Журнал "Омск театральный" №26(48) by sibmincult.ru

Министерство культуры Омской области Омское отделение Союза театральных деятелей России Журнал «Омск театральный» № 26(48) ББК Ж.33(2-4ОМ) Учредитель издания – Министерство культуры Омской области Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия Свидетельство о регистрации ПИ № ФС55-1933-Р от 5 мая 2008 года Журнал «Омск театральный» – лауреат Межрегионального конкурса журналистского мастерства «Сибирь – территория надежд» 2007 и 2010 годов Темы номера: Об итогах VIII Международного фестиваля «Молодые театры России» Премьеры, портреты в интерьере театра, актуальные интервью. Юбилеи актёров. Страницы истории Омска театрального. Предновогодний «Поэтический антракт» Главный редактор – Л.П. Трубицина Дизайн и вёрстка – Е.А. Пичугина Редакционная коллегия: М.В. Аварницына, В.И. Алексеев, В.Ф. Витько, Л.Ф. Гольштейн, С.П. Денисенко (зам. главного редактора), Л.Н. Колесникова, С.С. Кулыгина, В.Е. Миллер, Л.А. Першина, Б.М. Саламчев, В.А. Шершнёва На первой странице обложки: Фотоэтюд Елены Пичугиной На второй странице обложки: Сцена из спектакля «Четвёртый тупик Олега Кошевого» Омского государственного Северного драматического театра имени М.А. Ульянова (режиссёр – Константин Рехтин) Фото Сергея Мальгавко На третьей странице обложки: Сцена из спектакля «Финист – Ясный сокол» Омского театра юных зрителей (режиссёр – Анна Бабанова) Фото Юрия Соколова На четвёртой странице обложки: Яванские куклы – дар музею Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин» Фото Юрия Кисилевского ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

СОДЕРЖАНИЕ: Лина Туманова. Уходящему году – аплодисменты .................................3 Людмила Першина. Омская драма на золотых приисках успеха (Интервью с директором Омского государственного академического театра драмы Виктором Лапухиным) ..4 Фестиваль «Молодые театры России» восьмой раз прошёл в Омске: Анна Зернова. Ещё одна история любви («Двое из нас» театра «Passe-Partout Dan Puric», Румыния) .......................................................................6 Эльвира Кадырова. И, может быть, мы узнаем, зачем живём («Три сестры» А.П. Чехова. «Небольшой драматический театр», Санкт-Петербург) ...................7 Анастасия Толмачёва. Испанские линии (Спектакль Сургутского музыкально-драматического театра) ..........................9 Светлана Нагнибеда. «Memento mori» («Король умирает» Э. Ионеско. Театр «ОсобняК», Санкт-Петербург) .........................11 Карина Элиева. Концерт для театра с бандурой и контрабасом («Гоголь. Вечера. Часть I». Студия SounDrama, Москва) ......................................13 Анна Звягина. Что нас роднит (Театральные деятели Японии на фестивале «Молодые театры России») .......................................14 Анастасия Толмачёва. О силе и ошибках любви («Рустам и Сухраб» в Таджикском молодёжном театре имени М. Вахидова и «Остров небесных сетей» в Хакасском театре «Читиген») .....................16 Юлия Сальникова. Спектакль-игра из Омска очаровал Воронеж (Об участии Омского театра юных зрителей в VII Международном фестивале «Театр детства и юности – ХХI-й век») ......................20 Виктория Романова. Понять себя по законам сказки («Финист – Ясный сокол» в Омском театре юных зрителей) ............................22 Людмила Вахромеева. Жизнь богаче выдумки («Четвёртый тупик Олега Кошевого» в Северном драматическом театре имени М.А. Ульянова) ........24

Любовь Колесникова. Рыцарь оперетты (Юбилей солиста Омского государственного музыкального театра заслуженного артиста России Георгия Салеидзе) ........................................................................................................................................27 Нина Козорез. Каторжная симфония («Воля-волюшка» по «Запискам из Мёртвого дома» Ф.М. Достоевского на сцене театра «Студия» Любови Ермолаевой) ...................................................................................................................30 Валерий Ростов: «Мой господин Журден и все, все, все…» (Интервью Юлии Сальниковой с актёром Омского театра юных зрителей заслуженным артистом России Валерием Ростовым) .......................................................................................................................31 Сергей Денисенко. «Как незаметно день за днём год пролетает...» (Архивный фотоэксклюзив) ..........................................................................................................................34 Екатерина Зарецкая. Такому руководителю все позавидуют! (О хормейстере Омского государственного музыкального театра Татьяне Бобровой) ..........................36 Анна Гордовская: «Важно, как долго длится духовная востребованность человека» (Монолог в рубрике «В пространстве времени и сцены») ........................................................................38 Сергей Денисенко. «Легендарное» обречено на победу (Зарисовки о VI Всероссийском фестивале любительских театров Урала и Сибири) ............................42 Лариса Ханжарова. Как хорошо дарить и получать подарки! (Музейные истории) ......................................................................................................................................46 Светлана Нагнибеда. Жора, Чоник, Чонишвили (К 85-летию со дня рождения народного артиста России Ножери Чонишвили) ......................................48 Народный артист России Дмитрий Хворостовский: «Мне уже неинтересно что-то завоёвывать – я люблю то, что люблю» (Гастрольное выступление в Омске) .........................................................................................................52 Светлана Тараканова. Итальянцы и россияне «вглядывались в будущее» культуры (Форум в Римини) ..........................................................................................................................................54 Владимир Витько: «Нам есть о чём поговорить друг с другом» (Об участии в Международном форуме «Взгляд в будущее») .................................................................55 Шауль Тиктинер: «Самое главное – раскрыть душу ребёнка» (Интервью с режиссёром-постановщиком спектакля «Маленький принц» в Омском государственном театре куклы, актёра, маски «Арлекин») ......................................................57 Юлия Зародова. С его именем связывали сохранение театральных традиций и постоянный поиск нового (Ф.М. Достоевский на сцене омских театров. Истоки) ...............................................................................62 «Все мы в одном варьете…» (Поэтический антракт) ..................................................................................................................................66

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОД ЗАНАВЕС Лина ТУМАНОВА

Уходящему году – аплодисменты Без особых натяжек омский театральный 2011-й год можно сравнить с большим многоактовым спектаклем, по окончании которого неоднократно раздавались слышимые далеко за пределами наших сибирских просторов аплодисменты. Полистаем страницы календаря. В марте впервые – подчеркнём особо: впервые за всю историю профессионального конкурса – на омском ежегодном фестивале «Лучшая театральная работа» были отмечены сразу три постановки разных жанров и форматов в номинации «Лучший спектакль года». Факт, достойный возгласа «браво»! Это «Август. Графство Осэйдж» Т. Леттса и «Дембельский поезд» А. Архипова в академическом театре драмы и «Географ глобус пропил» А. Иванова в «Пятом театре». Недавно открываю родственный федеральный еженедельник «Экран и сцена» и обнаруживаю, что список номинантов на Национальную театральную премию «Золотая маска» начинает – самым первым во внушительном перечне! – «Август. Графство Осэйдж» нашего театра. Понятно: заведено выстраивать по алфавиту, но всё-таки приятно. Летом наш музыкальный театр с ходу взял «Театральный Олимп» – новый федеральный форум, стартовавший в Сочи. Привезённый омичами балет-фантазия «Шинель» был удостоен серебряного приза. Затем успешно прошли два фестиваля любительских театров. О третьем – всероссийском, состоявшемся в Таре, – нетрадиционный рассказ в этом номере нашего журнала. Большим и ярким – эпицентром омского театрального года – стал VIII Международный фестиваль «Молодые театры России». Впечатлениями от его событий, размышлениями о них делятся на страницах нынешнего журнала корреспонденты и театроведы, работавшие на этом фестивале. Сакральная связь, которая существует между Омском и Достоевским, нашла отражение в самых разных событиях научной и культурной жизни в этом юбилейном году, когда отмечалось 190-летие со дня рождения Фёдора Михайловича. Это и реализация партнёрского проекта «Достоевский. Сибирь. XXI век», и проведение международной научной конференции, и издание объёмной книги «Достоевский и Омск: диалог через века». В театральном пространстве впечатляюще обозначилось несколько событий – три премьеры по «Запискам из Мёртвого дома» и фестиваль «Играем Достоевского». Омская театральная осень прямо-таки утопала в аплодисментах. Об успехах академического театра драмы – буквально на следующей странице журнала. «Пятый театр» ещё до начала своего фестиваля замечательно «прошёл» в программе екатеринбургского «Реального театра». ТЮЗ получил свою порцию и зрительского, и «критического» внимания в Воронеже. Руководитель «Галёрки» Владимир Витько успешно съездил на международный форум в Италию, выстроив на ближайшую и среднесрочную перспективу европейскую часть гастрольной деятельности своего творческого коллектива. И ещё об одном важном событии, произошедшем под занавес года. Оно было хоть и вполне официальным, но началось совершенно по-театральному – аплодисментами. Ими встретили участники заседания Попечительского совета Омского академического театра драмы его

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

председателя – Губернатора Омской области Леонида Константиновича Полежаева. Начиная разговор, он подчеркнул, что успехи последнего времени – это результат большой системной работы нескольких поколений наших актёров, режиссёров, других деятелей театра. «В целях сохранения кадрового потенциала и высокого уровня исполнительского мастерства государственных театров, – сказал губернатор, – мною подписан указ «Об отдельных мерах развития театрального искусства в Омской области». В соответствии с ним в 2012 году на конкурсной основе будет осуществляться дополнительное финансовое обеспечение определённых направлений творческой деятельности театров. Этот указ – никакая не кампанейщина, а нормальная поступательная работа». На заседании совета глава региона поддержал разработанный коллективом театра гастрольный график: «Для любого творческого коллектива гастроли – это возможность проверить себя, подвергнуть свою деятельность оценке незнакомого зрителя». Чтобы соответствовать полученным высоким оценкам, нельзя останавливаться и в развитии материальнотехнической базы. «Нельзя считать, что, отреставрировав театр, мы сделали его раз и навсегда. Особенно это касается технологического оборудования. Техническая модернизация – обязательное условие современного развития», – подчеркнул губернатор. Вскоре у академического театра появятся дополнительные репетиционные площади. Специально для этих целей выделено помещение в центре Омска площадью более шестисот квадратных метров. Губернатор дал поручение провести его реконструкцию. Этот объект, как и большинство социальных строек, он будет курировать лично. В разговоре поднимались и другие важные вопросы жизнедеятельности творческого коллектива. А в финале на вопрос, почему редко происходят такие встречи, Леонид Константинович Полежаев ответил: «А что мельтешить? Я пришёл к вам вовремя – когда нужно решать насущные вопросы развития по большому счёту успешного театра».

Омская драма на золотых приисках успеха Финальные аккорды 2011 года для Омского государственного академического театра драмы прозвучали на мажорной волне. Начало ноября ознаменовалось участием омичей в ХII Международном Волковском фестивале, проходящем в Ярославле, и вручением на нём Премии Правительства РФ имени Фёдора Волкова. Ещё один момент ноябрьского триумфа – включение Омской драмы влиятельным журналом Forbes в список десяти провинциальных театров, рекомендованных для посещения бизнесменам и театралам мира. Во второй половине месяца стало известно, что премьерный спектакль Омской драмы «Август. Графство Осэйдж» выдвинут на соискание Национальной театральной премии «Золотая маска» сезона 2010-2011 годов сразу по четырём номинациям! Работа омичей представлена в категориях: «Драма/ спектакль большой формы», «Драма/работа режиссёра» – Анджей Бубень, «Драма/женская роль» – Валерия Прокоп (Виолетта Вестон), «Драма/работа художника по свету» – Евгений Ганзбург. Наконец, в последний день ноября в Московском театре «Ленком» состоялась встреча премьерминистра РФ Владимира Путина с ведущими театральными деятелями страны. На ней был объявлен список тринадцати российских театров, которым выделяются гранты Российского правительства на период 2012-2014 годов. Среди именитых театральных коллективов обеих наших столиц впервые названы два региональных академических театра – из Омска и Ярославля. Во время разговора о путях дальнейшего развития театрального дела в России выяснилось, что Омская драма по многим позициям опережает и столичных и региональных коллег. В частности, уже много лет ветераны сцены числятся в штате театра с сохранением зарплаты, народные артисты получают весомую финансовую доплату. Художественный руководитель Ярославского академического театра Евгений Марчелли высказал премьеру просьбу о создании для театров служебного жилищного фонда, а у омских «академиков» такой фонд вовсю работает, и в нём насчитывается 20 служебных квартир. Не говоря о чётко работающей уже два десятилетия контрактной системе, которую только намереваются вводить на театральном пространстве страны. С директором Омского академического театра драмы Виктором ЛАПУХИНЫМ мы беседовали в середине ноября, сосредоточившись на поездке труппы театра в Ярославль. Но контекст разговора оказался шире этой локальной темы. Развитие событий показало, что затронутые в беседе попутные аспекты как раз и стали для коллектива театра слагаемыми успеха в уходящем году. – Виктор Прокопьевич, есть определённая символика в том, что на самом разбеге нового, 138-го сезона театру была вручена престижная театральная Премия Правительства России имени Фёдора Волкова. – Этот приятный для нас момент случился в Ярославле третьего ноября на открытии ХII Волковского фестиваля. Сама почётная театральная премия существует уже двенадцать лет. Она носит имя велико-

го русского профессионального актера, создавшего на ярославской земле первый в России театр-дом. У нас и раньше были предложения поучаствовать в фестивале, полученные ещё от прежних руководителей театра имени Волкова. Но как-то так получалось, что фестиваль и вручение премии имени Волкова совпадали по времени с проведением «Золотой маски». А мы, как вы знаете, попадали пять раз подряд на «Золотую маску». Понятно, приоритеты отдавались Национальной театральной премии. – Хотя само имя Фёдора Волкова, причастность Правительства России к учреждению премии придаёт ей особую весомость. – На пресс-конференции по случаю открытия фестиваля, на которой присутствовали нынешние лауреаты: наш коллектив, Саратовский академический ТЮЗ имени Киселёва и Златоустовский муниципальный театр «Омнибус», – я сказал о том, что у федерального минкультуры есть все возможности поднять уровень Волковского фестиваля даже выше «Золотой маски». – Отрадно, что нынешнее Министерство культуры России учредило и поддерживает гранты на организацию фестивального движения. – Да, в последнее время немало сделано и в этом направлении, и в продвижении гастрольных дел в России. Отменён, наконец, злополучный 94-й закон в части, касающейся создания театральных программ, спектаклей и тому подобного. Мы с первого июля нынешнего года просто вздохнули легко. Не надо проводить тендеры, конкурсы, аукционы для театральных постановок – на создание декораций, пошив костюмов и прочие составляющие постановочной работы. – Теперь у вас, что называется, развязаны руки. Освободились от нелепых юридических оков, мешавших творческому процессу. – Именно! Наконец родилась концепция развития театрального дела в России до 2020 года, которую утвердил председатель правительства Владимир Владимирович Путин. Это тоже шаг вперёд. Что касается нашего региона, то мы всегда опережали театральный центр в деле театрального развития – это факт общепризнанный. Губернатор Омской области Леонид Константинович Полежаев уже давно предлагал объявить в России ещё один национальный проект – «Культура». Эту его инициативу тогда не поддержали. А тут как-то я посмотрел на канале «Культура» встречу Владимира Путина с творческой интеллигенцией и работниками культуры. Когда премьеру задали вопрос, почему не уделяется должное внимание развитию культуры, он ответил, что сейчас разрабатывается очень большая программа развития культуры в России, скоро вы о ней услышите. – Вернёмся к поездке в Ярославль. Итак, Омская драма открыла Волковский фестиваль. – Кроме нас и хозяев в Волковском фестивале приняли участие ещё одиннадцать театральных коллективов. В том числе такие именитые, как Рижский русский театр имени Михаила Чехова, Вильнюсский Малый театр, Большой театр кукол из Санкт-Петербурга, Саратовский ТЮЗ. Мы ездили со спектаклем «Дачники», поставленным Евгением Марчелли. Евгений Жозефович захотел, чтобы из Омска привезли именно эту постановку. Мы предлагали в фестивальную афишу даже два спектакля – и «Дачники», и «На всякого мудреца довольно простоты», потому что этот спектакль поставил известный всему Ярославлю Александр Кузин. Режиссёр буквально накануне фестиваля удостоился Государственной премии РФ имени Станиславского. А перед премьерой в Омске его спектакля по пьесе Островского

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Александр Сергеевич получил звание народного артиста России. Он ещё и профессор, доктор естествознания, кандидат педагогических наук, преподаёт в Ярославском институте искусств. – Лёгкая, однако, «рука» у Омской драмы: всё так удачно «запараллелилось» для режиссёра. И всё-таки жаль, что в Ярославле не увидели «На всякого мудреца»… – Оказалось, два спектакля для фестиваля много. Рамки фестивальные, увы, не растянешь. – Любопытно, в каком сейчас состоянии здание Ярославского театра? Вроде, шла речь о его масштабной реконструкции. – Состояние плачевное. Театр, как помните, прошлым летом даже закрывался по противопожарным причинам. Сейчас довольно медленно идёт реставрация фасадов. Мы приехали, там всё в лесах. Внутри ничего ещё не трогали, зрительный зал более или менее в порядке. Пока реставрируют внешнюю часть здания, но заметно, что лет пятьдесят театр не ремонтировался. Хотя есть отдельные приведённые в порядок помещения. Но что касается театральной техники – свет, звук, – оснащено на очень современном уровне. Хотя театр по многим причинам переживает сейчас непростые времена. – Евгению Марчелли, который осуществляет художественное руководство Ярославским театром, досталось сложное наследство. Большой контраст по сравнению с его комфортным во всех отношениях омским периодом. – Об омском периоде, об удивительно внимательном отношении нашего губернатора к театральному искусству Марчелли говорит едва ли не в каждом своём интервью. Что касается ситуации в Ярославском театре, то минкультуры для поддержки режиссёра направило, на мой взгляд, очень опытного, хорошо теоретически подготовленного директора. Это Юрий Константинович Итин, доктор педагогических наук, бывший первый проректор Академии театрального искусства. Мне кажется, что у них должен получиться очень неплохой альянс. – Из чьих рук получали премию имени Волкова? – Премию вручали заместитель губернатора Ярославской области и начальник управления современного театрального искусства Минкультуры России Софья Михайловна Апфельбаум. Была ещё и статс-секретарь министра, заместитель директора департамента госслужбы, кадров и наград Наталья Георгиевна Уварова. Нам торжественно вручили Почётный диплом, подписанный Путиным, цветы и красивую бронзовую статуэтку Фёдора Волкова. Кстати, довольно увесистая награда – 14 килограммов! Мы выходили на сцену получать приятные атрибуты премии втроём: народные артисты России Евгений Смирнов и Моисей Василиади и я. Очень приятный был момент. – Что ещё любопытного запомнилось вам на этом фестивале? – Когда состоялась пресс-конференция по поводу открытия фестиваля, для многих её участников стало неожиданностью, что на ней появился Юрий Петрович Любимов. Как оказалось,он уроженец Ярославской губернии, его маленьким оттуда увезли, но помогли найти остатки деревни Данилово, в которой проходили детские годы режиссёра. От дедовского дома, правда, остал-

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

ся один колодец. Любимов даже попенял, что ярославские власти не сохранили жилого строения и связал этот факт с тем, что дед был репрессирован. – О чём спрашивали Юрия Любимова журналисты? – В основном задавали ему вопросы в связи со скандалом на Таганке. Мэтр довольно неожиданно высказался в том духе, что артисты должны раболепствовать перед антрепренёрами, режиссёрами, которые дают им работу. Посетовал, что в России нет системы контрактов, а весь мир только так и работает. На вопрос, а что вы будете дальше делать, бывший руководитель Таганки ответил, что получил предложение поставить в Большом театре оперу «Князь Игорь». Его также пригласил Олег Табаков ставить трилогию по Сухово-Кобылину. Любимов признался, что мечтает поставить «Бесов» Достоевского. При этом Любимов заметил: «Но бесов в России много, а Достоевского нет». Известный режиссёр рассуждал на эти темы довольно долго. Потом я поднял руку и сказал: «Уважаемый Юрий Петрович, мы все ценим и вас, и ваше творчество, но на вашу реплику, что бесов много, а Достоевского в России нет, я отвечу: в Омской драме бесов нет, а Достоевский в Омском каторжном остроге был. Если вы захотите приехать в Омск и поставить «Бесов», мы с удовольствием вас примем. И ещё один комментарий по поводу контрактов. Омский драматический театр уже на протяжении четверти века работает и прекрасно существует на контрактной системе. Никто артистов не притесняет, и никого не гонят по окончании годового контракта. Заработная плата у артистов Омского академического театра, в связи с тем, что они все на контрактах, чуть-чуть выше, чем в театре на Таганке у великих артистов». – Виктор Прокопьевич, 13 ноября своё 90-летие отметил коллектив Московского академического театра имени Вахтангова, с которым омичей связывают особые отношения и воспоминания о нелёгком военном времени, когда москвичи были в Омске в эвакуации. Как поздравили своих московских побратимов? – Мы купили прекрасную картину, на которой запечатлено здание Омского театра драмы. Написали сердечное поздравление всем вахтанговцам на обратной стороне живописного полотна и отправили на имя художественного руководителя театра Вахтангова Римаса Туминаса с указанием даты и времени вручения. В тот самый момент, когда этот подарок вручался специальным курьером, я позвонил: «Римас Владимирович, вы получили наше поздравление?» – «Да, только что вручили!» – «Мы хотим, чтобы эта картина нашла место в вашем кабинете, потому что через него проходят все самые интересные творческие люди. Надеемся, что наше сотрудничество и содружество будет продолжаться. Отношения сложились уже на все века!» Туминас подтвердил, что всё так и будет. Я напомнил руководителю вахтанговцев, что он обещал приехать в Омск и поставить с нашими артистами спектакль. Римас Владимирович сказал, что это будет возможным в конце 2012 – начале 2013 года. А пока у нас полным ходом идут выпуски спектаклей нового сезона и, конечно, подготовка к Третьему международному фестивалю «Академия». Как видите, наших зрителей ждёт ещё немало интересных творческих проектов и в текущем сезоне, и в недалёком будущем! – Хочется пожелать вашему театру новых творческих побед и в родных стенах, и на фестивальных и гастрольных выездах. Беседу вела Людмила ПЕРШИНА

Анна ЗЕРНОВА

Еще одна история любви Неудивительно, что Гран-при фестиваля «Молодые театры России» завоевал спектакль «Двое из нас». Он о молодых, для молодых, это своеобразно сочинённая румынскими актёрами Аной Пенин и Полем Кимпайру история любви. отмечал академик Национальной академии искусств Украины, член жюри фестиваля Ростислав Коломиец. – И словно из ничего, из повседневности вдруг вырастает история любви, в которой всё важно. Каждый взгляд работает, без нажима, без дешёвых акцентов». Сценография спектакля лаконична и «подвижна»: как бы из пустоты появляются детали, помогающие наполнить историю, сделать типичное особым, узнаваемое неожиданным. Так вместо окна в доме возникает одна часть знаменитого парного портрета художника Пьеро делла Франческо, на котором изображены супруги. Но рама с женским портретом пустует, и это место занимает застывшая в похожей позе актриса, чем вызывает ревность возлюбленного... Такие обращения к символам, знакам, которые могут быть выражены через танец, звук, предмет, делают спектакль лёгким, но смыслово наполненным, позволяют персонажам спектакля «отрываться» от повседневной реальности, не теряя связи с ней.

Сила спектакля театра «Passe-Partout Dan Puric» – в видимой простоте. «Двое из нас» – это всего пятьдесят минут сценического действия, в котором не звучит ни одного слова, если не считать текста песен, но есть изящный сплав пантомимы, балета, степа, восточных единоборств на основе универсальных символов. Свой стиль работы румынские артисты называют монтажом эмоций, повествующим просто о сложных вещах. Актёры рассказывают историю о любви не классическую, а, можно сказать, повседневную, передают картины абсолютно знакомых любому человеку ситуаций. Но в основе каждой из картин лежит не только внешнее узнавание, а сильная эмоция – счастья, разочарования, одиночества, порыва вдохновения... Эмоция – это как будто и есть сама ткань спектакля, выраженная в универсальных категориях: цвета, музыки и пластики. «Театр не богатством сценографии берёт, не привлечением дополнительных технических средств, –

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Эльвира КАДЫРОВА

И, может быть, мы узнаем, зачем живем

Создав театр на базе одного из своих актёрско-режиссёрских курсов в Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, Лев Эренбург назвал его «Небольшой драматический

театр». Он и вправду небольшой. Но главное – он не БДТ. Таким образом ученик Георгия Товстоногова не то чтобы противопоставил свой творческий метод методу учителя, но отринул саму академическую манеру. Театр получился с особым языком, эстетикой и философией. Первый же спектакль НДТ «В Мадрид! В Мадрид!» вызвал бурную реакцию публики. Омичи могли видеть и оценить его на фестивале «Молодые театры России» в 2006 году. Спектакль «Три сестры», показанный на нынешнем фестивале, получил специальный приз жюри «За бесстрашие в освоении классики». А публика снова разделилась в своём восприятии увиденного. На тарелке-карте – Москва и вся Россия. Лакомая коктейльная вишенка и серый беспросвет несъедобного борща. «В Москву! В Москву!» – стремятся интеллигентные сёстры Прозоровы из захудалого уездного города, где знание трёх языков воспринимается ненужным придатком вроде шестого пальца. И вопрос не в том, уедут ли. Конечно, нет! Вопрос в том, есть ли эта Москва. То есть именно то убежище духа, о котором они грезят. От Льва Эренбурга, памятуя его «Грозу», да и другие спектакли, заранее ждут эпатажа. Но нельзя не заметить, что

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Эренбург всегда эпатирует исподволь. Как он сам говорит, скандал должен вылететь внезапно, как птичка. Скандал здесь, впрочем, ниоткуда не вылетает. Не дотягивает спектакль до скандала, да и слава богу. А то ведь чего только не приходилось видеть в различных интерпретациях пьесы Чехова: Солёного-гея, Ольгу Прозорову, без разбора отдающуюся подопечным гимназистам. У Эренбурга этого нет. Поначалу лишь царапает то, что герои спектакля грубы, некрасивы, иногда жалки, что чеховский текст рвётся в клочья, как о колючую проволоку. В прошлом врач (как и Чехов – ирония судьбы!), Эренбург придумывает всем диагноз. С первых же минут мы понимаем, что Ольга истеричка и, кажется, алкоголичка. Ирина – хромая, ходит с палкой, и от этого злится на весь свет. У Вершинина обнаруживается контузия, а у Солёного постоянно болит зуб, который он в конце концов вырывает щипчиками для сахара. Тут мечтают о чае, а наливают водки. Видят особый смысл в тупом, каторжном труде. Тут не приходят в тихий ужас от безвкусного наряда Наташи – грубо ржут над её задравшейся юбкой и обнажившимся нижним бельём. Причём, это делают военные, которых сёстры считают самыми порядочными, благородными и воспитанными людьми в городе. Лысоватый, совсем не презентабельный Вершинин (Константин Шелестун) становится ещё более смешным и нелепым, когда начинает изображать суслика. Лишь тогда его узнают: «Как вы постарели!» Вероятно, свой коронный номер подполковник демонстрирует годами. Казалось бы, всё не соответствует привычной, традиционной трактовке. Знакомых персонажей мы видим совершенно иными, чем привыкли, чем ожидали. Первоначального узнавания не происходит. Вот и Ольга (Татьяна Рябоконь) одета не в форменное платье учительницы женской гимназии, а в легкомысленный жакет и бархатную юбку. Она уже не является скрепляющим центром семьи, её место занимает рыжеволосая Маша в прекрасном исполнении звезды сериала «Чёрный ворон» Татьяны Колгановой. Не питающая иллюзий Ирина (Мария Семёнова) вместо белого платья носит серый костюм, который её откровенно старит. Необычен в спектакле доктор Чебутыкин (Евгений Карпов). Вовсе даже не старик, а вполне

ещё молодой мужчина, который мог бы что-то совершить, но внутренне опустошён и ни на что не способен. От этого его переживания становятся острее. И неразделённая любовь Солёного (Вадим Сквирский) к Ирине оказывается неожиданно глубокой и потому по-настоящему пугающей. Сцены с Наташей (Светлана Обидина), маленьким хищным зверьком, спрятавшимся за заискиванием и сюсюканием, отдают откровенным фарсом. Мещанское узколобие этого абсолютно инородного для семьи Прозоровых существа, так ловко проникшего в дом, подчёркивается гипертрофированной тягой к хозяйственным хлопотам и затрапезным домашним видом. Даже удивительно, как на эту лахудру в огромных войлочных чунях польстился начальник земской управы Протопопов. Войлочные бахилы (огромные, в таких трудно передвигать ноги) становятся синонимом неких оков. Их надевает и в них навсегда пропадает Андрей (Даниил Шигапов), которому вместо профессорской кафедры теперь остаётся, как заведённому роботу, ставить печать на казённых бумагах, принесённых из управы нелепейшим слугой Ферапонтом, объедаться, толстеть и мерзко капризничать, изображая из себя «высокоблагородие». Лишь ко второму действию мы привыкаем к грубоватому, ироничному и немного эксцентричному стилю постановки. Сквозь него всё равно пробивается знакомая тема страданий русской интеллигенции. Вот только рефлексия её вскрыта, или, говоря опять же медицинским языком, препарирована безжалостно. Оттого иногда вместо сочувствия мы испытываем шок и даже почти физическую боль, как будто полоснули по живому. «Странно воспитанные» сёстры не погибают – выживают как могут среди всеобщей косности российского захолустья. Они не в состоянии ни на что повлиять (попытка Ольги «охватить культурой» Наташу проваливается с треском), лишь стараются сберечь свой небольшой островок, который раскалывается на глазах. Тузенбах слеплен из одного теста с ними, поэтому за него, нелюбимого, соглашается выйти замуж Ирина. Но Тузенбаха убивают на дуэли. И уже ненужный кофе просыпается из мешка, как погребальная земля на свежую могилу. Аромат арабики бьёт в зал. Последние надежды на любовь (у Маши), видимость счастья (у Ирины), спокойствие за сестёр (у Ольги) рухнули. Надо жить, надо работать, тогда как жить абсолютно незачем. Финальный монолог, со всеми точками и запятыми, Ольга проговаривает, словно диктант или телеграмму. Надо жить... Может быть, через сто лет их духовный подвиг оценят, и потомки помянут добрым словом. Но то, что ничего не оценится и не зачтётся, понимаем мы, живущие через сто лет, где ничего не изменилось, кроме пиджаков.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Анастасия ТОЛМАЧЁВА

