Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается Касатик: Том 1 «Май на глобусе» в стихах современных поэтов. 2021. – 406 с., 16+ В двухтомник «Касатик» вошли стихи 160 авторов из 28 стран мира. Касатик… В мае начинают вить гнёзда и высиживать птенцов щебетуньи ласточки-касаточки, расцветают бархатистофиолетовые касатики-ирисы. Касатик… Касаточка… Так издревле на Руси ласково обращались к своим возлюбленным — ведь это всё равно, что сказать: «Птичка моя… Цветик мой…» И вновь звуки, краски, ароматы и чувства сплетаются воедино в разную по стилю, но всегда незабываемую, яркую, одухотворённую и утончённую лирику авторов со всего света. Составитель и главный редактор: Людмила Чеботарёва (Люче) ISBN 978-163901608-2 © Составитель: Людмила Чеботарёва, Израиль, 2021 © Авторы стихов, рассказов, песен и музыки © Авторы фотографий, картин и видеороликов
Май
13
На Руси месяц пробуждения природы изначально называли травенъ. Это название до наших дней сохранилось в белорусском и украинском календарях. Из-за активного роста травы-муравы май нередко именовали мур и муравник. За первые весенние цветы его нередко кличут цвѣтень или кветень. А ещё в народе последний весенний месяц величали ярец (в честь бога Солнца славянской мифологии Ярилы), листопук (за появления листьев: «пукаться» значит распускаться) и росеник (из-за обильной утренней росы). Весь месяц у русского мужика проходил под знаком посева яровых культур, о чем свидетельствуют названия многих дней в мае: Евсей – Овсы отсей, Семен Ранопашец, Еремей Запрягальник, Борис и Глеб Сеятели, Арсений Пшеничник, Федор Житник, Федот Овсяник. Волновались о погоде землепашцы, полагая: «Если май холодный — будет год хлебородный». Из вековых наблюдений вынесли: «коли в мае дождь, будет и рожь». «Март сухой да мокрый май — будут каша и каравай», — вспоминали, глядя, как густые грозовые облака собирались на горизонте в майские дни. «Ай, ай, месяц май — и тепел, да холоден!» Ведь так уж устоялось в природе, что май, хоть и балует, обнадёживая, теплом, да дважды в этом месяце холода наступают: когда зацветает черемуха и когда распускается дуб. Но «майский мороз не выдавит слёз» (не столь холоден). К тому же, если холодный май, будет много сена. Много хлопот было у мужика в поле, у хозяйки в огороде в эту пору. Не случайно созвучие названия месяца со словами «маяться», «маята». «Захотелось добра в мае!» — сокрушались люди. К тяготам посевной добавлялись и проблемы, связанные с истощением запасов в закромах. Спасала лошадей да коров долгожданная луговая зелень. «Майская трава и голодного кормит!» — говаривали крестьяне, а коли сыты корова да коза — будет и молоко, а там и время огородной зелени подойдёт. Среди майских трудов и забот совсем не оставалось у крестьян свободного времени. Сохранилась в народе поговорка: «рад бы жениться, да май не велит!» Вот почему до сих пор говорят: «в мае жениться — весь век свой маяться». Но любовь всегда побеждает: начинали в мае вить гнёзда и высиживать птенцов щебетуньи ласточки-касаточки, расцветали бархатистофиолетовые касатики-ирисы. Касатик… Касаточка… Так издревле на Руси ласково обращались к своим возлюбленным — ведь это всё равно, что сказать: «Птичка моя… Цветик мой…»
Антонио Вивальди 1678 – 1741 Концерт № 1 ми мажор «Весна» RV 269 Allegro, danza pastorale Деревенский танец
Пастушеской волынки звук Разносится гудящий над лугами, И нимф танцующих волшебный круг Весны расцвечен дивными лучами. Перевод с итальянского В. Рабея
Ханс Зацка (1859 – 1945) Лесные нимфы
Национальный день прощения В 1997 году австралийская общественность была потрясена публикацией официального доклада «Похищенное поколение»: оказывается, с 1930-х годов и вплоть до 1970-х, десятки тысяч детей коренных жителей насильно забрали из семей и поместили в учреждения, целью которых было вырастить их в соответствии с западной культурой, вопреки их собственной. Лишённые своей культуры и отделённые от своих семей, своей земли и общины, несколько поколений детей подвергались насилию, как физическому, так и сексуальному. Этот режим оставил целое наследство сломанных людей, которым до сих пор очень трудно интегрироваться в общество. Для того, чтобы дать каждому возможность восстановить отношения между коренными австралийцами и австралийцами из других регионов, в 1998 году был впервые организован Национальный День Прощения. По всей стране миллионы людей писали личные сообщения в «Книги Прощения», которые затем представили «Похищенным поколениям». В правительствах каждого штата прошли мероприятия в местных парламентах, где они выслушали представителей коренного населения и принесли им свои извинения. Два года спустя четверть миллиона человек прошли маршем через мост Харбор-Бридж в Сиднее. Подобные марши прошли и по всей стране, чтобы отметить ставший ежегодным Национальный День Прощения. В 2007 году Похищенным поколениям от имени правительства было принесено Официальное Извинение.
22
Юрий Вайсман Мельбурн Из цикла «Майская маета» *** Когда каштаны цветом сыпят, Когда сиренью пахнут ночи, Июньский зной ещё не выпил. Цветные лужи у обочин. Когда прозрачным, душным лаком В природе разлито томление, И хочется дышать и плакать От нежности и умиления.
*** В крике матери, с первым криком, Звёздным эхом в земном эфире — Чудом трепетным, чудом диким Мы рождаемся в этом мире. Вырастаем, и со слезами — От кроватки до табуретки, Пьём ромашковыми глазами Унавoженный опыт предков. Вырастаем. От детских криков До скандалов, пустых и пьяных, Вырастаем, — странная дикость Переходит в дикую странность. А по улицам бродит лихо, В каждом доме — чужая стая, В каждой стае — неразбериха… Вырождаемся. Вырастаем.
*** Поэт, опередивший время, Любимец женщин и зверей, Зачем свои стихи как семя Ты проливаешь у дверей? Не в том ли истины основа, Не в том ли истинность пути, — Чтоб оторваться от земного И до земного донести?! Так древний грек терял рассудок, Молясь тому, что сотворил, Предназначение сосуда — В заполненности изнутри. И Посейдон, что правит волны, И Зевс, в чьих пальцах бытиё, Всё делают, чтоб ты исполнил Предназначение своё. Так сбрось ненужную обузу, И, улыбаясь и любя, Творцом войди в покои Музы, Давно желающей тебя!
*** Я думал на исходе дня, О древних мудрецах Востока, Чей разум силился понять Тригонометрию истока. Казалось бы — какой резон, Ловя зрачком размытый контур, Упрямо плыть на горизонт, Не приближаясь к горизонту? Туда, где небо и земля Сливаются, как дух и тело, В ось абсолютного нуля, Натянутую до предела.
23
24
*** Жизнь начинается на че-рдаке, как отвлечённо там пыль качается в луче яичной скорлупой толчёной. Так время заполняет храм и медленно втекает в вечность… И слышит Бога Авраам и покидает Междуречье.
25
Пятидесятница Пятидесятница (День Святого Духа) — переходящий праздник, отмечаемый в 50-й день Пасхи в память сошествия Святого Духа на апостолов. Название праздника — Pentecost — в немецком языке происходит от греческого слова «pentekosté» — пятидесятый. В средние века это слово преобразовалось в слово «paintekuste» и получило дальнейшее развитие в слове «pfingesten», давшем современное название празднику «Pfingsten». Символами праздника являются голубь, огонь и вода, с которыми связаны многие старинные обычаи. Например, в некоторых местечках Австрии до сих пор перед праздником украшают деревенские колодцы цветами, лентами и цветными гирляндами, а в церквях во время праздничной мессы выпускают на свободу живых голубей или через чердачный люк поднимают деревянного голубя. В Зальцбурге же, кроме основанного в 1920 году и завоевавшего всемирную известность Зальцбургского фестиваля, проводятся учрежденный Гербертом фон Караяном Пасхальный фестиваль и цикл концертов на Пятидесятницу и Троицу.
30
Виктор Клыков Вена Чугунок Опять симфонию дождя мне исполняют небеса, а я задумчиво стою и вспоминаю жизнь свою. Была война, и Ярославль — он затемнённым был тогда. Я вижу ночи чёрный мрак, в которой на больших плечах меня вносили в тёмный дом — он сладко печкой пах. Тот, кто принёс меня туда, в другую комнату ушёл, где свет горел, был шум и гам, и взрослые гуляли там. А я был рад остаться в кухне в темноте и греться у печи в тепле, забыв про ночи холод, мрак. Потом сказала тётя мне: «Гуляли мы не просто так. В тот день узнала вся страна, что первый город нами взят, и гоним немцев мы уже. Такой был праздник на душе!»
31
Потом сказала тётя мне: «Гуляли мы не просто так. В тот день узнала вся страна, что первый город нами взят, и гоним немцев мы уже. Такой был праздник на душе!» Родные весело гуляли, меня забыв на кухне тёмной у печки тёплой. А ОН стоял большой и чёрный КАРТОШКИ ПОЛНЫЙ, ещё тёплой, чугунный чудный ЧУГУНОК. И… я открыл мой ротик — РООООТ, и ел её с мундиром вместе, и рот закрыл, когда во мне последний клубень сладко таял. Тут взрослый кто-то подошёл и чугунок пустым нашёл. Все гости в кухоньку сбежались и очень долго удивлялись: «Такой мальчонка, с ноготок, СЛУПИЛ КАРТОШКИ ЧУГУНОК! Ну ты, Витёк, каков шельмец, а в общем, парень — молодец!» И вспоминали много лет, каким голодным был малец. Стихотворение написано по личным детским воспоминаниям автора, родившегося в 1940 году,
Традиции Радуницы (Радоницы) корнями своими уходят в ведические праздники восточных славян. Родовым божествам и почившим родственникам приносились жертвенные подношения на погребальных курганах древних капищ, чтобы души усопших могли порадоваться тому почитанию, которое им оказывают живые. Назывались эти праздники Тризнами или Радаваницами. Позже, после крещения Руси в христианство, православная церковь полностью поддержала этот обычай, увязав его с пасхальным празднованием «во имя радости Пресветлого Воскресения». Отныне все могли разделить это торжество с умершими родными, близкими и всеми почившими христианами с верою на воскрешение и вечную жизнь. В этот день всем миром посещали кладбища, приводили в порядок и украшали цветами погосты. Прямо на могилах накрывались поминальные столы с традиционной кутьёй и блинами. В некоторых областях было принято топить баню для умерших и оставлять в ней чистое бельё и веники. Сами же при этом в баню до утра не заходили, а на рассвете шли искать на специально рассыпанной по полу золе следы «гостей».
В домах выставляли для покойных на столы еду с тремя переменами блюд — на завтрак, обед и ужин. Сегодня обычай приносить на могилы крашеные яйца, еду и питьё церковь осуждает, называя её «языческой». Гораздо важнее духовный смысл этого праздника, направленный на почитание своих предков и неразрывную связь времён. И хотя дань памяти умершим повсеместно совершается православной церковью в специальные даты — Родительские дни, Радуница — особенный праздник, освящённый добрым светом поминальных молитв. Справляемый весной, когда пробуждается природа и земля наполняется жизненными силами, он отзывается в сердцах людей светлой радостью победы над Тьмой. Православной церковью Радоница (Радуница, Радаваница) — День всецерковного поминовения усопших, отмечаемый на девятые сутки после Пасхи Христовой, во вторник на Фоминой неделе, следующей за Светлой седмицей.
42
Валентина Акулёнок Солигорск За Победу! Жили. Мечтали. Смеялись. Верили. Строили планы. …Утро. Июнь. Растерялись… Как же?! Не может! Нежданно… Брест — далеко. И всё ближе. Это гроза? Канонада!.. Мама, за что? Я не вижу! Больно же! Больно… Не надо! Солнце? Так рано? Так жарко! Дымный рассвет. Пепелище. Прятаться! Окрик. Овчарка. Выстрел. Бежать! Не отыщут?.. Сумрачно, сыро — землянка. Хочется есть. Земляника! Пить… Лихорадка, лежанка. Жить! Задыхаться от крика. Выжить! …Томительный вторник. Слёзы от радости — в среду. Радио — громко! По полной! Можно теперь. За Победу!
Майский каштан Каштан в цвету похож на торт Со множеством нарядных свечек. Как этот майский натюрморт Прекрасен, но недолговечен! И хрупкой нежностью дыша, В ладошках вечно юных листьев Трепещет дерева душа, Спеша цветеньем насладиться. …Я замираю у окна: Боюсь спугнуть очарованье. И открывает мне весна Простую тайну без названья.
Последний звонок Шары на ниточках, воздушные проказники, Взметнулись в небо, разноцветны и легки. Светились радостью глазёнки первоклассников, Слегка грустили вслед шарам выпускники. И чуть смущённая учительница пения Прижала руки к серебрящимся вискам. Потом вздохнула: «Видно, всё-таки стареем мы — Ученики своих детей приводят к нам!» С годами время, как известно, ускоряется, Однако нет причин учителю грустить: Ведь в детях юность неизменно возвращается, А с ней — надежда и желание творить!
43
44
Галина Андрейченко Минск *** Танцует дождь, чьи ноты сочтены В уже не зимнем треснувшем разброде Его пажей… Куда они уходят, Не вытрясая рук из-за спины? Фонариками лопнули века, Их не сошьёт дождливый подмастерье. Случайный снег кусается, как перья Из гнилостной подушки с чердака. Ворона мокнет, рассекая вздор, Избитая слезливою погоней, И ткёт постмодернистское гнездо В моём архивинтажном телефоне. Распутица ныряет в зеркала, Выстреливая ветром из трамваев… Как странно наблюдать из-за угла За осенью, забытой кем-то в мае.
*** Горчит на выселках сирень, Пустеет брошенная книга, Ладони стёрты шлейфом мига, Который выпростался в день. Подёрнул сумеречный дым Плоть подсыхающего пляжа. Ступни прошлёпали вальяжно И рассорились на следы. И неопознанный закат, От очевидцев слепо скрытый, Метался на моих щеках Залётной птицей. Недобитой…
Михаил Баранчик Минск Разговор с дедом Дед не любил рассказов о войне — Но подлая война, я знаю точно, Его не отпускала и во сне — До самой смерти приходила ночью. И на вопрос мой: — Дед, а ты герой? А ты в людей стрелял из автомата? Он лишь качал седою головой: — Нет, не в людей, а во врага-солдата. Ну, воевал — коль дали автомат. Всё как у всех — был ранен, есть медали. Война, внучок, не праздник для солдат, А кровь и пот, и грязь, и смерть, и мат. И вот ещё — полей несжатых дали. А почему несжатых, дед, скажи? Сам говорил, что хлеба не хватало… — В те годы, внук, лишь смерть жила во ржи — И нас, живых, за ноги там хватала. Ах, как же нам тогда хотелось жить… И вдруг добавил голосом охрипшим: — А знаешь, внук, ведь васильки во ржи, Наверно, души всех тогда погибших. — Ну а медали, дедушка, за что? Ты расскажи — война мне станет ближе. Дед повторил задумчиво: — За что? И, в старенькое кутаясь пальто, Добавил вдруг: — За то, внучок, что выжил. Дед не носил медалей напоказ — Но точно знал, чего награды стоят. И в День Победы — в год лишь только раз, Их доставал — как самое святое.
45
46
Майский дождь Туча на город с востока плывёт, Хочет сожрать этот город на завтрак. Только дождём, как слезами, прольёт — И уплывёт потихоньку на запад. Улицы Минска под ливнем пусты. Редкие люди — как мокрые тени. Жаль, что не видят они красоты Мокнущих улиц в оправе сирени. Лупит в асфальт майский дождь-ретроград. Бурным ручьём наступает на пятки. Точно вот так же лет двести назад, Лились потоки воды по брусчатке. Мне бы — под дождь. Кто сказал, что нельзя? И — босиком, будто снова я молод. Лупят в окно моё капли дождя — В них отражается старый мой город.
47
Капли дождя. Имя им — легион. Древний Даждьбог сдвинул на́ бок панамку. Им всё равно, что омыть — стадион, Иль новый дом, или древние замки. Небо всплакнуло внезапным дождём, И небосклон снова синий-пресиний. Чайки кружатся над бывшим вождём, Солнцем согреты Франциск с Ефросиньей. Светит под солнцем, как новый, кирпич. Ливень прошёл — и скончался внезапно. Смотрится в лужи умытый Ильич — Видит, наверно, в них светлое завтра. Дождь простучал мне в окно, уходя: — Ты же простишь за минуты ненастья? Слышу случайно я в звуках дождя: — Счастья вам, счастья вам, счастья вам, счастья! *Памятники Франциску Скорине и Ефросинье Полоцкой находятся в шаговой доступности от моего дома в Минске. Как и памятник Ленину.
48
Светлана Войтова Молодечно *** Весна теплом не радует, Лишь шумными грачами. И солнце нас не балует Весенними лучами, Сквозь облачность пытается Пробиться, что есть силы. Природа просыпается… Уже не так уныло. Сады надели платьица: Кто — в розовом, кто — в белом. И трели птиц стараются Призвать весну умело. И жёлтый куст форзиции, Да краски первоцветов Напомнят о традиции Весеннего привета.
50
Инесса Ганкина Минск Дни и ночи мая По старым переулкам и дворам сирень бесстрашно-дерзко расцветает, в них юность пахнет выпускным и маем, и ландыши звенят из темноты. А в кошельке опять бренчат копейки. Не хочется, но чаще на скамейку присаживаюсь, и мои следы круглятся палкой, что в пустой прихожей почётно возвышается в углу. И с каждым днём, чем дальше, тем моложе прошедшей жизни ворошу золу. Кричат воспоминанья, и по коже бегут мурашки… Солнечный прохожий, ломай сирень! Счастливые соцветья неси в ладони, пусть восходят дети, как солнца шар над старою Землёй. А лунный серп с седою головой, приветствуя влюблённых и поэтов, всю ночь бормочет молодой листвой, и пахнет свежескошенной травой. Так постепенно наступает лето.
*** Я поглажу сирень, и в прохладе соцветий, как в речке далекого детства, мои сорок — то лёгких, то грустных — вёсен взрослости тихо растают. Вновь со мной удивительный возраст порога, когда обещают бессонные ночи приближение мудрости, спящие рядом мужчины привычно вздыхают, и страстность объятий сменяется страхом за близких. Но птицы нахальны и юны, а густая сирень оглушительно великолепна, и упругие ветви возносят пушистость соцветий к беспечному майскому небу.
*** Слова пытаются выживать в подвалах и на антресолях. Слова выходят голосовать за свободу дыхания. Что ли вы не слышите, как пьяны шампанским каштаны. Розовеет вишня восточной невинностью. Слова замешивают в тесте, на дрожжах лирической дрожи. Опасно есть с ножа, пока остриё поэзии снимает кожу с любого языка.
51
52
Лариса Гулковская Солигорск Адажио Альбинони «Адажио Томазо Альбинони»,
Устроившись удобно на балконе Я слушала, а мысли улетали За тем прекрасным, светлым, чистым маем, Где танцы над Днепром и луг за речкой И на свиданиях щемит сердечко. Где было так отрадно мне с тобою, С моей любовью первой неземною. Я помню твои волосы и руки, И радость встреч, и горечь от разлуки… Но сквозь года твой образ греет душу… «Адажио» я нынче ночью слушаю…
54
Татьяна Жилинская Минск Наколдуй мне, сирень Сирени художника Бориса Аракчеева
Наколдуй мне, сирень, надурмань, Напророчь тёплым, бархатным цветом Утомлённого озера ткань, Соловьиные трели рассвета. Шалой прелести мятой травы, Что секреты хранит неумело. Вечный омут ночной синевы, Осуждающий грешность несмело. Надурмань мне, сирень, напророчь Волшебство страстных прикосновений. Наколдуй, чтоб сомнения прочь Прогонял сладкий вздох откровений. Чтоб, по-птичьи, гортанный мотив Осыпал утомлённые плечи, Залечив, нежно заговорив, Все, ненужные ранее, встречи. Напророчь мне, сирень, наколдуй Новый яркий аккорд наслажденья. Надурмань. …Только не заревнуй К эксклюзиву интимного пенья. К распечатке немого письма С описанием дикого танца. Ты сирень, ты любовь, ты весна — Разреши твоей власти отдаться. Напророчь, наколдуй, надурмань (Аромат твой волнует и манит…) Мне того, что тебя никогда Для меня, всё же, не наломает.
Лучший город на земле Лучший город на земле, ты — рассеянно-счастливый Под кофейные мотивы в подгоревшем миндале. С терпким запахом любви, нежным звуком поцелуя. Чуть заманчиво блефуя, ручейка манит извив. Полутени на песке многосложной суетою, Островная стайка соек, шум фонтана вдалеке. И крылатые дворы кипячёным цветом вишни… Милый мой, смотри, мы вышли на полянку грустных крыш. Вспыхнул ранний соловей под скульптурные приправы. Где-то здесь, во всём неправый, Марк терял своих друзей. А теперь — смотри, смотри — в каждой клеточке асфальта Есть печать немого скальда с мелкой трещинкой внутри. Ты послушен, ветер — тих, мелкий дождь, как счастье, сладкий. Я смахну слезу украдкой — никому не нужный штрих. В этой грешной кабале между долгом и мечтою Я опять дышу тобою, лучший город на земле. Золотым сверкнёт костёл, широтой души пленяя, Многократно повторяя самый искренний глагол.
Братец Яков
59
Братец Яков, братец Яков, Ты проспал, ты поспал. Бегом на колокольню. Бегом на колокольню. Динь-дан-дон Динь-дан-дон (франц. стар. песенка)
Братец Яков влюбился. «Вот беда» — заворчит колокольня. Он и раньше то пел, то витал в облаках, то звонил невпопад. А теперь и подавно. Ведь найдётся, чем сутки заполнить: Подарить ей цветы и стихи, уловить переменчивый взгляд. После пылких признаний братец Яков стремится на башню, Чтоб дрожащими пальцами трогать и гладить родной карильон. Колокольня тихонько откликается тонкой гуашью: «Очень жаль, что проспал братец Яков, динь-дон, ты влюблён, динь-дан-дон» Ох, влюблён — бедный братец! Ведь девица глупа и капризна. Доведёт до греха, но а замуж, а замуж — пойдёт за князька… И вздохнёт колокольня. Будет свадьба похожа на тризну. Братец Яков играет, страдает, ревнует. Порыв сквозняка… Братец Яков слетает… «Стой, дурной!» — вслед кричит колокольня. Стаям птиц ты чужой, бестолковый мальчишка, хоть стал и крылат! Где-то в солнечном мае Сирый грач, провинившийся школьник, Прилетает, долбит в карильон — динь-дан-дон, виноват, виноват…
60
Ирина Карнаухова г.п. Мачулищи Май Цветами каштана май — юный повеса — Осыпал нежданно аллею-невесту. Та — в лёгком смущенье — в весенних объятьях, Зардевшись сиренью, поправила платье…
*** Как по лестнице небесной, Окрылённые любовью, Взявшись за руки и с песней Да с припрыжкой озорною Май с весной бежали вместе. В их судьбе приняв участье, Нарядились вдруг цветами Все деревья в одночасье. Расплескалось над садами Столько радости и счастья!
