журнал СВОЙ, № 05, 2020 г. by СВОЙ

май 2020 журнал Никиты Михалкова

День Победы. И в огнях салюта Будто гром: — Запомните навек, Что в сраженьях каждую минуту, Да, буквально каждую минуту Погибало десять человек!.. И, шагая за высокой новью, Помните о том, что всякий час Вечно смотрят с верой и любовью Вслед вам те, кто жил во имя вас!

ФОТО: АЛЕКСАНДР ВИЛЬФ/РИА НОВОСТИ

Эдуард Асадов

С войной покончили мы счеты

Бессмертный снайпер

Пища чудо-богатырей

Берлинская операция: от пролога до финала

Погиб под Изюмом, но до Рейхстага дошел

Как приготовить солдатский кулеш

СЛИ на первом плане народ — Россия всегда побеждает, не важно, будь то война или дела веры... Сила и мощь России — в церкви, церкви — в народе. Значит, сила России — в народе.

УССКИЙ народ, который стремится в даль и в ширь — народ примирения и синтеза... он способен полученное извне превратить в нечто новое.

Сергей Соловьев (1820–1879)

ежемесячное приложение к газете «Культура»

май 2020

ЖУРНАЛ ДЛЯ ПРОСВЕЩЕННОГО КОНСЕРВАТОРА ОТ НИКИТЫ МИХАЛКОВА 2

Слово издателя Тест на коронавирус

3–9

Весна 45-го С войной покончили мы счеты

10–14 Год памяти и славы Знаменосцы Победы

30–34 Великие реалисты Елецкий маркиз Любимый ученик Валентина Серова

35–37 Родное слово «Я заражен нормальным классицизмом» Отмена границ и переустройство реальности по Бродскому

Алые стяги во вражеском логове

15–17 История одной картины Бессмертный снайпер 18–21 Служу России Фельдмаршал с книгой колдовской Правда и вымыслы о Якове Брюсе

22–25 Ретроспектива Неистовый труженик 200 лет назад родился Сергей Соловьев

38–41 Культурная эволюция Нарком Потемкин и путь к свету Реформа российского образования в военные годы

42–47 Стоп-кадр Правда на все времена Персонажей Шолохова знаем в лицо

Трапезная Пища чудо-богатырей

26–29 Русский гений Отец иммунологии, рыцарь простокваши Стать великим ученым Илье Мечникову помогли звезды Главный редактор: Петр Власов Шеф-редактор: Наталья Семина. Ответственный секретарь: Сергей Громов Отдел распространения: +7 (495) 602-5512 Редакция: +7 (495) 662-7222 «СВОЙ» журнал Никиты Михалкова. Приложение к газете «Культура». Зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Свидетельство ПИ № ФС77-76896 от 24 сентября 2019 г. Адрес редакции: 123290, Москва, Шелепихинская наб., д. 8А, эт. 2, пом. 3 Отпечатано в соответствии с представленными материалами в ООО «Парето-Принт», Тверская область, Калининский район, Бурашевское сельское поселение. Торгово-промышленная зона Боровлево-1, 3А. Тверь 170546, www.pareto-print.ru

Номер заказа: 2367/20 Тираж 20 025 Подписано в печать 13 апреля 2020 г.

Cлово издателя Тест на коронавирус Когда эта всемирная драма под названием «COVID-19» завершится, мы начнем подсчитывать убытки, примемся спешно ликвидировать нанесенный эпидемией ущерб, восстанавливать нормальную жизнь в городах и весях. Властям всех уровней предстоит, таким образом, пройти еще один тест на коронавирус, и именно та, будущая проверка покажет, способно ли наше государство выйти из серьезнейшего глобального кризиса с минимальными для народа потерями. Но все это — впереди, а пока вполне ясно лишь одно: призывы нашей «либеральной» интеллигенции ориентироваться на Запад уже сейчас звучат как издевка. Столкнувшийся с первым всплеском эпидемии, он более чем наглядно продемонстрировал остальному миру свою полную, в сущности постыдную, несостоятельность. Старушка Европа — этот чистенький хоспис с качественным питанием, комфортными спальнями и образцовыми санузлами — оказалась во власти всеобщего хаоса, мгновенно распространившейся паники и столь же быстро разделилась на обособленные, крепко-накрепко закрытые друг от друга номера-палаты. Еще совсем недавно их обитатели брезгливо-высокомерно, «через губу» поучали нас, дикарей, толкуя о гуманности, солидарности и прочих общечеловеческих ценностях, внушали нам мысль о необходимости и неизбежности «нового миропорядка», теперь же (когда жареный петух клюнул в то место, в которое он, по русской пословице, обыкновенно клюет) ни к чему по-настоящему суровому, смертельно опасному оказались не готовы. Просматривая жуткие видеокадры обрушившихся на Европу бедствий, мы, разумеется, не испытывали ни малейшего злорадства (русским подобные чувства свойственны в гораздо меньшей степени, нежели многим другим народам), наблюдали за всем этим с искренним состраданием, желанием хоть как-то помочь. И то, что первые самолеты с гуманитарным грузом отправились в зараженные итальянские городки не из США или стран Старого Света, а из Российской Федерации и КНР, восприняли, скорее, как норму, как нечто само собой разумеющееся. Однако благодарности в виде ответной помощи (если таковая в скором будущем потребуется) ждать, наверное, не стоит. Просто следует помнить: ни одна страна не испытала в веках того, что довелось пережить России, а это само по себе надежная гарантия нашего выживания, достойного выхода из любой, сколь угодно тяжелой ситуации. В своей недавней авторской телепрограмме я использовал цитату из интервью с политологом Дмитрием Выдриным, сказавшим буквально следующее: «В рамках православных традиций вообще не существует такое понятие, как «паника». Любая беда здесь рассматривается не как наказание и унижение, а как испытание и очищение. А это не повод для паники, но способ, пусть и самый суровый, понять сокровенные тайны своих возможностей и способностей. А еще — повод сбросить с себя груз ложных представлений и бессмысленных амбиций. Мы себя не теряем. Мы к себе возвращаемся». С таким (как раньше говорили, «сдержанным») оптимизмом нам и нужно смотреть вперед.

май 2020

П. КРИВОНОГОВ. «КАПИТУЛЯЦИЯ ФАШИСТСКИХ ВОЙСК В БЕРЛИНЕ». 1946

С войной покончили мы счеты

Весной 1945 года правительство Германии взбадривало соплеменников мифами о сулившем победу чудо-оружии. Реальные расчеты были иными: нацисты хотели затянуть войну и расколоть антигитлеровскую коалицию. Велись тайные переговоры с США и Англией, и те с готовностью двурушничали. Немцы снимали с позиций стоявшие против союзников Красной Армии войска, а американский радиообозреватель Джон Гровер сообщал: «Западный фронт фактически уже не существует». Вопреки договоренностям о разграничении зон оккупации Уинстон Черчилль 1 апреля телеграфировал Франклину Рузвельту: «С политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток, и в том случае, если Берлин окажется в пределах досягаемости, мы, несомненно, должны его взять».

ВЕСНА 45ГО

Валерий Шамбаров

ФОТО: МАЗЕЛЕВ РАФАИЛ/ТАСС

СЕ основные силы гитлеровцев сконцентрировались именно на востоке. В группы армий «Висла» и «Центр» влились 200 тыс. ополченцев фольксштурма. Вооружались отряды полиции, связистов, железнодорожников, гитлерюгенда. Чтобы покончить с войной и прекратить чреватые возобновлением мирового противостояния интриги, Советскому Союзу был необходим решающий удар. Нанести его выпало 1-му Белорусскому фронту Георгия Жукова, 1-му Украинскому Ивана Конева и 2-му Белорусскому Константина Рокоссовского. По живой силе и авиации они превосходили врага примерно в 2,5 раза, по танкам и артиллерии — вчетверо, что неудивительно: оборону предстояло одолеть невиданную. По Одеру и Нейсе протянулись три полосы мощнейших укреплений. В Берлине оборудовали три кольцевых крепостных обвода, окна сделали амбразурами, улицы забаррикадировали. Немцы распределили войска неравномерно. Против 1-го Белорусского полосу в 175 км занимали 23 дивизии, множество отдельных бригад и полков, больше половины из них — у Кюстринского плацдарма, захваченного Красной Армией еще во время предыдущего наступления. 1-му Украинскому противостояли 25 дивизий, растянутых гораздо шире, на 390 км. Сопротивление 2-му Белорусскому оказывали рассредоточенные на 120-километровом рубеже 7 дивизий и 13 полков. Главный удар кулаком из семи армий Жуков нацелил с Кюстринского плацдарма, где плотность обороны была максимальной, но до Берлина оттуда оставалось пройти всего 60 км. К тому же это позволяло перемолоть основную группировку противника на подступах к германской столице, не допустить отхода немцев в город-крепость. Еще четыре армии 1-го Белорусского наносили удары на

май 2020

ВЕСНА 45ГО флангах, окружая тем самым «логово», а соседи, 1-й Украинский и 2-й Белорусский, должны были отсечь южные и северные области Германии. 14 апреля 32 наших батальона начали разведку боем: поднимались в атаки, выявляя огневые точки противника. 16-го, за два часа до рассвета, на Кюстринском плацдарме взревели 9000 орудий И. Конев

Г. Жуков

и 1500 «катюш». Началась величайшая в мировой истории битва. Неприятельские позиции артиллерия перепахала за 25 минут. Включились 143 зенитных прожектора, которые освещали дорогу своей пехоте, слепили и вгоняли в ужас оборонявшихся. Правда, эффект оказался несколько смазан: взрывы подняли массы пыли, ослепительный свет вызвал панику лишь на переднем крае. Зато удалось обезвредить германскую новинку — приборы ночного видения. Так наши воины взяли первую полосу обороны. Многоопытные германские военачальники оставили на передовых позициях сравнительно мало войск, основные силы развернули на второй полосе, вдоль Зееловских высот, по обратным, укры-

ФОТО: РИА НОВОСТИ

К. Рокоссовский тым от артиллерии скатам. Здесь советские части были остановлены лавиной огня и вражескими контратаками. Жуков был вынужден бросить на помощь пехоте 1-ю и 2-ю танковые армии, хотя первоначально их планировалось ввести после прорыва обороны. И все равно вражеские позиции прогрызались буквально по метрам, в жесточайшей борьбе. Конечно же, каждый солдат и офицер понимал: скоро войне конец. Все надеялись дожить, но, ис-

май 2020

В. СИБИРСКИЙ. ДИОРАМА «ШТУРМ БЕРЛИНА». ЦЕНТРАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ НА ПОКЛОННОЙ ГОРЕ

ВЕСНА 45ГО

полняя долг, себя не щадили. Уже будучи раненным, связист Георгий Харламов девять раз сращивал перебитые пулями и осколками телефонные провода, пока новое попадание не оборвало его жизнь. Рота Юрия Шандалова встала на пути германских танков, отбила четыре контратаки и полегла почти вся. Сержант Иван Зайцев пополз к бившему бесконечными очередями доту, был ранен, не сумев подавить огневую точку связкой гранат, закрыл амбразуру телом... Перед 1-м Украинским лежала река Нейсе, и Конев подготовил

май 2020

врагу сюрприз: по всему фронту во время артподготовки поставили дымовую завесу, тысячи шашек вкупе с тучами пыли и дыма от разрывов полностью закрыли видимость. Однако наши артиллеристы, саперы, пехотинцы знали свои цели. Бойцы тащили к берегу понтоны, лодки, мгновенно навели 133 переправы. Вылетели бронекатера Днепровской флотилии. Ошеломленные немцы еще не пришли в себя после бомбардировки, а русские уже форсировали Нейсе, забрасывали их гранатами. Здесь германскую оборону проломили на всю глубину. Гитлеровцы

задергались, стали перекидывать сюда резервы, а Конев ввел в прорыв 3-ю и 4-ю танковые армии, которые, разметав двигавшиеся навстречу части неприятеля, устремились вперед. Изначально перед 1-м Украинским ставились вспомогательные задачи. Штаб Конева с разрешения Ставки разрабатывал запасной вариант: если понадобится — повернуть на Берлин. Этот план пригодился. Учитывая тяжелейшие бои на Зееловских высотах, в ночь на 18 апреля Сталин приказал перенацелить обе танковые армии на германскую столицу.

ВЕСНА 45ГО

Бронированный кулак развернулся на 90 градусов, на север. Не ввязываясь в бои за населенные пункты, покатил по вражеским тылам, преодолевая до полусотни километров в сутки. В тот же день, 18 апреля, войска 1-го Белорусского наконец-то прорвали второй рубеж обороны, преследуя немцев, не дали им как следует закрепиться на третьей полосе и вклинились в нее. Разгорелись сражения за пригороды Берлина. Фронт Рокоссовского начал наступление позже. Войск противника тут было меньше, зато какие природные препятствия! В устье

Одера три русла при весеннем половодье слились, ширина достигала 6 км. Солдаты говорили: «Два Днепра, а посередине Припять». Западные генералы сравнивали эту операцию с форсированием Ла-Манша. Но в районе устья, где разлив напоминал море, немцы вообще не ожидали нападения. Наши отряды по ночам на лодках захватили мелкие островки и дамбы. 20 апреля, опираясь на эти клочки суши, две армии перемахнули через Одер. Работавшие по горло в ледяной воде саперы за день навели переправы. Через реку пошли орудия, танки. Север-

ный фланг германской обороны рухнул. В свой день рождения Гитлер в последний раз вышел из бункера рейхсканцелярии, чтобы принять «в дар» батальон мальчишек из гитлерюгенда. Советские артиллеристы преподнесли ему другой подарок, послали первые снаряды по Берлину. 21 апреля 3-я танковая армия Павла Рыбалко ворвалась в Цоссен, где располагались германский генштаб и центры связи. Управление немецкими войсками рухнуло. 22 апреля клинья 1-го Украинского и 1-го Белорусского встре-

май 2020

ВЕСНА 45ГО

оголенной. 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты стиснули врага с двух сторон на полосе 15– 20 км длиной и 2–3 км шириной. Накал боев не спадал. 1-му Украинскому пришлось драться «на все стороны». С юга его отчаянно контратаковала группа армий «Центр», с запада — армия Венка. Другие советские соединения в это время брали Дрезден, доби-

ФОТО: РИА НОВОСТИ

КУКРЫНИКСЫ. «КОНЕЦ». 1947–1948

тились. 9-ю вражескую армию Теодора Буссе, которая должна была защищать Берлин, отсекли от города и окружили к юго-востоку от него. В столицу сумел отступить лишь 56-й танковый корпус. Его командира генерала Гельмута Вейдлинга впавший в прострацию фюрер сперва приказал расстрелять, а потом назначил возглавлять оборонявшихся. Ставка Гитлера рассылала приказы: окруженной армии Буссе, группе армий «Центр» Фердинанда Шернера — спасать город; стоявшей на западе против англичан и американцев 12-й армии Вальтера Венка — бросить фронт и идти к Берлину. Последняя столкнулась с выдвигавшимися для окружения столицы Рейха 4-й танковой и 13-й общевойсковой армиями. На поддержку советских танкистов и пехоты поднялась авиация. Венка остановили. 25 апреля произошли два события. Наши части вышли к Эльбе, где встретились с союзниками, и замкнулось кольцо вокруг Берлина. Для сражений на подступах немцы выдергивали подкрепления из города, и русские врывались там, где оборона оказывалась

май 2020

вали окруженные части Буссе, штурмовали сам Берлин. В городе находились 200 тыс. гитлеровцев, 3 тыс. орудий, 250 танков. Огнем плевался каждый дом. Труднопреодолимыми рубежами обороны оказались речки и каналы. Через Шпрее отправились на двух лодках два десятка бойцов командира роты Петра Гниды. Одну разбило снарядом, но уцелевшие бойцы захватили плацдарм, отразили контратаки, способствовали наведению переправы. О присвоении звания Героя Советского Союза комроты узнал в госпитале. Там же, на Шпрее, смертельно раненный командир катера Михаил Сотников под ливнем пуль сумел довести судно до берега, высадить десант. У штурвала его сменил матрос Николай Баранов, продолживший перевозки. 17-летний артиллерист Иван Кузнецов прямой наводкой снайперски уничтожал огневые точки врага и стал самым молодым полным кавалером ордена Славы. Сержант Дмитрий Петров также удостоился всех трех степеней высокой солдатской награды. В битве за Берлин он в одиночку подобрался к доту и перебил весь гарнизон.