Испанские линии Организаторы фестиваля «Молодые театры России» выбрали в свою программу спектакль «Испанские линии» Сургутского музыкально-драматического театра. Выбор коллектива закономерен, театр в этом году открыл 12-й сезон и уже во второй раз принимает участие в форуме молодых театров в Омске. В 2002 году на первом фестивале он представлял музыкально-драматический коллаж «Веронская история» В. Шекспира, Л. Бернстайна. На этот раз коллектив показал свою последнюю премьеру – хореографическую постановку «Испанские линии». Такой выбор спектакля для конкурса вызывает вопросы, связанные в целом с принципами подбора фестивальной афиши. На мой взгляд, афиша «Молодых театров России» отличается излишней широтой видов театра для конкурсного фестиваля. Действительно, в положении фестиваля среди задач записано: «Представление театрального творчества во всем его многообразии». Но тогда организаторы ставят перед жюри каверзную задачу по поиску пределов соотносительности, предлагая сравнивать между собой драму, пластические, хореографические или вокальные постановки, театр кукол и перфоманс. Поэтому вопрос о критериях в работе жюри неизбежно возникает на каждом фестивале и всегда остаётся без ответа. И как тут не заметить, что хореографическая постановка «Испанские линии» выглядела бы более уместно в программе другого омского фестиваля – «Панорама музыкальных театров», где представила бы один из возможных путей его развития. Балетмейстером-постановщиком спектакля выступила танцор международного класса по бальным танцам Ольга Нечаева. Лично я до сургутской работы не слышала о подобных опытах на театральных подмостках. Идея выглядит очень своевременной и актуальной: благодаря различным телевизионным проектам у бальных танцев в нашей стране образовалась большая масса поклонников. И, наверное, настал момент в развитии этого вида танцевального искусства, когда на его языке можно поставить не отдельный театрализованный номер, а целый спектакль. Тем более, что у труппы Сургутского музыкально-драматического театра есть потенциал для реализации этой идеи, так как её актёры наряду с другими тренингами раз в неделю занимаются бальными танцами. Фестивальная афиша сообщала, что спектакль поставлен по новелле «Кармен» Проспера Мериме. Благодатность и перспективность этой литературной основы для реализации подобной идеи не вызывает сомнений. Какими только средствами уже не рассказывали эту новеллу театр и кинематограф, на какую только почву не пересаживалась история Кармен в ХХ веке. Показать её в XXI веке в ритмах латиноамериканских бальных танцев – заманчивая, оригинальная и интересная идея. Но постановщик не решился на такую вольность, побоялся покинуть место действия новеллы и создал «Испанские линии». И тем самым сразу сузил свои пластические возможности: всё-таки из бальных танцев только пасодобль имеет испанские корни. К тому же, из увиденного можно сделать вывод, что Ольгу Нечаеву скорее вдохновляла музыка Жоржа Бизе и Родиона Щедрина в современной обработке, используемая для постановки более или менее эффектных танцевальных номеров, нежели новелла Проспера Мериме. В про-

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

исходящем на сцене есть намёк на некую драматургию и драматические отношения, но… Безусловно, в сургутской труппе есть актриса, способная создать образ роковой цыганки, – это Алёна Дудникова, исполнительница Кармен. Пластичная, с яркими внешними данными, сексуально манящая, резко выделяющаяся на фоне других занятых в постановке танцовщиц, чему помогает и художник по костюмам Тамара Краснянская. Расстановка же её партнеров выглядит очень странной. Хозе танцует Сергей Дороженко. Статный танцовщик, атлетически сильный, способный выполнять сложные, эффектные трюки. Наверное, именно за эти качества он выбран на главную мужскую партию. Но очень яркий внешне, он не интересен публике внутренне. Их дуэты с Дудниковой – броские танцевальные номера, абсолютно лишённые

внутренней драматургии, страсти (и вообще, любого оттенка любовного чувства) и нарастающего напряжения, которое должно привести к трагической развязке. Убийство же выглядит происшествием, которое среди танцевальных па трудно заметить. Дмитрий Кожин, исполняющий главного тореадора, напротив, внешне недостаточно эффектен для этой роли, зато полон угрюмой страстности, более подходящей для партии Хозе. Кажется, поменяй Дороженко и Кожина местами – и дра-

матическая составляющая постановки выиграла бы значительно. Вокруг трёх солистов – пары кордебалета. Постановщик не дал никому особой индивидуализации, даже сопернице, у которой Кармен отбивает Хозе. В программке все женщины обозначены как испанки, мужчины – тореадоры. Художник одела их в одинаковые костюмы. Хотя более разнообразными костюмами можно было скрыть хореографические огрехи в движениях кордебалета (в котором не только профессиональные танцовщики, но и драматические артисты), тот же недостаток синхронности. Такое решение подчеркнуло бы и атмосферу борьбы, кстати, присущую прежде всего самим бальным турнирам, где нет деления на солистов и кордебалет, где все солисты, но всегда есть звезда. При этом хочется выразить восхищение всеми исполнителями этого спектакля, освоившими язык бальных танцев так, что на это всегда приятно смотреть. И, наверное, в этом зрительском удовольствии от созерцания танца как такового – главная цель постановщика «Испанских линий», которые являются по сути тематическим концертом. Танцевальные номера перемежаются стихами Лорки в исполнении Семена Жугаря и Богдана Пивеня. Молодые актёры преподносят их в концертно-чтецкой манере, не вступая в игровые драматические отношения с происходящим на танцполе. Понимая всё это, театр определил жанр своей работы скромно: «пластические зарисовки». Просмотр «Испанских линий» рождает сильное желание, чтобы кто-то взял и развил очень интересную идею, рождённую на сургутской сцене, – рассказать историю Кармен языком латиноамериканских бальных танцев, чтобы не только пасодобль, но и самба, румба, ча-ча-ча и, может быть, даже джайв внесли свои краски в такой спектакль. Спектакль, который бы творила не «память рабская, но сердце». И свобода. И фантазия.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Светлана НАГНИБЕДА

«Memento mori» В программу фестиваля «Молодые театры России» был включён спектакль «Король умирает» по пьесе Эжена Ионеско в постановке Алексея Слюсарчука в Санкт-Петербургском театре «ОсобняК». Спектакль шёл на Камерной сцене имени народной артистки России Т.А. Ожиговой Омского академического театра драмы. «Смерть – это то, что бывает с другими…» Иосиф Бродский Однажды на этой камерной сцене уже умирал Король. Омские театралы, конечно, помнят замечательного Михаила Окунева в спектакле «Король умирает», поставленном в 2003 году. Отринув идеологические аллюзии, режиссёр Вячеслав Кокорин поставил знаменитую пьесу Эжена Ионеско как трагикомическую клоунаду, где речь шла не о развале государства, не о смерти сильных мира сего, а о частном человеке, испытавшем ужас перед небытием. Король Беранже Первый в этом спектакле, хотя и старался поначалу играть роль Короля, по сути оказывался одним из смертных, которому внезапно объявляют, что он скоро умрёт. Извещённый о том, что должен умереть уже к окончанию спектакля, Беранже – Окунев медленно, поначалу с паническим страхом и истерикой, а затем с какой-то детской покорностью и простодушием шёл навстречу неизбежному финалу. При этом взгляд его оставался по-мальчишески озорным, к нему приходило обострённое ощущение жизни, да и умирал он как бы понарошку, подмигнув зрителю и запустив в рот леденец. «Сведения о моей смерти сильно преувеличены», – вслед за Марком Твеном мог бы сказать этот Король. … Для питерского режиссёра Алексея Слюсарчука точно так же не имеют значения социальные смыслы пьесы «Король умирает», так что вязаная чёрно-белая «мантия» Короля в этой постановке сегодня выглядит как обветшавший костюм, который бывший король донашивает. Более того: пьеса Эжена Ионеско взята Слюсарчуком только как канва, как партитура, как театральный исходник, из которого монтируется собственный драматургический текст, всякий раз – разный, ибо у актёров есть возможность поговорить со зрителем напрямую. Например, спросить, что они чувствовали в пятилетнем возрасте, сидя в детском саду на горшке. И вообще, когда они впервые задумались о смерти? Так что постановка театра «ОсобняК» меньше всего похожа на спектакль в привычном смысле слова, скорее это напоминает сеанс коллективной медитации. К такому сакральному действу располагают и погружённое в сумрак пространство (сценография Елены Соколовой), и живые звуки варганов, бубнов, барабанов, и перкуссий, и горловое пение босых музыкантов, и пустые зеркала без отражений, и, наконец, отливающие серебром загадочные конусы над игровой площадкой. (Когда они перевернутся по ходу сеанса, из них под нарастающий звон бубнов медленно посыплется то ли песок, то ли человеческий прах). Вольная импровизация начинается уже в прологе, с первого появления служанки Джульетты (Катя Ионас). Джульетта (или сама актриса?), сбиваясь и подыскивая нужные слова, говорит в микрофон что-то о любви и о случайности, которая может определить судьбу. Эта исповедь звучит как обертон к спектаклю, в котором лицом к лицу сталкиваются Жизнь и Смерть – две женщины, две жены Короля, юная импульсив-

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

ная королева Мария (Алиса Олейник) и мудрая прямолинейная королева Маргарита (Анна Вартаньян). С первых минут кажется, что вслед за Катей Ионас – Джульеттой Дмитрий Поднозов – Король вовсе ничего не играет, а скорее всего, просто существует в привычном образе, хорошо знакомом нам по сериалам, в которых снимается актёр. (За непроницаемыми лицами и отстранёнными взглядами его героев всегда угадывается масштаб, объём, подтекст). Однако актёр быстро втягивается в словесную

«Король умирает»

«LEXICON» «LEXICON»

перепалку и вскоре в самом деле его герой становится Королём, которому надлежит посмотреть правде в глаза. Он начинает горячиться, нервничать, кричать, пытается строить своих подчинённых – и это можно понять, ведь человеку предложено по истечении полутора часов распахнуть последнюю дверь, расстаться с жизнью. Да кому же захочется сделать это не по собственной воле, а вот так вдруг, по объявлению свыше? Когда будет объявлен антракт, – это будет антракт для Короля, а не для публики. Король вновь превратится в Дмитрия Поднозова, который, часто ссылаясь на собственный опыт, расскажет немало историй на тему смерти, заговорит о «простых вещах» – о неумолимости законов природы, о мистическом страхе, о правилах умирания, известных восточным мудрецам, владеющим практиками безболезненного ухода. И ещё он напрямую задаст очень важный вопрос: кто из присутствующих верит в Бога? Каждый волен ответить или промолчать, но где-то с этой минуты разговор приобретёт настолько доверительную интонацию личной беседы, что многие из сидящих в зале почувствуют, что таких контактов в театре у них попросту не случалось, да и в жизни вот так, напрямую на эти щекотливые темы с ними никто не разговаривал. («Ваш взор станет ясным лишь тогда, когда вы сможете заглянуть в собственную душу», – сказано знаменитым швейцарцем Карлом Юнгом). То, чем занимается Поднозов в театре «ОсобняК», – это, безусловно, ювелирная работа: осторожное воздействие на подсознание, открытие внутренних ресурсов человека, освобождение духа. Эти приёмы актёр шлифует не первый год, так же как не первый год занимается паратеатральными поисками режиссёр Алексей Слюсарчук. Уже в спектакле «LEXICON» по роману Милорада Павича «Хазарский словарь» (2002 год) Поднозов показал нам человека накануне смерти, в пограничной ситуации, и, похоже, эта тема в искусстве становится для актёра главной. Такая работа требует высшего пилотажа: ведь чуточку сбейся, чуть упусти нужный тон – и получится просто открытый урок ликбеза, на котором имя Карла Юнга, резонирующее в спектакле «Король умирает», только пополнит словарный запас поклонников андеграунда. …Закончится «антракт», Дмитрий Поднозов вновь наденет «мантию», Маргарита и Доктор (Данила Ежов) будут вновь убеждать его отказаться от жизни. Но тут окажется, что всё изменилось: смятение практически позади, теперь Король и сам уже почти понимает, что смерть, конечно, неизбежна, да ещё и в сроки, которые он изменить не в силах. Впрочем, он не утратит инстинктов жизни и до последних минут будет яростно бороться за неё. В одной из финальных сцен Король станет с пристрастием расспрашивать Джульетту о дне её жизни и смертельно позавидует этому незатейливому существованию, наполненному запахами еды и звуками шумной улицы – обычными мелочами, которым мы не придаём значения, пока не окажемся у предела. Бывший Король ещё успеет поиграть со словами «стыть, стелить, постель», а потом затихнет. «Не оглядывайся на то, что ты уже никогда не увидишь», – и неумолимая королева Маргарита выбелит его лицо и ласково поцелует. «Внутри меня пустота – экзистенциальная пустота, заполняющая мир, – писал Эжен Ионеско накануне своего ухода. – Как всегда, я думаю о смерти… Как знать, ждёт ли нас какоенибудь продолжение, ждёт ли нас радость?..» Как знать… Во всяком случае, в разговорах на эти темы театр старается проделать непростой и длинный путь вместе со зрителем, побуждает остановиться и задуматься, погрузиться в себя, преодолеть мистический ужас перед смертью, окрепнуть и выйти другим.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Карина ЭЛИЕВА

Концерт для театра с бандурой и контрабасом Спектакль можно сыграть. Буквально. По нотам. Соединив голоса, движения и музыку в единую партитуру. Спектакль можно слушать, как оперу, и смотреть, как череду картинок в синематографе. Наверное, тогда уже можно говорить о музыкальной режиссуре. Именно в этой номинации был награждён на нынешнем фестивале «Молодые театры России» спектакль московской Студии SounDrama «Гоголь. Вечера. Часть I». Гоголевский проект в студии Владимира Панкова – вещь уникальная, как, собственно, и сама студия, выросшая из музыкальной группы «Пан-Квартет». Новый синтетический жанр саунд-драмы вмещает в себя музыку, литературу, хореографию. Музыканты здесь – актёры, актёры – музыканты, вокалисты и танцоры. Музыкальные инструменты становятся полноправными действующими лицами, а звук – элементом драматургии. Постановки этого коллектива – это спектакли-концерты в понимании концерта как единого, законченного симфонического произведения. Поначалу «Вечера на хуторе близ Диканьки» хотели сделать одним спектаклем, а потом повести сборника решили ставить поодиночке, растянув таким образом удовольствие для себя и зрителей. Четыре части, четыре времени года. Часть первая – «Майская ночь, или Утопленница» – символизирует весну. Весенний дурман, всплеск чувств, ночные шёпоты, возможно, и порождают те смутные и страшные видения, которые в конце концов помогают соединиться влюблённым Левко и Ганне. Легенда о панночке-русалке, которая в лунную ночь ищет свою обидчицу-мачеху, материализуется у них не то наяву, не то во сне. Постановка Панкова завораживает прежде всего ритмом, странной смесью украинского фольклора, оперных арий, рока и едва ли не рэпа. Шутки, песни и танцы вдруг сменяются холодком страшных историй, дьявольскими игрищами. Драйв, в котором при этом находятся актёры, передаётся зрителям. Знакомый смачный гоголевский текст вкусно звучит в устах рассказчика. Реквизит и костюмы тоже не подкачали – даром, что ли, художники Наталья Жолобова и Сергей Агафонов ездили на Полтавщину! Атмосфера гоголевской фантасмагории рождается в приглушённом освещении, в клубах разноцветного дыма, в протяжных украинских перепевках. Кажется, сейчас из-за любого мешка с зерном, из-за колеса телеги выскочит чёрт. «Москальский» вариант малороссийской сказки, надо признать, очень даже неплох. Скрипка, контрабас, бандура, какие-то дудки справляются с музыкальными задачами любой сложности. Актёры одинаково хорошо владеют вокалом, пластикой, драматическим мастерством и, наконец, теми же инструментами. Это явление такого всегда желаемого на театре синтетического актёра. Всё это не

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

может не говорить об уникальности театра, о свежести и необычности в счастливый час выдуманного Владимиром Панковым жанра. Блестящий театральный эксперимент, столкнувший на сцене разные виды искусства, разные стили и ритмы, открыл для нас новый художественный язык. На нём уже звучат «Семь лун» Алишера Навои, шекспировские «Ромео и Джульетта», социальный сюр «Переход» и такой, казалось бы, совершенно не музыкальный рассказ, как «Морфий» Михаила Булгакова. Остаётся позавидовать московским зрителям, для которых вечеров с «СаунДрамой» даже больше, чем четыре. Эх, заполучить бы нам театр Панкова на гастроли!

Анна ЗВЯГИНА

Что нас роднит Среди гостей, приглашённых на VIII Международный фестиваль «Молодые театры России», была группа театральных деятелей из Токио, представлявших Японо-российский театральный совет. Кто-то из гостей уже бывал в Омске, а кто-то приехал в наш город впервые. Ёсио Мацусита неоднократно бывала здесь и раньше, начиная с 1990-х годов, когда вместе с супругом, замечательным художником, режиссёром, продюсером, разносторонне одарённым человеком Роо Мацуситой участвовала в проведении Фестиваля культуры и искусства Японии в Омске. Ёсио Мацусита и Роо Мацусита. Омск, 1996 год

– Роо Мацусита всегда интересовался русским искусством, у нас на родине он оформил немало спектаклей по произведениям Чехова, Горького, Маршака, Бажова, – говорит Ёсио Мацусита. – А с российскими театрами он стал сотрудничать задолго до Омска. Это началось после встречи с замечательным театральным художником Владимиром Макушенко, они познакомились на одной из Пражских биеннале. Макушенко привлёк нас к работе в Хабаровском театре драмы, где мы оформили спектакль «Сон» Акутагавы Рюноскэ в 1982 году. А в 1984-м сотрудничали с Хабаровским ТЮЗом, участвовали в постановке «Трёхгрошовой оперы» Брехта. Работали мы и в новосибирском театре «Старый дом», где в 1999 году оформили спектакль «Пионовый фонарь» Санъютея. – Вы ведь тоже художник, Ёсио-сан? – Да, мы познакомились в театральной студии и с того момента всю жизнь работали рядом, я часто была художником по костюмам в его постановках. – Хабаровск, Новосибирск – очень достойные города. Однако, готовясь в последний путь, Роо Мацусита завещал похоронить часть своего праха именно в Омске… Почему? – Омск он любил особой любовью, здесь у него осталось немало друзей. Всё началось с того, что Роо поставил в «Пятом театре» сказку Мицуо Кавамуры «Ётэко – невеста обезьяны», а к Фестивалю культуры и искусства Японии в Омске в 1996 году два омских театра показали совместные с японцами постановки: Академический театр драмы – «Женщину в песках», а «Пятый театр» – «Улыбку Хокусая». В обоих случаях Роо Мацусита выступил как сценограф. Позднее, в 1997 году, постановка Владимира Петрова «Женщина в песках» по роману Кобо Абэ была отмечена тремя наградами на фестивале «Золотая маска» в Москве. – Безусловно, триумф этого спектакля был бы невозможен, не придумай Роо-сан впечатляющий образ, который восхищал своей лаконич-

ной простотой: песочные часы – прозрачное замкнутое пространство – и в нём равномерно осыпался песок, истекало время. Заточённые там Мужчина и Женщина – Михаил Окунев и Араки Кадзухо, говорившие на разных языках, пытались понять друг друга, это был не только диалог разных людей, но ещё и диалог разных языков, разных менталитетов. – Конечно, Роо-сан очень радовался успеху спектакля, вскоре были организованы гастроли театра в Японию, наша дружба с Омском крепла год от года. Когда мой муж скончался, в соответствии с его волей я привезла часть его праха в Омск. Церемония прощания состоялась в театре драмы, и со сцены звучали песни его любимого Булата Окуджавы. А потом под аплодисменты друзей он отправился на Старо-Северное кладбище. – Эту могильную плиту у самого входа нельзя не заметить, памятник производит сильное впечатление. Написано по-русски и по-японски: «Роо Мацусита. 30.11.1926 – 28.04.2000. Японец. Любил Сибирь и театр». – Вы знаете, я спокойна. Бог весть, может быть, я в последний раз приехала в Омск. Если так и случится, друзья всё равно будут его навещать, так что Роо-сан не будет скучать. Другим моим собеседником был театральный критик, ответственный секретарь Японо-российского театрального совета Кэн Мураи: – Я хорошо помню свой первый приезд в Омск, – рассказывает Мураи-сан. – Это было летом 1998 года. Мы с Роо Мацуситой прилетели рано утром и, немного передохнув в гостинице, поехали к Академическому театру драмы. Первое, что я увидел из окна микроавтобуса, – это была скульптура «Крылатый гений» на крыше здания. На фоне безоблачно-ясного неба она произвела на меня потрясающее впечатление. А позднее я был покорён не только самим зданием театра, но и его невероятно оживлённой сценой. В моём восприятии эта сцена была частью самой жизни, богатой и многокрасочной. Именно таким было первое впечатление от омского театра. Тогда в репертуаре омской драмы шли «Три сестры», «Женщина в песках», «Академия смеха», «Дядя Ваня»… Мне посчастливилось увидеть едва ли не десяток отличных постановок, и трудно было выделить лучшую из них. Все эти спектакли отличались не только своеобразием режиссёрской мысли, но и блестящей сыгранностью исполнителей. Я хорошо помню, как эта первая встреча с театральным Омском придала мне бодрости, как утолила душевный голод. А потом встречи продолжались. Были триумфальные гастроли Омской драмы в Японии, где театр показал «Женщину в песках» и постановку Аркадия Каца «Три сестры» по Чехову. Состоялся совместный с Омским государственным университетом имени Достоевского, Академическим театром драмы и Омской областной научной библиотекой имени Пушкина проект «Современная японская драма в Омске». Выпущена книга япон-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

КОНТАКТЫ ских пьес. Прошла лаборатория, была интересная дискуссия «Прелесть японских пьес с точки зрения…» Позже с помощью Насти Толмачёвой состоялось наше знакомство с театром кукол «Арлекин», которое оказалось очень плодотворным. Благодаря крепким профессиональным связям между сибирскими и уральскими кукольниками нам удалось организовать гастроли таких замечательных коллективов, как «Отомэ-бунраку», «Кёраку-за», труппа имени Корю Нисикава, труппа имени Асахи Вакатэру. Сейчас мы уже начали работы над новым совместным проектом – в сентябре будущего года хотим привезти в Омск авангардный кукольный спектакль. Летом 2008 года на сцене Токийского художественного театра замечательная актриса Омской драмы Ирина Герасимова сыграла роль русской женщины в спектакле «Молитва Клавдии». А в ноябре 2010 года при нашем содействии «Пятый театр» показывал в Токио постановку Олега Юмова «Тридцать три обморока» по произведениям Чехова. – Мураи-сан, на фестивале «Молодые театры России» вы, кажется, оказались в первый раз. Какое впечатление оставил этот фестиваль? – Отличное! По-моему, здесь вообще не было провалов. И всё дышало современностью. Сегодня всем очевидно, что театр не может существовать отдельно от реальности, которая меняется. Жизнь требует от театра преображения. Искусство всегда находится в поисках способов изображения наступившего времени, в поиске новых стилей. Как писал Чехов, нам нужны новые формы! Конечно, с особым интересом я смотрел поэтический спектакль Хакасского музыкально-драматического театра «Читiген» «Остров небесных сетей» по классической пьесе Тикамацу Мондзаэмона. Хакассцы представили яркое зрелищно-постановочное действо с чётко выстроенным ритмическим рисунком, с выразительной актёрской пластикой, своеобычным музыкальным оформлением, в котором звучат японские музыкальные мотивы. Получился спектакль о двойственной природе человека, о том, что жизнь непостижима, но вместе с тем прекрасна, – в этом театр остался верен автору. Другое дело, что, на мой взгляд, не стоило слишком увлекаться приёмами японского театра, куда интереснее было бы полнее довериться собственной национальной традиции. …Я часто думаю, что, возможно, спустя столетия потомки постараются проникнуть в нашу психологию, разгадать мотивы поступков. И они убедятся, что без соприкосновения разных культур это просто невозможно. Конечно, мироощущения русского и японца во многом не сходятся, у нас разный менталитет. Но такие встречи рождают взаимопонимание. Возникает осознание общего и различий. А театр позволяет это острее почувствовать. – Как вам работалось с актёрами «Пятого театра»? – спросили мы у Ёити Нисимуры, представлявшем в рамках фестиваля эскиз-показ пьесы Хисаси Иноурэ «Разговор с отцом, или Радуга над Хиросимой». – Работали плотно, репетировали по четыре часа в течение пяти дней. Текста много, срок короткий. Сложность была в том, что поначалу актёры в первую очередь старались донести текст. Но я настаивал на том, что нельзя терять партнёра. Для меня важнее был не текст, а действие, тем более что русский перевод не слишком совершенен. И тут, конечно, возникали неизбежные столкновения, однако очень скоро между нами возникло полное взаимопонимание. Елена Заиграева и Сергей Зубенко оказались очень профессиональными людьми, и я получил удовольствие от совместных репетиций. Хотя актёрские назначения были сделаны заранее и без моего участия, мне кажется, выбор

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

замечательный, получились точные актёрские попадания. Атомные бомбардировки Японии в 1945 году – это очень больная для японцев тема, это рана, которая не заживает. Оказалось, что русские актёры способны прожить на сцене одну частную историю семьи из Хиросимы очень убедительно, достоверно и без пафоса, я в этом убедился. – В Японии вы ставили «Дядю Ваню» Чехова, инсценировки по «Преступлению и наказанию» Достоевского, «Портрету» Гоголя. Почему японцам так интересна классическая русская литература? – В самом деле, Чехова, Гоголя, Достоевского, Толстого мы считаем великими учителями. Эти писатели помогают очень глубоко погрузиться в душу, отыскать ответы на мучительные вопросы бытия. Японцы воспитываются в огромном уважении к русской классике. Кроме того, в наших менталитетах много общего. Посмотрите, как логично действуют американцы, немцы. А для японцев, как и для русских, куда важнее импульс, исходящий из человеческой души. – Однако японец, в отличие от русского, всегда скроет своё душевное смятение за улыбкой. – Это чтобы не портить атмосферу. Так нас воспитывают с детства: не тревожь других своими заботами, улыбайся, как все. Воспитывается групповое сознание. Но я думаю, это частности, потому что в самом главном русские и японцы очень близки по духу. – Хотите ещё приехать в Омск? – Тот же вопрос мне задала директор «Пятого театра» Александра Юркова, и я искренне ответил, что очень хочу. Такого уровня, которым отличался омский фестиваль, я, сказать по правде, не ожидал. Думал, в провинции, далеко от столиц, подобное невозможно. – Так ведь Омск и есть одна из театральных столиц, Нисимура-сан. Координатор Японо-российского театрального совета Норико Тасиро, ответственный секретарь совета Кэн Мураи и режиссёр Ёити Нисимура

У могилы Роо Мацуситы на Старо-Северном кладбище: Татьяна Казакова, Ирина Герасимова, Михаил Окунев, Ёсио Мацусита, Ёити Нисимура. Октябрь 2011 года

Анастасия ТОЛМАЧЁВА

О силе и ошибках любви Благодаря фестивалю «Молодые театры России» омичи смогли познакомиться с двумя очень интересными коллективами – Хакасским музыкально-драматическим театром «Читiген» и Таджикским молодёжным театром имени М. Вахидова. Правда, на омском фестивале эти коллективы должны были бы присутствовать (а может, и действительно присутствовали) в разных статусах. История создания театра «Читiген» в чём-то напоминает историю самого «Пятого театра», организатора фестиваля. Коллектив возник в конце 1980-х годов благодаря энтузиазму одного человека – Василия Ивандаева, мечтавшего, чтобы на сцене оживали герои древних хакасских легенд и сказаний. Он сплотил вокруг себя группу актёров, ушедших ради этой идеи из государственного театра. Позже коллектив получил статус государственного. Увидеть эту труппу я мечтала, услышав рассказы об их замечательном спектакле «Абахай Пахта», показанном на фестивале «Сибирский транзит». Мои ожидания не обманулись: «Читiген» действительно оказался очень интересным, самобытным театром. Таджикский молодёжный театр имени М. Вахидова открылся в 1971 году. Он был создан в русле государственной политики культурного строительства советских республик. Его актёры получили образование в ГИТИСе, и в дальнейшем театр курировали видные российские театральные деятели. Этот коллектив и сегодня, в абсолютно другой политической реальности, – хранитель высоких театральных традиций, в чём мы могли убедиться, посмотрев спектакль «Рустам и Сухраб» по поэме Фирдоуси. Таджикский театр был скорее почётным гостем фестиваля, согласно положению которого в нём должны быть представлены труппы, возникшие не ранее 1990 года. Наверное, поэтому коллектив был отмечен лишь специальным призом Омского отделения СТД России «За высокую театральную культуру». На мой взгляд, вахидовцы вполне достойны включения в программу фестиваля «Академия». Их нынешний показ в Омске, кстати, ставит вопрос: почему «Академия» не обращает взор в сторону коллективов из бывших восточных республик Советского Союза? Ведь там, если судить по вахидовцам, есть и роскошные актёры, и интересная режиссура. Спектакль «Рустам и Сухраб» был поставлен в 2009 году заслуженным артистом Республики Таджикистан Султаном Усмановым, главным режиссёром Государ-

ственного драматического театра имени В.В. Маяковского (выпускником ГИТИСа). Он же является автором художественного и музыкального оформления спектакля. В современном Таджикистане политики стремятся напоминать гражданам о древних корнях таджикского народа. Так 2006-й год президентом Республики Эмомали Рахмоновым был объявлен Годом арийской культуры. Местное население тогда очень удивили появившиеся на улицах плакаты с изображением свастики, оно не догадывалось, что это древнейший арийский символ, символизирующий вечное движение, найденный в священной для таджиков книге «Авесто». Кстати, изображение свастики есть и в сценографии спектакля «Рустам и Сухраб». Закономерным выглядит обращение к одной из самых грандиозных эпопей в истории мировой литературы – поэме «Шахнаме (Книга царей)» поэта XI века Фирдоуси, писавшего на персидском языке, являющимся общим для предков современных иранцев, афганцев и таджиков. Их потомки до сих пор понимают язык этого текста, созданного десять веков назад и продолжающего оставаться для них абсолютно живым. Не знаю, как вы, я испытываю трепет от этого факта. Султан Усманов сделал инсценировку, выбрав эпизоды поэмы, связанные с появлением на свет богатыря Сухраба, его подвигов и гибели от руки собственного отца богатыря Рустама вследствие трагической ошибки. Хотя усмановский спектакль о богатырях (причём Рустам – главный герой всех героических частей «Шахнаме») и по сюжету в нём много поединков, но по тональности это не эпический спектакль о героическом легендарном прошлом народа, а скорее лирическая песня из сердца женщины о желании иметь ребёнка,

