой) «Санитарная норма» поставил Николай Михалевский. История о двух сотрудниках охраны заканчивается трагически. Старший из них, сорокалетний Мирон, разочаровавшись в жизни, стреляется из табельного револьвера. Вслед за ним, проникшись его философией, заканчивает жизнь его двадцатилетний напарник Олег. По словам автора, в основе сюжета реальная история о двух охранниках, застрелившихся из табельного оружия. Светлана лишь дополнила несколько сухих строк из сводки происшествий городского УВД подробностями человеческих судеб. Несмотря на реальную основу пьесы, эксперты отметили некоторую её надуманность и несовершенство структуры, что делает её скорее этюдом, наброском, однако эскизный показ в исполнении омских артистов был хорошо принят зрителями. В каждой лабораторной сессии есть свои сюжетные линии, казалось бы, совершенно случайно объединяющие людей, пьесы или события. «Узелками» одной такой линии, начавшими и завершившими нынешнюю сессию, стали пьесы молодых драматургов из Финляндии Эмилии Пеухенен и Саары Турунен, а также начинающего автора из Омска Хельги Андерсон (такой скандинавский псевдоним выбрала себе омичка). Три совершенно разных по сюжету пьесы объединены не столько одной темой, сколько мировосприятием юного человека, молодой девушки, пытающейся разобраться в себе и в отношениях с другими людьми, прощающейся с детством и начинающей видеть мир взрослыми глазами. История с финскими пьесами – тоже отдельный сюжет нынешней сессии. Координатор Лаборатории Ольга Малинина так рассказывает о международной части программы Лаборатории: «Самым сложным и рискованным в нынешней сессии Лаборатории было сотрудничество с финнами. Даже не сотрудничество, хельсинкский театральный фестиваль с охотой и энтузиазмом участвовал в работе сессии в Омске и пригласил Лабораторию участвовать в фестивале с двумя эскизными постановками. Проблемной для нас оказалась сама финская драматургия. Два молодых драматурга – Саара Турунен и Эмилия Пеухенен – представили свои пьесы, которые уже поставлены ИЮНЬ 2010 20(42)

в Германии, где обе получили образование, в Англии и Венгрии. На русский язык пьесы были переведены специально для нашей Лаборатории и имели форму монолога. В традиционном смысле оба эти текста назвать пьесами язык не поворачивался, наши режиссёры не взялись за постановку эскиза, а у европейских театров они востребованы. Вот эта разница восприятия современной драматургии и стала поводом для долгой и очень интересной дискуссии, в результате которой мы стали гораздо лучше понимать друг друга, а драматургические тексты финских авторов, которые трудно читались с листа, в исполнении наших замечательных артистов приобрели объём, многосложный смысл, глубину и обаяние». Ещё один российский драматург представлял на сессии свою пьесу. Это Андрей Иванов из Красноярска. Он уже не раз приезжал на Лабораторию в Омск. Его пьеса «Есения», победившая в конкурсе в 2007 году, поставлена в Омском «Пятом театре» на грант регионального министерства культуры. На этой сессии Андрей читал свою новую пьесу «Семейная фотография на фоне гражданской войны». Написанная в жанре лубка, почти безупречным стилизованным языком, немного сказочная история (хотя автор и утверждает, что она основана на реальных событиях), смешная, трогательная, немного наивная, с очень обаятельными, яркими персонажами, по мнению экспертов, вполне может иметь успех в репертуарном театре. Все пьесы, которые были представлены на сессии, по-своему интересны, однако экспертный совет, в состав которого вошли артдиректор фестиваля «Реальный театр» Олег Лоевский, координатор Хельсинкского театрального фестиваля Ирина Душкова, театроведы Лев Закс и Галина Брандт, отметил пьесы «(Самый) лёгкий способ бросить курить» Михаила Дурненкова и «Семейная фотография на фоне гражданской войны» Андрея Иванова. Они и стали лауреатами нынешней сессии. Но рамки сессии не ограничиваются только показами, читками и обсуждениями. Лаборатория современной драматургии даёт уникальную возможность общения – начинающих драматургов с опытными, с профессиональными театроведами и театральными критиками. Идут разговоры и споры об искусстве, завязываются дружеские и творческие связи. Интересна Лаборатория и для артистов Омской драмы, которые много лет с удовольствием принимают участие в эскизных показах, их мастерство и талант позволяет ярче увидеть достоинства каждой пьесы. Мы поддерживаем многолетние отношения с участниками прошлых сессий, многим из которых Лаборатория дала толчок для дальнейшего творчества. Вместе с нашими авторами развивается и Лаборатория, обретая собственное имя, лицо и неповторимую атмосферу.

Сергей ДЕНИСЕНКО

« Расплескалася в улочках окрестных та мелодия, а поющих – нет…» (О трех победных мгновениях «Театральной весны») Он завершился накануне Победного мая – 17-й ежегодный фестиваль-конкурс любительских театров «Театральная весна», проведённый под эгидой департамента культуры администрации города Омска и при организационной поддержке Дворца культуры студентов и молодёжи «Звёздный». И, конечно же, в нынешнем году у фестиваля, в котором приняли участие тринадцать театральных коллективов, было особое посвящение – 65летию Великой Победы. Удивительное, но закономерное явила нынешняя «Весна»: уже почти все режиссёры, работающие сегодня в народных и образцовых любительских театрах Омска, – профессионалы. И надо ли говорить о том, что результатом этого становится не только потрясающая органика актёров-любителей, но и высокий художественный уровень спектаклей. …С изумлением узнало фестивальное жюри, посмотрев спектакль «Счастье моё!..» в народном театре «Зеркало» колледжа про-

фессиональных технологий, что для студентов Марианны Аглушевич и Евгения Олейникова, исполнителей главных ролей, это вообще был первый актёрский опыт. Великолепный дуэт! Фантастическое актёрское обаяние! Прекрасный спектакль по знаменитой пьесе А. Червинского, повествующей об истории любви двух молодых людей в послевоенном 1947-м году. Трогательная и щемящая история эта не замкнулась на быте: по-над спектаклем словно витала и атмосфера «сороковых роковых», и вместе с тем как будто кружились над молодыми Женщиной и Мужчиной ангелы Веры, Надежды и Любви. И имя героини – Виктория – вдруг начинало восприниматься как символ Победы («Потому что когда самое плохое позади, остаётся только хорошее»)!.. «Счастье моё!..» завоевало на «Театральной весне–2010», наряду со многими другими наградами, Гран-при – скульптурку «Крылатого гения»; и особые поздравления в связи с этим – режиссёру-дебютанту фестиваля, актёру Омского государственного академического театра драмы Олегу Теплоухову! Браво, Олег Александрович! …Браво – двум талантливейшим сёстрам Анне и

«Эшелон»

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЮБИЛЕЮ ПОБЕДЫ Наталье Козловским, выпускницам Щукинского театрального училища, руководителям-режиссёрам (соответственно) образцового театра «ШуМиМ» и народного театра «Карусель» Дворца искусств имени А.М. Малунцева! Объединившись, они стали именоваться Творческим объединением «Два театра». И явили на нынешней «Весне», продемонстрировав высший пилотаж режиссёрскопостановочного мастерства, крупномасштабный (в буквальном смысле слова) эпический спектакль по давней и одной из самых известных пьес М. Рощина – трагической повести «Эшелон». Несколько лауреатских актёрских работ, дипломы лауреатов в номинациях «Лучший спектакль о войне», «Ансамблевость спекта«Вальс на краю войны» кля»!.. Спектакль-гимн поколению военных лет. Эшелон войны, эшелон судеб человеческих, эшелон – предтеча нашей Памяти о Великой Отечественной… «Дорогие мои, вам надо ехать дальше. Дальше. Долго. И вы будете ехать. Вы доедете. Вы должны доехать!..» …И третье «браво» – «Легенде «Театральных вёсен», неизменно победному режиссёру студенческого народного театра «Пятый угол» Омского промышленно-экономического колледжа Светлане Жиденовой, создавшей инсценировку по произведениям о Великой Отечественной войне «Вальс на краю войны». Неоконченные новеллы о любви. Фрагменты-диалоги из «Вечно живых» В. Розова, «Моего бедного Марата» А. Арбузова, «Отпуска по ранению» В. Кондратьева, «В списках не значился» Б. Васильева «перемежаются» песнями Б. Окуджавы. И песни эти поются группой студентов – как бы из сегодняшнего времени. И – глаза в глаза – встречаются поколение ныне живущих и тех, кто «оттуда, из войны»… И содержательно, и композиционно – очень мудро, точно и пронзительно. И, как всегда в спектаклях Жиденовой, – замечательные актёрские работы! …Давно уже отгремела аплодисментами «Театральная весна–2010». Но поймал себя недавно на мысли (и здесь нет пафоса!), что эти три спектакля как будто стали частичкой моей Памяти о… Великой Отечественной войне. Художественная правда стала правдой Жизни. Удивительное, волнующее, редкое ощущение!..

Марианна Аглушевич и Евгений Олейников в спектакле «Счастье моё!..»

Антонина Костромитина и Вадим Домнин в спектакле «Вальс на краю войны»

Но из прошлого, из былой печали, как ни сетую, как там ни молю, проливается чёрными ручьями эта музыка прямо в кровь мою… ИЮНЬ 2010 20(42)

Виктория ЛУГОВСКАЯ

И это все − о Ней!. К 45-летию творческой деятельности Зинаиды Николаевны Костиковой

…Пожар полыхнул ночью. Она проснулась в тревоге, увидела сполохи огня в окнах − горел нежилой деревянный дом по соседству. Метнулась к телефону − 01. Ответили сразу: «Уже выехали пожарные машины». Тревога не уходила, даже наоборот − диктовала какието действия. Она удивлялась позже, как вдруг стала спокойной, взяла документы, деньги, любимые свои камни, которые с интересом собирала, фотографию родителей. Открыла шкаф − и закрыла. Всё! На какие-то мгновения пришла ясность решения и понимания, что есть главное в жизни, когда подступает час беды. Не нажитое добро, а ты сама! Ни истерики, ни слёз. Судьба!.. Всё обошлось. И слава богу! Обгоревшие венцы дома, разговоры о поджоге, показания свидетелей… Можно жить дальше. Правда, утренний любимый чай с цикорием не радовал, день прошёл по жёсткому расписанию, в котором она живёт всегда, но особенно в дачное время. Просто прибавляются труды и заботы. И праздник прибавлялся − любимый с детских лет, любимый до боли сердечной − 9 Мая, День Победы. И ей хотелось, чтобы юные артисты Лицейского театра, её «драгоценные малыши», не просто удачно выступили со своей программой, но − что важнее! − взяли бы из её рук эстафету памяти. …Удивительная это штука − память. Время от времени Она открывала свой дневник и снова проживала детство, юность, надежды, маленькие одержанные победы. Время укрупняло год за годом, шаг за шагом «смысл пребывания на земле», а Она доверчиво и всё увереннее шла своей дорогой. От роли к роли, от спектакля к спектаклю в том любимом доме, который называется ТЕАТР! Сначала ТЮЗ, потом − Лицейский. В родном городе, каким стал для неё Омск. С теми, кто был рядом в радости и в трудные дни, кто не предавал, кто её любил и принимал такою, какая Она есть. Можно разложить фотографии по годам, благо, что их вон сколько! Даже не верится, что подоспело 45-летие творческой деятельности. Как же быстро ты вертишь жизненные круги, Время! Всё круче твой бег, и порой ка-

жется, что, может быть, самое главное не сложилось, не успелось. Что − главное? Она сразу ответит вам, что всегда считала главным «родительский дом». И в смысле семейной ячейки, близкой родни, и в смысле родственности душ и единения каждого из нас со святым понятием − Родина. Кому-то эти слова покажутся пафосными, но Она − человек своего времени, когда так думали, верили, считали очень многие… Наша любимая артистка Елена Александровна Аросева когда-то написала бенефисные стихи для Неё. Так много лет прошло! О боже! И ни убавить, ни отнять… Поверить в это невозможно, А можно только подсчитать… Ведь доброе сердце недаром досталось! И − чистая совесть, и − творчества ярость! Как говорится, − в самую точку! «Первые десять лет моей жизни прожиты в военных гарнизонах. Родилась в Хабаровске, в школу пошла в Забайкалье, третий класс − Новгород. Переезды в общих вагонах, на остановках − бани, стирки… Вечером в вагонах отключался свет, и я в полной темноте пела военные песни, сочиняла свои сценарии и тут же озвучивала. Темнота скрывала моё смущение, придавала смелости. Мне подпевали, аплодировали… …В темноте рисовала себе разные миры: то летала птицей, то превращалась в красавицу, то защищала Россию от французов, от фашистов, иногда погибала или побеждала. Это был мой театр одного актёра… …Как-то в гостях на Украине мамин брат спросил, кем я хочу стать, когда вырасту? − Артисткой! − У тебя же вместо носа − пуговка! Артисток курносых не бывает! Он-то пошутил, а я всю ночь мяла и вытягивала свой нос…» Вот и проклюнулся росточек − ещё робко, конечно, но… Первая роль − Снежинка на новогодней ёлке в Доме офицеров в Новгороде. Роль со словами, в настоящем костюме − из накрахмаленной марли. Хвалили! «Но вот мы приехали в Сибирь. Где-то в другой жизни остаётся наш полуразрушенный войной дом, заросшие травой блиндажи, не было чудесного Волхова и озера Ильмень, не было липовой аллеи и зарослей диких роз, не было Дома офицеров… Не было сцены!.. Была бедность деревни…» И там, усевшись на подоконнике, Она горланила модные песенки из кинофильмов, чтобы слышно было за три версты. А сосед дядя Саша, «задвинутый» на опере, певший под хмельком арии, пророчил девчонке оперную карьеру. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ Отступление. Мы дружим с Ней много-много лет. И не перестаём удивляться, как же соприкасаются души, воспоминания, детали бытия! Потому и трудно говорить о любимом человеке, − словно в свой сокровенный мир дверцу открываешь. Разбойная пора детства. Да, босоногого, бедного до крайности, с лазаньем в школьный сад за ранетками, с «казакамиразбойниками», с разными фантазиями, но с добрыми помыслами. Нас воспитывали не на примерах зла… На фотографии из того времени (у Неё − есть, у меня − нет) юные артисты и зрители на концерте во дворе: сводный хор, баянист − чей-то отец… И братишка там − артист, и сестрёнка − акробатка… «Может быть, потому что мы хлебнули лиха, умели взахлёб радоваться малому. Простоишь, бывало, всю ночь в очереди за хлебом, помнут тебя в перекличках, утром еле живая с двумя булками пеклеванного хлеба гордо идёшь домой равноправным членом семьи… А самодельные игрушки!.. Мне кажется, что сегодня дети насытились всем готовым, изобилие не развивает воображение, перестаёт радовать. Отсюда их потребительство, пассивность…» Уж Она-то активной была везде и всегда. А мечта, конечно, звала − играть на сцене. Лучше бы, если в кино! Театры были где-то далеко, в больших городах, а кино являлось «важнейшим и массовым видом искусства». Любимая радиопередача − «Театр у микрофона». И везение на хороших людей! И красивые учителя! В дневнике Она о них рассказывает обожательно и подробно. Это специально для Неё литераторша Любовь Ивановна принесла купленную в поезде газету с объявлением о приёме в Новосибирское театральное училище. Категорично сказала: «Выезжать нужно завтра!!!» Это сейчас − да хоть на край света! А тогда − одной в далёкий город?! Никто не сомневался, что Она поступит. Провожали родные, соседи и весь класс, а из весёлой девчонки счастье так и било фонтаном! Поезд тронулся, там, в Кемеровской области, осталось золотое детство, прекрасное, доброе. А впереди − чистый лист бумаги… «До конца моих дней пронесу великую благодарность и огромную нежную любовь к моему Учителю, Мастеру, Наставнику − другу, режиссёру заслуженному деятелю искусств Роману Анатольевичу Короху. Лучшего человека я не знала до встречи с ним. Нашей группе и мне повезло. Терпелив, честен и талантлив был наш мастер, прекрасный актёр театра «Красный факел». Помню его уроки по деталям, даже по датам…» Это не совсем правда, что везение − абсолютная случайность. Как в народе говорят: «Везёт тем, кто везёт». Не будем обсуждать отступление от мудрого правила, чтобы не споткнуться о далеко не самые лучшие стороны человеческой натуры. Да и Она, максималистка во всём, предпочитает verty − восхождение души, таланта, судьбы, чего бы это ни стоило. Но одно дело предпочитать, а другое твёрдо эту линию вести. «Я начала работать в Омском ТЮЗе в лучшие его времена, во времена Владимира Дмитриевича Соколова. Наша молодёжная группа в те годы была даже лучше драмовской. Ни коалиций, ни группировок, − добрая атмосфера творчества, в которой сформировались прекрасные актёры − Аверьянова, Устимович, Иричев, Гребень, Трошкеев…» ИЮНЬ 2010 20(42)

