Кураторский текст Curator's word

РУС В середине марта команда «Точки доступа» собралась, чтобы обсудить, как мы живем дальше. Официальное количество заболевших в стране едва перевалило за сотню случаев, на временный карантин закрылись только театры федерального подчинения, мы в основном сочувствовали жителям Италии и Испании и радовались промокодам онлайн-кинотеатров. Мир выглядел по-другому, но тучи явно сгущались. Мы понимали, что наш «сайт-специфик» сжимается до экрана монитора, и грустили вместе с теми художниками, которые писали о бессилии, отвращении к онлайну и желании тишины и погружения в себя. «Спонтанная программа» родилась как игра, как вызов самим себе. Мы бодрились и говорили про Болдинскую осень, но внутренне были готовы и к провалу — как мы будем выбирать из десятка заявок средней сырости пять лучших? Вместе с тем была и робкая надежда — на коммуникацию, на проблески новых форм, на удивление в конце концов… …Когда количество заявок перевалило за полторы сотни, и мы физически не успевали вносить проекты в нашу сводную афишу, то прокляли все на свете. Наши ощущения достаточно точно описывает пространная цитата из пьесы Павла Пряжко «Поле»: «Яиц у нас завались, еще ни одного года такого не было, чтобы птицы так неслись. Что курицы, что утки, что гуси… Тут на ферме аврал вообще молока столько, что уже не знаю вообще что они собираются с ним делать! Коровы эти как взбесились просто. Три теленка! Ожидаем еще двоих! Если как говорит этот агроном из администрации, вмешается странный аттрактор, их вообще может быть 12! Это же все надо подготовить место! Мы мясом задушимся вообще в этом году!» На смену малопродуктивной тоске пришли совсем другие эмоции — радость открытия новых имен, растерянность от нехватки инструментов анализа, ужас осознания безграничной активности авторов, веселая злость открытой дискуссии, удивление от многообразия возможных форм. Мы увидели, что единственная возможная классификация увиденного — это классификация Борхеса: «Животные делятся на: а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух». Теперь мы воспринимаем спектакль, разыгрываемый по ролям в Zoom, как театр классической формы, а проекты, которые еще полгода назад просто взрывали бы наш мозг, «вполне конвенциональными». Еще одна важная вещь случилась — в общем поле смешались разные языки, разные способы разговора: рядом стояла панк-интервенция в стиле телевидения начала 90-х («Яйцеголов») и точно рассчитанное

телефонное путешествие в 60-е («Алло»), домашний салон (“Play Me Out”) соседствовал с хаотичным бурлеском («Нарушение изначальной концепции #6»), а 6-секундные перформансы (“Skip Ad”) с трехнедельными свиданиями (“Medlennye svidaniya”). Мы хотели узнать, «что день грядущий нам готовит», и получили ответы, которые не всегда соотносятся с нашим представлением о том, как все должно быть устроено. Эти ответы говорят о новой этике, о границах «цифровой прозрачности», о том, что мы можем считать «осознанным восприятием». Можно ли «смотреть» спектакль во сне («Солнышки, пора спать»)? Можно ли рыться в чужом цифровом теле (“CLOUDME”)? Можно ли меняться цифровыми телами («Согласие на обработку персональных данных»)? Многие опыты программы становились средствами индивидуальной и социальной терапии, позволяя нам ощущать себя и мир вокруг, подтверждая мысль о том, что человеку нужен человек («Единство одиночества», «Игрушки Люшера», «Одиссея COVID-19», «Вавилонская прогулка», «Про мат», “Three’s crowd”, «И кто если (не) я», “Nobody see”, «Рецепт приедет»). Другие перформансы исследовали, как устроено наше общество, какие законы мы сами себе устанавливаем и по каким готовы жить в мире будущего (“i don’t want to see this”, «VOБЛАGО», «Человек 2.0»). Сайт-спецификом Спонтанной программы становились не лофты, парки и заводы, а TikTok («Ванпанчмен»), Instagram (“CoVibe-19”), Facebook (“Decameron 2020”), Telegram («Я делаю тебе сайт-специфик, пока ты режешь лук у себя на кухне»). Во время Экспертных диванов мы формулировали, что уже невозможно расширять границы — их надо отменять, мы отменяли иерархию экспертизы, потому что необходимо искать новые инструменты и критерии оценки, мы прошли путь от одномерного «взгляда свысока» до формата 5D, когда по формуле Дюрренматта весь процесс превращается в «наблюдение за наблюдающим за наблюдателями». Мы наблюдали, как многие институции нащупывают свои онлайн-форматы, как расширяется дискуссия, как многие повторяют уже сказанное нами, но не испытывали досады, не хотели «застолбить» свое право первенства. Нам гораздо важнее слушать музыку сфер, ловить волны этой музыки и усилять их силой всех наших ресурсов.

