№6-2009

Свободная литература - свободная цена! Ежемесячная культурно-просветительская газета Неоновых авторов www.xy-li.ru

№6 (6) 2009 «Больше свету народу и детям!» А.В. Луначарский

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ДРУГИЕ ХРОНИКИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

МОСКВА

•

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Свежайший

•

КИЕВ

•

В ЕЛ И К И И Н О В Г О Р О Д

крестовый поход в поисках новой, искренней и великой

литературы!

Участие газеты в Московской международной книжной ярмарке-выставке ограничилось созданием Газетной Елки, вокруг ^ которой довольные граждане водили свои хороводы... (см. стр. 11)

2

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

ХУЛ1

Арсений Смоляк

Голубой правозащитник (продолжение)

^Андрей постоянно шутил, Марина ссылалась на жару и наигранно просила воды. Кириллова они знали несколько лет, со стороны казалось, что они разыгрывают домашний спектакль. Кириллов - добрый учитель, а его друзья - несносные ученики, которые из-за уважения к учителю слушают его одним ухом и одновременно ждут звонка на перемену. Их разговор протекал слаженно, уверенно, беззаботно. Меня немного возмущал их радостных тон. Все-таки мы шли не на пикник. Впереди - дело, настоящее ответственное дело, которое - без малого - спасет несколько жизней. Я был настроен решительно.

-Александр, у нас все получится? - спросил я с хрипом в голосе, когда мы стояли на улице. Андрей курил и потешался над дыр­ кой на коленке джинсов Марины - находкой модного московского дизайнера. Кириллов смотрел вдаль, от сильного ветра на шее в разные стороны колебался православный крестик.

-Вова, - Кириллов положил руку на мое плечо, мягко, очень приятно. - Подобные вопросы разрушают нашу идею борьбы, убивают веру, не оставляют ни грамма надежды. Если ты не веришь, заранее надоумил себя, что ничего не получится, оставайся дома, даже не пытайся изменить ненавистный мир. Или тебе нравится этот мир? - он загадочно улыбнулся, поправил челку. - Попытка - это уже поступок, о котором ты не должен сожалеть. Мы тут - это начало побе­ ды. Нашей общей победы, а оружие - ты, я, Андрей, Марина. Мы сильней всякого автомата, пистолета, физической силы. У нас есть бессмертие. Оно в нашей уверенности, что мы победим. Наши сердца не сломить. Запомни и больше никогда не спрашивай глупости.

4.

На замасленную торпеду перед лобовым стеклом Кириллов кинул фотоаппарат, два мобильных телефона и блокнот, засунул в бардачок бутылку минеральной воды, отстегнул порванный местам ремень безопасности, протерглазаитупо уставилсявперед. Сушняк? - чихнул в кулак, почти не разбор­ чиво, ехидно спросил дядя Валя, взглянув на напряженную гримасу Кириллова. Внимательней, - произнес Александр, пальцем указав вперед. В тактичности Кириллову нет равных. Водитель положил руки на руль. Подумал, дернул для вида рычаг коробки передач, вернул его в нейтральное положение, подал газу, опустил стекло и засмолил в прореху окна, погасив двигатель. Дяде Вале заплатили пятьсот рублей, чтобы он дежурил вместе с нами около детской городской библиотеки, на месте проведения акция. Дяде Вале объяснили все до последней запятой. Ичто тут будет, и зачем акция, и в защиту чего, и против кого, все, все, все объяснили, поманив старика денежкой. Дядя Валя сначала опешил, пытался отказываться, возмущался постановкой просьбы, но деньги оказались важней. Кириллов несколько раз произнес заветно слово «кри­ зис», повертел в руках сначала три сотенных, сторговался до пятисот - деньги, которые дядя Валя видел не часто, практически толь-

ко в день пенсии.

-Сделать мир толерантным абсолютно легко, все упирается в цену вопроса, - сказал Кириллов, когда мы покинули квартиру моего соседа. Спускались вниз по лестнице; дядя Валя обещал подойти через три минуты (прятал деньги).

-А сколько надо_ приблизительно? - наивно спросил я.

- Твоему деду хватило пятисот рублей^ У дяди Вали ржавая «четверка». Задние двери не открываются, мне пришлось пролезать через переднюю. Я маленький, управился быстро. До библиотеки доехали без проблем. Дядя Валя предупредил, что если «криминал серьезный», с места сразу рвануть не сможет, слетит сцепление. Кириллов посмотрел на циферблат часов.

- Марина выйдет через четыре минуты. Я вылезу из машины, - сказал пренебрежительно Александр при слове «машина», - сделаю несколько кадров, вернусь обратно. Увидишь что-то подозрительное - сразу говори. Ивы, - толкнул комом ветра от резкого поворота головы дядю Валю, - у вас глаз натренированный, водительский. Поглядывайте, на всякий случай. По плану Кириллова Марина и Андрей должны в эту минуту сидеть на заднем сидении «Жигулей», на моем месте, а я стоять в сторонке, следить за прохожими и дать сигнал в случае появления милиционеров. Акция не может продлиться меньше пяти минут. Дядя Валя не вовремя сообщил о поломках в своей машине. Поэтому Андрей и Марина перед началом акции находились внут­ ри библиотеки с двумя скрученными в рулон кусками ватмана - нашими плакатами, которые успели нарисовать в гостиничном номере. Кириллов постоянно смахивал с лица прыгающую челку. От него исходил приятный запах, вкусный аромат заполнял тесный прокуренный салон ржавеющего автомобиля. В гостинице до вечера отключили горячую воду. Кириллов чертыхнулся, у стойки регистрации постояльцев побрызгал на себя из стеклянного флакончика и, подмигнув грузной девушке в фирменной блузке отеля, иронично цокнул: «Провинция, ничего не поделаешь». Ничто не могло сбить его ясный настрой. Марина появилась из дверей библиотеки в назначенное время, секунда в секунду, как шесть лет назад зловещий поезд, унесший жизнь моей мамы. Девушка встала на крыльце, немного отодвинувшись от входа, чтобы не мешать проходу любителей книг, и развернула плакат, на котором яркими буквами значилось: «Гомосексуальность это нормально». Кириллов подождал минуту, доброжелательно приказал дяде Вале следить за обстановкой на улице («не дремать»), вылез с несуществующим в природе видом лица, едва ли самый крутой мим смог бы повторить выражение его сложной физиономии, приблизился к крыльцу библиотеки, на ходу отталкивая локоны, лезущие в глаза вслед за ветром, присел на корточки и, примерившись, сделал несколько снимков Марины с плакатом. Кивнул ей, не привлекая внимания проходящих мимо людей. Зацепился языком с бабушкой, которая тыкала в сторону Марины и возмущалась в нос, пыхтя так сильно, что было слышно через тонкие стекла «Жигулей».

- Представляешь, - Александр плюхнулся на сиденье, повернулся ко мне вполоборота, неуклюже положил фотоаппарат себе на колени, - случайно заметил. Ничего странного не видишь? - Кириллов загадочно улыбнулся, отдувая волосы от глаз. - По-

смотри над дверью, у входа. Я втиснул голову в плечи, снизу, исподлобья, посмотрел через грязное лобовое стекло на крыльцо и двери, ведущие в библиотеку, но ничего необычного, кроме Марины с плакатом, не увидел. На Маринуособого внимания не обращали. Бабушка по­ шумела, прошла мимо. Люди плелись с детьми, делали вид, что Марина неотъемлемая часть библиотеки, ускоряли шаг и отводили глаза детей, старавшихся прочитать текст на плакате.

- Растяпа, - Кириллов по-доброму усмех­ нулся. - Вывеска библиотеки, - мотнул головой. Вновь пригляделся. Все длинное название библиотеки было написано разными буквами. Затея авторов таблички удалась. Буквы, гласящие, что в этом здании поселилась детская библиотека, вывели на фоне полосок радужных цветов.

- Радуга.

- Угу, - Кириллов радовался, как мальчик, - в самом центре вашего города. Сама судьба!

- Где радуга? - дядя Валя напрягся, бегал глазами по всем свободным точкам, старался узреть радугу. На улице дул сильный ветер. Штормового предупреждения не объявляли, однако ветки деревьев клонились в разные стороны, почти прижимались к земле. Люди бегом спешили укрыться от непогоды. Одинокую Марину сменил Андрей. Туже повязав на шее шарф, он вышел в новой, теплой куртке и развернул плакат: «Я горжусь своей гомосексуальностью. Спроси меня об этом». Кириллов повторил променад от машины до библиотеки, вернулся обратно.

- Что дальше? - дядя Валя завел двигатель.

- Ждем сигнала. Вы собрались ехать? Кириллов с недоверием посмотрел на моего соседа. Дядя Валя потянулся к ключам зажигания.

- Холодно, - поежился старик, растирая щеки крупными ладонями. - Ветрюга какая! Привезли из своей Москвы. Не дай Боженька, дождь пойдет. Этого не хватало. Чего вам не сидится на своем месте. Всю столицу загадили? Негде срать стало, до нас добрались? Плакаты наделали. Что вы за люди такие? Чему гордитесь? В очко жарить мужика нормально? - причитал дядя Валя. Русский человек старой закалки не способен молчать, хоть заплати ему миллион. Душа ревет.

- Мы гордились, что фашистов победили. Кровь проливали за родину^ Превратили Москву в сплошную Содом и Гоммору. Не стыдно самому? Молодой парень^ Бога побойся. Можешь меня не слушать. Я сегод­ ня есть, завтра нет. Ты Бога бойся^ - дядя Валя на мгновение замолчал, снова не выдержал.

- Тьфу! Противно говорить. Вовке обещал, а то бы... - пальцы сжались в кулаки. - Срам какой! Иты с ними, Вовка. Бати у тебя не было, по заднице некому ремнем лупить было. Говорил бабке, ничего путного не вырастет. Дьявольское отребье!

- Завтра обратно, - не меняя спокойного тона, сказал Александр, прервав хриплую речь дяди Вали, - не беспокойтесь, Содом за сутки не построить. Технологии в этом смысле пока не достигли желаемого успеха. Кириллов сделал несколько глотков воды из горлышка бутылки, нервно завинтил крышку.

- Вот и все, - сказал он, когда к Андрею подошли два сотрудника милиции. Недолгий разговор. Один милиционер отобрал плакат, другой о чем-то спросил нарушителя, сцепляя на запястьях Андрея наручники, пикетчик, судя по выражению лица, отшучивался. Из библиотеки показалась Марина, развернула на глазах милиционеров плакат. Невозмутимая, встала на прежнее место, подняла высоко подбородок, сделала вид, будто милиционеров нет. Опешившие стражи порядка аккуратно вырвали бумагу из рук девушки, без наручников взяли Марину под локти и повели к урчащему «уазику». Милицейская машина, подпрыгивая на дутых колесах, скрылась, завернув за угол.

- В седьмое повезли, - знающе пробубнил дядя Валя.

- Поехали, - Кириллов почесал у себя за шеей.

- До седьмого пешком лучше, два квартала. Не хочу светиться, меня все знают.

- Вова, - Кириллов обратился ко мне, сделал паузу, словно вспоминал нечто несерьезное, давно забытое, внезапно возникшее в памяти. - Ты мне по почте писал про место...

- Да, - спохватился я, решив не продолжать разговор при дяде Вале. - Дядь Валь, вези нас к продуктовому, который у дома, попросил я.

- А милиция? - удивленно спросил старик.

- Вы не беспокойтесь, езжайте, - Кириллов невозмутимо просматривал фотографии на маленьком экране фотоаппарата.

- Что вы за люди?! - сквозь зубы сказал дядя Валя, вжимая педаль газа. Машина заскрипела, колеса от резкого толчка прокрутились на месте, подняв песок. - Своих отдали уродам в погонах. Нелюди вы. Пидорасы!

- и перекрестился. Кириллов достал из внутреннего кармана пиджака купюру в пятьсот рублей.

- Вам обещал, - протянул старику. Дядя Валя, не отрываясь от дороги, двумя морщинистыми пальцами, демонстрируя все свое превосходство над Кирилловым, схватил бумажку и больше не проронил ни слова.

5.

У магазина я и Кириллов вышли, прошли пешком два квартала. Постоянно оглядывался, спина чувствовала взгляд дяди Вали. Все обошлось. Мы добрались в нужноеместо безнежелательныхприключений. Кафе «Интеграл» открыли, переделав из городской столовой. Меня мама маленьким водила в нее каждый день есть казенный суп и второе. В администрации города выдавали специальныеталоны наобедвсемдетям, кто рос без отца. Столовую закрыли сразупослефинансового кризиса. Стало расточительством содержать заведение питания, в котором кормились все, подделывая талоны и откровенно воруя, завышая сметы и прочее, как принято в этом промысле. Четыре года назад здание столовой купилмосковскихбизнесменИгорьАлександрович, которого мы все по его просьбе звали просто Ига. Ига в начале девяностых перебрался из нашего города в столицу. Бизнес задался. В наше время он въехал состоятельным предпринимателем, с лучшими ресторанами в Москве, окруженный звездами и величием. «Интеграл» открыл для души, памятуя о детстве, не разрывая связи с малой родиной. Кроме ресторанного бизнеса, в город Ига привозил знаменитых артистов, а «Интеграл» служил местом для вечеринок. Частым гостями заведения стали Филипп Киркоров, Сергей Лазарев, Яна Рудковская и Роман Виктюк со своими актерами. Постепенно «Интеграл» из шикарного кафе превратился в культовое место. Тут собиралась вся городская богема. Ига принимал любого, единственное условие для всех без исключения - быть интересным. Я в «Интеграле» оказался случайно и сразу прижился. Ига полюбил меня, я попал под все его внутренние характеристики, которыми нужно обладать для дружбы. Последние два года кафе стало основным прибежищем людей, которые думают иначе. «Интеграл» - другой мир. Тяжелая массивная дверь открывалась легко, стоило лишь потянуть на себя. Сразу дуло ароматным свежим воздухом. Приятно удивленный Кириллов остановился в центре кафе.

- Ничего себе, - оглядывался по сторонам, изучая вишневые тона кафе, вкрапления бирюзы и золота. - Из грязи в князи. Я в шоке.

- Приветики, - подошел завсегдатай кафе Кира, поцеловал меня в щеку, повеяло женскими духами, на коже остался след от помады. - Какой мужчина, - манерным голосом сказал в сторону Кириллова, быстро переключив внимание на нового гостя. Александр протянул Кире руку.

- К нам? - Кира кивнул в сторону круглого столика, за которым сидели наши знакомые, беседовали. Я посмотрел на Кириллова.

- Да, - посмотрел он в свою очередь на меня, поймал мое радушное одобрение и направился по незамысловатому пути в три шага.

- Мы не помешаем? - услышал я.

- Жаль, - Кира наигранно всплакнул, мне надо бежать. На завтра ничего не изменилось?

- Нет, - сказал я.

- До встречи. Жду не дождусь, - он пожал мою руку, долго удерживая кисть в своей маленькой ладошке. Хотел что-то сказать, но передумал и на носочках ринулся к выходу. За круглым столиком пили кофе и шампанское Петя Владимиров с женой Ирой и Катя, главная городская лесбиянка, поставившая свое «не как все» во главу угла всей жизни. Свой крест Катя несла уверенно и без лишних нагрузок. Лесбиянки, в отличие от геев, не вызывали в городе отвращения, напротив, их приветствовали, шутливо парируя вслед, приглашали выпить - словом, держали за местных знаменитостей.

- Это Александр, - представил Кириллова. Катя оживилась, повела плечами, поставила на стеклянную поверхность столика фарфоровую чашку.

- Я тебя знаю, - она протянула руку, по­ зволив Кириллову пожать свои тонкие пальчики с ярко-алыми ногтями.

№ 6 (6) октябрь 2009 г. Кириллов смущенно улыбнулся, поправил челку. Присел за столик. Официантка Маша принесла меню, услужливо, чуть согнув ноги в коленях, нависла над столичным пра­ возащитником, осведомилась, не помочь ли с выбором.

- Замечательное кафе, - впечатления не покидали Александра. - Вова, утром водил в клоповник, - с удивлением для меня москвич отозвался о кафе, в котором два часа назад смаковал мясо. - Теперь я знаю, что есть лучшее в вашем городе. Вова, сфотографируй, - Кириллов полез в сумку за фотоаппаратом.