ФОТО: МАРК РЕДЬКИН/ТАСС

ВЕСНА 45ГО

Опыт взятия больших городов у наших воинов имелся солидный. Штурмовые отряды из пехоты, саперов, нескольких танков и орудий зачищали квартал за кварталом. Дорогу им прокладывала артиллерия всех калибров. По городу было произведено за время штурма 800 тыс. артиллерийских выстрелов. К 30 апреля под контролем нацистов остались лишь Тиргартен и правительственный квартал. Кипел бой за Рейхстаг. Когда водруженное над ним знамя Победы затрепетало на ветру, нацистское руководство уже пыталось связаться с советским командованием по рации, но это было совсем непросто: эфир забивали переговоры частей, танков, самолетов. Выйти с белым флагом оказалось невозможно, всюду хлестали пули и осколки. Лишь ночью установили контакт. На командный пункт 8-й гвардейской армии Василия Чуйкова прибыл начальник генштаба сухопутных войск Германии Ганс Кребс, который сообщил о самоубийстве Гитлера и передал предложение о перемирии. Жуков позвонил Сталину, а тот отреагировал на новость так: «Доигрался, подлец! Жаль, что не удалось взять его живым». Ответ на предложения

немцев был однозначный — только безоговорочная капитуляция. Жуков указал: если до 10 часов ее не последует, то «мы нанесем удар такой силы, который навсегда отобьет у них охоту сопротивляться». Нацистских лидеров подобный вариант не устроил. Не получив ответа на ультиматум, в 10.40 наша артиллерия открыла ураганный огонь по последним очагам вражеской обороны. Гитлеровцы понимали: шансов нет. Одни, как

Борман с отрядами эсэсовцев, пытались вырваться из города. Другие, как Геббельс и Кребс, сводили счеты с жизнью. Командующий обороной Берлина Вейдлинг утром 2 мая сдался и подписал приказ о капитуляции. Его передали через громкоговорители, стрельба постепенно прекращалась, выжившие немцы складывали оружие... Все еще продолжались бои в Чехии, Прибалтике, Германии, но это уже была агония убитого в сражении за Берлин зверя. Основные силы врага оказались уничтожены. Около 400 тыс. человек перебили, примерно столько же попало в плен. Далась Победа очень тяжело. 78 тыс. наших воинов отдали жизни накануне Победы, около 280 тыс. были ранены. Но как только утихли выстрелы, грозная в сражениях советская армия принялась из собственных скудных запасов спасать немецкое население от голодной смерти, кормить из полевых кухонь. И вовсе не случайно символом Берлинской битвы стал памятник русскому солдату на кладбище героев в Трептов-парке.

Маршалы Советского Союза Г. Жуков и К. Рокоссовский, британский фельдмаршал Б. Монтгомери в Берлине. Весна 1945 г.

май 2020

ФОТО: АЛЕКСЕЙ ВИТВИЦКИЙ/РИА НОВОСТИ

Год памяти и славы

Монумент «Воин-освободитель» в Трептов-парке в Берлине

Знаменосцы Победы Евгений Александров В сражениях за Берлин фашисты сопротивлялись отчаянно. На них все еще действовал гипноз геббельсовской пропаганды. «Доктор лжи» стращал их тем, что озверелые большевики превратят столицу Рейха в кровавое месиво, кричал о бессудных расправах над мирными жителями, которые якобы устраивали всюду наши бойцы. «Сверхчеловекам» и впрямь было за что мстить. Но советский солдат принес в Германию не только меч, но и мир. «Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается. Сила Красной Армии состоит, наконец, в том, что у нее нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу», — таков бы наказ Верховного главнокомандующего, и за его невыполнение грозила суровая кара.

май 2020

ГОД ПАМЯТИ И СЛАВЫ Солдат-спаситель Когда речь идет о монументе в Трептов-парке, мы вспоминаем в первую очередь двух советских воинов, два подвига, совершенных Трифоном Лукьяновичем и Николаем Масаловым. О них сразу после Победы услышал и скульптор-фронтовик Евгений Вучетич, чудом уцелевший в 1942-м под Любанью (с поля боя его вынесли тогда полуживого). Большой художник знал правду войны и воспел подвиг русского воина с необыкновенной силой. Лукьянович ушел на фронт 22 июня 1941 года добровольцем. Был ранен, в 1944-м освобождал Минск, где под фашистскими бомбежками погибли его жена и две дочери. В родной деревне жертвами вражеского нашествия стали отец, мать и младшая сестра Трифона Андреевича. И вот старший сержант Лукьянович дошел до Берлина. Во время боев на Эльзенштрассе, в районе Трептов, приметил на линии огня мертвую женщину, а рядом с ней — девочку двух-трех лет. Решив во что бы то ни стало ее спасти, ринулся под шквал пуль. «Сержант, а ну назад!» — крикнул ему комроты, но Трифон только махнул рукой и устремился ползком дальше. Прикрыв своим телом маленькую немку, уже теряя сознание, перенес ее в безопасное место. Через пять дней герой умер в госпитале: пуля перерезала артерию, и спасти солдата не удалось. Совершивший аналогичный подвиг сержант Масалов, слава Богу, выжил. Этот случай на всю жизнь запечатлелся в памяти полководца Василия Чуйкова, чья армия брала Берлин: «До атаки гвардейцев осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей, — тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послыПамятная доска о подвиге Т. Лукьяновича

Н. Масалов

шался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно звучал голос ребенка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер...» «Кажется, это на той стороне канала», — сказал товарищам Масалов. Он подошел к командиру: «Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он», — писал маршал в своих мемуарах. Возвращаясь с трехлетней девочкой, сержант прокричал своим: «Внимание! Я с ребенком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!» Боевые товарищи поддержали, а ошарашенную девочку передали санитаркам. Масалов тем временем продолжил драться, и ему посчастливилось остаться в живых. После войны, когда Вучетич поставил в Трептовпарке памятник бойцу со спасенной на руках девочкой, весь Берлин принялся ее искать. И оказалось, что подвигов, схожих с теми, которые совершили Лукьянович и Масалов, насчитывались десятки! Они представляли собой не исключения, а самое настоящее правило — такова суть наших воинов-освободителей, таков русский характер, яростный в бою, но чуждый личной мести, отзывчивый и благородный. Наши герои показали всем народам, что советский солдат принес в Европу мир, и нужно помнить об этом не только в празднично-юбилейные дни.

май 2020

ФОТО: ЕВГЕНИЙ ХАЛДЕЙ/РИА НОВОСТИ

ГОД ПАМЯТИ И СЛАВЫ

Знамя Победы над Берлином. 2 мая 1945 года

Цель — Рейхстаг! Есть такое неофициальное, но очень высокое звание — знаменосцы Победы. В апреле 1945-го войска трех фронтов Красной Армии шли на Берлин, сжимая кольцо вокруг столицы Третьего рейха. Никто не сомневался в близком и полном разгроме врага, а годом ранее кинорежиссер Иван Пырьев выпустил картину «В шесть часов вечера после войны», где предсказал: война завершится весной, когда зацветет черемуха. Во всех рвавшихся к германской столице частях были изготовлены красные флаги, каждый из которых мог стать Знаменем Победы, — полотнища размером 188 на 82 сантиметра, с изображением серпа и молота и пятиконечной звезды в левом верхнем углу. Командование 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта запаслось девятью такими флагами. Первое красное знамя над Берлином взвилось задолго до капитуляции гитлеровцев. Во время боев на окраине его водрузил над одним из домов ефрейтор 5-й артиллерийской Калинковичской Краснознаменной дивизии Александр Муравьев. Этот храбрый рейд запомнили и русские, и немцы. Командование хотело представить Александра Ивановича к званию Героя Советского Союза, но почему-то ограничилось вручением ордена поскромнее. Идея установить полотнище Победы над Рейхстагом возникла осенью 1944 года. В этом исполинском зда-

май 2020

нии не находились ни Гитлер, ни руководство вражеского генштаба, ни верхушка гестапо, ни заправилы СС. Зато эффектная и мрачная громада возвышалась над всем Берлином, а значит, если там вывесить красные знамена, то это станет большим восклицательным знаком в финале войны. С провокационного поджога Рейхстага в 1933 году, по сути, начиналась диктатура Адольфа Гитлера: берлинские пожарные получили вечером сигнал о том, что здание парламента горит, а будущий фюрер тут же заявил, что виновники поджога — его главные политические противники, коммунисты. Вождя нацистов поддержал тогдашний глава полиции и председатель рейхстага Герман Геринг. Позже выяснилось: по подземному тоннелю в здание проник отряд штурмовиков с канистрами бензина. А обвинили в диверсии компартию Германии (кстати, парламентскую) и быстро ее запретили. Среди «уличенных» в поджоге значился и болгарский коммунист Георгий Димитров. В СССР широко распространялись материалы, содержащие его судебную полемику с Герингом. Словом, Рейхстаг представлял собой важнейший исторический символ: с него начинался германский нацизм и в его стенах он должен был умереть. В 1944 году у нас придавали этому огромное значение. В конце апреля 1945-го начались бои за Рейхстаг. Немцы бились озверело. Вражеское кольцо прорывали

ГОД ПАМЯТИ И СЛАВЫ

Самые известные знаменосцы Победы Егоров и Кантария в свое время говорили: «Знамя над Рейхстагом подняла вся Красная Армия». Это святая правда. Тех, кто водружал алые стяги над зданиями Берлина, было много. В последние дни Великой Отечественной вновь пробил час массового героизма, самопожертвования, и именно поэтому главный памятник героям войны — могила Неизвестного солдата. Кто первым пробился к Рейхстагу? На этот вопрос однозначного ответа нет. Сражения в городе — суматошные, с чередой атак и отступлений. 30 апреля примерно в 10 часов пополудни бойцы штурмовой группы капитана Владимира Макова закрепили полотнище на скульптуре богини Победы, расположенной над парадным входом в Рейхстаг. Затем им удалось прорваться на купол здания, где они также вывесили флаг, тот, правда, долго не продержался, гитлеровцы его сбили. Имена этих храбрецов, конечно же, достойны упоминания: сержант Михаил Минин, старшие сержанты Гизий Загитов, Александр Лисименко, Алексей Бобров. У входа в западное крыло огромного дворца красное знамя установили разведчики майора Михаила Бондаря.

ФОТО: ВЛАДИМИР ГРЕБНЕВ/ТАСС

Красные полотнища

М. Кантария и М. Егоров

Торжественные проводы знамен Победы в Москву. 20 июня 1945 года

ФОТО: ВИКТОР КИНЕЛОВСКИЙ/РИА НОВОСТИ

батальоны капитанов Василия Давыдова, Степана Неустроева и старшего лейтенанта Константина Самсонова. В их частях формировались отряды, которым было приказано водрузить красное знамя над зданием-колоссом. Для выполнения этой задачи выбирали отчаянных смельчаков, впрочем, те сами себя назначали. Так бывало прежде и в русской императорской армии, и в РККА — наиболее опасные задания выполняли добровольцы, в приказном порядке на подвиги не гнали. Командиры определяли особо надежных и сильных, тех, кто может идти на прорыв и проложить путь для товарищей.

