Ж И В Л Ю Б У М Е Ч И Т А Г У Л Я С М О Т Р Л Е Ч Т О С К У У М И Р А
И И Й Й Й И И Й Й
#
4
РОССИЯ БЕЗ НАС
ВСТВУЙТЕ! ЗДРАВСТВУЙТЕ
Е! ЗДРАВСТВУЙТЕ! ЗДРАВС
хлам
КАК
КВИНТЭССЕНЦИЯ
,
, РУССКОЙ ДУШИ
Я никогда в сознательном возрасте не видел своего прадеда по материнской линии, хотя часто натыкался на фотографии, где он, широко улыбаясь, держит меня совсем еще маленького на своих руках. Снимки датируются 95 или 96 годом – тогда или же чуть позже его и не стало. В наследстве от него из самых значительных для меня вещей остался помпезно расписной огородный
домик и огромный запас книг из библиотеки, который перекочевал к нам домой.
Книг было
огромное количество, все проштампованные
«Библиотека Сергеева С.А», далее шёл порядковый номер книги. В детстве я искренне верил, что у прадеда действительно была библиотека, а моё воображение рисовало картины, как к нему приходят друзья, он берёт их читательские билеты, делает там необходимые отметки и отдаёт какой-нибудь томик. Однако нет, на корке печатью с надписью
книги он собирал исключительно для себя и семьи.
Так как с хорошими томами всегда был дефицит, то прадед успешно подружился с работниками местного книжного магазина
«Эрудит», единственного в районе. Часто он, по их заказам, резал что-нибудь по дереву, на это прадед был большим мастером, за что ему всегда оставляли самые новые книжные поступления.
В детстве я любил рассматривать дома книги, и как-то моему взгляду попался «Карманный справочник туриста » – маленькая книжка в темно-зеленой обложке с весело шагающим мужичком с большим походным мешком за спиной в нижнем правом углу книги, датированной от
1970 года. Внутри были
желтые страницы, от которых пахло, как и от любой книги советской эпохи.
Тогда мне
было лет, наверное, десять и я жадно начал
рассматривать страницы. В книге было написано про всё: как добыть огон ь, чем можно питаться в лесу, как быстро оказать первую помощь. Или же было написа но о том, сколько на костре в котелке варить крупы, картошку и прочие вещи. Каждая
Я никогда не предпринимал попыток
полностью прочитать справочник . Для своего возраста я прочитал не самое мале нькое количество книг, даже иногда заставлял
страница была для меня интересна , её я мог прочитывать по нескольку раз. П усть то были описания веревочных узлов или полевое предсказание погоды. Затем в нашей квартире начался ремонт. Книги из библиотеки были расфасованы по коробкам, которые сейчас пылятся в коридоре. Справочник я всегда боялся потерять, из-за чего постоянно, с периодичностью раз в полгода
,
спрашивал у мамы, где он находится . Мама же тоже заприметила эту книгу и всегда с интересом читала её перед сном . Так «Библия туриста», как я про себя её называл, перекочевала в личное распоряже ние матери. Огромное количество старых книг мы перенесли в гараж или раздали родственникам . О том, чтобы кому-то отдать справочник не было и речи. Поочерёдно то я листал его у себя в комнате, то мама просматривала перед сном .
читать себя через силу, когда мне было это необходимо. Но прочитать «Карма нный справочник туриста» – об этом я никогда не
задумывался.
Просмотр страниц для меня было чем-то вроде развлечения, в котором я отыскивал неведомое удовольствие
. Наверное, обычному человеку рассматривать
на пожелтевших страницах рисунок полевой коптильни будет скучно, для меня же это что-то сакральное. В десять лет мне казалось, что если прочитать эту книгу полн остью, то можно научиться жить. Книгу я так и не прочитал, хотя у меня ещё всё впере ди.
– Евгеньев
Самая странная вещь, которую я непонятно – это гильзы. Я совсем не разбираюсь в оружии, поэтому вряд ли смогу сказать, от чего они, а тем более вспомнить. Появились эти гильзы у меня лет в десять, может, еще раньше. В таком возрасте я в первый раз поехала в детский лагерь. Скорее всего, это место не отличается от себе подобных: разнообразные скучные кружки, медляки под «Батарейку», добавление соли в чай «вражескому» отряду, дети работников лагеря, просто «свои дети», которые ездят туда каждую смену, курилка в туалете, ну, и все. Из значимых дней в этом лагере был «День Нептуна», который устраивается абсолютно везде, и «Зарница». Тогда я мало понимала, чем мы именно будем заниматься в «Зарницу», но все были в абсолютном восторге. Нас разбудили рано утром, после завтрака отправили на линейку. Одетый в камуфляж старший вожатый со сцены объявил, что наша задача заключается в том, чтобы разгадать загадку. В принципе, правила квеста мало отличались от той «Зарницы», в которую играли в пионерских лагерях СССР. Нам также раздали маршрутные листы, в которых были описаны этапы, через которые мы должны были пройти. По всей территории лагеря были спрятаны подсказки и вожатые «в образе», которых мы должны были брать в плен, «пытать» и узнавать о следующих ходах. Все начали проходить квест под веселую музыку, раздающиеся вдалеке выстрелы. Детям, которые ездили в этот лагерь каждую смену, то есть почти всем, было легче всего: они прекрасно зачем сохранила
знали возможные тайники, которых, кстати,
было не так много.
