9__

МАЙ 2010

ЗЕНИТЧИЦЫ ЗАЩИТИЛИ ГЭС

МОЯ ЛЮБИМАЯ ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА

4 52

НАД сборником РАБОТАЛИ: Выпускающий редактор Анатолий Марченко Верстка и дизайн – Ирина Ирхина Корректор Надежда Ложкомоева Подготовка фотоматериалов – Анна Ясинская Оператор Елена Серова Главный редактор Алексей Суслов

МАЙ 2010

Историко-краеведческий сборник 2010 год Издан на средства гранта Президента РФ Дмитрия Медведева

Адрес редакции: 152610, Углич, ул. Ярославская, 50 тел. (48532) 2-06-39 тел./факс (48532) 2-12-39 e-mail: uglgazeta@rambler.ru www.gazetauglich.ru www.uglich.ru Перепечатка – обязательно со ссылкой на «Углече Поле» Отпечатано в ОАО «Полиграфия» Ярославль, ул. Республиканская, 61. Заказ 3669 Тираж 1000

Дорогие читатели! «Углече Поле» в силу финансовых проблем не выходил целый год. Но за это время, к счастью, нам удалось получить на его издание президентский грант. И это очень вдохновило весь наш творческий коллектив. Первым делом мы решили бросить все силы на издание специального выпуска, посвященного героямпобедителям в Великой Отечественной войне – обойти вниманием 65-летие победы над фашизмом мы, конечно, не могли. Собранными в этом выпуске «Углече Поле» статьями мы еще раз хотим показать, что угличане, не жалея живота своего, ковали победу над врагом вместе со всей страной как на фронте, так и в тылу. За время Великой Отечественной войны из Угличского района было мобилизовано 15705 человек, а с полей сражений не вернулось 8706, из них 3250 погибли в боях, 1185 умерли от ран в госпиталях и 4271 пропали без вести. Судьба отважного летчика Николая Малькова, о которой повествует его дочь Галина, характерна для многих и многих офицеров Красной Армии, погибших в боях. Так же, как и фронтовая судьба Александра Шигина, начавшего войну с Курской дуги и закончившего ее в Берлине, схожа с тысячами солдатских судеб. Герои-фронтовики, о которых мы пишем в «Углече Поле», – это одни из многих тысяч героев-угличан, которым мы, их потомки, обязаны освобождением от проклятого фашизма. И очень важно, что современные школьники, исследовательские, сочинительские и творческие труды которых представлены в специальном приложении «Углече Полюшко», хорошо понимают это. Недаром они серьезно пишут о подвигах и мужестве своих дедов и прадедов, своих бабушек и прабабушек – им важно сохранить светлую память о них, напомнить поколению своих сверстников, благодаря кому нашу страну не удалось поработить чудовищному «третьему Рейху», как бы он ни старался. Но нельзя забывать и о героях тыла, которые отдавали все силы для победы над мощным врагом. Публикация Алексея Кулагина открывает нам много ранее неизвестных фактов о зенитном дивизионе, который располагался в Угличе и надежно защищал стратегически важные объекты от бомбежек. Глядя на фотографию совсем еще юных девушек-зенитчиц с милыми лицами, не скажешь, что они готовы бесстрашно отбивать вражеские налеты. Но они и в самом деле были начеку и днем, и ночью. И им приходилось, пусть и нечасто, наводить прицелы своих зенитных орудий на вражеские бомбардировщики и, забыв про страх, «давать им прикурить», чтобы не повадно было бомбить Угличскую ГЭС. Воспоминания Надежды Шишкуновой (Никоновой) дают нам возмож-

ность представить, как нелегко было трудиться угличанам в годы войны, как трудно было жить, что всем пришлось испытать за бесконечные четыре года. Какую титаническую работу нужно было осуществить ее отцу Николаю Алексеевичу Никонову, чтобы наладить в Угличе производство точных технических камней. А они использовались в различных приборах для военных нужд. «Все для фронта… ». Вместе со всей страной угличане в тылу мобилизовывали все силы, чтобы приблизить победу над фашистской Германией, и вспоминания «детей войны» (Надежда Никонова – одна из них) очень важны для того, чтобы понять, как тяжело приходилось в войну всем без исключения: женщинам, детям, старикам… Любые, казалось бы – незначительные, свидетельства времени сейчас бесценны для нас. «Углече Поле» дает нам возможность прочувствовать их. Не забыли мы и о столетии поэта Ольги Берггольц. Ее бесстрашный «голос блокады», поддерживающий дух непокоренных ленинградцев на протяжении 900 блокадных дней, очень созвучен общему настрою «Углече Поля», посвященного народной войне. Наш Углич дал приют многим блокадникам (в основном детям), вывезенным по «дороге жизни». Некоторые из них остались в нем навсегда, крепко связав нас с городом на Неве. Но и судьба Ольги Берггольц связывает Углич и Петербург прочной духовной нитью. В своей статье Алексей Будников, опираясь на исследования угличских краеведов, разбирается в сути этой связи. А отец Рафаил (Симаков) делится с нами своими наблюдениями после прочтения повести Ольги Федоровны «Углич», ассоциациями и воспоминаниями, которые у него возникли от соприкосновения с ее художественным миром, мироощущением. Будем надеяться, что публикации, вызванные юбилеем тесно связанного с Угличем, известного в нашей литературе поэта (но, увы, подзабытого и неоцененного в полной мере), послужат возвращению Ольги Берггольц в поле зрения думающего читателя и, прежде всего, читающих угличан. Таким образом, специальный выпуск «Углече Поле» выходит именно к 9 Мая. Нам бы очень хотелось, чтобы он в первую очередь дошел до наших уважаемых ветеранов, тружеников тыла, блокадников, «детей войны»… Чтобы они почувствовали, что мы все помним о том, какой героизм, какую стойкость, какое мужество проявили они в годы Великой Отечественной ради будущего своей страны, ради жизни своих детей. 65 лет – это большой срок. Но никто не забыл и никто не забудет, как вы приближали этот День Победы. С праздником вас, дорогие наши ветераны! С Великим Праздником всех нас! С уважением, главный редактор «Углече Поле» Алексей Суслов.

СОДЕРЖАНИЕ: Элеонора Шереметьева

О войне и угличанах

Глава Угличского муниципального района делится мыслями по поводу 65-летия Великой Победы

2-3

Алексей Кулагин

За небо Углича

Про зенитчиц, которые защищали Угличскую ГЭС, и про самолеты

4-11

Галина Кириллова

О главном человеке в нашей жизни

Рассказ про отца-летчика, который погиб, преграждая путь фашистам к Москве

12-19

Надежда Шишкунова (Никонова)

Наша семья в годы войны

Воспоминания дочери первого директора Угличского часового завода

20-25

Анатолий Марченко

Буду в Берлине, а может и дальше…

18-летний юноша собирался стать астрономом, а тут – война…

26-29

Зажженная свеча Стихи о войне

30

Алексей Будников

По праву разделенного страданЬя... К 100-летию О.Ф. Берггольц

31-35

Иеромонах Рафаил (Симаков)

Крест поставьте надо мною, деревянный русский крест… Мысли, навеянные творчеством Ольги Берггольц

36-38

«Углече Полюшко» Детско-юношеское историко-краеведческое приложение.

39-56

В офорлении обложки использован монумент солдата защитника Отечества, установленный в соседнем с Угличем городе Мышкине, в мемориале Памяти

МАЙ 2010

авторитетное слово

3

Уважаемые угличане, дорогие ветераны! С удовлетворением отмечаю выход в свет специального выпуска «Углече Поле» и его детского приложения «Углече Полюшко», приуроченного к 65-ой годовщине Великой Победы. Много материалов в издании посвящено угличанам – участникам Великой Отечественной войны. Особенно важно, что в исследовании и популяризации военной темы участвуют дети. Дорогие ветераны, мы искренне ценим ваши ратные и трудовые подвиги, гордимся вами и от всего сердца благодарим за возможность слышать живые голоса истории, вместе с вами переживать вновь и вновь события войны 1941-1945 годов. Ценой огромных усилий, беспримерного мужества на фронте и в тылу вы разгромили фашизм, а потом строили мирную жизнь. Поколение победителей, вы создали великую державу, заставившую мир уважать себя. Вашими трудолюбивыми руками преображалась Угличская земля, строились ее промышленность и сельское хозяйство. Мы никогда не забудем ваши воинские заслуги и вашу трудовую доблесть. Уроки самоотверженного служения Отчизне, преподанные вами, бесценны для ныне живущих и будущих поколений угличан. Вот почему так важно сохранить ваши воспоминания, ваши чувства и переживания тех трагических и героических дней войны. Слава вам – солдатам и труженикам Великой Отечественной! Приветствуем юных угличан, которые в представленных в «Углече Полюшке» работах попытались осмыслить и передать свое отношение к войне через судьбы своих земляков, своих прадедушек и прабабушек. Спасибо всем вам за ваш искренний патриотический настрой, за всё то, что вы делаете для сохранения культурного и исторического наследия, продолжения традиций Угличской земли! С уважением и признательностью, Элеонора Шереметьева, глава Угличского муниципального района

ЗА НЕБО

УГЛИЧА

МАЙ 2010

Алексей КУЛАГИН

Сейчас многие пытаются представить наш Углич в годы войны спокойным тыловым городом. Но это не так. Война коснулась всей страны, а Углич находился на очень близком расстоянии от трех фронтов: Западного (115 км), Калининского (от 115 до 312 км) и Северо-Западного (312 км). Являясь тыловым городом Северо-Западного фронта, Углич фактически занимался материально-техническим, энергетическим и медицинским его обслуживанием. Древний город готовился встретить врага, рвавшегося к Волге. Вокруг Углича разворачивалось строительство оборонительных сооружений, огневых точек, заграждений. Работы на укреплениях продолжались постоянно. В городе и районе дислоцировались воинские части, среди которых были 12-й отдельный инженерно-аэродромный батальон, саперный батальон, а с середины 1943 года – учебно-химический отряд ВМФ. Кроме того, были развернуты артиллерийская и авиационная части. В начале войны в Угличском районе создается партизанский отряд. А осенью 1941 года в Углич прибыл 62-й Отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (ОЗАД) противовоздушной обороны (воинская часть № 45740), сыгравший особую роль в жизни города. В дивизион входили три зенитно-артиллерийские батареи и пулеметная рота: 1-я батарея дислоцировалась на берегу Волги в том месте, где сейчас расположено здание ВНИИМС (Краснармейский бульвар), 2-я батарея стояла в районе сольбазы, батарея МЗА (малокалиберная зенитная артиллерия) – между шлюзом и Супоневским дворцом. Пулеметная рота находилась на крыше здания ГЭС. Командный пункт дивизиона помещался в двух кирпичных зданиях по правой стороне Селивановского ручья.

великая отечественная... люди и Судьбы

Алексей КУЛАГИН родился в 1961 году. Окончил Московский авиационный технологический университет им. К.Э. Циолковского и Современный гуманитарный университет. В течение 15 лет работал на Угличском часовом заводе. Руководитель Музея истории Углича.

Дот у деревни Нестерово

Этот дом на углу улиц Ростовской и Шаркова пострадал во время воздушного налета Советский зенитный пулемет ДШК

Несмотря на то, что фронт до Углича не дошел, боевые действия все-таки происходили в небе над городом и на подходах к нему. Немецкое командование, разрабатывая планы налетов на промышленные территории нашей страны, особый интерес проявляло к таким городам как Ярославль, Рыбинск, Горький, а также к Архангельской транспортной магистрали и реке Волге – главной артерии центральной и южной России. Углич оказался на пути немецких эскадр к Ярославлю и Рыбинску, и полеты немецких самолетов здесь наблюдались уже с осени 1941 года. В част­ности, вражескую авиацию ярославцы увидели впервые 6 ноября 1941 года: на их город был сброшено 35 фугасных бомб, при этом пострадало 163 человека, разрушены были сборочный цех моторного завода, депо, 17 жилых домов, уничтожено 50 железнодорожных вагонов. Жительница деревни Рыжницы (теперь уже этого селения нет, а располагалось оно неподалеку от села Ефремова, на юго-запад от Клементьева) Чистякова (Трусильникова) Лидия Дмитриевна пахала на быках и вдруг увидела немецкий самолет. В испуге она бросила быков и побежала по полю. Немец на бреющем полете долго гонялся за ней, видимо, получая от этого удовольствие. По рассказам Макаровой Тамары Михайловны и Сметаниной Александры Арсентьевны из Клементьева, когда они вместе с другими женщинами работали на строительстве аэродрома под Угличем (близ деревни Ураково, что на выезде из города, рядом с Ростовским шоссе), над ними пролетел фашистский самолет и сбросил листовки такого содержания: Милые красавицы! Работу бросайте и домой тикайте! Придут наши танки, Зароют ваши ямки! Многим угличанам довелось быть свидетелями воздушных боев наших летчиков с немецкими асами.

Так, Щеголев Валентин Александрович вспоминает: «Однажды (осенью 1941 г. – А.К.) мы возвращались из начальной сельской школы им. Ворошилова, что находилась в Прилуках, и своими глазами видели над Волгой воздушный бой нашего истребителя и немецкого бомбардировщика. Немец удирал, сбросив бомбы над железной дорогой Калязин-Углич, но полотно линии осталось цело. Затем самолеты, стреляя, удалились в сторону Москвы…» Жительница деревни Леонтьево (недалеко от Улеймы) Комарова Надежда Алексеевна говорила, что односельчанам не раз приходилось наблюдать воздушные бои. Она и сама видела как-то осенью, когда вместе с женщинами заготавливала дрова, как прямо над ними разгорелся бой: «Дрались два самолета: наш и немец. Страшно было! А потом, когда у обоих кончились патроны, они разлетелись кто куда. Наш-то полетел к Угличу». Известный угличский краевед Олег Константинович Мухин в своих воспоминаниях писал: «Мы даже оказались свидетелями ночных воздушных боев, падений горящих самолетов, подбитых фашистами. А потом и остатки этих упавших машин стали находить: у села Василева, у деревни Михали. А однажды как молния осветила ночное небо, когда над нашей деревней (Тчаново – А.К.) пронесся горящий немецкий самолет. Он рухнул у деревни Подберезье (неподалеку от Нефедьева), подняв столб черного дыма. На следующий день провезли на лошади через Тчаново обгоревшего немецкого летчика, которого направляли в угличскую больницу. Сердобольные женщины, отбросив ненависть к пленнику, стали предлагать ему молока. Но летчик отрицательно покачал головой, натягивая марлевую салфетку на широкое обгоревшее лицо. Не выжил тот немецкий пилот, несмотря на оказанную ему потом медицинскую помощь». Или вот такой боевой эпизод в небе над

5

Угличем. Утренняя тишина 21 июня 1943 года была нарушена громом авиационных орудий и пулеметных очередей. В небе гремел воздушный бой. Армада немецких бомбардировщиков из-за плотного огня, который вели зенитчики 62-го и 380-го дивизионов, защищавших Углич (второй из них прибыл в мае 1943 г.), потеряла строй. Наш истребитель атаковал один из отбившихся самолетов. Вскоре патроны кончились, но летчик знал, сколько беды может наделать незваный враг, если отпустить бомбардировщика. Решение было принято – идти на таран. По найденным нашей экспедицией останкам немецкого самолета «Хейнкель-111» (упал он севернее Заозерья, между деревнями Авиринская, Инобожь, Раменье и Новым Селом) удалось установить, что бой был, действительно, упорным. Наш истребитель поразил противника метким огнем. Во всяком случае, два попадания были очень серьезными: в бензобак правого крыла и правый мотор. Однако вооружение советского самолета оказалось недостаточно сильным, и тогда пилот таранил бомбардировщик, и тот разбился вместе с экипажем (пять человек). Внизу люди увидели, как оба самолета сразу же охватило пламя, потом из истребителя выпрыгнул летчик. Он погиб – его нашли около Раменья висевшим на стропах парашюта, который зацепился за дерево. Согласно архивным документам, в ночь с 20 на 21 июня 1943 года в районе города Калязина воздушный таран совершил на английском истребителе «Харрикейн» старший сержант Сергей Степанович Пичугин (уроженец деревни Матвейково Михневского, ныне – Ступинского, района Московской области), посмертно награжденный орденом Ленина, представленный к званию Героя Советского Союза. Кстати, совсем недавно, 14 апреля 2010 года, мной и моим коллегой по поиску Валерием Мальцевым были найдены в районе деревни Раменье (от Лисьих Ям

6

Великая Отечественная... Люди и судьбы

МАЙ 2010

Пулемет МО-81 с немецкого самолета

2-я батарея 62-го Отдельного зенитноартилерийского дивизиона. В центре – командир батареи лейтенант Михольский. Женский состав: 1-й ряд: Слева крайняя – ефрейтор Абалдова, справа вторая – ефр. Екатерина Лапина; 2-й ряд: ефрейтор Анна Курникова, Анна Боброва, Валентина Большакова, ефрейтор Вера Понаморёва, ефр. Александра Резчикова; верхний ряд: слева третья – ефр. Антонина Павлова, справа вторая – ефр. Александра Иванова

8

Великая Отечественная... Люди и судьбы

в сторону Семендяева) обломки харрикейна с отверстиями от немецких пуль. Память человеческая слишком коротка. Теперь люди говорят, что на Углич не упала ни одна фашистская бомба. А они ведь забыли, что это те 18-20-летние девчонки, мобилизованные в апреле 1942 года в 62-й От­ дельный зенитно-артиллерийский дивизион, преграждали огнем своих зениток путь немецким самолетам. Поэтому-то ни один вражеский самолет не нанес бомбовых ударов по нашему городу и гидростанции. С осени 1942 года и в 1943 году редко выдавалась ночь без боевой тревоги. Часто после неудачных полетов на Ярославль и Рыбинск немецкие самолеты брали курс на Углич. Разведка докладывала, что если раньЗенитные пулеметы на ограждающей дамбе Угличской ГЭС

В.П. Кузьмина и Л.В. Васильева

Приборное отделение 1-й батареи 62-го дивизиона. На переднем плане: слева направо – Августа Малышева, Тамара Прянишникова, Клавдия Мозжухина; справо налево – ст. сержант Буробин, мл. сержант Лебединский

Сбитый хейнкель

МАЙ 2010

Анна Васильевна Мухина (Васильева)

