Инвожо № 6 2016 год by invozho magazine

Валентина Лукина. Испорченный портрет

«ИНВОЖО» № 6 2016

ПОЭЗИЯ 2 Катька Растягаева 4 Дмитрий Манылов 6 Дима Птицами 7 Богдан Анфиногенов 8 Микаль Михайлов 9 Мария Васильева / Анастасия Фомина ДУННЕ ЛИТЕРАТУРА 10 Жозе Сарамаго БЛОКБАСТЕР 14 Жозе Сарамаго. «Двойник» КИНО 16 Под электрическими облаками КУЛЬТУРА 18 Владимир Владыкин. Символика удмуртского пространства ИСТОРИЯ 22 Евгения Огнева-Вахрушева. Река жизни удмуртов ИСКУССТВО 30 Валентина Лукина ВОСПОМИНАНИЯ 34 Дневник художника. Игорь Безносов ПРОЗА 41 Михаил Шолохов. «Читыр-чутыр сюрестӥ» 46 Анатолий Гусев. «Встречи с Гагариным» 48 Елена Девятова. «Джоанна» 52 Пётр Чернов. «Быдэс семьяен» КРИТИКА 56 Алексей Ермолаев. «Буйгасьтэм сюлэм» ЮМОР 58 Николай Трубачев. «Кенлы – Москвае» КОМИКСЫ 60 Кальвин и Хоббс ЛЫДӞЕЛЭ НЫЛПИОСТЫЛЫ 62 Братья Гримм. «Гензель но Гретель»

ПОЭЗИЯ

КАТЬКА РАСТЯГАЕВА Екатерина Растягаева (псевдоним Катька Растягаева) – современный поэт, филолог, преподаватель, участница музыкальнопоэтического проекта «Стихи на окнах подъезда № 8» (г. Ижевск).

*** когда наверху (внутри у нас) космос опять разверзся, и в пасти у пропасти глупости глупыми быть перестали, вода обретала форму, теряя пресность и тысячи лет. а помнишь, как нам втирали, а мы не хотели слушать, заткнувши уши, про разность полов и вкусов, живущих на двух планетах, а мы наслаждались солнцем, завёрнутым в чупа-чупсы, шагая по звёздам рядом в грязных, разорванных кедах. когда наверху мы Бога не заменили ещё метафорой, а любовь – потребностью и еле греющей (замерзающей!) батареей, мы оба смешивались в глубоких горящих кратерах на всех внеземных экваторах, пересекающих нас параллелях. когда наверху хотелось ещё быть выше, а люди твердили, что курят, чтоб не сойти с ума, ты забирал поцелуи с моих лодыжек, ты утверждал, что это моя вина. и там, в заваленной мною пеплом нелепой цивилизации, где космос – всего лишь миф, тебя уже нет, как нет гравитации, когда наверху раздолбался лифт, тебя уже не было. нет. вода обретает форму, теряя текучесть лет.

«ИНВОЖО» № 6 2016

ЛИЦА *** ты здесь, а забытые чайники на плите вряд ли расскажут о той пустоте сваленных в нас обид. больно, но не болит. чей-то свистит, но не надо. нам на двоих уже столько в осадок выпало прошлого. что хорошего? давай, как раньше, без пошлого говорить. молчать. те ливни прожитого и так видны в гранёных ухмылках. а там на дне я помню твой детский смех, твою изумительную улыбку. ты здесь, это значит, что мир вокруг. не рви у меня ладони с рук. давай до утра просидим в потьмах, чтобы не видеть на потолках выживших тараканов. там, у меня в карманах, тварей, поверь, не меньше. тоньше становится только ткань. станем, как прежде, реже видеться, чтобы то расстояние между лицами нашими уменьшалось из года в год. всё пройдёт, но квартира с чайником на плите в понимаемой немоте будет плавать внутри стакана, чтобы видеть, какой я стану, чтобы помнить, о том, что здесь мы с тобою, как прежде, есть. прежние.

Выцветают с годами неброские лица С фотографий, вложенных кем-то в альбом, Пожелтевших, измученных, с белым пятном Или подписью сзади и на страницах. И на каждом лице – исчезающий взгляд С выжигающим сердце ему пепелищем. Кем бы ни был тебе – он не лишний. Он по крови тебе – солдат. Он тобою не понят и не замечен. Ты забыл, в сорок первом он первым покинул дом И ушёл добровольцем с такими, как он, на фронт, Чтобы стать неузнанным в тот же вечер. Изувечен, высушен, выжжен, распят, забыт, Как зерно, растолчён, перемолот во вражьей ступе, Но живой. А завтра – если оно наступит – Треуголки расскажут кому-то – кто был разбит. Ты из писем узнаешь историю о солдате, Что по углям вытащил Родину из огня, Защищая Бога, деревню, женщину и дитя, И тебя, забывшего о расплате, О предателях, о матерях, о тех, Кто победу со всеми в цветах не встретил. Их имён до сих пор дознаётся ветер, Чтобы знать себестоимость всех побед. ........................................................... И в полях, затерявшись в колосьях пшеницы, Под затянутым небом тонут в веках Безоружные ямочки на щеках От улыбок на чьих-то бессмертных лицах.

ДМИТРИЙ МАНЫЛОВ

Дмитрий Манылов – современный поэт, автор-исполнитель, журналист, участник театра С. Дерендяева «Пенелопа» (г. Ижевск)

ЭКЛЕКТИЧЕСКИЙ ВЕК 1993 ГОД

Эклектический век породил волшебство Который час? Больше ничего Не нужно, только знать, как звучит речь сейчас. Хороший век – сколько амбиций, сколько всего Все играют, Больше ничего не знаю – Не хочу оболгать его.

«ИНВОЖО» № 6 2016

ДЫМ 2005 ГОД

Там нет неведомых дорожек И нет проторенных путей. И сделаны дома, похоже Там лишь из окон и дверей. Город мой любимый сон наяву В нем я живу ночью и днем Это не вальс и не чарльстон Это лишь дым Дым в унисон с огнем Мой сон Я в нем. Там так внезапно возникали Из телефонов голоса И ручки белые писали Зеленым цветом адреса. Там полисмен упросивший лошадь Свернуть – был очень хорошим. Он мог танцевать за двоих, И обходился без левой ноги. Там осень в лавке поэта Превращается в лето И дамы средней руки, Купившие хлеб, – В стихи. Город мой любимый сон наяву В нем я живу ночью и днем Это не вальс и не чарльстон Это лишь дым Дым в унисон с огнем Мой сон Я в нем.

ДУЭНДЕ 2009 ГОД Там небо, горизонт и снова небо, Подпертое картонными быками, Единственными в этот час сиесты, Кто истинно способен на дуэнде. О чем они молчат под жарким небом? О девушках с точеными ногами, В чьих взглядах прочитаешь сожаление, Насмешку или просто смысл жизни.

В СТРАШНЫХ ЛЕСАХ 1995 ГОД

В страшных лесах страшная тишь Филин молчит, прячется мышь Точит жучок дерево книг Дверь – на крючок, только тик-тик – Время идет и неспроста Птичка живет в наших часах.

Там небо, горизонт и снова небо Там и песок колеблется, и воздух, Так зыбко все, покуда не почуешь Свою судьбу холодным бычьим носом.

Я ПЕРЕЕЗЖАЮ НА СЕВЕР 1992–2009 ГОДЫ

Я переезжаю, я переезжаю на север. Старый холодильник стоит на улице и мерзнет. Я уезжаю к белым медведям. Тощая собака дышит воздухом морозным. И смотрит взглядом, легким как ветер. Я переезжаю, я переезжаю не часто Всякий раз, когда мне становится немного душно Я уже себе на севере купил участок Поставлю там свой трейлер – и больше ничего не нужно Мы смотрим взглядом легким, как ветер. Давай пойдем на улицу, посмотрим как кладут брусчатку Если заплатить – на камне высекут твое имя Можно со своей подошвы сделать отпечатки И проходя по улице украдкой любоваться ими. Мы смотрим взглядом легким как ветер.

ДИМА ПТИЦАМИ

Я проглотил всю свою боль И мне сделалось плохо. Рычат турбины, До вылета десять минут. Мама, я слышал голос. Он сказал: Меня уже ждут.

Дмитрий Качмар (псевдоним Дима Птицами) – популярный поэт (Украина), постоянно гастролирующий по всем крупным городам России, Украины и Беларуси.

СИГНАЛ Я видел парады планет И космические конфетти. В ночном небе зажегся Знакомый фитиль. Меня разбудил голос, Он сказал: мы ждем к десяти. Он сказал: если хочешь, Твой друг тоже может прийти. И я подумал, как же Все-таки звезды ярко горят, И я подумал, как же Все-таки громко сердце гудит, И я спросил себя, Где сейчас тот маленький я, Набивающий мяч во дворе, И слушающий кассетный CD. Мама, я должен Покинуть наш скромный чертог, Мы предали эту землю, Как когда-то Иисуса – фарисеи. Мама, твои глаза – Это самый прекрасный цветок. Давай обнимемся, Словно почва и семя. Я спускаюсь по лестнице, Я слышу хохот.

«ИНВОЖО» № 6 2016

БЕЗ ДВЕРЕЙ И БЕЗ ОКОН Как листья без сока. Как речь о высоком, Но только вокруг да около. Когда сказано всё, О чем стоило бы промолчать В городе без дверей и без окон Двум никогда уже не найти очаг. Кузнечиком в сердце бьется тревога. Любезно отдавать все и не просить ничего взамен, Я вырву из бездны момент, Но если не видишь человека, Не можешь услышать или потрогать, Его все равно что и нет. Глаза умолчат, что время – решето, Ведь где-то наши двойники режут торт, Всерьез радуются мелочам и под гитару Поют песни с хрипотцой, А я сквозь скрежет временных колес Забываю нас прежних Даже в лицо. Свет в запорошенных окнах погас. И в полете летальном, На детали распался птичий клин. Я хотел бы обнять тебя в последний раз И помнить только хорошее, Ведь мы сделали все, что могли. Я люблю тебя, брат. И желаю тебе добра. На свет.

БОГДАН АНФИНОГЕНОВ

Богдан Анфиногенов – туала егит кылбурчи, кырӟась, УИИЯЛ УрО РАН-ысь аспирант. Вордскемын но будэмын Пичи Пургаын.

*** Чорты монэ, кут сьӧрад. Чорты, коть ӵуказе. Мон пуктысал зиккурат Самой ӝужыт гурезе. Салкым но кезьыт куазен, Куке париське Байкал, Термосысь чай эмезен, Рюкзакысьтым поттысал. Мон верасал тыныд меӵак, Мар кариське сюлэмам. Консерва но кетчуп лечо Соку сиысал мон. Ярам, Йырам адӟиське ни Урал, Камчатка, Норильской никель... Али мон – Тур Хейердал, Мон нош ик лэсьто Кон-Тики. Та Космос учке ми шоры. Та Космос понна ми – загадка. Зэмзэ ке, ми котьку кырын. Корка – со сыӵе ик палатка. Комета (быжо кизили) Инмын ӝуалоз каллен. Камбоджа яке Сомали, Кытын ми луом тонэн? Дунне – туж бадӟым Куала, Улон – сыӵе ик турнэ, Тон чорты монэ сопала, Но мон мынысал. Коть туннэ.

Я знаю, Я вроде бы чувствую: Ӝикъя – от слова ӝикыт. Считаю великим искусством Аккуратный удмуртский быт! Аккуратно уложена скатерть, И на ней аккуратны узоры. И подушки на старой кровати Аккуратно лежат словно горы. Связки лука висят словно косы Златовласой какой-то богини, На тускнеющих брёвнах кеноса Аккуратно засечены линии. И не важно какого достатка, Сколько связей твоих и денег. Если нет в твоем доме порядка, То удмурты тебя не оценят. Не оценят какой ты богатый, Не оценят кричащую речь. Не предложат тебе пресноватый, Простоватый, но вкусный кӧмеч. Для меня в этом суть удмуртского, То, что вряд ли возможно исправить. Если пьешь хоть бутылку Ламбруско, Но пустую на стол нельзя ставить. Невозможно так взять и представить, Что душа у меня распахнется. Нет, она, чтоб сберечь свою память, В аккуратный комок сожмется. Так сожмется, что выжмет слезу, Вместо точки поставит тире. Вспомнив как в громовую грозу, Скажет бабушка «остэньмаре». Ты со мною Ӝикъя воршудэ, Ты со мною Уча воршудэ, Ты со мною Пурга воршудэ! С вами в мире и мне не пусто. Ты со мною Гондыр выжые, Ты со мною Пислэг выжые, Ты со мной Пегасья выжые! И я знаю, Я вроде бы чувствую...

МИКАЛЬ МИХАЙЛОВ

ДЗЭН Монэ уг паймыты сьӧлык та дуннеын. Мар вал толон, со возиське туннэ. Шакшы уя котьку ук вылӥын. Синэз усьтса, нуэ мӧйымонэ. Ваньмыз бездыт. Пурысь буёлъёсын Нош суреда улон выль нуналэз. Уг висъяськы дунне кибыосын, Вань сюресэд: кутскон но быронэз.

Микаль Михайлов – туала егит кылбурчи, кырӟась. Вордскемын но улэ Кукмор ёросысь Каньсар гуртын. Ужа школаын дышетӥсь луыса.

Быдэс дунне вӧся кагазъёсыз. Ӧвӧл ни зэм, шуныт мылкыдъёсмы. Жадиз лулы витьса выльмонъёсыз, Со дышетоз аслыз таре выль Дзэн.

КЫДАН Тон дырекъясь ымдуръёсын Черекъяськод шыпытлыке. Нош осконтэм вамышъёсын Выйылӥськод выль сьӧлыке. Берлань чигнан лэсьтон азяд Тон кылзы на ӧжыт монэ. Мон котьку но сыло вӧзад. Тодмад монэ чиль сьӧд дӥсен? Кинлы ке но мон Оби-Ван, Кинлы ке но, дыр, дышетӥсь. Куке пушкад оскон на вань, Уг кошкы мон пельпум вӧзысь.

*** Пуны вузэм куара кылзӥськыса, Кыштыр гинэ потӥз пересь педло. Нош мар ке но пушказ сюлворыса Инме учкиз... кизилиос пишто.

Куке кужым вань киосад, Нюръяськыса, мын, пумитэ! Мар асьмеды ӧз виы на, Ӵуказелы ук кыдатэ!

Липет вылын лымы сулеп шуна, Вукыремъёс вирсэр выллем кошко. Азбар шорын пуны уг дугды на, Вузон гуръёс пересь сюлмез бышко. – Я, буйгатскы. Уйшор ини, тырмоз, – Пуныезлы тамак ӵын пыр вераз. – Нырысетӥ ӧвӧл тулыс, ортчоз. Асьмес но чидалом, Инмар чидаз...

«ИНВОЖО» № 6 2016

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВА

Мария Васильева – Алнаш ёросысь егит кылбурчи.

*** Улон нунал бӧрсьы сётъя йыртӥянъёс, Вайяськыса кошкись сюресъёсын. Уг поты утчаме черновикъёс, Мед сураськоз дунне огминутын. Муртлэн шудэз, шуо, уг сёты шунытсэ, Тыл понӥськод ке но, уг вормы араны. Ведь кӧня пол пумиталляй сое, Сюлмаз вунэтӥськем, дыр, учкыны.

*** Та дуннее ӧм лыктэ, дыр, юнме, Йыр вадьсамы пишто кизилиос. Улон шӧмез веръяд ке тон, пие, Мукет синмын сое адӟын кутскод. Тросэз ай валантэм потоз тыныд, Кытысь, кинъёс, малы-о асьмеос? Кызьы меда кылдэм та дуннемы, Малы сюлмысь уг ышо шӧдонъёс? Ас сяменыз ӧз кылды ук улон, Кин ке но кыл кутэ, дыр, ми понна. Адямилэн ужез – пытьы кельтон, Юнме шорысь нокин ӧз улы на.

АНАСТАСИЯ ФОМИНА

Анастасия Фомина – Алнаш ёросысь егит кылбурчи.

*** Сюсьтыл ӝуа. Нуналъёс ортчо. Пересь весяк огназ, Ӵукнаысен пеймыт уёзь Пуке укно дораз. Ӝоген тӧлъёс ини вуо, Нош со пуке, возьма. «Бертоз, бертоз ук гыдыке» – Сюлмыз солы вера. Кезьыт тӧлъёс лумбыт вузо, Гурт котырын чалмыт. Пересь доры весь йыгасько, Пырын туртто. Кышкыт. «Пие, пие, уго, вуэм» – Анай сюлэм оске. Ӧссэ усьтэ... Нокин ӧвӧл... Бамтӥз курыт синву ваське. Нош ик пуксе укно дораз. Нунал воштэ уез. Азьло сямен ик син азяз Пуксе пичи пиез: Нырысь классэ вамыштэмзэ Тодаз вае туннэ. Оже ӝожмыт келян гурез Со пель сьӧраз кылэ. Кирос но ӵужектэм гожтэт Кияз со юн кырмем... Пеймыт, кизилитэм уе Пересь пизэ адӟем. Сюсьтыл кысӥз, ӝуаз, быриз. Уй нуналэз воштӥз. Нош инбамын, толэзь вӧзын Югыт, горд кизили вордскиз.

ДУННЕ ЛИТЕРАТУРА

Жозе Сарамаго – современный португальский писатель, поэт, драматург и переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1998).

Сарамаго Жозе

Жозе Сарамаго (1922–2010) — тодмо португал писатель, поэт, драматург, эссеист, литература удысын Нобель премилэн лауреатэз (1998). 1947-тӥ арын Сарамаголэн нырысетӥ «Земля греха» нимо книгаез потӥз. Та книгаез бӧрсьы со эшшо кӧня ке романъёс гожъяны кутске, но берло вала, солы, егит адямилы, дунне литература удысын номыр сярысь вераны шуыса. Озьы 19 арлы Сарамаго ыше португал литератураысь. Но солэсь ышемзэ соку ӧжытэз кин адӟиз, вылды. Угось та нырысетӥ книгаяз Сарамаголэн аслаз манерыз но, талантэз но уггес адӟиськы на вал. Нош

«ИНВОЖО» № 6 2016

1966-тӥ арын «Возможные стихотворения» нимо кылбуръёсын сборниксэ критикъёс но лыдӟисьёс вылӥ дунъязы. Сарамаго котькуд ласянь таланто адями вал, но тужгес но яркыт со висъяськылӥз дунне улон шоры философ сямен учконэныз. «Учебник рисования и каллиграфии» романэз но, философской новеллаосын «Квазиобъект» нимо сборникез но (1978), «Возможные стихи», «Быть может, это радость» (1970), «С этого и с того света» (1971) кылбур бичетъёсыз но, драматургиез но — ваньзы соос сӥземын политической ужпумъёсты рос-прос сэрттон-пертчонъёслы. 1980–1990-тӥ арын Сарамаголэн творчествояз самой висъяськись аръёс луо. Ӵапак та вакытэ солэн пероез улысь пуштроссыя, формаоссыя но темаоссыя ог-огзылы ваче пумит луылӥсь книгаос кылдыло. Кылсярысь, «Что я буду делать с этой книгой?», «Ночь» пьесаосыз, «Восставшие из праха», «Балтазар и Блимунда», «Год смерти Рикардо Рейша», «Каменный плот», «История осады Лиссабона» романъёсыз но мукет. Малы та произведениос тужгес но тунсыкоесь? Сарамаго та произведениосаз вань сюлэмзэ усьтыса вера аслэсьтыз дунне шоры учконзэ, со уг кышка, сое йӧспӧртэм малпанъёсыз понна жугозы, кокчалозы шуыса.

Кылсярысь, солэн «Воспоминание о монастыре» романэз, кудзэ ас вакытаз экранизировать карыны турттэ вал ачиз Федерико Филлини, авторлэн кышкатэк верам малпанъёсызлы луыса, со вань Ватиканэз ик Сарамаголы пумит ӝутскытӥз. Но католической черкез тужгес но зол пуромытӥз Жозе Сарамаголэн 1991-тӥ арын печатлам «Евангелие от Иисуса» романэз. Со дыре ик пусйыны кулэ,

— КЫЗЬЫ ВАЛЭКТОНО — ТӤ ПОРТУГАЛ ПИСАТЕЛЬ ШУЫСА — УГОСЬ ТӤ ТУЖ КЕМАЛАСЬ УЛӤСЬКОДЫ ИНИ ИСПАНИЫН, КАНАР ШОРМУӴЪЁСЫН? — Малы мон Лансарот шормуӵе улыны кошки — со тросэзлы туж тодмо тема. 1992-тӥ арын португал правительство мынэсьтым «Евангелие от Иисуса» романме аспӧртэмлыко критикаен ӵабышъяны ӧдъяз. Культурая министерстволэн указэзъя та романэ, со вакытэ ог дасо пала кылъёсы берыктэмын ке но вал, быдэсак ӵушыса куштэмын луиз Европаысь литературной премиен дунъян понна чаклам произведениос пӧлысь. Христианъёслэн религиозной шыкысъёссы борды, пе, мон кырмиськисько. Со, конечно, монэ туж паймытӥз но вожомытӥз. Озьы ик тӥляд юандылы пыр-поч валэктоно ке, Канар шормуӵъёсын мынам ӵыжывыжыосы уло, соин сэрен Пилар

та «богохульной книга, кудӥз дуннеысь зэмлыко историез таркаса, серемес каре Выль Заветысь персонажъёслэсь сямъёссэс», берыктэмын куамынлэсь ятыр дунне кылъёсы, кызь пол переиздаваться кариськемын Сарамаголэн аслаз шаераз. Зэмзэ ке учконо, Сарамаголэн лыдӟисьёсыз «Евангелие от Иисуса» но «Каменный плот» романъёсты Евангелиысь геройёсты серекъян понна киязы уг кутыло, дыр. Писателез соос ӵемысь пырто «магической реализмлэн» ӧраз, ӵошато сое тодмо латиноамериканской писательёсын: Борхесэн, Кортасарен, Маркесэн. Но ачиз Сарамаго соглаш ӧз кариськылы таӵе ӵошатонъёсын, со ассэ Сервантеслы но Гогольлы матэгес карылӥз. Таяз номерамы Сарамаголэн уно пӧртэм интервьюосысь тужгес тунсыко веранъёсыз.

кузпалэным — со испанка — малпамы отчы интыяськыны. — КЫЗЬЫ УЖАН НУНАЛДЫ ОРТЧЕ, КУКЕ ТӤ ГОЖЪЯСЬКОН УЖ БОРДЫ КУТСКИСЬКОДЫ? — Мон тыршисько нуназе бере ужаны: вить часысен укмыс час ӝытозь. Куддыръя ӵукна. Но ӵукна мынам дыры мукет писательёсын но лыдӟисьёсын вераськыса яке электрон почта пыр гожъяськыса ортче, яке книга лыдӟыса но мукет. Нош гожъяськон уж борды, кызьы верай ини, ӝыт басьтӥськисько. Но зэмзэ ке, куддыр со ужан радлыкез воштоно луэ. Кылсярысь, книгаме йылпумъян азьын, куке рукописьме печате ӝог сётыны кулэ, мон ваньзэ куштӥськопалэнтӥсько — ӝытсэ но, ӵукназэ но ужасько ни. — 1998-ТӤ АРЫН ТӤЛЕДЛЫ НОБЕЛЬ ПРЕМИЯ СЁТӤЗЫ. ТРОСЛЫ-А СО ВОШТӤЗ ТВОРЧЕСКОЙ НО ОБЩЕСТВЕННОЙ УЛОНДЭС? — Со вал вунонтэм вакыт. Но та учыр туж ӧжытсэ воштӥз мынам творческой ужам. Мукет сямен вераса, туж но туж трос дырме быдтӥз. Таӵе премия басьтэм бере конгрессъёсы, конференциосы, пумиськонъёсы, заседаниосы сомында ӧтёнъёс «омырско». Со сяна, издательстволэсь куронъёссэ быдэсъяно луылӥз. Котькуд выль книгалэн тиражез потэм бӧрсьы мыным кулэ вал лыдӟисьёсыным пумиськонэ пыриськылыны. Со понна мыным

эшшо но ӵемгес кунгож сьӧры потано луиз. Но вераны кулэ созэ но, Нобель премия басьтэмелэсь азьвыл но мон дорам туж ик ӧй пукылы. — НОБЕЛЬ ПРЕМИЯ КОТЬКУ НО МУКЕТ КЫЛЪЁСЫ БЕРЫКТОН ДОРЫ ВАЕ. КЫӴЕ КЫЛЪЁСЫ НО КЫӴЕ СТРАНАОСЫН КНИГАОСТЫ БЕРЫКТЭМЫН? — Кызьы али тодам вайисько, Нобель премия басьтон азьын мынам книгаосы куамын кылэ берыктэмын вал ини. Но та премия бере ог ньыльдонозь йылӥз. Берыктӥзы, кылсярысь, корей, фарси, турец, китай но япон кылъёсы. Мукет сямен вераса, Нобель премилэн лауреатъёсызлэн книгаоссы туж секыт кыл барьеръёсты ортчо. Конечно, котьку но сюлэмын шуныт луэ, куке басьтӥськод аслэсьтыд книгадэ, кудӥз туж

шер пумиськылӥсь но тодмотэм кылъёсы берыктэмын. Кылсярысь, хорват кылэ. — ПОРТУГАЛИЫН СЯНА, КЫӴЕ КЫЛЪЁСЫН ТӤЛЯД КНИГАОСТЫ БАДӞЫМ ТИРАЖЪЁСЫН ПОТӤЗЫ? — Англи кылэ ваньмыз книгаосы берыктэмын шуыса тодӥсько. Соос печатласькизы уно тиражъёсын Великобританиын но, США-ын но. Кыкетӥ интыын сыло, вылды, испан кылын потӥсьёсыз. Испаниын но, Латинской Америкаын но уно берыктэм изданиос потӥзы. Мыным секыт вераны цифраосын. Но, малпасько, трос лыдӟисьёс — испан кылэз тодӥсьёс. Кылсярысь, «Пещералэн» тиражъёсыз одӥг Испаниын гинэ 140 сюрс экземплярозь будылӥзы. Со сяна, та книга бадӟым тиражъёсын вӧлмемын Мексикаын, Аргентинаын, Чилиын. Нош Португалиын «Пещера» романлэн вань тиражез, куиньзэ ик изданиосты ке пусъёно, 90 сюрслэсь ятыр ӧз луы. — ТУННЭ ВАКЫТЭ, КУКЕ СМИ, ТУЖГЕС НО ТЕЛЕВИДЕНИЕ, ПЛАНЕТАЛЭН ВАНЬ ПАСЬЁСАЗ-СЭРЕГЪЁСАЗ ПЫРЫНЫ БЫГАТЭ, ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРАЛЫ АСЛЭСЬТЫЗ ПОЗИЦИОССЭ ӦЖЫТ ЧАЛМЫТАТОНО ЛУИЗ. КЫЗЬЫ ТӤ СМИ ШОРЫ УЧКИСЬКОДЫ, ТУЖГЕС НО ТЕЛЕВИДЕНИЕ ШОРЫ? — Берло дыре мон ӧжытгес телевизорез учкисько. Испаниын гинэ ӧвӧл, Португалиын но. Мукет странаосын мынӥсь каналъёсты но. Мыным туж ӵем дыръя отельёсын улыны кылдэ, но отысен мон «ящикез» уг ик лэзиськы. Азьвыл телевидение ке вылӥ уровенен вал, туннэ нуналэ сыӵе телевидение ышемын. Мукет сямен вераса, учкись понна жугиськон «обратной эффектсэ» сётӥз. Ваньзы малпазы вал, каналъёс куспын конкуренция телевиденилэсь качествозэ будэтоз шуыса. Нош туннэ нуналэ асьмеос тодӥськомы, со озьы ӧз луы. Телевизор но телевидение, культуралэсь узырлыксэ

«ИНВОЖО» 2016 «ИНВОЖО» № № 66 2016

утьыса возись арбери, калыкез палэнтӥсь тӥрлыкезлы пӧрмиз. — ТӤ ТЕЛЕВИДЕНИЕ ШОРЫ ВОЖОМЫСА УЧКИСЬКОДЫ? — «Мыным телевидение нокыӵе уг поты» шуыны мон уг турттӥськы, но мон адӟисько солэсь урод палзэ, кудӥз пожа-сура вылӥ уровенен культураез. Ӵемысь отысь кылӥськод уно йӧнтэм, йырез висьытӥсь, сюлэме йылсо пуртэн бышкась «информациез», кудзэ кытӥяз оло вераны но кулэ ӧвӧл, дыр. Оглом, телевидение туннэ туж ляблыко ужа. Та сярысь тодо асьсэос учкисьёс но, телевизионной программаосты дасясьёс но. — НОШ МАР ТӤ ЛЫДӞИСЬКОДЫ? — Мынам улонам вуиз ини сыӵе дыры, куке ӧжытгес но ӧжытгес лыдӟиськыны кутскиськод. Ӵемысь мон кемалась лыдӟем яке алигес «усьям» произведениос борды выльысен берытскылӥсько. Конечно, выль книгаосты но чаклатэк уг улӥськы. Но мынэсьтым арлыдме басьтоно ке, дыры мынам зэмзэ но туж-туж ичи ини. Соин ик мон ӵемгес но ӵемгес гожъяськон удысам быдэсак «выйылӥсько». Но выль литератураез эскерыны тыршисько ик, тужгес но егит авторъёсты. — ТӤ ГОЖТӤДЫ ДАСЛЭСЬ УНО РОМАНЪЁС НО ПОВЕСТЬЁС, КУДЪЁСЫЗ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЪЁСЫН НО ЛЫДӞИСЬЁСЫН ПӦРТЭМ СЯМЕН ДУНЪЯМЫН. КУДЗЭ СООС ПӦЛЫСЬ ТУЖГЕС НО ПУСЙЫСАЛДЫ? — Таӵе юанъёслы мыным секыт валэктон сётыны.

