Новая газета №20 (3320), 25 февраля 2022 г. by Ilya Ponomarev

понедельник

среда

пятница

№ 20 (3320) 25.02.2022 г.

РЕДАКЦИЯ «НОВОЙ ГАЗЕТЫ» ПРИЗНАЕТ ВОЙНУ БЕЗУМИЕМ. РЕДАКЦИЯ «НОВОЙ» НЕ ПРИЗНАЕТ УКРАИНСКИЙ НАРОД ВРАГОМ, А УКРАИНСКИЙ ЯЗЫК — ЯЗЫКОМ ВРАГА. В ЭТОМ НОМЕРЕ ВАЖНЫЕ ТЕКСТЫ МЫ ПУБЛИКУЕМ НА РУССКОМ И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ Главный редактор Дмитрий МУРАТОВ

РЕДАКЦІЯ «НОВОЇ ГАЗЕТИ» ВИЗНАЄ ВІЙНУ БЕЗУМСТВОМ. РЕДАКЦІЯ «НОВОЇ» НЕ ВИЗНАЄ УКРАЇНСЬКИЙ НАРОД ЯК ВОРОГА, А УКРАЇНСЬКУ МОВУ — ЯК ВОРОЖУ МОВУ. У ЦЬОМУ НОМЕРІ ВАЖЛИВІ ТЕКСТИ МИ ПУБЛІКУЄМО РОСІЙСЬКОЮ ТА УКРАЇНСЬКОЮ МОВАМИ. Головний редактор Дмитро МУРАТОВ

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

главная тема ВОЙНА РАЗВЯЗАНА ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ОДНИМ ЧЕЛОВЕКОМ. ПУТЬ К МИРУ СТАНЕТ ИСПЫТАНИЕМ ДЛЯ КАЖДОГО ИЗ НАС

ИДИ И СМОТРИ В

ойна — преступление. Украина — не враг. Россия заплатит тяжелейшую цену за выбор, сделанный Путиным. Пока рано утром 24 февраля на Украину падали бомбы, в московском метро по-особенному хмурые люди ехали на работу. Ликования от внезапной войны не было. Кто-то из сограждан еще считает, наверное, что он «вне политики». В течение часов, максимум дней эта проверенная годами российская система ценностей потерпит сокрушительное поражение. Некоторые из россиян, конечно, постараются хотя бы немного поверить пропаганде, ведь «дыма без огня не бывает», а про Украину российское телевидение почти десять лет говорило, что с ней чтото не так. В последние месяцы российские чиновники и пропагандисты с экранов государственного телевидения, будто бы зная о чем-то, сообщали, что такого государства скоро вообще не будет. Стокгольмский синдром хорошо описан как психологический механизм защиты в экстремальных условиях заложничества. Но останутся миллионы, которые знают, что любая война зло. Война с Украиной немыслима. Из сюрреалистической реальности, предложенной нам Путиным, страна будет вырываться с огромными потерями. Взаимная ненависть отравит отношения России со всеми соседями, расколет семьи, уничтожит дружбу и поставит ее на грань гражданской войны. Кровь мирных граждан окажется на руках агрессора. Граждане страны всегда несут ответственность за действия своего правительства, ведь это наша людская, а не их, чиновническая, страна. Как война стала возможной? У нас еще нет ясного понимания этого. Поделюсь гипотезой: обитатели Кремля слишком долго питались собственной пропагандой. Культом насилия, боем жестяных барабанов, лозунгами о том, как они могут повторить, щеголяли пацанской дипломатией. Они сами заражены вирусом, созданным на фабриках RT, ВГТРК и Первого канала. Они поверили, что мир враждебен, и решили бить первыми. Телезритель № 1 узрел истину на своем экране и решил скорректировать мир в соответствии с ней. В отличие от предыдущих гибридных кампаний подготовку к войне никто не скрывал. Западные СМИ и правительства еще в декабре-январе давали точные сценарии нападения. Скептики считали такие сообщения паникерскими — мы тоже, как могли, старались быть сдержанными. В итоге для войны не потребовалось обоснования. Российская пропаганда выпустила лишь несколько наспех сделанных роликов, описывающих зверства противника: взрыв петарды, случайный подожженный дом. Людей принудительно вывозили из «ЛДНР» в «эквакуацию», не объясняя, зачем и куда они едут. Документы, подписанные главами «ЛДНР» Пушилиным–Пасечником, задним числом оформили вторжение, решение о котором было уже принято как «приглашение российских войск для защиты мирного населения» на произвольной территории. Но главным основанием для атаки стала картина мира, изложенная накануне в исторической лекции президента, отнявшей больше часа жизни. Вместо декоммунизации Украине предложили «денацификацию» в специфическом ТВ-понимании этого слова. Согласно государственным социологам из ВЦИОМ, признание независимости «ЛДНР» поддержали 73% российских граждан. По оценкам независимых исследователей, эти цифры заметно скромнее. Но никто не проводил опроса, хотят ли русские войны. И я отказываюсь верить, что россияне могут массово приветствовать бомбардировки Киева. В конце концов, даже если поверить ВЦИОМ, примерно 39 млн российских граждан не хотели никакого присоединения. Эти граждане во время «судьбоносных решений» не были представлены ни единым депутатом Госдумы, ни единым чиновником. Никто из них не посмел возражать президенту Путину. Не спросили, хотим ли жить в воюющей стране, и нас. Это надо принять к сведению со всей серьезностью: фактически мы не считаемся в родной стране ни гражданами, ни людьми, имеющими право на обычное человеческое достоинство. Экономическое банкротство, изоляция страны в стиле Ирана и моральная вина прилагаются. Если пропаганда создала войну, то противостоять ей смогут факты. Журналисты не солдаты, мы безоружны. Но мы будем работать на войне, чтобы общество вспомнило, что война ужасна. Наши корреспонденты выехали в ключевые точки горящей Восточной Европы, чтобы написать историю этой войны. Мы проверим каждую и каждую официальную сводку, мы не скроем ничего. Вероятно, делать свою работу нам придется в условиях военной цензуры. Никто не защитит Украину, кроме украинцев. Никто, кроме россиян, сказавших «Нет войне», не сможет остановить нашу собственную национальную катастрофу. Редакция «Новой газеты» против войны. Мы сделали этот выбор. Сделайте его и вы, каким бы трудным он ни был.

Кирилл МАРТЫНОВ, «Новая»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

ВІЙНА РОЗВ’ЯЗАНА ЗА КІЛЬКА ГОДИН ОДНІЄЮ ЛЮДИНОЮ. ШЛЯХ ДО МИРУ СТАНЕ ВИПРОБУВАННЯМ ДЛЯ КОЖНОГО З НАС

ЙДИ ТА ДИВИСЬ ійна — це злочин. Україна — не ворог. Росія сплатить надто тяжку ціну за вибір, що його зроблено Путіним. Коли рано-вранці 24 лютого на Київ падали бомби, у московському метро похмурі люди їхали на роботу. Захоплення від раптової війни не було. Дехто зі співгромадян ще вважає, мабуть, що він «поза політикою». Протягом годин, максимум днів ця перевірена роками російська система цінностей зазнає нищівної поразки. Дехто з росіян, звісно, намагатиметься хоч трохи повірити пропаганді, адже «диму без вогню не буває», а про Україну російське телебачення майже десять років говорило, що з нею щось не так. В останні місяці російські чиновники та пропагандисти з екранів державного телебачення, нібито знаючи про щось, повідомляли, що такої держави незабаром взагалі не буде. Стокгольмський синдром є добре описаним як психологічний механізм захисту в екстремальних умовах заручництва. Але залишаться мільйони, які знають, що будь-яка війна — зло. Війна з Україною немислима. Із сюрреалістичної реальності, що її запропоновано нам Путіним, країна вириватиметься з величезними втратами. Взаємна ненависть отруїть відносини Росії з усіма сусідами, розколе родини, знищить дружбу та поставить її на межу громадянської війни. Кров мирних громадян опиниться на руках агресора. Громадяни країни завжди несуть відповідальність за дії свого уряду, адже це наша людська, а не їхня чиновницька країна. Як війна стала можливою? В нас ще немає чіткого розуміння цього. Поділюся гіпотезою: мешканці Кремля дуже тривалий час харчувалися власною пропагандою. Культом насильництва, боєм бляшаних барабанів, гаслами про те, як вони можуть повторити, хизувалися пацанською дипломатією. Вони самі заражені вірусом, що його створено на фабриках RT, ВДТРК та Першого каналу. Вони повірили, що світ ворожий і вирішили бити першими. Телеглядач № 1 побачив істину на своєму екрані і вирішив скоригувати світ у відповідності до неї. На відміну від попередніх гібридних кампаній, підготовку до війни ніхто не приховував. Західні ЗМІ та уряди ще у грудні-січні давали точні сценарії нападу. Скептики вважали такі повідомлення панікерськими — ми також, як могли, намагалися бути стриманими. У результаті війні не знадобилося підстави. Російська пропаганда випустила лише кілька поспіхом зроблених роликів, що описують звірства супротивника: вибух петарди, випадковий підпалений будинок. Людей примусово вивозили з ЛДНР до «еквакуації», не пояснюючи, навіщо і куди вони їдуть. Документи, що їх підписано главами ЛДНР Пушиліним-Пасічником, заднім числом оформили вторгнення, рішення про яке вже було прийнято, як «запрошення російських військ для захисту мирного населення» на довільній території. Але головною підставою для атаки стала картина світу, що її було викладено напередодні в історичній лекції президента, яка забрала більше години життя. Замість декомунізації Україні запропонували «денацифікацію» у специфічному ТБ-розумінні цього слова. Згідно з державними соціологами з ВЦВГД, визнання незалежності ЛДНР підтримали 73% російських громадян. За оцінками незалежних дослідників, ці цифри помітно скромніші. Але ніхто не проводив опитування, чи хочуть росіяни війни. І я відмовляюся вірити, що росіяни можуть вітати бомбардування Києва. Зрештою, навіть якщо повірити ВЦВГД, приблизно 39 млн російських громадян не хотіли жодного приєднання. Ці громадяни під час «доленосних рішень» не були презентовані жодним депутатом Держдуми, жодним чиновником. Ніхто з них не наважився заперечувати президентові Путіну. Не спитали, чи хочемо жити у воюючій країні, і нас. Це треба взяти до відома з усією серйозністю: фактично ми не вважаємося в рідній країні ані громадянами, ані людьми, які мають право на нормальну людську гідність. Економічне банкрутство, ізоляція країни у стилі Ірану та моральна вина додаються. Якщо пропаганда створила війну, то протистояти їй можуть факти. Журналісти не солдати, ми беззбройні. Але ми працюватимемо на війні, щоб суспільство згадало, що війна жахлива. Наші кореспонденти виїхали в ключові точки Східної Європи, що палає, аби написати історію цієї війни. Ми перевіримо кожен і кожен офіційний звіт, ми не приховаємо нічого. Ймовірно, робити свою працю нам доведеться за умов військової цензури. Ніхто не захистить Україну, крім українців. Ніхто, крім росіян, які сказали «Ні війні», не зможе зупинити нашу власну національну катастрофу. Редакція «Нової газети» проти війни. Ми зробили цей вибір. Зробіть його і ви, яким би важким він не був.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

голоса Мы задали соучастникам «Новой» вопрос: «Разделяете ли вы позицию редакции, не согласившейся с признанием «ДНР» и «ЛНР»?» Получили 4263 ответа. С нами солидарны 94,2%. Публикуем часть откликов.

«НЕ ДУМАЛ, ЧТО МОГУТ ПОВТОРИТЬСЯ

ТЕМНЫЕ ВРЕМЕНА В XXI ВЕКЕ» Что говорят соучастники «Новой» о последствиях признания «ЛНР» и «ДНР» от уж не думал, что могут повториться такие темные времена в XXI веке… Редко кому из властителей удавалось толково распорядиться властью. Горбачевы не повторяются…» Борис Севрюков

«И

ду куда — думаю об этом. Ем свои завтраки или ужины — думаю об этом. Разговариваю с кем — думаю об этом. Занимаюсь любыми своими делами — думаю об этом. Ловлю себя на мысли, что больше ни о чем не думаю, только об этом. Что за наказание такое для России — это бесчувственное, безответственное руководство? Как можно так вывернуть свое управление, что, кроме как громыхания ржавыми военными железяками, никаких иных методов не признавать? Все же, казалось бы, элементарно, и ребенок малый поймет. Остыньте, остановитесь, одумайтесь! И примите, наконец, единственно разумное решение!» С уважением, Владимир Слободинский

«Д

оброго времени суток! Я ваш мелкий спонсор. Не согласен. Вот почему: 1. Гуманитарный аспект — вы за продолжение бойни? 2. Нацистский аспект — вы за нацизм? Что важнее — «демократия»? 3. Исторический разрез — что, Малороссия — это не Россия? 4. Сравнительный анализ — что, Косово — это не самоопределение? Ваша газета замечательная, вся туфта государственная по поводу «иноагента» мной не принимается. Но! На ваш постулат слишком много у меня вопросов. Больше, чем написал. Пожалуйста, опровергните». Сергей

«М

ы тоже не признаем войны. И считаем, что ДНР и ЛНР никакого отношения к России не имеет! У нас множество внутренних проблем, только их никто не решает. Никто не раздает по 10 тыс. пенсионерам, у которых пенсия 6–10 тыс. в месяц. И совсем не согласны с таким расходованием бюджета нашей страны». Наталья Цацорина

«Я «Я,

не хочу войны и я не молчу!» Елена Иванова

как Госдума, целиком и полностью поддерживаю и одобряю. Только не Путина. Позицию газеты. И Профессор в этом строю. А Россия на очередной исторической развилке. И еще есть шанс выбрать светлую дорогу. Увы, небольшой. Причины две: оголтелая госпропаганда по всем каналам ящика. И встроенность в распределение бюджета основной части дееспособного населения. Им проще и выгоднее верить услышанному. И молчать». Валерий

«Д

обрый день! Я, как мама молодых сыновей, как журналист, много раз встречавшаяся с прошедшими войну людьми, как внучка фронтовика, который никогда не говорил о войне, сейчас в тревоге и боли. Нельзя этого допустить, но что конкретно я могу сделать, тоже непонятно. Я против войны. Я против разжигания ненависти между нашими народами. Что делают наши политики? Почему их амбиции будут омыты кровью наших ребят? Кому это нужно? Отчаяние и боль». Ольга Успенская

«Х

рани Бог всех отправленных в места боевых действий журналистов. Нет войне». Яна Грецова

«Н

а этом первом шаге они не остановятся. Как постепенно, шаг за шагом, разрушили у нас начатки гражданского общества, так же они будут продвигать свою агрессию все дальше и дальше. И остановить их будет все труднее и труднее». Леонид

«Я

против любых форм военных действий, против манипуляции мирными и воен ными людьми. Дайте нам всем жить, оставьте нас в покое! Господа руководители, вам есть чем заняться, кроме как воображать себя генералиссимусами!» Алла Лакаткина

«Д

аже Бог повелевает: «Не нарушай межи ближнего своего, которую положили предки в уделе твоем, доставшемся тебе в земле, которую Господь Бог твой дает тебе во владение». Второзаконие 19:14

Алексей ДУШУТИН — «Новая»

«В

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

Роман БАЛАЯН:

«РЕБЯТА, МОЛИТЕСЬ ЗА УКРАИНУ»

«ХЛОПЦІ, МОЛІТЬСЯ ЗА УКРАЇНУ»

ПОЧЕМУ ИЗВЕСТНЫЙ РЕЖИССЕР УВЕРЕН — ЧЕМ ЛУЧШЕ БУДЕТ В УКРАИНЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ БУДЕТ В РОССИИ

ЧОМУ ВІДОМИЙ РЕЖИСЕР УПЕВНЕНИЙ — ЧИМ КРАЩЕ БУДЕ В УКРАЇНІ, ТИМ КРАЩЕ БУДЕ У РОСІЇ

то происходит на свете? А просто позор. Можно только изумляться тому, как российские власти милитаристской риторикой, своими действиями срамят не только себя, но и страну. Сама — совершенно абсурдная — возможность российского военного вторжения на территорию Украины становится все более реальной. Дожили. За подобное преступление против человечества непременно следует наказание. Только вот цена подобной справедливости космически высокая. Пусть инициаторы этой кампании, приведшей уже около 200 тысяч военных к границе с Украиной, перечтут Достоевского, как минимум «Преступление и наказание». Никакое преступление не может иметь законного основания. Даже если сотворят его солист и его подпевалы. Заметьте, в верхних эшелонах практически не слышно иных мнений, они готовы жертвовать живыми людьми, их судьбами, их жизнями. Будущим их детей.

Я НЕ МОГУ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ НАПАДЕНИЯ НА КИЕВ. НО БИКФОРДОВ ШНУР УЖЕ НАТЯНУТ И ЗАПАЛЕН

В Украине реакция обычных людей — давно забытое чувство кошмара, паники. Как будто уже звучит сигнал воздушной тревоги. Я помню, как совсем еще недавно российский президент твердил о братском народе. Но тогда зачем же становиться Каином? Что вы делаете с братским народом? Зачем питаетесь ненавистью, страхом по отношению к вам всего мира? Ненависть разрушает ненавидящего. При этом в Украине плохо относятся к политикам. Но не к людям… У меня нет неприязни к русскому человеку. Настороженность — по отношению к России, которая не знает, с какой ноги завтра встанет, какие ядерные боеголов-

ки направит в нашу сторону, — да. К ее непредсказуемым действиям. Но это я, режиссер. У нас же тоже есть политики, и они перед избирателями выпендриваются, кто резче, громче, провокационней. Поскольку я всю жизнь учился, говорил по-русски, я страдаю из-за того, как сегодня позорят нацию и язык. Вся эта ситуация унижает не только интеллигенцию, российских либералов, но и весь народ. Любая война не только убийство, но и самоубийство, не говоря уже о потери чести и достоинства. Агрессор всегда развращает собственный народ. Кроме того, будет еще большее затыкание ртов, вернутся жесткие репрессии, цензура. Прекрасно помню времена жизни под прессом цензуры. Запрета любого слова правды. Они — эти жесткие меры — отчасти уже вернулись. Смотрите, как в России расправляются с митингующими. У нас подобного нет. Интеллигенция обращается с письмами и просьбами остановить войну к своему президенту. Но мне кажется, обращаться с воззваниями надо не к инициатору эскалации, а к мировому сообществу. Прежде чем ответить на вопрос, что может в этой ситуации предпринять интеллигенция, надо понять, насколько велико или мизерно ее число. Власть делает все возможное, чтобы запугать, выдавить из страны российскую интеллигенцию. Деморализовать оставшихся. Чтобы, как встарь, болтали себе шепотом на кухнях. А на работе, на улице помалкивали. Мы жили с этим комом в горле. И вот кажется, снова он перекрывает дыхание. Я читаю в ФБ, вижу в блогах высказывания отдельных российских людей. Но кто их услышит? И все же не получится у них ничего из того, что они затеяли. И даже не потому, что за Украину — весь мир. Очень точно сказал Владимир Пастухов: «… Господствующим в России является представление о том, что при минимальном давлении украинский режим падет под воздействием центробежных сил. Однако в действительности система может оказаться более устойчивой, чем предполагают в Кремле, поскольку она подпитывается энергией национальноосвободительного движения, формирующего нацию». Нет, я не могу себе представить нападения на Киев, о чем говорят в Европе и Америке. Сегодня все нагнетают. И у всех свои интересы. Но бикфордов шнур уже натянут и запален признанием «ДНР» и «ЛНР». Это чрезвычайно опасно. Могу сказать одно: «Ребята, молитесь за Украину. Чем лучше будет в Украине, тем лучше будет в России».

о відбувається у світі? А просто сором. Можна тільки дивуватися з того, як російська влада мілітаристською риторикою, власними діями соромить не лише себе, а й країну. Абсолютно абсурдна сама по собі можливість російського військового вторгнення на територію України стає все більш реальною. Дожили. За такий злочин проти людства неодмінно послідує покарання. Тільки от ціна такої справедливості космічно висока. Нехай ініціатори цієї кампанії, яка вже привела близько 200 тисяч військових до кордону з Україною, перечитають Достоєвського, як мінімум «Преступление и наказание». Жодний злочин не може мати законної підстави. Навіть якщо скоюють його соліст та його підспівували. Зауважте, у верхніх ешелонах практично не чути інших думок, вони готові жертвувати живими людьми, їхніми долями, їхніми життями. Майбутнім їхніх дітей. В Україні реакція звичайних людей — то є давно забуте почуття кошмару, паніки. Начебто вже лунає сигнал повітряної тривоги. Я пам›ятаю, як ще недавно російський президент твердив про братній народ. Але тоді навіщо ж ставати Каїном? Що ви робите із братнім народом? Навіщо харчуєтеся ненавистю, страхом усього світу по відношенню до вас? Ненависть руйнує того, хто ненавидить. При цьому в Україні погано ставляться до політиків. Але не до людей… У мене немає неприязні до російської людини. Настороженість щодо Росії, яка не знає, з якої ноги завтра встане, які ядерні боєголовки скерує у наш бік — так. До її непередбачуваних дій. Та це я, режисер. У нас також є політики, і вони перед виборцями випендрюються, хто різкіший, гучніший, провокаційніший. Оскільки я все життя навчався, розмовляв російською, я страждаю через те, як сьогодні ганьблять націю та мову. Вся ця ситуація принижує як інтелігенцію, російських лібералів, так і цілий народ. Будь-яка війна — це не лише вбивство, а й самогубство, не кажучи вже про втрату честі та гідності. Агресор завжди розбещує власний народ. Крім того, розпочнеться ще більше затикання ротів, повернуться жорсткі репресії, цензура. Прекрасно пам›ятаю часи життя під пресом цензури. Заборона будь-якого слова правди. Вони — ці жорсткі заходи — частково вже повернулися. Дивіться, як у Росії розправляються з мітингувальниками. У нас такого немає.

Інтелігенція звертається з листами та проханнями зупинити війну до свого президента. Але мені здається, звертатися із зверненнями треба не до ініціатора ескалації, а до світової спільноти. Перш ніж відповісти на питання, що може в цій ситуації зробити інтелігенція, треба зрозуміти, наскільки велика чи мізерна її кількість. Влада робить усе можливе, щоб залякати, видавити із країни російську інтелігенцію. Деморалізувати решту. Щоб як колись, балакали собі пошепки по кухнях. А на роботі, на вулиці мовчали. Ми жили з цім комком у горлі. І ось здається, він знову перекриває дихання. Я читаю у ФБ, бачу у блогах висловлювання окремих російських людей. Але хто їх почує? І все ж таки, не вийде в них нічого з того, що вони затіяли. І навіть не тому, що за Україну — цілий світ. Дуже влучно сказав Володимир Пастухов: «…Пануючим у Росії є

Я НЕ МОЖУ СОБІ УЯВИТИ НАПАДУ НА КИЇВ. АЛЕ БІКФОРДОВИЙ ШНУР УЖЕ НАТЯГНУТИЙ І ЗАПАЛЕНИЙ

уявлення про те, що за мінімального тиску український режим впаде під впливом відцентрових сил. Проте насправді система може виявитися більш стійкою, ніж гадають у Кремлі, оскільки вона підживлюється енергією національно-визвольного руху, що формує націю». Ні, я не можу собі уявити нападу на Київ, про що говорять у Європі та Америці. Сьогодні всі нагнітають. І всі мають свої інтереси. Але бікфордовий шнур уже натягнутий і запалений визнанням ДНР та ЛНР. Це надзвичайно небезпечно. Можу сказати одне: «Хлопці, моліться за Україну. Чим краще буде в Україні, тим краще буде у Росії».

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

голоса

ТЕПЕРЬ КАК РАСЧЕЛОВЕЧИВАЮТ ЛЮДЕЙ, ПЕРЕД ТЕМ КАК ИХ СОЖРАТЬ

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ о своем поколении, получившем возможность понять, почему деды и прадеды молчали и терпели; увидеть, как низвергались в пучины безумия целые нации, как народы попустительствовали тиранам, разжигавшим мировые войны, как одни люди безгласно всходили на плаху и как другие соглашались сечь им головы.