Конечно, когда наши
«враги» понимали, что уже давно ничего не происходило, они выпрыгивали на нас и сдавались в плен. «Плен», кстати, располагался на сцене. Именно туда дети приводили пойманных вожатых и пытались узнать подсказку. Порой молодых девушек и ребят было жалко, потому
что на них наваливались по десять мальчишек и не выпускали, пока те не ответят на вопросы. Наконец-то квест был завершен, но кто
выиграл можно было сказать с трудом. Следующим этапом праздника стала
поездка на БТР, о которой мне так много рассказывали ребята, не первый раз приезжавшие в лагерь. Все отряды столпились
вдоль забора и ждали своей очереди. Всё это занимало очень много времени, так
как огромная машина по десять минут разворачивалась после каждого заезда. Я же в этот момент пыталась подсчитать опасные повороты нашего маршрута и рассматривала
БТР на предмет выступов, за которые можно было держаться во время поездки. Сам вид БТР-а не очень-то внушал доверие, не говоря уже о каком-либо детском счастье. В общем,
пока я пыталась скрыть страх перед железны м монстром , все уже заняли места и мне
пришлось сесть сбоку. К сожалению, никто не предупредил, что во время поездки нас будут фотографировать (может, тогда я бы не сидела
с таким испуганным лицом, вцепившись в поручень). Поездка оказалась не такой
уж страшной, даже веселой, но «война» не собиралась заканчиваться. Оказывается, для
детей приготовили сюрприз. Нам разрешили пострелять из автоматов, звуки очередей которых сопровождали нас весь квест. Из
толпы на БТРе все дети перебежали в толпу к автоматам (их было всего три). Кто-то радостно стрелял, а кто-то на корточках собирал гильзы,
у кого больше.
Позже оказалось, что у многих по двадцат ь гильз с каждой смены . М ама в детстве всегда ругала меня за то, что я собираю
все на свете, но это же не просто что-то там, а настоящие гильзы от настоящего оружия, да
ещё и какая память!
В общем, я набрала штук пять, что казалось несчаст ным количеством по сравнен ию с полными карманами моих На этом праздник закончился, стороны
друзей.
заключили мир и отправились в столовую.
Воспоминания о «Зарнице» сейчас доставляют странные эмоции. Игра в войну казалась весёлой штукой, потому что это было что-то далёкое и неизвестное. Да и БТР на
самом деле приятней воспринимать в качестве транспорта для веселой поездки. Скорее всего, с расформированием лагеря эта традиция тоже
сошла на нет.
Мне очень сложно сравнивать лагеря, так как я была всего лишь в одном, хотя, судя по рассказам моих друзей, все они и вправду похожи. Ты постоянно скучаешь по родителям, доказываешь, что не хуже других и можешь за себя постоять, находишь друзей и первую любовь, а через год едва ли вспоминаешь их имена. – М.Б
Мама будила меня очень рано, одевала и звала завтракать. Я, сонный и ленивый, покорно слушался ее и молча шел на запах манной каши с комочками.
После утренней суматохи
мы быстро выходили из дома, садились в автобус и ехали на рынок.
Было так рано, что мне
казалось, будто продавщицы живут в палатках с товаром.
Ну а что? Поспал на огурцах, поел огурцов – круто! Причем у всех был подобный бзик, что на рынок нужно бежать ни свет ни заря, а то все сливки снимут до нас. В раскаленных докрасна автобусах я уставал от нашего небольшого путешествия уже на пути к нему.
Но мама упорно бежала, крепко Мы приходили на рынок,
держа меня за руку.
где было огромное множество толстых бабулек с морщинистыми губами, армяне с арбузами и залежалыми помидорами.
Среди ужасно
суетящейся толпы я замечал таких же малышей, повисших на руках, и когда мы проходили
мимо друг друга, то в наших глазах отражалось огромнейшее взаимопонимание.
Постоянный
шум и суматоха изнуряла донельзя, а сама атмосфера рынка не сотрется из моей памяти никогда.
Еще я никогда не забуду тошнотворный запах рыбы, который чувствовал каждый, заходя в эту печку рыночных отношений, будь ты в отделе женского нижнего белья или продажи дисков с нелегальными базами данных
ужасный запах.
