Миряне в Церкви by Katechein K

радуга 7

МИРЯНЕ В ЦЕРКВИ Мирянин и его призвание Амос – пророк−мирянин Воспитание ответственности

в номере: Хосе М. Вегас CMF От редакции

ОТПЛЫВИ НА ГЛУБИНУ

свящ. Пьетро Скалини Мирянин и его призвание

свящ. Сергей Тимашов Каноническое положение мирян в Церкви

Александр Доброер Царственное священство

Фьоренцо Реати OFM Второй Ватиканский Собор о дарах мирян

Сергей Курбанов Христианство в Корее: Вера, данная Богом, взращенная людьми 31 У ИСТОКА

МАСТЕРСКАЯ

Светлана Черняева Катехизатор – миссия и ответственность

Тереза Канакри FMM В чем состоит связь катехизации с церковной общиной?

свящ. Марек Дец Моя ответственность за Церковь и мир: занятия в рамках подготовки 63 подростков к миропомазанию Дмитрий Лейкин Движения мирян – знамения времени 66 СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ

Андрей Белят OP Взгляд кардинала И. Ратцингера на церковные движения

ВСЕГО ПОНЕМНОГУ

Дариуш Пеляк SVD Амос – пророк-мирянин

Августин Янковский OSB Беседы Иисуса

Интервью со свящ. М. Русецки OP Есть ли в Церкви место для мирян?

Эрик Амбарян Опыт воспитания ребенка

Сергей Марченко Семинар «Введение в практику молитвы»

ЛИТУРГИЯ

Николай Дубинин OFM Conv Литургические служения мирян

Издание осуществлено при содействии RENOVABIS.

Призыв Иисуса «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк 16, 15) нельзя рассматривать только в географическом смысле. «Весь мир» – это, конечно, все народы земли, но не только. Речь также идет обо всех областях деятельности человека. Благая весть должна озарить своим светом все нации и народы, дойдя до семейных очагов, фабрик, заводов, мастерских, школ, учреждений, казарм и т.д. «Весь мир» означает: «все миры» – мир экономики, спорта, искусства, науки и прочие. Если таким образом понимать мир, в который посылает нас Иисус, то кто должен стать глашатаем Евангелия? В эти разные миры посланы миряне, именно они миссионеры, которые должны провозглашать и свидетельствовать благую весть. Нельзя понимать роль мирян в церковной жизни лишь как пассивное принятие проповеди Евангелия со стороны апостолов, епископов, священников. Неотъемлемая роль этих последних в первой евангелизации была бы неполной, если бы миряне не привносили бы активно Евангелие в те места, где они обитают, работают, отдыхают и реализуют свою жизнь. Без них Евангелие, может быть, дошло бы до всех географических точек, но не до «всего мира». Для того чтобы Евангелие зазвучало на всех языках и нашло свое воплощение во всех культурах, необходима пятидесятница, позволяющая ему говорить на языке экономики, спорта, искусства, науки и т.д. Поэтому так важно понимание того, как следует из документов Второго Ватиканского Собора, что участие мирян в жизни Церкви должно быть осознанно и активно. И это означает, что их присутствие в строительстве церковной общины должно быть также активным и ответственным. Для того чтобы миряне могли реализовать возложенную на них миссию в тех мирах, в которых они живут и в которые они посланы, необходимо, чтобы зрелость их веры не вызывала сомнений. В этом случае она сможет способствовать их активному участию во внутренней жизни христианской общины: в катехизации, в пастырских и экономических советах приходов и епархий, в подходящих их призванию церковных инициативах, в управлении благотворительными делами и т.д. Иерархическая структура Церкви, так же как и жизнь, посвященная Богу, не только не пострадают от такого активного участия, но наоборот, в гармоничном и многообразном единстве народа Божия воссияют благодатным светом, ведь каждая часть единого Тела Христова, развиваясь во всей своей полноте, будет содействовать полноте других. Такова динамика закона любви и живого присутствия Того, «Кто творит все новое» (Откр 21, 5). Хосе М. Вегас CMF

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

ОТПЛЫВИ НА ГЛУБИНУ

свящ. Пьетро Скалини

МИРЯНИН и его призвание

режде чем начать наш разговор, в качестве введения я хочу процитировать замечательный текст, написанный в первые века христианства, а именно V и VI разделы так называемого Послания к Диогнету: Ведь христиане ни местом жительства, ни языком, ни обычаями не отличаются от прочих людей, поскольку не обитают в отдельных городах, не пользуются неким отличным от других наречием и не ведут особого образа жизни. У них нет никакого учения подобного рода, которое было бы изобретено по замыслу и стараниям суетных людей, и привержены они не человеческим идеям, как некоторые. Но христиане, населяя города эллинские и варварские, кому как довелось, и следуя обычаям соотечественников в одежде, пище и остальном быту, показывают при этом удивительное и, по общему мнению, необъяснимое устроение своей внутренней жизни:

О Т П Л Ы В И

живут на родине, но как иноземцы; участвуют во всем, как граждане, и все терпят, как пришельцы; всякая чужбина им – родина и всякая родина – чужбина; они женятся, как и все, и детей рожают, но, родив, не бросают; имеют общую трапезу, но не общее ложе; плотью обладают, но не по плоти живут; на земле обитают, но считают отечеством небо; подчиняются установленным законам и собственной жизнью превосходят законы; любят всех, и всеми гонимы; не знаемы, но и судимы; умерщвляемы, но и оживляемы; нищенствуют, но многих обогащают; во всем нуждаются и всем изобилуют; бесчестят их, и в бесчестии прославляются; злословят их, и в злословии праведность их открывается; бранят их, а они благословляют; издеваются над ними, а они почтительны; творят они добро, и как злодеи, казнимы; но радуются они казни, как новой жизни. Иудеи с ними воюют как с иноплеменниками, и эллины их преследуют, но не имеют ненавистники назвать причину вражды. Короче говоря, что в теле душа, то

Н А

Г Л У Б И Н У

в мире христиане. Как душа пребывает рассеянной по всем членам тела, так христиане – по городам мира. Душа обитает в теле, но она не от тела – так и христиане обитают в мире, но они не от мира. Невидимой сохраняется душа в видимом теле – так и христиане, живя в мире, известны людям, но их богопочитание остается невидимым. Плоть ненавидит душу и воюет с ней, безвинной, потому что душа препятствует ей предаваться наслаждениям; ненавидит и мир христиан безвинных, потому что они противостоят его наслаждениям. Душа любит ненавидящую ее плоть и члены тела – так и христиане любят ненавидящих их. Душа заключена в теле, но сама содержит тело – так и христиане заключены в мире, как в темнице, но сами содержат мир. Бессмертная душа обитает в смертном жилище – так и христиане находятся среди тленного мира, ожидая небесного нетления. Душе идет на пользу, если ее ограничивают в еде и питье – так и число казнимых христиан возрастает с каждым днем. В такое положение поставил их Бог, и нет им дозволения от него отказываться1.

Послание к Диогнету 5-6. Раннехристианские апологеты II – IV веков.– М.: Ладомир, 2000. – С. 124–125.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Я хочу обратить ваше внимание на то, что этот текст освещает существенную грань христианской жизни, более того, указывает на самую ее суть: свидетельство. Действительно, перед христианином стоит особая жизненная задача. Мы говорим не о какой-то определенной профессиональной функции, но о свидетельстве, о вере. Христианин имеет семью, имеет профессию, но у него есть одно призвание – свидетельствовать о вере. Именно в этом нуждается мир. Сравнение с телом, которое проводит автор Послания, очень удачно: жизненное начало тела – это душа; без души оно было бы лишь механизмом: хорошо сконструированным и отлаженным, но не обладающим сознанием себя и окружающей действительности. В мире существует реальность, призванная возвещать о присутствии Спасения, – дабы люди задумались о своей судьбе и своем призвании. «Автор Послания излагает очень важную для ранней Церкви антиномию: христианство противоположно миру и одновременно необходимо ему; долг христиан – спасать мир, одновременно оставаясь в мире, но не от мира»2. Климент Александрийский, наставляя новообращенных в том, что значит быть христианином, произносит слова, которые и сегодня указывают нам суть христианской жизни мирянина: «Мы должны быть святыми не только в нашем доме, но и во всем нашем поведении, нашей жизни и

Там же, сноска 19.

нашем существовании». Именно благодаря мирянам Церковь первых веков распространилась в мире. Тертуллиан, обращаясь к язычникам, писал о христианах: «Мы возникли вчера, но уже заполнили всю землю и все ваши владения: города, острова, цитадели, муниципалитеты, поселки, даже военные лагеря, племена, декурии, суды, сенат, форум. Вам мы оставили только ваши храмы». Образ Церкви, который имели в своем сердце первые христиане, восходит к учению св. Павла о Мистическом Теле: Церковь – это живой организм, в котором важны каждая клетка и каждый член, выполняющие свою, только им присущую, функцию. Они не могут обойтись друг без друга. Все крещеные образуют Церковь, все участвуют во благах Спасения, хотя некоторые верные, не переставая быть таковыми, благодаря священническому рукоположению получают духовную власть и призываются к пастырскому служению своим собратьям по общине. Христианин, вне зависимости от сферы его деятельности, выражает свою особенную роль, то есть то, что он прежде всего христианин, и лишь затем – священник, монах, рабочий, специалист или отец семейства, – именно так: возвещая о том, что Спасение уже пришло, указывая на него и свидетельствуя о нем всему миру. Папа Иоанн Павел II в своем обращении Christiﬁdeles laici, посвященном именно призванию мирян,

О Т П Л Ы В И

говорит так: «Приобщение ко Христу через веру и таинства христианского посвящения является коренным условием, порождающим новое состояние христианина в тайне Церкви. Эта тайна образует наиболее глубокий облик христианина, который находится в основе всех призваний и динамизма христианской жизни верующих-мирян: в Иисусе Христе, умершем и воскресшем, крещеный становится новым творением (Гал 6, 15; 2Кор 5, 17) – творением, очищенным от греха и животворимым благодатью. Таким образом, только принимая таинственное богатство, которое Бог дарует христианину в святом Крещении, возможно нарисовать облик верующего-мирянина»3. Отметим, прежде всего, что все внимание здесь сосредоточено на идее Крещения, то есть на идее новой онтологии, активно вводимой в мир христианством. «Не будет преувеличением сказать, – пишет Папа, – что цель всего существования верующего-мирянина состоит в том, чтобы привести его к познанию коренной новизны христианской жизни, проистекающей из Крещения, таинства веры, так, чтобы это знание могло помочь христианину исполнить его жизненные обязательства, следуя призванию, полученному от Бога»4. О том же говорит в своей энциклике Deus caritas est и Папа Бенедикт XVI: «У истоков христианского бытия ле3 4 5 6

Н А

Г Л У Б И Н У

жит не какое-то этическое решение либо великая идея, – скорее, это встреча с событием, с Личностью, которая, открывая жизни новый горизонт, тем самым указывает ей решающее направление»5. В Крещении Христос захватывает человека и вносит его в Себя, и в результате этого «жеста» происходит наше отождествление со Христом, определяющее облик человека, ибо то, что совершает Христос Святым Духом, затрагивает самые глубинные структуры человека и преобразует его. Кардинал Даниелу пишет об этом так: «В начале мира Дух Божий, паря, как голубь, над первичными водами, вызвал в них биологическую жизнь первого творения. Это именно тот Дух, который, как говорит нам Евангелие, накрыл Марию своей сенью ... чтобы вызвать в ней ... второе творение, творение мира благодати, обóженного человечества, для которого Христос – восток, вечно восходящее Солнце. Крещение – это именно воссоздание каждого человека. Погруженный в животворящие воды энергией Духа, он выходит из них возрожденным, рожденным заново, воссозданным во Христе и принадлежащим уже ко второму творению»6. Не будем забывать о том, что «крещеные неразрывным образом связаны между собой как члены Христа и члены тела Церкви.

Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christiﬁdeles laici от 30 декабря 1988, 9. Там же, 10. Бенедикт XVI, Энциклика Deus caritas est от 25 декабря 2005, 1. Дж. Даниелу. Saggio sul mistero della storia. – Brescia: Morcelliana, 1963.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Согласно учению Флорентийского Собора7, крещение знаменует и производит мистическое, но реальное приобщение к распятому и прославленному Телу Христа. Посредством этого таинства Иисус соединяет крещеного со Своей смертью, чтобы соединить его и со Своим воскресением (ср. Рим 6, 3-5), совлекает с него ветхого человека и облекает его в человека нового, то есть в Самого Себя: Все вы, во Христа крестившиеся, – провозглашает апостол Павел, – во Христа облеклись (Гал 3, 27; ср. Еф 4, 22-24; Кол 3, 9-10). В результате мы, многие, составляем одно тело во Христе (12, 5)»8. Таким образом, принадлежность к Церкви как к Мистическому Телу Христа, Его продолжению в истории, это не простое дополнение к уже установившимся общественным связям человека как индивидуума. Связь с братьями по вере – неотъемлемая часть отношений с Самим Христом. Общность христиан – это не «соглашение» людей, переживающих свою собственную, самостоятельную связь со Христом и решающих вместе совершать определенные действия, – пусть даже очень религиозные и благочестивые, – но реальность, существенная для жизни людей во Христе: ведь они были взяты Христом и стали членами Его 7

Тела. Романо Гвардини отмечает: «Мы связаны невыразимо глубокой солидарностью и общностью жизни. Мы все проникнуты одним и тем же потоком благодати, одной и той же реальной силой Божьей. Один и тот же истинный Христос во всех – как прообраз и основа совершенствования, как стимул и творческая сила»9. Человек, взятый Христом, продолжает ошибаться, оставаясь неумелым и неспособным, но он живет, чувствуя себя членом общины верных. Отныне я уже не одинокое «я», но «мы». Иначе говоря, принадлежность Христу в Его Церкви определяет характер действий человека, его поступки, мысли и слова: именно память о присутствии Господа в жизни крещеного становится исходным пунктом для восприятия им всех своих отношений с людьми и вещами. Другое важное последствие Крещения – это то, что крещеный человек становится «духовной обителью». «Через возрождение и помазание Святым Духом крещеные посвящаются в духовную обитель. Святой Дух помазует крещеного, запечатлевает его неизгладимой печатью (ср. 2 Кор 1, 21-22) и утверждает его как духовный храм, то есть наполняет крещеного святым присутствием Бога благодаря соединению с Иисусом Христом и уподоблению Ему»10.

Ср. Флорентийский Собор. Decr. Pro Armeniis, DS 1314: «Primum omnium sacramentorum locum tenet sanctum baptisma, quod vitae spiritualis ianua est: per ipsum enim membra Christi ac de corpore efficimur Ecclesiae». 8 Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christifideles laici, 12. 9 Р. Гвардини. Il senso della Chiesa. – Brescia: Morcelliana, 1960. – P. 113. 10 Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christifideles laici, 13.

О Т П Л Ы В И

Христианин в результате Крещения утверждается как «духовный храм»: то, что в нем происходит, есть не результат его благорасположения, ума или воли, но дар Духа, дар «свыше», то есть из глубины. В самом деле, сказать, что христианин наделен силой свыше, равнозначно утверждению, что существует некая сила, находящаяся у самого корня его бытия. Павел в своем Втором Послании христианам Коринфа пользуется двумя значимыми образами для того, чтобы описать то, как возникает эта новая личность: «Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор 1, 21-22). Итак, святой Павел говорит о помазании, или посвящении (которое в еврейской традиции является знаком избрания для служения Богу), и о печати. С одной стороны, образ печати показывает нам, что эффект, производимый Крещением, можно уподобить тому, как оттиск, печать, нанесенная на поверхность предмета, придает ему новизну и с точки зрения формы: меняется вид, внешний облик предмета, который отныне будет принадлежать владельцу этой печати. С другой стороны, Павел говорит о помазании, то есть избрании че11 12

Н А

Г Л У Б И Н У

ловека Богом ради определенной цели, подобно тому как в Израиле поставлялись на свое служение цари, священники и, если понимать помазание как метафору, то и пророки. Христианину дано участвовать в пророческом помазании Иисуса, и потому он получает духовное помазание верой. Папа Иоанн Павел II пишет: «Приняв это духовное помазание, христианин может в отношении себя самого повторить слова Иисуса Христа: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное (Лк 4, 18-19; ср. Ис 61, 1-2). Так, благодаря излиянию Святого Духа в Крещении и Миропомазании, крещеный участвует в той же самой миссии Иисуса Христа, Мессии и Спасителя»11. Человек, приобщаясь в Крещении тайне Христа Живого и Присутствующего в Своей Церкви, обретает тем самым некую внутреннюю связь с Богом, именуемую «характером»12. Именно посвящающий во Христа «характер» дает христианину возможность участвовать в тройном служении Христа: священническом, царском и пророческом.

Там же. Определение «характера» дается Флорентийским и Тридентским Соборами, где он описан как «некий отличающий от других неизгладимый духовный знак» (Inter haec sacramenta tria sunt: baptismus, conﬁrmatio et ordo, quae characterem, id est, spirituale quoddam signum a ceteris distinctivum, in anima indelebile). – Флорентийский Собор, Decr. pro armeniis, DS. 1313; см также Тридентский Собор, sess. VII, ca. 9, DS. 1609.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Папа в своем Обращении пишет: «Следуя за Вторым Ватиканским Собором, в самом начале моего пастырского служения, я намеревался возвеличить священническое, пророческое и царственное достоинство всего Народа Божия следующими словами: Он, рожденный от Пречистой Девы Марии, Сын плотника, каковым Его считали, Сын Бога Живого, каковым Его исповедовал Петр, пришел за тем, чтобы создать из всех нас царство священников. Второй Ватиканский Собор вновь напомнил нам о тайне этой власти и о том, что миссия Христа – Священника, ПророкаУчителя, Царя, – продолжается в Церкви. Все мы – весь Народ Божий – участвуем в этом тройственном служении»13. Далее Папа цитирует св. Августина, напоминая нам о том, что этот аспект участия в tria munera Христа никогда не забывался живым преданием Церкви: «Давид был помазан на царство. В то время помазались только царь и священник. Две эти личности являются прообразами будущего единого царя и священника – Христа (поскольку “Христос” значит “помазанник”). Однако помазан не только наш Глава, но помазаны и мы, Его тело (...). Поэтому помазание принадлежит всем христианам, в то время как во времена Ветхого Завета оно принадлежало только двум этим фигурам. Ясно, что мы 13 14

являемся телом Христа, исходя из того, что все мы помазаны и все мы в Нем являемся христами, то есть помазанниками, а также Самим Христом, Помазанником, ибо определенным образом глава и тело образуют целостного Христа»14. В этом контексте необычайно важны слова Первого Послания Петра (2, 4-5; 9-10): «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (...). Но вы род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы». Каковы основные элементы этого учения об участии мирян в тройном служении Христа? Папа перечисляет их в своем Обращении. 1. «Верующие-миряне участвуют в священническом служении, ради которого Иисус Христос принес Самого Себя в жертву на кресте и продолжает Себя приносить в совершении Евхаристии во славу Отца ради спасения человеческого рода. Сочетавшись с Иисусом Христом, крещеные соединены с Ним и с Его жертвой в жертвенном принесении самих себя и всей своей деятельности»15 .

Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christiﬁdeles laici, 14. Св. Августин. Ennarationes in Ps., XXVI, II, 2 // CCL 38, 154 и след.

О Т П Л Ы В И

Далее Папа отсылает нас к Рим 12, 1-2: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная»16. Второй Ватиканский Собор возродил учение о всеобщем священстве верных, сказав, что крещеные «через возрождение и помазание Святым Духом посвящаются в дом духовный и священство святое, чтобы приносить духовные жертвы всеми делами христианина и возвещать совершенство Призвавшего их из тьмы в чудный Свой свет (ср. 1Петр 2, 4-10)»17. Тридцать четвертый раздел Конституции Lumen Gentium говорит об этом так: «Ибо, когда совершаются в Духе все их дела, молитвы и апостольские начинания, брачная и семейная жизнь, повседневный труд, отдых тела и души – более того: даже житейские тяготы, если они переносятся терпеливо – все это превращается в духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (ср. 1Петр 2, 5), которые благоговейно преподносятся Отцу при совершении Евхаристии вместе с приношением Тела Господня. Так и миряне, поклоняясь Богу и во 15 16 17 18

Н А

Г Л У Б И Н У

всем поступая свято, посвящают Богу сам мир»18. Что же означает для крещеного «быть священником»? Это значит «приносить духовные жертвы», то есть жертвовать ради славы Божьей и спасения людей все то, что образует материю его собственной деятельности и личности. Это rationabile obsequium, logike latreia, или, иначе говоря, поклонение Богу, укорененное в сознании того, что все принадлежит Ему. Признать в Боге Вседержителя необычайно разумно, ибо такое признание свидетельствует о том, что человек учитывает все аспекты реальности, собственной личности и деятельности. Все, что составляет наше «я» и выражает личность человека, оказывается сопричастно этой жертве Богу, а потому и свидетельству о Христе. Таким образом, если вся жизнь христианина –

Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christiﬁdeles laici, 14. Там же. II Ватикан. Собор. Догматическая конституция о Церкви Lumen gentium, 10. Там же, 34.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

работа, семья, личные интересы, общественные функции – наполнена сознанием принадлежности Христу и единения с Ним в жертве Отцу, то она проживается во славу Божию и ради блага и спасения людей. 2. «Участие в пророческом служении Христа, Который свидетельством жизни и силою слова провозгласил Царство Отца, дает верующим-мирянам право и обязанность принимать Евангелие с верой и благовествовать его словом и делом, без колебаний и без страха обличая зло»19. Соединившись с Иисусом Христом, крещеный участвует в пророческом служении Господа. Принятие и проповедь Евангелия неотрывно связано с самим понятием «быть христианином»: это не полномочие, данное нам неким третьим лицом, например, священником. Что значит быть пророком? Это значит про-рекать, то есть говорить перед всеми, что Христос – основа всему, таким образом свидетельствуя о своей вере словами и делами, и стало быть – возвещая Евангелие. Кроме того, благодаря своему уделу в пророческом служении верные-миряне становятся «причастны к сверхприродному смыслу веры Церкви, которая не может заблуждаться в вере»20. Это дарует им способность проникать все дальше и дальше в тайны веры. 3. Мы дошли до третьего из tria munera, в котором крещеный верный 19 20 21

участвует по благодати таинства Крещения: это царское служение. Папа пишет: «По своей принадлежности ко Христу, Господу и Царю вселенной, верующие-миряне участвуют в Его царственном служении и призваны Им к служению Царству Божию и к его распространению в мире»21 . Папа приводит различные характеристики царственного призвания христиан: это, прежде всего, духовная брань, цель которой – победить в самих себе царство греха. Говоря об этом, Папа ссылается на Рим 6, 12: «Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его». Кроме того, царское призвание реализуется нами, когда мы приносим себя в дар ради служения Христу, присутствующему во всех своих братьях (приводится цитата из Мф 25, 40): «И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Ту же истину напоминает нам энциклика Папы Бенедикта XVI Deus caritas est, особенно вторая ее часть. Другая характеристика этой царственности состоит в том, что «в особенности верующие-миряне призваны восстановить изначальную ценность творения. В устроении творения к подлинному благу человека с помощью деятельности, поддерживаемой благодатной жизнью, они участвуют в осуществлении той

Иоанн Павел II. Апостольское обращение Christiﬁdeles laici, 14. Там же. II Ватикан. Собор. Догматическая конституция о Церкви Lumen gentium, 10.