ше немцы мечтали захватить такие важные объекты как Угличская электростанция, то после ряда серьезных поражений 1943 года они поставили целью их разрушение. Однако благодаря угличским зенитчикам этим варварским планам не дано было свершиться. Бойцам 62-го дивизиона удалось одержать ряд побед. Так, в июне 1942 года 1-ой батареей был подбит вражеский самолет «Хейнкель-50», в сентябре пулеметной роте тоже сопутствовала удача – сбили бомбардировщик. Летом 1943 года еще один бомбардировщик был сбит, видимо, совместно с зенитчиками 380-го Отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. Бывшая зенитчица 62-го дивизиона ефрейтор Кузьмина (ныне Иванова) Вера Петровна так рассказывает о первом немецком самолете, подбитом их батареей: «Хорошо помню, как в июне 1942 года сбили немецкий самолет. Прибористы засекли разведчика, а когда он вынырнул из облаков, 1-я батарея открыла огонь. Это был самолет, похожий на наш «По-2», но только длиннее и черный. Он загорелся и упал где-то в районе Дивной Горы. А летчик выпрыгнул с парашютом и сразу был пленён. Его привели на батарею, и как же вытаращил глаза этот немец, когда увидел, что сбили-то его девчонки! А еще был случай, который не дает мне покоя до сих пор. При воспоминании даже и сейчас мурашки по коже. Когда наблюдатели сообщили, что приближаются немецкие самолеты, и все подразделения приготовились к отражению атаки, небо озарил свет ракет, указывающих немцам направление на гидроэлектростанцию. Кто-то сигна-

великая отечественная... люди и Судьбы

лил фашистам. Увиденное показалось страшнее бомб и осколков. Диверсанты или предатели? Так не хотелось тогда верить в это!» Кстати, Вера Петровна – мать Александра Иванова, нынешнего угличского предпринимателя, до этого работавшего директором машзавода, а потом возглавлявшего местную власть в нашем городе. Она стала основным консультантом при сборе материала для книги, по электронной версии которой подготовлена данная статья. Родом она из деревни Шубино Угличского района. В семье Кузьминых было пятеро детей, поэтому отец тогда ездил на заработки в Ленинград, а в 1938 году он взял с собой

и Веру, которая как раз окончила 8 классов. Освоив специальность моториста, она работала в Ленинграде на стройке. Когда началась война, на пятый день ее Вера с подругами пошла в военкомат Кировского района города. Их взяли в дружину Красного Креста. Каждая группа дружины состояла из двух врачей и четырех девчонок-санитарок. Группы посылали в районы строительства оборонительных сооружений под Кингисепп и Ивангород. Дважды автобусы попадали под обстрел, а потом под Мгой немцы отрезали группу, в которой Вера Кузьмина была дружинницей, и попасть назад в Ленинград дружинницам не удалось. Стали пробираться

к своим в направлении Северной дороги. В общем, в теплушке санитарного поезда доехали до Череповца, затем до Рыбинска, оттуда Вера пешком пришла в Углич. А 10 апреля 1942 года она была призвана на военную службу в 62-й Отдельный зенитноартиллерийский дивизион, в приборное отделение 1-ой батареи. Есть в устных воспоминаниях бывшей зенитчицы Веры Петровны Ивановой также моменты, отражающие военную жизнь на позициях дивизиона в промежутках между налетами немецких самолетов.

– Сначала нас никто не инструктировал, как вести себя при появлении диверсантов, – рассказывает она. – И вот однажды, когда рыли мы траншею, повадился к нам какой-то незнакомый офицер. Придет, ляжет на бруствере и все расспрашивает, как бы шутя. А потом вдруг приехали трое конных и объяснили, что это шпион и они его разыскивают. Потом стояла я ночью на посту, а рядом поле было, капустой засаженное. Слышу, лошади там гуляют, ногами кочаны сшибают. Жутковато, надо сказать… А потом вдруг звук стал совсем другой какой-то. А неподалеку кусты иван-чая росли. И вдруг чья-то рука эти кусты отодвигает! Я сразу подняла стрельбу из своей винтовки. Тот, кто там прятался, успел сбежать… И еще раз подобное было. Стояла я на посту на берегу Волги. Пост этот никто не любил. Дело в том, что по реке часто перегоняли буксиром лес в Москву. И вот идет такой буксир, тащит плоты, ревет, и ничего не слышно. В это время, смотрю, снизу по обрыву поднимается незнакомый человек в галифе

9

– и прямо на позицию к орудию. А на батарее в это время партийное собрание проходило, поэтому никого не было видно. Тогда я закричала: «Стой! Стрелять буду!» А тот, что в галифе, – все равно к пушке. Я открыла стрельбу. Сбежались все зенитчики. А пули из моей винтовки, попадая в пушку, рикошетят и никому подняться не дают. Незнакомцу в этот раз удалось уйти. А спустя какое-то время, на летучке по политинформации девушки узнали о случае, происшедшем у зенитчиц, дислоцировавшихся под Кашином, – там диверсанты забросали гранатами целую батарею. Поэтому после всего этого командиры стали постоянно проверять бдительность бойцов 62-го дивизиона. Да и вообще в дивизионе под­ держивалась строгая дисциплина, и нарушения ее влекли наказания и порой очень суровые.

– Поля, где дислоцировалась наша батарея, колхоз засеял льном, а нам выделили только дорожки для передвижения, – продолжает Вера Петровна.

– Как-то утром встаем, и я, на­ правившись в туалет (он был напротив), решила перепрыгнуть через посевы, чтобы не оббегать вокруг по дорожке. Тут старшина и заметил нарушение. Слышу: «Кузьмина, стой!» А я продолжаю прыгать. «Стой! Два наряда вне очереди!» А я не оста­навливаюсь. «Четыре наряда!» – вышел из себя старшина. В наказание пришлось стирать семьдесят фуфаек! А вода в Волге была холодная, вот тогда ноги и застудила, даже в госпитале лежала. Дослужившись до звания ефрейтора, Вера Кузьмина демобилизовалась в августе 1945 года. Поступила на работу

10

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Политрук пулеметной роты 62-го дивизиона И.С. Телков

МАЙ 2010

Во время объезда позиций 62-го дивизиона

в культпросветотдел инспектором и проработала там до 1948 года. Потом трудилась в камневом цехе завода ТТК-2 (впоследствии – Угличский часовой завод) шлифовщицей. Сейчас Вере Петровне 88 лет. С 16 мая 1942 года проходила службу в 62-м Отдельном зенитно-артиллерийском дивизионе и Лапина Екатерина Алексеевна. «Маленькие девушки, – вспоминала Лапина, – в первое время «тонули» в выданных им шинелях, гимнастерках и галифе. Еще хуже обстояло дело с сапогами у тех, кто был обладателем 34 размера или ненамного большего». К таким как раз и относилась Екатерина Алексеевна. В частности, именно ей, ефрейтору-связисту Лапиной, находившейся на боевом дежурстве, в 5 утра 9 мая 1945 года довелось принять телефонограмму о капитуляции фашистской Германии. По окончании войны вместе с другими зенитчицами она была направлена в Ярославль, откуда и демобилизовалась в июле 1945 года. С 1949 года Екатерина Алексеевна работала экскурсоводом Угличского краеведческого музея, затем сотрудником, а с 1965 по 1978 годы занимала должность директора музея. В составе 62-го дивизиона в годы войны защищала город и Мухина (по мужу Васильева) Анна Васильевна, уроженка деревни Шипино Борисоглебского района. В начале 1942 года, получив диплом учителя биологии, Анна Васильевна была направлена на работу в Высоковскую сельскую школу. Но пришла повестка

из военкомата. И 30 девушек (среди них было 10 учительниц) из Борисоглебского района пешком отправились в Углич. После прибытия в часть началась для девушек армейская жизнь: изучение уставов и материально-технической части, строевая подготовка, стрельба из винтовки и даже тренировки по рукопашному бою. Кроме того, учились распознавать вражеские самолеты по силуэтам. «Батарея наша, – вспоминала Анна Васильевна, – представляла собой следующую структуру. Посередине стоял прибор управления артиллерийским зенитным огнем. Рядом были разведчик с биноклем и землянка телефониста. Неподалеку в виде квадрата располагались четыре артиллерийских орудия, каждое обслуживалось боевым расчетом из нескольких бойцов. Напротив находился дальномер». Благодаря хорошему зрению и глазомеру Анну Мухину, начавшую службу в приборном отделении, переводят в дальномерное отделение, командиром которого была Валентина Большакова. Кстати, к стереоскопистам и дальномерщикам относились в дивизионе по-особому; берегли их зрение, даже в наряды не посылали. Поэтому их прозвали армейской интеллигенцией (ценили эту специальность и после войны – Анну Васильевну не снимали с учета до 1954 года). Еще одна зенитчица, оборонявшая Углич от вражеской авиации, Титова (Горшкова) Евгения Александровна, родилась в селе Никольском Угличского района.

великая отечественная... люди и Судьбы

В 1941 году, окончив школу, поступила в Угличское педучилище, но началась война. Сначала работала на оборонительных сооружениях под Угличем. Потом была призвана в ряды Красной Армии в 62-й ОЗАД наводчицей пулеметного отделения. Была комсоргом пулеметной роты. После войны Евгения Александровна работала в Радищевском Доме малютки, затем секретарем сельсовета, учителем и воспитателем пришкольного интерната в Радищевской школе. Умерла она в январе 2002 года. Круглые сутки зенитчицы находились в полной боевой готовности, даже спали не раздеваясь, снимали только сапоги. Каждая ночь была напряженной: батареи вели непрерывный заградительный огонь. Приходилось постоянно подносить к орудиям 16-килограммовые ящики, по пять снарядов в каждом. Но защищавшие угличское небо девушки не только выстояли, но и победили, ведь немцам так и не удалось хотя бы мало-мальски повредить Угличскую гидроэлектростанцию. И еще вот что хочется подчеркнуть, заканчивая наш далеко не полный рассказ об угличских зенитчицах. Вместе с ними несли военную службу по защите неба над нашим городом, конечно же, и мужчины (всего в составе дивизиона числилось вместе с женщинами около 150 бойцов). Одним из них был Иван Степанович Телков – отец нынешнего начальника отдела по делам гражданской обороны, чрезвычайных ситуаций и мобилизационной работы при Администрации Угличского муниципального района Владимира Телкова, бывшего подводника, капитана 2-го ранга в запасе – одного из инициаторов и участников поисковой работы по выявлению истории угличских зенитчиков. Так вот, Иван Степанович Телков был политруком пулеметной роты 62-го дивизиона. Родом он из-под Рязани. Закончил

в 1940 году Московский строительный техникум, пошел добровольцем в армию (приписав себе лишний год), где прежде всего закончил курсы политработников. Во время службы в рядах угличских зенитчиков ему довелось участвовать в довольно непростой «операции»: в сентябре 1942 года, когда зенитчицы сбили немецкий самолет, и он рухнул в речку где-то за Угличем, Ивану Телкову пришлось несколько раз нырять в холодную воду, чтобы снять с бомбардировщика пулеметы (их нельзя было оставлять – это оружие могло «позаимствовать» население). Последствия такого купания потом долго проявлялись на здоровье И.С. Телкова. Где-то к концу 1943 года Ивана Телкова переводят из Углича в другое подразделение Рыбинско-Ярославского дивизионного района ПВО, оборонявшее шинный завод в Ярославле, – там он командовал прожектористами. А в последний год войны он воевал в Польше, участвовал в знаменитой «прожекторной атаке» при штурме Зееловских высот перед Берлином. В мирное время И.С. Телков вначале продолжал служить в армии, из которой ушел (в звании майора) только в 1956 году. С началом 1957 года он с семьей возвращается в Углич, где проживала его мать. Работал прорабом на строительстве домов для угличан, а за деятельное участие в постройке здания горкома партии (сейчас в нем музыкальная школа) получил орден «Знак Почета». Скончался Иван Степанович в 1986 году. Думаю, надо поведать немного и о командире 2-ой батареи 62-го дивизиона – лейтенанте Игнатенко Александре Григорьевиче (1910-1966 гг.). Как рассказывает его дочь В.А. Любченко, он был кадровым военным. После окончания военного училища служил в зенитной части на военном аэродроме близ населенного пункта Мончалово, под Ржевом. Когда началась война, всю его семью отправили на Урал,

11

Братская могила у церкви царевича Димитрия «на поле»

и Александр Григорьевич не виделся с ней до самой демобилизации. Около Мончалова состоялся бой 62-го Отдельного зенитноартиллерийского дивизиона с немецкими танками, а вскоре после этого Александр Игнатенко прибыл вместе с дивизионом в Углич. Бойцы отзывались о нем как о хорошем командире, чутком и отзывчивом человеке. В начале 1943 года А.Г. Игнатенко был отправлен на фронт. А вскоре его семья приехала из эвакуации и поселилась в Угличе. Александр Григорьевич был несколько раз ранен (в том числе и тяжело), дошел до Берлина, имел много наград. Анализируя результаты исследовательской работы, проводившейся нами в течение нескольких лет, теперь можно отметить, что всего на территории Ярославской области было подбито не менее сорока фашистских самолетов, из которых на Угличской земле нашли свой конец 9 немецких разведчиков и бомбардировщиков. Кроме этого, потерпели катастрофу 12 советских самолетов, из которых два произвели вынужденную посадку, остальные разбились. В небе над Угличем было совершено два воздушных тарана. Минуло уже более шестидесяти лет с той поры, но именно сейчас ощущается все большая потребность в восстановлении ближайшего исторического прошлого нашей Угличской земли. Подрастающее ныне поколение мало что знает о тех героических днях, а надо бы. И будет наша вина, если мы сейчас позволим забыть имена тех, кто когда-то защитил нашу Родину, оградил ее от надвигавшейся погибели.

12

Великая Отечественная... Люди и судьбы

О ГЛАВНОМ ЧЕЛОВЕКЕ В НАШЕЙ ЖИЗНИ

МАЙ 2010

Воспоминания об отце – боевом летчике

Галина КИРИЛЛОВА

В нашем Угличе в 2009 году образовалось общество «Дети войны». Конечно, поздновато оно создано, но будем надеяться, что ему удастся еще активно поработать, что-то доброе внести в жизнь этих, увы, постаревших «детей», а главное – собрать их воспоминания для грядущих поколений, в том числе для их собственных внуков и правнуков. Ведь в памяти детей военных лет остались яркие, незабываемые и в то же время очень трагические и печальные у многих образы этой ужасной войны – Великой Отечественной. Надо сказать, что эти дети были самыми горячими патриотами, и им не надо было это внушать. Это особое поколение. Дети войны всей душой болели за Родину, переживали за своих отцов и старших братьев, воевавших на всех фронтах, ненавидели немецко-фашистских захватчиков. Каждый человек в советской военной форме был для них героем, они смотрели на него горящими глазами и с огромной любовью. В предлагаемом читателям рассказе – воспоминания угличанки, простой и скромной женщины, родившейся за восемь лет до начала войны и 40 лет проработавшей учительницей в 6-й и 4-й угличских школах.

Капитан Николай Алексеевич Мальков с женой Анной Ивановной, дочерью Галиной (будущим автором данной статьи) и сыном Толей

14

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Лейтенант Н. Мальков

ТОТ ГЕРОИЧЕСКИЙ ВОЗДУШНЫЙ БОЙ

МАЙ 2010

Повествование это – об отце, главном человеке моей жизни, да и жизни всей нашей семьи, благодаря заботам которого, можно сказать, и мы все остались живы. Мой отец, Николай Алексеевич Мальков, родился в 1905 году в простой крестьянской семье в деревне Толстоухово Калязинского района Тверской области. Родители его – Евдокия и Алексей Малковы – были по-

томственные крестьяне, очень трудолюбивые, добросовестные и порядочные люди. Их семья была большая, 10 детей – две дочери и восемь сыновей. Один сын, Федор, умер перед войной от воспаления легких, а остальные семеро сыновей были на фронте. Сын Александр отправился на фронт в самом начале войны в 1941 году, попал в окружение, затем в немецкий концлагерь, где и погиб, о чем позднее сообщил родителям его друг, также узник этого концлагеря. Все остальные во-

евали на разных фронтах. А мой отец закончил среднюю школу в городе Калязине и, будучи активным комсомольцем, в ней же остался работать пионервожатым, а затем поступил в военное летное училище в Иванове. После окончания училища служил летчиком в воинских частях Ржева и Тамбова. Женился на Анне Ивановне Жуковой. Она была сиротой с детских лет (двух ее братьев определили в детский дом, а Анечку взяла к себе в качестве няньки богатая женщина по фамилии Сырникова). Мама с отцом жили очень счастливо, любили друг друга. Нас, детей, у них было двое: я родилась в 1933 году, а брат Анатолий – в 1936. Когда Япония вторглась в Китай в 1931 году, захватила у него северную Манчьжурию и создала там марионеточное государство Манчьжоу-го, возникла угроза Монголии, союзному нам государству, и наши войска были введены в нее. И мы с отцом тоже находились там, в военном городке. Отец как летчик участвовал в боевых действиях против японцев на Халхин-Голе. Летал на тяжелых бомбардировщиках ТБ-3 и ТБ-5, получил звание капитана. Надо сказать, в боях на Халхин-Голе погибли свыше 10000 солдат Красной Армии. По завершении боевых действий семьи военных продолжали жить в бараках. А вскоре отец получает новое назначение – в Ивановскую высшую школу штурманов (ВШШ): как штурман, имеющий большой опыт

великая отечественная... люди и Судьбы

Сержант Н. Мальков

15

А.И. Малькова и ее дети – Галя и Толя

Суворовец Анатолий Мальков с сестрой

МАЙ 2010

Галя Малькова выросла и стала Галиной Кирилловой

ночных полетов, он должен был обучать курсантов-летчиков бомбометанию. По пути в Иваново отец решил отправить нас с мамой к его родителям – в деревню Толстоухово Калязинского района. Он довез нас до Москвы и посадил в калязинский поезд. Отец надеялся, что мы отдохнем летом у бабушки с дедушкой, пока он обустроится в Иванове и получит жилье на новом месте. На Савёловском вокзале мы прощаемся с ним: «До встречи в Ива­нове!» Но это было 21 июня 1941 года… А 22 июня тетя Шура, сестра отца, встречая нас в Калязине на подводе, вся в слезах бросается к матери и кричит: «Анечка! Война!!!» Вот так мы расстались с нашим дорогим, любимым отцом, и, как оказалось, навсегда. Он еще служил какое-то время в Иванове, учил летчиков, а спустя несколько месяцев уже участвовал в боях под Москвой. В сентябре большую часть личного состава ВШШ для дальнейшего обучения курсантов отправили в Туркмению, в город Мары. Туда же эвакуировали и семьи летчиков. А самых опытных летчиков оставили защищать Москву. Экипажи ночных бомбардировщиков действовали отчаянно. Ведь у немцев было большое преобладание в технике, и они, упоенные своим успехом в Европе, ожесточенно рвались к Москве. Николай Мальков, штурман авиационного подразделения дальнего действия, вместе со всеми оборонял главный город страны.