- У нас_ - хотела было сказать Маша, но ее слова одернул Петя Владимиров: - Несколько кадров можно. Пока никого нет, - кафе действительно пустовало. - Ига, думаю, не против. Для дорогого гостя можно сделать исключение. Правда, Маша? Официантка пожала плечами. Кириллов сделал пару кадров, не отрываясь с места, привычно причмокивал: - Великолепно! В Москве не встретишь подобной роскоши. Удивили! Очень удивили, - лились из него слова. - Вова, молодец, говорил Кирилов, листая меню, - самое лучшее на десерт оставил, - менялся на глазах Александр. Правозащитник стал еще раскованней. - Расскажу своим друзьям. В Москве таких кафе нет. Вова, без всяких преувеличений, я в шоке. Он заказал куриные котлетки с пюре, красное вино и салат с козьим сыром, грушей и миндалем для меня, уговорив поесть, я отказывался, но под натиском Кириллова сдался. Плюс ко всему Александр, поигрывая желваками, по совету Пети добавил к за­ казу салат Цезарь с креветками и два клуб­ ничных мохито, один из которых предназначался опять же мне. Катя под шумок заказала спагетти и бутылку шампанского.

- Александр-р, - Катя натянуто-наигранным шепотом обратилась к Кириллову, - не ты ли организовывал в Москве гей-парад?

- Наши активисты, - абстрактно ответил Кириллов, развернув на коленях шелковую золотистого цвета салфетку.

- Я знала, - обрадовалась Катя. -Явпрошлом году была в Москве, как раз во время проведения гей-парада. Не решилась подойти, смотрела издалека.

- Надо было подойти. Страх делает из человека обезьяну.

- Саша, тебе, москвичу, легко рассуждать. Думаешь, мне страшно было? Отнюдь. У меня регистрации московской не было, пресловутого штампика. Тебя задержат и от­ пустят через несколько часов, а мне куковать несколько суток, пока менты не соизволят смилостивиться. Это не страх, Саша, это_ Как бы объяснить?.. Потеря времени что ли. Я один раз почти сутки просидела в обезьяннике. Повезло. Удалось дозвониться до подруги. За тысячу рублей отпустили. Хотели меняв проститутки оформить. Представляете, сама видела: у них стандартные протоколы написаны, надо только дату и имя вписать.

- Катя_ Катерина? - Кириллов оглянул­ ся на меня. Я кивнул. - Екатерина, откуда в вас столько пессимизма? Права человека другот друга неотделимы. В этой стране нарушаются права сексуальных меньшинств, нарушаются другие права обычного человека, - те самые права, которые черным по белому прописаны в Конституции. Право на передвижение по стране, в которой мы живем, например. Вы не беспокойтесь. Никто вас в обиду не даст. У нас налажена хорошая система правовой помощи. Приезжайте на парад в этом году. Мы задумали отличную мульку. Кириллов через трубочку всосал холодный махито. Я подумал об Андрее и Марине, которые больше часа находились с милиционерами. От них не было ни ответа ни привета. Кириллов им не звонил. Внешне его не беспокоила судьба захваченных в милицейский плен друзей. По дороге в «Интеграл» в машине он достал ноутбук и написал заметку для своего сайта, снабдив письмо фотографиями Андрея и Марины у библиотеки. Я не удержался и спросил: - С Андреем и Мариной все будет хорошо?

- Разумеется. Не беспокойся, Владимир, - улыбнулся Кириллов. Мне хотелось в это верить. В кафе с шумом ввалился Сергей Кронгауз, местная знаменитость, городской поэтбард, участник всех Грушинских фестивалей и лауреат гуманитарной премии области. Кронгауз сильно пил, сидел на наркотиках, курил, появлялся неожиданно, клеймил всех и вся, никому не верил и ждал скорой смерти от близких людей: он больше походил на городского сумасшедшего, нежели на человека, проработавшего двенадцать лет учителем музыки в областной гимназии.

- Педерасты, - Кронгауз ввалился в кафе, с трудом передвигая худые ноги в грязных

3

ХУЛ1

сапогах, в зубах дымилась сигарета. - Засели в берлоге, уверены, нет тревоги в лучистом окаменелом доме Содома, - поздоровался бард. - Водочки, Машенька, - сказал на ходу официантке и последовал к нашему столу. Платить он за себя, естественное, не собирался. Это стало очевидно, когда Сергея на автопилоте потянуло к Пете Владимирову. Петя Владимиров и его жена Ира держали в городе маленькое издательство. Он выпускали три газеты и книги Кронгауза. Владимиров млел перед городским поэтом, и все запои и наркотические полеты Кронгауза списывал на поиск необходимой любимому поэту музы.

- Новые люди! - Сергей говорил громко, работая на публику. - Сергей, - пожал он руку Кириллову. - И ты тут, бездарь, - Кронгауз поцеловал меня в щеку, - давно тебя не видел. Приболел? Или одумался пока не поздно, поверил в Бога и отчетливо принял для себя, что содомия - путь в седьмой круг ада, где не будешь сладко гладить кудри внуку, о минувшем говорить? Блок_ - задумался поэт, развел руками, закрыл глаза, устремил подбородок в потолок, на выдохе завопил: - Жиды загубили нашу кровиночку! Кронгауз шмыгнул носом, утер со щек невидимые слезы. - Да, это Блок, определенно Блок_ Гладить кудри внуку^ Блок, - уверял себя поэт. Александру Сергей не понравился. Кириллов неловко пожал руку поэта, натянул улыбку, весь задор, наполнявший правозащитника до прихода Кронгауза, пропал. Кириллов иссяк, его глаза готовы были сдвинуться с места и увлечь за собой ненавистное тело. Но Александра что-то держало. Он перешел на вино, начал медленно хмелеть. Лихой нигилист плюхнулся рядом с Катей.

- Я с детского утренника. Сегодня мэр вручал грамоты лучшим учениками школ. Читал стихи во Дворце пионеров, - хвастался Кронгауз.

- Потому фуршет? - спросил я.

- Если бы, - расстроился бард. - Бутылку поставили у директора в кабинете, колбасы нарезали. Я развернулся и ушел. На гонорар в буфете с одиннадцатиклассниками нажрался. Сочные мальчики пошли, наливные девочки. Тебе, Вовка, еще работать над собой и работать. У Кириллова зазвонил телефон.

- Простите, где можно спокойно поговорить? Очень важный звонок.

- Возле кладбища гулял сегодня, там сплошная тишина, - Кронгауз отпил шампанского из бокала Иры.

- На улице, - предположил я.

- В соседнем зале никого нет, - с ухмылкой посоветовал Петя, объяснив, где нужная комната. - Там красиво и спокойно. Кириллов скрылся из поля зрения. Кронгауз пересел на его место.

- Вова, Вова, - покачал он головой, обнимая меня со спины, - мужчина у тебя солидный. Богатый, а? Я о таком всегда мечтал. Не работать, жить в свое удовольствие. Готовить умею, шить научусь, пою я - заслушаешься, - Сергей откашлялся и собрался петь.

- Кронгауз, бросай пить, - уставилась на поэта Катя. - Испугал москвича. Маша принесла графин водки.

- Ура! - хлопнул в ладоши Кронгауз и продекламировал строчки, которые всегда вспоминал, когда ему приносила водку Маша: - Утром Маша рано-рано шла могилушку копать, - Кронгауз обливался потом, обтирал лицо салфеткой, отобранной с колен Кириллова. - Занавесочку, душка, будь добра, - покрутил пальцем в воздухе Сергей. Маша потянула занавеску, которая отделяла наш уголок от остальной части кафе. Официантка не успела уйти, как поэт вновь крикнул: - Машка!

- Что еще?

- Ам, ам, ам, - Сергей глотал открытым ртом воздух.

- «Кент»?

- Да, - ответил он, как малыш, которому пообещали леденец. - Не люблю быдло, Кронгауз налил водку в рюмку, поднял ее («за меня!»), выпил как воду. - Что за говно скоро вернется? - спросил он, откинув голову к занавеске, закусив спагетти из тарелки Кати. - Ты не меняешься, - Катя закатила глаза.

- Это Александр Кириллов, - начал объяснять я.

- Так_ - Сергей сделал серьезное лицо. Хорошо, что не жид. Имя русское.

- Он приехал со своими друзьями, чтобы провести акцию против закона, который запрещает пропагандировать гомосексуализм несовершеннолетним. Ты слышал же? Недавно приняли. Мы обсуждали его_ - Хороший закон, - Кронгауз выпил, как мое новое стихотворение. Вы себя плохо ведете, поэтому читать его не буду. А оно ох как хорошо. Лучшее, что я написал. Петенька, разогревай станки, запускаем завтра в печать, - выпил. - Вечером наложу на музы-

ку, на Груше через месяц исполню. Вова, ты со мной? Июль, палатка, комары, ты и я. Хочу романтики. На природе лучше сочиняется. Вернулся Кириллов, обезопасив меня от ответа на вопрос.

- Андрея и Марину выпустили, они едут сюда, - сообщил он стоя. Дождался, пока Кронгауз поднимется с места и пересядет на другое, сам присел, разложил помятую салфетку на коленях. - Уютнее стало, - Александр оценил занавеску.

- Александр, - Катя скрестила руки в замок, грациозно уложила подбородок на конструкцию из пальцев, - Вова нам стал рассказывать о цели твоего приезда. Из него клещами приходится все вытаскивать. Расскажи, мне интересно.

- Полезная акция, - Кириллов начал есть, - но все главное впереди.

- Прошу. Тебя приятно слушать. Очень красивый голос.

- Я вас прошу^ - передразнил Кронгауз Катю. - Я вам пишу, любовь еще быть может_ - рассмеялся Сергей. - Катя, ты, право, до одури смешная девочка. Я обожаю лесбиянок, - Кронгауз задыхался в гоготе, не в силах остановить смех, полез к Кате целоваться.

- Водкой подавишься, - бросила молнию Катя. Сергей не останавливался.

- Сережа! - нравоучительно кинул Петя.

- Молчу, мой друг, кончаю, - Кронгауз рассмеялся больше прежнего. - Ни грамма водки, только чаю. Кириллов с трудом держался, не скатывался до грубости, старался не смотреть в сторону Сергея, не слушал его, всем видом демонстрируя, что не замечает пьяного барда.

-Нам пора, - сказала Ира Владимирова. Муж подчинился.

- Сережа, милости прошу завтра к нам в контору, - Петя протянул руку Кронгаузу. Сергей поднялся со стула, обнял своего издателя, тоскливо проронив: - И милость к падшим призывал^ - по­ целовал издателя в каждую щеку, расплакался. Петя поклонился Кириллову, пожал его тонкую лапку с приятными венами на тыльной стороне ладони, пообещал найти координаты и сделать выгодное предложение.

- Дело у нас правое, - сказал абсолютный гетеросексуал Владимиров. Супружеская пара покинула кафе, столкнувшись в дверях с Андреем и Мариной.

6.

Бывшие заключенные двигались не спеша, смеялись, и ничто на их лицах не говорило о тяжелом пребывании в застенках, которые они покинули буквально несколько минут назад.

- Политзаключенные новой России, Кириллов встал и обнял друзей. Андрей и Марина поочередно обняли друга и сразу озаботились местом за столом.

- Садитесь сюда, - Катя указала на освободившиеся стулья четы Владимировых.

- Здесь мило, - Марина поглазела на Катину тарелку со спагетти.

- Проголодались? - не выдержала Катя пристального внимания сиделицы. Марина ничего не ответила.

- Гости прибывали на бал, - брезгливо произнес откровенно пьяный Кронгауз, залил в себя очередную порцию водки, руками схватил макароны, зажевал и с видом интеллигента вытер ладони и пальцы о нашейный платок. Андрей и Александр переглянулись, Марина находилась в полной прострации. Маша принесла меню.

- Нам пиво, - сказал Андрей, толкнув в плечо Марину: - Не спать.

- Это все? - спросила Маша в своей излюбленной безразличной интонации.

- Да, - сказал за друзей Александр, - и счет минут через десять.

- Вам отдельно или_ - За весь стол, - сказал Кириллов и переметнул взгляд на Андрея. - Рассказывай. Но вмешалась Катя.

- Вы уходите?

- Да, минут через десять, - в категоричной форме ответил Александр, - завтра много дел, надо хорошенько выспаться.

- Я завтра обязательно приду, - Катя подвинула тарелку ближе к Сергею, поэт пальцем выискивал среди червячков-макарон кусочки куриной грудки.

- Рассказывай, - с детским нетерпением просил Александр.

- Забыл представить, - спохватился я, это Андрей и Марина, - сказал, развеяв тайну новых людей, - они участвовали в нашей акции, это их забрали в милицию.

-А, - расстроено прощебетала Катя. Сергей не обратил внимания. Начал Андрей, Марина вцепилась в бокал холодного пива.

- Значит, оказались в ментовке. Естественно, столкнулись с самой жуткой и дрему-

чей гомофобией. Смешной^ кажется, подполковник. Когда узнал, за что нас задержали, через стекло дежурной части сипло сказал: «Я бы сейчас снял погоны и расстрелял вас», - Кириллов покивал головой и чуть слышно посмеялся. - Одним подполковником наше присутствие не ограничилось, - с задором рассказывал Андрей. - Начался в прямом смысле слова аврал, грандиозный ажиотаж. На нас бегали смотреть менты со всего отделения, секретутки в штатском прибегали. Особенно им понравились плакаты. Забрали себе на память. Марина увлеченно поглощала пиво, давилась им и постоянно кивала, как бы в подтверждение слов Андрея. Катя недоуменно смотрела на рассказчика. Кронгауз напился в мясо, однако этого ему показалось мало. Он вопросительно потряс опустевший графин, вынул из кармана телефон с трещиной на дисплее и отправил всем официантам кафе эсэмэс-сообщение, чтобы ему принесли еще водки. Откликнулась Маша, поставив на стол перед бардом маленький графинчик с водкой и стакан апельсинового сока.

- При тошноте приходит озарение, - произнес Кронгауз, сглатывая слюну. Кириллов поежился на месте - С вами все хорошо? - спросил он поэта.

- Такое с ним бывает, - сгладил я обстановку. - Не обращайте внимания.

- Один пожилой мент, - продолжил Андрей через паузу, - сказал, что правильно Сталин расстреливал таких, как я. Другой пообещал оторвать яйца. Молодой сержант списал на нас демографический кризис в стране. В терроризме не обвинили.

- Не успели или забыли, - пошутил Кириллов. - Пальчики откатали?

- Нет.

- Провинция, - слово Кириллову очень нравилось.

- Андрюша молодец, - Марине надоело слушать, он выпила кружку пива и рвалась говорить. - Спокойно им объяснил, кто такие геи и почему проблема рождаемости, точнее - нерождаемости, лежит на девяностошестипроцентном большинстве, которое разводится, спивается, делает аборты, бросает детей, - Марина выкидывала вперед руки и каждое слово сопровождала жестом. Они с нами согласились.

- Угу, - Андрей подвинул нетронутый бокал с пивом к Марине, - в результате моих лекций некоторые менты задумались. Я сказал, что геями могут оказаться их родственники. Один мент признался, что у него есть такой же дядя. Вели себя нормально, обычные провинциальные мусора. Три класса образования и московская борзость. Типичная провинциальная смесь.

- Не били, надеюсь? - с надеждой и беспокойством осведомился Кириллов.

- Били пьянющего в хлам парня. Посади­ ли к нам в обезьянник. Он порывался драться с ментами. Его били. Сразу сказали, что он сидит в камере с пидором. Парень смышленый оказался. Сказал, что все пидоры не в камере, а за камерой. Короче, его долго били.

- Сильно избили? - разволновалась Катя.

- Жить будет, - весело констатировал Андрей.

- Почему вы не вступились за него?

- Девушка, я просидел два часа в камере, разрешите мне прийти в себя. Мы парня за язык не тянули. Не наше дело. Андрей замолчал. Катя добавила в бокал с шаманским водки.

- Он пьяный. Ему надо помочь. В таком состоянии невозможно контролировать свои действия. Повисла ненужная тишина. На слова Кати никто внимания не обратил. Катя выпила водку с шампанским. Из сумочки достала маленькое зеркало, посмотрела на себя.

- А дальше? - спросил я.

- Как обычно. Составили протокол и отпустили. Вот он, - Андрей достал из кармана куртки мятые листы бумаги. Я заметил, что на его шее больше не болтался красивый шарф. Хотел спросить об этом, подумал, решил не спрашивать.

