Инвожо 2018 05 by invozho magazine

ИСКУССТВО 2 Василий Мустаев: «Будем дерзать!» ПОЭЗИЯ 12 П тр Захаров. «Чылкыт валанъ съя» этимо 22 Максим Корепанов 26 Ирина Кадочникова 29 Мария Васютина 30 Любовь Васильева 31 Анатолий Уваров КРИТИКА 18 Виктор Шибанов. Зачем тревожить внешнюю структуру. Мифологизация региона в современной русской поэзии Удмуртии ЮБИЛЕЙ 32 Анатолий Николаевич Уваров. 85 лет – со дня рождения! ТОДЭ ВАЁНЪЁС 42 П тр Чернов. Ныльдон ар ини артэ ПРОЗА 36 Андрей Дмитриев. «Бродский». Рассказ 51 Д. Баженов. «Дунне бырон». Верос 53 Сем н Шихарев. «Тöл ке луысал». Верос 56 Ульфат Бадретдинов. «Солдатский родник». Новелла 58 Валерий Бохов. «Колодец»

«Инвожо» № 5 2018

искусство

Удивительно! Каждый год замечаю это и вновь, как в первый раз, удивляюсь. С приходом весны апрельский воздух пахнет надеждами, одухотворенностью. Будто кто-то неведомый, а может и знакомый каждому, разбрызгал поутру весенние духи с ароматами предвкушения чего-то нового, духоподъемного. И вот ты идешь по улице, пробуждающейся от зимнего сна, и полной грудью вбираешь в себя воздух надежды, и душа твоя, подобно той самой улице, по которой сейчас ты бредешь, оживает, просыпается.

«БУдеМ дерзать!»

«Инвожо» № 5 2018

Глотком свежего воздуха стала для меня и эта беседа. возможность прикоснуться к гению уважаемого человека, опыт которого вызывает искреннее восхищение. Как запросто в нашем разговоре он называет известного художника Удмуртии валей, как неподкупно открыто отвечает на каждый мой вопрос, не боясь признать себя простым человеком, а не небожителем, отчего личность его заслуживает еще большего уважения. Как интеллигентно он иронизирует над собой и подкупает своей простой, живой человечностью. А ведь он признанный мастер своего дела, которому не грех и возгордиться. Ан нет, не такой он. напускное ему не к лицу. оттого и приятен он в беседе, удивляя и вдохновляя, как тот самый апрельский воздух. Мой собеседник сегодня – художникиллюстратор Василий Мустаев. Наш разговор состоялся в преддверии его 55-летнего юбилея. Согласитесь, достойный повод для подведения итогов прожитого и планов на вторую половину жизни.

ВаСИлИй ГеННадьеВИч, поВедайте о СВоИх КорНях. – Родился я в деревне Якшур Завьяловского района (не путать с одноименной деревней в Якшур-Бодьинском районе). Мама моя Муза игнатьевна была фельдшером, папа Геннадий Матвеевич – тракторист, сестра Люда на 8 лет младше меня. сегодня она – проректор института развития образования удмуртской Республики. рИСоВать полюБИлИ еще В детСтВе? КаКИе оБразы детСКИх рИСУНКоВ СохраНИлИСь В Вашей паМятИ? – Да, сколько помню себя, столько и рисую. в детстве все обои в доме и печка были испещрены моими каракулями. Родители поощряли это увлечение: папа из поездок привозил диковинные цветные карандаши и качественную акварель, а мама однажды даже купила масляные краски... свои первые детские рисунки я отправлял в центральные журналы – «Мурзилку» и «веселые картинки» – от каждого в свое время получил по

диплому, жаль, с годами не сохранил их. А рисовать любил сказки, танки, самолётики и… повешенных, точнее распятых на крестах рабов. в детстве неизгладимое впечатление на меня произвел фильм «спартак» стэнли кубрика. Вы УчИлИСь В КУНГУре В хУдожеСтВеННо-проМышлеННоМ УчИлИще На хУдожеСтВеННой КераМИКе, ВерНо? КаК ВыБралИ таКУю СпецИальНоСть? Не отГоВарИВалИ лИ ВаС родИтелИ И дрУзья, Мол, Не МУжСКое это дело «ГоршКИ лепИть И да НатюрМорты штаМпоВать»? – в кунгурское художественно-техническое училище я поступил вслед за двоюродной сестрой Галей, которая к тому времени училась здесь уже второй год. сегодня это учебное заведение является филиалом Московской государственной художественно-промышленной академии им. строганова. тогда из семи специальностей выбрал керамику, где, наряду с рисунком и скульптурой, было много акварельной живописи. Мама очень хотела, чтобы я поступил на отделение декораторов-оформи-

«Инвожо» № 5 2018

УСпелИ Вы И лИчНУю жИзНь НаладИть В этот перИод. – Женился я сразу после училища. А пока служил в армии – стал отцом. Родилась дочь Настя. сегодня жена Люба работает поваром в столовой Якшурской средней школы (да, мы по-прежнему живем в Якшуре). Поэтому я всегда сыт. Настя с отличием окончила факультет управления качеством ижГту и теперь работает у крупного аптечного ритейлера. она уже замужем и подарила нам чудесных внучек Юлю и Дашу. сейчас им полтора и три года соответственно. Моя жена прекрасно рисует, и дочь тоже. Хотя настоящий художник в нашей семье внучка Даша, как и положено всем детям.

телей, но там учили всего два года и писали, в основном, только шрифты. в нашей группе было 14 девушек и двое парней, включая меня самого. Почему-то принято считать, что керамика это – мелкая пластика, лепка посуды и роспись тарелок. крайне ошибочное представление. керамика – очень тяжёлый физический труд, связанный с массивными гипсовыми формами, разминкой глины, а работа гончара вообще сравнима с деятельностью атлета. керамист – универсальный художник. окончив это отделение, многие успешно работают в живописи, скульптуре, графике, дизайне, потому как у хорошего керамиста гармонично развиты и плоскостное и объёмное мышление. После училища была армия. служил в Москве командиром специального отделения художников и чертёжников, в Главном штабе сухопутных войск сссР. Два года в столице не прошли даром – обрыскал, если можно так сказать, все музеи, постоянно посещал престижные выставки. солдата всюду пускали бесплатно и вне очереди. там я и познакомился со многими замечательными художниками.

«Инвожо» № 5 2018

еСлИ Не ошИБаюСь, В лИтератУрНохУдожеСтВеННоМ жУрНале для детей «КИзИлИ» Вы раБотаете С СаМоГо еГо оСНоВаНИя? – верно, в «кизили» я работаю с мая 1986 года и, по сути, являюсь одним из организаторов журнала. До этого, сразу после армии, полгода работал художником в газете «Дась лу!» (ныне детско-юношеская республиканская газета «ӟечбур!»). С тех пор эпохИ СМеНялИСь одНа за дрУГой. КаК ВыжИВалИ В БездеНежНые деВяНоСтые? – интересный вопрос. Если задуматься, то, честно, я совсем не чувствую, что были разные времена. ведь работаю и живу я в своем мире сказок и фантазий. в безденежные годы иллюстрации кормили меня больше, чем сегодня. Признаться, в девяностые было очень

карандаш и не пачкал, в хорошем смысле, бумагу. Никогда не задумывался я и о стиле, в котором работаю. всё зависит от жанра литературной основы. стиль – это голос или даже походка художника. Можно подделать, но не изменить. Я практически, кроме иллюстрации, больше ничем не занимаюсь. Это очень трудоёмкая работа, которая, кроме рисования, включает в себя и конструирование, и расчёт, и много сопутствующих операций. Редко «мажу» живопись. А еще люблю бродить по полям-лесам с фотоаппаратом. Фотографирование – прекрасная школа для развития чувства композиции.

интересно работать. в 96-м и 97-м годах я, например, получил сразу три диплома на всероссийском конкурсе «искусство книги» (2 и 3 степени, а также специальный диплом) за книги, оформленные в нашем издательстве «удмуртия». издатели тогда делали настоящие книги, основанные на истинном творчестве писателей и художников. А сегодня издательства вынуждены держаться на плаву, оттого все меньше становится оригинальных произведений. вместо дизайна процветает «слизайн», а наличие интернета способствует прежде всего быстрому и скороспелому выпуску книг, а не поискам новых, свежих идей. слава Богу, в нашем журнале мы до такого ещё не докатились. В КаКой СтИлИСтИКе Вы раБоталИ тоГда, В СоВетСКое ВреМя, И раБотаете теперь? отКУда НыНче черпаете ВдохНоВеНИе? – Я вообще не знаю, что такое вдохновение. Его придумали лодыри и лентяи. у художника есть только азарт. Наш журнал выходит каждый месяц, приходится держать форму и всегда шевелить мозгами. Это только дисциплинирует. у меня случается и апатия, и лень... всё как у любого человека, но не было и дня, чтобы я не держал в руке

«Инвожо» № 5 2018

раССКажИте о перСоНальНых ВыСтаВКах И дрУзьях-хУдожНИКах. – Моя первая персональная выставка состоялась еще в 1995 году в художественной галерее города Чайковского. Позже я выставлялся там еще четырежды. За последние годы было три выставки в ижевске и одна в Малой Пурге.

Что касается наставников и друзей, все они – мои любимые художники: Мацумаро Хан, Менсадык Гарипов, Рубен варшамов, Яан таммсаар, Людмила сошинская, слава Михайлов, Юра Лобанов, валя Белых. Мои очень давние друзья и единомышленники валера середин и саша Андрюшкин... и многие другие из разных городов и деревень. чИтателИ НашеГо жУрНала зНают ВаС С еще одНой тВорчеСКой СтороНы – Вы пИшете СтИхИ И Не раз пУБлИКоВалИСь В «ИНВожо». – стихи пишу с детства, на русском и удмуртском языках. Печатали их в журналах «Луч», «инвожо» (как вы отметили) и, конечно, «кизили». Мои мемуары на русском языке вышли так же в журнале «вордскем кыл», а эссе «сны земляничные» (памяти М. Гарипова) включили в книгу-альбом «Менсадык Гарипов». Писать очень интересно. Ничуть не скучнее, чем рисовать.

поМИМо ИзоБразИтельНоГо ИСКУССтВа И СлоВотВорчеСтВа, НаВерНяКа, Вы УВлеКаетеСь еще И МУзыКой. что предпочИтаете СлУшать? – Никогда не любил попсу (не путать с хорошей популярной музыкой). Люблю русский рок: «Наутилус Помпилиус», «ДДт», «Чайф», «Машина времени», «Чиж & Co». Но их лучшие произведения и клипы, на мой вкус, остались в 90-х. Еще люблю народные песни и этническую музыку. Частенько слушаю классику, особенно, Фредерика Шопена. Музыку надо чувствовать, а не «ломать башку», выискивая в ней какую-то суть. Музыка – это самое божественное искусство. прИБлИжаетСя юБИлейНая дата. В Мае Вы отМетИте СВое 55-летИе. ВаМ, НаВерНяКа, еСть что СКазать МолодыМ хУдожНИКаМ, ИллюСтратораМ, Которые тольКо НачИНают СВой тВорчеСКИй пУть? – Что могу сказать молодым художникам? Ребята, я с вами! Я тоже молод! Будем дерзать! Беседовал Никита Ильин.

ПоЭЗиЯ

***

Пётр Захаров

«чылКыт ВалаНъёСъя»

этИМо

*** Гой, луысал гожъяськеме уӵы сярысь, ӝутылэме данзэ гурт ужасьлэсь, нылъёс сярысь фейсбук укноосысь – мугоръёссы уга туж тыгызэсь. Гой, луысал, дыр, кызьпуос сярысь, кызьы бусыосын ю-нянь будэ, ветылкаос сярысь Мальдивъёсысь, мугоръёссы туж тыгызэсь потэ. та вузаськись закон возись кунын, кытын котькуд улӥсь луш-кась-кись-чи, Арчикармес но лушказы кытын, гой, луэме лусал, дыр, кылбурчи... ***

Ӧс кошкем нюлэске – тӧр пукон со бордын, жуг-жаглэсь палэнэ пуксиллям гуртаны… олокызьы пуко, албердын-табердын – кутскисько мон каллен синвуэн быляны. Мар бордын серемез, соизлэсь ик туж ӝож, сузмонэз адӟыса кыскисько мон бамбук, лымыез нош сыӵе – музъемъёс ик ышо, малы ке шуоно муз ӧвӧл ини, ук… Муз ӧвӧл ини ук, нокытчы лёгыны, нош лымы ватка Юсь кадь гужем но пелля, Бен, луэ я шабли, я коньяк юыны, нош кызьы-о куке удмурт лул чепылля?..

«Инвожо» № 5 2018

Удмуртия кутске Ваткаысен, Малы каро Кам шур, чупчи, Вало? Быдӟым Ватка инмысь ке но усе, Малы чик со сярысь уг кырӟало? Удмурт улон вордске Ваткаысен, Мыным кельше Ватка, со, зэм, кужмо. Камлэн нимыз ке калыкысь усе, тодӥсьёсмы ӧвӧл, шӧдске, синмо. Ватка пыдсысь пото ватагайёс, «цар Салтанысь» богатыръёс музэн. Соос сьӧры пиратской ошкуйёс шальтыр виятыло вунон вузэс. Гондыр-ошлэн куй азьпалась йырыз Учке туж лек, вунэтэммы понна. Ву нуонлэн ӧвӧл ке но пумыз, Ву сюрестӥ гинэ вуэ ванна.

Вутӥ вуо баржаосын вузъёс, Котькуд ву озынэ дугдылыса. Нош сюрессэс утё ватагайёс, Сюрес понна даслык октылыса. Ватаманзы котьку луэ тодӥсь, Со быгатэ шурез дугдытыны. Соин куддыр шуо сое ведӥн – Визьтэм калыкъёсты кышкатыны. Но со бурлак – бурась-бурлась муртэд. Бурлась муртэ табре шуо куйлась. Бурлак – Бурак валмы доры вуттэ, Кудӥз вылын лобаз Бурзэ верась*. Бурак мыддортыса луэ Каруб, «Корабль, куй, ладья» араб сямен, Коть Мухаммад доры соин тон туб, Ватка понна, мед бурмоды, я, бен.

МУзалы

тани нош ик кутӥ мон тыныд ватка кун вылъёсысь бубыли, только тод, со лушка кылъёссэс кылбурчи калыклэсь. адӟиськод, кышкатэк мон сое кутӥсько куинь чиньы кусыпын, Нуназе со копак махаон, нош уйзэ ӟонгырам йыркобы. тодӥсько тон улод, бен, лудысь та чирдӥсь огшоры ӟозытэк. Нима бен кызьы ке, ну, шуом, Ӟозыра яке нош Гырлакай. Ӵукназэ тон пуктод со азе ву возён кувшиндэ, туж мусо шуылод: «Юзьы ай, юзьы ай, скрипаче, ӟозыкай». Ме эшшо вукарнан, таизлэн губырскем тусогес мугорыз но нимыз, вертолёт манеро бурдъёсыз – казналэн складысьтыз. Шальтыртоз ымыныз, уӵылэн кылыныз кырӟаса, вешаса виноград кадь мусо учкылӥсь синмыныз. Мар шуод бен тыныд, вай-йобыж, кузь удмурт ульчаысь кыр нылаш, Эн шуды поэтэн, котькудӥз кыр поэт табере – маргинал. Немыриз но уз кыль, нокыӵе но чурыз, нокыӵе но кылыз поэтлэн, Со з кут ке тонэ, кыр удмурт мылкыдэз жомбыльясь чукырна.

*Бурзэ верась – пророк (авторлэн вариантэз).

тэК ...

Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? Сыӵе ик-а, кыӵе вал Галатея? Туннэ тонэ гинэ со яратэ-а, Ӵуказеяз муртлы луэ шудбур?..

Чидан – со Чи-чи дан... Кык пол чиен, вайлы быдэ чи сяськаен... Чидай Чи-чи данэз Чияпуысь Трос пол чиен. Чидай Чыдылытэк, Чырдӥ чиен Чияпуысь чиякъёсты… 2 Та улонын быдӟым поэзия Янгыш, дыр, луыны кулэ, ямсыз – Лушкаськисё улон тодметсыя, Кык пыдэстэм храмъёс – кисыосыз. Зэмос кадыр*! – чылкыт валанъёсъя... Медаз луы интыосыз возьыт. но кырӟаны косо кабъёссыя ворлы кельшисьёссэ, ӵукна но ӝыт. Кельшон сярысь ке, мар, дыр, возьытэз – нюлон интыосыз ӧвӧл отын. но котькудӥз кылбур табре гожтэ Зэмос бадӟым поэзия чотын. вор валанъёс уг шӧдо пумлыксэ, Мар адями кельтоз ас ящиказ? Кӧня ке килограмм сюйзэ-пеньзэ, Гожъяськем флешказэ лул кӧкраказ?..

Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? оло сыӵе, кыӵе турттӥз Медея? Котьку тонэн со луыны медэ-а? вузад ке, со уз кары тонэ бур?.. Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? Ӧвӧл меда ачиз со Афродита? Кытчы гинэ пыдыз солэн уг йӧт-а, ваньмыз яратыны кутске туж мур... Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? Быдэслыко, кыӵе вал Артемида? огпол янгыш гольык сое адӟид ке, Синтэк ветлод, Тиресий кадь гумыр... Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? Удмурт тэльын улэ-а, амазонка? вань мугорыз солэн шунды тузон кадь? Пукыӵ ньӧлаз кырӟа-а удмурт гур?.. Шуак кылдэ, шуо, зэмос шудбур, Со амазонка синмыныз ыбе ке, Тӧдьы валэз вылэ шуак тубе ке, Шуэ ке: «возьматом-а мон кылбур?..» Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур? Луэ-а шӧдытэк шорысь тудӟон кадь, Удмурт кылэн, анай кылэн шокчон кадь, Куке потэ пыдлось ик удмурт гур...

***

чорыг сисьме йырысеныз, вунэтыса ас кылзэ, ужзэ: Учкелэ, со шуэ, аслэсьтыз паймымон сисьмонзэ, Вдохновение вань ке но, монэ югдытэ кӧш зын, Уг утьы хит-парад лэсьтӥсь хитин сьӧм-тэнкеосын. адями парланэ-ӟырда, кымалтэ рюмка, гожтэ кыӵе ке пост, Курег мӧляез сие, чипейлэсь вайяськись быжзэ, гожтэмын ке ГоСт, Ветлэ вужаз черке, кытын ладан но сюсь, коньдонэн картуз, адями кенжытэ ческыт тамаксэ, тэшкыльтэ пеньзэ пыдесысьтыз. райлэн пенӟонэн пенӟытӥсь садэз, кизилиез сыномисез, Гумыосты зол курласа, кадыр вуэз жильыртӥсез, Ваньмыз инмар доры бертэ, вань куасьмемез – вандылонлы, Соосыз но, кин туж зол яратӥз, кин туж юн оскиз инмарезлы. ышылыса дунне радаръёсысь, тулыс азьланьтэ кырӟанзэ, тани возьматэ кадь со петыр но паша сярысь калтонлэсь куасьмонзэ, Мироточить каре музъем эгыр, тылыосын шобырске акрил, Улон кулонэз но утьыса, шӧдске, гожъясьёссэ но курбон кариз... Нош ми шуиськомы утёно анай кылэз, эктытыса пересьёсты, Батлъёсы поттӥськомы графоманэз, вунэтыса акынъёсты. Ӟуч кылъёсын гожъямын пулъёс Котыр дышетскон юртъёсын, Ӟуч кылъёсын кырӟа-югекъя котькуд вузаськись озын. чорыг сисьме йырысеныз, вунэтыса ас кылзэ, ужзэ: Учкелэ, со шуэ, аслэсьтыз паймымон сисьмонзэ, Вдохновение вань ке но, монэ югдытэ кӧш зын, Уг утьы хит-парад лэсьтӥсь хитин сьӧм-тэнкеосын.

Кыӵе-о со луэ, зэмос кылбур?...

Мон мынӥсько ышись гуртъёс вӧзтӥм. вотяк сямен шпалъёс кузя тэкит... Кин ке шуиз ке кылбуръёс гожтӥ, Мед со ортчоз паровозлэн гуртӥз...

*кадыр – святой (авторлэн вариантэз).

«Инвожо» № 5 2018

*** Чукырча койык – амазонка сюро шлемен, зын турын бичатэ солэсь золтӥськем веразэ, ӝыт шунды ыше но ӟырдам клеммае тём-тём-тём лякиське кизили дукесэн. одӥго кыр уллё мынэ ву юыны, пыдгижы улазы чваккетэ кыед сюрес, чукырча к йык чик уг кышка асэныз луыны, малы ке шуоно эрико, малы ке шуоно со мырккес. аслыз ачиз – мурт луись, ӟозъёсын кызьы ке тунась-марась, учкылыса эмъюм турынэз, й ныосты чуко-беко, вуоноез бадӟым бензовозэн кымалскыса, туж дыртыса матэктэ: «Мон тонэ яратӥсько». Мед мынам синвуэ кельше микросхемалы, кудӥзлэн тодон-памятез кенерен котыртэмын, нош кенер пушказ кыӵе ке страус утча Эммаез, шуыса Эммаен соос кышнояськемын. Чукырча ик койык – амазонка сюро шлемен, кудӥзлэсь золтӥськем веразэ зын турын бичатэ, ӝыт шунды ке ыше, луэ мынам Эммае, тём-тём-тём лякиськись кизили дукесэн…

«Инвожо» № 5 2018

*** та дунне туж паськыт куараё, Со доры вуиськод тон шыпыт, Кизили дуннеысь айы куар, Кизили дуннеысь куар шыпыр... Ин писпу туж югыт но мусо, Куаръёсыз ярдуртэм мур зарезь, Куаръёсын куар пуштӥ мыныса, Котькуд куар шыпыртӥсь бадӟым крезь! та крезьгур суреда гумырез, Куар вылысь кизили пусъёсын. Нуыса пичи куар тӧлпомес, толъёсты буйгатӥсь вӧсьёсын. Вуиськом, дыр, паськыт но чебер дуннелэн нылпиез луыса. Кизили дуннеысь ютубе Котькулы улонмес гожтыса.