– все равно будешь ощущать
нным: мама Этот поход на рынок был особе м образом выбирала каждый год случайны когда мы пойдем за определенный день, ностями и формой. школьными принадлеж не доставляли Школьные принадлежности просто подходил к первому особых неудобств: я цу, диктовал ему список попавшемуся продав ами сама разбиралась с цен учебников, а мама уже ые ми терками, в котор и прочими рыночны за этого мы дружно шли я не вникал. После остюм мама выбирала новым костюмом. К , ведь тался даже перечить сама, ибо я ей не пы ь, она все равно что бы мне ни понравилос ько вкусу. Я был настол покупала по своему трусы был купить розовые утомлен, что готов йти ни х в школу , вы в горошек, пойти в . теорему по геометрии к доске и ответит ь тысячи Мы проходили, наверное, мимо , у которых висели толстомордых теток ые костюмы, но мама абсолютно одинаков ь ательно приглядывалас изучала каждый, тщ итоге мы покупали и приценивалась. В одним из первых, костюм, который мерили часа два мы следовательно, ми нимум
тратили вп устую . зу же По возвращении домой я сра ь головой шис н , утк нув сваливался на дива щий день мама кричала в подушку. На следую «Вадь, надень новые из другой комнаты: дила о надевал, она подхо брючки!» Я послушн , брюки но смотрела на ко мне, долго и упор , а потом просила отмеряла что-то мелком а уходила, забрав брюки снять. После чего он звук, из другой комнаты с собой, а я слышал щегося поезда. схожий со звуком приближаю нату и видел, Я заглядывал в соседнюю ком
ными руками бережно как мама своими неж х швейной ма ши нкой делает шов на брюка ции . В этой машинке необ ычай ной ко нструк она полностью мне нравилось то, что , нственная электроника механическая, а еди кая нь ьзовалась – это мале которая в ней испол . Чтобы что-нибудь встроенная лампочка , маме приходилось прошить на машинке специальную подставку ногами нажимать на и помогать рукой. ять подходила Мама подшивала брюки, оп . деть их, а потом снять ко мне и просила на , и весь вечер Так продолжалось весь вечер ьно она прошивает я наблюдал, как старател
каждый сантиметр. бы ло всег да , Э то оче нь сме шн о , но так классе пере д даже в од ин на дц атом нн ое , чем отличался вы пуск ны м . Е ди нстве ый класс – я больше не перв ый и одиннадцат держал ее за руку.
– Скворцов
зом
Мне никогда не удавалось завладеть обра Геры. Наверное, он должен был что-то ать себя со мной, подарить, чтобы как-то связ . Поэтому но он ничего такого не хотел получала, каждая вещь, которую я от него . Однажды превращалась в артефакт памяти , где он, лёжа он подарил фотографию в сепии в небо. х кленовых листьях, смотрит на сухи
ми
Сдержанный, сосредоточенный и с длинны
ож на индейца. чёрными волосами он был пох нная От этого снимка исходит уверенность и стра нем внеш во сила. Фотография всегда лежала . кармане постоянной сумки Один раз за мной увязался вор. Затылком в таком же я чувствовала, что он идёт почти стал сокращать темпе по моим следам. Он к карману с фото, дистанцию и прикоснулся ью: «Отстань! я крикнула с неожиданной ярост ередо У меня кроме этого больше ничего нет!» П тринадцати. мной стоял парень-цыган лет
. Его взгляд был злой и сопротивляющийся постоял н Я резко повернулась и побежала. О . Но постепенно и снова последовал за мной
ько кварталов сбавил скорость и через нескол потерялся из вида. Гера любил переходить дорогу на красный навливались, свет. И машины всегда оста смотреть по когда он шёл. Он старался не границу. Это сторонам и сразу пересекал . Он любил носить хорошо отражало его натуру которую купил агрессивно красную куртку, нравилось в магазине спецодежды. Ему ь их в своём находить странные вещи, держат рюкзаке, а потом бездонном чёрном походном , которые доставать и придумывать истории
. могли быть с ними связаны Момент нашего знакомства казался прислал стихов большим преодолением. Он его на и пропал. А я упрямо подбивала
Гера сказал, что ему нравится моя по торговому настойчивость. Мы ходили
встречу.
за стеклом. центру и рассматривали кроссовки Он вспоминал, как однажды засунул себе , а потом их несло, джанк в нос вместе с другом ны и мерцания как в потоке света, сквозь витри ли поэт, то ли голов. Он сказал, что он то ясняло, почему художник. Это немного объ у него был на фотографии профиля на сайте . д жуткий пронзительный взгля сад смотреть нический Мы поехали в бота но. Мы нашли на птиц. Было довольно снеж вместе с горки, брошенные санки – съезжали али со склона, вылетали из санок и долго пад на крик иволги. Он вращаясь. Смех Геры похож ки и пошёл вперёд в очередной раз толкнул сан довала за ним. по тропе, не оглядываясь. Я после На одной из полян он достал из рюкзака пейзажей и воткнул несколько грубо написанных рассматривали их в сугроб. Мы возились и Внезапно мы . снега е картины леса на фон навзничь. сцепились в клубок и упали , Мимо чёрной точкой пронёсся лыжник ым ло топлён мы замерли. От кожи Геры пах беззащитным. молоком, отчего он казался мы Сверху прокричала ворона. Он сказал, что ила, омн всп .Я похожи на сросшиеся корни дерева -друг по дороге как в детстве у меня было дерево зать на самый в старую школу, я любила зале зывать. Оно было верх и что-нибудь ему расска щником и скрывало молчаливым и надёжным сооб
. меня ото всех в своей кроне – И где оно сейчас?
