Коммуникология // Communicology №1 (2013) by www.communicology.us

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 1

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 2

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

КОММУНИКОЛОГИЯ Международный научный журнал Издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Свидетельство о регистрации ПИ №ФС 77-54393 от 10 июня 2013 года

№1 сентябрь 2013 Москва Выходит 6 раз в год

Главный редактор: Шарков Ф.И. – председатель редколлегии, доктор социологических наук, профессор, заместитель декана факультета, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом (ИГСУП) Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации (РАНХиГС), заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Редакционная коллегия: Василенко Л.А. – заместитель председателя редколлегии, доктор социологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Захарова В.И. – член редколлегии, кандидат социологических наук, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Левкина Л.И. – член редколлегии, кандидат педагогических наук, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики, ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Назарова Е.А. – член редколлегии, доктор социологических наук, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Попов В.Д. – член редколлегии, доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и социальной коммуникации РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Попов Н.П. – член редколлегии, доктор исторических наук, профессор кафедры общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Уколова Л.Е. – член редколлегии, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой связей с общественностью и массовых коммуникаций ГБОУ «Московский авиационный институт», Россия, г. Москва. Рюмшин С.А. – ответственный секретарь, ведущий специалист кафедры общественных связей и медиполитики ИГСУП РАНХиГС, г. Москва.

Ответственный за выпуск: Василенко Л.А. Выпускающий редактор: Левкина Л.И. Технический редактор: Асманов А.М.

Формат: 70х100/16, бумага: офсет №1 – 80г/м2, тираж 3.000 экз. © Оформление, макет, верстка: ЗАО «Оптима Проект». Авторские права на публикации принадлежат авторам.

Международная академия коммуникологии Москва

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 3

Редакционный совет: Председатель редакционного совета: Сафонов А.Л. - доктор экономических наук, профессор, проректор РАНХиГС, Россия, г. Москва. Заместители председателя редакционного совета: Турчинов А.И. – первый заместитель председателя редакционного совета, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой государственной службы и кадровой политики, директор Института государственной службы и управления персоналом (ИГСУП) РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Шарков Ф.И. – заместитель председателя, доктор социологических наук, профессор, заместитель декана факультета, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Ядов В.А. – доктор философских наук, профессор, декан факультета социологии Государственного академического университета гуманитарных наук, член Международной социологической ассоциации, почетный доктор Института социологии РАН, Россия, г. Москва. Алексеев Ю.В. – кандидат психологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, Россия, г. Москва. Российские члены редакционного совета: Аверин А.Н. – доктор философских наук, профессор, заместитель декана юридического факультета им. М.М.Сперанского РАНХиГС, Россия, г. Москва. Антипов К.В. – доктор экономических наук, профессор, ректор ФГОУ ВПО «Московский государственный университет печати», Россия, г. Москва. Болотов В.А. – вице-президент Российской академии образования, действительный государственный советник 1 класса, Россия, г. Москва. Бочаров М.П. – доктор социологических наук, профессор, заместитель генерального директора Международного прессклуба, Россия, г. Москва. Волгин Н.А. – доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой труда и социальной политики РАН-ХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Дашков Л.П. – доктор экономических наук, профессор, генеральный директор издательско-торговой корпорации «Дашков и К», Россия, г. Москва. Дмитриев А.В. – доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАН, советник РАН, Россия, г. Москва. Евстафьев В.А. – доктор филологических наук, профессор, академик РАЕН, вице-президент Ассоциации коммуникативных агентств России (АКАР), Россия, г. Москва. Минаева Л.В. – доктор философских наук, заслуженный профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Академии педагогических и социальных наук, президент Ассоциации преподавателей по связям с общественностью, Россия, г. Москва. Михайлов В.А. – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений ИГСУП РАНХиГС, заслуженный деятель науки РФ, Россия, г. Москва. Микульский К.И. – доктор экономический наук, член-корреспондент РАН, Россия, г. Москва. Носов С.И. – доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного строительства и права РАНХиГС, Россия, г. Москва. Пихоя Р.Г. – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории российской государственности РАНХиГС, Россия, г. Москва. Соловей В.Д. – доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой связей с общественностью, председатель УМС по рекламе и связям с общественностью УМО по международным отношениям МГИМО (У) МИД РФ, Россия, г. Москва. Фролов С.С. – доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии управления ИГСУП РАНХиГС, Россия, г. Москва. Чумиков А.Н. – доктор политических наук, профессор, председатель Комитета по профессиональному образованию и сертификации Российской ассоциации по связям с общественностью, почётный президент Академии политической науки (АПН), заместитель председателя Союза журналистов Москвы, Россия, г. Москва. Шабров О.Ф. – доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и политического управления РАНХиГС, Россия, г. Москва. Зарубежные члены редакционного совета: Хуан Карлос Беллозо – международный эксперт по корпоративной стратегии и стратегии развития территорий, брендингу и международному продвижению, глава консультационной компании ‘Future Places’, Испания, г. Барселона. Бука С.А. – доктор экономических наук, профессор, соучредитель Балтийской международной академии, Латвия, г. Рига. Лисовская Л.М. – профессор, член-корреспондент МКА (IPA Юнеско), ректор International Prague University, Чехия, г. Прага. Подгорная Л.Д. – профессор кафедры русского языка университета Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Корея, г. Сеул. Ромат Е.В. – доктор наук государственного управления, профессор кафедры маркетинга и рекламы Киевского национального торгово-экономического университета, президент Союза рекламистов Украины, Украина, г. Киев. Ён Су Ки – профессор, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Президент Корейско-Российской Ассоциации (KORUSS), Корея, г. Сеул. Хейманис Б.М. – доктор экономики, ассоциированный профессор Балтийской Международной Академии, директор магистерской программы «Управление и администрирование предпринимательской деятельностью», Латвия, г. Рига. Станишич Ваня – профессор кафедры южнославянских языков филологического факультета Белградского университета, Сербия, г. Белград. Гвинн М. Пауэлл – профессор университета Клемсона, США, г. Клемсон. Аргиро Казотаки-Гатополоу – профессор Афинского университета, доктор философии, Греция, г. Афины.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 4

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

COMMUNICOLOGY. International Scientific Magazine Registration: PI no. FS77-54393 from 10.06.2013 No. 1 September 2013 Moscow (6 issues a year)

Chief Editor: F.I. Sharkov – Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources (IGSUP) of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANE), Honored Scientist of Russian Federation, Russia, Moscow. Editorial Board: Vasilenko, L.A. – Vice Chief Editor, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Head of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Zakharova, V.N. – Member of the Editorial Board, Candidate of Sociological Sciences, Doctorate, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Levkina, L.I. – Member of the Editorial Board, Candidate of Pedagogical Sciences, Doctorate, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Nazarova, E.A. – Member of the Editorial Board, Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy Head of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Popov, V.D. – Member of the Editorial Board, Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Culturology and Social Communication Department of RANE, Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow. Popov, N.P. – Member of the Editorial Board, Doctor of Historical Sciences, Professor of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Ukolova, L.E. – Member of the Editorial Board, Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of the Public Relations and Mass Communication Department of the Moscow Aviation Institute, Russia, Moscow. Rumshin, S.A. – Executive Secretary, Leading Specialist of the Public Relations and Mass Communication Department of the Moscow Aviation Institute, Russia, Moscow.

Responsible for Release: Vasilenko, L.A. Commissioning Editor: Levkina, L.I. Technical Editor: Asmanov A.M. 70х100/16, Number of issues 3.000. © Design: JSV«Optma Project» Copyright of publications belongs to authors.

International Academy of Communicology Moscow

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 5

Editorial Council: Chairman of the Editorial Council: Safonov, A.L. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Prorektor of RANE, Russia, Moscow. Vice-Chairmen of the Editorial Council: Turchinov, A.I. – First Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Social Sciences, Professor, Honored Scientist of Russian Federation, Director of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE), Russia, Moscow. Sharkov, F.I. – First Deputy Chairman of the Editorial Council, Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Public Relations and Media Policy Department of IGSUP RANE, Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow. Yadov, V.A. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Dean of Sociology Faculty of the State Academic University of Humanitarian Sciences, Member of the International Sociological Association, Honored Doctor of the Institute of Sociology RAN, Russia, Moscow. Alekseev, YU.V. – Candidate of Psychological Sciences, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sciences, Russia, Moscow. Russian Members of the Editorial Council: Averin, A.N. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Deputy Dean of the Juridical Department Named after M.M. Speranskij of RANE, Russia, Moscow. Antipov, K.V. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Rector of the Moscow State University of Printing Arts, Russia, Moscow. Bolotov, V.A. – Vice-President of the Russian Academy of Education, 1st Class State Advisor, Russia, Moscow. Bocharov, M.P. – Doctor of Social Sciences, Professor, Deputy General Director of the International Press-Club, Russia, Moscow. Volgin, N.A. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Head of Labor and Social Policy Department of RANE, Honored Scientist of the Russian Federation, Russia, Moscow. Dashkov, L.P. – Doctor of Economical Sciences, Professor, General Director of Publishing and Trading Corporation «Dashkov & K», Russia, Moscow. Dmitriev, A.V. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Corresponding Member, Counselor of RAN, Russia, Moscow. Evstafyev, V.A. – Doctor of Philological Sciences, Professor, Academic of Russian Academy of Natural Sciences, Vice-President of the Association of Communicative agencies of Russia, Russia, Moscow. Minaeva, L.V. – Doctor of Philosophical Science, Professor, Academic of the Academy of Pedagogical and Social Sciences, President of the Lecturers of the Public Relations Association, Russia, Moscow. Mikhailov, V.A. – Doctor of Historical Sciences, Professor, Head National and Federal Relations Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Mikulski, K.I. – Doctor of Economical Sciences, Corresponding Member of RAN, Russia, Moscow. Nosov, S.I. – Doctor of Juridical Sciences, Professor, Head of the State Development and Law Department of RANE, Russia, Moscow. Pihoya, R.G. – Doctor of Historical Sciences, Professor, Head of the Russian Statehood History Department of RANE, Russia, Moscow. Solovey, V.D. – Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Public Relations Department, Chairman of PR EducationalMethodological Council of International Relations Association of MGIMO, Russia, Moscow. Frolov, S.S. – Doctor of Social Sciences, Professor, Head of the Sociology of Management Department of IGSUP RANE, Russia, Moscow. Chumikov, A.N. – Doctor of Political Sciences, Professor, Chairman of the Committee of Professional Education and Certification of the Russian Association of Public Relations, Honorary President of the Academy of Political Sciences, Deputy Chairman of the Moscow Journalists Union, Russia, Moscow. Shabrov, O.F. – Doctor of Political Sciences, Professor, Head of the Politology and Policy Management Department of RANE, Moscow, Russia. Foreign Members of the Editorial Council: Belloso, J.C. – International Expert on Corporate Strategy and the Strategy of Territorial Development, Branding and International Promotion, Head of the Consulting Company «Future Places», Spain, Barcelona. Buka, S.A. – Doctor of Economical Sciences, Professor, Co-Founder of the Baltic International Academy, Latvia, Riga. Lisovskaya, L.M. – Professor, Corresponding Member of IPA UNESCO, Rector of the International Prague University, Czech Republic, Prague. Podgornaya, L.D. – Professor of Russian Language Department of the Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), Korea, Seoul. Romat, E.V. – Doctor of Governance, Professor of Marketing and Advertising Department of the Kiev National Trade and Economic University, President of the Advertisers Academy of Ukraine, Ukraine, Kiev. Ki En Su – Professor, Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), President of the Korean-Russian Association (KORUSS), Korea, Seoul. Heymanis, B.M. – Doctor of Economic Sciences, Associate Professor of Baltic International Academy, Director of the Undergraduate Program «Management and Administration of Business Activities», Latvia, Riga. Stanishich, V. – Professor of South Slavic Languages Department of Philological Faculty of the University of Belgrade, Serbia, Belgrade. Gvynn M. Powell – Professor of the Clemson University, USA. Kasotaki-Gatopoulou, A. – Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the University of Athens, Greece, Athens.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 6

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

СОДЕРЖАНИЕ

Сафонов А.Л. Вступительная статья [10]

Политические коммуникации и власть Турчинов А.И. Взаимовлияние коммуникации и корпоративной культуры в организациях государственной гражданской службы [15] Алексеев Ю.В. Капитализация человеческого потенциала на основе коммуникационных ресурсов новой экономики [22] Коксенова Е.Ф. Коммуникационный механизм самоорганизующейся политической сферы общества [29]

Проблемы развития и функционирования медиакоммуникаций Шарков Ф.И., Юдина Е.Н. Регулирование отношений в современном медиапространстве [36] Василенко В.И., Мамедов Р.Н. Безопасность масс-медиа как объект научного анализа [44] Ямбушев В.Ю. Теоретико-методологический анализ публикации по проблемам формирования паблицитного капитала руководителя [52]

Коммуникология: теория и методология Кравченко С.А. Влияние нелинейной социокультурной динамики на риски: вызовы социологическому знанию [59] Василенко Л.А., Губернова М.В. Гражданские коммуникации и распределение социальных ролей в управлении социально-эпидемическими процессами [73]

Классика коммуникологии Федулова А.В., Агапов П.В. Массовая информация и коммуникация в постмодернистской парадигме Ж. Бодрийара [84]

Информация и коммуникация Добренькова Е.В. Дискурс как коммуникативное событие и речевое общение [93] Левкина Л.И. Коммуникативно-семантическая методология исследования эволюции современных сообществ [100] Нечаева И.И. Социологическая информация в оценке персонала [109]

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 7

Этнокультурные коммуникации Дмитриев А. В., Назарова Е. А. Конфликтный потенциал этнокультурных коммуникаций в миграционной сфере Москвы [112] Назаров А.Д. Современные этномиграционные процессы в системе глобальных общественных связей: коммуникационный аспект [120]

Коммуникация и инновации: практика и технологии Тотьмянина Ю.В. Инновация: от линейной к ментальной модели распространения информации [129] Киреева О.Ф. Коммуникационный консалтинг в системе коммуникационного менеджмента организаций [137]

Научные дискуссии Методологический семинар «Информационно-коммуникационная парадигма развития российской государственности» в рамках постоянно действующего методологического семинара ИГСУП РАНХиГС «Российская государственность в условиях глобализации». [145]

Апробация: публикации соискателей ученых степеней Ефремов Е.А. Проблематика социальной рекламы [154] Парамонов А.П. Социальный потенциал и социальные резервы военной организации [159] Штанько М.Ю. Современные миграционные коммуникации в России: проблемы и особенности [164]

На языке оригинала Гвинн M. Пауэлл. Кросс-культурные наблюдения управления в действии: коллективная и индивидуальная культура [171] Штомпка П. Семинар по визуальной социологии [179]

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 8

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

CONTENTS

Safonov, A.L. Introductory article [12]

Political communication and power Turchinov, A.I. The mutual influence of communication and corporate culture in organizations of the state civil service Alekseev, Yu. V. Capitalization of human potential based on communication resources of new economy Koksenova, E.F. Communicative mechanism of the self-organizing political sphere of society

Problems of development and operation of Media Communications Sharkov, F.I. and Yudina, E.N. Regulation of relations in the modern media space Vasilenko, V.I. and Mamedov, R.N. Media security as the subject of scientific analysis Yambushev, V.Y. Theoretical and methodological analysis of publications on the problems of leader' publicity capital

Communicology: Theory and Methodology Kravchenko, S.A. Influence of nonlinear social and cultural dynamics on the risk: challenges for sociological knowledge Vasilenko, L.A. and Gubernova, M.V. Civil communications and distribution of social roles in the management of socio-epidemic processes

Classic Communicology Theory Fedulova, A.V. and Agapov, P.V. The mass information and communication in postmodern paradigm of w. Baudrillard

Information and communication Dobrenkova, E.V. Discourse as a communicative experience and verbal communication Levkina, L.I. Communicative-semantic methodology of research of the modern communities’ evolution Nechaeva, I.I. Sociological information in the personnel evaluation

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 9

Ethno-cultural communications Dmitriev, A.V. and Nazarova, E.A. Conflict potential of ethnocultural communications in migration field of Moscow Nazarov, A.D. Modern ethnomigration processes in the system of global public relations: communicative aspect

Communication and Innovations: Practice and Technology Tot’myanina, J.V. Innovation: from linear to a mental model of information dissemination Kireeva, O.F. Communicative consulting in the system of communicative management of organizations

Scientific discussions Methodological seminar "Information and communication paradigm of Russian statehood development" in the frame of a permanent methodological seminar "Russian statehood in the context of globalization", IGSUP RANE

Testing: publications of the applicants of the Academic Degrees Efremov, E.A. The problems of social advertising Paramonov, A.P. Social potential and social reserves of the military organization Shtanko, M.Y. Modern migration communication in Russia: Problems and special features

In the original language Gwynn, M. Powell. Cross-cultural observation of management in action: collective and individual culture Sztompka, P. Seminar on visual sociology

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 10

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Уважаемые читатели, коллеги! Перед Вами первый номер политематического международного научного журнала «Коммуникология». Наш журнал зарегистрирован как средство массовой информации Федеральной службой за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (свидетельство о регистрации ПИ № ФС77 – 54393 от 10.06.2013). Все материалы проходят тщательную проверку в редакционном совете, включающем в себя ведущих отечественных и зарубежных исследователей, как ведущих научные изыскания в фундаментальных областях гуманитарных и социальных научных направлений, так и осуществляющих практическое применение инновационных социально-коммуникативных технологий. Основной целью научного издания «Коммуникология» является публикация результатов фундаментальных и прикладных исследований, экспериментальных разработок ученых, профессорско-преподавательского состава учебных и научных учреждений, докторантов, аспирантов и соискателей ученых степеней в области социальных и гуманитарных наук, имеющих теоретическую и (или) практическую коммуникологическую направленность. Журнал представляет собой междисциплинарное издание научно-исследовательского и научно-практического направления «коммуникология», нацеленное на публикацию оригинальных исследований, проектов, обзоров, сообщений, отчетов о конференциях, рецензий на работы по актуальным вопросам теории и практики коммуникации, общественных связей и медиаполитики, а также научно-практических направлений связей с общественностью, рекламы, журналистики, социолингвистики и других дисциплинарных отраслей коммуникологии. В журнале преимущественно будут публиковаться материалы, раскрывающие актуальные проблемы современных теорий коммуникации, генезис коммуникологии, типы и модели, истоки и основные парадигмы социальных коммуникаций, теоретические и практические вопросы интеграции различных маркетинговых коммуникаций. Мы также приглашаем к сотрудничеству ученых, практиков и всех, кому интересны проблемы и возможности развития гудвилл-коммуникаций (коммуникативных аспектов формирования имиджа, бренда, репутации, известности личности, организации и ее продукции). Приоритеты будут отдаваться авторам современных исследований отечественной и мировой коммуникативной науки и роли коммуникологии в развитии системы образования, воспитания и развития человека на современном этапе развития общества. Решение указанных проблем и реализация возможностей в значительной мере зависит от нас с вами, от наших инициатив, творчества, и взаимопонимания. Помимо расширения коммуникативного пространства взаимодействия российских и зарубежных ученых, редакционный совет и редколлегия журнала ставят перед собой несколько перспективных задач: - завоевание авторитета среди читателей всего прогрессивного мира высоким уровнем публикаций, их актуальностью, теоретической новизной и практической значимостью;

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 11

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ - оперативное и достоверное освещение отечественных и мировых научных исследований в сфере социальных коммуникаций; - обеспечение соответствия журнала требованиям и критериям к научным журналам и изданиям, входящим в перечень ВАК Российской Федерации, РИНЦ (российского индекса научного цитирования), международным стандартам журналов, входящих в Web of Since, Scopus, а также других международных издательских структур и систем; -проведение широкой дискуссии между отечественными учеными и ведущими практиками, осуществляющими коммуникации в различных сферах жизнедеятельности: организация обсуждений по актуальным проблемам теории и практики коммуникаций, обмен опытом преподавания и подготовки научных кадров по коммуникологическим направлениям. Включаясь в научную среду высшей школы и академической системы России в качестве информационно-коммуникационной составляющей, журнал ставит задачу интеграции академической и вузовской науки. Мы с большим удовольствием приглашаем к сотрудничеству всех, кто готов поделиться своими мыслями и идеями и не равнодушен к тому, что происходит сегодня в российской науке и ее важнейшей зарождающейся отрасли – коммуникологии. Пишите нам, присылайте предложения, смело высказывайте свою точку зрения, задавайте вопросы, участвуйте в наших конкурсах и научных форумах, делитесь своими наблюдениями и профессиональными знаниями в различных отраслях коммуникологии и практических коммуникативных сферах. Пусть ваша заинтересованность послужит основой для совершенствования нашего с Вами журнала. Я надеюсь, что наш журнал, главным редактором которого является известный в стране и за рубежом ученый, основатель научного направления в России, получившего название «Коммуникология», президент Международной академии коммуникологии, доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации Феликс Изосимович Шарков, станет надежным спутником вашей жизни. В скором времени мы порадуем Вас и электронной версией научного журнала «Коммуникология», а пока пишите нам по адресу sharkov_felix@mail.ru или sharkov_felix@usa.com

С уважением, председатель редакционного Совета журнала «Коммуникология», проректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор экономических наук, профессор

А.Л. Сафонов

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 12

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Dear readers, colleagues! You hold the first issue of the polythematic international scientific periodical called «Communicology». Our Periodical is registered as media by Federal Service for statutory compliance in the area of public communications and cultural heritage protection (certificate of registration PI no. FS 77 – 54393 from 10.06.2013). All material is subject to strong verification in the editors, which includes the leading both domestic and international studiers in the fundamental areas of humanitarian and social scientific fields, including those who fulfil practical implementation of innovative social – communicative technologies. The main goal of the scientific issue “Communicology” is publication of the outcomes of fundamental and translational researches, exploratory developments of scientists, highereducation teaching personnel of educational and academic institutions, Ph.D. candidates, postgraduates and applicants for a degree in the area of social and humanitarian sciences with theoretical and/or practical orientation. The periodical represents interdisciplinary issue of scientific-exploratory and scientific – practical direction “Communicology” oriented on innovative researches, projects, references, statements, symposiums reports, review at work on highlight questions of theory and practice of communication, social relations and media policy, and scientifically practical directions of relations with public sphere, advertisement, journalism, sociolinguistics and other interdisciplinary fields of communicology. The publishing priority in this periodical will have material which covers highlight problems of modern communication theories, genesis of communicology, types and models, roots and the main paradigms of social communications, theoretical and practical questions of different marketing communications integration. We also invite for collaboration scientists, experts and all those who is interested in the problems and potentials of development of goodwill communications (communicative aspects of formation of image, brand, reputation, individual celebrity, organization and its production). The priorities will be distributed to the authors of modern researches in domestic and world communicative science and role of communicology in the development of system of education, nurturing and personal growth at the contemporary stage of society evolution. The determination of specified problems and potentials realization largely depend on both us, and you, on our initiatives, creativity and common understanding. Without regard to enlargement of communicative space of interworking of the Russian and international scientists, the editors and editorial board of the periodical set some prospective problems: - weight winning among readers of all progressive world by its state of the art publications, their urgency, theoretical originality and practical importance; - on-the-spot and veracious presentation of domestic and world scientific researches in the field of social communications; - assure compliance of the periodical with the requirements and criteria set for scientific periodicals and issues which are included in the List of Higher Attestation Commission of the Russian Federation, RSCI (Russian Science Citation Index), the international standards of periodicals included in the Web of Since, Scopus, and other international publishing structures and systems;

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 13

INTRODUCTORY ARTICLE - full-scale debatable conduction among domestic scientists and leading experts, performing communications in different fields of life-sustaining activity: organization of discussions on urgent problems of theory and practice of communications, exchange of experience of teaching and preparation of academic staff for communicology directions. Entering the scientific environment of the higher school and academic system in Russia as informative and communicational constituent, the periodical aims at integration of academic and teaching science. We with great pleasure invite for collaboration all those who is ready to share with us their thoughts and ideas and is not indifferent to what happens today in the Russian science and in its very important growing field – communicology. Write to us, send us your propositions, boldly express your point of view, ask us, participate in our contests and scientific forums, share with us your observations and professional knowledge in different fields of communicology and practical communicative spheres. Let your concernment serve as a base for our and your periodical perfection. I hope that our periodical, the editor-in-chief of which is a popular both in the home country and abroad scientist, founder of the scientific field in Russia “Communicology”, President of International Academy of Communicology, Doctor of Social Science, professor, honored scientist of the Russian Federation, Felix Izosimovich Sharkov, will be industrious companion of your life. Relatively soon we will also please you with on-line version of the scientific periodical «Communicology», whereas now, please, write to us to the following E-mails: sharkov_felix@mail.ru or sharkov_felix@usa.com Yours sincerely, Chairman of the editorial board of the periodical “Communicology”, Vice Principal of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Doctor of Economics, Professor

A.L. Safonov

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 14

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ POLITICAL COMMUNICATIONS AND POWER

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 15

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ

ВЗАИМОВЛИЯНИЕ КОММУНИКАЦИИ И КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ В ОРГАНИЗАЦИЯХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ СЛУЖБЫ Автор: ТУРЧИНОВ А.И. ТУРЧИНОВ Александр Иванович – доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-97-78. E-mail: turchinov-ai@rane.ru. Аннотация: в статье рассмотрены вопросы взаимодействия коммуникации, коммуникативной среды и корпоративной культуры в органах государственной власти и управления, приводятся данные проблемно ориентированного социологического исследования с оценками состояния корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы Российской Федерации и роли различных субъектов в ее развитии. Ключевые слова: государственная гражданская служба, коммуникативная среда, корпоративная культура, социальное взаимодействие, государственное управление, развитие институтов государственного управления.

Современное развитие государственной гражданской службы Российской Федерации предполагает совершенствование ее социальных компонентов, в том числе ее корпоративных и коммуникационных основ. Впервые это было отражено в Концепции реформирования системы государственной службы Российской Федерации среди основных принципов функционирования системы государственной службы и деятельности государственных служащих [1]. Государственная гражданская служба является наиболее социально ориентированным институтом государственного управления, в деятельности которого особенно явственно проявляются проблемы формирования коммуникативной среды и корпоративной культуры, влияющие не только на внутреннюю организацию данного института, но и на его роль в системе взаимодействий государства и общества. Научный интерес к коммуникациям в социальных системах и организациях, в том числе и таких как государственная гражданская служба, обеспечивающая деятельность органов государственной власти и управления, в последние годы постоянно возрастает. Это определяется закономерностями в развитии современных организаций, их взаимодействием с внешней социальной средой, трансформациями внутренних каналов профессиональной (функциональной) и социальной коммуникации. По мнению В.Л. Романова, в сложных динамических социальных системах организующую роль играют не столько рационально фиксированные функциональные связи, сколько корреляции, представляющие собой взаимозависимость деятелей, формирующиеся посредством коммуникаций [2]. В системе государственного управления коммуникация отражает организационную и деятельностную функции обмена информацией, но, в то же время, – это и особого рода социальное взаимодействие, регулирующее профессионально-должностное по-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 16

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY ведение коммуникаторов (государственных гражданских служащих, объединенных общими организационными целями). Это определяет ее взаимосвязь с организационной культурой: «Организационная коммуникация, как инструмент реализации замысла и как внутренняя среда организации, конституирует способы и закрепляет результаты снижения неопределенности организацией, конституируя корпоративную культуру и уникальную внутреннюю среду» [3]. Корпоративная культура государственных органов в современных исследованиях часто определяется как совокупность разделяемых государственными служащими целей, ценностей, норм, традиций органов государственной службы, сохраняющая их уникальность и обеспечивающая выполнение управленческих функций исполнительной власти [4]. Корпоративная культура рассматривается как важнейший социальный компонент в достижении организационных целей, развитии организации и обеспечении ее эффективного функционирования. Но при этом большое значение имеют состояние и уровень развития корпоративной культуры в организациях государственной гражданской службы: «Корпоративная культура может как помогать организации, создавая обстановку, способствующую повышению производительности и внедрению нового, так и работать против организации, создавая барьеры, препятствующие выработке и реализации корпоративной стратегии. Эти барьеры включают сопротивление новому и неэффективные коммуникации» [5]. Определить современные параметры и проблемы развития корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы представляется возможным только эмпирическим путем, используя методы практически ориентированных социологических исследований. В исследованиях различных проблем государственной службы, проводимых на протяжении многих лет учеными, социологической группой кафедры государственной службы и кадровой политики ИГСУП РАНХиГС, данная тематика регулярно находила отражение. Особое внимание вопросам корпоративной культуры, имеющей в системе государственной гражданской службы свои характерные черты, было уделено в социологическом исследовании социально-профессиональных проблем государственной гражданской службы Российской Федерации, проведенном в 2012 году. В ходе исследования были опрошены 1008 государственных гражданских служащих, представлявших федеральные ведомства и органы государственной власти и управления 20 субъектов РФ, а также 180 экспертов (руководитель проекта д.с.н., проф. Турчинов А.И., руководитель социологического исследования д.с.н., проф. Магомедов К.О.). Прежде всего, было выяснено понимание участниками исследования того, что должно составлять основу корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы. Мнения респондентов и экспертов по этому поводу распределились следующим образом: – осознание социальной значимости миссии государственного органа и наличие стратегических планов его развития как организации в соответствии с потребностями общества ― мнение 32,2 % респондентов и 33,7 % экспертов; – выработка и закрепление системы ценностей, убеждений, ориентаций, философии гражданской службы, объединенных смыслом гражданского служения, их доступность и ясность ― мнение 37,7 % респондентов и 47,8 % экспертов; – документально зафиксированные нормы и правила поведения (положения и регламенты) ― мнение 26,6 % респондентов и 33,7 % экспертов; – культивирование особого стиля, поведения и привычек, выделяющего сотрудни-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 17

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ ков госоргана как государственных гражданских служащих ― мнение 20,3 % респондентов и 23,0 % экспертов; – организационные ритуалы (традиции, церемонии, памятные даты, обычаи), визуальные символы, девизы, лозунги, гимны и т.п. ― мнение 17,9 % респондентов и 19,1 % экспертов; – опора на историю организации, на ее «героев» (личности-символы и образцы успеха) ― мнение 11,0 % респондентов и 15,7 % экспертов; – определенность и открытость критериев для поощрения и награждения или наказания (порицания) государственных гражданских служащих ― мнение 21,0 % респондентов и 32,0 % экспертов; – благоприятное отношение к инициативам сотрудников ― мнение 24,6 % респондентов и 32,0 % экспертов; – возможность и высокая степень реализации участия сотрудников в принятии стратегических и тактических организационных решений ― мнение 18,5 % респондентов и 23,0 % экспертов; – развитая практика управления конфликтами в организации с привлечением современных социальных технологий ― мнение 10,1 % респондентов и 16,9 % экспертов. Представленное распределение мнений участников исследования показывает, что, по их представлению, корпоративная культура в большей степени соотносится с ценностями и социальной значимостью государственной гражданской службы.

Диаграмма 1. Оценка состояния корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы Оценка участниками исследования современного состояния корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы показывает, что в этой области наличествуют существенные проблемы. Диаграмма 1 наглядно отображает, что половина респондентов - государственных гражданских служащих, и две трети экспертов оценивают состояние корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы невысоко. Но при этом более трети респондентов дают положительную оценку, хотя среди экспертов этого мнения придерживаются менее четверти от их числа. При этом большинство и респондентов, и экспертов в той или иной мере считают, что наличие развитой корпоративной культуры способствует эффективному функционированию организаций в системе государственной гражданской службы (см. Диаграмму 2).

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 18

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

Диаграмма 2 Распределение мнений относительно того, способствует ли развитая корпоративная культура эффективному функционированию организаций в системе государственной гражданской службы Тем не менее далеко не все респонденты считают, что в их организациях наличествует современная корпоративная культура. Диаграмма 3 показывает, что с той или иной долей уверенности наличие в их организациях развитой корпоративной культуры отметили только две пятых респондентов – государственных гражданских служащих, а почти половина опрошенных сомневаются в ее наличии или считают, что ее нет. Это свидетельствует о необходимости более активно вести работу по формированию корпоративной культуры в органах государственной власти и управления.

Диаграмма 3 Мнения респондентов о наличии в их организациях современной корпоративной культуры

При этом среди тех, кто должен быть в большей степени заинтересован в формировании и развитии корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы, участники исследования выделили: – высшее руководство страны ― мнение 34,1% респондентов и 49,2 % экспертов; – руководство министерств и ведомств ― мнение 35,3 % респондентов и 43,6 % экспертов; – высшее руководящее звено отдельных государственных органов ― мнение 35,0 % респондентов и 48,0 % экспертов; – руководители среднего и низового уровней управления в государственном органе ― мнение 31,7 % респондентов и 33,5 % экспертов;

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 19

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ – исполнительный персонал – государственные гражданские служащие ― мнение 33,3 % респондентов и 30,2 % экспертов; – общество, граждане как источник потребности в эффективном государственном управлении ― мнение 25,5 % респондентов и 29,1 % экспертов; – предпринимательские структуры, взаимодействующие с государственными органами, ― мнение 7,3 % респондентов и 8,9 % экспертов; – общественные и политические организации ― мнение 7,5 % респондентов и 15,1 % экспертов. Представленное распределение мнений участников исследования показывает, что наибольшую заинтересованность в развитой корпоративной культуре в государственных органах должны проявлять основные субъекты управления государственной гражданской службой. Наряду с ними заинтересованность должны проявлять и представители основного персонала государственных органов - как линейные руководители, так и рядовые государственные гражданские служащие. Среди факторов, оказывающих наиболее негативное влияние на развитие корпоративной культуры в системе государственной гражданской службы, участники исследования выделили: – невнимание руководства к вопросам формирования корпоративной культуры ― мнение 36,9 % респондентов и 48,0 % экспертов; – отсутствие у государственных служащих знаний по вопросам корпоративной культуры ― мнение 29,3 % респондентов и 29,1 % экспертов; – отсутствие базовых ценностей, целей, объединяющих всех работников госорганов, ― мнение 31,9 % респондентов и 49,2 % экспертов; – недостаточная социально-нормативная основа, отсутствие традиций, отвечающих современным представлениям о корпоративной культуре в государственных органах, ― мнение 25,1 % респондентов и 26,3 % экспертов; – чрезмерная сменяемость управленческих кадров и всего персонала госорганов, не способствующая воспроизводству корпоративных ценностей и традиций, ― мнение 29,0 % респондентов и 27,9 % экспертов; – неготовность руководства госорганов внедрять новые управленческие технологии ― мнение 19,7 % респондентов и 30,7 % экспертов; – критическое соотношение в госорганах «инновационников» и «традиционников» как в управленческих звеньях, так и среди персонала ― мнение 9,1 % респондентов и 17,9 % экспертов; – слабое знание успешного отечественного и зарубежного опыта формирования корпоративной культуры и ее значения для организационного развития ― мнение 20,6 % респондентов и 26,8 % экспертов. Как показывает представленное распределение мнений, и респонденты – государственные гражданские служащие, и эксперты склонны видеть в качестве основного негативного фактора, влияющего на состояние корпоративной культуры в государственных органах, невнимание к этим вопросам руководства, неподготовленность самих гражданских служащих, а также слабую ценностно-ориентационную основу государственной гражданской службы. Приведенные данные социологического исследования показывают, что современное состояние корпоративной культуры значительно ниже тех потребностей, которые испытывает система государственной гражданской службы для своего развития, и это

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 20

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY не может не сказываться на развитии коммуникативной среды государственной гражданской службы, которая участвует в формировании данных потребностей. В этом проявляется основное содержание взаимовлияния коммуникации и корпоративной культуры в организациях государственной гражданской службы: в их взаимодействии выделяются социальные проблемы развития этого важнейшего института государственного управления. Список литературы 1. Концепция реформирования системы государственной службы Российской Федерации от 15 августа 2001 г. № Пр-1496. 2. Романов В.Л. Социальная самоорганизация и государственность. М., 2000. 140 с. / Интернет ресурс: http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm. 3. Тарасов С.Г., Суходольский Г.В. Организационная психология. Харьков, 2004. 256 с. 4. Терещук Е.А. Особенности корпоративной культуры в органах государственной службы: социологический анализ. Екатеринбург, 2006. 166 с. / Интернет ресурс: http://www.dissercat.com/content/osobennosti-korporativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sotsiologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j. 5. Государственная служба Российской Федерации: основы управления персоналом. / Под общей ред. В.П. Иванова. М., 2003. 410 с. 6. Ahas, R. and Mark, U. (2005) ‘Location based services - new challenges for planning and public administration?’, Futures, vol. 37, no. 6, pp. 547-61. 7. Brown, S. L. and Eisenhardt, K.M. (1997) ‘The art of continuous change: Linking complexity theory and time-paced evolution in relentlessly shifting organizations’, Adm. Sci. Q., vol. 42, no. 1, pp. 1-34. 8. Houston, D.J. (2000) ’Public-service motivation: A multivariate test’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 10, no. 4, pp. 713-27. 9. Ralston, D.A., Holt, D.H., Terpstra, R.H. and Kai-Cheng, Y. (1997) ‘The impact of national culture and economic ideology on managerial work values: A study of the United States, Russia, Japan, and China’, J. Int. Bus. Stud., vol. 28, no. 1, pp. 177-207.

THE MUTUAL INFLUENCE OF COMMUNICATION AND CORPORATE CULTURE IN THE ORGANIZATIONS OF STATE CIVIL SERVICE

Author: TURCHINOV A.I. TURCHINOV Aleksandr Ivanovich, Doctor of Social Science, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Director of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: turchinov-ai@rane.ru. Annotation. The article deals with the interaction of communication, communicative environment and corporate culture in the state authority bodies and public administration. The problem-oriented social research data with the evaluation of the corporate culture level in the state civil service of the Russian Federation and the role of various actors in its development are presented. Keywords: state civil service, communicative environment, corporate culture, social cooperation, public administration, development of the institutions of the public administration.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 21

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ References 1. Kontseptsiya reformirovaniya sistemy gosudarstvennoy sluzhby Rossiyskoy Federatsii ot 15 avgusta 2001 g. № Pr-1496. [The concept of reforming the civil service system of the Russian Federation dated 15 August 2001, no. Pr-1496]. 2. Romanov V.L. Sotsial'naya samoorganizatsiya i gosudarstvennost. M., 2000. 140 str. / Internet resource: http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm [Romanov, V.L. (2000) Social self-organization and statehood, Moscow, Available: http://spkurdyumov.narod.ru/ROMANOV.htm]. 3. Tarasov S.G., Sukhodol'skiy G.V. Organizatsionnaya psikhologiya. Khar'kov, 2004. 256 str. [Tarasov, S.G. and Sukhodolskiy, G.V. (2004) Organizational psychology, Kharkov]. 4. Tereshchuk E.A. Osobennosti korporativnoy kul'tury v organakh gosudarstvennoy sluzhby: sotsiologicheskiy analiz. Ekaterinburg, 2006. 166 str. / Internet resource: http://www.dissercat.com/content/osobennosti-korporativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sotsiologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j [Tereschyuk, E.A. (2006) Special features of the corporate culture in public service: a sociological analysis, Ekaterinburg, Available: http://www.dissercat.com/content/osobennosti-korporativnoi-kultury-v-organakh-gosudarstvennoi-sluzhby-sotsiologicheskii-anali#ixzz2U6dZqJ1j]. 5. Gosudarstvennaya sluzhba Rossiskoi Federacii: osnovi upravleniya personalom. / Pod obshey red. V. P. Ivanova. М., 2003. 410 str. [Ivanov, V.P. (ed.) (2003) The State Service of the Russian Federation: the basics of the personnel management, Moscow]. 6. Ahas, R. and Mark, U. (2005) ‘Location based services – new challenges for planning and public administration?’, Futures, vol. 37, no. 6, pp. 547-61. 7. Brown, S. L. and Eisenhardt, K.M. (1997) ‘The art of continuous change: Linking complexity theory and time-paced evolution in relentlessly shifting organizations’, Adm. Sci. Q., vol. 42, no. 1, pp. 1-34. 8. Houston, D.J. (2000) ’Public-service motivation: A multivariate test’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 10, no. 4, pp. 713-27. 9. Ralston, D.A., Holt, D.H., Terpstra, R.H. and Kai-Cheng, Y. (1997) ‘The impact of national culture and economic ideology on managerial work values: A study of the United States, Russia, Japan, and China’, J. Int. Bus. Stud., vol. 28, no. 1, pp. 177-207.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 22

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

КАПИТАЛИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА НА ОСНОВЕ КОММУНИКАЦИОННЫХ РЕСУРСОВ НОВОЙ ЭКОНОМИКИ Автор: АЛЕКСЕЕВ Ю.В. АЛЕКСЕЕВ Юрий Валерьевич – заместитель председателя редакционного совета журнала «Коммуникология», Президент НП «Межрегиональный центр содействия развитию трудовых ресурсов и территорий «ОПТИМА ПРОЕКТ», руководитель Научно-исследовательского центра национального человеческого капитала, общественных структур и коммуникаций Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, кандидат психологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН. Россия, Москва. Тел.: +7 (985) 210-65-25, +7 (800) 777-4-777. E-mail: tohelp@mail.ru. Аннотация. В данной статье автор представляет инновационную технологию организации коммуникационного управления развитием человеческого капитала. Этот процесс рассматривается как современный институт развития, фактор роста национальной экономики, осуществляемый на основе изменений макромоделей коммуникации в современном обществе. В публикации предлагается модель системы управления социально-экономическим развитием территорий на условиях партнерства общества, власти и бизнеса при капитализации национальной экономики. Ключевые слова: человеческий потенциал, человеческий капитал, человеческие ресурсы, трудовые ресурсы, капитализация человеческого потенциала, акционерный человеческий капитал, кадровая логистика, государственно-частное партнерство, муниципально-частное партнерство, национальное конкурентное преимущество.

Социальная и экономическая жизнь современного общества находится в постоянном движении, которое проявляется во множестве количественных и качественных её изменений. Мы живем в мире, который характеризуется быстрыми переменами, стремительными потоками информации и глобальной конкуренцией. Находясь в начале очередного исторического этапа мирового экономического развития, мы становимся свидетелями возникновения новой глобальной мегаэкономической системы, основой которой является экономика инноваций и знаний – экономические процессы протекают в ней с необычайной быстротой, а ключевую роль приобретает человеческий капитал как основной фактор развития производства [15, С. 40]. В центре новой экономики – человек, являющийся главным коммуникатором в экономической системе, генератором идей и источником капитала. Это основная парадигма новой мировой экономики. В настоящее время глобальные мировые игроки еще не начали завоевывать появившуюся нишу и активно разрабатывать тему капитализации человеческого потенциала. В силу этого ключевые позиции в новой экономике пока остаются не разработанными и у нашей страны появилась реальная возможность не только избежать отставания навсегда от мировых лидеров в экономике, но и возглавить мировой процесс капитализации человеческого потенциала. Знания и непрерывное образование стали сегодня важнейшими факторами успеха и доминирующей компонентой в создании добавленной стоимости [4, С. 140–142]. Возникает необходимость формирования нового общественного института коммуникационного управления инвестициями в человеческий капитал. Такой механизм управления

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 23

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ может быть эффективно построен посредством построения макрокоммуникационных моделей социально-экономического партнёрства власти, бизнеса и общества [2]. Динамика изменения условий товарного рынка диктует соответствующие требования к профессиональной подготовке кадров в целях формирования их коммуникационной компетентности и мобильности. Важно, что при этом объективно меняются пропорции в ответственности за качество подготовки трудовых ресурсов: ведущую роль начинают играть коммуникационные модели социально-ответственного государственно-частного партнерства [5, С. 82–89]. В традиционной экономике импульсом развития был бизнес, который привлекал людей, предоставляя им рабочие места. Требования к квалификации трудовых ресурсов ограничивались конкретными профессиональными знаниями и навыками. Новой экономике нужны не трудовые ресурсы вообще, и даже не просто квалифицированные трудовые ресурсы, а интеллектуальные ресурсы, способные создавать инновации в любых сферах, внедрять наиболее эффективные модели коммуникации. Качество трудовых ресурсов определяет возможности роста бизнеса и развития территорий: сегодня серьёзный бизнес приходит туда, где есть развитый человеческий капитал. Повышение эффективности человеческого капитала территорий становится сегодня главной задачей государства и общества. Повышение профессиональных коммуникационных возможностей работников увеличивает их вклад в конечную стоимость продукта, определяя его конкурентное преимущество. А значит, есть объективная необходимость выделять из этой стоимости дополнительные средства на обучение, образование, рост качества и уровня жизни работников. Однако, в существующей модели управления производством не происходит возврата инвестиций в не материальную сферу в должном объёме. Территории и компании не могут обеспечить «удержание талантов». Для решения этой проблемы нужна новая, эффективная система инвестирования в человеческий капитал. В современном состоянии экономики как отечественной, так и зарубежной существует перекос: размер инвестиций в нематериальную сферу (человеческий капитал) значительно ниже размеров инвестиций в материальную сферу. По мнению экспертов, их соотношение равно один к девяти. Для новой общественно-сбалансированной экономики необходимо активизировать процессы инвестирования в нематериальную сферу в новом балансе с инвестированием материальной сферы. Сегодня в России критическая ситуация сложилась в отношении категорий работников нестратегических (вспомогательных, обслуживающих) профессий, специальностей. При этом они составляют сегодня значительную часть работоспособного населения – в среднем порядка 10 и более тысяч человек на территории каждого из более 24 тысяч муниципальных образований нашей страны. Решение задач развития этой части трудовых ресурсов в условиях быстро меняющегося информационно-коммуникационного общества не под силу в отдельности ни государству, ни бизнесу. Требуется новая степень свободы для партнёрских отношений взаимодействующих сторон: свобода для саморазвития бизнеса (заказчика трудовых ресурсов) и для саморазвития трудовых ресурсов. Кроме того, необходим новый общественный институт развития, заинтересованный и ответственный за обеспечение развития трудовых ресурсов на территории. Ещё в 1970-х годах Питер Друкер, основатель и классик теории менеджмента XX века, один из основателей концепции информационного общества, сделал заключение о неизбежном выводе за штат работников вышепе-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 24

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY речисленных категорий (более 40 % от общей численности). Новый общественный институт должен стать для таких работников заинтересованным работодателем и профильным логистическим центром, предоставляющим им большую свободу для выбора работы и карьерного роста, образовательного и личностного развития за счёт использования всех доступных для современного бизнеса финансовых инструментов. Взаимный эффект капитализации будет иметь значительный положительный тренд как для бизнеса, так и для территориального кадрового логистического центра. Общепринято считать, что теорию «человеческого капитала» разработал Теодор Шульц [18], а его последователь – Гэри Беккер [17] развил эту идею, обосновав эффективность вложений в человеческий капитал. При росте капитализации за счёт финансово-биржевых инструментов появляется залоговое обеспечение для получения долгосрочных дешёвых ресурсов (кредитов) на развитие. В первую очередь – на развитие человеческого капитала. Как следствие, при использовании современных финансовых инструментов и дешёвых кредитов для инвестиций в человеческий капитал повышается потенциал роста национального конкурентного преимущества. Кроме того, при капитализации человеческого потенциала интенсивно развивается новая экономика знаний, повышается стабильность и безопасность общества[10, С. 126–129]. Группа компаний «ОПТИМА ПРОЕКТ» предлагает использовать технологии проектного управления в целях проведения назревших экономических преобразований в России, становления инновационной экономики, обеспечения доступа к глобальным финансовым ресурсам. На этой основе государство может проводить современную инвестиционную политику, направленную, в первую очередь, на формирование во всех регионах России конкурентоспособного трудового ресурса, пригодного для работы в условиях новой экономики. А также на создание новых рабочих мест в отраслях, определяющих развитие территорий, в том числе, на создание современного рынка социальных услуг. На основе критического анализа зарубежного и отечественного опыта и собственной практической деятельности Группа компаний «ОПТИМА ПРОЕКТ» разработала инновационный Проект «Человеческий капитал: благополучие и общественное согласие, повышение привлекательности территории для инвестиций» [9, С. 68–76]. Ведущая роль в этом проекте отводится территориям. Для их социально-экономического развития предусмотрено создание сети территориальных логистических центров с участием в уставном капитале этих центров уполномоченных структур федеральной, региональной и муниципальной власти [7, С. 40,41]. Генеральная функция этих центров – осуществление развития и капитализации человеческого потенциала, объектов интеллектуальной собственности и других активов нематериальной сферы. Кроме того, на эти Центры возложено решение следующих задач: выполнение кадрово-логистических функций управления коллективами работников, предоставляемых в бизнес-структуры на условиях субподряда (аутсорсинга); оказание работникам комплексных социальных услуг (образовательных, юридических, медицинских, страховых и т. п.), а также услуг по управлению карьерой по программам непрерывного личного развития. Финансирование последних возможно также и за счёт добровольных агентских вознаграждений, отчисляемых работниками. Центр должен сформировать стройную систему коммуникации с территориальными социальными учреждениями, муниципальной и региональной властью на условиях самоуправления и самофинансирования. В Проекте также предложен механизм формирования и развития акционерного человеческого капитала. Проектно-коммуникационное управление обеспечивает выравни-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 25

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ вание размеров инвестиций в социальную и производственную сферу, их разумный баланс, создаёт предпосылки и условия для перехода к новой, общественно-сбалансированной, экономике. Проект также предусматривает применение прогрессивной модели коммуникации между работодателями и работниками: либо через различные формы свободного, не наёмного труда (по агентскому договору, в потребительской кооперации, в статусе индивидуального предпринимателя и др.), либо через привлечение для оказания услуг по предоставлению персонала субподрядных территориальных некоммерческих организаций, работники которых могут быть наёмными. Предлагаемая модель даёт возможность аккумулировать и, в последующем, осуществлять публичную биржевую оценку нового вида капитала: акционерного человеческого капитала. Его собственником является публичное государственно-частное или муниципально-частное предприятие. Такая социально-управленческая технология позволяет вновь созданную публичную финансовую собственность выражать в виде стоимости ценных бумаг, обращаемых на бирже. Уровень котировок ценных бумаг на бирже должен стать одним из главных индикаторов эффективности социально-экономической политики региона. А значит – определять инвестиционную привлекательность территории и способствовать функционированию предложенного саморегулируемого процесса. Таким образом, с возникновение акционерного человеческого капитала в системе проектно-коммуникационного управления образуется два важных элемента: национальная сетевая система управления человеческим потенциалом и новый биржевой актив в виде капитализированных нематериальных активов территорий России. Экономика знаний предполагает естественный переход от наёмного труда с его ограничениями и издержками к новым смешанным формам свободного труда [3, С. 61–64]. Деятельность Центра при капитализации нематериальных активов территории по проекту является этому ярким подтверждением. В области развития и капитализации человеческого потенциала, (развития образования, культуры, медицины, спорта и т. д.) формируется система, при которой сеть муниципально-частных компаний выступает инициатором и заказчиком социальных услуг, стратегических инноваций в социальной сфере, поддерживает баланс интересов в обществе. Социальный заёмный труд, осуществляемый в рамках муниципально-частного партнерства совместно с некоммерческими организациями, способен стать основой для зарождения новой отрасли экономики в России, которая позволит развить и капитализировать человеческий потенциал, сделать экономику страны гуманной, общественно-сбалансированной. На международных финансовых, биржевых рынках появляется продукт новой экономики – ценные бумаги территориальных Центров капитализации (открытых акционерных обществ). Формирование финансово-биржевого капитала происходит за счёт высоколиквидной операционной деятельности таких центров по оказанию субподрядных услуг. Необходимо признать, что в нашей стране недостаточно внимания уделяется реализации стратегии инновационного развития с опорой на одно из наших главных конкурентных преимуществ — использование человеческого потенциала путём его коммерционализации и капитализации. В этой стратегии равную меру ответственности и участия несут территория, инвестор, региональный бизнес и работники. Предлагаемый проект мобилизует ресурсы развития территорий, поэтому активный интерес к нему проявляют представители муниципальных образований и субъектов Российской Федерации. Территориальные тройственные комиссии (ТТК), создаваемые в рамках нового общественного института управления инвестициями в человеческий капитал – социаль-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 26

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY ного партнёрства власти, бизнеса и общества (при ведущей роли НКО), обеспечивают на местах публичность и высокий уровень эффективности управления реинвестированием капитализированных активов в социальную сферу, выраженную интегральным показателем капитализации. Именно этот показатель может быть использован в целях текущего анализа эффективности социально-экономических преобразований на местах. Проект получил положительные оценки в научных и деловых кругах, как России, так и Европы, США. В «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» [1] предусмотрено увеличение инвестиций в человеческий капитал [16, С. 11–17]. Этому было посвящено заседание Президиума Правительства Российской Федерации 12 января 2012 года. Предлагаемый Проект находится в русле этих решений, позволяет адресно инвестировать ресурсы в человеческий капитал, причем он прозрачен, в нем нет условий для коррупции. При соответствующей поддержке Проекта государством и бизнес элитой, значение и масштабы решаемых им в России задач будут сопоставимы с известным Планом ГОЭЛРО. Только вместо электроэнергии – энергия финансовых ресурсов – для каждого региона, для каждого предпринимателя, для каждого жителя два очень важных момента, связанных с пониманием и реальной оценкой значимости задачи развития человеческого капитала в России. Нельзя не признавать, что любая инновация встречает сопротивление – любая система в силу своей инертности трудно принимает нововведения. Нужны сверх усилия, чтобы что-то изменить, внедрить, заставить поверить в необходимость инноваций. Предлагаемый Проект содержит всё необходимое для решения сложных задач. Как неоднократно отмечал президент России В. В. Путин, «единственной реальной альтернативой является стратегия инновационного развития страны, опирающаяся на одно из наших главных конкурентных преимуществ – на реализацию человеческого потенциала, на наиболее эффективное применение знаний и умений людей для постоянного улучшения технологий, экономических результатов, жизни общества в целом». Однако недостаточно лишь наличие политической воли высшего руководства страны, нужна высокопрофессиональная самоотверженная работа множества специалистов. Такие специалисты в стране есть. Главное – стимулировать их деятельность и нацелить на тот результат, который нужен нашей стране, нашему обществу. Список литературы 1. «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р. 2. Алексеев Ю. В. Модель социального партнерства.//Культура здоровой жизни. 2005. № 5. 3. Алексеев Ю. В. Заемный труд – инновационные технологии устойчивого развития России.//Социальная Экспертиза. 2008. № 2. С. 61–64. 4. Алексеев Ю. В., Андрущак Е. Н. Человеческий капитал и вопросы преодоления глобального кризиса.//Человеческий капитал. 2009. №3 (11). С. 138–147. 5. Алексеев Ю. В. Практика развития человеческого потенциала и его капитализации.// Человеческий капитал. 2009. № 4( 12). С. 82–89. 6. Алексеев Ю. В., Голубев В. С. Человеческий капитал как потенциал развития и качества жизни: мир и Россия.//Человеческий капитал. 2010. №5 (17). С. 78–87. 7. Алексеев Ю. В. Человеческий капитал: практика создания личного и национального богатства. Система управления развитием и капитализацией человеческого потенциала страны.//Человеческий капитал. 2010. № 8. С. 38–45.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:41 Страница 27

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ 8. Алексеев Ю. В., Токарев В. В., Плаксин В. А. Заемный труд: столкновение мнений.//Профсоюзы и экономика. 2011. № 3. С. 49–57. 9. Алексеев Ю. В., Бобков В. Н., Простов А. Ф., Плаксин В. А. Человеческий капитал: пути повышения уровня жизни населения.//Уровень жизни населения регионов России. 2011. № 6. С. 68–76. 10. Алексеев Ю. В. Путь роста национальной экономики. Национальная конкурентоспособность на современных международных финансово-биржевых рынках.//Человеческий капитал. 2012. № 6 (42). С. 126– 129. 11. Алексеев Ю. В. Человеческий потенциал – основа переходного процесса к общественно-сбалансированной экономике./Человеческий капитал. 2012. №3 (39). С. 4–8. 12. Алексеев Ю. В. Межнациональное согласие – основа преодоления экстремизма и терроризма.//Информационно-аналитический ежемесячник «Федеральный Патриотический Вестник». 2012. № 01. С. 24–5. 13. Ложко В. В. Формирование человеческого капитала – главный ресурс инновационного и социальноэкономического развития России.//Инновации. 2008. № 10. С. 30–5. 14. Клочков В. В. Человеческий капитал и его развитие. В книге: Экономическая теория. Трансформирующая экономика./Под ред.Николаевой И. П. М.: Юнити, 2004. С. 417. 15. Корчагин Ю. А. Модернизация экономики России должна начинаться с модернизации человеческого капитала / Ю.А.Корчагин. Воронеж: ЦИРЭ, 2009. 40 с. 16. Филиппова И. А. Необходимость инвестирования человеческого капитала как экономического ресурса постиндустриального общества. // Нац. интересы: приоритеты и безопасность, 2011. № 7, С. 11–7. 17. Becker, Gary S. Human Capital. N. Y.: Columbia University Press, 1964. 18. Shultz T. Investment in Human Capital. N. Y., London, 1971, p. 26–8.