О Т П Л Ы В И

власти, которой Иисус Воскресший привлекает к Себе всех и подчиняет всех вместе с Самим Собой Отцу, так чтобы Бог был всем во всем»22. Апостолькое обращение цитирует здесь Евангелие от Иоанна: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12, 32), и Первое Послание к Коринфянам: «Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1Кор 15, 28). Бог будет все во всем в конце времен. История – это процесс, посредством которого Воскресший Христос притягивает все к Себе. Христианин благодаря своему участию в царском служении Христа, то есть потому, что Христос уже царит в этой истории, вносит свой вклад в распространение Его славы среди людей, то есть окончательную победу Его царства, Его власти над миром. Другими словами, именно благодаря повседневной деятельности христианина, его обращению с вещами и людьми, выполнению своей работы и участию в общественной жизни, мир принимает царское достоинство Христово, то есть обретает свою истинную ценность и значение. Верно, кстати, и обратное утверждение, а именно: если Христос перестает быть для крещеного Сутью и Господом всякой реальности, если он начинает злоупотреблять вещами и дурно

Н А

Г Л У Б И Н У

обращаться и с собой, и с другими людьми, то таким образом христианин «отнимает» нечто от славы Христовой, преуменьшая великолепие человечества, преобразованного присутствием Господа. И это даже в том случае, когда речь идет о самом тайном проступке, о котором никто не знает. Я хочу закончить эту статью одним высказыванием кардинала Анджело Сколы: «Пораженный христианин, познавший эту любовь, понимает, что обрел то, более чего нет в этой жизни (ср. Мф 13, 44-45), и он не может не поделиться ею с другими. Любовь как следствие принадлежности ко Христу в крещении становится корнем миссии христианина (2 Кор 5, 1-2). Действительно, наибольшая любовь – это сообщение Христа, единственного способного разрешить загадку человеческого сердца, ответив на все его потребности в истине и счастье. Это свидетельство – жизненная задача, общая для всех христиан, независимо от их профессионального или общественного долга, социального положения или церковного призвания23. «Заповедь любви, главное предписание Господне, побуждает всех христиан снискивать славу Божию через пришествие Его Царства, а также жизнь вечную для всех людей, чтобы они знали единого истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа»24 .

22 23

Там же, 34. А. Скола, Дж. Маренго, Х. Прадес Лонес, Богословская антропология, Москва – Христианская Россия, 2005. – С. 372. 24 II Ватикан. Собор. Декрет об Апостольстве мирян Apostolicam actuositatem, 3.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

свящ. Сергей Тимашов

Каноническое положение мирян

в ЦЕРКВИ в

то значит быть мирянином – то есть христианином, живущим в мире? Какова роль мирян в жизни Церкви? Эти вопросы получили новое освещение на Втором Ватиканском Соборе и в последующих документах церковного учительства. Собор подчеркнул, сколь важно помнить о том, что Церковь – это Народ Божий, и, как следствие, обратил особое внимание на роль членов этого Народа – лаиков (латинское – laicus, от греческого laos – народ). По происхождению этот латинский термин должен бы означать вообще всякого члена Народа Божия, однако им издавна принято называть тех христиан, которые живут в мире – то есть не отделены для Бога особым служением в церковной иерархии – клире – и не посвятили свою жизнь Богу, принеся Ему монашеские обеты. На эту же главную особенность 1 2

лаиков – их жизнь в мире – указывает и русское мирянин. Богословское размышление о Церкви и роли в ней мирян предполагает, в частности, необходимость рассмотреть вопрос о том, что говорит о положении мирянина Кодекс Канонического Права1, который по своей сути является «попыткой перевести на канонический язык соборную экклезиологию»2. Мы надеемся, что знакомство с посвященными мирянам каноническими нормами поможет нам отойти от распространенного и ложного представления о Церкви как «внутреннем деле» священников и монашествующих, где миряне – лишь «потребители» духовных благ. Нормы Кодекса четко указывают на собственную особую роль и ответственность всех членов Народа Божия – мирян, монашествующих и священников – за жизнь Церкви и исполнение ею своего призвания.

Подробный комментарий по этой теме см. G. Feliciani. Il popolo di Dio. – Bologna: Il Mulino, 2003. Ср. Иоанн Павел II. Ап. Конст. Sacrae Disciplinae Legis от 25.01.1983. // AAS 75 (1983).

О Т П Л Ы В И

Права и обязанности мирян Следует отметить, что канон 207 (§ 1) Кодекса Канонического Права, в отличие от документов Собора, описывает мирян как всех, кто не получил таинства рукоположения. Тем не менее в последующих канонах Кодекс ясно отличает мирян, посвятивших себя Богу (монашествующих), от мирян, которые действительно живут в миру. Мы уже говорили, что именно эта жизнь в миру является главным признаком мирянина, и Церковь видит в ней отнюдь не «неизбежное зло», а специфический способ и место, позволяющие христианину, живущему посреди земных реалий и занимающемуся мирским трудом, именно так осуществлять свое призвание проповедовать Царство Божие и обновление жизни. В то же время дать понятию «мирянин» утвердительное богословское определение очень трудно, поскольку мирянами мы становимся непосредственно благодаря таинствам христианского посвящения (Крещения, Миропомазания и Евхаристии), объединяющим всех верующих независимо от их статуса в Церкви – мирян, монашествующих и клириков. Общность этого достоинства, делающего всех крещеных членами Тела Христова и храмом Святого Духа – членами Церкви, – и есть первопричина того, что деятельность и служение, связанные с земной реальностью Церкви, не могут быть ограничены лишь мирянами.

Н А

Г Л У Б И Н У

Чтобы понять особенности канонического положения представителей трех церковных сословий, важно знать о том, что каждое из них имеет особые права и обязанности. В Кодексе Канонического Права приведены четыре разных списка прав и обязанностей верных: первый относится ко всем крещеным, второй – к мирянам в строгом значении этого слова, третий – к клирикам и, наконец, последний – к лицам, посвятившим себя Богу. Уже сам факт наличия в Кодексе особого раздела, посвященного правам и обязанностям мирян, показывает, насколько важно, по экклезиологической мысли Второго Ватиканского Собора, помнить о том, что Церковь – это Народ Божий, и понимать ту надлежащую и необходимую роль, какую играют в ее жизни миряне. Из того, что мы уже сказали о понятии мирянина, можно заключить, что второй список перечисляет прежде всего общие для всех крещеных права и обязанности (кан. 225 § 1 и 229). Кроме того, в этот список включены нормы, относящиеся не ко всем мирянам: речь идет о семейной жизни (кан. 226) и о возможном участии нерукоположенных христиан в церковном служении (кан. 228 и 230-231). Особое значение для понимания статуса мирян имеют приведенные в канонах 225 (§ 2) и 227 нормы, касающиеся специфики состояния мирян – их жизни в миру.

Освящение преходящего мира Канон 225 (§ 2) говорит нам о лежащей на мирянах собственной и

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

особой обязанности «вдохновлять и совершенствовать порядок преходящей действительности евангельским духом», делая это тем способом, который сообразен положению каждого из них. «Осуществление преходящих дел и исполнение мирских обязанностей в этом духе, – продолжает канон, – является способом свидетельства мирян о Христе». Таким образом, Кодекс, продолжая богословскую мысль II Ватиканского Собора, настаивает, что миряне свидетельствуют о Христе прежде всего путем исполнения ими своих повседневных семейных и общественных обязанностей, черпая силы для верности им в Евангелии. Эта специфическая обязанность мирян объясняет и развивает высказанную несколько ранее в том же каноне мысль о том, что на всех христианах лежит общая обязанность трудиться ради того, чтобы «весть о спасении узнали и приняли все люди на всей земле»3. Ответственность за благовестие налагается на нас самими таинствами Крещения и Миропомазания, которые мы приняли и, как замечает канон, этот труд может исполняться каждым христианином не только индивидуально, но и в различных христианских объединениях. Немаловажно подчеркнуть, что эта обязанность приобретает особое значение «в тех случаях, когда только благодаря мирянам люди могут услышать Евангелие и

узнать о Христе»4. Благовестие, несомненно, требует от нас достаточно хорошего знания христианского вероучения, поэтому канон 229 (§ 1) говорит о том, что миряне не просто имеют право, но и обязаны приобретать знания, необходимые им для того, чтобы их жизнь была согласна с христианским учением, а также для того, чтобы разумно и должным образом проповедовать и отстаивать его. Кроме того, миряне имеют право на приобретение и более глубоких познаний в священных науках: они могут обучаться в церковных учебных заведениях и получать соответствующие ученые степени (§ 2 того же канона). Другая специфическая для мирян норма касается их «свободы в делах земного града»5, которая должна быть признана церковной иерархией. Эта свобода, в свою очередь, неразрывно связана с ответственностью мирян за происходящее в мире и их обязанностью заботиться, чтобы вся их деятельность была проникнута евангельским духом. На первый план в этом контексте выходит необходимость хранить верность церковному Учительству. Именно Учительство Церкви определяет основные нравственные принципы, которыми мы призваны руководствоваться в преходящих делах, именно оно хранит и развивает то, что позволяет нам, заботясь о преходящем, пользоваться и сверхприродными благами. Таким

3 4

кан. 225 § 1. там же.

кан. 227.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

образом, в делах «земного града» католики-миряне должны самостоятельно принимать решения и выбирать среди разных возможностей, не противоречащих вере и естественному нравственному закону. В то же время эту свободу и автономию в преходящих делах нельзя считать безусловной: решения и действия, предпринимаемые мирянином при реализации им своей свободы в делах земного града, надлежит всегда сообразовывать с нравственным и социальным учением Церкви.

самими родителями. Воспитание детей – это наиболее яркое, подлинное и важное христианское служение, какое только возможно для родителей-христиан, потому что именно они – прежде всех остальных – призваны заботиться о том, чтобы их дети воспитывались в согласии с церковным учением (кан. 226 § 2). Кодекс напоминает, что такая обязанность родителей напрямую требует предоставления им права выбирать наиболее подходящие воспитательные средства и школы (кан. 793).

Созидание народа Божия

Участие в служении церковного управления

Совершенно уникальную роль в жизни Церкви играет такая специфическая форма служения мирян, как семейная жизнь, основанная на Таинстве Брака. Кодекс называет эту форму участия мирян в созидании народа Божия – Церкви – их первостепенной обязанностью6. В семье миряне – это не только община, собранная получаемой ими любовью Христа: они призваны, в свою очередь, передавать эту любовь братьям7. Наилучший способ, каким можно исполнить эту обязанность – дать детям надлежащее религиозное и нравственное (кан. 226 § 2), а также физическое, социальное и культурное воспитание (кан. 1136). Эта обязанность лежит в первую очередь на родителях, и она не может быть ни присвоена себе другими людьми, ни быть отдана им

Следующая группа прав связана с признанной за мирянами возможностью принимать церковные должности и обязанности (кан. 228 § 1). Для того чтобы мирянин занял ту или иную должность, не требующую обладания связанной с рукоположением священной властью, необходимо, с одной стороны, чтобы он был способен исполнять возлагаемые на него обязанности, а с другой – чтобы эти обязанности были официально возложены на него церковной иерархией. Канон 231 в § 1 уточняет, что миряне обязаны получать надлежащую подготовку и исполнять свою работу осознанно, внимательно и прилежно, а § 2 говорит о необходимости достойного вознаграждения и социального и пенсионного обеспечения мирян, занимающих церковные должности.

6 кан. 226 § 1. 7 ср. Иоанн Павел II. Ап. Обращение Familiaris Consortio от 22.11.1981, 49. // AAS 74 (1982); рус. пер. – М.: Издательство Францисканцев, 2006.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Кроме возможности занимать церковные должности, канон 228 (§ 2) говорит о служении мирян экспертами и советниками, помогающими пастырям как лично, так и в составе советов. Эта норма своего рода уточнение к канону 212, утверждающему, что все верные имеют право и обязанность сообщать пастырям свое мнение по вопросам, относящимся к благу Церкви. Кодекс предусматривает множество способов подобных консультаций. Один из главных – это членство мирян в епархиальном пастырскомсовете(кан.511-512),который под руководством епископа «изучает, оценивает и предлагает практические выводы в вопросах пастырской деятельности епархии»8. Кроме того, представители этого совета должны принимать участие в епархиальном синоде (кан. 463 § 1), а также могут быть призваны и на поместный собор (кан. 443 § 4). Несмотря на то, что их голос – лишь совещательный, он помогает церковной власти сформировать собственное суждение, на основании которого и выносится то или иное решение. То же самое можно сказать и об участии мирян в пастырских обязанностях настоятеля: в частности, в составе приходского пастырского совета (кан. 536). Особенно важна помощь мирян в управлении церковным имуществом: ведь это управление невозможно без участия специалистов. Вот

почему в епархии и приходе обязательно должны быть организованы экономические советы, членами которых могут быть и обладающие соответствующими познаниями миряне9. Мирянин может быть также назначен управляющим церковным имуществом, поскольку исполнение этой должности не требует от кандидата обязательного рукоположения10. Еще одна область, где миряне могут принимать участие в осуществлении церковной власти, – это церковное судопроизводство. Канон 1421 (§ 2) утверждает принципиально новую возможность назначать мирян на должность церковных судей для участия в коллегии. Решение о возможности такого назначения принимает Конференция епископов. Отметим, что сам способ участия в осуществлении судебной власти в этом случае на данный момент еще не до конца разъяснен богословием и канонистикой. Кроме того, миряне, вне всякого сомнения, могут занимать любые другие должности в суде – такие как защитник уз, поборник справедливости (кан. 1435) или советник единоличного судьи (кан. 1424). Кроме того, как правило, именно миряне являются в суде адвокатами или поверенными (кан. 1483), а также выступают в нем в качестве экспертов (кан. 1574). Для завершения нашего обзора упомянем еще о предусмотренной

8 кан. 511. 9 кан. 492-493 и 537. 10 см. кан. 494 о епархиальном экономе, каноны 1282 и 1287 об управлении другим церковным имуществом.

О Т П Л Ы В И

Каноническим Правом возможности спрашивать мнение мирян при поставлении епископа (кан. 377 § 3) или назначении настоятеля (кан. 524).

Учительное служение Церкви

Н А

Г Л У Б И Н У

время Мессы, которая, являясь составной частью священнодействия, может быть произнесена только рукоположенным служителем. Безусловно, наиболее распространенный способ участия мирян в учительном служении – это служение катехизаторов, к помощи которых рекомендовано прибегать настоятелю прихода12. Тот же канон напоминает об обязанности родителей катехизировать своих детей, и о том, что настоятель призван помогать им. Это катехитическое служение приобретает особое значение в миссионерских странах, где присутствие Церкви обеспечивается, в первую очередь, проповедью Евангелия13 , неоценимую роль в которой призваны играть подготовленные миссионерами миряне-катехизаторы 14. Разумеется, говоря о роли мирян в исполнении учительного служения Церкви, необходимо вернуться к списку их основных прав и обязанностей, где канон 229 (§ 3) утверждает право мирян получить мандат на преподавание священных наук.

Специфическое участие мирян в учительном служении Церкви особым образом проявляется в том, как они дают свидетельство евангельского благовестия и своим словом, и примером жизни. В основе этого свидетельства лежат принятые верными Таинства Крещения и Миропомазания11. Тот же 759-й канон предусматривает, что миряне могут быть призваны к участию в служении слова. Такое служение становится особенно важным тогда, когда священнослужителей не хватает: в этом случае, согласно канону 230 (§ 3), миряне могут быть призваны «осуществлять служение слова». Эта возможность подкрепляется нормой канона 1248 (§ 2), который рекомендует верным, чтобы там, где из-за отсутствия священника воскресная Месса не совершается, они участвовали в служении Литургии Слова. Кроме того, канон 766 указывает, что, если это представляется необходимым или полезным, миряне могут проповедовать в церкви или оратории. Конкретные нормы, связанные с использованием этого права, устанавливает Конференция епископов. При этом важно не путать такую проповедь с омилией – проповедью во

Мы уже говорили о специфической форме участия мирян в священстве народа Божия через освящение преходящего мира. Но Кодекс говорит также об их участии в иерархическом служении общине путем исполнения церковного служения освящения. Начнем с обсуждения того, каким образом миряне могут

11 12

13 14

кан. 759. кан. 776.

Служение освящения

кан. 786. ср. кан. 784 и 785.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

участвовать в евхаристическом культе. Даже если мы не всегда осознаем это, обычное повседневное привлечение прихожан к чтению и пению во время Мессы является как раз их участием в иерархическом служении, выполняемым «по временному поручению»15. Кроме этого, по сути разового (даже если оно повторяется многократно и регулярно) поручения, Кодекс говорит, что мирянин может быть «поставлен на постоянное служение» чтецом и аколитом16. Такое поставление возможно только для мирян-мужчин и, хоть и не дает им права ни на какое вознаграждение, требует обязательной надлежащей подготовки (в данном случае – богословско-литургической)18, постоянной и проверенной в общине расположенности к пастырской деятельности, а также готовности служить. Еще одно важное служение мирян – это помощь 15 16 17 18 19 20

священнику в преподавании Святого Причастия, в том числе в качестве постоянного «экстраординарного (т.е. нерукоположенного) служителя Причащения»19. Это бывает необходимо в тех случаях, когда нет священника или диакона, или число причащающихся слишком велико. Мирянин может также, по поручению епископа, совершать выставление Святых Даров для поклонения, хоть ему и не позволено благословлять ими20. Кроме того, мирянин может помогать слепому или больному священнику в служении Мессы21. Участие мирян в служении освящения не ограничивается евхаристическим культом. Для миссионерских стран, где постоянно ощущается недостаток в священниках22, в Кодексе Канонического Права напрямую предусмотрена возможность назначения мирян для совершения крещения (кан. 861 § 2) или ассистирования при венчании (кан. 1112 § 1). Особого упоминания заслуживает канон 1168, напоминающий, что некоторые требы (сакраменталии) и связанные с ними благословения могут, в соответствии с литургическими книгами и по усмотрению ординария, совершаться и преподаваться подготовленными мирянами. В целом нужно сказать, что в ситуации отсутствия рукоположенных священнослужителей Кодекс пре21 22

кан. 230 § 2. кан. 230 § 1. кан. 230 § 1. кан. 231 § 1. кан. 230 § 3 и 910 § 2. кан. 943.

кан. 930. Точнее говоря, священники зачастую находятся в постоянных переездах между своими приходами и миссиями, посещая каждый из них лишь несколько раз в году.

О Т П Л Ы В И

дусматривает возможность того, что миряне будут возглавлять совместные – даже литургические – молитвы (кан. 230 § 3), в частности, воскресные молитвенные собрания, включающие Литургию Слова и Причащение (кан. 1248 § 2), Литургию Часов (кан. 1174 § 2), а также церковное погребение (кан. 1168). Можно вспомнить, что в не очень давней истории гонений на Церковь миряне часто были вынуждены исполнять все эти служения. *** Служение – одно из слов, которое характеризует учеников Христа, «не для того пришедшего, чтобы ему служили, но чтобы послужить»23. Множество работ, которые миряне и сейчас выполняют в своих приходах, это не просто их любезный ответ на просьбу настоятеля, но подлинное исполнение своего особого служения в Церкви. Еще важнее для каждого из нас осознать, что вся жизнь вне церковной ограды является местом служения Богу – служения, освящающего мир повседневной деятельностью живущих в нем христиан. Канонические нормы, которые мы рассмотрели, это не причина такого служения и не они заставляют мирян совершать его: эти нормы лишь выражают юридическим языком те соответствующие мирскому образу жизни способы, какими мы можем исполнить общее для всех христиан евангельское призвание. 23

ср. Мф 20, 28.

Н А

Г Л У Б И Н У

Александр Доброер

ЦАРСТВЕННОЕ

священство Ite, Missa est лужение совершилось – «Благодарение Богу». Это заключительные слова Святой Мессы. Стихает орган, под сводами храма растворяются последние слова песнопений. Переступив порог церкви, мы моментально окунаемся в стремительный вихрь большого города, становимся участниками сутолоки и суеты уличной жизни, нас оглушают несущиеся мимо нас автомобили, в глазах рябит от пестрой рекламы, тут же мобильный телефон напоминает нам о незаконченных делах, о форс-мажорных обстоятельствах у нас в офисе. Мы срываемся с места – и тут же становимся участниками этого великого водоворота слов, событий, встреч, удач, разочарований, измен, побед, случайностей… Пока вновь не наступит воскресенье. Тогда мы на полтора часа вырвемся из этой круговерти, чтобы, переступив порог храма, «отрешиться» от мирской суеты и утешиться звуками органа, пением церковного хора, назидательным словом священника и пережить чувство причастности и солидарности с другими верующими, повторяя вместе с ними слова молитв… А потом все повторится вновь.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Убогая перспектива! Достойная рабов и наемников. И если этим исчерпывается суть нашего христианского призвания, то мы подлинно «несчастнее всех человеков» (1Кор 15, 19).

Едино стадо и Един Пастырь Все верные Христовы собраны в единое стадо Божие, Пастырем которого является Сам Господь. Онтологическое единство всех членов Церкви вытекает из их единства «во Христе». По своей природе все члены Церкви – будь то священники, монахи или миряне – одинаковы, так как у всех один Дух: «Дары различны, но Дух один и тот же» (1Кор 12, 4). Однако стадо Христово не существует, подчиняясь стадным инстинктам, но оживотворено Духом, дарующим разнообразные призвания и служения. На этом основываются церковный строй и иерархия, из этого источника проистекают различные формы участия верующих в жизни Тела Христова. Некоторые из верующих, составляющих народ Божий, могут быть призваны к священству или монашеству. Однако таковых меньшинство. Остальные христиане именуются мирянами; они на свой лад участвуют в священническом, пророческом и царственном служении Христа. Разнообразие этих служений вытекает из органической природы Церкви, в которой каждый ее член занимает определенное, одному ему

свойственное место. Ибо Господь «поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф 4, 11-12). Это разнообразие служений не нарушает единства природы членов Церкви. Ибо при разнообразии служений все мы, христиане, исполняем единую миссию всего христианского народа в Церкви и мире (GS 31). Эта миссия – благовестие спасения всей твари. Согласно современному догматическому учению, служение в Церкви находит свое выражение в трех областях: священнодействии, управлении и учительстве. Так осуществляется участие христианина в священническом, царственном и пророческом служении Самого Христа. Рассмотрим три эти области с точки зрения служения мирян.