Бойцы из взвода лейтенанта Семена Сорокина Григорий Булатов и Рахимжан Кошкарбаев под градом пуль привязали флаг к шее украшавшего фронтон бронзового коня. Примерно в то же время к конной статуе кайзера Вильгельма I пробились сержант Михаил Егоров, младший сержант Мелитон Кантария и лейтенант Алексей Берест. Рейд прикрывали огнем автоматчики старшего сержанта Ильи Сьянова. Многие из них получили ранения. Это знамя сегодня известно всему миру. На красной материи рядом со звездой и серпом-моло-

том написано: «150 стр. ордена Кутузова II ст. идрицк. див. 79 С. К. 3 У. А. 1 Б. Ф.». Так обозначена часть, к которой относились знаменосцы: 150-я стрелковая ордена Кутузова II степени идрицкая дивизия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. Почему главным знаменем Победы стало именно это? Во-первых, оно было одним из немногих уцелевших к концу боя. Во-вторых, командование сочло необходимым, чтобы флаг установили два боевых друга — русский и грузин. Меньше повезло казаку Алексею Бересту,

май 2020

ГОД ПАМЯТИ И СЛАВЫ

май 2020

гнездом для флага Третьего рейха. Теперь всему миру было видно красное знамя над Берлином: фотоснимки развевавшегося полотнища появились в газетах всех государств и континентов. На планете была лишь одна армия, которая защищала интересы не только своей страны, спасала множество других народов от порабощения. Тысячи русских, советских военных кладбищ в Европе — тому наглядное подтверждение. Война всегда жестока и несправедлива. Зато праведна наша

ФОТО: СТАНИСТАВ КРАСИЛЬНИКОВ/ТАСС

офицеру, к тому же политработнику. По одной из легенд, недолюбливавший «комиссаров» маршал Жуков лично вычеркнул его имя из списка представленных к Звезде Героя. Но, скорее всего, решающим стало другое обстоятельство: знаменосцами Победы, по мнению Сталина, должны были стать рядовые или сержанты. Верховный выразил недовольство по поводу того, что в Красной Армии высших наград чаще удостаивались генералы и офицеры, а про бойцов забывали, хотя именно на их долю выпадали самые тяжкие испытания войны. Между тем к 1 мая дело не было завершено. Отдельные автоматные очереди еще слышались близ Рейхстага, доносились из его подвала. Берлинцы почти из каждого дома вывешивали белые полотенца — знаки капитуляции. Наконец, бой утих. К утру 2 мая Егоров и Кантария успели поспать не больше двух часов, а им уже дали новое, не менее ответственное задание, приказали перенести свой флаг на верхушку дворца и надежно там закрепить. После сражения купол был почти разрушен, подниматься пришлось по шатким остаткам каркаса — задача для альпинистов или цирковых эквилибристов! Солдаты образца 1945 года являлись мастерами на все руки, однако путь наверх выдался непростым: в какой-то момент чуть не рухнули вниз. «Когда знаменосцы уже достигли второй половины купола, вдруг оборвался поперечный переплет... Переплет повис на одной заклепке. Вместе с ним повис Егоров... Каким-то чудом он подтянулся на руках, перебрался к вертикальному переплету и снова стал подниматься», — вспоминал их комбат Степан Неустроев. Наконец, Михаил и Мелитон с флагом встали во весь рост и закричали: «Ура!» Этот клич подхватили тысячи людей. Егоров и Кантария вставили древко в самый центр купола, туда, где уцелела специальная металлическая труба, прежде служившая

Знамя Победы на Красной площади. 2016

Победа. Ее невозможно переиначить, переосмыслить, переиграть, как бы ни старались нынешние фальсификаторы истории, ничтожные, разрушающие памятники советским воинам вандалы. Солдат-освободитель с девочкой на руках посреди Берлина — напоминание о непреложной исторической правде. На стенах Рейхстага до сих пор целехоньки русские подписи солдат Победы, и смысл этих автографов разумным людям на Земле объяснять не нужно.

«КРАСНОЙ АРМИИ — СЛАВА! ДОШЛИ!».1946

Бессмертный снайпер

Прототипом воина-победителя, изображенного на одном из знаменитых плакатов периода Великой Отечественной — «Красной Армии — слава!», послужил герой-снайпер Василий Голосов, которому, увы, оказалось не суждено увидеть этот знакомый миллионам соотечественников портрет...

ИСТОРИЯ ОДНОЙ КАРТИНЫ

«ДОЙДЕМ ДО БЕРЛИНА!». 1944

ли старательно начертали: «Дошли!», «Слава русскол му народу!»... м Слева, за плечом героя (здесь он — младший офицер), ввидим знакомое изображение с надписью «Дойдем до Берлина!». Голованов применил рекурсивный принцип Б mise en abyme, «картины в картине». (Подобный прием m ввстречается, к примеру, в творчестве Федора Решетникова, в левом углу его полотна «Опять двойка» (1952) к можно увидеть репродукцию произведения «Прибыл м на каникулы» (1948).) н Своего солдата Леонид Федорович писал с одного из лучших снайперов Второй мировой Василия Голои ссова. Тот родился в Белёве, по окончании пяти класссов поступил на сушильный завод, затем был приззван на срочную. Отслужив, перебрался в Москву, где ттрудился завхозом в средней школе. Попав на фронт в начале войны, Василий Иванович проявил себя как очень меткий стрелок. Уже в сентябре 1942-го его ото п правили на всесоюзный слет снайперов. О Голосове п писали газеты. Командование поручило ему готовить новых специалистов по отстрелу гитлеровцев. Всего он воспитал ц 170 бойцов, которые за годы войны уничтожили более ттрех с половиной тысяч солдат и офицеров противника. Сам же наставник вырос в звании от рядового н до гвардии лейтенанта, на его боевом счету было 422 д фашиста, в том числе 70 снайперов. В бою Василий Гоф

Ксения Воротынцева

май 2020

«МОЙ ПАПА ГЕРОЙ, А ТЫ?». 1943

РИЗНАННЫЙ мастер агитискусства Леонид Голованов свой творческий путь начинал чертежником в Самаре и Самарканде. В 1930-е увлекся книжной иллюстрацией, а в начале войны занялся плакатом (первая известная работа датируется 1942 годом). Среди произведений этого художника нескольким поколениям россиян хорошо знакомы «Мой папа герой! А ты?», «Спасем советских ребят от немцев!» и другие. В 1943-м Леонид Федорович поступил в Студию военных художников имени М.Б. Грекова, где проработал вплоть до 1957-го. Ездил на фронт, побывал в Румынии, Вене, Праге, Берлине. После Победы продолжил рисовать плакаты, например, такие: «Молодежь — на стадионы!», «Покорителям Вселенной — слава!». Этапной для Голованова стала работа 1944 года «Дойдем до Берлина!», на которой изображен веселый, неунывающий, натягивающий кирзовые сапоги боец. В 1946-м мастер вернулся к этому образу, на плакате «Красной Армии — слава!» нарисовал все того же воина, уже при орденах и медалях, позирующего на фоне стены Рейхстага, на которой победите-

ИСТОРИЯ ОДНОЙ КАРТИНЫ

«МОЛОДЕЖЬ — НА СТАДИОНЫ!». 1947

. 1945 НИЦЕ!» ИТЕ ЛЬ Д О Б О ОСВ ИИ — Й АРМ АСНО Р К А В «С ЛА

лосов придерживался особой тактики: не ждал, покуда немец появится перед глазами, терпеливо искал его в прицел, а перво-наперво изучал распорядок дня вражеских снайперов. К тому же старался нее пользоваться дважды одной и той же позицией. До поры до времени судьба ба удивительно бережно хранила ила славного воина, пока в одной й из перестрелок он не получил серьерьезное ранение в голову. Пострадал адал глаз, нависла угроза потери зрения. ения. Но Голосова успешно прооперироировали, и это позволило ему быстро ыстро вернуться в строй. В марте 1943

года Василий Иванович и его рота помогли окруженному неприятелем 81-му стрелковому полку пойти на прорыв. Наши снайперы уничтожили около 40 гитлеровцев. За проявленные в сражениях мужество и доблесть комроты был представлен к высшей награде — званию Героя Советского Союза. Однако получить ее не успел, 16 августа 1943 года 19 время во боев за село бо Долгенькое До Изюмского района Харьковской Хар области пообл гиб смертью храбрых — не храб от снайперской пули, был ранен осколком в грудь во время налета фа шистской авиации. Когда авиаци бойцы подбежали к командиру, ру тот уже был мертв. Похоронили Голосова непом далеку, у хутора Пасека. д Звание Героя ему было присвоено посмертно в октябре 1943-го. н Позже Леонид Голованов запеП чатлел образ отважного бойца в ч н нескольких своих работах. Так, в 1 1945 году мастер выполнил китайский вариант плаката «Красной Армии — слава!», изобразил советского воина с китайским мальчиком на руках. Это произведение было создано в честь разгрома японцев в континентальном Китае. А в 1962-м появился плакат «И в труде побеждаем!», где изображен стоящий на фоне хрестоматийной головановской работы («Красной Армии — слава!») убеленный сединами ветеран, Герой Социалистического Труда. Тем самым художник отдал дань памяти человеку, образ которого стал по-настоящему народным. «И В ТРУДЕ ПО БЕЖ ДАЕМ». 1962

В. Голосов проводит занятия с учеником

май 2020

Служу России

Фельдмаршал с книгой колдовской Сергей Алдонин В нашей истории Яков Брюс остался как таинственная тень первого российского императора, его преданный соратник, а также как легендарный авантюрист, едва ли не чернокнижник. Его поколение, которое Пушкин нарек «птенцами гнезда Петрова», — это совершенно необыкновенная, во многом парадоксальная, разноголосая плеяда. Они сражались и творили, слыли рубаками и книжниками, педантами и вертопрахами, пили новомодный кофий и старую, вовсе не добрую горькую... Главное же, не забывали никогда об Отечестве, поскольку были преданы без лести своему неуемному государю. Многое разрушали, подчас — безжалостно, но создавали все-таки больше. И передали наследникам могучую, непобедимую Россию. 11 мая со дня рождения Якова Брюса исполняется, по некоторым данным, 320 лет.

май 2020

СЛУЖУ РОССИИ Потомок монарха В потешном войске Петра, ставшем прообразом русской гвардии, отменной выправкой выделялись два брата-шотландца Яков и Роман Брюсы. Несмотря на непривычную для русского уха фамилию, оба — коренные москвичи, родились в Немецкой слободе. Их предки жили в России с 1640-х, когда иностранцев в Московском царстве обреталось еще сравнительно мало. Службу в огромной, но малозаселенной стране, где остро не хватало знатоков современной войны, а также дипломатов, способных на равных торговаться с ушлыми европейскими магнатами, Брюсы сочли делом весьма перспективным и трудились на благо России не за страх, а за совесть. Дед Якова Вилимовича (тоже Яков), будучи потомком шотландских королей, возглавлял в свое время Псковский полк, прошел несколько войн и умер в чине русского генерал-майора. Его сын Вилим Яковлевич, заслуживший чин полковника, геройски погиб при взятии Азова. В том сражении получил боевое крещение и Яков Брюс-младший. Русский монарх уже тогда почувствовал, что на его надежное плечо не грех опереться. Ничто так не сближает людей, как совместное путешествие, в особенности если оно завершается удачно. Брюс сопровождал Петра в исторической поездке, «Великом посольстве» 1697 года, правда, не с первых дней, присоединился к делегации в Амстердаме. Самодержец доверял своему потешнику и до этого вояжа, но в Европе возлюбил Якова по-настоящему, по-царски и крепко уверился в его необыкновенных качествах. Прежде всего — оценил быстроту ума, ничто не могло поставить в тупик этого рассудительного служаку. Потомку шотландских правителей очень понравилось в Лондоне, где Брюс с царем осматривали фабрики и мастерские, любовались

техническими чудесами, вникали в работу предприятий, лично посещали Исаака Ньютона. На берегах Темзы Яков Вилимович по поручению государя задержался надолго: досконально изучал индустрию, в том числе знаменитую британскую металлургию. А впоследствии многое пытался воспроизвести в России, однако успехи пришли не сразу.

От Нарвы до Полтавы Северная война началась для нашей страны трагически. Петровская система едва устояла после тяжелого поражения от шведов под Нарвой, где Россия потеряла почти все свои пушки. В плен, среди прочих знатных мужей, попал новгородский воевода князь Иван Трубецкой. Брюс к тому времени тоже познал горечь военных неудач и

даже прошел через царскую опалу. Однако Петр тогда пришел к выводу: возродить русскую артиллерию способен только самый расторопный из его прежних, потешных, гвардейцев. В итоге Яков Вилимович, без преувеличений, спас и армию, и страну. Царь отправил его в Великий Новгород — вместо Трубецкого. Старейший русский город Брюс спешно укреплял на случай шведского нападения. На сооружении бастионов трудились, как простые землекопы, престарелый митрополит Иов и сам монарх, понимавший, что терять эти земли недопустимо. Был построен большой пушечный двор, Новгород превратился в огромную оружейную мастерскую. «Ради Бога, поспешайте артиллериею, как возможно; время, яко смерть», — командовал в те дни самодержец, и Брюс, разумеется, поспешал. Он показал себя не только как организатор производства, но и как талантливый инженер. По его чертежам были созданы новейшие образцы пушек, по скорострельности превосходивших лучшие западные аналоги. При должной сноровке артиллеристов брюсовы орудия в течение семи минут производили 15 выстрелов! Пушкарей тоже обучали всевозможным наукам, чтобы каждый был готов к решающему сражению. Именно тогда старин-

май 2020

СЛУЖУ РОССИИ ные монастырские колокола шли в переплавку: с одной стороны, как ни крути — святотатство, с другой — дело обороноспособности пошло на лад. И при взятии Нотебурга (Шлиссельбурга), и во время реванша под Нарвой отличились как раз новгородские пушки, а Яков Брюс показал себя как образцовый военачальник. Одним из первых в Европе он стал успешно применять конную артиллерию, оперативно (иногда на десятки верст в сутки) перебрасывая ее туда, где она была особенно необходима. Ко времени Полтавской битвы Яков Вилимович командовал всей российской артиллерией. В победных для России сражениях Северной войны без его заслуг, разумеется, не обошлось. На поле под Полтавой голос брюсовских орудий звучал, как никогда, внятно и грозно. Они-то во многом и определили судьбу сражения. Наши пушкари превзошли скандинавских коллег и во многом обеспечили триумф российского воинства. Для выдающегося полководца Карла XII мастерство артиллеристов Петра стало роковым сюрпризом. Уж он-то знал в этом деле толк и мысленно аплодировал русским. Когда пришло время завершать Северную войну, царь послал на переговоры двух парламентеров, которые дополняли друг друга, точно лед и пламень,— Якова Брюса и Андрея Остермана. Последний был хитер, искусен в дипломатии, первый же отличался непоколебимой твердостью. Тандем послужил России на славу: по условиям Ништадтского мира к нам отошли Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, почти вся Карелия и Моонзундские острова.

Великий самоучка После всех побед Петр доверил Брюсу Берг-коллегию, занимавшуюся освоением природных богатств и развитием горнорудной промышленности. Для этого тре-

май 2020

бовалось организовать путешествия по Уралу и Сибири, изучить, насколько было возможно, этот почти не исследованный край. И монарх, и его сподвижник находили данные начинания наиважнейшими для страны, которая, по выражению первого российского императора, «соперниц не имеет». Также неутомимый Брюс возглавил лабораторию по исследованию руд и металлов. В 1711 году именно он отправился в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». Там любознательный посланник Петра I познакомился с Готфридом Лейбницем, и у них завязалась переписка. Но главное то, что из Германии Яков Вилимович привез с полсотни необходимых «России молодой» ученых, медиков, инженеров. Пришедший в восторг государь наградил его богатыми деревнями и графским титулом, хотел присвоить своему любимцу второй по значению в Табели о рангах чин действительного тайного советника. И тут сказалась особая деликатность шотландца, отказавшегося от лестного повышения. «Я — иноверец. Столь высокий чин вызовет кривотолки, о которых ты, быть может, пожалеешь», — сказал он царю.

