[ЕГОР СЕДОВ]
ЧЕ ГЕВАРА
СЕВЕРО ЗАПАД ПРЕСС Санкт Петербург
ББК 63.3(7Уб) УДК 94(8=6) С28 Издательство выражает благодарность ООО «Веста» за предоставленные изобразительные материалы для данного издания
С28
Седов Е. Че Гевара. Пикантные подробности. — СПб.: Северо Запад Пресс, 2010.— 192 с. (Серия «Пикантные Подробности») Эрнесто Че Гевара — кто он, человек, чей портрет известен каждому? Народный герой, боровшийся за социальную справедливость? Или безумный кровавый маньяк? «Совершенный человек», по мнению философа Сартра? Убийца детей, ненавидевший себя и весь мир? Друг всех советских людей — или нахлебник, действовавший по расчету? В этой книге нет сплетен — здесь только пикантные подробности. Остальное ищите в другом месте...
Все права защищены. Любая часть этой книги не может быть вос произведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав. Материал, изложенный в данной книге, многократно проверен. Но по скольку вероятность технических ошибок все равно остается, изда тельство не может гарантировать абсолютную точность и правиль ность приводимых сведений. В связи с этим издательство не несет от ветственности за возможный ущерб любого вида, связанный с приме нением содержащихся здесь сведений.
ISBN 978 5 93698 338 2 (серия «Пикантные подробности») ISBN 978 5 93698 378 8 (Че Гевара)
ПРИНЦИПА ЖИЗНИ ОТ ЧЕ ГЕВАРЫ
1 2
ЕСЛИ ЕСТЬ СОМНЕНИЯ, следует убивать
РИСКУЯ ПОКАЗАТЬСЯ СМЕШНЫМ, хотел бы сказать, что истинным революционером движет ве ликая любовь. Невозможно себе представить на стоящего революционера, не испытывающего этого чувства
3 У НАС РЕВОЛЮЦИЯ! И революционер должен стать бездушной убивающей машиной, побуждае мой чистой ненавистью 4 НЕ СЛЕДУЕТ УСТРАИВАТЬ волокиты с судеб ными разбирательствами. Это революция, доказате льства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению 5
БУДЬТЕ РЕАЛИСТАМИ — требуйте невозмож ного!
6 ВСЕГДА СЛЕДУЕТ ДУМАТЬ о массах, а не об индивидуумах... Об индивидуумах думать преступ но, потому что интересы индивидуума ничего не значат перед лицом человеческого сообщества 7 МЫ НЕ МОЖЕМ быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь
8
ДЛЯ ТОГО, чтобы стать революционным вра чом, прежде всего нужна революция
9
УЧАСТЬ революционера авангардиста возвы шенна и печальна
10
Я ВСЕГДА БУДУ МЕЧТАТЬ, и не перестану, по ка не остановит пуля
11 НУЖНО УМЕТЬ становиться грубее, сохраняя в себе свою нежность 12 ЖЕСТОКИХ ЛИДЕРОВ могут заменить только новые лидеры, еще более жестокие 13 ПЕЧАЛЬНО НЕ ИМЕТЬ ДРУЗЕЙ, но еще груст нее не иметь врагов 14 МОЛЧАНИЕ — это продолжение спора други ми средствами 15 ЕСЛИ ВЫ СМОЖЕТЕ найти путь без каких либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет 16
ЕСЛИ У ВАС НАЧИНАЕТСЯ дрожь негодования при каждой несправедливости, то вы мой товарищ
17
ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ работу делают не рево люционеры. Ее делают технократы и бюрократы. А они — контрреволюционеры
18
Я ПАРТИЗАН, мне ли тут бумажки перекла дывать?
