Журнал "Омск театральный" №24(46) by sibmincult.ru

Министерство культуры Омской области Омское отделение Союза театральных деятелей России Журнал «Омск театральный» № 24(46) ББК Ж.33(2-4ОМ) Учредитель издания – Министерство культуры Омской области Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия Свидетельство о регистрации ПИ № ФС55-1933-Р от 5 мая 2008 года Журнал «Омск театральный» – лауреат Межрегионального конкурса «Сибирь – территория надежд» 2007 и 2010 годов Темы номера: Впечатления от «золотомасочных» встреч. Итоги II Международного фестиваля театров кукол «В гостях у «Арлекина» и XVI областного фестиваля-конкурса любительских театров «Театральные встречи. Кормиловка-2011». Премьеры, портреты в интерьере театра, актуальные интервью. Юбилеи актёров. Гастроли Новосибирского театра «Красный факел». Представление книги Николая Чиндяйкина. Страницы истории Омска театрального. Редактор – Лидия Трубицина Дизайн и вёрстка – Елена Пичугина Редакционная коллегия: Марина Аварницына, Валерий Алексеев, Владимир Витько, Лариса Гольштейн, Сергей Денисенко, Любовь Колесникова, Светлана Кулыгина, Владимир Миллер, Людмила Першина, Борис Саламчев, Валентина Шершнёва На первой странице обложки: Егор Уланов, Валерия Прокоп и Сергей Сизых в сцене из спектакля «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского (режиссёр – Александр Кузин) Фото Андрея Кудрявцева

СОДЕРЖАНИЕ: Лина Туманова. «Золотые» встречи в Омске (О пятом фестивале «Золотая маска» – лучшие спектакли в Омске») ........................................3 Эльвира Кадырова. «Арлекин» принимает гостей (Впечатления о II Международном фестивале театров кукол «В гостях у «Арлекина») .......................6 Нина Козорез. Где-то бродит Достоевский («На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского в Омском государственном академическом театре драмы) ..................................14 Светлана Кулыгина. Когда праздника просит душа («Кукла для невесты» А. Коровкина в Омском государственном драматическом «Пятом театре») ...............................16 Людмила Першина. Неевклидова геометрия чувств («Дон Жуан, или Любовь к геометрии» М. Фриша в Омском театре юных зрителей) ..............................18 Лидия Трубицина. …Потому что музыка всегда играет ради победы («Дембельский поезд» А. Архипова в Омском государственном академическом театре драмы) .....20 Валерия Калашникова. Практическая психология на сцене театра («Андрей Ефимыч» по А.П. Чехову в Омском драматическом театре «Галёрка») ...........22 Екатерина Зарецкая. Жаркое танго в Сибири («Обнажённое танго». Балет на музыку А. Пьяцоллы в Омском государственном музыкальном театре) ...23

На второй странице обложки: Сцена из спектакля «Смешные люди» финского театра «Мукамас». Гран-при II Международного фестиваля театров кукол «В гостях у «Арлекина») Фото Екатерины Кавлакан

Надежда Калинина: «Для меня первостепенным всегда является сюжет» (Интервью с главным балетмейстером Омского государственного музыкального театра) ....24

На третьей странице обложки: Сцена из спектакля «Медведь» Костромского областного театра кукол (режиссёр Владимир Бирюков – лауреат II Международного фестиваля театров кукол «В гостях у «Арлекина») Фото Екатерины Кавлакан

Александра Самсонова. На вас лица нет («Урод» М. фон Майенбурга в «Пятом театре») .......26

На четвёртой странице обложки: Сцена из спектакля Омского театра юных зрителей «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» М. Фриша (режиссёр – Борис Гуревич) Фото Юрия Соколова ИЮЛЬ 2011 24(46)

Мария Брянцева: «Люблю, чтоб на сцене был праздник» (Интервью Юлии Сальниковой с известным театральным художником) ...................28 Светлана Яневская. О трёх героинях Валерии Прокоп ..............................32

Анатолий Звонов. Звенит звонок: «Ваш выход!» (Монолог актёра Омского театра юных зрителей народного артиста России) ..........................................................................................................................38 Кристина Кольцова. Сюрпризы Карлсона («Карлсон, который живёт на крыше» А. Семёнова в Омском государственном музыкальном театре) .....................................................................................42 Нина Козорез. Вы чьё, старичьё? (О гастрольном спектакле «Саранча» Б. Срблянович Новосибирского государственного академического драматического театра «Красный факел») .................................................................................................44 Александра Юркова: «Открывать новое и сохранять культурное наследие» (Интервью с директором Омского государственного драматического «Пятого театра») ........................46 Александр Лейфер. «От тоски и печали не охну...» (О книге известного российского актёра Николая Чиндяйкина «Не уймусь, не свихнусь, не оглохну…») ...................................................................................................49 Ольга Николаева. «Театральный навигатор» определяет путь (Об арт-проекте Омской государственной областной научной библиотеки имени А. С. Пушкина) ..............................................................................52 Анна Зернова. «Наш» спектакль в Закарпатье (Об участии «Пятого театра» в Международном фестивале «Этно-Диа-Сфера» в Закарпатье) ...............................................................................................................56 Сергей Денисенко. Ощущение бесконечности, или Кормиловские «пятёрки» (Заметки члена жюри XVI областного фестиваля-конкурса любительских театров «Театральные встречи. Кормиловка–2011») ..............................................................................................58 Надежда Блохина: «Относитесь к театру серьёзно» (Монолог в рубрике «В пространстве времени и сцены») .........................................................................62 Архивный фотоэксклюзив. «Куда ж вы, могикане?» (Авторская рубрика Сергея Денисенко) ......................................................................................................64 Лариса Ханжарова. Простая история про Алёнку и гусёнка в двух картинах с интродукцией и антрактом (Омский «Арлекин» в юбилейном 75-м сезоне) ............................................................................................66 Светлана Яневская. «…Душа бы не старела!» (Памяти Надежды Владимировны Надеждиной) .......................................................................................69 «Утешься, обрети, владей!..» (Поэтический антракт) В подборке опубликованы стихи Елены Злотиной-Мироновой и Сергея Денисенко ......................................................................................................................................74

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Лина ТУМАНОВА

«ЗОЛОТЫЕ» ВСТРЕЧИ В ОМСКЕ Когда афиши в Омске начинают отливать «золотом», это означает, что театралов и всех, кто проявит к данному делу интерес, ожидают праздничные дни. А в нынешнем году у нас был первый юбилей всегда ожидаемого и любимого проекта: с 29 апреля по 13 мая в пятый раз прошёл фестиваль «Золотая маска» – лучшие спектакли в Омске».

Вначале фестивальная афиша вызвала лёгкое удивление очевидно скромным количеством спектаклей: всего четыре названия! Но тем, кто знаком с театральной ситуацией, сразу же было ясно: недостаточно впечатляющее количество будет с лихвой компенсировано достойным качеством. Во-первых, но не в главных, все приезжающие спектакли – столичные: «Белая гвардия» Московского художественного театра имени А.П. Чехова, «Московский хор» Академического Малого драматического театра – Театра Европы (Санкт-Петербург), «Шведская спичка» и «Рассказы Шукшина» Театра Наций (Москва). Во-вторых, в них омичам предстояло увидеть звёзд современного российского театра и кинематографа: Евгения Миронова, Чулпан Хаматову, Константина Хабенского, Михаила Пореченкова. В-третьих, предстояло вслед авторитетному жюри «Золотой маски» оценить качество работ, получивших высшие баллы в самом престижном национальном театральном фестивале. Конечно, первым номером и особо ожидаемым событием были «Рассказы Шукшина» – спектакль, вызвавший интерес не только потому, что получил трижды

«Золотую маску», в том числе и одну из главных – за «Лучший спектакль большой формы», и потому, что обещал радость встречи с Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой, но ещё потому, что в наше суетное, мельтешащее время дарил возможность обращения к радостной, щемящей родной литературе. Что бы мы ни говорили, Шукшин – особый русский тип и особый взгляд на мир. Омичи, которые постарше, с любовью вспоминают спектакль нашей драмы по шукшинским рассказам – «Беседы при ясной луне». Кто-то знает Василия Макаровича исключительно по кино, молодые, полагаю, не знают его вообще, если только не филологи. Но как бы там ни было, Шукшин был, есть и будет в нашем искусстве. Редкостный автор, с куражом и болью одновременно… Спектакль, поставленный латышским режиссёром Алвисом Херманисом в Театре Наций, конечно, замечательный – умный, смешной, трогательный, и театральная изобретательность в «Рассказы Шукшина» (Театр Наций)

ИЮЛЬ 2011 24(46)

нём не артхаусная, для избранных, а демократичная, лёгкая, доступная, кажется, всем и каждому. По крайней мере, омские зрители, переполнившие зал, живо реагировали на всё происходящее на сцене и долго и благодарно аплодировали в конце спектакля. «Золотомасочный» проект дарит счастливые моменты личного знакомства с разными спектаклями, и у этих «очных ставок» театра и зрителя есть один общий прекрасный момент – с ними хочется вступить в диалог. О театре. О литературе. Об условности. О жизни и судьбе. К «Рассказам Шукшина» это приложимо один в один. Сколько бы ни было написано умно, изобретательно, точно об этом удивительном спектакле, при каждой новой «личной» встрече возникает удивление на грани непонимания: как это делает актёр? То, что Евгений Миронов поначалу не собирался участвовать в нём, мы узнали из его признаний на итоговой пресс-конференции. Но в результате всё обернулось почти бенефисом. И совершенно объяснимо – «Золотой маской» за лучшую мужскую роль. Совершенно прелестный аромат спектаклю придаёт интонация рассказывания. Наблюдать за человеком рассказывающим увлекательно: это как бы по секрету всему свету, можно прям всё начистоту, а можно и соврать, недорого взять. А если это делают такие мастера, как Чулпан Хаматова и Евгений Миронов, то градус восхищения зашкаливает. Тривиально говорить о том, что проблемы, смачно выписанные Шукшиным, понятныблизки и тем, давнишним советским, и нынешним капиталистическим людям. Речь о том, как вместе жить-поживать тем, кто составляет общую массу, и тем, кто не как все. И не будут ли когда-нибудь лететь искры от этого взаимодействия? Или отношения обречены воспламеняться всегда? Чудный и чудной наш мир, право слово, точно по Шукшину… Два других спектакля – «Белая гвардия» по пьесе «Дни Турбиных» Михаила Булгакова

и «Московский хор» Людмилы Петрушевской – убеждали нас, что мир к тому же жесток и жёсток. Спектакль Малого драматического театра – Театра Европы «Московский хор», поставленный Львом Додиным, уже давно относится к разряду больших театральных событий, и омичам довелось зрительским интересом и вниманием внести свою лепту в подтверждение его легендарности.

О «Белой гвардии», поставленной великолепным режиссёром Сергеем Женовачом на сцене Московского художественного театра имени А.П. Чехова, разговор отдельный. Вначале ослепляет набор медийных звёздных лиц, каждое из которых чуть ли не до родственности знакомо по кино- и телепроектам: Константин Хабенский (Алексей Турбин), Михаил Пореченков (Мышлаевский), Анатолий Белый (Шервинский), Александр Семчев (Лариосик), Наталья Рогожкина (Елена Тальберг). Потом, подобно актёрам, постоянно преодолевающим наклон плоскости, составляющей главный элемент сценографии, напрягаешься в прочитывании значений, заложенных режиссёром и художником в зримое изображение до основанья разрушенного некогда уютного мира (от булгаковских кремовых штор не то чтобы намёка, даже воспоминания не осталось!), в создании впечатления общей громоздкости происходящего. Понимаешь, что авторами сочинялся не локальный рассказ о том, как разрушение одной отдельно взятой семьи отражает крах мира, порядка, а был сделан замах на некое эпическое полотно о том, как в нашей стране странно легко ломаются устои. Внимательный зритель мог усмотреть то, как замечательный режиссёр Сергей Женовач боролся с эксплуатацией медийной актёрской славы, да так и не победил в этой упорной борьбе. Очевидно, что Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Анатолий Белый и Александр Семчев вполне профессионально имитируют исполнение ролей Алексея Турбина, Мышлаевского, Шервинского и Лариосика. На самом деле они чётко понимают, что народ пришёл на спектакль посмотреть на них, любимых актёров, чьи лица узнаваемы, а не на то, как они интерпретируют Булгакова. На пресс-конференции Константин Хабенский определённо дал знать, что интерпретацию мы все увидим в многосерийном фильме с теми же исполнителями. Так что Гражданская война на сцене происходит только для того, чтобы зритель в зале испытал восторг узнавания «в лицо». ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ

Георгий Тараторкин и Павел Акимкин

Как бы парадоксально это ни прозвучало, признаюсь, что лучшим – живым, обаятельным, остроумным и целостным – показался мне спектакль «Шведская спичка», существующий ныне под эгидой Театра Наций, а прежде сочинённый «в никуда» выпускниками курса Олега Кудряшова Российской академии театрального искусства и молодым режиссёром Никитой Гриншпуном. Как когда-то об этой постановке написала Марина Зайонц, «идёшь на какой-нибудь широко разрекламированный спектакль, о котором тебе со всех сторон кричат-внушают, что это событие, и уходишь, с трудом избавляясь от разочарования и тоски, а забредёшь, едва ли не случайно, на такую вот «Шведскую спичку» и радости не оберёшься». Действительно, тут никто особого удовольствия и не обещал, никто не зазывал на расчудесное представление. И тем больше было радости. Прежде всего, от узнавания. Вот не знали мы про этих замечательно талантливых ребят, а теперь знаем. И спасибо «Золотой маске» за то, что она нашла этот спектакль и щедро поделилась своей находкой с нами. Никита Гриншпун вместе с молодыми актёрами сочинил некое сценическое действо, хитро переплёл два рассказа Чехова – «Супруга» и «Шведская спичка». Жанр назвали «фарс-детектив» и теперь азартно увлекают зрителей стихией игры, весёлого куража, изобретательностью придуманных ситуаций. Актёры фантастически легко двигаются, прекрасно поют и играют на различных инструментах. Но всё это не ради демонстрации обученности и умений, а для создания совершенно чеховского по духу и букве спектакля. Здесь всё отсылает к Чехову – весёлый рассказ на грустную, в общем-то, тему несовершенства человеческих отношений, ирония повествования и любовь к незадачливым персонажам. И главное: при яркой эксцентрике приёмов – никакого перебора, всё сделано с чувством меры и ощущением целостности. В спектакле есть эпизод допроса пьяного Данилки (фантастический Павел Акимкин, продемонстрировавший в спектакле массу талантов!). Допрашиваемого не держат ноги, и вместе с ним переворачиваются люди и предметы: своих следователей он видит то кренящихся влево, то вправо, то вверх ногами. Но ведь это же чудесно по Чехову, у которого про жизнь, где всё как-то эдак, не так и часто наперекосяк! ИЮЛЬ 2011 24(46)

Чулпан Хаматова, Евгений Миронов и Владимир Телевной на пресс-конференции в Омском академическом театре драмы

Отдельно в «золотомасочном» проекте – встречи с участниками спектаклей. На сей раз организаторы последовательно обеспечивали возможность общения журналистов с представителями всех театров. В итоговой пресс-конференции, удачно разместившейся между двумя показами «Рассказов Шукшина», принимали участие министр культуры Омской области Владимир Телевной, президент ассоциации «Золотая маска» Георгий Тараторкин и дружная команда Театра Наций. Разговор касался развития этого крупнейшего театрального проекта, продвижения его в регионы. Владимир Телевной объявил собравшимся, что в следующий раз проект обязательно «снова шагнёт в область»: будет проводиться не только в Омске, Таре и Исилькуле, но и в Называевске, где в прошлом году был торжественно открыт реконструированный Дом культуры. Когда возник вопрос о том, как играется столичным актёрам в провинции, художественный руководитель Театра Наций Евгений Миронов напомнил, что многие из них, как и он сам, родом из провинциальных городов, рассказал, что в Москве ему часто приходится иметь дело с равнодушными и недалекими людьми, и, находясь в провинции, он получает прививку от такой жизни: «Москва – это не город, это такое место на карте. Просто в плане культуры там сосредоточено всё и вся. Но, когда приезжаешь в провинцию, происходит некое очищение. С одной стороны, здесь очень рады гостям. И в то же время, к примеру, в вашем городе зритель знает себе цену. Иногда бывает так: что бы ни сыграли – зрителям всё нравится. А в Омске нет. Тут видели многое. И есть уважительное отношение и к себе, и к гостям». На этой оптимистической ноте мы и расстались. До новых встреч по обе стороны рампы. Редакция благодарит сотрудников информационного портала «БилетОмск» и лично Марию ГАВРИЛЕНКО за предоставленные фотографии.

Эльвира КАДЫРОВА

«Арлекин» принимает гостей Когда завершился II Международный фестиваль театров кукол «В гостях у «Арлекина», мы снова, как два года назад, с чувством лёгкой грусти и надеждой на новые встречи проводили его. Но сейчас в памяти хочется прокрутить всё с самого начала, чтобы вновь окунуться в атмосферу праздника, дружеского общения, неожиданных открытий.

В нынешнем году фестиваль, который уже признан самым масштабным форумом театров кукол на территории Сибири, был отмечен особенным событием. Он совпал с 75-летием Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин». Поэтому флаг фестиваля вместе с его исполнительным директором Станиславом Дубковым поднимала первая актриса театра «Арлекин»

Ольга Ильинична Зикунова, проработавшая в омском кукольном театре четверть века. Зал встретил её долгими овациями. И, словно чтобы не снижать этот градус преданности Театру, актёрскому ремеслу, первым спектаклем фестиваля стал спектакль «Сценомания» эстонского театра «Туулевески» («Ветряная мельница») в постановке легендарного режиссёра, драматурга и педагога театра кукол Рейна Агура.

ЧТО ИМ ГЕКУБА? «Сценомания» объединила несколько фрагментов из пьес У. Шекспира «Гамлет» и «Сон в летнюю ночь». «Весь мир театр?» – «Весь мир театр!» Это звучит в самом начале спектакля. О жизни-театре рассуждают могильщики, прочерчивая нехитрую цепочку перевоплощений от величия к праху: «Тот, перед кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели». О невероятном актёрском мастерстве, о вымысле, над которым обливаются слезами, говорит Гамлет: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает!» Правда, перед этим как-то менторски Гамлет-кукла поучает актёра живого плана. И самый потешный театр устраивают актёры-любители: столяр, плотник, ткач и медник, «обременившие пьесой свою неразвитую память» в честь герцога Тезея («Сон в летнюю ночь»). Лишь кукле, которая, по словам Рейна Агура, сравнима с воздухом, отводится в действии всё меньше и меньше места. Артисты легко «перетягивают одеяло» на себя. Для Рейна Агура «Сценомания» – спектакльперевёртыш. Тридцать лет назад он уже ставил «Сон в летнюю ночь» сначала у себя в Эстонии, потом в Челябинске. «На сцену выходили актёры, замученные бытом, жизнью, – вспоминает член жюри фестиваля «В гостях у «Арлекина» театральный критик Анатолий Кулиш. – Было видно, что они не могут дышать в полную силу, потому что это были советские актёры. Из вязкого, скучного, заторможенного ритма они с радостью бросались в стихию игры и только там обретали свободу. Сегодня режиссёр вернулся к этой теме. Но как изменился замысел! В творчестве актёра уже нет свободы. Почему такой Гамлет в сцене с актёром? Потому что это, в первую очередь, принц, который диктует подданному, как себя вести. А артисты, играющие перед герцогом, как они сглаживают острые

Старт фестивалю дан!

«Сценомания» (Театр «Туулевески», Эстония)

углы в пьесе, чтобы ему понравиться! Если в тоталитарном государстве в творчестве можно было найти свободу, то оказывается, что в свободном государстве её можно легко потерять». «Там аншлаг, все шестеро на месте!» – эта фраза, вызывающая оживление и смех в зале, наверняка бывает актуальна и для самих актёров театра «Туулевески». Изначально это был маленький русскоязычный ТЮЗ маленького городка Йыхви. Сегодня коллектив вынужден ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬНОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ выживать в новых условиях. Театр получает небольшую государственную дотацию, но помимо этого актёрам приходится играть на детских утренниках, на свадьбах и корпоративных мероприятиях перед публикой, которой уж точно нет дела до Гекубы. Обращение к кукольному театру для них – чистый эксперимент. Они сами хотят понять, что такое кукла и что с нею делать. Они не стыдятся над собой смеяться. И театромания, которой одержимы эти люди, не может не заражать. ЛЮБОВЬ-ДУЭЛЬ Самый филигранный спектакль фестиваля – «Медведь» Костромского областного театра кукол. Он филигранен и по сценическому оформлению, и по удивительно пластичным куклам, и по каким-то тонким отношениям, существующим внутри него. Изящная деревянная «коробочка» с множеством дверей вращается на круге, в это время в глубине её перемещаются персонажи, что задаёт постановке определённый ритм и высокий эмоциональный настрой. Порой сценография Виктора Никоненко, до этого работающего исключительно с драматическими театрами, кажется слишком сложной. Возникает опасение, что кукла сейчас упрётся ниткой в какую-нибудь перегородку, что она не преодолеет вот этот порожек – не человек ведь всё-таки! Но декорации «листаются», легко пропуская марионеток. «Шутку в куклах о любви» по известному чеховскому водевилю играют трое актёров: Татьяна Булдакова, Михаил Логинов и Илья Кулейкин. Впрочем, стоп! Шестеро актёров. Так как голоса персонажам подарили Оксана Мысина, Сергей Гармаш и Камиль Тукаев. Звучащие в записи, голоса эти так сливаются с персонажами, а актёры-кукловоды настолько точно попадают в каждый вздох, что получается какой-то невероятный праздник подлинного Театра. Здесь для многих всё было впервые. Впервые в этом театре ставили взрослый спектакль с кукламимарионетками. Впервые костромской зритель, привыкший к ширмовому театру, видел на сцене актёров. Сама пьеса появилась в репертуаре кукольного театра впервые. Ну а записавшие фонограмму столичные звёзды волновались тоже, и когда увидели-услышали результат, чуть было не упали в обморок. От восторга. Режиссёр Владимир Бирюков сочинил на удивление живой спектакль. Ему, кажется, удалось передраматизировать самого Чехова, который действительно относился к своей пьесе как к шутке. Вдовушка Попова у костромчан не манерная барынька, а тонко чувствующая, страдающая от потери любимого женщина. Она разговаривает с портретом умершего супруга, то упрекая его в неверности, то вновь вспоминая счастливые минуты их совместной жизни. Тогда Николай Михайлович покидает портретные рамки и в виде духа бестелесного начинает летать по комнатам, а вдова со счастливым смехом устремляется за ним. Прекрасен старый слуга, который жалеет похоронившую себя в четырёх стенах хозяйку: «Красота-то ведь не навеки дадена». Он бы рад выпроводить непрошенного гостя, не вовремя явившегося за каким-то долгом, но силы уже не те, поэтому остаётся только ворчать и укорять. «Медведь» Смирнов, вторгшийся в хрупкий, деликатный мир Елены Ивановны, – человек, потрёпанный жизнью и многочисленными романами, на самом деле явИЮЛЬ 2011 24(46)

«Медведь» (Костромской областной театр кукол)

ляющимися поисками идеала. Наученный горьким опытом, в «дамочке» он видит лживую ломаку, не способную на искренние чувства. Их фарсовая дуэль превращается в столкновение гендерных противоречий. А примирение означает только одно – очередную попытку обретения счастья, может быть, снова ошибочную. Конфликт заканчивается поцелуем. И дух Николая Михайловича последний раз взмывает над домом-коробочкой, чтобы навсегда раствориться в воздухе... Удивительно, как всё это решено в куклах, как выразительны их лица, богата пластика, как гибки пальцы актёров! Вполне закономерно, точнее сказать, заслуженно спектакль в этом году стал лауреатом премии «Золотая маска». А на омском фестивале его постановщик был отмечен в номинации «За лучшую режиссуру». СКАЗКИ, ПОЛЕЗНЫЕ ВСЕМ Конечно же, фестиваль «В гостях у «Арлекина» познакомил нас со многими народными традициями, сказками и легендами. Особенно это ощущалось в детских спектаклях. Хотя возрастной ценз некоторых постановок был весьма размыт. И взрослая публика с удовольствием смотрела, например, спектакль «Он появился» испанского театра «Тиль Тиль» («Синяя птица»), рассчитанный на детей от шести месяцев до пяти лет. Театр создан как центр исследования в области художественной выразительности для детей и взрослых. В спектакле «Он появился» актёры Аве Мария Тефон и Даниель Ловеччио (они же – режиссёр, композитор, художники) с помощью нехитрых подручных средств создают картину цикла жизни. В этом перфомансе всё просто: из муки рождается печенье, из зерна – растение. И только непонятно, зачем появляется аист, так и не принесший обустраивающей быт чете малыша. Кстати, аист – единственная кукла в спектакле, но она так и остаётся бедной родственницей. Зато в финале зрители получают цветные погремушки и с удовольствием создают музыку. С интересом взрослая публика посмотрела и спектакль «Смешные люди» маленького семейного театра «Мукамас» из города Тампере (Финляндия). Думается, что малышам с трёх лет, на которых рассчитан спектакль, было просто весело.

«Он появился» (Театр «Тиль Тиль», Испания)

«Смешные люди» (Театр «Мукамас», Финляндия)

«Йорго и мир вокруг него» (Театр «Панадрим», Канада) «Мой маленький братик не такой, как все» (Театр «XZART», Франция)

А взрослые прочувствовали тонкую философию истории о непрактичном мужике и его супруге, которые могут поменять лошадь на веник и оставить дом без крыши, чтобы поймать свет, но при этом ничуть не огорчиться. Потому что главная ценность для них – их отношения. Куклы в спектакле тоже выполняют формальную функцию, яркая игра актёров, окрашенная юмором и национальным колоритом, выходит на первый план. А ещё случилось неожиданное. Рейн Агур решил выручить собратьев по этнической группе и сел за микрофон в качестве переводчика. Спектакль «Смешные люди» получил Гранпри фестиваля. Радостное, яркое впечатление осталось от спектакля «Йорго и мир вокруг него» театра «Панадрим» (Монреаль, Канада). Это по-настоящему детский и по-настоящему кукольный спектакль. В нём действуют марионетки, управляемые двумя актёрами: Кристофером Годзюком и Жюли Деросье. Маленький мальчик боится внешнего мира, но в поисках пропавшей собаки Пуговки смело шагает в него. И мир оказывается добрым, фантастически красивым и волшебным. Это ощущение помогают создать красочные декорации, представляющие собой вышитую тканевую аппликацию. И дождь приходит в виде блестящих капелек-стразов, свисающих на серебряных цепочках с тучи, похожей на букет сиреневых роз. Трогательный, добрый спектакль «Мой маленький братик не такой, как все» показали актёры театра «XZART» (Нуазьель, Франция). В одноимённой книге Мари-Элен Дельваль на примере заячьей семьи здоровым ребятам рассказывали о проблемах детей с синдромом Дауна. Научить эти два мира существовать вместе пытается и спектакль театра «XZART». Это очень приятный спектакль, с планшетными куклами, похожими на мягкие игрушки. Тут тоже нелишним получился перевод, причём такой же неожиданный. Занятая в спектакле актриса оказалась нашей бывшей соотечественницей. Елена Гусева когда-то работала в Воронежском театре кукол. Благодаря ей французский спектакль прозвучал на двух языках. Путём тайного голосования участников фестиваля постановка Мишеля Розенмана была награждена Призом профессиональных зрительских симпатий. Ещё один чудный спектакль – «Трубочист» Театра куклы и актёра из города Ломжи (Польша). В нём превращённый из неодухотворённой фигурки в настоящего мальчика Джесник мечтает о друзьях, о родителях, которых у него никогда не было, о красивых городах и... о яблоках. Он всё воспринимает с восторгом и передаёт это позитивное настроение окружающим. Спектакль «Трубочист» получил сразу две награды фестиваля. Композитор Богдан Сшепанский отмечен премией «За лучшее музыкальное оформление», а актёр Томек Ринковский, сыгравший Трубочиста, подарившего Джеснику сердце, получил премию «За лучшую актёрскую работу». В этой же номинации награждены и актрисы Иркутского театра кукол «Аистёнок» Любовь Калиниченко и Любовь Леви, сыгравшие роли Осени и Зимы в спектакле «Сказки с небесного чердака» по знаменитым произведениям писателя, публициста, этнографа Степана Писахова. Впрочем, как было не наградить весь актёрский квартет, совершенно непонятно. Уж так слаженно, так задорно, так сочно рассказываОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬНОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ «Трубочист» (Театр куклы и актёра из города Ломжи, Польша)

«Сказки с небесного чердака» (Иркутский театр кукол «Аистёнок»)

ли невероятные байки об Архангельском крае Весна (Наталия Кёрн), Лето (Надежда Алькова), Зима и Осень. Как колоритны были эти северные бабёнки в традиционных поморских нарядах! И куколками так себе в рассказах помогали. Узнали мы и про то, как в деревне Уйма льдины напрокат, словно лодки, сдают и как рыба в пироги сама заворачивается. Да ещё про архангельского Мюнхгаузена – мужика Малину – послушали, который на Луну на самоваре летал, на бане по Белу морю прокатился и апельсиновое дерево посередине него вырастил. Самая большая удача спектакля – то, что в нём сохранён своеобразный, сочный язык сказок Писахова. Аутентичное оформление принесло премию «За лучшее художественное оформление спектакля» главному художнику театра «Аистёнок» Ульяне Филипповой. ОТ БУДДИЗМА ДО ТАНАХА Обращение к национальному фольклору стало удачным не для всех. Абсолютно невыразительным, несмотря на яркость костюмов, оказался спектакль Ульяновского областного театра кукол им. В.М. Леонтьевой «Соломенный жаворонок», основанный на языческой легенде. Невнятно прозвучала и «Баба Яга» Театра молодых (Сербия). Вроде бы, понятно, что собрались четыре человека и каждый пытается рассказать свою сказку про Бабу Ягу. У кого-то она Бабой Угой зовётся, у кого-то Бабой Югой. Как началось «салатом», так и закончилось: куклы пошли в ход самые разные, друг с другом не сочетающиеся. Что-то там про народную мудрость, чувствуется, накрутили. Омский режиссёр Борис Саламчев(!), уже ставивший «Бабу Ягу, Кощея Бессмертого и Диво Дивное» в «Арлекине», решил продублироИЮЛЬ 2011 24(46)

вать этот спектакль, видимо, для того, чтобы привить русскую народную сказку на сербскую почву. Но вот как-то не сложилось, и история какая-то запутанная вышла. Зачем рассказывали, так и не ясно. Неутешительная ситуация и у других братьевславян. Пловдивский государственный театр кукол (Болгария) начал народную сказку «Три брата и золотое яблоко» вполне в духе старинных преданий. Вышли актрисы, нитки из клубочков потягивая. На сцене появилось дерево вязаное, рукотворное. Так и дохнуло со сцены детством, вспомнились бабушкины половики. И спектакль на русском языке – прекрасно. Отсутствие перевода в иностранных постановках частенько напрягало. И куклы неплохие. Особенно хороша волоокая царевна, что младшему брату за спасённое яблоко в жёны досталась. Но единство стиля, целостность образов как-то незаметно нарушились. И всё рассыпалось, словно неровно положенные кубики. Притча – отдельно, анекдот – отдельно. Совершенно иной пример – спектакль «Три атаки Царя обезьян» Шанхайского театра кукол. Это традиционный китайский кукольный спектакль, полностью выдержанный в канонах национальной культуры. В основе его эпизод мистического романа «Путешествие на Запад», популярного в Китае на протяжении многих веков и отражающего самобытность этой страны. Путешествие Танского монаха в поисках священных буддийских сутр и сопровождающего его Царя обезьян Сунь У-Куна разыграно с помощью тростевых кукол. Их костюмы соответствуют костюмам Пекинской оперы, где, естественно, тоже играется этот сюжет. Тяжёлые куклы оказались на удивление подвижны. Особенно поражает Царь обезьян, который проделывает множество движений приёмов восточной борьбы. «Соломенный жаворонок» (Ульяновский областной театр кукол им. В.М. Леонтьевой)

«Баба Яга» (Театр молодых, Сербия)

«Три брата и золотое яблоко» (Пловдивский государственный театр кукол, Болгария)

«Три атаки Царя обезьян» (Шанхайский театр кукол, Китай)

«Иуда Искариот – предатель» (Южночешский театр, Чехия) «Сны Иосифа» (Израильский ТЮЗ Шауля Тактинера)