Глинский отшельник После смерти императора Брюс не задержался у трона. Его как будто по-прежнему ценили, даже награждали, но ему было нестерпимо видеть, как бывшие друзья, соратники Петра Великого в борьбе за власть ослабляли Россию. В титулах, званиях и деньгах граф недостатка не испытывал: фельдмаршал, кавалер всех российских орденов, владелец множества деревень... Большую часть времени он проводил в подмосковных Глинках, увлекся медициной, оказывал помощь окрестным жителям, составляя лекарства из трав. Многие верили, «будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано... Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти». Видимо, и наружность фельдмаршала располагала к подобным слухам: стройный, аккуратный, с внимательным, пронзительным взглядом. Его побаивались и весьма уважали. Графа действительно интересовали тайные знания — то, что

СЛУЖУ РОССИИ принято называть алхимией. Но в большей степени он увлекался вполне рациональными науками, а мистика занимала в его жизни третьестепенное место. И русские, и иноземцы вовсе не для красного словца называли Брюса одним из самых просвещенных людей России. Поразительны не только наклонности, но и огромный талант Якова Вилимовича к самообразованию. Он никогда не посещал учебных заведений, однако, как говорили в ту пору, «превзошел все науки». В основном — по книгам. Свободно владел шестью европейскими языками и даже пытался изучить китайский. Для нашей страны Брюс рюс сделал на удивление много: ого: составил русско-голландский ндский словарь, издал знаменитый нитый календарь, написал первый ервый учебник по геометрии, создал оздал программу для навигацкой цкой школы, внес весомый вклад клад в развитие металлургии и и пушкарского дела, разрабоботал скорострельные орурудия и мощный порох, ноовые виды картечи и бомб. б. Пожалуй, более всего о он преуспел в карто-графии. В конце XVII века составил «Карту земель от Москвы до Малой Азии», после издавал учебники и календари, привлекая к работе итераторов и ученых. талантливых русских литераторов вел «кабинет курьезных веВ своей усадебке завел щей» — единственный на тот период частный музей в России (на манер государевой Кунсткамеры), где находились такие, к примеру, экспонаты: «зеркало кругловитое небольшое, в котором кажет большое лицо», «раковин разных больших и малых 99», «туфли китайские плетеные из травы», «гриб каменный», «тыква индейская», «кость мамонтовой головы», «янтари, в которых есть мушки», коробочка с «маленькой натуральной змейкой». Брюсу нравилось бывать среди этих диковин, созерцание коллекции успокаивало его нервы. Еще больше он любил удивлять коллекционными курьезами друзей-приятелей. Интересовался Китаем, понимал важность торговли с этой загадочной для европейцев страной, полагал, что Поднебесная — совершенно отдельная, в чем-то превосходящая Запад цивилизация. Граф подолгу беседовал с прибывавшими оттуда купцами и слыл лучшим знатоком Китая в России, собрал целую комнату разнообразных восточных редкостей. Собственных гостей, включая царя Петра, Брюс пот-

чевал целебным китайским чаем, в котором толк познал одним из первых на Руси.

А был ли колдун? Возможно, именно тот странный кабинет способствовал его дурной репутации среди сограждан. Якова Вилимовича считали первым русским масоном, поговаривали о том, что на вышке Сухаревой башни, в секретной комнате собираются адепты тайного знания, а председательствует среди них именно он, Брюс; эти люди знают, сколько звезд на небе, способны угадывать будущее и, не убоявшись кары Господней, пьют эликсир бессмертия. Впоследствии многие м верили, что предводитель и впрямь избеж избежал смерти, десятилетиями продолжал продол нести вахту под ссводами башни. В темное время су суток москвичи побаивались к ней н подходить, вед ведь ночами там колд колдовал, превращая металл в золото, сам с чернокнижник Брюс. Бр При жизни граф действительно немало времени проводил в Сухаревой, Навигацкой шкотам, в Н первую в ле, он открыл от обсерваторию и Россию о руководил ею. Во мно многих крупных городах есть е дома или усадьбы, овеянные ов мистической славой слав сподвижника Петра Великого. «Маг», как правило, не бывал в тех хоромах, хотя легенды о нем плодились много лет. Их пересказывали всюду, будто страшные сказки, без которых жизнь, как известно, пресна. «Великим колдуном» на Руси пугали детей. В реальности все было куда прозаичнее. Много лет он жил в своем имении бездетным вдовцом, в возрасте 66 лет после долгой, изнурительной простуды тихо скончался в Глинках. Графский титул завещал любимому племяннику Александру, а богатейшие коллекции — Российской академии наук. Яков Вилимович остался лютеранином, и похоронили его в старейшей Михайловской кирхе, что в Немецкой слободе. Брюс был настоящим политиком, волевым, не всегда сердобольным, а потому собрал вокруг себя целую армию недоброжелателей. Однако дела красноречивее слов. Его свершения в истории петровской России заглушить невозможно — как победный гром полтавских пушек!

май 2020

Ретроспектива 17 МАЯ

200

В. ВАСНЕЦОВ. «БАЯН». 1910

лет со дня рождения

Неистовый труженик Валерий Бурт Когда Сергею Соловьеву было тридцать лет, он поставил перед собой дерзкую, почти невыполнимую задачу — рассказать согражданам обо всем, что происходило с нашей страной и населяющими ее народами, начиная с самых далеких эпох, когда ни русского государства, ни сформированных внутри него этносов еще не было вовсе. И ученый осуществил свой замысел — создал 29-томную «Историю России с древнейших времен», потратив на это всю оставшуюся жизнь.

ЕЙ труд чрезвычайно обширен, по-настоящему фундаментален. В нем показаны все основные черты и стороны национального прошлого: законов и обычаев, учреждений и собраний, племенных и территориальных групп, городского и сельского населения, князей, бояр, крестьян, купечества, дворянства, духовенства... Это не только история государства и народа, но и весьма подробная летопись русской жизни.

май 2020

ФОТО: ЕВГЕНИЙ ЛЕОНОВ/РИА НОВОСТИ

РЕТРОСПЕКТИВА

С. Соловьев Ученые последующих поколений целенаправленно шли по стопам Соловьева, всматривались в написанные им батальные и жанровые исторические полотна, старательно изучали его комментарии и выводы. Он был сыном протоиерея, законоучителя Московского коммерческого училища и дочери мелкого, выслужившего дворянство чиновника. В гимназии, куда был своевременно отдан, попович имел хорошую успеваемость по всем предметам. Лишь математика досаждала — к ней у мальчика выработалась стойкая антипатия, к тому же преподавал ее некий Волков, человек педантичный и грубый, обижавший без зазрения совести тех гимназистов, кто был с точными науками не в ладах: «Дурак ты, Соловьев! Уравнения второй степени решить не можешь!» Уязвленный до глубины души, Сергей во время каникул усиленно занимался, наверстывал упущенное и стал первым учеником по всем дисциплинам. Окончив гимназию с серебряной медалью, поступил в Московский университет на историко-филологическое отделение. «Среднюю и новую историю читал Грановский, тогда только что начинавший приобретать известность, — писал в биографическом очерке, посвященном Сергею Михайловичу, историк Павел Безобразов. — Грановский читал нехорошо, говорил тихо, требовал напряженного внимания, заикался, глотал слова. Но внешние недостатки исчезали перед внутренними достоинствами речи, перед внутренней

теплотой и силой, дававшей жизнь историческим лицам и событиям. Соловьев сравнивал изложение Грановского с изящной картиной, которая дышит теплотой, где все фигуры как живые действуют перед вами». Во многом благодаря тому самому Грановскому будущий мэтр всерьез занялся исторической наукой. Они сблизились и дружили впоследствии долгие годы. Повлиял на одаренного студента и Михаил Погодин, приносивший с собой на лекции тома всем известного карамзинского произведения, откуда зачитывал слушателям наиболее впечатляющие отрывки. Этот преподаватель стремился убедить молодых людей в том, что русская история ничуть не менее занимательна, нежели французская или английская. После того, как Михаил Петрович обратил внимание на одно из сочинений Соловьева, тот стал бывать в его доме и пользоваться богатым архивом, в котором особую ценность представляли старинные рукописи. Успешно выдержав выпускные экзамены, Сергей выслушал немало лестных слов, в том числе от своего тезки, попечителя Московского учебного округа графа Строганова. Последний слыл человеком умным, образованным, а превыше всего ценил в других талант, трудолюбие, честность и неукоснительное исполнение своих обязанностей. Строганов приметил Соловьева еще с гимназических лет, всячески ему покровительствовал — сначала втайне, а потом открыто, видя в нем преемника Погодина. К этому профессору Сергей Григорьевич испытывал неприязнь, считая его высокомерным, неуживчивым, грубым, однако терпел, покуда заменить педагога было некем. Михаил Петрович после экзаменов также похвалил отличившегося выпускника, обращаясь к преподавателям, произнес: «Рекомендую господина Соловьева, это лучший студент курса по русской истории, один из лучших во все продолжение моей профессорской службы; не скажу — лучший из всех: были прежде и другие такие же». Вероятно, уже тогда Погодин почувствовал некоторую зависть к младшему товарищу, к его напору и страсти исследователя. Возможно, даже ощущал исходящую от него угрозу, ведь ученик явно собирался пойти дальше своего учителя, затмить его в плане известности, превзойти в качестве и полезности научных трудов. После университета Сергей Соловьев хотел совершенствоваться за границей, но не располагал для этого необходимыми средствами, а потому оказался на распутье. Ответ на извечный вопрос «Что делать?» подсказал ему брат графа-попечителя, живший во Франции Александр Строганов, который пригласил вчерашнего студента поработать домашним учителем при малолетнем сыне.

май 2020

РЕТРОСПЕКТИВА

Граф С. Строганов

К. ЮОН. «МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ». 1911

М. Погодин

Мечта как будто сбылась: молодой человек прогуливался по живописным парижским улочкам и площадям, обедал в приличных ресторанах, по вечерам посещал театры. Радоваться жизни мешали тоска и скука: энергичная натура Сергея Михайловича требовала кипучей деятельности. Он вел переписку с Погодиным, рассказывал о себе, интересовался тем, что происходит на Родине. А также спрашивал бывшего учителя, что делать дальше — оставаться во Франции или вернуться в Россию? Михаил Петрович отвечал уклончиво. Ярый славянофил, он в ту пору отчаянно боролся с западниками. Выпускаемый им журнал «Москвитянин» метал в сторону противников громы и молнии, а сам издатель не стеснялся ругать

май 2020

оппонентов последними словами и пытался уверить общество в том, что посылать молодых ученых за границу — страшное зло. «Вражда разгорелась особенно сильно в конце 1843 года, когда глава западников Грановский открыл в университете публичный курс по истории средних веков и его талантливые лекции снискали большой успех у публики», — свидетельствовал Безобразов. А Погодин по этому поводу вписал в свой дневник следующее: «Был на лекции у Грановского. Такая посредственность, что из рук вон, это не профессор, а немецкий студент, который начитался французских газет. Сколько пропусков, какие противоречия... России как будто в истории и не бывало. Ай, ай, ай! А я считал его еще талантливее других».

Устав от борьбы, этот видный консерватор подал прошение об отставке, которое начальством было принято. Соловьев тем временем вернулся на Родину, приступил к подготовке магистерской диссертации «Об отношениях Новгорода к Московским великим князьям». Продолжил общаться со ставшим опальным профессором-славянофилом, из-за чего многие в Московском университете сочли, что они составили враждебный для большинства западников тандем, при том, что полного единомыслия внутри этой пары никогда не водилось. «Что же вы пишете диссертацию, — обратился Погодин к Соловьеву, — а со мной никогда о ней не поговорите, не посоветуетесь? — Я не нахожу приличным советоваться, — ответил Соловьев, — потому что, хорошо ли, дурно ли напишу я диссертацию, она будет моя, а стану советоваться с вами и следовать вашим советам, то она не будет вполне моя. — Что же за беда, — возразил Погодин, — мы так и скажем, что диссертация написана под моим руководством». (П. Безобразов). После этого случая дружба двух замечательных русских историков, что называется, дала трещину. Впрочем, Сергею Михайловичу было не до выяснения отношений. Он завершал магистерскую и, естественно, сильно волновался. Вскоре тревога сменилась радостью. Молодого ученого хвалили наперебой. От диссертационной работы пришел в восторг Константин Кавелин, на страницах «Отечественных записок» заявивший: «Вышло новое, весьма замечательное сочинение г-на Соловьева об одной из самых сбивчивых, запутанных эпох и сторон древней русской истории... Эта задача решена прекрасно. Соловьев не удовольствовался общими местами и пустыми рассуждениями, а раскрыл летописи, тщательно сверил их, вник очень подробно в отношения князей и княжеских линий

РЕТРОСПЕКТИВА Рюрикова дома как между собой, так и к Новгороду, и изложил эти отношения исторически, следя из года в год за однообразными, скучными переменами князей в Новгороде». Далее автор хвалебной рецензии позволил себе дерзость в отношении признанного классика: «Пора же наконец видеть события старой Руси, рассказанные или просто, или критически, но без вычур, без литературных прикрас, какими испещрена «История...» Карамзина». Через несколько лет, когда Сергей Михайлович примется за свой главный исторический труд, к его начинанию в среде ученых отнесутся весьма прохладно, многие сочтут неприемлемой такую попытку состязаться с самим Карамзиным. Осенью 1845-го Соловьев стал преподавать в своей альма-матер. Несмотря на большую занятость (шесть лекций в неделю), он весьма энергично принялся за работу над докторской диссертацией, а тему определил так: «История отношений между русскими князьями Рюрикова дома». Труд был напечатан в 1847 году. Когда историку минуло 30 лет, его утвердили в звании ординарного профессора Московского университета. «Для Соловьева, как и для Грановского, история была наука, по преимуществу воспитывающая гражданина, — полагал их коллега Константин Бестужев-Рюмин. — Для того и для другого поучительный характер истории заключался не в тех прямых уроках, которыми любила щеголять историография XVIII века и которыми богаты страницы Карамзина, где выставляются герои добродетели в пример для подражания и чудовища порока в образец того, чего следует избегать. Нет, нных профессоров не ни тот, ни другой из этих незабвенных одетели», но каждый считал историю «зеркалом добродетели», арались воспитать в из них имел другую цель: они старались ых законов историчесвоих слушателях сознание вечных лому, стремлеского развития, уважение к прошлому, ущем». ние к улучшению и развитию в будущем». Истории РосВ 1851-м вышел первый том «Истории ика встретила сии с древнейших времен». Критика его недоброжелательно, и в числее первых продин. Пожалуй, тивников оказался Михаил Погодин. лишь Кавелин оценил новое изда-ние по достоинству, посвятив его разбору обширную статью в «Отечественных записках». Позже, когда выходили в свет следующие книги «Истории...», оппоненты продолжили нападки, но это уже не выводило Соловьева из душевного равновесия — некогда ему было отвлекаться по пустякам. Жизнь этого неистового труженика протекала в непрерывной

работе, без праздников, выходных и перерывов на лечение каких бы то ни было недугов. Он не был богатырски здоров — просто не обращал внимания на болезни. Каждый год выпускал по тому «Истории России...», читал лекции в Московском университете, писал статьи и книги, среди которых особенно примечательны монографии о двух русских самодержцах — «Император Александр Первый. Политика, дипломатия» и «Публичные чтения о Петре Великом», трудился над выпуском таких изданий, как «Учебная книга русской истории», «Общедоступные чтения о русской истории». У Соловьева ни минуты не пропадало даром. Его расписание было строгим и неизменным в течение всей жизни: ровно в девять часов утра он пил чай, затем уединялся в своей «келье», погружался в работу до завтрака, потом трудился, обедал и снова садился за письменный стол — до вечернего чая, то есть до девяти часов пополудни. В это время никому не дозволялось переступать порог его кабинета. Близких и знакомых подобный ригоризм удивлял, они втайне посмеивались над строгостью правил в доме ученого. Маленькую дочку историка спрашивали: «Верочка, сколько раз ты была у папы в кабинете?» «Ни разу», — отвечала она. Лишь в воскресенье Сергей Михайлович позволял себе перевести дух. Утром ходил в церковь со своим семейством, затем проводил время в кругу близких людей, приезжавших к нему на обед. Как человек глубоко верующий он всем сердцем был предан христианству, религии любви и всепрощения. Вера играла в его судьбе огромную роль, в минуты печали-тоски поддерживала, на пути творческих исканий вдохновляла. И давала ему силы, казавшиеся неисчерпаемыми...