Посвященные и священствующие у Бога Среди нас, христиан, часто бытует ложное представление, согласно которому миряне противопоставляются священникам и монахам как те, кто не получил посвящения. Однако это не верно. Миряне так же посвящены Богу, как и иные члены Церкви. Красноречивым подтверждением тому являются обряды крещения и воцерковления. Пострижение, рукоположение, облачение (а в восточных обрядах – и обведение вокруг престола) входят в чин

О Т П Л Ы В И

принятия в Церковь. Все это мы видим в современном чине таинства священства. Таким образом, в литургическом сознании таинство вступления в Церковь рассматривается как таинство поставления новокрещенного. Крещеный человек поставлен на служение Богу. Вступившие в Церковь уже не принадлежат этому миру, но, получив залог Духа, принадлежат «веку грядущему», то есть они «посвящены Богу». Когда идея «посвящения» впервые проникла в богословскую мысль, «посвященными» стали называться все члены Церкви в отличие от не принадлежащих Церкви «непосвященных». Только позднее значение понятия «посвящения» было ограничено и сведено лишь к части народа Божия: так стали называть духовенство и монашествующих. Однако все миряне как члены народа Божия обладают достоинством царственного священства («и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему» – Откр 1, 6; «Вы – род избранный, царственное священство» – 1 Петр 2, 9). Священство народа Божиего не исключает священства церковной иерархии. Наоборот, священство церковной иерархии вытекает из царственного священства всех верных и в нем имеет свое основание. Служение народа не тождественно служению епископа, пресвитера или диакона и не может их заменить. Эти служения особые. Однако и

Н А

Г Л У Б И Н У

эти особые служения суть служение народа, к которому духовенство также принадлежит. Мы должны отдавать себе отчет в том, что таинство Евхаристии (являющееся церковным таинством и созидающее Церковь) не совершается одним лишь священником (хотя без него не может быть совершено). Таинство это совершается народом, собравшимся вместе со своим предстоятелем во имя одной и той же цели (литургия – общественное дело). Внимательное проникновение в смысл литургических текстов открывает перед нами совместность совершения Евхаристии. Это подтверждают, например, молитвы благодарения, возносимые священником. Они являются благодарением не одного священника, но всего народа. Это подтверждают и восточные литургические традиции, согласно которым пресвитер не может совершать литургию без народа (или хотя бы одного человека, представляющего народ). Латинская традиция, хотя и допускает такую возможность, не считает ее нормой. Каждый из нас, верующих, – в том числе и мирянин – служит как литург в Евхаристическом собрании, но не сам по себе, а обязательно со всеми вместе. Поэтому служение верующих как священников прекращается, когда перестает быть совместным. Дар царственного священства дается каждому христианину не для индивидуального служения, но для участия в

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

служении Церкви как единого организма. Каждый верующий христианин является священником, но не сам по себе, а только в Церкви. Однако не следует путать это служение со служением иерархического священства. Мирянин сам по себе не может совершать священнодействия: такого рода действия возможны только в Церкви как народе Божием. Не может он совершать его и в собрании Церкви без законного пастыря. Природа народа Божиего такова, что он не может быть без законно поставленного Церковью предстоятеля (епископа или пресвитера). В этом и только в этом случае находит свое воплощение царственное священство верующих, сослужащих со своим предстоятелем, который сам принадлежит народу Божию и чье иерархическое священство возможно лишь на основе царственного священства всех верующих. Осознание своего священнического достоинства в Церкви требует от нас пересмотра способа нашего участия в церковной жизни. Мы не можем оставаться пассивной массой, над которой совершаются священнодействия. Мы обязаны стать сослужителями наших епископов и пресвитеров, всякий раз сознательно, активно и с «помазанием Духа» включаясь в совершение церковных таинств. Зачастую мы допускаем еще одну страшную ошибку, разделяя нашу жизнь на жизнь «в храме» жизнь «вне храма». Такое мыш-

ление – также следствие непонимания природы нашего царственного священства, от которого никто не может нас освободить и за стенами храма. Мы собираемся на Евхаристическую литургию, чтобы обильно черпать благодать из этого источника христианской жизни (LG 11). Выйдя за пределы храма, мы призваны вершить свою литургию жизни, которая ни на миг не может остановиться. Все наши дела, все наши молитвы, все наши апостольские начинания, наша брачная и семейная жизнь, наш повседневный труд, наш отдых, наши радости, печали и трудности, совершаемые и переносимые в Духе, становятся «духовными жертвами, благоприятными Богу Иисусом Христом» (1Петр 2, 5). Так все мы – я и вы, – «поклоняясь Богу, живя в святости, посвящаем Богу мир», в котором мы живем (LG 34).

«Молчание ягнят» В Писании народ Божий именуется стадом Божиим, а епископы в нем – пастыри. Как пастырь идет впереди стада и ведет его, так и епископы (во главе с первым – Петром) в Церкви стоят впереди стада и ведут его. Однако епископы – пастыри в узком смысле, так как во всем стаде Божием Един Пастырь – Христос. Епископы не являются «заместителями» Христа (как учат некоторые учебники). Замещать можно того, кто отсутствует; Христос же во веки пребывает со

О Т П Л Ы В И

Своею Церковью. Епископы – пастыри через пастырство Христа, а потому они поставляются не над стадом Божиим, а в самом стаде. В эмпирической реальности Церковь Божия проявляется в жизни множества отдельных Церквей, которые имеют своих пастырей, возглавляющих Евхаристическое собрание каждой местной Церкви (Кодекс Канонического Права, кан. 369; Кодекс Канонов Восточных Церквей, кан. 177, § 1). В этих церквах верные являются пасомыми своими предстоятелеми, и все, в свою очередь, пасомыми Верховным Предстоятелем (Папой). Но и пасомые, и пастыри – овцы Христовы, и все находятся в Его стаде. Поэтому епископы и Папа предстоят стаду Божиему, будучи сами овцами этого стада, ведомые, как и все остальные. Как говорил святой Августин, если бы они были вне стада, то не были бы и овцами стада Божиего, а значит, и не могли бы быть пастырями. Епископам, как пастырям, дарована власть управления. Церковное управление является особым слу-

Н А

Г Л У Б И Н У

жением в Церкви, для которого необходимы особые дары Духа (Еф 4, 11-12). Только те, кто получил эти дары, могут управлять народом Божиим. Поэтому управление принадлежит особо призванным, а не всему народу, члены которого даров управления не получали. Поэтому служение пастырей отлично от служения народа Божиего. Оно не исключает их из служения народа (так как пастыри остаются членами Церкви), но оно исключает народ из их служения. Народ Божий не самоуправляется, но управляется пастырями. Верующие, не имея дара управления, не могут быть соуправляющими своему епископу (оставаясь его сослужителями). Но значит ли это, что мы, как миряне, должны оставаться совершенно пассивными в данной области? Вовсе нет. Епископу вверены люди Божии, а люди эти – живые и деятельные члены Церкви. Только активность наша совсем иной природы, чем активность епископов. Так в чем же проявляется активность мирян в области управления Церковью?

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Не имея самого дара управления Церковью, мы участвуем в управлении Церковью дарами рассуждения и испытания, которые являются особыми видами служения. В послании коринфской общине апостол Павел пишет: «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают» (1Кор 14, 29). А другой общине пишет: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5, 21). Имея дар рассуждения и испытания, народ свидетельствует, что все, совершающееся в Церкви под водительством его пастырей, происходит согласно воле Божией по откровению Духа. Церковным правом для нас предусмотрены различные способы реализации даров рассуждения и испытания. «В меру своих познаний, компетентности и авторитета верующие имеют право, а иногда и прямую обязанность, высказывать священным пастырям свое суждение о том, что относится ко благу Церкви, и доводить его до сведения прочих верующих, сохраняя неповрежденность веры и нравов и благоговение перед пастырями, а также принимая во внимание всеобщую пользу и личное достоинство каждого» (Кодекс Канонического Права, кан. 212). Кроме того, миряне могут участвовать в партикулярных соборах, епархиальных синодах, пастырских советах, они несут ответственность за исполнение пастырских обязанностей в приходе и т.п. Это право может реализовываться и

путем обсуждения важных вопросов церковной жизни на страницах католической прессы. К сожалению, именно в этой области служения миряне остаются сегодня наиболее пассивными. С одной стороны, в наличии этого синдрома «молчания ягнят» несомненно существует наша вина, с другой – это свидетельство неумения иерархии до конца использовать на благо всего стада Божия свойственные мирянам дары рассуждения и испытания. И если на приходском уровне, как правило, в этой области существует сотрудничество между духовенством и мирянами, то на епархиальном и партикулярном уровнях здесь еще многое предстоит изменить.

Неугасимый дар пророчества Третья область служения в Церкви – это служение учительства. Учительство является особым благодатным служением, и потому учить в Церкви могут те, кто получил благодать учительного слова. На основании учения апостола Павла так называемый Трулльский собор исключил мирян из области учительства. Запрещая верным учить в церковном собрании, собор продолжал древнюю традицию Церкви, согласно которой Бог «поставил одних … пастырями и учителями...» (Еф 4, 11). Поэтому учительство в Церкви принадлежит только членам церковной иерархии. С разрешения церковной

О Т П Л Ы В И

власти оно иногда распространяется на всех членов клира. Миряне же в принципе отстранены от учительства в Церкви, но на практике в некоторых – очень редких – случаях допускаются к нему. Однако все мы, миряне, на основании крещения и миропомазания или особого дара Святого Духа призваны свидетельствовать о евангельской истине, изучать ее, проповедовать и защищать. Так мы участвуем в пророческой миссии Самого Господа. Потому что пророческое служение Свое Господь совершает не только через иерархию, но и через мирян, на что особо обращают наше внимание отцы Второго Ватиканского Собора (LG 35). Библейское значение слова «пророк» отличается от широко распространенного представления о пророках как предсказателях будущего. В библейском смысле «пророк» – это человек, прорекающий волю Бога. Христа Собор называет «Пророком Великим», а мы, во Христа крестившиеся и облекшиеся, являемся соучастниками Его пророческого служения. Согласно мысли собора, для участия в этом служении Господь, во-первых, поставил нас свидетелями, во-вторых, одарил чувством веры и, наконец, даровал нам благодать слова. Свидетельство жизни – это первая форма пророчества, своего рода «печать», подтверждающая достоверность всех иных форм нашего пророческого служения.

Н А

Г Л У Б И Н У

Чувство веры, которым мы одарены, позволяет нам судить о наших мыслях, словах и делах «с точки зрения Бога». Дар слова обязывает нас к благовестию во всякое время и на всяком месте. В Сумме теологии святой Фома Аквинский писал, что «учить кого-либо, чтобы привести к вере, – задача каждого проповедника и даже каждого верующего». Среди мирян есть те, кто способен и подготовлен к участию в катехизаторской работе и преподавании богословских наук. *** Итак, мы видим, что мы, миряне, призваны к жизни в Церкви как живые члены тела Христова. Наша жизнь – это непрестанное служение. Оно начинается с нашего вступления в Церковь и поставления в ней как священников и царей Богу и Отцу. Наиболее активным является наше служение в области священнодействия. В этой области мы – сослужители своих предстоятелей. В области управления и учительства мы не являемся сослужителями своих пастырей, но научаемся и направляемся ими как теми, кто поставлен на это служение. Однако мы участвуем в пророческом служении Самого Христа через свидетельство жизни и благовестие слова. Причем здесь нам отведено определенное, единственно каждому из нас свойственное место.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Фьоренцо Реати OFM

ВТОРОЙ ВАТИКАНСКИЙ СОБОР О ДАРАХ МИРЯН 1. Народ Божий

онятие народа Божия необычайно важно для понимания того, как видит роль мирян в Церкви Второй Ватиканский Собор. «Христос Господь, Первосвященник, из человеков избираемый (ср. Евр 5, 1-5), сделал новый народ “царями и священниками Богу и Отцу Своему” (Откр 1, 6; 5, 9-10). Ибо крещеные через возрождение и помазание Святым Духом посвящаются в дом духовный и священство святое» (LG 10). Следовательно, существует общее священство верных, и из него выводится священство служебное, или иерархическое, которое отличается от него не по одной только степени (как если бы рукоположенный священник исполнял временные функции и служил по случаю, выполняя поручение общины), но по существу. Однако, различаясь по своему существу, общее и служебное священство, каждое по-своему, участвуют в едином священстве Христа.

Все служения Церкви вдохновляются Святым Духом: «Он… наделяет и направляет ее различными иерархическими и благодатными дарами и украшает ее Своими плодами (ср. Еф 4, 11-12; 1Кор 12, 4; Гал 5, 22)» (LG 10). Христос, единый и вечный Священник, делает Церковь причастницей Своего священства. Именно вся Церковь, весь народ Божий в своем главном призвании и во всей своей совокупности участвует в священстве Христа. Поэтому, сохраняя верность словам Догматической Конституции Lumen gentium о Церкви, необходимо рассматривать общее священство всего народа Божия в целом прежде священства отдельных лиц, которые, находясь в лоне народа Божия, различным образом причастны единому священству Христа. Такая последовательность соответствует новому взгляду на Церковь, утверждаемому Вторым Ватиканским Собором: начинать не с иерархии, но с народа Божия. Это означает, что иерархическое священство порождено Духом Святым в лоне народа Божия и служит ему.

О Т П Л Ы В И

2. Миссия мирян Вся Церковь связана с делом Христовым. «Поэтому все ученики Христа, постоянно молясь и хваля Бога (ср. Деян 2, 42-47), пусть предают самих себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу (ср. Рим 12, 1), свидетельствуют по всей земле о Христе и дают требующим отчет о своем уповании на жизнь вечную (ср. 1Петр 3, 13)» (LG 10). Весь народ Божий имеет общую миссию в мире на основе общего для всех священства: и в этом смысле весь народ Божий участвует в миссии Христа: миряне, священники, епископы – каждый по-своему. В десятой главе Конституция Lumen gentium выделяет в народе Божием два основных сословия: крещеных верных и тех крещеных, кто через святое рукоположение получил служебное священство. Но и те и другие участвуют в едином священстве Христа. Вот почему отец Ив Конгар (J. Y. Congar) утверждает, что невозможно, не впав в противоречащую духу Собора дихотомию, утверждать, что верные лишь должны приносить свою жизнь в жертву, соединяя ее с жертвой Христа, а служителям Церкви отдавать монополию проповедовать Евангелие. Конституция Lumen Gentium хорошо выражает как общность священства всех верных, так и разницу (по существу, а не только по степени) между мирянами и рукоположенными служителями: «Хотя общее священство верных и священство

Н А

Г Л У Б И Н У

служебное, или иерархическое, отличаются друг от друга по существу, а не только по степени, они все же устремлены друг к другу, ибо и то и другое участвуют, каждое по-своему, в едином священстве Христа. Священнослужитель той священной властью, которой он обладает, воспитывает священнический народ и управляет им, совершает Евхаристическую жертву от лица Христа и приносит ее Богу от имени всего народа; верные же в силу своего царского священства собираются на приношение Евхаристии и осуществляют это священство через принятие таинств, молитву и благодарение, свидетельство святой жизни, самоотвержение и действенную любовь» (LG 10).

3. Безошибочность народа верных «Вся совокупность верующих, имеющих помазание от Святого (1 Ин 2, 20 и 27), не может заблуждаться в вере и проявляет это особое свойство в сверхъестественном разумении веры всем народом, когда “от епископов и до последних верных мирян” она выражает свое вселенское согласие в вопросах веры и нравов» (LG 12). Эта цитата из Догматической Конституции о Церкви Lumen gentium очень важна. Во-первых, соборные отцы сочли уместным некоторым образом дополнить то, что было определено Первым Ватиканским Собором относительно безошибочности папского суждения. Во-вторых, здесь

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

явственно восстанавливается значение народа Божия, – а значит, мирян, – и в этом деликатном вопросе: непогрешима вся Церковь, пребывающая в единстве – Папа, епископы, священники и миряне (при условии их послушания своим пастырям). В подтверждение этого процитируем еще одно место из Lumen Gentium: «Ибо этим разумением веры, которое пробуждается и поддерживается Духом Истины, Народ Божий, руководимый священным учительством и верно послушествующий ему, принимает уже не человеческое слово, но воистину слово Божие (ср. 1Фес 2, 13) и неотступно подвизается за веру, однажды переданную святым (cр. Иуд 3), по верному суждению проникает в нее все глубже и все полнее претворяет ее в жизнь» (LG 12). Отметим, что Собор не использует слова «безошибочный» или «безошибочность». Он утверждает, что народ Божий «не может заблуждаться и неизменно перенимает передаваемую веру». Так Конституция Lumen Gentium избегает двусмысленности негативного понятия «безошибочность». Утверждается, что дар точного восприятия веры дан всему народу Божию. Затем конституция изъясняет основу, распространение и осуществление этой исключительной прерогативы. Основой является то, что весь народ Божий участвует в пророческой миссии Христа. А миссия, чтобы быть успешной, предполагает, что Дух Святой дарует всему

народу Божию сверхъестественное разумение веры, которое предохраняет его от всякого заблуждения и делает его безошибочным. Распространение этого дара разъясняется словами: «от епископов и до последних верных мирян», а его осуществление объясняется в утверждении, что «весь народ Божий во все времена и во всех частях земли компетентен в вопросах веры и нравов» (И. Конгар). Особенно поражает абсолютно новое утверждение о том, что это совершенное принятие истины даровано всему народу Божию, всей его совокупности, от епископов до простых верующих. Отсюда следует, что «миряне не под и не перед епископами, но рядом с ними. Собор хотел утвердить безошибочность in credendo [в веровании], следовательно, безошибочность всего верующего народа в противоположность мнению многих католиков, ошибочно считающих, что Римо-Католическая Церковь не ошибается только in docendo [в учении], то есть, что безошибочно только Учительство» (епископ Ж. Филипс [G. Philips], эксперт Собора). Под влиянием Первого Ватиканского Собора мы привыкли думать, что правильность веры для верующих имеет своим источником и гарантом учение Папы и епископов. Говорилось: Roma locuta, questio soluta [«Рим сказал – вопрос решен»]. В рассматриваемом нами тексте ясно сказано, что учительство Церкви ведет верных по пути истины (sub ductu sacri magisterii), но именно Святой

О Т П Л Ы В И

Дух вдыхает во все члены Церкви истину веры. Это дело Духа Святого. Епископы же, как и все верующие, вдохновляются Духом. Полезно вспомнить путь, пройденный Церковью между Первым и Вторым Ватиканскими Соборами в связи с этим деликатным вопросом, чтобы понять всю новизну рассматриваемого текста. Утверждение окончательной формулировки на заседаниях Первого Ватиканского Собора проходило непросто: вначале говорилось, что «безошибочность принадлежит (competit) всей Церкви», затем, что она «касается (spectat) всей Церкви», наконец, 20 апреля 1868 г. измененный текст принял следующий вид: «Эта безошибочность присуща учительству (magisterio inest)». Таким образом, в соборных дискуссиях (по свидетельству историков, очень бурных) епископы склонялись к

Н А

Г Л У Б И Н У

убеждению, что только учительство Церкви безошибочно. Другими словами, соборные отцы допускали безошибочность христианского народа in credendo, но как пассивную, находящуюся в зависимости от Учительства, которое одно только обладает безошибочностью активной (по этому вопросу см. уже цитировавшуюся работу епископа Ж. Филипса). Подобная концепция вызывает в верующих представление об инфантильном послушании, за которое им обеспечена спокойная уверенность. В действительности эта безошибочность вовсе не детская несознательная жизненная позиция, она не пассивна. Акт личной веры – свободный, а значит сознательный и ответственный акт, особое задание в жизни. Это нелегкая жизненная задача. «Безошибочность верных in credendo в высшей степени активна» (по этому поводу

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

также см. работу епископа Ж. Филипса). Источник безошибочности народа Божия – Святой Дух. Роль учительства – обеспечивать правильность (ортодоксию) веры и нравов также под водительством Святого Духа.

4. Харизмы — дары всему народу Божию Lumen Gentium утверждает, что источником даров (харизм), распространяемых на весь народ Божий, является неисчерпаемая щедрость Духа: «Святой Дух …”разделяя каждому особо, как Ему угодно” (1Кор 12, 11), Свои дары … распределяет среди верующих всех разрядов также особую благодать, посредством которой Он придает им способность и готовность к принятию различных дел или служений, полезных для обновления и дальнейшего созидания Церкви … эти благодатные дары … должны приниматься с благодарением и утешением» (LG 12). Эти благодатные дары не суть таинства или служения. Они сами по себе не связаны тесно с иерархией, но представляют собой то пространство Церкви, в котором верующие миряне и члены церковной иерархии сотрудничают наравне друг с другом. «Тот же Самый Святой Дух освящает Народ Божий, ведет его и украшает добродетелями … разделяя каждому особо, как Ему угодно … Свои дары … распределяет среди верующих всех разрядов [членов иерархии и мирян] также особую благодать [бла-

годатные дары, харизмы]» (LG 12). В результате соборных дискуссий по вопросу о харизмах в Церкви было выделено два вида поведения: с одной стороны, необходимо, чтобы церковная власть вмешивалась, когда откровения и нездоровое поведение смущают верующих; с другой стороны, та же власть не должна угашать Духа, памятуя о восклицании святого Павла: «Духа не угашайте!» Из истории Церкви после Тридентского и Первого Ватиканского Соборов известно, что к харизмам по большей части относились с открытым недоверием. Второй Ватиканский Собор с большой мудростью отмечает: «Поскольку эти благодатные дары – как изряднейшие, так и более простые и шире распространенные – в первую очередь приспособлены к нуждам Церкви и полезны, они должны приниматься с благодарением и утешением» (LG 12). Церковной власти подобает должное различение этих даров, но их не следует подавлять, чтобы не угашать Духа Святого. Для известного немецкого богослова Хайнца Шурманна (H. Schürmann) харизмы – «особый, оригинальный вклад мирян в развитие Церкви: в силу этого, благодаря мирянам и вместе с ними, Церковь может истолковывать знамения времен. Часто в современном обществе именно миряне указывали неуверенной и смятенной Церкви правильные пути ее необходимой и срочной реформы».