кРитикА

Влад шИхоВ

виктор ШИБаНов

зачеМ треВожИть ВНешНюю СтрУКтУрУ МиФоЛоГиЗАциЯ РЕГиоНА в совРЕМЕННой Русской ПоЭЗии уДМуРтии

современной русскоязычной поэзии удмуртии можно найти буквально всё: как выходы на античность, так и дух новейших технологий, в том числе военно-промышленных. как Японию, так и Африку. как Мандельштама, так и Державина. как фольклорные формы стиха, так и новые жанроиды в духе танкетки (А. корамыслов). Но мне, удмуртскому читателю и критику, в творчестве русских поэтов региона более интересно и значимо другое – дух самой удмуртии и шире урала (anima loci,

«Инвожо» № 5 2018

в том значении, в каком используют этот термин уральские литературоведы Е. к. созина и в. в. Абашев). выбор имён в данной статье (влад Шихов, Александр корамыслов, ольга Денисова и Александр Мартьянов) для кого-то может показаться несколько странным. возможно, автор этих строк в чём-то наивен, коль Японию хочет понять через японских поэтов, Африку через африканских и т.д., к тому же через русские переводы. Ещё большей критике меня подвергнет та часть региональных поэтов, идейную стратегию которых русский критик удмуртии М.в. серова обозначила так: «обращения к образу ижевска в русскоязычной поэзии Республики менее частотны, чем в удмуртской... ижевск соотносится с представлением о периферийном топосе, о провинции, в условиях которой творческая реализация существенно затруднена». отсюда стремление многих молодых авторов отказаться от региональной проблематики. Но я всё же солидарен с мнением Д. Н. Замятина о том, что истинный поэт является «произведением» места, то есть географический ландшафт и поэтическое творчество тесно взаимосвязаны друг с другом. соотношение этих двух понятий имеет самые различные вариации, Д. Н. Замятин обращается к известной теории о двойственности природы света – квантовой и корпускулярной: «Модель, основы которой заимствованы из квантовой механики, позволяет несколько более точно описать динамику взаимодействия гения и места». Речь идёт не только о материальной и духовной стороне пространства... Но оставим в стороне этот теоретический вопрос, согласившись с исследователем в главном: изображение географического ландшафта – это не простое его фотографирование, а сотворение «новой метагеографии».

об ижевске влад Шихов (род. 1972) пишет довольно редко и мало. он осознаёт, что после сборника олега Хлебникова «Город» (1981) самовыразиться здесь не просто. Но нельзя пройти мимо стихов Шихова, в которых образ ижевска неожиданно трансформируется в топос кенотафа. кенотаф – это пустая могила в виде гробницы, не содержащей в действительности праха. сооружался, когда по каким-либо причинам останки не могли быть похоронены, чтобы душа мёртвого, не имеющего могилы, смогла обрести покой:

Я возвратился в позабытый дом, в котором не был уж не знаю сколько. Привет тебе, ижевская хрущоба... образ лирического «я» соотносится с душой «мёртвого человека», вернувшегося в поисках покоя в отцовское гнездо. На месте старого дома – каменные развалины и бугорок земли, похожий на кенотаф: «в моём углу обожжена стена, / и к ней земля, наверно вёдер сорок, / Заботливой рукой принесена / и аккуратно сложена в пригорок. / Замшелый камень врос до половины / в него...» Перед нами не стандартный приём второго, зрелого открытия «малой родины», ведь герой Шихова географически никуда далеко не уходил.

...в него, как будто память обо мне, Пропавшем без вести главой повинной в чужой гиперборейской стороне, Где дни неторопливы, как пингвины. («кенотаф») образ «пингвин» с антарктическими ассоциациями одновременно и мешает, и помогает раскрыть идею стихотворения. Дело в том, что герой Шихова «уходил» от родных ижевских хрущоб «поэтически», если можно так выразиться. он в своих поисках умертвил «малую родину» до такой степени, что та сама умертвила его и воздвигла пустую могилу, надеясь, что душа пропащего его жителя-поэта обретёт здесь покой. Напомним, что «ижевский текст» становится характерным для поэзии в. Шихова, по словам М. в. серовой, лишь в третий период его творчества, до этого, как правило, он пребывал «в греческой античности, в средневековой, новоевропейской и русской культуре», в последнем особое место занимает Мандельштам (М. в. серова).

алеКСаНдр КораМыСлоВ (род. 1969) к «открытию» своего воткинска идёт почти аналогичным путём. он актуализирует образ Мудехара и сборник своих стихов так и называет: «Песни мудехара» (сПб., 2014). как

известно, мудехары (букв. – получившие разрешение остаться) – мусульманское население, которое оставалось на территории Пиренейского полуострова, отвоёванного у арабов в ходе Реконкисты; с падением Гранадского эмирата (1492) их стали насильственно обращать в христианство. итак, город воткинск рассматривается глазами современного мудехара, в самых примечательных своих «стансах о воткинске» поэт даёт главные достопримечательности города лишь в сноске, и то как бы извиняясь: «воткинск более известен как родина П.и. Чайковского и место производства межконтинентальных ракет «сс-20», «сс25», «тополь» и т.д.». Процитируем фрагменты из «стансов» (слова воткнутый и вотканный выделены самим поэтом):

ты узок вширь и мелок в глубину – как вотка, у которой жил я в детстве – любимый город, воткнутый в страну – флажочком в карту самых разных действий... твой мирный шум работы на войну не перекроет и Чайковский даже – любимый город, вотканный в страну – суровой ниткой в ласковую пряжу... /.../ Зачем тревожить внешнюю струну, когда внутри – звучит, всё понимая, любимый город, вотканный в страну – реальной планкой в ткань покрова Майи?.. очевидно, слова «воткнутый» и «вотканный» нацелены на звуковую и смысловую игру с названием города воткинском, хотя в тексте стихотворения указан и фактический источник названия – река вотка. Настоящий воткинск – это не то, что вы видите (философия Майи указывает на иллюзорность мира), говорит герой, а нечто другое. о семантике образа «мудехара» в поэзии А. корамыслова пишет ижевский критик и. кадочникова: «...это маска лирического героя, знаменующая психологическую коллизию, связанную со стремлением остаться собой... с другой стороны, метафора «мудехара» отсылает к трагическому психологическому сюжету и символизирует необходимость противостояния объективной реальности, навязывающей новые, изначально чуждые личности ценности», при этом и. кадочникова рискнула соотнести этот образ даже со словом «мудак». отсюда понятно, почему у А. корамыслова как воткинск, так и весь регион ассоциируется с кругами ада, по которым водит его героя современный таксист Данте со своей спутницей-кассиршей Беатричевой:

Данте алигьери перевоплотился в россии. работает в провинциальном атП водителем маршрутного такси. После встречи с бородатым егерем вергильевым в его жизни произошли изменения, он наконец постиг ещё один круг:

С тех пор они регулярно созваниваются и списываются по электронке, обсуждая, насколько прекрасен ещё один круг – авторов портала «Новая литературная карта ФлорN-ска».

...впрочем, вот и моя остановка. По требованию...

(«Алигьери») Александр корамыслов одним из первых в удмуртии предпочёл виртуальную реальность, благодаря интернету его поэзия стала известна и столичным критикам (с. круглов, с. ивкин, Дм. кузьмини др.). Нам стоит лишь согласиться, что созданное А. корамысловым геопоэтическое пространство региона не может не заинтересовать современного читателя.

алеКСаНдр МартьяНоВ третий русский поэт, привлёкший наше внимание, родом из северной столицы удмуртии – Глазова (в настоящее время живёт в ижевске). Александр Мартьянов (род. 1955) обрёл свою anima loci через древнеудмуртское городище Х–ХIII веков иднакар. с одной стороны, лирический герой А. Мартьянова чувствует в своей крови дух вятичей: Разбойник-ушкуйник из древней дружины,

таскал я рабынь из угорской общины.

(«серебряный путь»)

с другой стороны, он пишет почти противоположное: «возвращение на иднакар через тысячу лет – это возвращение к истории моего народа, истокам его бытия, религии». обратим внимание: к истории моего народа, хотя мог бы сказать подругому: «к истории удмуртского народа». у неискушённого читателя может возникнуть вопрос: христианство на Руси и язычество у удмуртов в Х–Х III веках – что может быть общего? А. Мартьянов отвечает: «Потребность вернуться к философии жителей идны – это желание понять себя в сравнении с тем временем. Желание найти общее в той жизни, в тех людях и в нас. в православной вере и языческой, которую точнее называть – ведической». По мнению А.Мартьянова, в наступившем тысячелетии необходима более новая философия, открывающаяся, прежде всего, в прошлом:

«Инвожо» № 5 2018

Цветок любви на белом Иднакаре Я отыщу, когда придёт пора. Поможет мне угорский бог Инмаре в великий день от сотворения ра. («цветок любви») Мне, удмурту, конечно же, приятно, когда представители других культур ищут и находят в верованиях моего этноса общечеловеческие ценности. и всё же закрадывается сомнение: не иронизирует ли автор? ведь он мог бы выбрать вместо иднакара более привлекательный топос, скажем, Аркаим (кстати, про Аркаим у нас в удмуртии тоже пишут, например, Глеб Павлоид). и даю себе ответ: передо мной не ирония. А. Мартьянов об Аркаиме знает не меньше, чем об иднакаре, но «чувство места» (Д.Н. Замятин) на определённом этапе творчества актуализирует тот или иной историко-культурный ландшафт не случайно. Речь даже не о том, что иднакар находится рядом с Глазовым. Данный обзор рискует остаться однобоким, если не учесть «женский взгляд» на ижевск и удмуртию. ольГа деНИСоВа (род. 1958) родом из Чувашии, но живёт и работает в ижевске. Я бы смело назвал её первой городской поэтессой удмуртии. Несмотря на то (а может, благодаря тому), что по специальности она биолог и эколог, в её поэзии самоощущение человека в урбанизированной среде становится незабываемым объектом художественного анализа. Герасим иванцов справедливо пишет, что «...ответы на вопросы своего времени Денисова ищет, опираясь на опыт классической поэзии, на звучание голосов М. цветаевой, А. Ахматовой, Ф. тютчева, Н. Заболоцкого, Н. Рубцова». и всё же автору данных строк на первое место хочется поставить имя Д. самойлова. как и он, ольга Денисова создаёт неповторимый городской пейзаж, ощущает поэтико-географическое дыхание планеты, запечатлевает городской быт, освещает вопросы поэтического мастерства и отношения к слову. важное качество стиха о. Денисовой – его импрессионистичность, попытка схватить мгновенное чувство в его неповторимости:

Ещё смотрю в твои глаза – но лист сорвался с ветки. («Ещё смотрю в твои глаза...»)

И вот она промчалась мимо магазина из опавших листьев облако подняв. («Белая машина»)

На протяжении всего своего творчества ольга Денисова верна одной композиционной модели, создающей ключ к пониманию эмоционального тона её лирики. как бы ни менялась быстротекущая эпоха, вспыхивали и угасали моды, эта композиция превалирует постоянно. суть модели в следующем: изящно воспроизведённая реалистическая картина в три-четыре четверостишия завершается неожиданной концовкой, поворотом, переворачиванием изображаемого на противоположное. такой приём в своём стихотворении «как сладко пахнет мёртвая трава...» автор обозначает словом «поворот». как бы городская трава ни была привлекательной махаону, кузнечику и шмелю, её ждёт неизбежная гибель – безжалостная коса:

Звенит коса, мужик стирает пот линялым рукавом простой рубашки. Устал косить. вот это поворот! Пока цветите, милые ромашки. («как сладко пахнет мёртвая трава!) и только теперь начинаешь осознавать истинный смысл первого стиха («как сладко пахнет мёртвая трава»), в котором «мёртвая» и «сладко» изначально как бы противоречили друг другу. возможно, через пару минут мужик начнёт косить снова, но эти минуты – своеобразный дар судьбы, которого не повторить. Неожиданным своим финальным поворотом подкупает стихотворение «у президентского дворца». красота площади, привлекающая людей, имеет, оказывается, другую свою сторону:

Гуляет праздный здесь народ. И я бы праздновать хотела, когда б не замкнутость ворот, не зона ближнего обстрела. Ещё раз подчеркнём, перед нами отточенная «денисовская» модель, по которой строятся многие стихотворения. когда начинаешь понимать эту структуру, иногда хочется изменить или даже поправить ход мыслей автора. так, под впечатлением стихов, эпиграфом которых являются строки воткинского поэта Д. Бесогонова, сразу же напрашивается: но кто же тебе мешает придумать себе такого друга, которого нет и не будет?!

Но дело не в друге или его отсутствии, а в передаче чувства, силе сиюминутного моментального переживания. или стихотворение «согдиана», посвящённая одному из центров цивилизации (середина первого тысячелетия до н.э.), которого уже нет на карте планеты:

Помню я о тебе, Согдиана! только ты меня не позабудь. На первый взгляд, перед нами остроумный приём в духе «мама мыла раму, а рама мыла маму». Но дело не в этом. ведь лирический герой рассказывает не столько о древней согдиане, сколько о «своей согдиане», и в этом суть стихотворения и его финала. концовка стихотворений о. Денисовой создаёт второй лирический сюжет, в результате которого первоначальный ход мыслей и переживаний усложняется, и поневоле приходится перечитывать только что прочитанный текст, чтобы наложить два сюжета один на другой. итак, в русской поэзии удмуртии идёт интересный и противоречивый процесс мифологизации ижевска и всего культурного ландшафта. ижевск сопротивляется. По этому поводу вспоминаются слова в. кальпиди: «Я, приехавший в Пермь из Челябинска, это сразу почувствовал, потому что мой-то родной город был заполнен тишиной, которая отличается от молчания, как утюг от космоса. Пермь хотела и могла обрести речь. Её просто надо было озвучить. с Челябинском такой фокус не удался бы: он до сих пор биологически лишён речевого аппарата и, как следствие, – слухового тоже» (избранное. Челябинск, 2015. стр. 4). в. кадьпиди выражается в категорической форме, но понятно, что он имеет в виду сложный процесс поэтического восприятия урбанизированной среды. Русские поэты удмуртии пытаются «озвучить» свой ижевск, воткинск, Глазов и регион в целом через самые неожиданные ассоциации (кенотаф, мудехар, ведийский иднакар), используют интересные композиционные приёмы. Думается, в этом плане нас ждёт много интересных поэтических откровений и открытий.

Может, небо меня не забудет, эту рану в душе залатает. Друг, которого нет и не будет, как тебя мне сейчас не хватает! («кто заглянет ко мне внеурочно...»)

ПоЭЗиЯ

МакСИМ корЕПаНов орЕПаНов кор к ор ЕПаНов ЕПа Нов МакСИМ

* * * По доверчивым, белым садам Ходит снег, молодой господин; Я не знал, как молиться богам Прежде встречи нечаянной с ним.

поСВящеНИе КУзеБаю ГердУ. КереМет А теперь стал такой же, как он, Заплутав в белоснежных садах: Я смотрю удивительный сон о прекрасных, бессмертных богах...

«Я посадил дерево» (в. Цой)

Я хочу посадить дерево на краю пустыни.

* * * «весна, лето, осень, зима... и снова весна» (фильм ким ки-Дука)

Будет снова зима, будет в облаке свет, Будет липовый чай и вращенье планет, Будешь радостна ты и прекрасен поэт, Будет солнечный день, А меня – уже нет... в темно-синих садах мой окончится бег: Я отставший солдат, я чужой человек, отблеск ранней зари, след ушедших навек, – Может, в солнечный день Буду медленный снег...

* * * от солнца заката до солнца рассвета, где сходятся грани небес и земли; где времени нету, где вечности нету, бесплотные наши плывут корабли...

или стану золой, пеплом в чьих-то руках, или ветром пустынь, криком птиц в тростниках, или буду никем – камень, брошенный в прах. Буду солнечный день. Буду осень и страх... Будет снова зима.

«Инвожо» № 5 2018

и когда придет весна, если захочешь, ты сможешь обнять этот тополь вместо меня. Может быть, ты услышишь, как бьется его красивое сердце – дерева на краю пустыни... По моим нескладным строчкам легко узнать узоры деревьев. Я жил слишком быстро и все-таки видел, как возмужали сосны, как повзрослели осины, как уходили березы. Не надо плакать, ведь когда я посажу дерево, оно примет мою странную душу, я буду жить в его шелестящей кроне и осенью осыпаться листвой, а весной обязательно возвращаться.

Не надо плакать, ведь на краю пустыни стоит мое скромное, доброе дерево. Я мало сделал в жизни хорошего – может быть, только этот вот тоненький стебелек, первый раз примеряющий листья... Не надо плакать. Я посажу одинокое дерево на краю... на краю своей жизни-пустыни. Приходи целовать его листья и руки, приходи посмотреть на меня, быть может, в последний раз. Я вчера посадил свое самое главное дерево. Зови меня теперь просто: максим по имени тополь. Прощай...

МоеМУ ГородУ «Улицы Буэнос-айреса, вы – сердцевина моего сердца.» х. л. Борхес

этого города нет, это только игра. Мы проходим с закрытыми глазами, чтобы не видеть, не знать одиночества. Нас все больше и нас все меньше; в воздухе запах усталости и как будто первого снега. Мы проходим с закрытыми глазами мимо окон, которые вечно спят, мимо стекол, которые никогда не гаснут, мимо зеркал, где никто не отражается. этот город так мал, так наивен, так безнадежен. Блюз пустых карманов и увядших деревьев. Блюз пустоты и людей, автомобилей, бензозаправок и иллюзий. Мы проходим с закрытыми глазами, ибо здесь нельзя пройти по-другому, ибо здесь нельзя видеть, что жизнь очень прекрасна и очень бессмысленна, как красивая женщина, как выпитое вино, как небо, в конце концов. Мы проходим с закрытыми глазами, как будто бы знаем куда идти. Нас все меньше и нас все больше. И мы не печалимся, и не смеемся. потому что мы знаем – это только игра, этого города нет. Как странно. И как красиво!.. Мы проходим с закрытыми глазами все мимо и мимо.

«Инвожо» № 5 2018

* * * Солнце садится В затянутом паутиною доме, В затянутой дымом долине, В затянутом мраком мире, В моей голове пустой, вражеской и холодной Солнце садится Солнце садится * * * Памяти Лорки

* * * тьма сочится, как мед, Сквозь двери, которые ты открыл в конце долгого, длинного коридора в ожидании обсидиановой бабочки. кровь на синкене. И залитый Лунным светом заснеженный сад, Где одиноко танцует твоя душа в ожидании обсидиановой бабочки. тишина обволакивает, словно дым; И вот, пока сандал еще догорает, ты вновь отправляешься в бесконечный путь в поисках обсидиановой бабочки.

Федерико Гарсиа играет: Соло о лунном свете; Федерико еще не знает, Что уже знает ветер. равнодушные курят солдаты, Говорят про вино и награды; а над всем – бесконечное небо, Беззащитное небо Гранады. Приближаются медные тени, всадники едут. «кто вы?» – «Мы твои нерожденные дети, Призраки сонной кордовы, С нами пойдем, Федерико, в волны Гвадалквивира, Снами пройдем, тихо-тихо, По обочинам жизни и мира. тополями взойдут твои руки, Слезы – росою мака, Не вернется лишь скомканный голос Из паутины мрака»... рассветает. Заря над Гранадой, Догорают солдат папиросы; Исчезает в бессмертии белом Синеглазая, черная лошадь.

***

Это все у других, у других. у меня – ничего, ничего: дырка от бублика, мертвый жених и Рождество наоборот:

***

пьяные ходят волхвы, насылают всякую хворь, говорят: «живи ниже травы, ни с чем не спорь:

Раз не выкинуть из песни слова, то пойдем с тобой считать дома. Город наш – стареющий и новый. так себе ижевская зима.

ни с деревом, ни с судьбой, ни с камской черной водой, ни с какой бедой, ни с какой звездой;

На какой-нибудь седьмой Подлесной сядем на десятый на трамвай. Металлург, – чего тут интересного? Эй, водитель, двери закрывай.

стой себе, как стоишь, молчи себе, как молчишь, сохни себе, как сохнешь, не помни себя, как не помнишь, потому что вокруг – темный лес, а за лесом – туман-река, а реке – беспробудный сон», – вот такое мне говорят. А я говорю: ничего, что нет у меня ничего: я еще похожу-посмотрю, порадуюсь ничему.

ИрИНа каДоЧНИкова к ка а аД ДоЧНИ оЧНИ каДоЧН аДоЧН Ик Икова Ик

ИрИНа

За окном заводы и больницы. Дребезжит трамвайное стекло. Ничего такого не случится: все уже давно произошло.

«Инвожо» № 5 2018

весна неровно наступает. стоят девчонки у подъезда. они красивые, конечно, Но я не вижу ничего – Ни тех девчонок, ни подъезда, Ни дома старого напротив, Ни снега белого, ни света – Не вижу, в общем, ничего.

На самом деле, все терпимо. Прости меня, не будем больше. Зима, считай, проходит мимо, Почти не задевая нас.

и только вспышки: ангелы играют в такую беспощадную пургу, Где то и дело за кого-то умирают и тут же воскресают на бегу.

так чувствуешь себя, когда за ними идешь один – то в горе, то в любви, когда на все как будто не своими Глазами смотришь, полными земли.

ой, вы девчонки, вы девчонки, Наверное, такие дуры. вы почему такие дуры? – Ну хоть картину с вас пиши.

Февраль: достать чернил. в основе всего лежит февраль – и точка. как на последнем честном слове, все держится на феврале.

рЕМБраНДт и вот зима. и вот зима настала. и вот зима настала: Боже мой. короткий свет казанского вокзала. Дверь тамбура, заляпанная тьмой.

так думаешь: почти необратимы Последствия сырой густой зимы, Поскольку ангелы живут в картинах – На линии, где свет растет из тьмы.

вон две красивые девчонки у некрасивого подъезда. они в капроновых колготках, Хотя на улице зима.

Эпоха набирает скорость, и я опять куда-то еду, и мне не хорошо, не плохо, А почему-то мне никак.

***

сегодня снова первое января. свет проливается из ниоткуда, ранит. Где-то пиликнет синица, вспыхнет заря, Лес по-весеннему вздрогнет – оживет, встанет.

А за окном шумят деревья, столбы мелькают и платформы, и рвы, и насыпи, и рельсы, и никого. и полный мрак.

Новый год упадет на тебя – тяжестью черных рек. Переведешь дыханье, когда вернешься из боя. За окном, как обычно, – сараи, заборы, снег. и только небо другое – мягкое, голубое.

ЭвДЕМоНИЯ свет – невечерний, встречный. Музыка из-под колес. Жизнь хороша и вечна, третьего – если всерьез, Если на самом деле, – третьего не дано. вон, у реки-колыбели Медленное дно. Дышишь родимым небом – серым сплошным веществом. Господи, мне бы, мне бы – Мне бы вообще ничего. Здравствуйте, дорогие Будда и Демокрит, вести с полей – плохие (Радио так говорит). там – взрываются башни, там – города в огне. Господи, как мне страшно – стыдно, короче, мне.