CAPITALIZATION OF HUMAN POTENTIAL BASED ON THE COMMUNICATION RESOURCES OF NEW ECONOMY Author: ALEKSEEV YU.V. ALEKSEEV Yuriy Valer’evich – deputy chairman of the Editorial Board of the journal «Communicology», the candidate of psychological sciences, the professor, the Chairman of board of directors of Non-profit partnership – «The interregional centre of assistance to development to workforce and territories «Optima-project». Moscow, Russia, Tel:.+7 (985) 210-65-25, +7 (800) 777-4-777. E-mail: tohelp@mail.ru. Annotation. In the article, the author presents the innovation technology for the communication based organization of human capital development management . This process is considered as modern development institution, the factor in growth for the national economy, based on changes in macro models of communication in modern society. The project proposes a model of the system of socio-economic development of territories at partnership between society, government and business during the process of capitalization of the national economy. Keywords: human potential, the human capital, human resources, manpower, market capitalization of human potential, the joint stock human capital, personnel logistics, state-private partnership, municipal-private partnership, a national competitive advantage. References 1. Kontseptsiya dolgosrochnogo sotsialno-ekonomicheskogo razvitiya Rossiiskoy Federatsii na perion do 2020 goda, utverzhdena rasporyazheniem Pravitel’stva Rossiyskoy Federatsii ot 17 noyabrya 2008 g. № 1662-r. [Conception of the long-term social-economic development of the Russian Federation until 2020, approved by the Federal Government on the 17th of November in 2008, no. 1662-r]

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 28

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY 2. Alekseev Yu.V. Model' sotsial'nogo partnerstva. // Kultura zdorovoy zhizni, 2005. № 5. [Alekseev, Yu.V. (2005) ‘Model of a social partnership’, Culture of a healthful life, no. 5]. 3. Alekseev Yu.V. Zaemniy trud – innovatsionnie tekhnologii ustoychivogo razvitiya Rossii. // Sotsial'naya ekspertiza, 2008. № 2, S. 61–64. [Alekseev, Yu.V. (2008) ‘Contingent labor - innovative technologies for sustainable development of Russia’, Social Expertise, no. 2, pp. 61–64]. 4. Alekseev Yu.V., Andruschak E.N. Chelovecheskiy kapital i voprosi preodoleniya global'nogo krizisa. // Chelovecheskiy capital, 2009. №3 (11), S. 138–147. [Alekseev, Yu.V. and Andruschak, E.N. (2009) ‘Human capital and ways to overcome the global crisis’, Human capital, no. 3 (11), pp. 138–147]. 5. Alekseev Yu.V. Praktika razvitiya chelovecheskogo potentsiala i ego kapitalizatsii. // Chelovecheskiy capital, 2009. № 4(12), S. 82–89. [Alekseev, Yu.V. (2009) ‘The practice of human development and capitalization’, Human capital, no. 4 (12), pp. 82–89]. 6. Alekseev Yu.V., Golubev V.S. Chelovecheskiy kapital kak potentsial razvitiya i kachestva zhizni: mir i Rossiya. // Chelovecheskiy capital. 2010. №5 (17), S. 78–87. [Alekseev, Yu.V. and Golubev, V.S. (2010) ‘Human capital as a development potential and quality of life: the world and Russia’, Human capital, no. 5 (17), pp. 78–87]. 7. Alekseev Yu.V. Chelovecheskiy kapital: praktika sozdaniya lichnogo i natsional'nogo bogatstva. Sistema upravleniya razvitiem i kapitalizatsiey chelovecheskogo potentsiala strany. // Chelovecheskiy capital, 2010. № 8, S. 38–45. [Alekseev, Yu.V. (2010) ‘Human capital: the practice of creating personal and national wealth.The control system development and capitalization of the human potential of the country’, Human capital, no. 8, pp. 38–45]. 8. Alekseev Yu.V., Tokarev V.V., Plaksin V.A. Zaemniy trud: stolknovenie mneniy. // Profsoyuzy i ekonomika, 2011. № 3, S. 49–57. [Alekseev, Yu.V., Tokarev, V.V. and Plaksin, V.A. (2011) ‘Contingent labor: clash of opinions’, Trade unions and the economy, no. 3, pp. 49–57]. 9. Alekseev Yu.V., Bobkov V.N., Prostov A.F., Plaksin V.A. Chelovecheskiy kapital: puti povisheniya urovnya zhizni naseleniya. // Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii, 2011. № 6, S. 68–76. [Alekseev, Yu.V., Bobkov, V.N., Prostov, A.F. and Plaksin, V.A. (2011) ‘Human capital: ways to improve the standard of living of the population’, The standard of living of the population of regions of Russia, no. 6, pp. 68–76]. 10. Alekseev Yu.V. Put' rosta natsional'noy ekonomiki. Natsional'naya konkurentosposobnost' na sovremennih mezhdunarodnih finansovo-birzhevih rynkah. // Chelovecheskiy capital, 2012. № 6 (42), S. 126–129. [Alekseev, Yu.V. (2012) ‘The path of growth of the national economy. National competitiveness in the current international financial and equity markets’, Human Capital, no. 6 (42), pp. 126–129]. 11. Alekseev Yu.V. Chelovecheskiy potentsial – osnova perehodnogo protsessa k obschestvenno-sbalansirovannoy ekonomike. // Chelovecheskiy capital, 2012. №3 (39), S. 4–8. [Alekseev, Yu.V. (2012) ‘Human potential - the basis of the transition process to the public and a balanced economy’, Human Capital, no. 3 (39), pp. 4–8]. 12. Alekseev Yu.V. Mezhnatsional'noe soglasie – osnova preodoleniya ekstremizma i terrorizma. // Informatsionno-analiticheskiy ezhemesyachnik «Federalniy Patrioticheskiy Vestnik», 2012. № 01, S. 24–5. [Alekseev, Yu.V. (2012) ‘Inter-ethnic accord – a basis to overcome extremism and terrorism’, Information-analytical monthly “Federal Patriotic Bulletin”, no. 01, pp. 24–5]. 13. Lozhko V.V. Formirovanie chelovecheskogo kapitala – glavniy resurs innovatsionnogo i sotsialno-ekonomicheskogo razvitiya Rossii. // Innovatsii, 2008. № 10, S. 30–5. [Lozhko, V.V. (2008) ‘Human capital formation – the main resource of innovation and socio-economic development of Russia’, Innovations, no.10, pp. 30–5]. 14. Klochkov V.V. Chelovecheskiy kapital i ego razvitie. V knige: Ekonomicheskaya teoriya. Transformiruyuschaya ekonomika. / Pod red. Nikolaevoy I.P. M., 2004. 417 str. [Klochkov, V.V. (2004) ‘Human capital and its development’, in Nikolaeva, I.P. (ed.) Economic Theory. Transforming the economy, Moscow]. 15. Korchagin Yu.A. Modernizatsiya ekonomiki Rossii dolzhna nachinat'sya s modernizatsii chelovecheskogo kapitala. Voronezh, 2009. 40 str. [Korchagin, Yu. A. (2009), The modernization of the Russian economy should start with upgrading the human capital, Voronezh]. 16. Filippova I.A. Neobhodimost' investirovaniya chelovecheskogo kapitala kak ekonomicheskogo resursa postindustrial'nogo obschestva. // Nats. interesy: prioritety i bezopasnost', 2011. № 7, S. 11–7. [Filippova, I.A. (2011) ‘The need for investment of human capital as an economic resource of the post industrial society’, National interests: priorities and security, no. 7, pp. 11–7]. 17. Becker, Gary S (1964) Human Capital, N. Y. 18. Shultz, T. (1971) Investment in Human Capital, N. Y. – London, pp. 26–8.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 29

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ

КОММУНИКАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ САМООРГАНИЗУЮЩЕЙСЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЫ ОБЩЕСТВА Автор: КОКСЕНОВА Е.Ф. КОКСЕНОВА Екатерина Феликсовна – аспирантка ГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет» (МПГУ). Адрес: 129226, Россия, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4. Тел./ факс: +7 (499) 956-05-01. E-mail: info@mgpu.ru. Аннотация: в статье рассматривается коммуникативный механизм политической сферы общества, представляющего собой в определенной мере самоорганизующуюся систему. Ключевые слова: коммуникативное развитие, коммуникационные каналы, политический дискурс, коммуникативно-управленческий процесс, кодификация, семантика, средства массовой информации, политическая теория, психология, общественное мнение, социальное поведение, политическая легитимность.

В ходе исторического развития многие политики стали понимать, что стратегия и тактика социального развития должны определяться в режиме диалога всех сил, включенных в политическую сферу общества. Политические структуры, предлагающие свои модели социального развития, нуждаются в электорате, в получении мандата доверия от населения. К современному этапу развития многие политические структуры понимают, что у них нет монополии на истину, и что необходимый для значимых программ социально-политического развития консенсус вырабатывается в ходе общественного диалога. Политические партии и движения стали активнее работать по созданию стабильных коммуникационных каналов для налаживания общения с массами. Независимо от индивидуальных усилий политических лидеров политические структуры развиваются по неким своим закономерностям благодаря самоорганизующимся свойствам систем, включенным в общий оборот глобальных общественных процессов. Тем не менее, самоорганизация в социально-политической сфере имеет высокую степень сложности. В результате в политическом управленческом процессе часто складывается ситуация, когда решения принимаются в условиях недостаточной информации, необходимой в данный момент времени, применительно к данной ситуации. В результате этого становится невозможным учесть все обстоятельства и рассчитать вероятные сценарии развития политических событий. Сложность объектов, большое число взаимосвязей и факторов, влияющих на результат, сочетаются здесь с принципиальной неоднозначностью последствий и фактором ограниченного времени. Бывает лучше принять плохое решение, чем не принять никакого решения. Этим определяется другая особенность исследования и моделирования большое значение интуитивных моделей в политике. Здесь особенно важны образное мышление и способность доверять собственной интуиции. Интуитивный (непосредственный, без обоснования с помощью доказательств) способ постижения истины в истории науки нередко противопоставлялся рассудочному либо как единственно достоверный (интуитивизм), либо как ложный (рационализм)

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 30

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY способ познания. В реальной же практике и в сфере политики это проявляется особенно наглядно. Интуиция и рассудок дополняют друг друга, и достоверное знание может быть добыто только при правильном сочетании обоих каналов отражения. Существенно, что развитой способностью рассудка и интуиции обладают, как правило, разные люди. С этим обстоятельством связан и успех в различных сферах коммуникационной деятельности. Наличие более или менее завершенного чувственного образа, интуитивной модели необходимо для адекватной интерпретации модели, рациональной в любой сфере. Как тонко заметил французский математик А.Пуанкаре, невозможно усвоить правило сложения дробей, не разрезая, хотя бы мысленно, яблоко или пирог. Но в политике это проявляется с особой силой. Политику трудно, да и не нужно непосредственно воспринимать смысл статистических таблиц, корреляционных матриц, кластерных схем. Аналитик должен придать результатам такую форму, в которой они могут восприниматься политиком непосредственно и легко интегрироваться с имеющейся в его сознании интуитивной моделью. Поэтому следующая особенность исследования и моделирования в сфере политики – повышенные требования к визуализации как самого коммуникативно-управленческого процесса, так и его результата. Формирование интуитивных моделей требует особого профессионализма и в исследовательской сфере, предопределяет еще одну особенность политологического исследования – потребность в использовании качественных методов. Не напрасно на рынке политического консалтинга особенно ценятся так называемые креативные услуги. Настоящий профессионал даже анкету для опроса избирателей не начнет составлять, прежде чем хотя бы несколько дней не «понюхает воздух» на месте. Заказчику бывает иной раз трудно понять, почему это нанятые им за хорошие деньги консультанты, вместо того чтобы «работать», неделю разгуливают по городу, ходят по музеям, рынкам, о чем-то толкуют с сомнительными личностями в кафе по вечерам. А это и есть необходимая часть их работы – формирование интуитивной модели той или иной группы населения, электората методом включенного наблюдения. Иначе не рождаются доходящие до сердца избирателей слоганы, лозунги, логотипы тоже модели, но уже не населения, а «политического товара» (лидера, партии, идеи). Большая роль ощущений, интуиции в формировании модели политической коммуникации влечет за собой еще одну важную особенность моделирования в социальнополитической сфере. Обладающий развитым образным мышлением политик редко владеет научным, а тем более математическим аппаратом, а потому не может ни установить соответствие задачи и метода ее решения, ни правильно интерпретировать результаты расчетов. Он может не знать, например, что нулевой коэффициент корреляции между двумя параметрами отнюдь не всегда свидетельствует об отсутствии коммуникации между ними. В свою очередь, консультант-математик редко профессионально разбирается в политике. В лучшем случае он понимает это и не берётся интерпретировать результат. В худшем он преподносит заказчику результат рационального моделирования, искаженный собственной интуитивной интерпретацией как непреложный результат. Возникает непроходимый порой лингвистический барьер коммуникации, для преодоления которого необходим посредник-политолог. Некоторые же задачи требуют участия еще одного специалиста, который мог бы составить правильный алгоритм решения. Таким образом, интегральная модель политического объекта является, как правило, результатом коллективного труда,

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 31

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ локализованным в сознании команды. Вот почему результат этот зависит от такого плохо формализуемого параметра как командная спайка. В этом тоже специфика политологического исследования. Еще одна особенность объекта социально-политической сферы его качественная неоднородность. Большинство эмпирических исследований в сфере политики требуют междисциплинарного подхода. Различные компоненты исследуемой системы имеют нередко существенно отличающуюся природу, их поведение подчиняется разным законам и принципам, а его анализ требует, соответственно, применения разного инструментария. Простейший и наиболее на-

глядный случай такой системы модель избирательной коммуникации, упрощенно представленная на «Схеме 1». В структуре объекта кандидат, электорат, средства коммуникации (прежде всего, СМИ) и сами аналитики, моделирующие эту ситуацию. Ясно, что каждый из элементов данной модели политической коммуникации имеет свою природу, и их моделирование сопряжено с применением разного исследовательского инструментария. Для моделирования личности кандидата нужен инструментарий психолога, электората социолога, для исследования СМИ требуется специалист в области коммуникативистики. Здесь заложена немалая трудность в следовании базовым принципам моделирования, требованиям целостности концептуальной модели, таким как: унификация операционального понятийного аппарата, выявление и описание единых «сквозных» законов, которым подчиняется поведение всех элементов системы и их взаимодействие. К специфическим особенностям социально-политических объектов относится и положение аналитика. Он может иметь свои политические предпочтения, и это делает его самого еще одним элементом моделируемой системы. Поэтому вольная или невольная политическая ангажированность аналитика становится особенно существенным искажающим фактором, когда возникает потребность в моделировании системы в целом, когда со своего места внутри системы он должен взглянуть на эту систему со стороны. Нередкие же случаи его прямой заинтересованности в «нужном» результате, превращающие процесс моделирования политических коммуникаций в пустую формальность. В этом одна из причин, побуждающих при организации подобного рода кампаний обращаться к «внешним» экспертам, обеспечивать внешнее интеллектуальное (или хотя

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 32

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY бы аналитическое) сопровождение. Поэтому моделирование в социально-политической сфере требует верификации результатами параллельных исследований. Это требование усугубляется еще одним специфическим обстоятельством: высокой, как правило, степенью заинтересованности заказчика в результате. В этих условиях исследователь испытывает искушение «оправдать доверие» и «выдать» ожидаемый результат. Возможностей для сознательного искажения модели коммуникации предостаточно, это можно сделать на каждом из этапов моделирования и на переходах между ними. Жесткая ориентация на прикладной результат предъявляет к моделям особые требования и, при добросовестном подходе, к их формированию. Одно из них – возможность эксперимента, позволяющего более или менее уверенно прогнозировать последствия реализации того или иного сценария и, соответственно, оказывать влияние на развитие событий. Проблема в том, что в обществе вообще, а в политике особенно, полномасштабный научный эксперимент на реальном объекте не возможен в принципе. И дело не только в безнравственности экспериментов на людях: нравственное ограничение многим политикам и политическим аналитикам, к сожалению, неведомо. Дело в том, что достоверность экспериментального результата обеспечивается многократным повторением эксперимента при одних и тех же начальных и граничных условиях. В политике такое невозможно. Эта сфера столь динамична, что даже двукратное воспроизведение ситуации практически исключено. Недаром подмечено: история повторяется в виде фарса. Любые попытки повторения пройденного заведомо не дадут былого результата. Это в равной мере касается и попыток копирования в наших условиях западных политических конструкций, и надежд на возврат советского прошлого. Зато можно сколько угодно экспериментировать на моделях, то есть на искусственных конструкциях, образах политической реальности. Для этого, собственно, они и конструируются: ведь политика чаще всего интересует вопрос, что будет, если… И практически любая модель – интуитивная, концептуальная, математическая, вольно или невольно используется политическим аналитиком как средство прогнозирования на основе умозрительного эксперимента. Лучше, конечно, если этот прогноз хорошо обоснован. Эксперимент может показать, какой из сценариев является наиболее благоприятным с точки зрения достижения цели и как его реализовать. Возможен и отрицательный результат. Ведь не всякая цель достижима. И одно из проявлений профессионализма в политическом консультировании состоит в том, чтобы иметь смелость (и честность, разумеется) при необходимости посоветовать политику не рассчитывать на ожидаемый им результат, а то и вовсе отказаться от затеянного проекта. Существуют, однако, не только умозрительные, но и вполне реальные модели. Как модель самолета в аэродинамической трубе позволяет судить о поведении в воздухе реальной конструкции, так, например, несколько правильно подобранных фокус-групп по 8-10 человек дают опытному модератору представление о политических настроениях интересующих его социальных групп или электората в целом. Помимо подобного рода искусственных моделей общество располагает и реальными моделями, возникающими эволюционным путём. Парламент, например, представляет собой более или менее удачный слепок общества, лидер  модель соответствующей общественной группы. Правительство, проводящее через парламент тот или иной закон, не просто осуществляет свои конституционные полномочия, оно фактически ставит эксперимент,

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 33

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ВЛАСТЬ выявляя отношение к законопроекту всего общества. Вступая в диалог с политическим лидером, оно моделирует свои отношения с социальной группой. Отсутствие авторитетных политических лидеров удобно для власти, но оно лишает ее возможности моделировать, а значит, и прогнозировать свои отношения с общественными группами. Конфликт между ветвями власти в октябре 1993 года, завершившийся танковыми залпами по зданию Верховного Совета, показал помимо всего прочего, что российское руководство тех лет, по-видимому, не склонно было искать взаимопонимания и с обществом. В нынешних отношениях между российским парламентом и правительством конфликта ожидать не приходится. Но удачна ли модель? Если нет, то рано или поздно на смену конфликту между ветвями власти придет более глубокий конфликт между властью и обществом. В реализации системного подхода и при моделировании в политической сфере в равной степени необходимо и следовать общим принципам, и учитывать ее существенную специфику. Только при выполнении этих условий можно рассчитывать на высокую степень репрезентативности моделей и надежное прогнозирование последствий принимаемых решений и действий. Список литературы 1. Шабров О.Ф. Эффективность государственного управления в условиях постмодерна. // Власть, 2010. № 5. С. 4-9. / Интернет ресурс: http://www.shabrov.info. 2. Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2010. 592 с. 3. Leydesdorff, L. and Hellsten, I. (2005) ‘Metaphors and Diaphors in Science Communication: Mapping the Case of Stem Cell Research’, Science Communication, vol. 27, no.1, pp. 64-99. 4. Nelson, T.E., Oxley, Z.M. and Clawson, R.A. (1997) ‘Toward a psychology of framing effects’, Political Behavior, vol. 19, no. 3, pp. 221-246. 5. Price, V., Nir, L. and Cappella, J.N. (2006) ‘Normative and informational influences in online political discussions’, Communication Theory, vol. 16, no. 1, pp. 47-74. 6. Bucy, E.P. and Gregson, K.S. (2001) ‘Media participation: A legitimizing mechanism of mass democracy’, New Media and Society, vol. 3, no. 3, pp. 357-380.

COMMUNICATIVE MECHANISM OF THE SELF-ORGANIZING POLITICAL SPHERE OF SOCIETY

Author: KOKSENOVA E.F. KOKSENOVA Ekaterina Felixovna, Postgraduate Student of the Moscow State Pedagogical University (MSPU). Address: 4, 2-y Sel'skokhozyaystvennyy proyezd, Moscow, Russia, 129226. Tel. / fax: +7 (499) 956-05-01. E-mail: info@mgpu.ru. Annotation. Сommunicative mechanism of political sphere of society, which is self-organizing system to some extent, is treated in this article. Keywords: communicative development, communication channels, political discourse, communicative-management process, codification, semantics, mass media, political theory, psychology, public opinion, social behavior, political legitimacy.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 34

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY References 1. Shabrov O.F. Effektivnost' gosudarstvennogo upravleniya v usloviyakh postmoderna. // Vlast', 2010. № 5. S. 4-9. / Internet resource: http://www.shabrov.info. [Shabrov, O.F. (2010) ‘The effectiveness of public administration in post-modernism‘, Vlast', no.5, pp. 4-9, Available: http://www.shabrov.info]. 2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2010. 592 str. [Sharkov, F.I. (2010) Communicology: basic theory of communication, Moscow]. 3. Leydesdorff, L. and Hellsten, I. (2005) ‘Metaphors and Diaphors in Science Communication: Mapping the Case of Stem Cell Research’, Science Communication, vol. 27, no.1, pp. 64-99. 4. Nelson, T.E., Oxley, Z.M. and Clawson, R.A. (1997) ‘Toward a psychology of framing effects‘, Political Behavior, vol. 19, no. 3, pp. 221-246. 5. Price, V., Nir, L. and Cappella, J.N. (2006) ‘Normative and informational influences in online political discussions‘, Communication Theory, vol. 16, no. 1, pp. 47-74. 6. Bucy, E.P. and Gregson, K.S. (2001) ‘Media participation: A legitimizing mechanism of mass democracy‘, New Media and Society, vol. 3, no. 3, pp. 357-380.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 35

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 36

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ МЕДИАПРОСТРАНСТВЕ * Авторы: ШАРКОВ Ф.И., ЮДИНА Е.Н. ШАРКОВ Феликс Изосимович – доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заместитель директора Института государственной службы и управления персоналом, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Главный редактор журнала «Коммуникология», президент Международной академии коммуникологии, член президиума секции энциклопедических знаний РАЕН. Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел./ факс: +7 (499) 956-05-01. Е-mail: information@rane.ru. ЮДИНА Елена Николаевна – доктор социологических наук, профессор ГБОУ ВПО Московского государственного педагогического университета (МГПУ). Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 88. Тел./ факс: +7 (499) 245-03-10. Аннотация: в статье раскрыты различные способы регулирования общественных отношений в современном медиапространстве. Термин «медиапространство», введенный в оборот менее пяти лет тому назад, стал уже чуть ли не дежурным во многих работах, посвященных формированию, развитию, использованию масс-медиа. Ключевые слова: масс-медиа, средства массовой информации, медиапространство, информационное общество, медиа-бизнес, политическая элита, события СМИ, традиции СМИ, современные СМИ, роль СМИ, коммуникация.

Регулирование нацелено на переход социального объекта или социальных процессов в новое состояние, как бы оно ни осуществлялось. Регулирование в обществе есть регулирование изменениями в его экономической, политической или социокультурной сферах. «Изменение – переход социального объекта из одного состояния в другое; любая модификация в социальной организации; процесс новообразований в социальных структурах, институтах, системах социальных отношений, деятельности, сознании» [1, C. 90]. В глобальном информационном обществе регулирование отношений в медиапространстве [2] может быть эффективным лишь тогда, когда используется «все полезное, что привносит социальная самоорганизация, учитывая возможные негативные направления развития стихийных процессов самоорганизации, угрожающих цивилизации. Поэтому со всей остротой встает проблема превентивных социальных технологий, позволяющих «включать» управленческие воздействия с опережением» [3, 12]. Многие демократические страны для поддержания конкурентоспособной среды в медиапространстве прибегают к различным видам упреждающего регулирования информационного пространства, формируемого с помощью масс-медиа. Мировой опыт развития СМИ показывает, что активизация конкуренции между информационными источниками приводит к большему разнообразию представленных в них точек зрения и (*) Термин «медиапространство», недавно введенный в оборот, сегодня находится в активном научном обращении. См. первое толкование понятия: «Медиапространство – социальное пространство, формируемое и информационно насыщаемое средствами массовой информации». //Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник/Ф.И. Шарков. М.: ИТК «Дашков и Ко», 2009. Знак «*» в словаре обозначает термины и понятия, введенные в оборот автором.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 37

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ более четкому осознанию общественных интересов. Руководители многих стран боятся чрезмерной концентрации влиятельных СМИ в одних руках. Большое количество различных собственников, владеющих СМИ, является залогом того, что будет представлено больше точек зрения. Доминирование одной частной компании в медиапространстве опасно для демократического общества с точки зрения монополизации рычагов воздействия на социальные процессы. В то же время в практической плоскости сегодня существуют довольно серьезные экономические препятствия для развития конкурентной среды в медиапространстве. Для того чтобы войти в него, компаниям нужно иметь достаточно большие финансовые и материальные ресурсы. Издержки же распространения информации, напротив, невелики. Именно эти факторы и приводят к быстрой и увеличивающейся концентрации в области телекоммуникаций, средств массовой информации и информационной индустрии. Монро Прайс (Monroe E. Price) и Питер Круг (Peter Krug) выделяют три формы концентрации, встречающиеся в мировой практике [4]: (а) горизонтальная концентрация, например, доминирование в газетном деле или среди телевизионных станций; (б) перекрестное владение, которое наблюдается между различными информационными отраслями, в частности, в печати и электронных СМИ; (в) вертикальная концентрация, связанная с интеграцией различных этапов производства и распространения. Примером вертикальной концентрации служат владение вещательными каналами и услугами и контроль над средствами их распространения. В процессе конвергенции средств массовой информации стираются различия между ними, благодаря которым перекрестное владение можно было считать жизнестойкой моделью. Кроме того, авторы считают, что у проблемы концентрации есть несколько особенностей. Компании, в чьих руках находятся сети распространения, могут использовать свое положение «контролера» для распространения информации и программ лишь своей информационной группы. Таким образом, ограничивается свобода распространения. Этот вопрос приобретает особую остроту в случае, если сети распространения находятся в руках государства. Существует мнение, что операторам сетевых инфраструктур, от которых зависят другие поставщики программ, в отношении распространения своих услуг населению нельзя разрешать выпуск собственных программ или получать приоритетный доступ к их распространению. Вертикальная интеграция сегодня характерна для большинства глобальных коммуникационных империй. Из этого следует, что надо уделять больше внимания механизмам обеспечения равных условий доступа. Правительство любой демократической страны должно гарантировать, по крайней мере, провозглашение цели универсального доступа, особенно применительно к основным телекоммуникационным услугам и аудиовизуальным услугам. Структурные проблемы осложняются в том случае, если государственное предприятие контролирует ключевое звено информационной цепочки (например, распространение газет или передатчики для вещания как в России). Многие страны принимают меры для предотвращения концентрации СМИ в одних руках [4]. Один из авторов данной статьи в зарубежной поездке в США проанализировал общее антитрестовское законодательство. Антитрестовские законы накладывают запрет на монополии и действия, направленные против конкуренции, которые действуют, например, в отношении сталелитейной и автомобильной промышленности. Такие же

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 38

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY ограничения могут применяться и в отношении печати, телевещательных сетей или информационных компаний. В США также приняты и специальные законы о собственности в области СМИ. Принимая их, законодатели исходили из положения, что концентрация власти в области слова для общества более опасна, чем концентрация власти в какой-либо другой области. Например, федеральное регулирование в течение долгого времени распространялось на вопрос: вправе ли владелец газеты обладать еще и вещательной компанией в том же городе. Оно также распространялось на следующие вопросы: каким числом радиостанций вправе владеть одно физическое или юридическое лицо (в частности, какое максимальное число радиостанций может быть у него в одном городе); каков максимальный охват аудитории, на которую вправе вещать одна корпорация. Конгресс и Федеральная комиссия связи своими решениями ограничили число местных станций, которые могут быть во владении той или иной крупной сети, а также ограничили права собственности такого рода сети на распространяемые ею программы. Все эти американские законы находятся под пристальным вниманием общественности, в них до сих пор вносятся изменения и дополнения. Характеризуя современные проблемы регулирования медиапространства, нельзя не отметить столкновение в нем интересов крупного капитала и государства. В российских условиях представители крупного капитала приобретают масс-медиа не только и не столько для получения прибыли, сколько для усиления своего политического влияния. Они стремятся получить контроль над максимальным количеством СМИ для того, чтобы усилить позиции той или иной финансовой либо политической группировки. Известный журналист и профессор И. Засурский, подготовивший тысячи журналистов, считает, что с помощью СМИ их владельцы решают два типа задач [5]. С одной стороны, они оказывают влияние на политическую элиту, с другой, – на общественное мнение в целом. В первом случае в основном используются элитарные издания, так называемые газеты влияния, такие как «Независимая газета», «Известия», «Коммерсантъ», во втором – публикации в широкотиражных масс-медиа и сообщения в электронных СМИ. С помощью СМИ также решаются и проблемы более крупного масштаба, такие как выборы. Для формирования общественного мнения в этот период используются наиболее популярные СМИ. Главным козырем в таких кампаниях является центральное телевидение. Взаимоотношения крупного медиа-бизнеса и государства с начала девяностых годов прошло довольно сложную эволюцию. Первоначально нарождающемуся бизнесу необходимо было заявить о себе, позиционировать свою компанию, фирму, торговую марку в символическом пространстве и усилить свое экономическое влияние. В середине девяностых на первый план вышла необходимость оказывать политическое влияние на общество. По этой причине производились достаточно крупные инвестиции в средства массовой информации. «Антирыночное» и на первый взгляд нерациональное поведение российских бизнесменов, отмечает И. Засурский, объяснялось достаточно просто: «Политическое влияние давало в это время доступ к распределению ресурсов (приватизация) в таком масштабе, по сравнению с которым весьма скромные возможные прибыли российских СМИ казались несущественными» [5, C. 156]. После 1996 г. мотив получения собственности трансформировался в стремление ее удержать. Новые собственники оказались заинтересованы в сохранении относительной политической и экономической стабильности. Относительной, - потому что главным условием ее сохранения может быть только существование такой политической власти, при которой

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 39

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ интересы собственников были бы ограждены от посягательств со стороны государства. Уже в 1997 г. интересы владельцев СМИ и властей начали входить в конфликт, что не замедлило сказаться на освещении масс-медиа политической жизни в стране. Стремление оказывать политическое давление на государство в девяностые годы задает основные параметры строительства российских политизированных медиа-холдингов. На начальном этапе развития холдингов коммерческий успех рассматривается как второстепенный по сравнению со значением того или иного издания или телеканала на том или ином (элитарном или массовом) рынке влияния. К июню 1996 г., т.е. к российским президентским выборам, кроме государственных СМИ, существовало уже две группы СМИ, в формировании которых политический фактор имел первостепенное значение. Это были еще не оформленный в отдельную структуру холдинг финансовой труппы «Мост» (Владимир Гусинский) и несколько органов информации, в управлении и финансировании которых принимал участие Борис Березовский через многочисленные подконтрольные ему предприятия («Логоваз», «Объединенный банк»). Среди российских политиков и журналистов эти объединения окрестили «империями» Гусинского и Березовского. После избрания президентом В. Путина исход противостояния ослабленных кризисом медиаимперий и усиливающегося государства был предрешен. Заметим, что политическая концентрация СМИ в России происходила в столице куда интенсивнее, чем в провинции. Неприбыльность инвестиций являлась мощным сдерживающим фактором на пути расширения круга предприятий в сфере массовых коммуникаций, участвующих в этом процессе. Это, однако, не означает, что региональные СМИ были свободны от чьего-либо влияния. Как правило, контроль за масс-медиа в провинции осуществлялся региональной администрацией и крупными корпорациями. Естественно, в такой ситуации остальные региональные СМИ становятся неконкурентоспособными и не могут быть полностью независимыми. При анализе общероссийского медиапространства вопрос стоит не только о концентрации, но и о том, занимает ли государственное вещание контролирующее положение, и какие существуют схемы доступа к СМИ для разных социальных групп и оппозиционных сил. Структурное регулирование также должно учитывать и зону охвата, которую может достичь какой-либо вещатель или владелец лицензии. Допустим, если на федеральном уровне остаются только несколько вещателей, то такое положение уже вызывает тревогу по поводу состояния медиапространства, к которому доступ открыт лишь «сильным от мира сего». По мнению некоторых специалистов, наиболее соответствуют демократическим целям такие виды структурного регулирования, которые в меньшей степени носят характер регулирования содержания и контроля характера сообщений. Идея в том, что если можно будет достичь конкурентной среды и независимости посредством этих основных организующих правил, то тем самым ускорится движение в направлении плюрализма и признания права на существование различных политических точек зрения. Конкуренция в современном медиапространстве имеет две стороны. С одной стороны, улучшается степень информирования общества. С другой, – усредняются, понижаются те культурные стандарты, которым стараются соответствовать производители программ. Этот парадокс замечен многими. Например, по утверждению П. Бурдье, постоянная борьба за увеличение аудитории, т.е. за приоритет на информацию, борьба за «эксклюзив», за известные имена неизбежно снижает качество журналистских материалов [6]. Он подчеркивает, что конкуренция, всегда представляемая как условие

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 40

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY свободы, оказывает обратное влияние на поля культурного производства, испытывающие коммерческое давление: она имеет своими следствиями унификацию, цензуру и даже консерватизм. Бурдье иллюстрирует этот тезис на примере борьбы между тремя французскими еженедельниками – «Nouvel Observateur», «Ехрress» и «Point», которая привела к тому, что они становятся неразличимыми. Конкурентная борьба, приводящая к навязчивым поискам различия, первенства и т.п., может привести и к обратному эффекту – не к дифференциации, а к унификации. Конкуренты, работающие в одном сегменте медиапространства, перенимают друг у друга передовицы, авторов редакционных статей, сюжеты. Нечто подобное можно заметить и в телепространстве. Государственные органы не должны регулировать отношения в медиапространстве путем простой поддержки функционирования социальных институтов и общественных организаций. В этом отношении нам кажется полезным возрождение института телекритики, который может весьма эффективно противодействовать снижению общего уровня телепрограмм. Проблема весьма неудовлетворительного состояния современного эфира и негативных последствий этого явления для общества волнует и простых граждан, и специалистов. Известный телекритик С. Муратов писал, что «наше телевидение совершило прыжок из тоталитарной в коммерческую систему, ухитрившись совместить наихудшие стороны обеих. …Теперешнее вещание ориентировано на мнение преобладающей части аудитории – это мнение тем ценнее, чем поголовнее. Передача, не добравшая публики, чтобы оправдать помещенную в ней рекламу, утрачивает права на зрителя. Ее художественные достоинства значения не имеют. При подобном подходе излишним становится профессионализм авторов, равно как и критиков. Потребность в эстетическом анализе отпадает вместе с предметом анализа. Кризис госбюджетного телевидения ударил в первую очередь по его просветительской миссии» [7, C. 150]. Наши исследования и работы коллег социологов также свидетельствуют о серьезных нарушениях в экологии медиапространства. Сюжеты, связанные с агрессией и насилием, переполнили телеэкран. Такое состояние телеэфира существенно ухудшает социально-психологический фон общественной жизни, вносит существенный вклад в атмосферу неопределенности, неустойчивости, усиливает ощущение постоянной опасности для жизни людей. Это самым губительным образом сказывается на подрастающем поколении. Модели агрессивного поведения, предложенные телеэкраном, без промедления внедряются в жизнь. Приведем типичный пример. Не так давно на телевидении с большим успехом прошел сериал «Бригада»: мастерски снятый, с прекрасными актерами в главных ролях фильм в течение нескольких вечеров держал у экрана многотысячную аудиторию. Отзывы о фильме вначале были восторженные. Но затем появилась другая реакция. Так, в газете «Известия» была опубликована статья, в которой описывались преступления трех московских школьников, которые подражали героям сериала «Бригада» [8]. И это был не единичный случай. Через некоторое время другая газета, «Комсомольская правда», рассказала о преступлениях «Бригады» из Омска, в ее составе были мальчишки в возрасте 9-14 лет. Эти примеры убедительно показывают, что диктатура рейтинга таит в себе достаточно сильную угрозу для общества. «На экране утверждается перевернутая система ценностей. Все равно как если бы устроители олимпиад соизмеряли достижения спортсменов не с мировыми рекордами, а с сиюминутными настроениями публики на трибунах» [7, C. 150].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 41

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ С. Муратов считает, что антитезой гегемонии усредненных вкусов может быть опрос профессиональных критиков. Индексу популярности они могут противо¬поставить «индекс качества» [7, C. 150]. Надо сказать, что этот тип опроса уже появлялся на страницах популярных изданий. Сначала он возник в «Независимой газете», затем появился на страницах телевизионного приложения «Известий», а с исчезновением последнего стал печататься в еженедельнике «Семь дней», который сделал попытку возродить традиции аналитической телекритики. Ситуация рыночной экономики очень быстро расправилась с опросами критиков, а заодно и с самим изданием, реорганизованным в рекламно-развлекательный вариант – дубликат «ТВ-парка». Разрушение института телекритики, «отсутствие профессиональных конкурсов, фестивальных дискуссий, аналитических форумов, книг и журналов ведет телевидение к атрофии второй сигнальной системы. Оно живет моментом, предпочитая вегетативный способ существования… Между тем, – отмечает автор, – телекритики существуют не для того, чтобы злорадствовать по поводу неудач в эфире. Их задача – защищать интересы общества, а не усредненные интересы публики» [8, C. 150]. Список литературы 1. Карпичев В.С. Воспоминание о будущем. Неизведанные тропы управления. М., 2010. 266 c. 2. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с. 3. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с. 4. Price, Monroe E. and Krug, Peter F. (2002) The Enabling Environment for Free and Independent Media, Available: http://www.medialaw.ru/selfregulation/index.htm 5. Засурский И. Масс-медиа второй республики. М., 1999. 270 с. 6. Социоанализ Пьера Бурдьё. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. / Под ред. Н. Шматко. СПб., 2001. 228 с. 7. Муратов С. Телевидение в поисках телевидения. М., 2001. 175 с. 8. Андрюхина А. Измайловские школьники подражали героям сериала «Бригада». // Известия, 2004. 27 марта. 9. Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 c. 10. Василенко Л.А. Превентивные технологии управления как способ опережающего регулирования инновационных социальных процессов. // Инновационные технологии проведения общественной экспертизы государственно важных решений и общественных слушаний с применением «высоких» информационных технологий. М., 2010. 376 с. 11. Mihelj, S. (2008) ‘National media events: From displays of unity to enactments of division’, European Journal of Cultural Studies, vol. 11, no. 4, pp. 471-488. 12. Newton, K. (1999) ‘Mass media effects: Mobilization or media malaise?’, British Journal of Political Science, vol. 29, no. 4, pp. 577-599. 13. Frunzǎ, S. (2011) ‘Media communication and the politics of the symbolic construction of reality’, Journal for the Study of Religions and Ideologies, vol. 10, no. 29, pp. 182-202. 14. Hibbing, J.R. and Theiss-Morse, E. (1998) ‘The media's role in public negativity toward congress: Distinguishing emotional reactions and cognitive evaluations’, American Journal of Political Science, vol. 42, no.2, p. 475-498. 15. Jeffres, L.W., Neuendorf, K. and Atkin, D. (2003) ‘Media use and participation as a spectator in public leisure activities: Competition or symbiosis?’, Leisure Studies, vol. 22, no. 2, pp. 169-184. 16. Alavi, M. and Leidner, D.E. (2001) ‘Review: Knowledge management and knowledge management systems: Conceptual foundations and research issues’, MIS Quarterly: Management Information Systems, vol. 25, no. 1, pp. 107-136.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 42

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

REGULATION OF RELATIONS IN THE MODERN MEDIA SPACE Authors: SHARKOV F.I., YUDINA E.N. SHARKOV Felix Izosimovich, Doctor of Social Science, professor, Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE), Honorary Academic Figure of the Russian Higher Education. Founder of Communicology Science in Russian Federation, President of the International Academy of Communicology. Chief Editor of the Communicology Periodical. Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (499) 956-05-01. Е-mail: sharkov_felix@mail.ru. YUDINA Elena Nicolaevna, Doctor of Social Science, Professor of the Moscow State Pedagogical University (MSPU). Address: 88, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (499) 245-03-10. Annotation.the article considers various ways of public relations regulation in the modern media space. The term “media space” was introduced less than five years ago and became one of the most useful terms in many scientific works devoted to the formation, development and usage in mass-media. Keywords: mass media, modern mass media, media space, information society, political elite, media events, media rituals, communication, the role of media References 1. Karpichev V.S. Vospominaniye o budushchem. Neizvedannyye tropy upravleniya. М., 2010. 266 str. [Karpichev, V.S. (2010) Remembering the future. Uncharted trails of management, Moscow]. 2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow]. 3. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow]. Price, Monroe E. and Krug, Peter F. (2002) The Enabling Environment for Free and Independent Media, Available: http://www.medialaw.ru/selfregulation/index.htm. 5. Zasurskiy I. Mass-media vtoroy respubliki. M., 1999. 270 str. [Zasoursky, I. (1999) Mass Media of the Second Republic, Moscow]. 6. Sotsioanaliz P'yera Burd'yo. Al'manakh Rossiysko-frantsuzskogo tsentra sotsiologii i filosofii Instituta sotsiologii Rossiyskoy Akademii nauk. / Pod red. N. Shmatko. SPb., 2001. 228 str . [Shmatko, N. (ed.) (2001) Pierre Bourdieu's sociological analysis. Almanac of Russian-French center sociology and philosophy of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences, St. Petersburg]. 7. Muratov S. Televideniye v poiskakh televideniya. M., 2001. 175 str. [Muratov, S. (2001) Television in search of television, Moscow]. 8. Andryukhina A. Izmaylovskiye shkol'niki podrazhali geroyam seriala “Brigada”. // Izvestiya, 2004. 27 marta. [Andryuhina, A. (2004) ‘Izmaylovskoe’s pupils imitate the heroes of the “Brigada” TV serial’, Izvestya, 27 March]. 9. Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow]. 10. Vasilenko L.A. Preventivnyye tekhnologii upravleniya kak sposob operezhayushchego regulirovaniya innovatsionnykh sotsial'nykh protsessov. // Innovatsionnyye tekhnologii provedeniya obshchestvennoy ekspertizy gosudarstvenno vazhnykh resheniy i obshchestven-nykh slushaniy s primeneniyem «vysokikh» informatsionnykh tekhnologiy. M., 2010. 376 str. [Vasilenko, L.A. (2010) ‘Preventive management technologies as a way of the advanced regulation of the innovative social processes’, Innovative technologies of the public expertise holding of the state important decisions and public hearings with the use of “high” information technologies, Moscow]. 11. Mihelj, S. (2008) ‘National media events: From displays of unity to enactments of division’, European Journal of Cultural Studies, vol. 11, no. 4, pp. 471-488.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 43

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ 12. Newton, K. (1999) ‘Mass media effects: Mobilization or media malaise?’, British Journal of Political Science, vol. 29, no. 4, pp. 577-599. 13. Frunzǎ, S. (2011) ‘Media communication and the politics of the symbolic construction of reality’, Journal for the Study of Religions and Ideologies, vol. 10, no. 29, pp. 182-202. 14. Hibbing, J.R. and Theiss-Morse, E. (1998) ‘The media's role in public negativity toward congress: Distinguishing emotional reactions and cognitive evaluations’, American Journal of Political Science, vol. 42, no.2, p. 475-498. 15. Jeffres, L.W., Neuendorf, K. and Atkin, D. (2003) ‘Media use and participation as a spectator in public leisure activities: Competition or symbiosis?’, Leisure Studies, vol. 22, no. 2, pp. 169-184. 16. Alavi, M. and Leidner, D.E. (2001) ‘Review: Knowledge management and knowledge management systems: Conceptual foundations and research issues’, MIS Quarterly: Management Information Systems, vol. 25, no. 1, pp. 107-136.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 44

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

БЕЗОПАСНОСТЬ МАСС-МЕДИА КАК ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО АНАЛИЗА Авторы: ВАСИЛЕНКО В.И., МАМЕДОВ Р.Н. ВАСИЛЕНКО Владимир Иванович – доктор политических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой истории российской государственности факультета государственного управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: vivasilen@mail.ru. МАМЕДОВ Руслан Нураддин оглы – заместитель начальника Управления Делами губернатора и правительства Московской области. Адрес: 143407, г. Красногорск, бульвар Строителей, д. 1. Тел.: +7 (498) 602-32-27. Е-mail: 9248477@gmail.com. Аннотация: в статье рассмотрена сущность понятий «масс-медиа» и «бе-зопасность массмедиа» в условиях глобализации, демократизации социальных отношений, развития информационного общества и интернет-коммуникаций. Термин «масс-медиа» имеет множество толкований: посредник, канал коммуникации, одна из форм выражения и развития массовой культуры, аналог СМК. Авторы обсуждают закономерности и социокультурные особенности вопросов безопасности с целью формирования защитных механизмов от опасностей информационной среды применительно к субъектам (коллективным и индивидуальным), а также к процессам создания, распространения, потребления, сохранения медиапродукции. Подчеркнута важность решения проблемы безопасного для личности медиаобразования, базирующегося на принципах самоорганизации. В данном аспекте важно создание условий для открытости, формирования потребности и готовности к саморазвитию, включая понимание процессов функционирования медийной реальности, создание контекста толерантности и транспарентного взаимодействия в медиапространстве. Ключевые слова: масс-медиа, безопасность масс-медиа, гражданские коммуникации, коммуникативная среда, транспарентность, толерантность, коммуникационные сети, глобальное гражданское общество, общественная сфера, интернет.

В ХХ веке появились новые угрозы для общества, связанные с резким ростом сложности общественных процессов под влиянием интенсивного развития информационных технологий, обусловивших многообразие новых форм коммуникации. Глобализация информационного пространства и формирование сетевой структуры информационного социума освоения привели к созданию качественно нового социального ландшафта. Формируется новое научное направление – коммуникология, изучающее: виды коммуникаций, функции коммуникационных систем и моделей коммуникации; проблемы процесса межкультурной коммуникации; методы исследования межкультурной коммуникации в различных социальных сферах, в которой реализуются многообразные социальные интересы в отношениях субъектов. Как справедливо отмечает Ф.И. Шарков, коммуникология не может обойти стороной проблематику этнической, национальной, территориальной, социальной принадлежности коммуникантов и их личностных характеристик; лингвистические, психологические, психолингвистические, семиотические, семиосоциопсихологические составляющие теории межкультурной коммуникации [1]. Г.Б. Гутнер рассматривает коммуникологию как сферу

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 45

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ постоянного продуцирования и самопродуцирования новых ее элементов, фиксирующих процессы межъязыковой, междисциплинарной, межпредметной и внутрипредметной коммуникации [2]. Сложность происходящих процессов обусловлена тем, что: – информационное общество стремительно «взрослеет», коммуникативные процессы ускоряются, формируется общее смысловое пространство, оформляются процедуры смыслового согласования понятий, в котором массово участвуют многие индивиды (феномен Википедии – яркий пример данной тенденции); – обновляется пространство общеупотребимой лексики: широко стали использоваться многие специальные понятия – масс-медиа, информационная культура, информационная безопасность, медиаобразование, креативность, рефлексивное управление, манипулятивное воздействие и другие; – междисциплинарная информационная среда привела к размыванию, проницаемости лексических границ различных отраслей знания, изучающих человека и общество: социальной философии, коммуникологии, социологии (и, в частности, социологии массовых коммуникаций), психологии, каждая из которых интенсивно стала исследовать проблемы воздействия СМИ на индивидуальное и массовое сознание. Последний аспект имеет «две стороны медали». С одной стороны, терминологическая вариативность создает условия для выражения уникальных оттенков зарождающихся новых смыслов как отражения формирующихся социальных реальностей через использование лексических единиц (варианты терминов, синонимы и т.п.). С другой стороны, терминологическая многозначность, когда один термин включает много значений, приводит к искажению коммуникаций и непониманию между коммуникантами, что выражается в порождении многочисленных вариантов согласительных процедур и новых типов посредников, определяющих диалоговые механизмы взаимопонимания. Последняя особенность ярко проявляется в толковании терминов «масс-медиа» и «безопасность» – базисных терминов рассматриваемой темы. Масс-медиа в данной работе рассматривается в качестве объекта исследования, а безопасность масс-медиа – предмета. Рассмотрим некоторые характерные определения данных понятий. Понятие «масс-медиа» переводится на русский язык во всем своем смысловом многообразии: средства массовой информации (СМИ), посредник, канал коммуникации. Дополнение данного понятия словом «масс» свидетельствует об отражении в смысле получившегося сложного слова широкого участия в коммуникативном взаимодействии множества акторов, широкой аудитории. Включение в этот лексический ряд технологического компонента – системы технологий и институтов, централизованно распространяющих информацию широкой аудитории, – неизбежно порождает смысл масс-медиа как одной из форм выражения и развития массовой культуры в коммуникативном процессе. Стремительное развитие информационных технологий и рост числа каналов коммуникации привел к толкованию масс-медиа как своеобразного аналога СМИ с более широким спектром коммуникаций – Средств Массовых Коммуникаций (СМК), включая телевидение, прессу, радио, интернет, кино, полиграфию, процессы хранения и воспроизведения аудиои видеоданных, другие средства трансляции коммуникативных символов и значений. В данном аспекте подчеркнем, что средства массовой коммуникации играют огромную роль в осуществлении информационной безопасности России. Здесь важно определение:

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 46

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY - моделей угроз информационной безопасности страны и путей их преодоления в структурном, техническом, экономическом, правовом и политическом аспектах; - контуров национальной политики в сфере массовой информации и коммуникации. Вот почему важно говорить о закономерностях обеспечения безопасности с целью формирования защитных механизмов от опасностей информационной среды, препятствующих жизнедеятельности и развитию человека применительно: – к организациям, занимающимся созданием и распространением медиапродукции, имея в виду их внутреннюю и внешнюю безопасность; – к потребителям информационной продукции в самых разных объективных и субъективных аспектах; – к процессам создания, распространения, потребления, сохранения медиапродукции. Рассматривая вопросы безопасности организаций, занимающихся созданием и распространением медиапродукции, следует иметь в виду многообразие форм таких организаций – государственных, частных и общественных средств массовой информации, их взаимодействие, угрозы плюрализму и опасность монополизма в информационной сфере, а также их внутреннюю и внешнюю безопасность. Так, особого внимания требует информационная политика, связанная с имиджем России и соблюдением ее национальных интересов в глобальных телевизионных программах, в том числе в информационных выпусках Интерфакса и ТАСС, в российских национальных каналах телевидения, в передачах «Радио России» и «Маяка», а также в выпусках глобальных информационных служб: CNN, ВВС, «Немецкой волны», информационных сайтов в глобальной сети Интернет, оставляя всем масс-медиа должную степень свободы и плюрализма мнений, но не допуская информационной экспансии. Говоря о безопасности потребителя информационной продукции, следует отметить две важнейшие проблемы – упреждающий подход проработки моделей: – осуществления доступа граждан к информации и угроз целостности информационного пространства России; – ограничений доступа к информации в целях защиты национальной безопасности, обороны, международных отношений, общественного порядка, предотвращения преступных и террористических акций, защиты частной жизни и критерии их оценки. Разработка таких моделей должна, с одной стороны, предупреждать распространение опасной для граждан информации, насаждающей национальную рознь, поощряющей терроризм, свержение насильственным путем конституционного строя России, с другой стороны, нейтрализовать источники создания ложных образов Российского государства, искажения целей внешней и внутренней политики Российского государства, а также учитывать широкий спектр различных каналов коммуникаций, накладывающих уникальные характеристики на используемые форматы коммуникаций. Особого внимания требуют вопросы сохранения идентичности и разнообразия употребляющих продукцию масс-медиа социальных групп, имеющих значимые социокультурные особенности информационного восприятия. Здесь есть общие для всех социальных групп закономерности, включающие процессы воспитания культуры потребления медиапродукции в условиях глобализации и демократизации, снижения жесткости запретительных процедур. На первый план выходит медиаобразование и медиакомпетентность. Иркутский ученый Л.А. Иванова приводит несколько подходов [3]. 1. Подход, обозначенный в документах ЮНЕСКО: «Под медиаобразованием следует понимать обучение теории и практическим умениям для овладения современными

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 47

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ средствами массовой коммуникации, рассматриваемыми как часть специфической и автономной области знаний в педагогической теории и практике; его следует отличать от использования СМК как вспомогательных средств в преподавании других областей знаний, таких, как например, математика, физика или география» [4, С. 8]. Данный практический ракурс продолжен В.А. Возчиковым, рассматривающим «движение, выступающее за изучение и практическое освоение «явлений массовой коммуникации» [5, С. 8]. 2. Социокультурный подход выражен А.В. Шариковым как «процесс формирования у человека культуры медиатизированной социальной коммуникации» [6, С. 80] и Ю.Н.Усовым как «практика художественно-творческой деятельности, моделирующая процесс эмоционально-интеллектуального развития» индивида [7, 56]. 3. Научные социокультурные подходы, близкие к теме безопасности личности в глобальном информационном пространстве, обозначены Г. Селевко: «Изучение закономерностей массовой коммуникации с целью формирования защитных механизмов от манипулирования сознанием в современных информационных условиях [8, С. 128], непрерывное развитие в обществе культуры адекватного рационально-критического восприятия содержания медийных текстов и самостоятельной оценки деятельности средств массовой информации и информационной культуры, основанной на демократических и гуманистических идеалах и ценностях, на уважении принципов культурного многообразия» [9, С. 187-188], не допуская «целенаправленного воздействия на личность» как формы «насилия над ней. Личность должна самостоятельно выбирать пути развития, для чего ей необходимо предоставить соответствующие возможности» [10, С. 26], реализуя диалогическую концепцию образования в педагогическую идею В.С. Библера «равноправности участников учебного процесса» [11, С. 11]. Вся концепция «диалога культур» в образовательном процессе рассчитана на уважительное, ценностное отношение к личности школьника / студента. Отсюда вытекает и «понимание цели личностно ориентированного образования – не формировать, а найти, поддержать, развить человека в человеке» и активизировать в нем механизмы самозащиты, саморазвития, самовоспитания самобытного личностного образа и достойной человеческой жизни для диалогичного и безопасного взаимодействия с людьми, природой, культурой, социумом [11, С. 42]. Безопасное для личности медиаобразование должно строиться на принципах самоорганизации, на создании условий для открытости, на формировании потребности и готовности к саморазвитию, в том числе через самообразование [12], включая такое важное явление как освоение медийной реальности, на понимании процессов ее функционирования, что будет исключать восприятие личностью различных форм манипулятивного влияния на сознание с целью формирования неосознанных заданных форм поведения в социуме, а также создаст условия для толерантности [13] и транспарентного взаимодействия [14] в медиапространстве. Рассматривая вопросы безопасности информационных процессов, следует выделить параметры информационных ресурсов России; условия запуска безопасных адекватных современности процессов создания, распространения, потребления, сохранения медиапродукции в период становления гражданского общества. Подчеркнем важность сдерживающих механизмов социальной ответственности как со стороны общества, так и со стороны государства [15-16]. Опасно стремление какой-либо стороны – институтов государства или гражданского общества – преобладать на инфор-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 48

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY мационном пространстве страны, осуществляя односторонний анализ, прогнозирование и контроль угроз безопасности социокультурного пространства России. Но одинаково опасно в условиях глобализации информационных процессов, динамических социальных изменений недоразвитость институтов гражданского общества, отсутствие субъектов взаимоконтроля гражданского общества и государства [17-18]. Сохранение демократизации социальных отношений гарантирует объективность всесторонней и упреждающей оценки обеспечения безопасности социокультурного и информационного пространства с точки зрения правовой, этической, нравственной, политической, творческой, организационной психологической сторон, а задача теоретического, этико-правового, практического обустройства единого массово-информационного пространства России с целью информационного обеспечения демократии должна строиться на интегративном принципе [19-20]. Кроме того, как бы качественно ни выстраивалась превентивная, упреждающая система медиаинформационной безопасности, всегда будут возникать ситуации ее нарушения. Следовательно, необходима адекватная оперативная реакция на такие случаи. Поэтому стратегия безопасности должна включать компоненты event-менеджмента, управление преодолением случаев нарушения информационной безопасности [21]. Все это может создать условия формирования безопасного социального культурного пространства, в котором будет определен общий информационные порядок. Баланс интересов личности, общества и каждого государства должен соблюдаться. Каждый человек должен иметь возможность максимально реализовывать свои информационные права и свободы. Список литературы 1. Шарков Ф.И. Коммуникология: социология массовой коммуникации. М., 2010. 320 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2009. 487 с.; Шарков Ф.И. Генезис науки `коммуникология./ Интернет ресурс: http://viperson.ru/wind.php?ID=572286. 2. Гутнер Г.Б. Коммуникативное сообщество и субъект коммуникативного действия. Философия науки. Вып. 11: Этос науки на рубеже веков. М., 2005. С. 82-108. 3. Иванова Л.А. Эволюция сущности и многообразие понятия «Медиаобразование». // Международный журнал «Медиа. Информация. Коммуникация». 2012. № 2. / Интернет ресурс: http://mic.org.ru/ index.php/2nomer-2012 4. Media education (1984) Paris. 5. Возчиков В.А. Медиаобразование в педагогическом вузе: Методические рекомендации. Бийск, 2000. 64 с.. 6. Шариков А.В. Так что же такое медиаобразование? // Медиаобразование, 2005. № 2. С. 77–83. 7. Усов Ю.Н. и др. Основы экранной культуры. // Цикл программ. М., 1998. 60 с. 8. Селевко Г. Медиаобразование – защита от манипулирования сознанием. // Народное образование, 2005. № 9. С. 127-131. 9. Короченский А.П. Пятая власть? Медиакритика в теории и практике журналистики. Ростов на Дону, 2003. 467 с. 10. Комментарии к докладу Общественной Палаты Российской Федерации «Образование и общество: готова ли Россия инвестировать в свое будущее?». // Вопросы образования, 2007. № 4. С. 5–31. 11. Библер B.C. Диалог культур и школа XXI века. // Школа диалога култур: идеи, опыт, проблемы. Кемерово, 1993. С. 9-106. 12. Василенко Л.А. Интернет в информатизации государственной службы России. Cоциологические аспекты. / 2-е изд. М., 2008. 478 с. 13. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley, Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effect on tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583. 14. Василенко Л.А., Вронская М.И. Взаимодействие органов власти с институтами гражданского общества в России. / Под ред. Л.А. Василенко, М.И. Вронской. М., 2012. 18 с.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 49

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ 15. Yang, G. and Calhoun, C. (2007) ‘Media, civil society, and the rise of a green public sphere in China’, China Information, vol. 21, no. 2, pp. 211-236. 16. Papacharissi, Z. (2004) ‘Democracy online: Civility, politeness, and the democratic potential of online political discussion groups’, New Media and Society, vol. 6, no. 2, pp. 259-283. 17. Василенко В.И., Василенко С.В. Влияние гражданского общества на безопасность России в условиях глобализации. Монография. М., 2006. 151 с. 18. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemic dimension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp. 411-426. 19. Mueller, M., Pagй, C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-information policy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185. 20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global governance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1, pp. 78-93. 21. Василенко В.И., Гайченя И.А., Маран В.Л. Информационная безопасность в системе обеспечения национальной безопасности. / Под общ. ред. А.А. Прохожева. М., 2005. 175 с. 22. Словарь терминов по медиаобразованию, медиапедагогике, медиаграмотности, медиакомпетентности. / Автор-составитель А.В. Федоров. Таганрог, 2010. 64 с. 23. Электронная научная библиотека «Медиаобразование». / Интернет ресурс: http://edu.of.ru/medialibrary.

MEDIA SECURITY AS THE SUBJECT OF SCIENTIFIC ANALYSIS Authors: VASILENKO V.I., MAMEDOV R. VASILENKO Vladimir Ivanovich, Doctor of Political Science, Professor, Deputy Head of the Russia Statehood History Department of the Faculty of the State Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: vivasilen@mail.ru. MAMEDOV Ruslan Nuraddin ogly, Deputy Head of the Department of the Governor and the Government of the Moscow Region. Address: 1, Stroiteley bulvar, Krasnogorsk, Russia, 119571. Tel.: +7 (498) 602-32-27. Е-mail: 9248477@gmail. com . Annotation.The article concerns the essence of the “mass media” and the “security of media” concepts in the context of globalization, democratization of social relations, the development of the information society and Internet communications. The term “media” has many interpretations: the mediator, the communication channel, one of the forms of mass culture' expression and development, the analogue of QMS. The authors discuss the patterns and socio-cultural features of the issues of security in order to form defending mechanisms against the dangers of the information environment in relation to the subjects (collective and individual), as well as to the processes of the creation, distribution, consumption and preservation media products. It emphasized the importance of the personal safety of mediaeducation for the individual, which is based on the principles of self-organization. In this aspect it is important to create the conditions for openness, for forming needs and readiness for self-development, including an understanding of the functioning of media reality, for creating a context of tolerance and transparent interaction in the media. Keywords: media, security of the media, civil communication, communicative environment, transparency, tolerance, communication network, global civil society, public sphere, the Internet.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 50

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY References 1. Sharkov F.I. Kommunikologiya: sotsiologiya massovoy kommunikatsii. M., 2010. 320 str. [Sharkov, F.I. (2010) Communicology: sociology of mass communication, Moscow]; Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2009. 487 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: basic of the theory of communication, Moscow]; Sharkov F.I. Genezis nauki communicologiya. / Internet resource: http://viperson.ru/wind.php?ID=572286 [Sharkov, F.I. Genezis of communicology science, Available: http://viperson.ru/wind.php?ID=572286]. 2. Gutner G.B. Kommunikativnoe soobschestvo i sub’ect kommunikativnogo deistviya. Filosofiya nauki. № 11: Etos nauki na rubeze vekov. M., 2005. S. 82-108. [Gutner, G.B. (2005) ‘Communicative community and the subject of communicative action’, The Philosophy of science, no. 11: Ethos on the centuries bridge, pp. 82-108]. 3. Ivanova L.A. Evolucia suschnosti mnogoobrazia ponyatia. // Mejdunarodnyi Jurnal «Media. Informacia. Communicaciya», 2012. № 2. / Internet resource: http://www.ingate.ru/info/rules [Ivanova, L.A. (2012) ‘Evolution of essence and vari-ety of “media education” concept’, International journal "Media. Information. Communication", no. 2, Available: http://www.ingate.ru/info/rules]. 4. Media education (1984) Paris. 5. Vozchikov V.A. Mediaoobrazovanie v pedagogicheskom vuze: Metodicheskie recomendacii. Biyisk, 2000. 64 str. [Vozchikov, V.A. (2000:64) Media education in pedagogical high school: Methodical guidelines, Bijsk]. 6. Sharikov A.V. Tak chto je takoe mediaoobrazovanie? / Mediaobrazovanie, 2005. № 2. S. 77– 83. [Sharikov, A.V. (2005) ‘So what is media education for?’, Media Education, no. 2, pp. 77-83]. 7. Usov Y.N. i dr. Osnovi ekrannoi kulturi. Tsikl programm. M., 1998. 60 str. [Usov, Y. N. and oth. (1998) The basics of the screen culture. Cycle of Programs, Moscow]. 8. Selevko G. Mediaoobrazovanie – zaschita ot manipulurovaniya soznaniem. / Narodnoe obrazovanie, 2005. № 9. S. 127–131. [Selevko, G. (2005) ‘Media education – protection against mind control’, Narodnoe obrazovanie, no. 9, pp. 127-131]. 9. Korochenskiy A.P. Pyataia vlast’? Mediakritika v teorii i praktike jurnalistiki. Rostov na Donu, 2003. 467 str. [Korochenskiy, A.P. (2003) The fifth power? Media criticism in the theory and practice of journalism, Rostov na Donu]. 10. Kommentarii k dokladu Obshchestvennoy Palaty Rossiyskoy Federatsii “Obrazovaniye i obshchestvo: gotova li Rossiya investirovat' v svoye budushcheye?” // Voprosy obrazovaniya, 2007. № 4. S. 5–31. [(2007) ‘Comments on the report of the Public Chamber of the Russian Federation “Education and society: is Russia ready to invest in her future?”, Problems of Education, no. 4, pp. 5-31]. 11. Bibler B.C. Dialog kul'tur i shkola XXI veka. // Shkola dialoga kul'tur: idei, opyt, problem. Kemerovo, 1993. S. 9-106. [Bibler, B.C. (1993) ‘Dialogue of Cultures and the School of the XXI century’, School of the dialogue of cultures: ideas, experiences, challenges, Kemerovo, pp. 9-106]. 12. Vasilenko L.A. Inernet in informatixacii gosudarstvennoi slujbi Rossii. Sociologicheskie aspecti). / 2-e izd. M., 2008. 478 str. [Vasilenko, L.A. (2008) Internet in informatization of state service in Russia. Sociological Aspects, 2nd edition, Moscow]. 13. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley, Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effect on tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583. 14. Vasilenko L.A., Vronskaya M.I. Vzaimodeystviye organov vlasti s institutami grazhdanskogo obshchestva v Rossii. / Pod red. L.A. Vasilenko, M.I. Vronskoy. M., 2012. 18 str. [Vasilenko, L.A. and Vronskaya, M.I. (2012) The interaction of government and civil society institutions in Russia, in Vasilenko, L.A. and Vronskaya, M.I. (ed.), Moscow]. 15. Yang, G. and Calhoun, C. (2007) ‘Media, civil society, and the rise of a green public sphere in China’, China Information, vol. 21, no. 2, pp. 211-236. 16. Papacharissi, Z. (2004) ‘Democracy online: Civility, politeness, and the democratic potential of online political discussion groups’, New Media and Society, vol. 6, no. 2, pp. 259-283. 17. Vasilenko V.I., Vasilenko S.V. Vliyanie grajdanskogo obschestva na bezopasnost Rossii v usloviyah globalizacii. Monografiya. M., 2006. 151 str. [Vasilenko, V.I. and Vasilenko, S.V. (2006) The influence of civil society on the security of Russia in the context of globalization, Moscow]. 18. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemic dimension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp. 411-426. ` C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-information 19. Mueller, M., Page, policy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 51

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ 20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global governance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1, pp. 78-93. 21. 21. Vasilenko V.I., Gaichenya I.A., Maran V.L. Informacionnaya bezopaыnost v sisteme obespechenia nacionalnoy bezopasnosti. / Pod obshch. red. A.A. Prokhozheva. M., 2005. 175 str. [Vasilenko, V.I., Gaichenya, I.A. and Maran, V.L. (2005) Information security in the system of national security providing, in Prokhozheva, A.A. (ed.), Moscow]. 22. Slovar terminov po mediaobrazovaniiu, mediapedagogike, mediagramotnosti, mediakompetencii. Avtorsostavitel A.V. Fedorov. Taganrog, 2010. 64 str. [Fedorov, A.V. (2010) Glossary of media education, media pedagogy, media literacy, media competence, Taganrog]. 23. Electronnaya Nauchnaya Biblioteca “Mediaobrazovanie”. / Internet resource: http://edu.of.ru/medialibrary [Open Media Education Library, Available: http://edu.of.ru/medialibrary].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 52

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПУБЛИКАЦИИ ПО ПРОБЛЕМАМ ФОРМИРОВАНИЯ ПАБЛИЦИТНОГО КАПИТАЛА РУКОВОДИТЕЛЯ Автор: ЯМБУШЕВ В.Ю. ЯМБУШЕВ Вилдан Юнирович – аспирант кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: yambushev@rane.ru. Аннотация: автор проводит анализ использования термина «паблисити» в отечественной науке. Представляется необходимым привлечение внимания исследователей к проблематике паблицитного капитала руководителя, поскольку она остается малоизученной, а возрастание конкурентности на рынке управления требует поиска новых способов влияния. Ключевые слова: паблицитный капитал, человеческий капитал, паблисити, кадровая политика, собственное продвижение, брендинг.

