Остров № 12, 2002 by журнал "Остров"

Всё, что написано нами о нас и ими о лесбиянках и что вы не смогли прочитать в уже вышедших номерах «Острова» и не прочтете в этом (а хотели бы), хранится в «Архиве лесбиянок и геев», чьим главным архивариусом и хранительницей (не столько написанного, сколько настроения читателей) является Елена Григорьевна. Позвоните по телефону 457-89-74 и вы узнаете, адрес и дорогу к этой замечательной квартире. Однако звонить следует только и строго с 17.00 до 20.00 в любой четверг (в остальное время это – частная квартира, поэтому следует проявить вежливость и не беспокоить хозяев в неурочное время). Звоните и приходите в Архив, где вы узнаете много интересного о себе.

Тринадцатый номер журнала мы планируем выпустить в декабре 2002 г. В нем, как и всегда, будут напечатаны рассказы, стихи, статьи, письма и другие материалы, так или иначе затрагивающие лесбийскую тему. Заявки на тринадцатый номер журнала присылайте на наш почтовый адрес, а также по e-mail, и редакция вышлет вам журнал наложенным платежом. Наш адрес: 121099, Москва, а/я 10, Харитоновой (пожалуйста, больше на конверте ничего писать не надо, в случае предполагаемого ответа со стороны редакции высылайте конверт с вашим адресом или заявку с указанием обратного адреса).

E-mail: island_ostrov@inbox.ru Интернет-портал – http://www.ledypark.narod.ru (с архивом и анонсом выходящего номера).

Издание не коммерческое. Редакция с благодарностью примет любую финансовую и информационную помощь. Сексуальная ориентация авторов и всех лиц, упомянутых на страницах журнала, никоим образом не определяется направленностью самого журнала. Мнение авторов и мнение редакции могут не совпадать.

№12

Содержание №12: Слово редактора Интервью с Евгенией Дебрянской Альтернативная женщина

2-3 4-9

Нет, личных комплексов по этому поводу у меня никогда не возникало. Я была в принципе очень альтернативная девка: после школы не стала дальше ни учиться, ни работать, послала всё к чертовой матери.

Елена Шемет Песни Интервью с Еленой Цертлих Любовь на поле брани

10-12 13-21

Однако стереотип поведения, который потом стал навязываться как единственно возможный всем, кто шел в лесбийскую субкультуру, исходил, к сожалению, от криминально-маргинальных кругов. И он оказался совершенно непригодным для какого-либо объединения…

Елена Цертлих Лики любви Селена Се наша, с позволения сказать, ля ви, товарищи девушки

22-24 25-31

Вначале мы даже не поняли: на сцене какая-то клоунада, что ли? Как будто из деревни «Бийский лес» приехала девка одна в Москву на Фестиваль. А после дошло – Лес-бийский фестиваль-то!..

Ольга Царева Архивные хроники Времен Переезда

32-38

Что я заметила, будучи «хроником»? Как правило, однажды пережив «тесный роман с архивом», люди уходят переживать какие-то другие свои романы – с работой, девушкой, писательским трудом.

Елена Новожилова Сказка на ночь

39-40

– Ну наконец-то, я же тебе весь вечер намекаланамекала, – бормочет Карина.

Список публикаций

41-43 1

Этот номер для нас юбилейный – журнал издается уже три года. Вроде бы и не так много, но в то же время я не знаю ни одно лесбийское издание у нас в стране, которое продержалось бы столь долго. Правда, выходит журнал не каждый месяц, а раз в три, но и это неплохо. Кстати, именно поэтому двенадцатый номер знаменует собой не окончание года, а окончание трех лет. И, тем не менее, как всякий «толстый» журнал, мы решили в этом, двенадцатом номере подвести итоги. Из списка публикаций вы сможете увидеть, кто и о чем написал за эти годы, какие темы волнуют больше всего, кто из авторов самый плодовитый. Однако хочется отметить сразу, что журнал и его материалы не дают полной картины лесбийской жизни в нашей стране. В провинции отношение к лесбиянкам, каким было до 1991 г. (год Первого и пока последнего Фестиваля геев и лесбиянок в Москве), таким и осталось. В Москве же кое-что в этом отношении меняется, особенно в среде молодежи. Авторы «Острова» в основном живут в Москве, и это определяет темы и подачу материала. Впрочем, нам много писали и из Украины. Наверное, следует помещать сведения об авторах, чтобы были понятны истоки текста. Мы постараемся в следующих номерах рассказать об авторах или в жанре интервью, или быть может, они сами о себе напишут. Кроме того, я думаю, надо печатать больше классики. У нас был опубликован только один рассказ Туве Янссон, а ведь есть еще писательницы и писатели, произведения которых вошли в мировой фонд литературы и которые писали на интересующую нас тему. Следует также, на мой взгляд, больше писать о тематическом кино. Мы опубликовали только одну статью – о фильме «Связь». А ведь есть уже несколько десятков фильмов, так или иначе затрагивающих тему лесбийских отношений. В общем, журналу есть куда двигаться в своем развитии. И, несмотря на то, что нам уже три года, я считаю, что мы находимся лишь в начале пути. В этом номере мы постарались больше рассказать о лесбийской жизни в столице. Представьте, что к москвичке приезжает из провинции знакомая девушка-лесбиянка. Куда можно ее повести и что показать? Ну, во-первых, «Три обезьяны» – главную и давнишнюю достопримечательность лесбийской столицы. Спорадически возникают другие клубы, пытающиеся приютить у себя под сводами девушек с нетрадиционной сексуальной ориентацией, однако долго они, почему-то, не выдерживают. Да и есть ли в их появлении смысл? Ведь вы встретите там ту же публику, что и в «Обезьянах». Следующее место, куда можно будет сходить с девушкой и при этом встретить людей, отличающихся от «обезьян», – это Архив лесбиянок и геев, хозяйкой которого является Елена Григорьевна. Здесь нет оглушительной музыки, можно спокойно поговорить, попить чаю и познакомиться с людьми творческими, читающими, думающими. Жаль только, что Архив работает один день в неделю, причем, в будний – четверг.

№12 В этом году была еще одна попытка создания лесбийского клуба не на основе дискотеки, а на основе... Вот с основами и возникли трудности: не было основы интересов, основательности площадей, и основные участники проявляли завидную текучесть. Кроме немногочисленных общественных мест, куда можно пойти просто потому, что они открыты для всех, есть, конечно, частные компании на собственных квартирах. Но это уже частная жизнь и вход туда определяется личными симпатиями. Вот и всё – больше пойти некуда. Впрочем, есть еще что показать, – это сайты (самый представительный – lesbi.ru) и журнал «Остров». Когда я задумалась над тем, а есть ли у нас в принципе лесбийская субкультура, то мне пришло в голову всё выше перечисленное, а именно: если лесбийская субкультура существует, и следовательно, чем-то представлена, то – это «Три обезьяны», Архив, стихийно рождающиеся клубы, лесбийские сайты, «Остров», ну и, естественно, сами носители и творцы этой субкультуры – лесбиянки. На мой взгляд, эта субкультура существует хотя бы потому, что существует нечто, отличающее лесбиянок от гетеросексуальных женщин. Возможно, отличия определить трудно, трудно обозначить те ценности, которые объединяют лесбиянок и создают культурный пласт, составляющий лесбийскую субкультуру. Возможно, эти ценности не всем нравятся и не всех устраивают. Вероятно, хотелось бы что-то изменить... Но ценности уже формируются и не первую тысячу лет, а их конкретные культурные проявления мы наблюдаем сейчас и можем в них поучаствовать, можем на них повлиять. Вот об этом мне и хотелось поговорить с теми, кто так или иначе формирует лесбийскую субкультуру. Евгению Дебрянскую, я думаю, представлять не надо. Это одна из первых лесбиянок в России, которая открыто заявила о своей сексуальной ориентации, шесть лет назад создала клуб «Три обезьяны» и успешно проводит его через все переезды. Елена Цертлих также была в числе первых, вышедших из подполья в начале 1990-х годов. Правда, на всю страну открыто она о своей ориентации не заявляла, но в лесбийское движение включилась активно. Она принимала участие в выпуске Приложений к альманаху «Адэлфе», выпускала «Сафу Сафо», а в этом году помогала не безызвестной Селене (она же – геолог, она же – Боцман, она же – Елена С.) в организации клуба на Покровке. Задать вопросы Елене Григорьевне, хранительнице Архива лесбиянок и геев, не удалось – хозяйка улетела в Париж, что, впрочем, не помешало продолжению деятельности Архива. А некоторое представление о его работе вы можете получить, прочитав рассказ Ольги Царевой. Интересны также тексты Селены (она же – см. выше), повествующие об ею же устроенных мероприятиях (только в Питер ее пригласили), которые и являются нашей общественной жизнью. Тексты разножанровые, но повествующие об одном – об организации интересных акций и о не совсем желанном их воплощении. Хотя, на мой взгляд, проведенные Боцманом Фестивали авторской лесбийской песни (включая и прошедший в клубе) удались вполне (несмотря на то, что в мечтах самой Селены они могли выглядеть иначе). Я думаю, мы не закроем тему лесбийской субкультуры этим номером, она непременно будет продолжена в следующих. Есть смысл поговорить с хозяйками сайтов, и в первую очередь с Вдовой и Волгой-Волгой. Рассказать о лесбийской жизни в Питере, которая, похоже, богаче, чем в Москве. Узнать мнения девушек из провинции. Да и у вас, может быть, возникли уже соображения по этому вопросу и вы хотите ими поделиться. Мы готовы всех выслушать. Как говорится, оставайтесь с нами и на последующие 12 номеров...

Ольга Герт

Вопросы задавала Ольга Герт

• О.Г.: О Дебрянской ходит много слухов, поэтому для начала хотелось бы спросить, как ты себя определяешь в первую очередь: ты – это человек, женщина, лесбиянка, писатель… Для тебя в себе самой, что важнее всего? Е.Д.: Ну, конечно, Дебрянская – это, в первую очередь, женщина: яркая, стервозная, – со мною страшно тяжело, у меня несносный характер, вечно я всем недовольна, впрочем, преимущественно недовольна собой. Всё это сказывается на людях, которые рядом. Конечно, я борюсь с собой, но... И вообще, я люблю быть одна, мне нравится одиночество и даже присутствие младшего сына, который живет со мной, меня раздражает: возникает желание сослать его куда-нибудь очень-очень надолго. • О.Г.: И что ты делаешь одна? Е.Д.: Одна я просто лежу, курю, читаю, гуляю с собакой. При этом, безусловно, идет какой-то мыслительный процесс: думаю о прочитанном, увиденном.

№12 • О.Г.: Все знают, что ты из Екатеринбурга, который тогда еще был Свердловском. Как в этом провинциальном городе у тебя проходил процесс осознания себя лесбиянкой? Или он не там проходил? Е.Д.: Именно там началась моя сексуальная жизнь. • О.Г.: Она началась с мужчиной? Е.Д.: Нет, она как раз началась с женщиной. Моя история ничем не отличается от историй тысяч девочек, которые влюбляются в учительниц, практиканток, подруг своих родителей и т.п. Я обращала внимание именно на женщин и даже не задавалась вопросом о правомерности такой любви. Когда у меня появилась первая женщина, я тоже не мучилась этим вопросом, боюсь, я даже не знала слова «лесбиянка». Ну, а потом, как у всех. Потом я вышла замуж, родила ребенка… • О.Г.: Когда у тебя начался роман с женщиной, ты испытывала какое-то давление, преследования, гонения со стороны окружающих? Е.Д.: Нет, личных комплексов по этому поводу у меня никогда не возникало. Я была в принципе очень альтернативная девка: после школы не стала дальше ни учиться, ни работать, послала всё к чертовой матери. При моем тотальном тунеядстве еще и нетрадиционная сексуальная ориентация – это была такая мелочь, которая никого не волновала. Меня гоняли менты и пытались пришить 209 статью за тунеядство, а тут я еще и лесбиянка, да кому это интересно? Так что какие-либо преследования за нетрадиционность сексуальной ориентации меня миновали. Я по сути своей была асоциальным человеком, меня нельзя было ни за что ущипнуть. Можно было посадить в дурдом, но для этого необходимо было, чтобы кто-то обо мне «побеспокоился», – написал бы заявление от лица администрации или от родителей, то есть чтобы моя родная мама вызвала бы врачей и сдала меня им. Но моя мама не окончательно выжившая из ума женщина, чтобы единственного ребенка упечь в дурдом. Хотя она и не приветствовала мой образ жизни, который для нее был совершенно неприемлем. Она была дитя коммунистического воспитания: учеба, работа, семья – и вдруг единственная дочь в конце десятого класса пошла в разнос. • О.Г.: Интересно, почему? Если у мамы были такие правильные установки и она пыталась воспитывать тебя в рамках своих ценностей, почему же в десятом классе всё это пошло прахом и ты стала альтернативной? Е.Д.: Для меня и сейчас это остается загадкой. Я была очень средней девочкой. У нас в классе учились намного более яркие девчонки, и внешне более интересные. Единственное, что не давало мне затеряться в толпе, – училась я хорошо, была способная, смышленая очень. И вдруг, на ровном месте, у меня полностью съезжает крыша: мне так захотелось жить – жить и никому ничем при этом не быть обязанной, стать абсолютно свободной. В то время были хиппи, которые в советском обществе воплощали идею свободы, которые выламывались из советского строя и всем образом жизни протестовали против него, против тоталитаризма. Я к ним не принадлежала, но среди них у меня было много друзей. Что-то мне мешало сказать, что я – хиппи. И тем не менее, этот дух свободы был мне близок: мне нравилась альтернативная музыка, пьянки, и жить хотелось с утра до ночи. Не хотелось кем-то становиться: врачом, литератором, бог весть кем, – а было желание найти себя, стать самой собой. Конечно, по времени этот процесс оказался долгим. Я могу сказать, что у меня он затянулся примерно до тридцати лет. В тридцать лет, причем благодаря мужчине, а не женщине,