ое поколение не застало массовых р е п р е с с и й и чисток, не застало судилищ, на которых гневная общественность требовала казнить предателей Родины, не жило в атмосфере всеобщего ужаса, не училось с сегодня на завтра менять мировоззрение, верить в злокозненность вчерашних союзников и добронамеренность вчерашних врагов по щелчку пальцев, не училось оправдывать братоубийственные войны и не присутствовало при моральной и военной подготовке войн мировых. Советский Союз, который мы застали, был уже довольно травояден, за неверие в свою системообразующую скрепную ложь он уже не казнил, дозволяя людям сомневаться про себя и в кухонном формате; и рукоплескать, когда летели головы назначенных врагами народа, не требовал тоже. А заставшие прежние времена вспоминать их не любили — и теперь становится ясно, почему. Потому что выживание в таких условиях требовало, в первую очередь, компромисса с собой, со своей совестью. Да, приходилось отворачиваться, да, приходилось и рукоплескать, а кому-то и казнить других приходилось — с удовольствием или без, — чтобы не взойти на плаху самому. О таком не хочется помнить, и уж точно в таком не хочется исповедоваться. Даже не чтобы возразить, а хотя бы просто воздержаться, требовалась храбрость, и храбрость требуется, чтобы потом вспомнить, на что однажды — и не единожды — ты пошел, чтобы отвести угрозу от себя. И вот с нами, с моим поколением, в прямом эфире происходят вещи, которые, казалось, произойти не должны больше никогда; мы получаем удивительный

опыт, возможность понять, почему деды и прадеды молчали и терпели, как низвергались в пучины безумия целые нации, как народы попустительствовали тиранам, разжигавшим мировые войны, как одни люди безгласно всходили на плаху и как другие соглашались сечь им головы. Теперь мы своими глазами видим, как расчеловечивают людей перед тем, как их сожрать: через глумление, через очернение, через извращение их слов и их мотивов и отрицание ими самой возможности чувствовать и думать как люди. Знаем, как маскируют хищничество: натягиванием на волка овечьей шкуры, содранной с предыдущей зарезанной им же овцы.

как будто с ним рядом, как будто заодно, как прилипала рядом с акулой: не так и страшно становится, и крохи мусорные из зубастой пасти можно подклевать. Учимся не замечать прогрессирующего безумия правителей и убеждать себя в их мудрости и дальновидности. В день по чайной ложке, как упомянутый Швейком офицерский денщик дерьмо своего командира, глотать их завиральные конспирологические теории, пока не привыкнем ко вкусу и сами не попросим добавки. Ведь если им не верить, кому тогда верить! Не лучше ли кушать кал, чем ложиться спать, думая, что твоя жизнь в руках безумцев. Да разве и бывает групповое безумие?

ПРЕДСТОИТ, ЧТОБЫ НЕ ЖИТЬ В СТРАХЕ, ЧТОБЫ НЕ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ТРУСАМИ И ЧТОБЫ НЕ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ РАБАМИ, УЧИТЬСЯ ИСКРЕННЕ ВЕРИТЬ В ТО, ЧТО ЕЩЕ НЕДАВНО СЧИТАЛИ ФАЛЬШЬЮ

Учимся воспитывать в себе равнодушие к очевидной творящейся на наших глазах несправедливости: это ведь не нас касается, а нас-то, может, и не коснется, если на рожон не лезть, а всем не насочувствуешься! Учимся не сочувствовать жертве и при этом сочувствовать агрессору. Если сопереживать хищнику, то ведь и сам

Да, мы уже поняли, как нужно молчать, отворачиваться, не высовываться, держать свои мысли при себе, — но теперь нам еще предстоит научиться эти мысли от себя гнать самостоятельно. Предстоит, чтобы не жить в страхе, чтобы не чувствовать себя трусами и чтобы не чувствовать себя рабами, учиться искренне верить в то, что еще недавно считали фальшью. И учиться

ходить строем, и аплодировать по отмашке, искренне, отчаянно аплодировать, когда вешают врагов народа, и чувствовать честный, мурашечный, восторг от речей вождя. Радоваться войнам. Приветствовать кровопролитие. Находить ему объяснения и оправдания, чувствовать воодушевление от предательства братьев и расправы над ними. Притворяться, что не замечаешь, и даже уже искренне не замечать, как родная страна идет по пути фашистских диктатур, след в след, по дороге с известным пунктом назначения. Мы не хотели знать прошлое, потому что мы думали, что оно прошло. Казалось, этого мы не поймем никогда, гербарий этих жутких, странных чувств так и останется мертвым, зажатым между страниц учебников истории. Но вот призраки, насосавшись обид, вседозволенности, безнаказанности, распухают и раздвигают бумагу, выбираются наружу, из мертвого вчера в живое сегодня. Требуют крови — и получают кровь. Кровь тех, кто живет сейчас и здесь. Нашу кровь, горячую, красную, не бурую и сухую. И нам придется тренироваться думать хором и шагать строем, бояться любопытных соседей и ночных моторов, слюняво, напоказ целовать иконы и портреты вождей, истово верить в то, что объявляется дежурной истиной дня соловьевыми и толстыми, жить, не высовываясь, в вечном страхе не жить вообще: всему этому научиться… Или учиться другому: хранить память и думать о будущем, отпуская обиды и не живя одним прошлым. Не верить лжи и всегда требовать правды. Высовываться, спорить, отстаивать собственное достоинство и бороться за него. Мы до сих пор ничего не поняли из опыта тех, кто жил и умер, чтобы у нас все было иначе. И — поэтому — нам еще столькому предстоит научиться самим.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

МЫ ЗНАЕМ

Дмитро ГЛУХОВСЬКИЙ про своє покоління, яке отримало можливість зрозуміти, чому діди та прадіди мовчали і терпіли, побачити, як скидалися в безодні божевілля цілі нації, як народи потурали тиранам, що розпалювали світові війни, як одні люди мовчки сходили на плаху, і як інші погоджувалися різати їхні голови.

ТЕПЕР МИ ЗНАЄМО ЯК РОЗЛЮДНЮЮТЬ ЛЮДЕЙ ПЕРЕД ТИМ, ЯК ЇХ ЗЖЕРТИ

оє покоління не застало масових репресій і чисток, не застало судилищ, на яких гнівна громадськість вимагала страчувати зрадників Батьківщини, не жило в атмосфері загального жаху, не вчилося з сьогодні на завтра міняти світогляд, вірити в підступність вчорашніх союзників і добрі наміри вчорашніх ворогів по помаху руки, не вчилося виправдовувати братовбивчі війни і не було присутнім під час моральної та військової підготовки війн світових. Радянський Союз, що ми його застали, був вже досить травоїдний, за невіру у свою системотворчу скріпну брехню він уже не страчував, дозволяючи людям сумніватися - про себе та в кухонному форматі; і аплодувати, коли летіли голови призначених ворогами народу, не вимагав також. А ті, хто застав минулі часи, згадувати їх не любили - і тепер стає ясно, чому. Тому що виживання за таких умов вимагало насамперед компромісу із собою, з власним сумлінням. Так, доводилося відвертатися, так, доводилося й аплодувати, а комусь і вбивати інших доводилося — із задоволенням чи без— щоб не зійти на плаху самому. Про таке не хочеться пам›ятати, і точно в такому не хочеться сповідатися. Навіть не задля того, щоб заперечити, а хоча б задля того, щоби просто утриматися, була потрібна хоробрість, і хоробрість потрібна, щоб потім згадати, на що колись — і не один раз — ти пішов, щоб відвести загрозу від себе. Ось і з нами, з моїм поколінням, у прямому ефірі відбуваються речі, які, здавалося, статися не повинні більше ніколи; ми отримуємо дивовижний

досвід, можливість зрозуміти, чому діди та прадіди мовчали і терпіли, як скидалися в безодні цілі нації, як народи потурали тиранам, які розпалювали світові війни, як одні люди безголосно сходили на плаху, і як інші погоджувалися сікти їм голови. Тепер ми на власні очі бачимо, як розлюднюють людей перед тим, як їх зжерти: через знущання, через очорніння, через перекручування їхніх слів та їхніх мотивів та заперечення для них самої можливості відчувати та думати, як люди. Знаємо, як маскують хижацтво: натягуванням на вовка овечої шкури, що

ним, поряд, ніби разом, як прилипала поряд із акулою: не так і страшно стає, і крихти сміття з зубастої пащі можна підхоплювати. Вчимося не помічати божевілля правителів, що прогресує, і переконувати себе в їхній мудрості та далекоглядності. У день по чайній ложці, як згаданий Швейком офіцерський денщик — лайно свого командира, ковтати їхні абсурдні конспірологічні теорії, доки не звикнемо до смаку та й самі не попросимо добавки. Адже якщо їм не вірити, то кому тоді вірити! Чи не краще їсти кал, ніж лягати спати, думаючи, що твоє життя в руках

МАЄМО ВЧИТИСЯ, ЩОБ НЕ ЖИТИ В СТРАХУ, ЩОБ НЕ ПОЧУВАТИСЯ БОЯГУЗАМИ І ЩОБ НЕ ПОЧУВАТИСЯ РАБАМИ, — ЩИРО ВІРИТИ В ТЕ, ЩО ЩЕ НЕДАВНО ВВАЖАЛИ ФАЛЬШШЮ

її було здерто із попередньої зарізаної ним же вівці. Вчимося виховувати в собі байдужість до очевидної несправедливості, що коїться на наших очах: адже це не нас стосується, а нас, може, й не торкнеться, якщо на рожен не лізти, а всім не наспівчуваєш! Вчимося не співчувати жертві, і при цьому співчувати агресору. Якщо співчувати хижакові, то й сам ніби з

божевільних. Та хіба ж трапляється групове божевілля? Так, ми вже зрозуміли, як треба мовчати, відвертатися, не висуватися, тримати свої думки при собі — але тепер ми ще маємо навчитися ці думки від себе гнати самостійно. Маємо вчитися, щоб не жити в страху, щоб не почуватися боягузами і щоб не почуватися рабами, - щиро вірити в те, що ще недавно вважали фальшшю. І вчитися хо-

дити строєм, і аплодувати по відмашці, щиро, відчайдушно аплодувати, коли вішають ворогів народу, і відчувати чесне, мурашкове, захоплення від промов вождя. Радіти війнам. Вітати кровопролиття. Знаходити йому пояснення та виправдання, відчувати наснагу від зради братів та розправи над ними. Робити вигляд, що не помічаєш і навіть уже щиро не помічати, як рідна країна прямує шляхом фашистських диктатур, слід у слід, по дорозі з відомим пунктом призначення. Ми не хотіли знати минуле, бо думали, що воно минулося. Здавалося, цього ми не зрозуміємо ніколи, гербарій цих страшних, дивних почуттів так і залишиться мертвим, затиснутим між сторінками підручників історії. Але ось примари, насмоктавшись образ, вседозволеності, безкарності, розпухають і розсувають папір, вибираються назовні, з мертвого вчора в живе сьогодні. Вимагають крові і отримують кров. Кров тих, хто мешкає зараз і тут. Нашу кров, гарячу, червону, не буру та суху. І нам доведеться тренуватися думати хором і крокувати строєм, боятися цікавих сусідів і нічних моторів, слиняво, напоказ цілувати ікони і портрети вождів, вірити в те, що оголошується черговою істиною дня соловьовими і толстими, жити, не висовуючися, не жити. взагалі: усьому цьому навчитися… Або вчитися іншому: зберігати пам›ять та думати про майбутнє, відпускаючи образи і не живучи одним минулим. Не вірити брехні та завжди вимагати правди. Висуватися, сперечатися, відстоювати власну гідність і боротися за неї. Ми досі нічого не зрозуміли з досвіду тих, хто жив і помер, щоб у нас усе було інакше. І тому нам іще стільки належить навчитися самим.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

маневры

ЦХИНВАЛ ПОД Как изменится военная обстановка вокруг Донбасса после признания «ДНР» и «ЛНР»

ции рассказал Владимир Денисов, ветеран военной разведки, экс-заместитель секретаря СБ РФ: «Военно-политическое руководство было убеждено, что со стороны ВСУ готовилась наступательная операция. Впрочем, она готовилась всегда и по всей линии соприкосновения при всех министрах обороны Украины начиная с 2015 года. Потому она и является вечным источником напряженности. Так или иначе, эта акция для Путина является превентивным шагом. Ну а теперь Киев поставлен перед фактом, что придется воевать с ВС России. Наличие в договоре с ДНР и ЛНР пункта

НУ А ТЕПЕРЬ КИЕВ ПОСТАВЛЕН ПЕРЕД ФАКТОМ, ЧТО ПРИДЕТСЯ ВОЕВАТЬ С ВС РОССИИ. НАЛИЧИЕ В ДОГОВОРЕ С ДНР И ЛНР ПУНКТА О ВОЕННОЙ ПОМОЩИ ПРЕДОТВРАЩАЕТ ВОЙСКОВУЮ ОПЕРАЦИЮ ВСУ

Однако оно неизбежно повлечет за собой серьезнейшие политические и экономические проблемы для самой России и ее граждан. Более того, вся тяжесть такого решения может стать очевидной лишь с течением времени. А стоит ли военное решение всех будущих издержек, на которые решился лично Путин? Эксперты будут оценивать совокупные результаты недавнего заседания Совета безопасности РФ в ближайшие недели. Подробнее всего о взглядах в МО и Кремле, приведших к нынешней ситуа-

EPA

«Н

овая газета» поговорила об этих изменениях с нашими источниками. Почти все они сходятся в том, что хотя планы наступления на Донецк и Луганск ВСУ имели всегда, в последние месяцы никаких серьезных признаков подготовки к решающему наступлению не было. Вероятно, решение о признании сепаратистов было принято под влиянием других обстоятельств, скрытых от общественности. Среди наших собеседников есть и те, кто непосредственно организовывал систему обороны Южной Осетии по окончании войны 2008 года, главным элементом которой стала российская военная база. Эксперты «Новой» предполагают, что российские части на территории ДНР и ЛНР будут иметь сходные функции. Пока же мы решили рассказать, что меняет ввод российских войск в сугубо военной конфигурации в Донбассе и вокруг него, какие задачи они могут выполнять и с чем столкнутся в ситуации, которую маневрами теперь уж никак не назовешь. Совсем недавно один из экспертов так прокомментировал многомесячные передвижения российских войск и техники вдоль украинских границ: «Думаю, что все последнее время идет поиск решения с целью недопущения удара Киева

по Донбассу. Наши военные маневры из этой серии… Донецкие остановить ВСУ своими силами не в состоянии. Наше вмешательство уже, видимо, заблокировано. Но идет поиск предотвращения… Решения проблемы пока нет». Что ж, стремительное признание «республик» с последующим вводом российских войск (Совет Федерации уже дал согласие на использовании там армии) свидетельствует: решение найдено. Действительно, присутствие частей ВС РФ на неподконтрольной Украине мятежной территории гарантирует существование двух псевдореспублик. Это чисто военное решение чисто военных опасений.

о военной помощи предотвращает войсковую операцию ВСУ. Возможно, на этом все и остановится. Но если верить заявлениям Путина на Совете Федерации, выглядит это как часть более обширного замысла. Он напомнил, что не зря Суворов брал Очаков — там сегодня располагается Центр управления морскими операциями НАТО. И вообще, все виновные в сожжении людей в Одессе известны поименно и будут наказаны. Кстати, там рядом Приднестровье и Гагаузия. Даже вопрос

Спутниковый снимок, сделанный 22 февраля, показывает российскую военную технику неподалеку от Мозыря, Беларусь

EPA

Решение Путина официально признать «ДНР» и «ЛНР», заключив с ними договоры о военной помощи, значительно изменит в близком будущем военную обстановку на линии соприкосновения в Донбассе и вообще вокруг Украины.

о том, в каких границах признали ДНР и ЛНР, не получил точного ответа, оставляя малодушным пространство для сомнений и колебаний. Вот такую словесную интервенцию он выстроил». Что же касается роли ВС РФ «на земле» в новых военно-политических раскладах, то она такова. По мнению того же Денисова, «на украинской стороне линии соприкосновения находятся объединенные в единое региональное командование два расчетных армейских корпуса бригадного состава ВСУ. По составу это армия, оперативное объединение. Считаю правильным ориентироваться на цифру, названную на Совете безопасности Шойгу, П— 59 тысяч армейцев без нацгвардии, вспомогательных частей и батальонов националистов. Чтобы у противника даже мыслей не возникало, современной армии не требуется выставлять солдата на солдата, танк против танка». Задача 1-го и 2-го армейских корпусов «ДНР» и «ЛНР» в будущей конфигурации войск — измотать ВСУ в оборонительных боях, заставить его преждевременно ввести в бой вторые эшелоны, нанести максимальное огневое поражение. Если это удастся, ополчение может не волноваться о резервах: войска РФ справятся с этой задачей и выйдут на любой рубеж. Российская группировка на границах «ДНР» и «ЛНР» поможет удержать оборону и нанести контрудар со всеми котлами и рубежами, по возможности не пересекая линию разграничения псевдореспублик и территории собственно Украины. Именно эта роль (оперативный резерв командования в тылу, на российской территории) возлагалась прошлыми планами на так называемый 3-й армейский корпус ДНР, который пытались сформировать в 2016–17 годах в районе Новочеркасска с использованием российских добровольцев и жителей псевдореспублик, нашедших работу и убежище в Ростовской области. Начинание ожидало полное фиаско: желающих записываться в новые части

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

ДОНЕЦКОМ

22 февраля 2022 года. Российская бронетехника в Ростовской области

на предложенных условиях не нашлось. В случае применения подобной схемы (российские части как резерв вместо несостоявшегося 3-го корпуса) непосредственного соприкосновения между ВСУ и ВС РФ в мирный период можно избежать. При локальных вспышках вооруженной борьбы на отдельных участках достаточно будет поддержать ополченцев РЭБ, дальнобойными средствами поражения и авиацией. Довольно серьезные силы и средства огневого воздействия в распоряжении российской армии способны уменьшить формальные нормы соотношения живой силы ВС РФ и ВСУ. «Это системы залпового огня, ракетного оружия и артиллерии дальнего действия. Две бригады «Искандеров», РСЗО «Смерч» и авиация могут взять на себя существенные задачи, высвобождая людей. Дистанционным минированием сегодня можно сковать действия нескольких соединений. При этом никто не погибнет, если будет стоять на месте. Это лишь один из инструментов», — замечает Денисов. Разница в качестве вооружений и мотивации, которая появится после размещения там российских частей, будет играть очень существенную роль. Самые современные системы армейской связи и РЭБ действуют на дистанциях до 400 км. Оперативная глубина в Донбассе исчисляется несколькими десятками километров. Смысла заводить туда мощные системы нет. Однако все зависит от частот. Чтобы скрыть действия тактических подразделений, необходимо ставить средства РЭБ в глубине 4–6 км от линии соприкосновения. Легкие беспилотники, а это, в первую очередь, средства разведки и целеуказания с радиусом до 30 км тоже придется содержать на территории «ДНР» и «ЛНР». В среде военных специалистов и «патриотических блогеров» началось оживленное обсуждение последствий живого контакта российских и украинских бой-

цов, а также возможной гибели наших военных в длительном противостоянии на линии соприкосновения. Пока серьезных потерь никто не прогнозирует, хотя в медийном плане каждая смерть будет иметь для власти немалую цену. Опытный военный разведчик Рустем Клупов высказался так: «Что касается возможной гибели российских военных при действиях украинских разведывательно-диверсионных групп, глубоко заходящих на территорию

букварю. Разумеется, писался этот букварь вскоре после Великой Отечественной, и речь в нем изначально шла о пехотных батальонах. Современные методы войны подобные расчеты (40 км на дивизию) резко сокращают. Но реального количества войск и номенклатуры вооружений, которые Генштаб сочтет достаточными по образцу группировки в Южной Осетии, сегодня не знает никто. Если судить по последним заявлениям, то и Путин пока не знает.

РАЗНИЦА В КАЧЕСТВЕ ВООРУЖЕНИЙ И МОТИВАЦИИ БУДЕТ ИГРАТЬ ОЧЕНЬ СУЩЕСТВЕННУЮ РОЛЬ

ДНР и ЛНР, то эмоции тут ни к чему. Да, о такой возможности предупреждают. Но главная роль РДГ на современной войне — разведка, целеуказание, скрытые диверсии. Она жизнеспособна до первого боестолкновения. Как только разведчик начинает воевать в тылу противника, он моментально превращается в пехотинца в окружении. Это провал боевой задачи. При этом потерь среди российских войск я вовсе не исключаю. Но они будут иметь другие причины». Сходное мнение выразил и Владимир Денисов: «Вводить ВС РФ и ВСУ в прямое соприкосновение запрещается, это абсолютно нецелесообразно. Донецкие корпуса останутся там, где стоят, и этого хватит, чтобы вести перестрелки и отражать мелкие вылазки, если кому-то они теперь понадобятся». Всего же по оперативно-тактическим нормативам для успешных действий в обороне (против ВСУ) на 400 км фронта надо иметь до 10 дивизий, то есть практически две армии. Как шутят военные — по

Сдерживающим фактором является в данном случае уже сам пункт о военной помощи в договорах с самопровозглашенными псевдореспубликами. Теперь как бы далеко ни продвинулись украинские военные вглубь обороны мятежников (например, достигнув полной оперативной внезапности), Кремль считает себя вправе, подтянув резервы, восстановить status quo любыми средствами и потерями. Даже захват Донецка и Луганска не будет считаться победой украинской армии и той части общества, что поддерживает военный способ решения проблемы Донбасса. В недавнем прошлом главной задачей ВСУ считался выход на российскую границу и прекращение материально-технического снабжения мятежников. Замечу, что в противостоянии со слабо мотивированными и не укомплектованными армейскими корпусами ДНР и ЛНР такой сценарий (ценой огромных потерь) при определенных условиях был возможен. Впрочем, создание в оперативной глубине сил для замыкания котлов для ВСУ может стать

невыполнимой задачей. Блокирование границы — ключевой вопрос, вокруг него и сформировался весь комплекс противоречий в попытках привести в действие Минские соглашения. Отдельно мы задали нашим собеседникам два вопроса: верят ли они в план вторжения России на Украину по известному сценарию администрации Байдена, и считают ли возможным использование наших войск в гипотетическом расширении границ «ДНР» и «ЛНР» до административных границ областей по карте административного деления Украины. На первый вопрос все они ответили солидарно, приведем мнение Рустема Клупова, бывшего начальника разведки Сухопутных войск РФ: «В войну по сценарию администрации Байдена — с захватом Киева, Одессы и половины Украины — я не верю. Тех сил и средств, которые по этому плану должна использовать Россия, абсолютно недостаточно. И в реальности у нас их тоже нет. В таком случае придется сильно растянуть операцию по времени, а с военной точки зрения это чистое самоубийство». А вот вопрос об использовании российской армии для расширения мятежных территорий в боях с украинцами вызвал заметные колебания экспертов. С чисто военной точки зрения такое возможно, но подобные решения считаются грубой ошибкой планирования: наступать придется в условиях численного превосходства ВСУ, и даже полное преимущество в воздухе и эфире не гарантирует от очень высоких потерь. А человеческие потери — вопрос уже не только военный, но и политический, причем из важнейших. Несложно заметить, что все последние годы российская армия старается вести боевые действия с минимальными потерями. Таким образом, все упирается в степень решимости одного единственного человека.

Валерий ШИРЯЕВ, «Новая»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

маневры

Российская бронетехника на железнодорожной станции в Ростовской области. 23 февраля 2022 года

Этот тревожный текст наш военный обозреватель прислал в редакцию «Новой» во вторник 23 февраля, вечером. А спустя несколько часов, ранним утром 24 февраля, президент Путин объявил о начале так называемой «спецоперации» по «демилитаризации» и «денацификации» Украины. К сожалению, прогноз нашего коллеги, в который до последнего не хотелось верить, стал реальностью.