май 2020

ФОТО: PHOTOXPRESS

ФОТО: Ю. ГУРЬЕВ/РИА НОВОСТИ

Русский гений

Отец иммунологии, рыцарь простокваши

15 мая

175 лет со дня рождения

Игнат Степанов Сегодня об Илье Мечникове у нас знают прежде всего благодаря знаменитой простокваше, на упаковке которой значится его фамилия. Кто-то, возможно, припомнит, что Илья Ильич — один из 15 русских нобелевских лауреатов по науке. И уж совсем немногие назовут ключевой, связанный с его главным успехом термин — «фагоцитоз». Судьба этого человека не менее любопытна, чем исследования и открытия. Он был тем, кто обнаружил — в морских звездах! — секрет иммунитета млекопитающих, постоянно боролся со смертью и перманентно тяготел к суициду, истово верил в безграничную силу науки и упорно искал понимания у Льва Толстого. Кстати, предсмертные переживания родного брата ученого великий писатель отразил в повести «Смерть Ивана Ильича».

май 2020

РУССКИЙ ГЕНИЙ В 1867 году, защитив диссертаци цию на тему эмбрионального разви вития рыб и ракообразных, Мечни ников получил докторскую степень П Петербургского университета, где за затем преподавал зоологию и сравни нительную анатомию. Позже получи чил престижную международную пр премию Бэра за совместную работу с зоологом Александром Ковалевск ским. Мечникову на тот момент бы было двадцать с небольшим, а у не него уже возникли проблемы со зр зрением, ему стало трудно смотр треть в микроскоп.

Любознательный отрок Микробиолог, цитолог, эмбриолог, иммунолог, физиолог, патолог (такое перечисление встречается обычно в энциклопедиях). Сам себя этот уникум называл «заблудившимся в медицине зоологом». Его отец, выходец из рода молдавских бояр, был офицером царской охраны в Санкт-Петербурге, мать — дочерью богатого еврейского писателя и финансиста Льва Неваховича, коротко знавшего Пушкина и других прославленных литераторов начала XIX века. Будущий ученый родился 3 (15) мая 1845 года в окрестностях Харькова, в деревне Ивановке. Обладая ярко выраженными способностями к музыке, он рано увлекся естествознанием, интерес к которому поощряла мать. Десятилетний отрок с важным видом рассказывал деревенским ребятишкам о строении лягушки, а те слушали его, раскрыв рты и при этом получая от «лектора» по две копейки за час. Подобно тургеневскому Базарову, только в гораздо более нежном возрасте Илюша начитался пресловутых Бюхнера с Молешоттом, а позже — и Фейербаха с Дарвином, твердо решив для себя на всю жизнь, что Бога нет. В харьковском лицее, где он блестяще учился по всем предметам за исключением Закона Божия, его так и прозвали «Бога нет». Еще — «жрецом», поскольку страстные речи лицеиста о могуществе науки напоминали проповедь. Уже в 14 лет он в совершенстве овладел немецким языком, а вскоре и французским. Будучи 17-летним юношей, отправил в «Бюллетень Московского общества испытателей природы» свою первую статью «Некоторые факты из жизни инфузорий». Потом были фальстарт с обучением в Вюрцбургском университете (приехал на два месяца раньше начала занятий) и скорое возвращение домой со свежей «бомбой» в саквояже — дарвиновской книгой

Кровные пожиратели К о происхождении видов. Английский эволю о ст для него его в чем-то е то эволюционист уподобился богу. Научный фронт тем временем в общих чертах определился: эмбриология беспозвоночных. Молодой исследователь горел желанием подтвердить теорию Дарвина фиксацией связи высших организмов с низшими, от которых первые, согласно новому учению, произошли путем естественного отбора. Студент Мечников, ко всеобщему изумлению, не закончив курса, внезапно бросил университет и отправился на остров Гельголанд, что в Северном море. Почему именно туда? Потому что узнал: отмели там буквально кишат морскими звездами и ежами, которых можно изучать в массе, по отдельности и в связи друг с другом. Через три месяца пытливый и дерзкий юноша из России уже стоял на университетской кафедре германского Гиссена, читая на съезде естествоиспытателей доклад о круглых червях, нематодах, выделенных им в самостоятельную группу в эволюционной цепи. Маститые профессора аплодировали юному коллеге, а тому постоянно хотелось есть: денег хватало лишь на скудное пропитание, нечастые походы в дешевые забегаловки.

С Самое главное для себя он как учены ный рассмотрел. Произошло это на морских отмелях Сицилии, во вр время очередных опытов с беспозвоночными. Наблюдая под микроскопом личинки морских звезд, Мечников заметил, что инородные, попадающие внутрь зародыша тела подвергаются атаке и (при небольших размерах) «съедению» некими блуждающими кровяными клетками, которые, передвигаясь подобно амебам, способны проникать через стенки капилляров туда, где появился «чужак». Илья Ильич не первым заметил поглощение лейкоцитами чужеродных микроорганизмов, включая бактерии, но именно он смог правильно объяснить этот процесс. Считалось, что первые выступают как вредители, что, захватив микробы, они разносят их по всему человеческому организму. Русский ученый понял: эти особые кровяные клетки (он назвал их «фагоцитами», от древнегреческих слов «пожирать» и «клетка»), наоборот, захватывают, «рассасывают» или хотя бы изолируют вредные тела, что позволяет организму их изучить, а затем выработать для каждого из паразитов противодействующий отряд «антител». Обнаружил Мечников и другую важную вещь: фагоциты способны разрушать отмершие, ненужные, переродившиеся ткани.

май 2020

РУССКИЙ ГЕНИЙ

Процесс этот он назвал «фагоцитозом». Не имея точных доказательств, тем не менее предположил, что даже погибшие фагоциты продолжают бороться с вредными микробами — благодаря выделению особых соединений, цитаз. Их существование век спустя подтвердит французский биохимик Кристиан де Дюв. Обнародованию в журнале «Русская медицина» (1883) научно обоснованного, посвященного фагоцитозу труда Ильи Мечникова предшествовали тысячи опытов, долгие, напряженные размышления. А после публикации предстояли годы яростной полемики со сторонниками гуморальной теории иммунитета немецкого врача и бактериолога Пауля Эрлиха. Вручение им обоим Нобелевской премии в 1908 году и последующие важные открытия примирили их взгляды на многие вещи.

Любовь, смерть и наука Илья Ильич отнюдь не был ученым-сухарем, увлеченно читал художественную литературу и, само собой, влюблялся. Однако ему перепали от судьбы чересчур суровые потрясения. С трудом переносивший неустроенность и одиночество в холодном Петербурге, он познакомился с молодой девушкой Людмилой Федорович, увлек-

май 2020

ся, предложил ся руку и сердце. Она дала согласие, еще не зная,, что смертельно о больна чахоткой. ой. На венчание невесту весту внесли в церковьь в кресле, ей было ужее очень тяжело ходить. Самоотверженная борьба за здоровье Лю, как он ее называл, лечение в Италии лишь немного отсрочили печальный финал. Через четыре года после свадьбы молодая женщина скончалась. Вне себя от горя Мечников решил отравиться морфием. Но принятая им доза была столь велика, что вызвала мгновенную рвоту. Он выжил, хотя отвыкать от наркотической зависимости пришлось несколько лет. К личной трагедии добавилась другая беда: катастрофически падало зрение, впереди маячил почти неизбежный конец научной деятельности. Находясь в Женеве, бедняга предпринял вторую попытку суицида: принял горячую ванну, облился ледяной водой, после чего вышел в промозглый вечер раздетым, надеясь простудиться. На мосту через реку заметил танец мотыльков вокруг газовых фонарей. Глубоко задумался о том, как применить к ним теорию естественного отбора, и забыл вдруг о своем недавнем намерении, вернулся в

квартиру, чтобы как следует обмозк говать возникший вопрос. го Через два года его настигла новая любовь — к 15-летней Ольге Белол копытовой, студентке Одесского к ууниверситета, где он преподавал. Девушка была весьма миловидной, Д неглупой и смотрела на тридцатин летнего профессора с обожанием. л Мечников решил, по его выражеМ нию, «воспитать жену под себя». н Первый шаг на этом пути ему удалП свадьбу с юной сся,, вскоре р сыграли р избранницей — прилежной избранниц ученицей и ассистенткой. ученице Однако злой рок опять Однак постучался в его двери: пост через четыре года Ольчере га ззаболела брюшным тифом. Врачи отводитиф ли взгляды, и тогда в отчаянии Мечников отч ввел себе в кровь тифозные фозны бактерии. Позже он трактовал этот поступок тракт не как попы попытку самоубийства, опасный науча как смертельно смертель ный опыт, стремление узнать, передается ли болезнь через кровь. Оказалось — передается. Но опять случилось чудо: выздоровели оба супруга, причем у мужа сменился тип характера, с меланхолического на сангвинический, и вдобавок улучшилось зрение! Всю жизнь они прожили вместе в согласии и любви, правда, по тем временам довольно своеобразной, без детей — Илья Ильич «считал преступным для сознательного человека производить на свет другие жизни».

Между Толстым и революцией На веку этого странного гения, ходившего порой в разных ботинках, еще было много полезных дел и открытий. Он впервые научно объяснил болезни, возникающие при иммунодефиците. Экспериментируя в начале ХХ века с приматами, разработал эффективную ртутную мазь против сифилиса, бывшего тогда бичом в армии. Первым применил «биооружие» против вреди-

ФОТО: PHOTOXPRESS

РУССКИЙ ГЕНИЙ

ФОТО: PHOTOXPRESS

телей сельского хозяйства, заражал хлебных и свекловичных жучков особым, безвредным для человека грибком. Идею о фагоцитозе положил в основу многих прорывных теорий: иммунитета, атрофии и старения. В 1903-м опубликовал книгу «Этюды о природе человека», посвященную ортобиозу или умению «жить правильно». Одна из идей фикс Мечникова — регулярное употребление простокваши, приготовленной с помощью болгарской палочки. Ученый считал, что люди стареют и умирают слишком рано из-за микробов кишечной флоры, отравляющих организм токсинами, и предлагал даже удалять толстый кишечник. «Человек есть существо ненормальное, больное, подлежащее ведению медицины», — рассуждал Илья Ильич, насчитавший в человеческом теле 105 рудиментарных, бесполезных органов. Сам он тщательно следил за здоровьем: пил лишь кипяченую воду, не употреблял алкоголя, не курил и не играл в азартные игры. Важное место в его жизни заняло общение с Львом Толстым. Назвать это дружбой сложно, ибо писатель, отдававший дань собеседнику как ученому, с сарказмом относился к его философии «счастливой жизни» и борьбе со старостью. Лев Николаевич писал: «Мечников придумывает, как посредством вырезания кишки, ковыряния в заднице обезвредить старость и смерть. Точно без него и до него никто не думал этого... Думали… величайшие умы мира… только… искали ответа на вопрос… в духовном существе человека». Справедливости ради надо сказать, что сам граф Толстой с удовольствием ел мечниковскую простоква-

шу, связывая с ней хорошее самочувствие. Кстати, патент на свой кисломолочный продукт русский ученый отдал швейцару Пастеровского института, чтобы помочь тому в старости. Прожив и проработав там, в Париже, без малого 30 лет, Илья Ильич отвергал многочисленные предложения о смене гражданства, ибо считал себя русским ученым. Политические взгляды Мечникова тоже были своеобразны. Советские биографы всячески подчеркивали его «прогрессизм» и «сочувствие революционной молодежи». Известен панегирик великого микробиолога социализму, который есть «высшая форма человеческого счастья, какая только когда-либо вырабатывалась человеческим разумом». Гораздо реже где-либо цитировалось воспоминание графа Витте о разговоре с ученым летом 1906-го: «Вот этот милейший, достойнейший и талантливейший Мечников меня также упрекал, что я мало убил людей. По его теории, которую он после выражал многим, я должен был отдать Петербург, Москву или какую-либо губернию в руки революционеров. Затем через несколько месяцев их осадить и взять, причем расстрелять несколько десятков тысяч человек. Тогда бы, по его мнению, революции был положен конец». Умер он 2 (15) июля 1916 года в возрасте 71 года после нескольких инфарктов. Согласно завещанию, был кремирован, а урну с прахом выставили в библиотеке Пастеровского института. Чудачества, заблуждения и благоглупости Ильи Ильича остались историкам науки и беллетристам. Врачам — учение об иммунитете. России — славное имя великого ученого. Ну а всем людям без разбора — отменная мечниковская простокваша.