я вдруг почувствовала какую-то почву под ногами, ощутила свой берег. Вот именно с того момента могу сказать, что я стала лесбиянкой. Я сказала себе: да, я – лесбиянка, и что бы в моей жизни ни случилось, какие бы несчастья, какая бы печаль или горечь ни обрушились на меня, я устою, меня уже никуда не швырнет. • О.Г.: А как ты попала в Москву? Е.Д.: В столицу я переселилась в 24 года, поехала за своей девушкой, нашла Дебрянского. Всё складывалось как в удачном пасьянсе: фиктивный брак и почти сразу квартира – сказка или судьба, в общем, неслыханное везение. Поскольку я нигде не работала и даже не помышляла об этом, я всё время искала какие-то альтернативные образы жизни. Мне нужна была компания и, естественно, я ее нашла в лице богемы, в то время подпольной, – художники, музыканты, очень альтернативные ребята. Это сейчас кто-то из них, может быть, стал официозом. Как раз в этой тусовке я и повстречала Дугина, который стал отцом моего второго сына. Это был талантливый поэт, философ, алхимик, просто блестящий человек. Сейчас он работает советником президента по делам геополитики и весь его блеск осыпался. Теперь это очень преуспевающий, прагматичный человек. • О.Г.: В одном из интервью с тобой я прочитала, что ты любила четырех женщин. Мне интересно, насколько они были разные и что в них было общего? Е.Д.: Они все были абсолютно разные. И все эти женщины, за исключением одной, подарили мне неслыханную трагедию ухода. Такая боль… Я, наверное, этого ждала и за эту несказанную боль я им очень благодарна. Совершенно не помню проходящих женщин (у меня ведь было не 4 женщины), но любила я именно этих четырех и три из них смогли подарить мне бесконечную боль. Страдание вообще чрезвычайно плодотворно. Мне было очень больно, но я не могу сказать, что мне было плохо. Есть такая поговорка: «Нормальным людям всё идет на пользу». Почему я всегда говорю девочкам: никогда не бойтесь страданий, они нормальным людям идут только на пользу и никогда во вред, и потом, никогда вам не будет дано бóльших страданий, чем вы в силах вынести. Столько, сколько вы можете выдержать, столько боли вам и будет отмерено. • О.Г.: В своих книгах ты пишешь о слабых мужчинах и сильных женщинах, и я даже встретила там призыв к женщине взрастить в себе мужика – клитор. Зачем? Для секса, для творчества или для того, чтобы свергнуть патриархат? Е.Д.: Отцы патриархата представляли его себе не таким, каким он стал сейчас, а совсем иным. Мужчина не должен был иметь никакой собственности. Это был абсолютно вольный человек, как ветер. Собственностью его был конь и оружие. Вся остальная собственность переходила по линии женщины. Теперь мужчины говорят: моя жена, мой дом, моя машина и т.п. Но для того, чтобы быть мужчиной, он не должен иметь ничего, ему не нужны эти гири, он должен быть направлен в небо, должен парить в вышине. А для этого ему необходимо освободиться от любой собственности, «мое» – это земное. Сегодня таких свободных мужчин практически не осталось. И мои книги, особенно «Нежная агрессия паутины», посвящены тому, насколько же одиноко и растерянно чувствует себя женщина в отсутствие мужчин, какой хаос творится в ее голове. И поделать с этим ничего нельзя. Это данность нашего времени. • О.Г.: Ты любишь именно таких женщин? Или тебе нравятся женщины сильные, как мужчины, вольные, как в начале патриархата? Е.Д.: Я могу полюбить любую женщину, даже падшую, даже последнюю сволочь. Кто сказал, что любят только хороших женщин? Я могу полюбить распоследнюю суку

№12 и ничего поделать с этим нельзя, так как это любовь. Вот полюбил и всё – и упал. Да еще особенно в России – здесь такая страсть к падению, что не упасть просто грешно. Не знаю, какую женщину я полюблю в следующий раз. Быть может, я потом буду креститься и думать: где же были мои глаза? Сейчас любая женщина – женщина как таковая – способна на всяческие непредсказуемые поступки, так как она пребывает в состоянии полной растерянности в отсутствии определяющего начала, вертикальной оси, вокруг которой вращается женский космос. Мужское начало отсутствует, и даже сами мужчины бунтуют по этой причине – уходят в пьянство, в наркотики – но всё это очень слабые потуги. Женский космос доминирует, а мужчины чересчур напоминают женщин. Они сейчас в большей степени обладают качествами, которыми должна была бы обладать женщина. Почему я и говорю, что нет мужчин. Впрочем, вам это и всякая натуральная женщина скажет. Именно эту тему я и рассматривала в своих книгах. И она никак не связана с моей сексуальной ориентацией. Мне интересна тема растерянности женщины, как таковой, перед лицом отсутствия мужественности; мне интересно, как женский космос захватывает мужской, как он производит эту экспансию, как мужчины становятся винтиками в руках женщины, как они превращаются в ничто. А то, что порождает женщина в отсутствие мужской вертикали, – это ужасно. Потому что женский космос сам по себе очень агрессивен и ядовит. Женщина – это колдунья, это ведьма, в идеале, конечно. Другое дело, что мы сами этого не знаем, что мы никакие уже не колдуньи, что как женщины мы не состоялись. Разве раньше могло быть такое, чтобы женщина не знала, как удержать любимого человека?! Да у нее в арсенале была тысяча приворотных зелий, миллионы средств и снадобий, потому что она жила в одном ритме, в гармонии со своей планетой Луной, она чувствовала ее влияние. А поскольку мужской и женский космос устроены так, что они находятся в постоянном столкновении, то на этом столкновении и возникает любовь. Сейчас же этого столкновения не происходит, потому что мужской космос не представлен. И если бы я была натуралкой, то для меня бы в этом заключалась трагедия. Вот об этом я и писала. • О.Г.: Таким образом, твои произведения к лесбийской субкультуре отнести нельзя. Ты сама утверждаешь, что ты не пишешь как лесбиянка и не пишешь для лесбиянок, тебе это не интересно. Твоя тема шире, ты пишешь о женщине как таковой, о женском и мужском космосе. Е.Д.: Мне вообще странна такая постановка вопроса – «субкультура лесбийская»… Давай будем говорить о культуре как таковой, а субкультура – это как часть культуры. Естественно, она подвержена тому же разложению и на нее проецируются все те свойства, которыми характеризуется современная культура вообще. В ней уже не появится таких монументальных авторов, как Гертруда Стайн, Марина Цветаева, Достоевский, Чехов. Как бы мы ни писали. Я не хочу сказать, что сейчас нет писателей, просто таких монументальных вещей, как раньше, не рождается. Это признак нашего времени. Изменился ритм жизни. Мы все как будто едем в поезде. Вся жизнь как транзитный поезд: вот я сижу в купе, я что-то там написала, вышла на какой-то станции, сказала речь, стала знаменитой, известной, села в поезд, уехала и на этой станции меня забыли, потому что уже приехал другой поезд. Это данность нашего времени. Мы едем в транзитном поезде, и никакой глубины в этом процессе искать не приходится. Таким образом, мы можем говорить об общей катастрофе в культуре. Почву для монументальных произведений неоткуда почерпнуть. Поэтому я с большой прохладцей отношусь ко всему, что делаю или уже сделала, и ко всему тому, что делают другие. Я понимаю, что это никогда не станет ничем мону-

ментальным. И не потому, что у меня или у кого-то другого не хватает таланта, а только потому, что это невозможно в наше время. • О.Г.: Ты пыталась создать Либертарианскую партию в России, но, как я понимаю, она не была зарегистрирована? Е.Д.: Мы и не ставили перед собой такую задачу. Это была просто игра. Конечно, ни в какую большую политику я никогда бы не пошла. Как только встал вопрос о реальной борьбе за власть, я сразу отказалась. • О.Г.: Почему на твой взгляд лесбийское движение существует в других странах и никак не оформится в России? Е.Д.: Запад – это совершенно иная сексуальная культура. У нас, в России, довольно стыдливая культура. Порнография, которая во времена «перестройки» попала к нам на лотки, сначала вызвала повышенный интерес, а теперь потихонечку люди от нее отходят. Это уже надоело, уже неинтересно. У нас другая сексуальная культура – всё-таки мы православные христиане, корни наши там. Когда мы отринем стыд, навязанный нам ортодоксальным православием, его достаточно жесткими нормами, его взглядом на роль женщины, тогда, может быть, у нас появится лесбийское движение, тогда изменится политика вообще, будут другие партии и среди них станет возможной борьба за власть. Ведь пока стыдно сказать, что я лесбиянка. Я не вижу девочек, которые повсюду заявляют о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Две девушки недавно выступили в передаче «Большая стирка», так на них в родном городе пошли такие гонения, что они буквально в истерике позвонили мне. Просто кошмар, что на них обрушилось, – они вынуждены были уехать из своего города. При этом у них двое детей на руках, один рожден в этом лесбийском браке. И они сейчас мотаются по Москве. Одну из них я устроила работать на «Центральную станцию». Чтобы выйти и сказать, что ты лесбиянка, надо быть очень защищенным человеком. В 1990 году мне ничего это не стоило, так как я ни к чему не принадлежала. И вообще, я бы не стала делить женщин на натуралок и лесбиянок. В своих произведениях я этого не делаю. Я пишу о женщине как таковой и о ее тотальной потерянности в этом мире. Она даже не знает, что ей делать, для чего она живет, зачем живет, смысл жизни ускользает от нее. Ей непонятен и смысл союза. Она живет с другой женщиной и не понимает, зачем, в чем тут смысл, не знает, к чему стремиться. Ну, секс, ну, хорошо вместе, а дальше-то что? У натуралок есть хоть какая-то иллюзия смысла в виде ребенка. А у большинства гомосексуальных женщин даже этой зацепки нет. Клуб «Три обезьяны» уже шесть лет существует, по какому кругу они сейчас идут? Наверное, по седьмому-восьмому разу перебирают друг друга. Они не понимают ни смысла своего существования, ни смысла союза лесбийского. А мистический смысл любви от них вообще ускользает. Они об этом даже и не думают. • О.Г.: А ты в чем его видишь? Е.Д.: Это очень сложный вопрос. Думаю, что когда-нибудь я всё-таки напишу книгу. Я хорошо представляю мистический смысл союза женщины и мужчины, как происходит у них взаимосвязь на метафизическом уровне. Может быть, когда-то я доберусь до своей главной книги и напишу, наконец, о лесбийском союзе. Либо он совершенно с метафизической точки зрения бесперспективен, либо это есть так называемое «белое одинокое монашество». Не знаю, пока я еще не принималась писать. А если вспомнить, что мы живем в век транзита, то может быть, уже и не надо думать о смысле. Мое поколение проходило стадию становления еще при советском строе, когда

№12

были какие-то устои. Таким образом, нам, во-первых, есть с чем сравнивать, во-вторых, наша зрелость сама обрела какие-то стабильные формы. Меня, например, уже ничто не собьет с моей дороги, во мне уже ничто не обрушится, никакая внутренняя катастрофа мне не грозит. А вот молоденьких девочек безумно жаль – они не успевают обрести никакой устойчивости в этом транзитном поезде, поэтому и смысл их существования ускользает от них. Но я же не могу читать им лекции у себя в клубе. • О.Г.: «Три обезьяны» как клуб тебя устраивают, или у тебя сложилась другая модель идеального клуба? Е.Д.: Модель-то, может быть, и сложилась, но всё упирается в абсолютную неплатежеспособность женщин. Клуб – это коммерческое предприятие, оно не может существовать на пожертвования, оно работает за счет того, что люди оставляют здесь деньги. Девушки у нас не оставляют денег, следовательно, они не вытянут ни один клуб. Мы бы уже давным-давно открыли свой чисто женский клуб, если бы клубная жизнь захватила большее количество женщин. Но мы с директором всё просчитали и поняли, что это невозможно. Сейчас в «Три обезьяны» приходят, ну, 200 женщин, а их должно быть 700–800. Я была на открытии «Центральной станции», так мужчин туда приехало две тысячи – две тысячи геев, и это не предел. Я уходила в час ночи, а они всё подъезжали и подъезжали. При таком количестве можно содержать клуб. • О.Г.: Ну что ж, остается пожелать женщинам такой же явки, такой же жажды развлечений, а главное – побольше денег!

*** Когда б умела говорить душа, Моя б твоей доверчиво сказала: «Блуждала долго в поисках тебя, А ты была так близко и молчала»!

НОЧНОЕ ТАНГО Огонек сигареты Тускло в дымке мерцает И простые сюжеты Мне опять навевает. И опять мне не спится, И заря догорает, Дым на плечи ложится, Дым слегка обжигает. Помню: белые руки В царстве ночи порхали. Их летящие звуки Тишину нарушали. Как изысканно грешен Шелк ласкающей кожи! Пеленой занавешен Мой рассудок, о Боже! Я хочу прикоснуться К этой тайне губами, Поцелуем вернуться В сны, рожденные нами, Где волной отзывалось Мне покорное тело, А земля все качалась, Да куда-то летела. И опять сигарета Тускло в дымке мерцает. Жаль, что песня допета, И заря догорает. Ты с рассветом вернешься, Ты, конечно, успеешь И ко мне прикоснешься, Как одна ты умеешь.

Когда б посмели губы не молчать, Мои б твоим молитвенно шептали: «Мы так устали по дороге лгать, А вы так близко были и не звали»! Когда б глаза устали убеждать, Мои б в твоих безмолвно растворились. Как мало жить, как бесконечно ждать; А вы так близко были и не снились! 1990

*** А в кране есть горячая вода, И в блюде апельсины и банан. Ах, милая, зачем сказала: «Да», – Когда в душе затеяла обман? Скучает одинокая постель, И лампа невпопад роняет свет. А за окном куражится метель – Ты не придешь сегодня, знаю, нет. Дотла истлеет проклятая ночь И пеплом разлетится поутру. А сердце из груди уходит прочь, Бродягою скитаться на ветру. За что казнишь, любимая, ответь? И в чем моя, не ведаю, вина? Я за тебя хотела б умереть, Да видно боль не выпита до дна. И коль судьба велит ее испить, Швырнув любовь осколками к ногам, Я отрекаюсь в этом мире жить И бить челом неправедным богам. 1999

1995

№12 *** Днем и ночью, днем и ночью Я мечтаю о тебе. Знаю точно, знаю точно – Не полюбишь – быть беде. Полюби меня, такую вот порочную, И уйдем со мною вместе во всеночную.

Ах, как дышится рвано и сложно От накала высоких страстей! Не любить Вас уже невозможно – Вы единственной стали моей.

Я за нежностью и лаской Для тебя не постою, Я душой своею страстной Твое сердце растоплю, И полюбишь ты меня, всю порочную, И уйдешь со мною вместе во всеночную. Ты узнаешь, что напрасно Избегать любимых рук. Ты увидишь, как прекрасно Все становится вокруг: Все желанья на тебе замыкаются И в дыхании твоем растворяются.

Как пылают огнем лихорадки Раскаленные чувства в груди! Если б только могли без оглядки Вы поверить в признанья мои! И пускай из глубин подсознанья Вам сигналит опасность маяк, Бросьте вызов судьбе на прощанье, И неважно – что будет и как. В легкой дымке рассветов скадовских Будут чайки над морем кружить. И, Мадам, о подружках московских Вам со мной не придется тужить. О! Мадам! О подружках московских Вам со мной не придется тужить.