– Где-то очень далеко. Он поцеловал меня мягко и протяжно. И всё размазалось скачущими картинками калейдоскопа. ь Однажды его друзья пригласили послушат , метро ь на станции свой концерт. Мы собралис друзей. Они со мной была пара хороших художников, немного офигевали от тусовки иначе, выглядели странно и вели себя которые
была своя в то же время в их поведении усталость. повседневность, привычка и
Пока мы шли к месту Х, Гера выделил в своей тусовке Пасюка и Сердюка, он говорил, это последние импрессионисты Украины. Пасюк был малахольным, тихим и скрытным, рисовал бесконечные болезненные утренние пейзажи.
Сердюк был похож на состарившегося подростка. А так у него был ребёнок, и его бросила жена. Но Сердюку больше нравились мальчики, особенно рисовать их, поэтому он заморозился во времени и всё ещё где-то учился, – так сказал Гера. На платформе Сердюк подошёл к моему другу и всучил ему маленькую гориллу, которую он нашёл на помойке и отмыл, а мне дал кассету. На её обложке неуверенным почерком красной ручкой были выведены стихи: Я – дерево, коснись моей коры Всё надо мной такое голубое А эти ветви все мои дары С такою беззащитною листвою Я – дерево но где мои плоды С такою откровенною весною Живи люби А в августе любви Рви будто хлеб Все новое живое Мы долго блуждали, пока Гриша, который Геру, не
был как две капли воды похож на
выделил жестом осунувшееся заброшенное здание.
Там и должен был проходить концерт. В темноте, осторожно держась за стены, мы
спускались по крошащейся лестнице без перил.
До этого Гриша раздал нам слабомощные фонарики на голову, так что мы были как светлячки-декаденты, идущие ко дну. В шахте лестницы остановились. Если поднять голову, было видно расцарапанное небо. Музыканты достали инструменты: дудку, Сердюк сыпал стихами, хрипел и пел что-то пронзительное. Это походило на оккультный ритуал в склепе, подобие клавиш и гитару.
который в любой момент мог рухнуть и погрести
всех под собой.
Звук был глухой. Гриша начал жаловаться и пререкаться – он выхватил лучом света фигуру отца возле стены, тот пытался шёпотом дать советы, как играть. Это был сутулый старик с бородой. Он постоянно за что-то неловко извинялся, бормотал. Гриша взвизгнул и приказал отцу заткнуться. Он сказал, что дальше не будет ничего играть. В один из вечеров Гера пришёл ко мне домой. Я достала кассету Сердюка, а Гера врубил её на полную громкость – квартира поплыла в шуме. Плёнка истерила шумами и щелчками, а затем обрела плотный фоновый гул. Голос Сердюка полетел под потолок. Запертые в шуме, мы с Герой залезли на спинку дивана, прислонились спиной к стене и ловили удары вибраций телами. Мы надолго замерли, как нужно было для того, чтобы сделать фотоснимок в старом ателье. Молчание связывало и разделяло. Я взяла камеру и решила сделать фотосессию с Герой. Я накрасила его помадой, одела в розовый халат. Попыталась сделать всё максимально странно. Только образ у Геры вышел ломаный. На фотографиях была нарушена геометрия, а разнородность цветовых пятен вызывала отторжение. У меня тряслись руки. В тишине и гуле голоса Сердюка с кассеты было больше, чем в снимках. Мы сидели на кухне, и я долго молча обнимала Геру за плечи, осторожно ощупывая кости лопаток. Он казался одетым в панцирь. Когда я окончательно решила, что нам на д о порват ь , я з ачем - то позвала д ву х подруг в кафе , куда он должен был прийти. Возле меня лежала стопка его книг и кассеты со стихами Сердюка. Подруги развлекались, болтали и пили кофе. Когда он зашёл, на его лице первый раз появилось выражение удивления, боли и растерянности.
До этого
он старался провоцировать всех, опережая ситуацию, и, как птица, парил надо всем.
Мы,
не говоря ни слова, начали перекладывать книги: я отдавала его, он мне
– мои. С каждым
бумажным кирпичом становилось тяжелее отдавать следующий.