Одним из основополагающих принципов демократической государственной политики, направленной на консолидацию общества, является открытость функционирования органов государственной власти и управления. От состояния диалога властных структур с населением зависит уровень, степень и стратегия развития всех сторон государства и отдельных его субъектов – экономических, социально-политических и других. В этих условиях возникает необходимость формирования паблицитного капитала руководителя в системе государственного управления, поскольку открытость власти является верным признаком демократии. Представления о личности руководителя могут формироваться как стихийно, так и под действием целенаправленной программы по формированию этих представлений. Современные средства коммуникации создают возможность для формирования определенных представлений населения о той или иной личности. Подобные программы могут отличаться уникальной приспосабливаемостью – они могут маскироваться под новостные и информационные сюжеты средств массовой информации и других источников информации. В условиях становления демократического гражданского общества деятельность руководителей органов власти и управления становится объектом наблюдения и изучения граждан. Информация о деятельности руководящих лиц приобретает открытый характер. Этому способствуют многочисленные способы интернет-коммуникации: официальные сайты органов государственной и муниципальной власти, официальные сайты руководителей органов власти и управления, официальные и личные блоги, личные и корпоративные страницы в социальных сетях, официальные и личные Twitter-каналы. Отдельного внимания заслуживает Указ Президента Российской Федерации от 18 июня 2012 года «Об Управлении Президента Российской Федерации по общественным связям и коммуникациям», в котором перед Управлением поставлена задача анализа и формирования представления образа Президента РФ в средствах массовой информации. Доверительное отношение населения к представителю власти может являться залогом успешности проводимых им реформ, нововведений, а также в реализации собственных личных интересов.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 53

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ Проблема формирования паблицитного капитала руководителя требует тщательного изучения со стороны представителей научной общественности и высококвалифицированных профессионалов. Важность изучения данной проблемы обусловлена стремительным возрастанием роли информационных процессов в Интернете. В частности, происходит процесс раскрытия информации о деятельности в системе государственного управления, появляются публикации открытых данных органов государственной власти Российской Федерации [1]. Наряду с этим происходит раскрытие информации личного характера, которая позволяет создавать собственное представление о личности того или иного руководителя. Таким образом, в современный период развития России необходимо отчетливо осознавать важность правильного определения и использования паблицитного капитала руководителя. Попробуем провести теоретико-методологический анализ по проблемам формирования паблицитного капитала руководителя. Следует сразу отметить, что сам термин «паблицитный капитал» появился от слова publicity, поэтому правильнее будет начать анализ именно с этого понятия. Сложный, комплексный характер исследования механизмов социально-политического конструирования общественных отношений, а также малая изученность проблемы формирования паблисити научным сообществом с необходимостью заставляют обратиться к широкому кругу литературы по связям с общественностью, теоретической и прикладной социологии, политологии, психологии. В зарубежной и отечественной научной литературе паблисити рассматривается с позиций коммуникативного отношения организации и среды. Поэтому большинство исследователей рассматривают паблисити как одно из направлений PR-деятельности (Е. А. Блажнов, С. Блэк, Э. Брум, Д. Доти, А. Б. Зверинцев, С. Келли, А. Сентер, Е. Харрисон). Они полагают, что паблик рилейшнз тесно связано с особенностями формирования паблисити, т.е. с приемами создания известности, популярности, привлекательности корпорации. Подобный подход связан с первоначальным содержанием понятия паблисити в маркетинге как информирования аудитории, используемого в ходе PR-деятельности с целью привлечения внимания широких слоев населения к товарам и услугам, что способствует повышенному стимулированию спроса на товар (С. Г. Божук, Э. Гартон, Ш. Харрисон). Достоинством рассмотрения паблисити в маркетинге является разработка его в качестве самостоятельного базового понятия как части деятельности. Однако его предметное содержание нуждалось в уточнении, поскольку отождествлялось либо с PR-деятельностью, либо с рекламой. Дальнейшее развитие содержания понятия паблисити связано с его использованием в социальном менеджменте, где оно рассматривается как позитивная известность, популярность, общественное признание деятельности корпорации, достигаемые публичными выступлениями, а также использованием различных средств массовой коммуникации (И. В. Алешина, Э. А. Галумов, А. Б. Зверинцев, Ф. И. Шарков). Достоинством этого подхода является более четкая предметная выраженность понятия паблисити, хотя эта интерпретация позволяет отождествлять его с имиджем. Паблисити рассматривается в исследованиях, посвященных внутренним и внешним коммуникациям в организации (А. Н. Знаковский, В. П. Конецкая, Г. Г. Почепцов, Д. С. Чернавский), массовой коммуникации (Г. С. Мельник, Т. И. Паттерсон), в том числе пропагандистской коммуникации (Г. Брум, В. И. Завьялов, К. Лемин, С. П. Расторгуев, А. Ф. Филимонов, Р. Шенк), а так же проблеме общественного мнения (Э. Ноэль-Нойман, Т. А. Ван Дейк).

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 54

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Можно заметить, что в настоящее время проблема паблисити находит свое отражение в работах многих отечественных и зарубежных исследователей. Однако в изучении паблисити все еще остаются определенные пробелы. Они обусловлены, в первую очередь, отсутствием комплексных разработок, которые бы позволили свести воедино отдельные концептуальные достижения. В отечественной литературе слабо разработан организационно-управленческий аспект анализа паблисити. Таким образом, понятие паблисити становится многоаспектным и требует научного рассмотрения в рамках теории паблик рилейшнз как вида управленческой деятельности, предполагающего определенную организацию, координацию усилий участников и специфику использования технологий паблик рилейшнз в государственном управлении с учетом особенностей и эффективности коммуникаций внутри организации, а также между организацией и внешней средой [2]. Профессор Ф.И. Шарков в процессе развития своей теории приходит к предположению, что результат формирования паблисити проявляется в виде капитализации нематериального актива [3]. Автору представляется, что реализация данной коммуникативной интеграционной модели паблисити в исследовании паблицитного капитала руководителя в системе государственного управления может быть ключевой. Подобное предположение вызвано логическим продолжением концепции человеческого капитала. Идея человеческого капитала появилась в конце 1950-х – начале 1960-х годов прошлого века c легкой руки экономистов Чикагского и Колумбийского университетов – Теодора Шульца, Гэри Беккера и Джейкоба Минцера [4]. В классическом понимании человеческий капитал представляет собой запас знаний, навыков, умений, способностей, которые есть у каждого человека и которые каждый из нас может использовать как в потребительских, так и в производственных целях. Человеческий капитал не отделим от самого человека. Современные российские ученые сходятся во мнении, что именно человеческий капитал становится самым ценным видом капитала, поскольку управление человеческим капиталом подразумевает управление кадрами. Как утверждает известный исследователь кадровой политики профессор Турчинов А.И., от управления способностями человека, его профессиональным опытом, напрямую зависят темпы развития общества, отраслей производства, науки, образования [5, C. 22]. Необходимо разрабатывать стратегию движения государства в направлении от воспроизводства и востребования кадрового потенциала к государственной кадровой политике. Специалист по вопросам человеческого капитала профессор Алексеев Ю.В. также выражает подобную идею разработки комплексной программы по развитию человеческого капитала. В его понимании необходим системный подход. Как утверждает Алексеев Ю.В., «решающее значение для успехов нации имеют качество, энергия, активность и компетентность ее элиты – это важнейшие слагаемые человеческого капитала страны» [6, C. 9]. Если рассматривать данную концепцию в масштабе страны, то руководители федеральных органов и субъектов Российской Федерации, функционирующие в системе государственного управления, также входят в число элиты страны. Таким образом, человеческий капитал руководителя – важнейший фактор успеха подконтрольной ему организации. Паблицитный капитал является в какой-то мере производным от человеческого капитала. Паблицитный капитал формируется под воздействием множества внешних и внутренних факторов. На первый взгляд может показаться, что паблисити – это исклю-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 55

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ чительно внешняя характеристика объекта. Однако в привязке с капиталом паблисити приобретает новые грани понимания и изучения. Паблисити – инструмент персонального и корпоративного брендинга. Соответственно, цели паблисити – формирование и укрепление в сознании целевых аудитории узнаваемости и восприятия персоны, организации, идеи в заданных параметрами модели бренда атрибутов и ассоциаций [7]. Это также можно назвать self promotion (самопродвижение). Д.А. Медведев во время своего президентского срока опубликовал на официальном сайте следующее утверждение: «У меня нет ощущения, что я превратился в человека, который подсел па публичность как па наркотик. Это не моя физиологическая потребность – обязательно присутствовать в кадре. В то же время со мной произошли определенные изменения. Иначе я точно не смог бы заниматься тем, чем занимаюсь сейчас. Таковы законы политического жанра: страна должна знать о действиях власти – это не мы придумали и не нам менять. Наверное, это правильно» [8]. Паблисити преобразуется в паблицитный капитал лишь в том случае, когда накопленный паблицитный потенциал капитализируется в форме целостного нематериального актива. На сегодняшний день выпущено лишь несколько русскоязычных изданий, посвященных теме паблисити руководителя. Одно из них – книга И. Алексеевой и Т. Гуляевой «PR высокого полета: как сделать из топ-менеджера звезду». Однако издание не претендует на глубокое теоретическое рассмотрение формирования паблисити руководителя. Паблицитный капитал, как и другие виды капитала, приводит к получению прибыли. Паблицитный капитал – это некий прирост, который произошел за счет увеличения узнаваемости субъекта. Паблицитный капитал не сводим к другим видам капитала, но в существенной мере производен от них. Автор склонен считать, что паблицитный капитал состоит из множества нематериальных активов, которые можно назвать константами паблицитного капитала. Константами выступают сформированные имидж и бренд, репутация, позитивное общественное мнение, престиж, выгодный публичный дискурс, гласность, общественное признание и т.д. В совокупности такие константы представляют собой паблицитный потенциал, который может капитализироваться при определенных условиях. Согласно определению, предложенному М. А. Шишкиной, «паблицитный капитал (publicity capital) – это особый вид капитала, которым обладает рыночный субъект, функционирующий в пространстве публичных коммуникаций. В качестве соответствующей потребительской стоимости выступают такие нематериальные субстанции, как репутация, позитивное общественное мнение, престиж и привлекательный имидж в глазах общественности, эффективный и выгодный публичный дискурс и, в целом, позитивное паблисити» [9, C.88]. Интернет-энциклопедия Wikimedia Foundation предлагает следующую трактовку понятия ПК: «Паблицитный капитал – это качественная и количественная совокупность всей информации, известной об объекте общественности, измеряемая в денежном эквиваленте. … В каком-то смысле понятие «паблицитный капитал» близко к понятию «нематериальные активы предприятия». По мнению автора, паблицитный капитал личности представляет собой капитализированный нематериальный ресурс человека, формирующийся посредством целенаправленного и ситуационного (случайного) процесса информирования целевой аудитории и других заинтересованных представителей общественности о своей деятельности и ее результатах через различные каналы коммуникации. Накопленный па-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 56

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY блицитный потенциал превращается в паблицитный капитал лишь в том случае, когда его владелец включает его в тот или иной производственный процесс и получает приращение финансовых ресурсов. Необходимо отдельно выделить роль деятельности по связям с общественностью в формировании паблицитного капитала. Существует точка зрения, что паблицитный капитал в значительной мере строится за счет PR, рекламы и других способов продвижения. Шишкина М. А. применяет понятие паблицитного капитала для трактовки PR-деятельности. В этом случае паблик рилейшнз будет представлять собой бизнес на рынке паблицитных капиталов, а в качестве сферы PR можно будет понимать сам рынок паблицитного капитала. Предметом PR при такой постановке вопроса является управление (менеджмент) паблицитным капиталом. Осуществляющий PR-деятельность в этом случае выступает как предприниматель, работающий на рынке паблицитных капиталов и осуществляющий менеджмент соответствующего капитала клиента. Гавра Д. П. подходит к рассмотрению феномена паблицитного капитала с учетом реалий современных интернет-технологий: «В среде Web 2.0 паблицитный капитал и формирующиеся на его основе бренды и репутации особым образом, употребим этот термин, акционируются». Он сравнивает этот процесс с процедурой классического IPO. По его мнению, любой гражданин, так или иначе использующий информацию по своему усмотрению, становится совладельцем ее паблицитного капитала, акционером [10]. Кудашова Ю.В. считает, что главным в формировании паблицитного капитала является формирование привлекательного имиджа субъекта в пространстве жизнедеятельности субъекта. Достижение этой цели предполагает такое конструирование образа субъекта, которое учитывало бы основные институциональные и символические параметры сложившегося пространства. В политической сфере, когда инвестиции в PR субъекта политической жизни увеличивают его паблицитный капитал, он приобретает конкурентные преимущества на политическом рынке. В итоге, когда тот или иной персонифицированный или институциональный субъект политического процесса выигрывает выборы, он обретает политическую мощность, увеличивается и ресурс его экономической власти. Победители выборов получают возможность формировать и использовать выгоды накопленного паблицитного капитала, распоряжаться собственностью и ресурсами, направлять и перенаправлять инвестиционные и экспортно-импортные потоки, видоизменять налоговое, бюджетное, таможенное, денежное и другое законодательство. Таким образом, в теории вопроса паблицитного капитала имеется несколько точек зрения, указывающих на специфику применения данного понятия в той или иной сфере общественной жизни. Так или иначе, в каждом случае прослеживается роль интернета, который явился причиной введения в научную литературу термина паблицитный капитал. Список литературы 1. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года № 601 «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления». 2. Арутюнов В.В. Паблисити в системе социальной ответственности российских корпораций. Автореферат на соискание ученой степени доктора социологических наук, Ростов на Дону, 2005. 36 с. 3. Шарков Ф.И. Константы гудвилла: стиль, паблисити, репутация, имидж, бренд фирмы. / 2-е изд. М., 2012. 272 с. 4. Интернет ресурс: http://www.ng.ru/scenario/2012-11-27/9_capital.html. Дата обращения: 11.12.2012.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 57

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЙ 5. Турчинов А.И. Человеческий капитал как фактор кадровой безопасности государства и общества. // Человеческий капитал, 2012. № 9 (45). 6. Алексеев Ю.В. Развитие и управление человеческим капиталом в системе государственной службы Российской Федерации». // Человеческий капитал, 2012. № 9 (45). 7. Интернет ресурс: http://internetua.com/kogda-pablisiti-bvaet-mnogo Дата обращения: 11.12.2012. 8. Интернет ресурс: http://da-medvedev.ru Дата обращения: 11.12.2012. 9. Шишкина М.А. Паблик рилейшнз в системе социального управления. CПб., 2002. 444 с. 10. Интернет ресурс: http://www.kapital rus.ru/index.php/articles/article/183187 Дата обращения: 01.12.2012.

THEORETICAL AND METHODOLOGICAL ANALYSIS OF PUBLICATIONS ON THE PROBLEMS OF LEADER’ PUBLICITY CAPITAL Author: YAMBUSHEV V.Y. YAMBUSHEV Vildan Yunirovich, Postgraduate Student of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Re-sources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Ad-ministration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Tel.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: yambushev@rane.ru. Annotation. The author analyzes the usage of the term «publicity» in the Russian science. It’s necessary to attract attention of researchers to the problem of the chief's publicity capital because it remains poorly studied, and increasing of competition in the management market requires searching new methods of influence. Keywords: public capital, human capital, publicity, personnel policy, self promotion, branding. References 1. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 7 maya 2012 goda № 601 «Ob os-novnykh napravleniyakh sovershenstvovaniya sistemy gosudarstvennogo uprav-leniya». [Decree of the President of the Russian Federation, (7 May 2012), no. 601 On main directions of improving the system of governance]. 2. Arutyunov V.V. Pablisiti v sisteme sotsial'noy otvetstvennosti rossiyskikh korporatsiy. Avtoreferat na soiskaniye uchenoy stepeni doktora sotsiologicheskikh nauk, Rostov na Donu, 2005. 36 str. [Arutyunov, V.V. (2005) Publicity in the Russian corporate social responsibility, Rostov na Donu]. 3. Sharkov F.I. Konstanty gudvilla: stil', pablisiti, reputatsiya, imidzh, brend firmy. / 2-ye izd. M., 2012. 272 str. [Sharkov, F.I. (2012) The constants of goodwill: style, publicity, reputation, image, brand companies, 2nd edition, Moscow]. 4. Available: http://www.ng.ru/scenario/2012-11-27/9_capital.html [1 Dec 2012]. 5. Turchinov A.I. Chelovecheskiy kapital kak faktor kadrovoy bezopasnosti gosudarstva i obshchestva. // Chelovecheskiy kapital, 2012. № 9 (45) [Turchinov, A.I. (2012) ‘Human capital as a factor of the personnel safety of the state and society’, Human capital, no. 9 (45)]. 6. Alekseyev Y.V. Razvitiye i upravleniye chelovecheskim kapitalom v sisteme gosudarstvennoy sluzhby Rossiyskoy Federatsii. // Chelovecheskiy kapital, 2012. № 9 (45). [Alekseev, Y.V. (2012) ‘Development and human capital management in the public service of the Russian Federation’, Human capital, no. 9 (45)]. 7. Available: http://internetua.com/kogda-pablisiti-bvaet-mnogo [1 Dec 2012]. 8. Available: http://da-medvedev.ru [1 Dec 2012]. 9. Shishkina M.A. Pablik rileyshnz v sisteme sotsial'nogo upravleniya. SPb., 2002. 444 str. [Shishkina, M.A. (2002) Public relations in the system of social control, St. Petersburg]. 10. Available: http://www.kapital rus.ru/index.php/articles/article/183187 [1 Dec 2012].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 58

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ COMMUNICOLOGY: THEORY AND METHODOLOGY

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 59

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ

ВЛИЯНИЕ НЕЛИНЕЙНОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ НА РИСКИ: ВЫЗОВЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОМУ ЗНАНИЮ * Автор: КРАВЧЕНКО C.A. КРАВЧЕНКО Сергей Александрович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социологии Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО «У» МИД РФ). Адрес: 119454, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 76. Тел: +7 (495) 43490-66. E-mail: umosmgimo@gmail.com. Аннотация: рассматривается процесс формирования нелинейной социальной реальности. Анализируются изменения, выраженные во взаимодействии социологии с другими науками, у которых заимствуются и отдельные термины, и даже концепции, которые в дальнейшем наполняются собственно социологическим содержанием. Ключевые слова: социокультурная динамика, иновационные риски, рефлексивность, играизация, дисфункциональность, культурные изменения, социальная теория, теория системной динамики, социально-когнитивная динамика.

В настоящее время активно идет процесс формирования новой нелинейной социальной реальности. Мир как на глобальном, так и на локальном уровнях сталкивается с усложняющейся социокультурной динамикой общества, невиданными ранее бифуркациями. Согласно постулату стрелы времени, обоснованному лауреатом Нобелевской премии И.Р. Пригожиным, имеет место саморазвитие материи и ускоряющаяся динамика человеческих сообществ. «Человеческие сообщества, особенно в наше время, имеют свои, существенно более короткие временные масштабы… С увеличением динамической сложности (от камня к человеческому обществу) роль стрелы времени, эволюционных ритмов возрастает», – пишут И. Пригожин и И. Стенгерс [1, С. 265]. Главная тема 8-ой конференция Европейской социологической ассоциации (Глазго, 2007) была посвящена проблемам социального существования европейцев в глобализирующемся мире, сущностной характеристикой которого становится усложняющаяся социокультурная динамика, что порождает принципиально новые риски, касающиеся гражданства и гражданского общества. По существу, европейцам приходится иметь дело с социумом, меняющим достаточно быстро свои качественные характеристики. Соответственно, это предполагает появление таких инноваций, которые не могут быть адекватно проанализированы только с помощью существующего теоретико-методологического инструментария. Особый интерес вызвало выступление Маргарет С. Арчер, как известно, разрабатывающей оригинальную теорию синтеза самоорганизующихся структур и акторов. В ее докладе «От высокого модерна к нарождающейся глобализации: новый рефлексивный императив и трансформации гражданского общества» анализируются явные и латентные последствия динамики рефлексивности для гражданского общества. Если в традиционном обществе, считает социолог, рефлексивность была ограничена как масштабом, так и «контекстуальной целостностью», то в условиях модерна она уже стала рас* Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 06-06-80516.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 60

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY пространяться на «контекстуальную дискретность», хотя социальные ограничения не исчезли: определенные меньшинства акторов были «особо озабочены относительно своей включенности в существующее политическое и гражданское общество, стремясь к его институциональному совершенствованию». Утверждающаяся глобализация, по ее мнению, качественно меняет характер рефлексивности. «Впервые в человеческой истории, – подчеркнула докладчик, – рефлексивный императив касается всех» и распространяется на принципиально новые реалии: жизненно важные структуры обретают траснациональное расположение, а культурная система расширяет рефлексивные возможности посредством перехода от разнообразия до стимулирования еще большего разнообразия. Соответственно, европейское население не только противоборствует «контекстуальной дискретности», но вынуждено адаптировать свои умения и чаяния к постоянно возникающим инновациям, к открывающимся дополнительным сферам деятельности, что, по существу, ведет к радикальным изменениям жизнедеятельности людей. В итоге Арчер делает вывод: нынешняя трансформация рефлексивности, являющейся посредником между структурой и деятельностью акторов, ведет к «переопределению и переструктурированию конфликта, гражданственности и гражданского общества» [2, С. 36-37]. Взятые вместе эти сложные процессы с неизбежностью порождают неопределенность и риски. Людям приходится учиться жить без устойчивых ориентиров, долгоживущих факторов порядка, общепризнанных традиций и авторитетов. Даже референтные группы теряют свою силу уникальности, привлекательности, престижности. Индивид поставлен в условия жизни, когда постоянно необходимо выбирать, просто нельзя не выбирать что-то или кого-то с учетом фактора немедленного или отложенного, явного или латентного риска. Будут ли последствия выбора благоприятные или негативные для функционирования предсказать и тем более оценить весьма трудно, ибо интерпретации результатов сделанного выбора варьируются в пространстве и изменяются во времени. Тот выбор, который оказался хорошим, эффективным для одного культурного пространства, не является универсальным для других культур. Сказанное касается и оценок результатов выбора во временном контексте. Попытки убежать от свободы, вернуться к традиционному образу жизни, отказавшись от выбора вообще, не устраняют ни неопределенность саму по себе, ни риски от бездействия. Это также своеобразный выбор с неопределенными последствиями – в частности, возможными ущербами от бездействия или упущенными жизненными шансами. Глобализация приводит к культурным шокам, разломам и разрывам на уровне «региональной субглобализации» [3, С. 130]. Человечество оказалось не готовым к такому ускорению исторического времени и связанными с ним реальными рисками для локальных культур. Борьба с «глобализмом», считает Д. Д. Порта, известный специалист в области социальных движений, политического насилия и терроризма, ознаменовала появление рисков, обусловленных принципиально новыми формами социального протеста, имеющих своеобразный глобальный дискурс, что буквально «потрясло некоторые доминирующие представления» о социальных движениях. Если ранее их основу составляли институционализированные коллективные акторы, то теперь им на смену приходит «конвергенция разных типов акторов» [4, С. 33-34]. Рисками от деятельности институционализированных коллективных акторов, даже имеющих самоорганизованный характер, в принципе можно управлять. Значительно сложнее обстоит дело с крайне радикальными, неинституализированными формами протеста, которые способны порождать «мучеников за “истинную” культуру, веру» и, соответственно, риски

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 61

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ неотерроризма. К этому следует добавить проблемы инновационных рисков как систематической незащищенности человека перед угрозами, вызванными модернизацией и являющимися следствиями нерационального использования достижений научно-технического прогресса [5, С. 45]. Казалось бы, выход из проблем нелинейного мира следует искать в рациональном совершенствовании существующих образов жизнедеятельности, что находится в рамках европейской гуманистической традиции. Однако «стрела времени» поставила под вопрос представления об «универсальной», казалось бы, «естественной», всеми разделяемой рациональности. Фактически же множатся типы рациональностей в современном мире [6]. Попытки зарационализировать всевозможные сферы жизнедеятельности, как еще показал М. Фуко, исследовавший проблемы институционализации социального контроля, надзора и дисциплины, с неизбежностью порождают ненамеренно формируемые иррациональности [7], со всеми вытекающими отсюда отложенными рисками. Утверждается релятивность любой разумности и рациональности. «Следует признать, – замечает Н. Луман, – что о целесообразности можно выносить лишь те суждения, которые соотнесены с определенным временем» [8, С. 189]. Более того, ныне возникает парадоксальная амбивалентность разумной образовательной деятельности. С одной стороны, образованный человек осознанно, рационально оценивающе принимает существующую институциональную реальность, стремится следовать ценностям и нормам культуры, что делает его поведение предсказуемым для окружающих. Однако, с другой стороны, у такого индивида, как правило, формируется критическое начало, что латентно воспроизводит инновационные вызовы существующему порядку, выражающиеся в стремлении что-то изменить к лучшему. Но в усложняющейся социокультурной динамике невозможно изменить только что-то конкретное. Сразу же возникнет эмерджентность и случайность в функционировании окружающего социума, который сегодня представляет собой совокупность социальных сетей. «Улучшение» даже одной ячейки цепи может ненамеренно вызвать цепные риски нефункциональности и дисфункциональности в других ячейках цепи. Возможно ли из нелинейного мира вернуться в мир «несвободы», в котором бы доминировали «интересы безопасности» и «непререкаемые авторитеты»? Весьма многие россияне хотели бы это сделать. Социологические опросы свидетельствуют, что 63 % граждан согласны мириться с некоторыми ограничениями своих прав и свобод. Категорически не хотят поступиться свободой ради «интересов безопасности» только 6 %, а остальные в раздумьях [9, С. 123]. Часть людей считает, что суть проблемы современных рисков сводится к альтернативе: свобода или безопасность. Однако, по существу, это ложная дилемма. Без свобод и прав человека рисков не станет меньше. Конечно, возможна «частичная обратимость процессов эволюции в сложных системах» [10, С. 31]. Однако в принципе «убежать» от тенденций нелинейности, самоорганизации индивидуальных и коллективных акторов, их рефлексивности, что в современном обществе является рискогенными факторами, просто невозможно. Риски стали естественной составляющей нелинейной социокультурной динамики, глоболокального социума, образа жизни современного человека. Их нельзя преодолеть, с ними необходимо научиться жить, развивая конструктивный диалог, применяя риск-менеджмент, адекватный нелинейному, глоболокальному социуму. Под влиянием нелинейности общественного развития ныне происходит переоткрытие рисков, что, в частности, связано с нарушением симметрии между «старыми» и «но-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 62

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY выми» рисками, с признанием множества типов рисков, расходящихся и пересекающихся по-разному в различных культурах. Скажем, в западной культуре доминируют институциональные риски, определенным образом формирующие индивидуальные риски. Содержание последних, в частности, обусловлено высоким темпом жизни, поспешным принятием решений, формальной рационализацией действий, подчас не поспевающих за рефлексией рыночных и демократических институтов. В восточной же культуре существует иная корреляция между действительностью и принятием конкретного решения, что обусловлено размеренным темпом жизни, наличием более долгоживущих авторитетов и большей функциональностью традиций. Словом, возникает ситуация одновременного существования в одном пространстве разновременных социальных реалий, относящихся к разным темпомирам, что, естественно, порождает принципиально новые риски для социальных акторов. Кроме того, процесс глобализации способствует тому, что общества превращаются в открытые системы, имеющие принципиально иную нелинейную динамику, суть которой Э. Гидденс определяет как становление «глобального космополитического общества». В общественном сознании пошел процесс «детрадиционализации». Хотя сами традиции могут сохраняться, но они утрачивают свое прежнее содержание и потому перестают выполнять функцию значимых авторитетов, задающих строгие, предсказуемые модели поведения. «Традиция, лишенная содержания и подвергшаяся коммерциализации, превращается либо в часть исторического наследия, либо в китч – безделушки из сувенирного магазина в аэропорту» [11, С. 60–61]. «Детрадиционализация» способствует образованию прерывистости, разрывов в общественном сознании. Становится очевидным, что формирующееся нелинейное, плюралистическое общественное сознание с уникальными, индивидуальными пластами, с разрывами и парадоксами, в принципе отлично от прежнего общественного сознания, представлявшего собой ранее относительно целостную систему. Естественно, эти процессы порождают специфические риски, связанные с выбором непредсказуемых для окружающих моделей поведения, содержащих несказанное или квазисказанное, а также блеф. Глобализация обостряет отношения между системами общественного сознания, находящимися на различных уровнях закрытости – открытости, линейного – нелинейного развития. Закрытые системы, тяготеющие к самосохранению любой ценой, в принципе не способны эффективно и толерантно обмениваться ресурсами с другими системами, что касается, прежде всего, отношения к «инородным» культурным ценностям. Они крайне враждебно относятся к отрытым системам, их функционированию, их практикам со значительным компонентом неопределенности и играизации [12], видя в них риски для «чистоты» своих ценностей, что является одной из причин современного фундаментализма. Благодаря движению к открытости, общественное сознание становится весьма неустойчивым, что проявляется в готовности к переменам, новациям, к играм структур и их функций, а не следованию традициям. Даже незначительные воздействия в виде манипулятивных воздействий, целенаправленный вброс тех или иных симулякров сегодня может приводить к быстрым и радикальным изменениям, которые обретают характер рисков. При этом могут возникать такие деформированные формы существования общественного сознания, как неверие, разочарование, апатия, отторжение пропагандируемых ценностей, отчуждение людей от идеалов и самих себя [13, С. 123-124]. Возврат к исходному – закрытому и целостному состоянию уже невозможен, ибо система обрела новое, нелинейное, игровое качество и способность ее акторов к само-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 63

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ организации и саморефлексии, что делает дезорганизацию общественного сознания относительной, но не по меркам традиционной дихотомии: нормальное сознание – аномичное сознание. Точнее, у современного общественного сознания появляется принципиально новая перспектива упорядочения в контексте игры симулякров и знаковых кодов, которые стали атрибутами нашей жизни. В. Романов пишет, что в противоположность порядку, основанному на жестких ценностях, не способному эффективно и толерантно обмениваться идеями и воззрениями с другими системами общественного сознания, возникает динамическая социальная организованность, в основе которой упорядоченность, открытая для творчества индивидов, восприимчивая к возникающим инновациям, реагирующая на них структурными изменениями, расширяющимися возможностями креативного обновления своего компонентного состава и повышающая общую устойчивость в динамичной внешней среде [14, С. 40]. При этом хаотическое воспроизводство уникальных пластов сознания становится также естественным и обыденным делом, как и естественная реакция на игры структур. Из этого вытекают непредсказуемые последствия для общественного сознания в целом, что обусловлено механизмом формирования общественного и индивидуального сознания: в современных обществах ценности, знания, смыслы, моральные ориентиры не являются уже обязательными для каждого социального актора, форма бытия которых игра – люфт функций, границ, возникновение разрывов, что требует от него самоорганизации и саморефлексии. Соответственно, отмеченные процессы влияют на общественное сознание в направлении порождения глобальных метаморфоз. «Общественное сознание, – отмечает Ж.Т. Тощенко, – приобретает различные формы деформированного, искаженного восприятия действительности с последующим превращением их в аналогичные виды неадекватного, противоречивого и отклоняющегося поведения. Они возникают под влиянием как глобальных макроэкономических и макрополитических процессов, так и под воздействием мезо- и микро-среды, т.е. тех процессов, которые происходят там, где человек живет и работает, где протекает его повседневная жизнь… Общественное сознание, находясь в состоянии стресса, перегрузок, рождало (и рождает) чрезвычайно запутанное парадоксальное переплетение взглядов, мнений и оценок происходящих событий» [13, С. 36]. Важно заметить, что глобальные метаморфозы и парадоксы общественного сознания не есть абсолютное зло. Но и целостное общественное сознание со стойкими референтами не может быть добром для современного общества (с учетом его нелинейной динамики). Это утопичное видение перспектив развития общественного сознания. Нужно не противостоять, а принять факторы неопределенности, случайности, открытости, разрывов в общественном сознании, их рискогенный фактор. Ныне ученых, особенно социологов, стала привлекать идея установления конкретного уровня вероятности наступления того или иного, особенно неблагоприятного, события для индивида, социальных групп данного общества (ибо угроза болезни или преждевременной смерти, потери имущества или лишение свободы по-разному проявляются в различных социальных и культурных контекстах). Аналогично ведется исследование катастроф и опасностей для функционирования обществ и цивилизаций: они периодически вступают в полосу кризиса, получая либо новый импульс развития, либо погибая. Причины тому – как планетарные и техногенные катастрофы, так и экономические, политические и социокультурные коллизии, характерные для локального социума.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 64

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Для современной России социологическое изучение рисков катастроф и других разломов является насущной задачей в силу ряда дополнительных обстоятельств. Известный специалист по проблемам России А.С. Ахиезер отмечает определенную периодичность российских национальных катастроф. «Наложение периодических российских катастроф на риски современного общества, – отмечает он, – является фактором, повышающим возможность очередной катастрофы в России» [15]. Данное обстоятельство содержит возможность усиления дезорганизации общества, опасность сползания его к очередной катастрофе. Эта опасность требует пристального внимания к механизмам ее нарастания, и не в меньшей степени – к факторам, препятствующим этому процессу [15]. Ныне страна находится на стадии радикальной трансформации, когда разрушены многие прежние эффективные регуляторы общества, из-за чего возникают риски неопределенности ценностных ориентаций, жизненных целей и средств их достижения. Разработчик концепции российского общества риска О.Н. Яницкий отмечает: «В повседневных практиках большинства групп населения преобладают потребительский и перераспределительный мотивы. Трудовая этика в массе населения утеряна: благополучие приносят связи, знакомства, удача, наконец, принуждение и насилие, но не повседневный напряженный труд. Созидание как основополагающая форма социального действия и, следовательно, как социологическая категория, теряет смысл. Источники ресурсов видятся не в инвестициях и мобилизации интеллектуального потенциала, но в (силовом) перераспределении уже кем-то «приватизированных» ресурсов (власти или капитала)» [16, С. 28-29]. Нынешние реформы российского общества в значительной степени базировались на постулатах западного неолиберализма, которые имеют апробированную, достаточно эффективную модель управления социальными рисками. Последняя, однако, трудно сочетается со сложившейся в России культурой социального управления, а также с иной ментальностью россиян. Кроме того, глобальные проблемы современности не могли не затронуть Россию. Их последствия проявляются в росте постоянных конфликтов, терроризма, производства самых различных рисков: гонки вооружений, локальных войн, межэтнической розни, и оборачиваются рисками для каждого жителя планеты. При этом неизбежно возникают все новые и новые социальные группы риска [17], образуемые людьми, пережившими те или иные катастрофические, военные, культурные или социальные травмы. Российский исследователь О.Н. Яницкий, опираясь на марксистскую методологию, выделяет несколько типов риск-солидарностей, подчеркивая, что «эти солидарности – не «отклонение», а норма социальной жизни» [16, С. 128]. По его мнению, основными типами риск-солидарностей являются солидарность производителей риска и солидарность жертв риска, между которыми существуют группы людей, объединившихся для адаптации к рискам или бегства от них. Вот как социолог определяет их применительно к современному российскому обществу: «солидарность производителей риска – это общность людей, силовым образом приватизировавших в своих эгоистических интересах национальные ресурсы и производственные структуры общества, включая его социальный порядок. Эти солидарности образовались в процессе силовой экспроприации общественного богатства. Солидарность жертв риска – общность людей, защищающихся от рисков, угрожающих им в среде их непосредственного обитания. Эти общности, как правило, носят альтруистический характер. Они озабочены здоровьем и безопасностью не только своей и своих близких, но некоторой группы и даже общества в целом. Это общности «ответа» на вызов со стороны риск-производителей» [16].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 65

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ Мы полагаем, что отмеченные риск-солидарности позволяют дать общую картину о социальной дифференциации современного общества по отношению к рискам. Однако, с нашей точки зрения, данную схему следует дополнить положением об амбивалентности всех риск-солидарностей. Солидарности производителей риска латентно становятся жертвами риска. В частности, формируются риски новых форм отчуждения, социальных конфликтов, риски криминогенные. Аналогично, солидарности жертв риска, как правило, являются и производителями рисков. Так, вынужденные переселенцы, будучи, несомненно, сами жертвами рисков, не являясь альтруистами, создают риски для принимающего населения. А.В. Мозговая отмечает: «Дети переселенцев саботируют преподавание русской истории и литературы в школе. Заметен отток русских детей из школы, попадающей фактически под влияние приезжих» [18, С. 405]. «Шоковая» терапия постсоветского общества породила невероятную ценностную дезинтеграцию, глубочайшую аномию, подорвавшую основы межнациональных и региональных связей, трансформировавшую характер деятельности миллионов людей, что также сказывается на характере рисков, их динамике. Современная модернизация страны идет противоречиво. Ее культурный, образовательный и управленческий потенциал не очень эффективен в принятии решения по управлению рисками, минимизации и блокировании основных опасностей для нормального функционирования общества. По моему мнению, в стране утверждается новая по содержанию свобода парадоксального типа, что порождает специфические российские риски. С одной стороны, утверждается свобода самоорганизации, в которой весьма велик компонент неупорядоченности и хаотической деятельности, не управляемой институциональными структурами. Акторы этой деятельности не только принимают на себя ответственности за риски от этой самоорганизации, но и производят дополнительные риски для окружающих, зачастую ненамеренные и непрогнозируемые. На хаотическую самоорганизацию люди вынуждены как-то рефлексировать. С другой стороны, сохраняется синкретический, спаянный механизм власти и управления, собственности и управления, что противодействует утверждению цивилизованного и рационального способа регуляции действий и взаимодействий людей с их согласия и с их участием. Возникают риски отчуждения, ибо «социальное управление, в котором не участвуют те люди, для решения проблем которых оно создано, перестает быть управлением, а становится элементарной и беззастенчивой манипуляцией людьми, фактором отчуждения людей от общих задач, интересов» [19, С. 61]. В итоге, россиянам приходится иметь дело с рисками свободы как естественной составляющей социальной самоорганизации, утверждения демократии «для нас». Эти риски предполагают естественную адаптацию к современной цивилизации, развивающейся нелинейно. Они являются имманентной составляющей для политического, экономического и социального функционирования россиян. В них, по существу, содержится квинтэссенция наших достижений в демократическом строительстве. Однако, к сожалению, эти риски отягощены дисфункциональными рисками хаотической самоорганизации и рисками, исходящими от синкретизма власти, собственности и управления. Заметим и то, что специфика этих рисков обусловлена тем, что они относятся к разным темповременам. Риски свободы как составляющей социальной самоорганизации характерны для современного общества, риски синкретизма – общества индустриального. Последние проявляют себя как дисфункции по отношению к современным демократическим и рыночным институтам.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 66

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY В целом же общественное сознание россиян трудно адаптируется к восприятию рисков. Тому есть ряд причин. В советское время утверждались идеи предопределенности прогрессивного общественного развития сообразно «объективным» законам истории, что в принципе «исключало» возможность риска для «социалистического пути развития». Осознанно или нет, формировалось позитивистское мышление, не способное адекватно интерпретировать процессы становления «общества риска» (У. Бек). Если техногенные риски как-то принимались во внимание, просчитывались, то риски социальные игнорировались: никто из руководителей не задумывался о непредвиденных последствиях вынужденного скачка в «общество риска». Социология риска как наука и учебная дисциплина не была институализирована. Мировой опыт изучения рисков социологами и представителями других наук не востребовался. Это обернулось макро- и микро- катастрофами, социальными и культурными травмами для миллионов россиян. Насколько же был прав П.А. Сорокин, когда писал: «Унаследованное нами в значительной степени социологическое невежество наших предков должно считаться теперь в качестве единственного и подлинного источника наших интеллектуальных страданий, наших моральных падений, наших ошибок, наших преступлений и социальных бедствий, столь ужасных и разнообразных» [20, С. 54]. Увы, понадобились десятилетия, прежде чем мы приступили к преодолению «социологического невежества». Сегодня необходимо как можно быстрее начать готовить россиян к тому, чтобы жить с рисками, формировать поведение адекватное рискам и, конечно, управлять рисками. Социология риска постепенно превращается в весьма актуальную самостоятельную отрасль социального знания. Особенно важно подчеркнуть, она не замыкается в себе, а открыта для взаимного развития со всеми социологическими дисциплинами и их парадигмами. На характер теоретико-методологического инструментария социологии оказывали влияние и развитие общества, и интеллектуальные традиции страны, в которой она зарождалась и развивалась, и, конечно, достижения самой науки. Новые теоретические подходы опирались на плечи предшествующих гигантов социологической мысли. Традиционно теории классифицируются по двум критериям: историко-культурный и национально-региональный контекст. В настоящей работе предлагается иной критерий классификации социологических теорий – по тому, насколько их теоретико-методологический инструментарий нацелен и способен анализировать усложняющуюся социокультурную динамику общества, исходя из постулата стрелы времени. По этому критерию выделяется пять поколений социологической теории. Первое поколение представлено позитивистской метапарадигмой, теорией, рассматривающей общественное развитие как эволюционно-линейное, исходя из того, что развитие природы и общества может быть в принципе интерпретировано одним и тем же теоретико-методологическим инструментарием. Первые социологии – О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, К. Маркс – пытались обосновать объективно-исторические законы, которые, по существу, применялись для интерпретации как общества, так и неживой материи, исходя из наличия жесткой причинности между социальными фактами и обратимости общественного развития – все народы в своем развитии в принципе повторяют «высшие, более прогрессивные» формы. Эти теории основаны на постулате евроцентризма научного знания. Второе поколение (интерпретивная метапарадигма) – теории, основанные на собственно социальном теоретико-методологическом инструментарии, который толковал причинность как вероятность совершения событий. Из чего следовало, что че-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 67

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ловеческое общество не есть нечто «исторически неизбежное», а результат «множества возможностей», ибо «мы имеем дело только с непонятной (или не вполне понятной) статистической вероятностью», отмечал М. Вебер [21, С. 612]. Эти теории нацелены на изучение альтернативного социума. Третье поколение (интегральная метапарадигма) – теории, интерпретирующие общественное развитие в виде неопределенных флуктуаций (П.А. Сорокин), подвижного равновесия, ускоренной дифференциации (Т. Парсонс), через призму «социологической амбивалентности» [22], обозначающей, что некая социальная форма обладает усложняющейся функциональной динамикой. Парадигма способна выполнять как позитивные функции, так и играть дисфункциональную роль в этой же системе. Более того, флуктуации, сложная динамика социума приводят к тому, что отныне предметом специального социологического анализа становятся непреднамеренные последствия характерных моделей поведения [23]. Представители этого поколения ввели в научный оборот само понимание нелинейной динамики. П. Сорокин пишет: «Нет никакой непрерывной линейной тенденции. … В этом смысле и история в целом никогда не повторяется, и совокупный исторический процесс имеет уникальный исторический аспект в каждом своем моменте, аспект, насчет которого можно предсказать только то, что он непредсказуем… и поскольку будущее непредсказуемо, мы не знаем и не можем знать, имеется ли какая-нибудь непрерывная главная тенденция и какой-нибудь пункт назначения, к которому идет человечество» [24, С. 92–93]. Четвертое поколение (рефлексивная метапарадигма модерна) – теории, анализирующие современное общество, для которого характерна как институциональная, так и индивидуальная рефлексивность. Процесс рефлексивности людей относительно их самоидентификации, как постоянный поток изменений, предполагающий, по существу, спонтанные выборы идентичностей, подвергается особо пристальному теоретическому анализу. Отсюда оказался востребованным деятельностно-активистский подход, разрабатываемый Э. Гидденсом, П. Бурдье, Дж. Александером, М. Арчер, П. Штомпкой и др. Модерн принес в нашу жизнь культивированный риск. Как полагает Э. Гидденс, культивированный риск «совпадает с некоторыми основополагающими установками, присущими современности. Способность нарушать устои, открывать новые пути и таким образом колонизировать участок неизведанного будущего является неотъемлемой частью тревожного характера современности» [25, Р. 126]. Соответственно, риск становится в центр социологических исследований. Пятое поколение (нелинейная метапарадигма постмодерн) – теории, и декларирующие, и изучающие нелинейную социокультурную динамику, процессы самоорганизации социума [12], обеспечивающие возникновение порядка из хаоса [26], превращение стихийного развития в направляемое [27], а также теории, анализирующие возникающий при этом десоциализирующийся социум, знаменующий «конец социального». Это принципиально новые теории, которые для выполнения поставленных задач потребовали столь значительного привлечения теоретико-методологического инструментария из естественных и гуманитарных наук, из-за чего некоторые социологи (Дж. Ритцер, Ж. Бодрийяр) отказываются считать данные теории собственно социологическими. Однако если принять во внимание, что десоциализирующийся социум не существует иначе, как по отношению к социально-гуманистическим практикам и структурам, то, по нашему мнению, теории, изучающие даже десоциализирующиеся реалии, которые, однако, не могут существовать иначе как в контексте социальных реалий, можно считать

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 68

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY социологическими. В пользу такого определения работает и тот аргумент, что интеграция социологии с естественными и гуманитарными науками, в частности, с социосинергетикой [28], отнюдь не выхолащивает и не умаляет собственно социологический инструментарий. ХVI Всемирный социологический конгресс показал, что в социологической науке произошли и продолжают происходить весьма радикальные изменения, выраженные во взаимодействии не только с родственными социальными науками, но и науками гуманитарными и естественными, у которых заимствуются и отдельные термины, и даже концепции, которые в дальнейшем наполняются собственно социологическим содержанием. Показательна в этом плане и тематика одной из Ad Hoc групп – «Социологи без границ» [29]. Как видно, сегодня социологической теории необходимо анализировать социум разной динамической сложности, находящийся в разных темпомирах, подверженный разрывам, имеющий тенденцию к дисперсии, да еще рефлексировать по поводу разрывов в самом процессе познания. Более того, в одном обществе сложно переплетаются глобальное, локальное, анклавное. Российский социолог В.А. Ядов говорит о том, что в мире и в России вообще остаются отдельные анклавы, не тронутые глобализацией: «Несомненная и наиважнейшая особенность России – анклавизация страны» [30, С. 354], – замечает он, добавляя, что «в реальности имеет место «гло-локал-анклавизация» мирового сообщества» [30, С. 358]. В широком смысле слова все пять поколений социологической теории современны, ибо и сегодня выполняют функции теории, позволяя осуществлять систематизацию знания, объяснять социальную жизнь через выдвижение гипотез применительно к конкретному социуму, его базовых характеристик (открытости – закрытости, временных масштабов динамики, соотношению компонентов глобального и локального, роли деятельных социальных субъектов и т.д.). В узком, собственном смысле слова современны лишь четвертое и пятое поколение теорий – теории модерна и постмодерна, ориентированные на исследования самоорганизации, рефлексии и нелинейности социума, факторов бифуркаций и, конечно, самих рисков. Каждое новое поколение социологической теории возникало лишь тогда, когда общество преодолевало очередной порог динамической сложности и, по существу, теоретико-методологический инструментарий создавался для анализа изменений. Границы между поколениями теорий релятивны: из того, что создано мировой социологической мыслью на разных исторических этапах, можно и нужно извлекать все ценное для понимания современных социальных процессов. Каждый уровень социологического анализа увеличения динамической сложности вытекал из предшествующего уровня и в свою очередь создавал условия для другого уровня анализа. Отнюдь не случайно возникла социология социологии 31], как рефлексивная социология, способствующая релятивизации и вместе с тем актуализации социологического знания: достижения социологов первых поколений не столь наивны, они постоянно переоткрываются, раскрываются своими новыми гранями, становясь органической частью современных теоретико-методологических разработок. По моему убеждению, ранее созданные социологические парадигмы, которые изначально не были нацелены на изучение риска, также могут быть использованы для интерпретации тех или иных рисков или же их граней, проявлений непредвиденных последствий. Наконец, отметим, что нелинейная динамика социума во всех своих проявлениях не может не отразиться на характере самой социологии, которая обретает рефлексивный,

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 69

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ризомный характер с отсутствием единого стержня развития. Очевидно, эта тенденция сохранится в обозримом будущем. Полагаем, сегодня можно говорить не только об игре структур (Ж. Дерида), игре истины (М. Фуко), но и об игре социологических теорий, их методологического инструментария, что характерно для нелинейной метапарадигмы постмодерна. Будучи ориентированной на интерпретацию неопределенных, ризомных процессов, на разрывы в познании, она по методологической сути становится все более пластичной и открытой, что касается и концепций, и категорий, и даже отдельных понятий. Это, подчас, не укладывается в привычное, рациональное теоретизирование, в культуру логоцентризма. Но формирующаяся нелинейная метапарадигма постмодерна набирает жизненную силу. Примечательно, что на ХVI Всемирном социологическом конгрессе рельефно проявился дискурс о границах науки и социальной науки, социологии без границ, незападных парадигмах, «постчеловеке», рефлексивности второго порядка и т.д. Вызовы социологическому знанию очевидны. От достойных ответов на них зависит не только переход российского общества к демократии и рынку, но и его гуманизация. Список литературы 1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2000. 312 с. 2. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2000. 312 с. 3. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона. М., 2004. 379 с. 4. (2007) ‘8th Annual Conference of the European Sociological Association Conflict, Citizenship and Civil Society. Abstract Book. Glasgow, Scotland, 3 – 6 September, 2007’, Abstract Book, pp. 33-34. 5.Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильямс К. Молодежь в обществе риска. М., 2001. 232 с. 6. Ritzer, G. (2007) The McDonaldization of Society, 5th edition. 7. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997. 576 с.; Рождение клиники. М., 1998. 310 с.; Надзирать и наказывать. М., 1999. 480 с.; Психиатрическая власть. СПб., 2007. 450 с. 8. Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004. 232 с. 9. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России. / Авт.-сост. Е.П. Добрынина; Под общ. ред. М.К. Горшкова. М., 2007. 448 с. 10. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М., 2007. 272 с. 11. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. 120 с. 12. Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. М., 2006. 169 с. 13. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. / 2-е изд. М., 2008. 543 с. 14. Романов В.Л. Социальная самоорганизация и государственность. М.: РАГС, 2003. 290 с. 15. Ахиезер А.С. Россия – от общества риска к обществу повышенной опасности. / Тезисы и доклады II Всероссийского социологического конгресса. М., 2003. 16. Яницкий О.Н. Социология риска. М., 2003. 192 с. 17. Яницкий О.Н. Риск-солидарности: российская версия. // Inter, 2004. № 2-3. С. 52-62. 18. Мозговая А.В. Этносоциальная толерантность: взгляд с позиции социологии риска. // Россия реформирующаяся: Ежегодник – 2003. / Отв.ред. Л.М. Дробижева. М., 2003. С. 397 – 412. 19. Тихонов А.В. Социология управления. М., 2007. 472 с. 20. Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб., 1999. 520 с. 21. Вебер М. Избранные произведения. М.,1990. 22. Merton, R.K. (1976) Sociological Ambivalence and Other Essays, New York. 23. Merton, R.K. (1936) ‘The Unanticipated Consequences of Purposive Action’, American Sociological Review, vol. 1. 24. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика, М., 2006. 25. Giddens, А. (1991) Modernity and Self–Identity: Self and Society in the Late Modern Age, Cambridge. 26. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994. 266 с.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 70

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY 27. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М., 1998. 480 с. 28. Егоров В.С. Философия открытого мира. М., 2002. 320 с.; Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной организации. СПб., 1999. 478 с.; Шалаев В.П. Социосинергетика: истоки, теория и практика в современном мире. Йошкар-Ола, 1999. 268 с.; Ельчанинов М. С. Методологические идеи социосинергетики. Тольятти, 2000; Глобализация: синергетический подход. М., 2002; Бранский В.П., Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. СПб., 2001. 159 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология: энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с. и др. 29. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalizing World, Durban, South Africa, 23-26 July, 2006. 30. Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения будущего российского общества. // Россия реформирующаяся. / М., Под ред. Л.М. Дробижевой. 2002. С. 349-363. 31. Mulkay, M. (1985) The Word and the World: Explorations in the Form of Sociological Analysis, London; Law, J. (ed.) (1986) Power, Action and Belief: A New Sociology of Knowledge, London. 32. Abdollahian, M.A., Coan, T.G., Oh, H. and Yesilada, B.A. (2012) ‘Dynamics of cultural change: The human development perspective’, International Studies Quarterly, vol. 56, no. 4, pp. 827-842. 33. Gibbs, Jr. and Cameron, L. (2008) ‘The social-cognitive dynamics of metaphor performance’, Cognitive Systems Research, vol. 9, no. 1-2, pp. 64-75. 34. Beck, J. and Young, M.F.D. (2005) ‘The assault on the professions and the restructuring of academic and professional identities: A bernsteinian analysis’, British Journal of Sociology of Education, vol. 26, no. 2, pp.183-197.