Все-то учат, все-то знают Как на белом свете жить, Все упрямо наставляют, Кого бить, кого любить. И такую вот меня, всю порочную Не хотят пускать с тобою во всеночную. Днем и ночью, днем и ночью Я мечтаю о тебе. Знаю точно, знаю точно – Не полюбишь – быть беде. Полюби ж меня, такую вот, порочную, И уйдем со мною вместе во всеночную.

2 ноября 2001

Я УХОЖУ М.Л.

Я ухожу от нелюбви, От песен, что напрасно пела, От поцелуев без любви Я ухожу – ты так хотела. Я ухожу от пустоты, Что птицей черной налетела, От неудач, от несудьбы Я ухожу – ты так хотела.

1990

Я ухожу, не разлюбив, Нелепо, глупо, неумело. Любви отраву пригубив, Я ухожу – ты так хотела.

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ВАЛЬС М.Л.

Я немного для Вас некрасива, Или вовсе не много умна. Чересчур по-московски ретива Или зря по-скадовски скромна.

Я ухожу, прервав полет Летящих ввысь души и тела. Проходит все, и боль пройдет. Я ухожу – ты так хотела.

А быть может, богемные трубы Вам проели нутро до кишок. Но, Мадам, Ваши нежные губы Повергают в предательский шок.

Я ухожу – разорван круг, Где жизнь давно уже истлела, От нелюбви твоей, мой друг, Я ухожу – ты так хотела. Апрель 2002

ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ

Мне судьбой твоей счастливою Никогда уже не стать, Лишь мелодией красивою Будешь ты во мне звучать.

М.Л.

Замела зима порошею Все дороги и мосты. Как хотелось быть хорошею Мне на фоне той зимы. Как же мне судьбой счастливою Для тебя хотелось стать, И мелодией красивою В твоем сердце зазвучать! Но метелью кружа, Заметает зима, Все, о чем мы мечтали вдвоем. И всю ночь до утра Ворожат холода В ненатопленном доме твоем. Что ж душа твоя высокая Не услышала меня? То ли пела слишком плохо я? То ли музыка не та? То ли выпала нечаянно Строчка главная из нот? Что же так в любви отчаянно Нам с тобою не везет? И метелью кружа, Заметает зима, Все, о чем мы мечтали вдвоем. И всю ночь до утра Ворожат холода В ненатопленном доме твоем. Тихо дремлет одиночество На холодных простынях. Как же мне укрыться хочется От него в твоих руках! Но печаль свою глубокую Ты укутываешь в шаль. И лежу я, одинокая, И тебе меня не жаль. Лишь метелью кружа, Заметает зима, Все, о чем мы мечтали вдвоем. И всю ночь до утра Ворожат холода В ненатопленном доме твоем. Замела зима порошею Все дороги и мосты. Не случилось быть хорошею Мне на фоне той зимы.

Пусть метелью кружа, Заметает зима, Все, о чем мы мечтали вдвоем. Холода – не беда, Ты теперь навсегда Только музыка в сердце моем. Март 2002

ТАНЕЦ ЛЮБВИ

Е.Ц. Поливает осенний дождь, с уходящим теплом споря, А в глазах твоих синь – сплошь, Да волшебная грусть моря. И, вдыхая прохлады хмель, я слабею и путаюсь в мыслях. Нам одну на двоих постель стелет осень в своих листьях. Пр.: И, набрав высоту, на веселом ветру твои губы целуя беспечно, я свою на лету обгоняю судьбу в этом танце любви безупречном! И, в осеннюю прячась медь, Достигаю в любви совершенства. Как легко мне с тобой лететь в нарастающем вихре блаженства! Пр.: И, набрав высоту, на веселом ветру твои губы целуя беспечно, я свою на лету обгоняю судьбу в этом танце любви безупречном! Что за странная в том нужда, та, что пуще любого ненастья – мчаться к той, что одна нужна в утомительном поиске счастья? В восхитительном поиске счастья! Пр.: И, набрав высоту, на веселом ветру твои губы целуя беспечно, я свою на лету обгоняю судьбу в этом танце любви безупречном! 18.09.02

№12

Вопросы задавала Ольга Герт

• О.Г.: О «Цертлих» слышали многие, но не все знают, что это такое, или кто это такая. Многие видели на фестивале лесбийской авторской песни женщину в шляпе с густым серебристым «дождем», свисающим с полей. Однако чем занимается Цертлих вне сцены и как она одевается «в миру», не каждый способен представить. Вот с удовлетворения этого простого человеческого любопытства и хотелось бы начать. «Цертлих» – это что? Цертлих – это кто? «Цертлих» – это псевдоним или как? Е.Ц.: «Цертлих» – по-немецки «ласковый, нежный», и когда я десять лет назад выбирала себе такой псевдоним, я понимала, что это, пусть немного ироничная, но вполне претенциозная заявка на определенный «сценический образ» в будущих лесбийских кругах. А в том, что такие круги «станут быть», у меня сомнений не было, и последующее десятилетие подтвердило мою тогдашнюю правоту. Почему псевдонимом стало немецкое слово? С немецким языком я связана специальностью, и благодаря этому западногерманские феминистки стали моими учителями, наставницами и спонсорами. Так что немецкое «прозвание» – это еще и дань признательности замечательным женщинам, добившимся у себя в стране того, о чем мы пока только мечтаем. Мою настоящую фамилию в лесбийских акциях я с самого начала скрывала из соображений элементарной безопасности. Да и ничего звучного или романтичного в ней на русский слух нет, хотя в переводе с греческого она, как и большинство христианских имен, имеет вполне бравое значение. Что до моего облика «в миру»… – «мир» у нас, сами знаете, какой, поэтому «Цертлиху» в нем лучше одеваться поприличнее и сообразно своему уже вполне почтенному возрасту, чтобы ничем не бросаться в глаза. А это для меня непросто, потому что в глубине души я абсолютно равнодушна к шмоткам и собственной внешности. При всем при том, имидж мне ближе женский, и я никогда не делала из себя ни мужика, ни «буча», хотя и «фамм» в чистом виде из меня не получается. А вот на вопрос, по рождению ли я лесбиянка или стала ею потом, у меня ответа нет. За свои полвека я его так и не нашла. Дело в том, что я вообще существо крайне любвеобильное и с детства втюривалась во всех подряд «без различия пола и возраста». Такое состояние хронической влюбленности в кого-то (или во что-то) очень хорошо описано у Цветаевой. И эта способность – витать в облаке

восторженной очарованности замечательным и талантливым (обязательно замечательным и талантливым) человеком – жива во мне по сей день. До сих пор я могу влюбляться в детей, в талантливых мужчин, в стариков, не говоря уж о женщинах. А вот рассказывать о том, как моя тяга к женщинам стала сексуальным влечением, пришлось бы слишком долго. Об этом надо отдельную повесть писать. Физическое влечение к прекрасной даме я впервые испытала лет в пять, и с тех пор, по сути, мало что изменилось. Те первые ощущения почти не отличаются от нынешних, хотя мне уже далеко-далеко за… Но в том нежном возрасте, сами понимаете, я этого знать не могла. Кто теперь может сказать, был у меня тогда «выбор» или нет? Самой мне казалось, что я открыта в жизни всему и все могу, но моя первая любовь к подруге, ответившей взаимностью и давшей мне первый гомосексуальный опыт, оказалась настолько счастливее, чем все мои прежние гетеросексуальные влюбленности, что с тех пор (а было мне осьмнадцать лет) вопрос о выборе уже не вставал. Выбор за меня сделала сама судьба. Я пыталась ещё несколько лет с ней спорить: у меня было несколько романов с мужчинами, а потом я шла на гетеросексуальные связи для того, чтобы родить детей (мое материнское чувство требовало удовлетворения), – но это ничего не изменило. Все мои трепыханья лишь все больше убеждали меня в том, что я могу быть счастлива только с женщиной. Другое дело, что это было воистину трудное счастье. Трудности такого рода знакомы всем, кто прожил бóльшую часть своей молодости и зрелой жизни в «подполье». Я подробно писала о них в своей брошюре. А мои молодость и зрелость как раз и пришлись на годы, которые потом назвали «застойными». Когда началась «перестройка» мне было уже под сорок. То есть, бóльшая часть моей интимной жизни прошла в унизительном для человеческого достоинства ощущении нелегальности. Состояние униженности, усугубляемое сознанием того, что мне нужно скрывать свои чувства и постоянно контролировать свой эмоциональный мир, всегда вызывали во мне протест и гнев, к которым я по своему душевному складу не склонна. От природы я человек не злой. Но это запретное бытие вызывало такое возмущение и такую ненависть к обществу, что во мне взросла и окрепла постоянно угнетенная и поэтому постоянно протестующая и зачастую мелко фрондирующая субличность. Позже это фрондерство выразилось в стихах, которые я стала писать в начале 90-х годов. Намолчавшись за двадцать с лишним лет, старалась сделать эти стихи демонстративно лесбийскими, так чтобы читателю сразу было ясно, что я женщина и пишу о своей любви к женщине. Если глагольные формы мне этого не позволяли, я считала, что стихотворение не удалось. А вообще стихи я сочиняла с юности на протяжении всей жизни, но как автор лесбийских стихотворений я сама себя сложила только в начале 90-х годов. Если бы я не боялась своих «запретных наклонностей», то, может быть, написала бы в десять раз больше и в десять раз лучше, потому что в молодости люди, как известно, талантливее. Но, зная, что я же не выдержу, я ведь кому-нибудь непременно покажу свое творение, а если я кому-то его покажу, то ничего хорошего мне не скажут, а скажут, сами понимаете что, я просто ничего не записывала, даже если сочинялось. И вот этого обстоятельства: того, что меня как личность вынужденное подполье постоянно угнетало, разрушало, травмировало и фрустрировало, вот этого я, пожалуй, до сих пор нашему обществу простить не могу, хотя понимаю, что звучит это чересчур патетично и потому смешно, ибо что это вообще такое: «наше общество»? По идее, такое вынужденное существование под грифом сверхсекретности должно было бы после политических перемен в стране привести к формированию мощного лесбийского или феминистского движения: ведь «столько лет терпели-страдали, так давайте теперь объединимся и чего-нибудь для себя добьемся». Но этого, к сожалению, не произошло. А попытки в начале 90-х годов были и по замыслу неплохие.

№12 • О.Г.: Лесбийская субкультура начала формироваться тогда или раньше? Да и вообще есть ли она в нашей стране? Е.Ц.: Я знаю, что уже в 1970–80-е годы в Москве на разных уровнях и в разных формах существовало то, что сейчас принято называть «лесбийской субкультурой». Грубо в ней можно было бы выделить два слоя: криминально-маргинальный, формируемый теми, кто не только в личной, но и в социальной жизни бравировал презрением к общественным нормам, и второй – «салонный», существовавший в рамках ограниченного социального круга, где лесбийские отношения допускались, хотя к ним относились с некоторой иронией, и, тем не менее, снисходительно, тем не менее, терпели (ведь книгу свою «Тридцатая любовь Марины» Владимир Сорокин написал «на советском материале»). Надо сказать, что от того периода до нас почти ничего не дошло. Я не могу сейчас назвать ни заметных произведений, созданных лесбиянками, ни какогонибудь другого «культурного наследия». • О.Г.: Если какой-нибудь культурный слой и был, то его смыло советским тоталитаризмом. Е.Ц.: Да я думаю, что и о слое-то в этом смысле говорить нельзя. Если и была, то какаянибудь пленочка культурная, которую легко смыли и разрушили. Однако мне кажется, что следы ушедшей субкультуры всё же остались в определенном стереотипе поведения внутри лесбийского сообщества. Поведение и стиль отношений маргиналов лично мне с самого начала, как только я с ними столкнулась, показались неприятными и неприемлемыми. А какой стереотип поведения формировался в салонной субкультуре, мы не знаем и не узнаем никогда, потому что носители этого типа отношений либо уже настолько стары, что говорить о своих давних секретах с нами, «сопливыми», не захотят, либо уже умерли, как несравненная Майя Захаровна. А у нее в доме, безусловно, был салон. То есть, маленький кружочек, где общались люди, которые могли доверять друг другу и которые ценили этот круг за то, что там можно было не скрывать своих эмоциональных и сексуальных предпочтений. Однако стереотип поведения, который потом стал навязываться как единственно возможный всем, кто шел в лесбийскую субкультуру, исходил, к сожалению, от криминально-маргинальных кругов. И он оказался совершенно непригодным для какого-либо объединения, потому что строился изначально, на мой взгляд, на законах уголовной стаи: со своим паханом, с культом силы, с пренебрежением к человеческой личности, к человеческой жизни. Из таких отношений общественное движение в принципе вырасти не может. Поэтому мне кажется, что лесбийского движения как некой общественной силы, я уж не говорю о том, чтоб политической, в России нет. Как политической силы лесбийского движения нет нигде. Но как общественная сила, способная создать собственную субкультуру и социально-экологическую нишу, это движение, безусловно, есть и в США, и в Европе. А в России сейчас, по-моему, идут стихийные процессы, которые можно (если очень хочется) считать началом формирования лесбийского движения. В начале 90-х годов предпосылки для этого были на редкость удачными, более удачными, чем сейчас, но попытки организации провалились, на мой взгляд, в силу личностного фактора. Те люди, которые попытались организовать то, что они представляли себе как движение, на самом деле унаследовали поведенческий стереотип криминальной субкультуры. Движение с самого начала стало складываться как «ярмарка тщеславия»: все, кто представлял собой что-нибудь более-менее заметное, тут же сцепились в борьбе за «место под солнцем» и за дележ лавров, которых тогда еще не было и быть не могло. Мне кажется, что для любого движения, будь то политиче-

