53
Абай Кунанбаев, «Зима» Зифа Ауэзова Стихотворение Старец, отчаявшийся от долгого озноба, впустивший в свое сердце холод, утративший веру в наступление светлых дней, осерчавший на род человеческий, – старец, обреченный на леденящее душу одиночество, разухабисто и лихо шагающий к концу, обдавая студящим дыханием и унося все, что попадается на пути, – в вечную тьму и стужу. Таков образ зимы, запечатленный в стихотворении казахского поэта Абая Кунанбаева (1845-1904). Пейзаж, на фоне которого Абай представляет зиму, – из обыденной жизни большинства современных ему казахских семей. Открытые ветрам степные просторы, заснеженные юрты – традиционные войлочные жилища на деревянных остовах – стоящие в загонах табуны коней – основной источник пищи, достатка, мобильности и свободы в степи. Степь вымерзает, трава на пастбищах скудна и скрыта под снегом. Юрты сотрясаемы зимней поземкой, кони изнурены голодом и тщетно бьют копытами по наледи в поисках травы. Табунщики, закрываясь от ветра, спасают коней, волки – оголодавшие соседи по степи – нападают на табуны. Не видно детей, – они попрятались по домам от мороза и больше не резвятся на природе. Все это козни Зимы, – Абай сравнивает ее со старым сватом (құда), который приносит с собой лишь беды (әлек). Он высок, одет в белое, белобород, густобров и румянен, – немного контрастного красного на доминирующем белом фоне, – почти как в русской поэзии у некрасовского Мороза-воеводы («Идет – по деревьям шагает, / Трещит по замерзлой воде, / И яркое солнце играет / В косматой его бороде», «Мороз, Красный нос», 1863). Старый сват слеп и глух ко всему живому, дыхание его холодно и трескуче: дунет – и закачаются даже самые крепкие юрты, тряхнет головой – повалит снег. Волки, чующую легкую добычу, – его сообщники. Зима у Абая не предвещает ничего доброго, ее присутствие лишь сковывает жизнь и свободу, – эти ощущения созвучны образам из бунинской «Метели»: «Мертвое поле, дорога степная! / Вьюга тебя заметает ночная , / Спят твои села под песни метели, / Дремлют в снегу одинокие
54
Абай Кунанбаев, «Зима»
ели… / Мнится мне ночью: не степи кругом – / Бродит Мороз на погосте глухом…» (1887-95). То, что для человека напасть, для Зимы в радость: объяв все живое холодом, абаевский старец становится все румянее и краше на морозе (аязбенен қызарып ажарланды). Как не вспомнить здесь снова Некрасова, чей Мороз развлекается, замораживая все, что некогда было живо: «Люблю я в глубоких / Могилах покойников в иней рядить, / И кровь вымораживать в жилах, / И мозг в голове леденить». Из современной и знакомой Абаю поэзии, пожалуй, прежде всего в русской могли быть найдены узнаваемые для казаха образы зимы. В своей лирике Абай вдохновлялся образцами персидской и тюркской поэзии, однако по географическим и климатическим контекстам представленные в них пейзажи не могли быть связаны с теми суровыми длительными и морозными зимами, что так хорошо были знакомы казахам и русским. Не случайно поэтому и созвучие в образах зимы у Абая с образами, созданными Некрасовым и Буниным. Пушкин – самый главный русский поэт девятнадцатого века, хорошо известный и Абаю – в своей поэзии любовался зимой: «Мороз и солнце – день чудесный!» или: «Зима! Крестьянин, торжествуя, / На дровнях обновляет путь…», или в худшем случае, находил ее скучной: «По дороге зимней, скучной / Тройка борзая бежит, / Колокольчик однозвучный утомительно гремит». Абай воспринимал зиму более драматично. Угнетенное состояние души, вызванное длительным – затянувшимся – ожиданием тепла и перемен к лучшему, находит выход в протесте. В конце своего стихотворения Абай призывает людей не отдавать свое добро, своих коней и овец (слово мал на казахском – и «добро», и «скот», это синонимы) на съедение волкам и вывести скот на новые, нетронутые пастбища, разбивая все преграды. Автор призывает не поддаваться холоду, не покоряться сонливости – «бессонница не смертельна!», – не идти на поводу у негодного старца, – и отпустить его ни с чем на все четыре стороны. Образ разбиваемых преград (бұз қамалды!) все-таки вызывает ассоциации с Пушкиным: «Оковы тяжкие падут, / Темницы рухнут, – и свобода / Вас примет радостно у входа…». Это строки из стихотворения, посвященного сосланным в Сибирь декабристам – русским дворянам, организовавшим восстание против самодержавия в декабре 1825 года. В «Зиме» Абая нет явного политического контекста, но ожидание, вернее, даже обещание неминуемого освобождения от преград
Зифа Ауэзова