май 2020

«УЛИЦА МОСКВЫ». 1910-е

Великие реалисты

1 мая

145 лет со дня рождения

Елецкий маркиз Ксения Воротынцева Период рубежа XIX–XX столетий расщедрился на таланты: Врубель, Серов, Коровин, Васнецов, Серебрякова, Бакст... Далеко не ко всем художникам той эпохи история оказалась милостива, некоторые из них были впоследствии забыты. Имя Николая Ульянова нынешнему массовому зрителю почти неизвестно, при том что Валентин Серов называл его любимым учеником, а картины Николая Павловича по сей день хранятся в Третьяковской галерее и ГМИИ им. Пушкина.

май 2020

ВЕЛИКИЕ РЕАЛИСТЫ

Н. Ульянов

и в ваш Елец!» — шутя продолжала я. — «Вот и попробуй ручаться за своих предков, когда находятся эдакие исследователи-«историки», — улыбаясь, сказал Ульянов». В 1889–1901 годах он обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Среди его наставников был и Валентин Серов:

«АВТОПОРТРЕТ С ПАРИКМАХЕРОМ». 1914–1923

ЛЬЯНОВ родился в Ельце, отец был фельдшером, мать занималась плетением кружев. В 1887 году мальчик окончил церковно-приходскую школу, и его отправили в Москву, где определили в иконописную мастерскую на 1-й Мещанской. Трудно поверить, что будущий создатель изысканных портретов и утонченных композиций рос в бедности, почти нищете. Дружившая с Николаем Павловичем в последние годы его жизни художница Елена Плехан рассказывала: «Как-то, просматривая рисунки и акварели Ульянова, я сказала: «Если бы я вас не знала... и не знала вашего социального происхождения, я подумала бы, что это все делал какойнибудь маркиз». Ульянова очень рассмешила эта реплика, тем более что сказано это было серьезно, и он заявил, смеясь: «Мне даже это нравится. Это забавно, но только в Елец, на мою родину, уж ни одного маркиза попасть не могло». — «Ну а во время наполеоновского похода? Французы вполне могли попасть

юный художник трудился помощником в мастерской мэтра. Этому периоду посвящены картины «Серов и я (Серов в Училище живописи, ваяния и зодчества)» (1901–1902) и «В мастерской В.А. Серова. Окно» (1900). Много позже Николай Павлович выпустил книгу об учителе. Вспоминал и о другом великом живописце, с которым довелось общаться в начале творческого пути, Константине Коровине: «Его все любили и все ему прощали, даже такие вещи, за которые другому бы не поздоровилось... Выдумывает он, бывало, невероятные вещи, рассказывая что-нибудь, никто ему не верит, но и не останавливает: до того интересно выдумывал. Между прочим, на выставке, перед открытием, придешь, глядишь — у всех работ Коровина висят записки «Приобретено». «Когда? Кем?» — спросишь его, а он засмеется и скажет: «Написать хорошую картину — это всякий дурак сумеет, вот сумей ее продать, тогда я скажу, что у тебя, действительно, есть ум». Жил как-то шутя, как будто и работал шутя: никогда я не видел его мрачным». Подобно Серову, Ульянов зарекомендовал себя талантливым портретистом, создал целую галерею изображений выдающих-

май 2020

ВЕЛИКИЕ РЕАЛИСТЫ

«ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПЕЙЗАЖ». 1910-е

«ПОРТРЕТ ПОЭТА К.Д.БАЛЬМОНТА». 1909

ся современников: Николая Ге, Константина Бальмонта, Анны Голубкиной, Александра Скрябина. Из знаменитостей, встретившихся ему на жизненном пути, художник, по словам Елены Плехан, превыше всех ценил Чехова, «который умел поставить себя на место другого человека и представить себе его положение так верно, как никто другой... Он был чуток феноменально, и иметь с ним дело было действительно легко и приятно». Николай Ульянов «испытал это, когда писал его портрет. Антон Павлович — это был такой человек, которого не могли испортить или как-то изменить ни слава, ни богатство, ни любые другие обстоятельства: он был всегда са-

«В.Э. МЕЙЕРХОЛЬД В РОЛИ ПЬЕРО». 1907

«А.С. ПУШКИН В МИХАЙЛОВСКОМ». 1936

мим собой, то есть прекрасным человеком. Во всех отношениях». Много лет живописец был связан с театром, сотрудничал с МХАТом, Малым, оформлял спектакли «Проделки Скапена» (1918), «Дни Турбиных» (1926), «Кармен» (1935). Бесконечно уважал Станиславского, хотя порой обижался на него, а позднее вспоминал: «Это было в 1915 году: когда я сказал Станиславскому, что хочу поехать за границу, он ответил, что возражает против этого, так как по условиям договора с театром художник в течение года должен контролировать оформленные им спектакли, присутствуя на них. Никакие мои доводы не были приняты д Константином СергеевиКо чем, за границу я не поехал че и очень на него обиделся, и даже обозлился за это. Конечно, потом моя обида Ко прошла, и я впоследствии пр долго работал во МХАТе до и в Оперной студии, все больше ценя и любя Стабо ниславского и как замечани тельного режиссера, и как те исключительного в нравис ственном отношении чест ловека. Вы знаете, он сумел ло завести мораль в своем за театре, а ведь именно там те это неимоверно трудная эт

май 2020

ВЕЛИКИЕ РЕАЛИСТЫ

«СКАЗКА О РАЗНОЦВЕТНЫХ РЫБКАХ». 1914

калом на придворном балу» (1936). На последней из вышеназванных поэт оглядывается через плечо на великосветскую толпу, пока Натали Гончарова прихорашивается перед зеркалом. Ульянов заметил: «У Пушкина был такой импульсивный характер, который подчас мешал ему удерживаться от явно ненужных и даже опасных поступков: вспомните обстоятельства, которые предшествовали его дуэли». Рассказчик признавался: «Мне еще не удалось написать ту картину из жизни Пушкина, которая бы вполне показала его характер». Мастера притягивали исторические темы. Одной из лучших его работ стало полотно «Лористон в ставке Кутузова» (1945), которое было начато еще в 1940 году, но из-за войны отложено до 1944-го. Автор по этому поводу вспоминал: «Во время эвакуации, живя в старой мечети в Самарканде и перенося мои многочисленные беды, я не раз задавал себе вопрос: доживу ли я до того счастливого времени, когда снова смогу приняться за эту картину?» Он сделал множество эскизов, даже создал театральный макет, в который поместил пластилиновые фигурки персонажей. Наибольшую трудность, по рассказам Плехан, представлял образ русского фельдмаршала — «прежде всего потому, что Кутузов — старый, грузный человек, позы которого могут быть однообразны и даже не-

«НА САБИНСКИХ ГОРАХ». 1909-1912

вещь, и, к сожалению, насколько я знаю театральную среду, она весьма далека именно от моральных принципов». Николай Павлович долго работал над вариантами портретов Константина Сергеевича, и в 1947 году был создан наконец тот самый — знаменитый, канонический, хранящийся ныне в Русском музее. Ульянов всю жизнь преподавал: до революции — в частной школе Званцевой и Строгановском училище; после — во ВХУТЕМАСе, школе для одаренных детей в Больших Вязёмах, в МГХИ. Ценил он, по словам Елены Плехан, не только живописные полотна, высказывал и такую мысль: «Рисунок — это игра на скрипке. Чтобы сделать по-настоящему хороший рисунок, надо над ним работать не меньше, чем над картиной. Но так как считают, что красками работать трудней — а почему, собственно, можно так считать? — то и платят дороже за живопись, чем за рисунок. Вот потому художники часто, даже для музеев, делают в красках то, что лучше было бы сделать карандашом или углем». Одной из вершин его творчества стала «Пушкиниана». Художник создал серию картин, посвященных солнцу русской поэзии: «Пушкин в садах Лицея» (1935), «Пушкин в рабочем кабинете» (1936), «Пушкин в Михайловском» (1949), «Пушкин с женой перед зер-

май 2020

ФОТО: ЗАВЬЯЛОВ ВЛАДИМИР/ТАСС

«ЛОРИСТОН В СТАВКЕ КУТУЗОВА». 1945

пами, однако оставался верным профессии и незадолго до своей смерти говорил: «Хорошо получается, когда делаешь много, вообще работаешь ежедневно. Многие думают, что только скрипачу и пианисту даром не проходит, если они не упражняются ежедневно, но это и для художника не проходит бесследно... К искусству, впрочем, не так уж много людей относится вполне серьезно, даже сами художники часто не на высоте в своем отношении к нему, что уж говорить о людях, не причастных к художеству».

«ИТАЛЬЯНСКИЙ ПОЛДЕНЬ». 1920-е

уклюжи, а выразить-то надо могучий, великий дух и ум этого человека, спасшего Россию от Наполеона и его армий». Чтобы изображение вышло удачным, Ульянову позировал народный артист СССР Михаил Тарханов, а «в роли» Лористона «выступил» актер и режиссер Театра им. Станиславского Павел Румянцев. Последние годы жизни были для живописца тяжелыми. В эвакуации умерла его жена, с юных лет страдавшая психическим расстройством. Сам Николай Павлович мучился сердечными присту-

«ОРКЕСТР». 1921

ВЕЛИКИЕ РЕАЛИСТЫ

«Я заражен нормальным классицизмом» 24 мая

ФОТО: BRIGITTE FRIEDRICH/ТАСС

лет со дня рождения

И. Бродский

Этого поэта можно не любить и не понимать, еще проще — не понимать и любить, но практически невозможно обойти стороной. Разномастная армия эпигонов Бродского не поддается исчислению, он настолько своеобразен и многомерен, что до сих пор его внятно не сопоставляли ни с одним известным стихотворцем. Говорили о влиянии допушкинского века, Державина и Баратынского, и, пожалуй, справедливо — в каком-то смысле творчество русского нобелиата являлось их продолжением. Сам же он ссылался на «школу Джона Донна» и Уистена Хью Одена.

РОДНОЕ СЛОВО ФОТО: АЛЕКСАНДР ДЕМЬЯНЧУК/РИА НОВОСТИ

Дарья Ефремова, Алексей Коленский

Границ не нужно Удивительно, что никто не попытался сравнить Иосифа Бродского с Осипом Мандельштамом. Несмотря на диаметрально противоположные поэтические концепции, у них есть нечто важное общее: оба фиксируются на слове, на его неожиданной постановке в контекст, «переизобретении», открытии принципиально новых ассоциаций. Так, у Мандельштама читаем: «Черный Веспер в зеркале мерцает. / Все проходит. Истина темна». У Бродского: «Ночь в меня целит рогами Овна, / Словно Амур из лука, словно...» Но если Осип решился отыскать для слова предел, то Иосиф отменил всяческие границы. Откровением у него становится речь сама по себе, она меняет тональности, коды и практики, преодолевает силлогизмы, организуется по принципу приливов и отливов, стихии набегающих волн. У Мандельштама в результате таких опытов родился бы кристалл, однако то, что у акмеистов кристаллизуется, у Бродского множится. В пространстве кажущегося порой нескончаемым словоговорения происходит рождение миров, звучат высшие смыслы. Или наоборот — сниженные.

«Джон Донн уснул. И море вместе с ним»

ФОТО: АЛЕКСАНДР ДЕМЬЯНЧУК/РИА НОВОСТИ

Одна из характерных его практик — переход от бытового к сакральному, существующий как на уровне лингвистической игры, так и в процессе накручивания аллитераций. В стихотворении «Большая элегия к Джону Донну» заговаривающий реальность лирический герой обнаруживает разные категории небытия: «Уснули стены, пол, постель, картины, уснули

стол, ковры, засовы, крюк, весь гардероб, буфет, свеча, гардины... Бутыль, стакан, тазы, хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда, ночник, белье, шкафы, стекло, часы, ступеньки лестниц, двери». Погруженный в грезы герой устает, наконец, играть с интимно аукающимися «хрустальными шариками», плотнее укутывается в незримые пространства, наново овеществляя устройство сна: «Уснули тюрьмы, замки. Спят весы средь рыбной лавки. Спят свиные туши. Дома, задворки. Спят цепные псы. В подвалах кошки спят, торчат их уши». Читатель тужится поспеть, ухватить метафору, но та обрывается у самого края зримого мира и внезапно обращается вспять: «Джон Донн уснул. И море вместе с ним». Оказывается, все облечено иным покоем — не тем, что застревает в комнате лондонского аббата между разными предметами и хронотопом. Происходит погружение в пространство пустоты, тотального, блаженного, субботнего упокоения: «Господь уснул... и дьявол спит... архангел спит с трубой... и херувимы». В развязке — визионерский опыт прозрения: мы, внимающие этим строкам, соскальзываем в посмертие, видим плачущую на горе душу Джона Донна, которая не находит покоя. Казалось бы, тут происходит деформация субъектного начала, характерная, например, для ранней экспрессионистской прозы, в частности для Георга Гейма (у него героем становится das Schiﬀ — корабльпризрак: на борту целая команда моряков пребывает во власти загадочной эпидемии; препарируемый патологоанатомами мертвец иронично рассуждает о любви, а смерть внезапно проявляет нежность). У Бродского существует и другой пласт: словно уставший от перебора хрустальных гласных и перечислений стих приобретает философско-прозаическое измерение. «Ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит? Дыра в сей ткани», — такой, вышедший за пределы поэзии, вопрос ставит мятежная душа, говорящая о Джоне Донне уже в третьем лице. В финале она, истомленная сном, служит прорехой между пространством и неприметно тающим временем. Однако у нее есть скрывшаяся за тучами звезда, чей затуманенный взор суть все та же прореха души — умозрительная, зато проницательная, вещая. Вот-вот звезда выкатится из-за туч, и время оборвется...

Метафизика путешествий

Открытие музея-квартиры И. Бродского «Полторы комнаты» в Санкт-Петербурге. 2015

май 2020

Принадлежность к какой-либо традиции — одна из самых часто обсуждаемых загадок «литературного сфинкса». На этот счет было много соображений. С одной стороны, творчество Бродского явно выходит за рамки замкнутого мира советской литературы, с другой — он поэт исповеди и в этом смысле абсолютно русский стихотворец.

Памятник И. Бродскому на Васильевском острове в Санкт-Петербурге

РОДНОЕ СЛОВО ипостась Одиссея — Никто, позволившая избежать прямой схватки с циклопом Полифемом. Впрочем, Бродский-то как раз не избежал...

