Инвожо 2017 03 by invozho magazine

«ИНВОЖО» № 3 2017

ТУНСЫКО АДЯМИ 2 Татьяна Денисова: «Мон уг ни малпаськы, кызьы шорам адямиос учкозы...» ИНТЕРВЬЮ 6 Николай Эскандеров УДМУРТ ИМАЖЕ 9 Ксения Ахметханова ПОД ПРИСТАЛЬНЫМ ВНИМАНИЕМ 18 Маргарита Метлякова. Один день с Чайковским ТОДЭ ВАЁНЪЁС 24 М. Г. Атаманов-Эграпи. Фёдор Солнцев... Кин сое тодэ – кидэс ӝутэ! ИСТОРИЯ 28 Елена Девятова. В гости к хозяйке кукольного царства. История одной коллекции 54 Евгений Ренев. «Тропой Кылдысина. Оружейники Петровы» ПОЭЗИЯ 32 Лидиа Койдула ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП 38 Александра Сямина. Женщина как олицетворение культуры ПРОЗА 44 Трофим Архипов. Анай. Верос 48 Валерий Бохов. Шар. Рассказ 53 Алиса Власова. Зимняя прогулка. Рассказ БЛОКБАСТЕР 47 Дэвид Митчелл. «Облачный атлас» ТУНСЫКО 59 Мария Золотарева. Кузьым вае... лудкеч ЛЫДӞЕЛЭ НЫЛПИОСТЫЛЫ 63 Г. Х. Андерсен. «Вуныл» 3

ТУНСЫКО АДЯМИ

ТАТЬЯНА ДЕНИСОВА: «Мон уг ни малпаськы, кызьы шорам адямиос учкозы...» Татьяна Денисова иворъёс но авторской программаос кылдытон бордын «Удмуртия» ГТРК-ын 23 ар ужа ини. Солэсь пальышась туссэ котькуд гуртын тодо, нош ужъёссэ пӧртэм калыккуспо фестивальёсын вылӥ дунъяло. «Котьку егит но капчи мылкыдо» – та кылъёс туж тупало Татьяналы. 4

«ИНВОЖО» № 3 2017

– Татьяна Михайловна, телевидениын ужалоды шуыса пичи дырысен малпанды вал-а ини? – Пинал дыръям дышетӥсь но врач ӧнеръёсты гинэ тодӥсько вал. Эмчи луон понна медучилищее заявление гожтыны лыктӥ но, маке мыным ӧз кельшы, борддоръёс зӥбыны кутскизы, бызьыса отысь потӥ. Урамын бӧрдыса сылӥ но гуртам бертӥ. Дорам шуизы: «Ма, умой эктӥськод ук, мын Культпросвет училищее». Культурая училищеез йылпумъяме бере клубын но, школаын но ужай, комсомол организацилэн секретарез луи. Бусыын ужасьёс доры мыныса, сиськон куспазы, мед тросгес ужалозы шуыса-а, мар-а, лекциос лыдӟылӥ, гуртам али но тодазы ваё на. Собере мыным кык сюрес усьтӥськиз: яке Свердловскысь партийной школае пырыны, яке ГИТИС-э – артистын асме эскерыны. Пыри институтэ, дышетски. Артист луыса кема ӧй ужа, малы ке шуоно мынам сыӵе камерной тусы, мынам пушкам вань кыӵе ке шыпытэ, мыным со кельше. Театрысь мон кошки радиое. – Кыӵе вакытэ отын ужады? Мар выльзэ асьтэлы басьтӥды? – Со вал 1994-тӥ ар. Радиоын мон режиссёр луыса ужай.

Москвае дышетскыны ветлӥ, адӟи, кызьы меӵак эфирын ужано. Бертэм берам выль амалъёсты асьме дорын пыӵатыны кутски. «Визыл» программа бордын та дырозь ог кык час но монтировать карыса выриськомы вал. А собере мон мукет сямен ужмес радъяй: ведущий нырысь текстэз лыдӟе, собере, лыдӟон висказ, сюжет пуктылӥмы. Со дырысен радиоын кутскизы меӵак эфир форматэн ужаны. Ар ортчыса, куке Шибанов но телевидение ужаны ӧтиз, радиоысь кивалтӥсьёс уг лэзё вал кошкыны, ми тонэ дышетӥм шуыса. – Кызьы валан вуиз, телевидение – Тӥляд ӧнерды шуыса? – Куке телевидениын нырысетӥ вамыш лэсьтӥ, кыӵе ке омыр шокчиз кадь, шӧдӥ, со мынам шуыса. Номыр ӧй на лэсьты, нош татын ужасьёс ӟыгыртыса пумитазы. Котькуд адямилэн сыӵе знаковой вакытъёсыз луо. Мынам но озьы ик луиз кадь. Соин мон татын сомында ар ини. – Тодӥськоды на-а нырысетӥ эфирдэс? – Соку мон диктор луыса кутэмын вал телевидение. Вера Георгиевна Орлова, Александр Кузнецов соку ужало вал. Нош мынэсьтым азьвыл ужамын Ангелина Крылова. Эфире потон

дырме возьмаса улӥсько, нош монэн нокин ӧз ужа, мон уг тодӥськы вал, мар карыны. Кагаз сётӥзы, мае лыдӟыны кулэ. Студие пукси, эфир азьын режиссёр мониторе учкиз, юаз: «А тынад вал-а ни эфирын ужамед? Астэ адӟемед потэ-а?» Табере со кутӥз но монэ гожтӥз, ойдо, пе, учкы. Мон сыӵе ӧй кельшы аслым. Нош со шуэ: «Кытчы табере пырод на!» Пыри, пукси, лыдӟи, ракетае пырем кадь. Парашютэн тэтчем кадь потӥсько. Соку ик В. И. Алашеев пумитам лыктэ: ой, туж умой, пе. Озьы Михаил Федотов жингыртэм, туж умой диктор шедьтӥды шуыса. Та кылъёс мыным туж кулэ вал со вакытэ. Мон кыӵе ке оскон шедьтӥ аслым. Со дырысен мон 22 ар ужамын меӵак эфирын. – Кызьы воштӥськиз телевидение кызь ар куспын? Кызьы со шӧдӥськиз ужды вылын? – Со дырысен технологичной луиз. Али ми цифровой амалэн ужаськомы ни. Туннэ маскара потэ, куке машинисткаостэк кылимы. Собере дикторъёс быризы, сыӵе умой профессия вал. Ужаськомы вал берозь. 12 часын уйин бертай доре, соин пие ас понназгес будӥз. Ас вакытаз диктор луон подвиг вал. Мынам вал кизилияськон вакытэ но. Котькуд эфире потэм адями со пыр ортче. Со урод но, умой но ӧвӧл, со дыр но ортче. Камера рентген выллем, соин адями азьын

«ИНВОЖО» № 3 2017

чеберъяськоно ӧвӧл, зэмлыко вераськоно. Нош 90-тӥ аръёсы сыӵе секыт улон вал, уже мыныны но коньдон ӧй вал, но али валасько, соку творчество ласянь тужгес ӝутскон вакыт вал. Учке ай, со крезьгуръёсты али ке но кылзӥськомы, туала мода но 90тӥ аръёслы укша. Командировкаосы потаны луонлык вал. Котыр ласянь егит дыр – шудо дыр. Иворъёсты нуись луыса ужам сяна, Татьяна Корнилова кивалтэм улсын кышномуртъёс сярысь рубрика лэсьтылӥ. Соин ужаны кельше вал мыным, куронъёсыз бадӟым вал. Собере корреспондент луыса ужаны кутски. Котькуд ар будӥськод. 22 ар меӵак эфирын, вераны кулэ, со мон понна армиын служить карем кадь: котьку малпано, кызьы котыр учкисьлы мед яралод шуыса. Нош али, кыӵе ке чеплетэз куштэм кадь, сыӵе эркын лобасько, мон уг ни малпаськы, кызьы шорам адямиос учкозы. Мыным со маскара но потэ. Али мон мукет бадӟымесь малпанъёсын улӥсько ини. Мон али валай, шӧдӥ эрикез. Со туж тунсыко уж егит дыръя. Мон понна со тужгес дуно, лулпуш эрико ке. – Авторской передачаез лэсьтон бордын кыӵе аспӧртэмлыкъёсыз вань? – Кык арнялы одӥг пол «Аслым ачим кузё» нимо проектэ потэ, кытын аслам герое пыр (кивалтӥсь-а со, кибашлы яке спортсмен) удмуртъёслы возьматыны тыршисько асьсэды мед утчалозы, мед асьсэлы кузё луозы шуыса. Туннэлы мон шӧдӥсько ини, мон аслым ачим кузё шуыса. Мон улонлы ӝожтӥськисьёсты уг гажаськы, астэ жаляськод ке, кинэ ке янгыш кариськод, со «аслад уг пӧрмы» шуэм кадь кылӥське. Мон геройме учкись доры вуттыны кулэ. Солы мон усьтӥськыны луонлык сётӥсько.

– Тодмо режиссёрлэсь Лев Вахитовлэсь интервью басьтыкуды шуиды, дышетскон вакытэ книгаос бордын уд яратӥське вал пукыны. Нош кыӵе удыс кельше вал ГИТИС-ын? – Лев Вахитов ми вакытэ валаса лыдӟиське ини вал, нош ми книгаос сьӧрын сессия азьын гинэ пукылӥмы. Чик кулэтэм предметъёсты но дышетӥмы, кылсярысь, научной коммунизм. Мыным сюлмыя вал техника речи но вокал, но не академической, а эстрадной. Нош эктонъя дышетӥсьмылы, Татьяна Николаевна Кудашевалы, 80 арес вал ини. Солы позициосты шуг возьматыны вал, монэ юрттӥсе поттылӥз. Нош мынам со вакытэ тросгес потэ вал ини дышетскеме та удысын. – Дипломлы кыӵе спектакль пуктӥды? – «Дети Ванюшина». Мон атай понна сюлмаськись, бӧрдӥсь апаез шудӥ. Ачим но шузимыса атайме яратӥсько бере, мыным со роль матын вал. Сузэрме Валентина Моисеева шудӥз, нош атаймес – Кадим Галиханов. Светлана Кибардина но милемын со спектакльын вал. Вот со спектаклез мон али шудысал.

– Тодӥсько, пӧртэм фестивальёсы ветлӥды? – Документальной фильмъёсты кылдытыны ачим луонлыкъёс шедьтӥсько, мыным кельше та удыс. Вить фестивале ветлӥ, дипломен, призъёсын бертӥ. Мария Корепанова сярысь «Лади Мари. Напевы» фильм понна Хакасиысь «Историко-культурное наследие как ресурс социокультурного развития» калыккуспо форумысь диплом вайи, озьы ик «Серебряный АКБУЗАТ» нимо национальной но этнической кинолы сӥзем фестивальын Уфаын та ужме дунъязы на. Галина Кулакова сярысь уженым Москваысь «Щит и меч» спортъя фестивальысь Гран-при вайи. Котькуд фестиваль ас сяменыз паймытӥз: Уфаын горд дорожкая ортчоно вал, со туж лӧпкытэ, сюлэм ик тэтча, эшшо сомында калык азьын мар ке кыл верано. Трос журналистъёс люкасько, ужрадъёс туж бадӟым уровенен ортчо. Куке Хакасие вуи, гурезьысь омырен пачылми, Саяно-Шушенская ГЭС интые вуэмелы шумпотӥ. Озьы ик Ханты-Мансийскысь экофестивале

вуылӥ. Нош Москваын зэмзэ но вылӥ уровенен ортчо таӵе пумиськонъёс. Дуннеетӥ ветлӥськод ке, адямилэн улон шоры учконэз паськыта. Мыным туннэ но туж яра телевидение. Кыӵе ке воштӥськонъёслы мон туннэ но дась. Котькытын адями ассэ возьматыны быгатыны кулэ. Асме мон эшшо кытын ке утчасал на, мынам али но творчестволы сюлэмы усьтэмын. – Творческой адямилы котьма но тунсыко. Телевидениын ужам сяна, маин эшшо тунсыкъяськиськоды на? – Суредаськыны яратӥсько. Матысь эшелы – Тамара Тихоновалы – пионъёсты суредай, мукет нылашлы яркыт буёло бубылиосты кузьмай. Али тодонлыкъёсме но жалятэк сётэме потэ: ораторской но публичной

выступление сяна, кышномуртъёслы мастер-классъёс сётысал, кызьы пересьмон вакытэ чебер вуыны. Ас бордам трос ужасько, ачим аслым психолог. Яратӥсько кунгож киноосты, куке герой монэ сьӧраз валтэ. Восточной эктонъёс уг пӧрмо вал мынам, но мон юри со понна мынӥ но эктыны дышетски. Туж яратӥсько кунгож сьӧры потаны, но со понна англи кылэз тодоно. Матысь дыре одно ик дышетоно шуыса аслым ужпум пуктӥ. Тани руль сьӧрын кышкасько ветлыны, соин кышканлы пумит мыноно. Озьы котькуд кышканэз вормыны кулэ. Текст: Мария Галеева.

ИНТЕРВЬЮ

НИКОЛАЙ ЭСКАНДЕРОВ Николай Максимович Эскандеров вот уже 25 лет является режиссером на телеканале ГТРК «Удмуртия», лауреат Госпремии Удмуртской Республики. – КОГДА И КАК ВЫ НАЧАЛИ СВОЮ РАБОТУ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ? – Начал свою работу в 1992 году. После армии случайно увидел по телевизору объявление, что требуется киномеханик. К тому времени как раз заканчивал Сергиево-Посадский колледж по данной специализации. Я уже успел поработать в кинотеатрах и понимал, что на телевидении уже устаревшая техника, в кинооборудование не вкладывались. Меня это не впечатлило... – ЗНАЧИТ, ПОСЛЕ СОБЕСЕДОВАНИЯ ВЫ НЕ СТАЛИ УСТРАИВАТЬСЯ НА ТЕЛЕВИДЕНИЕ? – Нет, работал киномехаником в Завьялово в кинотеатре «Нива». Как-то прихожу домой, а возле дома автобус стоит, написано «Телевидение». Спрашивают: «Ты Эскандеров? Тебя разыскивают, письма пишут, ты не отвечаешь, ты не хотел бы в качестве ассистента режиссера себя попробовать?» Я и понятия не имел, в чем заключается его работа. Когда приехал, подошел к режиссерскому пульту, он такой огромный, все моргает, как в космическом пульте управления. Мне понравилось. Таким образом я попал сюда. Мне было интересно, все новое я очень быстро осваивал. Когда прошло месяца три, во время одной из аттестаций, а я не знал, что это экзамен, начал подсказывать коллегам. Тогда меня спросили: «А если авария случится, что делать?» Я ответил. Потом

«ИНВОЖО» № 3 2017

вышел на меня приказ с ассистента 3 категории перевести в 1 категорию. Раньше было так. – НАД КАКИМИ ПРОГРАММАМИ ВЫ РАБОТАЛИ КАК РЕЖИССЕР? – «Рос-прос», «Чуляби», «Чингыли» как режиссер уже делал. Когда почти год отработал, Олег Корнилович Шибанов вызвал к себе, сказал, что старая смена уже уходит, нужно выбирать высшее учебное заведение. Таким образом, я попал в Московский государственный университет культуры. – КАКУЮ ПЕРЕДАЧУ ВЫ ПОДГОТОВИЛИ ДЛЯ ДИПЛОМА? – Привез одну из программ «Эзь», где рассказывалось о деревне Шадрасак-Кибья. Мастеру показал, он только попросил перевод. Сидоров Валерий Михайлович помог с текстом. Защитил на «5». Так в феврале исполнилось 25 лет моей работы здесь.

– ВЫ МОЖЕТЕ ВЫДЕЛИТЬ НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИМЫЕ РАБОТЫ ЗА ЭТО ВРЕМЯ? – Выделять более или менее значимые работы очень сложно, ведь они все как наши дети. Через сердце все пропускаешь, ночью просыпаешься – монтируешь. Каждая работа – это что-то новое, как говорил мой мастер, драматург Вячеслав Иванович Романов: «Мастер – это не тот, который имеет 3–4 шаблона, мастер – это тот, кто имеет 400 шаблонов и придумает 401-ый». Изобретать каждый раз велосипед невозможно. Я просто приделываю к этому велосипеду что-то новое. Сценарист, драматург – это содержание. Режиссер – это форма. Когда происходит взаимопонимание, и это содержание я в красивую, нужную форму облекаю, то зрителю нравится, он получит тот заряд, который я хотел с автором послать. Вот одна из запомнившихся мной работ, это цикл роликов «Эн вунэты йыбырттыны» к 60-летию Победы, который мы готовили с Анной

Васильевной Федотовой. (В то время я как режиссер уже достаточно много поработал.) Анна Васильевна находила исторический факт. Например, про девочку из Шабердино, которая во время войны осталась без родителей. Она подрабатывала няней, чтобы как-то выжить. У нее братик был еще. Я проводил кастинги, нашел девочку, нашел реквизит, люльку. Настолько сильные эти работы получились, потому что мы сопереживали героям, очень волновались. Многие профессионалы Гран-при Всероссийского конкурса «Щит России» удивлялись, эту хронику они не видели, спрашивали, где мы ее взяли. А это не хроника, это реально снятые кадры. Например, вся деревня сзади нас стояла и рыдала при съемках, как на корове женщина пахала, мы реально эти кадры снимали. Всегда нужно находить ключ, чтобы донести до зрителя задуманное. Вот как почтальону жилось во время войны. У нее же совершенно две разные походки: или письмо она несет, или похоронку. Каждая деталь важна. – РАССКАЖИТЕ О ВАШЕЙ РАБОТЕ НАД ПЕРЕДАЧЕЙ «МЫЛЫСЬ-КЫДЫСЬ». – «Мылысь-кыдысь» – это как телевидение в телевидении. Начальство никогда нас не ограничивало в плане творчества. Что-то поменять надо – садимся, мозговой штурм, придумываем новые формы. Это тоже

ставить задачу актеру, чтобы он донес до своих сверстников какую-то мысль. Ведь человеку легче через какую-то историю задуматься о жизни. Если не на телевидении, то снял бы фильм. Это большая мечта любого режиссера. Но чтобы фильм не пылился на полке, ожидая своего очередного юбилея, а реально был востребован.

драматургия. Да, мы бы давно отказались от павильона и с удовольствием поехали в народ. Но на одни съемки надо минимум 2–3 камеры, две машины, и снимать по времени от рассвета до заката. Это нерентабельно. И даже в этих условиях мы придумываем что-то новое. Я со своей стороны как-то решил, что в студии должны быть все флаги районов. У некоторых районов эмблемы вообще не было, но к съемкам все 25 плакатов висели у нас в студии. Многие ругают нас за клипы, но клипами это не назовешь. У нас есть только два часа для съёмок и столько же времени на монтаж. Клип – это все же другой жанр, требующий бюджета и других условий. Мы программа для очень широкой аудитории: начиная от молодежи до бабушек. Надо уметь так подать материал, чтобы всем было интересно: и внучкам о своих бабушках, и бабушкам о своих внучках. Я нисколько не жалею, что попал в эту очень хорошую компанию. Это и мои друзья, и коллеги. Каждый из нас, кто из старой школы, старой гвардии, будто запретный плод вкусил, мы получаем кайф от своей работы. Это драйв. У нас творчество на первом плане. – КАКОЙ БЫ ПРОЕКТ ВЫ СДЕЛАЛИ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ? – Наверное, какойто сериал. Мне нравится работать с актерами, сценаристами, придумывать неординарный ход в сценарии. Нравится

«ИНВОЖО» № 3 2017

– У ВАС ЕСТЬ ЛЮБИМЫЕ РЕЖИССЕРЫ? – Я люблю наше российское кино, российских режиссеров, например, Эльдара Рязанова, Андрея Тарковского. Из мировых выделить могу Хичкока, Кустурицу... Я всегда анализирую, как обычный человек не могу смотреть, к сожалению. Я читаю кино. Все самое лучшее, что хотели они сказать, по-своему приношу и в свои работы. Взять все самое лучшее и нести дальше. – ВАША ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ? – Сделай что-то хорошее. Поцелуй ручку коллеге – она улыбается, это уже хорошо. Угости ребенка конфетой… Из таких мелочей состоит жизнь. А если из миллиона зрителей кто-то улыбается – это уже отлично. Текст: Мария Галеева.

Ксения АХМЕТХАНОВА – егит удмурт кырӟась. «Выль куара–2014» шоу-проектын кыкетӥ инты басьтӥз, нош «Куарагур–2015» ӵектосын вормисе потӥз. Ксения вордскемын Башкириысь Янаул ёросысь Сандугач гуртын. Йылпумъяз УдГУ-ысь социальной коммуникациосъя институтэз, егитъёсын ужан политика ӧнеръя тодон-валан басьтӥз. Али ужа Ижкарысь Кун Кенешлэн пресс-службаяз. Журнал «Инвожо» представляет свой культуртрегерский проект «Удмурт Image» – из номера в номер самые красивые удмуртские девушки и парни, новые лица, ракурсы восприятия. Привнесем в палитру женской и мужской красоты удмуртские краски. У нас есть свой image, свой typage прекрасного! Да здравствует удмуртская красота! Vive la beaute oudmourte! Присылайте Ваше портфолио и резюме для участия в нашем проекте! Идея, организация проекта: Пётр Захаров, Лариса Орехова. Визажист: Ольга Артемьева. Фотограф: Андрей Зайцев.