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ любовании им и его утрате. Режиссёр увидел в древних сюжетах материал для трагедии о смысле человеческой жизни. Сценографический образ спектакля в самых абстрактных чертах говорит об окультуренном и священном пространстве: на полу – круг половика с изображением свастики, над ним в воздухе – своеобразная крыша-колесо, оба они символы неумолимого коловращения времен. Сюда приходят босые люди, чьи ступни окрашены хной так, что кажется, это запеклась кровь. Они в чёрном, на них шкуры и кожа – какието древние воины-охотники. Вкрапления коричневого, фиолетово-синего, золотого выделяют Рустама и Тахмину. Перед зрителем – образ народа, племени. Это ощущение единства, родового братства, актёрской ансамблевости и даже больше – духовной спаянности не покидает тебя на протяжении всего спектакля. Эти люди пришли сюда, чтобы совершить обряд, воскресив тех, кого уже нет много веков. Среди них выделяются двое в белом – Рассказчик (заслуженный артист Республики Таджикистан Абдумумин Шарифи) и его спутник – Подросток (юный актёр Шервони по силе эмоциональной отдачи не отстаёт от своих взрослых коллег). Я никогда не слышала, как исполняется таджикский народно-песенный эпос «Гургули» и как работают народные певцы хафизы, в репертуаре которых есть и отрывки из «Шахнаме», но предполагаю, что фольклорные традиции определили решение образа Рассказчика. Это сделано столь совершенно, что Рассказчик воспринимается не как драматический образ, а как реальный аутентичный исполнитель. Вообще, спектакль пронизан фольклорными мотивами: он идёт в сопровождении народных инструментов, в нём используются элементы реальных обрядов (например, свадебного), в сценах поединков слышится отзвук народных состязаний, но весь этот фольклорный микс создан исключительно режиссёрской фантазией, ей подчинён и не является главной целью сценического действа. Режиссёр рассказывает наднациональную экзистенциальную историю, реализуя свой замысел через удивительных актёров. Кажется, что люди с такими лицами пришли к нам не из современной жизни, а сошли со средневековых фресок. В спектакле абсолютно игровая условная ситуация: все актёры присутствуют на сцене постоянно, образуя единый хор, из которого выходят исполнители, мгновенно перевоплощаясь в персонажей истории, существующих в экстремальных обстоятельствах. Психологическая убедительность в создании образов героев, в показе их поступков очень важна как для режиссёра, так и для актёров. «Рустам и Сухраб» – это в основном мужская история, в которой подвиги богатырей перемешаны с интригами и кознями правителей. Мужской состав этого спектакля потрясающе мужествен, перед нами настоящие воины. Но босые ноги вносят в их облик детскую беззащитность, обнаруживают в поступках мужей детскую ребячливость, безответственный авантюризм и браваду. Действительно, что за роковая детская

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

глупость в поступке Рустама – назваться чужим именем. При всём разнообразии постановочных средств в решении поединков в этом спектакле запоминаются прежде всего лирические сцены. Такова сцена узнавания Рустама и смертельно раненного им Сухраба: народный артист Республики Таджикистан Курбони Собир (Рустам) и артист Камариддин Мирзоев (Сухраб) играют эту сцену с такой нежной тихой радостью, от которой у зрителя щемит сердце. После спектакля остаётся стоять перед глазами сцена плача Рустама над телом Сухраба: герой Курбони Собира содрогается над скрытым саваном телом безмолвно в каком-то скорбном трансе. И здесь режиссёр словно замыкает круг в построении спектакля: мы вновь слышим свадебные песни, но не узнаём их из-за измененного тембра и ритма. Свадебное торжество и поминки – две самые развернутые сцены в этой трагедии. Тризна над телом героя завершится абсолютно негероически: отец потащит за собой на саване тело сына. Потащит страшно буднично. А зрители будут сидеть погружённые в горькие размышления о смысле человеческой жизни и счастье, о тщете всего, кроме детей. О мужчине, который, несмотря на все свои подвиги, не смог сделать счастливой одну-единственную женщину и сохранить единственного сына. Эта постановка покоряет своей неизбывной мудростью и верой актёров в силу их искусства. Ты видишь на сцене не просто театр, но Дом и Храм. Замечательно, что это редкое для современного театрального искусства явление сохранено в Таджикистане. Хакасский театр «Читiген» представил поэтическую драму «Остров Небесных Сетей» по пьесе японского драматурга конца XVII – начала XVIII веков Тикамацу Мондзаэмона «Самоубийство влюблённых на Острове Небесных Сетей». В репертуаре «Читiгена» в основном постановки на основе хакасских легенд. Но коллектив не в первый раз обращается к японской литературе как к резерву для обогащения репертуара. Есть постановки по произведениям Акутагавы Рюноскэ, сюжеты которых пересаживались театром на хакасскую почву. На этот раз коллектив обратился к творчеству

драматурга, которого часто называют японским Шекспиром. Поиск «Читiгена» в этом направлении кажется очень верным, ведь стилем коллектива является синтез драматической игры актёров и музыки хакасских народных инструментов. А традиционный японский театр предполагает зрелище, исполняемое в сопровождении национальных инструментов. Специально по заказу театра пьеса «Самоубийство влюблённых…» была переведена Александрой Котожековой с русского на хакасский язык. Для постановки спектакля на этот раз с японским колоритом («Читiген» старается быть разнообразным прежде всего для своего зрителя) был приглашён заслуженный деятель искусств Республики Калмыкия Баатр Колаев, который постарался сделать поэтическую драму о силе и красоте любовного чувства. С красотой любовного чувства в японской пьесе дела обстоят не так просто, во всяком случае, гораздо сложнее, чем в «Ромео и Джульетте», с которыми принято её сравнивать. Японский драматург нарисовал перед нами очень сложный морально-этический клубок: торговец бумагой Дзихей, у которого семья, двое детей, влюбляется в гетеру Кохару, которую хочет выкупить другой человек. Дзихей требует от Кохару, чтобы они совершили двойное самоубийство. А та вовсе не уверена в своем желании умереть, и он даже пытается её убить. К тому же в письме к ней обращается О-Сан (жена Дзихея) с просьбой оставить её мужа ради детей, ради его чести. Когда Кохару выкупает богатый торговец, то Дзихей решает её перекупить, и любящая жена О-Сан отдаёт все средства семьи, чтобы он завладел Кохару. Но родственники жены не дают осуществиться этому плану. Тогда любовники спешат на Остров Небесных Сетей, где совершают двойное самоубийство, которое вовсе не похоже на красивый ритуал: Дзихей мечом убивает Кохару (причём у него получается это сделать не с первой попытки), а потом вешается над ручьем. Это произведение больше говорит о тёмной сущности страсти, когда ради неё человек готов отринуть все свои обязательства, в том числе заботу о детях, испортить карму не только свою, но и рода. В пьесе рассказчик сравнивает Дзихея с «псом, прикованным к позорным вожделеньям». Название этой пьесы гораздо точнее было бы перевести как «Самоубийство любовников…» Любовники верят, что благодаря самоубийству в следующих перерождениях они будут мужем и женой, для драматурга же их путь ведёт скорее в преисподнюю. Но режиссёр как будто всей неоднозначности этой истории не замечает. Всеми средствами он и художник спектакля стремятся показать красоту влюблённых. Для них Дзихей и Кохару – на самом деле герои, а все остальные персонажи – их мучители. Поэтому на квадратную сценическую площадку он выводит группу людей в чёрных кимоно: пару сатирических рассказчиков (заслуженный артист Республики Хакасия Валерий Топоев и Вероника Ивандаева), рассказчика-резонёра (тембр голоса заслуженного артиста Республики Хакасия Георгия Сагалокова сам по себе уже яркая краска), которые помимо повествования ещё и представляют по несколько второстепенных персонажей, прибегая то к травестированию, то к маскам, и О-Сан в исполнении Нели Карачаковой. В конце спектакля все они в масках сливаются в единую массу «жестокосердых» родственников Дзихея. Кохару играет очень изящная красивая актриса Светлана Саможикова, которой очень идёт белое и красное кимоно, причёска в японском стиле, котурны ещё больше вытягивают её силуэт, делают фигуру героини неустойчивой, хрупкой. Она превращена в почти безмолвную жертву ситуации.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Дзихей у Юрия Ткачёва приобретает интеллигентную рефлексию и сдержанную мужественность. Оба героя отмечены тонкой чувствительностью и рафинированностью на фоне других персонажей. Исключение здесь сделано только для О-Сан. Художник Олег Абрамов надевает на глаза героини повязку, которая благодаря игре Нели Карачаковой становится для О-Сан средством преодоления несовершенства мира, а не способом не замечать измену мужа. О-Сан видит ситуацию, в которой оказался муж, каким-то другим зрением, нежели её родственники: её больше волнует карма её мужа, нежели благосостояние семьи. Во время спектакля мои симпатии были на стороне этой нежной, любящей, мудрой, способной на самопожертвование женщины, а отнюдь не любовников. Постановка начинается свиданием героев в весёлом доме, а заканчивается их долгим путешествием на Остров Небесных Сетей. Создатели спектакля одевают любовников в белые одежды, превращающие их в благородных лебедей среди чёрных крикливых ворон, родственников и знакомых (хотя на самом деле эта стая и есть истинные жертвы их страстей). Режиссёр готов любоваться главными героями, как японцы – цветами сакуры. Постановщика в его взгляде на сюжет Тикамацу так замечательно поддерживают актёры, что ты почти готов обратиться в их веру на время спектакля. И назвать героев японскими Ромео и Джульеттой… если бы не О-Сан. Поэтому после просмотра, освободившись от чувственной красоты исполнителей главных ролей, начинаешь сомневаться в логике построения спектакля. Ведь вряд ли такой любовный треугольник в обыденной жизни восхитил кого-нибудь своей изысканной красотой. Конечно, пьеса Тикамацу подверглась режиссёрской редакции. Спектакль лишён бытовых подробностей. В нём всё условно, многое обозначается скупыми знаками, и здесь очень важно, насколько однозначно эти знаки воспринимаются зрительным залом. Так как в названии спектакля нет упоминания о самоубийстве главных героев, то восприятие финала на омском показе оказалось поливариантным: для кого-то в зрительном зале (например, для меня) самоубийство совершалось два раза (первый раз, когда герои падали оземь, как будто отравленные), для кого-то – один раз с помощью меча, а для когото они и вовсе остались жить на Острове Небесных Сетей, мечом охраняя свою любовь. Сама по себе возможность построения финала спектакля таким образом, что зрители его воспринимают диаметрально противоположно, – интересный постановочный ход, эффектный для какой-то другой работы. Хотя допускаю, что хакасской публике правильно понять концовку спектакля помогает язык. Что режиссёру Баатру Колаеву, художнику Олегу Абрамову и композитору Олегу Чебодаеву безусловно удалось, так это создать поэтическую драму с тонким отзвуком Японии. Цветущие ветки сакуры в вазах, маски, покрой кимоно без излишних деталей,

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

живой оркестр национальных хакасских инструментов (здесь и чатхан, и ыых, и хомыс, и туур), прихотливые ритмы – ещё один культурный микс в рамках фестиваля «Молодые театры России». Таджикский и хакасский спектакли объединяет попытка представить современному зрителю образ древнего национального театрального зрелища, разговаривающего о вечной наднациональной теме – силе и ошибках любви. Оба они по-разному являются культурными мистификациями (хакасы создают образ японского театра), но авторские фантазии их создателей приобретают убедительность реальной театральной традиции. У каждой из этих традиций есть свой очень специфический звук: недаром здесь используются национальные инструменты, и всё театральное действо буквально пронизано ритмом. Оба спектакля построены на архетипическом противопоставлении чёрного и белого, но в способах обращения со столь мощным визуальным знаком создатели спектакля абсолютно противоположны. В таджикском спектакле белый – это цвет Рассказчика, поэта, взрывающего черноту окружающего мира – эту магму событий и лиц – и черноту времени, поглощающего всё происходящее. Султан Усманов и таджикские актёры расцвечивают изначальную монолитность, черноту эпического сказания множеством полутонов и эмоциональных обертонов, обогащая его своей внутренней динамикой и неоднозначностью. Баатр Колаев ведёт хакасских актёров по пути упрощения многокрасочного, многоголосного мира Тикамацу до романтической модели двоемирия. Наверное, сравнение этих постановок может стать темой интересного культурологического исследования. Но самое главное – оба спектакля обладают энергией культурной провокации… В условиях показа вне своего региона они провоцируют жгучий интерес к своим создателям. Никогда я не читала про хакасов и таджиков столько, сколько прочла после прошедшего фестиваля «Молодые театры России».

Юлия САЛЬНИКОВА

Спектакль-игра из Омска очаровал Воронеж Творческая группа Омского театра юных зрителей побывала в Воронеже, где с 10 по 16 октября проходил VII Международный фестиваль «Театр детства и юности – ХХI-й век». Омичи принимали в нём участие со спектаклем «Проделки Эмиля из Лённеберги». Забавные и поучительные истории про парнишку-проказника с добрым сердцем имели успех у юных зрителей и участников фестиваля, а также у критиков.

Фестивалю уже одиннадцать лет, и в этом году состоялась седьмая по счету встреча театров для детей из многих регионов России и представителей дальнего зарубежья. Омский ТЮЗ не впервые отправился в Воронеж. В 2000 году театр представлял на этом фестивале спектакль «Винни-Пух и

все, все, все…» (режиссёр Сергей Якубенко). Омичи тогда привезли приз «За лучший спектакль фестиваля» и статуэтку, изображающую Санчо Панса, – эмблему первого фестиваля. Нынче наградой и эмблемой фестиваля стало скульптурное изображение Петра Первого, своеобразный символ города, ведь Воронеж – колыбель Российского флота, именно здесь были заложены первые верфи и построены первые корабли Азовской флотилии. В 2011 году заявки на участие в фестивале подали около 50 театральных коллективов, но только 15 спектаклей вошли в афишу. Экспертный совет выбрал и омский спектакль «Проделки Эмиля из Лённеберги» по повести Астрид Линдгрен в постановке режиссёра из Санкт-Петербурга Ларисы Артёмовой. Художник-постановщик – петербуржец Никита Сазонов, композитор – заслуженный деятель искусств Игорь Рогалёв (Санкт-Петербург), хореограф – заслуженный артист России Виктор Тзапташвилли, главный балетмейстер Омского ТЮЗа. Спектакль, точно и остроумно названный омскими критиками «кругодетское путешествие», рассказывает о буднях шведской семьи, где растёт озорной мальчишка Эмиль, который в перерывах между проказами успевает совершить и немало хороших дел. Добрый, полный мягкого юмора, с элементами игры спектакль с интересом смотрят маленькие омичи и их родители. А с каким удовольствием смотрели «Проделки Эмиля» ребятишки в Воронеже! Работы пятнадцати театров из разных уголков России, а также из Коста-Рики в течение фестивальной недели посмотрели более четырёх тысяч зрителей. Афиша фестиваля была богата и разнообразна. «Том Сойер» Марка Твена Воронежского ТЮЗа и мольеровский «Тартюф» Государственного драматического театра «Омнибус» из Златоуста, «О мышах и людях» Джона Стейнбека Тверского ТЮЗа и чеховская «Свадьба с генералом» Театра юных зрителей из Казани, калмыцкая сказка «Семьдесят две небылицы» Национального драматического театра имени Басангова из Элисты и шергинские сказки «Шиш, или Как мужик с царём поссорился» Рыбинского театра кукол... Классики – Гоголь, Фонвизин, Аксаков – и современные авторы – Д. Привалов, В. Жеребцов и другие. В рамках фестиваля мастер-класс по сценическому движению «Энергия актёра. Сцены и роли» провёл известный театральный педагог и режиссёр Юрий Альшиц, профессор, кандидат искусствоведения, преподаватель в крупнейших театральных школах Европы и Америки, основатель и руководитель Международного фестиваля театральных тренингов Metodika. Для участия в фестивале были приглашены авторитетные театральные критики – Людмила Остропольская (Москва),

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ Ирина Мягкова (Москва) и Татьяна Тихоновец (Пермь). Фестиваль не предполагал конкурса, но критический разбор был проведён строгий. «Проделки Эмиля» критиков порадовали. Спектакль Омского ТЮЗа был одобрен за выбор темы и материала. Как заметила Татьяна Тихоновец, «спектакль Омского ТЮЗа – редкий небанальный случай. На сценах театров для детей не так уж много историй про мальчишек и для мальчишек. А «Проделки Эмиля» – именно такой материал. Впервые на сцене вижу инсценировку этой повести. Я, честно скажу, всегда боюсь инсценировок. Здесь же всё стройно, логично, эпизод за эпизодом. И везде Эмиль! Инсценировка грамотная. В спектакле много хороших реприз». Людмила Остропольская обратила внимание на отлично переданный актёрами скандинавский колорит постановки, великолепное исполнение танцев: «Вы просто настоящие шведы! И танцы исполняете с нордическим достоинством!» Ирина Мягкова отметила актёрские работы в маленьких эпизодах, например, Евгения Буханова в роли Горожанина, а Лошадь в исполнении Сергея Дряхлова даже сравнила со знаменитым Холстомером Евгения Лебедева! Среди достоинств спектакля упоминались и удачное театральное изображение жизни семьи в подробностях, и замечательно придуманный сценографом «кукольный» вещественный мир, и органичное вплетение музыки и танцевальных номеров в канву спектакля, а главное – воплощение с высокой степенью художественности актёрами Омского ТЮЗа положенных в основу спектакля идей о ценности семьи, о тонкостях воспитания детей, о взаимоотношениях детей и взрослых. Тимофей Греков, Димитрий Пономарёв, Наталья Мольгавко, Никита Пивоваров, Ольга Пивоварова, Татьяна Лизунова, Евгений Буханов, Сергей Дряхлов, Елена Арман, заслуженная артистка России Лариса Яковлева создали на сцене простую, но удивительную картину, сложенную из крошечных кусочков-эпизодов, из тех повседневных мелочей, которые присутствуют в жизни каждого из нас. Лю-

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

бой, и ребёнок, и взрослый, могут узнать себя в героях этой истории. Лучшей оценкой для актёров стала реакция юных зрителей, смотревших спектакль очень непосредственно, с живым интересом и наградивших актёров действительно шквалом аплодисментов. Постановщик спектакля Лариса Артёмова недаром определила его жанр как спектакль-игра, в которой маленькие зрители могут принять участие во всех проделках героя. А родители могут убедиться, что не всегда шалость – это плохо, ведь очень часто за ней стоит просто естественное стремление ребёнка исследовать мир, узнать, как он устроен. От этого зависит и его дальнейшая судьба. Ведь и Эмиль из Лённеберги, когда подрос, стал главным лицом в округе! Не воспитав шалуна, не воспитаешь гения, заметил Жан-Жак Руссо, знаменитый французский мыслитель и педагог. «Экология природы и души» – таков был девиз фестиваля, и спектакль Омского театра юных зрителей совершенно точно соответствовал этому девизу.

Виктория РОМАНОВА

Понять себя по законам сказки В октябре Омский театр юных зрителей представил новый спектакль – сказку «Финист - Ясный сокол» по пьесе Н. Шестакова на музыку В. Шаинского. Это уже вторая работа режиссёра Анны Бабановой с труппой этого театра для детей и молодежи. В конце прошлого сезона ТЮЗ выпустил «музыкальное шоу для туристов на персидском базаре» по мотивам известной арабской сказки «Али-Баба и сорок разбойников». Экзотический колорит персидского базара пришёлся по душе и маленьким, и взрослым зрителям. И вот новая постановка, тоже музыкальная, тоже на известном (благодаря фильму Александра Роу и Геннадия Васильева) мате-

риале. В первом спектакле отправной точкой стала культура Востока, вернее, наше сегодняшнее представление о Востоке, собранное режиссёром в ёмких деталях. Новая работа – в продолжение ли темы «диалога культур», или в пику моды на Восток – развернула перед зрителями панораму славянской жизни. По словам Анны Бабановой, оба эти спектакля были сделаны диаметрально противоположными способами – «Али-Баба» – режиссёрская постановка в заданных рамках, «Финист» – действо, вызревшее из этюдов и скреплённое фантазией самих исполнителей. В результате в афише ТЮЗа образовалась эдакая негласная сказочная «дилогия», которую смело можно было бы играть в два дня. «Купальский сказ с песнями и плясками» – читаем жанр «Финиста». Задумаемся: всё это сегодня часто воспринимается обывателем с той же оценкой, что и далекий Восток – «экзотика». Взяв за стилевую основу самый «волшебный» момент праздника Ивана Купалы – ночь, когда цветёт папоротник, исполняются желания и возможно абсолютно все – Бабанова постаралась пропитать этой сказочностью весь спектакль – от общего художественного образа (сценография Олега Головко, костюмы Марии Матвеевой) до мизансцен и отдельных деталей. Вот колышется на ветру трава. Ничего, что это лоскутки ткани, которые раздувает скрытый под сценой вентилятор. А вот меняется свет, и эти лоскутки превращаются в горящий костер. «Техника» проста, но в это маленькое чудо невозможно не поверить. А вот злодей Картаус появляется на том же самом месте, на котором минуту назад мы видели яркое красное солнце – символ всего языческого жизненного уклада и миропонимания – и круг солнца оказывается черной дырой. От такой двойственности даже как-то не по себе становится: насколько сильно добро, настолько и беззащитно, а зло вездесуще, хоть в какое время живи. Финист, за дымовой завесой превращающийся в чудище, а потом вновь обретающий человеческий

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА облик, рассказчица, более похожая на ведунью, нежели на традиционную бабушкусказочницу, и даже сцена с двойничеством Алёнушки – все эти «превращения» (вовсе не хочется называть их спецэффектами), сделанные нехитрыми театральными средствами, создают то самое ощущение простого, не «высокотехнического» волшебства, которого иногда очень не хватает в спектаклях для детей. Как говорит сама Бабанова, главная её задача – сделать из знакомых историй яркое музыкальное шоу (аранжировку музыки Шаинского осуществил Сергей Долгушин). Спектакль должен по-хорошему потрясти ребенка, дать ему понять, что театр – это праздник, а не наказание, не место, куда надо идти, потому что в школьной программе запланирован культпоход всем классом. Смысл тюзовского «Финиста» отнюдь не сводится к купальским чудесам. Есть здесь и любовь, и патриотизм, и, безусловно, вера в добро. И по тому, как реагируют дети в зале на ту же битву дружины с врагом, искренне болея «за наших», видно, что всё, что заложено в спектакле, прочитывается и воспринимается зрителем любого возраста. Что же касается экзотики… Время ли отодвинуло нас от этого, другие ли причины, не важно. Пусть собственная история, традиции превращаются во что-то немыслимое и почти нереальное. Главное, чтобы не иссякло элементарное любопытство прикоснуться к коренному, узнать хотя бы на уровне «очевидного-невероятного» – что же было до меня? Может, что-то живёт до сих пор, а может, именно во мне... Скорее всего, та самая вера в добро и в правду, которая когда-то двигала войска и решала исходы сражений. Любовь к месту, где ты

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

живёшь, верность принципам, умение отличать добро от зла под любыми масками и готовность встать на его защиту не только ради собственных интересов. Стараясь превратить «хорошо забытое старое» в нечто знакомое, понятное и родное, созвучное с нашей природой, мы с удивлением открываем самих себя. Большая удача и победа театра, когда спектакль способен запустить в зрителе этот процесс «самоидентификации».

Людмила ВАХРОМЕЕВА

Жизнь богаче выдумки Омский государственный Северный драматический театр имени М.А. Ульянова поставил пьесу «Четвёртый тупик Олега Кошевого». Режиссёр-постановщик – Константин Рехтин, художник-постановщик – Сергей Федоричев, композитор – Сергей Шичкин. Пластическое решение – Ирина Горэ, вокал – Вера Шнитко, сценическая речь – Светлана Заборовская. Автор пьесы – наш земляк известный омский журналист Игорь Буторин – неоднократный участник лаборатории драматургов, которую проводит Омский академический театр драмы. «В каждом человеке солнце, Только дайте ему светить» Сократ Игорь Буторин образование получил на полиграфическом факультете Омского политехнического института, который окончил в 1983 году. Интерес к театру привлёк его ещё в студенческие годы в народный театр «Протей» под руководством Сергея Рудзинского. Свою карьеру в профессиональной журналистике он начал на ГТРК «Иртыш», был одним из авторов и ведущим популярной в своё время телепрограммы «В четверг и больше никогда», одним из основателей омского городского телеканала «Антенна-7». В разное время работал в омских печатных изданиях: «Новое обозрение», «Омская правда», «КоммерсантЪ» в Омске», «Комсомольская правда» работал собственным корреспондентом газет «Аргументы недели» и «Известия» по Омской области, редактором журнала «Город». Игорь пишет сценарии для федеральных телеканалов. В 2010 году его сценарий для телесериала «След» номинировался на телевизионную премию «Тэфи». В настоящее время исполняет обязанности редактора газеты «Вечерний Омск. Неделя» и омской городской электронной газеты «Вечерний Омск. Обозреватель». Его первая пьеса «Томагочи» была эскизно представлена в 2006 году во время работы

лаборатории под руководством Леонида Жуховицкого и Владимира Гуркина. Северный театр, взяв пьесу «Четвёртый тупик Олега Кошевого» в планы постановочной деятельности, включил её в заявку на участие в конкурсе по поддержке современной драматургии, и в середине октября 2011 года выиграл грант Министерства культуры России. Сюжет пьесы родился на местной почве. И название тоже взято из наименований одной из омских улиц. – Почти все герои, – рассказывает Игорь Буторин, – имеют своих прототипов из моего детства, которое прошло в одной из пятиэтажек Амурского посёлка. В Амуре в то время жила очень пёстрая публика. Многие приехали из деревень, были и те, кто вернулся из мест не столь отдалённых. Эта пьеса о любви, и написана она с любовью ко всем персонажам. После премьеры спектакля в Таре, 11 ноября, его показали в Омске на сцене Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили. В результате дебют новоиспеченного драматурга Игоря Буторина состоялся и был тепло принят зрителем. Новая премьера «Четвёртого тупика» не замедлила себя ждать. Это произошло 30 ноября. Постановка была осуществлена Псковским академическим театром драмы. В омском варианте режиссёр Константин Рехтин так определил жанр спектакля: народная комедия. Он давно искал для Северного театра современную пьесу, адекватно отражающую болевые точки сегодняшнего дня. Хаос жизни, ужасающая реальность, обжигающие истории об утрате человеческих связей, нравственных основ, где так называемая, «чернуха» с алкоголиками, наркоманами, бомжами, киллерами, проститутками окружает нас не только в реальной жизни, но приходит к нам с экранов телевизоров и сценических подмостков. В пьесе Константин Рехтин нашёл позитивное начало, увидел то доброе, вечное, те ценности, которые помогают нам сегодня сохранить свой стержень, не сломаться, преодолеть жизненные трудности и коллизии. Достоинство спектакля – в ансамблевости, комедийной заразительности, чёткой выстроенности мизансцен. С главным героем спектакля Василием Сидоровым (актёр Василий Кулыгин) мы знакомимся на вокзале. Прошло более двадцати лет, как он уехал из родного города. На похороны матери он опоздал, но успел на поминки. Попивая водочку из пластикового стаканчика, он увлеченно, с артистическим упоением рассказывает случайным людям свою «Одиссею» о путешествиях и скитаниях по просторам необъятной России.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПРЕМЬЕРА Актёру удаётся в этом образе шалопая, неустроенного и не нашедшего себя в этой жизни человека, раскрыть характер хорошего, доброго мужика, далеко не глупого и бесконечно обаятельного, сохранившего и в зрелом возрасте (ему за сорок) чистую душу наивного и незащищённого ребёнка. В бесконечных скитаниях (он надолго нигде не задерживается) успел поработать матросом, сторожем, бригадиром рыбного цеха в Магадане, каменщиком, штукатуром, электриком. В невероятных байках, которые Вася обрушивает на собеседников, он непременный участник симпозиумов по нанотехнологиям, друг академика, открывшего производство водки из дистиллированной воды. А буквально через пять минут полёт его фантазии переносит его на Север, где он уже летчик и перевозит ящики с радиоактивными изотопами, в пургу сажает самолёт, получивший повреждение. И из-за несправедливых придирок начальства получает десять лет лагерей… Переступив порог родного дома, он не может удержаться, чтобы вновь не похвастаться своими «двумя высшими образованиями, двумя кандидатскими и одной докторской диссертациями». И, конечно, Вася не смог удержаться от рассказа о своей поездке в Новую Зеландию на круизном судне «Михаил Лермонтов», куда он приплыл, чтобы увидеть птицу без крыльев – диковинную киви. Но и в этом деле ему помешали козни местного лоцмана, посадившего судно на мель. Самым родным и близким человеком после смерти матери для Васи остался брат Изя, который появился на свет во втором браке с Моисеем Левитским. Изя (актёр Александр Горбунов) много лет работает на заводе токарем. Заслужил признание, уважение, три медали, кучу грамот и ленту «Мастер золотые руки». Актёру удается создать образ человека очень доброго, мягкого и чрезвычайно деликатного. Сдержанность, чувство меры и вкуса нигде не изменяют исполнителю. Он органичен и естественен в проявлениях любви, ревности, тревоги и заботы о людях, дорогих его сердцу. Лозунги, транспаранты, призывы. Они обозначены в спектакле как фон жизни. Неслучайно режиссёр включает в спектакль диалог братьев Изи и Василия. Это стихи Владимира Маяковского «Кем быть?» Братья читают их с пафосом, сценически остро, напористо, с вызовом. Строки «Работа всякая нужна одинаково», «Где работать мне тогда? Чем заниматься?» заключают в себе большой вопрос для сегодняшних молодых людей, вступающих в жизнь. Расплодившиеся олигархи, всесилие «денежных мешков», коррупция обнаглевшей бюрократии заглушают, как сорная трава, жизнь простых людей, честных тружеников, живущих в хрущёвках и покосившихся лачугах в пресловутых «тупиках». Встреча Василия с Тамарой (актриса Анна Липская), с первой и настоящей любовью героя, выстроена выразительно, пластично, с известной долей юмора. Пленительная и очаровательная, во всеоружии своей женской неотразимости и грации, Тома очень быстро оказывается в жарких объятиях самого первого и любимого ею мужчины. А он – смешной и нелепый, в семейных трусах в цветочек, как у персонажа известного мультфильма, не успевает опомниться от обрушившегося на него счастья. Сюрпризом для Васи стала встреча с Людой (актриса Ирина Маринина) на помолвке племянницы Ирки (актриса Екатерина Демина) и Юрки (актёр Олег Шатов), сына Людмилы. 22 года назад наш герой познакомился с девочкой из детского дома. Она мечтала о семье. А шансов выйти замуж для сироты не было никаких. Так появился Юрка – дитя одной ночи. К тому времени Василий уехал на заработки и пропал на много