ское, будь то социальное, нужна всё-таки определенная социальная культура, которой, видимо, в то время мы еще не обладали. И если сейчас в крупных российских городах сыщется хотя бы по 10–15 человек, обладающих таким уровнем внутренней культуры, что его будет достаточно для совместной работы, исключающей излишние эмоции, взаимные претензии, обиды, чрезмерное честолюбие и другие неуместные в таких делах человеческие качества, то может быть, что-то и получится. Сколько мы накопили за 10 лет формирования современной лесбийской субкультуры? У нас уже есть немалая подборка литературного материала. В феминистской прессе тоже кое-что проскальзывало. Но наши доблестные весьма политизированные феминистки всегда к самому слову «лесбиянка» относились ханжески и делали вид, что ничего общего с нашим «контингентом» не имеют и иметь не хотят. Поэтому в феминистских сборниках о нас и по сей день упоминают весьма снисходительно, больше для демонстрации своей социальной толерантности, чем от искреннего интереса к проблеме: вот, дескать, лесбиянки существуют, и мы понимаем, что они должны существовать, но в принципе, это настолько в стороне от наших общеженских целей, что мы можем лишь терпеть их, но для нас сексуальная ориентация значения не имеет. И, тем не менее, даже там какие-то наработки есть. И культура, которую нельзя выразить в вербальной форме, та субкультура, которая создает стереотипы отношений, сейчас получила более благоприятные условия для формирования. Я ощущаю состояние нынешней лесбийской субкультуры как поле брани во всех значениях этого слова (зайдите в «Обезьяны» – послушайте!). Наша неистовая воительница Валерия Новодворская говорит, что в стране идет латентная гражданская война, и я с ней согласна. В лесбийской субкультуре тоже идет латентная гражданская война. Женщины, которые усвоили в жизни только криминальный стереотип поведения, пытаются навязать его тем, кто этого стереотипа не приемлет, а те сопротивляются и защищаются как могут. Сейчас уже подросло поколение умных, думающих, социально здоровых (вернее минимально изувеченных) лесбиянок, которым нужен иной тип отношений. Причем, этот тип отношений важен не столько для общей субкультуры, сколько для взаимоотношений в лесбийских парах, в этом таинстве «на двоих». • О.Г.: Кстати, о двоих. Что такое лесбийская семья? Устраивает ли тебя в применении к лесбиянкам то общее представление о семье, которое существует? Или в лесбийской субкультуре семья должна выглядеть как-то иначе? Парные отношения – это не только семья? Е.Ц.: Если я строю отношения с моей любимой женщиной, то, честно говоря, что мне за дело до того, как их строит другая пара. Они это делают так, как нужно им двоим и именно в данный момент. Ни я со своей любимой, ни другая пара не могут даже своего завтрашнего дня предвидеть, несмотря на то, что мы все заняты долгосрочным планированием, несмотря на то, что кто-то хочет в идеале вечной любви и мечтает жить вместе и умереть в один день, а кому-то интереснее менять партнерш каждый месяц. Но, тем не менее, ни те, ни эти не вольны распоряжаться своей судьбой в той степени, в какой всем хотелось бы. В гетеросексуальном мире понятно, что значит семья – это разнополые особи, которых общество сбило вместе на предмет совместного выращивания потомства. Я полагаю, что такой тип отношений может быть и среди двух женщин, почему нет? И тогда они вправе считать себя семьей, растить детей каждой из партнерш, либо вдвоем усыновлять кого-то. Я знаю такие пары, которые разными правдами и неправдами берут на воспитание маленьких детей. Вот такие отношения, видимо, можно назвать семьей. Если им в паре хо-

№12 рошо, то и слава Богу! И о какой регламентации может идти речь?! О лесбийской семье можно было бы говорить всерьез только после более-менее серьезного исследования жизни лесбиянок в парах. А исследовать это крайне сложно, поскольку самые благополучные и устойчивые пары не стремятся предавать свою жизнь широкой огласке. В принципе у меня слово «семья» не вызывает неприязни. И если получается жить под одной крышей, вести общее хозяйство, считать себя единым целым, взаимно ограничивать свободу друг друга в сексуальных связях и даже не искать никакой иной для себя свободы, кроме как свободы быть вместе, то почему бы эту пару не назвать семьей. Разве дело в названии? • О.Г.: В общем, с двумя, с парой, нет никакой определенности. Если в гетеросексуальном мире институт семьи еще сохраняется, хотя и претерпевает модификации, то в гомосексуальном мире изобретаются новые формы партнерства и не обязательно парного сосуществования, которые пока не обрели устойчивой структуры. Тогда давай поговорим о других формах отношений в лесбийском сообществе, например, об отношениях внутри клуба, ведь именно в этой форме ты сейчас пытаешься работать. Как ты представляешь себе идеальный клуб? Е.Ц.: Любой клуб можно считать идеальным, если он идеален для каждого из своих членов. Для лесбийской субкультуры в целом было бы идеально, если бы сейчас существовала и работала разветвленная сеть групп, построенных на основе самоорганизации и по-доброму контачащих друг с другом. Собственно, в любом движении это только так и делается, никто сверху никогда ничего не организует и не спускает, любая субкультура делается её носителями... Сами носители, действительные и потенциальные, уже есть: внутри субкультуры выделились поколения, есть взаимная тяга этих поколений друг к другу, и радует то, что отношения между ними можно строить на основе общечеловеческих ценностей, а не по уголовным «понятиям», каковые преобладали еще десять лет назад. Мой идеал клуба – это максимальный комфорт для каждого из его участников, для каждого входящего. И поэтому, каким он будет по количеству, где он будет располагаться, не столь уж важно, хотя и это, безусловно, имеет значение. Ведь само человеческое общение складывается стихийно. Сколько человек испытывают друг к другу симпатию и могут комфортно вместе существовать, столько в данном клубе их и будет. • О.Г.: Что-то же их объединит в клуб? Е.Ц.: По признаку сексуальной ориентации объединяется всё лесбийское сообщество, хочет оно того или нет, ибо это единственный общий признак, отличающий нас от остальных людей. Но это не клуб. Клубы делаются на другой основе. И в клубной работе без лидера или группы лидеров обойтись невозможно. Если таковые есть, будут клубы, будут объединения. • О.Г.: На основе каких отношений происходит объединение? Е.Ц.: Я считаю, что самое лучшее общение – это общение человека с человеком один на один. И даже если собирается большая компания чем-то близких друг другу людей, всё равно связи внутренние в этой малой группе будут осуществляться всегда от одного человека к другому. И та моя доля участия в клубной работе, которая есть сейчас, заключается в том, что я стараюсь к каждому конкретному человеку присмотреться и найти возможные для меня и для него формы контакта. Они могут заключаться в одном «здравствуйте!» за вечер, это может быть короткий разговор, просто дружеский взгляд, я могу подойти к человеку и посидеть рядом с ним молча или он сядет рядом, но это будут мои личные с ним отношения. И мне кажется, что все опытные практики клубной работы

тоже так себя ведут, дабы все пучёчки, которые от нас исходят к каждому человеку, удерживали людей вместе, потому что всякая социальная система строится на ниточках, натянутых от каждого к каждому. Вот тогда и получается некая странная общность, именуемая клубом. Как этот клуб должен работать? Я бы подошла к каждому и у каждого постаралась бы узнать, что нужно именно ему. Активные личности сразу же сами начинают предлагать программы и темы, и все начинается с этих замечательных слов: «А давайте, мы сделаем…». Как правило, из предложенного осуществляется только сотая часть, но всё равно это и есть тот самый потенциал, на основе которого клубную работу можно строить. Спустить сверху какие-то программы или что-то ненужное людям в клубе невозможно. • О.Г.: Видишь ли ты какие-то специальные направления работы, которые можно было бы реализовать в этом клубе. Может быть, это какие-то тренинговые занятия, формы соконсультирования, обсуждение проблем, связанных с сексуальной ориентацией. Или же это, вот как ты говоришь, должно только изнутри каждого исходить? Е.Ц.: Конечно, вижу. Но вопрос в том, кто это будет делать? Если в зоне притяжения клуба оказываются люди, способные такие тренинги проводить, то это можно только приветствовать, так как потребность заниматься собой, своим внутренним миром или своими проблемами у лесбиянок даже больше, чем у гетеросексуальных женщин, поскольку она меньше удовлетворяется. Ведь в клуб приходят не только те, кто в данный момент ищет себе партнершу, но и пары с солидным (по нашим меркам) стажем. И если им недостаточно сидеть дома, смотреть друг на друга и заниматься сексом, то что-то же их в клуб влечет. Не обязательно проблемы. Но сама работа с проблемами – очень серьезная, глубокая работа, дающая участницам большой душевный комфорт. Сама возможность подумать о себе, о своих отношениях и проблемах, поговорить об этом в форме тренинга, весьма и весьма притягательна. Но надо, чтобы это делалось грамотно, с уважением к людям, чтобы это не выглядело профанацией, дешевкой, самолюбованием или самоутверждением «тренеров» за счет «чайников» и обесцениванием самих методов такой работы. Аудитория к тренингам готова уже давно, но она не находит достаточно квалифицированного предложения в этой области. Я еще ни разу не видела, чтобы в нашей российской системе хорошо и квалифицированно проводили подобные тренинги, не говоря уж о чисто лесбийских. Социальнопсихологическая работа в пределах клуба более чем уместна. Однако на данный момент это такой дефицит, что просто диву даешься. Вести такую работу элементарно некому. Те, кто приходят в клубы с предложениями провести тренинги или консультации, не скрывают своей коммерческой заинтересованности, и ничего плохого в этом нет, но при этом предложить качественные услуги они не в состоянии. • О.Г.: Наша читательница из Саратова пишет, что она собрала группу лесбиянок, организовала что-то вроде клуба, но когда они собираются вместе, то кроме пьянки ничего не получается, потому что нет какого-то объединяющего начала. На твой взгляд, какое общее дело, какие разговоры, какая тематика может объединить лесбиянок? Психологов нет, что делать? Е.Ц.: Это зависит от масштаба личности тех, кто там собирается. В идеале здесь нужны люди, обладающие глубоким человеческим содержанием (или хотя бы один такой человек), способные тащить это дело на себе. А уж, в какой форме они это будут делать, в форме показа слайдов, рассказа об очередном походе, будут ли это танцы, вечеринки, песни, стихи, или дискуссии, организуют ли они психологические тренинги или консультации, займутся ли они самоанализом – это уже зависит от каждого конкретного человека. Всё решает личность.

№12 • О.Г.: Танцы, бильярд, песни и много других форм работы, которые придумало человечество, есть у этого самого человечества. А что объединяет конкретно лесбиянок, если нет общего дела, нет общего направления, нет общего психолога, зачем им быть вместе, чтобы делать то, что делают гетеросексуалы? Е.Ц.: Вместе им нужно быть потому, что такое клубное сообщество – это экологическая ниша, в которой можно вести себя наиболее естественным образом. Возможность не скрываться, быть самой собой и реализовать эту сторону своей личности с максимальной полнотой – высшее благо, которое дает нам и личное общение в субкультуре, и общение в группах и клубах. Я же вижу, с каким наслаждением и порой весьма остроумно и интересно говорят многие у нас в клубе о своей «семейной» жизни или о своей подруге, с каким удовольствием зубоскалят на «наши» темы или затевают шутливые игры с «флиртом и скандалом». Целые сценки разыгрывают. Где еще можно это делать? Где еще оценят эти шутки и это счастье или поймут эту боль? «Тематические» стихи, песни или прозу пишут и любят не все, а вот потребность в социальном признании есть у всех, кто ходит в клуб. За социальным признанием они туда и ходят. • О.Г.: По-моему, такое общение лесбиянкам более необходимо, чем гетеросексуальным женщинам. Как ты считаешь, в процентном соотношении психических отклонений в лесбийской среде больше, чем среди гетеросексуальных женщин? Е.Ц.: Лично я не встретила среди лесбиянок ни одной абсолютно гармоничной и не травмированной личности. Причина нашего «видового увечья» в том, что мы все рано или поздно сознаем, что мы не такие как все, и что это с точки зрения общества «ненормально». И само это осознание – уже травма, а затем она еще усугубляется массой вопросов, на которые нужно отвечать самой себе: «как мне теперь себя вести, как мне теперь жить, прятаться мне от окружающих или нет, а если прятаться, то как?» Вообще, как лесбиянке защищаться от возможной агрессии? А агрессия ведь направлена на нас всегда. Каким образом, например, девочка или молодая женщина обычно обнаруживает вдруг, что она не такая, как все? Скажем, тянется некая девочка к другой девочке: ей хочется видеть её, постоянно быть рядом с ней, прикасаться к «предмету воздыханий» – это всё ещё «ничего» и даже не всегда бросается в глаза, – но вот в один прекрасный день наша девочка проявляет к любимой подруге «специфический интерес», скажем, целует ее, или пытается приласкать, просто повинуясь душевному порыву. А реакция другой девочки такая, что сразу повеситься хочется от горя и стыда. А если такого рода странности замечает кто-то из окружающих, то на девочку обрушиваются или смешки и гадкие реплики, или меры шокированных родителей. Не всем одинаково, но в той или иной форме социум обязательно дает понять, что мы не такие, как все. Кому-то говорят: «Вас надо уничтожать!», то есть женщине «сообщают», что само ее существование – то ли преступление, то ли недоразумение. Другая слышит, что ее чувства – мерзость, гадость или психическое заболевание. Ну, в общем, весь список претензий к гомосексуализму известен. Я не буду его повторять. И вот эта травма сидит в каждой из нас, в этом смысле мы все с психическими отклонениями, что чаще всего проявляется в неврозах. • О.Г.: А на самом деле, психологически, любовь мужчины к женщине и любовь женщины к женщине отличаются чем-то? Е.Ц.: Честно говоря, это вопрос не ко мне. Это всё равно, что у специалиста по рыбе спрашивать о мясе. Дело в том, что я не знаю, как мужчина любит женщину и как

женщина любит мужчину. Хотите верьте, хотите нет, но я не понимаю, как можно любить мужчину. И мой опыт общения с мужчинами – это всё равно опыт лесбиянки, а не гетеросексуальной женщины. Поэтому весь комплекс, всю полноту и глубину эмоциональных переживаний в гетеросексуальной паре я ни представить, ни вообразить себе не могу, хотя я об этом много читала и фильмы смотрела, и в жизни это наблюдала. У нас ведь вся культура гетеросексуальная. Я перечитала тонны любовной лирики и других произведений о любви, написанных мужчинами. И у меня нет оснований им не верить. Конечно же, они испытывают те чувства, которые так замечательно описывают – зачем им врать. Этим чувствам мы могли бы и позавидовать. Ведь в них выражена такая полнота, такая высота в любви, такое достоинство в отношениях, такое восхищение женщиной, под которыми не зазорно было бы подписаться любой лесбиянке. Я говорю даже не о рыцарских романах, а о произведениях современных интеллигентов, таких, например, как Булат Окуджава, который женщину и уважает, и признает ее существом себе равным и равно себе достойным, имеющим равные с ним права в любви и в жизни. Однако я могу это воспринять только как произведение искусства, поскольку влезть в его шкуру и почувствовать всю красоту гетеросексуальной любви я не способна. Поэтому как я могу говорить, отличается или нет? Может быть, такая же, может быть, отличается. К тому же ведь, сколько пар, столько и вариантов. • О.Г.: А отличительные черты лесбийской субкультуры ты могла бы назвать? Есть субкультура молодых, есть субкультура стариков, есть профессиональные субкультуры и т.п., все они чем-то отличаются друг от друга, а у лесбийской есть какие-то отличительные черты? Е.Ц.: Они, безусловно, есть. Но пока я ощущаю отличия лишь интуитивно. Системно проанализировать и выразить их в словах пока еще не могу, так как заниматься этим вопросом специально мне некогда. Хотя было бы очень интересно. Но уже сейчас даже при поверхностном взгляде я вижу, что в лесбийской субкультуре сформировалось несколько больших групп, отличающихся друг от друга своим отношением к любви и к взаимоотношениям в паре, и имеющих разные представления о нравственных и этических нормах. Эти группы различаются и по уровню и характеру интеллекта, и по социальной активности, и по представлению о том, как надо относиться к гетерообществу: одни считают, что с обществом нужно бороться, другие – что лучше просто от него защищаться, третьи фрондируют, привлекая к себе недоуменное внимание. Для меня в этой ситуации отрадней всего то, что теперь со многими женщинами внутри сообщества можно говорить на человеческом языке и при этом понимать друг друга. Приятно и то, что такие люди смогли осуществить хотя бы частичный coming out. В этом мне видятся предпосылки более человечного пути развития субкультуры. А что касается полного выхода из подполья… Я бы спросила: «Что это такое: полный coming out? По каким признакам его у нас определять? Кого можно причислить к совершившим полный coming out, не считая тех, кто выступил «с чистосердечным признанием» на телевидении?» Теоретически – это те, о ком все знают. Но что значит «все»? Когда женщина придает себе облик «буча» (а этот облик уже узнаваем), она тем самым говорит: «я – лесбиянка», – или даже: «я – активная лесбиянка». Здесь как бы все ясно, даже если она не заводит со всеми подряд разговоров о своей личной жизни. Но я знаю и таких женщин, которые внешне ничем себя не маркируют, но, тем не менее, их окружение (родственники, включая детей, коллеги, друзья и знакомые) знает о их нетрадиционной сексуальной ориентации. Стало быть, окружение знает, а чиновник в паспортном