Отдельного восхищения достойны декорации, меняющиеся на каждую из семи картин. Их многоплановость, многослойность создаёт некий стереоэффект. Вообще спектакль напоминает красочную китайскую шкатулку с музыкой. В нём присутствуют характерные для Китая мифические образы, очень экзотические и выразительные: Волшебная Золотая жаба, Лев-демон, Священный боров Чжу Бальзе и, конечно же, прекрасная демоница Белая кость, превращающаяся то в старика, то в миловидную девушку. За исполнение этой роли молодая актриса Ли Шаша удостоилась премии «За лучшую актёрскую работу», а спектакль в целом был отмечен одним из спонсоров фестиваля. Премию «За лучший актёрский ансамбль» получил коллектив Южночешского театра из города Ческе-Будеевице за спектакль «Иуда Искариот – предатель» по новелле Леонида Андреева. Это тоже чисто кукольный спектакль. Все куклы в нём планшетные, и лишь одна марионетка – Иисус. В марионетке, по мнению кукольников, более всех других кукол проявляется душа. Кукловодов почти не видно в тёмной коробке сцены, лишь иногда их лица возникают в виде размытых пятен. Они кажутся преувеличенно огромными. И тогда становится понятно, что этим миром действительно ктото управляет, случайностей здесь почти нет. На сцене простые вещи: глиняная посуда, мукомольный жернов, мясо жарится над огнём, шкура растянута рядом. Среди этого простого быта рождаются непростые вопросы. Например, что есть предательство: быть не с обществом или быть с обществом, вопреки себе? И что есть любовь: бездумное обожание или мучительная жертвенность? Идея спектакля возникла у Евгения Ибрагимова ещё в институте. Режиссёр-«кочевник» поставил его в Хакасском национальном театре кукол «Сказка» в 1998 году. Нынешняя версия, думается, не последняя. Потому хотя бы, что спектакль, как всякий живой организм, меняется внутри самого себя. И это не может не происходить, когда затрагиваются настолько важные для каждого человека моменты нравственных и духовных исканий. Случилось так, что в один день были представлены два спектакля на библейские темы, две истории о любви и предательстве. Спектакль «Сны Иосифа», который показал постоянный гость арлекиновских фестивалей Израильский ТЮЗ Шауля Тактинера, основан на главе Танаха (еврейского Священного писания) о Иосифе и его братьях. Завидуя Иосифу, получившему особое расположение неба, братья продали его в рабство в Египет. Когда же он стал наместником Фараона, а братья в голодный год пришли просить у него хлеба, перед Иосифом встала нелёгкая дилемма: прогнать их или простить? Надо заметить, спектакль Шауля Тактинера довольно предсказуемый, с акцентированной моралью. Как всякий тюзовский продукт, он полон ненужной пёстрой «попсы». Но в нём есть одна потрясающая сцена. Когда вражда и ненависть, зависть и месть вдруг уступают место раскаянию, прощению и любви, у безликих доселе кукол появляются лица. И это так неожиданно и прекрасно. В принципе, библейская тематика, конечно, благодатна для театра, и что касается детской аудитории, вполне нравоучительна. Но именно в этом плане к ней надо подходить с осторожностью. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬНОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ИГРА ВИДИМОСТЕЙ, ИЛИ ПОЛНЫЙ ЛАБАРДАН Вниманием фестивальной публики не был обделён омский «Ревизор». Недавняя премьера театра «Арлекин» действительно может вызывать самые жаркие споры и самые полярные мнения – от восторга до полного неприятия. Самый банальный вопрос: а Гоголь ли это? Когда выходят молодые люди, одетые в соответствии со школьным дресс-кодом, ведомые учителем, распевают песенки, распивают пиво, «колбасятся» под музыку Сергея Курёхина и что-то там пишут на доске. Да, это Гоголь. Такой вот Гоголь для современных тинейджеров, которые, абсолютно не читая классику, пишут в сочинениях: «Братья-близнецы Добчинский и Бобчинский...» или «Чацкий прыгнул в такси и крикнул: «В аэропорт!» И посмотрев подобный спектакль, понимаешь, почему они так пишут. Ежели ничего не читать-то, а только новаторские постановки смотреть. Но это я к слову. То, что мы видим, действительно Гоголь. Не только потому что звучит хрестоматийное: «К нам едет ревизор!» А потому что, как и задумывал автор, мы начинаем узнавать в происходящем современные реалии, а в кукольных персонажах – конкретных людей. Нет, я не про то, что Хлестаков почему-то похож на Пушкина, что многих шокировало. Не только на Пушкина он похож, если приглядеться. Дело не во внешнем сходстве с кем бы то ни было, а в каком-то общем ощущении, что ты попал на «сходняк» провинциальных чиновников, которых накрыло известие о внезапном правительственном «шмоне». И они начинают вспоминать, что целевые деньги давно потрачены налево, а под каждым забором – несанкционированная свалка. Очень всё это знакомо. Хлестаков. Вот опять – единственная марионетка в планшетном спектакле (специальный приз жюри механикам-конструкторам Равилю Шамшудинову и Сергею Овчинникову). Наверное, потому что, по замыс«Ревизор» (Омский государственный театр куклы, актёра, маски «Арлекин»)

«Записки сумасшедшего» (Государственный театр кукол Удмуртии)

ИЮЛЬ 2011 24(46)

лу режиссёра Марины Глуховской, Хлестаков не авантюрист, не обольститель и не мошенник, как прочие. А просто молодой человек, который воспользовался ситуацией и его «понесло». Он ещё не сформировался как личность, отсюда и «лёгкость в мыслях», и марионеточная подвижность во всём теле. Но проблема видимости и сущности уже существует. Не зря за обедом возникает разговор о лабардане. Красивое слово, но в сущности это просто треска. Видимое за настоящее пытается выдать Хлестакову команда городничего, изображая перед ним благополучный быт уездного города. Сдабривая впечатления денежными подношениями. Но и сам Хлестаков оказывается в конечном итоге не лабарданом, а всего лишь треской. Чиновники, наверное, опомнятся быстро, соберут ещё несколько сотен, чтобы вручить их столичному проверяющему «на благо Отечества». Ведь сходило им всё с рук раньше, авось, и сейчас сойдёт. А как сложится дальнейшая судьба и дальнейший путь Ивана Александровича, на котором он – одинокий странник? В конце спектакля читается не письмо из гоголевской пьесы, а подлинное письмо Гоголя к матери, отправленное из Петербурга. И одинокая фигурка ключницы Авдотьи вдруг начинает восприниматься как образ матери, ожидающей так и не доехавшего к ней пока сына. В афише был и ещё один спектакль по произведению Гоголя – моноспектакль заслуженного артиста России, народного артиста Удмуртской Республики Александра Мустаева «Записки сумасшедшего» (Государственный театр кукол Удмуртии, Ижевск). Перед нами мучительная история осмысления «маленьким человеком», мелким чиновником своего незавидного положения. Вернее, это не осмысление до конца. Мозг бедняги не выдерживает, и как защитная реакция на унижения происходит перерождение титулярного советника в короля Испании Фердинанда VI. Огромный монолог начинается 3 октября и заканчивается неведомого «мартобря 43-го». По сути, перед нами история болезни, история разрушения разума. В этой истории актёр и его герой оставлены один на один с залом. Иногда, правда, из него выхватывается «массовка» в количестве двух-трёх человек. После в зрителей швыряется «луна» – огромный чёрный мяч, и какое-то время те футболят её. Возникает даже параллель со «сНЕЖНЫМ шоу» Славы Полунина, но параллель совершенно неуместная. Ибо у Полунина было радостное возвращение в детство, освобождение от бытовой «зашлакованности». Здесь чёрная луна тянет нас в мрачный мир безумия. Режиссёр Фёдор Шевяков поставил спектакль по-настоящему драматический и актёрски очень сложный. От Александра Мустаева он требует постоянного нерва и всё возрастающего напряжения. Со всей этой нагрузкой он, в общем-то, справляется прекрасно. Но! «Я хочу видеть человека. Дайте мне человека!» – кричит герой, оказавшись в кругу ряженых манекенов. А вот мне, честно говоря, хотелось бы уже увидеть куклу. Но кукол в спектакле

нет, не считая вот этих малофункциональных манекенов, которых можно либо вкатить, либо выкатить. Но какой же это тогда театр кукол? АКТЁР И КУКЛА – НЕПРОСТЫЕ ОТНОШЕНИЯ Отсутствие кукол – печальная тенденция, которая была замечена историком и теоретиком театра кукол Хенриком Юрковским ещё на первом фестивале «В гостях у «Арлекина». «Хотелось бы, чтобы кукла снова стала субъектом представления. Но более на первом плане сегодня был актёр», – отметил на закрытии второго фестиваля председатель жюри, генеральный директор UNIMA Жак Трюдо. Увы, театр кукол исторгает из себя куклу. Актёры становятся для неё соперниками, а не помощниками и не партнёрами. Они словно забыли о своём главном предназначении – дарить кукле жизнь. Тогда как театр драматический готов принять «сироту». И вот уже режиссёр Андрей Могучий ставит в Александринке спектакль «Счастье» по «Синей птице» М. Метерлинка, где задействует кукол всех размеров и использует в оформлении элементы мультипликации. Почему так происходит, сказать сложно. Но факт остаётся фактом. Несколько больших планшетных кукол, кажется, только мешали актёрам Алтайского государственного театра кукол «Сказка» из города Барнаула в их спектакле «Житейские истории» по рассказам В. Шукшина. Спектакль поставлен как драматический, он весь практически и прошёл живым планом. Куклам там просто нет места. Чисто номинально, как некий статуаж, присутствуют куклы и в спектакле Варшавского театра «Гулливер» «Червонный каптурек» («Красная Шапочка»). «Театр кукол обещали – оперу подсунули», – справедливо заметил комментатор всех фестивальных спектаклей омский Петрушка (Дмитрий Войдак). «Червонный каптурек» – действительно полноценная опера, играемая в роскошных костюмах стиля барокко. Пресловутый «каптурек», похожий на будёновку, ещё до начала спектакля демонстрируется зрителям надетым на головку пухлого купидончика. Сама же героиня щеголяет в элегантной красной шляпке. Коллектив «Гулливера», в общем-то, напомнил нам о традициях оперы в куклах, популярной в XVII–XVIII веках. Но маленькие перчаточные куклы появляются там ровно на две минуты, чтобы проиллюстрировать коварное съедение волком бабушки и Красной Шапочки. Уж если на то пошло, то, исходя из их предыдущего поведения, исходя из того, что импозантный волк у Томаша Коваля – отъявленный ловелас, бабушка (Эльжбетта Пейко) ещё вполне ничего себе, а Красная Шапочка (Хонората Заянговска) – явно девица, мечтающая о романах, то вместо гастрономического пиршества мы вправе были ожидать какой-нибудь пикантной сцены. И если уж куклы берутся в руки с чисто фор-

«Житейские истории» (Алтайский государственный театр кукол «Сказка»)

«Червонный каптурек» (Варшавский театр «Гулливер»)

«Серенада» (Театральная группа, Иран)

мальной целью, то лучше их не брать совсем. Кстати, как рассказал директор театра «Гулливер» Мирослав Корзеб, из семнадцати спектаклей репертуара полноценно «ляльки» (по-польски куклы) присутствуют лишь в трёх. Группа студентов Тегеранского университета искусств показала не театр кукол, а скорее театр масок. Немножко странный выбор – европейская пьеса «Серенада» Славомира Мрожека. Иранским актёрам она, может быть, показалась близка тем, что в центре неё – история куриного «гарема» (три курицы: клуша, модница, эмансипе и их муж петух). Современные иранцы, кстати, не одобряют многожёнства. По другой версии, захват «гарема» вероломным лисом – это некий символ противоборства Востока и Запада. Так или иначе, спектакль получился красочный, с восточным колоритом и европейской изюминкой. А отсутствие кукол в нём компенсировала выставка иранской художницы Зохрех Абешзадехгаратапе «Джинны». Несколько десятков мифологических существ, смешных и страшных, на время фестиваля поселилась в театральном музее. Парочка из них осталась здесь навсегда. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬНОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ТЕЛО – В ДЕЛО Английский актёр Жозе Наварро делает кукол из... собственного тела. В его пластических этюдах «Анималия» пауки, улитка, индюк, две влюблённые рептилии появляются с помощью надетых на руки перчаток, полусфер – «глаз», бумажного улиточного «домика». Руки – главный инструмент в недавнем прошлом актёра«Анималия» (Театр Жозе Наварро, Великобритания)

мима. Используя своё тело или отдельные части его, он уже создаёт свой театр, который всегда при нём. Иногда Наварро остроумно включает в действие предметы, например, женские босоножки, превращающиеся у него в морских коньков. Может работать и с традиционными куклами. Но всё же предпочитает возможности бесконечных метаморфоз и трансформаций, которые даёт ему пластика. С КУКЛАМИ У КАРТЫ МИРА Как показал фестиваль, во многих из представленных на нём стран нет государственных театров кукол. Проще сказать, где они есть: в странах бывшего соцлагеря. Лишь несколько лет назад появилась государственная поддержка кукольных коллективов в Финляндии. Там же, где эта поддержка отсутствует или применяется очень избирательно (как, например, в Великобритании), театрам приходится заботиться о себе самим. Обычно это компактные коллективы, вынужденные работать с малой формой, чтобы легче было перевозить куклы и декорации. Целевая аудитория многих – дети. Причём, во Франции правительство поддерживает конкретно образовательные программы, так что, естественно, акцент ставится на этом. Интересен опыт Израильского ТЮЗа, который удачно совмещает функции двух видов театров. Своеобразна ситуация с кукольным искусством в Канаде. Это достаточно молодая страна, и первые спектакли с участием кукол появились там лишь в конце XIX века. Но, постоянно развиваясь, кукольное искусство стало вызывать всё больший к себе интерес. Сегодня в Канаде достаточно много коллективов, работающих с куклами. Причём каждый стремится быть непохожим на другой, разработать свой стиль. Кукольный театр не боится быть экспериментальным и экстравагантным, использовать политическую сатиру и постановки на социальную тему. И там, где старая Европа утомилась и скучает, Канада, похоже, ещё не наигралась. Что воспринимается как весьма позитивный момент. «И КАК ЛАЙНЕР БОЛЬШОЙ, НА ПОСАДКУ ИДЁТ ФЕСТИВАЛЬ...» Главное на любом форуме – дружеское общение. Разговор людей, увлечённых одним делом. На омском феИЮЛЬ 2011 24(46)

стивале «В гостях у «Арлекина» всего этого было в избытке. Никто не вспоминал о тех претензиях, которые, может быть, имеют их страны друг к другу. Мир театра един, и все вместе здесь создают прекрасный, незабываемый праздник. На закрытии фестиваля хозяев поздравляли с юбилеем. Каждый коллектив-участник оставил в подарок куклу – все они получили прописку в музее театра «Арлекин». Ну а так как фестиваль всё же конкурсный, компетентное международное жюри объявило свои награды. В том числе и «лучшему критику, не вошедшему в состав жюри» – артисту Дмитрию Войдаку (Омский театр «Арлекин») за тексты и исполнение роли Петрушки, делающего сатирический обзор всех фестивальных показов. Его меткие «рецензии» были, пожалуй, самыми точными, объективными и острыми на язык. А лауреатами наиболее почётного приза – специального приза оргкомитета фестиваля «За вклад в развитие мирового театра кукол» – стали в этом году Рейн Агур и Хенрик Юрковский. Вот и всё. Воспоминания дошли до финальной точки. До знакомой фестивальной песни, написанной актёром «Арлекина» Эдуардом Павлинцевым:

...И друзьям в последний вечер Пожелаем скорой встречи, И до скорой встречи, новый фестиваль!

Он состоится «по расписанию» – ровно через два года. И мы с радостью поприветствуем новых гостей, а старым друзьям скажем: «Как будто и не прощались!» Председатель жюри фестиваля, генеральный директор UNIMA Жак Трюдо

До новых встреч!

Нина КОЗОРЕЗ

Где-то бродит Достоевский А.Н. Островский. «На всякого мудреца довольно простоты» на сцене Омского государственного академического театра драмы. Режиссёр-постановщик – заслуженный деятель культуры РФ Александр Кузин. Художник-постановщик – заслуженный художник РФ Александр Орлов. Художник по костюмам – Ирина Чередникова. Композитор – Игорь Есипович.

Дрогнул занавес, и вместо ожидаемого обстоятельного Островского… что это? Вне себя, на каком-то нервном пределе заметался в бедной, почти нищей квартире Егор Глумов (Сергей Сизых), буквально гоняя по ней свою мать Глафиру Климовну (Татьяна Филоненко): «Делайте, что вам говорят, не рассуждайте… Пишите, пишите! Им надо льстить – грубо, беспардонно. Вот и весь секрет успеха!» И, не слушая возражений матери, затыкает ей рот циничной правдой: «Я умён, зол и завистлив; весь в вас. Эпиграммы в сторону!» Однако на них, на эти самые эпиграммы, находятся охотники – легкомысленный Егор Курчаев (Егор Уланов) и его приятель, неудачливый писака Голутвин (Олег Теплоухов). Не тут-то было: Глумов грубо и беспардонно выставляет их за дверь. Ради чего же? Ради кого! Подкупленный Глумовым слуга дальнего родственника Нила Федосеича Мамаева (народный артист России Валерий Алексеев), пользуясь слабостью барина смотреть новые квартиры, привозит хозяина к Глумову. И тут-то начинается самое интересное: обольщение! Ведь Мамаев так любит поучать окружающих, что от него бегут, не выдержав нравоучений, слуги. Ну, а Глумовто слушает с величайшим вниманием и бесконечной благодарностью. И совершенно поражает собеседника чистосердечным признанием: «Я глуп», – вот и ловушка для Нила Федосеича, вот покорная ему жертва. Да ещё и неожиданно оказывающаяся дальним родственником, не взыскующим ничего, кроме полезных советов. Вовремя под руку Мамаеву попадает шарж на него с подписью «Новейший самоучитель», исполненный Егором Курчаевым. Ну что ж, Глумов тут же получает приглашение в гости: «Сегодня же вечером». Слаб человек! Слаб-то слаб, да не он один. Другая похожая слабость у Крутицкого, очень важного господина: тоже поучать, но в письменной форме. Что ж, тут же для него по рекомендации Мамаева находится молодой человек – молодой, услужливый, молчаливый, а главное, готовый на всё. Ради чего же? Вот он уже свой в мамаевском доме, и вокруг него с наслаждением плетёт свои кружевные сети Клеопатра Львовна Мамаева (Екатерина Потапова). Ну, как не пойти ей навстречу, тем более по со-

вету её же мужа? Всё-таки ухажёр всегда под присмотром, в доме. Перед нами пока комедия, которую с наслаждением играют мастера – Алексеев, Смирнов и, конечно же, Валерия Прокоп в роли Турусиной. Это надо видеть, как Мамаев учит «глупца» Глумова «делать глазки», томно вздыхать, а у того всё не получается! Но после неудачной «репетиции» – «премьера»: долго-долго заманивая «золотую рыбку» в сети, мечтая: «Ах, если бы вы были старуха!», Егор Дмитрич заключает в свои объятия томную любовницу, вскрикивающую: «Ну наконец-то!» Так ради чего всё это ловкое притворство? Есть, есть причина, и какая: двести тысяч приданого за богатой невестой Машей Турусиной, единственной наследницей чудаковатой тётки Софьи Игнатьевны. Впрочем, «чудаковатой» – это мягкое выражение. Но попробуйте оправдать чудачества Турусиной так блистательно, как это делает Валерия Прокоп. Поступки её героини забавны, но совершенно логичны. Как же не вернуться с дороги в гости (к неудовольствию племянницы), если и с левой, и с правой стороны дорогу карете переходят какие-то люди?! В доме Турусиной, как и положено, несколько приживалок в чёрном, сама она, как вдова, тоже носит чёрное, но турнюр у неё по моде! Вот и подъедь к такой – если жених по всем снам и приметам не тот, не будет Машенька за ним. Но Машенька-то тётку знает и мечтает пожить весело: «Как вы когда-то. Я буду грешить и каяться…» А Егор Глумов по всем приметам «тот самый». Вот и вещие сны каждую ночь видят приживалки, и по картам выходит он. А тут ещё и известная святая Манефа (острая, на грани фола, работа Татьяны Прокопьевой) просто вещает: «Идёт Егор с высоких гор… На пороге!» Заметалась на пороге Машенька, в женихи-то ей прочили Егора Курчаева. Ан Екатерина Потапова и Руслан Шапорин

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Егор-то другой! Но о нём, об этом Егоре, вовсю твердят и Городулин (Руслан Шапорин), и старый друг Крутицкий в высшей степени хвалит его же. Как не сдаться? Как же Крутицкому не хвалить Егора Дмитрича, подготовившего ему такой великолепный «Трактат о вреде реформ вообще»? И как не поверить Глумову, который, насытившись «трактатом», буквально изображает мечту его автора – образ начинающего чиновника, шпаря наизусть огромные цитаты «из Крутицкого»? Впрочем, Глумов всегда талантливо исполняет мечты окружающих его господ. Вот только с Клеопатрой Львовной не всё получилось. Да получилось бы, если бы не проклятый дневник! Ну не смог сдержать свою истинную натуру Глумов, и в дневнике изгалялся, как мог, над благодетелями. Вот только перед Турусиной ничего не успел сыграть. Кем перед ней смог бы он притвориться? А вдруг таким, каким был лет тридцать назад Крутицкий, до сих пор способный на откровенные шуры-муры с Софьей Игнатьевной. И опять-таки: это надо видеть лицо актрисы, которая в «любовных сценах» одновременно и кается в мирских страстях (как же без этого?), и получает несказанное удовольствие. А что говорить о Крутицком, сохранившем, по словам Глумова, разум шестилетнего ребёнка? Что же сам Глумов, вернее, Сергей Сизых в роли начинающего демона? Спектакль молод и свеж, его развитие впереди, но в некоторых сценах, особенно с опытными партнерами – Потаповой, Смирновым, Алексеевым – Сизых просто блестящ. Вообще броских актёрских работ в спектакле много. Это и Виктор Павленко в роли преданного слуги Турусиной Григория, бесконечно докладывающего барыне о всё новых «странниках». И «наседка», такая же актриса, как и сын, Глафира Климовна Глумова (Татьяна Филоненко). И Голутвин Олега Теплоухова, не просто пропойца, но загубленный пьянством талант, осознающий свою подлость, стыдящийся её и совершенно потерянный. Именно при появлении Голутвина впервые в сознании у меня мелькнул кто-то из героев Достоевского, таких же потерянных людей. А потом ещё и ещё… Полно, да и сам Егор Глумов не ровесник ли некоторых неистовых созданий Достоевского, испепеляемых нечеловеческим честолюбием, неистовой жаждой богатства и ненавистью к сильным мира сего, дающий себе волю в том самом пресловутом дневнике? Таков Ганя Иволгин в «Идиоте», Алексей в «Игроке». Именно эпоха 70-х годов позапрошлого века породила подобных демонов – без прошлого, без гроша за душой (а есть ли у них душа?), но с дьявольскими амбициями. Вот что заставляет в финале пьесы провидец-драматург сказать своего героя: «Знайте, господа, что, пока я был между вами, в вашем обществе, я только тогда и был честен, когда писал этот дневник. И всякий честный человек иначе к вам относиться не может. Вы подняли во мне всю желчь. Что вы нашли в нём нового для себя? Вы сами то же постоянно говорите друг про друга, только не в глаза. Если б я сам прочёл вам, каждому отдельно, то, что про других писано, вы бы мне аплодировали. Вы думаете, что я вам прощу. Нет, господа, горько вам достанется». Горько… Самое удивительное, что все выслушавшие это персонажи вдруг начинают… соглашаться с Глумовым. А Иван Иваныч Городулин, так тот вообще с ним и не спорит. И не спорил раньше – должно быть, сам таков. Явление, однако… ИЮЛЬ 2011 24(46)

Екатерина Потапова, Мария Мекаева, Валерия Прокоп, Валерий Алексеев и Евгений Смирнов

Екатерина Потапова и Сергей Сизых

Лариса Свиркова, Любовь Трандина, Валерия Прокоп и Элеонора Кремель Любовь Трандина и Татьяна Прокопьева

Светлана КУЛЫГИНА

Когда праздника просит душа В конце мая в Омском государственном драматическом «Пятом театре» состоялась премьера спектакля «Кукла для невесты». Автор пьесы Александр Коровкин – сотрудник журнала «Современная драматургия», артист МХАТа имени М. Горького. В его творческом багаже пьесы, киносценарии, телепрограммы, сериалы, интересные работы в фильмах Бондарчука, Сиренко, Дыховичного. Впервые спектакль «Кукла для невесты» появился в 2004 году на сцене Московского театра под руководством Олега Табакова. В «Пятом театре» его поставил народный артист РФ Валерий Алексеев. Сценография и костюмы Ларисы Бараускене, музыкальное оформление Дмитрия Головко.

Материал пьесы привлек режиссёра своей самобытностью, стилистической образностью языка, характерами людей, людей простых, цельных, живущих в российской деревенской глубинке, чуждых компромиссу и двоедушию. Персонажи А. Коровкина позволяют нам вспомнить шукшинских «чудиков», героев пьесы Владимира Гуркина «Любовь и голуби», возвращают нас в те времена, «когда деревья были большими», чувства и помыслы людей отмечались родниковой чистотой, покоряющей искренностью. Валерий Алексеев определил жанр спектакля как «деревенский роман с…», воспринял пьесу как поэтическое бытописательство с острыми и яркими характерами. Сюжет прост и узнаваем: тридцатичетырехлетняя Лиза Полозкова (актриса Александра Урдуханова) со дня на день выходит замуж за Ашота, успешного торговца на базаре. Любви своей – настоящей, большой – она так и не дождалась. Поэтому предстоящее событие для неё нерадостное. Целый год Лиза поставляла Ашоту петрушку со своего огорода – так и познакомились. В её родном отечестве, где полдеревни пьющих и неработающих мужиков, полноценный жених – большая редкость. Подготовка к свадьбе идёт полным ходом. Одних только салатов готовят шесть ведер, выгнали 29 литров первоклассного «первача», источающего соблазнительные для местных жителей ароматы. Ждут приезда из города депутата с журналистами. Мать Лизы (заслуженная артистка РФ Лариса Гольштейн) предвкушает весёлый праздник «на машинах с лентами и куклой впереди». Оформление спектакля – лубочное, со всеми подробностями деревенского быта, обилием радующих глаз ярко-красных яблок, небольшим домиком, который семья Полозковых делит с соседями – пенсионером Митричем (артист Алексей Пичугин) и его сыном Колькой (артист Сергей Худобенко). Эксцентричный, резкий характер Кольки принёс много бед его жене и детям, отчего и распался брак. Отца он и вовсе разорил, пропил его костюм, валенки, шапку. Везде только и слышно: «Держись, деревня! Колька опять вразнос пошёл!» Вечная война

Сергей Худобенко, Александра Урдуханова, Алексей Пичугин и Лариса Гольштейн

у Кольки с отцом, который сына называет не иначе как «Скотобаза!» Но за всеми этими словесными баталиями нет злобы, раздражения. Всё это от неустроенности жизни. Любит Колька Лизу, 10 лет просидел с ней за одной партой. Но за драки и пьянство лишила она его своей дружбы. А у Митрича жена умерла, одиноко ему, тоскливо на пенсии. Вот и живёт он – от телевизора ни ногой, в виртуальном мире заграничных сериалов. Пригрел бесприютного пса Чубайсика, «рыжую всеядную тварь»; И отец, и сын в спектакле – фигуры яркие, колоритные. И режиссёру, и актёрам в этой работе сопутствовала горячая увлечённость деревенским бытом, характерами простых, добрых, бесхитростных людей. И в сюжете, и в психологии этих людей ощущается театральная закваска. Ведь смехотворчество, скоморошество всегда помогало людям жить на Руси в обстоятельствах самых невыносимых для нормальной жизни. Вот почему эти люди умеют поверять все события своей жизни шуткой и драмой, серьёзом и юмором. И при этом умеют не терять своего достоинства, оптимизма и жизнелюбия. Для них юмор – защита от судьбы, как точно сказал когда-то Карел Чапек. Главное достоинство спектакля – в его ансамблевости, азартности актёрской игры, в успешном освоении образного колорита русской речи, в выразительной пластике мизансцен, комедийной заразительности. Чего только стоит восхождение детской коляски с самогоном по лестнице на крыльцо с помощью дощечек! Артистки Лариса Гольштейн (Андреевна) и Александра Урдуханова (Лиза) разыграли настоящий дивертисмент под истошные вопли Мурки, «хари полосатой», которой в этот ответственный момент вздумалось произвести охотничий набег в курятник. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Внимание к человеку, желание разглядеть его с искренним любопытством, увидеть свет его души – ощущается в спектакле «Пятого театра», утверждающего, что «людей неинтересных в мире нет». Исполнители ролей Кольки и Митрича – Сергей Худобенко и Алексей Пичугин – умело сочетают комедийную личность и эксцентрику с лирикой, грустинкой, душевной распахнутостью. Режиссёру Валерию Алексееву удалось вдохнуть подлинную живую трепетную жизнь на сценические подмостки, наполнить её страстями, неожиданными событиями и той энергией, способной противостоять превратностям судьбы. Главная героиня спектакля Лиза впервые предстаёт перед зрителями в смешном, неказистом халате с папильотками на голове. За внешней бойкостью, бравадой, бесшабашностью скрывается тревога перед предстоящими свадебными обрядами. Появление некого загадочного субъекта, который ловко опустошил их почтовый ящик, как удар молнии вошёл в её судьбу. «Настоящий полковник», галантный и предупредительный с первого взгляда покорил её сердце (артист Борис Косицын). Походка Лизы, её взгляд, голос преображаются. Резко, без тени сомнений, девушка порывает со своим бывшим женихом. Белое свадебное платье становится тряпкой для пола, туфли выброшены за ограду. Только русская женщина так самозабвенно, трепетно и безоглядно может влюбиться и до конца, до самого предела бороться за свою любовь. Актрисе Александре Урдухановой удаётся очень тонко, убедительно передать богатство душевной жизни Лизы, поверить в искренность и глубину её чувств. Полковник Серёжа явился в их родную деревню как двоюродный племянник покойной Колькиной матери. Его комиссовали, у него боевое ранение в голень. За плечами служба в «горячей точке». Согласно госпрограмме по реабилитации, ему предстоит поездка в Германию на операцию. Но возникает непредвиденное: закрыли программу и в денежной помощи отказали. Естественно, Лиза со свойственной ей решительностью отдаёт все свои сбережения на свадьбу – 500 долларов, золотые украшения, подаренные женихом, воину-герою. Разоблачение приходит раньше, чем это можно было бы предположить. Колька в пьяном угаре вместе со своим трактором «Беларусь» оказывается в милиции за учиненные им драки на базаре. И там увидел фотографии – ориентировки на своего предполагаемого «родственника». И что оказалось? Аферист международного масштаба, шулер, у которого четыре судимости, милиция ищет его уже пять лет. По поездам баб охмуряет, мужиков в карты обыгрывает. Пачку денег даст, а там только одна бумажка настоящая, а остальные – кукла! Ворюга высшего разряда! А люди доверчивые, простодушные – верят. Словом, криминальный талант во всей красе. В этой деревне он появился случайно, мужики в поезде прижали, поймали на обмане. Сбежал. Добрый Колька, узнав о его подвигах, однако, не выдал «Серёгу», к нему он уже успел привязаться. А тут ещё письмо прочли, которое наш герой успел вернуть в почтовый ящик. Выяснилось, что двоюродный брат матери Коли жив, его сын, Сергей, которого изображал обманщик, математик, работает в Америке. Возвращение самозванца не на шутку удивило всех, кроме Лизы, поверившей в непогрешимость Серёжи. ИЮЛЬ 2011 24(46)

«Святая ты, Лиза, у святых просить можно, брать грешно», – скажет он ей. Героя Бориса Косицына мы воспринимаем как кота в мешке, как странную меховую игрушку, которую он подарил Лизе. Без определённого имени и названия. Сущность этого человека при всей его внешней импозантности и лоске не проклевывается. Слишком он основательно «законсервировался». Разгадать его подлинную человеческую сущность не удается. Особого внимания заслуживает работа Ларисы Гольштейн. В роли Андреевны она трогательна, естественна, покоряюще простодушна в каждом своём проявлении. По-житейски мудрая, основательная, она сохранила в себе женское очарование, мягкость, лукавство. Все эти качества делают её облик привлекательным. Притягательны её доброта, жизнерадостный неунывающий нрав, сокрушающее жизнелюбие и оптимизм. Недаром Митрич уже много лет пытается «пригреться» около неё и соединиться узами брака. И когда эта счастливая возможность представилась, радости не было конца. Душа каждого из них уже давно ждала праздника. Хорошо выстиранное белоснежное свадебное платье перешло от дочки к матери. И трактор «Беларусь», управляемый Колькой, с мохнатой неведомой зверушкой на капоте доставил молодоженов в загс. Не ударил в грязь лицом и Митрич (замечательная актёрская работа Алексея Пичугина). Презентованный ему костюм с чужого плеча тоже приспособили. И неважно, что он не по размеру, если штаны можно ловко и эффектно закрепить прищепками. Актёры играют весело, легко, озорно. Ведь все эти курьёзные, анекдотические ситуации – яркое отражение нашей действительности, её острых углов. Чудачество, странность стали особой стилевой метой русского характера, который в «Кукле для невесты» проявился особенно ярко. Мы не знаем, как сложится дальнейшая судьба героя Бориса Косицына, решившего «соскочить» со своего неправедного пути, сделать попытку остановиться, оглянуться. И может быть, это произошло потому, что криминальному герою впервые удалось встретиться в жизни с такими понятиями, как добро, сострадание, любовь. Философы утверждают: именно эти качества движут солнце и светила, вселяют в людей и надежду. Спектакль о том, что не всё так безнадежно в нашей непростой жизни, ведь главный в ней человек. Каков он? Сергей Худобенко, Лариса Гольштейн и Александра Урдуханова

Людмила ПЕРШИНА

Неевклидова геометрия чувств Новой встречи с питерским режиссёром Борисом Гуревичем труппа Омского театра юных зрителей ждала целых десять лет! Предыдущие спектакли этого постановщика – «Хитроумная возлюбленная», «Орфей и Эвридика», «Кьоджинские перепалки», очаровавшие и актёров, и омскую театральную публику, стали для театра действительно этапными. Потому слухи о новой постановке Гуревича на сцене ТЮЗа мгновенно вызвали бурную волну интереса, предвкушений и ожиданий. Тем более что режиссёр взялся за весьма неординарную пьесу знаменитого швейцарского драматурга и прозаика Макса Фриша – «Дон Жуан, или Любовь к геометрии».

Фриш – признанный исследователь человеческих характеров, мастер ситуацийперевёртышей, когда герой, бросающий вызов устоям и правилам, оборачивается антигероем, несостоятельным перед самим собой, перед обществом и перед требованиями времени. Пьеса «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» написана в 1952 году, а в 1961 году автор сделал новую её редакцию, усилив мотивы интеллектуальных метаний героя, пытающегося найти совершенство в стихии вовсе несовершенной – любовных страстей. Кто только прежде из именитых авторов не обращался к личности Дон Жуана: Мольер, Байрон, Пушкин, Алексей Толстой по-своему трактовали образ этого традиционно рокового возмутителя спокойствия, носителя пороков, отпетого циника, неотразимого своим обаянием, блеском ума, изяществом. Но швейцарец создал из мифа о бросившем вызов небесам нечестивце нечто особенное. Чем же сегодня может заинтересовать и искушенного театрала, и совсем зелёную молодежь история про неотразимого обольстителя женщин Дон Жуана? Каким странным образом соотносятся буйство любовных похождений со стройностью геометрических теорем? И что за уроки будут извлекать для себя зрители из знакомства с сомнительной в нравственном отношении фигурой главного героя и сюжетных завихрений вокруг его похождений?