19
Я НЕ ОСВОБОДИТЕЛЬ. Освободители не суще ствуют. Люди сами освобождают себя
20
СЧИТАЮ, что вооруженная борьба — единст венный выход для народов, борющихся за свое ос вобождение
21 ПОКА ХОТЬ ОДИН РЕБЕНОК в мире голодает, моя семья тоже обязана голодать — иначе какой из меня революционер? 22
МНОГИЕ НАЗОВУТ МЕНЯ искателем приклю чений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту
23
ВОЛЯ, КОТОРУЮ Я УКРЕПЛЯЛ с воистину ак терской увлеченностью, вынуждает действовать мои слабые ноги и утомленные легкие. Я достигну своей цели
24 НЕ ВСЕГДА НУЖНО ЖДАТЬ, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр мо жет сам их создать 25 ОГЛЯДЫВАЯСЬ на свои прожитые годы, я ду маю, что потрудился достаточно добросовестно и самоотверженно, чтобы закрепить революционную победу 26
В УСЛОВИЯХ ПОДПОЛЬЯ, когда революцио нер готовится к войне, он должен стать аскетом. Ес ли человек, игнорируя приказы своих командиров, поддерживает связь с женщинами, заводит недоз воленную дружбу и т.д., его надо немедленно изо лировать
27
ТАК ЖЕ КАК КОМАНДИР какой либо дивизии не вправе рисковать своей жизнью для воодушев ления своих солдат, так и партизан не должен без
нужды рисковать своей жизнью. Он готов отдать свою жизнь, но только самой дорогой ценой
28 29
КРАСОТА не противоречит революции
НЕОБХОДИМО ВОСПИТЫВАТЬ массы в духе революционной бдительности, зорко следить за происками врага. Каждый партизан обязан свято блюсти революционную мораль
30 ЗА РАЗВИТИЕ ТЕХ СТРАН, которые теперь вступают на путь освобождения, должны заплатить социалистические страны 31 НЕОБХОДИМО со всей решительностью ликви дировать рынок, деньги, и, следовательно, рычаг ма териального интереса — или, лучше сказать, усло вия, которые вызывают его существование. Личный интерес и личный доход должны исчезнуть из спис ка психологических побуждений 32
МЫ ИДЕМ ВМЕСТЕ со всеми к новому челове ку, фигура которого проблескивает на горизонте. Путь долог и частично неведом; мы знаем наши пре делы. Мы сделаем человека XXI века, мы сами!
33
Я ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ гватемальцем в Гвате мале, мексиканцем в Мексике, перуанцем в Перу, се годня на Кубе я чувствую себя кубинцем, и, естест венно, я всегда аргентинец, здесь и где бы то ни бы ло — таков мой характер
Его можно любить всем сердцем — защитника трудового народа, героя партизана. Его можно люто ненавидеть — террориста, палача, по рой лично расстреливавшего своих жертв. Только одно нельзя — относиться к нему равнодушно. Что поделать, таковы люди из легенд и мифов. И Че Ге вара — как раз один из тех самых героев эпосов. Только не древних, а ХХ века. Но каково это — жить рядом с героем эпоса? Быть его другом, возлюбленной? Каково верящим в эпос узнать, что их герой — жесто кий убийца? О том и пойдет речь. Хотя, раз эпический герой был связан с политикой и оставил важный след в военном де ле, придется поговорить и об этом. И о его посмертной судьбе. Почему то мы не помним многих иных партизанских лидеров стран «третьего мира». Даже удачливые в конеч ном итоге соратники Че по Конго нам известны очень ма ло. Или, к примеру, лидеры партизанских войн в Латин ской Америке. Но стоит упомянуть Че, как перед нами всплывает об раз бородатого человека в берете со звездой, с неизмен ной гаванской сигарой в зубах, похожего на благородного пирата. Погибший сорок с лишним лет в горах Боливии парти занский полевой командир сделался бессмертным. Но в чем секрет бессмертия?