***

Здесь ты, Господи. видела я тебя сегодня – не в синем небе и не в белом храме, а глубоко под землей. в глубине горы живешь ты, Господи, где лед, вода и холодные высокие своды. время туда не проходит. и свет туда не проходит. Эта тишина – Музыка твоя, Господи. Эта темнота – вечность твоя, Господи. Мало у меня слов – не умею я сказать, не знаю. Ничего мне не надо, Господи, – только научи меня говорить, жить меня научи в темноте, в тишине, в радости.

«Инвожо» № 5 2018

Ышоз мынам ненег куэ ни, вольыт уз пуксьы вылтырам. вань чеберме улон быдтоз... Ялан тыре ини пушкы… Яратонме, семьез басьтоз. солэсь сюлмам мынам кышкыт...

***

«Спасибо» говорю тебе, В. ш., а дальше – поднимается душа, Как в самолете или на качели: В глазах мелькают призрачные ели, Большие звезды, синие огни. Невероятные такие дни, Когда один – почти что в забытьи Стихи читаешь странные твои, поскольку так давно уже никто Не пишет; говорю тебе за то, что много неба, воздуха и света – зимы такой, что не захочешь лета, Весны такой, которая нигде Не отразилась – ни в какой воде; такого рима, Крыма и тосканы (лечи свои открывшиеся раны), такого Моцарта, огиньского и Баха, такого – Боже мой – земного страха, что только пепел – больше ничего – от самого родного, от всего Бессмертного, счастливого, живого. Вот в этот миг и обретаешь Слово, И слух, и зренье, и самим собой Становишься, и с собственной судьбой так совпадаешь. Милый Серафим, Куда лететь, когда разрушен рим, И Карфаген, и даже Илион? И спутник называется: харон. Мне многое хотелось бы сказать, Но некому. Исписана тетрадь, И я с тобой, стоящим на краю, твоими же словами говорю, Как будто бы тебе их возвращаю, Как будто бы души в тебе не чаю, Как будто у меня такой обряд: пускай они со мной поговорят.

ВеСНа

Ловлю дыхание весны Ещё подмёрзшим ранним утром, И чувства все напряжены, Но небо говорит – нет, пусто...

МарИЯ ваСЮтИНа

МарИЯ КышКыт

Пинал вакыт дорам уз ву ни, Пересь уг поты луэме! уг берыкты ортчем дырме мон, возьма одӥг йылпум монэ… Чупаськеме ческыт уз пот ни, кызьы луэ вал нырысьсэ. Пинал дыръёс но ортчозы ни, Быроз капчи вамыштонэ…

Еще не будет того солнца, Что заставляет таять снег, оно лишь светит мне в оконце, Не будет мою душу греть. Еще не прилетел тот ветер, Целующий мне губы, нос, Еще рассвет совсем бесцветен, И всё ещё царит мороз. Но верю я, и слышу сердцем, весна идёт, хоть далеко, откроет мне она ту дверцу, которая хранит любовь... раскрасит мир, разбудит землю, Смеясь, начнет свою игру, тогда и я, смеясь, откроюсь, Скажу: «Люблю!» лишь одному...

улон кельтоз пытьыоссэ ни синмам, киям но ымдурам,

ЛЮБовь ваСИЛьЕва ваСИЛ ваСИ аСИЛьЕва ЛЮБовь

Любовь Николаевна васильева (Ксенофонтова) – кылбурчи, крезьгурчи, кырӟась, дышетӥсь. вордӥськиз ордӥськиз 1963-тӥ арын Алнаш ёросысь выль Шудья гуртын. Любовь васильевалэн асильевалэн нырысетӥ кылбуръёсыз 1996-тӥ арын «Молот» журналын потӥзы. Бӧрысь кылбуръёсыз но кырӟанъёсыз печатласькизы «Алнаш куара», «Алнашский колхозник» ёрос газетъёсын, «Удмурт дунне» элькун газетын, «Кенеш» журналын. Любовь николаевна иколаевна Алнаш черкогуртысь «вдохновение» («Лул бурдъясь чуръёс») кылбурчиослэн клубазы пыриське (кивалтӥсез Майя Анатольевна Митрофанова). 2009-тӥ арын «вдохновение» дохновение» клубе пырисьёслэн кылбуръёссы «Лул бурдъясь чуръёс» бичетын потӥзы, отчы пыризы Л. васильевалэн но гожъямъёсыз. Кылбур гожъясьлэн вакытэн-вакытэн йыраз крезьгуръёс кылдыло. озьыен, зьыен, выль пишмем кырӟанъёс калыке вӧлмыны кутско. Элькунамы гинэ ӧвӧл, шаермылэн сьӧраз но соос чузъясько ни. Кылбурчилэн, крезьгурчилэн шулдыр, шуныт пумиськонъёсыз воткинск, откинск, Чайковский, Сарапул, нефтекамск, Агидель городъёсын отрчылӥзы. нылкышно-усточи Москвае, Татарстанэ, Екатеринбурге но мукет палэнысь улосъёсы вуылӥз ни. Туэ авторлэн кылбуръёсыныз нимаз бичетэз потыны дасяське. Текст: юлия Кузьмина.

*** Лек война. тушмонъёс. орсмем сюй пазяське инбамозь. солдатъёс ожмасько уйёсыз тодытэк, Жадёнэз валатэк, Но сюмам кӧтъёсын кесясько на: «ура»! катьмем ву вылтырын, сюмаса ньылонъёс куасьмемын. кизили ӧрӟиос вормонлы пыкъетэ вамышто ӝегатэк, Но «Азьлань»! – кесясько кужымъёс на: «ура»! Эрказмем сьӧд кыйёс, вирсэртэм чуало пуляос. одӥгез меч вуиз Пияшлэн мугораз. со ӧз курда, валаз. Но лулыз потыкуз шыпыртӥз на: «ура»! ортчизы трос аръёс, вуизы дауре ӟеч дыръёс. йыбырттом музъемозь

«Инвожо» № 5 2018

аНатоЛИй Ува Ув аров Уваров аН тоЛИй аНа

шУд Уг утча мон малпам шудме, Сильзоръёслэсь ватӥськыса. Сайкыт сюлэм кырӟанъёсме Нуо эркын вамышъяса. Уг пегӟылы секыт ужлэсь, Котьку тыршо ӟеч эшъёсын – азьлань сюрес ӵогисьёслэсь адӟем каро мон котькытын. Капчи гинэ шат валиськоз Улон азе буртчин сюрес; эркын уз усьтӥське öсъёс, отысь уз лыкты, уз, дасез.

Пиля кадь пиослы – Пытьызэс кельтӥсьлы, Но шудмы мед луоз даурозь, на: «ура»! КрахМал таБаНь Нэнэ кулӥз, дядяй фронтын. Ми пичиесь кылемын. сиён иён ӧвӧл, кӧт сюмамын, Мыном крахмал бичаны. сулеп улеп лымы сюпсе пыдэз, киос иос ӟонгыр пумемын. Потом тайзэ но ми толэз, ӟигар игар ке но быремын. Дорын пыжем крахмал табань, Дэра дӥськут, пыдвыл кут Мыноз фронтэ, дядяй пала. Ӝоген луо мон лекрут! тах! тах! ах! ыбо тушмонъёсыз, озмоз змоз дядяй войнаысь. Ческыт табань крахмалъёсыз Пыжоз апай сюлэмысь!

Урод луо куд-огезлы зэмзэ синмаз вераменым – Нош ӟеч тыршись эшъёсылы Матын луо вань сюлмыным. аКСыМ вашкала мадёс чоркко луд кеч нюк бамалын Умме усем вож сай улын. озьы со гань-гань кöлонъяз, Сютэм Кион вуэм дораз. Куанэм ук сьöсь: «ох, удалтӥз! ыме шудбур пыре ачиз!» йырзэ ӝутэм но – Вылынгес Ветлэ, пе, ыж – огназ, чупрес, Сӥлё-виро, бадӟым но ӟеч, – Соку нош марлы та луд кеч! «У, мон сисько ни, эсьмаса!» Кеськиз ымзэ ик усьтыса. Нош уть, öз пöрмы сиськонэз – ыжлэн вылэм, пе, возьмасез. «Иське бен мед луоз луд кеч, Сютэм дыръя луд кеч но ӟеч».

Бызиз со ӝогак сай улэ, Малпаз: луд кеч ялан кöлэ. Кöлоз на, пе! я, утча, мын – Ини сизьым шурйыл кемын. я, кин уг тод сьöсьлэсь сямзэ? Кулэ уг кар со пичизэ! Нош бадӟымзэ уён музэн ыштэ ни пичизэ но – зэм!

адяМИ Но ВапУМ югыт тылсиосын, шуныт зорен пыласькыса, Вож кышетсэ сэзъялтыса кошкиз гужем. чылкыт, тöдьы лымыосын ӝикыт шобырскыса, Выль тулысозь нош шутэтскоз вордскем музъем. Нош адями уг изь! Ноку уг тод со жадёнэз: Улонысьтыз вуж сямъёсты вормылыса, аръёс пыртӥ со кышкатэк мынэ выль ӟардонэ, Сэзь визьмыныз аслыз сюрес югдытыса. Солэн сюрес вылаз ӝутско, сайкыт укноосын шунды шоры учко юртъёс но дворецъёс. шулдыр куашетыса кылё чебер крезьгуръёсын тулкымъяськись юос, выль зарезьёс, садъёс. Мынэ советской адями азьлань сильтöл пыртӥ, Сюлмаз ӝужам чебер малпанъёссэ чылкыт нуэ. Гудыриос зуркатымтэ сюресъёстӥ яркыт кизилиос доры азьлон ик со вуэ. Вапумъёсты азьпалтыса выльдэ шаеръёсмес, Инкуазь жильыосыз тӥя, быдтэ оглом. Солэн ӟырдыт сюлмаз одӥг вань малпанэз: «асьме киын коммунизмез лэсьтом!» Бен мед ук шутэтскоз тöдьы лымы улын музъем, Мед лекъяськоз кезьыт куазед буранъёсын. Нош адями нюръяськыса, выжыкылын выллем, ялан тыршоз, мыноз шудо вапумъёсы.

ЮБиЛЕй

Со дня рождения –

АНАтоЛий НикоЛАЕвиЧ

85 лет!

УВароВ ВоСпоМИНаНИя рИММы НИКолаеВНы НоВИКоВой (УВароВой) – СеСтры а. Н. УВароВа

анатолий Николаевич Уваров родился 8 июня 1933 года в деревне Юрт-какси алнашского района. отец – Николай Иванович был служащим, мать – анастасия Яковлевна – колхозница. в семье было пятеро детей. отец умер рано. Старшему брату володе было 13 лет, а анатолию – 10. в дружной семье старшие дети ухаживали за младшими.

«Инвожо» № 5 2018

в годы войны и послевоенные годы все трудности легли на плечи матери и старших сыновей. Братья владимир и Анатолий были первым помощниками мамы во всем. в заготовке дров, сена (у нас была корова – кормилица), овцы, гуси, куры и большой огород. Лошадей в колхозе не было. всех отправили на фронт, поэтому люди сами запрягались, так и пахали огороды. вместе со взрослыми работали в колхозе и мои братья, помогали маме поднимать троих младших детей. в деревне у нас была начальная школа с богатой библиотекой и наглядными пособиями. Первая учительница Анатолия Николаевича (А. н.) Елизавета Петровна учила его грамоте, читать и писать. уже в начальной школе он пристрастился к чтению художественной литературы. Это были стихи с. Маршака, с. Михалкова, роман «как закалялась сталь» Н. островского в переводе на удмуртский язык, «Рожденные бурей», «Приключения тома сойера», «Приключения Гекльберри Финна» и другие. После окончания 4 класса А. Н. учился в староЮберинской семилетней школе, которая находилась в шести километрах от нашей деревни. Ежедневно он ходил туда пешком, а зимой на лыжах. снимать квартиру не позволяли условия жизни – горький хлеб из лебеды и других трав, т. е. скудное питание. в семилетней школе началось более глубо-кое изучение удмуртско-го языка и литературы. Анна Николаевна Шуто-ва, учитель удмуртского языка, прививала интерес к изучению родной ли-тературы, а Лидия васи-льевна Чухланцева учила немецкому языку, орга-низовывала кружок, где

дети сочиняли стихи, маленькие сценки. Здесь же впервые состоялось знакомство с будущим поэтом Даниилом Александровичем Яшиным. он тоже учился в этой школе. Я думаю, здесь появился у Анатолия Николаевича интерес к изучению языков разных народов. ведь позже А. Н. изучал самостоятельно английский язык, венгерский и финский, переводил стихи с этих языков на удмуртский. Помню, первое стихотворение «Ёлка» было написано, когда А. Н. учился в 6 классе в ст-Юберях. Мы увидели его в газете «советской удмуртия». так называлась тогда газета «удмурт дунне». При малейшей возможности он тянулся к знаниям, много читал. окончив 7 классов, А. Н. поступил в 3-е ремесленное училище г. ижевска, где проучился три года. Приезжал в деревню на каникулы домой. узнав о приезде товарища, друзья собирались в нашем доме. Это были Лекан, Митрей, Мика, олёш, семон, токи, Дидя, Аннушка, Миша и многие другие (все имена с ударением на удмуртском языке). ценили и уважали его товарищи за его скромность, доброту, отзывчивость, за умение общаться. После окончания училища молодого специалиста направили учиться в г. Глазов на Чепецкий механический завод. Я уже тогда закончила 7 классов. А. Н. взял меня к себе, заменив мне отца и мать, взял такую ответственность на себя по воспитанию и обучению, понимал, что мне надо помогать. Жили мы на частной квартире у Павловны (так звали нашу хозяйку) на ул. кирова. Зимой дом был очень холодный. кроме нас еще были две квартирантки. вскоре Анатолию Николаевичу дали комнату от завода в коммунальной квартире на 2 хозяев на ул. северной. тогда Глазов строился (1952–1953 гг.). Новый город назывался «2-й участок». Это были 2-х и 3-х этажные дома с паровым отоплением, горячей водой. улицы широкие, асфальтированные, зеленые, чистые. комната у нас была маленькая – 10 кв. м. стояла железная кровать, небольшой диван, маленький стол и этажерка с книгами. Рано утром А.Н. уходил на работу на завод. Наш дом находился близко от завода. Днем и ночью из заводской трубы поднимался красный дым. Я поступила учиться в 4-ю школу в 8-й класс. Брат часто интересовался мо-ими успехами в учебе, заботился обо мне, был уверен, что я не подведу его и порадую хорошими оценками. с работы он приходил, помню, очень адился на несколько минут усталый. садился на диван и тут же, сидя, засыпал. Но спать было некогда, надо было идти в вечернюю школу, получать знания.

Большое влияние на брата в этот период ока-зал его преподаватель в ирилл вечерней школе кирилл васильевич Любимов. Эру-дированный, с большим жизненным опытом, знаю-щий свой предмет физику и математику. Наставник часто бывал у нас и при-нимал у себя на квартире. Помогал ему в учебе, да-вал советы. кирилл вла-димирович относился к А. Н. с симпатией за его трудолюбие, за его стремления к знаниям. они дружили с А. Н. до конца его жизни. так А.Н. проработал на заводе 4 года. За свой добросовестный труд молодой рабочий был награжден «За трудовую доблесть». Закончив вечернюю среднюю школу в Глазове, А. Н. поступил в удмуртский государственный пединститут на филологический факультет, где началось его литературное образование, знакомство с писателями удмуртии. таков трудный путь писателя в люди, в литературу… А. Н. был добрый, очень скромный, сдержанный. каждый мог к нему обратиться за советом, помогал человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. в годы учебы в институте он помогал маме и мне, студентке. особое, трогательное отношение сына было к матери. он часто писал ей письма. А мама больше всех из пятерых детей любила его и ласково называла «пие» (сынок). в моей памяти его образ, созданный в стихотворении «тыпылэсь меда, бадярлэсь меда?» Дословно: «от дуба иль от клена?» ведь он сам был такой же сильный как этот дуб, и такой же красивый, как этот клен. со смуглой кожей, глаза карие (как у мамы), а волосы кудрявые (как у нашего отца). в пединституте многие девушки были влюблены в него, особенно с нашего факультета, немецкого и английского отделений. самым близким другом А. Н. был Алексей Яманов, с которым он жил в одной комнате в общеобще житии на улице Шумайлова. Алёша тоже писал стихи, интересовался поэзией. среди студентов и преподавателей А. Н. пользовался большим авторитетом. о он горячо любил свой народ, удмуртскую землю, глубоко переживал, что не стало родной деревни, где он в детстве бегал босиком, ходил в лес, пил чистую воду из родника, слушал пение птиц и черпал народные песни, пословицы и поговорки.

Человек, великий труженик, обладающий огромным тактом, мудрый, неравнодушный к заботам других людей, таким был Анатолий Николаевич в жизни.

ВоСпоМИНаНИя оБ отце СыНа ИВаНа Помню, после окончания в 6-го класса (1981 год) я поехал в Подмосковье на всесоюзную творческую дачу союза писателей сссР, где тогда отдыхал отец. Дача располагалась в Подмосковье на берегу большого озера, где мы с большим удовольствием ловили окуньков. Меня приятно удивило знаком-ство отца со многими извест-ными поэтами и писателями того времени: Р. Гамзатовым, Р. Рождественским, в. Аста-фьевым и др. отец тец беседовал с ними одновременно почти-тельно и просто, держался с уважением и достоинством, как с известными, так и с мало-известными писателями. там ам я ему впервые поведал о том, что и сам пишу повесть о вымыш-ленном полководце, живущем в вымышленной стране. он вы-слушал отрывки из так называ-емой повести, похвалил и дал мне несколько дельных советов. А потом мы поехали в Москву, где я был впервые и познакомился с московским писателем Михаилом Евсеевичем Раскатовым (1928 г.р.), который перевел многие стихи отца. они долго работали, а я ждал их на улице, читая книгу М.Е. Раскатова «Пропавшая буква», которую он мне подарил. Затем Раскатов вышел, а отец еще задержался. Михаил Евсеевич рассказывал мне о своем творчестве и вдруг как-то неожиданно сказал: «ты знаешь, ваня, у тебя замечательный отец!». в этот же день отцу нужно было встретиться с председателем советско-венгерской дружбы. Мы приехали к нему в ведомство не предупредив, и тот, несмотря на большую занятость сразу бросил все свои дела и повел нас в какой-то пафосный ресторан, где я впервые попробовал крабов, балык, черную икру. в 1988 году отец приехал в оренбург, где я в то время проходил службу в армии. Приехав ко мне в часть, мы договорились насчет увольнительной, и отец тут же пригласил нашего комвзвода старшего лейтенанта Зубова в гостиницу, где мы остановились. и на удивление комвзвода пришел, даже около часа посидел в нами. Было видно, что ему интересно беседовать с отцом, меня тогда удивила

«Инвожо» № 5 2018

начитанность нашего командира и присущий ему некий романтизм (нам, молодым солдатам, он казался таким мудрым, а ему-то было всего 24 года!). А спустя какое-то время, журя меня за какую-то провинность, он сказал: «Ну что же ты, уваров, позоришь отца, ведь он у тебя удивительно порядочный человек!» А письма папы в армию – сколько в них было доброты, заботы и благородства и как оказалось много лет спустя, мои письма он хранил до самой смерти. Жаль, что я не сохранил его писем… в 1993 году папа купил себе небольшой домик в своей родной деревне сям-какси Алнашского района. он весь светился от счастья, ведь он давно мечтал об этом. Машины тогда не было и мы добирались каждый раз сначала на поезде, переночевав в Можге, сади садились на автобус и от остановки около 3 км шли пешком до того самого дома. т там я увидел, как искренне его любят и уважают односельчане. с каждым он здоровался, подолгу говорил по ду душам. А я одновременно испытывал и гордость за него, и раздражался, что время идет, а мы еще ничего не сдела сделали по обустройству дома. Если в дерев деревне приглашали в гости, то часто пели песни на стихи отца. Ему было это, ко конечно, крайне приятно. отец очень много писал, человек творческий, он буквально «горел» на работе, трудился без отдыха. Я тогда воспринимал это как-то так: «Ну, пишет что-то малопонятное, сидит целыми днями». как раньше воспринимала дочь мою работу за компьютером – как некое развлечение. А он между тем, создавал серьезные произведения. Человек несколько рассеянный, мягкий, скромный, отец всегда умел отстаивать свою точку зрения. За свою жизнь я познакомился со многими друзьями и коллегами отца. Благодаря Егору Егоровичу Загребину нам удалось преодолеть эпопею бюрократических рогаток и установить мемориал на доме, где в последние годы жил отец. Низкий поклон и вечная память Егору Егоро-вичу. Глубокую признатель-ность хотелось высказать А. в. ишмуратову и о.. М. Билоус за организацию и проведение вечера памяти, посвященного 80-летию и 85-летию со дня рождения отца. Незаменимую помощь в создании электронной версии основных трудов

отца оказал министр куль-туры и туризма владимир ладимир Михайлович соловьев, оловьев, его земляк, всегда очень тепло отзывающийся о нем. особую собую благодарность хочется выра-зить удмуртской националь-ной библиотеке в лице тенси-ной татьяны владимировны, ладимировны, крашенинниковой ирины владимировны, Потешкиной светланы Александровны за быструю и чрезвычайно качественную оцифровку основных работ Анатолия Николаевича. отдельные слова благодарности хочу высказать Юрию васильевичу кузнецову – альтруисту, человеку очень занятому, но всегда выкраивающему из своего 20-часового рабочего дня время для общения. именно он инициировал и продолжает работу над изданием книги с рабочим названием «избранные труды А. Н. уварова» и уверен, доведет эту работу до конца.