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Василий Кулыгин (Василий) и Александр Горбунов (Изя)

Наталья Климова (Зина), Василий Кулыгин (Василий) и Александр Горбунов (Изя)

Василий Кулыгин (Василий) и Ян Новиков (Мороз) Сцена из спектакля

лет, не подозревая какие сюрпризы его будут ждать по возвращении… Люда вырастила сына одна, получила образование, квартиру, стала главным бухгалтером одной из фирм. Строгая, чопорная Людмила теряет почву под ногами, когда узнаёт, что беременная её будущая сноха и её сын – двоюродные брат и сестра по причине родственных связей Василия и его брата Изи. Опрастывая одну рюмку за другой, она впадает в состояние шока. Эта сцена застолья выстраивается режиссёром ярко и очень динамично. Актёрам удаётся вовлечь зрителя в своё энергетическое поле. Чего только стоит жена Изи Зина (актриса Наталья Климова), фигуристая и самоуверенная. Она настоящий лидер в семье. Её острого языка боится даже Васька – «болобол и обормот». Зина любого может «построить» и делает это бойко, напористо, пересыпая свою речь смачными, привычными для её среды, матерками. В сцене объяснения Зины с Изей, который стал сомневаться, его ли дочь Ирина, злые языки вселили сомнения. Под подозрение попал Вася, который когда-то волочился за Зиной тоже. Героине Н. Климовой удаётся успокоить мужа. В этой сцене, искренней и трогательной, она убеждает Изю: «Дочка твоя, такая же, как и ты, жидовская мордочка, родилась от тебя и по любви к тебе, дурачок ты мой малахольный!». Портрет матери Марии Васильевны Сидоровой (актриса Татьяна Шнитко), её озвученные письма, обращение к Васятке – Василечку создают очень трогательный эмоциональный фон. Как будто ангел-хранитель распростёр свои крылья. Из писем мы узнаем о наследстве, оставленной мамой квартире, нехитром приданном, подарке внучке на свадьбу. Не удалось матери увидеть внуков от любимца Васи. Но она верит, что посмотреть на них она сумеет с того света. И ещё она наказала Васе подружиться с соседом, который «только с виду суровый». Именно он, Иван Васильевич Мороз помогал ей, когда она тяжело болела. Сумрачный старик с экзотической внешностью (актёр Ян Новиков) с длинными белыми бородой и усами, в галифе (модный «прикид» сталинской эпохи) кепке с необъятным козырьком, с длинной палкой и ружьём наперевес – таким он встретил своего соседа. Жизнь его побила нещадно. Работал

Ян Новиков (Мороз) и Александр Горбунов (Изя)

охранником в ВОХРе в лагерях, здесь встретил свою любовь Нюру, прокурора, которую посадили по доносу. После освобождения жили в «Четвёртом тупике», делили дом с семьёй родителей Изи и Васи. Жёсткий и строгий дед Мороз не раз наказывал хулиганистых пацанов за проделки, а баба Нюра их защищала. После смерти жены старик одичал, стал «держать оборону» от бомжей, наркоманов, которые приходили в тупик с вокзала. Вернувшегося в отчий дом Василия он встретил сурово. Сцены стычек и перепалок деда с Васей насыщены юмором и остротой. Терпкий лагерный сленг, изобилующий в речи деда, в интерпретации Яна Новикова придаёт его высказываниям особый колорит, создаёт комический эффект. Прошлое настигло Василия стремительно, не дало опомниться. Оказалось, что сын Юра не единственный сюрприз, который преподнесла нашему герою жизнь. Больший подарок приготовила ему первая любовь – Тома. На Севере живёт его второй сын Женя с двумя сыновьями, его, Василия, внуками. И вот снова вокзал и желание обратиться в позорное бегство. Появление Юрки резко изменило его планы. Спасение пришло от деда Мороза. Тот признался, что долгое время хранил тайну Марии Сидоровой. Оказалось, что Изя по крови не родной брат Васи. Его мать умерла при родах. И детей семья Сидоровых–Левитских растила, как родных братьев. Новость была ошеломляющей. Даже в самых невероятных фантазиях герой Василия Кулыгина не смог бы предугадать такой поворот судьбы. Поистине, жизнь богаче выдумки! Она щедро одарила Василия: двое сыновей, двое внуков, впереди свадьба Ирки с его сыном и рождение внучки, которую заочно уже нарекли Валерией. Как в рождественской сказке, Вася оказался в объятиях любящих его и счастливых людей – заботливого и преданного Изи, его семьи, излучающих радость Тамары, Люды и, конечно же, деда Мороза, который на фоне падающих снежных хлопьев в роскошной шубе и белой шапке выглядел настоящим добрым волшебником.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ Любовь КОЛЕСНИКОВА

Рыцарь оперетты Новый 65-й сезон в Омском государственном музыкальном театре начался с замечательного события. Свой 80-й день рождения отметил солист театра заслуженный артист России Георгий Тарасович Салеидзе. Масштаб его творческой личности огромен. Природа щедро наделила качествами, необходимыми для актёрской профессии. Прекрасная сценичная внешность, высокий рост, мужская стать и обаяние в сочетании с ярким, сильным голосом и темпераментом, способным выразить кипучие страсти и трепетную душу. В оперетте существует понятие – «фрачный герой». Так вот за свою творческую жизнь Георгий Тарасович Салеидзе сыграл на сцене не один десяток героев, аристократов разного рода – всевозможных графов, князей, баронов, маркизов, создал целую галерею самых разнообразных типов и характеров. В его послужном списке около 150 ролей в спектаклях русской и зарубежной классики, венской классической оперетты и современного музыкального искусства, оперные партии и яркие запоминающиеся образы в постановках отечественной музыкальной комедии. Сегодня Георгий Тарасович отмечает шестидесятилетие творческой жизни на сцене, из них сорок пять лет отданы Омскому музыкальному театру. Накануне юбилея мне удалось поговорить с Георгием Тарасовичем и задать ему несколько вопросов. Вспоминая биографию и свой творческий путь, Георгий Тарасович размышлял о времени, театре, современном состоянии искусства оперетты. Георгий Салеидзе родился 8 сентября 1931 года в Грузии, недалеко от Батуми, откуда был родом его отец, Тарас Константинович Салеидзе. Мама – Анастасия Ивановна Павлова – коренная москвичка. После рождения сына родители перебрались в Москву. Жора учился в школе № 34, которая находилась рядом со Смоленской площадью. Мальчику было девять лет, когда началась война. Отец сразу же, в первые дни войны, ушел на фронт, мама целыми днями пропадала на работе. Детям наряду со взрослыми пришлось познать все тяготы военного лихолетья. Память навсегда сохранила воспоминания о том, как, будучи по существу ещё совсем детьми, они рыли с классом окопы в Филях, а немцы были уже совсем близко, на другой стороне Москва-реки. Как работали в госпиталях, писали по просьбе раненых письма, развлекали их самодеятельностью: пели, танцевали, читали стихи. Кстати петь, играть на цимбалах и танцевать лезгинку маленький Жора научился ещё в детском саду, так что с выбором будущей профессии не пришлось долго определяться. После окончания войны Георгий в семнадцать лет поступает в музыкальное училище, которое заканчивает в 1951 году и сразу призывается в армию и попадает на флот. «Поначалу, – говорит Георгий Тарасович, – меня хотели определить в ансамбль песни и пляски, но я не пошёл, хотелось проверить себя, ощутить вкус настоящей флотской жизни. Тогда меня направили в аварийно-спасательную службу лёгким водолазом, и попутно пришлось освоить профессию радиотелеграфиста». Правда, постижение флотской жизни длилось всего полтора года, а потом представился случай, и голосистого матроса всё же перевели в ансамбль песни и пляски Тихоокеанского флота. После окончания службы Георгий Тарасович возвращается в Москву. Все хорошо знавшие его люди прочили его в театр

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

оперетты. И вновь молодой человек проявляет характер, ни на кого не оглядываясь, выбирает свой собственный путь – отправляется на прослушивание в Министерство культуры, куда съезжались директора театров со всей страны, и получает приглашение в оперный театр УланУде. Так москвич Георгий Тарасович Салеидзе сделал свой выбор в пользу карьеры странствующего артиста и, кажется, ни разу об этом не пожалел. На самом деле за всю творческую жизнь он сменил всего четыре театра и везде, по его словам, «приходился ко двору». Работал много и плодотворно. Работа в оперном театре рядом с певцами высочайшего класса способствовала совершенствованию вокальных данных. Там же, на сцене оперного театра Улан-Уде, Георгий Тарасович впервые попробовал себя в таком трудном «лёгком» жанре, как оперетта. Роль Аршина мал Алана из одноименной оперетты принесла молодому артисту успех и признание благодарного зрителя. После оперного театра в Улан-Уде была Красноярская оперетта, где молодой солист стал активно осваивать репертуар венской классики, пел центральные партии в опереттах И. Кальмана, Ф. Легара, И. Штрауса. За короткий срок переиграл весь классический репертуар театра. Тассило в «Марице» и принц Раджами в «Баядере», граф Данило в «Весёлой вдове» и Генрих Айзенштейн в «Летучей мыши», Эдвин в «Сильве» и Баринкай в «Цыганском бароне», этот список дополняют роли в советских опереттах, где почему-то часто приходилось играть моряков. Следующим театром стал театр музыкальной комедии в городе Иваново. Труппа ивановского театра была очень сильная, сказывалась близость Москвы. И здесь Георгий Тарасович занял достойное место, играл весь ведущий классический и современный репертуар. Всё складывалось замечательно, но Георгий Тарасович был молод, и присущее молодости желание перемен взяло верх. Хороший знакомый, артист Омского театра музыкальной комедии Иван Иванович Юртаев, давно звал друга в Омск. Но воспротивилась дирекция ивановского театра. Полгода не подписывали заявление об увольнении: «Его то теряли, – рассказывает Георгий Тарасович, – то откладывали в дальний ящик стола, вызывали к начальству, уговаривали, обещали совнаркомовскую квартиру. Но я не из тех людей, кто подаёт заявление, чтобы выбить что-нибудь для себя. 2 мая 1966 года я всё-таки приехал в Омск. Мне было 35 лет, и вот уже 45 лет моя жизнь и судьба связаны с Омском и музыкальным театром. А себя я уже с полным основанием считаю сибиряком». – В каком состоянии вы застали театр? – В прекрасном. В то время на сцене театра цари-

Сцена из спектакля «Баядера»

С Владимиром Никеевым («Цыган-премьер»)

Сцена из спектакля «Брак по-американски» С Владимиром Грачуновым («Свадьба в Малиновке»)

ла блестящая пара – Виктор и Маргарита Лавровы. Был очень сильный актёрский состав, много хороших характерных актёров, комиков. Режиссёр театра Виктор Лавров был в то время уже серьёзно болен и, чтобы не ставить под угрозу срыва репертуар, он стал вводить меня на свои роли, тем более что внешне, по фактуре, так сказать, мы с ним были очень похожи. Я был занят во всем репертуаре. В первый месяц работы я вошёл в шесть спектаклей, благодаря прекрасному режиссёру по вводам Липатову. Причём три из шести спектаклей были для меня абсолютно новыми, раньше я их нигде не играл. Это, конечно, много за такой короткий срок. И всё-таки, должен признаться, что для меня самая большая жизненная удача, связанная с Омском, – личного плана. Здесь я встретил Светлану Владимировну Маслак, мою будущую жену, в то время совсем юную солистку балетной труппы. Вот уже 43 года мы вместе. Я горжусь своей супругой, она настоящий друг и верный товарищ во всех жизненных испытаниях. (В настоящий момент С.В. Маслак – директор балета Омского музыкального театра. – Л.К.). У нас прекрасная семья, сын Максим, у которого уже своя семья. А недавно у нас появился новый член семьи, всеобщая любимица – внучка Ксения. Ей сейчас годик с небольшим. С её появлением моя жизнь приобрела новую окраску и смысл. Но если вернуться к творчеству, то хотелось бы вспомнить Марка Изральевича Павермана, с которым мы много работали вместе и были друзьями. Должен сказать, в моём характере есть такая черта: когда я приступаю к работе над новой ролью, я стремлюсь узнать как можно больше о своём персонаже. Поэтому я всегда очень внимательно отношусь к тому, что говорит режиссёр. Однако, доверяя режиссёру, я ничего просто так не принимаю на веру, потому что у меня своя голова на плечах всегда работает. Хотя, по большому счёту, мне хорошо работалось со всеми постановщиками. Режиссёр для меня всегда был путеводной звездой. Это в полной мере относится и к Паверману. Кроме того, он сыграл важную роль в том, что я перешёл на характерные роли. Мне было уже 43 года, и однажды на гастролях в Челябинске Паверман вызвал меня к себе и предложил сыграть небольшую характерную роль. Я вначале оскорбился, мол, дескать, вы меня снимаете с роли… Но он меня переубедил и доказал, что играть роль, в которой прописан яркий характер, очень интересно. Так с его лёгкой руки я стал переходить на характерные роли и играл их впоследствии с большим удовольствием. И всё-таки мне посчастливилось попеть на сцене. По большому счету у меня никогда не было проблем с голосом, он у меня и сейчас звучит, как в молодости. Одним словом, я за свою актёрскую жизнь и попел, и поиграл столько, что не на одну сценическую биографию хватило бы. Ещё открою один секрет. Меня очень редко занимали в концертах, и на это были свои причины. Паверман всегда говорил: «У него завтра и послезавтра по два спектакля в день, пускай он выспится, не троньте его, пусть другие в концерте поют». Так что мне давалась своего рода охранная грамота. – Георгий Тарасович, большую часть своей творческой жизни вы были лирическим героем на сцене. Скажите, каким, на ваш взгляд, должен быть герой-любовник? – Во-первых, надо иметь фактуру, голос, быть приличным актёром. Порой у нас встречается, что по сцене ходит не живой человек, а такой «герой героич». И может быть, самое главное – надо уважать и любить свою партнёршу и всё на сцене делать ради неё, чтобы ей было удобно и хорошо. Вот тогда вы добьетесь взаимопонимания и настоящего ансамбля. – То есть, всё своё обаяние герой передает через партнёршу?

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ – Это абсолютно верно. В «Холопке», например, у меня в течение короткого времени сменилось пять героинь. Всех партнёрш я сам вводил в спектакль и к каждой должен был найти особый индивидуальный подход, чтобы передать на сцене любовные чувства. – Могу свидетельствовать, каким вниманием и любовью вы можете окружить на сцене свою партнёршу. Поясню для наших читателей на примере спектакля «Королева Чардаша». Ферри – вашего героя – и бывшую артистку варьете Александру связывают давние отношения. Когда-то в молодости они пережили яркую любовную страсть. Но жизнь распорядилась так, что Ферри и Александре не удалось соединить свои судьбы. И вот встреча, спустя много лет. По сдержанной манере Ферри можно подумать, что всё пережитое давно в прошлом, к которому нет возврата. Но за его внешней сдержанностью и благородством угадывается такая бездна чувств, что на самом деле достаточно искры, чтобы пламя любви вспыхнуло с новой силой. И как зеркальное отражение собственной судьбы – взаимоотношения Сильвы и Эдвина. Словно стараясь предостеречь Сильву от возможных ударов судьбы, Ферри окружает её отеческой заботой, вниманием и теплом. То есть в объёме одной роли переданы разные проявления и оттенки любви. Ферри в вашем исполнении отличают достоинство и благородство натуры и вместе с тем сердечность и теплота чувств. Думаю, ни одно женское сердце не устоит перед таким мужским обаянием, и в этом, на мой взгляд, один из непреложных законов жанра. Георгий Тарасович, вопрос общего свойства – скажите, пожалуйста, как вы оцениваете состояние современного искусства оперетты? – Мне тяжело об этом говорить, но, на мой взгляд, искусство оперетты переживает сегодня сложные времена. Я болею за свой театр, всегда старался отдавать театру и творчеству всего себя. Сейчас у молодёжи я часто вижу трезвый расчёт в подходе к профессии, исходящий из соображений собственной выгоды. Конечно, по-разному люди приходят в театр и уходят из него. Но главное, о чём надо всегда помнить, театр – это коллективное творчество. Театральный коллектив как спортивная команда, где один актёр должен дополнять другого, потому что творческий результат зависит от общих усилий. Жизнеспособность любого театра зависит, в том числе, и от способности сохранять преемственность традиций. – Трудно с вами не согласиться. Процесс смены поколений всегда был болезненным для любого театрального организма. К сожалению, уходят крупные мастера жанра, молодёжь живёт и чувствует себя в театре уже по-другому. Кроме того, на оперетту идёт массированное наступление как со стороны мюзикла, так и со стороны музыкально-драматического представления. Как ни крути, чистота жанра оперетты во многом зависит от амплуа, которое подразумевает, что герой с героиней должны отличаться от простака с субреткой. На деле, к сожалению, получается, что сейчас в театре с этим редко считаются. Но, как говорил один известный персонаж, всё преходяще, а музыка вечна. И пусть ваш знаменитый скрипач Пали Рач ещё долго будет согревать сердца поклонников оперетты. От имени редакции журнала «Омск театральный» позвольте поздравить вас, дорогой Георгий Тарасович, с юбилеем и пожелать вам крепкого здоровья и семейного благополучия!

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

С Валентиной Шершнёвой («Забывчивый жених»)

Сцена из спектакля «В шесть часов вечера после войны»

С Валентиной Шершнёвой («Королева чардаша») С Георгием Котовым («Барышня-крестьянка»)

Нина КОЗОРЕЗ

Каторжная симфония «Воля-волюшка» (по «Запискам из Мёртвого дома» Ф.М. Достоевского) на сцене театра «Студия» Любови Ермолаевой. Сценарий и постановка Игоря Малахова. Сценография Сергея Федоричева. Любопытно: как воспримет этот необычный спектакль зритель, нечасто посещающий театры? Унылым серым строем бредут через зал каторжники, уставшие от дальнего сибирского пути, наперёд зная, что ничего радостного их не ждёт. И сразу – конфликт беспредельной власти и бесправия: порка ссыльного поляка, неправильно понявшего риторический вопрос коменданта, прозванного в остроге «восьмиглазым». И никакого снисхождения, никому! Таков своеобразный эпиграф спектакля, сразу ориентирующий – о чём он. Документальная повесть Достоевского, имевшая среди современников небывалый успех, положила начало и «Архипелагу ГУЛАГ» Александра Солженицына, и «Колымским рассказам» Варлама Шаламова, ставшими через сто лет ещё безысходнее и жёстче. Конечно, в варианте Малахова почти опущена линия постижения автором каторжных законов этого мира, его труда, никому не приносящего даже минимальной радости, вечного конфликта «политических» и уголовников. Зато есть судьбы людские. Да, в «Записках» их несравненно больше. Актёры, перевоплощаясь на наших глазах, играют по нескольку ролей, вернее, судеб. Вот перед нами наивный Сироткин Дмитрия Жалнова с лицом и повадками ребёнка, убивший на карауле своего командира, а хотевший убить себя. Почти до слёз, сразу концентрируя внимание зала, трогает его незамысловатый рассказ, в котором нет и тени раскаяния. Вот такой же простак Сушилов (Игорь Двоеглазов), поменявшийся приговором с убийцей и покорно тянущий свою лямку: а деваться-то куда? Скажешь – предашь товарища, да и самому вряд ли поздоровится. И, пожалуй, так же хорош Двоеглазов в ещё двух совершенно противоположных по характеру образах: надутого немца, жениха Луизы, Шульца (это надо видеть, с каким смешным упрямством и полной верой в свои слова спорит он со своим соперником в любви Баклушиным (Евгений Сизов), уверяя, что тот не сможет его убить – а ведь смог бы!) или садиста-романтика поручика Жеребятникова, наслаждающегося разнообразными способами порки заключённых. В одном котле каторги варятся не только горестные судьбы. Незлобно потешаются каторжники над Исаем Фомичом (Владимир Михайлов), с первых же минут пребывания ставшим всеобщим клоуном. Да и как не потешаться над его незлобивостью, национальным юмором, умением выходить из любых ситуаций победителем? И рядом, тут же – профессиональный вор и убийца Михайлов – тот же актёр. Но кульминацией спектакля, пожалуй, становится «театр в театре» – подготовка к спектаклю, имевшему, по словам автора «Записок», знавшего в этом толк, успех подлинный, блиставший импровизация-

ми, грандиозный, потрясший не только Достоевского, по мнению которого, полуграмотные любители играли зачастую ярче столичных знаменитостей. И замечательно, что театр, почти всегда обладающий хорошим вкусом, заменил представление танцевальной импровизацией актёров, да ещё какой! Вот как поёт и пляшет русская душа в неволе! Нет, нет, безусловно, нельзя сделать из «Записок» комедию, да никто и не пытался этого добиться. Но ведь были там и светлые минуты. И ещё по поводу такта в обращении с материалом – хорошо, что нет там «живого» Достоевского: как сыграть гения? Однако есть в этой сценической версии и другие, пусть и эпизодические, но значимые для нас персонажи, не всегда заметные читателю, более увлеченному нестандартными людскими судьбами. Это «каторжные животные» (так назвал их сам Федор Михайлович) – конь Гнедко (Игорь Малахов) и Орёл (Евгений Сизов). Их истории символически полярны: гибнет на наших глазах всеобщий любимец Гнедко, павший от непосильной работы, но вырывается на волю Орёл, и за ним, как за той самой волюшкой, устремляются все герои. Пусть в своих снах, в мечтах, но ведь без воли жить человек не может. Пусть в трудах, голоде, болезнях, но – не без воли. Ведь так и не поддавшись ничьей ласке, сытной кормёжке, не вернулся на каторгу Орёл. Есть в этом спектакле и ещё героиня, которой нет в «Записках». Это Судьба (Ольга Чиченкова). Неслышно, невидимо для героев время от времени появляется она, лёгкой поступью скользит между ними. То крестит несчастных, то негромко напевает. Каждый из них, должно быть, узнает в ней своё – Мать, Сестру, Невесту. Было ли такое на каторге? Может, и было, но об этом не расскажет уже никто. Строго, предельно лаконично музыкальное оформление и сценография Сергея Федоричева. Только скамьи, пресловутые «три доски» арестантских нар, но как много можно сотворить из них. Так же лаконичны и костюмы актёров: например, для изображения офицеров достаточно только фуражек. И ещё: всё-таки, может быть, стоит несколько подтянуть сценическое время? Для знатоков и исследователей великого писателя, наверное, в самый раз, но ведь придут и другие. Они обязательно придут, и, надеюсь, уйдут потрясёнными. А главное – задумавшимися. Над судьбой своей страны. Над собой. Над временем.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Валерий Ростов: «Мой господин Журден и все, все, все.. » Вот уже пять лет на сцене Омского театра юных зрителей идёт спектакль «Мещанин во дворянстве» по бессмертной – иначе не скажешь – комедии Мольера. Это история про бедного господина Журдена, решившего обрести подлинно аристократический лоск и так жестоко обманутого в своих ожиданиях, желавшего поднять собственное достоинство, но уронившего его совершенно. В главной роли – заслуженный артист России Валерий Ростов. У него нынче юбилей – 60 лет. Из них 40 лет – он на сцене. Он окончил училище искусств в Тюмени в 1974 году. Работал в театрах Усть-Каменогорска и Рыбинска. В Омском ТЮЗе Валерий Михайлович Ростов с 1984 года. В 2002 году Валерий Ростов удостоен звания заслуженного артиста России. «Умный, добрый, мягкий человек, отличный товарищ, талантливый актёр, творческая личность, прекрасный партнёр», – так отзываются о нём коллеги. В его репертуарном листе более 100 ролей. Сегодня он занят в большинстве спектаклей текущего репертуара. Забавный Винни-Пух в одноименном спектакле и бестолковый и трогательный Журден в «Мещанине во дворянстве», циничный и жалкий Отец в «Звере» и дурашливо-любопытный Турист в «Али-Бабе и сорока разбойниках», мудрый Лечиболь в «Волшебных кольцах Альманзора» и невозмутимый Дирижёр в «Самоубийце», потешный Медведь в «Необычайном Журден – Валерий Ростов, Дорант – Никита Пивоваров («Мещанин во дворянстве»)

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

концерте…» и смешной Кролик в спектакле «Про слона Хортона»… Одних королей сыграно – не сосчитать, тут и «Принцесса Пирлипат», и «Страна Андерсена», и «Золушка»… А Дед Мороз! Это тоже всегда «коронная» роль Валерия Ростова. В постановке нового музыкального спектакля «Новогодний поросёнок» он играет Волка. Но не страшного и злобного хищника, а голодного и усталого охотника за поросятами и зайчатами, которого хочется пожалеть и вручить ему новогодний подарок. Подарки и сюрпризы ожидали Валерия Михайловича на юбилейном вечере, который прошёл в тесном, почти домашнем тюзовском кругу. Много тёплых слов было сказано виновнику торжества совершенно искренне: «Такой человек должен встретиться в жизни каждого – который всегда поддержит в трудную минуту, найдёт одобрительное слово, не обидит, не предаст. Постарается собою никого не обременить. Болен ли, здоров – всегда выйдет на сцену, и не догадаешься, что ему плохо. Никогда никуда не опаздывает. Тонкий, деликатный. За внешней мягкостью – сильная воля и характер». Так отзываются о нём все без исключения – и коллеги-актёры, и работники любого из театральных цехов. Валерий Ростов ответил на вопросы корреспондента «Омска театрального»: – Есть ли у вас жизненный девиз, который «строить и жить помогает»? – Один из моих девизов: «Неважно, веришь ты или нет. Знай – он есть». Давно понял – какие у человека мысли – такая вокруг него энергетика. В этот мир, как известно, мы приходим нагие, босые и с номерком на ноге. И уходим в таком же виде. И поэтому неважно, какие у человека лампасы на штанах – если он весел, то и жизнь весёлая. И наоборот. – Разговаривая с вами, поражаешься обилию цитат в речи. Издержки профессии – отрывки из текстов ролей? – Много цитирую? Да. Потому что много читаю. Влекут меня тайны, особенно тайны Иппокрены… Где он, этот источник вдохновения? Вот, кстати, про цитаты. Не согласен с Максимом Горьким, что жалость унижает человека. Жалеть – значит, любить. Отсюда – все подвиги. Ведь человек идёт воевать не за абстрактную Родину.