8 октября 1941 года эскадрилья, в которой воевал капитан Мальков, выполняла боевое задание: бомбила скопления вражеских войск на дороге, ведущей из Юхнова к городу Гжатску. Когда наши самолеты стали небольшими группами подлетать к двигавшейся колонне противника, облачность рассеялась и стали хорошо видны танки и мотопехота, над которыми звеньями барражировали немецкие истребители Ме-109 и Хе-113. Советские бомбардировщики – их было 11 – один за другим выходили на цели, но их тут же встречали мессершмитты и хейнкели. Силы были неравными – на каждый наш самолет приходилось по 2-3 истребителя противника, – и поэтому один за другим загорались бомбардировщики. Однако ни один

из них не свернул с боевого курса. Пилоты включали противопожарное оборудование, а штурманы на горящих самолетах продолжали прицельное бомбометание, пока самолет не терял управления. Летчиков, покидавших горящие самолеты, немцы расстреливали в воздухе. Так что из 44 членов экипажей в живых осталось только 7. В том страшном бою и погиб наш отец. Как это все произошло, мы узнали (включая упомянутые выше подробности бомбардировки) через многомного лет, а тогда нам пришло сначала краткое извещение о том, что капитан Мальков Николай Алексеевич пропал без вести. Позднее получаем еще одно, новое: «8 октября 1941 г. в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками погиб

великая отечественная... люди и Судьбы

смертью храбрых капитан Мальков Н.А.». Это было огромное горе для всей нашей семьи. Мой младший брат Толя, которому в то время было всего 5 лет, переживал гибель отца очень сильно. Ведь любимый отец был не только лучшим другом ему, он был героем в глазах мальчика, который стремился стать похожим на него. В память об отце остались его унты, фотоаппарат «Фотокор» и книги. Для Толи это были священные реликвии. Из книг особенный интерес вызывал у мальчика «Учебник по бомбометанию» с большим количеством иллюстраций и со странной фамилией автора: Пистелькорс. С раннего возраста Толя решил пойти по стопам отца и стать военным. Это он и осуществит в будущем. Жизнь без отца А пока наша семья переживала трудные времена в деревне у бабушки. У нее в доме-пятистенке жили три семьи братьев-фронтовиков и одной умершей сестры. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. Немцы были близко – уже в Калинине. Пришел приказ

готовиться к созданию партизанского отряда. В лесу рыли землянки, заготовляли продовольствие. Наша тетя, сестра отца, принимала в этой подготовке большое участие. Когда пришло из военкомата Калязина второе известие о гибели отца, местные власти выделили комнату для семьи погибшего. Я ходила в школу во вторую половину города, называвшуюся почему-то Свистухой и соединенную с первой мостом. Закончив 7 классов и сдав экзамены, я поступила в медицинское училище. Проучилась 3 месяца, но, так как общежития не было, приходилось трудно, и подруга уговорила меня переехать из Калязина в Углич и поступить в Угличское педучилище, где общежитие давали всем. И вот в 1947 году я отправилась в Углич и обратилась прямо к директору училища Т.Ф. Шарцеву. Он встретил меня вполне приветливо, но спросил: – Девочка, а как же я тебя приму, ведь ты не сдавала вступительных экзаменов? Я смело заявила: – А я все умею!

– Что, например?

– Играть на гитаре! Т.Ф. Шарцев сказал: – Принесите гитару! Я сыграла, спела.

– Так, а еще что умеешь?

– Танцевать! Показывать?

– Ладно, не надо. А как насчет книг? Любишь читать? Естественно, я ответила, что страшно люблю.

– Ну ладно, давай так: оставайся до зимней сессии, и если ты сдашь экзамены зимой, то будешь студенткой. На этом и порешили, и я поселилась в общежитии и стала учиться. Пришла зимняя сессия. И вот, к своему ужасу, я провалила экзамен по тригонометрии. Но добряк Н.А. Литвинов, преподававший математику, приказал мне зубрить все зимние каникулы и пересдать, что я и сделала. Так я стала студент­кой УПУ. А в это время мой брат Толя уже учился в суворовском училище на Кавказе. В 1945 году он с большим желанием поступил в Краснодарское суворовское училище, которое находилось в Майкопе (потом оно было переведено в город Орджоникидзе (нынешний

17

Владикавказ). Позднее оно было объединено с пехотным училищем и названо Кавказским Краснознаменным суворовским офицерским училищем. Учеба шла у брата очень хорошо, он не был разочарован в выбранной профессии и был предан ей на всю жизнь. После окончания училища началась его нелегкая офицерская служба в отдаленных гарнизонах Приморья. Ну, а я в 1952 году закончила Угличское педагогическое училище, о котором у меня остались самые лучшие воспоминания, и поступила в Кимрский заочный учительский институт на факультет русского языка и литературы. Как выпускница педучилища, я была направлена на работу в Манский район Красноярского края в неполно-среднюю школу, где должна была преподавать русский язык, литературу, а также немецкий язык, поскольку жители этой местности (село Шало Манского района) были немцы Поволжья, сосланные туда в сталинские времена. А так как говорили они не на чистом немецком языке, а на каком-то странном диалекте, то следовало их обучать культурному немецкому языку и знакомить с классиками немецкой литературы. Вот здесь-то я и должна с огромной благодарностью вспомнить нашу училищную преподавательницу Софью Оттовну Мотренко и ее чистый, красивый, с берлинским произношением немецкий язык, которому она нас обучала очень активно, с большой любовью, используя не только уроки, но и занятия в кружке и художественную самодеятельность – стихи, песни и постановки на немецком языке, которые мы часто исполняли со сцены педучилища с превеликим удовольствием. Так что преподавала я немецкий язык в Сибири неплохо, тем более что и там мне в этом помогала одна очень культурная женщина из ссыльных. Приходилось вести еще и биологию, химию – в общем, скучать было некогда. Отработав три положенных по направлению года, я вернулась в Углич, оказавшийся городом моей судьбы. В нем проживал мой друг, с которым я, будучи студенткой педучилища, по­ знакомилась на танцплощадке в городском саду. Все годы, пока Юра служил в армии, он со мной переписывался (за три года он написал мне 273 письма!). В Угличе наша дружба продолжилась и перешла в любовь. И вот в 1955 году Юрий Кириллов и я, Галя Малькова, поженились. Его родители – мама Анна Ивановна, простая крестьянка,

18

Великая Отечественная... Люди и судьбы

МАЙ 2010

Галина Кириллова родом из Калязинского района Тверской области. После окончания Угличского педучилища три года работала в одной из школ в Манском районе Красноярского края – преподавала немецкий язык. Вернувшись в Углич, в течение сорока лет трудилась в средней школе № 4, одновременно – в начальный период работы в этой школе – окончила заочно Кимрский учительский институт и Московский педагогический институт. Имеет двух дочерей, двух внуков и правнука.

и отец Владимир Михайлович, председатель колхоза. Жили мы опять же в тесноте, но не в обиде, – очень дружно. Юрий учился в приборостроительном техникуме, закончив его, пошел работать на Угличский часовой завод начальником автоматного цеха. Я работала в СШ № 6 и училась заочно в Московском пединституте, что было трудно, поскольку у нас уже появились две дочери. Здесь на помощь пришла моя любимая свекровь Анна Ивановна – она опекала наших дочерей, пока я была на сессии. В общей сложности я проработала учительницей 40 лет – кроме 6-й школы, трудилась еще в 4-й. Вела и русский язык с литературой, а потом начальные классы, была и учителемметодистом, принимая на практику учащихся педучилища. Работу свою всегда любила и не жалела о выбранной профессии. А муж потом, после цеха, много лет проработал технологом в заводском отделе механизации и автоматизации и был отличным специалистом. Мой брат Анатолий после окончания Кавказского суворовского офицерского училища и трех лет службы на Дальнем Востоке поступил в Ленинградскую артиллерийскую военную академию и после ее окончания в 1971 году стал служить в Москве. В настоящее время он полковник в отставке и живет с семьей там же, в столице. Но когда он только еще начинал свою службу в Приморье, в голове у него засела мысль: как узнать о судьбе отца, о его гибели и, может быть, о месте его захоронения? «Пропал без вести… Но ведь не бесследно! Не может такого быть!» – постоянно думал он, тем более что по радио и телевидению часто слышал вести о поисках не вернувшихся с войны. Как раз в то время писатель Сергей Смирнов регулярно выступал по радио и телевидению с рассказами о простых солдатах, безвестно пропавших в горниле боев, находил их следы и возвращал им доброе имя и память о них. По роду службы в столице (ЦНИИ Министерства обороны СССР) у Анатолия Николаевича Малькова возникли обширные связи с офицерами и генералами – участниками войны, в том числе и с летчиками. То есть предоставлялась хорошая возможность хоть что-нибудь узнать про отца, а внутри ему что-то подсказывало: «Это шанс, используй его!» Поиск И вот поиск начат. Анатолий Мальков делает запрос в управление кадров ВВС

и в архив Министерства обороны. К сожалению, приходит такой же краткий, как и прежнее извещение о гибели, ответ, касающийся отца: «…погиб в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, снят с довольствия 8.10.1941 г.». И все… Последовал год дальнейших поисков и переписки с летчиками-фронтовиками. И надо сказать, они близко к сердцу принимали чужую беду и делали все возможное, чтобы помочь. Всех их объединял дух фронтового братства, которому они остались навеки верны. Именно они помогли разыскать тех, кто встретил войну в Иванове, и среди них был главный штурман ВШШ Сергей Федорович Пистелькорс(!), чья фамилия так запомнилась брату по учебнику бомбометания, который остался после отца. И вот этот известный для летчиков человек и сообщил моему брату, что при Высшей школе штурманов в Иванове была создана боевая группа, в составе которой участвовал в боевых действиях и наш отец, и что оставшиеся в живых после боевого вылета 8 октября 1941 года несколько летчиков до­ брались до школы и доложили о подробностях того трагического фронтового эпизода. В общем, надо было как-то выходить на Центральный архив Министерства обороны СССР в Подольске. Очень трудно было Анатолию попасть туда, но все-таки благодаря своей настойчивости и помощи друзей он этого добился. ­– Действительно, бесследно никто не исчезает. Какие-то следы обязательно остаются в памяти у людей, – отмечает Анатолий Мальков, подводя итог своего поиска. – В ходе изучения этих документов, встреч и переписки с непосредственными участниками событий открылась трагическая правда тех дней, еще одна героическая страница в истории Великой Отечественной войны, рассказывающая, какой ценой удалось отстоять Москву. Среди семи уцелевших тогда, 8 октября 1941 года, был командир корабля, на котором штурманом летал отец, старший лейтенант Василий Сазонов. Благодаря огромному боевому опыту, полученному начиная с финской кампании, он единственный сумел после проведенного бомбометания на горящем самолете вырваться из пекла воздушного сражения над дорогой Юхнов–Гжатск. Вражеские истребители беспрепятственно расстреливали уже горящую машину со всех сторон (оба стрелка-радиста были тяжело ранены еще в начале боя), и пилота со штурманом спасли

только бронированные спинки кресел. Они направили охваченный пламенем бомбардировщик в спасительные облака и уже вырвались было, но тут взорвался бензобак. Летчику и штурману пришлось покинуть свой бомбардировщик. Сазонов чудом уцелел, повиснув на кроне дерева с неполностью раскрывшимся парашютом. Вот этого-то человека, единственного свидетеля гибели нашего отца, и удалось разыскать Анатолию. И вот что он узнал от него. Самолет отца тоже горел, и он выпрыгнул с парашютом. Но сильно обгоревший парашют уже не мог спасти его, он упал с 600-метровой высоты и разбился. Похоронен он был жителями села вместе с личным составом отступавшей авиационной мастерской недалеко от места падения самолета. Сазонов сообщил отцу, что это было на окраине села Маслова Гжатского района Смоленской области и что похороны организовал комиссар авиационной мастерской. Анатолий решил отправиться на поиски места захоронения отца. Собрав все необходимые документы и сняв с крупномасштабной карты копию нужного района, он отправился в бывший Гжатск, в то время уже названный городом Гагариным. С трудом договорился в местном исполкоме о выделении ему грузовика для проезда в те места. Поначалу власти долго не соглашались, просили подождать до лета, потому что стояла сырая и холодная осень. Но все-таки брат добился своего и рано утром на грузовике вместе с шофером отправился в сторону города Гагарина.

– Погода была жуткая: метель, мокрый снег, холод, – рассказывает Анатолий. – На краю города голосует бабуля: – Ребятки, подвезите!

– Садитесь, мамаша! Куда путь держим?

– Да в Маслово, сынок!

– Это что – ваша родная деревня? Вы и в войну там жили?

– А как же! Следующий вопрос мне дался с большим трудом…

– Бабуля, а вы не помните – в самом начале войны у вас самолет не падал?

– Нет, милый, самолет не падал, а вот летчик прямо ко мне на огород и упал… Все ясно… Но еще трудно укладывается в голове. Такие совпадения – знак свыше… После долгого молчания я выдавил из себя: – Бабуль, это мой отец упал… В одно мгновение горе объединило меня со случайной попутчицей – мы обнялись

великая отечественная... люди и Судьбы

и заплакали. Добравшись до Маслова, бабушка, по имени Евдокия Матвеевна, довольно уверенно показала место захоронения, заверив, что летом, когда снега не будет, она это место укажет совершенно точно.

– Можно сказать, что на этом история поисков, собственно, и за­канчивается. Правда, с одним довольно странным совпадением: отец погиб в возрасте 36 лет, а я разыскал место его захоронения, когда мне тоже исполнилось 36 лет, – делится своими мыслями Анатолий. Далее Анатолию пришлось приложить много усилий для того, чтобы перезахоронить останки отца на братском кладбище погибших в битве за Москву у поселка Карманово вблизи города Гагарина, где уже стоял прекрасный памятник этим воинам. Все организационные вопросы пришлось взять на себя. Ему очень помогли ветераны – участники войны и в первую очередь председатель Совета ветеранов города Гагарина И.М. Годарев. Летом с отремонтированным своими руками бульдозером ветераны и местные жители сумели раскопать место захоронения. Помянув погибшего всем селом у могилы, перевезли останки в поселок Карманово, где и перезахоронили. В похоронах участвовали более 30 ветеранов войны, ученики и преподаватели местной школы, жители поселка. Свежая могила отважного летчика Малькова Николая Алексеевича утопала в цветах и венках. Местная газета «Красное зна-

мя» писала 31 октября 1974 г.: «При перезахоронении присутствовали вдова героя Малькова Анна Ивановна, дочь Галина, сын Анатолий, братья отважного воина, также ветераны войны – Мальковы Алексей и Михаил, и внук героя Саша Мальков, ученик 8 класса московской школы». В той же газете полковник Анатолий Мальков выразил сердечную благодарнос ть всем, кто помогал ему в розысках и перезахоронении останков отца, отметив при этом, что со стороны этих людей он видел исключительное внимание, сочувствие и содействие. Вот так справедливость восторжествовала, и должная память о моем отце была восстановлена. Так хотелось бы, чтобы и сейчас никто и ничто не были забыты. Молодожены Кирилловы, Углич, 1955 год

Сельская идиллия. Ю.В. Кириллов на даче

СТАЛ РОДНЫМ НАМ УГЛИЧ Что касается меня, то я попрежнему в Угличе, ставшем мне таким родным. Моя жизнь с мужем – Юрием Владимировичем Кирилловым – была счастливой. Это был очень добрый, хороший человек, великий тру женик всегда и во всем – как на работе, так и в семейной жизни. Уйдя на пенсию, он все силы потратил на то, чтобы обустроить как следует наше проживание в деревушке в семи километрах от Углича. Он отремонтировал купленные полдома, построил прекрасную веранду, создал отличный огород и сад. Завел коз, которых очень любил, выращивал и с которыми гулял по окрестным лугам и лесам, благодаря чему наша семья, да и многие

19

жители деревни пили свежее козье молочко. У нас с Юрой были две дочери, четверо внуков и три правнука. Для них дача была прекрасным местом отдыха. Купались в речке, ходили в лес, собирая грибы и ягоды, вели игры с дачными и деревенскими детьми, участвовали в концертах для местного населения. Чудесный был отдых летом. Но беда уже подстерегала. Сказались трудные годы военного детства: у Юрия обнаружилось сердечное заболевание. Ряд лет он прожил с кардиостимулятором, т е м н е м е н е е п р о д ол ж а я трудиться. Ушел из жизни 6 лет тому назад, к нашему всеобщему горю. А сейчас мне в жизни помогают дочки, зятья, я радуюсь внукам и правнукам. И живу воспоминаниями…

20

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Наша семья в год Надежда Шишкунова (Никонова)

МАЙ 2010

Начало войны Наша семья Никоновых к началу войны состояла из семи человек, причем дедушка Алексей с бабушкой Марией и маленькой дошкольницей Ренатой жили в селе Радищеве (ныне – Никольское) Угличского района, а мы четверо – отец с матерью, мой брат Валентин и я – в Угличе. К этому времени мы уже проживали в заводском доме в коммунальной квартире. Папа, Николай Алексеевич Никонов, работал в школе ФЗО (система фабрично-заводского образования) преподавателем минералогии, и от ФЗО нам дали эту комнату. Мама, Валентина Федоровна, стала преподавать русский язык и литературу в средней школе № 3. В начале лета мы с Валей проводили каникулы в Радищеве. И вот в один, далеко не прекрасный день я была с друзьями на речке Кисьме, где мы купались. И вдруг услышали громкий звук колокола Радищевской церкви (тогда одной из немногих действующих). Мы тут же помчались в село и узнали, что началась война.