ВоСпоМИНаНИя оБ отце СыНа СерГея Помню, в детстве (мне было лет 8) отец часто устраивал семейные чтения. он выбирал книгу, далеко не детскую, и мы читали по очереди – папа, мама, я – вслух. Почему-то очень сильное впечатление на меня произвела книга «убить пересмешника». теперь я понимаю, что выбор книг был совсем не случайным. он научил меня любить читать и привил вкус к хорошей литературе. Я не помню, чтобы отец когда-либо повышал голос, несмотря на все мои детские и юношеские шалости. Говорил спокойно, убедительно или красноречиво молчал. сколько же ему понадобилось терпения и такта! он часто рассказывал мне о своем босоногом, голодном детстве. Жили они без отца (дедушка рано умер). Детей было пятеро. и вот по ночам вместе с мамой они ходили в поле и собирали мерзлую невыкопанную картошку, чтобы как-то прокормиться. А за это в те годы могли посадить в тюрьму. когда я был маленький, я помню, как отец любил жарить картошку на электрической плитке в большой чугунной сковороде на постном масле. Получалось очень вкусно, и мы ели прямо из сковородки. когда на дне оставалась самая вкусная поджаренная картошка, он говорил: «Доедай, сынок…» отец довольно часто бывал в командировках за границей. из дальних поездок он всегда привозил мне подарки. сначала это были диковинные игрушки, потом книги по искусству, а однажды, когда мне было лет 13–14 (1972 год) привез запись

«иисус Христос рок-оперы « – суперзвезда». в то время этого альбома еще даже не было в России. тогда для нас подростков это было что-то запредельное. Для своего времени он был очень современным и продвинутым человеком и всегда старался быть со мной на одной волне. как-то с друзьями мы собрались у нас дома (кажется, это был 18-й день рождения). отец был с нами и неожиданно предложил приготовить глинтвейн. Мы в те времена толком и не знали, что это такое. Полчаса он колдовал на кухне и потом угощал нас потрясающим горячим напитком. Это было очень оригинально. все мои друзья были в восторге. отец рассказывал, что этот напиток его научили делать в венгрии. Письма отца – это отдельная история. из отчего дома я уехал лет в 16, и с тех пор его письма сопровождали и согревали меня везде. иногда я их перечитываю. вроде ничего особенного, бытовые вещи, ненавязчивые советы, но от них веет теплом, благородством, хорошим вкусом. теперь, когда мне уже самому 60, я понимаю, как это было важно для меня, особенно в молодые годы, в период становления. сейчас, к сожалению, уже не пишут письма. и это очень грустно. в 1987 году один из моих плакатов «Эволюция?» (Дай, дай, дай) получил много призов, премий и вошел в десятку лучших плакатов года. отец очень радовался и гордился. в том же году мы встретились с ним в доме творчества «Челюскинская». Долго гуляли, разговаривали о разном. уже уезжая, отец спросил, читал ли я его стихотворение (басню) «вай, вай, вай», которое он написал лет 20 назад. Я ответил, что нет. он очень удивился: «Я думал, что ты сделал свой плакат по моему стихотворению, а ты сам пришел к этой идее! Надо же, как одинаково мы мыслим!»

ПРоЗА

андрей ДМИтрИЕв (г. нижний новгород)

БродСКИй БродСКИй БродСКИй Рассказ

«Инвожо» № 5 2018

трана, да и весь мир, 24 мая готовились отметить очередной день рождения поэта иосифа Бродского. классик современной поэзии давно уже почил, но до сих пор остаётся символом, определяющим вектор развития изящной словесности, на стыке веков пронзивший литературу в направлении её туманного будущего. ушедшего гения по-прежнему расхватывают на цитаты, и каждая сторона, бьющаяся на фронтах идеологических и мировоззренческих войн, нет, да вынет из-за пазухи одну из них, если случай сделает её уместной. однако масштаб того, что мы называем гениальностью, всегда способен поглотить всё поле боя целиком, где грызутся с ветхозаветной ненавистью сторонники жёсткого или мягкого, чёрного или белого, и вообще приверженцы биполярного взгляда на жизнь. одни – поминают имперскую величественность Бродского, стоящую на мощном фундаменте, из которого когда-то вырос исполинский монумент Пушкина и не менее цельные фигуры той эпохи – Боратынский, Батюшков и другие. Поминают его тягу к иерархичности при взгляде на литературный мир и античную стройность в оценках природы власти. вторые – делают акцент на его диссидентстве, на нежелании ходить строем вдоль чётко очерченных границ дозволенного. Чтят его демократичность при определении критериев полноты жизни. Но не о том сейчас думал Павел ильич Бородин, а о том, что Брод-

ский уже в сорок семь лет получил Нобелевскую премию. Павлу ильичу шёл пятьдесят девятый, не успеешь оглянуться, а там уж и юбилей, пенсия. он состоял в местном союзе литераторов, имел с десяток грамот и три тощих сборника стихов, выпущенных на деньги городской администрации в рамках плановой работы по поддержке культуры. вот, собственно, и всё. А ведь за плечами у Павла ильича – филологический факультет университета, двадцать два года педагогической деятельности, работа в редакции областной газеты, выступления на межрегиональных конкурсах и интервью на радио. вот только овации по поводу творчества Бородина рождались и смолкали в основном в тесном кругу коллег по цеху, а каждая книжка с пугающим самолюбие тиражом в триста экземпляров стыли где-то на обочине здешнего литературного процесса, стремясь попасть хоть в чьи-нибудь руки –даже, порой, без дарственной надписи – лишь бы быть прочитанной хотя бы до середины. Павел ильич думал о том, что, пройдя большую часть жизни, которую посвятил любимому делу, он ничего особенного не добился. А ведь какие были амбиции. в просторной квартире с окнами, глядящими на покрытую молодой весенней зеленью аллею, думалось о несбывшейся громкой судьбе особенно тоскливо. Не физическое, но, возникшее внутри созданных когда-то иллюзий, одиночество стояло за каждой шторой и дышало в такт живущего в них сквозняка. Павел ильич сделал глубокий вдох, поднялся из-за рабочего стола, подошёл к стене и строго посмотрел в зеркало. с обратной стороны на него взирал грузный мужчина, которому обильные залысины придавали вид лимона с не до конца снятой цедрой. Лимон уже был явно не первой свежести, и всё же пытался выглядеть благородным цитрусом. За долгие годы пребывания в атмосфере официоза это удавалось почти без усилий и вполне естественно. и всё же в глазах Павла ильича читалось явное неудовлетворение констатацией предъявленных реальностью фактов.

«Да если б я всё-таки тогда подал документы в литинститут, а не двинул с этой пустышкой Люськой на юг – вот вы все, где нынче у меня были бы», – подумал он и насупился – сморщил блестящий лоб, будто скомкал горячую простыню на кровати, после того, как её покинули по тревоге. Правда, эффекта бодрой реакции на команду «Подъём!» не получилось – складки кожи, сгрудившись над мясистой переносицей, выдавали лишь нервное раздражение. и тут Павел ильич снова вспомнил о Бродском: любимец стареющей Ахматовой, профессор в шести американских и британских престижных университетах, автор, не сходящий с полок книжных магазинов, где традиционно возглавляет отделы поэзии, сиротствующие в царстве пёстрой беллетристики. А ведь что, собственно, этот выскочка может предложить в доказательство своей гениальности кроме лексических хитросплетений, заводящих читателя и критика всё дальше от объективной картины происходящего, и скандала, затеваемого почти при каждом столкновении формы с содержанием? Политика, сплошная политика. сделали подлые янки вашему рыжему биографию на острие «холодной войны». Павел ильич – как и положено непризнанному гению – расставлял фигуры на доске несостоявшейся головокружительной карьеры с рвением завсегдатая шахматного кружка. «Подняли шумиху из-за какогото тунеядца, которому напомнили о гражданском долге и отправили пахать на север, а когда это не помогло – вышвырнули вон, где иноземные снобы сразу же приписали ему глубинный смысл русской поэзии», – войдя в раж, победитель районного конкурса «Золотое перо» и областного фестиваля «Глагол» становился всё смелее в оценках. и в этом праведном гневе – словно в противовес образу перехваленного отщепенца – сознание поместило на место Бродского самого Павла ильича. «Чем я, собственно, хуже», – встал он на защиту обострённого тщеславия перед чувством меры.

Фантазия развернула безбрежную скатерть-самобранку, и вот уже в голове возникли небоскрёбы величия, толкающие небо над абстрактным Нью-йорка в какие-то новые выси. вот уже тысячи фотоаппаратов и видеокамер ловят профиль и анфас того, кто честно выстрадал своё право быть услышанным и прочитанным на обоих полушариях мира. ведь он же – за доброе, за вечное, от души, от сердца, что, должно быть, давно неведомо алчущим хмельного потребительского счастья Европе и Америке. вот – поэт Бородин обедает с мэром Нью-йорка – не чёрт знает с кем во фраке, а с руководителем крупного административно-территориального образования. Фрак! Что за буржуйский фетиш. Есть, кстати, в шифоньере хороший английский – если не по пошиву, так по фасону – пиджак, в котором пару раз Павел ильич в составе группы литераторов присутствовал на встрече с главой городской администрации. Между прочим, хороший фуршет был тогда, хотя в мэрии Нью-йорка, надо полагать, стол-то для представительских нужд побогаче будет, да и, наверняка, вместо недорогой водки –приличный виски и настоящее французское вино. А, впрочем, простому человеку главное – внимание. вот – всплыла на радужном гребне грёз изысканная венеция, пронизанная сетью каналов, а по ним снуют гондолы с таращащимися во все глаза туристами. вот… Павел ильич снова взглянул в зеркало – будто оно волшебное и сейчас должно непременно подтвердить основательность буйных фантазий, показав документальные кадры. Но зеркало неожиданно оказалось куда более буквальной проекцией нескромной игры воображения. Лицо, появившееся в нём, показалось до боли знакомым, однако Павел Бородин не узнал в нём себя, и его охватил дикий ужас. очки с толстыми линзами, которых он никогда не носил, делали и без того пронзительные глаза живущими сами по себе. острый большой нос, как орлиный клюв, искал какой-то мифической – достойной пернатой охоты – добычи. тонкий – расходящийся по сторонам кривой линией – рот застыл, то ли тая под нёбом полновесную монету чеканного слова, то ли олицетворяя собой долгий шрам, оставленный стальным голосом при попытке прорезаться. с высокого открытого лба стекали сухие струи спёртого воздуха, оживлённые мелкими блёстками лёгкой испарины. Павел ильич повернул голову, растеряно косясь в зеркало. Лицо в нём – подобно медленной луне – покорно сделало пол-оборота вокруг оси и обнажило пучок седых волос, обрамляющий ухо и прикрывающий насколько это возможно пульсирующий тонкими жилками висок полысевшей головы. «Я что теперь – Бродский?!», – воскликнул Павел Бородин, и абсурдность этих слов не сра-

«Инвожо» № 5 2018

зу смогла обрести в сознании статус фразы, сказанной на полном серьёзе. он обхватил обеими руками лицо и стал его судорожно ощупывать, с пронзительной надеждой пытаясь вылепить из него – как из тёплой, но уже жёсткой глины – свои прежние, привычные черты. Нет же – всё на месте. и нос картошкой, и выдающиеся слегка вперёд бровные дуги, и полноватые губы. Но снова взглянуть в зеркало, чтобы убедиться в этом воочию почему-то не хватало внутренних сил, липкий страх ввёл и тело, и разум в жуткое оцепенение. внезапно в дверь позвонили. Павел ильич – как будто его застали врасплох при очень пикантных обстоятельствах – заметался, размахивая руками, как беспомощными крыльями. однако ему удалось кое-как сориентироваться и в три быстрых шага, пересекая комнату, он оказался у порога. Пытаясь непослушными пальцами справиться с защёлкой, он виновато бубнил: «сейчас-сейчас, минуточку». Наконец, дверь распахнулась, и из полумрака показалось лицо супруги – Зои васильевны. – ключи дома забыла. А ты что, какой взбудораженный? случилось что-нибудь? – Нет, Зоя, всё нормально. Просто я… Я тут сочинял немного, – Павел ильич старался не смотреть на жену, боясь, что увиденное минуту назад в зеркале – всё ещё является особенностью его теперешней внешности. – Давай ужинать. там в холодильнике суп и котлеты стоят, надо разогреть. когда они сели за кухонный стол, Зоя васильевна была уже в шёлковом халате и со смытой косметикой. однако и в домашней обстановке её сильное женское начало продолжало торжествовать над тихой обыденностью в каждом, казалось бы, незначительном жесте, в каждом наклоне попрежнему изящной шеи и при каждой смене выражения тонкого лица. она переводила взгляд с тарелки с супом то на мерцающий в углу телевизор, то на мужа, и Павел ильич стал понемногу успокаиваться, посчитав свои страхи следствием временного помутнения. в его возрасте, а также учитывая особенности творческой натуры, такие шутки сознания вполне могут иметь место. Нужно больше отдыхать и чаще проветривать комнату, вот и всё. – Дорогой, подай, пожалуйста, соль, – Зоя васильевна сопроводила просьбу плавным полётом указательного пальца в сторону кухонного шкафчика с зеркальными дверцами. – конечно, – Павел ильич встал с табурета и направился за солью. когда он увидел своё лицо, отражённое в зеркале, шаг будто споткнулся о какую-то невидимую преграду. На него смотрел иосиф Бродский – так, если бы Бродского действительно кто-то попросил

принести соль. Хотя, описаний подобных ситуаций в мемуарах не встречалось. впрочем, Павел ильич не то, что мемуаров, он и стихов-то нобелевского лауреата толком не знал – за исключением тех, что уже глубоко ушли в язык. вся эта эквилибристика слов и смыслов, весь этот иллюзионистский принцип работы с лексическим реквизитом казались Павлу Бородину попыткой выглядеть умнее других, не более. сложность созданных конструкций лишала возможности пропевать каждую строку с тем простым и понятным блаженством, с каким пытливый ребёнок облизывает палец, окунаемый в спрятанную от него банку варения. Но поэтические пристрастия были сейчас не причём. Речь шла лишь о том, где кончается мистика и начинается банальное сумасшествие. Павел ильич повернулся к жене и замер. он воплотился в гипсовую маску, какие должно быть лепили в эпоху неолита, изображая духов страха и отчаяния. – Ну, так, а соль-то, может быть, всё-таки принесёшь? – Ах, да. конечно, – резко повернувшись и не глядя на отражение, он быстро открыл дверцу шкафчика, схватил солонку и чуть не вприпрыжку вернулся к столу. – Знаешь, Зоя, я думаю мне нужно немножко пройтись. Что-то весь день голова кружится. Посижу в парке на лавочке, подышу, попишу что-нибудь в блокнотик и вернусь. – Хорошо, Паша. ты, действительно, сегодня сам не свой. Пройдись, только сильно не задерживайся. сейчас по вечерам заметно холодает. Павел ильич проигнорировал лифт и решил спуститься во двор по лестнице. считая ступеньки, он пытался размышлять спокойно и логически. так или иначе, я – это по-прежнему я. Меня по-прежнему зовут Павлом. у меня отличная трёхкомнатная квартира. Пусть давно не новая, но почти в центре города. у меня есть сын и дочь. уже взрослые. сын занимается антиквариатом, возится со всякой древностью, неплохо зарабатывая на ней. Дочь пристроил через знакомых

клерком в городской департамент культуры. Девочка способная, поэтому, скорее всего, в обозримом будущем возглавит какой-нибудь отдел. в прошлом году у меня появился прекрасный внук, и я надеюсь, что его ждёт замечательное будущее. Да и как может быть иначе, если он растёт в такой порядочной семье. Павел ильич, погрузившись в собственные мысли, совсем отвлёкся от течения жизни вокруг, где на волю из распахнутых зеркал вышли какие-то фантомы, а если точнее – человеческие страхи. вокруг что-то клокотало и искривлялось в пространстве и времени, но оставалось потусторонним. и вдруг из этого хаоса выплыл Гена Щербак – молодой редакционный фотограф. обычно улыбчивый и добродушный он и сейчас пролился неким лучом сквозь монотонность уличного пейзажа. – Здравствуйте, – прозвенел голос Геннадия. – вы из редакции идёте или просто гуляете? – Гуляю, – промямлил Павел ильич, но через мгновение на душе потеплело: его узнали. Почувствовав, что ответ прозвучал невразумительно и не оченьто приветливо, он добавил развёрнутый комментарий. – вечер выдался погожий, грех не воспользоваться для хорошей пешей прогулки. Я, знаешь ли, ногами привык думать, то есть подхватывать ритм шагов и в некотором роде идти одновременно в двух плоскостях. – Понимаю. Я вот тоже решил выбраться. Хоть и предупреждал Бродский: не выходи из комнаты. тут Гена засмеялся над собственной, как ему показалось, удачной и остроумной шуткой. Но Павел ильич вдруг встрепенулся, будто через него пропустили электрический ток. На долю секунды ему почудилось, словно вместо Геннадия перед ним стоит Бродский и смеётся бронзовым холодным смехом. однако Щербак, хоть и носил очки, был человеком настолько другого типа, что этот образ мгновенно растаял, вернув прежнего улыбчивого парня. – Что с вами, Павел ильич? вам плохо? – Нет-нет, просто в глазах что-то потемнело. – вас проводить?

– Не стоит, Гена. со мной бывает, давление, вероятно, скачет. Я лучше вот здесь в парке на лавочке посижу. – вам точно помощь не нужна? Я могу с вами побыть. – Нет, спасибо. со мной всё нормально. Беги по своим делам. Я дойду. Попрощавшись с Геной, Павел ильич свернул в парк. он сел на первую же свободную скамейку и продолжил убеждать себя в своей индивидуальности, собирая самые веские доказательства, какие только приходили на ум. у меня есть – пусть не особо хорошо оплачиваемая – но, всё же, интересная творческая работа. Да, редакция наша находится в цоколе полуразвалившегося здания, а тираж газеты с каждым годом падает, ведь читают нас одни пенсионеры, век которых недолог, но мы стараемся рассказывать о реальной жизни, исследуя её и преподнося в доходчивом изложении. Пусть мы ограничены цензурой, но разве можно вот эту жизнь – со всеми её бесами и руинами здравого смысла – давать целиком – такой, какая есть, не боясь получить несварение умов. ведь то, что, пройдя редакционные фильтры, ложится потом на газетные полосы, как созданный гумус, способно взрастить мысль о необходимости присмотреться к реальности повнимательнее, принять её и попытаться благоустроить. На улице стало темнеть и заметно холодать. Павел ильич вспомнил наказ жены и решил потихоньку возвращаться в сторону дома. суета вокруг изменила силу напряжения и уже не бурлила, а неспешно фонтанировала, играя брызгами в свете первых фонарей. книжный магазин, попавшийся на пути, ещё работал. Поводов, чтобы туда заглянуть, долго искать не пришлось. внутри было много света. играла приглушённая музыка. книги – от пола до потолка. вот, кстати – хорошая единица измерения для определения высоты. Яркие обложки – глянец, громкие имена, крик цен. На нижних полках – издания попроще. Здесь только бумага и текст – как главное достоинство. Бюджетный вариант для желающих прикоснуться к прекрасному. На стенах – постеры, рекламирующие книжные новинки. и тут глаза натыкаются на плакат, посвящённый грядущему дню рождения Бродского с большой фотографией поэта. как ни странно, это не вызвало очередного приступа паники. тот, что смотрел с плаката, находился в своём измерении и не посягал на какое-то другое. «Разве не за этим ты сюда пришёл?», – почти вслух спросил самого себя Павел ильич. конечно же – сличить, удостовериться. теперь здесь дом «лесного брата с примесью античности», как назвал себя Бродский в растиражированном ин-

«Инвожо» № 5 2018

тервью, тут он живёт, а не там – в трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже в пятиэтажке советской постройки, не в её комнатных зеркалах, которые Зоя методично и тщательно протирает. Павел ильич вглядывался в лицо на плакате. теперь это можно было делать относительно безопасно, ведь оно действительно ощущалось чужим, глядящим из параллельного измерения. Холодный, но извилистый ум классика – фосфорицировал в болезненно отрешённых глазах и втягивал через них распылённые атомы былой судьбы, не оставляя воронок. Неподвижные скулы сохранили импульс – достаточный, чтобы произнести слово, и теперь эта неизрасходованная энергия подсвечивала изнутри мрамор застывших щёк. Нет, так может смотреть только стена, осознавшая себя частью великой архитектуры, а не он – Павел Бородин, обитающий среди суетных дел своей заблудившейся в бесконечных и беспросветных захолустьях родины. кроша в пальцах подсохший хлеб доступного понимания красоты, чтобы как можно больше серых обыденных воробьёв слетелось на званый обед, не думаешь о технических возможностях языка или метафизике, как способе познания огромного мира через этот язык. А вот путь исследователя – это всегда путь одиночки, ведь он оставляет всех позади, за спиной, устремляясь туда, где никто не бывал. и лишь, если свет – отрытый в залежах грубых пород – становится путеводным ещё для кого-то, вокруг появляются люди. Правда, не всегда этот свет различим среди стольких ламп и софитов. тогда вообще не понятно, зачем рыться так глубоко. Павел ильич прошёлся вдоль книжных полок и добрёл до скромного по масштабам отдела поэзии, приютившегося в углу. Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский, Пастернак – стандартный набор. из второй половины двадцатого века – Евтушенко, Ахмадулина, Дементьев. в самом низу – россыпь неприметных книжиц членов местного союза литераторов, среди которых года два назад пылился и последний сборник Бородина, пока не пропал (хотелось тешить себя, что купили). Рядом – цветастое дорогое издание одного из областных начальников, открывшего в себе талант стихотворца. как видно, количество вложенных денег и административный ресурс не сыграли решающей роли, и этот увесистый том осел на том же илистом дне. А на престижном месте, на уровне глаз среднестатистического покупателя, следуя правилам грамотного продвижения товара, в ряду самых ходовых наименований расположили его – томик Бродского. с пометкой «в преддверии дня рождения великого поэта». Павел ильич взял со стеллажа книгу, открыл на случайном месте и прочёл выборочно.