55
и оков, сковывающих умы и сердца, – после долгих дней испытаний и угнетенности – созвучно созданному Пушкиным. Абай С начала двадцатого века и по сей день Абай считается главным вдохновителем казахского словесного творчества, – его песни стали равнозначны народным для носителей казахской культуры и зазвучали с множества театральных подиумов и киноэкранов, его поэзия и философская проза изучается в школах и университетах и является предметом множества научных и художественных изысканий, сформировавших особое научное направление – абаеведение. Богатейший лексикон Абая оформился в особые словари, – в помощь тем, кто осваивает казахское художественное слово. Интерес для нынешних поколений представляет не только прекрасная по форме лирика Абая, но и его размышления о том, каким могло и должно было быть справедливое общество в эпоху модернизации. Случаен, однако примечателен тот факт, что – к изумлению многих казахстанцев – в мае 2012 года памятник Абаю в Москве стал центром российского движения за социальную справедливость «#ОккупайАбай!», – с пометкой «Оккупай!» был издан еще один сборник его поэзии в переводе на русский язык. Кем же был этот человек? Абай (1845 – 1904) был сыном, внуком и правнуком представителей казахской родовой знати Семипалатинского уезда, входившего в то время в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства Российской империи (сегодня это часть Восточно-Казахстанской области). По происхождению и семейной традиции Абаю было предназначено быть вовлеченным в решение самых насущных проблем своего рода. К этому его с юности готовила семья: с семи до девяти лет Абай обучался грамоте и Корану у местного муллы, с десяти до тринадцати лет он получал образование в уездном (позже – волостном) центре Семипалатинске, посещая медресе и приходскую школу с обучением русскому языку. Уже с юных лет Абай начинает помогать своему отцу в работе, связанной с разрешением судебных споров. В Семипалатинске он знакомится с осужденными русскими политическими деятелями, сосланными в казахскую степь. В общении с ними Абай развивает свое знание русского языка и обретает новые знания и вдохновения через чтение русской литературы и переводов на русский язык самых известных
56
Абай Кунанбаев, «Зима»
произведений европейских мыслителей. Хорошее знание русского языка и понимание политических и социальных контекстов Российской империи было чрезвычайно важно для местных управителей этнических окраин – новых колоний Российской империи девятнадцатого века. Включенность в орбиту Российской империи означала для них, как минимум, перемены в способах организации социальных отношений, а позже и полное переустройство способов ведения хозяйства, трансформации в повседневной жизни. Человек, способный понять и ясно объяснить своим сородичам, чего ожидает от них русский генерал-губернатор и стоящая за ним власть, и как эти ожидания оправдать или обойти, был конечно, очень востребован в казахской степи. В тридцатилетнем возрасте Абай избирается волостным правителем и полностью погружается в сложное дело разрешения конфликтов и имущественных споров, возникших с вводом новой для степи правовой инфраструктуры. К сорока годам авторитет Абая в вопросах управления и судопроизводства возрастает настолько, что он избирается главным судьей на съезде ста волостных из пяти уездов и составляет законоположение по ведению судебных дел для семипалатинских казахов. До пятидесяти лет Абай продолжает активное участие в делах управления Семипалатинской волости, позже его дело продолжают его сыновья и племянники, которым Абай передал свои знания и опыт, – так же, как сделал когда-то его отец Кунанбай. Поэзия Абая Писать стихи и создавать песни Абай начал уже в зрелом возрасте, ближе к сорока годам, когда поэтический талант обрел богатое содержание благодаря увиденному и пережитому. В песнях Абая, распространившихся по степи, – образцы великолепной лирики, поэзия о любви, красотах природы, о печали и надеждах. Самой известной и исполняемой стала, пожалуй, песня-приветствие, посвященное красавице с писаными бровями, «Айттым сәлем, Қаламқас»: Прими, красавица, привет! Стада и жизнь возьми вослед. Вскипают слезы на глазах, когда тебя все нет и нет. Не превзойдет тебя никто, – затмишь любую ты зато. На этом свете я иной не возжелаю ни за что… (перевод А. Кодара)
Зифа Ауэзова
57