Литературоведлэн но авторлэн учконъёссы трос дыръя одӥг кадь уг луо. Автор аслэсьтыз книгаоссэ кыӵе ке ранге пуктэ тужгес кулэлыко луэмезъя но кельшемезъя. Но со, котьма ке но, литературоведъёслэн ужзы мед луоз. Ӵемысь дыре писательлэн аслаз книгаосыз шоры учконэз герӟаське книгалэн кылдон дыр кусыпеныз, со вакытэ кылдэм учыръёсын. Соин ик мон котьку верасько, тужгес но кельше берпуметӥ гожтэм книгае. Мыным дуно ваньмыз книгаосы, соосын мынам вань улонэ герӟаськемын. Но соос пӧлысь одӥгзэ пусйыны быгатӥсько ик. Со произведениме гожтыкум, мон бадӟым шуг-секытъёсын пумиськи, оло соин но со шоры мукет учконэ. Улонам кылдэм ужпумъёсты мон сэрттыны-пертчыны быгатӥ шуыса малпасько, книгае но алама ик ӧз пӧрмы кадь. Нимаське со – «Год смерти Рикарду Рейша». Отын мон Фернандо Пессоа Португалиысь писательлэн улонэныз герӟаськем темаез басьтӥ. Романын вераське мынам шаерам 30-тӥ аръёсы вылэм учыръёс сярысь. Конечно, со Европалэн историез. Та книгае мыным туж дуно потэ. Но со уг вера, мукет книгаосы борды мукет синмын, мукет мылкыдын учкеме сярысь. Вераны быгатӥсько, одӥгъёсыз соос пӧлысь ӟечгес гожтэмын, нош мукетъёсыз уродгес... Кызьы ваньмыз асьме улонамы. – ПРЕССАЕЗ ЛЫДЭ БАСЬТОНО КЕ, ТВОРЧЕСТВОЯДЫ ТУЖГЕС НО ВАЛТӤСЬ ИНТЫ «ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИИСУСА» РОМАН БАСЬТЭ? — Малпасько, татын саклык висъяны кулэ романлэн темаезлы историе пырем геройлэн, Иисус Христослэн улонэз книгаын шараяськемезлы. Та романлэн туж тодмо но валтӥсь луэмезлы кичӧлтӥсь луиз, конечно, португальской правительстволэн сое цензурае сётыны турттэмез. Озьы ик «Евангелие от Иисуса» кыкетӥез пӧртэм кылъёсы берыктэм книгае луиз. (Нырысетӥ

интые потӥз «Воспоминания о монастыре» романэ.) Та произведение котырын правительствоен ӝутэм-вӧлдэм ченгешонъёс солэсь популярностьсэ туж зол йылэтӥзы. Лыдӟисьёс гинэ но кык группалы люкиськизы, кин ке соглаш луиз правительстволэн янгыше уськытэменыз, мукетъёсыз пумит султӥзы кивалтэтлэн литературной улонэ пыриськемезлы. Дасо арлэсь азьвыл та книга котырын ӝутӥськем ченгешонъёс али ке но улэп на. Католикъёс та книгаез туж шимес шуыса лыдъяло. Но, учконо ке, визьмо католикъёс дунъязы та романме. Со кельшиз соослы. Соос пӧлысь тросэз гожъязы но жингыръязы мыным, ӟеч кылъёс вераса. Мон понна Иисус Христос вал огшоры адями. Адями, кудӥзлы удалтӥз яке ӧз удалты, солы Инмарлэн быръёнэз тупаз шуыса. Инмарлэн, кудӥзлы Христос оскиз. Мон, кылсярысь, уг оскиськы Инмар вань шуыса. Со Инмарен сётэм миссиез быдэстон понна быръемын вал, но, кызьы асьмеос тодӥськомы, со ик сое кулонэ вуттӥз. — ӴЕМЫСЬ АВТОРЪЁС ПРОИЗВЕДЕНИЯЗЫ АСЬСЭЛЭСЬ ФИЛОСОФИЗЭС ПЫӴАТО — ДУННЕ ШОРЫ УЧКОНЗЭС, ПОЛИТИКАЕН ГЕРӞАСЬКЕМ МАЛПАНЪЁССЭС НО МУКЕТ. СО ТӤЛЯД ТВОРЧЕСТВОДЫЛЫ ТУПА-А? — Малпасько, тупа. Зэмзэ ке, мон литератураез категориосъя уг люкиськы. Вань, кылсярысь, развлекательной литература. Со но кулэ. Дырын-дырын мон но киям басьтӥсько со книгаосты, кудъёсыз юртто кыӵе ке кулэтэм яке люкетӥсь малпанъёсылэсь палэнскыны. Но вань мукетыз но литература, кудӥз малпаськыны косэ. Ачим сярысь ке верано, мон ноку но ӧй быгатысал роман гожтыны, монэ бурдъятӥсь, сюлмаськытӥсь темаос, юанъёс ке отчы ӧз пырысалзы. Книга мон понна — со инты, кытын автор малпаське дунне сярысь,

улон сярысь, общество сярысь, история сярысь, дыр сярысь, ортчемез но вуоноез сярысь. Конечно, азьпалэз сярысь но. Соин ик литература — со малпаськон понна инты но пространство. Солы, кинлы тунсыко потэ мынам учконэ, туж капчи басьтыны со сярысь информациез. Мынэсьтым книгаосме лыдӟыса, со одно ик пушкам вордскись малпанъёсме но, тужгес сюлэмшугъяськытӥсь юанъёсме но шӧдыны-валаны, аслыз усьтыны быгатоз. — БЕРЛО 10 АР КУСПЫН ДУННЕ ВЫЛЫН БАДӞЫМЕСЬ ВОШТӤСЬКОНЪЁС ЛУИЗЫ. КЫЗЬЫ ТӤ ПУМИТАДЫ, КЫЛСЯРЫСЬ, СССР-ЛЭСЬ КУАШКАНЗЭ, ЕВРОПА СООБЩЕСТВОЛЭСЬ ЕВРОПА СОЮЗЛЫ БЕРЫТСКОНЗЭ, УНО ПӦРТЭМ ОЖ КОНФЛИКТЪЁСТЫ АФРИКАЫСЬ, АЗИЫСЬ ЯКЕ, ШУОМ, ВУЖ ДУННЕЛЭН АСЛАЗ СЮЛЭМЫСЬТЫЗ ИК? — Дунне туннэ экономической глобализацилэсь феномензэ улыны-вормыны курадӟе. Мон сямен, со тоталитаризмлэн ик выль формаез. Асьмеос улӥськомы синтэмлыко вакытэ, кудаз ӧвӧл выль но шонер политической идеяос, нош вужъёсызлы пумит султыны нокин но уг дӥсьты. Асьмеос улӥськомы сыӵе вакытэ, кытын калыккуспо профсоюзной движенилэн ӧвӧл аслаз ымнырыз, секталаез но данэз. Асьмеос улӥськомы сыӵе вакытэ, куке туж трос верасько демократия сярысь, но ассэ демократиез уг лэсьто. Угось уг луы вераськыны демократия сярысь, куке зэмос власть

калыкъёсын быръем правительствоос киын ӧвӧл, куке солэсь тэльбугозэ возё транснациональной монополиос. Ужпум татын абсурдозь вуэ. Асьмеос демократия сярысь вераськиськомы, мае ке но шӧдыны луымонзэ син азямы пуктыса. Нош валаны тыршыса, умойгес ке учкиськод, соку ик валаськод, асьме вакытэ демократия сярысь вераськон со умойтэм сямлы тупа шуыса. Дунне вылын власть туннэ чик но демократической ӧвӧл. Зэмос экономической власть но демократической ӧвӧл, малы ке шуоно нокин но ӧз бырйы бадӟым транснациональной компаниослэсь кузёоссэс. Вот со бордын ик драма. Мукет сямен ке учконо, паллянъёс, яке соос, кинъёсты асьмеос инерциезъя «паллянъёс» шуыны дышемын, туннэ чик но паллянъёс ӧвӧл ини. Паллянъёс туннэ прагматикъёслы берытскизы. Туннэ паллянъёс — со политической «центрлэн» выль формаез. Нош паллян правительствоослэн властьсы ӧвӧл. Озьы ке но граждан калыкъёс али но малпало, быръёнъёсы ветлыса, соос мае ке но воштыны быгатозы шуыса. Бен, шонер, соос быгатозы воштыны правительствоез, куштыны президентэз, соос интые пуктыны мукет правительствоез но мукет президентэз. Но асьмеос ум быгатӥське воштыны, асьмеос йӧтскыны но ум быгатӥське зэмос экономической власть борды, малы ке шуоно со дорозь асьмелэн киосмы уг сузё, нош ачиз со быгатэ асьмемын кивалтыны. Озьы луоз со дырозь, куке уз кылдэ выль малпанъёс, кудъёсыз быгатозы асьсэ котыре калыкъёсты огазеяны. Дасяз Лариса Орехова.

БЛОКБАСТЕР

По роману «Двойник» Жозе Сарамаго в 2013 году поставлен фильм «Враг», режиссёр Дени Вильнёв.

Жозе Сарамаго

ДВОЙНИК (Отрывок из произведения.)

...Через час он проснулся. Он не видел никаких снов, его мозг не содрогался от жутких кошмаров, он не барахтался, пытаясь оттолкнуть студенистое чудовище, навалившееся ему на лицо, он просто открыл глаза и подумал: здесь кто-то есть. Он медленно сел в кровати и прислушался. Спальня находилась в глубине квартиры, сюда даже днем не долетали никакие внешние звуки, а теперь была ночь. Интересно, который час, обычно в это время стоит полная тишина. Тишина и была полной. Пришелец, кто бы он ни был, не двигался с места. Тертулиано Максимо Афонсо протянул руку к ночному столику и зажег свет. Часы показывали четверть пятого. Как и большинство обычных людей, Тертулиано Максимо Афонсо не герой и не трус, не непобедимый храбрец из кино, но и не жалкий слабак, способный со страху описаться, услышав в полночь скрежет двери, ведущей в подземную темницу замка. Правда, волосы у него на теле встали дыбом, но ведь это происходит и с волками, когда они чуют опасность, а ведь ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову обвинить волка в трусости. Сейчас Тертулиано Максимо Афонсо докажет, что и он тоже не трус. Он тихонько встал, взял в руки ботинок, за неимением более серьезного оружия, подошел, стараясь

«ИНВОЖО» № 6 2016

не шуметь, к двери и осторожно выглянул в коридор. Посмотрел в одну сторону, потом в другую. Ощущение, что тут кто-то есть, усилилось. Зажигая по пути свет и чувствуя, что сердце стучит у него в груди, будто несущийся галопом конь, Тертулиано Максимо Афонсо заглянул в ванную, потом в кухню. Никого. И ощущение чьего-то присутствия было здесь, как это ни странно, менее явственным. Он вернулся в коридор, по мере того как он приближался к гостиной, ощущение невидимого присутствия с каждым шагом усиливалось, воздух, казалось, вибрировал, добела раскаляясь от скрытого источника пламени, нервы Тертулиано Максимо Афонсо были напряжены до предела, будто он шел по зараженной радиацией местности, держа в руке счетчик Гейгера, из которого теперь вместо звуковых сигналов вырывались потоки плазмы. В гостиной никого не было. На своих обычных местах находились стеллажи с книгами, неподвижные и бесстрастные, и висевшие на стенах гравюры в рамках, о которых мы ранее не упоминали, но вот они, тут, и тут, и еще там, и письменный стол с пишущей машинкой, и кресло, и низенький столик с маленькой скульптурной группой, стоящей точно в его геометрическом центре, и двухместный диван, и телевизор. Тертулиано Максимо Афонсо еле

слышно прошептал: это здесь, и едва он произнес последнее слово, незримое присутствие исчезло, совершенно бесшумно, будто лопнул мыльный пузырь. Да, вот что это было – телевизор с видеоприставкой, комедия под названием «Упорный охотник подстрелит дичь», некий образ из этой комедии, вернувшийся на свое место после того, как он поднял Тертулиано Максимо Афонсо с постели. Он еще не понимал, какой именно образ, но был уверен, что обязательно узнает его, когда тот снова появится перед ним. Он пошел в спальню, надел поверх пижамы халат, чтобы не простудиться, и вернулся в гостиную. Сел в кресло, снова нажал на кнопку пульта дистанционного управления и, подавшись вперед, оперев локти о колена, весь обратившись в зрение, стал во второй раз смотреть историю молодой красивой женщины, пожелавшей добиться жизненного успеха. Через двадцать минут он увидел, как она входит в гостиницу, приближается к стойке дежурного администратора, услышал, как она представилась: меня зовут Инес де Кастро, он уже раньше обратил внимание на столь интересное историческое совпадение, а потом сказала: у меня заказан здесь номер, дежурный администратор посмотрел ей в лицо, вернее, в объектив камеры, или все-таки на нее, если она стояла в том месте, где находилась камера, и произнес что-то, чего Тертулиано Максимо Афонсо не удалось разобрать, он быстро нажал большим пальцем руки, державшей пульт дистанционного управления, на кнопку «стоп», но образ уже исчез, это понятно, никто не станет тратить пленку на второстепенного актера, почти статиста, который появляется через двадцать минут после начала действия, пленка прокрутилась обратно, на экране снова возникло лицо дежурного администратора, молодая красивая женщина снова вошла в гостиницу, снова сказала, что ее зовут Инес де Кастро, что у нее заказан номер, теперь – да, вот он, дежурный администратор, в упор смотрящий на свою собеседницу. Тертулиано Максимо Афонсо поднялся с кресла, опустился на колени перед телевизором и приблизил лицо к экрану, насколько позволяло зрение. Это я, прошептал он и вновь почувствовал, как волосы у него на теле встали дыбом, то, что он видел, не могло быть правдой, просто не могло ею быть, любой нормальный человек, окажись он в тот момент рядом, успокоил бы его, сказав: Что за вздор, дорогой Тертулиано, у него ведь усы, а у вас лицо бритое. Таковы нормальные люди, они имеют обыкновение все упрощать, а потом, и всегда слишком поздно, они вдруг удивляются, поняв, сколь изменчивой может быть жизнь, оказывается, усы и борода не властны над собой, они растут и благоденствуют, только если им это

позволяют, часто по небрежности, но в один прекрасный день, благодаря изменившейся моде или просто потому, что их обладателю надоело видеть в зеркале свое заросшее волосами отражение, они исчезают, не оставив следа. Не следует также забывать, что в данном случае речь идет об актере, о театральной игре, и что изящные ухоженные усики дежурного администратора могли быть простонапросто накладными. Столь очевидные выводы мог бы сделать любой человек, в том числе и сам Тертулиано Максимо Афонсо, если бы он не был так сосредоточен на поисках других ситуаций с участием того же второстепенного актера, или, скорее, статиста, которому разрешили произнести несколько фраз. До конца фильма мужчина с усиками в роли дежурного администратора появился еще пять раз и всегда в малозначительных эпизодах, хотя в последнем ему было позволено обменяться парой претендующих на игривость фраз с победоносной Инес де Кастро, а потом, когда она удалялась, покачивая бедрами, смотреть ей вслед с выражением карикатурного сладострастия, которое, по мнению режиссера, должно было рассмешить непритязательных зрителей. Само собой разумеется, что если Тертулиано Максимо Афонсо не нашел этот фильм забавным, когда смотрел его в первый раз, то теперь он понравился ему еще меньше. Вернувшись к кадру, в котором дежурный администратор, показанный первым планом, смотрит в упор на Инес де Кастро, он стал тщательно, черту за чертой, изучать его лицо. Если не принимать во внимание некоторые несущественные детали, подумал он, особенно усы, а также прическу и меньшую округлость лица, то он точь-в-точь как я. Теперь он чувствовал себя более спокойно, конечно, сходство поразительное, но и только, такое довольно часто встречается, вспомним хотя бы близнецов, было бы весьма странно, если бы среди более чем шести миллиардов жителей нашей планеты не нашлось бы по крайней мере двоих, совершенно одинаковых. Они, разумеется, не могут быть одинаковыми абсолютно во всем, сказал он, словно беседуя со своим почти вторым Я, которое смотрело на него с экрана. Сев снова в кресло и постаравшись оказаться на том самом месте, на котором находилась актриса, игравшая роль Инес де Кастро, он в шутку изобразил еще одного клиента. Меня зовут Тертулиано Максимо Афонсо, объявил он и улыбнулся. А вас. Вопрос был совершенно естественным, если встречаются два одинаковых человека, то им, понятно, хочется узнать друг о друге как можно больше, а имя – это первое, что обычно спрашивают, оно как дверь, в которую можно войти...» © Перевод: Е. Голубева.

КИНО

ПОД ЭЛЕКТРИЧЕСКИМИ ОБЛАКАМИ

Текст: ИВАН МИХАЙЛОВ.

«Линия и моделировка не существуют. Рисунок — это отношение контрастов или просто-напросто отношение двух тонов, черного и белого» Поль Сезанн «Под электрическими облаками» — фильм режиссёра и сценариста Алексея Германамладшего. Режиссёр подчеркивает, что «к этому кино он шел, как к некоей попытке через поэтическую драматургию, через возвращение к импрессионизму спустя много лет воплотить ощущение страны и времени». Алексей Герман-младший так проиллюстрировал сюжет фильма: «<эта картина> про страну, которая распята между прошлым, настоящим и будущим. Время вообще не линейно в России, мы в этом отношении страна парадоксальная, где стрелки часов могут двигаться сначала вперед, потом быть перемотаны назад, потом снова вперед». Действие фильма происходит в 2017 году. Этот год является юбилеем Великой Октябрьской революции. Мир находится в ожидании большой войны. Сюжетные линии жизней главных героев почти не связаны, главные персонажи очень разные, но каждый из них принадлежит к тем, кого в классической русской литературе называют «лишними людьми». Картина разворачивается вокруг одного недостроенного здания, вокруг которого разбросаны судьбы главных героев. Фильм «Под электрическими облаками» состоит из семи глав: «Чужая речь», «Наследники», «Долгие сны юриста по земельным вопросам», «Место под застройку», «Заложница», «Архитектор» и «Хозяйка». Это истории разных людей от гастарбайтера до архитектора, от поколения, выросшего на Достоевском, и до поколения бренда «Apple». У каждой истории — свой герой: богатый и бедный, русский и иммигрант, живущий в мире и тот, кто только вернулся с войны. Истории героев объединены случайными встречами, происходящими в больших городах России и на её окраинах. Фильм «Под электрическими облаками» — повесть, отражающая судьбы современников, перед которыми стоит нравственный выбор — не сиюминутный, а взвешенный и осознанный. В создании фильма Алексей Герман-младший следовал традициям русского романа. «Кинороман, главы которого взаимосвязаны, каждая дополняет общую картину. Тут множество

«ИНВОЖО» № 6 2016

Глава «Чужая речь»

сюжетных линий и самых разных персонажей, время действия — между 90-ми и недалеким будущим, 2017 годом. Это попытка в поэтической форме уловить образ времени». Премьера «Под электрическими облаками» состоялась в немецкой столице 10 февраля на 65-м Берлинском фестивале. Это единственный российский фильм, представлен в основном конкурсе «Берлинале». Операторы фильма Сергей Михальчук и Евгений Привин получили «Серебряного медведя» за выдающийся вклад в киноискусство. Зарубежная пресса отозвалась о картине хорошо. В частности, «The Hollywood Reporter» отметил, что «визуальный ряд околдовывает», а французская газета

«Le Figaro» охарактеризовала фильм, как «грандиозную и обаятельную мечту-фантазию о постсовременной России». По мнению «Screen Daily», фильм «настоящее чудо мастерства, триумф нелинейного кино». А президент жюри 65-го Берлинского кинофестиваля Даррен Аронофски сказал, что фильм «Под электрическими облаками» — «своеобразная, оригинальная и уникальная картина, изобразительный ряд которой долго не отпускает своего зрителя».

Глава «Наследники»

Российские кинокритики тоже отнеслись к картине благосклонно. Так, Андрей Плахов («Коммерсантъ») констатировал, что «это очень неожиданное произведение…». По мнению Бориса Гройса «этот завораживающий, атмосферный фильм еще долгое время после просмотра преследует зрителя». Антон Долин отметил, что «новая картина Алексея Германамладшего — его четвертая, вероятно, лучшая, точно самая изощренная и сложная — потенциальная бомба». Глава «Заложница»

КУЛЬТУРА

Владимир Владыкин, доктор исторических наук, профессор

СИМВОЛИКА

удмуртского

ПРОСТРАНСТВА П

редставления о пространстве, равно как о времени, составляют одну из самых существенных сторон мировоззренческой системы. Познание пространства у удмуртов исключало возможность его бесконечности (по представлениям удмуртов, мир имел свои пределы, свой верх, свой низ: «дунне пыдсы мед кошкоз» – «пусть уйдет на дно мира» – говорится в одной из формул проклятья); более того, мир состоял как бы из многих концентрических кругов-пространств. Отсчет пространственного измерения начинался с центральной точки, где находился дом, очаг (корка, гур), которые являлись концентрированным выражением очеловеченного пространства, обладающего наибольшей сакральной значимостью (не случайно, очаг, дым из него были

«ИНВОЖО» № 6 2016

кратчайшей связующей нитью с божествами, отсюда абсолютная безопасность, максимум благорасположения, которые дарует очаг, печь). Исследователи справедливо отмечают, что только с приданием жилищу символического значения можно в строгом смысле говорить о специфически человеческой форме освоения пространства, в отличие от «периметра безопасности, который есть у животных» [LeroiGourhan 1965 II: 140]; «… положение жилища людей в «середине мира», т.е. отождествление его с серединой мира и вместе с тем с миром в целом, явно обусловлено пространственными представлениями, характерными для мифологического мышления, а именно – внутренней точкой зрения на пространство» [Стеблин-Каменский 1976: 42]. Следующий пространственный круг – двор (азбар), где

находились хозяйственные постройки (гидкуа), символ материального благополучия хозяина, это пространство находилось под покровительством особого божества гидкуа мурт. Далее следует пространство деревни (гурт), оно воспринималось как особенная территория, поэтому отгораживалось и имело специальные ворота (гурт капка, бусы ӟезьы), которые воспринимались как символ деревенского пространственного мира: гостей встречали и провожали у этих ворот, свадебный ритуал начинался здесь же, покойника несли на руках до деревенских ворот. Более широкий круг пространства включали угодья сельской общины (асьме пал). Дальше начинался уже другой, не всегда враждебный, но

Фото: GRAVER. Иллюстрации: ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВ.