«ИНВОЖО» № 3 2017

1313

«ИНВОЖО» № 3 2017

Дышетскон сярысь Пичи дыръям нылпи эмъясь луэме потӥз. Школаын дышетскыкум, химия тодос секытэн сётӥськемен, эмъюртын ужан малпанъёсын люкиськоно луиз. Собере юрист ӧнерлы синмаськи, Удмурт кун университетэ пырыны бурдъяськи. Но мыным ӧз удалты. Улон сюресэ социальной коммуникациосъя институтэ вуттӥз. Башкириысь дышетсконниосы но пырыны кагазъёсме сётъяй. Нош отын тодон-валан басьтыны мылкыды ӧй вал – вордскем гуртэлэсь Башкириысь университетъёс кыдёке интыяськемын. Удмуртия матынгес. Тросэз эшъёсы но Ижкаре лыктэмын. Дышетсконме йылпумъяса, Кун Кенешлэн пресс-службаяз ужаны интыяськи.

Крезьгурен эшъяськон Мынам семьяям ваньзы кырӟало. Атай но агай арганэн шудо, анай но апай кырӟало. Азьвыл ми пӧртэм гуртъёсы потаса, кырӟанъёс но крезьгуръёс быдэсъямы. Али озьы ум ветлӥське ни, куноын гинэ шулдыртӥськомы. Удмуртие вуыса, Алина Егорова, Ирина Яковлева но мон «Дас гужем нунал» группа кылдытӥмы, пӧртэм кырӟанъёсты быдэсъямы. Собере кыкетӥ курсын «Ӟаныкай» ансамбле ветлыны кутски. Мыным каллен, каньыл кырӟанъёсты быдэсъяны кельше. Угось огдыре ӝог кырӟаны но эктыны секытгес потэ. Жаляса верано, крезьгуръя дышетскеме ӧвӧл. Куараен шудыны амалъёсты рос-прос уг тодӥськы, вылӥ нотаосты басьтыны уг быгатӥськы. Крезьгур инструментъёс сярысь верано ке, арганэн одӥг гинэ бигер кырӟанэз быдэстӥсько, куд-ог дыръя ас поннам шудылӥсько. Кузьмазы укулеле – ньыль сиен гавай крезьгур инструмент. Малпасько, одно ик сое «уже кутыны».

Асме эскерон Башкириын ортчись «Ӝужась кизилиос–2014» кырӟанъя вожвылъяськонэ пыриськи. Отын Гран-при басьтӥ. Оло, со вормонэ мукет ӵектосъёсы пыриськыны бурдъяз. Асме Удмуртиын но эскероно кариськи. Шумпотӥсько, крезьгур удысъя вожвылъяськонъёсын вылӥ интыос басьтэмелы. «Выль куараын» монэ зэмос кырӟась луыны дышетӥзы, куарае бордын мылысь-кыдысь ужазы. Та карисько наставникелы – Наталья Ушаковалы. Нош «Куарагуре» аслым оскыса, зэмос кырӟась кадь пыриськи ини.

Мынам шутэтсконэ Книгаос лыдӟыны яратӥсько. Капчи кылын, нокыӵе улон философиен пачылмымтэ гожъямъёс кельшо. Озьы ик «Sia», «Ed Sheeran», «Sam Smith» но «One republic» группалэсь кырӟанъёссэс кылзыны яратӥсько. Та выллем кизилиос пӧлысь одно ик «Beyonce» висъясал. Со кырӟаны, эктыны, сцена вылын ассэ возьыны туж умой быгатэ. Каверъёс гожъясько – англи кылын гожтэм кырӟанъёсты удмурт кылэ берыктӥсько. Троссэ «Little Mix» группалэн гожъямъёсыз бордын ужасько.

«ИНВОЖО» № 3 2017

Крезьгур сярысь малпанъёсы Арлыдоослы но егитъёслы кельшымон кырӟан гожтэме потэ. Жаляса верано, али ужъёсы котькинлы уг ярало. Кытчы ке кырӟаны ӧтё ке, одно ик юасько, кинъёс лыктозы шуыса. Собере гинэ тупась кырӟан бырйисько.

Сямъёсы сярысь Мон сямен, зэмос удмурт ныллы визьмо, шаплы, кепырасьтэм луыны кулэ. Мон асме сыӵе шуыны уг быгатӥськы. Кепыран сямы вань. Берло дыре гинэ солэсь палэнскыны кутски. Мар ке валэктыкузы, ужын, кылсярысь, трос юанъёс сётъясько – кулэзэ но, кулэтэмзэ но. Та сямылэсь люкиськеме потэ. Нимысьтыз висъясал, мон верам кылме быдэстыны быгатӥсько. Кыӵе ке ужез лэсьтыны косӥзы ке, одно ик сое пумаз-йылаз вуттӥсько. Со понна ик асме яратӥсько. Текст: Юля Ильмурзина. ФОТОГРАФИИ: АНДРЕЙ ЗАЙЦЕВ.

ПОД ПРИСТАЛЬНЫМ ВНИМАНИЕМ

Маргарита Метлякова:

ОДИН ДЕНЬ С ЧАЙКОВСКИМ

Сегодня я приглашаю вас вместе со мной отправиться в увлекательнейшее путешествие – в город Воткинск. Здесь с научным сотрудником Маргаритой Метляковой мы проведем целый день в музее-усадьбе Петра Ильича Чайковского. Заглянем туда, где обычным посетителям вход закрыт и, наверняка, вновь откроем для себя многогранный мир великого композитора. Удивительно, правда же, как не выходя из дома можно путешествовать в самые разные уголки нашей планеты. Сегодня наш путь не такой далекий, но по-настоящему, завораживающий. Усаживайте удобнее, ведь новый день в усадьбе начнется с минуты на минуту. А вот уже и Маргарита встречает нас у ворот музея на улице Господской (ныне Чайковского). – Признаться честно, моя жизнь должна была сложиться совершенно иначе. По крайней мере, десять лет назад я и помыслить не могла о переезде в Воткинск и, тем более, о работе (а если откровенно, о жизни) в музее. И сейчас про свои путидороги могу сказать одно – все они медленно, но верно вели к дому Чайковских. Скорее всего, любой поэт произнес бы – «Судьба…». В 2007 году я окончила филологический факультет УдГУ по специальности «Преподаватель русского языка и литературы» и начала работать корректором в одной из ижевских фирм. Буквы, слова, знаки – их я очень любила. Порой казалось, что в этой тишине, в скрупулезной погруженности в тексты можно со временем найти себя. Но… Не было вдохновения, одухотворенности, да и людей за официальными текстами редко можно было увидеть. А книги, на которые оставались только вечера, продолжали открывать передо мной удивительные миры. И в глубине души я понимала, что нахожусь не на своем месте. По правилам любой увлекательной истории далее со мной должно было произойти нечто невероятное. Что, в общем, и случилось. Я тяжело заболела, почти год провела в больничных стенах. Это уже сейчас я понимаю, что болезнь была знаком свыше, указавшим путь.

«ИНВОЖО» № 3 2017

Выйдя из больницы, решила полностью изменить жизнь. Да и к тому моменту мало что держало в Ижевске. Так в начале 2008 года я переехала в Воткинск. Здесь историческая родина моих родителей (хотя сами они жили в Воткинске только в юности), здесь же глубочайшие корни моей семьи. Город, где на душе всегда было светло и спокойно. Уже в январе я начала работать корреспондентом в одной из старейших местных газет «Воткинские вести». Это был бесценный колоссальный опыт. Я окунулась с головой в мир людей, а не книг. Интервью, репортажи, огромные статьи и крошечные заметки – о людях, для людей. Более ста журналистских материалов (кстати, все они бережно вырезаны из газет моей мамой – главным моим критиком – и до сих пор хранятся дома). Несколько раз мне поручали писать и о музее-усадьбе П.И. Чайковского. Тогда для меня это были самые трудные ответственные задания. В то время музей казался отдельной, очень далекой сказочной страной, где служат совсем другие люди – почти святые… Да-да, совсем не преувеличиваю! Дело в том, что таким музей на родине Чайковского мне виделся с самого раннего детства, если не сказать – со младенчества. Три поколения моей семьи связаны с домом Чайковских. Мама Нина Вячеславовна более сорока лет проработала преподавателем фортепиано. В 60-е она училась в музыкальной школе в доме Чайковских. Тогда музей занимал лишь несколько комнат. Преподавателем мамы была Нина Васильевна Гурьева, жена директора музея Алексея Кирилловича. Кстати, именно он начал традицию, которая существует до сих пор, играть на детском рояле Чайковского в день рождения композитора. Мамины рассказы о доме, огромном волшебном мире музыки и людях-подвижниках, служивших Чайковскому завораживали. В то время дом зимой отапливался печами, дорога к школе шла через темный воткинский пруд, а еще елки в музее, музыкальные вечера, прекрасные педагоги… Обо всем мама вспоминала с каким-то священным восторгом. А однажды ей выпала честь играть 7 мая на рояле «Вирт», том самом детском инструменте Петра Ильича! Представляете? Она исполняла пьесу «Подснежник» из «Времен года» – одно из моих любимых теперь произведений Чайковского. Конечно, часто в детстве я с родителями бывала в гостях у Гурьевых. И снова – этот загадочный, великий дом. Бабушка по маминой линии Серафима Павловна Седусова была известным, очень уважаемым в Воткинске преподавателем русского

языка и литературы. И, представьте себе, она составляла один из первых путеводителей по Дому-музею П. И. Чайковского. С какой теплотой бабушка всегда говорила о сотрудниках музея, своих друзьях. Дедушка по папиной линии Фотей Иванович Метляков в Воткинске был легендарной личностью: в 1958 году его, в то время работавшего заместителем главного технолога Воткинского машиностроительного завода и признанного лучшим технологом Министерства РСФСР, назначили первым директором Воткинского филиала вечернего факультета Ижевского механического института. Дальнейшая жизнь моего деда действительно была наполнена служением науке, институту, студенчеству. Доцент Метляков оставался директором до 1967 года, когда филиал вечернего факультета ИМИ был преобразован в Воткинский филиал Ижевского механического института. Лишь недавно я стала просматривать тетради деда, в которые он записывал все свои воспоминания. И, конечно, в них он неоднократно упоминал дом Чайковских. Оказывается, в конце 30-х годов мой дед посещал клуб инженерно-технических работников, который и находился – да! – в бывшем доме № 1 на улице Господской.

Бывала ли я сама в детстве в музее Чайковского? Да, одинединственный раз. И опять же – невероятный. С родителями я жила в поселке Новый (недалеко от г. Чайковский). Мне было лет десять, когда мы с тетей Эвелиной решили участвовать в радиовикторине о Чайковском – ее устроили сотрудники музея к очередной юбилейной дате. И мы стали победителями! Нас пригласили в музей. Помню, что был пасмурный осенний день, когда папа привез меня в Воткинск. Помню, как в мезонине сотрудники музея угощали меня чаем, а в комнатах было темно, таинственно и немного жутко… Мне подарили две чайных пары из тончайшего фарфора. На них – изящная роспись: портрет Чайковского и фрагменты «Лебединого озера». Эти чашечки переезжали потом всюду со мной. Родовая память? – спросите вы. Нет, думаю, судьба. Не иначе. В апреле 2009-го мне пришлось уйти из «Воткинских вестей» – в стране был кризис, начались сокращения. Тогда-то я и решилась – позвонила в музей, оказалось, что свободно место научного сотрудника. С замиранием сердца я шла по улице Чайковского устраиваться на работу, останавливалась от того, что внутри меня охватывал невообразимый трепет. Не укладывалось в голове, что вот так, каждый день я смогу входить в ворота усадьбы, заходить в дом Чайковских… Имею ли право? И знаний – крупицы. Уже потом я

«ИНВОЖО» № 3 2017

выучила наизусть биографию композитора. И начала работать здесь, в музее-усадьбе. Было это в канун дня рождения Петра Ильича 6 мая. Так я обрела второй дом, музыку, друзей, а главное – нашла себя. Мой день в усадьбе начинается задолго до прихода на работу. Я живу в доме на набережной воткинского пруда. Здесь из окон виден дом Чайковских. Вообще теперь для меня странно говорить о музее, как о работе, – это и есть моя жизнь. В настоящее время территория усадьбы занимает площадь более 2-х гектаров. Это, прежде всего, мемориальный дом, в котором родился и провел первые восемь лет жизни Петр Чайковский. А еще воссозданные по старинным чертежам хозяйственные постройки, беседки, дома на бывшей Господской, чудесный парк и две современные детские площадки. Утром нужно сразу подготовиться к экскурсии, превратиться из обыкновенной девушки в персонаж 19-го века: надеть костюм, сделать соответствующую прическу, настроиться и выйти к гостям. Иногда утро начинается со сбора реквизита к детскому мероприятию, лекции в школе или детсаде. Бывают и «тихие»

дни, посвященные написанию статей, докладов – научной работе. Итак, мы с вами в музее. Уже с раннего утра здесь кипит работа. Персонал в 87 человек, как отлаженный механизм старинной оркестрины (еще одной реликвии нашего музея), изо дня в день играет музейную мелодию. И я уверена, что каждый из моих коллег душой болеет за свое дело. Директор музея Татьяна Николаевна Неганова – наш главный вдохновитель и «капитан». Она определяет курс и спасает «корабль» даже в самые страшные штормы. Бывает в нашей работе и такое, не удивляйтесь. Далее следуем в фондохранилище. Святая святых любого музея. Наши фонды располагаются в бывшем доме № 2 на улице Господской. Во время реставрации к 175-летию со дня рождения П.И. Чайковского хранилище было

оснащено новейшим оборудованием. Здесь в сосредоточенной и торжественной тишине идет кропотливая работа. Серьезными, вдумчивыми и всегда немногословными сотрудниками фонда изучаются, описываются, систематизируются и оберегаются настоящие сокровища – более 20 тысяч экспонатов нашего музея. Это не только подлинные вещи семьи Чайковских, но и интереснейшие рукописные материалы, книги, предметы старины и все, что связано с историей музея и музыкальных фестивалей на родине Чайковского. Вход сюда скрыт от повседневных глаз посетителей. А вот и экспозиционеры. Люди с непревзойденным вкусом и неистощимой фантазией. Именно они создают «картинку», которая навсегда останется в памяти гостей. Тссс… Комната отдела информации. Идет напряженная работа. Здесь трудятся наши «неутомимые пчелки», генераторы гениальных идей. Тысячи афиш, писем, визиток, буклетов, и

новый роскошный сайт музея. А еще страницы в социальных сетях – в общем, все, что читают и смотрят о музее-усадьбе П.И. Чайковского миллионы глаз по всему миру, рождается именно здесь, в небольшой комнатке с видами Петербурга на стенах. Наши смотрители сопровождают каждого гостя. И экскурсоводов – сопереживают, глазами поддерживают, а иногда и помогают успокоить расшумевшихся на детской экскурсии ребят. К каждой вещи в доме Чайковских смотрители относятся с большой любовью – ведь целый день они проводят в комнатах музея, и для них сами стены давно стали родными. Знаете, многие смотрители, проработав в музее долгие годы, сами могут уже великолепно провести любую экскурсию. А как же без тех, кто приводит огромную усадьбу в порядок? Улыбки и добрые шутки дворников неизменно встречают нас каждым утром. Рассказать хочется обо всех – о наших скромных талантливых дендрологах, сдержанных справедливых бухгалтерах. Уверена, в музей редко приходят работать случайные люди. Не могу не сказать о старейшем экскурсоводе нашего музея Татьяне Яковлевне Левушкиной. Она работает уже более 30 лет. Представьте, скольким людям она поведала удивительные истории о детстве Чайковского. И до сих пор каждая экскурсия для нее – маленький спектакль

и целая жизнь. Непревзойденная Татьяна Яковлевна! Именно на ее экскурсию я попала в первый день работы в музее. Помню свой бесконечный восторг, желание немедленно читать о Чайковском, переслушать все произведения. Непередаваемые чувства. Итак, каждый день в восемь утра усадьба готова к приему гостей. Их количество, конечно, зависит от сезона. Летом их больше. Ежегодно музей посещает более 100 тысяч человек. А каждый экскурсовод успевает за день провести не более трех экскурсий. За несколько часов важно передать гостю атмосферу счастья, которая окружала Петра Чайковского в Воткинске, воссоздать дух эпохи, прекрасной дворянской семьи и, конечно, приблизить к пониманию личности композитора и истоков его гениальной музыки. Самая большая похвала для меня после экскурсии – не восторженные слова экскурсантов, а видеть, как меняются их лица, блестят от слез радости глаза. Значит, удалось затронуть сердце, заставить подумать о сокровенном. Говоришь о Петре Ильиче Чайковском – люди думают о своей судьбе. Рассказываешь о том, какая любовь и гармония царила в семье родителей композитора – слушатели размышляют о своей семье. Часто

«ИНВОЖО» № 3 2017

люди говорят: не хочется уезжать, здесь так светло на душе стало. Это самое главное, пожалуй. Давно убедилась, что в музей идут не столько за знаниями и впечатлениями. Общение и эмоции – вот что важнее. В воспоминаниях о прошлом люди находят ответы на свои вопросы в настоящем. И оказывается, давно минувшее может быть таким современным. Часто в музее бывают необычные гости – знаменитые музыканты, актеры, эстрадные исполнители, политики, спортсмены, художники… Одна из самых запоминающихся экскурсий состоялась в прошлом году, в день рождения П.И. Чайковского – для художественного руководителя и главного дирижёра Большого симфонического оркестра имени П. И. Чайковского, народного артиста СССР Владимира Ивановича Федосеева и его супруги Ольги Ивановны Доброхотовой, известного музыковеда. Владимир Иванович был в музее в 70-е годы. Конечно, он был потрясен и восхищен изменениями. Всегда удивляет простота, внимательность эстрадных исполнителей. Ведь на телеэкране порой возникает совсем другой образ. И, поверьте, экскурсии для «звезд» ничем не отличаются от обычных. На всю жизнь запомнятся экскурсии для тактичной и эрудированной Валерии (в сентябре 2013 года и совсем недавно в 2016-м, когда певица приехала вновь в Воткинск – уже со всей семьей), галантного Дмитрия Маликова, очаровательной Сати Казановой и многих других артистов, искренне влюбленных в музыку П.И. Чайковского. Спросите, можно ли устать от заученного текста каждодневной экскурсии? Вот что отвечу вам. Не так давно изучала дневники первого научного сотрудника нашего музея Николая Константиновича Рукавишникова – он был знаком с Чайковским, был командирован в Воткинск из Клина в 1939 году для создания нового музея композитора. Он вел не только грандиозную организаторскую работу по созданию новой экспозиции, затем – сотни экскурсий по новому музею, он еженедельно писал статьи для местных газет, проводил лекции, концерты, семинары, продолжал научную работу. В первый день своей работы в Клинском музее композитора 16 марта 1935 года Н.К. Рукавишников записал в дневнике строки, посвященные Чайковскому: «Я подошел к твоей святыне, Чтоб стражем стать ее отныне, С душой, исполненной любви. А ты, что дорог мне сторицей, Меня незримою десницей На новый путь благослови!» Разве может стать рутиной святыня?

Незаметно пролетает целый день на усадьбе и в 17:30 музей закрывает свои двери для посетителей. А вот по четвергам, кстати, мы работаем до 20:00. Бывают иногда и вечерние экскурсии – самые уютные. Перед важными праздниками или мероприятиями мы с коллегами можем задержаться и до полуночи. В вечерние часы усадьба кажется таинственной, мистической. Не раз слышала от тех, кто долгие годы работал в музее, странные истории: о передвижениях предметов, силуэтах на фотографиях, сделанных в усадьбе Чайковских… Возможно, это как-то связано с историей дома на Господской, которая помнит и самые кровавые трагические моменты Ижевско-Воткинского восстания 1918 года. Для меня же самое не мистическое, а волшебное место в усадьбе – это сад. В нем сохранились старые липы. Одна из них растет рядом с детским домиком, где в юные годы играл маленький Петр Чайковский. На сегодняшний день этой липе около 239 лет. Ее пышная крона высится над другими мемориальными деревьями, а неохватная толщина ствола поражает воображение (высота липы по подсчетам в 2011 году – 16 метров, обхват ствола – 2 метра 29 сантиметров). Наша красавица-липа сейчас имеет статус «памятника живой природы России». Приезжайте в усадьбу Чайковских в Воткинск, чтобы полюбоваться на это живое чудо. В любое время года вокруг липы тропинка. Многие-многие годы в музее существует поверье: если прикоснуться к стволу дерева и загадать желание, то оно непременно исполнится. Хотите, верьте, хотите – нет. Но есть несколько семей, которые ежегодно приезжают в музей – загадать новое желание. Подошел к концу день в усадьбе Чайковских. И я вновь становлюсь обычной горожанкой и отправляюсь домой. А в голове по-прежнему мысли о Чайковском. В детстве я мечтала стать балериной. И бесконечно могла смотреть любимое «Лебединое озеро», повторять движения и воображать себя маленьким лебедем. И моя мечта сбылась! «Лебединое озеро» стало частью моей жизни. Не представляю, какой была бы моя жизнь, если в ней не было бы музея, музыки Чайковского. Возможно, преподавала

бы в школе русский язык и литературу. Музей дает возможность реализовать себя многогранно, здесь открываешь те стороны себя, о которых и не подозревал раньше. Экскурсовод? Нет. Гораздо больше! Исследователь и писатель, актриса и художник, музыкант и преподаватель… Внутри музея проживаешь столько жизней одновременно! Наша жизнь огромна, непредсказуема, прекрасна. Чайковский сказал когда-то: «А ведь на небе, может быть, не будет музыки. Давайте же жить на земле, пока живется». Я счастливый человек. Потому что, просыпаясь, знаю: меня ждет встреча с усадьбой, где каждая тропинка, каждое деревце – родные, с моими любимыми коллегами и любимой музыкой. Это дает силы, вдохновляет вновь и вновь встречать гостей у ворот усадьбы с улыбкой: «Добро пожаловать в Воткинск, в усадьбу, где прошло счастливое детство великого русского композитора!». Текст: Никита Ильин.