№12 столе – не знает… причем ни про тех, кто «буч», ни про тех, кто «не буч»… Ему что: докладную писать, если я хочу считаться совершившей полный coming out? Поразмыслив как-то над этим, я пришла к выводу, что суть полного coming out‘а, не в количестве тех, кто «обо мне знает», а в готовности любому человеку на вопрос: «Вы что, лесбиянка?» ответить: «Да, я лесбиянка». И женщин с такой готовностью сейчас уже … не считала, но … «их у нас есть». Однако я к их числу пока не отношусь. А то, что лесбийский coming out не выливается в политическое движение, так этого, я думаю, и не будет никогда. Потому что всё-таки политическое движение – это борьба за власть, а лесбиянок пока мало кто призывает бороться за власть, и серьезно к таким призывам относиться не приходится. Почему? А потому что – в чем и над чем власть? Когда к борьбе за власть или к влиянию на власти призывают в рамках феминистского движения, или в составе политической партии, как это происходит, например, в Германии, где у «зеленых» есть подфракция, которая декларирует социальную терпимость к гомосексуалам, то в этом смысле можно сказать, что политическое лесбийское движение существует. Лесбийские объединения выходят там на демонстрации с политическими лозунгами, с определенными социальными требованиями. Но России настолько отличная от европейских государств социальная (а главное – интеллектуальная) структура, что пока я не берусь сравнивать и не берусь на эту тему рассуждать, тем более, что меня никакая власть, кроме власти любви не привлекает. Я думаю, что большинство людей в Росси на вопрос о лесбийском общественном движении ответили бы: «А зачем?» Ведь единственное, чего мы хотели бы, это добиться изменения законодательной базы, то есть разрешения браков, признания партнерства. Кстати, если бы нашлись в России лесбиянки, способные по-умному и корректно вести политическую борьбу за регистрацию гомосексуальных браков и за право усыновления детей гомосексуалами, я бы к ним присоединилась. Но даже если такие законы будут приняты, нам все равно будет труднее, чем гетеросексуалам, ведь в России никогда ни один закон до конца не соблюдался. Поэтому, какие бы ни были законы, мы всегда будем упираться в отношение конкретного человека к этой конкретной проблеме. И если мы нарвемся на гомофоба, то ему никто и ничто не помешает издеваться над нами. • О.Г.: Как ты считаешь гомофобия в принципе искоренима? Е.Ц.: Если ты имеешь в виду ситуацию, когда все-все члены общества считают гомосексуальные отношения полноправным типом отношений и воспринимают их как норму… Такой прогноз я сделать не решусь. • О.Г.: Меня интересует вопрос принципа: как ты считаешь есть ли в человеке и развитии человечества такие предпосылки, которые оптимистично свидетельствовали бы о том, что настанет время, когда ни у одного человека в обществе гомосексуальные отношения не вызовут неприязни. Е.Ц.: Если судить по человеческой природе вообще, боюсь, что такое в принципе невозможно, так как для этого надо было бы снизить у отдельных особей выработку адреналина. Ведь любой человек ищет для себя как объект любви, так и объект для ненависти. При этом поводы находятся самые разные, гомосексуализм же как повод для ненависти очень удобен и будет использоваться людьми всегда.

В МЕЖСЕЗОНЬЕ Ты заткнула мною пустоту. Ну и что? Я тоже не святая. Счастья я с тобой не обрету, Но досуг немного скоротаю. Ты меня за дуру держишь, лжешь. Ну и что? Я тоже привираю: Все поблагозвучней, чем скулеж У ворот потерянного рая. Ты со мной ленива и скупа. Ну и что? И я прикроюсь ленью. Но, когда любовь пошлет судьба, Брошу я тебя без сожаленья. Но когда подарит шанс судьба… 1997г.

*** Я Вас порадую хорошими стихами – Вы стоите того, хотя мне с Вами Печально, нелегко и беспокойно. Я так давно Вас знаю, Вы достойны И пламенных похвал, и грубой брани. В Вас волшебство и столько всякой дряни; И так все это смешано нахально, Бесхитростно, прозрачно и хрустально, Чудовищно, загадочно и дико, Что ни кумира, ни святого лика Вам не пойдет венец. Я так Вас знаю! Вы вечно мне чужая и родная, Вы мне постылы столь же, сколь желанны. Я Вас ищу, и всякий раз мне странно, Что я нашла Вас именно такою – Чудесно прозорливой и слепою, Бессовестно блудливой и святою, И, сколь ни близкой, все же за чертою. В который раз рискуя впасть в немилость, За все, что свершено и не свершилось, За бездны мрак и светоч вдохновенья, За острый в Вас – мне – камень преткновенья, За – мне в ответ – неровное дыханье Я Вас порадую хорошими стихами... 26-27.11.97

СЧАСТЛИВОЙ СОПЕРНИЦЕ Ты, влетевшая, как влетела, Отобравшая взмахом крыла, Дай ей то, что я не сумела, Подари ей, что я не смогла. Ты, потрясшая душу и тело, Ты, окутавшая, как мгла, Обними так, как я не сумела, Утоли так, как я не смогла. Ты, талантливая безмерно, Ты, пронзившая, как стрела, Спой ей так, как я не сумела, Сочини ей, что я не смогла. Ты, манящая, как каравелла, Ты, с душою прозрачней стекла, Пробуди в ней, что я не сумела, Отыщи то, что я не смогла. Ты, прекрасная до беспредела, Ты ее защити от зла. Полюби так, как я не посмела, Разлюби так, как я не смогла. 18.12.97

№12 ОСЕННИЙ ПЛАЧ НА ИЗБИТЫЙ МОТИВ Е.Ч.

Ну конечно, ноябрь, облик осени мрачен, Тяжелы ее слезы во мраке ночей. Я составлю компанию ей, я поплачу Из-за женщины той, что не станет моей. Не сказала ей вовремя нужного слова Или слишком была неловка и груба, Или ложе для нас с ней еще не готово, Или просто нам с ней ну совсем не судьба, – Что гадать и рядить, коль не будет иначе? Надо силы найти и смотреть веселей. Я найду. Но сегодня я лучше поплачу Из-за женщины той, что не станет моей. Как сумела прийти она – беззащитно и сразу, Как сумела уйти, сразу все угадав, Как пошла безотказно на муку отказа, Подарив мне неделю длиною с года... Я свиданье другой, самой лучшей, назначу, Буду впитывать свет ее дивных очей, Только это потом, а сейчас я поплачу Из-за женщины той, что не станет моей. Эта странная боль мне всю жизнь – незадача. «Так нельзя», – говорят. Им, наверно, видней, И на благо им всем я сегодня поплачу Из-за женщины той, что не станет моей. 4.11.2001

ПРИЧИТАНИЯ A LA RUS Е.Ч.

Диво мое нежное, Мой дурман нечаянный, Тайна моя грешная С грустными очами. Радость запоздавшая, Льющаяся мимо, Нас с тобой предавшая Боли нестерпимой. Песня, заглушенная Трезвыми речами, Страсть неутоленная, Сжатая обручами. Как в твоих резонах Верно все и зыбко... А на губах целованных Для меня улыбка. 12.11.01

ВАЛЬС ЛЮБВИ ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ

Е.Ч. Помнишь, как нас морозом жгло, Как слепили глаза метели? Но всем вьюгам земным назло Мы друг друга не проглядели. И плевать нам на град и гром, И на тучи на небосводе – Ведь с тобой засыпать вдвоем Хорошо при любой погоде. В НОЧНОМ

А у моря соленый вкус, А над морем потоки света… Зря ожогами злых медуз Нас замучить пыталось лето. И жаровня степей сухих Тщетно пыл свой на нас изводит – Ведь от губ одуреть твоих Хорошо при любой погоде.

Н.З.

Куда мы с тобою уплыли? Какие-то звуки вдали. А мы между сказкой и былью На самом исходе земли. И наши сплетенные руки – Пристанище наше и дом. И губы от нежной науки Уже шевелятся с трудом.

Чтоб не плакалось о былом, Чтоб рассеялись все сомненья, Помахало нам вслед крылом Лебединое благословенье. Дом закрытый нас ждет пока, Спят в нем звуки твоих мелодий. Но забыться в твоих руках Хорошо при любой погоде.

И в токе невнятного бреда Мешаются наши слова, И так ароматами лета Пропахла твоя голова, И в ломтике тающей груши, Зажатом меж слившихся ртов, Есть хмель, опьяняющий лучше, Чем вина ценнейших сортов.

Наши временные дома Нам, наверно, даны недаром. Скоро, выбелив, скроет зима Черноту торфяных пожаров. Обесцвеченная дождем, Осень вновь макияж наводит. Но проснуться с тобой вдвоем Хорошо при любой погоде.

И каждая клетка любовью И свежестью напоена, И нас укрывает с тобою Завеса волшебного сна. Земля повернулась к восходу, И ночь уползает с лица, Но нет нашим играм исхода, И нет нашим ласкам конца.

21.09.2002

1989

№12

, с позволения сказать, , товарищи девушки! «БЕЗ ЖЕНЩИН ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ НА СВЕТЕ, нет?!.» Слет 9 мая – от ПРОЛОГА до Эндшпиля 1. РЕНТГЕНОСКОПИЯ (или взгляд изнутри) Свежий ветерок шелестел ветками сосен, а мы вчетвером лежали на молодой изумрудной травке. Мы – это те, кто поехал выбирать место действия – представители трех поколений, от 18-ти до 46 лет... Сегодня этой чистой поляне в Подмосковье вынесен ПРИГОВОР – через 3 дня БЫТЬ здесь НАШЕМУ слету!.. Уже намечено, где будет ШТАБ, там повесим Информационный стенд. Вот этой сосне выпадет честь стать ПОЧТОВОЙ – на ней под номерочками желающие познакомиться будут оставлять свои письма. В центре сложим «пентагон» из бревен – здесь место поющих авторов и зрителей. Для дискотеки – простор у костра, на футбол – пожалте, к ручью, а психологам для личных бесед и тестов оставим уютный уголок в глубине поляны...

Покидая намеченный плацдарм, наивные организаторы мысленным взором уже представляли счастливые лица участников Слета, получающих призы за исполнение своих песен и стихов, победителей Конкурса на лучший комплимент и «Самую гармоничную пару»... 2. ТАНКОВАЯ АТАКА Вечером 8 мая Оргкомитет заехал с палатками на поляну, и до темноты все пилили бревна. Утром успели растянуть тент на случай дождя, оформить стенды, повесить объявления и стали ждать ВСЕХ. Электричка приходила в 1120, максимум через 30 мин. народные массы должны были появиться на поляне. Но лишь ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ на ТОЙ(!!!) стороне ручья, уже за ЛЭП послышались голоса первых заблудившихся. Общими усилиями – с помощью мегафона и ненормативной лексики – основной поток прибывших на Слет удалось направить к поляне. Почему-то среди приехавших не было НИ ОДНОГО из наших проводников... Оказывается, они НЕ УСПЕЛИ сесть в электричку...!!! Половина народу осталась на платформе!!... Потому что, видимо, приехали утром на место сбора, не приходя в сознание, и не поняли, где остановится первый вагон электропоезда!!. Конечно, потом они проснулись-таки, быстро нашли автобус, который завез их на место Слета (правда, на 2 км дальше – но это уже детали!). Короче, часа через 2 после начала ВСЕ БЫЛИ в сборе. Визуально просматривалось несколько гитар, которые вместе с тремя нашими должны были обеспечить массовое пение на открытии дневного концерта. Через полчаса после прибытия исполнители, потрясенные масштабом зрительской аудитории, наконец, вышли в круг... Однако чуда не произошло!.. Народ гораздо больше интересовался обедом, чем песнями – компании устраивались в кустах, запаливали костры и готовили шашлычки. Поначалу Окуджаву нам подпели, потом концерт поддержала Наташа, исполнившая несколько своих песен сильным голосом, а дальше Слет вошел в неуправляемую стадию... 3. ПОЛНОСТЬЮ «фиолетовый» АПОФИГЕЙ Полторы сотни «розовых» (и не очень) всех возрастов и весовых категорий увеселялись под музыку и без оной. Диапазон песенного репертуара был от патетического «Дня Победы» – из фильма «Белорусский вокзал» до традиционной «Мадам Брошкиной» (на дискотеке). Не сбылась моя «мечта идиота» об истинно авторском Слете, когда гитара идет по кругу и старые добрые песни чередуются с дебютами неизвестных исполнителей... Наверное, где-то у отдельных костров кто-то тихо спел что-то свое, личное – но отловить, услышать и записать эти шедевры мне не удалось. Оставалось лишь одно – поддерживать элементарный порядок, подбирать мусор до кучи, искать медиков с аптечкой при легких травмах и через мегафон объявлять номера абонентов, которые ждут ответа на свои письма. Конечно, какие-то новые знакомства на Слете произошли, фотографы сделали массу интересных кадров (которые публикуются только с разрешения заснятых персонажей). В частном порядке психологом проводилось тестирование, желающие получили консультацию. В целом – народ был доволен просто теплым весенним днем на природе и солнечной погодой. Конечно, теперь стало ясно, что нельзя вывозить в походные условия такое количество «непоходных» людей. Нечто подобное можно провести в помещении, заранее подготовив конкретных исполнителей. А уже для истинных «Робинзонов» и «Пятниц» летом можно организовать «путевку» на один из островов озера Селигер.