- Теперь путь открыт! - громко сказал Кириллов, взялся за бокал с вином и внезап­ но чокнулся с Кронгаузом, собравшимся допить остатки водки.

- Теперь мы доведем это дело до Конституционного суда, - грозно сказал московский правозащитник. - Наше орудие, - поднял листок и через секунду вложил его в алую папку с документами.

- Слушайте, - провыла Катя, - расскажите, в конце концов, что за акция. Я как дурочка тут сижу, ничего не понимаю. Вова, ну хоть ты скажи. Ребята, я понимаю, что не в курсе ваших дел, может, влезаю не в свой огород. Если не секрет^ Пожалуйста. За что вас сразу за решетку? (окончание следует)

4

ХУЛ1

Упырь Лихой

Досточтимый Аслан Н а улице разом вспыхнули фонари, в глубине отцовского дома зарычал и за­ трясся старый холодильник. Электричест­ во дали! Мяч полетел в канаву, дети кину­ лись через широкий асфальтированный двор к новому дому, побросали кроссовки у входа и ввалились в комнату, где спал дядя.

- Я тебя раком ставил, боком е^л! Фарход оттолкнул младшего, Хашима, и первым ухватил джойстик «Сеги».

- Жопу прижми, - Фарух отвесил среднему брату подзатыльник, с достоинством взял джойстик из его грязных пальцев и сам уселся на подушке перед телевизором. Бахтиёр с трудом разлепил веки, впереди маячило туман­ ное голубое пятно. Пошарил слева от себя, нащупал про­ хладный бок чайника и понял, что он не в России.

- Где тетя?

- Озода нам еще не тетя, сообщил Хашим.

- Мулла сказал, что ты пья­ ный, - добавил Фарход. - Тебе теперь нужно купаться три дня или поймать живую рыбу и съесть.

- Бл...дь... - прошептал Бах­ тиёр по-русски. - И где я найду эту ебучую рыбу?

- И мы все утро ловили тебе рыбу, но ничего не поймали, продолжал Хашим. - А ты весь день спал. И отец сказал, что русские тебя совсем испорти­ ли. И еще сказал про тебя одно нехорошее слово, которое мама сказала не повторять, по­ тому что это стыд. По мы его все равно уже знаем.

- Раз мама сказала «не по­ вторять», вы и не повторяйте, Бахтиёр поморщился и налил себе полную пиалу. У чая был привкус меда и перца, пустой желудок заныл и сжался. Каж­ дый глоток царапал горло как ржавый напильник. Во дворе гавкала элитная белая овчарка - подарок двоюродного брата. Двоюродный брат, когда при­ вез щенка, объяснял, что соба­ ки этой породы очень умные, только что говорить не умеют. «И слава Аллаху, что не умеют, - подумал Бахтиёр, - у меня бы тогда голова взорвалась».

- Фарух, э, Фарух! - Хашим подергал старшего брата за футболку. Тот не обращал внимания, он управлял машинкой. Как раз в этот момент он чуть не въехал в лужу масла, и кто-то сзади пытался его подстрелить. - Фарух, дай мне тоже по­ играть?

- Прижми жопу и не тявкай, - сквозь зубы ответил старший. - Поиграешь, когда мне надоест.

- Ему никогда не надоест, - Фарход толкнул старшего локтем в спину и присел рядом на корточки. - Совсем бешеный стал. За окном вспыхнули и через пару минут погасли разноцветные гирлянды - ктото запустил и выключил арендованный на время свадьбы генератор.

- Можно увозить? - крикнул кто-то.

- Увози, что еще с ним делать, бля_ ответил Умар. - Сначала он будет отмыва­ ться три дня, потом в ЗАГСе выходные, а потом Рамадан, просрали время. Этот еще в таком виде приехал^ - Умар понизил голос, - ему там кто-то по морде надавал за то, что приставал к русской девушке. Мы бы еще месяц назад свадьбу сыграли, стыдно было этого долбо^ба невестиной родне показывать. Пока ребра срастались,

подождать пришлось. Этот дома весь месяц просидел, только фильмы на дивиди смотрел и по мобильнику с кем-то болтал, бля. Как свет дадут, он телик врубает и зарядку в розетку, больше ничего не делал. Русские маты смешно звучали в речи старшего брата. Отец что-то отвечал Умару, им поддакивал третий голос. Наверное, мулла. Умар снова орал на весь двор, он не умел говорить тихо: - Был нормальный парень. Съездил в эту проклятую Россию - начал пить, гулять, драться. Если бы тут можно было деньги заработать, я бы никогда не поехал и его не пустил. Наша родина здесь.

- Наша родина - СССР, - перебил его отец. Мулла возразил, что их родина, вообще-то, Таджикистан, и неплохо бы присоединить к нему земли узкоглазых узбеков,

которым советские руководители отдали территории, по праву принадлежащие таджикам. Тут везде должен быть Таджикистан. Да и вообще, нет такой нации, «узбе­ ки». Это непонятно кто. Они с отцом перешли на обсуждение Сталина, Туркестанской АССР и прочих вещей, о которых Бахтиёр имел слабое представление. Большая часть гостей разошлась по домам, два брата Озоды уносили столы, снимали гирлянды и убирали их в ящики, тихо матеря будущего зятя, хотя сами накануне выпили не меньше. Через двор прошла жена Умара с двумя светодиодными лампами и сунула их в окно: - На, заряди, розетки опять не работают. Я говорила: не дергайте за шнур, надо рукой придерживать.

- Я починю^ - Сиди, - ответила невестка. - После свадьбы ночью выходить на улицу нельзя, забыл?

- А кто мне запретит?

- Я не знаю. Просто нельзя выходить. Тетя Зухра говорила, тебе могут навредить. «Мне уже навредили», - подумал Бахтиёр. Он до сих пор выдыхал спиртные

пары. Перед тем, как забрать невесту, отец дал выпить «для храбрости», водкой запивали и утренний плов в доме невесты. Спиртное не подавали к столу, оно стояло рядом в маленькой комнатке, и дядя невесты с хитрой улыбкой показал ему бутылку. Пол был уставлен блюдами с пловом, овощами, фруктами, самсой и еще какими-то выпечными изделиями, которые он не успел разглядеть. Гости двигались как по конвейеру: одни ели, другие ждали своей очереди; в глубине душного зала, у противоположной входу стенки, сидели совсем древние дедушки, которые неторопливо беседовали между собой. Братья невесты бегали туда-сюда с подносами, а заодно прикладывались к бутылкам в заветной комнатке. Повар стоял на улице у раскаленного казана, он художественно подкидывал рис в блюда, раскладывал сверху куски мяса и колбасы. Его кожа была почти черной и блестела на солнце от

№ 6 (6) октябрь 2009 г. Спирт кипел в жилах и гнал кровь к голове, воротник новой рубашки натирал шею. Пиджак пришлось снять, несмотря на протесты Умара, иначе Бахтиёр просто не дожил бы до церемонии «нико».

Мулла явился далеко за полдень. Если бы он приехал утром, все было бы хорошо. Бахтиёра подхватили два древних дедушки, отвели в комнату, дали вышитую тюбетейку, одели в теплый шерстяной чапан с вышивкой. Отец невесты маячил неподалеку с чашкой меда, которым полагалось угощать новобрачных, чтобы семейная жизнь была сладкой, за окном промелькнула Озода в европейском белом платье, на которое сверху был накинут роскошный кремовый шитый золотом чапан. Невесту догнала какая-то старушка и надела ей на голову длинную белую накидку из парчи, которая завесила лицо. Обруч евро­ пейского платья топорщился под тяжелым шелком, Бахтиёр привалился затылком к стене и подумал, что невесте, наверное, очень жарко в таком количестве одежды. Сам он после неско­ льких лет в России привык к тому, что столбик термометра не поднимался выше двадцати четырех. В тени было еще тер­ пимо, но на открытом месте начинала кружиться голова, майка становилась мокрой, и в глазах вспыхивали разноцветные круги. Кто-то поставил на низенький стол чашку с соленой водой и лепешку, вошел мулла. Ему вручили два разноцветных свертка. Священнослужитель нехотя поблагодарил клиентов: наверное, у него дома было навалом этих чапанов и \ . тюбетеек. Па месте родителей 11 невесты Бахти дал бы ему один // простенький белый конвер­ тик, чтобы мулла улыбался. /у Сестра Озоды пронесла в / */1 соседнюю комнату целый подг П нос конфет, которыми полагалось обсыпать новобрачных. За ней пробежали еще какието девицы, хихикая и толкаясь в узком коридоре. Кто-то постучал в стенку и засмеялся. Бахти догадался, что это его невеста. Мулла взмахнул рукавами и принялся читать молитву. Он б^1л еще не старый, при­ мерно как отец Бахтиёра, то­ лько намного толще, в очках и с козлиной седеющей бородкой. Бахти почувствовал, какс висков, щекоча шею, стекают капли пота. Вспомнил, что золотой браслет для невесты, Нарисовал Сева Данилов-Пепеляев присланный его другом из России, остался в кармане пиджака, и поискал глазами, жира и пота. Кажется, он приходился некого бы за ним послать. Голос муллы превесте троюродным братом, его звали рывался, было заметно, что почтенный Усман.

- Стесняешься? - спросил повар, выти¬ страдает одышкой. Бахти впал в оцепенерая лоб. - Ничего, скоро познакомитесь. ние, из которого его вывел вопрос: «Бе­ Он взял Бахтиёра за руку, отвел в тем¬ решь ли ты в жены эту девушку?» - «Да!» ный угол, вручил полстакана водки и сам- выдохнул он. су на закуску.

- Свадьбы не будет. - спокойно сказал - Выпей, полегчает, - Усман похлопал мулла.

- Он пьян. его по плечу. Волна русского мата прокатилась по Женщины собрались под навесом с другой стороны двора, где-то там же, на¬ двору. верное, была и Озода. В окне мелькнула Отец и Умар принялись уговаривать фата, послышался топот и женский смех. муллу, в комнату просочились дети УмаПришли музыканты и четверо местных ра, которым б^1ло велено оставаться дома. милиционеров, откуда-то набежали дети и Бахти содрал с себя чапан и отправился в стали отплясывать на самом солнцепеке. уже знакомую кладовку. Привычным Отец невесты громко спросил, нет ли у ко­ движением свернул крышку бутылки и го-нибудь корвалола, посреди двора толпилось несколько десятков мужчин сред¬ приложился к горлышку. Отец невесты орал, что прямо сейчас него возраста, они курили и что-то расска­ зывали друг другу. Их могло быть и боль¬ отдаст дочь за любого трезвого холостого ше, но остальные не смогли приехать. парня, раз этот пьяница вогнал всех в таБахтиёр почувствовал себя немного кие расходы. Кто-то, взвизгивая от смеха, лишним на этом торжестве. Жара стояла прокричал, что трезвые тут только женградусов под сорок, градус алкоголя в его щины, дети и мулла. Средний брат Озоды собственном желудке был таким же.

№ 6 (6) октябрь 2009 г. полез драться с Умаром, их разняли. Что б^1ло дальше, Бахти помнил плохо. Мулла наотрез отказался проводить обряд, Усман уговаривал: «Закуси, плохо будет». Бахтиёра держал в вертикальном положе­ нии двоюродный брат Озоды, майор ми­ лиции. Потом Бахти висел на шее еще у какого-то мужика из невестиной родни и громко шептал: «Дайте сто долларов это­ му мудаку». Сейчас мулла сидел во дворе, трепался с его отцом и ждал непонятно чего. Там же расселись три древних дедушки, Умар понемногу подливал им в пиалы чай. Будь его воля, Бахти сунул бы им в руки полный чайник и сказал: «Валите к себе домой». Объясняться с родителями не хоте­ лось. Фарух по-прежнему гонял машинку на игровой приставке, младшие сидели рядом, полуоткрыв рты. Бахти поймал грустный взгляд Хашима: -Дядя, а сколько нужно, чтобы заработать три тысячи долларов? Он только махнул рукой в ответ.

- А зачем надо столько гостей?

-Понимаешь, мне этих гостей вообще не надо. Свадьба - это чтобы все родственники собрались вместе, поговорили, поели, потанцевали, послушали музыку. А потом еще несколько лет смотрели фото­ графии. Чтобы б^ьло о чем вспомнить, понял?

- А папа говорит, он после свадьбы с мамой четыре года долги отдавал.

-Ну, вот видишь, он это запомнил на всю жизнь.

- А зачем нужна рыба?

- Да шайтан ее знает, зачем. Хашим опустил длинные ресницы, что-то шепнул на ухо Фарходу, и оба вышли во двор. Бахти нашарил под подушкой мобильник.

- Привет. Я тебя не разбудил?

- Не, н и х ^ я ^ -Короче, свадьбе пиздец. Я через две недели приеду. Тебе привезти что-нибудь?

- Н е надо привозить ничего, я лучше у других куплю.

-Почему? -Бахти погладил золотой браслет, который надел себе на руку, чтобы не потерять.

-Тебя обшмонают, и еще раз попадешь.

- Бл^дь^ Он рассказывал про жару сорок градусов, про ебанутого муллу, про водку и доброго Усмана. Аккумуляторы заряжались, Фарух играл, дедушки во дворе продолжали пить чай, мать промывала рис, жена Умара и младшие сестры шинковали горы желтой моркови неизвестно для чего, как будто надеялись, что еще не все потеряно. За домом на газоне дремали, поджав ноги, купленные для плова овцы. Прошло еще часа два. Невестка крикнула: - Хашим, эй, Хашим! Спать пора! Детей нигде не было -ни во дворе, ни на улице. «Они опять пошли рыбу ловить, -догадался Фарух. -Хашим дядю очень жалел». Еще через полчаса явился мокрый до нитки Фарход и крикнул: - Мама, дай ведерко!

-Где твой брат? - взревел Умар. - Как ты посмел его оставить одного? И тут же погасли все фонари. Фарход начал объяснять, что оставил Хашима совсем не одного, а с дедушкой, который живет в доме у моста. И что дедушка Аслан им показал, как правильно закидывать удочку, потому что утром они все делали неправильно и не на том месте, где водится рыба. И когда Хашим поймает

ХУЛ1

для дяди рыбу, дедушка сам отведет его домой. Бахти побежал в кладовку за большим ручным фонарем. Тихо сказал Умару: - Пойдем, надо спасать твоего сына.

- От чего? - удивился брат. Бахти покосился на благообразных старичков и что-то прошептал брату на ухо.

-Хуйня, - ответил Умар. - Не может та­ кого быть. Это только у русских так.

- К а к знаешь, - Бахти хлопнул железной калиткой. Фарход увязался за ним со своим ведерком.

-Иди домой, нет там никакой рыбы, он повернул племянника за плечи и подтолкнул к воротам. Луна светила ярко, за заборами гавкали собаки, что-то шуршало в траве, с дичков, растущих у обочины, падали перезрелые плоды. Мимо прошли пятеро соседских парней, они над чем-то громко смеялись, и один из них обернулся, сверкнув улыбкой. Наверное, он тоже был на свадьбе, и теперь пересказывал все подробности.

тый камнем; леска зацепилась за торчащий из воды ржавый штырь, поплавок подпрыгивал и исчезал среди осклизлых камней.

-Хашим, эээ, Хашим! - Его голос прозвучал слишком тихо. Бахти взбежал наверх, осыпая песок и мелкие камешки.

- Хааааашииим! Имя оттолкнулось от склона горы на другом берегу. Бахтиёру послышалось, что кто-то ответил: «Я здесь!» Но откуда шел звук, определить было невозможно.

- Хашим! На другом берегу, далеко справа, ктото ойкнул в ответ, покатились и плюхнулись в реку камни; ребенок пронесся по мосту и налетел на взрослого, едва не сбив его с ног.

- О н сумасшедший! -Хашим ухватил дядю за большой палец и потащил прочь, в сторону поселка.

- С сумасшедших спроса нет, - Бахти придержал Хашима. - О н не сумасшедший, а е^ный отброс и жопошник, ему до рождения дали имя «Хошок», прошлогодняя трава он и есть.

5 из его вонючей пасти. Страшно даже подумать, что будет, когда этот самый мулла узнает, что маленький наглый кунте сказали сделал его другу.

- И что будет? Аслан пожал плечами.

- Что?

-Я приду к тебе в гости, и ты меня примешь со всеми почестями, какие полагаются в моем возрасте. Я верю, что ты хороший парень, и надеюсь, что ты меня понял. Мулле скажешь, что я сам поймал для тебя рыбу. Иди.