ТОДЭ ВАЁНЪЁС

М. Г. Атаманов-Эграпи, филология наукаосъя доктор

ФЁДОР СОЛНЦЕВ… КИН СОЕ ТОДЭ – КИДЭС ӜУТЭ! Мар веранэз, дунне вылын одӥг миллион гинэ ӧвӧл, солэсь но тросгес сӥё-дано адямиос вал, али но вань на – тодослык (наука), киуж устолык (искусство), культура, литература, экономика, трос мукет туж кулэ луись ужъёсын калыклы, мерлыклы (обществолы) пайда, шумпотон, азьпал улонлы чебер оскон вайыса улӥсьёс, ужасьёс. Кызьы соослэсь ваньзылэсь нимзэс-тулзэс тодод? Математика, физика, химия, биология но трос мукет удысъёсын ужасьёс тодо асьсэ удысысь трос пайда вайыса, вылесь усьтэтъёс (открытиос) лэсьтӥсь тодосчиосты. Но асьсэ адямиосты сяна, соослэн зэмос интеллигент луэмзы потэ ке, одно ик тодо, уг ке тодо, тодыны кулэ, кин со Микеланджело, Рембрандт, Куинджи, Глазунов, Роден, Эрьзя, Бах, Бетховен, Лист, Шопен, Дебюсси, Сибелиус, Мусоргский, Рахманинов, Гомер, Шекспир, Драйзер, Достоевский, Голсуорси… Котькуд калыклэн вань на аслаз сӥё-дано муртъёсыз – азьвалтӥсьёсыз, ас калыксэс югыт пала нуисьёсыз. Кыӵе удмурт тон луод, уд ке тодӥськы, ӧд ке лыдӟы одӥгзэ но ужзэ Гр. Верещагинлэсь, К. Гердлэсь, А. Окилэсь, К. Митрейлэсь, И. Гавриловлэсь, М. Петровлэсь, Г. Красильниковлэсь, Л. Кутяновалэсь? Ярам, Бетховенэз, Шекспирез, Достоевскиез быдэс дунне тодэ, соос дунне мерлыклэн пиштӥсь кизилиосыз… Но котькыӵе удысын вань на шоро-куспо ужасьёс-тыршисьёс, кинъёслэн нимъёссы, жаляса верано луэ, чаль вуно, ӧжыт мурт гинэ соосты тодаз возе на. Но, озьы ке но, соос музъемлэн сылалэз. Лыдъяно ке, соос туж трос, соос ӧй ке луысалзы, быдӟым таланто адямиос но «кизилиос» радозь ӝутскысалзы меда? Таӵеос вылын возиське улон, соос будэто быдӟым адямиосты, улонэз азьлане нуо.

уннэ мынам туж вакчияк гинэ удмурт калыкез тодытэме потэ удмурт искусство, культура удысэ туж чебер, яркыт, данъяськымон пытьы кельтэм муртэн – Фёдор Солнцевен, кин сярысь асьмеос чик ум тодӥське. Ӟуч культураын но солэн нимыз та вакытъёсы туж ӧжытэзлы суредасьёслы, историкъёслы, этнографъёслы тодмо. Туж жаль… Но соос, уката ик искусство удысын ужасьёс та

«ИНВОЖО» № 3 2017

паймымон сӥё-дано адямилэсь нимзэ нокызьы но вунэтыны кулэ ӧвӧл. Вунэтэм гинэ ӧвӧл, солэсь ужъёссэ выльысен вань калыклы усьтыны кулэ. Но нырысь ик тодоно, кин со Солнцев. Фёдор Григорьевич Солнцев – ас вакытаз туж тодмо суредась, архитектор, историк, вашкала искусствоез сэрттӥсь-пертчись археолог; Ӟуч империын улӥсь калыкъёслэсь тусбуйзэс,

дӥсьсэс-кутсэс, улон интызэс, сямъёссэс суредаса возьматӥсь. Со вордскиз 1801-тӥ арын туала Ярославль улосвылысь Рыбинск карлы матысь гуртын сӥё-дано И. А. Мусин-Пушкин графлэн («Слово о полку Игореве» ӟуч эпосэз шедьтӥсьлэн) именияз. Анай-атаез крепостной крестьянъёс вал. Пичи дырысеныз ик Фёдорлэн киосыз суредан уж борды басьтӥськылӥзы. Солэсь, нош

озьы ик Егор вынызлэсь суредаськыны быгатонлыксэс адӟыса, кузёзы И. А. Мусин-Пушкин граф анайзэ-атайзэ крепостной зӥбет улысь мозмытӥз. Соку атайзы Григорий Кондратьевич Фёдор пизэ Санкт-Петербургысь Киуж устолыкъя Академие (Академия художеств) дышетскыны сётӥз. Со вал 1815-тӥ арын. Ужез яратӥсь пияш сюлэмзэ поныса дышетскиз, азинлыкъёс басьтылӥз; 1824-тӥ арын «Крестьянское семейство» ужез понна солы пичи зарни медаль сётэмын вал, нош 1827-тӥ арын – «Воздадите Кесарево кесарю, а Божия Богови» бадӟым суредэз понна – бадӟым зарни медаль сётӥзы. 1830-тӥ арын Фёдор Григорьевич Солнцев басьтӥське туж тунсыко уж борды: эксэйлэн косонэзъя но Кун Кенешысь Алексей Оленинлэн ӵектэмезъя, солы оскемын вал вашкала сямъёсты, ожмаськон тӥрлыкъёсты, дуно зарни, азвесь посудаосты, обросъёсты, вашкала книгаосты эксэй юртысь, черкъёсын, монастырьёсын возиськись тӥрлыкез, Ӟуч империын улӥсь калыкъёсты асьсэлэн ветлон дӥськутэнызы суредан. Быдэстэмын вал 3000 арбериосты, адямиосты суредан. Комиссия солэсь ужъёссэ вылӥ ӟечлыкен быдэстэмын шуыса пусйиз. Соос пӧлысь 700 ужзэ «Древности Российского государства» альбоме пыртӥзы, нош та уж Николай I эксэйлэн-императорлэн косэмезъя быдэстӥськиз. 1836-тӥ арын солы академик ним сётӥзы, нош 1876-тӥ арын профессор ним басьтӥз. Тӥни озьы: эксэй Россиысь крепостной крестьян семьяын вордскем адями академикозь, профессорозь ӝутӥськиз. 1836-тӥ–1849-тӥ аръёсы Ф. Г. Солнцев тодмо П. А. Герасимов усточиен ӵош ужаз Москва Кремльысь Теремный дворец шуонэз тупатъян, выльдон бордын. Трос дырзэ быдтӥз, кужымзэ, быгатонлыксэ возьматӥз вашкала черкъёсысь, монастырьёсысь обросъёсты, фрескаосты выльдонын, тупатъянын. Эксэй кышнолы, солэн нылпиосызлы чеберъяса вӧсяськон книгаос кузьмаз; Радонежысь преподобной Сергий атайлэсь, Магдалаысь апостолъёс радэ пыртэм Мариялэсь обросъёссэс суредаз; тодэ ваёнъёсын мемуарзэ печатласа кельтӥз. Дунне вылын 91 ар улытозяз Фёдор Григорьевич Солнцев – суредась, профессор, академик, – лыдъянтэм трос синмаськымонэсь ужъёс быдэстыса синпельлы асьмелы кельтӥз. Вань ужъёсыз туж тунсыкоесь, вунэтыны луонтэмесь, но мон понна – удмурт адями понна, тужгес но дуноез – дунолэсь но дуно ужез луэ – «Вотячка» суредэз. Со быдэстэмын 1836-тӥ арын эксэйлэн косонэзъя империын улӥсь калыкъёслэсь тусбуйзэс, дӥськутсэс, сямъёссэс суредан вакытэ. …Адямиос шоры меӵак учкыса пуке туж чебер кышномурт, льӧль-ӵыжыт бамо, чагыр синмо. Крестьян кышномуртлы сярысь, со кыӵе ке но интеллигент кышномуртлы укша. Но дӥськутэз чын-чын удмурт: йыраз айшон изьыямын, солэн вылаз сюлык ошемын – пельпум, тыбыр вылаз со ошиськыса улэ. Айшонэз солэн лымшор – Алнаш, Грак, Можга, Кияса, Огырчи, шор – Пичи Пурга, Дэри, Ува ёросъёсын улӥсь удмуртъёслэн кадь: кызьпу туйлэсь лэсьтэм, тӧдьы дэраен шобыртэм турбичо вылын азвесь коньдонъёс бырттылэмын. Та удмурт кенаклэн айшонэз

Ватка-кам сьӧрысь, Арча музъемысь, ашъянэн, сюлыкен, шортдэремен дӥсяськем удмурт вылькен (Татарстан, Кукмор ёросысь Вуж Канисар гурт, 1971 ар)

тужгес но матын кадь Татариысь Бавлы но бускель Башкириысь Ермекей ёросъёсын улӥсь удмуртъёслы. Кымысаз йыркерттэт думемын; вылаз дукес дӥсямын (но гадьыз малы ке но усьтӥськемын), гадь вылысьтыз шортдэремез адӟиське. Кускыз оло путоен, оло зарен ӝик-ӝик думемын. Мукетыз туспуктонэз урдэслань суредамын: айшон вылысьтыз сюлыкез ӟеч-ӟеч адӟиське, синмыз кынемын, кияз пӧзьы понэмын. Ымныр шораз учкиськод ке, «благородной» адямиос пӧлысь потэмын кадь со потэ. Кызьы но кызьы гажаса, чебер карыса возьматэмын эксэй кунын ултӥяса, сантэмаса возем калык пӧлысь «вотячка» – удмурт кышномурт. Ай да, Фёдор Григорьевич! Удмурт кышномуртъёс чебер, аспӧртэмлыко дӥськутсылы луыса трос суредасьёслэн рамкаоссы пушкы сюремын. Та кибашлы киын, мур гажаса суредам ужез кудӥзлэн ке но удмурт суредасьлэн уженыз ӵошатыны

«ИНВОЖО» № 3 2017

паймисько: туж со сюлэмез шунтэ, ас калыктэ гажан мылкыд пыӵатэ. Холмогоровлэн «Дарья Курбатова» ковёр куисьлэн суредэз шоры учкыса, кызьы пушкын удмуртлык пӧзе, озьы ик паймымон ӟеч мылкыд кельтэ Фёдор Григорьевич Солнцевлэн 1836тӥ арын быдэстэм «Вотячка» суредэз. Нош кызьы та сӥлы-данлы, удмурт адямиез туж гажаса, чеберен возьматыны быгатэм суредасез удмурт калыклы усьтыны быгатӥмы? Паймымон вакытъёсы улӥськомы: котыр компьютер, Интернет дунне вылын кузёяське ини. Мар гинэ отын ӧвӧл! Туж кулэ луись тодытонъёс, иворъёс – информация но отын тырмыт, жобез-кырсез но пачылаз. Кин мае утча, сое ик шедьтэ. Нош та шедьтослэн таӵе вал сюресэз: ӝыны ар пала пукисько ини «Происхождение

Лымшор удмуртъёслэн айшон вылын – тыбырын нуллон сюлыксы

Ватка-кам тупалась арча удмуртъёслэн ашъян вылын нуллон сюлыксы

удмуртского народа» (Ижевск: Удмуртия, 2010) книгаме выльысен поттон бордын – 2000 тиражен потэм книгае быриз, нош курисьёс вань на. Ортчем сизьым ар куспын выль материалъёс люкаськизы, выль малпанъёс кылдӥзы – выльысен поттытэк амал ӧвӧл. Мед лыдӟозы удмуртъёс но, ӟучъёс но, немецъёс но, финъёс но (дасэз книгае кунгожсьӧр университет книгакуаосы (библиотекаосы) вуэмын: ньылез – США-е, кыкез – Германие, быдэн одӥген – Канадае, Эстоние, Финляндие, Лымшор Африкаысь Претори университетэ), мед тодозы кинъёс со удмуртъёс, кытысь соос потэмын, мар ужазы, мар али лэсьто, кыӵе пытьы кельто дунневыл калыкъёслэн историязы, культураязы. Самара улосвылысь чуваш воргорон гожтэ: та дуно книгады котькуд удмурт адямилэн ӝӧк вылаз мед луоз, мукет калыкъёс пӧлы но мед вӧлмозы, мед тодозы, пе, кинъёс со удмуртъёс. Бызем удмурт кышномуртъёслэн йыр вылазы нуллон айшонзы туж тунсыко, аспӧртэмлыко. Но со виын ик книга гожтосъёс пыр тодыны быгатӥ: та выллем йырын нуллон турбичоосты, удмуртъёс гинэ ӧвӧл, Европаысь, тужгес но Азиысь – Матын Востокысь, Кавказысь, Шор Азиысь, Китайысь, Монголиысь кышномуртъёс но нулло вылэм. Йеменын улӥсь еврей кышномуртлэн сюан дӥськутсэ эскерыку тодмо луиз: еврей кышнолэн йыре понон турбичоез туж укша удмурт айшонлы. Казах кышнолэн саукеле нимо йыр вылаз нуллон арбериез удмурт айшонлэсь но ӝужыт, ява. Пӧртэм палъёсын улӥсь удмуртъёслэн та туж тунсыко йыр вылын, сюлыкен шобырскыса нуллон арберизы, ог-огзылэсь висъяське, кылсярысь, Ватка шур сьӧрысь арча удмуртъёслэн айшонзы лапег гинэ, сое соос ашъян шуо. Малпало но, гожъяло но вал, айшонэз лымшор удмуртъёс гинэ нулло шуыса. Немец тодосчилэсь, сюресчилэсь Д.

Туала Кияса, Пичи Пурга, Огырчи ёросъёсысь дӥськут; кык казак нылъёслэн кымесазы укотуг думемын, айшонэн изьыям эшсы шоразы пуке

Г. Мессершмидтлэсь сюресвыл дневникъёссэ печатлам бере тодмо луиз: Чупчи котырысь

Айшонэн, чучыретэн, йыркерттэтэн удмурт кышномурт (Татарстанысь Бавлы ёросысь Урсыгурт; XX-тӥ даурлэн 1930тӥ аръёсаз лэсьтэм туспуктон)

уйпал ватка удмуртъёс но сое нулло вылэм, нимало вылэм ашкон шуыса. Айшонэн суредъёсты, туспуктонъёсты книгаелэн кык бамаз пыртӥ. Туспуктонъёсты, суредъёсты, чертёжъёсты эскерись, тупатъясь Ю. Н. Лобанов, кинэ ваньмыз Кучыран Юрик шуыса тодо, Интернетысь эшшо утчам но шедьтэм Ф. Г. Солнцевлэсь айшонэн изьыяськем удмурт кышномуртлэсь суредзэ. Ӵукна «Удмуртия» книгапоттоние лыктӥсько но Ӟуння пи эше шуэ: «Айшонэн эшшо одӥг муртэ шедьтӥ на…». Со вераз нокыӵе кариськытэк гинэ (шаман дӥськут шедьтысал ке, тэтчасал, монэ ӟыгыръясал, дыр). Нош мон вӧлдэтозь тэтчыны дась вал: мон шоры зӥбыт-востэм тусбуйын учке вашкала даурысь айшонэн изьыяськем туж чебер удмурт кышномурт – мынам Опоня песятаелэн анаезлэн ёзэз – XIX даурлэн кутсконаз улэм кышномурт. Кыӵе тунсыко! Тӥни кыӵе дӥськутэн ветло вылэм асьмелэн пересь атайёсмылэн анайёссы, ӵужанайёсмылэн анайёссы! Нош суред туж чебер, быгатыса лэсьтэмын – быгатӥсь, данлы суредасьлэн киыныз. Удмурт калык понна со синпелетъёс пӧлысь синпелет. Мынам туж потэ та вашкала суредэз Удмурт Элькунысьтымы суредъёсты возьматон галереяе мед вайысалзы. Возьматон (выставочной) залэ пырон дорын ик та кык суредъёс юнматэмын мед луысалзы. Та уго удмурт адямиез суред вылын возьматӥсь нырысетӥез профессиональной уж – суред – луэ. Фёдор Георгиевич Солнцевлэсь мукет ужъёссэ но Ижкарысь художествоосъя галереяе вайыса туж умой луысал. Та сӥё-дано, туж аспӧртэмлыко, бадӟым быгатонлыкен, талантэн ужамтыршем, быдэстэм ужъёсыз Санкт-Петербургысь кудаз ке но фондын тузонӟыса медаз кылле вал, калыклы возьматэмын мед луысалзы. Туж оскисько: солэн суредъёсыз дорысь калык ӧй бырылысал.

Йеменысь еврей кышномурт сюан дӥськутэн

Уржум уездысь мари (пор) кышноос йыр вылазы таӵе турбичо – шурка – нулло вылэм

Французские будуарные куклы

ИСТОРИЯ

В гости к хозяйке кукольного царства История одной коллекции Недавно я побывала в гостях у ижевского коллекционера антикварных кукол. Беседа наша длилась два часа, и к концу разговора за чашкой чая мне показалось, что я стала немножко разбираться в плангонологии (от греч. plaggon – кукла) – так по-научному называется коллекционирование кукол. Попивали мы чай и беседовали на разные околокукольные темы, а зачин был о том, как у моей героини появилась первая кукла. 30

«ИНВОЖО» № 3 2017

Первая кукла в коллекции «Арманд Марсель»

Восковая кукла семьи Пьеротти, 1870-е годы

днажды я пришла к своей знакомой и увидела у нее куклу, которой было сорок лет, столько же, сколько хозяйке. И я подумала, а почему у меня не сохранилось ни одной куклы из моего детства? Мне захотелось, чтобы в моем доме жила такая же старая кукла. Так как у меня был опыт покупок на сайтах «Мешок» и ebay, то на них я и начала искать куклу. И вот они вышли длинным списком, и я ничего не понимаю, почему эта кукла стоит столько, а эта намного дешевле, хотя она мне больше нравится. Почему у одних кожаное тело, у других муслиновое. И я решила купить одну недорогую, чтобы представить, что это такое. А недорогие – это куклы Арманда Марселя, выходца из России, более ста лет назад основавшего в Тюрингии завод по производству фарфоровых кукольных голов. Они выпускались в огромном количестве – тысяча в день. И вот одна такая кукла появилась у меня – стоила она около ста долларов. Когда я показала ее своему мужу, он сказал: «Ну и что? Ничего особенного». Я сказала, что хочу еще одну. Он ответил: «Купи еще одну и успокойся». Так появилась еще одна, и еще одна, и еще. Думала, куплю десять и остановлюсь. Но не смогла удержаться. Это был такой период, когда я как женщина не существовала, не покупала себе одежду, косметику. Куклы заняли весь наш дом. Я разорила всю семью, вовлекла в этот процесс всех родных и знакомых. Первым моим помощником стал муж. Большинство мужчин считают коллекционирование пустой тратой денег. А он всегда поддерживает, финансирует, помогает мне заниматься тем, что я люблю, понимая, что куклы для меня значат гораздо больше, чем норковые шубки и бриллианты в ушках. Это дано не каждому мужчине. И я безмерно ему за это благодарна. Ни разу не слышала от него: «Это дорого. Не покупай». И это касается не только кукол.