ЛЮБАЯ ЗАДЕРЖКА МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ЗАТЯЖНОМУ КОНФЛИКТУ, А ЭТО — КАТАСТРОФА. РИСК, КОНЕЧНО, ВЕЛИК, НО ЖРЕБИЙ, ПОХОЖЕ, БРОШЕН

EPA

ервые Минские договоренности были подписаны в начале сентября 2014-го без участия западных лидеров. Они прекратили огонь и обозначили линию контроля в Донбассе после того, как российские регулярные войска «отпускников» (где-то 8–10 батальонно-тактических групп, с артиллерией, системами залпового огня и израильскими боевыми беспилотниками для корректировки огня) перешли границу и наголову разгромили ВСУ и добробаты в боях у Саур-Могилы, Иловайска и луганского аэропорта. В феврале 2015 года при посредничестве ФРГ и Франции был подписан более детальный документ Минск-2, чтобы остановить новое наступление пророссийских сил и «отпускников». ВСУ были тогда разгромлены в Дебальцевском котле, но потом наступление остановилось. Семь лет после того режим относительного перемирия в Донбассе сменялся перестрелками, стычками и новыми периодами «тишины», но само соглашение Минск-2, в котором был прописан механизм реинтеграции «ДНР»/«ЛНР» в «федерализованную», с измененной конституцией Украину не выполнялось. Впрочем, линия контроля прекращения огня также оставалась. Но линия контроля в Донбассе оставалась неизменной. Теперь, после признания «ДНР»/«ЛНР», когда о «реинтеграции» говорить поздно, президент Владимир Путин объявил Минск-2 «не существующим». То есть у режима прекращения огня в Донбассе, за которым следит Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ в Украине (СММ), у договоренностей об отводе тяжелых вооружений и деэскалации вдоль линии контроля и у самой этой линии, как она обозначена на местности — у всего этого не осталось легальной основы. Переговоры на высшем уровне и на уровне экспертов в так называемом «нормандском формате» между РФ, Украиной, Францией и ФРГ, очевидно, также упразднены, поскольку их целью была имплементация Минска-2, которого больше «не существует». Худой мир закончился, и в наступившей неопределенности у сторон, похоже, остаются только силовые аргументы. Путин объявил, что признал «ДНР»/«ЛНР» в прежних административных границах Луганской и Донецкой областей, что намного больше нынешней территории, ограниченной линией контроля. Президент подчеркнул, что Киев и «ДНР»/«ЛНР» должны как-то в будущем договориться о размежевании, но в настоящее время это невозможно, поскольку «боевые действия продолжаются, и имеют тенденцию к обострению». Путин объявил Киеву условия прекращения конфликта. Украина, а также страны Запада должны признать Крым российским. Украина должна отказаться навсегда от членства в НАТО, а также должна быть полностью демилитаризирована, а то, утверждает Путин, при очередной смене руководства в Киеве передумают и откажутся от прежних обязательств. То есть ВСУ и их вооружения надо ликвидировать, а Украина, очевидно, должна стать некой демилитаризированной буферной зоной между РФ и Западом, где Москва сможет при желании наводить порядок, устанавливать границы, диктовать решения, миловать или наказывать без риска встретить какое-либо организованное сопротивление. Это даже не «финляндизация» Украины, о которой много говорят в последнее время. Финнам во время холодной войны разрешили сохранить вооруженные силы и некоторые другие признаки суверенного государства. Понятно, что ни ВСУ, ни украинский народ в подав-

НЕУЖЕЛИ НА ПОРОГЕ

Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР обозреватель «Новой»

ВОЙНА? Украинский конфликт вконец разморозился

ляющем большинстве своем без боя не примут условия подобной капитуляции. После признания «республик» стычки и перестрелки на линии контроля в Донбассе продолжаются. Москва подписала договоры и обязалась оказывать «республикам» военную помощь. Прежде всего, на помощь может выдвинуться 150-я мотострелковая дивизия (мсд) 8-й гвардейской армии, которая развернута на границе Донбасса. 150-я мсд — мощное соединение, вооруженное современной техникой — основной резерв 1-го и 2-го корпусов «ДНР»/«ЛНР», но ее могут поддержать другие войска Южного военного округа. Появление в Донбассе мощной российской группировки могло бы привести к быстрому и полному прекращению огня. Но, по словам Путина, «российские войска прямо сейчас туда не пойдут», поскольку все зависит от ситуации «на земле». ВСУ явно не собираются наступать через линию контроля, и тогда корпуса «ДНР»/«ЛНР» могут стать застрельщиками эскалации, чтобы ВС РФ остались в стороне до времени. Целью операции можно объявить освобождение Мариуполя, Краматорска, Славянска, Бахмута и прочих территорий Луганской и Донецкой областей, что сейчас под контролем ВСУ. Но в корпусах «ДНР»/«ЛНР», которые с самого начала формировались на добровольной основе, в последние годы наблюдаются нарастающие проблемы с нехваткой личного состава. Всякого вооружения и боеприпасов там горы. Есть квалифицированный командный состав, присылаемый на ротационной основе, а бойцов нехватка. С самого начала конфликта в Донбасс приезжало много добровольцев, но местное население в массе своей воевать не желало. Чтобы как-то решить проблему и пополнить людской ресурс, в «республиках» объявили всеобщую мобилизацию мужчин от 18 до 55 лет и запретили выпускать их в Россию.

«ЛНР» приказано «руководителям организаций, независимо от форм собственности» увольнять мужчин и обеспечить их явку на призывные участки. Еще приказано передавать властям исправные личные автомобили, «дорожно-строительную и другую технику». Продолжается эвакуация женщин, стариков и детей в РФ, и это, похоже, не было просто пиар- кампанией, чтобы обосновать признание «ДНР»/«ЛНР». Всё всерьез. Но подобная всеобщая мобилизация с одновременной эвакуацией точно разрушит

остатки социальной и экономической инфраструктуры в Донбассе, и это точно не может продолжаться сколько-нибудь долго. К тому же мобилизуемый контингент в массе своей воевать не обучен и воевать за «ДНР»/«ЛНР» не желает. В наступательных действиях против хорошо подготовленных и мотивированных украинцев пользы от них будет мало. Чисто пушечное мясо. Впрочем, даже когда на фронт подтянутся регулярные российские войска, прогулки не получится. Освобождать города в Донбассе придется в упорных боях, сравняв их по большей части с землей. А в Мариуполе, например, население реально в значительной мере настроено пророссийски и ждет совсем другого. ВСУ начали призывать резервистов с опытом боевых действий, и еще готовы вооружить миллиона два добровольцев территориальной обороны — тоже необученных, но зато мотивированных. История знает немало случаев, когда в ходе национально-освободительной войны народ в конечном итоге одолевал более сильного врага. У ВС РФ тотальное превосходство на море и в воздухе, более современное тяжелое вооружение и дальнобойные ракетные системы. Но в тягучем продолжительном и кровопролитном конфликте эти преимущества сойдут на нет. Впрочем, сейчас регулярные ВС РФ приведены в высшую степень боевой готовности и способны на большее, чем просто выдавливать ВСУ из Краматорска и Мариуполя.

резидент Путин сформулировал задачу абсолютно четко: не захват территорий, а «демилитаризация» Украины, то есть тотальный разгром и пленение основных боеспособных соединений ВСУ. С территориями можно будет потом разобраться. Очевидно, постараются сначала втянуть ВСУ во фронтальное противостояние в Донбассе, где даже мобилизованные из «ДНР»/«ЛНР» пригодятся. А потом начнется блицкриг: быстротечная глубокая операция с фланговыми прорывами на окружение и разгром скованного с фронта врага. Стратегические Канны, как учат в Академии Генштаба. Тут главное, конечно, быстрота и организованность действий разнородных сил и средств разных видов и родов войск. Любая задержка может привести к затяжному конфликту, а это — катастрофа. Риск, конечно, велик, но жребий, похоже, брошен. Российское посольство в Киеве эвакуировано, там спустили российский флаг. Очевидно, время для дипломатии прошло, и судьбы народов будут решаться на поле боя.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

под ковром

ТАК НЕ БЛЕФУЮТ Президент, бесспорно, верит в то, что говорил. Это мир, в котором он живет. Теперь в этом мире придется жить всем нам

Юлия ЛАТЫНИНА обозреватель «Новой»

Attila HUSEJNOW / SOPA Images / LightRocket via Getty Images

ечь, которую президент Путин произнес вчера, была речью перед войной. В этой речи долго обосновывался тезис о том, что Украина — это несостоявшееся искусственное государство, чье правительство, пришедшее к власти в результате переворота, ведет политику геноцида по отношению к четырем миллионам человек и готовится напасть на Россию. Судя по этой речи, президент Путин явно собирается освободить Украину от ее «марионеточного и незаконного правительства», так же как Сталин освободил от таких правительств страны Балтии. Нам также показали заседание Совета безопасности, на котором высшие чиновники России «уговаривали» президента признать «ДНР» и «ЛНР». Это было беспрецедентно. Обычно Совбез заседает втайне. В данном случае Кремлю, очевидно, было важно публично зафиксировать позицию каждого члена высшего руководства. На следующий день Дума ратифицировала признание «ДНР» и «ЛНР». При этом никто, в том числе и пресссекретарь президента Дмитрий Песков, не отвечает на вопрос, в каких границах они признаны. Проходит эта граница по нынешней линии разграничения — или по границам прежней Луганской и Донецкой областей Украины, две трети которых контролируется Украиной и которые, стало быть, еще предстоит «освободить». Два вопроса, которые всех волнуют и на которые мы очень скоро получим ответ, звучат так: ● Ограничится ли Путин признанием «ДНР» и «ЛНР» или двинет войска дальше? ● Он в это и вправду верит — во все, что сказал в своей речи? По поводу первого вопроса — надежд мало. Так не блефуют. Заявленные президентом Путиным цели не достигаются признанием «ДНР/ЛНР». Они достигаются только полным расчленением Украины. Признание сепаратистов — это шаг, а не цель.

Протесты в Варшаве в поддержку Украины, 20 февраля 2022 года

state). Бриза попросил Саакашвили не отвечать на провокации. В данном случае разведка США предала гласности планы российского вторжения в Украину несколько месяцев назад. Президент Байден неоднократно заявлял, что президент России начнет войну, газеты и журналы мира в течение двух месяцев выходили с этим на обложке, и вероятность того, что взорванному уазику (на который предусмотрительно

СИТУАЦИЯ РАЗВОРАЧИВАЕТСЯ В ТОЧНОСТИ, КАК В ГРУЗИИ В 2008 ГОДУ

Ситуация разворачивается в точности, как в Грузии в 2008 году. Сначала — сосредоточить войска под предлогом учений, потом — начать обстреливать противника и утверждать, что это он начал обстреливать тебя, потом — эвакуация населения, потом «марширующие батальоны распятых мальчиков» — как выразился Александр Невзоров. Колоссальная разница между Грузией-2008 и Украиной-2022 заключается в двух вещах. Во-первых, в масштабах. Все-таки в Южной Осетии реально жили 30–50 тыс. человек. В «ЛНР/ДНР» живет несколько миллионов. Во-вторых, в мировой реакции. В случае с Грузией никто не верил, что начнется война. Саакашвили обрывал телефон всем европейским лидерам, и самое высокое, кому он дозвонился в США, был Метью Бриза, замзама госсекретаря (deputy assistant secretary of

перевесили номер от более дорогой модели) удастся поколебать мировое общественное мнение, равна нулю. Некоторую надежду внушала очевидная фейковость всех этих псевдогляйвицев. Исполнители явно — как это обычно у нас — сэкономили деньги. Но у любого, кто слушал речь Путина, эта надежда развеялась. Так не говорят, когда блефуют.

а, президент Путин, бесспорно, верит в то, что говорил. Это мир, в котором он живет. Теперь в этом мире придется жить всем нам. Главный противник в этой войне — это США. Цель этой войны — пересмотреть мировой порядок, сложившийся после распада СССР, и показать, что США больше не могут его поддерживать. Тот мировой порядок, который сложился на сегодняшний день, предус-

матривает, что главным инструментом экспансии страны, главной причиной ее международного веса является процветающая экономика, передовые технологии и наука. Россия не может похвастаться ни тем, ни другим, ни третьим. Именно поэтому она решила обратиться к геополитике и приращению территорий. Президент Путин — не единственный интересант такого пересмотра. Есть еще, по крайней мере, два мировых лидера — это Си Цзиньпин и Эрдоган, которые с удовольствием воспользуются крушением мирового порядка для строительства из обломков своих собственных империй. Оба они слишком умны, чтобы крушить этот порядок самим, но с удовольствием посмотрят, как Кремль выполняет роль ледокола. Как минимум это заставит США и Запад искать с ними союза. Главной жертвой этой войны окажутся остатки свободы в России. Доселе официальная пропаганда была совершенно лжива, но факультативна. Человек, если хотел, мог верить в распятых мальчиков, а если не хотел, мог и не верить. Теперь эта вера, вероятно, станет обязательной — так же, как в «ДНР» и «ЛНР», где не верить в то, что сепаратисты спасли население от геноцида со стороны «украинских фашистов», смертельно опасно. По сути, речь идет о превращении всей России в «ЛНР/ДНР». На Донбассе был поставлен гигантский социальный эксперимент, в ходе которого выяснилось, что нищее, запуганное и безработное население находит психологический комфорт в том, чтобы считать тех, кто его запугал и лишил работы, своими спасителями. Лояльность такого населения обходится куда дешевле. Теперь речь идет о распространении результатов этого эксперимента на всю территорию России.

ожет ли что-то остановить войну? Да. Любую войну останавливает, прежде всего, военное поражение. Если наступающая армия будет разбита или понесет критические потери, нам, конечно, объявят о сокрушительной победе, но при этом вдруг может оказаться, что это победа над наступающими украинскими войсками и что заключается она в том, что «ЛНР/ДНР» удалось сохранить в прежних границах. Я с ужасом думаю о тех молодых людях, которые будут принесены в жертву войне. Президент Путин полагает, что он восстанавливает Россию в ее исторических границах, но как минимум все то, что окажется за пределами этих границ, будет навсегда потеряно для российского влияния, как земли современной Болгарии или Сербии потеряны для Эрдогана. Восстанавливает ли Путин Российскую империю, или, наоборот, наносит ей последний удар — это покажет будущее, но мне страшно думать, что благодаря решениям Кремля отношения между русскими и украинцами будут такие же, как между турками и болгарами. Что привело к этой войне? Чем руководствовался Кремль, когда выдвигал ультиматум НАТО? Блефовал? Или, наоборот, на это и рассчитывал? Это вопрос интересный для историков и совершенно неважный сейчас. Это такое правило, о котором мне рассказывали летчики-испытатели: когда ты находишься в самолете и он вошел в штопор, не задумывайся над тем, что же пошло не так, — думай, что сделать сейчас, чтобы спастись. К сожалению, самолет, в котором мы летим, вошел в штопор. Или, точнее, летчик бросил его в штопор совершенно намеренно. Он еще может остановиться, но тот факт, что судьба самолета зависит от решения лишь одного человека, ужасает.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

КТО БУДЕТ БРАТЬ КИЕВ? ХРОНИКА БЕЗУМИЯ ОТ МОСКВЫ ДО САМЫХ ДО ОКРАИН

акануне 16 февраля, предполагаемого дня начала Третьей мировой, мчусь на дачу. Там уже идут локальные сражения — с капризным отоплением, со льдом, с зимой, переходящей в весну. Звонит Михаил Мишин: «Ты не в Москве?» — «Не в Москве».— «Значит, мы будем брать Киев без тебя?» Сначала порадовалась удачной фразе. Мишин — один из немногих, кто может предельно емко и талантливо сформулировать формулу времени на краю бездны. Потом стало страшно. Долго скептически относилась к всеобщей войне амбиций, слов, пропагандистских трюков, но вдруг сдалась. Никто не верит в грядущую кровавую бойню, никто ее не хочет, но ведь что-то будет. И это непонятное адское «что-то» пугает не меньше войны. Но вдруг наступает час в преддверии дня пяти двоек (как тут не вспомнить пророчество Жириновского), и размытые предчувствия обретают конкретные очертания. Так было несколько раз в новейшей России: начинаешь писать колонку в одной стране, а заканчиваешь в другой.

ОТЧЕГО ЖЕ ТОГДА ЗАПЛАКАЛ СОЛОВЬЕВ?

В судьбоносный понедельник уже с утра было тревожно. На передовой, то есть в телевизоре, не хватает только санитаров с носилками. Остального — в избытке. На участников и очевидцев событий, втянутых в воронку чужой игры, невозможно спокойно смотреть. Людей жалко до степени отчаяния. Три украинских диверсанта, пойманных в Донецке, похоже, с трудом добежали до телекамеры. Очень уж им хотелось поскорей рассказать, как они намеревались уничтожать все живое по приказу СБУ. Беженки из «ДНР» и «ЛНР» (все почему-то в боевом макияже), пересекая границу, не устают благодарить Россию за очередное благодеяние. Изобразить восторг не получается только у эвакуированных детей из детского дома, и это уже просто ожившие кадры из фильма ужасов. Хроники милитаристского возбуждения нарастают стремительно. К середине дня Россия уже выглядит жертвой, на которую нападают бандеровцы. Только украинский снаряд уничтожил пограничный пункт в Ростове (пункт на видео похож скорее на затерянный в лесу старый сарай), как Путин экстренно собирает внеочередное заседание Совета безопасности. Прямая трансляция (которая на деле оказывается не такой уж прямой)

ХТО ЗАХОПЛЮВАТИМЕ КИЇВ? ИГ Ы ЯЩИКОМ М

ІГ И ЯЩИКОМ

Слава а ТАРОЩИНА А

Слава ТАРОЩИНА

идет в эфире целых пяти федеральных каналов. Отказ от канонов виден во всем: от допуска граждан до самого секретного изо всех секретных заседаний до мрачного полукружия античного хора, обрамляющего президента. Хористы с трудом удерживают лицо: каждому из них на мгновение суждено стать солистом под бдительным надзором Владимира Владимировича. Бедняжка Нарышкин, получивший двойку за неточность формулировок, стал кульминацией немыслимого еще вчера кремлевского макабра. Историческая речь Путина вместе с процедурой подписания акта о дружбе и взаимопомощи с «ДНР» и «ЛНР» ощущение ужаса лишь усиливала. Оставалась одна надежда — на приверженность Владимира Владимировича российской истории. Императрица Анна Иоанновна, доподлинно известно, отменила несколько смертных приговоров под влиянием неожиданной оттепели. Сейчас, смею заметить, за окном тоже неожиданная оттепель. Любая попытка анализа оборачивается крахом. Миражная реальность анализу не поддается. Что это было? Зачем? Для чего? Происходящее напоминало спектакль режиссера, не читавшего сценарий. Почему решили эвакуировать несчастных людей, если знали, что на их землю вотвот будет ниспослана российская благодать? В чем смысл часовой речи, сотканной из подозрений и обид на весь мир? Даже придворные комментаторы впали в ступор. Они целый день топтались в студиях в ожидании своего часа, и вот этот час настал. Я предполагала увидеть восторг, духоподъемный трепет, ликование, а увидела растерянность. И действительно, о чем говорить, когда не о чем говорить? Мучительно пытаясь понять суть происходящего, сделала для себя два грустных вывода. Первый. Начинается новый решительный этап битвы телевизора с холодильником. Второй. Признание «ДНР» и «ЛНР» — пролог новой эры. Многие эксперты, начиная с Делягина, осторожно говорили о том, что речь сейчас идет об определении будущего Украины. Впрочем, пока вопрос о том, кто будет брать Киев, остается временно открытым. Долгие годы телевизионные сеятели ненависти вполне успешно натравливали братские народы друг на друга. Они одновременно пугали всех войной и приближали ее как могли. Отчего же тогда заплакал Соловьев? В его «Воскресном вечере» глава RT Симоньян, лучший знаток всего на свете, включая поэзию, высоко оценила стихотворение Роберта Рождественского «Подслушанный разговор». Прочитала его выразительно, с нажимом. На строчке: «Мама, а правда, что будет война? И я не успею вырасти…» Владимир Рудольфович заплакал. Оставим его слезы без комментариев.

апередодні 16 лютого, вірогідного дня початку Третьої світової, мчу до дачі. Там уже йдуть локальні битви — з примхливим опаленням, з льодом, із зимою, що переходить у весну. Телефонує Михайло Мішин: ти не в Москві? — Не в Москві. — Отже, ми захоплюватимемо Київ без тебе? Спочатку фраза видалася вдалою. Мішин — один з небагатьох, хто може максимально ємно і талановито сформулювати формулу часу на краю прірви. Потім стало страшно. Довго скептично ставилася до загальної війни амбіцій, слів, пропагандистських трюків, але раптом здалася. Ніхто не вірить у майбутню криваву бійню, ніхто її не хоче, але щось буде. І це незрозуміле пекельне «щось» лякає не менше ніж війна. Але раптом настає час напередодні дня п’яти двійок (як тут не згадати пророцтво Жириновського), і розмиті передчуття набувають конкретних обрисів. Так було кілька разів у новій Росії: починаєш писати колонку в одній країні, а закінчуєш в іншій. У доленосний понеділок уже зранку було тривожно. На передовій, тобто у телевізорі, не вистачає лише санітарів із ношами. Іншого — у надлишку. На учасників та очевидців подій, які занурені у вирву чужої гри, неможливо спокійно дивитися. Людей шкода до відчаю. Троє українських диверсантів, яких затримано в Донецьку, схоже, ледве добігли до телекамери. Дуже вже їм хотілося якнайшвидше розповісти, як вони мали намір знищувати все живе за наказом СБУ. Біженки з ДНР і ЛНР (усі чомусь у бойовому макіяжі), перетинаючи кордон, не втомлюються дякувати Росії за чергове благодіяння. Демонструвати піднесення не виходить тільки у евакуйованих дітей з дитячого будинку. І це вже просто кадри, що ожили, з фільму жахів. Хроніки мілітаристського збудження наростають швидко. До середини дня Росія вже має жертву, на яку нападають бандерівці. Тільки-но український снаряд знищив прикордонний пункт у Ростові (пункт на відео схожий швидше на загублений у лісі старий сарай), як Путін екстрено збирає позачергове засідання Ради безпеки. Пряма трансляція (яка насправді виявляється не такою вже прямою) йде в ефірі аж п’ятьох федеральних каналів. Відмову від канонів помітно у всьому — від допуску громадян до найтаємнішого з усіх секретних засідань до похмурого півкола античного хору, що обрамляє президента. Хористи важко зберігають обличчя: кожному з них на мить судилося стати солістом під пильним наглядом Володимира Володимировича. Бідолашний Наришкін, який отримав двійку за неточність формулювань, став кульмінацією немислимого ще вчо-

ХРОНІКА БОЖЕВІЛЛЯ ВІД МОСКВИ ДО САМИХ ОКОЛИЦЬ ра кремлівського макабра. Історична промова Путіна разом із процедурою підписання акту про дружбу та взаємодопомогу з ДНР та ЛНР відчуття жаху лише посилювала. Лишалася єдина надія — на відданість Володимира Володимировича російській історії. Імператриця Ганна Іоанівна, як достеменно відомо, скасувала кілька смертних вироків під впливом несподіваної відлиги. Зараз, можу зауважити, за вікном теж несподівана відлига. Будь-яка спроба аналізу призводить до краху. Міражна реальність аналізу не підлягає. Що це було? Навіщо? Для чого? Те, що відбувалося, нагадувало спектакль режисера, який не читав сценарій. Чому вирішили евакуювати нещасних людей, якщо знали, що на їхню землю ось-ось буде надіслана російська благодать? У чому сенс годинної промови, що її було зіткано з підозр і образ на весь світ? Навіть придворні коментатори опинилися у ступорі. Протягом цілого дня вони тупцювали по студіях, чекаючи свого часу, і ось ця мить прийшла.

ЧОМУ Ж ТОДІ ЗАПЛАКАВ СОЛОВЙОВ?

Я припускала, що побачу захоплення, духопідйомне тремтіння, тріумфування, а побачила розгубленість. І справді, про що говорити, коли нема про що говорити? Болісно намагаючись зрозуміти сутьність того, що відбувається, зробила для себе два сумні висновки. Перший. Починається новий рішучий етап битви телевізора із холодильником. Другий. Визнання ДНР та ЛНР — пролог нової ери. Багато експертів, починаючи з Делягіна, обережно говорили про те, що зараз йдеться про визначення майбутнього України. Втім, поки що питання про те, хто захоплюватиме Київ, залишається тимчасово відкритим. Довгі роки телевізійні сіячі ненависті цілком успішно нацьковували братні народи один на одного. Вони одночасно лякали всіх війною і наближали її, як могли. Чому ж тоді заплакав Соловйов? У його «Недільному вечорі» глава RT Сімон’ян, найкращий знавець усього на світі, включно з поезією, високо оцінила вірш Роберта Рождєствєнского «Підслухана розмова». Прочитала його виразно, з натиском. На рядку «Мамо, а щоправда, що буде війна? І я не встигну стати дорослим…» Володимир Рудольфович заплакав. Залишимо його сльози без коментарів.

Когда я звонил этим людям, я был уверен, что они в панике. Так и оказалось, только паники больше всего не из-за обстрелов, к которым они привыкли за восемь лет, а из-за новостей из России. От того, что решат тут, зависит, как они будут жить и будут ли жить вообще. А новости очень тревожные. Тревожнее, чем в Донбассе. В Донецке все как обычно. Стреляют, но не так чтобы сильно. На улицах много людей, работают магазины. И даже военных не больше, чем всегда. Другое дело, что у людей были планы, и в эти планы никак не входило экстренное бегство в Россию и проводы мужчин в армию. Из-за обеих границ им объясняют, что у них война, кошмар, катастрофа. Нет, говорят они, это такая жизнь.