Уже у ворот Бахти попросил Хашима: - Забудь, что ты видел. Ворота со скрипом раскрылись, и на улицу медленно выехала машина Умара.

-Все в порядке, я нашел его! -крикнул Бахти. Он забежал в дом, распотрошил одну из своих бесчисленных сумок и достал стодолларовую бумажку. Подумал немного и добавил еще одну. Мулла быстро сообразил, в чем дело, и как бы невзначай заглянул в комнату.

-Досточтимый мулла, я поймал рыбу, сказал Бахти.

— Когда-то, много лет назад, одного мальчика в на­ - Отличная рыба, - похвалил мулла.

-Мне помог ваш почтенный друг, кошем поселке огулял взрослый мужчина, его троюродный торый живет у реки, - добавил Бахти, избебрат. Но этот мальчик никогда и никому об этом не гая называть старика по имени. друг? - мулла оценивающе взглярассказывал. Даже если бы насильника убили, этот по­ нул-Мой на жениха. -Это он тебе сказал, что я зор остался бы с мальчиком на всю жизнь. Это был ум¬ его друг? Я ему просто родственник.

- Простите, я не знал_ ный мальчик, он вырос и стал уважаемым человеком...

- Надеюсь, тебе он не друг? Бахти отвел глаза.

-Хорошо, теперь сходи помойся и одеБахти прибавил шагу. Навстречу брела -Побежали! - Хашим снова дернул нься во все чистое. еще одна компания, эти уже не стесняясь дядю за палец. полезли к нему: кто-то сочувствовал, кто-Да стой ты, дурак. Ты мне руку ото­ то хлопнул по заднице и бросил то самое рвешь. Умар во дворе зажигал и раздавал мужслово, которое племянникам запрещала чинам факелы, женщины поспешно переБахти дал племяннику фонарь, на­ говорить мама. одевались в праздничную одежду. Овцы гнулся и поднял камень потяжелее. Аслан - Я тороплюсь, -ответил он, и парни истерично блеяли, почуя неладное. не торопился с ним поздороваться, он беначали отпускать тупые шуточки на тему -Не зря морковку резали! - сказала нежал по дороге в противоположную сторотого, к кому он торопится. вестка, отложив мобильник. ну. Камень врезался в его плоский заты­ -Идите на х^й! - Он зарядил одному из Ворота были открыты настежь, вдоль лок уже на излете и просто помял черноних в пятак, вырвался и побежал к реке. улицы стояли с включенными фарами мабелую тюбетейку. Второй камень попал в Кроссовки чиркали по разбитому асфаль­ шины двоюродных братьев, дядьев, шуриту, из-под ног летела щебенка, он слышал шею, третий чиркнул по руке, содрав нов Умара и мужей двух старших сестер. только собственное частое дыхание и кожу. Детей пытались уложить спать, но Хашим Старик остановился и обернулся: свист ветра в ушах. Дорога шла то вниз, то заявил, что никак не может пропустить та­ вверх, вдалеке показалась автозаправка, за -Тебе уже двадцать пять, а до сих пор кое событие, тем более, что он и сам оказал которой кончался поселок. Парень на за¬ бросаешь как девчонка. дяде посильную помощь. правке окликнул его и тоже попытался выБахти опустил глаза. Озоду разбудили и еле уговорили одесказать свое мнение, Бахти пронесся Мимо пролетел еще один камень и по­ ться и выйти к гостям, мулла, прочтя примимо, рассекая воздух. Теперь дорога шла пал старику в нос это постарался Халичествующие случаю суры и наставлевсе время под гору, она петляла и плавно спускалась к реке. Бахти, чтобы не терять шим. Старый Аслан утер кровь рукавом ния, благословил молодых. Бахти наконец-то представили невесте, он ей понравремени, пробежал по высохшему руслу халата и усмехнулся чему-то.

-Хошок, а Хошок, почему тебя до сих вился, потому что был хорошенький как ручья на склоне, перемахнул через низеньпор не убили? -Бахти почувствовал по¬ девушка. Разогрели утренний плов, наскокий забор и цыкнул на кавказскую овчарро поели, и процессия отправилась нареку, онемевшую от такой наглости. Темные зорную дрожь в собственном голосе. окна слабо поблескивали в лунном свете, -Ты был красивым и добрым мальчи¬ зать круги по ночному поселку, отгоняя луч фонаря обшарил все углы - в доме ни¬ ком, - ответил Аслан. - И мне жаль, что ты злых духов от счастливой четы. Умар сникого не было. Старый Аслан жил один: вырос таким дурным и невоздержанным мал все на цифровую камеру. Невеста клажена умерла несколько лет назад от рака, на язык. Будем считать, что я не расслы¬ нялась гостям, Бахти по обычаю держал детей у них не было, племянники не наве¬ шал твои слова и не видел, как твой мале¬ руку на груди, пока она совсем не затекла. щали, они работали где-то в Тольятти, в нький родственник оскорбляет старших. В этот раз никто из гостей не пил спиртного. последний раз вся семья собиралась на по­ -Скоро ты ничего не будешь слышать хоронах тетки. Все сошлись на мнении, что свадьба и видеть, -Бахти поднял еще один ка¬ получилась необычная, но очень красиВо дворе пахло гнилыми фруктами, мень. вая. Когда начались вечерние танцы, восБахти поскользнулся на перезрелом перАслан подошел к нему вплотную. Он ходящее солнце уже окрасило в нежно-лисике. Видно, у старика уже не хватало сил был выше Бахти на целую голову и наубирать падалицу или он просто плюнул много массивнее, в молодости он считал¬ ловый цвет склоны соседних гор. Невеста переоделась из национального костюма в на это. ся первым в округе игроком в лянгу и свадебное платье, и они вдвоем поехали в Собака подошла сзади и ткнулась хо¬ даже теперь, наверное, мог несколько раз ЗАГС на новом «Дэу» узбекской сборки, а лодным носом в руку, Бахти вздрогнул. перекинуть ногами в воздухе козью к двенадцати часам дня был готов вечерОвчарка обнюхала его между ног и слабо шкурку. ний плов. Мулла сидел рядом со своим вильнула хвостом, как будто ее совсем не почтенным родственником и чинно бесе-Когда-то, много лет назад, одного приучали сторожить хозяйство. Косматая довал об упадке современных нравов, гос­ мальчика в нашем поселке огулял взросшерсть давно поседела, да и вообще собака выглядела неважно, не то что десять лет лый мужчина, его троюродный брат. Но ти снова ели, музыканты играли, а Усман и назад, когда она валила его на землю, и Ас­ этот мальчик никогда и никому об этом три его помощника еле успевали наполлан кричал сверху: «Свои!» Бахти не стал ее не рассказывал. Даже если бы насильни¬ нять блюда. Когда стемнело и разошлись последгладить, просто перелез через забор обрат¬ ка убили, этот позор остался бы с мальчи­ ком на всю жизнь. Это был умный маль¬ ние гости, Бахтиёр и Озода наконец-то но. чик, он вырос и стал уважаемым челове¬ остались одни в своем новом доме. Умар - Хашим! пораньше загнал сыновей спать, чтобы не Собака лениво гавкнула и просунула ком бегали через двор и не подглядывали.

- И кто был этот мальчик? морду в щель между створками ворот. Снова дали электричество. Озода за­ -Не важно, кто. Если мне не изменяет Бахти побежал по тропинке вдоль беметила приставку: рега. Внизу шумела узкая холодная речка, память, -продолжил Аслан, -один малеЯ поиграю? на мосту никого не было. Бахти на всякий нький кунте так нервничал в день свадьбы, - Д е л а й все, что хочешь, - ответил случай спустился и посветил под мостом. что хлестал водку с самого утра, и достоУ одной из опор лежал спиннинг, прижа- чтимый мулла не захотел слушать ответы Бахти и заснул.

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

XvAi

6

Ксения

Полозова

Мальчики читают камасутру. Девочки любят так. У мальчиков холодное сердце, у девочек каменеют соскИ. В январе каждый мальчик январь, каждая девочка - март. В марте не тают губы, но дребезжат виски. Мальчики любят на ощупь и боятся уснуть. У них нога на газу и болят тормоза. Девочкам надо перед полетом как следует отдохнуть: Они раздвигают ноги и закрывают глаза. Девочки любят, как их учила мать: ПисАть без помарок, чихать в носовой платок, Подбородок вверх, не бояться боли, чужого не брать. И сжимать зубы, когда дребезжит висок.

Январь не любит касаний, боится слов. У него прямая спина и широкий шаг. Март сатанеет от запаха январских духов. Ему хочется плакать и тяжело дышать. Январю жарко. Плывет капелью низ живота. Страшно представить, каким будет мир в феврале, Когда март снимет платье и останется просто так. В снежных чулках и талом намокшем белье.

Алексей Караковский

Чрезвычайные обстоятельства

В;

I сё было так, как почти никогда >не бывает в Сибири. В десять утра, запершись в неубранной лаборантской, покончил с собой при по­ мощи отвёртки учитель физики Лавр Семёнович Фильцер; контрольную отме­ нили. Чтобы унять разбушевавшихся девятиклассников, назначили внеплановую аттестацию по русскому языку, но дела сразу же пошли плохо, потому что учиться ещё никто не мог и уже не хотел. К одиннадцати утра стало ясно, что приз первенства школы по игре в сифака безраздельно переходит в руки 9-го «Г», отродясь не учившего ни физику, ни геометрию. Над гуманитариями из 9-го «А» нависла неосязаемая, но предусматриваемая угроза. На большой перемене внеплановый прилив сил породил недюжинный всплеск эмоций. Ученицы 9-го «А» объявили себя добровольными участницами Общества Красного Креста, «Врачей без границ» и, почему-то, «Green Peace», после чего оставили все руководящие посты и начали переговоры о переходе под патронаж Троице-Козловского Женского Монастыря под Тобольском. В физкультурном зале раздавали оружие. Революционные ветры развевали чёрные стяги анархизма; на шведской стенке покачивались также отдельные бунтовские лозунги и оставшийся непокорённым учитель физкультуры Петухов Григорий Георгиевич. Столпившись вокруг гимнастического козла, старшеклассники задумчиво гнусавили «Gaudea­ mus», ибо других похоронных мелодий не знали. Террористическая группа ботаников из 10-го «Б» уже химичила в кабинете химии. Едко тянуло аммиаком; изредка сквозь нешумные хлопки взрывов можно было разобрать хрипы немногочисленных оставшихся в живых жертв. Арестованные в час дня учителя иностранных языков попытались установить контакт с администрацией школы,

руководствуясь английской граммати­ кой. Однако, тезауруса не хватило, а ди­ ректриса уже не понимала даже латыни, столько лет изучаемой ей когда-то на от­ ветственном посту в комитете комсомола. К двум часам всё успокоилось; мно­ гочисленные заложники были отпуще­ ны, на дверях школы были вывешены первые списки расстрелянных и пропавших без вести. Именно в этот тревожный час с чёрного входа здания вышла девяти­ классница Юлька Таганрогская в как бы случайном сопровождении друзей-одноклассников Артёма Безродного и Арка­ дия Бесфамильного. Немного посмущавшись для приличия, троица пренебрегла условностями и направилась вдоль ограды детского сада в сторону микрорайона Буханово-11, где в огромном многоквар­ тирном доме по адресу улица Нессельро­ де, 19-бис и жила пресловутая Юлька. Нет ни малейшей необходимости описывать внешность наших героев, ибо молодые люди, похожие друг на друга до лёгкого умопомешательства, больше всего напоминали отражение в зеркале любого из себе подобных, мой дорогой читатель; а что касается Юлии, то о её внешности говорить и вовсе не имело смысла, хотя бы потому, что Аркадию она представлялась русоволосой красавицей с длинной косой, а Артемию — маленькой брюнеткой с каре. Впрочем, разница восприятия никак не мешала им бороться за право провести 14-летнюю героиню по узкой унавоженной дорожке от полуразрушенного здания школы до уже упоминавшегося многоэтажного дома № 19бис по улице Нессельроде, что в микрорайоне Буханово-11. Поспешному развитию последующей беседы предшествовали положенныеобстоятельствамиминутымолчания.

- Да_ Лаврика жалко^ он всё-таки нормальный был_ - опечаленно протянула Юлька. До сего момента безмолвствовав-

шие юноши, видимо, поначалу не собирались комментировать данную тему, а потому ответили не сразу.

- Всё бренно, - мрачно процедил сквозь зубы Артемий с полным осознанием величия вечности.

- Однако, отвёртка - способ хоть и эффективный, но не столь эстетичный, как, например, яд, - ответил Аркадий. Привыкшая к повседневной неадекватности бесед Юлька не ответила, думая о том, где завтра будут проходить занятия, и, вообще, сочтут ли взрослые разрушенное здание школы пригодным для этой цели.

- Для Космоса способ прекращения жизнедеятельности не имеет ни формальной, ни структурной ценности.

- Я не говорю сейчас о функциона­ льной стороне умерщвления. Существуют определённые эстетические каноны, хотя, не спорю, не слишком применимые в данной ситуации.

- Бросьте, какая эстетика! В мире небытия её не существует!

- Позволю не согласиться. Исходя из тотального субъективистского нигилизма и принципиального гносеологического невежества, Вы абсолютизируете эсхатологические аспекты онтологии бытия и совершенно не принимаете во внимание существование универсальных ценностей, безотносительных как восприятию, так сознанию вообще!

- И всё-таки Вы переоцениваете первичность сознания перед материей^ - А Вы - неисправимый вульгарный материалист!

- ^ребята, не ссорьтесь, - прервала спорщиков Юлька, - вы лучше подумайте, как мы теперь учиться будем^ - Гносеологические свойства субъекта, - фыркнул Артемий, - с пространственно-временными обстоятельствами существования прямой связи не имеют!

- Да мне тоже кажется, вопрос не имеет смысла. Сама социальная структура системы образования устроена по принципу замещения отсутствия недостатком и наоборот - иными словами, переливания из пустого в порожнее^ - Несомненно, хотя, мой друг, не забывайте, что система, как и любой атрибут бытия, представляет собой полнейшую условность^ - Но ведь даже если и так, это не умаляет её социальной значимости!

- Аркадий, оставьте при себе Ваш псевдосемантический вздор!

- Ребята, ну как же можно быть та­ кими легкомысленными? Городите вся­ кую чушь, а ведь зав­ тра - контрольная по биологии...

- Мне кажется, ответил Аркадий, - что в учебный процесс не­ минуемо будут внесе­ ны коррективы. Тем более, опыт сегод­ няшнего дня довольно наглядно показал, что...

- Учебный про­ цесс находится в об­ ратной пропорциона­ льной зависимости от повышающегося уровня благосостоя­ ния так называемого общества! Чем больше дров, тем меньше пар­ тизан!!! Даёшь тоталь­ ную дисфункцию со­ циальных взаимосвя­ зей!

- А Эпикур?... Аркадий был готов расплакаться, - Эпи­

кур имел в виду совсем другое^ - Да маньерист твой Эпикур! Может, он и вовсе плод коллективного бессознательного!.. Слева от оврага, наполненного ржавыми рельсами и многократно использованной картонной тарой многофункционального назначения, начинались многоэтажки известного микрорайона Буханово-11. Блестящая после дождя улица Нессельроде пустынной взлётной полосой уходила в мутную абстракцию теряющегося в тумане горизонта. Через два поворота от задних ворот НИИ природноочаговых инфекций начинались первые подъезды упомянутого дома 19-бис^ Юлька жила в сорок восьмом. Чувствуя близость расставания, юноши сбавили шаг и снизили накал спора. Грустная Юлька никак не могла отделаться от мыслей о завтрашней контрольной, ненавистной уборке в субботу, неминуемом приезде дедушки из Нижней Пышмы и о других, не менее неприятных вещах.

- Ты постоянно укоряешь меня в из­ лишней сентиментальности^ но разве ты не чувствуешь некоторой потери в том, что заканчивается очередной опыт уходящего дня, - миролюбиво обратился к товарищу Аркадий после положенной по протоколу приближения прощания лирической паузы.