Сирень Взгляд на картину случайный — Всё забуяло с сиренью! Запах цветочно-знакомый — Манящий обильным цветеньем Чудных метёлок лиловых — С детства необычайный! Словно большим одеялом, Куст укрывал май-кудесник. Сломано было немало Веток с цветочками в крестик…
Майя Липец Минск Что хотите?! Май!.. Весна, примерив лету выпускницы В который раз, экзамены сдаёт. Волнуется и криком ранней птицы Нас запрокинуть голову зовёт, Чтоб прикоснуться краешком сознанья К величию божественных огней И, в мыслях с облаками проплывая, Услышать зов распластанных полей. Не спит весна и вновь сердца штурмует, Сосуд подносит с призрачным вином, А май с берёзкой юною флиртует И укрывает бархатным ковром. Попал он в плен любви несокрушимой И болен счастьем, бьющим через край: То плачет, то поёт неутомимо… Весна смеётся: «Что хотите?! Май!..»
61
62
Анатолий Мозгов Борисов Май-гуляка В час короткий цветных сновидений Забываются зимние сны. Майским чудом кострища сирени Полыхают как символ весны. Усладившись лиловым пожаром, Расшалился сиреневый май. И, душистым дыхнув перегаром, Попросил у дождя: «Наливай!» Тот услышал — прошёлся по листьям, Обновил яркоблузную цветь. Захмелевший пропойца со свистом Продолжал беззаботно гудеть. Три недели буянил он с гаком! Отозвался ему этот гак: Просадил всё до крошки, гуляка, Потерял фиолетовый фрак. Поугасли осколки цветенья, Порыжели верхушки кустов. Май сгорел, осыпаясь сиренью, Дотянувшись до летних цветов.
Белая Русь Я с солнышком встану, с луною усну, О счастье мечтая упрямо. До боли люблю я твою белизну, О, Белая Русь, моя мама! Цветут ли ромашки на майском лугу, Иль снегом покрыты долины, Вовек я тебя разлюбить не смогу, В беде ни за что не покину.
Мой хлеб Лишь руки прикоснутся к рычагам И заревёт мотор, будя просторы, Забуду я, что горожанин сам, Что где-то есть и мой любимый город. Я ощущаю, как тверда земля И как мала она в сравненье с небом. Иду по полю серому, пыля, Чтоб город обеспечить добрым хлебом, Я вспоминаю город мой тогда, Когда в кровати, замертво усталый, Гляжу в окно, а майская звезда У изголовья, словно мама, встала...
63
64
Ирина Морих Брест Май Резвился на речной волне Неуловимый ангел света — Он посылал любви приветы Воскресшей жизни и весне. На миг в изгибе тонких рук Луч мимолётный удержался… Затем скользнул на сонный луг — Там одуванчик затерялся. О, милый май! Лети, ликуй, Свои разбрасывая сети. Пусть твой лазурный поцелуй Как дар коснётся — всех приметит. Пусть разговорчивый ручей Тебя приветствуя, играет, И жизнь секреты доверяет Весенней россыпи лучей…
65
*** Просто сказала — всё прошло. Тихо взглянула — дальний путь. Мрак отступился. Рассвело. Можно опять глубоко вздохнуть. Это не призрак — чистый май, Птичий и радостный благовест. Не прикасайся, не изломай Ветки, сияющие окрест. Только глазами обласкай Эту сияющую белизну. Кружатся яблони в облаках, Ввысь подымают свою весну. Солнце все жизни зажгло с утра — Малым дыханием мир велик. И отдаётся в сердце стократ: Снова открылся и бьёт родник.
66
Марат Самсонов. Сестрица. 1954
Рассказ деда Всё давно прошло. И в тумане лет Боевое скрылось поколенье. Снова мне о них не расскажет дед, Помянув друзей под настроенье.
67
— Так гудит земля… Яростно и зло — Пламя оставляет пепла груды… Вой фашистских бомб… Просто повезло — Я ведь не надеялся на чудо! Ранен, правда, был… Но хватило сил Выползти… В отключку провалился… А когда глаза снова я открыл — Сам небесный ангел мне явился! В голубых глазах негасимый свет, Белые и чистые одежды… — Ангел мой, спаси! Сохрани от бед — Попросил, почувствовав надежду. — Деда, дальше что? — спрашиваю я. Замираю — и гляжу в сторонку. — Кто же это был? — Бабушка твоя… Медсестрой тогда… Совсем девчонка…
68
Цапля акварель, 2019
Любовь и голуби акварель, 2019
74
Елизавета Полеес Минск Май А в мае расцвела сирень — почти внезапно. Был так прекрасен этот день. Единым залпом его я выпила до дна — и не смутилась. Ведь счастье, правда, не вина, а Божья милость? И счастье длилось целый день. Был день, как вечность… А после белую сирень окутал вечер…
*** Делам всем заменой — речей водопады: Плохих или добрых — не всё ли равно? Всё ниже и ниже приходится падать, Приходится падать на самое дно. А май кружева разноцветные стелет, Весь мир одевая в весенний наряд. Стрекочут сороки, свистят свиристели И звёзды, как спелые грозди, горят. Как ярок высокий простор поднебесья! Как горек мне душу сжигающий яд! Всё глуше и глуше над родиной песни, И колокола всё тревожней гудят…
Татьяна Шуринова Минск Одуванчиковый луг Я проснулась как обычно, И увидела я вдруг Яркий-яркий, непривычный Одуванчиковый луг! В светло-жёлтом сарафане Улыбается, зовёт, И волшебными цветами Чудо-песенку поёт! Только в детстве так бывает: От восторга, красоты Вновь рассказываешь маме Что сдержать не в силах ты! Так и хочется кричать мне: «Мама, мама, луг зацвёл!» В одуванчиковом платье Снова тёплый май пришёл!
75
День святого Георгия Победоносца День святого Георгия, или по-болгарски ГЕРГЬÓВДЕН, — один из самых значимых и красивых весенних праздников. В народе он связан с земледелием (Георгий по-гречески означает «земледелец»), со скотоводством и в целом с весенним обновлением природы. В Болгарии святой Георгий считается как воином-защитником, так и покровителем пастухов и их скота. Когда-то год делили на два цикла: со дня святого Георгия до дня святого Димитра в октябре и с Димитрова дня до Георгиева дня. В этот день пастухи, которых обычно нанимали на все лето вплоть до конца октября, выходили со стадами в поле. Скотоводство и, особенно, овцеводство долгие века было основным промыслом в болгарской патриархальной семье. Поэтому в этот день традиционные обычаи и обряды связаны с овцами и уходом за ними. Накануне вечером устраивают обрядовый надой молока с овцы, которая первой в этом году родила ягнят. К ведёрку красной ниткой привязывают букетик весенних цветов, а в ведёрко кладут монетку, чтобы весь год надой был высоким. Также заплетают чёрной ниткой венчик из дикой герани, крапивы, ежевики и боярышника и украшают им голову овцы. Такой же венчик вешают и у двери в овчарню. Одна из молодых женщин ритуально отпивает молока через полые стебли девясила, чтобы овцы рожали ягнят-самок. В день святого Георгия впервые в году готовят и свежую брынзу, но не солят её, дабы молоко у овец не пересыхало. Весенние травы, цветы и молодые ветки деревьев занимают особое место во всех обрядах. Женщины и дети выходят рано утром на луг и собирают полевые цветы, которыми потом украшают окна и двери в доме. Зелёными венчиками из бука, дуба или яблони украшают ворота, столы, помещения. А венчиками из разных лечебных трав: чеснока, ежевики, боярышника и крапивы — обычно совершают традиционный оберег домашнего скота. Есть поверие, что в ночь накануне праздника зарытые в землю клады начинают «играть». Ночь также подходит и для всяких гаданий. Вообще, магия сопутствует празднику во всём.
В древности считали, что в этот день можно отнять плодородие. Поэтому для оберега вечером клали за воротами кусок соли (наутро он шёл в пищу овцам) и женский поясок, а на рассвете мужчины спешили на свои нивы зарыть красное пасхальное яйцо. Местами в западной Болгарии тогда же и сжигали солому, оставшуюся с Сочельника. В этот день даже и не подумывают выпросить соль или закваску для кислого молока у соседа — это считается плохой приметой. Особое значение в этот день имеет утренняя роса. Считается, что если умоешься этим утром майской росой, то весь год будешь здоровым, и никакая болезнь не сможет тебя одолеть. Дождик же, выпавший в этот день, ценится на вес золота. День святого Георгия связан и с традиционными богатыми застольями. Для праздничного стола хозяйка готовит специальный обрядовый хлеб («боговицу»), на котором она из теста лепит фигурки пастуха и овец. В честь святого Георгия в каждом доме (в деревнях это традиция) режут молодого ягнёнка. Перед этим ему на голову кладут веночек из собранных утром цветов, а на левом рожке зажигают свечку и читают молитву. Обычно его зарезают перед дверью, а кровь выливают в реку или в муравейник (чтобы овцы плодились, как муравьи). Кожа с зарезанного ягнёнка, по обычаю, идёт в дар церковному храму. Традиционное блюдо к праздничному столу — это зажаренный на углях ягнёнок на вертеле. Из потрохов готовят блюдо «дроб-сарма» (варёные потроха, потушенные в духовке с рисом). За столом рекой льётся вино, поются песни. А после застолья все танцуют танец хоро. Ведёт хоровод самый известный пастух или же беременная женщина с зелёной веткой в руке. Гергьóв день — это также День болгарской армии. В годы после освобождения от турецкого ига военные смотры в этот день постепенно стали набирать силу и утверждать себя как важный ритуал. Утром этого дня на площади перед Могилой Неизвестного солдата в Софии президент страны обычно принимает парад представительной части Болгарской армии, а патриарх Болгарской церкви освящает боевые знамена. Затем начинается военный марш боевой техники через площадь Александра Первого Батенберга в центре столицы.
84
Елена Асатурова Черноморец Маки Каплями краплака Полукружья мака — На холсте зелёном масло и пастель. Топчет гнёзда аист. А я сердцем маюсь. За окном акаций белая метель. Рвут привычек стропы Старые Родопы: На озёрах Рильских не растаял снег. А беспечный гларус — Над волною парус — Будит сонный ветер, чтобы взял разбег. Солнце камни греет, Выползают змеи. Соловьи до хрипа глотку рвут в ночи. И сбивают сердце С ритма звоном терций. Но, пока мы живы, — И оно стучит.
Города из песка Мается май, завернувшись в туманную шаль. В сонных долинах под солнцем пасутся стада. На побережье, где море сегодня, как сталь, Зыбкий песок превращаю в свои города. Строятся замки, над башнями реют флажки. Цветом багровым стекает по стенам закат. Всё изменить можно взмахом случайным руки И объяснить, что прибой, как всегда, виноват. Может, и вправду он смоет случайную блажь, Шрамы обид и предательств, и старый должок. Вся наша жизнь — словно этот заброшенный пляж, Годы и чувства стекают по капле в песок…
На Черноморье май На Черноморье май — начало лета. Всё ярче краски, всё длиннее день. В зелёный балахон леса одеты, А солнце, словно шляпа, набекрень. Вдруг тёмное накинут покрывало Шальные тучи. И прольётся дождь. А выйдешь в сад — ещё светлее стало, И кислород как будто кружкой пьёшь — Так воздух чист. И пахнет то ли мятой, То ль разнотравьем, что не знает кос… Навстречу мне, с улыбкой виноватой, Шагает кто-то в венчике из роз…
85
Кофе по-боснийски Кофе в Боснии и Герцеговине — это не напиток, это образ жизни. Сколько чашечек кофе в день выпивают жители страны — исчислению не поддаётся. Утренний кофе, у многих ещё до завтрака. Кофе перед началом работы. Чашечка во время перерыва. Ещё пару — в течение рабочего дня… А после работы — всё только начинается. Стандартная фраза-приглашение встретиться «na piće» (что-нибудь выпить) подразумевает в первую очередь кофе, и во вторую кофе, а только потом, возможно, дойдёт до напитков покрепче.
Привычку к кофе жителям Боснии и Герцеговины привили турки в те времена, когда страна входила в состав Османской империи. Поэтому в основе местной традиции, конечно, кофе по-турецки, но со своими нюансами. Культ приготовления и употребления кофе складывался веками. Начнём с того, что кофе в Боснии «пекут». На самом деле, конечно, варят, как в прочих краях, но для названия процесса используют глагол «peći» (печь). Подготовка Прежде всего обжарка. Кофейные зёрна должны быть обжарены минимально, то есть обжарка «светлая». Боснийцы считают, что так кофе сохраняет максимум аромата и вкуса. Кофе должен быть смелен очень мелко. Обычно покупают готовый расфасованный. Особый снобизм — измельчать кофе вручную, причём, даже не мельничкой, а в ступке, старинным способом. Есть в стране несколько кофеен, где это практикуется. Дожидаться кофе в них приходится очень долго, но оно того стоит. Кофе засыпают в слегка подогретую джезву, заливают водой ключевого кипения, хорошо перемешивают и возвращают на огонь. Нужно подождать, пока пена не поднимется до краёв джезвы, снять с огня и дать отстояться. Сервировка Кофейный прибор состоит из джезвы, филджанов, шечерлука и тацны. Столько незнакомых слов! Но сейчас мы всё объясним. Филджан (люди старых традиций говорят финджан) — это маленькая чашечка без ручки, иначе говоря — фарфоровый стаканчик, часто в металлическом подстаканнике. Шечерлук — сахарница, от слова «шечер» — сахар. Тацна — небольшой поднос, на который всё это ставится.
Сахар должен быть непременно кусковым. Хорошим тоном считается подать к кофе рахат-лукум. Кусочки рахат-лукума заранее накалывают на зубочистки, чтобы гости не испачкали рук. Если вы попросите «белу каву» — кофе с молоком, — то вам подадут и подогретое молоко в крохотном кувшинчике. Хотя классика — это чёрный кофе и довольно крепкий. Местная экзотика: в некоторых кофейнях, где подают кофе по-боснийски, в комплект входят ещё спички и сигарета. Удовольствие должно быть полным. Церемония Первым делом в каждый филджан кладут немного кофейной пены, которую называют каймаком. В данном случае каймак — это «кофейные сливки». Потом разливают кофе, стараясь не взбалтывать джезву, чтобы осадок остался на её дне. Кофе пьют так: кусочек сахара обмакивают в кофе, откусывают, запивают крохотным глотком. Под неспешную беседу, повторяют, и так — пока кофе не закончится. Виртуозы растягивают удовольствие на часы. Впрочем, что за удовольствие пить остывший кофе, нам понять не дано.
92
Жанна Ковен Сараево – Милан Майское рондо Сегодня мой гость — молодая луна. Улыбка её майским цветом полна. Фиалки засушенной трепетный флёр, И жёлтая роза венчает убор. Сегодня мой гость — молодая луна. Улыбка её майским цветом полна. Над лугом согревшийся воздух марит. Май вишню целует — та рдеет, горит. Май в мир изливает стихов аромат. Дега балерины в просторах парят. Над лугом согревшийся воздух марит. Май вишню целует — та рдеет, горит. Взгляни, как улыбка нарцисса нежна, От страсти рассветной он пьян без вина. Томление Мая сплелось в волосах. Этюды Шопена плывут в небесах. Взгляни, как улыбка нарцисса нежна, От страсти рассветной он пьян без вина. Перевод с английского Ольги Коршуновой
Бельтайн Отмечаемый в ночь на 1 мая праздник Бельтайн был одним из двух самых важных праздников кельтского календарного года, который делился на два равных периода, открывавшихся большими праздниками — Самайном (Самхейн) 1 ноября и Бельтайном (Бельтэйн, Белтан) — 1 мая. Эти даты были связаны с важнейшими вехами скотоводческого календаря — выгоном скота на летние пастбища в первых числах мая и возвращение его в стойла на зимний период — к 1 ноября. С древности обряды, приуроченные к этим двум праздничным дням, имели большое сходство между собой, так как по существу смысловое значение их совпадало: обрядовыми действиями люди стремились обеспечить благополучие своей семьи, всей общины, сохранить основу их благосостояния — скот и посевы. Как и на Самайн, центральным ритуалом праздника Бельтайн было разжигание больших костров на вершинах гор или расположенных вблизи селения высоких холмов. По своему происхождению этот обряд, судя по отдельным сохранившимся фрагментам и по описанию его в исторических источниках, связан с культом солнца, составлявшим важную часть языческих верований древних кельтов.
Вот как описывался этот ритуал в средневековых источниках: в течение нескольких дней перед 1 мая жители общины собирали топливо для костров Бельтайна. Только определённые породы деревьев можно было класть в такой, считавшийся священным, огонь. На вершине горы готовили место и топливо для двух костров, а вокруг обоих костров рыли круглый ров, достаточно просторный, чтобы вместить всех собравшихся. В канун Бельтайна во всех домах селения гасили огни. Задолго до рассвета жители выходили из домов и начинали подниматься вверх по склону, гоня перед собой весь свой домашний скот. Процессию возглавляли друиды, облачённые в белые плащи. Достигнув подготовленного для костра места, все становились в ров вокруг костра и молча ждали рассвета. Когда восток начинал алеть, особо уважаемые в селении люди, с помощью трения друг о друга двух сухих кусков дерева, добывали огонь для костра. Костёр зажигался с появлением первых лучей солнца. Пели торжественный гимн солнцу, после чего собравшиеся трижды обходили по рву костёр, а также три раза по узкому проходу между кострами прогоняли через огонь скотину. Потом с зажжёнными факелами в руках обводили животных вокруг своих земельных участков и домов. Этими же факелами зажигали и новый огонь в очаге. Древняя церемония с огнём была нацелена на умилостивление и почитание сил природы, и прежде всего бога солнца, чтобы сохранить невредимыми стада, получить хороший приплод скота и богатый урожай на полях. В Шотландии, на Шетландских островах, эти костры горели обычно три дня, и в эти дни ранним утром каждый житель селения должен был приветствовать солнце, сказав ему: «Доброе утро!» (“Gude morneen!”).
100
Лидия Григорьева Лондон Безумный фотограф Как жадный шмель, жужжа и вожделея, висела над раскрывшимся цветком… Ты рвения подобного ни в ком не видывал. Поговорим ладком — о фокусе, о выдержке, о зуме… Что может быть прекрасней и безумней атласного, с отливом, лепестка? Шмель пролетел, как пуля у виска. А я — лечу! — паря и зависая, больная, невесомая, босая — над алым зевом грузного цветка. Потом продам всё это с молотка: страсть, немощность и мощь, и даже ту, всю розовую, в перьях, наготу создания столь юного, что аж… Иль этот вот растленный персонаж такое обнаживший, что — подишь ты… Глядишь, уже и сбросила одежды толпа тюльпанов. Тот ещё народец… Чего только природа не народит! Фат-тапарат — мистический прибор! Когда природы явный перебор, и я в припадке бешенства и страсти бросаюсь на цветные эти сласти, зовимые цветами без затей. Но как они похожи на людей цветением и горьким увяданьем!.. Вот потому и воздаю им дань я, и день, и ночь паря в пределах рая (где зум за зум зашёл), не упадая…
3
101
*** Скажите мне, я — Он или Она, когда небес зияет глубина в лазоревом зазоре объектива, и сквозь него вселенная видна? Заманчивая, впрочем, перспектива… Иль всё-таки фотограф — это Он, горбатящийся жалко испокон под тяжестью футляра и штатива, пока зеваки смотрят из окон?.. Печальная, конечно, перспектива… Мужская многотрудная стезя. Меня туда и допускать нельзя — так тяжек груз, и путь бесповоротен! А я — слаба. Но, падая, скользя, могу взлететь, поскольку дух бесплотен… Снимай, фотограф! Нам не суждено узреть недостающее звено: как сверху посыпая звёздным сором, не Я, не Он, а некое ОНО нас держит в фокусе и щёлкает затвором.
102
*** В цветнике моём цветы были с вечностью на — ты, яркие — до помраченья, душные — до дурноты, никогда не отцветали эти яркие детали грёзы неосуществленной и несбывшейся мечты.
Танцующий сад Лидии Григорьевой
103 В цветнике моём всегда были солнце и вода, потому что в цветоводстве я не мыслю ни аза, видно, просто по везенью, вдохновенью рядом с ленью, разражается над садом плодоносная гроза.
В цветнике моём ты гость, если с вечностью поврозь, если с нею разлучиться, разминуться ли пришлось. В цветнике ли в самом деле мы с тобой вчера сидели, прозревая всё пространство, вместе с временем — насквозь…
104
Вот весенний, майский зов всевластный. Увлечений зыбкие пески. Снова ветер, как любовник страстный, Превратил в лохмотья лепестки.
Тюльпан «Чёрный попугай» Я, как пчела-эротоманка, Пью красоту — допья́на! Оббита шёлком оттоманка Вальяжного тюльпана…
107
108 Вот ирисы, истрёпанные ветром До девичьего нежного белья. В саду любуюсь каждым сантиметром Космического инобытия…
111
112
114
Маргарита Маркова Лондон Встреча Ты помнишь, тихо таял день, И с каплями вина Смешались музыка и лень, И бешено цвела сирень, Даря двоим густую тень Немым преддверьем сна? Ты помнишь, как обжёг глоток? — В нём соль была и суть. И подхватил двоих поток, Неся куда-то на Восток! И было поздно, — там исток — Обратно повернуть. Как было боязно шагнуть За крайний поворот, В глаза весёлые взглянуть, «Прости, Господь!» — едва вздохнуть И взгляд с разбега окунуть В судьбы водоворот!
115
Майский ливень Где нам скрыться от буйства дождя, Раскидавшего майские сети? — В них, как рыбки, запутались дети! — Знаю я: под плащом у тебя. Пузырится по лужам косой Водопад мутноватым каскадом. Затаивши дыхание, рядом Пережду непогоду с тобой. Заглушил торжествующий гром Детский визг у садовой калитки. Все под ливнем промокли до нитки, Только нам горячо под плащом. Вот и стихло, и ветер отнёс Туч громаду тяжёлым потоком. Ах, как жаль, что второго потопа Не предвидит научный прогноз!
116
Татьяна Юфит Лондон Снег в мае Снег в мае — на почки, на листья, на крыши! Снег в мае ветрами таёжными дышит. Снег в мае — идёшь, наступая на хлопья, Не ропщут — привыкли, их доля холопья. Им падать и таять, стекая сквозь поры, Землицу поить, чтоб всходили узоры Черёмух, подснежников, ветрениц, примул. Снег в мае кепчонки поглубже надвинул, И трактор, как франт, в белоснежность наряжен — Снег в мае привычен на родине нашей.