Подруги проронили
только:
«Какой-то у вас странный культурный обмен». Глазами он что-то спрашивал у меня, но мне нечего было ответить. Я протянула кассеты и сказала, что это всё. – Ну, тогда я пошёл. Он взвалил на себя горбом чёрный рюкзак и медленно побрёл по улице. Через год он написал СМС: «Как твои дела?». И вторую: «Что ты собираешься делать?». Но я не ответила. Когда я разбирала вещи, то нашла его кассету. Она завалилась за диван и искупалась в пыли. Индейскую фотографию Геры я выкинула. Но кассету решила оставить. Сквозь призрачный и надорванный голос Сердюка перед глазами проступают размытые на
ветровом стекле воспоминания : так иногда я пробираюсь к себе.
– Ира Товамура
Я ненавижу порядок за то, что он существует При виде чистой, геометрично-убранной квартиры, меня охватывает ярость. Как эти люди могут каждый день аккуратно вешать одежду в шкаф? Как они одинаково заправляют постель с утра на протяжении 20 лет? Почему из их шкафов и за то, что он не может быть со мной.
тебе на голову не валятся виниловые пластинки вперемешку с резиновыми сапогами и детскими игрушками?
И где вообще они хранят старые вещи? В общем, думается мне, что они очень, очень странные. В моей комнате царит хаос, небрежно покрывая горизонтальные поверхности всем, что не влезает в ящики. Я слишком люблю старые вещи, чтобы выбрасывать их, только чтобы положить новые. Снова дома, в своей детской комнате , с неудовольствием замечаю, что запасы моих сокровищниц под кроватями и столами значительно обеднели.
Пока меня не бывает, здесь играет другая девочка, которую, это даже обидно, тоже зовут Соня. Пожалуй, со
стороны мамы было весьма разумно выбросить набор дедушкиных лезвий и мой стеклянный нож.
Хотя я много лет буду помнить об этом куске пивной бутылки, просто потому, что хранила его в тумбочке с 6 класса. Здесь есть коллекция вещей с жирафами, мебель и одежда для кукол, которых уже много лет как нет и гербарий из начальной школы. Казалось бы, зачем. А еще книги про динозавров и динозавры, несколько килограммов игрушек из киндерсюрпризов, бархатная мантия фокусника, сшитая бабушкой, и пластмассовые короны.
Маски из папье-маше и не только,
старые тетради по биологии – почему -то свой любимый предмет я бросила ради крайне неочевидного факультета журналистики, коробка с валентинками за все школьные годы – почти все от девочек, конечно же , прекрасная модель Феррари и плюшев ый Гарри Поттер. Я храню любовные записки, которые писал мальчик из параллели моей старшей сестре, потому что не уверена, что через десять лет кто-то будет подбрасыват ь письма в сумки понравившимся девочкам . Сохранилось письмо человека, которому я по-настоящему признавалась в любви в 7 лет, мальчика по имени Ванечка из Соснового Бора. В своем письме он написал: «Здравствуй , дорогая Соня. Пишет тебе Ваня. Ты помниш ь меня? Мы вместе плавали на теплоходе. Я собираюсь в этом году идти в первый класс и читаю много книг. А ты любишь читать?..». Буквы такие большие и аккуратные , предложение занимает целый тетрадны й листок. Я забрала его с собой в Москву, чтоб ы не забыть, что когда-то была маленькой девочкой
. Однажды я задумалась и поняла, что
совершенно не помню своей жизни до средней школы. Будто бы собирала все эти старые вещи, а в пятом классе вдруг проснулась с ними в руках. С помощью листочков , кассет, игрушек и писем можно восстановить хотя бы что-то. Ящики полны светлой грусти. Она сложена в стопки, висит на стенах, лежит в коробках, свалена кучей в углу и излучает
спокойствие мирного, никому не нужного Самая важная вещь здесь – железная дорога. Когда ее подарили, мне не было еще и пяти лет, круг пластмассовых рельсов казался огромным . Из трубы идет настоящий дым, рельсы освещает маленькая лампочка, и поезд с двумя вагонами бесконечно прибывает на станцию. У него даже звук и зап ах настоя щего пое зда . С его дня я достала его с самой вер хней полки, включила, и он поехал по комнате. Странно, что он делал там в одиночестве больше десяти лет? Сейчас я живу прямо у станции и засыпаю с трудом, если не слышу шума поездов за окном. Навер ное, придется взять эту железную дорогу с собой , когда покину нынешний дом. прошлого.
Заберу с собой письма, карманные календарики с 1980-го год а, статью про Марка Шагала от 2005, письма, на которые не отвечала, красивые пугови цы, фарфоровых кукол и железную дорогу .
– Соня Емельянова
Я помню то утро, как очень странное и туманное. Хотя, в общем-то, особо странным оно поначалу мне и не казалось. Впрочем, и это – неправда. Туман, который скрыл весь наш район, я запомнил с первого раза и навсегда. Я помню то утро туманным и серым. Прямо как я люблю. А может, любовь к такой погоде сформировалась у меня как раз в том возрасте, не знаю.