Это было 22 июня 1941 года. Хоть мы и были детьми, но все сразу поняли, что наступили суровые времена. Люди моего возраста хорошо знают, как в первый год быстро продвигались немцы – к осени 1941 г. они взяли Калинин (Тверь), а это по Волге уже грозило Угличу. В октябре-ноябре 1941 г. умерли один за другим дедушка Алексей (отец папы) и бабушка Надежда (мать мамы). Осталось нас 6 человек. Сразу после смерти дедушки бабушка Мария и наша младшая сестра Рената переехали из Радищева к нам в Углич. (Кстати, дом в Радищеве продали в 1948 году перед самой реформой, деньги обесценились сразу, о чем мы глубоко сожалели, так как остались без гроша). Папу у нас в армию не взяли – у него был «белый билет», поскольку он с рождения не видел правым глазом – глаз различал только свет. К этому времени он уже был парторгом завода, и ему поручили организацию партизанского отряда в лесах под Угличем. Он уехал выполнять задание, договорившись, что его семью на барже

по Волге эвакуируют вместе с заводом в город Кусу на Урале. Но когда пришло время эвакуации, мама с бабушкой решили, что останутся вместе с детьми в Угличе. У нас не было никаких сбережений, к тому же трое детей, младшая из которых, Рената, еще не ходила в школу. Они, две женщины, из которых трудоспособной была только мама, решили, что лучше им остаться в Угличе, тем более что они свято верили, что немцев остановят и до Углича они не дойдут. Так и получилось. Отец пропадал на заводе дни и ночи Папа с мамой были у нас бессребрениками, поэтому с начала войны бабушка Мария взяла все бразды правления финансами в свои руки. Эти финансы были не столь велики, но всю войну нас выручало наличие коровы и огорода. Трудиться мы все умели и не чурались никакого физического труда. Осенью 1941 года я пошла в с е д ь м о й к л а с с , у же н е в свое школьное здание (там р а с п ол ож и л с я г о с п и т а л ь ) ,

великая отечественная... люди и Судьбы

Надежда Шишкунова (Никонова) родилась в 1927 году в Угличе. После окончания Ленинградского педиатрического института более тридцати лет работала там же, в Ленинграде, детским врачом, а также невропатологом. Имеет двоих детей.

годы войны Валя, бабушка Мария, Рената, 1947 год Вид из центральной части Углича на строящуюся ГЭС, 1937 год

21

22

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Молодая пара супругов Никоновых в довоенные годы

Папа, мама, 1947 год

Н.А. Никонов – комиссар партизанского отряда, сформированного в Угличском районе

МАЙ 2010

В довоенном Угличе праздник

а в приспособленное помещение рядом с нашим домом. Валя пошел во 2-ой класс, бабуля вела хозяйство, мама работала в школе. Папа организовал партизанскую базу в лесу, вернулся на завод. К Новому 1942 году нам выделили на улице Свободы 3-комнатный дом с печным отоплением, удобствами на огороде, водой в колодце у соседей, естественно, без ванны, но мы были чрезвычайно рады этому, так как в одной комнате вшестером в коммунальной квартире было очень тесно (к счастью, мы там жили недолго). И потянулись военные будни. Очень скоро ввели карточную сис тему, а у нас было 3 детских карточки, 1 иждивенческая (бабушки) и две карточки служащих.

В Кусу была эвакуирована только часть завода, где работал отец, а оставшаяся часть стала заводом точных технических камней – ТТК-2. Отца вызвали в Москву, в главк, и назначили его директором завода ТТК-2. О заводе писать не буду, поскольку в его музее достаточно материалов об этом. Скажу только, что работать на нем в войну приходилось в основном женщинам и подросткам, а также немногочисленным мужчинам, которых не брали на фронт, в армию из-за плохого состояния здоровья. Все эти годы отец пропадал на заводе дни и ночи. Иногда мы не видели его по 2-3 дня – он и ночевал на заводе. Рассказывал, что ночью ходил по цехам, подбадривал рабочих, искал

великая отечественная... люди и Судьбы

У отца были большие организаторские способности, и хотя у него не было инженерного образования, а только педагогическое, все-таки он проработал в должности директора всю войну и еще долго после войны. На заводе его очень любили, звали «батя», так как разглядели за его суровой внешностью с насупленными бровями добрую, чистую душу, и старались работать на заводе не за страх, а за совесть. Отец опекал тех женщин, мужья которых были на фронте или уже погибли, помогал им во всем, его кабинет был открыт для них в любое время. «Ах, Никонов, Никонов, сколько ты делал для солдатских вдов!»

– так говорила одна вдова на его похоронах. Очень помогал он и эвакуированным блокадникам: давал им жилье, продукты, был опекуном блокадного детского дома № 90. Шефы, то есть завод ТТК-2, очень активно помогали этому детдому, о чем сейчас вспоминают те, кто остался в Угличе после блокады. Завод отстроил и благоустроил дачу детдома в селе Антухове, где дети отдыхали много лет.

23

по углам спящих подростков. Спрашивал: «Давно спит?» И если отвечали, что уже часа два, то будил его, а если говорили, что только что уснул, то просил этого парнишку разбудить через 2 часа. План-то ведь надо было выполнять! В военные годы и мама также много работала. Родители имели награды: ордена «Знак Почета», Трудового Красного Знамени, медали «За Победу над Германией» и ряд других. Школьники трудились и в поле, и в лесу Младшая моя сестра Рената во время войны была еще дошкольницей, в первый класс пошла только в 1943 году. Училась хорошо, помогала по дому как могла, по мере своих силенок. (Впоследствии она стала врачом и много лет работала в Угличе). В военные годы нас, старшеклассников, посылали на многие работы, например, в зимние каникулы мы заготовляли дрова для школы. Приходилось «сбиваться» в бригады

24

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Надя, Валя, Рената, 1951 год

МАЙ 2010

Супруги Никоновы в день золотой свадьбы

Шефство над госпиталем – одно из моих приятных воспоминаний: нас там всегда встречали с любовью и благодарностью. Брат Валя тоже иногда участвовал в концертах. Один раз с ним напросилась наша младшая сестренка Рената. Она сказала, что будет читать стихи. И вот она в актовом зале читает громким голосом и с пафосом: «Климу Ворошилову письмо я написал, товарищ Ворошилов – народный комиссар…» Своим чтением она чрезвычайно растрогала раненых и имела большой успех. Поэтому из актового зала медсестры повели ее по палатам тяжело раненных, где она также от всей души рассказывала про Клима Ворошилова. Глядя на нее, раненые вспоминали своих, оставшихся дома детей, на глазах у них наворачивались слезы. Потом они начали одаривать ее, кто чем мог. Вся довольная, с целым мешком гостинцев, она пришла домой. При виде ее отец очень разгневался и стал кричать: «Как тебе не стыдно?! Они за тебя кровь проливали, а ты их обираешь!» Рената залилась слезами.

по четыре человека, валить лес с корня, обрубать сучья, распиливать бревна на определенную длину, складывать их в штабеля, сжигать сучья. Будучи учениками 8-9 классов, мы ходили за Грибаново по Ярославской дороге, а это километров восемь. Туда шли рано утром, а возвращались уже по темноте. Как работать, нам показали и рассказали, но оставляли нас потом с одной учительницей, которая была эвакуирована из Ленинграда и понимала во всем этом еще меньше нас. Во время такой работы я один раз чуть не погибла: как-то так получилось, что дерево повернулось и упало совсем в другую сторону, а я побежала, упала, и оно упало рядом со мной, чуть не размозжив мою голову… Мы настолько перепугались, что не могли больше работать и пошли домой. Да, все было! В общем, вот так работали все мои сверстники – ученики 7-10 классов, меньших не отправляли на эти работы. После 7-го класса ребят в военные годы уже стали посылать на сельхозработы в колхозы, где мы летом и в сентябре по полтора-два месяца жили в деревне и работали на полях. Чаще всего нас отправляли в район Прилук (на левом берегу Волги), там мы и жили. Приходилось полоть турнепс, теребить лен, копать картофель, выполнять другие работы. Я была рослая и сильная девушка, да еще с крестьянскими генами, меня эта работа только радовала, а некоторым, чисто городским, было довольно тяжело, но нам всем назначали норму, которую мы должны были

выполнить. Запомнился один случай из деревенской жизни. Заставили нас теребить лен, каждой девочке выделили по полосе льна и ушли по своим делам, даже не показав, как это нужно делать. И вот мы принялись за работу. Правой рукой выдергивали пучок льна, перекидывали его на согнутую левую руку, а когда таким образом надергивали достаточно, то связывали этот лен из тех же «льнинок» и складывали в «бабки». Дело двигалось чрезвычайно медленно. Мне повезло: моя полоска была недалеко от дорожки, по которой шла деревенская женщина. Она понаблюдала за моей работой, подошла ко мне и сказала: «Матушка, да разве так теребят лен? Давай, я тебе покажу!» И показала, как надо двумя руками захватить почти снопик льна, связать его и сложить в «бабку». Я ведь уже писала, что горжусь своими крестьянскими генами, поэтому дело у меня сразу пошло очень быстро. В то время как мои одноклассницы не выдергали и половины своей нормы, у меня уже все было сделано – «бабки» стояли на полосе. Я показала девчатам, как следует делать, но не у всех это получилось. Я же своим «подвигом» прославилась по всей школе и не только. В ту же осень мне встретился наш учитель немецкого языка Николай Иванович Зыков, который сказал мне: «Никонова, говорят, что ты в деревне столько «бабок» наворотила!» В колхозе мы работали каждое лето, но после первого совместного труда

нас разделили, стали посылать девочек в одну деревню, а мальчиков – в другую, желательно более отдаленную, так как начались романы, а это не приветствовалось. Шефство над госпиталем В первые годы войны у нас в городе было три госпиталя для раненых бойцов – в зданиях педучилища, средней школы № 1 и клуба сырзавода. Мы с самых первых дней взяли шефство над ранеными и ходили в госпиталь регулярно, каждую неделю. По просьбе раненых писали им письма домой, приносили гостинцы, дарили цветы. Помню, как ранней весной 1942 года мы с Шурой Шапошниковой ходили в лес за подснежниками, приносили их охапками, ставили в стаканы с водой маленькие букетики этих милых голубых цветов и несли в палаты тяжело раненных, каждому на тумбочку, чтобы они могли ими любоваться. Всем классом шили и вышивали кисеты и потом раздавали раненым, в первую очередь – пожилым солдатам. Вначале в госпиталь ходили все девочки со своими изделиями, но потом наш классный руководитель Николай Вениаминович Петухов из-за начавшихся романов с молодыми выздоравливающими ранеными распорядился, чтобы в госпиталь ходили только две ученицы – я и моя подруга Шура, так как нам он доверял. Так что с этого момента все подарки носили только мы.

великая отечественная... люди и Судьбы

Кроме этого, мы (уже все) каждую неделю устраивали для раненых концерты, сначала выступали в актовом зале, а потом шли в палаты для тяжело раненных и неходячих. У меня был хороший слух и голос красивого тембра, поэтому я была главной солисткой на этих вечерах и пела и в зале, и в палатах. Сначала мой ре-

(а мне сейчас 82!) я никогда не видела таких чистых, дружеских отношений между людьми, как в военные годы. Жили дружно, помогая друг другу, и дети, и взрослые. В некотором роде война, ее опасность, потеря близких объединили русский народ в одну семью, которая и победила в кровопролитной и суровой войне. Я горжусь тем,

пертуар состоял из русских народных песен, но затем я расширила его за счет военных песен, таких как «Моя любимая», «В землянке», «Темная ночь», «Солдатский вальс» и других. Моя мама в юности училась пению и научила нас с Валей петь на три голоса. В 1943 году госпитали из Углича куда-то перевели, а помещения заняли под военно-морское училище, куда большинство наших мальчиков поступили после 9-го класса.

что я русская. Конечно, мы испытывали лишения, были трудности с продовольствием. Не хватало хлеба – он нам давался только на обед, а Ренате мы оставляли по маленькому кусочку на завтрак и ужин. Но надо сказать, что у нас, как и у многих людей в Угличе, был огород, а значит, были овощи: картошка, квашеная капуста, огурцы свежие и соленые, лук, чеснок. А вокруг города были леса, где летом и осенью мы собирали грибы и ягоды. Отправлялись за ними почти каждый день, а то и два раза в день (утром и после школы) по Рыбинской дороге за Серебрянникову Дачу – это был наш маршрут. Ходили всегда стайкой: мама, я, Валя

Трудности быта Что касается моральной стороны дела, то я должна сказать, что за все мои последующие годы

и его приятели. Грибов и ягод всем хватало. Великое дело, что у нас еще была корова. С ней связан один эпизод из моей юности. Родители уехали вместе с бабушкой на один день в Рыбинск, а мне поручили любым способом выдоить молоко «досуха», как они сказали, потому что иначе корове будет очень плохо (молоко перегорит). Это было в 1944 году, я уже училась в 9-ом классе, и у меня уже был кавалер – Володя Шишкунов (мой будущий муж). Процесс дойки я видела много раз, а вот практического опыта не имела. Короче говоря, я взяла подойник и пошла доить. А в качестве моральной поддержки у дверей оставила своего кавалера, который наблюдал за процессом доения и давал мне советы. У его семьи тоже была корова, так что он в этом вопросе тоже был теоретически подкован. Итог моей работы: в подойнике полстакана молока, вокруг на два метра все облито молоком, и сама я тоже вся в молоке. Некоторые особо энергичные брызги долетали и до Володи! Но все-таки мы считали, что поручение выполнили добросовестно – ведь выдоено все молоко! Смешно и трогательно вспоминать прошлое… Папа и мама работали очень много, а все домашние дела и корова были в ведении бабушки. Я ей помогала, особенно в огороде, фактически мы с ней вдвоем и обрабатывали весь огород. Мама, когда была свободна, помогала, но это бывало очень редко, хотя она всю жизнь вставала в 5 утра, готовила всем еду, потом допоздна была на работе в школе, а, когда мы все уже укладывались спать, еще готовилась ночью к урокам и проверяла тетради; на сон оставалось совсем мало времени, Семья Никоновых в начале 60-х годов

25

но она говорила, что для работоспособности ей достаточно 4-5 часов сна. Отец был все дни и ночи на заводе, по дому он не успевал помогать. Мирная жизнь В 1945 году я заканчивала 10-й класс. Мы, конечно, знали, что наши уже в Германии и 2 мая взяли Берлин. Все были в ожидании. Вдруг в ночь на 9 мая отца вызвали в горком партии. Оттуда он позвонил домой и сказал, что война окончилась. Его послали на завод, где он по такому поводу организовал праздничный митинг. Мы с мамой проснулись, когда позвонил папа и, еще не совсем понимая, что произошло, взволновались. Но потом так обрадовались! Я прибежала к маме в постель, мы с ней обнимались, целовались, смеялись и плакали от счастья. А потом уже началась другая история – я закончила школу, поступила в медицинский институт в Ленинграде, через 6 лет закончила его (более 30-ти лет работала детским врачом), вышла замуж и приезжала в Углич только во время каникул или отпуска. Муж Владимир довольно рано умер, и я живу только воспоминаниями, детьми, внуками и правнуками. Иногда приезжаю в Углич к родным. Милый город, с ним связано столько воспоминаний! *** Особо хочу рассказать о своем брате Валентине, который был моложе меня на 4 года. С детских лет он был очень ловким и способным к спортивным занятиям, и еще юношей его взяли в заводскую футбольную команду, где он прославился как вратарь. Будучи отличным вратарем, Валентин стал любимцем всего города. Команда играла и на своем стадионе, и выезжала в другие города области, выступая с успехом. После окончания второй школы Валентин поступил в Военно-морскую медицинскую академию и окончил ее с отличием в 1954 году. Во время учебы в академии он тоже был любимцем курса, так как всегда занимался спортом, играл в команде по водному поло и был чемпионом академии по плаванию. Распределение получил во Владивосток и ряд лет был врачом на подводной лодке, а последние 10 лет работал анестезиологом в городской реанимационной больнице. К нашему большому горю, он умер рано – в 1980 г. в возрасте 48 лет – от геморрагической лихорадки. Во Владивостоке до сих пор живут все его многочисленные потомки, многие из которых пошли по его стопам – работают врачами.

26

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Буду

в Берлине,

а может, и дальше…

МАЙ 2010

Анатолий Марченко

Анатолий МАРЧЕНКО родился в 1940 году в селе Кокшаровка Приморского края. До поступления на геологический факультет Московского университета два года работал бухгалтером Заволжского лесничества Угличского лесхоза. После МГУ, в 1969-73 гг., работал учителем в Иванковской школе Угличского района, техникомагрометеорологом на Угличской гидрометеостанции, инженером-геологом в Верхне-Волжском тресте инженерно-строительных изысканий, с 1974 по 1995 гг. – корреспондентом, а затем редактором многотиражной газеты часовщиков и, наконец, ответственным секретарем «Угличской газеты». С 2002 года – корреспондент этого же издания.

Ну вот нравятся мне люди увлеченные, и все тут. А уж если я узнаю, что человек одержим был хоть когда-то страстью к астрономии, сразу же начинаю испытывать повышенную симпатию к нему. И не так важно – жив он сейчас или его уже нет в нашем населенном мире, – все равно я ставлю себя с ним в один ряд. Вот и уроженец села Варгунова, что под Угличем, – Александр Николаевич Шигин… Симпатичен он мне, потому что был пытлив, питал интерес к вопросам мироздания. И быть бы ему специалистом по звездам или далеким галактикам, если бы не та война с оголтелыми захватчиками. Нет, он не погиб. Но зато и поступить, как мечтал, на физический факультет МГУ, где есть отделение астрономии, уже не смог…

– Вырос мой отец в семье кадрового офицера и поэтому с детства был приучен к дисциплине, к четкости поведения, – рассказывает дочь бывшего фронтовика А.Н. Шигина Надежда Ефимович – жительница С.-Петербурга, сейчас проживающая в Угличе, в районе машзавода. – И потому я смело могу сказать, что лучшими своими качествами он был обязан своей семье, своему отцу – Николаю Арсентьевичу Шигину, который тоже родился и вырос (как и его супруга, моя бабушка) в Варгунове, в двух километрах от села Дивная Гора. Как эти качества проявлялись? Прежде всего, он прекрасно, с оценками «отлично» в июле 1942 года закончил среднюю школу в одном из сел Тогучинского района Новосибирской области – туда, подальше от Японии, были эвакуированы с Дальнего Востока семьи офицеров, которым предстояло принять участие в будущих

боевых действиях с армией Страны Восходящего Солнца. А через каких-то полгода, закончив срочные офицерские курсы при 1-ом Томском артиллерийском училище, 18-летним лейтенантом Александр Шигин попадает на фронт, в район Курской дуги, командиром взвода разведки и связи артиллерийской батареи.

– Мне в то время к девятнадцати было, а моим солдатам – по 40-45, – рассказывал потом уже, будучи 68-летним пенсионером, корреспонденту газеты того города, где проживал, Николай Александрович.