INFLUENCE OF NONLINEAR SOCIAL AND CULTURAL DYNAMICS ON THE RISK: CHALLENGES FOR SOCIOLOGICAL KNOWLEDGE Author: KRAVCHENKO S.A. KRAVCHENKO Sergey Aleksandrovich, Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Sociology Department of MGIMO (MGIMO University). Address: 76, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119454. Tel./fax: +7 (495) 434-90-66. E-mail: umosmgimo@gmail.com. Annotation. In the article considers the process of forming a non-linear social reality. Also analyses changes, which are expressed in interaction sociology with other sciences, from whom borrows individual terms and even the concept, that later fills with proper sociological content. Keywords: social and cultural dynamics, innovation risks, reflexivity, igraizatsiya, dysfunctional, subject index, cultural change, social theory, dynamic systems theory, social-cognitive dynamics, knowledge. References 1. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa. M., 2000. 312 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (2000) Order out of chaos, Moscow]. 2. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa. M., 2000. 312 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (2000) Order out of chaos, Moscow]. 3. Mnogolikaya globalizatsiya. Kulturnoe raznoobrazie v sovremennom mire. / Pod red. P. Bergera i S. Khantingtona. M., 2004. 379 str. [Berger, P. and Huntington, S. (ed.) (2004) Many Globalizations: Cultural Diversity in the Contemporary World, Moscow]. 4. (2007) ‘8th Annual Conference of the European Sociological Association Conflict, Citizenship and Civil Society. Abstract Book. Glasgow, Scotland, 3 – 6 September, 2007’, Abstract Book, pp. 33-34. 5. Chuprov V.I., Zubok Y.A., Uil'yams K. Molodezh' v obshchestve riska. M., 2001. 232 str. [Tchuprov, V.I., Zubok, J.A. and Williams, K. (2001:232) Young people in risk society, Moscow].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 71

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ 6. Ritzer, G. (2007) The McDonaldization of Society, 5th edition. 7. Fuko M. Istoriya bezumiya v klassicheskuyu epokhu. SPb., 1997. 576 str.; Rozhdeniye kliniki. M., 1998. 310 str.; Nadzirat' i nakazyvat'. M., 1999. 480 str.; Psikhiatricheskaya vlast'. SPb., 2007. 450 str. [Fuko, M. (1997) The history of madness in the classical period, St. Petersburg; (1998) The birth of the clinic, Moscow; (1999) Discipline ‘ de France and Punish, Moscow; (2007) Psychiatric Power: The course of lectures which was read at the College in 1973-1974, St. Petersburg]. 8. Luman N. Obschestvo kak sotsial'naya sistema. M., 2004. 232 str. [Luhmann, N. (2004) Society as a social system, Moscow]. 9. Svoboda. Neravenstvo. Bratstvo: Sotsiologicheskiy portret sovremennoy Rossii. / Avt. – sost. E.P. Dobrynina; Pod obshch. red. M.K. Gorshkova. M., 2007. 448 str. [Dobrynina, E.P. (2007) Freedom. Inequality. Brotherhood: The sociological portrait of modern Russia, in Gorshkov, M.K. (ed.), Moscow]. 10. Knyazeva E.N., Kurdyumov S.P. Sinergetika: Nelineynost' vremeni i landshafty koevolyutsii. M., 2007. 272 str. [Knyazeva, E.N. and Kurdyumov, S.P. (2007) Synergetics: Non-linearity of time and the co-evolution of landscapes, Moscow]. 11. Giddens E. Uskol'zayushchiy mir: kak globalizatsiya menyayet nashu zhizn'. M., 2004. 120 str. [Giddens, E. (2004) Missing world: how globalisation is changing our lives, Moscow]. 12. Kravchenko S.A. Nelineynaya sotsiokul'turnaya dinamika: igraizatsionnyy podkhod. M., 2006. 169 str. [Kravchenko, S.A. (2006) Nonlinear dynamics of the socio-cultural: organizational approach, Moscow]. 13. Toshchenko Zh.T. Paradoksal'nyy chelovek. / 2-e izd. M., 2008. 543 str. [Toshchenko, J.T. (2008) Paradoxical man, 2nd edition, Moscow]. 14. Romanov V.L. Sotsial'naya samoorganizatsiya i gosudarstvennost'. M., 2003. 290 str. [Romanov, V.L. (2003) Social self-organisation and statehood, Moscow]. 15. Akhiyezer A.S. Rossiya – ot obshchestva riska k obshchestvu povyshennoy opasnosti. / Tezisy i doklady II Vserossiyskogo sotsiologicheskogo kongressa. M., 2003. [Akhiezer, A.S. (2003) ‘Russia – from the risk society to the society increased danger’, Thesis and Papers of the Second All-Russian Congress of Sociology, Moscow]. 16. Yanitskiy O.N. Sotsiologiya riska. M., 2003. 192 str. [Yanicki, O.N. (2003) Sociology of risk, Moscow]. 17. Yanitskiy O.N. Risk-solidarnosti: rossiskaya versiya. // Inter, 2004. № 2-3. S. 52-62. [Yanicki, O.N. (2004) ‘Risk-Solidarity’, Inter, no. 1-2, pp. 52-62]. 18. Mozgovaya A.V. Etnosotsial'naya tolerantnost': vzglyad s pozitsii sotsiologii riska. // Rossiya reformiruyushchayasya: Yezhegodnik – 2003. / Otv.red. L.M. Drobizheva. M., 2003. 379-412 str. [Mozgovaya, A.B. (2003) ‘Ethno-social tolerance: a view from the sociology of risk’, Reforming Russia: Yearbook – 2003, Moscow, pp. 379412]. 19. Tikhonov A.V. Sotsiologiya upravleniya. M., 2007. 472 str. [Tikhonov, A. B. (2007) Sociology of Management, Moscow]. 20. Sorokin P.A. Prestupleniye i kara, podvig i nagrada. SPb., 1999. 520 str. [Sorokin, P.A. (1999) Crime and punishment, feat and reward, St. Petersburg]. 21. Veber M. Izbrannyye proizvedeniya. M., 1990. [Weber, M. (1990) Selected Works, Moscow]. 22. Merton, R.K. (1976) Sociological Ambivalence and Other Essays, New York. 23. Merton, R.K. (1936) ‘The Unanticipated Consequences of Purposive Action’, American Sociological Review, vol. 1. 24. Sorokin P.A. Sotsial'naya i kul'turnaya dinamika, М., 2006. [Sorokin, P.A. (2006) Social and cultural dynamics, Moscow]. 25. Giddens, А. (1991) Modernity and Self–Identity: Self and Society in the Late Modern Age, Cambridge. 26. Prigozhin I., Stengers I. Vremya, khaos, kvant. M., 1994. 266 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (1994) Time, chaos, quantum, Moscow]. 27. Moiseyev N.N. Rasstavaniye s prostotoy. M., 1998. 480 str. [Moiseev, N.N. (1998) Parting with ease, Moscow]. 28. Yegorov V.S. Filosofiya otkrytogo mira. M., 2004. 320 str. [Egorov, V.S. (2004) The philosophy of the open world, Moscow]; Vasil'kova V.V. Poryadok i khaos v razvitii sotsial'nykh sistem: sinergetika i teoriya sotsial'noy organizatsii. SPb., 1999. 478 str. [Vasylkova, V.V. (1999) Order and chaos in the development of social systems: synergy and the theory of social organisation, St. Petersburg]; Shalayev V.P. Sotsiosinergetika: istoki, teoriya i praktika v sovremennom mire. Yoshkar-Ola, 1999. 268 str. [Shalaev, V.P. (1999) Social synergy: origins, theory and practice in the modern world, Yoshkar-Ola]; Yel'chaninov M.S. Metodologicheskiye idei sotsiosinergetiki. Tol'yatti, 2000; Globalizatsiya: sinergeticheskiy podkhod. M., 2002. [Elchaninov, M.S. (2000) Methodological ideas of social synergy, Togliatti; (2002) Globalisation: a synergistic approach, Moscow]; Branskiy V.P., Pozharskiy S.D. Sotsial'naya sinergetika i akmeologiya. St. Petersburg, 2001, 159 str. i dr. [Bransky, V.P. and Pozharsky, S.D.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 72

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY (2001) Synergetics and social acmeology, St. Petersburg]; Sharkov F.I. Kommunikologiya: entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: encyclopedic dictionary catalogue, Moscow],etc. 29. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalizing World, Durban, South Africa, 23-26 July, 2006. 30. Yadov V.A. Nekotoryye sotsiologicheskiye osnovaniya dlya predvideniya budushchego rossiyskogo obshchestva. // Rossiya reformiruyushchayasya. // Pod. Red. L.M. Drobizhevoi. M., 2002. С. 349-363. [Yadov, V.A. (2002) ‘Some sociological basis for predicting the future of Russian society’, Reforming Russia, in Drobizheva, L.M. (ed.), Moscow, pp. 349-363]. 31. Mulkay, M. (1985) The Word and the World: Explorations in the Form of Sociological Analysis, London; Law, J. (ed.) (1986) Power, Action and Belief: A New Sociology of Knowledge, London. 32. Abdollahian, M.A., Coan, T.G., Oh, H. and Yesilada, B.A. (2012) ‘Dynamics of cultural change: The human development perspective’, International Studies Quarterly, vol. 56, no. 4, pp. 827-842. 33. Gibbs, Jr. and Cameron, L. (2008) ‘The social-cognitive dynamics of metaphor performance’, Cognitive Systems Research, vol. 9, no. 1-2, pp. 64-75. 34. Beck, J. and Young, M.F.D. (2005) ‘The assault on the professions and the restructuring of academic and professional identities: A bernsteinian analysis’, British Journal of Sociology of Education, vol. 26, no. 2, pp.183-197.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 73

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ

ГРАЖДАНСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ В УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОЭПИДЕМИЧЕСКИМИ ПРОЦЕССАМИ Авторы: ВАСИЛЕНКО Л.А., ГУБЕРНОВА М.В. ВАСИЛЕНКО Людмила Александровна  доктор социологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Заместитель главного редактора журнала «Коммуникология», почетный работник высшего профессионального образования РФ. Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-07-01. Е-mail: vasilenkola@mail.ru. ГУБЕРНОВА Марина Валериевна – кандидат медицинских наук, магистрант Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571 Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: рассмотрены вопросы здоровья общества в связи с возрастанием сложности общественных процессов в контексте триединства жизнеобразующих начал – биологического, социального и духовного. Термины: «здоровье» – качественная характеристика населения и базовая составляющая развития современного общества, «социальное здоровье» – способность гармоничного регулирования своих отношений в обществе, «духовное здоровье» – наличие условий свободного развития в нравственном отношении» «социально-эпидемический процесс» – процесс возникновения и диффузии клинически выраженного заболевания или социоинформационных вирусов (идеологических течений, религиозных, слухов, технологических инноваций, моды, азартных игр, алкоголя, наркотиков и т.п.). Показаны: значение в управлении социально-эпидемическими процессами: социальных коммуникаций и коммуникативной среды, синергийного комплекса технологий электронного правительства четырех уровней сложности («e-informing», «e-interaction», «e-construction», «e- new communication») в контексте развития гражданских коммуникаций и распределения социальных ролей: возможности оздоровления социального организма комплексом методов социальной терапии на трех уровнях социальной реальности: мегауровень (общество, человечество), макроуровень (общности и группы), микроуровень (индивиды). Ключевые слова: социальное здоровье, гражданские коммуникации, коммуникативная среда, самоорганизация, электронное правительство, социальная терапия, клиническая социология, метод социологической интервенции, социальное конструирование, социальноэпидемический процесс, информационный вирус, три слагаемых эпидемии, социальные роли, гражданское общество, эмпирический анализ, принятие решений, коммуникационные сети, глобальное управление, глобальное гражданское общество, общественная сфера, окружающая среда, интернет.

В ХХ веке появились новые угрозы для общества, которые требуют иных подходов к управлению. Новые вызовы связаны с резким увеличением сложности общественных процессов в результате интенсивного развития информационных технологий, глобальной информационной сетевой структуры, освоения новых форм коммуникации, что

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 74

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY привело к «взрослению» информационного общества и формированию качественно нового социального пространства информационного общества. Налицо наличие условий для спонтанного роста мобильности индивидов, быстрого выстраивания противовесов власть имущим структурам. В такой ситуации уже не продуктивна формула «Государство  это Я». Несмотря на тяготение граждан к авторитарной системе правления и потребности в установлении стабильного порядка, эффективность управления может быть достигнута только в рамках формулы «Государство  это мы» с использованием энергетики социальной самоорганизации. Особую опасность и новые возможности для развития общества приобретают процессы эпидемического характера, развитие которых в социальных системах носит резко нарастающий стихийный характер. В данном контексте приобретает актуальность дискурс здорового или нездорового общества. Здоровье в условиях рыночной экономики становится ресурсом, товаром, который может быть капитализирован, использован эффективно в интересах развития здоровой социальной системы. В данном аспекте верно и обратное влияние – нездоровая социальная система продуцирует патологии социального организма, которые могут вызвать болезни индивида в прямом первоначальном смысле данного слова. Мы переосмысливаем феномен «здоровье», обращаясь к восточной философии и практике, в которых традиционно оздоровление тела связано с совершенствованием духа. В этом же смысле рассматривает человека и российский ученый В.Л. Романов: «Человек в социальной сфере не может рассматриваться иначе, чем, исходя из триединства его жизнеобразующих начал – биологического, социального и духовного. Каждому из указанных начал соответствуют потребности, осознание которых формирует интересы человека, мотивирующие его поведение. Способность свободно реализовывать биологические потребности (в питании, питье, движении, воспроизводстве) определяет физическое здоровье. Способность гармоничного регулирования своих отношений в обществе является выражением социального здоровья, а свободное развитие в нравственном отношении – условие здоровья духовного» [1]. Таким образом, термин «здоровье» рассматривается как качественная характеристика населения и непременная составляющая развития современного общества и все чаще используется применительно к социальной системе, ибо системный подход требует учета всех составляющих жизнедеятельности индивидов и социальных общностей, в которых они живут. Таким образом, речь идет о формировании более широкого контекста системы поддержания здоровья, включая биологический, личностностно-психологический, общественный (социальнопсихологический), коммерческий, корпоративно-медицинский и государственный уровни [2, C. 15]. В настоящее время широко распространены термины «социальнозначимые заболевания», «социальные патологии», «социальные эпидемии» и др. Социальные эпидемии таят в себе особую опасность для общества. Понятие «эпид́емия» происходит из медицины и означает быстрое массовое распространение какого-либо инфекционного заболевания (например, чумы, тифа, холеры, дифтерита, скарлатины, кори, гриппа, гепатита, ВИЧ/СПИДа) на какой-либо территории, превышающее обычный уровень заболеваемости. Общий признак инфекционных болезней – заразность. Социально-эпидемический процесс – есть процесс возникновения и распространения среди населения не только клинически выраженного заболевания или носительства, но и распространение социальных и социоинформационных вирусов: идеологических течений, например, религиозных, слухов, технологических инноваций, моды, азартных игр, алкоголя, табака, наркотиков и т.п.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 75

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ В чем сходство этих процессов? В сверхбыстром распространении «возбудителя инфекции» внутри социальной общности. И значимую роль в данном процессе играют развитые коммуникации. «Возбудитель» передается от индивида к индивиду, «заражая» окружающих, находящихся в пределах доступности к очагу инфекции, а может передаваться опосредованно через информационную коммуникативную среду. Всякая социальная эпидемия связана с массовым распространением через социальные коммуникации некого информационного «вируса», инкорпорируемого в общественное сознание. Очень быстро после воздействия такой информации «зараженными» могут стать почти все индивиды данной социальной общности [3]. Даже в ситуации, когда произошедшие изменения не оцениваются как негативные, «возбудитель инфекции» – агент влияния однозначно инициирует нарастающий процесс разрушения существующего параметра порядка – частичного или полного. Всякое их разрушение в результате эпидемического процесса, даже локальное, приводит к последствиям, затрагивающим всю систему параметров порядка, которым подчиняется поведение индивидов и их сообществ. Введение новых смыслов порождает неравновесность. Некоторые новые смыслы находят свое положение в существующей системе параметров порядка. Процесс может стать началом необратимых процессов для изменяющейся социальной системы – либо разрушительным с летальным исходом, либо началом обновления, сопровождаясь «болезненным» процессом взращивания нового смысла – рожденного или обновленного параметра порядка. Мы не можем знать априори, что из этой «болезни» вырастет; исход в переломный момент, в точке бифуркации, не может быть заранее предсказан. Успокаивает наличие способности социальных систем эволюционировать к более эффективным состояниям, отбирая и распространяя лучшие варианты поведения. После «болезни» социальный организм, как правило, обретает иммунитет (невосприимчивость) организма к возбудителю данной инфекции, т.е. социальная система получает шанс выйти на новый уровень развития. Проблема заключается в способности руководителей прислушиваться к ритмам социальной эволюции, отвечать адекватными действиями. Ритмы социальной эволюции задаются агентами влияния как позитивно-го, так и негативного действия. Для распространения социальной эпидемии необходимы определенные условия, социальные предпосылки: наличие возбудителей инфекции; источник возбудителя инфекции, эпидемический очаг; многочисленность потенциальных носителей инфекции – распространителей эпидемии, благоприятная для распространения коммуникационная среда, плотность коммуникаций, обеспечивающих тесный контакт членов инфицируемой социальной общности друг с другом, отсутствие у потенциальных носителей инфекции иммунитета, восприимчивость человека к инфекции (выступающего «приемником» инфекции); определенное состояние активности людей и болезнетворного агента, т.е. взаимное обладание определенным уровнем активности, механизмы распространения возбудителей инфекции – информационных вирусов. В связи с этим, важнейшей составляющей повышения эффективности социального управления становится развитие коммуникационной среды. Процессы интернетизации стимулируют необходимую коммуникационную плотность информационной среды, в которой повышается степень распространяемости информационных вирусов. Этим обусловлены недемократические подходы к формированию гражданских коммуникаций органами власти (в первую очередь, к самой демократии). К их стремлению взять данные процессы под контроль оказалась не подготовлена государственная власть. Ее

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 76

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY представители не умеют решать проблемы демократическими методами. Они не верят, что гражданское общество может действовать конструктивно. Они не знают, как стимулировать процессы позитивной направленности. Гражданское общество, в их представлениях, – темная, деструктивная, непонятная сила. С другой стороны, и граждане тоже не очень доверяют представителям гражданского общества, в их сознании именно государство ассоциируется с позитивной силой, определяющей порядок. Такое представление мешает формировать и продвигать действительно эффективные механизмы социального управления. Данные проблемы в той или иной мере свойственны не только нашей стране. Противоречивость процесса видна на примере определения термина «электронное правительство». Исторически этот термин создан интернет-сообществом в результате социальной самоорганизации, конструктивного выражения протеста против несовершенства механизмов демократии на глобальном уровне, исключающих не только рядовых граждан, но и многие страны из процессов принятия судьбоносных для мира решений. В 2000 г. «электронное правительство» определялось как «непрерывная оптимизация поставки услуг, участия граждан в управлении посредством трансформации внутренних и внешних отношений через технологию Интернет и новые средства массовой информации»[4] или «Электронное правительство представляет собой форму организации, которая интегрирует взаимодействие и взаимоотношения между государством и гражданами, компаниями, общественными институтами через использование современных информационных и коммуникационных технологий» (Center of Excellence for E-Government of the IDT-HSG; www.electronic-government.org). Уже через год исследовательская группа Конгресса США дает иное толкование: «электронное правительство (e-government) предполагает использование информационных технологий, включая Интернет, с целью улучшения предоставления правительственных услуг гражданам, предприятиям и государственным учреждениям». Здесь целью являются уже не формы организации, взаимодействия и взаимоотношения, не демократия, а всего лишь услуги в интересах граждан. Произошла подмена сути демократических взаимодействий по регулированию устройства социума на глобальном уровне односторонними действиями органов власти, распространяющимися только на своей территории или среди граждан своей страны. Об участии граждан в управлении на глобальном уровне уже речь не ведется. Постановление Правительства России № 65 от 28 января 2002 г. «О федеральной целевой программе «Электронная Россия» (2002– 2010 годы) положило начало систематической работе по внедрению информационных технологий в работу органов власти, но не подразумевает создания среды для демократических взаимодействий граждан. Таким образом, и наше правительство, аналогично зарубежным, сосредотачивает усилия преимущественно на однонаправленных процессах, исконно выполняемых государством – на предоставлении услуг со стороны государства, а не на взаимодействии, не на участии граждан в управлении. В результате инфраструктура и социальная среда гражданского общества не включаются на данном этапе в качестве составной части в общую архитектуру «электронного государства» в демократическом смысле этого термина. Она не затрагивает социальную сторону механизмов «электронного правительства», социальное взаимодействие и продвижение механизмов демократии и воспитания гражданственности в российский социум. Последствия очевидны – явное сокращение условий для «демократических притязаний» граждан.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 77

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ На глобальном уровне люди продолжают искать и находят технологии взаимодействия, формирования гражданских коммуникаций с целью участия в управлении и решения возникающих проблем. Предоставление гражданам качественных государственных услуг имеет целью не только создание «электронного правительства». Не менее важно повышение эффективности социального управления, создание инфраструктуры и информационной среды для включения граждан в демократические процессы принятия государственно значимых решений, а также разрушение монополии чиновников и элиты на значимую информацию для развития социума, транспарентность, прозрачность работы органов власти. Следует отметить, что в последние годы руководство России продвигает ряд технологий  «открытое правительство», механизмы краудсорсинга, экспертные технологии в принятии социально значимых государственных решений и т.п. «Электронное правительство» («e- government») должно сочетать технологии различного уровня сложности: первый уровень сложности – «e-informing» (информирование); второй уровень сложности – «e-interaction» (взаимодействие); третий уровень сложности – «e-construction» (конструирование); четвертый уровень сложности – «e- new communication» (новые коммуникации между «средами»). Теоретико-методологической основой разработки технологий электронного правительства может выступить современная теория социального поведения, на разработке которой в своем выступлении на Гайдаровских чтениях 2011 г. настаивал профессор Ю.А. Тихомиров. Действительно развитие теоретических основ поведения на основе социологических методов, рассмотрения моделей поведения с учетом статусов, ролей, гибких институтов может определить необходимый методологический базис для выбора моделей поведения в условиях динамически изменяющейся информационной среды. В соответствии с ними можно представить «электронное правительство» как синергийный комплекс технологий (управленческих, информационных, коммуникационных и др.) для формирования моделей управления поведением через информационные социальные среды. Технологии такого комплекса позволяют формировать необходимые модели поведения в соответствии с тенденциями развития социальной системы. Такое управление создаст условия для нивелирования социальных деструкций за счет развития самоорганизации и включения граждан в данные процессы. Исходя из этого, имеет смысл изучать развитие информационных технологий для раскрепощения потенциала самоорганизации российских граждан, активного вовлечения в общественную жизнь с целью повышения позитивно направленной организованности граждан и открытости, транспарентности государственного управления. Наиболее перспективно взаимодействие органов власти и граждан в процессах эпидемического распространения социальных конструктов в информационной среде для замены старых образцов поведения новыми. Управление такими социально-эпидемическими процессами требует разработки специальных инструментов. Распространение многих позитивных или деструктивных социальных инноваций в значительной степени подобно механизмам распространения эпидемий. «Лучший способ понять то, как возникают направления моды; как происходят приливы и отливы волны преступности; или, в этом же ключе, как неизвестные книги превращаются в бестселлеры; как распространяется среди подростков пристрастие к курению; как возникает феномен молвы или же любые другие необъяснимые явления, характерные для сегодняшней повседневной жизни, – это относиться к этому, как к эпидемиям» [5, C. 2]. Идеи, товары, информация и типы поведения распространяются

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 78

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY точно так же, как вирус. Американский исследователь Малкольм Глаудэлл в работе "Переломный момент" отмечает, что в основе социальной эпидемии лежат вполне материальные изменения, каждое из которых в отдельности может быть незначительным, но вместе они приводят к переломному моменту – критической точке, с которой начинается неконтролируемое развитие событий. В социосинергетике такую критическую точку принято называть точкой бифуркации. Глаудэлл сформулировал три слагаемых эпидемии: закон малого числа, фактор прилипчивости и сила обстоятельств, которые обеспечивают возможность логического понимания эпидемий. Сила обстоятельств характеризуется восприимчивостью к среде, если смотреть с точки зрения подверженных влиянию среды людей, или силой влияния среды, если смотреть с позиций воздействия самой среды. Сила обстоятельств обусловливает то, что люди намного более воспринимают воздействие среды, чем кажется на первый взгляд. Контекст социальной среды важен, поскольку специфические и относительно малые элементы окружения могут стать переломными моментами. Вместе с тем, такие моменты в контексте информационной среды – это то, что мы можем изменить. Работа с социальным контекстом имеет значение. Так, М. Гладуэлл, обращаясь к примеру распространения и «свертывания» эпидемии преступности, указывает на возможность достижения результатов за счет совокупного воздействия на факторы риска среды: мы можем застеклить разбитые окна и стереть граффити, в первую очередь удалив сигналы, которые поощряют преступность. Закон малого числа [5] описывает особенности распространения информации: начать эпидемию способны уникальные люди. Как причиной эпидемии гриппа может быть всего один больной человек, так и волну хулиганских выходок в метро могут спровоцировать всего несколько пассажиров. Один довольный клиент нового ресторана, порекомендовавший его друзьям, может сделать это заведение модным. Социальные эпидемии происходят таким же образом. Их успех обеспечивает небольшое количество активных людей, первыми подхватившими вирус, они же способны пресечь эпидемию. Все, что нужно, для распространения социальной эпидемии это найти таких людей. Условно их можно назвать «объединители», «знатоки» и «торговцы». М. Гладуэлл формулирует их социальные роли. «Объединители» обладают подсознательным и врожденным навыком к созданию социальных связей. Они любят людей искренне и сильно. Они коллекционируют людей так же, как другие собирают марки. Они держат в своих компьютерах списки имен знакомых. «Объединители» чрезвычайно влиятельны. Мы все рассчитываем на них, так как они дают нам доступ к возможностям и кругу общения, к которому мы сами не принадлежим. «Знатоки» обладают информацией о большом количестве различных полезных продуктов, выгодных цен и интересных мест. Они получают удовольствие оттого, что помогают людям принимать правильные, коммерчески выгодные, решения. «Торговцы» – харизматичные люди, которые могут заразить других своими эмоциями, не произнося ни слова. Они обладают способностью втягивать людей в свой ритм жизни, диктовать условия взаимодействия, вести разговор на своих условиях. Фактор прилипчивости или заразность проявляется в том, что внесение небольшого изменения в содержание или способ подачи сообщения-вируса приводит к массовому заражению и ускоренному развитию социальной эпидемии. Есть специальные способы сделать обращение запоминающимся. Есть относительно простые приемы внесения поправок в то, как подается или как выстраивается информация, и эти поправки могут сыграть решающую роль в том, какой результат в итоге будет достигнут.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 79

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ Закон малого числа – вот, что еще может повлиять на развитие эпидемии. Какие правила, например, можно использовать в бизнесе, если ставишь цель заразить страстью к своей продукции миллионы покупателей? Оказывается, для того, чтобы рекламное послание или идея приобрели эпидемический потенциал, они должны быть сначала восприняты и переработаны небольшой сплоченной группой. Это утверждение основывается на том, что человек не может справиться с мощным наплывом информации. Наши интеллектуальные возможности и способность обрабатывать сырую информацию ограничены. Как только мы получаем больше информации, чем можем осмыслить, мы выстраиваем на ее пути барьеры. Роль малой группы в том, что она «приготовляет» информацию до удобоваримого состояния и уже в удобных для восприятия остальными объемах и формах передает дальше. Когерентные усилия всех участников  «знатоков», «объединителей» и «торговцев» могут привести к массовому спросу на продвигаемые образцы поведения, т.е. на ход инициированного ими эпидемического процесса. В инновационной социальной среде механизмы социального рынка, позволяющего использовать потенциал социальной самоорганизации, наиболее продуктивны. Такие научные разработки целесообразно базировать на технологиях электронного правительства третьего уровня сложности – «e-construction» (конструирование), в основе которых – создание условий для применения сетевого общественного интеллекта к конструированию моделей поведения граждан. Ведущая роль общественного интеллекта должна отводиться наращиванию коллективного разума, социального сознания субъектов социального управления на основе нравственности. Четвертый уровень сложности – «e- new communication» – (новые коммуникации между «средами») позволит широко распространить культуру продвигаемых социальных конструктов, формируя соответствующий дизайн социальных инноваций [6]. Для оздоровления социального организма целесообразно применять тех-нологии социальной терапии, направленные на нормализацию социальных связей, взаимодействий и отношений в разных сферах общественной жизни. Процесс социальной терапии реализуется на трех уровнях социальной реаль-ности в соответствии с уровнями ее объекта: мегауровень (общество, человечество), макроуровень (общности и группы), микроуровень (индивиды) [7]. На мегауровне социальная терапия направлена на нормализацию социальных связей и взаимодействий через гармонизацию коммуникационной системы и коммуникативной среды между взаимодействующими участниками, согласование коммуникаций между коммуникативными средами взаимодействующих общностей с использованием технологий «e-interaction» и «e- new communication» с целью устранения деструктивных общественных практик в российской действительности на уровне общества, формирования позитивного контекста общей социальной среды как общего поля пересечения коммуникативных сред участников, ликвидации разрыва коммуникаций между ними, устранения факторов риска среды, выявления и локализации деструктивных смыслов коммуникативной среды. Здесь особенно важно взаимодействие социальных акторов с распределенными социальными ролями – «объединителей» и «знатоков» для формулирования способов подачи новых образцов поведения, информационных вирусов для последующего «взращивания» новых моделей социального поведения [3]. На макроуровне ведется работа с социальными группами по устранению деструктивных отклонений в существующих моделях поведения. Базируясь на технологиях

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 80

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY электронного правительства третьего уровня сложности – «e-construction» (конструирование), «объединители» и «торговцы» смогут адаптировать задуманные на мегауровне конструкты поведения до возможности их использования конкретными социальными группами и общностями. Социальная терапия здесь обязательно применяет методы социологической интервенции и социологического эксперимента, а также модели консолидации позиций и поиска единства. На микроуровне более продуктивна социальная терапия с использованием клиникосоциологических исследований социальных дисфункций, социальной дезинтеграции, социальной дезадаптации, компенсирующей патологической адаптации личности, а также социологической интервенции и конструирования личностных образцов социального поведения, закрепляя их в дальнейшем с помощью технологий социальной реабилитации. Список литературы 1. Романов В.Л. Человек и социально-нравственная стратификация общества. М., 2000. 2. Кордонский С.Г. Онтология феномена «здоровье». // Система поддержания здоровья в современной России: сборник статей и материалов полевых исследований. / Под ред. И.В. Кошкаровой. М., 2012. С. 13-33. 3. Василенко Л.А., Вронская М.И. Взаимодействие органов власти с институтами гражданского общества в России. М., 2012. 18 с. 4. Gartner Group: Di Mario, A., Harris, K., Caldwell, F. and P. Kao, L. (2000) ‘Key Issues in E-Government Strategy and Management’, Research Notes, Key Issues, Stamford, 23 May. 5. Gladwell, M. (2002) The tipping point: How little things can make a big difference’, Boston. 6. Василенко Л.А. Менеджмент социальных инноваций. М., 2010. 303 с. 7. Сельванович Н.В. Социальная терапия как технология устранения негативных отклонений в существовании социальных систем. // Социология в системе научного управления [Электронный ресурс]: Материалы IV Всероссийского социологического конгресса. М., 2012. 1 CD ROM. 8. Шарков Ф.И. Коммуникология: социология массовой коммуникации. М., 2010. 320 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2009. 591 с. 9. James, O. (2007) ‘Evaluating the expectations disconfirmation and expectations anchoring approaches to citizen satisfaction with local public services’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 19, no. 1, pp. 107-123. 10. Binz-Scharf, M. C., Lazer, D. and Mergel, I. (2011) ‘Searching for answers: Networks of practice among public administrators’, The American Review of Public Administration, vol. 42, no. 2, pp. 202-225. 11. Chadwick, A. and May, C. (2003). ‘Interaction between states and citizens in the age of the internet: egovernment in the United States, Britain, and the European Union’, Governance, no. 16, pp. 271-300. 12. Dimitrova, D.V. and Chen, Y.C. (2006) ‘Profiling the adopters of e-government information and services: The influence of psychological characteristics, civic mindedness, and information channels’, Social Science Computer Review, vol. 24, no. 2, pp. 172–188. 13. Hetherington, Marc J. (1998) ‘The political relevance of political trust’, The American Political Science Review, vol. 92, no. 4, pp. 791–808. 14. Mergel, I., Lazer, D. and Binz-Scharf, M.C. (2008) ‘Lending a helping hand: Voluntary engagement in knowledge sharing’, International Journal of Learning and Change, vol. 3, no. 1, pp. 5-22. 15. Schedler, K. and Scharf, M.C. (2001) ‘Exploring the interrelations between e-government and the new public management’, in Schmid, B., Stanoevska-Slabeva, K. and Tschammer, V. (eds.), Towards the E-Society: E-Commerce, E-Business, and E-Government, Boston, pp. 775-788. 16. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effect on tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583. 17. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemic dimension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp. 411-426. 18. Papacharissi, Z. (2004) ‘Democracy online: Civility, politeness, and the democratic potential of online political discussion groups’, New Media and Society, vol. 6, no. 2, pp. 259-283.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 81

КОММУНИКОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ 19. Hiday, V.A., Swartz, M.S., Swanson, J. and Wagner, H.R. (1997) ‘Patient perceptions of coercion in mental hospital admission’, International Journal of Law and Psychiatry, vol. 20, no. 2, pp. 227-241. 20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global governance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1., pp. 78-93. 21. Yang, G. and Calhoun, C. (2007) ‘Media, civil society, and the rise of a green public sphere in China’, China Information, vol. 21, no. 2, pp. 211-236. 22. Mueller, M., Pagй, C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-information policy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185.

CIVIL COMMUNICATIONS AND DISTRIBUTION OF SOCIAL ROLES IN THE MANAGEMENT OF SOCIO-EPIDEMIC PROCESSES Authors: VASILENKO L.A., GUBERNOVA M.V. VASILENKO Liudmila Aleksandrovna, Doctor of Social Science, Professor, Deputy Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE), Honorary Academic Figure of the Russian Higher Education. Deputy Editor of the Communicology Periodical. Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (499) 956-07-01. E-mail: vasilenkola@mail.ru. GUBERNOVA Marina Valerievna, Master’s Degree Student of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Annotation. Health issues of the society in connection with the increase of social processes’ complexity in the context of life – forming beginning’s trinity – biological, social and spiritual – are considered in the article. The term «health» – is a qualitative characteristic of population and basic component of the development of modern society. «Social health» is the ability to harmonize social relations in the society. «Spiritual health» is the presence of free development conditions with regards to morality. «Socio-epidemic process» is the process of the emergence and diffusion of clinically expressed diseases among the population as well as dissemination of socioinformational viruses: the ideological currents, religious idea, technological innovation, fashion, gambling, alcohol, drugs, etc. The authors show the meaning of social communications and the communicative environment. Also they show the use of synergy complex of e-government technologies including four levels of complexity («e-informing», «e-interaction», «e-construction», «e – new communication») in the management of socio-epidemic processes in context of public communication’s development and social roles’ distribution. The author revealed the possibility of social organism’s recovery by means of social therapy’s set of methods at three levels of social reality: mega (society, humanity), macro (communities and groups), micro (individuals). Keywords: public health, civil communication, communication environment, self-organization, E-government, social therapy, clinical sociology, method of sociological intervention, social construction, socially significant diseases, social epidemic process, information virus, three components of the epidemic, social roles, civil society, empirical analysis, communication networks, global civil society, global governance, public sphere, environment, internet.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 82

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY References 1. Romanov V.L. Chelovek i sotsial'no-nravstvennaya stratifikatsiya obshche-stva. M., 2000. [Romanov, V.L. (2000) Human and social-moral stratification of society, Moscow]. 2. Kordonskiy S.G. Ontologiya fenomena «zdorov'ye». // Sistema podder-zhaniya zdorov'ya v sovremennoy Rossii: sbornik statey i materialov polevykh issledovaniy / Pod red. I.V. Koshkarovoy. M., 2012. S. 13-33. [Kordonsky, S.G. (2012) ‘The ontology of the phenomenon of «health», in Koshkarova, I.V. (ed.) The health system in modern Russia: a collection of articles and field research, Moscow, pp. 13-33]. 3. Vasilenko L.А., Vronskaya M.I. Vzaimodeystviye organov vlasti s institutami grazhdanskogo obshchestva v Rossii. M., 2010. 18 str. [Vasilenko, L.A. and Vronskaya M.I. (2010) ‘The interaction of government and civil society institutions in Russia’, Moscow]. 4. Gartner Group: Di Mario, A., Harris, K., Caldwell, F. and P. Kao, L. (2000) ‘Key Issues in E-Government Strategy and Management’, Research Notes, Key Issues, Stamford, 23 May. 5. Gladwell, M. (2002) The tipping point: How little things can make a big difference, Boston. 6. Vasilenko L.A. Menedzhment sotsial'nykh innovatsiy. M., 2010. 303 str. [Vasilenko, L.A. (2010) Management of Social Innovation, Moscow]. 7. Sel'vanovich N.V. Sotsial'naya terapiya kak tekhnologiya ustraneniya negativnykh otkloneniy v sushchestvovanii sotsial'nykh sistem. // Sotsiologiya v sisteme nauchnogo upravleniya [Elektronnyy resurs]: Materialy IV Vserossiyskogo sotsiologicheskogo kongressa. M., 2012. 1 CD ROM. [Selvanovich, N.V. (2012) ‘Social therapy as technology eliminate the negative deviations of the existence of social systems’, Sociology in the system of scientific management: Proceedings of the IV All-Russian Congress of Sociology [1 CD ROM], Moscow]. 8. Sharkov F.I. Kommunikologiya: sotsiologiya massovoy kommunikatsii. M., 2010. 320 str.; Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2009. 591 str. [Sharkov, F.I. (2010) Communicology: sociology of mass communication, Moscow; Sharkov, F.I. (2009) Communicology: basic theory of communication, Moscow]. 9. James, O. (2007) ‘Evaluating the expectations disconfirmation and expectations anchoring approaches to citizen satisfaction with local public services’, Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 19, no. 1, pp. 107-123. 10. Binz-Scharf, M. C., Lazer, D. and Mergel, I. (2011) ‘Searching for answers: Networks of practice among public administrators’, The American Review of Public Administration, vol. 42, no. 2, pp. 202-225. 11. Chadwick, A. and May, C. (2003). ‘Interaction between states and citizens in the age of the internet: egovernment in the United States, Britain, and the European Union’, Governance, no. 16, pp. 271-300. 12. Dimitrova, D.V. and Chen, Y.C. (2006) ‘Profiling the adopters of e-government information and services: The influence of psychological characteristics, civic mindedness, and information channels’, Social Science Computer Review, vol. 24, no. 2, pp. 172–188. 13. Hetherington, Marc J. (1998) ‘The political relevance of political trust’, The American Political Science Review, vol. 92, no. 4, pp. 791–808. 14. Mergel, I., Lazer, D. and Binz-Scharf, M.C. (2008) ‘Lending a helping hand: Voluntary engagement in knowledge sharing’, International Journal of Learning and Change, vol. 3, no. 1, pp. 5-22. 15. Schedler, K. and Scharf, M.C. (2001) ‘Exploring the interrelations between e-government and the new public management’, in Schmid, B., Stanoevska-Slabeva, K. and Tschammer, V. (eds.), Towards the E-Society: E-Commerce, E-Business, and E-Government, pp. 775-788. 16. Nelson, T.E., Clawson, R.A. and Oxley Z.M. (1997) ‘Media framing of a civil liberties conflict and its effect on tolerance’, American Political Science Review, vol. 91, no. 3, pp. 567-583. 17. Habermas, J. (2006) ‘Political communication in media society: Does democracy still enjoy an epistemic dimension? The impact of normative theory on empirical research’, Communication Theory, vol. 16, no. 4, pp. 411-426. 18. Papacharissi, Z. (2004) ‘Democracy online: Civility, politeness, and the democratic potential of online political discussion groups’, New Media and Society, vol. 6, no. 2, pp. 259-283. 19. Hiday, V.A., Swartz, M.S., Swanson, J. and Wagner, H.R. (1997) ‘Patient perceptions of coercion in mental hospital admission’, International Journal of Law and Psychiatry, vol. 20, no. 2, pp. 227-241. 20. Castells, M. (2008) ‘The new public sphere: Global civil society, communication networks, and global governance’, Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 616, no. 1., pp. 78-93. 21. Yang, G. and Calhoun, C. (2007) ‘Media, civil society, and the rise of a green public sphere in China’, China Information, vol. 21, no. 2, pp. 211-236. 22. Mueller, M., Pagй, C. and Kuerbis, B. (2004) ‘Civil society and the shaping of communication-information policy: Four decades of advocacy’, Information Society, vol. 20, no. 3, pp. 169-185.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 83

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ CLASSIC COMMUNICOLOGY THEORY

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 84

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

МАССОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ПАРАДИГМЕ Ж. БОДРИЙАРА Авторы: ФЕДУЛОВА А.В., АГАПОВ П.В. ФЕДУЛОВА Алла Викторовна – кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии знания факультета современных социальных наук Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (МГУ). Адрес: 119991, Россия, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы, МГУ, д. 1, стр. 33, 3-й учебный корпус. Тел.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: soc@socio.msu.ru. АГАПОВ Платон Валериевич – кандидат социологических наук, кафедра социологии культуры, воспитания и безопасности социологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (МГУ). Адрес: 119991, Россия, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы, МГУ, д. 1, стр. 33, 3-й учебный корпус. Тел.: +7 (495) 939-46-98. Email: soc@socio.msu.ru Аннотация: в статье рассматриваются постмодернистские социальные теории Ж. Бодрийара, в том числе логика символического обмена, абстрактный код как всеобщий эквивалент стоимости – аналог деньгам; идеи подражания, сверхреальности, символического обмена, соблазна. Ключевые слова: постмодернизм, массовая информация, средства массовой коммуникации, символический обмен, модели симуляции, симулякр, функциональность, реальность, постмодернистские мероприятия, имитационная модель.

Одним из наиболее радикальных представителей постмодернизма по праву можно считать французского ученого Жана Бодрийара – социолога по образованию и междисциплинарного теоретика по сферам научных изысканий. Его работы получили признание в области философии, социологии, культурологии, что неудивительно, поскольку сам Бодрийар отрицал понятие дисциплинарных границ. Его имя чаще всего упоминается в ряду ученых, занимающихся теориями информационного общества, таких как Ролан Барт, Фредерик Джеймсон, Жан-Франсуа Лиотар, Джанни Ваттимо, Марк Постер в связи с разработанной им оригинальной теорией знака, символических объектов и коммуникаций. На него смотрят с восхищением англоязычные медийщики и специалисты по рекламе. Ранние работы Жана Бодрийара относятся скорее к модернистским и марксистским направлениям, чем к постмодернистским. Бодрийар стал использовать термин «постмодернизм» лишь спустя двадцать лет. В работах «Система вещей» (1968), «Общество потребления» (1970), «К критике политической экономии знака» (1972), «Зеркало производства» (1973), «Символический обмен и смерть» (1976) философ Бодрийар постепенно уступает место Бодрийару семиотику. В это же время ученый переосмысливает марксистский подход через призму критического рассмотрения, сведя на нет увлечение политэкономией и диалектикой Маркса. Если в работе «Система вещей» упоминается о некоторых искажениях правильного диалектического процесса, то в более поздних работах он откровенно высказывается о диалектике как вредной иллюзии наподобие марксистской потребительной стоимости вещей. Бодрийар фактически ставит знак равенства между марксистами и консерваторами политической экономии.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 85

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ Консервативные понятия «труд» и «стоимость» нуждаются в пересмотре. Труд теперь не сила, он – знак среди знаков. Он более не является производительным, труд стал воспроизводительным, поскольку воспроизводит установку всего общества на труд, что более не является насущной необходимостью общественного жизнеобеспечения. Люди должны быть приставлены к делу исключительно для того, чтобы быть интегрированными в общество. Для этого и существуют всевозможные системы переквалификации, гибкий рабочий график и тому подобные уловки, оставляющие человеку определенную степень свободы от труда и заменяющие подлинный производительный труд игрой. Заработная плата также имеет мало общего с затраченными трудовыми усилиями работника. Деньги потеряли меновую стоимость и превращаются в автономный симулякр, не являющийся сообщением и обменивающийся сам в себе. Бодрийар акцентирует внимание на современном ему обществе, в котором рабочий класс не демонстрирует той роли, которую отвел ему Маркс. Профсоюзное движение переживает кризис. Современные рабочие борются не с внешним врагом-капиталистом, а со своими собственными представителями в рядах профсоюзов. Все это, подытоживает Бодрийар, говорит о смерти профсоюзов и забастовочного движения. Забастовка проводится исключительно ради забастовки, она не имеет четкой цели, хаотична по технологии ее проведения и вообще абсурдна по сути, поскольку, в конце концов, бастующие ждут от руководства оплаты за дни, потраченные на забастовку. Труд, зарплата и власть переосмысливаются наоборот. Труд теперь не является эксплуатацией, а является даром от капитала, зарплата тоже дар капитала. Объективистский подход предполагает, что при получении дара у индивида возникают три обязанности, связанные с обменом дарами – давать, получать, возмещать. На самом деле в реальном мире обмен происходит не так прямолинейно. Индивид может и отдариться равнозначным даром, что, по сути, демонстрирует отказ от этого дара, может отказаться от дара, если сочтет его не достойным себя. В любом случае индивид, чтобы сохранить социальное положение должен внимательно прислушиваться и попадать в ритм социальных обменов. Человеку нужно отдариться, но власть предлагает ему все больше и больше благ и, чтобы покончить с этим, отдельные индивиды доходят до самоуничтожения. Бодрийар замечает, что марксистский подход требует радикаль¬ного переосмысления и высказывает идею символического обмена вместо обмена экономического. Такие субъективно переживаемые обмены, чреватые вызовами и рисками для их участников, носят название «символического обмена», связанного с процессами противоборства. Сегодня господствует не производство, а средства массовой информации. Осуществился переход от общества, строившегося на эксплуатации и получении прибыли, к обществу, основанному на господстве знаков и производящих их систем. Считая наиболее яркими чертами эры постмодерна тенденцию опосредования опыта людей средствами массовой коммуникации, особенно телевидением, и расцвет потребительского общества, ученый вывел особую логику символического обмена – превращение объектов в товар или знак, последовательно отождествляющих и подменяющих друг друга. Абстрактный код становится выражением всеобщего эквивалента стоимости наподобие универсального языка обмена, аналогичного деньгам. Олицетворяя собой власть, он не только дает возможность непосредственного обладания объектом, но и придает ему моральную ценность как системе смыслоозначения. Система, в свою очередь, воспроизводит и создает единство общества, в котором смерть вытесняется как из сферы социальности (ради иллюзии бессмертия социального

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 86

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY организма во вневременных формах символов культуры), так и из самой реальности, подверженной энтропии, распаду и аннигиляции. Испытывая естественное и закономерное перенапряжение, система стремится упростить свою цель. Она «симулирует» вечность, замыкаясь в себе и отказываясь от реальности, самосовершенствования. В работе «Символический обмен или смерть» (1976), проведя экскурс в историю, Бодрийар указывает, что от Ренессанса до промышленной революции происходила «подделка социальности», в эпоху развития капитализма наблюдалось «производство социальности», а на современном этапе имеет место «симуляция социальности». Так, благодаря феномену пространственно-временного сжатия формируется качественно новая культура. Используя технологии массовой коммуникации, расширяя приемы монтажа образов, такая культура создает барьеры возможности понимания реальности. Поэтому, с точки зрения Бодрийара, культура теперь доминируется некоторыми моделями, симуляциями – так называемыми объектами, дискурсами, которые изначально не имеют четкого референта. В данном случае значение формируется не за счет соотнесения с независимой реальностью или стандартом, а за счет соотнесения с другими знаками, образующими множества кодов, не объединенных единым метакодом. Иными словами, непрерывная эксплуатация языка кода в качестве инструмента социального контроля к концу XX в. предопределила окончательный отрыв знака от референта, получив полную автономность сигналов – «симулякров», воспроизводящих и транслирующих смыслы, не адекватные происходящим событиям, и факты, не поддающиеся однозначной оценке. Понятие «симулякра» (как «видимости», «подобия») восходит к античности. Оно обычно включалось в теологическую сферу репрезентации, сформулированную Платоном. Имеется модель-оригинал «эйдос», по отношению к которой возможны верные и неверные подражания. Верные подражания – копии – характеризуются своим сходством с моделью, а неверные подражания-симулякры – своим отличием от модели и друг от друга. Когда происходит стирание между знаками и реальностью, становится все труднее отличить реальное от копируемого. Да, собственно говоря, и не следует исправлять копируемое, добиваться сходства с реальностью. За знаками не стоит никакого значения, как думали многие философы. Для Бодрийара знаки являются только знаками и ничем больше. Правильное применение знаков не поможет улучшить жизнь людей, не поможет сделать общество более демократичным, не поможет наладить социальные связи. В работе «Символический обмен и смерть» Бодрийар неожиданно акцентирует внимание на бинарной оппозиции «жизни и смерти». Он рассматривает современное общество как культуру смерти. Смерть является образцом всякого исключения и дискриминации. Только она способна упразднить любую власть. Какие-нибудь убийцы или террористы берут на себя функции символического обмена смерти на что-то другое. В обществе такой самостоятельный обмен не только не поощряется, но строго наказывается. Представляется возможным отдать свою жизнь «за Отчизну», но самоубийца лишает общество причитающегося ему капитала в виде «спасения души». Лишь некоторые смерти в виде «происшествий» допустимы с точки зрения морали и не поддаются конвертируемости. В большинстве практик индивид хочет обменять свое право на смерть на выживание и послежитие. Страх смерти и исключения заставляет людей еще глубже погружаться в культуру потребления. Чего стоит инвестирование в смерть, когда люди покупают одновременно с загородным домом место на кладбище, вкладывают сбережения в «качество смерти» (смерть с комфортом, смерть по персональному дизайну). Таким образом, смерть является последним из знаков, которые люди собирают всю свою жизнь, занятую потреблением и накопительством.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 87

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ Понимание символического обмена как предпочтительной альтернативы современному обществу со временем начало казаться Бодрийару слишком примитивным, и в качестве альтернативы он стал рассматривать соблазн. Бодрийар подразумевает под соблазном очарование чистых простых игр и поверхностных обрядов, превознося его над миром, в котором господствует производство. Особенно ярко черты современного общества проявляются в сфере коммерческой телевизионной культуры, в которой насыщенность симуляциями приводит к формированию гиперреальности – нестабильной, эстетизированной галлюцинации реальности, спектакля образов, потерявших изначальный смысл. Особенно это характерно для современного мира – мира промышленных моделей «симулякров», производящих самих себя, циркулирующих в условности своего бытия и апеллирующих только к своей собственной реальности. Границы между каналом, массовой коммуникацией и реальностью постепенно стираются, что приводит к доминированию образных сообщений (представлений), образующих гиперреальную симуляцию – «нереальность» в виде сходства «реального» с самим собой, где все события воспроизводят уже когда-то случившееся, а движение обречено на всевозрастающую неопределенность: «фатальные стратегии» сменяются фрактальной формой рассеивания. В своем становлении она проходит четыре этапа эволюции: - отражение глубинной реальности, в которой образ является зеркалом реальности; – маскировка и денатурализация глубинной реальности, где реальность извращается; - маскировка отсутствия глубинной реальности; - отсутствие соотнесения с какой-либо реальностью вообще – фаза чистого симулятора [1, C. 35], так как образ становится копией без оригинала, которая существует сама по себе, без всякого отношения к реальности. В этой связи необходимо оговориться, что возможен своеобразный «взрыв» средств массовой коммуникации и реальности, сопровождающийся отсутствием отличий между событиями, в которых мир, по выражению Бодрийара, находится в состоянии симулякра, когда реальным становится лишь то, что может быть симулировано. Причем осознание людьми такой реальности происходит благодаря телевидению. Необходимо отметить, что категория «симулякр» Бодрийара это не ирреальность. Она никогда не может быть заменена реальным, а только лишь может замениться внутри себя. В этом существенное отличие симуляции от представления. Так, если представление включает в себя соразмерность, знак и реальность, то симуляция отрицает ценностное содержание знака. Неслучайно электронные средства коммуникации (особенно телевидение) находятся как бы «над» нынешнем миром кажущегося, миром «поверхностей», создавая особую среду, в которой объекты становятся реальными только в том случае, если они будут показаны по телевидению. Согласно предложенной концепции гипперреальности Бодрийара, вопросы истинности событий, показанных по телевидению, опускаются. Реальность как бы трансформируется массовыми коммуникациями и становится специфическим средством, декорацией идеи, оказывающей влияние на человечество. Более того, присутствие телевидения способствует появлению новой «реальной реальности». В качестве примера можно обратиться к избирательным кампаниям западных стран, становящимся телевизионными событиями, а политика в значительной мере становится сферой паблик рилейшнз и шоу бизнеса.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 88

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Следует отметить, что роль телевидения во многом определяется самими коммуникативными возможностями этого средства, поскольку телевидение трактуется как «архетипическая постмодернистская форма». Прежде всего, телевидение представляет реальность посредством образа, где форма представления доминирует над содержанием. Телевизионные материалы характеризуются стиранием границ между элитарным и массовым искусствами, фрагментарностью сообщений, самореференцией (отсылкой к самим себе) и т.д., что откладывает отпечаток на особое восприятие людьми реальности. Массы, поглощающие информационную коммуникацию, внимают сообщениям пассивно и апатично. Они не демонстрируют никакого растущего мятежного духа, о котором говорили марксисты. Но они и не столь наивны, чтобы воспринимать сообщения масс-медиа как истину. И в этом простые реципиенты коммуникации не уступают интеллектуалам и манипуляторам, имеющим отношение к созданию коммуникационных сообщений. Ведь никакой разумный человек не может верить в чудодейственную силу рекламных обещаний. Тем не менее, люди смотрят рекламу и наслаждаются созданным для них и по их сценарию спектаклем. Так же обстоит дело и с политикой. Честная политика и открытые коммуникативные сообщения в этой области остаются мечтой. Рядовой электорат может видеть только верхушку политического айсберга. В любом случае СМИ покажут лишь часть политических событий, часть политических идей, часть реально существующих политиков. Количество сообщений напрямую зависит и от количества эфирного времени, отпущенного для представления того или иного политического направления, и от политических акцентов самих представителей партий, и от государственной идеологии, протекционирующей или препятствующей точному отражению политической жизни в средствах массовой информации. И это тоже не проблема, поскольку люди ожидают политического спектакля и получают его согласно собственным предположениям. Таким образом, Бодрийар резюмирует о производстве в современном обществе бесчисленного количества образов, не несущих никакой смысловой нагрузки. Эти знаки сплошным потоком обрушиваются на нашу повседневную жизнь. Но так как знаки не отражают ничего, а только симулируют, не следует особенно беспокоиться по поводу их воздействия на людей. Аудитория не видит и не слышит эти знаки, она живет сама по себе, а спектакль идет своим ходом, ненадолго привлекая внимание своих зрителей. В конечном счете, Бодрийар предлагает теорию неизбежного. В одной из своих поздних работ – философском эссе современности под названием «Америка» (1986) он поднимает вопрос об обреченности общества на жизнь среди копий и сверхреальностей. По мнению ученого, обращение к сильной, влияющей на весь мир Америке обусловлено ее голограммным воплощением богатства и успеха. Что делать человеку, когда все доступно: «секс, цветы, стереотипы жизни и смерти»? Технический прогресс дает возможность искусственно смягчить смену времен года. Даже пол человека сегодня не является, по сути, постоянным статусом. Герои нынешнего поколения являются ни мужчинами, ни женщинами, ни гомосексуалистами. Многие пытаются найти свою идентичность согласно собственным представлениям. Поток бессмысленных сообщений обрушивается на человека и днем и ночью, он не умолкает даже тогда, когда человека нет рядом. Пустые холлы в отелях с вещающими в пустоту телевизионными экранами, горящие огни ночных городов – ничто не оставляет человека наедине с самим собой, своими мыслями. Если сравнить Европу с Америкой, то первая застряла где-то в девятнадцатом веке, в то время как Америка перескочила в двадцать первый. Страна, не ощущающая нагруженности своей ис-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 89

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ тории, и не нуждающаяся в идентичности, является воплощенной утопией. Конечно, это не говорит о том, что ей не присущи кризисы. Европейские кризисы касаются несоответствия реальности исторических идеалов. Кризис Америки в реализованности ее утопий. В работе «Прозрачность зла» (1990) Бодрийар пытается осмыслить то, что он увидел в Америке не с точки зрения тотальной критики, к которой часто прибегают европейские философы, а с точки зрения практикующего хирурга, вскрывающего пока еще невидимые дилетанту язвы благополучного технически развитого общества. Взаимпроникновение всего во все делает отдельные сферы общественной жизни тесно связанными друг с другом. Политика теперь не просто политика, она тесно связана с экономикой, даже спорт зависит и от политики и от экономики. Когда все становится политичным, ничто не может считаться политичным. Когда в жизнь врываются спортивные коэффициенты превосходства, состязательности, - все становится ареной спортивных достижений. Происходит смешение жанров, взаимное заражение. Здесь нет надежды на революцию, как у Маркса. Пролетариат не оказался классом и не смог опровергнуть сам себя, как это сделала буржуазия, которая как раз и была классом, успешно трансполитизировавшим капитал в сферу непроизводственных отношений. Итак, не реализовалась ни одна из человеческих утопий: ни об исчезновении государства как такового, ни о возвышении искусства в качестве идеальной формы жизни, ни утопия сексуального освобождения мужчин и женщин. Коммуникационная утопия также не реализована, потому что она попросту не существует. Для того, чтобы осуществлялась коммуникация, необходимо обеспечить ее постоянный поток. Внезапно прерванное сообщение несет смятение в аудиторию, поскольку коммуникационный поток сообщений маскирует пустоту умственного экрана человека смотрящего. Размышляя об искусстве, Бодрийар замечает, что освободившись от всех эталонов форм, линий, цвета, признав право на существование различных художественных школ и направлений, современник утратил право судить об искусстве, делить произведения на художественные и антихудожественные. Таким образом, в один ряд можно поставить величайшего художника и дилетанта. Благодаря доступам к средствам массовой информации все стали творцами. Все самое далекое от искусства и механизированное заявляет о себе с помощью знака, прикрывается им и функционирует. В результате образуются два рынка искусства: один еще пока регулируется иерархией ценностей, пусть даже и спекулятивных, другой же полностью аморален. Но в этом нет никакой беды, поскольку современное искусство не оценивается с позиций «красоты и безобразия», «добра зла». Обращаясь к вопросам транссексуальности, Бодрийар приводит примеры людей, уже сегодня вышедших за рамки своего пола бесконеч¬ными хирургическими и психологическими переделываниями себя под стать модным установкам. Но моральное разрешение человеку выходить за рамки предложенного ему природой и судьбой поставило его еще перед более сложным выбором поиска своей идентичности. Революция в одной области не могла не сказаться на разрешении человеку выбирать из огромного количества социальных неопределенностей. Именно так люди стали транссексуалами. Точно так же, отбросив наиболее противоречивые идеологии, люди носят политические маски и, в конечном счете, демонстрируют свою транссексуальность от политики. Трансэко¬номика, которая оперирует знакомыми из политэкономии категориями стоимости, законами рынка, производства капитала, не имеет ничего общего ни с экономикой, ни с политикой. Она наслаждается игрой с переменчивыми правилами и возможными катастрофическими последствиями.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 90

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Общество механизировано в соответствии с пожеланиями человека переложить на машины груз повседневных обязанностей и забот. Но стал ли человек от этого более свободным? Нет, о свободе выбора речи не идет. Нет больше отторжения человека человеком, есть только гомеостаз человека с машиной. Благодаря усилиям специалистов построено общество без явных форм зла. Вычищенное и стерилизованное в соответствии с принятыми критериями оптимальности устойчивое общество, тем не менее, обнаруживает в себе вирусы реактивных форм зла. Общество, улыбающееся выправленным прикусом ортодонта, демонстрирует дефицит сострадания. Самодовольный и самодостаточный индивид проявляет жестокость и тягу к убийству. Искусственная система дает сбои куда более значительные, чем если бы это происходило в естественных условиях. Аномальные события, такие как террористические акты, СПИД, крах экономики несут в себе, по мнению Бодрийара, благо для системы. Они выступают в качестве интенсивной терапии, предотвращая более глобальные катастрофы. Опасность идет не столько от субъективных желаний людей, сколько от навязанных им искусственных желаний. В публичной лекции «Город и ненависть», прочитанной во Французском Университетском колледже при МГУ им. М.В. Ломоносова Бодрийар снова возвращается к теме «Апокалипсиса». Идеальное программирование системы человеческого сообщества выбрасывает все неподходящее ей на обочину существования. Речь даже не идет о биологических отбросах, которые создают угрозу мировой экологии. В первую очередь, это сами люди. Коммуникационные сообщения, прослушанные, и по-иному интерпретируемые, наполняют информационные помойки. Так же как транспортные пути обрекают существующие по соседству территории на опустынивание, так и новые коммуникационные потоки порождают информационные пустыни, последнее прибежище изгоев, отвергнутых средствами массовой информации. Мегаполис как идеальный комплекс, собравший все элементы социальности, объединенные пространственной близостью, доступностью информации и легкостью взаимообмена, порождает в населяющих его индивидах одиночество и равнодушие. Не оценочное отношение к реальности порождает у индивида путаницу в выборах. Он не знает, что есть хорошо, что плохо, даже не может выбрать, что полезно или вредно для него самого. Современный человек испытывает ненависть, и это естественная реакция на запрещенную инаковость. Нынешняя форма насилия не столь кровожадна, как насилие в форме агрессии, но от этого она не стала менее жестокой и проявляется в форме профилактических мер, разубеждений, влияний средств массовой информации. Человек, в первую очередь ненавидит не какого-то Другого как представителя другой расы, а ненавидит из-за потери инаковости. Чтобы компенсировать отсутствие уничтоженного Другого, необходимо создать объект, по отношению к которому следует проявлять терпимость, и время от времени уничтожать. Поскольку, если системе ничего не угрожает, она может взорваться изнутри. Ненависть, которая живет в каждом из нас, демонстрирует желание конца этого мира, который возможно приведет не только к концу этой системы, но и к созданию чего-то нового. Некоторые ученые считают постмодернистские социальные теории, особенно в таких радикальных вариантах как у Бодрийара, альтернативами, не совместимыми с социологической теорией. Однако, как справедливо полагает Дж. Ритцер, Бодрийар является автором «больших идей» в социологии, которые обещают испытание временем и рассматривают важнейшие социальные вопросы. Действительно, идеи подражания, сверхреальности, символического обмена, соблазна затрагивают значительную часть социального мира, если не весь этот мир.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 91

КЛАССИКА КОММУНИКОЛОГИИ Список литературы 1. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. 453 с. 2. Bishop, R. and Phillips, J. (2007) ‘Baudrillard and the evil genius’, Theory, Culture and Society, vol. 24, no. 5. pp. 135-145, 155-156. 3. Mickey, T.J. (1997) ‘A postmodern view of public relations: Sign and reality’, Public Relations Review, vol. 23, no. 3, pp. 271-284. 4. Smith, R.G. (2003) ‘Baudrillard's nonrepresentational theory: Burn the signs and journey without maps’, Environment and Planning D: Society and Space, vol. 21, no. 1, pp. 67-84. 5. Macintosh, N.B., Shearer, T., Thornton, D.B. and Welker, M. (2000) ‘Accounting as simulacrum and hyperreality: Perspectives on income and capital’, Accounting, Organizations and Society, vol. 25, no. 1, pp. 13-50.