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

Сергей Курбанов

ХРИСТИАНСТВО

В КОРЕЕ

Вера, данная Богом, взращенная людьми

первые я посетил Республику Корея в апреле 1990 года. Чартерный самолет авиакомпании Korean Air доставил меня в Сеул – столицу Южной Кореи – поздно вечером. Ночные улицы Сеула предстали передо мной, усыпанные множеством светящихся в темноте неоновых крестов, указывавших на церкви, в основном протестантские. Они были везде, куда ни кинь взгляд. И это – в стране Востока! Удивительная страна – Корея! Удивительная не только своими достижениями в культуре и экономике. Удивительная верой в Иисуса Христа. Удивительная тем, каким образом и когда эта вера проникла на территорию Корейского полуострова. Удивительная тем мужеством, с которым новые христиане следовали своей новой вере, противоречившей всем многовековым устоям и традициям.

Первые семена христианства стали появляться на Корейском полуострове еще в XVI столетии. Причем «сеятелями» были сами корейцы, знакомившиеся с христианством в соседнем Китае, где католические миссионеры начали свое дело проповеди слова Божия в XVI веке во главе со знаменитым Маттео Риччи (1552 – 1610). Считается, что первым корейцем, поведавшим своим сородичам о христианстве, был конфуцианский мыслитель «нового поколения» Ли Сугван. В начале XVII столетия известный корейский ученый и писатель Хо Гюн (1569 – 1618), посетив в 1610 и 1614 гг. Китай, познакомился с христианской литературой, переведенной на китайский язык,

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

и привез на родину тексты молитв. Неизвестно, был ли Хо Гюн крещен, находясь в Китае, но сохранились записи, свидетельствующие о том, что он следовал учению «владыки Неба». И вот здесь следует сказать несколько слов о том, как и каким образом, с точки зрения культурного контекста, корейцы воспринимали христианство. В XVII – XVIII веках еще не существовало перевода священных текстов на корейский язык. Все они записывались на древнекитайском письменном языке. В то время в Корее большинство официальных гражданских документов также составлялось на письменном древнекитайском. Поэтому китайские католические тексты были доступны только высокообразованным корейцам. В Китае термин «католичество» передавался словом из трех слогов, каждый из которых записывался отдельным иероглифом, имевшим самостоятельное значение, дословно – «учение владыки Неба». В таком «китаизированном», то есть адаптированном к условиям дальневосточной цивилизации виде, христианство стало привлекать все большее внимание высокообразованных корейцев. Иначе и быть не могло, так как сложная китайская грамота оставалась недоступной простому люду. Мало того, особенность письменного древнекитайского языка такова, что человек неграмотный не воспринимал текст на слух, даже в корейской транскрипции, настоль-

ко письменный язык отличался от разговорного. Священные тексты требовали перевода на корейский разговорный язык. С другой стороны, восприятие католицизма как «учения владыки Неба» было близко по духу жителям Дальнего Востока, поскольку у них издавна существовало представление о вездесущих Небесах и их владыке – Верховном императоре Шан-ди. Однако ничего подобного образу Иисуса Христа и представлению о людях как о равных братьях и сестрах по вере не существовало. В сознании китайца или корейца все люди были неравны: либо вышестоящие, либо нижестоящие. Всегда кто-то подчинялся кому-то или управлял кем-то. Идея христианского равноправия представлялась новой. Неслучайно Хо Гюн, «принявший» христианство, написал первую из существующих на корейском языке, то есть доступную большинству населения, знаменитую повесть о Хон Гильдоне – защитнике бедных. (В корейском языке для записи слов используются буквы алфавита, которых в современном языке насчитывают 21.) Таким образом, в самом начале своего пути распространения по Корейскому полуострову христианство принималось представителями образованного высшего сословия. Самым высокопоставленным из них был наследный принц Сохён (1612 – 1645) – старший сын государя Инчжо, имевший

О Т П Л Ы В И

все шансы стать королем Кореи. В 9-ю луну 1644 г. он в качестве посла Кореи отправился в Пекин, столицу новой маньчжурской Цинской империи, где пробыл около 70 дней. Там он познакомился с немецким католическим миссионером Иоганном Шаллом (J. A. Schall) и, очевидно, заинтересовался христианством, потому что в начале следующего, 1645 г., возвращаясь в Корею, взял с собой большое количество католической литературы. Насколько известно из королевских хроник, новое «заморское учение», как и материальные предметы европейской культуры, не понравилось двору. Сохёна стали обвинять в поведении, не подобающем послу. Ко всему прочему, сохранились сведения о том, что вместе с наследным принцем в Корею приехали 7 или 8 китайских католиков, что тоже не могло не вызвать недовольства придворных. В 23-й день 4-й луны 1645 года Сохён внезапно заболел и через три дня умер. Всю католическую литературу сожгли. Точные сведения о причинах скоропостижной смерти Сохёна отсутствуют. Но чаще всего встречаются предположения об отравлении, что похоже на истину. Первые семена христианской веры в Корее сеялись вместе со страданиями тех, кто пытался приобщиться к учению Христа. Особый интерес корейцев к христианству, тем не менее, не только не угасал, но разгорался со все большей силой. В 1779 году

Н А

Г Л У Б И Н У

группа образованных людей, принадлежащих к корейскому аристократическому сословию янбан, стала собираться в пригороде Сеула (столицы Кореи) – в местечке Чхончжинам, там, где ранее располагался небольшой буддийский храм. В их числе были Ли Сынхун (1756 – 1801) – первый кореец, получивший крещение, а также выдающийся мыслитель, ученый, поэт Чон Ягъён (1762 – 1836). Поистине Чхончжинам стал колыбелью корейского христианства. Значение святости этого места было подтверждено фактом специального благословения, данного Папой Римским Иоанном Павлом II 21 сентября 1993 года по случаю закладки камня на строительстве будущего главного католического храма Республики Корея. Однако вернемся назад, в XVIII столетие. Тогда, в 1779 – начале 1880-х годов, Ли Сынхун, Ли Бёк, Чон Ягъён и его братья занимались изучением христианских книг и от знания шли к вере. Однако знаний не хватало. Единственным местом, где можно было рассчитывать на помощь в вопросах богословия, был Пекин. В 1783 году Ли Сынхун получил возможность отправиться в столицу Китая с очередным корейским посольством, а в следующем, 1874 году, был крещен французским миссионером Луи де Граммонтом, получив крестное имя Петр. Обогатившись католической литературой, с обновленной верой и надеждами, в 1784 го-

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

ду первая корейская католическая община переместилась в Сеул. В первое время «штаб-квартира» располагалась в доме Ли Бёка. Очень важно то, что уже в самом начале идеи христианского равноправия (братства) стали проникать в глубоко стратифицированное корейское общество. Католические тексты стали переводиться со сложного древнекитайского на общедоступный корейский язык. Церковь вместе с аристократами стали посещать люди низших сословий. Правда, это вызывало определенные неудобства, и через некоторое время церковь перевели в дом врача Ким Бому, тоже католика, поскольку посещение врача простолюдинами вызывало меньше вопросов, чем визиты простолюдинов к аристократам. Однако уже весной 1875 года о

тайной церкви, располагавшейся в самом центре Сеула, стало известно властям. Всех, посещавших церковь, схватили. Ким Бому (крестное имя – Томас) признали виновным в распространении «странного» учения и отправили в ссылку, где впоследствии, в 1878 г., он скончался от пыток. Молодых людей – выходцев из аристократических семей – отпустили, объяснив их приверженность новой вере «заблуждением молодости». Так Корея испытала на себе первое гонение на христиан, которые в дальнейшем повторялись множество раз, до тех пор, пока в 1887 г., то есть уже в XIX столетии, между обновленной Кореей и Францией не был подписан договор о свободе миссионерской деятельности, а значит, и о свободе деятельности Католической Церкви.

О Т П Л Ы В И

Почему же Корея так тяжело принимала христианство? Ведь буддизм в этой стране был фактически запрещен, начиная с XV столетия. А других полноценных религий в Корее не существовало. Конфуцианство – это философия и политическая мысль, направленная на гармоничное управление государством. Таким образом, вроде бы, в корейской культуре оставалось место для христианской религии, дающей людям путь к спасению. Однако имелось одно очень существенное препятствие: это вера в духов предков, инкорпорированная в конфуцианство, вера в то, что предки не сразу уходят в «мир иной», но на протяжении, по меньшей мере, четырех поколений существуют «где-то рядом», могут воздействовать на мир живущих. И чтобы это воздействие было благоприятным, предкам надо служить, их духов нужно «кормить» на ежегодных церемониях поминовения предков. А христианство отрицало многовековое почитание предков. Таким образом, с точки зрения властей, именно несоблюдение культа предков представляло одну из наиболее значимых опасностей, исходивших со стороны христианства. Действительно, следующее гонение на христиан произошло именно на почве культа предков. В 1791 году один из прихожан первой корейской церкви, располагавшейся в доме Ким Бому – Юн Чжичхун (крестное имя – Павел; 1759 –

Н А

Г Л У Б И Н У

1791) после кончины своей матери не изготовил традиционную поминальную табличку и не совершил церемоний, предписывавшихся культом предков, но совершил траурные церемонии по католическому образцу. Об этом событии стало известно при дворе. Юн Чжичхуна, а также поддержавшего его шурина Квон Санъёна (Якова) обвинили в непочтительности к родителям, взяли под стражу, а 8-й день 12-й луны того же года обезглавили. Но удивительное дело! Трудности, угроза казней не отворачивали от веры в то время еще немногочисленных корейских христиан. Понимая, что для полноценной жизни католической общины требуется профессиональный пастырь, корейские верующие неоднократно обращались в Пекинский епископат с просьбой прислать в Корею священника. Для этого им приходилось совершать пешие переходы из Сеула в Пекин и обратно. И вот, наконец, в 1794 году из Пекина был прислан китайский священник Чжоу Вэньмо. Власти, узнав о «нелегальном» проникновении иностранца в Корею, издали указ о его поимке. Тогда корейские верующие, для того чтобы уберечь священника, переодевались в его одежды, тем самым подставляя себя под удар властей. Так в 1795 году погиб Чхве Ингиль (Матиа). В том же году от побоев погибли Юн Юиль (Павел) и Чи Хван, ходившие за священником в Пекинский епископат. Так, благодаря самопожертвованию

О Т П Л Ы В И

о. Шастар

Н А

Г Л У Б И Н У

о. Эмбер.

корейских верующих Чжоу Вэньмо удалось вести дело христианской проповеди в Корее почти 5 лет. Но еще большие трудности ожидали корейских христиан с началом XIX века. В 1800 году на корейский престол был возведен несовершеннолетний государь Сунчжо, но реальная власть перешла в руки консервативной придворной группировки вдовствующей государыни Чонсун. В то время корейский двор был раздираем противоречиями между различными придворными группировками. В конце XVIII столетия при дворе все еще шла дискуссия об отношении к христианству, и тогда у новой религии были шансы получить право на существование. Но с приходом к власти группировки государыни Чонсун христианство было запрещено. В 1801 году начались первые массовые репрессии. Были схвачены и казнены первый кореец, получивший крещение и впоследствии удостоенный сана священника, – Ли Сынхун, и китайский священник Чжоу Вэньмо. Выдающегося мыслителя, высокопоставленного сановника Чон Ягъёна

о. Мобан

сначала приговорили к смертной казни, но потом отправили в ссылку, продолжавшуюся 18 лет. Всего за время гонений 1801 года пострадало около 300 христиан. Однако, как это ни парадоксально, чем более массовый характер принимали гонения, тем большее число людей обращалось в христианскую веру. В 1831 г. Ватикан принял решение о создании Корейского епископата, а в 1836 г. в Корею тайно прибыли первые три священника-француза: отцы Мобан, Шастар и Эмбер. XIX век стал для корейского христианства особым временем – временем жестоких гонений и одновременно временем, когда христианство окончательно победило, получив возможность свободно вести проповедь слова Божия. Семена веры, к которым жители Корейского полуострова потянулись самостоятельно, без какого-либо внешнего воздействия, дали обильные побеги, принесли богатые плоды. В настоящее время Республика Корея является самой христианизированной страной Востока.

О Т П Л Ы В И

Н А

Г Л У Б И Н У

У ИСТОКА

Дариуш Пеляк SVD

АМОС–

ПРОРОК–МИРЯНИН

то такой пророк? Говоря коротко, это «избранник Бога на земле, открывающий Его волю и смысл истории – прошедшее, настоящее и будущее»1. Однако, если пристальнее вглядеться в библейских пророков, можно увидеть, что пророческое служение зачастую становилось почти профессией или, по крайней мере, пророки были тесно связаны с религиозной сферой. Так, например, служение Самуила было сродни функции прозорливца (1Цар 9, 1-27), Исайя, Иеремия и Иезекииль были священниками, а Гад и Нафан – официальными пророками царя. Отдельную группу составляли «сыны пророческие», то есть представители пророческого движения, что-то наподобие пророческих школ или объединений.

Кем был Амос? В этом пророческом мире особое место занимает Амос. Его сложно причислить к любой из вышеуказанных категорий. Сам о себе он сказал: «Я не пророк и не сын пророков» (7, 14). Кем на самом деле был Амос, и в каком мире пришлось ему служить? Ответить на эти вопросы совсем не просто, поскольку Амос оставил нам очень мало информации о себе. Из его краткой книги мы узнаем, что он происходил из города Фекоа, в окрестностях Вифлеема. Существующая традиция гласит, что по профессии он был пастухом, а также собирал сикоморы (ср. Ам. 1, 1 и 7, 14). К сожалению, названия профессий, упоминаемых Амосом, редко встречаются в Священном Писании, и потому сложно точно определить их

1 Ожегов, С.И, Шведова, Н.Ю, Толковый словарь русского языка, Москва, 2002, с. 619.

И С Т О К А

значение. Библия, определяя пастушескую деятельность, использует, прежде всего, слово роэ. Это слово относится к более распространенному виду пастыря мелкого скота: овец и волов. Однако, говоря о профессии Амоса, библейский автор употребляет редкое слово бокер (7, 14) – и оно может обозначать пастуха крупного скота (особенно коров). В первом стихе книги об Амосе говорится, что он был одним из нокдим, то есть животноводом. Итак, на самом деле сложно определить, к какому социальному слою принадлежал этот пророк. Мнения ученых по этому поводу разделились. Одни утверждают, что он был, скорее всего, простым пастухом и нарезывал плоды сикомор, чтобы сделать их более вкусными. Таким образом становятся более понятными его пророчества, направленные против богатых. Другие говорят, что Амос был человеком богатым и деловым, владельцем крупного скота и сикоморных садов. К тому же он разбирался в вопросах международного масштаба, этим объясняются его пророчества в отношении других народов. Для нас в данном случае самое главное, что Амос не принадлежал ни к какой определенной религиозной структуре, был, как мы сейчас говорим, мирянином.

Почему Амос стал пророком? Как и другие настоящие пророки, Амос стал пророком не потому, что он сам избрал это поприще, и не потому, что пророческое призвание ему особенно нравилось, ведь возвещать суровую истину – это часто не самое приятное занятие. Кроме того, в Израиле было много и пророков, и священников. В таком случае, почему же Бог призвал именно его? В книге пророка мы находим подсказки возможной причины призвания Амоса. Однако прежде чем выдвигать гипотезу о причине призвания, стоит обратить внимание на обстановку, в которой пришлось жить и действовать нашему пророку. Единственная биографическая информация об Амосе (кроме Ам 1, 1) находится в 7-й главе книги (7, 10-17), когда он пророчествует в Вефиле, в Северном царстве. Как известно, после смерти Соломона Израиль распался на два царства – Южное (Иуда) и Северное (Израиль). Северное царство было более мощным и богатым, но в нем не хватало политической стабильности, почти постоянно велась борьба за престол. Но во времена Иеровоама II, на которые приходится деятельность Амоса, дела в стране шли далеко не худшим образом. Иеровоам царствовал 50 лет (с 797-го по 747-й

год до Р.Х.). Благодаря ослаблению Дамаска Израиль восстановил свое территориальное пространство от реки Оронт на севере до Мертвого моря на юге. В условиях мира и стабильности страна расцветала. К сожалению, одновременно Израиль впал в глубочайший нравственный и религиозный кризис. Богатые накапливали свои сокровища высокой ценой несправедливости и насилия (ср. 3, 10). Их жертвой становился простой народ. Все это происходило на глазах Амоса, говорящего: «Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить нищих, вы, которые говорите: „когда-то пройдет новолуние, чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть житницы, уменьшить меру, увеличить цену сикля и обманывать неверными весами, чтобы покупать неимущих за серебро и бедных за пару обуви, а высевки из хлеба продавать” (8, 4-6). Следующими жертвами были люди праведные, которые пытались защищать справедливость. Гангрена греха приняла форму всеобщей коррупции, которая разъедала судебную систему Израиля: «А они ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем, кто говорит правду» (5, 10 – именно ворота города были местом суда). Наибольшую ценность представляла жизнь в роскоши и развлечениях. Богатые строили себе шикарные

И С Т О К А

дома (ср. 3, 15) с драгоценной мебелью и украшениями, например ложами из слоновой кости (6, 4). Пиршествам и праздникам, казалось, не было конца (ср. 4, 1; 6, 1-7). В атмосфере насилия и коррупции последней надеждой оставалась религиозная элита. Священники, левиты и пророки должны стоять на страже исполнения заповедей Божиих. В Израиле, разумеется, были пророки, а также религиозные люди, которые особым образом отдавали свою жизнь Богу: «Из сыновей ваших Я избирал в пророки и из юношей ваших – в назореи; не так ли это, сыны Израиля? говорит Господь» (Ам 2, 11). Однако религиозная элита тоже перестала исполнять возложенную на них миссию. Пророки и назореи поддались всеобщей атмосфере нравственного падения: «А вы назореев поили вином и пророкам приказывали, говоря: „не пророчествуйте”» (Ам 2, 12). Грех проник в храмы: «На одеждах, взятых в залог, возлежат при всяком жертвеннике, и вино, взыскиваемое с обвиненных, пьют в доме богов своих» (Ам. 2, 8 – возможен также перевод: «в доме бога

И С Т О К А

своего»). Культ стал пустым и даже отвратительным для Бога обрядом (ср. 4, 4-5; 5, 21-27). Традиционные места паломничества и молитвы уже не исполняли своей функции: «Не ищите Вефиля и не ходите в Галгал, и в Вирсавию не странствуйте, ибо Галгал весь пойдет в плен и Вефиль обратится в ничто. Взыщите Господа, и будете живы» (Ам. 5, 5-6). Что следует делать Богу, когда народ потерял нравственный смысл, а пророки перестали пророчествовать? Господь справедлив, но прежде всего многомилостив, и даже если в справедливости своей решил наказать народ, то не хочет оставить его без пророческого предостережения. Кажется, именно в этом и кроется причина призвания именно Амоса к пророческому служению. Поскольку пророки умолкли, пастух стал пророком. Если таким образом расценить причину призвания Амоса, то поражает его одиночество. В нем он похож на Ноя – единственного праведника в испорченном мире, а также на Илию, который сказал о себе: «Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3 Цар 19, 10). Амос в одиночку услышал голос Бога. Надо заметить, что этот голос не был слабым. В начале книги читаем: «Слова Амоса, одного из пастухов Фекойских, которые он [слышал] в видении об Израиле» (Ам 1, 1). Глагол «слышал» добавлен для ясности перевода. В еврейском подлиннике находим: «Слова

Амоса, которые он видел» – для Амоса слова Господа так ярки, что даже видны! О силе обращенного к Амосу Божьего слова свидетельствует также следующий стих: «Господь возгремит с Сиона и даст глас Свой из Иерусалима» (Ам. 1, 2). Словом «возгреметь» переведен древнееврейский глагол шааг – рычать. В Библии этот глагол используется для обозначения львиного рыка, крика победителя, а еще голоса Господа, когда он становится особенно ярким и громким (ср. Иер 25, 30; Иов 37, 4; Иоил 4, 16). Иногда встречаем даже прямое сравнение голоса Господня с львиным рыком (Ос. 11, 10; а в самой книге Амоса – 3, 8). Поэтому, читая о том, как Господь «возгремел из Сиона», мы можем себе представить, сколь суровым и могущественным был этот голос. Услышал ли народ голос Господа? Услышали ли его пророки Господни? Кажется, нет. Они стали глухи к голосу Божьему. Эпоха роскоши и богатства закончилась, когда несколько десятков лет спустя пророчества о жестокой гибели страны исполнились от руки ассирийских захватчиков. Интересным комментарием к книге Амоса оказываются результаты современных археологических раскопок. В Мегиддо были найдены фрагменты украшений из слоновой кости, относящиеся к эпохе Амоса, и печать из яшмы с изображением рычащего льва. Для нас все это – символы непреходящей ценности Божиего слова, которое с помощью таких людей, как Амос, и сегодня наставляет нас, помогая нам действительно достойно вести нашу жизнь.

И С Т О К А

Несомненно, при размышлении о том, что быть мирянином – это призвание, и для каждого мирянина в Церкви есть особое, именно ему уготованное место, у нас возникает вопрос: а как это призвание распознать? Предлагаем вашему вниманию статью, из которой мы увидим, как распознавали голос Иисуса, обращенный лично к ним, персонажи Нового Завета. Пусть эти примеры послужат нам помощью в размышлении о собственном призвании.