все-таки чужой мир. В конфликтных ситуациях на меже, отделявшей владения одной деревни от другой, проводили обряд, когда разрывали специальный пояс «зар», что означало разрыв всех отношений. И тем не менее это пространство еще включалось в понятие «вордӥськем шаер – родина». Пространство, населяемое удмуртами, называлось «удмурт шаер» – «удмуртский край». Далее выделяли «мурт шаер» – чужие края с их конкретизацией: бигер шаер (татарский край), пор шаер (мари край), «туж кыдёкысь шаер» – «очень далекий край», «тодымтэ-кылымтэ шаер» – «неведомые-неслыханные края». Совокупность всех шаеров-краев образовывали «дунне» – «мир, свет». Бинарной оппозицией земному миру воспринимался потусторонний мир – «сопал дунне», табуированное для живых пространство, откуда не возвращаются. Интересен образ космической реки, которая протекает через все три мира вселенной: вершина – в верхнем небесном мире, где обитают боги, середина – в среднем земном мире, где живут люди, а устье – в нижнем подземном мире. Эта река как бы соединяет все миры, образуя некое космогоническое пространственное единство. У удмуртов такой вселенской рекой была Кама – Тӧдьы Кам, именно по Каме удмурты отправляли

«ИНВОЖО» № 6 2016

своих вестников – лебедей к Инмару, живущему выше всех богов на небесах, то есть Кама соединяла пространственные миры людей и богов. В представлениях удмуртов река всегда воспринималась как пространственный рубеж, древнейший символ разграничения людей; отсюда устойчивое бытование у всех удмуртов подразделения жителей на «тупал – тапал» (по ту сторону – по эту сторону реки). В целом религиозно-мифологически детально разрабатывались пограничные отрезки пространства, переходные состояния из одного статуса в другой, связующе-разграничительные элементы; отсюда особое отношение к двери, окнам, воротам, ограде, меже, реке, горе, оврагу: всякий раз за ними открывалось новое пространство, которое было необходимо реально или ритуально-символически освоить. В качестве примеров, иллюстрирующих вышеизложенное, приведем некоторые удмуртские поверья: «Ӧс пыд улэ пуксьыны уг косо: анаед-атаед кулоз» (Нельзя садиться на порог: родители умрут), «Ӧсэтӥ потыкуд «остэ» ке ӧд шу, висён кутоз» (Если при выходе из дому не скажешь «остэ» – «господи», заболеешь), «Тушмонъёс медаз ведналэ шуыса, капка сьӧры кеньыр пазьго вал» (Чтобы враги не наслали порчу, за ворота бросали крупу), «Луд ӟезьы сьӧры вӧсяськыса пот.

Вӧсяськытэк потӥд ке, Инмар сьӧрад уз, пе, мыны (При выходе за полевые ворота нужно помолиться, иначе Бог за тобой не последует, говорят), «Кенер пулсытӥ потӥд ке, кылчинэд, пе, кенерлэн сьӧраз кылёз» (Если пролезешь между жердями изгороди, твой ангел-хранитель, говорят, останется за изгородью). В этот же ряд можно поставить сюжет о лестнице, которая могла якобы привести прямо на небеса (ср. удмуртскую поговорку «Солэн инме тубыны пагӟаез гинэ ӧвӧл» – «У него нет только лестницы, чтобы подняться на небеса»). Речь идет об архаическом типе лестницы, в отличие от обыкновенных тубат, пагӟа вырубались на стволах деревьев. Подобные лестницы для перемещения с земли на небо душ или шаманов были известны алтайцам, хакасам, шорцам, их делали из священных берез, причем зарубки символизировали слои неба [Кызласов, 1986: 196]. Таким образом, можно сказать, что несмотря на достаточно четкую дифференциацию пространственных образований, мифологически все они были связаны между собой или, во всяком случае, так или иначе соотносились. Литература: Leroi-Gourhan A. La geste et la parole. Paris, 1965. Стеблин-Каменский М.И. Миф, Л., 1976. Кызласов Л.Р. Древнейшая Хакасия. М., 1986.

Иллюстрации: ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВ.

ИСТОРИЯ

Евгения Огнева-Вахрушева, г. Екатеринбург

Река жизни УДМУРТОВ Река жизни

Фото: Пётр Захаров.

ного на земле рек. У каждого народа есть свои реки. У русских – Волга, сибиряков – Енисей, ханты и манси – Обь, у удмуртов – Чепца, Вятка, Кама, Вала, Чусовая. Вятка и Чусовая стали сегодня русскими, но Кама, Чепца, Вала остались удмуртскими. Реки, как и люди, разделили судьбы людей, живущих на их берегах. Река и человек неразрывны между собой, как мать и дитя. О Каме написано много песен, удмурты поют и сочиняют о своей реке легенды, песни, поговорки.

«ИНВОЖО» № 6 2016

не пришлось побывать на берегу Камы, вдохнуть ее запахи в 1977 году. Мы ехали в гости к семье Пермяковых. Когда-то на берегу Камы выросла голубоглазая русская женщина Валентина Загребина (тогда она жила в Якшур-Бодье), она пригласила меня на Каму. Свидание с рекой состоялось, и оставила в моей душе незабываемые впечатления и воспоминания. Помню, мы подъехали к реке ночью. Я ехала на заднем сиденье машины, повернулась и неожиданно увидела по правую руку лунную дорожку. Она причудливо переливалась. У меня вырвалось: «Что это такое?» Машина остановилась, Валя выскочила из машины и, раскинув руки в сторону лунной дорожки, крикнула: «Здравствуй, Кама! Да это же Кама! Ка-ма! К-а-м-а! Здр-а-а-а…» – неслось в вечернем воздухе. Река меня обворожила и приняла. Она мне легла на душу. Поселок Первомайский стоял прямо на берегу реки, на возвышенности, и хозяева могли бы рассказать о реке много интересного. О том, что на этом месте созревают в жаркое лето арбузы, ибо место защищено от северных ветров, что в недавнем прошлом лес стоял стеной. А теперь колхозные поля, дающие хороший урожай. Первомайцы для коров собирают сено на той стороне реки. Сено вывозят на лодках. И что хрупкая Валентина отлично управляется лодкой в любую погоду, значит, знает Каму и ее характер, и лихо играет на гармошке – все это можно узнать именно здесь на реке, где человек раскрывается как бутон цветка, становится самим собой. Мы почти не спали. Были еще теплые ночи, хотя рыба уже не ловилась, местные сказали, вода в конце августа не успевает нагреваться, и рыба уходит в глубину, но мы и не ждали больших уловов. Мы просто отдыхали. Река, как она тебя тревожит, как может уносить с собой: твои мысли, проникать в твою плоть. Жизнь на реке – это другая, особая жизнь, другие ощущения, другие измерения времени. Ведь люди на берегу реки живут синхронно с характером реки, они просто привязаны, как пуповиной, к реке.

История, однако Много Кама повидала на своем веку: первых первопроходцев, первых поселенцев, первые струги, баржи, первые бои, первых разбойников-пиратов, монголов, стоны плененных народов, войска Е. Пугачева... Сама Н. К. Крупская сделала вояж по Каме, пропагандируя среди женщин советскую власть, и ее слова были услышаны на берегу Камы, поняты и приняты людьми. Мало кто помнит, но реку Каму свое время стреножили два раза, построили два водохранилища – Камское и Воткинское, и она потеряла свои берега, свои маленькие ручьи-ручейки, притоки. И сколько людей тронулись со своих засиженных мест с берегов Камы. Сколько деревень утонуло под ее водами, сколько пашен и пойменных лугов попали под воды Воткинского водохранилища, трудно сказать. Не хотела сдаваться

река, не хотела, чтобы на ее вольные волны забросил человек уздцы – плотины, но силен человек, когда он имеет под рукой железную технику. Но река не сдалась. Не раз проглатывала она целые машины рыбаков, утаскивала в свои бездны тех, кто по безответственности лез в ее воды, не зная броду, кто пытался и пытается ее покорить, воспользоваться ее богатствами. Но что было, то было. Реку перекрыли. Но не стало лучше людям. В океане-море сегодня рыба только местами пригодна к употреблению: больна вся, заражена. Кама, вода мстит человеку. Первыми должны были уйти со своих засиженных мест удмурты, аборигены тех мест. Возьмем только один уголок, Осинский, благодатный уголок. Одно время Оса входила в Сарапульский уезд, но теперь прочно привязана к Пермскому краю. Так вот в 1887 году в г. Екатеринбурге прошла первая промышленно-техническая выставка. Там участие приняли удмурты г. Осы, как коренные народы Урала. Они показывали свое мастерство, умение и национальные костюмы. Воткинские металлурги на выставке тоже получили заслуженные награды. О своей жизни на берегу Камы могли бы рассказать старожилы деревни Вишур Шарканского района Удмуртии или жители Воткинска. Многие до затопления подались на Волгу, бросив засиженные места, некоторые вспомнили родных на реке Вотке, засели. Вотка – не Кама, река не большая, но все же река. Другие не захотели прощаться с рекой и спустились пониже плотины, создали на берегу реки деревни. Люди подались вглубь Пермской области, благо родичи и там проживали. Некоторые подались на

Чусовую, к родным, поставили дома, обосновались надолго. Обетованная земля удмуртов в один миг ушла под воду. И закрыли, поглотили волны реки многие названия удмуртских деревень, поселков, выселок. Остались только легенды, которые, замешаны уже на русских названиях. Известно, что на так называемых Бойцовских островах до затопления, были проведены археологические раскопки и найдены семь поселений, ведущих отсчет от II до XV века. По культурному слою ученые определили, что жили тут финно-угорские народы, а именно, преобладала ананьинская культура. На Осе живет и здравствует сегодня народ, очень похожий на удмуртов. Работает тут Н.

«ИНВОЖО» № 6 2016

Окулов – лесничий. Любит он свой родной уголок, неплохо его знает, но поздно спохватился узнавать историю, многое ушло в прибрежный песок. Хотя есть еще некоторые следы старины на Осе. Вот поселок Частые (раньше назывался Тяглый). Он располагался напротив острова Тяглый и делил реку на два рукава. Название идет от слова «тягать, тянуть». Правый рукав более узкий и глубокий, а левый шире и мельче. Кама была со множеством перекатов. Около островов Тяглый их было три. Баржи и пароходы шли порой, царапая дно днищем. Или же ключ Ревун. Он до сих пор, несмотря на затопление, жив. Название ключа многих волнует и сегодня. Старожилы помнят легенды, связанные с ключом. Рассказывают, что по Воложке был самый трудный и опасный путь. Здесь было самое удобное и глухое место для нападений. Один раз произошло большое кровавое сражение. На берегу после этого девять могильных холмов появились. Говорят, люди ходили оплакивать эти могилы. Вот поэтому название Ревун. Если говорить о ключе, то он сам тихий и спокойный. Место называется не по ключу, а по происшедшим событиям. Особенно страдали те, кто не знал реку, ее особенностей. Часто попадали впросак сплавщики. Не один плот тут разбился. Да и баржи часто сидели на мели. Вытягивать стоило больших усилий и денег. Тут вам расскажут, как в старину действовала на реке вольница. Да, были такие. Уж очень большие богатства купцы вывозили по

реке на юг. Были всегда охочие люди на такие баржи и суда. Чем дальше в Сибирь проникали московские дружины, тем больше они грабили тайгу, обманывали местное население: манси, ханты, коми и почти бесплатно вывозили тонны мягкой рухляди, рыбы, кедровых шишек, хлеба, масла, серебра, каменьев, тем больше разбойничали на реке гулящие люди. Было, было что грабить. Ну и мужики заставляли делиться ненасытных купцов с простым народом. Ничего не помогало, никакая охрана. Народ на Каме жил ушлый, хорошо знающий реку, умели ставить на дно реки такие приспособления, что баржа сама останавливалась на том месте, где хотелось разбойникам. И появлялись легенды,

Фото: Пётр Захаров.

что местные люди знают слова волшебные и умеют они по своему хотению и велению суда останавливать – сущие ведьмы. Но никакие волшебные слова они, разумеется, не знали, а знали реку как свои пять пальцев (даже место одно так и называется – Пять пальцев), все речные перекаты, отмели, погоду, все узкие места и нрав реки. Река – это дело одушевленное. Не зная броду, не лезь в воду. Не зря говорено. Веками люди жили на реке и знали ее нрав. И все броды знали. Да и у лоцманов узнавали по ходке: кто сегодня на корме, трезв или немного с того-с, что в трюмах, много ли товару и добрый ли товар, и стоит ли «марать руки». Все было поставлено на широкую ногу. Из Перми не успевала баржа отчалить, а по реке уже разносится молва о грузе. Да бывало, и буйные головы слетали, но царапки или шарапки (вот и корни фамилии Шарапов, данная фамилия действительно распространена на Урале) всегда были начеку. Свое упустить, значит, голодным сидеть. Не такие жили люди на Каме. Умели поработать, погулять, вкус и цену жизни знали. Самое главное – душой были вольны, духом сильны, очень любили справедливость. Справедливость – это свобода, смысл жизни и существования. Долго-долго пришлось царским воеводам усмирять камский вольный народец. А как только не пытались... Бывало, плывет по Каме страшилка-баржа с виселицей, в петле болтаются люди полуживые, мол, смотрите, народ, с вами также поступим, но сломить сопротивление и дух камских людей не удавалось. Глядя на это, береговые люди сильнее наливаются, как дерево по весне соком, ненавистью к властям. И на второй день еще больше разбойничьих отрядов набрасываются на баржи, и тогда не жди пощады ни кормчему, ни охране. Смерть за смерть, жизнь за жизнь... Леса по берегам Камы были богаты не только пушниной, но и разнообразным древостоем, кустарником и ягодами. Человек ли, зверь ли – все здесь всегда могли найти пропитание. Вот почему сюда бежали с запада ссыльные, люди, жившие не в ладах с законом, просто бобыли, люди беглые, измученные налогами-поборами, матушка Русь широка – было, где укрыться. Через Осу держали путь на восток все беглые, в том числе черемисы, вятские удмурты, казанские (бигеры). Огромный отход произошел после падения Казанского царства, когда до волжских наций дошли руки Ивана Грозного. Самые отчаянные, а таких было немало, семьями двинулись на восток. Уже в 1722 году в Башкирии на свободных землях насчитывалось 385 дворов удмуртских, а татар – 1455, а в хозяйственном описании Пермского края 1802 года находим, что в Красноуфимском районе (сегодняшняя Свердловская область) одних тептярей среди вотяков насчитывалось 1125 душ. Город Осу при Пугачеве вместе защищали черемисы и вотяки. С 1508 года Арские удмурты гоняли от Казани грузы в Сибирское Ханство. Гоняли и оседали то на Каме, то на Чусовой. Им выдавалась купчая на эти работы. И все это через Каму и Осу. Сегодня сказать просто и легко – гонять грузы. Не каждый брался за эту работу. Слишком была она рискованна. За нее брались только самые отчаянные, кто хорошо владел ружьем, имел добрых лошадей, умел находить с разбойным людом общий язык. Кто сегодня скажет эти длинные дороги в Сибирь, в Искер (Тюмень), через тайгу непроходимую. И только свои пусы-знаки, незаметные чужому глазу, помогали вотякам найти дорогу, проносить грузы в сохранности. С годами, по мере укрепления русского государства, особенно при Екатерине II, которая посетила Казань и впервые там познакомилась с удмуртами, щедро стала раздавать своим фаворитам земли. Так, леса на Каме получили ее сторонники. Лес около Осы, в восточной части, достался Голицыну, а часть прирезали к

охотиться на даче разрешалось только господам. Он тоже купил себе ружье, заработав деньги на погрузке барж. Мальчишкам не давали поблажки. Хребет пришлось поломать, но ружье купил. ...Как-то раз на дачу приехал сам генерал казенных лесничеств. Переправившись через Каму со стороны села Тяглые (Частые), он в сопровождении экскорта всадников и обер-офицеров во главе с лесничим в фаэтоне покатил по даче. Он рассматривал боры, которые тянулись посередине дачи, часто останавливался, оглядывался и произносил: «Благодать-то какая! Образцово ведете хозяйство, похвально, похвально. Прекрасные боры! Берегите боры и природу!» Потом состоялся обед с жареным барашком и шампанским. Лесничий принял гостей как положено. Ночевали здесь же, на открытом воздухе. Привезли свежую солому, спится хорошо. Мягка и душиста деревенская соломка, утром просыпаешься бодрым, свежим и с хорошим настроением. Генерал остался всем доволен. Сарапульскому уезду, потом получил свою долю и Воткинский завод – приписные леса. Леса здесь были обширными, простирались далеко на юг, запад и восток. С появлением управлений лесами, при императоре Павле, появились корпуса лесничих, леса стали устраивать, и со временем появилась Осиновская лесная дача. На лесную работу охотно принимали местных удмуртов. Они хорошо знали леса, были трудолюбивы и аккуратны. Приходилось не только охранять лес, но и восстанавливать его, еще гнали скипидар, выжигали уголь, гнали деготь, женщины плели из рогожи мешки, делали мочалки. Тем и кормились. Да, подножный корм был обилен. С начал вырубки давали крестьянам в аренду. Когда земля истощалась, ее засаживали лесом и возвращали обратно. Малопомалу люди получали навыки ведения хозяйства на научной основе. Посадки 150-летней давности можно наблюдать на даче и сегодня. Прекрасно сохранились и очень хорошего качества. Инспектировать лес приезжали генералы от леса, и оценка зависела от того, как примут, как накормят, как организуют охоту для высокого гостя. Краевед В. П. Шилов полвека тому назад писал, что

Немного о названиях На берегах Камы всегда жили удмурты. Велик грех переписчиков перед историей. Они многое перепутали, многое переписали не так. Еще в XIX веке ученые-краеведы УОЛЕ г. Екатеринбурга, особенно Онисим Клер, предупреждал членов организации, чтобы не переиначивали сведения, не писали с ошибками названия сел и деревень. Русскому не понятно название реки или же поселка, и нанесет он на карту по своему усмотрению придуманное слово. Также переделывались фамилии. И навсегда исчезло исконное название села или выселка. Удмурты всегда называли свою реку Кам, тӧдьы (белый) Кам. На Каме, на Осе сегодня почти все переиначено. Только вот Оса название получила от того, что очень уж эти места речники не любили. Жалили тут их всегда больно. Жалили-грабили. Об этом говорят такие названия местности, как Бойцы, Тюремка, Гиблая, Кошкар (сегодня часто называют на «а» – Кашкар), Потери, Софьины лывы, Шалимовка, Чумкаска (или Чумкасная), Урочище Волочек. Есть своя Воложка, Ванька бор, Ревун, Каравашка и многое другое. Слово «каравашка» состоит из двух слов удмуртское «кар» (гнездо, деревня) и «вашка» (древнее). Это слово в недавнем прошлом было в ходу у восточных удмуртов. Писали раньше «карвашка». От Каравашка выделилась фамилия – Караваев. А так хочется

Валентин Белых. Старый Сарапул. Пристань (2014 год)

«ИНВОЖО» № 6 2016

вывести ее из слова «каравай», не так ли? Но нет, фамилия эта имеет более глубокие корни. Есть, конечно, совсем советские названия урочищ и озер – Карасье (ушедшее под воду), Материк, Игнашиха, У мостика, У домика ЛМЗ. Последние совсем пока не история. А вот первые названия явно древние, сочные и колоритные. Разве это интересно – У мостика? Вот речка Чумкасная. Конечно, в названии реки кроется финноугорское название. Чум по мансийски – дом. Свои амбары называют чумом и восточные удмурты. Река впадает в Каму. В устье до затопления располагался поселок Первое Мая. Но это уже в советское время. Первомайское потом пониже встанет на Каме. Но сегодня и ее уже нет на карте. А прошло-то какие-то сорок лет. Вот как меняется географическое лицо берегов Камы. А если прошло 500–600 лет и еще такая напасть, как затопление. Тут по историческим местам прошел такой каток, прошелся не только по деревням, а по судьбам людей. Таким же страшным катком оказался начало XXI века. Сколько деревень на Каме, как языком слизало, не стало. Один мой знакомый ездил недавно к своему брату на Каму, в деревню, и удивился. Река стала не река. Тихо на реке. Не стало юрких маленьких моторчиков, не стало барж, теплоходов со счастливыми отпускниками на палубе, невозможно стало попасть по реке от одной пристани-поселка, как раньше, к другой пристани, сядешь, бывало, на «Метеор», за какие-то копейки быстро с ветерком домчит до своей родни. Теперь – нет. Надо или запрягать лошадь (но их нет и в помине) или велосипед старый отремонтируешь и проедешь по кочкам. Но дороги-то на дороги не похожи, дорогой-то всегда служила Кама, а на береговые стежки-тропинки не обращали внимания. Не ремонтировали за ненадобностью. А сегодня они стали нужны, а строить, поправить просто некому. Мужики вымерли, деревни скукожились, и строят на деревне от безысходности церквушку, мол, может, бог поможет выжить. Но вот что интересно: почему-то и река перестала давать рыбы, казалось бы, она отдыхает от шума и гама, но нет, не стало в Каме рыбы, сетует мой знакомый. Удивительно, но это так. Лесничий Н. Окулов вспоминает: «Я сам родился на Каме, в деревне, которая тоже ушла под воду. Наш дом перенесли в Осу, жили под горой, но со временем вода подобралась и сюда, до

нашего дома, и мы снова ушли от воды, поднялись на гору. Будучи мальчишкой, я с дедом поднимался по бечевой, на лодке сорок километров в Бакланиху, к деду с бабушкой по материнской линии в гости. Та деревня тоже ушла под воду. Там на речке устье Апаш, мы становились лагерем, строили шалаш и ставили мережку. Тогда не было запрета на ловлю рыбы, ловили сетями, рыбы всем хватало. Сейчас толком не знаю, был ли это остров или полуостров, но кругом были кусты ивы и черемухи, они смотрели на свое отражение в воде. Вот на этом месте и мы располагались. По утрам меня будила прохлада и шум идущего колесного парохода. Солнце уже выглядывает из-за зубчатого леса за Камой и по воде клубится, слоится молочный густой туман. Из-за него не видна водная гладь, и поэтому как мираж появляется силуэт деда, осматривающего сети. И если бы не шум лодочных весел и не бабушка, хлопотавшая около костра, можно впрямь подумать, что это мираж. Потом мы сидим за столиком, сколоченный из жердей, на столе черный хлеб домашней выпечки и котелок с ухой. По лицам старших было видно, что они довольны тишиной, и счастливы. Куда-то исчезла вечная суета и хлопоты по дому, они растворились в окружающем мире, в природе и было спокойно и удивительно тихо. Через две недели мы садимся в лодку, прощаемся с родными и спускаемся по Каме вниз, в Осу. С собой привозим двуручную большую корзину стерлядей, щук, громадных голавлей, язей и окуней. Я еще помню ледоход на Каме в начале мая. Вот это было зрелище. Накануне посиневший лед на реке потрескивает, постреливает, у берега появляются промоины, но лед еще

упирается, старается удержаться, но через несколько дней раздается сильный треск и тотчас лед, с начала медленно, как бы нехотя, трогается, кряхтя, делает подвижку. Потом, подобно орудийному выстрелу, с треском лопаются громадные льдины, они наползают на берег, потом встают на дыбы, и всюду, по всей ширине реки, встают торосы. Льдины поднимаются, оглушительно падают, со звоном рассыпаются на мелкие кусочки и разноцветно искрятся на солнце. От всего этого в окрестностях Камы стоит сплошной гул. Но вот уже между осколками видна чистейшая вода, она сияет и, кажется, радуется освобождению. Любоваться ледоходом толпами выходили деревенский и городской люд. У всех было светло и радостно на душе. Весна идет. На душе праздник. Двое-трое суток – и Кама полностью освобождается ото льда, чистая, как невеста, она спокойно несет свои воды. Теперь же нет такого течения, нет и ледохода. Нет «праздника». Да, это так. Ледоходы на реках проходят тихо или сразу начинается затопление окрестных деревень и городов. Лед на реке тает моментально, сразу, и порой лед не уходит, а опускается на дно, уничтожая большие запасы рыбы. И происходит это, по мнению водников, из-за уничтожения лесов по берегам рек в большом количестве. Овраги и все поляны открываются навстречу солнечным лучам, и таять снег начинает одновременно, он сходит в реки беспрепятственно, и добавляется еще загрязнение окружающей среды. Теперь реки у нас – сточные воды, изменяется удельный вес воды и какие теперь ледоходы. Нет. Не ледоходы, а одно затопление. Если говорить о красоте Камы, ее окрестностях, то эти места всегда были привлекательны. Только два примера. На Каме в Осинском лесхозе от Великой Отечественной войны спасались семьи писателей Бианки и Соколова-Микитова. Это они на Каме высмотрели сюжеты своих рассказов и очерков, часто охотились и, конечно, спокойно провели здесь военное лихолетье. Да еще природа давала пищу для ума и души.

Как это случилось Лесную дачу постоянно переподчиняли. В 1924 году она принадлежала Сарапульскому окружному лесному отделу. Стране нужен деловой лес. Дача становится «Осалеспром». Смола, поташ, деготь идет на продажу, закупает Германия и Италия. Появляются промкооперации, товарищества, промколхозы. Это в селе Паль, поселке Турка, деревне Б. Кузя. С началом войны приехали лесорубы. Все деревни были заняты ими. Они работали как проклятые. Один лесоруб за день заготавливал до 18 кубов делового леса или обрабатывал до 30 деревьев. При этом выжигались все сучья. Изматывались страшно. Но никто не роптал. Хозяевам дворов тоже приходилось терпеть неудобства. У одного хозяина квартировали по 5–6 человек лесорубов. Спали на полу вповалку. После войны образовался лесхоз, и вторым директором стал Ожгибесов. Старожил, имел 4 класса образования, но оставил после себя хорошие дела. Понятно, что фамилия была не приятна, но ясно, что предки были камскими удмуртами, еще те. Но и на работе он доказал свою фамилию: отличался огромным запасом энергии. Великолепный организатор, умел спрашивать, выходить из сложных ситуаций. Руководил больше 10 лет. Главным лесничим работал Н. П. Катаев. В годы Гражданской войны служил в рядах Красной армии, был направлен на учебу в Ленинградскую лесотехническую академию, знаком со знаменитым

«ИНВОЖО» № 6 2016

лесоводом М. Ткаченко, организовал при лесхозе лесную школу. Многие местные закончили ее. В школе наука была поставлена на высоту, ею заведовал А. К. Моисеев. Попал он в эти края из-за лысовщины, пришлось забросить большую лесную науку и искать убежище на камских берегах. Кстати, не жалел, что приехал. Когда началось строительство Воткинской ГЭС, то срочно были созданы лесоучастки, бригады рубщиков. Лес рубили до ночи. Стали выселять людей. Трудно представить эту эпопею. Сначала все думали, что пронесет, не тронут. Но когда приехали лесорубы, то стало ясно: власть не шутит. Все лесоучастки были соединены дорогами. Уничтожили покосы, огороды, прозрачные речки, ручьи. На Н. Материке, например, построили новый поселок лесорубов. За короткое время поднялись 60 домов. Был свой магазин, баня, клуб, пекарня, школа. Лес заготавливали по плану. Сначала под рубку пошел самый хороший лес. Бревна грузили тракторами С–100 к местам сплотки. Летом устраивались лежневки, зимой – ледянки, по болотам – слани. Вывозка леса отставала от вырубки. И вот появилась идея: бревна завязывать в плоты, и оставить на месте с тем, чтобы при заполнении водохранилища плоты можно будет легко тронуть с места и направить в нужном направлении. Идея сработала, но не все плоты удалось спасти. Многие сразу оказались на дне реки, другие превратились в плавающие островки, пока тоже не утонули и сгнили. И также не весь лес, как ни старались, вырубили. Население долго помнило, как подтопленные деревья сохли, и сучья торчали из-под воды, как руки, просящие помощи. В архивах сохранились фотографии местности до затопления,

и, глядя на все эти удивительно красивые места, болит душа не только Н. Окулова, но и всех старожилов. Разбросало их по белу свету, разбросало бисером. Некоторые до сих пор не хотят вспоминать годы переселения – как кость в горле. Представьте картину: коровы, телеги, машины, вереницы людей двигаются по дорогам Прикамья, ища новое пристанище, а душа болит о своем родном уголке. Да уголок ли это – это образ жизни. Многие остались без Камы, без сильной экономической подпорки. Многие кормились только благодаря реке, торгуя рыбой сушеной, соленой… выживали. Здесь, на берегу реки, женщины ждали мужей из далеких военных походов, реке они жаловались на судьбу, река давала силы, надежду, вода уносила слезы горечи, вода – это удивительное создание природы. Люди воспринимали Каму как живой организм. Кама для жителей – это река жизни, дорога в дальние страны, ворота в другие миры. Около 10 лет шла возня вокруг переселения. А где-то там внизу шли работы по укрощению реки.