В их числе была и Она. Посмотрите только её репертуарный лист с 1965 года по 1995-й! Более ста ролей, почти все − главные. В каждой работе частичка сердца этой хрупкой, но очень сильной женщины, и все герои делились с ней и силой, и нежностью, и мудростью. Не зря же она в 2008 году была названа «Легендой омской сцены», встав рядом с такими прекрасными актёрами, как Аросева, Надеждина, Лаврова, Канунникова, Ураков, Котов… Девчонки, пацаны, сказочные персонажи, героини классики и современности. И то, что судьба привела в Лицейский театр на режиссёрскую стезю, никак не случайность. У яркой Личности мощная аура. Она сама это видела на примере «Сокола», как звали в театре Владимира Соколова. «Ясного Сокола…» Он уехал в Смоленск, в драматический театр. И звал её − единственную из тогдашнего ТЮЗа. «Четыре месяца ждала квартира, отец с мамой ездили смотреть город… Что случилось со мной? Судьба? Верность театру? Городу? Не знаю. Но уехать из Омска так и не смогла. Привыкла. Всё здесь…» Жалеет ли сейчас? Жалей − не жалей. Не вернуть. «Соколовский период» − счастье. И этим всё сказано. Выручила его на гастролях и… вернулась. А ТЮЗ стал другим… «Человек на земле временный гость, как и всё живое, каждому отведён свой срок. Ой, как по-разному складываются судьбы!.. Я ощутила реальность смерти у отцовской могилы, состарилась вдруг. Поняла, что прожила большую часть жизни и засобиралась... Нет, не умирать!.. Задумалась о смысле жития, хочу быть добрее, справедливее, больше успеть. Как хочется много работать, много оставить после себя и всегда любить! Жизнь любить!..» Не так давно рухнула и вторая подпорка − не стало мамы, Агафьи Николаевны. У неё есть вос-

«С любимыми не расставайтесь»

Роб Ронсон («Дорогой мальчик»)

Люся («Песня о гитаре»)

Лиза Бричкина («А зори здесь тихие»)

Наташа («Синие кони на красной траве»)

Зойка («Годы странствий»)

Пятачок («Винни-Пух»)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ поминания о большой родне Февралёвых, в которой было немало самобытных людей. Взять хоть бабушку − народную целительницу, хоть маму, сочинявшую стихи и песни, сохранённые в тетрадке. Крупицы родословия… Веточки раскидистого дерева, от которого столько листочков оторвалось − в разные стороны. И Она − листочек. Как ни кружи, а к стволу коренному тянет. Она помнит, как свалилась в болезнь на спектакле «Мэри Поппинс», где играла мальчишку Майкла. Рухнула в бессознании. И повезла её мама на Алтай, к няньке. Уж как та её выходила, рассказ особый. Но в дневнике странички не столько даже о ней, няньке, сколько об алтайском говоре, − о её корнях. Вот бы такую роль сыграть! Пьесу, что ли, написать? «Хо… Хто оно еко-то? Ты же, матушка, − артиска, а надорвалась, как грушшик… На тебе же ни однова местецка живово нету! Ли-ка (что значило − глядика!)! Жилюшки в теле должны быть шёлковыми, а у тебя жилы-то, как проволока. Так оне жа лопнуть могут. Нищо! Ишшо поживёшь. Выдюжим». Чем взрослее дочь Гаяна, внуки Сашенька и Арсюша, тем чаще оглядывается Она назад. Другие времена − другие дети. Всё есть, а чего-то нет. Вот и ей местечко верное нашлось − по душе, по таланту, по уму. Как будто и на неё рассчитывал Вадим Решетников, когда создавал Лицейский театр. Кто-то же должен выращивать девчонок и мальчишек, влюблённых в творчество! Вот когда пригодились уроки её учителей! …А фотографии возвращают в «соколовское время», когда она из молоденькой трепетной артистки, как Лебедь из гадкого Утёнка, превращалась в Актрису. Вот она − сама наивность, а вот − красивая, осознающая своё предназначение женщина. Её Величество − Актриса и Женщина. Вот Ваня Солнцев − сын полка. Как сказали бы сегодня, − кумир детства. Но − другого, опалённого войной. Там − подвиг мальчишки, а в жизни… «Надо было похудеть на 5-6 кг, и я похудела… до мощей. И бег, и гимнастика, и парилка, и ограничения в еде. Зато как удобно было работать! Как любила я своего Ванечку Солнцева!.. Все уйдут из театра, а я сижу в костюме и мысленно играю спектакль снова… Тюзовский зритель − он всегда с тобой… Во время допроса Вани немка (В. Устимович) бьёт меня букварём по лицу и подносит горящую сигарету к щеке. Из зала крик девочки: «Не надо! Не тронь его!» Это было так неожиданно, что Устимович невольно отступила… Как переплеталась тогда любовь к профессии, к моему герою, к детям, ко всему беззащитному и одинокому…» Тогда и сейчас! Она − «скорая помощь», и не случайно возглавляет в СТД секцию ветеранов сцены. Их беды, проблемы − и её забота. И дети − её питомцы. «Какое это важное, какое это нужное дело − Детский театр! Нужное и детям, и государству! Потому что учит доброте, честности, развивает ум, чувства, кругозор, помогает стать лучше… «Неси свой крест и веруй!» И я верую. Честно, трудно, радостно, с болью, трепетно и неистово несу свой крест». То, что радостно, почётно. А вот как это трудно, с болью, чтобы ноша, как крест, но без неё − не жизнь! А вот так, как Она! Чеховская Маша из «Чайки», Липочка в «Банкроте» Островского, Лиза Бричкина в спектакле ИЮНЬ 2010 20(42)

«А зори здесь тихие». «Она тонет в болоте, моя Лиза… Мало сказать, что я любила эту роль. На всю жизнь приросла, прикипела ко мне её кожа…» Вырикова в «Молодой гвардии»… «… Пол поплыл под ногами, и я заторопилась забиться в дальний угол, где дала волю слезам… Ночами ещё играла любимую Любку, а на репетициях перед моими глазами − высокие лакированные голенища сапог, а руки, дрожа, ползают по табурету вверх-вниз… Недавно прочла: не была предательницей Вырикова. Стало больно и горько за неё, за всех нас…» И могла бы она продолжать этот список − под крылом Соколова, причём не в ТЮЗе, а в драматическом театре, ведь сыграла же на гастролях в «Русских людях» Симонова, в пьесе «Странная миссис Сэвидж» Патрика − главные роли… Но что об этом! Был в судьбе перелом − и в театре, и у неё, ведущей актрисы. Из конфликта каждый искал свой выход. И нашли все − далеко не худший. То беспокойное зёрнышко из пионерского жизнеутверждающего детства, командирский характер, неуёмная фантазия − всё сгодилось на новом витке судьбы. И дочкино детство, её непростое взросление, нелёгкий путь к театру − в ту же копилку опыта, но уже педагогического, ибо режиссёр детского театра прежде всего педагог. «Любовь есть Бог, потому как Бог есть любовь. И надо бы жить праведно, не оскверняя жизнь нашу. А иначе зачем мы здесь? Оставаться человеком в мыслях и поступках. И тогда не страшно обернуться назад, и тогда спокойно спится, и тогда хочется жить! Надо ценить результаты труда…» Результаты… Она сама предложила вариант труда − посложнее. Могла бы под своё крылышко отобрать ребятишек с божьей искрой, а она − всех подряд, можно сказать, с улицы. И стала вылепливать из этой «глины» своих преданных и замечательных учеников, которые обожают не только премьерные праздники своих спектаклей, но гораздо больше − репетиции, когда Она рядом, − с умным взглядом, с умением шутить, подбодрить, поднять планку сотворчества. Смотришь − уже другой человек! Кажется, совсем недавно Саша Прошин блестяще играл главную роль в «Маленьком Муке», очаровывая всех, а сейчас взрослый, уже актёр. И приятно получить от него телеграмму со словами: «Хочу поблагодарить вас за то, чем наградили вы моё детство и детство других ребят. Теперь это достойные люди. Если бы вы знали, как часто звучит внутри меня музыка волшебной Мераликундии…» Сказка-то всего восемь страничек. Пришлось самой досочинять сказки Вильгельма Гауфа и даже написать стихи. Ну нет пьес для её артистов! А фантазия зачем? Чтобы летали дети, надо сначала взлететь самой. Попробуйте! В семье одиндва ребёнка – и то хлопот не оберёшься! А здесь группа − и все поют, и все танцуют, и все читают стихи, и всем хорошо именно вместе.

Сцена из спектакля «Маленький Мук»

З.Н. Костикова и Настя Бурыгина («Волшебный цветок»)

Выпускники студии З.Н. Костиковой Александр Прошин (актёр Московского театра «Студия Сергея Женовача») и Андрей Мясников (актёр Новосибирского театра под руководством Сергея Афанасьева)

Александр Прошин и Андрей Мясников («Маленький Мук»)

Володя Билык и Саша Горюнова («Коротышки в сказочном городе»)

Сцена волхвов из спектакля «Рождественская звезда» (выступление в Ачаирском монастыре)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ «Услышать, нащупать в ребёнке ту самую струну, помочь развиться таланту, который вложен Господом в каждого из нас, полюбить его. И он расправит крылышки, взлетит, расцветёт и будет красив всю жизнь!» Вот ведь как всё переплетено. Свою любовь к поэзии ей удалось перелить в ладони дочке Гаяне, а от Гаяны ручеёк прямо в ладони внучке Сашеньке. На белом листке застенчивые строчки, но отчего так бьётся сердце? «Мне в то время вернуться так хочется, где так плачется и хохочется, где так любится и ненавидится, где ждёшь утро, чтобы увидеться!» Когда же ты, девочка, сама успела вырасти? Создала семью, сама строила, сама ломала, сорвалась в Москву, вернулась в Омск. Как будет всё дальше − Бог ведает. А пока порхай рядом с мамой − учись! Твои дети учат тебя. Выбрали домру − вот и музыка. Что-то рифмуют, сочиняют − вот и мир слов. Играют в театре − вот и мир игры. «Как Атлант, держу я своды неба светлого в душе…» Держи, рядом такой надёжный друг и тыл − мама. «Всю жизнь сокрушалась моя мама: «Эх, если бы мне грамоту знать, я бы такие стихи писала!» Ну, не писала − складывала. И мне они так дороги, как ручеёк её светлой души. «Помню дом родительский, за оградой − ров, как босая маменька шла доить коров, как отец укладывал в штабеля дрова, как ковром стелилася конотоп-трава…» Может, и верно, что яблоко от яблони недалеко падает. Если так, то и в моих внуках связь генная с предками алтайской земли. Мама всегда всё делала лучше всех, − вышивала, пряла, шила, лепила пельмени и стряпала блины… Пародистка, юмористка, артистка! И пела, и плясала, и частушки сочиняла. Уже в 90 лет как-то сказала: «Интересно, какая я буду в старости?» Ей, конечно, говорили, что нельзя брать ребятишек без отбора. Она шутила: «Эксперимент!» И все могли убедиться воочию, что «зоркость сердца у каждого своя», как сказал мудрый Экзюпери, подаривший миру и «Маленького принца», и высокий пример судьбы. Но особая зоркость должна быть у педагога, у режиссёра. За два года её дети расцвели, поумнели, похорошели, сыграли сначала «Рождественскую сказку», а потом блистали в «Волшебном цветке». А до этого были и чудный «Таинственный гиппопотам», и трогательный «Жил-был слонёнок». Последняя работа – «Коротышки в сказочном городе». В «Гостевой книге» можно прочесть много восторженных отзывов. Когда часы Вечности пробили 65 лет, Она записала, как она себя ощущает в такие года. «То столетним мудрецом, всё понимающим и всех прощающим… То наивным, ранимым и беззащитным ребёнком… То сильным, зрелым и бескомпромиссным борцом за справедливость… То умным, добрым учителем, любящим всех детей мира − своих, чужих… То несносным, нетерпеливым, несущимся вперёд трудоголиком, спешащим всё охватить, успеть… Мой самый неисправимый недостаток − доверчивость. Мои спасительные качества − верность, порядочность, честность и доброта. О чём сожалею? Да ни о чём!» У неё было столько мгновений счастья − и актёрского, и женского! Вот они-то и есть главное. И слёзы были, и горькие минуты. Да и «у кого из нас дорога посыпана сахаром грёз»? И кому интересно, как больная актриса ИЮНЬ 2010 20(42)