Августин Янковский OSB

Беседы Иисуса 1. Я знаю тебя

екст Евангелия от Иоанна 1, 45-51 – это одно из «Свидетельств о призвании учеников». Помимо призванных ранее, в нем упомянут также Нафанаил, которого закрепившаяся на Востоке с IX века традиция отождествляет с одним из двенадцати апостолов – Варфоломеем. Описание встречи Нафанаила с Иисусом содержит подлинный диалог, то есть беседу двух личностей. Рассказ о встрече с Нафанаилом не имеет аналогов в других Евангелиях с точки зрения способа призвания этого ученика. В повествовании Иоанна этой встрече предшествует короткий разговор с Нафанаилом, начатый Филиппом – тем апостолом, который в этом Евангелии все время изображается нерешитель-

ным и немного наивным (Ин 6, 7, Ин 12, 21 и сл., Ин 14, 8 и сл.). В начале разговора с Нафанаилом Филипп с энтузиазмом сообщает, что ученики нашли в Иисусе Мессию. Несмотря на свой скепсис, Нафанаил – по разумному настоянию Филиппа – пошел на встречу с Иисусом, разговор с Которым полностью опровергнет его взгляды, в то же время положив начало самому большому приобретению в его жизни. Иисус начинает призывающий диалог со своеобразной похвалы будущему ученику. Эта похвала – независимо от степени ее понятности адресату – дополнительно подчеркивается почетным именованием Нафанаила Израильтянином. Это имя Иоанн употребляет здесь вместо обычного Иудей, которое многозначно и порой имеет в этом Евангелии пренебрежи-

И С Т О К А

тельный оттенок, поскольку часто относится к явным недругам Иисуса. За что Иисус так похвалил Нафанаила? Это стало загадкой и для него самого, поскольку он спрашивает у Иисуса:«Почему Ты знаешь меня»? В ответ Иисус рассказывает о не известной никому сцене под смоковницей, свидетелей которой не было. Это могло произойти в собственном саду Нафанаила, поскольку сад был для раввинов обычным местом отдыха и изучения Торы. В истории экзегезы предпринималось множество попыток приподнять завесу тайны над тем, что же произошло под смоковницей. Одна из версий, известная уже Отцам Церкви, особенно убедительна, и поэтому стоит ее здесь привести. Возможно, Нафанаил размышлял о грядущем явлении Мессии. На это размышление его навела смоковница, под которой он сидел, поскольку это дерево ассоциировалось у него с пророческим видением о народе Израилевом, дарованном Иеремии перед вави-

лонским пленением. Пророк увидел тогда две корзины смокв: в одной корзине были весьма хорошие смоквы, а в другой – весьма худые, такие, что их нельзя есть (Иер 24, 1–10). Это пророчество, предвещающее разделение народа Израилева, могло заставить Нафанаила задуматься о том, к каким смоквам причислит его самого грядущий Мессия. Такое смирение резко контрастировало с позицией некоторых иудеев, многократно осуждавшейся еще Иоанном Крестителем, а затем и Самим Иисусом. Первый предостерегал приходящих креститься фарисеев и саддукеев от будущего гнева и разбивал их иллюзии относительно гарантий спасения, основанных на убежденности в том, что «отец у нас Авраам» (Мф 3, 7 и сл.). Иисус же противопоставлял такое отсутствие веры в Израиле вере сотника-язычника из Капернаума (Мф 8, 11 и сл.) и неоднократно обличал излишнюю уверенность иудеев, и особенно фарисеев, в том, что они заслужили Царство Божие и спасение.

Нафанаил, пораженный сверхъестественным знанием Иисуса, тотчас же бросается в другую крайность. Вместо прежнего скептицизма появляется восторженность, проявившаяся двукратным исповеданием, вводимым обращением «Ты», когда Нафанаил свидетельствует, что этот Равви действительно Мессия. Предубеждения Нафанаила мгновенно рассеиваются при встрече с Тем, Кто видит на расстоянии и знает тайны сердца. Подобный аргумент мы находим во многих местах Библии – в частности, о том же говорит 139-й Псалом, воспевающий всеведение Божие. Плодотворный разговор с Нафанаилом заканчивается четким обетованием Иисуса о прекраснейшем будущем Его учеников, когда они смогут лицезреть Сына Человеческого вместе с ангелами. Эти ангелы, восходящие и нисходящие к Сыну Человеческому (Ин 1,51), напоминают сон Иакова о лестнице из Книги Бытия (Быт 28, 2–17). Это обетование перекликается и со словами, сказанными Иисусом в момент призвания учеников: «Пойдите и увидите» (Ин 1, 39). В нем слышится и исполнение данного только что обещания: «Уви-

И С Т О К А

дишь больше сего» (Ин 1, 50). Так или иначе, речь идет о некоем новом способе видения. «Это означает: … видеть вместе с Ним, потому что над местом Его обитания – отверстое небо, тайное пространство Бога (ср. Ин 1, 51) (…); это прохождение в непосредственной близости от Него к месту Его пребывания, что для нас также остается условием нашего видения… Где небо отверстое, где ангелы восходят и нисходят, там и люди начинают понимать друг друга» (Й. Ратцингер). Становится ясен окончательный вывод из этой встречи Иисуса с Нафанаилом: ученикам нужно спокойно положиться на Христа, знающего их прошлое, настоящее и будущее. Он, будучи Сыном Человеческим, является новозаветным образом лестницы, виденной в пророческом сне патриархом Иаковом. Для нас открыт путь в небо, и на этом пути нас опекают ангелы, которые суть служебные духи, посылаемые на служение нам, имеющим наследовать спасение (Евр 1, 14). Это верный путь к конечной цели, – если только мы сами не захотим уклониться с него.

И С Т О К А

2. Свобода сердца и разума Разговор Иисуса с богатым юношей передают нам все три синоптические Евангелия. Это свидетельствует о том, сколь глубоко он врезался в память первых слушателей и как важно оно было для учения апостолов (Мф 19, 16-30; Мк 10, 17–31; Лк 18, 18-30). Без сомнения, они стремились как можно более точно объяснить непростые требования Иисуса окружающим, не понимавшим сути Его вести. Рядом с Иисусом, который выходил в путь, в обычный путь, появляется юноша и спрашивает о пути в переносном значении этого слова. Этот юноша владеет большим состоянием и поэтому уже окружен всяческим уважением. Несмотря на свое исключительное общественное положение, в разговоре с Иисусом он держится чрезвычайно смиренно: обращаясь к Нему, пал пред Ним на колени. Тогда так приветствовали не раввинов, а чудотворцев. Поспешность богатого юноши говорит о его рвении, которое резко контрастирует с драматическим окончанием неудавшегося разговора. Вопрос юноши: «Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» – полностью созвучен с житейским контекстом этого диалога, поскольку именно так обращались к раввинам, а сам вопрос о надлежащем пути к вечной жизни или Царству Божиему со времен вавилонского пленения был одним из тех вопросов, которые чаще всего задавались учениками раввинов.

Иисус, прежде чем ответить по существу, Сам спрашивает, почему юноша называет Его благим, если таким может быть только Бог, Источник всякого блага. При этом Он вовсе не ждет ответа: собеседник должен осознать, с Кем говорит и о чем спрашивает, и тогда проблема будет решена авторитетом не раввина, но Бога. По существу Иисус начал отвечать, просто цитируя Слово Божие – Декалог, но делает это необычно, изменяя последовательность приведенных в Писании заповедей. Кроме того, Он добавляет «не обижай», которого нет ни в одном из двух ветхозаветных текстов Декалога, подчеркивая таким образом именно практические правила, важные для богатого человека, у которого есть работники. В Декалоге от Луки (18, 20) запреты перечислены таким образом, что их порядок воспроизводит последовательность грехов Давида как человека, высокое положение которого некогда подтолкнуло его после совершенного прелюбодеяния к косвенному убийству подданного – Урии (2Цар 11, 2–12, 8). В ответ на перечисление серьезных проступков против подданных, которыми впоследствии грешили другие цари, например, Ахав (3Цар 21), богатый юноша сказал, что его жизнь праведна. Это не выглядело самовосхвалением, как в притче о фарисее (Лк 18, 8–14), поскольку Иисус, взглянув на него, полюбил его. Кроме того, в этом утверждении юноши слышится его тоска по чему-

то большему, чем дает ему строгое соблюдение заповедей. После сердечного взгляда становится ясным другое намерение Иисуса – возвысить желания юноши, показав то, чего ему не достает. Однако этого испытания собеседник не выдержал. Почему он, смутившись, отошел с печалью? По-видимому, это не было лишь разочарованием человека, ожидавшего услышать иной ответ. Непосредственно последовавшее за этой сценой поучение Иисуса позволяет оставшимся слушателям глубже понять этот кризис. Юноша уходит внутренне надломленный, потому что он не готов к столь большой жертве, к которой так явно призвал его Бог. Таким образом, мы видим, что предложение Иисуса было призвано разрушить религиозный схематизм юноши. Но любовь, которой Иисус одарил его, не одолела благочестивую религиозность, к которой тот был слепо привязан.

3. Три кандидата у подножия Голгофы Евангелист Лука соединил в одном небольшом фрагменте три коротких

И С Т О К А

диалога, разительно отличающихся по настроению, но схожих радикальностью предъявляемых Иисусом требований (9, 57–62). Разбирая их, необходимо вспомнить также о еще более кратком параллельном тексте Матфея (8, 19–22). Нам легко восстановить исторический фон всех трех сцен, ибо самостоятельный поиск для себя учителей был тогда делом обычным. Известные раввины учили в иерусалимском храме, как это описывает Лука (2, 46 сл.) в повествовании об Обретении двенадцатилетнего Иисуса. Учителя Торы всегда владели каким-то ремеслом, дающим им средства к существованию, и ученики приходили к ним домой. Странствующих учителей ученики сопровождали постоянно, разделяя и копируя весь их стиль жизни. Рассмотрим каждую сцену в отдельности. Первым к Иисусу по собственному почину обращается некий энтузиаст. По тому, как он свидетельствует о своей готовности следовать за Иисусом, можно предположить, что это был молодой человек, хотя Матфей называет его книжник. Ответ же Иисуса обрушивается на эту разгоряченную голову, словно

И С Т О К А

холодный душ. Иисус реалистично описывает Свой образ жизни. Евангелист не говорит нам, решил ли последовать за Иисусом этот человек: Луке важно было передать нам не историю конкретного призвания, а принципы, которые при этом применялись тогда, и которые по-прежнему актуальны. Положение Сына Человеческого труднее, чем жизнь свободных птиц или диких зверей, имеющих гнезда или норы. У Иисуса нет крова, точнее, надо бы сказать: вместо этого у Него есть нечто другое. Иисус может опереться только на волю Отца, пославшего Его (Лк 9, 48; Ин 4, 34), а она не гарантирует стабильного положения, на которое, возможно, рассчитывал тот собеседник. Путь того, кто хотел бы в полной мере быть учеником Иисуса, это путь человека столь же бездомного, каким был Он в своей земной жизни. Вторая сцена сразу показывает нам начало другого разговора: на этот раз Иисус первый призывает другого человека, причем теми же словами, какими в начале своего поприща Он без лишних слов поочередно призвал Своих самых близких учеников – Двенадцать апостолов (Мф 4, 19; 9, 9). Они же «тотчас», или «вскоре», шли за Ним. Однако такое повеление не было характерно для раввинов, которые сами никогда не приглашали к себе людей, так как считали свой авторитет относительным. Этот кандидат признает свою за-

висимость от Иисуса, это явствует из его обращения «Господи!», но просит отсрочить призвание, мотивируя это необходимостью исполнить святую обязанность похоронить родителей. Ответ Иисуса должен был произвести на слушателей большое впечатление, тем более, если они не услышали специально использованной здесь игры слов. Мертвые обязаны погребать своих физических мертвецов, то есть тех, кто, как и первые, не сумели услышать слышать глас Божий, призывающий каждого из них лично к самому главному служению – к проповеди Царства Божьего. В третьей сцене первым снова заговаривает кандидат, начинающий разговор с Иисусом просьбой, с которой когда-то Елисей обратился к Илье: «Позволь мне поцеловать отца моего и мать мою» (3 Цар 19, 19–21). Ответ Иисуса, категорически отвергающего все условия, не позволяющего (вероятно, в соответствии с известной пословицей) оглядываться назад во время пахоты, показывает не человеческую, а божественную иерархию ценностей. В ней Царство Божие – проповедуемое и тем самым приближаемое – занимает высшую ступень, столь абсолютное, как и божественный замысел спасения. Кто это поймет, тот ни на минуту не замедлит пойти за Иисусом – чтобы Он мог посылать их на проповедь (см. Мк 3, 14). Перевод с польского Татьяна Захарова

И С Т О К А

ЛИТУРГИЯ

Николай Дубинин OFM Conv

ЛИТУРГИЧЕСКИЕ СЛУЖЕНИЯ МИРЯН

древнейших времен в Церкви существовали специальные функции, связанные прежде всего с совершением литургии и со служением народу Божию в различных его потребностях. Для исполнения этих функций отдельным членам христианской общины поручались задания, связанные с различными служениями, как во время богослужений, так и в сфере милосердия. Вверение некоторых из них сопровождалось специальными обрядами, посредством которых христианин, получая благословение Божие, включался в определенный круг или степень в общине для исполнения церковного служения. Вследствие процесса клерикализации, получившего развитие в Церкви уже со второй половины

первого тысячелетия, некоторые из служений, непосредственно связанных с совершением литургии, стали восприниматься как иерархические ступени на пути к священству. Возникли так называемые «низшие рукоположения»: остиариат, лекторат, экзорцистат и аколитат, – постепенно преподаваемые кандидатам во священство во время обучения в семинарии. К «высшим» же рукоположениям относились субдиаконат, диаконат и пресвитерат. С другой стороны, участие и роль мирян в литургии становились все более пассивными и даже второстепенными. С течением времени священнодействие стало восприниматься уже не как литургия в исконном значении этого слова («дело народа/для народа»), а скорее как акт культа, совершаемый священ-

Л И Т У Р Г И Я

ником при помощи и с участием священнослужителей «низшего ранга». Таким образом, в посттридентскую эпоху глубоко укоренившееся представление о церкви как о святыне, месте встречи человека с Богом, практически отодвинуло на задний план осознание того, что это также место собрания христианской общины, где человек встречается с братьями и сестрами по вере, чтобы вместе с ними участвовать в богослужении. II Ватиканский Собор, вновь обративший взор Церкви на «древнее правило Святых Отцов», сумел пробудить дух литургии как священнодействия, в котором все верующие призваны участвовать активно, сознательно и всецело. Общее наставление к Римскому Миссалу напоминает, что священнопразднование Евхаристии – центр всей христианской жизни для Церкви – является «совместным действием Христа и иерархически устроенного народа Божия». При этом природа свойственного епископам и пресвитерам служебного священства, проявляющаяся в форме обряда посредством особого места священника и его служения, подлинным образом освящает и иное священство – царственное священство верных. Таким образом, «священнопразднование Евхаристии есть дело всей Церкви, в котором каждый должен исполнять только то и все то, что ему подобает, соответственно своей степени в народе Божием».

Далее в том же документе подчеркивается: «Чрезвычайно важно священнопраздновать Мессу, то есть Вечерю Господню, таким образом, чтобы дать возможность священнослужителям и верным принимать в ней участие, соответственное положению каждого». Важно отметить, что это касается не только духовенства, но и всего христианского народа, который, «в силу таинства крещения, имеет право и обязанность принимать участие в совершении [богослужения] в духе как внутреннего, так и внешнего благочестия». Итак, сегодня миряне не только приглашаются к более активному «базовому участию» в богослужении (жесты, песнопения, возглашения и т.д.), но и обладают достаточно широкими возможностями для того, чтобы включаться в литургическую жизнь Церкви посредством различных служений.

Поставляемые служения: чтец и аколит Служения чтеца и аколита (лекторат и аколитат) в нынешнем их виде установил Папа Павел VI, упразднив «низшие рукоположения» и субдиаконат. В послании motu proprio Ministeria quaedam (15.08.1972) Понтифик впервые употребил термин «служитель» по отношению к мирянам. Оба эти служения укоренены в таинствах христианского посвящения и имеют отношение, соответственно, к провозглашению Слова Божия

Л И Т У Р Г И Я

и к Евхаристии. Они называются «поставляемыми», поскольку для кандидатов, надлежащим образом подготовленных и признанных пригодными, существует специальный обряд поставления в чтецы и аколиты. По сравнению с другими служениями, лекторат и аколитат характеризуются большей стабильностью и степенью ответственности. В согласии с древней церковной традицией сохранилось правило, предусматривающее поставление в чтецы и аколиты только для верных мужского пола. Обязанности чтеца состоят в провозглашении Слова Божия (кроме Евангелия) во время богослужений: он читает с амвона чтения, предшествующие Евангелию; может произносить ответный псалом (в отсутствие псаломщика), а также прошения Молитвы верных. Вне литургии служение поставленного чтеца обычно связано с содействием в воспитании детей и взрослых в вере и их подготовка к достойному принятию таинств, возвещение Благой Вести о спасении тем людям, кто о ней еще не знает. Во время обряда поставления епископ вручает чтецу Священное Писание, произнося слова, отражающие суть данного служения: «Прими книгу Священного Писания и верно передавай Слово Божие, да действует оно в сердцах людских с большей силою». В свою очередь аколит поставляется для служения при алтаре, в помощь священникам и диаконам. Во входной процессии он может

нести крест; на протяжении всего богослужения – всякий раз, когда это нужно, – подает священнику книгу и помогает ему по мере необходимости. Во время Евхаристической литургии в обязанности поставленного аколита входит забота об алтаре и священных сосудах для литургии. Вначале он надлежащим образом подготавливает алтарь, помогает священнику принимать приношения народа, подает предстоятелю кадило и сопровождает его во время окаждения предложенных даров, креста и алтаря, окаждает священника и народ. По окончании Причащения – помогает в очищении и складывании священных сосудов, а в отсутствие диакона сам очищает их. Будучи экстраординарным служителем Евхаристии, поставленный аколит при необходимости может раздавать Причастие верующим, в том числе больным. Поэтому особо важно, чтобы аколит любил народ Божий, который есть Мистическое Тело Христа, прежде же всего – больных и слабых. Во время поставления в служение аколит получает от епископа хлеб и вино для Евхаристической жертвы, патену и чашу: этот жест подчеркивает роль служения аколита в священнопраздновании Евхаристии. Эти служения не должны рассматриваться как «прислуживание священнику, совершающему Мессу». Лекторат и аколитат – это служение для общины, собирающейся во имя Господне на литургии;

Л И Т У Р Г И Я

общины, вместе с которой и внутри которой все служители составляют единое мистическое Тело, главою же его является Христос, ныне и до скончания веков продолжающий служить Своей Церкви. Кроме того, стóит подчеркнуть лаикальный характер служений чтеца и аколита. Действительно, они не имеют непосредственной связи с таинством священства: как обязательные ступени подготовки кандидатов во священство в семинарии, лекторат и аколитат в настоящее время носят чисто педагогический характер и связаны с предметом данных служений, но – по большому счету – не являются абсолютно необходимыми для принятия таинства священства.

Фактические служения Для целого ряда других служений не предусматриваются специальные обряды поставления. Однако эти служения играют отнюдь не второстепенную роль в том, чтобы литургическая жизнь общины становилась более полной и гармоничной. Они могут быть вверены посредством литургического благословения или временного поручения наиболее подходящим для этого мирянам, выбранным настоятелем. В случае отсутствия поставленного аколита (что, к сожалению, на сегодняшний день характерно, пожалуй, для большинства наших приходов) к литургическому служению при алтаре допускаются служителимиряне, которые могут нести крест,

свечи, кадило, хлеб, вино и воду. В случае необходимости отдельным мирянам может быть поручено, как экстраординарным служителям, даже преподание Святого Причастия. Подобным образом, в отсутствие поставленных чтецов произнесение чтений Священного Писания (кроме Евангелия, провозглашать которое имеет право только диакон или священник) может быть поручено другим мирянам. Во многих приходах это вполне обычная практика, причем нередко данное служение исполняют женщины. Важно, чтобы человек был действительно способен исполнять функцию чтеца и был надлежаще подготовлен. Отдельным служением является служение псаломщика: в его функцию входит произнесение псалма или другой библейской песни между чтениями. Общее наставление к Римскому Миссалу отмечает, что «для должного исполнения этой обязанности необходимо, чтобы псаломщик владел искусством псалмопения, правильным произношением и дикцией». Поскольку музыка и пение в литургии не являются «чистым искусством», но имеют ярко выраженный служебный характер, литургические служения исполняют также органист и хор (или певческая группа). Их задачей является не только правильный подбор песнопений и должное их исполнение: они должны поощрять верных к активному участию в пении (а не «замещать собою» или

Л И Т У Р Г И Я

вытеснять народ). Более того, последнее издание Римского Миссала предусматривает отдельное служение певчего («музыкального аниматора»), который должен руководить пением народа и поддерживать его. Говоря о фактических литургических служениях, нельзя не упомянуть и обязанности министранта. Вряд ли кто-то будет спорить, что данное служение (пожалуй, одно из самых известных и общепринятых) – это не только помощь священнику и диакону, но и значительное оживление литургии. К сожалению, до сих пор распространено ошибочное мнение, что министранство – это дело мальчиков в возрасте «от Первого Причастия до Миропомазания». Литургическое служение исполняют также ризничий, комментатор, те, кто осуществляют сбор пожертвований. Кроме того, в некоторых странах есть служители, которые встречают верных у дверей церкви перед началом богослужения и провожают их на предназначенные им места, а также руководят процессиями верных. Наконец, ключевой фигурой в должном приготовлении и правильном, слаженном и достойном совершении богослужений как священнослужителями, так и верными-мирянами, является компетентный и хорошо подготовленный церемониарий. Его служение не только ценно, но и почти незаменимо, прежде всего, по большим праздникам, особенно в крупных приходах.

Итак, палитра литургических служений мирян в современной Католической Церкви достаточно разнообразна. Но обязательной отправной точкой любого служения в Церкви является служение Иисуса Христа, достигающее кульминации в Его спасительных страданиях и славном Воскресении. Во Христе – Слуге и Господе – приобретает свою тождественность, суть и силу служение мирян. В Евхаристии Он – Верховный Литург – продолжает служить Своему народу. Поэтому и каждый, кто исполняет какое бы то ни было служение, призван делать это не вследствие «особых христианских заслуг и личной набожности», а потому, что Господь на Тайной Вечере «снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался» (Ин 13, 4). Лишь осознание того, что Сам Господь служит нам, делает нас способными действительно бескорыстно служить другим. Служение Иисуса – это не только образец служения для Его учеников, но прежде всего – источник, который это служение предваряет и в котором мы постоянно обретаем способность жить «логикой служения». Ведь литургия не должна быть оторвана от жизни, напротив – участвуя в священнопраздновании, каждый из нас призван стремиться жить тою же логикой служения в повседневной жизни.