Винни-Пух – Валерий Ростов, Пятачок – Екатерина Вельяминова («Винни-Пух и все, все, все…»)

Журден – Валерий Ростов, Учитель фехтования – Владимир Крутов («Мещанин во дворянстве»)

Олег Чичко, Валерий Ростов и Димитрий Пономарёв («Сказки почтальонов и разбойников») Орфей – Димитрий Пономарев, Отец – Валерий Ростов («Орфей и Эвридика»)

Нет, он любит, жалеет свою семью, свою мать, свою землю… За них и сражается. – А что любит артист Ростов? – Люблю открывать новое – новые книги, новых авторов. Если б я не стал актёром – стал бы, пожалуй, археологом или историком. Или искусствоведом. Дочь у меня художница. А я просто живопись люблю. Любимая моя работа – «Голова Ангела» Николая Ге. Был в Милане, в монастыре Санта Мария Делле Грацие, стоял перед «Тайной Вечерей» Леонардо да Винчи. И вдруг думаю: а сколько там чаш было, на вечере? И так постоянно задаю себе вопросы. И ищу ответы. Зачем? А как иначе?! Хотя не надо забывать, что знания умножают скорбь. – Была ли с детства мечта – стать актёром? – Есть у меня мечта – побывать в библиотеках Ватикана и Синода, а ещё в Каирском музее. Вот где сокровища! Вот где книги, вот где артефакты! В юности мечтал о спортивной карьере, серьёзно занимался футболом. А как стал актёром? В юные годы всё произошло. Учился в девятом классе. И пришёл к нам в школу хороший актёр ставить с учениками спектакль «Любовь Яровая». Назначил он меня на роль Шванди. Спектакль был поставлен добротно, включая декорации и костюмы. Солидно для школьного театра, даже очень. И вот премьера. Стою я на ступенечке, жду своего выхода. А режиссёр рядом и всё мне шепчет: «Рано, рано». Вот дали прожектор на меня… Я шагнул... «Куда ты?» – кричит режиссёр. А я ему: «В искусство!» И шагнул в искусство. Учился в Тюменском училище искусств на актёрском отделении. А время-то какое было! Это просто Клондайк из рассказов Джека Лондона! Только-только нашли в Тюменской области месторождения нефти и газа, жизнь закипела, такой энтузиазм у народа был! И театр был на каком подъёме! – Как оцениваете современное состояние театра? Сорок лет на сцене, опыт есть… – Сейчас театр коммерциализировался, к сожалению. Стираются грани между жанрами. Да, театр стал более музыкальным, более пластичным. Более живым. Но не всегда более зрелищным в лучшем смысле этого слова. Помню, в студенческие годы постоянно летал в Москву на премьеры в столичные театры. И провинциальные театры видел отличные. Никогда не забуду Лермонтовский театр в Алма-Ате! Что сейчас хочу посмотреть? Оперу «Аида» в хорошем театре. И балет «Жизель». Спасибо хореографу Виктору Тзапташвилли и композитору Сергею Долгушину – приобщили к балету и опере. – Есть ли у вас любимая роль? – Да как у всех актёров, та, что не сыграна. Шучу, конечно. Мечтал сыграть Митрофанушку в «Недоросле» – не довелось. Вот бы ещё сыграть Тевье-молочника в «Поминальной молитве»… У актёра бывает за всю творческую жизнь четыре–пять ролей, когда он – Актёр! Мне кажется, такие роли у меня – в «Утиной охоте» Александра Вампилова, «Орфее и Эвридике» Жана Ануя, в «Хитроумной влюбленной» Лопе де Вега, в «Звере» Гиндина и Синакевича. И везде мучительно ищешь характер героя. Ищешь в нём человеческое. В фантасмагории «Зверь» мой Отец – он что, человек будущего? Нет, обычный человек, озабоченный продлением рода человеческого. Или Журден в мольеровском «Мещанине во дворянстве». Главная идея какая? Журдена должно быть жаль! И я придумал такую штуку. Существует выражение: «Я есть. А меня не надо». Вот это мой Журден. Так я его и играю. Вам жаль Журдена? Значит, получилось. Благодарен своим партнёрам на сцене. Благодарен Омскому театру для детей и молодёжи, где работаю почти тридцать лет. Благодарен режиссёрам в моей жизни –

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» Рубанову, Минскому, Кириллову. Благодарен Борису Робертовичу Гуревичу. Это настоящие режиссёры. Постановщики. Которые любят актёра и уважают его. Из чего складывается так называемый творческий багаж? Довелось мне побывать в Милане со спектаклем «В поисках Гулливера» в постановке итальянского режиссёра Антонио Вигано. Он ставил этот спектакль у себя в театре, потом поставил у нас в Омском ТЮЗе. И этот спектакль мы повезли в Италию. Воспоминания и сейчас – ярчайшие. Только несколько эпизодов приведу. Оказались мы с Антонио Вигано у реки Адда. Стою на берегу, вдали – холмы, монастырь… И вдруг я понимаю, что это вот всё – фон, пейзаж для Моны Лизы! Так я был потрясён! «Наконец-то, догадался», – смеялся Вигано. И эти эмоции – в копилку. Сильнейшее впечатление об Италии – театр «Ла Скала» и театральный музей в нём. Или вот. Италия. Сижу в ущелье, на горе замок. Любуюсь видом. Бьют часы. Надо бы о вечном подумать. А я думаю про Омск, про семью… И вдруг! Вы не поверите! Слышу голоса. Поют по-русски. Оказалось, кто-то включил запись Омского хора неподалёку! Через месяц сижу на даче в Осташково, вспоминаю этот вечер в ущелье. Как я думал о доме… Дом. Семья. Семью люблю. Это всё не пустые слова про крепкий тыл. Семья имеет значение для любого человека. Ведь это то, ради чего ты дышишь. Жене моей Татьяне надо памятник поставить! Медаль выдать! Быть женой актёра очень непростое дело. Люблю её и горжусь ей. Татьяна – главный методист Омской государственной областной научной библиотеки имени Пушкина. Страсть мою к книгам понимает и разделяет. И не только к книгам. Всегда прислушиваюсь к тому, что она говорит о ролях и спектаклях, ей можно доверять. – Перефразируя великую балерину Галину Уланову, можно ли сказать: «Театр – это каторга в цветах»? – Что для меня театр? Театр – образ жизни. Только актёр, мне кажется, может с такой силой любить и ненавидеть своё дело. Блестящий актёр – это когда он произносит монолог на сцене, а у тебя впечатление, что ты рядом с ним, и он обращается только к тебе. Бывает и так: знаешь актёра, как свои пять пальцев, и в профессиональном отношении, и в человеческом. И вдруг он на сцене делает или говорит что-то такое… совершенно ему несвойственное. А ты ему веришь! И ты восхищён! Вот это – талант! И ещё. В России художник, поэт, актёр всегда больше, чем просто представитель творческой профессии. Он «трибун, апостол и проповедник». Социально значимая профессия. Вспомните больших, настоящих актёров, Михаила Александровича Ульянова, например. Поэтому нельзя мельчить. Ни в жизни, ни на сцене. – А ваш главный жизненный принцип? – Конечно, ангелов не бывает. И у всех есть слабости. И привычки дурные есть. Так работай над собой! Не останавливайся, не думай, что ты уже мэтр. Надо уметь быть честным с самим собой. Последнее дело – врать себе. Невозможно убежать от собственной тени. Отдавай себе отчёт, кто ты и что ты. Тогда всё будет в порядке. Живи по совести. И не надейся, что в запасе есть другая жизнь. Как Шукшин говорил, «не бывает билетика на второй сеанс». Финал монолога может показаться грустным. Это не грусть. Это – мудрость. Валерий Ростов – оптимист. Ведь его главный жизненный девиз определяет цитата из любимой роли в спектакле «Орфей и Эвридика» Жана Ануя: «Жизнь, она великолепна, дружок... Самое главное в ней – хорошее настроение!».

Винни-Пух – Валерий Ростов, Кролик – Сергей Дряхлов («Винни-Пух и все, все, все..»)

В спектакле «Муха-Цокотуха» Лечиболь – Валерий Ростов, Кохинур – Олег Чичко («Волшебные кольца Альманзора»)

Беседу вела Виктория АНДРЕЕВА

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Рубрику ведёт Сергей ДЕНИСЕНКО

«Как незаметно день за днем год пролетает.. » В заголовке – первая строчка знаменитой песни Александра Суханова. А финальный её куплет начинается трагическиафористично: «Так незаметно день за днём жизнь пролетает»… И об этом ты неизбежно думаешь, когда быстротечность жизни вдруг бьёт наотмашь, и в душе твоей – резкая боль. Как полгода назад, в начале июня уходящего 2011-го, когда не стало «Легенды омской сцены», актрисы Омского академического театра драмы, лауреата Государственной премии им. К.С. Станиславского, заслуженной артистки России Надежды Надеждиной… Проходит время – и печаль постепенно становится… светлой. Боль – светлая, потому что тебе (и семье твоей) выпало великое счастье – знать этого человека, жить с ним по соседству, быть всегда «на связи». Светлая и трудная боль… И трудно было, готовя этот предновогодний выпуск «Фотоэксклюзива», перебирать старые снимки, понимая, что выбираешь фотографию не просто архивную, а ещё и… в память о недавно ушедшем человеке… И перечитывать стихотворное посвящение 2003-го года (к 80-летию Надежды Владимировны) с упоминанием её спектаклей, её ролей – тоже трудно было… …Мы вновь – как белки крутим колесо, «земную жизнь пройдя до половины». Но у войны – не женское лицо, но у Надежды – стать Екатерины, и ясною поляной – шар земной с «весёлой» круговертью ежедневной, и кажется, что рядом – Лев Толстой с Надеждиною – Софьею Андревной. Да не наступит время никогда дней и забот рассудочно-бездушных! …Вот только неизбывная беда – «иных уж нету»… Нету самых лучших… …Я выбрал вот эту фотографию. «Нетеатральную». Она сделана 21-го июня 1995 года, когда мы с фотокорреспондентом Борисом Метцгером готовили фоторепортаж для специального выпуска газеты «Вечерний Омск», главной темой которого была – годовщина с начала Великой Отечественной. Открываю ту самую «Вечёрку»: «…Когда мы увидели прогуливающуюся по центру города Надежду Надеждину (с шикарным котом

Филей на руках) – воскликнули с фотографом чуть не одновременно: «А ты помнишь «У войны не женское лицо»?.. Рассказывает Надежда Владимировна: «22-го июня 1941 года мы с одноклассниками в лесу были, за грибами ездили. Под Смоленском. Крик хорошо помню: «Война началась!». И чувство какого-то злого азарта помню: шли в город, весело пели «Уходили комсомольцы на гражданскую войну»… От войны – чувство страха осталось. Ощущение кошмара. Небо – чёрное. Чёрное от самолётов… И ещё – голод, жажда. В середине июля 41-го – эшелон. Перед отправлением хотели домой сбегать, побежали – и вдруг взрыв! Мост взорвали. И крики: «Немцы, немцы в городе!..». А потом – бомбёжки. В наш эшелон бомба попала. Вагоны разгромленные отцепили – и дальше едем. Раз в сутки – кормёжка: ложка постного масла, соль, кипяток…». Такова короткая история этой фотографии. Которая сегодня – дань памяти… …Прощайте, Надежда Владимировна! Прощайте, Актриса-легенда!.. ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

АРХИВНЫЙ ФОТОЭКСКЛЮЗИВ …И ещё одно трудное и больное прощание 2011-го. И снова – с Надеждой. С «Легендой омской сцены», орденоносицей, актрисой Омского государственного музыкального театра, Почётным гражданином Омской области, заслуженной артисткой России Надеждой Блохиной, чья юность, так же как у Надеждиной, «совпала» с самой страшной из мировых войн (да они и были погодки: Блохина родилась в декабре 1922-го, Надеждина – в декабре 1923-го). …История Омского музыкального и судьба Блохиной – нераздельны: в 1949-м она приехала в Омск в недавно рождённый (в 1947-м, в том же году, когда у Блохиной родилась дочка) театр музыкальной комедии. В театр, ставший её Судьбой, её Призванием, её Радостью и Счастьем. …Совсем недавно… Только что вышел летний номер «Омска театрального» с монологом Надежды Андреевны, только что состоялась её запись на видеоплёнку для Дома актёра… А в середине сентября её не стало… …Это – последняя фотография Надежды Блохиной. Самая последняя. И тоже не совсем «театральная». Август. Началась «видеоподготовка» к домоактёровскому вечеру «Наши легенды». Домой к Блохиной приехали автор идеи этого вечера, консультант творческого отдела Омского отделения СТД РФ Марина Аварницына, видеооператор Сергей Додонов (он и сделал этот фотоснимок) и актёр театра «Галёрка» Сергей Шоколов. Надежда Андреевна ждала, волновалась. Заранее договорились, что под «актёрскую гитару» она споёт одну из своих самых-самых любимых песен. Выбрала Блохина романс Марии Пуаре «Я ехала домой». Наверное, потому, что, как рассказывают Марина Аварницына и Сергей Шоколов, она постоянно говорила, что ни на минуту не забывает театр, каждое мгновенье помнит про него, всё время ей кажется, что она идёт в театр… Она пела под шоколовскую гитару так, как будто она вышла на сцену. И до ознобной пронзительности – финальные строки романса: Я ехала домой, я думала о вас, Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась. Дремота сладкая моих коснулась глаз. О, если б никогда я вновь не просыпалась… Такова короткая история этой фотографии. Которая сегодня – дань памяти… …Прощались с Надеждой Андреевной 15-го сентября. В скорбно притихшем Музыкальном театре. Перед

…Не так давно довелось соприкоснуться с неизвестным мне ранее поэтическим творчеством замечательного актёра «Галёрки» Сергея Шоколова. И я вдруг ясно и отчётливо понял, что завершить сегодняшний «Архивный фотоэксклюзив» мне хочется строчками из Серёжиного стихотворения «Старый дом». Вот этими строчками: Добрый старый заброшенный дом, о котором с тоской вспоминаю!.. Я давно не живу уже в нём, ничего про него я не знаю. ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

прощальными аплодисментами (великая и мудрая театральная традиция) к микрофону подошёл один из любимейших у Блохиной партнёров по сцене народный артист России Георгий Котов. Голос его дрожал. И простые искренние стихотворные строчки казались надбытийными: На всех сегодня тёмная одежда, У всех на лицах только скорбь одна… Мы навсегда прощаемся с Надеждой… Ушла от нас Надюша Блохина. Не рампы свет, а тёмная обитель Великую актрису ныне ждёт. Её любил всегда наш омский зритель, Из памяти Надюша не уйдёт. В преддверии печального момента (Ведь с каждою минутой ближе он), – Проводят Надю пусть аплодисменты, Как будто вновь выходит на поклон!.. …Прощайте, Надежда Андреевна! Прощайте, Актриса-легенда!..

…Пожелтевшие старые дни у порога меня провожают… Я кричу сам себе: «Уходи в дом, в котором тебя понимают!..» Я устал сам себя торопить, убегать и опять возвращаться… Дом мой старый!.. …И печь растопить… И средь стен этих голых остаться…

Екатерина ЗАРЕЦКАЯ

Такому руководителю все позавидуют! Одному из старейших хормейстеров России – заслуженному работнику культуры Российской Федерации, лауреату премии Губернатора Омской области за заслуги в развитии культуры и искусства Татьяне Бобровой исполнилось 75 лет.

Татьяна Павловна редко выходит на сцену, хотя каждый вечер стоит за кулисами или из зала наблюдает за своими подопечными – хором Омского государственного музыкального театра. Имя главного хормейстера – Татьяны Павловны Бобровой – уже не один десяток лет значится на афишах театра. О своей работе Татьяна Павловна говорит просто: «Работаю в меру своих сил и возможностей». Скромная, но очень обаятельная женщина-руководитель, человек, который сочетает в себе необыкновенную интеллигентность и вместе с тем требовательность, уже с детства проявляла интерес к музыке. С раннего возраста она поражала близких своим слухом и музыкальностью. В молодости Татьяна Павловна подавала большие надежды как талантливая пианистка. Но судьба распорядилась иначе. Педагог предрекла своей ученице хоровое музыкальное будущее, и четырнадцатилетняя пианистка

решила поступать в Свердловское музыкальное училище на специальность «Хоровое дирижирование». В возрасте двадцати двух лет, уже после окончания Уральской государственной консерватории имени М.П. Мусоргского, Татьяна Боброва переезжает в Омск. Вскоре она была принята на должность хормейстера в Театр музыкальной комедии, и всего через десять лет стала главным хормейстером театра. «Как сейчас помню: нагрузила себя клавирами, села в гримёрку и, пока не проиграла всё от корки до корки, не вставала – так я входила в репертуар. А так как в театре ещё не было концертмейстера, то за одну зарплату, проработала и хормейстером, и концертмейстером в течение двадцати двух лет, аккомпанируя на рояле артистам и дирижируя хором», – рассказывала Татьяна Павловна в интервью одному из изданий. Первой её самостоятельной сценической работой стала оперетта И. Кальмана «Сильва». Но сама Татьяна Павловна до сих пор вспоминает с большой теплотой и считает одной из своих самых больших творческих удач постановку другого спектакля – оперы Т. Хренникова «В бурю», который в 1981 году ознаменовал открытие нового театра – Омского государственного музыкального. Незабываемое впечатление оставила совместная работа над этим спектаклем с выдающимся советским дирижёром, народным артистом Геннадием Пантелеймоновичем Проваторовым. На сегодняшний день Татьяна Павловна работает в музыкальном театре уже пятьдесят три года, как постановщик она выпустила более 140 спектаклей. Любой оперный спектакль репертуара не мыслим без участия хора. Работу этого важного творческого коллектива часто не замечают и зря, ведь профессиональный хор служит ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЛЮДИ ТЕАТРА украшением любой постановки. Трудно представить, сколько энергии и терпения затрачивает хормейстер на то, чтобы добиться нужного звучания, чтобы слились воедино десятки голосов. Но кто может лучше рассказать о человеке и руководителе, как не те люди, которые проводят с ним каждый рабочий день? Тем более, что творческая работа – это особый труд, который позволяет раскрыть личность человека со всех сторон. Любовь Колесникова, концертмейстер Омского государственного музыкального театра, театровед: – Татьяна Павловна – выдающаяся творческая личность нашего театра. Я знаю её на протяжении тридцати лет. Это счастье, когда есть такие люди, потому что их присутствие в коллективе служит показателем состоятельности и его творческого уровня. Она удивительный человек и музыкант, её профессиональные и человеческие достоинства, на мой взгляд, – высшей пробы. Как дирижёр она обладает великолепными данными – это очень тонкий, практически абсолютный слух, невероятная гибкость, широта дыхания, у неё мягкие, эластичные руки и отточенный жест, в котором передаётся характер произведения. Каждый артист хора подчиняется дирижёрской воле Татьяны Павловны Бобровой, той энергии, которая от неё исходит. Кроме того, Татьяна Павловна ещё и эталон морально-нравственного облика руководителя. Вряд ли я смогу назвать человека более преданного своей профессии. За пятьдесят лет работы она ни разу не изменила своему коллективу. Ей предлагали возглавить и любительский хор, и студенческий… Но любовь к своему коллективу – на всю жизнь. Секрет её творческого долголетия заключается в колоссальном творческом потенциале, которым она обладает. В профессии Татьяны Павловны есть такой нюанс: всё, что она в классе делает со своим коллективом, на сцене переходит в руки того дирижёра, который стоит за пультом. И здесь проделанная хормейстером работа приобретает окончательную окраску в связи с индивидуальностью дирижёра. Я очень мечтаю о том, чтобы Татьяна Павловна со своим хором подготовила вечер хоровой музыки и сама бы продирижировала этим концертом на сцене. Для меня это был бы самый дорогой подарок в истории творческих взаимоотношений с Татьяной Павловной. Лариса Семёнова, артистка хора Омского государственного музыкального театра: – О Татьяне Павловне Бобровой можно говорить очень долго. Она пришла в театр много лет назад, посвятила всю свою жизнь театру. Татьяна Павловна – замечательный хормейстер, специалист своего дела, у которого можно поучиться многим дирижёрам. Она очень хороший, душевный человек, замечательная мама, бабушка, теперь уже и прабабушка. И нас, своих подопечных, она любит так же, как своих детей. К сожалению, годы идут, уходят на пенсию старейшие работники театра… Жаль, что таких опытных и талантливых профессионалов, как Татьяна Павловна Боброва, остаётся всё меньше и меньше. В работе она требовательна, причём справедливо требовательна, муштрует с нами каждую ноточку, каждую фразочку. Но это настоящее счастье – работать с таким руководителем, многие коллективы могут нам позавидовать! ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

На пресс-конференции, посвящённой постановке оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник»

Поздравление обученного юбиляром коллектива

Директор театра Борис Ротберг выражает слова восхищения Редкий случай – с артистами на сцене

Анна ГОРДОВСКАЯ

Важно, как долго длится духовная востребованность человека Сегодня в нашей традиционной рубрике монолог актрисы Омского театра юных зрителей Анны Никитичны Гордовской. Детские впечатления – самые яркие и чистые. Детство я провела в Туркмении, там возникли первые ощущения, связанные с творчеством. В песках Туркмении, за горами Копетдага, проходили съёмки знаменитого фильма «Сорок первый». Наш пятый класс полным составом отправили на съёмочную площадку для участия в массовых сценах, в основном в эпизоде, где гоняют детей. Нас специально гримировали, настраивали быть раскрепощёнными и непосредственными. В памяти до сих пор хранится художественная картинка – как общая фотография впечатлений и восторга. Неуловимая атмосфера счастья и причастность к такой работе способствовали созданию первого драмкружка при школе. Совсем скоро нас всех перевели в только что отстроенный Дворец культуры нефтяников «Туркменистан». Думаю, что знаковой была и первая творческая встреча нашего коллектива в этом помещении с Омским русским народным хором. Моя семья не была театральной, мама всю жизнь работала секретарем в народном суде, а папа – главным инженером по строительству элеваторов, его работы были не раз представлены как лучшие на ВДНХ. Когда папу направили осваивать целину, наша семья переехала в Омскую область, вначале жили в городе Калачинске. Потом я переехала в Омск и готовилась стать переводчицей, тщательно изучала английский язык, между прочим до сих пор им неплохо владею. В городе открыли дополнительный филиал московского института, набирали специальный курс переводчиков. Мама полностью одобряла мой выбор, я сдала документы и успешно прошла по конкурсу. Далее происходили события непредсказуемые. В хорошем настроении после сдачи экзаменов я решила прогуляться по городу. У легендарного театра драмы толпилась молодёжь, я спросила: «Что происходит?». Узнав о наборе вспомогательного состава в труппу драмтеатра, я абсолютно спонтанно решила принять участие в этом испытании. В какие-то секунды на меня нахлынули детские мечты, я начала на ходу размышлять, что бы

могла прочесть и продемонстрировать комиссии? Я ещё и не понимала, что комиссию возглавляли ярчайшие личности с именами: Ефим Робертович Хигерович, Сергей Григорьевич Хлытчиев, Алексей Фёдорович Теплов, Сергей Владимирович Филиппов, Людмила Борисовна Лепорская, Георгий Модестович Яшунский. Стройная, с огромной косой, в модном расшитом вельветовом платье, с подкрашенными чужой помадой губами я предстала перед этими удивительными людьми. – Ты умеешь петь? – Да, конечно. Спела, что вспомнила. В комиссии похихикивали, видимо, моя непосредственность рассмешила. – А этюд нам покажете? – Простите, а что это такое? – Ну, давайте, тогда прочтите что-нибудь. На ум пришла только басня «Стрекоза и муравей». Я так лихо, изобретательно исполняла две роли. Хигерович смеялся до слёз. До сих пор изображаю в лицах эту басню для моей маленькой внучки. И так как этим серьёзным людям надо было как-то понять мои художественные восприятия и органику, Ефим Робертович мне всё-таки предложил попробовать выполнить задание-этюд. – Вы идёте по лесу, хорошо кругом, птички поют, слышите? Идёте с корзиночкой, собираете ягоды, склоняетесь, видите грибочек. Я увлеклась, как ребёнок, хожу собираю, вдруг, действие прерывает резкий удар по столу и выкрик в исполнении Ефима Робертовича: «Змея!». Я подскакиваю в диком испуге и падаю на стол, где располагалась комиссия. Думала, всё кончено, но стали задавать вопросы: – Родители в курсе, что вы тут вытворяете? – Нет, мои документы в другом учебном заведении, меня приняли, родители знают только об этом. – Если вас основательно интересует театр, то через день придёте, посмотрите список. Будет ваша фамилия, а это уже ваш выбор – институт или театр. В списке по алфавиту моя фамилия была первой. Я в замешательстве, не знаю, что делать, совмещать невозможно, делить тоже. Позже я сильно поругалась с мамой, которая только спустя полгода узнала, что я навсегда выбрала театр, и вовсе не занимаюсь языками. Она приехала на серьёзный разговор к Хигеровичу, который твёрдо ответил: «Это право девочки, у неё действительно способности». Все сомнения отошли в сторону, началась работа. В те-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ чение года во вспомогательном составе я играла в четырёх спектаклях. Школа мастеров была настолько мощной, что само собой происходило осознание особенно крепкой преемственности тех лет. Меня окружали прекрасные учителя, замечательные собеседники, которые позволяли заглянуть в свой внутренний мир художника, это возвышало и тебя самого. Я стала остро ощущать необходимость глубже впитывать эту атмосферу настоящего творчества. В моём первом спектакле «В дороге» по пьесе В. Розова Хигерович дал мне крошечную роль – дежурной по вокзалу, которая состояла в том, что я произношу единственную фразу: «Посадка уже идёт!» – и больше ничего. На мне был красиво сшитый костюмчик, очаровательная кепочка, но на генеральной репетиции замечательному артисту с большим юмором Алексею Фёдоровичу Теплову показалось, что этого не вполне достаточно. – Пойдём, деточка, я тебя загримирую… Он сделал мне красные кружочками щеки, огромные губы и чёрные брови дугой. Когда я выпорхнула в таком виде на сцену, Хигерович закричал: «Стоп!». Заставил пойти смыть грим и тогда продолжил репетицию. В том спектакле, где я произносила одну лишь фразу, играл потрясающий дуэт – Вера Канунникова и Александр Борисов. Естественно, я готова была произносить её много раз, только бы находиться рядом с такими артистами. В спектакле по пьесе Шекспира «Много шума из ничего» я уже играла одну из девушек, среди которых главный герой в исполнении Изяслава Борисова (в труппе были два однофамильца) должен был отыскать единственную. Но я была подставкой главной героини Татьяны Дороховой, Борисов открывал завесу, за ней хохотала Таня, но возникала я. Хигерович серьёзно шутил: «Дорастёшь и до этой роли». Из-за недостаточного количества театральных училищ, студий сложилась многолетняя традиция набирать в театр вспомогательный состав. На самом деле, все мои эпизоды были настоящей учёбой. Богатый был спектакль «Ермак» по пьесе омского драматурга М.Е. Бударина. Меня поставили на начало спектакля, открывается занавес, я выхожу на мосточек, исполняю песню, написанную специально для меня композитором Г. Новожиловым с таким текстом: «Русские березы уронили слезы, дрёма по лесам тихонько пронеслась…» Музыка звучала живая. Г. Новожилов перед спектаклем всегда сидел в белоснежно накрахмаленной рубашке, перед ним на пульте неизменно стояли пудреница с пушком и бутылка водки. Перед спектаклем он считал необходимым поддержать: «Всё, девочка, будет хорошо!». Прошло не так много времени, и я уже в этом спектакле играла три маленькие роли, как говорится, пошла на повышение. Песню я исполняла достойно, даже сам Юрий Львович Юровский пытался меня заманить в Омский русский народный хор, когда я уже училась в студии при ТЮЗе. В эпизоде «Дар Индии далёкой» в спектакле «Ермак» я исполняла танец индианки, который поставила Таисия Рей. Мне накладывали серьёзный грим: мазали морилкой всё тело, помимо этого, был парик со жгучими чёрными волосами, с повязкой и газовой накидкой. Мой выход специально был выстроен так, что Владислав Болеславский, который играл хана, должен был доставить меня к другому хану (его играл А.Ф. Теплов), выталкивая из-за кулис со словами: «Вам хан Катугай добыл дар Индии далёкой». Неудачно вытолкнув, Болеславский снёс с моей головы

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

С Владимиром Кокиным («Сказка о четырёх близнецах»)

Сцена из спектакля «Две стрелы» Госпожа Воссар («Наследники Рабурдена»)

Царь-девица («Конёк-Горбунок»)

С Вацлавом Дворжецким

Сцена из спектакля «Красные кони на синей траве» С Александрой Корневой («Где живёт домовой?»)

божественный парик вместе с накидкой. В таком виде я оказалась на сцене, от страха и обиды у меня брызнули слёзы, но я танцевала под аплодисменты зала, который догадался о накладке, понимая, что актрису так выпустить не могут. Хигерович за кулисами меня обнял, успокоил, мне же дальше нужно играть в этом спектакле в сцене с Сергеем Владимировичем Филипповым, так что после слёз надо было успеть переодеться. Не представлялась даже мысль о возможности нарушить ритм спектакля! Мне навсегда запомнилась настоящая, естественная театральная атмосфера, которой так недостаёт в сегодняшних театрах. Для меня не без основания стало правилом, что каждый актёр – жемчужина, которую запоминаешь, бережёшь в памяти. Заслуга театра в том, что он умело отбирал эти жемчужины. Я запомнила каждого, в других театрах этого не повторилось. Вспоминаю императорскую актрису с трудной судьбой Таисию Ивановну Найдёнову, на которой в принципе стоял крест только потому, что она открывала бал с Колчаком. Она, без званий, наград, имела такую особенную актёрскую породу! В спектакле «На диком бреге» Б. Полевого актриса по роли вязала, но как! Красный клубок ниток – уже образ, был целым полотном. Работая уже в ТЮЗе, много лет спустя, я использовала этот приём в спектакле «Антигона» Ж. Ануя, где я играла царицу Эвридику. Во время репетиции режиссёр Владимир Рубанов поругался с актёром Василием Зотке, но отметил, указывая на меня: «Она, видишь, как образ ведёт!». Про себя я поблагодарила Найдёнову, гениальные приёмы имеют право жить долго. К тому же, эта божественная актриса благословила мою дальнейшую судьбу. Как-то за чашкой чая в гримёрке она мне сказала: «У тебя, Анна, нет театрального образования, в жизни случается всякое, и режиссёры меняются, надо учиться». Когда при Омском театре юных зрителей открыли первую государственную студию под руководством Владимира Дмитриевича Соколова, я на три года попала в руки к уникальным преподавателям. Сценическую речь вела актриса драмы Людмила Борисовна Лепорская, историю русского и зарубежного театра – Виктор Яковлевич Калиш, сценическое движение и танец – Таисия Владимировна Рей, историю изобразительного искусства – директор омского музея Анатолий Морицович Гольденблюм. Два раза в месяц прилетал из Москвы друг Соколова Олег Ефремов, проводил курсы актёрского мастерства. Олег Николаевич ставил с нами отрывки из спектаклей, вместе с Виктором Калишем делали зажигательные капустники. Олег Николаевич мне напористо разъяснял: «Царицдевиц играть не будем, наиграешься ещё! У тебя внутренняя глубина, будем её вытаскивать, возьмём Анисью из «Власти тьмы» Толстого». До сих пор помню, как мы работали на сопротивление, и обращение Анисьи к мужу: «Опять слез с печи, опять он кричит…» Он был прав, цариц-девиц я потом наигралась, но глубина и в них засела. Ещё я никак не могла начать сцену из спектакля «Обыкновенное чудо», была сильно зажата, тогда Олег Ефремов предложил театральный массаж – потереться с большой силой между лопатками о дверной косяк, а потом выходить, якобы всё сразу пройдёт. Так и случилось. Благодаря этому замечательному соколовскому периоду наш театр стал молодёжным центром Омска. В нашем тюзовском подвальчике собиралась вся студенческая молодёжь: художники, поэты, архитекторы. На премьерных

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ПРОСТРАНСТВЕ ВРЕМЕНИ И СЦЕНЫ показах рисовали портреты любимых актёров и тут же их распродавали. Я уже плотно была занята в репертуаре, Е. Куперман и В. Соколов меня в драму не отпустили, хотя М. Ханжаров говорил: «Это наша актриса». А когда я вышла замуж за Александра Ионина, разговоры прекратились, родилась театральная семья. Мой муж пришёл в театр после школы на должность осветителя, работал простым электриком, окончил заочно институт в Москве, много лет работал завпостом ТЮЗа. Мы были близкими по духу людьми, иногда я принимала во внимание его творческие замечания. В «Женитьбе Бальзаминова» я играла Устиньку, ему не нравилось, как я скупо целую героя В. Ярославова. Он говорил: «Ты смелее, бросай его на лавку, более дерзко целуй!». Я в соответствии с этими рекомендациями постепенно корректировала образ, и на Всесоюзном фестивале по творчеству Н. Островского получила диплом, эта сцена имела у зрителя успех. Вместе с мужем мы объездили десятки городов. Он как завпост всегда раньше выезжал на гастроли. В любом городе в гостиничном номере меня неизменно ожидал букет цветов. Это было чудесно! Когда в театре есть единственный для тебя человек, с которым можно поделиться своими тягостями, это очень важно. Мы могли весь вечер дома говорить о премьере, я ему доверяла. Около хорошей семьи люди группируются. Общение в театре имело своё продолжение в кругу домашнем, здесь мы встречались с Сергеем Рудзинским, Сергеем Денисенко, Еленой Николаевной Злотиной, Анатолием Билиевским… Вспоминали, спорили, мечтали, бросали идеи, одним словом, болели за театр. Наш дом был очагом всех недосказанных мыслей о театре. Раньше артисты обсуждали премьеры не только в своём театре, но и не пропускали ни одной премьеры в других, поэтому, когда узнали, что в ТЮЗ на постановку ряда спектаклей приглашён Ножери Давидович Чонишвили, искренне радовались. Мы знали Чонишвили, как артиста редкого дарования, но теперь духовный подъём в театре был связан с Чонишвили – режиссёром. Помимо творчества, он нёс необыкновенное объединяющее начало, тепло в свои спектакли. Ножери Давидович использовал небывалые манки и уловки, бесконечно менял сценическую амплитуду колебаний, открывал наши сердца навстречу зрителю. Спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» по пьесе Н. Думбадзе и Г. Лордкипанидзе был выдержан в грузинском стиле, там была прекрасная работа художника Николаса Казбеги (он был известен по фильму «Отец солдата»). Помню ярко и основных партнёров – Тамару Анохину, Зинаиду Костикову, Геннадия Жильцова, Татьяну Казакову, Сергея Оленберга. Ещё с замечательным режиссёром Чонишвили посчастливилось работать в спектаклях «Стрела Робин Гуда» И. Токмаковой и «Вовка на планете Ялмез» В. Коростылёва, лишний раз себе доказывая, что без души и сердца в детском театре делать нечего. Театр мельчает, когда в нём нет режиссёра, мастера, который на протяжении нескольких лет изучает актёра, создаёт репертуар. Практически изжили себя гастроли, телевизионные и радиоспектакли, где актёр заметен сам по себе, поэтому сложилось поверхностное отношение к профессии внутри собственного театра. Если режиссёр подробно изучает актёрскую природу, то происходит рождение созвучного партнёрства на сцене. Если у тебя достойный партнёр, ты