№12 Туда поедут подготовленные люди – с палатками, спальниками, спиннингами – на рыбалку, за грибами, за новыми песнями... Когда мы уходили с поляны Слета, нам всё же хотелось верить, что это – в первый, НО НЕ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. Идущие за нами – сделайте лучше!..

Бывший «организатор и вдохновитель» – Селена 11 мая 2001 г.

«НЕ ОБЕЩАЙТЕ ДЕВЕ ЮНОЙ ЛЮБОВИ ВЕЧНОЙ НА ЗЕМЛЕ...» Вот и зима настала – конец ноября, а снегу навалило!.. Ну, в Москве-то долго ему не лежать – или солью изведут, или «парниковым эффектом» накроет... А мне в почту электронную письмо вчера пришло с файлом. Смотрю, вроде бы и не «вирус», а какое-то приглашение на Фестиваль поэзии и авторской песни. 24 ноября, в субботу... Решили мы с подругою поехать, посмотреть, кто и как там споет и спляшет. Народ знакомый на «Щукинской» собрался, как и договаривались, в 1330. Всей толпой двинулись к автобусной остановке. Когда подошел автобус, надо было видеть, как мы его штурмовали! Внутри еще какие-то граждане сидели, типа нормальных натуралов. При нашем появлении вся эта публика просто растворилась куда-то и размазалась по стенкам!.. Весь девчатник, страшно радуясь встрече, целовался на глазах изумленного водителя, парочки сидели друг у друга на коленках, обнимались в открытую и успевали еще пивко из баночки потягивать. По дороге все допытывались у местных обывателей, на какой остановке нам выходить. С помятыми боками уже около двух часов дня мы вошли в Клуб... Дом Культуры оказался такой классный – старинный, но чистенький, а стены даже специально в розовый цвет покрасили, КАК РАЗ ДЛЯ НАС!.. У входа в зал две «бабульки» из наших по 20 руб. со всех собирали, записываться предложили: на Новый год, на Фотовыставку, на КВН какой-то... Ну, прямо массовики-затейники!.. Мы никуда не стали записываться, на фиг надо?!. А тут еще Валя Курская свои журнальчики ВАЩЕ бесплатно по сцене раскидала. Боже мой, да здорова ли?.. «Пиплы» потихоньку подтягивались – народу около сотни где-то было. У сцены организаторы суетились – ждали кого-то, никак не могли нАчать. То по мобильнику названивали, то психовали – где же ведущие??!!.. Ну, через полчаса все приехали, и наконец музыка заиграла. В начале мы даже не поняли: на сцене какая-то клоунада, что ли? Как будто из деревни «Бийский лес» приехала девка одна в Москву на Фестиваль. А после дошло – Лес-бийский фестиваль-то!.. Нормально придумали, все поржали... Только песни потом петь начали очень грустные. Ну, ясное кино – когда всё хорошо вдвоём с любимою, какой же нормальный стихи да песни писать станет? Тут жить надо и радоваться!.. А как дело до развода доходит – тогда и понеслось вдохновение!.. Да, почему-то все исполнители выступали под фамилией «Иванова». И так нам показалось, что на Фестивале этом все они друг другу и большей части зрителей приходятся БЫВШИМИ любимыми. Почти перед каждой песней посвящения были: «Моей ...

такой-то, которая сейчас в зале...» Короче, прямо братская могила ЛЮБВЕЙ ихних, а не Фестиваль!.. Некоторые бывшие «любови» прямо из зала отвечать пытались, кто на фольклоре, кто Цветаеву цитировал. Такая тесная связь между всеми прослеживалась... И впрямь – все тут одна семья... Ивановых. Но самое интересное, как мы за директором Клуба наблюдали. Он вообще-то не в курсе был, что за Фестиваль. Заходил в зал, посмотрит, послушает и уходит... С каждым разом он всё дольше задерживался перед сценой, оглядывал ряды зрителей – ни одного мужика!.. Нет, был один – психолога пригласили, только он за колонною прятался, чтобы не отсвечивать... Короче, директор так ни слова не сказал о своих впечатлениях, но прощался с нами очень уважительно. Концерт был из двух отделений. В первом подготовленная программа проходила, а после перерыва на сцену приглашали всех желающих – «свободный микрофон». Там даже частушки пели – просто у....ться можно:

Мы с подругою моей не вставали восемь дней, на девятый день поднялись – отнялась рука у ней! Мы с подружкой лечь в постель полгода готовимся – Кто «актив», а кто «пассив» – никак всё не условимся!.. Ну, еще другие всякие были, не могу запомнить сразу. А одна вышла на сцену и просила не бросать друг друга, беречь!!!... Наверное, ее прямо тут что ли бросили?.. В перерыве мы пошли фотовыставку посмотреть, но картины было всего три, несколько рисунков, а фотографий вообще никто не привез! С этим делом организаторы прокололись... Но в целом получилось неплохо. Если бы еще можно было и вечернюю дискотеку провести!.. А-то в 1800 пришлось освобождать зал. Народ уезжать не торопился, некоторые компании поехали в наш Клуб на Павелецкую, кто-то по гостям, кто-то по другим заведениям... Теперь воспоминаний хватит до Нового года! А может надо было всё-таки нам записаться в список – вместе бы Новый год встречали, со своими?!!.. Когда теперь следующий Фестиваль-то будет?!.. 24.11.2001

О пЬющих и пОющих (про Второй женский Слет «...И не заменит блеск Ума сияния Души!..») В лесу сегодня приумолкли птицы в предчувствии, что Слет здесь состоится. Вечерний дождь поляне дал умыться, наутро лесу – «Бийским» становиться!.. Сюда приехали, наверно, полстолицы, чтоб петь, плясать, страдать и веселиться. Ну, кто-то сразу поспешил напиться, с травой зеленой, с кустиками слиться...

№12 Покрепче кто – еще смогли взбодриться, часок-другой бродить и материться. Желающие были прикадриться – на вечерочек с кем-то «поджениться»... Вы здесь успели бы сдружиться и влюбиться, поревновать, поизменять, взмолиться и развестись, и снова примириться – все страсти отражали ваши лица!.. Душ 200 нас – и никуда не скрыться!.. Под вечер солнце начало садиться. С природой можно было распроститься и только перед нею извиниться. Вот вам отчет про женский Слет, что был в лесной глуши. Когда же блеск Ума придет к сиянию Души??!!!... 26 мая 2002 г.

КАК, ЧТО и СКОЛЬКО ПЬЮТ В ПИТЕРЕ (или дополнение к главе второй романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок») Посвящается водителю «Антилопы Гну» Адаму Казимировичу Козлевичу

«... Что ни день, то короче к могиле наш путь...» – запели пассажиры... Припев они исполнили громкими голосами: «По рюмочке, по маленькой...!» – Стой! – закричал вдруг один. – Давай назад. Душа горит!» И + П «Золотой Теленок»

В начале июля прошел слух, что в Питере 30 июня открылся палаточный лагерь на Пятиозерье (заезд-выезд свободный в любой день, ночевка со своей палаткой). 6 июля намечается торжественное открытие. Этот длительный (чуть ли не на месяц с переменным составом участников) выезд организует ЦаПЛя – Центр помощи лесбиянкам и бисексуалкам. Надо ехать электричкой от Финского вокзала в направлении Выборга (ст. Лейпясуо). К сожалению, никто никого не встречает на станции и не провожает до места стоянки. До Пятиозерья 1,5 часа ходу. Все будут у 2-го ближайшего озера. Организатор Аля Петрова (Сафо-Петербург). Такая информация поступила от Иноземцевой Елены. Ну, что же, «Дан приказ – не долги были сборы!..» И я устремилась в Питер на Слет, к новым встречам с организаторами для обмена опытом... Предварительно разослала в почту всем питерским (знакомым и не очень) свои вопросы и предложения встретиться на Слете.

На Финляндском вокзале меня ждали 5 девочек (20–26 лет), и уже вместе с ними электричкой в 1208 мы рванули на Выборг (это типа нашей Рязани – тоже поезда 1 раз в 4 часа ходят). До 1940 г. там была Финская территория ( хотя с 1809 по 1918 г. княжество Финляндское входило в состав России ), короче, то наши, то финны – переходящий плацдарм. Природа – русский север! Напоминает Кольский п-ов – ягод полно (черника, земляника, морошка, костяника, голубика, позже брусника). Поэтому и станция называется «Хлебное болото» – Лейпясуо (лейп – «хлеб» по-фински, суо – «болото»). От этого «Лейпясуо» по дикой жаре с 14 до 17 часов пришлось нам тащиться пешком 5 км. Девочки были налегке (а я с полной выкладкой да и не спавши после поезда), так они еще в каждом ларьке закупали пиво (а всё купленное в Питере сразу же прикончили еще в электричке) и водку. Под конец у меня терпение кончилось ожидать их и я поперлась в одиночку. Дали мне копию схемы из ЦаПЛи, как пройти на это место, и я-таки дошла вперед них. Там уже стояли четыре «козочки», которые приехали в три часа ночи с пятницы, с палаткой из марли (типа накидочки на детскую коляску), без котелков, спальников и т.д. Эти птички не нашли на озере никакого Слета, хотя мужики местные сказали, что был тут на прошлой неделе лагерь (штук 50 одних баб). Пока я флажок радужный вешала и палатку свою ставила подальше (на окопчиках линии обороны Маннергейма), подползли остальные участники ПЕРЕПОЯ (уже сильно тепленькие). Немного меня порадовало исполнение экспромтом песни «Сигарета, зеркало, темные очки...» Ура!!!... Наших уже и в Питере знают!.. (это после просмотра переданной туда видеозаписи Фестиваля 24-11-2001 г.). Веселье продолжалось до восьми вечера, пока первая группа не собралась уходить. Конечно, стенд я им по московскому Фестивалю сделала, фотоальбомы показала, видеокассету со Слетом привезла, но – самое ужасное – пить с ними не стала!.. Все уговоры (типа – «ты меня уважаешь?») не проходили, ибо некоторые из них годились мне в дочки (например, мать одной подруги, которая мне обратные билеты покупала, как раз моя ровесница). Так что, птички ко мне обращались на «Вы», что не мешало им крыть матюгами друг друга непрерывно. К вечеру, когда первая четверка отвалила, а оставшаяся пятерка разделилась на тройку «одиночек» и парочку, слившуюся в объятьях (только что познакомились, кстати!..), тут я предложила им пойти на соседнее озеро, глянуть – а нет ли ТАМ нашего лагеря? Тройка пошебуршилась и, прихватив остатки в бутылках, исчезла из виду... Как стало хорошо без них – тишина, озеро плещется, погода чудесная, вокруг завал черники!.. Можно было наконец-то хоть на два часа вздохнуть спокойно!.. Парочка уединилась в марлевой палатке, я ползала по черничной линии Маннергейма, лавируя между колючей проволокой и осколками советских снарядов (это не шутка – они там встречаются постоянно!). Пока не вернулись «гонцы»... Где уж они новую порцию нашли (до магазина идти надо 3 км): может из запасов немецкой ставки в засыпанном бункере или в фашистских казематах взорванных фортов завалялся ящичек трофейного спирту – но ясно было, что последует «продолжение банкета». В 23 часа я удалилась спать, предупредив, что тревожить меня не надо (только в случае чьей-то внезапной кончины). Однако им будить меня не пришлось, потому что заснуть было просто невозможно – крики-вопли, стоны-визги, песни-пляски, музыка из динамика автомашины – полный набор, сопровождающий ночные оргии с участием Адама Козлевича, наподобие описанных Ильфом и Петровым в «Золотом теленке». Еще вечером, отдавая соседям взятую у них напрокат двуручную пилу, я выяснила, что рядом находится старый форт, куда меня обещали утром проводить. И вот в 1000,

№12 как договаривались, разбудив всю ночь гудевших птичек, я отправилась на экскурсию по местам боевой славы. Мне показали взорванные капониры, сохранившиеся входы и выходы форта, вентиляционные трубы, окопы, линию обстрела, осколки снарядов и т.д. Рядом с военными объектами мирно росла земляника, черника, костяника, морошка, поспевала брусника и голубика. В 1939-40 гг. здесь шли бои за финскую территорию. Надо сказать, товарищ Mannerheim Карл Густавович к нападению Красной армии успел подготовиться капитально!.. Форт наши взять не смогли, только в 1944 г. эту территорию захватили снова и она стала советской. Деревни частично переименовали, но некоторые названия остались финскими. Вот эта незапланированная экскурсия и была самым интересным в моей поездке. Когда я вернулась в лагерь, мы сварили супчик на шестерых в одном литровом котелке, я собрала вещички, и тронулась назад. Вечером накануне по мобильнику мне сообщили, что билеты в Москву взяли на поезд 155, который уходит с Витебского вокзала в 1927. Так что надо было успеть на станцию к электричке в 1530. Дошла я быстро, еще час в лесу черничкой объедалась. А тут и девушки бодро прискакали почти к самому поезду. Доехали до Питера, они – по домам, а я на Витебский вокзал. Дальше всё без приключений: встретили меня с билетами за 270 руб. Итого вся поездка обошлась в 500 руб. (230 + 270), как раз столько пропили за ночь мои девочки (пять литровых бутылок водки «Охта» – по 117 руб. каждая), а еще пива сколько – не сосчитать!.. Ну что ж – каждый отдыхает как хочет... А местный мужик, который мне форты показывал, рассказал, что 6-7 июля был основной гудеж на месте того лагеря, где он мусор потом 3 дня убирал – «слетавшиеся» оставили порубанные зеленые стволы, разрытые канавы, усеянную пробками и окурками поляну и жуткую кучу мусора, которую они всю даже до конца не успели сжечь. Так что, конкретно девушки повеселились – на славу!.. Может быть и хорошо, что я не застала этот бардак?! Было бы еще обиднее приехать – и встретить тот же «обезьянник», только питерский?! От моих девяти девушек хотя бы мусора меньше осталось, всё возможное мне удалось убрать. Вот и весь отчет. Из положительных факторов – узнала новые места и поснимала военную историю. А также убедилась, что на наших московских Слетах все-таки еще КОЕ-КТО КОЕ-ЧТО поёт, хотя, конечно, КОЕ-ГДЕ и выпивают...