Александр РЮМИН / ТАСС

а как у них

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

«ЗАДОЛБАЛИ, СУКИ, ДАЙТЕ ЖИТЬ! НО ЖИТЬ НЕ ДАДУТ» Донецк. Люди, которые остаются ТАТЬЯНА, школьный учитель: — Как обстановка сейчас в Донецке? — Мы живем в Кировском районе, у нас пока тихо. Постреляли немного в конце недели, но тихонько, мы даже уроков не прерывали. В Горловке вроде посильнее, в пятницу обстреляли Трудовские (Трудовские шахты, район Донецка. — Я. Ш.). Но по сравнению с 2014–2017-ми — ерунда. — А вот конкретно сейчас что-то слышите? Вижу в официальном донецком телеграм-канале, что в Кировский был прилет. — Нет, тихо. Я живу в таком месте, что если был бы сильный прилет, услышала бы. Не всему, что написано, стоит верить. Мы потому и не уезжаем. Да, стреляют, но за восемь лет ко всему можно привыкнуть, и сейчас точно не хуже, чем бывает обычно. Паника исходит в основном от СМИ и администрации. Это они нагнетают, а в реальности ничего нового. Если будет совсем уж громко, уедем в РФ, но своим ходом. Раньше мы в период сильных обострений выезжали к родственникам за Мелитополь, там отсиживались. А теперь из «ДНР» в Украину не выпускают, блокпосты закрыты. Так что не знаю, будем решать. Но пока не вижу причин. — Много людей уехало? — Точно не большинство. Пока ведь насильно не вывозят. Выехали семьи военнообязанных, им приказали. Семьи работников полиции, МЧС. Плюс сумасшедшие старушки, ожидающие бандеровцев. Беднота, которая переехала в Донецк из

разбитых поселков. Им нечего терять, а тут 10 тысяч пообещали. Пока так, но боюсь, что и остальных будут принуждать к выезду. Пока только написали, что если будете выезжать, то пишите заявление на отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. — А что с мобилизацией? — Сегодня мужики от облав прятались, это что-то. Их по всему городу ловили. Мобилизационные машины ездят по улицам, высматривают людей. — Военных стало больше на улицах? — Не сказала бы. Было много дней десять назад, видимо, завезли, а теперь заперли в казармах. Они чуть-чуть потусовались по городу и исчезли. Когда выходят, ведут себя смирно. Это не 2014 год, когда приехали казачки, маргиналы, отрабатывающие кредит, неонацисты. Чего они тут только не вытворяли! Похищали людей, пытали, грабили коттеджи, отбирали машины. А сейчас зашла уже регулярная армия. Говоришь им: «Опять навезли вас, блин». Они отворачиваются, делают вид, что не слышат. У нас не очень-то любит военных. Даже рядом в транспорте садиться не хотят. Часто он сидит, а место рядом пустует. — Как думаете, что будет дальше? — Никто не знает. Было ощущение, что стороны пугают друг друга, но чем больше хаоса и всякой движухи, тем больше вероятность большой войны из-за какого-то случайного срыва. Великие державы борются за газ, за зоны влияния и делают это на нашей земле. Мы живем в месте, оказавшемся между двух огней, нас уничтожают уже восьмой год. И по большому счету нам

что одни, что другие. Украину ненавидят за обстрелы, но это не значит, что любят РФ. «Русский мир» дискредитировал себя неоправданными надеждами, ощущением обмана. Многие в Донецке кроют ваших последними словами.

за летящий снаряд и стал кричать бабушке, чтобы она убегала. Раньше я не пугался, даже когда по нам стреляли. А тут то ли из-за температуры, то ли из-за этой истерии с эвакуацией и войной, но впервые я закричал.

— Что говорят? — «Задолбали, суки, дайте жить». Но жить не дадут.

ПАВЕЛ, актер: — На выходных в театре отменили спектакли, объявлена эвакуация. Я написал другу в Подмосковье с вопросом, можно ли нам с женой у него перекантоваться, пока я найду работу, но непонятно, смогу ли я вообще выехать. Мужчин ссаживают с эвакуационных автобусов. Товарищ смог на машине вывезти семью в Таганрог. И сам выехал. У него изымали паспорт на КПП, но он подвез семью к границе, вернулся за паспортом, тупо его забрал и поехал не в Донецк, а в Россию. Никто не стал его догонять. Это хорошая новость, но у меня нет машины и я не умею водить. Если мы будем уезжать, с нами будет теща, а она после двух операций по удалению раковых опухолей и именно сейчас проходит очередную химию. Есть еще мои родители, но я сомневаюсь, что даже в случае адового обстрела их удастся сорвать с места. Куда ни кинь, всюду клин. Отправлять тещу одну нельзя, как она доедет? Да и что с ней будет в России — с онкологией, без денег, без документов? Жена морально не готова уезжать без меня, а со мной нельзя, меня, скорее всего, не выпустят. И оставаться нельзя, опасно, в любой момент могут мобилизовать в армию. Ситуация патовая, я не знаю, как поступить, но чувствую, что с каждым днем времени остается все меньше.

ДМИТРИЙ, программист: — Последнее время было очень тихо. Только на выходных появились признаки боевых действий. Сначала прогремело несколько взрывов, потом около часа стреляли из противотанкового орудия. В воскресенье было тише, но ночью я слышал три сильных взрыва. Три взрыва — это ни о чем, можно считать, что тихо. После объявления эвакуации было много паники и слухов. Но на следующий день я вышел из дома, и все было на месте, люди стояли на остановках, машины на автостоянках, работали магазины. Угрозы войны никто не ощущает, гораздо страшнее угроза мобилизации, из-за нее многие бояться выйти на улицу. Появились сообщения о призыве персонала ресторанов. Мобильный оператор рассылает СМС о призыве и мужчинам, и женщинам. На дверях развешены объявления о местах эвакуации, но без времени и дат. Почти все знакомые, с которыми я общаюсь, сказали, что остаются. Ехать особо некуда и не на что. Мы говорили с бабушкой об эвакуации, но она болеет ковидом и бросить меня не согласна. И мы же не оставим кота, это как ребенка выкинуть, а как взять его с собой, непонятно. Я тоже заболел. В субботу пытался уснуть под выстрелы и в полусне увидел фонарь за окном. В темноте я принял его

Ян ШЕНКМАН, «Новая»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

специальный репортаж «Мне за 60, и я не живу»

«Ваше поколение — извращенцы», — жестко бросает Алексей. Извращением он называет войну. Войну ненавидит. Алексею 67, он из Горловки. Горный инженер с российским паспортом, в Таганрог он приехал на поезде, чтобы выправить российские документы, — доверенность, выданную в «ДНР», отказывались принимать в расчет в Симферополе. Но застрял: закрыли границу на въезд в Донецкую область. Об этом предупредили уже на выезде из региона: дескать, путь в один конец — до особого распоряжения. Алексей курит во дворе ПВР (пункта временного размещения беженцев), обустроенного в спортзале. Мы разговариваем через решетку: ворота закрыты на висячий замок. Найти более тривиальное место для общения нельзя, полицейские, сославшись на устное указание руководства, отказываются пропускать нас с коллегой внутрь.

коричневые такие от табака. А в Горном институте у нас был инструктор, который прошел Великую Отечественную. На вопрос, что самое страшное в войне, они оба отвечали одинаково: грязь. Тот дедушка вспоминал, как в Австрии им впервые за долгое время дали возможность помыться. И когда он разделся, увидел, что единственная белая полоса на теле — след от ремня, а все остальное покрыто насекомыми. Ты заснул в грязи, в траншее, и проснулся в грязи, и умер в грязи. Оторвало кому-то руку, ногу и так далее — это, понятно, страшно. Но еще страшно, когда человек теряет в себе человека. И у нас восемь лет пацаны сидят в этих окопах. Представляете, что с ними происходит? Какая трансформация здорового тела? Я смотрю на детей. Зачем это ребенку? Его потащили, взяли, посадили в автобус, куда-то везут. Ребенок привык к игрушкам своим — а его тащат куда-то, чтобы снаряд не попал».

Алексей

Алексей ненавидит войну больше всего на свете. Он мало говорит о политике, хоть и ругает привычно украинских чиновников, нынешних и бывших. «Мы, советские люди, превратились в тараканов». Во двор выходит женщина со шваброй, начинает возмущаться, отчего журналисты общаются с беженцами: «Записывают вас, а потом все по-своему напишут». Алексей пожимает плечами: «Я свободный человек». Он говорит о своем, обращаясь не столько к нам, сколько к себе самому: «Вы знаете, что такое ранение? Военное ранение — это вывороченные кости, вывернутое тело, оторванные руки. Ничего вы не знаете. Геноцид — это когда военные идут на гражданских. Это изнасилование народа: восемь лет уже война, а ведь даже Великая Отечественная длилась четыре года. Я был свидетелем и человеческого унижения. Я не пойму: почему, за что? Я же еще никому не желал смерти. Мне за 60 лет, и я не живу. Меня опустошили. Я становлюсь совершенно другим человеком. Я любил радоваться жизни. А сейчас не могу. Я зашел в банк как-то и увидел мужчину пожилого, который стоял и плакал. Он сказал: «Моя дочь учится на платном, и надо заплатить за несколько месяцев. Но банк говорит: а у нас нет денег, извините». И что он скажет своему ребенку? Он стоит и плачет. Вот они спорят: чей Крым, какое государство на него имеет право? А Крым — это рай, он всеобщий. Моя бабушка крымчанка, отец — пензенский. Мы общенациональные дети, все народы давно смешались. А нас делят. Вот это разделение — это самое противное. Помните добрые человеческие отношения, их нас лишили. Война — это грязь. Я мальчишкой видел в Белгородской области дедушку, который потерял ногу еще в Первую мировую. Курил козью ножку, руки были

«ВОЙНА — Репортаж из приграничного Таганрога в последние часы перед вторжением «Люди профессиональные, оружие серьезное» Зеленые КАМАЗы с черными номерами тяжело идут по Самбекским высотам. Они то и дело чередуются с фурами, на которых написано «Легенда Донбасса» — марка донецкого пива. Наверное, у КАМАЗов тоже есть легенда: учения, маневры… Я смотрю на ползущие по дороге зеленые машины. Датированные 22 февраля обращения глав самопровозглашенных «республик» к Путину с просьбой о вводе войск «для отражения агрессии вооруженных сил Украины» опубликуют только вечером 23-го, когда Таганрог будет гудеть не от предчувствия войны, а от праздничного угара. А пока машины, как гигантские зеленые жуки, ползут по жирной земле. Из динамиков, установленных по всему комплексу «Самбекские высоты» (мемориал памяти героев кровопролитного освобождения Таганрога), не прекращаясь, льются песни соответствующего содержания. Вы задумывались, кстати, что так называемые «военные» песни — не нынешние, а

песни о Великой Отечественной, — они ж насквозь антивоенные? Казалось, окуджавское «а ты с закрытыми очами спишь под фанерною звездой» способно впредь остановить любую войну. «Бери шинель, пошли домой!» — из динамиков, а машины идут и идут. Идут под Окуджаву, идут под «Хотят ли русские войны?». Людей на высотах много — праздник. Дети ползают по музейным танкам и декоративным окопам: таков «русский Диснейленд». Взрослые селфятся на фоне Вечного огня. Весна в воздухе перебивает отчетливый запах войны. Таксисты в ростовском аэропорту предлагают отвезти в Донецк. На самом деле это невозможно — граница закрыта на выезд почти для всех. Но не совсем: исключение делается, по словам извозчиков, для особенных людей — тех, кто прилетает в Платов с особенным багажом. Таких довозят до приграничной зоны, где их встречают другие особенные люди. На этих пассажирах ростовские таксисты делают выручку уже месяц. «Это не военные — это добровольцы. Ну как — наемники. Очень не бедные. Их экипировка очень дорогая. То есть по ним сразу видно: они подготовлены, коро-

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

Беженцы из «ЛНР» и «ДНР»

В 14-М ГОДУ, КОНЕЧНО, БЫЛО СТРАШНЕЕ, ПО-НАСТОЯЩЕМУ В ПОДВАЛАХ СИДЕЛИ МЫ. НО МЫ НЕ УЕЗЖАЛИ. А СЕЙЧАС УЕХАЛИ ПОТОМУ, ЧТО УЖЕ ЗНАЕМ, ЧЕГО ОЖИДАТЬ

че, это серьезные люди. Из Дагестана были, с Урала, из Якутии… Люди профессиональные, таких в разные точки мира вызывают, большие деньги платят. Оружие серьезное. На границе для них коридор. Есть ответственные за это дело, не просто так — сами по себе заехали и чего хотят, то и делают. Это конкретно люди едут зарабатывать», — долго рассказывает мне таксист, обгоняя на разбитой дороге все те же зеленые КУНГи. Может, для особенных людей на въезд коридор и есть, а для Галины на выезд — точно не было. Ехала с сыновьями на своей машине из Макеевки. Чтобы преодолеть 100 метров границы, понадобилось семь часов. Сейчас в ПВР, организованном в гостинице «Таганрог», у них есть койки с чистым бельем и трехразовое питание. Гостиница на 200 с лишним номеров закрыта для бронирования. И для чужих глаз: через пять минут на этаже, где мы разговариваем, появляется сотрудник отеля — он прерывает нас и зовет меня пообщаться с полицией. «Мне сообщили, что вы журналист и общаетесь с людьми», — доверительно говорит он в лифте (до этого о своей профессии я не сообщала никому, кроме своей собеседницы). Полицейские фотографируют мои документы, отправляют куда-то, а затем уверяют, что находиться в отеле мне запрещено — «по устному указанию руководства». Беженцев охраняют от лишнего слова. Чью репутацию так оберегают, не очень понятно. Пограничников? Тех, кто

ЭТО ГРЯЗЬ» организовал эвакуацию властей самопровозглашенных республик? Ростовских чиновников? Или просто рассказы людей, поживших на войне, сильно контрастируют с ее воодушевленной романтизацией, которая так нравится пропаганде? «Начали проверять сирены, знаете, как страшно, когда в городе тихо, ни машин, ни людей — и сирена?» — говорит Аня из Горловки. По ее словам, об эвакуации знали еще до указа Пушилина, о ней загодя объявили на предприятиях. «Жутко было очень, жутко. И конечно, было очень тяжело уезжать из дома, оставлять там своих. За восемь лет ведь и наша, и та сторона научились воевать».

«Через пять минут его убьют»

Посетители комплекса «Самбекские высоты»

На крыльце гостиницы женщина с пакетами пересказывает подруге телефонный разговор с мужем: «Будут вызывать огонь». Она осекается, обернувшись. Мужья мобилизованы в «резерв народной милиции», заменяющей «ДНР» армию. Сотрудников призывных пунктов называют «охотники за головами». В Сети выкладывают видео: на опустевшем крытом рынке люди в камуфляже проверяют документы у мужчин, подходящих по возрасту забирают. Сейчас требования явиться на сборные пункты приходят уже студентам, которых в первые дни мобилизации не трогали. «Повестку не ждать. Распоряжение правительства. Явиться

по месту регистрации», — сообщается в СМС-рассылке. Уклонистам грозят уголовной ответственностью. «На кой они нужны, они же ничего не умеют!» — отмахивается мужичок в олимпийке и шлепках. Он уверяет, что хотел бы остаться на родине, но «ситуация у меня такая, что лучше временно уехать». Через полчаса дядька рассказывает, что окончил Полтавское военное училище, служил в Афгане, тренировал тех, кто воевал за «ДНР». Уверяет: скоро «Америке придет конец». Костерит пытавшихся «приехать за десяткой» — вопрос, можно ли «эвакуироваться» на один день, получить соцпомощь — пресловутые 10 тысяч — и вернуться обратно, нет-нет да и поднимается в донецких группах в соцсетях. А потом дядька жалуется, что Украина уже несколько лет не платит лично ему, в отличие от многих, пенсию — якобы из-за неладов с документами. Но, скорее всего, из-за того, что пенсионерам Донбасса надо регулярно ездить в Украину отмечаться. Что плохо сочетается с военным инструктажем «народного ополчения». В войне мужчина находит некоторый азарт: по его словам, потратил на нее личные сбережения в количестве двух тысяч долларов. На бензин, «чтоб возить людей», и прочее. Мимо проезжает увешанная флагами машина, из открытого окна на полную мощь — «Прощание славянки». 23 февраля, народ гуляет. «В 14-м году, конечно, было страшнее, по-настоящему в подвалах сидели мы. Но мы не уезжали в тот раз. А сейчас уехали потому, что уже знаем, чего ожидать. Да и детей тогда не было, а теперь вот — дети войны родились, — Яна показывает на маленьких детей на крыльце ПВР. — У нас дети к войне уже привыкли — вот что страшно. Ему 14 лет, а он уже по звуку определяет, чем и откуда стреляют. В садиках подвалы оборудованы, в школах… Человек — такое создание, ко всему приспосабливается. Но мы ненадолго. Нам сказали: ориентировочно 10 дней, потом будет возможность вернуться. В мирный город. С собой разрешали брать по 20 кг вещей на каждого или запасов на три дня. Это же скоро все закончится». «Конечно, ненадолго. Я и жену там оставил, и внуков, — неожиданно откровенничает отставной военный. — А что, я готов стать комендантом Полтавской области!» — бравирует. «Ну что, следующий праздник какой? 8 Марта? Праздничный концерт в Киеве проведем?» — хохочет подвыпивший мужчина в баре. И игриво извиняется перед соседкой за «нарушение территориальной ценности ее тарелки». У них банкет, отмечают 23 февраля. Только из кинотеатра — там давали «Небесный тихоход». Им кажется, война — это что-то про любовь и победу. А никак не про грязь и кровь. На войне танцуют, поют и влюбляются, а потом сразу получают геройскую звезду. Компания чокается, мужчины ухаживают за дамами. До Донецка отсюда 120 км. «Я, когда переезжал границу, смотрю на паренька с автоматом, — роняет горловский философ Алексей. — Может быть, через пять минут его убьют. Я задаю вопрос: за что? На излете просто отдать свою жизнь. И как собаку тебя похоронят в общей могиле».

Татьяна БРИЦКАЯ, спец. корр. «Новой» Фото Влада ДОКШИНА, «Новая» , Таганрог

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

Влад ДОКШИН — «Новая»

ОПРОСЫ ПОКАЗЫВАЮТ — РОССИЯНЕ ВОЙНЫ НЕ ХОТЯТ. НО ПРИ ЭТОМ БОЛЬШИНСТВО ОДОБРЯЕТ ВОИНСТВЕННЫЕ ЖЕСТЫ ПУТИНА И ФРАЗУ «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ»

«В РОССИИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ДУМАТЬ, ЧТО ВОЙНЫ НЕТ»

а сакраментальный вопрос «Хотят ли русские войны?» полагается отвечать «нет». В самом деле, то, что россияне понимают под словом «война», — это страшное бедствие. Его масштабы — огромные. Это война мировая, нынче непременно термоядерная. Еще недавно российское общественное мнение соглашалось с формулой «В такой войне не будет победителей». А раз не будет, раз мы в ней не победим, то она тем более не нужна. В последние годы появились такие отважные личности, которые намекают, что и в термоядерной войне кое-кто выживет, и это будем мы. Конечно, не все, и, может быть, совсем не все, но это будем мы, значит, мы победим (вариант: будем в раю). Значит, и не надо ее так уж бояться. Но мнение этих смельчаков — маргинальное (пока). О страхе мировой войны в минувшем году говорили две трети россиян, и это был рекорд за все годы наблюдений. Но тут возникает очень сложный вопрос, который мучает очень многих не только в России, но и в мире в целом: ведут ли политические процессы, в которые втянуты сейчас США, Европа — и Россия с Украиной как ее части, — к такой войне или нет? Все стороны, каждая по-своему, дают оба ответа на этот вопрос. Наше дело — сказать о России. Россия на языке жестов дает понять, что она к такой войне очень даже готова. Ее бронетанковую и ракетно-космическую мощь демонстрируют так, чтобы все увидели нашу готовность воевать не только с какой-то там соседней страной, а со всем блоком НАТО, ну а это значит, и с самой Америкой. Хотят ли русские такой войны? Нет, не хотят, конечно. Но одобряют ли они эти жесты, показывающие, что «можем повторить» (повторить победу в мировой войне)? Да, они их одобряют. Рейтинг президента и верховного главнокомандующего в январе впервые за долгое время вырос до 69%. (Не забудем, что 63 +/– 2 процента — это норма для данного показателя за все два десятилетия измерений). Итак, на языке жестов сказано одно, и на это российская публика кивает одобрительно. На языке слов российская сторона много раз заявила, что никакой войны она не готовит. Одобряют ли россияне такие заявления? Безусловно, одобряют. Лозунги «Мы за мир!»,

«Миру мир!» усвоены из букварей и плакатов накрепко. С далеких сталинских времен мы приучены думать о себе, что мы «мирные люди». И про это же сакраментальные строки Евтушенко. Однако ведь есть важное но. «Мы мирные люди, но…» Это но открывает другую сторону нашей коллективной личности. После этого но интонация и выражение нашего общего лица резко меняются. После этого но говорится про «наш бронепоезд». Готовность к тому, чтобы воевать (см. выше) возвращается и в этот мирный дискурс. Впрочем, на это но (и на связанные с ним страхи) есть свое но. Война с Америкой и НАТО — страшное дело, но, в общем-то, ее, скорее всего, не будет. На вопрос «Возможен ли в будущем году в России вооруженный конфликт с США / странами НАТО?» из года в год абсолютное большинство россиян отвечали

ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ВОЙНЫ? НЕТ, НЕ ХОТЯТ. НО ОДОБРЯЮТ ЛИ ОНИ ЭТИ ЖЕСТЫ? ДА, ОНИ ИХ ОДОБРЯЮТ

отрицательно. Конечно, не будем игнорировать тот факт, что доля напуганных вышеупомянутыми жестами и их сопровождающими криками на ТВ не могла не вырасти, и потому в 2020 году отрицательно отвечали три четверти россиян, а в нынешнем — только две трети. Но две трети — это «квалифицированное большинство» в нашем обществе, и оно показало, что «настоящей» войны оно не ждет. Это очень важный момент для понимания общественных настроений. «Войной» (по-другому «настоящей войной»), как мы сказали, у нас не принято называть те вооруженные столкновения, в которых принимают участие «наши», но которые не происходят на нашей земле. Это, кстати, помогает властям избегать слова «война» в определении и упоминании этих событий. Что позволяет обходить разные юридические сложности, которые мешали

бы им, признай они, например, действия в Афганистане «войной». То, что делалось в Грузии в 2008 году, называлось не «войной», а «принуждением к миру». Потому и развитие событий на границе с Украиной россиянам вовсе не обязательно считать «войной». Говорят, в Украине с самого 2014 года считают, что у них идет война с Россией. В России предпочитают думать, что ничего такого нет. И не будет, вот что важно. На вопрос «Возможен ли в будущем году в России вооруженный конфликт с какой-то из соседних стран?» абсолютное большинство ответили отрицательно. Снова оговоримся, что с 2020 года доля оптимистов заметно уменьшилась — с 67 до 53%. Но это мнение остается господствующим. О какой из соседних стран идет речь, теперь уже совершенно ясно. Поэтому мы могли спросить: «Как вы думаете, может ли напряженность на востоке Украины перерасти в войну между Россией и Украиной?» Повторим, в Украине такой вопрос был бы неуместен, там убеждены, что война шла и идет. А в России в далеком послекрымском, но вполне донбасском 2015 году меньше трети опасались такого развития событий, а две трети этих опасений не испытывали. Правда, по мере того как в телевизоре все громче звучали обвинения соседей во всех возможных грехах и преступлениях, доля уверенных в том, что «войны не будет», падала. К нынешней зиме их осталось чуть более 50%. Подведем итоги. Не событиям, об отношении к которым мы рассказываем, а наблюдениям над этим отношением. Есть мнение, что одна из причин или даже главная причина, по которой главнокомандующий решился на состоявшиеся уже акции и заявления, — это его желание в 2024 году, сдавая дела, уйти в историю национальным героем, который сумел хотя бы частично исправить (преступную) ошибку Горбачева, уступившего Западу то, что мы завоевали во Второй мировой, и вернуть то величие, которое было у Советского Союза. Крым — это один вклад в историческую репутацию героя, а сейчас будет какой-то второй. Второго Крыма не получится, но впечатление, что, играя с Западом не по западным правилам, главнокомандующий пока выигрывает, у россиян складывается. Большинству это нравится, хотя холодок страха перед тем, чем может обернуться дело с Украиной, испытывают уже почти 40%.