Этими вопросами не мог не задаваться Борис Гуревич, приступая к работе над постановкой. Он нашёл на них ответы для себя и для публики в свойственной режиссёру манере увлекательного рассказчика, любителя художественных парадоксов и мастера изощрённых игр воображения. Да и сама двойственность названия пьесы, столкновение двух магистральных составляющих современной жизни – чувства и логики, безрассудочности и долга – лишь добавили спектаклю остроты, актуальности, динамизма, цветового и смыслового контраста. Дон Жуан, явленный нам в исполнении Никиты Пивоварова, действительно грезит не о любовных свиданиях. Он – тонкий интеллектуал, постигающий гармонию пространственных форм через науку геометрию. Этому божеству любимец севильских дам и поклоняется, слагая в её честь восторженные оды, произнося хвалу совершенству треугольника (увы, вовсе не любовного!) и непостижимости параллельных прямых… Увы, этих поисков истины в сферах математических никто не принимает всерьёз, тем более сами женщины склонны видеть в этих монологах Жуана всего лишь псевдоинтеллектуальную позу, красование перед самим собой. И летят бедолаги, как бабочки на огонь, больно обжигая крылья своей страсти или вовсе сгорая дотла. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Приходится признать: куртуазными похождениями Жуан увлекается лишь на время, дабы отвлечься от философско-научного напряга, позабавиться в любовных играх, разбить на осколки пару-другую супружеских союзов и снова предаться объятиям всесильной геометрии. Каково женщинам видеть, что красавец-любовник предпочитает всем им и каждой в отдельности науку о катетах, гипотенузах, биссектрисах и прочем геометрическом содержании? Совершенством же он считает не прелесть женских форм, а безупречность округлости обыкновенного шара! По-настоящему прирожденный математик благоговеет лишь перед гармонией линий, стройностью формул и теорем. В этом контексте он, и правда, необыкновенно современен, наш Дон Жуан! Разве не факт: мужчине ХХI века всё чаще становится недосуг предаваться любовным упоениям, посвящать свободное время любимым, терзаться от ревности, неуверенности во взаимности и прочих позабытых «пережитков» времени пылких романтиков. Сегодняшний Дон Жуан куда больше озабочен проблемами карьерного роста и переживаниями вокруг проигрышей любимой команды, нежели страстями амурного свойства. В скобочках добавлю, что и дамы нынче стали изрядно прагматичными и стратегию жёсткого бухгалтерского расчёта запросто переносят на любовное поприще. Эх, мир, куда ж ты катишься? Куда-куда… Да туда же, куда Дон Жуан провалился после прихода к нему Каменного гостя! Правда, поглотившая совратителя мужних жен по ходу сценического действия разверзшаяся бездна оказывается всего лишь сочинённой для острастки всех нечестивцев легенда. Для зрителей этот виртуозно разыгранный обман обнаруживается во втором действии спектакля. Со времени исходных событий минуло 13 лет, и Дон Жуан, утомлённый любовными похождениями и навязчивыми преследованиями женщин, уже достиг возраста Христа. Бремя вулканических страстей человеческих оказалось настолько тяжким, что он принимает решение уйти в монастырь с видом на горы. Он мечтает, созерцая это неординарное творение природы, размеренно и спокойно предаваться занятиям любимой геометрией. А в народе пусть о нём говорят как о страшном грешнике, которого поглотил ад! Но жизнь готовит пылкому почитателю геометрии новый неожиданный поворот судьбы. Жуан благополучно отправляется жить в сорокачетырёхкомнатный замок к своей былой возлюбленной Миранде, ставшей герцогиней. Пространство там огромное, и ничто не мешает предаваться упоительному погружению в геометрию. Возможно, именно такие истинные фанатики науки и сокрушают незыблемые основы бытия. Потому что Дон Жуан обретает в замке простое человеческое счастье: у него и Миранды должен родиться ребенок. Мир, сотворенный по законам древнего грека Евклида, начинает жить по законам геометрии Лобачевского. Масштабная симфония режиссуры, невероятный фейерверк характеров, галерея сочных актёрских работ, завораживающая сценография (художник-постановщик Мария Брянцева), чудное музыкальное обрамление (Владимир Бычковский), выразительная пластика (Виктор Тзапташвили), энергетическое наполнение каждой сцены – таким впечатляющим предстал премьерный «Дон Жуан» на сцене Омского ТЮЗа. ИЮЛЬ 2011 24(46)

Лидия ТРУБИЦИНА

. .Потому что музыка всегда играет ради победы «Дембельский поезд» А. Архипова в Омском государственном академическом театре драмы. Постановка и сценографическое решение Георгия Цхвиравы.

На XVII Омском областном конкурсе «Лучшая театральная работа» по итогам 2010 года удостоен звания лауреата в номинации «Лучший спектакль малой формы».

У этого спектакля несколько отличий, позволяющих говорить о нём как об особом случае на театральной сцене. Прежде всего – пьеса Александра Архипова. Новая, странная, где рассказана история простая и замысловатая одновременно. Трое парней оказываются в госпитале вследствие ранения в ходе участия в одной из кавказских военных кампаний. Или даже не в госпитале, а в воспоминании о нём, или даже не в воспоминании, а там, откуда уже нет возврата. Но об этом зритель задумается не с начала действия, а где-то в самом конце. И тогда он уже всё простит автору, потому что историю театр поведает так искренно и честно, что ни у кого не поднимется голос сказать: зачем нам морочить голову? Зритель примет на веру эту историю и поймёт: затем, чтобы обострить трагизм ситуации, в которой такие молодые парни, не успевшие ещё толком прожить свои бесценные жизни, оказываются лишь отработанным материалом войны. Режиссёр Георгий Цхвирава решает спектакль беспафосно, абсолютно просто, с тем искренним и чистым гуманистическим настроем, в который укладывается и история человеческих судеб, и социально-исторический фон происходящего. Алексей Манцыгин, Евгений Кочетков и Сергей Сизых

Алексей Манцыгин (Женя-Алиса) и Егор Уланов (Ваня)

Да и пьеса даёт к тому основания. В ней трое главных героев. «На троих» – замечательная типично русская конструкция и компания. «Троица» – образ и символ единства в православном искусстве. Кстати, вспомним и уроки геометрии: треугольник – самая устойчивая фигура. И заодно припомним уроки литературы: про старика, у которого было три сына: «старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». Александр Архипов не то чтобы делает прямой экивок в эту сторону, но выходит как-то близко к тому: Тихон, молчун, трезвомыслящий, поэт (хотя трезвомыслие и склонность к поэтическому сочинительству плохо сочетаемые вещи), в самом начале даёт расклад всему этому маленькому подразделению. Тихон – старший, выходит, Ваня, самый молодой, тот, что в сказке «вовсе дурак», а Женя Селезнёв, по чудному прозвищу Алиса, – «и так, и сяк». У каждого своя история попадания в госпиталь, как оказывается, довольно нелепая. Вот Ваню ранил вовсе не представитель вражеского лагеря, а свой же подвыпивший старлей, который, не потерпев неуставных отношений во вверенном ему подразделении, салаге, нёсшему компотик для старослужащих, шмальнул в живот из «макарова». ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Эта троица представлена актёрами Евгением Кочетковым (Тихон), Алексеем Манцыгиным (Женя-Алиса) и Сергеем Сизых (роль Вани в другом составе играет Егор Уланов) с какой-то почти нереальной по нынешним временам степенью подлинности. Они все настолько истинны и искренни, что это создаёт своеобразные проблемы для спектакля, когда в нём появляются иные персонажи – главврач госпиталя Уваров (Олег Теплоухов), генерал (Вячеслав Малинин), бродяга (Евгений Смирнов), «лицо нерусской национальности» (Руслан Шапорин). Дистанция актёрских стилистик такова, что кажется, будто они из разных сценических жанров. Одни играют драму, трагедию, другие – невесёлую оперетту. Но эти сбивы не отменяют главного – талантливо рассказанной человеческой истории про молодых ребят, жизнь которых оборвалась по невероятной несправедливости. То, что Женя-Алиса в исполнении Алексея Манцыгина лидирует, конечно, заслуга и режиссёра, создавшего вольное пространство для актёра, и самого актёра, для которого эта роль стала ярким дебютом, и автора пьесы: образ неутомимого организатора всех незамысловатых госпитальных затей написан с нескрываемой любовью. Он припасает для Тихона, у которого отняты обе ноги и заменены протезами, газетную вырезку с утешительной информацией про американского инвалида-колясочника, выигравшего спортивные соревнования и получившего миллион долларов. Он пытается «вовсе дураку» Ване, носящему на шее «ключ от Байконура», «поставить крышу на место», утопив ключ в унитазе и давая крепкие пощечины со словесным внушением. И хотя всё это на молодёжном жаргоне – «не в кассу», Женя-Алиса вызывает симпатии, близкие к восхищению. «Маладца!» – квалифицирует его усилия Тихон. В данной работе, требующей актёрского напряжения практически без пауз, Алексей Манцыгин предъявляет такие замечательные театральные качества, как хорошую обученность, умение обнаружить и держать нерв роли, энергетическую наполненность сценического существования. Именно благодаря этому образу приходит понимание, как в нечеловеческих условиях войны ребята по-человечески поддерживали друг друга. Надо справедливо заметить, что Алексею Манцыгину в этом честно содействуют Евгений Кочетков, Сергей Сизых и Егор Уланов, создавая свои противовесы в натяжении действия. В этих актёрских работах обнаруживаются редкостно ценные качества – человеческая искренность, подлинность, скрытая боль. И то, что Георгий Цхвирава использовал в качестве сценического оформления проекцию множества реальных снимков из семейных альбомов, экстраполирует частную историю, проецирует ее на судьбы иных людей. Всё происходящее на наших глазах, на коротком расстоянии камерной сцены, обжигает правдой, не отпускает зрителя ни на минуту, не позволяет расслабиться. И если на иных спектаклях ты несколько снисходительно «прощаешь» условности действия: да, это театр, – то здесь, еле сдерживая слёзы, ты уговариваешь себя: но это же театр… В финале, когда эти разные ребята перед лицом угрозы совершенно по-взрослому, по-мужски собираются дать свой последний решительный бой, для зрителя зазвучит музыка, а она всегда играет ради победы… В данном случае – театральной. ИЮЛЬ 2011 24(46)

Сергей Сизых, Олег Теплоухов и Алексей Манцыгин

Евгений Кочетков и Алексей Манцыгин

«Дембельская» троица Визит похоронной команды

Валерия КАЛАШНИКОВА

Практическая психология на сцене театра Спектакль-эксперимент появился в омской «Галёрке». Взяв за основу чеховскую повесть «Палата № 6», актёры предложили зрителю свой взгляд на то, что происходит сегодня с человеком.

Судьба этого спектакля была необычна с самого начала. Во-первых, родился он в результате конкурса внутри театра на самостоятельную актёрскую работу по произведениям Чехова, объявленного художественным руководителем Владимиром Витько. Актёры Артем Савинов и Кирилл Витько, который сейчас учится на третьем курсе режиссёрского отделения Российской академии театрального искусства, остановились на повести Чехова «Палата № 6» и, при участии хореографа Виталия Кадочникова, также актёра «Галёрки», создали спектакль. Во-вторых, премьера «Андрея Ефимыча» состоялась не в Омске, а в подмосковной Лобне на фестивале «Русская классика», затем осенью прошлого года спектакль был сыгран в Москве на фестивале «Золотой витязь». Омичам «Андрея Ефимыча» представили нынешней зимой. Спектакль действительно больше фестивальный, нежели репертуарный, поэтому театр играет его достаточно редко. Ну и, в-третьих, «Андрей Ефимыч» – моноспектакль. Для любого артиста эта форма – серьёзная профессиональная проверка. В течение почти полутора часов Артём Савинов ведёт со зрителем диалог об уме и безумии, о нравственном и безнравственном, о свободе и неволе, о норме и о том, что не укладывается ни в какие рамки. Тщательно поработав с первоисточником и создав инсценировку, авторы спектакля сохранили в нём основных чеховских героев: Андрей Ефимыч Рагин, приехавший работать в больницу для душевнобольных, доктор Иван Дмитриевич Громов,

молодой врач Евгений Федорович Хоботов, жид Моисейка – пациент больницы. И все их партии – у Артёма Савинова. Участника, наблюдателя и рассказчика одновременно. Образ каждого персонажа прорисован в нескольких чертах, с использованием лишь основных красок, но этого достаточно для того, чтобы высветился характер, а главное, герой внёс своё слово в этот сложный диалог – то ли с миром, то ли с самим собой, который и в том, и в другом случае остаётся щемяще безответным. Множество персонажей в одном… «Моно» стало удачным способом, чтобы передать процесс внутреннего метания героя, его сомнений и противоречий. Раздвоение личности – заболевание психическое, но театр интересует, конечно же, не медицинский аспект. Утрата внутренней целостности и гармонии, множество вопросов к себе и к миру и в конечном итоге страх перед жизнью – вот что исследуют актёры. Почему это происходит и можно ли вылечить «болезнь», которая преследует человека уже второе столетие. Работая над спектаклем и пытаясь разобраться в теме, актёры обратились к практикующему врачупсихиатру. Он рассказал, что Чехов на самом деле передал в своих персонажах симптомы болезни, которая в медицине носит название «экзистенциальный вакуум». И если в XIX веке подобное заболевание встречалось в единичных случаях, то в веке XX, а затем перейдя и в XXI-й, оно стало массовым, из медицинского факта превратившись в факт социальный. «В том, что я доктор, а вы – душевнобольной, нет ни нравственности, ни логики. Это просто случайность», – говорит Андрей Ефимыч пациенту. И по воле это самой случайности Андрей Ефимыч сам проходит путь от здравомыслия до безумия, в конце которого умирает. Один зритель сказал: «Я посмотрел этот спектакль и больше всего мне захотелось… быть здоровым. Мыслить здраво, чтобы видеть хорошее в жизни». Пожалуй, комментарии к этому мнению были бы излишни. P.S. Этот проект изначально планировался как экспериментальный, незавершённый в своей концепции, в своей сценической структуре. А это значит, что авторы спектакля готовы к изменениям, пробам сил, попыткам использовать широкий спектр художественных средств, которые есть в распоряжении театра. Форма моноспектакля – лишь одно из них. Сегодня режиссёр Кирилл Витько снова репетирует «Андрея Ефимыча» – уже в расширенном актёрском составе. И, возможно, премьера снова состоится не в Омске… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Екатерина ЗАРЕЦКАЯ

Жаркое танго в Сибири «Обнажённое танго». Балет на музыку А. Пьяцоллы в Омском государственном музыкальном театре. Хореограф-постановщик, автор либретто – Надежда Калинина. Художник-постановщик – Сергей Новиков.

Действие нового балета разворачивается в БуэносАйресе, на родине танго. Бедная сирота Мария оказывается в воспитанницах у жестокого, но неотразимо привлекательного гангстера Родриго, в заведении которого ей приходится работать. Вскоре ей встречается романтичный Фернандо, и тут в дело вступает любовь… Страсть, деньги, неволя, предательство, жажда наживы, тяга к любимому, месть, ярость – всё смешалось в этой яркой истории. Исполнители главных партий поразили точным воплощением авторского замысла постановщика. Родриго (Валентин Царьков, заслуженный артист РФ Сергей Флягин) очень сдержан и графичен в своих движениях, этот герой точно знает, чего он хочет, и уверен в том, что всё случится так, как он задумал. Творческую манеру Валентина Царькова отличают острая характерность, сдержанность, строгость пластического рисунка. Родриго в исполнении Сергея Флягина тоже веришь – коварный, мстительный, жестокий, особенно в сцене расправы над Марией, где солисту пригодились не только технические навыки, но и незаурядный актёрский талант. Исполнительницы партии Марии (Елена Головина, Анна Маркова) создали в итоге два разных характера. Мария Елены Головиной в душе осталась ребёнком, не понимающим того, что с ним происходит. Причём эта светлая, кристальная наивность не мешает героине вступить в противоборство с Родриго за свою свободу. У Анны Марковой Мария, скорее наоборот, повзрослела слишком рано. В её пластическом облике изначально подчёркивается страстность и одновременно обречённость. Обе артистки были не просто техничны в исполнении сложной, откровенной и непривычной балетной партии, им удалось, каждой по-своему, воплотить на сцене персонаж, которому сразу начинаешь сопереживать. Андрей Матвиенко (Фернандо), опытный солист классики, привнёс в свою партию то, что так нужно было его герою – лиризм, открытость, романтические переживания и потрясающую технику исполнения. Но главная роль всё же принадлежит хореографии. Ещё на пресс-конференции, посвящённой предстоящей премьере, Надежда Калинина призналась, что сразу отказалась от идеи научить труппу танцевать настоящее аргентинское танго. В её балете танго – это, скорее, интерпретация знаменитого танца. В спектакле не используется пальцевая техника, всё исполняется не на пуантах, а в джазовках или босиком. В балете присутствует не только обречённо-трагическая линия страданий несчастной героини, но и комические зарисовки (дуэт Жоаны и Интеллигента, танец Родриго с куклами), и захватывающие массовые сцены: карточная игра, «бильярдный» танец и драки (кстати, они не типично балетные, а «танговские» – брутальные и сильные, чем-то напоминающие капоэйру). Художник-постановщик «Обнажённого танго» Сергей ИЮЛЬ 2011 24(46)

Новиков создал выразительный визуальный ряд. Розы, спускающиеся с потолка, бильярдный столтрансформер на 28 женских ножках, море, которое символизируют сплетённые силуэты ног, свалка манекенов, простые и очень стильные костюмы… А чего стоит нашествие «бандонеонов» в финале! Девушки в костюмах «серых пьеро» с бандонеонами в руках – как призраки танго (и танца, и характера) то появляются, то пропадают… Балет Омского музыкального театра заставил зрителей и исполнителей пережить целую гамму чувств, доведённых до предела, ведь недаром этот спектакль назвали «балетом, обнажающим душу».

Надежда Калинина: «Для меня первостепенным всегда является сюжет» «Обнажённое танго» стал пятой постановкой в Омском музыкальном театре главного балетмейстера театра Надежды Калининой. Первый – балет-фантазия «Шинель» на музыку И.-С. Баха, Г.-Ф. Генделя, Д. Шостаковича, А. Шнитке, посвященный 200-летию со дня рождения великого русского писателя Н.В. Гоголя, был удостоен Золотого диплома в номинации «Театр – большая форма» в 2010 году на VIII Международном театральном форуме «Золотой витязь». С этой же постановкой Омский государственный музыкальный театр принял участие и в новом Федеральном фестивале «Театральный Олимп», который состоялся в июне в Сочи. На нём омичи получили три престижных награды. Надежда Калинина – молодой одарённый балетмейстер, которого привлекают в хореографии яркие образы и драматические ситуации. Не случайно поэтому идея создать балет на сочную темпераментную музыку гения аргентинского танго А. Пьяццоллы оказалась ей очень близка. О том, как родилась эта идея и что вдохновляло балетмейстера в процессе работы над новым балетом, мы побеседовали с Надеждой КАЛИНИНОЙ через несколько дней после премьеры.

– Как родилась идея поставить балет, основанный на танго? И почему именно танго? Это дань моде или в этом танце есть нечто такое, чего нет в других? – Изначально идея балета на музыку Астора Пьяццоллы появилась у директора Омского музыкального театра Бориса Львовича Ротберга. Я её охотно поддержала и занялась разработкой сюжета, а также работой с художником Сергеем Новиковым и музыкальным оформлением с Владимиром Бычковским. Да, в какой-то степени, это дань моде. Яркая музыка, стильные костюмы, страстные отношения не могут не привлекать зрителя. Но мне очень важно было создать высокохудожественный, полноценный двухактный сюжетный спектакль, разработать свой «танговский» стиль, показав технические и актёрские возможности артистов. В процессе разработки стало понятно – мужское начало в данном спектакле будет доминировать. – Луис Браво, создатель бродвейского шоу «Танго навсегда», охарактеризовал танго как музыку тоски, любви, ночи и отчаяния. Какой из этих эпитетов больше соответствует идее вашего балета? – Скорее всего, такие эпитеты, как любовь, ночь и отчаяние. Но я бы, конечно,

расширила характеристику: танго – это ещё и страсть, мечта, жестокость и даже юмор. – Балет – это синтез хореографии и музыки. Что для Вас было в этом синтезе первостепенным по значимости? Вы подбирали музыку под хореографические движения или, наоборот, они

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРЬЮ «ОТ» рождались как результат звучания музыкальных образов? – Для меня первостепенным всегда является сюжет и действие. В сюжетном балете зритель должен понимать, что происходит на сцене. И музыка в первую очередь подбирается в работе с музыкальным оформителем спектакля, исходя из сюжета. Хореография – это уже само собой вытекающий из сюжета и музыки язык, на котором я говорю со зрителем. Но бывало и иначе, я слушала композицию и ставила напротив неё пометку – надо что-нибудь придумать. – В балете очень необычна сценография – море из ажуров женских чулок, столы на женских ножках, розы, свисающие как светильники… Как и от кого исходило рождение этих визуальных образов? – Когда мы с художником придумывали сценографическое решение балета, то вариантов было масса… Но однажды, когда мы сидели с художником Сергеем Новиковым в кафе за чашечкой кофе, он у меня спросил: «Какие ассоциации у тебя вызывает танго?» И я стала перечислять: туфли, розы, кровь, чулки, ноги, бильярд, ножи, море, ночь и т.д. В общем, мы решили делать ассоциативный собирательный образ танго. Главным для меня пожеланием было особое решение моря. Я хотела, чтобы оно было театральным, придуманным и исключительно «танговским». На мой взгляд, оно у Сергея очень удалось. – На исполнение главных партий Вы назначили не только ведущих солистов балета театра – Анну Маркову, заслуженного артиста РФ Сергея Флягина, Андрея Матвиенко, Валентина Царькова, но и артистку кордебалета – Елену Головину, причём на главную роль Марии. Именно она танцевала премьеру. Чем объясняется такой выбор и справилась ли она с этой огромной ответственностью? – Я очень люблю раскрывать артистов, находить в них что-то новое. Как молодой постановщик, я не зацикливаюсь на ведущих артистах. Если мне для реализации идей подходит артист из кордебалета, то обязательно воспользуюсь возможностью взять его на главную партию. К Елене Головиной я стала присматриваться, как только заняла должность главного балетмейстера в театре. Она очень незаурядная артистка, имеющая выразительное тело, физическую выносливость и яркую внешность. Осмелюсь сказать, что партия Марии ей удалась. В плюс ей также пошла молодость и шарм. Внешние данные для артистки балета являются неотъемлемой составляющей успеха. Также удача Елены в большой степени зависела и от партнеров, с которыми она танцевала премьеру, – Андрея Матвиенко и Валентина Царькова. Работать с таким талантливым и опытным артистом, как Матвиенко, – честь для неопытной и юной артистки. – Сейчас, когда премьера балета уже позади, как Вы оцениваете результат? Все ли удалось из того, что хотели воплотить на сцене? – Результат я оцениваю на 80%. Никогда не бываю на все сто довольна своим детищем. Хотя балет, на мой взгляд, получился ярким, стильным, высокохудожественным и технически насыщенным. Беседовала Ирина НИКЕЕВА ИЮЛЬ 2011 24(46)

Александра САМСОНОВА

На вас лица нет В репертуаре «Пятого театра» современная драматургия на равных соседствует с классикой. Комедия немецкого автора Мариуса фон Майенбурга «Урод» в постановке питерского режиссёра Олега Ерёмина – ещё одно тому подтверждение. Впервые омичи увидели пьесу прошлой осенью на лаборатории современной драматургии. Показ получился эффектным, и вот режиссёрский замысел перерос в репертуарный спектакль.

Помните диалог Костика и Велюрова из фильма «Покровские ворота? – Веду кружок художественной атлетики: создаю людям новые торсы. – Торгуете телом?! Торгуют. И телом, и лицом торгуют – был бы спрос. Человечество, выработав стандарты красоты, стремится к идеалу, не жалея времени и средств. Клонированные красотки и красавцы заполонили телеэкраны и пространство Интернета. Бытие, превращенное в быт. Вершина эволюции или её конец? Поиск своего лица или его потеря? Фабула пьесы Майенбурга проста и оригинальна одновременно: герой по имени Летте узнает, что презентовать изобретенный им сильноточный штекер на престижном конгрессе в Швейцарии будет не он, а его ассистент. Пытаясь добиться справедливости, с удивлением слышит от шефа, что причина ущемлений по службе – в его необыкновенном уродстве. Жена отказывается его утешать: «Я всегда восхищалась тем, как ты спокойно относишься к тому, что ты – неописуемый урод». И даже пластический хирург поначалу приходит в ужас: «Не вижу потенциала». Затем требует: «Подпишитесь, что вы полностью отказываетесь от своего лица». Решившись на операцию, неожиданно для пациента (и для себя самого в первую очередь) хирург превращает урода в гламурного красавца. Жизнь Летте резко меняется – он сам ездит на презентации, начальство его боготворит, коллеги заискивают, дамы выстраиваются у дверей, а жене ничего не остается, как дожидаться его благосклонности в общей очереди. Однако счастье оказывается недолгим – предприимчивый хирург ставит дело на поток, и число красавчиков, как две капли воды похожих на Летте, начинает увеличиваться в геометрической прогрессии. В примечаниях автора к перечню действующих лиц сказано: «Трех Фанни играет одна актриса. То же самое касается двух Шефлеров и двух Карлманов. В общей сложности на сцене появляются четверо. Летте должен выглядеть нормально, не надо гримировать его уродом. Лица актёров после операции,

как я себе это представляю, нисколько не меняются». Согласитесь, постановщику есть от чего оттолкнуться. Актёры, плавно переходя от Фанни к Фанни (Александра Удруханова), от Шефлера к Шефлеру (Сергей Зубенко), от Карлмана к Карлману (Антон Зольников) практически не меняются. Это не люди, а маски: жена, начальник, богатая старая дама, хирург, гомосексуалист… Они взаимозаменяемы. Их лица ничего не выражают, взгляды устремлены поверх голов, на губах застыла дежурная улыбка, а затянутые в комбинезоны тела непрерывно движутся в каком-то несложном однообразном танце – словно медитируют. Сценография Александра Мохова предельно лаконична – этакий офисный стиль: четыре полупрозрачных двери, за которыми изредка скрываются персонажи, в отдалении – работающие вентиляторы, на авансцене – непонятно для чего натянутая верёвка. Действие происходит по сути в пустоте. Наша публика, привыкшая, что «в человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», ждёт от героев душевных порывов – но иных желаний, кроме достижения идеальной красоты и богатства, у них нет. Летте (Владимир Байдалов) поначалу выделяется на общем фоне – задаёт неудобные вопросы, не понимает прямых намёков, то и дело сбивается с танцевального ритма, мечется, кричит, катается по полу (чтобы подчеркнуть перехлёстывающие героя эмоции, режиссёр заставляет актёра ползать по спинкам кресел среди зрителей), но окружающие не слышат его – лишь громче гремит музыка, лишь самозабвенней медитация. К концу спектакля не остается ни одного персонажа, который бы сохранил своё подлинное лицо. Один за другим они превращаются в идеальных красавцев с помощью белого грима, который смазывают друг с друга, прижимаясь щеками, лбами и носами. Не очень гигиенично, но эффектно. Кульминация – финальный диалог двух клонов, которые глядятся друг в друга, как в зеркало: «Я всё время думаю обо мне!», «Я люблю меня!», «Я не могу жить без меня!», «Я так соскучился по себе!», «Как мило с моей стороны, что я это говорю!» Сарказм, гротеск и комизм ситуации достигают апогея. Хочется над всем этим рассмеяться – дико, гомерически. Но спектаклю недостаёт именно этой энергетики – энергетики смеха. Неожиданно включается дым-машина – и не пережитая эмоция превращается в пар… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Антон Зольников, Владимир Байдалов, Александра Урдуханова и Сергей Зубенко

Сцены из спектакля

ИЮЛЬ 2011 24(46)

Мария Брянцева: «Люблю, чтоб на сцене был праздник» Мария Брянцева – известный театральный художник. Сценограф, художник по костюмам, главный художник Санкт-Петербургского академического театра имени Ленсовета. Заслуженный деятель искусств России. Автор художественного решения многих самых популярных в северной столице спектаклей, таких как «Оскар и Розовая дама» с блистательной Алисой Фрейндлих в главной роли, «Кабаре», «Поживём – увидим», «Король, дама, валет», «Герцогиня из Чикаго» и других театральных и концертных проектов в Санкт-Петербурге и разных российских городах. Постановки с участием Марии Брянцевой – лауреаты знаменитых театральных премий «Золотая маска» и «Золотой софит». Художница работала с известными режиссёрами Владиславом Пази, Геннадием Тростянецким, Владимиром Петровым, Андреем Прикотенко, Василием Сениным, Климом и многими другими. «Милая, чудная, прелестная Машенька Брянцева», – отзываются о ней эти режиссёры. И так скажет каждый, кто хотя бы пять минут проведёт в обществе Марии Алексеевны. В Омск Марию Брянцеву пригласил режиссёр Борис Гуревич, который приехал из северной столицы в Омский ТЮЗ ставить комедию Макса Фриша «Дон Жуан, или Любовь к геометрии». Оказалось, Мария Алексеевна уже немного знакома с омским театром для детей и молодёжи. Её муж, тоже сценограф, Александр Липовских когда-то оформлял в нашем ТЮЗе спектакль «Незнакомка», а Мария Брянцева была автором костюмов к этому спектаклю. Но в Омске ей до нынешнего времени бывать не приходилось. Немаловажно и то обстоятельство, что Мария Алексеевна – внучка основателя российского ТЮЗа, организатора, бессменного руководителя, главного режиссёра Ленинградского ТЮЗа Александра Александровича Брянцева. Как известно, Александр Брянцев первым выдвинул идею создания театра именно для детей – с соответствующим репертуаром, оригинальным устройством театрального зала и сцены и просто театра нового облика.

– Мария Алексеевна, Вы помните театр Вашего детства? – Конечно! Я выросла в ТЮЗе, это понятно. Дедушка умер, когда мне было шесть лет, и для меня Ленинградский ТЮЗ – это ТЮЗ Зиновия Корогодского, последователя Александра Александровича Брянцева. Сначала это был старый ТЮЗ на Моховой, потом современное здание на Пионерской площади. Я пересмотрела в детстве, наверное, все спектакли, и не единожды. «КонькаГорбунка», фирменный, так сказать, спектакль, смотрела восемь раз! И никогда больше у меня не было такого ощущения полного слияния с театром, как в детстве... Самые-самые сильные театральные впечатления – детские. Всегда было такое чувство, что я внутри спектакля, а не со стороны смотрю. Актёры общались с залом, это было чудесно. Знаете, хороший спектакль – это когда поглощён действием и ничего не замечаешь.

– И Ваш «путь на сцену» был предопределён? – Совсем нет. Мои родители не имели никакого отношения к театру, мама – биолог, отец – инженер. В художественную школу меня буквально за руку привёл дядя, Александр Владимирович Седых, художник. Я училась в художественном училище имени Серова, ныне – имени Рериха, есть такое в Санкт-Петербурге, готовит художников-декораторов, затем поступила в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии на художественно-постановочный факультет. По окончании из разных вариантов мы с мужем выбрали театр. – Вы часто работаете над спектаклем вместе с мужем? – Да, естественно, мы и работаем в одном театре. Обычно распределяем так: если ставим в Питере, то за сценографию отвечает он, я делаю костюмы. Много ставим в других городах, в других театрах, поэтому часто приходится работать по одному, делать самостоятельно и сценографию, и костюмы. – В чём, на Ваш взгляд, задача театра для детей? ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» – Я считаю, ТЮЗ, театр именно для детей и молодежи, просто необходим. Вот, скажем, в нашем театре имени Ленсовета проблема с детским репертуаром, считается, что это нерентабельно, в афише – одно-единственное название – «Малыш и Карлсон», спектакль-долгожитель, ещё когда-то Алиса Фрейндлих в нём играла Малыша. И жаль, что сейчас так. Ведь выгода в чём? Отсутствие театра в жизни ребёнка – отсутствие желания читать, накапливать знания. Так и формируется пресловутое клиповое сознание. В детстве ребёнок не ходит в театр, значит, он, и когда вырастет, не пойдёт. В Могилёве мы ставили спектакль с Борисом Гуревичем не так давно. Да, в Могилёве народ ходит в театр. Но у них нет ТЮЗа, нет детского репертуара. Значит, нет возможности воспитать зрителя для взрослого театра. – Вы много ставили спектаклей для детей? – Довольно много. После окончания института мы с мужем по распределению поехали в Мурманск. И там чего только не ставили, в том числе и знаменитую сказку Евгения Шварца «Два клёна». Первый мой спектакль! «Три толстяка» ставила, «Три поросёнка», Вот как-то в Орловском ТЮЗе делала гениальную сказку-пьесу Людмилы Петрушевской «Два окошка». Из последних работ – «Братец Кролик на Диком Западе» – ставили вместе с мужем. Люблю читать детские сказки – «Мэри Поппинс», «Хроники Нарнии». Для детей ставить – удовольствие. Больше простора для фантазии! – Как ищете художественное решение спектакля – минута озарения, вдохновение, творческий багаж? – По-разному. Ведь у каждой постановки есть своя специфика. В драматическом театре больше работаешь над образами. А в балете больше уделяешь внимания декорациям, общему художественному решению. В балете, скажем, надо больше идти от музыки, а не от истории, балет обычно живописнее драматического спектакля. Иногда приходится долго

ИЮЛЬ 2011 24(46)

Эскизы костюмов

и трудно искать художественное решение спектакля. Вот, например, мы ставили в нашем театре «Король, дама, валет» по Владимиру Набокову. Это Германия, начало прошлого века, 20 – 30 годы. Никак не могли придумать, от чего оттолкнуться. И вдруг нашли! У бельгийского художника-сюрреалиста Поля Дельво есть такие потрясающие картины и сюжеты – напряжённые ночные пейзажи с железной дорогой на заднем плане, какими-то зданиями, и на этом фоне – обнаженные женские фигуры. Так родилось решение сценографии. – А Ваши собственные пристрастия в живописи, в литературе? – В литературе – поэзия Серебряного века, в изобразительном искусстве – тоже начало XX века, русский авангард, Шагал, Кандинский, Малевич. И люблю Судейкина, Сапунова, Добужинского, Рембрандта. Здесь, в Омске, с огромным удовольствием побывала в музее имени Врубеля, у вас чудный Врубель, Серов, хорошая коллекция. – Мария Алексеевна, Вы по-прежнему преподаете в Санкт-Петербургской академии театрального искусства? – Уже нет. Это был курс моего педагога, Марка Смирнова, он был уже в возрасте, и меня пригласили ему помочь, потом его не стало, и с этими ребятами

пришлось заниматься до их выпуска. Хороший был курс, талантливый и творческий, театральные художники, правда, мало, кто пошёл в театр, тут нет их вины, нет спроса. Вот активно работает Лена Соколова, ездит по России, ставит в театрах. Ушла в кино Маша Гринь, работает с Сергеем Снежкиным. Надо сказать, мне совсем не хотелось преподавать! Смешно вспоминать, но на первую встречу со студентами шла по Моховой до института и думала – вот хорошо бы, чтобы никогда эта дорога не кончалась! Потом полюбила и преподавание, и студентов. – Как изменился подход к образованию по сравнению с тем временем, когда Вы были студенткой? – Да, есть разница между современным уровнем преподавания и прежним. Нас раньше больше натаскивали в плане технологии. Черчение, начертательная геометрия, технические предметы, конструирование, прикладные знания, так сказать. Потом случилась революция в высшей школе, и нам сказали: больше живописи, рисунка, композиции! Всё это отлично, но ведь сценограф должен владеть и прикладным искусством. Быть технически грамотным. Ведь приходится работать не только с картинкой,