*** «Не ходите замуж в мае, Чтоб не маяться всю жизнь!» Мы советам не внимаем, мы летим, летим — держись! Как отважны крылья наши, Как стремителен полёт! Мы ещё не варим каши, Не копаем огород. Нас пока что двое в стае Птиц, встречающих зарю… Не ходите замуж в мае, Не ходите — говорю!
117
*** Кончается май, и пора бы, пора Загару пролиться на белые плечи, Но стонет погода с утра до утра, И нет никого, кто беднягу подлечит. В лохмотья разорвано платье небес Свирепым, охрипшим от холода ветром, И прячутся души под мокрый навес, Сплошной безнадёгой нависший над летом. Болеет погода, у всех на виду Корёжит красавицу снова и снова. Пойду погуляю — а вдруг да найду От хвори её потаённое слово?
В Германии издревле весело и шумно отмечается Майский праздник (Maifeiertag). В этот день можно послушать музыку, потанцевать, попеть, купить на ярмарке мастеров полезные и забавные вещи. Одним словом, отдохнуть и весело провести время. Празднование проводится в честь возрождающейся природы, расцветающей весны. Символом Первомая является Майское дерево (Maibaum). Это высокий ствол с зелёным венком на верхушке, наряженный молодой зеленью и цветами. Венок украшается семью разноцветными ленточками, чаще всего красными. Майское дерево посвящается земледелию и воскрешению образа Древа мира, олицетворяя жизнь, цветение, весеннее плодородие и здоровье.
Майское дерево символизирует мировую ось, вокруг которой вращается Вселенная. Дерево без листьев (столб) — неизменяемая ось или центр. Семь ленточек — семь цветов радуги, которая появляется после дождя во время солнца и приносит урожайную погоду. Разматывание ленточек от центра — символ создания мира от центра. На майское дерево кое-где вешают сапоги, рубахи и прочие ценные призы: кто доберётся по столбу до приза — того и подарок.
Кое-где сохранился обычай украшать деревце для своей девушки перед её домом как знак симпатии (и вовсе не обязательно после этого становиться женой или невестой). Перед домом одной девушки можно поставить только одно дерево, поэтому, чьё дерево останется, юноши порой выясняют кулаками, а иногда — хитростью. Молодой человек, «посадивший» дерево, стережёт, чтобы его не выкопал соперник, а заодно смотрит на реакцию девушки. Она подглядывает в окошко за тем, кто ставит дерево, и может для него выставить на порог пустую корзину. Данный знак будет означать, что молодому человеку не отвечают взаимностью. Тогда он может затаить обиду, оскорбиться и отомстить, после чего поутру во дворе может появиться куча навоза или грязи, а самое худшее — это измазанные дёгтем ворота, что с древних времён является страшным позором для молодой красавицы. Поэтому она охраняет свои ворота… Вот так и не спят они всю ночь: один дерево стережёт, а вторая — ворота… Иногда жители одной деревни пытаются украсть дерево из чужой деревни, в то же время не забывая охранять своё дерево от похищения или разорения. За украденное дерево полагается выкуп — бочка пива минимум. !
Майские дерева в городах — это разукрашенные металлические столбы, предназначение которых понятно только один день в году, а в остальное время они вызывают удивление у туристов. Но чем меньше поселение, тем уникальнее в нём майское дерево. Чего только на нём не увидишь: вырезанные фигурки людей, танцующих пар, церквей, орудий труда… Ничего удивительного в этом нет: это же ещё праздник и рабочего человека!
124
Нина Баженова Штраубинг Шафрановые трели мая Лететь по жизни в вечность, И исчезнуть. В бесконечность Отправляться на рассвете, как животные и дети. Не запоминать разлуки, не запоминать рассветы. Умывая утром руки, слышать новые заветы. И всегда являться новым, И всегда являться чистым, Словно детство босоногим, неразменным и речистым. И шафрановое платье подобрать возле дороги, Как оранжевое солнце, что мячом летит под ноги. Вот уж это искушенье, соловьиной трели звуки. И луна — цветной горошек, Так и просится нам в руки.
Печали начала мая Нет, я не питерский романтик, Московский грязный обыватель, мне тоже чужд. Так невесома, моя мечта о совершенстве. Как будто совы о блаженстве, о тишине Прекрасных рощ Мечтают. И тихо ухают во сне, как будто курицы лесные. И золотые Кареты, Замки расписные, что принесёт нам лето, Пройдясь по улице забвений, Каких иных прикосновений Мы испытаем сладость? Миг качнётся и закончится. В печали втаптывая слякоть. И невиновная случайность Добавит лету окончаний. И даль светла. И ветер тих. И потекли воспоминанья, Вплетаясь, словно косы, в стих.
125
126
Майские отступления Прахом венчаны Сколько времени нам осталось — Секунды, минуты, века? Одним поцелуем пепла венчаны мы пока. Пока не станем золою, прахом вечным. И о беспечности думать рано. Время волнами океана Мелодии разные увековечило. И обеспечило Свежесть раны Всего человечества. Время не лечится, Не умирает и не убивает. А только в вечности ослабевает. И с бесконечностью временно тает. И тёплые воды его лучистости Стекают по поверхности чистой. Где нету ни дна, ни колодца, ни смысла. А есть только песнь поутру, Что касается ставень открытых Души гармониста. Красавца, Из древнего танца.
Вернисаж Нины Баженовой Штраубинг
134
Юрий Виткин Гамбург *** Пожелай мне в этом мае Видеть сны, Там где нет конца и края У весны! Где найду предмет мечтаний Без имён, Тот, в который в детстве раннем Был влюблён! Где один рецепт от боли Нам готов — Пьес забытых вспомнить роли, Что без слов! Где остался за чертою Мир из грёз, Поделись со мной тобою Невсерьёз! Чтобы смог я в этом мае Видеть сны, Там где нет конца и края У весны!
Бэла Иордан Розенхайм Сиреневый день Дожди… дожди… И вдруг — чудесный день! С утра смеётся солнце в настроенье, и сладостно-душистым наважденьем обильно расцвела в садах сирень. Лиловый цвет закрасил хмарь и грусть, плывёт в округе нежный тонкий запах, и чей-то кот, привстав на задних лапах, смешно соцветья пробует на вкус. А память вдруг припомнила до слёз давным-давно забытый день весенний и мальчика, что мне букет сирени, мучительно смущаясь, преподнёс. Прекрасна жизнь! А нам — тринадцать лет. И Первомай, и первое свиданье. И лестным было мальчика вниманье, хоть сверстники свистели нам вослед… Он был недолгим, детский наш «роман». Цветы в стеклянной вазочке завяли… И тот букет я вспомнила б едва ли, когда бы не сиреневый дурман.
135
136
Альпийский май Цветущий май. Погода манит в Альпы, где ждёт ручьёв хрустальная вода, на пастбищах зелёных — горных альмах — бурёнок пёстрых тучные стада. По склонам гор — шатры альпийских елей, смеясь, играет в камешки река, и в небе ярко-синем, как в купели, крещенья ждут младенцы-облака. Войдёшь в чертог вселенского покоя, замрёт душа — какая благодать! На сочном разнотравии настоян целебный воздух — век бы им дышать. Гудят шмели над клевером и кашкой, пичуга что-то тенькает в ответ, и белыми панамками ромашки приветливо и дружно машут вслед…
137
Ты здесь дитя, как будто жил безгрешно, здесь рай земной, не в сказке — наяву, и хочется по-детски безмятежно раскинуть руки и упасть в траву… Набродишься по тропкам до устатку, от запахов хмельной, как от вина, приляжешь в тень — и вдруг задремлешь сладко, и будет сон баюкать тишина… К закату день… Пора домой из рая к тому, чем невозможно пренебречь. Спускаюсь вниз… но сердце оставляю горам в залог до следующих встреч.
138
Прогулка по баварской деревне За оградой с ажурной калиткой, на лужайке в уютном дворе одуванчики и маргаритки разбрелись по траве-мураве. И цветы беспризорные эти дарят радость душе и тепло — сколько солнышек в зелени светят, сколько звёздочек с неба сошло. В кружевных занавесках окошки, у двери колокольчик не спит, и пушистая серая кошка на крылечке хозяйкой сидит и любуется ярким газоном, где для глаз — многоцветия пир, где анютины глазки в вазонах с удивлением смотрят на мир. По фасаду — картинная роспись, — буйство красок на белой стене. Горожанам завидная роскошь — без суетности жить в тишине. Славный дворик баварского дома излучает покой и уют, и забавные добрые гномы идиллический мир стерегут…
139
Василий Кандинский. Баварская деревня и поле (до 1944 г. включительно)
140
Гея Коган Бремен *** Трезвон церковный плыл, как аромат деревьев, и рассвет шагал по краю остывших за ночь плит. Капризы мая напоминали взбалмошных ребят. И, по привычке встав не с той ноги, ворчал беззлобно ветер-неврастеник, он пыль с дороги разметал, как веник, Как раковины створок перламутр, цветы свои глубины обнажали; был день уже записан на скрижалях, а в общем, шло обычное из утр. Неблагодарность — общий наш порок: то скуку мы клянём, то непогоду, за недосып всердцах корим природу, а радость принимаем — как оброк. Всё хорошо — не надо перемен: где нет печали — там уже отрада. С земли слетая, лёгкая прохлада пусть бабочкой касается колен. Благодарю, что приключился май и что любовь не отменила праздник. Всё хорошо (ах, только бы не сглазить!) того, что есть, о жизнь! —- не отнимай.
141
Майские стихи Посвящаю всем, родившимся в мае. В том числе и себе.
Не то, чтоб я пускалась в путь, взяв у судьбы весло, но воздух в первый раз глотнуть мне в мае повезло. Мелькает смена лет и зим и череда погод, но вечно май, как вечный Рим, венчает каждый год. Вскипает каждый майский день, как варево в котле, но всю окрестную сирень он посвящает мне. Как только ветер приослаб, истратив прежний пыл, каштана стройный канделябр все свечи запалил. Пусть морщит воду лёгкий бриз, спасибо, дивный сон, что в мае начат мой круиз, что он не завершён.
142
Холодный май Как холодно! Какой холодный май, как будто кто-то перепутал даты, и сединою отливает край озёрного расстеленного плата. К закату всё длиннее борозда, протянутая уходящим светом, но сизая спокойная вода в неё нырнувшим солнцем не согрета. Жжёт холод, как тревога. Но о чём хотят поведать заморозки мая? Чья это тень маячит над плечом, растёт и очертания меняет? Стекая сквозь разрывы туч, луна холодным светом землю заливает; так из-под спуда холодит вина, забытая, но всё ещё живая. Пророки спят и летописцы спят, себя величьем прошлым согревая, а мифотворцы новые стучат у врат не им обещанного рая.
144
Наталья Кушнир Эрланген Предчувствие грозы Сплошной стеной — Капризный майский ливень Мир делит словно в коммуналке занавеска отгородив иллюзии небесным прозрачным и мокреющим крылом от повседневности такой смешной как дивен его недолгий выход даже жалко что только пара листиков на сцене аллюзией растает… А потом — каштаны облетят, уснут стрекозы природа всхлипнет — и поймёшь азы основы бытия на четверть дозы… Вот тоже мне — Предчувствие грозы…
Генрих Гейне 1797 – 1856 Из «Книги Песен» Чудесным свежим майским днём, Когда раскрылись почки, И в сердце расцвела моём Любовь, как все цветочки. Чудесным свежим майским днём, Когда запели птицы, Признался в чувстве я своём Красавице-девице. Перевод с немецкого Натальи Кушнир
146
Эмилия Песочина Ольденбург Расставальная У реки Расставань за селом Ахкакжаль соловьи в ста кустах разбирают печаль на сто нот до любви и сто «нет, не бывать…» Паутинками лунного света слова заплетаются в май серебрящихся трав и качают в ночных колыбелях ветра. Меж ладоней озёр Нежалей, Несбылось загорается белое пламя волос над свечами склонившихся к прошлому ив. А гармошечных нив разливанный наив раскрывает, как тайну, свою широту, отрывая от неба зазнобу-звезду… На жалейки помин «неприду-незови» откликаются в сто голосов соловьи ста оттенками ландышей в перлинках рос. Лебединые стаи черёмух, берёз засыпают под мысли навеянной мглы… был да сплыл по реке Расставань был да сплыл
147
Переполох От жары закипали черёмухи В чанах свеже-зелёных садов, И огромный взлохмаченный громище Шваркал молнией, ветром, водой, Угрожающей речью картавою Переругивал небо и дол, И держалась испуганно таволга За кружавчатый белый подол. Гром прокатывал неодобрение, Пересчитывал рёбра борóв, Всполошённые грозди сирени и Рододéндроны в недрах дворов. Но явление проблесков синего В басовитых литых куполах Возвещали лиловой глицинии Долгополые колокола. Ослабела гроза скоротечная, Передёрнулась и умерла… И ленивое варево млечное Млело медленно в чистых котлах…
148
Снежный май 1 Май — время Снежной Королевы... Метельны танцы лепестков, Заснежен вишенный альков, Белы черёмухи напевы… Вот государыня плывёт По небу белою лебёдкой… Из облачного пуха соткан Её почётный хоровод. И сливочный пломбир каштанов, И пенки пышные калин От свежей утренней земли С восторгом ей несут поляны. И мается подросток Кай, Сложить пытаясь слово МАЙ.
149
2 Снег странным образом валил, Когда его уже не ждали, Когда летели журавли Из теплой, синей южной дали. Снег шёл и шёл, и покрывал Собою лепестки черешен, Лишь неуёмная трава В снегу пыталась делать бреши. По снегу шёл саксонский кот И ставил лапы осторожно, И думал: «Май, а снег идёт… Как сложно жить… Майн Гот, как сложно…»
150
Чаёвное Прян и тёмен вечер поздний, Как заморские чаи… Соловьёвничают звёзды… В чашу сада соловьи Льют певучие настои Канительных кантилен. Месяц лютней золотою Нежит пажити во мгле. Сонно дышат вдалеке Туч опаловые горы И лучистые озёра. В серебристом ободке. Сочно чёрен неба колер. Капля лунной белизны Растворяется в покое. Крепость синей тишины Нарастает понемногу До густейшей немоты. Ночь заваривает Богу Звёзд жасминные цветы…
151
Михаэль Шерб Дортмунд Май (Из цикла «Календарь») Под вишнями не стол — столопотам, Гудроном пахнет тёплая клеёнка. Весенний свет похож на оленёнка: Дрожит и прислоняется к стволам. По папиным премудрым чертежам Мангал был сварен из полосок стали, Глядишь, прищурясь, на огонь в мангале И жар в лицо, и холодно плечам. Попсу играет радио «Маяк», Гудит пчелиный улей обертоном. Распахнутым цветастым балахоном Висит весна у сада на ветвях.
152
Татьяна Шмитц Райнберг Хор Хорош ли, плох ли — торжествует хор Рассветных птиц. Поют, вовсю стараясь. Неспешными шагами, словно вор, Крадётся утро, возвратясь из рая. Огрызками своих карандашей Запечатлеть минуту перелома Пытаешься, и в исповедь вещей Так верится, как и словам знакомым. Сиреневый невнятный аромат В тебя проникнет в мае невидимкой. И кажется, сумеешь ты поймать, Что ускользает, замерев, на снимке. Спускается, как неба первый пласт, К тебе, во искупленье, птичья нота. И то, что ты себя тогда не спас, Извечный шанс, чтобы спасти кого-то. Метёт метель весенних лепестков. Слова до невозможности излишни. Есть в птичьих песнях музыка стихов, Как обещанье лета в цвете вишни.
Свет А после сна сочится свет Сквозь створки, щёлки. И прилипает, подогрет, На руки, щёки. И я спугнуть его боюсь, Встряхнувши чёлкой. Немного сладок он на вкус, На ощупь — шёлков. Тягуч позднее, словно мёд, А запах — липов. И в соты дней ложится год, Дробясь на сгибах. И май растопится, как воск, Собой связуя Всё, что когда-то не сбылось, И света струи.
После дождя Короткой строкой говорится легко, А пишется больше всё длинно и сложно, Как будто нарушен привычный покой, Вернуться в который почти невозможно. И краски весны застилают глаза, Нельзя разобрать — акварель или слёзы, Когда разразится шальная гроза, А воздух потом так прозрачно-берёзов. Его выпиваешь глотком на ходу, И веришь ещё в откровенье сирени, И в новую жизнь этих яблонь в цвету, Стоявших зимою как прошлого тени. Над зонтиком носится радуги след, Раскрывшейся где-то цветным парашютом. И дымкой зелёной струящийся свет Просеять готов и часы, и минуты.
153
Ирина Юрчук 154
Ольденбург Небосклонное Озарён неверным светом небосклона ореол. Вечер лунную монету Бросил — решка ли, орёл? В эту россыпь звёзд-горошин под рулеткою судьбы случай выпал, жребий брошен — встрече быть или не быть? Век тасует дней колоду, проигравшись в пух и прах. Загостилось год от года счастье на чужих пирах, и, азартно до горячки, время у игры в плену. Ставки подняты на скачках, чьи-то судьбы на кону… Пьян факир, кудесник выбыл, врёт охрипший тамада, предлагая сделать выбор, между «да» и «никогда». Между нежностью и мукой, меж закатом и зарёй, между встречей и разлукой, между небом и землёй… Только ландышевым маем на рассвете у воды белый свет перепевают соловьи на все лады. Пролагается любовью тонкий мостик — Млечный Путь — между мною и тобою из «сейчас» в «когда-нибудь»…
155
Майские присказки Зреет майское солнце медвяное, медное, И бутоны взрываются в съёмке замедленной, К небу тонкие тянут тычинки и пестики, Где под синью нательны стрижиные крестики. И гнездится в саду среди гущи черешневой Сокровенная нега кромешного вешнего. А над всем этим чудом, свечением, таинством, По небесной воде день сплывает оттаявший. И строка, у которой в крови откровения, Свет и время любить раздаёт по мгновению. Сказки, присказки, присное, прииски, поиски, Но пока публикуется повесть не полностью, В продолжении — главное, пламенно-плавное, То, где литера Л торжествует заглавная…
156
Мой май Мой май нахлобучил небо, взяв солнце под мышку, Выходит утром искать свой заветный путь В сады откровений, где светом увит домишко, Чтоб пить виноградных иллюзий хмельную суть… Мой май приголубил мечту и целует страстно, Как будто на это вечность отведена, Вальяжно разлёгшееся меж нами пространство, И нежит, и будит уснувшие времена… Поёт пчела, фиалка тянет к ландышу шейку, Беспечную синеву обнимает даль, И дрозд достаёт заводную свою жалейку, И рос достаёт лепесткам утолить печаль… Мой май пробирается к сердцу тропой оленьей: Короткий вздох, в сокровенное долгий взгляд… И облако ловит стрижей неземных стремлений, И слов самолётики пущены наугад. А время бросает на ветер наветы снова, Минуя в зиму бредущих рука в руке, О том, что от безоглядного неба седьмого Беременна летом Земля на седьмом витке.
Греческая песня Музыка Микиса Теодаракиса Русский текст Елены Фроловой Разлука смотрит на меня Твоими серыми глазами. Вспорхнула птица между нами… Вскочило сердце на коня, И мчится поперёк огня, Не уступая своеволью, Переполняясь новой болью… За болью — даль, за далью — дым… А ты глядишь, не отрываясь, Как свет летит, переливаясь, На уходящие следы Неразразившейся беды… И, если даже мир качнётся, — Твоя любовь не обернётся…
Пировассия Праздник этот имеет языческие корни, а его буквальный перевод означает «огнехождение». Собственно, в этом и выражен основной смысл празднества. Греческая Православная церковь осуждает эту традицию как языческую, но не препятствует его проведению и не предаёт анафеме участников, и жители севера страны из года в год устраивают в майские ночи эти шествия, при этом ничуть не сомневаясь в том, что Пировассия исключительно христианский праздник. А покровительствуют ему, согласно народному поверью, очень почитаемые в Греции Св. Равноапостольные Константин и Елена. Праздник Пировассия отмечается три дня, преимущественно в северной части страны, где компактно проживает греческий субэтнос, именуемый анастенарийцами. Даты проведения приходятся на двадцатые числа мая, с 21 по 23. Всё празднество начинается с того, что местные жители повсеместно по всем городам и весям возносят покаянные молитвы, плачут и даже танцуют. Конечно, это действо может весьма удивить случайного зрителя, ведь стоит учитывать ещё и горячий греческий темперамент и искренность, с которой участник относятся к Пировассии. В этот день, а вернее в ночь, повсюду устраиваются костры, которые медленно прогорают, оставляя после себя раскалённые алые угли. Вот по этим самым углям, от которых в и без того жаркую весеннюю греческую ночь веет жаром, и пойдут огнеходцы.
Удивительно, но когда смельчаки идут с молитвой и иконами по углям, то лица их выражают лишь радость, и создаётся впечатление, что идут они не по только что погасшему огню, а по песочку, который покрывает благодатное морское побережье страны. Более того, после завершения этого испытания многие огнеходцы демонстрируют свои ступни, на которых не видно ни следа ожогов. А вот по какой причине этот праздник ассоциируется у местных жителей с именами Св. Константина и Елены: в 1250 г., в эпоху вторжения движимых жаждой наживы крестоносцев, во время нападения на один из греческих городов загорелась церковь, в который находились святые иконы. Истово верующие жители его не могли допустить гибели ликов и, рискуя собственными жизнями, спасли изображения Константина и Елены. С тех пор счтается, что святые, в благодарность за такую преданность и самоотверженность, наградили людей даром ходить по огню без всякого вреда. Следующие два дня, которые длится праздник, жители посещают друзей и близких, причём, согласно древней традиции, обходят дома против часовой стрелки. А ещё в дни Пировассии на столе присутствует, помимо прочего традиционного праздничного угощения, изюм и вино. Нетрудно догадаться, что греки, со свойственной их характеру весёлостью, отдыхают на всю катушку. В последний день все собираются в доме старейшины, на столе которого, кроме вина и ракии, обязательно стоят блюда — дары земли: бобы, лук и хлеб. Посмотреть на это красочное действо съезжаются туристы не только со всей страны, но и со всего мира.
164
Нани Сариду Александруполь Гроза Вокруг потоп, грозы репризы, Стою… и судороги луж Созвучны тризмам групп и мышцы… Пронзает тучи солнца луч, И всё ликует и трепещет, В озоне пряном утонув, И мы, подобно водам вешним, Сметаем девственности грунт…
Оттепель За окном тепло — весна: Мокрый лёд уже непрочен, Снег с глазурной коркой — точно Сыр голландский: весь в свищах. Корнеплод сосулек грузных С крыш гирляндами свисает, Пот их прошибёт профузный И в размерах уменьшает. И мелодия капели Ожиданием наполняя, Близит смутное виде́ние Близости в начале мая.