едет в лютый мороз на выездной спектакль, где зрители в шубах и валенках, а она − в декольте. И зачем тревожить память уже давней датой в мае 1995-го, когда играла в ТЮЗе в последний раз, понимая, что её, как пасту из тюбика, выжали, а там, у рампы, в тот вечер зрители всё шли и шли к ней с цветами. Только там, за кулисами, можно и в слёзы. 45 лет отдано театральной жизни. Жизни интересной, спектаклям хорошим, ролям замечательным. Друзьям, детям, ученикам. Можно только благодарить судьбу. Но я знаю, что точит сердце этой порою такой по-детски беззащитной женщины, что не только у меня (на правах друга), но и у других вызывает недоумение: как так случилось, что, имея множество грамот, дипломов, почётных значков, красивых званий, Она не была удостоена такой награды, которую упорно ей приписывают, − звания заслуженной артистки России? Она, конечно, нашла этому оправдательный ход: «Я же ушла на пенсию, − не успели…» Кто-то должен был поспешить! Кто? Она-то выше обид. А вот я в обиде − за неё. Поклонники таланта − в непонимании. И разве не вопрос чести и достоинства города, театрального сообщества всё поставить на круги своя? Доброта и справедливость никогда лишними и поздними не бывают. …Мы пьём чай и не спешим никуда. Хорошо говорить, хорошо молчать, когда все о себе, как о тебе. И наоборот. Нет возраста, ушла горечь, есть только солнечный майский день в канун любимого праздника, на камертон которого настроена душа. Как хорошо, что в родном моём городе есть родная душа − Зинуля, Зинаида Николаевна Костикова, которой ведома «актрисы гордая судьба».

Рубрику ведёт Сергей ДЕНИСЕНКО

«А я иду, шагаю по Москве!. » Весной 1997-го… «Бывает всё на свете хорошо, в чём дело – сразу не поймёшь!..» Причём совершенно отчётливо помню, что именно эту «шпаликовскую» песенку я и напевал, шагая тринадцать лет назад по весенне-солнечной Москве. И казалось, что солнце было похоже на «Золотую маску», афишами и плакатами которой пестрела столица. Да-да, это был как раз тот самый «оглушительный» Национальный театральный фестиваль «Золотая маска», на котором Омский академический театр драмы взял «маски оптом» (цитата из одной московской газеты) за спектакль «Женщина в песках», поставленный Владимиром Петровым. Помните? И «Лучшая режиссура», и «Лучшая мужская роль» (Михаил Окунев), и «Лучшая женская роль» (Араки Кадзухо); и, плюс к этому, ещё одна «маска» была вручена нашей

легендарной Елене Ивановне Псарёвой в великой из номинаций – «Честь и достоинство». О, какая радость вспоминать те победные мгновения, свидетелем которых посчастливилось быть (да ещё оказаться на церемонии награждения сидящим в первом ряду и видеть всё «крупным планом»)!.. А незадолго до той поездки появился у меня первый в жизни фотоаппарат – неприхотливый «Кодак»мыльница. И, разумеется, идя-шагая по Москве, не забывал я накинуть на руку шнурок с этим «Кодаком»… В общем, вы уже поняли, что решил я сегодня (пусть нескромно, но – на правах ведущего рубрики «Архивный фотоэксклюзив») чуть-чуть вернуться-окунуться в 1997-й, достав из альбома несколько своих абсолютно дилетантских (но всё равно – архивных и эксклюзивных!) фотографий. …Народная артистка России Ольга Остроумова ходила практически на все спектакли «Золотой маски». Всегда улыбающаяся, всегда в центре внимания. После одного из спектаклей оказались рядышком в фойе. Увидел, что она посмотрела на фотоаппарат в моих руках. Как-то легко и непринуждённо отреагировал: – Ольга, позвольте снимок сделать? Фотографию, разумеется, обещаю подарить! – Ой, а можно вместе с Верочкой?.. Верочка, иди сюда!.. И к Ольге радостно подбежала народная артистка СССР Вера Васильева… Ну, не подведи меня, двухкнопочная «мыльница»!.. Не подвела. Плёнку я проявлял уже в Омске, и в тот же день отправил две фотографии Остроумовой на адрес её театра (Театр Моссовета). И не было изумлению моему предела, когда буквально спустя неделю получил я от Ольги трогательное письмо: «Уважаемый Сергей! Спасибо за память, за фотографии. Конечно же, я передам Вере Васильевой… Фотография, что называется, получилась!.. Спасибо ещё раз от нас обеих!..» (А изумление моё объяснимо: времена-то давно уже и неэпистолярные, и «неблагодарные»). …А на фотографии, где на сцене Театра имени Евг. Вахтангова стоит ошеломлённый Михаил Окунев, мгновение назад ставший лауреатом Национальной театральной премии «Золотая маска», – на «втором плане» Михаилу улыбается легендарный директор Центрального дома актёра имени А.А. Яблочкиной Маргарита Эскина… Признаюсь: с особым волнением смотрю сегодня на этот снимок и потому, что накануне «золотомасочной» церемонии заходил в ЦДА и подарил Маргарите Александровне несколько экземпляров первых номеров рождённого в 1996-м году журнала «Омская муза» (как она удивилась и обрадовалась! «В Омске, в такие трудные времена – и новый журнал?! Молодцы!..), и потому, что в феврале 2009-го не стало замечательной и незаменимой Эскиной… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРХИВНЫЙ ФОТОЭКСКЛЮЗИВ

Осенью 1997-го… …К осени 1997-го вышло в свет уже восемь номеров упомянутой выше «Омской музы». И случилось нечто невероятное: я как редактор этого журнала был приглашён в Госдуму выступить на открытых парламентских слушаниях «О проблемах развития журнальной периодической печати в РФ». Но это – всего лишь преамбула к короткому комментарию ещё двух фотографий сегодняшнего «Фотоэксклюзива». Солнечный осенний денёк. Иду-шагаю по Арбату, бормочу-репетирую своё выступление (слушания в Госдуме – через полтора часа). На шнурке, аки и весной, «Кодак» в такт моим шагам трепыхается. Проходя рядышком с кинотеатром «Художественный», обращаю внимание на премьеру фильма (название запамятовал, но афиша, помню, заинтересовала); решил взять билет на завтрашний дневной сеанс. Захожу в кинотеатр. Кассы закрыты. Близ них – несколько милиционеров; и почему-то вопросительно смотрят на меня. Вдруг контролёрша, стоящая у входа в фойе, машет мне рукой и громко шепчет: «Быстрей, быстрей, уже давно началось!..» Ничего не понимаю. Что началось-то?! «Здравствуйте», – ответствую слегка растерянно (это уже потом я сообразил, что она приняла меня за фотокорреспондента) и вхожу в фойе. Первое, что вижу, – из открытых дверей кинозала, где ещё звучат аплодисменты, выходит улыбающаяся Алла Ларионова и кому-то (позади меня) машет рукой. Слышу «микрофонный» голос в зале: «…Народный артист СССР Пётр Глебов!» Оборачиваюсь… Мне на ходу подмигивает и устремляется в зал, с гитарой в руках, постаревший Григорий Мелехов (на тот момент классической киноэпопее «Тихий Дон» уже четыре десятка лет было)… Подхожу к контролёрше: – Скажите, пожалуйста, а как называется сегодняшнее мероприятие? Мне это для фоторепортажа надо точно знать, а афиши на кинотеатре нет. – А мы специально не афишировали, а то бы не вместили всех желающих. Это просто для москвичей – ветеранов труда, по специальным приглашениям, благотворительный концерт-встреча с киноактёрами. А вы из «Советского экрана», да? Говорят, журнал снова возрождается?.. Понимаю, что врать придётся, но во мне уже проснулся азарт «фотокорреспондента». – Да, возрождаемся, но – вряд ли получится. Времена трудные… (Грешен! Накаркал! В 1998-м журнал прекратил своё существование). …А пока я вдохновенно «каркал» – в фойе, в ожидании своего выхода на сцену, появились народный артист СССР Олег Стриженов, заслуженные артисты России Евгений Моргунов, Лионелла Пырьева… Пора было начинать «работать». Взяв «Кодак» наизготовку, направился в уголок фойе, где переговаривались между собой Пырьева и Моргунов. Заметив моё приближение, Евгений Александрович отвернулся и, доставая из пакета минералку, достаточно громко сказал Лионелле Ивановне: «Я не хочу фотографироваться!..» Она тронула его за рукав: «Женя, ну чего ты! Давай снимемся!»... Не помню, что я говорил актёрам перед тем, как щёлкнул ИЮНЬ 2010 20(42)

фотоаппаратом. Помню, что дал свои визитные карточки, благодарил Пырьеву за «неповторимую Грушеньку» в «Братьях Карамазовых», извинялся перед Моргуновым за беспокойство… А из зала уже нёсся гром аплодисментов: это закончил своё выступление Глебов (под финал он пел романс «Гори, гори, моя звезда!..»). Пётр Петрович вышел из зала и, вновь увидев «папарацци» (то бишь меня), вдруг сам «встал в кадр», приосанился: «Так нормально будет?..» И я даже посмел сказать: «Пожалуйста, розы чуть-чуть пониже опустите, они лицо немножко перекрывают… Да-да, вот так! А теперь отлично!..» …Кстати, про своё выступление на парламентских слушаниях я чуть было вообще не забыл (хотя успел на них вовремя). Впрочем, когда встречаешься с людьми-легендами, – про Госдуму ли тут помнить?..

Лариса КАЛИНИНА

«Звучащее слово – уже музыка…» И с этим утверждением Елены Пономарёвой, руководителя Домашнего театра Омского музыкального училища имени В.Я. Шебалина, трудно не согласиться. Практически невозможно, если ты хоть однажды ощутил магнетически притягательную силу с л о в а, его завораживающую красоту. Настоящие мастера владеют им как некой таинственной субстанцией, которая, с одной стороны, наделена вполне материальной оболочкой (звук, тембр, богатейшая палитра интонаций), а с другой – всегда некая загадка, манящая богатством и неисчерпаемостью смыслов и значений. Во всяком случае, бесчисленное множество трактовок и интерпретаций художественных текстов позволяет думать именно так. Воистину: «Вначале было с л о в о…»

Елена Михайловна Пономарёва руководит этим удивительным театром с 1989 года. То есть с того самого момента, как переступила порог известнейшего в России музыкального училища, носящего имя одного из своих выдающихся выпускников – Виссариона Яковлевича Шебалина. Собственно, с идеей создать особый – Домашний – театр она и пришла туда, где с младых ногтей взращивают настоящих музыкантов – людей, улавливающих смысл высказывания буквально на уровне звука и музыкальной фразы. Чуткие, эмоционально подвижные и гибкие, трепетные, они не только учатся слышать и воспроизводить ту или иную музыкальную фразу, но мыслить музыкальными формами и образами, воссоздавать их, передавая строй, атмосферу, настроение того или иного музыкального сочинения. Здесь идёт сложнейший и тончайший процесс воспитания музыканта, который сознает, что владение инструментом – это не только (и не столько) филигранная техника, но прежде всего – это путь постижения мира музыки. Такие юные музыканты и есть основа, творческий потенциал Домашнего театра. Здесь им предстоит познать многомерность не только музыкальной фразы, но слова, литературного текста. Здесь, под руководством своего профессионального наставника и педагога Е.М. Пономарёвой, они познают и обретают ещё одну форму творческого самовыражения – актёрскую. Домашний – значит предполагающий деликатную дистанцию: короткую, но не фамильярную, скорее – исповедальную, камерную, рассчитанную на тесный круг единомышленников. Людей, легко настраивающихся на атмосферу дружеского общения, отзывающуюся на искреннюю интонацию, способную на живую, непосредственную ответную реакцию. И чрезвычайно выразительным (порой – феноменальным!) воспринимается этот мгновенный переход от слова – к осмысленной, проникновенно звучащей музыке.

По первому своему образованию Елена Михайловна – филолог. Окончила Омский государственный университет. Затем была учёба в знаменитой Щуке – Московском высшем театральном училище имени Б.В. Щукина, где правят бал известнейшие и легендарные представители блистательной вахтанговской театральной школы. Художественный руководитель курса, где училась Елена Пономарёва, – Марьяна Рубеновна ТерЗахарова. Поэтический театр вёл легендарный Евгений Рубенович Симонов. Сейчас ведёт в оперном классе Шебалинки «Мастерство актёра» и «Сценическую подготовку». В своих воспитанниках она развивает творческое чутьё и вкус к художественному слову. Для некоторых это становится профессией: её выпускники работают в профессиональных театрах, снимаются в кино. К примеру, Сергей Щеглов – в театре «У Покровских ворот» Марка Розовского, Роман Полянский – в Московском академическом драматическом театре имени Евг. Вахтангова. Саша Попова заканчивает училище имени М.С. Щепкина (тоже в Москве). Настя Хитрова – актриса Северного драматического театра имени М.А.Ульянова, нашего прославленного земляка и, к слову, вахтанговца. Говоря о художественной программе и репертуаре Домашнего театра, прежде всего отмечаешь явную тягу к отечественной классике: Достоевский в жанре домашнего чтения по мотивам «Преступления и наказания»; «Василий Тёркин»

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОДМОСТКИ «Гроза» Островского, где режиссёр и исполнители идут вслед за Писаревым, а не добролюбовским «лучом в тёмном царстве». Его же (Островского) «Беда от нежного сердца» стала просто-таки визитной карточкой театра. Музыку к спектаклю написал давний и верный друг театра, известный российский композитор Максим Басок. «Он лучше всех играет на рояле» по Ильфу и Петрову в джазовой интерпретации. Переложила для сцены искрящуюся афористичным юмором прозу Светлана Гончаренко. Своё пятнадцатилетие Домашний театр отметил чеховским «Юбилеем» в жанре музыкальной шутки. А вот юбилей писателя – 150 лет со дня рождения – новой работой «Музыка в доме Чехова», которую показал не только на родной сцене Шебалинки, но и стал гостем литературной гостиной Омского государственного литературного музея имени Ф.М. Достоевского. Здесь же в апреле и мае состоялись ещё две встречи: «Моя звезда работает исправно…», посвященная 70-летию омского поэта Аркадия Кутилова, и бессмертный «Василий Тёркин» – к 65-летию Великой Победы и 100-летию со дня рождения Александра Твардовского. Сотрудники музея убеждены, что такое сотрудничество будет иметь дальнейшее достойное и интересное продолжение, потому что формат литературной гостиной очень органично сочетается с таким способом театрального высказывания, которое проповедует Елена Пономарёва. Её Мельпомена внешне тиха и скромна. Но глубинный смысл и содержание этой колоссальной по своей самоотверженности и самоотдаче работы проступает мгновенно, как только ты оказываешься зрителем и слушателем спектаклей Домашнего театра. Ее воспитанники покоряют чистотой интонаций и помыслов – эстетических и человеческих.

