Реальный контент / Real Content
Текст: Владимир Фролов
By Vladimir Frolov
This interview with Rem Koolhaas was recorded when the architect was visiting St. Petersburg to present his entry for the Gazprom-City competition. Notwithstanding the fact that his project did not receive the 1st prize (which was given to the English firm RMJM), it was, indeed, one of the most striking ones by virtue of its concept and image. However we start the interview with the other theme important for our region, the work of OMA on urban projects in Riga.
Это интервью с Ремом Колхаасом было записано в декабре 2006 года, когда архитектор приехал в Петербург, чтобы представить свой проект для комплекса «Газпром-Сити». Несмотря на то что предложение Колхааса не было одобрено жюри, уступив варианту RMJM, оно оказалось одним из наиболее запоминающихся и неожиданных на конкурсе. Однако беседу мы начали с другой, не менее важной для нашего региона темы – работы OMA над одним из «Новых трех братьев» в Риге. Проект Балтия: Вы работаете над мастер-планом полуострова Андрейсала в Риге и одновременно проектируете его новое ядро – Музей современного искусства. В чем состояла первоначальная идея рижан? Они сразу предложили вам какую-то четкую концепцию развития района? Рем Колхаас: Девелопером выступила шведско-норвеж ская компания. Она работает в тесном контакте с городской администрацией и местной градостроительной организацией. Один из ее сотрудников перешел на работу к девелоперу, чтобы способствовать более полному пониманию истории и особенностей города. Этот жест оказался очень полезным. Публичное обсуждение проекта сильно повлияло на нас. Получился настоящий диалог. Латвийский министр культуры Хелена Демакова говорит о концепции «Трех братьев» – новом концертном зале, новой библиотеке и новом художественном музее в Риге. В случае с музеем мы столкнулись с индустриальным пространством наподобие галереи Tate. Мы стремились избежать существующих клише при реконструкции этого пространства и потому совершенно по-новому трактовали наполнение музея. П. Б.: Говоря о клише, вы, вероятно, имеете в виду идею имплантации музейной функции в старое промышленное здание – и, если мы будем говорить об этом в более широком смысле, в любое старое здание. Р. К .: Действительно, за последние 20 лет для демонстрации искусства использовались в основном два способа. Первый – это традиционная «белая комната», где предметы показаны как бы в отсутствие контекста. Произведение в таком случае должно автономно «сиять» и восприниматься само по себе. Другая идея – «апроприация фона». В этом случае существующий, чаще всего индустриальный, контекст рождает дополнительный драматизм
v Проект Музея современного искусства на полуострове Андрейсала в Риге. Архитектурное бюро ОМА (Рем Колхаас, Райнер де Грааф). Фото макета Project of the Contemporary art museum on the Andrejsala Peninsula in Riga. OMA Architects (partners: Rem Koolhaas, Reiner de Graaf). Photo of the model
Project Baltia: You are now designing the masterplan of the Andrejsala area in Riga and the Museum of Contemporary Art in the city centre. What was the beginning of the story, what did the people of Riga ask you to start with? Did they already have any clear concept or programme? Rem Koolhaas: The developer is a Swedish-Norwegian company. It works in close collaboration with the city and one of the planners there. One of the planning people actually came to join the company to make sure that there is a kind of subtlety in terms of understanding the city, knowing its history. That was very useful. We presented our project to the general public and this presentation exerted quite a lot of influence. There was a real dialogue. Helena Demakova, the Latvian minister of culture, was speaking about the “Three Brothers” concept for the Riga centre – a new concert hall, new library and art museum. The museum was a project in which we had to work in a Tate-like industrial space. And we wanted to escape the already existing cliches of such projects. P. B.: You are talking about the cliche of implanting the museum function into an industrial space, and, if we give this method a more broad interpretation, to historical space in general. R. K .: That’s true. Over the past twenty years two types of space-concepts were generally used to display art. One is the traditional “pristine white room”, where the art is shown in conditions devoid of context, so the work of art is intended to “shine” autonomously and to be perceived in its own right. The other idea is the “appropriated backdrop”. In this case, the
40
latvia / russia
у воды by water
при восприятии произведения. Каждый вновь создаваемый музей практически вынужден выбирать между данными «экспозиционными архетипами». Хотя в Риге мы имеем индустриальное здание, мы стремимся вообще не делать выбор между этими возможностями. Как известно, демонстрация искусства вовсе не единственное назначение современного музея. Музей сейчас получил дополнительные функции, которые нуждаются в отдельной инфраструктуре, независимой от самого процесса созерцания искусства. Поэтому наш музей состоит из двух частей, максимально взаимодействующих между собой. В здание бывшей электростанции мы помещаем образовательный, информационный и производственный отделы арт-центра. Эти функции связаны с искусством, они вокруг искусства, но не обязательно напрямую контактируют с самими произведениями. А во внешнем периметре делаем экспозиционные площади и магазин. Мы убираем из выставочных залов все, что может помешать общению зрителя и произведения искусства. П. Б.: Сегодня вы представляете проект «ГазпромСити» для Петербурга. Как вы считаете, градостроительные ситуации в Риге и в нашем городе сравнимы? И та и другой сейчас находятся на пороге активного развития. Какими стратегиями должны они, на ваш взгляд, пользоваться? Р. К .: На самом деле неверно утверждать, будто Петербург находится на пороге развития. Я бы сказал, что он находится на очень высокой ступени искусственного градостроительного формирования. Это исторический город, но сейчас здесь должно произойти что-то еще. Это мы и стремимся показать в нашем проекте для Петербурга. В любом случае, между Ригой и Петербургом мало общего. В маленькой Риге существует очень тесная связь города и природы. Там множество портовых зон. Так что в принципе то, что рижане сейчас делают, – это превращение одной из частей порта в часть города. Кроме того, им необходимо обдумать решение остальных городских районов, включая тот, который формирует силуэт противоположного берега Даугавы. За Старым городом остается туристическая функция, а другая часть приобретает более урбанистический вид. Поэтому нам и нужно создать в ней большое общественное здание.
Новый музей разместится на территории бывшей электростанции, однако, согласно концепции ОМА, экспозиционные помещения будут находиться не в старом здании, а вокруг него, в периметральной пристройке. Старые пространства вместят сопутствующие функции. Иными словами, то, что традиционно «окружает» искусство, попадет в центр архитектурной композиции, а сами художественные объекты окажутся на периферии комплекса The new museum will appear on the territory of an old power plant. According to the OMA project the exhibition space will not be housed on the existing industrial construction – instead it will be located in the new perimetral extension. The old building will house the additional functions. So, what was traditionally “around” art comes now to the centre of the architectural composition, while the art objects themselves are located on the periphery of the new complex
existing, often industrial interior provides “added drama” to the artwork. These are two “exhibition archetypes” and every new museum now seems to face what is really an ideological choice between the two. Hence we have an old industrial building on the site in which we try to negate such a choice. As we know, the presentation of art is not the only “function” of a contemporary Museum. The Museum now has other focuses which require their own infrastructure. Therefore, as we worked on the project, we strove to accommodate both the museum’s traditional function and to incorporate the additional roles and expectations of the museum. We decided to conceive a museum in two parts, in mutual dependency and with a maximum interface between them. The existing power plant houses the educational, media-related and production sections of the new art centre. These functions deal with art, they are immersed in the art, but this situation does not necessarily imply a direct confrontation with the works of art. The exhibition space and the museum shop are located in its outlying perimetre. So, by using the existing power plant we have been able to remove from the exhibition space everything that could interfere with the relation between the viewer and the work of art. P. B.: Now you are also involved with the project for a Gazprom skyscraper for St. Petersburg. Are the situations in Petersburg and Riga comparable in your view? The two cities are on the cusp of development. What is your view on the strategies which should be used in these cities? R. K.: Well, you cannot really say that Petersburg is a city in the stage of development. I would say it is an example of highly artificial development. It is a city of historical importance but now something else should happen there. That is what we hope for in our project for St. Petersburg. That said, there is little to compare between these two cities. In the little city of Riga, there’s a close relationship to the beautiful lakes and nature within its borders. It has a lot of port facilities also. So what they are doing, basically, is to turn one section of the port into a part of the city, while trying to successfully integrate the other parts of the city, including that one which lies on the other side of the river. The Old Town will keep its tourist function, but our part will become more urban. That’s why we need such a big public building there. P. B.: If we now come back to St. Petersburg, don’t you think that the idea of a modern, business area with skyscrapers contradicts the tourist function of the old capital or can they coexist? R. K .: Well, there are not so many pure cities for tourists, like Venice. I would even say that the “tourism only” model can be a dangerous one for the city. For example, Amsterdam is like fifty-fifty. It doesn’t know which way to go.
41
latvia / russia
у воды by water
Стена поперек Петербурга / A wall across Petersburg
Обледенение архитекторов Архитекторы: Илья Вознесен ский, Алексей Кононенко, Игорь Бурый, Вера Самородова, Анна Шевченко. Москва, 2007
Glaciation of Architects Architects: Ilya Voznesensky, Alexei Kononenko, Igor Bouriy, Vera Samorodova, Anna Shevchenko. Moscow, 2007
Текст: Алексей Водопьянов
В Петербурге существует давняя традиция возведе ния объектов из льда и снега. Начало традиции положе но императрицей Анной Иоанновной, которая к новому, 1740 году соорудила на берегу Невы Ледяной дом – деко рацию для шутовской свадьбы князя М. А . Голицына и А. И. Бужениновой. С тех пор этот дом несколько раз воспроизводился (1888, 2006, 2007). Года три назад в городе появился и первый ледяной бар, созданный по аналогии с теми, что существуют в Стокгольме и Лондо не. Нетрудно заметить, что популярность льда как стро ительного материала резко возросла в последнее время. Возможно, эта тенденция отражает обеспокоенность об щества по поводу глобального потепления и таяния лед ников, что неминуемо приводит и к постепенному умень шению количества льда на душу населения планеты. А возможно, петербуржцев волнует то, что поверхность Невы перестала в зимнее время функционировать как постоянный ледяной мост, позволяющий пересечь реку практически в любом месте. Ныне ледокол регулярно прорубает фарватер, разбивая город надвое. В связи с этим не представляется удивительным, что, узнав о подготовке нового архитектурного журнала «Про ект Балтия», к нам в редакцию обратилась московская студия «Обледенение архитекторов», предложившая, основываясь на одном старом тексте писателя Даниила Хармса, соорудить ледяную стену поперек Петербурга. Вот оригинальный текст Хармса, вышедший из-под его пера в 1935 году: «Некий инженер задался целью выстро ить поперек Петербурга огромную кирпичную стену. Он обдумывает, как это совершить, не спит ночами и рассуж
v Генеральный план Masterplan Трасса Стены из снега и льда проходит по прямой в меридиональном направлении, от ус тья Черной речки до Московских ворот The wall of snow and ice goes along the meridian line, from the mouth of Chernaya Rechka river to the Moscow Gates
78
79
Дом Kotilo в Эспоо Архитектор: Олави Копонен Текст: Тарья Нурми Фото: Юсси Тиайнен
Дом, который построил для себя и своей семьи архитек тор Олави Копонен, – один из самых оригинальных проектов современного финского жилого строи тельства. Он стал и наибо лее обсуждамым объектом на выставке кооператива Asuntomessut в 2006 году. Дом называется «Ра кушка» (Kotilo по-фински), это имя он получил за свою спиралевидную форму. Архитектора вдохновило телевизионное интервью с кинорежиссером Микой Каурисмяки, рассказывав шим о значении домашне го очага, вокруг которого собирались пообедать или выпить его герои. Дом-ра
кушка также «закручен» С балкона дома-ра вокруг центральной оси, кушки открывается чью роль выполняет камин отличный вид на ная труба. Студия архитек новый престижный тора находится на первом поселок, построен этаже с большим окном; ный в Эспоо жилищ помимо нее внизу распо ным кооперативом ложены гостевой санузел, Asuntomessut. Сам открытая кухня и столовая. же дом Копонена Лестница в центре здания, служит главной до расширяясь, перерастает стопримечательнос в платформы, на которых тью этого поселка могут переночевать гости, The owner of the а хозяева – почитать книгу Seashell-house can или послушать музыку. На observe from his balвтором этаже расположе cony the new presна просторная хозяйская tigious settlement, спальня с балконом. Там же – constructed by the приватная зона с санузлом, “Asuntomessut” Coпол и стены которого отде operative. Koponen’s ланы веронским камнем. house itself serves Пол первого этажа устро as a major local eyeен из бетона с синеватыми catcher стеклянными вкраплениями. Зона кухни отделана турец кой керамической плиткой с рисунком по эскизам са мого Копонена. На внешней платформе спирали лежит мягкое ярко-желтое ковро вое покрытие; ступеньки
The “Kotilo” House in Espoo Architect: Olavi Koponen By Tarja Nurmi photo: Jussi Tiainen
One of the most exciting new residental projects in Finland is a single house by the architect Olavi Koponen. The house was also one of the most striking and discussed objects at the annual exhibition of the Asuntomessut House Fair 2006. The house is called “The Seashell» (in Finnish, Kotilo), and the name comes from its spiral shape. Koponen had seen a television interview with Mika Kaurismaki, in which the film director had stressed the importance of a fireplace, around which his characters gathered, maybe with something to eat or drink, preferably both. The spiral house also has its
110
finland
spaces twisted around a central fireplace, which has an organic shape. The studio is downstairs, with a large window, guest lavatory, open kitchen and dining area. A staircase in the core of the building expands into soft platforms where guests can stay overnight, books can be read or music listened to. On the second level, at the other end of the spiral, is the spacious master bedroom, with its balcony. Opening onto the entrance side is a big master bathroom, where stone from the Verona region is used on the walls and floor. The downstairs floor is made of concrete mixed with glass particles, also in blue. The kitchen area has tiling from Turkey, decorated with Koponen’s own design. The outer platform of the spiral is covered with a soft, intense yellow carpet. The stairs themselves are clad in rubber. In the studio a glass painting by the artist Lauri
лаборатория дизайна design lab
111
finland
лаборатория дизайна design lab