Kitayskaya drama

ТЕАТРЫ МИРА

КИТАЙ

£¡« ¢ª£ ¸ ¥¬ ´£ ¤µ¦ ¸

драма

£

Ольга Ключарева

Ǽ½¹ оÄÇ»¾Ã ÈÇÐÌ»Ê˻ǻ¹Ä ÐËÇ ÃÉÇž »¾Ò¾ÊË»¾ÆÆÇ¼Ç ÀÉÁÅÇ¼Ç É¾¹ÄÕÆÇ¼Ç ÅÁɹ ÊÌÒ¾ÊË»Ì¾Ë Æ¾ÃǾ À¹À¾ÉùÄÕ¾ Èǽ½¹×Ò¾¾ÊØ ËɹÆÊÍÇÉŹÏÁÁ Èǽ »ÇÀ½¾ÂÊË»Á¾Å »ÇǺɹ¿¾ÆÁØ s »ÇÀÆÁà ˾¹ËÉ É¹ÀÆÔÎ ÊËɹƹΠÊÁË̹ÏÁØ Ê É¹À»ÁËÁ¾Å ÁÊÃÌÊÊË»¹ ˾¹Ëɹ ¾¼Ç ÉÇÄÕ× » ¿ÁÀÆÁ Ä×½¾Â s ÊǺÊË»¾ÆÆ¹Ø ÌÆÁùÄÕÆ¹Ø «¾¹ËÉ ÅÇ¿¾Ë Ⱦɾ¿Á»¹ËÕ Ìȹ ½Çà Á ÈǽӾŠÊÄÌ¿ÁËÕ É¹ÀÄÁÐÆÔŠϾÄØŠǺҾÊË»¾ÆÆÔÅ ÁÆ˾ɾʹŠºÔËÕ É¾¹ÄÁÊËÁÐÆÔÅ ¹ÊþËÁÐÆÔÅ Á½ËÁ ÈÇ ÈÌËÁ ÐÁÊËÇ ÖÊ˾ËÁÃÁ «¾¹ËÉ » £Á ˹¾ »Ê¾¼½¹ ºÔÄ Á ÇÊ˹¾ËÊØ ÁÊÃÌÊÊ˻NJƹ ʹÅÇÅ ¾¼Ç ÈÁþ s ÁÊÃÌÊÊ˻NJɹ½Á ÁÊÃÌÊÊË»¹ £Á˹ÂÊÃ¹Ø Î̽ǿ¾ÊË»¾ÆÆ¹Ø ÃÌÄÕËÌɹ »ÇǺҾ ιɹÃ˾Éƹ Ê»ÇÁÅ ÊËɾÅľÆÁ¾Å ÈɾǺɹÀǻԻ¹ËÕ ÅÁÉ Ë¹Ã ÊùÀ¹ËÕ Ø»ÄØËÕ ÊÇÆ Æ¹ Ø»Ì c ¥ÁÉ ¿Á»ÌÒÁ » ÈǽÊÇÀƹÆÁÁ ƾ»Á½ÁÅÔ ¼Ä¹ÀÌ »ÇÈÄÇÒ¹¾ËÊØ » ÎÌ ½Ç¿¾ÊË»¾ÆÆÔÎ ÈÉÇÁÀ»¾½¾ÆÁØÎ Á ÅÌÀÔþ » ùÄÄÁ¼É¹ÍÁÁ ¡ ÀɾÄÁÒ¾ » £Á˹¾ s ËÇ¿¾ ÊùÀù »Ç ÈÄÇËÁ

86

87

Время и тенденции, приходящие с новыми поколениями, практически не касались китайских театральных традиций. Потому, находясь в зале, на представлении, мы испытываем те же эмоции, что и зрители, которые были свидетелями развития того же сюжета сотни лет назад. Уникальность этого вида искусства – в его неизменности, в точном соблюдении актерами незыблемых законов и канонов, заложенных в основу их предшественниками. Это общее правило для древнего китайского народного театра, в каком бы жанре ни работала труппа. Драматургия китайской музыкальной драмы –положенные на музыку повествования об истории Китая, о завоевателях и героях различных эпох. Есть и «мирные» сюжеты – о любви и верности, а также сатирические и комедийные. Немало сюжетов фантастических. Итак, мы в театре. Здесь не принято говорить шепотом, к чему мы привыкли на спектаклях где-нибудь в другом месте. Шум, разговоры, смех… Служащие разносят по рядам чай. При этом в полный голос предлагают на выбор чай с жасмином, чай оолунг, чай с женьшенем… Сюжет пьесы всем хорошо известен. Легенда или предание, сочиненное кем-то, чье имя стерлось во вре-