спец. внешт. корр. Selena ЭПИЛОГ – Пожалуйте, – сказал Адам Казимирович, – куда везти? – На этот раз никуда, – ответил Балаганов, – денег нету... – Всё равно, садись, – закричал Козлевич отчаянно. – Подвезу даром. Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне? Эх! Прокачу!.. И + П «Золотой теленок»

Боцман (Козлевич) 10.07.2002

Времен Переезда апрель 2002 (Краткое изложение событий, настоящих и выдуманных) Посвящается всем посетителям архива

Вот уже несколько лет по маленьким квартиркам на самом севере Москвы кочует такого рода явление, как Архив лесбиянок и геев, АЛГ. О нем слышала, знает, периодически посещает его добрая куча народа. Тех, кто находит особого рода удовольствие в частом посещении архива, называют «архивными хрониками», а писать его историю в таком веселом и непритязательном жанре когда-то придумала и начала писательница Наталья Воронцова-Юрьева, Веранда, опубликовав еще в прошлом веке несколько своих «Хроник» в журнале «Органическая Леди». Сейчас уже несколько человек «балуются» составлением собственных «хроник». Одна девушка в своей «хронике» окрестила архив «заповедником Гоблинов», и ничего, все смеются. Архив – явление очень живое. Будучи давнишним его посетителем, я наблюдаю, как на его небосклоне периодически зажигаются новые литературные звездочки, читают рассказы и стихи; приходят интересные, яркие личности, заряжают посетителей энергией оптимизма. Что я заметила, будучи «хроником»? Как правило, однажды пережив «тесный роман с архивом», люди уходят переживать какие-то другие свои романы – с работой, девушкой, писательским трудом. При этом они не забывают архив,

№12 а архив вспоминает с неизменной нежностью обо всех от него отвлекшихся, ушедших, улетевших в теплые страны на ПМЖ. За что я люблю архив? Наверное, за то, что в нем никого не принято воспитывать. «Заповедник Гоблинов» на то и заповедник, что вас там (в строго положенные часы!) просто любят, – всяких, чешущих за ухом и падающих в обморок при виде блох, даровитых и просто вышедших погулять, всячески воспитанных и не умеющих правильно есть варенье из банок отвратительного вида… АХ – N 1 В начале апреля некто Б., с черными, как смоль, волосами и большой деревянной табличкой в руках решительно прошла в архив и уселась на стул, помужски широко расставив ноги. Прочистив горло громким кашлем, она шумно поскребла себе левое плечо и объявила: – Внимание, товарищи! Прошу всех присутствующих заполнить «Анкеты счастья». Эти анкеты принесут вашу половинку вам в объятия, даже если вы этого не хотите. Хватит прозябать в одиночестве, товарищи! – закончила смуглянка свое выступление, обвела всех присутствующих грозным взглядом и положила на стол толстую пачку анкет. После чего Б. строго взглянула на главную хозяйку и прошипела: – Смотрите, Елена Григорьевна! Теперь Ваша новая обязанность – распространять анкеты среди посетителей, а я проконтролирую, как Вы печетесь о народном счастье! – Ну, это же надо будет каждый раз доставать ваши ужасные анкеты с такой же табличкой, потом снова убирать их… – оказала слабую попытку к сопротивлению хозяйка, Е.Г. Товарищ Б. многозначительно сверкнула глазами, пробубнила что-то себе под нос и удалилась. АХ – N 2 В следующий четверг архив посетило только несколько «архивных хроников». Девушки перетаскивали полки, красили. В самый разгар работы раздался звонок по телефону. Хозяйка, Е.Г., взяла трубку. Звонила Б. Б. (зловеще): Ну, как? Вы распространяете анкеты? Знакомитесь? Е.Г.: Ну, что же мы будем тут друг с другом знакомиться… (Ей неловко). Б. (грозно): Вы что же, не хотите способствовать сексуальному счастью народа? Е.Г. (мягко): Хорошо, хорошо, мы все познакомимся. Только не ругайтесь. Е.Г. кладет трубку и передает всем присутствующим пожелания товарища Б., при этом по щеке Е.Г. катится слеза. «Архивные хроники» утешают хозяйку и говорят, что сделают ради ее личной безопасности всё. Сцена знакомства N 1 (удачная) Вера и Катя целуются на лестнице. Помня о партийном долге, они прерывают долгий поцелуй и представляются друг другу: Катя (кивает): Катя.

Вера (учтиво кивает): Очень приятно. Вера. Катя (пожимает Вере руку): Взаимно! Отдав партийный долг, девушки продолжают поцелуй. Из трубки телефона слышится, как Б. потирает руки: – Ну, вот, вот, они нашли друг друга! А ведь все я, я! Сцена знакомства N 2 (не совсем удачная) В архив на минуту заглядывает Света, подруга жизни Е.Г. В руках у Светы – лупа. Света подходит к книжным полкам и обращается к Е.Г. Света: Дай мне что-нибудь на японском ПРО ЭТО. На французском, испанском и английском я уже всё прочла. Е.Г. (ехидно): А познакомиться вначале?! Света (смотрит на Е.Г. недовольно через лупу): Я давно говорила тебе, закрывай архив! Тебе пора отдохнуть, дорогая! Е.Г. (виновато): Ну, ладно тебе, ты ведь знаешь, что я – преподаватель. Нас учили: вначале знакомиться, в конце прощаться, не отдавать поцелуя без любви. Света сурово смотрит на хозяйку, после чего выходит из архива, не познакомившись и не попрощавшись. Из телефонной трубки доносится голос Б. (неунывающе): Ничего, в следующий раз получится. Дело-то, нужное, блин! АХ – N 3 К концу апреля переезд архива завершился. Он пришелся как раз на мой День рождения, потому я опишу этот день подробно. В тот день я приехала в архив с тортом и подругой Машей, натуралкой. С Машей мы вместе работаем. Прямо на работе я и рассказала девушке всё о себе. С тех пор Маша регулярно читает журнал «Остров», а также посещает архив и лесбийские клубы чаще меня. Конец апреля, четверг 17:00 Мы с Машей вошли в квартиру 698, поставили торт на стол, чайник на плиту и стали обозревать обстановку. Главной хозяйки не было, а в комнате за столом сидела троица: Аня, Катя и Вера. Все трое не обратили на нас решительно никакого внимания. При этом Аня была в черном капюшоне. Маша тут же вытащила меня на лестницу покурить. – Ну, как тебе «черный капюшон»? – спросила я подругу. – У этой девушки черная, отрицательная энергетика, – сказала Маша, которая сама была в белой ажурной кофточке. Вскоре я снова курила на лестнице, но уже с Катей. – Ну, как тебе «белая ажурная кофточка»? – спросила я подругу. – Да какая-то она испуганная, забитая, – сказала Катя, которая сама была оживленная и раскованная. – Видимо, ей просто нечего делать здесь! Я прямо не знала, что делать, чтобы девушки друг другу понравились. Только хотела пригласить всех за стол, как Катя объявила, что побежит

№12 в гости в соседний подъезд. Ее пригласила туда бывшая учительница литературы, с которой Катя случайно встретилась по пути. Это ведь так интересно, что можно зайти в гости еще и в соседний подъезд! Катя с большой коробкой конфет в руках, ленточкой в косе вприпрыжку убежала. Вера все время отсутствия Кати беспокойно ходила по лестничной площадке, дымя сигаретами «Капитан Блэк», то и дело взглядывая в окно. Вид Веры напоминал мужественного капитана перед бурей. Я выразила Вере уверенность, что пожилая дама не сделает с нашей Катей ничего страшного и та вскоре к нам вернется. Вера искренне поблагодарила меня, угостив ароматной сигаретой. 18:00 В квартиру 698 вошла Елена Григорьевна, уже целых два часа пренебрегающая своими обязанностями, а следом вернулась Катя. Наконец, мне удалось собрать всех за одним столом. Неважно, что торт уже съели. Стали пить чай. Катя рассказала хозяйке архива, у КОГО она только что была. – Вы сказали своей учительнице, ЧТО у нас здесь? – последовал за этим вопрос Е.Г. – Я только сказала всё, как есть, но не больше! – зарделась Катя. Все испуганно посмотрели на Е.Г. – Ну, ладно, приводите теперь сюда свою учительницу! Она готова! – не растерялась Е.Г. Все расслабились. – А может, я даже видела собачку этой учительницы? – продолжила светскую беседу Е.Г. – Своих соседок я различаю по их собачкам. Опишите мне ее собачку! – Собачка ее такая, такая… Лохматая, вот какая! – в озарении сказала Катя. – Нет, не знаю таковских, – с сожалением сказала Е.Г., заканчивая пить чай. Все поднялись из-за стола. 18:15 По телефону позвонила некая А. и ровно 15 минут оправдывалась перед Е.Г., что уже проснулась, но по многим уважительным причинам с кровати еще не встала. На весьма эмоциональную речь девушки Е.Г. сказала одно: – Ну, до свидания! Маша-коллега робко заглянула в комнату и пожаловалась мне, что ей скучно. Я предложила Маше ехать к себе домой, а на работе обо всем поговорить. Маша уехала. 18:30 Е.Г. объявила, что пора переносить мебель и раскрыла двери квартиры 699. Пока девушки трудились, я всех внимательно разглядывала. На свой День рождения мне всё чего-то хотелось, но кого, я не знала. Пойдя следом за одной из трудящихся, я попала в квартиру 699. Здесь меня ожидало то, что я искала. В квартире стояло черное прелестное фортепьяно, за ним сидела рыжая прелестная девушка, и самозабвенно играла. Мне понравилось. Я поставила стульчик рядом. Мы познакомились, девушку опять звали Маша.

Другие девушки носили мебель, всячески трудились и старались. Е.Г. тоже носила мебель, распоряжалась и заодно слушала, как играет Маша. Наконец, Е.Г. поставила шкаф и сказала: – Милая Маша, приезжайте хоть каждый вечер играть мне здесь! Я совершенно счастлива с Вами! Этот разговор мне как-то очень сильно не понравился. Я сказала хозяйке: – Но пианино ведь Вы уберете отсюда?! – Нет! – резко и сурово ответила Е.Г., принимаясь за второй шкаф. – И, правда, к чему ей убирать пианино? – расстроилась я. – Что же, не буду перечить их счастью, – и я решила уже перенести свой стул обратно от Маши, как вдруг спиной почувствовала, что за мной следят. Покрутив головой по сторонам, я с изумлением обнаружила женщину на ан-

тресолях.

Миниатюрная женщина, свернувшись на антресолях клубочком, молча зыркала на меня оттуда из-под очков. В руках у женщины было сверло. Холодок прошел у меня по спине, но я не растерялась. Я приблизилась к антресолям и сказала женщине: – Послушайте, мне кажется, я где-то видела Ваши очки. Вы случайно не Рыба по Зодиаку? – Ры-ы-ба… – потрясенно сказала Антресоли. – А что?! – Ничего, ничего, сверлите, – и я вышла на лестницу отдышаться. Работа шла полным ходом. Черный капюшон, Капитан Блэк и другие девушки носили книги. Набравшись храбрости, я вернулась в квартиру 699, подошла к Машепианистке и пригласила ее на кухню выпить по чашечке кофе. Маша поднялась со стула и охотно пошла! – Вы видели женщину на антресолях? – начала я беседу. – Ах, на антресолях, да… – мечтательно улыбнулась Маша. – Вот кого терпеть не могу, так это Рыб! – сказала я. – Ну, что уж Вы, так, сразу… – ответила Маша, потупив глазки, отчего показалась еще милее. – Да, правда, что это я так, – опомнилась я. – С женщинами надо быть нежнее, особенно с Машей. И хотела уже быть нежнее, как на кухню зашла Е.Г. и объявила, что время уже – 20:00 Время пролетело незаметно. Переезд был завершен, квартира 698 закрыта, пора было знать честь. Однако я почувствовала, что явно чего-то не добрала и так просто не уйду отсюда! Тем временем, на кухне Е.Г. взглянула на Машу и нежно ей улыбнулась, со словами: – Я бы угостила чем-нибудь работников, но у меня в доме ничего нет. Сама я ничего не ем. Разве что курица в морозилке. – Я пожарю курицу, – со всей нежностью сказала Маша. – Пожарьте, – со всей нежностью улыбнулась Е.Г.

№12 Затем Е.Г. резко развернулась, зашла в свою комнату и резко закрыла за собой дверь. Маша нежно достала курицу и начала ее нежно жарить. Я почувствовала себя лишней. 20:05 Я заглянула в архивную комнату. На антресолях сверлила Антресоль, а за столом сидели крутые: Юля С. и Света В. из престижного журнала «Органическая Леди», который они издавали в прошлом веке. Они только что подъехали на машине и молча курили за столом. Света В. при этом молча ухмылялась. Оглядевшись вокруг, я заметила, что дверь в комнату Е.Г. приоткрыта. Украдкой я заглянула туда. Хозяйка преподавала французский какой-то девчонке. – Жэ нэ а, жэ ву при, – твердили они, не желая больше ничего знать. Например, о том, что у меня День рождения, и мне жутко хочется одного: выпить. Но еще больше – вернуться домой с Машей. Я стала обдумывать, как можно это сделать. – Ах, так Е.Г. – педагог?! – осенило меня. – Ну, что же, тем лучше! Мы все учились понемногу, все дети знают слабые струны преподавателей. Несколько минут я постояла в коридоре, раздумывая, на какой струне Е.Г. лучше всего сыграть, чтобы она разрешила нам с Машей здесь выпить. – Кажется, у Е.Г. доброе сердце и она не переносит вида человеческих страданий, – подумала я и решила напустить на себя мрачный вид. – Буду вести себя так, будто, если она откажет мне распить здесь бутылку, тотчас же выпрыгну с ее балкона, а потом повешусь! С мрачнейшим видом я просунула голову в комнату, где мирно занимались французским. – Можно Вас на минуту? – обратилась я к педагогу, Е.Г. Е.Г. взглянула на меня, и, разглядев во мне решительную мрачность, тотчас отбросила французский и подошла. – Слушайте, можно я принесу бутылку, а? У меня День рождения, – мрачно сказала я. Е.Г. не на шутку испугалась и сказала: – Несите! Заодно уж я накормлю работников. После чего дала деньги на колбасу. С мрачным видом я взяла деньги и вышла из квартиры. Через минуту я пела в лифте любимую арию из оперы «Евгений Онегин»: – Я люблю Вас, Ольга! Ка-а-ак поэта сердце только любит… 21:00 Я вернулась в архив с полной сумкой еды и непочатой бутылкой «Земфиры». Света В. молча наблюдала за всем, молча ухмыляясь. Маша лихо играла на фортепьяно, забыв обо всем. 21:30 Мы сидим за большим столом, пьем вино, едим курицу с колбасой и салат. Антресоли слезла, наконец, с антресолей и села с нами.