ФОТО: ЗАМИР УСМАНОВ/ТАСС

Если выпало в империи родиться

Если говорить о его включенности в общеевропейские тенденции ХХ века, то можно вспомнить ассоциативное, «автоматическое письмо» французских сюрреалистов Андре Бретона и Филиппа Супо, создававших гипнотический, калейдоскопический мир, где представленные набором как бы случайных образов, метафор «опыты быстротекущей жизни» сменяются философскими либо бытовыми рассуждениями. Релевантен здесь и немецкий экспрессионизм, в особенности Готфрида Бенна с его напряженным столкновением жизни и духа («И вот уже гонг — я дарю этот мир / на радость тем, кто доволен им; / игрокам не нужно серьезничать. / пьяницам удаляться в пустыню Гоби, / и эта дама с моноклем тоже / Предъявляет права на счастье: / дайте же ей его...»). Метафизические путешествия поэтического «я», перемещения во времени и пространстве (то он в Галиции, то в Древнем Риме, то в Ленинграде) заставили исследователей говорить о скитальческих мотивах поэзии Иосифа Александровича. У него, как и у австрийского экспрессиониста Георга Тракля, один из центральных образов — чужестранец. Лирического героя Бродского сравнивали с Агасфером, борхесовским Бессмертным, обреченным шагать «по пути прогресса и до конца мира». Сам же он от лица бродяги Улисса грустно и проникновенно взывал: «Расти большой, мой Телемак, расти». Наряду с очевидным желанием поэта играть на поле иронии и отчужденной самоиронии это дало повод ряду критиков предположить, что ему, скорее, важна вторая

Современный литературоведческий мейнстрим склонен видеть его преемником классической русской культуры, осваивавшим допушкинский язык. Как и другие современные, ценившие первородство стихотворцы (Борис Рыжий, Юрий Кузнецов и др.), он наследовал Державину и Баратынскому, что явствует из обращения к традиционным формам: стансам, оде, эклоге, сонетам. Элегии Бродского имеют мало общего с модификациями жанра поэтов пушкинского круга. Другая черта творчества, сближающая с ориентированными на канон сочинениями, — установка на подражание образцам, апелляции к великим предшественникам — героям, императорам, народу, а также — к Богу, музам, одиночеству, холмам... И, кажется, все ему отвечали. Прием напоминает строфы Державина, который впечатывал в свой стих обращение к нему «Фелицы», Екатерины, вот только у нашего современника блистает не земная владычица, а меланхоличная философема удрученного осенью Баратынского. И в этом смысле Бродский — не лирик, скорее эпик, ритор, осуществивший придуманное мироустройство в своих «приливах и отливах». Неспроста в его поэзии много античных, имперских мотивов. Так, Италия в сознании Иосифа Александровича связывалась прежде всего с государством цезарей и консулов. Лирический герой чувствует себя там как дома: «Я был в Риме. Был залит светом». О Вечной Империи Бродскому напоминали Рим, Флоренция, Венеция, Ленинград... Автор вновь и вновь творил свою поэтическую реальность: города у него сливаются в один утопический, обобщенный мегаполис, столицу сновиденной сверхдержавы. Ленинград узнается в описании венецианских вод, архитектуры Древнего Рима (собственно говоря, скопированной в свое время строителями великого «города на Неве»). Рим же представляется не только центром вскормленного волчицей государства, но и «колыбелью Муз, Права, Граций, / где Назо и Вергилий пели, / вещал Гораций» («Пьяцца Маттеи»). Поэзия сначала стала формой сопротивления, а затем — способом переустройства реальности и включения ее в прихотливый словесный обиход. «У каждого поэта есть свой собственный, внутренний, идеосинкратический ландшафт, — писал Иосиф Бродский, — на фоне которого в его сознании или, если угодно, в подсознании, звучит его голос». Эти обязательные признаки («ландшафт» и «голос») подобны тоге античного любимца богов, превратившего бесславное возвращение на Итаку в триумфальное пришествие хозяина оскверненного очага.

май 2020

ФОТО: ИТАР-ТАСС

Культурная эволюция

Урок физики. 1953

Нарком Потемкин и путь к свету Ольга Жукова, кандидат исторических наук Окончание. Начало — в предыдущем номере

ЕРВОЕ время реформа Владимира Потемкина «буксовала». О тревожных фактах в письме, адресованном ЦК Компартии, а также Сталину и Маленкову лично, в июле 1944-го сообщил секретарь Хабаровского крайкома Геннадий Борков: «Заканчивая 1943–44 учебный год, ученики седьмых классов средних школ г. Хабаровска на выпускных испытаниях по русскому языку очень плохо справились с письменной контрольной работой (более 50 процентов учащихся получили оценки 2 и 3)». (В 1944 году экзамены согласно начатой реформе сдавали впервые. — «Свой»)

май 2020

КУЛЬТУРНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ тельных писем, написанных курсантом Ленинградского мореходного училища родным в Хакасию. В датированном июнем 1944-го послании к отцу молодой человек рассуждал: «Зря, по-моему, «некоторые гражданские» говорят так: «учись, учись — инженером станешь, а не доучишься — офицером

Новые учебники были призваны пробудить в школьниках интерес к чтению, литературе, истории России, трактовавшейся прежде «неправильно и крайне упрощенно»

будешь». У нас сейчас проявляют большой интерес к повышению культурного уровня морского офицера. На каждом шагу можно услышать слова адмирала Нельсона (жизнь которого показана в картине «Леди Гамильтон»): «Нельзя стать хорошим морским офицером, не соединив в себе практического знания матроса с благородными привычками джентльмена». И я приветствую это. Давно пора взяться за наше воспитание. Ведь ты же знаешь, чему нас учили в школе. Школа давала нам только некоторое образование... Вот потому-то наша молодежь, выходя из школы, в большинстве своем видела только то, что пред ней «раскинулось море широко», а что «волны бушуют вдали», этого никто почти не видел. А сейчас, мне

Д. МАЕВСКИЙ. «ПОРТРЕТ СЕЛЬСКОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ»

Семиклассникам тогда дали задание подготовить во время урока изложение на тему «Куликовская битва» — по отрывку из повести Сергея Бородина «Дмитрий Донской». Главный вывод хабаровского партийного деятеля таков: «Они не знали события, о котором писали... Фразу Дмитрия Донского: «Братья, двинемся вкупе» — многие ученики поняли и написали так: «Дмитрий собрал войско в купЕ». Описание знамени, «на котором вышит золотой образ Спаса», один ученик понял так: «Поехал под знамя, на котором был вышит золотом образ святого Спаски». Крайком созвал совещание преподавателей, которое пришло к смелому, чтобы не сказать «крамольному» для той эпохи, выводу: «Революционным штормом был вышвырнут из школы старославянский язык вместе с библейскими притчами и рассказами о древней русской истории, широко представленными в программе церковно-приходских школ, и вот уже новое поколение не может осознать и изложить исторические события». В суровые дни войны письмо секретаря Боркова нашло понимание в аппарате ЦК. Завотделом школ ЦК ВКП(б) Николай Яковлев в записке Андрею Жданову отметил: «Времени на изучение истории в учебном плане средней школы отводится меньше, чем отводилось на него в гимназии, а между тем в нашей школе объем знаний предлагается больший, так как изучается история почти половины ХХ века». Письмо из Хабаровска — не единственный отклик на затеянную Наркоматом просвещения РСФСР школьную реформу. Как революционные (или всетаки контрреволюционные?) изменения воспринимались теми, ради кого старались учителя со своим наркомом? В моем личном архиве хранятся несколько удиви-

май 2020

КУЛЬТУРНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

кажется, и в школах стало по-другому. Ведь разделение школы на мужские и женские гимназии тоже кое-что значит... Думаю, что и преподавание там тоже ново... Да, папа, я тебе хотел написать одну забавную вещицу... Ты знаешь, что сейчас морскому офицеру запрещено жениться на девушке, не имеющей хотя бы среднего образования? Это кажется маленько смешным, но вместе с этим это послужит неплохим средством для поднятия культурного уровня, хотя бы будущего нашего поколения. Ты должен согласиться, что в воспитании детей мать играет довольно большую роль». Младшей сестре-школьнице брат строго наказал: «Лариса, знать нужно куда больше, чем то, что дает школа. А поэтому нужно самой серьезно заниматься... Ты же ведь знаешь, как смотрят на образованность человека. Пусть он будет силен в какой-либо отдельной области (хотя бы технике), но если он не ответит на такой мелкий вопросик: кто такой Эразм Роттердамский, — значит, он неуч, мало читал и т. д.». Пробудить в школьниках интерес к чтению, литературе, истории были призваны новые учебники. За что же критиковали в прессе и на собраниях педагогов прежние издания?

май 2020

Одной из безусловных заслуг Владимира Потемкина на ниве борьбы за чистоту русского языка стал приказ наркома просвещения РСФСР от 24 декабря 1942 года об обязательном употреблении «ё» в школьной практике. До этого действовал изданный в 1918-м за подписью Анатолия Луначарского декрет, вводивший реформированную орфографию как обязательную. Среди прочего он устанавливал: «Признать желательным, но необязательным употребление буквы ё». В 1945 году Наркомпрос выпустил справочник «Употребление буквы Ё» под редакцией Николая Никольского. Последующие одиннадцать лет можно назвать временем почтения к седьмой букве русского алфавита. За правилами ее употребления в художественной и научной литературе тщательно следили.

Некогда трудившиеся над «Литературой ХХ века» Лидия Поляк и Евгений Тагер «неправильно и крайне упрощенно» понимали историю России, внушали школьникам, что «скудная действительность прошлого не давала материала для создания образов полноценного человека». «Авторы учебника не подчеркивают национальных особенностей в творчестве русских писателей, — писали литературоведы, — они дают лишь общие характеристики в плане отвлеченного космополитизма. Так, Горький выступает в учебники не как великий русский писатель, борец за счастье и свободу России, а как абстрактный гуманист, борец за совершенного человека вообще». Критики приводили дословные цитаты из произведений главного пролетарского писателя, которых явно не хватало вышеупомянутому учебному пособию, к примеру, монолог отставного солдата Пушкарева из повести «Жизнь Матвея Кожемякина»: «Что такое Россея — знаешь? Ей конца нет, Россеи: овраги, болота, степи, пески — надо все это устроить или нет, бесов кум? Ей — все нужно, я знаю, я ее скрозь прошел, в ней работы на двести лет накоплено. Вот и работай, и приводи ее в порядок». Или — слова старика Тяпы из горьковских «Бывших людей»: «Народ русский не может исчезнуть... ты народ-то знаешь — какой он. Он огромный... Сколько деревень на земле. Все народ там живет, — настоящий, большой народ. А ты говоришь — вымрет... Народ не может умереть». От авторов-составителей требовали более подробного рассказа о литературных течениях дооктябрьского периода, в том числе о критическом реализме Куприна и Вересаева и даже о символизме Брюсова и Белого. Учебник русской литературы для 8-го класса Николая Поспелова и Павла Шаблиовского, как по-

ФОТО: ИТАР-ТАСС

КУЛЬТУРНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

Пионерское лето в Крыму. 1950 лагали эксперты, «ставит развитие русской литературы в зависимость от западноевропейской. Авторы... не показывают самобытность и величие русской литературы». Подготовленная Степаном Бархударовым «Грамматика русского языка», по мнению специалистов, была составлена «без учета воспитательного значения приводимого материала... ни в какой мере не способствуют воспитанию в школьниках патриотических чувств... Не использованы краткие изречения Александра Невского, Суворова, Кутузова, имеющие большое воспитательное значение». В итоге решили организовать конкурс на лучшие учебные материалы. В качестве экспертов привлекли ученых и опытных педагогов. Затем учебники обсуждались на коллегии Наркомпроса РСФСР и утверждались лично наркомом просвещения. ЦК обязал республиканский Наркомпрос проверять на практике работы школ качество изданий, постоянно их совершенствовать, учитывая отзывы педагогов. И даже — «ввести в практику рецензирование всех учебников для школы на страницах центральных газет и специальных журналов». В январе 1944 года был подготовлен к печати учебник по истории СССР на английском языке

объемом в 22 печатных листа: советские торгпредство в Лондоне и посольство в США сообщили, что союзники вдруг заинтересовались русской историей, а английские издатели ее, по старой традиции, извращали. И как же ценно было то, что важнейший пост в сфере просвещения страна доверила дипломату с солидным послужным списком! 20 ноября 1944-го, когда Красная Армия гнала врага за пределы родной земли, нарком Потемкин собрал II сессию Академии педагогических наук. На повестке дня стоял вопрос о самобытности русской педагогики и психологии. В преддверии победы республиканский совнарком (по предложению Наркомата просвещения РСФСР) издал постановление, которое предусматривало стимулирование в далеко не избалованной материальными благами учительской среде научных изысканий. Документ вышел под названием «Об установлении в Академии педагогических наук РСФСР денежных премий за лучшие научные работы по педагогическим наукам». 3 января 1946-го в Москве в большом зале Московской консерватории академия проводила заседание, посвященное 75-летию со дня кончины Константина Ушинского. Председательствовал

академик Потемкин, который в своем слове о выдающемся педагоге сказал о том, что заветы Константина Дмитриевича, наконец-то, стали претворяться в жизнь: «Народность, как живая основа образования и культуры, школа, отвечающая запросам народных масс и действительно служащая их интересам; родной язык, как самое могущественное средство воспитания и обучения; широкое познание русской природы, русской истории, русской географии, литературы, искусства, — как важнейший элемент общего образования, как источник святой любви к Родине; подготовка учащихся к творческому труду — этому истинному призванию человека, этому делу чести, доблести и геройства; построение педагогики на научных основаниях; необходимость для учителя самой серьезной самообразовательной работы в продолжение всей преподавательской деятельности»... Все эти требования Ушинского звучат ныне как нельзя более современно. Для него самого они оставались только чаяниями. Для нас они являются руководящими принципами практической деятельности в области народного просвещения... Умирая, Ушинский произнес, обращаясь к близким: «Света! Побольше бы света!» В этих предсмертных словах — волнующий символ основного жизненного стремления великого русского педагога. Всю жизнь жаждал он света. Все силы положил он на то, чтобы пламенным горением своего духа, светочем свободы, знания и культуры рассеять мрак ненастного времени, когда суждено было ему жить», — говорил русский нарком просвещения притихшему залу. Никто еще, конечно, не знал, что «путь к свету» самого докладчика совсем скоро, к несчастью для страны, оборвется. 23 февраля 1946 года сердце Владимира Потемкина остановилось.