И я, писатель, повидавший свет, пересекавший на осле экватор, смотрю в окно на спящие холмы и думаю о сходстве наших бед: его не хочет видеть Император, меня – мой сын и Цинтия. И мы, мы здесь и сгинем. Горькую судьбу гордыня не возвысит до улики, что отошли от образа Творца. все будут одинаковы в гробу. Так будем хоть при жизни разнолики! Это было, пожалуй, исчерпывающе. и даже не хотелось спорить с таким неожиданным ответом, что чудесным образом долетел из недоступной живым бездны в самый подходящий момент. тугоплавкие стихи плохо ложились на ухо, заставляя проговаривать их снова и снова, но последняя строчка всё расставила по местам. На улице продолжало темнеть. в окнах горожан уже торжествовало электричество. По пути домой сердце становилось ровнее, а мысли чище. впрочем, так, наверное, всегда и стоит возвращаться, куда бы то ни было – к родному очагу или к родному пепелищу, даже, возможно, на место былой любви. Павел ильич продолжал разматывать клубок, надеясь, что имеет в распоряжении нить Ариадны. Нужно было вернуться, почувствовать себя в собственном теле, в собственном мире, в собственном космосе. ведь у меня есть стихи. свои. какие ни есть, но свои. Пусть в сетях книжных магазинов их не найти и в печать их берут, по большому счёту, только наша газета да небольшой ряд изданий, где работают люди со сходными взглядами на литературу, у них всё же есть свои ценители. Я – не Бродский, мои оксфорды здесь. Подумаешь, Нобелевская премия. Я вон тут недавно в центральной библиотеке из рук областного министра культуры благодарственное письмо от губернатора получил и путёвки в санаторий на меня и на Зою, а по нашим местечковым меркам – это почти тоже самое. Я это, я. Павел ильич Бородин. и жена сразу с порога меня признала, а мы с ней как-никак практически четверть века вместе. уж она-то подмену сразу просекла бы. Нет, не Бродский

я, не Бродский. и стихи у меня совершенно другие – простые, лёгкие, земные. кстати, раньше в такие вот минуты внутреннего раздрая я пытался хотя бы четверостишие написать. Речь выводила из мрака бесконечных угрызений и сомнений. Но о чём будут стихи? обычный человек, редко поднимающий голову вверх из бурьяна быта, при слове «поэзия» ждёт, что сейчас ему сделают красиво – дадут в руки готовые формулы души, снабдят знакомыми с детства оберегами, погладят по голове и не заставят сильно напрягаться, чтобы не дай бог в чёмто горько разочароваться. Поэзия, идущая вширь, стремится максимально полно отвечать этим ожиданиям, всех оправдать и приравнять. так о чём же? Наверное, о просторе, о тихой пасторали. символ беспроигрышный даже для городского читателя. уж ему-то точно простора не хватает. обычно такие стихи пользуются наибольшим спросом, они востребованы даже у самой неподготовленной публики. А мне всегда хотелось быть своим, желанным и сытным, как хлеб. Простор, поле – это ж и понимать не надо, просто петь. Петь, забыв обо всём, пока есть минутка на перекур. Пока культура подсыпает табачку. сейчас, сейчас… Поле… Небо… солнце… Русь… Поле, небо. в небе – птицы. Русь в берёзовых серьгах Мне в пахучем сене снится на окраине села… Последние строчки пришли, когда Павел ильич проходил мимо зеркальной витрины модного магазина. Мимоходом он посмотрел в неё и увидел своё отражение. цитрусовое лицо вернулось. выглядело оно слегка выжатым от долгого ощущения тревоги и нелёгких дум, но было таким родным. – уф, – выдохнул Павел Бородин, остановившись напротив витрины. «уф», – прочитал на другом конце света исследователь Бродского на клочке какой-то потрёпанной рукописи, продравшись через тернии почерка нобелевского лауреата.

тоДЭ вАЁНЪЁс

Пётр ЧЕрНов

Ньыльдон

ар ини артэ

алексей ермолаевен нырысьсэ кызьы пумиськемме но тодматскемме гожтӥ ни. Нош тани та чуръёс доры вуи но, йырам шуак лыктӥз: со дырысен туэ ньыльдон ар тырме ук. Ньыльдон ар!

акытлэн ортчемезлы адями улытозяз дышыса уг вутты. Мынам но озьы. Ньыльдон ар ини ми Алексей Афанасьевичен ялан артэ. вал мынам мукет эшъёсы но, дырын-дырын ай соос сое кӧнялы ке сайяллязы, нош туннэ нуналозь со кадез ӧз кыльы нӥ – кудӥныз кусыпмы сӧриськиз, кудӥз сьӧрло кошкиз, кудӥз – воксё сояз дуннее. татчыозь соин кадь ик кусыпе Пантелей Николаевич кузнецовен гинэ возиське на. Но Пантелей Николаевичен ми кытӥяз толэзен-толэзен ум пумиськылӥське (ижысь увае я уваысь иже юри дасяськытэк уд поты уго, ай туэ арын нырысь кисыдэ но чабкылытэк ӧвӧл – тырмоз-а отын сюреслы, уз-а), нош Алексей Афанасьевичен толэзяз огпол ке но пумиськытэк ум кылиське, арняяз кӧня ке пол ог-огмылы телефонэн жингыртылэммес вератэк ини. Меӵак шуисько – мынам сямы керӟег, монэн капчи ӧвӧл. Нош Алексей Афанасьевичен но, Пантелей Николаевичен но сомында аръёс ӵоже

«Инвожо» № 5 2018

библиотекаысен, я столовойысен. огпол учкисько но – Алексей кыӵе ке нылашен лыктэ. соизлэн ӵуж-ӵужесь йырси пунэтъёсыз пыдкупыриёзяз лэзиськемын, ӟарыт-лыз дэремез синэз мальдытэ. Ныллэн нимыз Нина вал. Алексей Афанасьевичез тодӥсь муртъёс шӧдӥськизы, дыр, ини, бератаз со Нина Георгиевна Ермолаева луиз шуыса. соос университетэз йылпумъятозязы ик кузпалъяськизы но нимаз блокын улыны кутскизы. Доразы пыракум, мыным туж каньыл кариськылӥзы ке но, мон вӧзазы мултэс луэмме но шӧдылӥ. соин ӵем ӧй пыралля. соин ик, луоз, сактыса ӧй вутты, мар уж быдтӥз Алексей берло аръёсаз. созэ ижысен гинэ умой-умой тодӥ ини. Ньылетӥ араз курсовой ужлы Алексей аслэсьтыз темазэ ӵектэм – историлы сӥзем удмурт прозая. огласянь, соиз аслыз но шӧдтэк шорысь луэм, нош мукет ласянь, сокем ик витёнтэм луымтэ. со Михаил Петровлэсь «вуж Мултанзэ», иван Дядюковлэсь «Пашка Педорзэ», Филипп кедровлэсь «катязэ» сяна, отчыозь кедра Митрейлэсь «секыт зӥбетсэ» но, Михаил коноваловлэсь «Гаянзэ» но лыдӟем ни вылэм. Ленин библиотекаын «Гудыри» газетлэн подшивкаосыз бордын пуконъяз Ермолаев трос пол адӟылэм куамынэтӥ-ньыльдонэтӥ аръёсы быдтэм удмурт писательёслэсь нимтулъёссэс но, произведениоссылэсь нимъёссэс но. Нош книгаоссэс курем но, солы сётӥллямтэ: соос нимысьтыз

огпол но керетэме ӧвӧл. соос кыкназы ик туж зӥбытэсь. соин но, вылды. кык-куинь ар талэсь азьло, уваын кузнецовлы сӥзем ӝытысен, мон аслым но витёнтэм шорысь шуи: Алексей Афанасьевич мыным агае кадь йӧтэ, нош Пантелей Николаевич – выны кадь. Али мон со кылъёсме шумпотыса кагаз вылэ кисьтӥсько. кин тодэ, со эшъёсы ялан вӧзам я сюлмам ӧй ке луысалзы (али семьяе но ӵыжы-выжыосы сярысь уг вераськы), улон сюресэ, оло, кемалась кожыса кошкысал яке воксё урысал ни. Ми Алексеен университетысен ик эшъяськимы шуыны уг быгатӥськы. оло бен эшъяськысалмы, но югдур ӧз сёты. Гожтӥ ни: ми пӧртэм общежитиосын улылӥмы. Мон ньылетӥ курсэ потыса гинэ Ленин гурезьёсысь студентъёслэн юртысенызы огазе луимы. Но соиз Москваысен ик эшъяськыны ӧз люкеты. ужпум мукетыз бордын луиз. Пӧртэм общежитиосын улыкумы но, ми соин университетысен нуналлы быдэ сямен пумиськылӥмы – я коридорысен, я Москваын дышетскон дыръя. Шораз – Алексей Ермолаев, бур палаз – Пётр Чернов

«...Ныллэн нимыз Нина вал. алексей афанасьевичез тодӥсь муртъёс ш дӥськизы, дыр, ини, бератаз со Нина Георгиевна Ермолаева луиз шуыса...» фондын кыллё вылэм. Алексей соосыз кие кутылыны ке но уз луы-а шуыса юам но, соку солы валэктӥлллям: факультетысьтыд сыӵе куронэн кагаз вайид ке, сётомы. Пияш ваем. озьы сое Ленин библиотекалэн нимысьтыз фондаз лэзиллям. Мон та учырез тани малы пусйисько: бератаз отчы озьы гинэ пыраны ӧйлась ни, нош 1956– 1959-тӥ аръёсы шуг ӧй вал: компартилэн кызетӥ съездэз бере сыркомытэм биньгозызэс властьёс выльысь кыскыса ӧз вуттэлэ на вал. Югдур 1964-тӥ арысен воштӥськиз ни, Никита сергеевич Хрущёвез интыысьтыз сэрпалтэмзы бере. Азьло-а, берло-а – адямилэн тодэмез кыре куриське: сотэк нокин нокинэ ӧй но дышетысал, нокин номыр ӧй но гожъясал, дыр. Алексейлэн но со выллемгес луэм. вуоно курсовой уженыз кивалтоно мурт, ирина владимировна Мыльцына доцент, удмурт литератураез чик уг тоды вылэм ке но, студентлэн ӵектонэныз соглаш кариськем: со азе огъя куронъёс пуктыны быгато, шуиз, вылды, понназ. Зэмзэ ик, соослэн ужзы пӧрмем. кайтаяз Алексей со темая ик диплом ужзэ гожтыны ӵектэм ни. ирина владимировна соку но пумит кариськымтэ. Дипломантэз комиссия азьын кыл кутэмлэсь вазьгес Мыльцына доцент со сярысь но солэн ужез сярысь тазьы гожтэм: «Дипломное сочинение тов. Ермолаева – очень обстоятельное и вдумчивое исследование. Работа вполне самостоятельна и в очень малой степени зависит от опубликованных работ по удмуртской литературе... Дипломное сочинение тов. Ермолаева показывает, что его автор имеет склонность к научно-исследовательской работе. Необходимо отметить крайне добросовестное отношение тов. Ермолаева к делу, его аккуратность, дисциплинированность. Думается, что дипломная работа тов. Ермолаева может быть опубликована если не целиком, то в своих частях».

сыӵегес ик малпанэ вуэм оппонент но – иван сафронов доцент: «Дипломант проделал большую работу, совершенно самостоятельную, в полном смысле слова исследовательскую. в своем исследовании дипломант использует громадный материал: художественные произведения на русском и удмуртском языках, исторические исследования и документы, литературоведческие и критические труды... сочинение читается с интересом, оно много дает нам в понимании истории и культуры братского удмуртского народа. Пример Ермолаева А. А. должен вдохновить на подобную работу всех других исследователей, молодых и старых, из автономных и союзных республик. тогда у нас и будет создана великолепная история национальных литератур... Дипломное сочинение Ермолаева А. А. заслуживает высокой оценки». тӥляд, оло, юанды кылдоз: нош кытысь шедьтӥ мон та чуръёсыз? кылдӥз ке, валэктӥсько: Алексей Афанасьевич дорысь. со диплом ужезлэсь кыкетӥ экземплярзэ но, доцентъёслэсь отзывъёссэс но архиваз кельтэм – оло огшоры гинэ, оло соку ик азьланез сярысь малпаса, оло малпанзэ аслыз но усьтытэк. иже вуон пумысеныз эше со ужзэ нокинлы возьматъямтэ – кепырам. Нош улыса-вылыса издательствоысь огезлы редакторлы – Ермил Алексеевич Матвеевлы – возьматэм ик. Ермил Алексеевич гажано-яратоно кадь адями вал. Арлыдмылэн пӧртэмлыксы шоры учкытэк, мон но соин кушласьки. тубат йылын тамак кыскыса сылылыкумы, оломар сярысь но вераськылӥмы, олокин вылэ но вуылӥмы: со но Алнаш палъёсын вордӥськемын-будэмын вылэм.

«Инвожо» № 5 2018

Алексейлэсь рукописьсэ лыдӟыса, Ермил Алексеевич издательстволэн валтӥсь редакторезлы василий константинович тронинлы сётэм, соиз – директорзылы Михаил Дмитриевич сабрековлы. трос ик дыр ортчымтэ – директорзы Ермолаевез ӧтем но договор гожтыны ӵектэм. соос куспазы договор соку ик гожтӥллям ке но, эше рукописез бордын ужало на, шуэм. Шумпоттэм сяна, сыӵе ужъюгдур сое кушектӥськытэм но: отчыозь рукописьсэ удмурт научно-исследовательской институтын кема гинэ номыр вератэк возиллям уго. котьма мед луоз но, иже лыктэме бере кайтаяз Алексей мыным «удмуртская историческая проза» книгазэ кузьмаз ини. Мон сое али выльысь учкыса потӥ: вакыт ортчемъя тодэмез выльдоно уго. собере мынам та арлыдыным но синмыным чакламе потӥз: азьвыл малпанъёсы уз воштӥськелэ-а? Ӧз воштӥськелэ. Мон Алексей Афанасьевич понна нош ик шумпотӥ: озьыен, шуисько, солэн егит даураз гожтэм ужез аръёслы ӧз сётӥськы. Нош мамында научной ужъёс кӧня ке ар куспын гинэ но вужмо. Алексей Афанасьевич интыен-интыен ас вакытысьтыз кузёяськись идеологилы йыбыртъя ке но (сотэк, кожасько, солэн ужез ӧй потысал, ма, собере со ачиз но озьыгес малпаськиз), солэн «удмуртская историческая проза» книгаезлэн дунлыкез-кулэлыкез быремын ӧвӧл. книгалэн пумозяз вуытозям мон аслэсьтым нош но нош юалляй: кызьы бен монэн артэ дышетскем адями удмурт литература шоры сокем лэчытэсь синъёсын учкыны но произведениосыз сайкыт визьмын сэрттыны-пертчыны быгатэм? Басьтод-а кедра Митрейлэсь вашкала улонлы сӥзем гожъямъёссэ, Михаил коноваловлэсь-а, Филипп кедровлэсь-а, Михаил Петровлэсь-а – ваньзэ автор оскымон сэрттэ-пертче, вакытысьтызы удмурт но ӟуч произведениосын герӟа, ваньмызлы дунъет сётэ. Нош уноезлы, тодӥськомы, асьме критика мыдлань дунъет сётылӥз. Егит критиклы ваньзэ аслыз бергатоно луиз, азьло гожъямъёс шоры учкытэк. Пиналысен ик Алексей ваньмаз ас кожаз, нокинлэсь юрттэт витьытэк, вуыны тыршиз.

семьяязы со одӥг гинэ нылпи вал ке но, пичиысен ик эркияськыса будонэз ӧз адӟы, ачиз анаезлы но песяезлы юрттӥсь гинэ ӧз, либатӥсь но луиз. Атайзэ, Афанасий Ермолаевичез, война кутскем бере куатетӥ нуналаз ини армие басьтӥзы. солэн кузонысен ыстэм гожтэтэз гинэ вуиз, нош бӧрысь одӥгез но ӧз. война бырыса ини соин ӵош кошкем гуртозы вераз, соослэсь эшелонзэс немец

«...Гожъяськыны алексей афанасьевич университетысен дъяз. отын омыр ик гожъяськыны косэ вал кадь...» лётчикъёс Москва дорысен ик пазьгизы шуыса. Афанасий Ермолаевич отчы бырем, луоз. озьы пияш анаеныз, Елизавета Петровнаен, но песянаеныз, Анна Александровнаен, кылиз но соос вӧзын будӥз-юнмаз. Бен быдэ вуытозяз вӧзазы улыны солы ӧз кылды-а, шуод, со ачиз-а ӧз кариськы: сизьым классэз асьсэ палан, кукмор ёросысь Нырья гуртын, йылпумъяса, Можга педучилищее дышетскыны пыриз. соку отын удмурт егитъёсыз дышетон-будэтон сямъёс-йылолъёс юн возисько на вал. Быдэс улоназ Алексей Афанасьевич тау карыса тодаз вайылӥз но вайылэ Екатерина Алексеевна коноваловаез. со ик солы литератураез яратон мылкыд пыӵатӥз. Дышетскиз умой. озьы ке но, педучилище бере Москвае, университетэ, мыныны уйвӧтаз но ӧй вал – кытчы ке гуртэ кошкыса, ӝоггес анаеныз песянаезлы коньдонэн юрттыны кутскыны. Нош удмурт книга издательствоысь валтӥсь редактор Августа васильевна конюхова солы Москва университетэ, журналистика факультетэ, редакторе дышетскыны мыныны дэмлаз. Пияш соглаш кариськиз. Гожъяськыны Алексей Афанасьевич университетысен ӧдъяз. отын омыр ик гожъяськыны косэ вал кадь: соиз но таиз кыӵе ке газетэ печатласькемез сярысь вера, соиз я таиз лушкемен маке гожтыны малпамзэ усьтэ но тынэсьтыд визь-кенеш юа. собере дышетскон программа но амалтэк гожъяськытӥз. кытӥяз витьымтэ палась но муг лыктылӥз. оло бен, сое чылкак витьымтэ палась но шуыны уг яра: мукет факультетъёсын со

выллем учыръёс ӧз луылэ. Алексейлэн но эшъёсызлэн группаязы, кылсярысь, огпол «Дружба народов» журналысь ужась лыктӥз но пӧртэм республикаосысь вуэм нылъёсыз но пиосыз асьсэ кылын потылӥсь выль книгаос сярысь гожъяны куриз. со куронлы кӧня ке мурт вазиськиз вал, нош журналэ Алексейлэсь гожтэмзэ гинэ печатлазы – Геннадий красильниковлэн «вуж юрт» повестез сярысь рецензизэ. отысен Алексей Ермолаевлэн но «Дружба народов» журналлэн эшъяськонзы кема аръёс ӵоже кыстӥськиз. солы юрттӥз на журналын валтӥсь редакторлэн воштӥсез луыса ӵош дышетскем юлтошезлэн Леонид теракопянлэн ужаны кутскемез но. соин кусыпез ышиз ини журналлэн валтӥсь редакторез сергей Баруздин кулэм но отысь Леонид теракопян кошкем бере гинэ: соку «Дружба народов» мукет литератураослы тыбырзэ возьматӥз. университетын эше ӟеч дышетскиз ӟуч кыллы. соиз «удмуртская историческая проза» книгаезъя гинэ но умой шӧдӥське. созэ шӧдӥллям, луоз, учпедгиз издательствоын но: университетэз йылпумъямезлэсь азьло ик Алексейлы отчы кыльыны ӵектӥзы. огназлы гинэ ӧз – Ниналы но: соос со издательствоын практиказэс ортчизы вал. Мон кемаласьгес малпаськыны кутски ини: макем ӵем егитысен ик улон сюресъёсмы огвыллемесь кожылыса кошкылӥллям. Мон сямен ик (яке ар ортчыса, ачим со сямен-а), Алексей Москвае кыльыны соглаш кариськымтэ: сое, пе, ижын возьмало. сьӧраз, валамон, кышнозэ но ӝуткам. соослэсь кызьы ужаны кутскемзэс но выль интые выжыяськемзэс мон кайтаяз ас синмыным адӟи ини. Ермолаевъёсыз но киоссэс вӧлъяса уг витё вылӥллям: Августа васильевна конюхова отчыозь издательствоысь кошкем, нош мукет кивалтӥсьёс кинъёслэн ке Москваын дышетскемзы сярысь, оло, кылылӥллямтэ но. Бен нырысь пал издательстволэн соку кивалтӥсьёсыз егит кузпалъёслы-редакторъёслы эркын ужаны сётӥзы. Ермолаевъёс уж борды ӝабыр-ӝабыр кырмиськизы. Лыктон пумысенызы издательстволэн директорезлэн кабинетаз улӥзы, собере – патерын, улыновылыно пу коркалэн улӥяз. ужзы кыксылэн но мынӥз. Алексеез ӧжыт улыса чеберлыко литература отделэн кивалтӥсе пуктӥзы, нош отӥяз – издательстволы валтӥсь редакторе. Нина гурт ужпумъёсын вырись отделын ик ужаз: Шуя городын ас юртазы будэм мурт, со сыӵе ужпумъёсыз ӟеч тодӥз-валаз.

Ми соосын одӥг коридорын вал. Нуналаз мон Ермолаев доры олокӧня пол пыралляй; эше мон доры – шергес. Дырын-дырын ми ог-огмылы заказъёс сётъямы. соизлэсь маке умойтэмзэ азьвыл но ӧй адӟы, али но уг адӟиськы: эшед нимысьтыз дышетскемын, гожъяськыны йӧндыре бере, малы сое аслад фирмаедлы уд ужаты? со югдурлэн мукет палыз но вал на (тазэ шол ас вылысьтымгес верасько): Алексейлэсь гожъямъёссэ тупатъяно ӧз луылы, нош куд-ог авторъёслэнэн воксё вукылӟылӥськиз. озьыгес ик-а малпаськылӥз Алексей, мукет сяменгес-а, уг тодӥськы, но издательствоысь заказъёс мыным тӥни вуылӥзы. Зэм, котьку ик пырак солэсь ӧз – ре-дакторъёслэсь. соку отын ужаз туж етӥз нылаш – Дора Черашняя (али университетын дышетэ). соин ми арлы быдэ сямен кыӵе ке книга поттылӥмы – кылсярысь, удмурт шаерлэн дуннеен кусыпъёсыз сярысь очеркъёсын но туспуктэмъёсын «точки на карте», егитъёслы сӥзем «огонёк в ладони» сборникъёс, очеркъёсын ик эшшо одӥг книга, кудаз милям Альберт серовен «восточный меридиан» сузьетысь ужмы но пыриз; огезлы, веросъёсын «встреча» сборниклы, Алексей азькыл но гожтӥз. сояз дас вить егит авторъёслэн, милям корреспондентъёсмылэн, гожъямъёссы пыризы. ваньзы соос литературае ӧз выжыяськелэ: кудӥз гожъяськемысь дугдӥз, кудӥз асьме шаерлэн палэназ кошкиз, нош кудӥз, кызьы азьлогес гожтӥ ни, – воксё сопал дуннее. Алигес мон со книгаез учки но, дас вить мурт пӧлысь ми куинь кузя гинэ кылиськеммы – олег Поскрёбышев, Анатолий Демьянов но ачим. Мынам отын «соседка» («Бускель кышно») веросэ печатламын. Алексей милемлы рецензиос но, обзоръёс но, статьяос но гожъялляз. соос пӧлысь куд-огъёссэ бӧрысьгес «туннэ но ӵуказе» книгаяз пыртӥз.