но конструировать, иметь дело с металлом, с деревом, с прочими материалами. К сожалению, молодые современные театральные художники плохо или совсем не владеют этими знаниями и умениями. А ведь надо уметь элементарно макет сделать! Конечно, порой можно и без него обойтись. Но иногда без макета просто невозможно работать. На бумаге, на рисунке ведь не все можно проверить. На сцене же не картинка, а декорация. Макет помогает организовать пространство, выявить какие-то просчёты. И в целом художник в театре должен иметь специальное, именно театральное образование. Хотя есть примеры, когда и без такового работали и работают сценографы, и очень удачно. Назову Фаю Сельскую, она график и отличный театральный художник. – Насколько отличается производственный процесс в Петербурге и здесь, в Омске? – В нашем театре очень маленький пошивочный цех, и в Санкт-Петербурге только Мариинский театр, скажем, шьёт костюмы у себя. Все театры шьют в театральном комбинате. В Омске, насколько я понимаю, производственные, пошивочные цеха есть в каждом театре. Я с большим удовольствием работала с постановочной частью Омского ТЮЗа. Хорошие мастера, хороший уровень исполнения. С заведующей постановочной частью Ириной Петровной Литвиновой очень легко работалось. Недаром Борис Робертович Гуревич сказал: у неё всегда открыта дверь в кабинет, всегда можно прийти и решить любой вопрос. Это не везде в театрах, могу вам точно сказать. И это приятно, это уровень профессионального подхода к делу. И хорошая атмосфера в театре. Спасибо чудесной Леночке Рахно – заведующей пошивочным цехом. Она подошла к работе очень ответственно, прочитала внимательно пьесу. И работа у неё была большая, сложная, ответственная. Костюмы непростые, кринолины, кружева, много мелкой работы. А лошадка для Командора! Понятно, что Ирина Петровна, да и я поначалу испугались даже. Потянет ли театр такой груз? Выяснилось, что вполне даже потянет, без вопросов. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» – Чем ещё запомнилась эта постановка в Омске? – Для меня удовольствие работать с Гуревичем. Два режиссёра, о которых я всегда думаю с радостью: Владислав Пази, к сожалению, его уже нет с нами, первый режиссёр, с которым мне довелось работать сначала в Мурманске, потом в Бишкеке, в Перми, затем, когда он стал главным режиссёром театра имени Ленсовета, и мы перебрались в этот театр с мужем. И Борис Гуревич, с которым мы сейчас поставили «Дон Жуана» в Омском ТЮЗе. Образованные, интеллигентные люди, не давят на художника, не диктаторы, доверяют ему. Надо сказать, «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» Макса Фриша когда-то был моей дипломной работой в училище. Но это была совсем другая работа, наивная, ученическая. И когда решили с Гуревичем делать этот спектакль, пришлось несколько себя переломить. Эта история для меня, конечно, жёсткая. Мужская такая история. И должна быть мужская сценография. Есть ведь женская сценография, есть мужская. Знаете, у мужчин чаще так: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал…» Я же тяготею к круглым формам. Но тут пришлось придумывать рациональные решения. Первое действие – чёрно-белое, как шахматы, как клетка, и без полутонов, как диктует характер героя. Конечно, я скруглила, так сказать, жёсткость рисунка, придумав кринолины, они воздушные, арочные... Второе действие – яркое, роскошное, театрализованное! И должен быть праздник для глаза. Вообще люблю, чтоб на сцене был праздник для глаза! Думаю, что верно поняла замысел режиссёра и точно передала его в художественном решении. Всегда ищу внутреннюю гармонию в декорациях и костюмах. Тут мы с Гуревичем совпадаем. – Любимые работы есть? – Очень люблю раннюю свою постановку – «Вкус мёда» Шейлы Дилени. Уже упомянутые «Два клёна». «Три сестры» в постановке Владислава Пази в Бишкеке, «Золушка» в Перми – больше 20 лет держалась в репертуаре театра. «Поживём – увидим» Бернарда Шоу. У меня больше ста постановок, но я совсем не многостаночник. Люблю выпускать спектакль подробно – точно знать эпоху, литературный материал, художественный. Вот «Три толстяка» ставили – перечитала всего Юрия Олешу, «Алмазный мой венец» Валентина Катаева. Главное «действующее лицо» спектакля – ветер. И я нашла соответствующий образ в творчестве супрематистов. «Широко подходи к эпохе», – говорил Пази. Я запомнила эти слова и стараюсь так и делать. – Что бы ещё хотелось поставить? – Из того, что мечтала сделать… Вот ни разу не ставила Гоголя. А хотела бы! ШекспиИЮЛЬ 2011 24(46)

ра люблю, а не довелось. «Гамлета» начали ставить в Новосибирском ТЮЗе, но отложили постановку, очень жаль. Зато были Островский, Булгаков, Достоевский, Ибсен, Шоу, Довлатов, Фейхтвангер… – Не могу не напомнить о Вашей замечательной работе – спектакле «Оскар и Розовая дама». – «Оскар и Розовая дама» Эрика Шмитта в постановке Владислава Пази считаю лучшим спектаклем нашего театра. Запомнилась работа прежде всего тем, что я впервые использовала определённые технические решения. Например, впервые использовала приём проекции. Декорации представляют собой арку, и в течение действия эта арка с помощью проецирования превращается в анфиладу, коридор арок, церковные своды, на которые затем проецируются детские рисунки, я взяла детские работы своего сына Миши, тоже театрального художника. Надо шире использовать современные технические возможности, ведь театр – это зрелище, и должно, повторю, радовать глаз. Сценография сильно изменилась за четверть века, что я работаю в театре. И всё время что-то новое появляется. Компьютеризация, например. Хотя, конечно, всё, что мы наблюдаем сегодня в театре, уже было, нет особенных открытий. – О современном состоянии театра в последнее время говорят: «Конец театральной эпохи». Согласны? – У театра сейчас сложные времена. Но театр не умрет никогда! Его задача – заставить зрителя думать, размышлять, чувствовать. Помочь человеку оставаться Человеком. Беседовала Юлия САЛЬНИКОВА

Светлана ЯНЕВСКАЯ

О трех героинях Валерии Прокоп Валерия Прокоп, народная артистка России, лауреат Государственной премии имени К.С. Станиславского, первый лауреат премии имени народной артистки России Любови Полищук, трижды лауреат областной премии имени народной артистки России Татьяны Ожиговой, в Омском академическом театре драмы работает уже 45 лет.

Если условно поделить это количество времени на три отрезка, то в каждом мы обнаружим сценические образы-открытия, будь это принцесса Апрелия в «Оловянных кольцах» Т. Габбе, или Лаура в «Стеклянном зверинце» Т. Уильямса, или Офелия в «Гамлете» В. Шекспира, или солдатская вдова Марийка в драме Н. Анкилова, или Мария в «Деньгах для Марии» В. Распутина. Первый период на омской сцене – лирико-драматические образы. С 1977 года, с роли Мэртл в «Царствии земном» Т. Уильямса в постановке Якова Киржнера, Прокоп обретает новые краски и приёмы, раскованность и свободу – рождается характерная актриса. Блистательным характерным ролям несть числа: это и Мартина в «Лекаре поневоле» Ж.Б. Мольера, и Бальзаминова в комедии «Мой бедный Бальзаминов» по трилогии А.Н. Островского, и «мужняя жена», превосходная кухарка Джейн Хопкрофт в комедии «Сегодня же Рождество!..» («Убийственный и неповторимый») А. Эйкборна, и Пузырёвамать в спектакле «Про ёлку у Ивановых» А. Введенского, и Коробочка в «Брате Чичикове» Н. Садур… И всё-таки, на мой взгляд, именно последнее десятилетие Прокоп смело можно назвать «болдинской осенью» актрисы – у неё появляются работы одна другой лучше, и в каждой – мощь зрелого мастерства, виртуозное владение формой, способность к расширению содержания образа, высокая степень заразительности игры. Есть желание рассказать о трёх созданиях Прокоп, волнующих и чарующих встречах с Искусством. ИВОННА В 2002 году настоящим подарком для актрисы стала роль Ивонны в пьесе Жана Кокто «Несносные родители». В этой работе причудливо сочетались лирическая инфантильность, капризная грация, глубокий драматизм и замечательная пластическая техника. Ивонна была создана Прокоп с такой тратой душевных сил, что казалось, актриса не сыграла её, а стала ею. Благодаря Ивонне – Прокоп главные отношения в пьесе из сферы «естественноутробной» материнской любви (что имел ввиду Кокто) были переведены в сферу навязчивой идеи, испепеляющей страсти. Мы видели трагедию художественно организованной личности.

Как возникал образ Ивонны? Режиссёр Сергей Стеблюк, поставивший спектакль «Несносные родители», рассказывал: – Когда я приехал в Омск, первое, что я сказал Валерии Ивановне: «Мазина!» Внешне она очень похожа на эту актрису, хотя приёмы игры иные. Пьесу она дала мне сама, не назвав роль, которую хотела бы сыграть. Пьеса мне очень понравилась. Она сложна, и видно, что Кокто писал Ивонну с близкого и дорогого ему человека. На репетициях возник момент: Валерию Ивановну повело в ситуацию бытовой мамы. Мне же нужен был художник, поэт. Ивонна – над бытом, она нереализованный человек, так возникли стихи, которые я дал Валерии Ивановне. Появился и ангел, хозяин места, незаметный, не выписанный человек, который направляет героев на то или иное действие. Но спектакль я не сочинял. Всё получилось естественно: форма возникла от конкретных актёров, которых я направлял. – То же относится и к экспрессивной манере игры Прокоп? – Да. Она бесстрашна и самоотверженна в своей профессии. Побеждает почти всегда, потому что многое отдаёт. Говорит Татьяна Бакулина, педагог Омского государственного драматического «Пятого театра»: – Я очень любила её в роли Ивонны в «Несносных родителях» Кокто. Горжусь, что причастна к этому спектаклю. Почему причастна? Расскажу. В 1993 году я пришла работать завлитом в «Галёрку». А в 1994 году прочла пьесу Жана Кокто «Ужасные родители» и влюбилась в неё. Но сразу поняла: она не для нашего театра, ведь у нас репертуар – русская классика. Я отдала пьесу Лере: «Почитай. Это ты должна непременно сыграть. Твоя роль». Она прочла, говорит мне: «Какая пьеса хорошая. Я бы сыграла Лео». – «Да обе женские роли замечательные». Поговорили и забыли про эту пьесу. Но вот в академический театр исполнять обязанности главного режиссёра пришёл Сергей Стеблюк. Предложил ей «Сиреневое платье». Она – мне: «Эта роль всё же не моя. И не та роль, о которой я мечтала». И вот тут я вспомнила о Кокто: «Возьми «Ужасные родители», прочитай ещё раз». Через пару дней она мне звонит: «Я отдала пьесу Стеблюку, он очень доволен, я буду играть главную роль». И она её сыграла. Пронзительно. Сердце разрывалось, когда смотрела спектакль. И плачешь, и смеёшься вместе с ней. Она прожила эту роль, прочувствовала её. Видимо, судьба Ивонны совпала с её личной темой. И успех Леры в этой роли был ошеломляющий, и преОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ ТЕАТРА мию она за неё получила, и блистала в этом спектакле, как никогда. Все грани своего таланта раскрыла. И драматизм, и лиризм, и юмор – всё вошло в Ивонну. Из беседы с В.И. Прокоп: – Скажи, что ты поняла про Ивонну? Роль ведь очень больная у тебя получилась, болевая. – Ивонна и есть больная. Мы немного отошли от самой пьесы. В пьесе подразумевается её нездоровая любовь к сыну, любовь женщины к мужчине. Мы отошли от этой темы. Не акцентировали, что она наркоманка. Первоначально у нас на репетициях шприцы были, а потом мы отказались от этого. Может, в нас совковость говорит, но я не могу это играть. Идея режиссёра – это сумасшедшая любовь к сыну, ревностная любовь. Таких матерей полно, которые не понимают, как сын может жениться, уйти куда-то. Как-то по телевидению показывали передачу «Миронов и его женщины». Мать, любя его и ревнуя, вела себя как старшина или ефрейтор. Она ему говорила: «Чтобы этой женщины не было в доме, почему она лежит на моём диване?» Она диктовала ему, как жить. Ивонна не диктует, нет, но в то же время считает, что вправе выбирать. Она, конечно, лукавит, когда говорит: «Я познакомлю его с одной, с другой….» Она хочет, чтобы их круга была девушка, поэтому её очень задевает, что появилась Мадлен, девушка из другой социальной среды. И для неё смерти подобно, если сын уйдёт к ней. – А что за мир этой семьи, как вы его определяли? Мне кажется, ты играла тему Стеблюка: людям свободным и талантливым всё позволено. – Это богема. Очень легко таким женщинам опускаться, когда пропадает интерес к жизни. Она же делает вид, хотя это у неё иногда прорывается, что ничего не видит, что там с Лео. Она же всё видит. Каково жить с родной сестрой, которая не скрывает, а напротив, каждый раз говорит: «Да, я люблю Жоржа». И рядом этот безразличный человек – Жорж. Мы же выбросили текст в конце спектакля, когда он меня целует, затыкает рот, чтобы я не сказала правду. И я говорю: «Сколько лет ты меня не целовал?» А женщина вянет без любви. Я считаю, что у каждой женщины, когда появляется ребёнок, большая часть внимания уходит на ребёнка. И не все мужья переносят это нормально. Некоторые такое же участие принимают, и тогда отец – главное лицо в семье. А некоторые начинают ревновать: «А я? Ребёнок для тебя важнее, я пошёл на сторону». Жорж из таких людей. Он приревновал Ивонну к своему же ребёнку. Отсюда охлаждение. И недаром Ивонна говорит: «Близость к Жоржу для меня не больше, чем близость Мика». – Я считаю, что актёрская профессия предполагает, чтобы в зале было всё понятно, а не всё непонятно, тем более, когда берутся такие пьесы. Очень тонко были простроены ваши взаимоотношения с Лео – Наташей Василиади. А с кем из партнёров, игравших роль Мишеля, ты любила играть больше? – Идеальная внешность для сына была у Андрея Маслова, а лучше играл Саша Хатников. Хатников понимал, что он играет, а Маслов внешне был просто создан для этой роли. ИЮЛЬ 2011 24(46)

– Как ты воспринимала бродягу-ангела? – Стеблюк его ввёл, в пьесе такой роли нет. Ангел-бродяга – это персонаж, которого вижу только я, потому что я не такая, как все. Я немного над землёй. Они земные. От этого ангела у меня стихи рождаются, он мне подсказывает, как жить, он меня оберегает, он меня уносит с собой. Он активно участвует в моей жизни. – А как вы это определяли: Ивонна оторвана от мира полностью? Это образ романтический? Духовный? – Я для себя так определяю. Я живу (не Прокоп, а Ивонна) не в то время, не в той жизни, которая должна меня окружать. Богема – это тоже грубое слово. Ивонну я тоже могу назвать ангелом. Она потому и любит так сына. Она любит его как великолепная мать. Все матери должны быть такими. Только не ревновать. И она, может быть, понимает, когда остаётся сама с собой, что она делает что-то не так: раз ты так сильно любишь сына, ты должна давать ему больше свободы. Нет сына – она страдает. Она уколется и уходит в другой мир. А сын пришел – и опять всё расцвело. Она понимает, что делает что-то не то, но она другой уже быть не может. Тем более что у неё уже ничего нет: ни Жоржа, ни любви, ни верной сестры, ни животных. Ничего, поэтому она закрылась и сидит в этой темноте. – Как тебе работалось со Стеблюком в «Несносных родителях»? – Поначалу на репетициях работаем, работаем, потом он говорит: «Ладно, на сегодня хватит». И мы уходили на час раньше. Вели себя как школьники: «Училка заболела, слава богу! Пошли домой». А потом чувствуем: у нас не ладится, не получается. За столом больше получалось, чем когда вышли на площадку. Я, кстати, очень люблю застольный период. Я там пробую общаться с партнёром так, как я буду говорить на сцене. Многие режиссёры говорят: «Надо чувствовать ногами». Я не согласна. Но вот когда мы за столом читали «Несносные», мы общались, уже знали, как садиться, как руку протянуть к партнёру. А вышли на сцену – ничего не получается. Неинтересно, скучно. И у меня началась истерика. Прошло, может, минут 50. Естественно, репетировать не могу. И вдруг Стеблюк говорит: «Лера, давай попробуем стихи вот здесь посочинять». Я сама выбрала стихи Кокто. Это один из моментов приподнятости над землёй. Лео земными заботами занята, а я стихи сочиняю. Я слышу, что ты говоришь, я тебе отвечаю. Но в то же время я сочиняю стихи, первые стихи мне нашёптывает ангел. Лео смотрит на меня как мегера: «Опустись на землю, дура, с сыном чтото происходит». Когда пошли стихи, я взяла у Стеблюка книжку Кокто, прочитала все стихи, это меня словно бы приподняло. Очень нам помогло (это Стеблюк предложил) с Лео – Наташей Василиади – говорить вместе, наперебой. Меня заносит, а та хочет достучаться. А меня заносит, я захлебываюсь от несправедливости:

«Несносные родители» Ж. Кокто

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ ТЕАТРА «Почему я всё узнаю последней? Почему он не сказал мне об этой девушке? Как он посмел без моего разрешения завести её?» Вот такая мама. И ей неважно, как она выглядит. Для неё халат, мужская рубашка – это любимая одежда. Она же всё равно никуда не ходит. Зашторьте окна. Я не хочу ничего видеть. У меня есть сын. Жорж где-то существует, там, слева. – Мне кажется, что «Несносные родители» ты сыграла, думая о собственном сыне. – Да, я посвятила его Серёжке. Мне очень жаль, что он его не видел. Но я подарила ему диск с записью спектакля. Пять с половиной лет этот спектакль украшал афишу театра. В роли Ивонны Прокоп выходила на сцену 73 раза. 24 февраля 2008 года спектакль «Несносные родители» прошёл в последний раз. Я помню, как, держась за руки, «верёвочкой» растянувшись по сцене, актёры в конце действия отступали от вставшего и устремлённого к ним зрителя. Потом делали несколько шагов вперёд, ближе к нему, и кланялись, благодарили за приём. Лера плакала. Она прощалась с Ивонной. ВИОЛЕТТА На премьерном спектакле «Август. Графство Осейдж», поставленном Анджеем Бубнем по пьесе Трейси Леттса, вспомнились слова Тургенева: «Не страшна гофманщина, под каким бы видом она ни являлась… Страшно то, что нет ничего страшного, что самая суть жизни мелконеинтересна и нищенски плоска». Спектакль этот гиперреалистичен, все три акта смотрятся на одном дыхании, все актёры сосредоточены на творческом процессе. Мастерски создают драматическое напряжение, не отпускают внимание зрителей ни на секунду. А выходишь из зала, и спектакль – с тобой, он будит ассоциации, вспоминаешь самые неприятные и неприличные семейные ситуации, не заокеанские – наши, российские, когда самыми отъявленными врагами оказываются родственники. Трейси Леттс беспощаден: все герои его пьесы терзают друг друга. А больше всего – мать, греховную Виолетту. Виолетта, главная героиня, которую играет Валерия Прокоп, отведала сполна полыни. Её конец приближается. У неё рак горла, периодически она проходит сеансы химиотерапии, верные её друзья – таблетки, на них она подсела, они раскиданы по огромному, запущенному, но сказочно красивому дому, они в её комнате, в её платье. Как призрак, бродит она по ступеням, спускается сверху, останавливается в пролётах, наблюдает, слушает, слышит, вновь поднимается к себе. «Все несчастливые семьи несчастливы по-своему» – ещё одна известная цитата. Графьёв здесь нет – все в погоне хотя бы за относительным благополучием. В погоне за ускользающем мужем одна дочь Виолетты, в погоне за наметившимся женихом, отнюдь не принцем, напротив, сластолюбивым подонком – вторая; закрутила любовь с неадекватным братом (как выясняется позже) третья. А главное, с чего начинается история и что привело всех родственников в дом Виолетты, – ушёл и сгинул её муж, отец семейства, некогда подававший надежды поэт, а к концу жизни – философствующий пьяница. Найден труп какого-то мужчины, неясно, Беверли ли это или нет. Но все-таки поставлен стол, стучат ложки в пустые миски. «Где стол был яств, там гроб стоит»… Виолетта, встав ИЮЛЬ 2011 24(46)

из-за стола, начинает говорить про Беверли. «О покойнике только хорошее»? Как бы не так. С ожесточённым упоением она вспоминает все его грехи. А заканчивается эта сцена ужасающе: Виолетту пеленают в скатерть, которой был накрыт стол, её грубо унижают, от неё избавляются. Вся роль Прокоп густо соткана из реплик, которыми Виолетта реагирует на действия и фразы других действующих лиц, из её монологов, из её блужданий по ступенькам и комнатам дома. Сложную замысловатую вязь роли актриса блистательно освоила и присвоила. Почувствовав своеобразный авторский стиль, в полном соответствии с замыслом режиссёра, она решает образ в трагикомическом ключе, точно расставляя акценты, мастерски выполняя выстроенный режиссёром ритмически изощрённый рисунок роли, оснащая его темпераментными всплесками, эксцентрическими деталями, лирическими эпизодами. Она то покойно-равнодушна, то тревожна, эмоционально возбуждена, то резка, эффектна, провокационна, эпатажна, то трогательна и бессильна. Подробно и тщательно проработан актрисой весь комплекс сложнейших взаимоотношений Виолетты со своими близкими. Технически безупречно выполняются все мизансцены. Замечательно, в разных тембральных окрасках, в зависимости от ситуаций, звучит её грудной голос. В отличие от своих партнёров, Прокоп находится на сцене всё время действия спектакля (а идёт он почти три часа). Если актриса не задействована на первом этаже созданного сценографом дома, то, находясь наверху, на лестнице, или на втором ярусе, слышит, слушает и проживает то, что происходит внизу, – разговоры о Виолетте и о личной жизни её дочерей, внучки, зятя, сестры и её мужа и т.п. Эффект сопричастности вызывает у зрителей понимание: как бы ни была больна Виолетта и как бы ни зависела она от наркотиков, она совершенно адекватно воспринимает своих родных и близких. Зоны молчания разные: лирические, трагические, благодаря им объём роли увеличивается. Виолетта – и родные, Виолетта – и жизнь, Виолетта – и мир, Виолетта – и назначение человека – обо всём этом думаешь, когда смотришь на лицо, глаза актрисы. Понимаешь, что Виолетта, вероятно, мечтала об иной, осмысленной и содержательной, счастливой, гармоничной жизни, как каждый человек на земле. Виолетта, какой её играет Прокоп, более тонко воспринимает жизнь, тоньше, чем её дочери и остальные действующие лица. Она умнее их, прозорливее. Играть роли, в которых замешана физиология, патология, – невероятное испытание для любого актёра. Валерия Ивановна с честью выдерживает это испытание. Она не играет физиологию, есть только секундные моменты-намёки, необходимые для развития действия. Прокоп проявляет безупречное чувство меры, предельную степень правды в духовной и душевной жизни своей героини. Актриса с первых же минут пребывания на сцене берёт зал и до конца спектакля ведёт его туда, куда хочет. Зритель следит за Виолеттой, ибо в этой женщине, в её отношениях с близкими есть загад-

«Графство Осэйдж» Т. Леттса

«На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского

«На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ ТЕАТРА ка. Тайны Виолетты, этой сильной и слабой, смелой и робкой, смешной и трогательной, униженной и обессиленной женщины, раскрываются постепенно. А главная её загадка разъясняется к финалу. Как и все остальные герои пьесы, Виолетта греховна, эгоистична и думает больше всего о деньгах. Даже перед неминуемым уходом из жизни. Пустота рождает пустоту. В конце спектакля все родственники её бросают, она остаётся с прислугой, той, которую совсем недавно называла «чужой», но которая ещё знает, что такое добро и зло. Жизнь Виолетты, представленная замечательной актрисой, потрясает. В блистательном ансамбле актёров, создавших благодаря автору и режиссёру спектакль «Август. Графство Осэйдж», Валерия Ивановна Прокоп по праву лидирующая. Её Виолетта – абсолютно новый сценический образ, каких не было в творческой биографии актрисы. Вслед за автором актриса словно предупреждает: эгоизм, греховность, отчуждение людей друг от друга ведут к разрушению личности, семьи, общества, государства, к концу мира. СОФЬЯ ИГНАТЬЕВНА ТУРУСИНА И ещё один премьерный спектакль – «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского, комедия, поставленная Александром Кузиным. Новая роль – острокомедийная, дающая право отдохнуть от сценических трагедий. Софья Игнатьевна Турусина – влиятельная дама, богатая барыня, дающая за своей племянницей Машенькой двести тысяч приданого. Впервые мы наблюдаем её в сцене утреннего скандала. Топает ножкой Машенька, воздушное создание. Как белое облачко, то налетает, то отскакивает от тёткиного стола, а Софья Игнатьевна отражает её атаки. Отчего сыр-бор? Машенька надеялась развлечься, а Софья Игнатьевна, едва отъехали от дома, велела повернуть обратно. Причина проста: с правой стороны дорогу перешла женщина – нехорошая примета, считает Турусина. Кивают в такт её словам приживалки, охаютахают, улыбаются легкомыслию Машеньки: молодозелено! Разве можно куда-то ехать, когда такое! А вдруг лошади понесут или коляска развалится?! Приживалки, как вороны, в тёмном оперении, да и Софья Игнатьевна в строгом чёрном наряде. Платье, правда, с турнюром, а спереди сверкает и искрится, как и сизые перья на изящной шляпке. Барынька, видно, следит за собой и любит наряжаться: у горла – брошь, на пальцах – перстни. Софья Игнатьевна – эксцентричная дама с чрезвычайно подвижным лицом и быстрыми, словно прыгающими глазами. Она волнуется, колышется, капает в чашку успокоительное и от обсуждаемого утреннего случая переходит к главному: не бывать Машеньке за нравящемся ей поклонником гусаром Курчаевым. Это он во всём виноват – заразил Машеньку вольнодумством. Машенька, «московская барышня», объявляет: без денег и без благословения она за Курчаева не выйдет, но кто же и когда станет её женихом? Турусина изрекает: «Надо ждать провидения свыше», – и воздевает руки к небу. Машенька желает одного – поскорее решить свою судьбу, ей хочется пожить весело. Она спрашивает тётку: «Вы прежде жили весело?» – «А ты откуда знаешь?» – с подозрением спрашивает Турусина. И тут же добавляет: «Ты знаешь кое-что…» Пауза. И – тон утвердительный: «Но ты не можешь знать… (пауза) – всего…» ИЮЛЬ 2011 24(46)

Часть «всего» – прошлые близкие отношения с Крутицким – Валерия Прокоп и Евгений Смирнов играют уморительно. Появившись в гостиной Турусиной, Крутицкий светится, он так и намеревается выкинуть коленце, да и Софья Игнатьевна прямотаки наполняется счастливой тревогой. С Крутицким у Софьи Игнатьевны в молодости был явно самый бурный роман, да и теперь время от времени бывший любовник её навещает. Дама кокетничает, жеманится, смущается и явно проверяет на Крутицком свои женские чары. Повторяющаяся мизансцена – Крутицкий крадётся к Турусиной и словно бы внезапно крепко обнимает её сзади, а Турусина замирает в испуге, не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть – вызывает дружный хохот зрителей. Крутицкий её покидает, она трогает свои женские «доспехи» – груди – случилось женское томленье: растревожил! Совета насчёт будущего жениха Машеньки Софья Игнатьевна спрашивает у Крутицкого, у Мамаева, у Городулина – это люди её круга. И Турусина, и Мамаев, и Крутицкий, и Городулин причисляют себя к «деловым» людям, хотя на самом деле отчаянные бездельники. Мамаев – болтун, Крутицкий – ретроград, Городулин – «либерал»-пройдоха, несущийся по касательной от одного обеда к другому. Видимость «дела» распирает каждого. Турусина, вдоволь погрешив в молодости, по-своему замаливает грехи «добрыми делами»: считая себя «благодетельницей», привечает проходимцев «из стран неведомых», «блаженных», «из азиатов», кормит-поит приживалок, гадалок, странниц. Эта видимость деятельности прерывается с появлением в её доме Егора Глумова. Ещё не видя его, она обещает: «Я полюблю его… как родного сына». Впечатление создаётся такое, что жениха Турусина искала для Машеньки, а нашла Глумова для себя. В новом модном платье – чёрный наряд забыт – со смехом, не отводя глаз от лица Глумова, она носится, весело играя с ним… в жмурки. Егор Глумов её околдовал. Благоговейно ловит она каждое его слово. Он – высшая её инстанция, он – идеал мужчины. Она включает все приёмы женского обаяния, запевает романс про отцветшие хризантемы и про то, что «любовь всё живёт», бросает Глумову фантик от конфетки, – словом, явно чувствует, что к ней пришла вторая или третья молодость. Она не желает знать про Глумова ничего порочащего. Но приходится смириться. Чтение дневника молодого карьериста завершено, Машенька воссоединилась с Курчаевым. Однако Егор Глумов оценён «высшим обществом» по достоинству: его вскоре простят и за будущий союз с ним поднимают бокалы с шампанским. Софья Игнатьевна, как всегда, в кружке «деловых людей». – Роль «пошла» с первой минуты, – говорит актриса. – А играть «Мудреца» – наслаждение. И из зала смотреть этот спектакль, добавлю, тоже наслаждение. Ивонна, Виолетта, Турусина – три работы высокого класса, события театральной жизни Омска.

Анатолий ЗВОНОВ

Звенит звонок: «Ваш выход!» Я, как и вы, «родом из детства, как из страны». Детства послевоенного, трудного, которое я хорошо помню. И всю жизнь живу в этой стране детства, потому что я – актёр Омского театра юных зрителей. Здравствуйте!

Мы часто говорим: «Так решила судьба». Она выбрала нас. А если всё-таки мы выбираем судьбу – с риском, с надеждой, с наивной верой, что так и должно быть. Это уже потом, когда приходит срок подводить некоторые итоги, сокрушаемся или утверждаемся в своей правоте или ошибке. «Мы сами – высший суд», – это Пушкин подсказал нам мудрую заповедь. И право на исповедь… Бывает так – всего «одна, но пламенная страсть». Или явный талант. С юных лет. И вперёд – до самого финиша – прямая дорога, пусть тернистая, но твоя! Но и метания, поиски заветной тропинки – не велика беда, только бы было оно у человека – дело, которому служишь честно, с полной отдачей сил и души! Передо мной, как в сказке, легли однажды три дороги. По первой пойдёшь – вдруг да и в видные математики выйдешь, были основания для такого решения, на математических олимпиадах – в числе лучших. А перспектива какая – в Новосибирск, в Академгородок, тогда для ставшей знаменитой на всю страну физико-математической школы таланты по всем городам и весям собирали. Но… Ещё была музыка. Военно-музыкальная школа! И играть бы мне в военном духовом оркестре, возвышая дух народный маршами, вальсами, любимыми песнями на праздниках и парадах. Музыка – это как крылья за спиной. И здесь меня, мальчишку, тоже приметили! Но… Был ещё драмкружок. Забавляло, нравилось. Надо же было не потом, а сегодня, сейчас выплеснуть энергию игры, воображения! Мальчишеское самолюбие? Азарт? Первые аплодисменты? Ну, не знаю… Как говорится, воля случая. Само слово – ТЕАТР! Сколько имён, сколько историй, сколько раз испытывала человека эта самая «воля случая»! Тем более что не надо было отрываться ни от дома, ни от своего города: в Иркутске, где мы тогда жили, было хорошее театральное училище. Кстати, многие омские актёры, даже наш маститый Валерий Алексеев, учились там. Иркутск моей юности – это и Александр Вампилов в пору своего самоутверждения, и умница, поэт, драматург, историк Марк Сергеев, и будущий знаменитый писатель Валентин Распутин… Духовная аура! Тогда, конечно, я ещё не всё сознавал, как должно, но всё же понимал не умом, а сердцем, как мне повезло…

Всё случилось легко, просто. Нормально! О чём не жалел и не жалею. Важен не сам факт точного выбора, потому что гораздо важнее «какого рода содержимым» наполняется драгоценный сосуд жизни. Вот где трудно… В молодости хочется скорее всё взять для профессии, для себя, и он, конечно же, необходим этот максимализм юности! Только бы не рвались струны души, которая «обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь...» И так много лет, чтобы на личном актёрском счету было более 200 ролей! Как сегодня у артиста Звонова! Ещё так непривычно признавать, что вот уже – ветеран театра, ветеран сцены и даже народный артист России… Другая подоспела высота! И нужно соответствовать! Конечно, шестидесятые-семидесятые годы прошлого века для всех нас были не просто «оттепелью» после войны и «холодного занавеса», после «заморозков», после поголовной, медленно отступавшей нужды. Что могла мне дать моя рано овдовевшая мама? Слово «безотцовщина» тогда было больше от утрат войны, а не от нынешней не очень ответственной жизни взрослых. Сами названия спектаклей Омского ТЮЗа, где я оказался снова волею судьбы, говорят о том времени: «Романтики», «Человек со звезды», «Пролетарская лестница счастья»… Удивительное время – покорение космоса, целины, ударных комсомольских строек, тысячи молодых устремлялись в наши сибирские края «за туманом и за запахом тайги»… Не за рублями… Был ТЮЗ «эпохи Соколова». У тех, кому посчастливилось жить и работать рядом с ним, выработался некий нравственный и творческий эталон. Удерживать высокую планку было не так просто и тогда, и потом – после него, при других режиссёрах. В иные времена, пережитые и театром, и страной, и каждым из нас персонально! Главное, что это было… Теперь удерживай дальше, если можешь… Уже позади восторг общества от социализма с лицом Горбачёва, от «загогулин» Ельцина, не всех молодых вдохновляют мускулистый торс Путина и интернетовские увлечения Медведева. Новое поколение наших дней, наших детей и внуков хочет, чтобы на «великой стройке капитализма» в Сколково прорабами были не хапающие Мавроди, а достойные России архитекторы. Да, они получили полный набор «западного образа жизни» – от жвачки и джинсов до мифических свобод. В России сегодня на 140 миллионов жителей 30 миллионов детей и молодёжи. В той жизни – до перестройки! – были у них гарантии будущего. Зато теперь всё за деньги плюс полная деидеологизация! Степень пошлости и цинизма достигла абсолютного максимума. И мне, достаточно оптимистичному по природе и убеждениям человеку, становится не по себе от деградации морали и нравственности. Горько, стыдно, страшно… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