Л И Т У Р Г И Я

МАСТЕРСКАЯ

Светлана Черняева

Воспитание ответственности

то такое ответственность? Практически любое рассуждение об этом человеческом качестве быстро приводит к сетованиям на недостаток ответственности в нашем обществе, в том числе среди людей, принадлежащих к Церкви. При этом обычно, кто бы ни рассуждал на эту тему, ситуация представляется таким образом, что нам не хватает ответственности у других. Попробуем разобраться в том, как проявляется и как формируется ответственность. Слово «ответственность» является однокоренным со словом «ответ». Ответственность – это диалог. Кому же мы даем ответ, и за что мы отвечаем? Когда человек действует целенаправленно, это означает, что его деятельность вызвана внутренним мотивом или внешним стимулом. Разница в причине поступков очень велика. Когда у нас есть внутренний мотив, это значит, что мы сами хотим, стремимся или чувствуем необходимым что-то сделать. Внешний мотив – стимул (так в Древнем Риме называлась заостренная палка, которой подгоняли ослов) – давление, оказанное другими людьми, обстоятельствами, социумом, означает, что человек чувствует себя вынужденным делать то, к чему его понуждают. Понятно, что ответственность возникает тогда, когда присутствует внутренний мотив для действия. В таком случае человек принимает на себя ответственность, а не чувствует, что ответственность на него возложили. Человек отвечает за то, что он свободно выбрал и определил как зону своей ответственности. Поэтому воспитание ответственности – это, в первую очередь, воспитание свободы. Свободы психологической, при которой человек способен видеть и осуществлять жизненный выбор, и свободы нравственной, при которой человек руководствуется нравственными мотивами. Если мы в своих действиях руководствуемся собственными внутренними мотивами, то и чувство ответственности человек испытывает в первую очередь перед самим собой. Не выполнить обещание, которое дал добровольно, недобросовестно отнестись к делу, которое считаешь своим, значит не уважать себя самого. Религиозный человек чувствует ответственность за свое дело, как за призвание – перед Богом. Вспомним евангельскую притчу о талантах (Мф 25, 14-30). «Негодный раб» отвечает перед господином сво-

М А С Т Е Р С К А Я

им не за потерю таланта, а за то, что он убоялся его потерять и не отдал в рост. Недаром слово «талант» из этой притчи устойчиво перешло на обозначение человеческих способностей – человек, не стремящийся трудиться по лености или страху, «зарывает в землю» свои силы и способности, не отвечает на призыв Бога «возделывать и хранить» свой Едемский сад (Быт 2, 15), свое дело. При этом главная ответственность – не за результат, он не всегда зависит от нас, а за намерения и добросовестность. Если говорить о том, как формируется ответственность, то задумаемся о том, кто принимал на себя ответственность в семье, где воспитывался ребенок. Родители, педагоги, сам ребенок, и с какого возраста, или вообще никто? Попробую представить это более наглядно. Мы воспитываем ность, когда…

ответствен-

Мы воспитываем безответственность, когда…

Учим обоснованно выбирать и следовать этому выбору.

Обещаем и не выполняем.

Учим честно нести ответственность за последствия своих поступков.

Постоянно помогаем воспитаннику избежать последствий безответственности, например, делаем за него не выполненные по лени задания.

Помогаем увидеть связь между намерением, трудом и результатом труда.

Навязываем ответственность без его выбора и согласия.

Помогаем осознавать ответственность. Учим отвечать на призыв Бога.

Освобождаем от обязанностей. Не даем возможности увидеть результаты собственного труда и старания.

И последний совет в воспитании ответственности у своих ближних – начните с себя. Что значит «воспитывать ответственность» у себя самого? Прежде всего, осознать зону своей личной ответственности и ее границы. За что и перед кем мы отвечаем на работе? Выполняем мы свои дела сами и в срок, или перекладываем ответственность на других, извиняя себя обстоятельствами? Не стремимся ли мы декларировать слишком большую зону ответственности, чтобы в итоге ни за что не отвечать? В наших личных отношениях отвечаем ли мы за то, что стараемся сделать ярче, свободнее, счастливее жизнь людей, которых мы любим? Отвечаем ли за то, чтобы наша любовь к ним возрастала? В наших отношениях с Богом, Высшим Мерилом нашей ответственности, – отвечаем ли мы за данные нам таланты? За что еще? Ну а осознав свою ответственность, нам останется только старательно и предельно добросовестно действовать. И тогда многим из нас заново откроется смысл того, что именно мы делаем, наш труд в Едемском саду.

М А С Т Е Р С К А Я

Диакон Владимир Дегтярев

КАТЕХИЗАТОР МИССИЯ МИССИЯ И И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

ерковь следующим образом определяет задачи катехизации: «Основной целью катехизации является приведение человека не только ко встрече с Иисусом, но и к общению и даже глубочайшему единению с Ним»1. Отсюда следует, что катехизация – это не просто передача некоего объема теоретических знаний о Боге, но живое свидетельство, возможность делиться опытом новых отношений с Богом и другими людьми во Христе. Но что же это такое – свидетельство? И кто такой свидетель, которым призван стать каждый катехизатор?

Свидетель

Свидетелем не может называться тот, кто возвещает нечто всем известное. Он – тот, кто отстаивает не общепризнанную, а спорную истину, причем отстаивает ее на свой страх и риск. Такого рода свидетельство требует от свидетеля напряжения всех нравственных сил и сознания своей личной ответственности. Он должен взять на себя все последс-

твия произнесенных им слов, какими бы для него самого они ни были. Именно таким Свидетелем, явившим миру подлинный образ Бога, был Сам Иисус, «свидетель верный и истинный»2. Такими свидетелями были и апостолы, возвещавшие своим современникам Распятого и Воскресшего Христа: «и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли»3. Такими свидетелями были и последующие поколения христиан, провозглашавшие Благую Весть перед лицом языческого мира. Греческое слово martys, которым в древней Церкви называли святых мучеников, буквально означает «свидетели». Принимая страдания и смерть, христианские мученики становились свидетелями – сви-

Иоанн Павел II, Апостольское обращение Cathechesi tradendae, 1979. Ср. Катехизис Католической Церкви, 426. II Ватиканский Собор, Декрет Ad gentes, 14. 2 Откр 3, 14. 3 Деян 1, 8. 1

М А С Т Е Р С К А Я

детелями свободы совести и важности личных отношений с Богом живым и истинным. Периоды массового мученичества в истории Церкви время от времени повторялись и позднее. Но даже в относительно спокойные времена, не исключая и современную эпоху, ситуация, в сущности, остается той же. Правда, ныне мы имеем дело с иными видами языческих культов и с иными формами свидетельства и мученичества. Но разве этим упраздняется требование той серьезности свидетельства, которой отличались первые поколения христиан – апостолов и мучеников? Веру в Бога, открывшегося во Христе, нельзя обосновать с помощью одних только логических аргументов. Подлинная религиозность пронизывает собой всю личность человека во всех ее измерениях. Религиозность катехизатора не может быть формальной, а его живое свидетельство не должно превращаться просто в «работу», в некую совокупность обязанностей, исполнив которые, можно с чистой совестью «заняться своими делами». Нельзя возвещать Бога, Которого знаешь не лично, а лишь понаслышке. Об этом нам напоминает апостол Иоанн: «О том… что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши… о Слове жизни… мы и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы 4

видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом»4. Нисколько не умаляя ценности различных методик катехизации, мы все же оказываемся лицом к лицу с непреложным фактом: главное значение имеет личность катехизатора, именно качества этой личности являются залогом достижения цели. Вот что говорит по этому поводу современное Учительство Церкви: «Ни один метод, даже хорошо подтвержденный опытом, ни на одном этапе катехитического процесса не упраздняет потребности в личном участии катехизатора. Харизма, дарованная ему Святым Духом, глубокая духовность, несомненное свидетельство жизни вдохновляют каждый христианский метод, и только личные человеческие и христианские добродетели служат гарантией правильного использования текстов и других пособий»5. В поиске более конкретного ответа на вопрос: «Какие черты должны отличать личность катехизатора?», нам следует обратиться к образам истинных Катехизаторов и Свидетелей веры – Христа, Марии, апостолов…

Христос

В Евангелиях мы находим образ Христа-Человека, который всему находит свое время и место: время поститься и время пиршествовать; время смеяться и веселиться и время пла-

11 Ин 1, 1-2. Конгрегация по делам духовенства, Общее катехитическое руководство (1997 г.), 156.

М А С Т Е Р С К А Я

кать и скорбеть; время для уединения и время для общения. Он умеет совместить аскезу и земные радости, служение милосердия и наставничество, уединение и общительность. С другой же стороны, евангельский Иисус не имеет ничего общего с гуманистическим идеалом «всесторонне развитой личности». Он не читал ни Платона, ни Аристотеля, ни Цицерона… Он не соприкасался с высшими достижениями культуры Своего времени… Вероятно, Он даже никогда не покидал Своей глухой, провинциальной Палестины… Тому, кто хочет быть учеником Иисуса, продолжателем Его дела, вовсе не обязательно «все знать», «все уметь» и обладать богатым житейским опытом. Куда важнее понять, чему же именно учил Иисус? А Он учил прежде всего отношениям. Царство Божие, которое Он проповедовал – это и есть совокупность новых отношений с Богом, другими людьми, самим собой… Иисуса отличает предельная искренность, открытость в отношениях с людьми, открытость, идентичная любви. В то же время чтящие и исполняющие Закон фарисеи были предельно «закрыты». За правилами и заповедями они не видели живых людей, а потому и не вступали с ними в личные отношения. Та же открытость требуется от всех, кто сегодня возвещает Иисуса. «…Важное значение имеют личные отношения катехизатора с катехизируемым 6 7

Там же. Ин 2, 1-11.

человеком. Они питаются педагогическим рвением, поощряемой инициативой, приспособлением и в тоже время огромным уважением к свободе и зрелости личности»6. Поступать иначе – значит «разминуться» с Иисусом, исповедовать «религию Христа», «веру в Христа», но – без Него Самого!

Мария

Марию, в числе прочего, мы встречаем на свадебном пиру в Кане Галилейской7. Туда была приглашена именно Мария, а Иисус присутствовал там как Ее Сын. Так и современный свидетель веры, катехизатор, «приводит» с собой Христа в свою среду, в свою группу катехизируемых. Мария ничем не выделяется за праздничным столом, Она не делает ничего особенного, Она просто наблюдает, и, едва заметив проблемы хозяев, тут же обращает на них внимание Иисуса: «вина нет у них». Она очень переживает за устроителей свадебного торжества и деликатно просит Сына помочь им. Но разве не так же должен вести себя катехизатор? Разве не должен он быть «отцом и матерью» своим подопечным? Никоим образом не выпячивать собственную личность, но при этом видеть реальные нужды катехизируемых и представлять их Иисусу в молитве. Присутствие мудрых родителей незаметно и ненавязчиво. Они следят своим заботливым взором за всем, что про-

М А С Т Е Р С К А Я

исходит в жизни детей, а в случае опасности или нужды протягивают им руку помощи. Настоящий катехизатор предоставляет своим подопечным свободу и, тем не менее, всегда остается с ними рядом. Мария указывает на Сына: «что скажет Он вам, то сделайте». Стать таким «перстом указующим» – это призвание катехизатора. Он добровольно отступает в тень, чтобы позволить Иисусу творить чудеса!

Петр и Иоанн

В Евангелии от Иоанна апостолы Петр и Иоанн часто появляются вместе. Они словно символизируют две стороны церковного свидетельства об Иисусе. Петр исповедует Иисуса Христом, Сыном Божьим и принимает от Него торжественное удостоверение: «Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»8. Вера не сводится к безличным истинам. Она являет собой глубоко личный акт, свидетельство личного отношения. И Христос строит свою Церковь не на абстрактных вероучительных положениях, а на конкретных людях, «живых камнях», вступающих с Ним в личные отношения веры. Об этом прекрасно сказал сам апостол Петр в своем Первом Послании: «Приступая к Нему (Иисусу), камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как 8 9 10 11

Мф 16, 18. 1 Петр 2, 4-5. Ср. Ин 21, 15-19. Ср. Ин 13, 21-26.

живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом»9. Путь Петра – от тяжкого падения и отречения от Христа к беззаветной преданности и бесстрашному свидетельству – это и путь многих других христиан, многих из нас. Петр получил прощение и исповедал свою любовь к Иисусу10. Лишь тот, кто сам почувствовал себя прощенным, кто на личном опыте познал обновляющую силу Божественной любви, сможет возвещать Божие милосердие и прощение, сможет стать настоящим катехизатором. Он станет «Петром» – непоколебимым свидетелем веры в своем окружении, по-своему продолжая служение этого апостола. Однако рядом с Петром – «другой ученик», апостол Иоанн. Это к нему обратился Петр, чтобы узнать потаенные мысли Господа11. Это он «возлежал на груди у Иисуса» и слышал биение Его сердца. Слышать биение Господня сердца, постигать Его волю может лишь тот, кто ведет интенсивную духовную жизнь, умеет общаться с Богом в молитве, углубляется в слово Писания, регулярно приступает к Причастию, очищает совесть в Исповеди… Все это – черты, уподобляющие катехизатора апостолу Иоанну. Без них катехизатор просто не может «состояться». Ему необходимо совместить в своей личности и активность Петра, и созерцатель-

М А С Т Е Р С К А Я

ность, молитвенный дух Иоанна.

Мирянин

Все вышесказанное в равной мере относится ко всем, кто занимается катехизацией в Церкви, будь то священнослужители, монашествующие или миряне. В чем же тогда специфика положения катехизатора-мирянина? Нужны ли вообще катехизаторы-миряне в небольших российских приходах, где и сама штатная единица катехизатора, как правило, отсутствует? Здесь может оказаться полезным следующее соображение. Почему наш Господь предпочел явиться на свет в среде самых простых, заурядных людей, добывавших себе пропитание физическим трудом и далеких от высших культурных достижений своего времени? Именно эти люди составляли подавляющее большинство населения Римской империи, и именно к ним, в первую очередь, обращался Бог. Обращался, используя в качестве примера их житейские ситуации, те повседневные реалии, которые были хорошо знакомы и Ему Самому. Бог говорил с обычными людьми на равных, как человек их круга и сословия, а не как кто-то, пришедший из сфер высшего общества. И авторитет Иисуса основывался на Его личности и делах, а не на высоком происхождении или общественном положении. Представим только, что Бог мог бы прийти к людям в лице блестящего политического деятеля, высокообразованного философа, авторитет-

ного раввина… Разве не воздвигло бы это стену отчуждения между Ним и Его аудиторией? Он учил бы, что не стоит слишком заботиться о том, «что есть и что пить, или во что одеться», а Его слушатели-бедняки думали бы про себя: «Хорошо тебе говорить это, ведь сам ты не знаешь, что такое голод». Он проповедовал бы высокие религиозные истины, а они скептически кивали бы головами: «Ведь ты раввин, религиозный профессионал, а потому просто отрабатываешь свой хлеб, говоришь то, что должен говорить». По-разному могут строиться отношения между людьми. Это могут быть отношения «по вертикали», типа начальник – подчиненный, или «по горизонтали», как общаются друзья или братья. Бог, придя в этот мир в лице Плотника из Назарета, явно предпочел вторую возможность. Так и в наши дни особенно успешно развиваются те общины, где свидетельство священников и монашествующих дополняется свидетельством верующих мирян. Иногда именно свидетельство мирян «из гущи повседневной жизни» оказывается для других, таких же, как они мирян, более действенным. С равными себе делиться своими заботами и радостями порой проще, чем с носителями более высокого статуса. Труд мирянина-катехизатора никоим образом не конкурирует с трудом священника или сестры-монахини. Однако благодаря ему свидетельство Церкви о Христе становится более полным и многогранным.

М А С Т Е Р С К А Я

Тереза Канакри FMM

В ЧЕМ СОСТОИТ СВЯЗЬ КАТЕХИЗАЦИИ КАТЕХИЗАЦИИ СВЯЗЬ С ЦЕРКОВНОЙ ЦЕРКОВНОЙ С ОБЩИНОЙ? ОБЩИНОЙ?

«Общем катехитическом руководстве» мы читаем: «Ответственность за катехизацию лежит на всей христианской общине. Христианское посвящение “должно быть делом не одних лишь катехизаторов или священников, но и всей общины”. Также и постоянное воспитание веры является задачей, которая стоит перед всей общиной». (ОКР 220) «Хотя вся христианская община несет ответственность за катехизацию и все ее члены должны давать свидетельство веры, тем не менее лишь на некоторых возлагается миссия быть катехизаторами». (ОКР 221)

Что это означает? I. Только Сам Бог может помочь нам родиться для жизни с Ним

Размышляя о том, как делиться нашей верой, как передавать ее, важно в первую очередь задуматься вот над чем: какова специфика отношений Бога с людьми – мужчинами и женщинами – в

нынешнем, XXI веке? Что поможет нам «достучаться» до их сердец, чтобы помочь им родиться для жизни с Богом? Задачей катехизации является поддержка человека в его становлении как личности с уважением его индивидуальности. Катехизация – это дело Святого Духа, и она рождается в размышлении над тем, что означает послушное принятие Его работы. Она должна быть проживаема в атмосфере присутствия Святого Духа, в принятии Его и смиренном послушании Ему; она не должна полагаться лишь на правила общения или на методы воспитания. Не существует такой педагогической техники, которая могла бы заменить собой совершающееся в тишине действие Святого Духа. Разумеется, это вовсе не означает недооценки роли религиозной педагогики. Из этого следует, что катехизация требует от проводящего ее глубокой духовной жизни – той внутренней жизни, что внимает голосу Святого Духа.

М А С Т Е Р С К А Я

Катехизатор – это человек, переживший опыт личной встречи с Богом и поэтому выбравший для себя путь служения Его Слову. Он осуществляет это служение в духе признательности Господу и не преувеличивает своей роли: «Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий» (1Кор 3, 7). Катехизатор лишь указывает направление, подобно «духовному путеводителю», но ведет человека Сам Бог. В своем служении катехизатор обретает поддержку в молчании, смирении и молитве, как говорил об этом святой Августин: «Если слушающий тебя глух или безразличен … лучше будет усиленно просить Бога за него, нежели много говорить ему о Боге». Катехизатор знает, чем ограничиваются его задачи. Если вера – это встреча со Христом, то передавать веру означает ввести человека в присутствие Христа и предложить человеку эту встречу. II. Нуждается ли катехизация в общине?

Приход, несомненно, представляет собой важнейшее место, где формируется и живет христианская община. Приход «является наиболее подходящим общинным пространством для того, чтобы совершаемое в нем служение Cлова было одновременно наставлением, воспитанием и живым опытом». (ОКР 257) 1 Община необходима для роста веры.

Вера, которую мы хотим передать, – это, прежде всего, жизнь. И для роста ей необходима среда, окружение. Каждый крещеный, чья жизнь основана на вере, нуждается, для того чтобы жить христианской жизнью, в той среде, которой является община. И, поскольку катехизация способствует росту веры, она не может допустить изоляции крещеного от этой питательной среды. 2 Общинная жизнь – «сердце» катехизации (ср. ОКР 254). Катехизация – это действие Церкви. «Истинным субъектом катехизации является Церковь, которая, продолжая миссию Иисуса-Учителя, животворимая Святым Духом, призвана, дабы быть учителем веры» (ОКР 78), и ответственность за приготовление к крещению лежит на всей христианской общине. Катехизация нуждается в общине, как в своей питательной среде (141), в которой крещеный питается Словом Божиим, где он дает сопровождать себя по пути веры в литургической и таинственной жизни, где он может найти ответы на неизбежно возникающие у него вопросы. Это место принятия и любви, место, где крещеный живет любовью Бога в своем конкретном и активном участии в жизни общины и в жизни общества. Это место прощения и примирения, место, где делятся и радостями, и горестями. Именно в этом месте находятся корни опыта веры.

М А С Т Е Р С К А Я

Катехизация ведет человека в общину: ее задача – обучить его общинной жизни, помочь ему открыть, что Церковь состоит из его братьев и сестер во Христе, создать и упрочить связи его принадлежности к общине христиан. Организуя праздники и встречи внутри общины, катехизатор помогает ему найти в общине свое определенное место; она предлагает ему конкретную поддержку. 3 Формирование катехизационных общин в сердце Церкви, передающей свою веру. Поскольку каждый крещеный по своему призванию – пророк, священник и царь, Церковь имеет тройное призвание: к молитве, к вере и к любви. Эти три призвания – опора для созидания катехизационных общин. Несколько указаний к действию: где искать места для созидания этих общин? Семья: как домашняя церковь, она призвана стать и первой общиной. Церковь обязана поддерживать семью в христианском воспитании детей. Она должна стараться формировать общины молодых родителей, которые будут делиться друг с другом как своей верой, так и вопросами христианского воспитания. Они быстро превратятся в «рабочие площадки» такого воспитания. Собрание в храме: вера рождается из Евхаристии, и Евхаристия ведет нас в сердце веры, она

объединяет семьи верных Христу в молитве, в слушании Слова и в братской любви. От нас зависит сделать живой связь между катехизацией, общиной и Евхаристией. Так как катехизация проходит либо до, либо после Евхаристии, нужно привлекать внимание к тому, что она ведет к Евхаристии, и что сама Евхаристия является источником катехизации. В Евхаристии становится видимым рассказанное во время катехизации. Катехизация в жизни прихода: паломничества, особое молитвенное время (в согласии с местными традициями), тематические встречи, реколлекции, лагеря. Возможно также празднование важных событий жизни: свадеб, юбилеев, получения диплома и т.д. III. Община как место катехизации

Говоря об общине как о месте, мы подразумеваем, что она принимает собравшихся на Евхаристию, и что забота о передаче веры осуществляется в ней в ограниченном во времени процессе. В таком случае источником, местом и целью катехизации является приходская община. Ответственность за передачу веры возложена на весь народ Божий, и каждый член общины участвует в катехизации. Каждому христианину, как крещеному и как верующему, есть, что передать другим, и есть, что от других получить. Именно это мы и подразумеваем под понятием

М А С Т Е Р С К А Я

катехизации, и именно это – база для созидания общины. Вот три пункта, важных для этого созидания: Осознание ответственности, которую налагает на нас крещение. Каждый ученик Христов обязан по мере сил сеять семя веры (LG 17). Связь между койнонией (греч. «братство, общение») и метакэ (греч. «участие»). Важно различать в лоне единой Христовой семьи личные, особые харизмы. Каждый мирянин в силу полученных им даров является одновременно свидетелем и живым орудием миссии самой Церкви «по мере дара Христова» (Еф 4, 7). Кроме этого апостольства, обязательного для всех верующих без исключения, миряне могут быть поразному призваны к более тесному сотрудничеству с иерархией по примеру тех мужей и жен, что помогали апостолу Павлу в благовествовании и много потрудились в Господе (ср. Флп 4, 3; Рим 16, 3 слл.). Кроме того, им предоставляется возможность быть призванными иерархией для некоторых церковных служений, осуществляемых ради духовной цели. Им должны открыться все пути, чтобы в меру своих сил и сообразно нуждам времени они ревностно участвовали в спасительном деле Церкви. (LG 33). Вера и принадлежность к Церкви. Осознание верующим собственной христианской идентичности включает в себя как личную связь с Богом, так и связи внутри общины Церкви.