22:00 Мы вышли, наконец, из гостеприимного дома. При прощании Е.Г. в мольбе сложила руки на груди, умоляя нас не мыть посуду, а поскорее убираться вон. 22:30 Крутые Юля С. и Света В. подвезли меня, Антресоли и Машу до метро, круто притормозив. Втроем мы вышли из машины. На улице Маша сразу же нежно обняла Антресоли и прижала ее к себе, оберегая эту миниатюрную женщину от грубого, тупого мира, вроде меня. – Ну, и ну, – только и смогла подумать я, глядя, как они обнимаются. – Как же я сразу не догадалась, что у них роман! 23:00 Мы втроем едем в метро. – Ну и ну, – выпадала я в осадок. – Что-то я сегодня никак не попаду в ногу. И я вновь сделала решительный шаг навстречу людям. – Знаете, – обратилась я к Антресоли, уютно устроившейся на груди Марии, – а ведь я видела Вас в видеофильме! Это сработало. Антресоли тотчас оторвалась от объятий и сказала: – Что-о-о?! – Да-да! – обрадовалась я. – Товарищ Б. однажды показывала мне Вас на своем домашнем видео. Кадры из сауны, помните? Иначе откуда же я узнала, что Вы – Рыба? – Что-о-о?! Зачем же она это показывает?! – грозно сказала Антресоли. – Да нет, Вы не поняли меня! Кадры, где Вы без одежды, товарищ Б. мне не показала. Она показала мне только Ваши глаза в очках, крупным планом, и спросила, вижу ли я что-либо в них. Тогда я честно сказала, что ничего такого в Ваших глазах не вижу. Тогда товарищ Б. стала стыдить меня, что мне просто не дано увидеть в Ваших глазах всю глубину и сложность Вашей натуры, за что – извините… Парочка вновь обнялась, да так, чтобы никак меня не слышать и не видеть. – Да, не уехать мне сегодня домой с Машей, – стукнула меня в голову одна противная, протрезвевшая мысль. – Какая досада! 23:30 – Ну, и ладно! – сказала я себе. – А где я, собственно, еду? Мне же нужно сделать пересадку на «Тверской»! Тут поезд как раз остановился, и в вагон вошла симпатичная дама на костылях. Я поднялась, уступая ей свое место. Я вежливо спросила у дамы, на какой станции она вошла. Что вы думаете, эта сука посмотрела на меня как на пустое место, ничего не ответив! – У Вас язык, что ли, сломан? – сказала я в полном отчаянии, и вдруг увидела надпись на стене: «Тверская». Я вышла из поезда, попрощавшись по-английски.

№12

Маленький черный «пейджер» показывает начало первого ночи. Карина с Викой сидят в комнате с облезлыми обоями. Между девушками демаркационная линия из пустых бутылок. В комнате накурено, а открывать форточку влом: ночью холодно. Похожая на сытого избалованного котенка Карина ведет литературоведческую беседу; а что вы хотите – мы находимся в общежитии Литинститута. – ...Ну и вот, когда я еще раз перечитала пресловутые «Темные аллеи», – широкий взмах рукой, – я вдруг поняла, – рука падает, – что каждый писатель за свою жизнь хотя бы раз создал такую своеобразную «сказку на ночь». – Скажите пожалуйста... – Вика в цветастом халате – абориген этой комнаты, она уже хочет спать и ждет-не дождется, когда же эрудированная гостья исчезнет с горизонта без дополнительных намеков. – Ну, «сказка на ночь». В общих чертах, это когда хочется с кемнибудь заняться сексом, но никого нет, и тогда человек начинает что-то писать, фантазировать, выдумывать – что-нибудь резко приятное. У кого-то получается очень талантливо. Я, например, считаю, что «Мастер и Маргарита» по своему генезису – это тоже «сказка на ночь», причем самая талантливая «сказка на ночь» в русской литературе.

– Никогда бы не подумала. – Вика подпирает рукой голову и фокусирует взгляд на Каринином лице. Кавказский большой нос и московский прононс: последнее особенно заметно сейчас, в полудреме и в подпитии. Интересно, как она в таком состоянии будет добираться до метро? …Ну давай же, вали, вали, всё, концерт окончен. Но Карина не унимается. – Я, между прочим, тоже, лет в восемнадцать, попробовала написать «сказку на ночь». Сейчас, конечно, смешно, но ты-то понимаешь... В общем, космический корабль, все навороты, и штурманша влюбляется в капитана. Капитан просто выше всех похвал: мужественный щетинистый подбородок, во взгляде туман, манеры Алена Делона. В общем, этот лапка, кажется, готов ответить взаимностью. Но вот проблема: на моей героине электрошоковый пояс верности, ей его надел ревнивый муж-хакер, и она поэтому просто ничего не может предпринять. Капитану она признаться стесняется, и вот начинает ходить по всему кораблю и деликатно так просить у каждой живой души помощи. Ну, тут ее ждет масса приключений – с бортинженерами, с инопланетянами, даже с одной женщиной: она была что-то типа преступницы, с помощью электроники взломала банк, и поэтому ее везли в железной клетке с одной планеты на другую. – На этой фразе Вика начинает ерзать на стуле и обкусывает ноготь, подозревая камешек в свой огород. – Короче, полностью улетная фантазия. В конце концов, моя героиня приходит-таки к своему ненаглядному капитану, и оказывается, что снять ее пояс может только он... Тут Карина зевает и обнаруживает, что на часах уже половина второго и, следовательно, надо куда-то вписаться на ночь. Она долго и пафосно извиняется, потом дефилирует в душ, возвращается, громко возмущаясь, что в душе выбито стекло, и падает на единственную в комнате кровать. Вика открывает форточку и выходит в пахнущую сыростью бытовку, где обкусывает еще один ноготь: ах, ёшкин кот, мучение ты мое, если бы не твой кавказский менталитет, я бы тебе такую сказку на ночь показала... Однако улегшись в постель, она не в состоянии бороться с обстоятельствами: рука сама ползет как змея и останавливается на Каринином животе. На удивление быстро та поворачивается к ней, словно бы изначально настроенная на ту же волну; дальше всё происходит как в учебнике по античке: живот к животу, бедра в бедра, первое, второе, третье, пятое, десятое. – Ну наконец-то, я же тебе весь вечер намекала-намекала, – бормочет Карина. Вика скрывает нервный смешок, уткнувшись ей в плечо. Прослеживает Каринино дыхание, которое скоро становится ровным и переходит в посапывание, и думает, что такой дуры у нее еще ни разу не было. 2001

№12

Список публикаций в № 1–12 (включая Литературные приложения), с декабря 1999 г. по сентябрь 2002 г. Проза Белопольская П. Роль Берзина Светлана. Как я стал ненормальным Воронцова-Юрьева Н. Поэтесса Танец Герт Ольга. Вопрос без ответа (рассказ между делом за чашкой чая) Наука любви Давыдова Анна. Бесшумные волны Данькевич Светлана. Советское кино Шифровальщицы Земная Лана. Отчуждение Руки Марины Зиновьева Любовь. Лебединая песня или прыжок черной пантеры (симфония любви) Клюкина Ольга. Сапфо (глава из романа «Сапфо или Песни розового берега») Лилит. Встреча с… Я люблю, но не людей НеЛарина Татьяна. To L. Восемь тысяч Немирова Марина. Ирис НЕТА Новожилова Елена. Сказка на ночь Тигерины московские записки Туллер Дэйвид. Приключения «сексуального шпиона» на даче (глава из книги) Хашимова Лиляна. А мир проходит… (этюд) Вполголоса Сон, сон, сон Тетрадка без обложки Царева Ольга. Архивные хроники Голубая комиссия Жили-были Таки-да Художник Шарапова Маргарита. Предательство Янссон Туве. Великое путешествие

№1 №3 Прил.2 №4 №1 №8 №9 № 11 №9 №7 №8 №9 №5

С. 42-44 С. 11-23 С. 26-28 С. 8-26 С. 39-41 С. 9-25 С. 4-14 С. 32-35 С. 36-38 С. 39-40 С. 20-22 С. 27-41 С. 17-25 С. 10-26

№7 №5 №5 №4 №7 №5 № 12 №9 №2

С. 31 С. 43 С. 44 С. 42-44 С. 10-19 С. 29-39 С. 39-40 С. 41-44 С. 6-20

№6 №1 Прил.1 №2 Прил.3 №9 № 12 №6 №5 №4 №7 № 10 № 10

С. 36-41 С. 22-38 С. 1-36 С. 25-37 С. 1-23 С. 28-38 С. 32-38 С. 25-32 С. 42-44 С. 34-37 С. 34-41 С. 35-38 С. 12-21

Поэзия SKVOрчиные трели (детские песенки) Аксёнова А. Ты далеко... Валрес Васильева Татьяна Воронцова-Юрьева Н. Гей-бар. Ночное время дня Из «Книги стихов Веранды Мухобойкиной» Эпиграфический завал Ганеева Ольга Гримберг Фаина. Сафия Земная Лана Зиновьева Любовь Кулакова Марина. Не дружба, а любовь... Ладо Новожилова Елена. Эпистолы Парнок София. Лесбос! Песнопенья колыбель... Подольская Я. Плач Мольпадии Селена. Бабий век мы так и не прожили… Тигера Увильнувшая Ныня. Моей Мадонне (поэма) Цертлих Елена. Лики любви Шемет Елена. Песни Эльвира Интервью H e i k e M . Если говорить о различиях… Данькевич Светлана. Эротика моё призвание Дебрянская Евгения. Альтернативная женщина Елена Григорьевна и Наталья Воронцова-Юрьева Катрин. Под лозунгом «Ночь принадлежит нам!» Карла. Осуществленная мечта Майя Захаровна. Разве любить женщин – это ужасно? Это – прекрасно! Клюкина Ольга. «Сапфо», роман для тех, кто любит женщин и древние сказки Рассказ незнакомки Фролова Елена. «Тайна песни...» Цертлих Елена. Любовь на поле брани

№ 10 №2 №3 №9 №9 Прил.2 Прил.2 № 10 № 11 №8 №4 №5 №7 №2 № 11 №5 №8 №1 №3 №7 № 11 № 10 №6 № 12 № 12 №9

С. 22 С. 5 С. 2-3 С. 2-3 С. 26-27 С. 2-10 С. 11-25 С. 2-4 С. 12-14 С. 26 С. 6-7 С. 27-28 С. 23-24 С. 21-24 С. 27-29 С. 2-4 С. 6-8 С. 16-19 С. 33 С. 8-9 С. 2-4 С. 32-34 С. 33-35 С. 22-24 С. 10-12 С. 15-16

№6 № 11 № 12 №2 № 10 №7 №3

С. 4-9 С. 30-31 С. 4-9 С. 2-4 С. 5-7 С.2-7 С. 4-10

№5

С. 5-9

№ 11 №1 № 12

С. 5-11 С. 11-15 С. 13-21

№12 Публицистика Алексеева Полина. Праведная ЛАБРИС Белопольская П. Та самая книга, которая... (очерк о романе Н. Воронцовой «Снег для Марины. Книга первая») Виктория Герт Ольга. Мой Мисима О моё белокурое чудо… Радикальный феминизм: что это такое? Слово редактора Давыдова Анна. Film study Земная Лана. Посмотри на мир глазами… лесбиянки Зиновьева Любовь. Памяти М.З. Дукаревич Куприянова И.С. Однополые семьи в современном обществе: проблемы нормализации Курова Юлия. Война полов Лесбиянки – нас не может не быть Лесбиянки – плохие девчонки Тема: «О мерзких девушках» Они и мы (зарисовки с натуры) Липкин С.И. «Такое бывало...» (воспоминания о Софии Парнок) НеЛарина Татьяна. Острый женский взгляд «Связь» как зеркало нерусской революции сексуальных меньшевиков Парнок С.Я. Письма к Н.Е. Веденеевой Равноправие для… (из сборника «Равноправие для лесбиянок и геев») Сандлер Валерий. Очарованные странницы Селена. Се наша, с позволения сказать, ля ви, товарищи девушки Уолш Фрэн. Злоупотребления во взаимоотношениях партнеров Хашимова Лиляна. «Монастырь муз» (К истории творческих и личных взаимоотношений Г.Н. Кузнецовой, И.А. Бунина, В.Н. МуромцевойБуниной, М.А. Степун.) Цертлих Е. Памяти Майи Захаровны Чхартишвили Григорий. Однополая любовь (глава из книги «Писатель и самоубийство») Вы нам писали Местные новости

№3 №4

С. 29-32 С. 29-33

№ 11 №3 Прил.3 №1 № 12 № 10 №6 №8 № 11

С. 43 С. 41-44 С. 24-40 С. 6-10 С. 2-3 С. 8-11 С. 42-43 С. 4-5 С. 39-42

№7 №4

С. 42-43 С. 38-41

№8 №7 №1 №6 №3

С. 42-44 С. 25-30 С. 20-21 С. 2-3 С. 34-40

№2 №6

С. 38-44 С.10-24

№4 № 12 № 10 № 11

С. 2-5 С. 25-31 С. 23-31 С. 15-26

№8 №3

С. 2-3 С. 24-28

№5 №6 №7 № 10 № 10

С. 40-41 С. 44 С. 32-33 С. 39-42 С. 43-44

Объявления

• Ищу подруг по переписке, исследующих проблемы лесбийской психологии, жизни и любви. Возможно развитие дальнейших отношений. Мне – 38 лет. Шифр ГК.

•

Новое знакомство – это взаимное духовное обогащение, непредсказуемость, даже таинственность… Хотелось бы найти человека думающего, мечтающего, чувствующего!.. Пишите. Буду очень Шифр ЕЧ. рада. Елена.

«По осенней дороге жизни легче идти с попутчиком»... Всех, кто уже нашел свою половину, приглашаем на

Конкурс гармоничных пар! Осенью мы проведем эту встречу, а пока ждем желающих поделиться своими проблемами – кто «в поиске» и кому есть что рассказать про совместную жизнь, кто знает, как сохранить отношения с любимой на долгие годы – пишите!.. ona2@narod.ru

Если вы чувствуете, что ваше настроение, отношения с любимой и дела на работе совсем не соответствуют желаемому уровню, то, может быть, стоит обратиться к психологу? Частное психологическое консультирование. Тел.: 8-916-469-3322 Мария

Над номером работали: Ольга Герт, Харитонова Рисунки на стр. 9: А. Четверкин на стр. 22-24: Юлия Данга на стр. 2: автопортрет Ольги Герт на обложке: автор рисунка, вставленного в коллаж – Генрих Клей

Бланк бесплатного частного объявления:

№12 (пожалуйста, пишите разборчиво):

Куда обращаться (адрес или телефон):

Ваши вопросы и пожелания:

Высылайте купон по адресу: 121108, Москва, а/я 137