МОНОЛОГ Что же делать? У меня, как у артиста, есть своя кафедра – сцена театра. Значит, есть возможность всем ветрам назло сеять «разумное, доброе, вечное»… Когда мы явили миру своё прочтение «Утиной охоты», все понимали тревогу Вампилова – как жить, чтобы не потерять себя, что грядёт, чему учить зрителей и как им помочь в формировании характера и убеждений. Что можно, что нельзя ни при каких обстоятельствах! Не зря же выводит театр на подмостки своих героев, своих артистов – для размышлений о смысле жизни… Мои герои – все! – наделены геном доброты. Нет закоренелых злодеев. И это моя личным опытом выверенная философия: «Добро побеждает зло!» Пусть не сразу, пусть в борьбе… Ну, скажите мне, за что прежние зрители (прошло более тридцати лет) помнят моего Винни-Пуха? Так я и сам обожаю его и играл бы до сих пор с радостью! Мои любимые зрители – дети. Им должно быть ясно, как божий день, где добро, а где зло. Неискушенные в искусстве, они сердцем тянутся к добру – и в жизни, и в театре. В «Мухе-Цокотухе» моя тётушка Пчела – та, что мёду принесла на день рождения, с весёлым нравом, с лёгкими крылышками, никого она не ужалит, ей так нравится быть со всеми рядом в хороводе на празднике! И Баба-Яга не громыхает костяной ногой в злобной ненависти ко всем, потому что сама очень нуждается в любви – и братца своего Кощея, и вообще всех-всехвсех. Как хочется ей ласки, дружбы, понимания! И детям такая Яга очень нравится! Разбойник и атаман Гасан в спектакле «Али-Баба и сорок разбойников» просто обязан быть злодеем, но почемуто его никто не боится всерьёз, и он ничуть от этого не страдает. И зрители сочувствуют ему, даже жалеют, и добрый смех снова побеждает зло. Мне нравятся и реальные люди, и сценические персонажи с юмором. «Прикол» – это даже хорошо, если с умом. Озорство молодости с годами меняется, но не уходит. Оно как бы с прищуром мудрости. С самоиронией. Вот-вот – тот самый «высший суд», когда есть ясность в человеческих поступках и отношениях. «Цель творчества – самоотдача». Это сказано поэтом не только о поэтах, про всех творческих людей. Я не великий скромник и говорю честно, что работаю с самотдачей, иначе просто не умею. И не хочу! Да, Звонов – человек азарта. Профессия и мои роли требуют, чтобы в каждой из них была не только изюминка, но и немножко взрывчатки. Р-раз – смех в зале, ты понят, ты принят – вот, собственно, и всё! Не знаю, как бы я играл в оркестре, где всё должно быть идеально сгармонизировано. Думаю, что пришлось бы в солисты пробиваться! А математика, точнее, математическая логика очень помогает мне в моих гуманитарных пристрастиях, а это нелёгкий путь познания литературы, истории, философии, психологии. Философия разгадывает тайны психологии личности. Не только в нашем актёрском деле, кстати. Кстати, культурология много лет была общим увлечением и делом нашего семейного союза. Мне так повезло в жизни – встретить ту единственную женщину, которая рядом и в театре, и дома, и в воспитании детей, и в понимании жизни. Так оно и есть: «Счастье, когда тебя понимают…» Это про нас было, про нас… И привело меня всерьёз к педагогике. Сначала это были наши уроки по своей ИЮЛЬ 2011 24(46)

«Али-Баба и сорок разбойников»

С Мариной Журило и Аллой Малкиной («Али-Баба и сорок разбойников») С Олегом Чичко («Летняя поездка к морю»)

«Про слона Хортона»

С Олегом Чичко («Вор») Анатолий Звонов, Виталий Сосой и Олег Чичко («Самоубийца»)

программе в 140-й гимназии, потом в 56-й школе, сейчас в Высшей школе бизнеса и права. Межличностные отношения, риторика, психология творчества – какой кладезь мудрости для тех, кто понимает, а я обнаруживаю каждый день. Красота мысли, слова в любой области знаний помогает человеку. И сейчас, когда «мои года – моё богатство», могу твёрдо сказать, что самое высшее блаженство, удовольствие, радость – это путь самообразования и мир знаний. Бесконечный мир… А источник знаний не столько вездесущий по нынешним временам Интернет, сколько книга. Жаль, что в сутках всего 24 часа! Даже при моей природной моторике время расписано по часам. И это здорово! К чтению я пристрастился в детстве, не ведая, что великий Пушкин сказал, что «чтение – вот лучшее учение». Всё-то он понимал, Александр Сергеевич, и книгам сказал в последний час: «Прощайте, друзья!» Если я читаю, значит, учусь… Сегодня в театр приходят школьники, поменявшие книгу на Интернет. 32 процента россиян не читают вообще. Думаю, что больше…О каком инновационном развитии можно говорить всерьёз! Ученики 3–4-х классов с трудом читают по слогам, с трудом вникая в смысл слов. Даже сказки, на которых выросло не одно поколение детей, интересны им только на экране Интернета. Когда же они приходят к нам, это праздник. Для них. Но насколько он был бы ярче, богаче, если бы процесс познания мира шёл от книги. У Владимира Высоцкого есть песня, заканчивающаяся словами: «Значит, нужные книги ты в детстве читал!» Если ребёнок воспитывается на Гарри Поттере, мне его жалко. И я протягиваю ему руку, играя в спектаклях литературных героев, – читай, смотри, думай! Слава Богу, еще не всё конвертировано в доллары. Есть люди, для которых доброта, совесть, сострадание – не пустой звук. Хочется думать, что есть среди них и место для меня… Я всегда был всё-таки романтиком, не цепляюсь за жизнь во что бы то ни стало сейчас, не боюсь старости. Что года? Зарубки на древе жизни – к вершине, а там недалеко и небо… В актёрской судьбе нужно, чтобы многое сошлось – роли, режиссёры, планеты… Я следовал судьбе, и она более-менее мудро меня вела. Верую неизменно: театр должен быть домом добра и гармонии. А то, что мне предлагает театр для сценического воплощения, – моё пребывание на земле… И ещё я понял сейчас, когда вдруг обрушилось горе, – погибла в автоаварии моя Людмила, Людмила Александровна Звонова, что лучшая память о ней – не изменять ни принципам, ни правилам, ни порывам души… Боль остается болью, и это пока для меня неправда, что она излечивается и затихает. Болит… Благодаря её мудрости я полюбил само понятие – ДОМ! Стал человеком (наверное, и был) домашним. И рукодельным – об этом все в театре знают! Мои девочки – жена и дочь – удивляли всех модными платьями от собственного кутюрье – Звонова! Если учесть к тому же дефицит абсолютно всего, из чего можно создать модный шедевр! Юдашкину сегодня намного проще – всё есть! Для показа всему миру, для любого дефиле! А я чего только не придумывал, когда соображал платье для выпускного бала дочери, модный прикид для Людмилы, чтобы все ахнули. И ахали! И мои королевы, и театральные женщины. Мужчины, наверное, завидовали, но портновское ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

МОНОЛОГ искусство – дело штучное… Плетёшь плетенье – рукам заделье, друзьям – веселье, а голова своё думает... Теперь они взрослые – сын и дочь. Самостоятельные. Нет, не актеры. Им виднее. И я примериваюсь к роли деда. Мой герой Петрович в спектакле «Летняя поездка к морю» отнюдь не балагур. Собран, замкнут, деловит. Житейски мудр и прост. Но и мудрость, и простота – от горького понимания правды о суровой войне, о неизбежности гибели вот этих молодых беспечных парней в смертельной круговерти. И не спасти их ему… Просто держаться вместе до смертного часа. В наших судьбах – осколки той войны. От бомб, снарядов, пуль – какая разница, из чего стрелял враг по мирным людям… Там, на сцене, он стреляет и в меня. Такая вот память… И я ей особо дорожу… Пытаюсь честно судить и самого себя. Не могу сказать, что я такой вот праведный и правильный в творческой жизни такого сложного организма, как театр. Переживаю за всех и вся, не только за себя любимого. Мне дорог и важен авторитет театра при любом главном режиссере. В молодости рассчитываешь на его величество случай. Вдруг! И проснешься утром знаменитым! Ну и что? Однажды – вдруг! – а дело было ещё в Иркутске, мой сокурсник по театральному училищу сломал ногу, а он только что получил роль в театре. Срочно утром вызвали меня, а на следующий день я играл в премьерном спектакле «Королевские цветы». Доверили, поверили – приятно… Пришли иные времена, на календаре XXI век, а в паспорте – какая дата? Конечно, хочется сыграть что-то такое! Когда-то в интервью я сказал, что хотел бы и знаю, как сыграл бы в «Короле Лире» и в «Маленьком принце». Мечтать не вредно. Но очень важно там, где живёт по своим законам твоя душа, быть готовым к встрече и с Шекспиром, и с Экзюпери. Ноты пишутся на больших и твёрдых линейках. А у нас в духовной жизни страны такая сумятица. И театр с потерями и победами мучительно пробивают свой путь через новую стагнацию и новую оттепель. Должно вырасти новое поколение, обманутое общественными ожиданиями, уповающее не на идею, а на порядочность. Поколение с верой, что у них в жизни что-то получится. Вот в этом смысл и оправдание предназначения и вообще театра, и моего театра, в частности. Как там у Окуджавы?

С Еленой Шевчук («Кукольный дом»)

«Приключения Буратино» «Самоубийца»

А если не так, для чего ж мы сгораем? Так, значит, свершится всё то, что хотим? Да, всё совершится, чего мы желаем, Оно совершится, да мы улетим… Вот на этой философической мысли мы и поставим точку в монологе. Жизнь продолжается. И вновь будет спектакль. Потянутся ребятишки по ступеням театра в наш добрый дом. С мамами, папами, бабушками, учителями. И зазвенит в гримёрке звонок: «Ваш выход, артист Звонов!» Я готов! Я скучаю без вас, мои зрители. И я буду грустным и серьёзным, добрым и дурашливым. Можно лечить от бед и болезней не только окриком и ремнем, но просто чаем с малиной. Чай, как показывают история и театр, лучше! ИЮЛЬ 2011 24(46)

Кристина КОЛЬЦОВА

Сюрпризы Карлсона Постановка мюзикла для детей и родителей «Карлсон, который живёт на крыше» стала новым опытом для Омского государственного музыкального театра. В ней впервые одну из главных ролей – Малыша – на профессиональной сцене исполняет не артист театра, а ребёнок.

Музыкальный театр провёл масштабное прослушивание юных талантов и остановился на трёх кандидатурах: первоклассниках Макаре Верговском и Максиме Герасимове и третьекласснике Владимире Билыке. Все мальчики очень разные: Макар – музыкален и непосредственен, Вова – почти настоящий профессионал театра, он занимается в Лицейском театре, а Максим – непоседливый сорвиголова, который обладает хорошим слухом и голосом. Мальчикам предстояло совершить настоящий артистический подвиг: за месяц (а именно столько времени после прослушивания оставалось до премьеры спектакля) обучиться пению, танцам, азам актёрского мастерства, выучить назубок текст роли и вокальные партии. Но постановщики спектакля и коллеги-артисты помогли им войти в рабочий ритм и успеть всё вовремя. Премьера мюзикла состоялась 1 июня, в Международный день защиты детей, а сам спектакль приурочен к объявленному Губернатором Году ребёнка в Омской области. Именно поэтому в спектакле так активно задействованы дети. Кроме юных исполнителей роли Малыша, в мюзикле принимают участие учащиеся хореографической студии Омского государственного музыкального театра. Постановку этого необычного спектакля осуществили режиссёр и солист музыкального театра заслуженный артист России Владимир Миллер, дирижёр Дмитрий Лузин, балетмейстер Надежда Калинина и художник Сергей Новиков. Этот творческий тандем в декабре 2010 года уже подарил ребятам одну прекрасную сказку, музыкальную забаву А. Колкера «По щучьему велению», и поэтому в успехе второй сказки, «Карлсона», никто не сомневался. К тому же в руки к постановщикам попал прекрасный материал – либретто заслуженной артистки России Жанны Жердер по любимой всеми с детства сказочной повести Астрид Линдгрен, рассказывающей историю про дружбу, и замечательная музыка современного московского композитора, заслуженного артиста России Андрея Семёнова, кстати, уже много лет являющегося автором музыки к представлениям для Кремлёвских ёлок. Музыка в «Карлсоне» на самом деле очень необычная. Каждого из героев композитор

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА наделил своей музыкальной характеристикой, подчеркивающей самые яркие черты этого персонажа. Детская аудитория быстро запоминала мелодию и слова песен, поэтому в финале вокально-хореографическую композицию «Твист на крыше» пел почти весь зал: весёлая, воодушевляющая мелодия никого, даже взрослых, не оставила равнодушным. В мюзикле, как и в книге, добрый Карлсон (Владимир Миллер, Александр Палицын) радует зрителей своими постоянными проделками: неудачно запускает паровую машину, переодевается с Малышом и его друзьями в привидения, разоблачает жуликов – Филле (Вадим Невзоров, Александр Серков) и Рулле (Константин Черных, Александр Федотов), сооружает страшную мумию… Новую интерпретацию в спектакле получил образ «домомучительницы» Фрекен Бок (Ольга Григорьевская, Наталья Мотовилова, Тамара Славченко). Строгая и неприступная женщина, больше всего в жизни мечтающая попасть в телевизор, влюбляется в скучного зануду дядюшку Юлиуса (заслуженный артист Республики Татарстан Владимир Бессребреников, Владимир Гордеев), который тут же становится другим, жизнерадостным человеком, и начинает верить в чудеса. Однако главный смысл всей этой истории, по словам режиссёра-постановщика Владимира Миллера, всё же не в забавных проделках Карлсона. Эта история должна напомнить родителям о том, что никогда не стоит оставлять своего ребёнка в одиночестве. Ведь именно одиночество заставляет Малыша придумать себе такого друга, как Карлсон. Мама (Мария Великопольская, Ольга Григорьевская, Юлия Деева) и папа (заслуженный артист Республики Татарстан Владимир Бессребреников, Алексей Григорьев, Александр Федотов), которые сначала могли только отчитывать Малыша за его проделки, в финале понимают Малыша и его фантазии и с грустью прощаются с «весёлой выдумкой» Карлсоном, который улетает, но обещает вернуться. Кстати, о полётах, они в спектакле – самые настоящие! Карлсон действительно прилетает к Малышу в гости и приземляется к нему на подоконник. Он приглашает Малыша в гости, и друзья взлетают над сценой для того, чтобы оказаться на крыше. А чего стоит полёт влюбленных дяди Юлиуса и Фрекен Бок! В мюзикле яркие танцевальные сцены, масштабные декорации, которые благодаря мобильности сцены постоянно меняются: это то детская Малыша, то гостиная с огромным телевизором (тем самым, в который мечтает попасть домомучительница), то крыша, где живёт не только Карлсон, но и забавные жулики. Складывается ощущение, что мы на самом деле попали в прекрасный, сказочный город Стокгольм. За такие впечатления стоит сказать спасибо художнику-постановщику Сергею Новикову, ему удалось не просто соблюсти все узнаваемые детали историй о Карлсоне, но и сделать их современными, неожиданными, а главное – удивительными. Ведь главные зрители спектакля – дети – так любят удивляться! И вполне закономерно, что все пять премьерных дней на мюзикле «Карлсон, который живёт на крыше» был аншлаг. Каждый из этих дней стал настоящим праздником – и для артистов, и для зрителей. ИЮЛЬ 2011 24(46)

Нина КОЗОРЕЗ

Вы чье, старичье? В этом году впервые за последние пятнадцать лет состоялись полноценные обменные гастроли Новосибирского академического драматического театра «Красный факел» (15–29 июня в Омске) и Омского академического театра драмы (17–26 июня в Новосибирске) – двух сильных трупп, традиционно связанных отношениями дружбы и творческого соревнования. В гастрольную афишу обоих театров вошли по семь спектаклей, представляющих диапазон репертуара. Впечатлениями об одной из новосибирских постановок – «Саранча» по пьесе современного сербского драматурга Биляны Срблянович – делится наш корреспондент. Трагикомедию в 3-х действиях поставил режиссёр Василий Сенин. Художник-постановщик – Илья Кутянский. Художник по костюмам – Фагиля Сельская.

…Начиналось легко и непринуждённо: вечером за ресторанным столиком милая девушка Надежда (Елена Жданова) и «молодой человек», ведущий тележурналист Макс (Лаврентий Сорокин) говорят, в сущности, ни о чём… Явно по привычке нравиться женщинам Макс небрежно роняет, что захоти он только, он мог бы сменить председателя правительства, так как его передачи смотрят миллион восемьсот тысяч человек. Многозначительно вглядывается в собеседницу: «А ты смогла бы читать новости на телевидении?» – и слышит в ответ: «Для дурочек?» – ведь Надежда работает на TV гримершей. Ни к чему не обязывающая светская беседа, не так ли? А дальше, как в калейдоскопе, начнут мелькать другие персонажи. Вот перед нами семья Игнятовичей, во главе которой мощный дедушка, член горсовета (Валерий Чумичев), увлеченный созданием системы выигрышей в еженедельную лотерею. Как заискивает перед ним его бывший коллега, такой же старик Симич (Владимир Лемешонок). Но нет – для него «ничего нельзя сделать»! А на скорое наследство точит зубы красавица Дада (Ирина Кривонос), жена его сына Милана (Андрей Черных), заставляющая мужа поговорить со стариком о деньгах – ведь она же беременна вторым ребёнком, а муж – инвалид. Но Игнятович-то пока в разуме, он даже пишет стихи, он востребован. А что делать брату Дады, врачу Фредди (Константин Телегин), живущему с потерявшим разум, всегда молчащим отцом-диабетиком и вынужденному подмывать старика? Наконец брат находит вариант: отвезти отца в район бензоколонки и оставить на обочине – ктонибудь обязательно доставит его в больницу. Он это и делает с молчаливого согласия Дады. Жутко глядеть, как он забирает у отца документы, оставляет ему сумку с едой, рассовывает по карманам отцовского пиджака

деньги и… стоп: находит там заветную фотографию, на которой дети: он, Фредди, с Дадой. Но оставляет отца всё равно!

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ГАСТРОЛИ А вот перед нами «женский вариант». Долго-долго, под проливным летним дождём, вымокнув до нитки, терпеливо ждёт, когда вернётся с работы дочка Жанна (Татьяна Классина), её мать госпожа Петрович (Галина Алёхина). Ждёт с огромным тяжёлым чемоданом… Поругав мать за то, что не позвонила, Жанна вдруг видит в чемодане зимнее пальто: «Зачем тебе пальто?» Мать вздрагивает и замирает, как будто её ударили палкой, и становится ясно, как она боится, чтобы её не выгнали, ведь ей семьдесят шесть, и идти больше некуда. «Ты надолго? Ты надолго?» – без конца спрашивает Жанна, а мать уходит на кухню, молчит, чтобы не раздражать хозяйку, делает всё, чтобы не выгнали, и в конце концов слышит от дочери: «Уходи из моего дома и больше не приходи сюда! Никогда!» Старуха выволакивает свой неподъёмный чемодан и падает с лестницы в подъезде. Но работу Галины Алёхиной в этой роли надо видеть, слышать всю, по словам Цветаевой, «божественную лестницу речи», миллион оттенков, палитру взглядов, всю гамму чувств. Как долго она старается не идти на конфликт, как чуть ли не вжимается в стенку и как, наконец, не выдерживает, давая дочери повод для скандала. Жестоко? Да кто же будет спорить с этим? И может быть, из всех стариков спектакля больше всего жаль Симича, самого неприкаянного из них. Есть ли у него близкие? Где они? Он не говорит об этом. Не жалуется, как другие. Как и госпожа Петрович, он бывает и забавен, временами смешон. Но именно он наиболее человечен. Как будто бы положительная героиня Надежда (Елены Ждановой), изредка подходящая к дому, где живёт её бабушка, воспитавшая её, сироту. И именно Симич сообщает ей о том, что бабушка умерла после ухода Надежды из дома. Отдаёт ей документы, справку с кладбища: ряд… место… А ведь у бабушки никого больше, скорее всего, кроме внучки, и не было. Но перед нами всё-таки трагикомедия, где много забавных сцен, реплик, и зритель не боится смеяться. Достойно существуют рядом со «стариками» более молодые исполнители: не устаёшь слушать довольно большой разговор Милана с Симичем. Всегда интересен в роли Макса Лаврентий Сорокин, с удовольствием находящий бесконечное множество реакций своего героя в диалогах с Надеждой, и не только с ней. А вот решение роли Жанны Татьяной Классиной кажется не всегда убедительным: у такой матери именно такая дочь? То же иногда можно сказать об Аллегре (Линда Ахметзянова), внучке Игнятовича, как-то не по-детски она поёт и танцует. Но во что можно поверить: такая девочка, скорее всего, потормошив мёртвого деда, сможет сесть смотреть телевизор. Заплачет ли она на похоронах? И что будет делать Аллегра, когда состарятся мама и папа? Есть такая народная сказка, обработанная Львом Толстым, – о мальчике, который, слыша разговор родителей о больном дедушке за печкой, стал мастерить из дерева корытце: «Зачем?» – «А чтоб было из чего вас кормить, когда состаритесь». Не дай Бог, чтобы случившееся в пьесе произошло с кем-то из нас в жизни! ИЮЛЬ 2011 24(46)

Александра Юркова: «Открывать новое и сохранять культурное наследие» В последнее время театральное фестивальное движение будоражит омский регион почти беспрерывно. Его точка отсчёта – осень 2002 года, когда в нашем городе был организован первый крупный театральный фестиваль – «Молодые театры России». Создание уникального форума, инициатором которого выступил «Пятый театр», нашло поддержку Правительства

– Молодые театры России соберутся в Омске уже в восьмой раз, позади почти десятилетие фестивальной жизни. Что было важно в то время, когда создавался этот проект, и что важно сейчас? – Идея создания фестиваля возникла в очень нужное время. Тогда, в 2002 году, назрела необходимость увидеть, понять, попытаться проанализировать то, что происходило в театральном мире России. Конец 1980-х – начало 1990-х – время, когда в небывалом темпе появляются новые театральные команды. И многие так же быстро исчезают… Но те, которые выдержали испытание временем и доказали за эти 10–15 лет свою состоятельность, заслуживали внимания. Именно на их творчестве и сосредоточился фестиваль. Основное место в афише по праву занимают российские театры. В этом году среди них Небольшой драматический театр под руководством Льва Эренбурга, театр «Особняк» (Санкт-Петербург), студия «SounDrama» Владимира Панкова (Москва), омские театры и коллективы других городов. Уже первый фестиваль «Молодые театры России» получил статус международного. Это даёт возможность более эффективного творческого обмена: молодые театры России и мира должны работать как сообщающиеся сосуды, чтобы чувствовать контекст, набирать опыт. В прошлые годы в фестивале принимали участие коллективы из Болгарии, Германии, Израиля, Италии, Македонии, Польши, США, Франции, Японии, в этом году в программе форума спектакли театров Израиля, Румынии, Финляндии, Молдовы, Таджикистана.

Омской области и Союза театральных деятелей Российской Федерации. И вот впереди уже восьмой Международный фестиваль «Молодые театры России», который пройдёт с 21 по 30 октября и снова представит зрителям широкий спектр молодого театрального дела. Об особенностях фестивальной афиши и театральных тенденциях, которые она отражает, мы беседуем с директором Омского государственного драматического «Пятого театра», исполнительным директором фестиваля «Молодые театры России» Александрой Илларионовной ЮРКОВОЙ.

Сейчас, формируя афишу, нам важно помнить, что молодые театры – это невероятное разнообразие способов творческого самовыражения. Сложная задача – отразить его в программе фестиваля, рассчитанного на одну неделю. Но стараемся это сделать и представить омскому зрителю действительно важную часть современного театрального процесса. – О каких тенденциях можно говорить на основе афиши фестиваля этого года? – В последние годы создаются театральные коллективы, работающие на стыке разных искусств. Они, как правило, показывают совершенно необычный результат. Нередко то, что они делают, уже не назовёшь спектаклями в привычном смысле этого слова, но это тоже театральное искусство – меняющееся, постоянно раскрывающее свой потенциал. Арт-проект «Цвет звука» из Москвы представит спектакль «Рахманинов. CV». На сцене в реальном времени работают художник и саксофонист. Под классические и джазово-фольклорные импровизации музыканта создаются художественные полотна – на каждом спектакле новые, объединённые одним образом, одной эмоцией. Театральная команда «Passe-Partout Dan Puric» ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» из Румынии в спектакле «Двое из нас» общается со зрителем на универсальном языке, выраженном через музыку и сценическое движение. Пластика их настолько сложна и свободна, что объединяет и классическую пантомиму, и традиционный танец, и элементы боевых искусств. Очень интересно работает финский театр «Metamorfoosi» – на стыке театра маски и пластики. Он пробуждает в зрителе символическое мышление, предлагая очень необычные способы выражения. Замечательно, что наряду с театрами, ведущими поиски в выборе формы и материала, есть те, которые главной задачей ставят сохранение национальной неповторимости своей культуры. Хакасский музыкальнодраматический театр «Читiген» работает именно в этом направлении, давая возможность прикоснуться к культуре самобытной. Искать, открывать новое и сохранять культурное наследие – казалось бы, две разные задачи, но молодые театры России и мира должны выполнять их. И как они это делают, показывает фестиваль. – Какие неожиданные открытия приготовит фестиваль для омского зрителя? – Вместе с московскими и питерскими драматургами, среди которых Михаил Дурненков и Александр Родионов, мы готовим уникальный проект, созданный специально для омичей. Вместе с нашими актёрами в течение пяти дней они будут общаться с простыми людьми – на вокзалах, площадях, в любых точках города. И представят эскизный показ, где расскажут про жизнь в родном городе, про обычных жителей. Вместе драматурги и актеры постараются сделать не просто моментальный снимок с реальности, но проникнуть в существо современной жизни города. Это ещё одна важная театральная тенденция – желание живо и непосредственно реагировать на события, ощущения, мысли, которые волнуют человека нашего времени. Такой проект – результат развития в нашей стране направления документального театра, к которому сегодня обращается очень много драматургов и режиссёров. Будет подготовлена и образовательная программа. Замечательный режиссёр, мастер этюдного метода Лев Борисович Эренбург проведет тренинг с нашими артистами на основе классического литературного материала. Мы планируем сделать мастер-класс и для технической части театра с художником по свету Евгением Ганзбургом – номинантом «Золотой маски», сотрудничавшим с такими режиссёрами, как Юрий Бутусов, Анджей Бубень, Лев Додин, Анатолий Праудин. Конечно, будет организована и программа круглых столов, в которой примут участие известные критики и театроведы Алёна Карась, Роман Должанский, Павел Руднев, Елена Горфункель и другие. – Каждый раз во время проведения фестиваля у журналистов и зрителей возникает вопрос по поводу названия проекта – «Молодые театры России». Так какие они сегодня – молодые театры? – Действительно, название фестиваля со временем обретает всё новые смыслы. Сегодня я бы ответила, что молодые театры – это театры созидающие. В независимости от того, к какому материалу они обИЮЛЬ 2011 24(46)

«Танец «Дели»» И. Вырыпаева (Новосибирский городской драматический театр под руководством С. Афанасьева)

«Заколдованный портной» Шолом-Алейхема (Театр «ZERO», Израиль, Кириат-Оно)

«Три сестры» А.П. Чехова (театр-студия «Небольшой драматический театр», Санкт-Петербург) «Двое из нас» («Passe-Partout Dan Puric» Theater Company, Румыния, Бухарест)

«Король умирает» Э. Ионеско (театр «Особняк», Санкт-Петербург)

«Остров небесных сетей» (Хакасский музыкально-драматический театр «Читiген», Хакасия, Абакан) «Танец «Дели»» И. Вырыпаева (Новосибирский городской драматический театр под руководством С. Афанасьева)

ращаются, к какому способу выражения, они, в первую очередь, реагируют на нашу душу и на то, что нас окружает сегодня. Тем самым дают возможность узнать больше о себе самих, оттолкнуться от одних идей и идти к другим. Благо, нам не надо ограничиваться определенной географией или направлением, поэтому афиша фестиваля включает самые разные коллективы, которые и творят театральную реальность – современную, подвижную, живую. Открывать фестиваль будет Небольшой драматический театр под руководством Льва Эренбурга со спектаклем «Три сестры» Чехова. Театр хорошо известен омичам, он отличается особым способом работы – актёры играют на пределе чувств, как правило, в жанре трагикомедии. Закроется фестиваль современной драмой – спектаклем «Танец «Дели» Новосибирского театра под руководством Сергея Афанасьева. То, что мы отталкиваемся от классики и приходим к новой драме, – это правильно, на мой взгляд. Каким бы разнообразным ни было театральное пространство, есть основополагающие моменты, и мы хотели бы им следовать. Молодой театр сегодня может возникнуть на любой площадке, с малочисленной творческой группой, потому что, как правило, главное для него – свобода самовыражения. В программе фестиваля это тоже отражено. Мы представим спектакль Виктора Рыжакова «Боги пали, и нет больше спасения», который был поставлен не на привычной сценической площадке, а на редакционной кухне журнала «Афиша» в Москве. – Как не растеряться в этом многообразии, которое предлагает нам современный театральный процесс? – Для этого к нам приезжают опытные, авторитетные театральные критики, продюсеры и директора других фестивалей. Нам важно не только показать спектакли театров-участников, но и понять, какое место они занимают в общем контексте, сопоставить, проанализировать. То, что в определённый момент Омск становится эпицентром творчества молодых коллективов, позволяет крупным театроведам получить информацию об этой сфере театрального дела. Позволяет сделать выводы, выявить тенденции и использовать эти знания для формирования взгляда на театральный процесс в целом. Вот для чего так необходимо общение в рамках фестиваля: форумы, семинары, обсуждения, мастер-классы… Фестиваль – это реальный механизм, который не позволяет театральному делу стоять на месте, он вызывает здоровую конкуренцию, активизирует лучшее, яркое. – Каким Вы видите будущее фестиваля? – Иногда меня спрашивают: «Неужели молодых театров так много, что можно каждые два года делать отбор самых интересных, проводить фестиваль?» Да, мы действительно имеем дело с масштабным, удивительным миром молодых театров. Заявки приходят из разных уголков России – от Калининграда до ЮжноСахалинска, разных стран – Индии, Ирана, Германии, Финляндии… И мы каждый раз стоим перед сложнейшим выбором. В этом году мы рассмотрели около ста заявок. Это говорит о том, что молодые театры не иссякнут, что мы занимаемся нужным делом и будет ещё чем удивить наших зрителей. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КНИЖНАЯ ПОЛКА Александр ЛЕЙФЕР

«От тоски и печали не охну.. »

В апреле в Москве в Центральном доме литераторов состоялась презентация книги известного российского актёра Николая Чиндяйкина «Не уймусь, не свихнусь, не оглохну…» (Москва, издательство «Зебра Е», 2011, предисловие Л. Боговой, редактор В. Вестерман).