ПОПУЛЯРНЫЙ КУБИНСКИЙ СУВЕНИР
Кстати, Че — не кубинец, а аргентинец. И неудивительно: Латинская Америка — самый насто ящий интернационал. Русские генералы эмигранты сра жались с такими же эмигрантами, но немецкими, в Боли вийско парагвайской войне; араб палестинец возглавил партизан Сальвадора, а японец стал президентом Перу. Но все же надо поговорить о корнях семьи Че. Впро чем, свое прозвище Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна получил значительно позже. Но и его фамилия слегка странная для Аргентины. «Линч» — это упоминание об ирландском происхож дении отца Эрнесто. Само собой, предок Че Партик Линч не просто так оказался в далекой стране, он был беглым ирландским революционером. «Де ла Серна» — фамилия по матери. Упоминается ее родство с вице королем (гу бернатором) Перу, но вряд ли это так. Семья Гевара была не бедной, но и не богатой. Хотя отец Эрнесто, архитектор по образованию, унас ледовал плантацию чая, так что жить было вполне воз можно. Официально говорится, будто он решил, что к рабочим надо относиться по человечески — например, выплачи вать им зарплату деньгами. И коллеги плантаторы поста рались выжить его за это. Семья решила перебраться поближе к столице. Но за держалась в Росарио — впрочем, по случайности.
И все же (хотя официальные биографы о том умалчи вают), все не очень то просто с семейством Гевара. Достаточно сказать, что отец донны Селии, матери Эр несто, покончил с собой, когда девочке исполнилось два года. В чем причина — непонятно. В любом случае, траге дия не имела отношения к финансам или к банкротству — Селия унаследовала неплохое состояние. Ее мать умерла позже, и Селию воспитывала ее тетуш ка. Впрочем, она была женщиной весьма прогрессивных, для того времени, взглядов (сейчас таковых называют «феминистками»). И еще — некоторые биографы утверждают, что Эрнес то родился слишком рано. Но ничего особенно удивитель ного в том нет — просто дон Гевара и донна Селия поже нились, когда она была уже на третьем месяце беременно сти. А такое в тогдашней Аргентине считалось весьма пре досудительным. Быть может, и поездка в столицу связана именно с этим — с желанием скрыть «грех». Есть основа ния считать: будущий герой революции все же родился на месяц раньше официальной даты. Ведь родители отца были очень консервативны, и «грех» мог повлиять на дальнейшую жизнь семьи. «Странности» продолжались и потом: уже в конце 40 х дон Гевара и донна Селия разошлись, но остались жить под одной крышей. Это тоже могло вызвать неприязнь со седей. Быть может, и история о том, почему семье при шлось уехать с плантации, придумана позже. Да, плантаторы их выжили — но причиной было не улучшение труда рабочих, а ханжество соседей.
— Это невозможно...Невозможно… Молодая женщина была бледна и испугана. Ей пред стояли первые роды, а раз уж семья считалась не самой бедной, то рожать первенца решено было в столице, а не в провинции. Но до Буэнос Айреса оказалось далеко, когда начались схватки. Хорошо, хотя бы не в дороге, не на пароходе, плывущем по Паране. Но и в Росарио хватило проблем. — Срочно за доктором! — потребовал дон Гевара у портье гостиницы, где остановилась его семья. Несколько песо в его руке оказали нужное воздействие. Вскоре док тора отыскали. — Мальчик, — только и произнес он взволнованному дону Геваре, когда все завершилось. Родившийся ребенок плакал, как все дети, еще не зная — он стал ровесником отвратительных лет Великой Депрессии. И родителям было еще неизвестно: вместе с ним на свет появилась болезнь, которая будет преследовать его всю жизнь. Астма. Впервые этот диагноз поставили годовалому Эрнесто уже в Буэнос Айресе, куда семья Гевара все же пересели лась — правда, ненадолго.