Алексей Платунов

Куратор Спонтанной и Основной программ

EN In mid-March, The Access Point team got together to discuss how to move forward. The official number of COVID cases in the country was just over a hundred, only federal theatres had been shut down, we were mostly concerned for people in Italy and Spain and were happy to be getting discounts for online movie platforms. The world seemed different, and it was clear that the worst was yet to come. Realizing that our site-specific genre was being reduced to the size of a computer screen, we wallowed in sadness alongside artists writing about their powerlessness, their aversion toward creating online and their desire to get away from it all and do some soul-searching. The Spontaneous Programme came about as a game to challenge ourselves. We cheered up and talked about Boldino Autumn, but deep down we were bracing ourselves for failure — how were we supposed to choose the five best applications out of ten very rough ones? At the same time, we harbored a faint hope for communication, a glimmer of new forms and even for something that would surprise us... …Yet when the number of applications passed 150, and we became physically unable to fit all the projects in our programme, we were at our wits’ end. The state we were in can be expressed rather well by this lengthy quote from Pavel Pryazhko’s play Field: “We’re up to our necks in eggs. The birds had never laid so many — hens, ducks and geese alike… We have so much milk on the farm that I don’t even know what to do with it! It’s like the cows completely lost it. Three calves! And two more on the way! If what that agronomist says is true and there’s a strange attractor at work, there might even be twelve! We need to make so much room for them! We’ll choke to death on meat this year!” Instead of unproductive pangs of longing, we now felt very different emotions: joy at discovering new names, bewilderment at not having enough analytic tools, horror upon comprehending the boundless energy of those artists, the pleasant rage of open discussions and astonishment at the diversity of possible forms. We found that the only appropriate classification for what we saw was that of a short story by Borges, which declares that “animals are divided into: 1. those that belong to the emperor, 2. embalmed ones, 3. those that are trained, 4. suckling pigs, 5. mermaids, 6. fabulous ones, 7. stray dogs, 8. those included in the present classification, 9. those that tremble as if they were mad, 10. innumerable ones, 11. those drawn with a very fine camelhair brush, 12. others, 13. those that have broken a flower vase, 14. those that from a long way off look like flies.” We now see a show performed on Zoom as classical theatre in its form, and projects that would have blown our minds just six months ago as “perfectly conventional.” One other important thing happened. Different languages and forms of communication became intertwined in a single field: a punk-intervention in the style of early 1990s television (YAJCEGOLOV) existed alongside a very precise telephone journey into the 1960s (Hello?); an evening of song and dance (Play Me Out)

neighboured chaotic burlesque (Violation of Initial Concept #6); and a six-second performance (SkipAd) shared a space with three weeks of dating (Slow Dates). We wanted to find out what the future holds and got answers that didn’t always conform to our notions of how things should be. Those answers concern a new set of ethics, the limits of “digital transparency” and what we can call “conscious perception.” Can we watch a show in our sleep (Sleepytime, My Darlings)? Can we dive into someone else’s digital body (CLOUDME)? Can we trade digital bodies (Consent to the Processing of Personal Data)? Many of the programme’s experiments became means of individual and social therapy; they allowed us to get in touch with ourselves and the world around us, confirming the notion that people need people (The Unity of Solitude, Luscher’s Toys, A COVID-19 Odyssey, Babylonian Walk, About Swearing, Three's a Crowd, Who If (Not) I, Nobody See, The Recipe is on Its Way). Other performances investigated how our society functions, which rules we make for ourselves and how ready we are to live in the world of the future (I Don’t Want to See This, VOBLАGО, Human 2.0). Instead of lofts, parks and factories, the locations used in the site-specific Spontaneous Programme were TikTok (One-Punch Man), Instagram (CoVibe-19), Facebook (Decameron 2020) and Telegram (I’ll Make You a Site-Specific Show while You Chop Onions in Your Kitchen). During the Expert Couch sessions, we reached the conclusion that it’s impossible to widen existing boundaries — they need to be done away with completely. We rescinded the hierarchy of expertise because it’s vital that we find new tools and evaluation criteria. We went from a one-dimensional, condescending view to a 5D perception in which, following Dürrenmatt’s formula, the whole process becomes “an observation of an observation of an observation.” We saw how plenty of institutions are eking out their own online presence, how large the discussion is and how many people are repeating what we’ve already said; but rather than being frustrated, we decided not to fight for the claim of who was “first.” We are much more interested in listening to the music of the spheres, in catching the frequencies of that music and strengthening them with every resource we have at our disposal.

Alexey Platunov

Curator of the Spontaneous and Main Programmes