Но начать мне хочется издалека… В «недавние-давнопрошедшие» (выражение Ф.М. Достоевского) доперестроечные времена в самом центре Омска работала больница, где лечилось исключительно одно руководство. Её здание известно в городе всем – теперь здесь размещён Диагностический центр. Мне приходилось довольно часто посещать эту больницу, так как к ней был «приписан» мой отец. Никаким руководителем он никогда не был (беспартийный завуч педучилища в номенклатуру не входил), но имел звание заслуженного учителя РСФСР, которое и давало ему право лечиться именно здесь. Где-то в середине 1970-х годов, придя навестить в очередной раз приболевшего отца, я заметил, что недалеко от нас, устроившихся поговорить на четвёртом этаже, в так называемом «зимнем саду», сидит довольно приметная пара – одетая в больничный халат молодая красивая женщина и крепкий мужчина с короткой стрижкой. Лицо женщины показалось мне знакомым, и я, как это всегда бывает в таких случаях, стал мучительно вспоминать, где мог её видеть. – Узнал? – спросил меня отец, когда «усёк», что я то и дело поглядываю в сторону этой пары. – Это Ожигова, актриса из драмтеатра. Да, это была Татьяна Ожигова, звезда Омского драматического. Я не узнал её в специфической больничной обстановке – привык видеть на сцене в главных ролях лучших спектаклей театра. Лечилась она здесь по тому же «принципу», что и мой отец, – имея звание заслуженной артистки. ИЮЛЬ 2011 24(46)

В следующий мой приход в больницу отец уже знакомил меня и с Татьяной, и с её спутником – Николаем Чиндяйкиным, тоже артистом этого же театра, будущим мужем. Позже мы не раз встречались и в кафе Дома актёра, и на каких-то собраниях, вечерах, киносеансах. Главными, конечно же, были встречи в театре, куда я в ту пору ходил гораздо чаще, чем сейчас. Блестящий актёрский дуэт Ожигова – Чиндяйкин являлся тогда, на мой взгляд, лучшим в Омском драматическом. Достаточно вспомнить хотя бы такие знаковые спектакли, как «Двое на качелях» или «Наедине со всеми». Но спектакли запомнились лишь фрагментами, а в душе остался и до сих пор стоит перед глазами именно этот, повторявшийся потом много раз, эпизод: скамейка в больничном вестибюле и на ней – два прижавшихся друг к другу, негромко разговаривающих человека. Татьяна попадала в больницу всё чаще и чаще… А потом пришла перестройка с её дурацким «полусухим» законом, в результате которого закрыли кафе Дома актёра. Это прервало многие связи и знакомства. Да и в театр я стал ходить реже – всё больше времени и энергии стали занимать литературные дела. Я узнал, что Николай фактически перебрался в Москву, где работает в каком-то новом, совершенно невиданном и «крутом» театре – Школе драматического искусства. Потом, в 1989-м, поразило известие о смерти Татьяны. А чуть позже один за другим стали появляться фильмы с участием Николая Чиндяйкина, и на наших глазах он стал знаменитым. Был ещё один эпизод. В 2003 году вышла моя небольшая документальная книжка про поэта Вильяма Озолина (1931– 997), и один общий приятель подсказал, что было бы неплохо, если бы я переслал экземпляр Чиндяйкину, так как они с Озолиным дружили. В одном из старых озолинских писем ко мне, цитирующихся в книжке, и в самом деле упоминается Николай, и я с удовольствием, воспользовавшись оказией, передал её в Москву. И вот держу в руках объёмистый том, с обложки которого смотрит мне прямо в глаза Николай Дмитриевич. Читаю его размашистую надпись на белом форзаце: «…Товарищу счастливых омских лет и зим… рад возможности через года «обменяться» книжками!» Попытаюсь передать свои ощущения, возникшие после прочтения этой необычной и незаурядной книги. Она целиком состоит из дневниковых записей, которые вёл её автор в течение трёх десятилетий (точнее – с 1972 по 2003 год). Ощущение первое и главное: до сих пор я не знал Николая Чиндяйкина. То есть знал, конечно,

но знал чисто формально – поверхностно и однобоко. Понимал – ещё до его бешеной всероссийской популярности – что актёр он превосходный. Годы его работы в Омском драмтеатре счастливо совпали с лучшим на моей памяти периодом в жизни этого коллектива. И отдав Омскому театру всё, что можно, но и взяв от него достаточно много, Николай Дмитриевич двинулся дальше. При этом столица получила не просто очередного талантливого актёра из провинции, а мастера зрелого, сложившегося, готового не только учиться, но и учить самому. Поэтому, издали наблюдая за успехами земляка, я по большому счёту не очень-то удивлялся им. В том смысле, что, испытывая, разумеется, радость и удовлетворение от его очередной удачи на теле- или киноэкране, внутренне, про себя я отмечал: всё идёт правильно, именно так, а не иначе и должна развиваться актёрская карьера Николая Чиндяйкина. И в конце концов, не об этом я хочу сейчас сказать. Книга познакомила меня с Николаем, которого, повторяю, я никогда не знал. Познакомила с глубоким, постоянно вглядывающимся в окружающее и страдающим от его несовершенства человеком. С человеком, душа которого беспрерывно занята важным внутренним трудом. Несколько цитат на близкую мне литературную тему. «С огромным интересом прочитал книжку повестей и рассказов Маканина… Удивительно дифференцирует такое привычное наше народонаселение (что в жизни мы все ежесекундно делаем и почти не ошибаемся, расслаивая бесконечно всех вокруг, а литература наша, будто слепая, «не чувствует» этого). Маканин видит, чувствует, а через него и мы снимаем «старенькую» одежонку» (Запись 19 мая 1985 г.). «Конспектирую М.М. Бахтина «Творчество Ф. Рабле» и схожу потихоньку с ума. Боже! Не хватит уже ни сил, ни времени понять ещё хоть что-нибудь в этом мире, да нет, без «ещё», просто – хоть что-нибудь понять. Однако, что были на земле такие люди, как Бахтин, бодрит… Гордость какая-то в душе. Ведь то, что он сделал, сделать невозможно… Сделал!» (18 июня 1985 г.). «Проза открыла закрома, стали печатать то, что не печатали в годы «застоя», оказалось, есть (была) литература честная, сильная, мощная… только её не печатали, не давали читать. Пьес таких не оказалось… Драматурги не хотели писать «в стол» (как, например, Трифонов)» (12 июня 1987 г.). Впитывая хлынувшую со всех сторон невиданную, небывалую информацию, Николай начинает по-новому осмысливать и главное в своей жизни – актёрскую профессию. «М.П. – 86 лет. «Человек трудной судьбы», как писали у нас до недавнего времени о тех, кто сидел. Она сидела дважды: в 37-м и 47-м. Жена «врага народа». Врач. Ум совершенно ясный. Память прекрасная. Читает наизусть Игоря

Северянина. Да как читает! Как говорит, как рассказывает… этап, пересылочный лагерь, уголовники и т.д. Судьба страны. ВРЕМЯ. Я смотрел на неё и думал: мы занимаемся только СХЕМАМИ. Пустыми изжитыми МОДЕЛЯМИ, варьируя их то так, то эдак. Нет, нет… ничего подобного мы сыграть не умеем. Просто даже не подозреваем, что сыграть нужно ЭТО. Не конкретную тему сейчас имею в виду (хотя и тему тоже, в конце концов, когда-то нужно), но уровень, глубину, широту, объём человеческого космоса…» (14 июня 1987 г.). Эта тема, эти непростые, я бы даже сказал, мужественные размышления о профессии то и дело возникают в записях середины 80-х годов. «Позавчера посмотрел по видику «Пролетая над гнездом кукушки». Я был очень сильно задет фильмом. Профессионально ЗАДЕТ (как актёр). Ясно чувствую, что мы так играть не можем, не умеем! (Себя, конечно, тоже включаю в это «мы»). Долгие годы сентиментальномонументального «реализма» – идиотизма – высушили нашу актёрскую школу, кастрировали, опримитивили её. Печально, но многие этого не замечают. Вот, что страшно…» (22 июня 1987 г.). «Русский театр начала века был очень силён в актёрском отношении, американцы, без сомнения, взяли тогда наш уровень из первых рук (М.А. Чехов) и развивали его, естественно, все эти годы. Наша же выхолощенная общественная жизнь выхолостила даже то живое, что уже было в человеке, в понимании его психологии на социальном, семейном, интимном уровнях. Страшное время духовной нивелировки сделало своё дело. Мы должны теперь у них учиться… и ничего в этом нет зазорного! Они же не стесняются брать «наше», развивать, делать своим – это нормальный ход вещей, нормальное взаимообогащение. К чёрту дурацкие комплексы! Мы должны «вернуть» своё себе… только и всего» (29 июня 1987 г.). Трещал по всем швам «железный занавес», и одним из первых стал представлять искусство нашей страны за рубежом театр «Школа драматического искусства», в котором Н. Чиндяйкин не только играл, но был режиссёром и педагогом. Во время многочисленных, имевших неизменный потрясающий успех гастролей он жадно вглядывается в окружающее. Города – один красивее другого, умопомрачительное для советского человека обилие прилавков, великолепие всемирно известных музеев… «В капелле Микеланджело, куда мы дошли уже порядком измотанные… время остановилось, все чувства ушли… Как велико, божественно, талантливо, дерзновенно и неохватно человечество! Как глуп, надут, важен и наивен (самонадеян) человек» (2 марта 1989 г.). Мне, литератору, радостно было встречать на страницах книги чисто писательские меткие наблюдения. «В ушах крик женщины на (итальянском – А.Л.) базаре. Она продавала юбки, я думал – убивают». «Америка похожа на пионерский лагерь… Дети без взрослых сами решили всё сделать, по-своему, по своим законам… максималистски-детским. И что-то получилось. Республика Шкид такая». «Вот если перестройка получится, у нас будет что-то вроде Мексики. Всего много: магазины полны… но не для всех. Бедно живут». «…Проезжали на велосипедах пряничные австрийки…» ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КНИЖНАЯ ПОЛКА Историки, настоящие (в отличие от меня) знатоки и любители театра найдут здесь бесценный фактический, человеческий и психологический материал. Например, об Омском драмтеатре, когда в нём работал Н. Чиндяйкин (а было это в 1973–1987 годах) и его тогдашнем «звёздном» актёрском составе, который скрупулёзно и придирчиво отбирал и пестовал уникальный театральный деятель Мигдат Ханжаров – его многолетний директор. Лучше можно будет теперь понять и сущность такого уникального явления культуры, как Московский театр «Школа драматического искусства». Николай откровенно пишет о его основателе – Анатолии Васильеве, о его незаурядности, деспотичности, непредсказуемости, его капризах, взлётах и озарениях, его взрывном, порой труднопереносимом для окружающих характере, его манере работать на грани, на самом последнем пределе человеческих возможностей. «Голодная и холодная Москва, – читаем запись от 13 января 1992 года. – Жизнь вокруг потусторонняя. Совершенно непонятная, бессмысленная. Мы как на островке в своём полуразрушенном кинотеатре «Уран» (временном пристанище театра – А.Л.)… Выпал снег, похолодало. Снег не убирают. Входишь в зал, в белую чистую конструкцию, белые деревянные полы… Здесь – красиво, чисто… тихо… Звучит английская, французская, итальянская, немецкая и русская речь… О чём они говорят, эти красивые люди из разных стран? Достоевский, религия, русская душа, дух русский, театр, метод, игра… У маленького круглого столика сидит длинноволосый, бородатый, уставший человек… он болен, это видно… Включённые диктофоны ловят и фиксируют каждое его слово. Где смысл? Где истина? Там, за стенами, или здесь?» А в записи следующего дня содержится ответ на эти вопросы: «У меня прекрасное чувство (хотя и усталость) от этих дней, от этой работы. Как много хороших ребят, классных, просто классных актёров. Как они играют! Да нет, никто сейчас так не играет. Есть школа! Есть школа… Трудно держать, трудно… чуть слабинка, и исчезнет, как мираж, но… есть. Хорошее чувство… А ничего ведь больше и нет в жизни, если оглядеться, если вдуматься, если честно…». Уверен, что вряд ли кого оставит равнодушным и взаимоотношения автора книги с женой – Татьяной Ожиговой. Здесь всё происходит на самой высокой и одновременно трагической ноте. «И утром, и днём, и ночью думы об одном: как Таня? что с Таней? Да, болезнь освобождает от многих забот и многим вещам даёт их действительную цену» (6 апреля 1983 г.). «Таня – великая актриса! Ловит всё на лету. Поговорили днём несколько минут о пьесе, о театре… Кое в чём сознательно сдвинули взгляд на вещи, ранее задолбленные». Счастливейший спектакль! («Двое на качелях» – А.Л.). И ничего не «жали», не «давили», а зритель… Боже, какая стояла тишина в зале! Потом шли пешком. Снегу намело. Вечернее послеспектакльное счастье. Переговорили обо всём, вспомнили каждую деталь… и убедились, что мы правы. РАБОТАТЬ ДОЛЖНО БЫТЬ РАДОСТНО!!! Какая простая истина!» (22 ноября 1985 г.). «Вчера сыграли замечательные «Качели». Хорошо игралось. Легко… свободно. Перед этими гастролями нам сделали новое оформление, т.е. совершенно новое. СвеИЮЛЬ 2011 24(46)

та Ставцева сделала абсолютно новый эскиз, более конкретный, простой, впрочем, по задумке… Короче, спектакль стал выглядеть лучше, элегантней, что ли, чище. Яснее. Костюмы тоже сменили. Естественно, изменилась планировка, свет и проч. Всё это мы сами проделали с Таней. В какойто мере – НОВЫЙ спектакль. Записали здесь (в Риге – А.Л.) на ТВ. По-моему, получилось очень неплохо. Хотя мы смотрели только кусочки. Вот уже 9 лет играем! Ничего себе!» (12 июня 1987 г.). «Какие страшные дни пережил в Москве… 8, 9, 10… я только 8-го узнал, что её положили в больницу… да не «положили», увезли с кровотечением прямо со спектакля…» (15 ноября 1988 г.). «Прошёл месяц, как Её не стало. Месяц. Мне очень тяжело жить. Сейчас совсем не пью. Работа» (10 июля 1989 г.). Прошёл ещё год, и среди записей появился стихотворный набросок, строка из которого при подготовке книги станет её названием: От тоски и печали не сдохну, От тоски и печали не охну, Не уймусь, не свихнусь, не оглохну. ххх Пора, видимо, заканчивать. Хотя на полях книги ещё немало моих карандашных пометок, сделанных против тех строк, которые особенно понравились, поразили, остановили… Но всего не процитируешь… С одной только мыслью автора категорически не могу согласиться. Хотя в разных вариантах она то и дело повторяется среди этих многолетних записей. «Хорошо, что я не стал писателем, Господи боже мой, ничего, ничего не передаёт это блеяние, жалкое, пустое…». «ОПРЕДЕЛЁННАЯ МУКА – НЕУМЕНИЕ ПИСАТЬ, то есть передать на бумаге свои чувства. Вот ведь искренне желаю сделать это, цель поставил себе, пыхчу – пробую писать осознанно. Писать, обдумывая каждое слово, фразу, пробую наоборот – «от руки», импульсивно писать – ни черта! Перечитываю – ничего подобного! То есть близко нет!» «Иногда вообще начинает казаться ненужной и бессмысленной затея с дневником… к чему? зачем? кому? Никому это не нужно, кроме тебя самого. Не хочешь – брось, не пиши! Брось! Никому ведь действительно не нужно. Эти жалкие каракули ни про что». Так вот, не согласен я со всем этим. Мы имеем десятки примеров, когда уже в нынешний «бесцензурный» период модные, замысловатые романы модных, изысканных авторов забывались в течение какого-нибудь десятка лет. А здесь не мода, здесь – настоящее. Такие книги, как эта, будут жить долго, ибо на их страницах запечатлено, «остановлено» нечто неостановимое – само Время. На страницах именно таких книг, по выражению А.И. Герцена, «запеклась кровь событий».

Ольга НИКОЛАЕВА

«Театральный навигатор» определяет путь… Можно бесконечно долго говорить о том, как неразделимы понятия – литература и театр, как много впечатлений мы черпаем оттуда, как выверяем по книгам и спектаклям своё «я», узнавая новое о мире и человеке, учась понимать, сопереживать, спорить... Нередко спектакль побуждает нас к тому, чтобы познакомиться с его литературной основой или заново взглянуть на знакомый со школьной скамьи текст уже по-другому. Театр может открыть публике автора, может перевернуть привычные представления о классике… И этим, конечно, не исчерпываются точки соприкосновения этих двух миров – литературы и театра. Для того, чтобы найти новые пути их взаимодействия, Омской областной научной библиотекой имени А.С. Пушкина в 2008 году был организован проект «Театральный навигатор». Коллективы омских театров откликнулись на идею, и началось плодотворное и разноплановое сотрудничество, цель которого – представить все наиболее интересные и актуальные явления сегодняшнего театрального искусства Омска пользователям библиотеки, школьникам и студентам. Автор и главный организатор проектов «Навигатора» – заведующая сектором информационного обеспечения Валентина Алексеевна Мартынова. Ей удалось создать целую систему творческих связей со всеми театрами города, подготовить встречи, интересные любой аудитории.

С МАСТЕРАМИ НА РАВНЫХ Работа «Театрального навигатора» началась с ответа, пожалуй, на самый важный вопрос: «Как сделать этот проект интересным именно молодому зрителю – школьникам, студентам?» Организаторы исходили из того, что, в первую очередь, их привлечёт знакомство с мастерами. И по праву большое место в программе «Навигатора» заняли встречи с ведущими театральными деятелями, достигшими многого в своей профессиональной деятельности. Актёры, режиссёры, композиторы, художники – те, кто создаёт спектакли, по особому переосмысляя произведение, кто может помочь

открыть новые грани в известном произведении, сделать зримым образ, эмоцию, мысль. Говорить о спектакле с молодыми людьми «на равных» приходили заслуженная артистка России Татьяна Филоненко и Николай Михалевский (Академический театр драмы), заслуженные артисты России Татьяна Казакова, Лариса Гольштейн и Владимир Остапов («Пятый театр»), заслуженный деятель культуры Омской области Лариса Шнякина (театр куклы, актёра, маски «Арлекин») и многие другие. В рамках цикла «Люди театра – профессия» директор театра заслуженный деятель культуры РФ Станислав Дубков, режиссёр Владимир Ветрогонов, композитор Сергей Долгушин, балетмейстер заслуженный артист России Виктор Тзапташвили, театральные художники, педагоги театров рассказывали увлечённым зрителям о специфике творческой профессии, открывая мир театра с новых сторон. Во встречах принимали участие студенты факультета культуры и искусств Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского, колледжа культуры и искусств. Для них, как для будущих коллег мастеров театра, такой опыт общения особенно значим. Радостными и плодотворными были встречи с актерами-юбилярами – лауреатами премии «Легенда омской сцены»: солистом Омского государственного музыкального театра, народным артистом России Георгием Котовым и актёром Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин», заслуженным артистом России Эдуардом Ураковым, а также с его коллегами по театру заслуженными артистами России Геннадием Власовым и Валерием Исаевым. Ещё одно важное направление работы «Навигатора» – обсуждение премьерных спектаклей омских театров. Молодой зритель видит, как преломляются на сцене идеи классиков, как перекликаются они с современностью. Спектакли «Чудаки» М. Горького, «Студент» А. ГрибоеОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРТ-ПРОЕКТ дова («Пятый театр»), «Мещанин во дворянстве» Ж.- Б. Мольера, «Две стрелы» А. Володина, «Летняя поездка к морю» Ю. Клепикова, «Самоубийца» Н. Эрдмана, «Кукольный дом» Г. Ибсена, «Пассаж в пассаже» Ф. Достоевского (ТЮЗ) и многие другие стали предметом бурного обсуждения аудиторией библиотеки. Каждая такая встреча – возможность не только поговорить о спектакле и авторе, но и проникнуть в суть притягательного и загадочного театрального дела, задать волнующие вопросы о творчестве. За ней стоит многоплановая подготовительная работа: оформление выставок, показ фрагментов спектаклей, знакомство с рецензиями и отзывами и т.д. Сотрудники библиотеки готовят книжно-иллюстративную экспозицию по теме спектакля, на которой представляют литературоведческие, искусствоведческие, биографические материалы из фондов библиотеки. Делается всё, чтобы создать атмосферу, располагающую к плодотворной беседе. АПЛОДИРУЯ МОЛОДЫМ Знакомясь с мастерами сцены, молодые читатели и театралы получают действительно уникальный опыт общения – кто ещё так интересно и со знанием дела расскажет о тонкостях театрального искусства. Но не менее важны встречи с актёрами, которые только начинают свой путь в искусстве. Они полны энергии молодости, веры в своё дело, внимательно следят за тем, что помогает познать себя, мир театра, совершенствовать профессиональные качества. Общение с ними для молодой публики имеет свою особую ценность – даёт возможность сверить свой «внутренний вектор» с устремлениями тех, кто уже чего-то добился, кто твёрдо идёт за своей мечтой. Так в рамках арт-проекта началось проведение цикла встреч «Аплодируем молодым». Гостями студенческой аудитории были молодые исполнители Омского государственного музыкального театра. Перед читателями библиотеки выступили Мария Шнайдер, Юлия Соловьева, Ольга Григорьевская, Алексей Черноскутов, Олеся Хомяковская, Алексей Григорьев, Джейма Карапетян, артисты оркестра – АннаМария Кубай, Дарья Форкаш, Виктория Коваль, Сергей Клюев. Авторскую программу, посвящённую Белле Ахмадулиной, представила актриса «Пятого театра» Мария Старосельцева, в планах – программа «Читаем Чехова» в исполнении Антона Зольникова. Гостями читателей библиотеки стали Никита и Ольга Пивоваровы, которые рассказали о премьерном спектакле Омского театра юных зрителей «Дон Жуан, или Любовь к геометрии», вели серьёзный, глубокий разговор о жизни, работе в театре, творческих планах. КНИГА И ТЕАТР Организацией книжных выставок библиотека занимается постоянно, но особенно интересна совместная работа в этом направлении. Когда к созданию экспозиции подключается театр, возникает возможность дополнить выставку материалами из театральных архивов – афишами, программками, фотографиями. Тогда посетители библиотеки могут взглянуть на то, как шла работа над известным литературным текстом, что привносили в неё режиссёры и актёры. Одна из таких выставок – «Театр и книга: классика на сцене омских театров», представившая опыт сценичеИЮЛЬ 2011 24(46)

ского осмысления классики разными театральными коллективами города. Важен для «Навигатора» и индивидуальный подход – в рамках арт-проекта в библиотеке прошла презентация издательских проектов театра «Арлекин». Творческая группа театра во главе с его директором представила педагогам, студентам и школьникам серии книг, изданных в театре: «Жизнь замечательных артистов», «Жизнь замечательных режиссёров», «Справочник о театре куклы, актёра, маски «Арлекин», издание материалов научно-практической конференции «Кукла: pro et contra». В рамках творческого сотрудничества библиотеки и театра интересен опыт организации выездной выставки в «Пятом театре» – «Иван Бунин: след души счастливый и любовный». Экспозиция была подготовлена к премьере спектакля «Тверской бульвар» по рассказам писателя. И в течение шести премьерных дней перед спектаклем сотрудниками библиотеки проводился обзор материалов выставки, посвящённых жизни и творчеству Ивана Александровича Бунина. Там же, в «Пятом театре», участникам VII Международного фестиваля «Молодые театры России» была представлена широкоформатная выставка с материалами об истории, творческой деятельности театров – участников форума. Выставка работала в течение месяца, её материалы не только помогали зрителям и участникам ориентироваться в направлениях фестиваля, но и широко использовались организаторами при проведении мастер-классов, дискуссий. Большой вклад в организацию и наполнение книжноиллюстративных выставок вносят сотрудники сектора – главный библиотекарь Людмила Юрьевна Зозуля и ведущий библиотекарь Татьяна Михайловна Максимова. В рамках встреч арт-проекта театр получает возможность очень много рассказать о своей жизни молодому читателю и зрителю. Запоминающимся стал творческий вечер «…И двадцать лет спустя», подготовленный к 20-летию театра «Студия» Любови Ермолаевой. Встречу вела актриса театра, мастер художественного слова Лариса Дубинина. Вниманию аудитории был предложен моноспектакль «Записки сумасшедшего» по одноименному произведению Н.В. Гоголя. Главную роль Аксентия Поприщина в постановке режиссёра Юрия Шушковского исполнил Борис Руденко. Но кроме этого, участники встречи смогли познакомиться с богатым и разнообразным опытом театральных постановок произведений писателя благодаря книжной выставке. Отдельно была представлена программа из фрагментов спектаклей репертуара театра: «Билет в оперу» П. Каратаева, «Ретро» А. Галина, «Старший сын» А. Вампилова, «Чайка» (монолог Нины Заречной) А. Чехова, «Забыть Герострата» Г. Горина в исполнении артистов театра. ЗРИМАЯ СВЯЗЬ ПОКОЛЕНИЙ Собрать материалы для выставок, связанных с театральной жизнью, найти уникальные сведения

Александр Серков и Владимир Миллер играют сцену из спектакля «Мёртвые души»

Выставка к встрече с редакцией журнала «Омск театральный»

Общение с «Арлекинцами» Ведут разговор Татьяна Казакова и Владимир Остапов

и фотографии, рассказывающие о судьбе тех, без кого немыслимо театральное искусство города, невозможно без сотрудничества с музейными отделами театров и Музеем театрального искусства Омска. Перед музеями и библиотекой стоят схожие задачи: сохранение памяти, связи времен и поколений, нравственного воспитания, образования души человека. И вместе они способны найти формы для того, чтобы представить накопленные за многие годы материалы в актуальной, интересной для молодёжной аудитории форме. Так, в рамках арт-проекта в библиотеке демонстрируются фотовыставки, рассказывающие о событиях и людях театра. Среди них: «Театральные династии Омска», «Фестиваль-конкурс «Лучшая театральная работа года». Фотопроекты, посвящённые актёрам Академического театра драмы: «Двое в городе»: Т. Филоненко и Н. Михалевский»; «Елена Псарёва с нами»; «Чаруя, удивляя, восхищая»: В. Прокоп; «Омская сцена ждала его»: Е. Смирнов; «Они работали в нашем театре», Музыкальному театру: «Ирина Трусова: «Театр – моя жизнь»; театральным деятелям «Арлекина»: «Фотомир кукольника Валерия Исаева», «Куклы – это серьёзно», «Лучшие спектакли года». Есть среди людей театра те, кто особенно тесно связан с книжным делом. В рамках арт-проекта «Театральный навигатор» состоялась творческая встреча со Светланой Яневской – автором книг и многочисленных публикаций о театральном искусстве Омска, заслуженным работником культуры РФ, заведующей музейным отделом Омского академического театра драмы. Светлана Васильева поделилась, прежде всего, историей создания серии книг «Мастера сцены», посвящённой замечательным актёрам: Александру Щёголеву, Наталье Василиади, Елене Псарёвой, Валерию Алексееву, Валерии Прокоп, Алексею Теплову. Ещё один литературно-театральный проект – выставка «К выходу в свет четырёхтомного издания Марка Семеновича Мудрика – педагога, журналиста, шахматного обозревателя, театрального критика, литературоведа». Она была представлена читателям библиотеки в преддверии юбилея автора. В двух томах – «Театральные повести» и «Ремарки» – собран замечательный театральный материал: рецензии, статьи автора, интервью с людьми искусства. ВСЕСТОРОННЕЕ ОБЩЕНИЕ За три года «Театральным навигатором» реализовано множество проектов, которые помогают зрителям и читателям всесторонне знакомиться с творческой жизнью города. Залы библиотеки объединяют представителей разных театров, школьников и студентов, создавая общее пространство для обсуждений театральных явлений Омска. Некоторые события в рамках арт-проекта оказались настоящими праздниками для молодых театралов, позволив им стать непосредственными участниками театрального действа. К таким событиям относится презентация выставки «Не желайте мне легкой дороги!..», посвящённой 60-летию со дня рождения и 30-летию профессиональной деятельности Владимира Фёдоровича Витько, художественного руководителя драматического театра «Галёрка». Студенты факультета культуры и искусства ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРТ-ПРОЕКТ ОмГУ имени Ф.М. Достоевского были приглашены на репетицию спектакля «Ханума» по пьесе Г. Цагарели. Будущие актёры и режиссёры увидели процесс создания спектакля и, погрузившись в творческую атмосферу, вели разговор с мастером о жизни театра, о профессии, о времени… Незабываемым и ярким для юных театралов стал День театра 2009 года. Молодёжный театральный клуб «ЭТО – Эстетика. Театр. Общение», организованный Татьяной Бакулиной в «Пятом театре», и библиотека им. Пушкина 27 марта провели эксклюзивную и масштабную акцию. К 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя в театре была подготовлена выставка театральных макетов, эскизов костюмов, рефератов, основанных на произведениях великого классика. Юные творцы и исследователи смогли представить своё видение гоголевского творчества, ведь у них появилась уникальная возможность – выступить на сцене театра со своими маленькими «спектаклями». Встречи, викторины, «живой» Николай Васильевич, награждающий участников дипломами и подарками – всё это сделало праздник неповторимым событием. Конечно же, «Навигатор» не мог пройти мимо знаменательной и очень значимой для истории даты – 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Молодые читатели и театралы встретились с создателями и исполнителями спектакля Омского государственного музыкального театра «Василий Тёркин». Прозвучали музыкальные произведения поэта А. Твардовского и композитора А. Новикова в исполнении ведущих мастеров сцены театра: народного артиста России Георгия Котова, лауреата и дипломанта Всероссийского и Международного конкурсов Натальи Емельяновой, заслуженного артиста Кубани Виталия Ивашины, дипломанта Всероссийского и лауреата Международного конкурсов Алексея Милосердова, Ольги Березовской, Джени Окропиридзе, Александра Серкова. Концерт вёл заслуженный артист России Владимир Миллер. Участников встречи ждало знакомство с уникальной выставкой «Есть память, которой не будет забвенья...», где были представлены первая публикация А. Твардовского «Василий Тёркин. Книга про бойца» (Москва, 1944) и последующие переиздания книги. Кроме того, экспонировались фотографии, афиши, программы и рецензии на спектакли о Великой Отечественной войне, собранные за много лет в архиве Омского музыкального театра. Никакая другая «пропаганда» искусства не будет более эффективной, чем такое непосредственное общение с его представителями и возможность почувствовать себя участником этого процесса. Именно тогда у молодого поколения возникает неподдельный интерес к театру и книге, желание углубиться в материал, получить ответ на интересующий вопрос. Опыт, который «набирают» ребята, участвуя в многогранных творческих событиях, вводит их в общий культурный контекст города, формирует эстетический вкус, открывает новые горизонты литературных и театральных интересов. И нельзя забывать, что книга и спектакль – это отражение нашего мира, нравственных поисков, проблем. И поэтому нередко в рамках встреч арт-проекта, начиная разговор о творчестве, участники переходят к беседе на темы моральных ценностей и человеческих взаимоотношений. ИЮЛЬ 2011 24(46)

В СВОБОДНОЙ ФОРМЕ Недавнее мероприятие «Театрального навигатора» – презентация журнала «Омск театральный», прошедшая 27 апреля в конференцзале библиотеки имени А.С. Пушкина. Журнал отметил юбилей: уже четверть века на его страницах находят отражение яркие явления театральной жизни региона. Публикации о наиболее значительных событиях театральной жизни, рецензии, портреты людей театра, интервью, воспоминания запечатлевают театральный облик нашего региона. Обстоятельными и убедительными были две книжно-журнальные выставки, подготовленные сотрудниками сектора информационного обслуживания сферы культуры и искусства отдела искусств библиотеки. Одна была посвящена журналу, другая – истории омской театральной критики. Экспозиции дополняли друг друга и были объединены общим названием «Театр и критика: территория творчества». Перед молодой аудиторией выступили члены редколлегии журнала – Сергей Денисенко, Лидия Трубицина, Любовь Колесникова – и «герои» его мартовского номера, артисты театров. А потому и тон ей задан был театральный с элементами импровизации, сценарий дополнялся творческими номерами. Залуженный артист России Владимир Миллер и солист Александр Серков исполнили фрагмент мюзикла Омского государственного музыкального театра «Мёртвые души» Александра Журбина. Актёр театра «Галёрка» Сергей Шоколов неожиданно даже для себя самого сыграл в этом отрывке роль Прошки и выступил с «основной программой» – исполнением песен и пародий. По просьбам зрителей актёр «Пятого театра» Евгений Фоминцев, лауреат премии имени А. Щёголева, прочитал стихотворение из спектакля «Географ глобус пропил» (постановка, завоевавшая на конкурсе «Лучшая театральная работа 2010 года» победу как лучший спектакль года экспериментальной формы). В официальной аудитории конференц-зала было «неофициально» свободно, и все желающие могли подойти и задать вопросы участникам и гостям арт-проекта. «Театральный навигатор» продолжает работать над решением непростой задачи – искать путь, по которому строится диалог между молодым поколением, книгой и театром. Сегодня, когда так много конкуренции в борьбе за внимание молодого человека, так просто потерять эту нить живого общения. Общения на актуальные и непреходящие темы, общения, развивающего душу и ум, формирующего чувство прекрасного. Опыт сотрудничества библиотеки и театра трудно переоценить: в лице читателей библиотеки театры находят новых зрителей – «неслучайных», вдумчивых, готовых к дискуссии и открытых новым знаниям. Читатели же получают замечательный опыт, обогащающий их внутренний мир.

Анна ЗЕРНОВА

«Наш» спектакль в Закарпатье Омский государственный драматический «Пятый театр» выступил на Международном фестивале «Этно-Диа-Сфера», который традиционно проводится в Украине (Мукачево) и представляет творчество лучших театров национальных меньшинств Украины и стран СНГ.

Фестиваль «Этно-Диа-Сфера» проводится уже в 12 раз, но ещё никогда ранее театр из Сибири не участвовал в нём. Путь до города, где проводится форум, нелёгкий – три тысячи километров, но он того стоит. Мукачево – горный край замечательной красоты, граничащей с четырьмя странами: Румынией, Словакией, Польшей и Венгрией. Из-за внешнего сходства с известными европейскими городами его называют «маленькой Швейцарией». Город действительно небольшой, но удивительный по своему составу: на его территории проживают представители 76 разных национальностей, среди которых украинцы, венгры, словаки, русские, румыны, евреи, немцы. И при этом здесь бережно хранятся культурные и исторические ценности. По соседству расположен уникальный исторический район, один из древнейших городов Украины – Ужгород, который считается «окном в Европу». Это один из важнейших украинских и европейских исторических центров, известных далеко за пределами Старого Света. Здесь можно побродить по улочкам, сохранившим более чем тысячелетнюю историю народа. Рукой подать до замка Паланок, выстроенного на горе ещё в XI веке. И даже сегодня в этом развитом туристическом городе можно услышать, как по праздникам обычная молодежь поёт национальные песни – настолько крепка здесь память поколений. Неудивительно, что именно в этом городе возник уникальный фестиваль, где каждый театр-участник имеет возможность играть спектакль на родном языке. Организатор фестиваля – Закарпатский государственный русский драматический театр, единственный театр в Западной Украине, играющий спектакли на русском языке. В его репертуаре постановки по лучшим образцам мировой литературы: «Маскарад» М. Лермонтова, «Вишневый сад» А. Чехова, «Поздняя любовь» Н. Островского, «Как вам это понравится» В. Шекспира, «Дом Бернарды Альбы» Ф.Г. Лорки, «Стеклянный зверинец» Т. Уильямса и другие. Это спектакли, известные далеко за пределами Закарпатья, ведь театр – постоянный участник международных театральных фестивалей: «Встречи в России» (Санкт-Петербург), «Белая Вежа» (Брест), «Золотой Лев» (Львов), «Крымский ковчег» (Симферополь). Как оказалось, несмотря на большие расстояния, разделяющие закарпатский и омский

театры, между ними существует своя историческая связь. Здесь мы узнали, что Г. Готарский и С. Нижняя, которые были творческими руководителями мукачевского театра с 1947 года, работали в Омском областном театре драмы во второй половине 30-х годов прошлого столетия, а также преподавали в театральном училище при Омской драме. Очень много они взяли от работавшего в областном театре с 1931 по 1936 год режиссёра Владимира Федоровича Торского. Так, по мнению историков края, прослеживается прямая связь: школа омского режиссёра передалась руководителям мукачевского театра и прозвучала в Закарпатье. На фестивале «Пятый театр» представил премьерный спектакль двадцатого сезона – «День за жизнь» по пьесе современного драматурга Александра Молчанова. Спектакль поставлен немецким режиссёром Ральфом Зибельтом, но при этом поразительно точно «попадает» в нашу жизнь. Узнаваемо всё: и характеры, и проблемы, и даже сокровенные мысли героев… Именно такой – «наш» – спектакль хотелось показать на международном фестивале. Но были и опасения: вдруг не произойдёт совпадение реалий, ментальности. Опасения напрасные – драматически сильная история и игра актёров сразу захватили внимание зала. – Это тот случай, когда не нужно придумывать слов, когда не нужно оправдывать какими-то хвалебными эпитетами то, что мы видели сегодня на сцене, – делился впечатлениями Ростислав Коломиец, академик Национальной академии Украины, режиссёр, педагог. – Это спектакль предельной искренности, предельной достоверности сценического существования, предельной узнаваемости героев. В вашем спектакле есть прекрасная мизансцена, когда ваш герой появляется из зала – потому что он один из нас. Перед нами не театральные персонажи, а молодые люди, которые ходят рядом, по улицам города, люди, которых мы иногда осуждаем, совершенно не понимая, чем они живут. Прекрасна интонация спектакля: герой как бы исповедуется перед Богом и зрителями и пытается отыскать себя. Спектакль высокой гуманистической направленности – в конце концов побеждает любовь, помогает выжить, остаться людьми. Хочется сказать и про высокое актёрское мастерство: на сцене личности интересные, которые с предельной откровенностью начинают душевное обнажение. Это дорогого стоит. Коллектив вернулся в Омск с наградами: представленный омичами спектакль получил Гран-при фестиваля, а артисты Антон Зольников и Елена Заиграева стали лауреатами в номинациях «Лучшая мужская роль» и «Лучшая женская роль». И конечно, ещё одним бесценным подарком стали впечатлениям об удивительно прекрасном и гостеприимном крае… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

Прогулка по историческому центру города Мукачево

Закарпатский государственный русский драматический театр

Елена Заиграева и Антон Зольников

Омичи на террасе старинного замка

ИЮЛЬ 2011 24(46)

Сергей ДЕНИСЕНКО

Ощущение бесконечности, или

Кормиловские «пятерки» «С 1 по 6 июня в Кормиловском районном Доме культуры пройдёт XVI областной фестиваль-конкурс любительских театров «Театральные встречи. Кормиловка-2011». Учредитель фестиваля – Министерство культуры Омской области; организаторы – Государственный центр народного творчества и Комитет по культуре администрации Кормиловского муниципального района Омской области. В творческом форуме примут участие 14 любительских театральных коллективов из Таврического, Омского, Азовского, Калачинского, Исилькульского, Горьковского, Седельниковского, Знаменского, Оконешниковского, Большеуковского, Большереченского, Кормиловского муниципальных районов Омской области и г. Омска. В программе фестиваля: конкурсные просмотры спектаклей, творческая лаборатория для режиссёров, мастер-классы для актёров, культурная программа для участников фестиваля». (Из информационного сообщения на сайте Министерства культуры Омской области)