Как-то случайно мне попалась цитата из Виктора Гюго, о том что «маленькая девочка без куклы почти так же несчастна и точно так же немыслима, как женщина без детей». У меня двое сыновей, оба выросли и уехали, внучек я почти не вижу. Думаю, что все это подтолкнуло меня к собиранию кукол. Моя первая кукла казалась мне красивой, самой лучшей, я думала, что никогда не расстанусь с ней. Но прошло время, у меня уже сто кукол, и я начала по-другому смотреть на нее. А не так давно я ее продала. Сразу скажу, что терзалась, но есть такая пословица: просят продать – значит, продай. Для девушки, которая ее купила, она тоже стала первой. На днях она написала мне, что счастлива, что не может наглядеться на нее. Любой коллекционер периодически продает часть своей коллекции, потому что меняется вкус, приобретаются знания. Первых кукол я покупала не сердцем, не глазами, а потому что хотела определенной марки, из разных материалов или если продавалась недорого. Сейчас я покупаю только тех кукол, которые мне нравятся. Причем я люблю кукол не красоток, а характерных кукол, чтобы в ней была какая-то изюминка. Правда, вот уже год, как я не покупаю их. Этому две причины. Во-первых, куклы из той ценовой категории, которую я могла осилить, у меня все есть. Во-вторых, после повышения курса доллара цены на них очень выросли. Антикварные куклы делятся на четыре вида: деревянные – самые ранние, папье-маше, восковые и фарфоровые. Основные производители фарфоровых кукол – Германия и Франция. В Германии были деревни, которые специализировались на отдельных стадиях производства. В одной отливали головки, в другой вытачивали руки и ноги, в третьей шили одежду, в

четвертой изготавливали парики, а уже на фабрике все это собиралось. Несколько лет назад мы с мужем ездили в Зонненберг – там была одна из самых старых кукольных фабрик. Сейчас в ней работает кукольный музей. Существуют еще американские куклы, композитные, но они не так ценятся, как европейские. Парадокс в том, что именно в Америке сохранились старые европейские куклы, и именно оттуда они приходят на антикварный рынок. Это, как правило, те куклы, которые до войны уехали в США. Восковых кукол создали итальянцы, и это неслучайно. В итальянской церкви существовала традиция отливать образы святых из воска. И эта технология изготовления перешла в игрушечный промысел. Первыми стали изготавливать таких кукол семья Пьеротти. Это была целая династия кукольников. Несколько восковых кукол есть в моей коллекции, но, надо добавить, не все их любят: в 1850–60-е годы их делали со слепков мертвых детей. Самая старая моя кукла, одна из любимых, – француженка 1860-х годов. Французские куклы всегда аристократки, в отличие от миловидных и домашних немецких кукол. Мне нравятся «Paris Bebe» – у них очень тонкие черты лица, они изысканны. Кукла «Брю смайлинг», что значит улыбающаяся, напоминает мне козочку. Необычных кукол создал Этьен Денамур, глаза у них расположены близко к переносице, так что их лица похожи на ребятишекдаунов, но они мне нравятся. Они выпускались всего десять лет, владелец фабрики быстро разорился и последние годы жил в нищете. Но сегодня куклы Этьена Денамура ценятся очень высоко, его называют одним из самых талантливых кукольников. Во второй половине XIX века стали очень популярными механические куклы. Дама приходила с куклой на бал, она держала ее в руке, а кукла танцевала и поворачивалась вокруг себя. В моем собрании есть французская механическая кукла, которая машет руками и крутит головой. Есть кукла, которая ходит и посылает воздушный поцелуй. Именно во Франции появились «модные» куклы. Их создали, чтобы знакомить богатых господ с новыми коллекциями. Они были небольшими, их шили из кожи, набивали соломой и наряжали. Таких кукол-дам отправляли посылками по всему миру. Их задача была – понравиться модницам. Совсем другую задачу ставила американский скульптор Grace Storey Putnam, создавая свою куклу-малышку. В

«ИНВОЖО» № 3 2017

В центре - французская модная кукла на кожаном теле. 1880-е годы

Слева – кукла фирмы «Кестнер», справа - неизвестный производитель,

1923 году, переживая развод с мужем и желая порадовать своих дочек, она решила создать куклу, похожую на новорожденного малыша. Она отправилась в роддом и увидела там девочку, ножки которой не были спеленуты, а свободно лежали, как у лягушонка. Голова у нее была чуть приплюснутой формы, какой она бывает у малышей, недавно прошедших родовые пути. Грейс тут же слепила восковую модель этой девочки и направила ее немецким производителям кукол. Кукла сразу же приобрела популярность. Каждый ребенок хотел иметь такую, ее моментально сметали с магазинных полок и за это прозвали «малышкой на миллион долларов». С этой куклы началась история кукол-младенцев. Фарфоровые куклы всегда были дорогими. Самая дорогая фарфоровая кукла была создана около ста лет назад французом-кукольником Альбером Марке. Она была продана на аукционе в Атланте за 263 тысячи долларов. Всего этот мастер сделал несколько сотен кукол, и почти все они сразу находили покупателя. Но до наших дней дошло не больше двадцати кукол. Одна моя знакомая уже много лет отслеживает кукол Альбера Марке. Высокая цена на куклы объясняет, почему обычно они служили украшением интерьера, а дети ими редко играли. Дочери Николая II, например, на куклах изучали этикет. В России фарфоровые куклы были дорогими еще и потому, что их привозили из-за границы. Чуть дешевле были куклы, головки которых привозили из Германии и Франции, а туловище и костюм изготавливали русские мастера. Так как Польша в то время была в составе России, недорогие фарфоровые головки поставляла фабрика Шраера и Фингергута, находившаяся в польском городе Калиш. Собственное производство фарфоровых кукол зародилось в России в конце XIX века на подмосковном заводе С. Г. Дунаева в Хотьково. Дунаев был выходцем из крестьян. Начинал он работать на фарфоровых заводах Попова и Кузнецова, затем открыл свою фабрику недалеко от Сергиева Посада, куда и привозил фарфоровые головки, а местные мастера изготавливали для них туловище.

срезать пейт – круглую пластинку на голове куклы. Она делается обычно из картона. У немецкой фирмы «Кестнер и Ко» он из цемента. Чтобы его снять, нужно опустить головку в воду, подержать несколько минут и затем аккуратно срезать размягченный цемент. После этого нужно укрепить рокер салфетками или ватой. У меня были случаи, когда кукла приходила по почте с разбитой головой. Потому что хозяева перед пересылкой неправильно ее упаковали. Я тогда плакала. И не потому, что потрачены деньги, мне их вернули, а потому что этой единственной куклы больше не будет. Это же не пошел в магазин и купил. Я никогда не буду подлатывать дырочки, подкрашивать куклу, потому что считаю, что то, как она выглядит, это ее история, ее особенность, ее бытование в семье или у владельца. И это ее жизни не мешает, она от этого не умрет. Я не занимаюсь реставрацией и не люблю, когда кукла «вылизана». Тогда она становится похожей на новую. Когда я только начала коллекционировать кукол, мне не нравились их облупленные пальцы, и я подкрашивала их акриловой краской. Сейчас я очень жалею об этом. И придерживаюсь правила: не навреди. Для любого антикварного предмета важно, чтобы все в нем было «родным». Иногда бывает, что тело по какой-то причине подобрано от другой куклы, или мы видим современный парик, что бывает очень часто. Вот эту куклу с «родными» волосами мы купили в Марселе. Сейчас я шью для нее платье. Благодаря своим куклам я познакомилась с модой конца XIX века и шью только из натуральных тканей, покупаю столетнее кружево. Беседу вела Елена Девятова.

Войлочная кукла-мальчик итальянской фирмы «Ленчи», кукла-девочка фирмы «Кестнер»

В моей коллекции есть три дунаевские куклы, и все три я купила в Америке на аукционе. Русские коллекционеры стараются вернуть наших кукол в Россию. Но их мало, и не такто просто найти. Это мечта многих коллекционеров. Фабрика Дунаева и появившиеся чуть позже заводы Журавлева и Кочешкова были уничтожены после революции. Поспособствовал этому Луначарский (это удивительно, но его жена тоже собирала кукол). Он считал, что фарфоровая кукла – это буржуазные изыски. Поэтому в советской России были только пионеры, комсомольцы и куклы из целлулоида. Когда я заговариваю о советских куклах, я всегда привожу в пример свой разговор с трехлетней внучкой по скайпу (она тогда жила в Москве). Я показывала ей кукол, все они нравились ей, а когда я поднесла к экрану советскую куклу, она сказала: «Не нравится». Вот так трехлетний ребенок интуитивно понял, что эта кукла совсем из другой оперы. Теперь вы понимаете, почему в России нет литературы об антикварных куклах? Есть книга Галины Дайн, но она рассказывает о деревянных игрушках. Московский коллекционер Сергей Романов изучает русские игрушки, в основном, советского времени. Правда, три года назад появился журнал «Антикварная кукла», он выходит раз в три месяца и распространяется по подписке. Но обычно я использую зарубежные источники. Французский коллекционер и создатель музея кукол Сами Один подарил мне свой иллюстрированный каталог антикварных кукол (мы с мужем побывали у него в музее). Я пользуюсь «Body book» – книгой кукольных тел, разного рода справочниками о маркировке и о сериях кукол. Много информации нахожу на зарубежных сайтах, в сообществах коллекционеров. Там я научилась, например, правильно транспортировать куклу. Упаковка куклы очень серьезная вещь. В голове куклы находится рокер – что-то вроде маятника, благодаря которому у нее закрываются и открываются глаза. При пересылке он может разбить фарфоровую головку. И, чтобы этого не случилось, нужно

ПОЭЗИЯ

Лидиа Койдула Лидиа Койдула (24.12.1843– 11.08.1886) – тодмо эстон кылбурчи но проза гожъясь. Вордӥськиз Вяндра нимо гуртын. Кызь одӥг аресаз Лидиа дышетскыны пыре нылкышно вылӥ дышетсконние. Юрттэ атаезлы газет ужын: немец кылысь эстон кылэ иворъёсты берыктэ, дунне классикаез эстон кылын лыдӟымон

«ИНВОЖО» № 3 2017

каре. Тарту университетэз быдтыса, Лидиа дышетӥсь луэ ке но, ужаны кыле атаезлэн кылдытэм газетаз. Газет поттон удысын ужан луонлык сётэ со вакытысь гожъясьчиосын, тодосчиосын тодматскыны. Лидиа кусып возе фольклористэн, кылтодосчиен Якоб Хуртэн, эстон эпосэз гожтэм адямиен Фридрих

Рейнхольд Крёйцвальдэн. Куамын аресаз Лидиа луэ калыксэ эрико луыны ӧтись, демократия понна нюръяськись кужмо кылбурчи. Книгаоссэ Лидиа нимзэ пусйытэк поттылӥз, озьы потӥзы солэн «WainoLilled» (1866), «Emmajöe Öpik» (1867) книгаосыз. Лидиалэн кылбурезлы кужым сётӥз немец романтизм, Эстонилэн

со вакытэ эрико луон понна нюръяськемез пыӵаз Лидиалэн кылбуран мыылкыдаз. Лидиа кусып возиз финн но немец тодосчиосын (Й. Ф. Видеманнлы сӥзем кылбурез но вань), эстон театрлэсь ужзэ радъянэ пыриськиз, лыдӟисьёсын пумиськонъёс радъяз, кылбуръёссэ но веросъёссэ калыклы лыдӟылӥз, – соин но Лидиа Койдулалэн нимыз со вакытэ туж тодмо вал. Бызиз Лидиа куамын арес дыръяз латыш Эдуард Михкельсонлы, кудӥз военной эмъясь луыса, ыстэмын вал Кронщтадтэ ужаны. Атыкай музъемезлэсь кыдёкын улыса но Лидиа гожъяз эстон шаерлы сӥзем кылбуръёс, ӵем бертылӥз вордӥськем палъёсаз, кусып возиз СанктПетербургын улӥсь эстонъёсын, тодосчиосын. Картэзлэн ужезлы луыса, семья улӥз пӧртэм кунъёсысь каръёсын: Вроцлавын, Страсбургын, Венаын. Дыр ортчемъя воштӥськизы Лидиа Койдулалэн улон шоры учконъёсыз но, со ӧз ни пыриськы идеология ченгешонъёсы. Ньыльдон арес дыръяз Лидиа Койдула шӧдтэк шорысь висьыны кутскиз, ньыль ар ортчыса ракен висьыса кулӥз. Ватэмын вал Кронштадтын, но вордӥськем дырысеныз 60 арес тырмон аре кылбурчилэн шайгуэз Таллиннысь шайвылэ ваемын вал.

Лидия Койдулалэн нимыныз нимамын Таллиннысь, Тартуысь, Выруысь, Пярнуысь ульчаос но школаос, кылбурчилы синпелетъёс пуктэмын Пярнуын (А. Адамсон, 1929), Вяндраын, кылбурчилэн вордӥськем корка интыяз (Раудсеп, 1958), Финляндиысь Леппялахт интыын (Эскель, 1973). Л. Койдулалэн мемориал музеез ужа Пярну карын. Лидиа Койдулалэн творчествояз тужгес но кужмо люкетэз – вордӥськем шаерезлы, калыкезлы сӥзем кылбуръёс. Уго кылбурчилэн улон вакытэз тупаз туж огыр-бугыр аръёслы. Та аръёс эстон историе кылемын Сайкан вакыт нимын. Та аръёсы эстон культура туж зол азинске, Финляндия котьмаин тырше юрттыны ӵыжывыжы луись эстон калыкезлы, соин ик Финляндиен кусыпъёс та вакытэ литература удысын но туж зол азинско. Уно кылбурчиос данъяло суоми но эстон калык кусыпъёсты, литератураын кылдэ Финн выж образ. Нош Лидиа синмаське финн журналистлы Антти Альмберглы, солы сӥземын кылбурчилэн уноез чуръёсыз но. Нылкышно кылбурчи ас вакытаз туж зол азинтӥз эстон кылбуретэз, кыл ласянь гинэ ӧвӧл, форма, строфика ласянь но. Кылбуръёс сяна, Лидиа Койдула гожъяз веросъёс, театр

понна – драмаос, Лидиа Койдулалэн Крёйцвальдэн ваче гожтэт гожъямъёссы кык томен поттэмын, нимаз книгаосын поттэмын Лидиа Койдулалэн Антти Альмберглы но ӵыжы-выжыосызлы ыстылэм гожтэтъёсыз. Кылбуръёсыз нырысьсэ одӥг книгае люкаса потӥзы 1925-тӥ арын. Лидиа Койдулалэн кылбурезлы ай кылбурчи улэп дыръя кылдытэмын вал 25 кырӟан, бӧрысь кырӟанъёслэн лыдзы ялан будӥз. «Анай сюлэм» но «Малы бӧрдӥськод, сяськае» кылбуръёслы быдэн куать пӧртэм гур гожтэмын. Лидиа Койдулалэн «Атай музъем – яратонэ» кылбурезлы Г. Эрнэсакслэн гожтэм кырӟанэз (1944) Эстониын кыкетӥ кункрезьлы пӧрмиз. Лидиа Койдула сярысь уно пьесаос, веросъёс, роман гожтэмын, солы сӥзьыса, кылбуръёс гожъязы уно кылбурчиос. Лидиа Койдулаез калыкын уӵы шуо, солэсь кылбуръёссэ удмурт кылэ берыктыны туж шуг, малы ке шуоно кылбуръёсыз солэн калык кырӟан выллемесь. Удмурт кылын кылбурлэсь рифмазэ но, ритмзэ но кельтыны ӧм тырше, уго Лидиа Койдулалэсь кылбурзэ озьы берыктыку одно ик туж трослы кулэсмо образъёс. Текст: Муш Нади.

Лидиа Койдула

МАЛЫ БӦРДӤСЬКОД? Малы бӧрдӥськод, сяськае, бурдъёсыд тырмемын синвуэн? Оло, секыт лул вӧсез тон шӧдӥд-а, ненег будосэ? Вераськид шат Эстон музъемен, шыпыт уй шат мадиз тыныд вашкала шумпотон дыр сярысь? Вераз ышем шуд сярысь? Ӝут йырдэ, сяськае! Шунды ӝужан – эксэй туннэ! Югытсэ сиосын ыстэ, синвудэ куасьтыны тырше! Лымшор югытсэ пужныку сяськаё Эстон кун вылэ, оо, макем потэ пумитаз гадь тыр шокаме, сяськае! 1867 ИЗ ВЫЛЫСЬ ГОЖТЭТ Асьмелэсь яратонмес мон гурезьысь из вылэ гожтӥ; тон со кылъёсты ик гожтӥд ярдурысь луо вылэ. Дыр ортчыса, мон выльысь тодмо интыосы вуи: тынад пусъёсыдлэсь номыр но кыльымтэ. Тулкым погыльскиз но нимъёсты ӵушиз – нимъёс, яратон кыл вал ук луо вылын! Нош аслэсьтым гожтэмме мон туннэ но шедьтӥсько: гурезь ялан сылэ, мынам вӧсе озьы ик.

«ИНВОЖО» № 3 2017

ЛОБ! Лоб, уӵые, лоб, бурдое, нюлэсъёс пыр уй но нунал! Яратонэлы иворме ну, со отын кыдёкын сюрестӥ вамышъя. Вера, кыӵе секыт кайгу зӥбыса возе лул-сюлэмме; вера, мон уг шедьтӥськы аслым буйган уйин но, ӵукна но, нокытын. Лоб, уӵые, лоб, бурдое, зарезь пыр, музъемъёс пыр, вера, кема уг чида огнам, быро-куло куректыса. Шайвылысь турынэз зор инву коттоз, соку шайвылам тынад кырӟанэныд яратонэ ӟечбуръяськоз монэн.

КАЛЛЕН, КАЛЛЕН! Меӵ ярдурын бурдо чирдэ – каллен – каллен – сюлэмез кайгу бышке – каллен – каллен – тылолэн бурдыз капчи, лобоз-кошкоз, кытчы меда монэ сюлэм висён нуоз? Каллен! Каллен… Сьӧд кайгу, кошкы, мын! Каллен – каллен – Сюлэмы шудтэк уз быр! Каллен – каллен – Вуоно интыосы ай туж уно! Юсь лобӟон сюресын кизилиез трос! Каллен! Каллен!

ЧЕРСЫКУ Сӥньыс черсӥсько но бӧрдӥсько, куартолэзь палэнэтӥ ортче: кытын туганэ мынам, зарние? Кин меда ивортысал кытынзэ?

ТОН БОРДЫ! Сюлэмме мон думылӥ тон борды, атай музъем! Тынад кулонэныд кулэме потэ, тынад улонэныд – улэме! Кытӥ ветлӥ, мае адӟи, кытын марлы дышетски: тон понна ваньзэ будэтӥ, тон понна мынам лул уже! Сюлэмме мон думылӥ тон борды, анай кылы! Ялан азвесё куараед жингыртэ пель сьӧрам! Дас диалектэд Пелям жингыра: тынад калык кырӟанэд азьын ваньмыз быре! Сюлэмме мон думылӥ тон борды, атай юрт! Мурт музъемын шуя саюлъёсад быдэсмем сяська! Кирос пуктон понна кельты йӧно сюлэмлы но инты: музъемад лэзь монэ ватыны, жадем пыдъёсме пыраклы дугдытыны!

Паськыт шурлы тырмымон синвуме бӧрдӥ ини: нокин ивор вайись ӧвӧл, нокинлэсь тодыны ӧйлась. Инбамысь пилемъёс шып уло, номыр но уг верало соос, – асме ӝутысал тӧл йылэ, гурезьысь ӧрӟи сямен. Ӝутскыса инэ, тонэ ӧтьысал зарезьёс но иськемъёс сьӧръёсысь! Лул мӧзмонме буйгатыса мон шедьтысал тонэ! Ӧвӧл мынам ӧрӟи бурдъёсы, сӥньысэ уг биниськы, чиге. Мусое, кыдёкетӥ ветлӥсе, зэм ик-а меда яратэмед? 1870

ЧОРЫГАН ДЫРЪЯ Кам шур дурын пукиз со, чорыгаз куанер нылаш. Огпол калтон вылын уяса вегин солы лушкем сипыртӥз: «Чида, нуные! Каллен вить, шедьтоз тонэ шудэд! Кам шур дурысен визнанад шедьтод бадӟым зарнидэ!» Пукиз нылаш ӟардонысен шунды пуксьытозь, нуналысь нуналэ; кутэм чорыгез одӥгез но зарни ӧй вал, ӧй вал азвесь. «Васькы, васькы, визнанэ, ву улэ, потты кема витем шудбурме! Визнанам зарни чорыг мед сюроз, аслам ваньбуре мед лыктоз». Озьы юнме пукыса дыр ортчиз, нуналъёс, арняос кошкизы; жадьытэк нылаш шур дуре ветлз: туннэ тани шудэн синмыз шудӥз! Учкы ай, пичи зарни чорыг уя, укы котыртӥ шудэ-поръя, лыктэ-кошке, – оскон но кышкан тулкымъяське ныллэн сюлмаз: «Тани мынам шудэ!» Шып али! Отысь куак сьӧрысь пичи пыж полысаз ярдур шашыосы ватскыса. Кин отӥ каллен пыжысь потэ? Кинэ утчаськод татысь тон, егит пи? Нылашлэн пичи дырысь эшез, яратонэз Сылэ ныллэн тыбыр сьӧраз! Кылзэ: «Тани мынам зарни шудэ лыктӥз, лэся, кызьы кутоно меда сое?!» 1869

ТЫПЫ ВАЙ ПЫРТӤ УЧКЕ… Тыпы вай пыртӥ учке кизили, чылкак огназ, дунне пыртӥ, кыдёкысен сюлэме лушкем учке, Суоми вадьсын адске, Эстон кун вылэ югдэ, гуртэз учке, каръёсыз, сюлэмез со буйгатэ. 1869

«ИНВОЖО» № 3 2017

САЙКА ВӦТЫСЬТЫД! Жингрес кеське шунды ӝужан тӧл! Куаръёс тэльмыро вордӥськем вайёсазы! Соос тӥр мертчизы писпу дӥне, сайка, Эстон ярдур!