— ОПИТУВАННЯ ДЕМОНСТРУЮТЬ 17 РОСІЯНИ ВІЙНИ НЕ ХОЧУТЬ. АЛЕ ПРИ ЦЬОМУ БІЛЬШІСТЬ СХВАЛАЄ ВОЙОВНИЧІ ЖЕСТИ ПУТІНА ТА ФРАЗУ «МОЖЕМО ПОВТОРИТИ» «Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

«У РОСІЇ ВВАЖАЮТЬ ЗА КРАЩЕ ДУМАТИ, ЩО ВІЙНИ НЕМАЄ»

Ч О Д МАЮ В О ИИ

ЩО Д МАЮ Ь В О І

Колонка Алексея ЛЕВИНСОНА

а сакраментальне запитання «Чи хочуть росіяни війни?» належить відповідати «ні». Насправді те, що росіяни розуміють під словом «війна», — це страшне лихо. Його масштаби – величезні. Це світова війна, нині неодмінно термоядерна. Ще недавно російська громадська думка погоджувалась із формулою «Така війна не матиме переможців». А якщо не матиме, якщо ми в ній не переможемо, то вона тим більше не потрібна. Останніми роками з›явилися такі відважні особи, які натякають, що і в термоядерній війні дехто виживе, і це будемо саме ми. Звичайно, не всі, і, можливо, зовсім не всі, але це будемо ми, отже, ми переможемо (варіант: будемо в раю). Значить, і не треба її боятися. Але думка цих сміливців — маргінальна (поки що). Про страх світової війни минулого року говорили дві третини росіян, і це був рекорд за всі роки спостережень. Але тут виникає дуже складне питання, яке бентежить дуже багатьох не тільки в Росії, а й у світі загалом: чи ведуть політичні процеси, в які зараз втягнуті США, Європа — і Росія з Україною як її частини, — до такої війни чи ні? Усі сторони, кожна по-своєму, дають обидві відповіді на це запитання. Наша справа сказати про Росію. Росія мовою жестів дає зрозуміти, що вона до такої війни дуже готова. Її бронетанкову та ракетно-космічну міць демонструють так, щоб усі побачили її готовність воювати не лише з якоюсь там сусідньою країною, а з усім блоком НАТО, а отже, і з самою Америкою. Чи хочуть росіяни такої війни? Ні, не хочуть, звісно. Але чи схвалюють вони ці жести, що показують, що «можемо повторити» (повторити перемогу у світовій війні)? Так, вони їх схвалюють. Рейтинг президента та верховного головнокомандувача у січні вперше за довгий час зріс до 69 %. (Не забудемо, що 63 +/- 2 відсотки — це норма для даного показника за всі два десятиліття вимірювань). Отже, мовою жестів сказано одне, і на це російська публіка киває схвально. Мовою слів російська сторона багаторазово заявила, що жодної війни вона не готує. Чи схвалюють росіяни такі заяви? Безперечно, схвалюють. Гасла «Ми за мир!», «Світу мир!» засвоєні з букварів та плакатів міцно. З далеких сталінських часів

Колонка Олексія ЛЕВІНСОНА

ми привчені думати про себе, що ми «мирні люди». І про це ж сакраментальні рядки Євтушенка. Однак є важливе але. «Ми мирні люди, але…». Це відкриває інший бік нашої колективної особистості. Після цього «але» інтонація та вираз нашого спільного обличчя різко змінюються. Після цього говориться про «наш бронепоїзд». Готовність до того, щоб воювати (див. вище), повертається і в цей мирний дискурс. Втім, на це але і на пов›язані з ним страхи є своє але. Війна з Америкою та НАТО — страшна справа, але її, швидше за все, не буде. На запитання «Чи можливий наступного року в Росії збройний конфлікт із США / країнами НАТО?» рік у рік абсолютна більшість росіян відповідали негативно. Звичайно, не ігноруватимемо той факт, що частка наляканих вищезгаданими жестами та вигуками, що

ЧИ ХОЧУТЬ РОСІЯНИ ТАКОЇ ВІЙНИ? НІ, НЕ ХОЧУТЬ. АЛЕ ЧИ СХВАЛЮЮТЬ ВОНИ ЦІ ЖЕСТИ? ТАК, ВОНИ ЇХ СХВАЛЮЮТЬ

їх супроводжують, на ТБ не могла не зрости, і тому у 2020 році негативно відповідали три чверті росіян, а нинішнього — лише дві третини. Але дві третини — це «кваліфікована більшість» у нашому суспільстві, і вона показала, що на «справжню» війну вона не чекає. Це дуже важливий момент для розуміння суспільних настроїв. «Війною» (по-іншому «справжньою війною»), як ми сказали, у нас не прийнято називати ті збройні зіткнення, в яких беруть участь «наші», але які не відбуваються на нашій землі. Це, до речі, допомагає владі уникати слова «війна» під час визначення та згадок цих подій. Що дозволяє обходити різні юридичні складнощі, які б заважали їм, якщо б

вони визнали, наприклад, дії в Афганістані «війною». Те, що робилося в Грузії 2008 року, називалося не «війною», а «примусом до миру». Тому і розвиток подій на кордоні з Україною росіянам не обов›язково вважати «війною». Кажуть, в Україні з 2014 року вважають, що в них триває війна з Росією. У Росії вважають за краще думати, що нічого такого немає. І не буде — це важливе. На запитання «Чи можливий наступного року в Росії збройний конфлікт із якоюсь із сусідніх країн?» абсолютна більшість відповіла негативно. Знову обмовимося, що з 2020 року частка оптимістів помітно зменшилася з 67 до 53%. Але ця думка залишається панівною. Про яку із сусідніх країн йдеться, тепер уже цілком зрозуміло. Тому ми могли запитати: «Як ви вважаєте, чи може напруженість на сході України перерости у війну між Росією та Україною?» Повторимо, в Україні таке питання було б недоречним, там переконані, що війна йшла і триває. А в Росії далекого післякримського, але цілком донбаського 2015 року менше третини побоювалися такого розвитку подій, а дві третини цих побоювань не зазнавали. Щоправда, у міру того, як у телевізорі все голосніше лунали звинувачення сусідів у всіх можливих гріхах і злочинах, частка впевнених у тому, що «війни не буде», падала. До нинішньої зими їх залишилося трохи більше ніж 50 %. Підіб’ємо підсумки. Але не подій, про ставлення до яких ми розповідаємо, а спостережень за цим ставленням. Маємо думку, що однією з причин або навіть головною причиною, з якої головнокомандувач зважився на акції та заяви, що вже відбулися, — є його бажання у 2024 році, здаючи справи, піти в історію національним героєм, який зумів хоча б частково виправити (злочинну) помилку Горбачова, який поступився Заходу тим, що ми завоювали у Другій світовій, і повернути ту велич, яку мав Радянський Союз. Крим — це один внесок до історичної репутації героя, а зараз буде якийсь другий. Другого Криму не вийде, але враження, що, граючи із Заходом не за західними правилами, головнокомандувач поки що виграє, у росіян складається. Більшості це подобається, хоча холодок страху перед тим, чим може обернутися справа з Україною, відчувають уже майже 40%.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

как это устроено

«ДЛЯ ООО «РОМАШКА» Объясняет эксперт по санкционному праву, адвокат Сергей ГЛАНДИН*

–Е

сли посмотреть на санкции с точки зрения права, а не политики, насколько правомочны такие меры? Почему одно государство вдруг может вредить гражданам и бизнесу в другом? — В международном праве как науке это вопрос дискуссионный, то есть на него есть несколько точек зрения. Одну из них высказывал глава правового департамента МИДа, — а сейчас — судья от России в Международном суде ООН Кирилл Геворгян, — еще в 2012 году, когда и санкций никаких не было. Он говорил о трех видах санкций. Первые вводит ООН по резолюции Совета безопасности, вторые — сами государства, чтобы поддержать те цели, которые хочет достигнуть ООН. А третий вид — односторонние санкции, когда резолюция Совета безопасности не проходит по определенным причинам, например — кто-то из постоянных членов применяет право вето. После крымских событий российская юридическая наука заняла несколько другую позицию, более комплиментарную по отношению к власти: раз санкций ООН нет, то все, что вводят США и ЕС, незаконно, нелегитимно, неправильно, это вообще не санкции. — А на самом деле? — На самом деле любое суверенное государство вправе определять свою позицию по отношению к каким-то иностранным государствам, к физическим и к юридическим лицам. В том числе — ограничивать их в правах. — Я понимаю, что они имеют право запретить въезд в свои страны кому угодно: это наш дом, мы вас не хотим здесь видеть. Имеют право запретить у себя чей-то бизнес. Но они ведь выходят за рамки своих юрисдикций, грозят наказывать всех, кто вступит в сделку с «подсанкционными». Это тоже соответствует международному праву? — В теории санкционного права есть понятия «субъекта» и «объекта». Субъект в узком смысле — это тот, кто принимает соответствующее решение и законодательство, например — США, Россия и так далее. В широком смысле субъект — те лица, кому адресованы эти нормы законодательства, то есть те, кто должен их исполнять. Можно взять какой-нибудь указ президента США для примера: или первый «крымский», или недавний — по поводу Донецкой и Луганской «республик». Адресованы они субъектам делового оборота США — компаниям, банкам, индивидуальным предпринимателям, которые зарегистрированы и работают в Америке. Это им запрещена любая деятельность в Крыму или в «республиках». Запрещено инвестировать, запрещено вступать в деловые отношения, запрещено продолжать экономические отношения. А американ* Сергей ГЛАНДИН, адвокат, советник, кандидат юридических наук. Руководитель практики санкционного права и комплаенса коллегии адвокатов Pen&Paper.

ВСЕ САНКЦИИ ФИОЛЕТОВЫ» ским органам власти запрещено выдавать визу тем, кто внесен в санкционные списки. Объект санкций — это запрещенное лицо. Например — условные Олег Дерипаска или Аркадий Ротенберг, те, с кем субъектам нельзя вступать в отношения, а активы, если таковые имеются, нужно заморозить. — Получается, что от американских субъектов и наших объектов протягивается цепочка к контрагентам по всему миру, поэтому все, кто свяжется с подсанкционными, тоже будут наказаны? — В США есть профильный закон 1977 года «Об экономических полномочиях в случае международной чрезвычайной ситуации». В его пятой статье сказано, что если какое-то американское лицо нарушает режим санкций, оно может получить административный штраф. В законе названа сумма — 250 тысяч долларов, но там же указано, что размер штрафа индексируется. Сегодня это — 311 тысяч долларов США. В апреле сумма опять будет повышена. Это штраф, например, для американского банка, который провел платежи в Иран, в Крым, на Кубу. Перевел 100 долларов в Иран — американский регулятор может его оштрафовать на 311 тысяч.

привлек ФБР, и дальше переговоры с покупателями продолжали агенты под прикрытием. Они запросили у суда и получили ордер на доступ к переписке фигурантов по электронной почте, наблюдали за ней. Ребята приехали заключать договор, подписали его — там же их и арестовали. А потом директор компании Никитин приехал в США — арестовали и его. Так работают американские санкции: нарушитель может получить большие проблемы. — Я имела в виду, что страдают не только сами «подсанкционные», от них начинают шарахаться все контрагенты — независимо от гражданства и местонахождения. — Экстерриториальность — тоже дискуссионный вопрос. Но если вы — физлицо или компания из третьей страны, то за спиной у вас стоит и грозит дубиной со штрафами и тюрьмой не американский регулятор. Вы сами решаете, соблюдать ли американское законодательство о санкциях. Если компания завязана на американский рынок, у бенефициара дом в Майами и счета в долларах, то она сама, скорее всего, примет решение: давайте-ка мы будем соблюдать режим санкций и не

РАЗ САНКЦИЙ ООН НЕТ, ТО ВСЕ, ЧТО ВВОДЯТ США И ЕС, НЕЗАКОННО, НЕЛЕГИТИМНО, НЕПРАВИЛЬНО, ЭТО ВООБЩЕ НЕ САНКЦИИ

В этой же пятой статье закона есть еще раздел «с» — об уголовной ответственности. За один пункт обвинения — например, кто-то поставил запрещенную продукцию из США в Иран — можно получить 20 лет тюрьмы, штраф в миллион долларов или то и другое вместе. Плюс у США сегодня есть 110 международных двусторонних договоров о выдаче. Поэтому если кто-то нарушает режим санкций и приезжает, например, в Грецию, Таиланд, Британию, США направляют туда запрос о выдаче этого гражданина. Примеров, когда действительно выдавали, очень много. В Петербурге есть компания «КС Инжиниринг», бенефициар и владелец Антон Черемухин, директор Дмитрий Никитин. Как раз Никитин недавно вернулся в Россию, отсидев в США за нарушение режима санкций. Они вступили в тайный сговор, привлекли еще каких-то итальянцев и решили купить в США, у американского производителя в штате Джорджия, газотурбинную установку, чтобы поставить ее на платформу «Приразломная», принадлежащую «Газпром нефти». Производитель интересовался, где они будут ставить установку, они ответили — прямо здесь, в Джорджии. Понятно было, что в Джорджии установка никому не нужна. Потом они стали говорить, что повезут ее куда-то в Саранск на мукомольный завод. Услышав про Саранский мукомольный завод, производитель установки

станем вступать в отношения с условным концерном «Калашников». — Здоровее будем. — Именно: нам, говорят они, слишком важен американский рынок. И это решение оформляется локальным нормативным актом внутри компании. И наоборот: если российское ООО «Ромашка» работает в Воронеже, бизнес ведет только в России, плату за услуги или товары получает только в рублях, счет имеет в Сбербанке, у бенефициара и гендиректора никакой собственности за пределами России, выезжать из РФ не собираются, — такой «Ромашке» все санкции фиолетовы. — Канцлер ФРГ Олаф Шольц объявил о приостановке сертификации «Северного потока». Но участники проекта — коммерческие компании. Вот так одним указанием главы правительства взять и остановить коммерческий проект — это тоже законно? — Это, конечно, политическое решение государства. — Политическое — понятно. А юридически с ним все в порядке? — Мы с коллегами долго искали договор о «Северном потоке», но его нет в открытом доступе. Если бы там была предусмотрена обязанность Германии провести и завершить сертификацию, то условный «Газпром» мог бы обратиться в немецкий

суд по поводу того, что германская сторона не выполняет свои обязательства. Но поскольку речь идет о решении властей, это подпадает под юридическое понятие форсмажора. Сертификацией в Германии занимается не частная компания, а госорган — Немецкое агентство по энергетическим сетям (DENA). И оно получило указание от канцлера, который вправе сказать ему: пока приостанавливаемся. — «Газпром» может это оспорить? — К сожалению, у России здесь нет возможности как-то это оспорить. Так Германия решила отреагировать на факт признания Россией «ДНР» и «ЛНР». Скорее всего, в договоре не предусмотрены обязанность Германии завершить сертификацию и право российской стороны обратиться в суд, если это не сделано, поэтому предъявить «Газпром» ничего не может. — Как тогда работают санкции против физлиц? Великобритания пообещала, что начнет арестовывать активы российских олигархов. Но речь ведь идет о частной собственности. Разве можно вот так взять — и чью-то частную собственность арестовать ни за что, только из-за политики, которую ведет родина собственника? — Заявления правительства Великобритании — это политическая риторика. Ее мы слышим периодически.

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

— Распространяются. Но есть правило «пятьдесят плюс»: санкции распространяются на те компании, где «запрещенный» олигарх имеет 50% в собственности или больше. Но контролирует это не американский госорган, а сам бизнес, который откажется вести дела с «запрещенным» лицом. В первую очередь это банки, они находятся на переднем рубеже обороны от подобных рисков, поэтому все списки отслеживают очень внимательно. Так же поступают и разного рода инвесторы, брокеры — вплоть до продавцов яхт. Если к ним пришел купить яхту кто-то, находящийся под санкциями, с ним откажутся вступать в правоотношения.

интересов. О правах человека, попавшего под санкции, никто уже не думает. У них есть на этот счет незначительная судебная практика, и она говорит: ни один иностранец из санкционного списка не был исключен никогда. Санкции относятся к категории дел, вытекающих из законов США о процедуре принятия административных решений. То есть это скорее административное право. Здесь суд прямо официально, по закону, занимает провластную позицию. Очень сложное, тяжелое бремя доказывания при этом возложено на человека, который хочет снять санкции. Он доказывает, почему не должен быть в санкционном списке, а это очень сложно.

« Wiktor SZYMANOWICZ / Future Publishing via Getty Images

— А на практике это как работает? — В 2017 году в британское законодательство был включен такой институт, как конфискация не объясненного богатства. Он начал работать с 2018-го и наделял органы власти правом утверждать в суде: если какой-то гражданин не может объяснить происхождение своей собственности, суд может ее конфисковать. За четыре года ордеров по этому поводу было четыре штуки. Первый, в отношении Замиры Гаджиевой, супруги главы Межбанка Азербайджана, как-то сработал. Последний, четвертый, распространялся на семью Нурсултана Назарбаева, там фигурировали его дочка и внук, их

активы в Великобритании. И иск с треском провалился, британские власти проиграли суды, потому что не смогли доказать, что богатство не объясненное. Назарбаевы наняли дорогих юристов, и те показали все документы о происхождении средств, об их чистоте.

— Ах, вот почему Роману Абрамовичу пришлось уехать из Великобритании! — Если серьезно, то Абрамович не под санкциями, с ним другая ситуация. Ему отказали в британской инвесторской визе, власти страны сочли, что он угрожает их национальной безопасности.

— То есть никак это не работает? — Не работает, потому что Великобритания — страна с верховенством права, там это безусловная ценность. Права человека там соблюдаются. Но это ведь и не санкции. Санкции не предполагают конфискации имущества как таковой. Санкции — это временное лишение человека прав на распоряжение его имуществом.

— Санкции похожи на российский список «иностранных агентов»: попасть туда можно, а выход обратно не предусмотрен. — Это почти так, но не совсем.

— Это арест имущества? — Говорят о заморозке, но фактически — да, это арест. Счет, недвижимость остаются вашими, право собственности не переходит ни к другому лицу, ни к государству, но пока вы под санкциями, вы не можете, например, дать банку поручение о переводе денег с вашего счета. Недвижимость вы не можете продать, потому что собственность, как и счета, замораживается. У человека остается минимум возможностей на распоряжение имуществом. — На офшоры санкции не распространяются?

— Разве кому-то удавалось оспорить санкции? Олег Дерипаска, я знаю, судился по этому поводу долго, но безуспешно. — Кроме американских есть и европейские списки. Аркадий Ротенберг оспаривал санкции в суде Европейского союза и даже частично победил. 30 ноября 2016 года в Люксембурге Суд ЕС снял с него санкции за период с конца июля 2014 года по март 2015-го, но оставил в силе все, что были наложены позже. А Дерипаска оспаривал санкции в США. — Он проиграл. Почему? — В США санкции — инструмент обеспечения национальной безопасности, а в этой сфере там очень сильны позиции государственной власти. В отличие от ЕС в Америке очень сильно смещен баланс в сторону публичноправовых

САНКЦИИ — ЭТО, С ОДНОЙ СТОРОНЫ, ПРАВО, А С ДРУГОЙ — ПОЛИТИКА

— А как же презумпция невиновности, Конституция, все такое? — Вот для того, чтобы справиться с этим бременем доказывания, человек должен привлечь на свою сторону одно из прав, гарантированных Конституцией или поправками к ней, в частности — 4-й и 5-й поправками. Олег Дерипаска именно на них и пытался ссылаться, говоря: орган власти необоснованно лишил меня собственности, не соблюдал процедуру и так далее. Но американский суд может применить эти поправки только в отношении американских граждан или резидентов, установивших крепкую связь с Соединенными Штатами. У человека, например, есть дом, счет в банке, работа, по пятницам он ходит в определенный клуб, а по субботам или воскресеньям — в конкретную церковь, тогда он получит право привлекать себе на помощь Конституцию США. Иностранец не получает никаких гарантий, вытекающих из американской Конституции. И суд ему отказывает. — В уголовном суде США для иностранца презумпция невиновности тоже отсутствует? — Нет, конечно. Есть очень большая разница между уголовным правом — и ситуациями, когда оспариваются санкции, во втором случае стандарты уголовного права не работают. Это совершенно другая сфера, другой институт. Совершенно отдельная, не связанная с уголовным правом терминология, категории все другие. Если говорить об Америке, то издается нормативный акт — указ президента США, предполагающий введение санкций. В нем указаны критерии, которым должно соответствовать юридическое или физическое лицо, чтобы попасть в список. И на основании этого указа правоприменительный орган, в США — Минфин, оценивает, подпадает ли персона под эти критерии. Никаких доказательств не требуется, достаточно подтверждений по открытым, как правило, источникам. Например: это высшее должностное лицо Российской Федерации, принимающее решение о дестабилизации ситуации в Украине. По этим основаниям в американский санкционный список попали спикеры российской верхней и нижней палат парламента, некоторые депутаты и другие. — И никакой специальный орган не проводит отдельно расследование?

— Об этом нам очень хорошо говорит как раз дело Олега Дерипаски. Он подал иск в марте 2019 года и попросил суд обязать ответчика предоставить административное досье — папочку, где перечислены документы и основания, по которым Олег Владимирович подпадает под диспозицию двух указов о санкциях. Можно хоть сейчас зайти на американский судебный сайт и скачать это досье, оно «весит» 6 мегабайт, в нем 162 страницы. Там перечислены открытые, в основном, источники, утверждающие, как Олег Дерипаска связан с Кремлем, как он занимается бизнесом в энергетической сфере… Там статьи чуть ли не с 2006 года, материалы судебных процессов в Германии, в Израиле и так далее. Все это можно посмотреть в административном досье. Половина текста замарана темным — видимо, в этих местах содержались данные каких-то спецслужб. Но документы были предоставлены общественности, и сам Олег Дерипаска мог убедиться, что подпадает под критерии указов 13661 и 13662 Барака Обамы. — Вряд ли мы можем точно сказать, какие еще санкции появятся в отношении российских физ- и юрлиц. Но как сами эти лица могут заранее «подстелить соломки», чтобы как-то с будущими санкциями жить? — Когда началась дискуссия о возможном вторжении в Украину со стороны России, в Конгресс США были внесены по этому поводу 9 законопроектов о санкциях. Из них уже можно было понять, о чем пойдет речь. Но соломку подстелить все равно сложно. Например, во вторник вечером глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заявил, что ЕС введет персональные санкции в отношении всех депутатов Госдумы, голосовавших за признание независимости «ЛНР» и «ДНР». И 24 февраля эти санкции были введены. — И 50 депутатов, включая Ирину Роднину, Николая Валуева и других известных патриотов, просто не голосовали по этому вопросу. Они там самые предусмотрительные? — Скорее всего, да, они предусмотрительные. Они могли понимать, что могут попасть под санкции, а у них какие-то мысли о Европе, дети в Соединенных Штатах. Видимо, они с внуками хотят видеться, поэтому не стали голосовать. Санкции — это, с одной стороны, право, а с другой — политика. Юристов часто спрашивают: почему, например, Дерипаска и Вексельберг — под санкциями, а Потанин и Усманов — нет? — И правда: почему такая несправедливость к Потанину и Усманову? — Вот так — при равных возможностях кто-то попал под раздачу, а в отношении кого-то решение принято не было. Люди, которые находятся где-то в орбите власти, рядом с лицами, принимающими решения, получающие выгоды условно от признания «ЛНР» и «ДНР», должны понимать, что к ним санкции могут прилететь в любой момент. И наоборот: простого населения, то есть остальных 140 миллионов, санкции касаться не должны. — Удивительно: страдаем-то как раз мы, 140 миллионов, а не те, кто принимал решения. — Это правда, страдаем мы. Потому что государство в силу своего суверенного права может принимать ответные меры. Вспомните август 2014 года, когда российский президент в ответ на секторальные санкции США и ЕС ввел продуктовое эмбарго, запретившее нам пармезан, лосось, хамон и все остальное.

Ирина ТУМАКОВА, спец. корр. «Новой»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

настоящее прошлое

*** По подсчетам Бориса Шамаева (бывшего офицера Красной Армии, одного из идеологов и руководителей восстания), в его, 3-м, каторжанском, л/о Горлага украинцев было почти 90%. По свидетельству Асты Тофри (эстонки, ленинградки, одной из самых ярких героинь восстания), в 6-м л/о украинцев — 70%. В послевоенных лагерях, особенно спецрежимных, украинские националисты составляли большинство. Это были люди с совсем небольшим опытом жизни в СССР: 1939–41 гг., а потом с 1944–45 гг. УПА, ОУН, как и прочие националистические организации Украины, Минюст внес в список запрещенных. Наверное, это означает, что обнулены и подвиги западно-украинских хлопцев — и в рядах РККА против гитлеровцев, и затем в рядах советских ЗК против сталинизма. Поскольку они — бандеровцы, нам предписано сочувствовать Гитлеру и Сталину? Или только Сталину? Это я к вопросу — как рассказывать историю Грицяка? Воевал в штрафной роте, медаль «За отвагу», другие награды, арест в 1949-м, идеолог ненасильственного сопротивления режиму — в свои 26 лет он личным усилием, силой своего духа менял сталинский СССР. И что мы, благодарные потомки, забудем о нем только потому, что подростком он вступил в молодежную организацию ОУН? Он — наш или не наш? Чей герой — только украинский? Владимир Путин в своем обращении 21 февраля сказал об Украине: «Вы хотите декоммунизацию? Ну что же, нас это вполне устраивает. Но не нужно, что называется, останавливаться на полпути. Мы готовы показать вам, что значит для Украины настоящая декоммунизация». Мысль понятна: надо не только сносить статуи Ленина, но и оставить в покое Донбасс, ленинцами незаконно «втиснутый в состав Украины». Но вот вопрос про Грицяка, боровшегося с коммунистом Сталиным. Он нам кто? Герой, но запрещенный? А остальные герои того восстания — русские, белорусы, чеченцы, латыши и т.д.? Русских и евреев — почему нет в учебниках? Касилова, Френкеля, командира партизанского полка Воробьева, фронтовика Измайлова, боевых офицеров Шамаева, Фильнева? Раз мы готовы к декоммунизации Украины — где в учебнике верный соратник Грицяка фронтовик Недоростков, до ареста — ин-

«НАША ЦЕЛЬ Сталина закопали украинцы и русские. В Норильске Независимо от того, доживем ли мы, 26 мая следующего года мир и в особенности страны Восточной Европы будут говорить о 70-летии Норильского восстания и его героях. По большей части оставшихся безымянными. Это они начали сокрушать сталинизм. И пока последние из 30 тысяч смельчаков были живы, они ограничивались тем, что ставили то великое противостояние в один ряд с восстаниями 1943–45 гг. в Вильнюсе, Варшаве, Париже, Праге, в Словакии. Точность тут в том, что все это важнейшие для самосознания европейских наций вехи. Однако для самой России

База данных Красноярского общества Мемориал*

а восемь лет до этого жирную точку ставили сержанты, разведчики 150-й стрелковой дивизии русский Егоров и грузин Кантария. И, как со временем выяснилось, группу возглавлял лейтенант Берест, украинец. Были и другие группы и герои, важно одно: поскольку артиллерия разбила ступени, Егоров, Кантария, Берест поднимались на крышу Рейхстага, становясь на плечи друг другу. Потом начнется совсем другая жизнь (но в главном — та же): Береста отправят на лесоповал в пермские лагеря, еще раньше в тюрьмы и лагеря попадут фронтовики Евген Грицяк и Владимир Недоростков. Береста отправят по этапу 14 апреля 1953-го, а 26 мая того же года Грицяк и Недоростков возглавят восстание в 4-м л/о (лаготделении) Горлага. И они, украинец и русский, будут тоже поддерживать друг друга в прямом, физическом смысле, как Егоров с Берестом. Вот близкая к развязке сцена, описанная Грицяком: «Машина задним ходом подъехала к зоне и перед проходной остановилась. — Принимайте подарок! — с неприкрытым злорадством крикнули нам надзиратели, волоча по земле к машине избитого до бесчувствия Владимира Недоросткова. Я взял Недоросткова на свои колени и легко обнял руками. Он был так избит, что уже сам сидеть не мог». Автозак следует в тюрьму, где будут запускать бунтарей по одному и избивать. Грицяк продолжает: «Мы со Стригиным занесли Недоросткова и возвратились на свои места. Недоросткова тоже не били, так как не было, кого бить. Четвертым пошел я».