– Моему отцу тогда исполнился 41 год! А они – старше отца! Надо было что-то делать. И как я буду командовать ими, отцами своими? Правда, нашелся среди них рядовой Ганжа, он мне сказал: «Знаешь, лейтенант, идет война. Все люди занимаются своим делом: кому-то приказано командовать, кому-то подчиняться. Поэтому

великая отечественная... люди и Судьбы

27

Лейтенант А. Шигин, командир взвода разведки и связи артиллерийской батареи

Одно из фронтовых писем и фрагмент зашифрованного дневника

управляй нами, как вас учили». Короче, нашел поддержку у старого солдата, так постепенно и привык. Есть у нас и другие возможности как бы пообщаться с живым Александром Шигиным, мечтавшим все свои послевоенные годы перебраться навсегда в Углич, на родину своих пращуров. В первую очередь это, конечно же, его фронтовые письма своей однокласснице по школьной юности и будущей жене Галине Бортниковой (Галине Александровне сейчас 85 лет, и как раз она является инициатором публикации статьи о своем муже-фронтовике в нашем историко-краеведческом сборнике, хорошо зная его тяготение к Угличу, откуда исходят его родословные ярославские, а точнее, варгуновские корни: «Он очень мило «окал» до конца дней своих» – отмечает Г.А. Шигина специально для редакции). «Я сейчас нахожусь на передней линии наших наступающих частей, прошел уже немалое расстояние от… до… и от… (на месте многоточий – густо заштрихованные черной тушью почти две строчки письма: цензор постарался убрать пункты продвижения механизированного корпуса, в составе которого воевал разведчик-корректировщик лейтенант Шигин. – А.М.), – писал в Сибирь на адрес своей любимой Александр в октябре 1943 года. – 5 октября рано, с рассветом, вышел первый раз к Днепру и после ночного перехода хорошо в нем умылся.

Через несколько минут бывший на реке туман быстро рассеялся, и на том берегу стали видны согнувшись ходившие немцы. На другой день переправились на правый берег Днепра. Там немец крепко сопротивлялся, но потом не выдержал и быстро побежал на запад». Что касается цензорской вымарки, то внучка Шигиных Лена Соколова (по роду занятий – инженер) сумела прочесть, что скрыто под тушевой заливкой – в полном виде часть фразы выглядит так: «От Краснограда до Кременчуга и от Кременчуга до Пятихаток». Александр Шигин всегда вспоминал, сообщает нам из Питера Галина Александровна, битву за Днепр, где при переправе лишился всех своих вещей и даже документов (кроме комсомольского билета), часто рассказывал про бои в районе украинских городов Краснограда, Кременчуга и Пятихаток. За доблесть солдат и офицеров, проявленную при освобождении первого из названных населенных пунктов, 1-й механизированный корпус (командовал которым нелюбимый Сталиным генерал-лейтенант

28

Великая Отечественная... Люди и судьбы

танковых войск Семен Кривошеин), малой «частицей» которого была батарея Александра Шигина, получил почетное знамя и наименование Краснознаменного Красноградского. А вот еще одно «солдатское» письмо от лейтенанта Шигина с фронта, и снова – с вмешательством цензора (дата Александром указана словами «к сожалению, числа не знаю, что-то между 10 и 15 февраля» (а год – 1945-й): «Галочка, жизнь моя идет, как всегда, разнообразно: бывают радост­ ные минуты, бывают и минуты разочарования – все зависит от обстановки. Я уже дважды погорел: т.е. два раза спасался из горящей машины… А сегодня взял в плен трех немцев, допросил (дальше – вымаранное, а потом восстановленное место.

– А.М.) и расстрелял; просили оставить их живыми униженно и слезно, отчего выглядели противно и гадко. Сейчас уже на реке Одере». Естественно, у любого невоевавшего человека упомянутый лейтенантом Шигиным расстрел пленных вызовет неприятие этого поступка, недоумение и осуждение. Супруга его, предвидя такую реакцию наших читателей, разъясняет в своем письме в редакцию: «После войны Александр Николаевич на вопрос «Отчего же не пощадил?» отвечал, что он находился на территории Германии и пункта сдачи пленных там не могло быть, а у него – ответственнейшее задание: разведать, установить, рассчитать и срочно передать своим». Да, вот она какая война. Показалась через приводимое письмо лейтенанта-артиллериста одной лишь из своих страшных сторон, а мы, читатели, уже не можем, переживаем. Я, будучи в таком состоянии, спрашиваю у дочери фронтовика: – Надежда Александровна, а не ожесточила ли война молодого лейтенанта Шигина?

– Нет, что вы! Боже сохрани. На войне быть суровым обстоятельства требовали. Когда в мирное уже время он закончил педагогический институт и преподавал старшеклассникам в школе в Свердловске физику и астрономию, то очень любил школу, ребят, мог заниматься с ними очень много, про звезды с упоением рассказы-

вал и показывал на небе созвездия. Я тоже любила прогуливаться с ним по ночам и смотреть на звездное небо – это было очень здорово! И что еще интересно: ведя рассказ про Александра Шигина, надо обязательно показать его уникальный фронтовой дневник. В чем его особенность? Прежде всего, он очень краток. А краток потому, что писал его молодой артиллерист, используя специальную шифровальную решетку: вырезана она была из клетчатой бумаги и имела вид квадрата размером 16х16 клеток, с вырезами-окошечками. Вот через эти вырезы и производилось заполнение дневника-«шифровки», по букве в каждое отверстие, с поочередным поворотом решетки на 90 градусов. Так что страничка дневника имела вид таблицы, сплошь заполненной буквами, и не более: разобрать, что написано, можно было лишь прикладывая к листку все ту же решетку. Для чего такая секретность? Так ведь вести дневники

на фронте запрещалось! А откуда Александр Шигин знал про подобный способ «засекречивания»? Ну, во-первых, о таких решетках подробно писал еще до войны в своей книге «Живая математика» известный популяризатор физико-математических наук Яков Перельман. Она, кстати, у меня сейчас есть, и наверняка про нее знал в свое время наш герой, поскольку был в школе отличником. А потом – он же воевал в качестве артразведчика, поэтому со способами шифрования записей в артиллерийском училище его, надо думать, знакомили. Итак, дневник. Начал он его 14 июля 1944 года – в тот момент, когда механизированный корпус перебрасывался по железной дороге с места курско-орловских боев в Белоруссию, на исходные позиции готовившегося масштабного наступления на запад – известная сейчас операция «Багратион». «24 (июня 1944 г.) с утра после двухчасовой артподготовки мы рванулись вперед. Пленные немцы и власовцы, много

Галина Бортникова, которой были адресованы фронтовын письма лейтенанта А. Шигина

МАЙ 2010

Выдалась минута отдыха, Александр Шигин (справа) с однополчанином. Лето 1945 года, Берлин

Трофейная немецкая карта окрестностей Берлина, которой пользовался А. Шигин

великая отечественная... люди и Судьбы

техники и трофеев… 11 (июля 1944 г.). Клецк, Барановичи, Одуховизна. Прямая наводка (по танкам). 12 (июля 1944 г.). Отдыхаем в лесу. Помылись впервые.

13 (июля 1944 г.). Идем с боями дальше… Дождик. Пьяная орава (немцев) лезла на нас. 22 (июля 1944 г.). Трижды ходил в разведку, укрывались за подбитыми танками, перевязывал танкистов… (2 августа). Форсировали Буг… (7 августа)… Заняли НП и подавили батарею немцев на окраине села в саду». Все эти и другие записи Александр Николаевич расшифровал годы спустя, после войны. Слова в скобках – дополнительные вставки, сделанные им в процессе восстановления текста. А про упомянутое в дневнике уничтожение немецкой батареи Александр Шигин писал позже, в октябре 1944 г., во фронтовой газете: «В одном бою мы выбрали наблюдательный пункт на склоне высотки, расположенной у реки. За рекой засели немцы. Сильным артиллерийским и пулеметным огнем они препятствовали нашей пехоте, переправившейся через реку, расширить плацдарм. Огневые позиции немцев были искусно замаскированы. Наша артиллерия нуждалась в точных целеуказаниях. Мы вырыли ячейки, установили стереотрубу и начали наблюдение. Разведчики моего взвода старшина Оруджешвили, младший сержант Сизен, красноармеец Саянов распределили между собой участки наблюдения. Первым был обнаружен вражеский станковый пулемет. Немцы то поднимали его на бруствер окопа, то опускали его в укрытие. Нам удалось уловить момент, когда они подняли пулемет и открыли огонь. По нашим данным артиллеристы несколькими снарядами накрыли эту цель. Теперь нужно было нащупать вражеские орудия. Было ясно, что немецкая батарея находится где-то совсем близко, ибо за звуком выстрела сразу следовал и разрыв. Мы усилили наблюдение за рощей, расположенной рядом с группой домов. Вскоре один из разведчиков заметил там вспышки выстрелов. Рядом с рощей в хлебной копне тоже что-то блеснуло. Я пригляделся внимательнее. Очевидно, в этой копне был

замаскирован немецкий наблюдательный пункт: на солнце поблескивали стекла бинокля или стереотрубы. Об обнаруженных целях я дал знать по телефону на наши огневые позиции. Через несколько минут сосредоточенным артиллерийским огнем были подавлены и немецкая батарея, и наблюдательный пункт. Наша пехота получила возможность продвинуться вперед. Лейтенант А. Шигин.» Хоть и скуповат дневник, но что-то привлекает в нем, этого не отнимешь. Давайте по­ смотрим его немного дальше. «12 августа. Нет бензина, отдыхаем. 13 августа. Едем всю ночь. Пришел новый командир – старый убит 24 июля в селе Черногубово…

26 августа. Перерезали ж.д. Белосток– Варшава. Форсировали снова Буг… 2 сентября. Получил «Красное Знамя» (имеется в виду орден Красного Знамени. Первый свой орден – Красной Звезды – А. Шигин получил за месяц до этого. –А.М.). Да, много еще будет военных событий на фронтовом пути двадцатилетнего уже лейтенанта. В конце января на подходе к польско-германской границе при бомбежке его ранило в шею. «Подумал, что самочувствие ничего, терпимо и в госпиталь не пошел. А то, думаю, без меня и война кончится, и в Берлине не побываю», – писал он в письме в Сибирь 27 января. И еще в этом же письме: «…стремлюсь скорее к Берлину. Все время меряю до него километры, а их становится все меньше и меньше. И, очевидно, когда получишь мое письмо (обращение к Галине Бортниковой.

– А.М.), я буду уже или в Берлине, или еще дальше». А уже на территории Германии, у города Пириц, при боевых действиях у кирпичного завода попадает в ногу Александра металлической болванкой, выпущенной из фауст-патрона. Ранение очень серьезное, с повреждением вен и раздроблением кости, пришлось слечь почти на весь март в госпиталь. После излечения – участие в неожиданном маршброске на север, в Восточную Померанию – там войска К.К. Рокоссовского должны были разгромить крупную немецкую группировку «Висла». Дальше Берлина, на Эльбу, идти лейте-

29

нанту А. Шигину не пришлось. Вернувшись с Балтики, из города Штеттин, на берлинское направление, он и его однополчане «21 апреля ворвались в Берлин сразу за танками», 30 апреля были в Тиргартене, 1 мая «весь день бились», а 2 мая – капитуляция рейха. Прослужив еще год в составе советских оккупационных войск в столице Германии, Александр Шигин становится штатским человеком. Закончив институт, он затем в течение 37 лет трудится в одной и той же школе Свердловска.

– Начиная с 1952 года все свои двухмесячные учительские отпуска он проводил в Угличе (куда к тому времени вернулись его отец и мама), – добавляет в заключение Надежда Александровна Ефимович. – Он подпитывался духом своей малой родины. Любил во время археологических раскопок беседовать с археологами об истории этих мест, его интересовало всё, все исторические подробности строительства местных монастырей и церквей. Он всю жизнь благоговейно мечтал (и предпринимал немало попыток) переехать жить в Углич навсегда, но тяжелые болезни – последствия фронтовых ран и контузий – и ранний уход из жизни не позволили ему этого сделать. В 1998 году, через четыре года после тяжелой операции ног, Александр Николаевич Шигин скончался. Проживал он последнее время в городе Кириши Ленинградской области. А что касается астрономии с физикой, высказывает свое соображение к концу нашего рассказа дочь дошедшего до Берлина лейтенанта Надежда Ефимович, то они за последние десятилетия наполнились интереснейшим содержанием. Лейтенант А.Шигин волею судьбы оказался оторванным от всего этого возвышенного, все время привлекавшего его. Но это, по большому счету, и не беда. Его самоотверженное участие в труднейшей войне с лихвой перекрывает все то, что он смог бы сделать в науке о космосе, о природе.

круг чтения. поэзия

Заж

женная

свеча

30

Нико лай Анна БАШ ТОЛ АЕВ КАЧ Вете ЁВА раны С Дн ем П о беды Когд а-то Не з , род стал абыт ные И ь ! ная, пути ь вам Тяже те да Креп фрон вы п Реде лой суд в т н к о о и в а е ые вр м ют, р ьбы в Годы дни

аше ять жив едею соро езались . й той ая т ковы в па Они р я . мять е. прод ды вет На з они, олжа е Парнащиту р ют с ранов, Мал о и см димо вой ьчиш В елы бой. би йз

ками Матетву с пес е встали емли были За з в н р а е е , т й защ й о Р . За с емлю, гд аку ходи од ища олнц е мы ли, Б ли. ине шл о й сур е ро роди и, о д И в н лись ый ое, стр Жес , токо Треу емител пройдет и на ь С Бе гольник- ной пти , отгрем смер за все д Драл ит – о л п т р о ь о р д го усск исьмо цей ись д рали ой гр прил ни и сь. е А е а н т в н ит очи За м ицы. п Дата исьме т Драл ать, за О о «Здр – май, с лько не ись т тчиз за милы н ак, ч е Бью авствуй орок пя сколько то сму свою. очи, Так т ты стро , фаш е р ошн к: исто мама! Я й; о ей мерещи ти в жив п л Н р б и о е ы и с к ло в Фаш горю ь чер ляты з д о ров, бою. исто й, чт Не о х. ти,

в ра збил Эти станусь о вернус Не о в п б ь и р а , аг Стол рни – ез дела без ру Това тдали пя а побед ки, – … ько л давн и рищ д ет пр о стар » ей в и земли ли, о и л а ки. Вы ж . етел ших Подн о. Слов ивые! Н ять у однажд , ы уп а ж ни н г о р ады солн Вот как н авши Но п б у х е см амят Счас ж семьице, в лад лестят, огли ,

ь жи он т у ь . е в а в в доме ших в ях. В на их ве ую, нуча . р В се тр Уход оде хра рность т, удне свят ят, у нят, Н а е

в ую ходя бере ш е т а р у или гать Пом т гут. Их о н я браз от нас в Кто ните уш в дожди а парад етер ывб н едш к. е д а о р и н ж онзу ы, х сол ил. Родн в дат, о ы Э йдут е вы тот п

. разд наш О б и н р Вы м , бойц и е Вы с тали вы к нелегк За в ир от ф ы-ветер могл ,д ой ц аши аше а С еной и н Д ы защиеды. зма нем , геро с т П й п и о с а ть до тво, беды сли! От н м ро ! ас ва дной м по за тяж . клон кие р до зе аны мли! Олег Г

МАЙ 2010

Алек сей Б УДН ИКО Шаг В и со лдат с к ие Отш Не с агали, о т в м я аяли Те за тые – сь Шаг раз, а т куда там грешны – у т в в куда И го ерст святым: е, д Кто ами, ск ? – неиз ы неспе д в ш Воск ошел, и возь сме естно ж ные… Здес ресения кто нет, рть до п ивым. С ка ь не кре нет для без вин обедного ! Вете ждым го ст, а дор них вербы. Отш раны Вт дом ред оги войн ного: е Даж агали св орой ми ли коло ы. р е И по те, кто ое, непр овой: ннами К не следний вернулс еклонны В бл дошедш свой ша я домой. ми, Шаг агодарн им до м г: в пам ую ят а солд атск , челов я, тогда, ь вечну ю, ий: т е епер чную, ь нав сегд а!

Свеч

а

УРК

ИН

Заж ж Вечн енная с Мал ости ды веча – а Боль я искра ханье. Мол шого ис и «Дай тва гор пытанья я . Заж жизнь, ча – ж Пам енная с а не утр ять п а в о сол еча – ту!» дату .

великая отечественная... люди и Судьбы

По праву разделенного

страданья… Алексей БУДНИКОВ

Как часто, слушая, вспоминая, а то и цитируя хранящиеся в нашей памяти строки, мы даже не знаем их авторов. Доходит порой до того, что мы даже не связываем между собой имена поэтов и их строки. Ведь поэты, даже ушедшие, через понимание, через близость каждому из нас своим творчеством соединяют уже нас пониманием самих себя и друг друга. Этим они и сближают прошедшее и сегодняшнее, уходя в грядущее. Они ведь тоже были такие же люди, только глубже и чище понимающие и чувствующие. Поэтому и более ранимые. И их судьбы так же причудливо и непредсказуемо переплетались с общими людскими судьбами своего времени.

К 100-летию О.Ф. Берггольц

31

МАЙ 2010

32

Великая Отечественная... Люди и судьбы

Алексей БУДНИКОВ родился в 1957 году. Работал на Угличском часовом заводе, на ЭМЗ ВНИИМС. Активно занимался самообразованием в гуманитарной сфере. На сегодняшний день – поэт (автор стихотворных сборников «Послушны струны душ рукам судьбы» и «Боль и нежность»), литературный критик и теоретик литературного творчества (выпустил брошюру «Моя литературная учеба» и продолжает трудиться над этой темой), пушкинист, член ярославского клуба любителей русской словесности «Тысячелетие», один из координаторов угличского литературного объединения им. И.З. Сурикова, внештатный корреспондент «Угличской газеты».