«Инвожо» № 5 2018

Нош издательстволэн директоръёсыз ӵем вошъяськыны кутскемен, Ермолаевъёслы ужаны секытгес но секытгес луиз. кӧня ке ар ӵоже бӧрсьысь бӧрсьы директоре юнматъяллязы издательство, журналистика, литература ужез чик валасьтэм муртъёсыз. собере валасьсэ каризы но, югдур мукет ласянь шуг луиз. выль директор нырысь ик Нина Георгиевнаез кошкытӥз: картэд, пе, валтӥсь редактор бере, тынад татын ужаны правоед ӧвӧл – мон тонэ татын вози ке, со законэз тӥям луоз. Нина Георгиевна телевидение мынытэк ӧйлась. Алексей Афанасьевич кык-куинь ар чидаз на, нош собере ачиз но кошкиз: со директорен сокем акыльтӥз. озьы удмурт научно-исследовательской институтэ шедиз. Азьлогес ай Ермолаевез аспирантурае ыстыны малпало вал, но врачъёс ӧз лэзелэ: сюлмыд, пе, лябӟемын. Эшшо кӧня ке дыр ортчыса, солы ватытэк веразы: тыныд операция лэсьтоно. соку ижевскын кардиология больница ӧй вал на – секыт сюлэм висёнъёсын курадӟисьёсыз бадӟымесьгес каръёсы келяллязы. Алексей Афанасьевичез Горькие ыстӥзы – ачиз отчы куриськиз: отын кузпалызлэн сузэрез улӥз. операция, ярано, умой ортчиз. Алексей Афанасьевич огшап солэсь бервылзэ ик ӧз шӧдылы. ужаны дышем адями, со институтын но гыриз. Пӧртэм статьяос гожъям, сборникъёс дасям сяна, ачиз кадь ик пуконын пукись Пётр кириллович Поздеевен ӵош укмысэтӥ-дасэтӥ классъёсын дышетскисьёслы «удмурт литература» учебник но вуттӥз. Алексей Афанасьевич критика удысэз но ӧз аналты. Адӟытэк ӧз кельты котькуд син шоры йӧтымон удмурт гожъясез но солэсь ужъёссэ. кудъёсызлэн гожъяськон сямзы сюлэмъяз ӧз луы, сооссэ гинэ шат. Ӧжытак паймыса ке но, мынам тазьы шуэмелы оскоды, вылды: прозаиклэн сярысь, критиклэн ужез мыным огласянь шуггес но керӟеггес йӧтэ, укыргес ик асьмелэн кадь пичи литератураын, нуналмысь сямен ог-огенызы пумиськылӥсь, ай кытӥяз артэ улӥсь адямиос пӧлын. вань улытозязы одӥг котыретэтӥ бергам Лев толстой но Фёдор Достоевский таки пумиськыса вуттӥллямтэ. Асьмелэн озьы уг луы – кинэн ке туж пумиськем потытэк но куддыр соин пумиськонлэсь палэнтӥськыны амал ӧвӧл. Мукетъёсын ӵошатыса, критиклы сыӵе учыръёсы секытгес. котьма ке но, меӵак верам кыл нокинлы ческыт

уг йӧты. Нош зэмос критик кылзэ меӵак вератэк уг луы. критик азе вань улытозяз выльысь но выльысь юан пуксьылэ: яке кыӵе ке произведение сярысь малпандэ пырак верано, яке котыръяса-котыръяса; эшшо одӥг сюрес – адямия гожъяны: со тыныд пыриське я тынэсьтыд ӝужытгес пукон басьтэ ке, сярысьтыз ушъяса гинэ гожъяны, уг ке – курласа гинэ яке сое адӟымтэ улсы кельтыны. тазэ асьме критикъёс ӵемысь кутыло. утчад ке, шедьтыны луоз на музон амалъёс но. Алексей Афанасьевич нырысетӥ сюресэз бырйиз. соиз солы капчиен ӧз сётӥськы. вал солэн укыр шугесь учыръёсыз-югдуръёсыз. озьы ке но, критик быръем сюресысьтыз ӧз кожы. со ноку ӧз выры гожъясьёсыз дышетыны-визьманы – нырысь ик, асьсэлэсь ужъёссэс асьсэлы но, лыдӟисьёслы но ӟечгес валатыны тыршиз. Дышетӥз ик ке, уноезлэн гожъясьёслэн творчествозы шоры лыдӟисьёсыз ас синмынызы я чылкак выль синмын учкыны гинэ шат. Азьвыл но, али но тросэз критикъёс, нимысьтыз произведенилэсь гинэ ӧвӧл (мукетъёсызлэсь маин ке ик висъяськисез сярысь верасько), соизлэсь яке таизлэсь гожъясьлэсь но огъя удмурт литературалэн ӧрысьтыз интызэ утчаны яке уг быгато, яке уг туртто, яке юри ваньзэ сурало-пожало. Нош Ермолаев тырше но, быгатэ но – югдурез юри сураны-пожаны дауртымтэез сярысь мон уг ик поттаськы ни. кутомы солэсь «туннэ но ӵуказе» книгазэ.

«...Мон туж жалясько, алексей афанасьевич та книгазэ выльысь кутскыса дасян борды з басьтӥськы ни шуыса...» кинъёс сярысь гинэ гожтымтэ автор – кузебай Герд, Ашальчи оки, Григорий Медведев, Михаил коновалов, Филипп кедров, игнатий Гаврилов, Гай сабитов, Николай Байтеряков, Геннадий красильников, Флор васильев, Александр Белоногов, Роман валишин, василий ванюшев, вениамин ившин. Мон сыӵе литераторъёслэсь гинэ нимъёссэс верай, кинъёслэсь творчествозэс со нимысьтыз

эскере. соос пӧлысь куд-огезлы пичигес гинэ статья сӥзе, нош мукетъёсыз сярысь, нимаз статья гожтэм сяна, эшшо кӧня ке интыосын поттылэ на. Нош но нош вуылэ Ашальчи окилэн, игнатий Гавриловлэн, Геннадий красильниковлэн, Флор васильевлэн творчествозы вылэ, гожтэмезлы быдэ котькудысьтыз тодмотэм сӥоссэ усьтылыса. удмурт литератураын таӵе книга ӧй вал на. Али но ӧвӧл. Мон туж жалясько, Алексей Афанасьевич та книгазэ выльысь кутскыса дасян борды ӧз басьтӥськы ни шуыса, издательёс но

нина Ермолаева но Флор васильев. 1968-тӥ ар

куро, поттон мугъёсыз но вал ке но – кылсярысь, куатьтон арес тырмыкуз. со пумысь юамысьтым мыным тазьы валэктӥз: «ӟигар но ӧвӧл ни, мылкыд но». Нош паймод оло уд – мукет гожъясьёслэн ужъёсынызы вырыны кужым но утча, мылкыд но. Дырзэ но уг жаля. тодады уськыто кӧня ке учыръёсыз. Алексей Афанасьевич люказ-поттӥз Ашальчи окилэсь кылбуръёссэ но веросъёссэ. Бӧрысь солэн книгаез эшшо печатласькылӥз на, берпуметӥзэ – та чуръёсыз гожтэмелэсь ӧжыт гинэ азьло. озьы ик со трос ужаз игнатий Гавриловлэсь люкам сочинениоссэ, «Гвардеецъёс» повестьсэ, дневникъёссэ, гожтэтъёссэ поттан бордын. Нош Флор васильевлэсь кылбуръёссэ ачиз автор кулэм бере нимаз книгаослы дасянлы, ӧйтӧд, кӧня арзэ сётӥз меда. туэ тани лыдӟисьёс доры Флор васильевлэн витьтон автор листъем сборникез вуиз. сыӵеез но асьме литератураын ӧй вал на. Мон сямен, Алексей Афанасьевич сяна, нокин со ужез пельпум вылаз ӧй понысал, оло, поныса но пумозяз нуыны ӧй вормысал. Малпасько, сое Флор иванович васильевез яратэмез-гажамез гинэ озьы ӧз ужаты – поэзиез яратэмез но, удмурт литератураез гажамез но, удмурт калык сярысь сюлмаськемез но. таин валче жалятэк пусйыны уг луы, солэсь та ужзэ (быдэс книгаез сямен ик) кулэезъя ӧз дунъялэ шуыса.

вераме потэ на одӥг ужъюгдур сярысь. Флор васильев кулэм бере мон тросгес но тросгес муртъёслэсь кылылыны кутски, кызьы но макем – ай олокуд дырысен – эшъясько вылӥллям соос кылбурчиен. тодӥсько: Флор иванович писательёслэн тӧрозы луэм но Москваын печатласькыны кут-

«...озьы ке но, милям литература но журналистика удысын но сюресъёсмы огкадьгес лёгиськизы...» скем бере котыраз зэмзэ ик тросэн калык поръяны ӧдъяз. Нош озьы ик тодӥсько, кызьы учке вал со ачиз сыӵе югдур шоры. «восхождение» книгае витьтонлэсь ятыр адямиослэн васильев сярысь тодэ ваёнъёссы люкамын. соос пӧлысь туж шерез ассэ кылбурчилэн эшеныз уг лыдъя. тӥляд адӟемды вань, дыр, Пётр Ёлкинлэсь «слушая голос поэта» суредзэ. сое учкемелы быдэ мынам мылкыды сураськыса кошке. Мон Пётр васильевичез ӧжыт но курланы уг турттӥськы – суред мастерлэн киыныз лэсьтэмын. Но мон уг оскиськы, отын суредам адямиос Флор васильевлэн матысь эшъёсыз вал шуыса. Ма, оскымтэ гинэ ӧвӧл, созэ умой тодӥсько. Нош суред нырысь-валысь «слушая голос друга» шуыса нимаське вал. та сярысь веранме йылпумъяса, тани мае ватсаме потэ на: Флор васильев понна – улэп дыръяз но, кулэмез бере но – Алексей Афанасьевич сомында лэсьтӥз, кудмында ӧз лэсьтэлэ «восхождение» книгаысь тодэ вайисьёс но, «слушая голос поэта» суредысь адямиос но – ваньзэс ӵош басьтыса. Асме но соослэсь уг бӧлиськы. улон визыл малпамтэ шорысь милемыз Алексей Афанасьевичен одӥг редакцие вуттӥз. Бен, оло, куке-соку озьы ик луыны кулэ вал – улонлэн аслаз куронъёсыз. 1977-тӥ арын гужем, «Молот» журналлэсь штатсэ будэтэмзы бере, Флор иванович валтӥсь редакторе ик кылиз, Алексей Афанасьевичез солы воштӥсе каризы, монэ – кылкутӥсь секретаре.

«Инвожо» № 5 2018

соку шол со должностьёсыз мукет сямен верало вал, нош мон татын туала сямен гожтӥ ини. Пичи гинэ кабинетэ ми Алексей Афанасьевичен ваче ымныр пуксимы – ог-огзы борды лякем кадь пуктэм ӝӧкъёслэн мыд-мыд палазы; милемыз султытытэк, мышкытӥмы потаны ӧз луылы. отделъёсысь материалъёсыз нырысь ик мыным вуттылӥзы. Лыдӟыса но кулэ интыоссэс тупатъяса, мон соосыз ваче ӝӧк вылэ тырылӥ; ас радаз лыдӟыса но тупатъяса, Алексей Афанасьевич мукет кабинетэ нуллылӥз – Флор ивановичлэн ӝӧк вылаз. озьы тӥни номере мынӥсь материалъёсыз куинез но кивалтӥсьёс лыдӟылӥзы. Газет-журнал ужез тодӥсьёс, оло, шуозы: озьы ик луыны кулэ. кулэез кулэ, соин ик ми котькуд материалэз куиньнамы но лыдӟылӥмы, нош мон тодӥсько, одӥг удмурт газетлэн валтӥсь редакторез номере мынӥсь материалъёсыз но, эсьма, потэм номеръёсыз но уг лыдӟылы вылэм шуыса. Я бен, таиз – нялтас гинэ. Газет-журнал поттон технологиез кыкнамы ик валаськомы но яратӥськомы вал бере, ми котькуд номер бордын мылпотыса но шумпотыса ужаллямы. кыкнамы ик Флор ивановичез но валаськомы вал, со но – милемыз. ваньмыз со редакциысь огъя югдурез кулэезъя радъяны, ужасьёслэсь мылкыдзэс ӝутыны юрттӥз. Мон соку Алексей Афанасьевичлэсь эшшо одӥг умой сямзэ адӟи на – туж ӟугырес учыръёсы но со ноку йырзэ ӧз ыштылы, ужасьёсын котьку зӥбыт вераськылӥз, янгыше усьылыкузы но соослы визь тырыны ӧз дыртылы. табере, оло, нош ик шуозы: озьы ик луыны кулэ. Нош мон тӥлесьтыд юало: трос-а пумиталляды тӥ улонады сыӵе кивалтӥсьёсыз? Ӧд, вылды. Но милемлы огазьын кема ужаны ӧз кылды: Алексей Афанасьевич журналысь кошкиз. Нырысь ик, тазалыкез лябӟемен (солы кыкетӥ группа сётӥзы), собере васильевлэн ӧвӧлэз но пумен золгес шӧдӥськыны кутскемен. кулэмезлэсь азьвыл ик Флор иванович журналэ ас интыяз одӥг адямиез кельтӥз. Ачиз вань дыръя соиз ассэ чидамон возиз, нош кылбурчи бырыны шедиз гинэ но, соку ик шоккетыны ӧдъяз. Редакциысь югдур чутрак воштӥськиз. Алексей Афанасьевич дораз пукыса но писательёслэн улон ӧрысьтызы ӧз поты: кивалтӥз но кивалтэ Литература фондлэн татысь люкетэныз, пыре «кенеш» журналлэн редколлегияз, пумиськылэ лыдӟисьёсын. солэн озьы, ӵем дыръя ассэ кужмысь карыса, отчы-татчы вуттӥськылэмез воксё юскиськыны уг сёты. Нош литературалэсь

Ермолаев пичи но ӧз люкиськы. критикаен ӧжытгес вырыны ӧдъяз ке но, тӥни улонысь кошкем писательёслэсь гожъямъёссэс лыдӟисьёс доры вуттон понна ужа. Пенсие потэмез бере ини ми соин кык пол писательёслэн коктебельысь юртазы ӵош ветлӥмы. сизьым часын султӥськомы но, ӵукназэ сиськытозь, час-кык ёрос зарезь дуртӥ лёгаськиськомы вал. Нуназе кемалы ум пумиськылӥське, нош ӝытсэ сиськем бере выльысь таман калгиськомы. Мон азьвылгес ик шӧдӥ вал ини, нош соку эшшо но шӧдӥ, Алексей Афанасьевичен мыным уг акыльты шуыса. соизлы паймыны кулэ ӧвӧл кадь ке но, мон азьвыл но паймемысь ӧй дугдылы, али но уг дугдӥськы, макем ми улон шоры но, калык шоры но, литература шоры но огвыллем учкиськомы. Алигес солэсь книгаоссэ но книгаосын потымтэ статьяоссэ выльысь лыдӟыса ортчи но, со малпанэ эшшо юнмаз. Милям улон сюресъёсмы но – университет березэ верасько ини – огвыллемгес лёгиськизы. ваньмыз адӟонысь потэмен гинэ ӧз луы, кожасько. Шӧдӥськизы, дыр, огкадьгес тодон-валанъёсмы но, улон шоры учкеммы но, сямъёсмы но. Монэ огдырлы телевидение валтӥсь редакторе но нимаз газет кылдытонэ, Алексей Афанасьевичез тӥни издательствое валтӥсь редакторе лэзьязы ик, нош отӥяз кыкнамес но весь кутыса возизы. уно аръёс ӵоже ай милемын кивалтӥзы литератураез но, газет-журнал ужез но, мукетсэ но вылтӥз гинэ тодӥсь-валась яке чик но тодӥсьтэм-валасьтэм муртъёс. Ӧйтӧд, кыӵе йӧтылӥз со Алексей Афанасьевичлы (ми соиз пумысь ӧм вераськылэ), нош малпаськыны кутскылыкум, мыным ачим понна но, эше понна но ӝож луылӥз. Ма, умойгес учконо ке, соин сэрен огъя уж но – быдэс удмурт журналистикаез басьтыса – уродгес мынӥз. Асме ке верано, монэ кивалтӥсьёс но, тросэз литераторъёс но ӧз яратэлэ но уг ярато. соизлы мон уг паймиськы (бен соиз пумысь но кытӥяз ӝожомылӥсько ке но): кивалтӥсьёс азьын уго верано-а, ӧвӧл-а шуыса ӧй улы, нош тросэзлы гожъясьёслы мынэсьтым пырак сюрылӥз. Мон калыклы адӟиськымон-кылымон янгышъёс но лэсьтылӥ. Нош Алексей Афанасьевичлэн сыӵе янгышъёсыз но ӧй вал, со кивалтӥсьёсын но ваче ӧз вуылы, литераторъёс сярысь но небытгес вералляз-гожъялляз. озьы ке но, милям литература но журналистика удысын но сюресъёсмы огкадьгес лёгиськизы.

Алексей Афанасьевичлэсь улон сюрессэ син азям пуктылыкум, мынам ялан тодам Нина Георгиевналэн но улон сюресэз. солы но оломар ик удалтӥз шуыны уг луы. издательствоысь кошкыса, со тӥни телевидениын ужаз. кӧня ке арзэ ми одӥг редакциын вал. Нина Георгиевна выль удыслы ӝог басьтӥськиз, чылкыт вераськиз-гожъяськиз, телекамера азьын ӧз куалекъя. тазэ, берлозэ, тани малы пусйисько. куд-огез аръёсын-аръёсын ужаса но телекамералы таки уг дышы. кылсярысь, удмурт телевидениын дасо аръёс мында ини ужа пиосмурт журналист. телевизорез лэзьыкум, куддыр мон солэн передачаез шоры ӝимисько. сое возьматыны кутскыкузы, со огшап возиське ик ай, нош матысьгес камералэн тылыз ӝуатӥське но, воксё куалектэ. отӥяз передача бырытозь куалекъямысь уг дугды ни. кӧня ке пол мон солэсь передачаоссэ юри пумозяз учкылӥ, нош али, витьымтэ шорысь передачаез вылэ шедисько ке, телевизорез кысык-кысык кысӥсько яке каналзэ воштӥсько: учкыны уг чидаськы. Нош Нина Георгиевна Ермолаева быгатыса вылысь но кема ӧз ужа. Мон телевидениын ик луысал ке, сое, оло, ӧй исасалзы, нош отысь кошки гинэ но, йӧн шедьтыса, ӝоген донгытӥзы. собере кызь ар пала, пенсие потытозяз, Нина Георгиевна удмурт опытной станциын ужаз. Азьмынӥсьёслэсь ужан амалъёссэс данъясь плакатъёс но брошюраос потталяз. ваньмыз йӧназ радъяськысал ке, ӵок вылэм-а, мар-а ини, но каньылэн ӧз радъяськы. станцилэн кивалтӥсьёсыз, соослэн эшъёссы но выжы-кумыоссы арен-арен чик кулэтэм темаос бордын пукылӥзы, байтак уждун басьтылӥзы, диссертациос пӧраллязы. соиз но ӵок вылэм-а, мар-а, но соос асьсэ темаоссыя колхозъёсыз-совхозъёсыз ужатылӥзы, отысь но со понна коньдон кыскыса. ваньзэ сямен ас кисыосазы карылӥзы. со пумысь Нина Георгиевна ӧтчамъёсын но вераськылӥз, газетъёсы но гожъялляз, радиое но поталляз. Бератаз быдэс книга гожтӥз – «вокруг молока». валамон, кивалтӥсьёс но кивалтӥсьёслэн эшъёссы сое туж ик ӧз яратэлэ. витьтон вить аресэз тырмон азьын Нина Георгиевна больницае шедиз. отысь потӥз но тодӥз: сое ужысьтыз мозмытӥллям – эсьма, катьяськемзэ но витиллямтэ. Алексей Афанасьевичен Нина Георгиевналэсь вань адӟонъёссэс – нош сыӵеоссы ӧжыт ӧй вал – мон уг вера ни. огзэ гинэ ватсаме потэ на. Малпаськисько-малпаськисько соослэн улон сюрессы

сярысь но юасько аслэсьтым: удалтӥз-а соослы та югыт дуннеын, ӧз-а? Асьсэлы, валаськоды, со юанэз ӧй сётъя. Нош огпол Нина Георгиевна ачиз мыным шуиз: «Ӧз удалты милемлы та улонын». созэ кылэм Алексей Афанасьевич номыр ӧз куареты. Мынам солэсь улонэзлы, я кин ке вылэ, я

эшшо маке пумысь ӝожтӥськемзэ ньыльдон ар ӵоже огпол но кылэме ӧвӧл – со ваньзэ пушказ нуллэ. оло, соин но сокем вазь тазалыксэ ыштӥз. Нина Георгиевна тани малы но озьы шуэ на. коть синдэ кынь, коть эн – милям ёзъёсмылэн сюрес пумзы адӟиське ни. соиз сярысь малпаськыку, йыре эриктэм лыктэ: кызьы бен нылпиос асьсэ коже улозы? Алексей Афанасьевичен Нина Георгиевналэн но со выллем ик, дыр. Нош таиз ласянь соослы амалтэк золгес кайгыроно луэ, кожасько. соослэн нылзы, ирина, кыкетӥзэ вордыкуз, анаез сямен ик, кыктоос вайиз – ныл но пи. Пиез таза будэ, нош нылыз сӧсыр кылиз. кытчы гинэ ӧз нуллэ ни сое анаеныз ӵужанаез, кинлы гинэ ӧз возьматъялэ, маин гинэ ӧз эмъялэ – иназ ӧз мыны: куддыр пукон куеныз ик я кукыз, я суйыз чиге. куанерлэн сыӵе вордӥськемысьтыз Нина Георгиевна ассэ но янгыше уськытэ, солэн отын янгышез чик ӧвӧл ке но. Ӵужанай сюлэм – ӵужанай сюлэм ини, сое косыса но уд буйгаты.