Тамароба Память о царице Тамаре бережно хранилась грузинами все годы атеистической власти. Еще в 1917 году они выбрали 14 мая, день памяти святой, в качестве национального праздника. Но открыто отмечать его смогли только, когда Грузия получила религиозную свободу. Сегодня день святой царицы Тамары, или как его грузины называют — «Тамароба», широко отмечается по всей Грузии. Во всех городах проводятся торжественные богослужения с молитвами ко святой, затем устраиваются народные гуляния. Особо торжественно Тамаробу отмечают в Тбилиси у храма Дидубийской Богоматери, где святую венчали со вторым мужем. Другое место особых торжеств — это городок Ахалцихе на юге Грузии. Здесь царице поставлен большой памятник в самом центре города. Жизнь святой Тамары можно назвать уникальной. Достаточно упомянуть, что она является единственной женщиной, когда-либо управлявшей Грузией. Причем период ее правления был ознаменован и военными победами, и достижением спокойствия и благоденствия внутри страны. Из-за своей мудрости и твердости святая Тамара звалась подданными «царём». Не царицей, а царём. Настолько велико было уважение гордых грузинских мужчин к этой женщине. Заместив на царском троне своего отца, святая начала свое правление с таких слов: «Я отец сирых и судья вдов», — говорила Тамара. Во время ее царствования не было ни одного случая смертной казни и телесного наказания. Однако избегая насилия внутри страны, царица вела успешные войны с соседними народами, которые нападали на Грузию. Насколько уникальной была жизнь святой Тамары, настолько удивительной была и её кончина. Согласно преданию царица мечтала посетить Святую землю. Но в течение жизни это ей не удалось. Поэтому святая завещала похоронить себя в Палестине. Что и было сделано её подданными. Для того, чтобы останки святой не были в будущем осквернены, процессия с гробом царицы была замаскирована. Из Тбилиси выехало одновременно двенадцать одинаковых процессий, которые затем разъехались в разные стороны. Чтобы невозможно было отследить настоящую процессию. Вот такой удивительной женщине Грузия обязана своей государственностью и принадлежностью к православной вере.
Царь царей всего востока, дочь Георгия, Тамар, которая да долгоденствует
172
Гурам Петриашвили Тбилиси *** Единственный на свете счастлив светлячок: он и летает, и при этом светит.
*** Эта почтительная моя просьба, надеюсь, вас не обидит. . . ........................... У каждой розы есть свой соловей, и потому, если в комнате розы разводим, не надо забывать, что по ночам окна должны мы открытыми оставлять.
*** Да нам полезна утренная зарядка — как-никак здоровье. . . и всё такое. . . Но вот тебе совет: едва проснёшься, сначала занавеску отодвинь, и выгляни, и хорошо подумай: по-прежнему ли радует тебя цветенье розы на чужом балконе? Перевод с грузинского Даниила Чкония
Нино Чакветадзе
Ольборгский карнавал Ольборгский карнавал ежегодно проходит в мае и собирает огромное число зрителей. Датчане не зря гордятся этим праздником, ведь Ольборгский карнавал считается самым крупным маскарадом Северной Европы. Основное отличие этого праздника от многих аналогов — участие в нём могут принять не только профессиональные артисты и танцоры, но и все желающие. Да, кстати, туристы тоже могут облачиться в необычные и яркие костюмы и пройтись по улицам Ольборга. Главное — соблюдать заданную тему, на которую ориентируются участники праздника. Каждый год тема Ольборгского карнавала меняется. Например, несколько лет назад темы были такие: «Мир вверх дном», «Борьба добра и зла». Лозунги бывают и весьма фривольные, если не сказать больше: «Sexzoological Garden». По традиции карнавал организуется в парке развлечений Kildeparken. В общей сложности в шествии принимают участие около 25 тысяч человек. Свою историю маскарад ведёт с 1982 года. Сегодня праздник посещают не только датчане, но и участники и туристы со всех концов света. Изначально главной идеей Ольборгского карнавала было украсить город и дать людям возможность проявить свою фантазию. Сегодня маскарад — это настоящий театр под открытым небом. В первый день праздника проходят выборы короля. Обычно им становится ктото из организаторов или самых активных участников шествия. Настоящий мэр города передает королю символические ключи от Ольборга, после чего и начинается всеобщее веселье. Обязательно устраивается так называемый пир для нищих. Участники карнавала приводят 25 бездомных попрошаек и кормят их до отвала. К слову, король сидит вместе с ними за одним столом и угощает своих гостей. Следующий день карнавала посвящён детям — ребята всех возрастов веселятся на детском маскараде. Затем происходят состязания между труппами артистов и конкурс на лучший костюм. В остальные дни программа не менее насыщенная. Завершается Ольборгский карнавал раздачей призов и подарков, а также фейерверком.
178
Нина Гейдэ Копенгаген Маме И слова «мам» уже на свете нет…
Как, мама, мне даётся тяжело к бескрайней муке словоприближенье. Твоей души, вознёсшейся светло — по поднебесью радостно скольженье. А на Земле сиротство на престол взошло навек — и бунты не помогут. Смирения надеть глухой камзол и день за днём учиться понемногу жить без тебя — вот мой удел теперь. Не верю всё же смерти просторечью: за оболочкой временных потерь есть вечный Свет — и там тебя я встречу. Но как принять, сознанием постичь, что черенок остался вместо древа, и никому на свете не спастись от времени пилы — её напева беззвучного… Растерянность и боль — и некому звонить восьмого мая. Растерзанность — дочерняя юдоль, когда из обихода слово «мама» уходит…
Бабушке За ладьёю твоей ладони тороплюсь — май цветёт, маня. Я не знала тебя молодою. Ты не видела взрослой меня. Мир пока ещё безупречен, тих размеренных дней прибой — в многоцветие русской речи одеваем весну с тобой. Небо первой грозе покорно — то сильней она, то слабей. Мы бездомных собак покормим и растрёпанных голубей. Пусть нам ливень ещё послужит — станет улица, как река: побежим босиком по лужам сквозь столетья — в руке рука. Нины две — мы с тобой умели безрассудством любви прельстить. За мои тупики и мели ты успела меня простить? Одна строчка ещё дополнит жизни грустные письмена: я тебя молодой не помню, не увидишь взрослой меня.
*** Я ждать тебя замаялась — маячат одни лишь миражи, как маяки, на берегах разлук, где ты, мой мальчик, гоняешь по судьбе любовь, как мячик, и травы первозданные мягки. Моя ли в том вина, что май не вечен? Не скрыться от полночных сквозняков. Мир миражей развинчен и развенчан. Цветут сады фатою подвенечной и облетают в белизну снегов.
179
Молочные реки и нравственный закон внутри нас Шавуот — один из главных еврейских праздников, потому что именно в этот день, через семь недель после Песаха, евреям была дарована Тора (Пятикнижие). На 50-й день после Исхода из Египта евереи подошли к горе Синай, и там был заключён договор со Всевышним, который включал исполнение заповедей и распространение знания о Боге по всему миру. Это стало своего рода нравственным законом, в соответствии с которым подобает жить. Там же, на горе Синай, евреи получили в дар Тору, которая остаётся главной книгой народа Израиля и по сей день. Само слово «шавуот» переводится с иврита как «недели». Этот период чрезвычайно важен для осмысления судьбы и миссии еврейского народа. 50дневный отсчёт знаменует связь между физическим освобождением из рабства (Исходом из Египта) и духовным освобождением (дарованием Торы). В Шавуот существует традиция на протяжении всей ночи читать Тору. А светское население Израиля отмечает Шавуот, проводя время в увлекательных ночных бдениях, наполненных интересными лекциями, круглыми столами, встречами с мыслителями и художниками. В Шавуот принято отдавать предпочтение молочным блюдам, которые включают в себя также салаты с сырами, запеканки и, конечно же, пирожные. Обычай вкушать молочные блюда восходит к глубокой древности. Есть несколько объяснений этому правилу, и, пожалуй, самое распространённое и поэтичное из них — цитата из Торы: «Мёд и молоко под языком твоим», являющаяся предтечей описания Эрец-Исраэль как земли, текущей молоком и медом. Ещё одно значение праздника Шавуот связано с завершением очередного цикла сельскохозяйственых работ и началом нового сезона. Праздник совпадает с началом весенней жатвы. Во времена Храма в этот день выпекали хлеб из пшеницы нового урожая и несли его в Храм вместе с плодами.
В Шавуот принято отдавать предпочтение молочным блюдам, которые включают в себя также салаты с сырами, запеканки и, конечно же, пирожные. Обычай вкушать молочные блюда восходит к глубокой древности. Есть несколько объяснений этому правилу, и, пожалуй, самое распространённое и поэтичное из них — цитата из Торы: «Мёд и молоко под языком твоим», являющаяся предтечей описания Эрец-Исраэль как земли, текущей молоком и медом. Ещё одно значение праздника Шавуот связано с завершением очередного цикла сельскохозяйственых работ и началом нового сезона. Праздник совпадает с началом весенней жатвы. Во времена Храма в этот день выпекали хлеб из пшеницы нового урожая и несли его в Храм вместе с плодами.
И, наконец, ещё одна сторона праздника Шавуот — прекрасная история любви простой моавитянки Рут к народу Израиля. В Шавуот принято читать в синагогах Книгу Рут (Руфь), события которой разворачиваются в стране Моав, куда перебралась еврейская семья, спасаясь от голода в Иудее. После того как овдовела мать семейства Наоми, её сыновья женились на местных девушках, но прожили недолго, не оставив потомства. И тогда Наоми решила в одиночку отправиться домой в Иудею, но юная Рут решила пойти вместе с ней. Как свекровь не отговаривала невестку, рассказывая о том, как трудно будет ей жить в чужой земле и принимать обычаи чужого народа, Рут была непреклонна. «Твой народ — мой народ, твой Бог — мой Бог», — сказала она. Рут была уготована счастливая судьба стать прабабкой одного из величайших царей — Давида.
192
Ирина Авраменко Нетания Я подберу под настроение ключи… Я подберу под настроение ключи И спрячу их, чтоб знала лишь одна. В моё окно бессовестно стучит Зелёной веткой поздняя весна. Цветут деревья, водят хоровод, В садах и парках запахи любви. И тонут по весне из года в год Несбывшейся надежды корабли. Так приторен лиловый аромат И вкус зелёных яблок так горчит. Но я смеюсь, легко и невпопад, Забыв, куда забросила ключи…
День Победы Сирени тонкий аромат, Медалей тихий звон. По парку много лет назад Шагает батальон. День этот майский не забыть, По парку шла и я, Чтобы колени преклонить У Вечного огня. Плакучей ивы у воды Застывший силуэт. Там втоптаны мои следы В аллеи прошлых лет. И там, у Вечного огня, Где тишина строга, Заплачет птица за меня У памяти в ногах…
Неужели май?.. Я смахну со стола крошки хлеба И рассеянно гляну в окно. Ах, какое бездонное небо! Как нелепо сияет оно. Ах, какое вокруг разноцветье, И повсюду сирень расцвела. И весна в изумрудной карете Лепестками траву замела. Я в окно посмотрю удивлённо — Неужели же май на дворе? Надо быть безнадёжно влюблённой, Чтоб остаться душой в декабре…
194
Константин Васильченко Ришон ле-Цион По поводу весны Скрипит перо по поводу весны, Синеет небо, зеленеют кроны, Оказии надеждами полны, Серебряней сияние Луны, И мелодичней карканье вороны. Всё ощутимей жизни торжество В овеществлённом карнавале красок, Уже не скроет половодье масок Улыбок откровенных естество. Внимают вожделенному теплу Все пассажиры Ноева ковчега, Дерев новорождённые побеги Бесстыдно льнут к оконному стеклу, Царапают незримую преграду, И голубь затевает серенаду, Подруги ожидая похвалу.
*** На город облако усталое упало И растеклось туманом по дворам. Не место ль отдохнуть себе искало, Назло всевыдувающим ветрам? Не удивлюсь оказии подобной. Плыть в небесах не каждому легко Среди свинцовых тучных туч дородных — С лохмотьями седеющих боков. В тумане растворились силуэты Домов, деревьев, чёрного кота, И этих строк, и самого поэта, Уставшего от вечного поста. И — ни души. Больничная палата. Консилиум. Диагноз. Подпись. Дата.
195
Стансы под сосной Забыть обо всём, под сосной растянуться И слушать, как дышит сосна. Уснуть на часок и внезапно проснуться, Порыться в загашниках памяти куцей — Так быстро промчалась весна!.. Дразнилась, дерзила, подарки дарила, И было мне всё нипочем. На линии жизни мерцали светила, Мне ключик Тортила казала из ила, И сыпались звёзды дождем. Все спорилось ладно, и с буквы заглавной Всегда начинался абзац. И в спорах с судьбой мы тягались на равных, А время текло величаво и плавно, И мягко пружинил матрац. Осенние листья осыпались быстро, И столько набралось камней, Колючих осколков разбившихся истин; И сосны торчат, как засохшие кисти, Над битою картой моей.
196
Ефим Гаммер Иерусалим Генная память войны 1 Следок в следок — тропа намечена гранатой, пулей и штыком. Пройдём к Берлину по неметчине, уча язык: «Хальт! Шиссен! Ком!» Получим пулю за отличье. И угодим в тот райский сад, где будем слушать трели птичьи, взирая с неба на Парад. 2 От Москвы в Остенберг и обратно в Москву — вот маршрут мой, которым сегодня живу. Сяду я в самолёт, поплыву между туч. И доставлю в Генштаб позолоченный ключ. Он от города Остен по прозвищу Берг, что на первое мая погас и померк. Мы вошли в него лихо, чуть не бегом, и примяли слегка боевым сапогом, чтобы фриц, возмечтавший в золе нас испечь, изучал на коленях русскую речь. 3 Когда закончится война и всех врагов отправит «на», куплю пиджак я и штаны, чтобы гулять на выходных. На лацкан я прилажу бант и буду выглядеть, как франт. Влюблюсь вмиг в девушку-душу, женюсь и деток нарожу. Иллюстрации Ефима Гаммера
200
Илана Городисская Бэер Шева Поезда Я помню, как промчались поезда, Нарушив тишь зловещей майской ночи. Составы те стонали неспроста, Душевных драм начало мне пророча. Таким тяжёлым вышел лета срок, Совсем на рельсы ржавые похожий! Жара и пыль замешкались не впрок, И было пусто на́ сердце до дрожи. Теперь я жду: когда же холода?.. …А холодов в судьбе моей не будет. Не знала ведь, что лета маета Во мне другую, страстную, пробудит.
Борис Дадашев Ашкелон *** Сошёл, покинул подиум Апрель. Май в моде нынче делает погоду — Творит из ярких тканей Кутюрье И одевает модницу Природу. Нарциссам он оборочки пошил, А гиацинтам вывязал кружавки, Воланы роз в канкане — от души! — Маг-модельер — потратиться не жалко! Акацию, ажур её ветвей, Он обшивает белыми кистями. И пресса, тут как тут — среди гостей Воробышки торгуют новостями: На ближней даче тоже, мол, краса — Цвет яблоневый, розовый, душистый… Да там вообще, декоративный сад, Где всех фасонов и цветы, и листья! Пернатый щёголь — вертится щегол (Вот кто всегда с иголочки наряжен), Поёт о том, что на́ сердце легло, Довольный щедрой выдумкой портняжьей. Весны аккорд прощальный принимай! Накрасилась, напудрилась природа. В сиреневом своём явился Май На свой же, ежегодный праздник моды.
*** Температурит день. Жар — градусов под сорок. Полёгшая трава, поникшая листва. И не спасает тень. Угарный знойный морок. Весенний эпилог далёк от естества. Не майская болезнь, но мается природа. Слегла — стакан воды ей некому подать. Но облачная взвесь вернётся из похода и к вечеру дождём прольётся благодать.
201
202
Кира Зискина Ашдод Подражание японской поэзии хокку Плету свой кокон С утра и до вечера. Стану бабочкой. ……. Птица кричала В перепуганных ветках: Птенчик свалился.
танка Пахнет весною. Розовый отблеск в воде Алых тюльпанов. В них окунаю лицо. Сводит с ума аромат.
японский сонет В неге бутонов Капли застыли росы В робком касанье Птицы распелись. Было разбужено вмиг Сада затишье. В небе, рассыпав янтарь, Солнце восходит. Всё озаряя вокруг, Утро торопит.
203
Скоро увидимся Пить в одиночку мне тревожно И нет накала. Меня заклинило, возможно, Хоть выпил мало. Вино попалось мне дрянное, Что сушит глотку. С дружком я выпил бы иное. И лучше — водку! Густой туман затмил сознание. И я без воли. А память жгут воспоминания, Что хуже боли. Война, признаться, не игрушка, Поверьте слову. Сейчас бы выпил я с Ванюшкой По-фронтовому. Ведь мало так уже осталось Нас, Ветеранов. Вплотную подступила старость, И ноют раны. Живу в тревожном ожидании. Без проволочек Готовлюсь к скорому свиданию С тобой, дружочек!
204
Игра в войну Мы в войну играли с Генкой. Он — солдат, и я — солдат. Возвращались из разведки.. Вдруг в меня попал снаряд. Обстреляли «Мессершмитты»! Я, упав, лежу в снегу. Как мне кажется, убитый… Разобраться не могу… Вижу, как склонился Генка: — Эй! Серега! Ты живой? Я мечтал, вот если б Ленка Зарыдала надо мной. Пожалела б, что с Егором В выходной пошла в кино. Но зачем мне с Ленкой ссора? Ведь теперь мне всё равно! Пусть она расскажет в классе, Как погиб геройски я, Загорюют Коля с Васей, Все расстроятся друзья. Мама скажет: «Я купила б И пирожных, и конфет, Был бы жив сынок любимый, Но погиб он в восемь лет… Защищал Отчизну смело! Вот какой мой сын герой!» — Слёзы маме лить не дело… Лучше буду я живой! Воевать, пожалуй, хватит: Нужен МИР на всей земле. А в кино пойду я с Катей… Ленка вспомнит обо мне!!!
206
Любовь Знаковская Тверия Был месяц май Был месяц май. Ушла за перевалы Война, уже нам больше не грозя… Но что-то наверху переливалось — Из голубого в чёрное. Гроза. И грохотом невидимых орудий Земле салютовали небеса. И плакали, и хохотали люди, Как дети, снова веря в чудеса. А я в коротком довоенном платье, На маму оглянувшись, от крыльца Бегу к колонне, ливнями объятой, И всё ищу погибшего отца… Был месяц май с Победою и Славой. Прекрасней мая город мой не знал. И что-то наверху переливалось — Из чёрного в голубизну. Весна.
Страсти по конвалии Моим учителям
Жила ли я?.. Жива ли я?.. И всё ли будет ладно? Цветёт в лесу конвалия — Наш серебристый ландыш. На стебелёчке-ниточке Душистый колокольчик О чём-то о несбыточном Неслышимо лопочет. …Мы жили по-над реками, Окружены лесами. Мы цаплями-лелеками Под дождиком плясали. По брёвнышкам поваленным, По отмелям песчаным — Так страсти по конвалии Нас в мае поглощали. Тропинкою по пахоте Да в самый лес, в глубинку… Ох, до чего ж вы пахнете, Головками поникнув! Где папоротник сторожем Перестоял все сроки, Похож на подорожники Листок её широкий. За зонтиками-листьями Таясь, манит при этом Жемчужными монистами, Белее нету цвету… Всего-то семь былинок я За день насобирала, А путь-дорога длинная, С пеньками на привалах… Зато на утро майское, Стесняясь быть речистой, Вручаю самой ласковой Букетик серебристый.
208
Людмила Кац Петах Тиква Блинчики с творогом на Шавуот Детские воспоминания радужны. В памяти эта картинка живёт: Стряпает бабушка — нет, не оладушки — Блинчики с творогом на Шавуот*. Блинчики, бабушка в фартуке чистеньком… Сколько же минуло? Целая жизнь! Бабушка их называла налистники, А Шавуот, как мне помнится, Швиес*. Вот над Израилем солнце лучистое, Май за окном зеленеет листвой. Я у плиты выливаю налистники. Боже! Сирены заливистый вой! Злобой подавятся пусть ненавистники — Не победить наш упрямый народ! После сирены дожарю налистники — Блинчики с творогом на Шавуот! * Шавуот (иврит), Швиес (идиш) — еврейский праздник дарования Торы. В этот день принято подавать на стол молочные блюда. В 2021 году праздник начинается вечером 16 мая.
210
Алла Кречмер Нетания Майский день Надену цветастое платье — Такое, как носит весна. Май стелет зелёную скатерть И дарит нам ночи без сна. Так ждали мы время цветенья. Кружатся в саду мотыльки. Нахлынули волны сирени, И брызжут кругом лепестки. И волосы в каплях лиловых, В сиянье весенних лучей, Мне ветер растреплет шелко́вый. Летящий с далёких полей.
Весенняя гроза На травах майская роса, Что слаще мёда и нектара. И в небе первая гроза Гремит аккордами гитары. Дыханьем свежим полон лес, Прохладой в глубине тенистой. Гром слышен в облаках волнистых, И льётся музыка с небес. Под очищающей грозой Волнение в крови приятно. Слова, не сказанные мной, Вдруг стали важными, как клятвы. И гром по свету разнесёт Их поднебесное звучанье, Но кто почувствует, поймёт, Чем платит сердце за прощанье?
211
Май Небес светлеющий простор Окрашен самой нежной гаммой. Погас в моей душе восторг, И рухнул мой воздушный замок. Его обломки так легки, Подобно облакам летящим. И сожаления тихи О невозможном настоящем. Из сердца ожиданья вон! Сирень играет шутку с нами, Осыпав нас со всех сторон Надежд и счастья лепестками. Летят. Как будто конфетти, Ведь май играет бал прощальный. А наши разошлись пути. Но помню я твой взгляд печальный.
212
Виктория Левина Ришон ле-Цион Размышления в королевских садах Херренхаузен По аллее цветущей парковой, между лип вековых и озера, одуванчикам в мае жарко — и проступает, течёт молозиво. И ковром из пионов стелется и сочится амбра садовая — устоится всё, перемелется, голова ты моя бедовая… Упростили мне восприятие грота три в этом парке рослые: во французского вкуса патио посмотри на судьбу по-взрослому. С хрусталём — минерал с подсветкою — вопрошают: — Чего ты маешься? И баюкают дуру редкую: — Успокоишься, оклемаешься. Вдоль аллеи цветущей парковой проживаю минуту горькую: то ли холодно, то ли жарко мне, то ли жизнь покатилась горкою… *Сады Херренхаузен (в переводе — Королевские сады) — красивейший ландшафтный парк, расположенный в исторической части Ганновера.
213
Вальпургиева ночь Я прилетаю на Вальпургиевы праздники* — во мне так много от «нечистых» королев! В предгорьях Брокена саксонские проказники устроят гульбище костров под перепев тяжёлых роков с интонацией фольклорною, наденут маски дьяволиц и Сатаны и в показушном хоре грубостью топорною взорвут спокойствие Германской стороны! А мне привычными условностями маяться и улетать-мечтать на швабре из дверей на Лысу гору, где беззубые красавицы уводят в танцы козлоногих королей. И лишь под утро, позабыв во сне приличия и, станцевав бесовский танец на метле, я разрешу себе вальпургиеву, личную жизнь «на разрыв» на расторможенной земле! *По легенде, на горе Брокен каждый год весной собираются ведьмы на шабаш в честь Вальпургиевой ночи, что отражено у Гёте в «Фаусте». Время проведения Вальпургиевой ночи с 30 апреля на 1 мая.