ПОДМОСТКИ

«Юбилей»

«Преступление и наказание»

«Музыка в доме Чехова»

«Юбилей»

«Преступление и наказание» «Юбилей»

ИЮНЬ 2010 20(42)

Елена МЕЛЬНИКОВА

От 1980-х до 2000-х Статья кандидата исторических наук Елены Мельниковой посвящена проблемам развития театра в современном социокультурном пространстве. Автор рассматривает вопросы адаптации театра к новым условиям социально-психологического и межкультурного взаимодействия.

ОТ ПЕРЕУСТРОЙСТВА ДО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПАРАДОКСА Начиная со второй половины 1980-х годов стало формироваться новое коммуникативное пространство. Театр вступает в область взаимодействия с новыми социальными группами, с новыми идеологическими и художественными сообществами, осваивает новые зрелищные технологии, оказывается в новой социально-эстетической реальности. Сделаем попытку определить место театра в складывающемся социально-политическом, идеологическом, культурном и, наконец, экономическом ландшафте, осмыслить отношения с обществом и его институтами. Какие проблемы и противоречия существуют в реальном театральном процессе и касаются больших городов? Приведём количественные характеристики. По сравнению с 1985 годом число театров выросло почти на 50 процентов (в 1985-м их было примерно 320). Сегодня в России около 600 государственных театров, не считая муниципальных, многие из которых также включены в реестр профессиональных. Живём мы экономически не самым лучшим образом, а число театров растёт и, видимо, будет расти определённое время. Есть два пути организации культурной жизни. Первый испокон веков существовал у человечества; государство определяет своё влияние в неком правовом пространстве, а всё остальное отдаёт на откуп предприимчивой талантливой личности. Так было в царской России (наиболее яркие примеры – Немировича и Станиславского), так сегодня происходит во всём мире. Государство выступает лишь как регулятор художественного процесса, но не его участник. Например, в Англии – два государственных театра, во Франции – четыре, в Германии и Америке – ни одного. Советская власть начала с того, что попыталась национализировать все театры; первая попытка, ленинская, оказалась неудачной. Но с 1928 года И.В. Сталин строит свою империю и выбирает второй путь – государственной организации и управления культурным процессом. В нём личности не остаётся ничего, кроме как подчиняться приказам вертикали власти. Все театры стали государственными, все негосударственные

театры – самодеятельными. На мой взгляд, Сталин создал неуничтожаемую систему. Сегодня вся страна переходит на новые условия жизни, а театральная жизнь во многом зависит от той модели, которая была сформулирована раньше и, более того, очень трудно поддаётся реформированию. В недавней истории у нас были замечательные попытки реформирования театрального дела. В 1984 году проводится комплексный эксперимент, отменяется цензура, в 1989 году комиссия Совмина отменяет понятие дотации как выделяемых из государственного бюджета средств на покрытие плановых убытков театров и вводит понятие бюджетного финансирования. В отличие от дотации указанные средства включаются в доходы театра. Самым принципиальным моментом в этом документе была отмена монополии государственного финансирования; спонсорами и меценатами могли выступать общественные организации и хозяйственные структуры, а также «отдельные граждане». И если 1989 год ушел у театральных менеджеров на раскачку, то в 1990-м они весьма эффективно использовали предоставленные им возможности; в первый и в последний раз в истории всего человечества российский театр имел по итогам года в 2,5 раза больше доходов, чем его расходы, – такого экономического парадокса мировая история театра ещё не знала. В 1991 году выходит постановление правительства РФ, по которому театры всех форм собственности равноправны между собой. Потом – в 1995-м и последнее, в 1999 году, – «О государственной поддержке театрального искусства в Российской Федерации». КОГДА ДРОБЬ БОЛЬШЕ ЕДИНИЦЫ Какие изменения характерны для нашей театральной жизни? Сегодня в силу разных причин, причем не только экономических, режиссура и режиссёры перестали контролировать художественный процесс. Ситуация, когда режиссёр выпустил новую постановку в театре и приезжает на 5-й, 15-й или тем более 20-й спектакль, становится все более и более редкой. Перерождение художественной системы заключается в том, что режиссёр перестал мыслить проблемами репертуара, а актёр – проблемами спектакля. Артист мыслит проблемами отдельной роли, режиссёр – проблемами конкретного спектакля. Никто из них не хочет, особенно режиссёр, брать ответственность за художественное лицо театра, за его эстетическую программу, за развитие труппы. Исключения, естественно, есть, но не они характеризуют театральный процесс в целом. Более того, любой социальный, культурный, теаОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В НАУЧНОМ АСПЕКТЕ тральный в том числе, процесс для того, чтобы он развивался, был наполнен жизнью, должен включать в себя два механизма: механизм инновации, то есть развития, и механизм стабилизации. Когда только стабилизация – это застой. Когда только инновация – революция. Поэтому должна быть какая-то гармония между этими двумя механизмами. В жизни эти механизмы реализуются через группы людей. В театральном процессе долгие годы инновационной силой были его Величество Актёры. На рубеже ХIХ–ХХ веков эстафетная палочка изменений в театральном процессе переходит к режиссуре. Историческая линия режиссуры – быть инициатором, двигателем нового. И достаточно долго режиссура была движущей силой театрального процесса. Но что меня потрясает сегодня больше всего – это как легко режиссёры отдали практически без борьбы эстафетную палочку инноваций продюсерам. Надо признать: в перспективе содержание художественной жизни нашей страны будет зависеть от таланта, энергии и предприимчивости продюсера. Сегодня в стране в 49 процентах театров нет главных режиссёров. По исследованиям видно, что среди ценностей у режиссёров на первом месте – признание у коллег, на втором – признание у столичных критиков, на третьем – признание у артистов, а зритель в этом ряду находится где-то там, далеко-далеко. У директора на первом месте – план, деньги. Хорошо, когда в некоторых театрах управление осуществляется двумя лицами по принципу разделения сфер полномочий. Это правильно, потому что за административно-хозяйственную часть должен отвечать директор, за художественную – режиссёр. Хотя Россия настолько огромная и разная страна, что предусмотреть единственную модель театра здесь просто невозможно. И противоречие остаётся: очень многие художественные руководители не могут адекватно ориентироваться в суровой прозе жизни, и, наоборот, о многих директорах, отдавая должное их энергии и таланту, говорят, что они не могут обеспечить художественное развитие труппы. Другая модель театра – директора, ставшие худруками. Но если нет внутренних этических императивов, сдерживающих их всевластие, нет понимания места и роли директора в театре, торжествовать будет самонадеянность силы. Итак, актёры отдали режиссёрам эстафетную палочку, режиссёры – продюсерам, те не знают, что с ней делать, а какую позицию заняли артисты? Сегодня артисты – сила, не готовая к изменениям. Они являются мощной стабилизирующей силой в театральном процессе. Это их историческая миссия с социальной точки зрения. У артистов удивительная, замечательная психология. У нормального человека самооценка предполагает дробь, где в числителе я, а в знаменателе – остальной мир. Общеизвестно, что дробь меньше единицы. Артисты – единственная профессия в мире, у которых эта дробь всегда больше единицы. РАЗНООБРАЗИЕ ЕСТЬ УСЛОВИЕ САМОРАЗВИТИЯ Характерно, что сегодня никто не считает себя виновным в том, что происходит. Всегда виноват кто-то другой. Очень мощной остаётся дистанция между творческими работниками и социально-экономической средой, в которой живёт театр. И критика не всегда внятно играИЮНЬ 2010 20(42)

ет свою коммуникативную роль. Мне кажется, что если бы мы поставили задачу в ближайшие годы сформировать группу экспертов, мнение которых было бы эталонным для российской публики, она была бы невыполнима. И причина – в нашей ментальности. Каждый русский человек чувствует себя важным. У нас не воспитывается уважение к чужой точке зрения. Поэтому надо учиться овладевать законами социальной психологии. Они есть и позволяют влиять на общественное мнение. В России сохранились три великие вещи – наше образование, наша наука и наша культура. Если исчезнет это, то в остальном мы – третьеразрядная страна. У нас великий психологический драматический театр. Пока есть великая театральная школа, есть надежда, что сохранится великий русский театр. Но, мне кажется, сегодня под угрозой и сама театральная школа. Хочется надеяться, что мы всё-таки найдём пути к решению возникших проблем. Существует несколько незаполненных ниш в реальном театральном процессе. Если в 1985 году на одни драматические театры приходилось 228 гастролей в течение сезона, то сегодня это число составляет меньше 8. Образовалась огромная пустота-ниша, которую чем-то надо заполнить. Законодательство разрешает создавать частные театры, но при этом проводит по отношению к ним политику дистанцирования. Хотя во всём мире для чиновника важнее поддерживать не театр, а активизированную театральную жизнь в городе, поэтому за рубежом поддерживают или патронируют как государственные, так и частные театры. У нас деньги идут только на государственные театры. Между тем миссию, связанную с организацией гастролей, сегодня выполняет антреприза. Она разъезжает по стране. На мой взгляд, абсолютно не правы критики и театральные деятели, которые требуют от антрепризных спектаклей высоких художественных достоинств, удивлений, событий, явлений. По своей природе антреприза должна быть самоокупаема, а это означает, что она обречена на массовый зрительский успех любой ценой. Антреприза нужна, хотя понимаю её обреченность на спектакли не очень высоких художественных достоинств. Думается, что разнообразие есть условие саморазвития культуры. Если культуру загоняют в одну-единственную модель, она рано или поздно загнивает и гибнет. Чем больше степень разнообразия, тем больше шансов на выживание. Есть два пути экономического выживания театра. Или тотальная государственная поддержка, как это было в СССР, как это есть в Китае, Северной Корее и Кубе сегодня, – когда государство не подпускает никого к альтернативному финансированию. Или государственная плюс весомая общественная поддержка. А что произошло у нас? Мы отказались от модели тотального государственного финансирования и не сформировали в стране

условий, традиций и вкуса к общественной поддержке государства. В царской России не было закона о меценатстве, не было никаких экономических льгот меценатам, но было великое меценатство России. Сегодня надежда на меценатов мала. НИКТО НЕ МОЖЕТ ВЫРЫВАТЬСЯ ДАЛЕКО ВПЕРЁД Ещё одна проблема – зритель. Современный зритель принципиально изменился. К счастью, есть ещё зритель, ориентированный на художественный поиск, на театральный эксперимент. Увы, его с каждым годом всё меньше и меньше. Большая часть людей приходит в театр отдохнуть, развлечься, уйти от грязи жизни, от беспрерывного криминала, чернухи, порнухи, которую им подсовывают телевидение и реальная жизнь. И это приводит к неизбежному перерождению репертуара. Театр удовлетворяет зрительский спрос. Зритель и театр – это взаимоследящая система. Никто не может вырываться далеко вперёд. Если театр вырвался вперёд или отстал – зритель перестает в него ходить. Трагедия и величие театра в том, что он незримыми цепями связан с колесницей культуры своего зрителя. Он такой, какой его зритель. Хотим мы или не хотим, у нас происходит определённое перерождение зрительской аудитории. Во второй половине 1990-х годов изменился характер контакта театра с публикой. Изменилась и сама публика. Три основных фактора повлияли на этот феномен. Первый – это перестроечный кризис, когда зритель волею судеб будет отделён от театра, оказавшегося на периферии общественной жизни. Научившись еще в 1970-е годы виртуозно говорить языком подтекста и замещать собой отсутствующие в обществе демократические институты, театр оказался вдруг в таком качестве больше ненужным. Ожившая пресса, толстые журналы и телевидение отняли значительную часть его прежнего зрительского успеха. Второй фактор – смена поколений, которая произошла в середине 1990-х годов. В театре появилась новая генерация людей, свободных от многих идеологий, навсегда отпечатанных в душах их родителей, и уже не знавших, какой была страна до 1985 года. Это была смена поколений с большой буквы. Третий фактор: признано совершенно невероятное увеличение возможностей досуга – другое телевидение с его многочисленными фильмами, сериалами и ток-шоу, видеоиндустрия, дискотеки, ночные клубы, казино. Театр был вовлечен в трудную борьбу за свободное время и деньги потребителей. И для того чтобы выжить, он должен был предложить что-то другое. Этот кризис проявился и в репертуаре, и в режиссуре, и даже в из-

