29
Введение Марина Вишмидт Идея данной публикации заключается в том, чтобы прояснить и раскрыть вопросы, которые возникают на выставке павильона Центральной Азии на концептуальном и поэтическом уровнях, и рассмотреть их с философской, политической и исторической точек зрения. Мы имеем дело с особыми материальными и временными свойствами книги, позволяющие ей выходить за рамки событий и структуры проекта, вынося его за пределы времени и аудитории Венецианской биеннале 2013 года. Эта работа как таковая имеет двоякий характер. С одной стороны ее можно назвать лишь сопровождающим компонентом выставки, но с другой стороны это абсолютно самостоятельный сборник текстов, претендующий на широту, преодолевающую выводы и полемики выдвинутые на первый план выставкой и ее продолжительной и обширной дискурсивной программой. Организующий троп «Зима», заимствованный из поэмы казахского поэта, интеллектуала и активиста Абая Кунанбайулы (Кунанбаева), стараниями Зифы Ауэзовой и Екатерины Деготь, наполнивших фон поэмы модернизирующими движениями современости, был расширен и в последствии использован в качестве метафоры социальной стагнации, культурной цензуры и политической несвободы сквозь призму анализа антипутинских протестов 2011-2012 гг. Если мы понимаем аллегорию в рамках выдвинутых Вальтером Беньямином как способ переживания, характеризуемого осознанием фрагментированной, таинственной и непостоянной природы мира, в котором все существующее является знаком чего-то еще, то она предстает перед нами некой пробуждающей оптикой. При помощи этой оптики становится возможным найти эффективные измерения того, что кажется герметичным и статичным, т.е. проявляются коды и отклонения произвольной тирании реально существующей власти. Эту идею, хоть и в более социологическом ключе, развивает Мария Чехонадских, рассматривающая прекаритет постсоветских культурных работников и их социальных отношений, вырабатываемых в парадоксальных процессах поиска автономности и защищенности в атмосфере капиталистической зрелищности, молчания и компромисса, а также политических и онтологических
30
Введение
экспериментов, которые одновременно специфичны для этого пространства и свойственны нагнетаемой неолиберализмом катастрофе общественного производства культуры по всему миру. Как говорится в кураторском тексте, идеологема «сначала экономика» использовалась в Центральной Азии в качестве инструмента сдерживания публичных дискуссий относительно конструирования постсоветской демократии. Вспоминая примеры стран азиатского экономического чуда, таких как Сингапур, где данный инструмент использовался и все еще используется для установления автократической и сильно централизованной формы правительства в странах региона, делая невозможной социальную критику, исходящую из сферы политики или ее более уклончивого соседа – культуры. Резюмируя данный проект, «Зима» обозначает сценарий, при котором интенсивность дебатов относительно социальных целей чрезвычайно низкая и горизонт перемен предстает смутным или же вовсе отсутствует. Ситуация меняется лишь количественно, но не качественно, особенно в сравнении с более благоприятными условиями Севера и западного капиталистического мира, где мы становимся все более непрошенными гостями. В результате мы имеем мир, в котором экономика не только на первом месте, но и обслуживается политической системой, провоцируя и углубляя кризис воспроизводства для миллиардов людей, прозябающих под максимально непрозрачным демократическим строем. Это не означает ни отхода от специфичности Центральноазиатской ситуации, ни возникновения различий между национальными государствами таких как Казахстан, Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан. Очевидно, что «ресурсные диктатуры», как видно на примере Казахстана, имеют стратегические, геополитические отголоски как в смысле политики развития страны, так и в масштабах репрессий, применяемых для усмирения недовольных, как это было в случае жестокого подавления бастующих нефтяников в Жанаозене в 2011 году, о котором писал Габриель Леви. Далее, казахстанский политолог Адиль Нурмаков рассматривает развертку политической стратегии «сначала экономика» или «капитализм с азиатскими ценностями», анализируя примеры Казахстана, где процветает олигархия, своей политикой препятствующая созданию какого бы то ни было плюрализма. Помимо прочего данная работа содержит углубление в размышления Кари Брандтзаг о неисследованных текущих геополитических