Очень поэтичны и стихи Абая о временах года. Помимо рассмотренного нами выше стихотворения о зиме, поэтическое наследие Абая включает произведения, посвященные и остальным временам года. Радуясь сменившей зиму долгожданной весне, поэт живописует, как в ответ на ее появление пробуждается и человек, и птицы, и животные, и вся природа: …И все девушки лучший надели убор, и долины в тюльпанах, как пёстрый ковёр, В приозёрных низинах гремят соловьи, им кукушки зарёй отзываются с гор. На верблюдах товары привозит купец, у хозяев двоятся отары овец; Тяжек труд у крестьян – пахота и посев, но земля им сторицей воздаст под конец. Благодатною радостью мир напоён, бесконечно украшен создателем он! Материнскою грудью вскормила земля все, что солнцем зачал в ней отец-небосклон. Как не верить нам в милость природы-творца, если в мире весеннем щедрот без конца, Если тучен наш скот, если вдоволь еды, если радостно бьются людские сердца?! (перевод Л. Шубина) Помимо лирики, другой важнейшей составляющей интеллектуального наследия Абая является его этика – размышления о том, насколько и как возможно выжить казахам в новую эпоху, требующую отказа от устоявшихся норм социального устройства в полукочевой жизни с родоплеменной иерархией. При стремлении проявлять себя правильными мусульманами – как соседи на востоке в Бухаре и Самарканде или соседи на западе – российские татары, – и в то же время ориентируясь на требования империи, представленной в лице русских чиновников. Казахи, родные, – мой милый народ! Усы, разрастаясь, покрыли твой рот. Ты зла и добра не сумел различить, в крови и обжорстве не день
58
Абай Кунанбаев, «Зима»
и не год… Нет ни единенья, ни воли к нему, потерям и бедам теряешь ты счет. Ума и богатства не в силах скорить, упорствуя в зависти, губишь свой род… (Перевод А. Кодара) Одна из важных тем поэзии Абая – поиск гармонии в человеке, стремление к установлению равновесия между потребностями разума – совокупности ума, знания и воли – и сердца. Что делать человеку – разумному, образованному, понимающему непростую суть происходящего, – что делать такому человеку со своим сердцем? Поэт – неравнодушный читатель сочинений европейских философов-гуманистов (Милля, Бакля и др.) – убежден в необходимости сочетать рациональное с тем, что подсказывает голос сердца: Наш холоден ум наподобие льда, горячее сердце согреет всегда. Разумность и такт, прозорливость терпенья, в нас воли рождает тугая узда. Держа в триединстве ум, сердце и волю, ты к цельности редкой придешь без труда. Но взяты поврозь, они будут ущербны, – не славят явлений, где много вреда. Живу неспособный смеяться и плакать, лишь с сердцем мятущимся, с коим – беда. Ум, сердце и воля – ничто друг без друга, а знанье их суть пронесет сквозь года. Что может противопоставить человек – внемлющий и мыслящий – стремительному потоку жизни, уносящейся мгновенно и тающей в вечности? Абай видит надежду в письменном творчестве, рождающем “бессмертное слово”: Нас много, поддавшихся ходу вещей, и мы, оступаясь, слабей и слабей. Но тот, кто оставил бессмертное слово, не выше ли смерти душою своей?! Земной суетой не заботиться как? Для вечности бренность –
Зифа Ауэзова
59
негодности знак. Но мира изъяны, увы, не познаешь, не следуя мысли пронзающей мрак. Такие пронзительные по своей выстраданности и глубине философские размышления можно найти во множестве поэтических строк Абая, но главным источником, запечатлевшим его воззрения по самым насущным вопросам современного ему казахского общества, является сборник его философских эссе, названный «Слова в прозе» (қара сөз). «Слова» Абая Состоящий из сорока пяти частей, этот сборник эссе в восприятии последующих поколений казахов обрел статус некоего духовного кодекса, – не в качестве руководства к действию, а скорее в статусе ценностного ориентира. Некоторые из рассматриваемых Абаем тем не теряют своей значимости и в современных условиях. Одним из самых содержательных по размышлениям о судьбах общества – и близким по своему драматическому духу стихотворению «Зима» – является «Слово Третье», в котором Абай рассуждает об отсутствии единства, о причинах разрозненности казахов, о присущем его соплеменникам стремлении к накоплению имущества и властвованию над соседями. В основе этих бед, по мнению Абая, – лень и властолюбие, влекущие за собой целый ряд еще больших проблем. Абай приводит перечень взаимосвязанных друг с другом пороков: «Человек ленивый бывает, как правило, труслив и безволен, безвольный – труслив и хвастлив, хвастливый – труслив, глуп и невежественен, глупый – невежественен и не имеет