менении основной парадигмы режиссёрского театра – «театра-дома». Мне кажется, что отмеченные факторы обусловили изменение и самой публики. По чисто неформальным признакам можно сказать, что в 1990-х зритель стал моложе и менее образован. Одновременно с этим публика стала ещё более информированной. Приходится констатировать, что сегодня в зале присутствует меньше людей, читающих пьесы Чехова или Шекспира, тех, кто вообще любит драматургию как литературный жанр, но появилось больше зрителей, знающих, к примеру, имена современных актёров и режиссёров, имеющих опыт работы с зарубежным кинематографом. В этом смысле у них больше возможностей для сравнений. В зале стало явно меньше пенсионеров и людей в возрасте 55–65 лет. Основную часть публики составляют зрители от 25 до 45 лет. К сожалению, меньше стало и детского зрителя. Особым успехом пользуются такие шедевры европейского и русского репертуара, как «Гамлет», «Ромео и Джульетта», «Горе от ума». Их нынешняя публика воспринимает с неподдельным восторгом, и понятно, что немалую роль для неё играет содержательная новизна этих произведений. Публика сегодня в большей степени ожидает от театра простого развлечения, в меньшей – особого эстетического удовольствия, но в любом случае – не идей, социальной правды, духовных ориентиров. Публика стала проще. И значительно проще относится к театру, чем прежде. Вместе с ней изменился и театр. Режиссура апеллирует не к разуму, сознанию зрителя, его гражданским чувствам и социальным инстинктам (как в 1980-е), а в основном к эмоциям. И мне кажется, что всё это плохо. Во всём мире не только театр, но и все искусство становится таким, каким и должно быть в нормальном обществе, – где сферы экономики, политики, культуры разделены. Какие изменения характеризуют зрителя второй половины 1990-х годов по сравнению со зрителем 70-х и 80-х прошлого века? Во-первых, в очень большой мере динамика театральной жизни обусловлена уходом театра из зоны политических баталий и возвращением в лоно собственно театрального искусства. Этим, мне кажется, объясняется возродившийся интерес к классике и уменьшение спектаклей гражданского звучания. В 1970–1980-е годы в общественном сознании существовал достаточно узкий общепризнанный набор популярных театров, драматургов и режиссёров. В 1990-е картина поменялась в корне. Как показывают результаты исследований (а это около 30 тысяч опрошенных зрителей в 11 городах и 42 театрах Российской Федерации), теперь наблюдается более размытая театральная картина. В отличие от прежних времен, когда примерно треть зрителей с уверенностью любила главные театры страны, сегодня лишь около 5 процентов публики имеют устойчивое представление о предпочитаемом театре. Прежде такие режиссёры, как Юрий Любимов, Георгий Товстоногов, Анатлий Эфрос, Андрей Гончаров, своими спектаклями обращались к очень большой группе людей, составлявших социум. При этом социум был достаточно однородным. Сегодня общество не едино, не однородно, оно расслоено. И поэтому диапазон влияния театров значительно сузился. Режиссёры при этом оказываются замкнутыми определённой группой ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В НАУЧНОМ АСПЕКТЕ зрителей, представляющих один или несколько слоев. И то, что понятно и близко одной группе зрителей, может быть непонятно и неблизко другой. МОЖЕТ ВАРЬИРОВАТЬСЯ Сами театры стали отличаться один от другого кардинально, в гораздо большей степени, чем это было раньше. Это положение имеет большое значение для критики, которая теперь не может мерить всех одной меркой и предъявлять одни и те же критерии к различным театрам и спектаклям. Критика должна учитывать, на кого театр работает. То есть включать позицию зрителя. К сожалению, наша критика этого не понимает и занимается разборами-разгромами тех спектаклей, которые нравятся публике, но не соответствуют её собственным меркам и критериям. Эти критерии сегодня стали весьма относительными. Новое поколение режиссёров выбирает возможность ставить спектакли в разных театрах и независимость, оно не обременено ответственностью за театр и людей театра. Эта ситуация и привела к размыванию театрального пространства. Кроме того, режиссёр сегодня фактически не имеет возможности транслировать своё искусство на всю страну. Опросы показывают, в частности, что в периферийном российском городе зрители почти ничего не знают, скажем, о театре Петра Фоменко, Сергея Женовача, Михаила Угарова. Так что сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, когда высокие театральные образцы остаются для очень узкого круга. Что можно сказать об уровне зрительского интереса к театру в целом? Здесь мы наблюдаем такую картину: 70,2 млн. – в 1985 году, 14.0 млн. – в 2000 году. Чем можно это объяснить? Просто спектаклей стало меньше, и совсем исчезла гастрольная жизнь. Почти в четыре раза снизилась финансовая поддержка российских театров, вполне вероятно, что власть додумалась до того, что искусство не должно принадлежать народу. Это неумная и необразованная власть. Если театр в этих условиях выжил и стал демонстрировать новые достижения, то обязаны этим мы людям театра, творческий потенциал и энергия которых являются стратегическим ресурсом России. А публика – это всегда отдельные люди с присущими им вкусами и предпочтениями, которые в силу личностных особенностей проявляют различное отношение даже к одним и тем же спектаклям. Для одной группы зрителей с предельно неразвитым художественным вкусом весь продукт театрального рынка, создаваемый различными театрами, различными творческими индивидуальностями, является лишь набором «товаров». Они оказались в театре достаточно случайно. Для следующей группы зрителей характерны более развитая структура потребностей, дифференцированное отношение к сценическому искусству. Для них, скажем, балет уже не может компенсировать потребность в драматическом спектакле. Однако в пределах одного вида театра зрительский спрос на все спектакли оказывается одинаковым, вне зависимости, где и кем поставлена та или другая пьеса, каким актёрским составом она исполнена. Существуют группы с ещё более развитыми потребностями. По мере их дифференциации происходит индивидуализация самого художественного продукта. ИЮНЬ 2010 20(42)

Он приобретает в глазах определённой части публики всё больше особых и даже уникальных свойств. Усиливающаяся дифференциация театрального продукта уменьшает число его создателей, снижает возможности конкуренции и, наоборот, укрепляет монопольные тенденции. В предельном случае мы имеем дело с абсолютной монополией создателей уникального театрального произведения для группы покупателей с абсолютно избирательным вкусом. Опыт десятилетнего исследования позволяет говорить о наличии некоторой общей закономерности, которая одинаково проявляется в аудитории отдельного театра или совокупности театров в регионе. Её суть заключена в достаточно простой формуле: уровень дифференциации театрального продукта отдельными группами потребителей обратно пропорционален их удельному весу в зрительской аудитории. Есть и другие новые тенденции в зрительском спросе. Тут нужно затронуть вопрос мотивации. Чем руководствуется зритель, когда выбирает тот или иной театр, спектакль? Прежде всего зритель идёт на известного, популярного актёра. Узнаваемость, «медийность» актёра – очень мощный фактор, который и до сих пор влияет на зрителя и на его выбор театра. Фамилия режиссёра сегодня играет гораздо меньшую роль. И всё же в последние два года фактор популярности режиссёра вновь становится более значимым. А в 1980-е годы он был основным. Как ни странно, фактор экспериментальности спектакля сегодня не работает. Видимо, что-то произошло в оценках зрителей. Интерес к классической пьесе снижается. Увеличивается тяга к зрелищности. Зрелищность – это то, что пытается, в частности, мощно эксплуатировать Константин Райкин в театре «Сатирикон». Зрелищность во многом доминирует и в постановках Марка Захарова в Ленкоме. Есть ещё один существенный момент: есть категория зрителей, которые, с одной стороны, ведут себя как представители рафинированной группы, а с другой, таковыми не являются. Их можно назвать аномалами. Это в большей степени феномен фестивальной публики и премьерных спектаклей. Если много аномалов на конкретном спектакле, то это свидетельствует о том, что в глазах общественного мнения он превратился в знаковое культурное событие. Многие режиссёры, даже не осознавая этого, жаждут аномалов. Для них характерна мотивация престижа. Аномалы – индикаторы раскрутки. Это люди тусовки, но это и своеобразный золотой багаж театра. Из них рекрутируются и рафинированные зрители. Сегодня мы понимаем яснее, что зрительская позиция проще и реалистичнее, что, с одной стороны, зритель обладает своим восприятием, с другой – что это восприятие может сильно варьироваться при переходе из одной социальной среды в другую.

Светлана ЯНЕВСКАЯ

«Я для вас

играю человека.. » В этом году исполнилось 90 лет со дня

рождения народного артиста России, лауреата Государственной премии РСФСР имени К.С. Станиславского Бориса Михайловича Каширина (26.IV.1920 – 4.VII. 1992). Выдающийся российский актёр проработал в театре 42 года, из них 35 – в Омском драматическом. Омская сцена 1957 – 1992 годов без Каширина просто немыслима. Театр обретал своё лицо, формировал репертуар, развивался, креп, совершенствуясь и отметая всё наносное, и в каждом движении вперёд была и его, Каширина, победа, и в каждой неудаче – его поражение и боль… Каширин был актёром чутким и мудрым. До последних своих дней он сохранял волю к творчеству, веру в силу искусства. Без колебаний шёл на святое актёрское ученичество, на труд яростный, и эта сосредоточенность вела к постижению истины – в конкретной роли, в своём творчестве, в работе коллег, в развитии театра в целом. Психологическое исследование личности человека приносило Каширину, по его словам, «мучительное наслаждение». Его всегда привлекала возможность представить на сцене нового человека. Ему были подвластны многие, самые разнообразные чувства того или иного изображаемого лица. Он умел видеть в своих сценических образах не одно какое-либо ведущее качество натуры, важное для сюжета пьесы, но самое разнообразное сочетание страстей, качеств, сторон души. Характер персонажа становился по-своему суверенным в сюжете спектакля, по-своему свободным в замкнутых рамках пьесы. Человек на сцене жил своей незапрограммированной жизнью, вызывал десятки самых противоречивых впечатлений. Каширин владел тайной «всесторонности», он говорил о душевном богатстве людей, даже когда обнажал бездуховность. Люди, пришедшие к нам со сцены, если их играл Каширин, всегда были объёмными, их хотелось жалеть, ненавидеть, любить, презирать, прощать, высмеивать, обличать, оплакивать, отталкивать… Каширин искал доброту в злобе, жалость в ненависти, щедрость в скупости, невинность в пороке. Он показывал человека в его сложности, противоречивости. Каширин владел характерностью, умел пользоваться гримом, в результате его персонажи удивляли зрителей своеобычностью, несхожестью. Если его волновала роль, он продолжал работать над нею неустанно, очень медленно,

чтобы потом, на последних репетициях, а порою и на желанном, долгожданном спектакле, сконцентрировавшись, выплеснуться в мощном броске. Вот как рассказывал о своём творческом пути сам Борис Михайлович: «Я родился на Украине, в селе Великий Бобрик Краснопольского района Сумской области, в обычной, не слишком-то театральной семье. Отец – врач, мать – домохозяйка. С детства любил искусство, рисовал, собирался стать художником. В Киеве, школьником, пристрастился к театру, там была блистательная плеяда актёров: Романов, Бучма, Пономаренко, Ужвий... В 1939 году, когда я окончил школу, в Киевском театральном институте имени КарпенкоКарого открылось русское отделение актёрского факультета. Решил рискнуть – случился такой порыв. Выдержал конкурс – сто человек на место, поступил. Но не проучился и года – меня призвали на действительную службу в армию. Направили учиться в Ленинград, в школу при военном училище, которое вскоре было переформировано в автодорожное. Стал инструктором вождения автомашин. Когда началась война, попал в обмывочнодезинфекционную часть Карельского фронта. Всю войну провёл за «баранкой». Возил раненых, снаряды, продукты. Немало наших ребят полегло на этой позиционной войне, между Мурманском и Рыбачьим. А в 1945 году меня отправили в Маньчжурию, где шли бои с японцами. В общем, демобилизовался я в июне 1946 года. Приехал в Москву, к родителям. Пытался поступить в ГИТИС, два тура выдержал, а на третий не пошёл: смысла нет, зелёный свет – детям знаменитостей. Написал в Киев, и вскоре мне ответили: хоть архивы не сохранились, но в институт вернулись педагоги, приезжайте, вас помнят. Мне было 26 лет, хотел попасть к режиссёру Владимиру Александровичу Нелли – его спектакль «Хождение по мукам» Толстого вошёл в «золотой фонд» Театра имени Леси Украинки. Однако он уже набрал курс, а меня определили к одному из ведущих артистов этого театра – Моисею Бенедиктовичу Розину. В институте, а потом в Театре имени Леси Украинки, где меня оставили в числе трёх человек с курса, я больше всего присматривался к Михаилу Фёдоровичу Романову. Вот познакомились с пьесой, оговорили её, начали читать. Реплика брошена Романову, он не торопится, отвечает не сразу. Я понял: он внимательно следит за действием, готовится к восприятию реплики, обдумывает её и, когда находит точный смысл, отвечает. Манера его работы была неброской, даже скромной, но глубокой. В роли Протасова в «Живом трупе» Толстого я видел трёх известных артистов, ближе и дороже всех мне Протасов Романова, мягкий, с тонкой,

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИСТОРИЯ ТЕАТРА В ЛИЦАХ ранимой душой. Этого артиста я бы назвал философомпсихологом. В первый год работы в Театре имени Леси Украинки меня вместе с Романовым назначили на роль парторга Купцова в «Директоре» Алёшина. Я робел, как курёнок, а репетировал режиссёр Нелли, причём в очередь. Предстояло ехать в Москву, Владимир Александрович меня вызывает: на гастролях, вероятно, вам не надо играть эту роль, рядом с Романовым вы проиграете, да и спектакль идёт три раза, хотелось бы показать Михаила Фёдоровича, представляем его к почётному званию народного артиста СССР… Такт, интеллигентность и убедительность доводов режиссёра меня тронули, это редкость – так разговаривать с молодым артистом, этика!.. У меня были интересные роли – Астров в «Дяде Ване» Чехова, Кречет в «Платоне Кречете» Корнейчука. И труппа, в которую я попал, была как подарок судьбы – труппа Киевского театра имени Леси Украинки, в неё входили Хохлов, Халатов, Карташова, Белоусов, Высоцкий, Стрелкова, Романов, Лавров. Я увлекался гримами, собирал иконографический материал, меня интересовал выход на характер, хотя поначалу мне давали всё больше роли социальных героев, героев-любовников, простаков. Их я играл и в Театре Леси Украинки, и в Калининском драматическом, где встретился с режиссёром Сергеем Фадде-евичем Владычанским. В Калинине начались для меня настоящие актёрские будни, я начал, так сказать, наращивать «мясо» ремесла. Там я проработал пять лет. А в 1957 году Владычанский переехал в Омск и сманил с собой нескольких актёров. Когда я начинал здесь, надо мной смеялись: до премьеры – месяц, а я сижу у зеркала, пробую варианты гримов. Шёл от внешнего к внутреннему – от грима, походки, манеры говорить. Считаю, нельзя думать только о костюме. Не надо быть намазанным, пусть грим будет тонким, соответствующим освещению, но он поможет выявить суть характера, поможет создать новое лицо. На чём раньше строился театр? Цель актёра – правдоподобие чувств в предлагаемых обстоятельствах, «жизнь человеческого духа», и каждый артист стремился её достичь. А сейчас большей частью весь арсенал ремесла мы стараемся натянуть на любой характер. «Задачи» выполняем: громче – тише, активнее – пассивнее... Повторы, эмоциональное обеднение персонажей – явление постоянное. Теряется профессионализм. (Эта запись относится к апрелю 1990 года, но складывается впечатление, что Каширин говорит о театре сегодняшнем. – С.Я.) Первые годы в омском театре – это сотворчество с интересными, ищущими режиссёрами. С Юрием Александровичем Альховским, режиссёром тактичным, умевшим идти за актёром, давать ему полную творческую свободу. С Ефимом Робертовичем Хигеровичем, смелым художником, способным на творческий риск ради достижения новых граней в работах актёра. Для меня тогда открытием была каждая роль: повар Лямб в «Матушке Кураж и её детях» Брехта, Цыганов в «Варварах» Горького, Кулыгин в «Трёх сёстрах» Чехова, Эзоп в «Лисе и винограде» Фигейредо. До сих пор помню, как ошеломило меня назначение на роль Эзопа: мне, с моим мягким характером, сугубо реалистической манерой, сыграть эту громадину, философа, обуреваемого страстями! Но Хигерович мне сказал: «Даже если ты провалишься, всё равно приобретёшь многое». Я играл Шекспира, Брехта, Толстого, Чехова, Горького. Уверен: нет более благодатного материала для актёра, чем классика. Уже репетиции – радость: великолепный язык, многогранные, по-настоящему живые характеры, возможность размышлять о масштабных проблемах, непременный высокий гуманизм... Роли классического репертуара остаются в памяти навсегда. Классика – это всегда учёба, по-

ИЮНЬ 2010 20(42)

ИСТОРИЯ ТЕАТРА В ЛИЦАХ

В роли Кулыгина. «Три сестры» А.П. Чехова. 1960 г.