Известное дело — астматикам надо жить осторожно. Особенно, если астма — аллергического происхождения. Ну, к примеру, не есть что попало. Не курить дрянных сигар. Да и пить не следует. И климат выбирать… …И ничего подобного в истории Че Гевары мы не най дем. Все происходило ровно наоборот. Так откуда астма то? Во первых, донна Селия ею тоже страдала. Во вторых… — Потерпи, доктора говорят — надо закаляться! — уговаривала мать вовсю орущего малыша, будто он и впрямь мог понять пользу советов докторов. И в ход шла холодная вода… Это было еще до постановки диагноза. Вместо «зака ливания» получились тяжелые приступы, Эрнестито едва не умер. Кстати, нелюбовь к водным процедурам он унаследо вал до конца жизни. И нередко насмехался над кубински ми товарищами: — Чуть что — и мыться бегут! Хотя в Центральной Америке или на Кубе часто мыться приходится всем — климат там такой. Но астма почему то не мешала воевать. Тут есть пред положения, но о них мы скажем в свое время.
— Здешний воздух вреден для ребенка, — изрек вердикт врач, осмотрев маленького Эрнесто. — Вам бы уехать ку да нибудь из столицы. Дон Гевара Линч только вздохнул. Он был согласен с доктором: мегаполис, выстроенный на сырой низменнос ти у моря — не лучшее место, чтобы вылечить болезнь сы на. В то время понимания, отчего возникает аллергичес кая астма, у медиков не было. — Возможно, поможет горный воздух. — Вот и все, что предложил доктор. И пришлось согласиться. Так маленький Эрнесто переехал в очередной раз. Те перь — в Кордову, подальше от моря, поближе к горам. Точнее, даже не в саму Кордову, а в небольшой курортный городок Альта Грасия, располагающийся неподалеку от него. А семья разрасталась. У дона Гевары и донны Селии появилось еще четверо детей: названная в честь матери Селия, Роберто, Анна Мария и Хуан Мартин. Но особого внимания, как и прежде, требовал первенец. Хотя в Альта Грасии ему стало лучше. Эрнесто смотрел на горы, мечтая, когда вырастет, добраться до вершин, си неющих на закате. Он еще не знал, что будет прославлен совсем в иных горах.
— А в школу ты пока не пойдешь! — сказала мать после очередного мучительного приступа астмы. — Придется учи ться дома, Тэтэ! — Я не Тэтэ! — возмутился Эрнесто. Детское прозвище «Тэтэ» («Поросеночек») теперь ему как то не очень нравилось. Хотя, между прочим, из за не любви к водным процедурам оно за ним надолго закрепи лось. — И как это — не пойду?! — А так. Дома будешь учиться. — Да я вообще здоров! — Ага, ты не Поросеночек у меня, а здоровый бык. То лько все равно на следующий год — никакой школы. И потом, мы, возможно, уедем… Это могло оказаться правдой. Переезды сопровождали все начало жизни Эрнесто. Может, оттого непоседливым и вырос. Семья постоянно скиталась: все та же чайная планта ция в Мисьонес, где люди говорили не на испанском, а на гуарани, Росарио, Кордова...Правда, скитания были биз неса ради, как то удавалось держаться на плаву во время Депрессии. Но болезнь не оставила Эрнесто даже в благодатном климате Кордовы.
Домашнее образование — вещь неплохая (по крайней мере, если учительница — донна Селия). Болезненный ма льчик моментально приохотился к книгам, едва научился чи тать. Само собой, в доме нашлось немало книг, вполне под ходящих для мальчиков — «От Земли до Луны» и «Таинст венный остров» Жюля Верна, «Три мушкетера» Дюма. Са мо собой, они были прочитаны — толщина и мелкий шрифт Эрнесто не смущали. Да и вообще, надо сказать — ученик у донны Селии оказался замечательным. И все нехитрые, но такие труд ные школьные науки он постигал играючи. А чуть позже отец научил его «чисто мужскому» (как тогда полагали) спорту — шахматам. — О, нашу страну посетит дон Капабланка! — восклик нул как то отец, получив очередную пачку слегка устарев ших столичный газет. — А кто это? — спросил Эрнесто. — О, великий человек! Чемпион по шахматам, — пояс нил отец. — Он — испанец? — Кубинец. Куба — такой остров, весьма далеко отсю да. Там тоже говорят на испанском. На следующий же день юный ученик заставил маму на чать изучать с ним географию. Куба, родина великого шахматиста, стала для Эрнесто «таинственным островом», островом мечты.