события лета 1953 года в Норильске окрашены иначе — это столкновение с внутренней тиранией и совместное с европейцами провозглашение здесь, на Диком Севере, в пустой тундре ценностей индивидуальных свобод, ненасилия, мощный опыт гражданского сопротивления. Крах сталинизма как системы начался здесь. Генералиссимуса Сталина закопали именно в Норильске. И сделал это европейский интернационал (в лаготделениях — 68 национальностей), но прежде всего — украинцы. Их было больше всего, и они были самыми сплоченными.

EastNews

Евгений Грицяк

женер-экономист из Саратова, получивший 25 лет в 1947-м по обвинению в убийстве начальника райотдела МГБ? Тогда, при подавлении восстания, его насмерть не забили, он еще отбывал срок в разных тюрьмах. Освобожден в 1960-м, дальнейшая судьба не известна. *** Грицяк в своих воспоминаниях рассказывает, как зимой 1952–53 гг. русские предложили украинцам подготовить к побегу трех ЗК, чтобы они перешли границу и рассказали миру «о нашем положении». От украинцев этим занялся Грицяк, от русских — бывший старший офицер русской армии Петр Дикарев. Но не вышло: «Между нами и русскими не было к тому времени необходимого в таких случаях доверия». Внезапно умирает Сталин, пишет Грицяк, и ЗК оживили подпольную деятельность, которая велась в Норильске уже несколько лет. Русские хотели объединить все группы в один кулак — и снова неудача из-за принципиальных расхождений. Грицяк спрашивает у Владимира Заонегина: «Мы хотели бы знать ваши мысли относительно отделения Украины от России». «Про это и речи не может быть», — отвечает тот. Но вскоре вереница крова* Признан иностранным агентом и ликвидирован.

вых провокаций, устроенных лагерной администрацией, все же вынудила ЗК собраться воедино. Помимо стрельбы, натравливания уголовников, лагерные власти запустят фейк, что украинцы хотят оторвать от России Советское Заполярье и присоединить его к Украине. «Безумно? Да. Но чем безумнее выдумка, тем труднее ее опровергнуть». А, например, сержант, убивший без повода ЗК Ф-630, — с чего, собственно, и вспыхнули волнения, напишет позже письмо, и оно сохранится: «Нас информировали, что ЗК 4-го л/о (где лидером был Грицяк) готовят план разоружения нашего батальона, планируют развивать свои действия до захвата Норильска и Дудинки в свои руки, после чего связаться по радио с США». Но ЗК пытались связаться с Президиумом Верховного Совета СССР, Советом министров и ЦК КПСС. Грицяк вспоминает, как им написали обращение — с критическим анализом общественно-политической системы и списком требований: прекратить по всей стране практику закрытых судебных разбирательств и применения пыток во время следствия, отменить все решения ОСО (Особого совещания при МГБ) как неконституционного органа, прекратить расстрелы в тюрьмах и лагерях, пересмотреть дела всех политзэков. «Мы не относились совершенно враждебно к центральному правительству, так

Алексей Берест

как надеялись, что после смерти Сталина вновь образованное правительство само попробует вывести страну на новый путь. Поэтому мы и заявили: «Наша цель — свобода!» и «Мы хотим, чтобы с нами вели диалог не языком пулеметов, а языком отца и сына». Заканчивалось обращение предупреждением правительству: «Если наши требования не будут удовлетворены, то мы продолжим нашу сегодняшнюю тактику, где бы мы ни были!». Нужно было зачитать это обращение перед всеми, добиться одобрения, но Грицяк опасался собирать митинг: противники могли его сорвать. Действовал хитростью: попросил молодых ребят вынести из клуба стол и переносную трибуну и поставить все это на деревянном возвышении. Стол накрыть скатертью, поставить стакан с водой. Свой план Грицяк открыл только Недоросткову и закрылся в клубе, наблюдая. ЗК быстро собрались. Кто-то будет выступать. Может, сам Кузнецов? (Речь про начальника главного тюремного управления МГБ, прилетевшего в Норильск во главе бериевской комиссии — три генерала, шесть полковников и еще три старших офицера.) «В то время в нашей зоне числилось 5221 ЗК. И, наверное, не было такого, который бы не пришел сюда, чтобы самому услышать, о чем здесь будет идти речь. Когда все собрались, я вышел из клуба вместе с Недоростковым, который ожидал меня,

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

— СВОБОДА!» в Норильском музее). Самосуда Грицяк не допустил. Стукачей вызывали на общее собрание по одному. Троих в итоге вывели за зону, кто-то написал покаянные письма, кого-то поместили на несколько часов (не более одних суток) в изолятор и потом поставили перед выбором: или выходить за вахту, или оставаться, но отказываться от сотрудничества с администрацией (таких охраняли потом от мести солагерников): «Старые грехи всем прощаются, новые — не простятся». И реяли черные флаги, и с аншлагом в шестой раз в лагерном клубе шел спектакль «Назар Стодоля» Тараса Шевченко, прежде запрещенный офицерами за перебор в украинском патриотизме. Стиль и методы республики заключенных работали на поразительном контрасте с оперативно-чекистскими. Несколько недель ЗК стояли безоружными на проходных, не сходя с места, в двадцати метрах от направленных на них пулеметных стволов. Фейки живут долго: директор Норильского комбината Логинов в воспоминаниях, напечатанных в 1989-м «Заполярной правдой»: «Я не могу забыть, как в 1953 году оголтелые бандеровцы и власовцы зарезали 20 молодых, только мобилизованных и неопытных солдат из охраны, вывесили черные флаги и требовали освобождения». Общественность до сих пор не увидела ни одного подтверждающего эти слова документа. Жертв было больше на порядок — только среди ЗК, когда солдаты начали давить «контрреволюционный саботаж».

РИА Новости

Мемориал жертвам политических репрессий «Норильская Голгофа»

поднялся на возвышение. Недоростков открыл митинг и предоставил мне слово. — Дорогие друзья! — начал я. — Все, что происходит в Норильске, это не отдельный изолированный случай, а частица великой борьбы всего советского народа за свое достоинство и человеческие права... Люди словно бы замерли. Они стояли молча и напряженно, словно превратились в камень». Выступать было легко, стояла мертвая тишина, пишет Грицяк, но потом в одну секунду все ЗК упали ничком на землю — показалось, что стреляют. Паника передалась даже солдатам, которые стояли кучками за колючей оградой, — бросились в рассыпную. Грицяк спрыгнул с настила и пробовал поднять товарищей на ноги. Но люди «словно примерзли к земле». Наконец некоторые ЗК в последних рядах начали вставать и удирать в бараки. Но другие их удерживали: «Трусы, вы куда? Возвращайтесь!» Все успокоились, и Грицяк продолжил. А когда закончил речь, ЗК заорали «ура» и стали подбрасывать шапки вверх. «Всех охватила радость — словно мы уже достигли цели. Когда я спускался с возвышения, подошел человек лет 50, на вид азиат, снял с седой головы шапку, подал мне руку и сказал: — Ну, дорогой брат, позволь поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал! — И, крепко пожав мне руку, добавил: я — китаец!

*** А генералиссимуса действительно похоронили в Норильске. Мой друг и коллега, норильчанин Владислав Толстов, в конце 90-х восстановил картину, как обошлись с памятниками отцу всех народов — их тут тоже понатыкали. А потом в уже вольном — стараниями Грицяка, Недоросткова и прочих ЗК — городе сбрасывали, зацепляли бульдозером и волокли «под мост», топили. Со слов Прокопа Великжанина, работавшего в 50-х сменным мастером плавильного цеха на кобальтовом заводе, однажды поздно

БЫЛО ВЫКОПАНО ДВАДЦАТЬ ОГРОМНЫХ ДВАДЦАТИМЕТРОВЫХ ЯМ, ЧТОБЫ СБРАСЫВАТЬ ТУДА ТРУПЫ. 400 МЕТРОВ ЯМЫ ЗАПОЛНИЛИ ТРУПАМИ ВСЕГО ЗА ДВА ГОДА

— Я — украинец! — также крепко сжав его руку, ответил я. Примеру этого китайца последовали другие: «Я — эстонец!» — «Я — поляк!» — «Я — немец!» — «Я — белорус!». Самый старый и заслуженный зэк Иван Кляченко-Божко, не веривший и составлявший Грицяку и Недоросткову оппозицию, в тот момент подошел и сказал: — Этот строй я знаю с момента его рождения, а потому должен смело утверждать, что при нем такого свободного митинга в России не было. Поздравляю!» Устав от провокаций сексотов, попыток устроить резню между чеченцами и кубанскими казаками, украинцами и поляками, в л/о Грицяка и Недоросткова создали комиссию и вскрыли сейф оперотдела. Выясняли: каждый пятый в л/о — сексот. Понятно, что приписки, и все же — 620 доносчиков (из воспоминаний Г.С. Климовича, копия рукописи

вечером его вызвали к начальству, где его ждал человек в штатском. Опущу подробности; чекист, сотрудники милиции и Прокоп (от завода) тайно закопали бюст Сталина, замотанный в брезент — как мертвеца. Теперь на этом месте стоит новый заводской корпус «Норникеля». Закопали в брезенте — все же привилегия. Зэков хоронили голыми. Помните момент, когда избитого до потери сознания Недоросткова закинули в машину к Грицяку? Дальше он вспоминал: «Едем дальше. Я снова осматриваюсь, и снова — Шмидтиха, только уже большая, грозная и значительно ближе к нам. Далее машина сделала поворот, другой. Осматриваюсь, и снова — Шмидтиха. Гора им. Шмидта, возле которой разместился Норильск, имела печальную славу из-за того, что у ее подножия хоронили ЗК. Шмидтиха стала синонимом смерти. «Пойти под Шмидтиху» означало — уме-

реть; «Я тебя на Шмидтиху загоню» — я тебя убью и т.п. Захоронение трупов под Шмидтихой происходило так: после смерти ЗК его раздевают, делают вскрытие и — в «деревянный бушлат», в котором вывозят за проходную. Там конвой проверяет, точно ли это труп и, для полной уверенности, пробивает металлическим прутом череп. И потом уже везут на Шмидтиху. В 1948 году, когда ЗК 4-го л/о строили Медеплавильный завод, им цинично пообещали, что ударников труда будут закапывать после смерти не голыми, как других, а в нижнем белье. Но был ли хотя бы один случай выполнения обещания, никто не знает. Мы знаем только то, что люди умирали и умирали без конца, и для того, чтобы их всех закопать в вечной мерзлоте под Шмидтихой, нужно было содержать огромное количество непродуктивной рабочей силы. Поэтому однажды летом там было выкопано экскаваторами и бульдозерами двадцать огромных двадцатиметровых ям, чтобы без всяких хлопот сбрасывать туда трупы на протяжении многих лет. Но в расчетах ошиблись: 400 метров ямы заполнили трупами всего за два года! Вот такая она, гора Шмидта! Жаль только, что об этой горе в Украинской Советской энциклопедии нет ни одной строчки. А нас везут все ближе и ближе к этой грозной горе. Наконец, привезли во двор небольшой тюрьмы, которую в Норильске называли «Ямой». *** Протест огромной массы в Горлаге носил подчеркнуто ненасильственный характер — ЗК отчаянно сопротивлялись всем провокациям, устраиваемым властями — попыткам устроить побоища, перекинуть в зону оружие, устроить взрывы, поджоги. Стальную систему ломали словом. Грицяк говорил товарищам: «Я никого на смерть не поведу. Вам еще нужно жить». «После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем», — то ли шутил, то ли нет президент. Ганди умер почти за пять лет до рождения Путина, и он остался в одиночестве изначально. Мне жаль, что президенту не довелось поговорить с «украинским Ганди», как прозвали Грицяка еще в СССР. Евгений Степанович ушел совсем недавно, в 2017-м. Умер он на родине, в Прикарпатье, в деревне Устье ИваноФранковской области. Это не Аннушка масло пролила, и не Ленин, что следует из речи Путина. Масло пролил Сталин в 1939-м (хотя, конечно, Гете прав: «Кто неправильно застегнул первую пуговицу, уже не застегнется как следует»). Корни норильского сопротивления мая–августа 53-го — из сентября 39-го, из тех побед Гитлера и Сталина. Когда жрешь чужое, инопланетное, alien, этот вирус непременно разрушит твой дом. Ведь после 53-го был 56-й, а потом 91-й. А восемь лет назад под пули снайперов в Киеве поползла черепаха — живые люди за смешными щитами. Черепаха — безоружная, теряя товарищей, — все продолжала ползти. Путин сейчас сказал: «По имеющимся данным, материальная поддержка так называемого протестного лагеря на площади Независимости в Киеве со стороны посольства США составляла один миллион долларов в день». Хочется посмотреть на человека, который согласился бы за деньги стать одной из мыщц той черепахи. За фанерным щитом против свинца. Когда справа и слева от тебя уже убили по такому же человеку. Вселенная устроена так, что ею правят не деньги, а дух. Чистый идеализм. И муравьиная кость перебьет сталь, а рыбий крик оглушит. Так было всегда. И если чья-то армия и чье-то оружие выглядят сильнее, это ровным счетом не значит ничего. Более того, это плохая новость для сильных, если они решат, что все дозволено.

Алексей ТАРАСОВ, «Новая»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

вакуированных привезли на специальном поезде из Ростовской области. ГИБДД перекрыла движение на привокзальной площади. Территорию охраняли усиленные наряды полиции и Росгвардии. У вокзала выстроили больше десятка машин скорой помощи. На перроне беженцев встречали высшие чиновники региона во главе с вице-губернатором и съемочная группа Первого канала. Какой опасности местные власти ожидали от вновь прибывших (среди беженцев — 272 женщины, 197 детей и 41 мужчина преклонного возраста), осталось неизвестным, но телекартинка получилась эффектной. Полицейские и сотрудники МЧС оцепили вагоны и препроводили пассажиров в автобусы, подогнанные к самому выходу из вокзала. Беженцев отвезли в санатории и оздоровительные лагеря Энгельсского, Марксовского и Вольского районов. 59 человек поселили в профилактории «Сокол» в областном центре.

«На работе поставили перед фактом» Ворота на въезде в «Сокол» открыты. У центрального корпуса стоит «Газель», рабочие разгружают большие коробки с телевизорами. Накануне не было известно даже точное число постояльцев. Администрация санатория успела подготовить номера и обед. Комнату отдыха и игровую для детей оборудуют по ходу дела. За углом припаркован черный «крузак» с правительственными номерами. По территории снуют мужчины в пиджаках с выражением государственной важности на лицах. Под елками стоит девушка в длинном пуховике. Елена ждет заказной автобус, который должен отвезти беженцев в Сбербанк для оформления 10-тысячной выплаты. «Я госслужащая, снимать меня не надо», — строго предупреждает собеседница. Елена говорит четко, безъэмоционально, называя луганских и российских чиновников по имени-отчеству с точным указанием должности. Спрашиваю, какой была обстановка в Луганске на момент отъезда, напуганы ли жители? «Обстановка посредством СМИ, — запинается Елена. — У всех мышление разное. Одному страшно, если он прочитает в соцсетях про выстрелы, другому — не страшно, пока его дом не взорвется. Я госслужащая, я, конечно, в курсе ситуации, но вам сказать не могу». По словам женщины, об эвакуации в Луганске говорили давно. «Спрашивали, поедем мы или нет? Мы все отказались. Теперь на работе поставили перед фактом. Попросили составить списки родственников, которые могут эвакуироваться. В 20.00 мы вышли с работы. В 12.00 уже сели в автобус». Елена с коллегами выехала группой из четырех десятков человек. В 2014-м Елена не выезжала в Россию, но слышала об ужасах жизни в палаточ-

как это делается ных лагерях. Сейчас, по ее оценке, эвакуация организована настолько хорошо, насколько возможно в экстренных обстоятельствах. В Луганске женщинам выдали по тысяче рублей материальной помощи от местных властей. Дорога до российской границы заняла вместо обычных 40 минут около трех часов. Особых проблем при въезде в РФ не возникло: у Елены с 2019 года есть российский паспорт. В Ростовской области Елену с коллегами покормили в пункте обогрева МЧС. «Волонтеры принесли вещи и гигиенические принадлежности. Можно было взять все, что нужно, вплоть до женских прокладок». Вновь прибывшим объявили, что мест в Ростовской области нет, и посадили в поезд до Саратова (выбрать регион было нельзя). Елена бывала в России у родственников в 2017 году, но о Саратове почти ничего не слышала. «Природа, ко-

диабетиков и других хронических больных к льготной аптеке. Наутро приехали директор соседней школы и заведующая детским садом. Саратовское министерство образования обещает, что малыши получат места в дошкольных учреждениях без очереди, а школьники начнут учиться на следующей неделе. «Честно сказать, я до сих пор не верю, что сюда приехала. Это так далеко. Неизвестно, на сколько времени», — Елена вдруг сбивается с бодрого официального тона. Ее беспокоит дальнейшая ситуация с работой. Перед отъездом сотрудники написали заявления на отпуск. Но если этот «отпуск» затянется, как будет оформлено отсутствие на рабочем месте, будет ли выплачиваться зарплата? «Сейчас всем страшно, — описывает девушка сегодняшние настроения эвакуированных. — Как мы будем добираться

«СЕЙЧАС ВСЕМ СТРАШНО. КАК МЫ БУДЕМ ДОБИРАТЬСЯ НАЗАД?» В Саратовскую область прибыли первые 510 беженцев

нечно, отличается. У вас тут уже начинается тайга», — делится девушка первыми впечатлениями (на самом деле, Саратовская область расположена в зоне лесостепей и частично — полупустынь). В Луганске температура в феврале доходила до +20 градусов. В Саратове сейчас около нуля. Не все беженцы взяли с собой теплые вещи. В «Соколе» эвакуированных поселили в четырехместные номера с трехразовым питанием. В первый же день к беженцам пришли врачи из поликлиники, взяли анализы на ковид, пообещали прикрепить

назад? У одной женщины вообще нет денег на обратную дорогу». Спрашиваю, не хотят ли другие беженцы поговорить с журналистами? Елена уходит в корпус, через пять минут возвращается и решительно качает головой: «Больше общаться никто не будет».

«У самих, как на войне, так еще везут»

Профилакторий «Сокол» Матвей ФЛЯЖНИОВ — специально для «Новой»

По результатам опроса ВЦИОМ, 78 процентов россиян поддерживает решение о приеме беженцев, 75 процентов одобряют единовременную выплату в 10 тысяч рублей. В саратовских соцсетях не меньше половины комментариев выражает противоположное мнение. «Людей, конечно, жалко. Но Саратов — не тот город, который может принять беженцев. Мы — нищие», — пишут жители в городских пабликах. «Вот беженцы удивятся, когда познакомятся с городом. Он тоже как после бомбежки, хотя вражеской авиации здесь не было с 1942-го. Ходим по льдам и какахам. У трамваев двери отваливаются на ходу. Дороги разбитые. Жители бегут из Саратовской области, как будто тут война», — отмечают комментаторы. Нынешняя зима особенно тяжело далась саратовцам из-за аномальных снегопадов. Транспорт стоял в гигантских пробках, крыши домов потекли, десятки горожан получили травмы из-за упавших сосулек и гололеда на улицах. Трудно поверить, что местные чиновники, не

способные справиться с уборкой снега, смогут помочь жертвам войны. «Разведут показуху и бросят людей. Своим-то не могут помочь», — заключают пользователи соцсетей. Региональные и федеральные власти по всем телеканалам расхваливают силу своей любви к братскому народу, перечисляя льготы и выплаты, обещанные беженцам (пока непонятно, впрочем, какая часть этих обещаний станет реальностью). На фоне бешеного роста цен такие высказывания не особенно укрепляют гуманистические настроения местных жителей, которые давно убедились, что их проблемы начальству безразличны. «А картошка в «Пятерке» по 70 рублей за кг! Кто нам поможет выжить?» — задаются вопросом жители. «Они — граждане России. Имеют право приехать и жить. Нужно относиться к ним, как к своим, — очередь в детсад, очередь в школу, очередь на комнату в общаге», — иронизируют комментаторы. Стоит напомнить, что в 1990-е Саратовская область приняла огромный поток русскоязычных беженцев из Средней Азии и с Кавказа. Сегодня переселенцы, осевшие в регионе, задумываются о причинах «избирательного спасения русских». «Когда мы с семьей переехали в Россию в 1994 году, мы здесь на хрен никому не нужны были. Мама моя до сих пор без гражданства, может, в этом году получит», — пишет саратовчанка, подростком переехавшая из Туркменистана. Еще до прибытия первого поезда с донбасскими беженцами власти Саратовской

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

К концу 2014-го региональные власти напомнили гостям, что пора и честь знать. Губернатор издал постановление, согласно которому в ПВР можно жить не больше 60 суток. В начале 2015-го поток беженцев в Саратовскую область практически иссяк.

20 февраля с железнодорожного вокзала Таганрога в регионы России начали отправляться поезда с беженцами из «ДНР» и «ЛНР»

области объявили ЧС. Такой режим позволяет перераспределить бюджетные средства, более свободно использовать технику, недвижимость и проводить закупки для государственных нужд без конкурса. Сколько денег из федерального центра Саратовская область получит на размещение беженцев, пока неизвестно.

Как это было в первую волну В 2014 году беженцы с юго-востока Украины (как тогда выражались официальные лица) появились в Саратовской области ранней весной. К концу марта на миграционный учет в регионе поставили уже больше 800 украинских граждан. Люди приезжали своим ходом, селились, где придется. В апреле 2014-го городская администрация обратилась к жителям «с просьбой проявить милосердие, предоставить беженцам крышу над головой». Скоро стало ясно, что этого недостаточно. К середине лета в Саратовской области на учете стояли уже 2,5 тысячи беженцев, приехавших сюда самостоятельно. В конце июля в Саратов самолетами МЧС и поездами организованно повезли украинских беженцев из Ростовской области и Крыма, где для них уже не хватало места. В пиковые моменты количество беженцев в области превышало девять тысяч человек. Саратов вошел в число регионов Поволжья, принявших наибольшее число приезжих с Донбасса. Поезда с беженцами прибывали почти каждую неделю. Пассажиров встречали без помпы и на пазиках развозили по отдаленным сельским районам. Случались скандалы. В селе Сосновоборское Петровского района для беженцев освободили социальнореабилитационное отделение центра соцзащиты (проще говоря, деревенский дом престарелых). Местных стариков раскидали по казенным учреждениям соседних районов. Стресс от неожиданного переезда предсказуемым образом сказался на здоровье пожилых людей. Подобное «гостеприимство» чиновников не лучшим образом отразилось на отношении сельчан к приезжим.