В роли Максима Петрова. «Традиционный сбор» В. Розова. 1967 г. В роли Степана Сундукова. «Дикари» С. Михалкова. 1959 г.

Борис Михайлович Каширин и Елена Александровна Аросева. 70-е годы прошлого века

В роли Зворыкина. «Директор» Ю. Нагибина. 1967 г.

В роли Григория Плетнёва. Марийка – Валерия Прокоп. «Солдатская вдова» Н. Анкилова. 1972 г. В роли Аристарха Кузькина. Брюхатый – Алексей Теплов. «Энергичные люди» В. Шукшина. 1974 г.

В роли Иоанна Грозного. «Смерть Иоанна Грозного» А. Толстого. 1969 г.

знание жизни. Она формирует актёра, его духовный багаж, его нравственные принципы. Самые дорогие для меня роли: Иоанн Грозный в трагедии Толстого «Смерть Иоанна Грозного» и Фома Опискин в «Селе Степанчиково и его обитателях» Достоевского. Когда умер Сергей Васильевич Филиппов, спектакль «Смерть Иоанна Грозного» казался безнадёжно потерянным для репертуара. Яков Маркович Киржнер расхохотался, когда я предложил ему попробовать ввести меня в спектакль. «Ты что, это совсем не твоё! Ты мягкий, правдивый, нескрытный... Нет, ничего не выйдет!..» Потом начал со мной работать. Получилось не сразу, пожалуй, даже через несколько лет, как я начал играть эту роль, но ведь получилось! «Степанчиково» выскочило случайно. Артур Юзефович Хайкин спросил, что бы я хотел сыграть. Я ответил, и вдруг – вышло. Что было самым интересным для меня в этом образе? Подступая к работе, я был увлечён драматической судьбой Фомы Опискина, не сумевшего зацепиться за жизнь. Фома хотел быть литератором, но вместо этого оказался в нижних слоях общества – стал шутом генерала Крахоткина. И вот, после смерти Крахоткина, боготворимый генеральшей, он начал мстить за недавнее унижение. В самой сути образа есть что-то щемящее: ведь Фома не родился «иезуитом», а стал таким в результате несложившейся судьбы. Фома, при всех благоприятных для него условиях, – воинствующий приживал. Наслаждениями жизни он отнюдь не гнушается и в то же время ведёт себя как пророк, нравоучитель, борец за нравственную душу человека во всемирном масштабе. Фома завораживает исступлённостью, с которой выражает свою боль за человека и человечество, погрязших в пороках. Причём он вжился в выдуманный образ самого себя, он верит в искренность и необходимость собственных слов и действий. Подобных ролей мне играть не приходилось. Если, например, вспомнить Луку из «На дне» Горького, тоже «душеприказчика», там не было в основе чувства мести. Когда-то я думал о Ричарде, о Егоре Булычёве... Мечты эти оказались невоплощёнными. В период активной творческой жизни в омском театре я знал: меня ценят, о моей занятости, как и об индивидуальности, думают. Многим нравится мой Порогин в спектакле «Уходил старик от старухи» Злотникова в постановке Георгия Цхвиравы. Мне самому интересно было встретиться с глубокой, тонкой драматургией, но я не всем удовлетворён. Есть натяжки в роли, да и редко играем, нет возможности проб, поисков выразительных средств. Не совсем ясно, что это за жанр. Предполагаю: в этой драматургии есть доля иронии. Старик профессор из-за ревности затевает бучу, не может совместить творчество с бытом! Трагически играть эту роль невозможно – получится кунсткамера. Да и зритель недаром смеётся. «Ты меня любишь?» – спрашивает Порогин. А ему – 80 лет. Хотя, пока человек живёт, он со страстями и желаниями... Скажу банальность: искусство необходимо каждому. В эту истину верую. Моя профессия служит людям, не говоря уж о том, что она давала мне удовольствие, радость. Сомнений в правильности её выбора у меня не возникало никогда. Но артист – не простое дело. Нужно уметь распределять силы, возможности, время, в тяжкие минуты не терять присутствия духа, иметь волю. И – видеть жизнь...» Говорит Елена Алексанровна Аросева, заслуженная артистка России, вдова Б.М. Каширина и его партнёрша по сцене: «Каширин был создан омским театром. Он приехал сюда молодым человеком, не обременённым ни особым опытом, ни званием. Начинал с небольших ролей, смелел, привлекая режиссёров. У него не было и капли актёрского гонора. До последних своих дней он ощущал себя студентом на репетиции.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИСТОРИЯ ТЕАТРА В ЛИЦАХ В жизни он больше молчал, был серьёзным, сосредоточенным. А на сцене откуда-то бралась смелость. Ему нравилось отойти от себя. Когда я перебираю его фотографии в ролях, всегда поражаюсь, как ему удавалось сыграть таких разных персонажей: Олега Баяна с шармом в глазах; мрачного юмориста Степана Сундукова в «Дикарях» Михалкова, безвольного, доброго Пепино в комедии «Суббота, воскресенье, понедельник» Эдуардо Де Филиппо; элегантного графа Лейстера в «Марии Стюарт» Шиллера; прожжённого циника Цыганова в «Варварах» Горького – когда Цыганов предлагал Надежде Монаховой ехать с ним в Париж, я ужасалась: он оглядывал её так, что я невольно думала: значит, и ЭТО есть в нём? Он купался в роли Григория Плетнёва в «Солдатской вдове» Анкилова, роли, за которую он получил Государственную премию РСФСР имени К.С. Станиславского. Деревенская жизнь ему была знакома, Плетнёв глубоко симпатичен. Михаил Александрович Ульянов, который возглавлял комиссию по премиям, уже сыгравший к тому времени своего знаменитого председателя в кино, пошутил: «Я не знаю, кто из нас больше председатель – я или ты?» Каширин обожал роль Иоанна Грозного, он его очеловечивал, во многом оправдывал. «Смерть Иоанна», благодаря Каширину, шла долго, ею, как правило, мы открывали гастроли в других городах. Бесконечно добрым, обаятельным утешителем Каширин играл Луку в «На дне». Солнечным, не от мира сего, со светлой душой был его Протасов в «Детях солнца». Режиссёры ценили Каширина. Помню, на гастролях Артур Юзефович Хайкин спросил его: «Я буду ставить «Нашествие» Леонова, какую роль вы хотите сыграть – Талановастаршего или Фаюнина?» Каширин выбрал Фаюнина. Он создал многослойный образ. Фаюнин был предателем, но для него самого было страшно, что он стал предателем, ведь он был русский человек, а оказался в стане фашистов. У Фаюнина была тоска в глазах, некоторые сцены меня ужасали: на таком пределе возможностей играл Каширин! К каким-то моментам в актёрской профессии он подходил строго. Помню, ему предложили прочитать пьесу о Гитлере «Конец» с расчётом на то, что главную роль сыграет он. Боря сказал: «Я не могу». И не стал объяснять почему. Всем и так было ясно: он прошёл войну. Своего Лопатина в спектакле «Из записок Лопатина» Симонова он недаром играл с личной сутью фронтовика, человеком искусства на войне. Может, потому, что Каширин побывал на войне, он свято верил: искусство убивает смерть. Я благодарна судьбе за то, что в омском театре я встретила Борю. Мы занимались самообразованием, познанием. Борис Михайлович считал: искусство человека преображает, улучшает, даёт возможность развивать чувства. А поскольку это так, есть и ответственность за то, что ты делаешь в театре». А вот записи бесед 1990 года с московскими критиками. Юрий Сергеевич Рыбаков, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств России: «Впервые увидев Каширина, я отметил для себя: большой актёр, его индивидуальность ярко выражена. И если писать о нём, то первое слово должно быть – «сила». Даже когда он играл роль спекулянта Аристарха Кузькина в «Энергичных людях» Шукшина, это было смешно, зло, сатирически, понятно: материал пьесы и роли, но ещё он играл вариации силы. Аристарх у Каширина – не мелкий, а сильный жулик. Помню прекрасно, как он убеждал в государственной необходимости своего существования. Разворачивалась целая философия наглого жульничества. Каширин, как и Шукшин, предвидел: люди, над которыми мы тогда смеялись, сегодня нас уже пугают.

ИЮНЬ 2010 20(42)

В роли Вернера фон Кляйвиста. «Бумеранг» А. Татарского. 1965 г.

В роли Фомы Опискина. «Село Степанчиково и его обитатели» Ф.М. Достоевского. 1980 г. В роли Ихменева. Наташа – Надежда Живодёрова. Иван Петрович – Дмитрий Лебедев. «Униженные и оскорблённые» (по одноимённому роману Ф.М. Достоевского). 1990 г.

И трагедия «Смерть Иоанна Грозного» Толстого, трагедия власти, которую переживал царь, была большой трагедией именно потому, что Каширин играл Грозного трагическим героем в том смысле, что его Грозный хотел слиться с Россией и быть её выразителем полностью, но что-то ему мешало. Спектакли Каширина были добротны. По мастерству мысли, сценическому существованию». Вера Анатольевна Максимова, кандидат искусствоведения: «Скажу только об одной роли, отчётливо, тонко и точно сделанной, – о роли Фомы Опискина в «Селе Степанчиково» Достоевского. В ней ветеран омской сцены, очень крупный художник нашего провинциального театра вступил в диалог, в спор со многими своими предшественниками. Находясь в русле высококультурной традиции, то есть заботясь о сути написанного образа – загадочного, надолго задействованного, живучего и сегодня, Каширин разрешил загадку стиля Достоевского и дал нам новаторскую интерпретацию роли. В словообилии Фомы, в той резко отрицательной и достаточно определённой характеристике, которую Достоевский этому отталкивающему, смешному и страшному образу даёт, Каширин искал, как истинно русский актёр, судьбу, глубокое психологическое и социальное объяснение, дал образ необычайной зримости, пластической символики. Каширинский Фома отнюдь не неряшливый, не затрапезный, а скорее холёный, тщательно одетый, в белоснежном кружевном жабо, в мышиного цвета шлафроке, тщательно причёсанный, недурной внешне. И всё же этот образ, отсылающий нас не к человеческому существу. А скорее к хорошо кормленному мышу. Мышиноподобие, сладкая еда в уюте и покое дома Ростанёва – это всё замечательно читалось. Как и то, что Фома опасен. Комедия, которая так мучит окружающих и становится адом и проклятием дома его благодетеля, для самого Фомы – главная миссия в жизни. Он настаивает на том, что он такой, каким самому себе кажется, он пытается себя подверстать под маски величия, благородства, значительности и необыкновенно своим личным маскарадом увлечён. Фома – фигура, не изображающая, а беснующаяся и страдающая, жалеющая и любящая себя искренне, и, в общем, одного себя. Угаданы горестные национальные черты: колоссальные претензии рядом с не менее колоссальным бездействием, с ленью, с мечтательностью о какой-то функции и невыполнением самого элементарного, что каждому человеку полагается. Видишь музыкально-пластическое, философское, смысловое воплощение того, что Достоевский написал в Опискине, ставшем для нас фигурой нарицательной. Видишь и то, как очень крупный актёр протягивает, ничего не вульгаризируя, не упрощая и не заостряя, нити ко дню сегодняшнему, к тому, что для нас сейчас является опасностью, привычкой, а подчас проклятием. Поэтому для меня работа Каширина, притом, что я очень много смотрю и в столице, и на периферии, осталась одним из самых сильных и радостных впечатлений театральной жизни». Ефим Робертович Хигерович, режиссёр – с