214
Лея Моин Ашдод Май *** И ландыш, и сирень цвела, И жизни музыка летела, Звучала звонким «а-капелла». В цвету акация была. Какое неба откровенье, Деревьев, солнца и цветов, Садов, озёр, весенних снов. Ты дан мне, май, на утешенье. Ты душу хрупкую мою Врачуешь, заживляя раны. Твоё тепло и запах пряный Ещё в апреле узнаю.
*** Ну вот и маки расцвели, Поля покрыли алым цветом. Кусты сирени, ковыли Ожили, солнцем отогреты. Спешу я в поле, как тогда, В далёком детстве и счастливом. Мне май сторицею воздаст Синь васильков и тёплый ливень. Исчезло детство навсегда, И юность кончилась однажды. Но маков цвет… он, как звезда, Он памяти живые стражи.
*** Роща манит меня в тень густую Лип цветущих и белых берёз. Я тоскую, о, как я тоскую По раскатистой музыке гроз,
По гуденью пчелиному, дятлу, Что стучит по уснувшей сосне. Я вдыхаю дурман лип и мяты, Я по маю иду, по весне,
Облакам и лугам я шагаю — Обновлённой, цветущей земле, Как по клавишам-крышам Шагала. По весне я иду, захмелев.
216
Николь Нешер Кирьят Бялик Стрелка жизни Я уже в группе риска… Игорь Костромин
Мы в группе риска? Что-то не похоже. В душе — задор и молодой азарт. А поцелуй — мурашками по коже. И стрелка жизни снова рвётся в март. Улыбка марта — озорная юность, Наивная прелюдия весны. Ростки апреля — чувственность и мудрость, В полях любви — лавандовые сны. Танцует май, играя на свирели. Не верит сердце глупым зеркалам. Мы в группе риска быть не захотели, И молодость летит навстречу нам.
Потом весна Ты болен чувствами… Словам Душа, отчаявшись, не верит. Надежду разорвав по швам, Судьба обиды нам отмерит. Озноб… Как флюгер на ветру, Дрожит прелюдия потери. Грёз золотую мишуру Сметёт зима, заклеив двери. Боль отболит. День сменит ночь. Задышит пашня под парами. И ревность — потаскухи дочь — Тире поставит между нами. А что потом? Потом — Весна! И буйство пьяное сирени. Страсть, наполняя закрома, Обнимет голые колени…
217
Растаял вечер, как пломбир Растает вечер, как пломбир, Укутает ночною шалью, Откроет ставни в дивный мир, Мерцая бирюзовой далью. Волной сиреневой весна Окатит голые деревья… И соловьи, не зная сна, В сердца нальют любви елея.
Пролью на клавиши печаль Пролью на клавиши печаль, Лаская струны у рояля. И нот разбившийся хрусталь Отравит горечью миндаля. Не береди угасших чувств — Желанья спички отсырели. До боли сжатых пальцев хруст Затмит мелодию капели. Сотру осеннее «Прощай…» По радуге навстречу — «Здравствуй!» Сиренью одурманит май. Весна Любви — цвети и властвуй!
218
Татьяна Плетинская Петах Тиква Летнее платье Из весенней России — в Средиземное лето… Необычно, странно писать, но чудо — бывает. «Во первы́х строках» — конечно, друзьям приветы… Впрочем, кроме Тебя, кто меня там, на море, знает? О погоде сначала?.. У нас не тепло — жарко. Да и то сказать — пора, всё-таки конец мая. Давно весной не было такого припарка — говорят старожилы — они-то припоминают… А позавчера я надела — поверишь? — платье цвета персика. Или о́блака. Или — рассвета. Оно — такое… словно южного ветра объятье, словно я незнакомым, нежным теплом согрета… Мягкое, словно волна, бегущая по следу… Даже не знаю, как его толком описать мне… Впрочем… Знаешь, я всё же лучше к Тебе приеду. В этом персиковом — утреннем — летнем — платье…
Из цикла «Дневники. Каллиграфия любви» Размышления в одиночестве Старое вино
219
IV
Терпкий, долгий… как будто бы вкус непривычно знаком, и смакуешь, и трогаешь нёбом, затем языком, и терпенье — в крови, как с рожденья, отныне… Дремлет в кресле-качалке уютно свернувшийся пёс, и печаль неизбывную звонницы ветер принёс, и откуда, ведь май? — запах тонкий и острый полыни… На веранде, под солнцем тягучим, сбегающим ниц и ложащимся в отблеск янтарных, тяжёлых зарниц, ожидается близость дождей, благодатных и летних. Дел насущных и строк торопливых хмельной разговор, словно давний и наспех, не к месту, затеянный спор разрешится опять в несомненную пользу последних, и покажется — можно поставить в сомнениях точку, чтобы жизнь не казалась прожитой ни в долг, ни в рассрочку…
220
Скоро будет сентябрь… Скоро будет сентябрь. Ничего, что ещё только дымчато-майский дождик шепчет наивно: не думай, что всё навсегда и всерьёз, и, когда соловьиной рулады не хватит заливисто-райской, в ход идут доказательства грома ворчливо-сердитых угроз. …Под крылом самолёта исчезнут, сольются, сотрутся границы. Несмотря на вниманье чужих, не запомненных, кукольных лиц — в тёплых Каннах лазурных, в янтарно ли пасмурной Ницце — мы, как дети, откроем букварь отношений — осенних страниц. Я тебе привезу… Помнишь мокрого леса и запах, и свежесть? И вольётся в рассвет наших русских печальных рябин киноварь… Я узнаю и моря, и рук, незнакомых пока, и волненье, и нежность… Подожди, мой единственный, — скоро наступит сентябрь.
Иосиф Рабинович Нагария Без вести павшим за Родину Май, деревья, дождём умытые, Караулов почётных ряд. А в лесах гниют не зарытые Кости тех погибших ребят! Волчьей сытью безвинно ставшие, Полегли в безвестных боях За Россию без вести павшие И забытые в тех лесах! Люди, люди, как вы не поняли, Ведь прошло уже столько лет, Что не Сталин, не Жуков с Коневым Поломали зверю хребет! Пусть статистик плюсы и минусы Собирает в таблицы теперь — Хрустнул, лопнул хребет, не вынеся Груза женских слёз и потерь. Не напишут в цветном журнальчике, Не споют ни баллад, ни былин Как под ноль обритыми мальчиками Выстилался путь на Берлин!
221
Не любившими, неучёными, Не успевшими ни фига, Важной глупостью обречёнными Стать живым щитом от врага! Не под звёздными обелисками — Прорастают полынь-травой Красноярские, курские, клинские, Долг нехитрый исполнив свой! Не разили тараном «Мессера», Не ложились грудью на дот, Просто стали кровавым месивом, По которому войско идёт! А ведь были ребята бедовые, Да что толку теперь от них — Не женившись, оставили вдовами Безутешных девчонок своих… Май! Победа, пилотки в воздух!.. Гарью тянет ещё с полей, И брильянты в маршальских звёздах — Это слёзы их матерей! Сталин с нами, победа с нами! Принимает Жуков парад, И горит над колоннами знамя Алой кровью убитых ребят…
Вера Рехтер 224 Музыка и исполнение Эмилии Розенштейн Маале Адумим Израиль
Ашдод Хамсин Весна, свирепствует хамсин, жара под сорок, с утра над городом висит песчаный морок. Размыты контуры домов, а море серо — возможно, это пыль веков былых осела. Вот-вот появится Пилат, попросит яда, и повинится: «Вышло так — есть слово "надо". Болела адски голова — хамсин неистов… Ко мне безжалостна молва, ей не до истин». …И я, конечно же, пойму (а кто безгрешен?). Пилат шагнёт в густую тьму, в покой кромешный. Нисан**. По-прежнему хамсин. Где быль, где небыль? Среди толпы стою один под жарким небом, в миру, где войны через день, где брат на брата. У человечества мигрень, а мы — пилаты… *Хамси́н — это жгучий, сухой ветер. Небо заволакивает пылью. Температура нередко достигает 40°, влажность сильно уменьшается… На человека хамсин действует тяжело, может вызывать нервное раздражение, головные боли и головокружения. **Ниса́н — в еврейском календаре первый месяц библейского года.
Юрий Рехтер Ашдод Май На майские взрываются тюльпаны, Уткнувшись головою в синеву, Стекающую с неба беспрестанно На чернозём, готовый ко всему. И красота — бездумна и беспечна, Сражает необычностью такой, Которая предсказывает вечность Зелёной удивительной листвой. И эта ежегодная картина, Рутинно посещающая нас, Ярка и необычна нестерпимо, Как будто наступает в первый раз. Туманная прелюдия рассвета, Весенний дождь, и молнии, и гром На холода накладывают вето, Даря земле желанное тепло. А птичий грай и терпкий свежий ветер На холст наносят яркие мазки И кажется — все радости на свете Приходят в эти майские деньки.
225
226
Я войною не захвачен Я войною не захвачен, Я моложе, но война — Не мифическая кляча, И не загнана она. Не забыта, не убита, Не застрелена в упор, И глядит на нас сердито Через временной забор Из отца воспоминаний, Из пожаров и дорог, Героизма и страданий. Бог войны — жестокий бог, Разносящий грай вороний По лесам и по полям, Рвущий бомбами перроны, Ждущий у расстрельных ям. На штыках заградотрядов И на подвиге солдат, Для победного парада Свой лелеющий азарт. На какой-то дальней ветке, В тихой памяти моей Не забытый, не отпетый Спит военный воробей. И уже давно Победа, Над Европой — тишина, Но идёт за нами следом Та далёкая война.
Ветеран
227 Л.Р.
«Я по военному живу рецепту, Когда уже судьба в любой момент Готова объявить: солдат, ты смертен, И вот он край, и вот он постамент», — В неспешной этой речи ветерана Слышны войны слепая суета, Снарядов беспощадных караваны, Летящих сквозь небесные врата. Как будто всепрощающий апостол Уже трубит дорогу в горний храм. «Сейчас мои года — под девяносто, И тяжелы подъёмы по утрам, А каждое движенье, словно выстрел, На сердце перебоями грозит, И, как в разведке, труден путь небыстрый В ближайший продуктовый магазин. Как будто снова здесь передовая, И командир задачу ставит мне, То проползая, то перебегая, Проделать брешь в стреляющей стене, Найти и обезвредить вражью точку, Плюющуюся яростным огнём… Дорогу перейти и, между прочим, Добраться до аптеки за углом. Лишь на себя могу я положиться, На счастье фронтовое уповать, И может быть, тогда удачи птица Даст мне ещё чуток повоевать».
228
Ирина Сапир Холон Май В этом году Май такой упорный — приступом берёт городские стены, будит акации, птичьим хором льётся по зелёным бульварным венам. Мир, словно коконы шелкопряда, весь обмотан нитками пандемии… Май — драпирует вьюнком ограды, множит одуванчики золотые. Жала вонзают в эфир ракеты, нации грызутся, воюют страны… Май — тянет ветви к началу лета, ловко открывает цветки тюльпанов. Гробят друг друга безбожно расы, люди разъярённо орут, вещая, кто за кого. А со мной всё ясно: я — на стороне разбитного Мая.
230
Владимир Сапиро Нетания *** Меня ещё тревожат сны Моей былой весны И голос ночи, как клинок Пронзает левый бок. Губами жаркими зову И письма в клочья рву, Упрямо в прошлое ворвусь — И в сотый раз проснусь. Но только время — мой палач, Насмешник, маг и врач; На пепелище прежних бед Рождается рассвет. И в алой дымке солнца луч, Сверкнувший из-за туч, Шепнёт проверенную весть, Что радость в жизни есть. В каком неведомом году Придёт мой май? Я жду. Всё будет — звёзд ночная синь, И горькая полынь, Бездонной радости река… Всё будет. А пока — Меня ещё тревожат сны Моей былой весны И голос ночи, как клинок, Пронзает левый бок. Но, коль кого-то я зову, То, значит, я живу?..
231
*** Я тебя ещё до старости встречу — Через невозможно и никогда… Игорь Лисовенко
Тёплый синий вечер зажигает свечи. Небо рассекает яркая звезда… Я тебя сегодня непременно встречу! Облетают листья, кружатся года… Синие капели снова отшумели, И туман растаял ветреной весной. Как в тебя я верил, знают лишь метели, Дождь в ночи дрожащей, листопад и зной. В небе тёмно-синем, в запахах полыни, В синих незабудках вечер утонул. Песня не прервётся, сердце не остынет. А когда растает многоликий гул — Пусть погасит свечи дивный майский вечер И в твои ладони упадёт звезда. Верю в нашу сказку! Верю в нашу встречу! Через невозможно, через никогда…
*** 232
…Я всегда буду здесь. В твоей дальней стране. Вопреки злым словам и приметам. Я вернусь в этот город на белом коне В синеве восходящего лета. Я вернусь твоей тенью, кружением дня, В полувсплеске томящего зноя. Я всегда буду здесь. Ты увидишь меня — Птицей. Облаком. Ветром. Волною… В доме тихо и гулко. Заброшенный холл Отзовётся нечаянным эхом. Это мягко по комнатам ветер прошёл — Отголосками милого смеха… Мой утерянный край бледно-синих озёр, Паутиной окутанный вечер… В ярком зеркале памяти вьётся костёр, Твои волосы льются на плечи… В этом дивном краю нет «потом» и «сейчас». Сумрак. Привкус мечты затаённой. Звёздный сон миражей, словно взгляд твоих глаз — Согревающий, нежно-зелёный… Я ещё не допел свой сиреневый блюз И цветами тебя не осыпал. Я ещё не сказал, как тебя я люблю И бокал свой последний не выпил… Ты не верь никому. Никаким «никогда». Нет дорог «в никуда» — «ниоткуда». Я всегда буду здесь. Здесь, с тобою, всегда — Раной. Болью души. Верой в чудо… И когда вдруг нахлынет непрошено грусть Обжигающим льдом листопада, Ты не верь никому. Всё равно я вернусь — Мне билетов и визы не надо… И пускай пересудов и слухов не счесть. Из нездешнего мрака покоя Я вернусь в этот май. Я всегда буду здесь — Твоим сердцем. Дыханьем. Мечтою…
Ирина Хенкина Ашдод *** Солнца нет, лишь солнечные блики На машинах вымытых лежат. Птичьи перепалки, щебет, крики Нотками на воздухе дрожат. Голоса наполнят утро скоро, А пока, объятый тишиной, Дремлет, просыпающийся город, Сонный, неуклюжий и ручной. Двор раскинул чистые дорожки Просушить в прохладе на ветру, И крадётся утро рыжей кошкой, Предвещая летнюю жару.
*** После дождичка в четверг, После пыльного хамсина, Лучик солнечный курсивом Что-то пишет на траве. После дождичка в четверг Вся природа вольно дышит, Тонкий лучик пишет, пишет, Забегая вниз и вверх. И под щебет воробьёв, В ритме лёгкого касанья Исполняются желанья, Может, сбудется моё.
233
234
Щекотное утро Субботним утром весёлый ветер Щекочет космы деревьев сонных, Сквозь дымку солнце неярко светит, С улыбкой тихой и благосклонной. Бежит дорога, дорога вьётся, И от щекотки колёс о гравий Она хохочет, она смеётся, Виляет влево, виляет вправо. Ещё не жарко, ещё в охотку Нестись в открытой ветрам машинке. От рифм залётных во рту щекотка, И с губ сдувает слова-смешинки. Слова на ветер весёлой стаей Я отпускаю без сожаленья, Пускай резвятся, пускай летают, Потом вернутся стихотвореньем.
Валентина Чайковская Ришон ле-Цион Отцу (в день 9 мая) Знаешь, папа, мне нынче приснилось, Что ты жив и такой молодой… Сердце в ритме тревожном забилось: Можно я повинюсь пред тобой? Как могла не спросить я когда-то, Где же в голову ранен был ты? Просыпаюсь с душой виноватой. Память… Фото… Родные черты! Не спросила… Но знаю, что рядом Смерть, как тень, до Берлина брела. Что ты чувствовал там — в сорок пятом, В сотнях миль от родного села? Вспоминал ли детей поседевших На дорогах военных в пути? Или близких — убитых, сгоревших? Мне ответов сейчас не найти. Распустились сады цветом пышным, День Победы… А в сердце печаль. И сжимаю с теплом необычным Орден Славы… Слеза невзначай. В каждом встреченном мной ветеране Вижу отблеск отеческих глаз. Знаю точно: душа не устанет, Низко всем поклониться СЕЙЧАС!
235
236
В поле
(майская зарисовка) Как будто два веера, крылья у птицы, Что в небе рассветном над нами кружится. Блеснула луна на мгновенье подковой — Целуется с полем, с тропинкой лиловой. А мне бы, а мне бы — умыться туманом, Натешиться вдоволь молчаньем желанным, В росинках на травах увидеть невинность, Восточного ветра почуять глубинность. Загадочно солнце выходит, как в танце, На маках в росе зажигает румянцы. И я забываю о том, что просила: Возносит Природы великая сила! И дорог мне май, зацелованный солнцем! Ведь он в красоту открывает оконце. Над каждым вьюнком в поле пчёлы кружатся. И что им до мыслей, что в сердце стучатся?! Теряюсь в догадках… Зачем я здесь, Боже? У Вечности много секретов, похоже. Лишь слышу аккорды лучей над собою, Да шепчется поле о Вечном со мною…
Майская тишина Есть в Майской Тишине особый почерк, Немыслимо сравнить его ни с чем! Как крыльев птицы в небе вольный росчерк, Как сон младенца на родном плече. Как бусы тишина росинки нижет, Ей любы в небе стайки первых птиц, И эта Тишь твоей душе всё ближе. Росинкой капля падает с ресниц…
237
Иерусалиму (ко Дню Иерусалима 10 мая 2021 г. ) Этот город понять невозможно, Не открыв ему душу сполна! Пояснить всё словами так сложно… Древней тайной увита Стена. Здесь хранится веками в каменьях Стынь кровавых и звёздных ночей, И в сердцах, что трепещут в моленьях, Отражается отблеск свечей. В этом городе сходятся вместе Вехи всех опалённых веков. В синагогах, в церквях и в мечетях, Слышен Космоса, Вечности зов. Всё, что чувствуем здесь, не случайно. Не приветствует город невежд. Он для мира — Извечная Тайна, В нём Величье и Россыпь Надежд!
238
Валентина Чайковская Ришон ле-Цион Взгляд через объектив
246
Людмила Чеботарёва (Люче) Ноф-ха-Галиль Блюз о майской бессоннице Медвяно-мятный май обманчиво смеялся, в сомнительные сны свои меня манил. А маятник луны меж звёздами качался — раз-ме-рен-но и мед-лен-но, как будто бы дразнил. Божественных часов невидимые стрелки на Вечности сошлись. А стайки облаков клевали зёрна звёзд с серебряной тарелки и сочиняли сны про радужных слонов. А я считала их — до тысячи, и дальше… И призывала сон, но сон не шёл ко мне. Небесный диксиленд — почти совсем без фальши — самозабвенно блюз наигрывал луне.
248
Дом казённый… крепкие решётки… Как же их преодолела птица, Чтоб романсом, чувственным и кротким, Озарить угрюмую темницу? То «почин»… то «клыканье»… то «дудка»…1 Россыпь переливчатых коленец… Разве мог расслышать их так чутко «Душегуб, убийца, отщепенец»? Не сумел бы одинокий узник Обуздать серебряные звуки, Но защёлкал соловей-искусник Песню неминуемой разлуки. 1 Почин, клыканье, дудка — Он крылом коснулся лёгких клавиш, названия соловьиных коленец. Рыжеватый хвост расправил гордо: 2 — Ты «цветенья»2 сам потом добавишь Фиоритура (итал. fioritúra, буквально — цветение) — В незамысловатые аккорды. название музыкального
Зарыдал стеклянный колокольчик, Голося о тяжкой доле бабьей — Doloroso…3 espressivo…4 dolce…5 Соловей… Зима… Тюрьма… Алябьев…
украшения в вокальной или инструментальной партии, один из способов аранжировки. 3 Doloroso [долёро́зо] (итал.) — горестно, грустно, скорбно, с болью. 4 Espressivo [эспрэсси́во] (итал.) — выразительно, экспрессивно, ярко. 5 Dolce [до́льче] (итал.) — нежно.
Все источники придерживаются версии, что Алябьев сочинил этот романс, будучи заключённым в тюрьму по обвинению в убийстве. Фортепьяно было доставлено узнику прямо в камеру — это удалось выхлопотать старшей сестре композитора, которая затем добровольно отправилась с братом в ссылку. В сырости подземелья композитор заболел ревматизмом и начал слепнуть. Единственным духовным спасением в таком положении оказался музыкальный инструмент.
Когда стою у Вечного огня я, Сжимает сердце смутная тоска. Сквозь годы память лица высветляет. Правдив и скорбен будет мой рассказ. Случилось это в марте, в 43-м. Крестились исступлённо старики: Горела школа, в школе были дети, И матери бросались на штыки. «Zurück! Назад!» — немецкий окрик грубый (Он будет долго сниться по ночам). И вечные проклятья шепчут губы Насильникам, убийцам, палачам. И до сих пор на грозовом рассвете Тревожит этот страшный сон меня: В горящей школе плачущие дети, Безжалостные языки огня. У всех, кто стал свидетелем невольным Трагедии той, сжалось сердце вмиг. И погребальным звоном колокольным Звенел в ушах тот материнский крик. И голосок, пронзительный и тонкий… Рука, застывшая в мольбе немой… Убийцы! Если б вашего ребенка Вот так же бы — живого, да в огонь?! И уронил слезу старик суровый И прошептал: «Уж лучше бы меня!» Был снег у школы пепельно-багровый — От крови или, может, от огня… Друзья, давайте с вами рядом сядем И всех погибших молча помянём. Недавно я услышала о том, Что в том огне сгорел родной мой дядя. Он младше был сегодняшней меня. Он навсегда останется моложе. Вот почему тоска мне сердце гложет, Когда стою у Вечного огня.
Люда Левина, 16 лет
252
254
Прощание «Славянки» С тяжёлыми, опухшими глазами — Следы вчерашней беспробудной пьянки — Оркестрик на райцентровском вокзале Наяривал «Прощание Славянки». Опять не в такт зазвякали тарелки, И дирижёр заламывает руки. Ах, Бог мой, как всё суетно и мелко Перед великой музыкой разлуки.