Мне было лет одиннадцатьдвенадцать, и я ходил на секцию полиатлона. До сих пор не знаю, что это такое, если честно. Ходить меня, вроде, не заставляли, по крайней мере, я такого не помню. Тогда зачем я на эту секцию ходил? Странно, у меня нет ни единой мысли по этому поводу. Наш тренер был пьющий мужичок, который совершенно не оставил следа в моей памяти.
Мы приходили часам к восьми утра
в небольшое здание на стадионе и были
представлены сами себе по большей части.
Иногда наш тренер вспоминал о нас и заставлял бегать круги или пытался научить нас ходить на руках.
Выходило это у него неважно.
Однако в тот день с тренером всё было как обычно. Более того, когда почти вся наша немногочисленная группа пришла к дверям
секции, то мы нашли их закрытыми на ржавый навесной замок.
Несколько человек сразу развернулись и отправились домой (секция проходила по субботам), но не всем из нас хотелось домой. Я не помню, что стали делать остальные, те, кто не хотел домой, но я отчетливо помню, как ко мне подошел Серёга Малый, с которым мы дружили, и сказал: «А хочешь покажу машину в лесу?». Я, конечно, не мог от такого отказаться. Серёга Малый был немного странным парнем. Жил он на первом этаже хрущевки, рядом с «Домом Торговли», с мамой. По прошествии
лет, мне кажется, что
Серёга был этаким Я не знаю, как еще это описать точнее, но всё, что ему нравилось, было модно пару лет назад. Он делал анкеты, когда все про них уже забыли. Никак не могу вспомнить, что он слушал, но почему-то кажется, что какую-нибудь «кислоту» типа Scooter или Prodigy – память оставила мне именно такие воспоминания. И еще – меня всегда немного пугали его глаза. Они были странными, какимито бешеными. Нельзя сказать, что Серёга был вспыльчивым человеком (кроме того случая, ретроградом.
когда он закрыл меня без света в одном из
огромных помещений секции), но глаза у него были очень запоминающимися.
Как я и говорил, Серёга решил показать
мне какую-то тачку в лесу, а я совершенно не хотел терять такую возможность.
Мы
пошли к гаражам, попутно обсуждая какую-
– что еще могут обсуждать двенадцатилетние пацаны? Потом, за гаражами, мы вошли на стихийную свалку, плавно переходящую в лес, и прошлись там. Не подумайте, что лес был нам незнаком или Серёга не знал, куда нужно идти, совершенно нет. Мы просто гуляли и почти у каждого дерева находили приключение, типа разбитого карбюратора, который очень нас завлекал. Серёгу – с технической точки зрения, а меня – с точки зрения простейшей метафизики. Как он мог попасть сюда? Почему он вообще существует? Мне казалось это очень интересным и удивительным. А прежде всего все эти уничтоженные , брошенные нибудь ерунду
и загрязняющие природу вещи казались мне
наделенными какой-то внутренней красотой.
Мы уже порядком углубились в лес, и через некоторое время путь всё-таки вывел нас на небольшое открытое пространство, очищенное
. Этим от хвойных деревьев, типа полянки воронка пространством оказалась небольшая – старая, скорее всего еще с войны, метра два , давно в глубину, но очень пологая по краям нным куском уже заросшая и ставшая естестве самом центре ландшафта. Самое главное, что в ца». этой воронки лежал остров «Запорож
Машина была красная, я запомнил это. Окна
новыми были бережно заткнуты полиэтиле защищена была пакетами так, что внутри она просто от непогоды. Это был отличный, ал, что фантастический штаб. Серёга сказ Женя, наш общий друг, привел её в порядок. «Запорожец» был прекрасен. И, конечно, мы залезли внутрь.