великая отечественная... люди и Судьбы

Фотодокумент НКВД из тюремного дела на О.Ф. Берггольц, арестованную в конце 1938 года Дом на углу улицы Рубинштейна и Графского (прежде – Пролетарского) переулка в Санкт-Петербурге, в котором жила с 1932 по 1943 годы Ольга Берггольц На месте этого угличского дома по улице 9 Января стояла церковь Иконы Божьей Матери «Достойно есть» (Богоявленский монастырь), рядом с которой в келейном корпусе, предположительно, проживала в 1918-1921 годах семья Берггольц

Ольга Берггольц… Да, та самая Ольга Берггольц, чьим именем названа улица в нашем городе, да и не только в нашем, и не только улица. Поэт, написавший: Я говорю, как плоть твоя, народ, По праву разделенного страданья… Ласковой судьбу Ольги Федоровны Берггольц не назовешь. Почти все, что только могло выпасть на женскую долю, даже в то поистине жуткое время, довелось испытать поэту. Ведь у любого поэта две судьбы: жизнь и поэзия, переплетенные, неразделимые, но все же такие различные. Но, наверное, этим они и отличаются от остальных живущих с ними рядом людей. Как писала она сама: «Главной моей любовью с самых ранних лет были стихи Лермонтова: «Ночевала тучка золотая», «Сосна», «Дубовый листок», «Русалка» – стихи, пронзающие

своей таинственной, почти непонятной грустью. Было страшно жалко и утес, и сосну, и дубовый листок, и все казалось, что это – ты». С самого начала она не отделяла себя от стихов, и ее стихи и были ею самой. И в написанной ей автобиографии «не для печати» так и идут параллельно: поэзия и жизнь, жизнь и поэзия. Ольга Федоровна родилась в Петрограде в 1910 году. Характерные для того времени семейные конфликты – соединение в семьях представителей непримиримо различных слоев населения – отразились и на ее семье. («Я была «дедушкина и бабушкина», а Муся (младшая сестра) – «мамина»). Отец Ольги, врач, получив образование, оказался на фронте. В начале 1918 года, спасаясь от голода, мать Оли вместе с дочерьми приехала в Углич. Воспитанная в верующей семье – мать в своей вере доходила до экзальтации, – Оля восприняла наш город как чудесную сказку. Да и как по-другому она могла отнестись к древнему, полному чудесных церквей Угличу, с его буквально завораживающей поэзией в этих по-каменному несокрушимых и одновременно рвущихся к небу сплетеньях полета и вечности! И на всю оставшуюся жизнь Углич остался для Ольги Федоровны такой сказкой, вечно манящим сном детства. В 1921 году вернувшийся с фронта – уже из Красной Армии – отец увез семью в Петроград. И снова учеба и стихи. Начав с редактора стенгазеты, Оля уже в 15 лет стала печататься в пионерской газете «Ленинские искры». Стихи, заметки, маленькие рассказы. Вступила в литгруппу «Смена». А с 14 лет «начались сомнения в боге», стремление к новому победило – вступила в комсомол. «Стойко выдержав семейные бои: мать рыдала, говоря, что я развращаюсь в комсомоле; отец – что «избегаюсь и прекращу заниматься»; бабушка грозилась выгнать безбожницу из дома».

33

Но учебу Ольга продолжала, как и литературную работу. В 1930 году закончила университет – филологический факультет. К этому времени у нее на руках были двухлетняя дочь – ранний ошибочный брак – и уже год живущая на ее иждивении мать, разошедшаяся с отцом. Жить на свои деньги Ольга начала с 17 лет. По окончании университета она вышла замуж за Николая Молчанова. Вот такую характеристику ему дает сама Ольга Федоровна: «Донской казак по происхождению, в котором аскетизм и самоотречение были доведены до крайности, высокий, удивительно ладный, он был необычайно, строго и мужественно красив и еще более красив духовно». В это же время Ольга познакомилась через С.Я. Маршака с А.М. Горьким, с которым у нее сложились длительные доверительные отношения: почувствовал старый орел молодую силу. И на всю жизнь сохранила Ольга наказ своего литературного наставника: «Пишите о том именно, что чувствуете вы». Это десятилетие, так великолепно начинающееся, стало для Ольги Федоровны подлинно трагическим. Муж вернулся из армии с тяжелой эпилепсией, постоянные тяжелейшие приступы; ожоговая травма старшей дочери, скоропостижная смерть младшей – даже портрета не осталось! Резкое ухудшение здоровья старшей дочери – «несколько раз выволакивала из гроба», – но в 1936 году медленная, в полном сознании того, что умирает, смерть. А в 1937-ом началась персональная травля самой Ольги: исключение из Союза писателей, из комсомола, из партии, из профсоюза… Особенно старались смешать с грязью товарищи из Союза писателей, именно те, которым «не повезло в их претензиях на мое специфическое внимание». Ольга не запила, не отчаялась, а пошла преподавать литературу в школе. Только в середине 1938 года обвинения были

34

Великая Отечественная... Люди и судьбы

МАЙ 2010

признаны клеветническими, и даже было рекомендовано привлечь клеветников к ответственности. Но в конце 38-го – арест! В тюрьму Ольга Федоровна попала беременной. 197 дней и столько же ночей. В тюрьме на пятом месяце погиб и этот ребенок… Следствие было прекращено за полной нелепостью обвинений! «После отсидки я писала исключительно для детей… общаться со взрослыми было исключительно трудно – приступы острой человекобоязни…» – так вспоминала Ольга Федоровна это время. Казалось, человек сломан! Но именно в 1941 году началось звездное время поэта! …Я всегда жила для этих дней, Для этого жестокого рассвета. С самого начала войны отказавшуюся от эвакуации О.Ф. Берггольц прикомандировали к Радиокомитету. «Говорит Ленинград!». Как ждали этого голоса и сами умирающие от голода, бомбежек и артобстрелов в кольце блокады ленинградцы, как ловили каждое слово этой передачи, транслировавшейся напрямую Москвой, на фронтах и в тылу, могут понять только те, кто сам пережил это. Это был гордый вызов озверевшему, казалось, уже победившему врагу несокрушимо стоящего города-героя. Умирающего, но несокрушимого! И через много лет участ­ники парада Победы в Ленинграде, бойцы блокадного Ленинграда, сами прошедшие этот ад, так вспоминали об Ольге Федоровне: «Она была и голосом, и мадонной, и вдовой блокады, и нашей Оленькой». Полностью разделяя все вместе с ленинградцами, так же опухая от голода, Ольга Федоровна писала, встречалась с бойцами, ранеными, рабочими, и в каждой встрече, в каждом выступлении она делилась с ними своими силами, а они – с ней. И так каждый день! «Бойцы попросили почитать. Я встала посредине палаты и читала им. Они не хлопали, конечно, но после каждого стихотворенья говорили вполголоса: «Спасибо, ну еще что-нибудь». Потом принесли суп, и каждый отлил мне из своей тарелки по ложке супа, и я тоже поела». Да, сама она не стреляла, но слово поэта «острым мечом стало». И так каждый день! В конце января 1942 года умер от голода муж Ольги Федоровны, а она даже не смогла закрыть ему глаза. Сама находилась в ужасном состоянии, но от стационара по-прежнему отказывалась. И лишь в марте Ольгу Берггольц смогли против ее воли отправить в Москву. Снова выступления – говорила о Ленинграде. Но находиться в Москве не могла, стремилась вновь в свой сражающийся город: место бойца было только там. Союз писателей был не просто против, а прямо запретил это возвращение, сохраняя жизнь поэта. И тут, наверное, единственный раз Ольга Федоровна использовала свою поэтическую силу в личных целях: «…Нашла влиятельного дядьку из Аэрофлота… прочитала ему «Февральский» (дневник), он разрыдался и на другой день всунул меня в самолет вместо какого-то генерала». В Ленинград! В мае 1942 года по инициативе М. Шолохова в «Комсомольской правде» был опубликован «Февральский дневник», а чуть позже – «Ленинградская поэма». А в августе 42-го вышел сборник О.Ф. Берггольц уже в Ленинграде с обеими поэмами. Этот сборник ленинградцы покупали за хлеб! Как говорила сама Ольга Федоровна: «Выше этой цены для меня нет и не будет!»

Медаль «За оборону Ленинграда», которую заслужила Ольга Федоровна как настоящий воин Дарственный экземпляр книжки с поэмой О. Берггольц «Первороссийск» угличской библиотеке от автора

У каждого большого поэта свои темы и свои песни. Жизнь бесконечно многогранна, и ей нужны в равной мере и лиризм, и гражданственность. Тема О.Ф. Берггольц: красота и величие человека, раскрывающиеся в преодолении непреодолимого. И она с полным правом могла сказать: Я говорила вслух о самом страшном, О чем и шепотом не говорят. И ее вера в Победу тогда, в блокадном Ленинграде, основывалась на вере в человека, на вере в собственные силы, на любви к жизни. «Через тернии к звездам!» Живя и творя в высоких правилах настоящего искусства, как и должен поэт, О.Ф. Берггольц не допускала никаких, в том числе и житейских, компромиссов. Поэтому она и не вписывалась ни в какие рамки обыденности, поэтому ее в прямом смысле и травили «бескрылые». И вся ее довоенная и послевоенная жизнь только подтверждает это. Но ее любовь к жизни, вера в жизнь, не мечтательная, наивная, а зрелая, понимающая и принимающая, не оставляла и не оставляет равнодушными всех, кто может чувствовать и понимать чувство. Ход истории неумолим, и ее оценки не зависят от чьих-то желаний или амбиций. И сегодня об

Ольга БЕРГГОЛЬЦ

Блокадная ласточка

29 января 1942 года Памяти друга и мужа Николая Степановича Молчанова.

Отчаяния мало. Скорби мало. О, поскорей отбыть проклятый срок! А ты своей любовью небывалой меня на жизнь и мужество обрек. Зачем, зачем? Мне даже не баюкать, не пеленать ребенка твоего. Мне на земле всего желанней мука и немота понятнее всего.

Весной сорок второго года множество ленинградцев носили на груди жетон — ласточку с письмом в клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды вечно будет мне сиять одна та весна сорок второго года, в осажденном городе весна.

Или близок день — и непременно в час большой душевной тишины я приму неслыханной, нетленной весть, идущую еще с войны?

Маленькую ласточку из жести я носила на груди сама. Это было знаком доброй вести, это означало — «жду письма».

О, найди меня, гори со мною ты, давно обещанная мне всем, что было,— даже той смешною ласточкой — в осаде, на войне...

Ничьих забот, ничьей любви не надо. Теперь одно всего нужнее мне: над братскою могилой Ленинграда в молчании стоять, оцепенев.

Этот знак придумала блокада: знали мы, что только самолет, только птица к нам до Ленинграда с милой-милой Родины дойдет...

И разве для меня победы будут? В чем утешение себе найду?! Пускай меня оставят и забудут. Я буду жить одна — везде и всюду в твоем последнем пасмурном бреду...

...Сколько писем с той поры мне было! Отчего же кажется самой, что доныне я не получила самое желанное письмо...

Но ты хотел, чтоб я живых любила. Но ты хотел, чтоб я жила. Жила всей человеческой и женской силой. Чтоб всю ее истратила дотла. На песни. На пустячные желанья. На страсть и ревность — пусть придет другой. На радость. На тягчайшие страданья с единственною русскою землей. Ну что ж, пусть будет так...

1942

ищет адрес мой, и не находит, и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Чтобы к жизни, вставшей за словами, к правде, влитой в каждую строку, совестью припасть бы, как устами в раскаленный полдень — к роднику. Кто не написал его, не выслал? Счастье ли? Победа ли? Беда? Или друг, который не отыскан и не узнан мною навсегда? Или где-нибудь доныне бродит то письмо, желанное как свет,

1946

Ответ А я вам говорю, что нет напрасно прожитых мной лет, ненужно пройденных путей, впустую слышанных вестей. Нет невоспринятых миров, нет мнимо розданных даров, любви напрасной тоже нет, любви обманутой, больной,— ее нетленно-чистый свет всегда во мне,

всегда со мной. И никогда не поздно снова начать всю жизнь,

начать весь путь, и так, чтоб в прошлом бы — ни слова, ни стона бы не зачеркнуть.

1962

36

круг чтения. публицистика

Крест поставьте

Углич 1950-ых. Фото из архива Вячеслава Кудрявцева

надо мною, деревянный русский крест

МАЙ 2010

Иеромонах Рафаил (СИМАКОВ)

В начале девяностых Валентин Распутин сказал что-то в том роде, что Россия пропустила сквозь себя большевизм с коммунизмом и снова стала Россией. Коммунистическая идея, вернее, ее верные носители спасли оставшуюся ничейном состоянии Россию, граждане которой в массе своей основной расшатали и, наконец, повалили все устои Православного Царства. Ненавистники наши аж плакали от своего ненавистнического счастья. Господь же судил иначе – ниспровергатели незаметно исчезли, и под непонятными, так до конца и не понятыми никем лозунгами началось обновление и соединение разрозненных, было, частей на пространстве размером в шестую часть света. Все, что происходит в мире подлунном, требует своих выразителей, песнопевцев, славотворцев, баснописцев – словом, самых разнородных художников, пишущих про свободное Отечество – неважно с каким рулевым.

круг чтения. публицистика

Ольга Федоровна Берггольц явилась тем чистым голосом России, который пропел песнь об отступлении русского народа на путь погибели, погружении в страшную войну, которая, казалось, должна была стать конечной точкой этой погибели, и грядущем восстании горячо любимой ею Родины. Совсем не советской – шекспировской силой обладал ее голос. Когда читаешь книги Ольги Федоровны, и слышишь, и видишь за строками что-то значительное, не сразу и понятное, но обладающее огромной силой и, надо сказать, почемуто очень знакомое, родное. Так, когда впервые, уже в зрелом возрасте, я начал читать Евангелие, сразу почувствовал, что я это уже читал. Где, когда – вспомнить не удалось, но сейчас-то я знаю: это оттого, что все сущее вокруг нас пропитано, пронзено, освящено Божиим словом. То, с чем родилась Ольга Федоровна, то, что напитало с детства ее чуткую душу, навсегда укоренилось в ней; и теперь, и прежде, и всегда она будет передавать нам из ее времени свет истины, пусть временами угасающий совсем, пригасший, едва теплющийся. Всю жизнь мы куролесили и куролесим и в пространстве, и в мыслях наших. Мечемся, потопляемся в море житейском. В какие только бездны не заносило русских в XX веке. И все же Господь выводил, когда слепые и глухие поводыри, сами проваливаясь в никуда, тащили за собой многих. Казалось бы, вот отказалась будущая комсомолка Ольга от Бога, до кощунства дошла, испытывая Его терпение, а тут же пишет о том, в каком ужасе она от той геенны огненной, в которой ее уже ждут

черти. Откуда же геенна, если Бога нет? Это, когда от кого отойдет Господь, входит в него сатана. Но разве Он отошел? Для Ольги Берггольц, как для художника высокого, Углич стал той святой, чудотворной обителью, к которой стремилась она при­ падать всю свою жизнь. Много она писала о своей любви к этому граду – бриллианту в короне Государства Российского. Ко граду, который царственным оставался даже тогда, когда ржавое железо билось на сферах его куполов, под искореженными, падающими крестами. Написанная ею в 22 года книга «Углич» оказалась пророческой не только для ее жизни, достаточно долгой, но и для жизни всего нашего народа, и, похоже,

37

прореченное юной Ольгой в 1932 году будет долго отражаться в мыслях и делах русских людей. К стыду своему, по-настоящему я начал читать книги Ольги Берггольц совсем недавно, да и то лишь поначалу только потому, что надвигалась дата столетия ее рождения. И прежде всего мне дали прочитать ее книгу «Углич» да несколько стихотворений, посвященных этому городу. Я читал, и многое в моей жизни начинало вставать на свои места. И я вспомнил, как впервые увидел Углич из открытого кузова набитого скарбом грузовика, на котором меня с поэтом Александром Флешиным 9 мая 1982 года под дождем и снегом привезли по чудовищным дорогам из Москвы с тем, чтобы я купил под Угличем дом в деревне для своей мастерской. И я вспомнил еще, что у меня в альбоме есть фотографии, сделанные в Угличе в 1953 году моим отцом, когда он с мамой проводил отпуск на Волге. А еще вспомнил я, что отец воевал в блокадном Ленинграде и очень любил стихи Ольги Берггольц, как великую драгоценность, хранил ее книгу «Дневные звезды». Тогда из к узова успел я заметить и коричнево-черный с отваливающимися звездами огромный шлем Богоявленской церкви, и все три шатра Дивной, и в первый раз увиденную Волгу. Там она мелькнула за низкими, в черных стволах упрятанными домами, и еще башня знаменитого шлюза. Через два дня, уже под солнышком можно было побродить по набережной и увидеть церковь «на крови». А в недалеком будущем и навсегда здесь остаться. Ольга Федоровна, как и другая великая

МАЙ 2010

38

круг чтения. публицистика

петербурженка, блаженная Ксения, овдовев, не удалилась «на страну далече» от могилы мужа, не согласилась сменить ту страшную жизнь полуживых людей, которую с мужем своим разделяла, не уехала, не улетела, как ей предлагали, на «большую землю», но всю себя посвятила, предала служению умирающим людям несдающегося великого города, продолжала жить жизнью, или уже смертью, в которую превратилась жизнь ленинградцев. Отец мой, будучи артиллеристом, с са­ мого начала войны защищал подступы к Ленинграду и оказался в блокаде. Дважды он был контужен, с дистрофией 2-й степени вывезен в 42-ом году в Вологду. В общем, чудом остался жив. Он, надо думать, еще и потому выжил, что в Ленинграде проживало много наших родственников. С передовой он иногда приходил к «тете Таше», которая, будучи профессором микробиологии, работала в госпитале. Чем-то она отца иногда подкармливала. Для выжившего в блокаду, прошедшего войну отца Ольга Берггольц была чем-то совершенно особенным; наверное, тот ее голос, звучавший в репродукторах Ленинграда, он потом слышал всю свою жизнь. Как ни странно, и я слышу этот голос, может, я с ним и родился? Отец и его «тетя Таша», ничего о блокаде не рассказывая, поминали только, что тот, кто не пережил блокаду, не знает, что такое война. Для нас же, родившихся после войны, война любая была катастрофой, ужас перед которой невольно вошел в нас через наших родителей. И в книгах, стихах, картинах, фильмах детей военного и послевоенного времени ей, этой проклятой войне, пришлось уделить так много внимания. В 64-ом году отец привез нас с мамой

в Ленинград. Мы пришли на Гагаринскую улицу в дом с огромным парадным подъездом, под ковриком на первом этаже взяли ключ, открыли высоченную дверь, вошли в большую квартиру и неделю прожили в ней. Никого из наших родных мы так тогда и не увидели. В один из дней отец отвез нас на Писка­ ревское кладбище. Я не сопротивлялся, но был в угнетенном состоянии, предчувствуя встречу с очередной помпезной показухой. В репродукторах звучала траурная музыка, толпы людей проходили сквозь пилоны входа. Ольга Берггольц читала свои стихи, и кто-то читал дневники девочки-блокадницы Тани Савичевой. Мы обошли стелу со скульптурами и оказались на березовых аллеях. Справа и слева были холмики. Под ними – сотни тысяч людей. «Среди них мог бы быть мой папа, и тогда бы не было меня», – с тоской подумал я. И мне стало стыдно перед теми, кто был в земле. Шумели березы, какая-то очень сочная и ярко-зеленая трава покрывала землю, холмики, доски были ею обрамлены, а на них – не имена, а цифры, за которыми великое множество мертвых, лежащих в этой земле. Пять лет назад по телевизору передавали репортаж с Пискаревского кладбища. Корреспондент брал интервью у Путина, стоявшего в этих березовых аллеях. Владимир Владимирович что-то начал, было, говорить, и вдруг лицо у него как-то постарело, сникло, он начал отворачивать от камеры лицо и заплакал; оператор быстро убрал камеру. Больше этого репортажа я не видел. Блокадой начинается жизнь женщиныпоэта, блокада накрывает ее железным крылом в годы зрелости, блокадой непонимания и равнодушия окрашены были ее последние годы. Разорвем ли мы эту нескончаемую блокаду теперь?