И местом, и одновременно «действующим лицом» процесса катехизации является вся община. Однако некоторые члены общины своим служением катехизатора являют собой зримый образ этого общего для всех прихожан призвания. Катехизаторская деятельность неразрывно связана с церковной общиной веры, и необходимо отличать катехизацию как поле конкретной деятельности, от прочих видов деятельности в Церкви. Катехизация является способом организованной и систематизированной передачи веры. Существует множество факторов, обуславливающих дидактические процессы и методики подготовки кадров, формулирование целей и разработку структурных этапов катехизационного процесса, подготовку наглядных пособий и материалов. Катехизация осуществляет непосредственную связь между жизнью и верой; она помогает человеку прийти к вере, а также углубить и укрепить ее. Каждый из нас ответственен за то, чтобы свидетельствовать о вере, и община является школой веры, живой «иконой» Христа. Все крещеные должны помогать своим собратьям по вере в их становлении, указывая им путь следования за Христом. И поскольку все могут нести Евангелие другим, все нуждаются в личной евангелизации. Катехитическая педагогика результативна в той степени, в какой христианская община делается

М А С Т Е Р С К А Я

конкретным и образцовым ориентиром на пути веры отдельных людей. Это происходит тогда, когда община становится источником, местом и целью катехизации. Катехизатор разъясняет, какой должна быть жизнь христианина, вводя катехизируемого в опыт общинной жизни и показывая важность каждой проведенной встречи. Например, когда катехизируемый участвует в молитвенной встрече, катехизатор подводит ее итог, подчеркивая ценность этой молитвы и необходимость молитвы для христианина. Подобное разъяснение следует и после участия катехизируемого в покаянной литургии. Совместное посещение больных или пожилых людей сопровождается объяснением смысла христианской солидарности. Катехизатор помогает всей общине осознать, что задачу сопровождения на пути веры детей, молодежи и взрослых людей возможно осуществить лишь тогда, когда община в целом исполняет свое тройное призвание: быть общиной пророков, священников и царей, и это становится видимым для всех; когда она остается открытой для каждого, желающего познакомиться с ее жизнью; когда она свидетельствует об осуществлении плана Божия в жизни христиан, потому что члены ее читают Евангелие, молятся и делятся верой. Перевод с французского Дмитрий Лейкин

свящ. Марек Дец

МОЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЦЕРКОВЬ И МИР: Занятия в рамках подготовки подростков к миропомазанию Материалы: тексты Св. Писания, Документов II Ватиканского Собора (из «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem), текст песни, бумага для работы в группах, ручки.

Введение Молитвой в начале встречи может служить первый куплет песни «Вы свет миру» (раздать всем присутствующим текст). 1. Вы свет миру, вам Господь сказал, Вы свет миру, вам Господь сказал, Чтобы видели люди ваши добрые дела И прославили Того, Кто вас послал. Пояснить, что слова только что спетой песни отсылают нас к фрагменту Евангелия от Матфея, в котором Иисус Христос, обращаясь к ученикам, объясняет им предстоящую миссию.

Развитие Следует прочесть упомянутый отрывок из Евангелия – Мф 5, 13-16 вслух, а затем предложить участникам вновь прочесть эти слова,

М А С Т Е Р С К А Я

прославлению Отца небесного.) –- Кого мы почитаем, выполняя свои обязанности? (Почитаем Отца – Того, Кто создал нас и так щедро наградил духовными дарами и смыслом жизни – любовью.)

на этот раз – про себя, указав на необходимость внимательно отнестись к прочитанному. После этого предложить вместе ответить на вопросы, касающиеся слов Иисуса: – С чем сравнивает Иисус своих учеников? (Ответы: с солью, которая консервирует и придает вкус блюдам; со светом, который озаряет темную комнату, а ночью виден издалека.) – Какие задачи Он ставит перед учениками? (Быть солью – вкусом жизни, подчеркивать смысл жизни, как соль подчеркивает вкус пищи; быть заметными, как свет, и своими добрыми делами являть миру доброту Бога, приглашая таким образом к

Напомнив о том, что данная встреча посвящена подготовке к принятию таинства христианской зрелости, предложить, опираясь на предыдущие занятия, ответить на следующие вопросы: – С какого момента человек становится учеником Иисуса Христа? (Принятое крещение и принятое учение Иисуса.) – С помощью чего Иисус укрепляет нас в том, чтобы в повседневной жизни мужественно исповедовать свою веру? (С помощью таинств, молитвы, совести и т.д.) Все люди, которые приняли учение Иисуса и, крестившись во имя Его, соединились с Ним, должны совершать добрые дела и таким образом прославлять Отца небесного. Миряне, волею Иисуса в момент крещения включенные в Народ Божий, участвуют в миссии Церкви. Ведомые духом Евангелия, мы способствуем возрастанию святости в мире таким образом, чтобы наши поступки являли окружающим Божьи дары – веру, надежду и любовь. В Катехизисе Католической Церкви сказано: «Свою пророческую миссию миряне выполняют так-

М А С Т Е Р С К А Я

же через евангелизацию, то есть через “возвещение Христа свидетельством жизни и словом”. У мирян это благовествование “носит специфический характер и приобретает особую действенность, потому что совершается в обычных условиях этого мира”» (ККЦ 905). Работа в группах (в парах, если немного учеников). Задача: найти в тексте «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem из документов II Ватиканского Собора и выписать направления апостольской деятельности мирян (текст задания надо поместить на доске или листе бумаги и определить время работы над заданием). Группа 1 текст «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem № 10. Группа 2 текст «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem № 11. Группа 3 текст «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem № 12. Группа 4 текст «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem № 13. Группа 5 текст «Декрета об апостольстве мирян» Apostolicam actuositatem № 14.

По окончании отведенного времени представители групп рассказывают о полученных результатах. Их можно записать в тетради. Роль мирян в Церкви: - приглашать в Церковь неверующих, - сотрудничать в деле катехизации, - участвовать в миссии Церкви, - быть апостолами в семьях, являя свидетельство веры супругам и детям, подтверждать неразрывность и святость христианского брака, - детям и молодежи - быть апостолами среди ровесников, - являть обществу образец христианской жизни, - добросовестно выполнять свои обязанности: домашние, общественные и профессиональные, - проявлять братскую/сестринскую любовь к людям, - работать во благо своего народа, исполняя публичные функции в согласии с духом Евангелия, - действовать во благо международного сообщества и всех людей.

Применение Мы узнали, как нам следует действовать во благо Церкви и во благо других людей. Следует предложить участникам, учитывая это и опираясь на свой личный опыт, подумать, какими конкретно могут быть их действия. Работа в группах. Задача: записать примеры действий. Время работы – 10 минут.

М А С Т Е Р С К А Я

Группа 1 Мое свидетельство о вере в семье.

Дмитрий Лейкин

Группа 2 Мое свидетельство о вере в школе.

ДВИЖЕНИЯ МИРЯН –

Группа 3 Мое свидетельство о вере в приходе.

ЗНАМЕНИЯ ВРЕМЕНИ

Группа 4 Мое свидетельство о вере среди друзей. Группа 5 Мое свидетельство о вере на улице. Собрать результаты проделанной работы и поместить их на доске или на стене. В завершение встречи предложить участникам задуматься над вопросом: как стать настоящими учениками Иисуса и, делая жизнь прекрасной, воплотить в ней любовь к Богу и людям. Минута молитвы в тишине.

Окончание Предложить спеть второй куплет песни «Свет миру»: 2. Мы свет миру, нам Господь сказал, Мы свет миру, нам Господь сказал, Чтобы видели люди наши добрые дела И прославили Того, Кто нас послал.

ристос упрекал фарисеев и саддукеев в том, что они не умеют распознавать знамения времени, и привел им в качестве примера подобного знамения историю с пророком Ионой (Мф 16, 3-4). Благодаря Папе Иоанну XXIII это понятие стало быстро проникать в язык Учительства Церкви. Говоря о знамениях времени, Второй Ватиканский Собор определяет их как знаки, которые в священной истории делают явным Замысел Божий, Его домостроительство, Его присутствие в деле спасения (GS 11). Вмешательство Божественного Провидения видится, таким образом, в «явлениях, которые в силу своей распространенности и частоты характеризуют эпоху, и при помощи которых выражаются потребности и ожидания сегодняшнего человечества» (Шеню). Эти знаки присутствия или Замысла Божьего служат нам «указателями» к требованиям, которые предъявляются сегодня к апостольской деятельности. Они встречаются в событиях, нуждах, желаниях современных людей (GS 11). Собор

М А С Т Е Р С К А Я

утверждает, что делом всего народа Божия является необходимость прислушиваться с помощью Святого Духа ко всем голосам нашего времени, различать их и объяснять (LG 44). Хотя Собор подчеркивает, что прежде всего это задача пастырей и теологов, он указывает, что эти знамения обращены ко всем верным, в том числе и мирянам, ответственным за их истолкование. Господь истории посредством этих знамений призывает Народ Божий к конкретной деятельности. Знамениями времени являются, например, социализация общества, стремление женщин к равноправию, чувство солидарности между всеми народами, создание подобающей автономии земных (светских) реальностей, обновление литургии, экуменическое движение. В полной мере к ним относится и распространение в жизни Церкви общин и движений мирян. Особое влияние на развитие этих общин и движений оказали два фактора: невиданный ранее рост насилия в мире (в первую очередь – две мировые войны, чудовищные и по своей жестокости, и по количеству

жертв) и распространение атеистического (или просто «не нуждающегося в Боге») мировоззрения, фактически поставившего под угрозу существование христианской цивилизации. Осознание этой опасности привело к поиску верующими новых форм действия в мире, служить «закваской» для которого – ответственность каждого члена Тела Христова, будь он клирик или мирянин. Итак, наша эпоха ознаменовалась появлением общин «нового» типа, совмещающих в себе посвященную жизнь в братском общении с пребыванием в миру. Члены таких общин и движений именно пребывают в миру, как на посту, куда Господь их поставил. Они выбрали этот путь не просто потому, что он им больше «подходит», но распознав знамения времени, призывающие их нести служения своего свидетельства именно на этом месте. Монашеские общины и ордена издавна предлагали верным различные формы следования Христу в посвященной жизни. В этой давней традиции берет свое начало разнообразие внутри единой Церкви того, что на Западе принято называть «духовностями». Этот же принцип единства в многообразии действует и в общинах и движениях мирян: все они предоставляют возможность выбрать путь, наиболее соответствующий призванию конкретного человека – и по близости какой-либо культурной традиции, и по месту приложения сил для апостольского труда.

М А С Т Е Р С К А Я

В свое время создание нищенствующих орденов – францисканского и доминиканского – тоже явилось ответом на вызов времени, когда Церковь перед лицом распространяющихся ересей нуждалась и в людях, являющих пример жизни по евангельским заветам, и в образованных проповедниках. И позже все новые и новые общины и конгрегации рождались в связи с какой-либо исторической ситуацией: когда возникала необходимость в миссионерах для вновь открытых земель, когда умножалось количество страдающих от войн или эпидемий и требовались милосердные сердца и заботливые руки… Или, ближе к нашему времени, – когда толпы беспризорных подростков оказывались предоставленными самим себе и требовались самоотверженные наставники, готовые посвятить жизнь их спасению. В этом смысле возникновение общин и движений мирян продолжает давнюю церковную традицию, будучи ответом на вызов того времени, которое нуждается в верующих и активных мирянах, осознавших свою ответственность перед Церковью и перед миром. Некоторые из этих общин и движений присутствуют и в России. Это, например, «Эммануэль», «Фоколяри», Communione et Liberacione и другие. Сегодня мы попросили рассказать о своем участии в движении Communione et Liberacione петербурженку Лизу Афанасенко. – Лиза, почему можно сказать, что появление этого движения яви-

лось ответом на вызов времени? В чем его особенность как знамения времени для двадцатого - начала двадцать первого веков? Время возникновения движения – начало пятидесятых годов двадцатого века – было весьма непростым периодом для Италии, где оно родилось. Совсем недавно отгремела Вторая Мировая война, принесшая Италии многолетний экономический упадок. Без излишнего преувеличения можно сказать, что и в духовном плане в жизни многих людей царила разруха. Однако этот духовный упадок происходил на глубинном уровне – внешне могло казаться, что особых перемен не происходит. Как и прежде, Италия оставалась традиционной католической страной, религия продолжала влиять на ее общественную, культурную и даже политическую жизнь. Но фактически многие люди (особенно молодежь) уже стояли на пороге выхода из Церкви. Подобная ситуация была немыслимой для всех предыдущих эпох христианской цивилизации, когда проблемы и кризисы общества, сколь значительны они ни были бы, не затрагивали самих основ этой цивилизации – веры в существование Бога. Эта проблема вызвала к жизни желание предпринять конкретные усилия по сохранению молодежи в лоне Церкви. – Расскажи, пожалуйста, об особенностях Communione et Liberacione как движения мирян...

М А С Т Е Р С К А Я

– Толчком к возникновению движения явился диспут, спонтанно начавшийся во время первой лекции священника Луиджи Джуссани в лицее, куда он, желая осуществить свое стремление помочь молодым людям остаться в Церкви, пришел преподавать, оставив свой пост в семинарии. Заявление одного из студентов о том, что «верить – это неразумно», которым тот хотел смутить нового преподавателя, вызвало к жизни целую серию дискуссионных встреч. В результате этих встреч многие студенты осознали, что реализация личности каждого из них возможна в своей полноте только в живой связи с Богом, а значит – в Церкви. И они задумались над тем, как каждый из них может укрепить эту связь, оставаясь на своем месте, то есть в миру, а конкретно – в студенческой, университетской среде. Впоследствии помимо студентов к движению подключились и другие категории мирян, оно стало быстро разрастаться и вскоре охватило всю Италию, увеличившись не только численно, но и по разнообразию форм духовной жизни. Сегодня оно существует уже примерно в семидесяти странах. Кстати говоря, слово «движение» выбрано не случайно. Оно напоминает о том, что встреча с Христом – это живой и динамичный процесс: человек призван осознать эту встречу как движение. Лиза, а как помогло движение тебе – и в осознании собственного пути, и в поиске своего

места в Церкви, как человеку, живущему в миру? – Будучи верующим человеком, я знала, что каждому христианину Господь приготовил свой путь и свое место в Церкви. Прежде всего, нужно осознать себя мирянином – христианином, живущим в этом сложном мире. Опыт движения помогает мне проживать полноту христианской жизни в этом качестве. Здесь я нашла – и непрестанно продолжаю находить – ответы на вопросы, связанные со всей своей жизнью, и со своим местом в Церкви в частности. Быть мирянином далеко не просто, особенно в наше время. Все мы призваны свидетельствовать о Христе в каждый миг своей жизни. Ведь на работе, дома, в кругу друзей мы постоянно встречаем так много людей, которым должны показать притягательность Христа и Его Церкви. Мне в этом помогает движение. Оно воспитывает меня – и как члена Церкви Христовой, и как мирянку. И хотя я уже давно в Церкви, но, только встретив движение, я начала серьезно задумываться о своем призвании. Я стала искать его, испрашивая воли Бога и попросив духовного руководства у священника, принадлежащего движению. В ходе этих поисков я услышала призыв следовать за Господом, посвятив Ему всю жизнь, но при этом не оставляя жизни в миру, то есть оставаясь мирянкой. Движение как раз и предоставляет такую возможность.

Л Р ОС Ж КН АЫЯ Е М А С С Т Е

В О П Р О С Ы

Андрей Белят OP

ВЗГЛЯД КАРДИНАЛА И. РАТЦИНГЕРА НА ЦЕРКОВНЫЕ ДВИЖЕНИЯ (по

материалам

Конгресса

27.05.1998,

Рим)

дним из наиболее ярких проявлений жизни Церкви после Второго Ватиканского Собора стали так называемые «церковные движения». В принципе, каждый из нас понимает, о чем идет речь. Однако когда приходится кому-то из внецерковной среды объяснять, что же это за «движения», вдруг оказывается, что это не так-то просто сделать. Проблема заключается в том, что словом «движение» мы описываем множество очень разных церковных инициатив. Кроме того, некоторые из них категорически не признают себя «движениями», настойчиво называя себя (как в случае Неокатехумената), например, «путем». Однако проблемы, связанные с теоретическим определением, ничто по сравнению с практическими трудностями. Для епископов, настоятелей и других представителей «старых церковных структур» деятельность «движений» часто оборачивается как знаком благословения и благодати, так и… морем проблем. Поскольку в качестве молодого пастыря, настоятеля и богослова мне пришлось столкнуться с подобной двойственностью, я часто терялся, пытаясь описать и оценить конкретные ситуации. С тем большей надеждой я обратился к докладу тогдашнего шефа «Инквизиции», то есть Конгрегации Вероучения, кардинала Ратцингера «Церковные движения и их locus theologicus», сделанному на Конгрессе этих движений в Риме 27 мая 1998 года.

Весна, зима или лето? Свой доклад Ратцингер начинает с энциклики Redemptoris Missio, опубликованной в 1990 году. Большой фрагмент (71-72) VI раздела этой энциклики посвящен призванию мирян к миссионерской деятельности. Иоанн Павел II говорит там как об индивидуальной работе отдельных верных, так и о людях, «объединенных в сообщества». Далее Папа обращает внимание на такое, исполненное миссионерского динамизма, новшество, каким в последнее время стали «церковные движения», давая им именно такое название. Анализируя текст Папы, кардинал Ратцингер обращает внимание на то, как тонко Папа в этом месте поставил двойной акцент. Вначале он говорит, что движения «смиренно вливаются в жизнь своих поместных Церквей», а затем добавляет, что они «сердечно принимаются епископами и священниками в епархиальных и приходских структурах». Заметим, что для лучшего понимания текстов энциклик и апостольских обращений необходимо иметь в виду, что в них Папы никогда не вступают с кем-либо в непосредственную полемику. Поэтому именно глава Конгрегации Вероучения должен обращать внимание некоторых читателей на тот факт, что упомянутые замечания Папы являются твердым на-

С Л О Ж Н Ы Е

В О П Р О С Ы

ставлением и для строптивых «харизматиков», и для малодушных иерархов. Если Иоанн Павел II указывает на проблемы, то его верный помощник в служении истине развивает мысль дальше, анализирует проблему и ищет полезные «теологические места». Для лучшего понимания следует посвятить несколько слов объяснению этого странного выражения. В богословии его ввел в широкое употребление испанский доминиканец XVI века Мельхиор Кано (Melchior Cano). Живя во времена Реформации, когда о теологии рассуждали почти все, отец Мельхиор безумно злился на крайне низкий уровень аргументации в дискуссиях, ведущихся даже в самых представительных кругах. Поэтому он в духе учителей упорядоченного суждения – Аристотеля и Фомы Аквинского – взялся систематизировать источники, из которых богословие черпает свои познания. Отец Мельхиор разбил их на две группы: сугубо теологические и вспомогательные. В первой группе он выделил собственные конститутивные места (Священное Писание и Апостольское Предание), а также собственные объясняющие места (Католическая Церковь, Соборы, Римская Церковь, Отцы Церкви и теологи-схоласты). Согласно взглядам отца Мельхиора, вспомогательными местами являются разум, философия и юриспруденция, а также человеческая история с ее традициями. Если на минуту задуматься над этой искусной конструкцией, то можно заметить: она отчетливо показывает нам, как щедро и разнообразно Господь Бог одаривает нас возможностью познания своих тайн. И тогда… становится смешно при мысли о тех спорах, когда одни гордо выкрикивают Sola Scriptura, а другие что-то робко добавляют о значении некоей точно не определенной «традиции». Ратцингер, понимая сложность вопроса, предлагает черпать знания из всех возможных «мест», и сам начинает такую работу. Вначале он вспоминает об оптимистических и наивных ожиданиях послесоборной «весны» Церкви. С горечью он замечает, что 70-е годы были для Церкви скорее «зимой» (которая многое «заморозила»). Кардинал признает, что множество модных тогда моделей Церкви было придумано «за столом» теоретиков. В отличие от отвлеченных умозаключений, движения стали настоящим сюрпризом Духа Святого, который проявился в самой жизни. Однако в общей неразберихе тех лет появление динамичных реальностей не привело к… серьезным конфликтам между «старым и новым». Вероятно, только 90-е годы открыли глаза как иерархам, так и харизматическим лидерам на то, что надо спорить, то есть вместе задумываться над динамической природой живой Церкви.

Верую в Церковь… единую и апостольскую Следующим шагом кардинала Ратцингера стал краткий анализ апостольского характера Церкви. Он обращает внимание на то, что апостольское служение является продолжением пророческого призвания и, по сути, выражает вселенскую

С Л О Ж Н Ы Е

В О П Р О С Ы

миссию Церкви. Эту миссию осуществляли ученики апостолов, то есть миссионеры-евангелизаторы. В свою очередь, первые епископы – это главы местных общин. В связи с этим автор затрагивает проблему апостольского преемства. В 3-м Послании Иоанна говорится, например, о напряженности и злоупотреблениях, явившихся следствием того, что и церковные власти, и странствующие проповедники были последователями апостолов. Иоанн критикует епископов, чья помощь миссионерам была недостаточной! Однако уже во второй половине II века об апостольском преемстве говорится почти исключительно в контексте местных епископов. Это свидетельствует о том, что тогда на них ложилась ответственность за евангелизацию, в том числе и за пределами их епархий. Однако со временем служение апостольского преемства «увядает» и перестает быть для глав Церкви призванием к апостольству, оставаясь почти исключительно подтверждением законности настоящего (не еретического) епископа. Чтобы понять смысл этого теологического места, будущий Папа указывает на две возможные модели апостольского преемства. Одна называется инкарнационно-христологической, а другая – христологическо-пневматологической. Первая подчеркивает роль епископов как верных стражей залога веры, которые заботятся, чтобы никто в своем апостольском рвении случайно не основал какую-нибудь «новую» церковь. В то же время вторая модель указывает на постоянную новизну жизни Церкви, которая призвана к неустанному странствованию к различным сторонам света, где Церковь приходится строить «с нуля». Только единство апостольского призвания «стабильных» иерархов и «мобильных» харизматических евангелистов гарантирует верность нашему призванию. Далее кардинал Ратцингер на примерах истории Церкви (которая является весьма специфическим теологическим местом) показывает многочисленные образцы плодотворной заботы Церкви об евангелизации. Стоит посвятить отдельную статью этим интересным историям, которые могли бы многому научить в вопросах достижения согласия внутри Церкви.