понятия о чести, а бесчестный побирается у лентяя, ненасытен, необуздан, бездарен, не желает добра окружающим» (здесь и далее – перевод К. Серикбаевой и Р. Сейсенбаева). Рассуждая о жизненных амбициях своих соплеменников, Абай сетует по поводу того, что все устремления связаны лишь с увеличением стад и пастбищ, при том, что нет навыков ни в земледелии, ни в торговле, ни в науке или искусстве. Такой однообразный вид хозяйствования неизбежно приводит к бесконечной борьбе за пастбищные земли: «В конце концов их зимовья и пастбища становятся тесными, тогда они, употребив силу своего влияния или занимаемого положения, всеми доступными для них средствами выкупают, выманивают или отни-
60
Абай Кунанбаев, «Зима»
мают угодья соседа. Этот, обобранный, притесняет другого соседа или вынужденно покидает родные места». Однообразный способ накопления имущества приводит к растущему материальному неравенству и социальной розни: «Чем больше бедноты, тем дешевле их труд. Чем больше обездоленных, тем больше свободных зимовий. Он ждет моего разорения, я жду, когда он обнищает. Постепенно наша скрытая неприязнь друг к другу перерастает в открытую, непримиримую вражду». Отсутствие альтернативных возможностей заработка – в земледелии или торговле – обрекает разорившихся на полную пассивность и зависимость от тех, в чьих руках имущество и власть: «Потерпевший не будет трудиться, добиваясь достатка иным способом…он будет примыкать то к одной, то к другой партии, продавая себя, прозябая в нищете и бесчестии». Абай – наученный собственным опытом – сетует и по поводу нетерпимости властей – местных и российских – к попыткам противостояния стяжательству и воровству: «Над честными сынами степи чинятся уголовные дела по ложным доносам, проводятся унизительные дознания, загодя находятся свидетели, готовые подтвердить то, чего не видели и не слышали… Если гонимому ради своего спасения приходится обращаться за помощью к тем же негодяям, он поступается своей честью, если не идет к ним на поклон – значит, быть ему несправедливо судимому, терпеть лишения и невзгоды, не находя в жизни достойного места и дела». Надежды на перемены к лучшему Абай связывал прежде всего с теми, кто получил современное – русское – образование, то есть мог разбираться в сути происходящего в Российской империи и осуществлять управление в соответствии с принимавшимися в центре империи решениями, а также распространять русское образование среди казахов. Очевидно, Абай воспринимал колонизацию – все возрастающее присутствие русского населения – в степи как неизбежность, и в просвещении и образовании своего народа видел главное средство для спасения не только культуры, но и земли, привычной территории обитания. Но независимо от образования, главным для человека Абай считал служение любви и справедливости: «Начало человечности – любовь и справедливость. Они присутствуют во всем и решают все. Это – венец творения Всевышнего…В ком господствуют чувства любви и справедливости, тот – мудрец, тот учен» (Сорок пятое «Слово», перевод К. Серикбаевой и Р. Сейсенбаева).
Зифа Ауэзова
61
Зима – предчувствие весны В лирической поэзии Абая мы видим, что усталость и отчаяние от степной зимы неизбежно – по вечным законам природы - уступает место энергии весны, дарующей свет, радость и новые надежды. Отчаяние от неуправляемости и невежества своих соплеменников - зимние мотивы в сердце Абая – нашли свое разрешение в социальных потрясениях, охвативших не только казахскую степь, но и всю Российскую империю не далее как через год после смерти поэта (Абай умер в 1904 году). Творческое наследие Абая стало, по сути, духовным манифестом для лидеров казахского либерального национального движения первого и второго десятилетий двадцатого века – Алихана Бокейханова, Ахмета Байтурсынова, Миржакыпа Дулатова и их многочисленных талантливых сподвижников. Это были представители новой казахской интеллигенции, которые получили современное образование и научились представлять интересы казахской степи в политических институтах Российской империи. Это поколение сыграло решающую роль в определении границ Казахстана – сначала в виде автономии в составе Российской империи. 1917 год положил конец империи… - и настали новые зимы. Но им вослед всегда приходили вёсны. Исчезает к весне дух зимы ледяной, Расцветает земля, как ковер травяной. Высыпая на свет, словно дети к отцу, Все живое обласкано солнцем весной. (Абай, из стихотворения «Весна», 1890. Перевод А. Кодара)