THE MASS INFORMATION AND COMMUNICATION IN POSTMODERN PARADIGM OF W. BAUDRILLARD Authors: FEDULOVA.V., AGAPOV P.V. FEDULOVA Alla Victorovna, Candidate of Social Science, Associate Professor of the Department of Sociology of Knowledge of the Faculty of Contemporary Social Sciences of the Lomonosov Moscow State University (MSU). Address: 1-33, GSP-1, Leninskiye Gory, Moscow, Russia, 119899. Tel.: +7 (495) 939-46-98. E-mail: soc@socio.msu.ru. AGAPOV Platon Valeriyevich, Candidat of Social Science, the Department of Sociology culture, education and security of the Social Science Faculty of the Lomonosov Moscow State University (MSU). Address: 1-33, GSP-1, Leninskiye Gory, Moscow, Russia, 119899. Tel.: +7 (495) 939-4698. E-mail: soc@socio.msu.ru. Annotation. The article is devoted to the post-modern social theory of G. Baudriyar, including the logic of symbolic exchange, abstract code, as a universal equivalent value - the analogue of money; the ideas of imitation, overreality, symbolical exchange, temptation. Keywords: postmodernism, mass information media, symbolical exchange, model simulation, simulacrum, functionality, the real, postmodern interventions, model simulation. References 1. Bodriyyar Zh. Simulyakry i simulyatsii. // Filosofiya epokhi postmoderna. Minsk, 1996. 453 str. [Baudrillard, J. (1996) ‘Simulacra and simulation’, Postmodern philosophy, Minsk]. 2. Bishop, R. and Phillips, J. (2007) ‘Baudrillard and the evil genius’, Theory, Culture and Society, vol. 24, no. 5. pp. 135-145, 155-156. 3. Mickey, T.J. (1997) ‘A postmodern view of public relations: Sign and reality’, Public Relations Review, vol. 23, no. 3, pp. 271-284. 4. Smith, R.G. (2003) ‘Baudrillard's nonrepresentational theory: Burn the signs and journey without maps’, Environment and Planning D: Society and Space, vol. 21, no. 1, pp. 67-84. 5. Macintosh, N.B., Shearer, T., Thornton, D.B. and Welker, M. (2000) ‘Accounting as simulacrum and hyperreality: Perspectives on income and capital’, Accounting, Organizations and Society, vol. 25, no. 1, pp. 13-50.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 92

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ INFORMATION AND COMMUNICATION

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 93

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ

ДИСКУРС КАК КОММУНИКАТИВНОЕ СОБЫТИЕ И РЕЧЕВОЕ ОБЩЕНИЕ Автор: ДОБРЕНЬКОВА Е.В. ДОБРЕНЬКОВА Екатерина Владимировна – доктор социологических наук, профессор, первый проректор НОУ ВПО Международная академия бизнеса и управления (МАБиУ). Адрес: 129594, Россия, г. Москва, 5-й проезд Марьиной Рощи, 15-а. Тел.: +7 (495) 631-66-65. Email: info@mabiu.ru. Аннотация: дискурс рассматривается как коммуникативный акт и социальный диалог. В узком смысле дискурс рассматривается как коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим в определенное время и определенном пространстве. Кроме того, дискурс обозначает научный или профессиональный язык, а также выражаемые идеи и социальные результаты, которые должны считаться главным явлением социальной власти, а не просто способом описания мира. Ключевые слова: дискурс, коммуникативный акт, коммуникативное событие, перформативный дискурс, образовательный дискурс, дикурсивная практика, коммуникативное событие, вербальная коммуникация; анализ дискурса.

В научных источниках дискурс понимают как: любую философскую или научную концепцию, обращенную к читателю или слушателю; некую парадигму сотворения/видения мира, свойственную отдельной личности, группе, социуму; закрепленный в языке способ упорядочения картины мира; важнейшую форму социальной активности человека; любой конкретный способ рассуждать и вести дело; систему ограничений, накладываемую на содержание, жанр, структуру, язык текста его автором; вербализацию тех или иных, например, политических, установок; особое использование языка для выражения устойчивых психоидеологических установок; некую специфическую речевую общность (А.Гоулднер); коммуникативный акт и социальный диалог [1, С. 287–298]. В узком смысле дискурс рассматривается как коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим в определенное время и определенном пространстве, например, обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты. Такое взаимодействие может быть в речевой, письменной форме, иметь вербальные и невербальные составляющие. Кроме того, дискурс обозначает научный или профессиональный язык, а также выражаемые идеи и социальные результаты, которые, согласно М. Фуко, должны считаться главным явлением социальной власти, а не просто способом описания мира. Например, в медицинском и научном дискурсе понятия сексуальность или безумие в XX столетии по сравнению с предшествующим «ненаучным периодом» значительно изменились, соответственно изменился социальный подход к ним [2]. «Символическая власть, – отмечал П. Бурдье, – есть вид перформативного дискурса». Если философ не будет осуществлять публичный перформативный дискурс и даже дискурсию, включаться в коммуникативные механизмы формирования рейтинга и популярности, его социальная роль будет ущербной и неполноценной [3, С. 55–60]. Некоторые специалисты предлагают рассматривать понятие дискурса как собирательное, родовое название для целой группы родственных терминов. Напротив, другие

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 94

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY авторы, в том числе В.Г. Борботько [4], считают текст более общим понятием, дискурс – его частной разновидностью: текст не всегда представляет собой связную речь, а для дискурса это обязательное условие. Как бы ни различались между собой научные взгляды, общим, при узком рассмотрении понятия, является понимание дискурса как речевого общения. Дискурс может рассматриваться как указание на коммуникативное своеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может быть конкретным, групповым или даже абстрактным. В современной науке дискурс предстает как объект междисциплинарного изучения. Проблема дискурса обсуждается ныне в рамках таких направлений научного знания, как философия языка, социология коммуникаций, коммуникативная культурология и др. К числу известных специалистов в этой области относятся Б. Грос, К. Сайднер, Дж. Хиршберг, Дж. Хоббс, Э. Хови, Д. Румелхарт, К. Маккьюин и др. Понятие «дискурс» как общесоциологическая категория тесно связано с такими явлениями, как социальная стратификация и классовая структура, социализация и коммуникация, политика и власть, наука и техника, социальное взаимодействие и культурные практики. Под дискурсом Ходж и Кресс понимают социальный процесс, в который включен текст, а текст является конкретным материальным объектом, получаемым в дискурсе. С. Саранджи и М. Бейнхамом дискурс понимается как макро- и микроуровни социальной практики, а также способ, каким язык оформляется и сам формирует социо– политическую реальность [5, С. 77–81]. Оба уровня дискурса тесно связаны между собой. К примеру, педагогический дискурс (pedagogic discourse), включающий взаимодействие учителя с учеником, родителей с учителем, учеников между собой, всегда происходит и должен пониматься в более широком социетальном контексте. В частности, в контексте текущей социально–политической обстановки и состояния общества, которые определяют «правила игры» для этого дискурса, в том числе степень зашиты прав ученика, культуру и традиции отношений между педагогами и учениками, педагогами и родителями, практикуемые в этом обществе формы привлечения родителей к участию в школьных делах и т.д. В ряде источников дискурс понимается как публичный или личный разговор, законченный, целостный текст устной или письменной речи, процесс языковой деятельности. Сведение дискурса к диалогу или обмену мнениями, которые заканчиваются или не заканчиваются принятием некой компромиссной точки зрения, подводящей итог разговору, оставляет его в поле коммуникативного процесса, имеющего свою структуру и динамику, но вместе с тем не имеющего общественно значимых акторов и агентов, в роли которых выступают большие социальные группы людей. В современной науке помимо лингвистики дискурс изучают компьютерная лингвистика, психология, философия, логика, социология, антропология, литературоведение, семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, политология и др. Рассмотрим содержание и особенности дискурса на примере его формирования в рамках педагогики. Полемика, аргументация, диалог, собеседование и беседа, дебаты, дискуссия – традиционные формы академического дискурса, известные еще со времен античности и получившие глубокое развитие во времена Средневековья. Но как таковой образовательный дискурс возник в эпоху Просвещения в связи с формированием научного подхода к осмыслению проблем образования. От обычного диалога дискурс (при узком

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 95

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ рассмотрении) отличается тем, что в него вовлекаются не просто знания и аргументированные позиции, а актуальные интересы каких-либо групп. В дискурсе идет не просто обмен мнениями, но отстаивание каких-то идеологических позиций, противоборство различных систем ценностей, наконец, отстаивание жизненно важных для социальной группы интересов. Образовательный дискурс, как считает Г. Каннелла [6], возник в эпоху Просвещения в связи с формированием научного подхода к осмыслению детства, юношества и проблемы их образования. Тогда ученые и философы впервые задумались о том, каковы потребности в знаниях разных возрастных категорий населения, что они способны усвоить в данном возрасте, как им преподавать свод знаний, какие методы и технологии при этом использовать. Обучение подрастающего поколения новым знаниям, равно как сама идея учительства, педагогики и просвещения формировались в продолжение или как приложение научных теорий и концепций [7]. В работах, созданных в рамках постструктурализма и постмодернизма, утверждается, что опыт подросткового и юношеского образования, а также эксперименты в области образования должны базироваться на системе научных открытий и фундаментальных теорий [8]. Образовательный дискурс принято рассматривать на двух уровнях – микроуровне (школьный класс, студенческая аудитория, конференция, семинар, беседа педагога с учеником и т.п.) и макроуровне (участие больших социальных групп населения, полемизирующих по поводу общественно значимых событий, как, например, проведение реформы образования, введение единого государственного экзамена, переход от бесплатного образования к платному). Образовательный дискурс нами рассматривается как форум широкой общественности, свободно обсуждающей преимущества и недостатки важнейших вопросов, механизмов и этапов реформы образования в той или иной стране. На микроуровне образовательный дискурс является разновидностью социальной коммуникации, которая представляет собой разновидность взаимодействия между субъектами, опосредованного некоторым объектом. Одним из видов образовательного дискурса, рассматриваемого на макроуровне, выступает дискурс о качестве образования. Стилистика и физиология дискурса формируются в зависимости от статусных характеристик партнеров, исполняемых и взятых на себя ролей, преследуемых ими целях, степени стремления партнеров к истине, их заинтересованности в самореализации и самодемонстрировании, желания понять позицию другого человека, наконец, уровня воспитания и коммуникативной компетентности. Дискурс как общесоциологическое понятие тесно связан с такими явлениями, как социальная стратификация и классовая структура, социализация и коммуникация, политика и власть, наука и техника, социальное взаимодействие и культурные практики. Дискурс, в том числе и образовательный, рождается в сознании людей, а выливается в сферу их общественного бытия. Действительно, различные идеи и проекты, включая школьные реформы, появляются в головах людей, затем становятся публичным фактом благодаря радио, телевидению и газетам. Вокруг высказанных позиций постепенно консолидируются группы сторонников, готовых защищать и «проталкивать» свои идеи. После длительного процесса обсуждения вопроса в прессе, агитации и вербовки новых сторонников, давления на массовое сознание и законодательные органы наступает процесс воплощения идеи в жизнь – часто в виде новой образовательной реформы. Социологический дискурс – это существенная составляющая социокультурного взаимодействия, характерные черты которого – интересы, цели и стили. Социологи-

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 96

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY ческий дискурс понимается одновременно и как процесс, и как его результат. Дискурс есть коммуникативное событие, происходящее между акторами в процессе коммуникативного действия в определенном временном и пространственном контексте. Узкая трактовка дискурса может быть квалифицирована как социально-техническая и относится к микроуровню проявления дискурса как коммуникативной практики. На этом уровне выделяется новая социологическая дисциплина – социология дискурса, в частности, социология образовательного дискурса. «В моделях, раскрывающих действие или взаимодействие, коммуникации рассматриваются либо как действие (односторонний процесс передачи сигналов без осуществления обратной связи), либо как взаимодействие (двусторонний процесс обмена информацией), либо как интерактивный коммуникативный процесс, в котором коммуниканты поочередно и непрерывно выступают в роли источника и получателя информации» [9, 115]. Широкая трактовка дискурса выходит за рамки узкокоммуникативного понимания, выводя его на значимый общественно-исторический фон, и рассматривается как коммуникативное событие, происходящее между большими группами людей, относящимися к специфическому историческому периоду, социальной общности или к целой культуре. В образовательном дискурсе, рассматриваемом в таком понимании, получает отражение не только борьба между научными направлениями, мировоззрением больших социальных групп, но и противостояние идейных и политических позиций субъектов дискурса. Как социальный институт дискурс представляет собой совокупность исторически сложившихся неформальных норм (обычаев или стереотипов), традиций, обычаев, языковых и культурных практик, концентрирующихся вокруг какой-то главной цели, ценности или потребности. Одним словом, понятие дискурса рассматривается на различных уровнях: и как тематическая беседа двух лиц, которые могут спорить друг с другом и отстаивать свои позиции, и как диалог, происходящий между большими или малыми социальными группами в рамках короткого или длительного временного или пространственного протяжения. Так, межличностный дискурс происходит между коллегами, родственниками в интерактивном режиме, в конкретном месте, в течение относительно короткого времени. Конфликтогенный дискурс между рыночниками и нерыночниками накануне перестройки, между демократами и коммунистами длился годы. А, к примеру, массовый пространственно-временной дискурс между западниками и славянофилами просуществовал более двух столетий (в СМИ, в монографиях, учебниках, на научных конференциях и т.д.). Значимый для страны дискурс, пройдя стадию широкого информационного обмена, выработав совокупность идей и точек зрения, представляющих собой часть вербального контекста культурного дискурса, может материализоваться в учрежденческий институт. В этом случае образовательный дискурс уже перестает существовать в прежнем виде, как бы растворяясь в образовательном институте. Например, как только в общероссийском, значимом для страны образовательном дискурсе побеждает одна из точек зрения, он превращается в государственную стратегию, проводится через совокупность нормативных положений, приказов и методических пособий. Под ее осуществление выделяются деньги, штаты, помещения и т.д. Или, иначе, это означает прекращение дискурса как культурной практики и соревновательного процесса. В конкретных случаях после победы одной из сторон дискурс может перейти в латентную форму. Дискурс, прекративший функционировать в старом качестве, но продолжающий затрагивать жизненно важные интересы больших социальных групп, может возродиться в новом качестве.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 97

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ Рассматривать дискурс в институциональном контексте можно лишь затрагивая процедурную сторону – совокупность правил игры, ритуалы, обычаи и церемонии, при помощи которых протекает общественный дискурс. К примеру, уважение к человеческому достоинству и статусной правомочности собеседника – одно из негласных процедурных правил поведения дискурсантов. В определенном смысле дискурс как «живое творчество народных масс» представляет нечто прямо противоположное застывшей гармонии социального института как бюрократического учреждения или жестко регулируемой системе управленческих рутин. В дискурсе идет не просто обмен мнениями, но отстаивание каких-то идеологических позиций, противоборство различных систем ценностей, наконец, отстаивание жизненно важных для социальной группы интересов. Современный общественный дискурс характеризуются невиданной экспансией, уплотнением, ускорением и глобализацией коммуникации, что сопровождается соответствующими кризисными явлениями. В нем участвуют не просто малочисленные группки сторонников той или иной идеи, а крупные социальные движения, принимающие интернациональный характер и распространяющие сферу своих полномочий на все континенты. Примером выступают движения зеленых и антиглобалистов. Публичный дискурс их сторонников с властями продолжается уже не одно десятилетие. В постиндустриальную эпоху дискурсивные практики проникли в такие сферы жизнедеятельности, которые прежде были закрыты для публичного диалога, а именно в бизнес и религию. Использование диалоговых и дискурсивных практик в функционировании института церкви можно назвать процессом аккультурации религии. В последнее время появилось выражение «электронная церковь», обозначающее современный протестантский храм, оснащенный электронной аудиовизуальной и компьютерной техникой. С ее помощью достигается небывалое по силе эмоциональное воздействие богослужения на прихожан. Использование элементов пропаганды, просвещения и социализации аудитории позволяет причислить подобного рода взаимодействия к разновидностям образовательного дискурса. Дискурс рождается в сознании людей, а выливается в сферу их общественного бытия. В некоторых случаях он становится основанием для институциализации в общественные движения, фонды или партии. Как показывает анализ исторического материала, после победы одной из сторон дискурс, прекратив свое существование в прежнем виде, может сформировать его новый тип – латентный дискурс, который, набрав силу, на каком-то этапе может породить новую явную форму дискурса на том же или на новом основании. Поскольку воплощение замысла всегда стоит далеко от самого замысла и поскольку в его реализации заняты тысячи людей, обладающие разными умениями, квалификацией, опытом и мотивацией, то все или большинство реформ воплощаются в жизнь частично, искаженно или даже совсем не так, как мыслили их инициаторы. Список литературы 1. Культура и культурология: Словарь. / Сост. и ред. А.И. Кравченко. М., 2003. 928 с. 2. Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь (Collins). 1999. Т. 1, 543 стр. Т. 2, 527 с. 3. Краснухина Е.К. Философ как социальный тип: интеллектуальная элита и интеллигенция. // Традиции и новации в современных философских дискурсах: Материалы круглого стола 8 июня 2001 г., Санкт-Петербург. Серия «Symposium», № 14. СПб., 2001. С. 55-60.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 98

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY 4. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Грозный, 1981. 113 с. 5. Sarangi, S. and Baynham, M. (1996) ‘Discursive Construction of Educational Identities: Alternative Readings’, Language and education, vol. 10, no. 2–3. 6. Cannella, G.S. (1999) ‘The Scientific Discourse of Education: predetermining the lives of others – Foucault, education, and children’, Contemporary Issues in Early Childhood, vol. 1, no. 1. 7. Bredekamp, S. (ed.) (1987) Developmentally Appropriate Practice in Early Childhood Programs Serving Children from Birth through Age Eight, Washington; Burman, E. (1994) Deconstructing Developmental Psychology, New York; Pinar, W., Reynolds, W., Slattery, P. and Taubman, P. (1995) Understanding Curriculum: an introduction to the study of historical and contemporary curriculum discourses, New York. 8. Cannella, G.S. (1997) Deconstructing Early Childhood Education: social justice and revolution, New York; Block, A.A. (1995) ‘It’s alright, ma (I’m only bleeding)’: education as the practice of social violence against the child’, TABOO: the Journal of Culture and Education, no.1, pp. 121–142; Silin, J.G. (1995) Sex, Death, and the Education of Children: our passion for ignorance in the age of AIDS, New York. 9. Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2013. 488 с. 10. Greenfield, P.M. and Subrahmanyam, K. (2003) ‘Online discourse in a teen chatroom: New codes and new modes of coherence in a visual medium’, Journal of Applied Developmental Psychology, vol. 24, no. 6, pp. 713-38. 11. Stiles, W.B. (1978) ‘Verbal response modes and dimensions of interpersonal roles: A method of discourse analysis’, J. Pers. and Soc. Psychol., vol. 36, no. 7, pp. 693-703. 12. Nippold, M.A., Hesketh, L.J., Duthie, J.K. and Mansfield, T.C. (2005) ‘Conversational versus expository discourse: A study of syntactic development in children, adolescents, and adults’, Journal of Speech, Language, and Hearing Research, vol. 48, no. 5, pp. 1048-1064.

DISCOURSE AS A COMMUNICATIVE EXPERIENCE AND VERBAL COMMUNICATION

Author: DOBRENKOVA E.V. DOBRENKOVA Ekaterina Vladimirovna, Doctor of Social Science, Professor, First Prorektor of the International Academy of Business and Management (MABIU). Address: 15-a, 5th Drive of Maryina Roshcha, Moscow, Russia, 129594. Tel.: +7 (495) 631-66-65. E-mail: info@mabiu.ru. Annotation.Discourse is considered as a communicative act and as a social dialogue. In the narrow sense discourse is considered as a communicative event which occurs between a speaker and a listener at a certain time and in a certain space. In addition, the discourse has a scientific meaning or the meaning of professional language, and also expresses ideas and social results, which should be the main phenomenon of social power, not just a way of describing the world. Keywords: discourse, communicative act, communicative event, performative discourse, educational discourse, discourse practice, verbal communication, discourse analysis. References 1. Kul'tura i kul'turologiya: Slovar'. / Sost. i red. A.I. Kravchenko. M., 2003. 928 str. [Kravchenko, A.I. (ed.) (2003) Culture and Cultural Studies: Dictionary, Moscow]. 2. Dzhery D., Dzhery Dzh. Bol'shoy tolkovyy sotsiologicheskiy slovar' (Collins). M., 1999. T. 1, 543 str. Т. 2, 527 str. [Jary, D. and Jary, J. (1999a) Dictionary of Sociology (Collins), vol. 1, Moscow; Jary, D. and Jary, J. (1999b) Dictionary of Sociology (Collins), vol. 2, Moscow].

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 99

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ 3. Krasnukhina E.K. Filosof kak sotsial'nyy tip: intellektual'naya elita i intelligentsiya. // Traditsii i novatsii v sovremennykh filosofskikh diskursakh: Materialy kruglogo stola 8 iyunya 2001 g., St. Petersburg. Seriya «Symposium», № 14. SPb., 2001. S. 55-60. [Krasnuhina, E.K. (2001) ‘The philosopher as a social type: the intellectual elite and the intellectuals’, Traditions and innovations in contemporary philosophical discourse: Roundtable materials, 8 June, 2001, St. Petersburg. vol.14: Series «Symposium», St. Petersburg, pp. 55-60]. 4. Borbot'ko V.G. Elementy teorii diskursa. Groznyy, 1981. 113 str. [Borbotko, V.G. (1981) Elements of the theory of discourse, Grozny]. 5. Sarangi, S. and Baynham. M. (1996) ‘Discursive Construction of Educational Identities: Alternative Readings’, Language and education, vol. 10, no. 2–3. 6. Cannella, G.S. (1999) ‘The Scientific Discourse of Education: predetermining the lives of others – Foucault, education, and children’, Contemporary Issues in Early Childhood, vol. 1, no. 1. 7. Bredekamp, S. (ed.) (1987) Developmentally Appropriate Practice in Early Childhood Programs Serving Children from Birth through Age Eight, Washington; Burman, E. (1994) Deconstructing Developmental Psychology, New York; Pinar, W., Reynolds, W., Slattery, P. and Taubman, P. (1995) Understanding Curriculum: an introduction to the study of historical and contemporary curriculum discourses, New York. 8. Cannella, G.S. (1997) Deconstructing Early Childhood Education: social justice and revolution, New York; Block, A.A. (1995) ‘It’s alright, ma (I’m only bleeding)’: education as the practice of social violence against the child’, TABOO: the Journal of Culture and Education, no.1, pp. 121-142; Silin, J.G. (1995) Sex, Death, and the Education of Children: our passion for ignorance in the age of AIDS, New York. 9. Sharkov F.I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. M., 2013. 488 str. 10.Greenfield, P.M. and Subrahmanyam, K. (2003) ‘Online discourse in a teen chatroom: New codes and new modes of coherence in a visual medium’, Journal of Applied Developmental Psychology, vol. 24, no. 6, pp. 71338. 11. Stiles, W.B. (1978) ‘Verbal response modes and dimensions of interpersonal roles: A method of discourse analysis’, J. Pers. and Soc. Psychol., vol. 36, no. 7, pp. 693-703. 12. Nippold, M.A., Hesketh, L.J., Duthie, J.K. and Mansfield, T.C. (2005) ‘Conversational versus expository discourse: A study of syntactic development in children, adolescents, and adults’, Journal of Speech, Language, and Hearing Research, vol. 48, no. 5, pp. 1048-1064.

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 100

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

КОММУНИКАТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭВОЛЮЦИИ СОВРЕМЕННЫХ СООБЩЕСТВ Автор: ЛЕВКИНА Л.И. ЛЕВКИНА Лилия Ивановна – кандидат педагогических наук, докторантка, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: LevkinaLI@gmail.com. Аннотация: трансформация социальной структуры российских и мировых сообществ в значительной степени основана на изменениях коммуникативного взаимодействии внутри них и между ними. Обмен неискаженной, контекстно прозрачной информацией в условиях и многоязыкового, и одноязычного социальных пространств маловероятен при отсутствии однозначного понимания не только понятий, но и образованных ими смысловых полей. В статье исследуется коммуникативное пространство через выявление полей понятий, моделирование процесса их образования, создание методики их определения. Анализ коммуникологического пространства, осуществляемый по разработанной нами методике семантического моделирования и прогноза, может проводиться практически в любом языке и сообществе, может моделировать четкую картину социальной структуры. Он также дает основание для установления общей мультилингвистической базы полей понятий с учетом отличий того или иного сообщества (структур власти ли, политического ли, гражданского ли), и тем самым для укрепления общественного диалога посредством предоставления возможности однозначного понимания не только слов, но и полей образованных вокруг них понятий. Коммуникология является одним из базовых векторов эволюции, а значит, и всего социально-экономического, культурного и духовного контекстов социальной структуры современных сообществ, и именно с ее помощью возможно достичь устойчивого развития человечества бесконфликтно. Ключевые слова: социология, коммуникация, коммуникология, коммуникологическое пространство, векторы эволюции социальной структуры современных сообществ, методика семантического моделирования и прогноза, изменения и развитие сообществ, поля понятий, методы исследования; семантическое пространство; семантические категории.

Социальная структура российских и мировых сообществ и взаимоотношения между ними значительно трансформировались за последнее столетие. В продолжающихся изменениях очевидно усиление значимости коммуникации. Особенную роль в этом процессе играют следующие факторы: всеобщее повышение грамотности населения, возросшая роль средств массовой информации, доступность средств связи и появление Интернет. Сегодня исследователи различных сфер научного знания оказывают особое внимание многоаспектному междисциплинарному изучению современных сообществ и коммуникации между ними. Актуальность разработки темы вызвана не только внутригосударственными потребностями, но и процессом глобализации, затрагивающим все геополитическое мировое пространство. Официальная статистика показывает, что в Российской Федерации, где постоянно проживает более 143 млн. чел. (по данным Госкомстата на 1 января 2013 г.) [1], представленность народов и этногрупп – свыше 190 единиц (по данным Всероссийской переписи 2010 г.) [2], грамотность населения составляет 99,5 %, (из Доклада

100

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 101

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ программы развития Организации Объединенных Наций за 2009 год) [3], а динамика роста российской интернет-аудитории с 2000 по 2010 гг. составила 1826 % [4]. Исходя из этого, можно утверждать, что исследование ситуации в России дает обширные возможности для отслеживания общих тенденций развития современных сообществ посредством изменения коммуникативной составляющей, выявления факторов, оказывающих особое влияние на этот процесс. Разработке вопросов массовых информационных коммуникаций посвящены труды наших современников: Шаркова Ф.И. [5], Василенко Л.А. [6], Федотовой Л.Н. [7], Василик М.А. [8], Науменко Т.В. [9] и др. Изменения, происходящие в социальных структурах, в значительной степени основаны на коммуникативном взаимодействии внутри них и между ними. Обмен неискаженной, контекстно прозрачной информацией в условиях и многоязыкового, и одноязычного социального пространства маловероятен при отсутствии однозначного понимания не только слов, понятий, но и образованных ими смысловых полей. Целью нашего исследования стало: - исследование коммуникативного пространства через выявление полей понятий; - моделирование процесса образования полей понятий и создание методики их определения; - демонстрация возможностей влияния на направление векторов эволюции развития социальных сообществ посредством использования методики семантического моделирования и прогноза. В качестве исследуемых понятий мы взяли следующие: «возможность», «запас», «капитал», «потенциал», «резерв», «ресурс». Причин тому несколько. Во-первых, эти понятия являются необходимыми и наиболее часто употребляемыми для описания состояния современных сообществ и различных аспектов их жизнедеятельности и эволюции: политического, экономического, социального. Во-вторых, именно эти понятия в русском языке чаще всего либо употребляются в не присущих им контекстах, либо заменяются одно другим в тех случаях, в которых они синонимами не являются. В-третьих, все они, в той или иной степени, могут быть накоплены и использованы. В-четвертых, через каждое из них можно охарактеризовать и материальную и нематериальную сферы человеческой деятельности. Так как и сами понятия, и их взаимосвязь исследовались на русском языке, то полученная картина отражает действительность именно русскоязычного пространства. Мы предполагаем, что в других языках ситуация является отличной от представленной нами, но уверены в эффективности использования разработанной нами методики и там. Этот аспект будет рассмотрен в дальнейших исследованиях. Среди основных задач, ведущих к достижению цели исследования, выделим: 1. Выявление случаев и условий полной/ неполной / отсутствия синонимичности понятий «возможность», «запас», «капитал», «потенциал», «резерв», «ресурс». 2. Обнаружение минимально / максимально неполной синонимичности понятий применительно к различным областям, сферам, отраслям жизнедеятельности человека и сообществ. 3. Обнаружение и анализ использования интересующих нас понятий и их полей относительно функциональных подсистем жизнедеятельности человека и общества. 4. Выявление путей выравнивания семантического поля в целях повышения эффективности взаимодействия сообществ и эволюции их социальной структуры.

101

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 102

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY В качестве источников информации об исследуемых понятиях мы использовали более десяти печатных и электронных словарей [10], библиотеку диссертаций на сайте Российской государственной библиотеки [11], а также поисковые системы сети интернет [12]. Поэтапное описание процесса разработки методики семантического моделирования и прогноза эволюции социальных сообществ. Этап 1. Нашли в вышеперечисленных источниках определения каждого из шести рассматриваемых понятий и образованных с ними словосочетаний, характеризующих их с точки зрения применения к самому широкому описанию многоаспектной жизнедеятельности человека и общества. Для каждого понятия составили максимально полный список словосочетаний. Например: творческая возможность, физическая возможность, энергетическая возможность, интеллектуальная возможность, кредитная возможность, техническая возможность, сырьевая возможность, административная возможность и др. Для сокращения объема статьи далее будем приводить примеры, связанные с понятием «возможность». Таким образом, сформировали смысловое поле каждого понятия. Этап 2. Полученные на этапе 1 поля понятий сопоставили попарно: «возможностьвозможность», «возможность – запас», «возможность – капитал», «возможность – потенциал», «возможность – резерв», «возможность – ресурс». Таким образом, мы получили картину, демонстрирующую полную / неполную синонимичность исследуемых понятий (табл. 1, сокращено по вертикали). Таблица 1. Полная / неполная синонимичность исследуемых понятий. Возможность

Возможность

Рассматриваемые словосочетания

Запас

Капитал

Потенциал

Резерв

Ресурс

Человеческая возможность

Человеческий запас

Человеческий капитал

Человеческий потенциал

Человеческий резерв

Человеческий ресурс

Государственная возможность

Государственный запас

Государственный капитал

Государственный потенциал

Государственный резерв

Государственный ресурс

Экономическая Экономический Экономический Экономический Экономический Экономический возможность запас капитал потенциал резерв ресурс Правовая возможность и др.

— // —

Правовой капитал

Правовой потенциал

— // —

Правовой ресурс

Понятие «возможность» не является полным синонимом ни одному из исследуемых понятий. Из 35 рассмотренных нами словосочетаний (случаи не выявленной на данном этапе синонимичности из дальнейшего рассмотрения исключены), составляющих поле понятия «возможность», минимально неполная синонимичность наблюдается со словосочетаниями понятия «потенциал» — 29, далее «ресурс» — 27, «резерв» — 26, «капитал» — 22, максимально неполная – со словосочетаниями понятия «запас» — 19.

102

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 103

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ Промежуточный вывод. Ни одно из исследованных понятий не является полностью синонимичным какому-либо другому из них. Этап 3. Присвоили каждому понятию шифр (для упрощения работы с полученными шестью таблицами): «возможность» — 1, «запас» — 2, «капитал» — 3, «потенциал» — 4, «резерв» — 5, «ресурс» — 6. Все словосочетания, обнаруженные в процессе попарного сопоставления, были вынесены в левый столбец, случаи синонимичности или неполной синонимичности отмечены знаком «+» (см. табл. 2, сокращено по вертикали). Таблица 2. ВОЗМОЖНОСТЬ (шифр1) (сопоставление смыслового поля понятия «возможность» со смысловыми полями понятий «запас», «капитал», «потенциал», «резерв», «ресурс») Возможность 1-1 1-2 1-3 1-4 1-5 1-6 РассматриваеВозможность - Возможность - Возможность - Возможность - Возможность - Возможность мые Возможность Запас Капитал Потенциал Резерв Ресурс словосочетания Административная

Базовая

Безопасности

Государственная

Денежная (финансовая)

Интеллектуальная

Исключительная

Искусства и др.

Этап 4. Провели сравнение всех шести полученных таблиц между собой. В левый столбец (табл. 3) вынесли все исследованные словосочетания (135), составляющие поле каждого понятия в отдельности, и в той или иной степени синонимичные какомулибо / каким-либо другим, что позволило увидеть общую смысловую картину «неполной» синонимичности всех понятий со всеми присущими им характеристиками и словосочетаниями, в которых они используются для описания жизнедеятельности человека и современных сообществ.

103

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 104

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Интересно, что исключенные ранее словосочетания, не обнаружившие синонимичности на этапе 2, при сведении их воедино проявились и оказались встроенными в левый столбец. Это дает нам право констатировать, что мы выявили практически исчерпывающее количество словосочетаний, использующихся с рассматриваемыми понятиями, описывающими различные сферы жизнедеятельности человека и современных сообществ, а также констатировать исчерпывающее описание взаимосвязей между исследуемыми понятиями. Смысловое поле одного понятия, рассматриваемое по отношению к смысловому полю другого, обозначается дробью (приводится сокращенно как по вертикали, так и по горизонтали). Таблица 3. Сводная таблица словосочетаний в отношении попарно сопоставленных полей понятий. Рассматриваемые словосочетания

1 1

1. Административный

1 2

1 3

1 4

1 5

1 6

2 1

2 2

+ + + + +

2 3

2 4

2 5

2 6

3 1

3 2

3 3

3 4

3 5

3 6

4 1

4 2

4 3

2. Аккомодации

3. Атеистический

...

134. Экономический

135. Экспортный

104

+ + + + + + + +

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 105

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ Этап 5. На этом этапе мы сгруппировали рассмотренные на этапе 4 словосочетания (из левого столбца таблицы 3) по семи функциональным подсистемам жизнедеятельности человека: административно-управленческой, безопасности, духовно-идеологической, информационно-коммуникационной, финансово-экономической, материально-технической и природно-биологической. В тех случаях, когда словосочетания имеют отношение к нескольким подсистемам, они были отнесены ко всем релевантным. Затем произвели сжатие таблицы по вертикали до семи пунктов и произвели подсчет полученных результатов, а именно: подсчитали общее количество словосочетаний, образующих поле всех исследуемых понятий внутри каждой из подсистем жизнедеятельности (строка 1, табл. 4); подсчитали общее количество выявленных фактов неполной синонимичности при сопоставлении смысловых полей понятий попарно между собой (строка 2, табл. 4); подсчитали количество взаимосочетаний не полностью синонимичных понятий, приведенное к максимальному значению (по отношению к максимальному значению подсистемы «материально-техническая», взятой за 100 %) (строка 3, табл. 4); выразили количество взаимосочетаний понятий, приведенное к максимальному значению, в процентах.

Таблица 4. Активность проявленности коммуникаций в подсистемах жизнедеятельности.

Административно-управленческая

Безопасности

ИнформаДуховно-идеоМатериально- Природно-био- Финансовоционно-коммулогическая техническая логическая экономическая никационная

154

162

146

322

138

239

220

308,6

153

265,45

322

197

251,6

86,9%

95,9%

47,5%

82,2%

100%

61,2%

78,3%

Промежуточный вывод. На сегодняшний день в русскоязычном пространстве наиболее активно проявлена общественная коммуникация в материально-технической подсистеме жизнедеятельности человека и общества. Далее, в порядке убывания: с сфере безопасности, административно-управленческой, информационно-коммуникационной, финансово-экономической и природно-биологической. Наименьшая коммуникативная активность наблюдается в духовно-идеологической подсистеме. Таким образом, анализ коммуникативного пространства, осуществляемый по разработанной и приведенной нами методике семантического моделирования и прогноза,

105

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 106

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY совершенствование которой продолжается, может проводиться практически в любом языке и сообществе и моделировать четкую картину социальной структуры. Представленная методика также дает основание для установления общей мультилингвистической базы полей понятий с учетом отличий того или иного сообщества (структур власти ли, политического ли, гражданского ли), и тем самым, для укрепления общественного диалога посредством предоставления возможности однозначного понимания не только слов, но и полей образованных вокруг них понятий, а значит, и всего социально-экономического, культурного и духовного контекстов. Иными словами, всей жизнедеятельности человека и сообществ. Методика позволяет максимально усилить коммуникативные возможности сообществ и на территории Российской Федерации и других государств, и на межгосударственном уровне посредством активации проявлений общественной коммуникации в тех подсистемах жизнедеятельности человека и общества, которые с большим отрывом остаются в арьергарде. В России это, к огромному сожалению автора, духовноидеологическая подсистема. Итак, мы утверждаем, что коммуникология является одной из базовых определяющих направления векторов эволюции социальной структуры современных сообществ, и именно с ее помощью возможно достижение устойчивого развития человечества бесконфликтно. Список литературы 1.Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F1%E5%EB%E5%ED%E8%E5_%D0%EE%F1%F1%E8%E8. Дата обращения: 27.04.2013. 2.Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F6%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%FB%E9_%F1%EE%F1%F2%E0 %E2_%D0%EE%F1%F1%E8%E8 . Дата обращения: 27.04.2013. 3.Интернет ресурс: http://www.un.org/ru/development/hdr/2009/hdr_2009_complete.pdf. Дата обращения: 27.04.2013. 4. Интернет ресурс: http://ria.ru/infografika/20100930/280796937.html. Дата обращения: 27.04.2013. 5. Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации: Учебник. М., 2002. 246 с.; Шарков Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации. Учебник. / 2-е изд., М., 2010. 296 с. и др. 6. Василенко Л.А. Социология неравновесных процессов становления информационного общества: методологические подходы. // Синергетическая парадигма. М., 2009. C. 612-640; Василенко Л.А. Интернет в информатизации государственной службы России (социологические аспекты). М., 2000. 195 стр. и др. 7. Василик М.А. (ред.) Основы теории коммуникации. Учебник. М., 2003. 615 с. 8. Науменко Т.В. Социология массовой коммуникации. Учебное пособие. М., 2005. 288 с. 9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. / 4-е изд. М., 1999. 944 стр.; Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С. А. Кузнецова. СПб., 2000. 1536 стр.; Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения. / Под ред. Г.Н. Скляревской. СПб., 1998. 700 стр.; Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений: Около 5 000 синонимических рядов. Более 20 000 синонимов. / 7-е изд. М., 1999. 672 с.; Интернет ресурс: www.slovardal; http://dic.academic.ru/; Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org и др. 10. Интернет ресурс: http://diss.rsl.ru/. 11. Интернет ресурс: http://www.yandex.ru/; http://www.google.ru/. 12. Szasz, A. and Meuser, M. (1997) ‘Environmental inequalities: Literature review and proposals for new directions in research and theory’, Current Sociology, vol. 45, no. 3, pp. 99-120. 13. Chen, C. (1999) ‘Visualising semantic spaces and author co-citation networks in digital libraries’, Information Processing and Management, vol. 35, no. 3, pp. 401-420.

106

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 107

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ 14. Pederson, E., Levinson, S., Danziger, E., Kita, S., Wilkins, D. and Senft, G. (1998) ‘Semantic typology and spatial conceptualization’, Language, vol. 74, no. 3, pp. 557-589. 15. Machery, E., Mallon, R., Nichols, S. and Stich, S.P. (2004) ‘Semantics, cross-cultural style’, Cognition, vol. 92, no. 3, pp. 1-12. 16. Humphrey, S.M., Rogers, W.J., Kilicoglu, H., Demner-Fushman, D. and Rindflesch, T.C. (2006) ‘Word sense disambiguation by selecting the best semantic type based on journal descriptor indexing: Preliminary experiment’, Journal of the American Society for Information Science and Technology, vol. 57, no. 1, pp. 96-113.

COMMUNICATIVE-SEMANTIC METHODOLOGY OF RESEARCH OF THE MODERN COMMUNITIES’ EVOLUTION Author: LEVKINA L.I.

LEVKINA Liliya Ivanovna, Candidate of Pedagogical Science, Doctorant, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 93380-30. E-mail: LevkinaLI@gmail.com. Annotation. Transformation of the social structure of Russian and world communities is largely based on changes in the communicative interaction within and between them. Exchange of undistorted, contently transparent information in multilingual and monolingual social spaces is unlikely in the absence of a clear understanding of not only the words, concepts, but the semantic fields formed by them also. The article investigates the communicative space by identifying fields of concepts, modeling the process of their formation, by the establishment of methods of their determination. The analysis of the communikological space, carried out according to our Methodology of Semantic Modeling and Forecasting can be performed almost in any language and community, it can simulate a clear picture of the social structure. It also provides a basis for establishing a common multilingual base of the concepts fields, taking into account the differences between the concepts of communities (whether the structures of power, whether political, civil etc.), and thereby to strengthen the social dialogue by allowing a clear understanding not only of words, but also the fields of the concepts. Communicology is one of the basic vectors of evolution, and hence the entire socio-economic, cultural and spiritual context of the social structure of modern societies, and with it help it is possible to achieve sustainable human development without conflict. Keywords: sociology, communication, communicology, communicological area, vectors of the evolution of the social structure of modern societies, methodology of semantic modeling and forecasting, changes and development of societies, semantic fields, fields of the concepts, research methods; semantic space; semantic categories. References 1. Available: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F1%E5%EB%E5%ED%E8%E5_%D0%EE%F1%F1%E8%E8 [27 Apr 2013]. 2. Available: vhttp://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E0%F6%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%FB%E9_%F1%EE%F1%F2%E 0%E2_%D0%EE%F1%F1%E8%E8 [27 Apr 2013]. 3. Available: http://www.un.org/ru/development/hdr/2009/hdr_2009_complete.pdf [27 Apr 2013]. 4. Available: http://ria.ru/infografika/20100930/280796937.html [27 Apr 2013].

107

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 108

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY 5. Sharkov F.I. Osnovy teorii kommunikatsii: Uchebnik. M., 2002. 246 str.; Sharkov F. I. Kommunikologiya: osnovy teorii kommunikatsii. Uchebnik. / 2-ye izd., M., 2010. 296 str. i dr. [Sharkov, F.I. (2002) Fundamentals of the communication theory: Textbook, Moscow; Sharkov, F.I. (2010) Communicology: basic theory of the communication. Textbook, 2nd edition, Moscow], and etc. 6. Vasilenko L.A. Sotsiologiya neravnovesnykh protsessov stanovleniya informatsionnogo obshchestva: metodologicheskiye podkhody. // Sinergeticheskaya paradigma. M., 2009, pp. 612-640; Vasilenko L.A. Internet v informatizatsii gosudarstvennoy sluzhby Rossii (sotsiologicheskiye aspekty). M., 2000. 195 str. i dr. [Vasilenko, L.A. (2009) ‘Sociology of nonequilibrium processes of the information society: methodological approaches’, Synergetic paradigm, Moscow, pp. 612-640; Vasilenko, L.A. (2000) Internet in the information Public Service of Russia (Sociological Aspects), Moscow], and etc. 7. Vasilik M.A. (red.) Osnovy teorii kommunikatsii. Uchebnik. M, 2003. 615 str. [Vasylyk, M.A. (ed.) (2003) Foundations of the theory of communication. Textbook, Moscow]. 8. Naumenko T.V. Sotsiologiya massovoy kommunikatsii. Uchebnoye posobiye. М., 2005. 288 str. [Naumenko, T.V. (2005) Sociology of mass communications. Textbook, Moscow]. 9. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazheniy. 4-ye izd. M., 1999. 944 str.; [Ozhegov, S.I. and Shvedova, N.Yu. (1999) Dictionary of Russian Language: 80,000 words and phraseological expressions, 4th edition, Moscow]; Bol'shoy tolkovyy slovar' russkogo yazyka. / Pod red. S. A. Kuznetsova. SPb., 2000. 1536 str. [Kuznetsov, S.A. (ed.) (2000) Big dictionary of the Russian language, St. Petersburg]; Tolkovyy slovar' russkogo yazyka kontsa 20go veka. Yazykovyye izmeneniya. / Pod red. G.N. Sklyarevskoy. SPb., 1998. 700 str. [Sklyarevskaya, G.N. (ed.) (1998) Dictionary of the Russian language of the late twentieth century. The language changes, St. Petersburg]; Abramov N. Slovar' russkikh sinonimov i skhodnykh po smyslu vyrazheniy: Okolo 5 000 sinonimicheskikh ryadov. Bolee 20 000 sinonimov. / 7-ye izd. M., 1999. 672 str.; [Abramov, N. (1999) Russian dictionary of synonyms and expressions of similar meaning: About 5,000 synonymous series. More than 20,000 synonyms, 7th edition, Moscow]; Dictionaries available: www.slovardal; http://dic.academic.ru/; http://ru.wikipedia.org and etc. 10. Available: http://diss.rsl.ru/. 11. Available: http://www.yandex.ru/; http://www.google.ru/. 12. Szasz, A. and Meuser, M. (1997) ‘Environmental inequalities: Literature review and proposals for new directions in research and theory’, Current Sociology, vol. 45, no. 3, pp. 99-120. 13. Chen, C. (1999) ‘Visualising semantic spaces and author co-citation networks in digital libraries’, Information Processing and Management, vol. 35, no. 3, pp. 401-420. 14. Pederson, E., Levinson, S., Danziger, E., Kita, S., Wilkins, D. and Senft, G. (1998) ‘Semantic typology and spatial conceptualization’, Language, vol. 74, no. 3, pp. 557-589. 15. Machery, E., Mallon, R., Nichols, S. and Stich, S.P. (2004) ‘Semantics, cross-cultural style’, Cognition, vol. 92, no. 3, pp. 1-12. 16. Humphrey, S.M., Rogers, W.J., Kilicoglu, H., Demner-Fushman, D. and Rindflesch, T.C. (2006) ‘Word sense disambiguation by selecting the best semantic type based on journal descriptor indexing: Preliminary experiment’, Journal of the American Society for Information Science and Technology, vol. 57, no. 1, pp. 96-113.

108

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 109

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ В ОЦЕНКЕ ПЕРСОНАЛА Автор: НЕЧАЕВА И.И. НЕЧАЕВА Ирина Игоревна – кандидат социологических наук, доцент Владимирского государственного университета, докторант Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: рассматриваются некоторые основы сбора социологической информации, необходимой для оценки персонала. Ключевые слова: информация, оценка персонала, социально-управленческая технология, человеческие ресурсы, человеческий капитал.

Отечественная и зарубежная наука предлагают различные методы и подходы к оценке качества персонала. Чаще всего применяются формализованные подходы (например, анкетирование, тестирование). Достаточно широкими возможностями для сравнения результатов оценки обладают формализованные методы оценки, использующие цифровые и графические средства представления ее результатов в виде шкал. Использование при этом соответствующих оценочных и аттестационных бланков позволяет накапливать информацию об оцениваемом работнике. При заполнении таких бланков необходимо отслеживать наполнение их такими индикаторами, которые являются и предметом и критериями оценки. На практике широко используются методы, основанные на использовании собеседований, групповой дискуссии, наблюдения и др.). По нашему мнению, комплексная оценка качеств персонала должна включать и те и другие методы и подходы. Описательный подход в большинстве своем ограничен формальными показателями (уровень образования, общий стаж работы, стаж работы по специальности, сведения о повышении квалификации и др.). При оценке результатов труда, процесса труда, личностных и профессиональных качеств персонала преобладает субъективизм оценивающих. Применительно к подавляющему большинству должностей система оценки может иметь одну и ту же основу, но должна уточняться в зависимости от специализации должностей или группы должностей. А. И. Турчинов предложил собственную структуру критериев, по которым следует оценивать служащего: а) по морально-психологическим характеристикам и качествам, характеризующим его организаторские способности, деловитость, нацеленность на высокую результативность труда; б) по качествам, которые характеризуют его профессиональные возможности, уровень профессионализма, степень реализации профессионального опыта на занимаемой должности. Схематично это можно представить в виде параллелограмма, в основании которого лежат профессиональные качества, на которые опираются деловые и морально-психологические качества. Завершают эту систему интегральные характеристики.

109

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 110

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Профессиональные характеристики позволяют судить о профессиональных знаниях, умениях, навыках, опыте человека, его квалификации, результатах деятельности. Деловые характеристики дают оценку организованности, ответственности, инициативности, предприимчивости, эффективности деятельности персонала. Морально-психологические характеристики раскрывают такие особенности человека, как способность к самооценке, честность, справедливость, психологическую устойчивость. Интегральные характеристики образуются на основе целого ряда других присущих человеку качеств и оценивают его авторитет, состояние здоровья, общую культуру, культуру мышления, речи. Используемые социально-управленческие технологии ориентированы на методы прямого воздействия на персонал через определение должностных функций, а также путем осуществления оперативных распоряжений и контроля за выполнением должностных функций и профессиональных поручений. А. И. Турчинов, выделяя критерии оценки персонала, отмечает, что «содержание этих критериев определяется составом тех характеристик, которые подлежат оценке, и зависит от групп должностей. Каждая из должностей может иметь свой набор характеристик, которые следует устанавливать и оценивать в перечисленной группе критериев в зависимости от их специализации, но структура критериев остается неизменной: профессиональные, деловые, морально-психологические, интегральные» [1]. В ряде случаев, когда оценку определенных качеств работника могут дать специалисты, возможно использование метода экспертной оценки. При использовании метода экспертных оценок субъектами оценки выступают руководители разных уровней – непосредственные и прямые, руководители других структурных подразделений, а также члены коллектива. В качестве экспертов, осуществляющих оценку, выступают: непосредственный руководитель, вышестоящие руководители, а в случае возникновения конфликтных ситуаций роль экспертов могут выполнять и другие сотрудники, знающие оцениваемого. Методика также предполагает возможность включения дополнительного метода самооценки. Оценка персонала методом экспертных оценок реализуется путем заполнения специальных бланков. Они, как правило, состоят из разделов: общие сведения, критерии; шкала оценок и обобщенный показатель; выводы, подписи аттестующих. Бланк для автоматизированной обработки составляется с учетом требований кодировки для автоматизированной обработки. Раздел «критерии» делится на три части по вертикали: 1) профессиональные, деловые, морально-психологические, интегральные критерии; 2) оценки, которые выставляют эксперты; 3) вербальная оценка оцениваемых индикаторов. Раздел «шкала оценок и обобщенный показатель» делится на четыре уровня оценки результатов (высокий, достаточный, удовлетворительный, низкий). По каждому из трех критериев дается оценка путем соотнесения результатов с одним из отмеченных четырех уровней. В качестве субъектов, оценивающих работников, кроме руководителей и сторонних экспертов, могут быть и представители различных структурных подразделений организаций. Оценка деятельности отдельного сотрудника должна осуществляться с учетом результатов деятельности всей группы (бригады, временного творческого коллектива). Для временных коллективов целесообразно во время их формирования проводить оценку качеств претендентов, а при завершении работ – оценку результатов деятель-

110

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 111

ИНФОРМАЦИЯ И КОММУНИКАЦИЯ ности. При этом сроки оценки персонала совмещают с завершением проекта или его очередного этапа. При оценке персонала важно также учитывать не только его способность в настоящее время выполнять свои функции, но и его потенциальную готовность к освоению новых профессий и навыков. Для такой оценки могут быть применены специальные тесты, собеседования, упражнения, которые определяют наличие и степень развития определенных характеристик у сотрудника. Здесь оцениваются не результаты работы, а потенциал сотрудника. Список литературы 1. Турчинов А.И. Профессионализация как деятельностная основа кадровой политики. М., 1998. 388 c. 2. Шарков Ф.И. Коммуникология: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2009. 766 с.

SOCIOLOGICAL INFORMATION IN THE PERSONNEL EVALUATION Author: NECHAEVA I.I. NECHAEVA Irina Igorevna, Candidate of Social Sciences, Associate Professor of the Vladimir State University, Doctorant of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: information@rane.ru. Annotation. The article discusses some of the sociological foundations of the collection of information, which is necessary for the evaluation of staff. Keywords: information, personnel evaluation, social-management technology, human resources, human capital. References 1. Turchinov A.I. Professionalizatsiya kak deyatel'nostnaya osnova kadrovoy politiki. M., 1988. 388 str. [Turchinov, А.I. (1998) Professionalisation as an activity-base personnel policy, Moscow]. 2. Sharkov F.I. Kommunikologiya: Entsiklopedicheskiy slovar'-spravochnik. M., 2009. 766 str. [Sharkov, F.I. (2009) Communicology: Collegiate dictionary catalogue, Moscow].

111

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 112

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ ETHNO-CULTURAL COMMUNICATIONS

112

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 113

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ

КОНФЛИКТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ В МИГРАЦИОННОЙ СФЕРЕ МОСКВЫ Авторы: ДМИТРИЕВ А.В., НАЗАРОВА Е.А.

ДМИТРИЕВ Анатолий Васильевич – доктор философских наук, профессор, член-корреспондент Российской академии наук (РАН), советник Российской академии наук (РАН). Адрес: 119991, Россия, г. Москва. Ленинский проспект, 32а. Тел.: + (495) 938-03-09. E-mail: information@rane.ru. НАЗАРОВА Елена Александровна – доктор социологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (499) 956-07-01. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: в статье затрагивается вопрос о влиянии миграционных процессов на изменение социально-культурной структуры столичного мегаполиса и, в связи с этим, увеличение конфликтогенного потенциала этнокультурных коммуникаций, реализующихся во всех сферах жизни населения Москвы. Ключевые слова: миграция населения, демографическое развитие, мигрантские сообщества, социальная структура общества, сегрегация, интеграции, культурный фон, ассимиляции.

Значительный поток мигрантов в Москву связан, как известно, с изначальной и возрастающей неравномерностью развития между и внутри Российской Федерации. Этот постулат поднимает довольно важный вопрос. Насколько миграция соответствует имеющемуся дисбалансу (социально-экономическому и демографическому) между и в рамках государства? Разграничение между внутренней и международной миграцией здесь очевидно: представители последней должны выполнять ряд требований, которые регулируют въезд и пребывание в стране. К сожалению, эти требования многотысячными приезжими игнорируются либо умышленно, либо просто из-за незнания существующих законов и правил, которые к тому же постоянно изменяются. Москва концентрирует как частные, так и государственные инвестиции, поэтому доминирующий миграционный поток направляется к столице. Здесь одновременно действуют и другие, в частности, политические и культурные факторы. На территории СНГ, да и самой России, происходит перегруппировка этнических групп, что приводит к появлению беженцев и вынужденных переселенцев. Перечисленные выше основные причины внутренней и внешней миграции создают для постоянного населения Москвы известные всем проблемы: расцвет теневой экономики, конкуренция за рабочие места, усиление степени коррупционности, расцвет этнической преступности и т.д. Выгоды, получаемые от труда мигрантов, в массе населения признаются лишь частично. Как показывает изучение этносоциальной ситуации в Москве, за последние годы сформировались устойчивые и независимые в материальном и культурном отношении

113

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 114

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY этнические общины, способные организовывать прием и легализацию вновь прибывающих мигрантов, в том числе незаконных, путем организации неформальных бюро перевозок и трудоустройства. При этом большая часть мигрантов из стран дальнего зарубежья, в целях быстрейшей легализации группируется вокруг своих земляков, уже получивших вид на жительство или гражданство Российской Федерации. Различия в характере расселения представителей различных этнических сообществ мигрантов на территории столицы и формирование сфер занятости по этническому признаку свидетельствуют о достаточной их замкнутости и сегрегированности (азербайджанцы, афганцы, китайцы, вьетнамцы), а также об отсутствии ориентации на интеграцию в новую среду обитания. Положение усугубляется тем, что эти новые национальные общины, как уже отмечалось, «не работают» на общую идентичность населения столицы. В некоторых районах столицы уже обозначились мини-анклавы типа «общежитие-рынок», заселенные и контролируемые диаспорами, что затрудняет, а порой делает невозможной интеграцию мигрантов в общество. Поэтому усиливающиеся тенденции по формированию обособленных зон компактного расселения мигрантов по этническому признаку нельзя признать желательными. Недостаточная включенность значительной части этнических мигрантов в повседневный культурный контекст столицы как принимающей стороны, отсутствие у них потребности придерживаться общепринятых образцов поведения и традиций жителей Москвы или незнание этих норм и традиций (часто принимаемое коренными жителями за нежелание) стало ведущим фактором формирования общей интолерантности, приобретающей к тому же этническую окраску. Страх ксенофобии появляется из-за неконтролируемой миграции, которая резко меняет этническую картину в городе [1]. Хотя в столице в целом сложилась достаточно гибкая и эффективная система взаимодействия органов власти с национально-культурными общественными объединениями и организациями при решении проблем, затрагивающих интересы жителей Москвы и интересы прибывающих в столицу, вопрос формирования и сосуществования общин в московском социуме решается в основном без участия городских властей, поскольку отсутствуют оценки и анализ обстановки вокруг общин и внутри них. А также нет анализа сложившихся взаимоотношений между общинами (за исключением случаев, связанных с криминалом). Это приводит к тому, что в настоящее время действенных рычагов воздействия как на происходящие процессы в общинах, так и на регулирование связей между ними, практически нет. Как следствие, этнические общины (как и основная масса мигрантов) сами изыскивают различные пути «уживаемости» и компромисса при разделе сфер влияния. Как следствие, значительные по объемам (в Москве на сентябрь 2010 года на миграционном учете состоит более 1 млн. внешних мигрантов) [2], этническому и социокультурному разнообразию, но слабо регулируемые потоки мигрантов способствуют нарастанию напряженности в обществе, которая способна вызвать цепную реакцию серьезных последствий. Как показывают многочисленные социологические исследования, у большинства москвичей довольно специфическое отношение к мигрантам. Так, по результатам опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2008 году, 97 % москвичей отметили, что в столице живет слишком много гастарбайтеров, притом 67 % отмечают, что внешние мигранты выполняют работу, на которую сами москвичи не идут; в итоге 45 % высказались за «пользу» трудовой миграции для города [3].

114

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 115

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ Согласно исследованию, проведенному в марте 2010 года Агентством социальных технологий, Москва сегодня нуждается в трудовых мигрантах (это отметили 57 % респондентов). C другой стороны, 76 % москвичей полагают, что многочисленные мигранты усложняют криминогенную, а 66 % респондентов – санитарно-эпидемиологическую обстановку в городе, 67 % опрошенных считают, что мигранты наносят экономический ущерб, т.к. вывозят капитал из страны. Кроме того, 49 % участников опроса уверены, что внешние мигранты не знакомы с традициями и правилами поведения, принятыми в столице, а 62 % полагают, что они не могут или не хотят адаптироваться. При этом москвичи зачастую не дифференцируют лиц, получивших или всегда имевших российское гражданство, и мигрантов, российского гражданства не имеющих. В Москве ярче всего проявляются процессы, сопутствующие урбанизации: снижение рождаемости, старение населения, стрессогенность, плохая экология, социальные болезни. Но столица все же привлекает социальной активностью, и, в первую очередь, коммерческой. Все более заметной становится тенденция изменения этнического самоопределения, какая-то часть даже стремится поскорее ассимилироваться и, не теряя «домашнего» этнического самосознания, приобщается к общероссийской, русской, московской культуре. В свою очередь, повышенные ожидания от пребывания и жизни в условиях огромного успешного мегаполиса, порождают у его жителей целый ряд социально-психологических стрессов и различных фобий. В преддверии празднования Дня города в августе 2010 года исследовательским центром портала Superjob.ru был проведен опрос среди жителей Москвы. Им было предложено выбрать три прилагательных, которыми можно было бы охарактеризовать современную Москву. В итоге был получен следующий рейтинг: 20 % отметили, что столица грязная, 18 % – красивая, 15 % – многолюдная, 11 % – дорогая, 5 % – иммигрантская, заселенная приезжими [4]. Проведенный анализ свидетельствует, что такой тяжелый психоэмоциональный фон накладывается, а, по существу, воспроизводится значительным моральным и физическим напряжением в жизни большого количества москвичей, которые таким образом вынуждены «оплачивать» удовлетворительный уровень своей жизни. Основными преимуществами Москвы (опрос 2009 года) россияне считают возможность получить хорошее образование (51 %), найти подходящую работу и обеспечить себе достойный уровень жизни (по 46 %). Другие города и регионы кажутся нашим согражданам более привлекательными с точки зрения благоприятных экологических условий (66 %), возможности сохранить здоровье (51 %), жить в условиях личной безопасности (50 %)*[5]. Вместе с тем, существует иерархия острых проблем в социально-экономической сфере Москвы, которая, претерпев некоторое изменение, зафиксировала почти на том же уровне специфику межнациональной напряженности, в основе которой лежит нерегулируемая миграция. Москвичей по-прежнему беспокоят приезжие из южных республик, хотя, указывая на чистоту улиц города, его жители не берут в расчет, чьими руками эта чистота достигается. * Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведён 29-30 августа 2009 года. Опрошено 1600 человек в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4 %.