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

С Владимиром Ярославовым («Женитьба Бальзаминова»)

живёшь, а не играешь. В принципе в жизни происходит точно так же, всё заключено в говорящих глазах человека, в том, как он на тебя смотрит. Недаром Юрий Любимов любил повторять: «Театр – это жизнь во имя жизни». Для меня всегда остаётся важным, как долго длится духовная востребованность человека, особенно актёра. Я постоянно нахожусь в творчестве и не только в театре. Много лет вхожу в состав попечительского совета Морозовской колонии. Я организую там творческие встречи, выезды спектаклей и радуюсь, что отстроен громадный клуб, в котором есть свои декорации, освещение, а перед зданием разбиты газоны, живой фонтан. С 1980-х годов число подростков в колонии сократилось с 400 человек до 200, при этом растёт желание ребят заниматься художественной самодеятельностью. Первый вечер, который я помогала создавать, был костюмированный вечер поэзии А.С. Пушкина, причём это было пожелание ребят. Может быть, не каждому покажется такое занятие необходимым в жизни. Много лет спустя, выходя из автобуса, на вопрос: «Вы меня не узнаёте?» – отвечаешь с запоздалой улыбкой и узнаёшь в парне того самого… У него теперь есть семья, всё нормально в жизни, и от этого становится светлее вокруг… Жизнь продолжается, в ней много таинственного, неизведанного, не смолкают телефонные звонки, подрастает внучка, каждый день меня встречает любимый театр, мой второй дом! Записала Марина АВАРНИЦЫНА

Сергей ДЕНИСЕНКО

«Легендарное» обречено на победу («Победная таблица» с приложением набросков, сделанных в темноте зрительного зала в виде стихотворных микрорецензий и микрокомментариев к ним) ИЗ ФЕСТИВАЛЬНОГО «ПАСПОРТА»: VI Всероссийский фестиваль любительских театров Урала и Сибири: Омская область, город Тара, 19 - 23 октября 2011 года. Учредители и организаторы: Министерство культуры Российской Федерации, Министерство культуры Омской области, Государственный Российский Дом народного творчества, Омский Государственный центр народного творчества. «География» участников: Екатеринбург, Красноярск, Мариинск (Кемеровская обл.), Новосибирск, Омск, Салехард (ЯмалоНенецкий АО), р.п. Краснообск и Линёво (Новосибирская обл.), с. Знаменское и р.п. Таврическое (Омская обл.). Жюри: Сергей Терехов, доцент кафедры режиссуры и мастерства актёра музыкального театра, доцент кафедры сценической речи Российского университета театрального искусства, председатель жюри (г. Москва); Марина Куц, заведующая отделом театрального искусства государственного Российского Дома народного творчества (г. Москва); Константин Рехтин, главный режиссёр Омского государственного Северного драматического театра имени М.А. Ульянова (г. Тара, Омская обл.). ___________________ Посчастливилось и автору сих строк быть в составе жюри этого сверхнасыщенного театральными впечатлениями фестиваля, который проводится в нашем регионе раз в два года. Ранее он проходил в Омске на разных сценических площадках. И вот – в определённом смысле экспериментальное решение: попробовать «переместить центр» Всероссийского фестиваля любительских театров из Омска в Тару. И это оказалось… здорово! И радушные тарчане были счастливы, и все гости-участники, показывающие свои спектакли на великолепной и высокопрофессионально оснащённой сцене Северного театра (и такое за шесть фестивалей – впервые, когда сцена была – «одна на всех»; иначе говоря, все оказались в равной ситуации). Но это – преамбула. Итак, как и обещано в вышеозначенном жанре материала, – начинаем с таблицы победной!

ПОБЕДИТЕЛИ В ГЛАВНЫХ НОМИНАЦИЯХ VI ВСЕРОССИЙСКОГО ФЕСТИВАЛЯ ЛЮБИТЕЛЬСКИХ ТЕАТРОВ УРАЛА И СИБИРИ

Гран-при Народный молодёжный театр «Третий круг», г. Омск «ЛЕГЕНДА О ПИАНИСТЕ» (режиссёры Флора Бабаджанян и Наталья Козловская) Лауреат I степени Камерный молодёжный театр «Игра», г. Екатеринбург «ЛЕГЕНДА О МОЛОДОГВАРДЕЙЦАХ» (режиссёр Ольга Стаина) Лауреат II степени Народный театр «Городок», г. Новосибирск «ТАВРО КАССАНДРЫ» (режиссёр Татьяна Колокольцева) Лауреат III степени Знаменский народный театр, Омская область «ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО» (режиссёр Сергей Сапронов) Лучшая женская роль Елена РАХОВЕЦКАЯ (Госпожа Простакова, «Сговору вряд ли и быть…», Таврический народный театр, Омская область)

Лучшая женская роль второго плана Ангелина ИВАНОВА (Энн Юнгер, «Тавро Кассандры») Лучшая мужская роль Юрий МОРЯЧКОВ (Оливер Ордок, «Тавро Кассандры») Александр ПОВЯКАЛО (Трубач, «Легенда о пианисте») Лучший актёрский ансамбль Камерный молодёжный театр «Игра» «ЛЕГЕНДА О МОЛОДОГВАРДЕЙЦАХ» Целостное образное решение спектакля Народный молодёжный театр «Третий круг» «ЛЕГЕНДА О ПИАНИСТЕ» Лучшее музыкальное оформление Камерный молодёжный театр «Игра» «ЛЕГЕНДА О МОЛОДОГВАРДЕЙЦАХ» Чтобы картина была абсолютно полной, добавлю, что специальными призами жюри отмечены: актёры Павел Кочетов (Красноярский молодёжный театр-студия «Шлагбаум») и Георгий Кравченко (Театральная студия «Каморка» из Салехарда)

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ в номинации «За яркую характерность и актёрское обаяние»; «Актёрское трио» Наталья Герасимова, Анна Доронина и Оксана Яконюк из Знаменского театра; также отмечены в разных номинациях творческие поиски практически всех режиссёров. …Ну а кратко рассказать о спектаклях я решил в той же форме, которую использовал однажды в «Омске театраль-

ном» во время обзора спектаклей I Международного фестиваля театров кукол «В гостях у «Арлекина»: сконцентрировать главное – первозданное! – ощущение от спектакля в четырёх (максимум в восьми) стихотворных строчках (добавив к ним при необходимости такие же краткие «прозаические комментарии»). Открываю свой фестивальный рабочий блокнот…

НАРОДНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ТЕАТР «ТРЕТИЙ КРУГ» (г. Омск) А. Барикко. «ЛЕГЕНДА О ПИАНИСТЕ» (режиссёры Флора Бабаджанян и Наталья Козловская)

фестивале «Неделя экспериментального театра в Омске», затем – нынешней весной на городской «Театральной весне», летом – на Омских областных «Театральных встречах»); да добавьте к сему ещё и лауреатство на Международном фестивале «Театр начинается…», прошедшем в сентябре в Санкт-Петербурге!.. А формулировка одного из полученных театром дипломов в Таре («За целостное образное решение спектакля») – не требует комментариев. Гран-при!

О, как наш бренный мир карикатурен, когда над миром Музыка парит!.. Спектакль прошёл ветра, шторма и бури (издержка – сбит немножко темпоритм). И было на душе светло и чисто!.. Обозревать не нужно было даль, чтобы узреть победу «Пианиста» на корабле с названьем «Фестиваль». «Шторма и бури» – это я про то, что с «Легендой о пианисте» продолжается… легендарное. Уже четвёртый (!!!) Гран-при за один год (напомню: осенью 2010-го – на Межрегиональном

ТЕАТРАЛЬНАЯ СТУДИЯ «КАМОРКА» (г. Салехард, Ямало-Ненецкий АО) «НЕЧТО РОМАНООБРАЗНОЕ, или ЛЮБОВЬ ПО ЧЕХОНТЕ» по ранним рассказам А.П. Чехова (режиссёр Ирина Фатеева) …А в первом словечке сокрыта вся истина – действительно НЕЧТО явилось на свет: под «Белой акации гроздья душистые» – без соли, без перца (и пр.) «винегрет». …И если бы поставила режиссёр одно только чеховское «Предложение» из всей своей «антидраматургической» инсценировки, в коей намешано-замешано несколько рассказов Антона Павловича, – всё замечательно бы получилось… Но

тенденция была обозначена: понятия «режиссёрская экспликация» и «драматургия» – не одно и то же.

ОБРАЗЦОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНОПОЭТИЧЕСКИЙ ТЕАТР «ЖИРАФ» (р.п. Краснообск, Новосибирская обл.) А.С. Пушкин. «ГРАФ НУЛИН» (режиссёр Елена Иванова) О, юность, что всегда на всё готова! И Пушкин озарил нездешним светом… Всё правильно! В Начале было – Слово! Спасибо, что напомнили об этом! Прекрасна и выразительна речь юных актёров Краснообска, их умение читать стихи (и за это – особое «браво»!). Формулировка «Специального приза жюри» – в самую точку: «СЛОВО, воплощённое в театре».

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

НАРОДНЫЙ ТЕАТР «ГОРОДОК» (г. Новосибирск) Ч. Айтматов. «ТАВРО КАССАНДРЫ» (режиссёр Татьяна Колокольцева) …И может рухнуть мир в одно мгновение, и кажется, что всё идёт к тому… Спектакль – как крик, спектакль-предупреждение – и нам, и человечеству всему. Острая социальная проблема. Две великолепные актёрские работы. Гражданский пафос. Молодцы! Вперёд, смелее и выше, «Городок»!

ЗНАМЕНСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР (с. Знаменское, Омская обл.) Е. Шварц. «ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО» (режиссёр Сергей Сапронов) Что бы там жюри ни говорило, – а Сапронов обозначил «нить»: надо (чтоб в театре чудо было) просто пьесу взять да полюбить! Без какой-либо боязни «классики» (фильм Марка Захарова), – свежее и красочное «многонаселённое» театральное зрелище, в коем кроется большая заявка на мюзикл.

ЛИНЁВСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР «НАШ ДОМ» (р.п. Линёво, Новосибирская обл.) Ю. Эдлис. «ПРОЩАЛЬНЫЕ ГАСТРОЛИ» (режиссёр Марина Филиппова) Я смысл искал – да так и не нашёл… Глаза закрыл – и понял я, ребята: для РАДИОспектакля – хорошо, для ТЕАТРальной сцены – маловато. …А может ли (в принципе!) актриса любительского театра сыграть судьбу профессиональной актрисы? А таковых актрис на сцене (любителей, играющих профессионалов) – четыре, да ещё в весьма

«нафталинной» пьесе, да ещё в «ореоле» известного давнего кинофильма, да ещё с актрисами-«звёздами»… Риторический вопрос!..

ТАВРИЧЕСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР (р.п. Таврическое, Омская обл.) «СГОВОРУ ВРЯД ЛИ И БЫТЬ…» по комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» (режиссёр Антонина Пашковская) Вроде – целенаправленно; вроде – очень старались… «Сговорились»-то – правильно, но вопросы – остались… …Звонко «прогремев» нынешним летом в Кормиловке, спектакль тавричанцев, увы, вновь, как и на недавнем «НЭТе» («Неделя экспериментального театра»), предстал довольно вяло. Чувствую и свою некую вину, ибо в прошлом номере «ОТ» в материале о «НЭТе» – как «накаркал»: «…В преддверии грядущего в Таре «под занавес» осени VI

Всероссийского фестиваля, где среди участников есть и тавричанский «Недоросль», – как-то неспокойно «за наших» (спокойным можно быть только за актрису Елену Раховецкую, на которой сегодня, по сути, держится весь спектакль)». Так и случилось…

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДЁЖНЫЙ ТЕАТР-СТУДИЯ «ШЛАГБАУМ» (г. Красноярск) И. Шток. «БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ» (режиссёр Людмила Ефимова) Актёры были не «стреножены» (и лишь Создатель был «тяжёл»)… Прекрасно то, что к жанру сложному театр серьёзно подошёл. …Адам и Ева были великолепны! И, кстати, работавшее на фестивале «Зрительское жюри» вручило «Шлагбауму» «Приз зрительских симпатий».

НАРОДНЫЙ КОЛЛЕКТИВ ПРИ ТЕАТРЕ «ЖЁЛТОЕ ОКОШКО» (г. Мариинск, Кемеровская обл.) Р. Бах. «ЧАЙКА ПО ИМЕНИ ДЖОНАТАН ЛИВИНГСТОН» (режиссёр Екатерина Сабитова) Увы, сие – де факто (не де юре): спектакль – несостоявшийся полёт… Когда проблемы с речью, с режиссурой, – тут пластика, однако, не спасёт. И вроде бы за ТЕМУ есть зацепка, и повесть Баха всех нас береди́т… Но это всё – как в армии «учебка»: когда ещё вся служба – впереди. …Без комментариев.

КАМЕРНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ТЕАТР «ИГРА» (г. Екатеринбург) Э. Федотов. «ЛЕГЕНДА О МОЛОДОГВАРДЕЙЦАХ» (режиссёр Ольга Стаина) Пронзительный талантливый рассказ про тех, кому досталось злое Лихо, про тех, кто не дожил (во имя нас!)… И в горле – ком. И Родина притихла… Режиссёр словно преподнесла этим спектаклем «мастеркласс» всем режиссёрам, работающим с молодыми людьми. Она сделала то, о чём замечательно сказала однажды основатель Омского театра «Студия» Любовь Ермолаева: «Главное в любительском театре – делать человеческие достоинства фактом искусства»... И свершилось чудо! И сместились времена. И сегодняшние мальчишки и девчонки Екатерин-

бурга стали… краснодонцами-молодогвардейцами. Как будто всегда и были ими… И – давно забытое в театре: тишина, которая звенит. Звенит навзрыд… И в тебе вдруг совершенно «пафосная» (но оченьочень искренняя) мысль пульсирует: за будущее России можно быть спокойным!..

…Информация для Её Величества Истории: за шесть прошедших фестивалей любительских театров Урала и Сибири показано 67 спектаклей. Лауреатами становились любительские театры Белорецка (Республика Башкортостан) и Орлика (Республика Бурятия), Югорска и Советска (Ханты-Мансийский АО), Первоуральска и Заречного (Свердловская область), Тюмени, Екатеринбурга и Новосибирска. И восемь раз на победном «пьедестале» оказывались народные театры Омского региона. Тара – Омск

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Лариса ХАНЖАРОВА, заведующая музеем театра «Арлекин»

Как хорошо дарить и получать подарки! Музей Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин» от других театральных музеев отличается прежде всего главным предметом хранения – куклой. Причём, театральной. На сегодняшний день кукла как предмет, сопровождающий человечество на всём протяжении своего развития, достаточно изучена, классифицирована, имеет собственную энциклопедию. А вот куклы, работающие в театральных представлениях, недостаточно описаны и изучены, а потому не столь популярны и зачастую обойдены вниманием даже просвещённой публики. Тем ценнее оказался подарок, выбранный специально для омского театра и привезённый с далекого острова Ява доктором философских наук, действительным членом Академии гуманитарных наук, профессором Омского государственного технического университета, заведующей кафедрой «Дизайн и технологии медиаиндустрии» Ларисой Михайловной Дмитриевой. Ни один музей в мире не обходится без коллекций, принесённых в дар. Многие музеи были основаны именно благодаря дарителям. Но музей театра «Арлекин» не может пока гордиться внушительным списком подарков, тем более от частных лиц. Саму Ларису Михайловну Дмитриеву можно отнести к истинным любителям профессиональ-

ного искусства. Она постоянный зритель не только представлений театра кукол «Арлекин», но и спектаклей Омского академического театра драмы, Лицейского театра, филармонических концертов, вернисажей, et cetera. Старинная английская пословица гласит: «Тот, кто любит дарить подарки, умеет жить!» Это про Ларису Михайловну. Рим и Шанхай, Кейптаун и Лондон, Джакарта и Нью-Йорк – вот небольшой перечень городов, выбранных ею для посещения памятников архитектуры, театров и выставок. Но подарок театру был привезён впервые. Из рассказа Ларисы Михайловны следует, что, если поездка на остров Ява была выбрана неслучайно: заранее куплены билеты, на одну ночь заказана гостиница, то решение приобрести кукол было спонтанным. На экскурсиях по театру «Арлекин» Лариса Михайловна не раз слышала о значении для профессионального театра ваянгов – яванских театральных тростевых кукол, выполненных из дерева или кожи. И, когда она увидела их в лавочке на одной из небольших улочек острова, то смогла безошибочно отличить профессиональную театральную куклу от сувенирной продукции. И сразу решила, что подарит их театру. Арлекинцы были поражены мастерством, с которым выполнены подаренные куклы. И всем захотелось подержать их в руках и попробовать поводить, и удивиться профессионализму кукольников с такого далекого от Омска острова Ява. Но главное – все понимали, что держат в руках подлинных театральных кукол, «собратьев» которых раньше можно было увидеть только в учебных иллюстрациях или музее Государственного академического Центрального театра кукол имени С.В. Образцова. Чуть позже куклы были бережно разобраны и изучены, и так же бережно собраны и выставлены в музее театра в отдельной нише. Атрибуция, проведённая заведующей литературной частью театра, кандидатом философских наук Вероникой Берман при моём участии, показала, что Лариса Михайловна Дмитриева подарила театру двух объёмных ваянгов (в отличие от плоских, используемых в теневом театре), которые предназначаются для светских представлений, носящих название ваянг-голек. В пользу подлинности свидетельствовало и наличие главной трости – гапита, проходящего через туловище и вращающего голову, и двух тростей, прикреплённых к кистям рук. Техника выполнения батика, используемого в одежде, техника шва, возраст ткани говорили о том, что куклы принадлежат ко второй трети двадцато-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

МУЗЕЙНЫЕ ИСТОРИИ го века. Но ещё важнее было определить имя персонажа. Пластическое решение фигуры, массивное головное украшение, локтевые браслеты говорили, что перед нами сразу два воплощения принца Арджуно – главного действующего лица традиционных индонезийских кукольных представлений. И если один Арджуно был идентифицирован достаточно быстро благодаря тонкой и богатой резьбе головного убора и нагрудного украшения, то вторая кукла отличалась от первой прежде всего скромной для принца одеждой и тем, что была окрашена. О том, что всё-таки это принц, говорили тонко прорисованное белое лицо (где белый цвет – свиде-

тельство молодости, чистоты помыслов и знатности) и покрытые золотой краской руки, что также являлось доказательством власти и знатности персонажа. Таким образом, с далёкого острова Явы в театральный Омск на постоянное место жительства прибыл индонезийский принц и сразу в двух ипостасях. А любители театра Сибирского региона благодаря столь щедрому дару Ларисы Михайловны Дмитриевой могут приобщиться к профессиональному искусству яванских кукольников, несколько сотен лет назад положивших начало представлениям с тростевыми куклами.

Куклы с острова Ява

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Светлана НАГНИБЕДА

Жора. Чоник. Чонишвили Заслуженный артист Грузинской ССР и народный артист РСФСР Ножери Давидович Чонишвили родился 18 октября 1926 года в Тбилиси. В этом году исполнилось 85 лет со дня его рождения. Воспитанник театральной студии при Тбилисском русском ТЮЗе, Чонишвили постигал основы профессии под руководством замечательных режиссёров Николая Маршака и Георгия Товстоногова, работал в Тбилисском театре им. Грибоедова, а в марте 1943 года ушёл добровольцем в армию, руководил ансамблем солдатской эстрады, выступал в армейских подразделениях Закавказья с 1943 по 1950 годы. Демобилизовавшись, играл на сценах Тбилиси, Тулы и Омска. За время службы в армии Ножери Давидович был награждён медалями «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», «30 лет Советской Армии и Флота». В 1961 году ему было присвоено звание заслуженного артиста Грузинской ССР. С 1966 года – актёр Омского театра драмы. Народный артист РСФСР (1974). С 1970 по 1987 годы избирался председателем Омского отделения ВТО (ныне – Союза театральных деятелей России). В 1986 году награждён Орденом Трудового Красного Знамени, в том же году избран секретарём Союза театральных деятелей РСФСР. Умер в Омске 2 ноября 1987 года. 27 марта 1989 года Омскому Дому актёра присвоено имя народного артиста РСФСР Н.Д. Чонишвили.

…Человеком незаурядным он был «запрограммирован» уже с детства. Отец Ножери Чонишвили, Давид Георгиевич, написал в дневнике: «Пишу о моём сыне Жорике (Ножери). Быть может, мои заметки понадобятся в будущем, если сын мой отличится чем-нибудь в жизни, станут разыскивать каждую букву, каждое слово, написанное о нём. Будут просить родных и знакомых, чтобы они написали о нём, что знают, и вот я для этого случая пишу…» Дата дневниковой записи – 1938 год, Жоре исполнилось 12 лет, и отец был абсолютно уверен: у него растёт необыкновенно одарённый ребёнок. Конечно, Жоре Чонишвили повезло уже в том, что он родился именно в этой семье и именно в Тбилиси. Мама Параскева Васильевна Попова была коренной петербурженкой, окончила земское учительское училище. В 1915 году Министерство народного просвещения откомандировало её в Баку на учительские курсы для «продолжения обучения на звание учителя высшего звена». Приехав в Баку, двадцатилетняя Панечка увлеклась революционной деятельностью, участвовала в митингах, помогала подпольщикам. Здесь она встретила прекрасно образованного, владеющего многими иностранными языками красавца Давида Георгиевича Чонишвили. Эта встреча и определила её будущую очень нелёгкую судьбу. Она стала невенчаной женой профессионального революционера. Невенчаной – потому что Давид Георгиевич не мог рисковать судьбой жены и детей, часто скрывался от властей, жил под разными фамилиями, менял адреса, не однажды был арестован… В памяти Ножери Давидовича сохранился

эпизод, о котором он рассказывал только самым близким: как его ребёнком привели в тюрьму на свидание с отцом и как тот, на прощание обнимая сына, опустил ему за ворот рубашки записку с адресом людей, которые могли помочь Давиду Георгиевичу в освобождении. К счастью, этот план удался, и меньшевику Чонишвили в очередной раз тогда повезло. Давид Георгиевич был замечательным отцом. От него Ножери Давидович получил в наследство социальную активность, умение строго организовать свою жизнь, всё записать, запомнить, зафиксировать. Самые первые и самые важные уроки дружбы, верности и порядочности ему преподали в родительском доме. …В этой небогатой семье хватало желания и сил учить детей игре на пианино и скрипке, давать им уроки грузинского и французского, рисовать с ними семейную стенгазету, бережно сохранять их детские рисунки, внимательно их выслушивать. Мама Параскева Васильевна работала в русской школе, преподавала биологию. Она была удивительно энергичным и очень добрым человеком. Кто бы ни появился в доме, каждому старалась помочь. Повзрослевшие сверстники Ножери Давидовича вспоминали впоследствии вкус и аромат горячего чая, которым, за неимением ничего другого, угощали их в начале войны в доме Чонишвили. А те, кто познакомился с Ножери Давидовичем позднее и бывал в его последней квартире в Омске, с восхищением вспоминают уют этого дома, где всё было продумано до мелочей и многое было сделано собственными руками. В этот дом часто приходили за поддержкой и дружеским одобрением и уходили счастливыми, зарядившись редким обаянием и душевной теплотой хозяина. Это умение слушать, понимать, вникать в сложные обстоятельства, активно помогать людям в нём воспитали в детстве. Другая удача Ножери Давидовича – оживлённый и многоязычный Тбилиси, дом на улице Молоканской (ныне Пиросмани), где он родился, где прошли детство ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПАМЯТЬ и юность, откуда ушёл он в армию 1943 году, куда вернулся в 1950-м и который покинул навсегда, уехав в Тулу в 1962-м. Испокон веку оживлённый и многоязычный Тбилиси отличался добротой к каждому, не обязательно коренному обитателю. Те, кому повезло побывать в этом благословенном городе, знают, как ценятся здесь искренность, талант, добрый юмор, как умеют тбилиссцы радоваться дружбе, как умеют дружить. Среди друзей Жоры были и курды, и армяне, и русские, и грузины… Именно в детстве он получил первые уроки сердечного расположения к людям, умения проникнуть в душевный склад человека любой национальности. Возможно, поэтому, вспоминая сегодня актёрские и режиссёрские создания Чонишвили, многие отмечают не только яркий талант, но и особое великодушие, деликатность, мягкую иронию, присущие его театральным работам. Так что всё самое важное Ножери Давидович постиг уже в детстве, в родительском доме. Там заметили его талант, там его одобрили. Врождённая интеллигентность, привычка к ежедневному труду, труду умственному и душевному, – всё это было заложено в детстве. Вот почему впоследствии мало кто задавался вопросом: какой театральный вуз он окончил? Между тем полный академический курс наук Ножери Давидович нигде не проходил. Будучи актёром милостью Божьей, он прочёл учебники по истории театра, хрестоматии и мемуары для себя, а не для зачёта или экзамена. Ещё двенадцатилетним мальчиком, став членом школьного кружка ЮТИ – «Юные труженики искусства», Жора проштудировал и обсудил с друзьями всего Станиславского, записки Вахтангова, мемуары Орленева, пьесы Шекспира, Островского, Чехова. Однако увлечение театром, возможно, и осталось бы детским увлечением, если бы не война, не служба в Закавказском военном округе. За восемь лет службы Чонишвили с ансамблем солдатской эстрады объездил всё Закавказье и Северный Кавказ, побывал даже в Иране. Даже внешне казавшийся старше своих лет, он очень скоро стал художественным лидером коллектива. Пел, танцевал, пародировал, играл на множестве музыкальных инструментов, сочинял стихи, придумывал скетчи, восхищая коллег и публику мощной энергетикой, невероятной пластичностью и редким талантом импровизации. После армии он был охотно принят в труппу Тбилисского русского ТЮЗа, где занимался в маленькой студии ещё до войны. Учился не у подмастерьев, а у мастеров – Николая Маршака и Георгия Товстоногова. Был у него и небольшой (доармейский) опыт работы в театре имени Грибоедова. Так что в 1950-м году в труппу замечательного ТЮЗа был принят не начинающий дебютант, а образованный человек и искушённый актёр, знающий вкусы публики и владеющий психологией зрительного зала. Потом была Тула – драматический театр имени М. Горького. А на омской сцене среди многих других ролей Чонишвили сыграл Сирано де Бержерака в пьесе Э. Ростана, Григория Плетнёва в «Солдатской вдове» Н. Анкилова, Агабо в пьесе О. Иоселиани «Пока арба не перевернулась», короля Лира в трагедии В. Шекспира, Бориса Годунова в пьесе А. Толстого «Смерть Иоанна Грозного», Тетерева в «Мещанах» М. Горького, Ростанёва в инсценировке по Ф. Достоевскому, Сеньора Хуана в пьесе ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Сеньор Хуан

Л. Жуховицкого «Последняя женщина сеньора Хуана»… Без сомнений, и грузинский, и русский театр оставили в памяти поколений множество имён великих мастеров, неутомимых тружеников. Но не всегда масштаб сделанного в искусстве совпадает с масштабом личности создателя. Человеческий и художественный таланты Чонишвили одинаково впечатляли, в жизни он редко кого разочаровывал. Он умел быть органичным не только на сцене, но и в любой заурядной жизненной ситуации: в длинных коридорах обкома партии или во время дегустации на каком-нибудь молочном заводе; принимая хлеб-соль от сельских тружеников или решая неотложный хозяйственный вопрос в своём председательском кабинете в Доме актёра. Само его присутствие придавало ситуации неожиданный смысл, лишало обстановку помпезности, которой все были сыты в те тяжкие «застойные» годы, когда ему довелось жить. Чонишвили буквально излучал порядочность и надёжность. Все легко к этому привыкали: не скажет о человеке за глаза плохо, обязательно будет искать оправдание «павшему»; если понадобится помощь – станет заступником. Совсем незнакомые люди, с которыми он столкнулся в последние годы жизни, во время киносъёмок, моментально попадали под обаяние его личности. …Съехавшимся со всех концов страны актёрам всегда есть о чём поговорить – театральный мир тесен. Чоник, как стали называть его друзья, мгновенно покорял коллег демократизмом, желанием помочь по мере сил каждому, умел усмирить дурные страсти, развести враждующих, понять и примирить. «Его звали Чоником, – вспоминает Геннадий Тростянецкий. – Он был старше меня, старше многих, кто так его называл, но не обижался. И всем было чрезвычайно приятно так его называть, мы чувствовали, что в этом нет никакой бестактности, так общаются с родными людьми. Мне кажется, что все, кто так называл его, обращаясь к нему или рассказывая о нём, как бы бессознательно улавливали несоответствие огромного таланта, человеческого обаяния и такого простого обращения: «Чоник». Это волновало, будоражило, приближало

Агабо («Пока арба не перевернулась»)

талант к тебе. Иногда хотелось специально окликнуть его, спросить о чём-то, попросить на сцене сделать то-то и то-то, чтобы только лишний раз произнести: «Чоник». Обаяние ума, которое он излучал, было настолько заразительным, что это иногда даже побуждало режиссёров к отказу от первоначального замысла, как это случилось с Яковом Киржнером, поставившим в конце 1960-х годов «Сирано де Бержерака» с Чонишвили в заглавной роли. Батальные сцены постепенно отошли на второй план, и главное место в режиссёрской партитуре занял Актёр, которому не надо было напрягаться, чтобы уловить поэтику пьесы Э. Ростана. По воспоминаниям публики, зрители не видели играющего актёра на сцене, перед ними любил и страдал сам Сирано, а они оказывались перед абсолютно прозрачной «четвёртой стеной», перегораживающей сцену и зал. «Другая жизнь» Сирано становилась жизнью публики. Ощущение первичной свежести возникало оттого, что Чонишвили не вспоминал, не воспроизводил – он возрождал себя в бедном поэте, а поэта в себе, преображался в Сирано де Бержерака. Порой