Там было мало места, но, как ни странно, пол были тепло и уютно. Вместо кресел на
от дивана. положены облезлые хребты подушек й Полиэтилен на окнах давал мягкий рассеянны х-то своих свет. Мы сидели и говорили о каки о спросить важных делах, типа того, что нужн быстрее и у кого-то новую кассету-сборник про фильм её переписать. Серёга рассказывал ьных акультет»; я рассказывал ему о настол
«Ф
фантастическая ролевых играх и о том, какая это игру из штука, когда ты сам создаёшь себе друг другу ничего. Мы сидели и рассказывали не искал, о мире, что нас окружал. Нас никто секции, да их ведь родители думали, что мы на время было не это и не особо тревожило. Хоть спокойным из тихих, наше место в жизни было . и идеально подходило под детство
Вот так мы сидели в этом теплом куске как снаружи ржавого металла и не заметили, быстро ый котор начал накрапывать дождь,
по крыше разошелся и стал сильно барабанить что таких машины. Мы радовались, потому деле и ждёшь. приключений в детстве ты на самом Недавно, когда я рассказал это
в другом воспоминание своему другу уже адцати лет, городе, по прошествии почти пятн океан событий, он заметил, что вокруг бушевал островком а наша машина была «Рашкой», ная саркастич стабильности. Это очень этом не метафора, но тогда я, конечно, об ь и понимал, дожд думал. Я просто сидел, слушал , в общемчто это – часть моей жизни, которая
то, мне очень нравится. Странно, но я не помню, чтобы мы ходили раз. С Серёгой к этой машине хотя бы еще один мы даже не ине я еще долго общался, а о маш не души мы заговаривали. Возможно, в глуби не нужно понимали, что момент с дождём которые, портить новыми впечатлениями, же яркими. скорее всего, не смогли бы стать такими
– Саша Тол
ВЫБРОСИ ВСЁ
И ЖИВИ В ЛЕСУ
СТРУК ТУР НОСТЬ
День 1 ичный
После длинной эстакады впереди вырастает кирп с уставшими от замок – «Электрозавод». Девочки на фест у людей, марихуаны лицами просят вписку де. Мы рассеянно которые постоянно живут на заво
х по витой мраморной киваем головой и удаляемся ввер и с лонгами лестнице. Вниз сыпятся редкие люд ь. Нам советуют пыл подмышкой. По этажам курсирует , пространстве идти на звук. В высокой белой коробке ком «Периметр», вместо коврика в прихожей лежит мне в руку две целлофана. Мальчик на входе суёт ским дроуном. Он одинаковых белых кассеты с фин музыкантов. держит маленький лейбл и продвигает а лавке Посетители бережно перебирают пластинки. Н и. Один парень тусуют сутулые и молчаливые люд ветает всплывающими возится в MS DOS, и стена расц В носу – разъедающий окнами примитивных программ. словами и затихают. запах краски. Люди перекидываются ового Контуры лиц подёргиваются от скачущего неон
освещения на полу. На разложенный коврик валится бородатый чувак . Тонкая девочка и впивается в примочки пальцами рк гипнотизирует в сером и стрижкой под Жанну Д’А VHS-камеры. дроунера через смотровой глазок ищут Заходят девочки, искавшие вписку – растерянно громко стучит по знакомых. Один из организаторов щегося дроунера клавишам компьютера. Вокруг корча подрагивают под выкладывают круглые свечи. Огни ном знамени, натиском шума. Мы сидим на крас . Друг подходит стесняемся своих ног и трезвости на шкаф, и пытается к самопальному бару, похожему выделили пива. Не назвать кодовое слово, чтобы ему » за старания. угадывает, но получает «Жигули Застывшего в странной позе бородача уносят. Начинается drum’n’bass сет. Две девочки стараются с ухмылкой следит перетанцевать друг друга. Их друг шийся в углу рой за ними с подоконника. Скопив . От запаха краски фотографов синхронно делает снимки довать коридоры. раскалывается голова. Идём иссле т своей Несмотря на запустение, «Электрозавод» живё труб, стены сопят тайной жизнью. Капли сочатся из канных по всем вознёй репетиционных точек, наты ные пропадают за сторонам. Время от времени мест мале ньки х ком нат . ржав ыми двер цами в отсека х валяются В неосвещённых, брошенных цехах – темнота, лки. Двигаться можно самодельные алкостолики и буты худые бока друга только на свет фонаря он высвечивает . Вечер и усталость на фоне выцветших заводских фресок уносят нас домой.
День 2 падаем «Структурность» по В следующий раз на лифте лекции едем в плее». После рт «А на ько тол : нщиной в берете с ухоженной же ? ь – Куда это вы направляетес . приятие – Тут культурное меро церты. он К ) – (Друг добавляет . – Ясно. Ой, как гудит ке. н рычащей музы исо Лифт скрежещет в ун – Да, такоое. . ангар самолёта Зал похож на гигантский ная луна. Где-то пол Из больших окон блестит . Мощное хой гул поездов