- Бытие тленно^ - задумчиво отве­ тил Артемий, - отбрось утопизм^ пере­ читай Фому или Августина^ - Увы, мой друг, Шекспир мне блиПриближался сорок восьмой подъезд, а с ним - неизбежная неловкость прощания. Остановившись у входа, Юлия обернулась к друзьям и по возмож­ ности приветливо произнесла: - Ну, что, чудики? До завтра! Аркадий ответствовал лёгким поклоном; Артемий же грубовато, но с достоинством пожал руку девушки. Зайдя в подъезд и закрыв дверь, Юлька остановилась на пару секунд и прислушалась. С улицы явственно слышались крики, удары и короткие, злые выкрики: «Ты чё, гад, под умного ко­ сишь?» - «Да я тебя вообще придушу, если к Таганрогской будешь подкатывать» - «Заткнись, микроб, на кого наехал?» - «А ответишь? Ответишь?.. Получай!..». «Философы», - подумала Юлька, с привычной тоской нажимая на кнопку сто одиннадцатого этажа. На этом

развороте

рисовал

Сева

Данилов-Пепеляев

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

XyAi

7

ХуЛ! - КРИМИНАЛЬНЫЕ ХРОНИКИ на

Texconten

http://texconten.livejournal.com

ТОРНАДО ОТ МАРВИНА В общем, был такой мужик с большой буквы, по име­ ни Марвин Химайер.

Работал он сварщиком, починял авто­ мобильные глушители в городке Гранби, штат Колорадо. Городок микроскопиче­ ский, 2200 жителей. Мастерская там у него была, с магазином. Какя понял, земельный участок под этой мастерской он официально выкупил за довольно приличные бабки на аукционе (что-то порядка $15 000, для этого он продал свою долю в большом ав­ тосервисе в Денвере). Еще, в качестве хобби, он строил снего­ ходы и зимой катал на них по окрестностям Гранби молодоженов. Как на лимузине. У него даже была соответствующая лицензия (никогда не подозревал, что такую деятель­ ность вообще можно лицензировать). На мой взгляд, дядька был довольно добродушный и в высшей степени прикольный. Впрочем, «While many people described Heemeyer as a likeable guy, others said he was not someone to cross.» Отслужил в свое время в ВВС аэродромным техником и с тех пор стабильно трудился по инженерно-технической части. Дожил до пятидесяти двух лет, не женат (какая-то там печальная любовная история у него в свое время стряслась). Мастерская его примыкала одной сто­ роной ктерритории цементного завода Mo­ untain Park Inc. Руководство завода решило расширить производство: построить еще одну технологическую линию. Для этого по­ требовалась земля. Как в таких случаях вы­ купают землю, вроде бы не стоит объяснять - у меня во френдах все люди взрослые, из России и ее окрестностей, сами все понимаете. В итоге были выкуплены все участки, кроме злосчастной мастерской Марвина. Полагаю, что ему предлагали за участок вполне достойные деньги, но Химайер, похоже, пошел в данном случае на принцип. Может, ему была дорога именно эта земля, а может еще чего. Он взялся даже в 2002 году оспаривать в суде решение о предоставлении территории под размещение завода, вел дело сам и, разумеется, прогадил. В общем, отчаявшись культурно решить вопрос, мужика стали травить. Поскольку все земли вокруг мастерской уже приналежали заводу, ему перекрыли все коммуни­ кации и подъезд кдому. Марвин решил проложить другую дорогу, и даже купил для этого списанный бульдозер «Катерпиллер Д-9» с восстановленным движком. Городская администрация отказала в разрешении на прокладку новой дороги. В банке придрались к оформлению ипотечного кредита и пригрозили отобрать дом. Несколько раз наехала налоговая по налогам с розничной торговли, пожарная инспекция, санэпиднадзор, последний выписал штраф на $ 2500 за феерическое «junk cars on the property and not being hooked up to the sewer line» - речь, напомню, шла об авторемонтной мастерской. Подключиться к канализации Марвин не мог, поскольку земля, по которой следовало прокопать канаву, тоже принадлежала заводу, и он не спешил давать ему такое раз­ решение. Марвин заплатил. Приложив к

квитанции при отправке краткую записку «Трусы». Пару месяцев после этого он отси­ живался в мастерской. За это время у него умер папа, Марвин поехал его хоронить и, пока он был в отъезде, ему отключили свет, воду и опечатали мастерскую. Наконец, 4 июля 2004 года, Химайер взял конкретный реванш. За все. Оказывается, он полтора года работал над своим бульдозером. Обшил его двенадцатимиллиметровыми стальными листами, проложенными сантиметровым слоем цемента. Оснастил телекамерами с выводом изображения на мониторы внутри ка­ бины. Снабдил камеры системами очистки объективов. Поставил в кабине холодильник. Загрузил туда воды, пива и закуски. По­ ложил противогаз. Два «Ругера-223» и один «Ремингтон-306» с патронами. Залез сам. С помощью дистанционного управления опу­ стил на шасси еще один броневой короб, заперев себя внутри. И в 14:30 выехал из гаража. Марвин заранее составил список целей. Всех, кому посчитал нужным отомстить.

«Sometimes, как он выразился в записках, reasonable men must do unreasonable things» Для начала он проехал через территорию завода, тщательно снеся здание заводоуправления, производственные цеха и вообще все до последнего сарая. Потом двинул­ ся по городку. Снял фасады с домов членов городского совета. Снес здание банка, который пытался нажимать на него через досрочный возврат ипотечного кредита. Разрушил здания газовой компании «Иксел энерджи», отказавшейся после штрафа заправлять его кухонные газовые баллоны, здание мэрии, офиса городского совета, пожарной охраны, товарного склада, несколько жилых зданий, принадлежавших мэру города. До кучи срыл редакцию местной газеты и публичную библиотеку, Короче гово­ ря, снес все, что имело хоть какое-то отно­ шение к местным властям, включая их частные дома. Причем проявил хорошую осведомленность о том, кому что принадлежит. Химайера пытались остановить. Сначала местный шериф с помощниками. Напомню, бульдозер был оснащен сантиметровой разнесенной броней. Местная полиция использовала револьверы-девятки и дробовики. С понятным результатом. С нулевым. По тревоге подняли местный отряд SWAT. Потом лесных егерей. У SWATа нашлись гранаты, у егерей штурмовые винтовки. Ка­ кой-то особенно лихой сержант запрыгнул с крыши на капот бульдозера и попытался сбросить светошумовую гранату в выхлопную трубу. Трудно сказать, чего он хотел до­ стичь - сукин сын Химайер, как оказалось, вварил туда решетку, так что единственное,

чего лишился в результате бульдозер - это собственно трубы. Сержант, понятно, тоже остался жив. Слезогонка водителя не брала - мониторы было видно и в противогазе. Химайер активно отстреливался через прорезанные в броне амбразуры. Ни один человек от его огня не пострадал. Потому что стрелял он существенно выше голов. Проще говоря, в небо. Однако полицейские приближаться к нему больше не решались. В общей сложности и считая егерей их к тому времени собралось около 40 человек. Бульдозер принял больше 200 попаданий из всего - от служебных револьверов до М16 и гранат. Его попытались остановить здоровенным скрепером - "Кат" без особо­ го труда запихал скрепер задом в фасад ма­ газина и там оставил. Единственным достижением стал пробитый рикошетом радиатор - впрочем, как показывает опыт наших карьерных работ, такие бульдозеры далеко не сразу обращают внимание даже на полный отказ системы охлаждения. Все, что смогла в итоге реально сделать полиция - это эвакуировать 1,5 тыс. жите­ лей и перекрыть все дороги, включая веду­ щее в Денвер федеральное шоссе № 40 ( перекрытие федеральной трассы всех осо­ бенно потрясло). "ВойнаХимайера" завершилась в 16:23. До кучи Марвин решил срыть мелкооптовый магазин "Гэмблс". По-моему, там больше уже просто нечего было сносить, оставалась еще станция по заправке сжиженного газа, но ее взрыв разнес бы половину городка не разбирая, где дом мэра, а где - мусорщика. Бульдозер завалило обломками крыши, он застрял и заглох. Полицейские больше двух часов боялись приближаться к бульдозеру. Потом долго проделывали дыру в броне (три пластиковых заряда нужного эффекта не дали). Когда броню, уже на следующее утро, наконец пробили автогеном, водитель был уже полсуток как мертв. Последний патрон Химайер оставил для себя. Как метко выразился губернатор Колорадо, «город выглядит так, как будто через него пронесся торнадо». Городу действите­ льно был причинен урон на $5 000 000, заво­ ду - на $2 000 000. При масштабах городиш­ ки это означало практически полное разру­ шение. Завод так и не оправился от нападе­ ния и продал территорию вместе с развалинами. Бульдозер некоторые умники хотели поставить на постамент и сделать достопримечательностью, но большинство настояло на его переплавке. У жителей городка этот случай вызывает, как нетрудно догадаться, исключительно смешанные эмоции.

Бульдозер Марвина до «тюнинга»....

Химайера

8

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

ХУЛ1

В. И. Клейнин

Лифтёр Мой день как вода, ни то ни сё, Моя голова пуста. Теперь я не пью, теперь я лифтёр И еле считаю до ста^

П. Мамонов г|Я работаю лифтёром. Уже довольно ^Ядавно. Лифтёр - профессия как ^ • р а з по мне. Наличие интеллекта здесь не нужно. Оно даже вредно. Лифтёр не должен уметь думать. Даже наоборот. Ему было бы полезно разучиться думать^ Я работаю лифтёром не в каком-ни­ будь сраном подъезде одного из москов­ ских домов, не в бизнес-центре или ка­ кой-нибудь крупной фирме. Я работаю в секретном государственном учреждении_ У меня даже пропуск есть в Кремль. Чтобы попасть к моему лифту, надо зайти в сам Кремль. Каждое утро я доезжаю до метро Александровский сад и иду на рабо­ ту. Минуя кремлёвскую стену, я спуска­ юсь в подвальное помещение. Дальше лабиринтами я прохожу к своему лифту. Он соединяет секретную лабораторию с одной культовой постройкой^

тормозить этот процесс. Немного задержать. Совсем немного. Но чтобы человек сохранился в отличном виде через восемьдесят лет, он, как минимум, должен не умереть^ С другой же стороны, если сохранить объект биологически живым, то он будет подвержен старению. Соответственно те же изменения свойств покровных тканей и прочего^ Так вот, на практике оказалось, что гораздо проще разработать препараты, которые позволяют человеку не стареть и продлевают его бесполезную и, на первый взгляд, никому не нужную жизнь, чем тратиться на средства для его мумификации_ Однако и здесь возникали некоторые неудобства. Если человек, которого поддерживают в идеальном виде и нестареющем состоянии, попадает на люди, то по нему всё-таки можно определить его неестественность. Главным образом по его поведению.

несколько десятков хирургов, медсестёр и прочих нужных и ненужных персонажей. Хирурги уже держали наготове хорошо заточенные и продезинфицированные скальпели. Медсёстры держали в руках зажимы, тампоны, бинты. Какой-то мужик, всем своим видом напоминающий мясника, держал плохо отмытый от крови тазик. Взглянув на всё это, Ленин поморщился. Ему совсем не хотелось в очередной раз испытать все эти мучения, которые выпадали на его долю. Два раза в неделю Ленин выставлялся напоказ в мавзолее. Это была его работа. И ничего поделать с этим нельзя. Иначе и жизнь его поддерживать не будет никакого смысла^ - Владимир Ильич, - оборвал хаотичные мысли Ленина Юрий, - пора уже. Давайте скорей раздевайтесь и укладывайтесь на разделочный столик. А то времени в обрез. Надо торопиться. Скоро посетители уже будут долбиться в двери мавзолея_

***

Резкий звук будильника прорезал ти­ шину помещения. До этого там было тихо как в склепе. А, собственно говоря, это и был склеп или некое его подобие. Лысый старичок резко вскочил с кровати и схватился одной рукой за лысину, а второй за бородку. Будильник продолжал звенеть. Старичок в ужасе завыл, он вспомнил, что будильник находится в другом конце немаленькой комнаты, и легко выключить его, не вставая с кровати, не получится. Осознав сей печальный факт, старик нацепил китайские шлёпанцы и грустно, но всё же достаточно резво для своего почтенного возраста поплёлся в сторону будильника. Однако пока он добрался до адского агрегата, мешающего спать, будильник уже выключился сам. Старик громко чертыхнулся и решил вернуться-таки назад, чтобы продолжить внезапно оборванный сон. Сильно болела голова, вчера он выпил полторы пол-литровых бутылки коньяка «Старый Кенигсберг». Едва старик добрался до кровати, как в дверях появилось сияющее и расплывшееся в улыбке лицо. Старик сразу узнал в нём хирурга Юрия. Этот молодой человек был опытным хирургом. Не зря он работал в данной лаборатории.

- Владимир Ильич, - пробормотал хирург, - пора вставать. Сегодня на работу Вам! Понедельник сегодня. В 11 Вы уже в гробу лежать должны. А ещё операцию провести и прочая организационная поебень_ - Клал я на вашу работу, - злобно выругался старик, - достали уже. Х...ли им на меня пялиться-то? Экое чудо нашли^ - Ничего не поделаешь, Владимир Ильич, - скорее выдвигайтесь в операционную, там уже всё готово^ - Хорошо, минут через пять буду, - недовольно пробормотал старик и начал одеваться^

Как известно, мёртвый человек не может пролежать в гробу порядка восьмидесяти лет. Как ни обрабатывай его гелями, дезодорантами и всякими мумифицирующими материалами, он всё равно сгниёт. Свойства его кожи и прочих покровных материалов, а также его внутренностей, в любом случае изменятся. Он будет не так выглядеть. Всё равно он начнёт гнить. Разлагаться в своём саркофаге. Нельзя прекратить разложение. Можно лишь за-

А вот если такой человек должен со­ храниться, а на людях казаться мертвым, то здесь совсем другая история. Человек этот может захрапеть, случайно заснув, немного почесаться, чихнуть, пёрнуть, блевануть, обосраться, подрочить на проходящих мимо сексуальных особей женского пола, а также может он и неко­ торые другие вещи. Но на люди его вы­ ставлять надо. Причём выставлять мёртвым. Вот такая трудная задача свалилась на коллектив советских учёных, работающих в секретной кремлёвской лаборатории^ ***

Владимир Ильич Ленин вышел из своей комнаты и, пройдя по коридорам, подошёл к двери с надписью «операцион­ ная». Помешкав несколько секунд, он всё же ухватился за дверную ручку, потянул вместе с дверью на себя и нехотя вошёл внутрь. В операционной всё было уже готово. Вокруг операционного стола толпилось

Ленин, грустно вздохнув, начал про­ цесс раздевания. Он скинул свой пид­ жак, затем белую рубашку, затем, посмотрев немного стыдливым взглядом на окружающих его медсестёр, Ленин снял штаны. Далее он подошёл к операционно-разделочному столу и, скинув тапки, присел на его край. Следом были сняты носки^ Когда Ленин снял футболку со своей фотографией в окружении листьев марихуаны, то взглядам окружающих предстало страшное зрелище. От груди и до паха Владимира Ильича Ленина зиял огромный, множество раз зашитый и распоротый шрам_ ***

С третьего укольчика Ленин, наконец, отрубился и сладко заснул со счастливой улыбкой на лице_.