В районах открыли 75 пунктов временного размещения (ПВР) на 3,8 тысячи мест. Для этого использовали здания курортных, социальных учреждений, сельских гостиниц и даже спорткомплексы. Федеральный бюджет пообещал оплачивать содержание беженцев из расчета 800 рублей в день. Однако министерство регионального развития РФ, отвечавшее за перевод денег в регионы, реорганизовали. Полномочия передали ФМС. Возникли проблемы с трудоустройством беженцев. К ноябрю 2014-го только чуть больше 60 процентов приезжих трудоспособного возраста нашли работу. В сельских районах крайне редко встречались вакансии, способные привлечь донбасских шахтеров. «Требования у отдель-

РИА Новости

Путь домой Ирина Дзюба приехала на Донбасс в середине 1990-х из Ташкентской области. «Ехали погостить к свекрам, а обратно уже не вернулись, в Узбекистане начались неприятные события», — вспоминает Ирина Анатольевна. Осели в поселке Южная Ломоватка, в 15 минутах от Дебальцева. Муж ушел к другой. Ирина в одиночку поднимала троих детей. Работала швеей, птичницей, сторожем. «Как только начались выстрелы, в поселке отключили водопровод, — вспоминает Дзюба начало конфликта. — Мы жили на втором этаже. У дочки тогда было пятеро детей. Из колодца воды не натаскаешься. Я уговорила дочь ехать в Россию». Семья потратила на переезд все детские пособия, пенсию и деньги, взятые в долг у земляков. «По дороге до российской границы нас три раза останавливали разные военные люди. Они не представлялись. Ссаживали молодых людей и мальчиков, даже 16-летних, — рассказывает Ирина Анатольевна. — Когда въехали в Россию, я поняла — всё, мы вырвались, я вывезла внуков. Я была так счастлива, что не буду участвовать в этой мясорубке». Беженцы оказались на московском автовокзале. Полицейский отвел женщин с детьми в ближайший отдел ФМС. «Инспектор спросила: куда вас отправить? Я сказала: туда, где я смогу найти работу». Семью отвезли в ЦВР в Красноармейском районе Саратовской области. Оформление гражданства заняло больше полутора лет. «Медицинские справки, фотографии, ксерокопии — сколько их нужно на нашу большую семью! На это уходили все деньги, которые нам платили через соцслужбу». Непреодолимым препятствием оказалась временная прописка, без которой невозможно завершить оформление документов. Сейчас Дзюба получает российскую пенсию, шьет и вяжет на продажу, по выходным бесплатно занимается с сельскими школьницами. Она говорит, что счастлива в Невежкино: «Я просто рада жить и просыпаться по утрам. Я здесь — дома».

ВОТ БЕЖЕНЦЫ УДИВЯТСЯ, КОГДА ПОЗНАКОМЯТСЯ С ГОРОДОМ. ОН ТОЖЕ КАК ПОСЛЕ БОМБЕЖКИ, ХОТЯ ВРАЖЕСКОЙ АВИАЦИИ ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО С 1942-ГО

ных граждан Украины к работе довольно высокие, — отмечали в областном министерстве занятости. — Они хотят зарплату не то что 20, а все 30 тысяч рублей». «В ряде муниципальных районов среди населения бытует мнение, будто украинские беженцы получают пособие, что позволяет не работать, в то время как коренные саратовцы трудятся за гораздо меньшие деньги», — отмечал губернатор Валерий Радаев на заседании совета по взаимодействию с национальными объединениями. Слухи о баснословных пособиях действительно распространились по селам: жители считали, что 800 рублей в день, обещанные на содержание постояльца в ПВР, выдают каждому на руки. Местные чиновники то ли не захотели объяснить гражданам истинное положение дел, то ли, благодаря существующему уровню доверия к власти, их никто не послушал.

«Проснемся, а флаг уже поменяли» Анастасия с родителями и младшим братом жила в Константиновке. «В 2014 году это была украинская территория, боевые действия сюда не дошли. Но мы знали, что творится в Краматорске, и в июнеиюле решили, что пора собирать вещи». Таксисты уже брали за проезд до границы по двойному тарифу. «По российским каналам говорили, что Россия поможет. В отличие от сегодняшней ситуации нас в Ростовской области никто не встречал. Мы купили билеты до Саратова, так как я хотела поступать в местный университет», — вспоминает Настя. В Саратове один из жителей разрешил беженцам месяц бесплатно пожить в его квартире. «Квартира была абсолютно

пуста. Хозяин принес надувной матрац. Мы все как-то спали на нем, вместе с собакой», — смеется девушка. В 2014 году для студентов с Донбасса в вузах выделяли специальные бюджетные места. На Саратов эта программа не распространялась. Настя поступала на общих основаниях вместе со студентами из ближнего зарубежья. Ей выдали место в общежитии. Родители и брат получили статус беженцев. Девушка посчитала оформление слишком хлопотным и осталась с украинским паспортом. «По убеждениям я была 100-процентной сторонницей русского мира, большей, чем коренные россияне. Я даже упрекала однокурсников: вы Путина не любите, вас надо гражданства лишить, а мне — дать! Мне казалось, что местные жители не благодарны партии и правительству», — вспоминает собеседница. Год-полтора Анастасия смотрела передачи Киселева и Соловьева. «Возможно, это была реакция на украинских националистов. Пока мы жили на Донбассе, они мне до того надоели, что я поверила другой стороне. Мир казался биполярным: либо ты за русских, либо — за украинских националистов, здравой середины не было». Анастасия участвовала в различных форумах с чиновниками и официозными молодежными лидерами. «Пообщавшись с ними вживую, я поняла, что они — не патриоты. Для них это удобная роль, позволяющая продвигаться по карьерной лестнице», — вспоминает девушка. После саратовского университета Настя поступила в институт образования ВШЭ. «Россияне относились ко мне поразному. Одна из сотрудниц приемной комиссии мне помогла: у меня не было нотариально заверенного перевода какойто бумажки, но она приняла документы. Я набрала хорошие баллы, прошла без каких-либо преференций. Но месяца через три один из студентов в моем присутствии начал рассуждать о том, что не стоило принимать в вуз этих беженцев, лучше бы отдать места россиянам. Я училась на пятерки. Всем отличникам дали к Новому году премию — 30 тысяч рублей. А мне — нет. Я поняла, что всегда буду человеком второго сорта. После выпуска на серьезную должность меня никто не возьмет». Настя решила, что не хочет оставаться в России. Девушка познакомилась с уроженцем Донецка и, не закончив обучения, уехала к нему в Киев. Родители собеседницы также вернулись на родину. «Многие с Донбасса переехали в Центральную Украину. Это повлияло на общественное мнение. Сейчас я не сталкиваюсь с проявлениями украинского шовинизма, которого было много в 2014 году. Все хорошо относятся к русскому языку. Если русскоязычный покупатель зайдет в магазин, продавец без проблем перейдет на русский. Моя массажистка — россиянка из Сибири. Она замужем за сотрудником ВСУ, причем приехала уже после войны», — рассказывает Анастасия. Перспективы сегодняшних беженцев Настя оценивает пессимистически. «С нами хотя бы мужчины выезжали, а теперь вывезли только женщин — кто их будет кормить? Нужно учитывать особенности менталитета: в России принято, что женщина работает, а большинство женщин Донбасса — домохозяйки, их обеспечивали мужья, — объясняет Анастасия. — Думаю, часть беженок сможет в России выйти замуж, но большинство будет вынуждено вернуться». В конце разговора Настя замечает: «Насчет того, что это прочитают в СБУ, я сильно не переживаю. А вот ваши спецслужбы — везде. Да и обстановка нестабильная. У нас есть такая шутка: вдруг завтра проснемся, а флаг уже поменяли? Так что измените мое имя в статье». С Настей мы беседовали за сутки до начала вторжения.

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

наши дети

«В МОГО ПІДОПІЧНОГО РАХУНОК ВИРІС НА МІЛЬЙОНИ»

aleshafond.ru

ЗА ПРИЗНАНИЕ «ДНР» И «ЛНР» УЖЕ НАЧАЛИ ПЛАТИТЬ РОССИЙСКИЕ ДЕТИ С РЕДКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ

aleshafond.ru

«У МОЕГО ПОДОПЕЧНОГО СЧЕТ ВЫРОС НА МИЛЛИОНЫ»

ЗА ВИЗНАННЯ «ДНР» ТА «ЛНР» ВЖЕ ПОЧАЛИ ПЛАТИТИ РОСІЙСЬКІ ДІТИ З РІДКІСНИМИ ЗАХВОРЮВАННЯМИ Ева и Кира Прокофьевы

14.30 понедельника, 22 февраля, сотрудница благотворительного фонда «Алеша» Елена Беляева рассчитывала сумму договора на лечение маленьких девочек-близняшек Киры и Евы Прокофьевых. У Киры и Евы — спастическая диплегия — одна из форм ДЦП. В США необходимые операции поставлены на поток, а в России их делают только по квотам в Институте имени Вельтищева — в среднем 6–7 операций в год. Это даже не десятая доля нуждающихся. Стоимость лечения Киры и Евы в США — 92 490 долларов, в рублях, по расчетам Елены Беляевой, получалось 7 195 722. Все изменилось спустя семь часов — в 21.40. Президент Владимир Путин еще только начинал рассуждать о том, что Украина «никогда не имела своей подлинной государственности», а рубль — уже приготовился к пике. После слов: «Незамедлительно признать суверенитет Донецкой народной республики и Луганской народной республики», — на Владимира Владимировича обрушились громкие овации депутатов, членов всевозможных советов и других восхищенных граждан. А счет на лечение Евы и Киры совершенно не громко вырос — до 7 473 192 рублей. — В тот момент, когда я рассчитывала смету, доллар стоил 77,8 рубля, а после выступления президента — вырос до 81,26. При формировании суммы сбора мы закладываем курсовую разницу (волатильность. — И. Ж.) в три рубля. Но рубль упал даже сильнее, чем мы могли предположить, — рассказывает Елена. — Наш фонд сейчас ведет сборы для 20 подопечных. Десять из них нуждаются в лечении в России, десять — за рубежом. У всех, кому нужны операции за рубежом, суммы сбора теперь стали больше. Лечение Евы и Киры стало дороже на 277 470 рублей. Кому-то — не повезло еще сильнее. — У другого моего подопечного, двухгодовалого Никиты Стуленя, счет вырос на миллионы. Ему необходима трансплантация костного мозга, ее готовы были провести в Швейцарии. Стоимость лечения и так была огромной — 47 мил-

лионов рублей. Сейчас она уже составляет больше 50 миллионов. Елена Беляева отмечает, что изменение суммы сборов разрушает благотворительность институционально: в телевизионных сюжетах, о которых фонды договариваются заранее, звучат одни суммы, а на сайтах самих благотворительных организаций люди теперь видят совершенно другие. «Тут же начинаются разговоры о том, что сборы сомнительные, а это провоцирует отток жертвователей». Однако возросшая цена спасения жизней — еще не самая страшная угроза для подопечных благотворительных фондов. Некоторых детей, в случае серьезного ужесточения санкций, могут и вовсе не спасти. — Среди обещанных санкций — запрет для американских банков на работу с российскими банками. Если это примут, мы не сможем использовать те деньги, которые собрали для лечения в США. А ведь там делают уникальные операции: например, бивентрикулярную коррекцию для пациентов с синдромом гипоплазии отделов сердца (заболевание, при котором один из отделов сердца не работает. — И. Ж.). Ее не проводят больше нигде, во всем остальном мире таким пациентам предлагают паллиативную помощь. То есть у наших и не только наших подопечных могут забрать саму возможность вылечиться. В конце прошлого года исследователи из проекта «Если быть точным» фонда «Нужна помощь» опубликовали доклад, согласно которому, за пять лет россияне стали значительно реже жертвовать деньги на благотворительность. Если в 2017 году хотя бы раз в год благотворительные взносы (в любом формате) делали 86% взрослого населения, то в 2021-м — уже 75%. Минус 11%. Эксперты объясняли это экономическим кризисом, вызванным пандемией. Теперь для усугубления кризиса сделан еще один шаг. Может быть, люди, так радовавшиеся решению президента, помогут покрыть образовавшуюся разницу в стоимости лечения Киры и Евы Прокофьевых, Никиты Стуленя и сотен других детей, которые нуждаются в лечении за рубежом?

Иван ЖИЛИН, «Новая»

14.30 понеділка, 22 лютого, співробітниця благодійного фонду «Альоша» Олена Бєляєва розраховувала суму договору на лікування маленьких дівчатокблизнючок Кіри та Єви Прокоф'євих. У Кіри та Єви – спастична диплегія – одна з форм ДЦП. У США необхідні операції поставлені на потік, а у Росії їх роблять лише за квотами в Інституті імені Вельтищева — у середньому 6–7 операцій на рік. Це навіть не десята частка потребуючих. Вартість лікування Кіри та Єви у США - 92 490 доларів, у рублях, за розрахунками Олени Бєляєвої, виходило 7 195 722. Усе змінилося за сім годин — о 21.40. Президент Володимир Путін тількино починав розмірковувати про те, що Україна «ніколи не мала своєї справжньої державності», а рубль уже приготувався до піке. Після слів «Негайно визнати суверенітет Донецької народної республіки та Луганської народної республіки» — на Володимира Володимировича обрушилися гучні овації депутатів, членів усіляких рад та інших захоплених громадян. А рахунок на лікування Єви та Кіри зовсім не голосно виріс – до 7 473 192 рублів. — У той момент, коли я розписувала кошторис, долар коштував 77,8 рублів, а після виступу президента виріс до 81,26. Під час формування суми збору ми закладаємо курсову різницю (волатильність. — І. Ж.) у три рублі. Але рубль упав навіть міцніше, ніж ми могли припустити, — розповідає Олена. — Наш фонд зараз збирає гроші для 20 підопічних. Десять із них потребують лікування в Росії, десять — за кордоном. У всіх, їто потребує операцій за кордоном, суми збору тепер збільшилися. Лікування Єви та Кіри подорожчало на 277 470 рублів. Комусь не пощастило ще сильніше. — В іншого мого підопічного, дворічного Микити Стуленя, рахунок виріс на мільйони. Йому потрібна трансплантація кісткового мозку, її готові були провести у Швейцарії. Вартість лікування і так була величезною – 47 мільйонів рублів. Нині вона вже становить понад 50 мільйонів.

Олена Бєляєва зазначає, що зміна суми зборів руйнує благодійність інституційно: у телевізійних сюжетах, про які фонди домовляються заздалегідь, звучать одні суми, а безпосередньо на сайтах благодійних організацій люди тепер бачать зовсім інші. «Туттаки починаються розмови про те, що збори сумнівні, а це провокує відтік жертводавців». Проте, зростання ціни порятунку життів — ще не найстрашніша загроза для підопічних благодійних фондів. Деяких дітей, у разі серйозного посилення санкцій, можуть взагалі не врятувати. — Серед обіцяних санкцій заборона для американських банків на роботу з російськими банками. Якщо це приймуть, ми не зможемо використати гроші, які зібрали для лікування в США. Адже там роблять унікальні операції: наприклад, бівентрикулярну корекцію для пацієнтів із синдромом гіпоплазії відділів серця (захворювання, при якому один із відділів серця не працює. — І. Ж.). Її не проводять у жодному іншому місці, в усьому світі таким пацієнтам пропонують паліативну допомогу. Тобто, в наших і не тільки наших підопічних можуть забрати саму можливість вилікуватися. Наприкінці минулого року дослідники з проекту «Якщо бути точним» фонду «Потрібна допомога» опублікували доповідь, згідно з якою за п'ять років росіяни стали значно менше жертвувати гроші на благодійність. Якщо 2017 року хоча б раз на рік благодійні внески (у будь-якому форматі) робили 86 % дорослого населення, то 2021-го — вже 75 %. Мінус 11 %. Експерти пояснювали це економічною кризою, спричиненою пандемією. Тепер у напрямку погіршення кризи зроблено ще один крок. Можливо, люди, які так раділи рішенню президента, допоможуть покрити різницю у вартості лікування Кіри та Єви Прокоф’євих, Микити Стуленя та сотень інших дітей, які потребують лікування за кордоном?

Іван ЖІЛІН, «Нова»

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

медленное чтение

БРАТЫ В

Юрий РОСТ — «Новая»

ПОЭМА ЮРИЯ РОСТА — О ТОМ, КТО МЫ ДРУГ ДРУГУ

разные годы в селе Бровахи под КорсуньШевченковским в семье Лысенко Евдохи и Лысенко Макара Назаровича родилось шестнадцать детей: Степанида, Хтодось, Петро, Евтух, Иван, Василь, Михайло, Степан, Николай, Павло, Андрей, Александр, Настасья, Евдоха, Ганна и Мария. Одиннадцать, значит, сыновей и пять дочерей. Мать с отцом провели их сквозь голод и болезни живыми. Всех. Правда, Евтух в тридцать третьем году, потеряв, видно, веру в семью, покинул гнездо в поисках лучшей доли и подался в чужие края на заработки, но, один уже не совладав с жизнью, затерялся из виду, пропал да и помер (как считают в Бровахах)... В тридцать шестом году отроду не болевший Макар Назарович занемог и в одну ночь оставил Евдокии Даниловне на радость заботу — пятнадцать человек детей и одну невестку. И зажили они как могли. Никому из них не удалось закончить школу или институт, но опять же никто из них в тюрьме не сидел и чужого не взял. Не помнят люди за Макаровичами ничего худого. Зато помнят, что Евдоха, хоть в зиму, хоть в лето, но раз в неделю обязательно переодевала детей в чистое, однако обутыми они не всякий сезон хаживали. Помнят, что колодец, вырытый еще дедом Назаром, от улицы отгорожен не был (кто хочешь хоть сам пей, хоть коней «напувай»), что, когда с хутора переселили мать с детьми в село, облепили они, как пчелы, участок и сами поставили мазанку под соломою, большую и быстро, и печь сложили тоже сами. И еще помнят сельчане, что ушли на войну, когда время пришло, из материнской хаты все десять сыновей: Хтодось, Петро, Иван, Василь, Михайло, Степан, Николай, Павло, Андрей и Александр. Десять. И все десять вернулись с войны. Все вернулись. Я не оговорился: Хтодось, Петро, Иван, Василь, Михайло, Степан, Николай, Павло, Андрей и Александр вернулись к матери после войны. Вразнобой, правда, кто без ноги, кто на носилках, но все. Впервые узнав об этом, я почувствовал озноб. Сознание, сердце, весь организм отказывались принять это радостно и нормально: пошли на работу братья и пришли с работы... потому что этой работой была война, которая приучила нас к смерти, и жизнь на войне нас озадачивает, почти пугает. (Если бы пошли десять и не вернулись, мы бы с печалью, но приняли этот факт, а тут вот они все — смотри на снимок — живые. Неужели?..) Вот что с нами сделала война. Она лишила нас доверия к жизни. Вдруг неправильно жили люди во фронтовых окопах, раз выжили, не так, как нам писали, а мы читали, надо жить. В Бровахах был туман: белые хаты стояли на белых склонах, белые лошади замерли у бруствера из белой сахарной свеклы, белые куры сидели на березовой жердине, белоголовый старик медленно, словно во сне, крутил белый колодезный ворот. — Вы бы, дедушка, насос поставили: с такой глубины тяжело таскать, — затеваю разговор для первого знакомства в селе. — Не, — качает головой старик, — мне той жмаканой воды не надо. Насос ее намнет, намнет. А в ведре вода целая. Он ставит ведро на край колодца. Правда: целая вода. Я нагибаюсь, чтобы напиться, и вижу в цельном кусе воды, как туман редеет, как мертвенная белизна расцвечивается живым теплом. Вижу восходящее оранжевое солнце, синие трактора, бегущие на поля, детей в красных галстуках по дороге в новую школу, подгоняющих хворостиной бежево-пестрых коров мужиков в разноцветных серых ватниках, беседующих перед работой, бригадира на бордовом мотоцикле, летящем с сумасшедшей скоростью. И вокруг живописно примостившийся на окраине села лес, в который то ли конь золотой заскочил (где копытом ударил, там желтый фонтан из осины, березы иль клена), то ли октябрь вошел... — Живая вода у вас, дедушка. — Пей! — Братьев Лысенко знаете, Евдохи и Макара детей? Дед кивает: — Только самой бабы Макарихи уже давненько нету, а хлопцы все живы. Все. страницы 26-27

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

медленное чтение

страница 25

На краю села, недалеко от сохраняемой колхозом на память ветряной мельницы, угнездился небольшой, но аккуратно обложенный кирпичом дом Николая Макаровича Лысенко — брата Николая. Первый на моем пути. Хозяин, стоя под яблоней, стрижет машинкой седого и крепкого соседа. Сосед сидит рядом с горой желто-зеленых тыкв и дает советы. — Ты, Мыкола, смело снизу вверх давай до закругления головы. — Вы ему сверху тоже подстригите, — советую я, глядя на засиневший затылок и виски. — Не треба, — строго говорит сосед, докуривая цигарку. — Нехай шевелюра будет, бо завтра праздник Конституции. Брат Николай застенчиво улыбается и снимает полотенце с соседа, потом срывает яблоко и протягивает его мне. — Я эту яблоню цыганкой зову. Рода у ней нет, а яблоки красивые и вкусные. — От он все умеет! — с вызовом говорит сосед о Николае, заподозрив во мне корреспондента. — С хорошего счета в колхозе не сходил, как с фронта пришел в 44-м. Не сам, конечно, пришел, бо был сильно ранетый. Но зато из всех братьев первый к матери вернулся. Из строя он действительно выбыл раньше всех братьев. Что делать, работа у него была не для долгожителя на войне. «Сорокапятку» выкатывали на руках на передовую, ждали танков. Обычно дожидались. Под Житомиром расчет брата Николая попал в два танка, третий их опередил. Через несколько дней в госпитале он вернулся к жизни и узнал, что вернулся один, без товарищей... — Ат, жизнь! На Маковей, на праздник, 14 августа, они уже были здесь. Специально подгадали начать войну, чтобы мы хлеб убрать не могли... Специально, ей-богу!.. Брат Николай работал трактористом на мироновской селекционной станции, когда по незрелым полям Украины покатилась война. Катилась она гигантской слезой по нагретой солнцем земле в сторону Бровах, Мироновки, Киева, Москвы, и готовились к встрече с ней добрые люди по-разному: кто траншеи рыл, кто винтовку к плечу примерял, кто снаряды точил, а брату Николаю выпала доля, нелегкая для крестьянина, — губить хлеб. Сам сеял, растил, ему бы до зерна всего недели три-четыре постоять... Ат, жизнь! К своему «ХТЗ» он прицепил каток и вышел в поле... А потом велели ему трактор отогнать за Днепр, чтобы немцам не достался. Он подъехал к Черкасскому мосту, когда его уже не было... Поторопились с мостом, и «великая сила людей и техники» осталась на правом берегу. А дело было уже к Маковею. Завел брат Николай мотор, поставил его на ход, соскочил с трактора, и ушел трактор в Днепр один. А Николай вернулся в Бровахи на землю. Скоро собрались его угнать, чтоб пахал он другие поля под другим небом, но он не захотел, а потому убежал и вернулся в дом. Мама спрятала Николая, но его нашли, а ее побили в хате при детях прикладами. И снова он убежал. Его в Корсунь — в лагерь, он — оттуда. Ловят — и в Киев, а он все домой и домой. К земле, к маме. Куда ж ему еще?! Осенью 43-го в Дарнице согнали заключенных в один огромный сарай, но уничтожить не успели. 6 ноября открыли сарай вовсе не те, кто закрывал. Стал брат Николай к пушечке, да и пошел на Запад, сильно далеко, правда, не прошел... Мы сидим в хате. В пустоватой комнате — фотографии, часы, приемник и телевизор, накрытые салфетками, политическая карта СССР, иконы, плакат Олимпийских игр, лавки вдоль окна, дорожки и рушники. — Самый тяжелый день? — переспрашивает Николай Макарович и думает. — Когда сына Олексу потеряли, — тихо говорит жена Евдокия Павловна, — разбился весной. — Да, — кивает головой брат Николай. — Да. А до того тоже день был, когда катком на хлеб выехал. Я сижу на скамейке у сельсовета, который возглавляет сын Николая Макаровича — Иван. Сам Иван, деловой и веселый красавец, носится в спешке на мотоцикле по селу, собирая своих дядек, чтобы сделать общую фотографию всех братьев вместе. Не часто собираются Лысенки. Как мамы не стало, сходятся разом только на свадьбы детей, да вот сегодня для съемки на карточку (благо праздник!). Первым пришел к месту сбора брат Степан. Ему завтра в санаторий ехать, вот он и решил — может, раньше придет, пораньше отпустят. — Колхоз путевку дал. А чего — я по сей, считайте, день трактористом — с 47-го года. Как из армии вернулся. А вернулся он так: шел по дороге в деревню, и первым, кого встретил, был брат Михайло, который ехал на станцию лошадьми. Не узнал брат Михайло брата Степана. Может, потому, что чемоданчик у брата Степана был «поганэнький», а может, потому, что не виделись семь лет, с начала войны. — То ты, брат Михайло? — Я. — Ага. А куда это ты едешь? По колхозным делам ехал брат Михайло, но завернул и отвез брата Степана домой. Вечером посходилась вся

БРАТЫ братовня. Мама налила по сто граммов, погуляли... От тех пор отдохнул он четыре дня и начал жениться. — Невеста была? — А была ж! Семь лет ждала, хоть и не писал... Грамоты бывало маловато другой раз. Да и чего там писать? Действительно, всего и событий — две войны: с немцами да с японцами. В первый бой он пошел под Смоленском, танкистом, правда, без танка (не на всех хватало), и вынесли его из того боя через две недели с тяжелым ранением в голову. Полтора года отлежался — и в свою 83-ю гвардейскую танковую дивизию, которая поменяла расположение к лучшему: уйдя из-под Смоленска на запад, к Вильно. К маю сорок пятого, пройдя совместно с братом Степаном по Польше и Восточной Пруссии, остановилась дивизия у самого моря. Передохнул брат Степан, сел в вагон и на восток, на Дальний. — Аж пока мы на японскую войну ехали, все уже закончилось, бо там брат Петр був! — Був? — спрашиваю я у подошедшего к нам худого человека с засунутым в карман пустым рукавом. — Був, а хто ж? В мэнэ и медаля есть... В Маньчжурии и на Курилах. У нас география — ого! — от Курил в эту сторону, куда дальше, Лысенки буллы аж до Берлина. Полземли! Та ей-бо!.. — Вы помните свое возвращение к маме? – Та конечно. Меня демобилизовали, четыре тысячи дали — куча вэлика, а грошей небогато. И я поехал. Перво к маме в дом, бо он на дороге стоит. Как с города ехать. — А жинка у вас была? — Да то така жинка... Детей не було. И як в армию идти, я с нею розцвенькався... Брат Петро тоже не особенно писал домой, да и некуда было, пока Бровахи были под немцами. После войны стал он почтальоном, словно покрывая свою вину за