Геза Зичи Отакару Холльманну Паулю Виттгенштайну дяде Лёне, фамилии которого я не помню…
Невозможно сбежать из Времени плена, Невозможно павшим восстать из праха. Знают все, что война церемоний не любит. Хлынет память вдруг, будто бы кровь из вены, И уж тут нет места ни охам, ни ахам, Здесь молчат даже чуткие к фальши трубы. Этот старый рояль поры военной — Потускнела с годами его рубаха, Пожелтели щербатые клавиши-зубы. Но он помнит, как свет в зале гас постепенно, Помнит лёгкие руки, как крылья у птаха, И запёкшиеся от музыки губы… Музыканту опять снился вальс Шопена, Непорочность и страстность прелюдий Баха. Но реальность сны обрывает грубо: Вместо правой руки — в рукаве обрубок…
Вероника Шварцман 256
Кирьят Гат *** Розовой ранью Голуби стонут в заре. Лужи искрятся. А над геранью Пчёлы жужжат во дворе. Запах акаций. Нет на асфальте следов. Звёзды поблёкли. Белое буйство садов. Солнце на стёклах…
Прощание Дождь огромный. Ели чёрной Лапы стонут. В грязь и лужи Глубже, глубже — Тени тонут. Дай мне руки. Слышишь звуки? Сердце плачет. Плачут сосны. Будут вёсны — Но иначе.
Электрички Крик привычный. Не спеши так. Пьём разлуки нашей муку, как напиток. Этот вечер Лёг на плечи Тяжким грузом. Лгать не надо. Сквозь ограды — дачи пузо.
Каплет с веток. Вот ответы — Всё! Навеки! Что же мнёмся? Не вернёмся. Дождь на веках.
257
В мае расцветает джакаранда Над Иерусалимом полумгла ночная, Луна румяная, как спелый апельсин, И сладким запахом сады благоухают И восстанавливают мой упадок сил. Уж расцветает джакаранда — Ипе ро́шу*, Всё припорошено сиреневым снежком, Мне гладит ласково прохладный ветер кожу, И весь в огнях мерцает древний окоём. Не устаю я любоваться антуражем, Но только грусть зудит комариком в тиши — Там тени лёгкие летят в ночном пейзаже В пределы вечные для страждущей души. Друзья, знакомые уходят незаметно, И для моей души закончится урок, И звонко иволга порою предрассветной Уже другим споёт все песни назубок... *Джакаранда — Jacaranda — сиреневое дерево (или Ипе рошу — так это дерево называют в Бразилии)
Фрида Шутман 258
Ашдод Весна
Весна проснулась в марте, сладко потянулась, В апреле полежала, укрывшись талым снегом. А после, устыдившись запоздалой неги, Вскочила в мае, в первый ливень окунувшись. Кругом уже тепло, цветёт вовсю природа, Соперничает зелень с синей шапкой неба. Поют призывно птицы, и грусть уходит в небыль, Весна уже пришла, уйди прочь, непогода!
Но всё же вечером прохлада норовит Напомнить нам про зиму и крепкие морозы. И только радостный цветущий сада вид Твердит, что это лишь мираж, былые слёзы. Ликует всё вокруг, и нежной акварелью Зарделся горизонт, встречая снова утро. Вибрирует пейзаж волшебным перламутром, Над клумбой пчёлы кружат весёлой каруселью. Весна пришла… Художник Фрида Шутман
260
Анна Юдович Ашдод Конец весны Хочу в пейзаж, где сад сиреневый, где гроздьев чад, пичужек щёлканье весеннее и сосен ряд. Над прошлогодними иголками — весны послед: последний ландыш в майском Болшево. Мне двадцать лет.
261
Ирина Явчуновская Хайфа Памяти Майи Плисецкой 20 ноября 1925 – 2 мая 2015 В день второй голубого мая Белым лебедем поднялась, Закружилась над сценой Майя. И кулису приподнимая, Отворил Небеса Сен-Санс. Незаметно — ни слёз ни вздоха — Под аккорды весенних гроз На пуантах плывёт эпоха Меж земных и небесных звёзд.
262
Сара Тисдейл 1884 – 1933 Майский день Кружево певчих птиц В небе легко парит. Запах влажной земли По всей округе разлит. На ветках клёна — листки — Разжатые кулачки. Невесты-груши стоят — Расправили лепестки. О, как пройти, не любя, Не унеся с собой Каплю дождя на губах, Травинку, что под стопой. Ведь мне не дано узнать, Увижу ли снова я Солнечный майский день В сиянии после дождя. Перевод с английского Ирины Явчуновской
Эвелин Штейн
263
1863 – 1923 Майские корзинки Чуть свет уйдём с корзинками, Помчимся на луга. Сверкают там росинками Цветы, как жемчуга. Фиалки, одуванчики, Сирень и первоцвет, Тюльпаны, как стаканчики, Весенний шлют привет. С букетами по улицам Пройдём из дома в дом, Пускай народ любуется Цветущим майским днём. Эй, лежебоки сонные! Кому проснуться лень? С нарциссами, с пионами Спешит к нам майский день. Перевод с английского Ирины Явчуновской
Иллюстрация Елены Шмыгиной
В наши дни многие мечтатели были бы не прочь хотя бы на денёк окунуться в загадочную, специфическую и интересную атмосферу Средневековья, где рыцари готовы были отдавать жизнь за сердце прекрасной дамы, проходили величественные баталии, действовали закрытые ремесленные цеха, текла особенная жизнь, которая сохранилась лишь в легендах и сказаниях… Однако подобная мечта — не сказка, а реальность! Каждый год в конце апреля – начале мая в Каталонии проходит настоящая мистерия грандиозного средневекового фестиваля la Setmana Medieval, центром которого является таррагонский городок Монблан.
23 апреля – 4 мая
Если в других городах празднования турниров проходят в виде ярмарки или шествия и продолжаются 1-2 дня, то в Монблане праздник средневековых рыцарей продолжается целую неделю, заполняя собой весь город. Это неудивительно: согласно легенде, именно под стенами этого города святой Георгий одолел дракона. С той поры его считают покровителем испанского города Монблан.
Празднование Средневековых рыцарей в Монблане начинается с того, что всем строениям, расположенным в городе, придаётся «средневековый» вид, а жители облачаются в исторические костюмы, которые они готовят на протяжении всего года специально для Средневековых турниров.
В дни фестиваля на улице можно встретить разъезжающих на породистых лошадях грозных рыцарей, окутанных рясой строгих испанских викариев и знатных дам в остроконечных головных уборах. Значительную роль в создании атмосферы Средневековья в Монблане играют многочисленные замковые постройки, которые сохранились здесь с XII – XV веков. Они тут самые настоящие — древние и величественные.
На площадях города разворачиваются весёлые, яркие и многоголосые ярмарки со всеми обязательными атрибутами: лотками и палатками со снедью, изготовленной по старинным рецептам, жонглёрами, дудочниками, акробатами на ходулях… Здесь можно обзавестись особенным средневековым сувениром, украшением ручной работы или бутафорским мечом. В отдельных палатках можно научиться плести корзины и лепить сосуды из глины по старинным техникам, дошедшим до наших дней. Прямо перед средневековой крепостью Монблана разворачивается самое главное действо праздника: инсценируется победа святого Георгия над змием. В грандиозной постановке принимают участие рыцари в доспехах на породистых скакунах.
Программа Средневековых праздников в Монблане очень богатая: зрелищные рыцарские турниры, в которых сражаются потомки рыцарей благородных кровей (иногда настоящие), это и шествия тамплиеров, и танцевальные представления, без которых не обходится ни один испанский праздник. Вечером на площадях и улицах города разворачиваются яркие и завораживающие представления бегущих огней (Correfoc), которые венчают окончание прекрасного и захватывающего путешествия в чарующий мир Средневековья…
274
Нина Русанова Барселона *** Майский жук жужжит и мается Средь лазоревых небес… Только юные влюбляются В молодой туманный лес, Где рассеянные ландыши В тонкой зелени листвы Словно шепчут: «Ну же, нá, дыши! Мы с тобою не на «Вы». Собери, сорви, не милуя, Не жалея, не щадя, — Только кажется, что длинная Жизнь на ниточке дождя. Собери нас, точно бусины, Свой жемчужный оберег, — Сочтены да и распущены После дождичка в четверг. Если маем сердце полнится, Пей, не глядя на часы: Только кажется — не кончится Юность в капельке росы».
276
Ландыши
Мне снится в саду Александровском… Да-да! — соловьиная трель!.. Мне спится с улыбкою ангельской, Товарищ, под Вашу сирень… И ландыши с детскими лицами, Что так беззаветно люблю, Летают легчайшими птицами, Лелея меня небылицами, И ели — тончайшими спицами! — Уколют: «Красавица!» — сплю… И ночью — о да! — полнолунною! — В те сны ухожу с головой: И снится ограда чугунная… И дерево на Моховой… И снится Никитская улица… По ней поднимаюсь пешком… Взлетаю!.. — и люди любуются! Но Вами любуюсь тайком: Я — вижу… Увижу — когда ещё?.. Вы мне говорите: «Не верь!..» Но ландыши, ландыши, ландыши! Но, Ваша, товарищ, сирень! — Для девочки сломана мальчиком… Вы помните? Помните дом?.. «Остаться»? Да хоть одуванчиком! Иль вовсе безвестным цветком.
Валерий Сыров. Ландыши и одуванчики. 2015
Одуванчик А мне хотелось бы остаться! — Хоть одуванчиком в траве! Здесь Одуванчиково Царство! — На этом свете — Божий Цвет! Омыт водою дождевою, Беспечен, весел и открыт, Он с непокрытой головою Пред Высшим Промыслом стоит: Его секут косые ливни, В него отвесные палят, А он — наивный и счастливый! И весь сиянием объят!
278
Хосе Лара Руис Барселона Черешня Черешня распустилась на заре. Но цвет её ещё не обозначен, она ещё не знает, кем ей быть. Но яркое полуденное солнце оттенки все расставит по местам. И белым ослепительным сияньем черешни цвет зажжётся предо мной.
Черешня и луч солнца Сквозь цветок черешни первый солнца луч проникает. Сквозь цветок черешни луч последний солнца убегает. Соловей замолк. Белая черешня исчезает.
Роза Вновь раскрывается бутон, в цветок прекрасный превращаясь. Но не к тому раскрылся он, чтоб люди громко восхищались. Сияет роза на заре, о красоте своей не зная. В безвременном своём «нигде», без цели всякой расцветая. Переводы с испанского Светланы Шаталовой
’ Беп д’ Утчи дер. Белль-Ллёк д'Уржелль, пров. Ллейда, Каталония Майские миниатюры Наливаются в мае колосья — весенний мотив. К виноградной лозе и к оливам приходит цветенье. Мы корзину до верха наполним — всем на загляденье, и, салат жидким золотом чудным полив, отопьём из кувшина винца с наслажденьем.
Всему своё время От горя чуть не помер артишок — колючки у него одни рождались, острее всяких стрел — печальный рок! Но май пришёл — фиалкам всем на зависть в нём пробудил прекраснейший цветок.
Неуверенность Как жизнь сомненьями полна! И не понять себя сполна — какой же, право, лучше дар — или быть цветком, дарить нектар, иль быть колибри, пить нектар до дна?
Загадка для совы На ветку уселась сова и глядит молчаливо, как бабочки мимо снуют — вот полёт так полёт! И только никак себе в толк та сова не возьмёт: коль перьями крылья природа их не оснастила — так как же летают они и не знают забот?
Цветок Если когда-нибудь подаришь мне цветок — то пусть уж будет он бумажный. Ты преждевременную смерть не причиняй тому, кто радость нам дарует. Пусть он не будет пленником кувшина — такую участь он не заслужил. Переводы с каталанского Светланы Шаталовой
279
280
Светлана Шаталова Жирона Посвящается народу Израиля, ставшего в мае 2021 года мишенью ужесточённых атак террористов. Также — ко Дню Иерусалима.
*** Субботний вечер на святой земле: застынет на мгновенье древний град, и пролетит в бескрайней вышине его небесный, пламенный собрат. Упорно мы стараемся найти и на камнях, и в облачной гряде слова, что нам открыли бы пути в небесный град, взывая: «Где ты, где?!»
*** Я в своём саду розу заведу, ей водички самой чистой в роднике найду. Среди всех невзгод роза зацветёт, и холодной долгой ночью путь к тебе найдёт. Я тебе дарю путь в мой дивный сад и тринадцать лепесточков, что огнём горят. Роза о тринадцати лепестках — каббалистический символ Народа Израиля.
281
*** Я в своём саду розу заведу, ей водички самой чистой в роднике найду. Среди всех невзгод роза зацветёт, и холодной долгой ночью путь к тебе найдёт. Я тебе дарю путь в мой дивный сад и тринадцать лепесточков, что огнём горят. Роза о тринадцати лепестках — каббалистический символ Народа Израиля.
282
Властелин мира
Он был царём и до того, как были созданы миры: создав их волею своей, зовётся «Царь» Он с той поры. Когда весь мир придёт к концу, Он будет править, как всегда. Он был, Он есть, Он будет тут и не исчезнет никогда. И Он — один, другого нет, в великолепии Творца. Он — власть и сила, и Ему начала нет и нет конца. Он — избавитель мой живой, моя защита в тяжкий час, моё Он знамя, мой приют, к Нему взываю я сейчас. Ему вверяю душу я, коль сплю, и в час, когда проснусь; с душою — тело. Он со мной — я ни на миг не устрашусь! Молитва «АДОН ОЛАМ» перевод с иврита Светланы Шаталовой
День матери в Италии День матери отмечается в Италии каждое второе воскресенье мая. Праздноваться он стал совсем недавно — в 1957 году. Между тем, мама в Италии — это несомненно глава семьи и главный человек для каждого итальянца, будь он даже трижды женат или имеет десяток внучат. Многие итальянцы живут с мамами всю жизнь, приводя жену «к маме», при этом мама продолжает устраивать быт сына.
Какие же они, итальянские мамы? Мама в Италии — это: Человек, на котором держится крепкая итальянская семья! Это человек, которые умеет делать всё и meglio di tutti (лучше всех). Королева на кухне и лучший советчик! Итальянские мамы знают всё и могут дать совет даже по самым деликатным вопросам, включая выбор мужа или жены! Заботливый человек, всегда готовый прийти на помощь своим детям. Правда, иногда они перебарщивают, и их любимые чада превращаются в “mammoni” (маменькиных сынков). В общем, итальянская мама — это уникальный человек: она везде и повсюду (onnipresente). И для итальянских мужчин она навсегда остаётся первой женщиной. Недаром итальянцы говорят: «Мама есть мама!»
290
Юлия Пикалова Комо Здесь (начало мая). Рондо Я здесь живу и наблюдаю Природу, простоту, простор, Сменив коробки ровных зданий На гордую корону гор. Я здесь живу с недавних пор И в наблюдение играю С природой, житель городской, И глаз не привыкает к раю, Весенней движимый тоской, Не хочет обретать покой: Здесь всё в томлении тревожном, Здесь розы выше головы На аромат поймают сложный, Кивая важно, аки львы. (Здесь, может быть, бывали Вы?) Здесь ветер расплетает кудри И разрывает облака, И в каждом шелестящем утре — Его весёлая рука. (Здесь не бывали Вы пока.) Здесь что ни день — неодинаков И полон знаков: Вот где Вы! — И в хороводах зодиаков, И в поцелуях диких маков Средь юной солнечной травы!
Урбанистическое Конец весны. И запахи земли Безумствуют четвёртую неделю. Мы далее, чем думали, зашли, И всё-таки последний шаг не сделан. Глаза сверлят: пришла и говори! Но я перед толпой теряю голос. Сирень, сирены, фары, фонари — Ничто не расколдует этот город. Ничто. Ничто. Ни запахи земли, Ни сила тяготения друг к другу. Прямые бы давно пересеклись, Но этот город носит всех по кругу. Здесь миражи на службе суеты: Подмена жизни. Губы закушу я. К чему мне голос, если даже ты Его не различаешь в здешнем шуме! И даже сидя метрах в десяти, Ты дальше, чем всегда: недосягаем! Когда б глагол единственный найти — Погас бы здесь и он, изнемогая. Что в запахах земли и что в весне?.. Ком в горле, вместо голоса застывший. Ну сделай, сделай! этот шаг! ко мне! Шагают мимо тыщи, тыщи, тыщи, Их шаг механистичен и упруг, И никому и никого не жалко, И кольцами свивается вокруг Сей город, и бессмысленный, и жадный. Я душу поручу карандашу, Не сгину, не усну, не успокоюсь: Тебе твоё же имя напишу — Представь, что слышишь мой зовущий голос, Представь, шагни из сомкнутых колец Туда, откуда имя зазвучало! И это будет города конец. И это будет города начало.
291
292
Рахманинов
16–6 (Maestoso)
В заложниках у непогоды — Но не ударимся в бега Оттуда, где живые воды С разбега бьются в берега, Где рыбаки в плащах тяжёлых, Небес сверкающая рать, И гром, И недобор в глаголах, Чтобы об этом рассказать.
День калмыцкого чая День калмыцкого чая отмечается в третью субботу мая с 2012 года. Народный Хурал (парламент) Калмыкии учредил праздник для сохранения и возрождения национальной культуры. А калмыцкий чай — это настоящая культурная ценность! Как готовят калмыцкий чай? В классическом варианте используют неферментированный чайный лист, собранный осенью, спрессованный в брикеты. Это один из видов зелёного чая. Иногда добавляют степные травы, например, бадан. Основные ингредиенты — молоко (лучше кобылье или верблюжье) или сливки, сливочное масло (или бараний жир), соль, специи (мускатный орех, чёрный перец, лавровый лист). Калмыцкий чай не просто заваривают, его хорошо уваривают, дают настояться. В итоге получается оригинальный напиток с очень насыщенным терпким вкусом и пряным ароматом, сытный, согревающий и бодрящий. Каковы особенности чайной церемонии? Все движения при заваривании чая производятся по ходу солнца — слева направо. Первую порцию наливают в жертвенную чашку и ставят на алтарь — это подношение бурханам (Буддам). Далее также соблюдается строгая иерархия: пиалу получает старший по возрасту. Он должен взять пиалу обеими руками (это знак уважения), совершить ритуал кропления, произнести добрые слова в адрес чая, хозяина дома, его семьи. Для церемонии используется только лучшая посуда, на ней не должно быть сколов. Нельзя после чаепития переворачивать чашку вверх дном — это воспринимается как проклятие. Не принято отказываться от приглашения на чайную церемонию. Попасть в дом к утреннему чаю означает счастливое начало дня и успех во всех начинаниях. Чай — самый почитаемый калмыцкий напиток, это непременный атрибут всех праздников, символ благополучия и национальное достояние.
Кавказский дневник Пушкина 15 мая 1829 г., на третий день своего пребывания в Георгиевске, Пушкин начал вести кавказский дневник, которым воспользовался шесть лет спустя при подготовке «Путешествия в Арзрум». Среди заметок первого дня есть описание калмыцкой кибитки, в обработанном виде попавшее потом на страницы арзрумского «Путешествия»: «На днях, покаместь запрягали мне лошадей, пошел я к калмыцким кибиткам (т. е. круглому плетню, крытому шестами, обтянутому белым войлоком, с отверстием вверху). У кибитки паслись уродливые и косматые кони, знакомые нам по верному карандашу Орловского. В кибитке я нашел целое калмыцкое семейство; котел варился посередине, и дым выходил в верхнее отверстие. Молодая калмычка, собой очень недурная, шила, куря табак. Лицо смуглое, темно-румяное. Багровые губки, зубы жемчужные. — Замечу, что порода калмыков начинает изменяться и первобытные черты их лица мало-помалу исчезают. — Я сел подле нее. — Как тебя зовут? сколько тебе лет? — Десять и восемь. — Что ты шьешь? — Портка. — Кому? — Себя. — Поцалуй меня. — Неможна, стыдно. — Голос ее был чрезвычайно приятен. Она подала мне свою трубку и стала завтракать со всем своим семейством. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Не думаю, чтобы кухня какого б то ни было народу могла произвести что-нибудь гаже. Она предложила мне свой ковшик — и я не имел силы отказаться. — Я хлебнул, стараясь не перевести духа, — я попросил заесть чем-нибудь — мне подали кусочек сушеной кобылятины. И я с большим удовольствием проглотил его. После сего подвига я думал, что имею право на некоторое вознаграждение. Но моя гордая красавица ударила меня по голове мусикийским орудием, подобным нашей балалайке. — Калмыцкая любезность мне надоела, я выбрался из кибитки и поехал далее. Вот к ней послание, которое вероятно никогда до нее не дойдет».
Г. О. Рокчинский «И друг степей калмык…» (1983)
Г. О. Рокчинский «Прощай, любезная калмычка» (1969)
Татьяна Бадакова 302
Элиста Сад моего детства
В мае всегда вспоминается наш вишнёвый сад в Башанте. Сад моего детства. Он был очень большой, а может быть, казался таковым мне, маленькой кудрявенькой девочке. Я не помню, когда и как сажали вишни, но хорошо помню, как за ними ухаживали — опрыскивали, подбеливали стволы, убирали мусор. В основном, всем этим занималась моя бабушка Сюля. Мысленно возвращаюсь в то время, когда всё было легко и просто. Именно, легко. От этой лёгкости в голове мелькали только светлые и лучистые мысли, и я порхала, как бабочка, которых тогда почему-то было гораздо больше, чем сейчас. Я любила мой сад всегда, в любое время года, но весной, когда он стоял в цвету, был восторг! Мне думалось, что каждый цветочек пахнет по-особому, хотелось прикоснуться ко всем. Я перебегала от одной вишни к другой, улыбкой приветствуя их. От тёплого дуновения ветерка нежный аромат цветов шлейфом тянулся за мной. В тот момент я представляла себя настоящей феей из волшебной сказки. А сад… Мой мудрый вишнёвый сад как бы, потакая моим фантазиям, великодушно дарил мне неземную красоту. Наверное, он гордился своей щедростью, тем, как радовал меня. Я хохотала, и смех мой летал по саду вместе с бабочками. Сад улыбался всеми своими ветвями, всеми цветами. Мы были счастливы!
День Виктории Празднуется в понедельник перед 25 мая (длинный уикенд). Он был установлен в честь дня рождения королевы Виктории (24 мая 1819 года) и когда-то был главным праздником всей Британской Империи. Правда, теперь его забыли даже в Великобритании. Как национальный праздник и государственный выходной День Виктории стал отмечаться в Канаде после смерти Королевы Виктории в 1901 году, когда парламентом Канады был принят Акт, устанавливающий официальный праздник 24 мая под названием Victoria Day Holiday. Поправка к резолюции о статусе Канады в 1952 году установила празднование Дня Виктории в понедельник, предшествующий 25 мая. Это день, когда отдаётся дань уважения королеве Виктории, сыгравшей очень важную роль в истории Канады. Показательным свидетельством признания канадцами этой роли является то, что именем Виктории названы города и посёлки по всей Канаде. Редко в каком канадском населённом пункте нет улицы или проспекта её имени. Знаменательно, что портрет Виктории красуется на купюре в 20 канадских долларов. Но на самом деле никаких пышных торжеств в Канаде на День Виктории обычно не намечается. Лишь в нескольких городах проходят праздничные парады и торжественные мероприятия. Официальный протокол требует, чтобы в День Виктории британский флаг был поднят от рассвета до заката на всех федеральных правительственных зданиях. В столице каждой провинции в полдень гремит королевский салют (салют из 21 орудия). Традиционным для Канады является в эти дни открытие летних курортов и парков отдыха, где начинают регулярно действовать фонтаны и аттракционы, а во дворах и на дачных участках канадцев полным ходом идут в эти дни весенние садовые и огородные работы.