глу сзади слышно щении и лупит ывается в поме гудение раскат скрюченная ьтами и синтами пул за , ам уш по ки ковыряет кноп нтов настойчиво троица музыка густой, Звук монотонный и на примочках. нки. шейные позво нами вправляет шумовыми вол феста просили посетителей Организаторы заранее педы и прочие доски, велоси приносить с собой Но почти – носиться по залу. вещи с колёсами дивный балкона открывается С . катает не никто во всю , который транслируют вид на видеоарт расцвечивают : корявые загогулины огромную стену щих. ые лица играю сосредоточенн ходов няться вдоль пере Мы отправляемся сло Вернувшись, зальных троп. привок и » да заво «Вин дающий копятся. Блуж ди понемногу видим, как лю ходит. понять, что проис охранник пытается по железной балке изо всей силы стучит то то К . Сутулимся на щемуся гудению в такт расплываю на самокате, взглядом девочку провожаем , не балко дующего вается, сет сле воздух. Оказы разрезающую давно идёт. музыканта уже техно. бойкое минимал Мы плывём вниз, звучит болони». шая бутылка «О потев за его щ В руке играю видеонные куски крымского цикле за не сте На на ветвях, встречает рассвет арта: чёрный силуэт , искры костра по горным хребтам камера блуждает ьцы. Сет резко зь вытянутые пал скво злетаются ра – музыканты горела колонка прерывается. С . Люди так же ь шипящий звук укротит пытаются . падают в ночи и пришли, про неслышно, как
День 3 В день космонавтики встречаю утро кровати. Чувствую , лёжа на себя, как в ра згермети самолёте. С зированном лабо цепляюс ь за горячую друга – еди ла донь нственное, что удерживает Случайно зашед в сознании . шая соседка застигает ме в своей кровати ня в состоянии обездвиженн камбалы с мокрой ой головой, зав ёрнутой в по Друг нервно носится душку. по квартире . Встретившись взглядами с соседкой, м ы резко подр ываемся с места и вываливаемся на улицу. Идём сквозь рас плывающиеся дома и свето Ноги заплетаются форы. . Возле вокзала на земле в зелён спортивном ом костюме замерла женщина, около молча ковы неё ряют в носу люди. Друг вталкивает меня в электричку
. Мимо несутся дерев ья. Солнце неистово бь в глаза. Моло ёт дые люди
бросают друг другу Внезапно вбегают и высекают ребята искры из усилков , рыча в микроф Пожилая женщи он. на с уставш им лицом закр глаза, бабуш ывает ка со светло -фиолетовыми волосами рисует в уме суд Линча и переезжает музыкантов . Девочка с заколками на грузовике -бантиками с тревогой поглядывает на бабушку . Подружки с игольчаты ми стрижками пере шёптываются соседних си на дениях и смеются . Люди, приехавш ие на фестивал ь, ведут себя сдержанно, как в консерватории . Звучит скупой на радость и точные нот ы голос. П арень падает на колени, мучая гитару . К оло нки жуют звук гнусавят. В , се внутренн е переживают это странное действо. Армя нка напротив нервно трогает волос желтоват прядь ыми пальцами . Беззубый паре скалится слаб нь ыми дёснами девочке, си ряду сзади, дя щ ей на она защищ аясь, прячется Дедушка, торгую в телефон. щий ручками и липучками сбивает усилок , одной из сумок и уходит в что-то бормоча тамбур, . заговорщицкие
взгляды.
Д
руг что-то бур но рассказы вает, внезап глаза стекле но его неют: при со хранившейся глаз улыбке в уголка х жизнь замирает в нём и сам пропадает. о н тайком Окружающий ш ум, редеющ с лесом за ий вместе окном, сплетает проч ное одеяло, погружает в мутный сон . Мой друг вырубается на плече. М у меня имо проходит парень и просит небольшое сделать пожертвова ние для фестиваля мятый и влаж . С ую ный сотен, взамен получаю кассету с пля красную шущими демо нами на обложке Кто-то спереди . негромко говорит : «Москва через две остановки ». Я сторожу ти хий сон друга которого осве , лицо щается дал ёким солнц ем.
– Ира Товамура
ЕЦКОНЕЦКОНЕЦКОНЕЦКО
ОНЕЦКОНЕЦКОНЕЦКОНЕЦК
TRISTAN PIGOTT
мне двадцать
четыре года, и у меня ничего нет
–
– ДА, Я ЖИВУ В ЛОНДОНЕ
И ЧО ТЕПЕРЬ?
– МОЙ ОТЕЦ
–
художник-абстракционист
, поэтому мне всегда хотелось просто рисовать людей
– –
– – –
–
О ЧЁМ МЕЧТАЛИ МОСКВИЧИ
– Мечтал жениться на Патрисии Каас
ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕЛИ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕЛ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕЛ
ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕЛ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕЛ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИДЕ
ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИД ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИД ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИД
ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИД ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИ ЧТО ВИДЕЛИ? ЧТО ВИ
– Мечтал стать лётчиком и научиться водить вертолёт
ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА
ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА
ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА
ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА ИЗ ОКНА
КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ
КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ
КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ
КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ
– Мечтала, чтобы коммунизм победил везде
– Мечтала поступить на актерское, потому что очень любила фильм
«Место встречи изменить нельзя»
– Хотела бросить все дела и уехать в Одессу сниматься на киностудии
– Мечтал жить не так,
как живут родители
ЛАДНО
, МОЖЕТ БЫТЬ
,
У ВАС
ПОЛУЧИТСЯ
Я РОДИЛСЯ НЕ В
В МОСКВЕ
ГАРНИТУРА: Noto Sans Genplan Free
! ДО СВИДАНИЯ! ДО СВИД
ФОТО В НОМЕРЕ: Павел Волков Александр Гурьев Денис Евгеньев Дмитрий Жуков Федор Мельников Ольга Молчанова Катя Ракицкая Андрей Уродов ИЛЛЮСТРАЦИИ: Аня Ротаенко ОБЛОЖКА: Маша Дмитриковская
РЕДАКЦИЯ: russiabeznas@gmail.com
ДАНИЯ! ДО СВИДАНИЯ! БЛЯ
russialone.tumblr.com