Иеромонах Рафаил (Сергей Симаков) родился в 1949 году Москве. В 1972 г. окончил архитектурный институт, после чего преподавал в нем черчение и рисунок, одновременно занимался живописью, а в 1981 году был принят в Союз художников СССР. Постепенно, после долгих раздумий и исканий, пришел к вере. Приехав в 1982 г. впервые на землю Углича, вместе с супругой остался при храме Михаила Архангела «в бору» в качестве пономаря, а в 1992 году был рукоположен в священники. Как художник и настоятель храма отец Рафаил занимается иконописью.

УГЛЕЧЕ

ПОЛЮШКО МАЙ 2010

ДЕТСКО-ЮНОШЕСКое ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКое И ЛИТЕРАТУРНое приложение к сборнику «Углече поле»

МАЙ 2010

Дорогие читатели! Динамично меняющийся мир, в котором мы живем, в очередной раз ставит Россию перед необходимостью модернизации, разработки и реализации амбициозных планов. Вместе с тем, настоящее и будущее великой страны невозможно без ее прошлого. Неслучайно именно историческая память отличает сильные государства. Обращение к предкам, к их опыту, ратным подвигам и культурным достижениям, победам и даже к поражениям позволяет осмыслить современность, а значит, увереннее смотреть в грядущее. В этом году исполняется 65 лет победе советского народа в Великой Отечественной войне. Закономерно, что сегодня именно эта страница нашего прошлого привлекает к себе внимание россиян разных поколений. Вглядываясь в историю Великой Отечественной войны, мы постоянно сталкиваемся с серией поражений и чередой успешных военных операций, приведших нашу страну к победе, с драмой и подвигом народа, с мужеством людей на фронтах и жертвенной самоотдачей тружеников тыла. Поэтому знакомство с событиями этой войны особенно важно для подрастающего поколения. При этом следует помнить, что история Великой Отечественной не безлика. За каждым днем фронтовых сражений и тыловой жизни стоят конкретные солдаты и офицеры, их жены и матери, рабочие и крестьяне, дети и подростки, чье взросление оказалось опалено войной. Обращение к их письмам, воспоминаниям и фотографиям, общение с теми, кто пережил тяжелые испытания войны, не менее интересно и поучительно, чем изучение политической и военной истории того времени. Понимание этого нашло отражение в широком спектре мероприятий, прошедших в образовательных учреждениях Угличского муниципального района, посвященных юбилею Великой Победы. Акции «Обелиски Славы» и «Письмо ветерану», пеший и лыжный походы по местам боевой и трудовой славы

угличан «Во славу Углича», многочисленные конкурсы конференции, выступления перед ветеранами – это лишь небольшой перечень того, что сделано учащимися, воспитанниками учреждений дополнительного образования, дошколятами и педагогами. Участие в них позволило сделать героическое прошлое предков ближе и понятнее для подрастающего поколения, сопережить драматические события тех лет, а значит, сделать еще один шаг на пути формирования патриотического чувства в сердцах тех, от кого зависит будущее нашей страны. В рамках юбилейных мероприятий родилась идея включения в «Углече Поле» детско-юношеского историко-краеведческого и литературного приложения «Углече Полюшко». Благодаря поддержке и большой работе редакции «Угличской газеты» этот проект реализован. На его страницах вы найдете исследовательские и творческие работы юных угличан, по­священные Великой Отечественной войне. Надеемся, что номер «Углече Полюшко» найдет своего благодарного читателя среди любящих свой край жителей нашего района и тех, кто неравнодушен к воспитанию подрастающего поколения. С праздником Великой Победы, дорогие читатели! Александр Гудков, главный редактор «Углече Полюшко», начальник Управления образования Угличского муниципального района

акция

Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война: Ведь эта память – наша совесть. Она, как силы, нам нужна. Ю.Воронов

Во славу

Углича Николай Соколов

«Память… Она, как силы, нам нужна». Нужна, чтобы быть ответственным за судьбу своей семьи, своей страны, за свои поступки. Нужна, чтобы быть благодарными своим родителям, людям, помогающим нам стать умнее, добрее, успешнее. Нужна, чтобы быть готовыми совершать поступки во благо, а не во вред. Мы часто задумываемся о педагогических формах, через которые можно оставить в душах детей след памяти о событиях, людях прошедших лет. И прибегаем к этим формам на практике, реализуем задуманное. Так, три года назад в районе стартовал первый лыжный пробег по местам боевой и трудовой славы угличан «Во славу Углича». Он был посвящен защитникам города Углича от польско-литовской интервенции и проходил по трассе от Углича до села Улейма. После лыжного похода по маршруту протяженностью в 8 км ребята почтили память воинов в деревне Володинское, узнали имена улейминцев, ушедших на фронт в Великую Отечественную войну. В монастыре участники похода поклонились могиле защитников Углича от поляков, а школьный музей дал им представление об истории Улеймы и ее жителях. В 2009 году мы, конечно, не могли обойти стороной события 80-х годов ХХ века. «Афганский ветер – след войны на лицах» – так мы назвали целую программу, предваряющую лыжный пробег на могилы погибших в Афгане наших земляков. Стартом программы стал трудовой десант по уборке могил воинов, умерших в угличских

41

42

акция

МАЙ 2010

Николай Соколов родился в 1956 году в г. Ярославле. В 1978 году закончил Угличское педагогическое училище, затем Ярославский государственный педагогический институт им. К.Д. Ушинского, с 1990 года работает методистом Дома детского творчества. Организатор и инициатор «Робинзонады», «Булиня», лыжного пробега «Во славу Углича», туристских слетов и других туристских и краеведческих муниципальных дел для учащихся района. Награжден знаком «За заслуги в развитии детско-юношеского туризма».

госпиталях в годы Великой Отечественной войны. Учащиеся школ города собрались в парке. Самым главным в этом деле для ребят оказались единение в благом деле, радость от полученного результата работы, новые знания. Афганской теме была посвящена и секция на туристскокраеведческой конференции «Отечество», где были представлены работы учащихся, затрагивающие события той поры. И вот сам пробег. Конечно, мы не шли все 60 км до Юрьева на лыжах. Пять школьных автобусов доставили участников пробега до первой остановки нашего пути – села Заозерья. Здесь, в Заозерской школе, учился парень, погибший в Афгане, – Юрий Орлов. Как же тепло, трогательно, патриотично прошел урок Памяти о Юрии Орлове! Девчонки и женщины плакали, мальчишки притихли, на скулах мужчин ходили желваки. Следующая остановка – деревня Юрьево. Все встали на лыжи. Через семь километров участники пробега – уже на могиле Юрия Орлова в селе Колокареве. Сочетание форм активной деятельности, смысловой нагрузки, грамотной подачи исторического материала помогает нам, взрослым, донести до сегодняшней молодежи смысл жизни, смысл нравственных позиций, по-новому оценить мирную жизнь, проникнуться чувством гордости за наших людей. Нынешний 2010 год особенный. Это год Победы в самой страшной войне в истории России. И, конечно, программу лыжного пробега этого года мы назвали «Равнение на Победу». Все началось с трудовой акции по осенней уборке захоронений советских воинов на Царевском кладбище. Надеемся, что она станет доброй традицией нашей программы. На наших глазах территория военного захоронения, засыпанная листвой, заросшая мелкой травой, была полностью очищена от мусора. Работая на кладбище, мы говорили ребятам, чтобы они, когда моют надгробные плиты, обязательно прочитали фамилии лежащих под ними

солдат. Пусть на том свете они знают, что о них помнят, ими гордятся. К сожалению, в Угличском музее нет экспозиции, рассказывающей о Великой Отечественной войне на территории Угличского края, и мы решили лыжный пробег 2010 года совершить в село Василево на могилу летчиков, посетили Музей истории города Углича, где его директор А.В. Кулагин поведал нам о местных событиях Великой Отечественной войны, связанных с противовоздушной обороной Угличской ГЭС и вообще с инцидентами в небе вокруг Углича. Его рассказ, как и экспозиция музея, вызвали у ребят и у нас, взрослых, живейший интерес. Узнав, что на Угличскую землю, где не было боев и не проходил фронт, падали и разбивались самолеты как Красной Армии, так и вражеские, более 120 учащихся из 11 школ района отправились к могиле советских летчиков в селе Василеве. Дело в том, что сильно поврежденный тяжелый бомбардировщик Ил-4 не смог дотянуть до аэродрома в Туношне и упал прямо на деревню Мертвягино, весь экипаж погиб. Произошло это 8 сентября 1943 года. Командира экипажа звали Васильев Василий Васильевич, и свой последний покой, по воле судьбы, вместе с друзьями он нашел в земле села Василева. В 1944 году капитану В.В. Васильеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Василевцы свято хранят память о героях войны, о том трагическом событии. Организаторы лыжного пробега искренне надеются, что у его участников не только останутся в памяти важные военные события, связанные с Угличской землей, но и радость общения со сверстниками, желание изучать историю малой родины и нашей большой страны. Задействованная три года назад программа развивается дальше. Планируется познакомить ребят с трудовыми подвигами угличан, с именами орденоносцев, заслуживших свои награды на трудовом поприще. Ведь подвиги трудовые достойны нашего внимания и восхищения не менее, чем фронтовые.

конкурс сочинений

Моему прадедушке Крылову Алексею Дмитриевичу, участнику Великой Отечественной войны, посвящается

Мой прадед –

герой Владимира Горошкова

Ничего я не знала о страшной войне, Но живет книга памяти в нашей семье! Был мой прадед постарше меня ненамного, С девятнадцати лет шел военной дорогой. Был всеобщим любимцем веселый солдат Там, где страшно, где жутко, где пули свистят. «Не сдадимся, ребята!» – всегда говорил, Он с опасным заданьем в разведку ходил. Его юность в войне закалялась, как сталь, «За отвагу» в боях получил он медаль. Ради жизни других свою жизнь не щадил И не раз из огня он друзей выносил. Будут слава, награды и боль… А пока Из разведки мой прадед привел «языка». Чтоб фашиста забрать, по неделям в пургу Приходилось лежать на холодном снегу. А однажды в бою командир ранен был, Нес его Алексей, выбиваясь из сил. Оставались следы на кровавом снегу, Но его командир не достался врагу! Алексей всю войну до Берлина прошел, И геройскую «Славу» на Рейне нашел. Он вернулся домой, где ждала его мать, Про контузии, раны ей лучше не знать. Бремя тяжкой войны вынес он на плечах, За геройство, отвагу вся грудь в орденах. Я хочу, чтоб все знали о страшной войне, Пусть живет книга памяти в каждой семье!

Владимира Горошкова родилась в 1994 году, учится в 10 классе средней школы № 5. Любит литературу, мечтает стать журналистом, пишет стихи, является победителем различных муниципальных и областных конкурсов стихотворений, печаталась во всероссийском журнале «Литературная Галактика», победитель муниципального этапа конкурса сочинений «Моя семья в Великой Отечественной войне».

43

44

конкурс сочинений

Военное детство моего деда

Время то было бедствием, Тяжелой жизнь была, Для нас закончилось детство, Когда началась война. Василий Иванов

Анна Гудкова

МАЙ 2010

Огромное это счастье – идти в бой за людей, за правду, за будущее своей Родины. В конкурсе сочинений «Моя семья в Великой Отечественной войне», посвященном 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., участвовали ученики 7-11 классов (34 работы) из общеобразовательных учреждений Угличского муниципального района. Осмысление событий военного времени современными школьниками было представлено в основном в форме рассказов по воспоминаниям родственников, так или иначе столкнувшихся с эпохой войны.

В нашей стране нет ни одной семьи, которой не коснулась бы Великая Отечественная война. Не обошла стороной она и мою семью. Родители моего дедушки, Гудков Леонтий Семенович и Гудкова (в девичестве Широкова) Мария Николаевна, поженились еще до начала войны, а в 1939 году у них родился сын Николай. Жили они всей семьей в бараке напротив теперешней автобусной остановки «Боровая». В бараке располагались 17 семей, у каждой – своя комната.

– Место было низкое, и до Ленинского шоссе мы ходили по деревянному настилу. Выстланная камнем дорога каждый год ремонтировалась, – вспоминает мой дед, Николай Леонтьевич Гудков. С северной стороны барака на­ ходились огороды (сейчас там посажена березовая роща), ко­ торые в лихую годину, когда война началась, выручали людей выра­ щенными на них овощами. Мой дедушка многое из военного времени не помнит, но, что такое голод и холод, смерть отца в 1943 году (когда дедушке было меньше трех с половиной лет), по-детски почувствовал уже тогда. В бараке всегда было холодно, поэтому приходилось топить печку два раза в день – утром и вечером. Дров не хватало, и дедушка, когда немного повзрослел, ездил за еловым валежником и сучками в сосновый бор (теперь там построен поселок Сосновый). Дети войны очень рано взрос­ лели и старались чем-то помогать с в о и м р о ­д и т е л я м ( р а с п и л и т ь и на­колоть дров, наносить воды), чтобы облегчить труд родных, которые недоедали и недосыпали, и все силы отдавали для скорой победы над врагом. Одежда была плохонькая, в основном перешитая из старых запасов взрослых. Все лето мальчишки бегали босиком, в коротких штанишках с одной лямкой через плечо. И мой дед тоже, конечно. Правда, зимой проблем

Анна Гудкова родилась в 1995 году, учится в 8 «а» классе средней школы № 8, победитель муниципальных олимпиад по обществознанию и географии, внештатный корреспондент «Авторадио – Углич», призер муниципального этапа конкурса сочинений «Моя семья в Великой Отечественной войне».

конкурс сочинений

Николай Леонтьевич Гудков, кавалер знака «За заслуги перед Угличским муниципальным районом» Шестилетний Коля Гудков со своей крестной Дарьей Васильевной Андреевой. Июль 1945 года

45

МАЙ 2010

46

конкурс сочинений

с обувью у него не было, так как мальчик ходил в валенках, скатанных ему его дедушкой, который жил в Калязине. Особенно трудно было с едой, хлеб выдавали только по карточкам. Отстояв очередь, получали свою норму и старались растянуть ее как можно дольше.

– Нельзя забыть и о знаменитых «тошно­ тиках», – рассказывает дед. – Это кар­тош­ ка, которую оставляли на зиму в поле, и она там замораживалась. Из такой картошки, собранной весной, умудрялись печь оладушки непонятного вкуса. Однажды дедушку так стошнило с этих оладушек, что оставленный при этом след на половике не могли отстирать несколько лет. Ребята военной поры с нетерпением ждали прихода весны и лета, когда появлялась возможность перейти на «подножный корм». Бегали к станции в бор «Рыжечник» и ели там кислицу («заячья капуста» в простонародье), потчевались дягилем, диким щавелем и чесноком. Дети, как правило, собирали грибы и ягоды по Мироносинской дороге, а родители ходили пешком за черникой на 18-й километр по Московской дороге. В трудные годы люди тянулись друг к другу. Дедушка вспоминает, что вечерами жильцы барака очень любили собираться вместе в комнате около «буржуйки». Коротали время разговорами, жарили ломтики картошки, которые прикладывали к стенкам печки. Как только ломтик отваливался – значит, приготовление было окончено, и можно было есть. Трудности войны сказывались не только на жизни страны, но и на каждом ребенке из барака на Боровой. Но у детворы оставалась надежда, что это тяжелое время закончится. В суровые будни взрослые не забывали порадовать хоть как-то своих детей и старались организовать любимые их праздники. Каждый Новый год встречали с елкой, которую ставила дедушкина крестная,

В группе военных, в верхнем ряду второй слева– Леонтий Семенович Гудков, внизу справа – В. Харламов, тоже угличанин, 1939 год. В 1943 году Л. Гудкова взяли на фронт, а через два месяца он погиб

«Посиделки» на завалинке своего общего дома (барак на улице Волжской), слева – Николай Гудков, 1960 год

Дарья Васильевна, в своей комнате. Для этого приходилось выносить мебель. Таких, как сейчас, игрушек не было. Елку наряжали самодельными цветными бусами, подвешивали на ниточках конфеты в фантиках, пряники, яблоки… Постепенно все съедобные «украшения» раздавали детям. Самыми же запоминающимися были праздники, которые справляли все вместе. Жильцы собирались в середине барака,

у кого что было выкладывали на стол, пели песни, частушки, плясали. Детей, как правило, за стол не сажали. Им разрешалось только смотреть.

– Особых развлечений мы не знали, – продолжает вспоминать дедушка. – Зимой катались на «финских санках», которые изготавливали родители из железного прутка, а долгими вечерами собирались за столом и играли в лото на спички (денег ни у кого не было). Летом гоняли в футбол на поляне перед лесом, где сейчас находятся улицы Спортивная и Восточная, играли в прятки, в салки, в «чижа». Война закончилась, отгремели победные з а л п ы с а л ю т о в в с т ол и ц е н а ш е й Родины, страна начала восстанавливать разрушенное хозяйство. Но ощущение мирной жизни пришло к ребятам той поры не сразу.

– Сегодня, вспоминая прошлое, понимаешь, что для нас, детей, война закончилась позже, – говорит дедушка. – Это произошло, когда отменили карточки. В тот день мама принесла из магазина буханку черного хлеба и килограмм сахарного песку, высыпала сахар в глубокую тарелку, нарезала хлеб ломтями и позвала всех ребят, находившихся в бараке. Мы макали хлеб в сахар, уплетали за обе щеки. Нас наполнила непередаваемая радость, что трудностей военного времени больше не будет. Так закончилась часть моего детства, связанного с войной. Слушая рассказы моего деда, невольно задумываешься о том, как дети такого трудного времени смогли сохранить в себе доброту, человечность, умение радоваться жизни. Наверное, ощущение общей беды, уравнявшая всех бедность и потери близких научили ребят особенно ценить настоящие человеческие чувства, понимать, что вместе можно преодолеть многие сложности, и быть благодарными взрослым, которые из последних сил старались сохранить детям детство.