310
Елена Оболенская Оттава Май Весной невестой в белом расцветает май, приветливым теплом согреет солнце, а с неба раздаётся гимн летящих стай, несётся жизнь — быстрее марафонца. С ожившей силою бурлящая река расширит, словно джинн, свои границы. Раскроют жёлтый глаз нарциссы на лугах, парад тюльпанов стройных вереницы. Подружки яблоньки и вишенки в цвету, Весна-невеста пригласила всех на праздник. Дождём промыты улицы. Полны пруды водой, собрав на пир животных разных. Нежнейшей зелени чарующий наряд — деревья приукрасились на свадьбу. Причудливых серёжек так и манит взгляд. И ивы хороши в горчичных платьях. Торжественная жизни новизна заложена природой изначально. Ведь каждый год приходит к нам весна, как праздник светлый, с песней величальной.
Сергей Плышевский Оттава *** Просыпается лес весной. Сон-трава шелковистым пухом Сообщает сосне лесной — Снег ушёл и на почве сухо; Чуть похрустывает ковёр Прошлогодних иголок хвои, И пора отрастить новьё, Расплатившись за хворь с лихвою. На пригорке фиалок синь, И чернеет внизу болотце — Через месяц начнут косить Для бурёнок и иноходцев. А пока травяная сушь Шелестит на ветру весеннем… Скоро будем ступать в росу, Отправляясь за этим сеном. Прыснут полчища медуниц, Закричат желтизной купавки, Это вам не продукт теплиц — Целлофан городских прилавков. Это запах и цвет с утра, Птичья помесь весенних звуков. И победный звон комара Над твоим деревенским ухом.
311
312
*** Май утекает, летят пирамиды деревьев В звёздные ночи и эллипсы лунных орбит. Так повелось и не может меняться издревле Может, создатель порядка — порядком убит. Грозы бормочут, вдали умолкают и кроют Тех, кто не спрятался, вышним салютом огней, Так небеса салютуют погибшим героям В самой жестокой и, жаль, не последней войне. Стоит грустить по весне, в мутноватой водице Не различая подчас ни теченья, ни дна, То вспоминая из жизни ушедшие лица, То утешаясь, что жизнь не даётся одна. Если затеплилась, с ней не спеши расставаться, Пусть израсходует список банальных проблем. Май погибает в цветущих аллеях акаций — Гаргантюа на рельефных картинках Рабле. Май-сорванец, неуёмный сжигатель иллюзий, встретимся снова в твоём соловьином раю, я унесу черемшу в проспиртованном пузе и затеряюсь в покосах планеты Июнь.
*** В городе старом — пух тополиный, Шишки брусчатки и трудно дышать. В городе новом — сладкие липы, Полдень на кончике карандаша; В городе старом Ленин понурый Смотрит презрительно на горсовет, В городе новом с чистенькой шкурой Кролики скачут по бритой траве. В старом — меня отыскать было проще, В новом — и некому даже искать; Там — одиночка, шагнувший на площадь, Здесь — золотинка на ящик песка.
*** Надо договариваться с небом, Потому что нету неба выше, Потому что небо платит снегом За цветенье крокусов и вишен. Потому что небо каждый мальчик Ощущает лётчиком-мужчиной, Потому что жизнь уходит дальше Детского не взятого почина. Мы, земные, ведаем небесным, Мы всегда стремимся чем-то ведать, Но каким же выглядят гротеском Все над мирозданием победы. Мы — в пути по коридорам квеста С результатом «вечная финита», Нас утробно тянет в это место Силой стопудового магнита. Мы жрецов налаживаем в храмы, Говорим и думаем, что верим, Но напоминают божьи раны Храмов кровоточащие двери. Потому — не каждая потреба Слаще от махания кадилом… Надо договариваться с небом, Чтоб оно подчас не подводило.
313
Татьяна Прошина 314
Оттава Май-травень Как восхитительны весенние сады! Чарующая ненадёжность света… Май, вместо белой свадебной фаты, Венчал невесту яблоневым цветом. Сирень душистая — прозрачный аромат Струится из кустов медово-пряных, Черёмухи кружится снегопад, И запах ландыша соцветий филигранных. Гроза весенняя прошла, и гром затих, В залив озёрный превратились лужи, И всё живое отразилось в них На краткий миг — до первой зимней стужи.
*** Я сегодня заброшу дела, Отложу на потом суету, Потому что настала веснa, И я к ней на свиданье иду. Сыплет золотом дождь на цветы, Пахнет утренним пряным теплом, И из радуги гнутся мосты, Чтобы бегать по ним босиком. Робкий дождик стучать перестал, О любви рассказать не успел. Ветер нежно за плечи обнял, Но и он от меня улетел. Ветер — вольный. Зачем сторожить? Улетел к облакам в небеса. Я сегодня не буду грустить, Потому что настала весна. Я сегодня заброшу дела, Отложу суету на потом — По столице гуляет весна Под сверкающим майским дождём!
Вита Штивельман Торонто Дом В том доме, в том кирпичном старом доме поскрипывают жёлтые полы. В аквариуме — рыбы в полудрёме, в конфетнице — остатки пастилы. Там стопки писем прячутся на полке, и фотографии, и чей-то ключ. И вазочки красивые осколки. И шторой перекрашен солнца луч. Дырявый мяч глядит, как бедный йорик, со дна коробки, затаивши месть. Но можно перейти на задний дворик и на скамейку шаткую присесть. Весенний первый гром в начале мая, по классике, сейчас ударит в срок. А ландыши — «резвяся и играя», забились в самый дальний уголок.
*** Радость — это много и немного. Радость — это запад и восток. Между тротуаром и дорогой вырос фиолетовый цветок. Из горизонтали — к вертикали, напитавшись соками земли. Каблуки пока не затоптали, дворники метёлкой не смели. Вырвавшись из камня в атмосферу, он стоит — сияет, как звезда, — через всю асфальтовую серость, ярко, на сегодня, навсегда!
315
Праздник Небесной императрицы Мацзу Небесная императрица или Тянь-хоу Мацзу для китайцев является истинной владычицей моря, повелительницей стихии, которая может спасти от разрушительной силы природы, а разгневавшись, послать смертоносный тайфун или наводнение. Поздняя китайская мифология выделяет богиню в ранг самых сильных и важных небожителей, способных полностью менять судьбы ныне живущих. В Китае возведено множество храмов, посвящённых Небесной императрице. В них Тянь-хоу изображается в виде гордой женщины, сидящей на троне из волн или парящей в облаках. Можно встретить аналоги с использованием традиционного золотого трона в замысловатом воплощении с ярким переплетением орнаментов и фигур. Мацзу — центральная фигура, но не одинокая. Как правило, она изображается с двумя слугами, один из которых пристально всматривается в облака, а другой насторожённо слушает, приставив руку к уху. Отличительная черта китайской богини — кристально чистая белизна лица. Впрочем, к примеру, на Тайване Небесная императрица изображается с чёрным лицом, что никак не влияет на уровень её почитания и обожания среди верующих. Культ богини ведёт свои истоки из X–XI веков от девушки Линь из простой рыбацкой деревни. Искусная рыбачка имела способность плыть по бушующим морским водам на ветхой циновке, а с острова на остров переправлялась на облаках. Свои сверхспособности Линь использовала, чтобы спасти близких, попавших в беду в морской пучине. Когда ей исполнилось 28 лет, произошло ещё большее чудо — девушка вознеслась на небеса и стала владычицей всей воды. С тех пор китайцы считают Мацзу повелительницей водных движений, покровительницей рыбаков и мореплавателей. Верующие безгранично любят и почитают богиню воды. Изначально китайцы дали ей имя Небесной наложницы (Тянь-фэй), а затем возвысили до Небесной императрицы (Тянь-хоу). Во всём мире насчитывается свыше 200 миллионов почитателей Мацзу. Все, чья профессия или место проживания связано с морем, свято верят в спасительную и разрушительную силу богини. Неизменно отмечают День её рождения, который обозначается 23-м днём третьего месяца лунного календаря, и в 2021 году отмечается 4 мая.
Традиционно накануне праздника проходит массовое паломничество к храмам Небесной императрицы. Сотни тысяч верующих идут, чтобы почтить свою покровительницу и заручится её поддержкой в мирских делах. За неделю до Дня рождения Тянь-хоу проводятся объездные церемонии с изображением божества. Облачённая в золотое, роскошная статуя в специально украшенном паланкине появляется на улицах всех населённых пунктов. Местные верят, что такие «прогулки» богини обеспечивают благополучие, мир и защиту от разрушительной силы стихии на целый год. Особенный популярностью пользуются хорошо «намоленые» статуи, которые, как правило, привозят из больших городов или старинных храмов. В День рождения Тянь-хоу Мацзу проходит ритуал окуривания благовониями и подношение даров. Действие осуществляется только в стенах храма. Для этого выбирается храм с самой сильной статуей, перед которой зажигаются сотни благовонных палочек. В храм с солидной историей можно принести и свою статую, чтобы напитать её силой и энергией более могущественного изваяния.
Ограничений для выбора храмов нет, поэтому зачастую паломничество может проходить в самые отдалённые местности. Расстояние для верующих не имеет значения: они вполне могут пройти весьма внушительный путь, чтобы поклониться древней статуе Небесной императрицы. Путешествия к отдалённым храмам и приглашение статуй из других регионов выполняет положительную социальную функцию. Это период духовного единения всего народа, верный способ помнить и почитать свои корни, уважать свою религию, свято храня её вековые истины.
妈祖天后 МАЦЗУ
324
Анна Ганина Юэян ДжонШу Бело-розовая роскошь — ДжонШу роняет на ладони грозди. По мокрым террасам гуляют утки, И тёплый дождь несёт туманы на луга. Что за яд в моём сердце? И свежей влажности весны Не хватит разогнать болезнь любви, Не вылечить гримасу бед.
*** Откуда взялась запоздалая утка В мутнеющей майской луне? На север стремится и сердце моё, И грустен магнолий стекающий запах В весеннем дурмане Красных кантонских дорог
326
Из цикла «24 времени года» (китайский солнечный календарь)
ЛиСя — начало лета Магнолии цветут — я весь в смятенье! И дни и ночи напролёт без сна Живой огонь несёт в себе весна В моё безумное сопротивленье, Костры и угли раздувая до красна. Живых дождей целительные силы Срывают старые одежды лет, Смывают зимних бурь холодный след, И путь мой, одинокий и унылый, Легко уводит в тёплый летний свет.
СяоМань — малое изобилие Остыли первые заботы — Засажен рис, земля напоена дождём, И буйволам и людям нужен отдых. Повсюду зелень, первые плоды — Наш полон дом и стол. Теперь спокойны дни. В террасах на полях гуляют цапли, Приходит летний жар в долины, И лишь кукушка прерывает Дневной короткий сон.
Пасхальные традиции в Латвии Пасха — древнейший и самый важный христианский праздник, когда чествуется победа света и жизни над темнотой и смертью. По-латышски Пасха называется Lieldienas, что означает «Великие дни». В Латвии отмечается и лютеранская, и православная Пасха, но только лютеранский праздник считается государственным. В первое пасхальное утро нужно обмести потолок в доме, чтобы весь год он не был серым, а радовал глаз своей чистотой. К Пасхе в Латвии принято украшать свой дом ветками орешника и берёзы с серёжками, вербой, сделанными самостоятельно украшениями из соломы — пузури, плетёными птицами и весенними цветами. Чтобы ду́хи подарили здоровье и красоту, на Пасху нужно встать до рассвета и умыть лицо проточной водой. И обязательно нужно надеть новую рубашку. В пасхальное утро поднимаются пораньше ещё и для того, чтобы похлестать друг друга веточками вербы. Похлопывают легонько, чтобы не повредить бутоны, и приговаривают: «Болезнь уходи, здоровье приходи». Также считается полезным похлопать ветками вербы и домашних животных, и даже пчёл. Животных — чтобы не болели, а пчёл — чтобы размножались.
Катание на качелях было не только развлечением, но и способом привлечь внимание духов урожая: чем выше взлетали качели, тем больше должен был быть будущий урожай. Качели должны быть очень большими, яркими и праздничными. Чтобы все могли принять участие в празднике, качели устанавливаются на просторном, открытом месте, а лучше всего — на холме, чтобы оттуда ещё и открывался красивый вид. Ещё одна традиция на Пасху — это разгадывание загадок. Маленький, маленький бочонок — без обручей и без дна. Колешь лёд — натыкаешься на серебро. Колешь серебро — натыкаешься на золото. Сама красная, глаза белые. Прилетела птица, села на дерево, раскрыла крылья — всё зазеленело. У жеребца четыре ноги, танцует вверх тормашками. ПРИСЫЛАЙТЕ ВАШИ ОТГАДКИ!
334
Елена Копытова Рига Весеннее сумасбродство …И пока не нащупав для песни слово, и ещё не успев перейти черту, входишь в город, выросший из хрущёвок; он примерил майскую суету. Помнишь, был ты здесь «мудрецом за 20»? — Пил вино на улице в Первомай и не знал, что аисты тут гнездятся, что весна способна свести с ума. Ветер «крышу» снёс, не моргнув и глазом, хоть бы кто-то крикнул: «Угомонись!» …Всё пройдёт (накроется медным тазом, утечёт, как сточные воды, вниз). А весна под кожу впускает токи, обнажает точки над «i» и «ё». — Что там слышно о Вечности, Стивен Хокинг? — Глядя в небо, думаешь о своём. И почти дочитана та страница, что не стоит ломаного рубля. Врёшь себе, мол, классно поймать синицу, и всё больше хочется — журавля.
На удачу …За спиной быльём поросли дороги. Лопнул шарик с надписью «Мир. Труд. Май.». Приходилось слышать от очень многих: «Впопыхах решений не принимай!» С возвращеньем. — Здравствуй, любимый город! — Ты стоишь, расхристанный в пух и прах. Опускаешь взгляд. Поднимаешь ворот и дрожишь, как пёс, на семи ветрах. Рассказать соседу за «рюмкой чая» обо всём, что ясно, как дважды два? Он молчит и в такт головой качает. Застревают в горле твоём слова.
Что сказать? Сперва занесло на запад, а потом отбросило на восток… Во дворе — сирень. Сумасшедший запах! И заката красный пророс цветок. Ты, вздохнув, подумаешь: «И сдались мне перепевы памяти о былом…» И сорвёшь сиреневый пятилистник — на удачу. Вдруг она — за углом…
335
336
Зайцы
Бродит вечер по городу праздным скитальцем. Спеет май. Во дворах зацветает сирень. Мы садимся в трамвай — безбилетные «зайцы». За душой — ни шиша, в головах — дребедень. От того ли, что в воздухе терпко и звонко, потому ли, что кровь будоражит весна, так охота в подъезде поджечь фотоплёнку и соседку-гюрзу оплевать из окна… — Извините, пожалуйста, не обижайтесь! Будет время покаяться в этих грехах. Мы для мам и для пап — ненаглядные «зайцы». Всё ещё впереди. Всё пока впопыхах.
Мы ещё на себя до конца не похожи. Но всё тише и вкрадчивей шёпот листвы… — Извините, пожалуйста, те, кто дороже всех и вся… Но не все уже слышат, увы. Память тёплой ладонью к щеке прикоснётся, пощекочет виски — по-цыплячьи желта, как пушок над губой возмужавшего солнца, как смолистая плоть молодого листа, из которого вызреет спелое лето… — Оглянитесь, пожалуйста, снова весна. Но неловко в трамвай заходить без билета. И в подъезде дымить. И плевать из окна.
337
Skamba skamba kankliai 21 – 26 мая в вильнюсском старом городе пройдёт один из самых старинных фольклорных фестивалей в Литве «Звучат, звучат гусли» («Skamba skamba kankliai»). Фестиваль, история которого насчитывает уже 46 лет, своих преданных и новых участников, как всегда, встретит огромным количеством разнообразных мероприятий. В программе фестиваля их более 30 — от уютных встреч с хранящими традиции деревенскими музыкантами до проектов в стиле фолкджаз, от кинофестиваля до ночных вечеринок с танцами до утра, от концертов традиционных литовских капелл до выступлений иностранных гостей. Во время фестиваля традиционно проходит ярмарка народных мастеров и хранителей кулинарного наследия, где будет представлено живое народное искусство, старинные ремёсла и особенности литовской культуры.
342
Раиса Мельникова Вильнюс Майские страницы Весна листает майские страницы, осознанно выплёскивает краски — природный мир звенит и веселится, улыбками цветут «анюты глазки»; пространство неба кажется глубоким, под небом жемчугами плачут росы; ворона, облачившись в чёрный смокинг, выкрикивает звуки одиозно; природы взгляд задумчивый и влажный следит в раздумье за потоком мысли, и горизонт рисует кромку важно — там совпадают действия и смыслы. Чертог вселенский красочен и светел, и сад ликует в зыбком постоянстве; слова любви нашёптывает ветер, и мир глядит из глубины пространства.
В мае Всё в природе звенит, играет, превратилась земля в ковёр, и глубокое небо в мае кажет миру безбрежный простор; и весенних энергий вибрации начинают сердца волновать, и девчонки с особою грацией на проспекты выходят гулять; и приятно вдвоём чаепитие — день волшебною краской цветёт, вечер тёплый приносит наития, и душа замышляет полёт; гаммы птичьи в преддверии лета, и балетные па мотыльков — и с утра чехарда до рассвета. Месяц май — час любви и цветов.
Акварелью на мокром пространстве Акварелью на мокром пространстве выплывает таинственный профиль — это магия, может, шаманство, или пух, что рассеивал тополь. Импрессивно расписан рисунок, а на нём облик твой силуэтом — майским днём зазвучавшие струны отозвались забавным портретом. В нарративе любовным соблазном возвращаются дни хороводом — обожал ты меня в ярко-красном, но красивое быстро проходит.
343
Шапка Гугуцэ Одного из самых известных молдавских мальчиков зовут Гугуцэ, а придумал его детский писатель Спиридон Вангели. Знаменитая волшебная шапка Гугуцэ помогает целому селу спрятаться от зимних холодов, ведь под ней всегда царит весна. Благодаря замечательной шапке появился даже рецепт очень вкусного торта, который так и называется — «Шапка Гугуцэ». Обязательно попробуйте приготовить его — уверена, вас понравится! Но сначала узнайте больше про приключения Гугуцэ, у которого всё началось с того, что отец сшил ему слишком большую шапку. Настолько большую, что она всё время падала мальчику на глаза… Ну а что касается торта… Про торт — на следующей странице (сладкоежкам придётся потерпеть!).
Для сладкоежек Сейчас, когда в весеннем воздухе ощущается аромат цветущей вишни, хочется наполнить этим запахом и свой дом. Поэтому предлагаем вам испечь молдавский торт с вишней под названием «Шапка Гугуцэ», который называется так, потому что в разрезе напоминает шапку пастухов. Именно такую и носил маленький мальчик по имени Гугуцэ, герой сказок молдавского писателя Спиридона Вангели. Торт получается очень большим и вкусным. Для начинки используется вишня из компота, а коржи-трубочки промазываются сливками, взбитыми с сахаром. М-м-м… Вкуснятина!!!
350
Григорий Гачкевич Кишинёв Весенние пушинки На деревьях белый пух Наш захватывает дух! Мы цветочные снежинки С птицами считаем вслух! Три пушинки — для скворцов! Пять — для певчих соловьёв! А ещё хотят пушинки И двенадцать воробьев! Девять, двадцать, сорок семь... Сбились что-то мы совсем! Пусть тогда Весны картинки Лепестки подарят ВСЕМ!
Тучи брови сдвинули Тучи брови сдвинули! Солнце отодвинули! Мглу на мир накинули! Птицы двор покинули, Думают украдкою Над такой загадкою: Что с небес на нас сойдёт? Что сейчас произойдёт? — Просто майский дождь придёт! Светлый, чистый дождь идёт!
Ручей для облаков В небесах бежал ручей Весь из солнечных лучей! По утрам, размяв бока, В нём купались облака! А ручей их умывал, Майским солнцем согревал! Хоть ручей — и не река, В счастье жили облака!
352
Татьяна Захарова Кишинёв – Тель-Авив Письма из Израиля *** Не движенье небесных тел, хоть звучит, согласись, красиво — это ангел наш пролетел переулками Тель-Авива сизой горлицей. И без сил отдохнуть присел на перила. сохранял нас и возносил он над крышами Тель-Авива. Неумелым дарил полёт, возжигал огонь без огнива милый ангел дневных забот сумасшедшего Тель-Авива.
В Кесарии Я смотрю на тебя — и в глазах моих тает, искрясь, отраженье живого огня, и движенье травы под водой на лохматых морских валунах в час отлива, и тень змея на мокром песке. Я смотрю на тебя — и уже не смогу насмотреться… Ты — картина, которую знаю, но никак не могу написать, потому что, едва отвлекусь, как изменится свет и смешаются краски. И твой запах… горьких трав, не сгоревших под белым полуденным солнцем.
*** Вода твоя прозрачнее слезы, той самой чистой, искренней и нежной. В ней отраженье минаретных стержней в мозаике прибрежной полосы. И город, остывающий вдали, базарный гам, бульварное смятенье. И тот Незримый, давший мне прощенье, как море, подарившее прилив. Я проросла из спекшейся земли и, как лиана, обвиваю стены, пока не зная слов благословенных, и неосознанных своих ещё молитв.
*** А когда мне совсем тоскливо, я твой надеваю свитер, который ты часто набрасывал, работая в мастерской. Он пахнет краской и дымом, и чем-то таким любимым, что сердце моё, как птица, колотится под рукой. Он мне почти до колена, с бездонными рукавами. Я в нём себя ощущаю, как в норке уютной мышь. Он так немыслимо нежно теплом твоим согревает и утешает даже: мол, скоро ты прилетишь. Как стало пустынно в мире, в котором тебя не вижу. Я говорю с картинами, в рамы уткнувши лоб. Твой свитер меня спасает, и кажется мне, что ближе становятся ненадолго твой Запад и мой Восток.
353
Письма из Молдовы 354
*** Всё моё состоянье сегодня — дорога, быстротечность летящего дня. Если многого просишь, даётся немного, остальное — претензии к Господу Богу и к тому, кто спасает меня. Наступающих сумерек тёмная птица и закатный пылающий свет. Если хочешь подняться, придётся спуститься, если хочешь исчезнуть, придётся родиться. Есть сегодня, а прошлого нет. Есть скольженье дороги, бегущие тени, перепутанные бахромой, состоянье дороги, рассеянной лени, отрешенья, покоя, прощанья, прощенья — наконец, возвращенья домой.
*** …усталость настигает иногда, как сквозь прорехи мутная вода: сулит потоп вселенский, кружит, вертит. И вовсе накрывает с головой почти у полосы береговой, когда уже не веришь в то, что смертен. …и всё. А дальше — свет. Ты молодой, и мы вдоль полосы береговой идём за набегающей водою. Вода смывает зыбкие следы и на лодыжках капельки воды, как пропуск в измерение другое. …и всё. И снова мечешься в жару, кому-то обещаешь «Не умру»! Летит над полосой береговою душа твоя — то чайкой, то звездой, кумулятивной каплей дождевой, чтоб стать частицей этого прибоя.
