Мировая валютная система: эпоха валютных войн и нестабильности Е. В. Рыбин, кандидат экономических наук, директор Nika Finance&Consulting S.A.
В
конце 2012 г. обострилась ситуация на валютных рынках, снова зазвучал термин «валютные войны». Тема стала злободневной в связи с заявлениями нового правительства Японии о намерении вывести страну из рецессии и довести уровень инфляции до 2%. Планы нового кабинета министров во главе с Синдзо Абэ вызвали нервозность на мировых рынках, что говорит об уязвимости современной валютной системы. Мировая валютная система в своем нынешнем виде формировалась на протяжении ХХ – начала ХХI в. Основными вехами в ее создании стали: • модификация золотого стандарта, появление золотодевизного стандарта и переход к фиксированным валютным курсам в 1944 г. (Бреттон-Вудское соглашение); • полный отказ от золотого стандарта и переход от фиксированных курсов к плавающим (Ямайское соглашение 1976 г.); • ввод в обращение единой региональной валюты – евро (в безналичное обращение с 1999 г., в наличное – с 2002 г.) и создание единого экономического и валютного пространства, включающего большинство стран Европы. Начиная с восьмидесятых годов ХХ в., когда мировая экономика стала действительно глобальной, а мировая валютная система вынуждена была приспосабливаться к этой новой действительности, произошли серьезные изменения в ее конфигурации. Наиболее интересные изменения, на наш взгляд, произошли в паре «доллар/евро», приведшие к практическому паритету влияния этих валют на мировую экономику1. Поначалу в единую европейскую валюту мало кто верил: сомнения вызывала возможность успешного объединения денежных систем стран, достаточно разных по уровням экономического развития и доходов населения, системе управления, менталитету. Скепсиса добавлял тот факт, что Кабинету министров Великобритании не удалось убедить свой народ в целесообразности вступления в единое валютное пространство, также воздержались от присоединения к зоне евро Дания, Швеция и Норвегия, а Швейцария 1
В корзине СДР МВФ с 2011 г. доллар имеет вес в 41,9%, не потеряв в своем весе, тогда как вес евро впервые достиг максимальной отметки в 37,4%.
изначально дистанцировалась и от самого Европейского союза. Первое время евро действительно проигрывал доллару (его курс вскоре после введения в наличное обращение пошел вниз по отношению к доллару и другим основным валютам). Однако два фактора сыграли в пользу евро и не только вывели его из пике, но и позволили укрепиться в роли одной из двух главных мировых валют. Первый фактор – потребность мировой экономики (прежде всего развивающихся ресурсодобывающих стран) в качестве альтернативы доллару США. Положение доллара как единственной мировой валюты позволяло Соединенным Штатам Америки опосредованно влиять на цены возобновляемых и невозобновляемых ресурсов, а также в целом на мировой торговый баланс. Активную роль в укреплении евро сыграл Китай и другие развивающиеся страны, которым была необходима альтернатива доллару для диверсификации своих резервов и снижения рисков. Второй фактор – жесткая монетарная политика Европейского центрального банка (ЕЦБ) по ограничению денежной массы в экономике и поддержанию процентной ставки на более высоком, чем в США, уровне. Такая политика проводилась вплоть до обострения долгового кризиса в Европе, когда ЕЦБ вынужден был предпринять радикальные снижения ставки. Лидирующие роли доллара и евро определяются экономической и политической мощью США и Евросоюза, либеральными системами денежного обращения и валютного контроля, их свободной конвертируемостью. Совокупность этих факторов определяет высокий уровень доверия к эмитентам этих валют. Именно уровень доверия к государству – эмитенту валюты – определяющий фактор способности валюты выступать в качестве международного средства расчетов и сбережений. Английский фунт стерлингов и швейцарский франк заняли свою нишу – стали «валютами-убежищем» в условиях кризиса, а также по-прежнему используются в качестве резервных валют. Японская иена играет значительную роль, в первую очередь в Азиатско-Тихоокеанском регионе в качестве валюты стоимости и валюты платежа, а также в качестве резервной валюты. Среди других валют хотелось бы отметить китайский юань. Нынешняя торговая мощь Китая
позволяет ему лоббировать условия частичного перехода на расчеты в юанях при торговых операциях с другими странами, в том числе и с Россией. Однако становление юаня в качестве международного платежно-расчетного и резервного средства сдерживает, на наш взгляд, нежелание монетарных властей КНР проводить политику плавающего курса национальной валюты. Валюта, не являющаяся свободно конвертируемой, в современных условиях не имеет шансов стать мировой. Остальные валюты используются в основном для диверсификации валютных рисков при формировании инвестиционного портфеля, а также биржевыми игроками для извлечения прибыли от колебания курсов. Так что же в настоящее время представляет собой мировая валютная система и каков будет ее облик через пару десятков лет? На фоне кризиса вновь возобновилось обсуждение следующих вопросов: насколько жизнеспособна действующая валютная система, насколько она способна уберечь