АЧИД!

Куашетыса лобе эрико ӧрӟи выжы! Кылзы: кылӥське сьӧсь пӧйшурасьлэн чипсонэз! Сильзор матэктэ ӵук но ӝыт паласен: сайка, эстон сюлэм!

Мурт килы оскиськод ужез: тыныд со уз вайы шуд! Ачид сылыны дыш, ачид тод, кытын зэмлык!

Ӝутскы! Азяд мур гу! Ӝутскы, атыкай музъем, ваньмы ӵош! Кышкытлык уг сайкаты шат тонэ? Дыртэлэ, дор киос но дор сям!

Мар сётӥз тыныд мурт кужым, со муртлэн ик кылёз даурлы! Тынад луисез аслад сюлмысьтыд потэ!

Атыкай музъемез утисьёс, мар вералоды табере? «Кулэез уж милям чибинь уйылон!» Чида мурт шуккет улын, вӧсьлыко Керемет – берло ӝожтӥськыны ми ваньмы быгатӥськом уго.

Мурт кыллэн пуштросэз уз юртты тыныд инмар азьын! Мурт ки тонэ уз потты мур гуысь эрике! Вормон капкаос сюбегесь! Голгофа котькудӥзлэн аслаз. Аслад бышкись тугокоед вуттоз эксэйлык доры!

1881

КЫРӞАН СИНКЫЛИОС Тон понна лушкем кисьтэм вань синвуосылэсь тулкымъёссэ мон кырӟанъёсы кисьтӥ. Отын соос лушкем пужыен тынэсьтыд нимдэ суредало – синвуась мурт синъёс уг быгато валэктыны пужызэ. Нош тон тодӥськод-а, кытысь лыктӥз со крезь? Тон огнад валаськод сое: тон ачид гадьысьтым зорытӥд мынэсьтым кырӟанме, синвуме! Эстон кылысь берыктӥз Муш Нади.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП

Александра Сямина (ученица МБОУ ИЕГЛ «Школа–30», г. Ижевск)

«Коломбина десятых годов…»

192

нк

не

Ан

Ю.

а-С

ов

еб

.Гл

О ов

а.

ин

йк

е уд

«ИНВОЖО» № 3 2017

юбая эпоха в нашей истории творится людьми – от личностей самых заурядных, о которых не остается даже мимолетного упоминания, до тех, кто буквально определяют настоящее и будущее искусства. Серебряный век не исключение – он запомнился нам многими именами: Блок, Северянин, Кузмин, Иванов, Ахматова… Перечислять можно очень долго. Это период невероятного новаторства во всех сферах искусства, период постоянного поиска форм, средств выразительности, принципиально новых идей. Поэты, актеры, музыканты не просто занимались творчеством, но саму свою жизнь превращали в произведение искусства. Они размывали привычные границы, сплетая прозу и поэзию, театр и музыку, возвращая

культуру к ее синкретическим, ритуально-магическим истокам. События повседневности тоже стали расцениваться как факты искусства, истончая грань между реальностью и вымыслом творца. Владислав Ходасевич в одной из своих статей писал следующее: «Здесь пытались претворить искусство в действительность, а действительность в искусство. События жизненные <…> никогда не переживались как только и просто жизненные; они тотчас становились частью внутреннего мира и частью творчества. Обратно: написанное кем бы то ни было становилось реальным, жизненным событием для всех. Таким образом, и действительность, и литература создавались как бы общими <…> соединенными силами…». Эта концепция получила название «жизнетворчество». В реализацию данной идеи Серебряный век вложил все свои духовные силы. Как уже было сказано, рубеж веков выплеснул из себя мощный «заряд гениальности», но никто не воплотил в себе суть этой эпохи так, как это сделала Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина. Вся ее биография представляет собой произведение длиною в жизнь. Что касается собственно творческого дара, ее имя невозможно поставить в один ряд с Ахматовой, Блоком или Мандельштамом. Так же, как имена совершенно забытых сегодня Паллады БогдановойБельской, Нины Петровской, Саломеи Андронниковой… так называемых «красавиц тринадцатого года». Однако его тень отражается в посвящениях, в афишах, в подписях к редким фотографиям и исключительно изящным вещицам ее работы. Ярким всполохом она сверкнет в культовой для всей мировой поэзии XX века ахматовской «Поэме без героя», своего рода энциклопедии эпохи, но тут же исчезнет – словно существовала и не существовала одновременно:

мимолетный образ, мелькающий за абрисами тех, чьи имена нам так хорошо знакомы. И этот всполох неслучаен. Корней Чуковский так писал о Судейкиной полвека спустя: «Нарядная, обаятельно женственная, всегда окруженная роем поклонников, она была живым воплощением своей отчаянной и пряной эпохи». Ольга не зря названа «красавицей» – высокая, тонкая и хрупкая, она была невероятно хороша собой, словно ожившая фарфоровая статуэтка самой изящной работы. Ясные, глубокие глаза серо-зеленого оттенка, пепельно-золотистые волосы, ниспадавшие до пояса – образ одновременно ангела и чуть усталой, словно от долгого полета, птицы. Композитор Артур Лурье сравнивал ее с Мелисандой, «Девушкой с волосами цвета льна» Дебюсси. Она завораживала окружающих не только своей внешностью, но и летящей грациозностью, легкостью и пластикой – словно каждую минуту она не просто двигалась, а танцевала. Впрочем, о ее до определенного момента незатейливой, ничем не примечательной биографии известно довольно мало. Почти единственным из доступных широкому кругу современных любителей Серебряного века источником информации является книга Элиан Мок-Бикер «Коломбина десятых годов…», из которой мы узнаем, что детские годы Судейкиной не отличаются ни счастливыми воспоминаниями, ни яркими моментами. Семья ее происходила из Ярославской губернии, дед был еще крепостным крестьянином, а отец служил мелким чиновником при Санкт-Петербургском Горном Институте. Маленькой Ольге нередко приходилось разыскивать его по трактирам, так как он часто выпивал и уходил из дома. Она сама признавалась Ахматовой, что была девочкой грустной и несчастной.

Дальнейший жизненный путь Судейкиной тоже складывался так, что никоим образом не напоминал судьбу человека гениального. Так как же получилось, что, не совершив в жизни ничего особенно выдающегося, Ольга осталась в памяти современников и оказалась одной из тех, кто оказал огромное влияние на эпоху, сделав ее такой, какой мы знаем ее сейчас? Стоит вновь обратиться к биографии. Училась Судейкина в Александровском институте, а в 1902 году поступила на театральные курсы Императорского театрального училища, спустя три года получив диплом и сыграв в четырех экзаменационных спектаклях. Отсюда и началась ее жизнь в искусстве – театр был ее первой страстью, долгие годы ее имя не сходило с театральных афиш. Она играла роли самые разные: начав с второстепенного образа графини-внучки, охотницы за богатым женихом из «Горя от ума», позже она воплотила несколько впечатливших современников ярких героинь – Путаницу, Псишу, Смерть, Богородицу. Однако и эти роли, и сами постановки, оказались недолговечными и даже малозначительными на фоне славы Комиссаржевской, Анны Павловой, Вацлава Нижинского… Сознавая масштаб своего актерского дарования, она не отказывалась и от таких ролей, как Клавдия в спектакле «Дети Ванюшина», несмотря на то, что для этого преображения ей пришлось очень «подурнеть», чтобы сыграть эту сгорбленную, пожилую женщину. Но прежде чем ее карьера пойдет вверх, Ольга воплотила много эпизодических ролей – в 1906 году она играла в постановках «Гедды Габлер» и «Сестры Беатрисы» Драматического театра Веры Комиссаржевской. Впрочем, тогда и это для нее большой успех – возможность выступать рядом со звездой русской сцены, быть знакомой с

Сергей Судейкин, портрет О. А. Глебовой-Судейкиной

такими людьми как Всеволод Мейерхольд, Борис Сапунов, Сергей Судейкин. С последним через год Ольга обвенчалась в петербургской церкви Вознесения. Судейкин – одна из ключевых фигур в живописи того времени, имевший репутацию самого модного живописца и декоратора, а также светского, манерного, порой развязного, но неизменно обаятельного денди. Судейкин восхищался своей супругой как может восхищаться художник произведением искусства. Именно он запечатлеет ее не только в памяти современников, но и в живописи – ее он будет рисовать, для нее будет создавать платья невероятной красоты, играя все новыми и новыми образами. Ольга, которая сама никогда не была талантливым творцом, покажет себя как превосходный материал в руках умелого художника. Она проявит особый талант – не создавать произведение, но быть им, являясь живым воплощением мысли художника. Но счастье не длилось долго – всего через год Сергей объявил жене, что больше не любит ее. Разрыв с мужем оставил глубокую рану в душе Судейкиной – несмотря на то, что после были и другие романы,

«ИНВОЖО» № 3 2017

до конца своих дней Ольга помнила Сергея. Вероятно, он был единственным мужчиной, который действительно что-то значил для нее. Спустя год после разрыва с Судейкиным возобновляется ее карьера в театре – в декабре 1909 года она заменяет заболевшую актрису в спектакле Юрия Беляева «Путаница» и играет главную роль, а после нескольких выступлений директор театра окончательно закрепляет Путаницу за ней. Этот образ надолго запоминается зрителям не только благодаря тому, как Ольга его воплотила – хотя роль словно была написана специально для нее. Играя, она пела, декламировала, танцевала, раскрывая все свои многочисленные таланты. Но важнее то, что Путаница обрела символическое значение. В спектакле она так рассказывает о себе: «Итак – я Путаница. <…> Я – маленькая веселая искра, сохранившаяся в пепле ваших седых альманахов... Я залетела в камин к русскому водевилисту и от моей искры зажег он свою холостую трубку, улыбнулся и сочинил куплет... Я горела на рабочем столе удивительного хохла, который написал «Ревизора»...». Это так похоже на саму Глебову – она тоже была искрой, зажигавшей окружающих, вдохновлявшая, все больше становившаяся объектом искусства, нежели самостоятельным творцом. Параллельно с театральной карьерой она успевала буквально все: танцевать, петь и декламировать в «Бродячей собаке», в «Привале комедиантов», рисовать картины, делать изящные фарфоровые статуэтки и кукол, переводить «проклятых поэтов» – Бодлера, Верлена… Она была хороша во всем, но и только – дотянуться до гениальности, создать что-то по-настоящему самобытное Ольга не могла, но, кажется, и не стремилась. Судейкиной бесконечно шло быть всеобщей любимицей, и до эмиграции ее окружали самые выдающиеся деятели искусства. Некоторые постановки создавались специально для нее: в 1918 году Юрий Анненков ставит балет-пантомиму «КэкУок», где она исполняет главную партию. Образ Ольги приобретал черты легендарные, символические – она стала той самой «петербургской куклой, актеркой», которую позже опишет в «Поэме без героя» Ахматова. В своей эпохе она, несмотря ни на что, была фигурой отнюдь не второго плана, какой мы знаем (а скорее даже не знаем) ее сейчас. Всегда в гуще творческих событий, всегда в вихре, сплетавшем в себе жизнь и искусство в неразделимый клубок страстей, она и в эмиграции притягивала к себе людей творчества.

В Париже Судейкина окончательно превратилась в городскую легенду, мифологический образ – ее знали под прозвищем «La Dame aux оiseauх», «дама с птицами». В небольшой съемной комнате она держала от пятидесяти до ста самых разных птиц – среди них можно было встретить и простого парижского воробья, и какую-нибудь весьма экзотическую птичку. Ольга жила бедно, зарабатывая тем, что продавала свои статуэтки, картины и вышивки. Она участвовала в открытии Русской художественной и кустарной выставки, выступала на литературных вечерах, декламировала стихи, не расставаясь с творчеством ни на минуту… Но бедность, тяготы жизни в эмиграции и война серьезно подорвали ее здоровье. Она скончалась в 1945 году от скоротечной чахотки, проведя свои последние дни в больнице Бусико. Состоялись скромные похороны. Еще в Петербурге, в минуты печали Судейкина говорила Ахматовой: «Вот увидишь, Аня, когда я умру, от силы четырнадцать человек пойдут за гробом». Удивительно, но шедшая за гробом процессия на самом деле состояла из четырнадцати человек – всех парижских друзей и знакомых Ольги. Жизнь-вспышка, осветившая целую эпоху, но угасшая вместе с ней – Ольга Судейкина, не блещущая действительными талантами, взяла на себя ту роль, без которой невозможны были бы Ахматова, Кузмин, Северянин и многие другие такими, какими мы их знаем. Она сосредоточила в себе всю творческую жизнь Серебряного века и вместо того, чтобы, как другие, облечь это в художественную форму, сама стала объектом искусства, живым воплощением духа времени. Навсегда запечатленным остался образ Ольги в «Поэме без героя» Анны Ахматовой. Все произведение – сплошной мистический карнавал, где за масками скрываются реальные лица эпохи, которые автор предлагает разгадать. Судейкина среди них – одна из немногих, кто раскрывает себя, но вместе с тем ее героиня едва ли не самая многоликая и загадочная в поэме. Впервые она упоминается во «Втором посвящении» – оно приоткрывает завесу тайны, разоблачая Ольгу, прячущуюся под масками своих ролей:

Сергей Судейкин, эскиз костюмов для участников шоу кабаре «Бродячая собака», 1912

Ты ли, Путаница-Психея, Черно-белым веером вея, Наклоняешься надо мной, Хочешь мне сказать по секрету, Что уже миновала Лету И иною дышишь весной. Не диктуй мне, сама я слышу: Теплый ливень уперся в крышу, Шепоточек слышу в плюще. Кто-то маленький жить собрался, Зеленел, пушился, старался Завтра в новом блеснуть плаще. Сплю — она одна надо мною. – Ту, что люди зовут весною, Одиночеством я зову. Сплю — мне снится молодость наша, Та, ЕГО миновавшая чаша; Я ее тебе наяву, Если хочешь, отдам на память. Словно в глине чистое пламя Иль подснежник в могильном рву. 25 мая 1945 года, Фонтанный Дом

Судейкина в поэме – цельная и разбитая на тысячи осколков-отражений одновременно: она то Путаница, то Коломбина, то Козлоногая: Как копытца, топочут сапожки, Как бубенчик, звенят сережки, В бледных локонах злые рожки, Окаянной пляской пьяна, – Словно с вазы чернофигурной Прибежала к волне лазурной, Так парадно обнажена. Более того, Ахматова называет Ольгу своим двойником и, что еще важнее, «подругой поэтов», той самой обаятельной и загадочной вдохновительницей лучших творцов Серебряного века. Ты в Россию пришла ниоткуда, О мое белокурое чудо, Коломбина десятых годов! Что глядишь ты так смутно и зорко: Петербургская кукла, актерка, Ты – один из моих двойников. К прочим титулам надо и этот Приписать. О, подруга поэтов, Я наследница славы твоей... «Я наследница славы твоей,» – пишет автор, не слукавив ни на секунду: окутанный мистической дымкой, зачаровывающий образ Судейкиной – то наследие, которое позволило дать жизнь не только «Поэме без героя», но и целому венку стихотворений, написанных в посвящение Ольге. Он сплетается впечатляющим разнообразием строк: от шуточной эпиграммы до мифологической зарисовки,

которые словно отражают настоящую Судейкину в разных зеркалах эпохи – и в каждой раме мелькает образ, непохожий на предыдущий. Федор Сологуб Какая прелесть Ольга Афанасьевна! Припомнив повести Тургенева Мы скажем, что душа у Оли – Асина, Тиха, улыбчива, сиренева! Михаил Кузмин Пускай нас связывал издавна Веселый и печальный рок, Но для меня цветете равно Вы каждый час и каждый срок. Люблю былое безрассудство И алых розанов узор, Влюбленность милую в искусство И комедийный, нежный вздор. На сельском лежа на диване, Вы опускали ножку вниз И в нежно-желтом сарафане Сбирали осенью анис. Весенним пленены томленьем На рубеже безумных дней, Вы пели с пламенным волненьем Элизий сладостных теней. Вы, коломбинная Психея, Сплетаете воздушно дни, И, страстный странник, я, старея, Плетусь на прежние огни. Двух муз беспечная подруга, Храня волшебство легких чар, От старого примите друга Последней музы скромный дар.

*** (отрывок из «Форель разбивает лед. Первый удар»)

…Такие женщины живут в романах, Встречаются они и на экране... За них свершают кражи, преступленья, Подкарауливают их кареты И отравляются на чердаках. Игорь Северянин Весенним ветром веют лица И тают, проблагоухав. Телам легко и сладко слиться Для весенеющих забав. Я снова чувствую томленье И нежность, нежность без конца... Твои уста, твои колени И вздох мимозного лица, — Лица, которого бесчертны Неуловимые черты: Снегурка с темным сердцем серны,

«ИНВОЖО» № 3 2017

Газель оснеженная – ты. Смотреть в глаза твои русалчьи И в них забвенно утопать; Изнежные цветы фиалки Под ними четко намечать. И видеть уходящий поезд И путь без станций, без платформ Читать без окончанья повесть. Душа поэзии – вне форм. Всеволод Князев (возможно посвящение Ольге)

Вы – милая, нежная Коломбина, Вся розовая в голубом. Портрет возле старого клавесина Белой девушки с желтым цветком! Всеволод Рождественский Эвридика Вянут дни. Поспела земляника, Жарко разметался сенокос. Чаще вспоминает Эвридика Ледяное озеро, кувшинки, И бежит босая по тропинке К желтой пене мельничных колес. В соскользнувшем облаке рубашки Вся она – как стебель, а глаза — Желтые мохнатые ромашки. Сзади – поле с пегим жеребенком. На плече, слепительном и тонком, Синяя сквозная стрекоза. Вот таким в зеленом детстве мира (Разве мы напрасно видим сны?) Это тело – голубая лира – Билось, пело в злых руках Орфея На лугах бессмертного шалфея В горький час стигийской тишины. Эвридика, ты пришла на север. Я благословляю эти дни. Белый клевер, вся ты – белый клевер, Дай мне петь, дай на одно мгновенье Угадать в песке напечатленье Золотой девической ступни! Дрогнут валуны, взревут медведи, Всей травой вздохнет косматый луг. Облако в доспехе ратной меди Остановится над вечным склоном. Если вместе с жизнью, с пленным стоном Лира выпадет из рук.

что в своем времени Ольга была по-настоящему знаковой, культовой фигурой. Георгий Иванов Январский день. На берегах Невы Несется ветер, разрушеньем вея. Где Олечка Судейкина, увы, Ахматова, Паллада, Саломея. Все, кто блистал в тринадцатом году — Лишь призраки на петербургском льду. Вновь соловьи засвищут в тополях, И на закате, в Павловске иль Царском, Пройдет другая дама в соболях, Другой влюбленный в ментике гусарском. Но Всеволода Князева они Не вспомнят в дорогой ему тени. Ни Олечки Судейкиной не вспомнят, — Ни черную ахматовскую шаль, Ни с мебелью ампирной низких комнат — Всего того, что нам смертельно жаль. «Коломбина десятых годов», «дама с птицами», одна из «красавиц тринадцатого года» – Ольга Судейкина была той, кто самим своим существованием, жизнетворчеством в чистом виде создавала Серебряный век изнутри, вдохновляя многих его деятелей. Она была словно везде и нигде одновременно – играла на сцене, пела, танцевала, рисовала картины и делала изящные фарфоровые статуэтки, была окружена всеобщим вниманием современников, но парадоксальным образом не осталась в нашей памяти. Целая эпоха, уместившаяся в хрупком человеческом теле, и – растворившаяся в истории.

Органичным завершением в венок вплетается стихотворение Георгия Иванова, заключающее в себе очерченную всего несколькими, но яркими штрихами картину тринадцатого года – пика Серебряного века. И здесь неслучайным кажется то, что автор упоминает имя Судейкиной раньше, чем имя Ахматовой – словно еще одно указание на то,

Верос

«ИНВОЖО» № 3 2017

Иллюстрация: ИВАН МИХАЙЛОВ.