88

мени. А сюжет живет! Герои – мифические существа, легендарные герои и воины, властители, злодеи... Зритель следит не столько за тем, что происходит, сколько за тем, как актер подает давно знакомый всем монолог, как он взаимодействует с другими исполнителями-персонажами. Все действие разворачивается, как правило, на маленьком пространстве, декораций нет (вместо них – лишь полотнища с изображением национальных сюжетов, драконов и т.д. Их перемена означает и перемену места действия). Таким образом, все внимание зрителя сосредоточено на актере. За сценой, а в некоторых случаях и прямо на площадке, располагается оркестр – активное «действующее лицо». Он не замолкает ни на минуту, и по характеру звучания, а также по ритмическому рисунку, который задают ударные инструменты, мы понимаем, что происходит, чего нам ждать от той или иной сцены. А что же происходит в это время за кулисами? Здесь стоит благоговейная тишина. Актеры сосредотачиваются перед спектаклем и молят богов, чтобы те благословили их на успех. Процесс гримирования – глубоко сокровенный. Он требует высшей степени сосредоточенности. Актер постепенно должен расстаться со своей личностью и «впустить» в свое тело дух персонажа. Облачение в костюмы – священнодействие лишь для посвященных. Если случайно на пол падает какая-либо деталь костюма, это считается ужасным предзнаменованием. Однако паниковать не следует. Актер спокойно поднимет упавший предмет и сразу же подойдет к маленькому алтарю, который труппа возит с собой всегда и везде. Исполнитель не спеша зажжет несколько маленьких ароматических палочек и, установив их подле алтаря, попросит у богов и предков прощения за свою оплошность. Но вот, наконец, оркестр начинает свою тему. Это всегда очень громкое вступление, собирающее внимание, настраивающее нас на увлекательное зрелище. На помост выходит первый персонаж. Появляясь, герой повествует о своем происхождении, о том, чем занимается в жизни, что привело его к тому месту, где он в данный момент находится. Исполнитель поет особенным голосом, выработанным многолетними упражнениями. Голос этот строго соответствует характеру представляемого героя. Грим и костюм также сразу говорят зрителю о том, кто перед ними: добрый человек или злодей, завоеватель или влюбленный, освободитель или пришедший со злыми намерениями притворщик. Среди персонажей – боги и цари, верные наложницы и влюбленные. Есть и совершенно уникальные – таков Сун У-кун, Царь обезьян. Это герой пьес по мотивам знаменитого романа китайского автора XVI века У Чэньэня «Путешествие на Запад». Он послан Буддой сопровождать и оберегать от опасностей одного из паломников, монаха Сюань-цзана на его пути в Индию. Чудовища и иные фантастические существа то и дело мешают монаху, пытаясь завладеть его душой. Однако Сун У-кун всегда рядом. Впрочем, спасая монаха, он

КИТАЙ

Н

ачало китайской музыкальной драме положили площадные представления, разыгрывавшиеся одним или небольшими группами актеров и рассказчиков в сопровождении музыки. Со временем формируются коллективы, театральные труппы, которые станут разъезжать по городам и совершать вояжи специально по приглашению правителей. Китайская музыкальная драма будет одинаково любима и высшим сословием, и простыми людьми. Она будет разворачивать свои представления в императорских дворцах и на площадях. Однако ничто не мешает и сегодня обычному человеку, мало-мальски знакомому с техникой актера китайской музыкальной драмы, выйти на площадь и под звуки циня (национального китайского музыкального инструмента) начать повествование древней легенды. И перед нами – уже театр.

89

остается обезьяной: проказничает и ворует фрукты, то и дело поднимает шум и тем самым создает опасные ситуации для себя и своего подопечного. Женские образы в китайской музыкальной драме – отдельная тема. Огромное количество самых разнообразных типажей и характеров. Здесь и покорные матери семейств, и непреклонные перед смертельной опасностью женщины-воины, и наложницы, отдавшие жизнь за своих покровителей. Сюжет драмы «Бо Ван прощается с наложницей» является одной из линий фильма «Прощай, моя наложница», и российские зрители несколько лет назад могли познакомиться с ним. В центре сюжета – женщина, не желающая оказаться в плену и служить другому господину. Она предпочитает самоубийство. Есть повествования о женщинах, чье ремесло, как кажется, совсем не соответствует их положению. Таков сюжет о женщине-атаманше Му Квей-Инг, «воительнице с нежным сердцем». Она умна, и, чтобы добиться взаимности своего возлюбленного, открыто демонстрирует свое бесстрашие. И это только