Марина Вишмидт
31
отношениях между Норвегией и Россией, основанных на анализе связи эстетики и политики в период между мировыми войнами и ее современными отголосками. Культурный обмен – менее официальный и более эпизодичный – представляет интерес для Руслана Гетманчука с его анализом креольности (créolité) в Центральной Азии, переносящий ее пределы с постколониального Нового Мира на неуместную миноритарную артикуляцию степей. Также в этой книге данный вопрос исследуют Slavs and Tatars. Более конкретные исследования провели сборник сквозь локальные параметры ситуации в Центральной Азии, пересекаясь отзвуками и конфликтами с основными глобальными тенденциями. «Война с терроризмом» и незаконные экономические сделки по мнению западной прессы являются, пожалуй, главными из них. Аналитик международных отношений Эльмира Ногойбаева делает обзор социального кризиса в Кыргызстане, фокус которого направлен на революции 2005 и 2010 гг. Исследователь, арт менеджер и активист Анна Басанова, живущая в Душанбе, представляет ландшафт современного искусства в Таджикистане как шахматную партию, метонимию пата развития в этой сфере, которая не поддается четко поляризованной оптике успеха или краха, репрессий или выражения. Акцентируя эту тематику с позиций низов, критик, куратор и публицист Виктор Мизиано, живущий в России, но работающий по всему миру, в подробном интервью с художественным консультантом Центрально-азиатского павильона 2013 г. Сюзанн Винтерлинг говорит о том, что условия молодых художников (как например на центрально-азиатской арт сцене, в которую он был вовлечен в качестве инициатора первого Центрального-азиатского павильона в 2005 году) могут отразить неоднозначную энергетику и симпатию эпохи, которую он диагностирует будучей «не так далеко от прорыва», как однажды это было с молодыми художниками, послушно соглашающимися со статусом-кво, и в то же время потенциально непостоянными и более открытыми к переменам, чем в первые периоды нестабильности 1960-х и 1990-х в России. Измерение температуры современности как противоречия также занимает Керстин Стакемайер в ее эссе «Следы эпического элемента в середине катастрофы». Она внимательно, хотя и с определенной бравурностью, организует как философские понятия, так и эмпирические данные, формулируя тезис о «Конце Капиталистического Прогресси-
32
Введение
визма». В течение долгого времени автономия, будь то в искусстве или политике, состояла в контрдвижении по отношении к тому, что представлялось непреодолимым прогрессом капитализма. Главный вопрос, который проходит через весь ее текст, можно выразить следующими словами: Каким образом противостоять капитализму, пребывающему в перманентном кризисе? И как оградить собственную практику от состояния жестокого безучастия? Пожалуй, вместо заключения лучше будет особо отметить измерение воображения, которое в полной степени присутствует, хоть едва лишенное, но формально не редуцированное до социального и теоретического анализа, который мы обсуждали до сих пор. Как сказано в кураторском введении, «Зима также характеризуется потенциально трансформативным характером, так как после зимы наступает весна, и снег сменяется расцветом; замороженный публичный диалог сменяется более вовлеченным». Подобное наблюдение можно сделать в опубликованном сценарии и визуальном материале пьесы Антона Видокля «Энергия космоса неразрушима!!!», в которой осуществляется замысел нарисовать новую звездную карту закрытой доктрины Космизма. У нас также была возможность воспроизвести несколько страниц из изумительного иллюстрированного дневника художника Вячеслава Ахунова. Хотя власти Узбекистана не дали ему разрешение на выезд из страны, его удивительная работа «Дыши Тихо» (1976-2013 гг), представленная на павильоне, выполнена на основе набросков в дневнике, сделанных 37 лет назад. Среди специальных проектов для данной публикации – сатирический путеводитель по Национальному музею Таджикистана Фаруха Кузиева и характерно пикантный проект группы Slavs and Tatars «Ни Москва, ни Мекка».