Я ПИСАЛ О ДЕСЯТИ ВЕРНУВШИХСЯ ДОМОЙ СЫНОВЬЯХ ЕВДОХИ ЛЫСЕНКО, ПОМНЯ И ДУМАЯ ОБ ОСТАВШИХСЯ НА ВОЙНЕ ДРУГИХ ДЕТЯХ И О МАТЕРЯХ

ненаписанные письма. Теперь — сторож в тракторной бригаде и получает 60 рублей пенсии. — А чего? Жить хорошо — чего не жить. Подошел к сельсовету Павло Макарович и сел на скамейку рядом с нами. — От вы его спросите, как до дому вернулся, он же предпоследний пришел. Мама его домой пускать не хотела, потому что поздно пришел. Домой пехотинец Павло Лысенко, принявший первый бой под Корсунем, вернулся действительно поздно, потому что у него было дело в Карпатах после войны. Почистить леса от бандеровцев. Пришел он вечером, заглянул в окно и увидел, что в доме молодые ребята в солдатской форме (новобранцы лес рубили и стали у Евдохи Лысенко на постой). Мама подошла к окну и махнула рукой: «Иди, иди, солдатик, полон дом...» Потом признала, плакала. Брат Павло смотрит на идущего к нам мужчину в пальто и шляпе: — А самая большая радость в жизни была, когда вот он, брат Сашко, домой вернулся, десятый. Брат Александр пришел с войны последним. Правда, он дальше всех и дошел из Лысенков — до Берлина. И у Рейхстага был — связист 4-й танковой армии. Хотел расписаться за себя и за братьев, да почерк неважный... Там же, в Берлине, остался дослуживать брат Сашко, посылая матери и пяти сестрам (братья семьями обзавелись уже)

посылки весом 5 кг. А вернувшись, и он отделился и стал в колхозе плотником, шорником, мельником и до сих пор работает исправно. Мы поднимаемся со скамейки и идем на пригорок, где стоят в ожидании остальные братья — Василь, Иван, Хтодось, Михайло и Андрей. Все десять становятся перед объективом, как сами хотят, пропуская вперед старшего, Хтодося Макаровича. Сзади подъезжает на бордовом мотоцикле бригадир трактористов Яков Семенович Ревнюк, кавалер ордена Ленина. В его бригаде шесть Лысенков-детей. — За стол уже пора, дядьки! — весело кричит он. — Пора, — кивает Василий Макарович, — правильно! Утром следующего дня отправился я в гости к брату Василию. Что за утро было в Бровахах! Золотое, с туманной проседью. Что за тишина стояла на дворе у Василия Макаровича... Белая мазанка под соломой, голубые оконца, изумрудная трава — все это светилось чистотой и той особенной свежестью, которая если и вернется в этом году, то только в погожий зимний день, с лиловой тенью на пухлом снегу и дымом, столбом уходящим к ясному небу. Но тогда уже будет холодно, а теперь тепло, и на траве к тому же лежит сноп пшеницы, и малиновое яблоко на нем. Хорош также и сад Василия Макаровича, убегающий вниз по косогору и запущенный ровно настолько, сколько того требует природа, чтобы оставаться живою. А как хорош сам Василий Макарович, когда, разбуженный моим стуком, подходит он к окну в синей майке. Размером значительно большей, чем в том нуждается его тело, в синих же, под цвет майки, штанах, своего уже размера, и в синих носках. — Ат, бисова жинка, — весело говорит Василий Макарович, — з-замкнула-таки мэнэ! — Давайте дверь с петель снимем. — Як бы це була дверь, як у дурненькой Маньки, — другое дело, а в мене кре-епкая! Пошукайте ключ на двори! И пока я, вспугивая гусей, ползаю в поисках ключа, Василий Макарович рассказывает мне из хаты леденящую душу историю про дверь дурненькой Маньки... Таков вот рассказ: — Приехала из города Алма-Ата, где яблоки, говорят, как кавуны, нестарая одна жинка. И вот однажды берет она наше небольшое такое яблочко-кальвиль, а рот раскрывает, как на алмаатинское. Ну и, конечно, в лишний просвет влетела пчела, жалит ее внутри, и умирает бедная женщина, и хоронят ее до прибытия родственников, поскольку жара и сушь. Но родственники приезжают, скоро выкапывают ее и увозят, а гроб, почти новый, бросают на кладбище, где и находит его наша Манька. Взваливает на себя домовину, а дело к ночи, — и идет вдоль кустов. И тут слышит голоса. А голоса эти принадлежат куму Василия Макаровича с братом, которые, выпив по поводу премии добрую чарку, решили проветриться вдоль кладбища. «Ты слышал шаги? — спрашивает кум осторожно. — Пошлика отсюда!» «Нет», — говорит смелый его брат, и они бесстрашно (кум за братом) лезут на кладбище. Манька ж тем временем, почуяв неладное, спускает гроб на землю и ложится в него, чтобы не украл никто. А тут и кум с братом! «Ох, — шепчет кум, прикладывая ухо и глядя на звезды, — там хтось сопэ». «Ну-ка, открывай», — говорит смелый брат и, сдвинув крышку, превращается в камень. «Чего не видели? — спрашивает Манька, вставая. — Идите, куда шли». Рухнул тут брат как подкошенный. А кум на четырех добежал до милиции и, заикаясь, все рассказал. Но милиция решила, что лучше на ночь не проверять. Проверили утром — и ни Маньки, ни брата! — Да... — говорю я, отпирая Василия Макаровича ключом, который нашел под балией (круглым корытом для стирки), — а дверь тут при чем? — Как при чем? — удивился брат Василий. — Так когда милиция пришла к ней, чтобы забрать государственный гроб, она и говорит: «У меня с того гроба уже дверь сделана». И Василий Макарович развел руками к окончанию рассказа. Потом снова ушел в хату и появился оттуда уже в синем пиджаке с орденом Красной Звезды, полученным за то, что двумя бутылками поджег два немецких танка, которые тогда казались ему очень большими, а теперь нет. Он чинно сел на сноп и сказал: — Ну что я делал на войне? Робыв и робыв. Началась моя судьба в 41-м под Харьковом, а закончилась под Будапештом. Я командовал тогда минной батареей. И тут

«Новая газета» пятница. №20 25. 02. 2022

Юрий РОСТ — «Новая»

суперрубрика

меня третий раз за войну сильно ранило. И все. И в госпиталь на море. — На какое? — Ой, воды там кругом! За Ереваном море, как зовут? Каспий, о! Оттуда — домой. Оженився раз, потом еще и еще. Эта жинка, что замкнула мэнэ в хате — хоро-ошая! — четверта по счету. 34-й год живем. Есть у меня дети — Виктор, Мыкола, Александр и Катерина. А две дочки вмерло. Такой мой жизненный стяж... Брат Василий утомился от серьезного разговора и снова глянул на меня озорным глазом: — А хотите, я расскажу, как третью танку чуть руками не поймал?.. Не, в другой раз. Может, в хату зайдем? Посидим, у меня много историй. Соблазн велик, но я отправляюсь к брату Хтодосю, который живет в другом конце села. С полдороги мы идем с братом Иваном, который теперь гостит у Хтодося. — Там, на горе, — показывает брат Иван на пригорок за селом, — был дом, где все мы родились и выжили в голодном 33-м, потому что мать все могла, а отец все умел. И нас научил. Я вот, — с гордостью говорит брат Иван, — и теперь в своем доме всю мебель сам делаю, и буфет склал, и тумбочки, и стол. И около машин мы могли. Он около любого мотора как дома. Это с войны. А война была для него «кружение»: из дому на север, к линии Маннергейма. Оттуда домой. Потом июнь

41-го, передовая пока еще к западу от Бровах. Затем подался брат Иван назад, обороняя Черкассы, Лубны, Ромны, Киев. Потом быстро и горько — не своей волей — снова на запад до польского города Треблинка. Оттуда побег, и один ночами три месяца шел на восток в Бровахи (опять же к маме, к земле), и наконец, в последний раз, на запад с танковой частью, не быстро, но бесповоротно до самой Вены, и снова на восток, домой, сюда... Навсегда. Брат Хтодось встретил нас посреди обширного и густо застроенного двора. Он стоял, опираясь на палку, отчасти заменявшую ему потерянную под Будапештом ногу. Дивизионная разведка, в которой воевал брат Хтодось, нарвалась на минное поле. Взорвался брат Хтодось, лежит на хлипком венгерском, в палец толщиной снежке и видит, что нет на нем сапог. Жалко, потому что человек он хозяйственный. Взяли его, а он, оказывается, босый только на одну ногу, другой нет. Везут на телеге брата Хтодося без ноги, а он криком кричит. Подходит к нему здоровый, тоже из крестьян, дядька и говорит: «Ты что? Без ноги и кричишь. И жить, и работать можно. Вон у человека оба глаза выжгло, пусть он кричит». — Я подумал: а верно. Ему хуже, пусть он... И замовк. Отправили его на поправку в Тбилиси, там он протез получил, ходить научился, трамвай там ходит на гору круто...

Привезла его медсестра домой в Бровахи — сдала маме и жене. — О це такая библиография у мэнэ була. Из радостей жизни брат Хтодось помнит случайную ночную встречу в окопе дивизионных и полковых разведчиков. — То ты, брат Михайло? — Я. — Ага. А куда это ты идешь? А шел полковой разведчик Михайло Лысенко за орденом Славы, только он этого не знал. В эту ночь они с товарищем в тылу у немцев захватили бронетранспортер и семь человек с офицером. День Победы он встретил в ереванском госпитале, куда попал из венгерского города Мишкольца. — Да ладно, чего там вспоминать, — говорит брат Михайло. — Идемте, я вам криницу покажу. 35 метров глубиной, до меня в этом месте никто колодцев и не копал. Он берет внуков на руки («сыны на тракторах у Ревнюка»), и мы идем. На углу участка не отгороженный от улицы (хоть сам пей, хоть коней «напувай») аккуратный колодец с целой водой... Мне оставалось увидеть десятого брата — Андрея. Но искать его надо было в Корсуне, он не задержался в Бровахах, потому что обещал кому-то сложить печку. Путь лежал мимо правления колхоза «Россия», где не одну сотню лет (если сложить) проработали братья и сестры Лысенко. — В прошлом году мы открыли десятилетку, сейчас строим сад на 90 мест, в Бровахах новая школа, — рассказывает мне председатель Иван Васильевич Ковтанец. У него спокойное, умное лицо, и награда, которую он носит, очень симпатичная — «Отличник народного образования». Колхоз у него крепкий, стабильный. О братьях Лысенко он говорит: «Повезло им, конечно, это правда. Но все, что надо, они делали — и до войны, и во время войны, и после. И дурного за ними не помнит никто». — К Андрею едете? Это человек нежный, — сказал Иван Васильевич. И я поехал. — Может, вы знаете, кому печь новую кладут? — Печь? Дядька Андрей? А вот в этом доме. Так, спросив у случайного прохожего, я нашел десятого брата, Андрея. Он стоял посреди пустой хаты и работал. Из-под Ясс, где пехотинцем он закончил войну, вернулся Андрей тяжело раненный. Мама встретила его с великой радостью, «невзирая на то, что он без ноги». Ой, какая же была у них мама! Худенькая, веселая, спевучая и приветливая. Она и работала до 77 лет, до последнего дня, как мотылек. Брат Андрей откладывает кирпич и тыльной стороной ладони вытирает слезы. — Вы спрашиваете самый печальный день в жизни? Когда мамо наши вмерли. Он выходит из хаты, а я остаюсь у печи, которую он строит и секрет которой чрезвычайно прост: надо, чтобы дым в трубу выходил холодный, отдав все тепло дому, людям... — Ой, и теплые же у него печи, — говорит хозяйка, — да и сам он на свою маму Евдокию Даниловну больше всех похож... Я писал о десяти вернувшихся домой сыновьях Евдохи Лысенко, помня и думая об оставшихся на войне других детях и о матерях, которые проводили и не встретили единственного или одного. «Я знаю, — говорил Твардовский, — никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны, в том, что они — кто старше, кто моложе — остались там, и не о том же речь, что я их мог, но не сумел сберечь, — речь не о том, но всё же, всё же, всё же...» Тем не менее примем этот факт войны. И воздадим должное матери, вырастившей десятерых солдат и пятерых дочерей. И хорошо бы ей поставить в Бровахах памятник, тем более что росту она была маленького и бронзы на нее уйдет немного. Юрий РОСТ, «Новая»

P.S. Написав этот текст, я отправился в колхоз «Россия», что в Бровахах. Председатель Иван Ковтанец очерк одобрил и сказал, что для красоты последнюю фразу написать было можно, но бронзы в деревне нет вовсе, а гипсовый бюст или какую другую «памятку на згадку про матiр» сделать хорошо бы. Вернувшись в Москву, я нашел письмо от директора Днепровского завода Леонида Стромцова, который, прочитав про братьев Лысенко, сообщал, что его рабочие готовы собрать металл и отлить безвозмездно из него фигуру матери. Вместе мы нашли скульптора Константина Чеканова, тоже из Днепропетровска, который изготовил модель. А спустя два года после публикации бронзовую фигуру Евдокии Даниловны привезли в Бровахи и установили на постамент на том самом склоне, где я когда-то фотографировал десятерых ее сыновей. За памятником председатель Ковтанец высадил десять тополей и пять плакучих ив (в память о дочерях). Хорошо получилось. На открытии сыновья стояли с непокрытыми головами в память о матери и о брате Василии, который до праздника не дожил.

…ИЗ ЗАЩИТНИКОВ В НАПАДАЮЩИЕ Телепропагандисты приближали этот день как могли

Д Я И И О ОВ КО

AP / TASS

десь должен был быть другой текст, написанный в мирное время, в День защитника Отечества. Но он устарел уже ранним утром. До поздней ночи Первый канал показывал фильм «Офицеры» и концерт, посвященный его 50-летию. «Есть такая профессия — Родину защищать», — усвоили (казалось, что усвоили) несколько поколений его зрителей. В соцсетях еще шутили: «С Днем защитника Отечества!» — «Спасибо, но с этой недели мы не защитники, а нападающие». Утром шутки обрели пугающую буквальность. В телевизоре пропагандисты с понедельника праздновали победу. «Вопервых, я не понимаю, почему в студии нет шампанского, — ликовала на эфире у Соловьева Маргарита Симоньян («Я сказал сразу: будет после эфира», — парировал сияющий Соловьев). — Во-вторых, я не понимаю, почему вы стоите такие спокойные… А я испытываю эмоции, близкие к эйфории, которые мне очень трудно сдерживать. Потому что, ты знаешь, Володь, я восемь лет этого ждала. И это сегодня случилось. И это настоящее счастье! Мне хочется прямо кричать: «Рос-си-я! Рос-си-я!» Не прошло и трех дней, и эта Женщина-мать дождалась новой «радости» — военного вторжения России в Украину. «Армия заходит. Родненькая. Ч.Т.Д… Спасибо, Матушка». Еще вчера на канале «Россия 24» вслед историческим изысканиям Начальника конструировали карту формирования границ Украины с 1654 по 1954 год. На ней разными цветами отметили «подарки Русских Царей» (именно так), «подарки В.И. Ленина», «подарки И.В. Сталина», «подарок Хрущева». Украина без «подарков» на этой карте скукожилась до границ 1654 года. Возможно, ее в ближайшем будущем сопроводят плашкой «Подарок В.В. Путина». В День защитника Отечества глумился в эфире штатный метеоролог и ведущий «России 24» Евгений Тишковец, читая прогноз погоды: «Итак, на Донбассе Русская весна. Немного пасмурно, но почти нет осадков. Украина, может быть, и хотела бы загнать мужчин и женщин в бункер, но не может. Люди гуляют и наслаждаются теплом. Донбасс живет. Сразу бросается в глаза, что в народных республиках вообще нет снега. Это, конечно, ненормально. По своему климату Донецкая и Луганская области всегда были ближе к России, чем к Украине, сугробы обычно лежат до марта… Из-за аномального влияния Запада страна в буквальном смысле перегрелась». Образ мирных жителей, безмятежно гуляющих по бесснежным улицам

Донбасса, резко диссонировал с военными сводками корреспондентов того же канала, рапортовавших о непрекращающихся обстрелах жилых кварталов со стороны Украины. По картинке, однако, трудно было что-то понять. Ночь, улица, вдалеке видны какие-то всполохи и изредка что-то погромыхивает, а корреспондент Евгений Поддубный в полном камуфляжном обмундировании докладывает: обстрелы не прекращаются, полчаса назад здесь еще не было воронки, а теперь она есть. Опять стреляют. Это украинские войска. Как ему удается на слух определить, кто именно ведет обстрел, неизвестно. Просто «верьте мне, люди». Российское ТВ не соврет. …А завтра была война, в которую мало кто в России верил (исключая тех, кто ее вожделел и всеми силами приближал). И вот настало первое военное утро, а на канале «Россия 1» (о, чудо!) оно все еще мирное.

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Н. Прусенкова, В. Ярошевский

Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Сергей КОЖЕУРОВ (директор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (зам главного редактора), Руслан ДУБОВ (ответственный секретарь), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора), Лариса МАЛЮКОВА(обозреватель), Кирилл МАРТЫНОВ (первый зам главного редактора), Константин ПОЛЕСКОВ (шеф-редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (зам главного редактора), Надежда ПРУСЕНКОВА, Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Арнольд ХАЧАТУРОВ (редактор отдела экономики), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора)

Обозреватели, специальные корреспонденты и руководители направлений: Илья АЗАР, Юрий БАТУРИН, Татьяна БРИЦКАЯ, Борис БРОНШТЕЙН, Дмитрий БЫКОВ, Татьяна ВАСИЛЬЧУК, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Александр ГЕНИС, Ирина ГОРДИЕНКО, Павел ГУТИОНТОВ (истфак «Новой»), Елена ДЬЯКОВА, Иван ЖИЛИН (редактор репортерской группы), Андрей ЗАЯКИН (дата-отдел), Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Павел КАНЫГИН (руководитель продюсерского центра), Елизавета КИРПАНОВА, Денис КОРОТКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МИЛАШИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Сергей МОСТОВЩИКОВ, Галина МУРСАЛИЕВА, Ирек МУРТАЗИН, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Елена РАЧЕВА, Ким СМИРНОВ, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Ирина ТУМАКОВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА, Ян ШЕНКМАН Мультимедиа: Анна АРТЕМЬЕВА, Ирина БЫКОВА, Влад ДОКШИН, Анна ПИНДЮРИНА, Серафима СВЕРДЛОВА (Тик-Ток), Глеб ШУЛЬЦ-ИВОНИН, Надежда ЮРОВА

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

Это потому, что снимали накануне — не пропадать же добру. Прерываясь на новости и обращение Путина, канал снова и снова возвращается к реалиям мирной жизни: в Сочи сезон сбора мимозы. Вы знали, что чем больше веточек срезать с мимозы, тем больше цветов она даст? Потом в студию приглашают режиссера Артема Михалкова, фильм которого выходит в прокат. Название фильма «Мистер Нокаут». Символично? Но нет, это не про того, о ком вы могли подумать, лихорадочно переключая каналы в поисках оперативной информации. Это всего лишь про бокс. Следом за «Утром России» начинается программа «О самом главном». И это опять не о том главном, которого вы ждете, содрогаясь от боли и ужаса. Там не про душевную боль, а про боль в спине и шее, которая может отравить жизнь любому. Заучите комплекс упражнений, и будет вам счастье. Главный государственный канал попросту не стал менять программу, как не

поменяли ее и многие другие его «собратья». На НТВ («новости их профессия»?) идет запланированный сериал «Морские дьяволы», на канале «Спас» православные радуются возвращению мощей преподобного Александра Свирского и люди в рясах толкуют Евангелие от Марка. На ТВЦ демонстрируют «Хроники русского юмора» — ужо посмеемся. Впрочем, даже названия фильмов, обозначенных в программе в этот первый день войны, волей-неволей воспринимаются как предсказание: «Приступить к ликвидации». «Когда закончится февраль». «Чистое небо». О чистом небе в эти минуты Украина может только мечтать. Дожили. На Первом канале сразу вслед за утренними новостями в эфир вышел специальный выпуск ток-шоу «Время покажет». В студии все те же «ястребы», накликавшие-таки настоящую войну. Других экспертов, относительно умеренных, способных испортить «обедню», в прямой эфир не позвали. Только проверенные, свои, для кого война — мать родна. Они во главе с вожаками-пропагандистами всецело одобряют военную операцию «по принуждению Украины к миру». «Это удар не по Украине и не по украинской армии, а по тем, кто сделал из Украины то, что сделал», — кричит ведущий Шейнин, демонстрируя кадры разгромленной под Мариуполем базы ПВО Украины. «Украина в ваших новостях и Украина в реальной жизни — это две разные страны. И главное их отличие в том, что наша — настоящая… Вам говорят, что Украина может представлять угрозу для России. Этого не было в прошлом, нет сейчас и не будет в будущем. Услышьте нас! Я знаю, что это мое обращение не покажут по российскому ТВ, но вы должны его увидеть, — в последнюю ночь перед войной обратился к россиянам президент Украины Зеленский. — Хотят ли русские войны? Я очень хотел бы ответить на этот вопрос, но ответ зависит только от вас, граждане Российской Федерации». «Пожалуйста, послушайте и вы моего Президента, — заклинала у себя в фейсбуке нас, своих бывших сокурсников по журфаку МГУ, журналист из Одессы Татьяна Герасимова. — И не молчите, мои дорогие друзья детства и юности. Встаньте на сторону мира, а не войны. Вы же не можете быть за войну! Не должны, не имеете права! Мы на Украине ее точно не хотим и развязывать не собираемся, что бы вам ни говорили российские пропагандисты. Апдейт. Пока я это писала, Путин объявил нам войну. Взрывы по всей стране». …А как третья война — лишь моя вина. А моя вина — она всем видна.

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Евгения ДИЛЛЕНДОРФ (Лондон), Изольда ДРОБИНА (Урал), Мария ЕПИФАНОВА (страны Балтии и Северной Европы), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Александр ПАНОВ (Вашингтон), Нина ПЕТЛЯНОВА(Санкт-Петербург), Елена РОМАНОВА (Ростов-на-Дону), Юрий САФРОНОВ (Париж), Валерия ФЕДОРЕНКО (Владивосток), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Анна ЖАВОРОНКОВА (арт-директор), Алексей ДУШУТИН, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильд-редакторы), Диана ГРИГОРЬЕВА, Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы) WEB-редакция: Наталья ГЛУХОВА, Мария ЕФИМОВА, Надежда КАЛИНИНА, Никита КОНДРАТЬЕВ (редактор службы новостей), Александра КОПАЧЕВА, Софья КРУГЛИКОВА, Дарья КУДРИНА, Александр ЛАВРЕНОВ, Надежда МИРОНЕНКО, Александра НОВИКОВА, Вячеслав ПОЛОВИНКО (старший продюсер сайта), Серафим РОМАНОВ, Анастасия ТОРОП

дирекция Алексей ПОЛУХИН (генеральный директор ЗАО «ИД «Новая газета»), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Ирина ДРАНКОВА, Елена СЕДОВА (бухгалтерия), Наталия ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ, Галина КАРАЛАШ, Екатерина СЕДОВА (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора) Пресс-служба: Надежда ПРУСЕНКОВА

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2022 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 621-57-76, 8 495 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 8 495 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2022@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: batishcheva.evgeniya@novayagazeta.ru Подписные индексы Для физических лиц без льгот: П1721 (на полугодие), П1877 (на год) Для физических лиц с льготами: П1856 (на полугодие), П1878 (на год) Для юридических лиц: П1857 (на полугодие), П1879 (на год) Газета печатается вo Владивостоке, Москве, Рязани, Санкт-Петербурге Зарубежный выпуск: Казахстан

Общий тираж — 108 410 экз. Novayagazeta.Ru — 23 000 000 просмотров за январь. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 24.02.2022 г. Номер подписан: 19.30, 24.02.2022 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 299 Тираж — 21 950 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.

Новая газета №20 (3320), 25 февраля 2022 г.

Articles inside

Браты

Хто захоплюватиме Київ?

Кто будет брать Киев?

Так не блефуют

Неужели на пороге война?

Цхинвал под Донецком

Тепер ми знаємо

Теперь мы знаем

Роман Балаян: «Хлопцi, молiться за Україну»

Роман Балаян: «Ребята, молитесь за Украину»

«Не думал, что могут повториться темные времена в XXI веке»

Йди та дивись

Иди и смотри