Что нашли, что потеряли Против индустриализации страны, разумеется, нет лома. Во все времена так было и будет. Промышленности нужна энергия. До сих пор Воткинская ГЭС снабжает исправно теплом и светом городское население. Дает рабочие места. Все это можно измерить киловаттами. Только вот эти ватты очень сильно повлияли на образ жизни людей, живущих на берегу Камы. Водохранилище изменило не только очертания Камы, но и фауну, флору, ихтиофауну, скорость течения реки.

Специалисты «Камуралрыбвод» отмечают, что рыбные запасы некоторых видов рыбы падает, рыба заражена многими болезнями. Но что от камской рыбы можно заразиться свиным солитером, различными глистными инвазиями – это давно известный факт. При обследовании было выявлено, что рыба из Воткинского водохранилища (щука, судак, окунь) заражены лентецом широким. Особенно страшно употреблять окуньков – в 40 процентах оказались по два плероцеркоидов лентеца широкого. В язи из Воткинского водохранилища – кошачья двуустка или эпистархоз, а также в каждом исследуемом экземпляре было выявлено по 5 штук плероцеркоидов лентеца широкого. Как только человек проглотит эти куски рыбы, то плероцеркоиды, попав в кишечник, оживут. Лечить это заболевание крайне сложно. Кроме этого, здесь интенсивно заражена двуусткой плотва. Все меньше на Каме рыбных чистых мест, все больше в ней накапливаются нежелательные водоросли, в донных отложениях – тяжелые металлы, все меньше ценных видов рыб: не стало белуги, осетра, трех видов сельдей, не ловится белорыбица, сазан, сом. Что интересно: теперь, из-за толщи воды, сокращается срок прогревания рыбных мест (конец июля и начало августа). Есть виды рыб, как сом, который любит теплую воду. Рыба эта порой в июне просто голодает. Трудно представить, но в прошлом с Камы вытаскивали стокилограммовых сомов. Сейчас редко он доходит до 40 кг. Лещ на Каме никогда не считался большим деликатесом. Эта рыба – хлеб. Ее ели сколько угодно, ежедневно. Но после заполнения ложи Воткинского водохранилища, надо было пройти 30 лет, чтобы лещ стал снова доступным. Он сейчас ловится с января по апрель, хотя предки их ловили только осенью. Лещ в размерах уменьшился, значит и в весе, сегодня он стал настоящим путешественником. Лещ мигрирует до 300 километров, заходит на реки Вишера, Косьва, Колва, Обва, Чусовая, Сылва. При такой миграции быть бы живу, не до жиру. Ученые установили, что лещ очень живуч, устойчив к болезням и к токсичным веществам. Мало кто помнит, что в речках Прикамья водилась речная форель. Теперь это большая редкость. Наверно, попадется на удочки к большим знатокам рыбных чистых мест. Но такие специалисты за последние 15 лет вывелись, их просто споили те, кто, получив лицензию, занимается ловом рыбы на продажу. Как обычно эта сфера отрасли сегодня, как и многие другие, криминализирована. Не без этого. Ну, а если кто сегодня все же ловит рыбу на Каме и продает, то просто занимается отравлением людей, ибо человек, не зная качество рыбы, может купить и заразиться различными заболеваниями.

Стрелец.

«ИНВОЖО» № 6 2016

ИСКУССТВО

Валентина Лукина

Козерог.

Валентина Павловна Лукина (4 авг. 1945) – художниксамоучка, уроженка г. Сарапула. Окончила Педагогический институт г. Перми (психологический факультет). Долгое время работала методистом по дошкольному воспитанию в г. Сарапуле, затем – валиологом в физическом диспансере (г. Санкт-Петербург, постдипломное образование). В настоящее время у художницы насчитывается больше пятидесяти картин. Все они были созданы в 2000–2010-е годы. Работы Валентины Павловны есть в частных коллекциях во многих городах России. Про свои картины художница пишет: «…В них многоцветный космос. Я могу подолгу разглядывать свой «космос» и быть от этого счастливой…».

Стрелец.

«ИНВОЖО» № 6 2016

35 Дракон.

ВОСПОМИНАНИЯ

ДНЕВНИК ХУДОЖНИКА.

Игорь Безносов

В 1996 году после персональной выставки, подготовленной к пятидесятилетию, Игорь Безносов записал в книге отзывов размышления о творчестве и о судьбе художника. Тетрадь с дневниковыми записками хранится у родных и публикуется впервые. (Продолжение. Начало в № 5 2016 год.) сть еще одна памятная история, которую рассказывала мне моя мать. Это реальное событие и происходило оно в нашей деревне где-то ближе к началу века (до тридцатых годов). А брат старший героя этих событий жил и в мое время, я его хорошо знал. Это Коля Усанчик. Усанчик – это кличка его. Он был слаб умом, дурачок. Он нигде не работал по-серьезному, а пропитался тем, что ходил и собирал подаяния. С мешком на санках зимой. Насобирают

«ИНВОЖО» № 6 2016

много сумок, мешочков, кульков с подаянием – полные санки. И идут домой в село Люк, пять километров от нашей деревни. Проедят за неделю или сколькото дней и новый заход по всей округе, по всем соседним селениям. Их все знали. Я говорю их, потому что с ним ходила его как бы жена Таня – тихая, маленькая удмурточка. Иногда он запрягал ее в санки, и она, как лошадка, везла эти санки груженые. Потешался, может быть, даже и издевался он над ней. Иногда

кнутом подстегивал, чтоб везла быстрее. Дурачок, что с него спросу. А, может, игра у них такая была. Жизнь – игра. Иногда он держал собак, подбирал бродячих таких же, и они возили эти санки. Он им шил сбрую. Хомутики, дугу делал, седелко, и санки были с розвальнями, как настоящие сани, и с оглоблями. Словом, дурак-дурак, а соображал кое в чем, и руки кое-что могли делать. Любил он заигрывать с бабами, по-своему, по-дурацки. Но серьезных приставаний или

обид от него никто не замечал. Ни бабы, ни мужики. Словом, безобидный дурачок Коля Усанчик. Так вот, событие, о котором я хочу рассказать, было с его младшим братом. Имя его я не знаю. Он тоже был нищим, пареньком-малолеткой, и ходил собирал подаяния по деревням. А жили они в селе Люк. В тот день он пришел в нашу деревню Верхний Люк. Обошел несколько домов, а может, и всю деревню, и то ли мало собрав, то ли планы его были таковы, но после нашей деревни он пошел на Постол. Это селение южнее нашей деревни. И сразу после его ухода загорелся у одного богатого человека дом. Поднялся ветер, пламя кинулось на соседний дом. Словом, эти два дома двухэтажных, богатых сгорели. И деревенские сразу про того нищего паренька вспомнили и… – он поджег! На лошадях догнали его в лесу, он еще не успел дойти до Постола, там семь километров было. Привезли его в село Люк, посадили в каморку и давай пытать и самосуд над ним чинить. Мать рассказывала, посадили его в каморку с решеткой, не дают ни пить, ни есть, дня три его голодом морили, все пытались признание выбить. Какие бабы посердобольнее, принесут корочку хлеба или воды кружку поставят на подоконник. Так он губами, зубами эту кружку брал и пить пытался, так выбивали, не давали, а руки у него назад были связаны. Морили, морили его в каморке, может, неделю или сколько, вывели на улицу суд чинить. Подвели к перекладине и подвесили за веревку – за связанные назад руки, так они наверх вытянулись, прямые стали. Ясно, что они просто в суставах вывернулись, мышцы-то у нищенка совсем ослабли. Да еще до этого, как только его вывели из каморки, так Колька Рёв – это один из хозяев сгоревшего дома, подбежал и откусил у пацана

ухо. Вот каким зверем человек становится. Ну, а далее подвесили его на веревке взад руками, а они вытянулись вверх. И, видимо, лестница стояла то ли сзади, то ли рядом, паренек хотел привстать ногами на лесенку, так ему топором пальцы-то рубят. А он молчит все это время, как над ним издевались. Истинный мученик. И как натешились озверевшие мужики, повели его на кладбище, дали ему лопату и заставили рыть могилу. Он вырыл себе могилу. Они заставили его лечь в могилу. Он лег лицом вниз, так они заставили его повернуться, и так, лежащего лицом вверх, и начали засыпать. Как засыпали, земля долго еще поднималась. Так и кончилась жизнь этого мученика-паренька, и как потом оказалось, невинно страдавшего и перенесшего такие пытки, мучения и унижения. И только спустя много лет одна из хозяек сгоревшего дома призналась, умирая. Это она в тот день вынесла в сенки горящие угли в чугунке и забыла про них. От них-то и сгорели эти два дома. А признаться она побоялась. Суровые и озверевшие мужики могли и ее изуродовать, и, Богу известно, что сделать. Вот таковы люди, вот таковы их нравы. Эх, тоска на душе от таких историй, и не знать бы ничего этого и забыть бы все это, а еще лучше, если бы никогда этого не было и не повторялось. Но, увы, люди не стали лучше в нравах своих. Да простит меня тот, кто будет читать эти строчки за мерзкое ощущение от этой истории, но ведь в ней на двести процентов более величия этого нищего паренька, как терпеливо и покорно он переносил все издевательства над ним. Я думаю, Бог в эти минуты был с ним, и на его стороне, и в нем. Да, множество историй удалось услышать от земляков и о времени дореволюционном, о времени революции, о довоенном времени, военном здесь,

в тылу, военном там, на войне. Здесь бабы горе мыкали, там мужики свою военную лямку тянули. Многое попробую рассказать. Если говорить о времени гражданской войны, тут

Портрет крестьянина. 1960-70 годы непревзойденным рассказчиком был Денис Сергеевич Темников. Дядя Денис – второй муж тетки Мины (Марины), старшей сестры моей матери. Этакий маленький и чудный старичок. Он про себя говорил: «Маленький, так я ведь только половинка». Он был двойняшка, и тот, другая половинка, видимо, умер то ли мальцом, то ли совсем малышом. Но их еще было три брата. Иван, старший, тот в гражданскую воевал и был в штабе у Азина. А вот два последних брата, Матвей и Денис, воевали, партизанили и были в конной разведке. Ушли они в Красную армию добровольцами. Денису в то время было семнадцать лет да плюс маленького ростику, ну, какой он вояка, так, для счету. Но в разведке-то, наверное, такие и менее всего приметны и нужны были. Вот некоторые из историй, рассказанных им о своей боевой юности: «Дали мне лошадь, большую, белую. Дали команду вперед, в атаку. Все ускакали, а я иду сзади

пешком и лошадь в поводу веду. К вечеру догнал их, они уже там управились, все без меня сделали. Меня спрашивают: – А ты где был? – Так, скомандовали, все ускакали, а я на лошадь не мог залезти, большая больно. Похохотали, похохотали. Нашли мне маленькую-маленькую лошадь. Я сел на нее, у меня шашка по полу волочится. Опять маленькая больно была лошадь. Так на ней и ездил. Ну, все равно, в атаку все ускачут, воюют там, а я сзади еду. Гляжу, битые-то лежат на земле. У кого одежа хорошая. Думаю, чего зря пропадать. У кого сапоги сниму, у кого чего. Один раз еду, а на шею-то вместо шарфа кальсоны с убитого снял да и намотал, еду. А мне и говорят, ты, говорит, сыми кальсоны-то, а то попадет тебе. У, ты, Господи! Снял да в мешок положил. А в другой раз в разведку послали на телеге, на лошади. Отряд-то наш стоял в Динтеме, а белые-то у нас в Верх Люке. Послали нас в разведку, разведать, сколько да чего там у них. Выехать бы только из лесуто, а там на опушке два всадника белых стоят. Мы скоренько развернулись да и назад. Они стрелять. А у нас винтовки-то тоже были. Мы отвечать. Раза два ли три ли пальнули мы, они и отступились от нас. Ну, а мы, не сбавляя ходу, винтовки-то поклали на телегу и рысью едем. Приехали, винтовок нет. Куда дели? Не знаем. Рассказали, как было. По дороге трясло и, видно, они упали с телеги. Ну, доставайте, где хотите винтовки. Потом у убитых подобрали. Так вот, милые мои, и воевали. Ой, батюшки, что было, что было. Как-то Каму-то перешли, белых все гнали. Тифом начали болеть. И я заболел. Принесли меня на носилках в лазарет. Изба там под лазарет оборудована была. Нары деревянные из досок сколочены в два этажа. На нарах солома. И все нары

«ИНВОЖО» № 6 2016

заняты, мне места нет. Ну, мне на пол, под нары соломы бросили и положили. Подожди, говорят, кто умрет, так тебя на нары переложим. Ночью-то надо мной мужик-от орать начал. Все кричал, умирать, видно, собрался. Наутро-то затих. Пропал, видно. Санитары пришли с носилками, стащили его, унесли. Я скорей свой хлам кидаю на его место, занимаю, ложусь. Лег уж. А мне говорят, погоди, хоть его солому-то уберем, дезинфекцию сделаем. Да ничего!.. Я и так. Полежал, полежал – не пропал, выздоровел. Ой, батюшки мои, что было, что было. В другой раз зимой, одежа-то плохая была, в лаптях. Ноги-то промочил, видно, снег ли попал, портянки-то худые – палец на ноге отморозил. Хожу хромаю, а он болит. Так сходи, ребята говорят, к фельшеру. Пошел к фельшеру, а он меня же ругает. Чего ты, говорит, голова твоя бедовая, раньше-то не шел. А палец-от уж косточка белая торчит, мясо-то отпало, отмерзло, дак. Дал он мне в рот глоток воды. Как, говорит, скажу «глотай», так ты тогда и глотай, а я в это время откушу косточку-то щипцами. Он говорит «глотай», и сам откусил кусачками косточку-то. Так я уж, говорю, проглотил. Ох ты, грех ты. Ох ты, грех ты. Ой, что было, что было». И много было таких рассказов у дяди Дениса. Любил я этого простодушного, добрейшего и неприхотливого к жизни старичка. После этих своих похождений на гражданской войне он работал путевым обходчиком на железной дороге станции Кияик. Ездил и кондуктором на товарняках, и все у него были какие-то приключения и случаи. А забавой у мужиков на Кияике была игра в карты. Даже по ночам собирались у кого-нибудь в бане и всю ночь играли в очко или в подвеску. По копеечке. И лет за шесть-семь до смерти он из-за двух копеек так поссорился

со своим другом Андрюшкой, что сказал: «Пропадет, так я его и хоронять не пойду!» И ведь не был. Вот два бородатых седых старика, а как дети обиделись и рассердились друг на друга. А все дело в том, что Андрюшка обвинил Дениса, что тот сплутовал и две копейки… в общем, что-то там все дело в двух копейках было. И символичен был финал жизни дяди Дениса. Как он пришел в этот мир – в семье бедняка, гуляки, картежника родился. Лебединой песней его была лихая молодость – гражданская война. Потом тридцать пять лет добросовестного труда на железной дороге. За все за это он был награжден орденом Ленина. А вот символический финал его был таков. Умер он после операции, то ли аппендицит, то ли что-то несерьезное. Не уберегся, наелся шанег домашних, и захотел пить, и попил воды из крана. А этого делать было нельзя. Свежий шов еще не сросся. И везли его на навозных санях до самого кладбища. Сосед приехал на обед домой. Упросили его на часик лошадь. Сбросили коробок, поставили гроб на сани и поехал Денис Сергеевич к Господу в благоухании свежего навоза, ранней весной, по насту. Вот и вся символика и своя красота его жизни. Светлая ему память. И многих хочется помянуть за их простую, неприхотливую жизнь, за то, что добры были на ласковое слово, не унывали, а жили как жилось, пели как пелось, трудились как трудилось. И вот сразу после этих слов на ум пришла память о тетке Тале. Бабка Наталья. Наталья Чикишева. Всяк называл ее посвоему. Веселая и неунывающая одинокая старушка. Такой она осталась в памяти, кто знал ее в последние годы жизни. Восемь детей выкормила и воспитала она одна. Муж погиб на войне. И при этом сохранила в себе эти роскошные и завидные, похорошему, качества неунывающего человека. <…>

Паровозная машина деда Михея. 1993 год Она жила одна в бывшей деревне. Дом стоял в поле, в трех километрах от села Люк и метрах двухстах от леса. Так что в ветреную погоду всегда был шум хвои, запах леса весной и осенью. А волки, лисы, лоси и зайцы бегали по ограде и огороду как у себя дома. Колодец у нее столкнул тракторист (Генка Басурман) по приказу председателя. Мол, стоит дом в поле и мешает. Пахать, надо объезжать ее огород. Думали, если столкнуть колодец, так быстрее в город к детям уедет. А бабка Наталья не тот человек была. Для нее родная деревня, родной дом и вся жизнь в этом доме, и никуда ей от этого места не хотелось. Душа приросла. За водой зимой на лыжах, с ведрами ходила на ключ, на родник. И в гору несла эту воду в дом. А раз уехала в город на недельку повидаться с детьми. И продуктов подкупить,

«кобацкого» бутылочку. А там то ли приболела, то ли буран буранил непросветно. Словом, ее неделя растянулась на две или три. Заходит она в дом, а там вся ее скотина околела. Кошка как сидела на трубе, на печке, так и окоченела. Петух и две курицы тоже на полу замерзли, валяются. Петух, видимо, еще бился, хотел на улицу выскочить, и стекло в одной раме выбил, а второе-то стекло не смог выбить. Снегу-то, говорит, мало оставила. Они, видно, пить хотели, так и пропали. И много всяких историй приключалось с бабкой Натальей. А вот несколько историй, рассказанных моим отцом из его военных лет. Когда они гнали немца уже на запад, вместе с частями армейскими гнали скот как ходячую провизию или, может, раздавали крестьянам на освобожденных землях. Вот, гнали они, гнали, а дело к ночи

и надо где-то на ночлег остановиться со скотом. А все деревни сожжены, ни огородов, ни построек. Все-таки присмотрели они один сарай, крыша-то, видимо, раскрыта была, ну, где-то в углах у стен были частично слеги, солома обвалилась. Загнали они свою скотину в эти стены, двери жердями завалили, чтоб скотина не вышла ночью, и сами давай укладываться. Отец в углу солому подгреб посильнее и на ней улегся. Переночевали. Утром, когда вставать уже, отец почувствовал под собой чтото твердое. Разрыл маленько солому-то… Батюшки, а там фашисты убитые в кучу сложены и сверху соломой припорошены. Он на них, покойных, уставшито, всю ночь и проспал. Вот такие чудеса на войне бывают. Но самым острым его рассказом был тот финальный бой, на котором его ранило, и где он чудом остался жив. Это было, когда

Ночь проспал на убитых фашистах. Из серии «Рассказы о войне». 2004 год

они освободили Воронеж и гнали немца на запад. И вот брали они станцию Латная. Немец отступал, а они со своей сорокапятимиллиметровой пушкой прямой наводкой били по колонне отступающих немцев. Позицию выбрали на высотке, а рядом лесок. И с этой высотки они удачно расстреливали колонну. Много уже подбили. Снаряды заканчивались. Отец-то и встал на вытяжку, по уставу, руку к козырьку и: «Товарищ командир, снаряды на исходе». Тут из леска немецкий автоматчик и полоснул по их расчету. Из шести человек только отец и остался жив. Еще одного привезли с ним в госпиталь, но у него весь живот

«ИНВОЖО» № 6 2016

был прошит пулями. «Ой, – кричал он ночью, – добейте меня, добейте». Корчился от боли. А под утро сам умер. А отцу пуля навылет прошила правую руку, зацепила нерв, но кость не задела. А поскольку в момент этого случая он держал руку у виска, отдавая честь командиру при докладе о наличии снарядов, то ясно, в скольких сантиметрах или миллиметрах смерть была у его головы. А Бог миловал. И он потом рассказывал, что, уходя на фронт, он предчувствовал, что вернется, хоть раненый, но вернется – так оно и вышло. А вот старший его брат Василий, тот как девица ревел и причитал, что не вернется он. И не

вернулся. Погиб, ни разу не выстрелив и так и не увидев в лицо противника. О его гибели потом рассказывал его сосед, с которым они были призваны, вместе ехали в одном эшелоне, в одном вагоне до самого того рокового места. А дело было так (рассказывал дядя Паша Безносов): «Дали нам по одной гранате, по пять патронов, по винтовке, посадили в вагоны и повезли на фронт. Везли, везли, везли, везли. И завезли в тыл к немцам. Как-то так получилось, сами того не ожидали, им пришлось после бомбежки и обстрела группками разбегаться и выбираться самим. А дело было ночью. Пробегали они мимо горящего на окраине дома, тут их, необученных, осветило, под обстрел попали. Дядя Вася как упал, так там и остался, и до сих пор ни слуху ни духу. Вот и вся его война – короткая и вечная». А дядя Паша и остальные с ним прятались, шатались по лесам и все-таки напоролись на немцев. Взяли их в плен. Ложил он там у них печки, столярничал. Обид и жалоб он про плен не высказывал. А бежали они вскоре. Среди них был шустрый москвич. Он договорился с местным жителем. Тот перевез их на лодке на другой берег реки, и там в лесах они нашли своих. В общем, для дяди Паши война кончилась сравнительно благополучно. По-моему, он даже не был и ранен. А вот отца моего какой-то немец подстрелил. И, может быть, благодаря этому немцу я и появился на свет 9 мая 1945 года. Наверное, это Божий промысел. Помотали его по госпиталям, полечили, полечили. Все хотели обратно на фронт сунуть. И так комиссия, и сяк комиссия. Но у него на правой руке только мизинец немного шевелился, а остальными не владел. И долго еще от них шел запах прелого, так как они были плотно прижаты друг к другу и

не проветривались. И только спустя лет десять-двенадцать этот запах исчез, но пальцы так и были прямые и несгибаемые. И вот, после госпиталя, в 1943 году отец вернулся в родную деревню. Памятен еще один случай из его фронтовой жизни. Ехали они на грузовике по полю. Отец сидел в кузове на листах фанеры. И вот машина наскочила на мину противотанковую. Отца на этой фанере выкинуло далеко в подсолнухи. Колеса раскидало метров на пятьдесят в разные стороны. Вот фанера его и спасла. Ни один осколок не попал, только ушибы от броска и удара. На фанере-то он плавно и приземлился, как на парашюте. А послевоенная жизнь его хотя и была в трудах и заботах, но все-таки надежды на лучшее сохранились, и я появился, рос, подрастал. Сестра старше меня на семь лет, но и с ней забот и хлопот у родителей наших было достаточно. Помню, малышом с пацанами бегали в котлован весной. Собирали там гнилую картошку, ту, что оставалась после посадки колхозных полей. А дома мамка гниль вырежет, промоет, протрет на терке, поставит на полати отстаиваться. Отстоится крахмал. Воду сливает. Крахмал собирает и из него напечет лепешечек маленьких, с ладошку детскую. Такие белые, с поджаренными кромками. Похрустывают. И вкуснятиной казались… Эх!.. А один раз, помню, приносит мать из чулана мешок – узкий такой, самодельный, самотканый. И в нем, с ведро, зерна. «Вот весь хлебушек, – говорит, – а надо до свежего урожая дотянуть. Может, на трудодни дадут». А что там, на трудодни, давали? Да! Картошка, редька с квасом, горошница на постном масле, свекольница настояна в бутыли, щи постные, с репчатым луком, на квасу. Перепечки, лепешки.

Фронтовые дороги. Из серии «Рассказы о войне». 2004 год

Капуста квашеная, огурцы соленые и молоко. Это молоко и с горячей картошкой, и с кашей, молоко с шаньгами тонкими, шаньгами толстыми. Молоко с картофельными пирогами, с творогом, ой, Господи, сколько же всего превкусного попробовано и съедено. Эх, эти деревенские матери-умелицы. Вечная вам и самая светлая память. Одни горячие пельмени, пирожки, пироги и шаньги чего стоят. Сладостно все это вспомнить, все так просто, жизненно и естественно. Все сделано своими руками, все выращено своими руками. И даже одежда сшита руками матери. Полотенца, рушники сотканы из льна, из крашеных

в разные цвета ниток. Варежки связаны из шерсти с собственных овечек. Мясо в пельменях и суп тоже из собственной живности. То ли это хрюшка, то ли бычок или барашек, курочка или гусь. А творог, шаньги творожные да горячие только что с листа, румяные и все в масле. А мед свежевыкачанный, парной еще, теплый от улья. Особенно вкусны свежесрезанные чистые соты – ароматные, теплые, нежные и мягкие, ну, просто ах! А горячая, только что из печки топленая сметана с подгоревшей пенкой на поверхности. Как вкусна эта пенка. А свежий творог на пасхальном столе. Крашеные яйца на тарелке и опять же

картофельные шаньги, мягкие, горячие с молоком. Сейчас все это на сказку похоже, на прожитую давно сказку. И вряд ли она повторится когда-нибудь и у кого-нибудь в том же качестве и виде. В этом мире все бывает единожды и неповторимо. На мою жизнь выпало столько счастливых минут, что мне грех даже помыслить и плохо подумать о прошлом. И вся моя благодарность моим любимым родителям. И меня они тоже, кажется, любили искренне, как и в равной степени сестру мою Граню. Эх, светлые наши годочки, светлые деньки – светлая вам память. И дай Бог и будущему своему такую же светлую память и такие же светлые и счастливые дни. Дай Бог! Дай Бог! Дай Бог! (Продолжение в следующем номере.)