май 2020

ФОТО: РИА НОВОСТИ

Стоп-кадр

«Они сражались за Родину»

Правда на все времена Николай Ирин То, что в нашем кино до сих пор не появилось увлекательных, посвященных Михаилу Шолохову байопиков, довольно странно. Американцы или европейцы ради своего классика из народа давно бы уже подсуетились, подняли новую волну интереса к его личности, расставив точки над i и утвердив право дерзких молодых людей из низов на прорыв к «невозможному», а заодно собрали бы внушительную кассу. Российские киношники тут явно не дорабатывают — в отличие от советских, которые хотя и не успели в силу объективных причин снять художественные картины о самом Михаиле Александровиче, зато усердно экранизировали все его значительные произведения. 24 мая со дня рождения великого русского прозаика исполняется 115 лет.

май 2020

СТОПКАДР

М. Шолохов. Вёшенская, 1966

ФОТО: ВАЛЕРИЙ ШУСТОВ/РИА НОВОСТИ

ЕРВЫЙ «Тихий Дон», вышедший на экраны в 1931 году, охватывал события лишь первой половины романа. Немая полуторачасовая лента была срежиссирована Ольгой Преображенской и Иваном Правовым. Мелодраматическая линия эпопеи — однозначно выигрышный для синематографа материал. К тому же на главные роли были назначены видные собой и мастеровитые Андрей Абрикосов с Эммой Цесарской. Картина имела успех, Преображенская с Правовым в одночасье стали самыми финансово успешными режиссерами «Мосфильма». Несколько позже легендарный Орест Верейский, иллюстрировавший книгу, писал Аксинью, прямо ориентируясь на внешность Цесарской. На первом Международном кинофестивале в Венеции придирчивые иностранцы встретили картину с неподдельным интересом. Товарищи по режиссерскому цеху в СССР сугубо мелодраматическую трактовку не одобрили, обвинив постановщиков в «явном отходе к реакционному крылу» в кино и даже исключив несогласного с критикой Правова из рядов Ассоциации работников революционной кинематографии (АРРК). Следующий подход к прозе Шолохова осуществил в 1939-м Юлий Райзман, экранизировавший первую часть «Поднятой целины». Премьера состоялась 5 мая 1940-го, а участие в работе над сценарием принимал наряду с Сергеем Ермолинским сам писатель, которого, несомненно, привлекла перспектива перекодировать собственную многофигурную выдумку в яркие образы по-хорошему модного, совсем недавно освоившего синхронный звук, получившего небывалые возможности искусства. Одну из немногих своих заглавных ролей в кино здесь исполнил великий мхатовский актер Борис Добронравов, сыгравший Семена Давыдова. Под стать ему оказалась другая звезда Художественного — Михаил Бол-

думан в роли Макара Нагульнова. А комическую составляющую обеспечивал в образе деда Щукаря выразительный Владимир Дорофеев, который настолько удачно олицетворял корневое начало и на-

ро родную стихию, что в следующей, уж уже более полной экранизации «П «Поднятой целины» (1959—1961, ре режиссер Александр Иванов) еще ра раз воплотился в того же колоритно ного старика — случай в мировом ки кинематографе, пожалуй, беспреце цедентный. В «оттепельном» варианте, поми мимо Дорофеева-Щукаря, зрители приняли всем сердцем Макара На Нагульнова в исполнении Евгения М Матвеева, ставшего звездой первой ве величины за пару лет до этого (сразу после выхода на экраны фильма «Д «Дом, в котором я живу»). В полной ме мере осознавший свои возможност сти, безграничность собственного об обаяния, Евгений Семенович играл ра размашисто, ярко, превратившись в очевидный о для всех эмоциональны ный центр масштабной трехсерийной драмы. Следуя за сценаристами Юрием Лукиным и Федором Шахмагоновым, Иванов строил картину согласно жанровым законам, акцентировал моменты противо-

май 2020

СТОПКАДР

Э. Цесарская — Аксинья. «Тихий Дон». 1930

проникнуться идеалами партии (и даже присягнуть им) отнюдь нелишне. Картина Иванова делалась с учетом изменившейся социокультурной ситуации: граждане и от государства, и от идеологии уже несколько отдалились, эмансипировались, их не следовало пугать или принуждать, необходимо было заинтриговать. Поэтому снимали не столько художественно наполненную агитку, сколько приключенческое кино с элементами мелодрамы (особенно выделяется линия Лушки в ярком воплощении Людмилы Хитяевой) и даже боевика. Идеологическая температура в обществе, тем не менее, была все

Съемки фильма «Тихий Дон» стояния «наших» и «не наших». Фильм начинается с тайного возвращения в Гремячий Лог есаула Половцева (в исполнении Петра Глебова), это происходит посреди ночи, камера фиксирует недоброе и в то же время загадочное выражение лица казачьего офицера. Совсем иначе строилась предвоенная кинопостановка Райзмана, где в первых сценах пышущий историческим оптимизмом двадцатипятитысячник Давыдов отправляется в далекую станицу прямиком с торжественного коммунистического митинга. Тот фильм должен был убедить зрителя в том, что

май 2020

«Тихий Дон». 1957

еще высока. Впечатляет своей бескомпромиссностью сцена, в которой председатель колхоза Давыдов (Петр Чернов) строго выговаривает председателю сельсовета Разметнову (Федор Шмаков), пожалевшему детей кулаков и малодушно отказавшемуся от обобществления собственности: «А кто наши слезы вытер? Как ты можешь — жалеть?!». Сегодня встать на сторону железного партийца-двадцатипятитысячника, мягко скажем, непросто, и прежде всего потому, что деятельность позднесоветской партийной элиты практически полностью обесценила ту давнюю жестокость «во имя высоких идеалов». Вот если бы коммунисты вплоть до наших дней выдержали свой суровый, беспощадный по отношению к себе и другим, но по-честному аскетичный стиль, тогда бы... Впрочем, чего уж тут гадать, давно нет ни советской власти, ни «первого государства рабочих и крестьян», а испарившиеся в эпоху поздней перестройки «миллионы партии» радикально корректируют восприятие «Поднятой целины» и подобных этому роману произведений. Все пристальнее мы всматриваемся ныне в глаза Половцева (тем более, что сыграл его харизматичный, двумя годами ранее обессмертивший себя в роли Григория

СТОПКАДР

Мелехова Петр Глебов) и задаемся — вольно или невольно — вопросом: а может, историческая правда была все-таки на стороне есаула? Большой художник Шолохов представил на наш суд широкую, а главное, правдивую, как раньше говорили «исторически конкретную», панораму событий и точек зрения. Современного зрителя оторопь берет, когда Давыдов в кадре агитирует Разметнова за новую политическую реальность такими выражениями: «Ну, выселим кулаков на Соловки — так ведь не подохнут же они, кормить будем!» Потрясают стенания казаков-простаков, пока что не принявших ничьей стороны, поскольку любой выбор во времена исторических переломов чреват не только каторжным соленым потом, но и пролитием братской крови: «Жаль, жаль! И когда же ты нас покинешь, проклятая «жаль»?! Когда же ты засохнешь, вредная чертяка?»

жизнь, меня так покалечила, за что так исказнила?!» Примечательный эпизод, в котором немецкий офицер спаивает пленного шофера, надеясь вблизи увидеть его унижение, сопровождается парадоксальным, художественно мощным заявлением: «За свою погибель и избавление от мук — я выпью». Он как бы соглашается с правом ненавистных врагов на то, чтобы его унизили и уничтожили. Акцентированное самоуничижение призвано подчерк-

ФОТО: РИА НОВОСТИ

ФОТО: Е. КОМИССАРОВ/РИА НОВОСТИ

1950—1960-е отмечены подлинным триумфом «шолоховского» кинематографа. Экранизации — многосерийные, полно- и короткометражные — следовали одна за другой. Две из них останутся в истории отечественного искусства навсегда. «Тихий Дон» (1957) в постановке Сергея Герасимова и «Судьбу человека» (1959), снятую Сергеем Бондарчуком, можно смотреть в XXI веке без всякой скидки на время, без поправок на перемены кинематографической моды. Эти шолоховские сюжеты обречены на неизменный успех потому, что идеально вписываются в тот тематический набор, который массовому искусству особенно удается. «Кинематограф тоже есть песня, былина, сказка, причитание, забы говор», — еще раз вспомним крыго латые слова Корнея Чуковского, ла адресованные в первую очередь ад всякому рассчитывающему на зривс тельское признание киношнику. те «Тихий Дон» и «Судьба человека» «Т соответствуют всем вышеперечиссо ленным признакам-пожеланиям. ле Не случайно центральный герой пронзительного рассказа и одноименного фильма Андрей Соколов формулирует в духе печального русского эпоса: «За что же ты,

май 2020

СТОПКАДР

нуть одно важное обстоятельство: Соколов осознает, что за ним, простым русским мужиком, стоит огромная сила, которая настолько значительнее его, что не стоит и пытаться ей уподобиться. Она все сделает сама, а шофер будет терпеть, уповая на ее милость и всемогущество. Впрочем, использует при случае малейший предоставленный фортуной шанс. вовать ба На примере этого героя можно прочувствовать базовую идею, очевидно, всерьез и надолго овладевшую Михаилом Шолоховым. В многофигурном и разноплановом «Тихом Доне» основная мысль, в сущности, та же: Григорий Мелехов — песчинка, щепка в море людских судеб, но автор постоянно сигнализирует нам о потаенной значимости персонажа; все проиграно, все потеряно, и тем не менее ценность судьбы этого человека несомненна. Актер, исполнивший роль казака Григория, в этой картине не только уместен и точен — просто-напросто гениален.

пе первостатейной категории бытия. Внутренне Михаил Александрович был заточен под ин иные задачи. Экранизации его сочинений — совершенно особый фонд национального кинематогр графа. Наряду с монументальной, в чем-то прорывной, а в чем-то не вполне удачной картиной Бондарчука «Они сражались за Родину» (1975), выходили камерные и в то же время художественно выверенные, по сей день впечатляющие «Нахаленок» (1961) Евгения Карелова и «Донская повесть» (1964) Владимира Фетина (с блистательными Евгением Леоновым, Людмилой Чурсиной и Борисом Новиковым в основных ролях). Известна единственная режиссерская работа Евгения

ФОТО: Ф. ПОЧКИН/РИА НОВОСТИ

И Бондарчук, и Глебов невероятно талантливо доносят до всех мысль о том, ла на насколько каждый из нас важен, уникален, не незаменим. Шолохов — выходец из страшно ной, внутренне противоречивой, но по сути св своей подлинно героической эпохи. Он пере рестал полноценно творить, едва пришли вр времена праздного потребительства как

май 2020

СТОПКАДР

ФОТО: РИА НОВОСТИ

писателя, так и любителям качественного кинематографа. Американцы отнеслись к шолоховским героям как к себе равным, в чем-то близким и понятным. В многосерийных российских киноверсиях «Тихого Дона» — бу будь то работа Се Сергея Бондарчука (смонтирована им в 1993-м, а в 20 2006-м озвучена его сыном) или пока казанный в 2015-м ва вариант Сергея Ур Урсуляка — увы, не неприятно удивля ляет «этнографиче ческий» подход к станичникам,

ФОТО: МИХАИЛ ОЗЕРСКИЙ/РИА НОВОСТИ

ФОТО: РИА НОВОСТИ

Моргунова «Когда казаки плачут» (1963) — короткометражная лента создавалась в попытке сделать народную комедию. У того же Фетина Евгений Матвеев сыграл в «Жеребенке» (1959). Примечательно, что тот же рассказ американцы в 2005-м экранизировали на своем телевидении, перенеся действие в эпоху собственной Гражданской войны XIX столетия. Картину Елены Ланской «The Colt» по сценарию Стивена Харригана у нас почему-то переименовали в «Рожденный свободным», при том, что смысл фильма во многом опирается на игру понятий, заложенных в оригиналь-

С. Бондарчук и оператор В. Монахов на съемках фильма «Судьба человека»

ном названии: «кольт» — это и жеребенок, и револьвер, из которого родившееся во фронтовой полосе неуклюжее четырехногое создание так и не решаются пристрелить истосковавшиеся по домашнему очагу бойцы. Надо признать, это лучшая экранизация нашего классика за несколько последних десятилетий, фильм, который можно рекомендовать как поклонникам

словно наши современные мастера воспринимают персонажей романа как бесконечно далеких от себя людей. К Шолохову у нас еще, несомненно, вернутся. Новые постановщики внезапно обнаружат тайное сродство с героями сложных, переломных, но по-своему великих лет и поделятся с нами испытанным, с трудом передаваемым восторгом.

май 2020

Трапезная

ФОТО: СЕРГЕЙ БАРАНОВ/РИА НОВОСТИ

Максим Сырников

Из всех кушаний, которые ассоциируются с образом русского солдата, самое известное – каша из топора. За второе место соперничают совсем немного блюд, и прежде всего – знаменитый армейский кулеш.

май 2020

ТРАПЕЗНАЯ

ЕРОЙ Плевны, георгиевский кавалер полковник Антон Турчанович продумал и разработал в свое время конструкцию полевой кухни — той самой, которая кормила наше воинство в Русско-японскую, Первую мировую и Великую Отечественную. Еще в начале двадцатого века «кухню на колесах» системы Турчановича скопировали многие европейские армии. Удобная и практичная, она в 1945 году доехала на своих двоих до Берлина, более-менее регулярно обеспечивая солдат горячей пищей, в том числе у стен Рейхстага. Известно, что ее создатель, представляя собственное изобретение на войсковых испытаниях в 1903 году, приготовил разом в одной печи борщ, чай и кашу, которая есть основа русского боевого рациона. Когда у ротного повара не было возможности сварить первое блюдо, он «подавал на стол» особую кашу, больше похожую на загущенную крупой похлебку — то, что в южнорусских регионах традиционно называют кулешом. Кулеш может быть самым разным — с пшеном, перловкой, пшеничной крупой, с мясом или рыбой. Главное в нем — простота приготовления и сытность. Его без особого труда можно приготовить дома, на плите или в духовке.

Полковник А.Турчанович

Армейский кулеш с ветчиной На 4–6 порций:

ФОТОГРАФИИ: PHOTOXPRESS

300 г ветчины на кости 2 луковицы. 3 столовые ложки топленого сливочного масла 2 стакана пшена Два с половиной литра воды Лавровый лист, черный перец, соль – по вкусу В котелке или кастрюле прогреем масло, обжарим нарезанный кубиком лук. Там же обжарим со всех сторон кубики ветчины и косточку от нее. Нальем два с половиной литра воды, доведем до кипения и станем варить полчаса. Всыплем промытое пшено и будем готовить на маленьком огне до полного разваривания крупы. Соль, лавровый лист и перец добавим по вкусу.

МАЙ 2020

Н. УЛЬЯНОВ. «СКАЗКА О РАЗНОЦВЕТНЫХ РЫБКАХ». 1914