накопления от обесценения, требует ли корректировки валютная система, которая целиком зависит от решений двух-трех финансовых регуляторов? Можно констатировать, что никогда еще курсы валют на протяжении долгого времени не были столь волатильны. Если ранее, как правило, колебались курсы одной или пары валют на относительно небольшом временнóм отрезке, то сейчас весь мир вовлечен в игру под названием «валютные качели». На веру принят тот экономический постулат, что только количественные ослабления, увеличение денежной массы и обеспечение через аукционы центральных банков максимально дешевыми деньгами банков, а также создание комфортных условий для национальных производителей и экспортеров помогут мировой экономике выйти из кризиса. Структурные экономические проблемы пытаются решить прежде всего печатным станком. Между тем несмотря на то, что подобная политика проводится несколько лет, выхода из кризиса все еще не видно, и вполне вероятно, что политика количественного смягчения просто бессильна в качестве лекарства от этого кризиса. Такая политика не дает уйти с рынка неэффективным компаниям (которые стали too big to fail), не позволяет оздоровить государственные финансы стран, наконец, не позволяет структурно реформировать всю мировую экономику в соответствии с новыми вызовами. Очевидно, что требуется иная конфигурация и мировой экономики, и мировой валютно-финансовой системы. Пока же Европа и США поочередно играют на понижение своей валюты. Начали эту игру Соединенные Штаты, которые первыми ощутили на себе воздействие кризиса в 2008 г. и провели два раунда количественного смягчения (QE1, QE2), попутно снизив до минимума учетную ставку. Позже, по мере распространения кризиса на Европу, европейцы также включились в эту «игру». Великобритания и в особенности Швейцария, пострадавшие от резкого усиления своих валют в момент «игр на понижение» между США и еврозоной, также стремятся ограничить укрепление своих валют к доллару
и прежде всего к евро. В частности, осуществление программы финансирования кредитования (Funding for Lending Scheme, FLS) в Великобритании направлено в том числе и на увеличение денежного предложения, а стало быть, и на понижение курса британского фунта стерлингов. Но настоящим потрясением для мировой валютной системы стала программа нового правительства Японии по выводу страны из затяжной дефляции, в результате чего курс иены с ноября 2012 г. до февраля 2013 г. упал на 15%. Однако говорить о полномасштабных валютных войнах все же преждевременно. Глава Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) А. Гурриа отметил накануне саммита министров финансов и глав центральных банков G-20 в Москве, что иена ослабла, но это не потому, что они используют какието манипуляции с курсом. Они используют инструменты экономической политики, чтобы не просто ослабить свою валюту, а чтобы добиться роста. На саммите директор-распорядитель Международного валютного фонда К. Лагард приветствовала готовность стран G-20 достичь устойчивого сокращения глобальных дисбалансов за счет совместных усилий, направленных на устранение сохраняющихся отклонений валютных курсов от равновесного уровня, а также обязательство не прибегать к девальвации национальных валют1. Среди мер, предлагаемых для восстановления устойчивости мировой валютной системы, называются и возвращение золотого стандарта, и создание единой мировой валюты на базе СДР МВФ, и создание третьей мировой валюты, на роль которой прочат чаще всего китайский юань. Однако рассчитывать на возвращение золотого стандарта в современных условиях так же наивно, как и на возвращение фиксированных курсов валют. Ни одно правительство или центральный банк не пойдет на этот шаг, который потребует резкого уменьшения денежной массы в обороте. Наличие огромной массы ничем не обеспеченных денег в обороте есть данность, вывод их из оборота тяжелейшим образом скажется на всей мировой экономике. Скорее всего, она будет просто разрушена в нынешнем виде, а перестройка ее займет несколько поколений. Идея наднациональных денег обсуждается достаточно давно (так же как и знаменитая идея мирового правительства). Новый виток ее популярности был связан с успехом евро: африканские, ближневосточные, латиноамериканские государства также стали задумываться о создании своих региональных валют. Возникло искушение использовать этот опыт и в мировом масштабе. В качестве возможного базиса для такой валюты чаще всего обсуждались как СДР МВФ на базе использования более широкой корзины валют, так и некая совершенно новая валюта, которая могла бы эмитироваться неким единым мировым эмиссионным центром. Проблемы, которые настигли в настоящее время евро, а также определенное восстановление стабильности мировой экономики заставили поутихнуть 1
Независимая газета. 2013. 18 февраля.
эти разговоры. Появилась возможность спокойно и всесторонне обсудить эти предложения. Подводя итоги, можно сказать, что нас ждут интересные десятилетия, на протяжении которых мировая валютная система будет трансформироваться в сторону укрупнения составляющих ее блоков, и вряд ли стоит ждать в этот период стабильности валют, но результат этой трансформации может окупить все эти нестабильные годы.