115

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 116

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Все это актуализирует проблему интеграции тех мигрантов, которые по экономическим причинам едут в Москву. В первую очередь это касается выходцев из Таджикистана, Азербайджана, Армении, Грузии, некоторых других стран, и определяется, отчасти, разным уровнем урбанизации культурной среды выезда и приезда. Так, 62 % временных мигрантов – выходцы из малых городов и сельской местности (в т.ч. горной), поэтому острый культурный шок переживают практически все приезжие, независимо от своего этнического происхождения. Причины, по которым мигранты как легальные, так и нелегальные вызывают раздражение или даже открытую неприязнь со стороны москвичей, могут быть объединены в несколько основных групп. Первая – опасения, связанные с резкими изменениями в национальном составе горожан. Это тревожит половину представителей возрастных, образовательных и профессиональных категорий москвичей. Вторая – перенаселение города, дополнительная нагрузка на транспорт, конкуренция на рынках труда (эти явления вызывают раздражение у трети опрошенных). Многие москвичи опасаются угрозы распространения опасных болезней и эпидемий, завезенных мигрантами, хотя, как нам представляется, эта опасность также вполне реальна. Все же наиболее опасными представляются национальные проблемы, признаками которых респонденты считают драки, поджоги, вандализм, неприязнь к детям других национальностей и т.п. Все это не только не создает основу для преодоления межнациональных проблем, но зачастую способствует их усугублению. Причины конфликтности межнациональных отношений весьма разнообразны. Как следует из многочисленных опросов, они носят как объективный, так и субъективный характер. К числу первых следует отнести, прежде всего, низкий уровень материальной обеспеченности большинства москвичей и общую сложную социально-экономическую ситуацию в городе, заметные различия национальных культур. Часть москвичей видят причину возникновения этой напряженности в целенаправленном ее разжигании со стороны националистических организаций, а также в низкой эффективности деятельности государственных и общественных институтов и организаций (школ, национальнокультурных обществ и др.), призванных формировать и воспитывать в людях терпимость к поведению «других». Все это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что в долгосрочном плане стихийные потоки этнических мигрантов, отсутствие сложившейся системы приема и социальной адаптации трудовых иммигрантов, усугубляющиеся последствиями экономического кризиса, чрезмерной дифференциацией населения, напрямую негативно отражаются на межнациональных отношениях. Межнациональные отношения – материал, легко воспламеняющийся, и при определенных условиях они могут вызвать значительные по масштабам и остроте конфликты. Неслучайно поэтому специалисты отмечают, что в новой социально-политической ситуации национальный вопрос приобрел особую остроту и актуальность, требуя нового осмысления, целостного государственного подхода, научного обоснования. Как следует из данных нескольких опросов, для москвичей наиболее приемлемы мигранты из Белоруссии, Молдавии и Украины — к ним испытывают положительные чувства около трех четвертей опрошенных. В такой же пропорции они «объяснились в

116

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 117

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ нелюбви» к выходцам из Северного Кавказа и Средней Азии. Недолюбливают москвичи также вьетнамцев, жителей стран Африки и Арабского Востока. В вопросе отношения москвичей к внешним трудовым мигрантам незначительная динамика прослеживается и в период 2008–2010 гг. В ходе массового опроса 2010 года [6,C. 11] респонденты разделились на три приблизительно равные группы: 31 % опрошенных относятся к иностранным рабочим отрицательно, 36 % – положительно и 33 % – нейтрально (в 2008 году 28 % относились отрицательно, 26 % – положительно, 34 % – нейтрально и 12 % затруднились ответить). По словам одного из респондентов, если речь идет о «мигрантах, которые торгуют на рынке, то отношение к ним раздражительное, если о мигрантах, тщательно убирающих наши грязные дворы, то сочувственное». И только для меньшинства, составляющего 27,4 %, перечисленные выше обстоятельства не имеют значения – «главное, чтобы человек был хороший». Тем более что «большинство мигрантов приезжает в Москву не от хорошей жизни». Итак, абсолютное большинство опрошенных москвичей (80,8 %) оценивают нынешнее состояние сферы межнациональных отношений в столице не в категориях традиционной для Москвы советского периода «нерушимой дружбы между народами», а исключительно в категориях напряженности вплоть до того, что не отрицают возможности социальных взрывов на национальной почве. В силу ряда обстоятельств малое предпринимательство стало для многих этнических мигрантов не только средой, где они нашли работу и более или менее приличные заработки, но и стартовой площадкой для социального и имущественного роста. Этнические меньшинства Москвы оказались в рядах людей, активно поддерживающих рыночные реформы. Однако, на наш взгляд, общая картина этнического состава предпринимателей не позволяет говорить о том, что представители данных этнических общностей являются «угрозой» для русских, составляя им серьезную конкуренцию в бизнесе. Даже вместе взятые «лидеры» предпринимательства (азербайджанцы, армяне, грузины, евреи, осетины, чеченцы, корейцы, узбеки) составляют среди всех предпринимателей Москвы примерно десятую часть, в то время как местное, в основном русское, население – подавляющее большинство. Полагаем, что причины этого явления вряд ли можно связать с большей или меньшей предрасположенностью той или иной национальности к тому или иному виду труда. Повидимому, они объясняются, скорее, социально-психологическими и демографическими характеристиками. Наибольшую активность в предпринимательстве проявляют представители тех этносов, массовый переезд которых в Москву отмечался в последние годы. Таким образом, негативные черты развивающегося в России рынка труда стали экстраполироваться на представителей занятых в нем этнических общностей. Тот факт, что большинство работников торговли и обслуживания нерусской национальности – недавние мигранты, плохо знающие русский язык, отличающиеся манерой поведения и этическими представлениями вкупе с часто малопривлекательными сторонами их профессиональной деятельности, быстро сформировали в сознании коренных москвичей мнение о том, что на рынке их обманывают, не потому что это рынок, а потому, что там торгуют приезжие нерусской национальности. В свою очередь, среди этнических мигрантов немало людей, отрицательно оценивающих свое нынешнее положение, озлобленных неудачами в росте карьеры и имуще-

117

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 118

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY ственного статуса, провалом амбициозных планов. Все эти негативные чувства проецируются на местное русское население. По мнению специалистов, отношение русских москвичей к людям иной национальности противоречиво, но не является чем-то устоявшимся, а зависит от многих, в том числе ситуативных факторов, при этом коренные москвичи, независимо от национальности, в своем большинстве этнически толерантны. Для них важнее не национальность человека, а то, что он из себя представляет в качестве члена общества, какую роль играет в жизни столицы, как относится к Москве и москвичам. Список литературы 1. Гранина Н. Москвичи станут нацией. // Известия, 2010. 2 июня. 2. Численность нелегальных мигрантов в Москве – миллион человек. // Аргументы.ру. 2010. 21 сентября. / Интернет ресурс: http://www.argumenti.ru/society/2010/09/77327/. 3. Бабогло С.А. Москвичи считают, что пропадут без мигрантов. // Известия, 2008. 27 ноября. 4. Грязная, любимая, ужасная. // Известия, 2010. 6 сентября. 5. Интернет ресурс: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=12450 6. Отношения москвичей к трудовой миграции и трудовым мигрантам. М., 2010. 7. D'Haenens, L., Koeman, J. and Saeys, F. (2007) ‘Digital citizenship among ethnic minority youths in the Netherlands and Flanders’, New Media and Society, vol. 9, no. 2, pp. 278-299. 8. Chiswick, B.R. and Miller, P.W. (1996) ‘Ethnic networks and language proficiency among immigrants’, Journal of Population Economics, vol. 9, no. 1, pp. 19-35. 9. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41, no. 2, pp. 277-293. 10. Olweny, C. (1994) ‘The ethics and conduct of cross-cultural research in developing countries’, PsychoOncology, vol. 3, no. 1, pp. 11-20. 11. Russell, S.S. and Teitelbaum M.S. (1992) ‘International migration and international trade’, World Bank Discussion Papers, no. 2, pp. 160 12. Nauck, B. (1989) ‘Assimilation process and group integration of migrant families’, International Migration, vol. 27, no. 1, pp. 27-48.

CONFLICT POTENTIAL OF ETHNOCULTURAL COMMUNICATIONS IN MIGRATION FIELD OF MOSCOW Authors: DMITRIEV A.V., NAZAROVA E.A. DMITRIEV Anatoliy Viktorovich, Associate Member of the Russian Academy of Sciences (RAS). Address: 32a, Lenina prospect, Moscow, Russia, 119991. Tel.: 8 (495) 938-03-09. E-mail: information@rane.ru. NAZAROVA Elena Alexandrovna, Doctor of Social Science, Deputy Director of the Public Relations and Media Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 82, Vernadskogo prospect, Moscow, 119571, Теl.: +7 (499) 956-07-01, E-mail: information@rane.ru. Annotation. The article considers the question of the influence of migration processes on the changing socio-cultural structure of the capital city, and in this connection, the increase of the conflict potential of ethno-cultural communication, which occurs in all spheres of life of the population of Moscow.

118

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 119

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ Keywords: migration, demographic development, migrant community, social structure, segregation, integration, cultural background, assimilation References 1. Granina N. Moskvichi stanut natsiyey. // Izvestiya, 2010. 6 iiunya. [Granina, N. (2010) ‘Muscovites will be a nation’, Izvestiya, 2 June]. 2. Chislennost' nelegal'nykh migrantov v Moskve – million chelovek. // Argumenty.ru. 2010, 21 sentyabrya. Internet resource: // http://www.argumenti.ru/society /2010/09/77327/. [‘The number of the illegal immigrants in Moscow – a million people’, Argumenty.ru (21 September 2010), Available: http://www.argumenti.ru/society/2010/09/77327/]. 3. Baboglo S.A. Moskvichi schitayut, chto propadut bez migrantov. // Izvestiya. 2008. 27 noyabrya. [Baboglo, S.A. (2008) ‘Muscovites believe that will disappear without migrants’, Izvestiya, 27 November]. 4. Gryaznaya, lyubimaya, uzhasnaya. // Izvestiya. 2010. 6 sentyabrya. [‘Dirty, beloved, terrible’, Izvestiya (6 September 2010)]. 5. Internet resource: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=12450 [Available: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=12450]. 6. Otnosheniya moskvichey k trudovoy migratsii i trudovym migrantam. M., 2010. [Muscovites relationship to labor migration and labor migrants (2010), Moscow]. 7. D'Haenens, L., Koeman, J. and Saeys, F. (2007) ‘Digital citizenship among ethnic minority youths in the Netherlands and Flanders’, New Media and Society, vol. 9, no. 2, pp. 278-299. 8. Chiswick, B.R. and Miller, P.W. (1996) ‘Ethnic networks and language proficiency among immigrants’, Journal of Population Economics, vol. 9, no. 1, pp. 19-35. 9. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41, no. 2, pp. 277-293. 10. Olweny, C. (1994) ‘The ethics and conduct of cross-cultural research in developing countries’, PsychoOncology, vol. 3, no. 1, pp. 11-20. 11. Russell, S.S. and Teitelbaum, M.S. (1992) ‘International migration and international trade’, World Bank Discussion Papers, no. 160. 12. Nauck, B. (1989) ‘Assimilation process and group integration of migrant families’, International Migration, vol. 27, no. 1, pp. 27-48.

119

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 120

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

СОВРЕМЕННЫЕ ЭТНОМИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В СИСТЕМЕ ГЛОБАЛЬНЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ: КОММУНИКАЦИОННЫЙ АСПЕКТ Автор: НАЗАРОВ А.Д. НАЗАРОВ Александр Данилович, доктор исторических наук, профессор, заместитель заведующего кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: статья посвящена проблеме межнациональных отношений в контексте развития российской государственности. Автор показывает значение анализа проблем межнационального взаимодействия для развития российской государственности, выделяет факторы сложности реализации межнациональных отношений. Ключевые слова: этномиграционные процессы, глобальные коммуникации, коммуникации, гражданская идентичность, этнокультурное согласие, межнациональные отношения, многонациональность, поликонфессиональность, этничность и социальный класс, транснациональная миграция.

Первое десятилетие XXI века стало весьма важным и значимым периодом в социальнодемографическом развитии планеты и ознаменовалось появлением в октябре 2011 года 7-миллиардного ее жителя. В мировых масштабах безоговорочно возобладала идея всеобщей глобализации, которая дала неоспоримые преимущества для интеллектуального и социально-экономического прогресса, возвела в ранг повседневных усилий повысившуюся человеческую мобильность, придала миграции населения качественно новое значение, признав ее позитивной силой, значительно способствующей развитию человека. Более того, не без влияния миграции, огромных потоков трудовых мигрантов – носителей не только дешевой рабочей силы, как считают некоторые международные эксперты [1, С. 27–28], но и другой языковой и культурной принадлежности, за последние 20 лет произошли существенные изменения в природе самого общества. Несомненный интерес, на наш взгляд, вызывают прогнозы, посвященные современным миграционным и этнодемографическим тенденциям и проблемам, которые сформулированы П.Кеннеди, осуществившим проекцию известной Мальтусовой теории народонаселения на условия конца XX века [2]. Он приходит к парадоксальному выводу, что у пророчеств Мальтуса больше шансов сбыться в XX веке, нежели в XIX веке. Принципиальное различие между ними в том, что наш современник П.Кеннеди в отличие от Мальтуса или, скажем, Д. Рикардо уже не верит в «железные» экономические и иные общественные законы, а исходит из того, что человечество само распоряжается своей судьбой, что люди могут изменить неблагоприятный ход истории. Благодаря этому, доказывает он, мальтусовские пророчества не сбылись в XIX веке. Вместе с тем он предостерегает от излишнего оптимизма, а тем более благодушия при взгляде на этнодемографические тенденции рубежа ХХ – ХХI веков.

120

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 121

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ Особенно, на наш взгляд, реалистично рассматривает П. Кеннеди такую важную часть демографической проблемы, отсутствовавшую во времена Мальтуса, как массовые миграции – своего рода объекты коммуникации в системе общественных трансформаций, и их социальные последствия. Динамика этих последствий такова, отмечает Кеннеди, что возможно предсказать нарастание потоков переселенцев из Африки, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Восточной Европы в два самых благополучных региона мира – США и Западную Европу. И здесь им делается важнейший вывод: это создает реальную перспективу обострения межкультурной напряженности, ведущей к межрасовым и межэтническим конфликтам, к которым должны быть готовы государства и политики1. Полагаем, что этот важный методологический посыл сколько-нибудь серьезно не воспринимается большинством развитых стран (в отличие от недавно прибывших, например, в США мигрантов [3]). Весьма актуальной эта проблема является и для современной России, где этническая окраска миграционных потоков из некоторых государств СНГ все больше сказывается на этнодемографической структуре населения, в первую очередь, – мегаполисов, и в частности – Москвы [4, C. 312–334]. В духе демократического патриотизма П. Кеннеди вскрывает жгучие социальные проблемы Америки, являющейся наиболее привлекательной для мигрантов со всего света. Как показано в его книге, США являются главным мировым должником, что блестяще подтвердилось в ходе разразившегося в 2008 года всемирного финансового кризиса. Уровень преступности, детской смертности, функциональной неграмотности в этой стране самый высокий среди развитых стран. Зато уровень медицинского страхования и обслуживания – самый низкий. Соединенные Штаты являются главным производителем и распространителем массовой культуры, откровенно эксплуатирующей «первичные инстинкты» человека и разрушающей гуманистическую традицию. Страна преисполнена расовых и национальных антагонизмов, до поры до времени дремлющих под сенью экономического благополучия, – подчеркивает П. Кеннеди. Внутренние механизмы этих противоречий вскрыл акад. В. А. Тишков, который долгие годы изучал иммигрантские проблемы США. Он считает, что каждая новая иммигрантская волна подверглась сверх-эксплуатации предыдущими миграционными волнами и доминирующим обществом. Сложилась своего рода традиция – каждая новая волна жертвовала собой, чтобы детям жилось лучше, а потом отыгрывались на следующей волне вновь прибывших. Такой коллективный эгоизм характерен и в других сферах жизнедеятельности и политики США. В отличие от Фукуямы и его поклонников, в том числе и российских, П. Кеннеди отнюдь не считает западную либеральную модель оптимальной. По его убеждению, страны, в том числе посткоммунистические, вставшие на путь модернизации и одобрившие идеалы гражданского общества, частной собственности, рынка, должны искать собственную модель устойчивого развития, соответствующую их историческим, со1 Данное предостережение, сделанное задолго до 11 сентября 2001 г., и оставшееся без внимания со стороны властных структур, ответственных за безопасность США, свидетельствует, на наш взгляд, об упрощенном подходе к этносоциальной адаптации мигрантов, даже из числа уже состоявшихся граждан Соединенных Штатов, выходцев из мусульманских государств. Последовавшие затем теракты в Англии, продолжительные беспорядки в пригородах Парижа, других городах Франции и Западной Европы, продемонстрировали неспособность этих стран эффективно противостоять этим, набирающим силу тенденциям в общественном развитии стран Запада.

121

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 122

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY циокультурным и, наконец, цивилизационным характеристикам, в том числе в миграционной и национальной политике. Одним из серьезных прорывов в отечественной научной мысли и реальной практике современной России стало утвердившееся в последние годы на государственном уровне и в общественном сознании, взвешенное и конструктивное отношение к демографическим процессам. Что особенно немаловажно, связанная с ними миграция населения, в силу субъективных причин, получившая в свое время стойкое отрицательное отражение в общественном мнении2[5]. Возникшие после распада СССР невиданные по масштабам стихийные потоки в Россию сначала вынужденных переселенцев из числа русского и русскоязычного населения, а затем бежавших от экономических неурядиц и безработицы представителей коренных народов новых государств Закавказья, Средней Азии, Казахстана, Украины и Молдовы, на много лет вперед предопределили болезненный характер этих и сопутствующих им социально-экономических процессов в российском социуме. Принятые в последние годы меры политического и социального характера, облаченные в форму таких приоритетных национальных проектов, как «Развитие агропромышленного комплекса», «Доступное и комфортное жилье – гражданам России», «Образование», «Здоровье», благотворно отразились на общественной и демографической ситуации в стране. Так, например, в 2009 году впервые за многие годы удалось прервать тенденцию естественной убыли населения. И хотя раздаются прогнозы о недолговечности наблюдающегося ныне всплеска рождаемости [6], факт остается фактом – благодаря политической воле руководства России, умению сконцентрировать усилия и ресурсы, в стране возможен рост численности населения, а значит, и ориентация исключительно на зарубежных трудовых мигрантов уже не является безальтернативным рецептом. Так, согласно расчетам Всемирного банка, 12 млн. иммигрантов потребуются России в ближайшие 20 лет для компенсации сокращения трудовых ресурсов [7, C. 10], а если учесть, что по данным Фонда ООН в области народонаселения [8, C. 12], доля мигрантов среди экономически активного населения нашей страны составляет 10 % (по данным Росстата на начало 2010 года численность экономически активного населения составляла 74,6 млн. человек), то можно прогнозировать, что через два десятилетия 15–20 % населения будут вчерашние иностранцы, что переводит проблему уже в разряд неотложных задач национальной безопасности. В этой связи характерен пример Москвы, где прилагаются огромные и действенные усилия, чтобы многонациональный мегаполис не знал межнациональной вражды, межэтнической агрессивности. Как считает руководство Москвы, «Кондопога – грозный знак для огромной России, в том числе и для Москвы. Горящие парижские окраины, разгул вандализма под националистическими лозунгами – не менее опасный знак для западной цивилизации, поставившей во главу угла меркантильную беспощадность рынка, выгоды, прибыли, попрание чужих интересов» [9, С. 5]. Эксперты отмечают, что не только борьба с ранней смертностью, смертностью от внешних причин (болезни, убийства, самоубийства, ДТП, несчастные случаи, травмы), 2 Пресса нередко обрушивает на рядовых читателей сенсации такого рода, что образ мигранта всегда представляется как хищный, живущий за счет россиян, малокультурный, чаще всего выходец с Кавказа. Что стоит такой, например, факт, широко растиражированный в печати: «В Москве и области проживает около двух млн лиц одной закавказской республики, а из них на учете в налоговой инспекции числятся всего 12 человек». Цит по.: Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды. // Время новостей. М., 2002. 10 декабря.

122

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 123

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ а мировой опыт показывает, что с ними можно справиться, способна внести перелом в ситуацию. Действенным может стать особый социально-психологический феномен, отмечаемый в столице, где динамика продолжительности жизни имеет устойчивый характер. Это объясняется, во-первых, высоким уровнем жизни в Москве, где сосредоточены главные силы отечественного здравоохранения. Оно лучше, чем в среднем по России. Во-вторых, динамика продолжительности жизни связана еще и с социальной структурой населения, в которой весома доля успешно укоренившихся вчерашних мигрантов. В Москве больше доля среднего класса, являющегося носителем неких иных жизненных стандартов, жизненной активности, социального оптимизма и заботы о себе [6]. Несомненно, что это очень важная культурная черта, которая, на наш взгляд, со временем будет активно развиваться и в других мегаполисах и крупных городах России. Активизация усилий органов государственной власти в сфере социальной политики, приносящая ощутимые результаты, сказалась благоприятно на авторитете власти. Так, за последние 10 лет в российском обществе почти вдвое возросло число сторонников укрепления полномочий центральной власти. Если в 1998 году 25 % граждан видели свою страну единым централизованным государством с руководителями местной власти, назначаемыми из Центра, то в настоящее время сторонников укрепления центральной власти стало 46 %. При этом, меньше стало тех, кто считает, что местные власти должны быть наделены широкими полномочиями, – соответственно с 52 % до 36 %3. За расширение прав местных властей высказываются чаще всего респонденты 18 – 24 лет (44,0 %), с высшим образованием (48,0 %) и жители Москвы (48,0 %) [10], что позволяет полагать, что в среде молодежи и образованных граждан кроется серьезный демографический потенциал, аналогичный московскому, позволивший столице за короткий срок обрести собственную социальную и этнодемографическую структуру населения, выстроить особый образ жизни, гарантирующий повышенную продолжительность жизни москвичей. Таким образом, первое десятилетие XXI века отмечено в мире растущим пониманием того, что миграция инокультурного населения, особенно её экономически обусловленные виды и формы, выступает важным ресурсом развития как для принимающих стран, так и для стран происхождения, но при этом становится одной из самых острых проблем, волнующих человечество. По мнению экспертов, численность мигрантов в мире, превышая 200 млн. человек, свидетельствует о появлении своеобразной «нации мигрантов», сопоставимой по численности с наиболее населенными странами [13, С. 8]. Действительно, в условиях неравномерности демографического и экономического развития стран мира этнически окрашенная миграция превращается в «инструмент кооперации» между более развитыми и менее развитыми государствами, когда первые предоставляют вторым рабочие места и возможность заработка в своих странах, а вторые предоставляют первым рабочую силу, в которой нуждаются. На фоне глобального финансового кризиса, начавшегося в 2008 году, сложившиеся на мировом рынке труда такие тенденции, как сокращение производства и связанное с ним уменьшение числа рабочих мест, неизбежно затронули как местную, так и иностранную рабочую силу в принимающих странах. Рост безработицы среди местного населения повсеместно порождает популистские призывы к ограничению миграции и 3

Социологический опрос проводился Левада-Центром в конце февраля – начале марта 2010 г. в 44 регионах РФ.

123

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 124

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY высылке этнических мигрантов на родину, что ведет к нарастанию антимигрантских настроений во многих странах. Еще одной общемировой тенденцией, наблюдающейся и в России, является увеличение женщин в качестве самостоятельных трудящихся-мигрантов. Гендерный аспект миграции важен, прежде всего, потому что женщины, участвующие в международной миграции, более уязвимы и подвержены дискриминации в силу своей естественной незащищенности, социально детерминированной роли и особенностей работ, которые они выполняют на мигрантском рынке труда. Труд женщин-мигрантов востребован преимущественно в сфере услуг, и именно в этом сегменте рынка труда теневые отношения между работником и работодателем распространены в наибольшей степени. К числу новых тенденций, зафиксированных в странах Восточной Европы и Центральной Азии, следует отнести изменившееся отношение государства к трудовой миграции за рубеж части граждан. Так, например, в большинстве стран СНГ в 1990-х гг. такой выезд рассматривался в контексте вынужденной миграции и воспринимался, скорее, как нежелательное явление. Стихийный характер трудовой миграции, неформальные каналы денежных переводов, отсутствие исследований о роли трудовой миграции для домохозяйств стран происхождения – все это способствовало тому, что проблема трудовой миграции оставалась вне поля зрения государства [12]. Ситуация изменилась к середине первого десятилетия 2000-х гг. К примеру, получившие устойчивость потоки трудящихся-мигрантов в Россию и встречные потоки денежных переводов, заставили правительства стран происхождения по-новому взглянуть на потенциал российского рынка труда как средство обеспечения занятости для относительно избыточного населения и источник дохода для мигрантов и страны [13, С. 10–26]. Исходя из приведенных общемировых тенденций, представляются логичными следующие выводы и предложения по стабилизации социальной, этнодемографической и миграционной ситуации в Российской Федерации. Первое. Приходится констатировать, что на ближайший период демо-графические перспективы России будут все же недостаточно благоприятны. В результате сокращения численности населения, прежде всего, трудоспособных возрастов, и старения населения, которые вскоре будут нарастать, к 2025 году демографическая нагрузка пожилыми на одного трудоспособного возрастет почти на 50 % [14, С. 295]. Посткризисное развитие потребует кадрового обе-спечения экономики, а трудящиеся-мигранты (желательно, культурно более близкие России граждане бывших союзных республик) будут востребованы еще больше, чем в докризисный период. Второе. Вовлекая инокультурных мигрантов на свой рынок труда и обеспечивая им доход, исчисляемый в десятки млрд. долларов, пересылаемых в страны происхождения, Россия тем самым обеспечивает безопасность своих границ. Несомненно, что социальная стабильность государств ближнего зарубежья может подвергнуться серьезному испытанию в том случае, если трудящиеся-мигранты массово вернутся на родину, а поток денежных переводов существенно сократится. Разрушение миграционных связей может иметь крайне негативные последствия и для России, и, наоборот, в случае позитивных отношений может способствовать росту ее международного авторитета. Одновременно предстоит разработать и реализовать прагматичную программу «задействования» в развитии восточных регионов страны временных трудовых мигрантов из КНР. При этом китайская трудовая миграция отнюдь не панацея. В свое время руководство Бангладеш предлагало России услуги двух миллионов своих соотечественников

124

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 125

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ для легальной работы в нашей стране [15, C. 18]. Общеизвестно, что граждане Бангладеш прекрасные работники: не пьют, не курят, наркотиков не употребляют, строят очень качественно и на арабском Востоке, и в Лондоне, к тому же, дешевле турок, – отмечал Л. П. Починок в бытность работы министром труда и социального развития РФ [15]. Третье. Соответственно, ужесточение мер, направленных против трудящихся-мигрантов, приведет к уходу миграции «в подполье». Расширение неформальных отношений на рынке труда неизбежно повлечет за собой сужение сферы социальной и правовой защиты мигрантов, нарушения прав, увеличение межнациональной напряженности, ксенофобских настроений в принимающем социуме. Четвертое. Следовало бы положить в основу создаваемой миграционной инфраструктуры принципы государственно-частного партнерства. Сферой деятельности государства может стать выработка миграционной стратегии и политики, обновление миграционного законодательства, его реализация через соответствующие государственные институты, контроль за исполнением миграционного законодательства мигрантами, работодателями и другими участвующими сторонами. Со своей стороны, частные коммерческие и некоммерческие структуры могут взять на себя подбор и привлечение необходимых иностранных работников, определение их квалификации, размещение, медицинское обслуживание, обеспечение разного рода сервисами – информационными, юридическими, риэлтерскими и т.д. Включение неправительственных организаций в единую миграционную инфраструктуру обеспечит эффективную интеграцию мигрантов, приведет к повышению уровня толерантности в российском обществе. Пятое. Принятие комплексных мер по борьбе с ксенофобией должно быть важным неотъемлемым направлением миграционной политики. Необходимо публично осудить расизм, ксенофобию и дискриминацию, а также расистские заявления со стороны отдельных государственных служащих, средств массовой информации или частных лиц. Все политические партии должны воздерживаться от какого-либо выражения враждебности по отношению к мигрантам. Шестое. Разработать механизмы взаимодействия со странами происхождения мигрантов. Следует усилить информационные кампании для потенциальных трудящихся-мигрантов, наладить каналы взаимодействия со странами-донорами для организованного набора рабочей силы и обеспечения профессиональной подготовки потенциальных трудовых мигрантов по специальностям, которые востребованы на российском рынке труда. Таким образом, как показывает изучение, этнически окрашенная миграция населения в условиях глобализации обретает новые качества, становится не только одной из самых острых проблем, волнующих человечество, но и ключевым аспектом человеческой свободы, от расширения которого происходят изменение и улучшение жизни тех, кто переезжает в другую страну или местность и тех, кто остается дома, а также тех, в чью страну приезжает мигрант. Одним словом, миграция на деле становится позитивной силой, значительно способствующей развитию человека, что все больше ощущается в повседневной жизни современной России. Список литературы 1. Кинг А. Позвольте коту повернуться. Путешествие одного человека через двадцатый век. // Экономические стратегии. М., 2009. №4. C. 26-34. 2. Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. / Предисловие В. Соврина. М., 1997. 480 с. 3. Живущие в США уроженцы Сомали опасаются, что их дети уехали, чтобы принять участие в джихаде. // Коммерсант. М., 2008. 9 декабря.

125

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 126

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY 4. Назаров А.Д., Назарова Е.А. Роль общественных объединений в гармонизации межнациональных отношений и адаптации мигрантов как элемент социальной политики (на примере столичного мегаполиса). // Социальная политика в контексте межсекторного взаимодействия. Инст. соц. РАН. / Отв. ред. А.С. Автономов, И.Н. Гаврилова. М., 2009. 5. Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды. // Время новостей. М., 2002. 10 декабря. 6. Образцова М. Ожидания демографической ямы. // Независимая газета. М., 2010. 23 апреля. 7. Россия в цифрах. // Коммерсантъ – власть. М., 2010. 29 марта. 8. Россия в цифрах. // Коммерсантъ – власть. М., 2010. 5 апреля. 9. Лужков Ю.М. Мы за развитие культуры с глубокими народными корнями. // Этносфера. М., 2007. № 3, С. 4-5. 10. Репрезентативный опрос. // Независимая газета. М., 2010. 18 марта. 11. Ивахнюк И.В. Влияние экономического кризиса на миграционные тенденции и миграционную политику в Российской Федерации и регионе Восточной Европы и Центральной Азии в период экономического спада: современная реальность и долгосрочные перспективы. Аналитический доклад. М., 2009. 76 с. 12. Проблема незаконной миграции в России: реалии и поиск решений. М., 2004. 13. Максакова Л.П. Миграция и рынок труда в Узбекистане. // Миграция и рынок труда в Средней Азии. / Под ред. Л.П. Максаковой. Москва-Ташкент, 2002. С. 10-26. 14. Вишневский А.Г. Население России 2006. Четырнадцатый ежегодный демографический доклад. М., 2008. 299 c. 15. Сухов С. Человека дефицит. // Итоги. М., 2002. 13 августа. 16. Шарков Ф.И. Коммуникология: коммуникационный консалтинг: Учебное пособие. М., 2010. 407 с. 17. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864. 18. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250. 19. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63. 20. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447. 21. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88. 22. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

MODERN ETHNOMIGRATION PROCESSES IN THE SYSTEM OF GLOBAL PUBLIC RELATIONS: COMMUNICATIVE ASPECT Author: NAZAROV A.D.

NAZAROV Alexandr Danilovich, Doctor of Historical Science, Professor, Deputy Head of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Annotation. The article covers the problem of interethnic relations in the context of development of the Russian statehood. The author shows the value of the analysis of international cooperation problems for development of the Russian statehood, highlights the factors of interethnic relations. Keywords: civil identity, ethnocultural consent, interethnic relations, multinationality, polyconfessional basis, ethnicity and social class, transnational migration.

126

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 127

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ References 1. King A. Pozvol'te kotu povernut'sya. Puteshestviye odnogo cheloveka cherez dvadtsatyy vek. // Ekonomicheskiye strategii. М., 2009. № 4. S. 26-34. [King, A. (2009) ‘Allow the cat to turn around. Journey of one man through the twentieth century’, Economic strategies, no. 4, pp. 26-34, Moscow]. 2. Kennedi P. Vstupaya v dvadtsat' pervyy vek. / Predisloviye V. Sovrina. M., 1997. 480 str. [Kennedy, P. (1997) Entering the twenty first century, Foreword Sovrin, B., Moscow]. 3. Zhivushchiye v SShA urozhentsy Somali opasayutsya, chto ikh deti uyekhali, chtoby prinyat' uchastiye v dzhikhade. // Kommersant. M., 2008. 9 dekabrya. [‘Natives of Somalia who lives in the United States are concerned that their children are left to take part in jihad’, Kommersant ( 9 December 2008)]. 4. Nazarov A. D., Nazarova E. A. Rol' obshchestvennykh ob"yedineniy v garmonizatsii mezhnatsional'nykh otnosheniy i adaptatsii migrantov kak element sotsial'noy politiki (na primere stolichnogo megapolisa). // Sotsial'naya politika v kontekste mezhsektornogo vzaimodeystviya. Inst. sots. RAN. / Otv. red. A.S. Avtonomov, I. N. Gavrilova. M., 2009. [Nazarov, A.D. and Nazarova, E.A. (2009) ‘Role of public associations in the harmonization of the international relations and the integration of migrants as an element of social policy (with the example of the capital metropolis’, in Avtonomov, A.S. and Gavrilova, I.N. (ed.) Social policy in the context of cross-sector collaboration / Institute of the sociology RAS, Moscow]. 5. Chernov D. Migranty kradut u Rossii milliardy. // Vremya novostey, 2002. 10 dekabrya. [Chernov, D. (2002) ‘Migrants are stealing billions from Russia’, Vremya Novostey, 10 December]. 6. Obraztsova M. Ozhidaniya demograficheskoy yamy. // Nezavisimaya gazeta. M., 2010. 23 aprelya. [Obraztsova, M. (2010) ‘Expectations of the demographic hole’, Nezavisimaya Gazeta, 23 April]. 7. Rossiya v tsifrakh. // Kommersant – vlast'. M., 2010. 29 marta. [‘Russia in numbers’, Kommersant – Vlast' (29 March 2010)]. 8. Rossiya v tsifrakh. // Kommersant – vlast'. M., 2010. 5 aprelya. [‘Russia in numbers’, Kommersant – Vlast' (5 April 2010)]. 9. Luzhkov Y. M. My za razvitiye kul'tury s glubokimi narodnymi kornyami. // Etnosfera. M., 2007. № 3. S. 4-5. [Luzhkov, Y.M. (2007) ‘We support the development of folk culture with deep roots’, Ethnosphere, no. 3, pp. 4-5]. 10. Reprezentativnyy opros. // Nezavisimaya gazeta. 2010. 18 marta. [‘Representative survey’, Nezavisimaya Gazeta (18 March 2010)]. 11. Ivakhnyuk I. V. Vliyaniye ekonomicheskogo krizisa na migratsionnyye tendentsii i migratsionnuyu politiku v Rossiyskoy Federatsii i regione Vostochnoy Yevropy i Tsentral'noy Azii v period economicheskogo spada: sovremennaya realnost I dolgosrochnie perspektivi. Analiticheskiy doklad. M., 2009. 76 str. [Ivakhnyuk, I.V. (2009) Impact of the economic crisis on migration trends and migration policy in Russia and Eastern Europe and Central Asia regions. An analytical report, Moscow]. 12. Problema nezakonnoy migratsii v Rossii: realii i poisk resheniy. M., 2004. [The problem of illegal migration in Russia: realities and solutions (2004) Moscow]. 13. Maksakova L. P. Migratsiya i rynok truda v Uzbekistane. // Migratsiya i rynok truda v Sredney Azii. / Pod red. L. P. Maksakovoy. Moscow - Tashkent, 2002. S. 10-26. [Maksakova, L. P. (2002) ‘The migration and the labor market in Uzbekistan’, The migration and the labor market in the Middle Asia, Moscow-Tashkent, pp. 10-26]. 14. Vishnevskiy A. G. Naseleniye Rossii 2006. Chetyrnadtsatyy yezhegodnyy demograficheskiy doklad (2008). M., 2008. 299 str. [Vishnevsky, A.G. (ed.) (2008) The population of Russia 2006, The fourteenth Annual Demographic Report, Moscow]. 15. Sukhov S. Cheloveka defitsit. // Itogi. M., 2002. 13 avgusta. [Suhov, C. (2002) ‘Human deficit’, Itogi, 13 August]. 16. Sharkov F.I. Kommunikologiya: kommunikatsionnyy konsalting: Uchebnoye posobiye. M., 2010. 407 str. [Sharkov, F.I. (2012) Communicology: communication consulting: Textbook, Moscow]. 17. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864. 18. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250. 19. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63. 20. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447. 21. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88. 22. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

127

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 128

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ COMMUNICATION AND INNOVATIONS: PRACTICE AND TECHNOLOGY

128

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 129

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ

ИННОВАЦИЯ: ОТ ЛИНЕЙНОЙ К МЕНТАЛЬНОЙ МОДЕЛИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ Автор: ТОТЬМЯНИНА Ю.В. ТОТЬМЯНИНА Юлия Владимировна – преподаватель НГОБУ ВПО «Удмуртский государственный университет» (УдГУ). Адрес: 426034, Россия, г. Ижевск, Университетская, 1. Тел.: +7 (3412) 68-16-10; 68-20-61. E-mail: info@udsu.ru Аннотация: автор предлагает новую ментальную модель распространения информации, которая применима не только к информационному полю, но организационной структуре предприятия и внедрению инновационных процессов. Приведен рисунок данной модели и рассмотрен вариант примера распространения информации в образовательном учреждении через типовую организационную структуру. Ключевые слова: ментальная модель информации, ментальная карта, маркетинг, инновации в образовательной сфере, линейная модель информации, радиальная модель информации, теории коммуникации, коммуникативные процессы.

Проживая первое десятилетие третьего тысячелетия, можно отметить, что по сравнению с концом второго тысячелетия многие информационные методы приема и трансляции устарели. Наука стала более информационно емкой. Скорость получения информации неимоверно увеличилась. Образовательная сфера остро ощущает необходимость увеличения скорости инновационных процессов. Модель массовой коммуникации, как и любая абстракция, является упрощением, схематически воспроизводящим лишь наиболее существенные черты и внутренние связи реально действующего механизма. Потребность упрощенного осмысления может быть продиктована разными целями, и в зависимости от этого создаются различные модели, которые сохраняют подобие с оригиналом только в определенном аспекте, игнорируя влияние многих других возмущающих влияний, связей и отношений. Рассмотрим теоретические основы коммуникативных процессов, которые являются базой для инновационного движения. Основное развитие теории массовой коммуникации началось сравнительно недавно – с 1952 года. У каждого из исследователей, принимавших участие в этой работе, неизбежно складывалось свое представление о том, как именно протекает процесс коммуникации, с позиций которого они и разрабатывали свои направления. Практически в каждой из этих областей можно почерпнуть ценные сведения относительно процесса коммуникации в целом. Эти данные можно объединить в следующие группы. Коммуникации и обмен установками (Ховланд и Йельская школа); эмпирическое изучение значений (Осгуд и другие исследователи из Иллинойского университета); межличностные отношения в связи с процессами массовой коммуникации (Лазарсфельд и его коллеги из Колумбийского университета); теории диссонанса, консистентности и другие психологические теории, рассматривающие когнитивные процессы в их отношении к массовой коммуникации; международные коммуникации (Пул, Дойч, Дэвисон); группы и групповые процессы в их отношении к массовой коммуникации (Ньюком, Аш, Шериф, Левитт, Бэйвелас); применение математической теории информации Шеннона в отношении к процессам мас-

129

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 130

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY совой коммуникации (Миллер, Черри и др.); контент-анализ (Берельсон, Холсти и др.); системная теория (Миллер и др.); ориентация в информации (Картер); проблемы языка (Хомский и др.); обучение на материале средств массовой информации (Мэй, Лумсдэйн и др.). Опыт, накопленный в этих областях, составляет основу всех коммуникационных моделей [1]. Объединение различных моделей коммуникации в некую обобщенную социальнопсихологическую модель оправдано целью систематизации накопленных в этой области знаний, но требует принятия некоторых допущений. Главное допущение заключается в признании того, что различные системы массовой коммуникации имеют в своей основе один общий для всех механизм. Это допущение представляется правдоподобным уже потому, что модель опирается на психологические закономерности, общие для людей различных национальностей и культур, одинаково важные для субъекта коммуникационных отношений в каких бы условиях он ни находился. Второе допущение касается возможности перенесения фактов, полученных при изучении межличностных коммуникаций, в сферу массовых коммуникаций. Под массовой коммуникацией понимается общение больших социальных групп, которое имеет организованный характер и осуществляется при помощи технических средств на численно большие и рассредоточенные аудитории. Безусловно, общение групп людей не является механической суммой их межличностных контактов, но состоит именно из этих единичных взаимодействий и взаимовлияний. Опыт изучения процессов коммуникации в организации показывает, что в действительности коммуникации – это сложные, переплетающиеся сети, а не простое общение отправителя и получателя. В середине 1970-х гг. в теории коммуникации стал применяться новый подход, позволяющий анализировать отношения между элементами в коммуникативных структурах, которые рассматривались как составляющие коммуникационных сетей. При этом каждый элемент сети служит одновременно и передатчиком, и приемником сообщений, испытывает на себе воздействие всех других элементов сети. В соответствии с этим подходом сеть может пониматься как сеть полной системы (охватывающая всех индивидов в организации); сети групп (подсистем) – от 5 до 25 человек или более; личностные коммуникационные сети (между отдельными членами организации). Зарождение этого научного подхода, получившего название сетевого анализа коммуникаций, связывают с исследованиями социально-психологических отношений в малых группах, проводившихся А. Бавеласом (1950), Г. Ливиттом (1951), М. Шоу (1954), а также с социометрическими исследованиями реальных сетей в организациях. В ходе исследований были выявлены два типа коммуникационных сетей – радиальные и взаимосвязанные, присущие любой организации. Радиальные сети характеризуются прежде всего взаимодействием различных подразделений или малых групп, осуществляемым через отдельных своих членов. Такие сети характеризуются непостоянными, однако, весьма полезными для группы и организации в целом связями. Например, член малой группы осуществляет обмен информацией с другими малыми группами. Если данный индивид делится конфиденциальной информацией, возможны напряженность и конфликты; но в то же время это путь для проникновения деловой информации, необходимой для нормального функционирования подразделения. Организация будет успешной только в том случае, если все подразделения объединены функциональными связями. Поэтому создание радиальных

130

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 131

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ сетей в организации является одной из важных задач ее руководства. Взаимосвязанные сети характеризуются устойчивыми связями внутри малой группы. С точки зрения получения и обработки деловой информации группа с взаимосвязанной сетью считается самодостаточной. Благодаря многочисленным контактам между членами малой группы, постоянному обмену информацией и возможности ее быстрой проверки, члены группы пренебрегают внешними связями с другими группами и подразделениями и с недоверием относятся к получаемой извне информации; границы членства в группе становятся более жесткими. Такое состояние группы в конечном итоге отрицательно сказывается на процессах интеграции в организации, не способствует распространению и принятию норм корпоративной культуры. Разобщенность и недоверие – характеристики организации, в которой присутствуют в основном взаимосвязанные коммуникационные сети [2]. Одним из способов, объединяющих различные модели, является ментальная модель распространения информации. Автор предлагает использовать эту модель радиально-централизованного распространения информации. На рис.1 приведена Ментальная модель распространения информации. Она отражает процессы образного мышления человека. Ментальная модель показывает все методы централизованной и децентрализованной систем межличностной связи (фронтальная, радиальная, иерархическая и цепная, круговая и полная (см. рис.1. и рис 2.)

Рис.1. Ментальная модель строения радиально-централизованной структуры каналов информации (основа структуры ментальной карты)

Выстраивая групповую модель коммуникаций с помощью ментальной модели можно увидеть глубинные взаимосвязи, горизонтальные и вертикальные связи, соподчиненность, иерархические уровни.

131

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 132

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

Рис.2. Строение ментальной модели распространения информации

132

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 133

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ Радиальная модель оказывает влияние лишь на объемы и скорость распространения и восприятия информации, а ментальная модель показывает уровни, цепные реакции, принципы обратной связи. На основании вышеизложенного можно предположить, что информация действительно расходится, как «круги на воде», одновременно влияя на несколько уровней, соподчиненных систем и количество вовлеченных реципиентов в процесс. Изменяется качество обратной связи. Она тоже принимает нелинейный характер, и приобретает волновую природу. Тогда становится глубже понятна модель Шрама о бесконечности информационного потока и о его влиянии. К информации становится применимой теория волн, частоты, глубины, столкновения и погашения информационных потоков. Ментальная модель распространения информации делает восприятие информации более целостным. Эта модель не как линейный односторонний поток или как двусторонняя коммуникация - она расширяет уровни влияния и распространения информации и увеличивает количество контактов с 2 до бесчисленного множества, и позволяет на основе предыдущих исследовательских разработок качественно отследить информационный поток. Эта модель отражает строение нейрона в мозге человека, она показывает информационный поток, который с одной стороны поступает в мозг человека, с другой стороны исходит от человека. Эта модель может быть использована в разных исследовательских целях. Например, исследование психологических взаимодействий в группе (слухи); построение иерархической системы коммуникаций; выяснение особенностей распространения рекламы (способы сарафанного радио); структурирование информации (построение ментальных карт); исследование способов датирования (временные циклы разной величины); распространение информации в ходе информационных войн, реализации инновационных процессов; исследование построения организационной структуры предприятия и информационных потоков в ней. На рис.1. ментальной модели отражены централизованные и децентрализованные модели информации: фронтальные, радиальные, иерархические модели и цепные, круговые и полные модели распространения информации. Давайте рассмотрим на примере типовой организационной структуры одного из образовательных институтов особенности ментальной модели информации. Органограмма типовой структуры образовательного учреждения на рисунке приведена отдельно. Приведенная структура подобрана специально, чтобы было удобно наблюдать процессы распространения информации в ментальной модели. Нумерация каждого должностного лица позволяет увидеть местоположение в структуре и другие модели распространения информации. Конечно, данная органограмма не отражает полностью всю структуру образовательного учреждения, но показывает основные тезисы материала. Понимая данную модель ее легко можно прототипизировать на свое образовательное учреждение и дать анализ протекания информационных потоков. Данная модель является более универсальной моделью для изучения и использования в процессе развития инновационных процессов в организации. В образовательном процессе данная ментальная модель находит свое применение в инновационном процессе. Исходящая информация от руководителя распространяется на руководителей крупных подразделений, от них руководителям отделов и далее непосредственным исполнителям. Именно по такой карте можно отследить информационные «дыры» или

133

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 134

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY определить «зоны информационной атрофии» – по аналогии с хирургической терминологией, зоны образовательного учреждения, требующие немедленного реагирования, где информационные потоки нарушены. Зачастую сотрудники компании очень смутно представляют истинные цели и приоритеты команды и компании. Руководители и исполнители находятся в разных плоскостях и в результате бегут в разные стороны, вместо того, чтобы действовать согласованно. Для более глубокого понимания значения ментальной модели распространения информации рассмотрим проблемы целеполагания в команде. Любая новая цель является инновацией, потому что требует новых действий, ранее не выполняемых. Кови считает, что неспособность сформулировать четкие цели и стратегию организации, а затем предварить это все в действие, является одной из основных проблем большинства компаний в мире. Одно дело выдвинуть замечательную стратегию, цели и задачи, совсем другое дело выполнить, реализовать поставленные цели и задачи. Это называется пробел в реализации [3]. В исследовании, проведенном Heres Pollen Group, мы находим статистически подтвержденную причину срыва реализация планов и поставленных целей рядовыми сотрудниками. Во-первых, всего 15% опрошенных смогли четко сформулировать цели и основные приоритеты своей организации. Либо целей слишком много, либо цели часто меняются, либо их вообще не существует. В большинстве случаев они почти не доводятся до сведения сотрудников. Даже если руководители четко понимают, чего они хотят достичь, это еще не значит, что исполнители знают, какие это цели. Во-вторых, люди могут знать, какие цели стоят перед организацией, но их не разделять. Всего 19% респондентов отметили свою вовлеченность в процесс достижения целей. Один из пяти. Существует несколько причин, но основная причина – люди не чувствуют своей сопричастности, своего вклада, в то, что необходимо сделать для реализации целей. У них просто отсутствует эмоциональная связь с целями организации. Нет вовлеченности – нет обязательств. В-третьих, исследование показало, что только 49% рабочего времени связано с достижением самых важных целей организации, остальное расходуется на срочные, но менее важные дела. Внимание менеджеров настолько отвлекается на срочные вещи, что они не обращают внимания на самые важные вещи. И, наконец, сотрудники могут знать высшие цели и приоритеты, могут их разделять, но не понимают, что конкретно они могут сделать для их достижения. По результатам исследования 51% респондентов считают, что они не совсем понимают, что же им конкретно нужно сделать, чтобы помочь организации достичь своей цели. Цели не будут реализованы до тех пор, пока каждый четко не поймет, в чем они заключаются, и не определит, что непосредственно каждый должен сделать ради их достижения. Только когда менеджеры осознают главную цель, тогда и только тогда они смогут попробовать действовать по-новому, чтобы наилучшим образом ее достичь. Итак, главное при стремлении к цели, которую в организации еще не достигали, при реализации инновационного процесса, необходимо начать делать то, чего ни управленцы, ни менеджеры, ни исполнители еще никогда не делали. Нетрудно представить последствия того, что каждый член команды четко понимает поставленную цель, легко представить энергию и творческую активность, импульс, который проявится, если каждый сотрудник образовательного учреждения будет вовлечен и активен в достижении общей цели. Если подумать об экономической отдаче, если работник будет расходовать основную часть рабочего времени на приоритетные за-

134

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 135

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ дачи, то можно с уверенностью сказать, что реализация инновационного процесса будет более эффективной. Все обсуждавшиеся ранее нами варианты структур коммуникаций в группе в той или иной степени ограничены. В них каждый из участников располагает или неравными возможностями вступления в непосредственное общение с остальными, или равными, но тем не менее ограниченными. Выбор на практике той или другой структуры коммуникаций определяется целями и задачами, стоящими перед группой. Линейная модель Лассуэла не отражает всей сложности и полноты коммуникативной функции культуры. В ней акцент делается на активность коммуникатора, а реципиент оказывается только объектом коммуникационного воздействия. Дело в том, что результат коммуникации – не просто изменение сознания, чувств, установок или поведения сотрудника (зрителя, читателя), это еще и достижение определенной степени согласия или несогласия реципиента с тем, что, как и почему сообщается коммуникатором. Радиальная структура коммуникаций предполагает, что участники совместной деятельности не могут непосредственно воспринимать, видеть или слышать друг друга, и в состоянии обмениваться информацией или взаимодействовать только через одно лицо, занимающее центральное положение в группе. Ментальная структура распространения информации позволяет отследить все информационные и структурно-организационные потоки, определить не только количественные, но и качественные результаты, внести четкость в реализацию и инициацию инновационных процессов. Список литературы 1. Жукова Я., Ширков Ю. Модели массовой коммуникации: Научный отчет. М., 1989. 140 с. 2. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М., 1998. 651 с. 3. Немов Р.С. Феноменология малых групп. // Общие основы психологии, М., 2003. С. 538–547. 4. Зелинский С.А. Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание. СПб., 2008 г. 416 c. 5. Мюллер Х. Составление ментальных карт. М., 2007. 128 с. 6. Немов Р.С. Феноменология малых групп. / Интернет ресурс: http://bibl.tikva.ru/base/B2/B2Chapter212.php. Дата обращения: 25.05.2010. 7. Фролов С. С. Социология организаций. М., 2001. 384 с. 8. Грин Э. Креативность в паблик рилейшнз. М., 2003. 224 с.

INNOVATION: FROM LINEAR TO A MENTAL MODEL OF INFORMATION DISSEMINATION Author: TOTMYANINA J.V. TOTMYANINA Julia Vladimirovna, Lecturer of the Udmurt State University (UdSU). Address: 1, Universitetskaya, Izhevsk, Russia, 426034. Tel.: +7 (3412) 68-16-10; 68-20-61. E-mail: info@udsu.ru Annotation. The article considers linear, radial, and other communicative theory of information. The author offers a new mental model of dissemination of information that is applicable not only

135

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 136

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY to the information field, but to the organizational structure of the company and the introduction of innovative processes. Also adduced an illustration of this model, and considered the variant of distribution of information in an educational institution through a typical organizational structure. Keywords: mental model of the information, mental map, marketing, innovation in education, linear information model, radial information model, theory of communication, communication processes. References 1. Zhukova Ya., Shirkov Yu. Modeli massovoy kommunikatsii: Nauchnyy otchet. M., 1989. 140 str. [Zhukova, Ya. and Shirkov, Yu. (1989) Models of mass communication: scientific report, Moscow]. 2. Pocheptsov G.G. Teoriya kommunikatsii. M., 1998. 651 str. [Pocheptsov, G.G. (1989) Communication theory, Moscow]. 3. Available: http://www.youtube.com/ watch? v = MHhUnpFn51g & NR = 1 [21 Dec 2010]. 4. Zelinskiy S.A. Informatsionno-psikhologicheskoye vozdeystviye na massovoye soznaniye. SPb, 2008. 416 str. [Zelinsky, S.A. (2008) Information and psychological impact on the public consciousness, St. Petersburg]. 5. Myuller K.H. Sostavleniye mental'nykh kart. M., 2007. 128 str. [Muller, H. (2007) Preparation of mental maps, Moscow]. 6. Nemov R.S. Fenomenologiya malykh grupp. // Obshchiye osnovy psik-hologii, M., 2003. S. 538-547. [Nemov, R.S. (2003) ‘The phenomenology of small groups’, General Principles of Psychology, Moscow, pp. 538547]. 7. Frolov S.S. Sotsiologiya organizatsiy. M., 2001. 384 str. [Frolov, S.S. (2001) Sociology of the organisations, Moscow]. 8. Grin E. Kreativnost' v pablik rileyshnz. M., 2003. 224 str. [Green, E. (2003) Creativity in public relations, Moscow].

136

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 137

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ

КОММУНИКАЦИОННЫЙ КОНСАЛТИНГ В СИСТЕМЕ КОММУНИКАЦИОННОГО МЕНЕДЖМЕНТА ОРГАНИЗАЦИЙ Автор: КИРЕЕВА О.Ф. КИРЕЕВА Ольга Феликсовна – преподаватель Чебоксарского кооперативного института Российского университета кооперации (РУК). Адрес: 428025, Россия, Чувашская республика, г. Чебоксары, пр. М. Горького, 24. Тел.: +7 (903)-345-57-31. E-mail: cheb@rucoop.ru Аннотация: коммуникационный консалтинг представлен в системе управления организацией. Рассматривается объект, предмет, теоретическая база формирующегося направления – коммуникационный консалтинг. Ключевые слова: консалтинг, коммуникационный консалтинг, коммуникационный менеджмент.

В связи с происходящими в мире социально-экономическими, политическими изменениями, информатизацией общества, глобализацией массовой коммуникации появилось новое направление социального взаимодействия – коммуникационный менеджмент. Это требует новых подходов, новых теоретических осмыслений информационных коммуникативных взаимодействий. Коммуникационный менеджмент в современных реалиях стал обязательным компонентом общественной жизни. В каждой отрасли права, экономики, государствоведения и т.п. складывается особая структура коммуникационного менеджмента. Коммуникационный менеджмент как управленческий феномен основывается на базовых условиях и закономерностях, присущих общему управлению. Именно управление коммуникациями составляет суть коммуникационного менеджмента. Объектом коммуникационного менеджмента являются коммуникационные процессы, а предметом – условия их функционирования и факторы целенаправленной их эксплуатации. В последние годы из системы коммуникационного менеджмента стало выделяться самостоятельное направление – коммуникационный консалтинг. Система коммуникационного консалтинга включает в себя консультирование по проблемам формирования моделей и систем, по вопросам формирования или поддержания того или иного коммуникационного процесса. Современное развитие системы социальных отношений обуславливает новый характер практики управления в профессиональном консультировании в сфере коммуникаций. Ведь именно консультант, владеющий научными знаниями и имеющий опыт управления, соединяет науку и практику посредством коммуникационного консалтинга. Все больше в управлении социальным развитием современной организации применяются теоретические и практические наработки гуманитарных наук. Консультирование в сфере коммуникаций требует совершенного владения фундаментальными и прикладными знаниями в сфере коммуникационного менеджмента и общей концепции консалтинга. Современное состояние коммуникационного консалтинга обусловлено: - ее междисциплинарным, комплексным характером – откуда проистекает «мозаичность» формирующихся теоретических взглядов, в которых доминируют обзорный и аспектный подходы;

137

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 138

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY - выраженной прикладной, деятельностной направленностью консалтинга, а также бизнес-ориентацией консалтинга; - информационной закрытостью самой практической сферы консалтинга, где используемая информационная база составляет предмет коммерческой тайны и интеллектуальной собственности субъектов консультирования. Все это, безусловно, ограничивающим образом сказывается на теоретическом осмыслении поставленной проблемы и его отражении в соответствующих научных текстах. В рамках отечественной социологии, и конкретно социологии управления, тема коммуникационного консалтинга даже не поставлена, не говоря о наработках в области ее качественных теоретических решений. Будучи междисциплинарной областью исследований, коммуникационный консалтинг требует синтеза методов и результатов различных социальных и гуманитарных теорий. Наше исследование базируется на изучении различных отечественных и зарубежных источников, обобщении опыта и достижений российского консалтинга. Объектом коммуникационного консалтинга является коммуникационная деятельность социальной организации, а предметом – совершенствование коммуникационной деятельности социальной организации для обеспечения максимально эффективного ее функционирования. Необходимость комплексного подхода в коммуникационном консалтинге обусловлена системной природой социальных организаций, попытка анализа и тем более преобразования которых с позиций какой-то одной науки, неизбежно оказывается ограниченной и даже опасной, поскольку не позволяет предвидеть возможные негативные последствия. Решение проблемы клиента является целью консалтингового проекта, а не его объектом. Именно наличие социальных организаций в качестве объекта консалтинга позволяет говорить о социальном характере консалтинга и о коммуникационном консалтинге как механизме оптимизации социальной коммуникации. Предметом изучения коммуникационного консалтинга является изучение проблем управления коммуникациями и оказание содействия клиенту в их разрешении. Коммуникационный менеджер непосредственно использует сведения о коммуникационных процессах, явлениях и событиях в управленческой деятельности, а коммуникационный консультант диагностирует эти явления и предлагает клиенту применять конкретную коммуникационную модель, каналы, методы, способы осуществления коммуникации в тех или иных ситуациях [1, C. 214]. Теоретическую базу коммуникационного консультирования составляют современные теории коммуникаций, с одной стороны, и основы управленческого консультирования, с другой. В их взаимном сопоставлении и соотнесении прослеживаются основные тенденции, послужившие отправными точками для формирования методологии этого нового направления. Это и обуславливает междисциплинарный характер коммуникационного консалтинга. В отечественной социологии проблема коммуникационного консалтинга пока не разработана в достаточной степени. Большинство авторов, занимающихся консалтинговой проблематикой, сосредоточены на управленческих аспектах консультирования, не уделяя должного внимания коммуникационным аспектам. Не изучена специфика коммуникационного консалтинга в системе социального управления организацией. Коммуникационный консалтинг – достаточно молодое направление в общей теории управления социальными организациями. Исследованию именно этой области социо-

138

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 139

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ логии посвящено не так много работ. Чаще всего исследователи обращаются к консалтингу в целом, рассматривая коммуникационный аспект не слишком подробно в системе управления организацией. В рамках исследования коммуникационного аспекта консалтинга интерес могут представлять следующие виды: информационный консалтинг, консалтинг по телекоммуникациям, корпоративный образ и отношения с общественностью, маркетинг, международный маркетинг, реклама и содействие сбыту, культура корпорации. Если рассматривать консалтинг в сфере коммуникаций, то его можно охарактеризовать как предоставление профессиональных независимых советов по вопросам коммуникационной деятельности организации, включающие выработку советов, рекомендаций, подготовку аналитических записок и заключений, а также обоснование рациональных путей решений проблем в сфере коммуникаций. На основе анализа современных подходов к проблематике коммуникаций, а также последних наработок в сфере управленческого консультирования практику коммуникационного консалтинга можно определить как комплекс работ в области информационной политики, управления репутацией, построения работы с целевыми аудиториями, использования различных коммуникационных инструментов, а также использование различных методов измерения эффективности осуществляемых организацией коммуникаций. Изучение данной темы поможет понять новый тип социальной практики и внести необходимую коррекцию в интерпретацию его роли в совершенствование процесса управления организацией, минимизировать риски, связанные с коммуникационной деятельностью организации. Коммуникационный консалтинг охватывает различные сферы жизнедеятельности человека. В частности, в производственной сфере он может включать перечень форм и методов работы в области управления репутацией, построения работы с целевыми группами, использования различных коммуникационных инструментов, а также применять для этого различные методы измерения эффективности осуществляемых бизнес-коммуникаций в различных организациях. При таком рассмотрении коммуникационный консалтинг можно рассматривать как разновидность управленческого консалтинга в сфере коммуникаций. Полный цикл коммуникационных консалтинговых услуг включает: 1) определение ситуации в коммуникативном процессе или состоянии системы коммуникации; 2) выявление специфических особенностей осуществления всех видов и способов осуществления взаимосвязей в данный момент времени; 3) прогнозирование будущего состояния коммуникационной системы за определенный промежуток времени; 4) определение системы внутренних связей и отношений рассматриваемой модели коммуникации и ее состояния, 5) формирование стратегии и тактики коммуникационной политики; 6) диагностику и разрешение конфликтных ситуаций, возникающих при осуществлении коммуникации; 7) рекомендации по структуре системы коммуникации; 8) изменение стратегии коммуникации с внешней средой на планируемый прогнозный период [1, С. 216–217].