1959-го по 1963 год, главный режиссёр Омского драматического театра в 1963 – 1966 годах: «У Бориса Михайловича Каширина было любимое словцо – «ремеслуха», которое он частенько бросал на собраниях в коллектив и которое многим не нравилось. Что означало это слово? Он обозначал им ремесло в плохом смысле слова, когда режиссёры и актёры, отягощённые опытом, лепили образ из привычного материала, который был уже наготове, а в результате получались плоские, банальные спектакли. Такого Борис Михайлович не мог терпеть. И это была одна из причин того, что Каширин никуда не стремился. Омский драматический для него был родным театром, ему он отдавал всю жизнь. Он не думал о престижных официозных театрах, как столичных, так и провинциальных, во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Он работал. Работал удивительно цепко, внимательно, ему нельзя было предложить ход готовый, банальный, подобного он просто не принимал. И самое главное для него было – зачем? Зачем я выйду сегодня вечером в этой роли? Фактически он делал то, что делало театр, его работу моральной. Театр для него был кафедрой в хорошем смысле слова. Кафедрой, с которой он учил зрителей понимать жизнь глубже, анализировать собственные поступки, желая лишь одного – чтобы люди стали лучше, чище, моральнее. Это и есть значение театра в культурном пространстве. Работать с ним было очень интересно. Когда я впервые его увидел, сразу понял: это мой актёр, я хочу с ним работать. Ставил я «Три сестры» Чехова, он играл Кулыгина. Я видел: он чем-то не удовлетворён, хотя он не говорил мне ни слова. И вот, когда спектакль уже был на выходе, вижу: он не уверен, что-то ему мешает, хотя всё делает хорошо. Я – из зала: «Я вижу, что тебе чего-то не хватает. Так вот, слушай: мальчишки в гимназии дали тебе прозвище – Букварь»... Боря остановился, посмотрел на меня, коротко хохотнул. И начал репетировать дальше. И я увидел: на моих глазах он превращается в человека, которому просто необходимо было дать прозвище Букварь. Он стал ходить поособому, странно держать руки, поворачиваться на одной ноге, как будто хотел развеселить аудиторию, в нём появилась наивная хитрость. Роль Эзопа в спектакле «Лиса и виноград» Фигейредо очень хотел играть Алёша Теплов, мой друг. Но я всё-таки дал её Каширину, более молодому актёру. Борис Михайлович играл хорошо, но мне кажется, зажим всё-таки был. Каширин вообще был актёр нелёгкий, он «грыз» и себя, и режиссёра, он подозревал: что-то не так. В работе он был пессимистом. Мы много с ним делали спектаклей. Его минус – голос. Он давился словом, у него был горловой, несвободный голос, он ему мешал в работе. Он знал это, поэтому хотел постоянно перевоплощаться, каждый раз быть другим. Он даже немного перебирал в этом стремлении. Был очень требователен и внимателен к внешней оболочке роли: гриму, одежде, манере исполнения, фанатично следил за всем этим. У него было очень хорошее качество: он был строг к себе и к тем, кто ставил спектакль. С Эзопом он сжился. Задавал мне вопрос: «А почему ты не достал изобразительный ряд: каким был Эзоп?» Главное, отвечаю, Эзоп – человек некрасивый, но настоящий. И главная его фраза последняя: «Где здесь у вас пропасть для свободных людей?» Эзоп не погибал, он побеждал. Актёры такого масштаба, как Каширин, не умирают. Они долго живут в памяти зрителя. И, может быть, сейчас в Омске какой-нибудь дедушка рассказывает своему внуку, что был такой актёр – Борис Каширин, и в памяти этого внука ещё долго будет жить образ этого актёра».

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ Лариса ХАНЖАРОВА, заведующая музейным отделом Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин»

Здесь «невозможное возможно» Документальное повествование, составленное из свидетельств и воспоминаний о жизни Омского областного театра кукол в годы Великой Отечественной войны.

КУКЛЫ ОТ СЕРГЕЯ ОБРАЗЦОВА В 1936 году благодаря идее нескольких артистов из разных театров города Омска при поддержке руководства области был открыт театр кукол. Точная дата официального открытия так и неизвестна, сохранились данные о том, что в мае в театр уже набирали сотрудников. (Сразу отметим, что большинство фактических данных о театре были найдены в Государственном архиве Омской области, отобраны и описаны бывшим завлитом театра Валентиной Максимовной Берман. За что ей низкий поклон и добрая память). По воспоминаниям одной из первых актрис театра Ольги Зикуновой, куклы для первой постановки были получены от Сергея Образцова, отозвавшегося на просьбу коллег из Сибири. Посылка с куклами не была из ряда вон выходящим событием. Подобная практика открытия театров существовала в те годы по всей стране, то есть при непосредственной помощи Государственного центрального театра кукол, сразу зарекомендовавшего себя как методический центр и творческая лаборатория. Это положение сохранилось на многие годы. Вполне естественно, что первый антифашистский спектакль был поставлен Сергеем Владимировичем

ИЮНЬ 2010 20(42)

Образцовым и сыгран в Москве уже в июле 1941 года. В книге «Academia Образцова» размещены материалы о том, что когда в начале войны Государственный центральный театр кукол был эвакуирован в город Новосибирск, он продолжал оставаться координационным центром для всех кукольных театров страны. Так, например, был разослан специальный сборник пьес с предлагаемыми эскизами кукол. ТЕАТРЫ ПРОДОЛЖАЛИ РАБОТАТЬ «В тылу резко изменился внешний вид городов и горожан. Текущий ремонт домов, тротуаров и дорог в начале войны, по существу, прекратился. Вечером города погружались в сплошную тьму. Большая часть ресторанов, кафе, увеселительных учреждений закрылась, но кинотеатры, театры, парки культуры, библиотеки продолжали работать». Так утверждают авторы книги «История России. 1917–2007» А.С. Барсенков и А.И. Вдовин. К концу 1941 года, по данным, отражённым в историко-публицистическом и информационно-

статистическом сборнике «Омская область в годы Великой Отечественной войны (1941– 1945 годы)», в Омской области действовало четыре театра (включая прибывший 22 октября 1941 года Московский государственный театр имени Е. Вахтангова), а с 1942 года стал работать и Сталинградский театр оперетты. Тем более ни у кого не возникало мысли о закрытии театра кукол. Театр кукол – театр чудес. Годы войны доказали, что это своеобразное и редкое искусство, доступное всем, имеет огромную силу. В нём органично сплетаются правда и вымысел, фантазии и точно подмеченные и схваченные наблюдения. В спектаклях, несмотря на то, что персонажи – куклы, всё правдоподобно. В театрах, где основное действующее лицо человек, достаточно сыграть роль, в театре кукол надо уметь то, что К.С. Станиславский называл «играть ролью». Актёр-кукольник обладает сказочным умением переселяться в своих героев, где каждый – вселенная со своим центром и мелодией жизни. Спектакли театра кукол вселяют в человека веру в победу добра над злом, и превзойти этот театр в демонстрации волшебных превращений и чудес очень трудно. Здесь «невозможное возможно». Сведений о творческой жизни Омского театра кукол в годы Великой Отечественной войны практически не осталось. А те скупые факты, которые удалось найти, могут считаться лишь косвенными свидетельствами деятельности театра того периода. В уже названном сборнике материалов запечатлена такая информация: «В годы Великой Отечественной войны спектакли часто показывали несколько раз в день: в десять утра, два тридцать дня, восемь вечера и в двенадцать или половине первого ночи. Поздние театральные представления организовывали для заводчан, которые работали в цехах круглосуточно по две-три смены, без выходных. В репертуарной политике театральных коллективов стали ведущими два направления: наряду с серьёзными драматическими произведениями патриотического содержания на сцене ставили весёлые комедии и водевили». Репертуар Омского театра кукол тех лет мало чем отличался от набора спектаклей, которые шли как в Государственном центральном театре кукол, так и в других театрах страны. Это «Очарованная сабля» Л. Браусевич в постановке режиссёра М. Иловайского (1941 год), «Петрушка на Новогодней елке», «Боевой Петрушка», режиссёр Л. Готлиб, «Гусёнок» по пьесе Н. Гернет, режиссёр Н. Висловская (1942 год), «Доннерветтер» А. Аронова в постановке Н. Висловской, «Волшебная калоша» Г. Матвеева в постановке Л. Готлиба (1943 год), «Адвокат Патлен» П. Когана (по мотивам французского народного фарса) в постановке А. Трапани (1945 год). Безусловное влияние на творческую жизнь

театра оказали принятые на работу эвакуированные из разных городов СССР актёры и режиссёры. 7 августа 1941 года в театр была принята Наталья Константиновна Висловская – актриса, будущий директор театра (после 1945-го) и главный режиссёр (1950-е). С 3 февраля 1942 года приступил к работе в качестве актёра-кукловода эвакуированный из Москвы Андрей Петрович Трапани, в будущем один из ведущих режиссёров-кукольников. По воспоминаниям театроведа Симоны Густавовны Ландау, в годы войны находящейся в эвакуации в Омске, в областном театре кукол собственная творческая позиция была сформирована во многом благодаря Андрею Трапани. В своей книге «Парабола жизни. Андрей Трапани» она пишет: «Андрей Петрович искал репертуар в самых разных направлениях: в басенной классике с хорошо известными образами Крылова, приобретшими в новых условиях особую патриотическую остроту и созвучность времени («Волк на псарне» и др.), в фольклорных сатирических масках, вызывающих не прямые, но живые ассоциации («Коза-дереза», «Превращения Петрушки» и др.), в попытке создать героико-патетический спектакль – «Сказки партизанского леса» В. Швемберга и др. Во всех этих поисках, как чисто гротескных по форме, так и более реалистических, приближенных к формам жизни в декорациях и куклах (в частности, в спектакле по пьесе Швемберга), внутренняя структура характеров была у Трапани всегда психологически обоснована и достоверна. Уже эти первые его работы отличала чёткость сквозного действия и основной их идеи. …Кроме этого откровенно политического зрелища, А. Трапани делал попытки создать для театра и пьесы на современном материале психологически более разработанные и реалистические. Так им был привлечён к работе начинающий литератор В. Судачков, которым была написана пьеса на военную тему «Двое и Джек», долго не сходившая с афиш». И далее: «…Спектакли эти, очень разные по своему характеру и тематике, отличало стремление начинающего режиссёра найти точные стилевые и национальные краски, выстроить внутреннюю логику развития действия, исходя из характеров, а не подменять его одной лишь внешней динамичностью, как нередко тогда бывало в кукольных представлениях, серьёзное внимание к слову, к доходчивости смысла, а также чуткое понимание возрастных особенностей детского зрителя». Стоит заметить, что многие пьесы из вышеперечисленных и запомнившихся автору воспоминаний как постановки военных лет были осуществлены уже после окончания войны, вплоть до 1950-х годов, и не могут быть отнесены к периоду Великой Отечественной войны. Например, согласно театральной описи спектакль «Сказки партизанского леса» вошел в репертуар только в 1948 году и т.д. Нельзя не отметить вклад в творческую жизнь театра Михаила Михайловича Иловайского. Все его спектакли пользовались успехом не только у зрителей, но и у профессионалов. Об этом написала в своей статье «Годы и люди. Омский театр кукол» В.М. Берман. Будучи в то время актёром областного драматического театра и педагогом театрального училища, он поставил несколько запоминающихся спектаклей в театре кукол. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ М.М. Иловайский охотно использовал в постановках музыку русских композиторов М.П. Мусоргского и Э.Ф. Направника в «Очарованной сабле» (1941), Н.А. РимскогоКорсакова в «Золотом петушке» (1944). Корреспондент «Омской правды» Г. Дусавицкий в заметке от 23 июня 1944 года приводит такой факт: «Омский областной театр кукол показал своему юному зрителю русскую народную сказку «Очарованная сабля»... В работе постановщика М.М. Иловайского приятно отметить печать сценической культуры. При всей лубочности, неизбежно вытекающей из специфики кукольного театра и фольклорного характера сказки, спектаклю придан яркий исторический колорит. ...Дети с большим удовольствием следят за похождениями бравого русского солдата (арт. Белов), их прельщает образ царяплотника Петра I (арт. Тимошенко), их смешат неудачи злого воеводы (арт. Еселевич) и скупой хозяйки корчмы (арт. Шеина). ...Спектакль «Очарованная сабля», как и ряд предыдущих постановок (политической сатиры «Доннерветтер», сказок «Волшебная калоша» и «Козадереза»), свидетельствует о больших творческих возможностях театра кукол». 13 января 1942 года в театр был зачислен драматург, будущий режиссёр театра Лев Абрамович Готлиб, который поставил в годы войны семь спектаклей и несколько концертных программ. Был автором и соавтором (с А. Ароновым) многих пьес, не один год шедших на сцене театра, и какой-то небольшой период в 1943 году руководил театром. Начиная с 1943 года художником большинства спектаклей становится В.В. Емчинов, также пришедший в театр в военные годы. АРТИСТЫ ШЛИ В НАРОД Особо хочется остановиться на концертной деятельности театра. Конечно, сегодня можно только предполагать, кто входил в состав этих концертных бригад. Сохранившиеся в Центральном киноархиве страны редкие кадры наглядно свидетельствуют о том, что по всей стране во всех театрах существовали творческие группы, выступавшие как в частях действующей армии, так и в тыловых госпиталях. На конец войны в Омской области действовали 42 госпиталя (из них 21 в Омске). Спектакли кукольники показывали не только на основной сцене, но и на призывных пунктах, в гарнизонных клубах, на воинских площадках железнодорожной станции, где на несколько минут останавливались поезда, идущие на фронт. «Куклы фашистов были выполнены очень похоже, портретно, но шаржированно и вызывали неизменный смех зрителей всех возрастов. По окончании сцены перед ширмой появлялись актёры с куклами красноармейцев в руках и баянист. Актёры читали свежие сводки с фронтов и покоряли публику импровизированными шутками и песнями, подключая к своей импровизации и кукол. Эти образы кукол-солдат приближались к полюбившемуся всему народу образу Василия Тёркина, а некоторые «репризы» нередко брались непосредственно из только что напечатанных в газетах глав популярной поэтической «Книги о бойце» А.Т. Твардовского» (из книги С.Г. Ландау «Парабола жизни. Режиссер Андрей Трапани»). ИЮНЬ 2010 20(42)

В годы войны не прекратили своей работы не только театры, но и кинотеатры. В красивом фойе любимого омичами кинотеатра «Художественный» перед показом фильма играл небольшой оркестр, певец или певица (входившие до 1980-х годов в штат кинотеатра) исполняли популярные песни того времени. По воспоминаниям сына актрисы Анисьи Шейной, Виктора Петровича Шейна, актёры театра кукол выступали с различными сценками. На эстраде выставляли ширму и разыгрывались кукольные интермедии, где непременными участниками были Гитлер, советский солдат, немецкие генералы и Смерть. Куклы были перчаточные. Конечно же, все сценки заканчивались под бурные аплодисменты победой русского солдата, что поднимало настроение публики не только в Омске, но и везде, где выступал боевой Петрушка. Среди зрителей Виктору Петровичу (которому в те годы было 8–9 лет) запомнилось много выздоравливающих раненых и людей в военной форме. В театре не сохранилось фотографий тех лет, но фото с похожего концерта московских артистов нашлось в архиве Государственного центрального театра кукол имени С.В. Образцова и оно хорошо передает настроение подобных скетчей. Театр выражает благодарность Виктору Петровичу Шеину за переданный в музей театра скромный архив своей матери, первой заслуженной актрисы РСФСР Омского областного теа-

тра кукол. Среди переданных документов оказалась и грамота, которая свидетельствует о деятельности омских артистов в то время. А вот что вспоминает в своей книге С.Г. Ландау: «Конечно, эти чисто агитационные, плакатные выступления сопровождались перебросками реплик со зрителем («А что этому сделать?», «А что этому сделать?»). Зритель подсказывал, порою довольно ядрёно, как расправиться с очередным «героем». Создавалась атмосфера близости сцены и зала…» И далее «…Я хорошо помню, сколько радости приносил с собой театр, где бы он ни появлялся. Хмурые дети-сироты в детских домах или раненые солдаты в госпиталях, полуголодные школьники или рабочие-подростки на заводах, деревенские ребятишки, сидящие прямо на земле где-нибудь на площади перед сельсоветом, а позади них – горькие вдовы с суровыми лицами и старики, – у всех у них появлялась улыбка, а то и дружный радостный смех – это ли не было великим благом?!» Из текста С.Г. Ландау следует, что подобные представления игрались и на заводах, и перед сельскими жителями. В августе 1943 года газета «Омская правда» писала: «Более шестисот спектаклей в школах, детских садах, в колхозных клубах, на полевых станах и в госпиталях дал за последний год Омский кукольный театр под руководством тов. Готлиба. Особенной любовью у зрителей пользуются... сказки «Репка», «Колобок», «Гусёнок», «Заяц-портной», «Дед Мороз»... На днях коллектив театра выступил в клубе Н-ского госпиталя с новой программой.