ПРОЗА

«...Берпумез вагон син азьысьтыз ышытозь, Пелагея Михайловна пиезлы шоназ. Собере нюромем синъёссэ кышет пумыныз ӵушылӥз но, интыысьтыз вырӟылытэк, шунды пуксён пала учкыса сылӥз...» Станцилэн дежурноез вокзал азьысь звонок борды кык пол шуккем бере, паровоз, омырез ик зуркатыса, кема кеськиз но быдэсак тӧдьы бусэн ӵоктаськиз. Поезд вырӟиз. Вагонлы быдэ укноосысь но тубатъёсысь киосын но тӧдьы кышетъёсын шоналлямъёс адско. Матвей Чайников анайзэ эшшо одӥг пол чупаз но кошкись поездлэн тубатаз ӝог гинэ кечырскиз. Берпумез вагон син азьысьтыз ышытозь, Пелагея Михайловна пиезлы шоназ. Собере нюромем синъёссэ кышет пумыныз ӵушылӥз но, интыысьтыз вырӟылытэк, шунды пуксён пала учкыса сылӥз. Но отысь, паровозлэн ӝуштэмез сяна, номыр ӧз кылӥськы ни. Озьы Пелагея Михайловна бадӟымзэ вордэм пизэ фронтэ келяз. Сюрес вылэ потыкузы, пиезлы со уно шуныт кылъёс вераны малпа вал. Ваньмыз соос олокытчы ышизы. Пушкыз тырыса интыяз кынмем кадь огшап сылэмез бере поезд вырӟон азьын гинэ со вераз: – Тон гинэ огнад уд мынӥськы, пие, – шудэд ке вань, тазьы ик вордскем юртад берытскод. Трос индылыны кыл уг шедьтӥськы, верало пересьёслэсь верамзэс гинэ: кышкам луд кеч ачиз пыӵал шоры, пе, лыктэ. Шонер сюрес вылысь кожид ке, анайдэ алдад ке, уд шедьты сюлмысьтым шуныт инты. Со вал 1941 арын. Сьӧсь тушмон лыктэ асьме музъем вылтӥ. Позыръяськыса пограло сюрес дуръёсысь бабылес кызьпуос, ӝуало син сузёнтэм паськыт музъем вылысь ӵуж-ӵуж кисьмам, удалтэм юос. Самолётъёсысь куям бомбаос сьӧд сюен ӵош омыре пазьго вожвож сад пушкысь коркаосты,

куашкатъяло городъёсысь бадӟымесь из юртъёсты. Фашистъёс ялан пыдло но пыдло пыро асьме шаере. Вуизы туж секытэсь но кышкытэсь нуналъёс. Тушмон вуиз Москва доры. Тӥни соку Родинамы фронтэ ӧтиз Пелагея Михайловналэсь кыкетӥ пизэ – Капитонэз. Тросэз анайёс, туж тросэз – сюосын, сюрсъёсын анайёс – яратоно пиоссэс келязы вордскем шаермес но музъеммес утьыны, сьӧсь тушмонэз жугыны. Котькудӥз вераз ас пиезлы ӟырдыт кылъёс: кудӥз бӧрдыса вераз, кудӥз бӧрдытэк. Но ваньзылэн соослэн сюлэмзы одӥг малпанэн тырмемын вал: «Берытскы, пие, анай юртад, одно ик берытскы, но берытскы вормыса». Нырысь толэзьёсы Пелагея Михайловналы арнялы быдэ сямен иворъёс вуылӥзы. Та куинь сэрего пичиесь гожтэтъёсты со куалекъясь киосын басьтылӥз но пиезлэн пиезлы Генялы лыдӟыны сётъяз. Котькудзэ соосты одӥг пол гинэ ӧвӧл, трос пол выльысь но выльысь лыдӟытъяз. Солэн соку син азяз пуксё вал пиосызлэн туссы, пель сьӧраз кылӥсько соослэн асьсэлэн верам куараоссы: «Чида, анай, ми бертом, юнматскы, анай, ми вормом!» Вуонояз аре бадӟым Волга шур дурын но ӝужыт Кавказ гурезьёс дорын лек нюръяськонъёс дыръя Пелагея Михайловна келяз бадӟым пиезлэсь пизэ Олексанэз. Пелагея Михайловналэн кадесь ик трос сюрс пиос мыно, городъёсмес но гуртъёсмес мозмытъяса. Пиосызлэн тазьы быркыт кужымен жугиськемзы сярысь тодыса, анай сюлэм шумпотэ. Со

дыре ик пересь анай аслыз ачиз шуэ: «Мынам пыдъёсы ветло на, мынам киосы ужало на. Юртто мон пиосылы татын, уж дурын». Озьы ик лэсьтӥз Пелагея Михайловна. Фронтэ кык пиоссэ но пиезлэсь пизэ келямез бере кенэныз ӵош уен-нуналэн тыршизы. Кенэз пуксиз трактор вылэ. Нош ачиз Пелагея Михайловна соослы сиён дася. Ӵукна шунды ӝужамлэсь азьло ик сайкатэ: «Султэ, гыдыкъёсы, куазь сактӥз ини». Пӧсь сиёнэн пумита нуназе, утялтэ ӝытазе. Бусы ужъёс йылпумъяськем бере Пелагея Михайловна черсэ, куиське, керттӥське. Солэн черсэм, куэм но вурем мешоказ колхоз ю тыре, солэн керттэм пӧзьёсыз но чулкиосыз фронтовикъёслы мыно, кенэныз ӵош ужаса поттэм тямыс сюрс манет коньдонзэс Оборона фондэ сётӥзы. Озьы юрттэ вань калык фронтлы, наступать карись армилы. Озьы юртто пересез но, пичиез но бадӟым нюръяськонмылы. ...Огшап вераськеммы бере Пелагея Михайловна, мон шоры учкыса, юа: – Мон сярысь мазэ бен гожтод, мазэ вералод? Мон кадь адямиос котырын ӧжыт шат? Зэм, тон кадь анайёс, Пелагея Михайловна, асьмелэн туж трос. Соос туж устоесь нылпиос будэтӥзы. Соослэн сюлмазы ас шаерзэс яратон мылкыд пыӵатӥзы. Соин ик тӥни асьме калык, асьме музъем вормонтэм. Соин ик тӥ сярысь калык сюлмысь ӟеч кыл вера, кырӟанъёс кылдытъя. Собере памятникъёс пуктылоз. Анай! Котькудӥзлэн асьме пӧлысь, вераськыны дышыкуз, нырысь кылыз вал «анай». Со кыл бордысен вераськыны кутским. Вань улытозямы, анай

«...Анай кадь нокин уг гажа, нокин сокем юн мусо уг кары ас вордэм нылпизэ. Но куке вордскем музъеммылы кышкытлык кылдэ, куке вордскем шаермы вылэ тушмон ӝутске, соку нырысь ик анай вазиське аслаз вордэм пиезлы: «Мын, пие, кияд пыӵал кут!..» кыллэсь номыре дуноез ӧй вал но ӧвӧл. Толалтэ кузь уйёсы, калык изьыку, укноетӥ тыр толэзь пиштыку, тон, анай, кырӟаса ветталляд вордэм пидэ. Веттад но ас поннад кырӟад, шудо улон сӥзьыса. Гужем вакчи уйёсы, ужысь жадьыса бертэм берад но, семьяосыд изьыку, тон огнад кӧкы дурын нырулыса, нуныдэ веттаса пукылӥд. Пыд йылазы султэмзы бере, нылпиосыд тэтэ карыку, киостӥзы тон валтӥд. Нош ас кожазы ветлэмзэс адӟыса, шумпотыса бам вылад синкылиосыд потылӥзы. Ӧжытак быдэ вуэмзы бере быдэс нунал луоын, сюйын шудыса, саптаськыса бертыло вал тынад нылпиосыд. Тон нош ик соосты сузяськод, утялтӥськод. Тышкаськиськод ке но, гажаса тышкаськиськод, йӧттӥськод ке но, умойлы, пичиысен ик визьлы дышетыса йӧттӥськод вал. Нош праздник нуналъёсы тон нылпиосыд вылэ чылкыт миськем дӥсь дӥсяськод, учкиськод. Эскериськод вал котькуд бирдызэ, маялляськод но вешаса келяськод ураме, возь вылэ, шур дуре. Анай кадь нокин уг гажа, нокин сокем юн мусо уг кары ас вордэм нылпизэ. Но куке вордскем музъеммылы кышкытлык кылдэ, куке вордскем шаермы вылэ тушмон ӝутске, соку нырысь ик анай вазиське аслаз вордэм пиезлы: «Мын, пие, кияд пыӵал кут!» Кузь сюрес вылэ потон азьын анай уйзэ но умме усьыны уг ни быгаты. Семьяез изьыку дася пиезлы дӥсь, пӧзь, пыдкутчан. Ӵукна вазь ик гурзэ эстэ но пыжиське. Изись пиез доры каллен гинэ мыныса, синъёссэ вошъятэк, со шоры кема учкыса сылэ. Учке но пайме – ку со такем

«ИНВОЖО» № 3 2017

бадӟым будыны вуиз! Солэн син азяз пуксе пичи гинэ тӧдьы йырсиё, луоын погылляськись пиез, тодаз лыктэ кӧкыын веттамез. Нош табере? Табере воргорон. Тодаз вае но шумпотэ анай. Кызьы нош сотэк! Тылобурдо гинэ но, пиоссэ карысьтыз поттэ ке, шумпотыса учке соослэн ас кожазы эркын лобамзы шоры. Нош адями азьын, асьме музъем вылын быдэ вуэм адями азьын, ма пасьта сюрес, ма быдӟа шуд! Ӝужыт гурезь йылын быдэ вуэм быркыт кадь, со эркын вӧлъя бурдъёссэ, шунтэ сое улонлэн либыт шундыез. Таӵе шунды, асьме советской музъем вылын кадь, ноку нокинэ ӧз шунтылы на вал. Асьмелэсь тӥни та шудмес, шудо улонмес таланы медэ вал фашист. Турттэ вал со асьмелэн ваньмылэн сильсьӧрамы пуксьыны но пудоез сямен сюлоен, бодыен улляны. Бен кудӥз, кыӵе анай соглаш луоз ас вордэм нылпизэ зӥбет улэ сётыны! Ӧвӧл сыӵе анайёс асьме Вордскем шаерамы. Макем со уг ӵыды люкиськыны пиосыныз, макем потэ соосты ас дораз воземез. Но Родина понна, Вордскем шаер понна, азьпалан шудо улон понна со ваньзэ сётыны дась. Сыӵе асьмелэн анайёсмы. Мӧзмеменыз но сюлмаськеменыз анай умме усьыны уг быгаты, уката ик секыт луэ, гожтэт уг ке вуы. Тани Пелагея Михайловна доры но почтальон уно толэзьёс ӵоже ини тодмо куинь сэрего гожтэтъёс уг пыртылы ни. Али но со, почтальонэз ке адӟе, оло, пыроз шуыса, укноетӥз учке. Со малы ке но ялан уг кожы, укно ултӥ ик кошке. – Тани та йырсиосме учкы, пие, – возьматэ со, кышетсэ пертчыса. – Али со берло аръёсы таӵе

луэмын. Тодам вайисько егит дырме, Матвейме кӧкыын нуллон дырез. Со вал турнан дыръя. Кужым трос, турын ӟеч, кусо ву кадь. Уж дурын озьы бадьпу куаклэн салкымаз кельтэм пиме вунэтӥськем. Шунды вылэ тубем бере ини, кузпалэ тодаз вайиз: «Палаш, пимылэн куараез но уг кылӥськы, кый ӧз вуы меда дораз?» Куалектыса кусоме куштӥ но бызьыса мынӥ. Пие нош бадьпу куарен шудэ, сое ымаз кыскыны турттэ. Вераны кутскем бере верало ини: али но мынам ӵем тодам лыктылэ кузпалылэн соку верам кылъёсыз: «Малы куаразы уг кылӥськы ни вордэм пиосылэн, сьӧд кый ӧз быдты меда мусоосме?» Ӵукналы быдэ сямен, куазь ӟардыку ик, Пелагея Михайловна, капка азяз потыса, шур сьӧрысь Можга палась лыктон сюрес вылысь учке. Со тодэ, тушмон вормымтэ на, быдэсак пазьгемын ӧвӧл на. Со тодэ, пиосыз берытскозы ожын вормем бере гинэ. Озьы ке но, анай сюлэм интыяз ӧвӧл, маке но возьма, мӧзме. Соин ик со, тушмонэз ӝоггес вормон понна, ачиз но юрттэ фронтлы. Али но та кузь уйёсы уйшор берозь черсыса пуке. Ӵукна нош ик, вазь султыса, уж борды кутске. Мусо анай! Родинамес возьманы, лек сьӧд кыез быдтыны ыстӥд тон вордэм пиостэ. Тон ачид но кужымдэ жалятэк ужаськод вормон понна. Дан тыныд, Анай! Азьланьын но тазьы ик тыршом. Тушмонэз музъем вылысьтымы уллямы ке, нош ик эркын шокыштом. Можга район, «Югыт сюрес» колхоз, 1944 ар.

БЛОКБАСТЕР Дэвид Стивен Митчелл – популярный английский писатель, дважды лауреат Букеровской премии. Автор книг «Литературный призрак» (1999), «Сон № 9» (2001), «Облачный атлас» (2004), «Лужок Черного Лебедя» (2006), «Тысяча осеней Якоба де Зута» (2010), «Простые смертные» (2014), «Голодный дом» (2015). Произведения «Сон № 9» и «Облачный атлас» были включены в шортлист Букеровской премии. В 2003 году Митчелл вошёл в список лучших молодых британских писателей, по версии журнала «Granta». В 2007 году он был включён в список 100 самых влиятельных людей в мире по версии журнала «Тайм». В 2012 году роман Митчелла «Облачный атлас» был экранизирован.

Дэвид Митчелл

Облачный атлас (Отрывок из произведения.)

...На безлюдной полоске побережья за индейской деревушкой мне случилось набрести на цепочку свежих отпечатков чьих-то ног. Через гниющие бурые водоросли, заросли бамбука и приморских кокосов следы эти с неизбежностью привели меня к тому, кто их оставил, – к белому человеку в закатанных брюках и куртке, щеголявшему густой бородой и чрезмерно большой касторовой шляпой, который так яростно лопатил чайной ложкой и просеивал золистый песок, что заметил меня лишь после того, как я его окликнул с удаления в десять ярдов. Именно так я свел знакомство с доктором Генри Гузом, хирургом, некогда практиковавшим среди лондонской знати. Национальность его меня не удивила. Если где-нибудь имеется орлиное гнездо столь уединенное

или островок столь удаленный, что можно не столкнуться с англичанином, то они не обозначены ни на единой из виденных мной карт. Не потерял ли доктор чего-либо на этом унылом берегу? Не могу ли я оказать ему помощь? Доктор Гуз потряс головой, расслабил узел, которым был завязан его носовой платок, и с явной гордостью представил мне на обозрение его содержимое. «Зубы, сэр, суть эмалированные чаши Грааля, поисками которых занят ваш покорный

слуга. Во дни минувшие возле этого аркадского побережья располагался банкетный зал каннибалов, да, да, где сильные насыщались слабыми. Что же до зубов, то они их выплевывали, так же как мы с вами – вишневые косточки. Но эти коренные зубы, сэр, возможно преобразовать в золото, и как же? Некий искусник с Пиккадилли, изготовляющий зубные протезы для благородного сословия, платит за то, чем некогда доводилось скрежетать человеческим существам, весьма и весьма щедро. Знаете ли, сэр, сколько можно выручить за четверть фунта?» Я признался, что сведениями на этот счет не располагаю. «Вот и я, сэр, не стану вас просвещать, ибо это профессиональная тайна! – Он постучал себя по носу. – Мистер Юинг, вы знакомы с ее светлостью маркизой Мейфер? Нет? Тем лучше для вас, ибо она не что иное, как труп, облаченный в платье с оборочками. Пять лет минуло с того дня, как эта старая карга опорочила мое имя, да, да, выдвинув против меня такие обвинения, из-за которых меня забаллотировали в Хирургическом обществе. – Доктор Гуз посмотрел на море. – Мои странствования начались в тот мрачный час»... © Перевод: Георгий Яропольский.

ПРОЗА

рий

е л а В

в о х Бо

ва)

(г.

ск Мо

Пыльный день угасал. Часть горожан нашла спасение в парке, под кронами которого бойко шла торговля мороженым и квасом. Над тенистыми аллеями парка и над водной стихией звенел, благодаря оркестру Цфасмана, томный романс об утомлённом солнце, нежно прощавшемся с морем... Водная поверхность. Несколько прогулочных лодок разрезают водную гладь в разных направлениях, оставляя за собой недолгий след. Неожиданно всплыл, выскочив на поверхность воды, огромный шар. Похоже, шар матового стекла. Внутри него видны какие-то тени. Тени вытягивались, ломались, тянули руки… Казалось, люди внутри шара пытаются найти выход из тесного душного пространства… Шлюпки подплыли, окружили шар… Люди стали стучать, некоторые били веслами по поверхности шара, пытаясь разбить

«ИНВОЖО» № 3 2017

Коллаж: МАРИНА ЕФРЕМОВА.

Рассказ

шар... Вдруг открывается невидимая ранее форточка: – И долго мы будем стучать? Тебе чего, дуболом? – А почему так грубо? Мы ведь за вас беспокоимся. Волнуемся, можно сказать. Из глубины шара раздаётся сдержанный женский смех, а затем пронзительный визг: – Бубенцов! А в бубен? Мне же больно, Виталя! Поаккуратнее, милый! Не случайных людей на коленях держишь! Мужлан… Гнусавый мужской голос крикнул в форточку: – Займитесь делом и не мешайте людям. Водомерок погоняйте, олухи! – Форточка со стуком захлопнулась. Форточка захлопнулась, но почти тут же открылась незаметная до сих пор дверь. Абсолютно пьяный клоун еле держался на ногах. Брюки – одна брючина была красная, другая оторвана. Судя по остаткам ткани брючина была зелёной. На голое тело был надет пёстрый жилет, а на рыжей голове арлекина красовался колпак. Колпак держался на копне волос только благодаря широкой резинке. На лице паяца были ярко нарисованы румяные щёки и расплывающиеся в улыбке свекольнокрасные губы. На ногах шута были видны огромные остроносые ботинки. Скомороха раскачивало из стороны в сторону. Кроме того, и шар на воде заметно раскачивался… Клоун всё время пытался ухватиться за ручку двери. Но это ему не удавалось, дверь свободно болталась и всё время ускользала из рук… Наконец-то дверь была схвачена… – Господа! – внятным голосом пророкотал комик. – Желающие посетить нашу сферическую фигуру, узнать свойства шара в метрическом пространстве, естественно обобщенные в эвклидовой геометрии… А также желающие встретиться в

пространстве геометрии Лобачевского… заходите! И дамы тоже! Вход бесплатный! Сказав эту невнятицу фигляр стал изо рта вытягивать бесконечную ленту пригласительных билетиков. Он делал это сначала одной, потом, отцепившись от двери, двумя руками. Оставив дверь гаер почти сразу же, не удержавшись на ногах, свалился в воду. – Тону! Тону! Спасите! – истошно завопил он и стал судорожно колотить руками по воде. В проёме двери, услышав громкий всплеск и крики, появился господин в цилиндре и монокле. Одет господин был в элегантнейший фрак с отливом фиолетового цвета. Такого же цвета была бабочка, украшавшая его шею. Цилиндр, кстати, был созвучного с фраком и бабочкой синего цвета. Мы не зря заговорили о бабочке, галстуке-бабочке. Невольно обращаешь внимание на эту деталь потому, что вокруг господина в фиолетовом порхало много-много бабочек: капустниц и шоколадниц… Господин старательно поправил на ладонях белые медицинские перчатки, покрутил трость густого синего цвета и обратился к почтеннейшей публике: – Дамы и господа! Не беспокойтесь за нашего Антуана, – произнёс фрачный господин простуженным голосом. – Он не утонет. В своё время он на время – тут гнусавый фрачник улыбнулся – переплывал ЛаМанш. Туда и обратно! Туда и обратно! И так несколько раз. И ни разу не тонул! Но его приглашение остаётся в силе – заходите! Дверь, чтобы не хлопала, я оторву. Он действительно легко снял дверь с петель, и ловко приладил её в виде трапа. Видно, что приём этот был им отработан и использован не раз. Тотчас после повторного приглашения лодки с

гуляющими стали быстро разъезжаться. Но две из них смело приблизились к только что появившемуся трапу. В обоих лодках находилось по молодой паре. Девицам всё было интересно, а кавалеры делали всё, что нравилось их пассиям. Молодые люди выбрались из прогулочных лодок. Оба молодых человека растерянно озирались, держа в руках причальные цепочки. – Ребята! Проходите во внутрь. Чалки бросьте в воду – Антуан для того и плюхнулся в воду, чтобы их принять и принайтовить лодки. В открытой двери шара был виден удивительный интерьер: два непрерывно работающих эскалатора влекли куда-то высоко наверх; ряд стеклянных плафонов светился, теряясь гдето вверху; на площадке между эскалаторами стояла кабинка лифта, готовая, взмыть, приняв пассажиров. В эту кабинку господин во фраке и повлёк молодых людей. Клоун же ловко взобрался в дверной проём шара. Чалки он приторочил к штырю, торчащему из дверного короба. Трап, бывший когда-то дверью, был не менее ловко поднят и навешен на петли. Дверь оказалась прилажена на своё место. И она плотно закрылась. Возле шара остались причалены две прогулочные шлюпки. Мелкая волна плавно покачивала их. Между лодками длинная лента пригласительных билетов намокала и, тяжелея, уходила в глубину. Известно, что лодочники оказались в маленькой комнатушке и были тут же усажены на удобную скамейку. Им моментально поднесли ароматнейший горячий напиток с каким-то снадобьем. Умопомрачительный по запаху и вкусу напиток успокоил молодых людей и