90

музыкальной драмы – гарантия того, что актер сможет в дальнейшем не только участвовать в представлениях, но и выполнять сложнейшие трюки без дублера. Так что Джеки Чана мы с вами получили именно благодаря этой школе. Вообще без акробатики, цирковых элементов и боевых приемов китайская музыкальная драма потеряла бы очень много. В разные времена развитие боевых искусств в Китае то приобретало повсеместный масштаб, то, напротив, замедлялось. Однако процесс этот никогда не останавливался совсем. История свидетельствует, что именно китайской музыкальной драме Китай в немалой степени обязан тем, что боевое искусство ушу не кануло в лету. Были времена (в частности, по окончании Опиумной войны), когда боевые дисциплины оказались под строжайшим запретом. Не коснулся этот запрет лишь китайского театра. Здесь по-прежнему можно было использовать акробатические и боевые приемы. Власти понимали, что если отнять эти элементы у национального театра, его ждет гибель. Большое внимание при подготовке актеров китайской музыкальной драмы уделяется боевому оружию,

КИТАЙ

одна сюжетная линия. Му Квей-Инг, которую призывают на помощь, чтобы справиться с бесчисленным войском врага, встает во главе полка и наголову разбивает противника. Она блестяще владеет боевыми искусствами и знает секрет побед – у нее в руках находится волшебный жезл Сян-Лун (Орудие, Подчиняющее Дракона). От актрисы, исполняющей эту роль, требуется безукоризненное владение оружием и боевыми дисциплинами. Спектакль продолжается. Под звонкие удары гонгов в середине представления появляются исполнители интермедии. Тут зрители особенно оживляются, т. к. предвкушают поистине великолепное зрелище. Актеры с легкостью выполняют сложнейшие сальто и прыжки, делают опаснейшие трюки, без страховки, без каких-либо приспособлений, могущих, в случае неловкого приземления, смягчить удар. Каждый трюк сопровождается громкими возгласами и аплодисментами зрителей. Действие развивается. Смена планов, сражения, поединки… Все динамично, быстро, весело. Финал спектакля – всегда очень яркое событие. Здесь демонстрируют свое искусство все без исключения участники. Китайская музыкальная драма – жанр, объединяющий многие начала. Актер – безусловно, лицо доминирующее. Он должен быть искусен в пении, танцах, ведении диалога. И, конечно, в искусстве акробатики и боя. Без этого путь в театр для него закрыт. Причем планка, поставленная старыми мастерами жанра, настолько высока, что добиться более или менее достойных результатов можно лишь в том случае, если воспитание актера ведется с самого раннего возраста. Именно для этой цели существовали и существуют специальные школы китайской музыкальной драмы. И именно здесь выковываются и закаляются таланты и мастера жанра. Ребенок поступает в школу с 6-7 лет и, в большинстве случаев, остается здесь до полного своего формирования в качестве исполнителя только одной роли. Именно эту роль он будет играть всю свою жизнь и именно ее передаст своему молодому последователю. Лишь в очень редких случаях актер вправе поменять роль. Воспитание в такой школе чрезвычайно строгое. Правда, в последние годы были введены некоторые правила, ограничивающие требования учителей. Из контракта, заключаемого между школой и воспитанником, исчез, например, пункт о том, что учитель, в случае неповиновения ученика, имеет право лишить его жизни. Муштра начиналась с самого раннего утра и продолжалась до поздней ночи. И сколько больных и калек вышло из стен подобных школ, история умалчивает. В таких условиях оказался человек, имя которого сегодня известно всем – Джеки Чан. Десять лет (с 7 до 17-ти) он провел в школе китайской музыкальной драмы, постигая это искусство и выступая в некоторых знаменитых ролях, в том числе и в роли упомянутого нами Царя обезьян Сун У-куна. Когда молодой Чан оказался в кинематографической среде, он с удивлением отметил, что все актерские силы кинематографа Гонконга – это воспитанники его школы или школ, подобных ей. Воспитание в школе китайской

а также развитию навыков во владении стилями различных животных. Это не только хорошо развивает гибкость и ловкость, но также способствует формированию чисто актерских навыков, умению перевоплощаться. В небольшом очерке невозможно передать все, чем замечательна китайская музыкальная драма. Невозможно это сделать исчерпывающе и в больших исследованиях. Ибо очарование этого жанра, его прелесть и неповторимость – именно в живых представлениях, в спектаклях, которые так любимы в Китае и во всем мире.

91