И всё было именно так, полностью в соответствии с вышепроцитированным сообщением, что я и имею честь засвидетельствовать от имени фестивального жюри, в составе которого работали преподаватель высшей категории Омского областного колледжа культуры и искусства Лариса Михайлова, автор этих строк и главный режиссёр Омского государственного Северного драматического театра имени М.А. Ульянова Константин Рехтин (председатель жюри). И теперь настало время ставить объявленные в заголовке «пятёрки» (разумеется, по пятибалльной системе). Первая из них – неизменно заинтересованному в фестивале и «родившему» его полтора десятка лет назад региональному Министерству культуры! Вторая – отмечающему в этом году 75-летие ГЦНТ (Государственный центр народного творчества, директор – Нелли Бут) – за высокопрофессиональную организацию фестиваля и за то, что отныне история «Театральных встреч» начала сохраняться не только в газетных и журнальных публикациях, афишах, программках и буклетах, но и в видеоварианте (все спектакли в Кормиловке записывались на видеокамеру)! И третья «пятёрка» – хозяевам-кормиловцам (и кормильцам), всё сделавшим, как и ГЦНТ, для того, чтобы 16-е «Театральные встречи» прошли ярко, плодотворно и на творческом, и на организационном уровнях (особая благодарность – руководителю комитета по культуре

администрации Кормиловского муниципального района Елене Науман и художественному руководителю Кормиловского Дома культуры Галине Радченко)! Ну а перед оглашением конкурсных «пятёрок» с улыбкой вспоминается, как на торжественной церемонии закрытия фестиваля отреагировали актёры-любители, сидящие в зрительном зале, на совершенно искреннее резюме жюри по поводу того, что кормиловские «Театральные встречи» были «фантастическими по своей творческой насыщенности и художественным результатам». Реакция же была такой: мол, вы почти каждый год подобное говорите… А ведь действительно так! И это, право же, более чем радостная и оптимистичная констатация того, что в любительском театральном движении омского региона всё идёт по нарастающей. Да только последнюю «пятилетку» вспомнить, когда с каждым годом фестиваль – «всё выше, и выше, и выше»: Тара – 2007, Исилькуль – 2008, Любино – 2009, Седельниково – 2010, и вот – Кормиловка! Кстати, фестиваль вышел уже на т.н. «новую спираль», ибо Кормиловка второй раз принимала «Театральные встречи» (первый раз это было ровно десять лет назад, в 2001-м). …Поздний вечер накануне дня закрытия фестиваля. Итоговое заседание жюри. Уже точно обозначены победные актёрские, сценографические (ух, сколько роскошных сценографических решений было на фестивале!), композиторские и пр., и пр. театральные работы, а самый главный «пасьянс» (три лауреатских диплома за лучший спектакль плюс Гран-при) – ну никак не складывается: на Гран-при претендуют с равным успехом два коллектива. Вспомнилось, что в марте нынешнего года в такой же сложной ситуации оказалось жюри ежегодного ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ областного конкурса среди профессиональных театров «Лучшая театральная работа», и единственно возможным решением стало ввести «формальные категории» для спектаклей: «большая форма», «малая форма»… И жюри «Театральных встреч», в очередной раз окинув взором афишу фестиваля, увидело «спасительную» возможность категориального разделения спектаклей (как бы просто это кому-то ни показалось): классика и современность. Срочный звонок директору ГЦНТ Нелли Бут (которая, к слову, не один раз приезжала на фестивальные просмотры, так же как и заместитель министра

культуры Иван Шеин). Объясняется ситуация. Далее – невероятное: к полудню следующего дня, аккурат к церемонии награждения, привозится в Кормиловку ещё одна специально изготовленная (ещё «горяченькая»!) элегантная хрустальносверкающая статуэтка Гран-при!.. …Итак, перед вами небольшая таблица, в которой – «великолепная пятёрка» победителей в самых главных номинациях XVI областного фестиваля-конкурса любительских театров «Театральные встречи. Кормиловка-2011»:

ГРАН-ПРИ (категория «Спектакли по классическим произведениям») ТАВРИЧЕСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР «Сговору вряд ли и быть…» (по мотивам комедии Д. Фонвизина «Недоросль») Режиссёр – Антонина Пашковская ГРАН-ПРИ (категория «Спектакли по произведениям современных авторов») МОЛОДЁЖНЫЙ ТЕАТР «ТРЕТИЙ КРУГ», г. ОМСК А. Барикко. «Легенда о пианисте» Режиссёры – Флора Бабаджанян и Наталья Козловская «ЛУЧШИЙ СПЕКТАКЛЬ», «ЛУЧШАЯ РЕЖИССУРА» ЛАУРЕАТ I степени ЗНАМЕНСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР Е. Шварц. «Обыкновенное чудо» Режиссёр – Сергей Сапронов ЛАУРЕАТ II степени КАЛАЧИНСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР «ЗАГАДКА» Г. Запольская. «Мораль Пани Дульской» Режиссёр – Александр Яровой ЛАУРЕАТ III степени ТЕАТРАЛЬНАЯ СТУДИЯ «ЭКСПЕРИМЕНТ» ОМСКОГО РАЙОНА (п. Ростовка) А. Островский. «Последняя жертва» Режиссёр – Инесса Маркелова «Легенда о пианисте». Хет-трик!

ИЮЛЬ 2011 24(46)

«Легенда о пианисте». Один из лучший актёрских дуэтов фестиваля: Александр Повякало (Трубач) и Ильдар Шангараев (Тысяча девятисотый)

«Мораль пани Дульской». Лауреат в номинации «Лучшая мужская роль» Александр Яровой (Збышек), Олеся Косовец и Олеся Казакова (Хеся и Меля)

…Искушённый театрал, не сомневаюсь, удивился, не увидев в таблице неоднократного лауреата «Театральных встреч» и всероссийских фестивалей Народный театр «ART ist» Азовского немецкого национального района. Что ж, конкурс есть конкурс, да ещё с такой «конкурентоспособной» фестивальной афишей! В этом году «ART ist» представил в режиссуре своего лидера Алексея Штаера (он же исполнитель главной роли) спектакль «От первого лица». Пьесу создавал тоже Штаер – по мотивам повестей Б. Окуджавы «Будь здоров, школяр!» и Г. Бёлля «Поезд прибывает по расписанию». Идея – прелюбопытнейшая, но… Органичного соединения повестей не произошло, и ни режиссёрские, ни актёрские попытки «вытянуть» спектакль успехом не увенчались. …Знаменитый Исилькульский народный театр, в котором сегодня новый режиссёр – Алексей Акуленко (он же исполнитель одной из главных ролей), представил крупномасштабную (сценографически, но не режиссёрски) «Дорогую Памелу» Дж. Патрика. Как говорится, «за попытку – спасибо». Но вот не «спасибо» за другое: «Человек-легенда» фестивалей и «Театральные встречи», и «Театральная весна» (начиная с 1960-х!) режиссёр Николай Глевский, вынужденный сегодня по болезни оставить театр, «своё детище», словно вычеркнут исилькульцами «из списков» (ни на буклетных фотографиях нет его, ни в программках…). Грустно, однако…

…Прошедший фестиваль, применяя спортивную терминологию, вполне можно назвать фестивалем «играющих режиссёров»: в половине спектаклей, включая и три лауреатских (см. таблицу), режиссёры были ещё и актёрами, и между прочим, блистали на сцене (мало того, калачинский режиссёр Александр Яровой – лауреат в номинации «Лучшая мужская роль»»). Но при этом становилось совершенно очевидно, что все т.н. режиссёрские проблемы в спектаклях связаны именно с тем, что режиссёр – участник актёрского ансамбля (иначе говоря, режиссёрский взгляд из зрительного зала был не «стопроцентным»). И, наверное, есть определённая закономерность в том, что в театрах, ставших обладателями Гран-при, режиссёры – не «играющие». …Огорчила почти всегда «победная» режиссёр Народного театра «Позитив» (Горьковский район, с. Сухое) Наталья Дрокова, совершенно невнятно (во всех театральных компонентах) поставившая чеховскую одноактовку «Медведь». Не меньшее огорчение по поводу Народного театра «Ветер перемен» (Седельниково), где Нина Дроздова взяла для постановки совершенно «дурновкусную» пьесу Л. Проталина «Я буду звать тебя Мымриком». …Хочется верить, что со временем, участвуя в «Театральных встречах», обретут-таки художественный вкус режиссёры Татьяна Александрова (Народный театр «Аплодисменты», Большеречье) и Светлана Агеева (Народный театр им. А.А. Рыбина, Большеуковский район). …Чувствуется, что крепко «становится на ноги» лауреат 2001-го года Кормиловский народный театр, который недавно возглавила Ирина Нечаева (на конкурс был представлен спектакль «Горький вкус неразделённой любви» по пьесе Р. Белецкого «Фанатки»). Медленно, но верно «набирает высоту» и режиссёр народного театра «Надежда» (Оконешниково) Рашита Саденова, поставившая «Звезду над крышей» по пьесе Т. Долговой. ...Как всегда блистателен своими актёрскими работами народный театр эстрадных миниатюр «Виват» посёлка Ростовка Омского района (режиссёр Геннадий Дьяконов явил театральную композицию «О странностях любви» по фрагментам из пьес Н. Эрдмана, В. Шукшина и Н. Семёновой). …А ещё очень и очень радует, что (пусть даже пока не регулярно, а периодически) в конкурсной афише областных «Театральных встреч» появляются городские

«Обыкновенное чудо». Лауреат в номинации «Лучшая мужская роль» Фёдор Шевцов (Король) и Ирина Сапронова (Хозяйка)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ театральные коллективы (с нетерпением ожидается «алаверды» со стороны «Вёсен»). В этом году (и вновь – очередная «пятёрка» в адрес ГЦНТ!) был приглашён один из самых известных и популярных народных театров Омска – Молодёжный театр «Третий круг», которым руководит Флора Бабаджанян. И у «Третьего круга» случилось с его спектаклем «Легенда о пианисте»… легендарное. Наикрупнейший «хет-трик»! Третий (!!!) Гран-при за театральный сезон: сначала осенью прошлого года на IV Межрегиональном фестивале «Неделя экспериментального театра в Омске», затем – нынешней весной на XVIII Омском городском конкурсе любительских театров «Театральная весна», и вот – в Кормиловке! …Продолжая (по сей день!) размышлять о двух «самых-самых» фестивальных спектаклях (я говорю про «Легенду о пианисте» и про такой же абсолютно авторский и экспериментальный спектакль Антонины Пашковской по «Недорослю»), всё пытался вспомнить, почему при этом возникает у меня в памяти слово… «бесконечность». И вдруг, уже заканчивая «кормиловский» материал, узнаю́ от редактора «Омска театрального», что в этом же номере журнала появится материал Александра Лейфера о недавно вышедшей в свет книге-дневнике актёра и режиссёра Николая Чиндяйкина «Не уймусь, не свихнусь, не оглохну». И всё сразу «сомкнулось»! Эту книгу Коля Чиндяйкин прислал мне в конце мая, и я успел прочесть её как раз до отъезда в Кормиловку, и даже с карандашом в руках. И вот – открываю книгу вновь! Есть! Цитирую: «Пространство душевного здоровья имеет структуру атома и так же безгранично, как мир. Уцепив даже несколько «связей» внутри этой структуры, надо чувствовать (эмоционально ощущать) бесконечность. Можно ухватить лишь кусочек реалии, но искусство не в этой реалии, искусство – в ощущении бесконечности, в единственном счастье передать это ощущение…. Или мы научимся играть бесконечность, или всё мертво.

«Сговору вряд ли и быть…». Лауреат в номинации «Лучшая женская роль» Елена Раховецкая (Простакова) и Азат Фазуллин (Вральман)

Бесконечность – конкретную, каждый раз». Так вот и тавричанский спектакль «Сговору вряд ли и быть…», и омская «Легенда о пианисте», помимо сюжетно-фабульных «конструкций» и великолепных актёрских работ, даруют тебе (благодаря режиссёрам!) великую и неизбывную веру в искусство, которое – «в ощущении бесконечности, в единственном счастье передать это ощущение»!

P.S. Эстафету фестиваля Кормиловка передала Азовскому району. И кто бы сомневался, что спустя год жюри и все участники уже 17-х «Театральных встреч» скажут по завершении азовского фестиваля, что он был «фантастическим по своей творческой насыщенности и художественным результатам»!.. Предчувствую, что и двух Гран-при мало будет! Редакция благодарит ГЦНТ Омской области за предоставленные фотографии. Авторы снимков – Екатерина ПАХОТИНА и Владислав ПОЛЕВОЙ

Режиссёрская «великолепная пятёрка»: Сергей Сапронов, Антонина Пашковская, Александр Яровой, Инесса Маркелова и Флора Бабаджанян

ИЮЛЬ 2011 24(46)

Надежда БЛОХИНА

Относитесь к театру серьезно Мои воспоминания длиною в творческую жизнь… Я с теплотой вспоминаю свой первый школьный драмкружок, ансамбль, в котором работала в 43-й армии в годы войны, и, конечно, театр, по сути единственный…

В родной Мичуринской школе я участвовала во всех видах самодеятельности: драмкружок, хор, физическая культура. Спектакли ставили на разные темы. Мой будущий муж Юрий Блохин, с которым мы сидели за одной партой, тоже был постановщиком многих спектаклей, в том числе «Поют сталинградцы» Константина Листова, где я играла Зорьку… Как будто какое предчувствие… Не могу забыть преподавательницу по русскому языку и литературе. Человек высокой культуры и обладательница прекрасного вкуса, она научила нас слушать и слышать прекрасное. Сама читала нам прозу и стихи, заставляла нас читать книги, мы даже вместе пели песни. Она всегда наблюдала за нашими творческими успехами в драмкружке, иногда неожиданно наводила на изящную подсказку. Не вспомню особо

любимых ею произведений, но именно она научила нас понимать разную литературу, вдумываться, не суетиться душой. До сих пор перед глазами тревожный выпускной бал, война в эту ночь началась... Всех выпускников десятых классов собрали и срочно вывезли, ночь лежали под снарядами в брянских лесах, потом нас опять соединили и повезли на вокзал, мы были уверены, что обратно домой… Но нет, в зону боевых действий. Нам не разрешали выступать на передовых, выезжали прифронтовыми бригадами, иногда от железнодорожного радиоузла. Детьми уже осознавали, что лучиком светлого искусства согреваем, радуем, вселяем огромную веру! После войны играла в драмтеатре Клайпеды, где делили сцену с латышами: один день они, один день мы. После расформирования театра меня пригласили в Вильнюс, и одновременно пришло приглашение в Омскую музкомедию от режиссёра, который раньше работал в Мичуринской драме. Колебалась, всё-таки в оперетту зовут, совсем другой жанр! Решила испытать себя, приехала в Омск и осталась в нём на многие десятилетия. Как сейчас помню звонок замдиректора Михаила Багаева: «Надюша, мы тут такой приказ обнародовали – 60 лет работы в одном театре!». В 1950-е все артисты жили в общежитии, расположенном в гостинице «Сибирь», полностью занимали третий этаж. Общая, большая кухня, общие беды и радости, ныне легенды, а когда-то ещё и твои соседи, друзья, учителя… К примеру, моей соседкой по комнате была Валентина Яковлевна Тулупова. С теплом вспоминаю то время. Сегодня особенно хочется вспомнить об удивительном актёрском братстве, тогда оно было настоящим. Теперь часто всплывает пред глазами время, когда первый раз приехала в Омск на прослушивание, как взяли меня в хор, хотя была актрисой драмы. В мой первый спектакль «Чудесный край» А. Рябова режиссёр Соломон Борисович Туров назначает меня на роль вместе со своей женой, характерной актрисой, но репетировать не даёт. Я в недоумении: «Почему?» Получаю ответ: «Да знаю я твои способности по Мичуринску, ты без репетиции сыграешь». И вот актриса внезапно заболела, в итоге моя первая репетиция с Владимиром Ефимовичем Володиным состоялась за два часа до премьеры, получается вынужОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ денная репетиция. Нервничала, теребила свои косички, но про себя радовалась случаю. В театре аншлаг. На следующий день получаю благодарность от руководства за роль Сани, и её закрепляют за мной. Через три дня узнаю, что режиссёр уехал из города насовсем. Даже не простился. А я не могла понять: «Неужели я своей творческой победой нанесла их семье такой вред?» Вслед за режиссёром уехали многие артисты. Впереди первые мои гастроли в Томске. Я судорожно ночами учу вводные роли, у меня каждый день разный спектакль! Здесь во многом был заложен фундамент моего нового творческого витка. Основа актёрского таланта – это и есть сама природа, естественность! Вспоминая старую музкомедию, где сцена была небольшая, малочисленный оркестр и очень близко находился зритель, которого я всегда смущалась и стеснялась. Волновалась перед каждым выходом на сцену. Когда в новом театре сцена стала глубже, оркестр громадным, а зритель отдалился, я поняла, что волнение всё равно остаётся с актёром, это естественное состояние настоящего профессионала. С каждым режиссёром складывался новый период в творчестве. Во время работы с режиссёром Лией Давыдовной Ратбаум над спектаклем «Голубой гусар» Рахманова, в котором я исполняла роль Шурочки Азаровой, я испытала потрясение. Картинка этой репетиции засела в памяти до сих пор. Я пела песню о прощании с домом, она мне кричит: «Замри!» Я чуть-чуть шевельнулась, а она меня приставила к стенке: «Пой, пой одними глазами, как мыслями!» Драматический дар – основа артиста любого жанра, это я усвоила навсегда. Смешливых историй особенно не помню. Чаще и смех и грех… В районы привозили конкретные спектакли, сцены по тем временам были в прямом смысле провальными, просто с дырами. Ну какая там «Моя жена – лгунья»? Работали концертами, у каждого артиста имелся свой концертный номер. Сцены бывали такие в деревнях, что стул поставить негде, не то что танцевать. А зритель всегда оставался доволен. Много выступали под открытым небом во время уборки урожая, в обеденные перерывы. Пока комбайнеры съедали свою кашу, солист музыкального театра Павел Краснов, который играл со мной в дуэте, успевал по второму кругу такую импровизацию закручивать, что рождалась новая роль. Делал это так органично и красиво! Селяне искренне радовались продлению праздника, благодаря виртуозному дуэту. Думаю, это тоже частичка истинной влюблённости в театр. Моё личное послание молодому поколению артистов: «Любите театр и ту роль, которую вам дал режиссёр, добивайтесь правды, она всегда дойдёт до человека. И человек интеллигентный, и тот, который книжек не читал, всё поймут. Творите и с каждым днем обретайте новые краски. Бывает, актёр всю сценическую жизнь проговорит в одной интонации, не меняя красок, а ведь каждый образ – это новая гамма чувств! Любите искусство, относитесь к театру серьёзно, несмотря на лёгкий жанр оперетты, в котором работаете. Он тоже не терпит несерьёзности».

С Владимиром Володиным («Чудесный край». 1950)

С Виктором Лавровым («Севастопольский вальс». 1962) В роли Илоны («Цыганская любовь». 1970-е)

Записала Марина АВАРНИЦЫНА ИЮЛЬ 2011 24(46)

Рубрику ведёт Сергей ДЕНИСЕНКО

«Куда ж вы, могикане?..» Белое и чёрное – это цвета фотографии. Для меня они символизируют надежду и отчаяние. Роберт Франк В прошлом номере журнала напечатали мы фотоснимок 1974-го года из архива Ларисы Ханжаровой, на котором запечатлена группа актёров Омского драматического театра во время экскурсии в Бухенвальде. И, «расшифровывая» ту фотографию, звонил я актёру Корфидову (зная, что в той поездке был и он), дабы поинтересоваться, почему его нет в кадре. И выяснил, что Вячеслав Михайлович – не кто иной как автор снимка… Так всё и началось. Точнее, именно тогда и начала зарождаться «идея» нынешней публикации. Как уже догадался проницательный читатель «Омска театрального», снимки, напечатанные в этом выпуске «Архивного фотоэксклюзива», из домашнего (и, разумеется, тоже эксклюзивного) архива актёра Омского академического театра драмы, «Легенды омской сцены» Вячеслава Михайловича Корфидова, который верно и преданно служит нашему легендарному Омскому театру драмы вот уже 46 (!!!) лет. И с тех же времён не расстаётся он с фотоаппаратом; сначала – широкоплёночный «Любитель», ну а далее, пройдя «Зоркий» и «Зенит», Корфидов и до «Никона» дошёл… Но это – сегодня (с «Никоном»). Мы же отправляемся, по традиции, во времена «архивные» (архивные как минимум с точки зрения XXI века)…

…Больше всего при «расшифровке» архивных фотоснимков мне нравится сам процесс «поиска истины» (весьма, кстати, изнуряющий процесс, результатом которого становятся порой просто, например, четыре циферки, обозначающие год, в который был сделан снимок). Фотография с изображением Александра Ивановича Щёголева и Бориса Михайловича Каширина, конечно же, впечатлила. И вообще фиксация репетиционных моментов – это дорогого стоит. Ну а дальше – целая история была. Негативы, с которых Вячеслав Корфидов сканировал изображения, не подписаны (естественно). Где? Что? Когда? Можно предположить, что это репетиция спектакля леоновского «Нашествия», где Щёголев – Таланов, а Каширин – Фаюнин, 1982-й год (да и снимок со Щёголевым из того спектакля в альбоме, выпущенном к 130-летию театра драмы, – ну аккурат с Александром Ивановичем «того времени» совпадает)… Далее неожиданно (но логично) возник вопрос: а что это за балетный станок на заднем плане? Корфидов вспоминает, что в старой репетиционной комнате театра драмы такового не было… И спустя несколько дней Вячеслав Михайлович разыскивает-таки плёнку, с которой сканировал снимки. Но далее на той же плёнке почему-то снимки, сделанные в Краснодоне... Так, Украина. Гастроли на Украине (Киев, Запорожье) были в 1973-м, в гастрольной афише есть «хайкинский» спектакль «На дне», в котором заняты и Каширин (Лука), и Щёголев (Сатин). Кажется, совпадает… Но Краснодон вроде как далековато от Киева и Запорожья…

Телефонные перезвоны, уточнения… «Резюме»: в Краснодон ездили на автобусе, и ехали, причём, не очень долго… Есть! Были ведь и ещё одни «украинские» гастроли! Ехали в Краснодон – из Ворошиловграда (гастроли 1977-го). Так, идём дальше. Незадолго до тех гастролей, в конце мая, Артур Хайкин выпустил спектакль по пьесе Е. Чебалина «Добежать, отдышаться», в котором у Щёголева – роль Назарова, а у Каширина – Фарли Оуэлла… И вот на сей-то раз – всё совпадает!.. И мы вместе с Вячеславом Корфидовым, «усталые, но довольные», подписываем фотографию. Итак, на снимке: гастроли Омского драматического, Ворошиловград, 1977 год; народные артисты РСФСР (напомню для молодых читателей: РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика) А.И. Щёголев и Б.М. Каширин; репетицию сцены из спектакля «Добежать, отдышаться» проводит Артур Хайкин. А «поодаль» на снимке – помощник режиссёра. И, хоть она и отвернулась от фотообъектива, но, судя по «имиджу», это, скорее всего, Светлана Новосёлова (сегодня она живёт в Санкт-Петербурге)… ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРХИВНЫЙ ФОТОЭКСКЛЮЗИВ …И вновь – Александр Иванович Щёголев, первый и единственный в Омске народный артист СССР (напомню для молодых читателей: СССР – Союз Советских Социалистических Республик). 1974-й; в мае этого же года Щёголев стал народным артистом РСФСР («СССР» появится в титуле в 1985-м). В рамках программы «Обслуживание Групп советских войск» – Омский драматический в Германии. По улочке немецкого городка идёт исполнитель роли генерал-лейтенанта инженерных войск, Героя Советского Союза Дмитрия Карбышева в спектакле Омского драматического «Так начиналась легенда» (напомню: пьеса Я. Киржнера и А. Мозгунова). …Мне думается, фотография столь образна сама по себе, столь «портретна» и столь «контекстна», что вряд ли нужны ещё какие-либо комментарии… Сколько было артистов – сосчитать не проси – непреклонных и чистых на великой Руси!..

…2004-й – это уже вроде и не «архив». И всё же… …Они встретились в последний раз. На юбилее родного омского театра. «Погодки». Оба – из 1941-го. Народный артист Украины Николай Андреевич Бабенко, прилетевший из Киева (с 1968-го по 1980-й – звёздный актёр Омского театра драмы, далее – Киев) и заслуженная артистка России, «Легенда омской сцены» Вера Георгиевна Канунникова (35 лет – в театре драмы, начиная с 1960-го, потом – «Пятый театр» и одновременно – режиссёрско-педагогическая деятельность в Лицейском театре). …Сколько уже раз это было, когда ты оцепенело смотришь на слегка пожухлый от времени телефонный блокнот – и холодом от него всё больше и больше веет!.. И строчки Роберта Рождественского в висках болят-пульсируют, помните? «…И застыл телефон в книжице. Как рыбёшка в углу невода. Номер есть, а звонить – некуда»… Николая Бабенко не стало через год, в 2005-м… Веры Канунниковой не стало через пять лет, в 2009-м… …И иногда мне начинает казаться, что, быть может, не стоило затевать эту рубрику – «Архивный фотоэксклюзив»? Потому что в итоге больно становится. И трудно. Но тут же Володю Гуркина вспоминаю (и опять, опять: «Номер есть – а звонить некуда»!..), который говорил мне когда-то: «Боль – неотъемлемая часть жизни и судьбы, и это надо принять как данность, равно как и то, что несправедливость – такая же неотъемлемая часть судьбы и жизни». …Ищу «компромисс». «Архивный фотоэксклюзив» – во имя Памяти! И Вячеслав Корфидов, занимающийся сейчас своим большим фотоархивом, того же мнения.

Но почему же в висках при этом уже другое пульсирует, из Геннадия Шпаликова: По несчастью или к счастью, Истина проста: Никогда не возвращайся В прежние места. Даже если пепелище Выглядит вполне, Не найти того, что ищем, Ни тебе, ни мне…

P.S. Выражаю признательность за помощь в уточнении фактографических данных Валентине Корфидовой, Валерии Прокоп, Светлане Яневской.

ИЮЛЬ 2011 24(46)

Лариса ХАНЖАРОВА

Простая история про Аленку и Гусенка в двух картинах с интродукцией и антрактом ИНТРОДУКЦИЯ Авторами пьесы «Гусёнок» были Нина Владимировна Гернет (1899–1982) и Татьяна Евсеевна Гурвич (1904–1941). И если жизнь и творчество Нины Гернет знакомы профессионалам и любителям театра кукол, то о Татьяне Гурвич практически сведений нет. Также по неизвестным причинам её авторство исчезло с большинства афиш. И чтобы восстановить справедливость, мы решили обобщить сведения о ней. Из отдельных упоминаний Э.М. Рауш–Гернета в книге о матери складывается ощущение, что Татьяна и Нина были знакомы ещё по Одессе, где прошли их детские годы. Позже обе оказались в Ленинграде. Татьяна, как человек увлекающийся театром, стала появляться в театральном кабинете Дома художественного воспитания детей, где писались пьесы, скетчи, методические руководства для организации отдыха детей и где работала и преподавала Нина Гернет. Позже обе стали сотрудницами редакции знаменитого детского журнала для младших школьников и дошкольников «Чиж». По воспоминаниям современников, это была не редакция, а настоящая весёлая, шумная и талантливая семья, каждое имя из которой вошло в историю русской литературы, – К.И. Чуковский, С.Я Маршак, Б.С. Житков, Л.В. Успенский, Е.Л. Шварц, В.В. Бианки, Д.И. Хармс и другие. Художники – В.В. Лебедев, В.М. Конашевич, А.Ф. Пахомов, Е.И. Чарушин, Б.Б. Малаховский. В своей книге Э.М. Рауш–Гернет пишет, что именно Татьяна Гуревич и предложила написать пьесу-игру для детей 5–6 лет, чтобы они стали активными участниками действия. Эта пьеса была необходима для театра кукол под руководством С.Н. Шапиро, и «вездесущая Танечка» предложила театру свою помощь. «Есть милая старая сказка о человеке, который нёс гуся. И всякий, кто прикасался к волшебному гусю, тут же прилипал к нему и шёл за этим человеком всюду, куда бы его ни привели. …Таким «человеком с гусем» оказался для меня в жизни кукольный театр. Правда, гусь, к которому я неосторожно прикоснулась, был даже не взрослый гусь, а самый обыкновенный сказочный гусёнок, о котором мы с Т.Е. Гуревич почти случай-

Нина Казакова с куклой

но написали крошечную пьеску», – так в своей статье «Мой волшебный гусь», отрывки из которой приведены в книге сына писательницы Э.М. Рауш–Гернета «Нина Гернет – человек и сказочник», пишет о пьесе сама Нина Гернет. И там же чуть далее записано: «Ни о какой «специфике» кукольного театра я и понятия не имела и в этом полагалась на своего соавтора, от которого по ходу работы получала необходимые одергивания и пояснения. Зато я знала детей и что они любят, и этим брала реванш. Так появился «Гусёнок» – крошечная пьеска для крошечных детей. Писать было легко и весело». КАРТИНА ПЕРВАЯ. ПРО «ГУСЁНКА» «Гусёнку» повезло не только с родителями, но и крёстной: он был отдан в добрые руки Леноры Густавовны Шпет, которая в те годы работала в Доме художественного воспитания детей и отвечала за кукольные театры. Первым (октябрь 1935 г.) спектакль поставил Театр детской книги им. Халатова в Москве, затем (декабрь 1936 г.) – Центральный театр кукол С.В. Образцова. В этом театре он продержался в репертуарной афише 16 лет, было сыграно более тысячи спектаклей, и только потом он уже попал в Ленинград. В мире кукольного театра наиболее значимым является признание Международного союза кукольников (УНИМА), созданного в 1929 г. в Чехословакии. С 1933 по 1980 гг. его бессменным Генеральным секретарем был Ян Малик. И вот что он написал в предисловии к одному из изданий пьесы в 1951 году: «На сей день это самая распространенная и самая популярная пьеса для кукол. «Гусёнок» шёл во время оккупации в Праге ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

МУЗЕЙНЫЕ ИСТОРИИ

Нина Казакова в сцене из спектакля

на сцене театра «Царство кукол». Позже пьесу стали ставить многие театры Европы и Азии. Например, в Китай она попала с названием «Утёнок»… Сегодня эта пьеса продолжает свою счастливую жизнь практически во всех профессиональных и самодеятельных кукольных театрах мира». «Чайкой» кукольного театра назвали «Гусёнка» кукольники из Мурманска. Тем не менее, успех пьесы до сих пор остается секретом. Конечно, история привлекает тем, что написана для тех, кто любит не только наблюдать за действием, но и участвовать в нем. Зрители включены в действие, игру, и только все вместе, объединившись, могут помочь героям.. Наверное, действует волшебство театра, где кукле начинает сочувствовать и помогать не только ребёнок, но и взрослый зритель. Наверное, пьеса привлекает минимальным количеством действующих лиц и не вызывает сложностей при постановке. В Омске «Гусёнок» был поставлен через несколько месяцев после московской премьеры. Режиссёром спектакля был Лев Абрамович Готлиб. Драматург и режиссёр Л.А. Готлиб в первые месяцы войны окажется в эвакуации в Омске и возглавит театр кукол. Но сведений о его первой, 1937 года, постановке не сохранилось. Не успел первый «Гусёнок» сойти со сцены, как в 1942 году пьеса была снова принята к постановке. В эти военные годы в театр пришла работать актриса и режиссёр Наталья Константиновна Висловская. И после возвращения в Москву Л.А. Готлиба постановку спектакля поручили ей. По воспоминаниям одной из первых актрис театра Ольги Ильиничны Зикуновой, «Наталья Константиновна …умный, эрудированный, степенный, спокойно уравновешенный человек, неоспоримого внешнего обаяния (с артистическими, классическими чертами лица). Задачу актёра могла определить одним словом, но всегда объёмным, весомым, метким и образным. И сразу чувствовались весь темперамент и мощь её натуры. При всей внешней строгости многие считали её в сущности своей добрейшим и отзывчивым человеИЮЛЬ 2011 24(46)

ком». Об этой постановке упоминается в заметке из газеты «Омская правда» за август 1943 года, в ней говорится: «Более шестисот спектаклей в школах, детских садах, в колхозных клубах, на полевых станах и в госпиталях дал за последний год Омский кукольный театр под руководством тов. Готлиба. Особенной любовью у зрителей пользуются... русские сказки «Репка», «Колобок», «Гусёнок», «Заяц-портной», «Дед Мороз»... На днях коллектив театра выступил в клубе Н-ского госпиталя с новой программой. Зрителю были показаны две агитпьесы – «В последний час» и «Доннерветтер». В документах театра есть только одна строчка о том, что в 1955 году «Гусёнок» вновь принят к постановке. Главным режиссёром театра в это время был Анатолий Павлович Лаврещук, а Н.К. Висловская – очередным. Но вот кто возобновил спектакль, сведений не сохранилось. В 1978 году «Гусёнок» вновь попадает в список принятых к постановке. Художественное оформление было поручено Музе Тороповой. По воспоминаниям коллег, она быстро улавливала режиссёрскую мысль, активно включалась в работу, могла предложить постановочное решение, но самым интересным для неё всегда оставались куклы. Режиссёром «Гусёнка» была Евгения Ивановна Незлученко – актриса театра, после окончания режиссёрского отделения ЛГИТМика осталась работать в Омске. И как режиссёр предложила театру собственный стиль и почерк. На художественных советах того времени всегда отмечались глубокая проработка текстов, музыкального материала и «ожившее» художественное оформление её спектаклей. Деревья танцевали, цветы кружились, «дождь лил как из ведра», иными словами, музыка и декорации становились действующими лицами. Она любила старые истории рассказывать на новый лад. Резкая и энергичная на репетициях, она требовала от актёра предельной внимательности и собранности. Актёры играли в её спектаклях с удовольствием.