- Чтобы его усыпить теперь, лошадиная доза требуется снотворных и обезболивающих, - грустно констатировал

Юрий, - привык старичок к этой х...не_ подсел, в общем^ Ну ладно, хватит о гру­ стном. Приступаем к операции! Мощная лампа вспыхнула над столом и направила весь свой яркий свет на тело Ленина, безвольно распластавшееся на столе. Хирурги надвинули на каменные лица мрачные повязки и, повытаскивав скальпели, набросились на тело Влади­ мира Ильича. Началась массовая резня трупа. Хирурги расковыривали шрам одновременно, толкая друг друга, и периодически задевали скальпелями по пальцам коллег. Иногда пальцы отсекались, кто-нибудь из хирургов начинал дико орать и в ужасе и шоке от чудовищной боли выбегал из операционной. Когда шрам был полностью разрезан и порван в очередной раз, хирурги побросали скальпели на столик и полезли в тело Ленина руками. В организм Владимира Ильича ворвалось сразу несколько рук. Один из хирургов вырвал ему печень, второй отковырял сердце, третий вытягивал, как канат, кишечник. Тут же нарисовался мужик, похожий на мясника, и поднёс хирургам тазик. Те весело побросали в ёмкость вырванные органы и снова полезли в тушку Ленина с целью вырвать что-то ещё^ Вокруг было много крови. Санитарки начали суетиться, мыть полы и забрызганные кровью стены. Медсестры начали набивать опустевшего Ленина ватой и бинтами, чтобы он хоть чем-то был набит. Операция прошла успешно. Владимира Ильича полностью приготовили к возложению на его рабочее место^ - Всё! Давайте скорей! — закричал Юра. - Несите трупик дедушки Ленина наверх. Его хрустальный гробик дожида­ ется своего жильца^ Поторопитесь! Недовольные народные массы, заплатившие за вход в сиё святилище и осмотр забальзамированного вождя, скоро начнут двери в мавзолей вышибать^

Я очень люблю свою работу. Иногда ко мне приходит сам Владимир Ильич Ленин. Если честно, то я охраняю лифт, на котором транспортируют только его в живом или мёртвом виде, а ещё им пользуются врачи из лаборатории. А иногда Владимир Ильич сам прихо­ дит ко мне. Ему в лаборатории с этими учёными скучно очень. Да мало того, что скучно. Так ещё и неприятно общаться и бухать с людьми, которые из тебя два раза в неделю вытаскивают все внутренние органы только с одной целью - запихнуть в хрустальный гроб и на пару часов выставить на всеобщее обозрение. Владимир Ильич Ленин также любит заходить в мавзолей в свободное от работы время. Естественно не с улицы, а изнутри. Посредством лифта, на котором я и работаю. Ему очень смешно там, то насрёт на крышку своего гроба, то в углу поссыт, а потом кремлёвская охрана неделю капканы на кошек ставит и всегда безуспешно. Весёлый человек этот Владимир Ильич^ А Ленин-то совсем не клоун, а даже практически наоборот. Вот и затаил он обиду на всю эту лабораторию^ На меня Владимир Ильич никакой обиды не затаивал, а напротив - приносит Ленин травы, и мы раскуриваемся. Рань­ ше он коньяк н о с и л , н о я ж н е п ь ю . Р а с строился он очень. Народ смог уговорить революцию устроить в 1917-ом году, а сейчас простого лифтёра не смог убедить халявного коньяка выпить. Я прекрасно справляюсь со своей работой. Я чрезвычайно туп, и это качество являетсяглавным в моей должности. Яне понимаю того, что происходит. Даже если я начну говорить что-то, мне не поверят, зная, какой я тупой на самом деле. Работать лифтёром - моё призвание. Я категорически горд тем, что выбрал эту, безусловно, достойную профессию^

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

I

9

ХУЛ1 Евгений Герман

Человек, который рассказал про войну

О

н всегда ходил на Парад Победы 9 Мая. Нет, конечно, и на 1 Мая, и на День Октябрь­ с к о й революции он т о ж е всегда ходил. Но на День Победы он всегда ходил п о - о с о б е н н о м у .

9 Мая он надевал не планки, а настоящие ордена и медали. Причем все. Точнее, даже не так.

9 Мая он надевал специальный к о с т ю м - на к о с т ю м е х и т р о у м н ы м м а н е р о м были з а к р е п л е ­ ны все знаки отличия. Но так, чтобы ордена держались, а на пиджаке не было д ы р о к от креплений. Этот к о с т ю м весь год висел в шкафу рядом с парадной о ф и ц е р с к о й ф о р м о й . А сверху, на полке, лежала фуражка. Я н и к о г д а не видел, чтобы д е д у ш к а надевал военную форму. Так он и ходил на Парад Победы, в с м е ш н о м полосатом к о с т ю м е абсолютно м и р н о г о цвета. Мне очень нравился этот к о с т ю м - я хотел себе такой ж е . Но меня наряжали в курточку и коричневый берет. Д у м а ю потому, что второго такого кост ю м а , как у д е д у ш к и , в м и р е просто не было. Тем более, моего р а з м е р а . Я нес в одной руке воздушный шарик, а в д р у г о й красный флажок и с л ю б о п ы т с т в о м рас­ сматривал всех ветеранов. Я хотел, чтобы у д е ­ д у ш к и было больше всех медалей. А д е д у ш к а был в новой, специально куплен­ ной, шляпе и очень с е р ь ё з н о со всеми здоровался. Шляпа не подходила к костюму, но э т о г о никто не замечал. Д е д у ш к е все дарили г в о з д и к и . И мы приходили д о м о й с целой охапкой цветов. Сейчас я в с п о м и н а ю еще одну о с о б е н ­ ность: Он н и к о г д а не рассказывал про войну. Ни б а е к - м е ж д у с о б о й ч и к о в , ни официальных докладов перед ш к о л ь н и к а м и или коллегами. Всегда находил отговорку. Д а ж е к о г д а все внуки с о б и р а л и с ь вместе и наперебой просили д е д у ш к у рассказать про его г е р о й с к и е похождения.

Арсений Володин

О большой собаке

П

усть это многим покажется странным, но я люблю, чтобы собаки как таковой было много. Чтобы она заполоняла все пространство комнаты, чтобы, двигаясь, собака неиз­ менно провоцировала маленькие торнадо вслед за собой, громко стуча когтями по полу, и воздушные потоки еще секунд десять ходили по потревоженной комнате, качая листья цветов и взбаламучивая спокойную пыль. Собака не должна что-то там тявкать где-то у пола. Как только собака откроет рот - все должны понять: это Большая Собака. Из пасти ее должны исходить ужасающие звуки в несколько сотен децибел, от которых трескаются стекла, взвывают сигнализациями машины, заглушается работающий на полной мощности музыкальный центр.

- Д е д а , а ты фашистов настоящих видел?

- Пару раз - пленных м и м о вели на э ш е л о н , сухо отрезал о н .

- А из автомата стрелял? - не унимались м ы .

- Только когда в атаку шел, - говорил дед у ш к а , и просил нас переключить телевизор.

- А сколько ты фрицев убил? Тут в р а з г о в о р обычно вступали родители: - Переключайте т е л е в и з о р , архаровцы! Там фильм про войну начинается! Особо упрямых к т е л е в и з о р у пересаживали м а м ы . Или папы. Мы о б и ж е н н о з а м о л к а л и , не п о н и м а я , что д е д у ш к а вообще не очень л ю б и т рассказывать. П о м н ю , я сидел на кухне и ел д ы н ю . Я хотел съесть её всю (ну, чтобы мама опять не сказала, что я не доел до конца). Д е д у ш к а сидел рядом и учил меня правильно резать д о л ь к и . Я пересилил себя и сказал: - Д е д у ш к а , бери д ы н ю , а то мне неудобно, что я один е м . Д е д у ш к а сделал вид, что не заметил моего вранья: - Нет, с п а с и б о , я дыни не л ю б л ю . Ешь-ешь. Я р е ш и л , что д е д у ш к а , как и все взрослые, просто не понимает ничего во вкусных вещах. Взрослые ведь любят горчицу или маслины. ДУРАКИ. А в с л у х я, чтобы утешить д е д у ш к у и восстановить справедливость, с к а з а л : - Я знаю, почему ты не л ю б и ш ь дыни - п р о ­ сто ты столько съел дынь в детстве, что они уже и не вкусные для т е б я . Д е д у ш к а засмеялся и вышел из кухни. А потом зашла мама и с п р о с и л а , что я т а к о ­ го натворил, что д е д у ш к а плачет в дальней комнате. Л и ш ь однажды д е д у ш к а р а з г о в о р и л с я . Он уже не м о г ходить на парады и просто смотрел их по телевизору. Он вдруг сказал вслух: - Война - очень страшная штука. Потому, что на ней у б и в а ю т л ю д е й . Он помолчал несколько секунд и продолжил: - Мы стояли в Германии, в маленькой д е р е ­ вушке, километрах в 50 от Берлина. Война уже кончилась. Я, как с т а р ш и й офицер, совершал обход т е р р и т о р и и с двумя б о й ц а м и . Между деревней и л е с о м было болото. Мы услышали шум к а м ы ш е й и заметили силуэт человека в ф а ш и с т с к о й ф о р м е . Я крикнул п о - н е м е ц к и : «Стой! Руки вверх!» и выстрелил в воздух. Чело­ век побежал. И мы стреляли на п о р а ж е н и е . Пот о м следствие установило, что это деревенс к и й с у м а с ш е д ш и й . Он работал на ферме у б о р щ и к о м . А ф о р м а на нем была старая, отданная е м у к а к и м и - т о солдатами. Я не з н а ю , как закончить р а с с к а з . Д у м а ю , что д е д у ш к и н ы м и с л о в а м и : «Война - очень страшная вещь. Потому, что на ней убивают людей».

Нарисовал Сева Данилов-Пепеляев

Большая собака должна иметь хвост не какой-нибудь коротенький обрубок, который нелепо топорщится где-то сза­ ди, а именно ХВОСТ. Огромный, желательно, больше, чем сама собака, острый и сильный. Один мах такого хвоста должен сбивать на землю все то, что попадется этому хвосту по пути: горшок с цветами, вешалку, стулья, столы, и, в довершение всего, самого хозяина. Большая Собака не должна кушинькать или, что еще хуже, откушивать. Большая Собака должна ЖРАТЬ. С остер­ венением, отрывая огромные куски мяса от бычьей туши, разбрасывать вокруг себя в радиусе пяти метров куски каши, разливать воду и топтаться во всем этом месиве. Большую Собаку не нужно выгуливать. Большая Собака настолько сурова, что сама будет выгуливать вас. Ваше согласие в этом вопросе совершенно не требуется - собака будет вести вас туда, куда ей вздумается, пусть даже на пути ее будут огненные реки, высоченные скалы или даже минное поле. Конечным же итогом такого похода будет тухлая рыба, в которой Большая Собака с радостью поваляет вас. Большая собака должна спать на кро­ вати со своим хозяином. Причем присутствовать на кровати собака должна не незримой феей ночи - нет, наоборот, хозяин должен почувствовать, что на кровать к нему залез как минимум карьерный самосвал! Ноги должны быть отдавлены, сплющены и вдавлены глубоко в перину под весом Большой Собаки, пошевелиться не представляется никакой возможности, да и вдохнуть полной грудью тоже. Большая Собака должна незатейливо и неназойливо вытеснить хозяина с кровати и уложить его на удобном коврике. А когда вы уютно свернулись на полу и засыпаете под мерный храп Большой Собаки, можете считать, что очередной день удался!

П

ривет! Сегодня я расскажу, что нужно де­ лать, если к вам в жилище ворвался не­ званый гость. Сразу хочу испортить чи­ тателю настроение: опытный жулик запросто войдет к вам в квартиру, более того, вы сами откроете ему дверь. В физиологии высшей нервной деятельности есть такое понятие, как доминанта. Это стойкий очаг возбуждения, который, возникнув в мозгу, притягивает к себе другие раздражители. Эту за­ кономерность на уровне интуиции часто исполь­ зуют в своей практике злоумышленники. Например, утром ушел на работу муж или ребенок отправился в школу. Специально следивший за вашим жильем преступник немедленно воспользуется этим, поскольку в течение приблизительно пяти минут вашей доминантой будет являться уход члена семьи из дома. И вот раздается звонок в дверь. Вы думаете, что это близкий человек забыл дома сотовый телефон или ключи, и, не за­ глянув в глазок, распахиваете двери. А к вам, бесцеремонно тесня, вваливаются незнакомые, агрессивно настроенные личности! Но для того, чтобы попасть к вам в дом для «разведки», преступникам вовсе не обязательно использовать научные знания. Часто они маски­ руются под работников ЖЭКа, слесарей, разносчиков телеграмм, кабельщиков, сотрудников правоохранительныхоргановит. д. и т. п. Изачастую это отнюдь не здоровенные громилы. К вам могут прислать «разведчика» - вежливого юношу-миссионера в очках и с брошюрками или миловидную девушку, которой срочно нужно в туалет. У злоумышленников найдется благовидный предлог, чтобы попасть в ваше жилище и оценить целесообразность налета: ценность квартиры ( дома), количество проживающих, наличие собаки, средств сигнализации, присутствие охотничьих трофеев на стенах, указующих на то, что в доме может находиться огнестрельное оружие. Поэтому достаточно запомнить одно жизнен­ но важное правило: никогда не открывать дверь незнакомым людям! Но людям свойственно легкомыслие, особенно дамам. Поэтому часто мы попадаем в опасные ситуации, находясь при этом в собственных квартирах! Есть известная английская поговорка: «Мой дом - моя крепость!» А во всякой крепости должно быть оружие. И сейчас мы перейдем к главной теме нашего разговора, а именно, к т о м у , что может послужить оружием для доверчивой домохозяйки, опрометчиво распахнувшей двери перед преступным элементом. Не обязательно превращать свою прихожую в склад тяжелых и острых предметов. Преступник, ворвавшийся к вам в квартиру, может сам схватить висящий на гвоздике туристический топорик, и _

статистический мужчина. Потому что женщина готовит. Мужчины! Понаблюдайте за вашей мамой, женой, подругой, в о б щ е м , любимой женщиной, как ловко режет она ножом хлеб и овощи, мясо и фрукты. Это у женщины в крови со времен Адама и Евы. Так что, дорогие наши хозяйки, в критическом случае, если преступник вломился в ваш д о м , никогда не прячьтесь в ванной, потому что здоровенный мужик легко выломает хлипкую дверь. И не пытайтесь закрыться на балконе, ибо можете отправиться с него в вечный полет. Просто отступайте на кухню и берите скорее в руку привычный инструмент. Остальное - дело техни­ ки! Два-три опасных взмаха ножом навстречу нападающему вы точно успеете сделать. И не в коем случае не задумывайтесь о последствиях применения ножа. Ведь это в ваш дом вломились и угрожают вашей жизни!

2. В категорию рубяще-дробящих уравнителей входят молотки, топорики, кухонные секачи, скалки, сковородки и им подобные бытовые приспособления. Подставка от электрочайника со шнуром или другой нетяжелый электроприбор могут сыграть роль боевого хлыста, если, конечно, окружающее пространство даст вам возможность размахнуться. Мишенями для этой категории уравнителей являются голова, плечи, ключицы, кисти рук, предплечья и колени.

3. В следующую категорию уравнителей входят предметы, которые можно метать с нескольких шагов в противника для останавливающего действия. Это тарелки, кружки, чайники, бутылки, замороженные продукты, небольшие горшки с комнатными растениями, навесные замки. Такими предметами можно наносить также травмирующие удары, если выбрать для этой цели уязвимые части тела ( с м . п.1 и п.2). К данной категории уравнителей мы отнесем и обжигающие (ослепляющие) жидкости, порошки, аэрозоли (горячий чай, кофе, уксус, молотый перец, мелкая соль, средства бытовой химии, дезодоранты). Если к струе аэрозоли, со свистом вылетающей из баллончика с лаком для волос, или освежителем воздуха, вы поднесете зажигалку, то у вас получится настоящий огнемет! Запомните это на всякий случай.

4. Для защиты от ударов можно использовать сумки, подушки, стулья, табуретки, книги, большие калькуляторы, намотанную на руку одежду. Отразив выпад противника, желательно сразу атаковать его подручным предметом, нанося как можно более травмирующий удар, или, если вы не босиком, нанести ему «скребущий» удар подошвой своей ступни по голени сверху вниз.

5. Уравнители, о которые можно ударить пре­ ступника, толкнув его на них. Хороши для этой цели приоткрытые двери (толкаем на ребро дверного полотна), углы шкафов и столов, тяжелые скамейки, через которые можно опрокинуть противника, оконные и дверные стекла, умывальники, унитазы и тому подобное.