эта «четвёртая» стена напрочь исчезала, зал чувствовал дыхание и атмосферу реальной жизни. В монологах Сирано растворялись и актёр Чонишвили, и его зрители. На сцене не было артиста – толкователя образа, а был живой, подлинный, во многом уязвимый человек. Этот феноменальный талант Чонишвили наверняка имел в виду Леонид Шалов, когда в середине 1970-х годов приступал к постановке пьесы Эдуардо де Филиппо «Призраки». С первого появления Паскуале–Чонишвили брал нас в плен своей детской непосредственностью – он выходил с зонтом, клеткой для птиц, ночным горшком, тростью под мышкой, дыней, привязанной к пальцу за верёвочку и младенчески-доверчивой улыбкой во всё лицо. Ещё бы! На Паскуале, как манна небесная, свалилась такая удача: подвернулась квартира, целый этаж в старинном палаццо. Более того, за квартиру не надо платить ни лиры, надо только развеять дурную славу дома и доказать соседям, что никаких призраков в нём нет. И он продолжал жить с той нерасчётливой тратой сил, на какую способен только ребёнок. Все перепады настроения были написаны на этом лице: вот ему весело, грустно, страшно, и нужно было видеть, с какой лёгкостью актёр переходил из одного состояния в другое. Впрочем, и в новом спектакле Чонишвили был узнаваем, ибо обаяние добра и света давно стало доминирующим качеством его актёрской индивидуальности. В роли Паскуале Лойяконо актёр продемонстрировал ещё одну сторону своего дарования – обаяние комическое. Вместе с тем мера вкуса и такта помогла ему не впадать в грубый фарс. Работа Чонишвили отличалась и «фирменной» точностью: он играл не итальянца «вообще», а конкретного человека с конкретной судьбой. Это можно было назвать итальянским вариантом «маленького человека», которому хотелось сострадать, которого хотелось понять. Внимательно наблюдая за немолодым неудачником, которому неожиданно «повезло», трудно было понять: действительно ли этот взрослый человек верит в призраков? Трудно было ответить однозначно. То, что играл Чонишвили, можно было бы назвать желанием веры, испытанием веры, крушением веры… Призванный убедить соседей в том, что наваждения нет, сам Паскуале безусловно, хотел поверить в него. Более того, очень скоро в лице Призрака он обрёл сокровенного друга. То, в чём

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПАМЯТЬ не всегда признаешься жене, оказывается, можно рассказать Призраку. Ну как тут не ощутить себя абсолютно счастливым человеком! Вера пошатнулась, когда в конце концов явилось всё семейство Альфредо – любовника его жены, свободно посещающего дом под видом Призрака. Обманутый в своих иллюзиях Паскуале смотрел в любимое лицо Марии и видел его как будто впервые. Все оттенки поруганной веры прочитывались в облике актёра: одиночество, отчаяние, боль… «Неправда! Призраков не существует, их выдумали мы сами, мы сами призраки…» У него отнимали самое главное – веру. «Остановись!» – кричал он в следующей сцене вдогонку Призраку. Пистолет дрожал в руках, Паскуале почти не владел собой. Последняя исповедь была одной из самых сильных сцен Чонишвили. В облике Паскуале, в его глазах читалось только одно мольба о продолжении обмана. Совершить чудо – вот чем Альфредо мог доказать, что он не человек, а Призрак. От безумного смеха, с которым Паскуале принимал деньги из рук соперника, становилось страшно. В этом смехе предельно уставшего человека, смехе, адресованном в зал, был восторг сумасшедшего, спасшего свою веру. Начав спектакль комедийно, актёр поднимался до высот трагикомедии. Впрочем, и на этот раз Чонишвили отказывался от безотчётного следования режиссёрскому замыслу. В его герое было столько обаяния и непредсказуемой подлинности, что актёра безусловно, можно называть автором своей роли. Крупной трагической фигурой стал Тетерев– Чонишвили в спектакле Артура Хайкина по пьесе М. Горького «Мещане». Подобное случилось и в другом спектакле Хайкина – «Село Степанчиково и его обитатели» по Ф. Достоевскому, где прекраснодушный полковник Ростанёв в исполнении Чонишвили занял не меньше пространства, чем сам Фома Опискин – Борис Каширин. Мощная природа Чонишвили давала режиссёрам возможность оправдать и одухотворить даже весьма схематичную драматургию. Он играл в пьесах о подавлении свободы печати в Америке («Русский вопрос» К. Симонова); о строительстве базы отдыха в тундре («Добежать, отдышаться» Е. Чебалина); о статорах и роторах («Поверю и пойду» Р. Солнцева). Живой, непредсказуемый, Чоник мог оправдать любую пьесу-однодневку. Впрочем, и в классический сюжет он всегда привносил что-то неожиданное, как случилось со спектаклем «Король Лир», поставленным Геннадием Тростянецким в начале 1980-х годов. Лир в исполнении Чонишвили не был мудрым старцем, подводящим неутешительный итог жизни. Здесь было другое: уже в первом своём появлении этот Лир удивлял нас каким-то старческим инфантилизмом, желанием сбросить ответственность со своих плеч. Казалось, сама фактура пьесы (перевод Бориса Пастернака), в которой высокий стих перебивается прозой, развязала руки создателям спектакля. Как ни странно, лучшими, оставшимися в памяти, были мгновения, которые не написаны автором. Например, когда Лир оказывается в богадельне, где обитают покинутые детьми старцы, и, наконец, начинает осознавать собственную отцовскую участь. Мысль о счастье и об ответственности, которые даются человеку одновременно с родительскими правами, была воплощена в пронзительной аллегории, когда из глубины кулис появлялась девочка в холщовой одежде. «Вот человек, на нём всё ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

своё, ничего чужого…» Девочка протягивала Лиру яблоко, и он, переживая момент какого-то особого просветления, редкой гармонии, брал её на руки и баюкал, пока она не засыпала под монолог короля. Так актёр в очередной раз становился соавтором спектакля. Безусловно, талант Чонишвили происходил от его человеческого масштаба. Скорее всего, в глубине души он знал об этом, и потому не раз отвоёвывал так необходимые ему прямые публицистические посылы в зал. Так случилось в спектакле по пьесе О. Иоселиани «Пока арба не перевернулась» в постановке Э. Гедеванишвили, где старик Агабо говорил о земле и о необходимости возвращения к ней. Не странно ли, что этот монолог был интересен такому количеству горожан? Да ведь не только о земле шла здесь речь, мы тогда, скорее всего, откликались на мощную духовную энергию артиста. Он требовал от нас душевных затрат, и в ту минуту все готовы были ему откликнуться. Это была совместная с залом созидательная работа… …Конечно, для нового поколения молодёжи Ножери Чонишвили – уже легенда, миф прошлого столетия. Увы, им не посчастливилось увидеть на сцене спектакли, в которых он играл, не довелось услышать неповторимые интонации замечательного артиста. Конечно, немногочисленные радио- и телевизионные записи не в состоянии передать масштаб этого человека, неповторимость этого потрясающего актёра, талантливо соединившего в себе лучшие черты грузинской и русской театральных школ. Но его помнят коллеги по грузинскому русскому ТЮЗу и по омской драме, помнят театралы в разных (теперь уже часто заграничных) городах. Имя Н.Д. Чонишвили носит отстроенный и обустроенный им Омский Дом актёра, и лучшего имени у этого Дома быть не может. Талантливо продолжает династию сын Ножери Давидовича – актёр московского театра «Ленком» и суперизвестный «медийный голос» Сергей Чонишвили. Прав оказался профессиональный революционер Давид Георгиевич: Жора в самом деле отличился при жизни, и многим хочется, увы, теперь уже только за глаза, называть его «Чоником», чтобы хоть чуточку причаститься к таланту и щедрому сердцу.

Дмитрий Хворостовский: «Мне уже неинтересно что-то завоевывать – я люблю то, что люблю» Дмитрий Хворостовский приехал в Омск во второй раз, впервые он был здесь шесть лет назад. Этой осенью в гастрольном графике знаменитого баритона было запланировано девять концертов по городам России и Украины. Началось турне в начале ноября в нашем городе. На сцене Концертного зала Омской филармонии певец исполнил романсы Сергея Рахманинова и арии из опер Россини, Верди, Вагнера, Рубинштейна. А накануне «голос российской нации», как называют Дмитрия Хворостовского в СМИ, дал пресс-конференцию и не двадцатиминутную, как было заявлено вначале, а почти часовую. «А я никуда не спешу», – заявил певец, когда кто-то спросил, не в тягость ли ему общение? О ПЕРСОНЕ Дмитрий Александрович Хворостовский. Оперный певец (баритон). Родился 16 октября 1962 года в Красноярске. Окончил вокальный факультет Красноярского государственного института искусств. С 1985 по 1990 год был солистом Красноярского театра оперы и балета. В 1989 году стал победителем конкурса «Певец мира», проводимого Би-Би-Си в Кардиффе (Великобритания), где завоевал единственный приз и титул – «Лучший голос». Пел в ведущих оперных театрах мира: Royal Opera House – Covent Garden (Лондон), Bavarian State Opera, Munich State Opera, Berlin State Opera, Teatro alla Scala (Милан), Vienna State Opera, Teatro Colon (Буэнос-Айрес), Metropolitan Opera (НьюЙорк), Chicago Lyric Opera, Мариинский театр оперы и балета (Санкт-Петербург), Московский театр «Новая опера», оперная сцена Зальцбургского фестиваля и других. Народный артист России, лауреат Государственной премии РФ. Женат. Отец четверых детей. О НОВЫХ СЦЕНАХ – Дмитрий Александрович, какое впечатление на вас произвёл наш Концертный зал после ремонта? – Это потрясающе! Я считаю, что Омску несказанно повезло – создан чудный, современный, многоплановый зал, который и меняет акустику, и эстетически прекрасно выглядит. Вам повезло с тем, что государство и губернатор поддерживают искусство. Поверьте, это очень большая редкость

в сегодняшнем мире. Призываю вас ценить это. На Западе, в США этого уже не существует. Там культура поддерживается частным сектором, и театры занимаются постоянным выбиванием денег. Я с радостью принял предложение вашего губернатора Леонида Полежаева приехать в Омск с камерной программой, с великолепным пианистом Ильёй Ивари. – Вы принимали участие в концертной программе на торжественном открытии Большого театра. Каковы ваши впечатления после его реконструкции? – Там всё нормально. Особенно с акустикой, что очень важно для оперных певцов. Я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся спеть там по-настоящему. – В печати промелькнуло: вы не считаете сцену Большого театра своей. – Это верно. Моя сцена – это никакая сцена. Хотя петь в Большом театре – честь для любого певца. Все эти годы я мечтал о появлении на этих подмостках, и для меня стало большой честью петь на торжественном открытии. Хотя с некоторых пор я пою только там, где мне нравится. Мне уже неинтересно что-то завоёвывать – я люблю то, что люблю. А люблю я возвращаться. Мне дорога сцена Венского оперного театра, Берлинской штатс-оперы – там у меня своя публика, которая любит и ждёт. Нравится петь в Австралии. Но перелет в 23 часа до Сиднея сдерживает моё желание лететь туда. ОБ ОПЕРЕ И ПОПКУЛЬТУРЕ – Пишут о том, что в Европе вы ввели моду ходить на оперу. Действительно ли это так и что нужно сделать для того, чтобы и мы, в России, позаимствовали этот опыт? – Любое искусство зависит от исполнителей. И чем интереснее личность, тем больше людей на неё обращают внима-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ЗВЁЗДНЫЕ ВСТРЕЧИ ние. Просто опера как индифферентное понятие не способна кого-то захватить. Сейчас жанр оперы — это настоящий театр, синтез великолепного исполнительства, прекрасной актёрской игры и других компонентов. Современная опера сильно изменилась. Это выражается и в отношении к певцам как к популярным звёздам. Мои коллеги прекрасно выглядят, ими интересуется публика. Оперный артист сегодня – это уже почти актёр театра и кино. В последние годы опера вышла на экраны, она транслируется онлайн. Мода на этот жанр стала подниматься. И к этому я тоже прилагаю усилия. – Как вы относитесь к ультрамодным оперным постановкам? – Это условие современного театра – следовать потребительскому вкусу. В театре даже самая идиотская постановка содержит в себе что-то интересное. Для меня как для актёра всегда интересно пробовать. Пытаться найти во всём компромисс – это мой жизненный принцип. – Есть исполнители, с которыми вы любите петь на одной сцене? – Да. Анна Нетребко, Рене Флеминг, Йонас Кауфман – это партнёры, которые слышат друг друга на сцене. Ведь многие забывают о том, что человек сильный должен быть великодушным. А это непременное условие сцены. – Ваш совместный проект с Игорем Крутым вызвал неоднозначную реакцию у публики. Что вас подвигло на это сотрудничество? – Я хотел раздвинуть рамки своего амплуа и найти для себя новую публику. Такой пример в моей карьере уже случился с военными песнями, когда из оперного певца я превратился в исполнителя популярных песен. Военные песни совершили чудо! – Кто из популярных исполнителей вам нравится? – Это, в основном, певцы старой гвардии: Марк Бернес, Лев Лещенко. Понимаете, для популярного исполнителя голос вторичен, главное – петь сердцем. И, конечно, бесподобный Фёдор Шаляпин. Так, как он «играл» песню, уже никто не может. О КРИТИКАХ – О вас всегда пишут в превосходных степенях. А доводилось ли вам читать критику о себе? – Я получаю достаточно критики, особенно много этого было в начале карьеры, когда я невольно вознёсся. Читая ту критику, я многое понял про себя. С тех пор не читаю. Очень часто в ней много некомпетентности. Иногда критики пишут, не побывав в зале на концерте или спектакле. – И какие чувства у вас возникают тогда? – На разборки с некомпетентными критиками ходить не довелось. А хотелось бы, честно говоря. Был случай с моим коллегой Джоном Томлисоном, великим английским басом, который ещё продолжает выступать. Он встретил одного критика в пабе и устроил потрясающий спектакль, как у Джека Лондона, знаете? «Ой, извините, я вас ударил! Ой, извините, вам плохо?» – могучий такой человек, он делал это с типичным английским юмором, а этому критику было очень больно. Вот о таком я мечтаю, но уже, к сожалению, не могу себе позволить.

– Около десяти лет я не принимаю алкоголь. Ни грамма. Но от этого не страдаю. И занимаюсь спортом. А что касается творческих аспектов, то вначале своей карьеры я отказывался от многих ролей, так как понимал, что не могу их спеть в силу своей молодости. Я долго ждал, потом постепенно стал входить в тот репертуар, в котором себя видел ещё со студенческой скамьи. Сейчас я занимаюсь тем, о чём мечтал 20-30 лет тому назад. И это прекрасно. Я считаю себя популизатором русской песни за рубежом и несу это как возложенную на меня миссию. Никто из моих оперных коллег не пел камерные концерты, а мне это удалось и я этим горжусь. – Вы давно живёте за границей. Вам знакомо чувство ностальгии? – У меня очень часто бывают ностальгические припадки, которые выражаются в том, что я начинаю хотеть докторской колбасы. И тогда еду в русский магазин, покупаю эту колбасу, пельмени, сало – так утоляю свою ностальгию. А если серьёзно… Я часто мысленно нахожусь в России. И чем чаще сюда приезжаю, тем больше узнаю о ней. За границей я стал менее терпим к различным укладам жизни. К России отношение – как к матери. Какая бы она ни была, её любишь и чувствуешь душой. Русская публика – самая любимая. – Через год вам исполнится 50 лет. В какой ипостаси мы вас сможем увидеть? – У меня после 50 ещё целая жизнь впереди. Думаю, что будет и время, и возможности какие-то из новых планов претворить в жизнь. Но даже если этого не произойдёт, то мне грех жаловаться. У меня великолепная жизнь, потрясающая карьера. Я занимаюсь своим любимым делом, и это единственное, что я могу делать хорошо. От этого невозможно уставать, этим можно только подпитываться. – Вы ощущаете себя россиянином? – Да. Поверьте, я много делаю для налаживания отношений с моей страной. Ведь не всегда всё политики решают. Наверное, уже пора выдать мне какой-нибудь дипломатический орден. – Спасибо за встречу! Записала Маргарита ЗИАНГИРОВА

О СЕБЕ И О РОДИНЕ – Дмитрий Александрович, от чего вам приходилось отказываться ради карьеры?

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Светлана ТАРАКАНОВА

Итальянцы и россияне «вглядывались в будущее» культуры Завершается перекрёстный год культур «Россия–Италия–2011». Для омичей он связан с выступлениями Государственного Омского русского народного хора в рамках фольклорных фестивалей, которые в июле прошли в городах Тревизо, Кунардо, Коредо и Пьяченца. А в октябре 2011 в городе Римини в рамках I Международного форума «Взгляд в будущее» состоялась международная научно-практическая конференция, посвящённая вопросам международного сотрудничества в области культуры. Форум, организованный Автономной некоммерческой организацией (АНО) «Мир культуры», проходил под патронатом Почётного консульства Российской Федерации в Анконе. В состоявшейся в перерыве между заседаниями беседе генеральный директор АНО «Мир культуры» Эдита Исаакян, в частности, сказала: «Основная цель форума – предоставить возможность деятелям культуры России и Италии наладить прямые связи для реализации совместных проектов и прямого сотрудничества и обеспечить для этого прочную базу. В ходе состоявшихся встреч были высказаны конкретные предложения, которые могут стать основой для будущих программ расширения культурного обмена между нашими странами с использованием, прежде всего, огромного потенциала регионов». «Мир культуры» с 2000 года является одной из ведущих в России компаний в сфере реализации международных культурных проектов, имеет большой опыт работы и развитые партнёрские связи. В Италии активно сотрудничает с Международным культурным фондом Тонино Гуэрра,

Ассоциацией друзей Марке и России. Традиционным стал ежегодный фестиваль «Русская Ривьера», который проводится в городах Адриатического побережья. Концерты и выставки-вернисажи фестиваля проходят на предложенных оргкомитетом площадках известных исторических итальянских театров и концертных залов и имеют благотворительный характер. Также в рамках фестиваля проводятся художественные пленэры, мастер-классы под руководством ведущих преподавателей итальянских и российских высших учебных заведений. Следует отметить, что на предложение «Мира культуры» принять участие в российско-итальянском форуме «Взгляд в будущее» откликнулись более пятидесяти представителей Италии и ста деятелей культуры России. Среди них директора театров, музеев, филармоний, художественных школ и училищ из Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Волгограда, Новосибирска, Улан-Уде, Белгорода, Краснодара, Пятигорска, Кызыла, Рязани и многих других городов России. Омск представлял заслуженный деятель искусств РФ, художественный руководитель драматического театра «Галёрка» Владимир Витько. Не менее представительным был состав и итальянских участников. Речь идет о руководителях и сотрудниках департаментов культуры, авторитетных организаций культуры Италии. Само название форума «Взгляд в будущее» определяет его основную цель и даёт возможность итальянским и российским деятелям из различных областей культуры познакомиться, вступить в прямой диалог, обсудить вопросы и проблемы двустороннего взаимодействия, укрепления и развития хорошо налаженных культурных связей между нашими странами. В рамках программы пребывания в Италии российские участники совершили рабочие поездки в Болонью, Флоренцию, Сиену, Лорето и Сенигаллию, где для них были организованы встречи с журналистами, директорами местных театров.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Владимир Витько: «Нам есть о чем поговорить друг с другом» Об участии в Международном форуме «Взгляд в будущее», о том, с какими результатами вернулась из Италии «Галёрка» и как в связи с этим театр намерен строить свою жизнь в дальнейшем, рассказал художественный руководитель Омского драматического театра «Галёрка» Владимир Витько. – Владимир Фёдорович, как строилась работа форума и с каким результатами вы вернулись в Омск? – Суть этого форума – его практический характер, общение людей, профессионалов своего дела. В этом плане сложился довольно интересный диапазон наших отношений: мы разговаривали предметно: кто куда может поехать, кого куда можно пригласить, где, что и как организовать. Я встретил там бывшего завлита театра «Арлекин» Светлану Тараканову (её помнят в Омске по девичьей фамилии Рожкова), ныне живущую в Италии. Она заинтересовалась нашим коллективом и высказала намерение сотрудничать, а именно – организовать турне по городам Италии. Проблема заключается в том, что в Европе гастрольная жизнь организована на годы вперёд, и попасть в этот график непросто. Поэтому если говорить о реальных сроках нашей деятельности в Италии, то это осуществимо не ранее 2013 года. Всё остальное стало бы, скорее, исключением из правил. Хотя в одно такое исключение мы всё же попали. По итогам нашего общения на форуме театр получил приглашение на фестиваль «Русская Ривьера», который пройдёт с 15 по 22 февраля 2012 года. Организаторов заинтересовало наше выступление в 2010 году в Париже на Российской национальной выставке, и они попросили повторить его в Италии. В Париже у нас была 45-минутная концертная программа, состоящая из вокальных и танцевальных фрагментов спектаклей «Сергей Есенин» и «Во всю ивановскую». – Будут ли в парижской программе какие-то изменения для выступления в Италии? – Во-первых, мы предполагаем расширить актёрский состав, во-вторых, включить новые номера, наши творческие находки, которые появились у нас недавно. – В чём, на ваш взгляд, проявляется итальянский интерес к русскому искусству? – Я думаю, в том же, в чём и у нас – к итальянскому искусству. У любого человека, а творческого тем более, в глазах загорается интерес: а как у них? Что-то новое, по-настоящему талантливое – это всегда любопытно. У итальянцев есть театр дель арте, которым они гордятся, наша гордость – русский психологический театр. Нам есть о чём поговорить друг с другом, есть о чём поспорить. – Как они относятся к репертуарной форме существования театра, ведь западная театральная система строится по-другому… – Они по-хорошему завидуют этой особенности российского театра. А вообще, проблемы у нас одни и те же.

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

– Вы сказали, что отношения завязались и с российскими коллегами. В какие-то конкретные решения и предложения эти контакты переросли или пока у вас только «дружеский зазор» на будущее? – Решения более чем конкретные: в январе 2012 года мы едем на гастроли в Санкт-Петербург, где пять дней будем играть на сцене Театра сатиры на Васильевском острове (в Италии я познакомился с директором-распорядителем этого театра). Если у нас получится всё, что мы с ними задумали, то летом наши гастроли повторятся. Вот что значит съездить в Италию (улыбается). Кроме того, мы завязали отношения с Малым театром и его руководителем Юрием Мефодьевичем Соломиным. Надеемся на будущие совместные проекты. Ну а когда вернёмся домой после всех наших поездок, начнём работать над двумя новыми спектаклями, затем весной планируем съездить на фестиваль. Летом – я очень на это надеюсь, и по результатам прошлой поездки, думаю, надежды оправданы – получим приглашение в Ростов-на-Дону на фестиваль «Русская комедия», который будет проходить в сентябре. А там, может быть, и Украину захватим. Тем более, что опыт таких вот «комплексных» поездок, охватывающих сразу несколько «пунктов назначения», у нас уже есть. – Планы действительно масштабные. А для спектаклей в Омске время останется? – Март и апрель – в нашем распоряжении. Вот, пожалуй, пока и всё… А что нам делать, если сейчас у нас здания нет? Я отдаю должное и бесконечно благодарен коллегам, директорам Музыкального театра,

«Арлекина», ТЮЗа, которые дают нам возможность играть на их сценах. Но у каждого театра своя жизнь, свои планы, своё обитание, и я отлично понимаю, что приход другого театра неминуемо сопряжён с определёнными трудностями и неудобствами. Поэтому мы приняли решение «разрастаться» вширь. – Похожая ситуация когда-то была у Омского русского народного хора, когда из-за бешеной популярности и востребованности коллектива за пределами не только города, но и страны, публика начинала жаловаться на то, что месяцами не видит артистов на родной сцене. Не получится ли так, что с появлением здания «Галёрке» снова придётся завоёвывать зрителя, напоминая и доказывая, что театр живёт? – Думаю, что нет. Более чем 20-летний опыт работы говорит о том, что мы уже приобрели нашего зрителя, которому не надо напоминать, что такое «Галёрка». Наоборот – все ждут, когда у нас появится свой дом, а есть и такие, кто принципиально не хочет ходить на наши спектакли, идущие на чужих площадках. – Возвращаясь к разговору об Италии, скажите, для театра «Галёрка» как представителя культуры региона, имиджеобразующего явления, насколько важны контакты с Европой? На что они могут повлиять? – Прежде всего, это расширение театрального пространства. Конечно же, хочется, как в поговорке, и мир посмотреть, и себя показать. Кроме того,

есть внутреннее осознание: ты стоишь того, чтобы представлять своё искусство не только в России, но и во Франции, Италии. Ну а когда такие контакты становятся более или менее постоянными, ты начинаешь понимать, что каждый из нас творит свой праздник: они – у себя, мы – здесь. Нам есть чем удивить, у нас есть чему учиться. Я имею в виду русскую культуру вообще, русский театр. И культура омского региона, богатая и разнообразная, может стать и уже стала таким же объектом интереса для Европы. У нас есть основания гордиться Омской областью. Беседу вела Валерия КАЛАШНИКОВА

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ»

Шауль Тиктинер: «Самое главное – раскрыть душу ребенка» 76-й театральный сезон Омский государственный театр куклы, актёра, маски «Арлекин» впервые открыл сразу тремя премьерами: «Колобок» (режиссёр – заслуженный артист России Эдуард Ураков), «Волк и семеро козлят» (режиссёр – заслуженный деятель искусств России Борис Саламчев) и «Маленький принц» в постановке израильского режиссёра Шауля Тиктинера. Первый раз Тиктинер побывал в Омске два года назад. И хотя спектакль «Маленький принц» Израильского ТЮЗа Шауля Тиктинера не вызвал восторгов у членов международного жюри, зато произвёл большое впечатление на омских школьников. Поэтому неудивительно, что руководство «Арлекина» не только вновь пригласило коллектив принять участие в фестивале (в этом году израильские артисты представили спектакль «Сны Иосифа»), но и предложило режиссёру сделать омскую версию «Маленького принца», продолжив начатую три года назад российско-польским проектом «Кариус и Бактус» репертуарную линию создания копродукции с коллегами из других стран. Это интервью – итог наших бесед накануне премьеры.