наполнил их души прекрасным беззаботным расположением. А ведь сначала они испытывали себя несколько неловко, теперь же стали чувствовать себя как дома. Они стали посмеиваться, а то и безудержно смеяться. От того ли, что им что-то несуразное рассказывал комик или от того, что чем-то их развеселил фрачник или они смеялись так, без всякого повода… Просто им стало смешно, легко и хорошо… Потом какая-то дымка заволокла всё. Фрачный господин и эксцентрик куда-то пропали. По избе стал расхаживать петух с оперением красно-зелёной расцветки, а на жёрдочке в углу застыл, хлопая глазами, огромнейший попугай в перьях фиолетово-синего отлива. Время от времени петух гнусным голосом вещал: – У нас все удобства на улице. А попугай, подражая какомуто известному ему стюарту, объявлял: – Вафффли! Галеты! Вафффли! Галеты! Известно, что и парни и девушки, как ни пытались скрывать, но скрыть так и не смогли – каждому из них очень хотелось выйти на эту самую улицу и опробовать эти самые удобства. Они и стали по одному выходить. О том, что же произошло с ними за дверью, мы с вами узнаем из собственноручно ими написанных объяснений. И поразительно, что когда дверь открывалась, каждый раз за нею открывалась совершенно новая картина, появлялся абсолютно новый двор. Первыми вышли птицы. Сначала петух. За дверью показалась заасфальтированная площадка. С бешенной скоростью носился каток и укладывал асфальт слой за слоем. Важный петух успел лишь взмахнуть своими крылышками и кивнуть гребешком, как тут же ковш,

«ИНВОЖО» № 3 2017

надвигавший на него кучу дымящегося асфальта, накрыл птицу, затем проволок всю эту массу несколько метров, а потом бойко разутюжил её. И дверь громко захлопнулась. Потом был попугай. Птица надменно и важно открыла дверь. Какая-то мастерская? А может это заводской цех, заводской двор? Больно много кругом оборудования и станков. Множество шлангов, приводных ремней и подводок перечёркивали вид. Единственное, что смягчало этот производственный пейзаж – ваза на столе. В вазе синхронно качались круглые шары каких-то засохших растений. Ступив на двор, попугай сразу же угодил между шестерёнок. Его лапы втянула неведомая, неодолимая силища. Втянула, сминая лапы, оставляя на них глубокий след. Вот подмято крыло. Медные шестерёнки блестят, между ними зажаты синие перья… Треск ломаемой кости заставляет вздрогнуть зрителей. Прежде чем дверь захлопнулась, можно было услышать испуг в гортанном птичьем крике… Надо сказать, что молодые люди как-то равнодушно восприняли увиденное. И это было удивительно. Жалости к птицам они совсем не почувствовали. У каждого из них нарастало неодолимое желание выбежать на двор. И это желание перекрывало и глушило все иные эмоции. – Вы как хотите, ребята, а я не могу больше ждать, – скороговоркой произнёс один из них. – Вить! Будь осторожнее! – крикнули ему вслед. «Открыл дверь рывком, чтобы быстрее увидеть, что там ждёт. А там была умиротворяющая картина. Кругом, насколько хватал глаз, раскинулось болото. Пёстрый ковёр болота. Тут был и зелёный цвет, и синий, бордовый цвет, жёлтый… Оранжевые ягодки морошки

призывно горели и звали вперёд. И какая-то сила всё время толкала в спину, заставляла двигаться вперёд, заставляла не идти, а бежать. Что же, неужели не переберусь – с кочки на кочку, с кочки на кочку. Когда бежишь легче перепрыгивать с одной моховой кочки на другую. Но стоило пролететь мимо или не долететь, не попасть правой или левой ногой на кочку, а угодить между ними, так тут же проваливаешься по пояс. Тогда холодная студёная вода забирается к тебе снизу, до паховой области, до поясницы. Нестерпимый холод. Если же не бежишь, то при ходьбе труднее перескакивать с кочки на кочку. Расстояния всё же большие. Только с разбегу и одолеваешь их. Стоит замедлить темп бега, приостановиться, чтобы перевести дух, как чувствуешь тут же плавное погружение в вязкую жижу. Видишь, как корешки, взвеси, пузырьки поднимаются снизу. А ты на одной кочке или сразу с тобой несколько кочек погружается в темноту, в страшную топь. Очень хочется выскочить оттуда. Но вылезать из пугающей темени надо ещё суметь. Ты активно работаешь ногами и локтями, но всё равно медленно погружаешься. Тебя засасывает. Ты становишься таким жалким и никчёмным… Тебя хватают коряги и многочисленные корни. Тебя затягивает, тянет вниз. Кажется, весь мир против тебя. Удушливая тьма там внизу пугает. Чувствуешь жуткие касания. Тысяча рук тянутся к тебе. И дотягиваются. Ты их явно ощущаешь. Может тебе это кажется, а может, и нет… Хорошо, что у тебя в руках слега. С её помощью ты вытягиваешься сначала по плечи, потом по пояс, по колени… И вот руки твои обессилено погружены в мокрый мох. Сам

безвольно лежишь на мягкой перине. Пальцы цепко ухватили крепкие прутики багульника. Ты доволен, наконец-то вырвался из тягучего плена. Отдыхаешь. Переводишь дух. Приходишь в себя. От цветущего багульника исходит такой дурман, что ты чуть не теряешь сознание. Голова идёт кругом. Всё вокруг тебя кружится. Наконец-то, выбираешься на высокое сухое место. Всё! Слава богу, выбрался. Опасность позади. Видишь, что ты неосознанно полз на белое пятно, служившее тебе ориентиром. Пятно оказалось медицинской перчаткой». – Рим, я пошла. Не буду дожидаться возвращения Виктора. – Давай, Оля! Счастливо! За тобой я пойду! «В очередной раз открывается дверь. «Что там? Что я увижу?» Вырвалась во двор. Куда же идти? Впереди стена. Да и сзади тоже. Ведь только что я тут выходила… Я ведь тут вот вышла… Тут спускалась по ступенькам. Где это всё? Куда делось? Кругом стена. Надо же. Кирпичная. Прямо Великая Китайская стена. Каменный мешок. Я попала в каменный мешок. Как мне выбраться из этой тюрьмы? Ни верёвки, ни лопаты, ни мотыги. Хорошо, что Игорь мне ножик дал. А зачем? Он сказал, что на всякий случай. Интересно, смогу ли я вытащить хоть один кирпичик из этой стены? Если – да, то можно если не лаз, но типа лесенки что-то сделать. Какая прочная вяжущая смесь. Цемент? Прочна как бетон. А что это наверху, на стене белеет? Кусочек латекса. Клочок медицинской перчатки. Откуда он тут? Если со стеной я ничего не смогу сделать, то буду делать подкоп. Без ножа я, конечно же, оказалась бы тут как без рук.

Интересно, копаю, копаю... И так без конца. Насколько эта стена уходит вниз? Мало того, что возвышается над землёй на пяток метров, она и вниз уходит… Скоро ли кончится? Да и какой толщины она, эта стена? Сколько времени я проведу, копая? И откуда силы взять? Одни вопросы, а ответов нет. Ну, ладно. Подкоп – в нём моё спасение…» «Ну, Римка, твой выход. Давай, девочка! Дерзай! Дверь открыла. Одна, две ступеньки и… сразу с головой ушла под воду. Что это? Тьфу, ты! Как это? Ничего не предвещало и вот… в воде вся, с головой. Да, ещё воды хлебнула. Ну и вкус! Вяжущий, горький. Это же морская вода! Похоже, что это отсек подводной лодки. А лодка, похоже, тонет. В отсеке я одна. Ну, да. Это моя каюта. Вот мои платья плывут. Форменные. Пилотка. Я – корабельный врач. Или кок? Нет, врач! Вот чемодан предыдущего экипажа плывёт. Ну, врачиха, соображай, что делать, как тут выгрести? На поверхности воды в каюте врача плавали медицинские перчатки. Не ясно, на какой глубине мы. Если как-то вырвусь за оболочку лодки, то кессонная болезнь может навалиться. Резиновые концы стетоскопа плавают… Надо же. Смотри-ка, песочные часы на плаву? А вода всё же точно прибывает. Вот полочка – держалка со склянками, уже её заливает… Попробую нырнуть – вдруг смогу открыть запирающее устройство двери. Тогда рядом отсек с выдвижными устройствами и системами – смогу что-то придумать и попробовать выбраться. Там ведь и люки есть». «Я последний. Четвёртый! Вот в четвёртый раз хлопнула дверь, ведущая на двор. И вот я во дворе.

Кто-то зовёт меня. Кто же? Может кто из ребят? Джунгли, грязная лужа. В луже шевелится огромная анаконда. Кольца её сплетаются, расплетаются. Маленькая головка приподнята. Она нацелена на меня. Снова сиплым шёпотом кто-то зовёт меня: «Игорь», «Игорь»… Неужели это она? Змея меня принимает за кролика. Гипнотизирует. Можно оцепенеть. Как бы мне исхитриться и не смотреть на неё. Отвернуться, а улавливать все её движения боковым зрением. Вот бросок. Пасть водяного удава растягивается до ужасающих размеров. Жутчайший, омерзительный запах. Чувствуя, что анаконда засасывает меня, да, да, я почувствовал, как натурально втягиваюсь вглубь этого огромного скользкого, дышащего смрадом и сыростью, тела, несмотря на моё сопротивление, я крикнул что было сил: – Помогите! Кто-нибудь, спасите меня! – Ну, чего орёшь? Неужель не в кайф? Не понравилась игрушка? Как тебе наш хромакейный калейдоскоп? Игрушку можно зачесть как подарок к твоему дню рождения. – Не нравится? – это произнесла другая смутно различимая фигура. – Алё! Спасите! Богом прошу! – На мои глаза навернулись слёзы. От бессилия. От того, что вот так бесславно может завершиться моё пребывание на Земле. От того, что можно мне протянуть руку и спасти меня. И, главное, это ещё легко сделать… От смрада, тесноты и упорно сжимающих меня подвижных мускулистых колец, я задохнулся и потерял сознание. Очнулся я от лёгких похлопываний и потрёпываний по щекам.

Коллаж: МАРИНА ЕФРЕМОВА.

Я лежал во дворе. На мне лежало огромное бревно. Оно давило мне на ноги. Сильно давило. За бревно зацепилась белая перчатка из тонкого латекса». Воля, управляющая нами, воля, управляющая миром, бросила молодых людей на дно просторной ротанговой корзины, привязанной к воздушному шару. Каждый из четверки – Виктор, Ольга, Римма, Игорь – по очереди появляются в ротанговой корзине и каждый из них при этом слышит мерзкий голос петуха: «годится!» Куда годится? Для чего годится? Ребята слышат, как убедительно гудит пламя горелки. Значит скоро – полёт. Значит, что-то новое будет! Воздушный шар вместе с корзиной подпрыгивает. Покачивается. Над бортом видно как верхушки деревьев пошли вниз, медленно, потом стремительнее, уступая место чистому небу. Воздушный шар потому и называется так, что может взмывать иной раз вверх, в воздушные слои и массы и растворяться в розовой дымке. В погоню за воздушным шаром ринулся полицейский вертолёт. Настиг ли вертолёт беглецов мы не видели, но можем ответить утвердительно – да, настиг. А то, как бы мы смогли прочитать выдержки из объяснительных? Следом за воздушным шаром поднимаются, и это удивительно, что они могут летать, попугай с пером фиолетового отлива и петух красно-зеленой расцветки. Поднимаются и разлетаются в разные стороны. При этом попугай во всё горло кричит «ку-ку-ку-ку», явно пытаясь выдать себя за кукушку. Петух же кричит, обращаясь к кому-то на лету: – А коко не коко? Тишина… Сумерки накрыли водоём и прибрежный парковый лес… И уже ничто не напоминает о драматических приключениях, недавно разворачивавшихся в парке.

«ИНВОЖО» № 3 2017

Иллюстрация: МИХАИЛ НИКОЛАЕВ.

Алиса Власова, Дондыкарская средняя школа, Глазовский район, 11 класс

Зимняя прогулка Рассказ

проснулся оттого, что яркий луч солнца светил мне прямо в глаза. Ещё не встав с постели, я понял, что день будет морозным и солнечным. Я ждал такой погоды целый месяц. Лыжи уже, кажется, начали пылиться в углу. Сегодня я наконец-то протопчу длинную лыжню для ребят. Дома было холодно, но я не обращал на это внимания. Этот лёгкий морозец был приятен своей свежестью. Казалось, вся хижина дышала свободно, очищая себя от целой недели грязной и тяжёлой работы. Когда я сходил за чистой водой на колодец и позавтракал, то начал собираться в лес. Прогулка предстояла быть долгой, поэтому оделся я очень тепло, по-зимнему. Взяв лыжи и предупредив соседа о том, что я вернусь, когда стемнеет, я поехал в самую гущу леса. Снег приятно хрустел под лыжами. Солнечные блики были похожи на миллионы крохотных хрусталиков, разбросанных по всей поляне, покрытой

белоснежным ковром. Спустя минут десять еле заметный румянец тронул мои щёки. Я поглубже вдыхал в себя столь полезный оздоровительный воздух, ощущая, как он проникает в самые лёгкие. Боялся ли я заболеть по прибытию домой? Разумеется, нет. Такая погода особенно приносила пользу организму человека. Особенно, если самому верить в это. Лыжи мои скользили непринуждённо и свободно, словно бы сами хотели насладиться всей сладостью снега вперемешку с солнцем. Они несли меня вперёд, всё дальше углубляясь в лес. Внезапно передо мной возникла небольшая горка, а по обеим её сторонам росли молодые берёзы, создавая подобие арки. Смотреть на это волшебство было удовольствием, поэтому я решил скатиться вниз, хоть и понимал, что ни разу не был в этой части леса, и легко можно было заблудиться. Любопытство взяло вверх над здравым смыслом и лыжи понесли меня вперёд между молодняком.

На свою удачу, проехав несколько метров под гору, я оказался у старого застывшего родника, находящегося недалеко от нашего просёлка. Интересно, ведь я знаю всё в семи километрах отсюда. Почему раньше мне не встретилась эта красивая с виду горка-арка? Видимо, берёзы от того и молодые, что их саженцы высадили здешние ребята только этой весной. А летом они были слишком маленькими, поэтому я их не замечал в своих маленьких походах. Протоптав ещё километра два, я заметил, как начало смеркаться. Зимой солнце садилось намного раньше обыкновенного, поэтому не спеша я побрёл в сторону просёлка. Я видел, как последние лучи солнца тают прямо на снегу, придавая ему матово-тёмный оттенок. На снег осели сумерки. И это было ничуть не хуже, чем днём. Зимой красиво в любое время суток.

ИСТОРИЯ

Евгений Ренев

ТРОПОЙ КЫЛДЫСИНА. *

ОРУЖЕЙНИКИ ПЕТРОВЫ (часть VI)

УРОКИ ДИНАСТИИ (Продолжение. Начало № 8 2016, 1, 2 2017 год.)

ПЕТРОВЫ. ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ За 50 лет своего существования дело И. Ф. Петрова прошло большой путь. Вот описание состояния этого бизнеса на 1889 год (напомним, что фабрика была основана в 1867 году). Выпускалось в год: «Охотничьих ружей одноствольных – 1200 шт., молотков – 1000 шт., тисков сапожных – 500 шт., винтовальных кубов – 50 и другие вещи». То есть мы видим и так называемую диверсификацию производства, пусть, на современный взгляд, пока еще незначительную. Места сбыта пока еще тоже по соседству – близлежащие губернии – на момент составления указанного отчета главные места реализации: «Нижегородская ярмарка и уезды: Мензелинский и Пермский, 1100 ружей, 1000 молотков, 500 сапожных и винтовальных кубов – 30 шт., на сумму 3200 руб.». Для недавнего сельского обывателя начало вполне себе приличное. А вот и награды за труды на начало прошлого века: «1. Бронзовая медаль за выделку изделий собственного производства на Глазовской выставке в 1888 г. 2. 2 серебряных медали за выделку слесарных инструментов и охотничьего оружия; обе медали от Министерства государственного имущества на Казанской выставке в 1890 г. 3. За Сарапульскую выставку – серебряную медаль за трудолюбие и искусство стальных изделий 7 сентября 1907 г. 4. В Ростове-на-Дону за хорошее качество ружей – золотая медаль от Императорского общества Тверской области 26 апреля 1907 г.».

«ИНВОЖО» № 3 2017

Диплом Grand Prix Брюссельской выставки 1907 г. И это далеко не все. Вскоре последовали и успехи международные. У правнучки И. Ф. Петрова Татьяны Николаевны сохранился диплом, в котором на французском по золотой бумаге в частности указывается: «Royame de Belgique, Exposition Internationale de Bruxelles sous les Hauts Patronage de S.M. Léopold II Roi de Belges…» (Королевство Бельгия, Международная Брюссельская выставка под Высоким патронажем его королевского Величества Леопольда Второго, короля бельгов (и прочих высоких персон)) «за искусность и мастерство» награждается «Гран-при М. И. Петров, в Ижевский /завод. – Ред./. Диплом заверен подписями всей королевской семьи. А в те времена Бельгия в оружейном мастерстве понимать могла – она была одним из технологических лидеров не только в европейском, но мировом производстве оружия. Это сегодня ее граждан беженцы по площадям пендюлями гоняют, да женщин их за всякие нескромные места хватают, а тогда это была себе вполне серьезная боевая колониальная держава. М. И. Петров здесь это сын Ивана Федоровича, который представлял семейное дело в Брюсселе, т.к. языками владел в отличии от не очень образованного отца и совсем неграмотной матушки почти в совершенстве. К диплому, в выданному ему, прилагалась еще и большая золотая медаль. К перевороту 1917 года (Октябрьскому) фабрика И. Ф. Петрова была уже вполне солидным предприятием, способным выпускать не одну тысячу готовых ружей в месяц. Об этом и ее оснащении можно судить по документу, составленному сразу после поражения Ижевского рабочего антибольшевистского восстания: «13 ноября 1918 г. На бывшей фабрике у Петрова, хотя и требуется ремонт, дела обстоят лучше. На складе – дробных ружей курковых простой конструкции до 4 тыс. шт. и около 12 тыс. болванок, пригодных для выделки винтовочных прикладов. Имеется лесопильная машина, приводится в действие паровой машиной, работала на местные нужды по частным заказам, рабочих – 19 чел. Там организован цеховой комитет и есть представитель в общезаводской комитет Ижевских заводов…». Стоит еще обратить здесь внимание на небольшое количество работников – 19 человек, все дело в том, что большинство «петровских» ушли или в отряды повстанцев, или после поражения восстания вместе с ними.

ГРАБЬ НАГРАБЛЕННОЕ! А ведь еще в январе месяце они вместе с красногвардейцами так увлеченно грабили своего босса (частично мы уже эту историю рассказывали в самом начале нашего повествования, пришло время продолжить) – из обращения в МВД молодой Советской республики: «Гр. Ижевского завода Вятской губ. Ивана Федоровича Петрова, живущего в г. Казани в доме Ажгихина ПРОШЕНИЕ В Ижевском заводе Вятской губ. находится принадлежащая мне фабрика охотничьих ружей, являющаяся первою в России по времени открытия. В начале 1917 г. я имел счастье видеть у себя свыше ста лиц, съехавшихся со всей России, чтобы принести мне поздравления и знаки внимания по поводу исполнившегося 50-летнего юбилея моей фабрики. Но вот 31 января 1918 г. в 5 час. дня ко мне неожиданно явилось 5 чел. вооруженных красногвардейцев; 12 чел. из них вошли в мой дом, а остальные заняли мой двор и оцепили фабрику. Трое из вошедших в мой дом – Шипицин, Трубицин и Бородин – назвали себя коллегией, прибывшей по поручению Ижевского исполнительного [комитета] Совета для конфискации и принятия от меня моей оружейной фабрики, но вместо этого произвели тщательный обыск в нашем доме, кладовых и амбарах и отобрали у меня и моих семейных буквально все, что попадало под руки. Между прочим, красногвардейцы отобрали у меня не имевшие никакого отношения к фабричной кассе:… 7. Купчие крепости на 5 моих домов. 8. Купчие крепости на принадлежащие мне лесные участки. 9. 3 золотых моих медали и около 22 золотников золотой проволоки. 10. 3 серебряных моих медали и Гран-при, и около 2 ф. серебряной проволоки. 11. Юбилейные подарки мои: серебряное блюдо, чернильные приборы, серебряный блокнот, шкатулка с кофейным прибором серебряным. 12. 2 дюжины столовых и 2 дюжины чайных серебряных ложек. 13. 2 буфета со всей столовой и чайной посудой. 14. Всю обстановку столовой. 15. 2 письменных стола. 16. Библиотеку сына моего Ивана Ивановича.