«Инвожо» № 5 2018

Нош Нина Георгиевналэн ассэ янгыш карон мугез таӵе. издательствоын ужакуз ай, секытэн дыръяз, тани-тани декрет отпуске кошкон азяз, сое компартилэн удмурт обкомезлэн бюрояз ӧтчаллям. Москваысь лыктэм комиссия кие сокугес гинэ потэм брошюра ӝимем, кудаз машинаостэк-маръёстэк трос йӧл кыскись кышномурт сярысь мадемын вылэм. Нош комиссия скалъёсыз «ёлочка» шуон амалэн кысконлэсь республикаын кызьы вӧлмемзэ эскерыны лыктэм. вашкала амалэз данъямзы понна кыл кутыны обкоме Нина Георгиевнаез ӧтиллям: соку со издательствоын гурт хозяйствоя отделэн кивалтӥз. Нош издательстволэн директорез Пётр Михайлович Яшин азьвыл дышем сямызъя, лэся, бюролэн членъёсыз пӧлын пукем. Ӧйтӧд, оло, собере сое отчы пуксьыны косӥллям. Лӧж-лӧж пукись воргоронъёс азьын Нина Георгиевна быдэс час пала сылоно луэм: солэсь весь выжыятъяллям, кызьы но малы со азьло ик ужано книгазылэсь кыӵезэ ӧз адӟы? Нош аслэсьтыз солэсь кыӵезэ пукись воргоронъёс адӟытэк кельтыны тыршиллям. тӥни озьы сылэмезлэн тулкымез нылыз, нош бӧрысь нылызлэн нылыз вылэ ӧз пальккиськы меда шуыса кайгыре Нина Георгиевна. уг тодӥськы, мар вераськылӥзы но вераськыло со пумысь кузпалъёс куспазы, нош мон дыръя Алексей Афанасьевич шып пуке, мон ке Нина Георгиевналы озьы но, тазьы но шуыны уг быгатӥськы. ортчемзэ берыктыны уг ке но луы, мон кытӥяз аслэсьтым тазьы но юасько: нош кызьы лёгиськысал меда Ермолаевъёслэн улон сюрессы, соос учпедгизлэн куремезъя Москвае кыльысалзы ке? созэ вераны уг тодӥськы. Нокин уз но тоды. Нош мон огзэ умой адӟи: татын, удмурт музъем вылын, Алексей Афанасьевич но Нина Георгиевна Ермолаевъёсыз кулэ ӧз карелэ... (Басьтэмын «Егит дыр кырӟанъёс» книгаысь, 1998-тӥ ар)

ПРоЗА

Д. БажЕНов*

УННе БыроН верос

адӟым из корка, липетэз ин борды тубем. Муръё интые маке ульча пасьта гумы инме учке. Гумыяз олокыӵе котрес пияла тырылэмын. син азяз ныр вылаз пияла понса, гумые пересь учке. инкуазьысь, шундылэсь, толэзьлэсь, кизилиослэсь сюрессэс учке. кин ке сое оло чепыльтӥз, оло венен бышкалтӥз. Чет тэтчыса, кияз бумага басьтӥз, маке гожъяны кутскиз. Гожъям бераз, мае ке туж кема лыдъяса, пукиз. Лыдъям бераз, 1912 арын аран дыре шунды пытсаськон быдэс Россиын адӟиськоз шуса, газетъёсы ивор лэзиз. Газетъёс калыкез выль ар газетазы ивортӥзы. калык пӧлын туж уно вераськон потӥз. великтэме дунне быроз шуса, мадьылӥзы. Дунне бырон азе дасяськыса, уло вал. великтэме дунне бырымтэен, тае котькин вунэтӥз. вераськонъёс быризы.

***

Пӧсь гужем. Аран дыр. тыл кадь шунды пыже. Шундылэсь ватскон инты ӧвӧл. калык, нырзэ ошыса, курадӟыса арало. йыды чигон дыр. кӧс куазен йыдызэ араса быдтыны котькин туртске. вичакыз ужаны быгатӥсез ужа. Пичи пиналъёс гинэ сюрес вылын луоен шудо. Пудо-животлы но пӧсьлэсь ватскон инты ӧвӧл. тэльын тэльмырыса, быжынызы шоналляса, скалъёс, валъёс сыло. Лузьлэсь отчы пегӟиллям. Парсьёс, дэрие выдыса, кыллё. Ыжъёс лулпуос улэ шымырскиллям. тылобурдоос но чус гинэ уло. котькытын чус. куара но уг кылӥськы. Дырен-дырен йыромем ыжпиослэн бӧксэмзы кылӥське. со сяна сюрло улын куролэн бӧрдэмез кылӥське на. Дырен-дырен тӧл но потылэ. котькинлэсь сюлэмзэ небӟытэ. вуэм юэз тӧлатэ. Писпуэз ӵашетытэ. кенешыса потэм гурт

калык одӥг интыын ара. котькинлэн йыдыез ог интые кемдэм. Арасьёс куспазы одӥг-кык кылэн верасько, серекъяло. кытынкытын кырӟаны но кутскыло. ог-кык куара потыса ӵоксаське. Чыртызэс пӧсь куазь сутэ. – Зумъя, кытын туннэ Петыред? Малы огнад араськод? – Яко кушъя Петыр Зумъялэсь юаз. – волосе ужен кошкиз. кушъя, кыл утчаса, вераськыны кутскиз. вераськонъязы кыл выжы шедьтӥзы. Дунне бырон сярысь вераськон потӥз. Арасьёс, пельзэс сэзь-сэзь карса, кылзыны ӧдъязы. Пумен вичак арасьёс дунне бырон сярысь вераськонэ вуизы. котькинлэн кыл йылаз дунне бырон мертчиз.

***

– Дунне быронлэсь вуэмзэ мон азьло мед тодысал вал. Дунне быронэз тодысал ке, азьло гуртам кунояны ветлысал. *Пинь ватэмнимын печатлаз.

***

калык ӵыдэтскон дыръя тӧлпери кадь Павол вуиз. Ачиз дэра кадь тӧдьы. вылысьтыз, шур кадь ик, нюламез кошке. кылыз скал быж кузя гадяз ошкем. Пыдъёсыз тырттэм уробо кадь сэзъясько. синъёсыз йыр бераз тэтчылэм. сюлмыз ыж быж кадь гинэ выре на. Зумьяез доры вуыса, луд тыр кесяськыны кутскиз. – Бускельёс! Ӝоггес султэ! выль ивор ваи. Быронмы, лэся, таӵе вуэ нӥ! вылазы пӧсь вуэн пазьгем кадь, вичак калык ӵыдэтскемысь пыд йылаз султӥз. – Мар, мар выль ивор? Мар бырон? – Паволлэсь юалляськыны кутскизы.

«Инвожо» № 5 2018

– 9 иськемез пыр бызьса лыктӥ, – Павол туж юн лулӟиз. – туннэ ӝыт шунды пытсаськоз шуса, мон газетысь лыдӟи. выль ар нунал потэм газетэ гожтэмын. инмар понна, уг пӧяськы. Правленняйысь сторожлэн киысьтыз газетсэ адӟи. куазь понна, мудор понна, зэм верасько шуса, Павол тодэмзэ бускельёсызлы тодмо кариз. вичак калыкез кин ке оло куртчиз, оло леказ, ой! шуса, черекскизы. сылӥсь культоёс ик погразы.

«...Ӝыт пал луиз. Маке ӝомак луыны кутскиз. Шундыез учко, шунды пытсаськемез адӟо. Дунне бырон вуиз нӥ шуса, вичаксы, педло потыса, выдыло. кулэмзэс медам адӟе шуса, синъёссэс кыньыло...» – Зэм со озьы луоз. Быронмы вуэ нӥ, – онтон Чабья вазиз. – Малы тон озьы малпаськод? – ваньзы юало. – Бен евангельын но озьы гожтэмын ук. Азьло, пе, дунне бырыку, шунды пытсаськоз, собере калыкез убир сиоз, – онтон Чабья ас визьзэ возьматӥз. вераса вуиз оло ӧз. ури-бери калык гуртаз кошкиз. Дунне быронэз витьыны кутскизы.

***

Яко кушья, чебер дӥсьсэ дӥсяса, пиналъёсыныз соку ик гуртаны кошкиз. Зумья карнанэн Паволзэ шоналляны кутскиз. илля Апьяэз етӥн тышкан нушыен вешаны ӧдъям. кочонь

вася, вуззэ ульчае поттыса, вузкарон усьтэм. Ачиз, «бен» карыса, Чолаез, «марымаса», вуз котыртӥзы бергало. ош Павол, ӝӧк вылаз куинь ведра кумышка пуктыса, кобыен юэ. онтон Чабья, тусьты-пуньы кутыса, тунаськыны потӥз. Дэра люканы песьтэр басьтэм. Дӥсь вурыны бордаз вень, сӥньыс кутэм. Бадӟым чернила понон тӥрлык басьтэм, 500 лис бумага бордаз кутса, кумышкалы ымзэ пась карыса, Чут иван куриськон гожъяны потэм. Пороз вася штанизэ биньгозыен керттылэм. туж уноез нӧкы вӧй борды кутскиллям. омеллян, ошсэ вандыса, быдэсак пӧзьтэм. Лёвонь куинь курег вандэм. ондрей Зумья, тӧдьы дэрем дӥсяса, кулыны азбаре выдэм. кулэм бераз коркан таракан медаз си шуса, азбаре со потэм. Чумья 19 самвар, бускельёссылэсь люкаса, пуктылэм. ваньзэ вераса уд быдты. кинлэн ма каремез потӥз, сое каризы. ужамысь котькин дугдӥз. кунояса ветлыны кутскизы. сӥльвӧйзэс жалятэк, пӧраны кутскизы. Малы улэмзэс валамысь дугдӥзы.

***

Ӝыт пал луиз. Маке ӝомак луыны кутскиз. Шундыез учко, шунды пытсаськемез адӟо. Дунне бырон вуиз нӥ шуса, вичаксы, педло потыса, выдыло. кулэмзэс медам адӟе шуса, синъёссэс кыньыло. Ӧжыт улса, синзы вӧсь луэмен, ваньзы ик учкыны кутскиллям. учко но, шунды азьло кадь ик пиштэ. Дунне уг быры. 1-2 нунал возьмаса но, дунне чик ӧз быры. Пӧсь шулдыр куазь гинэ вошкиз. сьӧд пилем гинэ ин вылын чилекъяса, зорыса кошкиз. Арам йыдызэс гинэ сисьтӥз. та виысен визьмогес луизы. Дунне быремез уг нӥ витё.

Семён ШИхарЕв

тӦл Ке лУыСал

верос

тып-тып гинэ куноясал. Мумылэсь чечыен мусурзэ юысал, – шуса, кушъя ас малпамзэ вера. – Мон но дунне быремлэсь азьло Петырме туж юн тышкасал, – Зумъя ас кӧт висёнзэ тодытэ. – ог кык арня дугдылытэк кумышка юысал. со сяна мыным номре кулэ ӧвӧл, – ас малпамзэ ош Павол ивортэ. – салдаткаослы, палкышноослы мон рае пырыны куриськон гожъяса ветлысал, – Чут иван вазиз. – Мынэсьтым вузме соку басьтӥсь трос, дыр, луысал, – кочонь васялы йыраз визь пыриз. – Мынам нош штанэ ноку но ӧй нӥ куашкаллясал, дыр, – Пороз вася шумпотӥз. – Мон сьӧлыкъёссэс келляса ветлысал. туж трос нӧкы вӧй, дэра люкасал, – ас кылзэ онтон Чабья туйназ. – Апьяме гинэ, дунне бырытозь, жугыны мед быгатысал, – илля чакла. Дунне бырон сярысь вераськонэнызы лымшор вуэмез но ӧз шӧдылэ. вичаксы лымшорлэсь бергес сиськизы. сиськыса ӵыдэтскыны выдӥзы.

Педор иван пӧйшурамысь бертэ вал. Эбей вырйылысь беризь доры вуыкуз, куазь ӝытпал луыны кутскиз. ӟармыт пишто кыдёкысь тэль сьӧры лэзиськись шундылэн сӥям тылсиосыз. соос лудвылъёсысь тӧдьы шобретэз ӵужалэс пыр гордмало. Беризь вайёс но ӧжытак гордмаськемын кадь адӟисько. иван, та беризь дортӥ ортчыкуз, одно ик со доры дугдылоз вал. тани али но со пыӵалзэ беризь борды урдӥз, вӧзаз ик понӥз ӧжытак горд сюен паньсам кадь саур выло кузь пелёзэ но гордалэс-ӵуж шубаен кузь быжозэ. собере, куасъёссэ куштыса, котыр учкиз: – Эк, кыӵе шулдыр! Чал-чал... Шунды берзэ учке. кезьдэктоз. Нош уйпалтӥ инбам куреньпыр, отӥяз пеймыт лызмаське... одно кезьдэктоз... озьы-а, Барсике? вай, огшап шутэтскыса, дор паламы шонтом... – пӧйшурась тыбырыныз беризь борды ланьырскыса пуксиз но пуныеныз шара вераське. Пуныез, ошылӥськем ымдуро нырзэ урдыса, кузёез шоры ыргетӥз. «озьы, озьы», – шуиз, дыр, со аслаз пуны кылыныз. собере, лумбыт ворттылыса жадем мар ке, кузёезлэн пыд азяз ик выдӥз; со пыдъёсыз борды пушмульы кадесь быгыльскыса йӧӟем лымыез пиньёсыныз куртчылыса ишканы, нюлӥськыны кутскиз. Пӧйшурась, папироссэ кенжытыса, каллен гинэ ӵындэ. солэн жадем пыдъёсыз сылак луо. Ачиз пумен чакла чик тӧлтэм, сэзь, лушкем чепылляны кутскись куазьлэсь пӧртэм буёло суредъёссэ. тани дор палаз учке – кырымпыдэсын кадь адӟиськись село быдэсак ӟичы ку шубаен шобырскемын кадь. одӥг-ог ӵындӥсь муръёос гинэ куд-ог юртъёс вадьсы пурысь ын возъяло. Яратэ иван тазьы

«Гудыри», 1926, 27 апр.

(Басьтэмын «Сюрес вожын» книгаысь, 2010-тӥ ар)

вайёслэсь сюлэмез вырӟытӥсь гурзэс кылзылэ. учкыса пукылыны. Художник ке луысал, али со, Шутэтскыса кошкыкуз но берытскыса та нюк буёлъёс кутыса, этюд дасясал, дыр. пала выльысь учкылэ на. Нош кӧня мурт тазьы ик Пӧйшурасьмы мукет пала учке. отын суред но пукылӥз ини, дыр, та писпу улын! Мар но ӟечсэ мукетгес: инбам кизертэм курень буёлэн пальккемалпасьёсыз ӧй вал ни, дыр, озьы шутэтскыкузы!.. мын кадь; Эгра нюк кузя будэм писпуос бычкы иван, Эгра нюкез пала пинь выллем адӟисько. учкыса, ваньзэ сое тодаз Писпу йылъёс шунды «...Пӧйшурась вае. со, пыдлось лулӟыса, палтӥз ӧжытак ӵужалэсэсь, эскериськыса пукышара вазиськытэк ӧз чида: мукет палтӥз – лызмытгес. – Да, шулдыр инты, мар Нюк йылын ик, ошмес ку, Эгра нюк йылысь шуод. только Эгра нюкысь йыразьын, сылэ самой бадӟым кыз нырысь писпуос ӧжыт кылизы ни. бадӟымез писпу – иванлэн малпамтэ шорысь тани али, лымы усем бере, ноку но вунэтонтэм кызэз. кӧня пол со пукылӥз ини кычылтӥськиз, собере, ог дасозэ погыртӥллям. ведь та бусыосысь нёта гажано писпуэз вывайёсыныз шоналты- жалъёсы будэм писпуос жыын. Чотэз ӧвӧл. туннэ но ӟичызэ самой со кыз са, каньылля пограз...» котькудӥз кинлы ке но синпель луэ, дыр. улын возьмаськыкуз ыбиз. тӥни отын, усмангурт та ӝужыт но зӧк кызэн сюрес дурын, косьтуш кыз вал. Эксэй дыръя герӟаськемын угось солэн егит дыръяз нырысь куанер улӥсь косьтушез узыръёс, «кенердэ пась яратонэз... возиськод» шуыса, со кыз выжыын жугиллям но ...Гуртын колхоз кылдэм берегес ик вал со. колхозникъёс Эгра нюк дурын арало. иван аран соиз отчы ик кулэм. со дырысь калыкъёс писпузэ машинаен ужаса жадем валъёссэ нюкысь возь ик косьтуш шуыса нимало вал. Ӧвӧл ни со кыз, вылын сюдӥз, отын ик люктаз. Ачиз ошмес йырапогыртӥллям. кыӵе албастыезлэн киыз лыдӥз зьысь со бадӟым кызлэн салкымаз нуназе карыны меда? Неужели солэн, со писпуэз кораса, кӧтыз пуксиз. соку со доры вуиз гуртазы агроном луыса тыриз яке соин со ваньбуро луиз. Адямиос писпуужаны ыстэм егит ныл. «таня» шуыса, со иванлы эз юромо мертто, нош милям?.. уг, уг валаськы... кизэ мычиз. собере вераськизы «вятка» выжы ӟег ас понназ потэмзэ но корало... Малы меда озьы? сярысь. сое соку нырысь арзэ кизизы вал угось, иван сюлмыз вӧсь луыса ик аслэсьтыз ачиз туж удалтӥз. вань урожайзэс кидыс каризы но юаз но, номыр шуыны тодытэк, кӧс лулӟиз. мукет колхозъёсы келязы. Нош вуоно араз, бригатазьы пукыкуз, иван со тодмо писпуэз улысь дир луыса ужакуз, соос, кизем юоссэс эскерыса, маке вырись вужеръёсыз адӟиз. бусыостӥ ортчизы но выльысь та нюк дуре вуизы. – ӟичыос... одно ӟичыос! соос ӝытазе шыраны соку но, татысь чылкыт пӧзись ошмес вуэн сюзэс пото... – иван кушектӥськиз, кисыысьтыз манокюзматэм бере, та кызлэн салкымаз пукизы. татын сэ поттэ. соосыз со кыдёкысен дораз ӧтьыны соос нырысьсэ яратон сярысь кылпум поттӥзы. быгатэ угось. ӟичы, «капканэ шедем луд кечозьы Педор иван аслэсьтыз шудзэ та зӧкесь лэсь бӧрдэмзэ» кылыса, ачиз пыӵал гумы шоры улваё, вӧл-вӧл будэм писпу выжыын шедьтӥз. лыктэ. иван сыӵе куара сётыны мастер. огпол табере соослэн бадӟымез пизы инженер, нылзы озьы ӧтем бераз пумитаз кыкез ӵош вожмаськыса врач, покчи пизы дышетӥсь. вуизы. конечно, кыксэс ик интыязы васькытӥз. Эгра нюкысь векчи кӧльыос вылтӥ жильыртытани со маноксэ ым дураз вуттыны дасяське ни. са бызись ошмеслэн йыразяз будэм зӧк но ӝужыт Пуны, кузёезлэсь выроссэ шӧдыса, йырзэ ӝутӥз. писпу Педор иванлэн син азьысьтыз ӧз ышылы Пӧйшурась чиньыеныз гинэ сэзъяз но, Барсик Москва дорын окопсэ гудыкуз но. Эгра нюкез лыпак выдӥз. сярысь со буре вайылӥз Брянской нюлэсъёстӥ Пӧйшурась эскериськыса пукыку, Эгра нюк партизанын ветлыкуз но. ошмес дурысь дауръёс йылысь бадӟым кыз нырысь малпамтэ шорысь ӵоже сылӥсь та батыр кадь писпу солэн сюлмыськычылтӥськиз, собере, вайёсыныз шоналтыса, катыз ӧз кошкылы Берлинэз штурмовать карыкуз ньылля пограз. иван интыысьтыз чоркак тэтчиз, но. тӥни малы пӧйшурась, тапал бусыосы вуэ синъёсызлы оскытэк, ымнырзэ халат сӧзыеныз ке, мусо адӟиськись писпуэз выжые кожатэк уг маялтӥз. выльысь умой-умой учкиз но адӟиз: кӧня кыльы. отын со шутэтскыса пукылэ но шаугетӥсь

«Инвожо» № 5 2018

дыр, но возиськиз. собери сое писпу дорысь валке секунд талэсь азьло вайёсыныз но выретытэк тыса лэзиз. Нош Марья, йырыз курен выльысь кыз сылӥсь мусо писпу зэмзэ но пограмын. выжые лыктыса, тӥрзэ басьтӥз, сое иван шоры – Мар уж та? Неужели пограз? Нош кызьы? урдӥз. кин тодэ, мар отын луысал. со дыре умойМалы? тӧл ке луысал... тӧл... тэмез шӧдыса, лэся, Барсик Марьялэн тыбыраз Пӧйшурась куасъёссэ ӝогак пыдаз тырӥз но урдӥськиз, сое пыд йылысьтыз погыртӥз. кузёез Эгра нюк пала бызе, пумен тышкаське: уллям бере гинэ, вожомем пуны погыртэм муртэз – кутоно... одно кутоно... дугдытоно... тырмоз дорысь мырдэм кошкиз, синъёссэ воштытэк, со инкуазез саптаны-куасьтыны!.. шоры учке но ыргетыса пуке. утча, пе, али нош ик тӧл пелляса шудэм интыын лымы лазег. отын кивалтос кутыса, возьмато мон тыныд... но татын йӧкурам комокъёс. соос вылтӥ мы– Я, Марья, вера ӟечкын, малы тае погыртӥд? ныны шуг. куас со комокъёс борды мырӟиське Шуиськод, пуэ ӧвӧл? тодӥсько, колхоз ужлэсь но, ӧчкарем кадь, палэнэ кожыса кошке. соку пегамысьтыд тыныд нюлэс но ӧз сётэ... тон гупӧйшурасьмы, пыдъёсыз вайяськыса, нош ик жемдэ узы-боры, эмезь пӧлын кисьматӥд, дуно усьыса кошке. отысь озьы но тазьы султэ... нош дырдэ базарын вузкарыса ортчытӥд. табере пу пыдъёсыз уг мыно ни. укыр куалектэменыз но кулэ луиз-а? Шунтӥськемед потӥз-а? Шунто мон кутэм пӧйшуръёсыз пельпумъёссэ зӥбемен, лэся, тани тыбыр кузяд. соку валалод, кызьы изъянтысо лулыз шуг луыса кесяське: ны. тьфу, азьтэм! тае погыртыса, ваньбуро луид, – Эй тӥ, мар дауртӥськоды... кинлэсь юаса?.. кӧтыд тыриз-а? кытӥыд кыӵе луиз, инкуазез сапДугдэ... дугдэ, возьыттэм адямиос!.. тась? Малы уд вазиськы, возьыттэм, вера?!. Эшшо иванлэсь куаразэ кылӥсь ӧвӧл. со, мар каке тӥр урдӥз... сюлэмтэм, рыны ӟудыса, вылӥе шакшы адями, сурон бам кык пол ыбиз. Пуныез, «...– Я, Марья, вера тон! кошкы азьысьтым мазэ-созэ валатэк, буран ӟечкын, малы тае ӟечкын, тустэ-буйдэ медам пурӟытыса, луд вылтӥ ворттылэ, кузёез кинэ погыртӥд? Шуиськод, адӟы!.. иван Марьяез кызьы ке ыбиз, дыр, кожаса, пуэ ӧвӧл? Тодӥсько, кол- кулэ озьы сизьдэ. соиз, пытьызэ утча. иван Эгра нюк хоз ужлэсь пегамысь- пуны урдӥськыку, кызьы дуре вуыку, писпу тыд тыныд нюлэс но кымин усиз, озьы ик лымы вылын куалекъяса кылле. погыртӥсьёс, нокыӵе ӧз сётэ...» иван Барсиксэ жильыям кариськытэк, пубере гинэ тӧдьы гондыр клёос вандыло вал. кадь луыса, интыысьтыз Пӧйшурасьмылэн ньылонюштыр-р султӥз. нэз кӧсамен куараез кекам. Мунчоысь потэм бере – кошкы, кошкы азьысьтым, албасты!.. – иван кадь бордысьтыз пар потыса, со нырысь номыр эшшо но лек кеськиз. вазьытэк сылӥз. Азяз гуртысьтызы ик гондыр кадь Марья, нюкысь писпуос сьӧры ватэм валзэ мугоро, шоро-куспо арлыдо кышномурт Леким берыктыса, тӥртэк но бычкытэк, буш дӧдьыен Марья пиеныз ӵажлатыса пу дася. Марьялэн ымбадӟым сюрес пала кошкиз. кышкаса сюлэмыз нырыз тӧрнам кадь, чабкид ке, таки вир пазьгисьпутымон ик луэм пиез анайзэ отын возьма вал. коз, дыр. куазь ӝомал луыны кутскиз. кезьыт бусо – тӥ, тӥ... — шуиз иван, куаразэ мырдэм потпурысь уй Эгра нюк вылэ лушкем лэзиське. иван тыса. – Мар дауртӥськоды? кызьы киды ӝутскиз лӥял вӧзы пыдесъяськиз но али гинэ вандэм мае тае кораны? кинлэсь... юаса погыртӥды тае, югыт ке киыныз маялляны кутскиз. син шораз усиз тӥр дуннеез ӵындыса улӥсьёс? но бычкы. – Мар, оло, аслад садад будэтэмез кожад-а? – тӧл ке луысал... ведь чик тӧлтэк... – йырзэ Пшол татысь ас сюрестӥд! тынад татын ужед сэзъяз иван. ӧвӧл! – иван шоры син ултӥз лек учкиз Марья. кызэз погыртӥсь кышномуртлэн та кылъёсыз пӧйшурасьлэн сюлэмаз укыр пыдло мертчизы. со, пельпумаз ошем пӧйшуръёссэ но пыдысьтыз куасъёссэ куяса Марьялэн гадяз кырмиськемзэ ик ӧз вала. тани-тани солэн ныр улаз вуттысал ик,