А в школу все же пойти пришлось — все еще в Кордо ве. Некоторое время донна Селия могла позволить домаш нее образование для сына. Но на семейном совете реши ли, что этого вместе с самообразованием все же недоста точно. — Ведь школа — это не только знания, это общение с окружающим миром, — говорил дон Гевара. И способный мальчик Эрнесто оказался учеником... Плохим учеником. Просто знания из под палки были не для него. Да и с учителями не сложилось. — Я вас заставлю себя уважать! — орала на ребят учительница донна Мария. — Что ворон считаешь?! — И подзатыльник обрушился на Эрнесто. В тот день он не сказал ничего, хотя ударили его в пер вый раз. А следующий мог обернуться для озлобленной училки большой бедой. — Еще раз попробуешь тронуть — убью! — Слегка по бледневший мальчишка сказал это почти спокойно. И подкрепил слова демонстрацией здорового обломка кир пича. После чего стало ясно: убить не убьет, но применять к нему диктаторские методы воспитания — себе дороже. Скандал удалось уладить, Эрнесто перевели в другую школу. Но и там проблемы с дисциплиной не окончились.
Так что же, Эрнесто рос замкнутым, нелюдимым и без ответственным мальчишкой? Ничуть нет, все было ровно наоборот. — Нам придется ехать в Буэнос Айрес, надолго. — Го лос отца звучал серьезно. — А мы? — спросил Эрнесто. — А вы поживете у Агиларов. — Ура! Старший из Агиларов был примерно ровесником Эрне сто. Дружили родители — дружили и дети. И в доме донны Агилар оказалось сразу восемь ребя тишек — настоящий кошмар! Но тут все шалости Эрнесто прекратились мгновенно. — Вам посуду помочь помыть? Давай вместе! — пред лагал он своему приятелю Пепе Агилару. В семье Агиларов к нему относились по доброму — вот и Эрнесто проявлял доброту. Но пока шли первые годы учебы, Эрнесто не задумы вался о том, что творится в столице и в мире. Хотя, конеч но, новости доходили из газет, которые читал отец. Так мальчик узнавал о войне далеких от них стран, о том, как она неожиданно стала близкой, когда случилось морское сражение немцев и англичан при Ла Плате. А в самой Аргентине военная диктатура сменила правительс тво мошенников. Но все это пока мало волновало школьника из Аль та Грасии.
Но рассказывают и еще одну историю, которая причастна к «формированию классового сознания». Семейство Гевары бедным назвать ни в коем случае нельзя. Впрочем, и слишком богатой — тоже. — Честным и приличным людям в этом мире не преус петь, успешные — жулики, как правило, — не раз и не два жаловался отец, когда прогорало очередное «совершенно верное денежное дело». А подростку денежки на карманные расходы нужны. Вот Эрнестито и нанялся на каникулах к соседскому фер меру убирать урожай. И почти ничего не получилось: он честно проработал пару тройку дней, а потом астма надолго уложила мальчи ка в постель. — Работа не сделана, но ты честно потрудился, парень, пока не заболел. Так что вот тебе половина жалования, — сказал фермер. И даже не заметил, как побледнел буду щий герой революции. Потом Эрнесто старшему стоило огромных нервов за мять скандал с тем фермером, который, по сути, был впол не прав. — Да как он мог?! Что он себе позволяет? — негодо вал «обиженный» школьник. Такие случаи нам важны, как иначе понять «эпических героев», готовых взорвать весь мир ради «справедливости для масс». Впрочем, до всего мира и даже до своей страны его руки все же не дотянулись.