– Шауль, как вы познакомились с Омским театром кукол «Арлекин»? – Я видел спектакли омичей, когда они были на гастролях в Израиле. Мне они понравились, но я тогда почему-то не познакомился с коллегами. Уже на фестивале «Петрушка Великий» в Екатеринбурге я увидел среди участников фестиваля знакомое лицо, познакомился со Станиславом Марковичем Дубковым и, можно сказать, просто влюбился в этого человека. Мне очень импонирует его манера руководства, его умение общаться с людьми, сохранять в коллективе атмосферу доброжелательности и спокойствия при очень напряжённом ритме творческой жизни. Потрясающая атмосфера дружбы, кукольного братства отличает и омский фестиваль. Мои артисты всегда очень долго вспоминают поездки в Омск. И, конечно, ваше фантастическое здание театра кукол, работать на сцене которого для артиста уже праздник. Я много поездил по Европе и нигде не видел ничего подобного. К сожалению, в Израиле ни один театр для детей не располагает своим зданием. – Я знаю, что по первому образованию вы человек технический, а как произошло инфицирование театром? – Это произошло в детстве. Я вырос в Харькове. Жили мы с мамой вдвоём. После окончания электромеханического техникума я мечтал пойти на актёрский факультет. Мои сокурсники по техникуму решили поступать на механико-математический факультет университета, и я пошёл вместе с ними за компанию. И поступил, уступив желанию мамы, чтобы у меня было серьёзное образование. Но душа у меня к этому не леДЕКАБРЬ 2011 26(48)

жала, я не стал сдавать сессию, потом перевёлся в Харьковский инженерно-экономический институт, где получил диплом инженера-экономиста. Отработал. Проучился два года на режиссуре в институте культуры. Поняв, что там нас в принципе ничему не учат, пошёл поступать на режиссуру в Харьковский институт искусств имени Котляревского. – То есть вы по образованию режиссёр драматического театра? – Нет, кукольник. Но попал я туда совершенно случайно. Я пришёл поступать на режиссуру театра драмы, к этому времени я уже руководил народными коллективами, которые были на хорошем счету. Курс набирал главный режиссёр Харьковского академического российского драматического театра имени Пушкина народный артист Украинской ССР Александр Сергеевич Барсегян, возглавлявший кафедру. Я видел, что я ему понравился, и я очень хорошо сдал творческие экзамены. Но, к сожалению, он уезжал с театром на гастроли. И на общеобразовательных предметах я был вытеснен из числа поступивших. Набор на режиссуру в тот год был всего четыре человека. А на следующий год набирали только на режиссуру театра кукол. Набирал легендарный человек – руководитель Харьковского театра кукол Виктор Андреевич Афанасьев, такой украинский Образцов. Мне Барсегян сказал: «Поступай, потом переведёшься ко мне». Когда я начал готовиться к поступлению, читать о театре кукол, то меня очень увлёк этот вид театра,

его выразительные возможности. Поэтому, поступив, уже не стал никуда переводиться. Окончив экстерном институт с красным дипломом, я столкнулся с ситуацией, что меня никуда не хотели брать на работу. И тогда я написал письмо министру культуры Украины, что если я не нужен украинскому театру кукол, то я верну республике деньги, затраченные на мое обучение, и вновь пойду в инженеры. После этого письма ситуация сдвинулась: меня отправили в Кировоградский театр кукол, который находился в страшном запустении. Директор под следствием, в труппе пять актёров, один спектакль в репертуаре. Через два года, когда я сделал репертуар, к нам приехала ответственный секретарь Советского центра UNIMA Ирина Николаевна Жаровцева, посмотрела наши работы и пригласила мой спектакль «Солнечный лучик» в Москву в ЦДРИ. Несмотря на все творческие успехи, меня два с половиной года не утверждали на должность главного режиссёра, так как имел репутацию неуправляемого. Поэтому, когда началась перестройка и появилась законодательная возможность открыть свой театр, я создал театр «Человек и…». Это был первый независимый театр в Харькове. В то время своими выездными спектаклями мы составили серьёзную конкуренцию академическому театру кукол, артисты которого работали и у меня. Нашей базой стал Дворец культуры милиции, директор которого получал у меня зарплату. В экономическом плане у меня всё было хорошо: квартира, машина. А на душе было иначе… Я решил уехать по нравственным причинам, уехать в полную неизвестность. Абсолютно не знал, чем я буду заниматься в Израиле. А у меня ответственность за семью: на руках двое детей. Поэтому я запасся столярными и слесарными инструментами, правами на вождение самосвала. В Израиле мне повезло: через полгода я уже работал как актёр, через восемь месяцев меня пригласили в труппу Эрика Смита – самую большую кукольную труппу в Израиле, а через полтора года я создал свой театр – Израильский ТЮЗ Шауля Тиктинера. Как и коллектив «Человек и…», это синтетический театр, в котором сочетаются и театр кукол (самых разных систем), и театр масок, и драматический театр. Я вообще считаю, что в театре не должно быть никаких ограничений, если мне в спектакле нужен скрипач, профессиональная балерина или симфонический оркестр, и я могу это организовать, то они у меня будут. – Что собой представляет картина кукольного театра и театра для детей в Израиле? – Кукольный театр в Израиле существует только как искусство для детей. Есть, конечно, попытки некоторых театральных деятелей, например, моего друга художника Олега Фирера, создать спектакли для взрослых, но их показы – это разовые акции. Картина израильского театра для детей пёстрая. Театры, работающие на иврите, очень разнообразны, многие из них дотируются государством (в отличие от русскоязычных театров). Как я уже говорил, здания нет ни у одного театра для детей. Все арендуют площадки, которые принадлежат муниципалитетам или товариществам. Они все разные по масштабам, по степени оснащённости, поэтому приходится обзаводиться дополнительным сценическим оборудованием. Качественный уро-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» вень постановок на иврите очень разный. Существует коммерческий театр, в котором ставятся масштабные музыкальные шоу на сюжеты известных сказок («Белоснежка и семь гномов», «Золушка» и другие). Очень развит дидактический театр. Для подрастающего поколения постоянно создаются новые пьесы воспитательного содержания, которые обычно ставят сами драматурги. По эстетике эти спектакли напоминают советский театр 1950-х годов. Среди русскоязычных мой коллектив, отмечающий в этом году двадцатилетний юбилей, является самым стабильным. Хотя начинали мы работать на иврите, но завоевать популярность с нашим русским акцентом нам было сложно. Уже несколько лет мы играем в основном на русском языке, потому что очень многие в Израиле хотят, чтобы их дети хорошо знали русский язык. У меня в театре нет труппы, актёры приглашаются на спектакль, но есть костяк людей, с которыми я сотрудничаю на протяжении многих лет. Восемь лет нам понадобилось, чтобы из небольшой театральной группы стать театром с репутацией, со своим зрителем. И каждый год своими работами нам приходится подтверждать право на любовь зрителей. Двадцать лет наш театр существует только за счёт кассы, только за счёт зрителя. Я уверен, если театр существует только на дотациях, то это не обязательно живой театр. Хочешь сделать театр – сделай своего зрителя. Мы играем спектакли по выходным дням на площадках в разных городах Израиля. К нам не только приходят семьи из того города, где мы гастролируем, но и приезжают из соседних городов. Кстати, я уверен, что в театр ребёнок должен приходить со своей семьей, а не с классом. И создаю свои спектакли так, чтобы они были интересны всем членам семьи: и маленькому ребёнку, и маме с папой, и бабушке с дедушкой. Каждый из них с моего спектакля должен уйти с ярким впечатлением. Происходящее на сцене не может у ребёнка не вызывать вопросы, с которыми он обязательно обратится к своим близким, и тогда спектакль станет основой для общения внутри семьи. Нашим театром организовано 13 студий в разных городах Израиля, задача которых – воспитание детей через театр. Ведь самое главное – раскрыть душу ребёнка. Мне очень важно, чтобы на моих спектаклях дети переживали. Мне вовсе не нужно, чтобы они понимали всё происходящее на сцене. В театр вообще люди приходят не понимать и думать, а чувствовать. Когда зритель чувствует, то у него включается воображение, и он сам достраивает историю так, как это важно именно для него. Театр – воспитатель не головы, а души. У меня был случай, когда на спектакль «Три поросёнка» привели мальчика лет трёх, который не разговаривал. Он не хотел разговаривать. После просмотра спектакля из него полился бурный поток слов – он пытался передать папе свои эмоции от увиденного. – А кто был для вас ориентиром в искусстве? – На меня большое влияние оказало знакомство с театрами Виктора Шраймана и Валерия Вольховского (особенно его спектакль «Карьера Артура Уи» Брехта). Мне нравится эстетика театра Марка Захарова. Она мне кажется очень подходящей для детской аудитории по своей зрелищности, яркости, экспрессии, актёрской энергетике. Придумывая спектакль, я всегда думаю о ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

том, как «зацепить» ребёнка. Не помню случая, чтобы мой спектакль оставлял детей равнодушными. Сначала я думаю: чтобы ещё поставить, а потом – как? Из своего опыта (только «Красную Шапочку» ставил в четырёх вариантах) я знаю, что детский зритель и родители хотят увидеть классический вариант известной сказки с таким же набором персонажей и такой же последовательностью событий, как в прочитанной книжке. Не дай бог, в «Колобке» не будет Волка! Вы можете придумать, какие-то дополнительные характеристики персонажам, иные мотивы, но нельзя переиначивать сказку сюжетно, потому что зритель будет чувствовать себя обманутым. Но я считаю, что это не мешает проявиться моей режиссёрской фантазии. Для меня спектакль – это всегда отдельное самостоятельное от литературной основы произведение. По моему убеждению, театр не должен быть иллюстрацией книги, даже очень красивой. Ведь тогда зачем людям приходить в театр? Покупать билет? Пусть лучше сами прочитают книжку. Когда я решаю рассказать известный сказочный сюжет, то всегда ищу психологические мотивы поступков героев и стараюсь избегать кровожадной физиологии и проявления животных сторон, которые характерны для народных сказок. Съел, убили, распороли брюхо – таких моментов нет в моих спектаклях. Я не хочу травмировать психику ребёнка. Потому что всеми доступными мне средствами я добиваюсь, чтобы маленькие зрители на моем спектакле сопереживали, чувствовали сопричастность судьбе персонажей. Моя цель – чтобы ребёнок пережил катарсис, но не трагедию. Поэтому мой спектакль должен обязательно закончиться хорошо. Задумав поставить «Волк и семеро козлят», я долго сам себе не мог ответить на вопрос: для чего Волк крадёт козлят? Ответ «съесть» мне был неинтересен. Решение мне подсказал фильм «Мама». Все домашние животные семейные, а у Волка нет семьи, нет детей, а он о них мечтает. Волк целую зиму делает игрушки, чтобы весной на ярмарке продавать их детям, но его с неё просто изгоняют. И однажды он получает совет: «Укради козлят у козы, их у неё целых семеро». Волк приводит козлят к себе, заваливает их игрушками, пытается с ними играть, а они не признают его, они хотят к маме. А когда козлят вызволяют, и они радуются возвращению домой, один козлёнок вдруг спрашивает: «А как же Волк?» И тогда коза говорит: «Пусть он приходит к нам в гости по воскресеньям». После этого спектакля ко мне подходили родители и говорили: «Спасибо. Вы на нас вылили целый ушат доброты». Со своими идеями я иду к драматургу и прошу его написать пьесу по моему либретто. Известный ещё в советское время драматург, сценарист, автор миниатюр для Аркадия Райкина Марк Азов часто ворчал, что раньше он придумывал историю, и она расходилась по множеству режиссёров, а теперь приходит режиссёр со своей историей и требует написать для него одного пьесу. Драматург Марк Азов, художник Олег Фирер, композитор Миша Блехарович – мои многолетние постоянные соавторы. К сожалению, Марк Азов этим летом ушёл из жизни. И меня не покидает мысль, что я остался без языка. Уши (мой композитор) есть, глаза (мой художник) есть, а языка нет. – Как родился совместный спектакль «Маленький принц»?

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ИНТЕРВЬЮ «ОТ» – Пять лет назад, к своему 60-летию, я решил поставить «Маленького принца», поговорить со зрителями и самим собой о самых главных вещах в жизни. Раньше я уже делал спектакль по этому произведению, сам делал инсценировку. На этот раз я обратился к Марку Азову, как всегда, с готовым либретто. Я изменил композицию произведения Сент-Экзюпери: лётчик у меня встречается с Маленьким принцем только в самом конце спектакля, так как считаю, что на сцене должно быть не повествование о произошедшем, а действие, происходящее здесь и сейчас. Я попросил назвать пьесу «Мой маленький принц», ведь у каждого «Маленький принц» свой. Марк написал свою пьесу, используя текст Сент-Экзюпери, но для каждого персонажа, кроме Маленького принца и Лётчика, ввёл песни. У нас в спектакле поют даже звёзды и пески пустыни. С Олегом Фирером мы добивались, чтобы на сцене рождалось ощущение бездонного космического пространства. В спектакле соседствуют и работа в «живом плане» – Лётчик, и тростевая кукла – Маленький принц, Роза, и Змея, Лис, и редко используемые куклы-тантамарески, которые позволили внешними средствами показать внутреннюю уродливость взрослых правителей планет. Пьеса Марка Азова была написана специально для моего театра и больше нигде не шла до постановки на сцене омского «Арлекина». Хотя в целом решение нового спектакля осталось неизменным, но я старался в омской версии использовать более широкие постановочные возможности «Арлекина»: и цехов, и сценической площадки. Каждый из

артистов очень творчески подходил к роли, стараясь её обогатить своими красками, нюансами. Не знаю, как я их, а меня омские артисты, говоря языком Сент-Экзюпери, приручили. Работа с «Арлекином» – это настоящий подарок судьбы к моему 65-летию. Беседу вела Наина БУРДУКОВА

Участники фестиваля «В гостях у «Арлекина»

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Юлия ЗАРОДОВА

С его именем связывали сохранение театральных традиций и постоянный поиск нового 11 ноября 2011 года в Доме актёра имени Н.Д. Чонишвили открылась выставка Музея театрального искусства «Диалог с Достоевским (Ф.М. Достоевский на сцене омских театров)», посвящённая 190-летию со дня рождения одного из самых репертуарных авторов русского и зарубежного театра. В фондах музея хранится много фактографического материала о спектаклях, поставленных с 1970-х годов: фотографии, программы, афиши, статьи и рецензии. О дореволюционном же периоде, времени Гражданской войны и 1920-х годах до сих пор нам были известны только отдельные и весьма скудные сведения. Пришлось обратиться к первоисточникам: архивам, старым газетам и журналам. Поиск оказался увлекательным и результативным. Впервые в едином простран-

стве выставки показана ретроспектива постановок произведений Достоевского, представленных омской публике с начала ХХ века. Несмотря на острые споры о сценичности Достоевского, внимание театра сразу привлекают напряжённый драматизм его произведений, сложная психология героев, их интеллектуальные поиски: первые инсценировки произведений Достоевского появляются ещё при жизни автора. 1899 год – время «прихода» Ф.М. Достоевского в профессиональный театр, тогда был частично снят цензурный запрет на постановки его произведений. Петербургский Театр литературно-художественного общества представляет спектакль по роману «Преступление и наказание» с Павлом Орленевым в роли Раскольникова. Почти одновременно в двух театрах – петербургском Александринском и московском Малом – ставится инсценировка романа «Идиот». В сезоне 1899–1900 годов, нисколько не отставая от столичных городов, постановку «Идиота» смотрит и омская публика в театре П.К. Сичкарёва. И хотя переделка романа, сделанная В. Крыловым и С. Сутугиным, была признана неудачной, и её столичные постановки не имели успеха, омский спектакль был принят публикой благосклонно. Рецензент отмечал, что артист Шумилин оказался прекрасным князем Мышкиным. «Идиот» становится самым «репертуарным» романом Достоевского в Омске начала ХХ века, его инсценировка ставится как местными труппами, так и гастролирующими коллективами. Весной 1903 года в летнем театре Сичкарёва выступала небольшая труппа артистов Московского Малого театра, возглавляемая А.А. Яблочкиной. Для своего бенефиса Яблочкина выбрала пьесу «Идиот», в которой 23 мая сыграла Настасью Филипповну. На родной сцене Малого театра в этом спектакле она исполняла роль Аглаи. В Омске Яблочкина имела большой успех, газета «Степной край» от 30 июня писала: «Говорят, что роль Настасьи Филипповны Барашковой – коронная роль г-жи Яблочкиной, и это совершенно справедливо. После каждого акта актрису вызывали без конца». В ролях князя Мышкина и Парфена Рогожина выступили артисты Н. Яковлев и Н. Падарин. Возможно, под воздействием успеха гастрольной постановки Малого театра в сентябре 1904 года труппой П.К. Сичкарёва вновь ставится «Идиот». В 1907 году эта же инсценировка показана в городском театре антрепренёром Е.М. Долинным, а в начале сезона 1908–1909 годов – дирекцией Н.Д. Кручинина. На этот сезон Кручинину удалось собрать в своей труппе известных артистов, которые приняли участие в спектакле: М.А. Саблина-Дольская, М.М. Петипа, Е.А. Петров-Краевский.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

В ноябре 1909 года в городском театре труппа под управлением П.О. Заречного впервые ставит спектакль по роману Достоевского «Преступление и наказание» в переделке Я. Дельера. Рецензент газеты «Омский телеграф» Nova сетовал на плохую переделку романа, из которого выпали такие важные персонажи, как Свидригайлов и Катерина Ивановна. Но в целом спектакль имел у публики успех, и особенно был отмечен исполнитель роли Раскольникова Выговский. «Для того чтобы не упустить малейшей мелочи из душевных переживаний студента Раскольникова и в течение восьми долгих картин не сделать ни одного фальшивого штриха, артисту самому надо было дойти до высшей степени нервной напряжённости, и г-н Выговский блестяще справился со своей ролью. Забывались сцены, все недочеты ансамбля, голос из суфлёрской будки. Перед глазами зрителей страдал человек… Публика восторженно приветствовала артиста. Бесконечные «браво» и аплодисменты затянули пьесу далеко за полночь». Была также положительно оценена игра артиста Н. Аблова, исполнившего роль Порфирия Петровича. В январе 1910 года в наш город на гастроли впервые приезжает Павел Николаевич Орленев. Его выступления проходили в зале Общественного собрания. Анонс, помещённый в газете «Омский телеграф», обещал зрителям четыре спектакля, в том числе «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы». Но из объявлений в последующих номерах газеты мы узнаём, что показ «Преступления и наказания» не состоялся. Зато в роли Дмитрия Карамазова актёр понравился публике, газета «Омский вестник» писала, что орленевская трактовка героя совпадает с авторской: «Тип того Карамазова, который, по определению самого автора, в поисках смысла жизни не поставил идеалом прошлое, как Алёша, или будущее, как Иван, но остался как зафиксированный образ современного себе времени, дан господином Орленевым очень образно». В марте 1911 года Орленев ещё раз посетит Омск и снова представит публике «Братьев Карамазовых». «Омский вестник» поместит накануне приезда знаменитого артиста его фотографию в роли Дмитрия. В сентябре 1910 года омичи в очередной раз смотрели постановку «Идиота». Спектакль ставила местная труппа городского театра с режиссёром Л.И. Ленским. Постановка была успешной, рецензент подчёркивал у исполнителей главных ролей «тонкое понимание психологии изображаемых ими лиц». Особо выделялась исполнительница роли Настасьи Филипповны М.А. Велизарий. Это было далеко не первое перевоплощение актрисы в героиню Достоевского. Как значимое событие в своей театральной судьбе Мария Александровна вспоминала в книге «Путь провинциальной актрисы» встречу с П.Н. Орленевым, которая состоялась в 1902 году в Одессе. Тогда Орленев в течение целого сезо-

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

на играл в местной актерской труппе, и Велизарий стала его партнёршей в спектаклях «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы», сыграв роли Сони Мармеладовой и Грушеньки. В следующем сезоне, 20 октября 1912 года, труппа гортеатра под руководством П.О. Заречного вновь даёт представление по «Преступлению и наказанию». В качестве режиссёра и исполнителя главной роли выступил артист Мухин. Критик Ал. Вольский в «Омском вестнике» назвал этот спектакль преступлением актёров, взявшихся не за своё дело, и наказанием для публики, пришедшей смотреть их. Значительную долю ответственности за провал пьесы рецензент относил на счёт автора переделки романа Дельера, но, по его мнению, и режиссёр, и актёры не справились с задачей истолкования психологических проблем, поставленных Достоевским. Критически оценивая работу Мухина над ролью Раскольникова, Вольский сравнивает его с Орленевым. Не совсем соглашаясь с орленевской трактовкой Раскольникова как неврастенического типа, автор рецензии всё же отдает предпочтение талантливому исполнению. В этом провальном спектакле, от которого «кости Достоевского переворачивались в могиле», была всего одна «умная, вдумчивая артистка» – исполнительница роли Сони госпожа Поль. В начале сезона 1915–1916 годов, 20 и 26 сентября, новая труппа городского театра под руководством Н.И. Дубова даёт спектакль «Идиот». «Очень

эффектной» показалась публике Настасья Филипповна в исполнении артистки Е.А. Петипа, не остались незамеченными и работы Ф.Д. Субботина (князь Мышкин) и А.А. Дильского (Рогожин). Рецензент как особенно важный момент отметил хорошую режиссёрскую работу Ф.К. Лазарева и Н.И. Дубова над постановками. В октябре 1915 года на сцене Коммерческого клуба драматической труппой Н.Н. Шестова был представлен спектакль «Фома Фомич Опискин» – комедия в 4 действиях в переделке М.П. Зацкого. Как ни удивительно, но это была первая и единственная в начале ХХ века омская постановка пользовавшейся успехом в других городах повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». В начале 1916 года омская публика смотрела Достоевского не только на театральной сцене, но и в кинотеатрах. Среди множества кинокартин в этот год в городе демонстрировались художественные фильмы «Братья Карамазовы» В. Туржанского и «Николай Ставрогин» Я. Протазанова по роману «Бесы».

Во время своего очередного турне в сентябре 1916 года П.Н. Орленев предстал перед омской публикой в роли Раскольникова. Газетная реклама обещала зрителям, что эта роль «даст возможность г. Орленеву представить зрителю живое лицо знаменитого романа Достоевского». И в революционном 1917 году, и во время Гражданской войны при разной власти с театральных афиш Омска не сходило имя Достоевского. Правда, репертуар не отличался разнообразием, ставилась всё та же переделка романа «Идиот». 5 декабря 1917 года спектакль шёл в помещении Коммерческого клуба в исполнении труппы П.Н. МаргерМирецкой. Был устроен бенефис актёра Г.С. Ремезова, который исполнил роль князя Мышкина, его партнёршей в главной роли выступила актриса Е.Л. Ленина. В начале и в конце 1918 года при разных антрепренёрах «Идиот» ставился на сцене городского театра. 1 февраля 1919 года проходил показ в Коммерческом клубе, постановку осуществил драматический коллектив Б.П. Вартминского и А.Я. Лановой. В раннюю постреволюционную эпоху современность Достоевского ощущается всё больше. С его именем связано как сохранение театральных традиций, так и постоянный поиск нового. В 1919 году были возобновлены знаменитые «Бра-

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

тья Карамазовы» Московского художественного театра и не имевший особого успеха в начале века спектакль «Идиот» Малого театра. В 1920-е годы по всей стране появляется и множество новых постановок Достоевского, претендующих на современное сценическое прочтение писателя. В 1921 году широко отмечается 100-летие со дня рождения Ф.М. Достоевского. В Омске к этому году появляется улица и библиотека его имени, готовятся юбилейные мероприятия. 12 ноября состоялся вечер памяти Достоевского в клубе военно-учебных заведений, где Г.А. Вяткин прочёл доклад о жизни и творчестве писателя. Затем была представлена сцена свидания Раскольникова с Соней из эпилога «Преступления и наказания» в исполнении артистов Токмакова и Марковой-Полозовой. Вечер закончился концертным отделением. На следующий день в зале партийного дома состоялось литературное утро, где также прозвучали доклады, в одном из которых творчество Достоевского рассматривалось с «революционно-марксистской» точки зрения. В библиотеке имени Достоевского открылась книжная выставка, посвящённая памяти писателя. В этой же библиотеке состоялся модный в ту пору театрализованный суд над Достоевским. И если такому суду чаще подвергался литературный герой Родион Раскольников, то в Омске судили его создателя. Журнал «Искусство» за 1922 год на началах дискуссии поместил два основных доклада, прозвучавших на этом суде: «обвинителя» профессора Г.В. Круссера и «защитника» литератора Г.А. Вяткина. Каков был приговор, вынесенный омской публикой Достоевскому, мы, к сожалению, не знаем. Но в докладе историка Круссера уже прозвучало слово «враг»… Под занавес 1922 года в гостеатре впервые силами местного драматического коллектива был поставлен спектакль

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

по роману «Братья Карамазовы» в переделке Полищука, ранее запрещённой цензурой. Г. Вяткин в газете «Рабочий путь» писал, что артист М.Л. Курский не справился с ролью Дмитрия, а Дементьев «конечно, не Алёша», в игре Васильчиковой, работавшей над ролью Катерины Ивановны, «мало силы и надрыва». Понравились рецензенту лишь К.А. Миганович, сыгравшая Грушеньку, и артисты Шмидт (Фёдор Павлович Карамазов) и Ф.Ф. Орбелиани (Иван). В августе 1924 года в Омске проходили гастроли Передвижного общедоступного театра П.П. Гайдебурова и Н.Ф. Скарской. Среди шести спектаклей, привезённых театром, была инсценировка раннего рассказа Ф.М. Достоевского «Хозяйка». В «Записках Передвижного театра» этот спектакль был представлен как начало нового этапа в театральной истории Достоевского. Н. Скарская выступила в качестве сценариста и постановщика спектакля, роль Ордынова исполнял П. Гайдебуров, Катерины – В. Беседова, Мурина – В. Григорьев. Г. Вяткин отмечал своеобразную сценографию спектакля и сильную, потрясающую игру артистов. В 1925 году в Омский гостеатр по приглашению К.К. Олигина приезжает П. Орленев, с артистами местной труппы он ставит свои коронные спектакли «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы». Это выступление Орленева, названного «лучшим Раскольниковым эпохи», станет последним в прерванной на взлёте театральной истории Достоевского на омской сцене. Скоро в советской России имя Достоевского окажется под запретом, который продлится до 1956 года. Возвращение Достоевского на сцену омских театров произойдёт спустя сорок с лишним лет, лишь в 1970-х…

«Все мы в одном варьете…» МАЛЕНЬКОЕ ПРЕДНОВОГОДНЕЕ ПРЕДИСЛОВИЕ Они всегда слагаются по-особому – декабрьские «Поэтические антракты», потому что тебя не покидает ощущение, что эти стихотворные подборки, завершающие журнал «Омск театральный», словно открывают двери в новый год. И хочется, чтобы и атмосфера поэтических страниц была особой, и, вместе с тем, чтобы театральная ассоциативность не терялась, и чтобы главный «поэтический нерв» сохранялся («Поэзия – мысль, вооружённая рифмами»)… …Вадим Жук, Сергей Плотов и Владимир Рецептер в особом представлении не нуждаются, да и, тем паче, они давние авторы нашей традиционной поэтической рубрики. А вот ещё трое – дебютанты «Поэтического антракта». По традиции – коротко о каждом. Александр Новгородцев, выпускник гуманитарного факультета Омского государственного аграрного университета, бывший актёр Омского Лицейского драматического театра; печатался в омских периодических изданиях, коллективных сборниках и альманахах, лауреат омских литературных фестивалей «Откровение» и «Набат памяти». Алла Тихонова (Саламчева), выпускница Новосибирского театрального училища, с 1992 года – актриса Омского государственного театра куклы, актёра, маски «Арлекин», лауреат премии Губернатора Омской области за заслуги в развитии культуры и искусства имени народного артиста РФ Н.Д. Чонишвили. Дмитрий Войдак, выпускник Омского областного колледжа культуры и искусства и Санкт-Петербургской академии театрального искусства, с 1999 года – тоже актёр «Арлекина» и тоже лауреат премии Губернатора Омской области за заслуги в развитии культуры и искусства имени Н.Д. Чонишвили, а также лауреат премии международных фестивалей театров кукол «Valise» (г. Ломжа, Польша) и «В гостях у «Арлекина». Первая литературная публикация и у Аллы, и у Дмитрия была год назад – в большой поэтической антологии «Зал взорвётся возгласами «браво!». …«Поэтический антракт» – начинается! С Новым годом, с 2012-м!.. Сергей ДЕНИСЕНКО, постоянный ведущий рубрики «Поэтический антракт»

Александр НОВГОРОДЦЕВ, г. Омск НОВЫЙ ГОД За окном – опять салют да игра в снежки; ближе к ночи – от окна веет холодом. Расхватав своих Снегурочек и мешки, разлетелись мои братья по городу.

Сергей ПЛОТОВ, г. Москва «ВИШНЁВЫЙ САД». XXI век Есть мечта у меня. По космическим меркам – простая: прогуляться с утра по росистой садовой тропе, и, вишнёвую косточку в пальцах бездумно катая, возлежать в канотье на каком-нибудь там канапе.

Мне их снова провожать, стоя у дверей, всё печальней с каждой новой минутою. Сморщу нос, вздохну тайком о беде своей, в тёплый шарф свой севший голос укутаю.

Не заглядывать дальше того, что придумать на ужин, не уметь сбереженья считать в кошельке кружевном, поздравлять со столетием шкаф, хлопотать о ненужном, о пустом чём-нибудь, чём-нибудь непрактичном таком.

Жизнь по-новому хотел с января начать, да Судьба опять билета не выдала… Тихо, холодно в конторе. Часы стучат. Телефон в углу молчит чёрным идолом.

Рвутся струны. Стучат топоры. Явно тянет палёным… Свяжешь струны рыбацким узлом – всё опять трын-трава! Дохрустеть леденец биографии – и удивлённо приговаривать: «Вот же садовая я голова!»…

Вот и полночь… Опущусь на завалинку, погляжу, как рвётся ночь фейерверками, обойду уснувший клуб в старых валенках и с тобой за счастье выпью, брат Зеркало!..

«Вся Россия – наш сад»… Как изысканно-неделовито можно нам, недотёпам, на прочий таращиться свет!.. …Постарели стволы и стоят воплощеньем артрита. Отменились торги. Бродит Фирс. Покупателей нет.

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ

ПОЭТИЧЕСКИЙ АНТРАКТ Дмитрий ВОЙДАК, г. Омск ЧАСОВОЙ БАЛЕТ Бегать секундной стрелочке, бегать недели, века по циферблату-тарелочке, – не остановят пока.

Что этот день пришёл? Что этот час неровен? Что больше никогда – по лестнице бегом? …Судьба стучится в дверь. Оставь меня, Бетховен! …Распахнутая дверь. За дверью – никого.

Мальчики мы или девочки, – все мы в одном варьете, где совершают стрелочки вечное фуэте. И безо всяких причиночек сотни и тысячи лет сдувает с земли, как песчиночек, нас часовой балет.

Владимир РЕЦЕПТЕР, Санкт-Петербург

***

И сразу хочется – сказочки, в которой – на всё ответ, и разноцветные красочки, и правил у Времени нет.

Марку Розовскому

В Космосе ль, в срезе ль угольном, – Время сачком не ловить… И только в театре кукольном Время можно остановить!

Вадим ЖУК, г. Москва

*** Судьба стучится в дверь. А я не открываю. Она стучит сильней. Я сделал вид, что сплю. Успеть сообразить: кому я успеваю Ещё проговорить, что я его люблю? Покаяться теперь в унынии и лени, И – что украл кольцо, и что обидел мать. А как себя вести?.. Я рухнул на колени. Судьба стучится в дверь. Сейчас начнёт ломать. И вот – она пришла, ужасная минута, Холодные персты вот-вот коснутся лба… О Боже! Я Судьбу со Смертью перепутал. Да встань же ты с колен! Подумаешь, – Судьба! Вот выдумки – Судьба! За шесть десятков с лишком Каких только судéб я пережить не смог. Дверь за собой закрой. Садись за стол, судьбишка, Рассказывай себя, развязывай мешок.

ДЕКАБРЬ 2011 26(48)

Ты, что ли, не одна? Там кто-то есть в передней? Откуда этот чад и холод января? Ты хочешь мне сказать, что твой приход – последний? Что прошлое – не в счёт? Что всё, что было, – зря?

Мы, актёры, – что кони: повезёт – повезём! А заменят в прогоне, – мы железку грызём. Ждём забега, как манны, и, покуда без дел, – наши взоры туманны, словно жизни предел. Что набитое брюхо, раз недвижна земля? Там и празднество духа, где берут в шенкеля! Пусть наездникам прибыль, нам – цветочный венец!.. Застоявшимся – гибель. Запалённым – конец. Ваша правда, коллега: мы живём в табуне; наша жизнь – для забега при хлысте и ремне! Мы, актёры, – что кони, – грузовым не чета!.. Сахарок на ладони – и аллюр три креста!.. Алла ТИХОНОВА (САЛАМЧЕВА), г. Омск

*** Ласкает ветер щёки, когда уходит год… Мы часто одиноки... Год зá год устаёт. Уходит год неслышно, следы засыпал снег. И дышит, нежно дышит заснувший человек. …В заиндевевших крышах родился Новый год. А ночь – всё выше, выше… Что год нам принесёт?..

В номере опубликованы снимки: Марины Аварницыной, Александра Барановского, Андрея Бахтеева, Олега Деркунского, Валерия Исаева, Юрия Кисилевского, Андрея Кудрявцева, Сергея Лойе, Сергея Мальгавко, Сергея Нарчука, Елены Пичугиной, Юрия Соколова и фотоматериалы из архивов омских театров, Дома актёра имени Н.Д. Чонишвили, Омского городского музея театрального искусства, частных коллекций Корректоры: Ольга Шилехина, Оксана Черных Адрес редакции: 644043, г. Омск, ул. Гагарина, 22, к. 206, тел/факс 8-3812-20-03-69 E-mail: press@ sibmincult.ru Электронная версия журнала на сайте Министерства культуры Омской области: http: // www.sibmincult.ru Подписано в печать 19.12.2011 Дата выпуска 23.12.2011 Тираж – 300 экз. Распространяется бесплатно. Отпечатано в типографии «Золотой тираж», г. Омск, ул. Орджоникидзе, 34, тел. (3812) 212-111, www.omskblankizdat.ru Заказ № 190545

ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