Так что оружием может стать любой предмет, способный в ваших руках несколько уравнять шансы на успех в схватке со злоумышленником. Поэтому назовем такие предметы уравнителями. И дело не в т о м , насколько будут грозны и ужасны ваши уравнители. Важно, чтобы они Никогда нельзя определить преимущество были: а) доступны, находились под рукой; б) скрыты от посторонних; в) несложны в использо¬ одного средства перед другим. вании; г) эффективны в действии; д) не запрещеСлучайный уравнитель может спасти вам ны законом. здоровье, имущество, а то и жизнь. Бросьте преАтеперь рассмотрим уравнители подробнее. ступнику в лицо испуганную кошку. Двадцать острых, изогнутых, как крохотные серпы, когтей 1 . В категорию колюще-режущих уравните¬ одновременно вцепятся ему в физиономию. Это лей входят ножи, вилки, шампуры, ножницы, от¬ может дестабилизировать самого закаленного в вертки, длинные гвозди, куски стекла, шарико¬ боях противника. По аналогии с кошкой испольвые ручки и пр. Целями для поражения этими зуйте расческу или щетку для волос. Энергично, предметами являются руки, лицо, уши, шея, в об¬ короткими рывками «причешите» противнику щеки, а ручкой расчески бейте его в верхнюю щем, части тела, не прикрытые одеждой. губу, переносицу, глаза, горло. Для этой цели Вообще, тему использования ножа в качестпревосходно подойдет и туалетный «ершик», ве средства самообороны я планирую раскрыть в если противник загнал вас в санузел. отдельной статье, но отведу один абзац этому Ну, и не забывайте старинную китайскую повиду уравнителей и в этом материале. Легкие ножи с пилообразной (серрейторной) заточкой, словицу: «В драке главное не размер собаки, а предназначенные для резки хлеба, овощей и размер драки внутри собаки». Больше уверенности в себе! Если вы хватаете любой предмет, кофруктов, есть сегодня на каждой кухне. торый попадается вам под руку, и встречаете ли­ Вообще-то, у женщины, как это ни странно, цом к лицу противника, в большинстве случаев гораздо больше возможностей серьезно травэтого достаточно, чтобы сразу же выйти победимировать противника с помощью ножа, чем у телем. Плохие парни т а к ж е подвержены болево­ мужчины. Если только, конечно, этот мужчина не му шоку, как и законопослушные г р а ж д а н е ^ чемпион России по фехтованию и не обвальщик мяса на местном пищекомбинате. Дело в т о м , Удачи! Мик что среднестатистическая женщина во много раз больше проводит времени на кухне, чем средне­

10

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

ХУЛ1

Стихотворения* Ани Саниной АВИАПОЧТА

ПРУД

Ксения Львовна сидит на балконе и хлещет грог. Чай с коньяком. Ведь какой еще с чая прок! Бублики кончились, нолики кончились. Крест. Только открытка со штампом «Смирновой, Брест».

Мой деда щурится, словно хочет Не видеть путь преломленья Я разбегаюсь

МИЛАЯ

света.

и что есть мОчи

Милая, автомобилем В горле рычит гнусаво. Дно защитив килем Дышу равнодушно-вяло. Стоптаны до кости мысли Плоть ропщет, и резче Винной ягоды кисти, Витиеватость речи. Каменный, закоренелый Архитекторов прихотью, Клейменному, за калым, Подаю пару к выходу. И обугленными пальцами, Постанывая горелой корочкой, Натягиваю ткань на пяльцы, Вдеваю тебя в иголочки. Опалы пятен бензиновых В разбитной голове кружит. Липкий листьев жмых В ледяных целовал лужах. Тебе рядом со мною течь, Но опять по себе шьёшь Льняную личину плеч, Седины озимую рожь. Капли звенят, алеют, Бьются немые оземь. Милая, на параллели Выдвигается осень.

Лечу и падаю! Это лето Вон телефон не звонит, не идут дела^ Чаем заплакала, хоть и коньяк пила. Ксения Львовна, ну полно, включите свет! Почерк же просто какой-то куриный след.

Свежо, опасно, не очень сыто. Мы ловим рыб на слепую Я заливаю отвар в корыто, И там свинюшка Контемпорари

Лампочка тужится, тужится, дребезжит. «Думаешь, сложно мне было пять лет прожить? Думаешь, дача, как Мекка, заветный храм? Я похудела на -тырнадцать килограмм? Думаешь, Чтобы на Думаешь, Думаешь,

пятак полощет.

- моя

приманка.

Немного арт, и немало С мормышкой

денег.

или небесной

манкой

Мой пес играется, треплет веник. Мой день изломан, я стар по ГОСТу.

я не жила, не нашла мужчин, вечер без повода, без причин? я не видала альпийских трав? ты как синоптик? Чуть-чуть не прав?»

Не отрицаю своих

сандалий.

Я не скучаю по Холокосту, Употребляю морковь и калий. Я юный внук^

Вышла на кухню. И чашку помыла. Кофе засох. Много лет как Кофе засох.

ощупь.

(Вздох)

и сегодня

На берегу, разворочав

поздно глыбы,

Мне ступни моет и кажет звезды Мемориал

неизвестной

рыбы. ЯБЛОКИ

Будет осень. Цветочки-бантики. Все в платьях, Она - в батнике. Мамина юбка Тонкого ситца. Хорош плакать! Уж лучше злиться. Девочки, девочки, Сколько стоит Ваше молчанье У барных стоек? Девочка, девочка, Сколько будет Легкая грусть, Поцелуй в губы? Косы обрежешь, И будет выбор: Учиться в Питер, Работать в Выборг.

ЗМЕЙ Я ГОВОРЮ

Радулов выпрямляется, как струна. Он предельно сосредоточен. Не смеха ради. У него запаршивел кот, умерла жена. И грудная клетка ужасно напряжена. Он представлен к первой своей награде.

Я говорю: давай, отпусти во двор. Она говорит: попозже,

сейчас

Я говорю: опять недалекий

жара.

спор,

Хорошо, что память уходит в дым, А не копит груды тоски и шлака. С тех времен, как скурвился молодым, Ты, уже седеющий бардадым, Позабыл, как в детстве тихонько плакал, Позабыл, как в школе молчал взахлеб, Позабыл, как дома ревел некстати. Память - это форменнейший поклеп! Так бы подзатыльничков и отгреб Для нее, с такой вот нелепой стати. А Радулов здесь. Затекла нога. Дубликат вины и дурного вкуса. И одна надежда в таких снегах На воздушный змей, на его рога, И на благодать от его укуса.

Здравствуй, мой Уэлькаль! Усыпанный снегом старинный друг, Мертвых рек прозрачная ткань Хитросплетенье изломанных дуг.

Чтоб сны - и в полдень. Чтоб снег - из кружев. Топить дензнаки В остывших лужах.

Нервным шепотом в уши ударит ветер, В ледяной дымке тает тарелка Солнца. Мне вернуться к тебе не светит. Навсегда расстанусь, никуда не деться.

(А у крылечка Падают яблоки. С топотом-шепотом. Спелые якобы.)

Я говорю: мама была права. Он кряхтит на выход, сипит на вход. Напоказ - пощечины от загара. Он - мелкокалиберный пешеход, Заклинатель герпеса и сухот, Самолет без номера и ангара.

ЗДРАВСТВУЙ, УЭЛЬКАЛЬ

Она говорит: просто побудь и все, Она говорит: редко заходишь так. Я говорю: вторником не

Но к тебе мое сердце рвется. Снова в твой холод сучий! Поселиться на дне колодца, Лишь представится такой случай.

спасешь

Тех у кого в памяти - портулак. Тех у кого грецкий орех в шкафу, Тех у кого кашель и е-мое.

а;

Я говорю: манная каша - фу! Мне говорят: Котя, надень

Мне говорят: выпей и будешь Мне говорят: выше любых

а;

белье. злей.

глубин.

Я говорю: как же мне дальше с ней, С женщиной,

выжившей

из

седин?...

* С Т И Х О Т В О Р Е Н И Е , я, ср.

Небольшое поэтическое произведение, написанное ритмизованной речью, стихами. Толковый словарь русского языка Ушакова

На сиреневом поле снежном, На проторенной волком тропке, Стать недвижимым стержнем, Ледяной глыбкой ломкой. Не гадаю на твою карту, Из прищура - глаз выстрелы. Слишком долго сидел за партой, Недостаточно ноги быстрые. Мне б прижаться собачьей мордой К боку оленя теплому. Уэлькаль, мы породой гордые, Ты и я, и идут все к черту^

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

ХУЛ1

Газеты на Ели

Родион Лонга

СТИХИ

Участие издания в Московской между­ народной книжной выставке-ярмарке, что традиционно и ежегодно проходит на ВВЦ, не было запланировано. Учредитель наш лежал в больнице, выпускающий ре­ дактор с культурной миссией отправился в тюрьму неподалеку от Твери... Словом, издание дремало.

Ты подымаешь трубку, говоря "аллилуя", Придаешь губам форму водочного дозатора, Освобождая мысли. И зажеванная пленка поцелуев Рвется на две части "завтра и вчера". Так глаза становятся похожи на двух женщин Оголивших свои беременные животы Перед смертью хочется верить, что каждый сон - вещий, Что тело не состоит на три четверти из воды. Остановись пока не поздно, не нарушая скорости, О, сердце - манекен выживший после краш-теста С номинацией на Нобелевскую Премию в области жестокости, на совершенную форму места...

Пишу тебе с того света, точнее с обоих Его сторон, уж господь с тобою, алко-принцесса.

Напитки в сорок градусов Пара сережек,

раздуваются на политизированном пафосе и подписывают обманутым вкладчикам свои аляповатые книги. Шутка ли, сам самый толстенький наш коммунист Зюганов представил свое средство для отмывания доходов - писанную какимито наемными гастарбайтерами книгу его авторства (и бодренько так заявил: "Мы стоим у павильона нашей газеты "Правда", где представлены книги, действительно несущие правду жизни". Ага, именно что не ссущие). Всюду в строгом соответ­ ствии с законами жанра бегают последо­ ватели РонаХаббарда и предлагают (это в православной-то стране) подержаться за две металлические фаллоимитаторствующие палочки, обещая после этого продать Вам со скидкой труды учителя по дианетике. Старушки из-подполы раздают рекламки платных опросов о радиостанциях ("только Вы не говорите, что слушаете КЕКС ФМ, а то Вам не заплатят 450 рублей").

Так что, когда я вдруг понял, что мы ну никак не имеем права пропускать столь значимое в мире русской литературы событие, ярмарка-выставка уже набирала обороты. Как правило, мероприятие про­ ходит в течении одной недели на широких пространствах Всероссийского выставочного центра. Естественно, для иконы андеграунда официальное участие в такой выставке - дело почти что невозможное (бюджетов у нас не имеется на такие Посетители ходят кругом кинутые, но радости, полезные контакты нами пренебрегают, людей не хватает катастрофи¬ не видят разницы. чески). У нас даже не было возможности И Ху Лi ее им показала. привезти туда Пень! Свежайший номер газеты - а это был Поэтому, вооружившись сумкой с га¬ №5 "Мистика" - развешан в дикарском зетами и фотоаппаратом и напевая тихо¬ стиле на близлежавшей ко входу Елке, а я нечко селиндионовское ол-бай-май- захватил целый официальный стол

***

Абзац биографии,

11

цельсия

шампунь с мятой,

Связка ключей и пиджак помятый Смерть оставляет разницу в возрасте, Штраф за одно превышение

скорости,

Право на страх, и летят осадки Там, где слюнявит изгиб

осанки

Нежный, как дьявол,

любовник-сволочь

Без десяти прощаний

полночь...

*** Задача по алгебре - идти, не касаясь края найти расстояние между двумя троеточиями, глупый повод. Кажется, что все пошло наперекосяк, я курю косяк и играю В Безлимитный Техасский Холод. И чем дальше в жизнь, тем больше разочарования, короче календари, на фразе «куда же ты?» Начинаются титры, и ты понимаешь, что ищешь уже не призвания А просто возможность утолить жажду, Пока математики учатся размножаться делением, Географы - контурными картами, дворники - мусором. Желание вырваться из замкнутого круга упирается в квадрат лени И пауки ревности вьют семейные узы. В современном мире проще стать эстетом, или патологоанатомом. По крайней мере, не приходится рисковать здоровьем. Ты прощаешь врагов, притворяешься мирным атомом, И масти сгущаются в длинные строфы. А потом все продолжится, как ты сама рассказывала Я научусь оставлять женщин, стану зрелым. Буду позволять себе выходки, но уже не под градусом А в основном - на трезвую. Вообще будущее утопично, как, к примеру, утопленник Ведущий спортивный образ смерти. в стыду одиночества - жизнь проходит под знаком опыта От первой зарплаты и до последней сметы...

3

5^

^1 5

селф*, я отправился к месту проведения действа сам по себе. Сложно критиковать столь значимое для русской литературы действо. Сложно его хвалить. В самом деле, дай нам такую площадь, такой бюджет и такой административный ресурс, все было бы куда как веселее. Формально организаторы просто предоставляют места для продажи книжек издательствам и торговым компаниям (читай открывают сотню-другую маленьких книжных магазинчиков) и пиарят это за откровение. Разобраться в программе фестиваля для стороннего человека - вещь почти что нереальная. Гости (те, кому предоставляют на различных стендах микрофоны) не блещут известностью и тонким слогом, однако выдаются микрофоновладельцами чуть не за пророков. Книги не стоят дешевле, чем в книжных магазинах. Премьер, от которых зубы начинают стучать ко­ лесами поезда, нет и подавно.

(№146) на уличном стихийном рынке рядом с павильоном. Наш стол и наша Ель были единственными местами на всей этой огромной ярмарке, где можно было бесплатно ознакомиться с искренней, свежей и будоражащей кровь литературой. Посетителей было немного. Однако и я, и вся редакция (постфактум просматривая фотоотчет) несказанно радовались небольшим нашим достижениям: девочке с папой, с интересом разглядовавшим Ель (но не взявшим газету), двум подросткам предпризывного возраста, солидно развернувшим газету в аккурат на первой части триллера "Голубой правозащитник", доброй русской женщине, полемика с которой за столом поможет нам улучшить издание в дальнейшем.

В любом случае, газета продолжит свои культуртрегерские и честные замашки: следующая ступенька - ярмарка Нон Фикшн, за участие в которой уже совсем по буржуйски требуют 200 евро (с И за право войти в этот вертеп требу¬ каждого пня). До встречи на Нон Фикшн. ют денег! КоКа Короче говоря, зайдя внутрь, я вышел довольно быстро. Стенды блещут финан*все сам (англ.) сированием, но не содержанием. Гости

12

№ 6 (6) октябрь 2009 г.

XvAi

Павич VS кедроВ

неплохо зарабатывать и таким вот, Отцы и деды новой литературы, можно бесконтактным, способом, а молодые писате¬

или Как Саша Карасев заказал Маканина

Редкий русский писатель от души пора­ дуется за другого писателя. Особенно трудно радоваться за писателя, получившего, к тому же, солидную премию. Во многом спорный роман Владимира Маканина «Асан» дал воз­ можность целому поколению «молодых писателей» заявить, что креатив - говно, а автор сами понимаете кто. Напиши Маканин о проблемах пенсионеров, никто бы и слова не сказал: мол, дедушка пишет о том, что хорошо знает. Но нет, убеленный сединами автор покусился на святое: чеченскую тему, деньги, нефть. Надо сказать, что каждый третий или четвертый «молодой писатель» воевал в Чечне или хотя бы пил с теми, кто воевал в Чечне. Тему Чечни молодые писатели охраняют от немолодых с таким же рвением, как среднестатистический гопник охраняет свой «раён» от «лохов», «чурок» и «пацанов» с другого «раёна». Действуют молодые авторы по чукотскому принципу «что видел, о том и пишу». О проститутках, к примеру, современный «молодой писатель» не напишет, потому что проституткой он никогда не был, да и клиентом не был тоже, ведь ему-то премию еще не дали. «Молодые писатели» вообще ярые привер­ женцы «нового реализма», поэтому у них есть только две проверенные, до предела реалистичные темы: водка и Чечня. Или Чечня и во­ дка. Или водка в Чечне. С восприятием критики у молодых авторов обычно бывает туго. Критика спрашивают: «Ты че на меня бычишь?» После чего сообщают критику, что в следующий раз он за свой гнилой базар получит по морде. И в некоторых случаях молодые авторы действительно дают критикам по морде, дабы не уронить достоинство ветерана Чечни. Надо сказать, что публикуются молодые авторы в старых журналах. Старых и толстых, возглавляемых упитанными, преклонных лет людьми. В далекие шестидесятые эти люди сами были «молодыми писателями», пили то, что полагается молодым писателям, ругали «совок», публиковались и, вообще, развлекались как могли. Толстые журналы тогда были молодыми и выходили солидными тиражами, ихпо очереди читала вся страна. Теперь тиражи заметно похудели: от полутора до двадцати тысяч экземпляров. Но именно на эти жалкие тысячи покушаются молодые авторы. Проще «подвинуть» пенсионеров, чем убедить какого-нибудь издателя напечатать свой роман. Да и вообще, роман еще написать надо. А «толстые журналы», хоть и толстые на словах, но не резиновые, и всех ветеранов Чечни вместить не могут, особенно если эти авторы пишут одно и то же. Что делать? А что обычно делают в таких случаях ветераны? Ко­ нечно же, пишут Президенту Российской Фе­ дерации. Не какому-нибудь министру культуры и не в какое-нибудь Федеральное агентство по культуре и кинематографии, а сразу «главному», чтобы не терять попусту время. Именно так и поступил ветеран чеченских войн, прозаик Александр Карасев, обратившись прямо к Дмитрию Медведеву: 1. Предлагаю назначить независимую экспертную комиссию по проверке художественногоуровня публикаций прозы и поэзии,атакже уровня публикаций литературной критики в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь».