Зрителю были показаны две агитпьесы — «В последний час» и «Доннерветтер». ОБЩАЯ ВЕРА В ПОБЕДУ В любом театре главным образующим звеном является актёр. Уже достаточно написано об особой творческой атмосфере, сложившейся в Омске благодаря находящимся здесь эвакуированным деятелям культуры и искусства. По воспоминаниям С.Г. Ландау, было несколько мест, где постоянно встречалась творческая интеллигенция и не обязательно по делам профессии. Так, например, её знакомство с А.П. Трапани состоялось в очереди в столовую, куда были прикреплены работники культуры и искусства. В редакции газеты «Омская правда» устраивались литературные чтения, где присутствовали Пётр Драверт, Леонид Мартынов, Сергей Залыгин. Интересные встречи и бурные обсуждения спектаклей проводились со студентами и преподавателями эвакуированного в Омск Щукинского театрального училища, где С.Г. Ландау и А.П. Трапани читали историю театра. Большой круг художественной интеллигенции собирал и Омский радиокомитет. Именно здесь пересекались пути актёров-кукольников, выступавших по радио с отрывками или целыми спектаклями в детских радиопередачах, с коллегами-вахтанговцами В. Осеневым, Ю. Любимовым, Н. Абрикосовым, А. Диким, Н. Охлопковым и многими другими. А так как репетиционная студия была одна, то артистов драматического театра Петра Некрасова, Алексея Теплова и др. в ней сменяли кукольники – Роман Ренц, Борис Белов, Наталья Висловская, Анисья Шейна. В театре кукол, в отличие от других видов театрального искусства, есть одна особенность. Большинство актёров-кукловодов являлись, да и являются, умелыми куклоделами. Например, Анисья Иосифовна Шейна

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

была замечательным мастером не только по лепке форм головок из папье-маше, но и сама расписывала их, что делало их особо выразительными и помогало актёрам в работе над образом. Она была, как сегодня принято говорить, открытым человеком, и коллеги из других театров называли её ласково – Оничка. В военный период в театре сформировалась достаточно сильная труппа, в которую входили известные актёры-кукловоды: А.И. Шейна, О.И. Зикунова, актриса и режиссёр Н.К. Висловская, с 1944 М.Г. Уфимцева. Эти фамилии часто встречаются в текстах приказов по театру с вынесением благодарности за активную работу. Несколько месяцев 1941 года актёром театра проработал автор сибирских сказок Г.Г. Ермаков. С октября 1940 года в театре играла совсем молодая актриса, выпускница музыкального училища Лидия Алексеевна Ахряпина, с мая 1947 года возглавившая музыкальную часть. Можно предположить, что она была активной участницей концертных бригад, выступавших в госпиталях Омска. Героини всех пьес с участием Л.А. Ахряпиной были поющими: Шамаханская царица в «Золотом петушке», Коллета в «Адвокате Патлене» и др. По воспоминаниям коллег, она была светлым и очень сильным человеком, умела в трудную минуту поддержать товарищей, поднять им настроение. «Лидочка Ахряпина ушла из жизни в 28 лет, восемь из которых отдала омскому театру кукол», – написала в статье «Годы и люди. Омский театр кукол» В.М. Берман. В завершение материала ещё раз обратимся к воспоминаниям непосредственного участника всех событий тех лет Симоны Густавовны Ландау: «Общность была в ощущении великого горя и великого гнева, в каком-то презрительном, полном грустного юмора, отношении ко всем неполадкам и тяготам военного быта; в огромном желании работать до седьмого пота, а если можно, ещё больше, сколько хватит сил; в особом отношении друг к ИЮНЬ 2010 20(42)

другу, в готовности помочь и разделить беду, наконец, просто в интересе, несмотря ни на что, ко всему, в чём бьется живая мысль, в чём видно творческое начало – в этом как бы тоже выражалась общая вера в победу духа над всеми невзгодами и страданиями, человеческая стойкость и мужество».

Здание Свято-Никольского казачьего собора. Здесь в военные и послевоенные годы в одном из помещений надстройки размещались мастерские театра кукол.

«Но остаются лица, взгляды…» НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ Когда уже обозначены все юбилейные даты, связанные с этим номером «ОТ», – да позволительно будет упомянуть ещё об одной (ну обидно же!): в сегодняшнем выпуске «Омска театрального» в 10-й раз (ну чем не юбилей?!) появилась рубрика «Поэтический антракт», которая сейчас открыта перед вами. В качестве «отчёта» – имею честь доложить, что в предыдущих выпусках «Антракта» было напечатано 65 стихотворений 35 авторов. Подавляющее большинство из этих стихотворений связано с Театром, в связи с чем, не сомневаюсь, когда-нибудь у кого-нибудь (я даже догадываюсь – у кого) созреет идея выпуска поэтического сборника «СТИХИ О ТЕАТРЕ. По страницам журнала «Омск театральный». Кстати, считая с нынешним, юбилейным выпуском «Антракта», авторов уже ровно 40 (ну чем, опять же, не юбилей?!): пять из шести сегодняшних авторов дебютируют в нашей рубрике; не дебютирует лишь самый «киношный» из «московских омичей» – актёр Омского театра драмы в 1973–1987 гг. (ныне актёр МХАТа им. А.П. Чехова) заслуженный артист России Николай Чиндяйкин, стихи которого мы уже печатали ранее. Коротко о «дебютантах» (для тех, кто – вдруг – не знает). Сергей Плотов – выпускник отделения «Актёр театра драмы» омской Шебалинки (среди педагогов – А.Ю. Хайкин, Т.А. Ожигова). Около двадцати лет был актёром и режиссёром Челябинского тетра кукол. С 2005 года – в Москве, сценарист и шеф-редактор многих телесериалов, киносценарист. И что любопытно – в 1970-е актёрствовал в образцовом ТЮЗе ДК нефтяников, которым руководила Светлана Жиденова (вот они и в «Антракте» сошлись!), чья судьба не менее восходяща: и актриса Омского народного Театра поэзии (1970–80-е), и четверть века – режиссёр образцового ТЮЗа ДК нефтяников, и режиссёр народного театра «Пятый угол» Омского промышленно-экономического колледжа (уже более 10 лет), и штатный режиссёр театра «Студия» Л. Ермолаевой!.. Легендарное имя – Лариса Меерсон! В 1970-е работала очередным режиссёром в Омском драматическом театре и ТЮЗе, тогда же основала и возглавила театр «Романтик» (дальнейшие названия театра – «Парабола», «Школа слёз и смеха»). Сегодня – преподаватель режиссуры, актёрского мастерства в музыкальнопедагогическом колледже, режиссёр «Школы слёз и смеха». Ольга Санина прошла школу образцового литературного театра «РИФ» (Омский дворец творчества; руководитель Юлия Маркина), где частенько была не только актрисой, но и художником по костюмам, композитором. Сегодня Ольга – вокалистка и автор песен музыкального коллектива «Моя дорогая». Ну а Виктор Хаптаханов, который в начале 1990-х был актёром омской «Галёрки», – давным-давно уже актёр Русского театра драмы и комедии Республики Калмыкия, заслуженный артист Республики Калмыкия, член Союза российских писателей, да и в кино снимается… Такие вот у нас сегодня замечательные и талантливые (а иначе-то как!?) «дебютанты»! Ну-с, вперёд! Антон Палыч Чехов (как минимум) уже заждался! Сергей ДЕНИСЕНКО, постоянный ведущий рубрики «Поэтический антракт»

Сергей ПЛОТОВ ТОВАРИЩ ЧЕ… (А.П. ЧЕХОВ) Другие дачники спешат… Снят урожай со скромных соток. Сменились к лучшему фасоны, остались мысли и душа… Из склянки вытекший эфир давно развеян сквозняками, и много реже возникает желанье переделать мир. «Реникса» всюду. И, увы, уже торопятся обратно в свою деревню (в Пермь, в Саратов) три скучных тётки из Москвы. Когда одолевает сплин, в лото теперь уж не играют, а чаще книжку обсуждают Заречной: «Я и Константин».

Печальный круг свершив давно, уездный врач пакует вещи… Алмазом больше или меньше, – для неба это всё равно. И в бесконечной вышине, где неуместны кривотолки, – сверкают звёзды, как осколки столетьем сбитого пенсне. Светлана ЖИДЕНОВА *** Стирает Время имена, Но остаются лица, взгляды, Восторга жест и жест досады… Копилка Памяти – полна. «Нам не дано предугадать…» Но верить хочется, что всё же К себе становишься ты строже И учишься других прощать.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОЭТИЧЕСКИЙ АНТРАКТ Наверно, что-то удалось. Да-да, не может быть иначе! Ты стал меняться, это значит – Театр пронзил тебя насквозь!

Эхо с болью и тоской понапрасну слышу снова; до меня мой Казанова не дотянется рукой –

И эту радостную боль Неси по жизни как подарок! Жить невозможно без помарок. Не бойся! Репетируй роль!

у него не хватит сил… В снежном зареве январском он давно уже почил где-то там, под Красноярском, Лариса МЕЕРСОН

КТО ДЕРЖИТ ПАУЗУ? Анне Тугаревой Когда весь текст идёт на слом, а больше – нечем: ни словоблудьем, ни нытьём, ни страстью речи; ни вероломством, ни битьём своих и дальних; когда иссякнет водоём слёз театральных;

с полдороги насмерть сбитый сквозняком российских стуж; мне теперь – святой Кончитой в монастырь?.. Какая чушь!.. В келье ночь. Окно открыто. Не заметят до утра. – Маргарита! Маргарита! – Я готова! – Нам пора!.. Николай ЧИНДЯЙКИН ВЕРЛИБРОВЫЙ ДОЖДЬ

когда все сказаны слова в большом и малом, – вступает Пауза в права владенья залом.

Было холодно. И дождь унылый нехотя мыл запотевшие стёкла, лениво стекал в водосточные трубы – и разбивался на сером асфальте.

В ней – напряжённость существа и месть провала, в ней – затаённость естества и суть начала.

Было холодно. Плыли зонтики. Машины плескались по лужам, как утки. Какой-то пёс бежал через улицу – посмотрев налево, затем направо…

В ней зреет острый поворот сюжета, дела; сжимает звук распятый рот до беспредела.

Дождь деловито стучал по крыше, мыл уши какому-то милиционеру, размазывал краску на красной афише, где крупно начертано было: «ПРЕМЬЕРА!»…

Пускай сломается партнёр и дух зайдётся, – держите паузу, Актёр, – и Вам зачтётся!

Прижавшись к колонне, – руки в карманах, – с глазами грустными стоял артист: ему хотелось курить, но сигарет не было. «Да… – думал он. – Беда-а-а…»

И задохнитесь тишиной, и, хоть умрите, – держите паузу – Собой, Себя копите!

Виктор ХАПТАХАНОВ МИГ ПРЕДВОСХИЩЕНИЯ…

Тогда всесильный властелин сорвёт оковы, тогда рванётся из глубин и грянет Слово!

Зал затих. И не дрожат кулисы. Тонкою струной повисли чувства. Замерли друзья мои, артисты, в миг предвосхищения искусства.

Держись, Шекспир! Дождись, Мольер! Одолеваем… Внимание! Вдохни, партер, – взлетаем…

Как приятно это ожиданье магии таинственного действа, трепет предстоящего свиданья правды жизни с маской лицедейства.

*** Амазонка на коне, Эсмеральда или Тóска, – сколько разных отголосков, сколько женщин!.. Все – во мне! Мне доверили мечту: я ещё не знала горя, и тайком сбегая к морю, «Грей!» – кричала в пустоту.

Ольга САНИНА

Миг пройдёт – и тишина взорвётся бурею страстей, высоким чувством, долгим эхом в сердце отзовётся то, что называется искусством. А пока – в кулисах ждут артисты, и сжимают кулаки до хруста... Светлый миг театра, образ чистый – миг предвосхищения искусства!

И не ведала, что где-то – Казановой у стекла – тень рыдала и звала: «Генриетта! Генриетта!»

ИЮНЬ 2010 20(42)

В номере использованы снимки: Марины Аварницыной Ксении Бабуриной Андрея Бахтеева Сергея Денисенко Евгения Кармаева Андрея Кудрявцева Бориса Метцгера Султана Нугманова Натальи Перепёлкиной Елены Пичугиной Фотоматериалы из архивов омских театров, Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили, Омского городского музея театрального искусства, частных коллекций.

Корректор: Татьяна Белокопытова Адрес редакции: 644099, г. Омск, ул. Гагарина, 22, к. 206, тел./факс (3812) 20-03-69 E-mail: press@sibmincult.ru Электронная версия журнала на сайте Министерства культуры Омской области: www.sibmincult.ru Отпечатано в типографии «Сочная печать» Тел. 45-32-45 Заказ № 320

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