«ИНВОЖО» № 3 2017

17. Около 3 тыс. денег, принадлежащих сыну моему Григорию и снохам Елизавете Михайловне и Анфисе Васильевне. 18. Скатерти и материи на платья, проданные впоследствии по слухам за 18 тыс. руб. 19. 55 ф. чаю, около 2 пуд. сахару, до 1,5 пуд. сахарного песку, до 100 пуд. ржаной муки, 137 пуд. ржи, около 20 пуд. ячменя, до 30 пуд. разных круп, 5 пуд. семги, до 200 пуд. картофеля и 5 мешков крупчатки. 20. 25 лошадей и двух коров и другое имущество. Все конфискованное у меня впоследствии распродавалось. Ввиду того, что центральною властью никогда не издавалось декретов, предписывавших конфискацию денег, золота, серебра, мебели и вообще движимого благоприобретенного имущества, я покорнейше прошу комиссара внутренних дел распорядиться, чтобы указанные выше деньги и имущество были возвращены, а в случае утраты их, с виновных были взысканы причиненные убытки… Гражданин Ижевского завода Иван Федорович Петров». ДЕНЬ ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ПРИХОДИТ, БУРЖУЙ… Простой был в душе человек Иван Федорович. Конечно, ничего ему буревестники новой жизни не вернули. И куда делись золотые и серебряные медали, честно заработанные первым ижевским фабрикантом можно только догадываться – толи их просто переплавили, а может, до сих пор томятся в какой-нибудь частной коллекции. Хотя грамоты и дипломы, сопровождавшие их, остались. Потому не надо было играть в революцию – она ведь не только в конце концов своих собственных детей пожирает. Начинает она всегда с пухлых буржуйских тел (как ей думается). Из сообщения ижевской полиции, 6 мая 1906 г.: «Сегодня утром за селением Ижевского завода, близ дачи Петрова был устроен митинг, на котором собравшихся было только до 200 чел., из них удалось задержать конно-полицейской стражей лишь только крестьян; …причем Журавлев оказался задержанным с флагом красным с надписью на последнем: «Свободы!»…». А как утверждал классик: «Свобода приходит нагая!» (не в смысле эротики, а просто без имущества). Причем в отношении добычи последнего она может и подождать. УРОКИ ДРУЖБЫ Как мы уже рассказывали, особые отношения сложились у Петровых с удмуртами из селений вокруг и далее от Ижевска. Они давали им заработать на поставках леса, предлагая цену выше заводской, но и деловые люди из удмуртов добро помнили. Так зимой 1916 года, на второй год Великой войны, образовался в Ижевске кризис с продовольствием – похоже рукотворный. Цены на хлеб и масло не только выросли в несколько раз, но продукты эти можно было купить, обычно отстояв огромную очередь. Из письма в газету «Вятская речь» за 1916 год: «Ижевский завод – где в настоящее время насчитывается свыше 150000 чел. населения – положительно кишит спекулянтами и спекуляцией. Нет, кажется, ни одного предмета, около которого не увивалась бы жадная стая народных грабителей, нет почти ни одной щелочки, где бы торжественно и победоносно не раскинул бы хищник-спекулянт свою паутину.

Прежде всего и более всего спекулируют на предметах первой необходимости. Белый хлеб в Ижевске теперь 13, 14 и 15 коп., черный 12 и 13 к., керосин 9 коп. фунт, спички 6 к. коробка, молоко 1 р. 50 коп. четверть, соль 10 коп. фунт, миниатюрная булочка 9 и 10 коп. штука, яблоки обыкновенные 30 коп., мясо – по соглашению, т.к. по таксе дадут или завал, или совсем не дадут, сославшись на то, что меньше 10 или 20 фунтов за раз не продают (судя по достатку покупателя). На многих продуктах ежедневного обихода спекулянты очень согласно спелись и если накидывают, напр., на крупчатку 3 или 5 р. на мешок, то все сразу, но есть предметы, на которых спекулянты орудуют, как Бог на душу положит. Напр. – синька. В одной лавке синька продается 4 р. фунт (до войны стоила 20 коп.), а в другой 1 р. 60 коп. Гвозди продаются в одной лавке одного сорта по разным ценам. Напр. мальчик просит 50 коп. за фунт, старший приказчик 80 коп., а хозяин может взять и 1 р. 60 коп. …Хорошо, если уйдете не оплеванным из лавок наших ижевских «благодетелей». Хорошо, если вам нужен не предмет первой необходимости и не сию минуту – иначе горе вам, что вы вступили в дискуссию с торговцем. Вы останетесь без хлеба, без чаю, без керосина, без спичек… Спекулянты мало того, что обдирают потребителя, еще и держат его в «ежовых рукавицах», проявляя свой «нрав» и хамство. С покупателем они просто не разговаривают, а распоряжаются, можно сказать, его животом и кошельком. И взять – горе вам, если у вас нет богатого дядюшки в Америке, или не ворожит вам волшебница-бабушка, вас изгонят и «рекут всяк зол глагол», причислив к партии отребьев рода человеческого, хотя бы вы были самый нужный и самый честный работник в деле обороны государства…». А вот у работников Петровых таких проблем не было – удмуртские бизнесмены поставляли на их фабрики продукты в необходимом количестве и по умеренным ценам. Петров Иван Иванович родился в 1879 г., Удмуртия, г. Ижевск; б/п; заключенный ИТК г.Осташкова. Арестован 9 августа 1937 г. Приговорен: тройка при УНКВД по Калининской обл. 31 августа 1937 г., обв.: АСА. Расстрелян 4 октября 1937 г. Реабилитирован 1 июня 1989 г. заключением Тверской областной прокуратуры Источник: Книга памяти Калининской обл.

*Кылдысин – один из верховных богов удмуртов, в ведении которого находились ремесла и земледелие.

Фотографии взяты из книги внука И. Ф. Петрова Николая «Маршруты моей жизни», ижевских архивов и личных коллекций.

«ИНВОЖО» № 3 2017

Прейскурант оружейной фабрики И. Ф. Петрова

ТУНСЫКО

КУЗЬЫМ ВАЕ... ЛУДКЕЧ

ар нырысь ик тодэ лыктэ, Бадӟымнунал сярысь кылыкумы? Шонер, буям курегпузъёс. Нош эшшо? Куное ветлон но юмшан. Кызьы вералоз вал мынам песянае «улысь ульчаын улӥсьёс кулэ вылӥсьёсыз доры вуыны». Пичи дыръямы ми чебер курегпузъёс понна ӵошатскиськомы вал. Кинлэн тросгес луиз — со вормиз. Но туннэ мадьяр Бадӟымнунал сярысь вераме потэ. Мадьяр шаерын со Ымусьтон бере тужгес но бадӟым праздникен лыдъяське. Вань йылолъёсыз инкуазь сайкамен, тулыс вуэмен герӟаськемын.

Мадьяръёс Бадӟымнуналэз «Húsvét» (Хушвет) нимало. Со «сӥль сиись» шуыса берыктӥське. Куке 40 нунал кӧсутем бере адямилэн менюаз берен сӥль но вӧй берытске. Ӝӧк вылэ, курегпуз сяна, одно ик ветчина, кирень но гольтрес пыжиськемъёс пуктӥсько (асьме дорын ке — пыжем сӥль но кулич), нош юон пӧлысь — горд вина (асьме дорын — кагор). Юон Христослэсь вирзэ тодэ вайытыны кулэ. Вашкала дыръёсысен Бадӟымнунал выль улонлэн символэз луэ. Христианство ласянь — со Христослэн лулъяськонэз, нош язычество ласянь курегпуз – со выль улон но нылпи вордскон. Юнме тулыслы уг тупа угось Бадӟымнунал — со инкуазьлэсь сайкамзэ, выльдӥськемзэ возьматэ. Бадӟымнуналлэн чылкытаськон ужез но вал. Соин герӟаськемын «Locsolás» (лочолаш) яке валамон удмурт кылэ берыктыса — ведра вуэн жальгатон (пылатон). Ву нылашез чылкытатэм сяна, тазалыкогес но каре — оскизы мадьяръёс. Нылъёс чебер праздник дэремъёссэс дӥсяллязы, нош пиос, кельшись нылашез кутыса, сое вуэн пылатылӥзы. Кружкаен гинэ ӧз — ведра вуэн! Азьло аръёсы Бадӟымнуналэ воргоронъёс нимысьтыз кылбуръёсыз шара лыдӟылӥзы:

Вож нюлэскын пӧръяй, Гербер сяськаез пумитай. Со кутскем ни шуяны, Яра-а вуэн кисьтыны?

но ватэ соосты. Ӵукна тэшкылиос бызьыло корка кузя, утчаса ческыт дуно ватосэз. Таиз но мадьяр праздник аслаз узыр ӝӧкеныз, шулдыр мылкыдыныз висъяське. Та шутэтскон нуналъёсы сютэм нокин уз кыльы! Дасяське кӧня ке килолы тазамыны, малы ке шуоно оскалтытэк ваньзэ уд чидалэ. Кылем арын мыным удалтӥз мадьяръёсын Бадӟымнуналэз ортчытыны. Калык сиёнъёссэс оскалтон вискын мадьяр но удмурт йылолъёсмес ӵошатӥмы. Ӝыт пумын мон шедьтӥ «лудкеч кузьымме». Текст: Мария Золотарева.

Вуэн пылатон

Туннэ вуэн пылатон йылол куд-ог гуртъёсын гинэ чаклаське на. Нош каръёсын ӵемысь пумиськылэ одеколонэн пазяськон. Мадьяр шаерын Бадӟымнуналэз кык нунал пусъё. Со нуналъёсы калык шутэтске, вузкаронниос уг ужало. Арнянуналэ семья куспын нуназеяло, нош вордӥськонэ — куноостӥ ветло. Ог-огенызы курегпузэн воштӥськон кылемын на, но тросэз шоколадлэсьсэ басьтыса кузьмало ни. Со сяна, Европаын туж тодмо шоколадлэсь лудкеч. Бадӟымнуналэ лудкеч вае мадьяр пиналъёслы ческыт кузьымъёс туала пасха кузьым

ТУНСЫКО Мадьяръёслэн шоркарзы Будапешт кык каръёс огазеяськыса кылдэм: Буда (Дунайлэн бурпалысьтыз) но Пешт (Дунайлэн паллян палысьтыз).

1887-тӥ арын Александр Эйфель Барселонаын радъяськись улосвыл адӟытонлы 300 метръем башня пуктыны куриськем. Кун Кивалтэтын ужасьёс лэзиллямтэ. Ар ортчыса, Эйфель ас башнязэ Париже пуктыны грант басьтэм. Калык талы пумит луэм, соин 20 ар улыса, сое сэрттыны-куашкатыны вераськиллям. Но витьымтэ шорысь выль пуктӥськем калыклэн сюлмызъя луэм. Ӝоген Эйфельлэн башняез быдэс дуннелы луиз.

Япониын урамъёслэн нимъёссы ӧвӧл. Со интые кварталъёслы номеръёс сётэмын. Японецлэсь кыӵе адресъя улэмзэ юад ке, со тазьы валэктоз: «5-тӥ кварталысь 3-тӥ номеро юртын».

17-тӥ дауре термометръёсы ртуть интые коньяк тыро вылэм.

зэмзэ куртчиллям Адамен Ева. Улмо сярысь отын пал кыл но поттылымтэ – «писпуысь емыш» гинэ шуэмын. Озьыен, со груша но, персик но луыны быгатэ.

«ИНВОЖО» № № 33 2017 2017 «ИНВОЖО»

Кызьы Teddy шудон гондырпи кылдэм? СШАлэн кунмуртэз Теодор Рузвельт, 1902-тӥ арын пӧйшуракуз, гондырпиез жаляса ыбымтэ. Та учырез возьматыса, газетъёсын олокыӵе но серемес суредъёс поттылӥллям: Рузвельт пичи пӧйшурен ӟыгырскем но мукет со выллем. Нылпи шудонъёсын вузкароннилэн кивалтӥсез огзэ сыӵе суредэз синйылтэм но суредын кадь ик шудон гондырпи вурем. Кунмуртлэсь нимзэ солы сётэм – Тедди (Теодор). Пиосмурт бӧрысь та шудонэз вуронъя фабрика но усьтэм. Рузвельтлы та ваньмыз туж кельшем. Малы нылкышно сериалъёсты «мыльные потћз, Библиын гожтымтэ, кыӵе сьӧлыко емышез

Малы нылкышно сериалъёсты «мыльные оперы» шуыны кутскиллям? 1930-тӥ аръёсы американской радиоын трос сериен синвуосыз поттӥсь программаос кылдӥллям. Соосты лэсьтыны майтал но мукет мисьтаськон-утялскон арбериосыз поттӥсь ужбергатӥсьёс юрттӥллям, соос коньдон висъяллям.

Владимир Даль аслэсьтыз быдӟым ӟуч кыллюкамзэ, кудӥз 1861–67-тӥ аръёсы потӥз, 53 ар люканы вырем.

Екатерина II-лэн улытозяз лулчеберет удысысь пӧртэм усточиослэсь басьям но люкам ужъёсыз Эрмитажлэн коллекциезлы инъет луиллям. 1764-тӥ арын императрица одӥг немец вузчилэсь 200 суредзэ басьтэм. Та ар музейлэн усьтӥськем ареныз лыдъяське.

«Чупа-чупслэсь» вылтуссэ Сальвадор Дали малпам: ӵуж сяська вылэ нимзэ гожтэм. Логотипсэ канфетлэн урдэсаз пуктыны лэзьымтэ, вылаз суредаса поттыны косэм. Туннэ нуналозь но со озьы кылемын. Дасяз Наталья Варламова.

«ИНВОЖО» № 3 2017

ЛЫДӞЕЛЭ НЫЛПИОСТЫЛЫ

Г. Х. Андерсен

Вуныл Выжыкыл Ву пыдсысь королевствоын лыз зарезь пыдсын сузэръёсыныз ӵош улӥз Вуныл. Со ӧз яраты зарезь мурдалаосыз, сое бордаз кыскылӥз чурыт музъем. Вуныллы кельшылӥз шундылэн югытэз, тылобурдоос, писпуос но сяськаос – ваньмыз со, мар возьма вал сое ярдурын. Одӥг пол, толэзьтэм пеймыт уе, со зарезьысь потӥз но каллен гинэ из вылэ пуксиз. Котыраз солэн вузӥз тӧл, кутскиз кужмо сильтӧл, ӵапак соку Вуныл адӟиз, кызьы жалясьтэм тулкымъёс шуккылыса нулло чебер кораблез, отысь со кинлэсь ке юрттэт курись куаразэ кылӥз. Нылаш шуак вуэ тэтчиз но соку ик шедьтӥз шуг-секытэ сюрем муртэ, тулкымъёс пӧлысь ярдуре со поттӥз паймымон чебер принцез. Вань йырсазьзэ ыштыса ик Вуныл принцлы синмаськиз, нош принц нылашез ӧз ик адӟы – угось номыре но уг шӧды вал. Аслаз уйвӧтъёсаз поръясь принц шоры учкыса ярдурын пукыкуз, Вуныл матэктӥсь вамышъёсыз но куараосыз кылӥз. Со ӝог пегӟиз из гурезь сьӧры. Ярдуре вуиз егит принцесса, со мыкырскиз принц доры но, принц сайказ. Принц малпаз, та принцесса сое кулонлэсь утиз шуыса. Со принцессаен ӵош двореце вамыштӥз. Адӟыса тае, Вуныл ӝожомиз. Со вуэ зымиз но атаезлэн дворецаз берытскиз. Дыр ортчиз, нош Вуныл уг быгаты вунэтыны принцез, со ваньзэ дась вал лэсьтыны, яратонзэ выльысен адӟон понна. Огпол со Зарезь Вегин доры кенеш курыны лыктӥз. Вегин Вуныллы пӧртмась турын сётӥз. Юыса сое, Вуныллэн кулэ вал

пыдъёсыз кылдыны, нош со дыре со пыраклы ненег куараезлэсь люкиськоз, уз лу ни вераськемез. Вылаз ик, Вегин шуиз: «Принц тонэ кышно ӧз басьты ке, тон ноку но выльысен Вуныллы уд берытскы! Со мукетсэ бырйиз ке, тон шукылы пӧрмод но зарезь тулкымъёс пӧлы ышод». Вуныл шумпотыса ик соглаш луиз, юиз пӧртмась турынэз но ӝоген мусо нылашлы пӧрмиз. Осконэн бурдъяськем Вуныл паймымон принцлэн дворецез доры вуиз. Солэн пыремез потэ вал, но дворецез возьмась ӧз лэзьы сое. Вераськемез уг луы вал бере, нылаш номыр но валэктыны ӧз быгаты. Дворецын праздник ортче вал, зол крезьгур чузъяське. Кылыса сое, Вуныл эктыны кутскиз. Эктонэз сокем чебер вал, возьмасьёс сое пырыны лэзизы. Вуныллы мадизы, принц принцессаез кышно басьтэ шуыса, кудӥз сильтӧл дыръя солэсь улонзэ утиз. Кылтэм Вуныл ӧз быгаты вераны, принцез кулонлэсь утиз шуыса, нош принцесса ныл та пумысен чус улӥз. Вуныллэн яратонэз принцессаез кышно басьтӥз. Вуныл бызьыса кошкиз дворецысь но зарезьлэн ярдураз усиз. Улонэз солы кулэ ӧй вал ни, угось со ӧз быгаты принцезлэсь яратонзэ ас палаз берыктыны. Куанер Вуныл зарезе зымиз но шукылы пӧрмиз. Морякъёс вералляло, туннэ но шторм уйёсы адямиос адӟо Вунылэз, кудӥз из вылын пуке но аслэсьтыз принцсэ возьма. Удмурт кылэ берыктӥз Лариса Орехова. Коллаж: МАРИНА ЕФРЕМОВА.

Дорогие друзья! Подписаться на журнал Вы можете во всех отделениях Почты России, через онлайн на сайте: https://podpiska.pochta.ru, а также в редакции по адресу: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13. Справки по телефону +7 (3412) 78–54–13.

Инвожо (Солнцеворот) Егитъёслы журнал/молодежный журнал Кылдытэмын 1990-тӥ арын/Издается 1990 года Главный редактор П. М. Захаров Заместитель главного редактора Л. Н. Орехова Редколлегия В. Е. Владыкин — доктор исторических наук, профессор, Т. Г. Владыкина — доктор филологических наук, профессор, А. А. Шепталин — ректор Академии Госслужбы, В. М. Соловьев — министр культуры и туризма УР, В. Н. Морозов — заслуженный художник Удмуртии, П. В. Ёлкин — заслуженный художник России, Алексей Арзамазов, Лев Гордон, Антон Янцен, Павел Поздеев Внештатные фотографы Анна Николаева, Константин Семёнов, Graver (Сергей Радке), Максим Перваков, Павел Шрамковский, Елена Касимова Дизайнеры Марина Ефремова, Лариса Орехова, Михаил Николаев Логотип Виталий Жуйков На обложке фото: Андрей Зайцев

Журналлэн учредителез: Удмурт Элькунысь «Инвожо» журналлэн редакциез аскивалтон ужъюрт. Редакцилэн Учредителез: Удмурт Элькунысь печатья но массовой коммуникациосъя агентство. Учредитель журнала: Автономное учреждение Удмуртской Республики «Редакция журнала «Инвожо». Учредитель редакции: Агентство печати и массовых коммуникаций Удмуртской Республики.

• КНИГИ • БРОШЮРЫ • ЖУРНАЛЫ • ГАЗЕТЫ • • БУКЛЕТЫ • АФИШИ • ПРИГЛАШЕНИЯ • • ОБЛОЖКИ • БЛАНКИ •

Издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

Если Вы хотите издать книгу, журнал или изготовить буклет, брошюру… — звоните: (3412) 78-54-13, пишите: е-mail: invozho@bk.ru, приходите: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, офис 13

«ИНВОЖО» № 3 2017

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Рег. №: ПИ № ФС77–51462 от 19 октября 2012 г. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов опубликованных материалов. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов. Адрес редакции, издателя: 426057, г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, редакция журнала «Инвожо». Телефоны: (3412) 78–54–13. www.invozho.ru, e‑mail: invozho@bk.ru Адрес типографии: г. Сарапул, ул. Раскольникова, 152, МУП г. Сарапула «Сарапульская типография» Выход в свет 05.04.2017 г. Подписано в печать 21.03.2017 г.; Формат 60х90 1/8. Бумага мелованная. Печать офсет. Усл. печ. л. 8. Уч-изд. л. 14. Тираж 1050. Заказ . Цена свободная.

«ИНВОЖО» № 3 2017