2. По результатам работы независимой экспертной комиссии прекратить финансовую поддержку указанных изданий.

3. Высвободившиеся финансовые средства направить на поддержку журнала «Новый мир», в сложнейших экономических условиях продолжающего поддерживать минимально допустимый художественный уровень своих публикаций. Стало ли смешно ПрезидентуРФ, история умалчивает. Редакторы «толстых журналов» долго удивлялись томуфакту, что их, оказывается, финансирует государство. Само собой, автор, который с Медведевым на короткой ноге, не мог допустить, чтобы какие-то дедушки вроде Маканина вторгались на его, чеченскую территорию, да еще отхватывали там премию размером в три миллиона (и публиковались за границей, когда для оста­ льных страждущих даже в «Знамени» места не хватает). Выходит, что на чеченской нефти Ежемесячная

ли там кровь проливали, можно сказать, за гроши. оя статья изначально не претендует ни на какую объективность. Это про­ «Да, не очень красиво получилось, не сто личное мнение об особенностях оченьхорошо, - пишет известный критик Сер­ гей Беляков. - Но раздражение Карасева и др. творческих вечеров в современной России. С объяснимо. Дело не в мотивах Владимира Се¬ самого начала я понял - будет что-то ужасное. меновича, которого мы считаем одним из Так и случилось. Вышел обаятельный молодой крупнейших современных писателей. Дело человек - организатор всего мероприятия - Сер­ все-таки в самом "Асане". Не этим романом гей Касьянов, и объявил: мэтра не будет, Милоинтересен Маканин, но именно за него он по­ рад Павич по дороге в аэропорт заболел и не приедет. Попытавшись обнадёжить, подбодлучил главную премию страны. Недостатки рить публику, этот очаровашка добавил, что, книги бросаются в глаза не одним лишь Кара- возможно, Павич будет осенью. А сейчас вместо севу и Бабченко. Разве один Карасев "зака¬ него будут поэт Константин Кедров и скульптор зал" Маканина? Почти все ветераны Чечен¬ Григорий Потоцкий. И они, как величины равской, прочитавшие роман, возмущены. Не по¬ нозначные Павичу, наверное, смогут ответить нравился роман и чеченцам: http://timur-ali- на приготовленные Павичу вопросы. Они не ev.livejournal.com/286172.html смогли. На вечере публика б^1ла представлена в Как жаль, что "Большую книгу" Маканин основном людьми за пятьдесят, пахло нафталиполучил не за "Испуг", а за этот псевдочечен¬ ном и аптекой. Попадались и молодые лица дети и внуки. Мне очень захотелось спать уже в ский роман. "Асан" интересен по-своему, но несо¬ первые минуты, но, к счастью, у меня был немненные достоинства этой книги не замечают дремлющий друг, диктофон. Ковырялкин за­ именно из-за этой проклятой Чечни, которую стрял в пробке, и я готов б^1л погибать в одиночестве, но на горизонте появился взмыленный Маканин избрал местом действия. Не было бы учредитель нашего издания. Опоздавший Коля маканинской Чечни... Но получил бы он тогда пощелкал фотоаппаратом вокруг и убежал сни­ "Большую книгу"? Не знаю». мать роскошный вид с балкона. Длиннейший Можно продолжить тему: Лев Николаевич монолог Потоцкого об установке прижизненТолстой не участвовал в войне 1812 года, но ных памятников, о распитии ракии, о душевной стал писателем с мировым именем благодаря теплоте Павича (после ракии конечно), о не«Войне и миру», а не рассказам о тех военных признанности гениев в родном отечестве утодействиях, на которых присутствовал сам. А мил невероятно. Рассказывал он очень эмоциоведь Толстой всерьез интересовался чечен¬ нально, но однообразно, периодически взвизским фольклором, много общался с чеченца¬ гивая... От этого я иногда просыпался, но через ми, и его цикл кавказских рассказов, по мне¬ некоторое время снова клевал носом. Затем раз­ нию некоторых исследователей, заложил говор пошёл как раз на тему равнозначности веосновы русско-чеченских историко-культур¬ личин Кедрова и Павича, все превратилось в ных связей. «С его легкой руки, - пишет Хасан грубый пиар, ощущение тухлого пафоса и полТуркаев, - эти связи в последующую эпоху ной бессмысленности. Зачем все эти люди приприобрели системный характер: две культуры ехали сюда со своих дач? Встретится с Кедровым, предающемся самовосхвалению, на пару с взаимообогатились. Именем Льва Толстого в Потоцким? Н и слова не было сказано о том, чем Чечне были названы улицы, скверы и села. же болен мэтр, ни слова не сказано о творчестЕму были воздвигнуты памятники, открыты ве, о будущих публикациях. Много говорилось музеи. Его именем был назван Чеченский го¬ о Нобелевской премии и выдвижении Кедрова сударственный университет, и в сквере уни¬ на её получение. Не мне судить о вкладе Кедроверситета был поставлен памятник Толстому. ва в сербскую литературу, но вклад Павича в обОн, к сожалению, как и университет, разрушен щеславянскую литературу трудно не заметить. военными действиями в Грозном. В станице Я не выдержал до конца, там собирались еще и Старогладковской в Чечне уцелел Дом-музей петь, я боялся забрызгать соседей по ряду ошЛьва Толстого благодаря мужествуего дирек¬ метками взорванного мозга. И з всего, что я тора Хусейна Загибова, который неоднократ¬ услышал, наибольший отклик в душе произвёл но вступал в перестрелку с теми, кто хотел рассказ Кедрова о романе-храме, который мож­ уничтожить этот святой для чеченцев приют». но не только прочитать, но и увидеть... И о звез­ Вывод можно сделать следующий: реа¬ дном небе, о звездах, в которых, как в двоичном лизм, перетекающий в документализм, не коде зашифрованы наши имена. Правда, уважаемый поэт и здесь не удержался от дешёвого всегда интересен читателю. Особенно рустщеславия, упомянув, что своим творчеством скому. В романе «Асан» много ляпов: болота говорит то же самое, и что Павич лично благовысоко в горах, нехватка горючего (хотя имен­ словил его при личной встрече, за что ему нужно его-то там хоть залейся), отлично работаю¬ но при жизни и поставить памятник. Правда, по щая мобильная связь, которой в момент, опи¬ словам Григория Потоцкого, в литературных сываемый там, толком не было еще и в Рос¬ кругах Белграда Милорад Павич, как часто бы­ сии. Но роман интересен совсем не этим. вает, не является признанным мастером, к нему Сергей Беляков утверждает: «Искать в «Аса¬ скорее относятся как к выскочке, прыгнувшем не» «правду о чеченской войне» так же бес¬ через головы заслуженных литераторов. И пасмысленно, как видеть в «Гражданине убегаю¬ мятник на родине для него вряд ли будет возщем» рассказ из жизни геологов. Маканин не двигнут при жизни. В этом отношении сербская бытописатель, он работает не с реальностью, литература мало отличается от российской, жиа с ее математической моделью. Причем мо¬ вущей по принципу пауков в банке. Памятник делирует Маканин не Чечню, не армию и не писателю работы скульптора Потоцкого, уставойну, а современное общество». Для Мака- новили в Москве, во внутреннем дворике Бибнина как писателя сама Чечня не так важна, он лиотеки иностранной литературы, 24 июня 2009 лишь раскрывает схему «информация + нефть года он и б^1л открыт. Автор «Хазарского слова= деньги, а от кого деньги - неважно», актуаль­ ря» сам собирался приехать на церемонию, по ную не только для России, но и для всего мира. поводу которой и проводился творческий вечер. Это тоже своего рода реализм, но работаюВ ближайшее время на русском выйдут две щий уже на толстовском, идейно-философском, общечеловеческом уровне. Не каждый новые книги Павича: роман "Мушка" его обе­ писатель может себе позволить на этот уро¬ щают выпустить в сентябре и путеводитель «Бовень выйти, но раз уж вышел, а история реаль¬ льшая книга Белграда». По словам некоторых ной войны емучем-то не подходит, он не стес¬ нафталиновых почитательниц, писатель сейчас няется ее «подправить». Роман Маканина явно работает над «Сербской книгой мертвых». Все перекликается с творчеством Льва Толстого, книги Павича в России выходят в издательстве «Амфора». но не продолжает заданную Толстым чеченВ финале, когда мы с нашим доблестным скую тему. Роман Маканина - не о Чечне,точно так же как роман Толстого - не о наполеонов¬ учредителем выбрались из духоты пыльного зала на улицу, я попытался спросить у нескольских войнах. ких прохожих о Павиче. Результат плачевный, Что характерно, сам Владимир Маканин, ни один ничего не знал, лишь одна девушка когда ему начали указывать на фактические предположила, что он белорусский художник. Я ошибки в тексте, заявил, что их нет, и долго плакал от умиления. Н о , всегда есть место для дискутировал с чеченцами, доказывая, что «но», один солидный гражданин по имени «мобильники» - это на самом деле не сотовая, Александр Николаевич при вопросе тут же пуса спутниковая связь, и нефти всегда не хвата¬ тился в пространные рассуждения о литературет именно там, где ее больше всего. Реакция ном наследии Павича, рассказал, как в 2002 автора на критику выглядела не менее смеш¬ году в книжном магазине Москва состоялась встреча с мастером, на которой тридцатилетняя но, чем заявления «молодых писателей». «Это сладкое слово "коньюнктура"», - так публика с детьми на плечах восторженно кричаохарактеризовал один из чеченцев выбор ла: «Дети, смотрите, это же Павич, запомните: темы романа. В конце концов, Маканин тоже это Павич!» Эти времена увы прошли. Также когда-то был «молодым писателем» и призна¬ Александр Николаевич упомянул, что, будучи представителем постмодернизма и славянского вать своих ошибок не намерен. Упырь Лихой

культурно-просветительная

газета

«Художественная

литература

и другие

+ 7 4 9 5 3 1 9 5 5 5 7 .

В 1960 г. познакомился с футуристом А. Кручёных и стал убежденным продолжателем футуризма. С 1958 по 1988 пишет в стол, защи­ щает кандидатскую диссертацию и 20 лет пре­ подает русскую литературу в Литературном институте Союза Писателей. Вокруг него образуется круг поэтов, которым он дал название метаметафористы. Это его студенты Алексей Парщиков, Илья Кутик и Александр Еременко. Пишет манифест ДООСа «ДООС»(1984)и манифест метаметафоры «Компьютер любви»(1983). В 1986 г. отстранен от преподавания с запретом на профессию. Позднее поэту выдадут протокол об уничтожении заведенного на него дела «Лесник» («антисоветская пропаганда и агитация»). В 1989 в издательстве «Советский Писатель» выходит монография по теории МЕТАКОДА и МЕТАМЕТАФОРЫ: «Поэтический космос». По свидетельству редактора, два агента КГБ пытались конфисковать тираж. В 1996 по монографии успешно защитил докторскую диссертацию. В 1991-98 работает литературным обозревателем «Известий». С 2006 г. продолжает внештатное сотрудничество с «Известиями». Главный редактор «Газеты ПОэзия» и «Журна­ ла ПО» с 1995 г. В 2006 г. атташе посольства Франции И р э н Зайончик заявляет: "Сегодня во Франции Константин Кедров самый известный из нынешних русских поэтов". 28 ноября 2008 участвует в церемонии открытия памятника Мандельштаму в Москве. В мае выступает в Вене на днях русской поэзии. Милорад Павич - сербский поэт, писатель, переводчик и историк сербской литературы XVII-XIXвв. Специалист по сербскому барокко и поэзии символизма. Родился 15 октября, 1929 года, в Белграде, по собственным словам, «на берегах одной из четырех райских рек, в 8.30 утра, подзнакомВесов» в семье скульптора и преподавательницы философии. Среди предков и до него были литераторы - в 1766 году один из Павичей опубли­ ковал сборник стихотворений. В 1949-1953 го­ дах учился на философском факультете университета Белграда, позже получил степень доктора философских наук в области истории литературы в загребском университете. Перед тем как полностью посвятить себя литературному творчеству, М. Павич некоторое время преподавал в различн^гх университетах (в парижской Сорбонне, в Вене, Фрайбурге, Регенсбурге и Белграде). Его первый поэтический сборник («Палимпсести») был издан в 1967 году. В 1971 году был опубликован следующий стихотворный сборник «Лунный камень» («Месечев камен»). Кроме того М. Павич работал в газетах, много писал критики, монографии по истории древней сербской литературы и поэзии символизма, переводил стихи с европейских языков. До середины 80-х годов, как он говорит, «пребывал в полнейшей безвестности». После в^гхода в свет книги «Хазарский словарь», романа-лексикона на сто тысяч слов, к нему приходит невероятная популярность в Европе и США. Завоевавший несколько престижн^гх литературных наград, «Хазарский Словарь» сразу перевели более чем на 20 языков. В своих книгах постоянно стремится к изменению принципов литературы. «Пейзаж, нарисованный чаем» (1988) - это роман-кроссворд, его можно прочитать по горизонтали и по вертикали. «Внутренняя сторона ветра. Роман о Геро и Леандре» (1991) - роман-клепсидра, объединяющий две книги. «Последняя любовь в Константинополе. Пособие по гаданию» (1994) - роман, написанный на основе карт Таро.

В 1991 году вошел в состав Сербской академии науки и искусства. В 2004 году был номинирован на нобелевскую премию по литературе. Павич владеет русским, немецким, французским, несколькими древними языками. Член «Societe europeenne de Culture», член сербского ПЕН-клуба. Литературные критики дали очень высокую оценку удивительной многомерности романов Павича. Они в один голос говорят, что Милорад Павич - это самый значимый представитель собарокко, Павич, без сомнения, является самым временной прозы. неоднозначным явлением славянского сектора литературы и добавил, что лишь весна покажет,

Алексей «Ачилезо» Мавренков

хроники

нашего

времени».

Основана

Издание осущесшляется силами творческого сообщества «Неоновая литература». Интересующий Вас адрес всемирной паутины ццц.пео-1№.сщь. т е л е ф о н / ф а к с

кто весомей. На поверку гражданин оказался преподавателем в университете, специалистом в славянской литературе. Немного информации: Константин Александрович Кедров, родил­ ся 12 ноября 1942 года, в Москве, в актёрской семье. Поэт-авангардист, автор терминов «метаметафора» (1984) и «палиндронавтика» (1999),автор аббревиатуры«ДООС»(1984)Добровольное Общество Охраны Стрекоз, Член СП СССР (1989). Член Ассоциации русских арти­ стов-художников-поэтов Франции, член ис­ полкома ПЕН-клуба, автор теории МЕТАКОДА и космической переориентации, И Н С А Й ДАУТА.

Э л е к т р о п о ч т а

в Девятом

году.

Учредитель

и

издатель

-

Зырянов

Н.В.

Адрес редакции - 117648, Россия, Москва, Северное Чертаново ЗА-163,

Г а з е т к и

-

x y . l i @ m a i l . r u

Редакция: главный редактор Одинокова Е А , выпускающий редактор Ковырялкин К.В. корреспонденты - Диомидова Е А , Герман ЕЮ., Островская Т Ф . Корректор Межуев АС. Компьютерная вёрстка, дизайн и иллюстрации Норвидайтис М.И. Вы

можете

стать

подписчиком

«XyJli»

в любой

момент.

Рукописи

не

возвращаются

и

не

лицензируются.

Для

некоторых

категорий

граждан

подписка

пожизненная.

Газетка «XyЛi» - ответственное издание. В соответствии с Уставом Редакции

материалы «Xy/li» направлены на потушение межнациональной розни, прекращение пропаганды наркотических и психотропных веществ,

отказ от курения Отпечатано

и прочего

на т е р р и т о р и и

насилия. В творческом

смысле редакция

газетки

приюта-интерната

девочек

жизнь»:

для

«Бодрая

не несёт ответственности Россия,

Обнинск,

за содержание

Шацкого,

5\5.

материалов,

Номер

сдан

размещаемых

в печать

25

Неоновыми авторами

июня

2009

года. Тираж

на страницах -

999

издания.

экземпляров.