*** Ах, тростниковая свирель, врунишка-дудочка! Так бисерно, за трелью трель звенит всё утречко. Иду на звук, иду на свет сквозь поле душное. За полем — лес, за ним просвет. Иду опушкою: вся в паутине и в пыльце — растрёпа-девица — и иван-чая на лице румянец светится. Куда решила заманить, зачем зовёшь меня? А звуков солнечная нить ведёт, ведёт, звеня… Вот по воде речной круги — русалочьи шаги. И расступается тростник — не бойся, не беги!
Хьюго Хавенит (1853 – 1900)
355
356
Виорика Пуриче Кишинёв *** Я обнимаю тебя маем: Пыльцой сирени облетевшей. Мы точно сами обметаем Печаль об осени нездешней. Как будто сбросившая крылья, Душа по памяти рисует Ветра, которые остыли Губ не достигшим поцелуем. Пускаю по теченью Слово — И реченька в меха гармошки, Озябнув, кутается, словно Нас с высоты не видит больше. Дождь, по клавиру пробегая, Споткнулся на отшибе тучи. Макну чернила в осень, в мае Автографом оставлю лучик. Распутай мой бегущий почерк По ряби речи, по кручине, Где дождь весенний между строчек От взгляда в небо выпал синим.
*** Когда с цепи сорвался дождь, Не верила, что май насмарку, Оцепенела: ну и что ж, Что дом в сиреневых останках. Что с ливнем этим ты был схож, Словесной жестью сотрясая, Ты угрожал, что в дождь уйдёшь, Тебе перечила, босая, Стоящая в углу, — тупик Двух одиночеств — огнестрелен, Дождь, в дом вошедший напрямик, Как в колотушку бря́цал дверью. И бился, раненный, сквозняк, Среди разбросанных зияний, Ты их собрать не смог никак. И вынести не смог из спальни. И вынести не мог мотив Дождя, заплыв за наши речи, Буёк окошка примостил Дождь, чтоб вернуться издалече. Дождинкой грифельной вписать Всю радугу в мои ладони, И, раздевая небеса, Меня по капельке исполнить.
357
358
*** Бег за туманы по утрам… Пух тополиный, как почтарь, Разносит под окошки сам Спешащих улиц лёгкий пар. Мне б на дороге замереть, Забыть про хлопоты, забыть, Что поцелуй воздушный впредь Ко мне не будет больше плыть. Пух тополиный отгоню Пришедшей строчкою на ум, Пух дышит летней авеню — Целитель душ, властитель дум… Ночь словно кофе мне в постель — Призывно пенится — адью! — Как тополь всё-таки посмел, Прислал, а что имел ввиду? Читаю тополиный пух — Вникаю снова в млечный путь, И подбираю свет на слух К тебе, раз силы нет задуть! Вздохнут акации в ответ, И тополь след запорошит, Но будни выглядят на свет Дресс кодом, что сняла с души.
Национальный день мельника Кроме тюльпанов, селёдки и голландского сыра, важным символом Нидерландов является ветряная мельница. И не только из-за муки и хлеба. Для Голландии мельницы в своё время стали серьёзным инженерным достижением, которое помогло голландцам в противостоянии со стихией. Энергию ветра использовали для строительных работ — дробления камней, распиливания брёвен и даже для осушения почвы. Согласно статистике, в Нидерландах сохранилось более тысячи ветряных мельниц, многие из которых в рабочем состоянии. Во вторые майские выходные, когда Голландия отмечает День мельника, большинство мельниц страны открывает свои двери для посетителей. Во время таких экскурсий можно увидеть уникальные мельницы, которых, кроме как в Нидерландах, не встретишь нигде, например, мельницы с поворачивающимися башнями. Можно ознакомиться с принципом действия осушительной мельничной системы Лигвотера, благодаря которой площадь суши Нидерландов увеличилась за 600 лет на 10% и узнать о сигнальном языке мельниц, который активно использовался до появления средств связи.
364
Елена Данченко Зэйст Черёмуха Я счастлива почти — поскольку во дворе черёмуха цветёт и пахнет. Майской вишни ещё свежи соцветья. В январе расстались мы. Ты больше не звонишь мне. И ты не позвонишь. Но вешняя метель накрыла мир воздушным покрывалом. Любимая, прозрачнейшая тень мелькает во дворе — знакомое лекало — покрой твоих одежд — впечатался в неё, и ветер расправляет тихо складки… В сиротское забытое жильё с пыльцою пополам, накрапывает сладкий и невесомый дождь. Я виновата в том, что слишком быстро, сильно полюбила. За это Бог наказывает — сном. Изгнанием из жизни. Тенью милой.
Сон Мне снилось: обручальное кольцо, твоё до ужаса спокойное лицо, срез срубленного дерева в слезах, и ландыши, ненужные глазам, и лица женщин, брошенных тобой, оплаканных до самой первой — мной, и в нищенских дырявых облаках пустое небо, как пустые «ох» и «ах». Во сне мне снилась собственная смерть: мне некого любить, прощая по весне.
365
Сирень Сирень отцвела. И душа замолчала. Наверно, устала. Не помню такой тишины. Так входишь порой в деревенскую старую церковь, а там — ни единой зажжённой свечи, ни души… Такой неземной, и какой-то искусственный даже покой, и всё думаешь: кто я и где? И смотришь на небо: знак свыше ли, ангел подскажет? И улыбаешься первой вечерней звезде. Сирень заполняла собой палисадник, и в доме залогом чудес аромат её властно царил, как запах вселенной самой, как бы вышедшей в роуминг и ждущей звонка, чтоб отсыпать земле от светил. Сиреневый запах повсюду сулил перемены, над городом плыл, над окрестною россыпью сёл. Но вот — не сбылось. Кровь спокойно струится по венам. Сирень отцвела. …это значит, шиповник зацвёл.
366
Ольга Зверева Хаарлем *** Если б я верила в Бога, я б отмечала Пасху, Смотрела бы «Страсти Христовы», с нетерпеньем ждала развязки И знала бы точно, что титры совсем не конец, а начало. Или, напротив, я б Первомай отмечала: Сажала на даче картошку, мариновала мясо, Ждала бы соседей, двоюродных дядей, кого-то из класса. Была бы я хипстером — летела в Нью-Йорк бы в разорванных кедах, Чтобы смотреть на Бродвей, по утрам вдоль Гудзона бегать, И селфи чтоб с яблоком — или хоть буквами I Amsterdam, Чтоб интернет навсегда сохранил меня там, Чтоб я стала бессмертна, как этот воскресший бог, Как крестьянин, которых запасся картошкой впрок. Только здесь пустота, даже ворох магнолий дворник сметает По углам, по дворам, по домам, чтоб подальше от края. И ни бога, ни рая, и деревья почти облетели. Расскажи же мне, что же мы делаем здесь, в самом деле?
*** Ну здравствуй, отец, вот меня сняли с креста, Скоро отгрохают храм, но пока Голгофа пуста, скоро я буду самый понятный миф — тот, над которым продолжат биться умы, тот, что любимая сказочка в детском саду где я из ясель сразу на гору иду. Я стал глобален и вечен, прилежный сын, правильно разгадавший землянам посыл. Я обессмертел, как лучший читатель своей судьбы. Но знаешь, я всё думаю, если бы…
Наталья Писарева Смилде Вдохновение Проявление жизни — во всём: в дне весеннем, в зелёной травинке… В щебетании птиц за окном, и в сверкнувшей на листьях росинке. В замирающем звуке шагов, переливах вечернего света, в недосказанной музыке слов, в ожиданье тревожном рассвета. И в желании яростном — жить! Удивляться всему в мире этом, чтобы песню свою сочинить, став, хотя б ненадолго, — поэтом…
Май Я радуюсь деревьям и цветам, и льющемуся солнечному свету, и майскому приветливому ветру, и приходящим в дом ко мне друзьям. Я радуюсь, что в утренней тиши дня тягости не сдавливает плечи — ведь я дышу тогда намного легче и открываю тайники души. И удивляюсь маленькому чуду: открытию себя в себе самой. Я постигаю жизненную мудрость, входящую без стука, с тишиной.
367
Маргарита 368 Маргаритой из дома — в светящейся ночи разлёт! Подо мной — целый мир, одичавший от зова, свободный! Словно тыща свечей на великом балу полыхнёт и подхватит на руки спасительной силой природной. И отступится тьма перед долгим спасительным днём, что пройдется по тьме, как безжалостный ластик. И воскреснет из пепла роман, и бессмертным огнём будет имя бессмертное автора значится: Мастер.
Загадочная история о том, как балерина Анна Павлова превратилась в торт Русский балет незадолго до революции прославился на весь мир. Публика на нескольких континентах рукоплескала Вацлаву Нижинскому, Тамаре Карсавиной, Анне Павловой и другим талантливым артистам балета. Мода на русское благодаря их популярности проявлялась во многом: европейская богема могла одеваться в стилизованные русские костюмы, зарубежные танцовщики брали для себя русские псевдонимы, а именем Павловой даже…. назвали торт. Когда и где это впервые произошло, спорят до сих пор. Анна Павлова была уроженкой Петербурга, получила хорошее образование в Императорском театральном училище и несколько лет была в труппе престижного Мариинского театра. В то время русский балет пробивал себе дорогу в Европе. К перспективной танцовщице подтянулись и заокеанские агенты: в Париже Павлова подписала месячный контракт с представителем нью-йоркской Метрополитеноперы, а за ней в 1910 году был Бостон, Балтимор и Филадельфия. Теперь уже выступления в России с Павловой воспринимались как её «русские сезоны» — гораздо чаще она покоряла сцены по всему миру, способствуя пропаганде нашей культуры. После начала Первой мировой войны балерина окончательно обосновалась в Великобритании. 1920-е — опять масштабные мировые гастроли. Япония, Китай, Египет, Южная Америка, Австралия, Сингапур, Новая Зеландия… Где-то в этот период кулинарные умельцы придумали торт «Павлова». Но ещё до него появился одноимённый клубничный десерт. Зарубежные зрители и критики не раз отзывались, что Павлова не танцует — она словно летает, парит над сценой. Ощущение лёгкости пытались передать создатели клубничного десерта «Павлова», которым угощали в 1911 году в Нью-Йорке — спустя несколько месяцев после американских гастролей балерины. Оттуда десерт перебрался в другие англоязычные страны, в том числе в Новую Зеландию. Десерт напоминал фруктовый лёд с глазурью, украшенный свежими ягодами. Достаточно популярный летний десерт был известен до середины 20 века, а потом почему-то пропал.
Новозеландцы утверждают, что торт «Павлова» впервые выпек шеф-повар одной из гостиниц Веллингтона, столицы Новой Зеландии, во время гастролей балерины по стране. Было это в 1926 году. А вот австралийцы уверены, что первенство за ними. Правда, дата называется более поздняя, 1935 год. И вновь в легенде упоминается гостиничный шеф-повар, который его придумал, поминая о давнем визите Анны Павловой – к этому времени её уже не было в живых. Возможно, обе истории правдивы, и рецепты были придуманы кондитерами независимо друг от друга. В основе своей они были просты: это лёгкий торт-безе, покрытый взбитыми сливками и свежими ягодами. За десятилетия придумали множество вариаций «Павловой». В Австралии, например, чаще можно встретить более хрустящее безе в основе торта, а в Новой Зеландии к ягодам любят добавлять киви. Историки кулинарии находят прототипы «Павловой» ещё в 19 веке в кухне обеих стран, и потому дискуссия между ними — не более чем забавный спор. Слово «Павлова» стало синонимом лёгкости в кулинарии и превратилось в настоящий бренд. Больше всего в мире до сих пор знают торт, но не только его можно найти в меню ресторанов. Существует и лимонное печенье «Павлова» (безе в составе присутствует). В европейских барах можно найти коктейль «Анна Павлова» из водки, вишнёвого и ванильного сиропа и непременного безе. При желании вместо ягод и фруктов в торт «Павлова» можно добавить даже редис. Ну а в Новой Зеландии, где торт «Павлова» считают своим изобретением, в 1999 году в государственном Национальном музее испекли самую большую «Павлову» длиной в 45 метров, назвав её «Павзиллой» (Павлова плюс Годзилла). Рекорд продержался всего 6 лет, и в 2005-м в одном из университетов этой же страны рекорд переплюнули: новую «Павлову» в 64 метра сравнили с Кинг-Конгом и назвали «Павконг».
376
Григорий Оклендский Окленд *** Май. Короткий выстрел. День Победы. Ветеранов узкая шеренга. — Как живёте, старики?! Безбедно? На груди блестит медалей лента… Этой грудью, молодой и крепкой, Отстояли Русскую державность. — Ну а в целом, жизнь сложилась? — Где там… Да уже немного нам осталось.
Сирень
45-го…
Тот дурманящий запах сирени — Не забыть, не отнять, не купить… Мирный день — долгожданный, весенний — Чтоб вдыхать и вздыхать, чтобы жить! А берёзовый воздух — не пахнет. И берёзовый сок, как слеза. Уронила кудрявая наспех — Чудом выживший воин слизал. На сиреневом блюдце гадаю, У потомков прощенья прошу. Сдал дела недопитому чаю И в студёную ночь ухожу. Наши скрепы — сирень и берёзы, Да подснежник у талой воды, Да могучие майские грозы Как предвестник неясной беды.
Маме Мама тихо умерла в мае С той поры я на земле маюсь Всё ищу, ищу угол пятый Может, маму там кто-то спрятал. Вспоминаю наши редкие встречи — Как живые разговоры беспечны… Догорают поминальные свечи, Остывают угольки в старой печке. Мама ранним умерла утром Умерла, как и жила, — мудро Не проснулась… сон такой вечный Сновиденья на пути млечном. Рамка чёрная… слова стынут. Больше некому сказать: «Сына…»
*** А он ушёл на Гималаи… Там для бездомных много места! И самый грозный ветер — в мае — Срывает крыши повсеместно! И он летает вместе с крышей, И у него слетает крыша! И крыша мира — будто ниша, Куда забиться и не слышать… Зачем уехал в Гималаи? Вдохнуть свободы и покоя?! Там одиноким волком воют Дни-близнецы, не узнавая Себя… бездомного… ивана… Завыл будильник сонно, рано, Как будто сыплет соль на раны. И больно, и темно, и странно… И я уеду в Гималаи…
377
День Конституции Норвегии Из всех жителей Северных стран только норвежцы с размахом отмечают день создания своей страны, совпадающий, к тому же, с Днём её Конституции. 17 мая, «syttende mai» на местном наречии, самый большой общенациональный праздник, легко превосходящий по массовости веселья любой другой, включая Новый год. Девушки и женщины одеваются в норвежские традиционные наряды — дриндль —, верхняя часть которого состоит из блузы с корсетом и облегающим лифом, часто весьма смело декольтированным, нижняя часть — широкая юбка, обязательно с ярким фартуком. Мужчины наряжаются в традиционные кафтаны, высокие шапки и ботинки, бывшие последним писком моды веков пять назад. Норвежский национальный костюм называется «бунад» (bunad). Как утверждают специалисты, существует более трех сотен его разновидностей, и каждый из них может поведать, из какой местности и из какого рода происходит его владелец. Чем больше на норвежском национальном костюме застёжек, пряжек, металлических пуговиц, заколок и других украшений — тем «круче» наряд и, естественно, его носитель. Цена отдельных нарядов, исчисляющаяся десятками тысяч крон, свидетельствует о том, что норвежцы к действу, выглядящему для иностранца, как забавный маскарад, относятся более чем серьёзно. Обязательной составляющей праздника является детский парад. Юные жители королевства проходят по центральным улицам своих городов и деревень под приветственные возгласы родителей, перед тем как все вместе они отправятся к праздничному столу.
Если вы не норвежец, то, чтобы получить приглашение на праздник, стоит учесть следующее: 1. Оденьтесь, как местный Правда, это легче сказать, чем сделать, учитывая, что традиционный костюм бунад со всеми атрибутами может стоить до 70000 крон (€7600; $8600). Платья дриндль тоже недёшевы. Но если вы нарядились, как местные, норвежцы полюбят вас за это. Ну а если ваши средства не позволяют вам купить полноценный норвежский национальный костюм, наденьте обычный и… 2. Обзаведитесь флагом Ежегодно 17 мая вся страна превращается в море флагов. Хотя бы один из них будет зажат в руке почти у каждого норвежца и вывешен почти на каждом доме в стране. Самый простой и очевидный способ присоединиться ко всеобщему ликованию — заиметь несколько собственных флагов и начать ими размахивать. Если вы хотите продемонстрировать, что, празднуя с норвежцами, не забываете и о своих исторических корнях, захватите с собой флаг родины ваших предков и машите обоими. 3. Выучите язык и маршируйте со всеми Праздник начинается в 7 утра, когда военные и гражданские оркестры, проходящие по улицам, будят жителей исполнением традиционных мелодий. Парады продолжаются весь день, все желающие могут присоединяться к ним в любой момент, размахивая флагами и выкликивая приветственные лозунги. Если вы не уверены, как реагировать на бушующий вокруг массовый энтузиазм, просто улыбайтесь, машите флагом и говорите всем вокруг: «Gratulerer med dagen!», что дословно означает «поздравления с днём». Регулярно повторяйте эту фразу, время от времени добавляйте к ней «Гип-гип, ура» и вы не ошибётесь.
4. Ешьте и пейте, как норвежец 17 мая полагается есть всё, что захочется. Мороженое, вафли, пирожные, хот-доги и прочий фастфуд продаются повсеместно и доступны на протяжении всего дня. Кому придёт в голову считать калории на главном празднике королевства?! В этот день также употребляют много алкоголя. Но ни один магазин не продаст вам ничего алкоголесодержащего. Норвегия — страна государственной монополии на торговлю спиртным. Его можно купить только в магазинах Vinmonopolet — единственной сети, уполномоченной государством снабжать граждан алкоголем. Все её магазины будут закрыты, поскольку Vinmonopolet считает любое 17 мая воскресеньем. Поэтому, если у вас есть желание поднять бокал за норвежскую независимость в день её празднования, необходимо подготовиться заранее. 5. Выучите Норвежский гимн На самом деле, будет достаточно нескольких первых строк. Вот необходимый минимум текста, который позволит выходцу из любой страны чувствовать себя полноценным норвежцем 17 мая: «Ja, vi elsker dette landet» Гражданам Великобритании несколько проще, чем прочим приезжим: «Песнь короля» (Kongesangen) — гимн монарха , который звучит почти также часто, как и гимн его королевства, написана на ту же музыку, что и «God Save the Queen» (имеется ввиду, конечно, первая и оригинальная версия, а не более поздний её вариант в исполнении Sex Pustols).
Норвежский национальный праздник — тот редчайший случай, когда можно ехать по дорогам королевства, почти не опасаясь, что тебе под колёса выскочит из-за поворота велосипедист или любитель роликовых лыж. Правда, стоит помнить о том, что норвежские лоси не отмечают национальный праздник страны и бродят по лесам, а иногда и по дорогам.
Будьте внимательны и Gratulerer med dagen!
388
Алёна Емелина Арендал Майская свадьба В недобрый час я взял жену В начале мая месяца И много лет живя в плену Не раз мечтал повеситься Роберт Бёрнс, «Счастливый вдовец»
Ей хотелось свадьбы и путешествия, хотя бы в коттедж на берегу озера Для него штамп в паспорте был несущественен, ничего не добавлял к отношениям, они возмущались и ссорились Наконец, мнение общественности победило его протесты, они пришли к соглашению, и как-то всё хорошо устроилось Решили регистрироваться в Осло в солнечный, по прогнозу, день мая Но, поскольку со мной обсуждали, я возразила, робко выложив козырь, точнее, международную мудрость: в мае жениться — маяться, и на Роберта Бёрнса ссылалась. Что ж, они впечатлились и дату — на самый конец апреля — перенесли, преодолев трудности, еле успев получить наряды. Оставшиеся дни недели они волновались и радовались, что избежали последствий, о которых раньше и не догадывались
Майская ночь После тёплого майского дня поднимается влага с камней, зависает прохладным туманом Проплывают русалки на тёмной волне и поют, и смеются, маня — ни тебя, ни меня… Белокурые хульдры выводят коней, чтоб скакать по зелёно-стеклянным лесам — ни к тебе, ни ко мне Голова всё ясней, а в груди всё тесней… Дышит мир в тишине первозданной Высоко над холмом два мятежных огня — голубые глаза великана
Хульдра — в скандинавском фольклоре прекрасная девушка из скрытого народца, либо из рода троллей, отличающаяся от человека наличием коровьего хвоста, который она тщательно скрывает.
389
Отцовские награды Фото Алёны Емелиной
Девятое Мая 391 Когда я была ребёнком, День Победы был праздником Мой отец сидел во главе стола, и мир наполнялся радостью, скорбью и глубоким достоинством, принадлежащими равно павшим и вернувшимся с фронта Страницы истории пишутся, переписываются, осмысляются, никогда не бывают полностью и окончательно правильными Наступает день Девятого Мая Как совместить в сердце радость, скорбь и достоинство, которые не могут быть попраны открывшимися амбициями, бесполезными жертвами, бесчеловечными планами?..
392
Алёна Емелина Арендал Взгляд через объектив
Норвежская весна
Фридрих Шиллер К радости Радость — искра Славы горней, Дочь Блаженных островов Сердце пламенем исполня, Мы взойдём под твой покров Всё, что Буква омертвила, Дух любовью оживил Радость вновь соединила Нас объятьем нежных крил Радость — вешнее дыханье, Лучик в капельке росы Радость в центре мирозданья Движет звёздные часы Как летят по небосводу Сонмы огненных светил — Так грядите сквозь народы Те, кто Радости вкусил! Перевод Сергея Калугина
Девятая симфония была исполнена в 1824 году. Публика устроила композитору овацию. Известно, что Бетховен стоял СПИНОЙ К ЗАЛУ и ничего не слышал, тогда одна из певиц взяла его за руку и повернула лицом к слушателям. Люди махали платками, шляпами, руками, приветствуя композитора. Овация длилась так долго, что присутствовавшие тут же полицейские чиновники потребовали её прекращения. Подобные приветствия допускались только по отношению к особе императора.
404
Мои благодарности Я бесконечно признательна всем, без кого эта книга никогда бы не состоялась: в первую очередь моему любимому мужу, Мише Чеботарёву, за поддержку всех моих безумных начинаний и сумасшедших идей; всем авторам замечательных майских стихов, песен, картин и фотографий, доверившим мне свои детища; всем, кто подарил мне радость знакомства с новыми авторами.
Спасибо всем, вы все чудесные! С искренним теплом, ваша Люче
Литературно-художественное издание 16+
Касатик Май на глобусе в современном искусстве ТОМ 1
Составитель и главный редактор: Людмила Чеботарёва (Люче) Все тексты печатаются в авторской редакции Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается