Уп 21 лайт by uglgazeta

Решено реку великую Заплотить повыше Рыбинска, Шлюз устроить возле берега По последней новой технике. И настанет скоро времечко: Не узнать тебя, родимая река... ...Ах, Волгострой, ай да Волгострой!

2014

•

(Парадная поэзия сталинских времен.)

# 1(21)

«...какие из этих камней я тогда таскал и грузил? Лежат они прочно и молчат» /104

Людвиг, не моргнув глазом, стал разыгрывать фантастические идеи создания рукотворного моря /134

2014

12+

Владимир Ханан. «Бессонная ночь» в Волголаге /170

НАД журналом РАБОТАЛИ: Выпускающий редактор Анатолий Марченко Верстка, дизайн, подготовка фотографий – Ирина Ирхина Фотографы: Алексей Фокин, Сергей Метелица, Виктор Бородулин Корректор Екатерина Чистякова Главный редактор Алексей Юрьевич Суслов

Редакция «Углече Поля» выражает благодарность Рыбинскому государственному историко-архитектурному и художественному музею-заповеднику за предоставленные из фондов музея фотодокументы.

2014

•

Историко-краеведческий и литературный журнал. № 1 (21) 2014 год. Цена свободная. Адрес редакции и издателя: 152610, Углич, ул. Ярославская, 50 тел. (48532) 2-06-39 тел./факс (48532) 2-12-39 e-mail: uglgazeta@rambler.ru www.uglechepole.com Перепечатка любых материалов – только с разрешения редакции «Углече Поля». Отпечатано в ОАО «Полиграфия»: Ярославль, ул. Республиканская, 61. Дата сдачи номера 15.04.2014 г. Дата выхода в свет 5.05.2014 г. Заказ 984 Тираж 1000

Учредитель (соучредители): Закрытое акционерное общество «УгличТелеКом» (152615, Ярославская обл., Угличский р-н, г. Углич, пл. Успенская, д. 3, оф. 226.) Журнал зарегистрирован в Управлении Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Ярославской области. Регистрационный номер ПИ № ТУ 76-00280 от 9 января 2013 года.

В оформлении обложки использовано фото 40-х годов, изображающее монтаж турбины Рыбинской ГЭС.

Уважаемые читатели! Этот номер «Углече Поля», посвященный истории строительства Угличской и Рыбинской ГЭС, готовился дольше чем обычно. То ли тема, выбранная нами, оказалась не такой простой, то ли некоторые объективные факторы долго мешали отдать номер в печать… Но, так или иначе, у нас было время серьезно поразмыслить, тщательно поработать над ним, собрать, благодаря большому количеству наших замечательных авторов из Рыбинска и Углича, разнообразный и ранее неизвестный материал, найти редкие фотодокументы эпохи строительства гидросооружений. Волжские электростанции в Угличе и Рыбинске до сих пор поражают грандиозностью замысла, полетом инженерной мысли, масштабом строительства, своей величественной эстетикой, рукотворной мощью, обуздавшей великую реку. Помимо того что они – утилитарные сооружения, давшие ток молодой Стране Советов, это еще и настоящие памятники архитектуры той небывалой эпохи индустриализации и электрификации страны. Сейчас трудно понять, как удавалось осуществлять такие грандиозные замыслы в те далекие тридцатые годы прошлого века, когда страна только-только выбралась из ужасной гражданской войны, голода, разрухи, всеобщего хаоса. Одной тиранической воли Сталина явно было мало. Нужно было, чтобы вся страна поддержала индустриализацию, требовалось, чтобы советские люди во имя светлого будущего отдавали все силы на гигантских стройках страны. Идея строительства нового мира, свободного и самого лучшего, конечно, владела многими, энтузиазм был подлинный, но только вряд ли на нем одном можно было построить что-то глобальное за короткий срок. Нужно было принудить всех без исключения творить это самое будущее во что бы то ни стало. Как метко замечает в статье этого номера профессор Евгений Ермолин, «коммунистическая идеология, имевшая целью освобождение человечества от эксплуатации и отчуждения, обернулась в сталинском СССР невиданным порабощением, закабалением людей, которые должны были стать гайками великой спайки ценой невероятных страданий и жертв. Авангард прогрессивного человечества был явно похож на допотопную восточную деспотию… Архипелаг Гулаг – наиболее полное и яркое выражение этой системы всеобщего навязанного рабства, обеспеченного системой террора и репрессий». Рабская рабочая сила нужна была, чтобы в кратчайшие сроки построить экономику большевистской страны, создать мощную промышленность, самую передовую в мире. А первым делом, еще по ленинскому плану, нужно было «электрифицировать всю страну». И ради этих глобальных целей большевистские правители готовы были положить на алтарь рождавшегося социализма сотни тысяч жизней. Без сомнения, гидросооружения на Волге были необходимы по объективным причинам: нужно было обеспечить страну электроэнергией, наладить судоходство на мелководной Волге. Но необходимое стране строительство гидростанций, увы, проектировалось с большими ошибками, в спешке и под давлением НКВД, преследовавшего свои цели (об этом, в частности, говорится в материале Геннадия Корсакова). Это привело в итоге к необратимым последствиям: были затоплены большие участки плодородной земли (одна пятая часть Ярославской области), ушли под воду деревни, села и целый город Молога с окрестностями. Частично были затоплены Калязин и Мышкин, навсегда исчез под водой Покровский монастырь под Угличем. Но главное – эти титанические масштабные стройки на Волге требовали рабского труда заключенных. В тяжелейших условиях, по колено, а то и по пояс в холодной воде, непрерывно шла работа. Кирка, лопата и лом – вот и все строительные инструменты, которыми пользовались заключенные. До сих пор никто точно не знает, сколько их, узников Волголага, погибло от неимоверно тяжелого ручного труда, голода, многочисленных болезней и эпидемий на строительстве Угличской и Рыбинской ГЭС. В свое время, в 2005 году, глава Угличского муниципального района Элеонора Шереметьева вышла с инициативой на председателя правления РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса по созданию в Угличе музея Волголага. Анатолий Борисович откликнулся на это предложение, и в результате в Угличе появился замечательный Музей гидроэнергетики с залом Памяти, в котором экспозиция посвящена заключенным Волголага. Но сейчас, наверное, надо пойти дальше: настала пора определить точные места захоронений тысяч узников-волгостроевцев (соответствующие архивные документы есть) и увековечить их память. Почемуто немцы давно поставили на месте захоронения своих соплеменников-военнопленных, работавших в лагере на строительстве Угличской ГЭС и шлюза, памятный камень с табличкой, а мы всё еще остаемся Иванами, не помнящими родства. Правда, в Рыбинске – в Переборах, где был лагерь, – закладной камень памятника погибшим узникам Волголага 30 октября 2002 года установили: рядом с узкоколейкой, по которой приходили эшелоны с заключенными, сейчас можно видеть гранитную многотонную глыбу с мемориальной доской. Пора и угличанам сделать что-то подобное. Собеседник журнала председатель общества ВООПиК Вячеслав Сафронов призывает нас отнестись к истории объективно. «…Грандиозный размах индустриализации, электрификации страны – говорит он в интервью, – с одной стороны, внушает уважение – это действительно были достижения общества, хотя, с другой стороны, цена этих достижений – многочисленные загубленные жизни – ужасна… Но не нужно забывать, что все это история нашего народа». Сафронов прав – историю уже не изменить. Ее надо знать, какой бы горькой и неудобной она ни была. Не судить, а смотреть на нее беспристрастно. Да, верхневолжские ГЭС были просто необходимы стране, они дали первый ток Москве к началу Великой Отечественной войны. Но нельзя забывать, что цена этого масштабного строительства – многочисленные людские жертвы. По сути, как верно отметил тот же Вячеслав Сафронов, эти сооружения можно считать памятниками многим тысячам наших сограждан того времени, заплативших своими жизнями за их строительство. Главный редактор «Углече Поля» Алексей Суслов

СОДЕРЖАНИЕ Волжские гидроузлы – документы эпохи, которые нужно хранить Интервью Вячеслава Сафронова 2–9 Анатолий МАРЧЕНКО Сага о Верхневолжье 10–25 Ольга ТИШИНОВА Будни великих строек 26–33 Геннадий КОРСАКОВ история с переносом строительства гэс 34–47 Оксана ГОЖАЛИМОВА Рыбинская ГЭС. Начало 48–55 Сергей ОВСЯННИКОВ Три судьбы Владимира Журина 56–61 Сергей ОВСЯННИКОВ Властители Волголага 62–65 Ольга ГОРОДЕЦКАЯ Время Волгостроя 66–79 Леонард ЛЕНГВЕНС построили в Угличе ГЭС и шлюз... 80–91 Виктор БОРОДУЛИН Цель номер SU 50 308 92–103 Светлана КИСТЕНЕВА Хуберт Денезер. Голос с другого берега 104–113 Евгений ЛИУКОНЕН Архитектурный ансамбль Угличского гидроузла 114–121 Нина ПОСТНОВА Рыбинское море 122–133 Владимир РЯБОЙ Генрих Людвиг. Фауст и Мефистофель 134–143

Евгений ЕРМОЛИН Волга без воли 152–157

2014

Оксана ГОЖАЛИМОВА Жизнь – явление полосатое 144–151

Владимир ХАНАН «Бессонная ночь» в волголаге. СТИХИ И ПРОЗА 170–175 Александр СОЛЖЕНИЦЫН Колокольня 176–177 Евгений РОЗОВ Трагедия Мологи в поэзии XX века 178–183 Наталья СУХОРУКОВА, Анатолий МАРЧЕНКО Фильм про мологское затопление 184–191 Ольга БАКЛАНОВА Простор для путешествий в мир воды и электричества 192–197

Владимир РЯБОЙ Ужель та самая?.. 158–169

волжские гидроузлы – документы эпохи, которые нужно хранить

2014

•

предмет разговора

Собеседник этого номера Вячеслав Сафронов – известный в области архитектор-реставратор, возродивший к жизни памятники Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, Крестовоздвиженский собор в Тутаеве, Авраамиев и Рождественский монастыри в Ростове, Спасский собор в Кукобое, Никольскую церковь в Данилове, Смоленскую церковь в селе Середа, множество старинных особняков. Вячеслав Иосифович – лауреат премии в области архитектуры и реставрации имени П.Д. Барановского. Его часто называют наследником золотого века ярославской реставрации 1950–1960-ых годов. Имеет он и своих учеников, которые составляют коллектив энтузиастов – научно-производственное объединение «Стройреставрация». Вячеслав Иосифович несколько десятилетий своей жизни посвятил сбережению историкокультурных объектов, вступив во Всероссийское общество охраны памятников еще в 1970 году. В 2007 году он возглавил ярославское отделение ВООПИиК и руководит им по сей день. Когда нужно выяснить что-то важное из истории архитектурной застройки Ярославля и других городов области, направляют всегда к нему: спросите у Сафронова, он наверняка знает. Мы тоже посчитали, что Вячеслав Иосифович – человек громадных знаний – может беседой с нами помочь открыть номер, посвященный Волгострою. Тем более что грандиозные гидроузлы, плотины и шлюзы – тоже ценное архитектурно-техническое наследие, пусть и сталинских времен. И кому как не уважаемому специалисту, члену-корреспонденту Академии архитектурного наследия РАН, поведать нам об этом.

Из досье. Председатель Ярославского областного отделенияВООПИиК Вячеслав Иосифович Сафронов – архитектор, кандидат искусствоведения, член методического совета при департаменте культуры Ярославской области, а также кафедры ЮНЕСКО в Ярославле, работает генеральным директором ООО НПО «Стройреставрация», ведущий архитектор. Награжден Почетным знаком Всероссийской общественной организации «ВООПИиК» за активное участие в работе общества (2006 г.), медалью ЦС ВОО «ВООПИиК» за заслуги в сохранении наследия Отечества (2011 г.), «Крестом Минина и Пожарского» (международная общественная награда), императорской медалью в честь 400-летия Дома Романовых, Почетным знаком имени А.П. Мельгунова, Почетной грамотой Министерства культуры РФ.

– Каково ваше отношение, Вячеслав Иосифович, к былым грандиозным стройкам на Волге, к Волгострою? Если смотреть из нашего времени, стоило ли строительство сети гидроузлов, плотин и шлюзов огромных человеческих жертв, гибели десятков тысяч людей, не выдержавших рабского, непосильного труда на «великих» стройках, оправданно ли исчезновение с лица земли исконно русского города Мологи, сотен населенных пунктов Ярославской области, многих памятников культурного наследия нашей страны? – Знаете, это равносильно вопросу «Как вы относитесь к жизни?». Каждая формация диктует свои правила и свои какие-то законы в обществе. Существовала у нас такая общественно-экономическая формация – социалистическая. Действительно, была какая-то определенная идея. Огромное количество людей, несмотря на страшные репрессии, были этой идей увлечены; существовал неподдельный энтузиазм и многое казалось достижимым. И поэтому следует ли говорить сейчас, что вот это все ужасно… Мы ведь до сих пор пользуемся результатами труда тех людей. Конечно же, грандиозный размах индустриализации, электрификации страны внушает уважение: это действительно были достижения общества. Но, с другой стороны, цена этих достижений – многочисленные загубленные жизни – ужасна. Я не берусь быть судьей свершившегося, но не нужно забывать, что все это – историческое прошлое нашего народа. В то время необходим был какой-то прорыв. Наверное, если бы не было его, то неизвестно, какими бы оказались результаты войны с Германией. Так что, все-таки была создана мощная база, – хоть и подготовленная за счет страшных потерь – и человеческих, и культурных, – к чему нужно отнестись, с наших уже позиций, объективно. Конечно, оборотная сторона медали чрезвычайно печальна: гибли целые исторические поселения, разрушались в огромном количестве памятники архитектуры. Тогда, в тридцатые, никто еще и не помышлял об юридическом акте, призванном сохранить подобные культурные ценности (закон «Об охране культурного наследия. Об охране памятников» был принят только

2014

На котлованных работах под Угличскую ГЭС.

предмет разговора •

2014

в 1967 году). Наработанный в дореволюционной России опыт в деле сохранения наследия к тридцатым годам стал не только не нужен, но и «вреден». Такие выдающиеся реставраторы как П.Д. Барановский были репрессированы или оставались без куска хлеба и были обречены системой на голодную смерть (как это случилось с нашим знаменитым краеведом и реставратором И.А. Тихомировым). Никто не считался с памятниками архитектуры– это перестало быть ценностью для общества. Существовали определенные идеалы, так сказать, стремление к чему-то новому, а на мощнейшие культурные слои, которые питали нацию, были базисом ее развития, на культурные тради-

ции народа смотрели как на нечто устаревшее морально и относились к этому соответственно. Отсюда – то страшное общество безбожников, которое возникло, и борьба с религией, которая укладывалась совершенно спокойно в рамки той деятельности, которая развернулась на просторах нашей Родины, и в частности – в деятельности по созданию вот этих мощнейших (по тем временам) гидроузлов на территории Ярославского края. Но знаете – в любом случае то, что создано, – является давно документом своей эпохи, памятником архитектуры. Любой гидроузел – это уникальное и в эстетическом, и в инженерно-техническом отношении сооружение, которое должно

сохраняться как объект культурного наследия. – То есть вы хотите подчеркнуть, что гидроузлы старались сделать не только надежно, но и красиво, монументально? – Конечно! Вы посмотрите, какие замечательные были проекты. Проектировали гидростанции не случайные люди, а имевшие блестящую, старую школу. И, конечно, всё, что сотворено, требует сохранения даже ради тех жизней, которые были положены при строительстве этих мощнейших сооружений. Естественно, нужно изучать в историческом плане и то, что безвозвратно ушло, что погребено водой, что было разрушено. Допустим, в Угличе мы потеряли

Угличская ГЭС. Рыбинская ГЭС.

левобережную сторону города с рядом храмов, загубили Покровский монастырь. После ввода Рыбинской ГЭС полностью под воду ушла Молога с собором, с интересными городскими постройками, затоплено несколько монастырей, уничтожен ряд дворянских усадеб. Водохранилище захватывает не только нашу область – и там, на соседних территориях, мы видим порой торчащие из воды останки прекрасных храмов. Например, в Калязине: уникальная колокольня, совершенно удивительная по своей архитектуре, стоит сейчас среди вод ной глади. С одной стороны – зрелище романтичное, особенно – когда проплываешь мимо и видишь это. А с другой стороны – это какая-то

– У новой, советской архитектуры тех же гидроузлов были ведь своя философия, свой стиль? – Собственно, время 20–30-х годов – время борьбы и энтузиазма, авангардных течений в архитектуре, стремления к функционализму, и в частности – к развитию конструктивизма, и черты эти мы, безусловно, угадываем в наших гидроэлектростанциях и тепловых электростанциях. А с другой стороны – это время, когда уже возникают, можно сказать, пост- или неоимперские вкусы: уже в 30-е годы, а после 36-го в особенности, вовсю разворачивается

– Но и не надо забывать при всем том сколько людей загублено на гигантских сталинских стройках… – Нельзя забывать. Если раньше, в древности, на Руси в честь каких-то выдающихся событий или в память о погибших людях возводились храмы, часовни, то, по сути, эти сооружения стали такими памятниками многим тысячам наших сограждан того времени. – Вы и многие другие члены ВООПИиК занимаетесь охраной памятников. Можно сказать, особенные люди… – Мы просто часть общества, то есть мы не те люди, которые равнодушно взирают на то, что происходит, смотрят, сложа руки, на разрушение культурного наследия, а мы те, кто хотя бы что-то пытается сделать, чтобы предотвратить исчезновение

2014

Фрагменты «политического» декора в оформлении машинного зала Угличской ГЭС.

– У большевиков на тот момент были другие идеалы, и они, даже если не затапливали храмы, то просто разрушали их, взрывали… – Да, безусловно это так. Причем рушилось все совершенно бессмысленно. Под видом необходимости получить дефицитный строительный материал взрывались храмы, которые просто превращались при этом в щебень. К сожалению, такие мы. И при этом нужно понимать, что это всё – мы и это всё – в нас. Но нельзя не принимать во внимание и великих достижений – как в прошлом, так и в советский период. Это всё мы, наша страна, это наша нация, это наша история. И, повторяю, мы должны это понимать и к этому относиться по возможности объективно, аналитически.

период освоения классического наследия и стремления, с одной стороны, к некоей гармонии классики, а с другой – к ее величию. Это, естественно, было очень характерно для общества, по сути ставшего тоталитарным. Безусловно, такого рода диктатура также накладывала определенную печать на развитие искусства, и архитектуры в частности. И это все отражается в облике сооружений гидроэнергетики, о которых мы говорим. Рыбинскую и Угличскую ГЭС строили прекрасные архитекторы. Они имели за плечами замечательную школу, еще дореволюционную, великолепная подготовка была у большинства из них. И с точки зрения развития искусства это было удивительное время – время авангарда, возникшего на волне романтизма революционной эпохи, вдохновленного новизной и размахом поставленных социальных задач. Авангард уже в советском искусстве, в советской архитектуре – одна из ярких страниц истории мировой культуры. И это не нужно забывать, памятники этой эпохи имеют большую ценность для нас, и их необходимо сохранить для наших потомков.

фантастика, вспоминаются фильмы советской классики – Тарковского, Сокурова… Видишь, как результаты человеческой деятельности, плоды человеческой культуры и даже порой вершины ее превращаются в некие замершие, почти умершие, создания. Такая вот фантасмагория. Люди это не сохранили, но оно как-то стоит в глазах: напоминает, с одной стороны, о варварстве людей, а с другой – говорит о том, насколько все это было красиво, великолепно, какая удивительная эпоха была связана с этим, какие высокие идеалы были запечатлены в этих камнях.

2014

•

предмет разговора

Худ. Ю.И. Пименов. Район завтрашнего дня. 1957 г., х. м. (Одна из картин серии «Новые кварталы»).

памятников. Мы абсолютно такие же люди, как и все, просто мы вместе пытаемся собраться и объединить наши усилия, наши взгляды, наши чаяния, куда-то их направить, если нужно – пробить в набат – обратиться в администрацию, в центральный совет общества в Москву, в Министерство культуры. – Но вы еще люди, которые знают, что именно надо спасти… – Безусловно. И это связано с тем, что все-таки областной ВООПИиК сейчас представляет собой достаточно развитую структуру, в которую в последние годы пришли ученые, профессора, доктора и кандидаты наук, архитекторы, археологи, художники. В обществе существуют как районные отделения, так и отдельные секции. К сожалению, в Угличе отделения пока нет, но идет процесс его возрождения. Районные отделения – это опора общества, ибо охватить всю картину состояния памятников и возникающих нарушений в сохранении культурного наследия нашей области можно только имея верных соратников на местах. Например, очень эффективно работают: Тутаевское отделение, возглавляемое искусствоведом СветланойБорисовной Семёновой; Рыбинское отделение, которое возглавляет Евгений Станиславович Розов, – оно никогда не прекращало

свою деятельность и наработало, совместно с городскими властями, колоссальный опыт решения проблем охраны; Ростовское отделение во главе с художником Анатолием Ефимовичем Зайцевым, не раз рисковавшим жизнью и здоровьем ради спасения культурного наследия древней русской столицы. Большую издательскопросветительную деятельность проводит Переславское отделение, возглавляемое Дмитрием Владимировичем Петропавловским, значительная работа по сохранению исторической памяти осуществляется Ярославским районным отделением, возглавляемым Валентиной Ильиничной Дубровиной. Кроме районных отделений, в структуре областного общества существует ряд секций: архитектурная секция, возглавляемая доктором архитектуры Натальей Сергеевной Сапрыкиной; археологическая секция – руководит ею археолог Иван Викторович Фролов; замечательная эколого-краеведческая секция, возглавляемая профессором Алексеевым Алексеем Алексеевичем; усадебная секция (Сергей Владимирович Крылов); секция культуры России, занимающаяся изучением и возрождением русских культурных традиций на территории области (Валентина Ильинична Дубровина). У нас недавно появилась секция сельской храмовой архитектуры, которую

– А если взять Ярославль – что в ближайшее время можно потерять в нем? – Например, совсем недавно, в начале текущего года город лишился очень интересного здания (кстати, построенного в духе конструктивизма) во дворе дома-«подковы» – рядом с табачной фабрикой Дунаева. Ничего не поделаешь – это здание не являлось памятником. Дело в том, что еще огромное количество памятников просто не выявлено, к сожалению, и это большая и серьезная работа, которая тоже требует сил, времени, средств, привлечения специалистов. Этим прежде всего обязано заниматься государство, но у него никогда не хватает денег на культуру, особенно для русской провинции. И в этом направлении, по линии общества, нам удалось отстоять от сноса целый ряд ценных исторических зданий в Ярославле. Причем тут не только заслуга общества, но, прежде всего, тех специалистов, которые активно принимали участие в их защите, в безвозмездной разработке большого количества документов, необходимых для их спасения. Назову, в частности, искусствоведа и эксперта Татьяну Львовну Васильеву, архитектора-реставратора и эксперта Юрия Иосифовича Аврутова, историка-краеведа Надежду Николаевну Балуеву. Огромнейшую работу по сохранению наследия проводит член правления Союза архитекторов Ольга Александровна Мазанова, которая буквально встала на защиту

– Если здание имеет статус памятника – это его защищает? Его так просто не снесешь и не построишь на его месте торговый комплекс? – Такой статус не дает защиты от варваров. В нашей стране, к сожалению, все возможно. Потому что у нас пока что таковы идеалы, и уровень культуры соответствующий. К сожалению, уровень культуры богатых людей в нашей стране пока, как ни печально, зачастую гораздо ниже уровня их благосостояния. А ведь в общем-то, как правило, это их идеи, их затеи – сломать старое и что-то новое построить. Конечно, есть и положительные примеры, безусловно. Например, нужно отдать должное здесь Жарову Олегу Алексеевичу, который неслучайно стал лауреатом государственной премии. Он прикладывает огромные усилия для возрождения заволжской стороны и, в частности, села Вятского, которое, по сути, становится Меккой туризма и центром, который привлекает внимание огромного количества и профессионалов, и просто публики – российской, московской. Нужно отметить в этом же ряду заслуги Николая Анатольевича Канина, который очень большие средства жертвует и на издания, связанные с историей Ярославля (в частности, назову его монографию, посвященную пожарному делу), и на помощь храмам, монастырям – на их восстановление. Упомяну еще председателя совета директоров ОАО «Ярославский техуглерод» Вадима Юрьевича Орлова, который финансировал и сейчас продолжает финансировать реставрацию Покровской церкви Казанского монастыря. Там раскрыта замечательная живопись середины XIX века очень высокого художественного уровня. Благодаря работе наших художников-реставраторов живопись в своде четверика сейчас восстановлена, и возвращен городу еще один уникальный памятник живописи. Хочется сказать спасибо также тем людям, которые думают не только о получении прибыли, но и о том , как бы при этом не навредить городу своими планами. Не следует забывать, что Ярославль и Ярославская область занимают одно из первых мест в Европе по количеству старинной монументальной живописи. И это очень важный факт. К сожалению, в целом состояние живописного наследия крайне печальное, просто аварийное. Связано это с тем,

что огромный промежуток времени здания, в которых находится живопись, пребывали в условиях, совершенно неблагоприятных для ее сохранения: зачастую протекали кровли, разрушались своды, часть живописи просто уничтожена была во время борьбы с религией в двадцатые-тридцатые годы. Например, в Ярославском музеезаповеднике хранится порядка 80-ти фрагментов монументальной живописи, снятой из разрушавшихся в то время храмов Ярославля. Естественно, при этом не задумывались о температурновлажностном режиме для сохранения памятников живописи. В результате мы имеем страшную картину, когда весь левкасный слой (та специальная штукатурка, которая держится на металлических кляммерах) готов обрушиться, причем на огромном количестве памятников. Еще чуть-чуть – и мы просто начнем терять их один за другим: этот процесс становится лавинообразным. Нужно срочно принимать серьезные меры на самом высоком государственном уровне. Но как мы ни бьемся, где мы ни выступаем – кардинально положение не меняется! В результате, скоро начнутся страшные потери – живопись погибнет безвозвратно. – Исторический центр Ярославля находится под эгидой ЮНЕСКО. В какой мере это поможет сохранению памятников? – То, что под юрисдикцию ЮНЕСКО попал весь исторический центр, очень важно, потому что сохраняется в целом созданный веками ансамбль, та градостроительная структура, которая заложена прежде всего в конце XVIII века благодаря работе Ивана Егоровича Старого – творца уникального регулярного плана 1778 года, который был разработан под его руководством. Сохраняются при этом, надо сказать, историко-культурная среда, памятники архитектуры, рядовая историческая застройка. Статус объекта всемирного наследия накладывает целый ряд ограничений и определенные регламенты на деятельность в историческом центре города. Хотя постоянно существуют этакие агрессивные попытки нарушить эти регламенты. И в последние годы, к сожалению, на территории охранной зоны ЮНЕСКО уничтожен целый ряд построек, которые не являлись памятниками, но составляли всетаки неотъемлемую часть историкоархитектурной среды, прежде всего это – усадебные постройки центра города. Уничтожено, в частности, два каретника в центре города. Этот когда-то самый распространенный тип построек стал крайне редким, почти не остается ничего именно от служебных построек, как ни печально.

2014

– В общем, есть на кого опереться? – К сожалению, возможности у нас здесь очень незначительны, и мы ждем, что в наши ряды вольются новые молодые силы. Тем не менее, общество действует, что-то постоянно предпринимается. Сейчас мы, например, с археологической секцией готовим конференцию в Борисоглебе по проблемам археологии. Это очень серьезные вопросы, потому что идет зачастую настоящее разорение культурного слоя в ряде ярославских городов. Например, серьезнейшая ситуация возникла в последние годы в Переславле. Там, рядом с усадьбой «Ботик Петра I» на берегу Плещеева озера идет незаконное строительство – в охранной зоне, где, по свидетельству археологов нашей археологической секции, обнаруживаются находки, которые относятся к восьмому-девятому векам, и целый ряд их свидетельствует о необходимости проведения археологических раскопок, сохранения культурного слоя. Остановить этот процесс очень сложно, потому что задействованы очень мощные финансовые потоки. Сейчас мы будем поднимать эту тему на конференции.

зданий по улице Калмыкова, представлявших часть ансамбля Ярославской Большой мануфактуры 60-х годов XIX века. Благодаря такой активной позиции упомянутые дома удалось сохранить. Это победа, безусловно. И если не занимать такой позиции, можно потерять главное – лицо города.

возглавляет доктор наук, профессор Юрьева Татьяна Владимировна.

предмет разговора •

2014

Город вошел под покровительство ЮНЕСКО благодаря ряду факторов. Это, как я уже отметил, – уникальная структура планировочная, которая, по сути, является памятником русского градостроительства конца XVIII века. Это и наполнение этой структуры исторической застройкой, и большое количество уникальных памятников, имеющих, кроме архитектурных достоинств, первоклассную живопись. Например, в Спасо-Преображенском соборе одноименного монастыря цикл живописи грозненского времени уникален для России по степени сохранности – такого мы не найдем и в первопрестольной. Очень важны и природные факторы: уникальное живописное расположение Ярославля по берегам рек Которосли и Волги, поймы данных рек. Привлекательны здесь также речные панорамы и силуэт города (которому, к сожалению, тоже был нанесен ущерб в результате строительства немасштабного здания собора, превышающего отметки исторического образца в полтора раза). По сути, есть всего два города в России – Петербург и Ярославль, – исторические центры которых взяты в список всемирного наследия ЮНЕСКО, то есть они отмечены как культурное достояние всего человечества. Для ярославцев это, безусловно, очень высокая оценка, и быть в этом списке означает большую работу и большую ответственность прежде всего для тех, кто владеет этим культурным наследием, то есть для нашего города, для страны. И это не означает, что международная организация, признанная во всем мире, которая, по сути, осуществляет какие-то контрольные и мониторинговые функции мирового культурного наследия, – приедет к нам и начнет реставрировать наши памятники. Отнюдь нет. Это наша обязанность, это наша ответственность не только перед Россией, но и перед всем человечеством. Это очень почетно, с одной стороны, а с другой стороны – требует каких-то наших действий. А то, что сейчас мы наблюдаем, к сожалению, не внушает больших надежд в плане сказанного. – Теперь, Вячеслав Иосифович, вернемся к вопросу ГЭС и водохранилищ. По поводу Мологи ходят давно уже разговоры, дискуссии проводились – мол, надо понизить уровень Рыбинского моря и возродить снова этот город. Каково ваше отношение к этому? – Что касается возведения города Мологи, то здесь возможно просто создание макета. Думаю, что макет можно сделать не понижая уровня Рыбинского водохранилища, не производя таких колоссальных затрат. Просто можно соорудить какой-то музей на воде,

на месте, где была Молога. Большой макет этого города… Понимаете, нелепо тратить на возрождение былого огромнейшие средства, когда у нас подлинные ценности продолжают гибнуть с невероятной скоростью. Я понимаю: память, весьма горестная память о судьбе Мологи, мологжан есть, и она должна быть. Но увековечивать эту память можно иными средствами, а не повторным возведением новодела в натуральную величину. – А вот, допустим, храмы, разрушенные когда-то, возводят снова – как вы смотрите на их восстановление? – В целом положительно. Но в каждом конкретном случае, безусловно, требуется определенная аргументация, обоснование. Возьмем тот же Успенский собор в Ярославле. В своем первоначальном историческом облике, конечно, он должен был быть воссоздан. Потому что это была важнейшая историческая доминанта города, с которой в пропорциональной увязке находились все остальные храмы города. Они подходили к этому собору: изменялись их размеры, но они между собой были завязаны в исторических мерах, взаимодействовали в определенных сакральных связях. Если рассмотреть лишь удивительный ряд храмов по Которосльной набережной, становится понятно – это совершенно потрясающая по гармонии ритмичная цепь древнерусских шедевров. Возможно это сложилось случайно, и скорее всего это диктовалось рядом факторов возведения на том или ином месте этих храмов. Но это собралось в удивительно гармоничную картину, которая завязалась еще и в древних мерах между собой, в пропорциональных мерах. И вот эту гармонию можно было как бы воссоздать восстановлением исторического объема Успенского собора, а можно было, если не учесть вышесказанное, разрушить. К сожалению, наблюдаем сейчас второй вариант, потому что возведенное огромное сооружение просто подавило всю историческую застройку, рядом существующую, и нарушило те замечательные соотношения, которые существовали ранее. – Это ошибка архитекторов или просто хотели гигантский собор сделать? – Во-первых, сказалась здесь человеческая гордыня, проявил себя диктат заказчика этого собора. С одной стороны, мы вроде должны быть ему благодарны за то, что он вкладывает свои средства, а с другой стороны – он ведь разрушает целую систему, одну из тончайших систем вот этих вот удивительно гармоничных соотношений в городе, в его структуре градостроительной. Кроме того, Успенский собор

и ансамбль в Коровниках находились на разных берегах в устье Которосли как некие пропилеи, отмечавшие въезд в главную улицу Ярославля. Потому что в XVII веке все слободы как бы несли свои лучшие творения к реке, и вдоль Которосли выстроились совершенно удивительные по красоте, по своей архитектуре храмовые ансамбли. Понятно, что Успенский собор на высоком берегу находился несколько выше, как бы подчеркивая историческое ядро города, его аристократическую часть. А вот то, что сейчас мы видим, не подчиняется никаким тончайшим гармоничным структурным связям, которые сложились в свое время в городе. Новое здание собора задавило всю историческую застройку, став символом неуемной гордыни и невежества эпохи. Уникальная речная панорама Ярославля оказалось навсегда разрушенной. Это колоссальная ошибка, о которой я предупреждал при рассмотрении проектов. Поэтому я, конечно, против воссоздания вот в таком варианте. А ведь по Успенскому собору в Ярославле имеется огромное количество исторических фотографий – вплоть до исторических чертежей. Все материалы были для того, чтобы его действительно восстановить. Но, к сожалению, этого не произошло. Вот поэтому нужно очень осторожно относиться к воссозданиям. – И в заключение: есть ли у вас лично привязанность к какому-то архитектурному объекту, которая не дает вам покоя из-за того, что он может пропасть? – Я так сформировался, что стараюсь смотреть на подобные вещи достаточно широко и не отдавать предпочтения чему-то одному (потому что можно потерять главное при этом), поэтому отвечу только по отношению к городу, в котором живу. Все-таки очень важно сохранить градостроительную структуру Ярославля, которая в нем сложилась веками. Я имею в виду и шедевр градостроительства XVIII века, и те очень небольшие следы дорегулярной планировки древнего, средневекового города (которую тоже требуется сохранить). Но такого рода понимание, к сожалению, дано даже далеко не всем архитекторам. А это, все-таки, наша история – документы своей эпохи. И эта градостроительная структура должна сохраняться в наполнении прежде всего той историко-архитектурной средой и теми шедеврами зодчества, которые в городе еще есть. Ярославль – уникальный русский город, в котором больше невозможно терять ни одного старинного здания. Беседу вел Алексей Суслов

13 2014

САГА О ВЕРХНЕВОЛЖЬЕ Про волжский гидрокаскад, Волгу-матушку и удивительного вольнодумца Анатолий МАРЧЕНКО Волжский город Рыбинск и затопленная Молога, угличерыбинский каскад гидростанций и Волгострой, река Волга и братья Нобели… В последние два года статьи этого взаимосвязанного тематического ряда не единожды появлялись на страницах журнала «Углече Поле», ждет их любящий историк-читатель и дальше. Однако же хоть разговор обо всем этом и изобилует множеством примечательных фактов, в основном относящихся к «Русской Атлантиде», Волгострою с Волголагом и великой нашей Волге, он требует (настал момент!) переведения его в русло обобщения. А то, что оно, это русло, существует и опубликованные статьи упомянутого характера к нему устремляются (каждая по своему притоку), – это несомненно. И если над данным рефреном задуматься, то обрисовать такую устремленность, выполнить своего рода генерализацию, конечно же, можно. И надо. Тем более что получается неожиданно интересно.

Если мы зададимся вопросом «С чего начинается Русь?», то ответ будет беспромедлительным: с Днепра! Освоение бассейна именно этой реки восточными славянами постепенно

•

эссе 2014

…Ниже озера Волго речка Селижаровка, вытекающая из большого извилистого озера Селигер, соединяется с Волгой и увеличивает вдвое ее объем. Можно сказать, с точки зрения судоходства и торговли здесь собственно и начинается река Ра (Rha, Rhas или Rhos) древних писателей и у мордвы, Юл черемисов (марийцев. – А.М.), Атель, Этиль или Итиль татар, Тамар армян; все эти названия означают одно и то же – «Река» по преимуществу. Финское название ее1 – Волга – значит «Священная река». Элизе Реклю, 1885 г.2

Стреноженная река

привело к созданию древнерусской государственности, к появлению Киевской Руси. «Ну, а где истоки России?» – можно спросить себя совершено так же. И мы тем же образом ответим: там, где течет великая труженица и терпеливица Волга, где набирает она силу, собирая водную дань с Оки, которую подпитывают Клязьма с Москвой, Угра и другие реки того же порядка. На берегах всех этих рек и речек волжского бассейна, а также на водораздельных пространствах между ними селились и обосновывались люди, по ходу веков возникали постепенно города и веси, росла плотность распределения их по территории Волго-Окского междуречья и далее – в сторону Великого Новгорода, Русского Севера, ВятскоКамского края. А Волга то спокойно

текла в меженные периоды, то буйно, неуёмно разливалась в половодье и в паводки и была для людей Рекой. Да, Рекой с большой буквы. Потому что кормила людей рыбой, несла на своей спине в навигацию пароходы и баржи. А потом… Человек сказал Днепру: «Я стеной тебя запру!»3 Затем дитя природы бросило тот же вызов Волге, и – пошло строительство гидротехническое и гидроэнергетическое. На Волге, снова на Днепре, на Каме… И сейчас великая наша река – непрерывный гидрокаскад. Восемь ГЭС и водохранилищ – от Твери до Волгограда. Я уже не говорю про главный волжский приток. А на нем ведь три такие тесно сопряженные гидротехнические пары: Нижнекамский, Воткинский и Камский гидроузлы.

Анатолий МАРЧЕНКО родился в 1940 году в селе Кокшаровка Приморского края. До поступления на геологический факультет Московского университета два года работал бухгалтером Заволжского лесничества Угличского лесхоза. После МГУ, в 1969-73 гг., трудился учителем в Иванковской школе Угличского района, с 1974 по 1995 гг. – корреспондентом, а затем редактором многотиражной газеты часовщиков, работал (1977-1978 гг.) инженером-геологом в Рыбинском отделе Верхне-Волжского треста инженерно-строительных изысканий. С 1995 по 2002 годы – ответственный секретарь «Угличской газеты», в последующем – корреспондент этого же издания. Много лет является выпускающим редактором журнала «Углече Поле», ведущим местной телепередачи «Наедине с природой». Анатолий Максимович – автор ряда статей в природно-экологическом выпуске трудов Угличского историкохудожественного музея (2002 г.)

2014

15 Водохранилищ на Волге пока еще мало (карта 1951 года). Бледноголубой каймой обозначен бассейн самой большой реки Европы.

Стерженский крест в Тверском музее. Фото С.М. ПрокудинаГорского, 1910 г. Вверху слева – печатнобуквенная копия текста на кресте.

2014

•

эссе

Рисованное изображение Лопастицкого креста.

Покорили, можно сказать, Волгу с ее старшей дочерью Камой. Запрягли почти полностью ее в работу, как когда-то она ставила в лямку своих, шекснинских и окских бурлаков: сколько киловатт-часов электроэнергии выработали уже все их гэсовские турбины! Но запрячь-то смогли великую реку, а получается что как будто стреножили ее – не может она выполнять сейчас основное свое природное предназначение – формировать русло с поймой, обновлять непрерывно текущую в Каспий водную массу. И вот здесь невольно задумаешься, прикинешь. А ведь долго человек шел к такому покорению Волги… Если обратиться к истокам этой многовековой истории, то к самому началу реки, к месту ее зарождения мы как раз и выйдем. Рыл Волгу боярин Иванко Сделал я для себя только что, приступив к данной статье, удивительное открытие: первым за переделку Волги взялся очень и очень давно, еще в начале 12-го века, один новгородский боярин, как можно было бы еще добавить – гражданин Великого Новгорода. Он организовал дноуглу-

бительные работы на самом верхнем участке реки – на Валдайской возвышенности, на малюсенькой речушке, вытекающей из болота и через два километра вливающейся в такой же длины продолговатое озеро Стерж (дальше, вниз по течению, друг за другом цепочкой идут остальные верхневолжские озера: Вселуг, Пено и Волго). А чтобы увековечить этот свой гидротехнический подвиг, водрузил боярин там же, у места впадения ручья-Волги в Стерж, памятный каменный крест, выбив на нем надпись: «В лето 6641 месяца июля 14 день почах рыти реку сю аз Иванко Павловиць и крест се поставих»4. И какой же это получается год – «в лето 6641»? Переход из одной системы летосчисления в другую дает: 1133-й. Раннее русское средневековье… Уникальный этот Стерженский крест находится сейчас в Тверском государственном объединенном музее. Попал он туда на хранение (как уникальный экспонат, конечно) при следующих обстоятельствах. Где-то уже ближе к нашему веку местный осташковский помещик Виктор Александрович Обернибесов облюбовал, как говорится, исторической значимости четырехконечный крест

(а сделан он из красного песчаника, высота его 167 см, толщина около 32 см) и нашел ему чисто сакральное применение – перенес его на кладбище погоста Стержа (Осташковского уезда Тверской губернии) и установил на могилу своего предка. А когда Тверской музей обратился к Обернибесову с предложением передать историческую реликвию ему, помещик согласился, и Стерженский крест с погоста забрали.

и куда этот путь направлялся. С этой именно стороны этот памятник прежде всего заинтересовал собой русский археологический мир, так что VII Археологическому съезду был поставлен вопрос о Стерженском и Лопастицком крестах в связи с древними торговыми путями в верховьях Волги…» (читатель понял – это снова Колосов). Как замечает дальше тверянинкраевед, член ученой архивной комиссии, вставший перед всероссийским археологическим съездом вопрос остался на тот момент без ответа. Пытливый историк В.И. Колосов включился в поиски ответа на него и, судя по публикации доклада, грамотно и скрупулезно довел задуманное им до конца. Надо ли нам, уважаемый читатель, вникать сейчас в подробности выдвинутой Колосовым версии? И поставили острожек… Конечно, не будем мы упускать такой возможности – разобраться до конца с самыми древними гидротехническими работами на Волге. Это должно быть интересно чисто исторически. Да к тому же – должны ведь мы понимать, зачем рыл

зародышевую Волгу новгородец по имени Иванко Павлович; история современных волжских гидросооружений похоже здесь и начинается. Поэтому – порассуждаем вместе с Владимиром Ивановичем Колосовым. Во-первых, предположения о том, какой именно водный путь надумали улучшить новгородцы, поручив своему боярину нелегкое дело, тверские исследователи перед упомянутым съездом все-таки выдвигали. В сделанном ими описании Стерженского креста6 подмечалось: погост Стерж находится в соседстве с истоками Волги, Западной Двины и Днепра, как раз между Смоленском и Новым Городом (т.е. Новгородом), а местность эта «представляла удобства для водяного сообщения и торговли в древности» меж названных городов (еще и Полоцком). Другими словами, превращение истоковой части Волги с помощью дноуглубления в некое подобие канала могло потребоваться для установления дополнительной водной связи Новгорода со Смоленском и Полоцком. Однако В.И. Колосов на этот счет категоричен: «едва ли можно допустить, что при бывших в древности путях для связи системы

И о чем же можно поведать, отталкиваясь от этого бесценного артефакта? Здесь нам в большой мере поможет историк из Твери, живший более ста лет назад, – Владимир Иванович Колосов. Так вот, 19 декабря 1889 года он на заседании Тверской ученой архивной комиссии зачитал доклад, который назывался: «Стерженский и Лопастицкий кресты в связи с древними водными путями в Верхнем Поволжье» (в 1890 году он был издан названной комиссией и поэтому в принципе доступен)5. В.И. Колосов, начав «плясать от печки», то есть от надписи на Стерженском кресте (про Лопастицкий крест я скажу чуть позже), вполне разумно предположил, что Иванко Павлович (на кресте отчество написано через «ц» – отражено новгородское «цоканье») «начал производить углубление фарватера близлежащей реки Волги». (Кстати, точно так же и я, будучи еще не знакомым с изложением версии Колосова, рассудил: «Рыти реку? – Ну конечно – расчищать ее. По крайней мере.»). « А при таком понимании надписи … возникает вопрос о водном пути, на котором Стерженский крест был некогда поставлен, откуда

2014

Карта РыбинскоТверского Верхневолжья. (Географическая основа – по состоянию на 1980-е гг.)

эссе

расположен очень близко от двух притоков Полы, которая впадает в Ловать (до ближайшей из двух новгородских «соседок» Волги – до речки Щербихи – около четырех километров). Кстати, Стерженский крест стоял на насыпи эллиптической формы, и называлось это место Городком, что означало укрепленное, огороженное частоколом место. А это говорит о том, что «здесь в виде опорной базы вновь пролагавшегося пути было приготовлено место для сторожевого острожка в целях охраны его». Что ж – веское доказательство: углубление истока Волги действительно было серьезным, поскольку охранялся этот начальный участок водного пути, похоже, усиленно. Остается нам понять, для чего же, все-таки, нужен был новгородцам не очень-то удобный (если не сказать – совсем плохой, мелководный) выход на верховья Волги? Чтобы разобраться в этом, попробуем взглянуть на Новгород и новгородцев того времени

2014

•

реки Ловати (против ее впадения в Ильмень, поодаль от северного берега озера, стоит Новгород. – А.М.) с Днепром и Двиною7 потребовался еще четвертый путь по речке, имеющей 1,5–2 аршина ширины» (аршин равен 77 см). Путь, который, в силу своей значимости, «предполагал усиленное движение». Тогда мы вынуждены будем еще раз задуматься: «Ну а все-таки – какую цель преследовал боярингидротехник», взявшись за улучшение судоходных условий «ничтожного ручейка», который протекал «по глубоко болотистой почве» и иногда в разгар лета совсем пересыхал, а в межень, то есть когда устанавливался среднелетний уровень воды, нельзя было проехать по нему на малой лодке 8? А предназначение водной «дороги» через слегка улучшенный исток Волги было очевидным – для установления связи Новгорода с судоходной Волгой. И связь эта могла осуществиться через реку Ловать: исток Волги

Церкви у верховий Волги: на погосте Стерж (слева) и у озера Пено (справа). Рисунки с натуры, нач. 1890-х гг. Верхневолжский бейшлот. Чертеж-гравюра, 1880 г. Бревенчатый мостик через вытекающую из болота Волгу и часовня на ее истоке. Рисунок, нач. 1890-х гг.

Чтобы обезопасить себе подвоз хлеба Конечно, Новгород, пользуясь Великим водным путем, издревле вел торговые сношения с более южными поволжскими землями – через Белоозеро, Ростов, Суздаль, Муром, а прежде всего он контактировал с Волжской Болгарией, откуда можно было получать азиатские товары. И вначале князья, владевшие названными городами, «нисколько не стесняли новгородцев в обладании

городе с 1117 года Всеволода (в течение нескольких выборных сроков). «Желая высвободить свои торговые сношения из-под зависимости суздальского князя и обезопасить их от своего произвола, новгородцы проложили новый путь в Волгу через Мсту и Тверцу, … появляются два новых города на Тверце – Новый Торг и Тверь, которые быстро начали развиваться, – поясняет дальше наш тверской историк. – Но конец этому пути – устье Тверцы – по своему близкому соседству с владениями суздальских князей мог при первых враждебных отношениях с ними быть захвачен князьями суздальскими. А отношения новгородцев к суздальским князьям как раз около этого времени начали быстро обостряться…». Шел 1132 год, умер великий князь

2014

торговыми путями, проходившими по Суздальской земле, – очень толково вводит нас в историю вопроса В.И. Колосов, – их интересы сосредотачивались у Киева и у Южной Руси, там они и жили. Но вот в 1125 году выделился на севере Руси новый, Суздальский удел… Князем в этом уделе стал младший … сын Владимира Мономаха Юрий, по прозванию Долгорукий. Он деятельно занялся колонизацией своего княжества и быстро усилил его. В его руки попали и древнейшие пути новгородцев к Волге». Вот это-то – попадание речного пути, ведшего из Ладожского озера по рекам Сясь, Воложа через волок и притоки Мологи в Волгу, под суздальско-княжескую руку, – и обеспокаивало княжившего в Нов-

с позиций чисто исторических. Для нас, нынешних волжан, чтящих историю великой русской реки и любящих ее несмотря на свое жестокое обращение с ней, экскурс в древнее Верхневолжье должен быть полезным.

2014

•

эссе

Вид с правого берега Волги на устье Тверцы и город Тверь (на Затверецкую сторону). Здесь берет начало Вышневолоцкая водная система. Гравюра 1880 года.

киевский Мстислав Владимирович. В лето же следующее, как нам уже ведомо, боярин с простолюдинским именем Иванко прикладывал все свои организаторские силы (не сам же он «рыл реку»!), чтобы увеличить глубину истока Волги. В общем, «самая попытка провести этот путь явилась вследствие стремления новгородцев обезопасить себе подвоз хлеба с Верхнего Поволжья ввиду открытия враждебных действий с суздальскими князьями». Как сообщает Тверская летопись, в 1134 году новгородцы «почаша молвити о Суздальской войне и убиша мужа своя и свергоша с моста». Князь Всеволод с новгородской дружиной, соединившись с ратниками князя Изяслава, идут на Нерль Клязьминскую, к Суздалю, но с полдороги возвращаются. Граждане Великого Новгорода таким исходом затеянного военного дела остаются недовольными и устраняют от управления городом посадника Петрилу Изображение ворот шлюза на мстинской реке Цне. Гравюра 1880 года.

Микульчича и отдают посадничество Ивану Павловичу9 – видимо, чтя его заслуги по подготовке Стерженского пути. На следующий год новгородцы опять выступают против Суздаля, на Ждане-Горе происходит бой, и новгородцы терпят полное поражение, причем погибают как бывший посадник Петрила, так и вновь избранный Иванко Павлович10. Вот такая история развернулась у нас вокруг памятного креста, возвышавшегося когда-то над волжским озером Стерж и истоком Волги. Мне же остается еще добавить, что славный новгородский боярин Иванко был сыном посадника города Ладога Павла (при котором вокруг Ладоги были возведены стены). Про самого же Ивана Павловича можно привести еще такие слова академика-историка советских времен Б.А. Рыбакова: «То, что Иванко еще до посадничества занимался совершенствованием водных путей, может косвенно указывать на его место в новгородской администра-

ции – он мог быть сотским одной из юго-западных сотен Новгородской земли»11. И наконец – про упомянутый выше Лопастицкий, или Витбинский, крест (как и Стерженский, он также был из красноватого песчаника, высотой 1 аршин 14 вершков). Стоял он на берегу пролива, соединяющего озеро Лопастицы с озером Витбином, – «вероятно по поводу прорытия этого канала (пролива) или углубления его» (музейное описание), около деревень Старая Переволока и Новая Переволока. Вероятно, и этот отмеченный крестом путь – парный с путем Стерженским. Канал через волок Долго после этого, целых 570 лет, человек не вмешивался в естественный ход жизни Верхней Волги. Да, как транспортную артерию на Волжском торговом пути из Балтии на Каспий реку, вместе с ее левыми притоками, стекающими с северо-западных водораздельных возвышенностей, продолжали использовать (перетаскивая небольшие суда через волоки). Но к каким-то гидротехническим мероприятиям купцы и «государевы люди» не прибегали. Слишком накладное это дело. И лишь в 1703 году, одновременно с основанием СанктПетербурга на Неве, император Петр I решительно распорядился начать прокладку судоходного канала по волоку между Тверцой (в самых ее верховьях) и Цной, перед впадением ее в озеро Мстино. К 1709 году канал был готов, прошел он точно через город Вышний Волочок, и таким обра-

году принята была в эксплуатацию Мариинская система, сразу за ней, в 1811-ом – Тихвинская, а затем открылся водный путь из Волги на Архангельск к Белому морю (Северо-Двинская система). И наконец, к середине того же 19-го века, человек взялся непосредственно за Волгу – правда, как когда-то в древности, гидротехнические работы на реке проводились на том участке реки, где она пыталась набрать силу. И что же это за стройка развернулась тогда на Верхневолжье?

Худ. Э. Делакруа. Свобода на баррикадах. 1830 г. 2014

зом в России появилась первая шлюзованная гидротехническая система – получила она название Вышневолоцкой. Потом уже, в 1780 году, пользуясь тем водным путем, капитан-лейтенант Федор Ушаков (он самый!) проводил зазимовавший в Рыбинске и Твери караван с лесом в Петербург (про это уже говорилось в журнале «Углече Поле»). Транспортная нагрузка на Волгу постепенно увеличивалась, благо водные подступы к северной столице все более расширялись – в 1810

Верхневолжский бейшлот Вот тут как раз нам снова придется обратиться к Элизе Реклю, знаменитому французскому географу, который выше был уже нами цитирован. Этот замечательный человек не только прославился как ученый, он получил еще известность и как политик – в социологии придерживался анархистских взглядов (чтил нашего Бакунина и был одним из теоретиков анархизма), в период Парижской Коммуны находился в рядах революционного народа – состоял солдатом национальной гвардии и потом был взят в плен версальцами, после чего, как активный сторонник республики, осужден к высылке из Франции и проживал в Брюсселе, будучи профессором географии в университете. Так вот, этот ученыйгражданин написал прославивший его историко-географический труд, в русском переводе трижды изданный в Росси в конце 19-го–начале 20-го веков12. Ознакомившись с этой монографией (а это девятнадцать томов) и увидев, насколько заинтересованно и любовно написал ее изгнанный из Франции француз, как скрупулезно и в то же время живо он описывает российские реки и населяющие их бассейны народы, как вырисовывает нашу Волгу и волгарей – с позиций своего времени, конечно, – я не мог удержаться от соблазна привлечь хоть что-то из им написанного в данную статью. Вот и сейчас, перед тем как повести речь о возведении плотины на Волге (тогда называли ее бейшлотом,

Элизе Реклю (1830–1905).

2014

•

эссе

Каскады водохранилищ на Волге, Каме и Днепре. (Географическая основа – по состоянию на 1980-е гг.)

на немецкий манер), я предлагаю читателю посмотреть, как Элизе Реклю в книге «Земля и люди» пишет о верховьях Волги. «Область, из которой берет свое начало река, – читаем в главе «Европейская Россия», – есть одна из самых болотистых местностей западной России: можно подумать, что она занимает низину, а не хребет страны (здорово? как назван валдайский водораздел Волги, Днепра и балтийских рек! – А.М.). Отделенный простым торфяным болотом от одного из притоков Волхова, ручеек, из которого образуется Волга, вытекает из родника в Волчином Верховье (в Осташковском уезде Тверской губернии); родник этот, обделанный в колодезь и называемый иногда Иорданом, как бы в знак святости его вод, был прежде прикрыт часовней, остатки которой видны еще и теперь (здесь Э. Реклю ссылается на немецкого автора А. Кона, описывавшего в своей работе Волгу и Каму 13. – А.М.). Ручеек вначале скорее просачивается, нежели течет, из болота в болото, затем, на расстоянии около 35 верст, проходит последовательно через три лежащие одно над другим озера (Стерж, Вселуг, Пено), уровень которых разнится всего только на несколько дециметров. Часто случается, что приток, приходящий

«Смотрите, что сделали русские со своим техническим творением! Мы здесь не при чем...» Советское командование вынуждено было взорвать плотину Днепрогэса и напрочь вывести из строя гидрогенераторы 18 августа 1941 года: немцы подходили к Запорожью.

с юга, речка Жукопа, заставляет Волгу течь назад к ее истоку, отбрасывая ее в озеро Пено, из которого она только что вытекла: естественное падение воды так слабо, что толчка, производимого боковым потоком, достаточно, чтобы изменить ее направление. По выходе из озера Пено, лежащего в соседстве с маленьким озером Двинец, откуда вытекает Западная Двина, Волга принимает восточное направление, … проходит

через четвертое озеро … – Волго. В этом месте Волга является уже порядочной рекой, катящей от 350 до 4200 кубических футов воды в секунду, смотря по времени года. Верстах в пяти ниже река суживается и образует свои первые пороги: инженеры, воспользовавшись этим скалистым ущельем, и построили для задерживания вод бейшлот, или плотину, при помощи которой в дождливое время года вся верхняя

Волховстрой, Днепрострой, что далее? А потом наступает эпоха индустриализации и открытого, массового применения «рабсилы», пришло противоречивое, конфликтное время покорения российских рек (в дальнейшем оно перерастет в энергети-

ческое освоение во всесоюзном масштабе). Первым по плану ГОЭЛРО развернулся в 1921 году Волховстрой. На реке Волхов, вытекающей из озера Ильмень, начали строить гидростанцию – недалеко от Ладожского озера (в него впадает Волхов). В 26-ом году ГЭС мощностью 58 мегаватт вступает в строй, а за перегородившей реку плотиной с напором в 13,5 м образовалось водохранилище, которое на обычной географической карте вовсе незаметно – за счет поднятия уровня воды в Волхове прежде всего изменилось – стало чуть больше по площади – низинное Ильмень-озеро, воспетое когда-то Н.А. Римским-Корсаковым в опере «Садко». О каких-то серьезных ландшафтных и социально-культурных потерях речи не велось и не ведется – все это в излишестве проявится в последующем, через полтора десятка лет , на Волгострое. А как положительный фактор можно отметить затопление знаменитых Гостинопольских порогов на Волхове. Днепрострой (1927–32 годы) – прорыв в гидроэнергетике страны уже более серьезный: возводится ударным трудом и ударными темпами знаменитая, изогнутая в очертании, гидростанция, ставшая настоящим энергетическим и трудовым символом СССР. О «рабской силе», вскользь уже упомянутой нами выше, речь мы пока не ведем, и по поводу непростительных людских потерь говорить не будем. Зато о возникшем в днепровской долине водохранилище, которое заметно улучшило судоходство на Днепре,

долина с ее озерами превращается в резервуар длиною около 75 верст и шириною в 2 версты. В этом Верхневолжском водохранилище накопляется до 19 миллионов кубических саженей воды, которая выпускается по мере надобности и возвышает горизонт реки. Барки и плоты могут спускаться вниз из области озер благодаря запруде, и выше ее река, уровень которой возвышается на 6,5–7 дюймов в период засухи, становится правильно судоходной». Полезная цитата. Мне остается только добавить, что упомянутая Э. Реклю плотина, которую называют Верхневолжским бейшлотом, построена в 1843 году, а через сто лет, в 1943-ем, сразу после освобождения Калининской области от немцев, она была реконструирована. Четыре озера – Стерж, Вселуг, Пено и Волго – составляют с тех пор и доныне единое Верхневолжское водохранилище, созданное в транспортных целях (а также для расширения зоны рыболовства) – с его помощью осуществляется сезонное регулирование стока ниже зоны подпора, с колебанием уровня в пределах трех с половиной метров.

И родилась Большая Волга А дальше, как говорится, процесс пошел. Не успели в советской восторженной стране порадоваться как следует пуску Днепрогэса, как почти тут же, в конце этого же 1932го на северных подступах к столице развернулись грандиозные работы по строительству канала, которым намечалось соединить реки Волгу и Москву. Огромному, непрерывно растущему городу Москва нужна была вода. Требовалось много воды, и взять ее можно было лишь из Волги. А для этого Волге самой следовало эту воду накопить. Вот и стали строить на Волге, выше места впадения в нее Дубны, Иваньковскую ГЭС – с расчетом на то, что плотина гидростанции породит объемное и протяженное водохранилище. Так и вышло. На Верхневолжской низменности, там где Волга течет от Старицы сначала на Тверь (тогда Калинин), после чего поворачивает на юго-восток, а затем, приняв в себя с правобережной стороны большой приток Шошу, берет направление на Кимры, – разлилось Волжское водохранилище. Стали даже величать его Московским морем – поражали его многоводность и обширность. Однако здесь-то и нужно было остановиться в излиянии своих восхищений, в умильном созерцании тех двух огромных статуй Сталина и Ленина, которые изваял и воплотил в граните приласканный вождистским вниманием к себе скульптор С.Д. Меркулов и которые были установлены перед входным шлюзом канала (сам я, кстати, тоже когда-то, в юном возрасте, плывя на теплоходе из Углича в Москву, имел такую честь посозерцать каменных вождей на канале). Многотрудный и многошлюзный канал проложили, столицу волжской водицей, благодаря Московскому морю и каналу, снабдили, речным портом с выходом в несколько морей сделали (благо, как раз перед этой стройкой, в 1933 году, закончили прокладку 227-километрового Беломорско-Балтийского канала) – это хорошо. Но сколько

2014

упомянем. То, что с появлением плотины ДнепроГЭСа не только затопило пороги у Запорожья, но и заметным почти до Киева стало увеличение речных глубин, – факт для той начальной поры индустриального обуздания речных водотоков был в общем-то отрадный. Зачин в электрификации страны, можно сказать, был многообещающим. Правда, переселения людей из зоны затопления избежать не пришлось.

эссе •

2014

было положено зэковских жизней на канале Москва-Волга – об этом кто задумывался тогда серьезно? Да нет, многим тогда и невдомек-то было, что рождение водной трассы с многозначительным предназначением стоило жизни ста пятидесяти тысяч заключенных (а сколько людей забрало к себе скалистое ложе канала Беломорско-Балтийского – и говорить-то страшно!). И потом – другое рождение, имею в виду становление Большой Волги (то есть Волги новой, переделанной, заполненной водой, которую задержали с помощью плотины), тоже нельзя расписывать в радужных красках, потому что с этого-то моря, Московского (а не с Рыбинского), и начинается пресловутая «Русская Атлантида», печальный феномен затопления на Волге людских поселений. Предтеча канувшей Мологи Написал я вот про создание Московского моря, подошел к самому горестному моменту в этой переделке природы человеком (в одной из множества ее фаз) – к затоплению

мест проживания людей – и задумался: что бы мне хотелось добавить к сказанному угличанином Виктором Ерохиным в книге «Города под водой»14? А потом еще раз взглянул на старинное, начала двадцатого века, фото уездного тверского города Корчева, частично исчезнувшего в пучине Большой Волги, – и тут

Карта Иваньковского водохранилища («Московского моря») и канала им. Москвы.

Город Корчева (вверху) и город Молога (внизу): схожесть в облике и в судьбе. Вверху справа – герб уничтоженной Корчевы.

вую террасу, там (в Корчеве) и здесь (в Мологе) по левой стороне снимков возвышаются очень идентичные соборы – Спасо-Преображенский в Корчеве и Богоявленский в Мологе, – главы у которых с характерной приплюснутостью маковок, чем-то перекликающихся с расположенными по периметру здания храма полукруглы-

ми закомарами. (Одна лишь разница – Спасо-Преображенский собор Корчевы, в отличие от мологского храма, завершался четырехгранной ступенчатой колокольней). По правому краю снимков – еще по одному собору, да к тому же, оказывается, с одинаковыми названиями: Воскресенские. И как бы в заключение эти обе фотонатурные картины лирично обрисовывают плывущие по спокойной водной глади пассажирские колесные пароходики. Полнейшая идиллия, и удивительно сложившаяся аналогия. Во всем – в облике, в окончательной судьбе. Как по-хозяйски хорошо все начиналось, и какой трагичностью, безысходностью в людских душах закончилось. Средоточие цивилизации Мы вот отметили: Большая Волга… И действительно – больше уж некуда, непрерывная цепь длиннющих, и даже безбрежных, водных хранилищ заменила былую нормальную реку почти на всем ее протяжении. Только и остались западно-тверской отрезок

меня словно осенило. Господи, до чего же похоже на Мологу! Открываю книжную страницу с аналогичным снимком этого города (той же поры), разделившего судьбу Корчевы немного позже, сопоставляю оба фото – и снова удивляюсь: почти одинаковый вид с реки на застроенную городскими зданиями берего-

2014

Город Корчеву снесли, ее соборы взорвали и затопили, остался один этот дом купцов Рождественских.

2014

•

эссе

Гранитные монументы Ленина (современный вид) и Сталина (фото на следующей странице), изваянные скульптором С.Д. Меркуровым и установленные у входа в канал Москва–Волга. (Памятник Сталину в 1961 г. снесли).

верховий да волго-ахтубинский пойменный участок – сплошная сеть речных рукавов и проток между Волгоградом и Астраханью. Так что, Малая Волга стала для нас виртуальным географическим объектом: она вроде есть – в нашей, народной памяти, закрепленной навечно в истории, – и в то же время фактически мы лишились ее – Волги-матушки, священной реки российских народов (впору сравнить ее сейчас, вспомнив как зачастую штормят Рыбинское, Горьковское и другие водохранилища, – со «славным морем священным Байкалом»). Да, о гидрообъектах на Волге, возведенных в тридцатые-сороковые годы уже прошлого века, мы говорили и говорим, энкавэдэшная гулаговская система – зло советского строя, и как всякому другому злу прощения ему не будет (разговор об этом – особый, тема в публикациях отражается основательно, в данном журнальном номере тоже). Это, так сказать, чисто социальный аспект «волгостроевской» темы. Но ведь тут же, параллельно, отчетливо вырисовывается и аспект экологического характера: водохранилища, каскадом спускающиеся с верховий Волги вниз по ее течению, – во вред или может быть во благо для великой русской реки, для окружающей ее природы и, наконец, для живущих в районах, тяготеющих к ней, людей? Вот такая проблематика. Но как бы то ни было, измененная до неузнаваемости Волга – свершившийся факт, все, что сталось с ней, – для современных волжан, и не только, – это данность, и из нее надо исходить, и свое поведение по отношению к ней каким-то образом вырабаты-

вать. Разросшаяся вширь и убавившая свой бег Волга по-прежнему остается удивительным природным объектом. Прежде всего с Волгой, на берегах которой, или же в незначительном отдалении от нее, многие из нас проживают сейчас, с этим географическим объектом соотносимся мы в ходе тех историко-краеведческих экскурсов, которые совершаем регулярно на страницах «Углече Поля» вместе с его авторами. Ну и – с прилежащими территориальными районами. Самая большая река Европы, вернее – верхний ее участок, и есть тот вектор, который задает направление тому или иному историческому повествованию, привязывает его географически и, естественно, – хронологически. Отсюда: Поволжье, Верхневолжье… Однако же таких координат нам маловато. Наши историко-познавательные потребности требуют выхода на область всей Северо-Восточной Руси. И вот с этих позиций мы неожиданно видим, что река Волга является средоточием замечательной во всех исторических отношениях Верхневолжской цивилизации. Именно так можно бы назвать ту этнокультурную общность, которая постепенно, еще с каменного века, сложилась на нынешних пространствах Ярославской, Тверской, Московской (а как же! ведь реки Москва, Клязьма, Ока – составные части верхневолжского бассейна!), Новгородской, Ивановской, Костромской и даже Вологодской областей. А как именно складывалось все в древности – здесь потребуется для нашего рассказа небольшое историко-археологическое введение. Как говорили древние римляне: ab ovo – пойдем с самого начала, с яйца-зародыша.

Бронзовая копия ленинского монумента С.Д. Меркурова в центре нынешнего Углича.

Ярославские археосоциумы Как в наших краях расселялся человек, оставивший первые археологические следы своего пребывания давностью в десять тысяч лет? Если мы закартируем все известные по Ярославщине на настоящий день первобытные стоянки, городища, могильники, курганы, наконец – селища, то увидим красивую, я бы сказал ,картину. Ядра древнейшего освоения наших мест, а также территории более позднего славянского освоения очень хорошо группируются, как я бы заметил, в три археосоциума – переславско-ростовский, ярославсконекрасовский и угличе-рыбинский. Два последних – чисто поволжские, приуроченные к двум очень большим изгибам реки Волги – ярославскому и рыбинскому. Вот вам и три отправных пункта в исторических исследованиях Ярос-

лавщины. Угличе-Рыбинский социум (дадим его с больших букв – как введенное нами собственное имя) более близок нам территориально, мы им в первую очередь интересуемся, знаем, что он представляет собой общность древних людей, живших по обе стороны Волги от Углича через Рыбинск до Тутаева, а еще – по брейтовским рекам Сить и Лань, впадавшим в Мологу, а теперь втекающим в Рыбинское водохранилище. Ярославско-Некрасовский археосоциум (опять же – наше название) продолжает угличе-рыбинскую зону первобытного освоения далее вниз по Волге, в костромскую сторону, и потому он тоже нас интересует, Наконец – Переславско-Ростовский. Этот археосоциум включает первобытные поселения, обрамляющие южноярославские озера Плещеево и Неро, и он тоже привлекателен, поскольку погружен в приволжскую историчность. Все три многослойно-временных социума

А продвинулись они к нам с Балтии Естественно, выделенные подобным образом археосоциумы Ярославского Поволжья гетерогенны, прежде всего – «разновозрастны», относятся к разным археологическим периодам. И самые древние стоянки первобытных людей обнаружены были на высоких берегах Волги около сел Золоторучья и Алтынова возле Углича, а также около Федюкова (между Угличем и Мышкином), Ну и еще – значительно южнее этих чисто волжских месть – близ селения Хмельники Переславского района (к северу от озера Плещеева). Это стоянки бродячих охотников, живших в эпоху верхнего палеолита, то есть более 10 тысяч лет назад. Одно из названных поселений – золоторуцкое, а вернее – стоянка Золоторучье 1 – по сравнению с остальными особенное: археологами обнаружены мастерская по изготовлению кремневых орудий труда и сами орудия – скребки, резцы, сверла. Так вот, находки эти очень уж похожи на таковые с еще более известной верхнепалеолитической стоянки Сунгирь – на реке Клязьме, впадающей в Оку (техника раскалывания кремня идентична). Есть сходство золоторуцких находок и с археологическими памятниками, открытыми на Десне и на Дону. Встает вопрос: с чего бы это? Ответа с серьезным обоснованием до сих пор нет, но предположения выдвигаются, и суть их в том, что, похоже,

происходило постепенное переселение первых людей с Дона и Десны в Верхневолжье, и в частности – в те места, глее много тысячелетий спустя возникнет сначала город Углече Поле, а через столетие – поселение УстьШексна, или пра-Рыбинск. Что мы видим? Не успеваем мы, краеведы-исследователи УгличеРыбинского Поволжья, познакомиться с первыми шагами людей древнего каменного века, палеолита, как тут же возникает потребность выхода из местных, узко локальных исторических рамок и посмотреть вширь, за пределы своего исторического района. А дальше – больше. Последний покровный ледник – поздневалдайский (максимум этого оледенения наблюдался примерно 20 тысяч лет назад, и остановился он, не доходя до Молого-Шекснинской низины, занятой сейчас Рыбинским водохранилищем) – стал таять, начала меняться экологическая обстановка: появились леса, уцелевшие от полного уничтожения человеком древнекаменного века крупные травоядные животные (мамонты, северные олени) ушли вслед за отступившим на северо-запад ледником, первобытные люди постепенно стали менять свой образ жизни. Они стали охотиться на более мелких, лесных зверей и заниматься рыболовством, появились у них орудия труда, в изготовлении которых использовались кремни более тонкой обработки, начали они добывать зверя с помощью охотничьего лука. Другими словами, подошла эпоха мезолита, наступил средний каменный век, сформировался человек бутовской культуры. И вот такие, мезолитические стоянки – местообитания бутовцев – обнаружены были на притоках реки

– это тот историко-археологический костяк, который лег в основание средневековой истории Ярославского края и Угличе-Рыбинского Поволжья в частности.

2014

И. Сталин и нарком внутренних дел Н. Ежов во время посещения ими строительства канала МоскваВолга.

28 2014 •

эссе

История древнего и средневекового освоения территории Ярославщины. Карта из атласа Ярославской области, 1999 г.

ли бутовской культуры, в том числе бутовцы шекснинских и мологских стоянок, постепенно сформировались путем ассимиляции, поглощения в процессе развития потомками местных племен древнекаменного века мигрантов из польско-литовской Балтии. Ледник Вислинского оледенения (аналога Поздневалдайского, или Осташковского) растаял (где-то около 7 тысяч лет назад), уровень Балтийского моря повысился, впадающие в него реки и соседние озера разлились в протяженный послеледниковый водоем, и обитавшие в тех краях люди вынуждены были искать места обитания восточнее, на лесистых просторах равнины, которую называют сейчас Русской. Ну чем не сага о Верхней Волге? Если учесть, что Великий Новгород, на который был завязан наш рассказ, имел очень прямое отношение к соседним скандинавам, к тому же Рюрику, и что к этим взаимоотношениям очень тесно примыкает древняя Ростовская Земля, то эпический дух скандинавских сказаний исподволь все же исходит от нашего эссе. Даже былое северо-европейское оледене-

Примечания 1 Надо думать, Э Реклю имел здесь в виду угро-финское название. 2 Э. Реклю. Земля и люди. Всеобщая география. – Кн. 3, т. V. – С.-П., 1898. 3 Из стихотворения В.В. Маяковского. 4 Б.А. Рыбаков. Русские датированные надписи XI–XIV вв. – М., 1964. – С. 27-28. 5 В.И. Колосов. Стерженский и Лопистицкий кресты в связи с древними водными путями в Верхнем Поволжье. // (Издание Тверской ученой архивной комиссии). – Тверь, типография избернского правления, 1890. 6 Описание тверского музея. – Москва, 1888. – С. 37. 7 Очерки исторической географии Барсова. – Варшава, 1885. 8 Историко-статистическое описание Тверской губернии В.

ние, физико-географическое влияние которого на наши верхневолжские края было огромным, – тоже привносит в наше повествование природный дух Фенно-Скандии. Тема эта – что продолжение только начатого рассказа про становление археокультур Верхневолжья, что дальнейшее описание доисторических ледников и влияния их на географическую судьбу реки Волги, что критическое изучение Волги современной, гидротехнической, – для другого, последующего разговора. А то, что вмешательство нерадивых гидростроителей в судьбу проживавших на территории Рыбинского водохранилища мологжан и в состояние окружающей природы было вопиющим, что мологский этносоциум, так хорошо вписывавшийся в молого-шекснинскую междуречную среду, по сути дела уничтожен, – это лишний раз подчеркивает самый новостной в этом плане факт 2014 года: в Общественной палате РФ поставлен на обсуждение вопрос о возможности снижения уровня Рыбинского водохранилища на 4 метра. Правда, что это даст теперь?•

Покровского. – Отдел второй, с. 23. – (Из описания местности, сделанного Озерецковским). 9 Как записано в летописи – «и на томъ же пути отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю» (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. // Под ред. А.Н. Насонова. – М.–Л., 1950. – С. 23, 208). 10 Тверская летопись. – С. 197-198. 11 См. п. 4. 12 Э. Реклю. Земля и люди. Всеобщая история. – Т. 1–19. – М., 1898– 1901; Э. Реклю. Человек и Земля. – Т. 1–6. СПБ, 1906–09. 13 Albin Kohn. «Die Volga und Kama». Deutsche Rundschan fur Geographie und Statistic», oct. 1879. 14 Города под водой. Автор-составитель В.И. Ерохин. – Издание компании «Гранд-Холдинг», 2010.

Мологи и вблизи Рыбинска – в двух местах на берегах Шексны. Как они, эти очаги бутовской культуры, сформировались? Да по тому же народопереселенческому принципу, какой просматривается в случае с первопоселенцами стоянки Золоторучье 1. Сказалось влияние на становление носителей бутовской культуры, оказываемое более западной этнической общностью – носителями свидерской (ударение на «е») археологической культуры, развившейся к концу позднего палеолита на территории, занимаемой нынешними Польшей и Литвой. В свое время, в 20-е годы и в начале 30-х годов прошлого века, эта культура была выделена польскими археологами, после изучения ими стоянки СвидрыВельке (недалеко от Варшавы), а точнее – того, что осталось от сезонных охотничьих стоянок, располагавшихся на песчаных дюнах (кстати, отсюда и своеобразное название для данной этнической общности: дюнные стоянки). Что это за остатки? Изделия из кремня – нуклеусы, скребки с резцами и так называемые свидерские наконечники стрел (с черешком). Так вот, установлено, что носите-

2014

Скандинавы, проходя на своих кораблях из города Бирка (на северо-восточном побережьи южной Швеции) в реку Волгу, использовали волоки. Сер Х в. Реконструкция.

Будни великих строек Ольга Тишинова

2014

•

как это было

На старых фотографиях Рыбинска можно увидеть улицы в центре города, залитые водой, и жителей, плавающих в лодках, как в Венеции. До того как были построены плотина и шлюз такие стихийные бедствия бывали нередко. Зато в жару Волга пересыхала так, что в некоторых местах ее можно было перейти вброд. Корабли и пароходы по такой мели и подавно не могли пройти.

ужно было решать проблему судоходства и регулирования уровня воды в Волге. Для этого предполагалось построить сеть гидроузлов с плотинами и шлюзами. Кроме того, гидроэлектростанции могли обеспечить электроэнергией гиганты советской промышленности. А они росли в 30-е годы как грибы после дождя. Тридцатые годы – время великих строек, стремительных решений и предельно сжатых сроков. Эта экстремальность диктовалась империалистическим окружением молодого советского государства. Необходимо

было развивать экономику, вооружать и укреплять армию. Подчас решения принимались необдуманно. Ошибочность их проявлялась уже в процессе выполнения. Так, первоначально, в соответствии с решением Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП (б), принятому в марте 1931 года, строительство ГЭС на Верхней Волге началось в районе Ярославля. К сентябрю 1935 года было выполнено 60% всех работ. Были затрачены миллионы рублей. И тем не менее, строительство пришлось свернуть. Дело в том, что исследования геологических

Ольга ТИШИНОВА родилась в Рыбинске. Закончила историко-филологический факультет Ярославского пединститута, работала преподавателем русского языка и литературы в средней школе Рыбинска, научным сотрудником Рыбинского музея-заповедника, в настоящий момент она – специалист по туризму и сохранению культурного наследия Рыбинского муниципального района. Ольга Юрьевна – автор статей и публикаций многих краеведческих и литературных сборников, журналов, энциклопедий, в том числе «Москва», «Новый мир», «Русские писатели».

особенностей берегов Волги в этом районе показали, что затопление приведет к постепенному размыву берегов и гибели города Тутаева, больших площадей в районе Ярославля и Рыбинска. А Молого-Шекснинская пойма вообще превращалась в несудоходное болото1. В сентябре 1935 года правительство принимает решение перенести строительство ГЭС в район Рыбинска. Это был более удачный вариант. Рыбинская ГЭС в два раза превосходила по мощности Ярославскую, так как находилась выше по уровню. К тому же Проект Рыбинского шлюза. Ст. архитектор Д.Б. Савицкий, арх. М.Л. Шпекторов. Проект здания Рыбинской ГЭС. Ст. архитектор В.Я. Мовчан. Монтаж турбины Рыбинской ГЭС.

31 2014

Стахановцы, строители Рыбинской ГЭС.

2014

•

как это было

Работы в котловане перед строящимся зданием Рыбинской ГЭС.

Архитекторы заканчивали проектирование, а работа уже вовсю кипела. На строительстве сооружений Большой Волги использовали труд заключенных. По всей территории будущего водохранилища были разбросаны бараки Волголага. Зэки выполняли в основном тяжелую неквалифицированную работу: рыли котлованы, возили землю и бетон. Многие погибали от недоедания, тяжелой работы и болезней. Монтажники, сварщики, бульдозеристы, машинисты были наемными. В газете Волгостроя они рапортовали о своих достижениях: «Июньский план по сварке арматуры в блоках мы перевыполнили: вместо 6 тыс. стыков сделали 10 тыс.

Молого-Шекснинская пойма являлась природной основой для водохранилища. Рыбинское водохранилище и плотина способствовали стабильному судоходству на Волге и созданию транзитного пути от Астрахани до Москвы. Кроме того, Рыбинский гидроузел был первой ступенью в составе ВолгоБалтийского пути. Он обеспечивал путь от Рыбинска до Онежского озера и выход к Балтийскому и Белому морям2. Строительство Рыбинского гидроузла предполагалось завершить к навигации 1940 года. Сметная стоимость, согласно проекту, была определена в 1 640 млн. руб3. За выполнение работ отвечал НКВД, при котором была создана особая организация – Волгострой. Как только было подписано постановление о переносе строительства водохранилища в район Рыбинска, всю ярославскую технику перегнали туда. А чтобы она не простаивала, стали рыть котлованы будущей ГЭС и плотины, хотя проекта еще не было! Он разрабатывался параллельно со строительством! А когда проект был готов и правительственная комиссия в своем заключении отметила некоторые недоработки (например, не совсем удачный тип плотины), уже был вырыт котлован, забетонировано основание плотины, поэтому нельзя было ничего изменить: ни размеры, ни ее тип4. Разработка технического проекта заняла два года (1935–1937). Параллельно велись подготовительные работы по переселению жителей затопляемой территории и земляные работы. В марте 1937 года проект был готов. Следующим этапом стало создание архитектурных проектов. Эта работа выполнялась архитектурной мастерской Волгостроя под руководством главного архитектора В.М. Перлина. Колоссальные сооружения Большой Волги были «призваны отразить

Строительство дамбы на канале Рыбинского шлюза. Рабочие-зэки делают гравийную подсыпку.

величественность и героику сталинской эпохи»5. Старшим архитектором Рыбинского гидроузла был назначен Д.Б. Савицкий. По его словам, «стремлением архитектора при проектировании наземных сооружений Рыбинского гидроузла было создание монументального образа в простых и сдержанных формах, <…> связанных в единое целое с окружающей природой»6. Общий комплекс состоял из плотины с крановым зданием и двухпарного шлюза, верхняя голова которого со-

2014

стояла из четырех башен управления, соединенных между собой перекидными мостиками. Стройность башен в сочетании с большим массивом стен с арочными проемами в центре придавали шлюзу торжественную монументальность. В обработке деталей применялись скульптура и живопись, а из материалов – гранит, красочные плитки и гранитная штукатурка светлых тонов. Пирс шлюза оформлялся сходами и лестницами и должен был быть завершен монументальной скульптурой7. В альбоме «Архитектура сооружений Волгостроя», выпущенном в качестве приложения к газете «Большая Волга» в 1939 году, помещено было ее изображение – знаменитые «Рабочий и колхозница», ставшие символом «Мосфильма». Как известно, скульптура была создана В.И. Мухиной в 1937 году для Всемирной выставки в Париже, где она имела грандиозный успех, украшая павильон СССР. Потом ее разместили на ВДНХ, как предполагалось – временно. Рассматривался вариант установки «Рабочего и колхозницы» на высотном здании МГУ, но все-таки вариант Рыбинской ГЭС оказался более приемлемым. Вероятно, В.И. Мухина приезжала в Рыбинск для осмотра местности. Грандиозность и масштаб строительства очень сильно ее впечатлил, и она дала согласие

Здание Рыбинской ГЭС в стадии облицовочных работ.

как это было

Монумент «Мать-Волга» у входа в шлюз Рыбинского гидроузла. Скульпторы С. Шапошников и В. Малашкина, архитектор Н. Донских.

2014

•

Скульптура В. Мухиной «Рабочий и колхозница».

на разработку проекта постамента. Знаменитая скульптура уже начала становиться символом Рыбинской ГЭС (например, рабочий и колхозница украшали вымпелы победителей в социалистическом соревновании, которыми награждали строителей Рыбинского гидроузла). Потом началась война. За это время скульптура уже прижилась на ВДНХ и «виртуально» на «Мосфильме», поэтому шлюз пришлось достраивать без нее, а в 1952 году у входа в шлюз был установлен монумент «Мать-Волга»8. (Но «призрак»

«Мосфильма» не покидает Рыбинск до сих пор: Рыбинская ГЭС, поселок гидростроителей то и дело становятся съемочной площадкой очередного сериала). Шлюз и плотину построили накануне войны в апреле 1941 года, хотя облицовочные работы продолжались на протяжении последующих нескольких лет. Здание ГЭС строилось до 1952 года. (На время войны строительные работы были прекращены, остов здания с турбинами накрыли брезентом, и с высоты он напоминал цирк

шапито. Немецкие летчики даже не считали нужным бомбить жалкий недострой Рыбинской ГЭС. Однако уже в ноябре 1941 года первая из шести гидротурбин дала электрический ток! На тот момент это была единственная электростанция, снабжавшая Москву электрическим током, остальные оказались оккупированы фашистскими войсками. Рыбинская ГЭС должна была стать самой мощной в мире. Для такой мощности требовались специальные турбины с диаметром лопастей

35 2014

как это было •

2014

9 метров (самые большие лопасти, 7-метровые, были тогда на ГЭС в Голландии). Для их производства требовались специальные исследования: нужно было разработать чертежи, провести модельные испытания. Без турбин невозможно было закончить архитектурный проект здания самой ГЭС. Вывод Правительственной Комиссии по поводу критической ситуации с производством турбин напоминает плакатные лозунги: «сроки должны быть выполнены во что бы то ни стало», надо «упорно бороться за безоговорочно точное выполнение»9. Не исключено, что эти «рекомендации» были даны кем-то из сотрудников НКВД, входивших в состав комиссии. Изготовление заказа было

возложено на ЛМЗ (Ленинградский металлический завод). 12 октября 1938 года в газете «Большая Волга» была помещена заметка инженера ЛМЗ А.А. Германа, в которой он писал: «… на участке гидротурбинного цеха идет конструирование и выпуск специальных приспособлений и специального инструмента для обработки деталей турбин Волгостроя. <…> Турбины эти выдвигают наш завод, советскую промышленность на 1-е место в мировой технике гидротурбостроения. Вес рабочего колеса турбины 304 тонны (столько весит вся турбина Иваньковской ГЭС)»10. В начале июля 1939 года проект ГЭС еще не был закончен. Архитектор Мовчан считал, что здание должно хорошо

сочетаться с природой и смотреться как со стороны Волги, так и водохранилища. «Нижняя часть ГЭС, обрабатываемая гранитом, представляет собой пьедестал, подчеркивающий легкость верхней части, завершенной семью выразительными фронтонами, благодаря которым создается богатый ритмический силуэт. Большие оконные проемы решены в виде узорчатого железобетонного витража»11. Архитекторы заканчивали проектирование, а работа уже вовсю кипела. На строительстве сооружений Большой Волги использовали труд заключенных. По всей территории будущего водохранилища были разбросаны бараки Волголага. Зэки выполняли в основном тяжелую неквалифициро-

Водолаз на фоне строящейся Рыбинской ГЭС. Все фото, сделанные на строительстве гидроузла, – из фондов Рыбинского музеязаповедника.

примечания 1 А.Ю. Данилов. Строительство ГЭС под Ярославлем в первой половине 1930-х гг. // Молога. Рыбинское водохранилище. История и современность. Материалы научной конференции. – Рыбинск, 2003. – С. 158. 2 Жуленев. По воле большевиков.// «Большая Волга», № 51, 1 мая 1939. 3 Сводное заключение Экспертной комиссии Госплана СССР. Июль 1937 г. – Технический архив ДОАО «Каскад Верхневолжских ГЭС», инв. № 18, с.12. 4 Там же, стр. 35. 5 Архитектура сооружений Волгостроя. – Рыбинск–Переборы, 1939. – С.1. 6 Д.Б. Савицкий. Рыбинский гидроузел после завершения строительства. // Газета «Большая Волга», № 62, 4 июля 1939 г. – С. 3. 7 См. п. 3. 8 Скульпторы С.Д. Шапошников и В.С. Малашкина, архитектор Н.В. Донских. 9 См. п. 3, стр. 26. 10 Там же, стр. 39. 11 В.Я. Мовчан. Две задачи. // «Большая Волга», 7 июля 1939 г., № 73 (149). 12 С. Кривицкий. // «Большая Волга», 7 июля 1939, № 73 (149). 13 Ночь на Шекснинском гидроузле.// Газета «Большая Волга», 4 июня 1939 г., № 62 (138), с. 4. 14 Заметка «Почему медленно ремонтируют жилища?» // «Большая Волга», 2 октября 1938 г., № 40, с. 3. 15 Там же. Заметка Великанова «Виновники травли должны быть наказаны».

2014

хо закрываются двери на балкон, не прошпаклеван пол, в окнах сквозные щели, плита разваливается, а прораб уже заявляет, что дом готов»14. Сила печатного слова была велика. Недостатки исправлялись, а виновных наказывали, о чем обязательно сообщалось в печатном органе. Материалы для газеты помогали собирать рабочие корреспонденты – рабкоры. На каждом участке строительства у газеты Волгостороя были свои помощники. Иногда рабкорам приходилось нелегко: за критику они подвергались гонениям со стороны местного начальства. Среди таких пострадавших оказались, например, машинисты-стахановцы Славинский и Андреев. Они выступали на рабочих собраниях, писали заметки в газету. Руководители механической конторы Ольсен и Челидзе пригрозили им увольнением и стали создавать им препятствия в выполнении производственного плана. «Паровозы, на которых работали передовики, умышленно задерживались диспетчерами, с целью дискредитации лучших стахановцев».15 Наконец, их сократили. И только после вмешательства постройкома пострадавших восстановили на работу. Безусловно, сыграла роль и газетная публикация. Ведь «Большая Волга» являлась печатным органом Волгостроя – подразделения НКВД СССР. По завершении строительства сооружений Рыбинского и Шекснинского гидроузлов проблем не убавилось. Недостаточные гидрологические и геологические исследования, неопределенность границ водохранилища, не совсем удачное размещение здания ГЭС, негативное влияние водохранилища на коммунальные сооружения города Рыбинска, размыв берегов – вот те проблемы, которые особенно остро встали спустя 70 лет после окончания великой стройки. •

ванную работу: рыли котлованы, возили землю и бетон. Многие погибали от недоедания, тяжелой работы и болезней. Монтажники, сварщики, бульдозеристы, машинисты были наемными. В газете Волгостроя они рапортовали о своих достижениях: «Июньский план по сварке арматуры в блоках мы перевыполнили: вместо 6 тыс. стыков сделали 10 тыс. Наши сварщики работают исключительно хорошо, перевыполняют сменные задания. К числу таких сварщиков относятся: товарищ Ершов, выполнивший норму на 264%, товарищ Шершнев, бывший стрелок ВОХР, – на 215%, Шагов – на 207%. По-прежнему хорошо работает стахановка-газорезчица Таня Пашкова. Стахановка Покровская недавно выдвинута мастером по электродуговой сварке»12. Однако были случаи «расхлябанности и плохой организации работы». Например, 19 мая 1939 года был проведен рейд по проверке работы ночной смены на строительстве ГЭС. Обнаружили, что «охрана сооружений поставлена неудовлетворительно. Трактор стоял полуразобранным. Тракторист же вместо ремонта машины охранял разобранные части. Чтобы найти бригадира земляных работ потребовалось 40 минут. Бригада гидроизоляционных работ ничего не делала, ссылаясь на отсутствие подготовленного материала. Десятник бесцельно слонялся по территории. Котел для варки битума стоял беспризорным, вокруг него спало пять человек. Группа рабочих сидела в молчаливом безделье»13. Жилье для работников Волгостроя в поселке Переборы принималось с недоделками. Например, пол в квартирах одного из домов был «выкрашен краской, которая уже полиняла, из желтой получалась черная с пятнами», в 1-й квартире из трубы сыпался кирпич. И далее писалось в газете: «В двенадцатиквартирном доме пло-

история с переносом строительства гэс Геннадий КОРСАКОВ1

История возведения Угличе-Рыбинских гидроузлов будет неполной без рассказа о трехлетней подготовительной работе на Волге, в 14 километрах выше города Ярославля, проведенная гидростроительной организацией «Средневолгоярстрой» в связи с намечавшимся строительством у села Норского плотины, шлюзов и гидроэлектростанции. Информация об этой первоначальной стройке позволяет представить, насколько велики были понесенные материальные, природные и культурно-исторические утраты, а также сопоставить масштабы социальных потрясений от создания Рыбинского моря с теми последствиями, которые могли бы наблюдаться в случае создания Ярославского водохранилища. Немаловажным фактом в истории рыбинского строительства является то, что большая часть изысканий статистического и топографического характера в районе МологоШекснинского междуречья была выполнена еще в 1933 году вышеназванной организацией. Кроме того, «Средневолгоярстроем» проведена колоссальная исследовательская работа по гидравлическим и механическим испытаниям, характеризующим воздействие сил равнинной реки на песчано-глинистые грунты в русле Волги. Данные этих исследований использовались проектировщиками Волгостроя НКВД СССР. Угличе-Рыбинский Волгострой наследовал значительную часть кадров с ярославской стройки и некоторые новые строительные приемы и технологические рекомендации, разработанные в Ярославле. И начали строить Ярославскую ГЭС…

2014

•

как это было

ачалом изысканий по выбору места для гидроузлов в ярославскорыбинском регионе явилось постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 23 марта 1932 года о необходимости сооружения трех больших гидроэлектростанций в районе Средней Волги (средневолжским участком тогда именовали Волгу от устья реки Мологи до устья Камы): «Одной в Иваново-Вознесенском районе, другой в Нижегородском районе и третьей на реке Каме в районе г. Перми…». Изыскания 1930–1931 годов показали, что в Иваново-Вознесенской промышленной области таким местом должна быть Волга в районе города Ярославля. На основании вышеназванного постановления было организовано специальное строительное управление «Средневолгострой» во главе с начальником А.В. Винтером и его

заместителем академиком Б.Е. Веденеевым. Приказом по управлению от 25 декабря 1932 года были сформированы три строительства: Ярославское, Балахнинское и Пермское. Ярославское строительство получило название «Средневолгоярстрой» и являлось самостоятельной хозрасчетной единицей. Главным инженером Ярославского строительства был назначен опытный гидростроитель, участник сооружения Волховской ГЭС, получивший за заслуги при возведении Днепровской ГЭС орден Ленина, а лично от наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе – квартиру в Москве, Георгий Сергеевич Веселаго. Он и тогдашние руководители «Средневолгостроя» выступали против применения на гидростроительстве труда заключенных, поэтому Ярославская ГЭС строилась вольнонаемными рабочими.

В результате исследований русла Волги в районе Ярославля гидростроители, рассмотрев три возможных места, отдали предпочтение НорскоДудкинскому створу реки, расположенному на 14 километров выше Ярославля. Русло створа состояло из толщи песчаных отложений, подстилаемых слоем черных юрских глин. Вблизи, на крутом правом берегу, располагалось село Норское, а на левом – деревня Дудкино. В 150 метрах от левого берега находился остров, он до сих пор есть там, длиной в два километра и шириной 150 метров. Дудкинский остров, при устройстве верховой и низовой перемычек, превращался в естественную и весьма надежную преграду, отделяющую котлованы шлюзов и гидроэлектростанции от волжской воды. Имело важное значение и дальнее, по сравнению с Рыбинской ГЭС, расположение

Геннадий Корсаков родился в 1937 году в деревне Старая Бортница Мологского района. Окончив электромеханический техникум в Рыбинске, 40 лет проработал настройщиком радиоаппаратуры на заводе приборостроения. Геннадий Иванович был членом правления Землячества мологжан. Выйдя на заслуженный отдых, он занимался исследовательской работой в архивах, публиковал статьи по истории Мологского края в городских и областных газетах. Г.И. Корсаков – автор книг «Мологи Веретейский уголок» (2009, 2010), «Моя затопленная родина» (2013, издана посмертно). Г.И. Корсаков ушел из жизни 8 марта 2012 г.

2014

Чертёж фрагмента перспективы башен управления шлюза Рыбинского гидроузла. Автор Д.Б. Савицкий. 1938 г.

гидростанции от города, так как сила бурлящей воды из-под турбин не нарушала бы ледостав Волги в черте Ярославля. (Стоит вспомнить здесь, как много человеческих жертв «на счету» Рыбинской ГЭС, расположенной всегда в 2,6 километра от устья Шексны, впадающей в Волгу почти напротив центра Рыбинска). Близость основных гидросооружений к левому берегу (их расположение сопряжено с наличием там острова),

а также его отлогий рельеф продиктовали необходимость возведения поселка гидростроителей и большинства вспомогательных производств на левом берегу Волги. Здесь же к месту строительства пришлось срочно прокладывать автогужевую дорогу и 18-километровую железнодорожную ветку до станции Филино. Сделать это в те годы было нелегко, так как транспорт был гужевой. Единичные экземпляры маломощных автомашин

Листы топографической карты Мологского района Ивановской промышленной области (1:10 000), бывшей в распоряжении гидростроителей.

Монтаж ворот нижней головы шлюза Рыбинского гидроузла. Август 1940 г. Строится левое крановое здание плотины Рыбинского гидроузла. Август 1940 г.

2014

•

как это было

Образцовый поселок для обслкживающего персонала Рыбиснкой ГЭС, построенный в конце 1930-х гг.

стали поступать лишь с 1933 года. Три импортных, изношенных на Днепрострое экскаватора большую часть времени стояли в ремонте, и основная часть земляных работ осуществлялась вручную. В первый год рабочие размещались в близлежащих деревнях, а служащий персонал поселился в Толгском монастыре. Весьма сложно было обеспечить снабжение питанием рабочих в голодные 1932-1933 годы, стройка все время страдала из-за недостаточного финансирования. Тем не менее, уже в начале развертывания работ была пущена временная лесопилка с одной пилорамой и двумя шпалорезными станками, затем были построены лесокомбинат и механические мастерские. Решалась жилищная проблема, и рос буду-

щий поселок, в котором появились общежития и многоквартирные дома, столовые и хлебопекарни, больница с сетью медпунктов и аптека, бани, школы и детские сады, магазины, клубы и кинотеатр, артезианские скважины и теплостанция. Число рабочих, занятых на строительстве, составляло 6500-7000 человек, а жильцов в поселке числилось в три раза больше. Одновременно разрабатывались проект и технологический процесс возведения будущих гидросооружений. Габариты шлюзов предполагались тех же размеров, какие построены были потом в Рыбинске. В целях экономии воды при пропуске маломерных судов одна нитка шлюзов предполагалась двухкамерной. Бетонная водосбросная плотина должна была сбрасывать

паводковые воды и пропускать лед. В плотине были предусмотрены три ряда металлического шпунта, забиваемого на очень большую глубину, - он предназначался для гашения энергии фильтрационных токов. Ряд шпунта в конце водослива должен был также препятствовать выносу песка из-под плотины. Угличская бетонная плотина строилась впоследствии, как мы знаем, на берегу, то есть внерусловым методом, а бетонную водосбросную плотину под Ярославлем намеревались возводить в русле Волги в две очереди. Сначала планировалось построить защищенную поперечными перемычками речную нитку шлюза в протоке между островом и левым берегом, соорудить основание ГЭС в котловане на острове, а также за поперечными и одной продольной, кессонного типа, перемычками возвести плиту основания и бычки первой половины водосбросной плотины. Затем предполагалось построить вторую половину водосбросной плотины, защищенную поперечными, затопляемыми в паводок перемычками. При возведении первой очереди проектировщик и опасались размыва выше допустимого предела оставленной открытой части русла у правого берега. Дело в том, что ярославским проектировщикам предстояло впервые в мире построить плотину не на скальном, а на песчаном и глинистом грунте русла большой реки. Поэтому им пришлось самостоятельно проводить множество научно-исследовательских экспериментов для выяснения условий работы слабых волжских грунтов под основанием гидросооружений. Вот почему проектировщиками была устроена в Толгском монастыре гидротехническая лаборатория. Исследования в ней позволили проверить расчетные схемы и типы перемычек, исследовать углы от откосов, определить границы и масштабы возможных размывов русла Волги при изменении направлений и скоростей потока, вызванных неизбежным стеснением этого русла во время строительства, определить наилучшие методы гашения энергии воды, переливающейся через плотину. Исследованиями руководила организованная непосредственно на строительстве консультация под руководством профессора Н.Е. Кнорре. Очевидно, по той же причине, то есть из-за меньшей надежности песчаных и глинистых грунтов Волги, ярославские проектировщики не сжимали водосбросный фронт, как это сделано на Угличской и Рыбинской плотинах, поэтому общая длина плотины в Ярославле (вместе с бычками) предусматривалась в 560 метров. (На Угличской плотине сжатие водосбросного

фронта оправдано меньшим (без рек Мологи и Шексны) напором, а сжатие водосбросного фронта в Рыбинске не представляет опасности, потому что затворы этой плотины открываются лишь на многоводные годы, и то на короткое время). Ярославская бетонная плотина должна была пропускать лед и воду трех крупных рек, поэтому ее водосбросный фронт предполагался во всю ширину природного русла Волги. Внерусловым методом здесь возводилась только гидроэлектростанция, котлован под основание которой был выкопан на острове. В спокойных условиях предполагалось производить работы на шлюзах, днище для которых бетонировались в проливе между левым берегом и островом. Этот

естественный котлован был огражден двумя поперечными песчаными перемычками и одной продольной перемычкой. В те годы ленинградские заводы – Металлический им. Сталина и «Электросила» им. Кирова – еще не освоили производство мощных агрегатов и турбин, поэтому на Ярославской ГЭС первоначально планировалось установить шесть турбин Каплана (с поворотными лопатками) по 24 тысячи киловатт каждая и диаметром рабочего колеса 7,4 метра. Таким образом, общая установочная мощность была бы 144 тысячи кВт. Ко времени возведения Угличской и Рыбинской ГЭС вышеназванные заводы освоили производство турбин по

Экологически щадящий вариант Ярославские проектировщики долго выбирали «золотую середину» между величиной напорной отметки и минимальным отчуждением земель под затопление. Известно, что чем выше

2014

50 тысяч киловатт и на шекснинской гидроэлектростанции их установили 6 штук, увеличив общую установочную мощность более чем в два раза. Конечно, цифра в 330 тысяч кВт установочной мощности Рыбинской ГЭС впечатляет, но на практике работают одна-две и изредка – три турбины, то есть фактическая мощность этой гидростанции много больше проектировавшейся мощности на Ярославской ГЭС. В связи с большим объемом земляных работ при строительстве гидроузла на нескальном грунте в техническом отчете «Средневолгоярстроя» на 1 января 1934 г. подчеркивается насущная необходимость применения средств гидромеханизации, в частности – гидромониторов. Но производство их в нашей стране еще только налаживалось. Поставки этой техники и отечественных экскаваторов начались только ко времени развертывания работ в Угличе и Рыбинске.

Сейчас, спустя 70 лет, видно, что размещение гидроузлов у села Норского, городов Мышкина и Калязина привело бы к образованию небольших расположенных в долине Волги водохранилищ, при этом площадь отчужденных гидростроителями земель была бы минимальной. То есть это был экологически щадящий вариант размещения гидроузлов на Верхней Волге.

как это было •

2014

напор воды в водохранилище (верхнем бьефе) по сравнению с уровнем воды ниже плотины (нижнем бьефе), тем больше отдача электроэнергии генераторами гидростанции. Кроме того, высокий напор увеличивает глубины выше гидросооружения, а подпор воды распространяется дальше вверх по течению. Но в то же время высокий напорный уровень верхнего бьефа приводит к более обширным затоплениям земель. При определении отметки верхнего бьефа, инженеры ориентировались по максимальному горизонту воды при наивысшем весеннем паводке 1926 года. У села Норского он составлял 91,5 метра (относительно уровня Мирового океана). Расчеты границ затоплений делались как при этой отметке, так и при отметках на один метр ниже и один метр выше паводкового уровня. При отметке 90,5 метра затопление прогнозировалось незначительным, но подпор воды доходил бы только до Мышкина, и тогда между Ярославской и Иваньковской плотинами потребовалось бы возвести еще два гидроузла у городов Мышкин и Калязин. При отметке 92,5 метра подпор в Волге выклинивался у Углича, и в этом случае на Верхней Волге достаточно было построить еще одну высокую плотину у данного города. Но при этом получились бы более обширные затопления. Эти затопления

невелики по сравнению с огромными потерями, которые явились следствием обширного Рыбинского водохранилища, но и их инженеры, отличавшиеся «врожденным» экологическим подходом, стремились сделать минимальными. Поэтому при завершении работы над проектом они все более отдавали предпочтение трехплотинному варианту размещения гидроузлов на Верхней Волге: у Норского (под Ярославлем), Мышкина и Калязина. При этом образовались бы три небольших, расположенных фактически в долине Волги водохранилища. Основная часть Ярославского водохранилища, как и нынешнего Угличского, расположилась бы в границах долин Волги и ее притоков. В городе Тутаеве потребовалось бы укрепление берегов, а также обвалование Константиновского нефтеперегонного завода и льнопрядильной фабрики Тульма. Пришлось бы также перенести котельную лесопильного завода Шашкина. В Рыбинском районе затопления грозили бы Первомайскому фарфоровому заводу и канатной фабрике им. Калинина2. Пришлось бы перенести печи и сушильни кирпичноделательных заводов «Трудовик» и «Свободный труд». Надо было перебазировать вверх, на более высокую часть берега, деревянные мастерские судоверфи им. Володарского и часть помещений кровельной фабрики.

Сооружение на территории Толгского монастыря гидротехнической лаборатории: результаты исследований в ней намечалось использовать в ходе строительства Ярославской ГЭС.

В пойме реки Черемухи – там, где сейчас насыпи транспортной развязки, – раньше стояли деревянные дома, которые тоже надо было перенести. Воды реки Черемухи затопили бы сквер (проектировщики подсчитали в нем все деревья, чтобы сделать расчет компенсации на разбивку сада в другом месте). Возможно, вдоль Советской улицы был бы насыпан невысокий земляной вал, так как ближайшие к скверу здания стоят на невысокой отметке и оказались бы в зоне подтопления. Район Волжского парка раньше был застроен деревянными складами, которые пришлось бы снести, а по низкому берегу насыпать или намыть земляной вал. Дело в том, что если непосредственно старый центр города стоит на высокой (96,5–97,5 м) отметке, то расположенная в западном направлении прибрежная часть понижается в направлении улицы Свободы, и она оказалась бы в зоне подтопления. По бывшему ручью,

2014

полагалась на песчаном возвышении с отметками 99–100,2 м , поэтому затопление ей не грозило, но потребовалось бы укрепление берегов от оползней. Эта проблема была отражена еще раньше во всесоюзном перспективном плане по борьбе с оползнями в городах Нижнем Новгороде, Мологе, Рыбинске, Саратове и Сталинграде. В случае возведения Ярославской ГЭС в этот список включили бы город Тутаев. В долинах рек Мологи и Шексны, при наивысшей подпорной отметке, были неизбежны три очага отчуждения земель. На реке Мологе подлежали переселению левобережные деревни всей бывшей Иловенской волости и часть селений Янской волости. В верхней части течения реки Шексны подлежали бы переносу селения Красносельского прихода и несколько селений левобережной части бывшей Копорьевской волости. В нижней части реки Шексны подпадали под затопление селения

протекавшему на месте улицы Свободы, подтопление могло бы распространиться до Крестовой улицы. Кстати, такие же, как вышеупомянутые, земляные валы ограждают сейчас город Пошехонье от вод рек Согожи и Соги. Особенно низкое место в Рыбинске – Ягутка, где построен порт и возведены пятиэтажные дома. Большая часть этого района расположена на отметке 90,5 м, поэтому дома здесь не стали бы строить, а для порта выбрали бы место ниже по Волге. Впрочем, площадка возле портовой стенки вся насыпная, поэтому порт мог быть построен на том же месте, но с более высокими стенкой и площадкой. А для строительства жилья у города Рыбинска без района Ягутки высоких мест достаточно. Нельзя не отметить также то, что без переселенцев из Молого-Шекснинского края население Рыбинска было бы в два раза меньше нынешнего. Основная часть города Мологи рас-

вокруг села Всехсвятского Мологского района и левобережные деревни вдоль Шексны в Рыбинском районе от села Вольский Погост до деревни Махта. Таким образом, при наивысшей напорной отметке Ярославской ГЭС подлежали переселению в благоприятные места те деревни, которые подвергались опасности в годы больших половодий. Таких селений (в Мологском, Брейтовском, Ермаковском и Рыбинском районах) набралось бы не менее сотни, а поскольку новые места жительства предусматривались в пределах тех же районов, то такое переселение не сопровождалось бы таким массовым социальным потрясением, какое испытали переселенцы при создании Рыбинского водохранилища. Потерю знаменитых лугов (Графских, Полежаевских и других) гидростроители предлагали компенсировать освоением заросшей кустарником древней поймы. Но эти потери возможны были при выборе наивысшей напорной отметки, что не обязательно могло быть утверждено во время согласования с руководством страны. Тем не менее, сторонники переноса стройки в Рыбинск ухватились за эти исследовательские данные возможных затоплений и заявили, что Молого-Шекснинское междуречье превратится в сплошное болото. Но мы знаем, как много озер имелось в этой части Мологского края (70 водоемов) и добавление еще

как это было •

2014

трех-четырех водообразований не могло существенно изменить равновесие в природе. Сейчас, спустя 70 лет, видно, что размещение гидроузлов у села Норского, городов Мышкина и Калязина привело бы к образованию небольших расположенных в долине Волги водохранилищ, при этом площадь отчужденных гидростроителями земель была бы минимальной. То есть это был экологически щадящий вариант размещения гидроузлов на Верхней Волге. Все дело было в НКВД Между тем опыт рекордного срока прокладки силами заключенных, за 20 месяцев, 227-километрового Беломорско-Балтийского канала, на который выслужливые руководители Беломорстроя потратили меньше четверти сметной стоимости, побудил Сталина передать всю гидростроительную отрасль ведомству НКВД СССР. В 1937 году должно было завершиться строительство канала Москва-Волга, и заключенных с него можно было перевести на волжские стройки. К этому времени группа инженеров-гидротехников во главе с А.Н. Рахмановым как раз предложила Угличе-Рыбинский вариант размещения гидроузлов на Верхней Волге, расписав в ярких красках его преимущества. Руководство НКВД видело, что применение труда заключенных на Ярославской стройке, где вспомогательные работы уже выполнены, будет ограничено. А на стройке под Рыбинском

открывалось огромное поле деятельности. Только на лесоповал для сведения 3675 (!) квадратных километров лесов (для подготовки ложа Рыбинского и Угличского водохранилищ) потребуются десятки тысяч заключенных. Поэтому руководство НКВД и работавшие в его системе инженеры оказались активными лоббистами перевода стройки из-под Ярославля в Рыбинск. Сотрудник института «Гидропроект» доктор технических наук А.Е. Асарин на мой вопрос (в 2001 г.) «Как случилось, что перенесли гидроузел под Рыбинск?» ответил: «Все дело в НКВД!». В его докладе 2 на конференции в Рыбинске говорится: «… створ гидроузла был перенесен по предложению проф. А.Н. Рахманова, обратившегося с личным письмом к И.В. Сталину, одобрившему это предложение». Другой академик-гидростроитель писал в 1939 году, что к Сталину обратилась с письмом группа молодых инженеров: «Товарищ Сталин внимательно ознакомился с докладной запиской о переносе плотины и выразил свое мнение лаконичной резолюцией: «Я за» … Будущее показало абсолютную правильность этого решения». Но разве правомерно было писать в 1939 году «будущее показало», когда стройке еще не видно было конца? Изучение и сопоставление документов по истории переноса гидроузла под Рыбинск показывает, что сказанные ученым А.Е. Асариным слова «Все дело в НКВД» верны, поэтому я постараюсь в нескольких штрихах продемонстрировать их справедливость. Работавшие в системе НКВД ин-

Начальная стадия строительства плотины на Волге в районе Перебор. Железобетонные работы на 6-ом гидроагрегате Рыбинской ГЭС, 1940 г.

женеры писали в докладной записке о том, что при возведении Ярославской ГЭС «Молого-Шекснинское междуречье превратится в сплошное болото…». А некто Г. Парзян (представитель Госплана) утверждал в статье «Реконструкция Верхней Волги» о том, что Угличе-Рыбинский вариант «не повлечет за собой народнохозяйственного ущерба в виду незначительной ценности затопляемых земель (преимущественно болота3, кустарники и горелый лес)» ?! Вот таким никчемным представили разработчики Угличе-Рыбинского проекта руководству страны наш Мологский край! Они представили как большой минус необходимость возведения промежуточного (между Ярославской ГЭС и Калязинской ГЭС) гидроузла у Мышкина. При этом выражение «Рыбинский гидроузел» в сознании читателя и, вероятно, у руководства

что на затапливаемых землях развито семеноводство кормовых трав, и после затопления страна лишится этих семян, что очень плохо скажется на животноводстве…». Тогда руководители НКВД, памятуя свои успехи по экономии денег на Беломорстрое, заявили, что затраты на «все сооружения Рыбинского гидроузла, включая стоимость ликвидируемого Ярославского узла, перенос затопляемых построек и бытовых сооружений, не будут превышать 760 миллионов рублей…» (из постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14.09.1935 г.). То есть они обещали потратить на угличе-рыбинские гидроузлы меньше денег, чем сумма сметной стоимости (778 миллионов рублей) на один (!) Ярославский гидроузел. Однако можно было экономить деньги на неглубоком (потом, кстати, будет реконструкция) канале, а вот при

2014

ского гидроузла расходы воды через него не должны превышать 3000 м3 против 9150 м 3 проектных. Если все-таки предположить, что в водохранилище хватит воды для запуска всех шести турбин, то долго работать с таким интенсивным сбросом воды в нижний бьеф нельзя, так как это приведет к обширным затоплениям. Опытные гидротехники и руководители «Средневолгоярстроя» академики А.В. Винтер и Б.Е. Веденеев в меру своих сил отстаивали Ярославское строительство. Об этом свидетельствуют строки из письма сына главного инженера строительства Ярославского гидроузла, физика Виктора Георгиевича Веселаго: «… Веденеев и Винтер выдвигали, в частности, и экологические (по современной терминологии) доводы о затоплении громадных густозаселенных территорий. Они, в частности, доказывали,

страны ассоциировалось с одной плотиной, в то время как при выборе места выше Рыбинска потребовалось бы перегородить не только Волгу, но и Шексну, то есть по УгличеРыбинскому варианту фактически пришлось бы возвести три плотины. Другим амбициозным, но весьма впечатляющим предложением проектировщиков НКВД было обещание установить на Рыбинской ГЭС шесть турбин, объявив таким образом в два раза большую, чем на Ярославской ГЭС, проектную мощность гидростанции. Однако из-за переноса вверх гидроузла не стали более полноводными водостоки Волги, Мологи и Шексны. Огромное водохранилище позволило лишь сэкономить часть воды за счет почти полного исключения ее холостых сбросов. В то же время по условиям недопущения затоплений ниже Рыбин-

как это было •

2014

возведении гидроэлектростанции на крупной реке с 18-метровым напором такая экономия денег, какую получили энкэвэдэшники на Беломорстрое, немыслима. Это будет ясно через пять лет при утверждении генеральной сметы, которая на все Угличские и Рыбинские сооружения будет составлять около двух миллиардов рублей. Но утверждение сметы с такой огромной цифрой состоялось в конце 1940 года, когда строительство некоторых объектов шло к завершению, поэтому об обещанной экономии денег ведомством НКВД никто не вспоминал. Тем не менее, это впечатляющее обещание, очевидно, оказалось решающим для Сталина и Политбюро ЦК ВКП (б), и они согласились на ликвидацию ярославской стройки и перевод ее кадров и техники в Рыбинск. Имело значение в переносе строительства также назначение председателем экспертной комиссии по решению судьбы строительства под Ярославлем сотрудника НКВД, генерал-майора инженерной службы С.Я. Жука. Некоторые черты С.Я. Жука ярко вырисовываются во фрагменте беседы его со своим бывшим сокурсником, а в 1932–1935 гг. главным инженером Средневолгоярстроя, возводившего Ярославскую ГЭС, Г.С. Веселаго, на московской квартире последнего4. Эпизод этого разговора мне описал в своем письме сын инженера Г.С. Веселаго, ученый физик Виктор Григорьевич Веселаго: «С.Я. Жук и мой отец прекрасно знали друг друга, они кончали один и тот же институт и были в некотором смысле друзьями. Однако Жук пошел работать в систему НКВД и был назначен главным инженером строительства в Рыбинске. Мне рассказывала моя мать (она умерла позже гибели отца), что ей пришлось присутствовать при беседе С.Я. Жука с отцом. В этом разговоре С.Я. Жук сказал, что ему предложили интересную и важную работу на стройке НКВД, и что он просит отца, если и ему это предложат, отказываться от такого предложения, так как «нам обоим в одной системе будет тесно». Отец успокоил С.Я. и сказал, что даже если ему это предложат, он всячески будет отказываться». И вот человеку с такими амбициями, сотруднику заинтересованного ведомства НКВД, С.Я. Жуку, было предоставлено право в качестве председателя экспертной комиссии по оценке перспектив строительства Ярославской ГЭС решать судьбу строительства под Ярославлем. Естественно, возглавляемая им комиссия забраковала ярославский проект и высказалась за перенос стройки в Рыбинск. Очевидно, остальным

членам комиссии было небезопасно возражать сотруднику НКВД. Кстати, чтобы получить представление о руководителях УгличеРыбинского строительства, полезно заглянуть во второй том книги А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». В главе «Архипелаг дает метастазы» автор называет их имена в числе шести «… главных подручных у Сталина и Ягоды, главных надсмотрщиков Беломора, шестерых наемных убийц, записав за каждым тысяч по сорок жизней: Семен Фирин – Матвей Берман – Нафталий Френкель – Лазарь Коган – Яков Рапопорт – Сергей Жук». Двое последних впоследствии стали: майор НКВД Я.Д. Рапопорт начальником Главного управления гидротехнических работ Волголага, где он получил звание генералмайора НКВД инженерной службы; майор ГБ С.Я. Жук был назначен главным инженером Волгостроя и получил впоследствии звание генерал-майора инженерной службы. С.Я. Жук и Я.Д. Рапопорт оказались после войны руководителями главного гидротехнического учреждения страны – института «Гидростройпроект». Не потому ли еще десятки древних городов Поволжья должны были частично переселиться, утратив при этом свои древние храмы и другие культурно-исторические ценности, так как все города исстари строились непосредственно на берегах рек. И решено было соорудить два гидроузла… На 14 сентября 1935 года было назначено совместное заседание правительстваи партийного руководства, на котором планировалось принятие постановления о возведении гидроузлов возле Углича и Рыбинска.

Перед этим газета «За индустриализацию» опубликовала статью Г. Парзяна «Реконструкция Верхней Волги». А «Верхневолжская правда» г. Рыбинска перепечатала эту статью в день вышеупомянутого заседания. В статье ни слова не говорится об огромных массивах товарного леса, самой северной дубовой роще и диковинных лугах, дающих элитные семена сеяных кормовых трав не только для РСФСР, но и для значительной части всего Союза. Лес занимал более половины затопленной территории, и спилить его весь заключенные не успели. Известно, что только у берегов Дарвинского заповедника ушло под воду 260 квадратных километров березняков, ельников и строевого высокоствольного соснового леса. Умалчивает автор и о необходимости переселения более сотни тысяч людей за пределы этой якобы малоценной местности. Не говорит о затоплении и подтоплении нескольких городов и сносе более 700 деревень и сел. А уничтожение города-спутника Абакумово с населением 5000 человек, промышленный потенциал которого даже в те годы был сравним с Рыбинском?! Умалчивание этих фактов отчасти объясняется тем, что расчетная площадь затопления была определена чуть ли не в два раза (2700 км2) меньше площади нынешнего водохранилища. Да и установленная мощность Рыбинской ГЭС планировалась всего 200 000 кВт, а емкость будущего водохранилища должна была составлять не 25, как ныне, а всего 10 миллиардов кубических метров. Эти же цифры фигурируют в процитированном ниже постановлении «О строительстве гидроузлов в районе Углича и Рыбинска», принятом на упоминавшемся заседании 14 сентября. Согласно этому доку-

47 2014

48 2014 •

как это было

Вид на строящуюся Рыбинскую ГЭС со стороны нового русла Шексны.

менту, намечалось: «…осуществить транспортную и энергическую реконструкцию Верхней Волги путем сооружения двух гидроузлов: а) выше г. Углича с отметкой подпорного бьефа +111,5 метра с одной линией шлюзов размером 290х30х5,5 м и гидростанцией с установленной мощностью порядка 100 тысяч кВт; б) в районе г. Рыбинска с отметкой подпорного бьефа порядка +98 метров, в составе узла на реке Волге выше г. Рыбинска и с двумя лентами шлюзов размерами 290х30х5,5 м и гидростанцией с установленной мощностью порядка 200 тысяч кВт, плотины на реке Шексне и сооружений, обеспечивающих плавание речных судов по водохранилищу… Принять к сведению заявление НКВД СССР, что стоимость всех сооружениий, включая стоимость ликвидируемого Ярославского узла, перенос затопляемых построек и бытовых сооружений, не будет превышать 760 млн. рублей». Из процитированной части постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) видно, что напорный горизонт воды выше г. Углича утвержден был в 111,5 метра, а Рыбинского водохранилища – 98 метров. При таком горизонте Рыбинско-

го водохранилища небольшой, но уютный, бывший в XIV–XV веках столицей удельного княжества город Молога оказался бы на «семи ветрах», но на суше. Древняя Молога могла бы остаться портовым городом на берегу меньшего, почти вдвое против нынешнего искусственного водоема. Тем не менее, еще до разработки технического проекта и составления генеральной сметы мологжанам заявили о необходимости переселения. Это побуждает предположить, что первоначальные цифры были намеренно занижены для уменьшения видимых масштабов будущих затоплений. Будут они как египетские пирамиды Проектировщики НКВД не выбирали «золотую середину» и не вычисляли оптимальный напор водохранилищ, а стремились установить максимально возможные отметки верхнего бьефа. Так, отметка в Угличском водохранилище была увеличена до 113 метров, а на Рыбинском гидроузле отметку верхнего бьефа увеличили аж на 4 метра по сравнению с утвержденной вышеназванным постановлением руководства страны, установив НПУ (нормальный подпорный уровень)

2014

Здание управления шлюзов Рыбинского гидроузла в стадии окончания строительства. Осень 1940 года.

в 102 метра. А расчетный катастрофический горизонт Рыбинского водохранилища определен с отметкой 104 метра, то есть будут затоплены не только поля, но и близлежащие к берегу селения. Впрочем, обстановку тех лет наглядно характеризует радиозапись, которую нашли в архивохранилищах авторы фильма «Раскинулось море широко» (снятого в 1987 году режиссером «Леннаучфильма» Н.А. Макаровым): «Передаем лекцию профессора Ласточкина, директора Верхневолжской научной базы (надо думать, ниже идет фрагмент этой лекции. – Ред.): «Есть предложение сократить высоты с 18 до 8 метров. Плотина станет ниже, значит меньше потребуется воды, но значит меньше будет и размах сооружения. Нет. Задачу создания Рыбинского водохранилища нужно решать только не путем урезки. Наша эпоха, эпоха больших перемен, подъема и энтузиазма. Именно в такие эпохи ставятся грандиозные задачи и решаются на многие столетия вперед. Такова была эпоха фараонов в Египте, построивших грандиозные пирамиды и оросительные каналы. Такие эпохи требуют огромных жертв людьми и средствами. Но, будучи проведены в жизнь, разрешают проблемы на целые столетия вперед. Люди гибнут, а сооружения остаются на службе будущего человечества. Это жертвы ради будущего, ради счастья потомков». Чеканные революционные слова кажутся убедительными. Но в настоящее время можно констатировать, что принесенные жертвы ради сооружения гидроузлов в Рыбинске не принесли счастья потомкам. Остается надеяться только на то, что эти гидросооружения в будущем, как и египетские пирамиды, будут интересны туристам. Добавленные 1,5 метра уровня Угличского водохранилища привели к гибели Троицко-Макариевого Калязинского монастыря и Угличского Покровского монастыря с древнейшим храмом на Верхней Волге – собором во имя Покрова Пресвятой Богородицы, освященным в 1483 году. Без добавленных четырех метров уровня Рыбинского водохранилища не были бы затоплены Афанасьевский монастырь вблизи города Мологи и Югская Дорофеева пустынь, располагавшаяся на полпути между Мологой и Рыбинском. Сохранилась бы Леушинская Иоанно-Предтеченская женская обитель в южной части Череповецкого района Вологодской области. Из-за этих добавленных метров попали в зону отчуждения, а значит в рас-

Акт о приёмке в техническом отношении монтажа эксплуатационных ворот нижней головы шлюза № 11 Рыбинского гидроузла от 7 мая 1941 г.

как это было •

2014

поряжение НКВД, оказавшиеся на низком полуострове храмы бывшего Кассиано-Учемского монастыря в 7 километрах от Мышкина – они были разрушены. Эти лишние метры уничтожили три четверти, включая всю историческую часть, другого старинного города на реке Мологе – Весьегонска. Не потребовалось бы также защищать Пошехонье валами от вод рек Соги и Согожи. Говорят, были экспертизы УгличеРыбинского проекта. Были. И даже две, в 1937 и 1938 годах. Но в число экспертов по оценке только что разработанного технического проекта не входили не только социологи, историки, археологи, но даже экологи. Впрочем, тогда и термина такого не существовало. В экспертные комиссии привлекались в основном специалисты по гидросооружениям, хозяйственники, а также несколько знатоков-экспертов были из рыбного ведомства и санитарногигиенических служб. Но главными для большей части экспертов были энергоэкономические показатели, а они, как известно, максимальны при наибольшей отметке подпорного уровня перед гидроэлектростанцией. Ничего уже не мог изменить самый компетентный гидростроитель – академик Б.Е. Веденеев, назначенный руководителем этой экспертной комиссии. Ведь именно он, совместно с академиком А.В. Винтером, два года назад настойчиво отстаивал необходимость продолжения возведения Ярославской ГЭС. Но ту стройку правительство отменило. Уже два года шло интенсивное строительство по утвержденному в верхах Угличе-Рыбинскому проекту. «Ломать копья» в этих условиях не имело смысла. Да и кто мог возражать проектировщикам ведомства НКВД в страшном 1937 году? Прием в промышленную эксплуатацию Угличе-Рыбинских гидросооружений произошел только в 1955 году, то есть спустя 20 лет с начала строительства. Дело в том, что осенью 1941 года, когда германские войска заняли город Калинин (Тверь) и приблизились к Бежецку, угрожая возможным выходом к Рыбинску, постановлением СНК СССР от 22 ноября 1941 года строительство гидросооружений было прекращено. Волгострой передал незаконченные объекты эксплуатирующим организациям народных комиссариатов: НКЭС (электростанций), НКПС (путей сообщения) и НКРФ (речного флота). Вследствие выяснившейся невозможности продолжительной эксплуатации гидросооружений без ряда доделочных работ Вол-

Часовня при бывшем подворье Мологского Афанасьевского монастыря в Рыбинске, в которой располагается Музей Мологского края. Тихвинская икона Божией Матери, вывезенная из затопленного Леушинского монастыря.

гострой, на основании поручения МВД СССР, с весны 1942 года возобновил строительство, но во много меньшем масштабе. Однако теперь за каждого выделенного на строительство заключенного и его охрану вышеназванные ведомства должны были перечислять деньги на счет НКВД, что не способствовало ускорению строительства. Продолжение строительства несколько ускорилось только после постановления Совета министров СССР от 8 октября 1946 года, возложившего достройку энергетических и судоходных объектов на Министерство электростанций. Поклонные и памятные знаки. Вместо эпилога В результате рекордных устремлений проектировщиков НКВД некогда благодатный Молого-Шекснинский край превращен в огромную водную могилу. В ней погребены ухоженные сотнями поколений наших предков земли, луга, дубравы, богатые рыбой озера и клюквенные болота. Вода размыла холмики на многочисленных кладбищах и заносит песком упавшие надгробия и фундаменты храмов. Холодной водой водохранилища выстужено тепло разрушенных

монастырей и дворянских усадеб, сел и деревень. Своенравное рукотворное море, словно недовольное неровным ложем, переворачивает ассиметричными волнами лодки даже очень опытных любителей водных прогулок и пополняет водное кладбище новыми жертвами. Поэтому неудивительно то, что со всех сторон мологской голгофы на водах стали возникать покаянные – памятные знаки. 12 августа 1995 года в Рыбинске, в здании часовни бывшего подворья Мологского Афанасьевского монастыря, состоялось открытие и освящение Музея Мологского края. Этот кусочек мологской собственности в Рыбинске стал связующим звеном в общении мологжан и средоточием сбора информации о рассеянных по всей стране их земляках. Музей Мологского края стал своеобразным живым памятником погубленной земле мологской. В августе 1998 года в церкви во имя Иверской иконы Божией Матери, расположенной в заволжской части Рыбинска, с благословения настоятеля храма отца Димитрия и владыки Михея, установлена памятная доска. Доска укреплена на средней части северо-западного столпа и под восьмиконечным

крестом на ней выбита надпись. Начинается она словами: «Вечная память людям мологской земли и русскому граду Мологе, селениям, святым обителям…» Чуть ниже памятной доски установлен список особо почитаемой в Мологе Тихвинской иконы Божией Матери, вывезенный прихожанами из затопленного водохранилищем Иоанно-Предтеченского Леушинского монастыря. Пред иконой стоит напольный подсвечник, поэтому каждый может возжечь поминальную свечу и помолиться перед образом Пресвятой Богородицы. Напротив этого мемориального уголка возле левого клироса находится в киоте образ Божией Матери Троеручицы, привезенный прихожанином И. Куликовым из разоренной церкви Живоначальной

Иоанна Предтечи – после всенощной службы в деревянной церкви села Мякса, сотни людей идут на берег к этому кресту. Подножие креста укреплено массивными валунами, а рядом плещутся волны водохранилища. Здесь до 3-4-х часов ночи совершается Леушинское стояние со свечами и чтением Акафиста Леушинской иконе «Азъ есмъ съ нами и никтоже на вы», названной святым праведным Иоанном Кронштадтским Спасительницей России. На это стояние приезжают на автобусах паломники из Москвы, Петербурга, Череповца и Рыбинска. Приезжают также отдельные группы из других мест России и Украины. Зачинателем Леушинского стояния является настоятель монастырского подворья в С.-Петербурге протоиерей Геннадий Беловолов.

Примечания 1 Данная статья представляет слегка подправленный вариант главы из вышедшей в 2013 году книги Геннадия Ивановича Корсакова «Моя затопленная родина» (издана в Рыбинске). 2 Молога. Рыбинское водохранилище. История и современность – Сборник материалов научной конференции. Сост. Н.А. Алексеев. – Рыбинск, 2003. – С. 10. 3 Рыбинское водохранилище затопило: 24 1200 га лесов, 116 300 га сенокосов и пастбищ, 183 000 га болот. Как видно из этих цифр, площадь болот равна обрабатываемой территории (пашни и сенокосы) и была намного меньше лесной площади, то есть не являлась доминирующей. 4 Г.С. Веселаго – участник строительства Волховской и Днепровской ГЭС. За вклад в завершение строительства ДнепроГЭС награжден орденом Ленина, и по приказу Г.К. Орджоникидзе ему была выделена квартира в Москве. В 1937 году инженер Веселаго погиб в железнодорожной катастрофе.

2014

Добавленные 1,5 метра уровня Угличского водохранилища привели к гибели Троицко-Макариевого Калязинского монастыря и Угличского Покровского монастыря с древнейшим храмом на Верхней Волге – собором во имя Покрова Пресвятой Богородицы, освященным в 1483 году. Без добавленных четырех метров уровня Рыбинского водохранилища не были бы затоплены Афанасьевский монастырь вблизи города Мологи и Югская Дорофеева пустынь, располагавшаяся на полпути между Мологой и Рыбинском.

29 ноября 2003 года в селе Брейтове после Божественной Литургии в храме «Всех скорбящих Радость» состоялся крестный ход к новопостроенной часовне на мысу Рыбинского водохранилища. Крестный ход возглавил архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл. Новая часовня построена в память о Мологском крае, о всех монастырях и церквях, затопленных искусственным морем. Архиепископ Кирилл совершил чин освящения часовни во имя Божией Матери и святителя Николая Чудотворца. В крестном ходе и при освящении часовни участвовали паломники Москвы и Петербурга. Часовня эта была построена по инициативе администрации Брейтовского района и протоиерея Анатолия Денисова. 17 июня 2005 года, в день 390-летия ныне затопленной Югской Дорофеевой пустыни, располагавшейся вблизи юго-восточного берега Рыбинского водохранилища, состоялся крестный ход от Успенской церкви села Балобанова до ближайшей от монастыря части берега водохранилища возле острова Плешивец. Здесь при большом стечении народа и духовенства был установлен и освящен покаянный крест в память о погубленной обители. Инициатором богоугодного дела был протоиерей Василий Денисов. От этого креста хорошо виден остров Святовский Мох (на месте бывшего Святого озера), правее которого покоятся развалины города Мологи. В маловодные годы Молога освобождается из водного плена – ее святые камни и песок словно вопиют к возобновлению жизни под солнцем. В 1995 и 1996 годах два лета подряд оказались сухими, в результате в 1996 году на развалинах ожила растительность. Ступив из лодки на мологскую землю, мы были поражены и несказанно обрадованы, оказавшись в зарослях цветущего иван-чая и веток вереска. Взволнованные чудесным пробуждением родной земли, мы приехали в то лето еще и заглубили в землю семена дуба и кедра, но в следующем году море не выпустило Мологу из своих холодных объятий.•

Троицы села Борок-Лутошкино, находившегося в ныне затопленной пришекснинской части Моложского уезда. 6 июня 1999 года на северовосточном берегу Рыбинского водохранилища, вблизи села Мякса Череповецкого района Вологодской области, напротив затопленного Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря был поставлен и освящен покаянный крест. Изготовлен он из прибитого волной к берегу бревна. Водрузили крест паломники церкви Иоанна Богослова, входящей в комплекс подворья Леушинского монастыря в городе Санкт-Петербурге. С тех пор ежегодно, в ночь на 7 июля – день рождения покровителя монастыря честного и славного Пророка

Оксана ГОЖАЛИМОВА

2014

•

Рыбинская ГЭС. Начало 23 мая 1938 года экономическим Советом СНК СССР был утвержден технический проект Рыбинского гидроузла. Как и на Иваньковском гидроузле, на Угличском и Рыбинском был применен принцип внерусловой пойменной компоновки. Сначала возводились все основные бетонные сооружения на берегах, затем перекрывалось русло реки с последующим намывом песчаной плотины. Это упрощало работы по устройству глухих земляных плотин, которые возводились методом намыва, путем применения средств гидромеханизации. Металлические каркасы весом до 10 тонн сваривались в заводских условиях и готовыми доставлялись на стройку. Доставку каркасов обеспечивали кабель-краны, построенные в Центральных мастерских (будущий Волжский машиностроительный завод). Основные работы на Рыбинском гидроузле развернулись в июне 1940 года, уже 24 октября была перекрыта Шексна, а 13 апреля 1941 года на плотине Рыбинского гидроузла, на Волге, были закрыты шандоры (технологические отверстия для сброса воды). Началось наполнение водохранилища. Работы на строительстве гидроэлектростанции велись по плану, но весь ритм жизни разрушила война.

«Барбаросса», начальника генерального штаба немецких сухопутных войск Франца Гальдера. «Интересующий нас район ограничивается рубежом Рыбинск, Онежское озеро. Этот район следует сохранить за собой в качестве базы обеспечения оккупированных территорий», – записывает он в своем дневнике. По планам немецкого командования Рыбинск был отнесен к городам стратегически опасным и подлежащим уничтожению, и длительное время он находился в зоне действия вражеской авиации. В августе 1941-го

Оксана Гожалимова родилась в Рыбинске. Закончила исторический факультет Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Работает заведующей сектором истории экспозиционного отдела Рыбинского музея-заповедника. Соавтор книги «Рыбинск в первых лицах». Автор статей, опубликованных в сборниках научных конференций в Рыбинске, Ярославле, Череповце, Кемерове. Темы исследований: история Рыбинска XIX-XXI веков, история рыбинского купечества.

над Рыбинском появились первые немецкие самолеты-разведчики. Летчики внимательно изучали промышленные объекты, долго кружили над гидросооружениями. Спустя какое-то время, 6 декабря Ф. Гальдер делает в дневнике пометку: «Использование авиации: Рыбинск, Москва, Воронеж». А 10 декабря авиация врага совершает налет на Рыбинский машиностроительный завод… Рыбинскую ГЭС война застала в лесах, не достроена была линия электропередач от Рыбинска до Углича. Обстановка требовала форВид на магистральный транспортер и строящийся машинный зал Рыбинской ГЭС. 1941 г.

2014

первый же день Великой Отечественной войны вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об объявлении в отдельных областях СССР военного положения». В число таких областей вошла также и Ярославская область. В июле она была уже объявлена на угрожаемом положении. Фронт все быстрее приближался к Москве, вскоре и Ярославская область стала прифронтовой. Рыбинск то и дело мелькает в записях «Военного дневника» одного из разработчиков фашистского плана

как это было •

2014

сирования работ, а специалистымужчины уходили на фронт. Осенью 1941 года волгостроевцы готовили к пуску два агрегата, уникальных как по размерам, так и по мощности. Изготавливались они на Ленинградском металлическом заводе, и первоначально руководство его наотрез отказывалось изготавливать для Верхневолжских ГЭС поворотнолопастную гидротурбину, ссылаясь на то, что технология их изготовления предприятием еще не освоена. Георгию Александровичу Чернилову, инженеру, одному из разработчиков проекта, удалось убедить в осуществимости проекта руководство завода . Начальником временной эксплуатации гидростанции был назначен Сергей Николаевич Андрианов, человек неординарной судьбы. Он родился 13 июля 1906 года в рабочей семье в Москве. Работал слесарем, учился в Московском инженерностроительном институте. Окончив

институт, работал на руководящих должностях на строительстве канала Москва – Волга, Куйбышевского гидроузла, затем был одним из руководителей строительства Угличского и Рыбинского гидроузлов. Директором Рыбинской ГЭС он был в 1941-1950 гг. В 1950-1960 годах С.Н. Андрианов являлся начальником управления «Днепростроя», с 1961 по 1968 годы он – председатель Государственного комитета Совета министров Украины по делам строительства, с 1963 г. – одновременно заместитель председателя Совета министров СССР. Про те суровые дни Сергей Николаевич вспоминал: «Вызвал начальник Волгостроя Владимир Журин и приказал тщательно соблюдать маскировку: «Электростанция, правда, мало похожа на действующую – ни стен, ни крыши, да береженого Бог бережет». Под нагромождением арматуры, лесов, подмостей стоя-

ли почти готовые к пуску мощные в то время гидроагрегаты. О том, что делается на гидроузле, не знали даже в городе. Первый директор Рыбинской ГЭС вспоминал: «Мне рассказывали, что где-то на территории Ярославской области был сбит фашистский самолет. У вражеского летчика были найдены документы, свидетельствующие о том, что он награжден орденом за... прямое попадание в Рыбинскую гидроэлектростанцию. Сейчас уже трудно установить, кто ввел в заблуждение гитлеровское командование: то ли фашистский летчик, жаждавший получить высокую награду, то ли сама гидроэлектростанция. Недостроенное здание, машинный зал без крыши, круглые бетонные кратеры, подготовленные для установки шести агрегатов, – сверху все это было очень похоже на воронки от метко сброшенных авиабомб» .

В августе 1945 года был введен в эксплуатацию третий гидроагрегат, самый памятный, созданный в блокадном Ленинграде. Во время бомбардировки Ленинграда рабочие не уходили в бомбоубежище, а прятались в полости турбины, зная о ее прочности. За годы войны Рыбинская ГЭС дала 2329 млн кВт. ч электроэнергии. Используя эту энергию, вся промышленность Рыбинска могла бы работать 30 лет.

2014

В сентябре все уже было готово к пуску первого гидроагрегата. Можно было начинать наладку. Но в каждой смене – всего один опытный машинист. Для обучения сложным рабочим профессиям стали спешно набирать молодежь из Рыбинска и окрестных деревень, в основном женщин и подростков. Им пришлось осваивать профессии экскаваторщиков, плотников, бетонщиков. Все проходили краткую стажировку на Угличской ГЭС.

Вид на железнодорожную линию и реку Шексну в районе строительства Рыбинской ГЭС. 1939 г.

«Девчонки старались, как могли, – вспоминает о том времени Глеб Липенский. – С большим трудом справлялись с тяжелыми штурвалами задвижек. Втихомолку плакали, размазывали слезы перепачканными машинным маслом ладонями. Каждой из них начальник смены Владимир Казанков долго рассказывал, что и как надо делать, а через несколько дней устраивал «экзамен». Выслушивая неуверенные, сбивчивые ответы, брался за голову: «Слушай, деточка, мы ж с тобой эту машину пускать будем. Если что не так – загубим, пропадет». Вновь и вновь повторял он свои объяснения» . Наладкой электрического оборудования руководил начальник электроцеха Валерий Волков. Ему пришлось не только вводить в работу оборудование, но и монтировать распределительные устройства, панели, приборы, – поскольку к началу сентября от бригады монтажников остался только один бригадир, а вскоре и того проводили на фронт. Монтировать пришлось вместе с 15-летними мальчишками, которых прислали на работу. Осень сорок первого выдалась дождливой. Чтобы вода не затекала в обмотки, Андрианов распорядился срочно изготовить металлические каркасы, укрепить их на крестовинах генераторов и обтянуть брезентом. Такое укрытие оказалось не совсем надежным: вода просачивалась сквозь швы. Пришлось делать из кусков листового железа большие квадратные противни, собирать ведра и банки. «Агрегаты стояли под открытым небом, – пишет в своих воспоминаниях Андрианов. – Вместо крыши над ними был натянут брезентовый шатер. Под временным навесом находились и главный возбудитель, и маслонасосы. Эти сооружения мы в шутку назвали «цирк шапито» . 1 октября 1941 года инженер ГЭС А. Максимовских раскрыл оперативный журнал и сделал в нем первую запись, а через три дня бригады Ленинградского металлического завода и завода «Электросила» раскрутили гидрогенератор и довели его обороты до нормальных. Если станция была подготовлена к запуску, то высоковольтная линия еще не была готова. В течение 1941 года велось строительство ЛЭП. В сентябре у линейщиков по всей трассе уже стояли металлические мачты. К концу месяца был закончен монтаж проводов. Осталось в некоторых местах спаять петли, поправить изоляторы. Остался и переход через Волгу. Нужно было поднять высокие мачты на берегах реки, перебросить через Волгу стальбронзовые канаты,

как это было •

2014

натянуть их и закрепить на семидесятиметровой высоте. В те дни многие жили на чемоданах, собирались в эвакуацию. Не исключением были и монтажники линии. Начальник Волгостроя Владимир Журин направил на линейную дистанцию инженера. Тот, вернувшись, доложил: «Монтаж не закончен. Линейщики собираются эвакуироваться». И получалось, что на этой завершающей фазе работы нужно было сворачивать. Рабочие начали укладывать на дощатый настил баржи ящики с изоляторами, бухты стального троса, закатывали барабаны с проводом, по сходням заводили на баржу лошадей. Женщины с детьми заносили в трюм и в бревенчатую надстройку свой скарб. Но как только погрузка закончилась, начальнику дистанции Брусникину принесли вызов в управление Волгостроя. Он отправился вместе с заместителем главного инженера треста Вадимом Гульденбальком. Начальник строительства ГЭС Журин по телефону вызвал Москву и объяснил заместителю наркома Смирнову положение, сложившееся на строительстве Рыбинской ГЭС. И на следующий день работы по монтажу линии возобновились. Застрекотали собачки лебедок, поползли по земле стальные тросы. Через несколько минут головка опоры, вздрогнув, отделилась от шпальных клеток. Преодолели момент максимальных нагрузок. Через час мачта поднялась над плотиной и стала видна на много километров вокруг. И вот, когда казалось, ничто не может помешать подъему, надрывно загудели волжские пароходы. Со стороны моста, вначале еле заметные, потом отчетливо различимые, в небе показались точки – шесть фашистских самолетов. Многотонная громада застыла в воздухе. Опора долго не продержится на весу, натянутые до предела тросы вытянутся. Возросшие в несколько раз усилия вырвут из

земли якоря, разрушат шестеренки лебедок, и конструкция рухнет на землю, мгновенно превратившись в бесформенную груду металла. Нельзя было останавливать работу ни на минуту. Завывание «юнкерсов», залпы зениток, разрывы бомб слились в сплошной звук. Взрывы слышались то справа, то слева. Большая часть бомб упала в воду. Лишь два фугаса взорвались невдалеке, осыпав монтажников мокрым песком. Вадим Гульденбальк все время находился у поднимаемой опоры. Позже в своей неизданной документальной повести он писал: «Две бомбы упали на штабеля лесоматериалов. Это было совсем близко, в воздух полетели куски досок и щепки… Потом самолеты повернули назад. Работать стало поспокойнее. Но они не ушли, а только развернулись и затем снова стали приближаться. Зенитки левого берега сбили одного фашиста. Вспыхнув, самолет пошел прямо в реку. Только после этого остальные самолеты развернулись и стали удаляться совсем. Отбой… Девять минут летали над нами стервятники, а показалось, будто прошла вечность. И опять стали слышны только скрип лебедок да постукивание шестеренок. С наступлением сумерек опора стояла на месте, намертво закрепленная на фундаменте» . В конце октября по Волге транспорт двигался непрерывным потоком. На пароходах, на баржах, а то и просто на плотах громоздились детали машин, стоял скот, сидели люди. Все спешили попасть в Горький, в Саратов, на Каспий. Осенние дожди пошли со снегом, у берегов стала появляться толстая корка наледи. В таких условиях предстояло протянуть провода с одного берега на другой. В городском комитете обороны Рыбинска приняли решение на время прекратить движение судов на этом участке Волги. В течение трех

дней с десяти до шестнадцати часов река должна быть свободной. Первый из трех проводов наметили натянуть перед праздником Октября. Однако ночью шестого ноября разыгралась метель. Только спустя двое суток смогли приступить к работе. Быстроходный катер «Резвый» потянул легкий стальной трос через Волгу на правый берег. Там трос привязали к крюку мощного трактора. Трактор медленно двинулся вперед, а на левом берегу нехотя закрутился на козлах огромный барабан. Метр за метром уходил в темную воду отливающий яркой желтизной бронзовый провод. В шестнадцать часов первый из проводов подняли высоко над водой и закрепили на опорах. По реке пошли суда, а молодой монтажник Николай Лапин влез на семидесятиметровую высоту и, распластавшись на гирляндах, поворачивал изоляторы, поправлял петли.

При натяжении второго провода случилось непредвиденное. Окончить монтаж за один день не удалось, провод пришлось опустить на дно и оставить его до утра. Ночью по реке непрерывным потоком шли суда, лодки, плоты. Один из плотов, прижавшийся к берегу, прочертил бревнами по песку и толстым железным шкворнем зацепил провод. Буксир остановился. На плоту забегали люди и вскоре, обнаружив причину остановки, раздались удары топоров о провод. Стальная крошка разлеталась искрами. Надрубленный провод оборвался и с силой обвился вокруг железной мачты. Утром у монтажников при виде такого зрелища опустились руки. Но нужно было исправлять. Подкатили другой барабан и начали заново. Провод третьей, последней, фазы натянули 16 ноября. Это были те дни, когда враг готовил танковый прорыв на Солнечногорск, на Крюково. Фашисты вышли к каналу Москва–Волга. В Рыбинске на переходе провода натянули точно по расчету. 17 ноября начальник первой дистанции Брусникин сообщил в Москву, что работы на линии завершены. В ночь на 18 ноября положение в системе Мосэнерго было угрожающим. Московские ТЭЦ дожигали последнее топливо. В Шатуре снежные заносы срывали доставку торфа. В топки котлов стали кидать пни. Частота тока понизилась так, что на заводах останавливались станки. Но под утро все изменилось. Впервые за много военных дней москвичи увидели в своих квартирах яркий электрический свет. В Рыбинске дежурный инженер Пшеничный нагрузил генератор до 44 мегаватт и в оперативном журнале записал крупно и размашисто: «Начало промышленной эксплуатации Рыбинской ГЭС».

18 ноября 1941 года в 7 часов 15 минут станция вступила в строй. С этой минуты усилилась воздушная охрана объекта. На охране рыбинского неба стояло несколько зенитно-артиллерийских дивизионов, а также авиационный полк. На протяжении 1941-43 годов немало воздушных боев приняли летчики в небе над Волгой, защищая промышленные объекты города. Одним из защитников города был Геннадий Александрович Троицкий. Родился он 7 января 1909 года в селе Ильинском (ныне поселок) Буйского района Костромской области, в семье крестьянина. Окончил рабфак при Ленинградском институте Гражданского Воздушного Флота. С 1932 года – в Красной армии, год спустя окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков. Он был участником боев с японскими захватчиками на реке ХалхинГол летом 1939 года. Совершил около 90 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 3 самолета противника, за что был награжден орденом Красного Знамени. С началом войны он был направлен в 721-й истребительный полк. Командира эскадрильи майора Троицкого любили в полку. Товарищи и подчиненные уважали его за смелость, умелое вождение самолета, большие знания, касающиеся авиационной техники. Среднего роста, худощавый, с серыми спокойными глазами и медлительным говором – таким запомнили его однополчане. 28 апреля 1942 года у него был очередной 205-й боевой вылет. Во время полета Троицкий заметил фашистский юнкерс, прорвавшийся к Рыбинску. Уничтожить его должен был он, как самый опытный летчик. Разгорелся бой. У фашиста замол-

чал пулемет. Можно было заходить в хвост. Увеличив скорость, Троицкий стремительно приблизился к юнкерсу для последнего решающего удара. Но очереди не последовало – кончился боезапас. А немецкий ас, почувствовав это, стал стремительно снижаться, перешел на бреющий полет, решив уйти на предельно малой высоте – 15-20 метров. Но Троицкий неотступно мчался за ним. Плотина ГЭС была совсем рядом. Единственное, что оставалось у летчика, – таранить вражеский самолет. Другого выхода не было. Фашист не прорвался к плотине, к городу. Родина высоко отметила подвиг, совершенный в рыбинском небе, – посмертно Геннадию Александровичу Троицкому было присвоено звание Героя Советского Союза. У старой церкви села Болтино стоит скромный обелиск с алой звездой. Здесь могила Геннадия Александровича . Трудовым подвигом можно назвать то, что сделали строители Рыбинской ГЭС. В таких тяжелейших условиях люди продолжали самоотверженно работать, все силы отдавая на то, чтобы пустить гидротурбины в срок. И действительно в то время когда Москва оказалась отрезанной почти от всех источников энергии, именно Рыбинская ГЭС стала снабжать электроэнергией Москву, Московскую, Ярославскую, Ивановскую и Горьковскую области. 18 ноября 1941 года был введен в строй первый, а 15 января 1942 года – второй генератор Рыбинского гидроузла мощностью 55 тысяч кВт каждый. В августе 1945 года был введен в эксплуатацию третий гидроагрегат, самый памятный, созданный в блокадном Ленинграде. Во время бомбардировки Ленинграда рабочие не уходили в бомбоубежище, а прятались в полости турбины, зная о ее прочности. За годы войны Рыбинская ГЭС дала 2329 млн. кВт.ч электроэнергии. Используя эту энергию, вся промышленность Рыбинска могла бы работать 30 лет. За самоотверженный труд и бесперебойное обеспечение электроэнергией Москвы коллективу Рыбинской ГЭС было передано на вечное хранение Красное Знамя Наркомата электростанций и ЦК профсоюза рабочих электростанций СССР, сорок работников станции были награждены орденами и медалью «За оборону Москвы»•

Источники 1. 25 лет Угличской и Рыбинской ГЭС: из опыта строительства и эксплуатации. – М.– Л., «Энергия», 1967. 2. И. Громов. Рыбинский «цирк шапито». – Вечный двигатель. Волжско-Камский гидроэнергетический каскад: вчера, сегодня, завтра. – М., 2007. 3. Б. Румянцев. Бесстрашный сокол. – Герои огненных лет: очерки о Героях Советского Союза – ярославцах. – Ярославль, 1985. – С. 387–388.

2014

Первый директор Рыбинской ГЭС вспоминал: «Мне рассказывали, что где-то на территории Ярославской области был сбит фашистский самолет. У вражеского летчика были найдены документы, свидетельствующие о том, что он награжден орденом за... прямое попадание в Рыбинскую гидроэлектростанцию. Сейчас уже трудно установить, кто ввел в заблуждение гитлеровское командование: то ли фашистский летчик, жаждавший получить высокую награду, то ли сама гидроэлектростанция.

Герой Советского Союза летчикистребитель Геннадий Троицкий, таранивший немецкий юнкерс, который прорвался к Рыбинской ГЭС.

•

2014

58 Монтаж одной из турбин Рыбинской ГЭС. 1941 г.

59 2014

Три судьбы Владимира Журина Сергей ОВСЯННИКОВ

2014

•

личности

В апреле 1941 года произошло ключевое событие в судьбе Мологского края. Были перекрыты плотины на Волге и Шексне и началось заполнение Рыбинского водохранилища. О создании «Рыбинского моря» написано и еще будет написано много. С пометками «плюс» или же «минус». Нет таких весов, на одну чашу которых можно было бы положить судоходную Волгу, выработанную ГЭС энергию, ликвидацию угрозы катастрофических паводков, а на другую – ушедший под воду обжитой край с селами, монастырями, городом Мологой и (об этом редко вспоминают) почти не уступавшим ему по численности фабричным поселком Абакумово под Рыбинском. Как соразмерить трудовые подвиги стахановцев и каторжный труд заключенных? Остается лишь помнить и то, и другое, и третье. А история строительства Рыбинского моря хранит еще столько замысловатых сюжетов, крутых изломов судеб, что невольно думаешь: где же они, нынешние Дюма, пишущие приключенческие книги? Тут ничего и придумывать-то не надо: жизнь сама подчас такое завернет! – найти бы только. Практически весь материал этой статьи взят из Интернета. Имя В.Д. Журина встречается там нередко. Вот только кажется иногда, что пишут в разных статьях о разных людях. Ан нет, это у одного человека несколько ипостасей, биографий, судеб. Будь одна, было бы все понятно. А их, как ни крути, получается три, как минимум.

Судьба первая. Гидростроитель Несомненно, это основная линия судьбы Владимира Дмитриевича Журина. Сейчас, по-видимому, уже не узнать, любил ли в детстве Володя Журин, родившийся в 1891 году в тихом приволжском городке Тетюши, устраивать запруды на весенних ручейках больше всех своих сверстников. Однако к 27 годам его вполне можно назвать даже не просто квалифицированным специалистом в вопросе создания настоящих плотин на настоящих реках, но и настоящим молодым ученым. И это в бурном 1918 году, когда большинство его сверстников под знаменами разных цветов с шашкой наголо торопят коней «по бурлящей России»! Впрочем, революционная романтика могла проявляться не только как у Буденного или батьки Махно. Когда наш герой блестяще закончил Петроградский политехнический институт,

он, к удивлению своих педагогов, отказался от предложенного ему места ассистента кафедры плотин, то есть гарантированной (насколько это было возможно в то неспокойное время) карьеры университетского ученого.

Сергей ОВСЯННИКОВ родился в городе Рыбинске в 1963 году, там же закончил школу. Высшее образование получил в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, а в 2006 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. С. Овсянников работает в Рыбинском музее-заповеднике заместителем директора этого учреждения, он автор альбома «Русская живопись в собрании Рыбинского музея» и путеводителя «Рыбинск», соавтор книг «Господа Лихачевы», «Страницы истории Рыбинского музея», «Рыбинск: градостроительство и архитектура».

Вместо этого он, «увлеченный в то время вопросами организации гидротехнических работ, поступил в управление ирригационными работами в Туркестане...». Там, на востоке, ему рисовались необыкновенные картины революционных преобразований в хозяйстве страны. «Мало революции в стране. В науке еще не хватает», – напишет однажды он в своем дневнике. И далее, уже в статье «Ферганская долина»: «...Для создания своей промышленности потребуется дешевая энергия... Начинать следует с самой основы всей местной жизни и хозяйства: нужно прежде всего приступить к орошению... путем постройки новых ирригационных систем или путем расширения существующих... Но одновременно нужны шаги по развитию хлопкообрабатывающей промышленности». Журин проектирует плотины и оросительные системы в Голодной В.Д. Журин.

2014

Бюст главного инженера строительства Владимира Дмитриевича Журина около здания Угличской ГЭС.

степи у Сырдарьи, составляет план электрификации Ферганского района. Впрочем, до реализации грандиозных проектов дошло далеко не сразу: строить что-либо в охваченной пламенем гражданской войны Средней Азии было проблематично. Поэтому кафедра ученого-педагога от Владимира Журина никуда не ушла. Однако великие замыслы его не оставляли. В автобиографии он отмечал: «...Уже к 1924 г. убедился...,

что... необходима организация научного опытно-исследовательского института среднеазиатского масштаба, охватывающего все области водного хозяйства...». И вот она – революция в науке! В 1925 году В.Д. Журин, создавший и защитивший проект института водного хозяйства, становится его директором. Дело закипело. Из автобиографии: «С первых же дней существования института были широко

развернуты лабораторные и полевые работы, – читаем дальше в его биографии.– Институт послужил образцом для организации ряда других аналогичных институтов (Закавказье, Украина)». Современники вспоминают энергичного «молодого на лицо, но седого человека», называя его «одной из интереснейших фигур в тогдашнем Ташкенте». Его хватает на все: он читает лекции и пишет учебники...

личности

гают уровня наших государственных институтов». Владимир Журин успешно движется к цели, которую он слогом, достойным восточного поэта, формулирует в своем дневнике: «в ближайший срок быть жемчужиной ирригации Средней Азии институтом выполняется». Это сбудется, это обязательно сбудется, а с 1960-х годов и по сей день его институт будет гордо носить имя своего основателя – Среднеазиатский НИИ ирригации им. В.Д. Журина. Но это будет потом. А пока… Судьба вторая. Заключенный Ну почему такие значительные революционные плюсы сопровождаются такими же очевидными революционными минусами! К началу 1930-х годов в стране все активнее начала использоваться стимуляция производительности труда… страхом. Слова «руководитель» и «вредитель» в ту пору стали почти синонимами. Земля горела под креслом каждого начальника любого ранга: проблем добыть нужные для ареста показания не было – у всех есть

2014

•

Но главное, конечно, – любимое детище – НИИ, Научно-исследовательский институт по изучению проблем водного хозяйства Средней Азии. Осенью 1928 года Журин, незадолго до этого ставший профессором и вступивший в ряды коммунистической партии, едет изучать зарубежный опыт водного хозяйства. Посетив Германию, Австрию и Чехословакию, он возвращается с неожиданным выводом: «где как, а в гидротехнике мы их… уже обгоняем». «Наше обычное представление о загранице как о стране, насквозь пропитанной чудесами техники и достижениями науки, не вполне соответствует действительности, особенно в области гидротехники», – пишет он по этому поводу в статье, приводя в пример проект Волго-Донского канала, «который имеет... ряд элементов, шагнувших за пределы последних достижений немецкой техники». При этом Журин добавляет, что многие из осмотренных им в заграничной поездке гидротехнических исследовательских учреждений «не только по оборудованию, но и по методике и творческой инициативе не дости-

Фреска как составная часть внутренней отделки здания Угличской ГЭС. Рисунки угличского художника И.Н. Потехина.

Впрочем, на этот раз все завершилось благополучно для него. Веснойлетом 1933 года Беломорканал, унесший 12 с лишком тысяч жизней своих подневольных строителей, был открыт. В день открытия 4 августа 1933 года вышло Постановление ЦИК СССР. В числе награжденных за ударный труд назван профессор Владимир Журин, получивший орден Трудового Красного Знамени. В тексте постановления указывалось, что он – крупный инженер, обеспечивший выполнение проектных работ по сооружениям Белморстроя. При этом тут же в скобках было обозначено «был осужден за вредительство по ст. 58-7 и досрочно освобожден в 1932 г.». Свобода! Вот только Владимир Журин узнал о постановлении уже в Дмитрове, где он работал уже

2014

релию, столицу стройки – в поселок Медвежья Гора, где проект начинает воплощаться в жизнь. С виду – работа как работа. Правда, срочная, очень напряженная и невероятно ответственная – поплатиться ведь можно не лишением премии и не увольнением, а новым сроком, да, пожалуй, и жизнью. Журин – один из главных технических руководителей строительства, первого в стране строительства крупного объекта силами осужденных. Их именуют «заключенными каналоармейцами» (именно эти слова дали знаменитое «з/к», от которого пошло слово «зек»). И хотя те осужденные, что сквозь карельские скалы пробивают канал, не знают, не должны знать, что руководят ими тоже арестанты, но наш-то герой очень хорошо осознает, кем он сейчас является на самом деле.

свои завистники и конкуренты. В декабре 1930 года арестовали и срочно отправили в Москву и Владимира Дмитриевича Журина. В качестве обвинения ему инкриминировали все недочеты в работе института. К тому же… Кто ездил за границу? Он… Изучать зарубежный опыт?.. Ну-ну, не надо сказки рассказывать! «Вредитель» Журин получил десять лет заключения и… задачу: в кратчайшие сроки спроектировать Беломорско-Балтийский водный путь. Теперь он начальник проектного технического отдела в конструкторском бюро С.Я. Жука. И Жук, и весь состав бюро такие же «вредители»: профессора и инженеры, знакомые по Ташкенту и взятые из других мест. Вместе начинают проектные работы в столице, вместе переезжают в Ка-

личности •

2014

почти год над проектированием канала Москва–Волга под руководством также амнистированного С.Я. Жука. Заключенный или освобожденный, но он теперь прочными узами связан с НКВД, отныне фактически курировавшим все «великие стройки эпохи». К счастью, у него, заместителя главного инженера строительства канала В.Д. Журина, хватает таланта справляться с неприятными сюрпризами природы (вроде песков-плывунов и подземных речек) и хватает убедительности, чтобы отстаивать логику своих решений, спасая себя и своих подчиненных от новых обвинений во вредительстве. Впрочем, кажется все давно понимают: человек этот работает на пределе своих действительно выдающихся возможностей совсем не из-за страха, а потому что строить плотины и каналы – его призвание. Вот и тут – еще не закончен канал Москва–Волга, а у них с Жуком уже новые планы. Роковой 1937 год, когда, наряду со всем прочим, была арестована и большая часть руководства Дмитлага во главе с начальником строительства С. Фириным, для Журина роковым не становится. Орден за канал имени Москвы он получил уже в новой должности – заместителя главного инженера строительства Угличской и Рыбинской ГЭС. Гдето здесь его подстерегает еще одна судьба…

Судьба третья. Начальник Волголага Журин был одним из «крестных отцов» Рыбинского и Угличского водохранилищ, задуманных в едином комплексе. К «Рыбинскому морю» можно относиться по-разному, однако несомненно, что этот вариант был проработан много лучше своего предшественника – проекта трех плотин в Ярославле, Мышкине и Калязине. Новый план спас Рыбинск от подтопления, а Тутаев – от сползания в Волгу. Правда, он окончательно покончил с Мологой, однако в прежнем варианте ей и всей затопленной ныне территории была уготована мучительная участь постепенного заболачивания. Ну и по новому проекту вырабатывалось больше электроэнергии, глубже становился судоходный фарватер... И вот Владимир Журин – в поселке Переборы под Рыбинском. С 1935 года эта небольшая деревушка становится своеобразной столицей Волжского исправительно-трудового лагеря, или попросту – Волголага. Здесь уже находится почти 20 тысяч заключенных, которых вскоре станет почти вчетверо больше. Но недавний «вредитель» и арестант Журин – уже не заключенный, а совсем наоборот – офицер госбезопасности. Скорее всего, он получил звание сразу вслед за освобождением.

Ну звание и звание, как без него к секретному объекту допустят? Так, наверное, думал он при этом. Но – до поры до времени. В 1940 году сперва главный инженер стройки С.Я. Жук был переведен на Куйбышевский гидроузел, а затем и начальник Волгостроя и Волголага Я.Д. Рапопорт пошел на повышение. И все эти должности сразу пришлось занять майору госбезопасности (читай: полковнику) Владимиру Журину. Думали ли вы, начиная читать эту статью и ничего до этого не зная про Журина, что в ней идет речь о начальнике Волголага?! К этому времени Волга в Угличе была уже перекрыта, и основные силы брошены на строительство Рыбинской плотины. Как кипела та работа, написано много и по-разному. Ну не может быть одной правды у осужденного, вкалывающего из последних сил просто для того, чтобы выжить, и у начальника Волгостроя, может быть тоже не щадящего себя, но возводящего грандиозные объекты, которые, как писала тогдашняя пресса, достойны сопоставления с постройками египетских фараонов! Попробуем быть объективными: несмотря на неплохое по тем временам техническое оснащение стройки, работа была тяжелейшая. Были и аварии с человеческими жертвами. Были и расстрелы саботажников. По крайней мере, два таких приговора

И снова первая судьба Нет, не был Владимир Журин прирожденным «энкеведешником», и гулаговская карьера явно не влекла его. В 1946 году ему удалось демобилизоваться. До своей кончины в 1962-ом он заведовал кафедрой гидравлики Мо-

Временный мост через Волгу. Парадные ворота на Угличскую ГЭС.

сковского инженерно-строительного института, писал научные труды, руководил экспертизой по приемке крупных гидроузлов. Среди них – принятые в 1955 году Рыбинский и Угличский. Шестнадцать лет лагерей, то с той, то с другой стороны колючей проволоки, минули дурным мороком. А может, они казались Владимиру Журину лучшими годами жизни, когда в муках, но воплощались его самые смелые проекты, рождались величественные сооружения каналов и гидростанций? Кто знает… Около здания Угличской ГЭС стоит бюст, на постаменте которого написано: «Главный инженер строительства Журин Владимир Дмитриевич». Из мрамора высечена голова уверенно смотрящего вдаль человека: ученого и генерала, заключенного и начальника лагеря – верного сына нашей непостижимой Родины.•

2014

в относительно небольшой Рыбинский ИТЛ. Именно в нем в 1942 году будет самая большая смертность за все годы существования сталинских лагерей в нашем крае – продовольствия в стране откровенно не хватало. Но Журину это в вину поставить нельзя, хотя бы потому что его талант инженера в это время использовался совсем в другом месте – на Урале, где он возводил сперва Нижнетагильский металлургический завод, а затем – Широковскую и Вилухинскую ГЭС. Однако с начала 1944 года, когда немецкие бомбежки в Рыбинске прекратились, здесь возобновилось строительство гидросооружений. И руководителем Волгостроя, вместе с приписанным к нему лагерем, вновь был назначен В.Д. Журин, теперь уже генерал-майор технической службы. При нем в 1945 году был запущен третий агрегат Рыбинской ГЭС, окончательно подготовлено к заполнению дно будущего Рыбинского моря, принявшего привычные нам очертания лишь в 1947 году.

можно видеть в угличском Музее гидроэнергетики, и оба подписаны майором ГБ Журиным. Хочется верить, и что от визы нашего героя ничего не зависело, и что те саботажники были настоящими уголовниками и бездельниками, которые разлагающе действовали на весь Волголаг. Очень хочется верить! Весной 1941 года плотины окончательно перекрыли течение Волги и Шексны. Сохранились воспоминания, как, опасаясь новых аварий, оттягивал Журин запуск шлюзов, чтобы успели всё довести до ума, как потом радовались победе над великой русской рекой. А через пару месяцев, в одно из воскресений, когда свободные жители Перебор ходили смотреть, как прибывает вода в зарождающееся «рукотворное море», наступило 22 июня... В оставшуюся часть 1941 года на плечи Журина выпало и руководство маскировкой сооружений Волгостроя (сам облетал на самолете, смотрел, как смотрится с воздуха), и возведение линий обороны вдоль Волги на случай прорыва фашистов, уже занявших соседнюю Калининскую область. Тогда же произошел и героический запуск двух первых генераторов недостроенной Рыбинской ГЭС (в октябре 1941-го и январе 1942-го). Но с начала 1942 года основные строительные работы были прекращены, а Волголаг реорганизован

Властители Волголага Сергей ОВСЯННИКОВ

2014

•

личности

Крупный ученый-гидротехник Владимир Журин был, повидимому, хорошим исключением из череды начальников Волголага. Все остальные, о ком удалось раздобыть какуюлибо информацию, оказались профессионалами совсем другого рода – «спецами» органов госбезопасности. Думаю, небезынтересно узнать, что это были за люди, которые держали в своих руках судьбы десятков тысяч заключенных, хотя, по сути, не были властны над собственной судьбой…

есомненно, самой яркой фигурой среди начальствующего состава Волголага был его первый хозяин – Яков Давыдович Рапопорт. Судьба этого человека полна неожиданных поворотов, впрочем всегда кончавшихся для него, по большому счету, благополучно. Он родился в 1898 году в Риге, но переехал с семьей в Воронеж. Юный Рапопорт закончил там ремесленное училище и поступил было в университет, но тут настал 1917 год. Молодой коммунист вскоре стал чекистом. В 1919-ом он – заместитель председателя Воронежской губЧК,

фактически возглавляя ее после гибели своего начальника, попавшего в руки казаков. Белогвардейская пресса обвиняла тогда Рапопорта в личном участии в пытках арестованных. Потом он занимал более скромные должности (начальник местного уголовного розыска, транспортной милиции), а в 1922 году перебрался в Москву. Попробовав свои силы в наркоматах иностранных дел и земледелия, через пару лет он снова возвращается в уже знакомую ему организацию, получившую теперь имя ГПУ. На протяжении ряда лет

Младший лейтенант ГБ Клюшин и начальник 1 участка Хейфец. Председатель ЦИК СССР М.И. Калинин осматривает сооружения Рыбинского гидроузла. Слева – начальник Волгосторя Я.Д. Рапопорт. 20 июня 1936 г.

состоит он на хозяйственной работе, которая через несколько лет приобретет грандиозный масштаб: с 1930 года почетный работник ВЧК-ГПУ Я.Д. Рапопорт становится ни больше ни меньше чем помощником начальника управления лагерей ОГПУ СССР! «В те времена укромные, теперь почти былинные, Когда срока огромные брели в этапы длинные»1 Рапопорт, командуя рабским трудом заключенных, выдвигается в главные руководители многих строек, связан-

морканала был впервые опробован страшный метод стимулирования производительности работ снижением пайка для отстающих, обессиленных людей. В то же время Рапопорт откровенно незауряден, прекрасно справляется с руководством ГУЛАГовскими стройками: посмотрите, как хорош, даже просто эффектен, главный майор Г.Б. Рапопорт2, показывающий стройку на Волге «всесоюзному старосте» М. Калинину! В общем, не просто палач, а, как изысканно скажет по

В чем-то схожа, только масштабом помельче, да имеющая конкретного копромата на свою персону побольше, – фигура заместителя начальника лагеря (и при Рапопорте, и при Журине) А.К. Кетова-Уральца (1902–1985). Александр Константинович Кетов (Уралец – партийная кличка) – комсомолец из рабочей Мотовилихи, ушедший добровольцем на фронт гражданской войны, по ее окончании попал в орбиту притяжения органов. Начав с должности уполномоченного особого отдела Первой конной армии, он к середине 1930-х руководил органами внутренних дел ни больше ни меньше как Мурманской области и Северного флота. Но тут вдруг Кетов-Уралец, оставаясь в НКВД, меняет «профиль работы». Окончив Военно-инженерную академию, он получает назначение в Волголаг. Именно Кетов будет заниматься условиями жизни и труда лагерников, причем эта его деятельность нередко будет привлекать пристальное внимание… прокуратуры. Нам может показаться странным, но в предвоенном Волголаге довольно

2014

На одной из довоенных постановочных фотографий, посвященных строительству Рыбинской ГЭС, крупным планом изображены двое: статный офицер в кожаном пальто и форменной фуражке и, по контрасту с ним, невысокий мужичонка в кепке. Подпись — «мл. лейт. ГБ Клюшин и начальник 1 участка Хейфец». Импозантная фигура красавца Клюшина (его имени и отчества выяснить пока не удалось) окружена довольно зловещим ореолом. Во всяком случае, эта фамилия встречается в откровенно жутких историях.

другому поводу тот же В.С. Высоцкий, «крупный мастер верховой езды»… Любопытно: жители села Балобанова, что в окрестностях «столицы Волголага» – поселка Переборы, из поколения в поколение передают легенду, что их красавица-церковь сохранилась благодаря заступничеству… тещи Рапопорта. Мы не смогли узнать, была ли у Якова Давыдовича православная теща, однако легенда интересна, а высокая, далеко отовсюду видная церковь, действительно не только не была уничтожена, как большинство храмов округи, но и никогда не закрывалась. С 1940 года Рапопорт возглавляет весь Главгидрострой НКВД СССР. В войну он будет командовать саперной армией, затем строить (по линии НКВД, конечно) заводы и каналы (Волго-Дон). С лета 1945-го – особый этап в его жизни: строительство знаменитого плутониевого комбината «Маяк» – первого предприятия советского атомного проекта. Косвенным доказательством особой ценности Рапопорта служат даже не столько его многочисленные награды (4 ордена Ленина и орден Красного Знамени), сколько то, что он благополучно пережил и все сталинские чистки (а уж никто не расстрелял столько чекистов, сколько Иосиф Виссарионович!), и оттепельные времена, когда генералмайор инженерно-технической службы3 Рапопорт был лишь отправлен в запас. До самой смерти своей, наступившей в 1964-ом, он оставался заместителем директора института «Гидропроект».

ных, так сложилось, с гидротехникой: это канал Москва-Волга, и Беломорканал, и Рыбинский и Угличский гидроузлы. Его награждают орденом Ленина. Советская пресса того времени пишет о нем как о прекрасном руководителе, способном дать дельный совет дипломированному инженеру, а главное – неустанно заботящемся о быте и условиях труда своих «подопечных». Скорее всего, не без участия Рапопорта были переведены на другую сторону колючей проволоки – из лагерников-заключенных в лагерники-тюремщики – целый ряд талантливых специалистов (в том числе и В.Д. Журин). Другие же гибли, ибо при строительстве Бело-

Руководители Волгостроя, 1940-1941 гг. В центре – В.Д. Журин, справа от него А.К. КетовУралец.

2014

•

личности

Н.Д. Горлинский.

регулярно проводились прокурорские проверки, закономерно выявлявшие грубейшие нарушения. Складывается ощущение, что здесь имела место «война ведомств», усиленная стремлением к выявлению «вредителей» во всех сферах общества. Во всяком случае эти проверки создавали некоторую видимость законности и способствовали сохранению работоспособности узников Волголага (правда, одновременно причиняя немало неприятностей его администрации). «При выезде моего заместителя на Мологский участок и подразделения в то же время присутствовал и зам. начальника строительства тов. Уралец, который больше всего интересовался кубами леса и очисткой зоны затопления, а режим, питание, обмундирование, смертность его внимание не привлекли, и когда с нашей стороны предъявлялись законные требования об устранении всех неполадков, то получалось сопротивление, в частности от зам. начальника Волгостроя тов. Уралец» – так не совсем складно, но вполне образно докладывал прокурор Волгостроя и Волжского ИТЛ А.М. Склокин 20 февраля 1941 г. Впрочем, серьезных последствий для «тов. Уралец» это не повлекло. С 1942 года он становится заместителем начальника лагеря сперва в Тагиле, затем – в Челябинске. Его карьера не столь стремительно, как у Рапопорта, но тоже шла в гору. С 1946 года Кетов занял должность директора «ин-та «Б» 9 упр. МВД» под Челябинском – одного из секретных институтов атомного проекта СССР. «Обеспечивая необходимые условия для плодотворной работы русских и немецких специалистов, проявил выдающиеся организаторские способности». Дослужившись

лишь до полковника, он значительно обогнал многих коллег по количеству наград; среди его восьми орденов были два ордена Ленина. В середине 1950-х годов для КетоваУральца наступили нелегкие времена. Он был снят с должности и уволен из органов, да не просто уволен, а «по фактам дискредитации». Правда, этим его невзгоды и ограничились. Увольнение с казалось бы явным «волчьим билетом» не помешало ему сразу же стать… заместителем директора московского закрытого предприятия Минсредмаша, ныне известного как ВНИИ неорганических материалов, где он благополучно трудился вплоть до выхода на пенсию в 1976 году. Впрочем, в научную деятельность этого учреждения, судя по его сайту, где Кетов-Уралец ни разу не упомянут, он заметного вклада, как и следовало ожидать, не внес. Скорее всего, он занимался там вопросами режима или хозчасти. На одной из довоенных постановочных фотографий, посвященных строительству Рыбинской ГЭС, крупным планом изображены двое: статный офицер в кожаном пальто и форменной фуражке и, по контрасту с ним, невысокий мужичонка в кепке. Подпись — «мл. лейт. ГБ Клюшин и начальник 1 участка Хейфец». Импозантная фигура красавца Клюшина (его имени и отчества выяснить пока не удалось) окружена довольно зловещим ореолом. Во всяком случае, эта фамилия встречается в откровенно жутких историях. Так, известен документ 1938 года, адресованный «зам. начальника III отдела Ухтпечлага НКВД мл. лейтенанту госбезопасности тов. Клюшину», с отчетом об

исполнении в течение одного дня ста семидесяти трех приговоров – о тайном расстреле ста семидесяти трех «троцкистов» и «фашистов». Именно Клюшин будет возглавлять Волголаг в самое страшное для его обитателей время – с февраля 1942 года. В связи с Великой Отечественной войной в лагерях были увеличены нормы выработки, уменьшены размеры продовольственного пайка. Заключенных постоянно перебрасывали на строительство оборонительных сооружений. В результате уровень смертности в Рыбинском ИТЛ (Волголаг носил это имя в 1942–1944 годах), до этого относительно небольшой, вырос более чем в 10 раз и значительно превысил средний по Гулагу. В течение года здесь умерло 16 704 человека. Вероятно, именно к этому страшному времени относятся воспоминания жителей окрестных деревень про братские могилы, к которым постоянно ездили дровни, на которых были навалены тела покойников. С конца 1940-х годов, когда гидросооружения, для строительства которых собственно и создавался Волголаг, были возведены, лагерь (теперь Волжский ИТЛ МВД) существовал как бы по инерции. Теперь лишь немногие его подневольные обитатели привлекались к работам на гидроузлах. Остальные занимались лесозаготовками и добычей камня, швейным производством, сельхозработами, ловлей и переработкой рыбы. И возглавляли лагерь люди, уже пережившие зенит своей карьеры. Так, с декабря 1951-го заместителем начальника Управления Волжского ИТЛ был аж целый генерал-лейтенант Н.Д. Горлинский (1907–1965).

Николай Дмитриевич Дрищев (такой благозвучной была поначалу фамилия у нашего персонажа, от которой он еще в юности постарался избавиться), начав трудовую деятельность подпаском в 11 лет, уже к 13-ти годам «прибился» к органам. Начав с делопроизводства, он был вознесен фортуной высоко: в 1941 году Горлинский стал начальником 3-го (секретно-политического) управления НКВД. В 1943–45 годах он был начальником НКГБ Краснодарского края и был награжден даже не просто боевым, а полководческим орденом Кутузова II степени за организацию безопасности Ялтинской конференции. В начале 1949-го, став министром государственной безопасности Литвы, Горлинский провел крупномасштабные аресты и высылки в Сибирь и Среднюю Азию «буржуазных и антисоветских элементов». А уже с апреля того же года он стал начальником Ленинградского управления МГБ СССР, приняв активное участие в печально знаменитом «ленинградском» деле, когда по сфабрикованным обвинениям было подвергнуто репрессиям руководство «родины революции». Однако в 1951 году был арестован уже министр госбезопасности В.С. Абакумов, после чего Горлинского сняли с должности

и уволили из органов МГБ СССР «за нарушения социалистической законности». Тогда-то, с 13 декабря 1951-го он и оказался в Волголаге даже не начальником, а его замом (впрочем, повезло, что не заключенным). После смерти И.В. Сталина судьба последний раз улыбнулась генералу: набиравший силу Л.П. Берия уже в марте 1953 года назначил его начальником 5-го (экономического) управления, но ненадолго. После ареста Берии в июне 1953-го он снова был уволен из органов, обвинен в «злоупотреблении служебным положением и казнокрадстве», а также в организации «ленинградского дела», лишен воинского звания и исключен из партии. Впрочем, и после этого он не пропал, доработав до пенсии (на которую вышел в 50 лет) заместителем начальника СМУ Министерства среднего машиностроения СССР. Более того, в конце 1964-го он был даже восстановлен в звании генерал-лейтенанта. И наконец – несколько слов об еще одной персоне. С 1950 года начальником лагеря был генерал-майор А.П. Медведев (1905–1965). В довоенное время Александр Петрович Медведев занимал посты руководителя органов внутренних дел ряда об-

ластей. Был наркомом внутренних дел Дагестана, осенью 1941-го получив орден Красного Знамени за операцию по депортации советских немцев со своей территории (впрочем, другие источники отмечают, что нарком Медведев лично руководил операциями по уничтожению в горах вражеских диверсантов). В бытность начальником НКВД Краснодарского края получил орден Кутузова по тому же поводу, что и Горлинский, а немного позже – и орден Красной звезды, предположительно – за очередную депортацию, на этот раз чеченцев и ингушей. Так что, после столь заметных должностей руководство всего лишь лагерем с 20 тысячами заключенных было несомненным понижением. Медведев будет последним «властителем Волголага». После ликвидации Волжского ИТЛ, произошедшей уже весной 1953-го, он, сдав дела, летом будет назначен начальником всех лагерей Ленинградской области, но уже в марте 1954 года его увольняют «из органов МВД по служебному несоответствию». Позднейшая его судьба покрыта мраком, однако, по аналогии с другими персонажами этой публикации, скорее всего и он относительно благополучно провел остаток жизни, ни о чем не сожалея и ни в чем не раскаиваясь.•

2014

Фоторакурс с верхним видом на строящуюся Рыбинскую гидростанцию.

Примечания 1 Поэтические строки Владимира Высоцкого. 2 Звания сотрудников Госбезопасности и НКВД в 1935-1943 гг. внешне напоминали армейские, но на самом деле были на два ранга выше. 3 См. справочник «Кто руководил НКВД. 1934–1941» (авторы Н.В. Петров, К.В. Скоркин, 1999 г.) – http://www.mrsk-1.ru/docs/05_im.pdf.

говорят очевидцы •

2014

Ольга ГОРОДЕЦКАЯ родилась в 1947 году. Окончила 1-й Московский медицинский институт (фармацевтический факультет). Около 35 лет отработала фармацевтом, совмещая работу по специальности с деятельностью в сфере культуры. Более 20 лет занимается краеведением. Организовала музей-клуб «Россия-Волга». До недавнего времени возглавляла сектор краеведения ОМЦ Дворца культуры города Углича. Участница многих краеведческих межрегиональных конференций и чтений. Работы по краеведению, экологии, стихи опубликованы в сборниках, выходивших в Угличе, Мышкине, Калязине, периодических изданиях. В течение 8 лет вела работу со школьниками – участниками конкурсов «Отечество» и «Мемориал», не порывает связи с учащимися и сейчас.

Время волгостроя Строительство Угличской ГЭС в народной памяти Ольга ГОРОДЕЦКАЯ

Панорама строительства Угличского шлюза.

глич уступает Рыбинску по масштабам осуществленных строительных работ, мощности ГЭС и судоходных сооружений, по масштабам утрат ценных объектов природы, архитектурных сооружений и по масштабам всех драматических ситуаций, связанных с переселением жителей с затопляемых территорий. Но Угличское водохранилище решило судьбу двух третей территории города Калязина, его жилых строений и памятников архитектуры – православных монастырей и храмов. В зону затопления попали все промышленные и торговые предприятия Калязина. Истинное положение с переселением и изъятием земель осталось не отраженным в официальных документах, так как при Угличском райисполкоме этим занимался отдел всего из трех человек, который, выполнив свою функцию (планово-учетную), был упразднен в 1939 году. Так что, фактические утраты Угличского Поволжья точно не подсчитаны. Но при строительстве Угличского гидроузла были утрачены не только многие жилые здания, памятники архитектуры – сильно пострадала и природа. Под котлован водосбросной плотины со стороны верхнего бьефа была снесена значительная часть живописной западной окраины города (Иерусалимская слобода), а также часть левобережья в месте строительства шлюза. Надо отметить, что 75 % затопленных территорий составляли прежде леса. С больших площадей кустарник и молодые деревья использовались на изготовление фашинных тюфяков под бетонные покрытия котлована нижнего бьефа. Вся стройка поглотила огромное количество древесины, пошедшей на строительные леса и другие сооружения. Ландшафт города и окрестностей к 1940-м годам сильно изменился, особенно в прибрежной ча-

сти у Волги. Лесные массивы отступили далеко, Угличское Поволжье лишилось векового природного богатства. Основные технические и статистические данные о строительстве Верхневолжского каскада гидросооружений уже опубликованы, а вот материалов, изданных по воспоминаниям свидетелей и участников стройки, пока немного. Но они, пожалуй, самые интересные для широкого круга читателей. Статистика не способна передать живые мысли, ощущения, видение с разных позиций того, что запало в сознание современников событий. Жизнь у каждого из них сложилась по-своему, и это были разные судьбы. Кое-что из их рассказов похоже на легенды. Но это было правдой их повседневности, отличной от официальной отчетности и парадности. Массовые репрессии, великие стройки и Отечественная война… Эти три роковых стихии прокатились лавиной по судьбам людей в середине 20-го века. Одних она вознесла до героических высот, других надолго сбросила в пропасть унижений и гонений, третьих жестоко раздавила и уничтожила. Как выжил в наших соотечественниках сам патриотизм, о котором мы сих пор говорим как о главном компоненте воспитания? Ведь остаться патриотами своей Родины, будучи оскорбленными, обиженными, униженными, осиротевшими от несправедливых репрессий (которым подвергались отцы, матери, мужья, родственники, даже дети-подростки), труднее, чем противостоять врагу с оружием в руках. А какая память осталась у потомков семей с разными судьбами? Ведь родители многое скрывали от детей, и особенно –свои переживания. Только в зрелом возрасте они стали открывать души. Вот что рассказали эти люди – ветераны, свидетели былого.

2014

Из-за нежелания людей переселяться на новые места проживания в связи со строительством Угличской и Рыбинской гидростанций процесс этот как в Угличском районе, так и в Рыбинском, Калязинском и на территориях других районов, попавших в зону Волгостроя, затянулся на годы, и пик его пришелся на канун Великой Отечественной войны. Многие семьи переселенцев, не успевшие устроиться на новых местах, остались не только без компенсации, но и без кормильцев, ушедших на фронт. Статистика утрат, связанных с созданием Рыбинского водохранилища поражает воображение и сравнима с национальной катастрофой.

говорят очевидцы

Е.Д. Колобова, 1997 г.

2014

•

Е.Д. Колобова: «Я жила на улице Карла Маркса. Улица эта, бывшая Спасская (сейчас данное название ей вернули. – О.Г.), – историческая. Она была основным путем, ведшим через Волгу на Кашин и Питер. Дома по левую сторону этой улицы были двухэтажные, а сейчас они стали одноэтажными: когда начались работы Волгостроя, на улицу свозили землю из котлована 18-метровой глубины, и она поднялась более чем на 4 метра. По правую сторону улицы строили «высотные», как мы их называли, дома. Сейчас через эти грунты просачивается вода и заливает весной подвалы. Сначала строили мехзавод и бараки для работников завода. Потом стали возводить лагерь – там, где был лес «Рыжечник» (он шел от «Луначарского поля» до пионерского лагеря на Греховом ручье, его вырубили). Там, где сейчас ГЭС, церковь была (Николопесоцкая), на месте управления ГЭС – дом старинный «Жареновский», был еще дом духовной семинарии. Их ликвидировали. Мы видели, как начиналась стройка (шел 1937 год). Самым первым строили «высотный» дом № 4. Это место оградили, наставили вышек. Мы видели за забором заключенных, их приводили и уводили. Многие из них были в халатах и тюбетейках – азиаты: таджики, киргизы, узбеки. Называли их баями. Жены руководителей строительства – Поллака, Рейниша и других начальников – организовали драмкружок при клубе Волголага – он находился около стадиона, потом его стали называть клубом имени 30-летия ВЛКСМ (попросту – «тридцатка»). Я ходила с папой (он работал адвокатом) туда на эти вечера. Они, эти все жены, пели разные романсы. Потом, когда уже началась война и еще плотина не полностью была закончена, сюда приезжал с концертами из Перебор ансамбль Натальи Сац, руководителя детского театра в Москве. Сидела она в Переборах. Нелли Поль выступала (потом она была директором Пошехонского театра). И Аркадий Галь: он в Ленинграде до этого экспромтом читал какие-то стихи, посчитали их политически вредными, и его осудили. Аркадий женился на моей подружке, дочке начальника пристани Курешова, поэтому я и ходила на эти концерты, по талонам, и за кулисы иногда заглядывала, поэтому и видела знаменитостей. После того, как строительство закончилось, начальники – Рейниш и все другие – с женами стали уезжать на новое строительство – рыбинское и дальше. И поэтому клубы и концерты стали не нужны, хоть артисты-заключенные и приезжали из Перебор. А потом у нас был свой клуб Волголага – на улице Акаде-

Вывоз леса на стройку ГЭС.

2014

Е.Д. Колобова в бытность адвокатом.

мика Опарина, за «Луначарским полем». Туда мы бегали на танцы, и выступали там уже наши заключенные, и был джаз: музыканты были хорошие, из политических. На территории лагеря они сад развели. Повар был из «Метрополя», Алексеев. Папа говорил: хочешь кушать – пойдем к нам в столовую! Ой, как вкусно было! Конечно для начальства готовили там. По 58-й статье отбывала здесь в лагере-ссылке балерина из Ленинграда Софья Викторовна Тулупьева. Она решила организовать балетную группу. Сначала при детском садике «Пчелка», что находился в женском монастыре, в середине здания. Потом перевели группу в педучилище, было в ней 30 человек. Я там занималась танцами. Нам были специально сшиты туфельки, мы выступали в накрахмаленных, из марли, юбочках. Потом Тулупьеву реабилитировали, и она уехала».

Женщинызаключенные на стройке. Углич.

2014

•

говорят очевидцы

М.В. Калашникова: «В 1937 году у меня папа сидел полгода в тюрьме здесь, в Угличе. Слава Богу, что оправдали его. А дело было так. Папа при Волгострое работал начальником лесоучастка, занимался заготовками леса, который привозили в город, – ТЭЦ топили. У него в подчинении была лесопилка, а на ней распоряжался его заместитель. И были потом разговоры, что все-таки оттуда пошел донос на отца. Арестовали его на работе, к нам на улицу Октябрьскую только пришли с обыском. Осуждали по 58 статье сразу нескольких, а версия была, что портили эти люди лес – якобы по папиному указанию в бревна специально вколачивали гвозди. Папа сидел здесь в старой тюрьме (это где развилка на Рыбинское шоссе и Ярославское). После папа сказал, что он остался жив только потому, что то ли прокурор, то ли заместитель прокурора – не помню, от его обвинения отказался. (Этот человек когда-то в детстве с папой работал на лесном складе, были они мальчиками на побегушках).Отца выпустили, обвинения все сняли. И его снова взяли работать на Волгострой, потому что специалистов, таких как он, не было. Папу в Угличе все знали. Он, бывало, идет по улице, а его зазывают: «Виктор Викторович, зайди!». «После ареста отца у нас дом на Октябрьской отняли, и мы переселились к папиной сестре на Ярославской улице, там в мезонине жили в помещении с одним окошечком (это летом было). После этого уехали на станцию Поповка, (от Калязина вверх по Волге, у Белого Городка. – О.Г.)где мамин старший брат имел дачу, – в ней и жили, пока не вернули нам дом. А в нем, нашем доме, все конфисковали. Нам повезло, что остался диванчик от мебели, кресло еще (я отдала его в музей), зеркало. Остальное все забрали тогда, вплоть до маминых тапочек. Но мама была человеком деятельным,

М.В. Калашникова, 2013 г. Намыв дамбы. Заключенные на лесозаготовках. Выемка грунта под котлован. М.И. Тихомирова делится воспоминаниями. 2003 г. Дом Тихомировых (1-й справа) на улице Октябрьской: фото слева – нач.1930-х гг. (вдалеке – церковь Димитрия Солунского), фото справа – нач. 2000-х гг.

она съездила в Москву, и из Москвы прислали в Углич человека, который занялся нашим делом. И нам имущество вернули». Кстати, в войну молодой девушке М.В. Калашниковой довелось стать классной радисткой.

2014

М.И. Тихомирова – угличанка, 1917 года рождения, бывшая учительница – жила на улице Октябрьской (за ее домом рядом – Алексеевский монастырь). Большинство воспоминаний женщины связано с крутыми переменами в жизни города, а перемены эти – с утратами. Помнила она, как разоряли и разрушали Солунскую церковь, где ее мать была старостой прихода. Там на кладбище был похоронен кто-то из ее родственников. Много было могил знаменитых людей, в том числе купцов Евреиновых – основателей Угличского музея. Помнит женщина колокольню, стены, башни, беседку красивую за воротами, надгробия кладбища. Все это было уничтожено в годы строительства Угличской ГЭС. Играя в прятки около монастырей, в старинных улочках, дети многое слышали, видели, запоминали. Училась М.И. Тихомирова в школе первой ступени. Директор ее Григорий Николаевич Кузьмин-Караваев

говорят очевидцы •

2014

в 1937 году был репрессирован. Затем она училась в школе второй ступени, рядом с зоотехникумом, у Троицкого ручья. «Здесь было большое подсобное хозяйство, поля – пшеничное, ржаное, огороды с множеством парников, до самой Волги, – рассказывала М.И. Тихомирова. – Вдоль ручья размещались клетки с курами, индейками, кроликами. Инкубатор свой имелся. Дети помогали обслуживать это хозяйство. Держали две коровы. Так что, молоко свое было, овощи и все продукты. Обеды были бесплатные. А через несколько лет вся эта территория попала в зону Волгостроя. Ее оградили, сюда согнали множество людей с тачками, лопатами, прибыли лошади с грабарками, позже пришла техника. Выкопали большой котлован, развернулась огромная стройка». Марии Ивановне с 1930-х по 1970-е годы довелось вести (после окончания педагогического училища, а потом и заочного института) уроки литературы и русского языка для политических, уголовных и малолетних заключенных в разных угличских исправительных заведениях. Одновременно она преподавала и в общеобразовательных школах. Рассказала она многое о том, как выглядела панорама стройки гидроузла, когда в 1930-х годах ходила на работу в левобережную школу через зону. Видела все: сооружения, лагеря, бараки, заключенных-строителей. Женщины там работали какое-то время вместе с мужчинами. Уголовников в зоне водили отдельно под конвоем, а осужденные по 58 статье ходили без конвоя – иногда они помогали молодой учительнице с портфелем переходить по длинным узким, шатким мосткам над раскопанной территорией. Ей приходилось перебираться и через сооружения для транспортировки бетона. Пока не устроили переход через будущий шлюз, этот путь был трудный и опасный. Но люди на стройке не вызывали у нее страха. А вскоре учительницу направили в школу для заключенных преподавать русский язык и литературу. Это была так называемая бетонная лаборатория, где обучали как

Бетонщики. Учительницы тридцатых годов. Слева – М.И. Тихомирова. Строители заключенные Разведка грунтов зимой.

2014

строительным профессиям, так и по школьной программе, – среди малообразованных узников Волголага некоторые были с трехклассным образованием. Мария Ивановна преподавала русский язык и литературу по всему школьному курсу. Ученики ее, одетые как все заключенные (робы, кепки, грубые ботинки), не были похожи на бывших преступников. Это были осужденные по 58-ой статье – «политические», точнее репрессированные. Среди них много было людей интеллигентных. Эти ученики были старательные, учительницу свою очень уважали. «Было два лагеря: мужской и, подальше к Камышеву, женский, – продолжала рассказывать Тихомирова. – Первые бараки были деревянные. Лагеря были отгорожены друг от друга, дежурило начальство – чтобы не было перебежек. Но все равно обнаруживали подкопы, и поэтому пришлось женский лагерь оттуда вывести. А на левом берегу тоже был женский лагерь какое-то время. Лагеря были на дивногорской дороге (в местах лесозаготовок)». Время Волгостроя – это начало истории Углича нового, промышленного. В тихий город ворвалась другая жизнь, город оживился. Перед началом строительства Угличской ГЭС в город прибыло много специалистов – инженеров, мастеров земляных работ, аэрофотосъемщиков, триангуляторов. Их расселяли по квартирам. Группа молодых ребят, выпускников разных техникумов, поселилась по соседству с домом на Октябрьской улице, где жила Мария Ивановна Тихомирова. Молодые девчата – подопечные учительницы – подружились с приезжими парнями. Ребята были серьезные, не пили, не сквернословили. Вместе устраивали концерты, пели, читали стихи. Молодежь тогда не очень задумывалась, что что-то перекопают, сломают, затопят, что-то уйдет безвозвратно. Замуж Мария Ивановна вышла за работника связи на Волгострое. В их доме стали появляться друзья со стройки, в том числе и из осужденных по 58 статье –

2014

•

говорят очевидцы

из тех, кому разрешалось свободно ходить по городу, и из тех, что в качестве ссыльных в Угличе жили на квартирах. Она называет их. Это Саша Попов, работник ТЭЦ, жил в зоне, но ходил свободно. Семья ссыльных: Мотренко Павел Георгиевич, скрипач, с женой Софьей Оттовной – учительницей немецкого языка. И еще многие. Люди они были талантливые, музыкальные, играли на гитаре, скрипке, балалайке, пели. Все знали об артистах лагерного музыкального ансамбля. Ходили в лагерный клуб на концерты, на постановки спектаклей: «Слава» по пьесе Виктора Гусева, «Свадьба в Малиновке». Спектакль театра заключенных, организованный Натальей Сац, однажды выехал в городской клуб («тридцатку»), что было большим событием для угличан. Но вдруг однажды пропал куда-то Попов, и всем высланным, которые до этого свободно выходили в город из зоны, запретили это делать, а с 1939 года вообще ужесточили режим содержания заключенных. Через несколько лет Попов позвонил М.И. Тихомировой из Перебор. Он уже был освобожден и остался там жить. Сообщил, что в Переборы тогда перевели многих, всех «элитарных» заключенных. Мария Ивановна знала многие семьи угличан, чьи родные были репрессированы. Женам приходилось отказываться от мужей, менять фамилии, место жительства, увозить детей от гонений. Выживали как могли. Взять вот эту, страшную по сути, угличскую историю. В 1937 году созвали учителей якобы на учительскую конференцию. А оказалось – на показательный суд над «врагами народа». Происходило все в клубе, в здании бывшего Богоявленского собора в кремле. Судили тех, кто занимал руководящие посты, и в частности Мялкина Николая Федоровича – заведующего земельным отделом, Поповского Владимира Николаевича – редактора газеты «Коллективный труд», Николая Тимофеевича Девяткина – заведующего гороно, а всего девять человек. Предъявили обвинение во вредительстве. Все покорно признались, кроме Девяткина.

Каменная груда для ограждающей дамбы. Котлован 2. Лагерь немецких пленных 1.

... вскоре учительницу направили в школу для заключенных преподавать русский язык и литературу. Это была так называемая бетонная лаборатория, где обучали как строительным профессиям, так и по школьной программе, – среди малообразованных узников Волголага некоторые были с трехклассным образованием. Мария Ивановна преподавала русский язык и литературу по всему школьному курсу. было! Взрывать на месте ничего нельзя было, кругом дома. Поэтому камни вывозили на поле, там и рвали. Камень нужен был для обкладки насыпи плотины. А из кирпича сложили здание, где был исполком (теперь там районный суд. – О.Г.). Церковь Ильи Пророка тут же рядом была. Тоже разобрали ее, тоже валуны огромные вытащили!». «А с лесопилки перешел потом непосредственно на Волгострой. Предложили работу сначала в гидроцехе, потом освоил специальности слесаря, монтажника по лесам. Работал там, начиная с 1934 года. Как началась война, на второй день пришел в военкомат. 300 человек явилось. Начали отправлять кого на поезд, кого куда, а волгостроевцев до ночи держали. В первом часу ночи зачитали список, выдали обратно документы и объявили, что по приказу Сталина всех нас отправят снова на стройку работать. Объект важный». «Когда вынимали грунт и насыпали его на берег, в этом

2014

Б.Л. Жолудев (1907 года рождения, жил на улице Ленина) сначала работал на лесопилке, пилил брус, шедший на ограждения для Волгостроя. Вспоминал мой собеседник, как в период Волгостроя ломали церкви: «Вот собор Петра и Павла, который был на углу улиц Ленина и 9 Января... Его разбивали вручную, по кирпичику – и фундаменты, и ограды. И камни из-под фундаментов выворачивали бульдозером. Даже удивительно как их раньше туда доставляли люди, когда такой техники не

Его обвиняли (со слов Марии Николаевны) в том, что школу построил неправильно. Он отказался принять вину на себя, так как проект был не его. Всех осудили, а Девяткина, уважаемого человека, приговорили к расстрелу. Жена его, учительница с малолетними детьми, была лишена работы, пособия. Ее вынудили развестись с мужем заочно. Семья была обречена голодать под домашним арестом. Жили они на улице Ленина у школы. Ученики ночью тайком от слежки передавали им в форточку еду. Но это было опасно, могли арестовать и сочувствующих. Потом Девяткина вынуждена была выехать в Мышкин. Растила она в нищете и голоде несовершеннолетних детей, много лет ждала мужа, считая его живым. А когда ей удалось попасть на прием к Крупской, узнала, что муж был невиновен, получила ответ: «Ваш муж расстрелян врагами народа…». Это те, кто судил, сами стали жертвами следующей волны репрессий. Незадолго до войны репрессии «выкосили» почти весь угличский партийный и хозяйственный руководящий аппарат – в городе и в селах. Пострадало и низовое звено. Во «враги народа» попадали даже уборщицы. Многие из женщин, в том числе и знакомые учительнице Марии Ивановне, чтобы уберечь детей в те годы заочно развелись с репрессированными мужьями и взяли другие фамилии. В войну их дети не могли похвастать сверстникам, что их отец героически защищает Родину или пал за нее, да и детства они не видели, в голоде и страхе за родителей. Но рядом так же жили, трудились люди, все терпели и надеялись на Победу, ощущая себя частицей всего народа, страны. Во время войны Углич стал пунктом перевалки. По Волге продвигался флот с беженцами, образуя заторы перед еще не полностью оборудованным шлюзом. По недостроенной плотине шли толпы людей со скарбом, проходя по главной дороге с левобережья, далее на улицу 9 Января, на угол Октябрьской, через рыночную площадь… Здесь, вблизи дома М.И. Тихомировой, как на арене разворачивались драматические зрелища. «Гнали стада голодного скота, недоенные коровы громко мычали, – припоминала происходившее тогда Мария Ивановна. – Двигались какието армейские части, непонятно – на фронт или с фронта. Уставшие солдаты шли, опираясь на палки, вооружены или нет – непонятно. На ночь военные размещались по квартирам, командирам выбирали дома получше».

Стройка, котлован нижнего бьефа. Фашинные тюфяки под бетонные плиты водобоя.

2014

•

говорят очевидцы

месте, где было кладбище (речь идет о Георгиевском кладбище Иерусалимской слободы. – О.Г.), его оказалось несколько слоев насыпано, – пояснял Борис Леонидович, когда мы сним рассматривали фотографии строительства Угличского гидроузла. – Кладбище сначала пытались перенести. Но не у всех нашлись средства на цинковые гробы для своих родных, захороненных там. Кто побогаче – перевезли своих родителей. Начальник мой, к примеру. А у меня там мать и отец похоронены. Средств не было на цинковые гробы, а в деревянных нельзя по санитарным нормам. Так и остались там могилы родителей, засыпанные. Работали там заключенные. Они рылись в могилах рядом с раскопанными. Подкапывали и искали ценные вещи. Потом вольнонаемным предлагали купить кольца, серьги, броши золотые. Кладбище старинное, а раньше ведь не снимали украшения и кольца обручальные – так и хоронили». «А на лесах стал работать после несчастного случая, – продолжал рассказчик. – Был такой парторг

2014

Панорама верхнего бьефа, строительные работы на месте Иерусалимской слободы. Справа – остатки кладбища.

Виноградов – он должен был наблюдать за бригадой заключенных, готовивших леса. А он и не заглядывал к ним, не проверил. Все им доверил. Когда сделали леса и подняли на них огромные посудины для замески цемента, и вся бригада зашла, – леса-то и рухнули. Кто покалечился, кто на дно пошел. Занялся этим 3-й отдел, бригадир получил срок 10 лет – его уговорили взять вину на себя. А начальник отделался, не судили и парторга. Вот после этого мне и дали задание делать леса. И делал я их, эти леса, сверху донизу. Проверял каждую линию под нагрузкой в 10 тонн. Стоял поочередно с прорабом по 5 минут, пока все не проверили. Все выдерживало нормально. С лесов облицовывали плитами и здание ГЭС, и потом арку шлюза. Плиты были разные». «Сделано тут было много. На шлюзе тоже оформляли облицовкой. Там работали немцы-пленные. Они трудились честно, хорошо, на них можно было положиться. Содержали их в хорошем лагере, и посылки им присылать разрешалось. Работали у меня и наши заключенные – брал их потому, что своих не хватало людей. Тем, кто по 58-й статье был, можно было доверять, они задание выполняли. А жулье – те пайки воровали у честно работающих (пайка хлеба – 800 грамм). Или белье украдут...». Пояснял мне мой собеседник и про намывку дамбы, про гидромониторы, про укладку камнем насыпи. Как при неправильной укладке смывало ее большой водой и по 2-3 метра песка отмывало от берега. Рассказывал, как круглосуточно шел бетон по транспортеру. «Его укладывали и в мороз, и в дождь, стоя в воде. Работали в холода. Было много азиатов среди заключенных. Они к стуже непривычные, в халатах и тюбетейках. Как замерзнут – встанут и стоят. Выделяли им ваты – чтобы шили маски на нос, уши, на лицо от мороза». Когда мы рассматривали на фотографии панораму котлована нижнего бьефа, где дно выложено переплетенными ветками, он объяснил, что это фашинные тюфяки. «Из прутьев березовых в 3-4 сантиметра толщиной вязали и сплетали их. Длина их 2-3 метра. Выстилали всё дно. На них клали плиты бетонные, на которых с четырех сторон кольца. За эти кольца плиты скреплялись. Когда пускают воду – они колышутся, но с места не страгиваются, а потом в дно врастают и никуда уже не денутся». Рассказал Жолудев, как женщина погибла во время ледохода, замеряя уровень по пьезометрам. Как баржа врезалась в стенку шлюза в тот момент, когда он сам был на лесах вверху на арке. Все содрогнулось, но выдержали леса, а в стенке шлюза осталась большая вмятина. Оригинальную конструкцию лесов, которая позволила производить облицовку плитами арки шлюза без помощи кранов, Жолудев придумал сам: ему дали срочное задание – он его выполнил. До этого работали с помощью кранов, расположенных на баржах. Во время шлюзовки баржи приходилось перегонять то и дело. А новая конструкция лесов позволила сократить сроки отделки шлюза. За это работа Жолудева была отмечена премией.

Стройка, панорама нижнего бьефа. Бетонная лаборатория.

Д.И. Седнев – 1913 года рождения, угличанин, проживавший в последние годы в Москве. Это был легендарный человек, сын охранника императора Николая второго Ивана Седнева, расстрелянного вместе с царской свитой в Екатеринбурге. Его семья испытала много гонений и он сам тоже. Еще до войны он начал работать на Волгострое. Война застала его в Рыбинске на строительстве шлюза. Хотел на фронт, но его оставили, по брони, на стройке, и он многое видел и в Рыбинске, и в Угличе. «В моей смене была бригада из 65 немцев пленных, – рассказывал мне Дмитрий Иванович о том, как работал с пленными немцами. – Все немцы считают, что хорошо разбираются в механике и старательно все делают. На 139-ой отметке (это где пульт шлюза) – лестничная клетка, и там перила. Если будете там, обратите внимание, как они искусно сделаны из деревянных болванок. Немец сидит и вытачивает такое закругление, как настоящий резчик по дереву, все гладко по форме, даже соединений не видно. Под нашим наблюдением пленные делали подстанцию…» Далее рассказчик поведал о курьезе, связанном с такими качествами немцев, как аккуратность и бережливость. Проводя кабель, немец не понял, почему нельзя делать соединения, если не хватает длины, а нужно обязательно протягивать новый кабель. Ведь это же затраты! Он взял аккуратно соединил концы. И так искусно сделал оплетку, что потом долго искали место соединения.

2014

•

говорят очевидцы

Т.И. Потехина, бывшая учительница, дочь знаменитого художника И.Н. Потехина, в войну была

Д.И. Седнев ведет рассказ про строительство шлюза. 2001 г. Начало стройки. Рисунок художника И.Н. Потехина. Все те же подневольные женщины.

Привезли оборудование для стройки. Рисунок художника И.Н. Потехина. 1936 г.

школьницей. «Под конец войны и после войны пленных немцев приводили расчищать склон к Волге, где Предтеченская церковь, берег благоустраивали, – делится она детскими воспоминаниями. – Это место было отгорожено забором и колючей проволокой. А наши огороды как раз там были, и мы ходили к Волге за водой вдоль забора. Он был не сплошной, было видно, как немцы работают. Место называли «зоной» и говорили: «Пошли через зону к Волге». Иногда мы с немцами разговаривали. В школе тогда мы учили немецкий язык и очень гордились, что понимаем их слова. У нас, детей, не было зла, мы не знали о немецких зверствах, нам было просто интересно. За водой ходили с чайником, ручка у него отвалилась, так пленные нам чайник починили, ручку прикрутили проволокой. Мы им с огорода овощи приносили, морковку или еще чего поесть, а они нам показывали фотографии своих детей». Татьяна Ивановна хранит рисунки отца, запечатлев-

шие стройку гидроузла. Ивана Николаевича однажды арестовали (рисовал стройку) и ночь продержали его в отделении, но выпустили. Он был уважаемым учителем, имел большие родственные связи, его все знали. Он дружил с семьей ссыльных супругов Мотренко и помог им устроиться преподавать в педучилище, несмотря на риск быть самому осужденным. Из рассказов, что мне удалось записать, можно попытаться сложить картину общей судьбы угличан, поколения первой половины 20-го века. Знаю, что и другие угличане собирали воспоминания старожилов. К сожалению, многие из рассказчиков уже ушли из жизни. У меня остались их голоса на пленках, рукописи и фотографии, материала, собранного только мною, хватило бы на целую книгу. А пока я предложила читателям лишь несколько небольших фрагментов для размышлений о прошлом, настоящем и будущем.•

2014

Отведение русла Волги.

Леонард Фрицевич Ленгвенс, автор данных воспоминаний, к описываемым здесь событиям имеет очень близкое отношение. Родился он в городе теплоэнергетиков Кашира, в семье электроспециалиста. В 1934 году его отец, Фриц Фрицевич Ленгвенс (латыш по происхождению), со своей семьей переезжает из Ярославля (где он трудился в горэлектросети) на развернувшуюся под этим городом, у села Норского на Волге, стройку – там приступили к возведению гидростанции. Когда же это строительство свернулось и Ярволгострой ликвидировали, семья Ленгвенсов перебазируется на строительство другого гидроузла – в Углич, где отец Леонарда работает начальником бюро электрооборудования в отделе снабжения, затем он возглавляет теплоэлектромеханическую лабораторию Угличской тепловой электростанции, после чего, в 1940 году, становится главным энергетиком шлюза. А в 1944 году оформляется туда учеником электрика и Леонард, который проработал на шлюзе шесть лет – до ухода на военную службу. Впоследствии, начиная с 1950-х годов, Л. Ленгвенс занимается вопросами энергетики уже более серьезно, будучи на руководящих должностях сначала на Угличмаше, а впоследствии на УЧЗ. Под его руководством была смонтирована мощная электроподстанция на машзаводе, смонтированы и налажены подстанция и автоматика сталеплавильной печи, в результате чего в феврале 1956 года на угличской «механке» были получены первые три тонны электростали. В течение всей своей жизни Леонард Ленгвенс проявлял гражданский интерес к проблемным вопросам своего города и района, часто выступал в местной газете, живо интересовался краеведением, много в этом деле знал и печатался периодически в нашем журнале. Вот и данная публикация – тоже плод его живого интереса к истории Углича – к истории новейшей, свидетелем и участником которой он был сам.

построили в Угличе ГЭС и шлюз...

2014

•

говорят очевидцы

Леонард ЛЕНГВЕНС

Ярволгострой Как известно, гидротехническое строительство на Верхней Волге началось в 1932 году с проектирования и строительства гидроузла на реке Волге в створе села Норского, выше города Ярославля. У деревни Воздвиженское, вверх по течению Волги от Норского, к лету 1934 года уже построили несколько двенадцатиквартирных домов для инженерно-технических работников Волгостроя, школу и административные здания. Детский комбинат в те времена не требовался, так как большинство жен сотрудников не работало – они занимались домашним хозяйством и воспитанием детей. А учитывая, что строительство производилось силами Народного Комиссариата Внутренних Дел, была построена зона, в которой проживала основная рабочая сила – заключенные. Они-то и занимались строительством поселка вольнонаемных работников. К тому времени в створе у Норского приступили уже к работам по сооружению гидроузла, велись подводные кессонные работы. На катере по Волге при необходимости ездили в Ярославль (остановку катера «Воздвиженское»

стали называть «Волгострой»; да и до сих пор некоторые пожилые люди по привычке ее так и называют). Зимой до Ярославля добраться было сложней – расстояние в 20 км легче было преодолеть на лыжах. Оставалось одно – попутные автомашины. Автобусного движения в этот поселок не было. Весна в 1935 году выдалась ранняя, к маю везде на лужайках весело зеленела трава. Строители самоотверженно трудились на расширении поселка, складских помещений и строительстве гидроузла. Было вспахано поле, в свободное от работы время посадили по 3 сотки картофеля на семью. Урожай собрали. А 14 сентября вышло постановление партии и правительства о прекращении строительства гидроузла на этом месте. Сотрудников поделили на две группы: одних – в Рыбинск, других – в Углич. Волга в те времена была несудоходной, и если в Рыбинск можно было доехать по железной дороге, то в Угличе ее не было. Однако, к нашему большому счастью, осень выдалась очень дождливой. Уровень в Волге поднялся, и работники Ярволгостроя на буксирных пароходах «Строитель» и «Бетонщик» прибыли в

древний город Углич на строительство гидроузла 25 октября. Углич 1935 года В Угличе до революции проживало 7 тысяч человек. К моменту же нашего приезда численность населения, по мнению местных жителей, значительно уменьшилась и не превышала 4-х тысяч. Были закрыты мужской и женский монастыри, при этом часть их обитателей осталась в городе, часть разбрелась по другим городам.

2014

85 Угличский шлюз.

Леонард ЛЕНГВЕНС (1929-2010) личностью для города Углича был незаурядной. Поработав на шлюзе и отслужив армию, он, имея за плечами лишь заочно оконченный техникум – по специальности «Электрооборудование промышленных предприятий», – начинает работать на ремонтно-механическом заводе, где становится вскоре главным энергетиком, потом трудится начальником электроцеха, а в 1972 г. переходит на часовой завод, где занимает должность начальника энергобюро, заместителя главного энергетика, а перед уходом на пенсию работает в ОКСе. Леонард Фрицевич был членом Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, он – автор изданной в Угличе в 2001 году небольшой книги «Старт промышленного Углича».

говорят очевидцы •

2014

Купечество подверглось репрессиям. Зажиточные люди также, кто по своей воле, кто по воле местных органов, покинули насиженный город. Отсутствие нормального электроснабжения не давало возможности развивать промышленность, мужчины вынуждены были искать работу в других городах, поэтому преобладающими жителями города были женщины и дети. Углич в то время напоминал лес церквей, при этом дома были как грибы в нем. Всего было 33 церкви и 3 отдельно стоящих колокольни. Мало что сохранилось до наших дней. В дружеском шарже новогодней газеты «Большая Волга» (выпускал ее Волгострой) было написано: «Церковный Углич не вернется, шалишь, Его ликвиднули Захаров и Рейниш». И ликвиднули: кроме четырех попавших в зону строительства церквей, разрушили еще девять да две отдельно стоящие колокольни. А заодно – и часовню на Успенской площади, и царев кабак на берегу Волги вблизи бывшего водозабора. Еще четыре церкви разрушили частично. Хорошо, тогдашний директор музея Дмитриев вызвал из Москвы специалистов, и те запретили дальнейшее уничтожение церквей. Жаль, что долго они собирались – мало уже чего осталось. Сейчас трудно представить, что улица Луначарского имела дома по одной стороне, а прямо через дорогу тянулся сосновый бор. Где сейчас микрорайон Солнечный, местный охотник Хорхорин охотился за зайцами-беляками. Улица Батрацкая (ныне Бахарева) была такой же, как Луначарская. На территории часового завода и его поселка также был лес – на улице Старостина, у магазина все еще стоят хилые сосенки.

Левобережная часть города называлась в то время Малой стороной. Дома там были в основном деревянные, только несколько зданий имели кирпичные первые этажи, да еще было двухэтажное кирпичное здание 1-го отделения почты. Улица Бумажная, ныне – ул. Кирова, была односторонней: дома смотрели лишь в сторону Волги; во время строительства гидроузла их перенесли, а в 50-е годы на этом месте администрация шлюза построила жилье для своих сотрудников. Надо заметить, улица Бумажная (на левобережье Углича была раньше бумажная фабрика. – Ред.) доходила до кладбища с церковью Введенской. Она – церковь Введения в храм Пресвятой Богородицы – попала в территорию нижнего канала (стояла она примерно там, где сейчас начало причальной стенки). Неподалеку, там, где теперь ремонтные мастерские шлюза (на нижней косе), возвышалась еще одна церковь – Леонтьевская. Там же, рядом, стоял Супоньевский дворец (он оказался на берегу нижнеВид с высоты на Угличский кремль, Волгу и устье Каменного ручья. Панорама былой Волги и старого Углича.

го канала). В сторону ныне частично сохранившегося парка вдоль здания росли старые кедры. Спилили их, а пни были диаметром не менее метра. Территория усадьбы имела ограду с кирпичными столбами. В парке были пруды, соединенные каналом. Когда это здание передали шлюзу, в нем были размещены мастерские, склады, библиотека и Клуб водников. В годы войны это был культурный центр Левого берега, в дальнейшем его передали на баланс колхоза «Россия». Постепенно от здания остались только стены (ныне и того уже нет. – Ред.), а культурного заведения на левом берегу города не стало. Примерно чуть ниже существующей плотины в летнее время работал паром. Через Волгу была протянута толстая проволока, а паромщик на деревянной барже (которая была переоборудована под паром), с помощью специального деревянного захвата передвигался вдоль проволоки. Зимой сообщение между берегами осуществлялось по льду, а в межсезонье – трудный был

Супоневский дворец, стоявший на левом берегу Волги напротив центральной части Углича.

и, в какой-то степени, для нужд населения. Электроснабжение города производилось следующим образом. С электростанции лесопилки по линии электропередачи напряжение в 3 кВ подавалось на подстанцию, которая находилась в часовне церкви Петра и Павла (храм стоял на месте нынешнего районного суда). Часовня сохранилась до наших дней (на углу улиц Ленина и 9 Января) и использовалась в качестве здания подстанции. А трехкиловольтное напряжение в Угличе сохранилось, только от другого источника, для питания собственных нужд ГЭС, шлюза, аварийного снабжения города. Надо сказать, электроснабжение в те времена было скудным. Вечером лампочки светились в полнакала, через стол было трудно определить, кто там сидит: папа или мама. Об уличном освещении в том далеком тридцать пятом не могло быть и речи. Было в те годы намерение подать электроэнергию на левый берег, но дальше этого не пошло. Нормальное электроснабжение города стало 2014

Уникальная электростанция Использовать гидроэнергию в Угличе стали на 200 лет раньше начала строительства гидроузла. В 1735 году фабрикант Варгунин построил на Малой стороне, на берегу реки Корожечны фабрику для производства гер-

бовой бумаги из хлопчатобумажных тряпок и плотину. В те времена еще не было гидротурбин и генераторов. Сила водяного потока крутила колесо с лопастями, а далее это вращение передавалось к всевозможным механизмам. В начале XX века был установлен генератор, и появилась первая в Угличе электроэнергия. К сожалению, в 1912 году на фабрике возник пожар, и огонь уничтожил ее. Плотину разрушил очередной паводок. Фундаменты фабрики до сих пор кое-где видны, а при низком уровне в реке – и сваи плотины. А самый уникальный энергетический комплекс был на правом берегу. Недалеко от Николопесковской церкви на берегу Волги располагалось кирпичное здание лесопилки (в настоящее время на этом месте гидростанция), в котором был установлен газогенератор. Он превращал отходы лесопилки в горючий газ, который использовался для работы дизеля, вращавшего генератор. А электроэнергия использовалась для работы пилорамы

вопрос. Волгострой нарушил эту переправу и для круглогодичного сообщения с левым берегом построил временный деревянный мост через Волгу. Но этим мостом горожане пользовались недолго. Масштабы стройки расширились, мостом пользовались лишь строители. А для нужд населения были созданы две паромные переправы: одна – по течению Волги, ниже деревни Покровские Горки, другая – у деревни Золоторучье. Кроме того, от Селивановского ручья на левый берег была организована переправа для людей. Лодка вмещала 15 пассажиров, переправа была платная, с кондуктором – как в автобусе. Лодочнику часто помогали веслить переправлявшиеся.

Л.Ф. Ленгвенс (автор), Д.И. Седнев и Ф.Ф. Ленгвенс – работники Угличского шлюза. Художник К.А. Савицкий. Ремонтные работы на железной дороге. 1874 г.

2014

•

говорят очевидцы

возможным лишь летом 1937 года, после пуска временной тепловой электростанции (о ней – чуть ниже). Начало строительства Особенностью Угличского гидроузла явилось то, что все железобетонные сооружения были построены на берегах Волги. На улице Кашинской жители мирно беседовали на лавочках у своих домов, а строители точно по центру улицы устанавливали вешки с надписями «Ось шлюза». Основная часть Малой стороны была снесена, некоторые дома по желанию жителей перевезены на правый берег, некоторые – ближе к Корожечне. Для любого индустриального строительства в первую очередь необходима электроэнергия. Поэтому после строительства зоны и жилья для заключенных начали возводить здание тепловой электростанции. Машинный зал ее сохранился до сих пор: его приспособили сначала для строительного техникума, а в настоящее время в нем размещается городская поликлиника. А в сторону ГЭС к машинному залу примыкало здание котельной, до сих пор из земли торчат остатки его стен. Угличские варвары его разрушили. А какой спортзал можно было бы сделать! Так ведь и планировалось волгостроевцами. Они же и здание машинного зала предполагали превратить в театр. Война помешала, а местные власти распорядились потом по-другому. Котельная электростанции топилась дровами (другое топливо в Углич доставить было не на чем). В лесу, в основном за Дивной Горой, прорубались просеки для вывоза древесины, эти просеки покрывались для этого бревнами – получались так называе-

мые лежневки. У деревни Камышево строился лесокомбинат, лес туда доставлялся сплавом (впоследствии на этом месте разместился завод «Гидропроекта»). Что касается размещения руководства строительства, то администрация города на время приютила его в кирпичных домах в начале улицы Зины Золотовой (дома эти сохранились до сих пор), а для постоянного размещения штаба стройки (так называлось здание администрации на Волгострое) строители восстановили здание бывшей гостиницы, от которой после пожара в 1921 году остались лишь одни стены. По воспоминаниям моей тещи, до революции в этой гостинице в подвале размещался ресторан, а в гостинице имелись меблированные комнаты для интимных встреч. Волгострой же в подвале штаба организовал столовую для сотрудников. После его ликвидации в подвале долгое время функционировала колбасная, а в кабинетах устроили поэтажные коммунальные квартиры. В настоящее время это

Дом № 2 по улице Спасской: здесь размещался штаб Волгостроя в Угличе. Современное фото.

с кубовым ковшом. Котлован сбросной плотины был полностью разработан экскаваторами с применением трехтонных автомашин (более грузоподъемных автомобилей на Волгострое не было). Экскаваторы обслуживали «газики» – трехтонки Горьковского автозавода. До окончания строительства железной дороги к Угличу других возможностей у волгостроевцев не было. А с вводом в эксплуатацию железной дороги на помощь «газикам» пришли паровозы с платформами, и благодаря применению железнодорожной отвозки грунта успешно были разработаны котлованы шлюза и гидроэлектростанции. После пуска тепловой электростанции широкое применение получили ленточные транспортеры, которые были незаменимы при доработке котлована гидроэлектростанции, а также при разработке тесных и глубоких котлованов водоспуска и водозабора шлюза. Без электроэнергии невозможно было вести работы в глубоких котлованах – необходимо было постоянно откачивать грунтовые воды. Железная дорога и тепловая электростанция вдохнули жизнь в строительство. На арматурном дворе стало

2014

здание клуба разобрали и использовали для строительства клуба в колхозе «Мир». Строительство гидроузла началось, естественно, с земляных работ. Экскаваторы первое время было доставить не на чем, а были они в ту пору громоздкими – с паровыми машинами и индивидуальными котлами. Сейчас это трудно себе представить. А тогда … залили воду в котел, нагрели до парообразования – и пошел экскаватор копать. А начали все делать как на известной картине К.А. Савицкого «Ремонтные работы на железной дороге» (1874 г.). Землекоп нагружает землю в тачку, по лежащим на земле доскам рабочий везет на тачке землю до дороги, там грунт перегружают в грабарки (это телега со съемными бортами), и далее лошадки отвозят его в отведенное место. Однако таким способом земляные работы пришлось бы выполнять не один век (достаточно сказать, что при строительстве гидроузла было вынуто 10 миллионов 220 тыс. м 3 грунта). Поэтому весенним паводком 1936 года в Углич доставили экскаваторы «Ковровец» с ковшом емкостью 2,5 м 3 , «ППГ-лопату» с ковшом в полтора куба и «ППГ-драглайн»

дом № 2 по бывшей улице Карла Маркса (ныне – улица Спасская). На улице Карла Либкнехта (сейчас – Ярославская), в квартале между улицами Нариманова и Батрацкой (теперь улица Бахарева) на огородах был разбит стадион. А на углу улиц Карла Либкнехта и Нариманова, против теперешней гостиницы, был построен из деревянного бруса двухэтажный клуб Волгостроя (известный потом как «тридцатка»), в котором сразу же закипела культурно-массовая работа. В клубе и на стадионе функционировали всевозможные кружки, в которых занимались волгостроевцы, члены их семей и местное население. Внутри стадиона была построена танцплощадка с крышей в виде беседки. По обе стороны футбольного поля соорудили деревянные трибуны. На газонах было огромное количество клумб, на которых днем и ночью благоухали различные цветы. Зимой футбольное поле превращалось в каток. Под звуки мелодичной музыки там катались на коньках дети и большое количество мужчин и женщин, даже пожилых. После ликвидации Волгостроя клуб и стадион передали часовщикам, а после сдачи в эксплуатацию Дворца культуры

говорят очевидцы

2014

•

возможным изготавливать арматурные конструкции. Для этого использовались профили, находившие слабый спрос в других отраслях – арматурная сталь крупных диаметров (до 90 мм) и толстостенные стальные трубы диаметром 150 мм. Бракованные по габаритам (не по металлу) изготовленные конструкции крупными блоками доставлялись железнодорожным и автомобильным транспортом к месту бетонирования. На правом берегу строился бетонный завод. Для транспортировки арматуры и бетона на левый берег Волги была сооружена канатная дорога. Фундаменты этого сооружения сохранились до сих пор на левом берегу у водоспуска шлюза. Ремонт автомашин был организован в построенном профилактории – здание его до сих пор используется АТП. Механический завод в литейном цехе отливал необходимые для строительства детали, кузнечный цех выпускал необходимый инструмент – ломы, кирки, кувалды, а также нужные поковки. В сварочном цехе изготавливались транспортеры, а их суммарная протяженность на строительстве нашего гидроузла составляла 8,5 км (для обоих, Угличского и Рыбинского, гидроузлов – 25 км). Потребность в транспортерной ленте была огромная. Для ее покрытия Волгострой в Ярославле построил завод резинотехнических изделий (до сих пор существующий), который выпускал в год 100 км транспортерной ленты шириной 600–750 мм и 45 км приводных ремней. Земляные работы в основном были выполнены в 1936–1940 годах. Максимальный объем их приходится на 1937 год, по нашему гидроузлу он составил около 80 %. Строительство подошло к следующему этапу. Теплоэлектростанция города Углича. Конец 1930-х гг.

Первый состав В дореволюционное время железную дорогу построили только до Калязина. Был разработан и проект дороги от Калязина до Рыбинска. И даже приступили к строительству мостов через ручьи – у нас в городе, например, до сих пор сохранился мост, сложенный из камня: он находится слева от Ростовского шоссе у Высоковольтной Вид на Угличский кремль и устье Каменного ручья в половодье. ГЭС, конечно, еще не было. Фото М. Дмитриева, нач. ХХ в. Такой паровоз привел в 1937 г. первый состав в Углич. Сейчас он установлен навечно у здания вокзала. Заняты ручной трамбовкой.

улицы. Однако наметившееся строительство дороги прекратилось из-за начала войны 1914 года, а в первые советские пятилетки началась бурная индустриализация страны, и эта дорога была забыта вообще. В общем, Углич от ближайшей железной дороги (доходившей до Калязина) отделяли 44 километра. А разворачивавшемуся у нас на Волге

Разгар стройки Успешное проведение основных земляных работ дало возможность приступить к бетонным работам. В конце ноября 1937 года началась укладка бетона в водобое сбросной плотины: все дно нынешнего русла от плотины и гидростанции на 240 метров вниз по течению было покрыто бетоном. Это покрытие имеет три ряда железобетонных зубов – гасителей потока воды. А в 1938 году бетонные работы развернулись широким фронтом по всем объектам. Необходимо было уложить 316 тыс. м3 бетона в плотину, 206 тыс. м3 – в здание ГЭС и 271 – в шлюз и его причальные стенки. По распоряжению руководства Волгостроя, в выходные дни, когда заключенные в основном не работали (не прекращалось лишь непрерывное бетонирование), для семей своих работников устраивались экскурсии на объекты строительства – опытные инженеры объясняли устройство гидроузла и работу отдельных элементов сооружения. Лично мое первое посещение стройки состоялось летом 1938 года – экскурсия была на водобой плотины. Тем временем бетонные работы шли полным ходом. На левый берег арматурные каркасы и бетонный раствор подавались по канатной дороге. Бетонные массивы гидросооружения – это не фундамент дома, здесь

2014

Тепловая электростанция С вводом в эксплуатацию железной дороги стал возможным монтаж временной тепловой станции. Для этого были использованы котлы, турбины и генераторы, которые уже применялись до этого для электроснабжения Днепрогэса. Ранее это оборудование было смонтировано на Шатурской тепловой электростанции, потом эта ТЭС подверглась серьезной реконструкции, и генераторы и турбины по 3,5 тыс. кВт были высвобождены – оказались слишком маломощными. Для водоснабжения электростанции была построена водонасосная станция, которая сохранилась до сих пор на берегу Волги у рва перед кремлем. В качестве водонапорной башни была использована колокольня церкви Казанской Божьей Матери. Эта система водоснабжения после ликвидации тепловой станции долгие годы использовалась для нужд города. Прекратилось ее использование после постройки и ввода в эксплуатацию нового водозабора в верхнем бьефе в устье Грехова ручья. Долго еще женщины города вспоминали, как круглый год полоскали белье в теплой воде (в ров сливалась вода после охлаждения турбин). Кстати, здесь можно сказать еще вот о чем. Учитывая, что в городе в то время не было водопровода, а местные жители использовали воду из колодцев, Волгострой пробурил в городе несколько скважин, установил в них насосы и снабжал местных жителей водой. В дома, построенные для строителей в разных районах города, вода доставлялась с помощью лошадей в бочках на телегах. Чтобы обеспечить электроснабжение строительства и города Углича, было смонтировано также распределительное устройство на 6 кВ: находи-

строительству рельсовый путь нужен был как воздух. Ведь необходима была доставка огромного количества материалов и тяжеловесного оборудования. Поэтому одновременно с ведением земляных работ на строительных площадках экстренным темпом велось строительство железной дороги. И вот этот торжественный день настал. 1937 год, железная дорога соединила Калязин и Углич... Был жаркий безоблачный день. Работники Волгостроя со своими семьями собрались на площади и во главе с тремя гармонистами колонной двинулись на встречу первого состава. Местные жители, как ручейки, со всех сторон тоже стекались туда. Собрались все – от мала до велика. Очень многие жители города никогда прежде не видели поезда. Для его встречи установили арку, а на ней поперек железнодорожного пути натянули красную ленту. Состав до назначенного времени стоял, вероятно, у семафора. И вот торжественная минута настала, состав медленно приближался к арке. Он доставил брус, необходимый для строительства перемычек. А вездесущие мальчишки были первыми пассажирами, они, как ласточки на проводах, облепили груженые платформы. Ленточка разрезается, и под аплодисменты присутствующих первый состав прибывает на станцию Углич. (Здание вокзала в те времена было деревянным и немного ближе к Калязину, чем сейчас.) От Калязина до Углича, хоть и временную, железную дорогу Волгострой все-таки построил. И только через 60 лет ее привели в нормальное состояние – сделали пригодной для движения поездов без ограничения скорости. До Рыбинска эту дорогу теперь вряд ли дотянут.

лось оно между теперешним зданием горэлектросети (построенным для районной котельной) и зданием конторы ГЭС. По обеим сторонам Волги были сооружены деревянные мачты высотой около 40 метров, к которым были прикреплены провода для электроснабжения объектов левого берега. Там тоже был фидерный пункт. Топки котлов теплостанции были оборудованы для сжигания дров, которые доставлялись из леса на автомашинах грузоподъемностью в 3 тонны и складывались штабелями на специальные люки: кочегары по мере необходимости нажимали на рычаг, и весь штабель проваливался в топку котла. И так круглые сутки – с лета 1937 года по декабрь 1940 года. После окончания строительства Угличского гидроузла планировалось начать строительство ВолгоБалтийского канала, и оборудование тепловой станции тоже должно было переехать на эту стройку (между собой строители называли ее «Клюквостроем» из-за обилия в тех местах болот). Однако только успели демонтировать оборудование. Началась война, намеченные планы рухнули, и было принято решение эвакуировать оборудование в Нижний Тагил. К сожалению, эшелон этот в пути бомбили немцы, и один агрегат был уничтожен.

говорят очевидцы •

2014

бетонирование должно было вестись беспрерывно, круглые сутки. Если по какой-то причине были вынуждены приостанавливать бетонирование, то после приходилось тщательно кирковать всю поверхность бетона и полностью разрушать поверхностную кодку. Работа работой, а уют людям создавать надо. И Волгострой это делал с размахом. В теплицах выращивалась рассада цветов. На территории женского и мужского лагерей были устроены клумбы, и, образно говоря, бараки, где жили заключенные, утопали в цветах. Не остались без внимания и горожане: большие территории были заняты цветами на центральной площади Коммуны (ныне Успенской), в кремле и, конечно, у конторских помещений Волгостроя. Ярко представляю эти великолепные кохии, столбиками стоящие по углам клумб и изредка по их периметру. Как сейчас, вижу массивы астр, левкоев, циний, львиных зевов, петуний, георгинов. И чарующий запах: днем – левкоев, вечером – резеды и душистого табака. Впоследствии многие угличане занимались цветоводством, но такого ассортимента, как на Волгострое, уже не было. Постепенно стали вырисовываться очертания сооружений гидроузла. Выдающимся для того времени достижением Волгостроя в области сооружения подводных конструкций стало возведение железобетонной эстакады сливной плотины и здания ГЭС длиной 200 метров на высоту 40 метров над фундаментной плитой. Подкрановая эстакада возведена была из металлических арматурных каркасов, без лесов и подмостей, за 28 дней. На незабетонированной эстакаде были смонтированы два мостовых крана грузоподъемностью по 310 т – со сниженной грузоподъемностью они использовались на строительномонтажных работах ГЭС и сливной плотины. Впоследствии колонны были забетонированы, и краны стали работать с паспортной грузоподъемностью. Многие из членов семей, для которых проводилась экскурсия на дно камеры шлюза, могут припомнить, как им рассказывали тогда о применении плит-оболочек, используемых в строительстве гидросооружений впервые в нашей стране и, возможно, в мире. Использование железобетонных оболочек и крупных арматурных каркасов легло в основу индустриального метода ведения бетонных работ. Отпала необходимость сооружать подмости и эстакады в котлованах, значительно меньше стали расходовать лесоматериала для изготовления опалубки. А эстетический вид сооружений получался безукоризненным – ведь поверхность плит-оболочек

абсолютно гладкая. Одновременно со строительными работами вели монтаж оборудования. В январе 1940 года начался монтаж первого агрегата станции, в феврале велось строительство и монтаж трансформаторной подстанции и линий электропередач 220 кВ из Углича в Москву и Рыбинск. 8 декабря 1940 года был закончен монтаж первого турбогенераторного агрегата, а 20 марта 1941 года – второго. В декабре 1940 года был закончен монтаж линии электропередачи Углич (восточная) – Москва. И наша гидростанция начала давать электроэнергию строительству, городу Угличу и Москве. В ноябре 1941 года был закончен монтаж и линии электропередачи Углич – Рыбинск (западная), и 18 ноября через угличскую подстанцию Рыбинская ГЭС дала промышленный ток Москве. Заполнение водохранилища После того, как 23 мая 1938 года был утвержден технический проект Угличского и Рыбинского гидроузлов, четко определилась зона затопления Угличским водохранилищем. В нее попали, кроме деревень, лесов, полей, также железная и шоссейная дороги в Калязин. В пору, когда не было времени для раздумья, железную дорогу на Углич стали строить по проекту дороги, строившейся до первой мировой войны, благо опоры мостов были уже выполнены. И, как мы уже знаем, летом 1937 года первый состав при-

Эта трасса прошла в 7–9 км от старой прямо в Калязин, минуя брошенную (в 1997 году построили новую дорогу на Калязин в километре от деревни Панюшино через лес, она является частью дороги Сергиев Посад – Череповец). В состав гидроузла входит отдельным сооружением земляная плотина, которая перекрыла русло реки Волги. На первый взгляд сооружение не громоздкое, но для возведения его сначала необходимо было вынуть 80 тысяч м3 грунта. А потом начался намыв земляной плотины. Многие угличане знают на левом берегу Волги место под названием «Озерки» (да и улица там есть Озерная), и недалеко от пляжа (что вблизи от порта) тоже есть подобные озерца. Все эти водоемы при строительстве гидроузла назывались карьерами, а грунт из них – в теле земляной плотины и в пазухах бетонных сооружений (пазуха – это пространство между залитым железобетоном и стенкой котлована). Перемещался этот грунт при помощи средств гидромеханизации. Мощной струей воды из гидромонитора грунт размывался, смешиваясь с водой, и огромными насосами по трубам эта смесь перекачивалась в нужное место: песок оседал в котловане, а вода стекала обратно в Волгу. Намывали земляную плотину одновременно с двух сторон и остановили свободное течение Волги 1–15 октября 1939 года. Впервые в гидротехническом строительстве в нашем городе намыв плотины производили в зимнее

А фронт неудержимо приближался к нашей столице и, естественно, к Угличу. Вокруг гидроузла были размещены зенитные батареи, на зданиях ГЭС и шлюза установили зенитные пулеметы. По ночам прожекоры бороздили небо. Однако немецкие самолеты пролетали мимо, на Рыбинск и Ярославль. А вокруг Углича были развернуты работы полевого строительства. Возводились доты и дзоты, оборудовались землянки, создавались противотанковые рвы. Устанавливались противотанковые ежи, сваренные из кусков рельсов, швеллеров...

был в Углич. А вот теперь, в 1938-ом, в срочном порядке пришлось разрабатывать проект по перенесению дорог на новые трассы. Железную дорогу, начиная от деревни Митино Калязинского района Кашинской (Тверской) области, пришлось отвести восточнее на 2 км, и только через 19 км, у деревни Гребенёво, она соединилась с ранее построенной. А шоссейную дорогу, не доходя около километра до деревни Куначево, пустили прямо на деревни Пулохню, Собакино, Семендяево.

время. В октябре 1940 года была завершена эта работа, в итоге было намыто грунта 1 млн. 510 тыс. м3, кроме этого произведено крепление поверхности плотины камнем: 101 тысяча м2. А для полной надежности в земляную плотину забито 4 590 тонн шпунта (это металлические листы шириной 40 см и толщиной 1 см и имеющие по бокам специальные захваты). Этот шпунт забит на всю толщину плотины от поверхности до морены, и служит он для улучшения устойчивости сооружения.

Подготовленная Леонардом Ленгвенсом схематическая карта, на которую нанесены противотанковые рвы угличского левобережья.

управления аварийными шандорами водосливной плотины ГЭС. Управляя механизмами с местных и временных пультов, 22 сентября произвели первое шлюзование. Эксплуатационный персонал – жены фронтовиков и подростки – быстро получили необходимые навыки, временная эксплуатация Угличского гидроузла началась невзирая на огромные недоделки и недоработки. По проекту предусматривалось единое руководство всем гидроузлом, и для размещения администрации было построено здание, в котором сейчас находится администрация ГЭС. В июле 1941 года в составе Волгостроя был создан участок по эксплуатации гидростанции и шлюза, руководство этого участка и разместилось в главном здании. Но совместное руководство просуществовало недолго: уже в конце 1941 года большинство руководящих работников Волгостроя было эвакуировано в Нижний Тагил. Волгострой прекратил свое существование. В январе 1942 года постановлением совнаркома ГЭС была передана в Наркомат электростанций, а шлюз – в Наркомат речного флота. Руководство ГЭС осталось на прежнем месте, а руководство шлюза для своей конторы приспособило чудом сохранившееся здание 1-го отделения связи. И так как оно было не штукатуренное, из кирпича, его назвали «Красным домом». Война А потом наступило это роковое 22 июня 1941 года. В скором времени над Угличем пролетел самолет и в

2014

Начало эксплуатации Волгострой был всеобъемлющей организацией, которой было поручено построить Угличский и Рыбинский гидроузел. В Угличе были проведены изыскательские работы еще в комплексе с работами на Ярославском гидроузле, к земляным работам приступили одновременно с началом проектирования. В чем положительная особенность структуры Волгостроя? Он одновременно вел изыскательские работы, проектирование и строительство. В результате проектирование закончилось в 1938 году, а к тому времени уже шли бетонные работы. Было финансирование и снабжение стройки всем необходимым. Никаких распрей с заказчиком, переписки и споров с проектными организациями. Все под одним руководством. Нет уймы субподрядчиков, а, следовательно, не нужна координация их деятельности. В результате через 5 лет после принятия решения о строительстве первый агрегат дал ток Москве. А вот в 60-70-е годы только на проектирование гидросооружений уходило 5-6 лет, и уж потом только начинались финансирование и строительство.

У Волгостроя была еще очень важная особенность. После монтажа оборудования он был обязан год эксплуатировать его, в процессе работы выявлять все недоработки и скрытые недоделки и все это устранять. Для этой цели в 1940–1941 годы были созданы коллективы для временной эксплуатации ГЭС и шлюза. В основном это были инженерно-технические работники прекратившей работу временной тепловой станции, а обслуживающий персонал набирали из местного населения и обучали. С гидроэлектростанцией было проще. Основное оборудование было уже введено в работу, поэтому главные недоделки относились к вспомогательному и резервному оборудованию. А вот монтаж шлюза был совсем другой стадии готовности. К началу войны были получены всего 4 механизма для управления щитами и воротами из 10-ти. Был только установлен аварийный затвор верхней головы. Эксплуатационный щит изготовить не успели – война началась. Раненые на пароходах прибывают в Углич – а шлюз перегородил путь следования дальше. В экстренном порядке принимается решение временно ввести в работу шлюз. На опорожнение и наполнение его монтируется по одному механизму вместо двух по проекту. Для работы аварийного затвора производится соединение его с контргрузами стальными тросами диаметром 7 см через блоки, вместо пластинчатых цепей по проекту. Взамен отсутствующих механизмов приспосабливаются механизмы, полученные для

Тем временем, в июле 1940 года были опущены все щиты бетонной водосбросной плотины (через пролеты водосбросной плотины проходила волжская вода), и началось заполнение Угличского водохранилища. До предельной проектной отметки водохранилище заполнилось 16 апреля 1943 года.

говорят очевидцы •

2014

районе улицы Крестьянской (ныне Шаркова) сбросил небольшую фугасную бомбу. Жертв не было, но угличане поняли: мы от врага на досягаемом расстоянии. Тем временем война бушевала. Часть пассажирских пароходов приспособили под санитарные – они доставляли раненых в Угличский порт (шлюз в начале войны, как мы знаем, еще не работал). На автомашинах их перевозили на пристань и оттуда на других пароходах отправляли дальше. На пассажирских пароходах в порт прибывали и беженцы. В основном это были женщины с детьми и старушки. Дни стояли жаркие. Обливаясь потом, таща на себе узлы с вещами, люди эти по улицам города также шли на пристань и на пароходах следовали дальше. А фронт неудержимо приближался к нашей столице и, естественно, к Угличу. Вокруг гидроузла были размещены зенитные батареи, на зданиях ГЭС и шлюза установили зенитные пулеметы. По ночам прожекоры бороздили небо. Однако немецкие самолеты пролетали мимо, на Рыбинск и Ярославль. А вокруг Углича были развернуты работы полевого строительства. Возводились доты и дзоты, оборудовались землянки, создавались противотанковые рвы. Устанавливались противотанковые ежи, сваренные из кусков рельсов, швеллеров, двутавров – из всего, что можно было найти подходящего на стройке. Строительство оборонительных рубежей было оправдано – от Углича фронт был в 80-ти километрах: ночью было видно на горизонте зарево, а приложив ухо к земле можно было слышать канонаду. То есть при прорыве фронта через два дня немцы могли занять Углич. Но наши стойкие войска отбросили врага от Москвы, и угличская линия обороны осталась не востребованной. Авария Лето 1942 года выдалось жарким и без дождей. Однако набрать воды в Угличское водохранилище, хоть и не до проектной отметки, удалось. Но при очень низком уровне нижнего бьефа и при почти проектном верхнем перепад значительно превысил допустимый. Поэтому руководство шлюза прекратило проводку шлюзов. Но из Москвы приказали: «Шлюзовать!». Война, приказы выполняют, не обсуждают – и камеру шлюза снова наполнили. Однако произошло непредвиденное. Большим напором воды вырвало нижний шарнир левой створки нижних ворот. И волжская водная артерия снова прервалась. Для того чтобы ликвидировать поломку, необходимо было выкачать воду из шлюза. К счастью, строители успели вовремя смонтировать аварийные ворота. В нижнем

бьефе из двух насосных станций для откачки воды из камеры шлюза была смонтирована только одна. Щиты, которыми перекрываются во время ремонта шлюза водоводы, были изготовлены из металла, но не были укомплектованы уплотнителями. Однако сетовать на недоделки не было времени. Из Москвы на самолете доставили брезент для изготовления уплотнений. Срочно были привлечены для их изготовления женщины из города и прилегающих деревень. Для доставки песка, необходимого для заполнения мешков из брезента, были привлечены лошади с повозками и возчиками. Все работники шлюза были переведены на казарменное положение. Завтрак, обед и ужин носили их родственники. Из Рыбинска доставили плавучую насосную станцию для откачки воды из камеры шлюза, в помощь одной стационарной – той, которую успели смонтировать до войны. После освобождения камеры выдолбили из бетона поврежденный шарнир. Изготовили и смонтировали новый и забетонировали его. На все эти работы ушел целый месяц. Каждую неделю на самолете прилетал заместитель наркома речного флота. Самолет садился на поле у деревни Фоминское и доставлял необходимые для ремонта материалы, а для работающих – папиросы «Северная Пальмира» (выдавали по 10 штук на один день). Вообще, в тот год уровень воды в нижнем бьефе был очень низким. Однажды даже сел на мель в нижнем канале шлюза двухпалубный пассажирский пароход, и чтобы поднять его, пришлось сбросить часть воды с верхнего бьефа через шандоры – чтобы создать нормальные условия для работы шлюза. Движение по Волге было восстановлено.

с немцами. Но эти изменники Родины долго в Угличе не задержались. Всех обитателей лагеря перевели в другие лагеря, а их сменили военнопленные. В основном это были немцы, но были и военнослужащие странсателлитов. Среди них было много отменных специалистов по разным специальностям. Все они отличались дисциплинированностью. Пленные вели отделочные работы на зданиях ГЭС и шлюза, выполняли электромонтажные работы, а также вели работы по укреплению берегов гидросооружения. Но фронт работ был не особо велик, а работающих рук было много. Однако в те времена в лагерях хоть заключенные, хоть военнопленные без дела не сидели, и тех, кого не использовали на работах на гидроузле, использовали на других предприятиях Углича. Они трудились в цехах часового завода, на механическом заводе работали на станках и даже при необходимости выполняли футировочные работы при ремонте котлов. Работали пленные на различных работах и в городе. Самая крупная работа по благоустройству, которую они провели, – это прокладка водопровода по улице своего земляка Карла Либкнехта (сейчас улица Ярославская). Всё делалось вручную: рытье траншеи, укладка труб и засыпка траншеи. Завершение строительства Как стопкран останавливает несущийся локомотив, так и война остановила стройку. Не будь ее, строительство в полном объеме на Угличском гидроузле было бы закончено в 1942 году. И хотя потом возрожденный Волгострой за четыре года выполнил основные капиталоемкие работы, министерствам пришлось еще девять лет доводить сооружения гидроузла до

... в конце 1941 года Москва была в полукольце, и доставка грузов в город была ограничена. В такой ситуации в обороне Москвы наши станции сыграли огромную роль, и поэтому-то все сотрудники Угличской и Рыбинской ГЭС награждены медалями «За оборону Москвы». Военнопленные в Угличе А на фронте наши войска перешли в наступление и освободили Северный Кавказ, Крым и часть Украины. И состав заключенных в нашем отделении Гулага частично поменялся. Часть уголовников была переведена в другие лагеря, а их место заняли представители кавказских национальностей, жители Крыма и Украины, которые во время оккупации тесно сотрудничали

полного завершения. Страна только начала вставать из руин, созданных войной, и не могла финансировать более быстрое окончание работ. А их оставалось много. Наружную отделку зданий гидроузла начали со шлюза, но оказалось, что штукатурка вместе со слоем кирпича отваливается (силикатный кирпич необходимо штукатурить сразу после кладки). Приняли решение облицевать стены зданий шлюза и ГЭС цветными железобетонными плитками.

ния, принятые 65 лет назад. Лето 1999 года было очень жаркое, и почти два месяца не было дождей. В результате уровень Рыбинского моря сильно понизился, что привело к стихийному бедствию на Шексне: теплоходы, обслуживающие Череповец, стали садиться на мель. Варварский сброс воды через Рыбинскую ГЭС грозит обезводить водозаборы Череповца и Рыбинска. Энергетики объясняют столь интенсивное использование гидроресурсов нехваткой топлива в стране и компенсируют это дешевой гидроэнергией. Так что, необходимо выбросить из головы эту бредовую идею о значительном понижении уровня Рыбинского моря. Но нельзя пересматривать историю с каждым новым генсеком и президентом. Историческое решение необходимо рассматривать в той обстановке, в которой оно принималось. Что было грандиозным в 40-х годах – естественно, ничтожно в 80-х. А что в настоящее время по Волге редко ходят самоходные баржи, так это временное явление. Россия скоро воспрянет ото сна, и наша Волга снова станет транзитной артерией страны. А всем молодым и старым пересмотрщикам истории пора понять: если мы хотим сделать Россию цивилизованным государством, наша задача – изучить свою историю, не фальсифицируя ее. История – это наши корни. И чем достойнее мы будем их ценить, тем крепче будет дерево.•

Отец и сын Ленгвенсы (в форме) с коллегами по работе на шлюзе.

2014

Эпилог Основной рабочей силой Волгостроя были заключенные. Руководящий персонал был вольнонаемным, хотя очень многие инженерно-технические должности тоже занимали заключенные. Учитывая, что масса уголовников не имела профессий, руководство Волгостроя организовало техническую учебу и готовило необходимых на данном этапе специалистов. Сейчас очень часто говорят о том, что использовался на стройках в те времена бесплатный труд заключенных. Однако нельзя считать, что это было экономически выгодно: для строительства этот труд был на 10–15% дороже вольнонаемного. На строительстве Угличского гидроузла работало около 15 тысяч заключенных. Так вот только в том и была выгода, что при концентрации большого количества работников без семей в нужный момент находились необходимые специалисты. А так – работающие на строительстве заключенные жили теми же ритмами, как и вольнонаемные. В то время как раз по всей стране было развернуто стахановское движение. Ударником становился работник, выполняющий норму выработки на 110–200 %, стахановец же – работник, выполнявший норму в объеме свыше 200 %. Заключенные тоже активно участвовали в этом движении. Было организовано соревнование между участками и бригадами,

победители соответственно поощрялись. Весь коллектив заключенных и вольнонаемных был объединен одной задачей – построить в Угличе гидроузел в срок. Значение построенного в Угличе гидроузла колоссально. Провинциальный городок стал городом с разносторонней промышленностью, современными жилыми домами, связанным со всей страной водным, железнодорожным, шоссейным сообщением. Образно говоря, Углич стал портом пяти морей. Немалое значение в области энергетики в стране в те годы имело введение в строй Угличской и Рыбинской ГЭС общей мощностью 440 мВт – в то время как за 15 лет, с 1920 до 1935 года, в стране было построено гидроэлектростанций на суммарную мощность 771,3 мВт. И конечно – трудно не оценить значение, которое сыграли наши станции по снабжению электроэнергией Москвы во время Великой Отечественной войны. Все тепловые электростанции, снабжавшие Москву до войны, либо были захвачены немецкими войсками, либо не работали и были подготовлены к уничтожению (как, например, Каширская), оставались в работе лишь расположенные в черте города. А в конце 1941 года Москва была в полукольце, и доставка грузов в город была ограничена. В такой ситуации в обороне Москвы наши станции сыграли огромную роль, и поэтому-то все сотрудники Угличской и Рыбинской ГЭС награждены медалями «За оборону Москвы». В настоящее время часто поднимается вопрос о целесообразности строительства гидроэлектростанций в Угличе и Рыбинске, предлагается сбросить воду из этих водохранилищ. Но недавно природа преподала нам урок, что нельзя пересматривать реше-

Эта работа более трудоемка, но вид получился, конечно, значительно лучше, чем у штукатурки. Кроме отделочных работ было проведено большое количество монтажных и электромонтажных операций. Закончили монтаж вторых ЛЭП-220 от Углича до Рыбинска и Москвы. А на шлюзе провели внутренние отделочные работы на верхней голове и смонтировали пульт управления. Шлюзование стало проходить в автоматическом режиме после монтажа эксплуатационного щита верхней головы. Позже были установлены на вторых затворах опорожнения и наполнения механизмы, и время шлюзования значительно сократилось, а после монтажа проектных механизмов на аварийном щите стало возможным вернуть на ГЭС временно используемые механизмы. На сливной плотине также были закончены все строительно-монтажные работы с установкой механизмов управления шандор. Отпала необходимость работы мостовых кранов при подъеме и опускании шандор. Были проведены большие работы по благоустройству территории. И какие прекрасные ели выросли с тех пор! В апреле 1955 года Государственная комиссия приняла гидроузел в эксплуатацию в полном объеме.

•

2014

Цель номер SU 50 308 Углич, Угличский гидроузел и Калязин на аэрофотоснимках германских Люфтваффе во время второй мировой войны Виктор БОРОДУЛИН

2014

97 Примерно таким видели Углич и его окрестности немецкие летчики с высоты девяти километров. Угличский гидроузел. Современный спутниковый снимок.

волгострой и война •

2014

ще с конца двадцатых годов прошлого века армия Германии, готовясь рано или поздно силой взять реванш за позорное поражение в первой мировой войне, начала сбор разведданных по всей Европе – на предполагаемом театре военных действий новой, еще только предстоя-

щей схватки между враждующими державами. Немецкие военные давно поняли, что один из самых успешных и точных способов добычи интересующих их сведений о других государствах – аэрофотосъемка. Но по условиям Версальского мирного договора Германии запрещено было

иметь свои военно-воздушные силы, поэтому поначалу роль воздушных разведчиков выполняли мирные с виду гражданские авиакомпании. Так, известная многим и поныне существующая «Люфтганза» помимо своей основной цели – перевозки авиапассажиров по всей Европе,

Виктор Бородулин родился в 1960 году в Угличе. Работает инженеромконструктором на одном из угличских предприятий. Среди многих его увлечений особое место занимает фотография, которой он занимается с детства. Участник и дипломант нескольких фотовыставок, персональных и коллективных. В 2008-2010 годах осуществил масштабный фотопроект «Сельские храмы Верхневолжья», с успехом представленный во многих городах России. Другое немаловажное увлечение Виктора Валерьевича– изучение истории и природы родного края.

Немецкий воздушный разведчик после полета над целью.

в том числе и по СССР, – почти всегда осуществляла фотосъемку со своих самолетов, которые иногда отклонялись от заданного воздушного коридора на десятки и даже сотни километров, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу. Пассажиры авиарейсов, уже тогда привыкшие видеть на борту лайнеров хорошеньких стюардесс, порой с удивлением замечали, что неулыбчивые и неразговорчивые молодые люди с военной выправкой, выполнявшие эту роль, время от времени куда-то отлучались из салона – в основном, когда самолет пролетал над каким-нибудь важным объектом... Когда же к власти пришли нацисты и последние «одежды добродетели» с германского милитаризма были сброшены и растоптаны, военновоздушный флот Третьего Рейха стал

к территории СССР, внесли новую, только что построенную мощную гидроэлектростанцию на реке Волге в маленьком, до той поры мало кому известном городке Углич. Это была цель номер SU 50 308. «Мне сверху видно все, ты так и знай!» Удивительно, но эти слова из легкомысленной песенки, что впервые прозвучала в почти водевильном фильме, снятом у нас уже в самом конце войны, как нельзя лучше отражают всю суть воздушной разведки: с высоты видно все (или почти все), что не укрыто надежной маскировкой или не спрятано подальше от вражеских глаз. Действительно, даже сейчас снимки, сделанные немцами с самолетов почти семь десятилетий назад, не перестают удивлять своей четкостью и детализацией – достаточно сказать, что легко можно сосчитать количество вагонов в железнодорожном составе на станции или рассмотреть, сколько грядок было в огородах у наших жителей около их домов. А сами снимки делались с такой высоты, на какую не смогли бы достать снаряды зенитных орудий или подняться истребители противника. Но об этом чуть позже. Когда в первые месяцы войны, напав на СССР, немецкая армия неудержимо рвалась вперед, авиационная разведка проводилась, в основном, в прифронтовой полосе – там, где сведения о противнике были нужны что называется «здесь и сейчас». Но по мере того, как германское командование стало осознавать, что блицкрига – «молниеносной войны» – не получилось, что предстоит затяжная война с упорным, сильным и хорошо вооруженным противни-

2014

Углич. Аэрофотоснимок, октябрь 1941 года.

возрождаться небывалыми темпами. Не последнюю роль в нем играли подразделения воздушной разведки: в них были лучшие летательные аппараты Люфтваффе – самые быстрые, самые высотные, самые надежные. Эти самолеты с фотоаппаратурой, не стесняясь, вторгались в чужую воздушную территорию, достигая своих целей. Вскоре на карте Европы – от полярных широт до Северной Африки, от Гренландии и до Уральских гор – практически не осталось места, где они не побывали бы со своей шпионской миссией. Количество отснятых на фотопленку объектов по всем странам стало исчисляться уже десятками тысяч. С целью исключения путаницы в таком количестве важнейшей информации в недрах германского генерального штаба была разработана стройная и оригинальная система обозначения целей на территории противника: первые две буквы обозначали страну, где был сделан снимок, вторые две цифры – тип идентифицируемого объекта. Так, например, важнейшие стратегические цели – аэродромы – начинались с 10, вокзалам и железнодорожным станциям соответствовало 40, мостам – 41, заводам по производству авиадвигателей – 73, локомотивным депо – 82. Объекты электроэнергетики в этой системе обозначений начинались на 50. Последние же цифры означали порядковый номер цели. Осенью 1941 года по результатам аэрофотосъемки офицеры специального подразделения Люфтваффе в совершенно секретный список наиболее важных стратегических объектов военно-воздушной разведки Германии («Ziellist» – список целей) в раздел, относящийся

Следы земляных работ периода строительства Угличского гидроузла в левобережной части города. Остатки узкоколейной железной дороги. Современный спутниковый снимок.

волгострой и война •

2014

100

ком, интересы воздушной разведки стали смещаться все дальше от фронта, вглубь нашей страны – туда, где «эти упрямые русские» ковали свою будущую победу; туда, где расположены важные стратегические цели: города, заводы, фабрики, мосты, вокзалы, электростанции. Не стал исключением и Углич. В нашем распоряжении три фотографии1 Углича и Угличского гидроузла, сделанные в результате немецкой аэрофотосъемки 1941–1942 годов. Теперь это уже исторические документы – и документы весьма интересные. Пристально рассматривая

Итак, первый снимок. Он сделан с высоты примерно 7-8 тысяч метров. Дата – четырнадцатое октября 1941 года. Вероятно, это самое раннее изображение Угличской ГЭС на немецкой аэрофотосъемке – офицердешифровщик, изучавший его, еще не знает, какой номер будет присвоен этому важному объекту, он только написал две первые буквы – SU и оставил рядом пустое место для номера цели, добавив, однако, что это гидроэлектростанция. Она обведена контуром, поставлены линиивыноски и цифры около них; здесь же пояснения, что они обозначают: это машинный зал, это – открытая площадка с оборудованием, здания подстанций, земляная плотина, плотина с затворами. Для машинного зала и зданий подсчитана их площадь – примерно 2600 кв. м и 1200 кв. м. В сумме – примерно 3800 кв.м, цифра эта нужна была для подготовки будущего воздушного удара по цели. При необходимости можно будет рассчитать бомбовую нагрузку самолетов, чтобы гарантированно выполнить поставленную перед ними задачу. Судоходный канал и шлюз почему-то совершенно не интересны разведке; впрочем, и на других подобных снимках они тоже не будут никак не обозначены. На то время Угличское водохранилище не было полностью заполнено волжскими водами, уровень русла тогда еще не достиг проектной отметки, рассчитанной инженерами Волгостроя, – и на месте ВходоИерусалимской слободы на снимке видны отмели (сейчас они выступают из-подо льда только зимой, ближе к весне, когда уровень Волги заметно падает), еще хорошо угадываются Углич. Аэрофотоснимок, дата неизвестна. В кабине разведывательного самолета «Фокке–Вульф».

*** Второй снимок выполнен 30 марта 1942 года. Он более подробный, обстоятельный, на нем видны некоторые детали, незаметные на предыдущем. Высота полета – примерно такая же, но самолет, судя по всему, уже был снабжен новой аппаратурой с более совершенной оптикой, которая именно в начале сорок второго года стала поступать в разведывательные спецподразделения Люфтваффе со знаменитой фирмы «Карл Цейсс». Это позволило немцам значительно улучшить качество аэрофотоснимков и упростить их дешифровку. Снимок снабжен уже более подробной информацией об объекте. Обозначены номер цели – SU 50 308, точные ее координаты – тридцать восемь градусов девятнадцать минут ноль ноль секунд восточной долготы (от Гринвича) и пятьдесят семь градусов тридцать две минуты тридцать секунд северной широты. Здесь же указано и магнитное склонение (так называется разница между показаниями стрелки магнитного компаса и истинным направлением на север, она непостоянна и со временем меняется) – плюс семь градусов пятьдесят пять минут. Эта величина очень важна для точной прокладки маршрута самолета. Но склонение указано среднее для… сорок третьего года! Значит, уже заранее побеспокоились о штурманах

тех бомбардировщиков, что будут прилетать сюда и в следующем году. Вот вам и первый вывод. На поле снимка нанесено подробное описание гидроэлектростанции: машинный зал, открытая площадка, плотина, дамба. Кстати, можно заметить, что дешифровщик ошибся в количестве гидроагрегатов. Для верности он обвел их кружочками – в то время над залом еще не было крыши, да и стены были достроены не до конца. Но то ли он плохо рассмотрел, то ли турбины были надежно укрыты и замаскированы, да только он насчитал их три, а не две, как было на самом деле. Снова, только уже более точно, скалькулированы площади – и опять без водопропускной плотины и земляной дамбы. Конечно, огромную призму земляной плотины было бы очень трудно разрушить обычной бомбардировкой, поэтому она рассматривалась скорее как ориентир, а не как цель. Но и та часть гидроузла, где расположены затворы (шандоры), тоже не была целью для бомбардировки! И вот почему. Тогда, в сорок первом году, намереваясь захватить Углич обходным ударом севернее города, немцы рассчитывали заполучить наш гидроузел в целости, – это позволило бы им наладить работу промышленных предприятий на территории оккупированной страны для нужд Германии. В случае неудачи своего наступления при необходимости они могли бы вывести из строя лишь распределительное оборудование и трансформаторы, стоящие на открытом воздухе, – и это отрезало бы так ненавистную им Москву от почти единственной тогда оставшейся для нее линии электроснабжения. Кстати, бомбовый удар по этой площадке прекратил бы и снабжение ее током из Рыбинска 2 – высоковольтная линия от него проходила (и сейчас проходит) именно через Угличскую ГЭС. В крайнем случае можно разбомбить только машинный зал с турбинами и электрогенераторами. Но это в крайнем случае! Ведь восстановление их, как и самой плотины, для нужд новых оккупационных властей едва ли было возможно в тех условиях: опыт запуска немецкими инженерами Днепрогэса, взорванного отступающей красной армией, показал все трудности и сложности такого предприятия – станцию пришлось долго ремонтировать и, к тому же, снабдить новыми германскими гидроагрегатами и энергосиловым оборудованием. Вот теперь становится ясно, что в 1941–42 годах немецкое командование не планировало полного уничтожения Угличской ГЭС,

2014

***

очертания прежнего русла реки. Интересно заметить, что на фоне прибрежного мелководья отлично просматривается более глубокое, почти круглое озерцо. Оно было когда-то в этом месте Углича, в длинной пологой лощине за слободой, и из него, между прочим, вытекал знаменитый в то время Заяцкий ручей. Жалкий его остаток, ныне похожий скорее на сточную канаву, и сейчас еще впадает в Троицкий ручей, чтобы затем, вместе с ним уйдя в подземную трубу под улицей 9-го Января, очутиться в Волге. Ниже плотины также видно старое волжское русло, ограниченное с одной стороны еще не обустроенной набережной, а с другой – каменистой отмелью, «поливой». В левобережной части города просматриваются линии временной узкоколейной железной дороги, повсюду заметны следы земляных работ – они толькотолько закончены. И конечно же, на фоне городской застройки хорошо выделяются однотипные длинные приземистые здания специфической архитектуры, стоящие по обе стороны реки. Это – бараки для заключенных, так называемые «поселки» № 1, № 2 и № 3.

101

и изучая их, можно не только увидеть наш город того времени с огромной высоты, но и сделать интересные выводы.

а допускало, при определенных условиях, возможность частичного вывода из строя ее энергетического оборудования, что следует из приведенных на снимках расчетов. И это второй вывод. Лишь к лету 1943 года, уже поняв всю бессмысленность планов по захвату тех наших территорий, что лежали восточнее сложившейся к тому времени линии фронта, германские войска начали планомерные и безжалостные бомбардировки промышленных центров СССР: Горького, Ярославля, Саратова и многих других. И только тогда Угличская ГЭС должна была быть полностью разрушена. К счастью, этого не случилось.

102

2014

•

волгострой и война

*** Что же еще можно увидеть на этом снимке? Стрелочкой указано направление на соседний город Кашин – до его центра всего сорок пять километров по воздуху. Запасная цель, наверное. Или ориентир. Еще – высоковольтные линии: одна – из Рыбинска, другая – на Москву. Рядом со второй начата еще одна, но она пока пунктиром, пока «im Bau» – в строительстве. Опять – совершенно отчетливо старое русло Волги в нижнем бьефе, но на этой фотографии оно еще виднее, еще рельефнее, еще контрастнее – заметны даже изломы старой береговой кромки, и это отчасти оттого, что снимок зимний. Турбины ГЭС постоянно работают – лед около них размыт. Прекрасно виден забор, почти стена, отделяющий зону строительства от остального города. Вот железнодорожные пути широкой колеи, доходившие по волжской береговой кромке почти до самого центра города, вот и Николо-Песоцкая церковь в створе улицы 9 Января – она еще стоит, правда – уже без колокольни. Теперь, имея перед глазами этот снимок, можно точно определить место бывшего расположения храма – оно там, где сейчас находится вход в здание горэлектросети. Пеший проход по плотине, ввиду незаконченности ее строительства, тогда был весьма непрост, а проезда не было вообще. И вот на снимке отчетливо виден зимник – дорога наискосок через теперешний парк Победы к пристани на берегу, а там – по льду через Волгу, на поливу, к краешку дамбы и через канал, на левый берег. Углич еще не так разросся, как теперь, он еще маленький, почти миниатюрный, он пока живет в тех границах, что когда-то были отведены ему екатерининским регулярным планом. И снова вокруг него – бараки, бараки, бараки…

Маленькая темная точка в небе Так почему же вражеские самолеты так свободно летали в нашем небе? Сейчас уже остается только констатировать, что германская научно-техническая мысль тогда, в тридцатые-сороковые годы, ушла далеко вперед, оставив позади почти всех своих конкурентов, в том числе и советских конструкторов самолетов. Нельзя забывать и о том, что в Германии тогда было несколько крупных авиастроительных фирм, отчаянно конкурирующих друг с другом в борьбе за сверхвыгодные военные заказы, щедро финансируемых государством в преддверии большой войны и предлагающих новейшие разработки как по заказу Вермахта, так и по собственной инициативе. Для выполнения специфических задач по авиаразведке ими не только создавались специальные самолеты, но и модифицировались уже имеющиеся. Например, высотный бомбардировщик фирмы «Юнкерс» Ю-86, не оправдавший себя в фронтовых условиях, был переделан в отличный самолет-разведчик с потолком в четырнадцать с половиной километров (а это уже почти стратосфера!) и с продолжительностью полета свыше семи часов. И это при том, что зенитная артиллерия тогда могла уверенно поражать цели на

Углич. Аэрофотоснимок, март 1942 года. Фото на память.

высотах лишь до семи-восьми тысяч метров. (Впрочем, наши истребители едва поднимались до такой же высоты, что и снаряды наших же зениток). Самолеты других германских авиастроительных фирм имели, подчас, такие же впечатляющие летнотехнические характеристики. Вот и получалось, что не могли наши силы противовоздушной обороны достать немецких воздушных разведчиков на таких высотах, и их пилоты

2014

Несмотря на агонию Третьего Рейха, в январе 1945 г. Гитлер отдал приказ о подготовке к операции, разработанной гораздо раньше и получившей кодовое наименование «Железный молот». В качестве целей были выбраны 11 станций, работавших на угле и торфе и вырабатывавших электроэнергию и тепло: в Ярославле (две станции), в Комсомольске (в 40 км западнее Иванова), в Алексине, в Туле, в Кашире, в Шатуре, в Сталиногорске (ныне Новомосковск), в Балахне, в Горьком (Автозаводская ТЭЦ) и в Дзержинске (Игумновская ТЭЦ). Атаке должны были подвергнуться и две гидроэлектростанции на Волге – в Угличе и Рыбинске. Общая мощность всех этих станций составляла около 1,5 млн. кВт, или 60% от мощности всех электростанций Центрально-промышленного района СССР. Их разрушение привело бы к остановке большинства предприятий региона. Несколько десятков бомбардировщиков должны были взлететь с шести аэродромов в Северо-Восточной Германии и, пройдя над Балтийским морем, Прибалтикой и Белоруссией, достичь Смоленска. Дальше одна группа отворачивала на восток, чтобы атаковать электростанции в Алексине, Туле, Кашире и Сталиногорске, а оставшаяся большая часть продолжала полет прежним курсом. Северо-западнее Москвы она разделялась еще на три группы: одна шла к Угличу, Рыбинску и Ярославлю, вторая – к Шатуре, а третья – к Горькому, Балахне и Дзержинску. Каждую электростанцию должны были атаковать от трех до шести бомбардировщиков, оснащенных кумулятивной боеголовкой с 1700 кг взрывчатки, способной пробить многометровый слой железобетона, главной целью их были здания турбинных залов. В распоряжении летчиков были аэрофотоснимки и детальные трехмерные модели электростанций и окружающей местности. Кроме того, имелось множество фотографий зданий турбинных залов, которые были сделаны с земли в различных погодных условиях и при различной освещенности. Их предоставила фирма «Сименс», которая в свое время изготавливала турбины для многих советских электростанций и чьи специалисты затем монтировали их, попутно снимая «на память» результаты своей работы. Предполагалось, что будут разрушены восемь из тринадцати электростанций. Это вызвало бы снижение объемов производства промышленности Центрально-промышленного района СССР на 40%. В результате стремительного наступления наших войск на Берлин эта операция сначала была отложена, а затем отменена.

103

пользовались этим своим преимуществом. Да и узнать заранее о приближении неприятеля было достаточно трудно – радиолокационные станции были вначале единичны и получили широкое распространение лишь к концу войны, а посты наружного наблюдения с трудом, и то не всегда, могли зрительно и по звуку обнаружить приближающиеся вражеские самолеты. Кроме того, германские летчики использовали специальную тактику ведения воздушной разведки: заранее, примерно за сто-двести километров до предполагаемого места аэрофотосъемки, они поднимались на максимально возможную высоту, приглушали до минимума двигатели своих самолетов, а потом почти беззвучно планировали над целью. И в начальный период войны, и ближе к ее концу дела обстояли примерно одинаково – немецкие высотные разведчики совершенно безнаказанно летали даже над Москвой до конца сорок четвертого года, приводя в бессильную ярость высшее советское командование: как же так, наши войска уже стоят почти у ворот Берлина, а здесь, над Кремлем, нагло кружат фашисты! Конечно, их пытались перехватывать, и неоднократно, но всегда безуспешно. На борьбу с немецкими разведчиками поднимались иногда до двух и более десятков краснозвездных истребителей одновременно, но были они совершенно бессильны что-либо предпринять против врага. Только единичные, специально подготовленные экспериментальные самолеты могли с трудом забираться на высоту чуть более десяти километров, чтобы произвести там всего пару-тройку выстрелов в сторону абсолютно недосягаемого противника, летевшего еще выше, – авиационные пушки из-за перепада температур3 моментально отказывали, их просто-напросто заклинивало. И лишь к концу сорок шестого года советской авиапромышленностью был создан истребитель, способный летать и стрелять на таких заоблачных высотах, но к тому времени надобность в нем уже отпала. Но не только мы страдали от действий вражеских разведчиков. Наши союзники по антигитлеровской коалиции – англичане – тоже почти ничего не смогли им противопоставить. Правда, два или три случая перехвата высотных самолетов истребителями Королевских ВВС все же были, но это, скорее, исключение. Достаточно сказать, что еще в самом начале второй мировой войны, совершив несколько десятков вылетов на Лондон и его окрестности при подготовке вторжения в Великобританию, немецкие самолеты-разведчики так

волгострой и война •

2014

104

и не были обнаружены войсками британской ПВО. Просто никому не пришло в голову, спеша по своим делам по Пикадилли или переходя Вестминстерский мост, задрать голову вверх и увидеть, что где-то там, высоко-высоко в небе, совершенно бесшумно скользит едва заметная маленькая темная точка… Конец легенды Еще один, третий по нашему счету, снимок Углича (SU 97 35007) – тоже зимний. К сожалению, на нем почти нет никакой информации – нет

даже даты полета. Но, судя по всему, это январь или февраль 1942 года. И интересен он тем, что выполнен с огромной высоты – расстояние по диагонали кадра в натуральном измерении составляет почти восемнадцать километров. Для того, чтобы получить такую фотографию без геометрических и перспективных искажений (а это непременное условие для аэрофотосъемки, иначе она становится простой бесполезной картинкой), самолет должен лететь на высоте не менее двенадцати или тринадцати тысяч метров – а мы уже знаем, что

Калязин. Аэрофотоснимок (фрагмент), дата неизвестна. В нижней левой части снимка – Троицкий Макарьев Калязинский монастырь.

заметно: на снимке кроме гидроузла, обведенного пунктирным прямоугольником с цифрой 1, подчеркнуты оборонительные сооружения в нескольких местах вокруг города (цифра 2) и позиции батарей зенитной артиллерии (3). Надо отметить, что именно зимой на снегу особенно отчетливо видны артиллерийские орудия, их выдают капониры вокруг них. Не зря же самые подробные аэрофотоснимки Устьинского моста через Волгу у Калязина, на железнодорожной линии в сторону Кашина (моста, имевшего чрезвычайно важное стра-

105

потолок воздушных разведчиков составлял примерно четырнадцать километров! Возможно, и этот кадр был сделан с такой же огромной высоты. Если можно так сказать – этому экипажу выпала редкая удача: среди тяжелых зимних туч именно в то время, когда самолет-разведчик пролетал над целью, появился только один просвет, и этот просвет был как раз над Угличем. Низкое зимнее солнце длинными тенями хорошо обозначило особенности рельефа да заодно и демаскировало то, что при другом освещении, возможно, было бы не-

Немного о Калязине Говоря о сооружении Угличского гидроузла, нельзя не упомянуть и о Калязине, который, как известно, более всего пострадал от этого строительства. Сегодня в нашем распоряжении есть несколько аэрофотоснимков этого города. Чем же они нам интересны? Мы знаем Калязин до затопления, мы знаем его уже после затопления, нынешним, но эти фотографии дают нам возможность увидеть Калязин именно во время затопления. Итак, пара уникальных снимков 1941 года – теперь это уже второстепенная цель SU 97 25021. Первый снимок выполнен 3-го октября. В пояснении – «Калязин, 165 км на север от Москвы». Дата. И, на удивление, подписана должность и фамилия офицера, производившего дешифровку снимка, – Beob. Oblt. Jähne (рассматривал обер-лейтенант Жане), что крайне редко встречается на документах подобного рода. Не стал обер-лейтенант обозначать на этом снимке ни мостов через реки (а их там четыре – автомобильные и железнодорожные, по два через Жабню и Пуду), ни вокзала и станции, ни промышленных объектов. Обвел только толстой пунктирной линией развалины кварталов, что должны уйти под воду, и поставил около этого пунктира цифру 1. На свободном месте листа нанес надпись, лаконичную до лапидарности: «1 = zerstört» (разрушено). Больше

2014

тегическое значение в то время, когда прямая дорога Москва-Ленинград была перерезана и почти все снабжение северо-запада шло через него4), сделаны именно в это время года – на летних снимках замаскированные зенитки совершенно не видны. И последнее. Как мне кажется, именно этот снимок может и должен поставить точку в споре о том, строился или не строился макет фальшивой гидростанции из бревен и досок якобы «где-то в районе Грехова ручья» – вроде как для введения противника в заблуждение относительно настоящего расположения ГЭС. Конечно же, и без того понятно, что такая стройка, будучи бесполезной, отвлекла б на себя еще и огромные материальные и трудовые ресурсы (а это было бы совершенным безумием в то время). Но этому есть сейчас и «документальное» подтверждение: на упомянутом снимке вошел в кадр район Грехова ручья, и каждый, посмотрев на фотографию может убедиться, что ничего, кроме очертаний старого русла Волги, там нет, – вообще ничего! Легенда о макете оказалось хоть и красивой, но всетаки просто легендой.

Рыбинск. Аэрофотоснимок (фрагмент), июль 1942 года.

106

2014

•

волгострой и война

Железнодорожный мост у станции Волга. Аэрофотоснимок (фрагмент), август 1942 года. На листе указана высота, с которой было произведено фотографирование, – 12 500 метров.

ни цифр, ни надписей нет. Ну а мы посмотрим на снимок чуть пристальнее. Та правобережная часть города, что уже обречена на заклание, еще не совсем скрылась под волжскими водами, но здания действительно все разрушены (все, кроме знаменитой теперь колокольни, – вот она, отбрасывает тень на воду), и виднеются только развалины и остатки фундаментов. Те кварталы, что ближе к реке, еще не затоплены, а вот между ними и «материковой» частью города – ложбина, почти полностью заполненная водой и разделяющая эти две части пока еще единого города. Как продолжение спускающейся к реке улицы 1 Мая – наплавной мост к новому получившемуся острову. Видимо для того, чтобы было удобнее вывозить что еще не успели вывезти ранее – кирпич и бутовый камень (ну а что кроме этого взять с тех разрушенных зданий?) Теперь можно посчитать, чего лишился город. Итого: в центральной части почти семнадцать кварталов полностью, да семь кварталов наполовину или больше. А по площади – так почти пол-Калязина. Правда, это как считать: если с монастырской частью города, уже исчезнувшей под водой, и с его затопленными кварталами – и того больше. Кое-где видны приметы подготовки к обороне, – правда, какие-то жалкие, ненастоящие, почти бутафорские. Во дворе общежития машиностроительного техникума вырыта одна щель и построено три небольших укрытия, да рядом с фабрикой валяной обуви в чистом поле два десятка маленьких окопчиков. И всё. А враг уже почти у столицы, а до столицы – чуть больше, чем полторы сотни верст всего-то!

Ну а те, кто хорошо знает Калязин, могут увидеть на этом снимке много чего для себя интересного. Я, например, кроме прочего нашел дом, в котором мой отец, будучи подростком, со своей мамой пережил всю войну. Второй снимок вообще лишен практически какой-нибудь дополнительной информации. Лишь тот же, уже знакомый нам номер – SU 97 25021, но по времени, предположительно, фотография выполнена примерно тогда же. Более того, не исключено, что она сделана во время того же разведывательного полета, что и первая, но на обратном пути – это заметно по расположению кадра относительно сторон света. Но на этом снимке прекрасно видны затопленная подмонастырская слобода и развалины Троицкого монастыря, еще хорошо различимого, еще не совсем ушедшего под воду, еще сияющего своим белым камнем в ярких лучах теперь уже военного солнца осени сорок первого года.

Вместо послесловия Куда же делись все эти тысячи и тысячи листов аэрофотосъемок воздушных разведчиков Люфтваффе, о которых я написал вначале, что с ними сталось? Увы, как это часто бывает, достались они тому, кому лучше бы и не надо. Наши американские «друзья» весной 1945 года захватили весь этот многолетний архив с важнейшими документами (как, впрочем, захватили они еще много чего, не принадлежащее им по праву). Конечно же, янки ни в коей мере не собирались делиться тогда своей добычей с теми, кто еще вчера воевал с ними по одну сторону линии фронта. Вот завтра... А «вот завтра» так и случилось: бывшие союзники – СССР и США – через пару лет превратились в заклятых врагов. И эти поистине бесценные фотоснимки американцам чрезвычайно пригодились – в то время, когда

Калязин. Аэрофотоснимок, увеличенный фрагмент, октябрь 1941 года. Здания Калязинского машиностроительного техникума, общежития техникума и современного универмага, городской рынок.

нейших крупномасштабных топографических карт европейской части СССР на нескольких сотнях листов. Карты, изданные Пентагоном, охватывали пространство от Кольского полуострова до Закавказья с севера на юг и от Бреста до Уральских гор – с запада на восток. А ведь еще старая военная мудрость гласит, что подробные карты – это кратчайший путь врага

к сердцу страны. И когда американский пилот Фрэнсис Гэри Пауэрс 1 мая 1960 года на своем самолете-шпионе «Локхид У-2» пытался пересечь нашу страну от Средней Азии до Кольского полуострова, он ориентировался именно по этим картам. Но, как известно, они ему не очень-то и помогли. Не сорок первый год.•

Примечания Все аэрофотоснимки, используемые в этой статье, предоставлены интернет-сайтом www.wwii-photos-maps.com. На нем размещены фотографии и документы из Национального Архива и Библиотеки Конгресса США, в том числе, и периода второй мировой войны. 2 Гидроэлектростанция (по списку – номер SU 50 239) не была для немцев первостепенной целью в этом городе. Более того, при дешифровке соответствующего аэрофотоснимка они не удосужились даже свериться со школьными географическими атласами, перепутав названия притоков Волги в Рыбинске, ошибочно назвав реку Шексну, на которой стоит станция, «Tschere mcha» (Черемха). Кроме номера цели около гидроузла ничего не обозначено, только линия электропередачи на Углич – бомбить Рыбинскую ГЭС немцы, по-видимому, даже в июле сорок второго не собирались. Весь их интерес в этом случае был направлен на завод по производству авиадвигателей (цель SU 73 27 Flugmotorenwerk «Pawlow») – на нескольких аэрофотоснимках идентифицированы каждый корпус завода, каждый цех, почти каждое здание. И кажется, не без помощи кого-то, кто хорошо знал это предприятие, кто работал на этом важном объекте. 3 На высоте в четырнадцать тысяч метров температура воздуха почти постоянна и составляет примерно минус шестьдесят два градуса. 4 Есть еще один железнодорожный путь из Москвы в Ленинград – через Ярославль, Рыбинск и далее по мосту через реку Волгу (у станции с таким же названием – Волга) на Сонково, но он гораздо длиннее, чем прямой ход через Калязин и Кашин. 1

107

еще не было спутниковой съемки земной поверхности из космоса, немецкие аэрофотоснимки, пусть и десятилетней давности, были для них почти на вес золота. Через несколько лет напряженной работы по дешифровке и обработке тех снимков американское военное ведомство в середине пятидесятых годов смогло выпустить для своих нужд сборник подроб-

2014

Калязин. Аэрофотоснимок, увеличенный фрагмент, октябрь 1941 года. Видны набережная Волги и окруженная водой колокольня бывшего Николаевского собора, наплавной мост.

Хуберт Денезер. Голос с другого берега Светлана КИСТЕНЕВА

…14 октября 1941 года, понедельник. Углич еще живет инерцией мирной жизни, но все быстро меняется – до фронта меньше ста километров (при прорыве врага ему сюда два дня пути), идет мобилизация, вводятся карточки, готовят к эвакуации часовой завод, чуть не каждую ночь слышны сигналы воздушной тревоги. Этот понедельник такой «довоенный» – светлый и, должно быть, по-осеннему теплый, с невесомыми белыми клочьями в высоком небе. Немецкий самолет-разведчик прилетел днем, в разрыве облаков пилоту открылась гидростанция – стратегическая цель, объект тщательной фотосъемки. Станция уже дает ток Москве, но строительство далеко не закончено. Сейчас старожилы вспоминают слышанные в войну разговоры о ее макете-обманке «где-то в сторону Калязина», который должен был отвлечь разведчиков и бомбардировщики, еще говорили, что корпус станции «был закрыт досками, замаскирован», но перед фотокамерой – вот она, уязвимая и видимая во всех своих мелких подробностях. И город внизу – как четкая карта, только от домиков падают на север темные тени и тени облаков скользят по окраинам, в Волге отражается небо. В кадр попадаюти автономные, казенно-регулярные «кварталы» лагерей в пригороде. Кто-то там, на земле, наверное, поднимает голову на звук мотора с чужим акцентом.

108

2014

•

волгострой и война

…Поздняя осень 1941 года. В маленьком городе на севере Германии шестнадцатилетний подросток подписывает фотографическую карточку: „Dir liebe Tante zum Andenken…“ («Тебе, дорогая тетя, на память от твоего племянника Хуберта»). «Племянник Хуберт» в новенькой форме и фуражке, и тоже день солнечный – тень козырька закрывает пол-лица. Он только что поступил в подготовительную унтерофицерскую школу и, ясное дело, видит свое пехотное будущее в мажорных тонах. Угличский гидроузел и лагерные бараки в этом будущем пока неразличимы, да и нарастающий гул восточного фронта на берегах ручья Зостбах едва ли слышен. Но однажды, много позже, седой мужчина, стоя у волжской воды, скажет по-русски: «Ты не понимаешь, я пятьдесят лет между Германией и Угличем».

1990–2000 годы Хуберт Денезер – бывший военнопленный – приезжал в Углич много раз, бывал на своей любимой Дивной Горе, разыскивал слова песни «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан…». Как-то даже выдал знание «неформальной лексики» из лагерного прошлого (тщательно осмотревшись, нет ли поблизости женщин и детей), чтобы доказать, что может ходить по городу без сопровождения, как полноправный свой, ну и если что – то прямо так и скажет… Он и бродил подолгу, иногда даже зимой, но чаще, конечно, летом, захо-

дил к новым друзьям, друзья старались не выпускать его из поля зрения – иностранец все-таки. Как-то ушел «из пункта А» и долго не появлялся «в пункте Б», потом объяснил, что разговорился на окраинной улице с мужчинами, чинившими у дома машину, присоединился к ремонту, потом «посидели». В декабре прошлого года ему исполнилось бы восемьдесят девять, его не стало 20 мая. Долгая жизнь в бурном веке, умение смотреть, видеть и понимать – хороший дар судьбы, но сколько же у этой его судьбы было поворотов!

Впервые в Углич он попал почти семьдесят лет назад – в холодном ноябре 44-го, в колонне военнопленных, здесь ему исполнилось двадцать. В лагере каждый из многочисленных Иоганнов, Фридрихов и Рихардов получил диковинную вещь – отчество. Его по своему разумению производили от многожды переспрошенных имен отцов девчонки, вчерашние школьницы, приставленные в лагере к регистрации прибывших. На гидростанции и шлюзе «Хуберт Конрадович» осваивал строительную профессию и русский язык, который вспоминал при случае до последнего

Светлана КИСТЕНЁВА родилась в городе Балаково Саратовской области. Закончила исторический факультет Саратовского университета, а также отделение истории и теории искусства Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина. С 1980 года работает научным сотрудником Угличского историкоархитектурного и художественного музея. Публикуется периодически в журнале «Мир музея» и в газетах, до недавнего времени регулярно помещала свои историкокультурные статьи в еженедельнике «Русская мысль» (Париж). Член Союза журналистов России.

109

2014

Хуберт Денезер. Германия, город Зоост, осень 1941 г.

дня – с интонациями давних сороковых. Все, кто помнит это время (а их все меньше), говорят об отношениях между пленными и гражданскими. О том, как разрушалась линия «внутреннего фронта» между людьми. Об этом могла бы быть написана книга, но большинство ее страниц осталось пустыми. На стенах угличской квар-

тиры висят романтические картины, написанные каким-то пленным «для бабушки», которой тогда было чуть за двадцать, – кто теперь знает все эти истории… Только Хуберт написал свою главу – шестнадцать страниц крупным шрифтом, переданные в городской музей десять лет назад. Он нашел-таки дочь Евгении Иосифовны Валуй – врача, которую пленные

в лагере считали своей спасительницей. Ее имя, почти непроизносимое для иностранцев, было возвращено в общую угличскую память. Воспоминания Хуберта Денезера – солдата вермахта, военнопленного, строителя гидростанции в Угличе, шлюзов, дорог и домов в Подмосковье, – негромкий голос свидетеля времени, «голос с другого берега».*

*Перевод рукописи приводится с небольшими сокращениями.

Хуберт ДЕНЕЗЕР

110

2014

•

волгострой и война

лен начался для меня с одного (к тому времени уже третьего) ранения на южном фронте, на Днестре в июле 1944 года, и закончился переломом правой руки в Москве в 1948 году. Я родился 14.12.1924 в Нордбегге близ Хамма в нынешней федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия, успешно посещал восемь классов народной школы в 1931–1939 годах. В 16 лет добровольно вступил в тогдашний вермахт и через два с половиной года получил пехотное образование в подготовительном отделени и в унтер-офицерской школе. В начале лета 1943 года я был прикомандирован к 306-й пехотной дивизии на Миусском фронте, восточнее города Сталино, нынешнего Донецка. После двух ранений и последующего лечения на родине в апреле 1944 года новое назначение привело меня на фронт на Днестре. А после двух других легких ранений я пережил в лазарете румынского города Темешбурга капитуляцию Румынии, затем в конце августа 1944 года был взят румынами в плен. В середине сентября Красная армия приняла большое число немецких военнопленных, и мы под конвоем пяти красноармейцев и небольшого числа румынских охранников шагали около 500 километров через Румынию с запада на восток до большого сборного лагеря в городе Фокшаны, вблизи границы с Советским Союзом, куда мы вступили потом около середины октября. За это время мы познакомились с постоянной руганью и окриком «Давай!», которым суждено было сопровождать нас в течение долгих последующих лет. В лагере началось тяжелое для нас время. Ощущение неизвестности, скудное и плохое питание, стесненное жилье и дождливая погода, слякоть и грязь на всей территории лагеря... Каждый хотел отправиться как можно скорее прочь отсюда

Пользуясь молотком и железными клиньями, мы должны были выкладывать откосы канала тяжелыми камнями. Я лично с помощью носилок – этого деревянного ящика с ручками – вместе с другим пленным таскал камни к месту укладки. Бывая в последние годы во время своего отпуска в Угличе, я снова и снова карабкался по этим откосам и всматри-вался в них – какие из этих камней держал я тогда в руках, грузил и перетаскивал? Лежат камни прочно и молчат. и протискивался поближе к лагерным воротам. Как-то было объявлено о намечавшейся отправке партии пленных на юг и о том, что те, кто имел в своем распоряжении только летнюю одежду, должны сообщить о себе, так как поезд будто бы должен идти в теплые районы. Я держался вместе с двумя товарищами по лазарету, и мы тотчас присоединились к такой партии. Мы трое были втиснуты вместе с пятьюдесятью другими в маленький вагон. Посреди его стояла жестяная печка, но дров не было. Дверь вагона была сантиметров на двадцать отодвинута, в этом промежутке две доски были сбиты в желоб

(сточный желоб), щель в двери была закрыта еще одной доской. Рядом с желобом мы и нашли себе место, где, прислонившись спиной к двери, могли сидеть во время этого пути в неизвестность. Ехавшие в вагоне быстро организовались, образовав четыре группы, – прежде всего для того, чтобы иметь возможность разумно распределять ожидаемое питание – хлеб, суп… То и другое давали время от времени в вагоны, равно как и подбрасывали пару сосновых чурбанов для топки. Один из пленных (бывший фельдфебель, плотник по профессии) нашел рельсовый костыль, и с его помощью мы могли расщеплять дерево и хоть немного обогревать помещение. Была только проблема с жаждой – пить было нечего. Мы слизывали иней с железных частей на внутренней стороне стен, которые покрывались им снова и снова, – осаждался конденсат. Но что это было для пятидесяти мужчин? Как-то один из наших товарищей выставил свой котелок из отверстия в наружной стене – хотел «поймать» снега или дождевой воды. Но в ответ на это – ругательство, затем выстрел… Часовой прострелил в котелке дырку. То и дело поезд вставал на запасной путь или к перрону, тут же выгружали мертвых и клали их в снег рядом с рельсами. У нас, слава Богу, был только один умерший в вагоне. Тем временем наступила зима, мы ехали по местности, покрытой снегом. Скуки не было, ведь мы постоянно были заняты тем, что при слабом свете в вагоне выискивали вшей в одежде. Случались между тем и другие «развлечения». Во время одной остановки на какой-то станции с большим шумом и криками в вагон было вброшено некоторое количество русских солдатских шинелей, и каждый стал искать подходящую вещь для себя. В некоторых других вагонах не получили ничего из этого «богатства», – видимо, у назначенных отвечать за это не было времени или желания, чтобы организовать правильное распределение. Также и при дележе питания: его иногда не хватало. Потом, наконец (это случилось в конце ноября), последняя остановка: мы у цели, двери вагона отодвигаются в последний раз. Обычными криками «Давай!» и «Быстреебыстрее!» и проворно работающими прикладами охрана построила нас в колонну. Но что с нами стало? Шатающаяся оборванная толпа, которая едва могла держаться на ногах, – не говоря уже о том, чтобы организованно идти. Однако большой вопрос был теперь и в том, где мы оказались. Может быть, это Сибирь? Несколько домиков, трансформаторы, решетчатые мачты и электрические провода, по тем и другим можно было узнать электростанцию. Ничего больше, кроме снега вдаль и вширь. Потом – отправление колонны. Мимо электростанции, через плотину, справа и слева – белая поверхность реки, скрытая подо льдом и снегом (то, что мы на Волге, – об этом узналось только потом. А ведь сколько же я слышал и читал раньше об этой великой реке, Волге-матушке! И вот я оказался на ее берегах, но… при каких обстоятельствах?). Дальше дорога шла через шлюз,

Хуберт Денезер. Школьное фото, 1933 г.

111

2014

Хуберт Денезер – учащийся унтер-офицерской школы. Зима 1942–1943 гг.

мимо деревянных домов. Там на улицу выходили женщины, дети и старые мужчины. Со слезами в глазах они крестились при виде проходящей мимо них нашей медленной вереницы. Потом – колючая проволока, лагерные ворота. Было холодно. Пересчет, ожидание, пересчет… Мы стояли, ждали и мерзли самым жалким образом. Вокруг нас много бараков, целый лагерь, три изгороди с колючей проволокой. Мы считали, что нам здорово повезло, и все надеялись на счастливый исход. Но что мы могли знать о том, что нас ожидало? Наконец нас привели в зал для культурных

мероприятий, и женщина-офицер сделала доклад обо всем, что было в настоящий момент и что предстояло впереди. Нам объяснили лагерный распорядок: «Вы – военнопленные Красной Армии, примите это и подчинитесь. Вы должны поддерживать дисциплину, как это делают солдаты Красной Армии, вас будут лечить, содержать и обеспечивать довольствием как и их». Такие слова придали нам немного мужества и надежды. Маленькими группами нас отвели на санобработку и в баню. Все волосы у нас на теле были сбриты, это доставило принимавшим нас девушкам (возможно, это были заключенные) особое

волгострой и война •

2014

112

Хуберт Денезер и Галина Александровна, дочь лагерного врача Е.Д. Валуй. Углич, 2005 г.

веселье. Многие из нас падали во время мытья, поскольку вообще с трудом продержались до этого момента. От сильной жажды многие пили воду из деревянных чанов для мытья, другие нашли будку с насосом в лагерном дворе и утоляли свою жажду у постоянно текущей струйки холодной воды. После мытья и санобработки нас ждали в следующем помещении два врача для осмотра. Многие пленные умерли уже в эти часы. Врачи были растеряны. При той быстроте, с которой наступала смерть, любая помощь была просто невозможной. Я видел, как плакала женщина-врач, когда из бани вынесли носилки с очередным умирающим и поставили перед ней (доктор Валлуис – или Валлоис? – была настоящим ангелом лагеря – это утверждали и мои товарищи по лагерю, с которыми мы обменивались впоследствии, спустя годы, письмами.). Потом такие смерти продолжались напролет всю зиму. После этого обследования нас отвели уже отдельными командами в натопленные бараки, которые должны были на долгое время стать нашим жильем. Скоро мы получили и первую за долгое время горячую еду, суп и хлеб. Нам следовало привыкать к русскому обычаю в еде. Главным был завтрак – примерно три четверти литра супа, каша (блюдо из крупы) и хлеб, вечером снова три четверти литра супа. В полдень в первое время на рабочих местах выдавали пол-литра горячей воды, а позднее было тоже пол-литра супа. Все это доставлял на стройку с лагерной кухни кашевар в деревянной бочке на санках. Порция хлеба определялась предстоящей рабочей нагрузкой на день. Для лагерного персонала и больных дневная норма хлеба составляла 400 грамм. Рабочие бригады получали 500 грамм,

при выполнении нормы на 100 % – 600 грамм, при перевыполнении нормы – еще 200 грамм дополнительно. Кроме того, рабочие бригады получали и порцию каши. Больным же в первые недели и месяцы (когда оставалась высокой смертность) давали более питательный суп и белый хлеб. Спустя короткое время постоянно подгонявшие нас начальники убедились в том, что немцы хорошо работают и за несколько улучшенное питание выполняют и соответствующую норму. Потом, если раз-другой выполнялись не все сто процентов нормы, начальники могли закрыть на это глаза. К тому же со временем улучшилось понимание нами русского языка, потому дурацкая ругань и чрезмерные понукания тоже пошли на убыль. Снова и снова нас выселяли и переселяли из занятых поначалу бараков, поскольку требовалось место для постоянно растущего числа больных и умирающих (лагерный лазарет уже больше не мог вмещать их). Оба лагерных врача, медсестры и назначенные из числа пленных санитары не могли, несмотря на большие усилия, остановить распространение дизентерии. Каждую ночь сани с умершими выезжали из лагерных ворот и направлялись к месту захоронения, удаленному от лагеря примерно на три с половиной километра. (С 1996 года я каждый год провожу по три-четыре недели в Угличе и всегда посещаю это кладбище, которое благодаря администрациям города Углича и его партнера города Идштайна в Германии приведено в достойный и аккуратный вид). Когда теплая зимняя одежда – ватные штаны и куртки, шапки и рукавицы – была подобрана и выдана нам, мы отправились в первый раз на работу – на шлюзовой канал. Пользуясь молотком и железными клиньями, мы должны были

Начальный период строительства Угличской ГЭС. Рисунок худ. И.Н. Потехина.

2014

быстро, чтобы вернуть их в рабочий процесс. Так проходили недели. Потом я помогал при бетонировании моста через шлюз. Когда сегодня я иду по этому мосту или смотрю вдаль и закрываю глаза, то явственно слышу скрежет совковых лопат, мешающих бетон, слышу треск горящих поленьев: с помощью огня разогревали гравий на больших жестяных листах и воду в опрокидывающихся тележках, чтобы можно было заливать бетон при сильном морозе. Один за другим мы несли ведра с разогретой водой наверх, чтобы отогреть обледеневшую арматуру. Готовый бетон затаскивали потом в деревянных ящиках наверх на опалубку моста и там вываливали. Позже я был водоносом при штукатурной бригаде в левой башне шлюза. Это не могло мне долго обходиться добром. Я носил только пару простых матерчатых башмаков с деревянной подошвой, в которых ноги скользили туда и сюда. И вот в них-то сначала нужно было спуститься вниз по лестнице, чтобы тяжелым деревянным ведром на длинной веревке зачерпнуть воды из глубокой камеры шлюза, потом с полными ведрами подняться по 142 ступеням наверх, потом почти сразу – снова вниз с теми же ведрами, которые и пустыми-то были тяжелее, чем обычные ведра с водой. В общем, вскоре мои ноги после такой нагрузки стали красными как вареные раки. Старший охранник (он был очень корректный человек) велел отправить меня в лагерь в медпункт. Оттуда я скоро был направлен на склад одежды, был оформлен при нем, и мои дела снова пошли в гору – я стал помощником русского кладовщика. Кроме упомянутой напасти, у меня было небольшое воспаление легких и некоторые трудности с зубами. Потом я снова работал на стройплощадке шлюза.

113

выкладывать откосы канала тяжелыми камнями. Я лично с помощью носилок – этого деревянного ящика с ручками – вместе с другим пленным таскал камни к месту укладки. Бывая в последние годы во время своего отпуска в Угличе, я снова и снова карабкался по этим откосам и всматри-вался в них – какие из этих камней держал я тогда в руках, грузил и перетаскивал? Лежат камни прочно и молчат. Иной раз какие-то мужчины в штатском с дубинками гнали нас в рождественские дни ранним утром из бараков на работу с руганью и криком: «Давай, проклятые фашисты, из-за вас наши братья должны проливать кровь под Будапештом!». С позиций того времени сейчас подобные злоупотребления вполне можно понять. Мне же самому никто не причинил никакого зла, ни разу за все время моего плена меня не ударили, я не слышал ничего подобного и от товарищей. Разумеется, бывали иногда толчки прикладами. Когда во время гололеда конвоиры требовали по пути на стройплощадку идти в ногу, и бывало иной из нас поскользнется, упадет и сплющит при этом задом свой котелок, – вот тут наступала очередь его, бедного. Руководством «Волгостроя» решено было через некоторое время (возможно, из-за большого числа больных и высокой смертности) несколько усилить питание для бригад, работающих вне лагеря. Дополнительно каждый получал ежедневно большую селедку, также и супы стали немного гуще. (Разве русское гражданское население в целом могло быть тогда так хорошо обеспечено? Ведь все еще шла война. Мы часто в лагере говорили об этом). Изыскивалось всё возможное, чтобы поддержать работоспособность. Может, дело в том, что со временем было признано трудолюбие немцев. Больных выхаживали насколько возможно

волгострой и война •

2014

114

С 1996 года я каждый год провожу по три-четыре недели в Угличе и всегда посещаю это кладбище, которое благодаря администрациям города Углича и его партнера города Идштайна в Германии приведено в достойный и аккуратный вид. У памятного камня на кладбище немецких военнопленных возле деревни Котово.

Тем временем наступила весна 1945 года, от русских товарищей по работе мы постоянно узнавали самые последние новости о ходе войны и о ее скором окончании. Между тем, с наступлением тепла и наши дела потихоньку начали улучшаться, однако и теперь голод и усиливающаяся тоска по родине оставались нашими постоянными спутниками. И все же – в дружеском кругу мы все чаще смеялись и шутили, не так озлобленно относились друг к другу. Со стороны лагерного руководства стала заметна забота о развлечениях. Летом нас посетила маленькая русская группа-варьете (из заключенных), со своим выступлением в лагере. Среди товарищей были более или менее художествено одаренные, они организовывали «культурные вечера», и в феврале 1946 года несколько человек, родом из Рейнланда, устроили даже карнавальный вечер. То и дело нам показывали русские художественные фильмы. Также и в других лагерях, где я был позднее, проводились подобные вечера, которые охотно посещались и людьми из лагерного руководства. И все-таки все это не могло заглушить наш голод и нашу тоску по родине. На лагерной кухне готовили в две смены: Фриц, шеф-повар одной смены, умел мастерски пригото-

вить что-то хорошее из выданных ему продуктов, другой же, Гельмут или Герберт, напротив, готовил разве что жидкие супы. По этому поводу часто возникали горячие дискуссии, – ведь то немногое, что мы получали, по меньшей мере – должно было быть хорошим! Заранее нарезанные и точно взвешенные порции хлеба мы должны были забирать по бригадам из хлеборезки – места, где нарезали хлеб, – в специально сделанном для этого ящике. То и дело случалось, что какой-нибудь мошенник поджидал в темном углу, чтобы стянуть у несущего кусок хлеба из ящика. Ограбленный же был затем еще и наказан бригадой: он не получал хлеба и потом снова и снова должен был отдавать что-то из своего последующего рациона (мол, он и сам мог прикарманить порцию). Не только обстоятельства и отношения к пленным со стороны русских были причиной наших тягот, также и некоторые немецкие товарищи осложняли друг другу жизнь. Имелась, кроме прочего, еще и «антифа» – антифашистская группа. Ее составляли товарищи, которых готовили советские политофицеры, чтобы перевоспитывать немецких военнопленных. И в угличском лагере нашлись такие конъюнктурщики, которые за черпак супа или за кусок хлеба делали все, чтобы только заработать себе более легкую жизнь. Ими организовывались вечерние занятия, в которых все тем или иным образом должны были принимать участие. Но после напряженного трудового дня многие люди засыпали, да и необходимого интереса совсем не было. Иногда вечерами, возвратившись со стройплощадки в лагерь, мы видели, что наши нары и наши немногие пожитки были перерыты контролерами«потрошителями». Или в один из нерабочих дней мы должны были с нашими немногими вещами

выстраиваться у бараков, а в бараках в это время все переворачивалось вверх дном. Для этого лагерное начальство использовало охранников, которые частенько прикарманивали что-то, – они всегда находили какие-то мелочи. Летом это еще можно было перенести, но в холодное время года мы находились в жалком состоянии, вынужденные мерзнуть под открытым небом, прыгая с одной ноги на другую, пока продолжалась акция. То же самое можно рассказать и о ежедневных поверках, пересчете. Сколько проклятий было тогда нами высказано! (Благо за это время мы уже выучили достаточное количество русских ругательств). Не нарочно ли эти парни так часто сбивались со счета, чтобы мы дольше должны были стоять и мерзнуть? Через равные промежутки времени проводились обследования, чтобы установить, здоровы ли мы и можем ли работать. Или делались прививки. Тогда летом мы стояли в костюме Адама перед большим числом членов комиссии, врачей – мужчин и женщин, медсестер, офицеров – мужчин и женщин, которые часто даже не могли удержаться от язвительной ухмылки. При этом проводилась оценка по «классам»: первый класс, второй, третий, норма и дистрофия. Более крепкие, «первый класс» и «второй», в дальнейшем отправлялись на работу вне лагеря, слабые или ослабленные оставались для более легких работ или для работы в лагере, а тот, кто совсем выбился из сил, при ближайшей возможности отпускался на родину. Мы по глупости думали, что этим вы-

«гличерих» – «скользкий». Немцы слышали нечто похожее в слове «Углич». – Переводчик.). После того, как наши пекари взяли на себя выпечку хлеба, он стал лучше, это должны были почувствовать и русские люди. О других внелагерных командах мне меньше известно, хотя я сам, не будучи «специалистом», работал на заготовке леса и на строительстве плотов на одном из небольших притоков Волги. В лесу мы жили тогда обычно в сарае-сеннике или сами, с помощью соответствующего инструмента и под профессиональным русским руководством, строили землянки, перекрытые бревнами, в которых даже зимой без печки было терпимо. Во время строительства плотов мы жили недалеко от одной деревни на берегу речушки, в трех маленьких деревенских банях. Там бревна доставлялись к реке и в воде вязались в плоты. По пути с работы мы находили огромное количество грибов, которые нам потом вечером готовили. Это была удачная добавка к питанию. А в следующую зиму один большой плот вблизи лагеря оказался вмерзшим в лед Волги. Бревна этого плота мы по отдельности вырубали изо льда и вытаскивали на берег. Примерно такими были работа в лагере и все, что ей сопутствовало, такими я храню их в памяти. Довольно часто все шло не столь спокойно и беспроблемно, как может показаться из рассказанного мной выше. Как часто

пал лучший жребий, но само собой разумеется, что лучше было бы оставаться здоровым и ждать – не вечно же они будут нас удерживать. Кроме занятых в лагере на временных работах, были для пленных также и постоянные должности, такие как шеф-повара, хлеборезы, санитары, портные, сапожники, жестянщик, помощник в бане, могильщики, команда по заготовке дров, истопники и чистильщики туалетов. Постепенно стали появляться постоянные внелагерные команды, отчасти в постоянных близлежащих отделениях лагеря. Люди, которые не имели к нашему лагерю почти никакого отношения, работали и жили на молокозаводе, в пекарне, на механическом заводе и на лесопилке. Команда пекарей начинала работу очень рано, это было необходимо, так как хлеб, который в первые дни и недели доставлялся из городской пекарни, был «скользким» – «glitsch», «U-glitsch!» (Игра слов: немецкое слово «глич» – от прилагательного

115

2014

Все же много милых и дружелюбных русских людей встретил я на труднейшем участке своего жизненного пути. Многие говорили тепло с нами и о нас, совали нам что-то из того немногого, что сами имели из еды и приносили с собой на работу. То это были две картофелины в мундире, то кусочек хлеба или пара щепоток махорки с кусочком газеты для цигарки…

Ватник и шапка-ушанка, зимняя одежда заключенного. Фрагмент экспозиции Музея гидроэнергетики России (г. Углич). Пейзаж – работа неизвестного военнопленного. 1940-е годы. Врач Евгения Дмитриевна Валуй. Послевоенный снимок.

116

2014

•

волгострой и война

Картины 1940-х годов, автор – неизвестный военнопленный.

возвращались мы с работы усталыми и сломленными, как много возникало всего такого, что физически и морально доводило нас до крайности! Эти бесконечные понукания с «Давай!» и «Быстрее!», с самыми скверными ругательствами, какие есть в русском языке, и проклятиями изматывали нас и лишали мужества. К тому же пришла безнадежность при мыслях о том, что будет с нами, когда мы отправимся домой. Тут не помогали нам и такие утешительные слова, как «Будет лучше» и «Скоро домой», которые часто повторяли нам сочувствующие русские люди. Пусть Бог благословит их, – нам всегда было утешением это слышать. Время от времени выдавались и более светлые моменты. Взять, например, такой эпизод. Мы как-то работали вблизи шлюза на берегу, и я спросил нашего конвоира, не можем ли мы немного поплавать в Волге. Нам было разрешено. А через некоторое время он вызывает нас свистком из воды, стягивает свою форму, дает ее мне в руки вместе со своей винтовкой! и сам прыгает в воду. Мы аплодировали своему конвоиру! Или другой пример. Работая в совхозе, мы получили большую корзину продуктов – картофель, капусту, морковь и лук, а также большой котел для их приготовления. И мы задумались: что же с этим всем делать, с чего начать? Тут подскочил наш охранник, взял лопату и за короткое время соорудил в земле «полевую кухню». Мы сварили овощи, ему они тоже пришлись по вкусу. К ежедневному рациону в лагере каждому из нас полагался маленький кубик жира, и мы приносили их, эти кубики, для нашего котла. И однажды: – смотрите-ка! – наш Максим Герман

(так звали охранника, его родители-немцы жили в Сибири) тоже принес свой кубик жира! И кубик, между прочим, ничуть не больше тех, что выдают нам… Весной 1946 года – должно быть, в начале мая, я прибыл вместе с семью или восемью товарищами в команду, удаленную примерно на восемьдесять километров от Углича. Мы должны были устанавливать мачты линии электропередачи, электростанция на Волге начала действовать и доставляла электроэнергию в деревню. Мы были расквартированы в чистом и прекрасном, типично русском деревянном доме. Погода была хорошей, работа доставляла удовольствие. А по пути к «нашей» деревеньке и от нее мы про-ходили мимо прекрасной маленькой, как будто заколдованно стоящей среди деревьев и кустов, старой, по-настоящему русской церкви. Дивная Гора, Чудесная Гора, жемчужина из старого ушедшего времени… Эта прекрастная картина больше пятидесяти лет живет в моей памяти. Вот такие замечательные, можно сказать – одухотворенные, воспоминания есть в самом тяжелом времени моей жизни. Все же много милых и дружелюбных русских людей встретил я на труднейшем участке своего жизненного пути. Многие говорили тепло с нами и о нас, совали нам что-то из того немногого, что сами имели из еды и приносили с собой на работу. То это были две картофелины в мундире, то кусочек хлеба или пара щепоток махорки с кусочком газеты для цигарки… Одно хотел бы я сказать в завершение моих записок. Плен для нас таким простым, как это читается на бумаге, конечно не был, нельзя забыть, с каким страхом, безнадежностью и тоской о доме начинались те годы… Кого нам упрекать? Людей, которые видели перед собой солдат вражеского государства? Своих предшественников на рабочих местах, которые передавали нам свои заданные нормы и должны были подгонять нас, чтобы самим не быть наказанными за саботаж? Многое нормализовалось с течением времени, стало для нас обычным. Я имел большое счастье научиться работать, браться за дело, за это я благодарен судьбе. Плохое все больше бледнеет, я не нахожу больше в моей памяти чего-то по-настоящему злого. Я научился любить страну Россию, ее красоту, ее просторы, ее реки, матушку-Волгу, но прежде всего ее людей – как они есть. Я немного выучил тогда их язык, могу сейчас с ними беседовать и понимать их.•

году на строительстве ГЭС. В 46–48 годах работала врачом в лагере военнопленных. … Конечно, это была тяжелая участь – видеть эти десятки, сотни умирающих. В то время она об этом не рассказывала, было нельзя. А потом… Она умерла девяноста одного года. Тогда она приходила поздно, приносила буханку хлеба. Так я весь день вокруг этого хлеба… Я знала, сколько мне можно взять, но все время хотелось еще, было почти невозможно удержаться. Настоящий голод… Был период, когда маму направили в Рыбинск. Там большой завод, его часто бомбили. Она шла как-то по территории, был налет, она будто оцепенела. А там тоже были пленные, кто-то из них просто сдернул ее с открытого места в сторону. Мы собирали потом осколки снарядов… В нашей семье до сих пор хранятся некоторые вещи. Кто-то из пленных, кто хорошо относился к маме, дарил что-нибудь на память. Над маминой кроватью висела картина – альпийский пейзаж, горы, ручей. Была еще шкатулка дубовая для рукоделия, она теперь у сестры в Донбассе. Медальон серебряный, чеканенный в тысяча шестьсот седьмом или одиннадцатом году, –

правитель в короне, по краям гербы городов...». Эти вещи, эти прощальные подарки, несли через преграду языка и идеологии простое «невещественное тепло» памяти о далеком доме и слабой надежды выжить, вернуться, остаться собой. Их тщательно хранили, мелочи берегли от обысков, а потом вот отдали как частичку своей жизни в память о себе. А картина, «Альпийский пейзаж», была, должно быть, того же автора, что и оставшиеся в Угличе. Было ли его «художество» частью культурной работы в лагере или кто-то из угличан доставал ему краски? Холст мог найтись в простом обиходе строителей, вот с грунтом, кажется, было труднее. Вряд ли этот «неизвестный художник» был профессионалом: так пишут, уходя на время в картину, чтобы побыть среди людей в воображаемом личном пространстве, с самим собой. Вот и появились эти идиллические пейзажи и хрестоматийные образы эпоса из школьной программы, оставленные в чужой стране женщине-врачу и молодой овдовевшей солдатке. Может, были и другие…•

2014

год… В июле одна горожанка читала воспоминания Хуберта Денезера о его жизни военнопленного в Угличе. О прибытии ослабленных и отчаявшихся пленных в лагерь, о женщине-враче («Ее имя было доктор Валлуис или Валлоис, она была ангелом лагеря»). А, да это же… ! Электронное письмо ушло во Владивосток, давней подруге и принесло ответ: «Спасибо за сообщение – совершенно неожиданное. Конечно, речь идет о моей маме, и я хорошо помню ее рассказы на эту тему». И вот 29 августа на берегу Волги – разговор о ней – о Евгении Дмитриевне Валуй. Собеседники – из Владивостока и немецкого Зооста – смотрят старые снимки, волнуются до слез. Рассказывает дочь, Галина Александровна (доктор геологоминералогических наук, ученый секретарь Дальневосточного отделения РАН, в прошлом активный геолог, а теперь еще и художник): «Отец в первые дни войны пропал без вести в ополчении… Когда мне был год, мать перевели в Углич. Старшая сестра Людмила на четыре года старше. Так женщина одна, с двумя маленькими детьми оказалась в 1938

117

2005

Архитектурный ансамбль Угличского гидроузла Евгений ЛИУКОНЕН

118

2014

•

сталинский ренессанс

Образ современного Углича ассоциируется с привычными улицами, панорамами набережных, старинными домами и новыми жилыми районами. В нем много значительных и обыденных элементов, но главенствующая роль в эстетическом восприятии архитектурной среды города принадлежит древним храмам и внушительным сооружениям гидроузла. Эти элементы доминируют в облике города, задавая тон окружающей застройке, в первую очередь привлекая внимание. Роль храмов и монастырей понятна и очевидна – художественно-совершенные одухотворенные здания всегда способны украсить и возвысить любой пейзаж: и городской, и сельский. Но индустриальные сооружения… Их художественное значение обычно представляется спорным и логически невозможным. Но в Угличе обычный принцип уместности и утилитаризма, в силу исторических обстоятельств, нашел редкое исключение: сооружения местного гидроузла выделяются не только масштабностью, но и высокой эстетикой облика, образуют замечательный архитектурный ансамбль. О технических особенностях Угличской и Рыбинской гидростанций, социальных, культурных и экологических последствиях их строительства написано немало. В данной статье пойдет речь об архитектурных особенностях Угличского гидроузла. Эта тема почти не привлекала к себе внимание исследователей, но многие ее аспекты общеизвестны.

сновным периодом строительства Угличского гидроузла стала вторая половина 1930-х годов. В октябре 1935 года в город прибыли кадры Волгостроя, а в январе 1936 года начаты земляные работы. В конце ноября 1937-го приступили к укладке бетона на водобое водосбросной плотины, в апреле-мае 1938-го – в здание ГЭС и сооружения шлюза. В октябре 1939 года перекрыто естественное течение Волги и начат намыв земляной

плотины. В июле 1940 года были опущены все щиты плотины и началось заполнение Угличского водохранилища. В январе-феврале 1940-го начат монтаж двух гидроагрегатов, а 8 декабря 1940 г. и 20 марта 1941 г. гидроагрегаты были последовательно введены в действие и дали первый ток. С пуском второго гидроагрегата ГЭС достигла проектной мощности в 110 тыс. кВт. Затем 22 сентября 1941 года был введен в эксплуатацию шлюз, а 16 апреля

1943 года заполнено до проектной отметки водохранилище. Такова краткая хронология строительства, занявшего несколько лет. Тогда был осуществлен основной цикл работ, в 1940-1941 гг. электростанция введена в действие. Последующее планомерное строительство было прервано начавшейся Великой Отечественной войной. Работы по возведению угличских гидросооружений были в основном завершены к октябрю

2014

119 Евгений Лиуконен – родился в 1983 году в Угличе. Закончил исторический факультет Ярославского государственного педагогического университета им. К.Д. Ушинского. С 2001 года работает в Угличском государственном историкоархитектурном и художественном музее. Автор книг «Архитектурные памятники Углича», «Церкви города Углича», «Улицы старого Углича», а также ряда статей по истории храмов и монастырей, архитектуре и градостроительству, исторической топографии и топонимике города Углича.

Угличский шлюз. Вид со стороны нижнего бьефа. Фото 1960-х гг.

Угличская ГЭС. Фасад со стороны верхнего бьефа. Фото нач. 1950-х гг.

120

2014

•

сталинский ренессанс

Вид на машинный зал ГЭС в завершающий момент строительства.

1946 года1, но строительство зданий и отделка продолжались до 1954-го. Первоначально гидроузел был введен в строй с существенными недоделками и представлял собой основные сооружения и остовы зданий с частично установленным оборудованием, архитектурная отделка полностью отсутствовала. В таком виде ГЭС и шлюз запечатлены на фотографиях 1940-х гг. Основным же временем создания Эскизы фасадов Угличской ГЭС и шлюза. Конец 1930-х гг.

декора и завершения строительства многочисленных зданий надо считать вторую половину 1940-х – начало 1950-х годов. Время возведения Угличского гидроузла совпало с интересным периодом в развитии советской архитектуры. С 1934 по 1955 годы господствовало «направление в архитектуре, основанное на изучении классического наследия, получившее название – ретроспективизм или неоклассицизм, известное также под названием Сталинская архитектура, Сталинский ампир»2 (это направление сменило ранее господствовавший стиль – конструктивизм). В рамках идеологии того времени важнейшее внимание уделялось развитию промышленности, колхозного строя и социальному равенству, важнейшими слоями населения признавались пролетариат и крестьянство, поэтому и в архитектуре основное значение получили утили-

Комплекс гидроузла включает расположенное в течении Волги в районе правого берега здание ГЭС, совмещенное с бетонной водосбросной плотиной и автомобильным мостом. Со стороны левого берега бетонная плотина переходит в русловую земляную плотину. Далее расположены врезанные в левый берег Волги сооружения шлюза и судоходный канал. Если рассматривать этот комплекс с архитектурной стороны, то можно отметить, что основные сооружения, включающие башнеобразное здание трансформаторной мастерской, здание ГЭС, водосбросную плотину и арку верхней головы шлюза, расположены примерно в одну линию и образуют ассиметричный, разворачивающийся в обширном пространстве архитектурный ансамбль, зрительно связанный с разливами Волги и проходящей по мосту и дамбам автомобильной дорогой. Таким образом, в компоновке сооружений гидроузла была найдена гармоничная взаимосвязь инженерной и архитектурной составляющей.

Несомненно, в процессе проектирования архитекторы тесно сотрудничали с инженерами, определяя пропорции, формы сооружений, создавая внешний декор. Главенствующая роль в ансамбле принадлежит внушительному прямоугольному объему ГЭС и водосбросной плотине. Авторами их архитектурного оформления являются В.А. Петров и Д.П. Зезин. Здание ГЭС состоит из двух продольно расположенных помещений – секции турбин и секции монтажной площадки. Сооружение имеет высоту от основания 70 м, возвышается над водой на 42 метра. Нижняя часть заключает в себе водоприемные камеры и оборудование турбин. Со стороны нижнего бьефа к ней примыкает эстакада моста, обработанная рустовкой и частыми арочными проемами. Верхняя часть здания заключает в себе опоры двух мостовых кранов, снаружи она получила наиболее богатое оформление. Боковые фасады ГЭС имеют трехчастное деление с огромными оконными проемами, разделенными пилястрами. В верхней части проходит широкий карниз сложного профиля, над ним расположен высокий аттик с полукруглыми люнетами. Обращенные к верхнему и нижнему бьефам фасады композиционно близки, но различаются расположением простенков и оконных проемов. Обращенный к правому берегу фасад оформлен по-

2014

турное оформление практически всем сооружениям гидроузла – от наиболее масштабных основных до небольших вспомогательных. Все объекты получили единый стилистический облик и могут рассматриваться не только как гидроэнергетический комплекс, но и как целостный эстетически организованный архитектурный ансамбль.

121

тарные объекты – промышленные сооружения, жилые и общественные здания, которым в идеологическом плане придавалось значение храмов и дворцов предшествующего времени. Поэтому закономерно, что сооружения Угличского гидроузла, являвшиеся одним из важнейших объектов строительства 1930-х годов, были выполнены в виде сложного и масштабного архитектурного ансамбля. Насыщенные формы и монументальность архитектурного замысла были органично совмещены с конструктивной логикой индустриальных сооружений. Проектирование зданий гидроузла осуществлялось не предварительно, а в процессе строительства, технический проект был утвержден в мае 1938 года. В тоже время, вероятно, было спроектировано и архитектурное оформление зданий. Впоследствии оно подвергалось корректурам и переработкам, изменившим отдельные элементы первоначального замысла. Проекты фасадов и интерьеров были разработаны архитектурной мастерской Волгостроя под руководством главного архитектора В.М. Перлина. Старшим архитектором при разработке Угличского гидроузла был В.А. Петров, вместе с которым на разных объектах работали Д.П. Зезин, С.М. Бирюков, В.В. Щипакин, Ф.Д. Коренкова, В.Н. Федорова. Авторский коллектив придал архитек-

сталинский ренессанс •

2014

122

особому. В его нижней части – рустованный цоколь с тремя арками. Выше расположен единый массив стены с боковыми раскреповками и пилястрами в средней части. Фасад фланкируют два небольших выступа входов, выполненных в виде античных храмов, выделяющихся изяществом форм. Два симметричных миниатюрных объема трактованы как самостоятельные архитектурные сооружения, дополняющие огромный объем машинного зала. Рядом, под эстакадой моста, – величественная арка, служащая входом на территорию. Водосбросная плотина длиной 179 м имеет семь пролетов по 19,8 м. Над бычками основания с системой водосброса установлена эстакада мостового крана, выполненная в виде парных четырехгранных колонн, поддерживающих массивный антаблемент с проходящими по нему рельсами. К опорам с внутренней стороны прилегают будки механизма шандор. Со стороны левого берега эстакада крана имеет наиболее выразительное оформление. Фасад обработан двумя монументальными фланкирующими башнями, между которыми расположены две поддерживающие антаблемент четырехгранные колонны со стилизованными капителями. Вторым значимым элементом ансамбля является комплекс шлюза. Обычно архитектурное оформление шлюзов включает башни с находящимся в них оборудованием и пультом управления. В Угличе верхняя голова шлюза выполнена в виде монументальной арки, служащей для прохода судов. Арка, спроектированная архитектором С.М. Бирюковым, является одним из самых выразительных и запоминающихся сооружений ансамбля и давно стала одним из символов Углича. Она состоит из двух боковых башен, между которыми расположен арочный проем высотой и шириной 30 метров. Верхний этаж башен и помещение пульта управления имеют обработку фасадов в виде галереи с тонкими колоннами,

пилястрами и миниатюрными арками. Нижняя голова шлюза, спроектированная архитектором В.В. Щипакиным, включает в себя автомобильный мост на массивных опорах с симметричными террасами и лестницами. Опоры обработаны рустом, имеют арочные проемы. Здания ГЭС и арку шлюза первоначально предполагалось отделать светлой штукатуркой, а цоколи облицевать гранитом, но при завершении строительства был выбран вариант облицовки фасадов цветными бетонными плитами, создавшими замечательный эффект натурального камня. Плиты в сочетании со штукатуркой формируют на фасадах выразительный руст разнообразных форм, карнизы сложных профилей, картуши, детали пилястр, колонн и фигурных обрамлений проемов. Использование плиточной облицовки позволило создать четкие, тонко проработанные и долговечные профили ордерных деталей, придать оформлению фасадов пышность и монументальность. В оформлении фасадов господствует светлый тон, напоминающий цветом и фактурой мрамор или известняк. В облицовке цоколей здания ГЭС и эстакады водосбросной плотины применена имитация розового гранита. Кроме плиточной облицовки в отделке присутствуют росписи, изображающие советскую символику. Пятиконечные звезды, колосья, серпы и молоты можно видеть в тондо на фасадах, на кессонированном потолке проходной арки. Монументальные фрески, изображающие строительство гидроузла, украшают парадную лестницу здания ГЭС. В прошлом важными декоративными элементами также являлись чугунные перила и фонарные столбы на мостах и дамбах, выполненные в благородных классических формах. Таков облик важнейших сооружений гидроузла, являющихся доминирующими элементами ансамбля. Помимо

Общий вид сооружений Угличского гидроузла. Эскиз конца 1930-х гг. Угличская ГЭС скоро будет готова. Август 1940 г.

них, комплекс включает большое число вспомогательных сооружений, получивших качественное архитектурное оформление. Можно отметить небольшие здания над механизмами затворов водопроводных галерей шлюза и другими системами. Все они имеют простые выверенные формы и строгий классический декор, включающий карнизы, пологие фронтоны, арочные проемы. Своим обликом они напоминают постройки итальянских вилл эпохи Ренессанса, что несколько противоречит их сугубо техническому предназначению. Также можно отметить построенное по проекту архитектора В.В. Щипакина здание трансформаторной мастер-

набор разноликих и разновременных зданий, возможно лишенный четкого порядка и единства, но лучше связанный с исторически сложившейся городской средой. Немаловажным вопросом является стиль зданий гидроузла. Понятие «сталинский стиль» довольно условно и не отражает одно определенное направление в архитектуре. В действительности это целый спектр стилей, в той или иной степени связанных с классикой, дававших архитекторам широкие возможности для творческого освоения наследия предшествующих веков. Так и в случае с Угличским гидроузлом, – изучая облик зданий, можно выявить элементы разных стилей. Несомненно, основное значение в творчестве архитекторов имело наследие итальянского Ренессанса. Черты этого высокого стиля прослеживаются в облике большинства зданий. В особенности можно выделить арку шлюза с ее благородными утонченными формами. Рустованные фасады башен с миниатюрными балкончиками и венчающая арочная галерея живо воссоздают образ палаццо, возвышающегося в окружении деревьев и холмистого рельефа местности. Хотя назначение сооружения чисто прозаическое, а пейзаж включает искусственные насыпи и дамбы, в облике арки нет фальши, а высокая эстетика

2014

шим количеством зелени, фонтаном и площадками для детей»2. Здания квартала планировалось оштукатурить в светлый тон, крыши покрыть красной черепицей, порталы главных входов, окна лестничных клеток, фриз под венчающим карнизом украсить росписями сграфитто. Авторами проекта комплекса были архитекторы В.А. Петров, С.М. Бирюков, В.Н. Федорова. В отличие от других зданий гидроузла, эксплуатационный квартал не был построен в полном объеме. Реализации проекта помешала начавшаяся Великая Отечественная война. Ко времени окончания возведения гидроузла были построены только два четырехэтажных дома, несколько отличающиеся от первоначального замысла. В наше время застройку квартала формируют два внушительных гэсовских дома в «сталинском» стиле, четырехэтажный дом 1960-х годов, здание бывшей гостиницы купца Поснова начала ХХ века (перестроенное в «сталинском» стиле и использовавшееся для размещения штаба Волгостроя), оставшееся от строительства гидроузла здание временной ТЭЦ и два современных здания. Среди последних жилой дом 1990-х гг. и гостиница «Волжская Ривьера» 2000-х гг. с фасадами в классическом стиле. Вместо продуманного единого комплекса, квартал получил эклектичный

123

ской, возвышающееся на правом берегу около въезда на мост и машинного зала ГЭС. Башнеобразный объем со строгими формами и гармоничным набором деталей неумолимо напоминает итальянское палаццо, хотя простота облика и скромность отделки со всей очевидностью выдают прозаическое предназначение. Кроме основных технических сооружений, комплекс гидроузла должен был включать эксплуатационный квартал с жильем для работников и административный корпус управления. Здания расположились на берегу Волги, включая в архитектурный ансамбль гидроузла значительную территорию города и формируя протяженный участок набережной. Административный корпус был построен около проходной арки ГЭС. Здание, возведенное по проекту архитектора Ф.Д. Коренковой, имеет двухэтажный П-образный объем, фасады с широкими окнами и парными пилястрами тосканского ордера, небольшой портик из четырехгранных колонн с лицевой стороны. Эксплуатационный квартал должен был располагаться на территории между улицей Карла Маркса (ныне Спасская), берегом Волги и территорией кремля. Там предполагалась постройка по периметру корпусов четырехэтажных жилых домов, окружающих «просторный сад-двор с боль-

сталинский ренессанс •

2014

124

представляется вполне уместной. Значительное влияние Ренессанса прослеживается и в таком значительном сооружении как здание ГЭС. Вместе с тем в его торжественных величавых формах заметно влияние архитектуры Древнего Рима – античных дворцовых и общественных зданий. Уместность столь изощренной и насыщенной декоративной отделки, конечно, повсеместно может вызвать вопросы, но облик зданий подкупает совершенством форм и талантливой работой архитекторов. Сохранившиеся многочисленные эскизы фасадов зданий гидроузла показывают, что окончательное архитектурное, а порой и инженерное решение сложилось далеко не сразу. После утверждения проекта в мае 1938 года различные изменения вносились неоднократно. Так, например, автомобильный мост вдоль бетонной водосбросной плотины первоначально должен был иметь прямые балочные перекрытия. Арки введены в проект позднее. Эстакаду мостового крана со стороны левого берега должна была завершать какая-то скульптура на высоком постаменте. Композиция из знамен и герба РСФСР на аттике фасада здания ГЭС со стороны правого берега первоначально отсутствовала. Далеко не сразу сложился облик арки шлюза. Сохранились эскизы с рустованным основанием башен, порталами, картушами, замковым камнем в средней части арки. Известны проекты эксплуатационного квартала с различным оформлением фасадов и несколькими вариантами расположения зданий. Подобных более или менее значительных изменений зафиксировано немало, и все они заслуживают пристального изучения. Можно отметить и рассматривавшийся на раннем этапе проектирования вариант иной компоновки сооружений гидроузла – расположение ГЭС и бетонной плотины в русле Волги, около левого берега, а шлюза на правом берегу. От данного варианта отказались, поскольку при значительном сокращении земляных работ, он существенно усложнял строительство бетонных сооружений и давал общую экономию стоимости лишь 3%. Примечательно, что и при радикально иной компоновке сооружения гидроузла имели внешний облик, похожий на осуществленный вариант. Следовательно, основные элементы оформления и композиции сложились уже изначально, подвергаясь в дальнейшем необходимой корректуре. Завершив обзор основных зданий архитектурного ансамбля гидроузла, коснемся еще одного немаловажного вопроса – его связи с обликом Углича и

влияния на исторически сложившийся городской ансамбль. Гидроузел был расположен в пределах территории города, несколько выше по течению основной части. Его местоположение определили сохранившиеся только на этом месте плотные моренные суглинки, обеспечившие прочное основание, и естественное сужение долины Волги. В публикациях советского времени пафосно писалось о том, что на расположение гидроузла также повлияли охраняемые государством памятники старины, о взаимосвязи комплекса с кремлем – «островом-заповедником древней архитектуры»4. Возможно, так задумывалось талантливыми архитекторами, спроектировавшими оформление зданий, но на деле в условиях жесткой идеологии 1930х, направленной на радикальный антагонизм по отношению к дореволюционному времени, имело место агрессивное противопоставление гидроузла исторически сложившемуся городу, поглощение последнего. Ныне малоизвестно, что незадолго перед войной был разработан генеральный план Углича, предполагавший его полное переустройство – замену всей застройки многоэтажными домами в «сталинском» стиле, частичное изменение планировки, снос всех церквей. Сохранению подлежали только основные элементы планировки

города, ансамбли кремля и трех монастырей, церковь Рождества Иоанна Предтечи5. И все, больше ни одного ранее существовавшего здания. Углич превращался в излюбленный градостроителями того времени город-сад с широкими бульварами, парками, набережными, единообразной монументальной классической архитектурой. Все это великолепие «земного рая» приходило на смену складывавшейся веками традиционной купеческомещанской среде города со всеми ее проблемами, убогой нищетой и островками роскоши, недостатками и несомненными эстетическими достижениями. Можно по разному относиться к довоенному генеральному плану, но ясно одно – он был утопичен. Реализация столь масштабного замысла была возможна только в крупном городе с развитой экономикой, от чего Углич был очень далек. Впоследствии к данному плану больше не возвращались, решая насущные проблемы города в рамках реальных возможностей. Хотя генеральный план не был реализован, большое значение имеют его основные принципы, нашедшие отражение в реально возведенном комплексе гидроузла. Противопоставление «нового» и «старого», поглощение и разрушение всего предшествующего. При возведении гидроузла была

рода привело к радикальному изменению облика, включению в него нового наиболее масштабного ансамбля, без которого ныне сложно представить образ Углича. Стилистически сооружения гидроузла во многом чужды сложившейся архитектурной среде города, но они слишком внушительны и масштабны, чтобы быть случайным эпизодическим элементом – они в течение более полувека во многом и формируют облик Углича, определяют его образ и стиль. Учитывая, что гидроузел был построен в черте города, очевидное положительное значение имели стилистические пристрастия сталинского времени. Господство неоклассики в 1930-1950-х годах привело к появлению целого ряда гидросооружений с монументальными и насыщенными архитектурными формами. Среди них можно назвать сооружения канала имени Москвы, Иваньковскую ГЭС, Волго-Донской канал, Цимлянскую ГЭС и близкий по формам, построенный в рамках одного с Угличской ГЭС технического и архитектурного

замысла Рыбинский гидроузел. Все эти сооружения ярко выделяются на фоне сугубо утилитарных и техничных гидроузлов Средней и Нижней Волги, других рек, построенных после осуждения «украшательства». К архитектурным стилям сталинского времени и самому периоду существует разное отношение, много положительного и негативного стоит за наиболее значительными его созданиями, но по прошествии десятилетий с памятников искусства и технической мысли постепенно спадает идеологическая шелуха, не позволявшая давать беспристрастные и взвешенные оценки. Для многих туристов, путешественников, ценителей старины ГЭС, шлюзы и каналы давно стали одними из важнейших и красивейших достопримечательностей Волги, признанными памятниками архитектуры. Но всматриваясь в их прекрасные формы, надо всегда помнить, что за ними стоит, – трудовой подвиг, жертвы и лишения первых пятилеток, тяжелые противоречия нашей истории.•

Примечания. 1 25 лет Угличской и Рыбинской ГЭС (из опыта строительства и эксплуатации) // Под ред. Н.А. Малышева и М.М. Мальцева М. – Л.; «Энергия», 1967. – С. 297-299. 2 Н.С. Сапрыкина. Советская архитектура Ярославля: реальность и виртуальность. – Ярославль, 2006. – С. 111. 3 Архитектура сооружений Волгостроя. – Рыбинск, 1939. – С. 8. 4 Там же. – С. 4. 5 25 лет Угличской и Рыбинской ГЭС. – Указ. изд, с. 26. 6 УГИАХМ, коллекция фотографий. – Ед. хр. НВ-713 / 128-131.

125

радикально изменена форма берегов Волги, срезан значительный участок правого берега, на котором расположились здание ГЭС и бетонная водосбросная плотина, значительная территория выше станции подверглась затоплению. Подобные изменения, несомненно, были неизбежны и объяснялись техническим устройством гидросооружений. Одновременно произошел снос нескольких кварталов правобережной части Углича и полное уничтожение исторической застройки левобережной Малой стороны. Возможно, в других политических и идеологических условиях все же было возможно избежать столь радикального вторжения в среду города, возможно, были способы изменить местоположение ряда сооружений, но с такими «мелочами» как сложившийся облик города и частные владения нескольких сотен угличан гидростроители не сочли нужным считаться, решая все вопросы по своему усмотрению. В итоге возведение сооружений гидроузла непосредственно в черте го-

2014

Довоенный генеральный план Углича. Перспектива центрального района. Кон. 1930-х гг.

•

2014

126

РЫБИНСКОЕ МОРЕ История великих достижений и великих страданий Нина ПОСТНОВА

2014

127 Рыбинск, многие века известный как крупный речной порт России, как крупный перевалочный пункт, куда приходило огромное количество судов и где собиралось большое количество бурлаков, за что город получил название бурлацкой столицы, в ХIХ веке стал крупным центром хлебной торговли. Город, где жили богатые, достаточные купцы, которых Волга поила и кормила и которые построили в городе красивые каменные особняки, общественные и боготворительные учреждения, магазины, мельницы, заводы, вписал в историю ХХ века не самые лучшие свои страницы. И самая печальная из них – создание Рыбинского водохранилища.

128

2014

•

чтобы помнили

чем же трагедия появления на карте России огромного рукотворного моря? Ведь Рыбинское водохранилище – это гидроэ лектростанция, дающая 330 тыс. кВт.ч электроэнергии, которая в 30-40-е годы, без сомненья, была нужна строящимся городам и предприятиям. Рыбинское водохранилище – это еще и глубоководные судоходные пути по рекам Волге, Шексне и Мологе, которые в прежние времена в летне-осенние месяцы становились практически несудоходными. Но это с одной стороны. А с другой – это 4550 кв. км затопленной земли и целый пласт уничтоженной русской истории и культуры. С появлением Рыбинского моря навсегда исчезли с географической карты многие села и деревни, город Молога. Затопление Молого-Шекснинского междуречья – это драма тысяч людей, навсегда покинувших родные места, драма поколений, насильно отторгнутых от своих корней. Рыбинское море – это реквием по десяткам тысяч людей, безвинно погибших в годы сталинских репрессий одного из крупнейших лагерей – Волголага.

Согласно плану создания Большой Волги – крупной транспортной артерии, проходящей по центру страны – в 30-е годы началось строительство Беломорско–Балтийского, ВолгоБалтийского и Волго-Донского каналов, канала им. Москвы, намечалось создание на Волге нескольких гидроузлов. По первоначальному проекту после Иваньковской ГЭС следующими должны были стать сооружения у Калязина, Мышкина и у села Норского под Ярославлем, где и развернулось полным ходом строительство. Рядом, в корпусах Толгской обители, расположилась, по сути дела, научная лаборатория. Мало кому известно, что между монастырскими стенами была создана огромная, площадью более 900 кв. м, модель русла Волги, в монастырской колокольне сделали установку для экспериментов по изучению влияния напора воды на устойчивость ГЭС, а во Введенском соборе соорудили макет рукотворного моря. Подвели водопровод, и из алтаря потекла смоделированная Волга, разливаясь по макетному рельефу будущего водохранилища, упираясь в модель плотины у входа в собор.

Эскиз предполагавшегося внешнего оформления Волгостроя (реализован не был). 1930-е годы.

Лаборатория вела и исследования на местности. Мологжанка Валерия Капустина вспоминает, как она и ее сверстницы восприняли тогда начало этих работ: « – Девчонки, к нам землемеры приехали! – кричит Катька Васильева. – Зачем? – Говорят, что будут делать море! Волга и Шексна будут перегорожены плотиной. Вода вниз не потечет, будет заливать берега, поля, деревни, леса. Все затопит. А жители переедут жить в другое место и дома перевезут. – Нет! Мы не хотим, у нас так красиво! – А вас и не спросят. Выселят, и всё тут. – Что хотите, делайте, а мы останемся умирать. – Вода пойдет, сами убежите…»

Нина Постнова родилась в Рыбинске. Закончила исторический факультет Ивановского государственного университета, после много лет работала научным сотрудником в Рыбинском историко-художественном музеезаповеднике – занималась изучением истории города Рыбинска и его окрестностей. А в 1995 году Нина Владимировна взялась за тему «История строительства Рыбинского водохранилища». Она была консультантом у финских кинематографистов при съемке документального фильма «Затмение души» по истории затопленных территорий, а в 2001 году вместе с репрессированным в 40-е годы Кимом Катуниным, участником фильма, была приглашена на презентацию его в Финляндию. Публиковалась в сборниках «Верхнее Поволжье в эпоху средневековья», «История и культура Ростовской земли», «Молога: история и судьба древнерусской земли», «Молога. Рыбинское водохранилище: история и современность» С 2002 года Н.В. Постнова начала работу в качестве менеджера в туристических компаниях города, а с 2004 года по настоящее время она – директор ООО «Восточный экспресс».

Водохранилище подразумевает затопление.

2014

Здесь был город Молога. (Когда уровень воды в Рыбинском море падает – обнажается его безобразное дно.)

129

Все опыты и обмеры показали, что постройка Ярославского гидроузла превратит Молого-Шекснинское междуречье в сплошное болото, город Углич полностью уйдет под воду, а Рыбинск – частично. Тогда Ярославскую стройку прекратили, и было решено начать строительство электростанций под Рыбинском и Угличем. Однако существует и другая версия изменения первоначального проекта. Дело в том, что группа молодых инженеров института «Гидростройпроект», воодушевленная «планов громадьем», предложила новый, рыбинско-угличский план, так как при этом варианте на одну треть увеличивалась суммарная мощность новых ГЭС, предложенных взамен Ярославской. Однако эти люди не понимали, сколь необозримыми становились материальные, культурные и земельные потери, и поскольку многие ведущие специалисты их не поддержали, «молодые энтузиасты» обратились непосредственно к Сталину с докладной запиской, на которой вождь написал знаменитую резолюцию: «Я – за». И тогда, в 1935 году, выходит постановление партии и правительства о строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов. Возведение их возложено было на Народный Комиссариат Внутренних дел (НКВД), руководителем

чтобы помнили •

2014

130

которого был Н. Ежов. В составе НКВД была создана специальная организация «Волгострой», а затем возник и Волголаг – один из крупнейших лагерных центров ГУЛАГа. Политика партии в то время однозначно сводилась к тому, чтоб на таких стройках использовать дешевую рабочую силу – заключенных. Так оно и было: возводя гидростанции, ворочали лопатами, стучали топорами врачи и учителя, дворяне и «кулаки», интеллигенты и крестьяне, навсегда оторванные от своих семей и профессиональных занятий. Руководителями Волгостроя были утверждены: начальником строительства – майор ГБ1, впоследствии трижды «почетный чекист» Яков Рапопорт, главным инженером Сергей Жук (тоже майор ГБ). Руководство проектированием шлюза и гидроэлектростанции осуществляли инженеры-гидротехники Журин, Чернилов, Малышев и другие. Кадры для стройки подбирались опытные, все эти люди были испытанными в деле специалистами. С.Я. Жук окончил институт еще до революции, стал крупным ученым-

Из затапливаемой и подтапливаемой зоны была переселена 161 тысяча человек. А это – сотни исковерканных судеб. Вспомним, куда переселяли жителей Мологи, а заодно и большого поселка Абакумово. Отвели им на окраине города Рыбинска деревню Лосевская – без электричества, колодцев, медпунктов, магазинов. И обещали построить вместо «серой, некультурной» Мологи новую социалистическую Мологу. Не построили. гидротехником, разрабатывал проекты большого числа гидросооружений – на Беломорско-Балтийском канале (получил орден Ленина), на каналах Москва-Волга (заслужил орден Трудового Красного Знамени) и Волго-Донском, на Волго-Балте и др., – достиг всех высших почестей: стал академиком, генералом, Героем Социалистического Труда, институт «Гидростройпроект» сегодня носит его имя. Другой главный инженер и последний начальник Волгостроя Владимир Журин тоже окончил институт до 1917 года, тогда же – в 1913 году – построил и свой пер-

вый канал. Стал доктором технических наук, имел 40 научных трудов и изобретений, работал в гидротехнических лабораториях Европы. Специалистом высокого класса был и заместитель главного инженера Георгий Чернилов. И все-таки именно эти люди приняли одно решение, оправдать которое практически невозможно. Дело же вот в чем. В первых постановлениях фигурирует цифра подпорного уровня в 98 метров. Будь такой проект реализованным – город Молога не пострадал бы, и половина

Волгостроя-Волголага постарались получить юридическую крышу для названной подпорной отметки через Госплан, который и утвердил ее своим постановлением от 1 января 1937 года. А между тем новый вариант привел к большим утратам даже в городах выше Волги. Ушла под воду древняя княжеская столица, а позднее – небольшой, но уютный город Молога. Еще при жителях четыре церкви в ней разобрали, а пятый храм – «новый» собор в честь Богоявления Господня – сломать не смогли и взорвали.

Смыло рукотворное море пятитысячный поселок Абакумово под Рыбинском, где до революции стояли корпуса канатно-прядильной фабрики купцов Журавлевых, отстроивших половину улицы Стоялой. Только в междуречье погибло 40 храмов. Под воду ушла и вся историческая часть города Весьегонска Тверской области с тремя старинными церквями. На разрушение Волгострою, а затем и «хищному» морю были отданы три монастыря. Был разорен прекрасный комплекс основанной не позднее XIV века

131

нынешней затопленной территории не была бы потеряна безвозвратно. Но, судя по различным документам, можно предположить, что с самого начала у проектировщиков было в планах поднять эту отметку – 98 м – значительно выше, что позволило бы еще больше увеличить показатель выработки электроэнергии и создать самое большое в Европе рукотворное море. А так как строительство началось без генеральной сметы и технического проекта (они были утверждены только в 1938 г.), то разработчики и предложили эту новую цифру в 102 м. Руководители

2014

Гидротурбина Рыбинской ГЭС в стадии монтажа.

чтобы помнили •

2014

132

Афанасьевской обители, что была в трех верстах от Мологи. Возвышенное место монастыря не затапливалось три года, и в сестринских кельях жили все это время заключенныерыбаки Волголага, а затем корпуса разрушило рукотворное море. Ушла под воду и самая благоустроенная в Ярославской епархии ЮгскоДорофеева пустынь, располагавшаяся на полпути от Мологи до Рыбинска. В Череповецком районе был осквернен и затоплен Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь, в котором любил останавливаться на отдых при поездках на родину о. Иоанн Кронштадтский. При строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов под затопление попали и были ликвидированы 27 тысяч хозяйств, 24 сельских больницы, 224 школы, около 10 крупных предприятий местной промышленности, исчезли с карты свыше 800 сел и деревень и один город, подтоплены города Углич, Мышкин, Череповец, Пошехонье, Калязин, Кимры, перенесены на возвышенные места город Весьегонск и райцентр Брейтово. Из затапливаемой и подтапли-

ваемой зоны была переселена 161 тысяча человек. А это – сотни исковерканных судеб. Вспомним, куда переселяли жителей Мологи, а заодно и большого поселка Абакумово. Отвели им на окраине города Рыбинска деревню Лосевская – без электричества, колодцев, медпунктов, магазинов. И обещали построить вместо «серой, некультурной» Мологи новую социалистическую Мологу. Не построили. Однако же вернемся к тому времени, когда на огромной территории между Шексной и Волгой развернулось гигантское строительство, когда началась эпопея, к которой сходу подключились стихотворцы: «Решено реку великую Заплотить повыше Рыбинска, Шлюз устроить возле берега По последней новой технике. И настанет скоро времечко: Не узнать тебя, родимая река. Мы гордимся нашей родиной, Мы гордимся мудрым Сталиным, Мы гордимся новой Волгою, Жизнью радостной, счастливою. Ах, Волгострой, ай да Волгострой!»

Нож-заточка, нелегально сделанный в лагере из обломка пилы. Волголаг, начало 1940-х гг. Мемориал. Миска и ложка заключенного. Волжский исправительно-трудовой лагерь, строительство Рыбинского гидроузла. Конец 1930-х гг. Мемориал. Внутренний вид типового лагерного барака. Волголаг. Начало 1940-х гг. ГАРФ.

Заключенные вспоминают: «Сначала всего четыре участка было, всего-то 120 тысяч человек, с 1936 года пошла стройка по-настоящему, много народу навезли. С обеих сторон охрана, собаки. В зоне кругом оцепление. Все осужденные по 58 статье люди грамотные были. Ну, а те, кто грамотные, те скорее и умирали. Они не перерабатывали все это, морально убивал себя человек. С питанием плохо, начинали умирать. Очень много. И сотнями, и больше в день умирали. Утром едем на работу, а их навстречу в грабарках везут. Вот оно тут и кладбище. Стадион «Металлист» построен на обширных захоронениях 30-х годов. Десятки тысяч узников Волголага лежат в этой земле. Кладбище простирается далеко за пределы стадиона и уходит в близлежащий лес. и на Шексне был в 2 раза больше, чем на Беломорстрое. Предстояло уложить бетона 2 млн. куб. м – это в 5 раз больше, чем на Беломорстрое и в 2 раза больше, чем на ДнепроГЭСе. Строительство шло в тяжелейших условиях, с помощью рабского труда заключенных. Киркой, лопатой рыли они огромный котлован, на простой телеге (здесь их называли грабарками), запряженной лошадью, перевозили они десятки тонн земли, при помощи собственной мускульной силы ворочали тяжеленные камни для укрепления дамбы. Один из заключенных, попавших сюда по доносу, вспоминает: «Каторга. Особенно в первые годы. В резиновых сапогах, постоянно в воде, с тяжелыми тачками на дамбе. Это детище индустриализации встало на костях человеческих». В октябре 1940 года во время затопления нового русла Шексны произошла ужасная трагедия, о которой несколько лет назад в одном из журналов

страшная трагедия, унесшая жизни тысячи узников Волголага. И сейчас еще живы те, кто помнит, как к берегам рукотворного моря прибивало множество трупов в лагерной одежде. Затопление же гигантского котлована началось 13 апреля 1941 года, когда был забетонирован последний пролет Рыбинской плотины. Тогда паводковые воды Волги и Шексны, встретив непреодолимые препятствия, начали заливать свои русла и поймы, а затем и Молого-Шекснинское междуречье. Так дата 13 апреля стала днем рождения Рыбинского водохранилища. Но сообщения в прессе об этом знаменательном событии появились только через несколько дней. Видимо, упомянутые события осени 1940 года заставили прессу и руководителей стройки не торопиться с рапортами, а убедиться окончательно, что все работает исправно. 18 апреля газета «Большая Волга», а 29 апреля «Рыбинская правда» наконец-то сообщили об этом.

Заполнение водохранилища началось словно предвестник большой беды в первый год Великой Отечественной войны. С началом ее стройка прекратилась, хотя оставалось много незавершенного, в том числе и недостроенное здание электростанции. В 1941 году, когда враг приблизился к Москве, Рыбинскую плотину хотели взорвать, но этого все же не понадобилось. Именно тогда, в тяжелейшие месяцы обороны Москвы, в ноябре 1941 года был установлен и пущен в эксплуатацию первый агрегат станции, а в ноябре 1942 года – еще один. Москва вместе с мощным потоком электроэнергии с Волги получила второе дыхание. В крайне тяжелый период войны, когда крупные тепловые станции были законсервированы из-за перебоев в подвозе топлива, коллективы Рыбинской и Угличской ГЭС внесли неоценимый вклад в оборону столицы, они выработали свыше 4 млрд. кВт.ч электроэнергии и сберегли местное топливо. Работали в суровых условиях: под гул непрерывно летающих вражеских самолетов, в холод, без крыши над головой, генераторы защищались от снега и дождя брезентовыми шатрами, все другое оборудование находилось под временными навесами. Волгострой превратился в спецстрой НКВД. А самое большое количество заключенных было привезено в Волголаг перед войной, в конце 1939 – начале 1940 годов. С началом войны он стал пополняться немцами с Поволжья, вся вина которых заключалась в том, что они немецкого происхождения. Затем стали поступать финны. По мере освобождения оккупированных территорий в лагере появились украинцы, поляки, прибалты. Состав заключенных Волголага был многонациональным. Число заключенных к 1941 году в двенадцати лагерных пунктах вокруг Рыбинска приближалось к 180 тысячам человек. Лагпункты располагались по всему левому берегу, захватывая сопредельные территории и территорию водохранилища. Там, где сегодня растут деревья, зеленеет трава, были либо строительная площадка, либо барачный поселок за колючей проволокой. Заключенные вспоминают: «Сначала всего четыре участка было, всего-то 120 тысяч человек, с 1936 года пошла стройка по-настоящему, много народу навезли. С обеих сторон охрана, собаки. В зоне кругом оцепление. Все осужденные по 58 статье люди грамотные были. Ну, а те, кто грамотные, те скорее и умирали. Они не перерабатывали все это, морально убивал себя человек. С питанием плохо, начинали умирать. Очень много. И сотнями,

2014

поведал последний начальник Волгостроя–Волголага Медведев, генералмайор государственной безопасности2: «Знаете, жутко вспоминать. Боже мой! Не могу. Страшно. Восемнадцать тысяч зеков затопили! В этот день при заполнении водохранилища, когда убрали перемычку, в мощном потоке воды потонули тысячи заключенных. То ли их никто не предупредил, то ли это было сделано сознательно, но погибло тогда много людей. После этого случая еще ни один день трупы из воды вытаскивали». Свидетель авторитетный – не верить нельзя. Правда, другие очевидцы отмечают, что осенью 1940 года затопление действительно было, но не водохранилища, а новых русел Волги и Шексны. В предпраздничные дни шла работа по перекрытию прорана Шексны, где вода яростно бушевала, раскидывая огромные валуны. При взрыве перемычек произошла

133

При выборе расположения гидроузла и шлюзов рассматривалось много вариантов. В итоге решили здание ГЭС поставить на Шексне, а так как судоходные сооружения должны находиться на волжской магистрали, там были заложены шлюзы и водосбросная плотина (принятый тип шлюза требовал соседства с плотиной, а отдаленное здание ГЭС создавало лучшие условия для судоходства). Изучение грунтов привело к правобережному расположению ГЭС, в достаточном близком расстоянии от города, чтобы сократить длину подводимых к стройке шоссе и железнодорожной ветки. Еще осенью 1935 года начались работы по возведению первоочередных подсобно-вспомогательных объектов и организации стройплощадок. Нужно было вырыть огромный котлован и новые русла рек, каналы. Объем земляных работ в Рыбинске, Угличе

134

2014

•

чтобы помнили

Работ механизированных и чисто ручных на строительстве ГЭС было очень много: укладка асфальта и дробление камня – лишь два примера.

и больше в день умирали. Утром едем на работу, а их навстречу в грабарках везут. Вот оно тут и кладбище. Стадион «Металлист» построен на обширных захоронениях 30-х годов. Десятки

тысяч узников Волголага лежат в этой земле. Кладбище простирается далеко за пределы стадиона и уходит в близлежащий лес. В тридцатые годы прошлого века здесь находился боль-

ничный городок для заключенных. Умерших хоронили неподалеку. С трех участков свозили. Каждый день, утром рано, тысячи… тысячи». Сколько таких кладбищ по всему левому берегу

Однако не только промышленные предприятия остались в наследство от той зловещей эпохи. На левом берегу Волги располагались и самые крупные лагпункты. Там, где сегодня высятся многоэтажные дома с благоустроенными квартирами, стояли ветхие бараки, а рядом располагалась часть лагпунктов, которые находились за колючей проволокой. И так же, как и сегодня, по всему периметру стояли вышки с часовыми. Сюда, на левый берег, заключенных доставляли из главного сортировочного пункта, который находился в Переборах. Здесь существовали три зоны: одна – это квалифицированные специалисты (плотники, бетонщики, арматурщики), другая – самой тяжелой категории: землекопы (сюда загоняли политических работников, в этой зоне можно было встретить людей любой профессии, вплоть до профессоров), и третья, как ее окрестили уголовники – зона «придурков», в ней сидели интеллигенты, тот же персонал, например. Положение политических усугублялось тем, что властвовали над ними, как правило, уголовные элементы. Свободного времени у заключенных практически не было. Отдыхали от работы два раза в году: 1 мая и 7 ноября. Работа и только работа, по 10 часов в сутки. «В 5 часов играет труба – подъем. Хватаем котелки и бежим на кухню за 200 граммами, черпаком перловой или овсяной каши... В 6 часов труба зовет на развод. Строем выходим из зоны. Десятник выдает нам задание, и бригадир ведет нас к месту работы. В 8 часов приступаем к работе. С 12 до 13 обеденный перерыв. Если оставил с вечера хлеба – поешь, нет – загорай. В 19 часов – окончание работы. Бригадир снаряжает двоих в хлеборезку. Раздав, кому какая причитается, пайку, идем за баландой и порцией каши. Где-то к 21 часу добираешься до барака, а через час труба зовет на поверку. Проверяющий называет фамилию, а ты свой номер, чужого не запомнишь. Люди настолько изматывались, что засыпали над котелком. Если же был банный

день, то не спали и ночью, так как баня была после работы». Режим держался на палке и пайке. Кому 400 граммов, кому 1200 граммов хлеба. За него и убийства совершали. Норму определяли так: не выполнил задание – 400 г, на 100% сделал – 800 г, на 110% – 900 г, кто выработал больше 120% – тому ржаной пирожок с капустой. Хлеб был основным двигателем работы. И все-таки самым страшным местом Волголага можно назвать поселок Каменники. Именно здесь находились крупные лагпункты, здесь добывали камень для укрепления дамб, валили лес. Сегодня в этом месте шагу нельзя ступить, чтоб не пройти по человеческой крови и костям. Наряду с мужчинами на каменниковских лесоповалах работали и женщины. Многие после лагерей остались жить в этом поселке, где когда-то ломали спину на лесоповале, где непосильный труд в каменоломнях уносил ежедневно жизни десятков людей. Хоронили здесь, в каменниковских лесах, где придется. Без песен, без слез и без стонов, Работавших спины в соли. Под именем глупых законов Их тысячи в землю легли. Ничем не измерить их горе, Что видела Волга-река. Само рукотворное море Тому монумент на века. На противоположном от Каменников берегу водохранилища в деревне Балобаново находился крупнейший питомник ГУЛАГа, где готовили овчарок, причем для натаскивания их использовали заключенных. Здесь в хозобслуге отбывали свой срок крупные военачальники и ученые. В общем, на этой стройке все смешалось в кучу: с одной стороны – страшный, жестокий лагерь, политзаключенные, с другой – создание новых предприятий, новых машин, новых технологий. Кстати, в самом страшном месте Волголага работал и один из бетонных заводов, где была создана такая прочная марка бетона, равную которой только недавно разработали ученые Бразилии. Здесь, в области организации и механизации бетонных работ, была внедрена индустриальная арматура, и с момента ввода кабелькранов армирование железобетонных конструкций стало единственным способом возведения сооружений на стройке. Важным объектом гидросооружений были, конечно, и Рыбинские шлюзы – волжские ворота, открывающие проход большим и малым судам в Рыбинское море. В 1937 году, в самый разгар строительства, в рамках необъявленного конкурса на лучшее архитектурное оформление гидроузла родилась неожиданная сенсационная

2014

– весь свободный контингент ИТР обязали носить тавро. Это были два тряпичных ярлыка, прикрепленные к спине и груди человека: на ярком фоне меток четко выделялась надпись «Волголаг НКВД». Отказавшиеся клеймиться лишались зарплаты вольного специалиста. По мере приближения конца стройки она все больше расширяла поле деятельности. На месте деревень Митино и Омут строятся дома для вольнонаемных, школы, больницы, был построен клуб. Позднее начинает возводиться база отдыха.

135

было! «Мы тела глубоко не зарывали, – говорит бывший заключенный Волголага Ким Катунин. – Выкладывали рядками и присыпали землей. Вот видите те небольшие холмики, – курганы, поросшие кустарником? Там их тысячи!» Многое в поселке гидростроевцев осталось с тех самых пор. С 1936 года по всему пространству между Волгой и Шексной проложено было несколько десятков километров узкоколейки. Даже стрельбище, где отрабатывали свои профессиональные навыки охранники Волголага, сохранилось с того времени. При возведении Шекснинского и Рыбинского гидросооружений стали создавать предприятия для обслуживания строительства: механические мастерские, лесопильный завод, два бетонных завода, предприятие по выпуску кабелей и многое другое. На базе механических мастерских возникает предприятие, изготовлявшее специальные машины и механизмы для строительства гидроузла – теперь оно называется Волжским механическим заводом. Там впервые собраны были отечественные кабель-краны и пневмонасосы для подачи цемента. При сооружении гидроузлов проводились большие земляные работы, в том числе в руслах рек. Поэтому здесь впервые нашел применение способ гидромеханизации земляных работ, были изготовлены первые земснаряды на созданном тогда заводе гидромеханизации. Это значительно ускорило процесс строительства. На первых земснарядах, еще не совершенных, было намыто за три года 12 млн. куб. м грунта. При этом разработаны были новые приемы намыва, в этой области были достигнуты поразительные успехи. С тех самых пор гидромеханизация играет основную роль при производстве земляных работ на строительстве гидроузлов. Позднее рыбинские земснаряды применялись на строительстве даже за пределами СССР. Во многом достижению успехов содействовало то, что широко использовались знания и умения заключенных. Инженерно-технический состав на 50 % состоял из вольных спецпоселенцев. Отношение к заключенным было разное. Так, в одном из доносов на главных инженеров Журина и Чернилова сообщалось, что они привлекают к себе людей с прошлым. «Начальник проектного отдела Чернилов старается притянуть к себе из состава зеков вплоть до кучера, а коммунистов характеризует как плохих специалистов». Вскоре такое лояльное отношение было признано политической ошибкой и притуплением бдительности. И весной 1939 года на механическом заводе родилось веяние

скульптор сам оказался бы в лагере! (Кстати, освободившись, А. Слепнев долгие годы жил со своей семьей в Переборах.)

136

2014

•

чтобы помнили

Церковь святого благоверного князя Александра Невского в селе Макарове, в 5-ти км от шекснинского плеса: здесь проходило пасхальное богослужение для заключенных.

идея: скульптор В. Мухина подготовила проект, предусматривающий размещение своего монумента «Рабочий и колхозница» на высоком устое, на берегу, недалеко от машинного зала и технических сооружений, но он так и не был воплощен в жизнь. Были еще несколько проектов все того же скульптора, в том числе и такой, где была задействована фигура мужчины с мечом, но у руководителей страны хватило здравого смысла, чтобы от всего этого отказаться. В конце концов, въезд в шлюз архитектурно и художественно все же оформился. Когда не удалось поставить скульптуру «Рабочего и колхозницы», решили воздвигнуть новый монумент «Волга». Он был спроектирован по окончанию строительства гидросооружений Волгостроя. Первоначально «Волга» предполагалась в виде аллегорической фигуры полуобнаженной богини, у ног которой лежит кувшин, а из него выливается струйка воды. Но в 50-е годы скульптор Сергей Шапошников, побывав на месте и увидев грандиозность рыбинских гидросооружений, понял, что классически задуманная скульптура не отражает тех великих идей, которые породил уникальный объект Волгостроя. Он отказался от первоначального замысла и создал образ, связанный с историей. В результате воплощения его в жизнь на оголовке дамбы появилась 28-метровая фигура женщины в русском сарафане, с тяжелой косой. Ее вскинутая

правая рука как бы осеняет идущие по морю суда. В левой опущенной руке женщина держит свиток чертежей, которыми руководствовались создатели Волгостроя. А на постаменте – рельефы колосьев и листьев дуба с лентами, олицетворяющими силу и мирный труд. Много технологических новшеств было применено при сооружении шлюза. Например, раньше в небольших шлюзах вода поступала с одного конца. В рыбинских же шлюзах вода идет по подземной галерее и поступает в камеру со дна, через ряд двойных отверстий, расположенных вдоль всей камеры. Этим достигается спокойное наполнение шлюзов. Камера волжского шлюза в момент постройки была самой большой среди речных камер мира. Весь процесс наполнения длится 6-7 минут. Пульт управления расположен в средней шлюзовой башне. Рядом со шлюзом расположена водосборная плотина. При въезде на нее на здании красуется барельеф, созданный все тем же скульптором Шапошниковым. В лавровых венках барельефа изображены две фигуры – мужчины и женщины. Но это не аллегорические фигуры, а реально существовавшие люди: барельефная девушка – это секретарь комсомольской организации стройки, а образ молодого строителя коммунизма… Если бы тогда знали, что прообразом юноши для изображения на барельефе стал зек Алексей Слепнев,

Сразу за шлюзами печально известная столица Волголага – поселок Переборы. Известный писатель А. Солженицын, начавший отсчет своих этапов с рыбинской шарашки, но не бывавший на Волгострое, в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» несколько строк посвятил Переборам: «В льготных условиях бывало так, что заключенных выгружали из вагонов на станцию назначения, тут же близ полотна ставили на колени (это от побега, но получалось для молитвы) и тотчас же прочитывали им приговоры. Бывало иначе: приходящие в Переборы в 1938 году этапы не знали ни своих статей, ни сроков, но встречающий их писарь уже знал и тут же находил в списке: СВЭ – пять лет». Здесь жили руководители стройки, здесь находилось и управление Волголагом, сюда наезжали и высокие чины из НКВД. В Переборах находился также центральный лагерный пункт, именовавшийся комендантским, а также центральный образцовопоказательный лазарет, где с 1937 по 1949 годы начальником была заключенная Фанни Шуфер, спасшая жизнь многих заключенных. Конечно, потом в поселке все изменилось до неузнаваемости. Например, на месте волголаговского клуба расположился поселковый парк отдыха, а там, где были бараки для вольных поселенцев, – корпуса новой больницы. Здесь же, в столице Волголага решено было поставить памятник всем его жертвам. С началом перестройки шли разговоры о памятнике. Было много предложений и проектов, но только 30 октября 2002 года по инициативе общества «Мемориал» и при помощи администрации Рыбинска был открыт мемориальный камень. По ним, невинно осужденным, Слеза поныне горяча, По ним, на муки обреченным, Горит печальная свеча. Их, жертв репрессий, миллионы – И молодых, и стариков, – Позором тяжким опаленных, – Лежат без звезд и без крестов. «Конвейер смерти» работал безотказно. За 18 лет своего существования в стенах Волголага погибло около 880 тысяч человек, из них священнослужителей – 2941, больных женщин – 1190, лиц иностранного происхождения – 3000 человек. А сколько погибло при прорывах перемычек, забетонировано в сооружениях дамбы, умерло от холода, голода, болезней! Сохранились места массовых захоронений: в поселке

29 апреля 1953 года был издан приказ НКВД СССР о ликвидации Волголага. Волжский исправительнотрудовой лагерь МВД СССР (Волголаг, Волгострой, Рыбинлаг и др.) пережил Иосифа Сталина, теоретика и практика «науки политических репрессий», всего на один месяц. Символично и судьбоносно! Процедура

Строительство шло в тяжелейших условиях, с помощью рабского труда заключенных. Киркой, лопатой рыли они огромный котлован, на простой телеге (здесь их называли грабарками), запряженной лошадью, перевозили они десятки тонн земли, при помощи собственной мускульной силы ворочали Мейерхольда Сергей Радлов и его жена, поэтесса, лучший переводчик Шекспира Анна Радлова. Она умерла в больнице Волголага, на руках мужа, хоронили ее без почестей, без имени, на общем кладбище у деревни Стерлядево. Через Волголаг прошла режиссер Наталья Ильинична Сац, которая была здесь в 1940–1943 годах и создала в Переборах два театра: взрослый и детский. Она попала в лагеря «прицепом» вслед за мужем. «В Сиблаге я узнала воров, бандитов, пьяниц…» – писала она впоследствии в своих новеллах. Через два года ее отправляют в значительно лучший лагерь – Волголаг. «Устроена я была хорошо. Начальник предупредил, что буду работать по специальности». Однажды в одном из бараков она услышала звук музыкальных инструментов. Оказалось, что это сбежавшие от немцев поляки-музыканты. В конце концов Наталья Ильинична создает уникальный лагерно-музыкальный коллектив, который выступал не только на лагерной сцене, но и далеко за пределами Перебор. В центре поселка стояли два самых больших и красивых здания – фабрика-кухня и клуб. Однажды в клубе собрали всех детей един-

ликвидации затянулась до осени, за это время руководство лагеря успело избавиться от огромного количества документальных свидетельств чудовищных преступлений. С 20 июля по 10 августа 1953 года из подвалов управления Волголага в Переборах вывозились и спешно сжигались в топках буксирных пароходов «Бетонщик» и «Строитель», стоявших у причала, десятки тысяч дел погибших заключенных (впервые такого рода практика была введена по приказу заместителя наркома внутренних дел Чернышева в 1940–41 годах). Об этом случайно узнал поэт, бывший политзэк Ким Васильевич Катунин (я уже упоминала о нем выше), который освободился из Волголага еще в 1951 году и «холодным летом пятьдесят третьего» бригадирствовал в рыболовецкой артели в Переборах. Однажды ночью, поставив неводы, рыбаки решили отогреться у костра и отправились на поиски дров. У причала услышали возню. Подошли поближе и увидели, как на мостках какие-то люди складывали большие связки бумаг. Мужики изловчились и стащили часть папок. Так в руках у них оказались документы Волжского лагеря. Тридцать шесть папок Ким Катунин тогда спрятал в сарае у местной жительницы бабы Лизы,

в бочке под старым парусом. В них – личные дела политзеков, различные приказы (в том числе о расстрелах священников, женщин), докладные, объяснительные, отчеты... В годы строительства Рыбинского гидроузла в этом районе было сосредоточено огромное количество людей, многие из которых были знатными, высокообразованными, некоторые – верующими, и видимо поэтому в 1942 году по просьбе верующих было разрешено пасхальное богослужение в церкви святого благоверного князя Александра Невского в селе Макарове, что располагалась рядом со строительством. Пока шло строительство, храм действовал, но в начале 60-х годов был закрыт. За годы бездействия церковь обветшала, пришла в запустение, подверглась разрушению и разграблению. В конце 90-х годов начались ремонтные и восстановительные работы. Теперь этот храм как памятная горящая свеча стоит на дороге в столицу Волголага, а недалеко от нее – кладбище, где похоронены многие заключенные. Ким Катунин говорит, что одно из самых гиблых мест было рядом с деревней Макарово. Их было в стране – миллионы, Попавших в тот строй – без вины. Сполна испытавших законы, Что были страшнее войны. За книгу, за песню, за слово Изведавших кару суда, Лишенных домашнего крова, Свободы своей навсегда. Придет день, когда историческая справедливость будет восстановлена: будут прокляты палачи, будут названы имена всех безвинно пострадавших, будут музеи, будут памятники.Пока же на нашей земле памятник всем погибшим городам и селам – музей истории Мологского края. Расположен он на маленьком островке того, что осталось от этих смытых водой земель, – в часовне, принадлежавшей когда-то Афанасьевскому монастырю, что многие века стоял на Мологской земле. Музей стал местом поклонения бывших мологжан памяти предков: люди, глядя на фото с видами Мологи, с портретами их родных и близких, пытаются восстановить прекрасный образ своего края, своего уютного родного дома. Круги от Мологского Камня, ушедшего под воду, вглубь рукотворного Рыбинского моря, все еще омывают и долго будут омывать, тревожа и возмущая, берега человеческого бытия.•

Примечания 1 В системе НКВД майору государственной безопасности соответствовало армейское звание полковника. 2 В данном случае звание генерал-майора ГБ уже соответствует такому же генеральскому званию в армии.

2014

ственной тогда школы и объявили: кто будет хорошо учиться – тех возьмут играть в детский театр. Многие девочки и мальчики играли там. Они ставили многоактные спектакли с балетом и хором, инсценировали стихи и песни. Благодаря Волголагу Н. Сац определила судьбу многих поселковых ребят.

137

Волжском – территория больницы, базы отдыха, стадиона «Металлист», в Переборах – водонапорная башня, бывшая кочегарка на улице Смирнова. Поселок Каменники – полностью район массовых захоронений. Как известно, через стены Волголага прошли десятки людей, широко известных в нашей стране. Здесь отбывала срок артистка Лидия Русланова (за спетую политическую частушку). Она часто выступала в клубе (охранники вспоминают, что пела она здорово), постоянно поддерживала своих сокамерниц и часто приносила весточки со свободы, так как часто выезжала на гастроли по России. Сидели здесь талантливейший режиссер, сподвижник и ученик

ГЕНРИХ ЛЮДВИГ. ФАУСТ И МЕФИСТОФЕЛЬ Владимир РЯБОЙ

138

2014

•

люди и судьбы

Лагерное фото из дела заключенного Людвига Генриха Маврикиевича. Рыбинск. 1942г.

«ИМЕЙТЕ СЧАСТИЕ – УГАДЫВАТЬ ДРУЗЕЙ» Это одна из заветных тем. Такие темы для исследователя истории – подарок судьбы. Награда. Но врученная авансом. Отрабатывай, не ленись. Иначе награда обернется наказанием. Сюжет разворачивался как соблазнительно шуршащий сверток бумаги, хранящий внутри себя драгоценный дар... Конец 1989 года. Наталья Николаевна Бикташева, старший научный сотрудник городского музея, человек органически неотъемлемой щедрости и доброты, поведала автору этих

строк о своем знакомстве с Софьей Андреевной Тураевой, работавшей зубным техником в Волголаге в 40-е годы. Будто бы от тех суровых лет у нее остался некий лагерный архив одного москвича – ученого, изобретателя военной техники. Софья Андреевна безоговорочно доверилась незнакомому журналисту, вероятно, благодаря протекции Натальи Николаевны и, в дополнение к переданным бумагам, устно добавила, что в годы ее работы в Волголаге она была свидетелем пребывания в Переборском лагере крестницы Александра III – княгини Шеховской, (балерины

и двоюродной сестры певца Вадима Козина), поэта и педагога Наталии Сац, врача и переводчицы из Венгрии Терезы Карлштейн. Одним словом, что ни имя, то сюжет для отдельной книги. Человеку, мало-мальски знакомому с реалиями тех лет – времени разгула беззакония, – сразу бы стала понятна запредельная «себестоимость» поступка Софьи Андреевны, сохранившей с риском для жизни – своей и своих родных – лагерные бумаги зэка, да еще и каким-то боком имевшего отношение к оборонной тематике в годы войны. Как оказалось, Тураева работала вольно наемным зубным техником

Владимир Рябой родился в 1953 г. С 1975 года проживает в Рыбинске. Выпускник Ярославского пединститута. С 1977 года профессионально занимается историческими исследованиями. Участник нескольких научнопрактических конференций, круглых столов, в том числе и на центральном телевидении. Автор семи книг, множества публикаций в книгах местных и центральных издательств, а также в СМИ. В числе его книг «Имена на обелиске «Мемориала», «Нобели для России. Россия для Нобелей», «Как волжские бурлаки Голливуд построили». Один из организаторов, а в настоящее время директор частного музея «Нобели и нобелевское движение», а также музея кинотрадиций.

Генрих Людвиг – комиссар МосковскоВоронежской железной дороги, г. Брянск. 20-е годы XX в.

эти стихи, начертанные скорописью то на обычной бумаге, то на бумаге «мухомор», ему, уже свободному от угроз новых гулагов и волголагов, были не столь важны, и все нужные детали отпечатались в его гениальной голове? Но Тураева ведь не могла знать об этих метаморфозах лагерного ученого. И продолжала хранить эти бумажные огрызки, пожелтевшие и поистрепавшиеся от времени. Или же тут другое: Людвиг был уверен, что Софья Тураева – это тот почтальон времени, который выполнит свою миссию и донесет его послание до будущих лучших времен и передаст

в нужные руки, какие именно – не важно. Так или иначе, но он угадал с другом. Мы не говорим – с любимой, ибо не можем утверждать категорически, что именно это чувство соединило двух молодых людей… Хотя кое-какие подозрения на этот счет имеем. В этот раз Людвиг правильно выбрал друга. Но так было не всегда. Ранним январским утром 1938 года Генрих Людвиг, ректор Московского архитектурного института, блестящий ученый с мировым именем, с разносторонними интересами, пользовавшийся доверием и бывший лично знакомым

Москвича Владимира Кючарьянца и автора этих строк объединила одна тема: Людвиг. В. Кючарьянц лично был знаком с Людвигом, сиживал с ним в кафе. Я обладал не менее ценным богатством – лагерным архивом профессора. Мы неизбежно должны были встретиться под путеводной звездой Людвига. И в конце 90-х годов, когда возможности коммуникаций неизмеримо выросли, это произошло. Владимир Кючарьянц – человек, боровшийся с тяжелым недугом, – вынашивал идею книги о Людвиге. Я передал ему все материалы, понимая, что у него больше прав на них. Так появились публикации в газете «Совершенно секретно» и журнале «Наука и религия». Готова в рукописи и книга об ученом.

139

в Волголаге, центром которого был поселок Переборы. Именно ее выбрал зэк Генрих Людвиг, лагерный архитектор, бывший академик архитектуры, в качестве доверенного лица, чтобы через ее посредничество отправить свое личное достояние – архив – в будущее: тому, кто это сможет оценить и использовать. Странно, но позже, уже когда Людвиг освободится, когда будет реабилитирован, он не предпримет попытки отыскать своего «названного» архивариуса и невольную заложницу то ли обстоятельств, то ли своего тщеславия. Может быть, эти записи, эти чертежи,

2014

Дактилоскопическая карта Г.М. Людвига. Заполнена 15 января 1942 г. в оперотделе Волголага НКВД.

140 2014 •

Лагерный стоматолог С. А. Тураева с дочерью. Софья Алексеевна, рискуя жизнью, сохранила лагерный архив профессора Людвига.

2014

На раскопках Геркуланума, Италия. 20-е г. XX в.

(по происхождению, как и он, – из Польши) – красавица на голливудский манер – работала преподавателем иностранных языков в школе ОГПУ. Красота ее и погубила. Слишком много было рядом солощих до «чужого добра» хозяев новой жизни, в недалеком прошлом – биндюжников и люмпенов, затянутых «со вчерашнего дня» в поскрипывающую при ходьбе кожу, одуревших от власти, презирающих всех, у кого сапоги не скрипят, а «просят каши», и в то же время готовых «вылизывать» до блеска, до скрипа эту хромовую кожу у вышестоящего начальства. Она отвергла настойчивые предложения «провести вечер в ресторане» один, другой раз, а на третий ее просто слили ОГПУ как польскую лазутчицу. Сделать это было несложно: хотя до 1937 года было еще двенадцать лет, но страна еще не отошла от шока после польской кампании, когда десятки тысяч русских солдат были брошены на произвол судьбы командармом Тухачевским, расстрелянным потом Сталиным, но вознесенным на пантеон славы позднейшими историками, назвавшими его чуть ли не самым талантливым полководцем ранней советской формации. В 1925 году ее арестовали, отправили в лагерь, где она и погибла. И фраза «красота – это страшная сила», сказанная гораздо позже и по другому поводу, в ее случае имела прямой, а не переносный смысл. Что примечательно, в недалеком прошлом Генрих Людвиг и сам – чекист и член ревкома одного из участков железной дороги, а также председатель ЧК по борьбе с тифом. В моем архиве

141

Портрет Г.М. Людвига работы неизвестного художника.

и с Лениным, и со Сталиным, диктует секретарю приказ о своем увольнении с должности. Буквально за день до этого события его предупредили о доносе, поступившем в органы, и посоветовали затеряться где-нибудь в провинции, благо страна необъятна и не всякому шмону доступна.Генрих сделал лишь шажок в этом отношении. Но дальше он просто остановился и доверился судьбе. Как утверждает московский журналист, бывший «известинец» Владимир Кючарьянц, автором доноса стала его жена, вторая жена. У Людвига, как у мужчины, обожаемого записными красавицами и светскими львицами, в молодости был строгий, избирательный вкус. И духовная близость, как правило, была непременным прологом к близости физической. Правда, как в жизни ведется, были и исключения, лишь подтверждающие правило. Дочь Людвига, Амалия Генриховна, в личном письме к журналисту Кючарьянцу так описывала отношения Людвига с последней его любовью и формальной вдовой – Софьей Кирилловной Г.: «Вдова Профессора Софья Кирилловна Г. имела темное прошлое, познакомилась с отцом в лагере; и физиология была подменой любви». В мирной ли и свободной или в лагерной ли и военной жизни его любимые и любовницы (а было их немало, причем не могу сказать, что в долагерной жизни – больше) были если не красавицами, то по крайней мере – привлекательными внешне. Генрих Людвиг женился трижды. Первая его, ставшая женой, женщина

хранятся оригинальные фотографии Генриха Людвига, полученные, благодаря посредничеству рыбинца Бориса Крейна, от последней жены Людвига. Здесь есть и фотографии героя моего рассказа времен его чекистской деятельности. Людвиг в шинели и васнецовской буденовке, но слишком импозантен, слишком форсист и солиден для нее, а по-человечески – «чертовски обаятелен», как напишет позже одна из его поклонниц. Но ко времени ареста жены он уже просто начальник отдела Госстроя и

142

2014

•

люди и судьбы

Страничка из рабочей тетради заключенного Волголага Г.М. Людвига.

Проект аэровокзала.

«выдающийся архитектор и теоретик русского авангарда 1920-х годов, членкорреспондент Академии строительства и архитектуры СССР». И чтобы попытаться ему спасти свою жену от карающего меча революции, нужно было пренебречь тем, что он поляк по рождению, пожертвовать собственной карьерой и безопасностью. Это оказалось не под силу «не воину, но мужу». Вторая жена, донесшая на мужа, была партработником, что подразумевало уже по умолчанию наличие у нее определенной дозы цинизма

и холодного расчета. Сегодня мы не знаем, какой расчет, какой резон был этой партийной даме что называется «сдать мужа». Времена были такие, что человеческое воображение не может представить даже части спектра хитросплетений той жизни – жизни, ошибочно кажущейся нам сегодня примитивной и одноцветной. Может и были какие-то оправдывающие ее резоны. Но после ареста мужа она продолжала жить в комфортной квартире в самом центре Москвы на Тверской улице.

Меня Любовь всю жизнь, дразня, на пир манила. Слепец! – всегда стучал в чугунные сердца… Скупая дверь, смеясь, молчание хранила, Дивясь обиде иль неистовству глупца. Развеяны мираж и сладкое забвенье, Что ненасытно ждем от жизни мы, любя... Теперь я жду последней тайны откровенье В прохладе дивной у Науки родника.

КАК НА ДНЕ ДРЕВНЕЙ ОБСЕРВАТОРИИ… …Во мне ты – мера истины хрустальной И мысль давно желанной чистоты… Г. Людвиг

К моменту своего ареста Людвиг успел построить здание посольства в Анкаре (Турция, 1924 г.), почитать лекции в МИИТе, МИСИ, МВТУ, Военноинженерной академии (!), побыть редактором журналов «Строительная промышленность» и «Архитектура

2014

143

Проект жилого дома.

за рубежом», что еще раз доказывает ничем не ограниченные полифонию, многоцветие его таланта. А еще он свободно владел немецким и польским языками, мог переводить со словарем английские и турецкие тексты, а также французские, хорошо был знаком с древними языками – латынью, греческим, готским. Если бы даже не было того доноса, Генрих Маврикиевич вполне мог сам предоставить органам повод закрыть себя на веки вечные в каком-нибудь лагере, да еще и подальше от столицы. А то и дать ему расстрельные 10 лет без права переписки. Но его, как специалиста, как многих подобных специалистов, сберегли. Что было само по себе странно. Он вытворял такое, он без умолку проговаривал такое, что уму непостижимо, как это его судьба обнесла своей строгостью. Людвиг был арестован 20 февраля 1938 года, а 31 августа 1939 года военный трибунал по статье 58.6 осудил его на 10 лет исправительно-трудовых лагерей, 13 мая 1942 года Ярославский военный трибунал добавил к этому приговору еще 10 лет. «Людвига спасло то, что в приговоре была приписка: «Использовать по специальности» (С.О. Хан-Магомедов, 2007). Уже позже, в Волголаге, после очередных ареста и допроса в кабинете следователя, после пыток и издевательств, он стал вдруг вспоминать смело и, можно сказать, непринужденно свои прошлые «прегрешения» против власти. То, что это был не самооговор, доказывается его последующим, уже после реабилитации, изложением подробностей, касающихся тех его «клеветнических измышлений», которые легли тогда в основу доказательной базы. Вряд ли ретивые служаки из НКВД могли придумать подобные репризы, выдаваемые Людвигом «на слабо», с лету, без всякой репетиции. Взять хотя бы такое его откровение: «Еще в 1931, а может в 1932-м кто-то в Кремле сделал замечание по поводу все усиливающейся жестокости режима, сказав, что это напоминает режим Николая I. На что Молотов ответил, что дисциплину мы заведем такую, что двух Николаев Первых заткнем за пояс… Я говорил заключенным, что политическая акция 1937-38 гг., выразившаяся в массовых арестах наряду с действительными врагами народа – большого количества совершенно невиновных людей, является отражением практики крайней суровости и жестокости, проводимой Молотовым, и тенденцией главы Советского правительства». (Из материалов дела Генриха Людвига, хранящихся в Ярославском областном архиве). Однажды он услышал от некоей приближенной к членам Политбюро

люди и судьбы •

2014

144

особы по имени Николай Илларионович историю о том, что был арестован 3 мая 1938 года после банкета в Кремле, имея в кармане партбилет Микояна, за которого всегда вносил партийные взносы. И еще этот хорошо информированный источник сообщил Людвигу о том, что будто бы в преддверии назревавшей еще в 1936-37 годах войны с Германией в Политбюро состоялось весьма важное совещание, на котором было решено арестовать всех известных врагов народа, всех политически неустойчивых или колеблющихся ответработников, а также тех, кто потенциально, так или иначе, во время войны мог навредить Советскому народу. Возможная цифра была определена в пределах двух или даже трех миллионов. С учетом войны в Испании, заранее, до войны с Германией, предстояло «изъять из обращения» так называемую пятую колонну. А вся эта операция условно была названа «Бескровной гражданской войной». И что после победоносной войны с Германией весь политически честный или относительно честный контингент из тюрем и лагерей должен быть освобожден, где нужно с извинениями и далеко идущими поощрениями. Донесли также до Людвига, что эта гуманная акция была искажена уцепившимися за нее врагами народа, стоявшими в 37-ом у власти ежовыми и заковскими, старавшимися вызвать у народа недовольство правительством и ослабить мощь Советского Союза. Понятно, что эта тайна надолго у Людвига не

задержалась и отправилась дальше в свое опасное путешествие. А еще Людвиг позволял себе полемизировать заочно с Лениным и в ответ на его тезис, гласящий, что «социализм вполне может придти из отсталой страны, какой является Россия, и в ней успешно развиваться», заявлял, что Ленин ошибся, социализм придет только из высококультурных стран. Однажды ему задали вопрос: как он оценивает роль маршала Ворошилова в финскую войну? И Людвиг будто возомнил себя на положении оракула свободы, получившего всемирную охранную грамоту, – он ответил буквально: «Ворошиловым «наверху», очевидно, весьма недовольны, так как после подробного правительственного отчета о результатах войны с белофиннами нет Ворошилову никакой награды». Так может себя вести только человек, освободившийся от условностей общественно-политической системы. Или, на худой случай, – человек, свободный от общества по причине своего безумства. Но он не был безумен. Он был путешественником по времени. И попадая в определенный промежуток времени, в определенный уголок Земли, он вовсе не обязан был приспосабливаться. Он мог жить только в движении, в развитии. Он и умер по-своему, как ему было угодно, – в поезде; по дороге из Москвы в Грибову Рудню, что на Украине. А мой друг Владимир Кючарьянц понимает этот феномен Людвига по-

Проект жилого дома. Проект речного вокзала.

Проект административного здания.

угодно. Это было когда его в очередной раз пытали, прикладывая к интимным местам электроды и пропуская ток по ним или когда ему устраивали экзекуцию, еще более невыносимую чем физическую, психическую, когда из соседней комнаты доносились завывания и визги подвергнутого пыткам молодого человека, якобы его сына. Вновь В. Кючарьянц: «В 1937 году было арестовано все руководство Академии архитектуры. Позже, в 1938-ом заместитель ученого секретаря академии Николай Александрович Троицкий (Нордман) встретил в кабинете следователя Бородулина своего непосредственного начальника, ученого секретаря академии, профессора Генриха Маврикиевича Людвига. К тому времени Троицкий перенес многомесячные допросы с пытками, но не подписал признание в шпионаже. Он вспоминал: «В кабинете Бородулина сидел сгорбившийся человек. Я с трудом узнал Генриха Маврикиевича. Бородулин спросил, при-

2014

предшествующими связь, основанную на очевидном принципе, что никакой предмет не может начать быть без причины, которая его произвела…», и что «каждое последующее состояние является следствием предыдущего». Он думал, что истина кроме как хрустальной другой не бывает, потому что она прозрачна и чиста. А оказалось, что она хрустальна по другой причине – потому что она хрупка и призрачна. Как можно было жить постоянно и всевременно в состоянии такого наивного простодушия, такой идеологической и человеческой безоглядности? Как будто он никак не мог осознать правила повседневного поведения в этом социалистическом общежитии. Жизнь, ее жестокие, а порой жесточайшие уроки в средней и далекой перспективе буквально не сказывались на нем нисколько. Вот только в ближайшей перспективе, пока болели раны, не работало сознание, не включалось воображение, он мог быть животным или овощем, как

145

своему: «Однажды на лекции он процитировал Шекспира: «Случайностей ведь нет. Что кажется порой лишь случаем слепым, то рождено источником глубоким». Эйнштейн повторил Шекспира, сказав: «Бог не играет в кости…». Вспоминая некоторые другие оброненные Людвигом фразы, могу почти утверждать: он верил в предопределение. И вот тут я могу сказать про объявившуюся в моем архиве тетрадь с конспектами его лекций. Записи в ней торопливы и фрагментарны, и сейчас многое в них мне непонятно. Но одна показалась мне важной для понимания его мировосприятия как убежденного фаталиста. Она отсылала к вопросу, поставленному маркизом Пьером Симоном Лапласом: все ли в мире предопределено предыдущим состоянием мира, или же причина может вызывать несколько следствий? И к его ответу, положившему начало философии детерминизма: «Современные события имеют с событиями

146

2014

•

люди и судьбы

знаю ли я себя виновным. Я ответил отрицательно. Тогда он, подлетев ко мне и собравшись ударить, повернулся к Людвигу: – Скажи ему, что с тобой было. И тот тихо, не меняя позы: – Меня били по животу. Шомполами». Он сдавался, он играл по правилам палачей… И оговаривал и себя, и своих солагерников, и ту же Софью Тураеву – почтальона во времени, и даже своих вчерашних друзей и знакомых. Дух человеческий силен сам по себе, он идеалистичен и стремится вверх, в эмпиреи. Но часто грешная плоть утаскивает этот самый дух вниз, в геенну огненную. В этом драма человеческого существования, но в этом и привлекательность жизни, шанс любому живущему на земле сделать свой выбор, своим примером опровергнуть эту догму. Людвиг не всегда способен был на подобный подвиг. Но пусть его судят другие, еще не стоявшие перед выбором. Как-то после нескольких моих первых публикаций о Людвиге, бывший политзаключенный Ким Катунин (ныне покойный), проводивший от зимы до зимы время на Юршинском1, сообщил мне, что в его руки попали 36 папок архива Волголага, при этом, как оказалось, сама версия обретения столь важных для историков документов день ото дня менялась. Но я лично эти папки видел и даже однажды схитрил, предложил сфотографировать Кима, определив ему место на фоне папок… Одну папку полистал. Убедился в ценности материалов. Так вот, Катунин поведал, что в этих папках есть компромат на Людвига: будто бы, находясь в лагере, он был информатором. С одной стороны, вроде бы понятно – отставных чекистов не бывает. А с другой – зачем же его пытать тогда? Я все просил Катунина показать мне ту самую заветную папку… «Конечно, – говорил он. – Обязательно». Но так и не показал. А потом все разговоры про папки прекратились. И сами папки исчезли. По некоторым моим догадкам, они теперь находятся в Финляндии, ибо финны проявили в свое время большой интерес и к Волголагу, и к Катунину, и к его папкам. Вероятно, им эти папки нужнее… Великие сидельцы ГУЛАГа не всегда оценивали время, проведенное за решеткой в лагерях, как упущенное, бесцельно потраченное. Сколько великих идей и иных творений родилось именно в застенках, взять хотя бы стихи Франсуа Вийона или же «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. А Г.М. Людвиг? «Личное замеча-

ние» Генриха Маврикиевича от 20 декабря 1942 г. гласит: «В 1912 году, будучи студентом 1-го курса (инженерно-строительного факультета Варшавского политехнического института. – В.Р.) поставил вопрос о логосе… Штиллер ответил наивнейшим образом. Грустно! Через тридцать лет, в 1942 году, я разрешил загадку логоса. Сколько же мне нужно жить, чтобы постигнуть Вселенную и Жизнь?! Откровение действительно требует воздержания (старая истина). Тюрьма мне дала это воздержание, из тюрьмы, как со дна древней обсерватории, я увидел – звезды!!!». Находясь в Волголаге, он, как сам писал, «передал 17 изобретений военной тематики, актуальных и по сегодняшний день». Среди них –конструкция верхнего строения аэродрома для болотистых и песчаных почв, пуленепробиваемый складной портативный щит для солдат Советской Армии (вес его – 3 килограмма , что было меньше веса американских полицейских щитов), многоярусный бомбомет с дисковой гранатой для ближнего боя при танковых атаках, новый тип слоистой брони малого веса и большой прочности для легких танков, глушители для пулеметов и автоматов. Но позвольте, какое же это предопределение? Какое провидение? Какая фатальная неизбежность происходящего? Здесь налицо факт своеволия и пример беспредельных возможностей человеческого духа! Нет, явно разыгрывал нас Генрих наш Маврикиевич с «Вильямом нашим Шекспиром», на которого мы замахнулись. Владимир Кючарьянц пишет: «Судьба сама вела его к идее «Морфогенезиса»2. Миграция народов, легенд, идей, символов, языков… Он был в шаге от этой «точки отсчета» истории, древнейшего очага цивилизации – Двуречья, где шесть тысяч лет назад возникло загадочное государство шумеров. Все начиналось здесь. И чтобы самому прикоснуться к истокам культуры, Людвиг решил пройти путем Геродота! И прошел… Хеттское поселение в Северной Турции, Иран, Ирак, Иордания, Египет, Италия, Греция… Раскопки, фотографии руин первой архитектуры, сохранившихся рельефов, пиктограмм – сотни фотографий!.. Однажды, когда он уже жил в Москве на Парковой, случилось непредвиденное: в его отсутствие Софья Кирилловна впустила рабочих-ремонтников на балкон, где хранилась, в частности, и коллекция стеклянных фотопластин – бесценный иллюстративный клад, собранный в путешествиях. Их ненароком раздавили. Уцелели немногие…».3 Однажды Генрих Людвиг спросил своих студентов, среди которых был

и Владимир Кючарьянц, знают ли они, что грузинское «генацвале» («душа моя») намного старше самой Грузии. И тут же утешил: не знают и сами грузины. «Нарисовав мелом на доске химеру – существо с головой и торсом женщины, телом льва и хвостом в виде раскрывшей пасть змеи, – он пояснил: за тысячи лет до появления Грузии эта пиктограмма означала у древних хеттов «судьбу». Как и у этрусков: «ген» означало женщину, «ац» – змею, «вале» – льва… Хетты говорили на языке, родственном этрусскому, а те произносили это: «кинасефале»…». А еще были и другие безумства его неугомонной фантазии. Многие, знавшие Людвига по лагерю, говорили о его магнетизме, его сверхспособностях. Причем, они существовали не повседневно и не могли включаться и выключаться по его желанию. Они были условием его выживания и возникали на пределе концентрации умственных и физических сил. Как электрическая искра или молния. В. Кючарьянц: «Однажды «доброжелатели» донесли начальству, что он доктор. Людвига вызвали – у жены коменданта лагеря был рак груди. Тщетно заключенный пытался объяснить, что он доктор технических наук. Комендант положил на стол наган: «Не вылечишь – пристрелю!». Людвиг стал лечить ее травами, настоями, обливаниями, чемто еще… Вылечил. После этого ему позволили вести записи, делать эскизы…». БЛАГОРОДНЫЙ ШУТ СВОЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Безусловно, главная мера свободы художника, изобретателя – его творчество. Волголаг не смог ограничить свободу творчества зека Людвига. В этом смысле он был «беспредельщиком». В беседе с неким В. Рабиновичем он рассказывал уже в послереабилитационный период: «Следователь мне говорил: ты трижды шпион: шпион фашистской Германии, шпион фашистской Италии и шпион Ватикана. Я ему отвечаю: «Насчет шпионажа в пользу Италии и Германии вы не доказали и не докажете, а шпионом Ватикана я попросту не мог быть, ибо я по своим убеждениям заведомый атеист, да и по первому причастию вовсе не католик, а лютеранин». Иногда кажется, что Людвигу помогало выжить шутовство для самого себя – любимого или нет, уж не знаю. Порой шутки и «приколы» его были вовсе не безопасны ни для самого себя, ни для общества. По природе своей – он и ученый, и обольститель, и скоморох. Он и внешне как бы объединял в своем обличии Фауста и Мефистофеля. С.О. Хан-Магомедов в своей книге о Людвиге писал: «…он как бы сочетал

И в заключение: кроме личной удовлетворенности тем, что в какой-то мере удалось поспособствовать восстановлению исторической памяти об этом замечательном человеке, есть еще удовлетворенность оттого, что эта наша с Владимиром Кючарьянцом публичная активность во имя Г.М. Людвига благодарно воспринята

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Остров в Рыбинском море. 2 «Морфогенез архитектуры» – главная работа Г.М. Людвига, законченная им в Волголаге. Рукопись то ли утеряна, то ли затерялась в одном из московских архивов. 3 Как схожи судьбы талантливых людей в России! Оставшиеся после одного из первых русских фотохудожников, рыбинца Андрея Сигсона стеклянные пластины с его снежинками – вознесшими и убившими его, постигла вроде та же участь… Хотя здесь все же остается какая-то надежда.

Генрих Маврикиевич Людвиг в последние годы жизни.

тонкому исследованию космических влияний на человека. Отдельный мой земной поклон журналисту и писателю из Рыбинска Рябому Владимиру и Тураевой Софье, сохранившей бумаги одного из заключенных Рыбинского ГУЛАГа».•

Источники 1. С.О. Хан-Магомедов. Генрих Людвиг. – М., Фонд «Русский авангард», 2007 . 2. С.О. Хан-Магомедов. Архитектура советского авангарда. – М., «Стройиздат», 1996. 3. В. Кючарьянц. «Мифы профессора Людвига». – Газета «Совершенно секретно». 4. В. Рябой. «Кто вы, доктор Людвиг?». – Газета «Рыбинские известия» за 11 и 12 февраля 1993 г. 5.Архив Ярославского отдела КГБ. 6. Материалы личного архива В. Рябого.

2014

ближайшими родственниками. Так, дочь Людвига Маврикиевича, Амалия, написала в письме к Кючарьянцу: «… хочу еще раз поблагодарить главного редактора газеты «Совершенно секретно» за публикацию этого очерка и журналиста В. Кючарьянца и С. Потапова, учившихся у Людвига Г.М. – профессора архитектуры, доктора технических наук, замечательного акустика, лингвиста и преподавателя, пользовавшегося любовью у студентов, удивлявшихся его многомерным познаниям, высокой эрудиции,

147

в одном лице сугубо рационального ученого-конструктора и увлеченного динамичными формами (в духе революционной символики) художника». Его последняя клоунада вообще за гранью понимания. Сразу после окончания войны по уже установившейся традиции в СССР разрабатывался очередной проект грандиозной стройки – Сталинский план преобразования природы. В соответствии с ним в стране должны были появиться десятки искусственных морей, высаживались лесополосы и были запланированы … повороты сибирских рек (вот откуда ноги растут у этой идеи!). Включились в эту шумную кампанию и карательные органы. Кто-то из услужливых подчиненных вспомнил, что в одном из лагерей сидит некий «чудной профессор, который все может». Как потом охотно рассказывал всем налево и направо Генрих Маврикиевич, «его пригласил на беседу высокий региональный чин НКВД и задал вопрос, может ли он запроектировать и построить где-то в Западной Сибири море. Людвиг, не моргнув глазом, ответил утвердительно и тут же стал разыгрывать пред ошарашенным начальником и его подчиненными фантастические идеи создания рукотворного моря. Ему поверили и поручили в ударном порядке разработать проект. Дали помощников, и некоторое время Людвигу удавалось водить за нос региональное руководство НКВД. К счастью для Людвига, после смерти Сталина проект преобразования природы перестал интересовать руководство страны, потеряли к нему интерес и деятели НКВД …». Историки, хорошо знакомые с этим планом поворота сибирских рек в 70-е годы, могут попенять профессору за его энтузиазм и подыгрывание этим аферистам от науки, этим лжеученым. Но с другой стороны, может быть этот проект так и не состоялся по причине того, что был превращен в фарс, в абсурд одним шутником из прошлого?

Жизнь – явление полосатое Оксана ГОЖАЛИМОВА

люди и судьбы

Более 80 процентов заключенных Волголага составляли обычные уголовники и преступники, осужденные за убийства, изнасилования, грабежи, кражи. Но были там и политические заключенные, в том числе люди, известные на всю страну. Одна из таких заключенных – Наталия Ильинична Сац. Режиссер, создатель первого в мире детского музыкального театра.

2014

•

Наталия Ильинична Сац.

148

сенью 1937 года Наталия Сац была арестована как «член семьи изменника Родины»: ее муж, И.Я. Вейцер (крупный советский деятель, народный комиссар внутренней торговли СССР) был арестован 3 ноября по обвинению в контрреволюционной деятельности. В первую же ночь, проведенную в тюрьме, Наталия из цветущей женщины с каштановыми волосами превратилась в абсолютно седую старуху. Затем последовала тяжелая болезнь, во время которой Наталия Ильинична научилась преодолевать боль, страх. В лагерях Н. Сац продолжает заниматься своим любимым делом – театром. В Сибири она создает театральную труппу из заключенных, ставит пье-

сы А.Н. Островского, дает концерты. Слава о талантливом режиссере разнеслась по всему Гулагу, многие начальники лагерей мечтали видеть такую заключенную у себя. Но «повезло» здесь Волголагу. «После несостоявшегося пересмотра дела мужа меня все же отправили в значительно лучший лагерь, относительно недалеко от Москвы, – вспоминает Наталия Ильинична1 – Отправили меня со спецконвоем. В отдельном купе – я, в соседнем – начальник конвоя и четверо конвоиров. Один из них ходил взад и вперед около дверей моего купе. А я с еще полудетской физиономией над собой смеялась: «Все же не просто заключенная, а класса люкс».

«В Рыбинских лагерях не было «политических заключенных», а наказанные по уголовным статьям не были тяжелыми преступниками: в основном «указники» со сроком в один-два года, – пишет дальше в своей книге Н. Сац. – В лагере – большой клуб с хорошей сценой. «Примадонной» самодеятельности считалась Нелли Поль, которая исполняла детские рассказы под Рину Зеленую, пела жанровые песни, подражая Клавдии Шульженко». …«Однажды, к удивлению своему, обнаружила, что в одном из дотоле не замеченных мною бараков в «общем диссонансе» звучат различные музыкальные инструменты. Подошла к полуоткрытым дверям и увидела

2014

Наталия Сац.

149

Джазовый оркестр Наталии Сац.

•

2014

150 «Мы из драмджаза...»

151 2014

152

2014

•

люди и судьбы

Композитор Сергей Прокофьев и народная артистка СССР Наталия Сац среди детей.

в разных углах большой и смежной с ней комнат музыкантов, играющих свои ежедневные упражнения на различных инструментах. У меня даже дух захватило: настоящие профессиональные музыканты! Немедленно напросилась на прием к начальнику лагеря. Он сразу понял, куда я клоню: «Конечно, хорошо было бы создать из них оркестр, да не знаю, удастся ли вам это. У них нет ни статьи, ни срока: нарушители границы, бездокументные. Мы к ним присматриваемся,

они нас дичатся. Психология у них другая, контакт пока не получается, да и ненадолго они здесь». Оказалось, что во время нападения на Польшу фашистов эти музыканты в панике бросились в бегство, не взяв ни документов, ни вещей, не зная русского языка. Среди поляков был Гарри Фуксман, он считался одним из лучших ударников в Польше. Борис Шамшелевич был скрипачом.»… Наталии Сац удалось организовать из семи человек музыкальный

ансамбль. Эти музыканты были профессионалами, но как трудно было объединить в одно целое даже семь человек! Чисто ресторанный репертуар устраивал некоторых из них значительно больше, чем Сац. Г. Фуксман и Б. Шамшелевич привыкли быть «премьерами» по праву своих дарований. Остальные даже мысли не допускали об увеличении ансамбля за счет других музыкантов, претендуя на полную обособленность. С большим трудом удалось подклю-

В Переборы к Сац приезжали ее родные: мама, дочка, сын Адриан. Благодаря настойчивости, хождению по кабинетам различных инстанций матери Наталии Ильиничны удалось добиться послабления режима для дочери. Наталия из общего барака переезжает жить в квартиру в Переборах. Несмотря на тяжелую болезнь, на лишение свободы Наталия Ильинична не опускала руки, не отчаивалась. «Мои родные были довольны, даже горды, что и здесь я что-то придумываю, что у меня горят глаза.

В первую же ночь, проведенную в тюрьме, Наталия из цветущей женщины с каштановыми волосами превратилась в абсолютно седую старуху. Затем последовала тяжелая болезнь, во время которой Наталия Ильинична научилась преодолевать боль, страх. В лагерях Н. Сац продолжает заниматься своим любимым делом – театром. В Сибири она создает театральную труппу из заключенных, ставит пьесы А.Н. Островского, дает концерты. в лагере? – По цыганской. – Разве такая есть? – А как же! Конокрадство. Цыган и есть цыган. Как коня без хозяина увижу – верхом и угоняю. Такая природа наша. Я уж не в первый раз за это сижу. Небольшая пауза. – Прежде танцевали, говорят, лихо? – Так это я и сейчас. Свое, родное, до смерти плясать буду. Было время

Вытаскивать из недр человеческих «хорошее», глубоко спрятанное, даже от них самих, нести радость слушателям и зрителям после их работы на Волгострое — все это давало ощущение, что какую-то пользу я здесь приношу». С началом Великой Отечественной войны джазовый оркестр поднимает настроение не только заключенным и жителям Перебор – он ездит по соседним лагерям, выступает перед бойцами Красной армии, в госпиталях.

Вблизи Волголага был расположен аэродром 201-го авиационного полка. Несколько раз оркестр давал там концерты. Неподалеку находилась в то время и воинская часть артиллеристов-зенитчиков. Капитан Алесин попросил Наталию Ильиничну «поднять» там культработу. Поставили отрывки из «Свадьбы в Малиновке» Бориса Александрова, инсценированные песни. Отобрали восемьдесят человек и создали мужской хор зенитчиков, хороший хор! Работали каждый вечер, с азартом. «Во время репетиций слушались меня свято. Что я еще не совсем вольная, было забыто полностью. Авторитет непререкаемый… На концертах нашего хора на большой сцене – посередине рояль «Блютнер», за ним – выстроившиеся по голосам зенитчики. Затем появлялась я в длинном платье, садилась за рояль и дирижировала хором, одновременно ему аккомпанируя. Однажды после дневного концерта я чуть было сознание не потеряла: узнала, в зале сидел Александр Васильевич Александров, прослушал весь концерт и ушел, не сказав мне ни слова. Оказывается, он вместе со своим всемирно знаменитым красноармейским ансамблем песни приехал в тот день в Переборы. Афиш не было, потому что Александр Васильевич дал согласие только на два вечерних концерта, билеты уже распределены, а узнали бы заранее об этих концертах – ажиотаж поднялся бы страшный. Огромной любовью и популярностью пользовался хор под управлением Александрова. Вечером я как штатный режиссер этого клуба помогала в технических делах. Помню, стояла в правой кулисе, когда огромный хор и оркестр – все в военной форме – вышли на сцену. Потом слева, в военной форме, появился Александр Васильевич Александров. Все в зрительном зале встали, бурные аплодисменты. Два молодых летчика вдвоем еле держат огромный букет красных, белых и чайных роз; Александров берет охапку роз из этого букета, кого-то ищет глазами и, увидев меня в правой кулисе, идет через всю сцену ко мне… Не может быть?! Но вот он уже почти рядом, кто-то выпихивает меня вперед, Александров протягивает мне розы, говорит громко: – Слышал сегодня хор зенитчиков под вашим управлением, Наталия Ильинична. Это замечательно! Спасибо. Я ошалела, розы плохо держатся в руках, кто-то мне их поднимает, мертвая тишина, как в те моменты, когда под куполом цирка проделываются «опасные номера…»

2014

– большую деньгу зашибал. Кто-то садится за рояль. Дядя Михай скидывает пиджак, двумя ладонями оправляет рубаху и все еще могучую растительность на голове и лице и начинает «ходить» под музыку. Походочка у него пленительная, и весь он какой-то стеснительно юный, когда танцует. Чем быстрее и громче звучит музыка, тем стремительнее его «выходка», и вот уже рвется наружу подлинно цыганский темперамент. Какое-то время дядя Михай блеснул новой искоркой в нашем джазе, поднял дух и у старшего поколения, но исчерпал себя одним танцем. А вскоре мы проводили его на волю. Он благодарил всех нас за хорошее общество, улыбался». Драмджазу были отведены в клубе три репетиционные комнаты. Все время работали над новым репертуаром. Наталия Сац часто вела репетиции за пианино, сама аккомпанировала, заменяя подчас пояснения музыкой.

153

чить к ним, вместо недостающего аккордеониста, Михаила Панкрухина. Этот баянист был тоже «сложным явлением». Сидел за пьянство и дебоши, но и в условиях лагеря стремился подчеркнуть свою действительно высокую музыкальную квалификацию. С разрешения начальника лагеря в сопровождении молодого конвоира Васи Наталья Ильинична отправилась по другим лагерям выискивать музыкантов. Так пополнили оркестр трубач Женя Тимошенко, кларнетист Сережа Фетисов, скрипачи Николай Басенко и Виктор Ефимов. В сопровождении оркестра выступала Нелли Поль с театрализацией песен из кинофильма «Петер». Русские народные песни с успехом исполняла Рая А. Очень музыкальным оказался попавший в лагеря артисткомик Саша Жуков. Ансамбль был переименован в «Драмджаз под руководством Наталии Сац». … «Когда я отправлялась на поиски новых дарований в смежные лагеря, не все понимали, что сопровождавший меня Вася – мой конвоир. Вася был горд своей причастностью к руководству прославленного драмджаза и, скорее, напоминал теперь усердного помрежа при главном режиссере. Помню, как на четвертом участке разыскала далеко не молодого цыгана, дядю Михая. Небольшого роста, с пленительными, типично цыганскими глазами, он слушал меня, наклонив голову набок. – Драмджаз на центральном участке организовали. Слыхали? – Разговор идет. Хвалят. – А вы, простите, по какой статье

люди и судьбы •

2014

154

В Переборах для детей Наталия Сац ставила и детские праздники, новогодние елки. Для представлений она сама писала сценарий, подбирала юных актеров. Сюжет был соответствующий времени – «елки русской земли» помогали советским воинам бороться с врагами. Костюмы шили из марли, выкрашенной в зеленке. Остроконечные зеленые шапочки и маленькие еловые ветки на них, марля, закрывавшая лица и переходившая в балахоны со все увеличивающимися зелеными ветками. Самые большие густые еловые ветки опускались, когда надо было прятать партизан, и поднимались, когда под ними прятались враги. Успех был грандиозный, потому

что по просьбе Наталии Ильиничны среди действующих лиц появлялся настоящий пограничник в полной форме, со служебной собакой. Нюхая землю, собака приводила пограничника в то место, где под ветвями елок укрывались враги. В то время как другие елки незаметно окружали их (они же были живые елки, в зеленых тапочках!), собака подводила пограничника к месту укрытия врагов, елки поднимали ветки кверху, собака радостно лаяла, а затем «разоблаченные», подняв руки кверху, шли вслед за знаменитой собакой и пограничником. А замыкали это торжественное шествие «елки русской земли». Целый самодеятельный оркестр авиации дальнего действия

гремел победу, юные зрители были спектаклем очень довольны. «…Год, что прожила в Переборах, был какой-то чудной, – вспоминает дальше Н. Сац. – Жила в двухэтажном доме с весьма пестрым населением. В длинном коридоре много было дверей… У меня в комнате – рукомойник, кровать, стол, стулья и печка. С ней у меня отношения никак не налаживались. В искусстве театра и музыки многое умела, начатое горячо доводила до радостного конца, но топить печку было для меня мукой: то мерзла, то угорала, «взаимопонимание» не устанавливалось. Каждый, кто жил в нашем доме, получал и землю для огорода. Но если

Несмотря на тяжелую болезнь, на лишение свободы Наталия Ильинична не опускала руки, не отчаивалась. «Мои родные были довольны, даже горды, что и здесь я что-то придумываю, что у меня горят глаза. Вытаскивать из недр человеческих «хорошее», глубоко спрятанное, даже от них самих, нести радость слушателям и зрителям после их работы на Волгострое – все это давало ощущение, что какую-то пользу я здесь приношу». ский детский музыкальный театр. С 1981 года преподавала в ГИТИСе. Рыблаг был последним и «самым легким» местом заключения, поэтому и может кому-то показаться, что не было издевательств, унижений, лишений. Все это с лихвой Наталия Ильинична пережила в Бутырской тюрьме, в Сиблаге, в лагере для жен «врагов народа из высшего эшелона власти». Все это очень ярко и эмоционально описано в книгах Наталии Ильиничны «Воспоминания моей жизни» и «Жизнь – явление полосатое». Почитайте!•

Примечание 1 Наталия Сац. Жизнь – явление полосатое. – М, 1991. – С. 370–396.

2014

Наталия Сац вернулась в Москву, руководила Всероссийским гастрольным театром, а затем – детским отделением Мосэстрады. В 1964 году организовала и возглавила первый в мире Москов-

155

Московский детский музыкальный театр.

преодолевать моральные тяжести кое-как удавалось, то физические – ни в какую. Сделав с помощью своих питомцев по самодеятельности грядки (почему-то они получились косые), посадив картошку, морковь, капусту, я надрывалась, притаскивая одно-два ведра для поливки. Правду сказать, плохо я чувствовала себя в том году, но веры не теряла. Писала, просила, доказывала, что могу и должна приносить пользу в профессиональном театре. А значит, надеялась… На кого подействовало мое письмо? Кто отозвался? Так и не знаю, но спасибо ему! Однажды самый важный в Переборах начальник вызвал меня и объявил, что мне разрешено поехать в Москву, увидеть дочь и, если я захочу, взять ее в то место, куда получу назначение для работы по специальности, в профессиональном театре. Начальник дал мне пропуск на въезд в Москву и недельное там пребывание. Не верила глазам своим, захлебывалась от счастья, садилась, вставала, читала и гладила волшебный пропуск… Москва… Театр… Дочь… Москва…» Так описывает свое заключение в Рыблаге Наталия Ильинична Сац (книга с ее воспоминаниями вышла в эпоху перестройки, когда эта замечательная женщина была уже в преклонном возрасте). После освобождения она работает режиссером в различных театрах. В 1958 году

Волга без воли Евгений Ермолин

156

2014

•

люди и судьбы

ачнем с двух парадоксов. Первый заслуживает самой краткой здесь фиксации. Состоит он в том, что коммунистическая идеология, имевшая целью освобождение человечества от эксплуатации и отчуждения, обернулась в сталинском СССР невиданным порабощением, закабалением людей, которые должны были стать гайками великой спайки ценой невероятных страданий и жертв. Авангард прогрессивного человечества был явно похож на допотопную восточную деспотию, соскользнул к феодально-рабовладельческим порядкам, в ассирийско-вавилонские времена. Архипелаг Гулаг наиболее полное и яркое выражение этой системы всеобщего навязанного рабства, обеспеченного системой террора и репрессий. Строили дворец, а сподручней оказалось вырыть котлован – как общую могилу людей и идей эпохи… Второй парадокс связан с местом реализации того исторического проекта, которому посвящен этот номер журнала. В феномене Волголага есть нечто символическое, если вдуматься в то, на какой традиционной культурной, ментальной основе внедрялся новый, коммунистический проект. Волга в русской народной традиции рифмуется со свободой. Волга рифмуется с волей. Это пространство нестесненного дыхания, раздольной жизни, открытых горизонтов. Страна Стеньки и Емельки, а также и многих других волжских пиратов, которые вплоть до середины XIX века разбойничали на Волге, включая и ее верхний плес. Старообрядцы, вольнодумцы уходили по Волге к Каспию, растворялись в горизонтах Азии, становясь недоступными для мертвого взгляда власти. На Волге случались самые невероятные приключения, встречались самые разные люди, случался «солнечный

удар», описанный в начале ХХ века Буниным…Здесь рождены непостижимый в своей глубине голос Шаляпина и мучительно-сладкозвучный голос Собинова. В конце концов, и УльяновЛенин с его невиданной мыслительной мобильностью – волжанин. Может быть, последнее эхо этой свободы пришлось уже на конец 1930-х и представляло собой идеологическую сказку, это фильм «Волга-Волга». Из заскорузлого советского захолустья, которым правит безграмотный сатрап Бывалов, талантливые граждане убегают на волжский простор, предъявляя именно здесь, вне связанности социальной лямкой свои возможности и способности. Кстати, и актриса на роль героини, ДуниСтрелки, Любовь Орлова в своем детстве получила волжские впечатления, и не где-нибудь, а в Ярославле… Но это другая тема. А между тем в те же годы на Волге разворачивалась совсем иная история. Матушка Волга становится мачехой и бьет своих детей. Волголаг – средоточие и кульминация альтернативной темы на волжском плесе. И это тема рабства, насилия, непосильного труда, беды и смерти. На волжском раздолье появился анклав рабства. И само это раздолье, вроде как прибывая в количестве, за счет новых водных пространств, поглотивших леса, деревни и целый город, уже не только вдохновляет, но и смущает, становясь рукотворным памятником социальному насилию и злу. Разговоры о рабстве можно вести суммарно. Но, по сути, это был всякий раз остро личный душевный слом. Одно дело – непосильный труд, другое – полная или частичная самоутрата. Свободный человек, иногда безгранично внутренне свободный, принимал чудовищное по силе давление среды,

Худ. М.К. Клодт. Волга под Симбирском. 1881 г.

Евгений Ермолин родился в 1959 году в Архангельской области. Закончив факультет журналистики МГУ, он с 1981 года работает в ярославских СМИ, а с 1989 года преподает в Ярославском госпедуниверситете: Е. Ермолин – заведующий кафедрой журналистики, профессор. Он также заместитель главного редактора журнала «Континент» (Москва – Париж). Живет Евгений Анатольевич в Ярославле и Москве.

будущего водохранилища… Впрочем, заложником эпохи режиссер начал становиться сильно раньше. По видимости он был благополучным советским режиссером, одним из лучших; руководил в Ленинграде театром-студией, которую в 1939 году переименовали в театр им. Ленсовета, ставший одним из лучших в городе. Внутренне все сильнее впадал в рабство перед эпохой и режимом, хотя, очевидно, не хотел себе в этом признаться. Ему хотелось быть свободным художником и искателем новых путей. В ГОСЕТе Радлов поставил «Короля Лира». Но так же, как Лир не догадывался о своей горестной участи, так и Радлов, еще не зная свою судьбу, писал в специальном выпуске «Правды», посвященном 20-летию ВЧК-ОГПУ (20 декабря 1937 г.): «Что такое для нас карательные органы сейчас, когда на восток и на запад от нашей родины полыхают бесстыднейшие в истории мира войны, когда фашизм пытается наводнить нашу страну шпионами и диверсантами, когда еще не до конца выкорчеваны негодяи – троцкистскобухаринские шпионы? НКВД – наш

2014

возможно даже уникальный случай, когда в одно место отправили и мужа, и жену. (Их многолетний союз и творческое содружество едва ли сыграли тут роль, но все же…). Случай Радлова – история идеалиста, который столкнулся с реализацией своих грез, но в таком антураже, который выворачивал их смысл наизнанку. Радлов любил в театре площадное действо, народную мистерию, свободную массовку. Приход новой эпохи он встречал поэтому едва ли не с энтузиазмом, полагая, что она и в театре, и в жизни раскрепостит силы народа и создаст предпосылки для поистине массового исторического творчества. В 1922-1927 годах он срежиссировал в Ленинграде эффектные массовые действа по случаю «пролетарских триумфов». «В честь 10-летней годовщины Октября Радлов поставил грандиозное празднество с использованием прожекторов, ракет, фейерверков, световых эффектов, рева сирен и грохота артиллерийских орудий». Но в зрелые годы увидеть ему предстояло лагерную массу, в огромном числе копошащуюся в котловане

157

и это его неизбежно корёжило. Выживал (если выживал) душевный инвалид, у которого были атрофированы простые мыслительные рефлексы и элементарные душевные движения. И вернуться к себе прежнему было нельзя. В этом журнальном томе есть ряд свидетельств такого искажения. (Справедливости ради, нужно сказать, что и палачи теряли что-то важное и значимое в своей человеческой основе, но разговор сейчас не о них. Хотя интересно бы понять, что думал в своей продолжительной старости Рапопорт, пока его помаленьку подъедал рак. Возможно, впрочем, вообще не думал. Ведь если начать, то нужно было бы стреляться…) «УП» уже рассказывал однажды об Анне Радловой – поэтессе, ставшей узницей Волголага и умершей здесь в 1949 году, похороненной около Перебор. Мне же хотелось бы поразмышлять об ее муже, театральном режиссере и поэте, сыне директора государственной публичной библиотеки Сергее Радлове, воспользовавшись сведениями блогеров idelsong(hirsh_ben_arie) и labas (Игорь Петров). Это ведь был редкий,

158

2014

•

люди и судьбы

Надежда Мандельштам вспоминала, как он с группой клевретов заманивал ее мужа, Осипа Мандельштама, «в объединение или союз - на этот раз синтеза всех искусств - поэзии, театра, живописи».«Наконец Радловы, оба - и муж, и жена, задали вопрос напрямик: согласен ли Мандельштам позабыть устаревший и смешной акмеизм и присоединиться к ним, активным деятелям современного искусства, чтобы действовать сообща и согласованно? Мандельштам сказал, что по-прежнему считает себя акмеистом, а если это кажется кому-нибудь смешным, то ничего не поделаешь...» Но попытка примкнуть к эпохе не удалась и Радловым. (На всякий случай: не наша забота – судить этих людей, они довольно натерпелись; но важно понять их, не без сострадания.) защитник, защитник твердый и мужественный. Это прекрасно чувствует каждый честный гражданин Советского Союза». Он, можно сказать, авансом вручил НКВД свою судьбу. Когда началась война, театр Ленсовета оставался в Ленинграде. Зимой 1942 года их вывезли по льду Ладоги и эвакуировали в Пятигорск. Немцы неудержимо надвигались, а просьбы актеров эвакуировать их куда-то подальше оставались без удовлетворения – «во избежание паники». Летом немцыоказалисьв Пятигорске, и театр оказался в из руках. Это называется – из огня да в полымя. Судьба играла свою пьесу, которая крошила в прах попытки жить свободно и достойно, оставляя лишь место для нетвердой возможности выжить. По описанию одного из очевидцев, «Когда появились немецкие мотоциклисты, Сергей Эрнестович Радлов, как бы очнувшись от оцепенения, тихо произнес: «Всех прошу вернуться в общежитие и по возможности постараться отдохнуть и подкрепиться. Произошло то, что произошло. Это надо принять как неизбежное. Постарайтесь быть сдержанными в своих высказываниях при общении и запомните хорошую пословицу: молчание – золото. Проявите терпение и такт, не забывайте, что вы артисты театра, достойного уважения всеми, где бы он ни оказался по воле рока...». Рок обратил театр в военный трофей. У него появилось два репертуара: непритязательно-развлекательный на немецком языке для оккупантов и состоящий из европейской классики для местных жителей… Трофейный театр принудительноэвакуировали в Запорожье, затем в Берлин, где в «Колумбусхаус» на Потсдамерплац он давал спектакли для остарбайтеров. Ставили исключительно классику – в этом видится опять же попытка не отдаться воле обстоятельств до конца, выдержать какую-то меру достоинства

и чести. Когда отряды власовской добровольческой армии были направлены на Западный фронт, театр вроде бы получил задание обслуживать войска во Франции. Так в 1944 году уже никому не нужные артисты оказались в освобожденной Ницце.Сергею Радлову поступали предложения заняться режиссурой в Англии или в США. Некий голливудский агент обнаружил, что Анна Радлова прекрасно подходит под дефицитный типаж европейской «grandedame», и манил несусветными гонорарами. Но Радлову казалось, что он выкупил себя у эпохи, а потому он с женой легко поддался на уговоры советских дипломатов и вернулся в СССР. Самое главное, там оставался их сын, словно брошенный родителями…Радловы были уверены, что они летят в Москву за благодарностью и чуть ли не за наградами. Виделось новое для них назначение и возрождение театра. Это была, разумеется, ловушка. Тоже своего рода театр, чекистский, где штамп на штампе, но впечатление обеспечено. Рассказывает в своих мемуарах «Рожденный в Москве», найденных И. Петровым, однолагерник Радловых немецкий дипломат Э.Ф. Зоммер: Печально известный «черный воронок».

Надежда Яковлевна Мандельштам, 1970-е годы. Сергей Эрнестович Радлов. Анна Дмитриевна Радлова.

пообещали, что после освобождения вещи ей возвратят. Для супругов Радловых начались полгода непрерывных допросов, на которых использовались все мажорные и минорные регистры. Угрозы сменялись обещаниями, наконец, был вынесен приговор: за сотрудничество с фашистским врагом десять лет воспитательно-трудовых лагерей. Единственным знаком милости было то, что Радловым предоставили возможность самим выбрать лагерь в европейской части страны и что их не стали разлучать. Так как сестра Анны Дмитриевны Сарра Лебедева – скульптор, отмеченная высшими государственными наградами, – жила в Москве, их выбор пал на Переборы, неподалеку от Рыбинска. «Изменники родины» Анна и Сергей Радловы влились в гулаговскую массу. Нельзя не заметить, что ква-

и танцовщиков балета. Начальство хотело, чтобы в репертуаре были музыка, опера, танцы... Что такое лагерный театр? Явно – чуть ли не полный аналог крепостного театра древней, замшелой поры. Театр для развлечения, для увеселения лагерного начальства, его жен и чад. Это было рабство «первого круга», если воспользоваться солженицынской метафорой, вынесенной писателем, как известно, и из рыбинской шарашки. Правда, театр часто выезжал с гастролями в Рыбинск и Углич, показывая спектакли «вольняшкам» – но на условиях анонимности, зрителям не положено было знать имена актеров и постановщика. Такая вот странность – как бы театр и есть, но для воли его нет! Репертуар радловского лагерного театра известен отчасти. Некоторые свидетельства позволяют говорить об упорной, хотя и малоперспектив-

159

«Когда самолет приземлился на Ходынском аэродроме, им объяснили, что для них будет подан специальный лимузин, поэтому надо подождать, пока самолет покинут остальные пассажиры – большей частью военные. После долгого ожидания возвращенцев отвели на дальнюю стоянку, где оказалось, что роль лимузина сыграет печально известный «черный воронок». В зарешеченной машине их повезли по ночным московским улицам в здание НКВД на Лубянке, т.е. на площади Дзержинского. Здесь супругов разлучили и подвергли стандартной процедуре досмотра, который для Анны Дмитриевны длился особенно долго. Женский персонал тюрьмы увлеченно ощупывал каждую деталь туалета и поражался «парижскому шику». Barynja с отвращением подписала протокол, который свел содержимое ее чемоданов к минимуму. Но ей

2014

лификация помогла Радлову, как и некоторым другим персонажам этого номера. Зоммер усмехается: «Как большой «артист» он был особенно «почитаем» уголовниками, ему пришлось выдумывать криминальные истории и даже демонстрировать технику степа». Анне «пришлось играть роль западной Шехерезады. Даже ее фантазии не всегда хватало, чтобы рассказать о чудесах Западной Европы». Считается, что в лагере они имели привилегии. Мужу и жене даже позволили жить по соседству и встречаться ежедневно. Радлов руководил зэковским театром в Переборах. В мужском и женском лагерях сидела дюжина актеров из Твери, которые были обвинены в сотрудничестве с врагом во время оккупации. Радлову позволили набирать подходящих актеров. Он использовал эту возможность, чтобы получить музыкантов, оперных певцов

люди и судьбы •

2014

160

ной попытке художника привнести в разливанное море комической эстрады какую-то толику серьезности. Как бы соответствовать статусу крупного мастера советской сцены… В письме из лагеря Радлов пишет в 1946 году: «Готовил кое-что и для эстрады... Думаю о постановке «Факира на час» Дыховичного, это хуже «Свадебного путешествия», но я очень искал этот жанр с музыкой, поскольку у меня есть оркестр и певцы. Но рядом с этим хочу сделать и несколько серьезных тематических концертов, прежде всего пушкинский, потом шекспировский, в отдалении думаю о Толстом, Горьком и т.д. …над чтением стихов много поработал в одиночестве, сделав на память цикл пушкинских стихов «О любви», а теперь хочу в этом концерте прочесть еще и Сальери». И потом: «Начинаю репетировать катаевский водевиль «День отдыха», очень милый…». По Зоммеру, репертуар «был срезом русской классики, тон задавал Александр Островский. Особенно мелодрама «Без вины виноватые» была за свое название и сентиментальное содержание любима артистами и публикой. Полагающимся по статусу успехом пользовались и советские драматурги. «Русский вопрос» Константина Симонова был предназначен для того, чтобы посреди холодной войны показать «другую, лучшую Америку» и пробудить иллюзию, что за «прогрессивными силами» стоят широкие народные массы, способные взять верх над реакционерами. Гвоздем программы в Рыбинске стала «Тетка Чарли». С немногими профессиональными певцами и музыкально-одаренными актерами Радлов отважился ставить камерные оперы – «Алеко», «Моцарт и Сальери», «Скупой рыцарь», но и от балета – который когда-то принес ему успех в Петербурге – он не хотел отказываться. Бывшему партнеру Галины Улановой Михаилу Дудко удалось привить актерам основы хореографии. Были поставлены «Бахчисарайский фонтан», «Кавказский пленник» и даже «Эсмеральда» – балеты, в которых большую роль играет фольклор и не нужно демонстрировать вершины танцевального искусства». Радлов чуть ли не хвалится в письме на волю: «После Пушкинского концерта всему ансамблю улучшили питание. После «Русского вопроса» вышел приказ с благодарностями и премиями ряду лиц, в том числе и Анне – за Пушкина, мне – за Симонова и т.д. И правда, спектакль мне удался». И через два года: «На сцене продолжаю одерживать миниатюрные победы… концерты и водевиль имеют очень шумный успех». Как вам кажется? Героически или жалко выглядят эти попытки мэтра

Сооружение макетов для выставки политической сатиры в сквере у Зимнего дворца 7 ноября 1927 г. Режиссер Сергей Радлов.

выйти «из какой-то подлой творческой апатии» и зафиксировать свой социальный статус в рабовладельческом обществе, в которое он попал? Может быть, театр облагораживает и бандита? И палача? Да и простой зритель в едва ли понятной нам сегодня ситуации острого дефицита искусства получал в театре то, что давало силы жить… Кстати, свои объяснения и оправдания социальному унижению давал упомянутый артист балета Михаил Дудко. В июне 1941 года Дудко находился на летней даче у Финского залива. Когда немцы заняли Гатчину, Дудко обратился к коменданту города, который по случаю оказался знатоком балета и предложил ему должность хореографа в Таллинне, так как у него были хорошие связи с тамошним театром. В конце войны Дудко оказался в Берлине, затем в Тюрингии, где его и нагнали советские войска. Как «предателя» его приговорили к заключению в лагерь. О нем Зоммер пишет так: «Дудко, мой сосед по нарам, представлял из себя тип интеллектуального танцора, который покорял публику элегантностью движений, а не темпераментом. Уже внешне он напоминал скорее ученого – и в лагере вел себя достойно и осмотрительно, обдумывал каждый шаг и отстранялся от любой вульгарности. В отличие от многих актеров, которые не сильны в интеллектуальном плане, Дудко был весьма начитан, красиво изъяснялся и интерпретировал танец как «освобождение от пошлости повседневности»…Дудко не жаловался на судьбу: «Когда ты был успешным танцором и миновал свой зенит, по ту сторону колючей проволоки тебе остается лишь разочарованное созерцание. А то, что я дальше могу творить, пусть и в лагере, продлевает счастливую мечту танцора, в движении ощущать свободу, пусть и всего лишь в полуметре над полом»». Радлов пишет: «Все же пока уверен в одном, — что мозг мой не ржавеет и в своем ремесле я не иду назад. Вопрос только, когда я вернусь на профессио-

нальную сцену...Но верю в лучшее, потому что иначе нельзя жить...». Оттого ли, что соловей в клетке не поет, или по иной причине, Анна Радлова умерла, а театральный практик Сергей Радлов выжил, уцелел. 26 февраля 1949 года он пишет коллеге: «Милый Володя, вчера я похоронил Анну. Она скончалась 23 утром после четверти часа мучений. То, что я продолжаю существовать, доказывает мне, что я трус и подлец и что гнусный инстинкт самосохранения оказался сильнее логики, разума, чувства долга и приличия. Такие свойства я, вероятно, передал сыну (вскоре после ареста Радловых сын прекратил общение с родителями. – Е.Е.)... За эти три года мы знали много минут счастья, и я на четвертом десятилетии нашего знакомства еще более ее полюбил, еще более восхищался ее духовной красотой, благородством, талантом, неповторимостью...». Его выпустили из лагеря в 1953 году и реабилитировали четыре года спустя. Он работал режиссером в Даугавпилсе и Риге, снимал каморку в чужой квартире, забыв о площадных оргиях и боясь, кажется, пукнуть вслух. Одна-

«Первые двадцать лет трудно» – так звучал девиз драматической школы Сергея Радлова, чей «опытный театр» был устроен в 1912 году в бывшей бальной зале института истории искусств на Исаакиевской площади в Петербурге. Для самого Радлова труднее оказались последние 20 лет. В Москву или Ленинград ехать, хоть и был реабилитирован,Радлов боялся – и умер через год после реабилитации 27 октября 1958 года. Похоронен он на кладбище Райниса в Риге. На памятни-

161

ко поденщиной его труд не назовешь: он ставил только трагедии Шекспира. Что-то, наверное, сбылось из того, на что он надеялся в мрачном 1949-м, в своем одиноком чулане в Переборах: «Только если бы я думал, что мне предстоит самая мыслимо ответственная работа в театре, куда я мог бы вложить весь остаток моего таланта и огромный опыт мудрого горем сердца, я бы как-то мог себя оправдать». Забытый, неупоминаемый, подвергнутый остракизму, он нашел силы для творчества.

ке надпись – последние слова Гамлета в переводе Анны Радловой: Пусть будет так… Горацио, я мертв. А ты живешь – так расскажи правдиво Всё обо мне и о моих делах Всем, кто захочет знать. Почему мы вспоминаем о художниках-лагерниках. Может быть, еще и потому, что к началу ХХ века сложилась традиция почитания художникатворца, медиума истины. Он наделялся беспредельной свободой. И вот оказалось, что эту свободу легко отобрать не только у крестьянина или аптекаря, но и у артиста, художника. Эпоха берет человека в заложники, формирует что-то вроде стокгольмского синдрома, принуждает мерять себя негодной, идеологической мерой… Как устоять на этом ледяном, беспощадном ветру? На этот вопрос каждый отвечал по-своему. Но и Волголаг, будьте уверены, стал 70 лет назад не только трудовым лагерем и локусом рабства. Он стал драматической и трагической сценой, где в немилосердных громах и лязге стройки, среди грязи и мути тихо рыдала и каялась человеческая душа, собирала последние силы для достойной жизни или хотя бы для непостыдной смерти.•

2014

«Гамлет» в постановке Ленинградского государственного театра под управлением С.Э. Радлова. Сцены III акта: «Мышеловка».

люди и судьбы •

2014

УЖЕЛЬ ТА САМАЯ?..

162

Владимир РЯБОЙ Репрессивная государственная система, созданная в годы Ленина и Сталина, представляется сегодня некой универсальной и совершенной, беспощадной машиной уничтожения, подавления инакомыслия, свободолюбия. Она кажется вездесущей, всевидящей, как у Радищева «чудище обло, озорно, стозевно и лаяй». Но эта чересчур громоздкая, противоестественная, да к тому же сросшаяся с огромным государством карательная машина подобно аппарату смерти, описанному Францем Кафкой в новелле «В исправительной колони», неизбежно давала сбои. Что-то могло пройти мимо ее зорких органов слежения, вывалиться из нее в момент перевозки новых жертв на место казни, провалиться сквозь ее шестерни и рычаги. Карательная система попросту теряла человека, поскольку он считался уже стертым с лица земли, а если повести речь об отбытом тюремном сроке, то ведь просто невозможно было уследить за всеми, кто пережил свою Колыму, свои Соловки или свой Волголаг.

Князь Т.Н. Голицын. Е.С. Кобылинский.

Рыбинск ранних советских лет.

г-жа Тимирёва. Какое она имеет отношение к вам? – Она моя давнишняя хорошая знакомая, – ответил Колчак. – Она находилась в Омске, где работала в моей мастерской по шитью белья и по раздаче его воинским чинам – больным и раненым. Она оставалась в Омске до последних дней, и затем, когда я должен был уехать по военным обстоятельствам, она поехала со мной в поезде. В этом поезде она доехала сюда до того времени, когда я был задержан чехами. Когда я ехал сюда, она захотела разделить участь со мною. – Скажите, адмирал, она не является вашей гражданской женой? Мы не имеем права зафиксировать это? – Нет. Тогда член комиссии Алексеевский

2014

Ради спасения их жизни? На первом заседании чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака 21 января 1920 года ее председатель К.А. Попов задал Александру Васильевичу вопрос: – Здесь добровольно арестовалась

Анна Васильевна Тимирёва.

163

Вот им повезло больше Несмотря на то, что Рыбинск расположен буквально на виду у всей страны, здесь в годы лихолетья пытались затеряться многие явные и мнимые противники Советской власти. Так, последний телохранитель императора Николая II Е.С. Кобылинский пошел работать в районный статотдел. Последний царский премьер-министр князь Н.Д. Голицын – тот вообще устроился сторожем общественных огородов, активно участвовал в деятельности Рыбинского научного общества. Кобылинскому и Голицыну не повезло. Кобылинскому – только потому, что кому-то в органах стало известно, будто бы он увез из Тобольска в Рыбинск семейные драгоценности Романовых. Поэтому его путь отследили – путь из Сибири в северную часть европейской России, в Рыбинск, где он поселился в 1921 году. Дали некоторое время пожить спокойно, а в июне 1927 года арестовали. А уже 1 декабря вчерашнего героя 1-й мировой войны, оставшегося верным присяге, расстреляли. Бывший председатель Совета Министров Николай Дмитриевич Голицын появился в городе в 20-е годы и прожил здесь до 1925 года, когда его тоже арестовали и расстреляли. Больше повезло родной сестре Александра Колчака – Екатерине Васильевне и его гражданской жене, ныне растиражированной и возвеличенной Анне Васильевне СафоновойТимирёвой-Книппер.

Анфас и профиль. Фото арестантки А.В. ТимирёвойКниппер. Рисунки А. ТимирёвойКниппер к газетной рецензии на спектакль Рыбинского драмтеатра «Оптимистическая трагедия» (1956 г.).

164

2014

•

люди и судьбы

просит Колчака назвать фамилию его жены. – Софья Федоровна Омирова, – отвечает адмирал. И, произнеся несколько слов о своих родителях, продолжает: – Сестра моя Екатерина замужем, фамилия ее Крыжановская. Она осталась в России; где она находится в настоящее время, я не знаю. Жила она в Петрограде, но я не имею о ней никаких сведений с тех пор, как я уехал из России. Родная сестра Александра Колчака, если верить материалам допроса его, бесследно исчезла в 20-е годы. Во

всяком случае, для Колчака. Можно, конечно, представить, что адмирал таким образом пытался обезопасить своих близких, как это он пытался сделать в случае с Анной Тимирёвой. Но еще до сих пор на некоторых православных сайтах можно прочитать, что Екатерина Васильевна Крыжановская с дочерью похоронены были на одном из ленинградских кладбищ, которого ныне нет. Сейчас я понимаю, что это могло быть легендой, придуманной близкими Крыжановских ради спасения их жизни в те драматичные времена.

В розыск не объявлены Екатерина Васильевна Колчак вышла замуж за капитана 2-го ранга Николая Николаевича Крыжановского. Его судьба заслуживает отдельного рассказа. По одним данным, он эмигрировал в Америку, по другим данным – был расстрелян по так называемому «делу о ленинградских гвардейцах». По некоторым сведениям, после отъезда из Ленинграда Е.В. Крыжановская с дочерью Ольгой жили в Херсоне. А вот последние годы Лозунги – язык советской эпохи. Город Рыбинск.

Афишный перечень действующих лиц и исполнителей к спектаклю Рыбинского театра «Анна Каренина» (в роли княгини Мягкой – А.В. Книппер).

ухаживать за престарелой женщиной некому было, ее поместили в дом престарелых в селе Арефине. Здесь некоторые медработники помнят эту старушку, причем никто из них не догадывался о ее родстве с Колчаком. А теперь – факт для нашего рассказа пожалуй более важный . Судя по воспоминаниям тех людей, которые хорошо знали близких Колчака, Ольга Николаевна Крыжановская несколько раз делала резкие заявления в адрес некоей женщины, разрушившей семью адмирала. Еще было вот что: со стороны той же самой неизвестной особы поступило Крыжановской предложение о встрече в районе Мыркинских бань. Но Ольга Николаевна на это не пошла. Так и разминулись – разведенные не столько роком, сколько обыкновенной человеческой гордыней, женщины, которых любил и оберегал верховный правитель, адмирал и ученый, – Анна Васильевна и Екатерина Васильевна. И снова – его трагедия Вряд ли возможным было, чтобы Анна Васильевна Книппер – та самая Тимирёва – смогла затеряться в Рыбинске. Слишком уж «приметной» в контексте советского уголовного закона она была. Если мы посмотрим на перечень ее тюремно-лагерных злоключений, то увидим насколько он обширен. Начинается он с того, что Анна Тимирёва (в этот период она уже жила под фамилией Книппер, по последнему браку) добровольно, как уже упоминалось выше, пошла под арест вместе с Колчаком в январе 1920 года. После октябрьской амнистии она была освобождена, но в мае 1921-го вновь была взята под арест. Отбывала наказание в иркутской,

165

Как могла она из деклассированной и ограниченной в правах личности вдруг стать публичной? Ладно – наличие ее имени в программках театра как бутафора (например, в спектакле «На том берегу» – на тему борьбы с Колчаком!) и даже как актрисы (она исполняла роль княгини Мягкой в спектакле «Анна Каренина»). Но чтобы имя ее появилось (об этом речь ниже) в городской газете! Это из ряда вон. Значит, кто-то гдето проморгал. Правда, годом позже подобный случай был с еще одним бывшим зеком из Волголага – Григорием Валентиновичем Гориневским – архитектором, художником, другом Андрея Белого...

2014

жизни Екатерина Васильевна доживала в Рыбинске, в деревянном доме по адресу улица Максима Горького, 17. Здесь и умерла. Ее могила до сих пор цела, хотя и повреждена стволом упавшего дерева, расположена она буквально в десяти шагах от улицы Софийской, напротив еврейского кладбища. А дочь Екатерины Васильевны, Ольга Николаевна Крыжановская, дожила до середины 70-х. Все время работала бухгалтером на фабрике № 9 по улице Базарной (ныне – улица Захарова). Когда она вместе с матерью попала в Рыбинск, поначалу работала на строительстве элеватора – таскала тележки со строительными материалами (метаморфоза, обычная для великосветской знати России в послереволюционный период). В Рыбинске она жила тихо и неприметно. Уже в конце жизни, когда

люди и судьбы •

2014

166

а затем в новониколаевской тюрьме. Освобождена летом следующего года уже из Бутырки. В 1925-ом снова арестована и выслана административно из Москвы на три года, выбрала местом ссылки город Тарусу. Четвертый арест Анны Тимирёвой последовал в апреле 1935 года, осуждена была в мае по ст. 59-10 на 5 лет лагерей. Через три месяца, по пересмотру, лагеря были заменены высылкой «минус 15» на три года. После возвращения из забайкальского лагеря жила в Вышнем Волочке, Верее, Малоярославце. 25 марта 1938 снова арестована и приговорена по политической статье к 8 годам лагерей. Отбывала наказание в Караганде на общих работах, а затем – художницей клуба в Бурминском лагере. после окончания срока отправлена за 100й километр – на станцию Завидово Октябрьской железной дороги. В Рыбинске Анна Васильевна отбывала два ссыльных срока: с 1947 по 1949 годы (была арестована как «повторница») и с 1954 по 1960 гг. (с поражением в правах). Так что, Анну Тимирёву-Книппер по всем ее «мытарским» дорогам вели внимательно и «бережно». Интересно же здесь другое. Как могла она из деклассированной и ограниченной в правах личности вдруг стать публичной? Ладно – наличие ее имени в программках театра как бутафора (например, в спектакле «На том берегу» – на тему борьбы с Колчаком!) и даже как актрисы (она исполняла роль княгини Мягкой в спектакле «Анна Каренина»). Но чтобы имя ее появилось (об этом речь ниже) в городской газете! Это из ряда вон. Значит, кто-то где-то проморгал. Правда, годом позже подобный случай был с еще одним бывшим зэком из Волголага – Григорием Валентиновичем Гориневским – архитектором, художником, другом Андрея Белого и членом Антропософского общества, созданного немцем Рудольфом Штайнером. В 50-е годы Гориневский, этот «попутчик» советской власти, отсидев свой срок в Волголаге, работал преподавателем машиностроительного техникума на отделении промышленного и гражданского строительства. А в 1957 году городская газета не только написала о нем, но и поместила его фото. Но все-таки Гориневский уже свое отсидел и мог иметь какие-то права. А вот Анна Васильевна была вечной лагерной скиталицей. И вот несмотря на это, в той же газете за 1956 год появляется рецензия на спектакль городского театра по пьесе В. Вишневского «Оптимистическая трагедия», проиллюстрированная рисунками А. Книппер. То есть – ее, Анны Васильевны, рисунками! Тот, кто знает содержание этой

Софья Федоровна с сыном Ростиславом.

пьесы, легко может представить себе состояние бутафора и художника Анны Книппер. Ведь события, изображенные в трагедии, во многом сходны с теми перипетиями, которые были в биографии самого Колчака… Необъяснимый любовный альянс «Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так жива передо мной вся картина нашей встречи, так мучительно и больно, как будто это было вчера, на душе. Сколько бессонных ночей я провел у себя в каюте, шагая из угла в угол, столько дум, горьких, безотрадных… без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Вы были для меня больше, чем сама жизнь, и продолжить ее без Вас мне невозможно. Все мое лучшее я нес к Вашим ногам, как божеству моему, все свои силы я отдал Вам. Я писал Вам, что думаю сократить переписку, но когда пришел обычный час, в котором я привык беседовать с Вами, я понял, что не писать Вам, не делиться своими думами – свыше моих сил. Переписка с Вами стала для меня вторым «я», и я отказываюсь от своего намерения, и буду снова писать

Вам – к чему бы это меня ни привело. Ведь Вы понимаете меня, и Вам может быть понятна моя глубокая печаль». Это письмо с такими знакомыми нам интонациями (вспомнилось: «Я Вас больше чем люблю») посвящено не Тимирёвой. Оно адресовано Софье Омировой, которая станет потом его женой. Несколько штрихов из ее биографии. Она родилась в Каменец-Подольске. Ее отец был начальником городской Казенной палаты, юристом, учеником и приятелем М.Н. Каткова и академика Я.К. Грота. Говорят, что в жизни он достиг больших чинов только благодаря своему моральному достоинству и умер в преддверии своего назначения на пост губернатора Подольской губернии (в этой должности он находился до того времени неформально). Мать ее – Дарья Федоровна Каменская – дочь генерал-майора и сестра скульптора Федора Федоровича Каменского. По семейной легенде, ее предками были и барон Миних, брат того самого фельдмаршала, и генерал Берг, учитель Суворова, разбивший Фридриха Великого в период Семилетней войны. Софья Федоровна окончила Смольный институт. Характер имела

2014

167 А.В. Колчак на КВЖД. Харбин, лето 1918 года.

люди и судьбы •

2014

168

сильный и независимый. Знала 7 (!) языков. Достойна ли она была любви адмирала? В 1903 году, когда 26-летняя Софья была в положении невесты, а Александр Колчак отправился в полярную экспедицию, она решила его навестить и поехала к нему с острова Капри… в Усть-Янск на Ледовитом океане. А потом они вместе вернулись в Иркутск, где и обвенчались. Обладая незаурядным умом и даром прорицательницы, она в то же время не роняла своего достоинства. Когда Колчак сошелся с Тимирёвой, она не стала выяснять отношений ни с мужем, ни с его любовницей. Может потому, что еще тогда, когда Колчак и Тимирёва только познакомились, она вдруг ни с того ни с сего сказала жене контрадмирала Развозова: «Вот увидите, что Александр Васильевич разойдется со мной и женится на Анне Васильевне». Почему она так была уверена в скорой измене мужа? Может, потому что он уже давал ей повод так думать? Андрей Петров в своей книге «Тайна адмирала Колчака» рассказывает, что в жизни Александра Васильевича была еще одна женщина, еще одна любовь. В период своего нахождения в японском плену после событий ПортАртура он влюбился в дочь своего патрона, самурая Коно – Вакану. Это был 1905 год, то есть со времени их женитьбы с Софьей Омировой не прошло и года. «Нет, он не только не забыл свою Софью, – пишет Петров, – но, как ему казалось, любил ее еще крепче, еще сильнее, чем прежде. И в то же время понимал, что и Вакану тоже любит. Вместе с тем Колчак знал, что любить по-настоящему можно только одного человека. Этому учила литература, этому учила жизнь». Автор книги пишет о том, что после отъезда Колчака с острова у его дальневосточной любовницы должен был родиться ребенок. Может быть, все это и выдумки. Но жизнь адмирала была богата случайными и не случайными связями. В одном из писем Софья Федоровна пишет Колчаку: «…За кем ты ухаживал в Ревеле на вечере? Удивительный человек: не может жить без дам в отсутствие жены! Надеюсь, что о существовании последней ты еще не забыл?». Это было еще до знакомства с Тимирёвой. Черкашин: «Колчак, весьма неравнодушный к женщинам и немало погрешивший легкими связями в Либаве и Ревеле…». Но в современном (или всевременном) понимании эти интрижки лишь добавляют мужчине шарма. Гусар на то он и гусар. Простите, тогда при чем здесь «великая любовь», «самоотверженная любовь», которая, видите ли, «явила высочайшие вершины человеческого духа»?

Адмирал-химера? Это Анна Тимирёва обращалась так к своему возлюбленному в письмах. В смысле – несбыточная мечта, фантазия. И, по-видимому, Колчака несколько напрягало это сравнение. Иначе его избранница не стала бы оправдываться: «Вы пишете о названии химеры, которое я люблю давать Вам иногда. Вероятно, я даю неправильное толкование этому слову, для меня «химера» — не нелепость, а невозможность, пожалуй. И когда я думаю о Вас, мне кажется, что «милая химера» — имя, которым я могу Вас называть и так подходящее в этом случае. Оно меньше всего относится к Вашей наружности, хотя не далее как час тому назад я, обозленная провокаторским вопросом одного знакомого, какое мое мнение о Вашем лице, говорила, что Вы настоящее чудовище, и я не могу смотреть на Вас без страха. Вы не в претензии, Александр Васильевич, милый?». Это в характере Анны Тимирёвой – применять в оценке своих друзей и близких такие неоднозначные, двус-

никакой; напротив — озабоченность, подавленность ответственностью и иногда бурный протест против происходящего…». Барон Будберг: «Жалко адмирала, когда ему приходится докладывать тяжелую и грозную правду: он то вспыхивает негодованием, гремит и требует действия, то как-то сереет и тускнеет, то закипает и грозит всех расстрелять, то никнет и жалуется на отсутствие дельных людей, честных помощников», «Это большой и больной ребенок, чистый идеалист, убежденный раб долга и служения идее и России. На свой пост адмирал смотрит как на тяжелый крест и великий подвиг, посланный ему свыше, и… едва ли есть на Руси другой человек, который так бескорыстно, искренне, убежденно, проникновенно и рыцарски служит идее восстановления единой, великой и неделимой России». Эти, как и многие другие свидетельства, наталкивают на предположение, что все-таки природой Александр Васильевич не был задуман как воитель, как государственный деятель. При

Это, действительно, в потенциале выдающаяся, масштабная личность с великолепной памятью, складом ума ученогоисследователя, и при этом не лишенная дара поэтического воображения. Он даже к своему привычному делу – войне – относится с каким-то романтизмом, и потому образ «мрачного и жестокого» Колчака-вешателя, к которому нас приучили в советские времена, конечно, чудовищно несправедлив и неправилен. мысленные иронизмы. Пусть, мол, попробуют доказать небанальность свою и изо всех сил постараются не обидеться. И все-таки кем же была для адмирала его последняя любовница, его гражданская жена? Чтобы понять это, надо знать характер Александра Васильевича. Образ подлинного Колчака «Служить с Колчаком было нелегко. Говорят, что во гневе он наводил на подчиненных страх…». Бывало, что, обращаясь по службе к важным особам, он, произнося «почтительнейше докладываю вашему превосходительству», сопровождал свой доклад ударами кулака по столу. Адмирал А. Бубнов говорил о Колчаке: «Колчак не был любвеобильным семьянином, на первом месте у него была его работа и его служебный долг». «Несомненно, очень нервный, порывистый, но искренний человек; острые и неглупые глаза, в губах что-то горькое и странное; важности

всей своей внешней суровости внутренне он оставался сентиментальным, наивным, склонным к рефлексии человеком. Весь его патриотизм, вся его воинственность покоились на максимализме и даже идеализме его умственных представлений, которые не рассогласовывались с природными качествами. В письме к А.В. Тимирёвой от 30 января 1918 года Колчак описывает свое одиночество и делится некоторыми деталями в связи с любимой реликвией – знаменитым самурайским мечом, привезенным когда-то из Японии: «Когда мне становится очень тяжело, я достаю этот клинок, сажусь к камину, выключаю освещение и при свете горящего угля смотрю на отражение пламени в его блестящей поверхности и тусклом матовом лезвии с характерной волнистой линией сварки стали и железа. Постепенно все забывается и успокаивается и наступает состояние точно полусна, и странные, непередаваемые образы, какие-то тени появляются,

2014

169 Александр Васильевич Колчак.

Фотография Владимира Тимирёва, сделанная в Таганской тюрьме перед расстрелом. Май 1938 г. Анна Васильевна с 8-летним сыном Одей.

170

2014

•

люди и судьбы

А.В. Тимирёва.

сменяются, исчезают на поверхности клинка, который точно оживает какойто внутренней, в нем скрытой силой – быть может, действительно «частью живой души воина». Так незаметно проходит несколько часов, после чего остается только лечь спать». Это голос, это образ подлинного Колчака – ученого и поэта. Это, действительно, в потенциале выдающаяся, масштабная личность с великолепной памятью, складом ума ученого-исследователя, и при этом не лишенная дара поэтического воображения. Он даже к своему привычному делу – войне – относится с каким-то романтизмом, и потому образ «мрачного и жестокого» Колчака-вешателя, к которому нас приучили в советские времена, конечно, чудовищно несправедлив и неправилен. А что до Анны Васильевны Тимирёвой, то для Колчака она была не просто любимой женщиной. Она была «адмиральшей» не по чину, а по положению. Чтобы понимать все своеобразие этого военно-полевого романа, придется обратить более пристальное внимание теперь уже на саму Анну Васильевну. Замещала в нем его второе «я» Бывшая актриса Рыбинского кукольного театра В.П., когда я попросил ее поделиться воспоминаниями об Анне Тимирёвой рыбинского периода (тогда она, как мы уже знаем, носила фамилию Книппер, что весьма немаловажно для нашего повествования), описала ее как высокомерную, неприветливую женщину. «Белая кость», «голубая кровь», «гордячка»

– так актриса охарактеризовала Анну Книппер. Про себя я подумал тогда: «Ну да. Небось в тебе говорит комсомольская выучка». То, что актрисе показалось высокомерием, могло быть выработанной за годы лагерей и тюрем привычкой сторониться возможных осведомителей, задействованных органами. А совсем недавно я вынужден был принести свои извинения пожилой актрисе. Мне думается, она все же во многом была права. Однажды отец Анны, пианист, педагог, дирижер Василий Сафонов повез 16-летнюю дочь в ее первую заграничную поездку – в Швецию. Тимирёва вспоминала позже: «Ехали мы на пароходе до Стокгольма… На пристани меня пришел провожать мальчик, в которого я была влюблена, и принес мне большую коробку конфет. Наутро, выйдя на палубу из каюты, я увидела такую картину: на шезлонге лежит папа с самым небрежным видом, рядом на кончике стула сидит какая-то дама и смотрит на него с подобострастным восхищением, а папа скармливает двум детям, которые показались мне омерзительными, мои драгоценные конфеты…». Ну это еще ладно, юношеский максимализм. Но вот – письмо А.В. Колчаку от 18-19 августа 1916 года: «…Если бы Вы знали, какую прелесть для меня имеет то, что Вы пишете мне в море во время операций, Александр Васильевич. О бомбардировке Варны я узнала 15-го из газет и очень порадовалась, что Вам удалось досадить братушкам». И это пишет женщина, только что родившая сына? Нет – это откровение «адмиральши», «мили-

таристки», увлеченной подвигами и победами своего любовника. Такую Анну Васильевну Тимирёву нашему зрителю вряд ли покажут. Можно ли представить, что из уст главной героини недавнего фильма «Адмирал», этакой кисейной барышни, могут звучать подобные жесткие обличения? Тимирёва для Колчака была не просто любовницей, она замещала в нем его второе «я». Их отношения, как бы ни старались теперь наши проколчаковские патриоты, носили лихорадочный, неровный характер и поддерживались тщением и настойчивостью Анны Васильевны, которая методично и расчетливо отвоевывала Колчака у его семьи. Она была под стать тем женщинам-комиссарам (с обратным, конечно же, знаком), которые неизбежно порождены были революцией. Все могло закончиться «благополучным выходом» Однажды в 1917 году Колчак напишет Анне Васильевне: «Увидеть Вас, побыть с Вами, услышать Ваш голос, – да ведь испытать вновь радость близости Вашей, да ведь это представляется мне таким счастьем, о котором я не смею сейчас и думать и не думаю. Думать о Вас все время сделалось более чем привычкой, почти моим свойством, но теперь я очень редко думаю о Вас в будущем, испытываю желание Вас увидеть. Было время, когда я всегда связывал свои мысли о Вас с мечтой или надеждой Вас увидеть, теперь я думаю о Вас в связи с прошлым, с воспоминания-

Это непередаваемо… Это волшебство! Актриса Рыбинского драматического театра Галина Райкова организовала мне встречу с бывшей актрисой театра Лилией Александровной, женой бывшего же режиссера Шустермана, в те времена совсем юной актрисой. Интересовала меня Анна ТимирёваКниппер. До своего личного знакомства с Анной Васильевной все, что знала о ней моя собеседница, – это некие разоблачительно-презрительные опусы газетчиков, сообщавших, что в военных походах «кровавого Колчака» на Урале того сопровождала какаято легкомысленная кафешантанная певичка... Первое впечатление от нее ничего нового для Лилии Александровны тоже не добавило: «Пройдет мимо – не оглянешься», А потом... Лилию Александровну стало удивлять, что режиссер театра (это был конец 50-х) Ю.Г. ЛаппоСтареженецкий всякий раз, когда Анна Васильевна появлялась в драматическом, подходил к ней и целовал руку. Тогда молодой актрисе очень уж непонятно было, отчего этот талантливый человек, замечательный режиссер оказывает такие знаки внимания какой-то бутафорше. Начала Лилия всматриваться в непонятную пока для нее женщину, и постепенно недоумение стало проходить. Вспомнила Лилия Александровна в разговоре со мной, как выпускался спектакль «Диплом на звание человека». В этой театральной постановке интерьер украшала громадная хрустальная ваза на специальном подиуме, и по ходу действия она не единожды включалась в контекст развития событий. Но перед тем подобный предмет реквизита надо было приготовить; это сейчас современным театральным бутафорам несложно было бы сымитировать его, но тогда решение подобной задачи представляло собой большую проблему. И вот за изготовление этой суррогатной хрустальной вазы взялась Анна Васильевна. Когда моя собеседница первый раз смотрела спектакль из зала, эта ваза произвела на нее ошеломляющее впечатление. В свете театральных прожекторов она сверкала всеми красками цветового спектра, она сияла своими алмазными гранями. После спектакля молодая актриса не утерпела и пробралась за кулисы, чтобы разгадать секрет необычной вазы. И что же Лилия увидела? Ваза была сра-

ботана из обыкновенных проволочек, на которые были нанизаны кусочки консервных банок, но эти разновеликие жестянки были прикреплены столь искусно и так отражали падающий свет, что возникала иллюзия существования подлинной, хрустальной вазы. «Это было непередаваемо, это было волшебство!», – говорила мне Лилия Александровна. В другом спектакле героиня должна была появляться по ходу действия в вечернем платье. Сшили его. Юрий Георгиевич, режиссер, сидел в зале на приемке сцены в костюмах, рядом с ним в кресле расположилась Анна Васильевна Книппер. Лилии Александровне, входившей в роль упомянутого персонажа, очень уж не нравился новый наряд – неуютный и неэстетичный. Режиссер с бутафором Книппер также пришли к выводу, что платье не годится, тем более что героине в таком нелепом наряде предстояло изображать из себя польскую светскую даму. – Это не годится, нет образа, – произнесла тогда Анна Васильевна и взялась довести платье до ума. И в конце концов, как это уже не раз бывало, она сотворила еще одно произведение искусства. – Я хорошо помню, как она доводила это платье, – продолжала поддерживать нашу беседу Лилия Александровна. – И я не уверена даже, что качество моей игры, игры неопытной актрисы, соответствовало качеству работы, проделанной театральным бутафором. Платье заиграло. Это было платье с декольте. Анна Васильевна украсила его россыпью крупных и мелких фиалок. Но это было еще не все. Сверху на плечи актрисы в этом платье должна была набрасываться сетка, собственноручно сплетенная Анной Васильевной из тонкой льняной пряжи. И сперва молодая актриса возмутилась про себя: «Какая гадость! Неужели эту сеть накинут на меня?». Но Анна Васильевна, нимало не церемонясь с надувшейся актрисой, добавляет на сетку пару мазков краской, и когда молодая актриса надела на себя новый наряд, когда на нее все-таки накинули эту «гадость» – она вдруг почувствовала себя польской княгиней, готовой к великосветскому балу на все сто! Платье потрясло всех присутствующих. Письмо из прошлого Роясь в картотеке рыбинского архива, я вдруг наткнулся на ссылку на недавно сформированный личный фонд Марии Луарсабовны Челищевой (Владимир Рябой писал об этой женщине в своем очерке «Призрак замка Розенкрейцеров», см. журнал «Углече Поле» № 4 (19) за 2013 год. – Ред.). Естественно – заинтересовался им.

2014

думать, ни писать так, как раньше, и Вы спрашиваете: «Какой смысл в этих письмах и какая в них радость?» «Никакого смысла и никакой радости», – отвечу я»…

171

ми. Я не могу точно объяснить Вам, почему это так. Мне очень тяжело думать об этом, связывать будущее с Вами – мысль эта иногда приводит меня в состояние такой отчаянной тоски, что развитие ее, право, может навести на мысли о том, что японцы деликатно называют «благополучным выходом» (имеется в виду традиционный для японских самураев обычай самоубийства – харакири. – В.Р.). И я боюсь этого состояния, которое временами неожиданно находит на меня, как короткое очень мучительное состояние, из которого стараешься выйти какой угодно ценой». Из другого письма: «…Временами мною овладевает полнейшее равнодушие и безразличие ко всему – я часами могу сидеть в каком-то странном состоянии, похожем на сон, когда решительно ни о чем не думаешь, нет ни мыслей, ни волнений, ни желаний. Надо невероятное усилие воли, чтобы принудить себя в это время что-нибудь делать, решать, приказывать… Если бы Вы знали, как тяжело мне писать, как больно делать то, что несколько недель тому назад было моим единственным отдыхом. Что я могу сказать, когда чувствуешь, что все равно: написать ли так или иначе, послать письмо сегодня, завтра, через неделю или совсем не посылать, когда меня охватывает такое безразличие и равнодушие, что просто не знаешь, зачем пишешь этот вздор. Вы говорите, что будете ждать ответ мой. На какой вопрос? Стоило ли продолжать переписку с Вами или Вам переписываться со мной, если хотите. В сущности, она кончилась тем письмом, которое Вы с какимто странным предвидением назвали «последним» и которое я получил в день своего приезда в Петроград. Это понял тогда же. Теперь я не могу ни

люди и судьбы •

2014

172

Даже не догадываясь, что ждет меня впереди, стал неспешно перелистывать переписку Марии Челищевой и, когда увидел подпись очередного адресата – «Анна Книппер», буквально подпрыгнул на стуле. Значит, они все-таки были знакомы и встречались в Рыбинске! Они – любимая дочь директора Московской консерватории Василия Сафонова – Анна СафоноваТимирёва-Книппер, гражданская жена адмирала Колчака, – и любимая его ученица Мария Абуладзе (Челищева). Одна приехала по своей воле в Рыбинск на постоянное место жительства в 1910 году с мужем-дворянином, представителем знаменитого русского рода Александром Сергеевичем Челищевым, чтобы прожить здесь долгую жизнь, вплоть до 1970-го, когда перебралась в Ленинград к дочери... Другая жила здесь наездами, вернее сказать – ссылками в два приема: первая – на три года, вторая – на шесть лет. Вполне понятно: не то что дружба, но даже знакомство с бывшей, пусть и гражданской, женой врага советской власти могли испортить любому гражданину и репутацию, и жизнь. Поэтому зная, что эти две талантливые, великолепные женщины, вращавшиеся в высшем свете, бывавшие на великокняжеских балах и приемах, в одно и то же время мыкали свое житье-бытье в провинциальном городе, я терзался загадкой: встречались или не встречались, разговаривали или не разговаривали? Пощадила ли Анна Васильевна и в ее лице судьба-лиходейка Марию Луарсабовну Челищеву, подготовившую для музыкальной культуры страны не один и не два таланта? Нет, не пощадила. С момента гибели Александра Васи-

Тимирёва Анна Васильевна в своей мастерской бутафора. Мосфильмовская проба А.В. ТимирёвойКниппер.

Театр в вечерних огнях. Город Рыбинск.

льевича, а затем и сына Володи, после долгих десятилетий, полных душевного и физического одиночества, Анна Васильевна Тимирёва обнаружила: в совершенно чужом ей городе – волею же судьбы – обитают люди, составлявшие когда-то один круг, одно общество. Она тут же лишилась привычки и способности жить в состоянии внутренней эмиграции, внешней отвлеченности от происходящих событий. Анна Тимирёва нашла в лице Марии Челищевой близкого ей человека, или человека, которого она могла считать таковым. И она, отбросив всякие сомнения, проводила у Челищевой и дни и ночи.

«Дорогая Мария Лауарсабовна (так в письме. – В.Р. ). Поздравляю Вас одновременно с Новым годом и днем Вашего рождения, который Вы так ловко подгадали к 1-го января. Воображаю, как Ваша мама весело встречала Новый год 80 лет тому назад: хе-хе! Я надеюсь, что Вас не слишком замотают всякими чествованиями. Хотя смешно было бы со стороны рыбинцев не отметить такую дату. По справедливости роль Вашу в культурной жизни города со счета не скинешь. Жалею, что Руслан заведует пель-

менной, а не в музее. Несмотря на его истинно польское легкомыслие и закидчивость, он был человек инициативный, перспективный и неглупый. У него были идеи в музейной работе. Жаль, жаль! Тем более что это лишает меня возможности поработать в Рыбинске и повидать таким образом Вас, а это немаловажный аттракцион, милая моя Мария Лауарсабовна. Каждый день, завязывая легкий клетчатый шарф, вспоминаю Вас, и как мне славно жилось на Вашем диване. Надеюсь, что фильм с Вас все-таки снимут и в каком-нибудь киножурнале я Вас таки увижу или Вы соберетесь и приедете в Москву и тут-то я Вас повидаю. Как Ваша Наташа Голохвастова? Кто Вас радует из учеников в этом сезоне? Кто огорчает – я не спрашиваю, их всегда хватает. Какой туалет Вы себе делаете к дню рождения? Знаю я какая Вы франтиха! А Ваше черно-белое (вернее бело-черное) платье я в жару не снимала, такое оно было удобное во всех случаях жизни. Целую Вас, милая, милая Мария Лауарсабовна! Любящая Вас, Ваша Анна Книппер. 21/XII 63.» В тексте письма есть еще два персонажа из рыбинского периода жизни Тимирёвой: Наташа Голохвастова

Борис Старк признал в ней Анну Каренину Был еще один временный житель Рыбинска, встреча с которым буквально ошеломила Анну Тимирёву. Речь идет о священнослужителе Борисе Георгиевиче Старке. Он был младше Тимирёвой на 14 лет. Впервые увидел ее в Кронштадте, в доме своего отца – морского офицера (Александр Колчак и Георгий Старк дружили и позже воевали против большевиков). С первой же встречи образ Анны Тимирёвой прочно вошел в его сознание и память: «Она всегда напоминала мне Анну Каренину. Очень эффектная дама, всегда в черно-красном одеянии, она наносила визиты моей бабушке по материнской линии, бывшей замужем за адмиралом Развозовым». Жизненные пути Бориса и Анны надолго разошлись. Семья Старков выехала во Францию, его имя в светских и религиозных хрониках встало в один ряд с именами известных русских эмигрантов, в том числе – с именем Шаляпина. В 1952 году Б. Старк вернулся в Россию. В начале 60-х Борис Старк служил настоятелем ВознесенскоГеоргиевской церкви, и ему даже досталось изрядно на страницах городской газеты по какому-то пустяковому поводу – тогда, несомненно, была поставлена галочка в планах горкома партии по борьбе с религиозным мракобесием. В этой же церкви и состоялась новая встреча давних знакомых. Анна Васильевна время от времени наезжала в Рыбинск и обходила знакомые места. Старк не то чтобы узнал, а скорее угадал в ней ту самую Анну Каренину. Они проговорили несколько часов. Позже, когда Старка перевели в Ярославль, они состояли в переписке.

2014

Зловещая тень вины без вины, настигшая ее из-за близости с Колчаком, словно заразная болезнь перешла и на Марию Челищеву. Не раз культурная общественность ходатайствовала за Челищеву о присвоении ей звания заслуженного деятеля культуры... Власть только мычала в ответ, бросая жалкие подачки в виде грамот и благодарственных писем. Аукнулись ей ее добросердечие и чувство благодарности к дочери того, кто однажды взял ее под свое личное покровительство, когда у нее, девочки Маши, не было чем платить за учебу. Однако вчитаемся, наконец, в текст обнаруженного мной письма – этого драгоценного для рыбинской, да и отечественной историографии документа:

и некто Руслан. Первая – ученица М.Л. Челищевой, второй, судя по всему – работавший в те годы в музее научный сотрудник.

*** В середине 60-х Анна Васильевна, уже живя в Москве, приняла наконец-то первого журналиста, которому уже на пороге сказала: «Имейте в виду – я Советскую власть не люблю!». Потом она гордо демонстрировала фото бородатого мужчины – писателя Солженицына, которого только что выслали из страны.•

Источники 1. «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна». Составители Т.Ф. Павлова и др. – М., «Прогресс», 1996. 2. Волшебный сад души (История последней любви А.В. Колчака). Составитель Л. Сафонова. – М., «Река времен», 2007. 3. И.Ф. Плотников. Александр Васильевич Колчак, адмирал, Верховный правитель России. – М., ЗАО «Изд-во Центрополиграф», 2002. 4. Георгий Егоров. Колчак Александр Васильевич – последние дни жизни. – Барнаул, 1991. 5. Материалы Рыбинского филиала ГАЯО.

173

А.В. ТимирёваКниппер, 1955 г., Рыбинск.

Иерусалимский, а ранее ленинградский, писатель Владимир Ханан (Владимир Иосифович Бабинский) семь детских лет (1947–1954 гг.) провел в нашем городе, где его отец – Бабинский Иосиф Абрамович – работал заместителем директора часового завода, в то время завода точных технических камней (ТТК-2). В последние годы В. Ханан часто приезжает в Углич. Встречался он с угличскими любителями литературы и осенью 2012 года. Вечер происходил в малом зале Дворца культуры. Гость читал свои стихи и рассказы, делился своими детскими впечатлениями, прекрасно сохранившимися в его памяти, и одним из самых ярких из них для него тогда было посещение заключенных на левом берегу Волги. – Отец говорил, что там, в Волголаге, в те времена сидело около шестидесяти тысяч человек – почти вдвое больше тогдашнего угличского населения, – комментирует этот момент писатель. – Помимо прочих, в основном невинных, людей там было много артистов, вся вина которых заключалась в пребывании на оккупированной немцами территории. По праздникам в лагере устраивались концерты, на один из которых родители взяли меня. В зале первый ряд был отведен для начальства – лагерного и городского, со второго ряда и дальше сидели зэки. Во время одного из номеров женщина, сидевшая за мамой, шепотом попросила: «Дайте подержать вашего сына!». Мама испугалась: ну как же, враги народа… Но отец, судя по всему лучше понимавший ситуацию, коротко сказал: «Дай!». Так я оказался на руках одной заключенной, потом другой, меня стали передавать по рядам, обцеловывая и обливая слезами. Через много лет я описал этот случай стихами и прозой. – Детские угличские впечатления крепко сидят в моей памяти. Мне кажется, что они крепче ленинградских и даже иерусалимских, – продолжает Владимир Иосифович. – Как живые стоят перед глазами пленные немцы, работавшие в нашем городе, «Ястребок» рядом с клубом, фильмы «Чапаев» и «Тарзан», пионерские лагеря на Дивной горе и в селе Воскресенском, бывшие яркими приметами того невозвратного времени. В этом номере мы печатаем рассказ и два стихотворения нашего гостя.

«Бессонная ночь» в волголаге

174

2014

•

литературные страницы

Стихи и проза Владимир ХАНАН

2014

Из этого мальчика Володи Бабинского вырастет хороший писатель Владимир Ханан.

На сцене тенор, чью шубу Не раз раздирали на сувениры столичные меломанки Его сменяет известная певица За ней танцовщик – Солист популярного грузинского ансамбля В зале – в двух первых рядах Областное и районное начальство С третьего ряда – обычная публика Необычность происходящего лишь в том, Что концерт происходит в лагере И кроме начальства На сцене и в зрительном зале – заключенные, «зэки».

С ним жена и сын – кудрявый малыш трех лет Так сказать, «ровесник Победы» Внимание начальства приковано к сцене: Состав такого уровня не часто увидишь и в столице Пользуясь этим, женщина, сидящая за спиной жены директора Тихо просит: «Дайте подержать вашего сына» Жена директора не без опаски (хотя чего бояться – Рядом много своих) выполняет ее просьбу Женщина плачет, целует ребенка и передает его соседке Та передает его в следующие руки, те – в следующие И мальчика начинают передавать по рядам

Четвертый послевоенный мирный год.

Трехлетнего веселого малыша, Который через много-много лет Опишет этот концерт в стихах и прозе. 31 июля, 2005 год

Во втором ряду сидит директор завода С той – свободной (говоря очень условно) стороны Волги

175

Концерт

176

2014

•

литературные страницы

«Бессонная ночь» в Волголаге – Вот что я никак не могу вспомнить, – говорила мать, – по какому случаю мы с отцом были приглашены. Седьмого ноября или Первого мая. Не зима и не лето, точно. А вот весна или осень… Праздник отмечали в Волголаге – в лагере, который располагался на другом берегу Волги, напротив их городка. Это сегодня нужно пояснять, что речь идет о лагере – зоне, в котором сидели заключенные, а тогда, если о лагере не говорили «пионерский», всем было ясно, о чем идет речь. Все было как обычно: торжественная часть, потом концерт, после концерта танцы. Концерт силами лагерной самодеятельности – но видели бы вы эту самодеятельность! Известнейшие артисты, «звезды», как сказали бы сегодня, тогда так не говорили, – к тому же мало кто знал, что они сидят. Статья была – за работу на врага на оккупированной территории, конкретно за то, что работали – выступали – при немцах. Никого не интересовало, на что бы они жили, если бы не работали. И после концерта – танцы. Кто танцевал? Понятное дело, гости – в лагерь съезжалось все окрестное начальство, не только из их городка. Не заключенные же, ясно. – Там среди артистов был такой красавец, – говорила мать, – что все жены начальства на него облизывались, как кошки на мышь. Необыкновенной красоты шатен, молодой и с такими большими печальными глазами. Мой отец был среди начальства из самых молодых, а мать – еще на одиннадцать лет моложе и к тому же красавица; а красавицы, как известно, никого не боятся, по крайней мере, моя мать была из таких. Она просто взяла и подошла к начальнику лагеря и сказала ему

прямо, что все женщины – имея в виду жен начальства – умирают как хотят потанцевать с этим красавцем. Так и сказала: «умирают как хотят». И начальник, посмеявшись, им разрешил. Мать рассказывала мне это не один раз, и каждый раз в этом месте я чувствовал возмущение. Эпизод был прямо из рабовладельческой жизни: высокородные

Супруги Бабинские, родители Владимира Ханана.

Владимир ХАНАН (Ханан Иосифович Бабинский) – поэт, прозаик, драматург, представитель так называемого «питерского андеграунда». Родился 9 мая 1945 года в Ереване. Кроме семи детских лет, проведенных в маленьком волжском городке Угличе, всю жизнь до репатриации в Израиль (1996) прожил в Санкт-Петербурге и Царском Селе. По образованию историк (Ленинградский университет). Работал слесарем, лаборантом, сторожем, оператором котельной. Печатался в СССР («самиздат» до перестройки), США, Англии, Франции, ФРГ, Австрии, Литве и Израиле, является автором книг «Аура факта» (Иерусалим, 2002), «Неопределенный артикль» (Иерусалим, 2002), «Вверх по лестнице, ведущей на подоконник» (Иерусалим – Москва, 2006), – все в жанре прозы, а также автором сборников стихов «Однодневный гость» (Иерусалим, 2001), «Осенние мотивы Столицы и Провинций» (Иерусалим, 2007), «Возвращение» (Санкт-Петербург, 2010), имеет более двухсот публицистических статей в периодике Израиля и США.

только письма, раз в год. Отец, как мне кажется, не был большим храбрецом. А сейчас – то ли он не понимал риска, то ли понимал, но шел на него сознательно (тогда Сталин был еще жив)… Короче, он договорился с начальником лагеря, что артиста отпустят к нам домой на один день, а потом отец доставит его обратно. Подробностей этого договора я не знаю, знаю только по более поздним временам, что отец умел разговаривать

с любым начальством на равных, не теряя достоинства и не тушуясь. Может быть, это и подействовало. В общем, к нам домой они вернулись втроем. Дома гостю устроили баню, предоставив горячую воду и корыто (о ванных в городе знали смутно), вкусно накормили, а потом отец позвонил телефонистке – в нашем доме телефон был без диска – и соединил его с Москвой, с домом. – Мы вышли, – сказала мать, – и оставили его одного. Не знаю,

2014

Помнишь школьную тему «первый бал Наташи Ростовой»? Мы с отцом бывали в компаниях и в рестораны ходили…, но чтобы это можно было назвать балом… А там, в лагере, пел Козин и еще кто-то, не менее известный… Артисты, знаменитости и этот шатен… Выходит, что мой первый и единственный бал был в лагере для заключенных. Даже помню, как называлось танго – «Бессонная ночь».

177

жены просят дать им раба поиграть. Как игрушку. Мать в своем поступке, как и в желании женщин пообниматься с красивым молодым мужчиной ничего плохого не видела. Даже наоборот: ему, она говорила, тоже было приятно, и это было видно. Причем, то обстоятельство, что он был заключенным, исключало ревность начальственных мужей. Это-то, по моему мнению, и было самым отвратительным: к рабам не ревнуют. – Ты, – говорила мать, – всюду видишь сложности, а все было просто: нам хотелось потанцевать с ним, ему – с нами. Ну, как ей объяснишь? На высоте оказался отец. Когда красавец артист после танца подвел маму к нему, отец спросил, давно ли он здесь. – Давно, – сказал артист. – Надолго? – Еще … лет. – Дома жена и…?... – Только жена. – И все эти годы?.. – Да, – сказал артист, –

Директора угличских заводов, камневого и механического, – Н.А. Никонов (слева) и В.В. Бобровский. (Заместителем у Н.А. Никонова был И.А. Бабинский).

178

2014

•

литературные страницы

За обсуждением текущих деловых вопросов в кабинете директора завода ТТК-2. Первый справа – И.А. Бабинский.

*** Дом сгори, Мать умри, Вместо отца Немец приди. Детская клятва.

Увидев его, я от страха бледнел, А потом краснел от стыда Возле дома, как змей, овраг зеленел, Зеленела на дне вода. Приходил он с лотком в левой руке – Правой не было у него – Предлагал на ломаном языке Щуку, карпа, плотву, леща.

В заводском клубе царил Покрасс, Пели мы про Вождя и Москву И твердо знали, что если война Начнется – нас позовут. Мы играли в лунки, пристенок, лапту, Покоряли сырой овраг, Но о немце этом с его лотком Я не мог позабыть никак. И вот он идет, уже без лотка, Одетый в чистый мундир. Мы вчера узнали, что завтра он Уезжает домой в Берлин. Тогда я камень тяжелый взял, Клятву страшную произнес, И отбросив разряженный ПэПэШа, Гранату метнул в него. Страшный взрыв разнес его на куски. Все равно он меня поймал И левой рукой держа за плечо К маме привел домой. Моя мама вынесла ему хлеб, Он, сказав «спасибо», ушел. Но теперь я знал – уже никогда Не придет он в наш двор с лотком. Июль 2012.

2014

меня к этому шатену. Вот он и пошел к Закревскому – доказать мне, что это не так. Ах, да… мертвое лицо. Раз я пришла домой, это уже многомного лет спустя, а он сидел на диване, ладони зажаты коленями, и вот такое лицо… Мне бы понять, а я не поняла – только через месяц, когда он умер. Внезапно – в магазине, стоя в очереди. А в тот день он сказал: «Я жалею, что плохо о тебе заботился. Платьев мало покупал…». Получается, подводил итог. А сейчас я сижу, только руки не так, и тоже вспоминаю. Помнишь школьную тему «первый бал Наташи Ростовой»? Мы с отцом бывали в компаниях и в рестораны ходили…, но чтобы это можно было назвать балом… А там, в лагере, пел Козин и еще кто-то, не менее известный… Артисты, знаменитости и этот шатен… Выходит, что мой первый и единственный бал был в лагере для заключенных. Даже помню, как называлось танго – «Бессонная ночь». 27 января 2003 г.•

179

сколько он говорил с женой, но через некоторое время я почувствовала что-то неладное. Когда я вошла в комнату, он сидел на кровати (телефон был в спальне), зажав руки коленями, и у него было мертвое лицо. Его жена, эта… (мать у меня не выражалась), вышла замуж. Самое омерзительным было то, что за энкаведиста, который вел его дело, к которому и она ходила на допросы. Доходилась. Он сказал: «Отведите меня в лагерь сейчас». Я пробовала его успокоить, но он говорил: «Отведите сейчас, я хочу в лагерь». Отец отвез, вызвал машину и отвез, а что мы могли сделать. А потом – он умер. Кажется, пошел на колючую проволоку… и погиб. Так говорили. – Господи, мама, – сказал я, – ты что-то путаешь. Ты же рассказывала, что вы с ним встретились в начале шестидесятых, в театре… Какая смерть? Какая проволока? – Точно, – сказала мать. – Точно, я перепутала с этим, про которого мне рассказывала Зина Кувшинова, она тоже тогда была на вечере. Правильно, мы встретились в Москве, уже при Хрущеве. Во МХАТе, не помню спектакля, мы сидели впереди в партере, там он нас со сцены и углядел. И в антракте подошел, знаешь, так, сзади, взял меня за плечи и сказал: «Вы помните, Лида, как мы с вами танцевали танго?» Представляешь? И имя запомнил и танец. Вот так. А жена его, оказывается, дождалась, но сейчас он женат на другой, молоденькой, из их театра. И ты знаешь, когда он это рассказал, мне расхотелось с ним говорить. Конечно, он настрадался, но… Между прочим, твой отец не был таким уж большим храбрецом. Просто я сказала ему, что он ревнует

Шел седьмой послевоенный год, Плыл Чапаев через Урал, Новый шлюз работал, гудел завод, С экрана Тарзан кричал. Не кончалась только наша война, Каждый был из нас партизан. Перед нами от страха дрожал Берлин И немец-рыбник с лотком.

КОЛОКОЛЬНЯ Из «крохоток» 90-х Александр Солженицын

180

2014

•

литературные страницы

то хочет увидеть единым взором, в один окоём, нашу недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню. Она стояла при соборе, в гуще изобильного торгового города, близ гостиного двора, и на площадь к ней спускались улицы двухэтажных купеческих особняков. И никакой же провидец не предсказал тогда, что древний этот город, переживший разорения жестокие и от татар, и от поляков, на своем восьмом веку будет, невежественной волей самодурных властителей, утоплен на две трети в Волге: всё бы спасла вторая плотина, да поскудились большевики на нее. (Да что! – Молога и вся на дне.) И сегодня, стань на прибрежной грани, – даже воображению твоему уже не подъять из хляби этот изневольный Китеж или Атлантиду, ушедшую на дюжину саженей глубины. Но осталась от утопленного города – высокостройная колокольня. Собор взорвали или растащили на кирпичи ради нашего будущего – а колокольню почему-то не доспели свалить, даже вовсе не тронули, как заповедную бы. И – вот, стоит из воды, добротнейшей кладки, белого кирпича, в шести ярусах сужаясь кверху (полтора яруса залито), в последние годы уж и отмостку присыпали к ней для сохранности низа, – стоит, нисколько не покосясь, не искривясь, пятью просквоженными пролетами, а дальше луковкой и шпилем – в небо! Да еще на шпиле – каким чудом? – крест уцелел. От крупных волжских теплоходов, не добирающих высотой, как издали глянуть, и на пол-яруса, – шлепают волны по белым стенам, и с палуб уже пятьдесят лет глазеют советские пассажиры. Как по израненным, бродишь по грустным уцелевшим улочкам, где и с покошенными уже домишками тех поспешно переселенных затопленцев. На фальшивой набережной калязинские бабы, сохраняя старую приверженность к исконной мягкости и чистоте волжской воды, тщатся выполаскивать белье. Полузамерший, переломленный, недобитый город, с малым остатком прежних отменных зданий. Но и в этой запусти у покинутых тут, обманутых людей нет другого выбора, как жить. И жить – здесь. И для них тут, и для всех, кто однажды увидел это диво: ведь стоит колокольня! Как наша надежда. Как наша молитва: нет, всю Русь до конца не попустит Господь утопить...

Фото Виктора БОРОДУЛИНА

181 2014

Трагедия Мологи в поэзии ХХ века Евгений РОЗОВ

Среди бесконечных бед и потрясений двадцатого века, на фоне двух кровавых вселенских войн печальная судьба Молого-Шекснинского междуречья представляется, конечно, не самым большим несчастьем. И все же безвозвратное исчезновение в середине прошлого, «цивилизованного», века с карты центральной России целого древнего города с его обширными окрестностями не могло не оставить равнодушными многих соотечественников, в том числе наших писателей и поэтов. По-разному в разные времена воспринималась ими эта утрата, но всегда – как утрата. Объем настоящей статьи не позволяет в полной мере дать полную и исчерпывающую антологию поэзии на тему Мологи, но о наиболее ярких и интересных, на наш взгляд, строках хотелось бы напомнить уважаемым читателям журнала.

182

2014

•

литературные страницы

оначалу, «из далекого далека», вроде бы все виделось на ура – время такое было. Лес рубили – щепки летели. Алексей Александрович Сурков (1899–1983) – известный советский поэт, автор знаменитой «Землянки» и уроженец рыбинского края, живший в Москве,– в своем безнадежно, кажется, забытом стихотворении «Рыбинское море» был, как и все, верен идее великих сталинских строек:

В седых барашках Рыбинское море. Крик белых чаек, ропот волн глухой. Здесь прадед мой когда-то мыкал горе, На барщине сгибаясь под сохой...

озднее, впрочем, с годами, в других, неоднократно потом цитировавшихся стихах Суркова на тему нашей местной Атлантиды звучали уже несколько иные, более грустные ноты. Исполненным какой-то неизведанной тревоги, лишенным всякого напускного оптимизма осталось в нашей литературе замечательное стихотворение «В Мологе», написанное Сергеем Николаевичем Марковым (1906–1979) – прозаиком и поэтом, этнографом и историком. Но бращаясь к славянским истокам, к неразрывной связи прошлого и настоящего, сожалея об утратах, утонченный лирик как бы еще пытается убедить себя (и, без сомнения, пристрастные издательства) в том, что фатальное преображение края было действительно неизбежным:

Крепчает ветер. Рвет на мачтах флаги. Не угадать уже сегодня мне, Где деревушки Вонга и Сосняги Спят вечным сном в холодной глубине...

Нам жить да любиться в Мологе, Да ведать от граждан почет. Да только в нежданной тревоге На Волге ревет пароход...

Где прежде через черные пороги Теснясь, потоки проносились вскачь, Теперь на юг, в столицу, вдоль дороги, Бегут столбы электропередач...

Бесчисленней звездного роя, И каждый подобен звезде, Пылают огни Волгостроя На темной осенней воде...

Евгений РОЗОВ родился в Угличе в 1961 году. После окончания средней школы № 3, а затем Ярославского политехнического института, в течение тридцати лет уже живет и работает в Рыбинске, является председателем президиума совета Рыбинского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Статьи и стихи Евгения Станиславовича публиковались в областных и столичных журналах, он автор поэтического сборника «Острова памяти» и текста фотоальбома «Рыбинск», подготовил к изданию ряд книг о деятелях рыбинской культуры. В 2006 году Е. Розов награжден грамотой губернатора Ярославской области за вклад в дело сохранения и популяризации историко-культурного наследия.

Н.М. Якушев.

...Пусть в мире огромном и древнем, Под сводом горящих светил Корабль осеняет форштевнем Вершину варяжских могил! Пусть флаги на первом параде Раскинут цветную дугу... ***

2014

Николай Михайлович Якушев (1916–1983), глава рыбинских поэтов 1970-х – начала 1980-х годов, не понаслышке знавший, что такое сталинские лагеря, отдавая должное минорным эпитетам и ушедшей под воду цивилизации, в стихотворении «Молога» также писал, что гибель города была не совсем напрасной. В общем сознании затопление города как трагедия тогда еще не воспринималось.

Она уже почти полузабыта, должно быть, ей тоскливо без друзей, и рубленая в лапу Атлантида – Подводный исторический музей. Там чья-то юность с песней, хороводом, Там прошлое, как прерванный рассказ. А Рыбинское море год за годом и день, и ночь работает на нас.

183

В погожий день на яхте в море выйдешь, вглядись, и ты увидишь в глубине: Молога, словно древний город Китеж, чернеет тускло срубами на дне.

Другие времена – другие стихи, другие оценки. Настоящая посмертная слава древнерусского города настала в начале 90-ых – во время очередного возрождения краеведческого движения. Оказалось, что никогда не поздно оглянуться назад, уже без риска эффекта «соляного столпа». Вдруг стало очевидно-горестным для очень многих: был ведь где-то рядом тихий русский городок, утопавший весной в черемухе, зимой в снежном серебре, и стоял веками, никому вроде не

мешал... Как мог, вносил посильную лепту в умножение богатств Родины, да и в дело защиты ее. Там рождались и умирали поколения – и поколения честных тружеников; мологская земля хранила бесконечное множество традиций жизненного уклада и своеобразной своей культуры. Но что делать, ничего уже нельзя было изменить: нельзя дважды войти в одну и ту же воду, особенно если там глубоко. И тем не менее, духовное притяжение Мологи оказалось неодо- лимым. Город ушел как бы для того, чтобы о нем помнили. Грусть, ностальгия по прошлому – извечные свойства классической русской души – в полной мере проявили себя

на рубеже веков не только в самом феномене «Землячества мологжан», но и, если можно так выразиться, в современной «мологской» поэзии. Среди сонма стихотворений поэтов разного уровня, написанных на ставшую модной в 90-ые тему, многим запомнились проникновенные строки недавно ушедшей от нас пошехонской поэтессы Зои Горюновой: Уголок земли, угодный Богу, Вешнею водою унесло... Расскажи мне, мама, про Мологу, Только не печально, а светло...

Щемяще-печальны заключительные строчки прекрасного стихотворения «Герб города Мологи», принадлежащие перу столичного поэта Сергея Александровича Поделкова (1912–2001), также испытавшего на себе ужасы Гулага. В них поражает короткая и очень удачная метафора сравнения водной стихии с нахлынувшей как в одночасье ордой – ведь в Куликовской битве принимал участие и моложский полк: .А волны шумят, как тяжелая сеча, И хочется в прошлое сердцу вглядеться... Да, было все это далече, далече, Во мгле твоего затонувшего детства.

184

2014

•

литературные страницы

Людмила Михайловна Марасинова (1936-2001), неутомимый рыбинский общественный деятель и культуролог, беззаветно любившая свой родной край, также не осталась тогда равнодушной к теме новоявленного града Китежа: ...Неоглядный водный простор, Голубое мое безбрежье, Гордость Рыбинска и укор, Наше славное побережье. О, Молога, любовь и боль!..

И закончить этот небольшой венок строф, посвященных навсегда ушедшей от нас старой Мологе, мне бы хотелось стихами замечательного нашего земляка и поэта Сергея Хомутова. Не вернуть, что утрачено было вчера, Только эхо на оклик ответит. Над Мологою тихие веют ветра. И спокойное солнышко светит. Словно храм, просветленная память встает, Над водою, бедою, судьбою, И в душе поднебесная скрипка поет, И зовет, и ведет за собою... Пройдут годы, сменится еще не одно поколение русских людей, но Молога останется жить в уцелевших осколках своей культуры, в стихах, книгах и памяти народной – огромного блага, данного человечеству.

185 2014

С.Н. Марков «В Мологе» Нам жить да любиться в Мологе, Да ведать от граждан почет. Да только в нежданной тревоге На Волге ревет пароход. И ждать остается недолго, – Приходит иное житье, Меняет старуха Молога Исконное место свое. Ведь скоро на этом просторе В содружестве ветра и мглы Косматое волжское море Поднимет седые валы. Но сердце в нежданном полоне – Таких я не видывал лиц! В Калязин или в Пошехонье Бежать мне от этих ресниц? Пройдись по речным крутоярам! Тобой все любуются… Здесь В старинное время недаром Жила ясноглазая весь. И губы, и взгляд, и походка Такие, что весел и пьян, И сердцу тревожно и сладко От правнучки рыжих веснян.

186

2014

•

литературные страницы

Да только на юго-востоке Пылает огромный костер, Как будто по Волге широкой Плывет золотой осетер. Бесчисленней звездного роя, И каждый подобен звезде, Пылают огни Волгостроя На темной осенней воде. Пора собираться в дорогу! Прощаться приходится нам. Не мы, покидая Мологу, Пройдем по замершим лугам. Овеяна сном стародавним, Молога задумалась… Пусть! Зароем под Ольгиным камнем Старинную русскую грусть. Глухие леса и овраги, Вы помните древние сны – Делили добычу варяги На устье холодной Шексны. Мологские долы! Скажите, Чьи гости легли в крутояр, Где пели над черною Ситью Крылатые стрелы татар? Мы дом твой едва ли отыщем На лоне мологской земли, Когда над большим пепелищем На север пройдут корабли. Пусть в мире, огромном и древнем, Под сводом горящих светил, Корабль осеняет форштевнем Вершины варяжских могил.

Пусть флаги на первом параде Раскинут цветную дугу… А ты в пошехонском наряде Стоишь на морском берегу. Над морем мологским – туманы И крики неведомых птиц. И видят каспийские страны Тревогу веснянских ресниц.

1936

С.А. Поделков «Герб Города Мологи» …А зверь убегал! И по следу, что ломан и крив, между голых берез перелеска катился толчками охотничий гомон, трещали кусты и валежины резко. И лопался воздух от лая и визга, пылали и клацали пасти собачьи, и свора, зверь чуял, кипела так близко, что вот-вот клыками ухватит за гачи. Скакал, как нырял, между сетчатых веток, отчаянье чудилось в поступи шаткой, нырял и выныривал в синих просветах и рявкал с оскаленной нервной оглядкой. А смерть обегала, гналась лихоимка, а зверь задыхался, косматен и меден. И все это шло накануне зазимков, а некуда было податься медведю. Он в петле облавы, и мало-помалу уже им беспамятство овладело и страхом пригнало к старинному валу Мологского княжества, где ты играла… Ты шла в гущине лопухов и полыни, смеялись на платьице очи ромашек. И ты удивилась внезапной картине: медведь на валу и кивает, и машет… Как руки – ребенок, он перед тобою

где дубовой листвою

накинулось хищное море, князь-город звучавший навек затопило: свет в окнах, леса, голоса на подворьях и зверя, которого так ты любила. Зверь в памяти. Скарь его тихая гложет, и мнится: он в знаках любви и тревоги, и ждет он тебя, и дождаться не может на старом валу позабытой Мологи. А волны шумят, как тяжелая сеча, И хочется в прошлое сердцу вглядеться... Да, было все это далече, далече, Во мгле твоего затонувшего детства.

2014

и лентой повито его пребыванье. А позже –

187

передние лапы воздел – и ни с места… И ты повела, будто в сказке, рукою, и по мановению детского жеста осеклась погоня и замерли руки, рогатины сникли, захлопнулись пасти, грозившие ружья шмыгнули за плечи, споткнулось и окаменело злосчастье. И ты протянула медведю бесстрашно ломоть аржаной, желтым медом намазан, зверь смачно жевал это сладкое бражно, лизнул тебе руку, задумчивоглазый. Таким на валу и остался он, стоя, таким и запомнился, словно преданье, в Мологском гербе,

Фильм про мологское затопление

188

2014

•

кино

стория создания двухсерийного художественного фильма «Молога. Русская Атлантида» началась с того, что его продюсеры Ольга Володина и Елена Котунова случайно наткнулись в Интернете на рапорт лейтенанта НКВД Склярова. Документ, датированный 1941 годом, содержал данные о семьях, якобы погибших при затоплении города Молога. Поговорив с историками и очевидцами, режиссер с продюсерами пришли к выводу, что упомянутой в рапорте добровольной гибели людей просто быть не могло, выглядело все абсурдно, потому что водохранилище затоплялось крайне медленно. Но этот факт – обнаружение такого документа – в сюжетной линии решили использовать. Сценарист фильма Валентин Спиридонов изучил официальные документы и видеозаписи интервью с очевидцами тех событий – с теми, кого детьми вывозили из Мологи. Имена людей и их реальные истории легли в основу документальной части фильма. Сценаристу осталось только добавить несколько вымышленных образов. Эти типажи создавались творческой группой с максимальной достоверностью. К примеру, актриса Нина Лощинина не пожалела для образа, который был для нее придуман, своих длинных волос. Час работы гримера – и Нина будто сошла с фотографий тех лет (ее героиня Полина Феофанова – одна из жительниц провинциального русского города). А за полгода до создания сценария режиссер-постановщик Николай Викторов и редактор Наталья Сухорукова объехали с камерой Угличский, Мышкинский, Некоузский и Рыбинский районы, где живут очевидцы тех событий – дети и внуки переселенцев. В день они записывали по несколько интервью, получилось 40 часов документального материала, который и лег в основу сценария. То есть реальные люди стали прототипами героев фильма. В кинокартине использованы фрагменты этих интервью, а также уникальная хроника затопления территорий и строительства Рыбинской ГЭС, обнаруженная создателями фильма в Красногорском архиве кинофотодокументов, фотографии из личных архивов бывших мологжан.

189 2014

190

2014

•

кино

Фильм снимался в Угличе, Рыбинске и Мышкине осенью 2010 года. Группа задолго до экспедиции, еще в Москве начала подготовку к подводным съемкам, к проработке исторических эпизодов с затоплением города и сцены гибели одного из главных героев. К работе над фильмом были привлечены профессиональные дайверы, которые инструктировали актеров и в особо сложных сценах дублировали их. Оператор Иван Малютин взял несколько уроков погружения: это были его первые подводные съемки. А режиссер-постановщик Николай Викторов даже облачился в гидрокостюм, чтобы проконтролировать размещение декораций под водой. Для исторической части картины собирали предметы и вещи 30-х

Водителя «полуторки» играет Константин Балакирев. Актриса Светлана Устинова (Анна). Рабочий момент съемок на мышкинской «натуре». Актер Андрей Лебединский (играет Дениса).

Молога Валерия Капустина и Николай Новотельнов (бывший председатель Землячества мологжан), историк из города Рыбинска Леонид Иванов. Так о чем же конкретно идет речь в фильме «Молога. Русская Атлантида», действие которого происходит на протяжении шести лет в тридцатых годах 20-го века и в наши дни?

годов прошлого века – в антикварных магазинах и на рынках Углича и Мышкина их нашлось очень много. В картине есть массовые сцены, в которых участвовало больше 100 человек, и костюмеры каждому подбирали индивидуальный образ. Многие вещи, бережно сохраненные в сундуках, принесли сами горожане. По книгам и фотографиям художники и костюмеры определились с формой работников НКВД, с прическами того времени. На улицах снимаемого города воссозданы были вывески магазинов и плакаты. В мышкинском музее уникального транспорта арендовали «полуторку» 30-х годов, управление которой быстро освоил актер Константин Балакирев.

Большую работу по организации съемок с участием местных жителей провела известная угличская и ярославская журналистка Нина Блохина: она буквально за две недели сумела найти двенадцать женщин (уже в годах, конечно), детство которых прошло в Мологе, и они могли что-то рассказать. Занималась Нина Ивановна подбором актеров массовых сцен в Угличе и Мышкине и другими оргвопросами. Помимо актеров, в фильме приняли также участие историк-краевед, заместитель директора Угличского историко-архитектурного и художественного музея Виктор Ерохин, писатель и историк-краевед, сотрудник Народного музея города Мышкина Владимир Гречухин, уроженцы города

191

2014

Анна и Денис увлекаются дайвингом, иногда этим зарабатывают на жизнь. На момент развития событий они стоят перед выбором, куда отправиться – на Мальдивы или в российский город Рыбинск. На Мальдивах тепло и неплохо заплатят, но в Рыбинске, на дне водохранилища можно обнаружить старинные, а возможно и очень ценные предметы. Самолет на Мальдивы только через неделю, поэтому наши герои, одержимые наивными мыслями, решают ехать в Рыбинск. Анна проверяет информацию о строительстве в 30-е годы Рыбинской ГЭС и затоплении старинного города Молога. Девушка обнаруживает документ, из которого следует, что во время затопления Мологи погибли 294 человека, причем остались они под водой добровольно. Документ подписан неким лейтенантом НКВД Скляровым. Ребята озадачены: что это за люди, почему они «добровольно приковали себя цепями и затонули вместе со скарбом»? Интересует наших дайверов пока только «скарб». И тут выясняется, что бывший

192

2014

•

кино

Съемки на территории Воскресенского монастыря (г. Углич).

лейтенант Скляров до сих пор жив. Анна находит его в списках одного из Домов ветеранов и отправляется к нему, чтобы узнать о погибших людях и затопленных сокровищах Мологи. Но Скляров отказывается с ней говорить. Анна и Денис, плавая с аквалангами, обнаруживают на дне Рыбинского моря остатки затонувшего города и приметы давно ушедшей жизни. На Анну это производит сильное впечатление, впервые она задумывается о людях, которые здесь жили. Девушка знакомится со старейшим инженером ГЭС Григорием Феофановым. Дальше действие фильма переносится то в современность, то в Мологу 30-х годов. ... В Мологе полным ходом идет переселение. Главный герой – молодой лейтенант НКВД Скляров. Он ведет агитацию на городском собрании, обходит дома по списку. Народ ропщет, но лейтенант выполняет приказ партии и правительства и поэтому неумолим. Его грубые приемы смущают и его новую знакомую – местного доктора Татьяну. Но объективно оценить его действия она не может: молодые люди успели полюбить друг друга. Татьяна хочет думать, что ее любимый делает все правильно. Еще одна мологжанка – это Полина. Она собирается к мужу: Матвей, молодой ученый, сидит в лагерной «шарашке», за вклад в разработку чертежей гидроэлектростанции он награждается свиданием с женой. После нескольких лет совместной жизни у Матвея и Полины наконец будет ребенок. Полина счастлива, хоть и видит катастрофические перемены в жизни

города. Татьяна, которая принимала у нее роды, станет ее подругой и помощницей. Лейтенант Скляров продолжает переселять людей, его методы грубы и граничат с насилием, у горожан он пользуется дурной репутацией. Но Татьяна продолжает верить в лучшее... Снова – дайверы. Денис на дне

Рыбинского водохранилища находит медальон, на котором выгравировано имя Григория Феофанова. Анна решает отдать его владельцу. Денис раздражен: почему надо терять время, ведь поездка в Рыбинск себя не оправдала – никаких ценностей они не нашли. И он уезжает в Мо-

скву, собираясь лететь на Мальдивы, а девушка остается в Рыбинске, чтобы вернуть медальон; она чувствует, что за всем этим кроется какая-то тайна... Опять – 30-е годы. Матвей возвращается в Мологу к своей Полине и сыну Грише только через два года, его освобождают за ударный труд.

Егор Баринов в роли Матвея (в день съемок в городе Мышкине).

Лев Дуров (Скляров) учит роль в Угличском Доме-интернате для престарелых.

Он рассказывает Полине, что именно по его предложению повышен уровень воды водохранилища и тем самым увеличена мощность электростанции. Правда, плата за это – погибшие под водой плодородные земли и переселение тысяч людей. Размах всей катастрофы Матвей увидел, только

вернувшись в родной город. Почти все дома разрушены, выселяют последних жителей. Полина с Матвеем и Гришей тоже отправились в путь. Наше время… Анна приходит к Григорию Феофанову, выясняется, что точно такой же медальон есть и у него – он достался ему от матери,

193

которая сделала его своими руками. Откуда же взялся второй медальон, и почему он оказался на дне «моря»? Григорий и в родном городе, и на работе чувствует себя изгоем. Жить ему мешает чувство вины за отца – Матвея Феофанова, который «утопил» Мологу. Григорий рассказывает девушке об отце: в 30-е годы он – молодой инженер, осужденный по «политической», – вместе с другими учеными разрабатывал в «шарашке» план строительства ГЭС. Сначала был создан промежуточный вариант затопления территорий с уровнем от Балтийского моря в 98 м. Тогда оставались бы и Молога, и практически все села мологской округи. Но Матвей, думая об увеличении мощности ГЭС, предложил повысить уровень будущего водохранилища до отметки 102. Всего четыре метра! Но именно они роковым образом повлияли на судьбу целого края. Григорий думает, что отец погиб в тюрьме. Анна сообщает ему о том самом документе и о Склярове, подписавшем его. Скляров – единственный, кто знает о погибших в Мологе. Может отец умер не в тюрьме, а вернулся в Мологу и погиб там? Анна предлагает Григорию Феофанову встретиться со Скляровым, который возможно знал его отца.

2014

Нина Блохина в образе (на съемке массовки).

Молога… Матвей Феофанов и Полина с Гришей вместе с последними жителями собираются покинуть город. Но по дороге непредвиденное обстоятельство задержало Матвея в городе и уже навсегда разлучило с женой и сыном. Проходя мимо больницы, Матвей услышал выстрелы и, посадив жену и сына в машину, бросился в здание. Там развернулась настоящая драма. В больницу ночью попал ребенок с тяжелой травмой, Татьяна приготовилась к операции, но Скляров приказал всем немедленно покинуть город: вот-вот должно начаться затопление города. В пылу спора он выстрелами из пистолета убивает родителей мальчика. В этот момент и подоспел Матвей. Татьяна отказывается оставить беспомощного ребенка. Скляров бежит из больницы, а Татьяна и Матвей так и не успевают выбраться из здания, которое затапливается наступающей водой. И снова современность… Анна и Григорий Феофанов отправляются в Дом ветеранов к Склярову. Уходят же от него герои фильма со сложными чувствами: он открывает только часть правды о тех трагичных событиях. Григорий узнает, что его отец Матвей совершил благородный поступок и погиб в Мологе. Но Скляров утаивает от них всю правду о своей неблаговидной роли в этой истории. В эпилоге фильма Анна и Денис встречаются снова, всё происшедшее в российской глубинке сделало их другими людьми.

194

2014

•

кино

*** После просмотра телефильма, сценарная аннотация к которому приведена выше, главный редактор «Углече Поля» Алексей Суслов обратился к продюсеру киноленты Елене Котуновой с несколькими вопросами. Вот какая получилась беседа. – Елена Викторовна, вы одна из тех, кто принимал непосредственное участие в создании фильма «Молога. Русская Атлантида», и даже более того – с вашей подачи как будто все и завертелось. Почему вы взялись именно за историю «Русской Атлантиды»? Что послужило толчком к этому? – Прежде всего, масштаб трагедии, скрытый буквально под водами Рыбинского моря. Мы захотели рассказать историю о том, как мужественно люди пытаются отстоять свой дом и о том, как государственная машина ломает человеческие судьбы. Нас удивили сила притяжения Мологи и ее значимость для нас всех. До сих пор потомки мологжан трепетно хранят память о своем затопленном городе и служат

примером настоящей преданности своей Родине. И для нас, создателей фильма, не столь важны были детали затопления – важно было показать масштабы человеческой драмы. – А вот эта история с рапортом лейтенанта НКВД Склярова о приковавших себя цепями к домашним строениям жителях Мологи, не желавших эвакуироваться… Через фильм она довольно прозрачно проходит. Это действительно было? Хотелось бы узнать от создателей «Мологи» какихнибудь откровенных подробностей, если они появились. – Рапорт до сих пор остается неразгаданной тайной. Мы пытались найти подлинник документа и дополнительные сведения о жителях, отказавшихся от переселения, которые в нем упоминаются. Но когда наши поиски зашли в тупик и оказались безрезультатными, мы решили не делать акцент именно на этой истории, отдав предпочтение реальным, подтвержденным случаям. Однако мы предположили, что такая ситуация могла возникнуть в те дни и представили в фильме свое гипотетическое видение этого печального эпизода. – Ну и наконец, – ваше личное отношение к Мологе бывшей и к той уничтоженной Мологе, «скорбные останки» которой находятся сейчас на дне искусственного озера. Насколько вы приобщились, благодаря своему фильму, к этой трагедии? Можно ли сказать, что она будет волновать вас, как и многих других россиян, постоянно? – Молога – это боль, незабываемая боль нашей страны. Ради чего тысячи людей лишились своей малой Родины? Почему это произошло? История Мологи потрясла меня.

Я преклоняюсь перед мологжанами, которые почти полвека мужественно хранят память о Мологе. *** В заключении – вот что говорят о Мологе и фильме про нее задействованные в киноповествовании актеры Лев Константинович Дуров и Евгений Фроленков. Лев Дуров: – Тема затопленной Мологи для меня знакомая, потому что я снимался в «Прощании» (по Валентину Распутину, «Прощание с Матерой»). Эта тема очень серьезная и трагическая, я должен сказать. Потому что целые деревни уходят в никуда, в бездну, в память… Уходят могилы, целые кладбища. А это наша история. Если у нас нет за спиной нашего прошлого – у нас нет будущего. И это не громкие слова. Это на самом деле так. Когда торчат из воды колокольни – зрелище страшноватое. Библейское, но страшное. И я не уверен – больше мы принесли пользы этим затоплением или беды в целом для державы, а может даже для всего мира. Знаете, еще Лев Николаевич Толстой говорил: «Прогресс, цивилизация… Когда я вижу, как в центре цивилизации, в Париже, голова отделяется от тела и с грохотом потом катится по доскам, вся ваша цивилизация…». Далее ставлю многоточие: всю эту цивилизацию Лев Николаевич посылал очень далеко. А Толстой, хоть он был в чем-то путаный, он все-таки серьезный дедушка. Он понимал, что говорит.

Переселение из Мологи (съемка во дворе дома Зиминых в Угличе).

На экране монитора – Егор Баринов (Матвей) и Нина Лощинина (Полина).

нам кучу слов, и мы невольно будем кивать головой и соглашаться с ними. А в душе скажем: ребяты, вы оставите гнилые лужи и гнилые души. Евгений Фроленков: – Историю с Мологой я раньше не знал, но подобные истории, как, например, с Цимлянским водохранилищем, с разными другими водохранилищами, я слышал. Вообще это, конечно, такая боль, такая трагедия человеческая! Очень интересно было играть. Я, когда прочитал сценарий, почувствовал, что будто уже все сыграл. Вот такая ясность какаято была. А ведь редко бывает так, что когда читаешь – и тебя тут же мощно цепляет. А здесь было ощущение, что я там, в затопленной Мологе, уже бывал. Интуиция что ли какая. О Мологе конкретно я по-

том уже, в Интернете, смотрел, а с затопленными историями сталкивался даже на съемках во Франции. Мы снимали в горном Провансе. Там озеро было в ложбине, но ее, ложбину, затопили, и одну лишь колокольню видно, она торчит из воды. И с жителями того городка я разговаривал, кое-что выяснил. Конечно, это не так варварски происходило, как с Мологой. Им была выделена земля, им были выделены средства. Они имели возможность спокойно построить свои дома, следуя традициям, которые были связаны с тем местом, откуда их переселяли. Но боль, под стать Мологе, осталась у них все равно. А помимо французского Прованса был для меня еще замечательный спектакль «Прощание с Матерой». Подготовили публикацию Анатолий МАРЧЕНКО и Наталья СУХОРУКОВА.

195

Вот налили Симферопольское море, стояли там яхты… Всё! Сейчас едешь – полузасохшая грязная лужа. Ни одной мачты не торчит, ни одной лодки. Вот что это? Сильно выгадали? Много приобрели? Нет! Ничего здесь не изменится. Каким образом в Москве памятники старины снесены? Все говорят: прогресс, на этом месте стоит гостиница! Да, на этом месте стоит офисное огромное здание… А там стоял какой-то старинный особняк! Подумаешь, говорят нам, Тургенев там жил, ойойойойой, му-му! «Уже Муму утонула давно! Как Молога!» Да-да, вот я и говорю. А вот что важнее – Муму или эта лужа? Для меня Муму. Хотя сядут ученые и докажут, что это необходимо, что без этой воды не обойтись, что затопление принесло урожайность, фигайность, говняйность, и наговорят

2014

Режиссерпостановщик Николай Викторов проводит репетицию.

Простор для Путешествий в мир воды и электричества Ольга Бакланова

196

2014

• музей

Для многочисленных гостей древний Углич – это жемчужина Верхней Волги, часть «Золотого кольца», город уникальных архитектурных памятников. Здесь можно посетить музеи исторической, религиозной, фольклорной и декоративноприкладной тематики. А вот в 2007 году появилось учереждение, аналогов которому нет ни в одной стране мира. Это – Музей гидроэнергетики России. На трех этажах в 11 залах – не просто собрание экспонатов, повествующих об истории развития отрасли, а настоящий интерактивный центр, где нет табличек «Руками не трогать!», потому что большинство экспонатов как раз и предназначено для свободного, теснейшего «общения» с ними.

Ольга Бакланова родилась в 1978 году. В 2000 году закончила Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д. Ушинского по специальности учителя английского языка. С 2009 года является директором Информационного центра – Музея гидроэнергетики России.

Зал «Гидроэнергетика мира».

197

2014

анимации, ребята узнают о том, как на гидроэлектростанции вырабатывается энергия и как попадает ток в наши дома. Веселая Капелька будет сопровождать юных гостей по всему музею – с этой целью используются голографические изображения на экранах. Также здесь можно совершить виртуальную экскурсию по самой мощной ГЭС России – Саяно-Шушенской и побывать на одной из самых первых гидростанций – Волховской. На втором этаже музея вы увидите, как устроены гидрогенератор, рабочее колесо турбины, узнаете, как функционируют гидроаккумулирующая и приливная станции, шлюз, с помощью специального макета «построите» ГЭС и посмотрите кинохронику строительства настоящих гидростанций. Реки России – ее богатство. По объему речного стока наша страна занимает второе место в мире, уступая лишь Бразилии с ее знаменитой Амазонкой. Всего в России около 2,5 миллиона рек с общей протяженностью более 8 мил-

аждый посетитель Музея гидроэнегетики сможет исполнить здесь не одно свое желание. Хотите, например, совершить путешествие во времени? Пройдите в зал № 1 – и вы перенесетесь на Невский проспект конца XIX века, с коваными скамьями и первыми в стране электрическими фонарями, сменившими газовое освещение улиц северной столицы. А если вы присядете на скамью – огромный фолиант «План ГОЭЛРО» придет в дви-

жение, и перед вами предстанут история зарождения и развития отрасли, первые стройки отечественных гидроэнергетических объектов. В основной части зала можно узнать, сколько ГЭС в современной России, где они расположены, каковы перспективы развития отрасли. Взрослые получат информацию об источниках энергии и видах ГЭС, а дети познакомятся с приключениями Капельки и Искорки. В игровой форме, благодаря яркой

лионов километров. Узнать о гидропотенциале русских рек, о строительстве гидрокаскадов и типах ГЭС поможет экспозиция зала «Каскадное освоение». Все, кто побывал в Машинном зале музея, покидают его с чувством гордости за отечественных инженеровпроектировщиков. Один из примеров их гениальных творений – Камская ГЭС, отличающаяся от всех аналогичных станций, известных в отечественной и мировой практике. В то время

198

2014

•

музей

Кабинет начальника строительства Угличской ГЭС.

как почти на всех гидростанциях, помимо водосливной плотины, строятся специальные здания, в которых располагаются гидроагрегаты, – на Камской ГЭС, в силу геологических особенностей ее месторасположения, гидроагрегаты размещены в теле плотины. Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В этом музее все наглядно. Вот в несколько сотен раз уменьшенная Саратовская ГЭС – седьмая жемчужина Волги. В движение приходят детали макета, и кран медленно, но верно выполняет свою работу – на ваших глазах происходит установка оборудования. На огромном макете Чиркейской ГЭС – станции, построенной в горах Дагестана, – наглядно демонстрируется работа гидроагрегатов. Здесь же, в Машинном зале, можно познакомиться с ведущими поставщиками гидрооборудования – Ленинградским металлическим заводом, заводами «Электросила», «Турбоатом», «Запорожтрансформатор» и другими. В следующем зале представлены выдающиеся объекты мировой гидроэнергетики. Крупнейшие гидроэлектростанции и водохранилища мира – это поистине чудеса света: ГЭС «Три ущелья» на реке Янцзы в Китае и «Итайпу» в Латинской Америке, на Паране. На сенсорных экранах – географические сведения о континентах, крупнейших реках. Здесь вы сможете оценить вклад

Бланк документа, который получала семья, переселявшаяся из зоны затопления.

России в развитие гидроэнергетики многих стран. В информационном центре можно совершить виртуальное путешествие по музеям других гидроэлектростанций «РусГидро». Благодаря специальной программе «Виртуальный музей», установленной в сенсорных киосках, вы перенесетесь в музеи Саратовской, Жигулевской, Чебоксарской и многих других ГЭС. Специальный зал посвящен пути, который проделывает ток от ГЭС до потребителей. А сколько стоит это электричество – вы об этом задумывались? В любом случае, можете опустить монету в монетоприемник: приборы начнут работать, и вы получите сувенир – условный

киловатт-час. Хотите самостоятельно выработать электрический ток? Можете сделать это с помощью велотренажера и специального генератора. В одном из залов музея экспозиция полностью посвящена преимуществам возобновляемой энергетики. Здесь можно увидеть, как протекало развитие гидроэнергетики, – на простом примере водяного колеса, с помощью которого в средневековье мололи муку, ткали, варили пиво. Сенсорный экран поведает вам о водных ресурсах России, уникальных свойствах воды, крупнейших водохранилищах страны. Наконец, в центре зала, у аквариума, вы сможете отдохнуть, наблюдая, как неспешно, успокаивающе бежит вода.

Что касается детей, то для них в музее открывается настоящий сказочный мир воды и гидроэнергетики. Специально разработанные для ребят разных возрастов «школьные уроки», представляющие собой экскурсии по музею плюс тематические занятия, направленны на то, чтобы углубить и расширить их знания по таким предметам как физика, краеведение, история, география.

2014

В Зале Угличской и Рыбинской ГЭС представлены уникальные, подлинные фотографии строительства станций и проектные чертежи ГЭС 30-40 годов прошлого века, отражены особенности компоновки гидроузлов. Возведение этих ГЭС по масштабу, смелости и оригинальности технических решений не имело аналогов в мировой практике. Принципы, положенные в основу строительства каскада, стали классическими и применялись в дальнейшем не только при сооружении всех остальных гидроузлов Большой Волги, но и при строительстве ГЭС на других равнинных реках. Обе гидроэлектростанции каскада в годы войны снабжали электричеством Москву (за бесперебойное энергообеспечение столицы в военное время коллективу Угличской ГЭС было

199

Школьники на музейном уроке.

Мальчуган заинтересовался. Здание Информационного центра – Музея гидроэнергетики России. Город Углич.

200

2014

•

музей

Одна из двух гидротурбин Угличской ГЭС, отслуживших свой срок (70 лет эксплуатации) и демонтированных.

передано на вечное хранение Красное знамя наркомата электростанций и ЦК профсоюза работников электротехнической промышленности). И конечно, – обязательно нужно побывать в Зале памяти. Его экспозиция рассказывает о том, как в 30-50-е годы прошлого столетия сотни тысяч заключенных Гулага принимали участие в строительстве гидротехнических объектов. Здесь можно увидеть продовольственный паёк и вещевое довольствие заключенных, сам лагерный пункт, узнать о том, какие объекты были построены заключенными, кто из известных людей – ученых, врачей, артистов – бок о бок с другими зэками трудился на стройках, и можно послушать по лагерному радио воспоминания бывших строителей Угличской и Рыбинской ГЭС. Непременно зайдите в кабинет руководителя Волголага-Волгостроя НКВД СССР Якова Раппопорта. Здесь подлинные предметы интерьера: деревянная мебель немецкого производства, которая была доставлена на гидроэлектростанцию еще в довоенное время, резной шкаф, массивный стол, жесткие кожаные кресла. Можете познакомиться с научной литературой и строительной документацией верхневолжских гидроузлов. Окунуться в атмосферу советской эпохи помогут вам также довоенная пишущая машинка, телефонный аппарат, счеты, аккуратные карты, карандаши, которыми начальник строительства подписывал резолюции и распоряжения, черно-

белые фотографии людей, принимавших участие в стройке века, то есть работавших на сооружении Угличской и Рыбинской ГЭС. Все вышеперечисленное – далеко не полный перечень того, что можно увидеть в уникальном музее. Электрифицированные карты, сенсорные экраны с обучающими, информирующими и развлекательными программами, рассчитанными как на взрослых, так и на детей, кинозал и опытные экскурсоводы делают пребывание в музее поистине незабываемым. Уникальность музея подтверждают и ведущие мировые специалисты-гидроэнергетики, члены Международной комиссии по большим плотинам – очень представительной и уважаемой организации, объединяющей в своих рядах виднейших ученых и практиков отрасли. Однако же, здание музея с его экспонатами – это еще не все. Мас-

штабность и красоту оборудования гидроэлектростанции в значительной мере помогает оценить уникальная экспозиция под открытым небом. Здесь посетители видят внушительный макет рабочего колеса турбины, корпус которого весит 120 тонн, макет ячейки открытого

представляющие собой экскурсии по музею плюс тематические занятия, направлены на то, чтобы углубить и расширить знания по таким предметам как физика, краеведение, история, география. Самые маленькие посетители смогут совершить путешествие в царство воды, ребята постарше откроют для себя разные источники энергии и познакомятся, если не знают, с законом сообщающихся сосудов, а старшеклассники побывают в роли проектировщиков ГЭС. Все занятия

Гости признаются, что никогда прежде не бывали в подобных музеях и не представляли себе, что столь сложная и технологичная отрасль как гидроэнергетика может быть такой интересной.

201

распределительного устройства, куда ток поступает с генератора. А также: насосный агрегат, необходимый для восстановления давления и уровня масла в маслонапорной установке; самый настоящий агрегат возбуждения, предназначенный для того, чтобы генератор вырабатывал переменный ток; практически единственную в своем роде колонку управления для регулировки мощности и скорости вращения турбины. Это и многое другое оборудование безотказно проработало на Угличской ГЭС в течение 70 лет. Что касается детей, то для них в музее открывается настоящий сказочный мир воды и гидроэнергетики. Специально разработанные для ребят разных возрастов «школьные уроки»,

снабжены визуальной информацией, оформленной в виде презентаций, а также наглядными пособиями, что значительно облегчает восприятие и усвоение материала. В феврале 2014 года в музее стартует новая интерактивная программа под названием «Откуда берется радуга и другие секреты погоды». Это тематическое занятие было разработано специально для детей младшего школьного возраста и их родителей. Каждую субботу папы и мамы, девочки и мальчики смогут оказаться в удивительном мире природных явлений и открыть для себя секреты погоды. Как образуется туман? Почему летом идет дождь, а зимой падает снег? Кто рисует узоры на окнах? Почему при грозе гремит гром и сверкает молния, и насколько это опасно для человека? Как вести себя во время грозы? Откуда берется радуга? Как составляют прогноз погоды, который мы видим по телевизору? Как можно предсказывать погоду? На эти и многие другие вопросы каждый найдет для себя ответы. Дети и взрослые не только увидят, как возникает то или иное природное явление, но и смогут сами получить снег, вызвать гром и молнию прямо в музее. •

2014

А здесь все – на глобусе.