139

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 140

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Необходимость междисциплинарного комплексного подхода в коммуникационном консалтинге обусловлена системной природой социальных организаций, попытка анализа и тем более преобразования которых с позиций какой-то одной науки неизбежно оказывается ограниченной и даже опасной, поскольку не позволяет предвидеть возможные негативные последствия. Преобразование объекта в соответствии с некоторым желаемым образом предполагает предварительное конструирование и изучение свойств этого образа. Таким образом, специфика коммуникационного консалтинга заключается в следующем: - объектом консалтинга является социальная организация, поэтому консалтинговая деятельность носит субъектно-субъектный характер и должна рассматриваться не как внешнее воздействие на пассивный объект, а как взаимодействие двух целенаправленных субъектов в рамках системы консультант-организация; - основополагающей целью консалтинга выступает решение ключевой на данный момент времени проблемы организации-клиента. Только через достижение этой цели консультант решает ряд собственных предпринимательских задач: получение прибыли, повышение авторитета, приобретение опыта, обучение своего персонала, улучшение имиджа консультационной фирмы, установление долговременных связей с клиентом, расширение рынка консультационных услуг; - важнейшим необходимым условием успеха консалтинга служит выделение из набора целей и задач управления организацией ключевой проблемы, решение которой позволит качественно улучшить показатели функционирования организации в сфере коммуникаций. Таким образом, коммуникационный консалтинг есть социальная технология, направленная на преобразование социальной организации в соответствии с целями и задачами управления этой организацией. Коммуникационный консалтинг в практической деятельности реализуется в виде алгоритма использования форм и методов работы в области управления репутацией, имиджем, брендом, известностью, построения работы с целевыми группами, использования различных коммуникационных инструментов, а также использования различных методов измерения эффективности осуществляемых бизнес-коммуникаций компании. Коммуникационный консалтинг предполагает выстраивание эффективной системы коммуникаций со значимыми для бизнеса аудиториями: потребителями (В2В, В2С), конкурентами, сотрудниками самой организации и другими целевыми группами. Коммуникационный консалтинг в системе современного рынка консалтинговых услуг, является одним из перспективных и важнейших направлений, ценность которого все больше осознают многие руководители государственных, коммерческих и общественных организаций. Коммуникационный консалтинг – один из наиболее важных инструментов для развития любого бизнеса, включая рекламный. В системе коммуникационного консалтинга консультанту нужно уметь организовать консультационный процесс, помочь клиенту выбрать оптимальную модель, тип, способы осуществления любого вида коммуникации между личностями (межличностная коммуникация), социальными группами (межгрупповая коммуникация), между личностью и группой (организацией), а также личностью или организацией и обществом в целом. Коммуникационный консалтинг включает в себя перечень форм и методов работы в области управления репутацией, построения работы с целевыми аудиториями, использования различных коммуника-

140

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 141

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ ционных инструментов, а также предполагает использование различных методов измерения эффективности коммуникационной деятельности организации. Совершенствование и корректировка коммуникационной деятельности организации осуществляется в соответствии с представлениями клиента и стоящими перед ним проблемами. Уточнение представлений и формулировка проблем производятся совместно консультантом и клиентом и представляют собой неотъемлемую основополагающую часть любого консалтингового проекта. Так, в деятельности Агентства АГТ [2] как в рамках реализации отдельных проектов, так и в рамках проведения широкомасштабных информационных кампаний проводится коммуникационный аудит и осуществляется текущий коммуникационный консалтинг. Специалисты компании RemBrand оказывают услуги в области коммуникационного консалтинга, нацеленные на решение практических задач в области управления коммуникациями (включая организацию системы внутренних коммуникаций, ведение корпоративных СМИ и сайтов, проведение коммуникационных программ, подготовку книг и специальных изданий), а также разработку рекомендаций и проведение консультаций, способствующих решению сложных задач, стоящих перед современным руководителем в разных сферах управленческой деятельности [3]. Группа коммуникационного консалтинга обеспечивает маркетинговое и информационное сопровождение проектов в качестве дополнительной услуги для тех клиентов «ЮКАТЭС» [4], кто испытывает потребность в спланированном информационном продвижении своих проектов и бизнес-направлений. Например, «ЮКАТЕС» предлагает следующие услуги: – информационное сопровождение; – проведение специальных публичных и закрытых мероприятий; – взаимодействие со СМИ. Группа коммуникационного консалтинга обеспечивает маркетинговое и информационное сопровождение проектов в качестве дополнительной услуги для тех клиентов ЮКАТЭС, кто испытывает потребность в спланированном информационном продвижении своих проектов и бизнес-направлений. Специалисты Группы консультируют по вопросам формирования информационных стратегий и помогают клиентам в организации специальных PR-мероприятий различного формата, в том числе: – предоставляют рекомендации по информационному обеспечению проекта в краткосрочной и среднесрочной перспективе; – планируют и реализуют PR-кампанию и отдельные маркетинговые мероприятия; – организуют участие бренда или проекта клиента во внешних мероприятиях; – организуют взаимодействие со СМИ. Помимо юридического консалтинга ЮКАТЭС предлагает своим клиентам услуги по организации информационного сопровождения, позволяющего сформировать положительный имидж клиента и проекта, привлечь необходимое внимание общественности, добиться корректного освещения в средствах массовой информации. В соответствии с поручением каждого клиента Группа коммуникационного консалтинга составляет индивидуальную информационную стратегию, в наибольшей степени отвечающую поставленным целям. Благодаря рекомендациям и организационной поддержке специалистов ЮКАТЭС клиент получит оптимальную программу сопровождения проекта, включающую в себя только необходимые и эффективные в каждом конкретном случае инструменты информационной поддержки: публикации в печатных

141

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 142

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY и электронных СМИ, специальные мероприятия, закрытые встречи, представление проектов на инвестиционных форумах и т.д., что позволяет оптимально использовать имеющиеся ресурсы. В рамках освещения проектов ЮКАТЭС организует взаимодействие со СМИ, включая проведение пресс-конференций с приглашением отраслевых и деловых СМИ и участием представителей заказчика. Группа коммуникационного консалтинга обеспечивает в том числе: – публикации аналитических материалов клиента в отраслевых и деловых изданиях; – публикации информационных поводов в ежедневных, включая электронные, СМИ; – организацию интервью; – публикации информационных справок о компании или проекте в деловых СМИ. Список литературы 1. Шарков Ф.И. Коммуникология: коммуникационный консалтинг: Учебное пособие. М., 2010. 407 с. 2. Интернет ресурс: http://www.agt-agency.ru/. 3. Интернет ресурс: http://bitltd.ru/template/text/id/99. 4. Интернет ресурс: http://ucates.ru/communication/. 5. Василенко Л.А. Превентивные технологии управления как способ опережающего регулирования инновационных социальных процессов. // Инновационные технологии проведения общественной экспертизы государственно важных решений и общественных слушаний с применением «высоких» информационных технологий. // Авт. коллектив: Л.А. Василенко, Г.Г. Гришина, В.И. Захарова и др. М., 2010. 376 с. 6. Крылов А.Н. Коммуникационный менеджмент и PR. Лексикон и практикум. М., 2000. 98 с. 7. Рева В.Е. Коммуникационный менеджмент: Учебное пособие для вузов РФ. Пенза, 2001. 152 c. 8. Ситников А.П., Огарь И.В., Бахвалова Н.С. Политический консалтинг. Учебное пособие. М., 2004. 624 c. 9. Шарков Ф.И. Консалтинг в связях с общественностью: Учебник. М., 2005. 416 с. 10. Шепель В.М. Коммуникационный менеджмент. М., 2004. 352 с.

COMMUNICATIVE CONSULTING IN THE SYSTEM OF COMMUNICATIVE MANAGEMENT OF ORGANIZATIONS Author: KIREEVA O.F. KIREEVA Olga Felixovna, Lecturer of the Cooperative Institute, Cheboksary (RUC). Address: 24, M. Gorky prospect, Cheboksary, Russia, 428025. Tel.: +7 (903) 345-57-31. E-mail: cheb@rucoop.ru. Annotation. The article considers the communication consulting, which is represented in the system of organization management. Author deals with the object, the subject and the theoretical basis of the emerging direction – communicative consulting. Keywords: consulting, communicative consulting, communicative management. References 1. Sharkov F.I. Kommunikologiya: kommunikatsionnyy konsalting: Uchebnoye posobiye. M., 2010. 407 str. [Sharkov, F.I. (2010) Communicology: Communication Consulting: Textbook, Moscow]. 2. Available: http://www.agt-agency.ru/.

142

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 143

КОММУНИКАЦИЯ И ИННОВАЦИИ: ПРАКТИКА И ТЕХНОЛОГИЯ 3. Available: http://bitltd.ru/template/text/id/99. 4. Available: http://ucates.ru/communication/. 5. Vasilenko L.A. Preventivnyye tekhnologii upravleniya kak sposob operezhayushchego regulirovaniya innovatsionnykh sotsial'nykh protsessov. // Innovatsionnyye tekhnologii provedeniya obshchestvennoy ekspertizy gosudarstvenno vazhnykh resheniy i obshchestvennykh slushaniy s primeneniyem “vysokikh” informatsionnykh tekhnologiy. // Avt. kollektiv: L.A. Vasilenko, G.G. Grishina, V.I. Zakharova i dr. M., 2010. 376 str. [Vasilenko, L.A. (2010) ‘Preventive management technology as a way to advance innovative social management processes’, Collective of authors: Vasilenko, L.A., Grishina, G.G., Zakharov, V.I., and oth., Innovative technologies of the public examination of important public decisions and public hearings with the use of “high” information technology, Moscow]. 6. Krylov A.N. Kommunikatsionnyy menedzhment & PR. Leksikon i praktikum. M, 2000. 98 str. [Krylov, A.N. (2000) Communicative management & PR. Lexicon and Practicum, Moscow]. 7. Reva V.E. Kommunikatsionnyy menedzhment: Uchebnoye posobiye dlya vuzov RF. Penza, 2001. 152 str. [Reva, V.E. (2001) Management: manual for the Universities of the Russian Federation, Penza]. 8. Sitnikov A.P., Ogar' I.V., Bakhvalova N.S. Politicheskiy konsalting Uchebnoye posobiye. M., 2004. 624 str. [Sitnikov, A.P., Ogar, I.V. and Bahvalov, N.S. (2004) Political consulting. The manual, Moscow]. 9. Sharkov F.I. Konsalting v svyazyakh s obshchestvennost'yu: Uchebnik. M., 2005. 416 str. [Sharkov, F.I. (2005) Consulting in public relations: Textbook, Moscow]. 10. Shepel' V.M. Kommunikatsionnyy menedzhment. M., 2004. 352 str. [Shepel, V.M. (2004) Communication management, Moscow].

143

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 144

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ SCIENTIFIC DISCUSSIONS

144

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 145

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ

«ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННАЯ ПАРАДИГМА РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ» (материалы методологического семинара ИГСУП РАНХиГС)

В рамках постоянно действующего методологического семинара ИГСУП РАНХиГС «Российская государственность в условиях глобализации» состоялся семинар «Информационно-коммуникационная парадигма развития российской государственности». Семинар открыл Вячеслав Леонидович Романов, доктор социологических наук, профессор. Он подчеркнул основной целевой ориентир методологического семинара – научное осмысление роли качества государства в деле укрепления и развития жизнестойкости страны. Это изыскание требует синергии творческих усилий крупных коллективов ученых и практических деятелей. Базисное основание этой исследуемой проблемы в том, что социальный мир в глобальном масштабе переживает в настоящее время эпоху стремительно возрастающей сложности отношений во всех сферах и на всех уровнях жизнеустройства людей. Нелинейность стихийно происходящих и преднамеренно создаваемых изменений; непредсказуемость их последствий; нарастающая дисфункциональность традиционных социокультурных, экономических и правовых регуляторов международных отношений – основные характеристики картины глобального мира, находящегося сегодня в состоянии далеком от равновесия. Многое из высказываемого докладчиками здесь относится к области гипотез, нуждающихся в проверке и более строгом обосновании, а некоторые, возможно, заменятся новыми, которые станут основанием не только теорий, но и общественно значимой практики. Формат семинара как постоянно действующего научно-практического собрания вполне может стать конструктивной площадкой для такой работы. Основной докладчик на методологическом семинаре – Феликс Изосимович Шарков, доктор социологических наук, профессор, заместитель директора ИГСУП РАНХиГС. Он высказал идею о том, что в современной науке значимое место занимает понятие «государство», автор приводит несколько таких определений. Докладчик подчеркнул, что термину «государственность» внимания практически не уделяется – ни в одном из энциклопедических словарей, вышедших в свет в последнее десятилетие, нет определения государственности, в учебниках и учебных пособиях также это понятие обходят стороной. Выступающий дал свое определение государственности как показателя развития общества – особого признака стран, создавших государство, и использующих его признаки – официальный государственный язык (языки), эмблематику (герба, гимна, флага) и специфические формы государственной политической организации общества (формы правления, государственного строя, политических отношений, структур власти и т.п.). Ф.И. Шарков привел объемный перечень важнейших атрибутов современного государства. Поскольку для выполнения государственных функций необходимо приведение в движение всех акторов власти, обеспечивать взаимодействие между всеми звеньями общества, необходимо создавать и использовать информационно-коммуникационную инфраструктуру. Коммуникативный аспект власти обусловлен тем, что отправление власти идет путем общения с использованием нормативного языка, понятного обеим сторонам данного общественного отношения, при-

145

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 146

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY чем при коммуникативном понимании власти акцент делается на сотрудничество и согласование действий. Значительное внимание докладчик уделил проблемам размывания адресности сообщения, посылаемого целевой аудитории. Поэтому большинство субъектов в целях повышения эффективности достижения «своей аудитории» ищут новые методы. Например, представители органов государственной власти и муниципального управления ведут «хантерство» на лидеров мнений и обращаются к ним непосредственно, приобщают их к работе различных экспертных советов, комиссий, награждают их, одним словом, приближают к себе с тем, чтобы они стали активными проводниками их идей и выступали определенными «сортировщиками» информации и некими обобщающими субъектами. К тому же лидерам мнений доверяет окружение – их харизма оказывает убеждающее воздействие особенно на индифферентную массу людей. Автор подчеркивает, что информационно-коммуникативная парадигма развития общества раскрывает целостно организованную систему всех видов и типов коммуникаций, функционирование и развитие которых осуществляется в соответствии с принципами создания, хранения и распространения информации. Информация при этом рассматривается в качестве субстанции для поддержания жизнедеятельности государства. Коммуникация как процесс есть движение информации, знания смыслов в общественном пространстве. Без коммуникации невозможно конструирование социальных общностей, институтов и организаций, невозможно развитие государственности. Докладчик рассматривает необходимость обладания информацией как потребность, без удовлетворения которой в принципе немыслимо государственное управление. Информационная потребность органов государственной власти и управления дополняется коммуникативной потребностью как нуждой в отношениях с другими субъектами, в том числе и с населением. Коммуникативные и информационные потребности выступают в качестве своеобразной меры других социальных потребностей. Любые потребности личности и организации удовлетворяются путем включения информационно-коммуникационных ресурсов. Применение информационно-коммуникационных ресурсов органов государственной власти и муниципального управления требует скоординированных действий всех субъектов коммуникации. Реальная практика использования новых информационных технологий этими органами заключается в следующем: 1) внедрение новых форм коммуникации в практику управленческой деятельности; 2) уровень доступа к информационно-коммуникативным технологиям дифференцирует управленческие технологии; 3) сетевые информационные структуры увеличивают информационную открытость управленческих органов. Возникшая новая коммуникативная среда специфическим образом контролирует прохождение информации по своим сетям и достраивает информационно-коммуникационную среду. Перемещение значительной части информационных потоков в электронные сети затрудняет контроль над ними как со стороны социальных институтов, так и со стороны органов государственного управления. Например, механизм флеш-моб позволяет в считанные часы или минуты собрать огромное количество сторонников какой-либо навязчивой идеи для реализации частной задачи в каком-то месте в назначенное время. В современном государственном и муниципальном управлении сегодня ключевая роль отводится не только сбору, обработке, анализу информации, а ее трансформации в электронных сетевых системах. Любая информационная технология имеет атрибут в

146

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 147

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ виде коммуникативной функции. Автор разделяет смыслы, содержащиеся в терминах «коммуникационный» и «коммуникативный». Благодаря интерактивности новых информационных технологий сегодня каждый, имеющий доступ к сети, может выступать как отправителем сообщения в органы государственного и муниципального управления, так и получателем информации от них через сайты или электронную почту. В отличие от масс-медиа гипермедиа наводняется активными пользователями; сегодня получатель информации участвует в конструировании сообщений. Докладчик раскрыл сущность понятий «гипертекст» и «гипермедиа». Если в классической модели коммуникации Лассуэла важнейшим элементом являлось определение того, кто передает, то теперь в гиперкоммуникациях важнейшим элементом является тот, кто отбирает информацию и перерабатывает. Поэтому становится таким важным вопрос правового регулирования сети Интернет и поиска новых форм институционального и общественного саморегулирования. Фактором, способствующим удержанию метасистемы «личность-общество» от распада в условиях разрушения традиционных моделей социального контроля, является развитие информационной культуры. «Информационная культура находит свое проявление, во-первых, в умениях и навыках оперирования профессиональной информацией; во- вторых, в понимании всеобъемлющих законов информационного развития с целью построения комфортных и эффективных взаимоотношений с окружающей информационной средой; в-третьих, способности к саморегуляции и самоанализу (рефлексии) собственного информационного поля и информационного поведения; в-четвертых, в продуктивной переработке репродуктивно воспроизведенной информации»1. Назаров Александр Данилович, доктор исторических наук, профессор. Говоря о независимости прессы, большая проблема на уровне района – зависимость изданий от руководителей районов. Если посмотреть районную прессу Московской области, как минимум пять-шесть репортажей – с фотографиями руководителей районов в одной газете. Как избежать этой практики? Есть ли действенные технологии? Ответ Шаркова Ф.И. Проблема действительно имеется, поскольку местная пресса, как правило, финансируется из местных бюджетов. Поэтому руководители стремятся, по меньшей мере, оправдать данные затраты. Это объективный процесс. Что касается субъективных сторон данного явления, технология, на мой взгляд, одна – быть признанными профессионалами. Можно привести пример победителя всероссийского конкурса на лучшего главного редактора региональной газеты – Соловьева Африкана Германовича. Такой редактор может себе позволить высказывать независимые суждения, он может отказаться от излишних словословий. Ответные репрессии к профессионалу такого уровня будут восприниматься в обществе негативно, т.е. руководители вряд ли будут открыто конфликтовать с редактором, так как это неминуемо повлечет за собой изменение имиджа в худшую сторону. Даже в этом случае у «сильных мира сего» имеются механизмы смещения с должности главного редактора. Истинно независимая пресса пользуется большим спросом, что увеличивает тиражность и повышает спрос на рекламу, т.е. такие местные СМИ могут себя хотя бы частично окупать. Зотов Виталий Владимирович, доктор социологических наук, профессор Курской академии государственной и муниципальной службы, выступил с докладом «Инфор1

Зотов В.В. Становление информационно-коммуникативной среды современного общества: социологический анализ институциональных трансформаций. Курск, 2007. С. 206

147

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 148

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY мационно-коммуникационные основы диалога государства и общества». В выступлении рассмотрены информационно-коммуникационные основы диалога государства и общества, в том числе использование возможностей интернета для организации взаимодействия населения и власти. Автор показывает рост численности пользователей и мощности информационных потоков в интернет-пространстве России, что обусловливает использование электронных и социальных медиа как инструмента установления динамичных контактов личности, государства и общественных/некоммерческих организаций. Автор провозглашает конец классических масс-медиа и перспективы все более массового использования социальных медиа. Например, на сегодняшний день Facebook является самой большой социальной сетью в мире и насчитывает более одного миллиарда пользователей. Самые крупные социальные сети Рунета — это «В контакте» и «Одноклассники». С января 2012 года ежедневная аудитория их сайтов насчитывает около 30 миллионов человек. Социальные медиа видоизменяют классическую схему стандартной коммуникационной модели «источник-сообщение-получатель», открывая возможности создания сообществ, члены которых объединены по тем или иным критериям. В итоге пользователи Интернет сегодня активно самосегментируются и ориентируются не на любые источники информации, а лишь на наиболее близкие. Проникая во все сферы человеческой жизнедеятельности, сетевые сообщества превратились в настоящее время в структуры, определяющие коммуникативное поведение индивида. При этом, если первоначально мотивация коммуникативного поведения при вступлении в сетевое сообщество связана с удовлетворением информационной потребности, то с течением времени акторы проявляют все большую заинтересованность в росте числа контактов по интересующей их тематике, находят для себя новые социальные цели и достигают взаимопонимания с другими участниками коммьюнити. Сегодня информационно-телекоммуникационные технологии оказывают все более возрастающее влияние на природу коммуникаций и социального взаимодействия. С помощью технологии RSS и новостных лент каждый пользователь может настроить свое информационное «окно в мир», играя на конкуренции между СМИ. Впрочем, он сам легко может создать СМИ. Для того, чтобы запустить блог, свою "сетевую газету", уже не нужно быть программистом – можно завести блог в LiveJournal или воспользоваться готовыми сервисами от Blogger или MyYahoo! В связи с этим можно представить сложившуюся ситуацию следующим образом: с одной стороны, человеку предоставляется потенциально неограниченный круг общения и информационного обмена, а с другой, – этот круг замыкается на довольно узком, но при этом, следует заметить, и наиболее близком для данного человека секторе. Налицо реальные возможности для свободного выбора предпочтительного круга интересов и общения. Новые возможности социальных медиа знаменуют утверждение эпохи новых отношений государства и гражданского общества, вносят серьезные коррективы в систему их взаимоотношений, повышая влияние гражданских структур и эффективность самого политического участия. Именно участники социальных сетей активно сопротивляются вмешательству групп экономических, политических интересов. В структуре социальных медиа доминируют сетевые сообщества общественной, гражданской, профессиональной и личностной направленности. В то же время представители молодежи в большей мере воспринимают интернетпространство не как площадку для организации диалога, а как место высказывания гражданской позиции и источник получения критической информации. Для них инфор-

148

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 149

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ мация, почерпнутая от сетевого общения, не менее, а чаще, более важна, чем информация из прессы, радио и телевидения. Кроме того, персональные странички, странички в блогах таких лидеров сами становятся источниками информации. Новые информационно-телекоммуникационные технологии дают возможность очень быстро донести до читателя идеи и размышления авторов, минуя не только цензуру, но и регламентирующие информационную деятельность нормативные акты, что порождает проблему ответственности участников информационных процессов в социальных медиа. Докладчик рассмотрел данные проблемы, привел ряд иллюстрирующих примеров. Он показал, что сегодня социальные медиа в России остаются лишь площадкой, позволяющей генерировать определенную гражданскую активность, но она пока еще не перерастает в продуктивный диалог с властью. При этом имеются все технологические информационно-телекоммуникационные возможности для этого. Государству следует предпринять ряд мер для направления диалога с обществом в конструктивное русло. Во-первых, необходимо перейти от налаживания системы коммуникации в рамках управления к непосредственному управлению системой коммуникации общества. Во-вторых, более широко внедрять коммуникативные технологии в процесс управления системой коммуникации. Вронская Марианна Игоревна, аспирантка ИГСУП РАНХиГС, задала вопрос Зотову В.В.: Что Вы понимаете под термином «гражданское общество»? Ответ Зотова Виталия Владимировича: Гражданское общество понимается как публичное пространство за пределами семьи, государства и рынка, где люди объединяются для продвижения общих интересов. Гражданское общество можно определить также как способность общества к самоорганизации, реализуемую через широкий спектр деятельности в так называемом «третьем секторе»; отделенную от государства структуру, состоящую из множества ассоциаций, добровольных объединений; сферу реализации общественных интересов, находящихся вне непосредственной деятельности государства; совокупность людей, строящих определенные отношения без вмешательства государства на основе свободы выбора. Отсюда роль государства состоит в создании площадок (коммуникационных систем), на которых происходит встреча социально активных граждан. Василенко Людмила Александровна, доктор социологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой общественных связей и медиаполитики ИГСУП РАНХиГС, выступила содокладчиком по теме «Информационно-коммуникационные аспекты профессионального развития государственных деятелей и проблемы формирования и реализации инновационных компетенций в условиях вызовов глобализации». Докладчик сделала акцент на вопросах развития информационной природы человека и новой социализации, на том, как связано качество государства с качеством человека в нем живущего, на вопросах влияния качества человека на качество государства. В условиях новых вызовов глобализации возникает проблема адаптации к скорости социальных трансформаций. Реагирование социальной системы на стремительно происходящие социальные изменения явно не адекватно. А кто должен реагировать? Государство? Граждане? Глобализация преподносит нам уроки, с которыми должно справиться именно наше поколение. Способны ли мы к самообновлению? Что является значимым фактором? Во-первых, надо осознать качественные различия в процессах социализации в России и в западных странах. В условиях возрастающей сложности возникновение социальных проблем

149

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 150

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY происходит все чаще. Как традиционно действуют люди при обнаружении проблем в социальной системе? Докладчик привела пример, который демонстрирует различие в поведении и восприятии информации российских и американских граждан. Американцы с достоинством и ощущением правоты уклонялись от прямых вопросов, задаваемых им известным журналистом России Владимиром Познером. Российские же участники были полностью открытыми и откровенными. Они, не стесняясь, демонстрировали недостатки системы управления в России, проблемы процессов демократизации, создавая впечатление полного отсутствия страха и безысходности. Экспресс-исследование автора доклада показало, что причиной такого поведения американцев является не страх наказания, а уверенность, что со своими проблемами они вполне могут справиться сами, а вмешательство иностранных структур не только не поможет, а, скорее, запутает ситуацию. У российских участников причины поведения были прямо противоположными – они были уверены, что государство не только их не услышит, но и не будет что-либо исправлять. Более того, всякую критику отдельных недостатков государство зачастую воспринимает как действия не столько против обнаруженного недостатка, сколько как действия против государства. Итак, большинство российских граждан либо не способны сами без участия органов власти разрешать проблемы организации своей жизнедеятельности, либо им власть этого делать не позволит. Налицо расхождение в понимании государственности и гражданственности, а также налицо разрыв в коммуникации между властью и обществом. Докладчик предлагает создать механизм своевременной корректировки структуры социума и распределения социальных ролей с возможностью передачи полномочий мобильной группе граждан, предложившей оптимальное решение неожиданно возникающей проблемы, если отсутствует ее решение на законодательном уровне, т.е. своеобразный мембранный механизм (по В.Л. Романову). Докладчик рассматривает его реализацию путем создания и продвижения динамических моделей: а) повышения мобильности тех граждан, которые способны предлагать решения, возникающие в процессах возрастания сложности (попытка использования таких моделей есть краудсорсинг – общественные слушания с применением технологий виртуального ситуационного центра, электронное правительство в части сбора предложений граждан и активизации действий по широкому обсуждению их предложений); б) социализации граждан, воспитания у них качеств гражданственности и государственности, развития способности самостоятельного нахождения оптимальных решений спонтанно возникающих проблем в личной жизнедеятельности, преодоления иждивенчества и равнодушия; в) развития информационно-коммуникативных компетенций с целью реализации адвокативных функций демократического гражданского общества; г) правильной организации межкультурных коммуникаций в условии глобализации культур и культурного обособления. В выступлении рассмотрены возможные риски, в том числе: а) неправильный выбор направленности развития в процессе самоорганизации (не по законам, не по общественно значимым нормам, а по наитию, групповым понятиям и заимствованным образцам); б) ожидаемое и желанное для большинства населения укрепление системы государственной власти и управления, которое может консервировать прошлые недостатки, а не выбирать решения в области тенденций развития общества исходя из формирования нового параметра порядка под влиянием адвокативной функции

150

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 151

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ демократического гражданского общества; в) разрывы коммуникаций между властью, гражданами и олигархической системой, возникающие вследствие утраты доверия граждан к государству как гаранту порядка в обществе (т.е. адвокативная функция демократического гражданского общества должна быть направлена на сокращение таких разрывов); г) неумение корректно пользоваться адвокацией в превентивных целях (скорее, разрешается адвокация, когда уже становится поздно). Автор выразила полное согласие с Шарковым Феликсом Изосимовичем в том, что государственное регулирование сетевой информационно-коммуникативной среды ввиду ее специфичности должно быть минимальным. Поэтому ставка должна делаться на саморегулирование, но саморегулирование все же надо направлять. И такие инструменты есть – конвергентная журналистика, работа информационных акторов в многосредовых медиа, общественная журналистика, социальная журналистика, блоггинг и т.п. – все это инструменты созидания многосредовой информационной среды. Остается вопрос: в чьих руках эти инструменты будут находиться и в чьих интересах будут работать? В первую очередь, конечно же такой коммуникативной компетенцией должны обладать государственные деятели, государственные и муниципальные служащие. Их могут дополнить политические партии. Но это будет односторонний подход, и инструменты будут тогда работать только на интересы государства, не учитывая многих других аспектов развития социума. Полноценными акторами здесь должны быть общественные организации, объединяющие бизнес-структуры, а также объединения общественных неполитических, некоммерческих организаций. Тарасова Елена Владимировна, магистрант кафедры общественных связей и медиаполитики. В современной России одной из важнейших проблем является информационная открытость органов власти. Рассматривая эту тему, большинство авторов подчеркивают, что многовековая традиция закрытости власти в нашей стране имеет глубокие социокультурные основания и предопределяет не только скрытое сопротивление органов власти попыткам сделать их деятельность прозрачной для общества, но и низкую заинтересованность граждан в получении информации. Поэтому развитие информационно-коммуникационных технологий в управлении требует не только существенного изменения принципов взаимодействия органов власти с обществом, но и формирования у граждан активной жизненной позиции и навыков использования новых технологических возможностей для реализации своих прав. Известно, что обсуждение действий органов власти и личностей политиков в виртуальной среде далеко от конструктивности и корректности. Блоги губернаторов, форумы органов власти в лучшем случае превращаются в жалобные книги. Это дает основания ряду экспертов делать выводы о низком уровне общей и информационной культуры большей части пользователей Интернет и неготовности граждан к участию в разработке управленческих решений. В связи с вышеизложенным мне было бы интересно услышать от докладчиков, какие способы снижения взаимного недоверия между гражданами и органами власти в виртуальной среде они считают возможными в современных условиях. Ответ Василенко Людмилы Александровны. Во-первых, работа в виртуальной среде должна входить в должностной регламент. Государственный служащий должен сам выступать медиатором, посредником между гражданином и государством. Во-вто-

151

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 152

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY рых, следует развивать соответствующие модели поведения и инструменты реализации обязанностей государственными служащими в виртуальной среде. Этому следует обучать. Например, как профессионально использовать блоггинг, социальные медиа, о которых говорил в своем докладе Виталий Владимирович Зотов. А мы, напротив, издаем документы, препятствующие продвижению этих технологий в государственную службу, и даже запрещающих указывать в блогах свою принадлежность к государственной службе. В заключение Вячеслав Леонидович Романов подвел итоги методологического семинара.

152

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 153

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ TESTING: PUBLICATIONS OF THE APPLICANTS OF THE ACADEMIC DEGREES

153

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 154

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ПРОБЛЕМАТИКА СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ Автор: ЕФРЕМОВ Е.А. ЕФРЕМОВ Евгений Александрович – PhD, аспирант кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления персоналом Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (49) 95605-01. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: рассматриваются вопросы управления с применением визуальных средств коммуникации в социальной рекламе. Социальная реклама представлена как механизм связи с общественностью, информирования населения. Ключевые слов: социальная реклама, визуальные средства коммуникации и управления, рынок социальной рекламы, социальное взаимодействие; социальный маркетинг.

Социальная реклама является действенным визуальным средством коммуникации и управления в современном обществе. Возникновение социальной рекламы произошло в США в связи с обращением общественных организаций с призывами о защите Ниагарского водопада от произвола электрических кампаний и сохранении экологии. Во время гражданской войны в США правительство также публиковало бесплатные объявления о добровольном призыве в армию и продаже облигаций государственного займа. После вступления Америки в первую мировую войну произошло создание Комитета общественной информации с целью информирования своих граждан о целях вступления страны в войну, а также о необходимых действиях, необходимых для победы. Термин «социальная реклама» своими корнями уходит в США начала 20 века и дословно обозначает social advertising. В современной рекламной практике США используются термины «public service announcement» и «public service advertising» и сокращенно обозначаются PSA. Социальную рекламу используют для пробуждения активности общества, объединения его членов и координирования их деятельности; для обращения внимания социума к вопросам этики, уважения, сострадания, гуманности, которые затруднительно, а порой и невозможно решать средствами административно-правовой практики. Использование властями социальной рекламы позволяет решать эти трудные, но необходимые задачи. В России появление социальной рекламы относится к 1994–1995 гг. Это был инициативный проект «Позвоните родителям» рекламной фирмы «Домино». Годом ранее в г. Москве был создан Рекламный совет. В его состав на добровольной основе вошли различные представители СМИ, общественные и благотворительные организации. Главной целью рекламного совета является «…создание единого рекламного продукта напрямую связанного с социальной проблематикой» [1]. Российские специалисты, работающие в области социальной рекламы, дают данному феномену развёрнутые дефиниции, определяя в их содержании цели и задачи. Например, в книге Г. Г. Николайшвили «Социальная реклама: теория и практика» автор дает следующее определение: «Социальная реклама – вид коммуникации, ориентиро-

154

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 155

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ ванный на привлечение внимания к самым актуальным проблемам общества и его нравственным ценностям, ориентированный на актуализацию проблем общества. Предназначение её – гуманизация общества и формирование его нравственных ценностей. Миссия социальной рекламы – изменение поведенческой модели общества» [2]. В настоящее время социальная реклама может являться одним из действенных рычагов распространения этических, нравственных, духовных, эстетических и общенародных ценностей. Важно, чтобы транслируемая информация была полной, доступной и достоверной. Российские власти оценили PR-значимость социальной рекламы, ее направленность в процессе формирования гражданского общества, в котором происходит процесс информирования граждан о делах государства. Постепенно становится видна открытая и понятная работа государства по заботе о своих гражданах и участию в проблемах, происходящих в обществе. Так, с 1 января 2004 г. вступил в силу федеральный закон № 287128-3 «О показе национальных фильмов и размещении социально значимой информации в телевизионном вещании», где «под социально значимой информацией понимаются сообщения и материалы об истории российской государственности, культуры, науки и техники; о традициях и обычаях народов Российской Федерации; о достижениях России в области экономики, науки, культуры и спорта; о выдающихся деятелях в различных областях политической, экономической, культурной и научной жизни России; о пропаганде здорового образа жизни; направленные на защиту семьи, материнства, отцовства и детства; а также сообщения и материалы научно-познавательного, образовательного характера» [3]. Принятие данного закона было мотивировано обновлением имиджа России как на международной арене, так и внутри страны. Инициатива, которая исходила от депутата партии «Единая Россия» В.В. Гальченко, имела целью сделать «модным» значение слова «русский» и «россиянин». Законопроектом предусмотрено размещение социальной рекламы в эфирном времени от 10 % (для частных компаний) до 20 % (для государственных компаний); предполагаются санкции вплоть до изъятия лицензии. В настоящее время проводятся фестивали, конференции, конкурсы, различные семинары по социальной рекламе, в том числе международные, но их результаты находят мало отражения в существующей социально-управленческой практике. Этот эффективный канал взаимодействия с общественностью в режиме реального времени используется крайне неэффективно и не полно. Это можно видеть по тому, как те социальные программы, которые приняты властями города Москвы, находят свое отражение в социальной рекламе – основному рупору и механизму связи с общественностью. Но наряду с позитивным процессом, происходящим в этой области, существует проблема информирования населения городов о принятых социальных программах в целях информационной поддержки и выстраивания диалога с гражданами, на которых ориентирована та или иная программа. Например, социальная программа по поддержке детей-инвалидов, принятая правительством Москвы в 2012 г., не освещена в средствах социальной рекламы. По этому вопросу нет визуальной информации ни в уличной социальной рекламе, ни методичного телевизионного показа и рассказа о проводимых мероприятиях, ни, тем более, в ТСЖ и спальных районах города, где проживает основная масса городского населения. Нет информации – нет диалога с общественностью, соответственно, общественность приходит к выводу о бездеятельности властей города. И как следствие – отсутствие доверия к власти.

155

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 156

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY То же можно сказать о принятой программе по «Социальной поддержке жителей города Москвы на 2012-2016 годы». Мероприятия проходят точечно и не информативно, что не может в полной мере соответствовать консолидации общества, информированности и заботе о нем со стороны властей города. Финансовая проблема, возникающая при размещении социальной рекламы (СР), является основной для любого государства, однако в странах с более развитым и стабильным рынком существует развитая социальная реклама, где ее основными заказчиками являются органы государственного и муниципального управления, а также коммерческие структуры при государственной поддержке. Государство должно быть заинтересовано в формировании и воспитании в своих гражданах тех социально направленных качеств, которые априори содержит в себе СР, а также имеет основные средства для выполнения данной миссии. Рынок СР на данном отрезке времени является не привлекательным для бизнеса и, соответственно, может регулироваться только государством, так как ожидаемый эффект от СР направлен на развитие духовных, нравственных, гуманных качеств населения страны и является фактором стабильности и сплоченности гражданского общества в целом. Решать насущные проблемы в области социальной рекламы в России необходимо в процессе анализа главных причин, которыми будет руководствоваться государство. Прежде всего следует обратить внимание на отсутствие целостной картины будущего российского общества, основной идеологической доктрины, опираясь на которую можно строить пути решения задач в данной области. Определить общую систему ценностей. Дать исчерпывающую дефиницию словам «культура» и «национальная культура». Народу любой страны требуется общая национальная идея, и на Руси издревле была национальная идея, которая определяла цель и вектор развития общества, тот идеальный образ государства, к которому нужно стремиться. Современное российское общество лишено общенациональной цели, которая определяет всю систему ценностей и ориентаций. Соответственно, социальная реклама имеет низкий уровень восприятия и его отражения в обществе. Имея низкий уровень культуры во всех областях: экономической, политической, нравственной, духовной, патриотической и т.д., сложно выстроить стройную, логически выверенную программу трансляции необходимых установок в социальной рекламе и получить желаемый результат. Но так или иначе, этим процессом необходимо заниматься, и это под силу только государству. Возникающие вопросы по отсутствию механизма регулирования, качества, векторности социальной рекламы, ее эффективности, всецело зависят от государства и его внутренней социальной политики. Российский закон «О рекламе» дает определение социальной рекламе и содержит общие черты ее применения, но в нем нет механизма регулирования этой области. Мировой опыт в данном вопросе не однозначен. Так, в Великобритании, США, Ирландии социальная реклама законодательством не регулируется, а финансируется из государственного бюджета, что не является обременением для компаний по финансированию социальной рекламы за счет своих средств. Скандинавская модель предусматривает расходование значительной части денежных средств на социальную рекламу государством, которое несет основную ответственность за своих граждан и их социальное благополучие, где основным производителем социальных услуг тоже является государство. Такая модель, с небольшими вариациями, существует в Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии.

156

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 157

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ Южноевропейская модель социального обеспечения в целом находится на более низком уровне относительно перечисленных выше стран. Такая модель находит свое воплощение в социальной политике Испании, Португалии, Италии, Греции. Социальная защита в этих странах осуществляется за счет семьи и некоторых институтов гражданского общества. В основе модели, которой придерживаются такие страны как Австрия, Бельгия Германия, Франция, находится социальное страхование. Обеспечение услуг происходит за счет взносов застрахованных кампаний, а государство несет ответственность только за выдачу получателям социальных пособий и не является организатором социальных услуг [4]. На протяжении многих лет в России доля социальной рекламы остается неизменно равной 1% от общего объема рынка рекламы. В России за 2012 г. совокупный объем рекламы в средствах ее распространения составил около 138 млрд. (за вычетом НДС) [5]. Для сравнения: рынок социальной рекламы США составляет около 1 млрд. долларов в год. Список литературы 1. Интернет ресурс: http://www.moluch.ru/archive/27/3037/ Дата обращения 17.04.2013. 2. Николайшвили Г.Г. Социальная реклама: Теория и практика. Учеб. пособие для студентов вузов М., 2008. 191 с. 3. Интернет ресурс: http://www.lawmix.ru/lawprojects/58691 Дата обращения: 17.04.2013. 4. Интернет ресурс: http://modern-econ.ru/micro/dohody/soc-politika.html Дата обращения: 18.04.2013. 5.Интернет ресурс: http://www.alladvertising.ru/info/2012_market_value.html Дата обращения: 18.04.2013. 6. Liu, Y. and Shrum, L.J. (2002) ‘What is interactivity and is it always such a good thing? Implications of definition, person, and situation for the influence of interactivity on advertising effectiveness’, Journal of Advertising, vol. 31, no. 4, pp. 53-64. 7. Wakefield, M., Flay B., Nichter, M. and Giovino, G. (2003) ‘Effects of anti-smoking advertising on youth smoking: A review’, Journal of Health Communication, vol. 8, no. 3, pp. 229-247. 8. Walsh, D.C., Rudd, R.E., Moeykens, B.A. and Moloney, T.W. (1993) ‘Social marketing for public health’, Health Affairs, vol. 12, no. 2, pp. 104-119. 9. Van Cuilenburg, J. and McQuail, D. (2003) ‘Media policy paradigm shifts: Towards a new communications policy paradigm’, European Journal of Communication, vol. 18, no. 2, pp. 181-207.

THE PROBLEMS OF SOCIAL ADVERTISING Author: EFREMOV E.A. EFREMOV Evgeny Alexandrovich, PhD, Postgraduate Student of the Public Relations and Media Policy Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Annotation. The article focuses on how to manage the use of visual means of communication in social advertising. Social advertising is presented as a mechanism for public relations, public information. Keywords: social advertising, public service advertising, visual means of communication and management, social advertising market, social interaction, social marketing.

157

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 158

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY References 1. Available: http://www.moluch.ru/archive/27/3037/ [17 Apr 2013]. 2. Nikolayshvili G. G. Sotsial'naya reklama: Teoriya i praktika. Ucheb. posobiye dlya studentov vuzov. M., 2008. 191 str. [Nikolayshvili, G.G. (2008) Social Advertising: theory and practice. Textbook manual for students, Moscow]. 3. Available: http://www.lawmix.ru/lawprojects/58691 [17 Apr 2013]. 4. Available: http://modern-econ.ru/micro/dohody/soc-politika.html [18 Apr 2013]. 5. Available: http://www.alladvertising.ru/info/2012_market_value.html [18 Apr 2013]. 6. Liu, Y. and Shrum, L.J. (2002) ‘What is interactivity and is it always such a good thing? Implications of definition, person, and situation for the influence of interactivity on advertising effectiveness’, Journal of Advertising, vol. 31, no. 4, pp. 53-64. 7. Wakefield, M., Flay B., Nichter, M. and Giovino, G. (2003) ‘Effects of anti-smoking advertising on youth smoking: A review’, Journal of Health Communication, vol. 8, no. 3, pp. 229-247. 8. Walsh, D.C., Rudd, R.E., Moeykens, B.A. and Moloney, T.W. (1993) ‘Social marketing for public health’, Health Affairs, vol. 12, no. 2, pp. 104-119. 9. Van Cuilenburg, J. and McQuail, D. (2003) ‘Media policy paradigm shifts: Towards a new communications policy paradigm’, European Journal of Communication, vol. 18, no. 2, pp. 181-207.

158

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 159

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ

СОЦИАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ И СОЦИАЛЬНЫЕ РЕЗЕРВЫ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ Автор: ПАРАМОНОВ А.П. ПАРАМОНОВ Александр Павлович – соискатель кафедры социологии управления Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: app-rags@mail.ru. Аннотация: рассматриваются проблемы повышения эффективности управления в военной организации. Обосновывается актуальность реализации социальных возможностей личного состава в целях повышения эффективности управления и качества выполнения военной организацией поставленных задач. Ключевые слова: военная организация, личный состав, социальный потенциал, социальные резервы, эффективность управления, социальная поддержка.

Служебная деятельность военных организаций нацелена на эффективное ведение боевых действий при выполнении поставленных задач, в том числе по пресечению проявлений угроз терроризма и экстремизма и осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации, требованиями воинских уставов и иных нормативных документов. Успешное участие военных организаций в мероприятиях, направленных на обеспечение государственной и общественной безопасности, оказывает существенное влияние на формирование позитивных настроений в обществе, связанных с повышением авторитета государственной власти, уровня общественной безопасности, социальной стабильности и т.д. Высокая степень ответственности военных организаций перед обществом за качество выполнения возложенных на них задач предъявляет повышенные требования к эффективности управления. Развитие научно-технического прогресса в современных условиях позволяет преступным сообществам использовать новые тактические приёмы. Этим обусловлена необходимость поддержания на высоком уровне боевой и мобилизационной готовности военных организаций, непрерывного совершенствования профессиональной подготовки личного состава, создания благоприятных условий для обеспечения организационного развития, поиск и активизацию дополнительных резервов, в том числе и социальных. Проблемы совершенствования управления в военной организации рассматриваются в ряде научных работ, связанных с исследованием вопросов управления различными социальными процессами в воинских коллективах, применения методов социологии и информационных технологий в военно-социальном управлении [1, С. 54]. При этом военно-социальное управление ориентировано на укрепление воинской дисциплины и повышение исполнительности военнослужащих. В научной литературе до настоящего времени не получили широкого освещения вопросы повышения эффективности управления за счёт использования социальных резервов военной организации. Под социальными резервами понимаются имеющиеся у личного состава, но не реализованные в данное время социальные возможности (спо-

159

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 160

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY собности, квалификация, компетентность, организационная культура, каналы и механизмы передачи и интерпретации информации и т.д.), а также создание благоприятных условий и применение адекватных механизмов, необходимых для их активизации. При формировании стратегии развития военной организации для достижения поставленных целей необходимо учитывать, что в современных условиях важнейшим конкурентным преимуществом любой организации становится социальный потенциал. В процессе изучения и оценки реального социального потенциала можно использовать как теоретические положения, так и результаты социологических исследований состояния его элементов. Социальный потенциал организации формулируется как характеристика отношений и деятельности субъекта управления, направленных на создание условий и системы взаимодействий, способствующих реализации сотрудниками всего объёма знаний, навыков, физических и психологических сил, раскрытия своих способностей и их трансформации в реальный фактор продуктивной и эффективной деятельности [2, С. 69-70]. В связи с этим одной из основных задач руководителей всех уровней становится обеспечение развития и эффективного использования этого потенциала в интересах организации. Необходимо отметить, что социальный потенциал является комбинацией ресурсов, обладающих дополнительными преимуществами за счёт эффекта синергии, т.е. приращения усилий за счёт совместных действий. Наращивание социального потенциала предусматривает глубокое структурно-компонентное взаимодополнение ресурсов, возможность более полного использования каждого из них для повышения эффективности управления. Поэтому при анализе социального потенциала важно учесть взаимовлияние и взаимодополнение различных механизмов активизации социальных резервов с учётом особенностей военной организации. Анализ развития социального потенциала военной организации определяется на основе показателей по следующим критериям: - оценка выполнения личным составом требований безопасности военной службы в повседневной деятельности; - оценка потенциала личного состава (уровень профессиональной подготовки, образование, здоровье и т.д.); - оценка системы стимулирования личного состава (перспективы карьерного роста, материальные поощрения и т.д.); - оценка уровня развития организационной культуры (состояние социально-психологического климата в воинском коллективе, характер отношений между начальниками и подчинёнными, поддержание традиций, социально-бытовые условия и т.д.); Социальный потенциал военной организации может быть представлен в качестве интегрального показателя, отражающего уровень развития социальных резервов повышения эффективности управления. Он также характеризует деятельность руководителей по созданию условий и системы взаимодействий во вверенных подразделениях, способствующих раскрытию сотрудниками в полном объёме способностей. Исследование проблемы повышения эффективности управления связано с формированием механизма целеполагания, который является определяющим при мотивации деятельности сотрудников. Формирование целей развития управляемого объекта основывается на анализе общественных потребностей с учётом реальных возможностей их наиболее полного удовлетворения. Учитывая, что содержание социального управления в основном определяется качеством целеполагания, необходимо обеспечить

160

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 161

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ наиболее точное и полное выражение потребностей личного состава в поставленных целях. Целеполагание неразрывно связано с наличием качественной системы стимулирования сотрудников, обеспечивающей гарантированное воз-награждение по результатам деятельности в соответствии с поставленной целью, что способствует эффективному управлению социальными процессами и социальным поведением в воинском коллективе. При этом важно обеспечить более полное использование человеческих ресурсов в управлении в связи с повышением активности личного состава. Результаты экспертного опроса с участием руководителей в военных организациях подтвердили важность научных изысканий, направленных на выявление дополнительных резервов повышения эффективности управления. Подавляющее большинство экспертов (95 %) высказались за актуальность активизации социальных резервов (человеческих качеств, системы взаимодействия и принятия решений и т.д.) в целях совершенствования служебной деятельности военных организаций. Формирование механизма использования социальных резервов связано с адаптацией достижений теории и практики современной социологической науки к особенностям и условиям деятельности военной организации. Учитывая, что основная задача управления состоит в обеспечении качественного выполнения сотрудниками своих должностных обязанностей, повышение эффективности управления предусматривает комплекс мер, направленных на развитие у личного состава дисциплинированности, ответственности, инициативности, творческого подхода к выполнению задач, стоящих перед военной организацией. Активизация человеческих ресурсов связана с анализом уровня профессиональной подготовки личного состава. Большинство экспертов, участвовавших в опросе (62,5 %), сформулировали определяющим влияние состояния профессиональной подготовки сотрудников на способность принимать самостоятельные решения. Поэтому повышение профессионального уровня личного состава и расширение его профессионального кругозора является одним из основных путей повышения эффективности управления в военной организации. Готовность военной организации к выполнению поставленных задач может быть рассмотрена с позиций индивидуальной и групповой готовности личного состава. Индивидуальная готовность личного состава характеризуется уровнем профессиональной подготовки каждого сотрудника, наличием умений и навыков применять свои знания при решении поставленных задач, способностью обеспечить собственную безопасность при проведении боевых действий и в процессе учебных занятий. Повышение групповой готовности личного состава (горизонтальные связи) обеспечивается за счёт адекватной интериоризции ролей, эффективного распределения ресурсов, синхронизации действий в процессе интеграции. По вертикальным связям повышение групповой готовности достигается чёткостью постановки задач личному составу и умением подчинённых правильно понять цели и задачи своих действий, распоряжения и указания руководителей. Важным здесь является осознание каждым сотрудником возложенной на него ответственности за качество выполнения поставленных задач, обусловленной повышенной степенью доверия со стороны государства и общества. Усиление активности и инициативности сотрудников, их стремления к самосовершенствованию является важным социальным резервом, способным оказать существенное влияние на повышение качества профессиональной подготовки личного

161

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 162

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY состава. Результаты экспертного опроса подтвердили наши выводы: 70 % экспертов сформулировали наличие таких качеств у подчинённых как имеющих определяющее влияние на перспективы карьерного роста. Не менее важным социальным резервом является повышение уверенности личного состава в собственных силах, которое тесно связано с реализацией квалификационного ресурса и осознания самим человеком возможности успешно использовать свои знания, умения и опыт для достижения поставленных целей. При этом необходимо обеспечить рациональное использование квалификационного ресурса, соответствие уровня профессиональной подготовки сотрудника специфике занимаемой им должности, поскольку недостаточный уровень квалификации, как и её превышение, может негативно влиять на качество работы. Одним из аспектов управляющего воздействия является поддержание комфортного социально-психологического климата в воинском коллективе, обеспечивающего стабильность организационной культуры, согласование формальных и неформальных норм, равномерное и объективное распространение информации. Все опрошенные эксперты сошлись во мнении, что поддержание комфортного социально-психологического климата в воинском коллективе оказывает положительное влияние на состояние и функционирование военной организации. Сформировать чувство ответственности перед воинским коллективом и обществом помогает активизация духовно-нравственного потенциала, которая достигается путём проведения непрерывной воспитательной работы с личным составом. При этом необходимо учитывать, что реализация такого ресурса возможна только при наличии духовно-нравственного потенциала личности. Немаловажным здесь является создание условий для позитивных личностных взаимодействий, связанных с интеграцией сотрудников и предотвращением конфликтных ситуаций, обеспечения их взаимопонимания. Подводя итоги, можно сделать вывод о важности принятия мер по активизации социальных резервов в военных организациях в целях повышения эффективности управления. Полученные результаты исследований с использованием экспертного опроса подтвердили положительное влияние рационального использования социальных резервов на повышение качества выполнения военными организациями возложенных на них задач. Создание в военной организации благоприятных условий для развития у личного состава ответственности, инициативности, непрерывного стремления к самосовершенствованию способствует повышению уровня профессиональной подготовки сотрудников и готовности к принятию при необходимости адекватных самостоятельных решений. Обеспечение строгого выполнения требований безопасности военной службы связано с повышением воинской дисциплины и проведением соответствующей воспитательной работы руководителями во вверенных подразделениях. Развитие инновационных способностей и адаптационных навыков у личного состава, внедрение в учебный процесс новых форм и методов работы позволяет наиболее полно раскрыть творческий потенциал сотрудников, обеспечить повышение их профессиональной компетентности и развитие чувства уверенности в собственных силах. Поддержание высокого уровня организационной культуры, состояния моральнопсихологического климата в воинском коллективе оказывает существенное влияние на усиление взаимопонимания личного состава, согласованности в действиях, стремление достичь намеченных целей, что ведёт к повышению эффективности управления и результативности действий при выполнении поставленных задач.

162

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 163

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ Таким образом, социальные резервы повышения эффективности управления взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. Результативность служебной деятельности военной организации во многом зависит от системности и комплексности активизации социального потенциала. Успешность управления социальными резервами может быть достигнута только на основе их одновременного использования в условиях взаимного доверия и понимания важности организационного развития как руководителями, так и рядовыми сотрудниками. Список литературы 1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой. М., 1986. 432 с. 2. Григорьев А.А. Социальный порядок и военная организация. // Социология власти, 2004. № 4. C. 44– 58. 3. Воронкова Н.В. Социальный потенциал государственной гражданской службы Российской Федерации. // Социология власти, 2007. № 2. C. 69–76 4. Литвак Б.Г. Наука управления: теория и практика. М., 2011. 424 с. 5. О'Шонесси Дж. Принципы организации управления фирмой. М., 2001. 225 с.

SOCIAL POTENTIAL AND SOCIAL RESERVES OF THE MILITARY ORGANIZATION Author: PARAMONOV A.P. PARAMONOV Aleksandr Pavlovich, Postgraduate of the Social Management Department of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Тел.: +7 (495) 93380-30. E-mail: app-rags@mail.ru. Annotation. This article concerns the problem of management efficiency in improvement in the military organization. The article gives grounds for social opportunities of fulfillment by personnel being highly important for the purpose of management efficiency and task performance improvement. Keywords: military organization, personnel, social potential, social reserves, management efficiency, social support. References 1. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz khaosa: novii dialog cheloveka s prirodoi. M., 1986. 432 str. [Prigogine, I. and Stengers, I. (1986) Order out of the chaos: new dialog of men with nature, Moscow]. 2. Grigor'yev A.A. Sotsial'nyy poryadok i voyennaya organizatsiya // Sotsiologiya vlasti, 2004. № 4. S. 44-58. [Grigoriev, A.A. (2004) ‘Social order and military organisation’, Sociologiya Vlasti, no. 4, pp. 44-58]. 3. Voronkova N.V. Sotsial'nyy potentsial gosudarstvennoy grazhdanskoy sluzhby Rossiyskoy Federatsii. // Sotsiologiya vlasti, 2007. № 2. S. 69-76. [Voronkova, N.V. (2007) ‘Social potential of civil service of the Russian Federation’, Sociologiya Vlasti, no. 2, pp. 69-76]. 4. Litvak B.G. Nauka upravleniya: teoriya i praktika. M., 2011. 424 str. [Litvak, B.G. (2011) Management Science: theory and practice, Moscow]. 5. O'Shonessi Dzh. Printsipy organizatsii upravleniya firmoy. M., 2001. 225 str. [O'Shaughnessy, G. (2001) The principles of the organization of the management in the firm, Moscow].

163

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 164

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

СОВРЕМЕННЫЕ МИГРАЦИОННЫЕ КОММУНИКАЦИИ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ОСОБЕННОСТИ Автор: ШТАНЬКО М.Ю. ШТАНЬКО Милана Юрьевна – соискатель Института государственной службы и управления персоналом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (ИГСУП РАНХиГС). Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Тел.: +7 (495) 933-80-30. Е-mail: information@rane.ru. Аннотация: в статье рассматриваются проблемы и особенности современных миграционных коммуникаций в России, их сложность и противоречивость. Ключевые слова: миграционные коммуникации, миграция, культурная экспансия, культурный фон, ассимиляции, транснациональная миграция.