Все же каким то образом начальную ступень обучения Эрнесто миновал. Настало время для поступления в колледж, а колледж находился уже в Кордове. Семейство Гевара не бедствовало, поскольку колледж «Деан Фунеса» считался весьма престижным. Эрнестито, а потом и его сестер отвозила в школу мать, самолично управлявшая автомобилем — чем, надо думать, поражала тогдашнюю провинциальную публику. Но на каникулах Эрнестито был занят куда более серь езными делами. — Сегодня будет футбол! Эрнесто только вздохнул: его позовут играть, но он по мнит, чем закончился прошлый «матч» — приступом и по стельным режимом. Однако старший из Агиларов заговор щически подмигнул: значит, сегодняшний чемпионат — для отвода глаз. А вот за дорогой, ведущей к гасиенде, принадлежащей добропорядочному немецкому семейст ву, следует смотреть в оба: какие машины появятся, сколь ко, если удастся, запомнить их номера...Кто обратит вни мание на детей, гоняющих мяч?! А дети увидят все. Всем было известно: немцы из Альта Грасии связаны с нацистами. Но Агилары в свое время бежали из франкист ской Испании, люто ненавидели Гитлера. Да и отец Эрнес тито был связан с той же тайной группой. Для мальчишек «разведмиссия» все же была больше игрой (и Эрнестито увлекся ею больше, чем учебой). Но навыки партизана стали потихоньку складываться сами собой.
Война закончилась, для страны настало время переворо тов и диктатур. А для Эрнестино — время взросления. Насчет его учебы в колледже известно мало: звезд с неба не хватал, но учился неплохо. А вот о книгах, которые он читал, известно лучше. — А не рановато ли? — спросил отец братьев Агила ров, врач по профессии, когда узнал, что Эрнесто прочел доктора Фрейда. — То о Жюле Верне говорили, а те перь — о Фрейде...Лет то тебе сколько, психоаналитик? — Пятнадцать, — нисколько не смутившись, отвечал Эрнестино. — Ну и что с того?! Я думаю, что и сам смогу стать врачом. — Учение Фрейда признано далеко не всеми. Что тебе вообще известно о психологии? Разговор стал предметным, тут и выяснилось — извес тно, притом довольно много. Но Эрнесто в принципе был главным читателем библи отеки, собранной отцом. Он обожал поэзию, особенно — стихи Гарсиа Лорки и Пабло Неруды. А Бодлера читал во обще в оригинале — французский выучил благодаря ма тери. Бывший «трудный ребенок» и головная боль недале ких учителей сделался настоящим поглотителем книг.
Но был ли Эрнесто уже тогда борцом за права трудящих ся? Конечно, нет. Известно другое: в его семье (как и во всех прогрес сивных семьях Аргентины) к новому диктатору Хуану Пе рону относились плохо. Старшие друзья уже участвовали в антиправительст венных демонстрациях. Кое кого даже арестовывали за «экстремизм». — Надо и в колледже объяснить, за что нас схвати ли! — горячился Альберто Грандос, которому принесли передачу в тюрьму младший брат и его приятель — Эрнес то. Видимо, с арестованными обращались не слишком су рово, раз он мог агитировать даже тут. — Мы боролись за права студентов университета, а вас это тоже касается. — Зачем? — удивился Эрнесто. — Ну, затем, чтобы вы тоже участвовали в демонстра циях. — Что, выйти на улицу, чтобы полиция дала дубинкой по башке? Нет уж, увольте. Я выйду, только если мне дадут «пушку». — Далеко пойдешь. — Альберто только головой пока чал, слыша этот ответ не мальчика, но закаленного бойца.
Эрнесто и стал к пятнадцати годам закаленным бой цом. Только его главным врагом стала не диктатура, а бо лезнь, присутствовавшая всегда. Никто не знает, каких невероятных усилий для маль чишки это потребовало, но он намеренно выбрал для себя те виды спорта, которые требовали огромной выносливо сти — футбол и регби. — Эрнесто Гевара назначается в клуб «Аталайя», вто рой состав! — объявил тренер. — Победа, Эрнестито! — воскликнул Пепе Агилар. Он то выступал от колледжа в первом составе, но Эрнесто бо лен, об этом знали все. — Победа! — Эрнесто слегка улыбнулся. Конечно, большая война смогла «пробить» новые меди цинские технологии. Быть может, они помогли. Но это — лишь подспорье, Эрнесто добился победы сам. — А не отправиться ли нам в поход дня на три? — предлагали братья Агилары на каникулах. — Родители не против. И Эрнесто шел с ними. Подростки учились тому, что по том очень понадобилось Эрнесто — как поставить палат ку, обустроить походный лагерь, правильно разжечь костер. Впрочем, в тот момент Эрнесто интересовался не толь ко спортом, компанией приятелей и учебой.
В Латинской Америке трудно представить героя — не «мачо», не секс символ. Да и вообще, хотя там существо вала довольно строгая католическая мораль, юношам и девушкам она не слишком то мешала. Гости в доме Гевара появлялись часто. Дружили се мьями. Но особо дорогими для Эрнесто стали появления семьи Кордоба Итурбуру — и не только потому, что глава этого семейства (женатый на сестре донны Селии) прекрасно разбирался в любимых им стихах, да и сам был неплохим поэтом. Дело тут было совсем в другом. В кузине Негрите Кор доба. Надо думать, любовь оказалась взаимной. Эрнесто ка зался вполне привлекательным юношей. Ну, разве что его прямодушие могло оттолкнуть. «В обращении с девушками он полностью лишен пред рассудков и пренебрегает условностями», — говорил один из его тогдашних друзей, когда Эрнесто уже просла вился как «команданте Че». Можно вообразить… — Ты замечателен! Но совершенно не умеешь общать ся с девушками! Ухаживать, хотя бы, — выговаривала Нег рита парню, который ей нравился — если бы не неуклю жая попытка немедленно «доказать чувства» — в постели и подальше от взрослых, разумеется. — А как надо? — Ну...ты, хотя бы, танцевать умеешь?
И снова пришлось Эрнесто учиться… — Слушай, Гранадос, нужна помощь! — обратился он к своему приятелю. — Мне нужно научиться танцевать. Танго. — Без проблем! — только и сказал его друг. И лишь потом понял, как ошибся. Танцевальным движениям Эрнесто кое как выучился. Но вот о том, чтобы двигаться еще и в такт музыке, не мог ло быть и речи. Во всяком случае, он никогда не приглашал девушку на танец на вечеринках, не спросив прежде приятеля: — А это действительно танго? Уже потом, когда Эрнесто расстался с Негритой, на од ном из вечеров они услышали модную в сороковые годы мелодию — байон. Гранадос подмигнул Эрнесто, вспомнив, что это — лю бимая мелодия Негриты. Но Эрнесто понял все иначе: он встал и пригласил на танец какую то девушку...И начал танцевать...танго, разу меется, хотя мелодия для него совершенно не подходила. Увы, ко многим талантам команданте Че примешался и этот минус — медведь на ухо ему наступил. И наступил так, что напрочь отбил интерес к музыке.
Эрнесто заканчивал колледж и готовился поступать в университет, а положение семьи к тому времени ухудши лось. Плантацию чая мате пришлось продать за бесценок. Денег не хватало жутко. И тогда Эрнесто принял стран ное для себя решение: — Пойду в муниципалитет! И действительно, некоторое время он проработал му ниципальным чиновником (без отрыва от учебы!) Впро чем, зарплаты хватало только на его расходы — но, по крайней мере, это позволяло продержаться. Негрита из его жизни исчезла — но так очень часто случается в юности. Однако на одной из вечеринок Эрнес то увидел девушку необыкновенной красоты. — Кто это? — спросил он Гранадоса. — Ее прозывают Чинчина [«Погремушка»], — хмыкнул тот. — Сам видишь, каждое ее появление — фурор! Не нам, простым смертным, чета… — Вот как? Ладно же! Подскажешь мне, когда заигра ют танго… И снова Эрнесто со своей напористостью добился быс трой победы. Соискатели любви Чинчины из сынков бога теньких родителей были отвергнуты. С ними же скучно, а этот Эрнестито — настоящий парень, даром что танцевать не умеет.
Завоевать сердце помещичьей дочки оказалось довольно легко. Вот сохранить завоеванное — куда сложнее. — Врач — хорошая профессия, — задумчиво говори ла девушка. — И прибыльно, и всегда при работе… — Ты, наверное, не поняла. Я же рассказывал тебе про Альберта Швейцера. — Это про того, который уехал в Африку лечить дика рей? — Они не дикари, Чинчина. Они такие же люди, как мы с тобой! — Как я? — Девушка ухмыльнулась, давая понять: Эр нестито, провозившийся весь день со своим мопедом, и в самом деле выглядит, как дикарь. — Ну да, как мы. — Но ты говорил — он лечил прокаженных. — И я тоже собираюсь делать это! Можно избавить всю страну от этого ужаса, есть сейчас такие возможнос ти. У Швейцера возможностей было куда меньше, но и он не сдавался. — Ага, и это — риск подхватить болезнь самому! Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать?! Эрнесто отлично понимал, что собирается делать. Но вот девушку, которая совсем не хочет хоронить свою юность в лепрозории, понять он был не в состоянии. И все же роман завершился не слишком быстро. Хотя финал был предрешен: и он, и она просто выбрали свои дороги.
В университете оценки не особенно его беспокоили, ку да важнее казались знания, которые пригодились бы в работе. «Мы были более прилежными и более кроткими», — вспоминал один из его тогдашних друзей. Непонятно, как он находил на все время — на учебу, на работу, на постоянные путешествия по Аргентине — ну, и на девушек, конечно. Это остается тайной, хотя один секрет все же раскрыт. — Вы уже на работе?! — Начальник муниципалитета лишь ахнул, увидев своего самого молодого сотрудника, пришедшего ни свет ни заря и уже работающего с каки ми то бумагами. — Достойное рвение! Еще бы не достойное! Эрнесто решил, что словарем по философии, который он составлял ради учебы в универ ситете, лучше всего заниматься именно на работе. Но беспечный начальник даже не заглянул в бумаги, а просто написал докладную — и трудолюбивый Эрнесто пошел на повышение. И не зря. Деньги ему сильно требовались. Дело в том, что они с Гранадосом давно обдумывали потрясающий план: совершить великое путешествие на мотоцикле через весь континент! Зачем? Да ведь лишний опыт знания стран и, главное, людей для будущих врачей лишним совсем не окажется.
Официально предполагалось, что путешествие на мото цикле предпринято для знакомства с условиями в лепрозо риях соседних стран. В конце концов, Эрнесто и в самом де ле готовился лечить прокаженных. Но только ли ради этого? С одной стороны, известно: его отец входил в группу, которая пыталась помешать нацистской разведке в Арген тине. Там же были и коммунисты, бежавшие из Испании. После войны группа не распалась — объектом нена висти стал диктатор Хуан Перон. Было ли у Эрнесто и Гранадоса задание установить связи с подобными группами у соседей? Почти нет сомнений — было. В конце концов, такие связи были установлены, да еще как успешно. Но это слу чится позже. Но есть в экспедициях Эрнесто и иная загадка. Слиш ком начитанным к тому времени он был, слишком много изучал историю Америки. Притом — и доколумбовой эпо хи. И о религиях индейцев он явно имел очень неплохое представление. Но об этом — позже. А пока… — А кружевное платье привезешь? — первым делом спросила Чинчина, когда узнала об отъезде. — Я даже де нег дам, я тебе расскажу, какое, просто тут таких не прода ют, провинция… — Постараюсь. — Он вздохнул. Эта Чинчина — такая погремушка!