Подготовка текста: Елена Девятова. Фото: Владимир Наумов. В публикации использованы фотографии из коллекции Удмуртского республиканского музея изобразительных искусств.

Портрет матери

Портрет отца

«ИНВОЖО» № 6 2016

Горячие пельмени. 1993 год

ПРОЗА

МИХАИЛ ШОЛОХОВ Нобель премилэн лауреатэз

ЧИТЫР-ЧУТЫР СЮРЕСТӤ Верос

Иллюстрация: 43 МИХАИЛ НИКОЛАЕВ.

Алигес гинэ Нюра шораз учконтэм нылаш вал. Зӧкмет но шушмет. Ветлыкуз, ӵӧжлэн сямен, мугорыз сопала-тапала бекыръяське, пыдъёсыз вамен пуксьыло, кузесь суйёсыз асьсэ кожазы кадь азьлань-берлань шонаськыло. Тодмотэм адямиосын пумиськылыкуз, шоразы со огвакытэ ик куймырес но возьдаськыса учкылӥз. Нош туннэ Васялэн азьтӥз ортчиз веськрес, ӝужыт нылмурт. Гадьёсыз буй-буй ӝужамын, сьӧдэсь синъёсыз нокыӵе кепыратэк учко. Васялэн ымныраз шуныт тулыс тӧл шокыштӥз, оло. Мальдыса выллем, пияш огшаплы синъёссэ ик кыньылӥз но, нылашлэн мышказ урамлэн мукет палысьтыз юртъёс сьӧрысь ышытозяз учкыса сылэмез бере, валзэ гонӟыртытӥз. Шур дурысен гинэ ини валэзлэсь сермет кортнэтсэ куштыкуз, со понназ пальпотӥз. Солэн син азяз ялан возиськизы на Нюралэн карнан вылэ тырем киосыз но вамыштэмезлы быдэ кылясь ведраосыз; карнанэз пӧртэмпӧртэм сяськаосын чебермамын, нош ведраосыз вож-вожесь. Со дырысен Васялэн нылашез выльысь но выльысь адӟемез потылыны кутскиз. Шур дуре валзэ люктаны пияш юри соослэн ураметӥзы ветлыны ӧдъяз. Нюраез адӟыкуз, сюлэм вылтӥз шумпотон тулкым погыльскылӥз. Со сермет ӟезьзэ ас палаз шуак кыскылӥз но, валэз озьы ик шуак дугдылӥз. Нош сылыны кема ӧз сылылы. Арнялэн пумаз Вася возь вылэ мынӥз – турнам турынзэс чакланы. Зор бере турын парлананӥз. Бордысьтыз ӧжытак сисьмем зыныз но лыктӥз. Авдеевъёслэн удыссы вӧзысь Вася витёнтэм шорысь Нюраез адӟиз – соиз огез бӧм дорын сылэ вал; юбкаезлэн сӧзыез ӝутэмын, кияз – векчи ньӧр. – Ӟечбур, чебер апи! – со доры матэктонъяз шуиз Вася. – Ӟечбур, уд ке исаськиськы, – пальпотӥз нылмурт. Вася вал вылысьтыз тэтчиз но сермет ӟезьзэ сэрпалтӥз. – Кинэ-мае утчаськод, Нюра? – Кунянмы олошае пыриз... Кытысь ке ӧд синйылты-а? – Пудо кемалась гуртэ бертӥз ни, нош тӥляд кунянды син шорам ӧз йӧты. Вася кисыысьтыз тамак пуйызэ но газетсэ поттӥз. Бинялтэм тамаксэ дыльдыеныз ляконъяз юаз: – Мар сямен ай тон, нылаш, такем ӝог будӥд? Али гинэ эшъёсыныд луо пӧлын гурезь лэсьтыса шудӥськод вал, нош табере тани учкы шорад... Нюралэн пальышась синъёсыз кыньыртӥськизы. – Малы нош монэ гинэ адӟиськод, Василий Тимофеевич? Ачид но бен кемалась-а штантэк бызьылӥськод вал, нош али йырыд мумыкоре йӧтэ, дыр, ини...

«ИНВОЖО» № 6 2016

– Малы бен татчыозь уд бызиськы? – Вася тамаксэ кенжытӥз, мускыт омыре сьӧд-пурысь ӵынэн пельтӥз. Нюра шудэм улсын лулӟиз, собере жаляса выллем киоссэ вӧлъяз: – Нокин уг басьты! – Ма, мон басьто – мукетъёслэсь пӧртэм ӧвӧл, – Вася но шудэм улсын вераны турттэ вал, ай паль но потӥз, нош пальпотэмез ӧз пӧрмы – ымнырыз гинэ кисыртӥськиз. Солэн соку тодаз лыктӥз, кыӵе адӟиське со синучконын: ымныр тыраз – чача висён бере кылем муресь гопъёс, кымесаз – бабылес йырсиез: бабылес ке но, кузёзэ куйсор тус возьматэ. – Мукетъёслэсь зэмзэ ик пӧртэм ӧвӧл кадь, но ымнырыд шадрагес... – Базарысь басьтымтэ уго... – ӵыжектыса шуиз Вася. – Соиз но шонер!.. Ма, сокем кельшисько ке, дорам курасьёстэ ысты, – ньӧрыныз шонанъяз мусо пальпотӥз Нюра но гурт пала вамыштӥз. Бӧм улэ пуксьыса, Вася кема посӥз шуям чуньыбыж куарез. Ас понназ малпаз: «Серекъя-а монэ та укылтэм, уг-а?» Шур палась салкым омыр лыктыны кутскиз. Турнам турын, пуктылэм бӧмъёс, куакъёс вадьсы бус лэзиськиз. Ӧжыт улыса, со ваньзэ согиз. Нош шунды пуксьыку льӧльмаськем инбам ялан яркыт пиштӥз на. Отчы пазяськем пилемъёс легезьпу сяськалэн бурдъёсызлы кельшизы. *** Кутчаськись Вася номыр ӧз вазьы. Ымнырыз гинэ дарали кадь луиз – оло сапегзэ вань кужмысьтыз кыскеменыз (соиз ӟоскытгес), оло мукет муген. Анаез кышет пумыныз кӧсытэсь ымдуръёссэ ӵушиз: – Я, иське, Вася, мон Осьып доры ветло ик. Нош коркасьтыз ныл курасез туздырыса лэзиз ке, ӧйтӧд, кытчы но кызьы пегӟод меда возьытэдлэсь. Быдэс гурт серекьялоз... – Собере вис кариз но, пиезлэсь азьло сямен ик шып пукемзэ адӟыса, ватсаз, – Котьма медло ини – мон кошкисько. – Мын, анай, – Вася султӥз но пальпотэмъяськиз. *** Вераны кутскемезлэсь азьло котмем кымыссэ саесэныз ӵушылыса, со шуиз: – Тӥляд, Осип Максимович, вузды вань, нош милям – басьтӥсьмы... Со пумысь мон дорады лыктыны ӝутӥськи... Кыӵе меда тӥляд кылды луоз? Ӟус вылын пукись воргорон нырысь тушсэ позыртӥз, собере вӧзысьтыз тузонзэ пельтэмъяськиз – соку гинэ ӟазыртӥз: – Валаськод-а, мар бордын уж, Тимофеевна... Мон, оло, пумит но ӧй луысал... Василийлы милям семьяямы инты шедьысал. Нош озьы но ми нылмес

ум сётэлэ... Ӧжытак мед шудоз-серектоз на... Нылпи вордыны вуоз ай... – Соку ӟеч луэ! Пырамысьтым вождэс эн вае... Васялэн анаез сандык вылысь султӥз но йыбырттӥз. Кӧсытэсь ымдуръёсыз шымыртӥськизы. – Вожмес, пе, ваёмы ини... Ма, кытчы озьы дыртӥськод, Тимофеевна? Оло, милемын ӵош нуназеясалыд? – Уг ни ай... гуртын возьмало... Ӟеч луэ, Осип Максимович!.. – Азьыдлэсь берыд чебер! – интыысьтыз султытэк, пытсаськем ӧс пала нукыртӥз кузё воргорон. Гидкуазьысь кышноез пыриз. Табае шундыберган тысь кисьтонъяз юаз: – Мар бен ветлэ Тимофеевна? Осьып понназ лек кылъёс вераз но сялӟиськиз: – Шадраезлы кышно кураны. Сёрос юбо, калык сьӧры уйиськыны ведь турттэ!.. Ачизъя писпу мед быръёз... Вот туклячи! – киыныз шонтӥз. *** Туэ понна вань юосты октӥзы-калтӥзы. Кабанъёсын котыртӥськем итымъёс кутсасьёсты витьыны чӧлтӥськизы. Вуиз сӥзьыл. Ӵукъёсы музъем бусъёсын шобырскылӥз. Шунды дырын-дырын гинэ пилемъёс сьӧрысь возьдаськыса учкылӥз. Нош гужем пӧсьлэсь мӧзмем нюлэс шумпотыса шокчиз: писпуос тулыс куазен кадь вож-вож сылӥзы. Ӵемысь зорылӥз. Бӧрсьысь бӧрсьы ортчылӥзы пурысесь нуналъёс. Луд ӟазегъёс малы ке шундыӝужан палась шундыпуксён пала лобӟылӥзы. Куреньмем зуродъёс висись адямилы кельшыны ӧдъязы. Толэз витьыны ылам музъем, кожалод, нырулӥз. Нюлэс сямен ик, возьёс вож-вож улӥзы ке но, соослэн шулдырзы ӧй вал ни. Васялэн гинэ мылкыдыз шулдырлэсь но шулдыр вал. Соос нуналлы быдэ Нюраен пумиськылӥзы – я нуназе шур дурысен, я ӝытазе шудон пӧлысен. Куасьмиз пияш, нокыӵе ужез но уг мыны ни... Ӵапак сыӵе пилемо сӥзьыл нуналэ, ӝытпал арган гурт пумын куаразэ сётӥз вал но шуак гуньдӥз... Васяослэн гидкуазязы бызьыса вуиз Гриша, комсомол ячейкалэн секретарез. Эшсэ адӟемез бере ик бам тыраз пальпотонэз вӧлдӥськиз. – Тон мар сокем паляськод? Кыӵе ке чача шедьтӥд шат? – исаськыса юаз солэсь Вася. – Нокыӵе чачаен йырин ӧвӧл ни ай, эше... Асьме ёзъёсмылэн армие мынон дырзы вуиз! – Гришалэн шоканэз мырдэм ӧраз пыриз. – Куинь нунал ортчыса ваньмес призыве ӧтёзы. Валад-а?!

Васялэн йыраз кин ке, оло, нушыен васькытӥз. Нырысь дусымез сярысь малпаз: «Нош Нюраен табере кызьы?» Со кимышкыныз кымыссэ вай-вай зыраз: – Малы нош тон армие басьтэмысьтызы сыӵе куанӥд? Гришалэн синкашъёсыз йырсиез дорозь ӝутӥськизы: – Кызьы бен уд куаны? Армиысен вань югыт дуннеез адӟомы ук! Малы но солы дышетскомы но. Вот та маскара адямиен – малы, пе, сыӵе куанӥд... Нош татын марлы дышетскод? Кыедын бугыръяськыны? Соизлы асьмеос пичиысен дышемын ни... Вася берыктӥськиз но йырзэ ошыса обиньзы пала кошкиз. Эшезлы пал кыл но ӧз вера ни... *** Уйин Осьыплэн сад кенерез вӧзын Вася Нюраез кема гинэ возьмаз. Нылаш бер потӥз. Лыктыкуз но, лыктэм бераз сылыкуз но вылаз ялан ӝикытгес кыскыны выриз анаезлэсь дӥсям дукессэ. Куазь салкым кариськиз. Омыр но ай мускыт вал. Вася солэн синъёсаз учкиз, маке отысь утчаз, нош номыр ӧз адӟы. – Монэ армие басьто, Нюра... – Кылӥ. – Нош тон табере кызьы?.. Монэ кык ар ӵоже возьманы чидалод-а? Уд-тэ шуак мукетызлы бызьы?.. Нюра кит-кит гинэ серектӥз: куараез но, серектэмез но Васялы тодмотэм кадь йӧтӥзы. – Кемалась ик ӧвӧл, мон тыныд шуи вал: атаеным анаелэсь но уг кылзӥськы – бызё... Нош табере – ӧйтӧд... Кык ар – со ой-ёй-ёй!.. Со куспын тон отын, оло, кыӵе ке городскойзэ шедьтод, нош мон тонэ татын возьмаса мед уло? Туала вакытэ сыӵе шузиос быризы... Кинлы ке мукетызлы вазиськы – оло, возьмалоз... Вася сое кема оскытыны курадӟиз: куараез дырекъяз, йырыз виын-виын куалекъяз. Нош Нюра кияз векчи кӧс ваез чигтылӥз но одӥг кыл вылаз сылӥз: – Уг! Уг! Уг! Бератаз, чидатэк но вожез потыса, Вася кеськиз: – Ярам, пӧрмостэм!.. Иське, мыным но уд сюры, мукетызлы но! Нош кинлы ке бызид ик ке, мынам киы тон доры вуоз – тод но ул! – Тынэсьтыд кидэ вакчиятозы – мон дорозь уд сузьы! – пуштӥз Нюра. – Кызьы ке но сузьтӥсько!.. Вася кенер вамен тэтчиз но ышиз. Нюра огшап солэсь пыд куаразэ гинэ кылӥз на. Собере ваньмыз шыпак луиз. *** Ӵуказе ӵукнаяз Вася вакчи шубаезлэн кисыяз ӝыны туриж мында нянь донгиз, анаезлэсь

лушкемен пуйые пызь понӥз но лесничий доры кошкиз. Уез чырым но карытэк потэменыз солэн йырыз весь уллане лэзиськыны турттӥз, куректӥсь синъёсысьтыз ялан синвуосыз виязы, быдэс мугорыз висиз. Пукись вуосыз котыръяса-котыръяса, Вася корказь доры матэктӥз. Лесничий куйыысь ву ӝутъя вылэм. – Тон монэ утчаськод-а, Василий? – Тӥледыз, Семён Михайлыч... Армие басьтэмзылэсь азьло огпол пӧйшураны ветлэме потэ на вал... Паллян пала кырыжтӥськысагес, кияз ведраен лесничий лыктӥз, Вася шоры синъёссэ кыньыртыса учкиз. – Ортчем арнянуналэ бен мар ке кутӥд-а? – Одӥг луд кечез бекмыльтӥ. Соос корка пыризы. Лесничий ведразэ ӟус вылэ пуктӥз но висъет сьӧрысь вуж пыӵалзэ поттӥз. – Мыным винтовка кулэ вал, Семён Михайлыч... Турын нюкысь мон алигес ӟичыез адӟи. – Ма, винтовка но сюроз. Нош патронъёсы ӧвӧл. – Патронъёс ачим шедьто. – Соку ме винтовка. Бертыкуд пырыса кошкы, ява, ӟичыдэ возьматод!.. Я, сюресэд мед удалтоз!.. – шуиз Васялы лесничий. *** Гурт дорысь ог ньыль иськемын нюлэс вань. Отчы, мур нюклэн меӵ бамалаз, сильтӧлэн погыртэм писпулэн выжыяз, Вася гу лэсьтӥз. Интыез горд сюй тупаз, гудӥськыкуз укыр шугадӟоно ӧйлась: сюез сокем ӧз куашка. Бен со гузэ укыр бадӟым но карыны ӧз тыршы – мугорыз гинэ тэрымон. Со караз пияш куинь нунал улӥз. Нюлэскын нуназе шуныт но мускыт, нюк пыдсысь быдэс мугорез юзматӥсь зын лыктэ: со озьы тыпы куар сисьме. Уйин, али гинэ вордӥськем толэзь югытсэ жалятэк кисьтэ ке но, нюклэн пыдэсыз уг адӟиськы ни. Нюклэн вылӥысьтыз ӵаштыртэм, улвай тачыртэм куараос кылӥсько. Соос амалтэк сюлэмез шымырто: кин ке но яр йылтӥ лушкемен лыктэ кадь. Ай дырын-дырын пинал кионъёс вузыны шӧтало – соосыз ини куаразэс уг жаляло, огогенызы ӵошатскыса сямен лэзё. Нуназеосы Вася нюлэскы ӝутӥськылӥз, кынартэм пересь мурт выллем пыдъёссэ мырдэм кыскаса, бусые поталляз. Усьымтэ куаръёс пыр ӟарытлыз шур, нош шур сьӧрысь тӧдьы буям коркаос возьматӥськыку, Васялэн сюлмыз кыскаса висьыны кутскылӥз. Собере, шурлэн ӝужыт ярдураз куакъёс пӧлы ватӥськыса, со кема кылльылӥз. Кышноос но нылъёс вулы ветлӥзы. Кыкетӥ нуналаз анаез но вуылӥз. Вася солы черектӥськыны малпа вал ини – гурт пумысь ӵап валэн уробо потӥз.

«ИНВОЖО» № 6 2016

Нырысетӥ уяз ик, куасьмем куаръёслэсь лэсьтэм валес вылаз выдыса, Вася сур-сур кӧло кожа вал, нош быдэс уез погылляськыса ортчытӥз. Малпаськонъяз-малпаськонъяз мае гинэ ӧз бугыръя – выльысь но выльысь берыктӥськылӥз одӥг малпанэз вылэ: со читыр-чутыр (оло нош, воксё кырыж-мерыж) сюресэ кожиз. Эшшо огзэ валаз на Вася: табере ваньмыз солы пумит луозы – Нюра но, армие кошкем ас ёзъёсыз но, трос мукетъёсыз но. Эшъёссэ арган шудыса келязы, дыр, табере соос выль дуннеез лёгало ни, нош со татын, гондыр гуын, кылле, та нюлэскысен ик сое гуртоосыз быдтозы, со пуны кулэме кошкоз. Ӵукна ӟардыку ик Вася винтовказэ куштӥз но гурт пала вамыштӥз. Мынэмъяз ассэ дыртытӥз: «Ӵок, котьма мед карозы – милицилы сётӥсько... Пытсазы ке но, калык пӧлын луо... Чидало...» Со бызьыса сямен шур дуре вуиз но дугдӥз. Шур сьӧрын муръёосысь ӵын ӝутӥське, пудо бӧксэ. Шуак кышкаменыз Васялэн вань вылтырыз суч-суч котмиз. Кышкамез пыдкуказ ик васькиз. «Куинь арлы пуктозы ук – солэсь ӧжыт уз сётэ... Уг, уг возьматӥськы!» Вася чутрак берыктӥськиз но, пӧйшурасьёслэсь пегӟись ӟичы музэн, пытьыоссэ сураса-сураса, нюлэс пала шонтӥз. Куатетӥ нуналаз солэн сьӧраз басьтэм пызез быриз. Винтовказэ пельпумаз поныса, уйин Вася гуртэ кошкиз. Гуртысен, Осьыплэн обинез вадьсы вуыса, со дугдӥз. Гольык улмопу вайёс вискытӥ пиштӥсь укноос адӟиськизы. Витьымтэ шорысь Васялэн Нюраен пумиськемез потӥз. Пумиськемез но солэн синмаз пальккемез: соин сэрен со дезертир кариськиз, соин сэрен тазьы костаське! Кенер вамен тэтчиз, ӝог гинэ садэтӥ ортчиз, корказе тубиз, ӧсэз кыскиз – ворсамтэ. Собере корка ӧсэз вӧлак усьтӥз. Ымныраз соку ик адями карлэн шунытэз но зыныз шуккиськизы. Васялэн йырыз поромиз. Кузё кышно лайиське вылэм. Со ӧс ӟукыртэм пала берыктӥськиз гинэ но, вӧшез выж вылэ усиз. Ӝӧк сьӧрын пукись Осьып нылонзэ кужмысь тазатэмъяськиз, нош Нюра чир кеськиз но висъет сьӧры пегӟиз. – Кыӵе-мар улӥськоды? – кежмыт вазиз Вася. – Та-а-ау... ин-марлы-ы... – гуньдылыса шуиз пумитаз Осьып. Изьызэ гинэ но куштытэк, Вася висъет сьӧры потӥз. Нюра шыкыс вылын пуке вал. Пыдъёсыз дыр-дыр куалекъяло. – Ӧд шат шумпоты, Нюра? Малы номыр куарадэ уд сётӥськы? – Вася со вӧзы пуксиз, винтовказэ борддор борды урдӥз. – Шумпотод, о-о! – сипыртӥз Нюра. Собере золгес вераны кутскиз, киосыныз шонаса: шӧдӥськиз, со синвузэ мырдэм-мырдэм гинэ кутыса возе.

– Кошкы, Вася, татысь чалякгес! Туж курисько... Районысь милиция лыктэмын, быдэс гуртэтӥ арт шуккыса ветло... Аракы пӧзьтӥсьёсты утчало... Кутозы тонэ... Мын, Вася!.. Жаля монэ!.. – Нош тон монэ жаляд-а? Жаляд-а?! *** Вася висъет сьӧры потыса гинэ вуттӥз – Осьып, йырыныз бӧрсяз шоналтыса, кышноезлы шыпыртӥз: – Али ик Семён доры бызь!.. Милиция отчы дугдэмын!.. Кысыкгес! А то та шпана чальтчоз я йыруж лэсьтоз!.. Нюралэн анаез шыпытак гинэ корка ӧсэз усьтӥз но пеймытэ ышиз. *** Дыльдызэ шуген ньылыса, Вася куриз: – Нюра, маке куртчондэ сёт вал... Кыкетӥ нуналзэ ымам номыр ӧй тыры ни... Нылмурт султӥз гинэ но, со куспын висъетэ пырон дорын Нюралэн анаез кылдӥз. Кияз лампаен, кышетэз пельпумаз лэзиськемын, пӧсяса котмем йырсиез тур-пар пазяськемын. Со жиетэм выллем черектӥськиз: – Тани со, муньылон! Кырмелэ сое, эшъёс-милицаос!.. Пыран дорын милиционер но адӟиськиз. Кышномуртэз палэнтыса, со янак вамен вамыштӥз но, Вася «та» шуытозь винтовка прикладэныз лампаез шуккиз. Собере укно рамаез ӵыжиз но педло тэтчиз. Солэсь бамзэ кезьыт омыр ӵушказ. Со кытынзэмарзэ соку ик валаз. Коркалэн урам палаз будӥсь писпуос ултӥ урам шоры вуиз. Бӧрсяз черекъям, бӧрдэм, косъяськем куараос кылӥськизы. Ӧжыт улыса, корка ӧс йыг ворсаськиз. – Сыл, Васька!.. Сыл – ыбо ведь!.. Куараезъя Вася тодмаз Прошин милиционерез. Ӝамдэлы гинэ берыктӥськыса, бызёнъяз ик куара шоры нырысь ачиз ыбиз. Солы пумит наганэн ыбизы. Вася шӧдӥз, кызьы солэсь пельпумзэ маке ӵушказ. Ӟырдатэм бодыен шуккизы кадь. Вӧсь луэмзэ кужмысь вормыса, пияш нош ик винтовказэ ӝутӥз. Табере ни улмопуос вискытӥ бызись вужер шоры ыбиз. Улмопуос улысь Прошинлэн лябӟем куараен ваземез кылӥськиз: – Йӧттӥз ук мыным, сволочь!.. Кӧтам... О-о-ой, вань пушкы ӝуа!.. Вулэсь нокыӵе кезьытсэ шӧдытэк, Вася шур вамен пыдын потан азетӥ выжиз. Бӧрсяз топкетӥз кыкетӥез милиционер. Берзэ учкылыкуз, пияш солэсь тӧласькись шинель сӧзыоссэ но киысьтыз наганзэ адӟылӥз. Со вӧзтӥ пуляос шулазы... Ӝужыт ярдуре тубыса, Вася ачиз но шур дорысь кошкись милиционерлы пулязэ ыстӥз но,

дэремезлэсь сирессэ пертчыса, сӧсырмем интыяз ымзэ вуттӥз. Аслэсьтыз кузьыт но шуныт вирзэ кема гинэ сюпсиз. Собере, одӥг ымтыр сюй сыскыса, сое сӧсыр интыяз понӥз. Ньылонысьтыз танитани кион сямен вузэм куара потоз шуыса, пиньзэ вань кужмысьтыз куртчиз. Ӵуказеяз, ӝомал усьыку, Вася выльысь шур доры мынӥз но куакъёс пӧлы выдӥз. Паллян пельпумыз солэн пыктӥз, пуля йӧтэм котыртӥ лызэктӥз ке но, азьло кадь ик ӧз висьы ни, кизэ выретыкуз гинэ вӧсь луылӥз, дэремез ку бордаз бурмиз. Кема кыллиз пияш, ялан ымаз люкаськись дыльдызэ му вылэ сяласа. Йырыз макмыр дыръя кадь секыт. Вылаз ик воксё уралтӥз ни. Сием потэмзэ ӧжыт ке но зӥбон понна со бадьпу сулэз сыскиз. Дыльдыез эшшо но золгес кошкыны кутскиз. Шур дуре кышноос вулы вуылӥзы, ведраоссэс тырмытъяса, гурт пала ӝутскылӥзы. Пельпумъёсазы ведраоссы лэйказы. Чылкак пеймыт луыку ини гурт пумысь корка сьӧрысь эшшо одӥг кышномурт потӥз. Сое адӟыса, Вася соку ик гырпумъяськиз вал но, амалтэк музъем вылэ лэзькиз: пельпумыз но, суйыз но сокем вӧсь луизы. Озьы ке но, со выльысь гырпумъяськиз но винтовказэ кутӥз: шур дуре Нюралэн анаез лыктэ вал. Керттэм кышетэз син вылаз ик кыскемын. Шӧдӥське, дыртэ. Вася со шоры мертаськыса учкиз на: «Бен, со». Быдэс гуртын сыӵе яркыт-ӵуж кофта Нюралэн анаез гинэ нуллэ. – Ме тыныд, кобла, чагиед понна!.. Ыбем куара омырез пилиз. Ведраоссэ куяса, кышномурт гурт пала лашкинтӥз. – Эк, ма... Ӧй йӧтты ук!.. Васялэн мушка йылаз нош ик ӵуж кофта тэтчаны ӧдъяз. Кыкетӥзэ ыбемез бере Нюралэн анаез мылпотытэк гинэ луо вылэ выдӥз но купыртӥськиз. Вася дыртытэк шурлэн мукет палаз потӥз но кыллись кышномурт доры матэктӥз. Мыкыртӥськиз. Ныраз соку ик кышномуртлэн пӧсям зыныз пыриз. Вася кышномуртлэсь пертчиськем кофтазэ но кесиськем дэремзэ адӟиз. Син шораз йӧтӥз тӧдьы ноны, ӵыжалэс ноны бирды, нош улӥысьтызгес – пуля пырем пась; со пась котырысь кулэм муртлэн дэремез весь горд вирен котмиз. Вася солэн кымысаз учкиз но, пумитаз Нюралэн кысӥсь синъёсыз учкизы. Нюра шур дуре анаезлэсь кофтазэ дӥсяса мынэ вылэм. Созэ валаса, Вася шуш кеськиз но, луо вылэ купыртӥськем Нюра борды ӝиптӥськыса, котыр дунне тыр вузыны кутскиз. Нош гурт палась воргоронъёс бызьыса лыкто вал ини. Кудӥз-огез бызён сяменыз ик зырен шонаське. Азьпалысьтызы воргорон вӧзын шумпотыса пуны тэтча. Со нош но нош кузёезлэсь тушсэ нюлыштыны тырше. 1925-тӥ ар. Берыктӥз Пётр Чернов.

ПРОЗА

АНАТОЛИЙ ГУСЕВ

ВСТРЕЧИ С ГАГАРИНЫМ П

омню весенний, солнечный день 12 апреля 1961 года. Мы, студенты Уральского университета, прервав занятия, вышли на улицу, радовались и поздравляли друг друга, слушая по радио сообщение ТАСС о русском парне, совершившем на космическом корабле «Восток» подвиг, какого еще не знало человечество. Но я и не предполагал, что мне посчастливится встретиться с ним. По комсомольской путевке я работал на строительстве величайшей в то время в мире Красноярской ГЭС. 25 марта 1963 года мы успешно перекрыли могучий Енисей. На штурм реки приезжали писатели Константин Симонов и Борис Полевой,

«ИНВОЖО» № 6 2016

Рассказ

поэты Роберт Рождественский и Александр Безыменский, много зарубежных корреспондентов. Наш коллектив за трудовой подвиг получал поздравления. Всегда активный, неравнодушный к событиям, происходящим в стране, Юрий Гагарин тоже приехал к нам на стройку. Это было 23 сентября 1963 года. К этому дню приурочили укладку первого кубометра бетона в котловане. Подали краном бадью. И вот мы видим, как небольшого роста подполковник, со Звездой Героя на груди, бывший сельский парнишка из Смоленской области, прошедший трудовую школу, начиная с ПТУ города Гжатска, привычно

надевает рукавицы и берет лопату. И всё у него получается. Первый бетон уложен. Лопата Гагарина становится экспонатом будущего музея стройки, а право поработать ею дается только в качестве поощрения передовикам. Юрий Алексеевич, улыбаясь, шутил с нами, спрашивал о делах, настроении, у руководителей интересовался устройством этой грандиозной электростанции. Мы поехали показывать Гагарину нашу гордость – город Дивногорск, расположенный на горах. Он восхищался городскими видами. На самой верхней – Лесной улице первая машина, в которой ехал Юрий Алексеевич, вдруг резко затормозила. Остановились и наши. Мы вышли узнать, что случилось. Оказалось, на дороге упала женщина. Первым около нее был Гагарин. Мы, помогая ему, подхватили женщину и поставили на ноги, отряхнули ей пальто. От нее пахло спиртным. Я узнал в ней отделочницу стройучастка. На приеме в здании администрации стройки мы, члены литературного кружка, подарили на память первому космонавту написанную нами книгу «Потомки Ермака», а наши самодеятельные художники – несколько картин с видами Енисея и Дивногорска. Гагарин пожал нам руки своей твердой, теплой ладонью. На Центральную площадь к Енисею провожать Гагарина собрались многие свободные от смены строители. Взойдя на катер с символическим названием «Ракета», Юрий Гагарин помахал нам на прощание рукой, прошел в рубку капитана и взялся за штурвал. Летчика и космонавта всегда тянет к нему, даже если это «Ракета» на воде… Несколько лет спустя я работал корреспондентом газеты «Комсомолец Удмуртии». В ту пору большое значение придавали различным молодежным движениям, в частности – юнармейскому. Устраивались для ребят походы, сдачи норм ГТО, военные игры, сборы. Очередной Всесоюзный слет юнармейцев проводился в Крыму, в знаменитом лагере «Артек». Удмуртскую команду я сопровождал как один из руководителей делегации и спецкор газеты. Ребят наших приняли хорошо, пересчитали, а нам сказали, что мы свободны. Но как же так: быть в «Артеке» и не побывать на слете? Тогда я отыскал кабинет с надписью «Прессцентр», и, потрясая там своим удостоверением, добился своего. Так я и моя напарница, директор Глазовского дома пионеров, оказались на празднике в первых рядах стадиона, в секторе «Пресса». Стадион был наполнен морем красок, разноголосицей языков и всех оттенков кожи. Десятки табличек на трибунах указывали, что в празднике участвуют ребята из Болгарии, Франции, Мавритании и т. д. Но вот все оживилось. Прозвучало имя первого космонавта Земли Юрия Гагарина, и мы увидели, как человек в белой рубашке и светлых брюках зашагал к небольшому постаменту, установленному на поле. Прессу с трибун как ветром сдуло. Пробираясь сквозь милицейское оцепление, операторы и фотографы бросились к Гагарину. Пока я трусил и настраивался, на поле за автографами побежали ребята, но их остановили, возникла суматоха. – Эх, была не была, – ринулся и я. – Пресса, пресса, – тыкал я своим редакционным удостоверением и потрясал дешевеньким фотоаппаратом. Одним словом, когда я пробрался сквозь ряды стражей порядка и бегом, чтобы они не передумали, примчался к

постаменту на поле, вокруг Гагарина уже никого не было. Корифеи сделали свое дело и ушли. Я от волнения и спешки запнулся и чуть не упал на газон. Юрий Алексеевич прервал свою речь у микрофона, посмотрел на меня и улыбнулся, словно вспомнив что-то. Щелкая фотоаппаратом, я видел, что он за эти годы пополнел, залысины на висках стали шире, но улыбка оставалась все той же, гагаринской. Потом начался красочный парад. Юнармейцы в форме – в пилотках, гимнастерках с погонами, в шортах, белых гольфах и перчатках, с алыми лентами через плечо – красиво шагали под звуки оркестра и шелест знамен. А когда начались соревнования, первым в забеге примчался к финишу наш рыжий парень Герман Корепанов из Игры. Гагарин сидел на трибуне в окружении детей. Ему было хорошо с ними, они беседовали как ровесники. После торжеств Ю. А. Гагарин провел пресс-конференцию. Но пропуска туда мне не досталось. Все забрали иностранцы и москвичи. Однако материал для газеты у меня набирался. Он был простым и скромным – первый космонавт планеты. Я это видел сам. Посмотрите, сколько тысяч у нас в России генералов. А Гагарин так и не удостоился этого звания. Он погиб в тренировочном полете, готовясь снова лететь в космос. Ему суждено было прожить всего 34 года.

ПРОЗА

ЕЛЕНА ДЕВЯТОВА Елена Девятова родилась в Ижевске, окончила Литературный институт им. А.М. Горького, работает научным сотрудником в «Государственном музее А.С. Пушкина» в Москве. Рассказы и очерки публиковались в журналах «Луч», «Литературная учёба», «Братина», «Духовно-нравственное воспитание», «Наука и жизнь», «Молодая гвардия», «Кукумбер».

Рассказ Летний отпуск я обычно проводил у своей двоюродной тётушки на Алтае. Её дом стоял в горах. Из окон были видны снежные вершины – белки, как их здесь называли. Аил во дворе служил летней кухней, тётушка позволяла мне здесь ночевать. Его поставили в доме мужа ко дню их свадьбы: в алтайских деревнях по числу аилов во дворе легко узнать, сколько в доме сыновей. Тётушка жила одна, её муж ушёл в землю, к Эрлику, как говорила она. Тётушку звали Торкочачак, что значит Шёлковая Кисточка. Свёкор Торкочачак был шаманом, его шаманское одеяние и бубен хранились в деревянных ящиках на чердаке. Помню, когда я был маленьким, я любил ловить бабочек, и как-то одна залетела в аил. Я вбежал в распахнутую дверь, нырнул под занавеску и как вкопанный остановился у порога – в полумраке, окутанный костровой дымкой, звенел в бубен дедушка. Его баранья шуба раскачивалась с каждым взмахом руки, ленточки вились перед глазами, бренчали на поясе металлические подвески. Голова его под тяжестью шапки клонилась назад. Шапка была на рысьем меху, её макушку венчали сероватые перья филина. Горностаевые шкурки от тяжёлых шагов плясали как живые. Дедушка вдруг заревел страшным горловым голосом. Я громко закричал и выбежал во двор. Забился дома под кровать и сидел там, пока не пришёл дедушка в обычной своей одежде и не вывел меня во двор. Он вложил в мою руку конко – маленький колокольчик для богослужений, и я заиграл. Привлечённый его переливами, на ограду нашего аила сел крупный орлан. Он уставился одним глазом на меня и смотрел так долго, пока конко не замер в моей руке. Тогда он с громким шорохом взмахнул крыльями и, тяжело опираясь на воздух, поднялся в небо. Ещё у дедушки был свисток из кабаньего зуба, но он его всегда держал при себе, через него дедушка разговаривал с душами умерших. Где-то в сундуках он прятал кандан – дудочку, мне нельзя было даже краем глаза взглянуть на

«ИНВОЖО» № 6 2016

него, и до сих пор я ничего о нём не знаю, кроме того, что, по преданию, он был вырезан из бедренной кости девственницы. Торкочачак рассказывала про свёкра, что учился он в тувинском монастыре, у ламы. И когда умер, по тувинским обычаям его тело обернули в войлок и отвезли на конях в горную тайгу, где уложили на крону лиственницы. Следуя описаниям Торкочачак, я всё пытался отыскать эту лиственницу, но она убегала от меня, как от нечистого. В один из своих приездов, не найдя тётушку во дворе, я зашёл в дом. В боковой комнатушке сидела, склонившись над книгой, светловолосая девушка с деревянной диадемой в волосах. Услышав шаги, она подняла голову: – Добрый день! – речь выдавала её английское происхождение. – Добрый, а где же Торкочачак? – Она поднялась в тайгу – за травами. Да вы проходите. Джоанна… А вы, наверное, племянник? Она легко вышла из-за стола – и комната наполнилась музыкой. Синее атласное платье, мягко повторяющее очертания её тела, было играющим. Я узнал на нём те маленькие колокольчики конко, которыми забавлялся в детстве. На поясе слегка постукивали бусы из раковин каури.

На столе рядом с книгой лежала высокая, как корона, шапка – такие шьются не один год. Прилаженные друг к другу лисьи лапки хорохорились от тесноты, по низу их сковывала беличья опушка. Тулья была из чёрного богатого бархата, а с макушки её свисала кисть жёлтых и зелёных шёлковых кручёных ниток – у Торкочачак была такая же, она говорила, что нити – это дорога к небу. Я заглянул в раскрытую книгу – это были алтайские загадки. Неслышно ступая по полу чешками из бараньей кожи, Джоанна принесла с кухни тарелку талкана – ячменя, поджаренного до коричнево-золотистого цвета, и пиалу с молоком. Она пригласила к столу и начала рассказывать. Джоанна приехала на Алтай пять лет назад, и всё это время жила по деревенькам у старух. Осенью она нашла Торкочачак и остановилась у неё. Помогала ей по хозяйству, а работать ездила в соседнюю деревню, в школу, где преподавала английский язык. Вечера она проводила на чердаке, разбирая пыльные дядюшкины одежды. – Случайно, когда я ещё жила у родителей, мне попался в руки старый журнал, где я прочитала статью об алтайской принцессе. – Она заглянула в ящики стола и из кипы бумаг выудила журнал. Протянула его мне. – Она алтайка, но у неё светлые волосы и голубые глаза. Торкочачак рассказала мне, что где-то высоко в горах живёт древний алтайский род – у них тоже светлые волосы и голубые глаза. Я начала изучать обычаи алтайцев, их историю. Родителям это не очень нравилось, и они, чтобы отвлечь меня, решили подыскать мне жениха. Приходя домой с работы, я заставала за ужином нового гостя. Продолжалось это до тех пор, пока я не купила

билет в Россию. Родители меня отговаривали: «Что ты будешь есть в этой России? Там же нет еды, там нет культуры! – У моего народа маленькая душа, алтайская душа вмещает миллион таких», – отвечала я и шла упаковывать вещи в чемодан. Пол в комнате Джоанны был устлан войлочными коврами, и, когда я входил к ней, я мог подолгу, оставаясь незамеченным, наблюдать, как она пришивала на беличью шкурку красные атласные полоски. Раз, зайдя к ней вечером, я с удивлением обнаружил, что вместо настольной лампы комнату освещает каменный светильник. «Искусственный свет портит зрение, – ответила она на мой удивлённый взгляд, – а жир, который я заливаю в светильник, к тому же смягчает воздух…» Её речь за эти пять проведённых здесь лет очень изменилась, месяцы она называла по-алтайски, у неё это звучало естественно, и, если бы не акцент, можно было подумать, что она родилась на этой земле. Январь был белым месяцем. День тогда прибывал по крупице, и поэтому она говорила о нём как о времени закипания чая, и уверяла, что слышала в лесу, как медведица переворачивается в своей берлоге на другой бок, проверяя, на месте ли детёныши. Май – месяц кукушки: закуковала кукушка, небо растаяло, проснулось, и в первой майской грозе разносится по всей земле его голос. Октябрь – месяц сокращения света, когда старые люди не успевают повязать свой пояс, а день уже на исходе. И так весь год… Она рассказывала, как в марте выходила кататься с гор на шкурах животных. И уверяла, что так она ускоряет таяние снега и приближает весну. В марте просыпаются семь слепых, живущих в земле, и я должен был непременно угадать, что это за слепые. После третьей неудачной попытки она говорила, что я не умею разгадывать загадки, и, значит, я – никудышный жених. Она так сжилась с бытом и поверьями алтайцев, что даже боялась ходить за водой до восхода и после заката. Мыла волосы сывороткой,

«ИНВОЖО» № 6 2016

а подстригала их только по весне, когда дни становились длиннее. У неё почти не было друзей, кроме одного, но очень примечательного собеседника – деда Михея, маленького сухонького старичка, которому вся деревня на семидесятилетие собрала денег и купила фотоаппарат, и с ним он не расставался даже ночью, мечтая однажды запечатлеть Эрлика или, на худой конец, духа. По деревне ходила байка, что он фотографирует сны, а цветные карточки с ними хранит в старом валенке. Рассказывали даже, что на этом самом валенке он вылетает из дому по ночам и фотографирует звёзды. Его можно было увидеть на крыше дома, или лежащим плашмя в канаве, или висящим на электрическом столбе, непонятно как туда забравшимся. Для него ничего не стоило на полном ходу велосипеда спрыгнуть с него, кубарем покатиться по земле, схватывая самый удачный ракурс петушиного боя.

Этот чудак исполнял все её просьбы. Он ходил в горы за можжевельником, потому что каждое полнолуние Джоанна освящала дом. В самой середине лета она позвала меня на арджан – семейный источник Торкочачак. Из теста, замешанного на воде и муке, она испекла алтайские лепёшки, приготовила две плитки зелёного чая и крынку молока, уложила всё в торбу и прикрепила её к седлу. «Ночью на моём коне ездил дух, утром на нём была пена, как после долгой скачки, – радовалась она, снимая с себя кольца и серьги и глядя на жеребца Боочи, имя которого в переводе значило «гора». Из всей поклажи мне достался казан и плоский камень размером с суповую тарелку. – Вот, посмотри, эти белые ленточки не должны быть шире пальца человеческой руки, иначе хозяин Алтая будет недоволен и сочтёт тебя более богатым, чем он сам. Я подвяжу ими ветки, склонившиеся над источником». Мы ехали вдоль толстых пяток чёрных гор. Тысячи цветов распускались под ногами. Воздух был широким, как растянутые меха аккордеона, так что тело казалось одним большим лёгким. На перевале мы остановились у холма, сложенного из плоских, круглых камней. Алтайцы возводили их веками – так они благодарили хозяина Алтая за красоту гор и безопасный перевал. Само же место называлось обоо, и в слове этом жили горные ветры. Джоанна спешилась, попросила у меня камень и возложила его на холм. Она встала лицом на восток и медленно запела: Пусть сторона обоо ваша будет, Пусть сторона радость моя будет, Имеющим лопатки не позволяй меня свалить, Имеющим щёки не позволяй меня оскорбить! С численностью жилища головы создавшая, С численностью жилища камни создавшая, Полный загон скота создавшая, Грохочущие камни создавшая, С косичками мужчин создавшая, С хвостами коней создавшая, С крутыми склонами, с двумя вершинами, С лесистыми склонами, с шестью вершинами, Пуповины наши обрезавшая, Ресницы наши создавшая, Эхом перекликавшиеся три вершины, Огнями вспыхивающие десять вершин! Клёкот источника мы услышали, ещё будучи в километре от него. Вскоре я увидел белые берега – это развевались ленточки. Непонятный шорох доносился оттуда. Валуны, из которых пробивался источник, были густо усеяны миллионами сиреневых бабочек. Мы спешились. Она попросила меня разжечь костёр, сама же склонилась над водой, трижды зачерпнула её ладонью и трижды отпила. Когда чай был готов, она угостила им из чашки огонь, поклонилась ему три раза, затем окропила источник, и только после этого с молитвами привязала к веткам белые ленты.

Мы почти не разговаривали, кони паслись рядом, она всё шептала молитвы, и так было до вечера. Перед отъездом она бросила в источник пуговицы и монетки и поклонилась ему в землю. Напоследок обмакнула в воде плитку чая – теперь он целебный, и им можно лечить. Возвращались поздно, и было непонятно, что вокруг: туман или дыхание коней. Джоанна показала на небо: «Посмотри, созвездия Плеяд не видно. Из-за сильной жары оно опустилось на дно родника. Даже звёздам летом жарко». Она предвещала, что следующий год будет холодным, потому что он – год обезьяны, и учила меня: «Надо быть хитрым и ловким, как обезьяна. Однажды поспорили конь с коровой: кто сможет прогнать обезьяну с гор, чтобы не было холодно. Первой выпало – корове. Она топнула ногой. Обезьяна проскочила между раздвоенным копытом и ушла на небо». «Что ты умеешь? – спрашивала она меня. – Я умею заставить луну играть на своих волосах… Где твоё счастье?.. Я счастлива, потому что живу здесь. Оставайся, – звала она, – в твоём городе нет истины». А я не знал, что сказать, смотрел на неё и понимал, что никогда не увижу мир её глазами. Когда я приехал на следующее лето и надеялся увидеть Джоанну, меня встретила Торкочачак. Первые её слова были, что Джоанна ушла в горы к старым алтайцам. Сколько я ни пытался узнать о ней, Торкочачак ничего не добавила к сказанному. В то лето часто заглядывал дед Михей – я заказывал у него фотографии. Принося их, он любил подолгу сидеть в комнате Джоанны – он верил, что она вернётся. Иллюстрации: МАРИНА ЕФРЕМОВА.

Иллюстрация: МИХАИЛ НИКОЛАЕВ.

ПРОЗА

ПЁТР ЧЕРНОВ

БЫДЭС СЕМЬЯЕН Верос

«ИНВОЖО» № 6 2016

Федяез машина зуркатысазуркатыса туж кема нуэ ини. Анаеныз атаезлэн куаразы вӧзаз ик кылӥське ке но, асьсэос соос уг адӟисько. Тапала но шонтэ пияшез машина, сопала но. Медаз шонаськы ни шуыса, со кык киыныз ик пуштрес маке борды вай-вай кырмиськиз, нош озьы но интыяз кылльыны ӧз быгаты — Федяез машина ялан соланьталань шоназ. Вожзэ поттыса, со йырзэ ӝутӥз, огшап кытынзэмарзэ валаны турттыса, котыр утчалляськиз но анаеныз ваче ымныр луиз. Анаезлэн тусыз малы ке чылкыт ӧз пуксьы. Федя синъёссэ кӧня ке пол кыниз-усьтӥз но, анаезлэн ымнырыз чылкытаз. Пиез вадьсы мыкыртӥськыса, со пальпотэ. Бордысьтыз ческыт пӧрам зын лыктэ. — Сыӵе-а чечым вал, пие, уммед? — либыт вазиз кышномурт. — Таки соиныд люкиськыны уд вормиськы. Сэзъяса-сэзъяса мырдэм сайкатӥ. Я, султы. Ми дась ни. А то огнадэ кельтыса кошком. — Уже мынонды вуиз-а? — юаз вал Федя но ачиз ик шуиз. — Я, иське, мон ӧжыт кыллё на но султо, сиён сӥяса уз ву. Солэн йырыз каньсыраса выльысь миндэре выйиз, синъёсыз соку ик кыниськизы. Пал бамыз гинэ кыре кылиз на, паньгес нырыз серемес кырыжтӥськиз, ӵужпыр-горд йырсиез, кӧлонэз валасьтэм маке, ӵогыр-ӵогыр урдӥськыса сылэ. — Йӧндэ шедьтом, — кылӥськиз анаезлэн куараез но, пияшлэн шобретэз каллен-каллен вылысьтыз гылӟыны кутскиз. — Шундыен ӵош ке но сайкано, пие. Толон выдыкуд, шундыез кельтыса султо шуиськод вал ук. Вунэтӥд шат? — А-а!.. — соку гинэ тодаз лыктӥз Федялэн. — Та изён куспетӥ ваньмыз сураськыса кошке. Мон али ик! Сое косъяськыса улоно ӧз луы ни: туннэ губияны мыноно ук! Кӧня пол кутскыса ини соос

быдэс семьяенызы (куиньназы ик!) нюлэскы потыны верасько, нош та дырозь малпанзы ӧз быдэсмы на. Соос арня нуналэ гинэ ӵукнаысен ӝытозьлы огазе луо. Федя но, анаез но, соку сяна, школаысь уг ваньмо, нош атаез толэзен-толэзен гуртаз уг возьматъяськы — ялан командировкаын. Пияшлэн анаез ӝытъёсы но бер берта: я солэн классной часэз, я собраниез, я со дышетскись пиналъёс доры ветлэ. Федя азьло ик пӧзьтыса-пыжыса дасям сиёнэз шунтэ, гуртэ сётэм урокъёссэ дася но собере ӝытбыт укно дурын пуке. Соослэн квартираысьтызы ураме но, гидкуазе но учкыны луэ. Азбарын мӧзмыт йӧтэ, одӥг писпу но ӧвӧл. Урам палан шулдыргес: пу юртъёс, ӝужытэсь топольёс, льӧмпуос, яблокпуос. Нюк сьӧрын — сик. Сое бен, оло, сик шуыны но ымыд уз пыры. Со кыдёкысен гинэ сыӵе йӧтэ. Нош пушказ пырид ке, саюлзэ но, куакъёссэ но, турын-куарзэ но уд шедьты, котыр музъем, кечат-вамат сюресъёсын шормамын, отын но татын — сисьмыса пограм кызъёс но ньылпуос бервылэ кылем пинё-пинё лӥялъёс. Агбаевъёс туэ гинэ городлэн тапалаз лыктӥзы. Чылкыт асфальтъёс, тодмо скверъёс, Федялэн эшъёсыз но сюлмыз — ваньмыз азьло интые кылизы. Пияш кытӥяз тӧлатскыны пота ик. Нош кема калгыны солы мӧзмыт йӧтэ. Юртъёс чебересь, вылесь ке но, ог-огзылэсь пӧртэмзы чик ӧвӧл. Огпол Федялэн песятаез, гуртысь лыктыса, соослэсь квартиразэс лумбыт утчаса поръям. Ма, гуртысь лыктэм мурт гинэ-а озьы? Федяез урамысен кӧня пол ёртылӥзы ини: «Пияш, сыӵе юрт кытын? Пияш, таӵе адресъя кызьы мыноно?» Тодэмезъя со вера. Федя быдэсмыса кухняе пырыку, анаеныз атаез ӝӧк сьӧрын вал ини. Пияшлэн пукыны чиданэз ӧз тырмы, анаез косыса-косыса

вылысь но ӝыны стакан чай юиз-а, ӧз-а. — Эн ёрты, сиемез ке потӥз, сиёз, — пыриськиз Федялэн атаез. — Нюлэскозь но уз чида тани, — шуиз анаез. Пияш ӧс дорын вал ини. Бӧрсяз атаезлэн кылъёсыз вуизы: — Мон рюкзаке тырмыт донги. Дӥсяськыса Федя корзиназэ кутӥз но педло дыртӥз. Куазь сайкыт, инбамын одӥг пилем но уг адӟиськы. Тӧл но ӧвӧл. Гидкуазьын, сояз но таяз подъездъёс вӧзысь машинаос котырын, адямиос выро. Соос нюлэскы мыныны кадь дӥсяськемын. Ваньзы одно ик губияны дасясько кожаз Федя. Соослы ма — машинаосазы пуксёзы но ширтозы. Нош Федяослы автовокзалозь трамваен вуоно на, отысен автобус возьмано. Вӧзтӥз киязы корзинаосын кошкисьёсыз адӟемез бере пияшлэн сюлмыз ик вырӟиз: таосыз трамвай пала мыно. Нош Федялэн анаеныз атаез татчыозь ӧвӧл на, оломар туннэ гозызы сокем кузь луиз. Зӥрак берыктӥськыса, со, кык-куинь лёгет вамен тэтчаса, асьсэ этаже тубиз. Анаеныз атаез соку гинэ ӧсэз пытсало вал ай. — Чалякгес, папа! Ваньмыз асьмемыз кельто ни. Нюлэскын губилэсь трос калыкез луоз. — Эн курда, пие, — шуиз бадӟымез Агбаев. — Асьмелэсьсэ нокин уз бича. Асьмелэнэз асьмемыз ик возьмалоз. — Возьмалоз меда? — ӧзгес оскы Федя. — Огпол сиымон ке но шедьтом — асьмеос быдэс семьяен ук. Озьы вераськизы атаеныз Федя, ураме потытозязы. Анайзы шып улӥз, я картэз, я пиез шоры гинэ учкылӥз. Федя но урамысен вераськыны турттэ вал но, атаез «тани кылдэ куртчод» шуиз. Ма, вераськонэн йырин но ӧз луы ни — анаеныз атаез сьӧры дыртонъяз, пияш амалтэк гонӟыртӥз. Нош трамвайысен Федяез пичи дырысеныз бӧтьыртыны уг лэзё:

адями, пе, олокыӵе мылкыдоез но вань, кудӥз жадемын, дыр, кудӥз висе, муртлэсь вераськемзэ чик но кылзэмзы уз поты. Автовокзалын калык укыр огыр-бугыр выре. «Арнянуналэ автобусъёс ӵем ветло», — шуэ вал Федялэн атаез — ӧйтӧд, мар туннэ озьы луэм. Автобус вырӟем бере люкаськем калык кизерме кадь, ӧжыт улыса, нош ик ӝук кадь напче. Черодэ чуртнаськон кал ӧвӧл. Атаез, анаез но пиез кема гинэ ӟудыса улӥзы. Федялэн сюлмыз гизь-гизь потыны кутскиз. Куазь но маке сӥялскиз. Ярано коть — бӧрсьысь бӧрсьы кык автобус вуыса, соос кызьы но озьы пуксизы. Федяез ӝокамон ӝиптӥзы вал но, бӧрысьгес атаез адямиослэсь ӧжытак сайяны быгатӥз. Нош озьы но кема возьмам нунал сярысь но, губиян сярысь но пияш ӧз малпаськы ни. Я отӥ зӥбо, я татӥ мырӟо. Окыт. Черекъям куараос пеле пыро. Чальгес автобус мед дугдысал но васьконо мед луысал ини. Нош соиз дугдыны кутскиз но, вань калык азьлане сётӥськиз, кыӵе ке кышномурт чирак кеськиз. Котькыӵе сюреслэн пумыз вань. Агбаевъёслэн но мынонзылы пум вуиз. Федя музъем вылэ лёгиськиз но, йырыз оломар сямен палэнэ кыскиз. — Корзинаед-а кыске, пие? — серемпыр юаз атаез. — Тазьы мыныса, соиз но луоз, — сюлмаськыса шуиз анаез. — Корзинадэ папаедлы сёт али. — Мон ачим, — корзиназэ юнгес кырмиз пияш. — Тани кыӵе шонер вамышъясько. — Ортчоз, — пиеныз соглаш луиз атаез. — Воргорон бӧрдэ-а, ма... Озьы гожтӥз удмурт кылбурчи. Озьы-а, Федя? — А мон бӧрдӥ шат? — ӝожомемен суро паймиз пияш. — Кылбурчи чылкак бӧрдон сярысь гинэ уг гожты: секыт ке

«ИНВОЖО» № 6 2016

но, пиосмурт уг ӝожтӥськы, уг нискеты, аслэсьтыз нуонзэ мукетъёслы уг кушты, тужгес но мӧйыос, нылкышноос, покчиос вылэ... Соос нюлэскы нуись сюресэ кожизы. Федя азьпала дыртӥз. Анаеныз атаез берегес кылё, куспазы маке кенешо. Дырындырын Федя соосыз витён сямен дугдэ, берыктӥське но шоразы учкыса сылэ. Анаеныз атаез солэн огӝуждаесь, кыкназы но лыз костюмен, вож курткаен. Атаез йырзэ мыкыртыса вамышъя. Ымнырыз солэн питырес, ӵыж-ӵыж, горд йырсиез керттэм такъя улысьтыз потэм, пельпумаз ӧжыт гинэ уг пуксьы, пельёссэ ӵоксам. Синъёсыз али уг адӟисько но, Федя тодэ — соос пурысесь, кытын-отын вож пырыоссы вань. Кинлы кин но, пияшлы атаез учкымон кадь йӧтэ. Сое ассэ атаез выжые мынэмед шуо. Соиз бен ӧйтӧд ай. Атаез тӥни кыӵе мугоро. Федялэн анаез но со ӝужда ик ке но, чиндыр-вандыреныз-а, мар-а воксё пичи потэ. Ӵемгес вамышъя но. Пыд улзэ чик уг синйылты, ялан картэз шоры учкыса мынэ. Солэн нырысь ик кузь, векчи нырыз но вераськыкуз вырись ангесыз адӟисько. Кельше Федялы анаеныз атайзэ палэнысен эскерыса улыны. Ӵошен ке кылё, соос куспазы вераськыса уг ӵыдо кадь. Шунды бурласянь пиштэ, писпуослэсь йылъёссэс югдытэ. Ӵужектыны ылам кызьпуос шунды шорын эшшо но ӵужекто, нош кытын но отын пазьгиськем палэзь ӟускиос кӧсытгес йӧто. Кызъёс, пужымъёс, оло, сӥзьыл куазен выль лыс лэзиллям — сыӵе нап-вожесь. Сюрес вылтӥ мыныны каньыл, тузонэз лысву лапкатэм. Саюлын ыркыт, нош шергес писпуо интые вуиськод но, шундылэн шунытэз соку ик мугоре пыӵа, вылтырез бичатэ. Кыр азьёсын сокем яркыт — отчы вамыштыкуз, Федя огдырлы синъёссэ ик кыне. Собере

выльысь саюл шеде но, шуак салкым луэ. — Эке, нюлэсэз пырак ортчыны уд-а турттӥськы тон? — кеськиз Федялэн атаез. Лыкты ай татчы. Пияш йӧн-йӧн мынӥз со доры. Бадӟымезлэн Агбаевлэн паллян суяз корзина ошемын, бур кияз паки чиля. Лысвуэн котмем сапегъёсыз но чиль-дол пишто. Олоку озьы коттӥськыны вуэм. «Губияны дасяськем ни», — вожъяськыса пусйиз Федя ас понназ. — Тодмаськод-а, ма та таӵе? — корзиназэ чукинтыса возьматӥз Федялэн атаез. Корзина пыдсын — куреньйыръёс. Модосъёссы зӧкесь, токыль-токылесь. «Одӥг... куинь... сизьым...» — лыдъяз пияш. Кӧня ке гордйыръёс но кыллё. Федялэсь гадьзэ вожъяськон таӵе ик шымыртӥз кадь, оло, шоканэз но пытсаськиз. — Кытысь... кызьы... шедьтӥд тамында? Мар куспын? — мырдэм кылӥськымон юаз со. — Утчась мурт шедьтэ, пе. Шуи ук — асьмелэн губимы нокинлы уз возьматӥськы, асьмемыз возьмаса сылоз. — Асмелэн... — нёртӥз Федя. — Мынам нош номыре ӧвӧл на. — Тынадэз но астэ исаса сылэ, дыр. Нюлэс дуртӥ ортчы ай. Нош мон пыдлогес пыро. Мамаед но озёлогес кариськиз. Федя нюлэс дуртӥ шок-пуль кошкиз. Пурысьтаны кутскем турын вылын ӵужак-ӵужак виштыос адӟисько. Матазы вуыса, пияш мыкырске но — усем куаръёс озьы губи кариськыны ӧдъяллям вылэм. Со мукет азе бызе. Федя лысъёсыз ӝутъяса но утчаз — меканӟем шыргуби сяна, ӧз шедьты. Шундыё азетӥ мыныкуз, пыд улаз маке куажырак вазиз кадь. Федя берыктӥськиз но турын пӧлысь тӧдьы пырыосыз адӟиз. Нингуби вылэм. Ассэ

ачиз тышкаськыса-тышкаськыса, пияш со пырыосыз бичаз. Лаптӥськем интыысьтыз ӝутӥськытэк ик утчалляськиз но — эшшо кык пурысьйыръёс мычиськизы. Таоссэ Федя выжытӥзы пакиен уретӥз. Собере кӧня ке пыдесъяськыса ортчиз. Эшшо куатез шедизы на. Выльысь но выльысь котыръяськиз со — номыр ӧз донгиськы ни. Амалтэк султоно луиз. Федя визьмаськиз — дыртытэк, эскериськыса вамышъя. Ӵем дыръя юнме ке но йыбыртъя, ойдо, кускыз аслаз, муртлэсь дунэн басьтэмын ӧвӧл. Нош анаеныз атаез шедьто меда? — Ау! Папа, мама! — кеськиз со чангес куараен. — У-у-а-а! — кылӥськиз пумитаз. Малы ай таос сокем пыдло кариськиллям шуыса, Федя нюлэскыгес сётӥськиз. Нош отын сарда кускозь будэм, со выжыын — ӝуймем лӥялъёс но улвайёс гинэ. Губиос ӧвӧл. Чигем вайлэсь боды вӧлыса, пияш сарда модосъёсыз кема гинэ палэнъяз — пайдаез ӧз луы. Со анаеныз атаез пала кыстӥськыны турттэ ни вал — азьпалаз шуак пичигес куш усьтӥськиз. Шунды вылӥе ӝутӥськемен, лэся, отын одӥг вужер но ӧвӧл. Пытьыос но уг адӟисько. Адями я пӧйшур ортче ке, со интыетӥ турын сьӧдэктэ. Азьло сямен ик бодыен гинэ турынэз бугыръяса ортчонъяз, Федя гордйыр сюремлы нырысь ӧз оскы. Нош со тӥни ук — азяз ик ӧтьыса выллем мыня. Федя утчалляськиз — гордйыр огназ вылымтэ, кыдёкынгес люкраклюкрак эшъёсыз сыло. Юри мерттэм кадь. Пияш мынясьсэ вандыса эскериз — кукыз но, йырыз но сисьмымтэ, шарк-шарк гинэ. Модосэз, оло, ӝыны суй кузьда — корзиналэн дурысеныз дурозяз сузиз. Федя одӥг интыысь губиосыз октӥз, мукет интыысь. Чылкак вожомиз. Корзинаез уртчиз ни, озьы но тырем вылысь тыре.

Витёнтэм шорысь азьпалысьтыз гордйыр вырӟиз но нюш-нюш кошкиз. Ма шуыны паймыса сылӥз Федя но соку гинэ валаз: коньы ук! Ваньзэ вунэтыса, пияш со сьӧры бызиз. Нош коньы нокыӵе кариськытэк кыз кузя тубиз но зӧк вай вылэ пуксиз. Федя матэ лыктӥз. Оло, тубысал но — улӥын вайёс ӧвӧл. Коньы сырзэ но уг шедьты, адями шоры учкылыса, маке сие. Ымдуръёсыз ӵем-ӵем выро. — Папа! Папа! — куараезлэсь потэмзэ ик ӧз шӧды Федя. — Мар луиз? — кышкаса юаз атаез. Со матын гинэ вылэм. — Коньы! Коньы! — Ох, Федя! Чылкак куалектытӥд ук! Коньыез адӟылэмед ӧвӧл шат? — Нюлэскысь ӧвӧл. — Я, иське, возьматы. — Тӥни отын. Учкизы но — коньы чиптэмчаптэм ышем. — Али гинэ татын вал... — ӟудӥз пияш. — Ӵок ойдо, мед пуалоз, — шуиз атаез. — О-о, тон коньы сьӧры гинэ уйылӥськымтэед. Корзинадэ тырмытон сярысь но сюлмаськемед. Солэн но корзинаез пачылмемын, вылтӥз беризь куарен шобыртэмын. Нош бичамтэ губиосыз адӟыса, со ӧпкельыны кутскиз: — Да... Таоссэ бичаны инты ӧвӧл ни. Рюкзаке тырид ке, арам гинэ луозы. Оло, анаедлэн корзинаез тырмымтэ на? Давай дасялом... Валя, чаль татчы!.. — Папа, таоссэ коньылы кельтом шат? Кин тодэ, оло, та солэн дасяса возем интыез... — Хм... Ма бен, озьы ик каром. Марысь-мар ке, мамаедлы асьмелэсьсэ ӧжытак сётом. Нош кузьмаськоно ӧз луы — Федялэн анаез но губи ёмыртэм, жиль нингуби гинэ.

— Вот удалтӥз ке удалтӥз, — шуиз бадӟымез Агбаев. — Я, табере мон сьӧры вамыштэ. Кема ик мынытэк, соос нюк дуре вуизы. Писпуос пыртӥ солэн сьӧраз ӟег узьым синэз мальдытэ. Нюк пыдсытӥ ву кошке, куаръёсыз сьӧраз нуэ. Семья яр йылэ, кызьпуос улэ, интыяськиз. Бадӟымез Агбаев рюкзакысьтыз термос, кружкаос поттӥз. Федялэн анаез ӵушкон вализ но отчы нянь, курегпуз, помидор, сылал тыриз. Пияшлэн атаез чай лэзьяз. Юон сяменызы куиньназы ик кылзӥськыса, нюлэс дурысь чильпырась писпуос пала учкыса пукизы. Куазь гужем кадь шуныт кариськиз. Нюлэскын чал-чал. Тылобурдо чирдэм но, нокыӵе тачыртэм куара но уг кылӥськы. Тӧл но ӧвӧл. Усись куаръёс гинэ, вайёс вискытӥ музъем вылэ васькыкузы, каллен ӵаштырто. Нюкын огсыр жильыртэ пичи шур. Оло жадеменызы, оло кӧлыны дасяськись нюлэсэз кышкатонтэм вылысь куиньназы но Агбаевъёс шып сиськизы. Федя сярысь ке верано, со быдэс улонзэ тазьы пукысал кадь. Анаеныз атаез гинэ ялан вӧзаз мед луозы вылэм. Куиньназы ик соос лумбытэн-лумбытэн огазьын мед луысалзы. Нюлэскын азьло сямен ик ӵаштыртӥзы усьылӥсь куаръёс, жильыртӥз пичи шур.

КРИТИКА

Алексей Ермолаев

Кемалась ик ӧй вал кадь со. 1959 арын

Москваысь университетлэсь журналистика факультетсэ йылпумъяса, «Удмуртиысь комсомолец» газетын ужаны кутскиз егит удмурт пи – Пётр Чернов. Газетын потылыны но егит лыдӟисьёслэн син шоразы йӧтылыны кутскизы яркытэсь очеркъёс, лэчытэсь критической статьяос. Соос умой шараяллязы улонысьтымы адӟем карымонзэ но, пыдэз сьӧлтась гыжкалъёсты но, ӝутылӥзы ӝегатскытэк быдэстоно ужпумъёсты. Куатьтонэтӥ аръёсы Удмуртиысь егитъёслэн газетсы республикамылэн котькуд сэрегысьтыз котьмае адӟылӥз. Одӥг азинскемен буйгатскыны ӧз сётылы со егитъёслы но, мӧйыослы но. Мукет шаплы журналистъёс пӧлын висъяськылӥз Пётр Черновлэн куараез. Улонмылэн ӟырдыт ӧраз вамышъяны, вуберганъёслэсь кӧбератэк улыны но ужаны

«ИНВОЖО» № 6 2016

дышем журналист берлогес трос кужымзэ сётӥз нылпиослы «Дась лу!» газет поттонэз кема вис карем бере выльысь радъяны. Собере ужаз Удмурт радиоын, Удмурт телевидениын, «Молот» журналын. Со СССР-ысь писательёслэн союззылэн членэз, Удмуртиысь комсомоллэн премиезлэн лауреатэз.

Котькытын но Пётр Чернов сюлмысь тырше калыклэсь, котькуд адямилэсь сюлэм висёнъёссэ, шумпотонъёссэ ӟечгес, мургес валаны но, ас сюлэм пыртӥз поттыса, мукетъёслы валэктыны. Соин ик, лэся, статьяос, очеркъёс гожъяса, со басьтӥськиз художественной произведениос кылдытон борды. Тросгес но ӟечгес произведениос кулэ вал пинал лыдӟисьёслы но. Сое Чернов тужгес но шӧдӥз «Дась лу!» газетын редактор дыръяз. Газетын со пичиослы кельшымон веросъёс, повестьёс

номерысь номере печатланы тыршиз. Адямилэн котьма ӟечез пичи дырысен люкаське, шуо. Тросэз писательёс, художникъёс, композиторъёс но калыке пыӵамонзэ кылдыто, ас пичи дырзэс сюлмазы возьыса. Тӥни со ноку вунӥсьтэм пичи дыр ик, писательлэн Алнаш палась Сизьгурт котырын гольык пыд бызьылэм дырыз, юрттӥз кадь проза борды рос-прос басьтӥськыны. Солэсь кизэ гожъяны валтӥсь кужым но ӵапак сюриз: нылпи газетлы туж кулэ луизы веросъёс, повестьёс. Озьы «Дась лу!» бамъёсын печатласькизы «Кион кар», «Вылга палъёсын сӥзьыл» повестьёс. Берло соос Гондырев Матилэн пинал дырыз сярысь трилогие пыризы. Капчи ӧй вал Матилэн но солэн эшъёсызлэн пинал дырзы – война но война

Соослы мӧйыос вӧзын трос ужано но няньтэм дыръёсты чидано луиз. Бен, вал бере аръёс.

со секыт аръёсы но пиналъёслы котьмаин юрттӥсь ӟеч адямиос но, калык шӧлкын майбыр гинэ улыны турттӥсьёс но. Писатель сое ваньзэ туж яркыт, син азе пуктымон суредаз.

Пётр Черновлэсь «Кузьыт шеп», «Бектыш нюлэс буйга», «Вылга палъёсын сӥзьыл» повестьёсын трилогизэ нылпи литература пӧлы

пыртӥськомы. Со шонер, дыр. Дышетскись пиналъёс отысь трос ӟечсэ, асьсэлы пайдаёзэ тодыны-валаны быгатозы. Умойгес малпано ке нош, со книгаослэсь мур визылзэс выжыятон понна, трос дунне адӟем но кулэ. Озьы бере, трилогиысь асьсэлы кулэзэ шедьтыны быгатозы мӧйы лыдӟисьёс но.

Зэмос художественной произведениос ӵем дыръя сыӵеесь луо: ӝогак

гинэ уд вала, пиналлы-а, мӧйы адямилы-а со гожтэмын. Соизлы но, таизлы но, дыр. Тани Черновлэн ик «Кыклэн огез» повестез. Главной героез – дышетскись пи. Солэсь гужем ужамзэ возьматэ писатель. Зэм но, та повесть пиналъёс понна валамон но пайдаё лыдӟон. Нош Гирышлэсь бригадирен, дышетӥсьёсын,

анай-атаеныз кусыпъёссэс басьтоно ке? Ӧвӧл шат отын бадӟымъёслы ӟеч-ӟеч малпаськымон югдуръёс? Пётр Черновлэн прозаез – малпаськытӥсь проза. Писателен ӵош асьмеос мур но куддыръя секыт малпаськонэ усиськом егит дырмы, эшъёсмы, дормы понна кыл кутон сярысь. Та ӟугрес но полэсо-полэсо югдуръёсты Чернов пӧртэм-пӧртэм ласянь возьматӥз «Дор», «Казак воргорон», «Ӧтем куно» повестьёсаз. Пётр Чернов улон-вылонмес кызьы вань озьы, сое чеберматэк, котерма вылэ ӝутытэк возьматыны тырше. Отысь куддыръя шуккиськыса вӧсь карись сэрегъёссэ, чальтчылонъёссэ-букосъёссэ, усьылонъёссэ но ватытэк. Бен, таӵе сюрес – литератураын вольыт

Озьы ке но, самой кулэез, самой зэмосэз сюрес – реализм сюрес. гинэ сюрес ӧвӧл.

Чидасьтэм сюлэм, буйгасьтэм сюлэм – шуысал мон Пётр Чернов сярысь, кык кылын гинэ верано ке луысал. Со уг чида туала улонысьтымы ӟечез сярысь но, уродэз сярысь но меӵак вератэк. Соин ик повестьёсын ӵош

ялан гожъя публицистической статьяос, ӟырдытэсь очеркъёс, данъя тыршыса но быгатыса ужасьёсты, куддыръя секыт кылзэ но вера мыдланесъёслы. Пётр Чернов, мон сямен, туж кышка ялан огдышем сямен гожъянлэсь. Произведениезлы быдэ со утча улонысь выль материал но, малпанзэ выль сямен, тужгес но шонергес, яркытгес, лэчыт веран амалъёс но. Одӥг кылын вераса, со ялан маке но выльзэ утча. Утча удмурт кылмылэсь вань узырлыкъёссэ уже паськытгес кутон амалъёс но. Узырмытыны тырше литературной кылмес. Ӧвӧл, со вольыт гинэ гожъяны уг тыршы. Солэн гожъямъёсаз шедьыло куд-ог лыдӟисьёслы мертчылӥсь шиосыз но. Шедьыло котькуд гуртын ик пумиськылымтэ кылъёсыз но. Ой, кыӵе уг кельшы куд-огезлы огдышем ӧрысь потӥсь мае ке лыдӟон! Писатель нош ялан ас сюрессэ выльдэ. Писательлы тырме витьтон арес – вуиз кын корт куртчон дырыз. Бен, мылкыд каром: со вакыт кема мед кыстӥськоз. Писатель асьмеды мед шумпоттылоз выль но выль произведениосыныз. «Дась лу!» 1986. 12 июль.

(Печатлаське тупатъятэк.)

ЮМОР

НИКОЛАЙ ТРУБАЧЕВ

КЕНЛЫ – МОСКВАЕ Окыльна гуртоосыз азьын кӧня пол ушъяськиз ини: – Пие Москваын улэ. Ярамон кузпал шедьтэм, уждунзэ асьмелэнэн уд ӵошаты. Кин ке юаны шедьтӥз: – Нош малы пиед дораз куное уг ӧтьы, йӧно кузпалзэ тодматыны уг вайы? Окыльналэн йыраз та юан пыдло пыриз. Собере туклячиме но адӟеме потэ шуыса, пиезлы гожтэт ыстӥз. Кема возьмано ӧз луы Ондӥлэсь иворзэ. Апаезлы жингыртэм но мемизылы вераны косэм: гуртэ бертылыны дыры ӧвӧл, пе, ужен ӝокамын. Окыльна ас понназ кӧня ке ӟургетӥз ик, собере буйгаз: куамын аресказ ке но визь пыӵаз, луоз. Озьы шуыса, пиез доры ачиз ветлоно кариськиз. Бакча ужъёс быремен, пенсиед шоры учкыса пукод-а, пе. Ондӥезлэсь майбыр улонзэ возьматыны Первинняез но Оксинняез сьӧраз басьтыны малпаз. Муртъёс ӧвӧл ук: Первиння пиезлэн киросанаез, нош Оксиння – киросатаезлэн кузпалыз. Кот но нӧд куазен гуртын шулдырез ӧвӧл шуыса, кумаосыз соку ик сюрес вылэ потыны лӧптӥзы. Саламлы шуыса, Окыльна одӥг четверть нырвыл аракызэ сьӧраз кутӥз. Губиен перепеч лачак пыжиз: маин ке но туклячиез паймытоно ук! Кыӵе ке станцие вуыкузы, Окыльнаен Первиння сёросэ кошкизы, нош Оксиння котырзэс возьманы кылиз. Сёросэ пырыса вуттӥзы гинэ, ӧсэ кин ке йыгась луиз: – Потэ туалетысь, поезд станциын 15 минут сылоз. – Ма, сылоз ке, сылоз, нош милемлы мар ке шат? – ас понназ вуӵкытэ Окыльна. – Потэ туалетысь яке мон аслам усьтонэным ӧсэз усьто! Тазьы кышкатэм бере нылкышноослэн вань потэмзы кытчы ке ышиз. Песянайёслэсь аспӧртэм

«ИНВОЖО» № 6 2016

дӥськутсэс адӟыса, оло, арлыдзэс валаса, егит проводница туж ӧз куареты ни, но шуиз: «Тӥ кадь безграмотной пассажиръёсын валлин дугдылонниосын антисанитария». Нош Оксиння со куспын чиганъёслэсь «хрусталь» посуда басьтэм. Ушъяське: – Учке ай, кумаосы, кыӵе жингресэсь соос. Дуныз но уг куртчылӥськы. Нош хрусталез, жингыртэм интые, куангыртэ. Первиння эшсэ буйгатӥз: «Ярам, Оксиння кума, чиганъёс йырдэ берыктӥллямтэ, котырмес лушкаллямтэ». Та учыр бере песянайёс уйзэ но ӧз кӧлэ ни – туж сак утизы перепечъёссэс. Озьы бӧтьыртыса мынон сямен ӧз но шӧдылэ Москвае вуэмзэс. Вагонысь потӥзы гинэ, песянайёсты таксистъёс котыртӥзы: – Уть ай, та Москваын кыӵе ӟеч пумитало лыктэмъёсты, нимо-дано куноосты сямен, – эшъёсызлы шыпыртӥз Окыльна. Собере сьӧд мыйыко таксистлы пиезлэсь адрессэ вераз. Соиз лӧптӥз: пуксе, пе, машинаям, мынонды кыдёке ке но, ӝог вутто кулэ интые. Кема ворттылӥзы гуртысь песянайёс Москваысь урамъёстӥ. Собере сьӧд мыйык дугдӥз но куриз: – Тӥлесьтыд быдэн 800 манет. Нылкышноослэн ымъёссы ик усьтӥськизы. – Нош подешевле можно-а, мужик? – бӧрдэмез потыса вазиз Окыльна. – Дун пумысен, бабонькаос, азьвыл ик вераськоно вал, коньдондэс вае но потэ машинаысь. Таксиысь потыса, песянайёс валатскизы: соос вуиллям вокзаллэн мукет палаз. – Эх, му пыр виян, албасты серем кариз удмурт нылкышноосты! Ми асьмеос ведь ӧм куриське, малы сыӵе бадӟым дунын ворттылытоно вал

базарын грузчикын ужа. Вуоз ӝытазе. Туклячи луонзэ утялтыны шуыса, Окыльна саламъёссэ ӝӧк вылэ пуктӥз. Одӥг стопка аракы юэмез бере масквичка туж вераськись луиз. – Андрей весь дорам квартирантэ куриськиз. Ӧжытак улыса, солэн статусэз воштӥськиз, табере со мынам пыртосэ, монэ сюдэ, вордэ... Окыльна ӝӧк сьӧрысь потэмзэ ик ӧз вала, эшъёсыз но сьӧраз кыстӥськизы. – Окыльна, вот тыныд кен но, туклячи но! – нёртӥз Первиння. – Таӵе кен гуртамы но шедьысал, вылды. Маин пӧртэм Созон Паладдя, пенсие туэ гинэ потӥз ай, – будэтӥз Оксиння. Окыльна ӝӧк вылэ вӧлдэм саламъёссэ усьтыртабыр сумкаяз тыриз но, кумаосызлы вазиськиз: – Али ик гуртэ бертом: перепечмы но, первачмы но дорозямы тырмоз.

Иллюстрация: МИХАИЛ НИКОЛАЕВ.

Москваетӥ? – вожез потыса, черекъя ӵыж-горд луэм Окыльна. – Малпай ук вал, электричкаен мыноно шуыса. Метроын калык вырӟыны луонтэм. Мырдэм но кызьы валэктӥсез шедиз ик кытчы мыныны. Музъем ултӥ ветлон аспӧртэмлыко вылэм. Нырысетӥ эскалаторысь васькыкуз ик Окыльна усиз, со вылэ – Оксиння, Оксиння вылэ – Первиння. Бӧрсязы васькисьёс кин кызьы выжизы соос вамен. Ӝоген эскалатор ужамысь дугдӥз. Кудӥз серекъя, кудӥз жаляса учке, кизэ сётэ ӝутскыны. Ярам, удмурт кенакъёслы полициын ужась пыр-поч валэктӥз, кызьы но кытчыозь мыноно. Ондӥ метролэсь кыдёкын уг улы вылэм. Окыльна кулэ ӧсысь кнопкае зӥбиз но, боз-боз куара юаз: – Кто там? – Ондӥлэн мемиез но солэн эшъёсыз, – куалектэменыз удмурт сямен ваземзэ ик ӧз вала Окыльна. Ӧсэз усьтӥз пурысьтам йырсиё арлыдо нылкышно. Ымаз – тамак. Валэктӥз: Андрей, пе,

КОМИКСЫ

«Кальвин и Хоббс» — ежедневный комикс, который придумывал и рисовал американский художник Билл Уоттерсон. В комиксе отражены выходки и проказы шестилетнего мальчика Кельвина и его плюшевого тигра Хоббса. Комикс публиковался с 18 ноября 1985 по 31 декабря 1995 года, на пике популярности он выходил в более чем 2400 газетах по всему миру. На данный момент продано более 30 млн. копий 18 издававшихся книг комикса. Сами Кельвин и Хоббс появляются в большинстве выпусков комикса, лишь иногда акцент смещается на родителей Кельвина. Широкий набор тем комикса отражает полёты фантазии Кельвина, его дружбу с Хоббсом, его проказы, его взгляд на разнообразные политические и культурные вопросы. Один из повторяющихся мотивов — двойственная сущность Хоббса. Кельвин видит его как живого тигра, в то время как остальным он представляется как набитая ватой игрушка. Издательство «Zangavar» продолжает публикацию серии комиксов о Кальвине и Хоббсе — впервые без сокращений и с полноценным литературным переводом! Читатели познакомятся как с ежедневными черно-белыми стрипами, так и с цветными, «воскресными» выпусками о похождениях пары верных друзей. На этот раз вышел второй том под названием «Кальвин и Хоббс. Здесь повсюду сокровища!». Неугомонный мальчуган из американской глубинки полётами своей кипучей фантазии и пируэтами воображения заставляет даже тех из нас, кто уже давно вырос, вспомнить собственное детство или взглянуть по-другому на детей. Неразлучные Кальвин и Хоббс по воле своего автора имеют тёзками не кого-нибудь, а теолога Жана Кальвина и философа Томаса Хоббса (в устоявшейся русской

«ИНВОЖО» № 6 2016

Уильям Бойд «Билл» Уоттерсон (род. 5 июля 1958) – американский художник комиксов, создатель газетного комикса «Кельвин и Хоббс», выходившего с 1985 по 1995 год.

транслитерации — Гоббса). И в этом кроется явный намёк, ведь в диалогах закадычных приятелей рождается множество афоризмов и глубоких прозрений! Хотя порой кажется, что двух названных благородных мужей явно недостаточно, чтобы объяснить все нюансы характеров наших персонажей. Нужно неизбежно добавить ещё кого-то вроде Чарли Чаплина и Бастера Китона. Мир, населённый импульсивным, склонным к обескураживающим парадоксам Кальвином и его товарищем, рассудительным Хоббсом, — это отдельная реальность отвоёванная у обыденной повседневности. Вот уж где можно найти себя и, найдя, тут же реализовать! Среди диалогов об экологии и телевидении, телефонных розыгрышей и лепки фирменных снеговиков в этой книге сокрыт вечный источник оптимизма для всех возрастов. Текст: Иван Михайлов , Издательство «Zangavar».

ЛЫДӞЕЛЭ НЫЛПИОСТЫЛЫ

Братья Гримм

но Выжыкыл Улӥзы-вылӥзы вынэн сузэръёс, нимазы соосты Гензель но Гретель. Соос улӥзы атаеныз но сюранаеныз нюлэс пумысь пичи коркан. Соослэн атайзы куанер пукорась вал. Нош сюранайзы соосты ӧз яраты. Одӥг пол со шуиз пукорасьлы: «Асьмелы но сиёнмы уг тырмы. Ӵуказе нылпиостэ ас сьӧрад басьтод но кельтод соосты нюлэскы». Пукорась бӧрдыны кутскиз: «Мон уг быгатӥськы озьы карыны!» Нош кышноез сое чурыт кырмиз. Гензель но Гретель та вераськонэз кылӥзы. Уйин Гензель шыпытак гинэ потӥз но кисыосаз тӧдьы кӧльыосты бичаз. Ӵукна сюранайзы сайкатӥз нылпиосыз: «Султы, Гензель, султы, Гретель! Атайды сьӧры мынэлэ, пу люкалэ». Гензель но Гретель мынӥзы атайзы сьӧры нюлэскы. Кӧня ке вамышъёс бӧрсьы Гензель музъем вылэ кӧльыос куштылӥз. Куке соос пыризы мур ӵашае, пукорась шуиз: «Нылпиос, шутэтске татын. Мон ӝоген вуо». Вуиз уйшор, нош пукорась ӧз вуы. Гретель бӧрдыны кутскиз. «Эн сюлмаськы, асьмеос шедьтом дорамы сюрес!» – буйгатӥз Гензель. Гензельлэн куям тӧдьы кӧльыосыз толэзь улын чильпыразы. Нылпиос кошкизы кӧльыос вылтӥ но доразы вуизы. Сюранайзы соослы шум ӧз поты. Со сюдӥз соосыз чырс нянен. Та уе сюранайзы ӧсэз ворсаз, Гензельлэн кӧльы бичамез медам луы шуыса. Мукет ӵукнаяз пукорась нош ик нуиз Гензелез но Гретелез нюлэскы. Кӧня ке вамышъёс бӧрсьы Гензель кутскиз музъем вылэ нянь пырыосты куяны. Пукорась нош ик куштӥз соосыз нюлэскы. Куке пеймытаз, Гензель но Гретель турттӥзы доразы сюрес шедьтыны нянь пырыос кузя.

«ИНВОЖО» № 6 2016

Жаль! Соосыз кокчазы бурдоос. Кышкам нылпиос кошкизы нюлэскы эшшо кыдёкегес. Соос мынӥзы но мынӥзы. Шӧдтэк шорысь адӟизы паймымон коркаез. Гензель чабкиськиз: «Ой, пряник корка! Со пуктэмын шоколадлэсь, пироглэсь, печеннялэсь но конфетъёслэсь!» Нылпиослэн туж сиемзы потӥз. Соос соку ик кутскизы сиыны. Шӧдтэк шорысь куараез кылӥзы: «Кин сие мынэсьтым коркаме?» Гензель но Гретель учкизы вылӥе. Отын сылэ вал пересь лек кышномурт вож шляпаен. Кышномурт шумпотыса киоссэ зыраз но шуиз: «Ням-ням! Мон сиё тӥледыз кыкнадэс ик, но нырысь кулэ, дыр, кӧня ке сюдыны, сотэк укыр пичиесь». Со пытсаз Гензелез клеткае, нош Гретелез дорысьтыз вань ужзэ лэсьтыны косӥз. Кӧня ке нунал ортчыса кышномурт шуиз Гретельлы: «Туннэ мон сиё тынэсьтыд вындэ! Мын, чакла, араз-а гур! Гретель валэктӥз: «Мон уг быгатӥськы». Кышномурт кеськиз со вылэ: «Валасьтэм нылаш! Мон ачим чаклало!» Куке кышномурт мыкырскиз гурзэ учкыны, Гретель донгиз сое вань кужмысьтыз. «Пыр отчы!» – кеськиз Гретель но ӧссэ ворсаз. Со поттӥз Гензелез. Коркалэн сэргысьтыз шедьтӥзы соос быдэс мешок зарни манетъёс. Гензель басьтӥз сое но соос кошкизы. Гензель но Гретель доразы сюрес шедьтӥзы. Атаез шудо вал, соосты адӟыса. «О, нылпиосы, мон сокем зол тӥтэк мӧзми! Сюранайды кулӥз», – вераз со синвуосыз пыр. Гензель сётӥз солы зарниез но шуиз: «Атай, тыныд ноку но кулэ уз улы ни нюлэс кораны». Соос улӥзы кема но шудо. Берыктӥз Лариса Орехова.

Иллюстрация: МАРИНА ЕФРЕМОВА. 65

Дорогие друзья! Подписаться на журнал Вы можете во всех отделениях Почты России, а также в редакции по адресу: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13. Справки по телефону +7 (3412) 78–54–13.

Инвожо (Солнцеворот) Егитъёслы журнал/молодежный журнал Кылдытэмын 1990-тӥ арын/Издается 1990 года Главный редактор П. М. Захаров Заместитель главного редактора Л. Н. Орехова Редколлегия В. Е. Владыкин — доктор исторических наук, профессор, Т. Г. Владыкина — доктор филологических наук, профессор, А. А. Шепталин — ректор Академии Госслужбы, В. М. Соловьев — министр культуры и туризма УР, В. Н. Морозов — заслуженный художник Удмуртии, П. В. Ёлкин — заслуженный художник России, Алексей Арзамазов, Лев Гордон, Антон Янцен, Павел Поздеев Внештатные фотографы Анна Николаева, Константин Семёнов, Graver (Сергей Радке), Максим Перваков, Павел Шрамковский, Елена Касимова Дизайнеры Марина Ефремова, Лариса Орехова, Михаил Николаев Логотип Виталий Жуйков На обложке иллюстрация: Валентина Лукина. «Скорпион»

Журналлэн учредителез: Удмурт Элькунысь «Инвожо» журналлэн редакциез аскивалтон ужъюрт. Редакцилэн Учредителез: Удмурт Элькунысь печатья но массовой коммуникациосъя агентство. Учредитель журнала: Автономное учреждение Удмуртской Республики «Редакция журнала «Инвожо». Учредитель редакции: Агентство печати и массовых коммуникаций Удмуртской Республики.

• КНИГИ • БРОШЮРЫ • ЖУРНАЛЫ • ГАЗЕТЫ • • БУКЛЕТЫ • АФИШИ • ПРИГЛАШЕНИЯ • • ОБЛОЖКИ • БЛАНКИ •

Издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

Если Вы хотите издать книгу, журнал или изготовить буклет, брошюру… — звоните: (3412) 78-54-13, пишите: е-mail: invozho@bk.ru, приходите: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, офис 13

«ИНВОЖО» № 6 2016

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Рег. №: ПИ № ФС77–51462 от 19 октября 2012 г. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов опубликованных материалов. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов. Адрес редакции, издателя: 426057, г. Ижевск, ул. Пастухова, 13, редакция журнала «Инвожо». Телефоны: (3412) 78–54–13. www.invozho.ru, e‑mail: invozho@bk.ru Адрес типографии: г. Сарапул, ул. Раскольникова, 152, МУП г. Сарапула «Сарапульская типография» Выход в свет 28.07.2016 г. Подписано в печать 21.06.2016 г.; Формат 60х90 1/8. Бумага мелованная. Печать офсет. Усл. печ. л. 8. Уч-изд. л. 14. Тираж 1050. Заказ . Цена свободная.

Валентина Лукина. Лошадь

Инвожо №7-8 2014

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015

www.invozho.ru

№ 6 ИЮЛЬ 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА

Гажано эшъёс! Журналлы гожтӥськыны луэ Россиысь Почталэн ёзъёсаз, озьы ик редакциын, адресмы: Ижевск, Пастухова ульча, 13 Юанъёс +7 (3412) 78–54–13 телефонъя.

КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ» ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН

онэ

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

№ 1 ЯНВАРЬ 2016

Дорогие друзья!

Подписаться на журнал Вы можете во всех отделениях Почты России, а также в редакции по адресу: г. Ижевск, ул. Пастухова, 13. Справки по телефону +7 (3412) 78–54–13.

Заходите на сайт «Инвожо». СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru www.invozho.ru

№ 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

16+

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 №6 пӧсьтолэзь 2014

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Современный. Культурный. национальный.

блокбастер. жизнь пи искусство. жоан сфар

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

16+

№ 7 АВГУСТ 2015

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт». www.invozho.ru

персона. Ярослав Жалнин udmurt image. д арина якимова

Заходите на сайт «Инвожо».

16+

UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

www.invozho.ru

16+

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

• мусое • дуное • чеберае • гыдыке • дыдые • шундые • яратонэ • зарние • ческытэ • шумпотонэ • улонэ • сяськае • эмезе • чачабее • кырӟанэ

5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ

5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ» ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА УМБЕРТО ЭКО ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП МОЛОДЫЕ АВТОРЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ УДМУРТИИ

16+

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

Удмурт ПЕН-клуб альманах

МУЗЫКА XI ЧАСОВ ИЖЕВСКОЙ МУЗЫКИ

UDMURT IMAGE ЛУКЕРЬЯ ШИХОВА

ИНТЕРВЬЮ ДИМА ПТИЦАМИ

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

Удмурт ПЕН-клуб альманах

www.invozho.ru

№ 4 АПРЕЛЬ 2015

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ»

5 ЮАН ВАСИЛИЙ ВАНЮШЕВ СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

№ 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Гажано эшъёс!

Издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

Инвожо №7-8 2014

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

12+

Журналлы гожтӥськыны луэ Россиысь Почталэн ёзъёсаз, озьы ик редакциын, адресмы: Ижевск, Пастухова ульча, 13 Юанъёс +7 (3412) 78–54–13 телефонъя.

• КНИГИ • брошюры • журНалы • Газеты • • буКлеты • аФИшИ • прИГлашеНИя • • обложКИ • блаНКИ •

Если Вы хотите издать книгу, журнал или изготовить буклет, брошюру… — звоните: (3412) 78-54-13, пишите: е-mail: invozho@bk.ru, приходите: г. Ижевск, ул. М. Горького, 73, офис 300.

5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ

ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

№ 7 ГУДЫРИКОШКОН 2015

№ 4 АПРЕЛЬ 2015

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ»

5 ЮАН ЛЮЗА БАДРЕТДИНОВА НИНА ЕРМОЛАЕВА

Гажано эшъёс!

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА МАРК ЛЕВИ

МОДА ПОЛИНА KUBISTA´ ТУНСЫКО АДЯМИ АНАСТАСИЯ ПЕТРОВА ИСКУССТВО АЛЁНА СОБИНА

UDMURT IMAGE РОМАН ЕМЕЛЬЯНОВ

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

ы?

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

16+

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 www.invozho.ru

16+

№ 1 ТОЛШОР 2016

Инвожо №7-8 2014

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

www.invozho.ru

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 www.invozho.ru

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

www.invozho.ru

Инвожо №7-8 2014 № 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 www.invozho.ru

Инвожо №7-8 2014 № 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 № 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

Инвожо №7-8 2014 № 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015

5 ЮАН ЛЮЗА БАДРЕТДИНОВА НИНА ЕРМОЛАЕВА

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА МАРК ЛЕВИ МОДА ПОЛИНА KUBISTA´ ТУНСЫКО АДЯМИ АНАСТАСИЯ ПЕТРОВА ИСКУССТВО АЛЁНА СОБИНА

UDMURT IMAGE РОМАН ЕМЕЛЬЯНОВ

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

№ 2 ФЕВРАЛЬ 2016

UDMURT IMAGE СВЕТЛАНА ЕРЁМКИНА

www.invozho.ru

Гажано эшъёс!

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

• КНИГИ • брошюры • журНалы • Газеты • • буКлеты • аФИ шИ • прИГ лашеНИя • • облож КИ • блаНКИ •

12+

блокбастер. жизнь пи искусство. жоан сфар

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

туала/современная:

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

16+

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт». www.invozho.ru

№ 7 АВГУСТ 2015

персона. Ярослав Жалнин udmurt image. д арина якимова

Заходите на сайт «Инвожо». UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

www.invozho.ru 16+

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ» 5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

16+

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН 5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ» ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

5 ЮАН ВАСИЛИЙ ВАНЮШЕВ МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА УМБЕРТО ЭКО

16+

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП МОЛОДЫЕ АВТОРЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ УДМУРТИИ МУЗЫКА XI ЧАСОВ ИЖЕВСКОЙ МУЗЫКИ ИНТЕРВЬЮ ДИМА ПТИЦАМИ

UDMURT IMAGE ЛУКЕРЬЯ ШИХОВА

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

Удмурт ПЕН-клуб альманах

ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИНА ХОДЫРЕВА КРЕЗЬГУР ДУННЕ ЭСТОНИЫСЬ «ОШМЕС» АНСАМБЛЬ

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015

Современный. Культурный. национальный.

блокбастер. жизнь пи искусство. жоан сфар

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Гажано эшъёс!

Издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№6 пӧсьтолэзь 2014

12+

• КНИГИ • брошюры • журНалы • Газеты • • буКлеты • аФИшИ • прИГлашеНИя • • обложКИ • блаНКИ •

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

www.invozho.ru

Заходите на сайт «Инвожо».

www.invozho.ru UDMURT IMAGE КСЕНЬЯ КОСТИНА

www.invozho.ru

16+

№ 4 АПРЕЛЬ 2015

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ

«ИНВОЖО» № 6 2016

туала/современная:

16+

№ 7 АВГУСТ 2015

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт». www.invozho.ru

персона. Ярослав Жалнин udmurt image. д арина якимова

№ 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

№ 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР ПЕРСОНА ОКСАНА УШАКОВА

КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ» 5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

www.invozho.ru

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

www.invozho.ru

5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ

Удмурт ПЕН-клуб альманах

Инвожо №7-8 2014

5 ЮАН ВИКТОР ШИБАНОВ АЛЕКСЕЙ АРЗАМАЗОВ

16+

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

№ 4 АПРЕЛЬ 2015

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ»

16+

№ 10 НОЯБРЬ 2015

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

Дорогие друзья!

16+

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

5 ЮАН ВАСИЛИЙ ВАНЮШЕВ МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА УМБЕРТО ЭКО ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП МОЛОДЫЕ АВТОРЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ УДМУРТИИ

16+

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

МУЗЫКА XI ЧАСОВ ИЖЕВСКОЙ МУЗЫКИ ИНТЕРВЬЮ ДИМА ПТИЦАМИ

UDMURT IMAGE ЛУКЕРЬЯ ШИХОВА Удмурт ПЕН-клуб альманах

16+

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

www.invozho.ru

№ 7 ГУДЫРИКОШКОН 2015

www.invozho.ru

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН

5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА

КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА

МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА

БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ» ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

Заходите на сайт «Инвожо».

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Инвожо №7-8 2014

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт».

www.invozho.ru

ДУННЕЕЗ АДЗОН ТОДМОТЭМ КАВКАЗ

www.invozho.ru

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

№ 7 ГУДЫРИКОШКОН 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Современный. Культурный. национальный.

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Удмурт ПЕН-клуб альманах

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

Удмурт ПЕН-клуб альманах

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

UDMURT IMAGE ЛУКЕРЬЯ ШИХОВА

ИНТЕРВЬЮ ДМИТРИЙ ГЛУХОВ

ИСКУССТВО СЕМЁН ВИНОГРАДОВ

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 1 ТОЛШОР 2016

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

Удмурт ПЕН-клуб альманах

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

16+

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

МУЗЫКА XI ЧАСОВ ИЖЕВСКОЙ МУЗЫКИ

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

UDMURT IMAGE ЛУКЕРЬЯ ШИХОВА

www.invozho.ru

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП МОЛОДЫЕ АВТОРЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ УДМУРТИИ

ИНТЕРВЬЮ ДИМА ПТИЦАМИ

№ 10 ШУРКЫНМОН 2015

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

МУЗЫКА XI ЧАСОВ ИЖЕВСКОЙ МУЗЫКИ ИНТЕРВЬЮ ДИМА ПТИЦАМИ

Дорогие друзья!

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт».

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА УМБЕРТО ЭКО

Удмурт ПЕН-клуб альманах

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА УМБЕРТО ЭКО ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕЛЕСКОП МОЛОДЫЕ АВТОРЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ УДМУРТИИ

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

Заходите на сайт «Инвожо».

№ 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

№ 1 ЯНВАРЬ 2016

16+

№ 7 АВГУСТ 2015

5 ЮАН ВАСИЛИЙ ВАНЮШЕВ

16+

Инвожо №7-8 2014

16+

КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА

ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015

www.invozho.ru

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН 5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА

БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ»

ПЕРСОНА ЮРИЙ ТИТОВ: «Я БЛАГОДАРЕН «ФАБРИКЕ ЗВЕЗД»

№6 пӧсьтолэзь 2014

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

№ 7 ГУДЫРИКОШКОН 2015

UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

туала/современная:

16+

Удмурт ПЕН-клуб альманах

16+

5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ

16+

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

www.invozho.ru

12+

блокбастер. жизнь пи искусство. жоан сфар персона. Ярослав Жалнин

www.invozho.ru UDMURT IMAGE НИКИТА МОИСЕЕВ

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru

№ 4 АПРЕЛЬ 2015

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ»

туала/современная:

16+

ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИЯ ЗОЛОТАРЕВА

udmurt image. д арина якимова

Заходите на сайт «Инвожо».

ИСКУССТВО ЕКАТЕРИНА ПЛАТОНОВА

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru UDMURT IMAGE КСЕНЬЯ КОСТИНА

16+

Удмурт ПЕН-клуб альманах

www.invozho.ru

• КНИГИ • брошюры • жур Н алы • Газеты • • бу Клеты • аФИш И • прИГлашеНИ я • • обложКИ • блаНКИ •

5 ЮАН АНАТОЛИЙ ПЕРЕВОЗЧИКОВ

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru

5 ЮАН ВАСИЛИЙ ВАНЮШЕВ

ВЕРОНИКА ВАУЛИНА

www.invozho.ru № 4 АПРЕЛЬ 2015

ТЕАТР СЕРГЕЙ АНТОНОВ КРЕЗЬГУР ДУННЕ СВЕТЛАНА РУЧКИНА БЛОКБАСТЕР ШЛИНК БЕРНХАРД «ЧТЕЦ»

Современный. Культурный. национальный.

№ 7 АВГУСТ 2015

персона. Ярослав Жалнин

16+

МОДА НАДЕЖДА САПОЖНИКОВА БЛОКБАСТЕР НОЙ ГОРДОН «ЛЕКАРЬ. УЧЕНИК АВИЦЕННЫ» ТУНСЫКО АДЯМИ ЕКАТЕРИНА СИДОРОВА

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

16+

Наталья Вострокнутова, «Натюрморт».

udmurt image. д арина якимова

Заходите на сайт «Инвожо».

www.invozho.ru

№ 6 ИЮЛЬ 2015

ТЕАТР АЛЕКСЕЙ ЛОЖКИН 5 ЮАН ТАТЬЯНА ЧЕРНОВА КРЕЗЬГУР ДУННЕ АЛИНА АНТОНОВА

Заходите на сайт «Инвожо».

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Современный. Культурный. национальный.

блокбастер. жизнь пи искусство. жоан сфар

-драматургия -поэзия -критика -проза -искусство

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

КРЕЗЬГУР ДУННЕ ЭСТОНИЫСЬ «ОШМЕС» АНСАМБЛЬ

Издаем книги и любую печатную продукцию на удмуртском и русском языках

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 5 КУАРТОЛЭЗЬ 2015 №6 пӧсьтолэзь 2014

• КНИГИ • брошюры • журНалы • Газеты • • буКлеты • аФИшИ • прИГлашеНИя • • обложКИ • блаНКИ •

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР ПЕРСОНА ОКСАНА УШАКОВА ТУНСЫКО АДЯМИ МАРИНА ХОДЫРЕВА

№ 4 ОШТОЛЭЗЬ 2015

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

16+

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах

туала/современная:

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

Инвожо №7-8 2014

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

12+

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 10 НОЯБРЬ 2015

5 ЮАН ВИКТОР ШИБАНОВ АЛЕКСЕЙ АРЗАМАЗОВ

жо».

№ 7 ГУДЫРИКОШКОН 2015

www.invozho.ru

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

16+

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

№ 10 ШУРКЫНМОН 2015

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

Кызьы тӥ вазиськоды яратоно адямидылы?

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА СЕСИЛИЯ АХЕРН

16+

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

Удмурт ПЕН-клуб альманах

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

5 ЮАН МАКСИМ КОРЕПАНОВ

5 ЮАН АЛЕКСАНДР МАРТЬЯНОВ МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА БЕРНАР ВЕРБЕР ИНТЕРВЬЮ МИЛЛИОНЕР ИЗ ТРУЩОБ НИКИТА ИЛЬИН ПЕРСОНА АЛЕКСЕЙ АРЗАМАЗОВ

16+

№ 8–9 СЕНТЯБРЬ–ОКТЯБРЬ 2015

КРЕЗЬГУР ДУННЕ АНАСТАСИЯ ИВАНОВА ИСКУССТВО ТАТЬЯНА НОВОСЁЛОВА

UDMURT IMAGE СВЕТЛАНА РУЧКИНА

Удмурт ПЕН-клуб альманах

Заходите на сайт «Инвожо».

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

№ 2 ТУЛЫСПАЛ 2016

№ 3 МАРТ 2016 0+

№ 8–9 КУАРУСЁН–КОНЬЫВУОН 2015

UDMURT IMAGE РОМАН ЕМЕЛЬЯНОВ

№ 6 ПӦСЬТОЛЭЗЬ 2015

ТУНСЫКО АДЯМИ АНАСТАСИЯ ПЕТРОВА ИСКУССТВО АЛЁНА СОБИНА

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА МАРК ЛЕВИ МОДА ПОЛИНА KUBISTA´

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

5 ЮАН ЛЮЗА БАДРЕТДИНОВА НИНА ЕРМОЛАЕВА

Удмурт ПЕН-клуб альманах

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

16+

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

Дорогие друзья!

www.invozho.ru

Удмурт ПЕН-клуб альманах

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

№ 1 ЯНВАРЬ 2016

жо».

СОВРЕМЕННЫЙ. КУЛЬТУРНЫЙ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ.

я:

Удмурт ПЕН-клуб альманах

16+

№ 1 ТОЛШОР 2016

Удмурт ПЕН-клуб альманах

16+

№ 3 ЮЖТОЛЭЗЬ 2016

Инвожо №7-8 2014

Удмурт ПЕН-клуб альманах № 7–8 АВГУСТ–СЕНТЯБРЬ 2014

www.invozho.ru

туала / современная: - поэзия - критика - проза - искусство

Удмурт ПЕН-клуб альманах