конкурс сочинений

47

Мой прадед расписался

на рейхстаге Наталья Туркина

Ушел в историю 20-й век, потрясая мир событиями, самое главное и страшное из которых – Вторая мировая война, в России – Великая Отечественная. Год за годом она уходит от нас все дальше и дальше. И, естественно, многих ее участников уже нет в живых, а те, кто защищал нашу страну, кто кормил солдат хлебом, – уже не просто бабушки и дедушки, а прабабушки и прадедушки. И вот о своем двоюродном прадедушке Н.Н. Соколове, а также о прабабушке О.Н. Тарицыной и бабушке я и хочу рассказать. Николаю Николаевичу Соколову в 1941 году было 39 лет. Он занимался научной деятельностью, жил планами на будущее. Но все рухнуло в тот самый момент, когда репродуктор голосом Левитана сообщил:

Николай Соколов с женой.

МАЙ 2010

48

конкурс сочинений

«Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы!» Вмиг остались в прошлом все планы, отодвинулись мечты. Все прошлое и будущее заслонило собой настоящее – встал вопрос о жизни Отечества. Николай Николаевич оказался на фронте, хотя мог бы не идти, в тылу тоже были нужны люди, тем более генетики. А то, что происходило в первые месяцы войны, было страшно. В памяти прадеда навсегда остались военные дороги, колодцы с отравленной немцами водой или заполненные убитыми советскими людьми. Семья его – старушка-мать и жена – с волнением ждала весточки с фронта от сына и мужа. А он участвовал в обороне Москвы, шел дальше и дальше… Прадед Николай дойдет от Москвы до Берлина, и я горжусь тем, что где-то внизу на рейхстаге есть его подпись. Я жалею о том, что родилась уже после его смерти и знаю о нем только по рассказам моей бабушки. А вообще-то из нашей семьи воевало еще 4 человека, но победа ковалась ведь не только на фронте, но и в тылу. Моя прабабушка Ольга Николаевна Тарицына в годы войны проживала в Угличе. Она была очень интересным человеком: преподавала биологию в школе, воспитывала двоих детей. Углич не находился на линии фронта, но в городе было много людей в военной форме. По вечерам на горизонте виднелось зарево (ведь Калининская область была рядом, а там шли бои), возле плотины по вечерам дежурили солдаты. Прабабушка вечерами вела занятия на ускоренных курсах подготовки медсестер для фронта, и, конечно, в числе слушателей Ольги Николаевны оказались ее ученицы. Моя бабушка, Галина Федоровна Рябикова (дочь Ф.М. и О.Н. Тарицыных), которой в начале войны было 8 лет, тоже переживала трудности вместе со всеми. Дети войны – это особые дети. Они также вносили свой вклад в победу: ходили к раненым с концертами, читали стихи, шили кисеты. Моя бабушка не любит вспоминать войну, слишком трудное и тяжелое это было время. И вообще, мне кажется, многие из тех, кто участвовал в Великой Отечественной войне, без охоты ее вспоминают. Для них это всякий раз – боль и переживания. Хорошие есть строки у Константина Симонова: Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы, Да, можно голодать и холодать, Идти на смерть… Но эти три березы При жизни никому нельзя отдать. Не отдали советские солдаты этих трех берез, за которыми стояла вся Россия.

Брат и сестра Тарицыны, Валентин и Галя – дети войны

Ольга Николаевна Тарицына.

Наталья Туркина родилась в 1992 году, учащаяся 11 класса средней школы № 3. Увлекается иностранными языками, артистична, любит театр, играет на гитаре. Активный участник творческих конкурсов, победитель муниципального этапа конкурса сочинений «Моя семья в Великой Отечественной войне».

49

Анна Румянцева родилась в 1994 году, учащаяся 8 «б» класса гимназии № 1, интересуется русским народным творчеством, является исполнительницей народных песен, увлекается рисованием, призер областного этапа конкурса сочинений «Моя семья в Великой Отечественной войне».

Погиб в войну под Кашином

Страницы из паспорта Н.А. Румянцева, хранящегося в домашнем архиве

конкурс сочинений

Анна РУМЯНЦЕВА

Как трепещет сердце любого жителя нашей родины – державной России, как расплываются в радостной улыбке лица людей, когда звучит марш Победы! К счастью, никогда больше не повторится та кровопролитная война, оставшаяся в прошлом столетии. Но, к сожалению, все меньше остается в живых тех, кто обеспечил нам спокойное будущее. Почти каждая советская семья понесла утрату в то суровое время. Моя семья тоже потеряла кормильца – на войне погиб мой прадедушка Ерзин Николай Александрович. К сожалению, я узнала не так уж и много информации о нем. Он не был ни генералом, ни офицером, но его служение Родине приблизило долгожданную победу. Родился Николай Александрович 12 апреля 1911 года в деревне Харапушки возле города Углича. В школе он не значился в числе отличников, был обычным парнем. Как и все его сверстники, мечтал о хорошей и долгой жизни. Ведь даже в те, вроде бы спокойные годы, жить многим было трудно. Детей с малолетства приучали к работе, у каждого были свои домашние обязанности. Очень часто за каждое неправильное действие детей наказывали, иногда очень жестко. Почитание стариков и уважение родителей было на первом месте в каждой семье. Никто еще и не думал о войне, а на селе голодали. Часто именно детей посылали в поле за «тошнотиками»: как же было трудно отковырять из земли гнилую, на вид несъедобную картошку! В таких условиях и вырос мой прадедушка. В двадцать один год Николай Александрович женился на Валентине Семеновне Тушновой. Я помню, каким чудесным человеком была моя прабабушка. Наверное, никто в целом мире не способен любить так крепко своих родных, как это делала она. Мудрая и красивая женщина в свои 65 лет имела длинную косу. Благодаря ее привлекательности моему прадеду, наверное, не трудно было сделать тот решительный выбор своей суженой. К сожалению, в браке им довелось прожить 13 лет спокойной и одновременно суетной жизни. В 1936 году у Николая и Валентины родилась дочь Антонина, которая сейчас является моей бабушкой. Именно от нее я узнала о прабабушке и прадедушке. Бабушка говорила, что в семье прадеда детей было 7 человек: четыре мальчика и три девочки. Правда, многие из них умерли еще в детстве – трудной все-таки была жизнь обычной семьи в те годы, я уже про это говорила. Но самым страшным для семьи событием, со слов бабушки, был тот день, когда в дом Ерзиных пришла повестка, в которой был определен срок сбора в армию. Отдать долг Отечеству

– для мужчины в то время это были не просто слова. Бабушка вспоминает: «Такие повестки приходили в каждую семью. Через какое-то время приезжала в деревню машина с тележкой, человек в военной форме заходил в дом и забирал с собой одного или нескольких парней. Провожали мужей, сыновей, старших братьев и верили, что те уходят на какой-то срок в армию. Все это происходило в течение короткого времени, ведь деревня небольшая. Отъезжала машина, и только пыль столбом. Кругом тишина, июньская мирная жизнь…» Вот так и уехал мой прадед, как оказалось, на войну. Военное положение прадеда, на первый взгляд, было самое простое.Ему приходилось таскать тяжести, разгружать вагоны, заготавливать продовольствие для военных. Выполняя эту солдатскую работу, он побывал во многих городах и селах Калининской и Ярославской областей – в частности, в Кашине, Большом Селе, Мышкине. Между тем семье солдата приходилось довольно трудно. Помочь было некому, если не считать того, что в колхозе Валентина Семеновна получает новый дом в деревне Муравьево Головинского сельсовета. Электричества не было – люди обзаводились лучинами. Топили печь сырыми дровами. В колхозе теребили лен, убирали картошку с полей. Бабушка с дочкой Тосей и с родственниками по мужу как-то навестила своего кормильца в Калязине. Не было никакого предчувствия, что ровно через два месяца не станет всеми любимого человека, не увидят они Николая Александровича Ерзина. Он погиб под Кашином. Его со специальным взводом отправили резать скотину для солдат. Недалеко от фермы стояли вагоны, в которые грузили мясо на фронт. Но тут случилось ужасное: налетели два фашистских самолета и стали бомбить поезд. Мой прадедушка и еще несколько человек не успели добежать до безопасного места… Так погиб солдат Николай Ерзин. А ведь его ждали семья, родные люди, все это так ужасно! И вообще многие семьи не дождались своих сыновей и мужей – с войны в деревню Харапушки вернулся лишь один мужчина, Леонид Тушной. …Прошло 65 лет, как закончилась Великая Отечественная война. И сейчас нам очень приятно видеть ветеранов, гордо стоять рядом с ними и дарить им гвоздики. Каждый год ребята из школы ходят к ним, поздравляют их, устраивают для них концерты, радуются встрече с ними. Этим людям обязательно нужно выражать благодарность, показывать свою признательность. Это они подарили нам свободу. Так давайте же еще раз поклонимся тем, кто защитил нас, Отечество, Россию!

50

мы рисуем на тему «война»

МАЙ 2010

«Связь поколений», акварель. Ксения Старцева, 10 лет. Дом детского творчества. Рук. Л. Хлебушкина.

мы рисуем на тему «война»

1.

2.

3.

4.

1. Портрет ветерана войны Валентины Георгиевны Лапшиной. Выполнила Евгения Майорова, учащаяся 11 класса средней школы № 8.

2. Портрет ветерана войны Михаила Павловича Мосичева. Выполнила Екатерина Воронова, учащаяся 9 класса средней школы № 8.

3. Портрет ветерана войны Лидии Александровны Соколовой. Выполнила Наталья Олейникова, учащаяся 8 класса средней школы № 8.

4. Портрет ветерана войны Сергея Васильевича Хворыгина. Выполнила Юлия Сухарькова, учащаяся 11 класса средней школы № 8.

Работы выполнены воспитанниками Дома детского творчества. Рук. Л. Хлебушкина.

5.

5. «Ночное дежурство», акварель. Дарья Варнакова, 11 лет.

6. «Весна 1945», акварель, фломастеры. Ксения Старцева 10 лет.

7. «Праздник памяти», акварель, гуашь. Дарья Варнакова, 10 лет.

6.

7.

51

52

обаяние старых вещей

Игрушки военных лет

МАЙ 2010

Куклы Барби, роботы-трансформеры, конструкторы «Лего» – это наши современные игрушки. А какими игрушками играли наши бабушки и дедушки? Была ли вообще возможность играть у тех, чьи детские годы выпали на страшное время Великой Отечественной войны? Узнать об этом сейчас можно только из воспоминаний наших бабушек и из музейных экспозиций.

53

обаяние старых вещей

Экспонат Музея городского быта.

Подтверждение тому, что у детей военной поры были игрушки, можно найти на фотографиях того времени. На одной из них изображена Любовь Ивановна Казакова, которой во время войны было 7 лет. В руках у девочки кукла, сшитая ее мамой из ваты и тряпочек. И только голова куклы – купленная заготовка. Как вспоминает Валентина Васильевна Лучникова, «куклы были в основном тряпичные, их делали сами. Игрушки изготавливали из всего, что попадалось под руку. Мальчишки выпиливали автоматы и пистолеты из досок, а мячи мастерили из старых тряпок, скручивая их тугим комком и связав веревкой». Впрочем, был и другой способ изготовления самодельного мяча. Влажной рукой гладили коров и таким образом собирали с них шерсть, потом смачивали этот ворс в воде, скатывали, в итоге получался очень прыгучий мячик. Вера Ивановна Цветкова, родившаяся в 1947 году, о трудностях военных лет знает от своей сестры Валентины, появившейся на свет в роковом 1941 году. «В деревне, где мы жили, покупных игрушек не было, – вспоминает она, – были игрушки-самоделки, которые мастерили из бумаги, фантиков, разных тряпиц. Кукол, например, шили сами из белого холста, голову набивали или опилками, или паклей (волокно от переработки льна, которое называли еще «омялками»), лицо раскрашивали химическими карандашами. Карандаш смачивали слюной, чтобы рисунок был ярче. Волосы тоже делали из пакли, они получались желтого цвета. Платье шилось из цветных лоскутков. Такими куклами играли девочки. А мальчики катали «коляски», которые изготавливали из деревянных кругляшей. Любили играть свистульками, которые делали из дерева, тонких сучков ивы. В то время по деревням ездили сборщики старой одежды и макулатуры. В обмен на сданные вещи «тряпичники» давали глиняные свистульки. Это была самая желанная игрушка для ребенка того времени. Летом из глины лепили разные фигурки, сушили на солнышке. Детской посудки не было. Поэтому собирали разные черепки битой посуды, играли ими, как целой посудой, берегли их, хранили, тщательно мыли».

54

обаяние старых вещей

Эту 7-летнюю девочку в окружении родных ныне величают Любовью Ивановной Казаковой. А эти Дед Мороз и Снегурочка, которых мы видим под елочкой, – родом из военного детства мамы нашей учительницы. На фото слева внизу – она сама с самодельными игрушками. В Великом Устюге есть музей елочной игрушки.

МАЙ 2010

Украшение елки к Новому году во время войны было обязательным – этот обряд напоминал о мирной жизни и поддерживал веру в скорую победу.

По свидетельству Людмилы Михайловны Исаевой, «играли дети всегда дружно, из соломы сами делали осликов, козликов, коровок. Кукол шили из рваных тряпочек, набивали соломой, угольками рисовали лицо. Очень любили играть битой посудой. Летом делали из березовых веток шалаши, играли в лапту тряпичным мячом». Были в те годы и фабричные игрушки. Их можно увидеть на выставке игрушек военных лет в Туле. Одна из них – парусиновый мишка с бантиком. Несколько таких мишек изготовила местная артель, шившая обмундирование для фронтовиков, во время полуторамесячной обороны Тулы. В экспозиции выставки также представлены тряпичные куклы и целлулоидные пупсы, жестяная стрекоза, вырезанная в эвакуации из банки от тушенки. Ценный экспонат

обаяние старых вещей

выставки – еще один мишка, с которым в 1943 году играл маленький ребенок. Мишка сделан из той же ткани, использовавшейся для пошива гимнастерок. Есть такая игрушка и в соседнем с нами Мышкине. Там в Мышиных палатах можно увидеть плюшевого медведя, который принадлежал одному мальчику из блокадного Ленинграда. «Сколько малышей осенью 1941-го по сигналу воздушной тревоги брали своих единственных друзей-мишек в бомбоубежище и обнимали их во время налетов!» – рассказывает Сергей Романов, историк, исследователь, реставратор и коллекционер. Почти двадцать лет он собирает самые различные игрушки. Большую часть его коллекции занимают куклы. Здесь и целлулоидный мальчик в костюме гитлерюгенда. Эту игрушку привез из

Германии советский нарком иностранных дел Вячеслав Молотов сразу после подписания пакта о ненападении между СССР и Германией. Не могло военное время обойтись без елочных игрушек. Надежда Ивановна Балыкова вспоминает, что в те годы украшение елки к Новому году было обязательным, оно напоминало о мирной жизни и придавало сил в надежде на скорую победу. «В дома приносили настоящую, живую елку. Так как жили очень бедно, то украшали ее тем, что было под рукой, – вспоминает Надежда Ивановна. – Чаще всего это были само­дельные игрушки из бумаги, ваты, дерева. Электрических гирлянд тогда не было, поэтому вместо них использовали свечи». Наряжали елки и на фронте. Там их ук-

55

рашали фигурками, которые мастерили из погон, бинтов, носочков, ваты, проволоки, картона и даже из стреляных гильз. Военная тема стала главной, и даже Дед Мороз на открытках превратился в бородатого партизана, бьющего фрицев. Многие игрушки того времени сделаны из подручных материалов: к примеру, звезда-наконечник для елки – из химической колбы. Елочные игрушки в ограниченном количестве выпускали на предприятиях. Так, на заводе «Москабель» из остатков проволоки и фольги изготавливали примитивные яблочки и снежинки. Отходы производства не мешали умельцам делать великолепные работы: переплетенные золотисто-красными нитями домики для птиц, аккуратные корзиночки, пятико-

56

обаяние старых вещей

«Куклы были в основном тряпичные, их делали сами» (из воспоминаний Валентины Васильевны Лучниковой). Коллектив учащихся 2 «а» класса средней общеобразовательной школы № 5 работу «Игрушки военных лет» выполнил под руководством Любови Павловны Глузгал и представил ее на муниципальном конкурсе проектных поисковоисследовательских работ младших школьников «Хотя я не был на войне…» в номинации «Детство, опаленное войной».

МАЙ 2010

нечные красные звезды, внутри которых помещался советский герб – серп и молот. Ламповый завод выдувал шарики, представляющие собой те же лампочки, но без цоколя. В музее елочной игрушки, расположенной в Великом Устюге, есть елка, символизирующая эпоху Великой Отечественной войны. Самыми популярными игрушками на ней являются парашютисты. Делали их очень просто: ко всем елочным игрушкам, невзирая на персонаж, привязывались кусочки ткани. Также военные елки украшались «пистоле-

тами» и «собачками-санитарами». С помощью родителей нам удалось найти елочные украшения военных лет. Это игрушки и бусы из стекляруса, игрушки из бумаги. Заканчивая рассказ об игрушках военных лет, хочется привести еще вот какие слова Людмилы Михайловны Исаевой: «Хотя игрушек из магазина у нас не было, но были фантазия и бережливость, поэтому каждую придуманную и сделанную своими руками игрушку любили и берегли как самую дорогую».

Данные работы – из числа экспонатов выставки, проходившей в Угличе в рамках фестиваля детского творчества «Радуга»: номинация «65 лет Победы в Великой Отечественной войне».

наше – мастерство юбилею

победы 1. «В памяти народной». Пирография, Павлина Маркова, 9 лет (Центр внешкольной работы, рук. Т. Бутусова).

2.

1.

2. «Вечная слава!». Пирография, Наталья Липина, 11 лет (Центр внешкольной работы, рук. Т. Бутусова).

3. «Боевая награда». Пирография, Даниил Мякишев, 9 лет (Центр внешкольной работы, рук. Т. Бутусова).

3.

4. «Мужеству – слава!». Резьба по дереву, Григорий Сычёв, 11 лет (Ильинская средняя школа, рук. Ю. Большакова).

5. «Мать солдата». Резьба по дереву, Екатерина Зиновьева, 12 лет (Центр внешкольной работы, рук. Ю. Большакова).

6. «Дошли до Берлина». Пирография, Липин Владислав, 11 лет (Центр внешкольной работы, рук. Т. Бутусова).

4.

5.

6.

На обложке приложения «Углече Полюшко» – «58 дней в огне». Резьба по дереву, Алексей Ежков, 15 лет (Ильинская средняя школа, рук. Ю. Большакова).