Современные миграционные процессы в Российской Федерации имеют достаточно сложный и противоречивый характер, определяются множеством факторов и условий. Во многом это связано с тем, что изменение характера миграционных процессов совпало с началом периода трансформации российского общества, основ его политической, экономической и социальной организации. Распад СССР и образование на его территории независимых государств привел к появлению новых противоречий в различных сферах. Политическая независимость вновь образованных субъектов государственности не решила многих социально-экономических проблем, которые, как правило, определяют характер миграционных процессов в современном мире. Россия стала для целого ряда граждан стран СНГ привлекательной с точки зрения более высокого уровня экономического и социального развития, степени политических свобод, а также межнациональной толерантности. Это привело к массовой, прежде всего трудовой, миграции жителей стран СНГ в Россию, что по своим последствиям может рассматриваться и с положительных, и с отрицательных сторон. Увеличился и поток мигрантов из других стран – Китая, Юго-Восточной Азии. Все это на фоне начальной неопределенности приоритетов российской миграционной политики и неотработанности законодательной и нормативной базы в этой области, отсутствия действенных механизмов регуляции миграционных потоков стало порождать проблемы, влияющие на многие стороны жизни страны. Современные миграционные коммуникации – это сложная система взаимодействия, взаимопроникновения культур разных стран, которые сопровождаются сложнейшими позитивными и негативными явлениями. Миграционные коммуникации отличаются своей спецификой и особенностями. С одной стороны, мы наблюдаем взаимное обогащение культур, а с другой – культурную экспансию и агрессивное подавление одной культуры другой. С одной стороны – стремление к консервации культурных ценностей, традиций и обычаев, религиозных канонов, а с другой – глобальные процессы расширения, демократии, свободы выбора, признания прав человека и стремления сохранения культурного и религиозного многообразия. Двойственность миграционного потока проявляется в противоречивых крайностях – небольшой по численности приток профессиональных кадров с высоким уровнем интеллекта,

164

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 165

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ не нашедших работу по своей квалификации, на фоне преобладающей по численности миграционной общности, в которой индивиды не только не имеют профессии, но и слабо владеют языком, не имеют среднего образования, мало представляют себе особенности российской культурной среды. Приезжающие в Россию мигранты отличаются по восприятию жизни, реакции на возникающие трудные ситуации, различиями в восприятии информации, коммуникативными особенностями поведения, жизненного уклада. Мигранты являются носителями различных ценностей, веры, норм поведения, стилей общения; у них особая семейная структура. Данные противоречия и особенности могут стать источником самых различных конфликтов, часто носящих этнический характер. Изучение миграционных коммуникаций и связанных с ними проблем должно способствовать выработке государственных средств и методов воздействия на них с целью полного перевода из стихийного состояния в управляемое, подчиненное интересам государства и общества. Особое внимание требуется к изучению нелегальной иммиграции, поскольку она формирует негативный контекст миграционных коммуникаций. Именно здесь формируется среда, способствующая процветанию коррупции, торговли наркотиками и оружием, проституции, на ее основе развивается теневая экономика. Из-за существования нелегальной иммиграции государство теряет огромные суммы денег из-за неуплаты налогов. В целом мигранты оставляют в России 35–40 процентов заработка, а остальные деньги работают на чужую экономику. Немалые финансовые потоки из России идут от мигрантов в Таджикистан, Молдову, Казахстан, Узбекистан, Киргизию. По сведениям Российской счетной палаты, только в Армению из России ежемесячно уходит до 12 млн. долларов США, и это только за счет мелких сумм (100-200$), высылаемых близким родственникам. Китайцы, которых в стране уже сотни тысяч, не только приезжают к нам за деньгами, но и планомерно перетаскивают на новые места своих родственников, оседают здесь, разворачивают целые производства, чаще всего нелегальные. В результате на прилавках наших магазинов появляются горы некачественных, а зачастую и вредных товаров в связи со слабым отслеживанием государством данных процессов и наличием коррупционных схем. Другая особенность нелегальной миграции – серьезные экологические проблемы. Отсутствие нормальных жилищных условий, скученность, антисанитария – непременный атрибут «нелегалов». Среди «нелегалов» на Дальнем Востоке – вьетнамцев и китайцев – наблюдались даже отдельные вспышки холеры и чумы. Нелегальные иммигранты, как правило, тесно связаны с криминальными структурами, вступают с ними в сговор, обслуживают их интересы за возможность получения «крыши», т.е. защиты от других криминальных группировок. Работодателям очень выгодно нанимать «нелегалов», поскольку они бесправны, избегают контактов с правоохранительными структурами, их можно безнаказанно эксплуатировать. Современное состояние миграционных процессов и связанных с ними проблем очень хорошо характеризуют данные Федеральной миграционной службы Российской Федерации. Анализ миграционной ситуации по Федеральным округам показывает, что проблемы носят в основном схожий характер и проявляются в большей степени там, где наблюдается повышенная привлекательность субъектов Российской Федерации для мигрантов. Это особенно хорошо видно на примерах Центрального, Южного и Уральского федеральных округов. Пять субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Центрального федерального округа (ЦФО), являются приграничными.

165

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 166

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY На иммиграционную обстановку в ЦФО оказывает влияние высокая степень привлекательности входящих в его состав субъектов Российской Федерации для посещения иностранными гражданами и лицами без гражданства в силу ряда факторов геополитического и социально-экономического характера, основными из которых являются: - выгодное географическое положение ЦФО для осуществления транзита мигрантов по европейско-азиатскому транспортному коридору; - более высокий уровень социально-экономического развития субъектов Российской Федерации, входящих в состав ЦФО, чем в большинстве государств-участников СНГ; - высокая степень контактности (рельефной, коммуникационной, административной) и «прозрачности» российско-украинской границы; - многонациональность и многоконфессиональность населения; - столичные функции г. Москвы на правах субъекта Российской Федерации, входящего в состав ЦФО; - исторически сложившаяся притягательность центральных регионов России, прежде всего столичного, для граждан государств, входивших в состав бывшего СССР, прежде всего стремящихся улучшить свое материальное положение. На территории ЦФО, особенно в его центре – г. Москве, пересекаются различные миграционные потоки, основными из которых являются внешняя трудовая и вынужденная миграция. В субъектах Российской Федерации, где сосредоточено большое количество мигрантов, сформировались национальные общины. Так, только в г. Москве существуют крупные общины выходцев из Китая, Вьетнама, Афганистана, Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, численность которых постоянно увеличивается за счет вновь прибывающих мигрантов-земляков. Иммигранты из Афганистана, Китая и Вьетнама стремятся к компактному проживанию и при этом не выражают желания социально интегрироваться в общество страны пребывания. При этом и местное население не выражает желания включать мигрантов в свое сообщество. Продолжается процесс интенсивного привлечения иностранных работников в экономику регионов ЦФО на законном основании на фоне роста численности незаконных трудовых мигрантов. В основном это граждане государств – участников СНГ, которые для достижения своих экономических целей используют безвизовое право въезда в Российскую Федерацию, а затем переходят на положение лиц без определенного правового статуса. Места наибольшего сосредоточения незаконных мигрантов – административные центры субъектов Российской Федерации и близлежащие к ним районы. Кроме трудовых мигрантов, миграционную напряженность в ЦФО создают лица, ищущие убежища в Российской Федерации и прибывшие из стран дальнего зарубежья с нестабильной экономической или военно-политической обстановкой. Не имея постоянного источника к существованию, многие из них вовлекаются в противоправную деятельность, объединяются в этнические преступные группировки, создают нелегальный неконтролируемый рынок труда. Еще одна особенность – использование Российской Федерации в качестве плацдарма для последующего выезда в страны Западной Европы, США и Канаду. Именно данная категория иностранных граждан и лиц без гражданства является наиболее опасной среди нелегальных мигрантов. Увеличение ее численности может привести к ухудшению существующей санитарно-эпидемиологической и криминогенной обстановки на территориях пребывания иммигрантов.

166

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 167

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ Соотношение между странами – лидерами среди экспортеров иностранной рабочей силы и отраслями экономики, где задействована максимальная численность иностранных работников в зависимости от региона, различно. Однако прослеживается общая тенденция: в строительстве занято больше иностранных работников из Таджикистана, Узбекистана, Украины, Молдовы и Турции, в дорожном строительстве – Таджикистана и Узбекистана, на пассажирском транспорте и грузоперевозках – Украины и Таджикистана, в сельском хозяйстве – Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, КНР и КНДР, на лесозаготовке и переработке леса – Украины, в торговле продовольственными товарами – Азербайджана и Армении, непродовольственными товарами – Вьетнама и КНР. Одиннадцать субъектов Российской Федерации, расположенных в пределах Южного федерального округа (ЮФО), имеют границы с иностранными государствами. Существенным фактором, способствующим проникновению на территорию России нелегальных мигрантов, является прозрачность государственной границы с Республикой Казахстан и Украиной. Так, например, в Волгоградской области, имеющей более 200 километров сухопутной границы с Республикой Казахстан, пункты пограничных автомобильных переходов в некоторых местах расположены вне пограничной зоны на удалении от 1 до 21 километра от линии государственной границы, что позволяет иностранным гражданам бесконтрольно прибывать на территорию России. При отсутствии действенного иммиграционного и пограничного контроля происходит практически свободное заселение российской территории мигрантами, прибывающими из сопредельных государств. С данной проблемой сталкиваются все субъекты округа, граничащие с иностранными государствами. В пунктах пропуска через государственную границу функционируют Посты иммиграционного контроля – в республиках Дагестан, Северная Осетия-Алания, в Кабардино-Балкарской Республике, Краснодарском и Ставропольском краях, Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях. Важнейшей особенностью пребывающих в регионе мигрантов является их компактное поселение. Тенденция формирования этнических анклавов оказывает существенное влияние на социально-политическую обстановку в отдельных районах. В течение последних лет на территории ЮФО появились новые, не характерные для его территории, этнические группы: крымские татары, турки-месхетинцы, курды, хемшилы и другие, – что довольно серьезно влияет на демографическую ситуацию в регионе. Так, только на территории Кабардино-Балкарской Республики по данным последней переписи населения проживают более 2,3 тыс. турок-месхетинцев. В ряде населенных пунктов Урванского и Терского районов Кабардино-Балкарской Республики их численность уже превысила численность коренного населения. Очагами социальной напряженности также являются Крымский, Абинский, Апшеронский, Белореченский и Кореновский районы Краснодарского края, заселенные турками-месхетинцами, курдами и армянами. В целом ЮФО уже практически исчерпал свою миграционную емкость. Инфраструктура округа, не рассчитанная на такое количество населения, испытывает значительные перегрузки. Высокий уровень безработицы, отсутствие постоянных источников дохода, социальная и криминогенная напряженность вынуждают многих жителей региона выезжать за его пределы в поисках работы. Наличие большого числа иностранных граждан приводит к социальной напряженности в регионе. Одним из факторов негативного отношения к мигрантам является их противоправная деятельность. Кроме того, на территории округа уже более десяти лет сохраняется напряженная социально-политическая обстановка. Особенно сложной она остается на территориях

167

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 168

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY Чеченской Республики, республик Ингушетия и Северная Осетия – Алания, что не может не сказываться на миграционной ситуации в регионе. Миграционная обстановка на территории Уральского федерального округа (УрФО) также остается сложной, что обусловлено в основном наличием участка российско-казахстанской границы, откуда прибывает на территорию УрФО большая часть иностранных граждан. Из шести субъектов Российской Федерации, входящих в состав УрФО, три являются приграничными: Курганская, Тюменская и Челябинская области. Общая протяженность государственной границы на данном участке составляет 1626 км., на нем функционирует 13 пунктов пропуска через государственную границу, из них 7– в Курганской, 5– в Челябинской и 1 – в Тюменской областях. Большую часть прибывших на территорию УрФО иностранных граждан составляют выходцы из государств-участников СНГ, в приграничных субъектах Российской Федерации – это, в первую очередь, граждане Казахстана. Так, удельный вес граждан Казахстана в общем числе въехавших в Челябинскую область составил 84%, в Курганскую – более 75%. Большая часть въехавших прибывает с частными целями. Кроме того, сообщение с Республикой Казахстан осуществляется по неконтролируемым объездным автомобильным дорогам, что делает возможным незаконное проникновение на территорию России иностранных граждан. Среди незаконных мигрантов, находящихся на территории УрФО, подавляющее большинство составляют граждане государств-участников СНГ, в первую очередь, Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Азербайджана. На территории УрФО находятся основные нефтегазоносные районы России, развитая промышленность. Поэтому УрФО является одним из крупнейших центров притяжения трудовых мигрантов. В последние годы здесь сохраняется тенденция увеличения привлечения и использования на законных основаниях иностранных работников юридическими и физическими лицами. Таким образом, анализ динамики миграционной ситуации в России и общих положений миграционной политики Российской Федерации показал, что современная миграционная политика нуждается в комплексном осмыслении, в выработке практических мер по ее реализации для удовлетворения интересов россиян, для развития экономики страны. Список литературы 1. Дмитриев А.В. Миграция: конфликтное измерение. М., 2006. 432 с. 2. Назаров А.Д., Назарова Е.А. Роль общественных объединений в гармонизации межнациональных отношений и адаптации мигрантов как элемент социальной политики (на примере столичного мегаполиса). // Социальная политика в контексте межсекторного взаимодействия. Инст. соц. РАН. / Отв. ред. А.С. Автономов, И.Н. Гаврилова. М., 2009. 3. Отношения москвичей к трудовой миграции и трудовым мигрантам. М., 2010. 4. Юдина Т.Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М., 2004. 397 с. 5.Дмитриев А.В., Назарова Е.А. Миграционные проблемы Москвы. Социологические очерки. М., 2011.96с. 6. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864. 7. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250. 8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63. 9. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447.

168

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 169

АПРОБАЦИЯ: ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ 10. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41. no. 2. pp. 277-293. 11. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88. 12. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

MODERN MIGRATION OF COMMUNICATION IN RUSSIA: PROBLEMS AND FEATURES Author: SHTANKO M.Y. SHTANKO Milanа Yurievna, Graduate of the Institute of State Service and Human Resources of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (IGSUP RANE). Address: 84, Vernadskogo prospect, Moscow, Russia, 119571. Теl.: +7 (495) 933-80-30. E-mail: information@rane.ru Annotation. The article considers the problems and peculiarities of the contemporary migration communications in Russia, their complexity and inconsistency. Keywords: migrant communications, communications, migration, structure экспансия, transnational migration, cultural background, assimilation. References 1. Dmitriyev A.V. Migratsiya: konfliktnoye izmereniye. M., 2006. 432 str. [Dmitriev, A.V. (2006) Migration: the conflict dimension, Moscow]. 2. Nazarov A. D., Nazarova E. A. Rol' obshchestvennykh ob"yedineniy v garmonizatsii mezhnatsional'nykh otnosheniy i adaptatsii migrantov kak element sotsial'noy politiki (na primere stolichnogo megapolisa). // Sotsial'naya politika v kontekste mezhsektornogo vzaimodeystviya. Inst. sots. RAN. / Otv. red. A.S. Avtonomov, I. N. Gavrilova. M., 2009. [Nazarov, A.D. and Nazarova, E.A. (2009) ‘Role of public associations in the harmonization of the international relations and the integration of migrants as an element of social policy (with the example of the capital metropolis’, in Avtonomov, A.S. and Gavrilova, I.N. (ed.) Social policy in the context of cross-sector collaboration / Institute of the sociology RAS, Moscow]. 3. Otnosheniya moskvichey k trudovoy migratsii i trudovym migrantam. M., 2010. [Muscovites relationship to the labor migration and migrant workers (2010) Moscow]. 4. Yudina T.N. Sotsiologiya migratsii: k formirovaniyu novogo nauchnogo napravleniya. M., 2004. 397 str. [Yudina, T.N. (2004) Sociology of the migration: to the formation of a new scientific direction, Moscow]. 5. Dmitriev A.V., Nazarova E.A. Migratsionnie probleny Moskvy. Sociologicheskie ocherky [Migration issues in Moscow. Sociological Essays]. M. 2011.96 str. 6. Moya, J.C. (2005) ‘Immigrants and associations: A global and historical perspective’, Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 31, no 5, pp. 833-864. 7. Rampton, B. (2011) ‘Style contrasts, migration and social class’, Journal of Pragmatics, vol. 43, no 5, pp. 1236-1250. 8. Schiller, N.G., Basch, L. and Blanc, C.S. (1995) ‘From immigrant to transmigrant: Theorizing transnational migration’, Anthropological Quarterly, vol. 68, no. 1, pp. 48-63. 9. De Genova, N.P. (2002) ‘Migrant “illegality” and deportability in everyday life’, Annual Review of Anthropology, vol. 31, pp. 419-447. 10. O'Reilly, K. (2007) ‘Intra-European migration and the mobility-enclosure dialectic’, Sociology, vol. 41. no. 2. pp. 277-293. 11. Taylor, J.E. (1999) ‘The new economics of labor migration and the role of remittances in the migration process’, International Migration, vol. 37, no. 1, pp. 63-88. 12. Vertovec, S. (2004) ‘Migrant transnationalism and modes of transformation’, International Migration Review, vol. 38, no. 3, pp. 970-1001.

169

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 170

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА IN THE ORIGINAL LANGUAGE

170

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 171

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА

CROSS-CULTURAL OBSERVATION OF MANAGEMENT IN ACTION: COLLECTIVE AND INDIVIDUAL CULTURE Author: Dr. GWYNN M. POWELL Dr. GWYNN M. Powell, Adjunct Professor, Recreation and Leisure Studies, University of Georgia, Associate Professor, Park, Recreation and Tourism Manage-ment, Clemson University. USA, Clemson. Dr. Powell has taught Camp Administration and International Youth Develop-ment at the University level since 2001 and prior served 10 years as a Youth Devel-opment Professional in the United States. Since 2005, she has collaborated with CCUSA to lead a study abroad program where students from the USA come to serve as cultural ambassadors and English-language instructors in summer youth camps in the Mari el Republic of Russia. This article compares the collective and individual cultural mindsets as they manifest as observed by Powell in the management of staff in a summer youth camp context in the US and Russia with recognition that there is cultural bias and limitations to those observations. Abstract: the roots of both collectivist and individualist cultures manifest them-selves in subtle ways that are visible in modern management contexts. This article uses that lens to examine the management of a shared cultural phenomenon: seasonal staffing for summer youth camps. In both design and implementation, the collectivist and individualist ideals are evident in seasonal staffing contexts. This article examines current management situations in the United States of America and the Russian Federation in regards to seasonal staffing, specifically, context, hiring, and supervision. Keywords: human resource management, cross-cultural, summer youth camps.

When one thinks about cultural differences between the United States of Amer-ica and the Russian Federation with the broadest of strokes, the ideas of collectivist and individualist society often come to mind. The roots of both cultures manifest themselves in subtle ways that are visible in modern management contexts. This arti-cle uses that lens to examine the management of a shared cultural phenomena, sea-sonal staffing for summer youth camps. Both countries have strong traditions of youth camp programs that have in common a basis found in the British Scouting movement. From that common seed, ideas sprouted and were nurtured in different systems. In the USA, the camp movement grew with both non-profit agency and private individual leadership; while in Russia, the Soviet government utilized a grand national design to systematize camp programs. Therefore, in both design and implementation, the collectivist and individualist ideals are evident. This article examines current management situations in both countries in regards to seasonal staffing, specifically, context, hiring, and supervision. Youth Camp Context At the heart of the camp experience in both countries, the goal of preparing youth for a productive future is the same in both Russia and the USA. Camp participation is something that can cross economic and language barriers, and especially in Russia, connects generations with a common experience. While the goals and daily schedules are often quite similar, with an emphasis on team-building, sport, arts & crafts, singing and dancing, there are some important structural differences to note. In the USA, the majority of camps are operated by non-profit community or-ganizations and religious institutions, with additional camps owned and operated by private individuals.

171

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 172

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY This variety means that camps in the USA can operate with very different philosophies and practices. It is the responsibility of the parents to investi-gate the quality of the camp program and seek a compatible program for their chil-dren. There is a voluntary accreditation program available through the American Camp Association, but there is not mandatory government oversight of the camp op-erations. There are specific inspections that occur on an annual basis regarding sani-tary conditions, and specialty certifications for some program areas (waterfront, high-adventure, equestrian, etc.). In many camps there is an emphasis on individual skill building in sports, arts, music or dance with instruction from beginner to advanced levels. Camps determine their session length depending on market conditions and program objectives with the most common length of time as one or two weeks. In Russia, the majority of camps were operated by the government or trade un-ions that provided a common camp program to follow with little variation. This common base of leadership leads to uniformity and similarities among the camps. In addition, Russian camps are subject to multiple inspections from multiple agencies during a season. These inspections are very detailed and include specific instructions regarding menus, sanitation, structure and program. A central agency within the re-publics reviews program plans and provides public feedback regarding the results of the inspections. In addition, unlike US camps, parents are likely to appear at camp at any time the parent chooses to observe and interact with their child. This level of scrutiny is quite different than the “separateness” that is created in US camp pro-grams. US youth are expected to leave cellphones at home and separate from the home environment, while Russian campers may have their cellphones and interact with family while at camp. Most Russian camp sessions are longer (often three weeks) with an emphasis on the group rather than individual progression with activity improvement. There are regional professional associations and a national association in Russia that support professional development and training, but do not have an external accreditation system. Both camp environments build on the sense of community where things that would not happen at home, such as the quick creation of a skit, song or dance, creates a bond and common experience for all who are part of the camp community. The time spent at the end of the day in both camp environments includes a time for reflection; yet, the Russian camp close of the day seems to be a more honest assessment of what went well and what did not that leads to faster resolution of issues and a more cohesive group mentality. At a US camp, a common challenge includes cliques where a smaller group of friends takes precedence and creates conflict within the larger camp group. Even the simple question of “how are you” to a US camper would likely result in an automatic response of “good or great” with no thought given, yet the same question to a Russian camper leads to a moment of thought and then the most common response of “normal”. This simple observation gives insight into the level of self-reflection and expectation at the individual level that plays out at the camp organization level as well. As a result of so many inspections and parental observation, the Russian camps know their level of performance based on external objectives. In the US, the capitalist market forces determine more of what is valued and what will “sell” to the current generation of campers and parents. A look at who directs camp programs also reveals a fundamental difference. Many camp directors in Russia are the strong, nurturing female leaders. Camp pro-grams served as a pipeline for female leadership in organizations. In the USA, there tend to be more men heading youth organizations as the focus is on the business-side of camp: the marketing, organization and budgeting of the operation. The overall context of the camp programs illustrates the collective and individual foci while still revealing individual differences within the trends.

172

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 173

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА Seasonal Staff Hiring As camp directors seek to guide program development and implement innovation, the seasonal staff are a key element for success. In most Russian camps, staff are recruited from the same geographic region where the camp is located. In the US, the camp directors advertise for staff nationally and many utilize international staff. In the US, there is generally a shortage of male staff applicants for positions. This shortage may be in part that male staff are able to apply for a broader range of seasonal summer jobs (landscaping, construction, etc.) and camp counseling can be viewed as a more nurturing role primarily for women. In Russia, in part due to the long-standing traditions of summer camp, the staffing applicants are more gender-balanced. The role of counselor in Russia seems to be more highly valued as a work experience and staff often return for multiple summers. This value may be related to the relatively higher unemployment rate in rural areas of Russia and the likelihood that people live in the same region for their lifetime. In Russia, staff training for the summer period often runs for several weekends during March and April and provides a general level of understanding of youth development and program basics. Often this training is a collaborative of several camps to allow the camp directors to see their staff in action and also share the best knowledge from multiple places. By starting so long before camp season, the camp director can gain a better sense of the staff as a group and can make session place-ments based on more personal knowledge of the group. It also allows time for information to be absorbed, discussed and applied in multiple contexts prior to the summer season. In US camps, geography is viewed as a barrier and staff training is typically held at camp just a few days prior to the arrival of the campers for the sum-mer. Each camp trains its own staff rather than the collective initiative of the Russian camp directors. Often the US camps have very specific, detailed staff training plans with specific attention to child abuse prevention, risk management, program delivery and camp philosophy. The Russian orientation provides a more general overview with an emphasis on team-building and more detailed program plans are developed on a daily basis during the camp session. In addition to the training difference, the process of contracts for staff timeframes is different. In most US camps, a contract for the entire summer season is offered to the counselor. This allows both the camp and the staff member to plan their summer and be certain about the amount of money and experience to be gained as a result of camp. This system is good from the planning standpoint, but creates a common challenge of burn-out at approximately week seven of a tenweek contract. In Russia, staff members are often contracted for only one session of work, and then are not told whether they can stay for the next session until the day the first session ends. This uncertainty creates a sense of expectation for high-quality of work for the entire period, but also creates scheduling challenges for both the camp and the staff member. It is unclear if the sense of insecurity motivates sufficiently to make up for the push of work at the end of a session to replace and support new staff members for the next session. By having the pool of trained staff in a local area, the staff can quickly be in place. In addition, the ability to leave camp on a day off and truly go home, rest, wash clothes, etc. is an advantage to staff in the US who are often far away from home. Staff, as a whole, have a longer work day in Russia, so the true break from camp life seems to be necessary to help them recharge their energy. In addition, in the event that staff need to be fired from a position, the Russian camp di-rector is in a position to quickly find a replacement, which may or may not be the case for the US camp director. The differences within this aspect of camp management are overshadowed by the need of camp directors around the world to find and retain staff who are able to put the camper

173

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 174

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY needs above their own, and participate in the collective camp life that is vastly difference than the staff members’ normal life. Staff are asked to become part of a larger group and suppress individual lifestyle patterns to create the common camp experience. Seasonal Staff Supervision Regardless of the level of planning, it is the daily interactions between campers and staff that make or break a program. In Russian camps, each day includes a plan-ning session that allows staff to report on the lessons and experiences of the day. To an outsider, the individual reporting seems to take an inordinate amount of time, when discussions in smaller groups might produce similar results, but Russian camp directors report the need to hear the reports as a whole. This reporting is what creates and sustains the collective identity of the staff and provides the backbone for the unique identity for each session. Overall themes for sessions are created prior to camp, but the daily “coming to life” of that theme is modified based on the mood and sense of the camp as it unfolds. In many US camps, the schedule is set prior to camp with individual camper scheduling taking priority over the group schedule. There is very little free time for staff or campers in US camps, while Russian camp directors recognize the need for campers to learn how to use free time responsibly, so are not shy about putting free time into the schedule. This schedule difference creates a learning opportunity for staff and campers in Russia to communicate with each other about group desires for this time and to compromise on how to implement it on a daily basis. The discussions can be viewed as time inefficiency if one does not see the value of the collective in the learning experience. Both Russian and US staff work to create a sense of community and use a variety of program formats to accomplish this goal. A sense of camp spirit is evident in both systems. Often both systems use intra-group competition to galvanize group identity. Many US camps utilize a series of individual achievement levels within an activity to promote completion with individuals to spur individual growth and desire for improvement. The thought that personal achievement will help create a sense of self that is beneficial to society ties into the US philosophy about self-esteem as an important individual trait that can be supported and enhanced by the camp experience. In conclusion, summer youth camp can be said to be a both a product of and a reinforcer of the ideals society hopes for its citizens. As countries examine their dreams for the future and how to best equip youth to achieve those possibilities, the management of youth programs deserves careful scrutiny. This scrutiny in terms serves to show what is working to reinforce the best of the society and is an indicator of gradual shifts in culture that may need self-correction. US camps reinforce the idea that the unit of the individual is the most important even within the sociological phenomenon that is camp. Russian camps emphasize the value of the collective yet incorporate the individuals who participate. In terms of context, staff hiring and supervision, camp is a microcosm of the society with a seasonal time period that can allow for examination, change and implementation that is more difficult in traditional work settings.

174

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 175

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА

МЕЖКУЛЬТУРНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА УПРАВЛЕНИЕМ В ДЕЙСТВИИ: КОЛЛЕКТИВНАЯ И ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА Автор: Д-р. ГВИНН M. ПАУЭЛЛ – адъюнкт-профессор University of Georgia в области развлечения и отдыха, доцент Clemson University в области управления парками, развлечениями и туризмом. США, г. Клемсон. Доктор Пауэлл преподает Управление лагерями и Международное развитие молодежи на университетском уровне с 2001года и почти 10 работала специалистом в области развития молодежи в США. С 2005 года она сотрудничала с CCUSA в продвижении программы зарубежного обучения, в рамках которой студенты из США приезжают в качестве послов культуры и инструкторов по английскому языку в летние молодежные лагеря Республики Марий Эл, Россия. В этой статье сравниваются проявления коллективных и индивидуальных культурных установок в контексте существования культурных предубеждений и ограничений. Это – наблюдения Пауэлл в условиях управления сотрудниками летних молодежных лагерей в США и России. Аннотация: корни и коллективистских и индивидуалистических культур проявляют себя тонко, что видно в контексте современного управления. В этой статье применяется. Через этот объектив в статье изучается управление общим культурным феноменом: сезонное расписание для летних молодежных лагерей. И в разработке, и в реализации коллективистские и индивидуалистические идеалы проявляются в контексте сезонного кадрового обеспечения. В данной статье рассматриваются текущие ситуации управления в Соединенных Штатах Америки и России в отношении сезонного персонала, в частности, в условиях, в приеме на работу и в надзоре. Ключевые слова: управление человеческими ресурсами, кросс-культурные, летние молодежные лагеря.

175

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 176

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

ПЕТР ШТОМКА И ВИЗУАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. ПРЕДИСЛОВИЕ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА Автор: ШАРКОВ Ф.И. Читателю предлагаются материалы семинара по визуальной социологии Петра Штомпки в оригинале, в том виде, в каком они были запротоколировны лишь с небольшой корректорской правкой. Это позволит почувствовать читателям атмосферу самого семинара и устную речь классика современной социологии. Семинар по визуальной социологии, проведенный П.Штомка в Москве, базировался на его книге «Визуальная социология. Фотография как метод исследования». Петр Штомпка родился в Варшаве. Его научная деятельность неизменно связана с Ягеллонским университетом (Краков), в котором он, начиная с 1975 года, возглавляет отдел теоретической социологии. Выдающийся вклад П. Штомпки в развитие международной социологии подтверждается тем, что на XV Всемирном социологическом конгрессе в Брисбене (Австралия) в 2002 году он был избран президентом Международной социологической ассоциации. Петр Штомпка – один из крупнейших исследователей в области современной теоретической социологии. Он читал курсы лекций во многих ведущих университетах Америки и Европы: в Калифорнийском (Беркли), Гарвардском, Колумбийском, в Университете Джона Гопкинса, Мичиганском университете (Анн-Арбор). Он в разные годы работал в качестве приглашенного исследователя в научных центрах Беркли, Оксфорда, Гарварда, Вены, Берлина, наконец, в Уппсала (Швеция). Ныне П. Штомпка является членом Европейской Академии и ее Программного комитета, членом Польской Академии наук, международного Комитета по присуждению Европейской премии по социологии имени Амальфи, ряда других научных обществ и ассоциаций. В 1994 г. он был избран в состав Исполкома Международной социологической Ассоциации от Совета исследовательских комитетов этой Ассоциации. Его перу принадлежат десятки монографий и множество статей в академических изданиях). Среди них – "Структура и функция" (1974), "Социологическая дилемма" (1979), "Роберт Мертон: интеллектуальный профиль" (1986), "Переосмысление прогресса" (совместно с Джеффри Алек-сандером, 1990), "Европейская социология" (1993) и фундаментальные новаторские работы "Общество в действии" (Society in Action) и "Деятели и структуры" (Agency and Structures). Первая была опубликована в 1991 г. издательством Polity Press (Кембридж). Наиболее значимыми трудами из переведенных на русский язык являются: – Штомпка П. Формирование социологического воображения. Значение теории // Социологические исследования.  2005. № 10. С. 64–72. – Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 6–16. – Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал. 2001. № 1. – Штомпка П. Много социологий для одного мира // Социологические исследования. 1991. № 2. С. 13–23. – Штомпка П. Социология социальных изменений. / Пер. с англ.; под ред. В. А. Ядова. М.: Аспект-Пресс, 1996. 416 с. ISBN 5-7567-0053-6

176

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 177

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА – Штомпка П. Социология: анализ современного общества / Пер. с польского С. М. Червонной. – М.: Логос, 2005. – Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования. – М.: Логос, 2007. – Штомпка П. Миссия социологии в посткоммунистических обществах // Посев. – 2006. – № 6. – Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социологические исследования. – 2001. – № 2.

В широком социально-философском и культурологическом контексте П. Штомка рассматривает теоретические основания и практику использования фотографии как метода социологического исследования и средства коммуникации. С одной стороны, недостаточно разработано само понятие визуальной коммуникации. Любая коммуникация осуществляется на основе теоретических конструкций, объясняющих социальный мир и представлений о передаваемом образе, на основе которых строится взаимодействие субъектов между собой. Все вокруг, представляется человеком в образах, а это значит, что доступно визуальной фиксации. А это в свою очередь предоставляет возможность передавать и принимать информацию в виде образов и, исходя из этого, строить коммуникативные конструкции. Для осуществления социальной коммуникации совокупность зрительных образов может дать не меньше информации, чем поток слов, высказываний и суждений. В первую очередь визуальная информация позволяет познать исследуемый объект в его целостности. П.Штомпка к проблеме развития визуальной социологии на примере фотоматериалов обратился относительно недавно. Однако в качестве хобби фотографированием он занимался в течение сорока лет. И где бы он ни был за границей, он делал много фотографий, особенно фиксировал экзотические вещи и ситуации, отличающиеся от привычных представлений. Он привез много фотографий из своих научных командировок, конференций, симпозиумов и конгрессов. В частности, преподавая в Соединенных Штатах, в Австралии, и даже в экзотических местах Тасмании и Буэнос-Айреса, он собирал фотоматериалы, репрезентирующие ту или иную визуальную ситуацию. Соответственно, всегда с собой у него был фотоаппарат. Обсуждая обозначенные проблемы на семинаре, П.Штомка показывает особую роль визуальных представлений, проявлений и воображений в современном и особенно в постсовременном обществе. Освещая основные вехи развития социально ориентированной фотографии, он описывает путь, пройденный по направлению к социологической фотографии. Штомпка рассматривает общество в фотографическом объективе, включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллективность, культуру и окружающую среду общества. Он раскрывает возможности фотографии в качестве дополнения к другим социологическим методам сбора данных, анализирует фотографический образ как предмет интерпретации. Штомпка исходил из того наблюдения, что в современном обществе, особенно в период позднего модерна современного общества, появляется все больше и визуально более важных элементов в мире. Общество становится все более и более визуально насыщенным, потому и оно становится все более и более структурированным в фотоизображениях, включая рекламу в целом и, в частности – изображения на рекламных баннерах. Фотографирование становится одним из приемов метода видеонаблюдения. Фотокамера, считает Штомпка, помогает сосредоточиться на объекте и вычленить важные вещи, выбрать то, что является наиболее важным. Результаты фотонаблюдений непременно оказывают помощь социологическому обобщению материала о наблюдаемом объекте. Их можно использовать в контент-ана-

177

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 178

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY лизе. Контент-анализ, как правило, реализуется в письменных текстах, размещенных на конкретных носителях, которые содержат определенное количество фраз или понятий, которые фиксируются и используются в сравнении с аналогичными показателями. Но то же самое возможно, если взглянуть на фотографии. Конечно, в этом случае труднее найти путь к формализации. Тем не менее, Штомка считает, что это возможно. Например, можно изучить фотоматериал с точки определения, например, сколько насилия или террора показано на фотографиях в газетах в определенный период времени, и сравнить с другим отрезком времени. Другой метод, который может использовать фотографии – это социологическое интервью. Используя фотографии окружающей среды, определенных фрагментов социальной жизни, можно проводить обсуждение фотографий, пытаясь выяснить некоторые интересные детали. Используя фотографии при анализе личных документов, социолог существенно обогащает восприятие. Фотография становится очень важным документом, способствующим определению точки зрения людей, уточнения очень важных деталей исследуемого объекта. Зрительно воспринятые образы являются результатом синергетического восприятия. Зрительное восприятие – не простое отображение образа на сетчатку, а результат различных комбинаций паттернов (образцов зрительных образов). «Мозг способен реагировать на эти паттерны в соответствии с каким-то порядком. Мозг берет готовые зрительные прототипы и сравнивает с получаемыми сведениями об образе. … При таком взгляде на получение синергетического визуального образа присутствует результат «дорисовывания» образа до возможного и желаемого для восприятия состояния. Иллюзии восприятия – неоднозначные структуры, являющиеся элементами переключения между параметрами порядка» [1, 311] «Главной особенностью визуальной коммуникации является то, что она представляет собой порождение долговременных сообщений, построенных таким образом, чтобы люди могли их идентифицировать с помощью зрения. С другой стороны, визуальная коммуникация (за исключением осуществляемой с помощью письма) не имеет того же уровня кодификации, ее сообщение часто создается совместно с языковыми средствами. … Коммуникация, классифицируемая по уровню и способу осуществления вербальности в природе и обществе, прошла следующие стадии: тактильно-кинесическая у высших приматов; устно-вербальная у первобытных народов; письменно-вербальная на заре цивилизации; печатно-вербальная после изобретения книги и многоканальная, начинающаяся в настоящее время» [1; 293,310]. «Мир становится визуальным. И одновременно он высвечивается гранями виртуальности. С одной стороны, наше восприятие все больше и больше нагружается яркими зрительными образами, обрушивающимися на нас с щитов наружной рекламы, проникающими в наше сознание с помощью цифровых технологий телевидения, видео и фотографии. С другой стороны, высочайший уровень фиксации и обработки изображений не приближает нас к самой действительности. Создается особая действительность – виртуальная. … Развитие медиа, которое последовало за прогрессом в науке и технике, привело к тому, что сейчас информация является одним из самых необходимых ресурсов для человека. Это повлекло за собой пришествие и нового человека, вполне соответствующего эпохе виртуализации и информатизации. Пластичность потребителя виртуальности стала ведущей характеристикой личности – «Каждый может быть любым». И легкая доступность виртуализационных технологий делает это возможным

178

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 179

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА практически для каждого. Современный школьник старших классов на своем домашнем компьютере может самостоятельно творить реальность компьютерных игр и компьютерного графического пространства, уходить в это пространство, подключенное к Интернету, и жить в этом чисто виртуальном мире. Синдром интернет-компьютерной зависимости постепенно становится нормой в современном обществе. … Изображения, зрительные ощущения приглашают в мир виртуального, обладая при этом чертами принудительной убедительности, доходчивости и коммуникативности. Это образы рекламы, дизайн, мультимедиа, компьютерные игры, мода, архитектура, «боди-фитнес», макияж, «бодибилдинг», «фейс-контрол», фотография и видео. Их нельзя считать некоей второстепенной оболочкой виртуальной реальности. Они входят в ее структуру в качестве значимых самодостаточных компонентов и нагружаются особым» [2]. В политической коммуникации формированию визуальных образов политических лидеров уделяют чрезвычайно большое внимание. В современной предвыборной компании еще не одному политику не удалось обойти стороной такое средство визуализации образа, как фотография. Р.Барт представляет фотографию как средство, создающее личностную связь между кандидатом и избирателями: « Кандидат представляет на их суд не просто программу, он предлагает им особую телесную атмосферу, совокупность своих бытовых предпочтений, проявляющихся в чертах его лица, одежде, позе… В фотографиях выражаются не намерения кандидата, а его побуждения – все те семейные, психические, даже эротические обстоятельства, весь тот стиль жизни, продуктом и привлекательным примером которого он является» [3, 201-202]. 1. Шарков Ф.И. Визуальные коммуникации.//Коммуникология: основы теории коммуникации. М., 2013. 488 c. 2. Покровский Н.Е. Предисловие к книге П. Штомка «Визуальная социология. Фотография как метод исследования». М.: Логос, 2007. 3. Барт Р. Предвыборная фотография//Барт Р. Мифология. М., 1966. С.201-202. 4. Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования. М.: Логос, 2007.

SEMINAR IN VISUAL SOCIOLOGY Author: SZTOMPKA P. Peter Sztompka head of the department of theoretical sociology at the Jagiellonian University (Krakow), one of the leading researchers in the field of Theoretical Sociology. Krakow, Poland. Abstract: In a broad social and philosophical and cultural contexts P. Sztomka examines the theoretical basis and practice of using photography as a method of social research, and communication. On the one hand, not enough developed the concept of visual communication. All communication is based on the theoretical constructs that explain the social world and the ideas of the transmitted image, which is constructed on the basis of the interaction between the actors themselves. All around, it seems the man in the images, which means that the available visual fixation. This in turn provides an opportunity to transmit and receive information in the form of images, and, on this basis, to build communication design. For the implementation of social communication set of visual images may not give less information than the flow of words, sentences and judgments. Keywords: visuality, visual imagery, visual communication, visual sociology.

179

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 180

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY My interest in visual sociology is relatively young. I have been interested in photography as a hobby, taking photographs of all things for forty years now. And wherever I was going abroad, I was taking a lot of pictures, because usually one is visiting a foreign country looking out for some exotic things, different from your own. It is a typical situation in which one is interested to document and to record impressions and the experience is a foreign country. So, I have collected a lot of pictures from my academic trips, conferences, symposiums, and congresses. I was teaching particularly in the United States, but also in Australia and some very exotic places like Tasmania. I was teaching for a year at Hubert University in Tasmania and in Buenos-Aires, and some other places. And I always have my camera and take some shots. And then you know as the one who is coming to an advanced stage of an academic career, I decided that to join my hobby with my profession to do something, which I really enjoy (apart from teaching and researching). So I started teaching visual sociology to my polish students. This was only in photography, as I have no experience in filmmaking. So, I wouldn't enterprise to do that with my students, we have limited us only to style photography, to traditional photography. And started to discuss how photography may be have full of social understanding. The point of departure was the observation that in contemporary society, and particularly in this period of late modernity of the advanced modern society, there are more and more visually important elements in our world, in our surrounding big world. Society is more and more visible, because it is more and more structured with pictures, with all kinds of things including advertisement and billboards, and fashion and types of various instruments, and cars, and technology, all that is usually very colorful, very diverse, which catches the eye, because it is somehow presented whenever we think about modern city. If you go around, you see a lot of things, which you would never see in a village somewhere in the XIX century. So, the modern society becomes more and more visible. If it is so it means that we should devote more attention to a very simple method of sociological research, which is observation. Observation was a very important method for the early sociologists and of course social anthropologists, particularly who visited exotic societies in some far away countries, also for ethnographers who were studying communities. But later visual methods observation was replaced by mathematical formalizations and interviews. By the studies instead of pictures, that people make instead of looking that they do. For a long time, sociologists were more concentrated on what people say, than on what people really do. And what people do is visible. You can look around and see a lot. So that it was a point of departure and then we started to think about various ways in which visual material may be used. And generally there are two ways I believe and that may be something obvious to you but I am just speaking about what I studied through my own experience. One way is just to go to look at the society and to record what you see by means of photography. Photography helps because my own experience was that if I go around with a camera, I look differently then when I go without a camera. When I go with camera I am more focused and I try to find interesting things. I am on a kind of a hunting expedition. Usually, when I just go in the streets, I don't take notes, I only see the difference between seeing and looking. Seeing is just to register expressions. Looking is focused. You try to find answers to some questions, which you put. Camera helps, helps to focus, and also helps to separate important things from unimportant things, because camera always frames the past of the world you are seeing. And by this framing, it also helps you to select what is the most important sample by cutting it from the

180

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 181

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА picture so it gives some sociological help. But of course it is also useful for registering, and later comparing and it may be also useful even for finding regularities not only for recording events, but for finding regularities of social life if you compare pictures from different periods of the same or similar situations. If you compare pictures of my city from the time when I was a student and then year by year up to now, you see the process, you see the huge and extreme important process of civilization development, change of lifestyles, and something which is very easy to understand, but I think you also know what I speak about the change of color of life from grayness to more and more color. It is a metaphor, but I'm sure it also true in Moscow, it also true in every big city in the world that it changes to much more colorful life. So you could contrast this kind of process by yourself through series of photographs. So I was arranging several projects for my students. They were going out for picture taking. This year, for example, I had two films, which I gave them. And that was the basis for the exam. Instead of the exam they gave me five pictures from one film, and five pictures from another. One film is very difficult. In fact it had to do with the competition, photography competition, I learn about, which was organized by the famous photography cult person – Michel Rinon. They organized competition asking for pictures, focusing on the problem, which sounded in the following way: acting and living for the common good benefit, for the common good, for the public good. How to photograph this? You must think a lot to find the right situation. And my students have a very hard job now. They are rushing around trying to think. And some of them of course think about helping some poor people. But some others indicate to me than even normal world may be considered as contributing to the common good in some sense. So does not necessarily have to be this kind of volunteer work. But also professional could be, if it is, of course, found in the right way. We shall see what will come out. But the second film is much easier, it is very-very simple, but needs some imagination. You know Christmas is a great tradition. We are a Catholic country and that make Christmas the most important event of the family life, church. So, I asked them to give me a set of pictures which would describe Christmas, after they go home for Christmas, after they enjoy Christmas, to describe Christmas as a family event, religious event and commercial event. Three aspects of the same phenomena. Commercialization is an aspect of Christmas, which becomes the best occasion for selling things and for shopping, and for all that. But also we saw religion and family as combined in the Polish case, because 90 % of polish people declared themselves to be Catholics. So, it is very interesting how to describe this in the pictures. So that was the first part of our work. We find some topics. We tried to photograph them, then we bring pictures into class and we discuss them and debating our own pictures. And then there is the second very important thing – to use existing photographic material for interpretation. And of course, there are a lot of possibilities here, starting from commercials and all type of pictures, which are used for marketing, to interpret them. For example, to interpret them from the point of view of how they describe gender, how they describe masculine. *** How to look at the picture to draw the meaning, to interpret them? I have various directions, which I tried to describe about how interpretation may be seen. One is of course to ask about the motivations of the author, what were the photographer’s meanings, and why he took this one and not a different shot. And that is may be called collage interpretation or humanistic interpretation. But then there is very important sociological interpretation: what sort of social arrangements are represented on these pictures, what kind

181

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 182

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY of structure, what type of interactions, what sort of mutual interpersonal relations. This is a kind of structural interpretation. Then you may have also cultural interpretation: what sort of rules, tastes, and fashions are represented. There are a lot possibilities looking at all kind of pictures including of course newspapers and pictures in the newspapers, in the illustrative colorful albums, and also at exhibitions. I sent my students to a typical event – to an exhibition, and we have some great photographic exhibitions. So, I sent them to the exhibition and then they also were supposed to select one picture out of five hundred pictures. They have to select one, which they believe to convey most sociological meaning and write one page, just one page on this picture. Why they have chosen that, we read it at class. We read it in class, we discuss it, and that raised a lot of interest in my students. So, this is the second direction to use existing photographic material for sociological interpretation. When I was doing it with my students for two years, I decided it is time to write something down. So this year I published not a big book, as you can see, but still I published it in Poland, a little book on visual sociology, speaking about a photography as a research method. This book has two parts. One is about taking photography, another is about interpreting photographs. And still the point I want to stress, that in this part describing taking for photographs. And I'm not limited to observation. Observation is just one method, sociological method, for which photography may be helpful, but there are other methods. For example, the content-analysis. Content-analysis is usually realized in texts, written texts, which contain certain number of phrases, or certain number of concepts, or certain number of important ideas which are compared. But the same is possible if you look at photographs. Of course, it is more difficult to standardize the method, to find the way to formalize. But it is really possible, for example, to study the photographic material, from that perspective, for example, how much violence or terror is shown in the pictures in newspapers across some period of time, if you look years ago: year ago, five years ago and compare. Now many events of violence and terrorist acts are reorganized then presented in pictures. And when you make a kind of content-analysis, you see some tendencies, you see some even some pictured formula, for example. Another method that photography may be very useful for is just a classical sociological interview. It may be very helpful when you take the pictures of some environment, where people are leaving, and you show them the pictures, and discuss the pictures with them, trying to find out some interesting things about the community, the relationships, who are the leaders, who are the marginal people, who are the rich, who are the poor. This is very easy, to draw information from the respondents if you have photographic material, it is much easier then when you simply ask questions. So that is another method, where it may be very useful. Another method is of course something which Znaneski called the method of personal documents. The method of personal documents is to look at original documents, written by the people, like letters, or memoirs, or some spontaneous expressions of the people. Znanezki was studying a special thing, the letters of the emigrants to the USA, who were writing home, and who were themselves in another situation, in America, which was something very exotic. So you may use the same method with photography, looking at the private collections of photographs, which people collect. Usually people have such collections and they reach back to the nineteen century, sometimes to a very old time. You may find at home a collection of portraits, or pictures describing family events, other things. And to get to such collections may be very helpful too for understanding a real life, what was important, how their environment looked like, their main jobs, main ways of people’s work etc.

182

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 183

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА So there are many possibilities of using photography in these creative ways. Of course, this is something, which is not my invention, I ‘d written about it in my book. Now there is a quite strong tendency in sociology abroad and in many countries to turn to photography, to pictures and interpretation, as very important for sociological usage. There are journals debating photography, there is a return to that. If you go to a library and find all the American journals from the beginning of the XX century, you will find that previously the photographs illustrated a number of articles. It is particularly truth of the Chicago school. The sociologists who studied urban complexes were using photography very widely, for example, R. Park and others, who were making very famous school of empirical research. And they illustrated their articles in journals with pictures. Then, of course, there was a time when written records, and interviews, and service became so dominated that nobody cared anymore about photography and it disappeared. It returned back in the eighties more or less. And now for the last twenty or thirty years we observe the main important developments in this field. So, my small book is illustrated with my own pictures. I also brought with me just for own interest some of my pictures with which I illustrated my sociological text. They may be not good enough for the experts in photography, but I would like to show them in order to tell you what I find there, in those pictures. The elementary thing for sociological understanding is interaction. And interaction could be the first resource for understanding, and if you look at pictures. Two young people by the fountain. Here is a very nice interaction between two young people in New-York city, just sitting by the fountain, and a kind of typical interaction. A black man is polishing shoes of a well-off white man. And that is completely different type of interaction. It is an interaction between a rich man and another who is cleaning his shoes. And you even see a racial difference very clearly here on this picture. You may draw many interesting observations from a picture like that. Children quarrelling about a bike. This is the beginning of human interaction when even the children are involved in quite a serious debate around a bicycle here, and this is another type of early socialization and interaction in the early period of your life. A young couple is a walking along the street, their hands around each other. This is of course understandable, this type of interactions. This kind of situation can be observed in Buenos-Aires in Argentina, at the main square, those romantically involved people. There are also related to that kind of contacts to romantic intimate close interactions that are some very special type of scene in Goffman. Irwing Goffman called it type tie-scene, that you are friends with somebody. When I met Nikita Pokrovsky, we embraced, we embraced to show to other people, to express our friendship, that we have been friends for a long time, and that we feel like that. You have also other type of tie-scene. Scene of cong, if you go with your girlfriend, you usually make some just shell to show your position, that you are her enchant. For example, here it is in Yugoslavia in the street one of the resorts there. And you can see a tie-scene a very typical between man and woman, who want to show that they are together. They are not just walking next by each other, but this is togetherness which is kind of protective like a shell against a possible interference, for somebody who makes a couple. And that it scene of it which you can easy observed. In various cultures it will look differently of course. This is typical for Mediterranean culture probably.

183

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 184

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY A group of young people preparing an amateur performance. Now, people make up groups. And groups of course are quite different, and they have various meanings. Here you have some spontaneous groups in Boston, which is rehearsing for a spontaneous theatre place on some of this square the little group of friends who are just reseating Shakespeare in fact they trying to stage some little performance. Very characteristic type of a group because it has a leader, it has somebody on whom the attention is focused, it has many interesting sociological things, I could speak about it for much long about. You see that I mean that from a picture you can draw a lot of interesting observations about a type of groups. Completely different groups of course, is a group of a children. Little children who of course behave differently, but this type of little groups, spontaneous groups of kids are also something which is very importing socialization experience. These Italian ladies and Italian gentlemen, at one of the square in Rome have completely different reasons for sitting together, not for a performance, but just for feeling of togetherness. Some groups are very much organized. They have structure, look at this (picture 7) and this is from Korea and this is a group of young kids who are dressed in the some way, who are very much trained it is North Korea, I believe it is in North Korea. It may be even more. But the culture is of a type of organization, uniformization of training etc. There are of course groups which are only a group, if you look at it. Which is not really a group. You have those people fishing on a rock in Portugal. There is three or four of them, it looks like a group, but it is not a group, because each other of them is doing an individual thing, so that is a different story then is a group of people who are next to each other, but who are together. Then it is a very interesting phenomenon. Those people are also next to each other, they are not together. It is in the United States again in one square in Bronx. A crowd of people observing something. This is at the tennis track. Another type of crowd people setting next to each other, but not really interacting they just look at the ball, and if you look at film you will see now, they even more the head. Another type of human group. This is in the famous Rome Roman Spanish Steps in Rome there people sit just for leisure. There is no performance, there is no tennis play, there is no theatre, but they are just sitting down an enjoying the sunshine. And again they make little group talking, and group of friends, but the home thing is individualized. It is not really a community, it is only superficially a community. Well of course everybody is acquainted with billboards of all sorts and here are some billboards in some different countries: this is in Argentina, this is in Australia, in Saltsburg, and they look quite similar: it is commercialization of life. There are all types of advertisement, color of the streets, they may look probably similar in Saint-Petersburg and in any other city there you have old architecture, mixed with modern commercial elements. Religion is very important part of the world for many people. And religion has one very interesting trait – it is very visible, it is saturated with external symbolic, meaning. Field, which is filled with pictures, with symbols, with ornamentations, with dresses, and all other elements. So in various cultures you may see interesting phenomena in the field of religion. Here you have people in Mexico city at the famous Cathedral, Cathedral in Mexico city. Peasants coming to the church with a kind of pilgrimage. And that is characteristic flags, ornaments, very typical picture in the traditional religious country. Here you have a very similar thing but even more interesting: Fatima in Portugal. People going to the Church in Fatima, they walk on the nears. Which is one of the interesting customs. They walk on the nears to the all tower, because they believe that a tour is healing.

184

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 185

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА So this is in my city of Krakow. There are young people started on the pilgrimage to the Virgin Marries Church in the Church hour 120 km. of walk of head of them. Students and young people once a year organize this kind of a common event. They go for three days or four days, they have everything organized on the way they slept. Virgin Marries of Chansthola is the site of Polish church and the most important traditional place. So religion has those important and interesting visual elements which you may easily see. The same procession in Greece on the island. Of course orthodoxy has different ornamentation, but still very similar meaning of that is going now. Another then from Krakow. The main square in my city during this starting of procession of students and young people to Chunsthola. *** It is not necessary to photograph people to do sociological photography. Sometimes the objects themselves may become full of meaning, of sociological meaning. Particularly they become symbolic in our modern society. Perhaps the motor-bicycle belongs to these guys in the United States in Boston. And they are very proud of the bicycle. It is of course Harley-Davidson, I think? And they have discussed with me before taking these pictures. How proud they are, as a status symbol, it is something, which give them the feeling of superiority. But it may be symbol of something else. It may be symbol of liberation and here you have to Canadian girls in Montreal, who ride Harley-Davidson and look in this way for different reason. There is a different meaning to that, they want to look liberated, that they are like men. A similar situation but with completed different meaning. Another object, which may take very strange and different meanings, is the horse-driving carriage. Horse-driving carriage has become in some European cities and also American cities a very important tourists attraction. Before it was means of communication, now it is a tourist attraction. It change its meaning and anthropology have been studying this phenomenon long ago, that objects in culture time may completely change there use and meaning in the course of history. So, now horse carriages are used for tourists here in Rome, in the street of Rome, here in some Italian city. And here in New-York. In New-York City with some characteristic driver who happens to be black because it is a simple job, which wouldn't probably be taken by a white man. And this in front of a huge hotel in Hotel Plaza. Tourists enjoy riding horses among cars. *** The biggest shock of my American friends, D. Alexander when came to visit me in Poland, the biggest shock came then we were driving to Krakow, and he saw horses and caws in the fields, just in the fields. And he was really surprised because has never seen it in the field before. And this is just a funny picture with which I illustrated the very strips of professional roles which people may have. Some roles are very competing, you know to become manager it is very competing. But there are also simple jobs, which may look also very interesting. This is a guy who from Argentina, there is a role that your walk people’s dogs, because they don't have time. So you go from apartment to apartment, collect the dogs and that's a way you earn your living. As a dog-walker. That is very special type of work. *** There are two problems. One is of course that you emphasize selection. That of course photography is selective, but also looking is selective. You look at something, and you see

185

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 186

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY different the your friend the same situation. You have subjective selective, that is an abuse and you cannot avoid it. It will never become objective documentation, photography is always a kind of subjective representation rather documentation. But when you interpret, you may of course also get to understanding this subjectivity of somebody who took the picture. Why this is not the other thing? Why this kind of situation there are not another kind of situation? Why I am taking the pictures of the horse, rather then car, which is next to that on the same street? So that opens the possibilities of such interpretation, and of course you cannot avoids objectively. You look for documentation to some preconceived concepts, ideas, when we come to photography with our sociological imagination we look differently then people who comes from other fields, because we have concepts. For example, we look for socialization, we look for conflict, we look for something else. So we all ready come with some type of meaning. The more dangerous thing is the manipulation with photography, which becomes more and more possible, with digital technologies, and digital cameras. And that is a problem, I think because at least in spite of subjective factor, in the traditional photography you were shore that something was in front of your camera, something like that. Now you may use Photoshop, or other technologies to produce this thing to combine, to join together some things, which have never been there. That opens a lot possibilities for manipulation, and for it's no longer kind of evidence it becomes much more of creative. And that it is up to the moral qualities of the person who produced this picture, who represent something. There is a long debate, for example, about some very famous pictures, very famous reporters, the special reporters. Debate whether they are really taking this shots or they are staging them. It doesn't differ if you translate it of course, in to text, then it doesn't differ. If you look at the text you suddenly would have to device different type of categories, I think, different type of categories then when you discuss the text. And then of course conce you do, you CodeView your picture, in the proper way then containg all kind of other manipulation of mathematical sort are possible . But the most difficult thing, there, I think, more difficult indicate then of texts. Is to codified the picture. When I was writing this little book, I asked one of the professor, who was an expert in modern computer information science, a mathematics and other things. So think now this analysis could be aplat to photograph. For example, troth for computer technology could you standardized it, could you find some common fifield. He was supposed to contribute a chapter, but he didn't. He was not able. No way yet, to do it. It's to the text, it seems with a written. Content in the analysis of the text is a valuable now. But content-analysis of the photography is suddenly not yet a valuable. That's the difference, but the future may be very similar, because it is very similar idea to look at the main component (50.43)of meaning in those cases the main component of meaning of the texts and the main component of meaning of the picture. And once you discover the there is main component you may contifait them, you may cant, you may find some tendencies. *** There is various ways. One way contains, you just go in the context with which you are interested. One is interested in the street life, another person is been interested in the life of the University, another may be interested in the life of the family, another in the life of the hospital.

186

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 187

НА ЯЗЫКЕ ОРИГИНАЛА Depending on the your conser you imaricial yourself in this context, in this arena, of life. That is contains, and you just try to look observe and then to record that you find crousial. Interesting or important for this arena. You think about commercialization you would go to the supermarket and see how people be have there, and that they ere doing, and then try to make photography that is contains. Of course, much more structure approach is when you have already some hypothesis, then you have some questions on your mind/ And then you look for the proper context, you look for the proper evidence you think there this is you should shore could be best observe. For example, you have a hypothesis that in the big city of today there is difference in vales between rich people and poor people. And that in the every big city you have this kind of reminder (remainder) poor of human condition. From very rich to very poor. And now, how document it you think where go to see how poor people live, you would not go to the center of the city, you would go to some outsquerce, to some poor buildings, to the places of this sorts. And on the other hand you want to document how the rich people live, when you go to the most expensive diskotex, clubs, another places, if you would to take pictures there, because they make kit you out of course. But as an example that are you doing when you have hypothesis. Very typical strategy for photography is to look for contrasts. Contrasts themselves are always exective, like exotic things, if you see. The of different things, if you see poor people in the Gucci butik, that is a contrast/ And then you feel something is inconcurate and that is shocking. So you look for these kind of contrasting situations. The most structured in this situation if you have clear scenario. Then you have such expesitive hypothesis, and the question on your mind that had of taking pictures. You write something like a script, you write something like move maker bas, before he goes to tales shots. And the you tried to find the right people, the right places, to feel this script, and that producers will be shore sociology product, the work in visual sociology. There are many situations from the completes contain to more structured research. Photography may be treat it is a part of resource of our own activity and that represent equality, and it is rudimental of the problems subjectivity, it represents equally the object photograph as the perspective of the photographer. So how in this situation it becomes a very important document to understand the perspective of the people who take photographs.

187

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 188

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

188

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 189

НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

189

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 190

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

190

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 191

НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

191

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 192

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

192

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 193

НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

193

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:42 Страница 194

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

194

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 195

НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

195

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 196

КОММУНИКОЛОГИЯ – COMMUNICOLOGY

196

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 197

НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ

197

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 198

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 199

Международная академия коммуникологии

КОММУНИКОЛОГИЯ Международный научный журнал Том 1. №1’ 2013

Ответственный за выпуск – Людмила Василенко Выпускающий редактор – Лилия Левкина Технический редактор – Александр Асманов

Ссылку на журнал оформлять следующим образом: а) на русском языке, например: Шарков Ф.И., Юдина Е.Н. Регулирование отношений в современном медиапространстве. // Коммуникология. Том 1. №1. 2013. С. 36-44. в) References in English (example): – If one author: Stompka, P. ( 2013) ‘Seminar on Visual Sociology’, Communicology, vol. 1, no. 1. pp. 179-187. – If two authors: Sharkov, F.I. and Yudina, E.N. (2013) ‘Regulation of Relations in the Modern Media Space’, Communicology, vol. 1, no. 1, pp. 36-44. – If three or more authors: Sharkov, F.I., Vasilenko, L.A. and Nazarova, E.A. (2014) ‘Communicology is the Science of Human Communication’, Communicology, vol. 5, no. 2, pp. 31-54.

Издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Свидетельство о регистрации ПИ №ФС 77-54393 от 10 июня 2013 года

Адрес редакции: 119606 Москва, Москва, просп. Вернадского, 84 Телефоны: 8 (499) 956-05-01, 8 (499) 956-07-01 www.communicology.us, www.sharkov-felix.ru E-mail: sharkov_felix@mail.ru Тираж 3000 экз. Цена свободная Подписано в печать 09.09.2013 г. Формат 70х100/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 12,5

mag-comm01-2013_Макет 1 08.11.2013 14:43 Страница 200