В следующий раз название пьесы «Гусёнок» появляется в репертуарных списках театра в 1987 году как возобновленный к постановке артистом театра Борисом Бусоргиным. Эта версия по сей день играется в театре и очень любима маленькими зрителями. Омский «Гусёнок» вместе с Алёнкой много путешествует, за последние годы объехал практически весь север Тюменской области, города Центральной России, Казахстан, районы Западной и Восточной Сибири. КАРТИНА ВТОРАЯ. ПРО АЛЁНКУ И НЕ ТОЛЬКО Каково же содержание пьесы? Девочка Алёнка пасёт гусёнка и засыпает. Непоседагусёнок не хочет сидеть на одном месте и попадает в беду – совсем рядом бродит лиса. И тут в игру вступают зрители, которые не только гусёнка спасут, но и другим героям сказки помогут. По сложившейся традиции девочку Алёнку всегда играла актриса «живым планом». И в омской истории «Гусёнка» не было сделано исключения. Алёнку переиграли буквально все молодые актрисы. В 75-м театральном сезоне свои творческие юбилеи празднуют несколько участниц спектакля. Во-первых, бенефисами театр отмечает круглые даты исполнительниц «злодеек Лисиц» – Светланы Бобковой, заслуженного деятеля культуры Омской области Ларисы Шнякиной и сорок лет творческой деятельности заслуженной артистки РФ Светланы Евстратенко, сыгравшей Лису в премьерном спектакле 1987 года. В 2011 году творческие юбилеи у четырёх Алёнок. Двадцать пять лет назад пришли в театр Ирина Сафронова и Елена Качанова. Сегодня репертуарные списки актрис включают около сорока ролей. Но по-прежнему Алёнка остаётся для них одной из самых любимых героинь.

За кулисами до сих пор рассказывают историю, случившуюся однажды на спектакле с Еленой Качановой. Актрисе не с кем было оставить маленькую дочь, и она взяла ее с собой на спектакль. И когда героиня обратилась в зрительный зал с просьбой о помощи, первой откликнулась именно дочь, немедленно занявшая место рядом с мамой и не пожелавшая вернуться к зрителям. Так и играли весь спектакль вдвоём. Сорокалетие работы в театре отмечает ещё одна Алёнка – заслуженный деятель культуры Омской области Нина Николаевна Исаева. За эти годы актриса переиграла более 110 ролей. Природные драматические данные, удивительная требовательность к себе позволяют ей свободно существовать в широком диапазоне от острого гротеска до глубокой психологии драмы, а вокальные данные служат дополнительной краской в образах её героинь. По ходу спектакля актрисы позволяют себе некоторую импровизацию. В пьесе Алёнка поёт такую песенку: «Ветер свищет, свищет громко, и гудит зеленый лес, я пасу, пасу гусёнка, чтоб в болото не залез». Во время длительных гастролей по районам области исполнительницы этой роли текст песенки переделали: «Я пасу, пасу гусёнка до размеров поросёнка», а во время зимних спектаклей в холодных помещениях клубов или спортивных залов они пели: «Я пасу, пасу Гусёнка чтоб к болоту не примёрз». Сорок лет работает в театре «Арлекин» Нина Викторовна Парасич (Казакова). В её послужном списке 75 ролей. Её Алёнка, большеглазая, не унывающая, с причёской в два задорных хвоста вместо косичек, «пасла» гусёнка дольше всех. Конечно, как и в любом театре, на спектаклях случалось всякое. Актриса вспоминает, что в один год во время новогодних каникул играли по четыре спектакля в день. А перед спектаклем ещё и праздничное представление вокруг елки, где Нина Викторовна водила хороводы в роли Снегурочки. Буквально за несколько минут приходилось из Снегурочки преображаться в Алёнку. И в конце каникул, уже на четвертом спектакле, кто-то из зала сказал: «Ой, так это же Снегурочка гусёнка пасёт!» Однажды на гастролях в Москве потерялся чемодан с костюмом Алёнки. В гостинице в срочном порядке были перемерены все халаты, кофты, юбки, обувь коллег по театру. С большим трудом нашли вещи, подходящие к оформлению спектакля, та Алёнка получилась настоящей городской модницей. Как часто бывает в экстремальных ситуациях, спектакль прошёл с большим успехом, кто-то даже предложил играть спектакль в таком варианте костюма. Но всё когда-нибудь кончается. Однажды на спектакле актриса услышала из зала: «Тетя, просыпайся, гусёнок убежал». Нина Викторовна по сей день гордится тем, что сама отстояла перед руководством возможность выйти из состава спектакля. К тому времени она играла Алёнку уже более десяти лет. Сегодня «Гусёнок» и его Алёнки продолжают свои встречи со зрителем. Им аплодируют в детских садах, школах и на других сценических площадках в разных городах, а потому будем считать, что история Гусёнка и Алёнки продолжается. И нам не дано сегодня знать, сколько ещё людей притянет к себе этот волшебный гусь Нины Гернет и Татьяны Гурвич. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ Светлана ЯНЕВСКАЯ

«.. Душа бы не старела!» 5 июня в мир иной ушла одна из омских театральных легенд – Надежда Владимировна Надеждина-Ленина, заслуженная артистка России, лауреат Государственной премии имени К.С. Станиславского.

омской сцены»; областная премия «Легенда омской сцены». Когда мы теряем человека, дорогого для нас, каждая его фраза о его жизни нам кажется бесценной. По счастью, сохранились воспоминания Надежды Владимировны Надеждиной, записанные мной в 1999 году на одной из её творческих встреч со зрителями концертного салона «Ретро». Пожалуй, монолог актрисы можно озаглавить как напутствие-завещание, обращённое ко всем нам, – «…ДУША БЫ НЕ СТАРЕЛА!».

Надеждиной она стала в Омске, в 1950 году, когда впервые приехала в наш театр и проработала здесь один сезон. Псевдоним ей подсказала её педагог С.Г. Бирман, писавшая в книге «Путь актрисы»: «Беспокойно, рискованно быть актрисой острой характерности. Острохарактерный актёр всегда ходит по проволоке, миг – и свалится в безвкусицу. Всё же именно канатоходцы, а не просто пешеходы привлекают к себе самое живое и острое внимание зрителя». Актрисой острой характерности по преимуществу и была Надежда Владимировна Надеждина. Но правильно будет и так: актрисой широкого диапазона, ибо в её репертуаре были роли как драматические, так и комедийные. Надежда Ленина родилась 15 декабря 1923 года в Баку в семье известного артиста Владимира Ленина и балерины Елизаветы Линевич. В 1944 году окончила театральную студию в Куйбышеве, затем два курса школы-студии МХАТа. Работала в театрах Смоленска, Мурманска, Вильнюса, Московском Ленкоме, Московском драматическом театре имени Н.В. Гоголя, Саратовском ТЮЗе, драматических театрах Норильска и Кемерово. В 1969 году во второй раз она приехала в Омск вместе с мужем великолепным артистом Александром Ивановичем Щёголевым. Скоро, несмотря уже на зрелый возраст, стала одной из ведущих актрис театра. В 1974 году была удостоена почётного звания заслуженной артистки России. В 1985 году – за исполнение роли Братчиковой–Борщевской (реальной женщины) в спектакле «У войны – не женское лицо» С. Алексиевич – звания лауреата Государственной премии имени К.С. Станиславского. Ещё награды: медали «Ветеран труда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «50 лет Победы в Великой Отечественной войне»; рождественская премия Инкомбанка «Достояние ИЮЛЬ 2011 24(46)

НАДЕЖДА НАДЕЖДИНА: «Недаром говорят: молодой человек может быть стариком, а старик – молодым. Так оно и есть! Всё зависит от состояния души. Я встречала таких унылых, скучных людей, что хотелось им сказать: господи, тебе же за тридцать, на что ты ропщешь? Смотри на небо, на солнышко, радуйся: Бог дал тебе жизнь!.. Вспоминаю: три раза накануне премьер «Царской охоты», «У войны – не женское лицо» и «Балкона» я ломала себе руку. И каждый раз мне накладывали гипс, и назавтра я шла на репетицию. Не позволяла себе расслабляться даже тогда, когда была физически нездорова. Иногда мои коллеги надо мной посмеиваются: я собираю все рецензии, фотографии, делаю альбомы; в квартире моей, как и положено, оформленные в рамки, висят снимки – моих родителей, моего мужа Александра Ивановича Щёголева и меня – в ролях. Негоже забывать своих предков. Сейчас это поняли, и все усиленно начали вспоминать прадедушек, прабабушек. Считаю: замечательно! И иногда думаю: лет через сто у моей прапраправнучки будет дом в два этажа – должно же всё когда-нибудь наладиться! – и на стенах, в лестничных пролётах – портреты, а среди них мой, где я – в роли Екатерины II. – «Кто это?» – «Моя прапрапрабабушка!..» – Вот какая надежда в моей душе теплится. Скажу о моих родителях. Мой папа, Владимир Ленин, в молодости играл героев-любовников. Михаил Николаевич Потоцкий, известный в Омске актёр, одно время с ним работал и потом мне не раз говорил: «Когда твой папа шёл по улице, не только женщины «шеи выворачивали», но и мужчины любовались им, так он был хорош». В течение двух сезонов папа играл в паре с Верой Фёдоровной Комиссаржевской, и у него даже её фотография была с дарственной надписью: «Любимому Воло-

дечке». Одна из лучших его ролей в молодости – Фердинанд в «Коварстве и любви» Шиллера. А потом, с возрастом, он перешёл на роли острохарактерные. Мама моя, Елизавета Линевич, была балериной. Так что в детстве я ездила с родителями из одного города в другой: раньше считалось неприличным работать в одном театре больше одного сезона, могут подумать: тебя не приглашают. Помню: заканчивается сезон, папа с мамой сидят, читают письма, выбирают, куда поехать: в Харьков? В Киев? Или в Смоленск? Папе всегда поступало много предложений… И вот мы едем в новый город, устраиваемся, я сплю на каком-нибудь сундучке, рядом – стол, креслице, диван. Всё подчинялось работе, творчеству. Кочевой образ жизни продолжался до Смоленска. Там папа с мамой уже работали несколько лет, я окончила школу, а потом папа умер. И началась война. Четыре года эвакуации в Куйбышеве, потом – Москва, театр Ленкома, почти десять лет моей работы в нём, и снова переезды. Где только я ни была! Весь свет объездила. Не только нашу страну увидела, но и Румынию, Польшу, ФРГ. А в 1991 году – Америку – ошеломляющее впечатление! В Америке мы не видели ничего, к чему привыкли: ни нищих, ни грязи, ни мусорных ящиков… По улице идёшь – тебе улыбаются. Везде окружают тебя теплом, заботой… И всё же… сказали бы мне: «Вот тебе особняк, машина, прислуга – живи!» – не смогла бы. Приехала из Америки, пошла водочные талоны отоваривать, меня в магазине как зажали, а даже зла не почувствовала. «О, я дома!» Наши люди, считаю, духовно богаче американцев: у тех всё на поверхности, а у нас – страдания, муки и – невероятная жизнеспособность. И только у нас, в России, есть театр, которому завидует весь мир.

В роли Гертруды. Надежда Надеждина. Гамлет – Ножери Чонишвили. «Гамлет» В. Шекспира. 1970 г.

Признаюсь: я никому не советую идти в артисты. Наша профессия трудна: я репетирую, у меня ничего не получается, я не сплю, нервничаю, сомневаюсь в себе, думаю: наверное, я уже не могу. Мучительная профессия! Мы оба: и я, и Александр Иванович, – не хотели, чтобы наш сын Ваня стал актёром… Но иногда думаю: если бы можно было всё начать снова, куда бы я пошла? В театр, конечно, даже если бы и знала всю эту муку. Своей основной школой я считаю Московский Ленком. Потому что учёба у меня получилась рваная: окончила Куйбышевскую студию, после войны два года работала в Смоленске, потом поступила в школу-студию Московского Художественного театра, с третьего курса ушла оттуда… И в 1950-м, по приглашению Александра Васильевича Шубина, главного режиссёра Омского драматического, год была здесь, в Сибири. Первый муж мой, Михаил Иванович Пуговкин, позднее ставший популярным киноактёром, был принят в Московский Ленком. Появилась возможность оказаться в этом театре и для меня. Я приехала, поиграла, почитала перед Берсеневым, Бирман, Гиацинтовой, и меня взяли. В дуэте с Карнович-Валуа, прекрасным актёром, в «Новых людях» (по роману Чернышевского «Что делать?») сыграла Даму в трауре, роль объёмную, интересную. Ввелась в несколько спектаклей: всегда была «на стрёме», знала все роли, которые мне нравились, и сидела на всех репетициях и спектаклях, в которых мечтала сыграть. Если кто заболеет, меня спрашивали: «Надя, знаешь роль, мизансцены?» – «Да». – «Иди на сцену». Так сыграла Рашель: в «Вассу Железнову» меня ввела Серафима Германовна Бирман. А как мы жили в начале пятидесятых? Послевоенное время, голодно, бытовых трудностей не счесть. В проходной Ленкома с молодой женой ночевал Лёня Марков. Кеша Смоктуновский, если не находил приюта у друзей, спал в театре, на столе. И всё же жили мы весело. Мы же не знали, что нас обманывают, верили: наш народ строит светлое будущее. Когда-нибудь всё будет хорошо!.. В Ленкоме мастера сцены опекали молодёжь. Четырнадцать молодых способных актёров разделили на группы, и так случилось, что я попала в группу, которую наблюдала, пригревала, учила Серафима Германовна Бирман, за что я до сих пор благодарна судьбе. Потому что в какой школе ни учишься, всё равно актёра формирует театр, режиссёр. Если я что-то умею, то во многом благодаря Серафиме Германовне. На смотрах молодёжи мы выучивали любую роль, какую нам хотелось. И каждый раз Серафима Германовна работала со мной. Помню, я остановилась на роли Маши в «Живом трупе» Толстого. Бирман считала: она не для меня. «Ты очень земная». – «А я хочу!..» – и, полгода поработав, я всё же сыграла Машу в её спектакле. Что бы я ни играла, она отсматривала спектакль, и после него мы обязательно разговаривали. А самое интересное – я всегда смотрела её спектакли, и она об этом знала. Очень любила я её в спектакле «Особняк в переулке» братьев Тур. Она играла отрицательную роль фашистки, естественно, не вызывающей у зрителя симпатий. Но Бирман играла её столь блистательно, что всегда после сцены допроса уходила под шквал аплодисментов. До сих пор помню, как она поворачивалась по-военному; высоко, чуть не до носа поднимала ногу и строевым шагом уходила за кулисы. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ Бирман была великой актрисой. Не блистательной, не просто талантливой – великой. Режиссёр Михаил Левитин, ставивший у нас «Про Ёлку у Ивановых» Введенского, заметил: «У неё всегда было дважды два – пять». Бирман очень любила острую форму. В книге «Путь актрисы» (один из первых экземпляров она подарила мне с надписью: «Надежда! На Вас моя надежда») она подчёркивает: «Любила и люблю в искусстве чрезвычайное, и зрители доверяют мне больше, когда играю женщин из ряда вон выходящих. И верила, и верю, что искусство обладает правом преувеличения». Её даже обвиняли в формализме, так и называли: «актриса-формалистка» – и вынудили-таки уйти из Ленкома. Её оскорбляли, унижали. Об этом горьком она писала мне и в Омск, и в Вологду, и в Норильск. А я, когда бывала не удовлетворена работой и искала новый театр, советовалась с ней, и она, если знала ситуацию, мне помогала – и словом, и делом. В Ленкоме нас, способных девчонок, было много. И все мы, как чуда, ждали роли. Я хотела играть. А тут из Вологды получаю письмо от Шубина: зовёт меня на роль Федры. И я бросила Москву, о чём не жалею: никто из моих подружек, кроме Елены Алексеевны Фадеевой, так и не расцвёл: погасли, потухли, а я на свою жизнь пожаловаться не могу. Когда я уезжала, Бирман меня благословила. «Молодая актриса хочет играть, – говорила она. – И правильно делает». Были, были роли! И в Норильске, где я встретила свою любовь, судьбу – Александра Ивановича Щёголева, и в Смоленске, Саратове, Кемерово. И в Омске, куда я приехала во второй раз в 1969 году. Любимые роли… Одна из них, конечно же, в «Царской охоте» Зорина – Екатерина II. Акцент, речевую интонацию Екатерины режиссёр Артур Юзефович Хайкин принял сразу. А натолкнула меня на такое решение одна обрусевшая немка, которая прожила в Омске сорок лет. Я её слушала и соображала: ёлки-моталки, какая-то особая музыка речи! Как у Ножери Давидовича Чонишвили: на сцене он разговаривал великолепным русским языком, а если заходился, в речи прорывался подлинный грузин. Так и у этой немки было. А я в роли люблю найти что-нибудь эдакое… И вот на одной из репетиций, не предупредив Артура, я просто начала сцену с Дашковой: «Здтраффствуй, Екатерина Романоввнаа…» И продолжила: «Пойдтмтее-ка, судтарь мой, вод сюдта, ссдезсь нам никто мешать не сстанетт…» И Артур принял. Хотя на спектаклях больше ругался: «Сильный акцент!», «жирно!». А на гастролях в Куйбышеве пришёл за кулисы, раскрыл руки, словно всех обнял, и – на весь театр: «Ве-ли-коо-лееп-ноо!..» Сыграли двести раз, и один только раз – великолепно!» Роль Екатерины состоялась. Зорин, автор требовательный, написал мне на программке: «За умную, интеллигентную Екатерину – благодарю, буду рад нашей новой встрече», – и ни единого замечания в мой адрес. Признал. Любила я Софью Андреевну в «Ясной Поляне» Орлова, считая: помогаю Щёголеву – он блистательно играл Льва Николаевича Толстого. Очень любила Барабанову в «Ретро» Галина: пройдя несчастья, испытания, она сберегла живую душу. Признаюсь: влюбляюсь в роль, над которой тружусь. Вспоминаю Лику из «Московского хора» ПетрушевИЮЛЬ 2011 24(46)

В роли Екатерины II. «Царская охота» Л. Зорина. 1978 г.

В роли Софьи Андреевны. Лев Николаевич Толстой – Александр Щёголев. «Ясная Поляна» Д. Орлова.1973 г. На репетиции «Ясной Поляны» Д. Орлова с Александром Щёголевым и режиссёром Яковом Киржнером. 1973 г.

В роли Барабошевой. «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н. Островского. 1979 г.

В роли Антониды Васильевны. «Игрок» Ф.М. Достоевского. 1994 г. В роли Свидетельницы. «Московские кухни». 1990 г.

ской (у нас, на омской сцене, спектакль назывался «Сердце, молчи!..»). Режиссёр мне сказал: сейчас таких женщин нет. А у меня с этой женщиной есть точки соприкосновения, потому что Лика – как громоотвод… Петрушевская написала о коммуналках пятьдесят шестого года, куда после смерти Сталина из лагерей возвращались реабилитированные. Лика и её родственники живут в такой коммуналке, словно пчёлы в улье: не продохнуть. Лика пытается, чтоб всё по-доброму было, но у её близких одни проблемы: от невестки к другой женщине уходит сын, внучка беременна. Лике семьдесят лет, но она находит в себе силы всех мирить, успокаивать. «Я буду с тобой, доченька, – говорит она невестке, – я тебя никогда не оставлю, только ты меня не бросай». А сыну: «Ну, что же, если у твоей новой жены родится ребёнок, привози её сюда, я буду на кухне жить. Все жёны при тебе будут, все дети – тоже, всё будет хорошо». Трогательный, благородный человек. А ещё раньше я играла Эржи, «голубку», в комедии Дярфаша «Проснись и пой!» У неё тоже непростая история: муж Пишта Орбок, – эту роль замечательно играл Алексей Фёдорович Теплов, – увлёкся молоденькой. Эржи, узнав об этом, быстрыми и мелкими шлепками била его по щекам – из ревности. И вдруг останавливалась и думала: господи, что я делаю? От него зависима, что будет? И у меня наворачивались слёзы, а зрители хохотали. Мигдат Нуртдинович Ханжаров, наш директор, не однажды мне говорил: «Твою «голубку» я никогда не забуду». А главному режиссёру Якову Марковичу Киржнеру очень нравилась моя Кукушкина из «Доходного места» Островского: «На твой акт из кабинета выхожу и сразу в ложу, в голос хохочу: настолько ты смешная». «Поздравляю с премьерой, с хорошей работой. Всегда с Вами интересно!» – это надпись Хайкина на программке «Доходного места». С ним я сделала немало ролей. Когда он ставил комедию Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше», я страдала, болела. Он всеми, а больше всего мной, был недоволен. Не знаю, какой он представлял себе Барабошеву. Видимо, сильной. А я помнила «основных героинь» – статных, красивых, хотя и в возрасте, женщин. Я пошла поперёк этих представлений. На одной из репетиций повязала себе косыночку на лоб, едва не до бровей, концы её завязала бантиком. И сразу мне так уютно стало в этой косыночке… О Барабошевой, правда, говорит Грознов: она была первой красавицей в Москве. Но неважно: это было сто лет назад, сейчас она старуха. И то ли косыночка помогла, сразу же я нашла то, как она стремительно ходит, вся в заботах: сын запивается, внучка загуляла. А тут ещё Грознов, его она панически боится…. Зрители любили сцены с Грозновым, особенно вальсок «Спрятался месяц за тучкой…» Мы пели, потом Александр Иванович Щёголев поднимал кверху руку с платочком, и я вокруг его руки прокручивалась – по всей сцене, уходя с ним за кулисы. В зале – гром аплодисментов… Шура в комедии Гуркина «Любовь и голуби». На спектакле я говорила одно слово неприличное, так из обкома пришли и сказали: «Снять! Не говорить!» Я видела таких женщин, как Шура, – в деревнях, куда мы часто выезжали с нашими спектаклями. Шуру я любила ещё и потому, что играла её вместе с Александром Ивановичем, это была одна из последних его работ. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ В «Нашествии» мы тоже играли вместе. Он – Таланова-старшего, я его жену, мать Фёдора, человека, которого все считают пропащим. Но ведь мать, кем бы ни был её ребёнок, до последнего мгновения верит: всё изменится… Очень важную роль отвёл матери режиссёр. А спектакль получился глубоким, содержательным, мы порядочно его поиграли. Им открывали гастроли в Москве 1982 года. На открытие пришла Елена Алексеевна Фадеева, народная артистка СССР, моя близкая подруга. «Надюша, ты не обижайся, мне надо домой к сыну: он очень болен. Я открою ваши гастроли и уйду». И вот спектакль заканчивается, она приходит за кулисы: «Не смогла уйти, посмотрела весь спектакль. Прекрасные артисты, режиссура, оформление. Я не ожидала, что «Нашествие» сегодня может так тронуть душу». А вот как писала в журнале «Театр» Ирина Мягкова о моей Калугиной из «Сослуживцев» Брагинского и Рязанова: «Хотя, подобно многим исполнительницам этой роли, актриса тоже пользуется приёмами внешнего превращения из мымры в красавицу и является нам вначале самоотверженно уродливой, тем не менее в её поведении до превращения всё время проскальзывают нотки, оправдывающие разительность последующей трансформации. Надеждина тактично и тонко заявляет о человеческих возможностях своей героини, а в самой странности её поведения нет агрессивного службизма…» Вот как Мягкова описывает вечеринку у Самохвалова. «Новосельцев, – эту роль, как вы помните, в кино играл Мягков, а у нас, на омской сцене, Борис Каширин, – читает стихи Фета и выдаёт их за свои. Калугина сидит спиной к Новосельцеву, и первые же строки стихов Фета, которые Новосельцев выдаёт за свои, придают её лицу одновременно выражение лукавства, мягкой грусти; её глаза вдруг становятся голубыми и глубокими. Здесь, а не в новом туалете и причёске, приоткрывается в мымре женщина незащищённая, восприимчивая, ставшая жёсткой лишь вследствие стечения обстоятельств. Надеждиной в роли Калугиной свойственно сочетание чувства юмора, наивности, робости, максимализма, податливости, непреклонности, цельности и противоречивости. Эта смесь чувств и качеств делает её способной к кардинальным изменениям». Всё было: успех, похвалы критиков… И была огромная, счастливая жизнь с Александром Ивановичем Щёголевым. Встретилась я с ним в Норильске, в Заполярном драматическом театре. Всё так сложно и тяжело было с моей предыдущей семейной жизнью, что я не вынесла – сбежала на край света. Оставила у своей мамы дочку Леночку в Смоленске, заключила контракт… Себе дала клятву: ни с кем и ни за что!.. Но «погорела» через два-три месяца, вопреки собственным намерениям: увидела Щёголева и, как только он улыбнулся мне, сощурив свои глаза, сразу, сходу влюбилась в него. «Это только вы можете – столько лет с ним прожить», – не раз слышала я от людей, понастоящему его не знающих. А сам он считал: ему меня Бог послал. Я его не то что «обломала» – мы просто друг другу помогли в жизни. И у меня, как у каждого, недостатков немало, и у него характер был непростой. Он меня многому научил, и я, видимо, его в чём-то изменила. Люди, которые с юности его знали, встретив Сашу лет через десять-двадцать, замечали: он стал мягче, нежнее, «иголочки» улеглись. ИЮЛЬ 2011 24(46)

В роли Эржи. Пишта Орбок – Алексей Теплов. «Проснись и пой» М. Дьярфаша. 1971 г.

В первые годы мне приходилось сложнее: он – человек настроения, и за день оно у него сто раз менялось. И всё же и тогда, если его «против шёрстки» не ерошить, можно было жить нормально, не скандаля. Но когда случались конфликты, я проделывала вот какие фокусы-мокусы. Помню, Ваня был ещё маленький, Александр Иванович вспылил по какому-то пустяку, и я поняла: на рожон лезть не надо. Так я набрала полный рот воды и так ходила по квартире. Он шумит, по столу стучит, дверью хлопает, а я возражать не могу: вода мешает. Он покричал, побегал, потом глянул на меня: «Ты что, воду в рот набрала?» Я кивнула – он захохотал. Я от воды освободилась и к смеху его присоединилась. Потом, когда назревал конфликт, он спрашивал: «Ты сейчас без воды?» В воспитании Вани не было особых трудностей: я его, как говорил Саша, «облизывала», а он держал в строгости. Ваня всегда убирал свою комнату. Пыль вытрет, пол вымоет. Саша входит и смотрит, что там за дверью, протёрты или нет плинтуса. И если пыль оставалась, работа начиналась заново. Ваня сейчас – человек взрослый, и если он что-либо делает, то так, как его учил отец. Он накрывает стол, «как папа», – это особое занятие. Когда Саша накрывал стол, я даже в комнату не входила. Он сам перемывал посуду, застилал стол скатертью, ставил на неё соль, горчицу, приправы. Ещё не было еды, а уже хотелось есть. Саша любил принимать гостей. Теперь я одна. Сажусь за стол одна. Но делаю всё, как было заведено Сашей». К этому монологу добавлю только одну фразу. Надежда Владимировна, талантливая актриса, интеллигентная и мудрая женщина, упокоилась рядом со своим любимым мужем народным артистом СССР Александром Ивановичем Щёголевым на Северном кладбище, по соседству с народными артистами России Яковом Марковичем Киржнером, Алексеем Фёдоровичем Тепловым, Ножери Давидовичем Чонишвили, заслуженным деятелем искусств России Артуром Юзефовичем Хайкиным.

«УТЕШЬСЯ, ОБРЕТИ, ВЛАДЕЙ!. » ОТ РЕДАКЦИИ В этом году Елене Николаевне Злотиной исполнилось бы 75… Псковитянка по рождению, ленинградка по образованию, омичка – по судьбе (с 1960 года). Много лет она работала в газетах «Омская правда», «Вечерний Омск», многие годы возглавляла Секцию театральной критики Омского отделения СТД РФ, работала в 1980-е заведующей литературной частью Омского государственного Музыкального театра, в начале 1990-х была завлитом Омского областного Театра кукол (ныне – «Арлекин»). Елена Николаевна Злотина… Заслуженный работник культуры РФ, член Союза журналистов России, Союза российских писателей и Союза театральных деятелей РФ. Она была многогранно талантлива – и в журналистике, и в театральной критике, и в поэтическом творчестве. Её стихи «шагнули» вместе с нами в новый век, став уже «литературным наследием». И так же в новом веке вместе с нами — благодарная память о ней. Елена ЗЛОТИНА-МИРОНОВА (1936 – 1994)

***

Прости, актёр. Я ухожу из зала (развязка обойдётся без меня) и уношу слова, что не сказала… Молчание – защита и броня. Уж если мне не избежать потери, отсрочу приближение конца. Я ухожу, пока темно в партере и моего не различить лица. Зарукоплещут длительно и бурно… Что в этом громе две моих руки?! Не торопись, не сбрасывай котурны, от маски – не спеши – не отрекись! Плачý за это горькою минутой – иду сквозь взгляды, будто через строй… Прости, но я люблю тебя, как будто всё это вовсе не было игрой.

***

Не дай мне Бог озлобиться на мир, Приговорённый к нищете и грязи, Не дай мне Бог забыть навеки, разом Доверчивое, чистое: «Возьми!» Возьми – утешься, обрети, владей, Не поминай о долге и о сдаче! Каким бы беспросветным ни был день, Не дай мне Бог извериться! Иначе – Иначе я оглохну навсегда, Иначе онемею и ослепну, Иначе лягут за спиной года Холодною и жалкой горсткой пепла…

***

Меня предавшие друзья, ступайте с Богом к своим вершинам бытия своей дорогой.

Оставьте мне судьбу мою без вашей правки: сама былое разобью на главки, главки. Я свойству памяти хранить святое – верю, я не порву меж ними нить, – закрою двери в мой дом, где гордо-скудный быт – душе подмога, я жалкий сор словесных битв смету к порогу. Затем, чтоб только чистота и свет теплыни у вас сияли на устах навек – отныне. У чёрной бездны на краю услышу – это, и удержусь, и устою на грани света. Я вас прощу, я вас пойму, но с горьким знаньем: ни подаянья не приму, ни покаянья.

***

Прошу, не изменись, моё перо!.. Не позабудь слова любви и боли, не выпускай из сладостной неволи – из муки биться над слияньем строк; не отнимай ни звука, ни штриха, не потакай слабеющему взгляду… Мне, чтобы выжить, – надо, ведать надо, как жизнь звучна и как она ярка! В пучине бед, и нищеты, и гроз, зияющей у самого порога, – не погуби моей святой тревоги, моих несовременных светлых грёз!

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОЭТИЧЕСКИЙ АНТРАКТ Я – выстою, лишь ты не откажи, останься твёрдым, чутким, терпеливым и помоги поверить, что счастливым воспоминаньем станут миражи моей любви, доверчивой по-детски, и пособи моей гордыне дерзкой!

К банальным штампам повело – прости. Не от бесплодья это, – от смятенья… Прошу тебя: навеки запрети мне быть покорной, бледной чьей-то тенью! Я испытала – был соблазн велик: прекрасный одухотворённый лик, уверенные тёплые слова о прочности душевного родства… Изменено. Искажено. Ушло… Моё перо, мой посох и весло!

Соломинка в потоке пустоты, моё перо, тянусь к тебе в надежде: не изменись, держи меня, как прежде! Моё спасенье – ты, и только ты…

21 марта 1994 г.

СЕЗОН ЗАКРЫТ Как некая трагическая данность, – начертаны печально и навзрыд два слова (словно выставлен диагноз): «Сезон закрыт».

Сергей ДЕНИСЕНКО

Пустой рекламный стенд репертуарный похож на мир, что снегом занесён (иль на анонс – дизайнерски кошмарный, – где по́верху «Сезон закрыт»; и – всё).

Памяти Е.Н. Злотиной-Мироновой

***

Я понял это поздно и не вдруг, а лишь когда в дому закрылись ставни: благодаря Елене Николавне, был Омск чуть-чуть похож на Петербург.

…Но, в принципе, иного ж быть не может! Смысл – прост, традиционен и не нов!.. Так почему же так меня тревожит пронзительная зву́к опись двух слов? И, как Али-Баба́, – я в беспокойстве шепчу (и в том резон я вижу сам): «Сезам, откройся!.. Эй, Сезам, откройся!..» Но – нет, не открывается Сезам…

Скажу иначе: ей благодаря, – на лике Омска проступали блики эпох и лиц, прекрасных и великих… И ощущали мы, что мы – не зря.

Сезам не открывается... Сезон ли… Давно я здесь? Минуту?.. Тыщу лет?.. Что я искал? Какие-то резоны?.. «Сезон закрыт». Как будто – «Входа нет».

И город не казался – как изъян на карте мира, звёздами богатой. Вплывали в Омск воздушные фрегаты, и нам махал рукою Капитан,

А, может, в Иера́петре (на Крите) Буонапарте тоже начертал два слова на песке: «Сезон – закрытый» (после чего – Наполеоном стал)? 1

и сразу в Вечность день переходил, и пред душою был открыт шлагбаум в Михайловское, в Ораниенбаум… И Пушкин нехрестоматийным был.

И, может, не вруча́я ветви лавра, сказала Ариадна (снова Крит) Тесею после смерти Минотавра, – а с тихой болью: «Всё. Сезон закрыт»?..

Неправда то, что «горе – не беда». Беда! Беда, которая не канет. К исходу век. Куда ж вы, могикане?.. Посмертный сборник… Тот, что навсегда.

…Омск. И июль. И карканье воро́нье (чего орут? Сто лет им жить да жить!..). Сезон закрыт. В Театре – межсезонье. В Природе – тоже. В Жизни… может быть… Всё! Стоп!.. «Закрыт»? – откро́ют, значит, скоро! «Закрыт» – забыть! Всё будет хорошо!.. Вдруг рядышком увидел я Актёра (он незаметно к стенду подошёл)… …………………………… …Рассвет. Всходило солнце на Востоке. Стоял Актёр, пока не знаменит, и – плакал, словно слушал он далёкий гул моря, омывающего Крит.

Душа, запечатлев себя в стихах, уходит из партера на галёрку. И на душе – томительно и горько. Как привкус «Беломора» на губах. Но знаю – если вдруг замкнётся круг, себя спасу я мыслью стародавней: благодаря Елене Николавне, был Омск чуть-чуть похож на Петербург. И брошу взор в кошмар грядущих дней, построю планы, обозначу сроки… А в сердце бьются злотинские строки: «Но что мне делать с памятью моей?..»

ИЮЛЬ 2011 24(46) ИЮНЬ

Иерапетра – один из крупнейших городов Крита; в старой части города находится знаменитый «Дом Наполеона» (в нём в 1798 году на одну ночь останавливался Бонапарт во время «Египетского похода»).

В номере использованы снимки: Марины Аварницыной, Александра Барановского, Андрея Бахтеева, Марии Гавриленко, Валерия Исаева, Екатерины Кавлакан, Андрея Кудрявцева, Екатерина Пахотиной, Натальи Перепёлкиной, Елены Пичугиной, Владислава Полевого, Сергея Сапоцкого Юрия Соколова и фотоматериалы из архивов омских театров, Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили, Омского городского музея театрального искусства, частных коллекций Корректор – Оксана Черных Адрес редакции: 644043, г. Омск, ул. Гагарина, 22, к. 206, тел./факс (3812) 20-03-69 E-mail: press@sibmincult.ru Электронная версия журнала на сайте Министерства культуры Омской области: www.sibmincult.ru Отпечатано в типографии «Золотой тираж», г. Омск, ул. Орджоникидзе, 34, тел. (3812) 212-111, www.omskblankizdat.ru Заказ №179832

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