Ульфат БаДрЕтДИНов

СолдатСКИй родНИК новелла

«Инвожо» № 5 2018

а лесной опушке, что недалеко названием у нас даже город есть. Блаот небольшой деревни Лебедев- гоустроим этот родник и назовём его ка, раздаются голоса солдат. чишме. После десятикилометрового марш– По-грузински родник – это цкар. броска они отдыхают: многие лежат вы, наверное, слышали, какие роднина зелёной траве, некоторые курят, а ки бывают на кавказе. вода там криПавел Алекса смачно рассказывает стально чистая, такая холодная, что анекдоты. На его лице ни грамма уста- даже можно остудить зубы. цкар – инлости, будто он марш-бросок и не про- тересно звучит? – иура Шайнидзе побежал. вокруг него молодые солдаты, смотрел на сослуживцев, но одобресильно вспотевшие после бега, с инте- ния он не услышал. ресом слушают рассказчика и дружно – Ахбур – это по-нашему, – в разговор хохочут. А Павел улыбается, доволь- включился армянин Акоп Данелян. – ный тем, что его понимают, ловя его Ахбур чист как голубое небо, его журкаждое сказанное слово. чание – это трели соловья. Ахбур – пре– Родник! – вдруг красное название. раздался вдали чей– слушайте, парни, «...– вода очень приятто громкий голос. ная, – говорит удмурт- – к солдатам обра– Родник? – мнотился русский парень ский парень владимир гие встали с мест, Николай ковалёв, в жару пить-то хоИванов. Это он первым – родник нашёл удчется. у небольшой мурт. володя, как позаметил родник. Солольхи действительно удмуртски родник? даты захотели пить. а вода бьёт ключом. – ошмес… – отве– вода очень при- воду и не черпнуть, род- тил иванов. ятная, – говорит уд– Давайте родник ник зарос травой...» муртский парень назовём ошмесом… владимир иванов. – Нет, – сразу возЭто он первым заметил родник. солда- разил владимир иванов. – вначале ты захотели пить. А воду и не черпнуть, благоустроим родник, а о названии породник зарос травой. том поговорим… – Давайте, парни, благоустроим это Не прошло и полчаса, родник зажурместо, чтоб кружкой или небольшим чал новой силой. вода быстро очистиведром можно было взять воду, – пред- лась. солдаты с упоением пили родниложил рядовой иванов, сам сразу на- ковую воду. чал рвать траву. Ему стали помогать – взвод, строиться! – раздался голос другие: кто-то сапёрной лопаткой де- командира. солдаты побежали вперёд, лал углубление на том месте, где вода в свою родную казарму… выходит из-под земли, третьи прочиЖители деревни Лебедевка благощали русло родника. устроенный родник сразу заметили. – Чишме, настоящее чишме, – го- теперь за водой ходят именно туда. Его ворит башкир Ринат Гилязов, – так солдатским родником называют. башкиры называют родник. с таким 59

валерий Бохов

Колодец

(г. Москва)

сруб. из толстых брёвен. в четыре венца. сами брёвна связал «в лапу», да ещё скрепил Рассказ их деревянными нагелями. Без гвоздей обошёлся. как в колодец я ставил так. старину попробовал. Полуу нас в запани бугорок чилось. Честно говоря, у меня есть, а в нём ключ прогвоздей тогда просто-напробился, родничок. Недавно сто не было. и в магазине – появился, этой весной. Не тоже, а если б заказал, то жди, слабенький. когда завезут… Ждать можно врыл я в его середину меох, как долго. таллическую бочку. Даже не крышку – люк я не стал лабочку, а часть её. Не обод, дить – у нас же пыли нет. Зеконечно, крупнее. короче, лень кругом. окольцевал родник. Шировода шустро набирается. ким кольцом таким окольНу, а чтобы не через край – цевал. Засыпал галечкой. сливные отверстия пробил под По моим представлениям последней обвязкой. излишки ключ всегда следует облиотвёл по канавке – чтоб уходицевать. Бетоном там, цеменли в каменистую почву. туда, том или галькой. Это чтобы, где берёзки весёлые кучкуются. когда ведром черпанёшь и Родничок неубывный, припо дну колодца чиркнешь, то быльный! удачное место! Даже ни песок, ни взвеси, ни муть по субботам, когда все разбикакая-то не поднимутся. рают воду на бани, он всегда Мелкая галечка такая и на полон. ощупь приятная. Любой такой Хороший колодец получилкамешек взял в руки, потёр ся! Ладный! красивый! сам не о ладонь, и он засверкал на налюбуюсь! солнышке. Не алмаз, конечА подбивали меня насчёт коно, но иной таким красивым лодца соседки. в общем, я и сам бывает – глаз не оторвёшь! в всё вижу, не слепой, но времени детстве, помню, любил я их всегда не хватает. Да ещё меня разглядывать. Полные кармавот обязали тогда мост ладить. ны сокровищ домой приновсех плотников приличных, а тасил. Мать, конечно, не могла ких нас пятеро, на месяц на реку оценить, выкидывала: поставили. – опять мне карманы зашиГоворили соседки мне не прявать? Хоть из дерюги тебе их мо, конечно. Прямо мне есть делай, – причитала. кому говорить. они всё намёком, вокруг бочки с вскользь, как бы около. Я этим галькой потёткам раньше кому раму сладил, ставил кому стол справил… инструмент у меня ещё дедовский – на любую работу годен.

«Инвожо» № 5 2018

вот сойдёмся если у старого колодца, а вода – моя забота по дому – они и начинают. сначала похвалят прежнюю работу, похвалят так, что всё лицо начинает гореть, хоть кепкой закрывайся, а потом: – Что-то гниёт колодец наш, обвязка эта слабенькой стала. как бы в воду не загреметь! А кому ещё им говорить? Руки у меня на месте. На нужном месте! и растут как надо и откуда следует растут. А работал я тогда на лесозаводе. Я и сейчас там же работаю. А где ещё у нас найдёшь дело? Больше негде! короче, всегда я могу себе выписать материал – брус, доски, брёвна. Даже половые доски мы себе выписываем. Желательно брать не кондиционную древесину. качественное дерево, в основном, за бугор идёт. Лесовозами. Жирно платят. Закон леса: кто больше даёт, тому и дают больше. Ну, о колодце. Подбирался я к нему давно. Подход ведь к любой работе нужен обстоятельный. сначала надо материал дельный подобрать. Не первый сорт, но чтобы надолго было. Не сразу подберёшь, конечно, а постепенно. Потом подобраться надо к сути работы, всё обдумав. и так и этак прикинуть – что понадобиться, как делать, в каком порядке. Чтобы промашки не случилось. всё дело надо в уме сложить! На это ох, много времени порой уходит. А раз прикинул, то уж в сарае, на верстаке,

всё и готовишь. Но зато результат – вот он налицо, любоваться можно. конечно, и старый колодец подниму. обязательно! Почищу и поставлю! Досточки, а он из досок, обновлю! Настроюсь только. он рядышком здесь же, за деревьями. Будет два справных колодца! А посмотри ещё на деревянную дорожку, что лучом тянется от колодца. идёт через болотную сырость тут в запани. светлые, чистые досточки набиты ровненько. Надо, чтобы гладенькой дорожка была, чтоб носочками не цепляться. Чтоб все довольны были. идёшь, кругом звонко, под ногой пружинит, подпрыгиваешь как тугой мячик на параде! с каждым шагом настроение растёт! Жить хочется как юноше, у которого всё впереди! День начинаешь – что угодно своротишь, только подкидывай, давай, работу. Потому и люблю по утрам за водой ходить! Это как зарядка! Но поближе к сути разговора своего подберусь! в тот день добрался я домой лишь в темноте, вёдра стояли пустые, чайник пустой. Пошёл за водой. А вёдра звякают как-то недовольно. верите ли? Я, например, всегда различаю, когда всё, как надо идёт, а когда поперёк всё ложится. вот тут звяканья поперечные были, против, значит. А что не так? Не знаю… Но не так… По дорожке пошёл, а радость не наступала. Наклонился я над срубом, зачерпнул ведром. После другим ведром черпанул… и тут меня как обдало всего. Ладно лицо, всего – с пиджаком и рубахой. Что-то мощное плеснулось в воде, а я весь забрызган… сколько не смотрел я, ничего не увидел в тёмной воде. «какой же гад, – думал я, – рыбину в колодец запустил? Прямо какое-то «по щучьему велению» получается. Ладно, утро вечера…» вернулся домой. Чаю расхотел пить. Мои все давно дрыхли. Лёг и я. только рассвело – чуть посерело за окном – я уже был на ногах. вышел во двор. облокотившись на штакетник постоял, взглянул вдоль улочки; в один конец, в другой.

утренний туман уже позволял солнечным лучам всё смелее пробиваться и освещать землю. в нетерпении пошёл к колодцу. На срубе колодца, изогнувшись, полулежала…«русалка или сирена?» – пытался сообразить я. Глубоким грудным голосом она обратилась: – Морячок, что таким робким стал? как застыл, похоже. «Почему морячок? На мне даже тельняшки нет», – удивился я. Я ведь карщик и плотник, но не моряк. А в слух сказал: – Я обычно всегда такой. вообще-то я вас перший раз вижу. «откуда взялся этот «перший» – не пойму?» – так это не ты меня привёз сюда и сбросил в воду? кстати, холодную – жуть! – Нет, – отвечаю. – Не я. вот колодец этот самый я ставил. Моя работа. – Ладный колодец, широко здесь. Лежать можно. с тобой я обозналась. Я слабовато вижу, матросик. особенно на воздухе. в воде получше. Да и зачем мне хорошее зрение, согласись? Главное – глаза красивые иметь, да… формы. видишь, бока какие крутые? видел такие когда-нибудь? вот пусть на меня лучше все пялятся… – ты хороша, конечно. Но меня это не трогает и не беспокоит. у меня семья… Да и сам я не малец. – Не бойся, морячок. Это я так, харахорюсь. Хотела узнать, серьёзный ты человек или так, пена. Жену твою заслонять не собираюсь. Мне это не нужно. Мы, русалки, сами себе и жёны и мужья. – А скажи-ка, а как ты, русалка, откуда ты тут взялась? – водимся мы в тёплых морях. Попала я в сети. Не увидела их… вот моряк какойто меня и привёз сюда в тесном прицепе, набрав воды. Думала, не выдержу – так болтало меня, а дорога долгой была! – скажи-ка, русалочка, а что-то и в морях вы почти не встречаетесь. Почему так? – так мы встреч с людьми не ищем; наоборот, всячески избегаем. – А в морях тёплых вы с какого века есть – пошли или ещё до нашей эры завелись? – спросил я и удивился этому странному «есть – пошли». – в морях вашей планеты мы появились сравнительно недавно. Мы с Марса. слышали вы что-нибудь о каналах на Марсе? – Ну, да. По радио иногда, по ящику там…

«Инвожо» № 5 2018

– Ну, так вот, – перебила меня русалочка. – у нас на Марсе было глобальное потепление. воды каналов стали испаряться. Поняли, что нужна нам новая пристань, новый причал – это в глобальном смысле. Понимаешь, морячок? – Понимаю, конечно, не глупее многих. – Ну, вот. Постепенно мы перебрались сюда. – А на чём? На тарелках? встречаются иногда в газетах фотки их. – Аппаратов летательных много. тарелки для исследований только используются. вы, люди, любите темными южными ночами звездопадом любоваться. Я видела это много раз на палубах круизных теплоходов. Часами люди стоят, смотрят. вот часто падающая звезда – это наш космический корабль. – А обратно корабли – звёзды ведь не возвращаются? – обратно? Нет, незачем. Мы их затапливаем. сделаны они из сплавов, что в солёной воде растворяются. – А как же вы корабли такие строите, а рук у вас, вижу же, нет. вот эти плавнички ведь не заменят рук? – Милый мой матросик! Можно использовать силу рук, а можно использовать силу мысли! у кого как заведено! – тогда ещё вопросик. ты, вернее вы, живёте, плаваете, рыбу ловите и едите, и только? – Нет. конечно, нет. Я в жизни хранительница знаний. По-вашему, меня можно отнести к библиотекарям, педагогам, воспитателям. – А каналы вы, русалки, сами строили? – конечно. За нас никто работу делает. – вот это я очень хорошо понимаю! А откуда, русалка, знания у вас? вы ведь не пишете, не читаете. устное творчество? – Милый мой морячок, а окружающая среда на что? Это ж такое

богатейшее информационное поле! Черпай – не вычерпаешь! Ну, это могут только те, кому поручено. кладезь же этот как для вас, людей, интернет! Знаешь, ведь? – слышал! До нас интернет ещё не докатился, вышек нет, но молодёжь уже заразилась и много, очень много говорит о нём! – Знаешь, у меня к тебе огромная просьба. как поняла я, а это по телефону всё говорил кому-то моряк, что вёз меня, он меня подарить хочет. сюрприз какому-то мельнику хочет сделать, Мельнику, у которого река зарастает и колесо мельницы не фурычит… так он говорил… Мне вот этим подарком очень уж не хочется быть… – у нас зимой все реки замерзают, льдом покрываются. вот и наша река тоже. – Нет, льда я не выдержу! А просьба моя вот в чём. спаси ты меня, матросик, морячок! – и так жалобно она попросила, что дрогнуло во мне что-то. – Жди меня, – сказал. – Я скоро буду. когда примерно через час, мокрый от гонки по бесконечным ухабам и тропинкам, я довёз садовую тачку до пологого берега реки, это за заводом; поднял мешковину и русалка, сверкнув на солнце чешуёй, ушла без плеска в воду, я смог разогнуться и осмотреться. Перед этим я сказал русалке, побывав на заводе: – Несколько лесовозов отойдут от заводского причала. и только один из них с надписью на борту «счастливый» пойдёт через систему шлюзов в реки Черноморского бассейна. вот за него и держись, красавица. так ты попадёшь в свои тёплые моря. Над водой висели хлопья тумана. тишина сковала все звуки. Затем зашумело в камышах, угадываемых в тумане, и оттуда донеслось: – спасибо тебе, матросик! ты спас меня! – счастливо! и снова тихо вокруг, только вдали, за поворотом реки, можно было расслышать, как деловито крякают утки.

туНсЫко Моцартлэн чеберлыко ужъёсыз пӧлын вань одӥг туж тунсыкоез – «Дуэт двух скрипок» (нотаос лыдӟисько вылӥысен улӥе но улӥысен вылӥе). крезьгурчиос ог-огзы пумит султо но азязы нотаен кагазэз поно. огез крезьчи одӥг пумысеныз лыдӟе но шудэ, мукетыз – мукет пумысеныз. соос кагазлэн шор вадьсаз пумисько. озьы туж чебер крезьгур кылдэ.

испанской но португальской кылъёсысь «rio» шур шуыса берыктӥське. Южной Америкаын трос шуръёс бере, ӵемысь каръёслэн нимъёссы «rio» кылысен кутско (Рио-де-Жанейро, Рио-Гранде, Рио-Гальегос но мукет)

Боливия кун нимамын симон Боливар революционерлы сӥзьыса

Япониын толэзь нимъёс ӧвӧл. соосты огшоры лыдпусэн верало: «кыкетӥ», «дасэтӥ» толэзь.

Фольксвагенлэн маркаосыз «пассат», «гольф», «бора», «сирокко» – тӧл нимъёс. Фортепиано (итальян кылысь: forte – кужмо, piano – чалмыт) нырысьсэ кылдэм 1700-тӥ аръёслэн кутсконазы. Дуннелы нырысьсэ сое возьматэм клавесинъёсты лэсьтӥсь итальян усточи Бартоломео кристофори. Нимаськем со «gravicembalo col piano e forte» (чалмыт но кужмо куараё клавесин). Берло огшоры «фортепиано» нимыз кылем.

«Инвожо» № 5 2018

каблукъёсты нырысь воргоронъёс гинэ нулло вылэм. вашкала Египетын музъем гырисьёслы ӝужыт пыдберо пыдкутчан кулэ вылэм, пыдзы сюе медаз выйы шуыса. трос аръёс ортчыса, вал вылын ворттылӥсьёс но пыдэпононазы каблук тырылӥллям, пыдзы медаз гылӟы шуыса. Нош берло каблуко пыдкутчанэн дворянъёс ветлӥллям.

Мар со Лукоморье? кытын со? А. Пушкинлэн «Руслан но Людмила» поэмаяз со – выжыкыл дунне. 16–18 дауръёсы Европалэн шундыпуксён пал кунъёсаз лэсьтэм картаосын Лукоморьеез возьматэмын сибирьын шуыса, обьлэн бур палаз. Нош древнерусской летописьын Лукоморье шуэмын половецъёслэн улон интызы – Днепр уллапалан. Асьсэдэсты половецъёсты лукоморецъёс нимамын. Нош «Задонщинаын» Лукоморье шуыса валэктэмын интыез, кытчы куликовской ожмаськон бере пегӟиз Золотой орда.

М. и. Глинка «вальс-фантазия» крезьгурзэ сӥзем Екатерина кернлы, Анна кернлэн нылызлы. синмаськем А. Пушкин ас дыраз Анна кернлы «Я помню чудное мгновенье…» кылбур гожтӥз.

куке Японие нырысьсэ куаратэм кино вуиз, калыклы валантэм вал американецъёслэн но европеецъёслэн улонзы, соослэн выросъёссы но асьсэды воземзы. соку Япониын кылдӥз выль ужудыс – киноосты пыр-поч валэктон – бэнсилэн ужез. Бэнси, котькуд героез озвучивать карыкуз, мукет куара кутэ вылэм: лек но урод адямиослы – бас, дон-жуанъёслы – тенор, нылкышноослы – фальцет.

дорогие друзья! Подписаться на журнал вы можете во всех отделениях Почты России, через онлайн на сайте: https://podpiska.pochta.ru, а также в редакции по адресу: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13. Справки по телефону +7 (3412) 78–54–13.

Инвожо (Солнцеворот) Егитъ слы журнал/молодежный журнал Кылдытэмын 1990-тӥ арын/Издается 1990 года Главный редактор П. М. Захаров Заместитель главного редактора Л. Н. Орехова Редколлегия В. М. Соловьев — министр культуры и туризма УР, Л.Н. Буранова — министр национальной политики УР, В. Е. Владыкин — доктор исторических наук, профессор, Т. Г. Владыкина — доктор филологических наук, профессор, А.А. Арзамазов — доктор филологических наук, профессор, А. А.Шепталин —кандидат исторических наук, П. В. Ёлкин — заслуженный художник России, В. Н. Морозов — заслуженный художник Удмуртии, А.В. Янцен —музыкальный критик, продюсер Внештатные фотографы Анна Николаева, Graver (Сергей Радке), Максим Перваков, Павел Шрамковский, Елена Касимова Дизайнеры Марина Ефремова, Лариса Орехова, Михаил Николаев Логотип Виталий Жуйков На обложке иллюстрация: Василий Мустаев

Журналлэн учредителез: Удмурт Элькунысь «Инвожо» журналлэн редакциез аскивалтон ужъюрт. Редакцилэн Учредителез: Удмурт Элькунысь печатья но массовой коммуникациосъя агентство. Учредитель журнала: Автономное учреждение Удмуртской Республики «Редакция журнала «Инвожо». Учредитель редакции: Агентство печати и массовых коммуникаций Удмуртской Республики.

издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

Если вы хотите издать книгу, журнал или изготовить буклет, брошюру… — звоните: (3412) 78-54-13, пишите: е-mail: invozho@bk.ru, приходите: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, офис 17

«Инвожо» № 5 2018

Адрес редакции, издателя: 426057, г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, редакция журнала «Инвожо». Телефоны: (3412) 78–54–13. www.invozho.ru, e-mail: invozho@bk.ru Адрес типографии: МУП г. Сарапула «Сарапульская типография» г. Сарапул, ул. Раскольникова, 152. Телефон: (34147) 4-12-85. e-mail: zakaz.st18@mail.ru Выход в свет 08.06.2018 г. Подписано в печать 21.05.2018 г.; Формат 60х90 1/8. Бумага мелованная. Печать офсет. Усл. печ. л. 8. Уч-изд. л. 14. Тираж 1050. Заказ . Цена свободная.

Иллюстрация: Василий мустаеВ.

• кНиГи • БРоШЮРЫ • ЖуРНАЛЫ • ГАЗЕтЫ • • БукЛЕтЫ • АФиШи • ПРиГЛАШЕНиЯ • • оБЛоЖки • БЛАНки •

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Рег. №: ПИ № ФС77–51462 от 19 октября 2012 г. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов опубликованных материалов. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов.