журнал об архитектуре и дизайне финляндии, эстонии, литвы, латвии и северозапада россии architecture and design review of finland, estonia, latvia, lithuania and north-west russia
функция+function Форма следует функциям: архитекторы проектируют «снизу» / Form follows functions: architects design ‘from the bottom’ / 18
Крис Уилкинсон и Главстрой переформатируют Апраксин двор в Петербурге / Сhris Wilkinson and ‘Glavstroy’ reshape St. Petersburg’s Apraksin dvor / 46
функция+function
В разделе «Дискурс»: история двух эстонских монументов / In Discourse: the story of two Estonian monuments / 79
01 08
Дом Fahle, Таллинн / Fahle House, Tallinn
Koko Архитекторы: Райво Котов, Андрюс Коресаар Инженер: Аго Кудду
текст: Ариадна Арендт фото: Арне Маасик, Фред Лаур
Студия Koko, приступившая к реконструкции таллиннской целлюлозно-бумажной фабрики в 2004 году, со всей серьезностью отнеслась к ее истории и стремилась сохранить как можно больше оригинальных элементов строения. Название Fahle, выбранное для нового комплекса, происходит от фамилии Эмиля Фале, который на рубеже XIX–XX веков спас фабрику от разрушения. В период его управления производство росло, и большая часть фабричных зданий, дошедших до нашего времени, была построена именно им. Koko рекон-
Генподрядчик: Koger & Partners Заказчик: Koger Kinnisvara 2005
струировала одно из этих строений, водрузив на его вершину внушительный стеклянный объем. В нижней, старой части здания расположились – снизу вверх – магазины, предприятия сферы услуг, офисы и апартаменты; в стеклянном же параллелепипеде – только апартаменты. Именно жилая функция (всего здесь 113 квартир), по словам одного из архитекторов Андрюса Коресаара, – главная в комплексе. Ультрасовременная надстройка с видовыми апартаментами, контрастирующая с кирпичным основанием завода, напоминает огромный пентхаус. Квартиры в верхней части сооружения предназначены тем, для
Koko Architects: Raivo Kotov, Andrus Koresaar Engineer: Ago Kuddu
t Интерьер апартаментов в комплексе Fahle. Дизайнеры: Koko Private apartment interior in the Fahle complex. Designers: Koko
by Ariadne Arendt photo: Arne Maasik, Fred Laur
Koko architects who started reconstructing the Tallinn cellulose-paper factory in 2004 were very sensitive to the site’s history, and wanted to preserve as much as they could of the original building. The renovators chose to name the complex after Emil Fahle; the owner who rescued the factory from ruin at the turn of the twentieth century, production thrived under his management, and most of the buildings now are from that period. Koko have reconstructed one of these, placing an impressive glass volume on top. The lower, original part con-
26
estonia
Builder: Koger & Partners Client: Koger Kinnisvara 2005
tains, shops and public facilities, offices and apartments, the extension contains only apartments. There are 113 apartments in total, making this, according to one of the architects Andrus Koresaar, the primary function. The ultra-modern glass extension contrasts with the old brick base, it is reminiscent of an overgrown penthouse. These apartments are for those who want all the prestige of the historical building but also all the benefits of modern architecture; floor-to-ceiling windows for example. The original factory building is for those with more daring tastes; some apartments use old concrete chip hoppers (strange funnel structures
функция + функция
27
estonia
function + function
Лофт-проект «Этажи», санкт-Петербург / ‘Etazhi’ Loft Project, St. Petersburg
Братья Архипенко Архитекторы: Савелий Архипенко, Егор Архипенко
Arkhipenko brothers Architects: Savely Arkhipenko, Egor Arkhipenko
Заказчик: ООО «Лофт-проект “Этажи”» 2007
Client: Loft-Project ‘Etazhi’ Ltd 2007
кие примеры в России, где законодательная база, касающаяся охраны памятников XX века, еще находится в процессе формирования после произошедшей ломки советских стандартов. Хотя Смольнинский хлебозавод и не имеет особого значения в истории архитектуры, авторы реновации придают его устаревшим элементам флер ретрокитчевой эстетики. Связующая этажи лестница осталась практически нетронутой. Покрывающая ее стены керамическая плитка 1970-х годов, местами поколотая и потертая, воспринимается сейчас как ностальгический символ, а не как скучный элемент советской «оформиловки». Индустриальный шик – разнообразные трубы, станки и другие знаки прошлого – существует на периферии интерьеров «Этажей». Отсылки к былой функции и тщательно подобранные привнесенные элементы перемешиваются, и становится трудно определить, что тут настоящее, «хлебозаводское»,
а что только прикидывается таковым. Дизайнерские светильники соседствуют с антикварной мебелью и такими «найденными объектами», потерявшими первоначальное назначение, как кабельные катушки, служащие теперь журнальными столиками. Эта многослойность дизайнерских регистров вполне сродни калейдоскопу функций, заложенному в основании концепции нового центра. В лофте уже имеются галерея «Глобус», восходящая звезда питерской арт-жизни, и два модных бутика: Showroom Леонида Алексеева и Backstage, где выставлены новейшие лейблы Петербурга и Балтии. Вскоре к ним добавятся винный бар, антикварный магазин, еще одна художественная галерея. На крыше центра братья Архипенко собираются оборудовать смотровую площадку Loft vision, откуда при помощи биноклей можно будет любоваться городскими панорамами или подглядывать за прохожими. Второй
w План 5-го этажа 5th floor plan 1. Студия братьев Архипенко / Arkhipenko brothers studio 2. Модный Showroom Леонида Алексеева / Leonid Alexeev’s fashion Showroom 3. Арт-галерея «Глобус» / Globus art gallery 4. Холл / Hall 5. WC 6. Музей книги Хельмута Ньютона / The Helmut Newton Book museum
ally redundant architecture. Especially promising would be its popularisation in Russia, where twentieth-century architectural monument preservation standards are not clearly formulated yet since the restructuring of Soviet law systems. Although the bread factory doesn’t quite pass as an architectural monument, even by European standards, it’s value to the renovator lies rather in its agedness, or retro/kitsch elements than any architectural merit. The original staircase remains almost untouched; with it’s 1970s’ Soviet tiling – cracked and mismatched; once a common and detestible sight, but now becoming a nostalgic rarity. Industrial chic is peripherally present in the interior, with accentuated
piping and other functional elements, old remnants and new, carefully grunged accessories fuse intangibly where it’s hard to distinguish the real from the fake. Designer chandeliers mingle with antique furniture and such functionally recycled found objects as wire spools – now serving as coffee tables. This layering of design registers seems to reflect the same kaleidoscope in the functional conception at the root of this new centre. The loft already contains ‘Globus’ – one of the top contemporary art galleries in St. Petersburg, two fashion boutiques – Leonid Alexeev’s ‘Showroom’, and ‘Backstage’ – a showcase of the newest labels in St. Petersburg and Baltia. Soon it will also house a wine bar, an an-
1
текст: Ариадна Арендт фото: Алексей Народицкий
Старое здание Смольнинского хлебозавода (1937 – 1970-е) в центре города становится одним из самых активных и модных центров культуры в Петербурга. Несмотря на то что это первая крупномасштабная реновация индустриального пространства подобного формата в Петербурге, знатоку модных тенденций прекрасно известно: сам феномен отнюдь не нов. Профессиональный термин, обозначающий такой «ресайклинг» архитектуры, звучит как
«адаптивное перепрофилирование». Подобный процесс предполагает освоение обширного промышленного пространства, аккуратную его реновацию и функциональное перепрограммирование. Заводы, станции, склады превращают в галереи, театры или иные заведения, способные адаптироватьcя к нетипичным пространственным структурам. Все это создает немаловажную стратегическую альтернативу сносу пустующих объектов индустриальной архитектуры. Особенно обнадеживают та-
u Галерея «Глобус». Выставка монгольского художника Батзорига Дугарсурена (БАЗО) Globe Gallery. The exhibition of Mongolian artist Batzorig Dugarsuren (BAZO)
by Ariadne Arendt photo: Alexei Naroditsky
The old Smolninsky bread factory building (1937–1970s) in the heart of St. Petersburg is being turned into one of the trendiest cultural places in town. Already partly functioning, but with work still in progress Arkhipenko’s brainchild promises to be an exquisitely compiled bouquet of the most worthy and upto-date cultural, or near-cultural establishments. Though this is the first industrial renovation of such a kind in St. Petersburg, any clued-up trendwatch-
64
russia
er will know that this is no new phenomenon. The professional term for this kind of ‘recycling’ is adaptive reuse, and typically involves the taking over of a large defunct industrial space and delicately renovating it to make it useable. These spaces (factories, stations, warehouses) are most commonly re-branded into galleries, theatres or similar venues that can adapt to, and exploit the atypical structure. At the same time this is a constructive and economic alternative to knocking down valuable, but function-
функция+функция
4
2
3 6
5
65
russia
туризм tourism
Вилла Хумлегорд, Фискарс friman.laaksonen architects Архитектор: Киммо Фриман Дизайнер интерьера: Йоуко Ярвисало 2007
текст: Томас Иван Траскман фото: Рауно Тряскелин
Вилла Хумлегорд, расположенная неподалеку от деревни Фискарс, производит впечатление монолита, вырастающего из окружения. Постройка возвышается на вершине небольшого холма на краю запущенного луга и ориентирована вдоль оси «север–юг». По словам архитектора Киммо Фримана, это «традиционный дом рабочего, только у него отрезана половина». Принцип редукции просматривается и в планировке здания. Дом состоит из трех частей: пары «кухня/гостиная» связаны балконом, внизу расположены ванная и гардеробная. Интерьер отделан горизонтальной еловой доской. Древесину оставили необработанной, чтобы она дышала. Большие, свободно расположенные окна подчинены планировке. Однако порой архитектура здания как будто становится нервозной. Окна теряют связь с интерьером, неожиданно словно выпадая из контекста. Фанерные поверхности в центральной части дома отделаны цветным полу-
прозрачным лаком. Оранжевая ванная, охристая гардеробная, балкон цвета меда, синяя кладовая, – все эти цвета обрамлены в весенний зеленый березовой фанеры. В использовании материалов мы наблюдаем переход от принципа редукции к принципу минимального действия. Фасад, обращенный к дороге, сделан из массивных еловых досок. Вертикальная обшивка скреплена широкими досками ядром наружу и основанием кверху. Каждая доска имеет косой спил, чтобы получился слезник, и необработанная древесина со временем будет приобретать ровный серый оттенок. С восточной стороны здание обшито рифлеными оцинкованными листами стали. Можно сказать, что над созданием дома потрудилось множество сил, включая окружающую природу, саму его функцию и, наконец, архитектуру. Бревенчатая сауна построена к востоку от виллы, и отсюда – сквозь деревья – открывается вид на озеро Фискарс.
Villa Humlegard, Fiskars friman.laaksonen architects Architect: Kimmo Friman Interior designer: Jouko Jarvisalo 2007
by Tomas Ivan Traskman photo: Rauno Traskelin
Villa Humlegard located near the village of Fiskars, gives the impression of a monolith emerging from its surroundings. The villa stands on a small knoll at the edge of an overgrown glade and is orientated along a north-south axis. According to architect Kimmo Friman, the house is
like “a traditional yeoman’s house sliced in half”. A reductive principle characterizes much of the planning. The building consists of three parts: two kitchen/living rooms linked by a balcony, with a bathroom and walk-in wardrobe below. The interior is dominated by a horizontal spruce board, which has been left untreated to allow the wood to breathe. The large windows are arranged freely to suit the interior; however sometimes the architecture seems some-
y Ситуационный план / Site plan
106
finland
лаборатория дизайна design lab
107
finland
лаборатория дизайна design lab