Инквизиция советует и предостерегает В заключительной части доклада Ратцингер обращается к конкретным проблемам, связанным с жизнью церковных движений. Во-первых, он критикует схему (модную в то время), ложно освещающую проблему взаимоотношений иерархов с движениями. Речь идет о разделении Церкви как института и Церкви, наполненной харизмами Духа. Автор показывает, как опасно думать, что существуют две Церкви, и забывать о том, что иерархическое управление является таинством по Божиему призванию, а значит, носит пневматологический характер! Это – крайне важная харизма порядка (лат. ordo). Развивая эту мысль, кардинал

С Л О Ж Н Ы Е

В О П Р О С Ы

Ратцингер отмечает, что здесь находится решение проблемы отсутствия духовных призваний. В духе ожидания дара Иисус объяснил ученикам, откуда брать новых работников: «Молите Господина жатвы» (Мф 9, 38). Сам же Он призывает апостолов после… целой ночи молитвы (Лк 6, 12). А уверение, направленное к пораженному грузом ответственности апостолу: «Довольно для тебя благодати Моей», поощряет к очень харизматическому переживанию своей службы. Далее автор констатирует, что движениям (как когда-то апостолам) обычно сопутствовали и огромная мощь Духа, и, одновременно, множество человеческих слабостей. Он перечисляет следующие: эксклюзивизм (принимаемся в расчет только мы), односторонние акценты (то, что мы открыли и поняли, и есть самое главное, а остальное – пережитки или тупики), неумение включиться и приспособиться к остальной Церкви (пусть другие равняются на авангард, то есть на нас). Неумение преодолеть эти искушения сбивало с пути некоторые движения. Будущий Папа вспоминает здесь монтанизм (III век), катаров и вальденсов (XIII век), гуситов и Реформацию (XV-XVI века). Однако он напоминает, что ранний список апостольских движений, которые не заблудились в пути, был значительно длиннее! Говоря об упомянутой уже невозможности дать определение понятию «церковное движение», автор указывает на существование «течений» (например литургического, почитания Девы Марии) и «инициатив» (например сбор подписей или организация тематических конгрессов). Он также обращает внимание на тот факт, что в движениях чаще всего приходится сталкиваться с присутствием харизматической личности организатора, а также с наличием там конкретных общин. В качестве подсказки для этих лидеров и их общин будущий Папа предлагает следующие критерии, помогающие оценить католичность данного движения. Это укоренение в вере Церкви и апостольский характер. При этом автор приводит крайне обязывающее определение апостольства – как осознание миссии и отказ от собственности, личной жизни и… собственных представлений о Церкви. Он напоминает, что апостольская жизнь не является целью сама по себе, ибо целью самого Иисуса было служение бедным. Добавим, что это служение никогда не ограничивалось только проповедью Слова. Свой доклад кардинал Ратцингер заканчивает очень реалистично и оптимистично. Он напоминает, что духовная жизненность и евангельская целостность неминуемо приводят к конфликтам, и это нормально! И каждый из нас призван учиться забывать о себе, соединять истину и любовь, внутренне бороться с искушением унификации и быть даром для всей Церкви. Наилучшее лекарство от всяческого фундаментализма кардинал Ратцингер видит в том, чтобы помнить: в Церкви мы все нужны друг другу – даже если не сразу это видим. Перевод с польского Татьяна Захарова

В С Е Г О

П О Н Е М Н О Г У

Есть ли в Церкви место для мирян? На наши вопросы, связанные с местом мирянина в Церкви, согласился ответить отец МАЧЕЙ РУСЕЦКИ OP.

– Отец Мачей, как Вы считаете, каким должно быть участие мирян в жизни общины? – Прежде всего нужно определить, что мы имеем в виду, когда говорим слово «община». Потому что если мы правильно понимаем, что это такое, то сможем правильно определить роль мирян. Если мы считаем, – а такая ошибка часто встречается – что община – это только то, что происходит в храме и приходских помещениях, а именно литургия и служение в храме, то вывод таков: роль мирян в общине – участие в литургии, уборка, помощь в катехизации, в бухгалтерии, юридическая помощь… Можно многое перечислить. И все это правильно. Но это очень узкое понимание жизни общины. Ведь в общину включаются все верующие люди, принадлежащие к приходу, вне зависимости от того, посещают они его каждый день или просто ходят по воскресеньям на службу, а иногда еще реже. И роль мирян намного шире, чем пределы храма. Прежде всего, это семья, ра-

бота, отношения с друзьями и ближними. Церковь живет внутри мира, и миряне призваны быть светом для тех, кто их окружает. – Каким Вы хотели бы видеть наш приход? – Этот вопрос для меня делится на два. Первый – как я представляю себе идеальный приход, а второй – как к этому идеалу сможет приблизиться наш приход, со всеми тонкостями и сложностями его местонахождения. И он не может быть идеальным ввиду объективных причин. Структура Церкви такова: епархия во главе с епископом, разделенная на приходы во главе с настоятелями, а приход делится на семьи. И мне бы хотелось видеть приход именно такой общиной семей. А роль настоятеля в приходе – помочь всем этим семьям стать настоящей Церковью. В наших условиях это очень трудно сделать: прихожане живут далеко друг от друга, они разбросаны по всему большому городу, трудно их объединить. Раньше я служил в польском город-

В С Е Г О

ке, где жили сорок тысяч человек. Там было семь приходов. К нашему приходу относились семь тысяч прихожан, но все они жили неподалеку от храма. Были соседями. Храм был как географическим, так и вообще центром, центром всего, что происходило. В общественной, образовательной, культурной и духовной областях. Это не значит, что вне храма никто ничем не занимался. Наоборот, каждый жил своей жизнью в семьях, в школе, на работе, но все вместе собирались время от времени, особенно по воскресеньям, чтобы славить Господа, питаться духовной пищей, принимая силу от Бога, и делиться друг с другом своими радостями и трудностями. В наших условиях такой идеал недостижим. В большом городе очень сложно построить крепкую общину из-за территориальной разобщенности. Тем более что в нашей ситуации – когда мы находимся в центре города – на богослужениях люди зачастую просто не знают друг друга. И всегда есть какой-то процент людей, просто зашедших

П О Н Е М Н О Г У

с улицы. Многие скучают по тем временам, когда храм был закрыт, и все заходили в маленькую часовню с внутреннего дворика. Было уютно, и все знали друг друга благодаря такой тесноте. А сейчас все входят и выходят, иногда не замечая, что идет богослужение. Но это наша судьба, а когда окончательно откроют храм, людей, не знакомых друг с другом, будет еще больше. Но, может, эту трудную судьбу стоит назвать призванием. – Отец, а как в условиях такой разобщенности все же можно развивать взаимопомощь мирян? – У нас есть попечительский совет, и мы стараемся помогать прихожанам, нуждающимся в помощи. И эта благотворительная часть деятельности прихода не зависит от помощи иностранных фондов. Мы отказались от поддержки фонда «Реновабис», сделав это сознательно: средства, которыми мы помогаем нуждающимися – это наши средства, это помощь самих прихожан. Мы распространили по

В С Е Г О

П О Н Е М Н О Г У

приходу анкету, где спрашивали, кто нуждается в помощи, а кто мог бы помочь общине. И появились прихожане, которые регулярно отдают средства на благотворительность. Мы хотим организовать рядом с приходом что-то вроде образовательного центра для дошкольников. Он начнет работать с сентября. Участие мирян в этом проекте незаменимо. Мы уже встретили большую заинтересованность среди наших прихожан и их желание активно участвовать в осуществлении этого дела. – Часто в приходах существует скрытый конфликт между представителями духовенства и мирянами. Как Вы видите свою роль в том, чтобы в приходе была действительно община общин, а не отдельные самодостаточные группы по интересам? – Конфликт между духовенством и мирянами будет тогда, когда миряне захотят исполнять функции, которые принадлежат священнику. Я пока такого конфликта у нас не вижу. Конфликты могут быть, были и будут всегда из-за тяжелых характеров людей. И тут уже не важно, священников или мирян. Я бы не хотел вмешиваться как священник в работу групп, занимающихся определенной деятельностью. Например, у нас была встреча с прихожанами, когда мы обсуждали, что еще можно сделать в приходе. И кто-то из прихожан спросил: «А почему у нас нет экскурсий?» И это вопрос ко мне – почему я их не

организовываю. Но настоятель – не гид. Если у какого-то священника есть такой дар – это человеческий талант. У меня его, к сожалению, нет, и я не смогу организовать экскурсию. Если среди прихожан найдется человек, который сможет взяться за это – замечательно! Я благословлю его, могу поехать на эту экскурсию, могу провести там духовную беседу или исповедовать кого-нибудь в пути, но не буду организатором. И здесь роль мирян такая же, как и во всем мире. Есть туристические организации, значит, может быть такая группа и в приходе. Но странно требовать этого от священников, потому что их роль совсем другая. – А как проявляется инициатива мирян? Просто приходят люди и говорят: «Я хочу делать то-то и то-то» или «Я хочу чемнибудь помочь»? – И чаще всего это второй вариант – «Я хочу чем-нибудь помочь». Я не могу ничего сказать, пока не узнаю, что человек может и хочет делать. Общине нужна такая инициатива, когда люди говорят: «Давайте сделаем это, и я возьмусь это организовать». И моя роль – не мешать, благословить и помочь, а еще – зная приход и прихожан, подсказать, какие люди могут помочь в этом конкретном деле. Чем я доволен в связи с приходской благотворительностью – это тем, что она существует по инициативе мирян, которые собрали попечительский совет.

В С Е Г О

– Недавно Вы объявили о создании приходского совета. Это отвечает каким-то недавно появившимся потребностям прихода? – Я уже давно думаю об этом, около пяти лет. Хочется, чтобы прихожане участвовали не только в осуществлении решений, принятых настоятелем, но и в самих решениях, касающихся жизни всей общины. Думал и о том, как это сделать в условиях жизни нашего прихода. Мы провели опрос среди прихожан с предложением указать, кого они считают способными помочь в координации деятельности прихода. Это не исполнительный орган, это совет, помогающий настоятелю в решении важных вопросов. Его члены смогут что-нибудь подсказать, выслушать предложения, одобрить их или отклонить. Определенным стимулом для создания приходского совета стал успешный опыт участия мирян в общинной жизни, прежде всего – попечительский совет, занимающийся благотворительностью, а также то, что мы уже почти два года каждую неделю встречаемся со всеми преподавателями воскресной школы, обсуждая текущие дела. Конечно, это трудно, но такое общение помо-

П О Н Е М Н О Г У

гает преодолеть многие проблемы, и плоды этих встреч уже видны. Эти два совета мирян привели меня к идее создания совета прихода. – Какие трудности Вы видите на пути участия мирян в жизни общины? – В нашей ситуации это разобщенность людей – не только внутренняя, но даже и внешняя, их расслоение, разбросанность по большой территории, в результате чего часто мы не знаем друг друга. А еще – нагрузка, которая ложится на работающих людей, студентов и даже детей. Она настолько велика, что времени не хватает почти ни на что. И в таких случаях людям лучше посвятить время семье, чем, бросив все дела, бежать что-то делать в приходе. Семья – самое главное! Она маленькая, но настоящая Церковь. Многие приходят и говорят: «Я хочу более активно жить в общине». Чаще всего у них есть какие-то предложения, из которых рождаются хорошие начинания. Все это должно быть, но если ты – отец семьи, ты можешь замечательно служить Богу в своей семье. И это станет твоей ролью в жизни общины. Очень важной ролью. Беседовала Л. Минина

В С Е Г О

П О Н Е М Н О Г У

ОПЫТ ВОСПИТАНИЯ РЕБЕНКА

се, о чем я собираюсь написать в этой короткой заметке, касается опыта воспитания ребенка в нашей семье. Посему я не претендую на то, что наши методы – единственно правильные, я всего лишь делюсь опытом. Можно сказать, что ключевыми понятиями для нас с супругой являются любовь и уважение к сыну. И если в отношении любви все ясно – для родителя естественно любить свое дитя (главное – любить как человека, а не как собственную вещь), то уважение требует пояснения. В своей семье мы решили, что будем относиться к сыну как к равному. Если он чего-то не хочет делать, мы не станем его заставлять на основании того, что «я старше и лучше знаю, поэтому делай, как сказано». Сразу хочу подчеркнуть, что речь не идет о вседозволенности. Просто если наш сын чего-то не хочет делать, мы выясняем, почему он «против», а потом объясняем, в чем причина наших требований. Так, он у нас очень рано узнал «волшебное» слово «компромисс», к которому мы всегда приходим. Ведь всегда можно найти решение, устраивающее обе стороны. Поиск компромисса учит, во-первых, отстаивать свои интересы, во-вторых, жертвовать некоторыми своими желаниями для того, чтобы прийти к мирному решению.

Тут возникает вполне резонный вопрос: «А как быть с непослушанием и наказанием?» Ведь любой ребенок иногда шалит и не слушается. И наш ребенок – не исключение. Но наказание телесное мы отвергли, так как оно, на наш взгляд, унизительно и заставляет бояться, а это, в свою очередь, приведет к тому, что ребенок начнет лгать, чтобы скрыть проступок. В данном случае сказываются, в какой-то степени, традиции воспитания на Кавказе и, в частности, в моей семье. У нас говорят, что ребенка нельзя бить. Ведь если воспитывать послушание унижением, то, повзрослев, он не станет мужественным, а в семье и обществе будет добиваться всего силой и унижением слабейших, не смея противостоять сильнейшему, даже если тот не прав. Так было в моей семье: мой отец был для меня и моего брата не только отцом, но и другом. Поэтому не послушаться его значило поставить под угрозу нашу дружбу. А если мы шалили, он мог, например, перестать с нами играть, читать нам, то есть лишал нас общения. Он мог отменить наш поход в кино или выезд на природу, так как мы его обидели. Это было для нас наказанием, от которого мы страдали. Но главное, мы никогда не лгали родителям, так как не боялись их. Этот опыт я исполь-

ВС С ЕЕ ГГ О О В

зую в воспитании своего сына. И надо сказать, что теперь я понимаю, какой это был для отца труд – быть другом, старшим, но все же другом. В нашей семье в воспитании сына присутствует еще один немаловажный момент, какого не было в моем детстве. Речь идет о совместной молитве. Каждый вечер мы вместе молимся и во время молитвы проводим испытание совести. И если сын шалил или вел себя плохо, то он сам просит прощения у Бога, перечисляя все свои проступки. Пока что он делает это вслух, так как в силу возраста говорить об этом про себя ему сложно. Я рад, так как вижу, что он анализирует свои действия за день и сам понимает, когда поступил плохо. А иногда, если он сам не помнит, в каком случае поступил плохо, он спрашивает, в чем его проступок и почему так нельзя поступать. Надеюсь, в будущем, когда придет время готовиться к исповеди, умение анализировать свои поступки поможет ему. Будучи родителем, а значит воспитателем и педагогом, главное не стать дрессировщиком, так как это самый заманчивый и легкий путь. В переводе с греческого слово «педагог» означает «сопровождающий ребенка». Для меня главное – быть рядом с сыном и направлять его, но выбор он должен учиться делать сам и, если выбор не верен, научить его это признать и суметь исправить. Однако это не очень легкий путь, так как приходится и самому себя воспитывать, учась смирению и терпению. Эрик Амбарян

ПО ОН Н ЕЕ М МН НО О ГГ УУ П

СЕМИНАР «Введение в практику молитвы»

10 – 11

февраля в Школе Католического Богословия и Духовности состоялся семинар на тему «Введение в практику молитвы». Семинар проводил священник-иезуит Отто Мессмер. Программа встречи была насыщенной и разнообразной – лекции сменялись молитвой, молитва – общим обсуждением, в центре каждого дня – Святая Месса, а в перерывах на чай и обед слушатели с удовольствием общались и делились впечатлениями. Присутствовало довольно много народу: кто-то из самой ШКБиД, кто-то из группы катехизаторов, а ктото – просто живо интересующийся данной темой, все из разных приходов и даже пригородов. Да и сама тема, действительно, мало кого могла бы оставить равнодушным, ведь все мы молимся, все каждый день с теми или иными намерениями прибегаем к молитве. Эта та ежедневная практика, которая составляет значительную и очень важную часть нашей жизни. Поэтому научиться тому, как правильно это делать, как

В С Е Г О

П О Н Е М Н О Г У

подходить к молитве таким образом, чтобы она стала максимально плодотворной, очень важно для каждого верующего, в том числе и для углубления веры. В первый день мы учились тишине. Учились тому, как отделиться от внешнего шума и внутренних забот, от повседневного ритма жизни, чтобы, в какой-то степени оторвавшись от своего «я», взглянуть на себя со стороны и предстать перед Богом в уединении. Делясь мнениями, многие затем обратили внимание на то, что способность «оторваться» от себя, посмотреть на себя со стороны помогает отстраниться и от собственных привязанностей, и от собственных ожиданий. При этом очень важно оставить в стороне именно ожидания, так как в общении с Богом Его ответ может не совпасть с желаемым. И очень важно быть готовым принять любой ответ, даже не тот, который ожидался. Оставляя в стороне свои заботы и проблемы, самого себя, намерения и желания таким своим «бездействием», мы даем возможность действовать в нас Святому Духу. И тут естественно возникает вопрос: как и каким образом услышать то, что нужно услышать? Что из услышанного добро, а что зло, что от Бога и истина, а что от человека или ложь? Этой проблеме и посвятили второй день обсуждения. Мы пришли к выводу, что для того, чтобы услышать ответ или различить некое действие, необходи-

ма глубокая концентрация чувств. При максимальной пассивности человека в непосредственно самом ожидании ответа требуется его максимальная активность в восприятии, максимальная чуткость и внимательность. Необходимо в созерцании полностью, всеми чувствами погрузиться в молитву. Требуется активность человека именно в подготовке к молитве, в подготовке к восприятию. Подготовка при этом должна быть и внешней – выбор времени и места, и внутренней – соответствующий настрой, сосредоточение и «открытие сердца». К сожалению, время и рамки встречи не позволили раскрыть тему полностью, но по крайней мере мы получили представление о направлении движения, поняли, с чего начинать, каким образом подготовить себя к молитве, чтобы она принесла как можно больше плодов. Молитвенные размышления после каждой лекции позволили закрепить, осознать и прочувствовать услышанное на практике, а обсуждения после молитвы помогли ответить на возникшие вопросы. Такое удачное сочетание теории с практикой породило замечательную атмосферу духовного обучения. Я уверен, что проведение в будущем подобных семинаров, посвященных развитию данной темы или смежным темам, окажется очень полезным и интересным для многих верующих, желающих углублять свою веру. Сергей Марченко

Журнал издается Катехитической Комиссией Конференции Католических Епископов РФ

Есть случаи, в которых священник не отличается от подначального, например, когда должно причащаться страшных тайн. Мы все одинаково удостаиваемся их; не так, как в Ветхом Завете, где иное вкушал священник, иное народ, и где не позволено было народу приобщиться того, чего приобщался священник. Ныне не так; но всем предлагается одно тело и одна чаша. И молитвы благодарения также общие, – потому что не один священник приносит благодарение, но и весь народ. Иоанн Златоуст

В Церкви никогда ни духовенство, ни патриархи, ни соборы не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия есть само тело Церкви, т.е. сам народ. Окружное послание восточных патриархов

Всякий человек, получив от Бога способность различения истины, подлежит наказанию, если последовал невежественному пастырю и принял ложное учение за истинное: какое общение между светом и тьмою? Афанасий Великий

Овцы (стада церковного) – разумные овцы, а не неразумные. Да не говорит никогда мирянин: «я овца, а не пастырь; я не отдаю себе отчета; пусть смотрит пастырь; он один понесет за меня наказание». Если овца, не следующая за добрым пастырем, выставлена на свою погибель волкам, то овца, следующая злому пастырю, имеет перед собою смерть. Апостольские постановления

Адрес редакции: 191186, Санкт-Петербург, Невский пр., 32/34, на имя Марии Терезы Рамуш. тел./факс (812) 571 58 96 E-mail: radouga@katechein.ru Web: www.katechein.ru

Главный редактор Х.М. Вегас CMF Редакционный совет: с. Д. Антонув, Л. Господникова, д. В. Дегтярев, с. Т. Канакри, с. И. Станьска, свящ. П. Юрковский Дизайнер Е. Мануилова Технический редактор В. Кабак SDB Корректор Л. Минина Отпечатано в типографии Салезианского Центра “Дон Боско”, Гатчина.

Тираж: 500 экз. Подписка: 200 руб. 4 номера за год Почтовые расходы по доставке: по России – 100 руб.; за границу – 200 руб.

В подготовке данного номера принимали участие: В. Белокопытов OFM, Т. Бурмыкина, Х. М. Вегас CMF, Н. Дубинин ОFM Conv, Т. Канакри FMM, М. Король, Д. Лейкин, М. Т. Рамуш FMM, свящ. С. Тимашов.

радуга 7

Все миряне, собранные в Народ Божий и составляющие единое Тело Христово под одним Главой, кто бы они ни были, призваны к тому, чтобы, как живые члены, содействовать возрастанию Церкви и ее непрерывному освящению всеми своими силами, полученными по благости Творца и по благодати Искупителя. Апостольство мирян есть участие в спасительной миссии Церкви, и к этому апостольству все предназначаются самим Господом через Крещение и Миропомазание. А через таинства, особенно через священную Евхаристию, сообщается и воспитывается та любовь к Богу и людям, которая является душой всего апостольства. Миряне же особо призваны к тому, чтобы обеспечивать присутствие Церкви и ее действенность в тех местах и при таких обстоятельствах, когда только благодаря им она может стать солью земли. Таким образом, каждый мирянин в силу полученных им даров является одновременно свидетелем и живым орудием миссии самой Церкви «по мере дара Христова» (Еф 4, 7). Кроме этого апостольства, обязательного для всех верующих без исключения, миряне могут быть по-разному призваны к более тесному сотрудничеству с апостольством Иерархии по примеру тех мужей и жен, которые помогали апостолу Павлу в благовествовании и много потрудились в Господе (ср. Флп 4, 3; Рим 16, 3 слл.). Кроме того, им предоставляется возможность быть призванными Иерархией для некоторых церковных служений, осуществляемых ради духовной цели. Итак, на всех мирян возлагается славное бремя сотрудничества ради того, чтобы Божественное предначертание спасения все более и более охватывало всех людей, во все времена и по всей земле. Поэтому им должны открыться все пути, чтобы в меру своих сил и сообразно нуждам времени они ревностно участвовали в спасительном деле Церкви. Lumen Gentium 33